Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Медиафорум региональных и местных СМИ «Правда и справедливость».

Владимир Путин принял участие в работе III Медиафорума региональных и местных средств массовой информации «Правда и справедливость».

Медиафорум организован Общероссийским народным фронтом и посвящён обсуждению острых проблем жизни регионов и профессиональных вопросов развития независимой российской журналистики, а также международной проблематики. Участники форума – журналисты из всех регионов страны, блогеры, руководители федеральных СМИ, главы профильных министерств и ведомств.

* * *

В.Путин: Добрый день, уважаемые друзья, коллеги! Мне очень приятно в очередной раз с вами встретиться.

Это уникальный форум представителей местной, региональной прессы со всей страны, и символично, что собираетесь именно в Петербурге. Почему? Потому что раньше Ленинград–Петербург называли городом трёх революций. Надеюсь, что результатом ваших усилий не будет четвёртая революция, а как раз наоборот.

Работая активно, честно, открыто, вы будете способствовать естественному, правильному, справедливому балансу интересов в нашем обществе, будете делать всё для того, чтобы и чиновники разного уровня, и рядовые граждане одинаково относились к закону об органах власти, управления, а правоохранительная сфера также была нейтральна и с честью исполняла свои служебные обязанности.

Знаю, что у вас прошло награждение 300 ваших коллег за конкретные журналистские работы, и за каждой из этих работ, так же как за многими теми, кто не был отмечен премиями, стоят конкретные результаты вашей деятельности, связанные с улучшением жизни людей и в жилищной сфере, и в сфере медицинского обслуживания, и в сфере организации закупок, тендеров, и так далее.

Я посмотрел справки перед тем, как к вам приехать. Действительно, все очень конкретные, востребованные вещи, нужные для страны и для людей. Очень важно, что вы работаете с Общероссийским народным фронтом, потому что, безусловно, такое взаимодействие повышает эффективность и Общероссийского народного фронта, и журналистского корпуса, поскольку у первого всё–таки есть возможность выхода на федеральные органы власти и на Президента, а у вас есть прямой контакт с людьми на местах.

В этой связи хотел бы отметить, что ваша роль, ваша функция, ваша работа связана и с огромной ответственностью, и с большой нагрузкой, потому что одно дело сидеть где–то там, на Олимпе, и сверху посматривать, что происходит, а другое дело – непосредственно, напрямую работать с людьми, чувствовать, что происходит, и нести, самое главное, ответственность за свои слова и дела.

У вас, повторяю, почётная, приятная, но сложная и ответственная работа. Давайте сейчас поговорим о том, что вас волнует. Вы уже три дня работаете, наверняка на ваших площадках многие проблемы обсуждались, вопросы ставились, и рассчитываю услышать от вас предложения и в сфере вашей деятельности, и в различных отраслях нашей жизни, производства. И, так же как и в прошлый, и в позапрошлый раз, буду делать всё, что от меня зависит, для того, чтобы должным образом отреагировать на ваши предложения.

Давайте начнём.

С.Говорухин: Собственно, мне как ведущему сказать–то нечего, вести будут Дмитрий Миненко и Ольга Тимофеева. Меня пригласили посидеть рядом с Вами.

В.Путин: Для меня это большая честь. Спасибо большое.

С.Говорухин: Это уже стало традицией – наши посиделки в городе на Неве. Это III Медиафорум. Здесь не только победители конкурса, нас всего тут около 500 человек, но и другие журналисты из всех регионов, самые активные и соответственно, значит, самые смелые.

Если позволите, сделаю одно маленькое сообщение. Поскольку здесь все журналисты, нам нужны авторы и помощники. Мы стали выпускать журнал «Военный», я смело могу вам его рекламировать, поскольку в продаже его нет, но вы найдёте на сайте этот журнал.

Первые два номера передаю Владимиру Владимировичу, поскольку он смотрел пилотный номер и благословил нас на это дело. Ждём Ваших замечаний, предложений, было бы неплохо, если бы Вы посмотрели.

В.Путин: Спасибо. Обязательно посмотрю.

С.Говорухин: Дмитрий, Ольга, начинайте.

О.Тимофеева: Добрый день, Владимир Владимирович! Добрый день, уважаемые коллеги!

Мы действительно здесь в третий раз. Вы говорите, это город трёх революций, а мы говорим, что это столица, неформальная столица средств массовой информации, региональных средств массовой информации со всей России.

Д.Миненко: Добрый день, Владимир Владимирович! Добрый день, уважаемые коллеги!

Форум действительно помогает выстраивать коммуникации между региональными журналистами. Форум действительно стал хорошей площадкой и для общения, и для обмена опытом, и, собственно, для решения проблем, которые волнуют журналистов.

О.Тимофеева: Что мы сделали за прошедший год? За прошедший год мы вернули рекламу в кабельные и спутниковые каналы, региональные каналы. Ровно два дня назад, и Вам огромное спасибо за это, Вы подписали наш закон (после обращения к Вам мы внесли его в Государственную Думу) об обязательной аккредитации журналистов в муниципальных органах власти. Было большое количество обращений с территорий, когда их просто действительно не пускали в местные Думы и на местные заседания.А два года назад мы создали Центр правовой поддержки журналистов. Огромное количество обращений, сейчас в работе практически 200 заявок.

Д.Миненко: Со многими коллегами, сидящими в зале, мы действительно по праву стали партнёрами, и это подтверждает количество заявок, которое в этом году превысило более чем в два раза: в этом году в наш адрес пришло 3,5 тысячи заявок, в адрес Фонда. Это подтверждает и количество проблем простых граждан, решённых фронтовиками вместе с журналистами. Это сотни отменённых неэффективных государственных закупок, это тысячи решённых социальных вопросов, за каждым из которых стоят судьбы простых людей.

О.Тимофеева: Сейчас вы видите, что все уже поднимают руки. На самом деле главная задача нашего медиафорума и пообсуждать проблемы среды, и поговорить о том, чем живёт страна, но и задать вопросы Вам, нашему лидеру Общероссийского народного фронта. В нашем зале есть человек, которому Вы обещали дать интервью и ответить на его вопросы, не поверите, 17 лет назад в Дагестане.

Слово нашему коллеге Аликберу Абдулгамидову из Дагестана.

А.Абдулгамидов: Добрый день, Владимир Владимирович! Алик Абдулгамидов, журналист, член регионального штаба, Дагестан.

Почти 17 лет назад в Ботлихском районе, когда федеральные войска и местное ополчение уничтожали банды террористов, вторгшихся в Дагестан, Вы обещали мне интервью и оговорили, что интервью будет после очередного крупного успеха, победы над террористами. Думаю, информационный повод сейчас наступил, имея в виду события в Сирии – удачная операция российских войск.

Прежде всего хотелось бы задать вопрос о международной политике. В Сирии, благодаря эффективным действиям российских ВКС, удалось переломить ситуацию; благодаря активной помощи России освобождены сотни населённых пунктов и, самое главное, знаковый город, жемчужина культуры, мировой культуры, – Пальмира.

Сирийский народ благодарит Вас лично, Россию за эту помощь. Но в иностранных средствах массовой информации эти события практически не отражены. По Вашему мнению, почему, как Вы любите говорить, «наши западные партнёры» не признают очевидный успех России в борьбе с международным терроризмом?

Это уникальный форум представителей местной, региональной прессы со всей страны. Работая активно, честно, открыто, вы будете способствовать естественному, правильному, справедливому балансу интересов в нашем обществе.

И ещё, Владимир Владимирович, пользуясь правом старого знакомого, хотел озвучить ещё один вопрос, потому что мы, горцы, терпеливые люди, но ещё 17 лет ждать встречи, чтобы продолжить интервью, немножко тяжеловато. Вопрос тоже имеет отношение в какой–то степени к экстремизму, терроризму – речь идёт о качестве образования, речь идёт о коррупции.

Скажем, в Дагестане более 1600 школ, из них только 40 процентов находится в типовых зданиях, остальные – это приспособленные здания, которые нуждаются в капитальном ремонте. Чтобы наглядно представить, скажу, что школа, где я учился, в Магарамкентском районе, на границе с Азербайджаном, где Вы были неоднократно на заставах, это здание конфисковано у зажиточного кулака – помещение животноводческой фермы, где почти сто лет учатся дети.

Но находятся патриоты, люди состоятельные, которые берутся строить школы за свой счёт, и они сталкиваются с серьёзными проблемами. Один из таких людей обратился ко мне как к члену штаба: он взялся строить за свой счёт в сельской местности две школы, рассчитывал, что за одну школу он получит господдержку, а другую он подарит муниципалитету, но, как только он заложил фундамент, как на мёд налетают пчёлы – проверяющие. Только за два года 19 различных структур – от Счётной палаты до ОБЭП.

По сути, вся работа строительно-монтажного управления парализована, и он вынужден почти 80 процентов сотрудников уволить. Так в регионах реализуется частно-государственное партнёрство. Поэтому второй вопрос: какие меры на федеральном уровне принимаются, чтобы борьба с коррупцией не превратилась в доходный бизнес?

В.Путин: Давайте начнём всё–таки с главного – с образования. Проблема недостатка школьных зданий, сооружений известна. На федеральном уровне мы можем и должны помогать, но вы сами хорошо знаете, что школьное, дошкольное образование – это, прежде всего, уровень ответственности субъектов Российской Федерации. Тем не менее у нас есть программа по дошкольным учебным заведениям – по сути, по детским садам, и она при всех сложностях исполняется. Более того, уверен, что мы доведём её до тех изначальных показателей, которые были заложены при начале этой работы по всей стране.

В таких республиках, как Дагестан, где очень высокий уровень рождаемости – с чем мы вас и поздравляем, это очень хорошо, – наиболее остро стоят вопросы, связанные со школьными зданиями и сооружениями. Конечно, дотационным субъектам нужно помогать, и Правительство Российской Федерации принимало соответствующие решения. И сейчас мы тоже думаем, несмотря на все бюджетные ограничения, что можно сделать для того, чтобы вот эти демографические проблемы и демографические скачки нивелировать и чтобы они не отражались на качестве подготовки школьников. В Дагестане, к сожалению, это тоже известно, ряд школ, много школ работает даже в три смены – не в две, а в три.

Будем вместе с руководством Дагестана добиваться того, чтобы эту остроту хотя бы в ближайшее время снять. Я сейчас не буду приводить цифры, потому что это отдельная тема. Если вопросы по экономике будут, мы поговорим, но здесь нам нужно действовать очень аккуратно, чтобы не нарушать макроэкономические показатели, связанные с расходами федерального бюджета. Тем не менее вопрос чрезвычайно важный, и будем это делать.

Что касается частно-государственного партнёрства, что можно сказать? Этот механизм создан не так уж и давно, приживается он с трудом, все сразу видят здесь какие–то нарушения. К сожалению, не удаётся часто сдержать рвение проверяющих организаций. Вы наверняка за этим следите. Мы каждый год принимаем решения, связанные с созданием более благоприятного делового климата в стране, в том числе связанного с избыточными функциями контрольных органов и организаций.

В очередной раз – я совсем недавно встречался с бизнес-сообществом, тоже говорили об этом. Сейчас не буду говорить о целом наборе мер, которые предполагается внедрить дополнительно для того, чтобы ограничить аппетит проверяющих. В то же время, мы с вами и это понимаем, деятельность, особенно в области школьного образования, всего, что связано с детством, всё–таки должна находиться под известным контролем со стороны государства.

В данном конкретном случае, конечно, я не могу точно и ясно сейчас сказать, что там происходит, но обещаю Вам, что с руководителем республики я переговорю на этот счёт. Уверен, что он человек опытный, сам в недавнем прошлом преподаватель высшей школы, разберётся. И думаю, что мы эту конкретную проблему закроем.

По поводу первого вопроса, связанного с нашими действиями в Сирийской Арабской Республике. Сказать, что там наступил какой–то коренной перелом, всё–таки об этом говорить рано, но то, что мы выполнили свою задачу, – это очевидно. А в чём заключалась наша задача? Наша задача заключалась, прежде всего, в том, чтобы укрепить государственность Сирии и легитимные органы власти.

Кстати говоря, если вы следили за этим, ещё на 70-летии ООН в Нью-Йорке, на Генеральной ассамблее, выступая с трибуны, я как раз именно об этом и сказал. Я сказал, что, если мы хотим прекратить поток беженцев, скажем, в Европу, если мы хотим, чтобы люди могли и хотели жить на своей родине, никуда не бежали, нужно восстановить государственность там, где она утрачена, – прежде всего, я имел в виду, скажем, такую страну, как Ливия, – и поддержать, укрепить государственность там, где она ещё сохранилась, и в данном случае я, конечно, имел в виду Сирию.

В этом смысле наши Вооружённые Силы, а это не только ВКС, я сейчас скажу об этом ещё раз, безусловно, с этой задачей справились: и государственность укрепилась, сами структуры власти, и вооружённые силы Сирийской Республики. Обратите внимание, после вывода значительной части нашей группировки сирийская армия продолжает активные наступательные операции и при нашей поддержке освобождает всё новые и новые населённые пункты. Кстати говоря, никто и не спорит, что в этой части борьба идёт исключительно против террористических организаций, таких как ИГИЛ. Это признано и нами, и американскими партнёрами, и европейцами – всеми без исключения.

Почему замалчивается? Понятно почему. Сначала говорили о необходимости изолировать Россию после известных событий, скажем, в Крыму, потом стало ясно, что это невозможно, а с началом наших операций в Сирии это осознание невозможности таких деструктивных действий в отношении нашей страны стало абсолютно очевидным. Но всё–таки хочется замолчать, не хочется лишний раз об этом говорить.

С другой стороны, наша активная работа по борьбе с международным терроризмом в какой–то степени действительно способствовала выстраиванию наших отношений с ведущими державами по этому, очень важному для всех нас, направлению борьбы с международным терроризмом. У нас создан не только центр обмена информацией с Соединёнными Штатами, проводятся постоянные консультации, созданы действующие, хочу это подчеркнуть, механизмы по контролю за перемирием. Эта работа идёт постоянно.

Самое главное сейчас – наладить работу по направлению политического урегулирования, но и здесь консультации проводятся на постоянной основе. Так что, как бы кому ни хотелось принизить роль, значение наших действий по борьбе с террором, замолчать эти события, – это просто невозможно. Невозможно. Желание такое есть, у людей своя работа. У вас работа – что–то вынести на суд общественности, а там стоит задача – принизить, замолчать, недоинформировать своих зрителей, слушателей и читателей. Это покушение с негодными средствами, как говорят специалисты-юристы. Жизнь будет идти своим чередом, и нас это не очень волнует. Нам важен результат.

Д.Миненко: Сейчас я бы хотел вернуться к отраслевым вопросам, которые, собственно, мы предыдущие два дня и обсуждали. Уже второй год подряд с Вашей помощью, с помощью Народного фронта нам удаётся заложить в бюджет достаточно немалые средства для поддержки печатных региональных изданий, но с января 2016 года создан механизм, который фактически создаёт такие условия, что деньги до изданий могут просто не дойти – они могут просто-напросто закрыться.

Я хотел бы передать слово Инне Свердлюковской, из газеты «Рассвет».

И.Свердлюковская: Добрый день, уважаемый Владимир Владимирович! Коллеги!

Я представляю маленькую районную газету Краснодарского края, называется «Рассвет». Мы маленькие, но гордые.

Хочу сказать, что действительно огромное Вам спасибо от всего нашего медиасообщества региональных журналистов за то, что были повышены суммы федеральной субсидии. В 2015 году нас это действительно спасло. Но уже буквально в конце этого года пришло письмо Минфина…

В.Путин: В конце прошлого года.

И.Свердлюковская: Да, в конце прошлого года, извините, – изменён порядок выдачи субсидий. Если так говорить, то нам нужно, наверное, второго бухгалтера, может быть, даже в маленькой нашей газете принимать на работу. Это нужно открывать счёт в казначействе, это нужны промежуточные акты выполненных работ. Но самое основное – это то, что если раньше нам сумма вся приходила полностью и мы могли закупить бумагу, мы могли оплатить какие–то ещё наши расходы, то есть эта общая большая сумма, она очень и очень важна для нас, то сегодня, когда та же бумага повышается, несмотря на Ваши поручения, цена повышается, тарифы почтовые повышаются, – мы боимся, что мы просто не дождёмся этой помощи. Заявки, которые приходят в Федеральное агентство, обрабатываются в течение трёх-четырёх месяцев, их много. Через казначейство это будет ещё гораздо длительнее – где–то к декабрю. А там мы не знаем, доживём, честно скажу, до декабря или нет. Поэтому я прошу Вас, Владимир Владимирович, от всех нас, дайте поручение Минфину. Это очень важно.

В.Путин: Какое поручение?

И.Свердлюковская: Поручение Минфину, чтобы вернули прежний порядок выдачи субсидий. Мы не боимся проверок через казначейство или ещё что–то такое, это не поэтому. А потому что это реально решит многие и многие проблемы в районной прессе в том числе.

Вы сказали, что символично, что собирается медиафорум в Питере. Сегодня большой православный праздник – Благовещение. Прошу прощения у тех в зале, кто исповедует другую веру, но я поздравляю Вас с этим праздником. И хочу, чтобы благая весть решения нашего вопроса, этого вопроса, который я озвучила, было таким.

В.Путин: Там, правда, была другая благая весть – о рождении ребёнка. Но это тоже действительно важная составляющая вашей работы, я понимаю. Только мне представляется, нам не нужно извиняться перед представителями других конфессий. Наоборот, я знаю, уверен просто, что они вместе с нами и порадуются празднику, и поздравят нас, так же как и мы поздравляем и иудеев, и мусульман, и представителей других конфессий с их праздниками.

Знаете, я – давно уже, правда, когда мы занимались расселением ветхого жилья, – был в Татарстане, зашёл в один из домов, а там совсем такие халупы были – сейчас там шикарный микрорайон, там и русские люди, и татары рядом живут. Они рассказывали, как они чак-чак носят русским во время их праздника и когда блины приносят русские в татарские семьи, – замечательно. Руководству Татарстана удалось создать такую обстановку межконфессионального мира, за что отдельное спасибо и Патриарху, и представителям, и руководителям других наших конфессий. Поэтому здесь, мне кажется, у нас, слава Богу, всё в порядке, и очень важно поддерживать такое состояние.

Что касается субсидий, Вы знаете, это минфиновское сопровождение, казначейское, оно вводится, понятно, для большего и лучшего контроля за расходованием бюджетных средств, что чрезвычайно важно. Да, больше того, в некоторых случаях его бы нужно, наверное, и усилить, когда речь идёт о крупных денежных средствах федерального бюджета. Но в данном случае мы имеем дело с множеством малых и средних предприятий, с которыми нужно работать гораздо более оперативно, чем тот порядок, который сейчас предложен Минфином. Я с Вами согласен, и мы это сделаем, мы упростим этот порядок.

Д.Миненко: Ещё один вопрос, который волнует наших коллег, связан с авторскими правами. Хотел бы передать слово Валерию Шагиеву, генеральному директору телеканала «Восточный экспресс».

В.Шагиев: Добрый день, Владимир Владимирович! Меня зовут Шагиев Валерий, я из Челябинска, руковожу двумя информационными холдингами.

Моё предложение касается авторского права и его соблюдения в средствах массовой информации. На самом деле сейчас сложилась такая ситуация, что в этой области существует достаточно суровое законодательство – и нет культуры. Воруют всё: и тексты, и фото, и видеоконтент.

Могу рассказать один курьёзный случай, который непосредственно с нами произошёл. Наш фотограф сделал фотографии вполне заурядного ДТП. Мы выложили на сайт, и через какое–то время эти фотографии стали появляться на других ресурсах, в том числе и федеральных. Мы стали фиксировать это нарушение. Для справки скажу, что у нотариуса стоит буквально шесть тысяч за одну страницу сайта. Но когда уже мыслимые пределы превысили эти нарушения, мы перестали и начали выяснять, что происходит.

Выяснилось, что местная пресс-служба МЧС скачала эти фотографии, прикрепила к своему пресс-релизу и просто разослала всем. Мы начали думать, что мы из этого можем извлечь, потому что мы понимаем, что сумма иска могла быть колоссальный, потому что на сегодня минимальный размер, который может суд установить за это нарушение, – 10 тысяч рублей, то есть ниже он опуститься не может, максимальный – пять миллионов. Плюс издержки нотариуса, судебные – в общем, сумма могла быть колоссальной. Мы не стали этого делать.

В.Путин: Сумма, предъявленная к МЧС?

В.Шагиев: В данном случае – к МЧС.

В.Путин: А противопожарные мероприятия у Вас соблюдаются? (Смех.)

В.Шагиев: Мы об этом подумали, конечно, в том числе как–то ФСБ проводило антитеррористическую операцию на канале – мы после этого стали о таких вещах думать. Но я могу сказать, что в такую ситуацию может попасть любое региональное СМИ; для них, конечно, подобные иски могут стать фатальными.

Поэтому у нас на площадке Общероссийского народного фронта после обсуждения этой ситуации и большинства таких же типичных родилось предложение дать поручение Правительству, чтобы они разработали правила, которые бы позволяли судам снижать размер компенсации в тех случаях, когда нарушение совершено в первый раз, и в тех случаях, когда нарушитель добровольно раскаялся и восстановил права правообладателя. Это в нынешней ситуации, при нынешней культуре нам просто необходимо, плюс ещё сегодня экономические реалии.

В.Путин: То есть Вас беспокоит, что строго по закону сумма компенсации такая, что не соответствует ущербу?

В.Шагиев: Сумма компенсации может быть установлена судом абсолютно разная. Я говорю сейчас о том, что любое, даже добросовестное, средство массовой информации или юрлицо может попасть в эту ситуацию из–за того, что недостаточно квалифицированный сотрудник. Это может быть злой умысел, это может быть ошибка, но суд по нынешнему законодательству ниже 10 тысяч уже не может опуститься.

В регионах с высоким уровнем рождаемости наиболее остро стоят вопросы, связанные со школьными зданиями и сооружениями. Конечно, дотационным субъектам нужно помогать, и Правительство принимало соответствующие решения. Деятельность, особенно в области школьного образования, всего, что связано с детством, должна находиться под контролем со стороны государства.

В.Путин: Понял. То есть Вас беспокоит не то, что вы могли предъявить высокие суммы к возмещению нарушенных ваших прав, а то, что вы когда нарушаете права, к вам могут применить завышенные санкции.

В.Шагиев: Можно и так сказать.

В.Путин: Так и скажите.

В.Шагиев: Нас беспокоило, что МЧС не сможет расплатиться.

В.Путин: Молодец! Вы сами сказали ключевую фразу – Вы сказали: «У нас нет культуры», но имели в виду, конечно, что у нас нет культуры уважения к интеллектуальным правам. У нас как раз культура на высоком уровне, и мы – одна из ведущих стран мира, без всякого преувеличения и без всякого хвастовства в этой сфере, в сфере культуры, искусства. Но культуры уважения к закону, в данном случае культуры уважения к правам авторов интеллектуальной собственности, ещё нет, или она находится, к сожалению, на достаточно низком уровне.

У нас скачивают всё что угодно: песни, фильмы, рассказы, повести – без всякого ограничения. Понять можно: подешевле, или, как у нас в народе ещё говорят… Но не буду сленгами здесь разбрасываться, но, в общем, понятно, о чём идёт речь. Но всё хорошо в меру. Вы правы, надо посмотреть.

Мы старались в последнее время, кстати говоря, по настойчивой просьбе правообладателей, прежде всего речь шла о тех, кто производит художественные фильмы, музыкальные произведения, – по их настойчивым просьбам начали ужесточать законодательство в этой сфере. Если вы считаете, что оно должно быть более гибким (я согласен, что здесь нужно аккуратнее подходить к действиям государства в этой сфере), я вам обещаю, что мы обязательно посмотрим. И, если действительно там всё чрезмерно жёстко, избыточно, поправим.

О.Тимофеева: Ещё одна тема, с которой нам, как Общероссийскому народному фронту, помогают работать журналисты, – это варварская вырубка лесов. На самом деле наш Центр общественного мониторинга разработал законопроект «Зелёный щит» – такая 70-километровая зона вокруг Москвы. Но, знаете, как всегда, внесли в Госдуму, и сегодня на щит наткнулся наш «Зелёный щит» – на такую чиновничью, бюрократическую стену.

Если можно, слово Маргарите Морозовой.

М.Морозова: Здравствуйте, Владимир Владимирович! Уважаемые коллеги!

Меня зовут Маргарита Морозова, я являюсь журналистом и экспертом Центра общественного мониторинга по проблемам экологии и защите леса, который создан год назад по Вашей инициативе.

За год работы нашим центром продела большая работа, и есть два достижения, которыми можно гордиться, два законопроекта разработано. Первый сейчас на финишной прямой, мы готовимся внести на рассмотрение в Государственную Думу; он прошёл широкие обсуждения на Байкальском экологическом форуме, который мы проводили в Иркутске в начале этого года. Законопроект касается того, чтобы усилить контроль за вырубкой леса. И ужесточение ответственности за неправильное проведение лесовосстановления – проект скоро будет внесён на рассмотрение.

Но сегодня хотелось бы сказать о «Зелёном щите». Напомню, он предполагает, что в 70 километрах от Москвы, в Московской области, будет создан «Зелёный щит», который позволит не допустить варварские вырубки лесов, позволит сократить застройку и защитить водоохранные зоны. На данный момент Московская область является одним из самых проблемных регионов в плане несоблюдения экологических норм и требований. Этот закон разработан, внесён в Государственную Думу, но в течение уже долгого времени никак не может пройти даже на первое чтение, и у нас складывается впечатление, что здесь откровенно работают лоббисты.

Хотелось бы просить Вашей помощи. Откуда такие впечатления? Нам пришёл отрицательный отзыв от ГПУ, от Правительства Российской Федерации. Понимая важность этого законопроекта, важность экологии, мы просим Вас разобраться с этой ситуацией. Этот законопроект ждут не только Москва и Московская область, но также и другие регионы. Это обсуждалось у нас на форуме, на Байкале, он крайне необходим населению и большим городам в первую очередь.

И ещё. В преддверии 2017 года, Года экологии, мы питаем искреннюю надежду на то, что в Государственной Думе в ближайшие выборы появятся люди, которые будут лоббировать интересы народа и природы в первую очередь, а не бизнеса и промышленности.

В.Путин: Бизнес и промышленность, безусловно, самым тесным образом в позитивном смысле этого слова связаны с народом, потому что и промышленность, и бизнес создают основу нашего экономического благосостояния, создают условия для развития социальной сферы, обороноспособности и так далее, создают рабочие места. Но в чём Вы, безусловно, правы, это то, что людей, заинтересованных в сохранении природы и лесов, одного из наших основных богатств, – заинтересованы без преувеличения все граждане Российской Федерации, все, все абсолютно. В этом смысле Ваша работа, Ваша деятельность, в этом я убеждён, получает и будет получать в будущем отклик и поддержку в сердцах всех граждан Российской Федерации.

В лесной отрасли, а она тоже важна для нашей экономики, работает очень много людей. Это важная часть, важная составляющая нашей экономики. Это тоже и рабочие места, и заработные платы, но, без всяких сомнений, государство должно регулировать деятельность подобного рода и ни в коем случае не допускать злоупотреблений.

Я много передвигаюсь по стране на машинах, на самолётах, на вертолётах и, действительно, часто вижу картину, которая бросается в глаза и вызывает огромную озабоченность. Что это за картина? Огромные пустые пространства вокруг крупных населённых пунктов, миллионников прежде всего. Оттуда легче всего добывать древесину и дешевле всего, но это не всегда соответствует интересам всей страны, всего государства, всех наших граждан, а часто вступает в противоречие с интересами людей.

Мы знаем, на Дальнем Востоке очень много проблем. Я просто своими глазами вижу, таких проблем всё больше и больше становится в Карелии, Ленинградской области, Московской области, Новгородской области, в других регионах Европейской части страны. Если так дело дальше пойдёт, у нас вокруг крупных населённых пунктов вообще не останется лесов. И совершенно точно, эта тема требует дополнительного особого внимания и общественности – спасибо Общероссийскому народному фронту, что вы к этому подключились, – и законодателей, и исполнительной власти. Обещаю Вам, что обязательно вернёмся к этой проблеме, посмотрю, где этот закон и почему он застрял где–то под сукном.

Вы меня простите, я вижу, что Станислав Сергеевич хоть и сидит, молчит, но организовал он всё замечательно, отрежиссировал. Мы и продолжим так, как было задумано, но, если вы позволите, я позволю себе тоже включать кого–то из тех, кто не значится в вашем списке.

Там какое–то Тосно. Что там такое у нас в Тосно происходит?

Н.Куртова: Здравствуйте, Владимир Владимирович! Я Куртова Нина Васильевна, главный редактор газеты «Тосненский вестник», Тосно.

В нашем городе живёт ветеран Великой Отечественной войны Насилевец Сергей Исаакович, ему 97 лет, он в здравии, у него прекрасный ум. В 1944 году он совершил воздушный таран, за это ему полагалась Звезда Героя. Но бой шёл над линией фронта, и он упал на оккупированную территорию. Он обгорел, чудом выжил, но особисты не позволили присвоить ему звание Героя. Впоследствии он получил орден Красной Звезды, с тех пор ветеран живёт с большой обидой, что он непризнанный Герой. Он много писал, но ему везде отвечали, что за один подвиг нельзя вручить вторую награду.

Владимир Владимирович, думаю, что престиж нашей Родины и её Вооружённых Сил не будут уронены от того, что по отношению к этому человеку будет восстановлена справедливость. Он ждёт этого. Ведь ветеранов осталось очень мало. Он пошёл на этот подвиг, будучи очень молодым человеком. Вся надежда только на Вас. Можно я Вам передам свою газету с материалом о нём – в надежде на чудо?

В.Путин: Коллеги возьмут потом, спасибо большое. Вы знаете, я даже и не ставлю под сомнение, что этот человек, ветеран, о котором Вы сказали, как и многие другие, заслуживает самых высоких наград. А случай, который Вы описали, говорит о том, что так оно и есть в отношении конкретного ветерана.

Вопрос в справедливости, это правда, но дело не только во мне – дело в законе. Действительно, за одно и то же событие не присваивается две, три и больше наград, тем не менее всё равно нужно подумать на тему, как сделать так, чтобы человек конкретный и общество в целом осознавали, что мы не забываем о героях, что мы понимаем даже просчёты и возможные ошибки прошлого, но то, что они, эти люди, сделали для страны, не жалея себя, здоровья и жизни, – должно остаться в нашем сознании и быть соответствующим образом оценено. Я обещаю вам, что обязательно подумаю, как это сделать.

О.Тимофеева: Вы знаете, на форуме есть традиция: мы всегда обсуждаем проблемы среды, и каждый год мы задаём вопрос о работе почты. У нас сегодня опять есть просьба к Вам её изменить. Слово, если можно, Олегу Каштанову, главному редактору газеты «Известия Мордовии».

О.Каштанов: Добрый день, Владимир Владимирович! Я из Саранска, главный редактор газеты «Известия Мордовии».

Снова у нас проблема во взаимоотношении с «Почтой России». Дело в том, что наряду с подписным тарифом почтовики берут ещё с редакции газеты так называемую оплату за транспортировку тиража газеты. Они объясняют, что это дополнительный вид услуг и он должен регулироваться отдельным договором. Мы считаем, что это незаконно, несправедливо, поскольку почтовая связь – это единый производственно-технологический процесс, и вычленять из него отдельные услуги и требовать за них дополнительную плату – это незаконно.

Редакция обращается в суд за защитой своих интересов и прав, выигрывает суды. Надо отдать должное, большое спасибо сказать Центру правовой поддержки журналистов ОНФ, который помогает в этих спорных вопросах. Суды выносят решение, причём с такой формулировкой: почта, требуя дополнительные выплаты с редакции, осуществляет незаконное обогащение. Суды выиграны; казалось бы, всё замечательно, хорошо, но суды – это достаточно долгий и хлопотливый путь для газет.

Мы посовещались с коллегами, с юристами и нашли другой вариант решения этой проблемы. Рассчитываем здесь на Вашу поддержку, Владимир Владимирович. Просьба такая: дать поручение Правительству Российской Федерации внести уточнения в правила распространения периодических печатных изданий (они утверждаются Правительством нашей страны) с тем, чтобы исключить двойное толкование положений и сделать невозможным взимание дополнительных поборов с редакций газет. Уверен, что такая мера улучшит экономическое положение газеты. И думаю, что коллеги со мной согласятся.

В.Путин: Мы неоднократно этот вопрос обсуждаем. Действительно, это так. Это один из существенных элементов деятельности прессы, соответствующих изданий – доставка к читателям. Вопрос на самом деле не такой простой, потому что здесь речь идёт не только о нормативном регулировании Правительством Российской Федерации, но речь идёт и о законе.

Вы сказали, что редакции выигрывают суды, когда обращаются, но не всегда. Таких обращений были десятки, выиграно меньше десяти, все остальные проиграны. А почему? Я вам скажу. Потому что есть закон о почте. Там прописано всего три вида почтовых услуг, отправлений точнее: это письма, посылки и почтовые контейнеры. Там периодические издания даже не упоминаются, вот в чём проблема и вот откуда возникает двойное, тройное толкование, которое позволяет одним судам принять сторону издательства, а другим судам в большинстве своём и чаще всего сторону почты.

Что касается транспортировки, сортировки – вот перед вами сидит руководитель антимонопольной службы, он, наверное, подтвердит: это везде считается отдельным бизнесом, как бы конкурентным бизнесом, и может быть предоставлено не только почтой, но и другими участниками рынка. Тем не менее вопрос чрезвычайно важный не только для конкретной редакции – важный для государства, потому что нужно помогать редакциям доставлять свой продукт потребителю.

И это необычный потребитель, и продукт необычный, поэтому я обязательно переговорю с Правительством. Вот Министр тоже здесь рядышком сидит, попрошу вас тоже ещё раз проанализировать, посмотреть, что можно сделать дополнительно для того, чтобы устранить все неточности, все, как я уже говорил, двойные толкования и сделать эту сферу деятельности прозрачной, понятной с тем, чтобы редакции могли хотя бы точно и ясно прогнозировать свою финансово-хозяйственную деятельность.

Давайте мы сюда переедем. Пожалуйста, девушка руку подняла.

В.Аисова: Ванда Аисова, город Ульяновск. Помимо того что я журналист, я ещё и многодетная мама, причём со стажем: сейчас мы ждём уже пятого ребёнка. Гораздо дольше длится моя карьера активиста и общественного деятеля.

Сейчас я являюсь руководителем направления «Беременные женщины и мамы с детьми до трёх лет» Ульяновского областного семейного совета. Хочу сказать, что у нас в области у единственных в стране создано управление по семейной и демографической политике, которое также возглавляет многодетная мама и которое работает в тесном сотрудничестве со всеми общественными организациями в сфере материнства и детства.

Конечно, очень хотелось бы, чтобы наш успешный опыт, возможно, был расширен на территорию всей страны. Очень много говорится о том, что хотелось бы иметь министерство демографии. Но это так, мечты. Вопрос мой вот в чём…

В.Путин: Что будет делать министерство демографии?

В.Аисова: Заниматься демографией, возможно.

В.Путин: Надо подобрать туда достойных людей.

В.Аисова: Ульяновская область поможет. На самом деле, несмотря на то, что в том числе с моей помощью уже сделано достаточно много шагов в части помощи многодетным семьям, особенно положительным многодетным семьям, которые ведут достойный образ жизни, я очень много лет считалась тунеядкой в глазах государства, потому что я умудрилась уволиться с работы, а потом родить первого, второго, третьего, четвёртого, не выходя на работу. Сейчас я первый раз иду официально в декрет. Мне 35 лет, у меня очень маленький стаж.

На многих форумах матерей, в том числе российского масштаба, где я была, много лет поднимается вопрос о возможности введения материнской зарплаты мамам, которые сидят дома и занимаются воспитанием трёх и более детей, и стажа соответственно за это, по аналогии с мамами, которые берут детей под опеку и получают на это материальное содержание, по аналогии с мамами, которые ухаживают за детьми-инвалидами.

В.Путин: Что касается материнства и детства и демографической политики, Вы, как многодетная мама, и многие другие понимают, да и мы все понимаем, насколько это сложно сегодня – растить детей, поднимать их на ноги: сложно и тяжело, требует немалых затрат. Именно поэтому несколько лет назад мы разработали целую систему поддержки материнства и детства – начиная от бесплатных витаминов и кончая материнским капиталом.

Говорить, что в Сирии наступил коренной перелом, всё–таки рано. Но то, что мы выполнили свою задачу, – очевидно. Наша задача заключалась, прежде всего, в том, чтобы укрепить государственность и легитимные органы власти Сирии.

Кстати говоря, я уже говорил тоже об этом: когда мы это всё делали, многие скептики говорили, что это ничего не даст с точки зрения демографии, только деньги истратим, а результата не будет. Он есть. Здесь мы действительно переломили ситуацию: у нас естественный прирост населения, небольшой, но стабильный уже в течение не одного года. Это абсолютно точно наш плюс, наш положительный результат и достижение. Но проблем, конечно, очень и очень много. Разумеется, надо помогать семьям, где есть двое и больше детей.

Кстати говоря, мы обсуждали буквально несколько дней назад с Правительством: будем принимать решение о том, чтобы в сегодняшней ситуации, когда у нас снизились за прошлый год реальные доходы населения, нужно понимать, что это имеет место быть, поддержать многодетные семьи, дав им возможность взять определённую сумму (сейчас определимся, какую) из материнского капитала. В ближайшее время это решение будет принято.

Что касается того, о чём вы сказали, – конечно, это было бы очень хорошо, вопрос только в так называемых бюджетных ограничениях, когда мы сможем это сделать и на сколько. Здесь мы должны действовать очень ответственно. Тот материнский капитал, о котором я сказал, по большому счёту даже трудно посчитать, сколько это потребует денег.

Чтобы было понятно, я думаю, что ни одна страна не делает таких программ, которые сделали мы в своё время и до сих пор продолжаем: мы индексируем эти деньги. Очень было бы правильно, если бы мы смогли хотя бы на первом этапе, обеспечивая детскими садами и семейными группами, частными детскими садами, создать условия, при которых средства, которые идут на государственную систему дошкольного образования, в таком же объёме и по таким же каналам шли бы в семейные детские группы, где мама могла бы заботиться не только о своих детях, но и принимать детей соседей, своих знакомых, родственников либо просто каких–то людей, которые хотят обратиться за этой услугой, и получала бы за это достойные деньги.

То, что вы сказали, было бы ещё лучше. Надо просто посчитать, насколько это возможно. Главное, чтобы исходя из благих побуждений и желаний мы не сделали таких шагов, которые не дали бы нам возможности осуществлять те обязательства, которые мы уже на себя взяли. Но сама идея правильная, будем над этим думать, конечно.

Д.Миненко: У нас в форуме принимает участие очень много молодых и амбициозных людей, которые активно работают в новых медиа. Хотел бы слово дать как раз одному такому молодому человеку, который ведёт блог в Instagram, Косте Ткаченко.

К.Ткаченко: Здравствуйте, Владимир Владимирович! Меня зовут Константин Ткаченко, у меня информационный блог Kremlin_Russian, более полумиллиона подписчиков; ежедневно мы освещаем новости, связанные с Вами.

Все мы слышали про информационный вброс, так называемое панамское досье, где фигурирует музыкант Ролдугин, который является Вашим другом. В связи с этим большое количество моих подписчиков завалили меня вопросами по данной теме. Пользуясь случаем, хотел бы ответить на вопросы своих подписчиков и попросить Вас прокомментировать.

В.Путин: О чём можно было бы сказать и с чего начать? Здесь коллега из Дагестана уже начал с Сирии, но начинать нужно не с Сирии, начинать нужно с начала 90–х годов. Я постараюсь тем не менее быть кратким.

Когда наша страна была в очень тяжёлом положении и лежала в руинах, тогда в принципе очень всем нравилось посылать нам картошку, другую гуманитарную помощь и диктовать то, что они считают нужным в отношении России, и использовать её для своих интересов. Кстати говоря, и тогда были здравые порядочные люди и в Европе, и в Штатах, которые говорили: нельзя с Россией так обращаться, нужно соблюдать её интересы, она ещё встанет на ноги, и будет лучше, если мы заранее будем в отношении России проводить сбалансированную политику уважения к её интересам. Так называемые правящие круги в основных странах к этому не прислушались.

Всё началось, если Вы помните, с Югославии, когда впервые западная пресса обрушилась на первого Президента России Бориса Николаевича Ельцина, когда он прямо заявил о нашей позиции неприятия бомбёжек Белграда и силовых действий в отношении этой страны.

Дальше – больше, дальше появились проблемы на Украине, переворот, желание жителей Крыма присоединиться к России. Сейчас я не буду комментировать всё в деталях, у нас и времени для этого нет, и формат другой – наше отношение к событиям на юго-востоке Украины. Более мелкие вещи есть, такие, например, как невыдача господина Сноудена. Это всё наши некоторые партнёры считают раздражителями в наших отношениях, они привыкли к монополии на международной арене и не хотят ни с кем считаться.

А последние события в Сирии прямо показали возможности не только России решать проблемы где–то рядом с собой, но и вдали от наших границ.

Но это для них не главное. Даже то, что наша экономика, несмотря на все проблемы, которые мы сегодня переживаем, стала более независимой, самостоятельной и более самодостаточной, хотя у нас ещё зависимость есть от нефти и газа и так далее, тем не менее сегодняшняя экономика почти в два раза больше, чем в начале 90–х годов, в начале 2000–х годов, мы почти в два раза увеличили объём нашей экономики. Возможности Вооружённых Сил возросли многократно, и мы видим это как раз на примере Сирии.

Но больше всего наших оппонентов беспокоит даже не это, а единство и сплочённость российской нации, многонационального российского народа. И в этой связи предпринимаются попытки раскачать изнутри, сделать нас более покладистыми и причесать нас так, как им хочется. Самый простой способ какой? Это внести какое–то недоверие внутри общества к органам власти, к органам управления, настроить одних против других. Это с блеском было применено в трагические годы Первой мировой войны, когда страну просто довели до распада. Сегодня это покушение с негодными средствами.

Вы здесь специалисты, все журналисты, правильно, вы знаете, что такое информационный продукт. По этим офшорам прошлись: вашего покорного слуги там нет, не о чем говорить. Но задание–то есть, надо работать. Что сделали? Сделали информационный продукт: нашли кого–то из моих знакомых и друзей, я сейчас о них тоже скажу, чего–то там поковыряли и слепили. Я смотрел эти картинки, там на заднем плане много-много людей, непонятно каких, а фотография вашего покорного слуги на переднем плане в большом формате, и это продвигается.

Есть какой–то друг господина Президента России, он чего–то там сделал, наверное, это имеет какую–то коррупционную составляющую. Какую? Да никакой там нет. А то, что за этим стоят, скажем, официальные лица и официальные органы тех же Соединённых Штатов, это сейчас нам Викиликс показал. То, что они позволяют себе хамить иногда публично, нам за это принесли прямые извинения некоторые высокопоставленные чиновники администрации. Но я думаю, не потому, что им стало стыдно, а потому, что они умнее тех, кто это делал.

А в чём проблема? В том, что когда официальные лица, скажем, Госдепа либо администрации США заявляют какие–то такие хамоватые вещи, то это значит, они обозначают себя как заинтересованные лица. Это, конечно, с точки зрения достижения конечного результата плохо для них, но для нас хорошо, потому что мы понимаем, кто заказчик.

Теперь что касается Сергея Павловича Ролдугина. Он не просто какой–то музыкант, он народный артист России, блестящий музыкант, думаю, что один из лучших в стране. Он был членом жюри на международном конкурсе Чайковского, начинал работу здесь, в Ленинграде, Петербурге, у Мравинского, долгое время работал у Гергиева, был ректором Петербургской консерватории, он человек очень творческий.

Многие творческие люди в России, я не знаю, каждый второй, может быть, если Вы обратите внимание, пытаются заниматься бизнесом, и, насколько мне известно, Сергей Павлович тоже. Но какой его бизнес? Он является миноритарным акционером в одной из наших компаний и там какие–то деньги зарабатывает. Это, конечно, не миллиарды долларов, чушь, нет ничего подобного, какие–то зарабатывает.

Что любопытно и интересно, я горжусь такими людьми, как Сергей Павлович, и в числе своих друзей, и вообще в целом. Почти все деньги, которые он там заработал, он истратил на приобретение музыкальных инструментов за границей и привез их в Россию, дорогие вещи. Мы всегда приветствуем, когда кто–то делает что–то подобное. Но он идёт ещё дальше, я знаю, что он уже несколько месяцев занимается чем? Оформлением этих музыкальных инструментов в собственность государственных учреждений. И на протяжении многих лет занимается, не выпячивая себя, организацией концертов, продвижением русской культуры за границей, фактически оплачивает из своих средств. Чем больше у нас будет таких людей, тем лучше, и я горжусь, что у меня есть такие друзья.

Давайте сюда повернёмся. Якутам как не дать слово? Пожалуйста.

Т.Ефремов: Тимофей Ефремов, «Якутия инфо».

У нас давно говорят о том, что нужно развивать промышленность и любое производство на уровне малого и среднего бизнеса и прочее. Предприниматели при этом говорят, что мешают этому высокие тарифы на электричество и газ. Даже в условиях санкций наш товар получается неконкурентоспособен, потому что на конечной цене все эти тарифы сказываются. Предположим, для Якутии это актуально: подобное помещение для производства, если отапливать, это в копеечку обходится.

И следующее. Недавно бензин подорожал, а альтернативой бензину является газомоторное топливо, оно в три раза дешевле. Топливо – это перевозки; перевозки опять же сказываются на конечной цене товара. Резюмирую: что будет делаться для того, чтобы снизить тарифы на электричество и газ и способствовать продвижению газомоторного топлива?

В.Путин: Очень важный вопрос для развития восточных регионов России, один из ключевых. Хочу вас проинформировать, что мною уже давно поставлена задача перед Министерством энергетики и перед Правительством в целом выравнять тарифы на электроэнергию в тех регионах Дальнего Востока, где они значительно выше, чем среднероссийские.

Отмечу, что не везде, не во всех регионах Дальнего Востока мы наблюдаем такую ситуацию. В некоторых регионах тарифы сопоставимы с европейской частью России, но в отдельных регионах действительно разница большая. Поэтому сейчас в принципе решение уже принято, буквально совсем недавно.

Мы это не афишировали — много работы проходит вне камер и вне глаз ваших коллег из федеральных средств массовой информации, но решение принято. Мы будем выравнивать тариф на Дальнем Востоке — повторяю, в тех регионах, где он значительно выше европейского — с общестрановым, приближая его к европейскому. Здесь есть разные механизмы, механизмы тоже отработанные, и решение принято. Надеюсь, что в ближайшее время вы это почувствуете.

Теперь что касается первичного источника, каким является газ, и затем газомоторное топливо. Разумеется, это нужно развивать, и мы будем это делать. К сожалению, из соображений тех же бюджетных ограничений мы не можем продвигать эту программу так быстро, как бы хотелось, тем не менее она продвигаться будет.

Что касается Якутии, то вы знаете, что из Якутии начинается газопровод «Сила Сибири», через который предполагается осуществлять поставки нашего газа на экспорт в Китай. Но это также значит, что и потребители в Якутии, в других регионах Дальнего Востока будут иметь доступ к этим месторождениям и к добываемому там газу. Так что очень рассчитываю на то, что изменение ситуации в электроэнергетике, газоснабжения в регионе создаст гораздо более благоприятные условия и для развития бизнеса, и для граждан, проживающих на этих территориях.

О.Тимофеева: Вы знаете, здесь сидят многие журналисты, и, как правило, на всех встречах, которые происходили, они говорили: вы знаете, то, что мы пишем, – после этого нас прессуют, нас увольняют с работы, не дают субсидии местные мэры и губернаторы. И по сути все сидящие здесь – это патриоты, потому что, когда они освещают темы Общероссийского народного фронта, на самом деле им потом приходится далеко не сладко. У нас есть руководитель Центра правовой поддержки журналистов, созданного по Вашему поручению, Наталья Костенко. Если можно, ей слово.

Н.Костенко: Здравствуйте, коллеги!

Владимир Владимирович, я три года уже не журналист, поэтому могла потерять навык задавания вопросов. Я на самом деле хотела сказать об одном из первых кейсов, которым занимался наш центр. Это дело Александра Ходзинского, журналиста из маленького иркутского городка Тулуна, которого убили за то, что он как раз проводил расследование.

К сожалению, на тот момент, когда мы подключились к этому делу, уже все процессуальные и судебные этапы были пройдены. Мы обращались в прокуратуру, прокуратура согласилась с нами, что убийцей был вице-мэр этого города на тот момент. Он получил всего лишь год или полтора условно, то есть это наказание не адекватно его вине. Тем не менее прокуратура не предприняла тех шагов, которые могла ещё на тот момент сделать, – обратиться в Верховный Суд, чтобы он вернул дело на повторное рассмотрение.

Я к чему об этом говорю? Это дело стало первым и неуспешным для нашего центра. Тем не менее я считаю, что об этих делах нужно говорить, и мы должны говорить о наказании, адекватном для журналистов. Почему? Потому что всё начинается на самом деле с более элементарных вещей – это неответы на запросы журналистов, отказ в аккредитации. В этом плане для нас был очень важен закон, который Вы недавно подписали, – об обязательной аккредитации именно на муниципальном уровне, потому что большинство нарушений, которые фиксирует наш центр, совершается именно на муниципальном уровне.

В прошлом году у нас была самая большая категория жалоб журналистов. На сегодняшний момент выходят именно судебные иски о защите чести и достоинства. В этом году у нас номер один, 29 процентов жалоб на это. Как раз Светлана Горбачёва – редактор этой газеты, где был убит журналист. Мы буквально в мае отбили попытку подачи такого иска, иск был не по подсудности подан.

Наша работа по борьбе с международным терроризмом способствовала выстраиванию отношений с ведущими державами по этому важному направлению. Самое главное сейчас – наладить работу по политическому урегулированию, и здесь консультации проводятся на постоянной основе. Как бы кому ни хотелось принизить значение наших действий по борьбе с террором, замолчать эти события, – это просто невозможно. Жизнь будет идти своим чередом, и нас это не очень волнует. Нам важен результат.

В.Путин: Что за иск? Я не понимаю.

Н.Костенко: Иск о защите чести и достоинства. Если коротко, местные чиновники отремонтировали крышу не на том доме, журналисты об этом написали. Вместо того чтобы к ним прислушаться — деньги были потрачены неэффективно и не по назначению, — они на них иск подали, но мы отбили.

Причём подали иск в арбитраж, хотя должны были в суды общей юрисдикции подать. Для администрации этого города это не послужило уроком — дело Ходзинского — именно потому, что не было вынесено адекватное наказание.

Мы вчера и позавчера эту историю в том числе обсуждали на нашем форуме и пришли к выводу, что можно было бы ввести обязательный инструмент досудебного урегулирования по таким судам — ежегодно у нас где–то полторы тысячи таких дел, — это разгрузило бы суды. То есть при подаче иска в суд о защите чести и достоинства на СМИ истец должен приложить либо письмо, либо какие–то другие доказательства, что он пытался урегулировать конфликт в досудебном порядке.

Такой механизм действует в ряде сфер, в том числе ОСАГО, другие сферы, и на федеральном уровне – федеральные газеты его применяют. Поэтому, если бы Вы поддержали нашу инициативу, мы бы её тоже внесли в Госдуму и провели.

То есть это, с одной стороны, разгрузило бы суды, как я уже сказала, повысило бы защиту – необоснованную, потому что чиновники, как правило, проигрывают эти иски, и они инициируются только для того, чтобы втянуть журналистов в эти судебные бесконечные разбирательства, чтобы они не занимались своей текущей деятельностью.

И, конечно, даже мы считаем, что это улучшило бы на самом деле взаимодействие органов власти со СМИ. Вы знаете, в международной лингвистике это называется «принуждение к миру», потому что часто пресс-службы местных органов власти сидят в глухой обороне, не обмениваются никакой информацией с местными журналистами, а тут они были бы вынуждены в любом случае с ними коммуницировать.

И в целом от себя хотела сказать, что любые вложения государства в независимые СМИ – это самые эффективные вложения в развитие нашей страны. Я могу объяснить, почему я так считаю, – потому что элементарно все наши журналисты борются со злоупотреблениями. Они не дают дремать не только злоумышленникам, которые пытаются расхитить наши богатства или нанести какой–то другой урон государству, также независимые СМИ помогают, нам в том числе, Общероссийскому народному фронту, бороться с этими злоупотреблениями.

Хотела привести пример: недавно ездила на свою малую родину, в Краснодарский край, но не чтобы навестить родственников. Там возникла ситуация: фермеры Краснодарского края — Вы поставили задачу полномасштабного импортозамещения, и Краснодарский край, безусловно, здесь является таким форпостом этого импортозамещения — как раз в самый разгар посевной кампании собрались ехать к Вам, в Кремль, добиваться правды.

Я от Общероссийского народного фронта туда ездила, потому что СМИ сообщили, и мы заметили эту историю… Выяснилось, что фермеры целый месяц в каких–то соцсетях и форумах пытались поднять вопрос. У них произошли массовые нарушения в сфере земельных отношений, и по факту многие из них в самый разгар посевной кампании лишились выезда на свои земли. Буквально сегодня мне тоже звонили эти фермеры. У них там крупные агрохолдинги перекапывают их посевы.

Никто этим не занимался. Благодаря тому что независимые СМИ написали об этом, нам удалось поднять эту тему, и сейчас подключились краевые власти к этой истории. Сначала этим фермерам долго рассказывали, чтобы никак на них не реагировать, что они лентяи. Кто хочет – пашет. В посевную. А потом начали говорить: мы вас не будем поддерживать, потому что мы будем поддерживать крупные агрохолдинги.

На самом деле вопрос очень сложный. Я хотела сказать, что рабочую группу мы создали, в том числе наши журналисты участвуют в этой работе, освещают сейчас проблему, но мы понимаем, что часть вопросов мы не решим без Вас, потому что часть вопросов связана с правоохранительными органами, их работой…

В.Путин: Что бы вы хотели увидеть в законе?

Н.Костенко: Не в законе. Нам нужна Ваша поддержка, чтобы правоохранительные органы занялись расследованием злоупотреблений, которые сейчас массово происходят в Краснодарском крае и в отношении фермеров, и в отношении крупных хозяйств. Я была в Красноармейском районе – там из двадцати хозяйств шесть обанкрочено, то есть ни о каком импортозамещении речи сейчас не может идти.

В.Путин: Понял. Но вы начали с того, что считаете целесообразным внести изменения в закон, чтобы лучше защищал интересы журналистов.

Н.Костенко: Да, в закон о СМИ. Обязательное досудебное урегулирование конфликтов в сфере защиты чести и достоинства.

В.Путин: Хорошо. Вы тогда сформулируйте, коллегам отдайте, а мы проработаем.

Что касается защиты интересов сельхозпроизводителей среднего и мелкого бизнеса – проблема существует, это правда. И она, знаете, что имеет своим источником? Она имеет своим источником подход некоторых руководителей в сфере сельского хозяйства на федеральном уровне к тому, кому государство должно оказывать помощь. Некоторые исходят из того, что более эффективными землепользователями являются крупные сельскохозяйственные предприятия, поэтому нужно внимание сосредоточить именно на них.

А я, например, согласен с вами, что им, конечно, тем, кто осуществляет крупное товарное производство, безусловно, нужно оказывать помощь, но это совсем не значит, что нужно нарушать права мелких и средних предпринимателей в этой области. Напротив, их нужно направить на производство такой продукции, в производстве которой они даже более эффективны, чем крупные предприятия. Обязательно посмотрим на это. Эта проблема известна. Спасибо, что вы ещё раз обратили на это внимание.

С.Говорухин: У нас, судя по поднятым рукам, сто вопросов, мы задали одиннадцать. Давайте сделаем выводы. Вон там, смотрите, четыре девушки держат: «Кузбасс».

В.Путин: Давайте. Пожалуйста.

Вопрос: Большое спасибо.

Здравствуйте, коллеги! Здравствуйте, Владимир Владимирович! Мы, как Вы уже поняли, из Кузбасса.

И вопрос такой: буквально вчера наш губернатор Аман Гумирович Тулеев потребовал законодательно на местном уровне запретить работу коллекторских агентств.

В СМИ, естественно, появилась сразу же информация, но коллекторские агентства начали отписываться и как бы всерьёз слова губернатора не воспринимают, потому что законодательно даже такого термина…

В.Путин: Коллекторские агентства начали отписываться, Вы сказали? Это что имеется в виду?

Реплика: В законодательстве такого термина нет, и Госдума рассматривать законопроект о взаимодействии должников и коллекторов планировала весной, насколько мне известно. Так вот, Владимир Владимирович, вопрос. Хотелось бы, во–первых, узнать Ваше мнение на этот счёт и спросить, если уже на местном уровне начали пытаться решать эти вопросы, может, стоит поторопить как–то в Госдуме?

В.Путин: Вопрос очень острый и имеет серьёзный общественный резонанс. Преступную деятельность квазиколлекторов надо прекратить. Но такой вид деятельности, как работа по долговым обязательствам, применяется в очень многих странах. Это нормальный инструмент в рыночных отношениях, и нельзя, конечно, чтобы люди безответственно относились к получению денег и не думали о том, как они будут отдавать. Надо всё–таки исходить из реалий и соображений справедливости.

Ведь несправедливо, если у вас возьмут деньги, а потом отдавать не будут. Но беспредел, связанный с нарушением закона, угрозами, насилием – и психологическим насилием, и физическим, – это абсолютно неприемлемо. И сейчас, вы знаете, на законодательном уровне эти решения рассматриваются. Надеюсь, что будут приняты эти решения в самое ближайшее время. Обязательно их подтолкнём.

Д.Миненко: На самом деле у нас много вопросов. И я бы сейчас хотел предоставить слово Илье Лочканову из Белгородской области. Илья, пожалуйста.

У нас, кстати, ещё один вопрос, который меня тоже очень интересует. Касается саммита по ядерной безопасности, который прошёл в Вашингтоне. Как раз Илья хотел спросить.

И.Лочканов: Здравствуйте, Владимир Владимирович! Меня зовут Илья Лочканов, я из Белгорода.

Меня интересует следующий вопрос. Недавно в Вашингтоне прошёл саммит по ядерной безопасности, где присутствовали многие страны, кроме России – представителей России и Вас. Скажите, пожалуйста, Вас вообще туда приглашали? И почему так произошло? И второй вопрос от меня — более личного характера: Россия Вашей мечты, она какая?

В.Путин: Начнём с самого главного – со второй части. Она должна быть самостоятельной, мощной, эффективной, современной, устремлённой в будущее. Это должна быть страна, где жить комфортно, приятно и престижно.

Что касается второго вопроса, приглашали или не приглашали. Да, меня приглашали, и коллега мой лично меня приглашал. Откровенно говоря, я, в общем–то, не против был поехать, но наши эксперты в сфере ядерной деятельности и Министерство иностранных дел тем не менее не рекомендовали это делать. И вот почему.

Во–первых, это, как стало ясно, такое домашнее мероприятие, скорее всего американское. Обычно мероприятия подобного рода и уровня проходят на основе консенсуса и возможности принять участие в выработке окончательных решений. Здесь разбито всё было, по–моему, на пять групп, нам предложили участвовать только в одной.

Соответственно, наши представители могли внести свой вклад в окончательные решения только по одному направлению, то есть общие документы, если они вот сейчас принимаются, – мы в них не принимали бы участия.

Но позвольте, такая крупная ядерная держава, как Россия, не может участвовать или «освящать» такое мероприятие своим присутствием и не иметь возможности влиять на выработку конечных решений. Мы об этом прямо, откровенно сказали нашим партнёрам достаточно давно. Это первое.

Второе. Есть ещё одно обстоятельство. Где–то в начале 2000–х годов мы договорились с американцами об уничтожении оружейного плутония. Речь шла об избыточном оружейном плутонии, наработанном и американскими предприятиями, и нашими. Это тот расщепляющийся высокообогащённый материал, который используется для подготовки ядерного оружия, 34 тонны с обеих сторон.

Мы подписали соответствующее соглашение и договорились о том, что этот материал будет уничтожаться определённым способом, а именно промышленным, для этого нужно было построить специальные предприятия. Мы свои обязательства выполнили, мы это предприятие построили. Наши американские партнёры – нет.

Более того, совсем недавно они объявили о том, что они предполагают уничтожать наработанное высокообогащённое ядерное топливо не тем способом, о котором мы с ними договорились, подписав соответствующее соглашение, а другим, разбавляя его и утилизируя где–то в определённых ёмкостях. Это означает, что они сохраняют за собой так называемый возвратный потенциал, то есть его можно извлечь, переработать и опять превратить в оружейный плутоний. Так мы не договаривались.

И теперь мы должны будем подумать, что с этим делать и как нам на это реагировать. Это тоже будет, видимо, одним из раздражителей, который вызовет соответствующую реакцию и поиск новых офшоров. Но наши партнёры должны понимать, что шутки шутками и их работа по продвижению информационных продуктов, направленных против России, – это одно, а серьёзные вопросы, особенно в области ядерных вооружений, – это совершенно другое, и нужно быть в состоянии исполнить свои обязательства.

Вот они в своё время сказали о том, что Гуантанамо закроют. Ну и что, закрыли? Нет. До сих пор там люди в кандалах ходят. Средневековье какое–то просто. И все как бы правозащитные организации язык проглотили, никто ничего не говорит. Но это ладно, это касается гуманитарного аспекта, касается нескольких десятков человек. Тоже очень плохо. Трудно себе представить, что в современном мире это возможно – без суда и следствия люди сидят в заточении. Просто невероятно себе представить. Можете себе представить, чтобы у нас такое было? Даже в голову не приходит. Ладно, это касается нескольких десятков человек. Но здесь–то вопрос глобального характера, вопрос ядерной безопасности.

Есть и другие вещи, которые мы считаем неурегулированными и невыполненными со стороны наших партнёров. Поэтому если мы – так как нам удаётся в некоторых других сферах, скажем, в сфере борьбы с терроризмом в Сирии, наладить конструктивный диалог – сможем продолжить эту чрезвычайно важную работу не только для Соединённых Штатов и России, но и для, без всякого преувеличения, всего мира, мы, конечно, к этой работе не только будем готовы, мы готовы к ней сейчас, хотим её продолжать и будем её доделывать, но на равноправной основе.

Давайте сюда развернёмся. Вот там девушка. Пожалуйста.

Бизнес и промышленность самым тесным образом связаны с народом. И промышленность, и бизнес создают основу нашего экономического благосостояния, условия для развития соцсферы, обороноспособности, создают рабочие места. Но в сохранении природы и лесов, одного из наших основных богатств, заинтересованы без преувеличения все граждане Российской Федерации.

А.Курбатова: Владимир Владимирович, меня зовут Анна Курбатова, ГТРК «Ставрополье».

Я Вас очень хочу попросить восстановить справедливость у нас в Ставрополе. Это история, которая победила…

В.Путин: Владимир Владимирович [губернатор Ставропольского края] что там натворил?

А.Курбатова: Сейчас расскажу. Это история, которая гремела не только на весь наш Ставропольский край, она появилась в федеральном эфире.

Дело в том, что ГУП «Ставрополькрайводоканал» приехал возглавлять человек с Ямала и первым делом купил себе особняк за 17 миллионов рублей. Это ГУП, это наши с вами деньги. Плюс к этому ему снимали квартиру, он получал компенсацию за то, чтобы снимать квартиру, 40 тысяч рублей ежемесячно. И плюс к этому, конечно же, ещё вопросы ЖКХ.

Покупка этого особняка была проведена с нарушениями. Это всё вскрыл Общероссийский народный фронт. Суд расторг сделку после этого, но гражданин Вдовин, директор «Ставрополькрайводоканала», продолжает жить в этом особняке, как будто совершенно ничего не произошло. Я очень прошу Вас вмешаться. Вопрос совершенно простой: доколе?

В.Путин: Спросим у Генеральной прокуратуры. Обязательно поговорю с Генпрокурором и попрошу провести соответствующую проверку.

А.Курбатова: Спасибо.

Д.Миненко: Владимир Владимирович, если позволите… У нас есть ещё отраслевые проблемы и вопросы. Один из таких вопросов обсуждался накануне на площадке телевизионных СМИ. Слово Сергею Боярскому, генеральному директору телеканала «Санкт-Петербург».

С.Боярский: Здравствуйте, уважаемый Владимир Владимирович, уважаемые коллеги!

Ежедневно сотни трудовых коллективов на всей территории страны приходят в редакции, чтобы делать региональное телевидение. Это телевидение, которое рассказывает о социальной, культурной, спортивной жизни тех местностей, в которых они проживают. Соцопросы показывают неизменный интерес местного населения именно к актуальной местной повестке, несмотря на то что, естественно, все смотрят федеральные новости.

Не так давно был урегулирован законодательно вопрос о фиксации 20 общедоступных обязательных телеканалов в кабельных сетях в позиции с первой по двадцатую, то есть одинаковый набор каналов во всех регионах, у всех кабельщиков. Про региональные СМИ, к сожалению, забыли. Сейчас региональные телеканалы находятся бог знает где, их всё время переставляют с места на место, их очень сложно найти, никакой приоритет им не отдаётся. Это в первую очередь бьёт по доступности этого вещания для социально незащищённых групп населения, в первую очередь пожилых людей, которые не умеют пользоваться сложными настройками телевизионного оборудования. И не только пожилых людей, а всех тех, кто просто не хочет и не намерен следить за этой чехардой.

Позавчера на одной из площадок мы как раз обсуждали эту проблематику, и представители Минкомсвязи поставили, по сути, точку в вопросе возможного вхождения региональных телеканалов в третий мультиплекс. То есть вопрос закрыт, этого не будет по объективным экономическим причинам. Мы это понимаем. И нам всем предложено продолжать развитие именно в кабельных сетях, чем мы сейчас активно и продолжаем заниматься.

В связи с этим у нас сформировалось вот какое предложение, которое в целом разделяет Минкомсвязь: рекомендовать всем кабельным операторам страны зафиксировать региональные телеканалы на позициях с 21–й кнопки и далее в зависимости от количества региональных каналов в той или иной местности, чтобы в любом регионе, в любом городе страны после двадцатки обязательных общедоступных, начиная с 21–й кнопки, всегда было местное телевидение, чтобы люди, просмотрев эти двадцать, получали дальше не телемагазин, не какой–нибудь ночной канал, а именно канал своего региона.

Владимир Владимирович, хочу особо подчеркнуть, что это исключительно некоммерческая инициатива. Никаких конкурентных преимуществ, связанных, например, с дополнительными рекламными доходами, эта перестановка не даст. Это социальная задача, чтобы те люди, ради которых действительно делается местное, региональное телевидение, получали его гарантированно и бесперебойно.

Хочу узнать Ваше мнение о такой инициативе.

В.Путин: Поскольку Вы с Минкомсвязью уже обо всём договорились, давайте мы сейчас Министра [связи и массовых коммуникаций Н.Никифорова] попросим прокомментировать. Кстати говоря, хорошо, что у нас вообще кабельные сети сохранились. Вы знаете, что мы чуть-чуть их не потеряли? Несколько лет назад, если бы ещё немножко, все бы наши кабельные сети ушли к иностранному оператору просто в одно касание. Но этого не случилось, они сейчас находятся в России, у российских собственников. Давайте посмотрим, о чём мы договорились.

Н.Никифоров: Большое спасибо, Владимир Владимирович.

Действительно, кабельное телевидение, IP-телевидение и телевидение на мобильных устройствах сегодня очень активно развивается, поэтому, конечно, нужно на это обращать внимание и использовать как альтернативную среду для распространения телевизионного контента.

Что касается предложения о фиксации региональных каналов, мы его полностью поддерживаем. Более того, даже соответствующий законопроект вносился, но, к сожалению, это корректировка в последующем, уже на площадке…

В.Путин: В финансовом–то плане как это регулировать?

Н.Никифоров: Это чисто организационная задача, это нужно просто прописать в законе. Мы это предложение вносили, к сожалению, не было, насколько я помню, поддержано уже на площадке Государственной Думы. Давайте мы повторно это сделаем. Это, конечно же, будет серьёзной мерой поддержки для наших региональных каналов. Делать третий мультиплекс экономически крайне сложно…

В.Путин: Я понимаю, это дорого стоит, и они не смогут платить. А собственникам кабельных сетей это приемлемо будет?

Н.Никифоров: Это не вопрос перераспределения каких–то доходов или, действительно, тех или иных коммерческих моментов, поэтому, если эти каналы в кабельных сетях присутствуют, нужно их просто в правильном месте разместить. Мы это поддерживаем, с индустрией находимся здесь в полном контакте. Давайте законодательно это закрепим. Спасибо, что обратили на это внимание.

В.Путин: Я точно не буду мешать.

(С.Боярскому.) Вы Сергей Михайлович? Папе большой привет передавайте.

С.Боярский: Спасибо.

О.Тимофеева: Владимир Владимирович, разрешите последний профильный вопрос, очень важный. Мы его задаём опять же третий год подряд…

В.Путин: Пожалуйста.

О.Тимофеева: Меня поддержат все издатели: рост цены на бумагу. Мы уже выбили в прошлом году Ваше прямое поручение контролировать, смотреть, посмотрели, что у нас происходит с комбинатами, но сегодня у нас реально стонут производители газет, производители полиграфии, потому что говорят, что всё–таки цены значительно растут и выжить невозможно.

Если можно, слово Светлане Горбачёвой.

С.Горбачёва: Здравствуйте, уважаемый Владимир Владимирович, уважаемые коллеги!

В прошлом году я Вам задавала этот вопрос, и после завершения медиафорума Вы дали поручение ФАС России и Генпрокуратуре проверить обоснованность роста цен на бумагу. Что же мы получили в итоге?

По докладу ФАС, мы получили небольшой рост цены в пределах 5–6 процентов на внутреннем рынке, однако для конечных потребителей печатных СМИ эта цена значительно выше, она колеблется в диапазоне 28–40 процентов. Когда мы проводили мониторинг по регионам, в том числе и в Иркутской области, я разговаривала лично с руководителями типографий и спрашивала у них, почему так происходит.

Они объяснили мне следующее, что полезно воздействовать, наверное, на производителя, потому что у него фиксированная цена. А рост цены происходит на уровне посредников, дистрибьютеров, которые имеют эксклюзивное право продавать эту бумагу уже типографиям. Самое интересное, что в данном случае мы получили рост производства в целлюлозной промышленности, рост продаж на экспорт и понижение цены на экспорт. При этом они опять–таки пошлинами не облагаются, но повышают всё–таки цену для отечественного производителя. В итоге всё это отражается на цене на газету.

Печатные СМИ оказались в очень плохом состоянии, потому что три года назад наши тиражи обрушила тарифная политика «Почты России», сейчас у нас упал рекламный рынок – порядка 40 процентов доходы по рекламе, – и теперь ещё постоянно растёт цена на бумагу – мы каждый квартал получаем такие вот «письма счастья» из типографий. Мы с коллегами посоветовались и пришли к такому мнению: попросить лично Вас, чтобы Вы дали поручение ФАС всё–таки проверить эту тему более глубоко – не только на уровне производителей, но и на уровне типографий и формирования цены у посредников, которых в принципе не так уж и много. Вот это первый вопрос мой, такой экономический, отраслевой.

А второй вопрос очень личный, хотя он касается, наверное, всех журналистов, которые работают в сфере независимых СМИ. Наталия Костенко говорила о нашей трагической истории, но она не озвучила то, от чего, скажем так, у меня и моего города болит сердце: в 2012 году погиб при очень страшных обстоятельствах мой коллега, с которым я работала 10 лет, Александр Ходзинский. Ему было 74 года, и он человек с очень активной жизненной позицией, я бы даже назвала его правозащитником. Убил его бывший вице-мэр, которому было 57 лет. Он нанёс ему семь ножевых ранений, очень долго искал его.

Убийство это было совершено именно в результате того, что Александр Ходзинский вёл расследование о незаконной постройке торгового центра семьёй убийцы, Жигарева. Так как там были очень большие деньги, был нанят очень крутой адвокат, и, по моему мнению и нашему общему мнению, следствие было изначально поставлено не на правильный путь. Там 105–ю переквалифицировали моментально на 107–ю, и убийца получил наказание год и десять месяцев ограничения свободы, то есть даже не условно.

Я просто попрошу Вас лично как лидера ОНФ, как Президента страны проявить политическую волю и, обратившись в Генеральную прокуратуру, всё–таки направить это дело на доследование, чтобы убийца понёс наказание, адекватное совершённому преступлению. Это просто-напросто правовой нигилизм. На сегодняшний день в нашем городе очень плохая ситуация именно в этом направлении, потому что нас, журналистов, очень мало таких, которые действительно борются за права людей. У нас есть большой список хороших дел: отмены закупок, дом мы тут для многодетной семьи выбили, – но мы враги для нашей власти. Они понимают, что всё, что они с нами сделают, останется безнаказанным.

В.Путин: Свободная пресса может быть врагом только для жуликов, казнокрадов и преступников, а для власти как таковой, которая служит народу, не может быть такой ситуации. И буду, конечно, просить Генерального прокурора и в вашем случае изучить это дело, принять соответствующее решение и дать рекомендации следственным органам, даже не сомневайтесь, прямо сегодня.

Теперь что касается вопроса экономического. Разумеется, я понимал, в какую аудиторию иду. Этот вопрос важный. Я посмотрел справки, бумаги соответствующие, в том числе бумаги, которые ФАС представляет. Руководитель ФАС здесь находится, мы попросим его тоже прокомментировать эту проблему. Из того, что я видел по бумагам, по справкам, дело обстоит следующим образом: в позапрошлом году цены на газетную бумагу в среднем выросли на пять процентов, не считая НДС и стоимости транспортировки.

На рынке не так много этих компаний, предприятий, но не одна, не две. Некоторые пользуются услугами посредников. Надо посмотреть, конечно, и на это звено – не является ли это уловкой для необоснованного поднятия цен, в котором заинтересованы производители. Но в позапрошлом году, повторю, это пять процентов, в прошлом году – на уровне инфляции. Давайте посмотрим на посредническую деятельность внимательнее. Хотя она законом не запрещена, надо просто проанализировать, что там происходит.

Больше всего наших оппонентов беспокоит единство и сплочённость российской нации. В этой связи предпринимаются попытки сделать нас более покладистыми. Самый простой способ – внести недоверие общества к органам власти. Это с блеском было применено в годы Первой мировой. Сегодня – это покушение с негодными средствами.

Есть другая составляющая – это так называемая офсетная бумага. Там ситуация несколько по–другому выглядит. Там тоже несколько производителей, но один из них занимает почти 50 процентов рынка, и по этой номенклатуре цена в прошлом году выросла почти на 50 процентов. И это, конечно, серьёзный вопрос, для того чтобы Федеральная антимонопольная служба обратила на это внимание.

Игорь [И.Артемьев, руководитель Федеральной антимонопольной службы России], пожалуйста, прокомментируйте.

И.Артемьев: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые коллеги!

По Вашему поручению, Владимир Владимирович, мы проверили все предприятия в Российской Федерации, которые производят бумагу, и можем сказать на сегодняшний день, что после всех этих расследований мы в отношении одной компании по случаю, о котором вы упомянули, возбудили соответствующее дело. Оно расследуется, и мы находимся уже в процессе вынесения решения, и мы подозреваем эту компанию в монопольно высокой цене. Это касается неширокой номенклатуры бумаги, которая используется средствами массовой информации.

В отношении других производителей соответствующий рост цен был в пределах инфляции, а если были выскакивающие значения на один-два дня выше текущей инфляции, это было связано с колебаниями рубля, которые происходили в последнее время – выскакивали на два дня, а потом опять зашкаливали обратно ниже инфляции. То есть выше инфляции соответствующего роста не было в оптовом звене.

Собственно, сами производители и дилеры материнских заводов тоже цены не завышали, и мы, если увидим что–то подобное со стороны дилеров, немедленно возбудим дела против всей группы лиц, включая производителей и их собственных дилеров.

Тем не менее рост цен наблюдается, и, как правильно было сказано, это делается системой посредников. И первый совет, который хотелось бы здесь дать: не закупайте, пожалуйста, у посредников, не покупайте бумагу у типографий, не покупайте у неизвестных, непонятных дилеров, а покупайте прямо на предприятии.

Мы посмотрели загрузку мощностей предприятий: не создают ли они какого–либо дефицита, нет ли каких–то барьеров. Сейчас продолжаем исследовать, чтобы эти барьеры не мешали купить прямо у этих предприятий либо у их непосредственной дилерской сети. Загрузка целлюлозно-бумажной промышленности сейчас находится на самых верхних значениях, которые только можно себе с точки зрения оборудования представить, то есть никакого дефицита нет. Это производится, и ограничение экспорта тоже не нужно делать в связи с этим, потому что всего этого производится достаточно.

Иными словами, либо здесь имеет место какой–то обширный гигантский картельный сговор среди посредников – чего мы не исключаем, это может быть, и, собственно, мы тоже этой темой занимаемся, – либо, соответственно, здесь всё–таки нужно в первую очередь смотреть на то, у кого вы покупаете и зачем вы покупаете по такой дорогой цене. То есть эту рекомендацию, пожалуйста, тоже рассмотрите как возможную.

В.Путин: Эта составляющая посреднической деятельности должна быть исследована спокойно, так, чтобы никого не пугать, просто проверить.

И.Артемьев: Да, мы вместе с налоговой инспекцией занимаемся.

В.Путин: Спасибо.

Тула.

Вопрос: Здравствуйте, Владимир Владимирович!

Вы наверняка в курсе событий в цыганском посёлке под Тулой. Они там незаконно заняли землю, и произошло это ещё 60 лет назад. Построились там, жили прекрасно, воровали газ, делали врезки в газопровод, и всё вскрылось, можно сказать, по случайности. Теперь их оттуда выселяют.

Какой выход Вы видите? Ведь если просто снести самострой, куда они пойдут? И почему, по Вашему мнению, в течение 60 лет никто ничего не делал?

И лично моя просьба: у нас в Тульской области нет перинатального центра. Прежний губернатор всё хотел его сделать, но, видимо, руки как–то не дошли у него. Поспособствуйте, пожалуйста, нам в этом.

В.Путин: Обязательно переговорю с губернатором нынешним, с исполняющим обязанности Алексеем Дюминым. Он уже обращался по этому вопросу, как и по некоторым другим. Активно очень работает с членами Правительства Российской Федерации, Минфином, Министерством здравоохранения. Посмотрим, что можно сделать и по перинатальному центру, и по другим нужным для Тулы социальным объектам.

Что касается этого поселения, где живут цыгане, и почему там 60 лет никто не обращал на это внимание… Не знаю. Дюмин приехал и как–то обратил на это внимание. Наверное, посчитал, что это важно. И для самих цыган, которые там живут, потому что всё–таки все должны жить в рамках действующего закона, а не под дамокловым мечом возможных санкций со стороны государства – нужно всё привести в соответствие с законом.

И для людей, которые живут рядом, потому что этот газ и некоторые другие ресурсы потребляются теми, кто незаконно их использует, а платят за них другие люди. Это просто несправедливо. Это нонсенс. Нужно делать это всё спокойно, без резких движений. За 60 лет там всё это, наверное, корни большие пустило. Перегибов тоже никаких не нужно допускать, но нужно навести порядок. Надеюсь, губернатор Дюмин это сделает. Будем ему помогать.

Реплика: Ещё коллеги из Амурской области…

В.Путин: Не лоббируйте только никого. Амурскую область мы тоже очень любим. Давайте мы сюда перекочуем. У нас девушки одни выступают, молодому человеку давайте дадим слово. Пожалуйста.

Вопрос: Дело в том, что, когда обсуждали журналистику прямых действий, мысль у меня мелькнула такого рода: мы всё что–то пытаемся говорить про власть, пытаемся как–то на неё повлиять. С другой стороны, идут у нас сейчас праймериз, дай бог памяти, 10–го заканчиваются, можно ещё успеть на последний паровоз заскочить, приехать.

В связи с этим возникает вопрос: нужны ли мы, такие молодые да дерзкие, со своими документами на пунктах приёма, где можно подать эти документы на праймериз и попытаться стать депутатами Госдумы? Потому что, с одной стороны, мы действительно нестарые, а с другой стороны, как никто знакомы с проблемами людей, про которых мы рассказываем. А с другой стороны, нам часто говорят: а зачем вам это надо, там всё решено. Действительно ли настолько всё решено, что не стоит соваться?

В.Путин: Нет, конечно. Это предварительное голосование нами внедряется как инструмент решения сразу нескольких проблем, нескольких вопросов. Во–первых, это делает всю жизнь общественной организации, партии более прозрачной и приближает её к людям. Функционеры партийные должны чувствовать, что в обществе происходит. И это очень важно. В ходе таких открытых обсуждений, споров выявляются реальные проблемы, перед которыми люди стоят, и идут дискуссии о том, как эти проблемы и задачи решить.

Второе. Я очень рассчитываю на то, что эта система как раз и будет выталкивать наверх людей заинтересованных и желающих работать в интересах общества, в том числе и в высшем законодательном органе страны. Так что я рассчитываю, что это будет полезный, интересный механизм, и желаю вам удачи.

Сейчас, секундочку. Пожалуйста.

Вопрос: В последнее время Вы очень часто упоминаете о том, что необходимо поддерживать бизнес. Политика импортозамещения сегодня как никогда актуальна, особенно для нас, крымчан – я из Крыма, – в условиях всевозможных блокад и санкций. Но у нас сегодня происходит совершенно противоположная тенденция – закрывается предприятие за предприятием. Я назову несколько самых громких примеров.

«Крыммолоко» закрывает свою производственную площадку в Симферополе. Очень много специалистов, узких специалистов, сейчас лишились рабочих мест. Крымчане лишились молочной продукции по доступной цене, которой, к слову сказать, катастрофически не хватает в Крыму.

Идём далее. Уникальная ферма устриц, устричная ферма, тоже на грани закрытия.

Жемчужина Крыма, которая вследствие присоединения стала и жемчужиной всей России, – это парк львов «Тайган», закрыл свои двери для посетителей, директору пришлось это сделать.

Сейчас в стадии ликвидации высокотехнологичная свиноферма компании «Велес». К концу 2016 года, когда они закроются, Крым лишится очень крупного налогоплательщика, 300 человек лишатся своих рабочих мест, негде будет работать, а крымчане – доступной качественной свинины и мясопродукта.

У меня к Вам вопрос, Владимир Владимирович: как не допустить разрухи производства у нас, в Крыму? Как сделать, чтобы эта тенденция не продолжалась? Местное производство сдерживает цены на товар, который сейчас приходит к нам. Логистика очень дорогая, нам она необходима.

В.Путин: Согласен, нужно развивать местное производство. Вы практически перечислили ряд предприятий, все они относятся к агропромышленному сектору. Нужно просто внимательнее посмотреть на то, как планируется расходовать весьма солидные ресурсы, предусмотренные для развития Крыма, а там сотни миллиардов рублей. Они, правда, предусмотрены главным образом на развитие инфраструктуры, но не только, но и на поддержку реального сектора экономики, в том числе и не в последнюю очередь сельского хозяйства.

Справедливости ради нужно отметить, что многие предприятия получили второе дыхание в Крыму, в частности судостроение, некоторые другие отрасли. Сельское хозяйство действительно, наверное, оказалось в не самом лучшем положении, имея в виду несколько обстоятельств. Первое — это ограничение электроснабжения. Кстати говоря, через несколько дней будет третья нитка энергомоста введена в строй. Третья и потом не за горами – уже думаю, что в мае, – будет и четвёртая.

В этом смысле мы полностью сделаем то, чтобы заместить выпадающую генерацию, поступавшую раньше с Украины. Ну и потом, как вы знаете, я тоже уже об этом говорил, в 2017–2018 годах будут построены дополнительные мощности, которые будут превышать потребности сегодняшнего дня, создадут возможность для развития реального сектора экономики, в том числе и сельского хозяйства.

Но уже сегодня можно и нужно подумать, как распорядиться теми средствами, ресурсами, которые федеральное Правительство выделяет на поддержку Крыма, на развитие реального сектора, в том числе сельского хозяйства. Вопрос, конечно, в том, чтобы они были конкурентоспособными по сравнению с крупными российскими предприятиями.

Но в Крыму должно быть собственное производство для обеспечения местного населения, крымчан… Это может быть, знаете, такой даже своеобразной фишкой региона, куда люди приезжают отдыхать, чтобы люди знали, приезжая со всей России отдыхать в Крым, что там есть местные качественные продукты. Обязательно посмотрим, я поговорю с Министром сельского хозяйства и с замом Председателя Правительства Дмитрием Николаевичем Козаком, который занимается этими вопросами. Спасибо, что обратили на это внимание.

Есть ещё какие–то вопросы?

О.Тимофеева: Вопрос из области культуры. Было бы странно, сидит рядом Станислав Сергеевич Говорухин, только что отметил 80 лет. Станислав Сергеевич, Вам от всех здоровья, Вы наш лидер, рулевой. Всё–таки Год кино. И мы как журналисты популяризируем в том числе и то, что снимают наши кинематографисты. У нас вопрос про кино.

Если можно, мы передадим слово нашим коллегам. Мария Бозунова.

М.Бозунова: Здравствуйте! Это очень волнительно – видеть Президента первый раз в жизни. Мечты сбываются.

Вы знаете, я приехала из очень маленького города, с Урала, из Свердловской области. Я редактор газеты. 20 лет у нас поход в кино был вообще невозможным явлением. В городе не было кинотеатра, и приходилось ездить в крупный областной центр за 100 километров. Сейчас, к счастью, это уже не так, мы можем ходить спокойно в кино в своём городе. 2016 год – действительно Год российского кино, и кино сегодня много, и телесериалов очень много. Эфирная сетка забита достаточно плотно всеми этими продуктами кинематографа.

У меня к Вам вопрос не как к высшему должностному лицу государства, а как к человеку, пусть не совсем обычному. Президент России какое смотрит кино? Какое кино сегодня он мог бы порекомендовать молодёжи? И вообще часто ли удаётся посмотреть кинофильм, какую–нибудь новинку?

В.Путин: В кинотеатр редко хожу, должен признаться. Но что касается кино, то Вы очень важную тему затронули, даже не с точки зрения моих личных предпочтений, а с точки зрения проката. Мы утратили очевидные преимущества, которые имели в советское время, с точки зрения проката своей национальной продукции.

Мною уже давно перед Министерством энергетики и Правительством поставлена задача выравнять тарифы на электроэнергию в регионах Дальнего Востока, где они значительно выше, чем среднероссийские. Решение уже принято, будем выравнивать тариф на Дальнем Востоке.

У нас в малых населённых пунктах практически перестали существовать кинотеатры. Это очень печально. И здесь всем нам, Правительству прежде всего, региональным властям, очень многое нужно сделать для того, чтобы эту сеть восстановить. Та сеть, которая имеется, – это в основном частные сети, и они, конечно, предпочитают подешевле покупать иностранную продукцию и подороже её продавать. Это ситуация плохая, её точно надо исправлять.

Вот Фёдор Бондарчук приходил ещё несколько лет назад, пытался реализовать ряд проектов. Несмотря на то что он сам деятель искусства и его основная задача всё–таки фильмы производить, он пытался тоже и бизнесом заниматься, и людям помочь продвинуть национальный продукт в небольшие населённые пункты. И всё время жаловался и ругался по поводу того, что очень трудно пробиться через определённые барьеры, в том числе административного характера.

Тем не менее задача эта есть, её надо решать, надо двигаться. У нас в целом, если сравнить нашу киноиндустрию и продвижение национального продукта на собственный рынок, дело обстоит хуже, чем в некоторых европейских странах, хуже, чем в Польше, и гораздо хуже, чем во Франции. Хотя и Франция сдаёт позиции перед американскими производителями. Но нужно над этим думать, и нужно обязательно двигаться. Я призываю и вас, и всех ваших коллег вашего цеха побольше уделять этому внимания и продвигать, продвигать нашу отечественную продукцию.

А что касается моих личных предпочтений, то я люблю хорошее кино. Очень много у нас патриотических фильмов, посвящённых нашим героям Великой Отечественной войны, ещё старых, советских. Очень хорошо представлена классика, скажем, тот же Бондарчук, но старший – «Война и мир», это шедевр. С удовлетворением отмечаю, что и иностранные производители обращаются к нашей классике.

Совсем недавно, несколько месяцев назад, по–моему, вышел на экраны фильм британских коллег «Война и мир». Я его тоже смотрел, мне понравилось. Мне кажется, что они всё–таки смогли почувствовать и русскую душу, и эпоху, и глубину мысли Толстого. Очень хорошая, интересная режиссёрская и актёрская работа.

Вот фильмы Станислава Сергеевича замечательные. Мы воспитаны все на этих фильмах, можно смотреть бесконечно много раз. По вкусу надо выбирать, знаете, мне кажется, что в искусстве вообще, в искусстве кино самое главное – это доброе начало и любовь, любовь в самом широком смысле этого слова. Вот на это нужно ориентироваться.

Вот там военные люди хотели что–то спросить. Пожалуйста.

Вопрос: Уважаемый Владимир Владимирович! У меня вопрос от ветеранов 201–й мотострелковой дивизии.

От имени ветеранов и воинов Гатчинской 201–й дважды Краснознамённой дивизии и группы пограничных войск в Таджикистане хочу выразить Вам благодарность за слова, сказанные на встрече с военнослужащими 201–й при вручении ордена Жукова.

Вы сказали тогда, что не надо требовать лишних бумаг от ветеранов, которые выполняли боевую задачу. Но закон приняли, и опять так же продолжается: чиновники, которые сидят в военкомате, требуют от ветеранов представления каких–то документов. Как Вы понимаете, нам тогда, в то время, никаких записей не делали. И вот опять упираемся мы в чиновников.

В.Путин: Это какой закон имеется в виду?

Реплика: Последний, который приняли, 1–го числа он вступил в силу, об изменениях в формулировке. Было как? «Ветераны боевых действий», а так как мы там боевых действий не вели, а выполняли задачи в условиях чрезвычайного положения, то опять требуют какие–то справки, подтверждения, и даже мне отказали в получении удостоверения.

В.Путин: Хорошо. Вы знаете, одно дело – принять закон, а другое дело – наладить действенную, эффективную правоприменительную практику. Я обещаю вам, что обязательно переговорю с коллегами, в том числе из нашего правового управления, посмотрю на то, как это реально начинает работать. Всё, что необходимо, постараемся наладить. Что касается вашего случая – не уходите, прямо сейчас подойдите к коллегам и данные свои передайте. Спасибо вам.

Давайте сюда развернёмся. Пожалуйста.

А.Тэммо: Здравствуйте, Владимир Владимирович! Я из Великого Новгорода, меня зовут Анастасия Тэммо.

Мы уже говорили про импортозамещение, я в другом русле хотела об этой же теме Вас спросить. Процесс запущен, но чтобы он, скажем так, наладился, и чтобы скорость была хорошая, всё это зависит не только от положения дел в сельском хозяйстве. Здесь есть одна проблема в этой истории, и, мне кажется, решение её зависит от политической воли.

В чём суть? В нашей стране на самом деле очень много предприятий, которые выпускают сложную по техническим характеристикам продукцию, то есть различное оборудование. Это софт, кондиционеры для серверных и самые разные сложные системы. Они на самом деле очень конкурентоспособны по сравнению с западными производителями. Беда в том, что у наших производителей нет абсолютно никакого приоритета перед западными, это действительно так. То есть мозги есть…

В.Путин: Это не так.

А.Тэммо: Но сталкиваются люди с этим, поэтому я озвучиваю.

В.Путин: Сталкиваются.

А.Тэммо: Мозги есть, а приоритета по большому–то счёту нет.

В.Путин: Есть. Знаете, я вам прямо скажу…

А.Тэммо: Можно я договорю, Владимир Владимирович? Извините, пожалуйста.

В.Путин: Можно.

А.Тэммо: Как, я считаю, можно было бы спасти ситуацию? Здесь, мне кажется, нужен закон, который должен давать право в первоочередном порядке различным компаниям брать именно своё, наше, российское, и в первую очередь, если это касается государственных компаний или окологосударственных компаний, таких как «Газпром», «Роснефть», доля которых в Российской Федерации. Как Вы считаете, стоит ли поддержать эту инициативу?

Преступную деятельность коллекторов надо прекратить. Работа по долговым обязательствам применяется во многих странах. Нельзя, чтобы люди безответственно относились к получению денег и не думали о том, как они будут отдавать. Но беспредел, связанный с нарушением закона, угрозами, психологическим и физическим насилием, абсолютно неприемлем.

В.Путин: Стоит. Это внедряется, и такие инструменты есть. Один из них самый простой, он известен товаропроизводителям. Если при госзакупках на рынке в качестве предложения выступают товары иностранного производства и российского производства, то производитель по госзакупкам должен закупать российские, даже если они дороже на 15 процентов. Это реальная поддержка.

Вопрос только в том, что если мы запретим всё покупать по импорту, то мы приведём дело к тому, что качество и цена наших товаров не будут соответствовать мировым стандартам, и потребитель будет от этого страдать. В конечном счёте это нанесёт ущерб развитию нашей экономики, но преференции на каком–то этапе, конечно, нужно создавать. Вот они есть. Рекомендовано уже компаниям с госучастием, крупным нашим инфраструктурным монополиям так называемым, Вы их назвали, тоже на это ориентироваться.

Более того, им уже об этом сказано, и мы будем дальше внедрять и укреплять это направление, но очень аккуратно, с тем чтобы не нарушить баланс между интересами производителя и интересами потребителя.

Да, пожалуйста. Это что за аббревиатура? Что это значит?

М.Паутов: Здравствуйте, Владимир Владимирович! Я Миша Паутов из Томска, активист проекта «За честные закупки» Народного фронта.

В прошлом году мы командой проекта встречались у Вас, в Ново-Огарёве, рассказывали о результатах деятельности, о результатах нашей работы. Особое внимание тогда уделили как раз акционерному обществу «ОЭЗ» – «Особые экономические зоны».

Мы убеждены, что зоны работают не так эффективно, малоэффективно. На днях Счётная палата опубликовала результаты проверки, и выяснилось, что доводы активистов, доводы общественников верны. В связи с этим у нас к Вам предложение – проверить акционерные общества с государственным участием, потому как Счётная палата, например, сравнила деятельность данной организации с коммерческим банком. То есть у них на счетах, на депозитах лежат миллиарды денег. Я как гражданин России, как житель Томска возмущён тем, что в бюджете некоторые строчки худеют, а у кого–то лежат миллиарды. Могли бы Вы в компетентные органы дать поручение – простимулировать и поскрести по сусекам?

В.Путин: Вы попали опять в десятку, абсолютно правильное предложение. Более того, хочу Вам сообщить, что оно уже реализуется. Такое указание уже дано…

Во–первых, сама Татьяна Алексеевна Голикова [Председатель Счетной палаты России], Счётная палата проверяла это по прямой моей просьбе с вашей подачи. Во–вторых, все материалы предложены в правоохранительные органы. Правительству поручено провести анализ всего, что происходит в этой сфере. Сейчас эта работа уже идёт. Надеюсь, что она принесёт необходимый эффект.

Но свободные экономические зоны – это очень важный инструмент поднятия экономики, и во многих странах он работает очень эффективно. И нам нужно добиться этой эффективности, мы не будем от этого отказываться, будем повышать эффективность, это точно.

Вон там, со штандартом Президента, пожалуйста.

Вопрос: Уважаемые коллеги! Уважаемый Владимир Владимирович!

Хочу задать вопрос стратегического характера. Все вопросы стратегические, но данный вопрос я считаю очень важным для России, тем более что Вы 5 января подписали указ о проведении Года экологии в Российской Федерации. Мы опубликовали его в своей газете и, наверное, раньше всех начали выполнять Ваш указ…

В.Путин: Наверняка 5 января ещё все праздновали и готовились к следующим праздникам.

Наши партнёры должны понимать, что шутки шутками и их работа по продвижению информационных продуктов, направленных против России, – это одно, а серьёзные вопросы, особенно в области ядерных вооружений, – это совершенно другое, и нужно быть в состоянии исполнить свои обязательства.

Реплика: Да. Хотел задать вопрос о воде, о водных ресурсах и безопасности информационной в этом контексте, потому что Россия является не только великой ядерной державой, о чём говорится, не только вообще великой державой, но и великой водной державой. К сожалению, проходит волна во многих регионах, в том числе в Ленинградской области, в Санкт-Петербурге, – загрязняются водоёмы, загрязняются малые реки, Ладога тоже загрязняется.

То есть пока у наших водных ресурсов хватает мощностей, чтобы регенерироваться, восстанавливаться, но через 3–5–10 лет мы можем потерять наши водные объекты, а вода в основе всех жизненных циклов стоит, то есть без воды вообще никуда невозможно пойти. Вода и в организме у женщины окружает плод, ребёнка, и человечество вышло из воды, то есть вода – это живая система, которая связывает всё…

В.Путин: У нас с вами в организме есть вода, не только у женщин. В большом количестве.

Реплика: Я имею в виду, что всю природу соединяет между собой вода, и даже Господь Бог разговаривает с человечеством через воду, если так уж говорить. Передача информации идёт. Это философия такая. У меня целая лекция есть на эту тему.

Я хочу обратиться к Вам, Владимир Владимирович, чтобы Вы обратились к соответствующим министерствам, чтобы они обратили внимание на безопасность водных ресурсов, и дали команду, чтобы Год экологии, подготовка к Году экологии осуществлялась должным образом. Потому что у нас федеральные СМИ иной раз реагируют на какой–то негатив, катастрофы, ДТП, но не освещают тот позитив и то направление жизни России, которое находится в тени.

Экологическая тема разнообразна: защита леса – за что благодарность Общероссийскому народному фронту, который на должный уровень поднял эту тему, – водные ресурсы, мусорная тематика – бытовые, промышленные отходы. У нас проблема «Красного Бора», полигона «Красный Бор» в Тосно, стоит очень остро. Но почему не решается? Потому что не привлекались СМИ к её нормальному освещению. Чиновники меняются, СМИ не пишут, и возникает тема, что вроде как у нас горячая точка через 20 лет возникает, хотя можно было 20 лет назад всё решить, если бы нормально освещали тему экологической политики.

Поэтому я Вас очень прошу, Владимир Владимирович, если можно – Вы назначали Сергея Борисовича Иванова руководителем оргкомитета по подготовке Года экологии, – привлекайте нашу газету, которая 17 лет выходит в Санкт-Петербурге, включите её в оргкомитет, и мы будем помогать реализовывать…

В.Путин: Ещё раз, какая газета?

Реплика: Газета «Общество и экология», 17 лет выходит в Санкт-Петербурге. Я задавал Вам вопрос на G20 по экологии. Я, как дятел, стучу в одну точку: экология, безопасность. Задавал вопрос на предыдущем медиафоруме в том году как раз по проблеме защиты русского леса.

В.Путин: Что я могу сказать? Собственно, у Вас даже не вопрос, у Вас как бы идея и предложение своих собственных возможностей для совместной работы. Мы постараемся это учесть. Я попрошу коллег здесь из администрации, чтобы они это зафиксировали, вас привлекли к совместной работе по этому направлению.

Вопрос действительно очень важный, Вы абсолютно правы. Водные ресурсы, конечно, это основное богатство нашей страны наряду с лесом, нефтью, газом, металлами, золотом и камнями драгоценными, без всяких сомнений. И, кстати говоря, Вы наверняка об этом знаете, коллеги, которые не занимаются этим профессионально, тоже слышали: предполагается, что в ближайшем, прямо в ближайшем будущем наличие водных ресурсов будет одним из главных богатств стран, которые ими располагают, и, с другой стороны, могут стать для некоторых государств одной из главных проблем.

В этой связи надо, конечно, заниматься защитой не только леса, но и водных ресурсов. Обязательно поговорю на этот счёт с Министром природных ресурсов. У нас целое специальное подразделение в Правительстве есть, которое занимается водными ресурсами. Спасибо, что обратили на это внимание. И точно уже в 2016 году нужно будет обратить на это особое внимание.

Пожалуйста.

И.Довидович: Спасибо, Владимир Владимирович, не ожидал, если честно. Конкуренция большая. Я попытаюсь лаконично, как попросил Станислав Сергеевич [Говорухин], но боюсь, что слишком коротко не получится, потому что вопрос действительно очень сложный, чтобы его объяснить, потребуется некоторое время.

Здесь говорили о коллекторах… У меня здесь написано: «обманывают стариков». Коллекторы – это просто дети по сравнению с теми людьми, с позволения сказать, о которых буду говорить я. Не знаю, как в других российских регионах, у нас в Брянске… Извините, я не представился. Игорь Довидович, ГТРК «Брянск».

У нас в Брянске очень распространена ситуация, когда, если выражаться юридическим языком, людям навязывают товары. Приходят домой, звонят в дверь. Если они придут ко мне, естественно, я их пошлю по определённому адресу.

В.Путин: Почему «естественно»? Может, они хорошие товары будут предлагать.

И.Довидович: Вот Вы смеётесь, а знаете, в выходной день, если я не работаю, если я сижу дома, я уже знаю: час дня, я с женой, с ребёнком сажусь обедать – звонок в дверь. Я открываю дверь, указываю тот самый адрес, закрываю. Я уже знаю, что это эти люди. Они приходят в одно и то же время, у них обход, понимаете, по районам, по микрорайонам.

В.Путин: А что они предлагают?

И.Довидович: Сейчас всё расскажу. Предлагают всё подряд. Был когда–то очень актуальный вопрос с медицинскими приборами. Люди пожилые на это покупаются сразу, потому что, согласно версии этих торговцев, этим можно излечиться буквально от всего. Знаю случай, когда один человек применил такой медприбор, а у него кардиостимулятор стоял – просто чудом спасли человека. Предлагают шерстяные изделия, постельные принадлежности. Я знаю одного пожилого мужчину, который купил фильтры для воды на 80 тысяч рублей. Он будет теперь фильтровать воду до конца жизни, причём всему дому, наверное, всему подъезду.

Что я предлагаю, о чём прошу Вас? Частично Правительство уже сделало первый шаг на пути к решению этого вопроса. Запретили надомную торговлю теми самыми медицинскими приборами. Но дело в том, что касается это не только медприборов, хотя, кстати, продавцы этих самых медприборов находят всё равно лазейки. Они приходят, отдают товар, забирают деньги, а потом утверждают, что покупка считается завершённой, согласно законодательству, только когда она как бы полностью состоялась.

В.Путин: Покупка считается завершённой в момент передачи денег, в соответствии с законодательством.

Свободная пресса может быть врагом только для жуликов, казнокрадов и преступников, а для власти, которая служит народу, не может быть такой ситуации.

И.Довидович: Да. Прокуратура потом это доказывает, Вы понимаете. Когда эти пожилые люди идут в прокуратуру и работники прокуратуры – спасибо в данном случае нашей прокуратуре – выступают в их защиту и инициируют судебные разбирательства, то никогда даже до судебных решений не доходит. Они понимают, что проиграют, они тут же возвращают деньги, прямо в зале суда.

Просьба такая: можно ли запретить надомную торговлю вовсе? По–моему, в ней нет необходимости, ею пользуются только мошенники. Никто не занимается этим в смысле легальной продажи каких–то нужных, необходимых товаров.

В.Путин: Вы знаете, вот прямо так, с голоса, не берусь ответить. Торговлю запретить вообще нельзя и не нужно. Нужно ли запрещать надомную торговлю? Надо всё–таки проанализировать практику. Я в первый раз даже слышу об этой проблеме, честно Вам говорю, первый раз слышу.

Выдвижение товара и этой услуги прямо к потребителю… Точно нужно жульничество прекратить и навязывание прекратить беспардонное. Давайте всё–таки вместе подумаем. Обязательно поставлю этот вопрос перед Правительством, и обсудим это.

И.Довидович: Очень многие будут Вам благодарны.

В.Путин: В первый раз слышу, что такое существует, но спасибо, что об этом сказали. Обязательно подумаем.

Сейчас-сейчас. Вот давайте Рязань.

Реплика: Здравствуйте, коллеги! Владимир Владимирович, я из Рязани.

У меня очень насущный вопрос, боль и кровь Рязани и Рязанской области — это дороги. Я уверена, многие меня поддержат, у нас в этом году цензурными словами описать проблему невозможно.

Начну со статистики, чтобы всё было понятно. В рейтингах по состоянию дорог Рязанская область на протяжении уже многих лет находится в самом конце. В этом году весной дороги сошли вместе со снегом. Первый зампред правительства Шаукат Габдулхатович Ахметов на вопрос журналистов, почему у нас дороги сошли, а в Москве нет, ответил: у нас погодные условия такие. Не знаю, чем они отличаются от московских, на этот вопрос он пока не нашёл ответа.

В Рязани нет асфальта, нет ливневых канализаций, освещение такое, что у нас сбивают пешеходов на переходах, потому что водители просто их не видят, и нет тротуаров, за исключением самых центральных улиц. В прошлом году асфальт провалился на площади Победы через несколько дней после Парада Победы. Слава богу, что после.

Весной этого года жители Рязани и области написали петицию, в которой просили Вас лично возглавить контроль за состоянием дорог в Рязанской области и их ремонтом. Такой вопрос: помогите нам, Владимир Владимирович, пожалуйста! Мы хотим, чтобы у нас были хорошие дороги, чтобы у нас в ямах на дорогах не оставались колёса, покрышки, машины, жизни людей. Это первый вопрос.

Второй: насколько Вы следите за ситуацией в Константинове, на родине Есенина? По нашим данным, застройка продолжается втихаря, под шумок, молча. Мало кто об этом знает, но здание строится. Если Вы следите за этой ситуацией, то, пожалуйста, как–то решите вопрос.

В.Путин: Начну тоже с завершения, со второй части вашего вопроса. Нужно посмотреть. Не знаю, что сейчас там происходит. Давайте данные, обязательно посмотрим, и, если это требует вмешательства с федерального уровня, мы и это сделаем, потому что есть вещи, которые представляют общенациональный, а не региональный интерес, в том числе память о таких людях, как Есенин, в Константинове.

А первая часть вопроса относится к чисто региональной проблематике, потому что дорожная сеть внутри населённых пунктов и областных центров – это исключительная компетенция регионов Российской Федерации. Что касается дорог федерального значения, и там много проблем. Мы знаем, к сожалению, даже трагические случаи были в зимнее время в прошлом году на некоторых федеральных трассах.

Здесь коллега Ваша из Тулы говорила о том, что проблема с цыганами 60 лет пускала корни и разрасталась. Думаю, что проблема дорог перед нами маячит больше чем 60 лет. Не буду сейчас приводить известных выражений. Но это не значит, что не нужно ничего делать.

Давайте посмотрим, мы посмотрим вместе с губернатором. Я с удовольствием постараюсь Вам помочь, с удовольствием. Но совершенно точно надо посмотреть, сколько денег тратится на поддержание дорожной сети внутри города и сколько стоит каждый метр дорожного полотна, и ремонта, и новых дорог. Надо провести этот анализ.

Реплика: У нас есть данные!

В.Путин: Давайте, давайте мы это и сделаем для начала.

Да, пожалуйста.

Водные ресурсы – основное богатство нашей страны наряду с лесом, нефтью, газом, металлами. Предполагается, что в ближайшем будущем наличие водных ресурсов будет одним из главных богатств стран, которые ими располагают, и могут стать одной из главных проблем. В этой связи надо заниматься защитой не только леса, но и водных ресурсов.

Ю.Лекомцева: Простите за наглость, я очень коротко. Город Краснотурьинск, газета «Вечерний Краснотурьинск». Меня зовут Юлия Лекомцева.

Хотела бы передать небольшую просьбу от жительницы нашего города. Её зовут Евгения Ивановна Купецкая, она в 11 лет была эвакуирована из блокадного Ленинграда и с того времени живёт у нас в городе.

В своё время из–за лени и глупости чиновников человек не смог официально оформить свой статус жителя блокадного Ленинграда, и она лишена всех, соответственно, льгот. Но не в этом её просьба. Ей очень обидно, что из–за того, что она нигде в официальных списках не числится, она не получает к 9 Мая открытку от Президента. Пожалуйста, мечты детей и стариков должны сбываться.

В.Путин: К сожалению, такие случаи встречаются. Давайте мы справедливость восстановим, попросим Георгия Сергеевича [Полтавченко], он здесь присутствует, губернатор Петербурга, и мы это сделаем.

Г.Полтавченко: Да. Вы нам дайте материалы, а мы, естественно, всё проверим, отработаем. Мы своих, как принято, не бросаем, а тем более блокадников. Я не знаю, почему Вы так долго ждали встречи с Президентом, могли бы и ко мне обратиться с этим вопросом.

В.Путин: Вы думаете, что к нему легче попасть?

Пожалуйста.

Т.Гнездилова: Владимир Владимирович, большое спасибо.

Татьяна Гнездилова, Владивосток, «Общественное телевидение Приморья», в том числе Приморский край представляю.

Хочу задать вопрос по развитию Дальнего Востока. Буквально совсем чуть-чуть осталось до того времени, когда каждый житель России может рассчитывать на бесплатный гектар земли, золотой гектар дальневосточный.

Это как бы хорошо — привлечение населения к нам в регион, можно развивать сельское хозяйство; у нас земля хоть не чернозём, но на приморской земле и арбузы родятся, и персики зреют. Но есть несколько нюансов.

Очень не хочется, чтобы эта инициатива осталась инициативой, которую попытались сделать, но просто попытались. В Приморье эти земли будут выдавать только в приграничных с Китаем районах, а это далеко от больших, даже поселковых поселений. Туда не ведут дороги, там нет инфраструктуры – кто захочет поехать жить в таёжную глушь из цивилизации! И кто будет делать эти дороги? Наш дотационный региональный бюджет? Наверное, вряд ли он это потянет. Это раз.

Второй момент – это финансовая помощь тем, кто решится приехать к нам на Дальний Восток. Нет льготных кредитований. Люди вряд ли потянут с нуля поднять эту землю. Хочется, чтобы эта инициатива не осталась инициативой.

И, пожалуйста, ещё одна просьба, уже не вопрос, за весь Дальний Восток. Нам очень хочется летать по Дальнему Востоку! Мы живём в одном регионе, но мы практически не можем друг с другом общаться, потому что из Владивостока полететь на Камчатку стоит ровно столько, сколько до Москвы. Чтобы с Камчатки прилететь в соседний Магадан, нужно лететь с пересадкой либо в Хабаровске, либо в Москве. Это невероятные просто расстояния. Мы хотим жить вместе и дружить.

В.Путин: Что касается перелётов внутри региона. Имея в виду наши огромные пространства, мы понимаем, что такое Дальний Восток, где Камчатка и где Владивосток. Но, к сожалению, за предыдущие десятилетия мы утратили эту возможность с советского времени. Почему? Надо прямо сказать: мы развивали и до сих пор активно и успешно развиваем боевую авиацию, и у нас она лучшая в мире, без всякого преувеличения. Это касается и самолётов дальней авиации, и штурмовиков, и истребителей.

А гражданская авиация у нас всегда развивалась на базе военной в советское время. И вы знаете, в чём разница? Моторесурс боевой машины запрограммирован на энное количество вылетов, потому что, к сожалению, так исходят производители из того, что срок службы боевой машины ограничен – боевые действия, война есть война.

А когда то же самое применяется в гражданской авиации, там должны быть совершенно другие параметры. Только совсем недавно, буквально несколько месяцев назад, мы произвели впервые, по–моему, за 29 лет наш новый, современный и действительно не уступающий никому, а в чём–то даже и превышающий по параметрам авиационный двигатель.

Это сложная, многовекторная работа. Мне лично очень хочется, чтобы внутри регионов мы летали не на самолётах малой авиации, закупленных за границей. Потому что если мы начнём это делать в массовом порядке, мы никогда не будем иметь собственного авиационного производства в этом классе, который нам так нужен. Поэтому небольшое сдерживание здесь есть.

Но у нас создана специальная государственная компания для перевозок в рамках регионов Российской Федерации. Как раз предусмотрена её работа в основном в таких регионах, как Дальний Восток. Она только начинает развивать свою деятельность, делает, по сути, первые шаги. Будем её и дальше поддерживать. Всё это, как обычно, связано и с определёнными бюджетными ограничениями, но делать будем обязательно.

Теперь что касается первого вопроса. Вы говорили о гектарах – хорошая инициатива. Я уже говорил, по–моему, публично об этом. Когда обсуждался этот вопрос в Правительстве, Правительство из чего исходило? Да, понятно, что на этой земле надо что–то построить. Понятно, что хорошо бы дать ещё и денег, но их просто нет в бюджете. Тогда встал вопрос: или вообще ничего не делать, не давать, или всё–таки дать и предоставить возможность тем, у кого есть средства, или кто–то может взять ипотечный кредит, дополнительные возможности улучшить своё материальное положение.

Всё–таки пошли по второму пути. Но абсолютно недопустимо, здесь я с вами полностью согласен, давать это где–то на выселках, где ни дорог нет, ни электроснабжения, ни водоснабжения. Конечно, я обязательно с губернатором на этот счёт переговорю. Это задача региональных властей. Точно совершенно, обещаю, прямо в ближайшее время, сегодня-завтра поговорю.

Башкирию давайте. Спасибо.

Любовь к Отечеству – у нас это в сердце. Одна из основных составляющих нашего национального самосознания, одна из ценностей и идей – это патриотизм.

Вопрос: Я просто мечтал задать этот вопрос. Вчера на площадке ОНФ мы обсуждали информационные войны. Но как–то разговор зашёл о том, что у нас в стране нет национальной идеи. У нас присутствовал гость из Германии – вот он здесь сидит, и он удивился этому. Мне было немножко стыдно за это… Да что немножко? Мне душу просто разорвало от этого. Мы не американцы, мы не можем довольствоваться машиной в кредит, ипотекой, нам нужно что–то большее.

В.Путин: Это правда.

Реплика: И у меня есть предложение. Если что–то создаётся, я хочу обязательно в этом участвовать. Вопрос: в чём наша национальная идея? Я Вас прошу ответить, пояснить нам. Журналисты не понимали этого тоже, как и я.

В.Путин: А наш немецкий друг здесь?

Реплика (по–немецки): …

В.Путин: Меня неправильно поняли, говорит наш гость. Продолжайте, пожалуйста.

Реплика (по–немецки): …

В.Путин (переводит): Я был очень удивлён, что представитель России говорит о том, что у нас нет национальных ценностей.

Реплика (по–немецки): …

В.Путин (переводит): Если я как иностранец смотрю на Россию, то для меня абсолютно ясно, о чём говорят: это соблюдение прав человека, забота о мире, интересы нации, ценности семьи и ценности веры. И для меня было удивительно, почему представитель России спрашивал об этих национальных ценностях.

Реплика: Danke schön! Vielen Dank!

В.Путин: Nichts zu danken! Das ist eine Freude fur mich!

Позволю добавить. Думаю, что наш уважаемый гость выразил очень правильно то, что представляет общечеловеческие ценности, в том числе это актуально и для России. А я добавлю только одно к этому: для России, для русского человека – и Вы сейчас об этом правильно сказали, намекнули – очень важно чувство патриотизма, очень важно чувство национальной идентификации, то, что в некоторых странах Европы утрачивается, к сожалению для них.

У нас это внутри есть. У нас это в сердце – любовь к Отечеству. Очень важно то, что я сейчас скажу. Одна из основных составляющих нашего национального самосознания, одна из ценностей и идей – это патриотизм. Напомню Дмитрия Сергеевича Лихачёва, замечательного учёного и гуманиста XX века. Он как–то сказал, что патриотизм кардинальным образом отличается от национализма. Национализм – это ненависть к другим народам, а патриотизм – это любовь к своей Родине.

Спасибо вам большое за нашу совместную работу.

Who is Going to Pay the “Libyan Bill”?

Half a decade ago the United States along with NATO embarked on a quest to destroy Libya. On March 17, 2011 at the request of US President Barack Obama, the UN Security Council adopted Resolution 1973 that allowed the so-called Western coalition to invade Libya. According to Obama’s statement, the purpose of this intervention was a bid to preserve peace and save the so-called pro-democracy demonstrators who allegedly came under assault from the “dictator” Muammar Gaddafi.

Back then, US officials were ecstatic enough for the then US Ambassador to NATO, Ivo Daalder, and the commander in chief of the Allied Forces in Europe, James Stavridis, to write an article for the influential Foreign Affairs joural, stating that the operation in Libya should be remembered as an “exemplary intervention.” While delivering a speech in the Rose Garden right after the brutal murder of Gaddafi, Obama proudly announced that the White House achieved all of its goals while setting not a single foot on the ground.

However, such assessments were premature, since it’s perfectly clear now that the military intervention in Libya proved to be an utter and complete failure, even from the US point of view, says Associate Professor of Public Affairs Alan Kuperman who has been a long time employee of the LBJ School of Public Affairs in Austin. Libya hasn’t become democratic, instead its civil institutions have crumbled, transforming this war torn land into a failed state with a record number of violations of human rights being registered every year. Instead of assisting the United States in combating terrorism, Libya has become a safe heaven for militants that enjoy the support of both the Islamic State and Al-Qaeda.

On February 29, 2016 the New York Times has published a detailed analysis of the aggression against Libya, which led to a single conclusion – there can be no doubt that the Libyan intervention was a bitter failure of US foreign policy. Yet, this influential newspaper believes that Obama is not the one to take the blame for this grave mistake, since it was the then US Secretary of State Hillary Clinton who was pushing for a military decision, and now she’s going after the US Presidency. It would note:

As the secretary of state in 2011, Hillary Clinton pressed the Obama administration to intervene militarily in Libya, with consequences that have gone far beyond the fall of Col. Muammar el-Qaddafi.

Today the West has virtually no choice but to admit that despite a number of shortcomings, the Gaddafi regime was extremely effective at maintaining the rule of law in Libya and in the region as a whole. In sharp contrast, the Western coalition that was busy arming Libyan rebels and demolishing the positions of the Libyan regular army, has clearly shown its inability to maintain order in this country, thus transforming it into a hotbed for terrorism and radicalism that can potentially jeopardize the stability of the whole region.

Once Russia, in close cooperation with Syrian regular troops, began rolling back the Islamic State (IS) in Syria, the remnants of its once mighty fighting forces began relocating to Libya. The trend has been aggravated further by the intensification of Western airstrikes again terrorists in Iraq. It seems that the Pentagon has finally started to actually bomb terrorists, instead of just declaring that it does so while forcing its pilots to drop bombs in the middle of desert. Against this background French military experts concluded that there are over 10,000 radical fighters stationed in Libya today.

The human rights situation that Gaddafi was heavily criticized for by the West pales in comparison with the actual situation on the ground in Libya today. Militants have already murdered hundreds of civilians in cold blood, while torture has become a day-to-day routine, along with beatings and unlawful arrests of thousands of people. Tens of thousands are living in exile with no hope of returning home safe any time soon. Most of those exiled are dark-skinned Libyans that don’t seem to fit into the twisted mockery of Islam that IS preaches. Human Rights Watch has been stating time after time that the total disregard for human rights in Libya has become so commonplace that we’re bound to speak about crimes against humanity being committed there in general, instead of speaking about each separate case.

Before NATO decided to intervene in Libya the civil war was on its last legs and by that point it “only” claimed the lives of one thousand people. But once Western armed aggression began, Libya suffered the loss of more than ten thousand human lives. In other words, NATO has been the root cause of the drastic increase in human casualties.

Today the government of Libya exercises no control whatsoever over a number of regions within the state. Now these lands are used for weapon trafficking which only makes terrorists stronger while residents of those lands are presented with no other option than to emigrate to Europe. In the absence of a center of power that Libya used to occupy for decades, IS is getting an increasing amount of support in North Africa.

German Foreign Minister Frank-Walter Steinmeier has recently told Der Spiegel that he’s completely convinced that military operations in Iraq and Libya were a mistake, adding that the longer Libya is caught in a free fall, the more savage the flow of refugees will get.

In turn, the US President is admitting that chaos reigns over Libya, but he’s inclined to push the blame for this situation on his European allies. However, he doesn’t seem to be in any hurry to remedy their or his own mistakes. In his recent interview with Atlantic the US President stated (emphasis added):

“When I go back and I ask myself what went wrong,” Obama said, “there’s room for criticism, because I had more faith in the Europeans, given Libya’s proximity, being invested in the follow-up,” he said. He noted that Nicolas Sarkozy, the French president, lost his job the following year. And he said that British Prime Minister David Cameron soon stopped paying attention, becoming “distracted by a range of other things.” Of France, he said, “Sarkozy wanted to trumpet the flights he was taking in the air campaign, despite the fact that we had wiped out all the air defenses and essentially set up the entire infrastructure” for the intervention. This sort of bragging was fine, Obama said, because it allowed the U.S. to “purchase France’s involvement in a way that made it less expensive for us and less risky for us.” In other words, giving France extra credit in exchange for less risk and cost to the United States was a useful trade-off—except that “from the perspective of a lot of the folks in the foreign-policy establishment, well, that was terrible. If we’re going to do something, obviously we’ve got to be up front, and nobody else is sharing in the spotlight.”

According to the British Guardian, at the begging of this year the UK has deployed SAS operatives in Libya. Of course, this was done without any form of approval from the international community and in clear violation of international norms. This strengthens the responsibility of London even further, since one’s inability to establish order in a country you’ve raided in violation of international law, makes your transgression that much worse.

The saddest part of this story is that all European states are paying for the ill-calculated military adventure of Washington, London and Paris in Libya, since the flow of illegal migrants is continuous. As for IS militants, they seem to be content with their new base of operations which was voluntarily or involuntarily prepared for them by their Western masters.

In this connection, one can hardly resist asking the following question: Which Western leaders will take responsible for the ongoing Libyan conflict and will the international community force them to finally face an international tribunal?

Рамзан Кадыров занял пост главы Чеченской Республики после инаугурации 5 апреля 2011 года. Президент РФ Владимир Путин 25 марта назначил его исполняющим обязанности главы Чечни до выборов, которые состоятся в сентябре этого года. В интервью РИА Новости Кадыров рассказал о ситуации в республике, о терроризме, его видении сирийской проблемы, о своих увлечениях, а также о чем мечтает и чего больше всего в жизни боится.

— Вас можно поздравлять уже?

— С чем?

— Продлили полномочия ваши: глава республики на много лет вперед…

— У нас же прямые выборы, меня временно назначили исполняющим обязанности. Сначала с телевидения Грозного тоже поздравляли. Я говорю: чему радуетесь? Когда я был главой, вы не так относились ко мне. А когда исполняю обязанности, вы торжествуете.

— Нам уже рассказали про этот момент. Но альтернативы же нет?

— Конечно, есть. У нас очень много достойных людей, которые могут в сегодняшней системе эффективно трудиться, не хуже меня. Есть и наши враги. Одна фаза такая, и параллельно идет другая. Говорят, вот, никого нет, демократии нет, свободы слова нет. Все придуманное. У нас есть хорошая команда, реальная, которая может сегодня взять любой груз ответственности и решить любые задачи при любых условиях, потому что у нас есть практика. Теория это одно, но есть и человек, который реально работает, чувствует все трудности, все изменения. Всегда думаешь, всегда чувствуешь все изменения в худшую сторону, в лучшую сторону. Ребята, которые сегодня поверили президенту страны, нашему первому президенту, они достойные кадры.

— Но вопрос решен — вы баллотироваться будете?

— Меня временно назначили. Еще надо дойти до сентября, еще много времени. Поэтому на все воля Всевышнего.

— Решение окончательное для себя приняли?

— Я всегда говорю: я пехотинец, как скажет командир, так и сделаю.

— Но президент уже выразил надежду, сказал, что ему хотелось бы, чтобы вы пошли на выборы.

— Он единственный, я думаю, человек в России, который относительно меня может принимать любое решение. И я исполню безоговорочно. Я это всегда говорю. Когда некоторые наши враги используют этот термин (пехотинец), вот, он такой-сякой, я говорю: каждый человек должен быть благодарен за то, что касается народа и лично его. Я благодарен президенту страны за то, что он закончил войну, за то, что он уничтожил терроризм. Если бы он не доверил Ахмату-Хаджи (Кадырову, первому президенту Чеченской Республики — ред.) ручное управление республикой, то сегодня ситуация в Чечне была бы совсем другой. Мы сейчас видим в Сирии, показывают военные кадры, как там страшно, как там все разрушено. У нас хуже было. Полностью были разрушены наш Грозный, районы. Образование — ноль, культура, спорт — ничего не было у нас. Медицина — ноль. Для жизни человека никаких условий не было. Когда мы смотрим кадры, возвращаемся в 2001-й, 2002-й, 2004-й или даже 1994-й, 1995-й, 1996-й, вспоминаем те моменты трудные, тяжелые. Разрушенная республика — еще можно восстановить, а десятки, сотни тысяч погибших не вернешь. Надо было в республике использовать волю. Мы видели Ичкерию — независимое государство. И после этого что? Вторглись в Дагестан. А Дагестан — это Россия. Люди, которые в те годы провозгласили Ичкерию, готовились к войне. И здесь они хорошо обосновались.

Очень много сделали сами, но без помощи западных спецслужб это невозможно было, насчитали из 51-й страны. Если в первую кампанию можно было поиграться, никто не готов был, не знал, то вторая кампания — уже знали, как и что делать. Заранее подготовлены были базы — в горах, селах, городах.

Когда мы в Гелдагане искали одну базу боевиков, мы 20-30 человек ходили и не могли найти это место. Замаскировано, давно сделано, там уже все заросло. Человек, который знал, что есть там участок, сам еле нашел.

— Вы аналогию уже провели с Сирией. На ваш взгляд, правильно ли все делает сейчас Башар Асад? В военных действиях вы имеете большой опыт, в послевоенном восстановлении. Правильно ли ведут себя войска, правильно ли построена стратегия? Если бы вы были на его месте, может, как-то по-другому действовали?

— Ну, когда я еще бегал по улицам, Асад уже в политике работал со своим отцом. У него больше будет опыта. Если за ним пойдут люди с уверенностью в победе и в том, что они восстановят страну и создадут мирную жизнь для народа, будет результат. Тогда они не станут смотреть на кого-то и ждать от кого-то помощи. Войска, зная, что они на своей родине, зная, что эти шайтаны принесли им зло, за ними стоят много государств, в том числе и Турция, должны усилиться. Асад реально сильным человеком оказался — и сильное государство. Сколько Америка, Европа, арабские страны, НАТО хотят разрушить Сирию? Разрушили? До сих пор Асад сидит, командует, работает, где-то есть какая-то жизнь. Это тоже говорит о многом. Россия — единственное государство, которое может им помочь реально. А те могут помочь только разрушить, мы это видели. Поэтому Асад взял и занял правильную позицию — быть с Россией союзниками. Россия своих не бросает.

Конечно, если бы в свое время удержали Ливию, Ирак, Египет, так скажем, нам чуть легче было бы. Ну все равно, президент страны однозначно поддержал народ Сирии и, как выполнили задачу, вернул свою армию, так скажем. У нас там базы. Если вдруг будет необходимо, быстро вернутся, не за океаном, пешком можно пройтись.

— Идея диалога сирийского президента с оппозицией вообще, по-вашему, верна? Нужен диалог с умеренной оппозицией?

— Я встречался с оппозицией, и мой представитель тоже разговаривал с теми, кто воюет там. С командирами: генералами, полковниками. Они сами не знают, чего хотят. Они лично вообще ничего не хотят на самом деле. Находятся под внешним управлением. Абсолютно управляемая оппозиция. Им надо сказать с Запада: дорогие друзья, ваша миссия закончилась. Я им тоже передал: что вы делаете, разве так приходят к власти? Убивают свой народ ради власти? В Сирии нормальное государство было, демократическое. Я говорю: чего вам не хватает? Они: да, да, мы не ждали, нас использовали, нас ввели в заблуждение. У оппозиционеров личные амбиции. Я считаю, что им надо сказать: ваша миссия закончилась, сейчас вы должны поехать домой или в другое место. Тогда будет легче. Если есть в них что-то человеческое.

— Они послушали ваших представителей?

— Да, да. И исходя из их ответа, я говорю: они не могут ничего решить от себя, за ними стоит "крыша", и эта "крыша" решает все. Поэтому такая оппозиция там. Я думаю, если сейчас где-то что-то не получится, к ним быстро придут и скажут: извини, мы сейчас объединяемся. После всего, что случилось, они должны понять, что восстановить Сирию с их возможностями нереально. Мы видим, как Запад Украине "помогает". Четыре миллиона, три миллиона долларов дали, оружие, старую американскую технику, которая давно не используется. Как они помогают, мы знаем. Они сами были инициаторами конфликтов, сами заходили в десятки-сотни государств. Это их практика жизни. Они должны понять — если сейчас не остановятся, то сирийского государства не будет, кто бы туда ни приходил. Они потеряют все, в первую очередь государство потеряют.

Сегодня у сирийцев единственный шанс, если они сейчас используют то, что сделала для них Россия: очистила, дала уверенность армии, что они могут, показала, как надо воевать на самом деле, научили практически. Военный совет, который там работал, я им благодарен очень. А до России что они делали? Ничего не делали. Сирия — большое государство, территория огромная, были там трудности. Сейчас, если они все, что там сегодня есть, правильно используют, они еще могут что-то сделать. А если так будет продолжаться, они потеряют все. Никогда больше не создадут государство.

Могут только в каком-то городе сидеть, что-то делать. В Египте, Ливии что? Ничего. Разрушено все, как у нас в 2000-х. И между собой несколько оппозиций опять за власть воюют. Одни за американцев, другие за Египет. "Братья-мусульмане" финансируют одну организацию, американцы одного генерала, другие — другого. Каждый день конфликты, одни одну территорию забирают, другие другую. И что получается? У них нет на сегодняшний день лидера.

Когда к нам в республику приехал генерал (Абдул-Рашид) Дустум, вице-президент Афганистана, он говорит: "Мы десятки лет воюем. Как вы навели порядок, как вы уничтожили терроризм? Мы 2 миллиона человек потеряли. Как вы это сделали за такое время, я не понимаю". Он приятно был удивлен, ему захотелось мирной жизни. Он всю свою жизнь воюет. Его сыновья в боях участвуют. Он столько людей потерял. Он всегда на связи, давал команды.

Я его вожу по республике, показываю фотографии, ролики, как у нас это получилось. Я говорю: у нас не было тех людей, которые за кого-то. Мы им сказали: все, ваша миссия закончилась, мы дадим возможность сказать свое слово народу и после этого будем строить мир.

— Он к вам сюда приезжал?

— Да, полгода назад. Он полностью проехал по республике, все осмотрел — подразделения, строительство. Он не верил. Не только он. Из Москвы, когда приезжают чиновники, которые еще не были, спрашивают: мы действительно в Чечне? Да, вы в Чечне, в городе Грозный.

— А представители сирийской оппозиции тоже сюда приезжали?

— Некоторые да, были. Встречались и беседовали.

— В гости?

— Да, в гости приехали. Посоветоваться. Обмен опытом. Говорят, вы все это прошли, как нам быть, что нам делать?

— А представители Дамаска? Не встречались с ними?

— Нет. Два раза пригласил президент Асад. Просто времени не бывает выехать.

— В гости?

— Да, в гости. Времени не бывает так выехать.

— А хочется? Дамаск прекрасный город.

— Я был там один раз, официально, посмотрел.

— Это до войны было?

— Да, до войны.

— Сейчас же еще Пальмиру освободили. Там красота такая. Даже сейчас, когда она разрушена. Вот кадры первые показали, как только город освободили. Там, говорят, все заминировано. И мы даже саперов посылаем.

— Да, правильно делают.

— Сейчас же восстанавливать это все придется. Много лет уйдет.

— Если будет финансирование, правильная организация, ответственные люди, то через год восстановят.

— Как думаете, учитывая ваши связи, может, какой-то фонд стоит создать для восстановления?

— Сейчас создать фонд — мало кто будет помогать. Когда сирийцы определятся и примут решение, что, вот, мы все вместе разрушили, надо восстановить, тогда реально можно будет создать. А сейчас, сегодня… Это только на перспективу.

— Это ж общее наследие для всех…

— Мы будем участвовать, помогать, поделимся опытом.

— Вы воспользуетесь предложением, приедете?

— Хочу обязательно поехать.

— Уже в этом году?

— Постараюсь в ближайшее время поехать, посмотреть.

— До выборов или после?

— Пока я исполняю обязанности, чтобы удостоверение не забрали.

— Ну, альтернативы все равно нет. Мы сегодня разговаривали с людьми, пока гуляли, время было свободное. Они говорят, что вы гарант в первую очередь безопасности и стабильности для каждого из них. Особенно те, кому за 40, говорят, что вы гарант того, что их дети будут жить спокойно.

— Мы каждый месяц-полтора проводим опрос. У нас около 90 процентов довольны обеспечением безопасности. Вот любая политика — экономическая, духовно-нравственная, религиозная, социальная, — более 80 процентов населения у нас всегда за нас, за то, что мы правильно делаем все. Есть, конечно, и шизофреники, больные психически, есть и те, которые продали свою честь, достоинство. Мы для всех открыты. Наши министры, главы каждое утро бывают в мечети, молятся с сотнями жителей. Любой желающий может подойти, задать вопрос. Абсолютно для них все открыты. Если хотите, завтра поедем утром в большую мечеть, там очень много и офицеров, и депутатов, и министров, и глав.

— Оппозиции у вас нет? Тех, кто считает, что неправильно что-то в республике, фактически нет?

— Слово "оппозиция", я думаю, придумали в Америке, чтобы разрушать и фактически убивать государства, устранять неугодных и непослушных лидеров. Создавать там оппозицию некую, чтобы потом другие государства разрушать.

Я, когда еще был (в 2007 году — ред.) исполняющим обязанности главы Чечни, когда меня первый раз назначили, собрал всех известных чеченцев за пределами Чеченской Республики, которые что-то могли, где-то участвовали, хотели когда-то быть руководителями этого региона. Я их всех пригласил, говорю: меня назначили, я исполняю обязанности пока, я вас приглашаю всех. Возьмите любой участок, покажите программу. Если хотите, город, промышленность, сельское хозяйство — любое направление я вам отдаю. Главное, покажите программу и что вы хотите делать для народа.

Если вы не будете участвовать, то не мешайте. Если бы я не был уверен, что я не решу все вопросы, которые нужно решать мне в первую очередь и в последующую, я не стал бы главой республики. И после этого практически все помогают. 99,9 процента наших бизнесменов, политиков. Все помогают, участвуют, абсолютно никто не мешает.

Любой может приехать, показать свою программу. Вот, клянусь именем Аллаха, если он сможет больше со своей командой сделать, на рубль больше сделать для народа, для региона, мы быстро оставим все это. Поэтому мы не цепляемся за власть, кресло. Мы никогда не мечтали об этом. Просто по воле судьбы мы оказались здесь. Бывает, человек удивляется. Я говорю: а хочешь, будешь ты там? А что? Я же человек, у меня семья есть, я хочу жить нормальной, спокойной жизнью. Мне сейчас 39, скоро 40 будет. Полжизни я председательствовал.

Когда я председателем правительства Чечни назначал министра сельского хозяйства республики, я говорю: ты должен быть председателем правительства. Он просил, чтобы его не назначали. Полбутылки валерьянки выпил. "Рамзан, пожалуйста, я знаю требования, я не хочу так". Он знает, что в команде человек должен справляться со всеми поставленными задачами. Знает, что в сутки 24 часа должен работать. Сегодня он выехал в Пятигорск, оттуда вылетел в Москву. У него бюджет на подпись. Такая ноша, трудности, он понимает.

Вот найти главу района очень трудно. Бывает, ты предложил, а человек не просто не хочет, а умирает — не хочет. Раньше, когда еще Ахмат-Хаджи был главой, пришли люди, говорят: хочет один человек стать мэром города. И он мне показывает, багажник открывает — а там чемодан. Я первый раз в жизни видел столько долларов. Я ему сказал по-человечески: у нас не продается, не покупается, извини, ты не туда попал.

— Сейчас уже никто не предлагает?

— Никто не предлагает. Я сказал Муслиму Хучиеву: я тебя вынужден вернуть обратно в город. Он был министром экономики, справлялся. Не было человека, который мог бы. Работать каждый может, но надо так эффективно, чтобы в последующем не было проблем. Да, не решено много проблем, с каждым днем все больше получается.

— Пока командой довольны? После выборов никого менять не собираетесь?

— Если будут выборы, если буду участвовать, если выиграю выборы, то сегодняшняя команда вполне устраивает. Рокировки и сейчас я делаю. Человек, который устает по одному направлению работать, его долго держать на одном месте нехорошо, его надо в другое место. У меня руководитель администрации Ислам Кадыров — он был мэром, был министром имущественных и земельных отношений. Идрис Черхигов в Совбезе работал, в секретариате работал, в администрации работал, министром работал. Если человек справляется, мы ему даем возможность дальше двигаться.

— А у вас сколько рабочий день? Из 24 часов сколько работа занимает?

— У меня произвольный график. Бывает двое суток, когда только на молитву и чай отвлекаемся, не спим и не отдыхаем. Меняем по три-четыре смены операторов, сопровождающих. Сегодня спокойный день. Я был в Гудермесе, Курчалоевском районе, обратно приехал, несколько встреч провел, сейчас вы, потом таможенная служба и дальше.

— В связи с последними терактами в Париже и Брюсселе вы в республике принимали дополнительные меры? Или у вас все отлажено?

— Именно из-за того, что теракты были, мы абсолютно свою стратегию и свою работу не меняем. На все воля Всевышнего. У нас нигде нет блокпостов, все спокойно, люди живут мирной жизнью. Серьезных вопросов не будет в плане безопасности, службы наши — и ФСБ, и МВД, и другие подразделения всегда в штатном режиме работают, усилений у нас не было. Двадцать третьего марта в центре Грозного на митинг собралось огромное количество людей. Если они могли бы, они (террористы — ред.) сделали бы. И до этого собирались, и до этого. Я считаю, что все службы, призванные обеспечивать безопасность, в полном объеме справляются.

Вот у меня вопрос европейцам. Когда у нас были военные действия, приезжали из Европарламента и прочих. У нас война, контртеррористическая операция. Они задают вопрос: почему у вас люди с автоматами ходят? Я им говорю сейчас, я смотрю телевизор: почему люди в Европе с автоматами, в касках ходят? Вот почему мы ходили. Там один теракт, а у нас были каждый день теракты, каждый день убийства, каждый день взрывы. Вот у меня вопрос: два взрыва, а они весь мир собрали в Париже. А когда у нас мы наводили порядок, они всегда были против.

Это начало у них. Зло, которое они в других частях света породили войнами и переворотами, возвращается к истокам. Они ведут неправильную политику, предательскую по отношению к Европе, соседям, своим народам, поэтому у них очень много проблем сегодня, а впереди еще больше. Мы видели и пережили войны, кровопролития, трагедию народа, поэтому знаем цену мирной жизни. Европа — красивое место, люди едут туда отдыхать, но европейские страны фактически поддакивают США. Они здесь, Америка далеко. То, что они делают, они должны делать в интересах своих народов, а не отдельных лиц или каких-то там дальних государств. У них нет своего "я". Это не государства, это колонии. Трудно им будет так жить.

— Раз терактов коснулись, американцы опять недавно заявляли об участии чеченцев в бандформированиях в Сирии. У вас есть какие-то данные по количеству? Сколько их там сейчас? На сколько сейчас сократилось количество?

— Сейчас у нас есть информация, что большинство чеченцев погибли там. Потому что арабы, которые там воюют, и другие национальности вперед пускали пушечное мясо — чеченцев: у вас практика, у вас опыт, давай, чеченец, воюй. И почему они их использовали? Европейские спецслужбы специально держат бывших боевиков. Они завязаны со спецслужбами. Они им разрешают все: дают оружие, готовят их к чему-то. Когда говорят про количество чеченцев в Сирии, надо знать, что большинство из них выросли в Европе и из Европы, граждане других стран. У нас десятки и даже сотни тысяч людей проживают в Европе, в Турции, в Украине, везде. Большинство из них мирные люди, уехавшие, спасая от войны детей, или в поисках лучшей жизни.

Вот тот же самый созданный на Украине так называемый батальон имени Дудаева. У меня вопрос. Они защищают Порошенко, как будто он там мусульманин, шейх и эмир! А когда я преданно служу в Российской Федерации, говорю: мой президент — Путин, они заявляют, что я отступился от веры, не мусульманин, надо убивать. А те полевые генералы, которые были в Ичкерии, воевали, говорили, что они воины, из Европы за деньги пошли воевать за Украину.

Я говорю, Порошенко же конченный алкоголик, он никто, он даже в бизнесе был никто. Как вы можете за него воевать? Вас просит народ что-ли? Или вы защищаете религию, мечети, мусульманство? Что вы там делаете? Почему вы поехали? Я у себя защищаю интересы народа в первую очередь и мусульман. А вы что защищаете? Ничего. В своем время, когда уехал полевой командир Иса Мунаев (возглавил батальон имени Джохара Дудаева, который воевал на стороне правительственных войск на востоке Украины, погиб во время боев в районе Дебальцево в феврале 2015 года — ред.), сразу его завербовали там. Таких людей у них может быть много. Где будет нужно, они будут использовать их.

Из Чечни сейчас никто не едет в Сирию, очень редко кто бывает, мы контролируем всех. Редко бывает, что выезжают именно воевать. Как Россия начала участвовать (в военной операции в Сирии — ред.), то вообще сократилось — не только из Чеченской Республики, даже из других регионов России. Около 200 чеченцев осталось в Сирии. Они приехали из Европы. Есть группы по 20 человек, по 30 человек. Всего около 200 человек там.

— Министр обороны РФ Сергей Шойгу недавно озвучивал, что за время операции ВКС мы уничтожили 2 тысячи боевиков…

— Больше, я считаю.

— И уничтожали в первую очередь тех, кто мог вернуться. Если была информация, что человек рано или поздно вернется на родину.

— Там много погибло, они между собой очень много убивают. Наш человек звонил оттуда, что у них паника была в последнее время. "Нам трудно, нас убивают, приезжайте на помощь!" Не ходил никто на помощь, из-за этого отношения между террористическими группами сильно испортились. Они говорят соседям: нам плохо, наш город взрывают, ты следующий, иди сюда, помоги нам. Нет. Дай хотя бы боеприпасы! Нет. Кушать дай! Не дают. Поэтому паника большая.

— У боевиков костяк составляют бывшие военнослужащие из Ирака. Те, кто планирует операции и боевые действия, это офицеры, которые лишились родины после падения режима в Ираке.

— Они командуют, они сидят в штабе. А на полях сражений больше были чеченцы, кавказцы из России, другие иностранцы. В одной группе был мой человек, который сообщал, что более 100 человек из России, большинство чеченцев погибли в одном месте. Он и еще трое остались. И то в бою он там не был, случайно не был. Там всех поубивали. Очень много погибло. Сколько там, точно никто не будет знать.

— НАК недавно сообщал, что формируется некий спецбатальон для совершения терактов в России. Говорили, что возглавляет его выходец из Чечни Ахмед Четаев. В Австрии жил, кличка Однорукий.

— Он трус. Его цэрэушники вели уже шесть лет, точно знаю. Он в Австрии ходил с оружием. Лучше бы он свою жену вернул. Будучи его супругой, вышла замуж за другого. Трус он. Где он был, почему ушел, почему в Австрии все эти годы, если он воин? Он не воин. Таких болтунов много. Если серьезно сформирован батальон, командовать он не может, потому что он трус. Вот Мунаев тоже сбежал из Чечни, когда запылало, ушел, я его не считал воином, он преступник, он не человек. Как он может молодых людей обмануть, бросить в пекло войны, оставить и бросить их, убежать, а потом говорить, что мужчина, воин? Они никто и звать их никак. От них опасности нет, я никогда не считал их воинами. Тот же самый (Ахмед) Закаев… Аслан Масхадов еще в 2003 году выпустил указ: все полевые командиры, министры, депутаты Ичкерии, кто живет в Европе, должны срочно возвращаться, кроме (Ильяса) Ахмадова и (Магомеда) Ханбиева. И в указе было написано: кто не вернется, тот никогда не будет иметь права работать в Ичкерии, никогда не будет иметь слово в Ичкерии, будет преступником считаться, если его Ичкерия возьмет, задержит, то расстреляет. Вот они кто. Они бросили свое "государство", своего "президента", своих подчиненных. И сейчас они говорят, что они что-то могут. Я мечтаю их увидеть где-то в горах, чтобы показать, кто они на самом деле, чтобы показать, что они болтуны. Это моя мечта.

— Вы отслеживаете деятельность таких людей, как Четаев?

— Я же говорю: пусть сначала жену свою вернет. Значит, отслеживаем. Он знает, он поймет меня, о чем я говорю. Он с оружием ходил, он с ЦРУ завязан был еще пять-шесть лет назад. И он, и все, кто сейчас воюет в Сирии. Если он скажет, что это неправда, то у меня есть свидетель, который с ним был, видел все. Если из Европы забирали бывших боевиков и сразу на натовских базах их обучали, давали оружие, отправляли в Сирию, о чем мы говорим?

— А чеченские инструкторы, которые занимаются подготовкой, есть в сирийской армии?

— На это только министр обороны может ответить.

— Там много военных советников, включая наш генералитет. Есть среди них выходцы из Чечни?

— Я не знаю.

— На ваш взгляд, такой проблемы, как терроризм, в Чечне уже нет? Она закрыта полностью?

— Терроризм — ни в одном государстве невозможно полностью закрыть этот вопрос.

— Боевиков в Чечне не осталось?

— Нет. У нас на территории нет.

— Недавно заявляли, что были предотвращены попытки терактов в нескольких российских городах — не называли, в каких. Чечню это затронуло?

— Нет, конечно. Недавно был опрос какой-то организации, опрошено 20 или 40 тысяч человек. Признали, что самый безопасный город, республика — Чеченская. Нас это не касается.

— В последнее время терактов не было?

— За год у нас не было ни одного взрыва, ни одного нападения на КПП. Когда я стал президентом в 2007 году, у нас 157 покушений на жизнь было, 52 погибших полицейских и 14 взрывов. В 2015 году у нас ни одного взрыва, ни одного покушения.

— Даже попыток не было? Предотвращенных терактов?

— Так мы работали, 19 боевиков уничтожили. Задержанные были. Но без потерь.

— Потерь среди личного состава не было?

— В боях не было. Ни один чеченский полицейский не погиб.

— Это опыт? Или изменили тактику?

— В первую очередь помощь населения и профессионализм. И, конечно, обучение.

— А что с учебным центром, который создается для обучения спецназа? Первую очередь уже сдали?

— Мы сейчас корпуса заканчиваем, некоторые галереи запускаем. В мае будут первые соревнования. Там все есть, такого центра во всей России и в других местах нет.

— Дорого?

— Нет, не дорого. Это же для безопасности жизни человека, поэтому не дорого. И финансирование по линии частных инвестиций.

— А иностранцы не просятся на обучение?

— Уже есть желающие. Даже китайцы были, казахи, люди из Канады были. Мы показали, что мы строим и какие условия будут.

— А американцы, европейцы были?

— Американцы были в Иордании, мы у них все выиграли и заняли первые места на международном чемпионате.

— То есть уровень у них не очень?

— Если бы у них уровень был. Там китайцы, Канада, Европа — 40 с чем-то государств. Россия выиграла у всех. Воспитанники тех инструкторов, которые там будут преподавать.

— А своих преподавателей для обучения кто-то хочет прислать? Вы готовы принять на обучение?

— Это международный центр, частный центр. Конечно, мы будем обучать.

— И американцев бы приняли?

— Для них нельзя счет открывать здесь или перечислять, мы запретили им. Поэтому невозможно будет оплачивать, к великому сожалению, не получится.

— Европейцев тоже нет?

— Это решение центра будет. Мы не решаем, это частный центр, не мой.

— Он строится на частные деньги?

— Частные деньги.

— Доля республики есть там?

— Нет. У нас нет возможности участвовать. С удовольствием хотели бы. Если бы министерство обороны или ФСБ, МВД участвовали, было бы хорошо.

— Деньги европейские, арабские?

— Нет, российские.

— Российские исключительно?

— Зачем нам арабские, европейские? Российские.

— Просто у вас большие связи с Ближним Востоком…

— Нет, это такой щепетильный вопрос — учебный военный центр. Мы можем строить международный университет, гостиницу, промышленный объект. А именно такой объект должен принадлежать России полностью.

— Государственных денег там нет?

— Нет. Закон позволяет. Там вся документация готова. Там уже очень много желающих из министерств и ведомств.

— Силовых?

— Да, силовики хотят свой спецназ обучать.

— МВД, ФСБ?

— Да. Много есть. Это моя мечта — открыть этот центр. Желающих много.

— Когда планируете? Когда он уже заработает и первая партия пойдет на обучение?

— Ну если так пойдет, как мы планируем, то до конца года, а если нет, в следующем году. Это десятки гектаров земли, много объектов.

— Этим можно будет гордиться?

— Россия может гордиться этим точно, я знаю, потому что в России нет такого центра. Есть горные в Краснодаре,Тульской области и еще где-то в Сибири.

Там невозможно пройти все это одновременно. Я инструкторов туда отправлял, когда готовил для преподавания. 20 человек. Два года их гонял — обмен опытом, обучал — под водой, с парашютом, в горах, на снегу. Очень трудно. И все это будет у нас.

— Экзамены сами принимали?

— Да. Со своим помощником.

— Все прошли?

— Да. После того, как мы их подготовили, все, которые там служат, где бы они ни были, даже если нет возможности в полном объеме, сами лично идут и слушают лекции. На всех наших базах профессиональная подготовка.

— Все, кто будут там преподавать, выходцы из Чечни?

— Из Москвы семь или шесть человек, остальные чеченцы.

— А сколько сейчас уже преподавателей?

— Двадцать.

— А еще будут?

— Будут. Специалистов приглашаем. Парашютное направление, подводные работы, город, самолет, поезд, автобус, вертолет. Все, что нам было нужно для наведения порядка в республике, исходя из практики, мы все делаем.

— А обучение будет платным? Дорого?

— Да, конечно. Не знаю, дорого или нет.

— Известен срок окупаемости этого проекта?

— Нет, я не смотрел. Я знаю, что там 100 процентов будут все возможности обучать и сделать из человека профессионала своего дела.

— Вы говорили о возможности создания в республике исламского банка. Вроде и договоренности есть с компанией из Арабских Эмиратов. Когда это может произойти? Вы говорили, что он может быть первым в России.

— Этим вопросом занимаются также активно в Татарстане. Там центр исламского банкинга уже открылся. Начало у нас есть, работаем. Будет хорошо, если Татарстан откроет, они наши старшие братья в плане промышленности, развития экономики. Я Рустама (президента Республики Татарстан Рустама Минниханова — ред.) ставлю всегда в пример, он такой энергичный руководитель, который везде успевает, он сегодня здесь, завтра там и вечером здесь.

Очень хорошо получается именно заниматься экономикой, мы видим, как развита промышленность и какие компании там участвуют. Они больше работали в этом направлении. Если даже они откроют, для нас это будет легко. В силу действующего законодательства у нас в России, мы не можем сейчас открыть банк, поэтому мы со всеми работаем. Правительство наше занимается, параллельно Татарстан давно и активно занимается. Мы сейчас объединим все свои усилия в одно русло и скажем, что эта необходимость для нас есть. Банковскую систему это не разрушает, наоборот, самое прозрачное и чистое направление.

— Предварительные договоренности с этой компанией из Арабских Эмиратов есть?

— Люди уже работают там. Мы по-мужски там договорились, что они готовы, у них свои идеи, решения вопросов, с нашим правительством они работают. Будем этим заниматься.

— А республика может иметь какую-то долю в этом банке?

— Нет, они могут населению помогать, давая беспроцентные кредиты. Наши банки очень сложные стали. Если ты не сильно богатый человек или компания, они на тебя внимания не обращают. Даже региональные. Либо проценты большие, либо человек пойдет в банк, посмотрит, как вы красиво здесь построили, а пользы от вас ноль, пойдет дальше. Они построены для того, чтобы получать копейки, когда люди получают зарплаты, именно этим они занимаются. Я так считаю. Единственный Сбербанк — Герман Оскарович Греф нам помогает, решает. Он сам по себе сложный человек. Ему надо все четко, конкретно, доходчиво и сто раз подтверждать. Реально единственный, кто нам в банковском деле в республике помогал и помогает.

— А он не против? Это же конкуренты.

— Каждый, когда появляется конкурент, недоволен бывает.

— Что касается зарубежных инвестиций, с какими странами сотрудничаете?

— Большинство арабских стран — Саудовская Аравия, Катар, Иран, Эмираты… С Турцией сейчас уже нет связей.

— Они больше не строят и никакого сотрудничества нет?

— Нет. С Турцией нет. Есть инвесторы из Европы, которые сейчас вкладывают в республику деньги. Из России очень много, из стран, которые перечислил.

Это не полный список.

— А с Турцией именно из-за обострения отношений?

— Да. И оттого, что я сказал правду, что Турция пожалеет за сбитый самолет. Я говорил, что у президента Турции будут проблемы внутри своей страны, а не то, что его лично Россия накажет. Одним выстрелом они лишили сотни тысяч своих граждан средств на существование. Они потеряли даже не союзника, а больше, чем союзника, в плане экономики, безопасности они потеряли очень много. Я говорю, что они пожалеют, что они так поступили. Надо было извиниться всем — и руководству Турции, и народу, если они это случайно сделали. Даже если самолет нарушил границу, что он сделал? Он не стрелял. Сколько метров нарушил? Вопросы есть даже чисто по-мусульмански. Я говорил, исходя из ситуации, которая сегодня есть и завтра может быть. Безопасность, взрывы каждый день. Экономика: 2 тысячи гостиниц или больше выставлены на продажу, потому что туристы из России не едут.

— А в Чечне много турецкий бизнес потерял?

— Нет, немного. Они вместе с чеченскими бизнесменами вкладывали. Сельское хозяйство, не такие крупные проекты.

— У Москвы и Эр-Рияда большие политические расхождения, это касается и Сирии, и других проблем на Ближнем Востоке. Такая политическая ситуация сказывается на сотрудничестве?

— Конечно, исходя из отношений с Москвой, дальше играет. Но, как и обещали, готовится делегация к нам, будет возглавлять саудовский министр.

Они изъявили желание вкладывать по линии сельского хозяйства, промышленности. Мы им свои проекты уже отправили. Идут переговоры. Как они там примут решение и что они сделают, мы не знаем. На все воля Всевышнего. Мы с голоду не помрем.

— В принципе, в последнее время отношения с Эр-Риядом лучше стали.

— Сейчас сирийский вопрос закончат. В ближайшем будущем должны закрыть. Тогда Эр-Рияду, Турции, другим государствам придется извиниться за то, что они поступали против России неправильно. И европейцы сами, которые в санкциях участвовали. Россия — это не Куба. Это великая держава, экономически сильная страна. Хотят или не хотят, они должны считаться с Россией. И нас напугать санкциями не получается. Россия, наоборот, усиливается. Они знают, что есть дух, есть культура, воспитание, это все не ушло, это осталось.

— На ваш взгляд, главное зло в мире сейчас это что? Можно какую-то страну назвать главным злом?

— Америку я назову. По-моему, за последние сто с лишним лет они 130 с чем-то раз участвовали в конфликтах, вторглись в 50 стран. Ни одно другое государство не может с этим сравниться.

— С другой стороны, следует отдать должное, это могучая держава. Сколько денег вкладывают США в оборону, не вкладывает никто в мире.

— Они не свои деньги вкладывают. Они наши деньги вкладывают. Сколько у них долг? Они умно построили систему. Это пирамида, а пирамида разрушится. И мы это скоро увидим. У них сколько мертвых городов уже?

— Вы имеет в виду индустриальные мертвые города?

— Невозможно содержать, жизни нет, люди ушли, оставили целые города.

— То есть вы будете рады, когда доллар обесценится минимально?

— Нет, у меня долларов нет. Зарплату дают в рублях, поэтому я за долларом не бегаю. Бедный человек живет в селе, он доллары не покупает. Сколько сегодня стоит доллар? Сейчас доллар в минусе. Если мы будем ждать, что будет с долларом или снимут ли с нас санкции, мы будем сдавать свои позиции.

Мы должны строить.

— Значит, у вас сбережения в рублях?

— У меня зарплата в рублях. А если бы были сбережения, то я вложил бы их сразу в республику.

— Во что бы вложили?

— Помог бы народу. Не инвестиционно, а благотворительно.

— Какие, на ваш взгляд, острые проблемы в республике, которые требуют серьезных вливаний финансовых?

— У нас особо серьезных проблем нет, мы каждый день новости видим, как снижаем безработицу, вот самая проблема у нас. Так мы в штатном режиме, у нас все вопросы решаются, как и в других регионах Российской Федерации. Таких проблемных вопросов нет.

— Если бы появилась какая-то крупная сумма, во что бы вы ее вложили?

— Если бы появилась, я сразу посмотрел бы — расчистить территорию, построить заводы, фабрики, города. Здесь очень много территорий, где стояли заводы, фабрики. Я расчистил бы. Появились бы рабочие места, современные школы, детские сады, спортивные сооружения. Если деньги появятся, где бы они ни были, мы дойдем до них, будем вкладывать в республику.

— По-вашему, когда Чечня может стать регионом-донором?

— Мы полагаем, там располагают. У нас очень хорошие перспективные проекты были с европейской частью. Санкции сломали их. Опять мы начинаем с кем-то там, опять же портятся отношения и салам алейкум. Что завтра будет, мы не знаем.

— У вас положительная динамика, за прошлый год иностранные инвестиции не сократились, а выросли на 8%, в отличие от некоторых других российских областей. Вы считаете, эта динамика будет продолжаться?

— Да, будет расти. Мы смотрим, как будут складываться отношения дальше. Мировая политика берет и трясет тебя, потом выбрасывает — и смотришь, где я сейчас упал, в каком городе, государстве. Вот так, до того потрясение бывает. Поэтому надо больше ориентироваться на ситуацию. Я уверен, что через несколько месяцев они все уладят там, у нас будет все хорошо.

— Все санкции отменят?

— Если не все, то самые главные санкции должны отменить.

— Главные — это Евросоюз?

— Да, Евросоюз.

— Думаете, через несколько месяцев могут отменить?

— Причин не вижу. В Сирии они ничего не могут, какие бы коалиции ни создавали, какая бы политика ни была — ООН или НАТО. Все, что они хотели, сделали. Они разрушили республику. Ливию разрушили — ушли. Египет — хорошо, что не дали разрушить полностью, но разрушили.

Ирак разрушили. Афганистан до сих пор убивают. Представьте, сколько лет там Советский Союз воевал, американцы. Десятки тысяч военнослужащих, спецслужб американских. Сейчас я интересуюсь — у них нет видения даже, что делать.

— У Кабула?

— 37 лет Афганистан воюет. Больше 2 миллионов людей погибло. У них человеческой жизни нет там. Потому что нет правильной политики, их используют. Я говорю: почему у тебя столько-то армий там? Сколько армий у Кабула, столько и американских. И они (США — ред) принимают решение.

Они, их советчики разрабатывают стратегию. До сих пор они не понимают, как так быстро Россия навела порядок в Чечне. Я говорю, генерал Дустум приезжал, мне его жалко даже стало. У него слезы были, он сказал: у нас 2 миллиона человек погибло. Он постарел на войне. Сколько у него взрывов было, покушений, сколько участвовал в боевых действиях. Спрашивает: как вы это сделали, почему мы не можем?

А Ливия? Там сплошные разрушения, условий нет. Действующая оппозиция, которая большую территорию контролирует, — у прокурора свои виды, у спецслужб свои виды, у председателя свои виды, у президента свои виды. И как они могут восстановить? У них хотя бы нефть. Если они объединятся, сделают одну команду, найдут одного хозяина, а не сто, они быстро смогут восстановить.

— Насколько возможна в Афганистане такая перспектива?

— Пока там американцы, нет шансов на мирную жизнь в этой стране.

— Может, войска ООН туда ввести?

— А кто ими командует? Если министра обороны в Европе назначают согласованно с Америкой. Если даже самолеты не могут вылететь, если от Америки не подписано соглашение, что она дает добро. И то же самое во всех арабских государствах и других местах, где они торгуют боевыми самолетами. Они управляют. Если американцы продают арабам технику, они говорят: это наша техника. Если покупают, говорят: это наши деньги. Такой подход, и ничего не поделаешь.

— А то, что мы вступили в ситуацию так грамотно в Сирии, изменило наши позиции?

— Наш президент удивил весь мир. Самые лучшие политологи, ученые, институты не могут догнать. Настолько у него сильная стратегия, настолько он умно работает. Настолько он уверенно принимает решения, все это просто может только одаренный человек сделать. Гений, который сидит и сам решает. Хвала Аллаху, получается правильно, это радует. Наши позиции там, как бы они ни старались, никогда не падали. Просто они преподносили так.

Сейчас президент Америки начинает говорить о Путине, что у него там пресса такая, другая, третья. Представьте — самое демократичное государство, самый демократичный президент в кавычках уничтожил несколько государств, погибли сотни тысяч людей, получает Нобелевскую премию, говорит о демократии, говорит о прессе. Просто смешно. Каждый день скандалы. Смешно.

— А вы кому дали бы Нобелевскую премию мира?

— Путину. А кто еще заслужил? Не Меркель же, не Обама.

— Кем-то еще из мировых политиков вы восхищаетесь? Кто-то нравится?

— Мне нравится наш лидер. Я им восхищаюсь.

— В чем были главные ошибки Саддама Хусейна и Муаммара Каддафи?

— Они не считались ни с кем. Ни со своими, ни с чужими. Он (Каддафи) самых сильных, авторитетных людей боялся, видел в них конкурентов. Выгонял их, не давал возможности расти другим. Поэтому не было ни одного нормального человека, который до конца бы пошел за ним.

Я когда был в Ливии, почти за год до начала военных действий, мы ужинали, Каддафи собрал за стол всех африканцев, объявил себя королем всех королей. Я говорю своим: нам надо быстрее улетать отсюда, пока не началась здесь война. Если здесь скоро не будет войны, то я вообще ничего не знаю.

Я ночью улетел, на следующий день был в Москве.

Смотрел на него, он, как сказочник, роль играл. До этого я хотел встретиться с ним, пообщаться там. Казалось, он не рассчитывал, что будет война. Хотя сам говорил, что опасность есть. Он это сирийскому президенту говорил: сегодня Саддама, завтра меня, послезавтра тебя. А сам не готовился ни к чему.

Вот посмотреть на Асада — он не воин. Не выступает за перевороты, нападения. На вид он интеллигент, дипломат. А оказалось, держится там. Столько там людей задействовано, столько государств, мощь против него, а он все равно спокойно сам работает. Он оказался сильным человеком.

— Ситуация еще до нашей операции была, конечно, очень сложной.

— Но все равно он к народу выходил, встречался с военными, посещал медицинские учреждения, занимался экономикой.

— Но Сирии не хватало сильной армии.

— Это и есть проблема. Не дают им создавать сильную армию.

— Пока не пришли наши советники и не научили?

— Даже не только научили, а дух им подняли. Увидели и почувствовали, а потом начали атаковать.

— Я так понимаю, когда только наши военные туда пришли, казалось, что им больше надо было наступать, чем самим сирийцам. Потом уже, когда пошли наши бомбардировки, те воодушевились, встали и пошли.

— Я не могу говорить, как вы: бомбили, пошли. Я говорю: если у них дух появился, значит, правильные дела делали, поэтому нормально получилось там.

— А с Каддафи все-таки удалось пообщаться тет-а-тет?

— Ну, я начал говорить с ним. Король всех королей как ведет себя в сказке?

— Разочаровал?

— Ну, я реально, реально говорю, что я рад был, что я полетел туда. Я рад, что я был там и узнал ситуацию. И я сказал, что сегодня надо нам улететь. Есть 10-15 человек свидетелей. Я сказал: если здесь не будет войны, то я ничего не знаю. Обеспечение безопасности вообще никакое. Одеты никак. Я понял, что у него нет армии, он просто болтает.

— Деньги направлялись не туда?

— Ну нет, на жизнь населения, медицина какая там была. Они очень сильно народу помогали. Самая лучшая там медицина, самые лучшие условия для жизни у них были. Просто люди сами не хотели работать. Хорошие условия были, он помогал людям. Просто не было у него людей, он не ставил таких людей, которые могут делать.

— Воинов?

— Не только воинов, а даже патриотов своего народа. Если вокруг тебя все никакие, ничего не получится. Вот мое близкое окружение — они всегда были лидерами, сегодня в своих кругах, с детства на улице, по жизни они шли со своими взглядами, умели отстоять свое и дальше идти. Сложно будет с ними слабому человеку. Они будут свое говорить. Если ты никогда нигде не уступал, ты можешь чувствовать себя спокойно, послушать, выслушать мнение по тому или иному вопросу и дальше идти.

— То есть люди из вашего окружения могут вам сказать, что вы не правы?

— Нет, он не может так грубо сказать: вы не правы. Он может объяснить, что вот в этой ситуации мое мнение такое, подумай и прими решение. Я всегда прошу, чтобы они поправили меня, если я не прав. Или спросили: ты это умышленно делаешь, необходимость есть у тебя или ты не знаешь? У меня принцип в жизни: если посягнут на настоящего друга, боевого товарища, я за это строго спрошу, как и должно быть. Так что две вещи прошу: если я говорю что-то не то и вы это видите, говорите мне, поправьте меня. И за посягательство на мою жизнь, как друга, отомстите.

— Больше ничего не боитесь?

— Умереть — не от нас зависит. Получить ранения — не от нас зависит. А потерять честь… Когда ты будешь неправильно вести себя, неправильно решения принимать, вот тогда ты потеряешь честь и совесть.

— Личный вопрос — дети подрастают. Вы видите их в какой сфере? Чем бы вы хотели, чтобы они занимались?

— Все, что я хотел в жизни дать им, я им дал. Я хотел, чтобы они выучили наизусть Коран, что я с детства требовал от них. Чтобы в последующем они были счастливы — в этой и в той жизни. Мальчиков обязательно обучаем военному делу в первую очередь.

— Военачальниками видите их?

— Нет, не военными. Не начальниками. Именно в военном направлении. Для того чтобы они могли защищать свои права, обеспечить себе спокойную жизнь, они должны быть уверены в себе — в спортивном, в военном деле. А дальше как они сами решат. Пока они растут, я усиленно занимаюсь, чтобы они учились хорошо и спортом занимались. Я всегда их вожу с собой и даже на полигон отправляю, чтобы они слышали, стреляли. Я им уже взрослые вещи говорю, как мне мой отец говорил. Девочки у нас в роду никогда не работали в государственных структурах. Моя старшая дочь уже занимается модным домом Firdaws, учится, занимается, ей это интересно. Вторая дочь в школе, готовится к сдаче ЕГЭ.

— Переживаете?

— Нет. Она ученицей года стала, хорошо учится, она президент школы, очень старательная еще с детства. Когда маленькая была, стихи писала. Может петь, стихи читать. В этой четверти они все получили пятерки. Первый год они в школе в Грозном учатся. В первую четверть четыре или три четверки были.

— Как поощряете?

— Когда они еще Коран учили, я их поощрял, отправлял куда-то играть. Сейчас они взрослые — 8 лет, 9, 10, 11. У них есть расписание, им ничего не надо говорить, они знают: школа, домашнее задание, арабский, английский, спорт, танцы, футбол. Неделя распределена, они поминутно знают, какое время свободное, сколько занятий, спортзал.

— В спортзале вы вместе с ними занимаетесь?

— Редко, когда бываю. Занимаемся вместе, бывает, я смотрю. Ашура, ей четыре года, она тоже изучает Коран. У нее оценки. Если она "звездочку" получает, то ее одно пожелание мы выполняем. Хочет она к сестрам, к двоюродным сестрам, она в "Гранд-парк" поехала, играет в игровых комнатах с сестрами. Это если она "звездочку" получает. А если она получает "луну", все — дома сиди. Она знает. Вчера она за поведение получила "луну", а за чтение Корана получила пять — "звездочку". Тогда после обеда она должна исправить. Если не исправит, то салам алейкум.

— Строго вы с ней…

— Мой сын Адам с трех лет, еще нормально не говорил, начал учить Коран. Три года было, я отправил его учить Коран. Зато ему еще не было шести лет, а он уже выучил 300 листов — 600 страниц.

— А дети все в обычной школе учились?

— У нас в селе обычные школы, необычных нет.

— А институты какие-нибудь?

— Чеченский государственный университет, Нефтяной технический университет, Чеченский государственный педагогический институт.

— Хотели бы, чтобы ваши дети стали политиками?

— Я не хочу. Я буду им говорить, что это нельзя. Пусть они будут заниматься чем угодно, но я всегда говорю сейчас и буду говорить: в политику кто лезет, он неумный человек. Это очень сложно. Это большая ответственность. У нас род не такой большой, кадыровский. Пацанов с 15 до 30 лет где-то около 50. Если я буду неправильно себя вести, я буду допускать те ошибки, за которые не могу отвечать в соответствии с религией, обычаями, я их подставляю. А за закон я отвечаю. Закон меня накажет, их накажет. У нас еще неписаные законы. Подписаны Всевышним в Коране, который мы соблюдаем и будем за это свои жизни отдавать. Если я не могу за свои действия отвечать тому, кто предъявит мне обвинение, тогда я их подставляю. Если я создам такие причины, что они должны будут отвечать за меня, я подставляю. Мой дедушка мне сказал, когда я поехал туда, дедушка был в больнице. Я ему: "Меня назначили президентом, я исполняю обязанности". Он сразу сказал: "Если ты не справишься и если есть другой лучше, пусть его назначают, не тебя. Ты знаешь, какая это ответственность перед народом, перед Всевышним, перед тем, кто тебе доверил, имей в виду — ты не можешь подвести, допускать того, что нельзя". Я говорю: "Так решили все товарищи, команда, президент". — "Тогда я желаю тебе удачи. Еще раз говорю — имей это в виду". Это был мой первый разговор. Не посмотрел на меня мой дедушка. Он отвернулся, задумался и так сказал мне.

— Первому вы рассказали дедушке?

— Я, как подписали "исполняющий обязанности", сразу поехал к дедушке. Это было еще в 2007 году. Его нет сейчас, ушел из жизни, недолго жил после этого. Никто не радовался в роду. У нас такого нет, эйфории от власти нет. Мы все на земле работали, учили, преподавали Коран. Из-за этого нас сажали, выселяли, у нас в роду всегда такие были. Единственные мы, которые работали.

— На государственной службе кто-то в роду работал?

— У нас был медик, кто-то в совхозе работал. В партии никто не был у нас. Мы первые на госслужбе.

— В детстве кем мечтали стать?

— Свободным человеком. Я думал сначала — стану бизнесменом. Нет, не стану, все у него забирают. Еще маленький был. У меня всегда была мысль быть свободным человеком. А если бы мне сказали, что я буду работать, управлять, я бы этого человека презирал. Быть милиционером, госслужащим, я этого вообще не понимал.

— Ну а как не работать? Надо же обеспечивать семью.

— Как зарабатывали наши предки. Они были свободными духом людьми, единственная проблема была — они изучали религию. Из-за этого им не давали свободу. А так они жили хорошо, нормально — скот, огороды. На земле жили, всегда вкусно было, одежда была, дом неплохой. Хотя никто не работал на госслужбе. У моего дяди врожденный ДЦП был. Мой дедушка не получал пособие на него, инвалидность, пенсию. Он говорил — это подарок от Всевышнего, это испытание мне. Он никому не говорил, чтобы помогали. Он всегда лежал, я помню еще, я маленький был.

— Как ваши скакуны поживают?

— Хорошо, готовимся. В прошлом году все возможные скачки выиграли в России, в Европе, в мире сейчас кубки там.

— А самый престижный какой приз был?

— Чемпионат Европы моя лошадь выиграла, чемпионат России, Приз президента выиграла. Сейчас придумали под кого-то скачки для лошадей, рожденных в России. Я этого не понимаю. Какая разница, где она родилась. Это российская порода. Если у кого-то появилась хорошая лошадь, рожденная в России, сразу она должна участвовать. Если она английской породы, какая разница, где она родилась?

— Где держите, тренируете?

— Здесь у нас, в республике. Которые в России — всегда здесь. Есть еще и за границей.

— Разведением занимаетесь?

— Я начал за рубежом. Но если сам лично не смотришь, это очень трудно. У нас дома уже своих 15 или 18 есть.

— А дальше будете заниматься?

— Да, мы идем к тому, что у нас будет своя порода.

— А назовете как?

— Сложный вопрос. Дадим хорошее имя.

— Если оставите политику, будете заниматься разведением лошадей?

— Мы и занимаемся параллельно, чтобы легче было. Я люблю лошадей, я считаю, что красивее лошадей ничего нет в этой жизни. Смотришь и отдыхаешь, каждая по-своему красивая. Даже если они одинаковые по цвету, росту, у каждой свои черты.

— У вас сейчас разные породы или какая-то одна?

— Английская и несколько арабских, но большинство английская порода.

— А что бы еще хотелось в будущем?

— Пойти сейчас закончить две встречи и позаниматься спортом.

— Намек поняли. Спасибо вам огромное.

— Спасибо. Извините, что так. Просто у меня встреча сейчас.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 6 апреля 2016 > № 1712340 Рамзан Кадыров

Комментарий Департамента информации и печати МИД России в связи с введением Евросоюзом персональных санкций в отношении ряда ливийских политиков

1 апреля Совет Европейского Союза внес в санкционный список ЕС в отношении Ливии ключевых участников ливийского политического процесса – Председателя Палаты депутатов в Тобруке (законного парламента Ливии) А.Салеха, главу правительства национального спасения в Триполи Х.Гвейла, а также Председателя триполийского Всеобщего национального конгресса Н.Абу-Сахмейна. Им «инкриминируются» попытки воспрепятствовать реализации подписанного 17 декабря 2015 г. при содействии ООН Схиратского политического соглашения в части формирования правительства национального согласия.

Вынуждены констатировать, что, к сожалению, Евросоюз в очередной раз продемонстрировал свое стремление действовать в одностороннем порядке, прибегая к использованию санкций в обход Совета Безопасности ООН, что, по сути, ставит под сомнение их легитимность.

В Москве считают контрпродуктивными попытки воздействовать на ситуацию в Ливии путем «наказания» ливийских политиков. Такой подход вряд ли может способствовать урегулированию внутриливийского кризиса. Напротив, подобная линия поведения чревата обострением разногласий и дальнейшим углублением раскола на ливийской политической сцене. Полагаем нужным не заниматься составлением персональных списков, а продолжать кропотливую работу по привлечению к диалогу представителей влиятельных политических сил из Тобрука, Триполи, других областей и регионов Ливии. Без этого трудно переломить ситуацию к лучшему и приступить к эффективному решению насущных проблем страны, включая противодействие распространению террористической угрозы.

Одновременно призываем все ливийские стороны, а также вовлеченных во внутриливийские дела внешних посредников проявлять приверженность положениям резолюции 2259 СБ ООН в поддержку Схиратского межливийского соглашения, в котором четко определены структура вновь создаваемых единых органов власти Ливии, а также порядок их формирования и утверждения.

Самопровозглашенное правительство национального спасения, с осени 2011 года заседающее в ливийской столице Триполи, объявило, что отказывается от власти, сообщает телеканал Sky News Arabia.

Как ранее сообщал телеканал "Аль Арабия" со ссылкой на осведомленные источники, новое правительство нацсогласия приступило к работе 31 марта. При этом после прибытия главы правительства Ливии, созданного при поддержке ООН, Файеза ас-Сараджа на базу ВМС в Триполи на судне из Туниса, самопровозглашенное правительство Ливии, заседающее в Триполи, потребовало, чтобы премьер покинул страну.

После свержения и убийства Муаммара Каддафи в октябре 2011 года в Ливии возникло двоевластие: с одной стороны — избранный на всеобщих выборах парламент, заседающий в Тобруке на востоке страны, с другой — происламский Всеобщий национальный конгресс в Триполи.

Россия выпала из тройки

Саудовская Аравия потеснила Россию в части военных расходов

Святослав Иванов

Россия покинула тройку мировых лидеров по расходам на военную сферу. Потеснив ее, третье место в мире по этому показателю заняла Саудовская Аравия. Теперь Эр-Рияд тратит на армию на $20 млрд больше, чем Москва. Однако масштабные оборонные расходы вряд ли сделают нефтяное королевство мировой военной державой: для Эр-Рияда актуальнее вопрос лидерства в исламском мире, считают эксперты.

Саудовская Аравия обогнала Россию по расходам на военную сферу: за 2015 год Эр-Рияд потратил на оборону $87,2 млрд — и теперь занимает третье место в мире, после США и Китая. Об этом свидетельствуют данные доклада Стокгольмского международного института исследования проблем мира (SIPRI).

Ближневосточная монархия последовательно отстаивает свою роль военного лидера исламского мира — в том числе основав антитеррористическую коалицию мусульманских стран.

Немаловажно, что среди лидеров мировых военных расходов у Саудовской Аравии самое скромное население — 31 млн человек, — что делает ее одной из самых милитаризированных стран мира.

Россия потратила на оборону $66,4 млрд и занимает теперь лишь четвертое место. Что характерно, Москва и Эр-Рияд не могут похвастаться теплыми отношениями — они являются если не противниками, то оппонентами в ближневосточной политике. В частности, резко расходятся взгляды двух стран на разрешение сирийского конфликта.

Однако амбиции Саудовской Аравии могут распространяться и за пределы зоны влияния в соседних странах.

«Холодная война» всех против всех

За 2015 год страны мира потратили на военные нужды порядка $1,7 трлн, продемонстрировав рост на 1%, — это стало первым повышением с 2011 года.

Однозначным лидером рейтинга остаются США: Вашингтон потратил на вооруженные силы $596 млрд — около трети всех военных расходов мировых правительств. Китай, по оценкам SIPRI, потратил $215 млрд.

Кроме упомянутых стран, места в десятке крупнейших военных бюджетов заняли Великобритания, Индия, Франция, Япония, Германия и Южная Корея. Это вполне традиционный расклад — по оценкам на 2014 год, эти места в рейтинге заняли те же страны в несколько ином порядке. Без изменений и расстановка сил в следующей пятерке: Бразилия, Италия, Австралия, ОАЭ и Израиль.

За последние десять лет зафиксировано постепенное снижение военных расходов стран НАТО — так, расходы США на армейские нужды снизились на 3,9%, Великобритании — на 7,2%, Франции — на 5,9%, Италии — на 30%. Однако, как отмечают в SIPRI, в 2015 году снижение натовских расходов на армию замедлило темп.

Наиболее значительное увеличение военных расходов демонстрируют крупные экономики Азии — так, Китай за 10 лет поднял свои военные расходы на 132%, Индия — на 43%, Южная Корея — на 37%.

Сильнейший рост среди лидеров продемонстрировали Объединенные Арабские Эмираты, увеличившие расходы на 136%. Рост расходов России и Саудовской Аравии сопоставим — 91 и 97% соответственно.

Эксперты SIPRI подчеркивают, что расходы повышаются в тех регионах, в которых активизировались — или могут активизироваться — вооруженные конфликты. Очевидно повышение финансирования армий ближневосточных стран; также обращает на себя внимание 13-процентный рост расходов на оборону стран Центральной и Восточной Европы, связанный с украинским кризисом и напряженными отношениями с Россией.

В то же время все меньше денег получают армии Африки, Западной Европы и Латинской Америки (за исключением, впрочем, Бразилии).

В долгосрочной перспективе нынешнее финансирование военной отрасли свидетельствует о беспрецедентной глобальной милитаризации.

В 1990-х годах мировые военные расходы демонстрировали существенное снижение по сравнению с предыдущей эпохой, в 2000-х демонстрировали устойчивый рост, а в 2010-х догнали и перегнали показатели конца «холодной войны».

Отличие от специфики «холодной войны» заключается в том, что тогда большая часть военных расходов приходилась на США, СССР и их ближайших союзников (что подтверждает доклад американского правительственного агентства 1986 года).

То есть почти вся военная мощь мира в той или иной степени контролировалась Вашингтоном и Москвой. Теперь же среди лидеров немало независимых игроков, не связанных союзническими отношениями.

Однако есть и сходства. В 1980-х годах среди ключевых покупателей оружия указывались ближневосточные нефтяные державы: Ливия, Ирак и Саудовская Аравия (тем закономернее выход Эр-Рияда в лидеры после падения режимов Хусейна и Каддафи).

В свежем докладе SIPRI отмечается, что нефтяные доходы играют решающую роль в формировании военной карты мира.

«Сильное снижение цен на нефть, которое началось в конце 2014 года, привело к резкому сокращению военных расходов в ряде стран, которые повышали траты в последние годы. В их число входят Ангола, Чад, Эквадор, Казахстан, Оман, Южный Судан и Венесуэла. Впрочем, другие нефтезависимые страны продолжили повышение расходов, в том числе Алжир, Азербайджан, Россия и Саудовская Аравия, хотя в последних двух случаях ожидается снижение трат в 2016 году», — говорится в докладе.

Святые места, нефть и сомнительная «боевитость»

Эксперт Московского центра Карнеги Алексей Малашенко считает, что пока Саудовская Аравия не собирается становиться «сверхдержавой», хотя и намерена отстаивать доминирующее положение на Ближнем Востоке.

«У них есть деньги, которые нужно потратить. Они постоянно заявляют о себе как о лидере мусульманского мира. У этого лидерства есть как минимум два компонента — это святые места и нефть. Почему бы лишний раз не подкрепить это военными приобретениями? В то же время у них есть свои проблемы, в частности, там тоже есть радикалы — и армия там стоит на страже режима. Наконец, у них есть соперник — это Иран», — сказал «Газете.Ru» Малашенко.

Эр-Рияд не стремится распространять свое влияние за пределы исламского мира. Это обусловлено в том числе необходимостью сохранять дружественные отношения с Западом, которым на сегодняшний день ничего не грозит.

Малашенко считает преувеличенными и обвинения элит Саудовской Аравии в спонсировании исламских радикальных группировок, в том числе террористических.

По мнению эксперта, в современных условиях такие действия были бы для Эр-Рияда «палкой о двух концах», так как радикалы угрожают и самому саудовскому престолу.

«Существуют международные исламские организации, которые хоть и имеют саудовские деньги, но порой действуют достаточно автономно. Действительно, эти конторы поддерживают радикалов, но непосредственно денег на терроризм Саудовская Аравия не посылает. Они сами однозначно боятся исламистов», — подчеркивает Малашенко.

Рост военных расходов Саудовской Аравии, видимо, не является вызовом и для России.

Разногласия по Сирии между Москвой и Эр-Риядом являются скорее частным случаем трений между двумя странами, нежели примером некоего системного противостояния. Даже регулирование объемов добычи нефти не зависит от прямой конкуренции между Россией и Саудовской Аравией.

«Если сейчас каким-то образом будет найден консенсус по уменьшению добычи нефти, это тоже не будет вопросом двусторонних отношений — саудовцы поставили условия, которые не имеют к России никакого отношения. Каждый руководствуется своими национальными интересами», — считает Малашенко.

Несмотря на сопоставимость военных трат двух стран, их вооруженные силы различаются по опыту, структуре и задачам.

Среди экспертов превалирует точка зрения, что аравийские вооруженные силы не входят в число лучших в мире.

В основном это связано с тем, что у Саудовской Аравии практически нет опыта серьезного военного противостояния. По мнению Алексея Малашенко, армия королевства обладает качественным вооружением, но выводы о «боевитости» саудовской армии делать сложно.

В последние 30 лет Саудовская Аравия участвовала в двух вооруженных конфликтах в Йемене, в войне в Персидском заливе и в борьбе против «Исламского государства» (группировка запрещена в России. — «Газета.Ru»). Ни один из этих конфликтов нельзя назвать полноценной манифестацией саудовской военной мощи.

Так или иначе, военный бюджет королевства в относительных показателях значительно опережает большинство государств: по расчетам SIPRI, военные расходы составляют 13,7% ВВП страны. Для сравнения: у России этот показатель составляет 5,4%, у США — 3,3%, а у большинства других держав колеблется между 1 и 2,5%.

Заклятые друзья

Из-за позиции Ирана эксперты не ожидают положительного исхода переговоров по заморозке нефтяных квот в Дохе

Сергей Путилов

Цены на нефть падают после заявления Саудовской Аравии о том, что страна пойдет на заморозку добычи лишь в том случае, если другие крупные производители, включая Иран, присоединятся к этому решению, сообщает агентство Bloomberg. По мнению опрошенных «НИ» экспертов, рассчитывать на прорывные решения в Дохе из-за позиции Тегерана не приходится. Иран после снятия с него санкций твердо намерен наращивать добычу, что еще больше подрывает и без того просевшие нефтяные котировки и тем самым усугубляет экономический кризис в России.

Заморозка добычи нефти будет обсуждаться на встрече стран- производителей в Дохе 17 апреля. Двенадцать государств-производителей нефти подтвердили участие во встрече, сообщило накануне министерство энергетики Катара. Из членов ОПЕК не будет представлена лишь Ливия. Но пока никакого единства мнений даже внутри этой дюжины не наблюдается.

«Если все страны согласятся заморозить добычу, мы готовы. Но если кто-то решит наращивать производство, мы также не упустим возможностей, которые нам представятся», – заявил саудовский принц Мохаммед бин Салман в интервью Bloomberg. Конкретно принц выделил позицию Ирана, с которого в январе были сняты санкции, и который принялся после этого усиленно наращивать свою добычу.

В Москве тем временем отказываются верить очевидному. Как заявил в пятницу министр энергетики РФ Александр Новак, его ведомство не располагает информацией о том, что Саудовская Аравия увязывает свое решение о заморозке добычи нефти с планами Ирана по наращиванию производства нефти.

Напомним, что на предыдущей встрече в Дохе16 февраля Россия, Саудовская Аравия, Венесуэла и Катар договорились о том, что добыча нефти может быть заморожена, если другие члены ОПЕК присоединятся к этой инициативе. В свою очередь Иран заявил, что будет готов сотрудничать с другими странами только после того, как его добыча достигнет 4 млн. баррелей в день. По данным ОПЕК, сейчас она находится на уровне 3,1 млн. баррелей в день.

Москва, хотя и пытается сохранить хорошую мину при плохой игре, уже фактически смирилась с провальными итогами предстоящего саммита. Российская «нефтянка» не ожидает повышения цен нефть в случае заключения соглашения о заморозке добычи на встрече 17 апреля в Дохе, заявил в конце минувшей недели «Интерфаксу» источник в российской нефтяной отрасли. «Я не исключаю, что цены на нефть останутся на уровне 40–42 долларов за баррель, но какого-то радикального скачка не будет. Может быть, просто удастся избежать очередного понижения до 25–30 долларов, но радикально повысить цены на нефть не удастся», – отметил источник. Таким образом, рассчитывать на то, что рост нефтяных цен позволит вытянуть нашу экономику из кризиса в обозримой перспективе не приходится.

«Последние вести от производителей нефти, в том числе от Саудовской Аравии, говорят о том, что достижение соглашения может оказаться под вопросом. Более того, в долгосрочном плане рынки начнут фокусироваться на проблеме соблюдения условий соглашения отдельными странами. Таким образом, эффект от встречи будет кратковременным и в более долгосрочном плане многое будет зависеть от динамики спроса, а также темпов сокращения предложения в США», – сказал «НИ» главный экономист Евразийского банка развития Ярослав Лисоволик.

«Я скептически отношусь к встрече экспортеров нефти в Дохе и не жду каких-либо решений по квотам, – отметил в беседе с «НИ» аналитик «Калита Финанс» Алексей Вязовский. – Иран явно не собирается сокращать добычу, а это в свою очередь демотивирует остальных производителей. Какой смысл брать на себя обязательства по квотам и предоставлять таким образом одному или нескольким участникам рынка преференции?»

По мнению эксперта, потребуется еще падение цен на черное золото на 20–30%, чтобы нефтеэскпортеры перестали пилить сук, на котором сидят, и начали договариваться.

Россия в марте поставила новый месячный рекорд по добыче нефти.

Россия в марте установила новый рекорд месячной добычи нефти, превзойдя уровень января. Произошло это в преддверии встречи экспортеров в Дохе, где они собираются обсудить верхнюю планку по добыче.

"Интерфакс" со ссылкой на ЦДУ ТЭК сообщает, что Россия в марте добыла 46,196 млн тонн нефти. Это является очередным абсолютным рекордом по месячной добыче. В январе добыча составила 46 млн тонн.

Глава Минэнерго Александр Новак не придает рекорду большого значения. Он уверен, что этот показатель не повлияет на решение добывающих стран о заморозке производства нефти на уровне января, которое может быть принято на встрече в Дохе 17 апреля. "Надо считать суточную добычу. Могут быть месячные колебания, главное, чтобы нарастающим итогом среднесуточная добыча по году была такова, чтобы не превышала уровень января", - сказал министр.

Новак выразил надежду, что на предложение принять участие во встрече откликнутся все страны, которые его получили. "У нас есть еще больше, чем две недели до встречи. Надеюсь, что все страны, которые получили приглашение, откликнутся на него", - цитирует министра "Интерфакс".

На встрече в Дохе должно быть проработано соглашение между крупнейшими мировыми экспортерами нефти: Россией, Саудовской Аравией, Венесуэлой, а также Катаром. В то же время Аргентина, Бразилия и Ливия отказались от участия во встрече.

Национальная нефтяная компания Ливии (NOC) заявила, что начала сотрудничество с правительством национального единства и надеется помочь восстановлению страны.

В среду глава правительства Ливии, созданного при поддержке ООН, Файез ас-Сарадж и еще шесть членов президентского совета прибыли на базу ВМС в Триполи, перебравшись туда по морю из Туниса. Глава самопровозглашенного правительства исламистов Халифа аль-Гвелл в ответ потребовал от нового кабмина покинуть страну, назвав его незаконным.

"Мы работаем с премьер-министром Файезом ас-Сараджем и президентским советом для того, чтобы оставить этот период раскола и соперничества позади", — говорится в заявлении главы компании Мустафы Саналлы, опубликованном на сайте NOC.

Нефтяная компания поддержала принятую 31 марта резолюцию 2278 Совбеза ООН, которая осуждает незаконный экспорт ливийской нефти, и отметила, что на сотрудничество уже согласились вооруженные структуры, ранее блокировавшие нефтяные порты.

"Учитывая заявление "Гвардии защиты нефтяных объектов" о готовности вновь открыть экспортные порты, я надеюсь, что NOC и нефтяные ресурсы Ливии смогут стать платформой для восстановления страны", — добавил Саналла.

Два человека погибли при предполагаемом нападении боевиков террористической группировки "Исламское государство" (ИГ, запрещена в РФ) на нефтяное месторождения на востоке Ливии, сообщило агентство Рейтер со ссылкой на заявление охраны.

По данным агентства, охрана отбила нападение боевиков на нефтяное месторождения Аль-Байда, которое находится примерно в 250 километрах к югу от крупнейших экспортных терминалов Эс-Сидр и Рас-Лануф. Представитель сил безопасности близлежащего города Марадах (Maradah) сообщил, что боевики ехали конвоем из десяти транспортных средств.

В феврале глава национальной нефтяной компании Ливии National Oil Corporation Мустафа Саналла предупредил об угрозе новых нападений со стороны боевиков террористической группировки "Исламское государство" на объекты добычи, хранения и транспортировки нефти в стране.

В январе произошло столкновение между боевиками ИГ и охранниками одного терминала Эс-Сидр. Боевики группировки также пытались атаковать Эс-Сидр в октябре прошлого года. Нападавшие применили автоматическое оружие и пытались подорвать заминированный автомобиль. В результате столкновения погиб один из бойцов охраны, двое получили ранения. Четверо нападавших террористов были уничтожены.

Работа двух крупнейших экспортных терминалов Эс-Сидр и Рас-Лануф, которые отвечают за половину объема добычи нефти в Ливии, была остановлена в декабре 2014 года. После падения режима Каддафи в стране возникло двоевластие: с одной стороны — избранный на всеобщих выборах парламент, заседающий в Тобруке на востоке страны, с другой — происламский Всеобщий Национальный конгресс в Триполи. Из-за боевых действий несколько нефтяных портов были повреждены или взяты под контроль месторождения боевиками группировки "Исламское государство" (ИГ).

Страшный сон Америки

Арабские революции прошли, оставив за собой руины некогда цветущих стран и затяжные вооруженные конфликты. Настал черед Латинской Америки. В Вашингтоне пытаются объяснить все катаклизмы последнего десятилетия "стремлением народов к демократии". Однако доверчиво внимающих доносящимся из Белого дома лозунгам становится все меньше. Остальные понимают: США борются за сохранение контроля над своими колониями. И за главное орудие этого контроля – нефтедоллары.

поделиться

Планы США по Сирии успехом не увенчались. Но это, конечно, не значит, что Вашингтон оставил попытки вернуть контроль над Ближневосточным регионом: американские "национальные интересы" не позволяют ему расслабиться. Зона этих интересов – весь мир: об этом теперь и пингвинам в Антарктиде известно.

За сирийскими событиями последних лет как-то затерялась Ливия. О восстановлении страны Запад, если и задумывался, то давно забыл. Своей цели НАТО добилось, Каддафи мертв, а с остальным пусть сами ливийцы разбираются. В Ираке ситуация ненамного лучше, но там хотя бы правительство есть, армия. А в Ливии сегодня можно снимать новые серии "Безумного Макса" – пустынный пейзаж, пыльные шлейфы от несущихся джипов с пулеметами. И почему-то, как только стало ясно, что в Сирии дело идет к мирному урегулированию, сразу же в Триполи началась стрельба. Вроде бы даже какое-то правительство появилось, пошла традиционная имитация "демократического процесса". Сразу же о Ливии вспомнили во Франции: МИД заговорил о военной помощи. Понятно: ослаблять градус напряжения в "центре мира" никак нельзя.

Впрочем, последнее относится и к Латинской Америке: совсем там от рук отбились (с точки зрения Вашингтона). Вот уже в Бразилии череда обвинений в коррупции: начали с бывших политиков, теперь добрались до президента Дилмы Русеф. Даже комиссию по импичменту создали. Правда, сами бразильцы за своего президента стоят горой: на митинги в поддержку Русеф 1 апреля вышли десятки тысяч человек. Мутит воду Вашингтон и в Венесуэле, и в Перу, и в Чили.

В чем же американский интерес? В сохранении колониальной империи. Британцы в свое время полагались в этом нелегком деле на могучий флот. У американцев военная сила, как ни странно, – орудие второстепенное. В чем они виртуозы – так это в плетении экономических удавок для своих рабов. На такой удавке – нефтедолларах – и держалась до последнего времени империя.

Нефтедоллар появился в результате соглашения, заключенного США с Саудовской Аравией в 1974 году. Эр-Рияд стал принимать только доллары при продаже нефти. Доходы вкладывались в американские банки и облигации. США обогащались, а МВФ использовал эту валюту при выдаче кредитов странам, экспортирующим нефть. Подготовил это соглашение Генри Киссинджер, возглавлявший в то время американское внешнеполитическое ведомство. В 1975 году система распространилась на все страны ОПЕК. На основе купли-продажи нефти контролировалась вся мировая экономика, таким образом принимались решения о том, кто получит кредит и сможет удовлетворить свои потребности в топливе.

США собрали в своих руках все нити. Пока мир нуждался в нефти, она должна была продаваться за доллары. Страны, которым нужно было удовлетворять свою энергетическую потребность, должны были находить доллары, мир был обречен на доллар и зависим от США. США, в свою очередь, сохраняли гегемонию благодаря глобальному рынку, которым они управляли, и могли принимать все решения политического и экономического характера.

Как и следовало ожидать, система эта устроила далеко не всех. В шоколаде были саудиты и их ближайшие соседи, послушные США, а потому сохранявшие позиции в мировом нефтяном бизнесе. Но уже в ноябре 2000 года Саддам Хусейн объявил о намерении торговать нефтью не за доллары, а за евро. Ход был сильный: с января 2001 года в оборот вводилась новая валюта Европейского союза, которая сама по себе представляла опасность для США. Инициативу Саддама подхватили Малайзия и еще несколько азиатских стран. Не против была и Россия.

Вашингтон осознал угрозу – и начал необъявленную войну. В марте 2003 года режим Саддама Хусейна пал. Европа со своим евро ушла в тень, смирившись с ролью "младшего брата" США. Но окончательной победы американцам это не принесло. Инициатива оказалась заразительной.

В 2007 году президент Ирана Махмуд Ахмадинежад заявил о желании торговать нефтью не за доллары. Его тогда никто не поддержал. Но уже в 2009 году отказались от доллара в торговле между собой Куба, Боливия, Венесуэла, Гондурас, Никарагуа и Эквадор. Некоторые эксперты считают, что это стоило жизни Уго Чавесу. А в 2011 году пришел черед полковника Каддафи.

Муаммар Каддафи предлагал создать единое африканское государство с арабо-негритянским населением численностью 200 миллионов человек. Идею создания единой золотой валюты – "золотого динара", который Каддафи намеревался чеканить сам, – и объединение стран Африки в федерацию поддержали ряд арабских государств и почти все страны Африки. Противниками идеи выступили ЮАР и, конечно, Лига арабских государств.

Ну а в США и Евросоюзе идеи Каддафи вызвали целый шторм. Французский президент Николя Саркози заявил, что "ливийцы замахнулись на финансовую безопасность человечества". Увещеваниям лидер ливийской революции не внял. Результат известен: Каддафи убит, в Ливии по сей день – руины и хаос.

Что касается Бразилии, то ее президент Дилма Русеф раньше руководила компанией Petrobras. А в рамках БРИКС (Бразилия, Россия, Индия, Китай и ЮАР) она активно продвигает идею отказа от доллара во взаимной торговле. Не менее активны и Россия с Китаем. С 2014 года страны используют для взаиморасчетов, в частности, за поставки российского газа юань. Своя валюта, рубль, используется и внутри нового объединения – ЕАЭС. Аналитики отмечают, что это уже серьезный вызов долларовой империи Вашингтона. Видимо, так считают и в США.

Новороссийск: в марте экспортные отгрузки зерна сократились

За март отправлено на экспорт 803,207 тыс. тонн зерна (на дату отплытия). Это на 19,2% меньше отгрузок февраля 2016г.

В том числе в марте было отгружено 552,101 тыс. тонн пшеницы; 52,5 тыс. тонн ячменя и 198,606 тыс. тонн кукурузы.

Экспортные отгрузки пшеницы на 23,6% меньше февральских.

На первом месте по отгрузкам пшеницы, как обычно Египет (49,3%), на втором Иордания (9,7%), на третьем Судан (9%). Кроме того, пшеница была отгружена в Джибути, Нигерию, Нидерланды, Ливан, Катар …

Отгрузки ячменя по сравнению с февралем упали на 44%. Единственная партия была направлена в Иорданию …

Отгрузки кукурузы по сравнению с февралем выросли на 19,2%. Крупнейшими получателями месяца стали Южная Корея (49,3%), Мозамбик (около 16%) и Ливия (около 13%). Кроме того, российская кукуруза была отгружена в Ливан, Сирию, Турцию …

В рэнкинге 14-ти отправителей зерна в марте первые три места были распределены следующим образом: Каргилл-Юг (19,2%), Миро Групп (14,41%), Риф (14,37%)…

Полную информацию по ежедневным отгрузкам Новороссийска см. ЗерноТРАФИК – онлайновые поисковые базы статистики грузооборота зерна

Отношения РФ с Суданом имеют давнюю историю, начавшуюся еще во времена СССР. Сегодня руководство обеих стран настроено на развитие экономических связей. О том, что тормозит процесс и какова в этом роль санкций, с кем России предстоит конкурировать на суданском рынке, какие направления интересуют российский бизнес, рассказал в интервью корреспонденту РИА Новости Александру Реутову посол РФ в Судане Миргаяс Ширинский.

— В период СССР Судан активно сотрудничал с Москвой. Как обстоят дела сейчас?

— В советские времена у нас было заметное экономическое сотрудничество с Суданом. Хотя справедливости ради надо отметить, что и тогда отношения между двумя странами развивались не ровно. Дипломатические отношения между Советским Союзом и Суданом были установлены на пятый день после обретения Суданом независимости. Это произошло 5 января 1956 года. (Не так давно мы тут широко отмечали 60-ю годовщину установления дипотношений.) Сразу после этого отношения у нас пошли по восходящей: состоялся целый ряд визитов на высшем и высоком уровне. В музее президентской администрации Судана до сих пор можно увидеть лимузин, на котором они возили Леонида Ильича Брежнева, когда он приезжал в Судан не будучи еще лидером номер один Советского Союза, а будучи только председателем президиума Верховного Совета СССР, то есть формальным главой государства. Тогда действительно 1960-е годы были отмечены активным развитием сотрудничества во всех областях. Мы строили здесь промышленные объекты, построили большую больницу, целый ряд фабрик, наладили производство. Очень активно развивалось сотрудничество в подготовке национальных кадров. На данный момент мы считаем, что в Советском Союзе и РФ было подготовлено в общей сложности около 17 тысяч суданских специалистов разных специальностей, которые до сих пор работают, очень ценятся. Многие из них создали смешанные семьи, привезя после учебы жен или мужей. Мы встречаем везде людей, занимающих очень уважаемые позиции в разных сферах.

В 1969 году здесь произошел внутренний раскол в правящей коалиции. Тогдашний президент Судана генерал Нимейри, который в первый период своего правления после прихода к власти находился в тесном союзе с компартией Судана, резко с ней разошелся. В общем-то, как считается, потому что они стали претендовать на слишком большое влияние на принятие политических решений. Завершилось это тем, что основные руководители компартии были казнены. Понятно, что это не могло не вызвать очень негативного отношения в Москве, и это привело к охлаждению наших отношений в политическом плане и, соответственно, к постепенному снижению уровня сотрудничества. После этого предпринимались попытки выправления отношений. Так, в 1980-е годы были достигнуты договоренности о возобновлении широкого экономического сотрудничества. Однако это все совпало с тем, что Советский Союз вступил уже в период своего заката и дальнейшего развала, и понятно, что конец 1980-х и 1990-е годы для нашей страны были совершенно неблагоприятным периодом для того, чтобы развивать активное международное сотрудничество.

— А сейчас-то как дела обстоят?

— Новый период можно отсчитывать с начала 2000-х годов. Сейчас отношения развиваются. На сегодняшний момент между нашими странами существует хорошее взаимопонимание на уровне политического руководства двух стран. Мы поддерживаем Судан по основным проблемам, которые переживает страна, на всех основных международных форумах. Прежде всего это касается СБ ООН и других международных институтов и форумов. Для Судана это очень важно, поскольку страна сталкивается с целым рядом проблем. В двух регионах существуют сепаратистские движения — это регион Дарфур на западе Судана и два южных штата: Южный Кордофан и Голубой Нил, где повстанческие движения ведут вооруженную борьбу против существующего режима, особый всплеск которой случился 7-8 лет назад. Это находится постоянно в сфере внимания СБ ООН. Были приняты ограничительные санкции против Судана, касающиеся, в частности, ограничения на поставки сюда определенных видов вооружений и на определенные виды сотрудничества с Суданом. Кроме того, США в свойственной им манере наложили целый ряд односторонних санкций на суданское государство, которые резко ограничивают возможности торгово-экономического сотрудничества прежде всего потому, что американцы очень тщательно отслеживают любые банковские операции, пресекая сотрудничество ведущих мировых и региональных с банковской системой Судана. Это резко затрудняет любые международные сделки.

У нас с Суданом существует общность подходов по основным и региональным и международным вопросам. Это касается, в частности, ситуации в Сирии. Судан поддержал нас на Генеральной ассамблее ООН, когда по инициативе ряда западных стран был поставлен вопрос о так называемой целостности Украины, имеется в виду обсуждение вопроса о возвращении Крыма в состав Российской Федерации. Мы ценим такую поддержку. Регулярно осуществляется обмен визитами.

— Разве в Сирии и Йемене наши взгляды совпадают?

— Мы не придерживаемся противоположных взглядов. Общий подход таков, что необходимо политическое урегулирование ситуации. В этом и мы, и суданское руководство схожи. Другое дело, что Судан всегда, в силу своих обязательств регионального характера, в силу вхождения в коалицию под руководством Саудовской Аравии, принимает практическое участие в военных действиях в Йемене. Здесь, конечно, у нас существует некая нюансировка подходов, поскольку мы не видим особой перспективы продвижения к политическому урегулированию путем военного участия в Йемене. С другой стороны, суданцы смотрят на это несколько иначе. И ситуация в Йемене неоднозначна, потому что коалиция действует там по приглашению президента страны. Так что мы не критикуем Судан за это.

— А как насчет Сирии? Судан ведь готов принять участие в сухопутной операции в этой стране вместе с Саудовской Аравией, что категорически не нравится России?

— Судан объявил иначе — решение будет приниматься политическим руководством страны. А политическое руководство страны такого решения не приняло.

— То есть нашим отношениям ничто не мешает?

— Нет. У нас единство или схожесть позиций по очень широкому кругу политических вопросов — и международных, и региональных, и внутрисуданских. Например, здесь сейчас нервом политической жизни страны является национальный диалог, который был инициирован президентом Омаром Баширом в январе прошлого года. Вот уже полтора года страна этим и живет. Национальный диалог призван собрать за единым столом все основные политические силы для того, чтобы выработать общеприменимые решения о дальнейших путях развития страны: о новой конституции, о порядке управления страной и так далее. Россия одной из первых высказалась в поддержку национального диалога.

Поддерживаем мы и усилия Судана по урегулированию ситуации в Дарфуре, где ведутся активные переговоры. В последние недели была выдвинута новая инициатива посреднической группой Африканского союза во главе с экс-президентом ЮАР Табо Мбеки, который предложил дорожную карту продвижения к урегулированию дарфурских проблем и проблем других оппозиционных сил, в частности, в двух южных штатах. Этот документ был подписан правительством. Хотя там учитывались некоторые требования оппозиционных сил, которые не очень приятны для правительства Судана, тем не менее оппозиция отказалась подписать.

— Мы же тоже подключались к урегулированию?

— В сентябре 2015 года по просьбе суданских сторон в Москве состоялась трехсторонняя встреча министров иностранных дел России, Судана и Южного Судана. Была серьезная, очень добросовестная попытка привести два суданских государства к нормализации отношений. Были достигнуты важные договоренности. Не все из них были реализованы, и сейчас нет особого продвижения по пути их реализации. К сожалению, в силу того, что межсуданские отношения в очень большой степени зависят от динамики внутренней ситуации в Южном Судане. А вот в Южном Судане правительство и оппозиция никак не могут договориться о нормализации ситуации, продолжается вооруженное противостояние. В нем задействованы и повстанческие движения, которые борются против суданского правительства.

— Есть ли в Судане опасность появления группировки "Исламское государство", запрещенной в РФ?

— К сожалению, те или иные проявления, связанные с так называемым "Исламским государством" имеют место почти везде, где живут мусульмане. Судан не стал исключением. Хотя является гораздо более благополучной страной в этом отношении, чем многие другие, в том числе из некоторых регионов бывшего СССР. Отсюда уезжали молодые люди в Сирию через Турцию для присоединения к "Исламскому государству". Хотя в количественном выражении среди арабских и мусульманских стран Судан стоит на одном из последних мест в этом смысле. Точных цифр нет, но считается, что отсюда уехало в ИГ всего от 200 до 500 человек. Правительство старается контролировать это. Установлен контроль в аэропорту, прежде всего, что касается рейсов, вылетающих в Турцию. Были случаи, когда молодых людей снимали с самолета. У молодых людей определенного возраста, отправляющихся в Стамбул, требуют разрешение от родителей. Бывает такое, что члены семьи приезжают в аэропорт, забирают молодого человека или девушку обратно домой, предотвращая такое путешествие.

В мечетях агитация есть. Каждого проповедника ведь нельзя проконтролировать, что и как он говорит. Невозможно контролировать все молодежные кружки. Собираются студенты, общаются на разные темы. Есть проявления симпатии к ИГ. Иногда привозят тела суданцев, погибших за ИГ, семья устраивает пышные похороны и бывает, что на них присутствуют и официальные лица, хотя и в личном качестве. Но положительный момент тот, что все это открыто обсуждается. СМИ ведут разъяснительную работу, мол, молодые люди уезжают, гибнут, а мы их потом хороним как героев. Это создает неправильное впечатление для других. Бывают случаи, когда от проповеднической деятельности отстраняются имамы мечетей. Могут арестовать на неделю-две, потом выпускают.

— Но боевиков ИГ в Судане нет?

— Существуют очень опасные моменты в соседних странах. У Судана практически открытая граница с Ливией, где отсутствует единое государство, отсутствует какая-либо централизованная власть. Здесь очень опасаются проникновения боевиков оттуда. Тем более что некоторые отряды дарфурских повстанцев принимают участие в борьбе в Ливии на стороне ливийских группировок. Была договоренность с ливийским правительством о совместном патрулировании границы, но она труднореализуема, потому что в Ливии никто ничего не контролирует. Суданское правительство со своей стороны принимает меры, чтобы пресечь проникновение групп ИГ оттуда. Кроме того, тут еще существует такая опасность, как "Боко Харам". Эта изначально нигерийская террористическая группировка распространила свою деятельность и на соседние страны вплоть до Чада, который непосредственно граничит с Суданом. Граница огромная, слабо контролируемая. Правда, там ситуация благополучнее в том плане, что существует договоренность с руководством Чада о совместном патрулировании и эта договоренность реализуется. Считается, что там ситуация более-менее под контролем. Этого нельзя сказать о границе с Южным Суданом и ЦАР.

— На фоне такого политического сближения РФ и Судана как развивается наше торгово-экономическое сотрудничество?

— В торгово-экономическом сотрудничестве до сих пор мы не преодолели, к сожалению, того упадка, который эти отношения переживали в 1990-е годы. Хотя руководство двух стран прилагает большие усилия для того, чтобы придать импульс широкому развитию, которое желательно и для нас и для суданцев. Политическое руководство в двух странах на это настроено. Создана межправительственная комиссия по торгово-экономическому сотрудничеству. Она ежегодно встречается, поочередно в Москве и в Хартуме. В декабре прошлого года состоялось третье заседание этой комиссии в Хартуме. Достигнут большой ряд договоренностей о сферах сотрудничества и о конкретных проектах, но реализовать из них удалось пока немного. У нас есть очень удачный проект золотодобывающей совместной компании "Альянс", которая в мае прошлого года начала золотодобычу. В рекордные сроки развела она свою деятельность — и понадобилось всего два года на то, чтобы с ноля, выделения им суданским правительством участка для работы, дойти до производства реальной продукции. Мы рассматриваем это как пилотный проект, который является примером для других и показывает, что здесь можно работать и сотрудничать на совместной основе. Имеются и другие проекты, также в области золотодобычи, проекты в области разработки нефтяных месторождений, переработки нефтяных и газовых ресурсоемкий. Там также ведется практическая работа, хотя результаты пока не столь впечатляющи.

— Что мешает развитию сотрудничества?

— Серьезным ограничителем являются санкции, которые наложены на Судан Соединенными Штатами. Кроме того, в последнее время новым ограничителем стали те санкции, которым подвергается наша страна. Хотя и государственные учреждения наших стран, предпринимательские структуры с обеих сторон стараются находить пути, чтобы даже в этих сложных условиях продвигать торгово-экономическое сотрудничество между двумя странами.

— Вы упомянули другие проекты, по которым ведется практическая работа.

— Я бы не хотел вдаваться в детали развития сотрудничества между частными предпринимательскими структурами. Они сами не очень охотно раскрывают информацию о своей деятельности вплоть до того момента, когда можно будет говорить уже о чем-то свершившемся, как об историческом факте. При этом они ссылаются на коммерческую тайну. Я как посол не вправе требовать от частных предпринимателей, чтобы они передо мной раскрывали все карты. Хотя, конечно, было бы желательно, чтобы мы были в курсе. С другой стороны, они ссылаются на существующую в предпринимательской среде очень конкурентную атмосферу и потому очень боятся утечки информации, которая может быть использована конкурентами. Они избегают контактов с прессой и стремятся максимально ограничить информацию о своей конкретной работе даже в общении с представителями государственных органов.

— Конкуренты — это Китай?

— Нет. Конкуренция существует и между нашими предпринимателями, которые здесь работают. Конкуренция с местными предпринимателями. Здесь, в Судане, очень развитый предпринимательский сектор.

— А Китай?

— Не могу сказать, что мы являемся для Китая конкурентами. Китай традиционно очень много лет, без сбоев, которые были у нас, работает. У них с Суданом большие объемы сотрудничества, и нам предстоит проделать очень большой путь, чтобы гордо именоваться конкурентами Китая на здешнем экономическом рынке.

— Чем же занимается Китай в Судане?

— Прежде всего добычей полезных ископаемых. В первую очередь — нефть. Китай активно очень внедрился сюда, еще до раскола Судана на два государства — на Судан и Южный Судан. Получилось так, что все основные месторождения нефти находятся на территории Южного Судана. Но Судан в этом активно задействован, так как часть месторождений у него осталась. Геологи говорят, что залежи нефти распределены в пропорции 75 и 25 процентов. Но дело еще и в том, что из Южного Судана единственный нефтепровод ведет через Судан, поэтому они так или иначе вынуждены сотрудничать, несмотря на очень сложный характер взаимоотношений между ними.

— Судан с советских времен был покупателем нашего оружия. Как сейчас обстоят дела в сфере военно-технического сотрудничества?

— Здесь работает группа наших военных специалистов, которые оказывают консультативную помощь нашим суданским коллегам. Состав ее по времени бывает разным, но это где-то в районе 30 человек обычно. Они помогают суданским ВВС и сухопутным силам. Военное руководство Судана высоко оценивает их деятельность.

У нас хорошее военное сотрудничество, традиционно суданская армия ориентирована прежде всего на советские и российские образцы вооружения, которые производятся будь то у нас или же производятся по лицензиям в других странах. Многое также здесь производится на месте. Здесь имеется достаточно развитая военная промышленность.

— Тем не менее что их интересует? Какие контракты находятся на подходе?

— Какие в стадии подготовки, я говорить не хотел бы. Все пока в стадии переговоров, что обычно не раскрывается. Это обычные поставки для такого рода стран. Естественно, большой популярностью пользуются наши вертолеты. И гражданские, и двойного назначения, и военные вертолеты. Здесь, правда, в силу санкций Совета Безопасности ООН наложены серьезные ограничения. Прежде всего на авиационную технику, которая может использоваться в военных целях. Большой популярностью пользуется наша продукция артиллерийская и бронетанковая.

— Не так давно Саудовская Аравия пообещала выделить 5 миллиардов долларов на перевооружение суданской армии. Россия претендует на хотя бы часть этих денег? Каковы наши шансы?

— Учитывая, что у нас с Суданом и Саудовской Аравией хорошие отношения, я думаю, нам необходимо бы подумать в этом направлении. Хотя пока, как вы отметили, это было лишь обещание. Мне неизвестно, чтобы за ним последовала какая-то конкретика. Но, в принципе, Саудовская Аравия оказывает очень большую помощь Судану, особенно в последние месяцы, здесь это очень ценят. Большую помощь оказывает также Катар. Это прежде всего финансирование проектов в Дарфуре. Катар является главным спонсором так называемого Дохийского документа о мире в Дарфуре, который является политической и практической платформой для урегулирования проблемы.

Судан. Россия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 1 апреля 2016 > № 1708063 Миргаяс Ширинский

Потомки британских морских разбойников и торгашей

Дмитрий СЕДОВ

Британская политическая жизнь характерна удивительным постоянством не только в поддержании вековых традиций королевства, но и в производстве типажей, эти традиции защищающих.

Когда-то давно, во второй половине XIX века, в Великобритании находился на посту премьер-министра сэр Уильям Гладстон. Как и полагалось представителю знати, сэр Гладстон закончил Оксфордский университет и баловался литературным творчеством. Правда, в юности он посчитал, что Оксфорд его ничему не научил и пошел в политику в целях дальнейшего самообразования. Несмотря на свою абсолютную верность идеалам Британской империи, сэр Гладстон был не чужд отщепенству и утверждал, например, что следует пойти на Турцию войной, потому что Османская империя является бесчеловечной тиранией. Главным же противником Британии он считал не Россию, а Германию. Подобные идеи никак не вписывались в стереотипы британской политики, в соответствии с которым Турция являлась инструментом Лондона, а Россия - жирным пирогом для будущего потребления, возможно вместе с Германией. Правда, неординарность мышления сэру Гладстону прощалась и нехороших последствий для него не имела. Если не считать образа шута, о создании которого позаботились его коллеги по политическому цеху. Например, его преемник на посту премьер-министра Великобритании сэр Бенджамин Дизраэли прославился следующим афоризмом: «В чем разница между несчастным случаем и несчастьем? Если, скажем, сэр Гладстон свалится в Темзу, это будет несчастный случай. Но если его оттуда вытащат, это будет несчастье».

Изящный юмор сэра Дизраэли говорит лишь об одном – неординарно мыслящие политики Британии не нужны. В случае чего их из Темзы вытаскивать не будут.

Это стало на Британских островах чем-то вроде нерушимой традиции, и доказательством тому служат мысли министра иностранных дел Великобритании Филиппа Хаммонда о России, которыми он поделился недавно во время своего визита в Грузию.

«Россия игнорирует международные нормы и нарушает правила. Это является вызовом и угрозой для всех нас», - сказал Хаммонд на пресс-конференции, отвечая на вопрос, представляет ли Россия угрозу для таких стран, как Грузия и страны Балтии.

Ранее Хаммонд тоже отличался неординарными высказываниями. Он заявлял, например, что действия России в Сирии «подрывают» усилия Запада по политическому урегулированию кризиса. Призывал Москву «прекратить оккупацию» Крыма и вернуть его Украине.

Следует заметить, что мистер Хаммонд, как и сэр Гладстон, закончил Оксфордский университет. Только в отличие от Гладстона он не стал говорить, что в этом знаменитом учебном заведении его ничему не научили. Наверное, потому, что там на факультете истории и политики эти предметы преподаются в чисто британской версии, которая, мягко говоря, не всегда совпадает с историческими фактами. Поэтому если студентам Оксфорда говорят, что вторжение США и Великобритании в Ирак в 2003 году было «предотвращением мировой катастрофы», то это именно так и никак иначе. А те, кто хотят разобраться в этом получше, рискуют вывалиться из политики, и никто их назад вытаскивать не будет.

У российского посольства в Лондоне высказывания британского министра в Тбилиси вызвали недоумение. «Для нас неприемлемы утверждения о том, что "Россия игнорирует общепринятые нормы поведения и нарушает правила, сложившиеся в системе международных отношений"... — отмечалось в комментарии посольства. - Если уж говорить об общепринятых нормах поведения и международном праве, то Ирак, Ливия, Сирия и Йемен ярко свидетельствуют о том, кто на деле нарушает сложившуюся систему международных отношений». Возникли вопросы у российских дипломатов и в связи с очередной затяжкой публикации доклада комиссии по расследованию британского участия в иракской кампании 2003-2009 годов. (Ранее глава комиссии Джон Чилкот сообщал, что работа над докладом будет завершена в апреле 2016 года).

Наверное, российские дипломаты в Лондоне руководствовались чисто академическим интересом. Хотелось посмотреть, насколько доклад комиссии будет лежать в русле политических идей Дизраэли. То есть доказывать, что, откажись Великобритания от участия в «предотвращении мировой катастрофы», это нарушало бы все ее демократические традиции и неизменную приверженность правам человека.

А вообще-то, Хаммонд высказывался в Тбилиси совершенно искренне. Не нужно упрекать его в двойных стандартах. Предки британской элиты, к которой принадлежит министр иностранных дел Великобритании Филипп Хаммонд, были морскими разбойниками и бессовестными торгашами, веками грабившими всех, кого только можно. Потом они стали «сэрами», но в их отношении к другим народам ничего не изменилось. Их взгляд на окружающее искажён ахроматической призмой, не позволяющей видеть мир в цветном изображении. Этот мир для них черно-белый. Филипп Хаммонд - типичный представитель этой элиты. В русском фольклоре о таких сложена поговорка про божью росу.

Это хорошо, что на Хаммонда и ему подобных российские официальные лица всё меньше обращают внимание. Разве что на уровне посольства. Посольству это вменяется в обязанность. А правительству более серьезных проблем хватает.

Глава ливийского правительства национального единства Файез ас-Сарадж, находящийся в Триполи, в телефонном разговоре с министром иностранных дел Италии Паоло Джентилони заявил, что в городе нет столкновений, однако ситуация остается по-прежнему напряженной.

Как говорится в сообщении итальянского внешнеполитического ведомства, телефонный разговор между Джентилони и ас-Сараджем состоялся в четверг во второй половине дня.

"Файез ас-Сарадж, который разговаривал из своего офиса в Триполи, подтвердил намерение президентского совета продолжить диалог со всеми сторонами, чтобы консолидировать правительство национального единства и начать процесс стабилизации страны", — отмечает МИД Италии. Говоря о текущей ситуации в ливийской столице, ас-Сарадж рассказал, что на данный момент никаких столкновений не происходит, но "очевидные моменты напряженности" по-прежнему остаются.

"Со своей стороны министр Джентилони вновь подтвердил итальянскую поддержку правительству национального единства", — подчеркивает внешнеполитическое ведомство.

"Джентилони и ас-Сарадж договорились о скорой отправке экстренной помощи продуктов питания (860 тонн) и медицинских принадлежностей, гарантирующих оказание помощи 30 тысячам пациентом", — заключается в сообщении.

В среду стало известно, что глава правительства Ливии, созданного при поддержке ООН, Файез ас-Сарадж и еще шесть членов президентского совета прибыли на базу ВМС в Триполи на судне из Туниса. Через несколько часов после этого глава самопровозглашенного правительства в Триполи Халифа аль-Гвелл в телеобращении подчеркнул, что возглавляемое ас-Сараджем правительство "незаконно" и потребовал его покинуть страну. Ранее аль-Гвелл предостерегал правительство национального единства от прибытия в Ливию.

Наталия Шмакова.

Страны ЕС пришли к соглашении о введении санкций в отношении трех граждан Ливии за препятствие в осуществлении мирного процесса и формировании правительства национального единства, сообщает агентство Франс Пресс со ссылкой на информированные источник.

Один из источников сообщил агентству, что санкции предусматривают запрет на передвижение этих лиц по территории Евросоюза, заморозку их счетов, зарегистрированных в ЕС. По информации источника, санкции будут эффективны, так как лица, подпадающие под них, имеют счета в банках Мальты.

После свержения и убийства Муаммара Каддафи в октябре 2011 года в Ливии возникло двоевластие: с одной стороны — избранный на всеобщих выборах парламент, заседающий в Тобруке на востоке страны, с другой — происламский Всеобщий национальный конгресс в Триполи. При поддержке ООН был сформирован кабинет правительства национального единства.

Станет ли «пособница Люцифера» президентом?

По мере приближения даты президентских выборов в США (они намечены на 8 ноября этого года) комментарии западной прессы становятся все тревожнее.

«КОШМАРНЫЙ СЦЕНАРИЙ»

«Америка находится на грани того, чтобы избрать президента с длинной историей бесчестья, скандалов и теневых финансовых сделок», - написал известный британский журналист Ричард Литтлджон в газете The Daily Mail. Речь идет о представителе Демократической партии Хиллари Клинтон. По словам Литтлджона, если американцы выберут Клинтон, это будет «кошмарный сценарий». Обозреватель напоминает, что это она подтолкнула своего мужа, президента Билла Клинтона, к ударам по Югославии, Клинтон считается инициатором американских бомбардировок Ливии. Она же инициировала секретную программу переброски оружия ливийским исламистам. Многие уверены, что если Клинтон станет президентом, она будет стремиться к силовому решению международных конфликтов и пойдет на дальнейшее обострение отношений с Москвой.

СКАЗОЧНОЕ ОБОГАЩЕНИЕ

Западные СМИ напоминают: когда чета Клинтон в 2001 г. покидала Белый дом, Хиллари жаловалась на бедность. Спустя 15 лет ее состояние оценивают в $110 млн, причем отчитаться Клинтон может лишь за треть этих денег, остальные «прилетели» невесть откуда. Говорят, что только 10% фонда Клинтонов идут на благотворительность, остальное присваивается ими, по сути, являясь элементарными взятками. «Эта женщина, изображающая себя борцом против банков, сказочно обогатилась за их счет», - говорят о Хиллари Клинтон. Только за три так называемые лекции банк «Голдман Сакс» заплатил ей $675 тыс.

«ПРАКТИКУЮЩАЯ ВЕДЬМА»

Жесткость и прагматизм уживаются у Клинтон с любовью к оккультизму. Выяснилось, что она большая любительница сеансов общения с духами мертвых. В этом деле наставницей Клинтон с давних пор является ее близкая подруга, директор таинственного Фонда исследований человеческого сознания Джин Хьюстон. Несмотря на их попытки держать свои занятия в секрете, журналисты узнали, что дамы пытались общаться с известными историческими деятелями.

Бывший агент ФБР Гэри Олдрич, много лет проработавший в Белом доме, утверждает, что Клинтон, будучи не от мира сего, представляет большую угрозу национальной безопасности. В своей книге он вспоминает, как в 1993 г. на Рождество, распаковывая коробку с елочными украшениями, заказанными первой леди, он поразился обилию странных предметов, не имеющих к христианству никакого отношения, - каких-то голых человечков, украшенных несколькими золотыми кольцами, различных оккультных символов. На верхушку елки водрузили большой стальной шар, пронзенный цветными стрелами, - он символизировал зимнего языческого бога. Такой же сферой была украшена елка на лужайке у Белого дома. Немало американцев считают Клинтон практикующей ведьмой, которая на посту государственного секретаря ввергла мир в череду катастрофических событий, выполняя тайную волю Люцифера.

Николай Иванов

Выступление Министра иностранных дел России С.В.Лаврова на встрече с коллективом Дипломатической академии МИД России, Москва

Спасибо большое, уважаемый Евгений Петрович,

Конечно, приятно слышать лестные высказывания о нашем Министерстве со стороны японских политологов, но, мы, конечно, ориентируемся на оценки, которые нашей работе дает Президент Российской Федерации В.В.Путин. Мы выполняем президентскую внешнюю политику, а это предполагает не только напряжение всех ресурсов Министерства иностранных дел, но и теснейшее взаимодействие с другими ведомствами. Современная дипломатия не может быть классической, кабинетной. Это работа, которая сегодня в условиях глобализации и взаимозависимости охватывает все сферы человеческой жизни, поэтому без взаимодействия дипломатов с военными, со службами безопасности, которые борются с терроризмом, с теми людьми, которые преодолевают гуманитарные кризисы и катастрофы, реагируют на чрезвычайные ситуации, занимаются искоренением различных болезней и эпидемий на земном шаре, работают по обеспечению бесперебойных транспортных артерий на нашей планете – воздушных, наземных, морских, без многих других наших коллег эффективная работа сегодня едва ли была бы возможна.

Мне очень приятно снова быть здесь, в Дипломатической академии на нашей ежегодной традиционной встрече. Мы очень ценим усилия Дипломатической академии МИД России по подготовке грамотных, глубоко эрудированных специалистов-международников, повышению квалификации сотрудников МИД, других наших ведомств, которые вовлечены в международные отношения. Весьма ценим то, что вы делаете для повышения квалификации всех тех, кто сегодня участвует в международных делах. Здесь приходится бывать достаточно регулярно. Всего несколько дней назад в этом же зале я встречался с участниками первых курсов для дипломатов из латиноамериканских стран, проведение которых для различных регионов является важной частью работы Академии по развитию международных контактов, укреплению взаимопонимания, полезного взаимодействия с внешнеполитическими ведомствами и экспертными кругами наших зарубежных партнеров.

На встрече с латиноамериканскими дипломатами я высказал мысль, которую хотел бы сегодня повторить. Нас не должна вводить в заблуждение статистика, свидетельствующая, что мир сегодня находится далеко не в худшем состоянии за последние, скажем, 50 или тем более 100 лет. Важно понимать, что история не развивается по вымышленным лекалам, прочерчивающим путь к светлому будущему, к окончательной победе какой-либо одной идеологии, будь то коммунизм или либеральный капитализм. Исторический процесс – сложное и плохо предсказуемое явление, тем более, что сейчас по всем признакам мы находимся на переломном этапе мирового развития, являемся свидетелями и непосредственными участниками формирования новой международной системы. Важно, чтобы все, кто занимается или собирается профессионально заниматься международными делами, остро ощущали то, что я назвал бы «живым нервом» мировой политики, особую значимость современного этапа.

Сегодня востребован ясный, незамутненный взгляд на вещи, на непростую международную ситуацию. Примитивные черно-белые подходы опасны и не отражают тенденции международного развития. Во взаимозависимом мире, который характеризуется рассредоточением экономического потенциала и политического влияния, не может быть лидерства какого-то одного центра, невозможна исключительность какой-либо нации по отношению к остальным. Хотел бы привести в этой связи мнение одного из старожилов, ветеранов европейской политики Ганса-Дитриха Геншера, который подчеркивает, что «XXI век будет первым глобальным столетием в истории человечества. Повсюду в мире заявляют о себе и наращивают свою эффективность политические и экономические центры силы. Это требует глобального сотрудничества и признания равноправия и равноценности всех субъектов нового мирового сообщества. Представление о доминировании того или иного региона поставило бы под сомнение стабильность нового миропорядка». Мы полностью согласны с этими словами и исходим из такого взгляда на мировое развитие.

В недавнем интервью журналу «Атлантик» Президент США Б.Обама упирал на то, что без участия США не определяется повестка дня ни одного важного многостороннего форума. Но иначе быть не может, если речь идет о самом мощном и влиятельном государстве современного мира. Речь идет не о том, чтобы отодвинуть США от принятия ключевых международных решений, а о том, чтобы участие американцев в выработке общих подходов было нацелено не на удовлетворение их собственных эгоистических интересов, а на выстраивание консенсуса в целях обеспечения международной безопасности и устойчивого развития. Такое лидерство, уверен, приветствовалось бы мировым сообществом, тем более, что в одиночку сегодня не получится решить ни одну мало-мальски серьезную проблему. Примеров тому за последние несколько десятилетий масса.

Ф.М.Достоевский в своем «Дневнике писателя» в 1877 г. предсказывал, что XIX век кончится чем-нибудь «стихийным и страшным», «с изменением лика мира сего». Нет нужды говорить о том, что его пророчество, к сожалению, вполне оправдалось, пусть и с некоторой задержкой по времени. Многие сегодня проводят параллели между периодом накануне Первой мировой войны и нынешней ситуацией в международных делах. Трудно сказать, насколько это оправданно, однако ясно, что сейчас, как и тогда, увлеченность извлечением сиюминутной выгоды, реализацией конъюнктурных задач может вести только к катастрофе.

Мы убеждены, что сегодня особенно необходимы подходы, ориентированные в будущее, опирающиеся на стратегическое понимание глобальных процессов, востребован реализм в политике. Россия является наследницей Советского Союза и в этом своем качестве и как продолжатель традиции досоветской эпохи развития нашего государства отчетливо сознает контрпродуктивность мессианства, попыток навязывания другим народам собственных моделей развития и ценностей. В этой связи, конечно, регион Ближнего Востока и Северной Африки является наглядным примером того, насколько абсурдно выдавать желаемое за действительное и подменять реальность идеологическими химерами, насколько опрометчиво называть «арабской весной» охватившую регион эпоху трагических потрясений, неверно заниматься геополитической инженерией, способствуя расширению пространства хаоса, которое очень быстро заполняется террористами.

Некоторые западные деятели обвиняют Россию порой в ревизионизме и непредсказуемости, упрекают в разрушении международной системы. Но если понимать глобальную архитектуру как опору на международное право, на центральную роль ООН, а в европейских делах – на Хельсинские заключительные принципы, то Россия как раз является хранительницей этого порядка, в то время как наши партнеры в США, Европе и НАТО выступали, как вы помните, разрушителями этого порядка, когда бомбили Югославию, вторгались в Ирак, сломали ливийскую государственность в грубое нарушение резолюций СБ ООН.

В век информационных технологий стираются грани между политикой и пропагандой, особенно если ключевой, я бы сказал, всепоглощающей заботой правительств становится победа в очередном электоральном цикле. Россия твердо и последовательно выступает за то, чтобы вывести международную политику из этого «зазеркалья» и взяться, наконец, за серьезную совместную работу по поиску оптимальных решений общих для всех проблем. Такой подход срабатывает в тех случаях, когда все участники демонстрирует волю к достижению взаимоприемлемых компромиссов. Последние примеры, о них уже говорили, – соглашение по вопросам, связанным с иранской ядерной программой, договоренности о ликвидации химического оружия в Сирии и о начале процесса политического урегулирования в этой стране параллельно с прекращением боевых действий, решением гуманитарных проблем. Из невоенной сферы отмечу достижение весьма важного универсального Соглашения по климату, которое было поддержано всеми на декабрьской Конференции в Париже.

Нашей стране на протяжении веков принадлежит роль уравновешивающей, балансирующей силы в европейских и мировых делах. Сегодня ход исторических событий выводит Россию на ключевые позиции в процессе формирования новой архитектуры международных отношений. У нас здесь очень много единомышленников – подавляющее большинство государств, включая, прежде всего, наших партнеров по Евразийскому Экономическому Союзу (ЕАЭС), Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ), Содружеству Независимых Государств (СНГ), БРИКС, Шанхайской Организации Сотрудничества (ШОС). Особо хотел бы выделить наше многоплановое, стратегическое партнерство с КНР, которое достигло самого высокого уровня за всю историю двусторонних отношений.

Наряду с БРИКС востребован формат, который положил начало деятельности этой пятерки и, который был инициирован нашим великим учителем Е.М.Примаковым, я имею в виду Россию, Индию, Китай (РИК). Даже когда создалась «пятерка» из Бразилии, России, Индии, Китая и Южной Африки, РИК продолжает функционировать. В ближайшее время в нашей стране состоится очередная министерская встреча России, Индии, Китая.

Продвигая свои позиции, Россия отнюдь не пытается подталкивать международную ситуацию к новой биполярности по линии «Запад – не Запад» или «Запад – Евразия». Мы боремся не против кого-либо, а за решение международных проблем на равноправной, взаимоуважительной и справедливой основе, что только и может быть надежным фундаментом оздоровления на долгосрочной основе обстановки в нашем неспокойном мире. В этом контексте, конечно, мы с сожалением восприняли недавно озвученные, я бы сказал, достаточно унылые руководящие принципы отношений Евросоюза с Россией и тем более призыв ЕС ко всем государствам мира вводить антироссийские санкции. Такие лишенные воображения и понимания стремительно меняющегося глобального контекста позиции, думаю, худший вариант «туннельного» мышления. На этом фоне Россия призвана продолжать продвигать интеллектуальный подход, политический динамизм, наращивать позитивное влияние на формирование нового мироустройства.

Мы продолжаем твердо исходить из того, что будущая структура глобального управления должна строиться на полицентричной основе, опираться на партнерство основных центров современного мира, отражающее его культурно-цивилизационное многообразие. Такое партнерство должно быть «заточено» на отражение вызовов современности, среди которых на приоритетное место вышел сегодня международный терроризм. Совершенные несколько дней назад страшные теракты в столице Европы – Брюсселе являются очередным подтверждением этой истины, обоснованности выдвинутой Президентом Российской Федерации В.В.Путиным в ООН инициативы формирования широкого международного антитеррористического фронта. Эти вопросы остаются в центре наших международных контактов, включая состоявшиеся на этой неделе встречи с Министром иностранных дел Германии Ф.-В.Штайнмайером, Государственным секретарем США Дж.Керри и предстоящую сегодня встречу с Министром иностранных дел и международного сотрудничества Итальянской Республики П.Джентилони.

Рассчитываю, что коллектив Дипломатической академии МИД России будет на высоте стоящих перед нами масштабных задач, продолжит вносить вклад в общие усилия по укреплению авторитета и влияния России в мире путем подготовки квалифицированных кадров, повышения квалификации международников, продолжения расширения практики организации курсов для наших коллег из зарубежных государств и путем развития такого полезного начинания, например, как дипломатический клуб, который мы активно поддерживаем.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 25 марта 2016 > № 1713848 Сергей Лавров

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции с Государственным секретарем США Дж.Керри

Уважаемые дамы и господа,

Сегодня Государственный секретарь США Дж.Керри провел день переговоров в российской столице. Сначала мы провели продолжительную встречу в МИД России. Сейчас также состоялась продолжительная встреча с Президентом Российской Федерации В.В.Путиным.

В ходе сегодняшнего дня были подробнейшим образом обсуждены многие вопросы. Мы начали с подробного разговора о наших двусторонних отношениях. Очень конкретно и предметно обсуждали ключевые международные проблемы.

Говоря о двусторонних делах, мне кажется, мы проявили растущее понимание контрпродуктивности курса на расшатывание каркаса российско-американских отношений. Риторика об изоляции России, как мы сегодня вновь убедились, не имеет ничего общего с реальностью.

Мы ценим позицию Президента США Б.Обамы, который неоднократно подчеркивал важность уважительного, прагматичного диалога с Российской Федерацией, а также роль Государственного секретаря США Дж.Керри, который в практическом плане продвигает такой диалог, в том числе в ходе своих, ставших уже регулярными, визитов в Москву. Менее чем за десять месяцев Госсекретарь США Дж.Керри побывал в нашей столице три раза. Всего за прошлый год мы с Государственным секретарем США Дж.Керри провели 18 встреч. Это, пожалуй, рекорд для двусторонних отношений России на уровне глав внешнеполитических ведомств.

Со своей стороны мы подтвердили, что никогда не закрывались и не уклонялись от взаимодействия, всегда готовы к сотрудничеству на равноправной основе, на основе уважения интересов друг друга. В этом контексте мы рассмотрели ряд конкретных вопросов двусторонней повестки дня. Условились наладить регулярный обзор наших отношений с целью поиска взаимоприемлемых решений по ряду проблем.

Такой же подход незаменим и для нашего сотрудничества по международным делам. Атмосфера в российско-американском диалоге очень серьезно влияет на усилия международного сообщества по урегулированию многих острых проблем. Благодаря нашему взаимодействию на такой основе удалось, как вам известно, серьезно продвинуться в деле преодоления сирийского кризиса. Благодаря российско-американской инициативе, которую одобрили Президент Российской Федерации В.В.Путин и Президент США Б.Обама, сформирован механизм международной поддержки сирийского урегулирования, т.н. Международная группа поддержки Сирии (#МГПС). В развитие телефонного разговора президентов 14 марта мы сегодня договорились продолжить координацию действий для закрепления режима прекращения огня, боевых действий, пресечения нарушений этого режима. Особое внимание будем уделять необходимости не допускать применения неизбирательного оружия.

Договорились также продолжать усилия по расширению гуманитарного доступа к заблокированным районам в Сирии. Призываем всех участников сирийского конфликта принять дополнительные меры по освобождению пленников и задержанных лиц. Самое, наверное, главное на данном этапе – мы договорились активизировать усилия по созданию необходимых условий для политического процесса, который должен завершиться договоренностью самих сирийцев о том, каким они хотят видеть свою страну.

В качестве ближайшей задачи мы условились добиваться скорейшего начала прямых переговоров в Женеве между делегацией Правительства и всем спектром оппозиции с тем, чтобы в полной мере добиваться выполнения параметров, заложенных в резолюции 2254 СБ ООН о процессах, которые будут формировать переходную управляющую структуру, а также вестись к согласованию новой конституции и проведению на ее основе свободных выборов.

Мы также подтвердили, что наши усилия будут реализовываться параллельно с наращиванием координации в борьбе с ИГИЛ, «Джабхат ан-Нусрой» и прочими связанными с ними экстремистскими организациями. Мы убеждены, что это предполагает необходимость выполнения требований СБ ООН о прекращении какой-либо поддержки террористов, будь то финансовая, поставки оружия, ведение коммерческой операции с террористами или предоставления им убежищ.

Мы коснулись и других конфликтов региона Ближнего Востока и Севера Африки, включая Ливию, Йемен, говорили о необходимости сдвинуть с «мертвой точки» ближневосточное урегулирование, достижение договоренности между палестинцами и израильтянами в русле международного права и имеющихся решений ООН. В целом для этого региона крайне необходим поиск баланса интересов как самих вовлеченных в каждый конфликт сторон, так и ключевых внешних игроков.

Много говорили по Украине. Несмотря на определенные нюансы, у нас нет расхождений в том, что касается безальтернативности выполнения Минских договоренностей, в том числе через прямой диалог Киева с Донецком и Луганском, включая такие вопросы, как обеспечение безопасности и продвижение политического процесса. Имеются в виду договоренности, закрепленные в Минских документах, о местных выборах, амнистии, закреплении особого статуса Донбасса и соответствующей реформы конституции Украины.

В ходе наших утренних переговоров мы также обсудили ситуацию на Корейском полуострове с акцентом на необходимость разрядки напряженности ядерных испытаний ракетных пусков, которые были осуществлены КНДР. Позиция России неизменна: безответственные действия Пхеньяна не должны использоваться как повод для неадекватной и непропорциоальной реакции в виде наращивания военного потенциала в Северо-Восточной Азии.

Мы коснулись и нашего диалога по глобальной безопасности. Констатировали, что расхождения здесь у нас сохраняются. Это касается проблем, связанных с противоракетной обороной, Договором о ракетах средней и меньшей дальности, с расширением НАТО. Главное, что мы условились интенсифицировать этот диалог, придать ему более предметный характер, сделать его устойчивым и стабильным с тем, чтобы попытаться эти вопросы все-таки решить.

С российской стороны мы хотим подчеркнуть полезность контактов с Государственным секретарем США Дж.Керри. Считаем, что эти контакты нацелены на реализацию принципиального стремления наших президентов решать проблемы в двусторонних отношениях и на международной арене. Условились продолжать контакты по всем этим и другим вопросам нашей совместной повестки дня.

Вопрос (перевод с английского): Вы и Госсекретарь США говорили о конкретных шагах в переговорах о политическом переходе в Сирии. К какому заключению вы пришли в вопросе оказания давления на обе стороны переговорного процесса по сирийскому урегулированию для того, чтобы они пришли к соглашению? И вопрос в связи с произошедшим в Брюсселе. Было несколько заявлений от высокопоставленных представителей России, в том числе из Министерства иностранных дел, высказывающих предположение, что США являются частью проблемы на Ближнем Востоке, поскольку они поддерживают террористов. Сегодня Вы говорили о Вашингтоне как о партнере. Здесь есть некоторое противоречие: в каком качестве Россия видит США – как часть проблемы или ее решения?

С.В.Лавров: Что касается необходимости оказывать давление на Правительство САР и оппозицию, то этот вопрос не нов, и здесь не нужно вырабатывать никаких дополнительных договоренностей. Начиная с Женевского коммюнике от 30 июня 2012 г., в резолюциях СБ ООН, посвященных сирийскому урегулированию, содержится призыв ко всем сторонам, которые могут повлиять на Правительство и оппозицию, предпринимать необходимые усилия, чтобы побуждать их к политическому урегулированию. Россия с самого начала занималась именно этим. Напомню, что Женевское коммюнике, которое сегодня все так любят цитировать, было одобрено Правительством через несколько дней после его подписания в Женеве. Оппозиция же очень долго этого не делала. Более того, Женевское коммюнике было одобрено СБ ООН только спустя полтора года после его принятия, поскольку наше предложение сделать это сразу в Совбезе ООН не было поддержано западными партнерами, которые хотели обставить одобрение этого Коммюнике дополнительными предварительными условиями, что не было частью сделки, а сделки мы привыкли уважать и выполнять.

Сейчас можно припомнить, как, наверное, последние два с лишним года после конференции в Монтрё, которую удалось организовать после того, как Дж.Керри приехал в Москву в мае 2013 г. вскоре после назначения Госсекретарем США (конференция в Монтрё была не очень удачным опытом, но тем не менее) Россия работала с Правительством САР и со всей без исключения оппозицией, в том числе с той, которую принято считать непримиримой. Они приезжали к нам, мы общались с ними в Европе, в других столицах, в регионе, побуждая и тех и других следовать одним и тем же курсом, который был начертан в Женевском коммюнике. Напомню, это необходимость политического процесса, включая согласование деталей переходного процесса, создание переходного управляющего органа со всей полнотой исполнительной власти. Но делать это необходимо, как записано в Женевском коммюнике и одобрено СБ ООН, на основе взаимного согласия Правительства и всего спектра оппозиции. Мы были и остаемся полностью привержены именно этому принципу во всей его полноте. Рассчитываем, что наши партнеры последуют тем же курсом.

Сейчас я могу привести пример нашей работы с Правительством Сирии, поддержавшим инициативу, начатую Россией и США, которая потом оформилась в Международную группу поддержки Сирии (МГПС), в резолюцию Совета Безопасности о параметрах урегулирования. Оппозиция очень долго этого не делала, настаивая на том, что без предрешения судьбы Президента Сирии она не поедет ни на какие переговоры. Оппозиция капризничала и в январе, когда должен был состояться первый раунд переговоров, из-за чего в январе ничего не началось. Начало переговорному процессу было положено только в марте, и то этот процесс не является прямым диалогом, а именно такой диалог необходим в соответствии с Женевским коммюнике. По-прежнему, спецпосланник Генсекретаря ООН по Сирии С.де Мистура, чьи усилия, как сказал Дж.Керри, мы активно поддерживаем, работает индивидуально с различными группами – Правительством, оппозицией – которые пока находятся в отдельных помещениях. Сегодня мы условились наконец призвать их как можно скорее сесть за один стол переговоров.

Оппозиция, с которой нужно работать, как Вы совершенно справедливо сказали, пока выдвигает предварительные условия. Именно из-за этого не может быть реализована та часть российско-американской инициативы, которая касается необходимости обеспечить инклюзивность переговорного процесса, включая инклюзивность делегации от оппозиции, что подразумевает, конечно, и участие курдов. Не буду вдаваться в детали – здесь, наверное, все следят за новостями и знают, почему до сих пор курды не могут быть приглашены к полноправному участию в переговорном процессе. Обо всем этом мы сегодня говорили и условились, что давление на все стороны необходимо наращивать с тем, чтобы все сирийские участники процесса руководствовались Женевским коммюнике и решениями СБ ООН, которые были приняты в последствии.

Что касается терроризма и истоков нынешней страшной волны этой угрозы, то я даже не знаю, о чем тут спорить. Есть множество аналитиков и политических деятелей, в том числе в США, включая действующих политиков, которые признают, что терроризм во многом был спровоцирован ошибочными действиями Запада в этом регионе. Не буду сейчас вспоминать афганскую кампанию, когда для того, чтобы противостоять Советскому Союзу в 1980-е гг. США активно способствовали созданию организации из моджахедов, в последствии оформившейся и ставшей печально известной как «Аль-Каида». 11 сентября 2001 г. именно эта организация нанесла удар по США. В дальнейшем, к сожалению, все попытки внешнего манипулирования процессами в регионе, особенно с применением силы, заканчивались усилением позиции «террористического интернационала». Так было и после вторжения в Ирак, потому что именно там в середине прошлого десятилетия появились те люди, которые возглавили ИГИЛ. Можно вспоминать и про Ливию, когда после интервенции НАТО страна превратилась в «черную дыру», откуда оружие и боевики «растекались» по десятку других стран, включая Африку южнее Сахары, не говоря уже о соседних с Ливией странах. Одновременно Ливия стала «дырой», через которую был налажен преступный бизнес по контрабанде мигрантов в Европу.

Так что здесь не идет речь о том, что мы пытаемся кого-то в чем-то обвинять. Повторю, эти решения считаются грубыми ошибками в том числе и многими ныне действующими политиками США. Говорить о том, что раз эти факты широко признаются, то как можно партнерствовать с американской стороной, мне кажется очень наивным. У Вашингтона масса партнеров, которые с ним не соглашаются. Я уже привел пример, связанный с попытками препятствовать участию курдов в политическом процессе по Сирии. И эти ультиматумы выдвигаются одним из союзников США. Это не означает, что расхождения в каком-то конкретном вопросе должны быть основанием для того, чтобы ни с кем ни о чем не разговаривать. В ходе пресс-конференции мы рассказали вам, как проходили сегодняшние переговоры. У нас есть целый ряд вопросов, по которым мы не имеем единой позиции. Наверное, такие вопросы будут всегда, но в тех областях, где у нас нет расхождений и есть общие интересы, мы хотим и будем сотрудничать на равноправной основе и основе баланса интересов.

Вопрос (адресован Государственному секретарю США Дж.Керри): Все без исключения украинские телеканалы начинают свои выпуски с новости о том, что, мол, Государственный секретарь США Дж.Керри специально приехал в Москву, чтобы оказать давление на Россию в «деле Савченко». Удалось ли Вам оказать давление? Насколько верно сформулирована цель Вашей поездки? Почему Вас так сильно увлекает судьба украинской корректировщицы, и совсем не волнует судьба К.Ярошенко и В.Бута? И вопрос С.В.Лаврову: В каком ключе в принципе обсуждался украинский вопрос? Сообщалось, что у США появились некие новые соображения, хотя Госсекретарь США Дж.Керри вновь говорил о санкциях.

С.В.Лавров (добавляет после Госсекретаря США Дж.Керри): Мы сегодня очень много говорили о гуманитарных вопросах, включая судьбы конкретных людей. Дж.Керри действительно поставил этот вопрос в отношении Н.Савченко. Он получил ответ, который, в общем-то, известен всем. Об этом говорили представители Министерства иностранных дел России и представители Пресс-службы Кремля. Мне здесь нечего добавить. Мы лишь подтвердили, что состояние здоровья Н.Савченко, на чем пытаются многие спекулировать, не внушает опасений - она находится под постоянным присмотром российских врачей. Была возможность допустить к ней украинских и немецких врачей, но когда Н.Савченко опустилась до непристойного оскорбления суда, суд не счел возможным сделать это. Упомяну, что во многих штатах США, равно как в Германии, в странах Балтии и других европейских странах, оскорбление суда влечет за собой наказание от одного до, по-моему, двух лет тюремного заключения и тюремные штрафы. Здесь мы не изобретали никаких инноваций.

Мы в свою очередь говорили о тех россиянах, которые были, как мы считаем, незаконно вывезены в США путем подлога, манипулирования законодательством тех стран, где они находились. Положение целого ряда из них вызывает у нас серьезную озабоченность. К.Ярошенко – один из таких примеров. Государственный секретарь США Дж.Керри сказал, что К.Ярошенко осужден за участие в наркобизнесе. Ни К.Ярошенко, ни В.Бут не занимались подобным бизнесом. Когда один из них был в Либерии, а другой в Таиланде агенты США под прикрытием представлялись наркодельцами и уговаривали их предоставить транспортные услуги. Это все, на что В.Бут и К.Ярошенко соглашались. Поэтому мы убеждены, что вынесенные приговоры абсолютно непропорциональны.

У нас есть ряд других гуманитарных озабоченностей, включая ситуации с дюжиной россиян, которые за последние год-полтора были арестованы в зарубежных странах по требованию США. Пока не находят отклика наши настоятельные призывы задействовать механизм двусторонней консульской конвенции для прояснения любых озабоченностей, возникающих у США в отношении наших граждан. Сегодня мы вроде бы договорились провести специальные консультации по проблемам киберпреступности, учитывая, что подавляющее большинство россиян, которых американцы арестовывают в третьих странах таким образом и добиваются их экстрадиции к себе, обвиняются именно в киберпреступлениях. Россия будет последней, кто откажется сотрудничать по пресечению преступлений в киберпространстве, поэтому надеемся, что наше предложение США провести экспертные консультации между Генпрокуратурой России и министерством юстиции США по практическим аспектам пресечения киберпреступности будет поддержано.

Говорили мы о судьбе российских детей, которые были усыновлены американскими парами. Сейчас мы не можем получить к ним доступа. Говорили и о много другом.

Хочу сказать о главном - что у нас, у каждого государства есть свои порядки, свои правила, традиции, привычки и обычаи. Но сегодня мы в принципиальном плане договорились о том, чтобы спокойно, прагматично и профессионально обсудить весь комплекс наших двусторонних озабоченностей и «раздражителей», не на основе принципа «око за око, зуб за зуб», а на основе здравого смысла и учета гуманитарной ситуации каждого конкретного человека.

И что касается Украины. Главное, что сегодня произошло, – это подтверждение безальтернативности политического урегулирования на основе Минских договоренностей. Есть нюансы в том, как добиться этого на практике. Здесь усилия принимались, как вы знаете, в «нормандском формате», в том числе в рамках саммита «нормандской четверки» 2 октября прошлого года в Париже, когда была согласована «дорожная карта» политического процесса, которая увязала в единой целое очень непростую последовательность действий. К сожалению, и эта дорожная карта пока не выполняется.

Кроме «нормандского формата» с лета прошлого года действует двусторонний российско-американский канал по договоренности между президентами В.В.Путиным и Б.Обамой. Мы ценим заинтересованность США в том, чтобы помочь решить эту ситуацию, тем более, что конечная цель выполнения «Минска-2» у всех внешних игроков совпадает.

Возвращаясь к тому, с чего начал свой вопрос американский журналист, мы надеемся, что, как и в случае с Сирией, в украинском кризисе тоже будет оказано давление на все стороны. Учитывая особые отношения США с Киевским правительством, рассчитываем, что эта специфика отношений будет активно использована для того, чтобы побуждать Киев выполнять то, под чем он подписался. Мы, действительно, обязались добиваться того, чтобы Донбасс, самопровозглашенные республики Донецка и Луганска также выполняли то, под чем подписались в Минске их представители. Наверное, ничего сверхъестественного мы тут не придумали, но договорились сделать наше сотрудничество в той направленности, о которой я говорил, более интенсивной, а не от случая к случаю. Я считаю, что это очень полезное решение.

Вопрос (адресован Государственному секретарю США Дж.Керри): Вы нас страшно заинтриговали сообщениями о том, что находится в Вашем чемодане. Что Вы привезли в Россию?

С.В.Лавров (добавляет после Госсекретаря США Дж.Керри): А что же было в брифкейсе?

Вопрос (адресован Государственному секретарю США Дж.Керри): Вы приехали еще и с гитарой. Как известно, Министр иностранных дел России С.В.Лавров тоже умеет на ней играть. Когда мы сможем насладиться вашим музыкальным дуэтом?

С.В.Лавров: Я не на ней умею, я умею играть на своей.

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции по итогам переговоров с Министром иностранных дел и международного сотрудничества Италии П.Джентилони, Москва

Добрый день,

Наши сегодняшние переговоры с Министром иностранных дел и международного сотрудничества Италии П.Джентилони и его делегацией прошли в доброжелательной, конструктивной атмосфере. Мы регулярно встречаемся, в том числе «на полях» различных многосторонних мероприятий. На фоне быстро развивающейся и весьма непростой ситуации в мировых делах такие контакты особенно востребованы.

Сегодня мы начали с обсуждения перспектив развития наших двусторонних отношений по всем направлениям в соответствии с договоренностями, которые были достигнуты на встречах Президента Российской Федерации В.В.Путина с Председателем Совета министров Италии М.Ренци.

С удовлетворением отмечаем прагматичный подход наших партнеров, их стремление содействовать восстановлению атмосферы доверия и взаимопонимания на Европейском континенте.

Сегодня наши итальянские друзья подтвердили планы Председателя Совета министров Италии М.Ренци посетить Россию в июне в увязке с участием в Санкт-Петербургском международном экономическом форуме. Это будет способствовать дальнейшему насыщению конкретными делами нашего политического диалога, в том числе на высшем уровне. Активно развиваются контакты по линии парламентов, между регионами наших стран, уплотняются межведомственные связи, контакты по линии деловых кругов.

Обсудили перспективы полноценного возобновления функционирования двусторонних механизмов, которые в свое время были созданы и успешно использовались, доказали свою эффективность. Я имею в виду двусторонние межгосударственные консультации и встречи министров обороны и иностранных дел, т.н. формат «два плюс два».

У нас устойчивая практика консультаций по линии внешнеполитических ведомств. Сегодня договорились ускорить начало работы группы по борьбе с новыми вызовами и угрозами, которая была создана в рамках договоренностей на высшем уровне еще пару лет назад. Это особенно актуально, учитывая нарастающую угрозу терроризма (о которой, наверное, много говорить не приходиться, у всех она на виду, включая ужасные террористические акты в Бельгии) и анонсированные игиловцами планы осуществления дальнейших подобных бесчеловечных акций.

В том, что касается двусторонней торговли, она по понятным причинам в условиях сложившейся с объективно-субъективной конъюнктуры, конечно, испытывает на себе негативные тенденции. Но тем не менее у нас есть обоюдная заинтересованность искать новые области приложения усилий в этой сфере. В середине апреля в Риме запланирована встреча Министра иностранных дел и международного сотрудничества Италии П.Джентилони с заместителем Председателя Правительства России А.В.Дворковичем в качестве сопредседателей российско-итальянского Совета по экономическому, промышленному и валютно-финансовому сотрудничеству, которая будет посвящена, в том числе, подготовке пленарного заседания этого экономического совета ориентировочно осенью этого года.

Италия остается одним из наших важнейших партнеров в сфере энергетики. В прошлом месяце в Риме был подписан Меморандум о взаимопонимании в отношении поставок природного газа из России по дну Черного моря через третьи страны в Грецию и из Греции в Италию. Документ открывает хорошие рамочные возможности для масштабного сотрудничества между российским ПАО «Газпромом» и итальянской компанией «Эдисон». Традиционно важными для нас партнерами остаются нефтегазовый концерн «ЭНИ» и энергетическая компания «ЭНЕЛ».

Среди промышленных и высокотехнологичных проектов отмечу нашу кооперацию по производству и коммерциализации самолета «Сухой Суперджет-100». Уже есть весомый пакет заказов. Это говорит о том, что самолет приобрел хорошую репутацию и весьма востребован на мировых рынках.

По международным вопросам мы сделали упор, как я уже сказал, на задачах мобилизации усилий на противодействие терроризму. Исходим из того, что здесь крайне важна координация действий всех игроков, которые могут внести вклад в эту общую борьбу. В этом контексте обсуждали неблагополучную ситуацию, которая сложилась в сфере антитеррора в рамках отношений в Совете Россия – НАТО. Эта деятельность, как и многие другие направления сотрудничества между нами и Североатлантическим альянсом, была «заморожена», что явно делу не помогает. Мы будем готовы «разморозить» и это и другие направления взаимодействия, если наши натовские коллеги примут соответствующее решение и изменят свое негативное отношение к этим формам сотрудничества. То же самое относится и к отношениям между Россией и ЕС, в рамках которых тоже было немало полезных инструментов, в том числе помогающих решать проблемы, от которых зависит эффективность антитеррористической деятельности.

Много говорили о ситуации в Сирии, включая нашу совместную работу в рамках Международной группы поддержки Сирии (МГПС), членами которой являются Россия и Италия. Мы с удовлетворением отметили, что в целом в стране весьма успешно соблюдается режим перемирия и прекращения боевых действий. Согласились с необходимостью с учетом тех усилий, которые предпринимаются Россией и США как сопредседателями МГПС, уделить особое внимание выработке механизмов, позволяющих пресекать нарушения перемирия, которые порой еще случаются. Говорили о позитивных сдвигах в деле расширения гуманитарного доступа к нуждающемуся гражданскому населению в Сирии. Условились наращивать работу с тем, чтобы усилия международного сообщества в этой сфере были еще более эффективными.

Особое внимание уделили политическому процессу, который был начат в Женеве под руководством специального представителя Генерального секретаря ООН по Сирии С. де Мистуры. Подчеркнули важность, и это наше общее мнение, придания этому политическому процессу подлинно инклюзивного характера, чтобы все слои сирийского населения, включая Правительство и весь спектр оппозиции были бы представлены на этих переговорах. При этом наша общая линия заключается в том, что реализация, одобренных СБ ООН мер по комплексному урегулированию сирийского кризиса не должна и не может означать снижения внимания к борьбе с терроризмом: с ИГИЛ, «Джабхат ан-Нусрой» и другими ассоциированными с этими структурами террористическими организациями. В этой связи мы рассчитываем, что операция, которая сейчас осуществляется сирийской армией при поддержке ВКС России по освобождению Пальмиры, успешно завершится в самое ближайшее время.

Говорили мы о том, что Италия была инициатором соответствующих решений ЮНЕСКО, которые потребовали защищать объекты культурного исторического наследия в ходе вооруженных конфликтов. Думаю, что с освобождением Пальмиры мы вместе с нашими итальянскими друзьями и другими коллегами сможем подчеркнуть роль ЮНЕСКО в мобилизации усилий мирового сообщества на восстановление этих бесценных памятников.

Мы поддерживаем усилия Италии по урегулированию кризиса в Ливии. Это еще одна «горячая точка» в этом регионе. Россия регулярно участвует во всех мероприятиях по ливийским делам, которые проводятся в Риме. Сегодня согласились с тем, что особую актуальность приобретает формирование и утверждение легитимного правительства национального согласия, которое имело бы реальную опору в самой Ливии. Министр иностранных дел и международного сотрудничества Италии П.Джентилони проинформировал нас об основных параметрах тех дискуссий, которые итальянцы со своими европейскими и американскими партнерами ведут по возможной международной миссии содействия ливийским властям с упором на стабилизацию обстановки и созданию более благоприятных условий для борьбы с терроризмом. Было четко подчеркнуто, что результаты этой работы будут представлены в СБ ООН.

Обсудили ситуацию на Украине. Едины в подтверждении безальтернативности последовательного и полного выполнения Минских договоренностей от 12 февраля прошлого года, что, как известно, предполагает прямой диалог между Киевом и Донецком и Луганском, включая вопросы закрепления особого статуса Донбасса, внесение соответствующих поправок в конституцию Украины, проведение амнистии и решение всего комплекса вопросов, связанных с организацией выборов в Донбассе.

По-моему, мы обоюдно удовлетворены итогами сегодняшних переговоров, которые показали нашу готовность и заинтересованность к поддержанию полезного, конкретного, доверительного диалога по широкому спектру вопросов. Я искренне благодарю своего коллегу Министра иностранных дел и международного сотрудничества Италии П.Джентилони.

Вопрос: Судя по тону и содержанию визитов последних дней в Москву Министра иностранных дел ФРГ Ф.-В.Штайнмайера, Госсекретаря США Дж.Керри и Министра иностранных дел Италии П.Джентилони складывается впечатление, что «климат изменился». По Сирии идет открытая дискуссия с Москвой по вопросам кооперации и многим другим пунктам кризиса. Это позволяет прийти к заключению, что летом, возможно, вопрос смягчения санкций войдет в повестку дня Европейского союза. Обсуждалось ли, какие дальнейшие шаги стоит предпринять Российской Федерации для запуска процесса разрешения украинского кризиса?

С.В.Лавров: Нет, эти вопросы мы не обсуждали. Российская Федерация ни в каких международных контактах не ставит вопрос о санкциях – его затрагивают наши партнеры. Наша позиция всем известна: те, кто вводил эти санкции, по нашему глубокому убеждению, нелегитимно и беспочвенно, и должны решать, как быть с этим процессом, который продолжает создавать трудности и наносить ущерб всем его участникам. Мы для себя, как вы знаете, приняли решение преодолевать возникшие трудности через стимулирование наших внутренних ресурсов. Эта работа продолжается и даже приносит позитивные результаты, которых раньше мы не могли добиться, наверное, слишком полагаясь на то, что внешняя конъюнктура постоянно будет благоприятной. Поэтому такие вопросы мы не ставили ни с Ф.-В.Штайнмайером, ни с Дж.Керри, ни с П.Джентилони сегодня.

Мы следим за обсуждением этих вопросов, в том числе в ЕС, но больше не для того, чтобы понять, когда наконец прекратятся санкции (повторю, у нас есть своя программа, и мы ее реализуем), а наблюдаем скорее для того, чтобы понять, как эволюционирует позиция наших европейских соседей, поскольку мы слышим все новые призывы сделать Россию ответственной за многие происходящие в мире вещи. Если раньше нам говорили и продолжают говорить сейчас (мы сегодня это обсуждали в контексте Украины), что Россия – ключ к решению украинской проблемы, нас лишь призывают повернуть этот ключ в правильном направлении, чтобы наши отношения мгновенно стали нормальными. Теперь нам говорят, что у Российской Федерации ключ и к сирийской проблеме и что только мы можем принять меры, которые позволят этот кризис урегулировать. Уже появляются намеки, в том числе и из-за океана (не просто от каких-то политологов, а от официальных лиц), что по Сирии сейчас наметился прогресс, но Россию надо «дожимать» и можно даже ввести против нее какие-то санкции по САР, чтобы она больше старалась. Я уже не говорю о таких мелочах, как обсуждение некоторыми европейскими странами из числа членов ЕС идеи составления «списка Савченко».

«Санкционный рефлекс» давно наблюдался у наших американских коллег. Я многократно говорил Дж.Керри, что ощущается какая-то усталость от классической дипломатии либо потеря Вашингтоном «вкуса к дипломатии» как средству достижения компромиссов, когда чуть что где-то не так – сразу вводятся санкции. В Йемене, например, в свое время были объявлены санкции против бывшего президента А.А.Салеха, его семьи и окружения. Сейчас, когда завязывается реальная перспектива перехода от военных действий к диалогу с участием всех заинтересованных сторон, становится понятно, что без интересов большой части населения Йемена, на которую опирается бывший президент А.А.Салех, трудно решить этот кризис. Значит, нужно что-то делать с санкциями. То же самое в отношении Южного Судана. Определенная часть политиков в свое время не шла на договоренности с руководством Южного Судана, там сохранялись противоречия, и наши западные коллеги тоже решили срочно вводить против них санкции. Это всегда было характерно для Вашингтона. Но то, что сейчас этот «санкционный рефлекс» явно пробивает себе дорогу в ЕС, является новым для меня явлением. В этой связи (сегодня мы тоже об этом говорили), когда Евросоюз устами Ф.Могерини, которая выступала не в своем национальном качестве, а как Верховный представителя по иностранным делам и политике безопасности всех 28 стран, излагал свои пять принципов отношений с Россией (мы там не увидели ничего нового, но комментировали это по линии МИД), то удивило то, что Ф.Могерини призвала все страны мира присоединиться к антироссийским санкциям. Мы обращаем на это внимание не потому, что очень хотим, чтобы ЕС поскорее сказал нам, что еще сделать, чтобы они сняли санкции – нет, мы не будем даже вовлекаться в эти дискуссии. Но это показательно с точки зрения направления, в котором эволюционирует коллективная внешняя политика Европейского союза. Это направление, которое, по-моему, не является конструктивным и, более того, по нашей оценке, не отражает мнение большинства в ЕС. Если такое русофобское меньшинство по-прежнему преобладает в Брюсселе, то мы можем только выразить наше сожаление по этому поводу.

Вопрос (адресован обоим министрам): Съемочная группа телеканала «Раша Тудей» была в Сирии на территориях, освобожденных курдским ополчением от террористов ИГИЛ. Там мы снимали документальное кино, где были зафиксированы факты того, что поток денежных средств и нефть идут через Турцию. Также был зафиксирован тот факт, что в паспортах многих джихадистов, которые были в плену, содержатся отметки о пересечении турецко-сирийской границы. Об этом много говорили, однако Турция по сей день остается союзником европейских стран. Как Вы можете это прокомментировать и оценить ситуацию в целом?

С.В.Лавров: Мы видели этот материал. Мы серьезно относимся к независимым, в том числе, журналистским расследованиям тех или иных ситуаций. По той же теме, о которой вы упомянули, вышло несколько достаточно серьезных и документированных докладов по линии некоторых зарубежных неправительственных организаций. Только сегодня видел в Интернете один из таких материалов. Мы относимся к этому как к серьезному вкладу в реализацию решений Совета Безопасности ООН о необходимости для всех государств принять реальные меры по борьбе с терроризмом, включая пресечение потока международных террористов-боевиков в зоны конфликтов и нелегальной подпитки террористов оружием, финансовым средствами; недопустимость экономических, коммерческих связей с террористами, которые обеспечивают пополнение их «кассы». Этому посвящены три конкретные резолюции Совета Безопасности ООН, которые выдвигают соответствующие требования ко всем странам без исключения. Мы направляем в Совет Безопасности ООН информацию, которую получаем по различным каналам. Мы это сделали не так давно, еще после выхода первого доклада Генерального секретаря ООН о том, как выполняются эти резолюции. На одной из пресс-конференций я уже отмечал, что мы были несколько разочарованы тем, что в этом докладе не были отражены многие общеизвестные и имеющиеся в наличии у многих СМИ факты об использовании турецкой территории для подпитки терроризма. Мы привлекли внимание Секретариата ООН к материалам, неоднократно направлявшимся им и содержавшим соответствующую информацию, и просили впредь предоставлять на подпись Генеральному Секретарю ООН более объективные и содержащие соответствующие сведения документы. Я считаю, что привлечение внимания мирового сообщества к этим вопиющим нарушениям, в том числе с использованием журналистов и СМИ, абсолютно необходимо, учитывая не выдуманную, а реальную и с каждым днем усиливающуюся угрозу терроризма для всех нас.

С.В.Лавров (дополняет после П.Джентилони): Никогда и нигде не оправдывались надежды на то, что, закрывая глаза на использование террористами своей территории и потакая им, можно себя обезопасить. Это действительно универсальная угроза, поэтому здесь не должно быть двойных стандартов. Для ИГИЛ нет никаких запретных зон и никаких стран, которые бы ИГИЛ рассматривало в качестве союзников. Мой коллега только что сказал об этом. Турция страдает от этих террористических актов. Поэтому Президент России В.В.Путин предложил создать по настоящему международный универсальный фронт по борьбе с терроризмом. Худо-бедно в Сирии после многих месяцев контактов мы с нашими американскими коллегами смогли перейти от простой договоренности не сбивать друг друга в небе над САР к настоящей и все более эффективной координации действий по подавлению ИГИЛ, «Джабхат-ан-Нусры» и связанных с ними экстремистских группировок. Я уже упоминал, что считаю непростительным сохранять замороженными механизмы, которые создавались еще задолго до сирийского кризиса, в частности, в рамках отношений России и Евросоюза, в рамках Совета Россия-НАТО. Данные механизмы были нацелены на профилактику мер по борьбе с терроризмом, позволяли заранее налаживать обмен информацией и работать над тем, чтобы идеология терроризма не проникала в новые общества.

Вопрос (адресован обоим министрам): Правительство Триполи объявило в стране чрезвычайное положение, так как процесс примирения никак не наберет силу. Для Италии это один из основных вопросов, и как сказал Министр, «один из самых срочных кризисов». Для России, возможно, вопрос не так актуален. Что ожидает Италия от России? Что конкретно Россия, имея в том числе сирийский опыт, может сделать для того, чтобы помочь мирному процессу урегулирования? Возможно сирийский опыт можно повторить и на других театрах?

С.В.Лавров (отвечает после П.Джентилони): Во-первых, я надеюсь, что когда задается вопрос о том, что конкретно Россия может сделать в Ливии, не имеется в виду, что и ключом к решению всех проблем Ливии обладает Россия. Так говорится уже об Украине, Сирии и многом другом. Во-вторых, если говорить о сирийском опыте, то я думаю, что Министр иностранных дел Италии П.Джентилони абсолютно прав – нельзя каждую ситуацию рассматривать под одним углом зрения. В Сирии было обращение легитимного правительства к Российской Федерации. От Ливии такого обращения к нам не поступало, а легитимное правительство в Ливии еще предстоит создать.

Мы за то, чтобы выполнялись Схиратские договоренности. Италия выступает за это же – за то, чтобы они выполнялись в том виде, в котором они были одобрены Советом Безопасности ООН. Это означает, что по ходу развития этих договоренностей, они должны включать в себя больше участников, чем количество сторон, подписавших их. Эти договоренности должны быть ратифицированы парламентом в Тобруке, который признается ООН легитимным представительным органом Ливии на данном этапе. Ситуация непростая, потому что Схиратские договоренности подписали инициативные группы из Тобрука и Триполи. Это даже не большинство двух функционирующих в этих городах парламентских структур, и эти инициативные группы не включают в себя руководство этих парламентских структур. Зная ливийские реалии и то, насколько сейчас подорвана в Ливии центральная власть, насколько влиятельны группировки, контролирующие различные районы этой страны, важно, как я говорил в своем вступительном слове, сделать все, чтобы этот процесс стал максимально инклюзивным, и в этом контексте добиться того, чтобы его ратификация прошла, как положено, чтобы он был полностью легитимным в глазах всех ключевых ливийских сил.

Я хочу подчеркнуть, что мы прекрасно понимаем, что время имеет значение, фактор времени очень важен. Наверное, было бы неправильно ждать, пока ИГИЛ освоится в Ливии так же, как оно освоилось в какой-то период в Ираке и в Сирии. Я надеюсь, что в Ливии не будет повторения истории, которая произошла при обсуждении сирийских проблем, когда в течение более четырех лет, не только нам, но и публично наши, в том числе американские, партнеры заявляли, что невозможно мобилизовать мировое сообщество на борьбу с ИГИЛ пока Б.Асад находится у власти. Я эту тему уже комментировал. Это абсолютное нарушение всех требований Совета Безопасности ООН, который четко постановил, что в борьбе с ИГИЛ не может быть никаких отговорок и оправданий. Я очень надеюсь, что продвигаясь по пути политической стабилизации в Ливии и максимального превращения Схиратского процесса в инклюзивный, мы не будем делать это в ущерб борьбе с терроризмом. Я уверен, что здесь вполне возможно найти «золотую середину».

Мы сегодня договорились, что по мере «вызревания» идей, которые есть у наших итальянских коллег во взаимодействии с другими участниками мероприятий, проводимых по ливийским делам, мы сможем найти эту «золотую середину». Отмечу, что Министр иностранных дел Италии П.Джентилони четко подтвердил, что по итогам этих предварительных консультаций последует обращение в Совет Безопасности ООН. Считаю это принципиально важным для легитимности всего, что мы делаем. Сегодня я привлек внимание П.Джентилони к тому, что стали проскальзывать намеки на то, что мол незачем обращаться в Совет Безопасности, потому что в марте 2011 года была принята резолюция 1973 Совета Безопасности ООН, которая установила над Ливией бесполетную зону, и этой резолюции вполне достаточно, чтобы применять силу извне для наведения порядка в этой стране. Я весьма удовлетворен тем, что П.Джентилони категорически отверг такую постановку вопроса. Мы все помним, какую печальную, я бы сказал, подрывную роль сыграло отношение стран НАТО к этой резолюции, тем самым создав ливийский кризис, который мы сейчас все «расхлебываем». Надеюсь, что в этот раз наши коллеги из НАТО, которых по ливийскому сюжету Италия ведет вперед, изберут путь, который будет безупречен с международно-правовой точки зрения.

Россия. Италия > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 25 марта 2016 > № 1713846 Сергей Лавров

Россия и Египет выступают на одной стороне в борьбе c терроризмом

В апреле российские специалисты в последний раз проинспектирует меры безопасности в аэропортах Египта, где завершили модернизацию всех систем. Авиасообщение с Египтом было прекращено после крушения в результате теракта российского самолета, следовавшего из Шарм-эль-Шейха в Санкт-Петербург, когда погибли все находившиеся на борту. Сейчас в Каире утверждают, что предприняли все возможное, чтобы не допустить подобных катастроф.

Председатель парламентской Комиссии по внешним делам, экс-министр иностранных дел Египта Мохаммед Эль-Араби говорит, что египтяне находятся в первых рядах борцов против терроризма, и пользуются поддержкой международного сообщества в этой борьбе. «Египетский народ и египетское руководство не хотят, чтобы были новые жертвы. Мы сожалеем о той трагедии, негативно повлиявшей на наши отношения. Российский народ имеет право и должен беспокоиться о судьбе своих туристов, своих граждан. Сегодня существует политическая воля со стороны наших руководителей - президентов Путина и Сиси - развивать наши отношения в сфере экономики, промышленности, энергетики, культуры. Мы стремимся к тому, чтобы весь спектр отношений между нашими странами развивался и не испытывал на себе влияние тех или иных потрясений».

Эль-Араби особо отметил, Россия и Египет выступают на одной стороне в борьбе против терроризма: «Борьбу в нашем регионе ведет не только Египет. Терроризм не имеет границ. Он является врагом всего мира. Исходя из совпадения точек зрения на процессы, происходящие на Ближнем Востоке, начиная с Сирии и вплоть до Йемена, Ливии, мы можем говорить об укреплении дружбы с Россией. Эта дружба является одним из столпов нашей внешней политики, нашей борьбы. Мы всегда смотрели и смотрим на Россию как на нашего друга. Мы никогда не забудем, что Россия всегда выступала в поддержку нашего народа».

Неделю назад по итогам переговоров с министром иностранных дел Египта Самехом Шукри глава российского внешнеполитического ведомства Сергей Лавров заявил, что Россия и Египет подтвердили свою принципиальную позицию относительно того, что все проблемы в регионе Ближнего Востока и Севера Африки должны решаться исключительно в русле международного права, через диалог, который охватывал бы все политические силы той или иной страны и был бы нацелен на достижение общенационального согласия. В прошлом году в Египте состоялись парламентские выборы, успешно завершившие политический процесс, который был анонсирован властями АРЕ еще летом 2013 года. По словам Лаврова, у Москвы и Каира общая позиция в том что касается сирийского кризиса - только сирийский народ может определять будущее своей страны. «Вместе с Египтом мы предлагаем всем внешним игрокам более активно и скоординировано работать по нормализации ситуации в Ливии. Есть Соглашение, подписанное в Схирате, которое приветствовалось СБ ООН. Совет Безопасности ООН также высказался за то, чтобы привлечь к национальному диалогу, к процессу национального примирения и согласия всех влиятельных ливийских игроков с тем, чтобы сформировать подлинно инклюзивное переходное правительство. Надеемся, что такой подход позволил бы переломить ситуацию в вопросе создания единых армии и силовых структур, что сейчас является предметом достаточно серьезных споров между ливийскими сторонами», - заявил глава МИД РФ.

Особое внимание Москва и Каир уделяют вопросам двустороннего сотрудничества в контексте реализации договоренностей, включая строительство АЭС в Египте, создание российской промышленной зоны, проектов в сфере гражданской авиации, железнодорожной инфраструктуры. Сейчас российская сторона работает над открытием в этом году генерального консульства в Хургаде, что важно для дальнейшего развития туристических связей.

Оружие из Ливии переправляется нелегальными путями в Тунис

В Тунисе продолжает действовать режим чрезвычайного положения, введенный в прошлом году после очередного теракта. Здесь не исключают возможности повторения терактов, особенно на фоне недавних столкновений с исламистами на границе с Ливией. Посол Туниса в Москве Али Гутали заявил, его страна сталкивается с серьезными вызовами в сфере безопасности: «Террористы нанесли по Тунису ряд болезненных ударов, но это происходит во всем мире. Терроризм стал общемировым явлением. Нет ни одной станы, которая могла бы сказать, что она на 100% свободна от того, чтобы стать объектом террористических нападок. В нашем регионе есть несколько очагов напряженности, и один из них находится рядом с нами - это Ливия».

По словам тунисского дипломата, в Ливии отсутствуют государственные институты, централизованная власть, там действуют различные вооруженные группировки, страна наводнена оружием, создает угрозу безопасности для Туниса. «В Ливии некому контролировать потоки оружия, которые поступают в эту страну, и которые переправляются нелегальными путями, в Тунис. В Ливии действуют лагеря, в которых готовятся террористы, учатся обращению с оружием. Несмотря на ограниченность своих возможностей, мы стремимся этому противостоять, чтобы обеспечить безопасность и своего народа, и приезжающих к нам туристов».

Али Гутали напомнил, что в Тунис ежегодно прибывают миллионы туристов, и власти предприняли все необходимые меры для того, чтобы обеспечить безопасность: «Особое внимание мы уделяем местам отдыха, курортам, а также аэропортам и дорогам, по которым следуют туристы».

Посол признал, что наряду с вызовом в области безопасности существуют проблемы в социально-политической и в экономической сфере: «Сохраняется безработица, в том числе среди людей, имеющих высшее образование. У нас довольно много молодежи, которые имеют дипломы, но не могут применить свои знания. Мы понимаем, что именно на молодежь нацелена деятельность вербовщиков террористов. Надеемся, благодаря нашим усилиям, преодолеем все эти трудности. И мы во многом зависим от той помощи, которая нам оказывается. В этом плане мы хотели бы подчеркнуть очень важную роль России и отношений с Россией для того, чтобы Тунис успешно преодолел трудности, стоящие на его пути».

Встреча Дмитрия Медведева с Министром иностранных дел Германии Франком-Вальтером Штайнмайером.

На встрече обсуждались вопросы двустороннего сотрудничества.

Стенограмма начала встречи:

Д.Медведев: Уважаемый господин Министр, дорогой Франк, я сердечно приветствую Вас в Москве. Последний раз мы встречались в Мюнхене, успели пообщаться, поговорить и о сложностях текущей внешнеполитической ситуации, и о том, как развивались отношения между нашими странами, включая экономические отношения. Здесь есть и плюсы, и минусы, есть и утраты, есть и приобретения. Был полезный обмен мнениями. Мы договаривались встретиться в Москве. Естественно, надеюсь, сегодня также обсудить проблематику двустороннего сотрудничества. Но прежде чем мы это сделаем, конечно, не могу не сказать два слова о текущей ситуации, особенно в контексте того, что вчера произошло в Брюсселе. Безусловно, это вызов всему цивилизованному миру, варварский террористический акт, который показывает, насколько уязвимой стала Европа и как необходимо взаимопонимание между различными государствами Европы и вообще всеми ответственными государствами, для того чтобы предотвращать подобные террористические акты и бороться с тем злом, которое представляет международный терроризм.

Наверное, есть различные причины того, что происходит, в том числе и текущая миграционная ситуация, ситуация, которая сложилась и в Европе, и в Германии. Мы, не скрою, с напряжением за всем этим наблюдаем (я говорил об этом и в Мюнхене), готовы участвовать в обсуждении, естественно, и этих вопросов, вносить свой вклад. Но совершенно понятно, что такого рода теракты не остаются без последствий. Они, безусловно, окажут своё влияние и на политику Европейского союза, и, наверное, на ваши решения. И конечно, мы тоже будем иметь в виду всё, что случилось, при выстраивании своих внешнеполитических приоритетов, а также при принятии решений в сфере экономики.

В любом случае это очень тяжёлое событие, которое болью отозвалось в сердцах людей, живущих в нашей стране, и ещё раз напоминает о необходимости консолидации всех усилий.

Сегодня у Вашей делегации будут встречи. Вы уже общались с коллегами, с господином Лавровым. Будет встреча с Президентом. И все эти вопросы так или иначе будут затрагиваться.

В любом случае я рад нашей новой встрече, рад возможности обменяться впечатлениями.

Ф.-В.Штайнмайер (как переведено): Большое спасибо, господин Премьер-министр, дорогой Дмитрий. Я тоже рад, что после нашей последней встречи мы так быстро снова встретились.

Я с удовольствием вспоминаю, что мы целый вечер говорили о сложной ситуации в мире и о той роли, которую играет ваша страна и наша страна в преодолении кризисов, в поиске решений, будь то в Сирии, будь то в Иране, будь то на Украине.

Мы констатировали, что сотрудничество, которое нам удалось в Иране и в Сирии, где впервые по истечении пяти лет кажется возможным решение. Мы до него ещё не дошли, но впервые международное взаимодействие между Россией и США, некоторыми европейскими партнёрами и арабскими соседями привело к тому, что вообще происходят политические переговоры, что было заключено перемирие, которое держится уже три недели.

Это создаёт возможности для поиска политического решения, но нам надо работать (и об этом мы говорили с господином Лавровым), нам нужно оказывать давление на участников конфликта, чтобы они действительно пошли по этому пути политического решения.

Мы сегодня встретились после вчерашнего дня, который принёс нам снова кровавую трагедию в Бельгии. Мы стали свидетелями действительно трагичных событий после Туниса, после двух терактов в Париже, после Стамбула, в результате которых погибло много немцев. Это ещё одно доказательство того, что международный терроризм является угрозой для всех нас, и поэтому мы можем сделать только такой вывод, что защищаться от неё нам нужно вместе.

Я на пресс-конференции только что сказал, что если мы откажемся от жизни, которую мы ведём, если мы откажемся от своих свобод, то тогда террористы уже, будем считать, добились своих целей. Мы должны защищать свой образ жизни и защищаться вместе от терроризма. Здесь важно сотрудничество между Германией и Россией, между Европейским союзом и Россией. И мы намереваемся использовать те возможности, которые предоставляет нам председательство в ОБСЕ, и говорить о борьбе с терроризмом ещё больше. Это будет непросто, но наша совместная задача сформулирована, и мы будем стараться посредством сотрудничества побороть эту опасность.

Кроме того, тематика миграции – очень серьёзная тематика, которую мы за день не решим, и, конечно же, здесь у нас и на национальном уровне, и на европейском уровне должны будут приниматься решения, и они должны будут осуществляться. Но когда я выступаю в Германии, я всегда говорю: мы знаем, что в конце концов люди не просто так снимаются с мест, уезжают со своей родины, не просто так оставляют семью, свой дом. Они бегут от войны и насилия, поэтому прекращение войны, прекращение гражданской войны – это решающий ключ к тому, чтобы притормозить эту миграционную динамику. И это ещё одна причина того, чтобы нам по таким вопросам, как Сирия, Ливия, и по другим вопросам сотрудничать как можно более тесно, для того чтобы перевести состояние вражды в состояние мира. Поэтому спасибо большое за сегодняшнюю встречу.

Германия. Россия > Внешэкономсвязи, политика > premier.gov.ru, 23 марта 2016 > № 1699170 Франк-Вальтер Штайнмайер

The Hidden Purpose of ISIL: A New King of Libya

Phil Butler

A few weeks back NEO ran an article that revealed the doublespeak of western conflict resolution. A telling look at an NGO known as the International Crisis Group showed clearly the tangled web of control mechanisms in place to skew policy and to mislead the public. Today the “crisis” has migrated once again, from Syria back to a the chaos exerted onto the people of Libya, and a new “king building process” there. Here’s a candid look at western hegemony still hard at work.

When I cast Former Italian Minister of Foreign Affairs, and International Crisis Group Trustee, Emma Bonino one of the handmaidens of chaos, there was no outcry from her PR people. The reasons for this are pretty simple. First, dignitaries like Ms. Bonino must appear far too busy and important to address every criticism. Secondly, the roles of such people are now irrefutable within the real of digital media. The mountain of circumstantial and prima fascia proof disruptors like George Soros – his associates such as; Baron Malloch-Brown, Madeleine Albright, Lord Jacob Rothschild, and the artist of the Russian Afghanistan mess, Zbigniew Brzezinksi are just some of the cadre of interested parties in today’s foreign policy cataclysm. But their game is an old and well known contest for power and control. My focus this week has been more on the foot soldiers of this old-new-world-order, and their strategies to reshape nations. You’ve all been hearing about ISIL regrouping in war torn Libya, but I’ll wager few reading this understand what is really going on there. For insight into how these people work, how they practice “double speak”, this video just after Crimea began rejoining Russia sets the tone. In the clip from CNN, first Brzezinski, then Fullbright blame Putin for what was in effect perpetrated by the west.

Opinion on Libya’s Muammar Muhammad Abu Minyar al-Gaddafi is divergent and wide-ranging. For most Americans, the so-called “strong man” was purported to be some kind of tyrant, or worse still, an incarnation of evil. Movies from back in my youth always put US Navy Seals or Spec Ops people thwarting some Libyan terror op, “Patriot Games”, with Harrison Ford showed us training camps via satellite linkup – and we believed Hollywood, of course. However, tyrant or defender of the faithful, Libya thrived under his rule – especially compared to now. It’s never been a secret that Washington and Tel Aviv wanted Gaddafi “gone” – all that was ever missing in supplanting him was an ample opportunity. And the opportunity was etched out, planned, and later executed by familiar names. That is another story though, today it’s more productive to look at the eventual future planned for this part of North Africa – Mohammed El Senussi is the New World Order’s “man who would be king” of Libya. Here is the story.

Prince Mohammed El Senussi Prince Mohammed, son of His Highness Prince Hassan El Rida El Senussi, Crown Prince of the Libyan Kingdom from 1956 to 1969, when he was overthrown by Colonel Gaddafi. The “legitimate” heir to the throne of Libya gave an interview to Al Jazeera English in February of 2011, and called for the international community to help remove Gaddafi from power, which the Obama White House supported. This call was published the day after French President Nicolas Sarkozy told the world “Gaddafi must go, and later British Prime Minister David Cameron proposing the “no fly zone” which essentially spelled the end for the Libyan leader.” The US Senate followed in tune with the evident plan, and on 19 March 2011, a multi-state coalition began a military intervention in Libya, supposedly to implement United Nations Security Council Resolution 1973. Before elaborating on the prince further, right here it is essential the reader understand the role of Sarkozy, and French oil giant Total played. A recent revelation that came about because of former US Secretary of State, Hillary Clinton’s released Emails, tell us Sarkozy was “probably” helping to set up a future Libya all along. To quote at least one Email entry from March 22, 2011:

“Officers” with the General Directorate for External Security — the French intelligence service — “began a series of secret meetings” with Jalil and Gen. Abdul Fatah Younis in Benghazi in late February and gave them “money and guidance” to set up the council, whose formation was announced Feb. 27. The officers, “speaking under orders from [Sarkozy] promised that as soon as the [council] was organized France would recognize [it] as the new government of Libya.”

Furthermore, the report says, Sarkozy agents had urged the Libyans to set up in reserve for France and Total, some 35% of Libyan oil production for future considerations. But hundreds of investigative journalists and media have established well, the role oil and investing has in chaos taking place worldwide.

Turning back to my “kingmaker” contention, I need to share a more handiwork of these “Crisis” foot soldiers with you. Of the many Libya “experts” I’ve found in the last days, Claudia Gazzini is by far the most widely cited. Her thesis, “Jihad in Exile: Ahmad al-Sharif as-Sanusi 1918-1933” is quoted in more political and strategy journals than I can name here. I should not need to point out, is the grandson of the exiled founder of the Senussi order from Ms. Gazzini’s thesis. Naturally, the well renowned academian is also Crisis Group’s senior analyst for Libya. She’s so well known for expounding on the subject of Libya in fact, that this February 2011 TIME piece cited her in a literal prediction of Gaddafi’s fall. Perhaps it’s only coincidence that hours after Prince Hassan El Rida El Senussi called for a coup, TIME Magazine had the foresight to round up THE Libya expert, and to pave the way for one of the world’s most resilient leaders to be dethroned. Perhaps, but the article in question also condemns Italy’s leader in transition, Silvio Berlusconi. We’ve no space broaden the sphere of discussion, but the Italian “factions” working against one another are important to understand.

As I’ve stated before, whether or not experts in these situations act out of complicity or ignorance of their actual roles, their influence still weighs heavily on world changing decisions. The situation is no different for Claudia Gazzini. Her dedication to studying Libya notwithstanding, it’s those in the international community “using” her expertise know full well the balance of power. Just the other day, she and Fred Wehrey, Senior Associate, of the Middle East Program, for Carnegie Endowment for International Peace, gave testimony before the Senate Foreign Relations Committee on behalf of the International Crisis Group, concerning “The Path Forward in Libya.” In the testimony there is not one inkling of insinuation as to “who” caused the strife that now engulfs the people of Libya. The Crisis Group expert has not qualms about dropping the names of people like Bonino or General Wesley Clark, but the only hint Libya has been destroyed comes from Gazzini’s offhand mention of oil revenues having plummeted and banks closing. You can read the testimony here (PDF), but her rhetoric brilliantly interjects, with precision innuendo, the return of the Senussis. Please understand how complex and carefully any prognosticator has to be, in suggesting to a US Senate a coronation.

“The Libyan conflict is multidimensional and complex. The political dimension cannot be dealt with separately from the economic dimension, and both are dependent on the security dimension. The international community should not repeat the mistake of last December, when it decided to push ahead with a political agreement with insufficient preparation, announcing a unity government when no unity was achieved and no body of any sort was in a position to govern.”

Furthermore, illustrative of these “crisis players’” clinical and callous attitude toward the very chaos they’ve caused, their conclusions wreak of ideological self interest. The testimony of the aforementioned Fred Wehrey ends:

“Unlike in Iraq or Syria, the Islamic State cannot prey on sectarian fears in Libya. It has not shown an ability to set up durable governance structures in areas it controls. Libya still has multiple societal and political actors capable of and willing to fight back against the group. The Western approach should work carefully to ensure that it harnesses and unifies these actors rather than dividing them.”

As an historian, the dogma makes me recall the days before CIA legend, Allen Dulles instigated the overthrow of Iran’s leadership in order to install the puppet Shah, Mohammad Reza Shah Pahlavi. As was the case back in 1953 in Iran, the interference of foreign intelligence agencies goes on in North Africa too. Returning now to the role of the Senussis, this document on the order offers a chilling revelation about the new “Libya” these people have planned, and I quote from

“The Sanusi Order successfully developed mutually beneficial political and economic relationships with the surrounding tribes, who lacked defined leadership structures (such as the primary Saadian and Marabtin tribes in the area. As a religious order the Sanusi was easily assimilated into the tribal traditions of North Africa, it had the prestige to gain respect and over time it developed political power as both an arbiter and controller of regional affairs. The Sanusi developed in to a political order largely because they identified with the tribal system of the Bedouin, they showed a marked Ogirisi: a new journal of African studies tolerance towards other Orders, given that there were no doctrinal differences and often they worshipped together.”

As you can see, the expertise and advice Gazzini and others are giving governments is not idiotic, nor is it insanity. Put simply, what we see taking shape with ISIL and the whole Arab Spring cataclysm, is nothing more than a history redux. Research into what worked before now bears fruit in the Middle East and elsewhere. And for those convinced I have a conspiracy theory wish, Twitter already tweets about the return of the king of Libya. Also, the New York Times has also begun “informing” the world about the “idea” of restoring the Libyan monarchy as a resolution. This article from last month begins creatively, with imagery of the evil “Col. Muammar el-Qaddafi’s virulent rejection of Libya’s monarchy.” The author of the piece is skilled, as you would expect, and the premise will take hold. Calls for reinstituting the Libyan constitution of 1951 can be heard from many corners, and in many languages.

For those seeking any “truth” for Libya, or for any of the war torn states we observe today, all I can offer is this. It is true that a “circuit” of interested parties, experts, decision makers have conspired (one way or another) to irreversibly alter the path of humanity. It’s fair to say, money and influence leverage thousands, who are otherwise in pursuit of answers to societal or political upheaval. I know personally, that the CIA and other organizations recruit and cultivate students who are “susceptible” to being used for state purposes. And I also know that the division in between the “state” and business is non-existent today. George Soros and others are often mentioned in between the lines of war and cataclysmic story. The International Crisis Group, whether infiltrated or empowered by such influencers, still impacts negatively, the very chaos and human conflict it is supposed to alleviate. The only truth anyone can grapple is the truth of what was, under leaders like Gaddafi, compared to the misery imposed on people for huge corporations like Total, Exxon, Dutch Royal Shell, BP, and 100’s of others. Under Gaddafi’s administration, Libya was nearly a classless society. Libyan’s once enjoyed free university education, free healthcare, and the literal elimination of homelessness. And today the masses there live in fear and poverty.

It is a surety that authoritarian rules are often too hard on their citizens. Surely, he was called “despotic, cruel, arrogant, vain and stupid” by his detractors too. But when he was needlessly killed US President Barack Obama could muster no kind word, but only beat his own drum saying; “the shadow of tyranny over Libya has been lifted.” Was it? Was Libya’s leader of a martyr or a villain? And should we believe the men and women who were hell bent and determined to overthrow him and others?

As for good intentions, and thinking of the right or wrong of a Libyan monarchy, I leave you with the words of Mohammed el Hasan el Rida el Senussi, from July of last year, for who is to say what is best for the people of Libya? Certainly, it is not me, nor any “would be” expert of a foreign land with hidden purposes.

“Good and benevolent efforts will not be lost but instead will help return Libya – God willing – to be the best of nations in our lifetime. Libya will be – God willing – a force for stability, a home for the renaissance of civilization, a bastion of peace and security.”

Культурное наследие – невинная жертва трагических обстоятельств

Культурное наследие стран Востока и Африки в зоне риска не первый год. Исторические и культурные памятники разрушают, их грабят, незаконно вывозят и торгуют культурными ценностями. Сообщения о новых разрушениях следуют в режиме нон-стоп, их наглядно иллюстрируют фотокадры и видео репортажи разграбленных, разрушенных, а в некоторых случаях и полностью уничтоженных памятников. Трудно назвать точную цифру разрушенных объектов и пропавших ценностей по причине нехватки информации и отсутствия доступа в зоны военных действий, тем не менее колоссальный масштаб бедствия очевиден. О необходимости сохранения исторических и культурных памятников говорилось не раз. Защита культурного наследия- одна из ключевых составляющих концепта гуманитарной безопасности, чьяважность признана иЮНЕСКО, организации взявшая на себя инициативу по сохранению культурного, материального и нематериального наследия по всему миру. Именно ЮНЕСКО ввела в оборот понятие Всемирного Наследия, к которому причисляются памятники, имеющие исключительную и универсальную ценность для всего человечества и которым согласно Конвенции об охране всемирного культурного и природного наследия должна быть обеспечена всяческая защита. Тем не менее высокий статус принадлежности к Всемирному наследию не спасает памятники от разрушения и разграбления. ЮНЕСКО предпринимает определенные шаги для сохранения объектов культурного наследия, однако их результативность не всегда очевидна. Но существуют ли способы, позволяющие защитить культурные и исторические памятники? В то время как отвечая на этот непростой вопрос, одни эксперты считают, что главное повышать всеобщую осведомленность и с этой целью не только публикуют информационные материалы по проблеме, но и создают просветительские онлайн курсы по незаконному обороту культурных ценностей и преступлениям против искусства, другие призывают к международному сотрудничеству, к совершенствованию существующих нормативно-правовых документов либо разработке новых. Решение безусловно требует комплексного подхода, включающего как повышение информированности, так и тесное сотрудничество государств, представителей общественности затронутых регионов, научного сообщества и международных структур. Всемирно известная ЮНЕСКО всячески содействует такому сотрудничеству, по сути организация взяла на себя функции координирующего органа, выступая как инициатор ряда международно-правовых актов в области сохранения и защиты Всемирного культурного и природного наследия. Рассмотрим, насколько эффективны существующие правовые инструменты, к опыту каких международных организаций стоило бы обратиться и возможно ли сохранить культурное наследие в условиях вооруженного конфликта.

Новые Варвары или Культурный Терроризм

Варвары и скифы разрушали памятники чужие и берегли свои [1], в 21 веке новые варвары разрушают памятники Всемирного культурного наследия осознанно и безнаказанно. Разрушают и распродают по частям, зарабатывая на этом миллионы кровавых купюр, которые пойдут на подготовку новых терактов и разрушение следующих культурных и исторических памятников. Европейский союз определяет терроризм как «международно-осужденный акт, совершенный отдельным лицом или группой против одной или нескольких стран, их институтов или граждан, с целью устрашить их и фундаментально изменить или уничтожить политические, экономические или социальные структуры государства» [2]. Уничтожение культурного наследия в Афганистане, Египте, Ираке, Йемене, Ливии, Мали, Тунисе и Сирии. иначе как «культурным терроризмом» не назовешь.

Афганистан

Первое, получившее широкую огласку, разрушение памятников имело место в 2001 году, когда по приказу лидера движения Талибан, Муллы Омара были разрушены з, к слову сказать объекты, внесенные в список Всемирного наследия ЮНЕСКО. Многие страны и музеи предлагали выкупить статуи и тем самым спасти их от разрушения, однако талибы были непреклонны. Духовный лидер движения заявил «мы - разрушители идолов, а не торговцы». Мировое сообщество возмущалось, действия талибов осудили в том числе и в мусульманских странах, но ничто не остановило разрушителей. Творения человеческого гения с тысячелетней историей были уничтожены в течении нескольких часов. Обратим внимание на то, что за расправой над памятниками Бамиана, последовал теракт 11 сентября 2001. Нарушение гуманитарной безопасности и безнаказанность экстремистов движения «Талибан» в Афганистане привели к чудовищному демаршу террористов Аль-Каиды, унесшему тысячи жизней в Нью-Йорке. Трагедия в Афганистане стала прецедентом, положивший начало эпохе разрушения культурного наследия, безнаказанность одних стала сигналом действия для других, эстафета «культурного терроризма» была подхвачена.

Ирак

В марте 2003 года в одностороннем порядке и без санкции ООН объединенные силы США и антииракской группировки начали военную операцию против Ирака. Еще в январе 2003 научные организации и ученые США предупреждали власти США о том, что военные действия нанесут необратимый ущерб культурному наследию Ирака. Профессор М. Гибсон (Университет Чикаго) дважды встречался с представителями Пентагона и даже передал им информацию по более чем 300 археологическим местам с указанием точных географических координат. Уже перед самым началом операции ряд организаций в том числе и Международный Совет Музеев настоятельно призывали американские власти уделить приоритетное внимание сохранению культурных богатств Ирака, напоминая тем самым о Гаагской Конвенции о защите культурных ценностей в случае вооруженного конфликта (1954). Но в поисках оружия массового поражения, которое кстати так и не было найдено, не пожалели ничего. Поиски оружия массового поражения в Ираке велись настолько усердно, что ни один из памятников не уцелел. За лаконичной сводкой событий тех лет страшная история о том, как бомбили, сжигали, разрушали и грабили памятники культуры, в том числе и внесённые в Список Всемирного Наследия ЮНЕСКО.

Египет, Тунис, Йемен

Декабрь 2010 г. стал отправной точкой для «жасминовой революции» в Тунисе, которая в свою очередь положила начало серии революционных протестов в других арабских странах. Новые власти, пришедшие на смену свергнутому президенту не смогли или не хотели уберечь культурное достояние страны. По утверждению Мазена Шерифа, вице-президента Союза суфиев Туниса на протяжении 2012 года в стране уничтожено 35 суфийских мавзолеев.

Революция в Египте началась с Каира в январе 2011. Народные волнения сопровождались грабежами Каирского Национального музея. С одной стороны, борьба за демократию и свержение режима Мубаррака, а с другой, побег из египетских тюрем тысяч заключенных, в том числе и исламских экстремистов, грабежи и разрушение памятников истории по всей стране. В ноябре 2012, один из предводителей египетских салафитов и бывший заключенный, Мурган Салем аль-Гохари, призвал к борьбе с идолами и уничтожению тысячелетних пирамид и большого Сфинкса. Гохари заявил : «по подобию того как мы уничтожили статуи Будды в Афганистане, мусульмане обязаны уничтожать идолов». Призывы к уничтожению главных символов Египта, продолжаются и по сей день.

«Арабская весна» не обошла и Йемен, с тех пор обстановка в стране остается крайне напряженной. Если поначалу события обходили стороной культурные памятники, бомбардировки в марте 2015 последовательно разрушали старый город Саны, древнее городище Баракиш, знаменитую Марибскую плотину, разрушаются и подвергаются грабежу национальные музеи.

Ливия

Пять памятников Всемирного Наследия Юнеско находятся на территории Ливии, к сожалению, каждый из них подвергся разрушениям и расхищениям. Невосполнимые повреждения получила наскальная живопись в горах Тадрарт-Акакус, разграблены архитектурные памятники Кирены, значительно пострадал древний город Гадамес. Но кто же виновен в этом варварстве? Одни пеняют на военные действия, другие винят местные террористические группировки. Сегодня очевидно, что все вышеуказанные факторы сказались на судьбе памятников. Также очевидно, что решающую роль в разрушении древних городов Ливии сыграли именно бомбардировки авиацией НАТО, исламские террористы и мародеры завершили начатое. Вернемся к недавней истории, в феврале 2011 года в Ливии началась гражданская война, а уже в марте во внутренний конфликт страны вмешались войска НАТО. И последствия этого вмешательства ужасающи: большие человеческие жертвы, тысячи беженцев, поруганное культурное наследие. Любой ценой войска НАТО пытались захватить ставшего неугодным руководителя страны Муамара Каддафи, как говорится «на войне как на войне». В ход шли все средства, и несмотря на протест мирового сообщества, культурные памятники с тысячелетней историей истреблялись безжалостными бомбардировками.

Мали

Исторический город Тимбукту – часть Всемирного Наследия ЮНЕСКО. Тимбукту признан духовной столицей и центром распространения ислама в Западной Африке в XIV- XVI вв. Тем не менее высокий статус не защитил мусульманские святыни, поклонение которым экстремисты считаю идолопоклонничеством и в 2012 году боевики исламистской группировки «Ансар Дине» разрушают усыпальницы суфийских святых, наносят серьезный ущерб мечети Сиди Яхья. В те дни был разрушен и разграблен Гао-Саней, археологический памятник 11 века, уничтожены африканские традиционные костюмы и музыкальные инструменты. Существует предание, что дверь старинной мечети Сиди Яхья откроется в ознаменование конца света, безжалостно разрушив священную дверь, террористы заявили об Апокалипсисе культурного наследия и не только в Мали.

Сирия

К весне 2011 года революционные настроения охватили и Сирию. Народные волнения стремительно переросли в гражданскую войну, в страну проникают боевики «Исламского государства» и вот уже на протяжении нескольких лет уничтожаются бесценные памятники истории и культуры. По мнению французского археолога, Андре Парро «у каждого просвещенного человека - две родины. Одна- где он родился, и вторая- Сирия». Культурное наследие Сирии имеет общечеловеческое значение и трагические судьба культурных памятников касается каждого из нас. В декабре 2014, международный научный институт UNOSAT, работающий под эгидой ООН опубликовал отчет согласно которому получили повреждения 290 объектов культурного наследия. Годом позже в стране уже разрушено 750 объектов. По словам Маамуна Абдулкарима, директора департамента древностей и музеев Сирии, столкновения между боевиками и правительственными войсками не единственная причина разрушений, гораздо серьезнее, целенаправленное уничтожение объектов культурного наследия экстремистами, орудующими в стране. Памятники не просто разрушаются, некоторые уничтожаются целиком и полностью. Мир больше никогда не увидит Триумфальную арку в древнем городе Пальмира, кувалдами разбиты древнейшие статуи, взорван античный храм Баал-Шамин, всего согласно отчету UNOSAT уничтожено 24 памятника.

Кто-то скажет, что в первую очередь нужно думать о человеческих жертвах и спасать людей. С этим нельзя не согласиться. Но нельзя забывать и о том, что в любом конфликте культура и история всегда оказываются на передовой. Генеральный директор ЮНЕСКО, Ирина Бокова считает, что «экстремисты панически боятся истории и культуры». Экстремисты объясняют свои действия борьбой с идолопоклонством. Кроме вышеперечисленного, есть и другие причины. В разрушении культурного и исторического наследия, видится стремление изничтожить национальное самосознание и национальную идентичность. Другая цель- запугать и показать свою власть и безнаказанность. Как и бесчеловечные казни, транслируемые на весь мир кадры вандальского уничтожения объектов истории и культуры, являются орудием «мягкой силы» террористов. Демонстрация бесчеловечности, вандализма и безнаказанности помогает вербовать новых сторонников. Наконец, хищения и последующие продажи артефактов служат источником значительных финансовых поступлений.

Истребление национальной истории и культуры длится на протяжении нескольких лет. Так что же делается для защиты памятников?

ЮНЕСКО- единственное агентство ООН с мандатом в области культуры, по инициативе которого принят целый ряд международных правовых актов, направленных на охрану и защиту культурных ценностей, вот лишь некоторые из них:

- Гаагская конвенция о защите культурных ценностей в случае вооружённого конфликта в 1954 г.

- Парижская конвенция о мерах, направленных на запрещение и предупреждение незаконного ввоза, вывоза и передачи права собственности на культурные ценности в 1970 г.

- Конвенция о защите всемирного культурного и природного наследия в 1972 г.

- Декларация ЮНЕСКО, касающаяся преднамеренного разрушения культурного наследия в 2003.

Наличие международных правовых актов не спасает памятники от истребления. Не достаточно результативна и деятельность Центра Всемирного Наследия ЮНЕСКО, одна из миссий которого сохранять и защищать памятники Всемирного культурного и природного наследия во всем мире. Неэффективность международных соглашений объясняется тем что государства-участники не всегда соблюдают взятые на себя обязательства - во-первых. Бюрократическая система ооновской организации излишне затягивает принятие решений по текущим угрозам-во-вторых. Немедленное оказание помощи памятникам Всемирного Наследия ЮНЕСКО находящихся под угрозой действительно прописано среди ключевых направлений деятельности Центра, однако подобная помощь оказывается только в мирное время и после официального обращения государства-участника Конвенции о защите всемирного культурного и природного наследия - в-третьих.

За последние несколько лет культурные и исторические объекты разрушались в ходе вооруженных конфликтов как от действий коалиционных войск, так и от рук экстремистов. Вопрос в том, чтобы найти способы защиты памятников во время военных действий, либо их восстановления, в случае если разрушения имели место. Кажется, что решение второй задачи было найдено и в июле прошлого года благодаря международной поддержке и сотрудничеству со всеми заинтересованными сторонами, в том числе и с вооруженными силами ООН были восстановлены разрушенные мавзолеи в Тимбукту. К слову сказать, межинституциональное сотрудничество указано как одно из приоритетных направлений в принятой в ноябре прошлого года Стратегии ЮНЕСКО по защите культурного наследия и поощрению культурного плюрализма в случае вооруженного конфликта.

Но если эффективная работа ЮНЕСКО в Мали дает надежду на восстановление разрушенного наследия в послеконфликтный период, нерешенным остается вопрос о защите памятников во время военных действий. Опираясь на Женевские Конвенции, на протяжении многих лет Международный Комитет Красного Крест (МККК) помогает пострадавшим в вооруженных конфликтах. Комитет действует оперативно, оказывая защиту и помощь пострадавшим в самых горячих точках. И если у МККК получается эффективно действовать в условиях вооруженного конфликта, значит опыт организации следует использовать и для защиты культурного наследия. Тем более что еще в 2001 году Совет Делегатов Международного Движения Красного Креста и Красного Полумесяца принял соответствующую резолюцию по защите культурных ценностей.

Международный Комитет Красного Креста является одним из партнеров ЮНЕСКО, необходимо, чтобы это партнерство было усилено. ЮНЕСКО следует также укреплять межинституциональное и межнациональное сотрудничество. Кроме того, каждое государство должно быть готово эвакуировать свои культурные ценности при начале военных действий. В случае если речь идет об архитектурно-исторических памятниках, эвакуация которых невозможна, следует рассмотреть возможность обращения к миротворческим силам ООН. «Голубые каски» помогли бы защитить исторические и культурные объекты от атак экстремистов и военных действий. В 2014 году была создана группа готовности к чрезвычайные ситуациям и реагирования на них (CLT/EPR). Хорошо, что отныне координация действий по защите культуры во время конфликта сосредоточена в одном подразделении ЮНЕСКО, но с другой стороны не совсем понятно какую роль в спасении памятников в этом случае отводится Центру Всемирного Наследия ЮНЕСКО. Не приведет ли это к дублированию полномочий и очередной бюрократизации?

В 2003 году Михаил Швыдкой выступал с инициативой о создании Наблюдательного совета с участием известных международных экспертов для сохранения культурных памятников в Ираке. Возможно стоит вспомнить о российской инициативе и учредить такие Наблюдательные советы для каждого из государств, чье наследие значительно пострадало в ходе вооруженных столкновений или действий экстремистов. Благодаря постоянному мониторингу ситуации, Наблюдательный совет располагал бы правдивой информацией о ситуации на местах и тем самым, мог немедленно реагировать в случае если над памятниками нависла очевидная или потенциальная опасность. Наблюдательные советы могли бы тесно взаимодействовать с ЮНЕСКО, агентством UNOSAT, Международным Комитетом Красного Креста и другими международными организациями, могущими быть полезными в деле сохранения культурных и исторических памятников.

Спасение культурного наследия задача непростая и для того чтобы ее решить, необходимо использовать все имеющиеся возможности.

Список используемой литературы и ссылок на Интернет источники:

1. Федоров Ф. (1982), Сочинения (Москва, Мысль)

2. Конвенция об охране Всемирного культурного и природного наследия

3. http://sec4all.net/statea187.html

4. Human development report 1994 (1994), Oxford University Press, 136 p.

5. Human security, approaches and challenges (2008), UNESCO Publishing, 226 p.

6. Конвенция о предупреждении преступления геноцида и наказании за него (1948), принята резолюцией 260 (III) Генеральной Ассамблеи ООН

7. Lemkin R (1946), Genocide, American Scholar, Volume 15, no. 2, p. 227-230

8. Исполнительный Совет (2015), Проекты решений, рекомендованные Комиссией по программе и внешним связям

9. Женевская Конвенция от 12 августа 1949 года о защите гражданского населения во время войны

10. https://www.futurelearn.com/courses/art-crime/1/todo/2565

11. http://whc.unesco.org/en/statesparties/

12. http://www.ushmm.org/wlc/ru/article.php?ModuleId=10007043

13. http://www.carnegiecouncil.org/publications/archive/dialogue/2_12/section_1/5139.html

14. http://www.unic.ru/event/2013-12-09/v-oon/v-oon-otmetili-65-yu-godovshchinu-konventsii-o-preduprezhdenii-prestupleniya-

15. http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/genocide.shtml

16. http://www.unesco.org/new/en/culture/themes/illicit-traffic-of-cultural-property/1970-convention/

17. http://en.unesco.org/themes/protecting-our-heritage-and-fostering-creativity

18. http://www.unesco.org/new/en/culture/themes/armed-conflict-and-heritage/

19. http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/declarations/heritage_destruction.shtml

20. https://www.icrc.org/ru/homepage

21. http://ria.ru/society/20030328/358280.html

22. https://www.modernghana.com/news/404162/1/mali-islamists-destroy-door-of-ancient-timbuktu-mo.html

23. http://www.africanglobe.net/africa/arab-terrorists-pillaged-destroyed-ancient-african-sites-mali/

24. http://www.thenational.ae/news/world/africa/mosque-door-that-was-to-be-closed-until-end-of-world-broken-down-by-rebels

25. http://portal.unesco.org/en/ev.php-URL_ID=13637&URL_DO=DO_TOPIC&URL_SECTION=201.html

26. http://www.wwf.ru/about/what_we_do

27. http://english.alarabiya.net/articles/2012/11/12/249092.html

28. http://edu.vm.ru/news/2014/04/18/arabskaya-vesna-i-razrushennie-istoricheskie-pamyatniki-244984.html

29. http://ria.ru/arab_info/20111217/518455789.html

30. http://edu.vm.ru/news/2014/04/18/arabskaya-vesna-i-razrushennie-istoricheskie-pamyatniki-244984.html

31. http://www.newsru.com/cinema/01jul2015/unescodaiesh.html

32. http://www.vm.ru/news/2014/04/18/arabskaya-vesna-i-razrushennie-istoricheskie-pamyatniki-244984.html

33. http://www.aljazeera.com/news/middleeast/2014/02/violence-threatens-egypt-cultural-heritage-20

34. http://yemen-club.ru/Yemen_club/news/Yemen_news

35. http://www.almanar.com.lb/english/adetails.php?eid=207997&cid=23&fromval=1

36. http://tass.ru/mezhdunarodnaya-panorama/669066

37. http://www.theguardian.com/world/2015/sep/02/isis-destruction-of-palmyra-syria-heart-been-ripped-out-of-the-city

38. http://www.bbc.com/news/world-middle-east-26116868

39. http://www.newsru.com/cinema/01jul2015/unescodaiesh.html

40. http://www.kulturologia.ru/blogs/131015/26681/

41. http://mic.com/articles/71193/5-historical-monuments-have-been-destroyed-forever-during-syria-s-civil-war#.rOdLGh8Wo

42. http://edition.cnn.com/2014/11/05/world/gallery/precious-monuments-lost-in-middle-east-conflicts/

43. http://vm.ru/news/2015/10/11/siriya-vtoraya-rodina-cheloveka-299758.html

44. http://www.bbc.com/news/magazine-28191181

45. http://www.kp.ru/daily/26441.5/3312201/

46. http://www.interfax.ru/world/415007

47. https://www.unitar.org/unosat-report-damage-cultural-heritage-sites-syria-calls-scaled-protection-efforts

48. http://economictimes.indiatimes.com/news/international/world-news/satellite-images-show-290-heritage-sites-in-syria-damaged-by-war-united-nations/articleshow/45614880.cms

49. http://www.aif.ru/society/gallery/pamyatniki_kultury_unichtozhennye_terroristami

50. http://www.aif.ru/society/za_vremya_voyny_v_sirii_razrusheno_okolo_300_arheologicheskih_pamyatnikov

51. http://www.unmultimedia.org/radio/russian/archives/198997/#.VpEXePmLQgs

52. http://www.unesco.org/new/ru/media-services/single-view/news/unesco_director_general_condemns_the_destruction_of_the_arch_of_triumph_in_palmyra_extremists_are_terrified_of_history/#.VpD8VPmLQgt

53. https://www.icrc.org/rus/resources/documents/misc/65zcnv.htm

Автор: Снежана Атанова, сотрудник кафедры стран Центральной Азии и Кавказа, ИСАА, МГУ.

Международный комитет палаты общин британского парламента подготовил вопросы премьер-министру Дэвиду Кэмерону относительно политики его правительства в Ливии.

"Международный комитет направил премьер-министру Дэвиду Кэмерону письмо, в котором попросил его предстать перед комитетом в связи с проводимым им расследованием по Ливии", — говорится в сообщении комитета, опубликованном на его сайте.

Британские парламентарии в рамках расследования ситуации вокруг ливийского конфликта посетили на прошлой неделе Каир и Тунис.

"Этот визит совпал с видимым прогрессом, выразившимся в создании правительства национального согласия в Ливии с признанными международным сообществом полномочиями. Как ожидается, это правительство обратится за всеми видами помощи к международному сообществу, в том числе, к Великобритании. Также визит совпал с публикацией в СМИ заявлений президента США относительно поведения руководства Великобритании и Франции на ранних стадиях ливийского кризиса", — отмечается в сообщении.

Ранее президент США Барак Обама заявлял, что британский лидер частично виноват в возникшем в Ливии "хаосе". Обама подчеркнул, что Кэмерон — один из европейских союзников, получивших незаслуженную выгоду от действий США на международной арене. Позднее, однако, официальный представитель Совета национальной безопасности при Белом доме Эдвард Прайс заявил, что Обама все равно видит в Кэмероне "близкого партнера".

Ливия переживает период кризиса с момента вооруженного свержения и убийства в 2011 году лидера страны Муаммара Каддафи. В результате столкновений группировок в стране возникло двоевластие: с одной стороны — представленное избранным на всеобщих выборах парламентом, заседающим в городе Тобрук на востоке страны, и премьером ат-Тани, а с другой — происламским Всеобщим Нацконгрессом, заседающим в Триполи, и избранным им премьер-министром от исламистов Омаром аль-Хаси. Ряд районов Ливии вообще не контролируется центральными властями.

Мария Табак.

Продолжим начатый в недавней статье Ольги Зиновьевой разговор о европейских и российских ценностях.

На днях министр иностранных дел Эстонии Марина Кальюранд заметила, что одной из причин, "по которым ЕС будет и впредь следовать антироссийским курсом, является разница в подходах к вопросу об "основных ценностях".

При этом глава МИД Эстонии смогла назвать лишь одну "ценность", которая, по её мнению, отличает Европу от России. Это "агрессивность" последней. "Учитывая агрессивный характер внешней политики России, Европа будет продолжать придерживаться прежней позиции по отношению к ней", — вынесла приговор Кальюранд.

Логика, как видим, здесь не ночевала. Налицо диссонанс между подлинным смыслом произносимого и объективной реальностью.

Но оставлю в стороне логику и сравнительный анализ показателей подлинной агрессивности НАТО, в одностороннем порядке расширяющего свое влияние в направлении российских границ, и России, вынужденной в ответ приводить в действие свои оборонные системы.

Перейду к главному — к вопросу о том, каковы же на самом деле подлинные ценности современной Западной Европы, в том числе — в сравнении с ценностями российскими.

Вера телевизору как самый простой способ обрести опору

Смею утверждать, что сознание большинства граждан современной России, отказавшейся от "социалистической" идеологии и не прибившейся ни к одной сколько-нибудь надежной доктрине, куда свободнее (в том смысле, что меньше заштамповано) сознания среднестатистического западного человека.

Постсоветский человек в массе своей находится в состоянии затянувшегося и во многом самостоятельного поиска новой мировоззренческой доктрины. В результате же отсутствия в России однозначно привлекательной для большинства граждан идеи (откуда ей взяться, если такой идеи сегодня в РФ нет и у элит) постсоветский человек вынужденно прибивается к одной из четырех групп.

Первая группа (самая большая) граждан предпочитает верить российскому телевизору и, следовательно, доморощенным штампам.

Вторая группа предпочитает не верить российскому телевизору, но верить при этом телевизору западному с его изощренной казуистикой.

Третья группа не верит никому и, в отсутствие веры, маргинализуется или скатывается в банальное потребительство.

Наконец, четвертая группа граждан мечется между множеством телевизоров и с готовностью принимает любую идею, которая кажется им приемлемой в данный момент времени.

Словом, в современной России мы видим плюрализм в действии, который, с одной стороны, предоставляет людям свободу выбора, с другой — не избавляет их от неизбежного погружения в хаос бессмысленных интерпретаций происходящего.

Иное дело — человек западный, которого лишили свободы выбирать, но убедили в том, что он свободен, как никто другой. За долгие годы борьбы с "мировым злом" (в чем бы оно ни выражалось — в коммунизме или российском "империализме") его приучили верить исключительно своим СМИ. Более того, заставили верить в то, что свои, евро-американские масс-медиа профессиональнее и правдивее каких-либо других.

Западного обывателя убедили в том, что любая информация или позиция, не вписывающаяся в утверждаемую Вашингтоном, Лондоном и Брюсселем картину мира, — суть ПРОПАГАНДА.

Замечу, что такие стержневые для западного человека понятия, как "свобода", "демократия" или "прогресс" сейчас затасканы и дискредитированы. И, например, европейцы (как люди, менее заштампованные, чем американцы) начинают переходить на иную, более удобную в процессе манипуляций массами терминологию. В частности, одной из важнейших категорий мировоззренческой сферы современной Западной Европы стал упомянутый нами термин "пропаганда".

Сегодня эта категория находится на пике своей актуальности. И не беда, что она давно утратила подлинный смысл, превратившись в штамп и жупел. Важно, что этот штамп функционален, универсален, а потому эффективен с точки зрения достижения целей информационной войны. Он позволяет маркировать с выгодой для себя все что угодно, включая императивы Канта.

Центральной же категорией-идеологемой для западноевропейских полиси-мейкеров стал симулякр "ЕВРОПЕЙСКИЕ ЦЕННОСТИ". (с моей точки зрения, это любимый термин, например, канцлера Германии Ангелы Меркель).

Западные ценности — навязываемый миру "идеал"

При помощи вброса категории "западные ценности" (подразумевается — "ценности цивилизованного мира") в мировое информационное пространство Запад решает некую смысловую коллизию. Так, если современная Россия не имеет официальной национальной идеи (более того, на уровне официоза она всячески демонстрирует приверженность либеральной, то есть прозападной идеологии), то как можно вести против неё идеологическую борьбу?

Так Запад и не объявляет России войну по идеологическому признаку, как раньше. Он обвиняет РФ в том, что у неё "неправильные ценности". Что как бы и дает Западу моральные и прочие основания для наступления на Россию по всем возможным направлениям.

При этом западные идеологи и интеллектуалы, если предложить им расшифровать понятия "американские ценности", "европейские ценности", "западные ценности" и т.п., как правило, назовут с десяток расхожих штампов, давно утративших изначальный смысл.

При расшифровке, например, термина "европейские ценности" вам назовут прежде всего все ту же "демократию". Еще — "свободу перемещения", "сильное гражданское общество", "приоритет права", "политический плюрализм", "систему социальных гарантий" и "толерантность". Эти "ценности" чрезвычайно возбудили, например, Украину, свихнувшуюся на "евроинтеграции", а также миллионы ставших мигрантами граждан прочих отсталых стран.

Разумеется, никто не объясняет украинцам или кому-либо еще разницу между подлинной ценностью и симулякром идеала. Напротив, расхождение между словом (например, "демократией") и делом (тотальным подавлением инакомыслия и организацией свержения законных режимов в неугодных странах) стало одной из важнейших технологий, позволяющих Западу расширять пространство своих "ценностей".

Понятно, что симулякр демократии лучше конкретной резни в какой-нибудь Сирии, а реально действующая система социальных гарантий лучше нарастающего олигархического беспредела на той же Украине. Но Россия ведь — не Украина, и тем более не разоренная Ливия или Сирия, чтобы чохом поменять свои ценности на чужие.

Да и телевизор в России работает несравненно лучше, чем на той же Украине, объясняя гражданам РФ кое-какие их преимущества.

Два мира — два образа жизни

В одной из своих статей автор этих строк уже обращался к сравнительному анализу двух ценностных систем — российской и западноевропейской. Сейчас же, для доходчивости результатов этого сравнения, предлагаю взглянуть вот на эту таблицу.

Приведенный здесь список ценностей можно продолжить (я не затрагивал здесь, к примеру, разные трактовки истории Второй мировой войны и вообще — мировой истории), но ход нашей мысли, а также характер и масштаб принципиальных различий между двумя ценностными системами, я думаю, ясен.

Как видим, разница в ценностях между Западной Европой и Россией — по всем пунктам, за исключением последнего. Вот уж разошлись пути, так разошлись…

Критики представленной здесь позиции наверняка заметят, что перечисленные в правой колонке таблицы "ценности" — это, скорее, декларируемые идеалы, а на деле в современной России степень потребительства ровно такая же, как в Западной Европе. И воруют и врут в нашей стране еще больше, чем на Западе. И солидарного общества в России нет, а есть олигархическое государство. И со справедливостью есть проблемы.

Действительно, многого из перечисленного сегодня в России по факту не существует. Но в том-то и дело, что приведены в ней не столько нынешние российские ценности (пребывающие в состоянии эрозии во многом по причине их целенаправленной прозападной перекодировки), а "ценности российской цивилизации", составляющие имманентное содержание цивилизационного кода нашей страны. Кода, от которого Россия частично отказалась в советское, а затем и в новорусское время, а сегодня стремится если не восстановить, то по меньшей мере взять за основу при наметившемся развороте к новой стратегии развития.

Владимир Лепехин, член Зиновьевского клуба МИА "Россия сегодня"

Hillary Emails, Gold Dinars and Arab Springs

F. William Engdahl

Buried amid tens of thousands of pages of former US Secretary of State Hillary Clinton’s secret emails, now being made public by the US Government, is a devastating email exchange between Clinton and her confidential adviser, Sid Blumenthal. It’s about Qaddafi and the US-coordinated intervention in 2011 to topple the Libyan ruler. It’s about gold and a potentially existential threat to the future of the US dollar as world reserve currency. It’s about Qaddafi’s plans then for the gold-based Dinar for Africa and the Arab oil world.

Two paragraphs in a recently declassified email from the illegal private server used by then-Secretary of State Hillary Clinton during the US-orchestrated war to destroy Libya’s Qaddafi in 2011 reveal a tightly-held secret agenda behind the Obama Administration’s war against Qaddafi, cynically named “Responsibility to Protect.”

Barack Obama, an indecisive and weak President, delegated all presidential responsibility for the Libya war to his Secretary of State, Hillary Clinton. Clinton, who was an early backer of an Arab “regime change,” using the secret Muslim Brotherhood, invoked the new, bizarre principle of “responsibility to protect” (R2P) to justify the Libyan war, which she quickly turned into a NATO-led war. Under R2P, a silly notion promoted by the networks of George Soros’ Open Society Foundations, Clinton claimed, with no verifiable proof, that Qaddafi was bombing innocent Libyan civilians in the Benghazi region.

According to a New York Times report at the time, citing Obama Administration senior sources, it was Hillary Clinton, backed by Samantha Power, then a senior aide at the National Security Council and today Obama’s UN Ambassador; and Susan Rice, then Obama’s ambassador to the United Nations, and now National Security Adviser. That triad pushed Obama into military action against Libya’s Qaddafi. Clinton, flanked by Powers and Rice, was so powerful that Clinton managed to overrule Defense Secretary Robert Gates, Tom Donilon, Obama’s national security adviser, and John Brennan, Obama’s counterterrorism chief, today CIA head.

Secretary of State Clinton was also knee-deep in the conspiracy to unleash what came to be dubbed the “Arab Spring,” the wave of US-financed regime changes across the Arab Middle East, part of the Greater Middle East project unveiled in 2003 by the Bush Administration after occupation of Iraq. The first three target countries of that 2011 US “Arab Spring”–an action in which Washington used its “human rights” NGOs such as Freedom House and National Endowment for Democracy, in cahoots as usual, with the Open Society Foundations of billionaire speculator, George Soros, along with US State Department and CIA operatives–were Ben Ali’s Tunisia, Mubarak’s Egypt and Qaddafi’s Libya.

Now the timing and targeting of Washington’s 2011 “Arab Spring” destabilizations of select Middle East states assume a new light in relation to just-released declassified Clinton emails to her private Libya “adviser” and friend, Sid Blumenthal. Blumenthal is the slick lawyer who defended then-President Bill Clinton in the Monika Lewinsky and other sex scandal affairs when Bill was President and facing impeachment.

Qaddafi’s gold dinar

For many it remains a mystery just why Washington decided that Qaddafi personally must be destroyed, murdered, not just sent into exile like Mubarak. Clinton, when informed of Qaddafi’s brutal murder by US-financed Al Qaeda “democratic opposition” terrorists, told CBS news, in a sick, joking paraphrase of Julius Caesar, “We came, we saw, he died,” words spoken by her with a hearty, macabre laugh.

Little is known in the West about what Muammar Qaddafi did in Libya or, for that matter, in Africa and in the Arab world. Now, release of a new portion of Hillary Clinton’s emails as Secretary of State, at the time she was running Obama Administration war on Qaddafi, sheds dramatic new light on the background.

It was not a personal decision of Hillary Clinton to eliminate Qaddafi and destroy his entire state infrastructure. The decision, it’s now clear, came from circles very high in the US money oligarchy. She was merely another Washington political tool implementing the mandate of those oligarchs. The intervention was about killing Qaddafi’s well-laid plans to create a gold-based African and Arabic currency to replace the dollar in oil trades. Since the US dollar abandoned gold exchange for dollars in 1971 the dollar in terms of gold has dramatically lost value. Arab and African OPEC oil states have long objected to the vanishing purchasing power of their oil sales, mandated since the 1970’s by Washington to be solely in US dollars, as dollar inflation soared more than 2000% to 2001.

In a newly declassified Clinton email from Sid Blumenthal to Secretary of State Hillary Clinton dated April 2, 2011, Blumenthal reveals the reason that Qaddafi must be eliminated. Using the pretext of citing an unidentified “high source” Blumenthal writes to Clinton, “According to sensitive information available to this source, Qaddafi’s government holds 143 tons of gold, and a similar amount in silver… This gold was accumulated prior to the current rebellion and was intended to be used to establish a pan-African currency based on the Libyan golden Dinar. This plan was designed to provide the Francophone African Countries with an alternative to the French franc (CFA).” That French aspect was only the tip of the Qaddafi gold dinar iceberg.

Golden Dinar and more

During the first decade of this century, Gulf Arab OPEC countries, including Saudi Arabia, Qatar and others, began seriously diverting a significant portion of the revenues from their vast oil and gas sales into state sovereign wealth funds, many based on the success of Norway’s Oil Fund.

Growing discontent with the US War on Terror, with the wars in Iraq and in Afghanistan, and with overall US Middle East policies after September 2001, led most OPEC Arab states to divert a growing share of oil revenues into state-controlled funds rather than trusting it to the sticky fingers of New York and London bankers as had been the custom since the 1970’s when oil prices went through the roof, creating what Henry Kissinger fondly called the “petro-dollar” to replace the gold-backed dollar Washington walked away from on August 15, 1971. The present Sunni-Shi’ite war or clash of civilizations is in fact a result of the US manipulations after 2003 in the region— “divide and rule.”

By 2008 the prospect of sovereign control by a growing number of African and Arab oil states of their state oil and gas revenues was causing serious concern in Wall Street as well as the City of London. It was huge liquidity, in the trillions, they potentially no longer controlled.

The timing of the Arab Spring, in retrospect, increasingly looks tied to Washington and Wall Street efforts to control not only the huge Arab Middle East oil flows. It is now clear it was equally aimed at controlling their money, their trillions of dollars accumulating in their new sovereign wealth funds.

However, as is now confirmed in the latest Clinton-Blumenthal April 2, 2011 email exchange, there was a qualitatively new threat emerging for Wall Street and the City of London “gods of money,” from the African and Arab oil world. Libya’s Qaddafi, Tunisia’s Ben Ali and Mubarak’s Egypt were about to launch a gold-backed Islamic currency independent of the US dollar. I was first told of this plan in early 2012, at a Swiss financial and geopolitical conference, by an Algerian with extensive knowledge of the project. Documentation was scarce at the time and the story remained in my mental back-burner. Now a far more interesting picture emerges that puts the ferocity of Washington’s Arab Spring and its urgency in the case of Libya into perspective.

‘United States of Africa’

In 2009, Qaddafi, who was at the time the President of the African Union, had proposed that the economically depressed continent adopt the “Gold Dinar.”

In the months prior to the US decision, with British and French backing, to get a UN Security Council resolution that would give them the legal fig-leaf for a NATO destruction of the Qaddafi regime, Muammar Qaddafi had been organizing the creation of a gold-backed dinar that would be used by African oil states as well as Arab OPEC countries in their sales of oil on the world market.

Had that happened at the time Wall Street and the City of London were deep into the financial crisis of 2007-2008, the challenge to the reserve currency role of the dollar would have been more than serious. It would be a death knell to American financial hegemony, and to the Dollar System. Africa is one of the world’s richest continents, with vast unexplored gold and mineral wealth, had been intentionally kept for centuries underdeveloped or in wars to prevent their development. The International Monetary Fund and World Bank for the recent decades have been the Washington instruments to suppress African real development.

Gaddafi had called upon African oil producers in the African Union and in Muslim nations to join an alliance that would make the gold dinar their primary form of money and foreign exchange. They would sell oil and other resources to the US and the rest of the world only for gold dinars. As President of the African Union in 2009, Qaddafi introduced for discussion to African Union member states Qaddafi’s proposal to use the Libyan dinar and the silver dirham as the only possible money for the rest of the world to buy African oil.

Along with the Arab OPEC sovereign wealth funds for their oil, other African oil nations, specifically Angola and Nigeria, were moving to create their own national oil wealth funds at the time of the 2011 NATO bombing of Libya. Those sovereign national wealth funds, tied to Qaddafi’s concept of the gold dinar, would make Africa’s long-held dream of independence from colonial monetary control, whether of the British Pound, the French Franc, the euro or the US dollar, a reality.

Qaddafi was moving forward, as head of the African Union, at the time of his assassination, with a plan to unify the sovereign States of Africa with one gold currency, a United States of Africa. In 2004, a Pan-African Parliament of 53 nations had laid plans for an African Economic Community – with a single gold currency by 2023.

African oil-producing nations were planning to abandon the petro-dollar, and demand gold payment for their oil and gas. The list included Egypt, Sudan, South Sudan, Equatorial Guinea, Congo, Democratic Republic of Congo, Tunisia, Gabon, South Africa, Uganda, Chad, Suriname, Cameroon, Mauritania, Morocco, Zambia, Somalia, Ghana, Ethiopia, Kenya, Tanzania, Mozambique, Cote d’Ivoire, plus Yemen which had just made significant new oil discoveries. The four African member-states of OPEC–Algeria, Angola, Nigeria, a giant oil producer and the largest natural gas producer in Africa with huge natural gas reserves, and Libya with the largest reserves–would be in the new gold dinar system.

Little wonder that French President Nicolas Sarkozy, who was given the up-front role in the war on Qaddafi by Washington, went so far as to call Libya a “threat” to the financial security of the world.

Hillary’s ‘rebels’ create a central bank

One of the most bizarre features of Hillary Clinton’s war to destroy Qaddafi was the fact that the US-backed “rebels” in Benghazi, in the oil-rich eastern part of Libya, in the midst of battle, well before it was at all clear if they would topple the Qaddafi regime, declared they had created a Western-style central bank, “in exile.”

In the very first weeks of the rebellion, the rebel leaders declared that they had created a central bank to replace Gadhafi’s state-owned monetary authority. The rebel council, in addition to creating their own oil company to sell the oil they captured announced: “Designation of the Central Bank of Benghazi as a monetary authority competent in monetary policies in Libya and appointment of a Governor to the Central Bank of Libya, with a temporary headquarters in Benghazi.”

Commenting on the odd decision, before the outcome of battle was even decided, to create a western-style central bank to replace Qaddafi’s sovereign national bank that was issuing gold-backed dinars, Robert Wenzel in the Economic Policy Journal, remarked, “I have never before heard of a central bank being created in just a matter of weeks out of a popular uprising. This suggests we have a bit more than a rag tag bunch of rebels running around and that there are some pretty sophisticated influences.”

It becomes clear now in light of the Clinton-Blumenthal emails that those “pretty sophisticated influences” were tied to Wall Street and the City of London. The person brought in by Washington to lead the rebels in March 2011, Khalifa Hifter, had spent the previous twenty years of his life in suburban Virginia, not far from CIA headquarters, after a break with Libya as a leading military commander of Qaddafi.

The risk to the future of the US dollar as world reserve currency, if Qaddafi had been allowed to proceed–together with Egypt, Tunisia and other Arab OPEC and African Union members– to introduce oil sales for gold not dollars, would clearly have been the financial equivalent of a Tsunami.

New Gold Silk Road

The Qaddafi dream of an Arabic and African gold system independent of the dollar, unfortunately, died with him. Libya, after Hillary Clinton’s cynical “responsibility to protect” destruction of the country, today is a shambles, torn by tribal warfare, economic chaos, al-Qaeda and DAESH or ISIS terrorists. The monetary sovereignty held by Qaddafi’s 100% state-owned national monetary agency and its issuance of gold dinars is gone, replaced by an “independent” central bank tied to the dollar.

Despite that setback, it’s more than notable that now an entirely new grouping of nations is coming together to build a similar gold-backed monetary system. This is the group led by Russia and China, the world’s number three and number one gold producing countries, respectively.

This group is tied to the construction of China’s One Belt, One Road New Silk Road Eurasian infrastructure great project. It involves China’s $16 billion Gold Development Fund, and very firm steps by China to replace the City of London and New York as the center of world gold trade. The Eurasian gold system emerging now poses an entirely new quality of challenge to American financial hegemony. This Eurasian challenge, its success or failure, could well determine whether we allow our civilization to survive and prosper under entirely different conditions, or whether we decide to sink along with the bankrupt dollar system.

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции по итогам переговоров с Министром иностранных дел Египта С.Шукри, Москва, 16 марта 2016 года

Уважаемые дамы и господа,

Мы провели содержательные переговоры с Министром иностранных дел Арабской Республики Египет С.Шукри.

Приоритетное внимание уделили положению дел в регионе Ближнего Востока и Севера Африки, который сегодня перенасыщен конфликтами. Здесь растет угроза терроризма и экстремизма, которая охватывает все больше стран.

Россия и Египет подтвердили свою принципиальную позицию относительно того, что все проблемы в регионе Ближнего Востока и Севера Африки должны решаться исключительно в русле международного права, через диалог, который охватывал бы все политические силы той или иной страны и был бы нацелен на достижение общенационального согласия. В этом контексте мы подтвердили удовлетворение позитивным развитием событий, которые происходят в Египте. В прошлом году в этой стране состоялись парламентские выборы, успешно завершившие политический процесс, который был анонсирован властями Арабской Республикой Египет еще летом 2013 года. Мы заинтересованы, чтобы стабилизация обстановки в Египте позитивно сказывалась и на других странах региона.

У нас общая позиция, которую мы неоднократно излагали, в том что касается сирийского кризиса. Только сирийский народ может определять будущее своей страны. Это зафиксировано в документах Международной группы поддержки Сирии (МГПС), в целом ряде резолюций СБ ООН. Реализация этого принципа и резолюций призвана обеспечить комфортное и безопасное существование всех групп населения, возвращение беженцев, восстановление страны. Мы договорились продолжать плотно сотрудничать в рамках МГПС в контексте тех позитивных перемен, которые наметились в последнее время: имею в виду успехи в реализации российско-американской инициативы, которая была поддержана МГПС относительно прекращения боевых действий, расширения гуманитарного доступа нуждающемуся населению и начала политического процесса. По всем этим направлениям есть движение вперед. Мы рассчитываем, что этот успех (об этом можно говорить пока очень осторожно) будет консолидирован в ходе женевских переговоров, которые будут продолжаться на этой и следующей неделе.

Мы обменялись мнениями о ситуации в Йемене. Главную задачу видим в необходимости добиваться немедленного прекращения огня, возобновления межйеменских консультаций с целью начала полномасштабного политического процесса, результатом которого хотели бы видеть восстановление йеменской государственности и законности в этой стране на основе соответствующих решений ООН и Конференции по национальному диалогу. Мы поддерживаем усилия, которые предпринимает в этом направлении спецпосланник Генерального секретаря ООН по Йемену И.Ахмед.

Говорили о положении в регионе Ближнего Востока и Севера Африки и с точки зрения необходимости жестко противодействовать попыткам раздувать межконфессиональные противоречия, в т.ч. между суннитами и шиитами. Мы поделились нашими мыслями о том, как преодолевать сохраняющиеся, а порой даже углубляющиеся разногласия между представителями этих двух течений великой религии ислама. Встречаем понимание и поддержку со стоны наших египетских коллег.

Вместе с Египтом мы предлагаем всем внешним игрокам более активно и скоординировано работать по нормализации ситуации в Ливии. Есть Соглашение, подписанное в Схирате, которое приветствовалось СБ ООН. Совет Безопасности ООН также высказался за то, чтобы привлечь к национальному диалогу, к процессу национального примирения и согласия всех влиятельных ливийских игроков с тем, чтобы сформировать подлинно инклюзивное переходное правительство. Надеемся, что такой подход позволил бы переломить ситуацию в вопросе создания единых армии и силовых структур, что сейчас является предметом достаточно серьезных споров между ливийскими сторонами.

Особое внимание мы уделили необходимости активных шагов с тем, чтобы деэскалировать нынешний виток напряженности на палестинских территориях и в самом Израиле. Очень важно добиваться палестинского согласия, чтобы все палестинцы объединились на общей платформе Организации освобождения Палестины и Арабский мирной инициативы. На этих же принципах важно добиваться возобновления переговорного процесса между палестинцами и израильтянами, урегулировать арабо-израильский конфликт на общепризнанной международно-правовой основе.

Конечно же, мы воспользовались сегодняшней встречей, чтобы обсудить вопросы двустороннего сотрудничества, прежде всего в контексте реализации договоренностей, которые достигнуты в ходе регулярных встреч президентов Российской Федерации и Арабской Республики Египет, а также договоренностей, согласованных на очередном заседании Межправительственной комиссии по торгово-экономическому сотрудничеству, которая больше месяца назад собиралась в Каире.

Мы отметили существенный прогресс по ряду стратегических направлений взаимодействия, включая строительство АЭС в Египте, создание российской промышленной зоны, проектов в сфере гражданской авиации, железнодорожной инфраструктуры. Выразили удовлетворение, что после некоторого перерыва возобновились межпарламентские связи. По итогам визита в Египет в январе этого года Председателя Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации С.Е.Нарышкина достигнута договоренность о создании «групп дружбы» в наших парламентах.

Мы затрагивали вопрос о возобновлении прямого авиационного сообщения между нашими странами, чтобы помочь наращивать туристический обмен, объем которого по известным причинам сократился. Договорились решить проблему возобновления авиационного сообщения в возможно короткие сроки при обеспечении высочайших стандартов безопасности для российских граждан. Мы ценим контакты, которые проводились и продолжаются между службами гражданской авиации и другими компетентными органами России и Египта, по завершению тех процедур, которые позволят как можно скорее возобновить прямое авиационное сообщение. Тем временем российская сторона активно работает над открытием в текущем году Генерального консульства в Хургаде. Это будет важно для дальнейшего развития туристических связей.

В целом итоги переговоров весьма позитивные и будут, я, надеюсь и убежден, способствовать дальнейшему поступательному развитию нашего многопланового взаимодействия на благо наших народов.

Вопрос: Телеканал «Раша Тудэй» недавно побывал на юго-востоке Турции, где проживает курдское население. Мы поехали туда после многочисленных сообщений о том, что турецкие силовики совершают преступления против местного населения. Наша камера зафиксировала ужасные кадры разрушения мирных жилых кварталов, а также свидетельства местных жителей о том, как убивали гражданских лиц. Все эти видеоданные мы отправили в международно-правовые организации, но в лучшем случае получали просто отписки. Как Вы оцениваете такую реакцию? Нужно ли проводить расследование на юго-востоке Турции?

С.В.Лавров: Любые сообщения, тем более документированные, о грубых и массовых нарушениях прав человека и международного гуманитарного права необходимо расследовать. Для этого есть соответствующие международные процедуры. Главное, чтобы они были задействованы беспристрастно и объективно. Это наша принципиальная позиция.

Что касается итогов и предварительных, промежуточных результатов обращений телеканала в международные правозащитные организации, от которых получили, как Вы сказали, отписки, то чтобы составить свое мнение об этом, я просил бы Вас прислать нам копии обращений и документов и полученных на них ответов.

В этой связи я бы хотел сказать следующее. Это ужасно, когда что-то подобное происходит в рамках внутренних конфликтов. Этому нужно уделять внимание в строгом соответствии с международными обязательствами, которые страны взяли на себя в области защиты прав человека и соблюдения международного гуманитарного права. Но не менее серьезны случаи, когда подобное происходит с нарушением суверенитета и территориальной целостности других государств. К сожалению, Турция фигурирует также и в этом контексте. Мы знаем, какие действия ведут турецкие вооруженные силы на территории Ирака, знаем, что происходят обстрелы с турецкой территории по позициям курдского ополчения в Сирии. В отношении Ирака и вмешательства Турции в его внутренние дела было принято специальное решение Лиги Арабских Государств.

Не так давно в Анкаре произошел ужасный террористический акт, в связи с которым российское руководство, Президент России В.В.Путин выразили соболезнования родным и близким погибших и солидарность с турецким народом. Но в тот же день турецкое руководство объявило виновных в этом террористическом акте. О каком-либо расследовании и о том, как оно было организовано, не сообщалось. Но объявив незамедлительно после террористической атаки о том, что виновными являются курды, под тем предлогом, что теракты организованы курдскими организациями, турецкая сторона стала этим оправдывать продолжающиеся артиллерийские и ракетные обстрелы районов Сирии, где традиционно живут курды. Я считаю, что в контексте тех усилий, которые международное сообщество предпринимает по сирийскому урегулированию, обеспечению полноценного участия всех сирийских этнических и конфессиональных групп в мирных переговорах и прекращения боевых действий, это требует жесткой и четкой реакции международного сообщества. Действия Турции подрывают эти усилия, предпринимаемые в т.ч. с одобрения Совета Безопасности ООН, по вопросам перемирия, доставки гуманитарных грузов и начала политического процесса.

Еще раз подчеркну, если у Вас есть данные о том, что международные правозащитные организации не реагируют, как это положено по их уставным документам, на обращения, которые направляются в их адрес, мы будем готовы разобраться с этими фактами и потом высказать наше мнение более конкретно.

Вопрос (адресован Министру иностранных дел Египта С.Шукри): Египет является важным региональным игроком. Поступает информация о том, что поток террористов через турецкую границу продолжается. В контексте вывода основных российских авиационных групп из Сирии, как Вы оцениваете важность переговоров между Москвой и Вашингтоном по борьбе с терроризмом в Сирии и в регионе?

С.В.Лавров (дополняет после С.Шукри): Я могу добавить, что по проблеме иностранных террористов-боевиков есть резолюция Совета Безопасности ООН. Есть резолюция и в отношении незаконного пересечения внешних границ Сирии в целях направления боевиков внутрь страны, в целях обратного контрабандного трафика, будь то нефть, артефакты или предметы других ценностей. Эти резолюции должны выполняться. В соответствии с этими решениями Генеральному Секретарю ООН было поручено докладывать Совету Безопасности обо всех аспектах соблюдения введенных запретов. Первый доклад был недавно распространен в Совете Безопасности. Мы его считаем весьма неконкретным. Не следует занимать «страусиную позицию». Это слишком серьезное дело, чтобы здесь заниматься политкорректностью. Факты нужно предъявлять членам Совета Безопасности. Мы рассчитываем, что следующий доклад будет более прямым, предметным и честным.

Вопрос: Не будет преувеличением, если скажу, что весь Египет и наши российские друзья ждут долгожданное решение России о возобновлении авиасообщения и туризма с Египтом. Вы только что отметили, что обсудили с нашим Министром эту проблему. Что конкретно необходимо предпринять нашим ведомствам и организациям, чтобы ускорить решение России по этой проблеме?

Ответ: Как я уже сказал, эту тему мы обсуждали достаточно подробно. Российская Федерация и Египет заинтересованы, чтобы как можно скорее завершить согласование всех вопросов, необходимых для возобновления прямого авиационного сообщения. Российские эксперты вскоре после того ужасного террористического акта вступили в контакт с египетскими коллегами, встретили максимально возможное сотрудничество. Совместно с египетскими специалистами изучали ситуацию на месте. Были сформулированы конкретные рекомендации, которые, по убеждению наших специалистов, позволят обеспечить надежную безопасность российских граждан, которые направлялись в Египет и из Египта авиатранспортом. Эти рекомендации были рассмотрены египетской стороной. Как мы понимаем, все рекомендации были практически полностью поддержаны. Сейчас в России на межведомственном уровне завершается согласование соответствующего Меморандума о взаимопонимании между Министерством транспорта Российской Федерации и Министерством гражданской авиации Египта. Была достигнута договоренность, что будут предприняты меры для того, чтобы максимально ускорить этот процесс. Повторю, мы заинтересованы в том, чтобы туристическое направление, которое, наверное, было наиболее популярным среди россиян, оставалось таким же, и все проблемы, возникшие в связи с террористическим актом, были урегулированы как можно скорее. Уверен, это не займет слишком много времени. Это зависит от того, как технические специалисты, профессионалы завершат согласование тех подходов, которые в целом уже одобрены обеими сторонами, но их нужно переложить на практический язык процедур, которые в настоящий момент согласовываются.

Вопрос: Госсекретарь США Дж.Керри заявил о своем намерении посетить на следующей неделе Россию. Известны ли уже даты визита? Планируется ли в ходе переговоров дать оценку ходу перемирия в Сирии?

С.В.Лавров: У нас есть договоренность с Госсекретарем США Дж.Керри о том, что он посетит Российскую Федерацию. Дж.Керри высказал такую просьбу, и мы договорились, что проведем в России переговоры на уровне глав внешнеполитических ведомств. Разумеется, сирийская тема будет одной из центральных, но надеюсь, что мы поговорим и о других аспектах ситуации на Ближнем Востоке и на севере Африки, потому что все это взаимосвязано, в том числе с учетом того, что ИГИЛ пускает свои корни все в большем количестве государств.

Россия. Египет > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 16 марта 2016 > № 1691167 Сергей Лавров

Пять лет сирийской эпопеи

Александр КУЗНЕЦОВ

15 марта исполнилось пять лет со времени начала весной 2011 года большой сирийской смуты, переросшей в гражданскую войну и иностранную интервенцию. В тот день, 15 марта 2011 года, полиция задержала в городе Дераа нескольких подростков, рисовавших антиправительственные лозунги на стенах домов. Через несколько дней стало известно, что некоторые из задержанных умерли под пытками в тюрьме. Известие всколыхнуло население Дераа и других городов, в стране начались массовые антиправительственные демонстрации, усиленные вмешательством в сирийские дела Саудовской Аравии, Турции и Запада…

Внешние силы умело использовали сложившиеся в Сирии к началу 2011 года предпосылки внутреннего кризиса. Большой ущерб стране нанесли либеральные экономические реформы, проводившиеся в начале 2000-х годов Абдаллой Дардари (его называли «сирийским Чубайсом»). В результате «реформ» возросло социальное неравенство; появившееся недовольство усугублялось всевластием сирийских спецслужб, которых в стране насчитывалось двенадцать и которые начали подменять собой партию БААС. Положение осложнялось тем, что в 2004-2009 годах в Сирии свирепствовала засуха, около трех миллионов сельских жителей перебрались в города. Там им приходилось жить в трущобных поселках, на грани нищеты, и это была готовая почва для распространения пропаганды экстремистов-салафитов.

Вместе с тем по сравнению с Египтом, Йеменом и еще добрым десятком арабских государств Сирия была благополучной страной с динамично развивающейся экономикой, полностью обеспечивавшей себя продовольствием, активно влиявшей на обстановку на Ближнем Востоке.

Это влияние и стало причиной ненависти, которые недруги Сирии выплеснули на нее с началом кризиса. Наибольшее недовольство Вашингтона и его региональных союзников, Саудовской Аравии и Турции, вызывало участие Сирии в «оси сопротивления», военно-политическом блоке , членами которого являлись Тегеран, Дамаск и движение «Хезболла» в Ливане. Кстати, именно этой коалиции удалось остановить израильскую агрессию в Ливане в 2006 году.

«Ось сопротивления» мешала Вашингтону осуществить неоколониальный передел Ближнего Востока. Уже в июле 2011 года американский посол в Сирии Роберт Форд посетил Хаму, где выразил свою поддержку оппозиционерам, митингующим против правительства, открыто вмешавшись во внутренние дела страны.

Сыграло свою роль и региональное соперничество между Саудовской Аравией и Ираном. В попытках ослабить влияние Исламской Республики саудовская королевская семья приняла решение свергнуть сирийский режим. Весной 2011 года министр иностранных дел Саудовской Аравии Сауд аль-Фейсал в беседе с главой администрации бывшего американского вице-президента Дика Чейни Джоном Ханной выразил уверенность, что смена режима в Сирии будет чрезвычайно благотворной для Саудовской Аравии: «Король, - заявил он, - знает, что ничто кроме краха самой Исламской Республики не может ослабить Иран сильнее, чем потеря Сирии».

Особо предательской по отношению к Сирии была роль Турции. Надо напомнить, что в период президентства Башара Асада произошло существенное улучшение сирийско-турецких отношений. Турецкий министр иностранных дел Ахмет Давутоглу проводил в Дамаске с сирийским президентом больше времени, чем со своей семьей в Турции. Между двумя странами было подписано соглашение о Зоне свободной торговли.

Однако после начала кризиса в Сирии правительство Эрдогана резко поменяло курс и нацелилось на смену режима в Дамаске. Уже в ноябре 2011 года в турецком Искендеруне была открыта база для тренировок сирийских боевиков.

На первом этапе конфликта (до лета 2013 года) американцы поручили вести «сирийское досье» Турции и Катару. В мае 2012 года в Дамаске побывала катарская делегация, обещавшая прекратить враждебные действия против Сирии, в случае если Башар Асад согласится отдать ключевые посты в правительстве страны «Братьям-мусульманам», патронируемым Анкарой и Дохой. То есть Асаду прямо предложили передать страну под внешнее управление. Когда же он отказался, против его страны началась необъявленная война.

Очень скоро вслед за поставками оружия сирийской оппозиции Турцией, Катаром, Саудовской Аравией и странами НАТО в Сирию стали съезжаться «воины джихада» из десятков стран мира. Первые боевики, составившие потом костяк террористической группировки «Исламское государство», прибыли в Сирию из Ирака в феврале 2012 года с ведома ЦРУ США...

В результате к началу 2013 года Сирия стараниями таких её «друзей» превратилась в настоящий рай для джихадистов и в ад для собственных жителей. К лету 2013 года радикальные исламисты оттеснили умеренную оппозицию, представленную Сирийской свободной армией (ССА) и уверенно перехватили инициативу в гражданской войне.

«Друзья Сирии» часто лицемерно сетуют на бомбардировки и обстрелы городов и жилых кварталов сирийскими правительственными войсками. Это чистой воды лицемерие: военно-политический конфликт в стране никогда не достиг бы такого ожесточения, если бы Запад и монархии Персидского залива не подливали регулярно масло в огонь гражданской войны. В итоге ведущими силами в антиправительственном лагере стали радикальные исламистские организации «Исламское государство» и «Джабхат ан-Нусра», оттеснившие или поглотившие мелкие группировки. Некоторое исключение составляла разве что просаудовская «Армия ислама» («Джейш аль-Ислам»).

Не будем обманываться: если бы в 2013-2014 годах «друзьям Сирии» удалось свергнуть Башара Асада, власть все равно не досталась бы «умеренным». Страна оказалась бы поделенной между различными вооруженными формированиями, которые сразу же начали бы выяснять отношения друг с другом. Сирия точно превратилась бы во вторую Ливию – одичавшую, безгосударственную территорию хаоса.

На этом фоне другом Сирии, наряду с Ираном, выступила Россия. Напомним, что вплоть до 2015 года Россия не вмешивалась в конфликт и не поставляла Башару Асаду оружие. Вместе с тем Москва твердо выступала против любых попыток внешних сил решить судьбу Сирии, игнорируя волю сирийского народа. Трижды Россия накладывала вето при голосовании резолюций в Совете Безопасности ООН, пресекая попытки Запада «легализовать» вмешательство в сирийские дела. Лишь благодаря такой позиции Москвы Соединённым Штатам не удалось повторить в Сирии ливийский вариант.

Военное вмешательство России в сирийский конфликт, начавшееся в сентябре 2015 года, коренным образом отличается от интервенции США и их союзников. Только Россия и Иран присутствуют в Сирии по официальной просьбе законного правительства Сирийской Арабской Республики.

За пять с половиной месяцев российским Воздушно-космическим силам удалось сделать то, что американцы не смогли (вернее, не захотели) сделать за полтора года: остановить дальнейшую экспансию «Исламского государства» и подорвать основы её существования. Для нетеррористических группировок вооруженной оппозиции российская военная операция стала образцом «принуждения к миру», что и продемонстрировало начало Женевских переговоров.

Женевский форум должен привести Сирию к долгожданному умиротворению. Конечно, политическая система страны не останется прежней, какой она была до начала конфликта. Предстоит Сирии и существенное обновление политической элиты. Однако эти вопросы будет уже решать сирийский народ, а не западные стратеги и не шейхи с берегов Персидского залива.

C 14 по 15 марта министр спорта Российской Федерации Виталий Мутко в Берне (Швейцария) принял участие в работе XVII сессии Смешанной Межправительственной комиссии по торговле и экономическому сотрудничеству между Российской Федерацией и Швейцарской Конфедерацией как председатель Российской части СМПК. Во главе Швейцарской части СМПК выступила Посол, уполномоченный представитель Федерального совета Швейцарской Конфедерации по торговым соглашениям, руководитель сводного управления двусторонних экономических связей Государственного секретариата по экономике, образованию и науке Швейцарии Ливия Лой.

В ходе мероприятия стороны обменялись актуальной информацией об экономической ситуации в обеих странах, а также предложениями по содействию широкому внедрению перспективных форм сотрудничества в различных отраслях.

В. Мутко особо отметил, что Россия воспринимает Швейцарию как надежного партнера, традиционно придерживающегося политики нейтралитета и настроенного на конструктивный диалог, и выразил уверенность, что совместные усилия двух стран станут доказательством приверженности курса на взаимовыгодное сотрудничество в двусторонних торгово-экономических связях.

Очередная XVIII сессия Смешанной Межправительственной комиссии по торговле и экономическому сотрудничеству между Российской Федерацией и Швейцарской Конфедерацией запланирована в первом квартале 2017 года в Москве.

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции с министром-делегатом при Министре иностранных дел и сотрудничества Марокко Н.Буритой, Москва

Только что завершились переговоры между Президентом Российской Федерации В.В.Путиным и Королем Марокко Мухаммедом VI. По итогам переговоров главы государств поручили нам проинформировать вас об их итогах.

Встреча была в нескольких форматах: в узком, расширенном и «один на один». Все беседы были дружественными и откровенными, проходили в очень доброжелательной и доверительной атмосфере, были затронуты все основные аспекты нашего сотрудничества.

Главы двух государств твердо настроены на дальнейшее развитие нашего взаимодействия в самых разных областях, на освоение новых перспективных направлений наших отношений, что четко отражено в Совместном заявлении об углубленном стратегическом партнерстве, которое было принято по итогам визита.

Сегодня мы были свидетелями подписания порядка пятнадцати двусторонних документов – межправительственных, межведомственных, по линии бизнес-структур. С учетом напряженной обстановки на Ближнем Востоке и Севере Африки и усиления террористической угрозы особое значение имеет подписание совместного Российско-Марокканского заявления о противодействии международному терроризму.

Повышенное внимание главы государств уделили развитию торгово-экономического взаимодействия. По причинам, связанным с конъюнктурой в мировой экономике, в прошлом году наш товарооборот несколько снизился. С обеих сторон была продемонстрирована решимость исправлять положение. Были затронуты конкретные возможности для того, чтобы уже в ближайшее время нарастить объемы торговли и в других экономических проектах, включая инвестиции. Решено, что этим предметно будет заниматься Межправительственная комиссия по торгово-экономическому и научно-техническому сотрудничеству, которое проведет свое очередное, шестое заседание в этом году в Москве.

Была рассмотрена работа еще одной Межправительственной комиссии по сотрудничеству в области морского рыболовства. Сегодня было подписано соответствующее межправительственное соглашение о взаимодействии в этой сфере на очередные четыре года. Уверен, что это придаст энергичный импульс развитию нашего сотрудничества на этом направлении. Ритмично (и это тоже отмечалось главами государств) работает Межправительственная комиссия по военно-техническому сотрудничеству, которая планирует свое третье заседание на вторую половину этого года в Марокко.

По вопросам международной и региональной повестки дня подтвердилась близость или совпадение наших позиций по большинству ключевых вопросов. Россия и Марокко выступают за строгое соблюдение принципов международного права, уважение центральной роли ООН. Наши страны привержены к разрешению конфликтов и споров исключительно мирным путем, без вмешательства извне.

Президент России В.В.Путин и Король Марокко Мухаммед VI в этом ключе обсудили ситуацию в Сирии. Была выражена обоюдная поддержка тем процессам, которые сейчас завязываются в Женеве. Его Величество Король Мухаммед VI высоко оценил усилия Российской Федерации как на антитеррористическом фронте в контексте сирийского кризиса, так и в русле политического процесса, который осуществляется под эгидой ООН при поддержке «Венской группы», в которой сопредседательствуют Россия и США.

Вчерашнее решение Президента Российской Федерации В.В.Путина о частичном выводе группировки ВКС России в связи с завершением в целом тех задач, которые были перед ней поставлены, также было позитивно расценено как шаг, который будет способствовать укреплению доверия и содействовать тому, чтобы политический процесс стал действительно необратимым.

Мы рассмотрели также ситуацию в других частях Ближнего Востока и Северной Африки. С нашей стороны подтверждена высокая оценка роли, которую играет Марокко в усилиях по стабилизации арабского Магриба, в частности в том, что касается урегулирования глубокого кризиса ливийской государственности. Символично, что именно в марокканском городе Схирате в декабре прошлого года было подписано соглашение, одобренное СБ ООН, которое открывает путь к развитию подлинно общенационального процесса примирения и согласия в Ливии. Россия вместе с нашими партнерами активно добивается того, чтобы этот политический процесс стал подлинно универсальным, охватывал бы все без исключения ливийские стороны.

Мы поговорили о ситуации в палестино-израильском урегулировании. Отметили роль, которую Король Марокко Мухаммед VI лично играет в этом процессе в качестве Председателя Комитета по Иерусалиму Организации исламского сотрудничества. Решение вопросов, касающихся статуса Иерусалима, который является святым городом для трех монотеистических религий, представляет собой неотъемлемую часть всеобъемлющего урегулирования на Ближнем Востоке, палестино-израильского и арабо-израильского конфликтов.

Российская сторона подтвердила свою принципиальную позицию по западно-сахарскому урегулированию. Это позиция с уважением воспринимается нашими марокканскими коллегами. Мы и далее будем исходить из безальтернативности поиска такого решения, которое будет исключительно политическим, приемлемо для всех сторон и идти в русле принципов и норм Устава ООН.

Главы государств выразили обоюдное удовлетворение итогами визита, который наверняка послужит дальнейшему поступательному развитию нашего стратегического партнерства.

Вопрос: Сегодня было подписано 15 договоров между Российской Федерацией и Королевством Марокко, и, как Вы сказали, обсуждались актуальные для всего мирового сообщества темы, в том числе вопрос борьбы с терроризмом. Конечно, всех марроканцев интересует и урегулирование проблемы Сахары. Чтобы Вы могли дополнительно сказать по этому поводу?

С.В.Лавров: Я уже подтвердил нашу позицию, которая была сегодня изложена в очередной раз на встрече, состоявшейся между главами наших государств. Эта позиция заключается в необходимости строго добиваться мирного урегулирования, которое было бы приемлемо для всех сторон. Считаем, что ООН, несмотря на недавние недоразумения, должна продолжать играть конструктивную и равноудаленную роль и добиваться поиска решений, которые будут учитывать интересы всех сторон и обеспечивать баланс этих интересов. Путь к этому излагался многократно: есть резолюции Совета Безопасности ООН, которые призывают к поиску обоюдоприемлемого решения; действует Миссия ООН в Западной Сахаре, которая обеспечивает свой вклад в поддержание безопасности в регионе. Отмечу, что с самого начала работы Миссии в ней работают российские военные наблюдатели, и до сих пор наш контингент является одним из наиболее крупных.

Мы выразили надежду, что руководство Марокко будет и далее оказывать содействие в обеспечении безопасности сотрудников этой Миссии. Понятно, что проблема достаточно старая и острая, и здесь сталкиваются, мягко говоря, не вполне совпадающие интересы. Но мы не видим иного пути кроме, как примирять эти интересы, искать компромиссы, консенсусные решения и баланс этих интересов. Как подтвердил Его Величество Король, и здесь мы это услышали, Королевство Марокко весьма высоко оценивает нашу позицию. Мы будем продолжать в качестве члена Совета Безопасности ООН и участника «Группы друзей» содействовать ООН в достижении результатов, которые будут приемлемы для всех.

Вопрос: Вчера Президент России В.В.Путин поручил Вам интенсифицировать работу по организации мирного процесса по сирийскому урегулированию. Чем эта работа будет отличаться от той, которую Вы делали до этого? Как конкретно Вы собираетесь выполнять это поручение Президента России?

С.В.Лавров: Решение, о котором вчера было объявлено, Президент России принял в день, когда начались политические переговоры в Женеве под эгидой ООН между делегациями Правительства Сирии и несколькими группами оппозиции. Я сознательно употребил термин «начались», потому что то, что было в январе, началом переговоров считать нельзя: то была попытка, которая не увенчалась успехом, поскольку одна из оппозиционных групп решила выдвигать ультиматумы. Я очень доволен, что на этот раз попытки диктовать односторонние условия не были никем поддержаны, и переговоры начались. Разумеется, начало переговоров потребует более интенсивных действий от России, США и ООН – именно эти три игрока являются сопредседателями МГПС, которую СБ ООН признал в качестве главного многостороннего формата по содействию поиску межсирийского согласия. Понятно, что с началом переговоров интенсификация наших действий в качестве посредников, сопредседателей МГПС действий неизбежна.

Вопрос: Как повлияет на отношения России с США, Саудовской Аравией, ЕС и другими участниками МГПС частичный вывод российских ВКС из САР? Увеличит ли этот шаг доверие к России?

С.В.Лавров: Наше решение о частичном прекращении операции, которую осуществляли ВКС России было принято исходя из того, что задачи, поставленные Президентом Российской Федерации В.В.Путиным перед нашими Вооруженными силами в Сирии в ответ на просьбу Президента САР Б.Асада по укреплению способности сирийских Вооруженных сил противостоять терроризму, были в целом выполнены. Сирийская армия восстановила свои позиции на ключевых направлениях, и террористам был нанесен существенный урон. В этой связи именно эта задача была определяющей в тех решениях, которые принял Президент России В.В.Путин. Они приняты не для того, чтобы кому-то там нравится, чтобы кто-то нас похвалил. Мы исходили из интересов сирийского народа и ближневосточного региона, из интересов мобилизации максимальной международной поддержки на борьбу с терроризмом. Эта цель достигнута, заложена хорошая основа для движения по всем этим направлениям и нанесения окончательного поражения ИГИЛ и «Джабхат ан-Нусре» и прочим террористическим организациям, для решения гуманитарных проблем и для того, чтобы политический процесс, наконец, пошел, как надо.

Вопрос: Как Запад должен повлиять на сирийскую оппозицию, чтобы сдвинуть переговоры в Женеве?

С.В.Лавров: Говоря о внешних аспектах нашего решения скажу, что, естественно, когда мы предпринимали те шаги, о которых вчера были объявлено, когда мы обеспечивали на протяжении последних недель и месяцев согласие сирийского руководства с теми усилиями, которые предпринимались в Вене, затем в Нью-Йорке и потом в Мюнхене и которые сейчас уже воплощены в договоренности о начале межсирийских переговоров, мы твердо рассчитывали на то, что наши западные коллеги и коллеги из региона будут использовать свои возможности для того, чтобы оппозиционеры различных группировок также получили необходимый сигнал и стали действовать конструктивно. Есть основание полагать, что наши партнеры понимают необходимость именно таких действий, по крайней мере, со стороны США как сопредседателя по МГПС мы такое стремление видим. Налажены неплохие контакты между нашими военными. Мы очень долгое время этого добивались. Сейчас идут сугубо профессиональные работы между специалистами – нашими военными на базе Хмеймим и американскими военными в их центре в Иордании. Идет согласование оценок относительно того, кто и как выполняет режим прекращения боевых действий, где встречаются нарушения, и кто из группировок готов продолжать поддерживать перемирие и присоединяться к политическому процессу. Здесь пока еще остается, чем заниматься. Мы передавали американцам данные о группировках, которые подписались под прекращением боевых действий с точным указанием координат и лиц, с которыми можно связаться. Хотим, чтобы американские партнеры столь же подробно информировали нас о тех группах, которые через них присоединяются к режиму прекращения боевых действий.

Что касается наших коллег в Персидском заливе, прежде всего, Саудовской Аравии как страны, организовавшей одну из встреч оппозиционеров, в результате которой была создана так называемая эр-риядская группа – одна из основных на переговорах, которые начинаются в Женеве, мы им (нашим саудовским коллегам) признательны за то, что и эта группа в отличие от своих январских настроений сейчас вроде бы настроена достаточно серьезно на то, чтобы включиться в этот политический процесс, межсирийский диалог, исходя из необходимости искать компромиссы, договариваться на основе взаимного согласия с Правительством. Будем рассчитывать, что делегация Правительства, делегация так называемой эр-риядской группы, представители московско-каирской группы и представители из так называемого «списка Хмеймима» все будут руководствоваться исключительно интересами своей страны, своего народа, отложат в сторону личные амбиции и будут стремиться договориться на основе тех принципов, которые заложены в решениях СБ ООН, одобривших договоренности, достигнутые под российско-американским сопредседательством в МГПС.

Россия. Марокко > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 15 марта 2016 > № 1691168 Сергей Лавров

Сергей Марков: «Планы организации госпереворота в России практически утверждены»

Татьяна МЕДВЕДЕВА

ЕС и Америка объявили о продлении санкций, в Киеве устраивают провокации против наших дипломатов, в стране в год думских выборов прогнозируется активизация «пятой колонны». Какой должна быть Россия, чтобы противостоять внешним и внутренним угрозам, в каких истоках черпать силу, — читателям «Культуры» рассказывает председатель недавно созданного «Византийского клуба» известный политолог Сергей Марков.

культура: Как мы должны реагировать на продление антироссийских санкций?

Марков: Западные санкции разноплановы и весьма ощутимы для нашей страны, причем они включают даже травлю спортсменов. Все это часть одной большой антироссийской кампании. Мы должны на каждое из таких проявлений находить адекватный ответ — вводить свои контрсанкции. Например, ограничить ввоз определенных видов продукции, произведенной в Евросоюзе. И делать это решительно — с перспективой ввести запрет на всю бытовую технику, на все автомобили. Действия должны быть продуманными. Не нужно вводить контрсанкции на те товары, которые трудно заместить. А если замена есть, мы должны это смелее делать. И двигаться в сторону расширения таких мер. Это покажет Евросоюзу, что путь продления санкций против нас не имеет перспектив, он будет означать ухудшение положения дел для самого Евросоюза.

культура: Запад понял, что военной силой нас не возьмешь. В год думских выборов они будут пытаться раскачивать внутреннюю ситуацию. Не случайно же в Литве прошел слет «болотных оппозиционеров». Что думаете?

Марков: Я думаю, что уже практически утверждены планы организации госпереворота по образцу киевского майдана и формирования российской хунты по типу киевской. И даже персональный состав этой хунты утвержден. Туда предполагается включить Навального, Ходорковского, Касьянова, а также двух-трех человек из нынешнего правительства, которые первыми предадут. Нужно эту опасность осознавать и противостоять ей. В том числе — называя вещи своими именами.

культура: 18 марта отмечается вторая годовщина присоединения Крыма. В чем значение этого события?

Марков: Российское общество консолидировалось после Крыма. Мы говорим: «Крым наш» — не с той точки зрения, что мы его «захватили». А с той, что мы ответственны за наших людей, за крымчан, которым угрожали массовые репрессии со стороны террористической и русофобской хунты, захватившей власть в Киеве. Мы их защитили от того кошмара, который продолжается на Украине.

культура: Совершаются провокации в отношении российского посольства в Киеве. Нас словно хотят втянуть в войну...

Марков: Киев стремится сорвать Минские соглашения и спровоцировать войну между Россией и Западом — уже на другом уровне. И они будут продолжать это делать — раскачивать ситуацию. Российские дипломаты сегодня, по сути, являются заложниками киевской хунты — группы людей, которая силой захватила власть и силой ее удерживает. Она незаконна, поскольку сформирована на основании сфальсифицированных выборов — и президентских, и парламентских. Эта власть базируется на терроре и пропаганде, на подавлении свободы слова. Мы не должны терпеть ситуации, при которой наши дипломаты стали заложниками. Чтобы, не дай Бог, их постигла судьба Александра Грибоедова? Или американского посла в Ливии? Мы должны немедленно потребовать от руководства США и Евросоюза, чьими марионетками являются киевские правители, гарантий жизни и безопасности российских дипломатов в Киеве. В противном случае, российский дипломатический корпус должен быть отозван.

культура: Неужели существует такая серьезная опасность?

Марков: А вы посмотрите, как раскручивается дело Савченко. Надо исходить из самых плохих прогнозов. Киевские боевики вполне могут повторить ливийский сценарий или иранский времен Грибоедова.

культура: Бывшие наши советские республики — Украина, прибалтийские государства — просто больны русофобией. Как их вылечить, как сделать так, чтобы они не видели в нас врагов?

Марков: Это очень сложный и емкий вопрос. Чтобы русофобии не стало в постсоветских государствах, она не должна быть государственной идеологией западных элит. Для них это часть большого проекта, суть которого — геополитический разгром России, ликвидация ее как мощной и независимой державы. По этому плану русский народ должен быть разделен на украинцев, белорусов, уральцев, кубанцев, сибиряков, казаков. Нашу страну хотят лишить ядерного потенциала, нефтегазовых ресурсов и независимого правительства — оно должно стать марионеточным. И русофобия является идеологическим фундаментом этого политического проекта. Чтобы не дать ему осуществиться, мы должны наращивать свой военный и экономический потенциал. Только мы сами можем себя защитить.

культура: Выработкой идеологии занимаются на таких интеллектуальных площадках, как Изборский и Зиновьевский клубы. А недавно был создан еще и «Византийский клуб», председателем которого Вы являетесь. В чем его особенность?

Марков: Он создан людьми, которые любят Византию, интересуются ее историей и считают очень важным знать и изучать ее. Византия — это великая восточнохристианская империя, которая существовала более тысячи лет и в Средние века являлась продолжением великой Римской империи. Это был один из ключевых этапов в развитии европейской цивилизации. Но изучение Византии в нынешней системе образования недостаточно полное. Оно должно быть более глубоким и обширным — и в средней школе, и в университетах. Причем не только в России, но и в других странах.

Именно от Византийской империи Россия получила православие и свой цивилизационный код, многие социокультурные паттерны в отношении государства, власти и личности. Все это присутствует в нас, современных людях. И до сих пор в этом смысле мы связаны с Византией. Нам нужно лучше осознать свой код. Определить свое место в европейской и мировой цивилизации. А это невозможно без глубокого изучения связей с Византийской империей.

культура: Византия оказала влияние не только на Россию, но и на страны Восточной Европы. Эту общность тоже нужно осмыслить?

Марков: Да, существует самобытная восточнохристианская ветвь европейской цивилизации. И мы должны ее осознать как таковую. Единство большой Европы должно предполагать не унификацию в соответствии с немецкими или британскими правилами. А сохранение уникальных особенностей православных стран, их отличие от католических и протестантских европейских государств, во многом уже, к сожалению, постхристианских. Изучение Византии, оживление византийских традиций — это работа по воссозданию единства большой европейской цивилизации. Убежден, что идея уважения и любви к Византии может объединить не только русских, но и другие народы. Существует поствизантийское содружество наций, которое должно стать более зримым и явственным.

культура: Важно помнить, что, когда Русь принимала Крещение, Византия была самым могущественным и процветающим государством той эпохи...

Марков: Да, для меня изучение тех связей очень важно с точки зрения преодоления «родовой травмы» нашей элиты, которая на протяжении столетий рассматривает Россию как неполноценную Европу, как «недоЕвропу». Почему-то у нас так повелось: мы вечно догоняем «настоящих европейцев», стремимся быть на них похожими. Это глубоко ошибочная позиция. Она возникла именно из-за недооценки Византии и ее роли для России. На самом деле, мы видим, что Западная и Восточная Европа развиваются неравномерно. То на первый план вырывается Восточная, то Западная. На протяжении тысячи лет существования византийской цивилизации преобладало лидерство Восточной Европы. Это продолжалось с середины IV до начала XIII века, когда Византия была захвачена и разграблена западноевропейскими рыцарями.

культура: Россия должна развиваться своим путем? И при этом всегда в каком-то смысле противостоять Западу, одновременно осознавая родство с ним...

Марков: Да, мы две ветви христианского мира. Но еще раз подчеркну: нам не надо воспринимать себя как «недоевропейцев». Из-за этого комплекса некоторые представители элиты призывают к полному подчинению России Западной Европе. И даже растворению в ее идентичности. Отсюда многие наши современные проблемы. Чтобы понять, кто мы, надо хорошо знать историю Византии. А здесь, как уже говорилось, огромные пробелы. В России не изучают великих византийских императоров, которые вершили судьбы европейской ойкумены. Зато подробно изучают королей и правителей мелких западных государств.

США. Евросоюз. Россия > Внешэкономсвязи, политика > portal-kultura.ru, 15 марта 2016 > № 1688090 Сергей Марков

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции по итогам переговоров с Министром иностранных дел Тунисской Республики Х.Жинауи, Москва

Уважаемые дамы и господа,

Мы провели с моим тунисским коллегой Министром иностранных дел Туниса Х.Жинауи конструктивные, доверительные и содержательные переговоры.

В этом году мы отмечаем шестидесятилетие установления дипломатических отношений между нашими странами. Договорились приурочить к этой дате целый ряд мероприятий в том числе гуманитарно-культурного характера в Москве и Тунисе.

Мы сегодня подтвердили, что в России приветствуют успешное продвижение преобразований в Тунисе, поддерживают тунисское руководство в борьбе с террористической угрозой. Мы были едины в том, что взаимодействие на антитеррористическом треке должно развиваться с опорой на международное право, центральную координирующую роль ООН, без двойных стандартов, без вмешательства во внутренние дела государств.

Мы признательны нашим тунисским друзьям за поддержку инициативы, которую выдвинул Президент Российской Федерации В.В.Путин, по формированию широкого антитеррористического фронта. Наше общее неприятие международного терроризма и взаимное стремление совместными усилиями способствовать решительному противостоянию этому глобальному злу – все это зафиксировано в принятом по итогам наших переговоров совместном заявлении, которое будет распространено.

К сожалению, усиление террористической угрозы сказалось на одной из ключевых сфер практического взаимодействия между Россией и Тунисом – туризме. Число посетивших Тунис в прошлом году россиян существенно сократилось. В этой связи мы выразили признательность нашим тунисским партнерам, что они предпринимают необходимые дополнительные меры по обеспечению безопасности в курортных зонах.

Наша торговля развивается неплохо, хотя в прошлом году негативные тенденции в мировой экономике отразились на некотором снижении товарооборота. Но у нас есть уверенность, что это дело временное. Договорились предпринять соответствующие шаги в целях выправления ситуации в рамках Российско-Тунисской межправительственной комиссии по торгово-экономическому и научно-техническому сотрудничеству, шестое заседание которой пройдет в Москве 29 марта – 1 апреля.

Обменялись мнениями по ключевым вопросам международной и региональной повестки дня. Здесь у нас совпадение или очень глубокая близость подходов. Россия и Тунис последовательно выступают за урегулирование кризисов и конфликтов политико-дипломатическими средствами при соблюдении основополагающих принципов международного права, уважении самобытности народов и культурно-цивилизационного многообразия современного мира.

Мы подробно рассмотрели положение дел в Сирии, Ливии, Йемене, Ираке, Сахеле, в других кризисных точках. Обсудили ситуацию в ближневосточном урегулировании в контексте палестино-израильского и арабо-израильского конфликтов.

По Сирии мы были едины в том, что необходимо выполнять резолюции 2254, 2258 СБ ООН, в которых одобрены решения Международной группы поддержки Сирии, разработанные сопредседателями этого механизма – Россией и США. Сегодня в Женеве должен начаться межсирийский диалог. Мы следим, как формируются участники этого диалога со стороны Правительства и оппозиции. Ясно, что он должен включать в себя весь спектр сирийских политических сил, иначе он не сможет претендовать на то, чтобы быть представительным форумом, на котором обсуждаются ключевые вопросы будущего САР. У нас обоюдное удовлетворение тем, что прекращение боевых действий действует, несмотря на определенные нарушения. Одновременно продолжается бескомпромиссная борьба с т.н. «Исламским государством», «Джабхат ан-Нусрой» и другими террористическими группировками в соответствии со списком, одобренным в СБ ООН.

По Ливии мы высоко оцениваем позицию Туниса как соседней с ней страны, которая испытывает на себе разразившейся в этом государстве кризис, включая террористические проявления. Поддерживаем роль Туниса по мобилизации стран-соседей на продвижение политического процесса, который, как и в случае с Сирией, должен включать в себя все без исключения политические силы этой страны, иначе будет очень трудно обеспечить сохранение ливийского государства.

В отношении всех конфликтов, которые я перечислил, в том числе и по Ливии, у нас единая позиция. Мы знаем об открыто и не очень открыто обсуждаемых планах военного вмешательства, в том числе и в ситуацию в Ливии. Наша общая позиция заключается в том, что это можно делать исключительно с разрешения СБ ООН. Памятуя о том, как развивались события в 2011 г., когда СБ ООН тоже рассматривал этот вопрос, возможный мандат на операцию против террористов в Ливии должен быть абсолютно недвусмысленно определен, чтобы не допускать каких-либо искаженных, извращенных толкований.

Я упомянул палестино-израильское урегулирование. Мы очень озабочены тем, что в результате т.н. «арабской весны» палестинская проблематика оказалась задвинутой с первой линии приоритетов многих государств в регионе и далеко за его пределами. Мы считаем это неправильным. Полагаем необходимым наращивать усилия, чтобы вернуть эту проблему в центр международной повестки дня. Она во многом влияет на общую ситуацию в регионе. Здесь нашим последовательным подходом является мобилизация усилий «квартета» международных посредников стран региона и стран Организации исламского сотрудничества на выполнение тех решений, которые уже были приняты в ООН и в ходе прямых переговоров между сторонами на предыдущих этапах.

Весьма удовлетворен итогами переговоров. Благодарю моего коллегу Министром иностранных дел Туниса Х.Жинауи за приглашение посетить Тунис. Уверен, что сегодняшняя беседа позволит нам продвигать по всем направлениям повестку дня наших отношений в год их шестидесятилетия.

Вопрос: Может ли сценарий федерализации в Сирии стать вариантом послевоенного урегулирования, если с такой инициативой выступят сами представители Сирии? Какая модель послевоенного устройства Сирии (если речь будет идти не о федерализации) кажется Вам оптимальной?

С.В.Лавров: На эту тему уже были спекуляции, которые искаженно подавали происходящее. Вы сами оговорили свой вопрос фразой «если с такой инициативой выступят представители Сирии». Какая договоренность о будущем устройстве Сирии между Правительством САР и всем спектром оппозиции будет достигнута, такую договоренность мы и поддержим. Это прямо вытекает из решений МГПС, которые были одобрены Советом Безопасности ООН и которые гласят, что только сирийский народ будет решать судьбу Сирии. Это означает, что любая форма – как бы она ни называлась: федерализация, децентрализация, унитарное государство – должна быть предметом согласия всех сирийцев. В резолюциях Совета Безопасности ООН, в тех документах, которые приняло международное сообщество и с которыми согласились все сирийские стороны, записано, что необходимо учитывать интересы всего спектра сирийского общества. Это означает, что нужно искать баланс интересов всех без исключения этно-конфессиональных групп, что необходимо найти такие формы и достичь таких договоренностей, которые будут уважать и, немаловажно, защищать национальные, культурные, религиозные и прочие особенности каждой из этих групп.

Мы никогда не пытались решать что-то за сирийский народ. Это пытались делать другие наши коллеги, но не мы.

Вопрос (адресован Министру иностранных дел Тунисской Республики Х.Жинауи): Вы заявляли о поддержке идеи создания международной коалиции по борьбе с терроризмом. Как Вы в этой связи можете прокомментировать недавние террористические атаки против Вашей страны? Планируете ли Вы использовать опыт России в сфере борьбы с терроризмом?

С.В.Лавров (дополняет после Х.Жинауи): Я хочу поддержать то, что сейчас было сказано моим коллегой. Мы ценим наше двустороннее взаимодействие по борьбе с терроризмом. В частности, представители Туниса регулярно принимают участие в ежегодных встречах, которые ФСБ России проводит для высоких представителей, участвующих в борьбе с террором. Кроме того между нашими странами по линии соответствующих структур обсуждаются возможности оснащения российским оборудованием подразделений, которые вовлечены в борьбу с терроризмом в Тунисе.

Мы сегодня также обсудили наше сотрудничество по каналам международных организаций, прежде всего, ООН. Эта Организация является главным, центральным координатором международного сотрудничества в борьбе с террором. Мы подтвердили очень важную позицию, заключающуюся в том, что именно государства должны быть главными участниками антитетеррористического сотрудничества, и что попытки «обойти» государства и межгосударственные структуры ни к чему хорошему не приведут. К сожалению, такие попытки делаются в последнее время. Мы убеждены (и в этом находим понимание и поддержку наших тунисских друзей), что действия «через головы» государств могут содержать в себе очень серьезные риски, которые не помогут, а навредят общим усилиям на фронте антитеррора.

Вопрос: Сформированная в Эр-Рияде делегация сирийской оппозиции заявила в Женеве, что она намерена создать переходный управляющий орган без участия Б.Асада. Как это повлияет на ход переговоров?

С.В.Лавров: Различные участники межсирийских переговоров делают определенные заявления. Эти переговоры должны начаться сегодня в Женеве. Я бы не стал сейчас слишком драматизировать подходы той или иной стороны. Накануне большего события – начала межсирийского диалога, и, наверное, будет немало желающих обозначить крайние запросные позиции с тем, чтобы потом в ходе переговоров рассчитывать получить больше выгод. Мы считаем необходимым философски относиться к таким заявлениям, хотя, конечно, любые радикальные подходы, ультиматумы и попытки предрешить исход межсирийского диалога не помогают создать атмосферу, необходимую для достижения согласия. Такая атмосфера необходима, чтобы выполнить требования резолюции Совета Безопасности ООН, где говорится о том, что политическое урегулирование должно осуществляться с учетом интересов всего спектра политических сил Сирии, и конечные результаты такого процесса должны опираться на взаимное согласие Правительства САР и всех оппозиционеров. Это главный критерий.

Я уже цитировал еще один постулат, закрепленный в решениях Совета Безопасности ООН, а именно, что только сирийский народ может определять судьбу Сирии. Ясно, что заявления о том, что кто-то будет исключен из политического процесса, противоречат этой позиции Совета Безопасности ООН. В этом процессе представлена далеко не только одна группа, которая собиралась в Эр-Рияде, там есть еще, естественно, и делегация Правительства Сирии, делегации других оппозиционных блоков. Мы призываем всех избегать нагнетания напряженности и конфронтации в медийном пространстве, по-честному садиться за стол и искать договоренности, как того требуют решения Совета Безопасности ООН, которые все участники переговоров от различных сирийских сторон на словах приняли и обязались выполнять все, что там записано.

Россия. Тунис > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 14 марта 2016 > № 1691169 Сергей Лавров

Президент США Барак Обама намерен убедить британцев голосовать за сохранение членства в Евросоюзе, пишет The Independent со ссылкой на источник, знакомый с ситуацией.

Американский лидер готовится посетить Великобритания после 24 апреля. Помимо выступления перед британцами на тему грядущего референдума, Обама также намерен провести ряд встреч с премьер-министром страны Дэвидом Кэмероном. Предполагается, что диалог двух лидеров поможет Обаме улучшить отношения с Кэмероном, которого президент не так давно обвинял в отсутствии должного внимания к ливийской кампании.

Референдум о членстве Великобритании в ЕС назначен на 23 июня 2016 года. Кэмерон ранее заявлял о достижении договоренности с Евросоюзом о предоставлении Великобритании особого статуса в ЕС и реализации механизма защиты социальной системы страны.

Руководители внешнеполитических ведомств Франции, ФРГ, США, Великобритании и Италии, а также глава европейской дипломатии Федерика Могерини обсудили ситуацию в Ливии, заявил в воскресенье глава МИД Франции Жан-Марк Эйро по итогам встречи с коллегами в Париже.

"Мы также обсудили ситуацию в Ливии, что стало важным шагом на этой неделе", — заявил французский министр. Эйро добавил, что они призвали установить правительство в ливийской столице Триполи и взять под контроль экономические и финансовые институты страны.

Глава МИД Франции отметил, что Франция и ее партнеры доверяют усилиям премьер-министра правительства национального единства Ливии Фаиза ас-Сараджа и намерены полностью поддерживать его в политических преобразованиях страны.

Можно ли доверять резервы Федеральному резерву?

Валентин КАТАСОНОВ

По некоторым оценкам, общая величина международных резервов всех стран мира составляет около 10 триллионов долларов. Львиная доля всех международных резервов размещается в США. Некоторое представление об этом дает статистика Федеральной резервной системы США (табл. 1).

Табл. 1

Международные резервы, размещаемые в США (млрд. долл.)

Источник: federalreserve.gov

Величина международных резервов, размещенных в США, за три года (2012–2015 гг.) увеличилась на 9 процентов; структура размещения особых изменений не претерпела (см. табл.1). Что касается географической структуры международных резервов, размещенных в США, то она также достаточно устойчива. Дьвиная доля резервов (73,5% в 2015 году) приходится на Азию, поскольку здесь находятся страны, имеющие рекордные величины международных резервов (КНР и Япония).

Табл. 2.

Географическая структура международных резервов, размещенных в США (млрд. долл.)

Источник: federalreserve.gov

Размещение международных резервов в США, как правило, обеспечивает лишь минимальные доходы денежным властям других стран (по казначейским бумагам США - в среднем около 1%). При этом МВФ, а также рейтинговые агентства объясняют: такова цена за практически нулевые риски инвестирования. Неужели?

Усомниться в этом заставляет многое. В первой декаде февраля СМИ сообщили о достаточно крупной краже безналичных денег в США в результате «электронного взлома». Мы уже привыкли к новостям об «электронных ограблениях» банков, но это событие неординарное. Во-первых, украдены средства со счета Федерального резервного банка Нью-Йорка, который славился повышенной безопасностью. Во-вторых, это не частные деньги, а международные валютные резервы на сумму 100 млн. долл., принадлежащие Центробанку Бангладеш.

Сообщается, что деньги были переведены на счета в Шри-Ланке и Филиппинах. Затем 100 млн. долларов из банковской системы попали на черный рынок, где впоследствии были проданы. Они были выведены в неизвестном направлении из страны через посредников после «отмывки» в трех игорных заведениях Филиппин. Согласно уточненным данным, снять удалось не 100, а 81 млн. долл., запланировано же было хищение 1 миллиарда долларов. Хакеры допустили грубую орфографическую ошибку в пятой заявке на очередные 20 млн. долларов. Это и заставило сотрудников Федерального резервного банка Нью-Йорка насторожиться. Если бы не эта ошибка, Центробанк Бангладеш мог лишиться 40% своих валютных резервов.

Событие заставляет еще раз задуматься о рисках размещения международных резервов в банковской системе США. Что это за риски?

1. Риски технические. Выясняется, что даже Федеральный резервный банк Нью-Йорка (его рекламируют как «безопасную гавань» для иностранных резервов) не в состоянии обеспечить сохранность денег. Что же говорить об обычных частных американских банках США, на счетах которых денежные власти некоторых стран также размещают резервы (там более высокий процент дохода)?

2. Риски экономические. В начале 2016 года в банковском сообществе США начались разговоры о том, что Федеральному резерву следовало бы последовать примеру некоторых центробанков зарубежных стран, которые стали практиковать отрицательные проценты по депозитам. Это центробанки Швеции, Швейцарии, Дании и Японии. А также с 2014 года на отрицательные проценты перешел Европейский центральный банк (ЕЦБ). ФРС США потому и была привлекательна, что на фоне указанных центробанков она, по крайней мере, поддерживала сохранность размещенных средств. Ситуация изменится, если резервы начнут таять.

3. Риски юридические. По сообщениям СМИ, ФРБ Нью-Йорка оказывает Центробанку Бангладеш «содействие» в поиске пропавших средств. Эта информация настораживает. Казалось бы, что именно ФРБ Нью-Йорка должен был заниматься разысканием пропавших денег, а Бангладеш могла лишь оказывать «содействие». Вопросы ответственности ФРС США за сохранность валютных резервов вообще никогда не обсуждалась. Думаю, что обязательства ФРС США по пропаже средств не были прописаны в договорах. Можно предположить, что ФРБ Нью-Йорка вообще не собирается возмещать потери Бангладеш. Вспомним историю с монетарным золотом многих стран мира, которое входит в состав международных резервов и которое было положено на хранение в подвалы Федерального резервного банка Нью-Йорка. Германия, например, с 2012 года предпринимает попытки вернуть своё золото из подвалов ФРБ на Манхэттене. До сих пор немцы получили очень незначительную часть, да и возвращенные золотые слитки отличаются от тех, которые в свое время были Германией загружены в хранилища Манхэттена.

4. Риски коммерческие. Это особенно касается той части валютных резервов, которые размещаются в коммерческих банках США. Банковская система США сегодня находится в крайне неустойчивом состоянии. Есть много признаков надвигающегося банковского кризиса. В случае банкротства коммерческого банка совсем не очевидно, что денежные власти соответствующей страны получат хотя бы частичные возмещения своих потерь. Своеобразным символом финансового кризиса в США стало банкротство банка «Леман Бразерс» – гиганта Уолл-стрит. Никто не мог представить, что этот банковский «Титаник» может пойти на дно и создать неприятности для Украины. Сегодня в обстановке бурных событий в незалежной мало кто вспоминает о том неприятном инциденте. А до февральского переворота 2014 года Верховная рада не раз пыталась разобраться в истории с «Леман Бразерс» и найти тех, кто принимал решение о размещении украинских международных резервов страны в банке Уолл-стрит.

5. Риски политические. В теории считается, что средства центральных банков имеют иммунитет от разного рода экономических санкций – от арестов, замораживаний, конфискаций и т.п. В реальной жизни всё иначе. Мы уже не раз были свидетелями замораживания и арестов международных резервов разных стран, причем инициаторами таких акций неизменно выступал Вашингтон. Яркий пример – Иран. Его международные резервы были заморожены еще в ХХ веке. Общая сумма блокированных средств оценивается в 50 млрд. долл. Вашингтон объявил о частичном размораживании валютных счетов Ирана, но лишь на сумму 1,7 млрд. долл. Другой пример – Ливия, которая во времена Каддафи имела очень крупные международные резервы. По некоторым оценкам, США и действовавшие под давлением Вашингтона их союзники заблокировали в общей сложности 150 млрд. долларов - средства Центробанка и суверенных фондов Ливии.

Специфические риски возникают и при размещении резервов в казначейские бумаги США. Бумаги эти размещаются в специальных банках-депозитариях, находящихся в юрисдикции США или их европейских союзников. У Вашингтона есть возможность оказывать давление на банки-депозитарии, т.е. блокировать операции с казначейскими бумагами. С учетом сказанного США и их ближайшие союзники становятся крайне опасной сферой для размещения международных резервов. Особенно резервов тех стран, которые пытаются проводить независимый внешнеполитический курс. Каков выход для таких стран? Есть много способов минимизации потерь международных резервов. Назову лишь три.

Во-первых, трансформация валютной части резервов в монетарное золото. На фоне отрицательных процентных ставок центробанков (в дальнейшем отрицательные ставки могут распространиться и на частные коммерческие банки) желтый металл не будет создавать потерь. Более того, рынок сегодня входит в фазу роста цен на золото, оно становится одним из наиболее доходных активов. Кроме того, золото жизненно необходимо любому государству как стратегический ресурс.

Во-вторых, размещение валютных резервов в виде кредитов центробанка коммерческим банкам на внутреннем рынке.

В-третьих, размещение части резервов в юанях, тем более что китайская валюта в конце прошлого года получила статус официальной резервной валюты.

Центробанк России уже действует по двум первым направлениям. По состоянию на 1 февраля 2016 года международные резервы Российской Федерации составили 371,56 млрд. долл., при этом на монетарное золото пришлось 51,38 млрд. долл., или 13,8%. А ведь еще в 2000-е годы на желтый металл приходилось лишь 5-6% международных резервов РФ. По темпам наращивания золотого резерва Банк России находится на первых местах в мире. 11 марта появились данные о приросте золотых резервов ЦБ РФ за февраль еще на 5,89 млрд. долл. - до 57,27 млрд. долл.

Что касается второго направления, то следует отметить, что на 1 февраля 2016 года Центробанк России предоставил из своих резервов валютных кредитов отечественным банкам на сумму 20,37 млрд. долл., что составило 5,5% международных резервов РФ. Отметим, что за год до этого таких кредитов Центробанк РФ вообще не предоставлял.

Относительно юаня как валюты международных резервов следует сказать, что еще до придания ему статуса официальной резервной валюты он, по некоторым оценкам, уже входил в состав международных резервов трёх десятков стран. Банк России представляет структуру своих международных резервов лишь по основным валютам. Вполне вероятно, что юань уже входит в состав международных резервов РФ и проходит по строке «прочие валюты». Впрочем, не стоит ограничиваться только юанем. Можно подумать о включении в международные резервы тех валют, которые не имеют статус резервных, но являются денежными единицами стран – основных торгово-экономических партнеров России.

Новый рейтинг коррумпированности стран

Неправительственная международная организация Transparency International опубликовала свой очередной рейтинг восприятия коррупции в разных странах мира - Corruption Perceptions Index 2015.

Рейтинг от Transparency International основан не на статистике выявления коррупции (поскольку это всего лишь показатель эффективности работы правоохранительных органов), а именно на «отношении к коррупции» со стороны населения, что по мнению специалистов этой организации является более объективным показателем коррумпированности общества.

Анализ проводился в 167 странах, каждая из которых получила оценку по 100-бальной шкале (чем выше оценка – тем менее коррумпированная страна).

Первая десятка наименее коррумпированных стран по итогам 2015 года выглядит следующим образом:

Дания

Финляндия

Швеция

Новая Зеландия

Нидерланды

Норвегия

Швейцария

Сингапур

Канада

Германия, Люксембург, Великобритания (вместе занимают 10-ю строчку рейтинга с одинаковой оценкой).

Украина в рейтинге занимает 130-ю строчку, незначительно улучшив свою оценку по сравнению с 2014-м годом. Недалеко от Украины ушла и Россия, заняв 119-ю позицию рейтинга. Среди остальных наших соседей можно отметить Белоруссию (107-е место), Латвию (40), Чехию (37), Польшу (30). Наименее коррумпированной страной постсоветского пространства признана Эстония (23-е место).

Самыми коррумпированными странами мира в 2015 году названы Ирак, Ливия, Ангола, Судан, Афганистан, Северная Корея и Сомали.

Детальнее с рейтингом и методикой его расчета можно ознакомиться на официальном сайте организации Transparency International.

В России зафиксировали рост продаж отечественных автомобилей на зарубежных рынках

В качестве новых рынков сбыта российских машин, помимо Казахстана и Белоруссии, рассматриваются Израиль, Египет, Ливия и Вьетнам

Опрошенные Gudok.ru эксперты подтвердили формирование положительной динамики экспортных продаж российских автопроизводителей. Официальной статистики по экспорту за январь-февраль 2016 года крупнейшие предприятия автопрома пока не объявили, однако анонсируют амбициозные планы по выходу на новые рынки на ближайшие месяцы.

В свою очередь аналитики авторынка, оценивая тренд роста экспорта, подчеркивают, что январь "не показательный месяц" из-за новогодних каникул.

«Динамика экспорта изменилась даже начиная с конца 2015 года, - подтвердил Gudok.ru начальник аналитического отдела компании «АСМ-холдинг» Василий Сеин. - Поскольку в России рынок упал, компании стали больше поставлять на экспорт».

Эксперт-аналитик инвестиционной компании «ФИНАМ» Алексей Калачев ожидает перелома ситуации с автомобильным экспортом в положительную сторону. Этому, по его словам, будут способствовать девальвация рубля и снижение стоимости рабочей силы. Локализованные производители комплектующих могут нарастить производство для последующего роста поставок на экспорт. В подтверждение этого тезиса эксперт ссылается на заявления ряда производителей, прозвучавшие в последние месяцы: «Renault Россия» объявила о начале экспортных поставок автомобилей Renault Duster, Renault Logan и Sandero Stepway с заводов в Москве и Тольятти на рынок Вьетнама.

Также Renault планирует экспорт готовых кузовов моделей Logan и Sandero из Тольятти в Алжир. Речь идёт о поставках в тысячи единиц.

Кроме того, «АвтоВАЗ» планирует поставки моделей Lada Granta, Lada 4x4, Lada Largus, Lada Kalina, Lada Vesta и Lada XRAY в Израиль, Ливан и Сирию.

Концерн Toyota на заводе в Санкт-Петербурге начинает производство модели RAV4. Продажи, кроме России, ориентированы на Белоруссию и Казахстан.

В 2016 году будут действовать и государственные программы поддержки экспорта - объем компенсации затрат на логистику и адаптацию автомобилей из России под требования новых рынков в 2016 году составит 3,3 млрд рублей, сообщил в январе глава Минпромторга Денис Мантуров. Также для повышения экспорта Министерство промышленности и торговли предлагает устранить заградительные таможенные пошлины. Директор департамента транспортного и специального машиностроения Минпромторга Александр Наумов считает, что эти меры позволят экспортировать в 2016 году 382 тыс. машин, произведенных в России.

Российский экспортный центр (РЭЦ) подписал планы поддержки компаний «КамАЗ», «АвтоВАЗ», "Renault Россия" и Группа «ГАЗ», сообщил 25 февраля на конференции «Autoinvest» директор по сопровождению экспортных проектов РЭЦ Константин Евстюхин. Еще ряд автопроизводителей предоставил в РЭЦ планы продвижения своих экспортных проектов, которые находятся в проработке, отметил он. В планы входят мероприятия по проработке и оптимизации логистических маршрутов, переговорная поддержка, поиск зарубежных покупателей, экспортное кредитование и страхование, организация зарубежных экспозиций и road-шоу, в том числе с использованием развиваемых экспортным центром российских торговых домов.

Но планы повышения экспортных продаж могут быть скорректированы в связи с новыми угрозами. Основным экспортным рынком для российских автозаводов считается Казахстан. Однако в 2016 году Астана вводит утилизационный сбор на импортные транспортные средства, сообщают «Ведомости». Под действие этого сбора подпадают и компании, импортирующие российские автомобили.

«Скрежет зубов стоит среди наших производителей, - описал ситуацию эксперт аналитического агентства «Автостат-Инфо» Александр Климов. - Казахстан был последние 3 года основным экспортным рынком. Сейчас срочно ломают голову, чтобы обойти этот момент. Поставок машинокомплектов это не касается. Поэтому сейчас основной выход - это налаживать сборку».

Климов также видит риски для расширения экспорта в уходе Бу Андерссона с поста президента «АвтоВАЗа». Шведский топ-менеджер был настроен, чтобы Lada соответствовала международным стандартам. Если его преемник в принудительном порядке будет использовать больше российских комплектующих, то из-за проблем с качеством спрос на зарубежных рынках на продукцию волжского автозавода может уменьшиться, считает он.

Эксперт Василий Сеин также усматривает риски в протекционистских мерах на внешних рынках. «Все меняется очень быстро, - сказал он. - Например, вроде бы наладили в Казахстан экспорт, а он взял и ввел там ограничения. И автомобили Lada уже становятся неконкурентноспособными».

Главная угроза выходу российских автопроизводителей на новые рынки, по мнению Сеина, - кризис, который носит затяжной, многолетний характер. «У нас очень нестабильная экономическая ситуация, - отметил он Gudok.ru. - Внешние обстоятельства не всегда благоприятствуют российским игрокам».

Николай Логинов

Чучхе и санкции

Николай Коньков

2 марта 2016 года Совет Безопасности ООН принял резолюцию № 2270, вводящую беспрецедентно жесткий режим санкций против Корейской Народно-Демократической Республики в связи с осуществлением этой страной собственных ядерной и ракетно-космической программ. "За" введение санкций проголосовали все постоянные члены Совбеза ООН, включая Российскую Федерацию и КНР.

Россия, видимо, сейчас настолько убеждена в благотворности международных санкций для успешного социально-экономического развития тех стран, против которых они направлены, что, сама находясь с 2014 года под режимом санкций со стороны США и их союзников, одобрила предложенные тем же "коллективным Западом" драконовские меры против КНДР. О том, как это происходило с российской стороны на уровне ООН, поведала миру официальный представитель МИД РФ Мария Захарова: "Мы получили проект этой резолюции после того, как с ним поработали США (возможно, они консультировались с другими государствами), без какого-либо дополнительного предварительного ознакомления, то есть он был нам передан с предложением о соответствующей дальнейшей, очень оперативной, работе и постановке на голосование. Мы тут же, публично, в соответствующем комментарии, сказали, что поскольку речь идет о введении санкций, которые, безусловно, затронут и Российскую Федерацию, то этот вопрос относится, в том числе и к нашему внутреннему законодательству, требует межведомственной проработки... Все имеющиеся у нас замечания мы внесли в этот текст и согласовали с партнерами. Работа продолжается. Никаких специальных приостановок работы над этим документом, задержек, попыток усложнить работу СБ ООН с российской стороны не было и нет... Думаю, вы понимаете, что он будет вводить соответствующие изменения, в том числе и в двусторонние отношения".

По сути, речь идёт о полной блокаде "страны чучхэ", куда теперь можно поставлять только продовольствие и лекарства, да и то — при "гарантиях" того, что они не будут продаваться, а полученные деньги — каким-то образом использоваться для реализации официальным Пхеньяном его ядерной и ракетно-космической программ. Тут американцы выложились "по полной", создав уникальный прецедент на будущее. Для Северной Кореи теперь закрыты буквально все двери в мировое сообщество, включая даже возможность высылки её дипломатов, если соответствующее государство-участник ООН посчитает их деятельность на своей территории "способствующей" реализации указанных выше программ. Запрещены даже (п. 17) "подготовка и обучение на их (государств-участников ООН) территории или их гражданами граждан КНДР по тем дисциплинам, которые могли бы способствовать чувствительной в плане распространения ядерной деятельности КНДР или разработке систем доставки ядерного оружия, включая подготовку или обучение в областях современной физики, передового компьютерного моделирования и связанных с этим компьютерных наук, геопространственной навигации, ядерной техники, аэрокосмического машиностроения, авиационной техники и смежных дисциплин". Конечно, над определениями резолюции, на коленке совастоженной американскими дипломатами, можно и посмеяться: где пролегает граница между "современной" и "несовременной" физикой, между "передовым" и "непередовым" компьютерным моделированием, — конечно, большой вопрос. Но эти анекдотические формулировки появились не просто так — они предполагают возможность расширенного почти до бесконечности толкования, которое должны определять сами "страны-участницы ООН", и если, например, США посчитают, что законы Ньютона — это "современная физика", они вполне "легитимно", со ссылкой на данную резолюцию ООН распространят режим "антисеверокорейских" санкций на любую страну-"нарушителя". Прецедентное право, если кто понимает…

Единственный вопрос — зачем это понадобилось России сегодня? С Китаем, в принципе, всё понятно: есть традиционная стратагема "Пожертвовать сливой, чтобы спасти персик", и позиция Пекина в Совбезе ООН, возможно, каким-то образом связана с официальным решением МВФ о включении юаня с 1 октября 2016 года в корзину международных резервных валют, а также рядом других моментов американо-китайского сотрудничества. Но вот чего добилась, проголосовав "за", Россия? Еще раз продемонстрировала "вашингтонскому обкому" свою договороспособность и договороготовность? Так в этой способности и готовности дядя Сэм никогда не сомневался — он только на неё, по сути, и рассчитывает, устраивая по всякому поводу и даже без всякого повода бесконечные антироссийские скандалы и провокации. Американцам нужна не просто слабая, а расчленённая на несколько — чем больше, тем лучше! — частей и погруженная в хаос Россия. Так что "сдавая" сегодня американцам право введения санкций от имени ООН против Северной Кореи, Россия только подтвердила их право вводить санкции против кого угодно, когда угодно и как угодно. Видимо, "ливийский урок" 2010 года с одобрением в ООН "бесполётной зоны" для авиации Муаммара Каддафи, последствия которого оказались трагическими и для Ближнего Востока, и для всего мира, и для нашей страны тоже, так ничему нашу "властную вертикаль" и не научил… А тот, кто не учит уроки истории, как известно, обречён на их повторение.

И последнее. КНДР, не только развивая собственными силами высокотехнологическую военную программу, но и заявляя о готовности превентивного применения своего ракетно-ядерного потенциала, проявляет небывалую силу воли и готовность к борьбе в десятки если и не сотни раз более сильного противника. Но одновременно Пхеньян в очередной раз показывает, что американский Голиаф не так уж страшен, да и сделать при реальном противодействии он мало что может. Прекрасный пример и для нашей страны, если она всё же хочет сохранить свой суверенитет и политико-экономическую безопасность.

Офицеры словарного запаса

Наталья МАКАРОВА

Яркая помада, броские серьги, модные лабутены — все это, если и есть у здешних воспитанниц, то спрятано глубоко в шкафу. На ногтях — бесцветный лак, волосы убраны в пучок, из украшений разве что обручальное колечко. Оно, кстати, не редкость — строгий внешний вид не мешает учащимся Военного университета Минобороны строить семейное счастье со студенческой скамьи. Как живется прекрасному полу в легендарной кузнице военных переводчиков, одном из элитных и до сих пор достаточно закрытых учебных заведений страны, узнала корреспондент «Культуры».

Курсант 4-го курса белокурая красавица Екатерина Колесова листает учебник по военному переводу. Девушка сокрушает все стереотипы о блондинках — скромная, аккуратная, с военной выправкой, она считается одной из лучших на факультете иностранных языков. Перевести на английский и французский такие слова, как «бронетранспортер», «истребитель» или даже «светосигнальный прибор направленного действия», для нее проще простого. Но это сейчас, а когда-то улыбчивая школьница вовсе не собиралась носить погоны.

— Мой папа военный, но я не мечтала о карьере в армии, — рассказывает Катя. — С детства увлекаюсь иностранными языками, особенно нравится французский. Но когда выбирала, где учиться после школы, задумалась о судьбах военных переводчиков. Это настоящая элита. Для них не проблема справиться с любым заданием выпускника обычного вуза, зато далеко не каждый гражданский специалист поймет специальную лексику, которая используется, к примеру, в авиации, на флоте или в военной связи. А мы все это подробно изучаем, причем на двух иностранных языках.

Конечно, учиться непросто, признается девушка. Иногда трудно даже представить себе ту или иную модель техники, не то что объяснить на другом наречии принцип ее работы. Сначала нужно всю эту механику понять на русском. И еще о языке: может, до Киева он в одиночку и доведет, но не до студенческого билета в военном «инязе». Так что наша героиня при подготовке не только усиленно штудировала основной предмет, но и ровно за год до экзаменов начала активно заниматься спортом, чтобы не подкачать на сдаче нормативов по физподготовке.

А они нешуточные. В этом году, например, чтобы набрать максимальное количество баллов, потребуется сделать 55 «качков» пресса из положения лежа, преодолеть стометровку за 14,8, а километр — за 3 минуты 40 секунд, проплыть сто метров за 1,25 минуты. Для многих это посложнее, чем одолеть «умственные» дисциплины. К слову, все абитуриенты сдают экзамен по русскому языку. Чтобы выучиться на переводчика, нужно показать еще и знание иностранного языка и истории, а на финансиста — математики и обществознания.

— Но для меня самым сложным во время поступления было выдержать атмосферу жесткой конкуренции: ведь понимаешь, что сюда приехали только лучшие, — вспоминает Екатерина.

Действительно, конкурс — актерским вузам на зависть: 31 человек на место. Среди претенденток много медалисток.

Сейчас в Военном университете на факультете иностранных языков учатся 94 девушки, 15 — на финансово-экономическом. Живут они в общежитии на территории вуза в Лефортово, учебные корпуса находятся неподалеку.

— Когда я ездила смотреть другие институты, чаще всего видела там неотремонтированные аудитории, старые столы, а тут такая красота! — добавляет Катя. — Ухоженные коридоры, повсюду в классах новая мебель, интерактивные доски.

Условия проживания в «женском батальоне» тоже радуют глаз: в каждом блоке четыре комнаты и кухня. Комната на двоих, есть душ и туалет.

— Вообще-то я домашний ребенок, — улыбается курсант 3-го курса Анастасия Малая. — Всегда жила с родителями, надолго никуда из родного Оренбурга не уезжала. А тут оказалась вдали от семьи. Первые полгода было очень тяжело, но постепенно мы с девочками освоились. Сейчас мои лучшие подруги как раз из однокурсниц.

Настя тоже представить не могла, что будет служить в армии. Мечтала о карьере журналиста, однако вмешался случай.

— Как-то раз во время нашего семейного отпуска, это были мои последние школьные каникулы, мы с родителями познакомились с одним военнослужащим, — поделилась девушка. — Он много и очень интересно рассказывал об армии, говорил, что престиж военной профессии вырос, рекомендовал связать свою жизнь со службой. Мне же хотелось заниматься языком, стать переводчиком, ведь я учила английский с детского сада. Стала просматривать информацию, и оказалось, по отзывам, что лучшее образование в этой сфере дают МГИМО и Военный университет. Было непросто — полностью изменить уклад, переехать в Москву, почувствовать армейскую дисциплину. Но не жалею. Познаю английский и немецкий с прекрасными преподавателями. А еще жизнь по уставу учит преодолевать трудности, взвешенно подходить к различным решениям, справляться со стрессами.

Первые два года проходят в жестких рамках: за ворота ни ногой. Запрет действует и для москвичей: никаких «домой». Увольнительные — по воскресеньям, да и то не для всех, а только если нет «хвостов» по учебе или замечаний по поведению. А вот «старослужащие» имеют право выходить вечером за пределы вузовского городка — с 19 до 21 часа.

Помимо занятий в аудиториях курсанты не менее четырех часов в неделю посвящают физподготовке. У девушек и юношей нормативы, конечно, разные, но в остальном никаких различий. Отношение ко всем одинаковое: через «не могу». По этому же принципу происходит и обучение иностранным языкам: сотни, тысячи часов в лингафонных кабинетах, с наушниками, из которых льется незнакомая речь. И не снять их, пока не разрешит дежурный офицер. А иначе не одолеть ни китайскую, ни иную экзотическую грамоту, которую постигают будущие переводчики.

Девчонки стараются ни в чем не отставать.

— Чтобы стоять на одном уровне с мужчиной, нужно быть на голову выше его в профессиональном плане, — смеется Настя.

В каждой шутке, как известно, лишь доля шутки. Наверное, поэтому девочки ведут себя более дисциплинированно, да и учатся усерднее. Скоро Анастасию ждет стажировка, где именно — пока не известно. Может, в войска направят, а может, и «за бугор». Здешние курсанты очень ценятся, они нередко участвуют в международных конференциях, свое мастерство показали и на зимней Олимпиаде в Сочи. Кстати, туда в первую очередь отбирали изучающих редкие языки. В копилке Военного университета — персидский, хинди, пушту и еще 30 других.

— Мне очень нравится искусство синхронного перевода, в нашей профессии это считается высшим пилотажем, — отмечает Настя. — Но и ответственность высока, ведь из-за малейшей ошибки переводчика, к примеру, во время важных переговоров, может произойти международный скандал.

А еще специалистов по языкам направляют в зоны военных конфликтов за пределами нашей Родины: Афганистан, Ангола, Йемен, Ливия... Об их работе в 2007 году был снят захватывающий сериал «Русский перевод». Не боятся ли девчонки, что и им предложат службу где-нибудь в Сирии, например?

— Во-первых, в армии не предлагают, а приказывают, — поправляет меня Екатерина Колесова. — Ну а, во-вторых, нас, честно говоря, жалеют. Даже если и пошлют, то, скорее всего, не во фронтовую зону, а в штаб.

История университета помнит и легендарных женщин — участниц Великой Отечественной. Восемь летчиц из знаменитого 46-го гвардейского Таманского ночного бомбардировочного авиационного полка, прозванного немцами «Ночные ведьмы», стали слушателями Военного института иностранных языков, правда, уже после войны. Сейчас это учебное заведение вошло в состав Военного университета.

После окончания учебы выпускника могут отправить в лингвистический центр, где нередки командировки. Если же не хочется надолго расставаться с семьей, есть и более спокойные места. Кстати, мужа и жену не разлучают — определяют на службу в пределах одного воинского гарнизона.

В университете много офицерских семей. У майора Панкова жена подполковник, они совмещают преподавание и воспитание троих детей. Некоторые знакомятся на студенческой скамье, это даже поощряется. Первокурсницам наставники объясняют: не нужно искать счастья за КПП — воспитанных, образованных, спортивных и смелых юношей хватает в стенах вуза. Еще один немаловажный момент: военных переводчиков нередко распределяют в ГРУ, СВР, ФСБ и другие организации, связанные с государственными секретами. Так что лучше, чтобы каждый член семьи понимал «трудности перевода». Многие выпускники, даже сняв погоны, не теряются в гражданской жизни. Знание редких языков, опыт пребывания в экзотических странах, знакомства с представителями их элит, завязанные во время службы, дают возможность наладить международный бизнес в самых разных направлениях.

Настя свой выбор уже сделала. Они с Ильей Савельевым, курсантом финансово-экономического факультета, познакомились во время подготовки к всеармейской олимпиаде по английскому. Несмотря на воинскую дисциплину, их отношения полны романтики.

— Убегал в самоволки, чтобы принести мне букет ландышей, — вспоминает девушка. — Всегда очень внимательный, заботливый. Что еще важно, он знает специфику моей жизни. Парни с «гражданки» жутко достают однокурсниц: почему не можешь сейчас позвонить, уйти с построения? Или: «Как это тебя не отпускают на выходные?!» А люди в погонах друг друга понимают и поддерживают.

Илья давно мечтал о военной службе — его с раннего детства захватывали истории отца, отдавшего армии большую часть жизни. Но родители были против выбора сына, не хотели продолжения династии. Парень оказался не лыком шит: тайком собрал документы для поступления... Недавно он сделал Насте предложение, летом у них свадьба. Готовиться к торжеству двум военнослужащим непросто. Первым делом девушка хотела познакомить возлюбленного со своей бабушкой — однако пришлось долго ждать, пока совпадут увольнительные.

— У меня сейчас совсем времени нет, готовлюсь к параду на Красной площади, — говорит Илья. — У Насти график посвободнее, так что все хлопоты в основном легли на ее плечи.

От идеи идти в ЗАГС в военной форме он отказался.

— Понимаете, невеста-то должна быть в свадебном платье, так? И тогда получится нечестно, если я буду в форме, а Настя нет, — рассмеялся мой собеседник. — Но не беда: нас впереди ждут еще многие годы ношения воинского мундира.

Путь Обамы

Фред Каплан

Президент в действии

Фред Каплан – колумнист журнала Slate, автор книги «Темная территория: Секретная история кибервойны» (Dark Territory: The Secret History of Cyber War).

Резюме Главный принцип Обамы: не рисковать войной с Россией ради Украины. Однажды он заметил: «Если бы я захотел вторгнуться в Канаду или Мексику, никто ничего не смог бы с этим сделать». То же самое можно сказать о Путине и Украине.

Опубликовано в журнале Foreign Affairs, № 1, 2016 год. © Council on Foreign Relations, Inc.

Через неделю после инаугурации, 28 января 2009 г., Барак Обама встретился с американскими генералами и адмиралами на их территории – в «танке», зале совещаний Объединенного комитета начальников штабов на втором этаже Пентагона. Один из участников встречи вспоминал, что новый президент был «удивительно уверен в себе – сдержан, спокоен, проявлял ко всем уважение и не пытался вести себя чересчур активно как верховный главнокомандующий». Обама прошел по комнате, поздоровался со всеми присутствующими, поблагодарил их и вооруженные силы в целом за службу и жертвенность, затем приступил к свободному обсуждению мировых вызовов, регион за регионом, кризис за кризисом. Он проявил себя «хозяином положения», отмечал участник встречи, владел информацией по каждому вопросу и, главное, продемонстрировал глубокий реализм, что стало сюрпризом для офицеров, которые настороженно относились к молодому неопытному демократу.

В какой-то момент Обама заметил, что он не тот человек, который едет по улице и ищет удобное место для парковки. Увидев свободное место, он попытается втиснуться туда, даже если для этого потребуется совершить сложные маневры. Смысл был очевиден: президенту достались плохие карты (две непопулярные войны, отдалившиеся союзники, глубочайшая рецессия за десятилетия), но он найдет способ действовать в сложившихся условиях.

Спустя семь лет многие офицеры и специалисты по обороне, в том числе те, кто восхищался Обамой вначале, считают, что в годы его президентства сложился совсем иной стиль управления. Они превозносят исторические достижения – соглашение по ядерной программе Ирана, налаживание отношений с Кубой, Транстихоокеанское партнерство, предотвращение (пока) новых терактов на американской территории, и признают, что Обама часто пытался выбрать лучший из плохих вариантов. Но слишком часто, говорят они, глава государства избегал активных действий, ожидая, пока изменится ситуация – по его собственной метафоре, кружа по кварталу в поисках удобного места для парковки.

Вот стандартная критика внешней политики Обамы: он избегает жестких решений, не приемлет использования военной силы, если это грозит американцам жертвами или может вызвать эскалацию конфликта, его слова часто не совпадают с поступками. «Он сурово предупреждает, а потом ничего не предпринимает. Это подрывает доверие к Америке», – говорит отставной четырехзвездный генерал.

Справедливо ли обвинение? И если оно в определенной степени обоснованно, насколько велика ответственность Обамы, а насколько подобное обусловлено сложностью проблем, с которыми президент столкнулся? Мог бы лидер другого типа лучше справиться с вызовами десятилетия, и если да, то как?

Приведенный ниже анализ ключевых кризисов и решений основан на моих беседах с десятками чиновников на протяжении всего президентства Обамы и интервью с 20 высшими офицерами (действующими и отставными).

Уроки Ливии

В декабре 2009 г. Обама прилетел в Осло, чтобы получить Нобелевскую премию мира. Награда была, мягко говоря, преждевременной, но в своей речи Обама изложил принципы внешней политики, которым надеялся следовать, – продуманная попытка преодолеть противоречия между идеализмом и реализмом. Это была смелая речь лауреата премии мира. «Слова о том, что применение силы иногда необходимо, нельзя считать проявлением цинизма; в них – признание исторических закономерностей, человеческого несовершенства и ограниченности разума», – сказал Обама. Государствам следует «соблюдать стандарты применения силы», а справедливый, устойчивый мир должен быть «основан на неотъемлемых правах и достоинстве всех людей». Однако «Америка не может действовать в одиночку», если речь не идет о жизненно важных национальных интересах, а возвышенная риторика о правах человека лишь поддерживает «деструктивный статус-кво». Взаимодействие с репрессивными режимами «не приносит такого удовлетворения, как чистое негодование», но «ни один репрессивный режим не может встать на новый путь, если перед ним не будет открыта дверь».

Бен Родс, заместитель советника Обамы по национальной безопасности, отвечающий за стратегические связи, отметил: «Когда меня просят резюмировать внешнюю политику Обамы, я советую внимательнее посмотреть эту речь». Другой бывший высокопоставленный сотрудник Белого дома назвал выступление «шаблоном, с которым Обама подходит к решению проблем», «рамками, в которых он оценивает мощь США». Следовал ли он шаблону, как на практике справлялся с противоречиями, которые признавал в теории, – и станет мерилом его президентства, с его собственной точки зрения.

Первые годы президентства Обамы были связаны с вызовами, доставшимися от администрации Буша, в первую очередь это война в Афганистане и Ираке. Однако в начале 2011 г. возникли новые проблемы – Ближний Восток охватила волна протестов против авторитарных лидеров. Режим Бен Али в Тунисе рухнул в январе, режим Мубарака в Египте – в начале февраля. К концу февраля противники ливийского диктатора Муаммара Каддафи взяли под контроль ряд городов, включая Бенгази, дни правителя, казалось, были сочтены. Но затем ситуация изменилась, и силы Каддафи начали теснить восставших.

Поскольку под угрозой оказались жизни десятков тысяч мирных жителей, администрации Обамы, поддержавшей повстанцев, пришлось делать сложный выбор. Члены Лиги арабских государств единогласно попросили США вмешаться. Союзники по НАТО были готовы поддержать повстанцев, резолюция Совета Безопасности ООН находилась в разработке. На заседании Совета национальной безопасности (NSC), созванном для обсуждения кризиса, госсекретарь Хиллари Клинтон, постпред в ООН Сьюзан Райс и некоторые другие члены Совета высказались за активные действия, ссылаясь на моральные императивы и перспективы действительно многосторонней коалиции. Однако, по словам нескольких участников заседания, представители Пентагона были против вмешательства, указывая, что у Соединенных Штатов нет жизненно важных интересов в Ливии, а в случае серьезного развития событий Вашингтон может быть втянут в конфликт на годы.

У президента было два варианта: действовать как лидер альянса или не участвовать вообще. Обама предложил поискать третий вариант, который возник, когда он анализировал проблему вслух. Вначале он сформулировал принципы, определяющие выбранный им курс: нога американского солдата не ступит на чужую территорию и военная сила не будет применена, если нет правовых оснований, достаточных шансов на успех и, наконец, адекватного распределения обязанностей с союзниками. США готовы предоставить свои уникальные возможности (включая высокоточное оружие и разведданные), но союзники, более заинтересованные в исходе конфликта, должны взять на себя защиту мирных жителей и восстановление порядка после операции.

В интервью журналу The New Yorker советник Обамы (его имя осталось неизвестным) назвал новый подход «лидерством с задних рядов», что стало поводом для насмешек. Но в данном контексте термин имеет смысл и соответствует представлению Обамы о роли и пределах военной силы, разнице между обычными и жизненно важными интересами, необходимости соизмерять инструменты силы с актуальностью интересов.

Первая фаза военной операции завершилась успешно. Американские авиаудары и разведданные в сочетании с поддержкой НАТО с воздуха и наземным наступлением повстанцев привели к поражению сил Каддафи и (хотя это не являлось целью кампании) к гибели самого ливийского лидера. Однако вторая фаза стала провалом: новое правительство так и не было полностью сформировано, конфликты между повстанцами переросли в гражданскую войну, а существовавшее социальное устройство страны рухнуло.

Проблема заключалась в том, что союзники по НАТО, пообещавшие возглавить фазу стабилизации в Ливии после Каддафи, не довели дело до конца, отчасти потому, что на этой стадии оказалось больше насилия, чем они ожидали. Восстановление (или по сути созидание) порядка потребовало бы военной интервенции и, возможно, серьезной наземной операции – для этого у европейцев не было ни возможностей, ни желания. Обама признал провал, отметив в выступлении на Генеральной Ассамблее ООН в сентябре 2015 г.: «Хотя мы помогли ливийскому народу положить конец правлению тирана, наша коалиция могла и должна была сделать больше, чтобы заполнить образовавшийся вакуум». Извлеченный урок давил на Обаму при решении вопроса о том, как действовать в аналогичном кризисе в Сирии.

Сирийская воронка

«Арабская весна» распространялась, и в Дамаске вспыхнули демонстрации против президента Башара Асада. В ответ Асад применил силу, сначала были убиты сотни, а потом тысячи протестующих. Постепенно повстанцы набрали вес, и в стране началась гражданская война. Поскольку США вмешались в ситуацию в Ливии в аналогичных обстоятельствах, возник вопрос: поступят ли они точно так же в случае с Сирией.

На заседании Совета национальной безопасности Обама сформулировал различия между двумя конфликтами. Военные действия в Ливии происходили в открытой пустыне, что облегчало нанесение точных ударов. В Сирии война идет в городах, где перемешаны повстанцы, солдаты и мирные жители. У ливийских повстанцев был шанс сформировать единое правительство, в Сирии такой возможности не было. В этот раз другие державы не призывали Вашингтон вмешаться. Наконец конфликт постепенно перерос в войну «по доверенности» между суннитами и шиитами, охватившую весь регион. У Соединенных Штатов не было ни интересов в этом конфликте, ни возможностей повлиять на его течение и исход. По словам нескольких участников заседаний, никто не высказал несогласия с этими пунктами.

Тем не менее администрация поддержала народные восстания того периода. В мае Обама выступил с нехарактерным для него энтузиазмом, сравнив происходящее с демократическими революциями прошлого. С особой тревогой он говорил о Сирии, требуя, чтобы Асад прекратил расстреливать собственный народ и допустил в страну правозащитников. В августе Обама вместе с лидерами Франции, Германии и Великобритании призвал Асада уйти в отставку. Сирийский лидер находится «на неправильной стороне истории», сказал Обама, «президенту Асаду пора уйти».

Подобная риторика была обусловлена двумя факторами. Во-первых, помощники Обамы, немногие из которых хотя бы чуть-чуть разбираются в ближневосточной политике, действительно думали, что режим Асада приближается к краху. Во-вторых, учитывая этот факт, они считали необходимым, чтобы администрация публично встала «на правильную сторону истории», к тому же союзники призывали Обаму продемонстрировать «лидерство».

Риторика не была пустой. Обама просил военных и руководителей спецслужб подготовить планы для ускорения развития событий. Летом 2012 г. директор ЦРУ Дэвид Петрэус предложил схему вооружения группы «умеренных» сирийских повстанцев. План, сформулированный Петрэусом вместе с саудовским принцем Бандаром бин Султаном и главами разведки нескольких других арабских стран, предполагал снабжение стрелковым оружием, в основном винтовками, небольшой, отобранной группы сирийской оппозиции. Петрэус не давал несбыточных обещаний, он открыто говорил, что эти повстанцы не смогут сразу свергнуть Асада, их задача – оказать «давление» на режим. Если вы сказали, что Асад должен уйти, говорил он президенту, вот как ЦРУ может помочь. План поддержали Клинтон, министр обороны Леон Панетта и Объединенный комитет начальников штабов. Но президент его отверг.

Обама не возражал против действий, он просил Петрэуса и Панетту предложить варианты. Но он был против действий ради действий, а план Петрэуса относился именно к этой категории. Кто эти повстанцы, спросил он. Могут ли США отличить хороших повстанцев от плохих? (Петрэус настаивал, что он может, но Обаму это не убедило.) Если повстанцы станут угрозой для режима, будет ли Иран, активно поддерживающий Асада, держаться в стороне или вмешается (что Обама считал более вероятным)?

На заседаниях NSC, вспоминают участники, Петрэус признавал, что повстанцам могут понадобиться годы, чтобы превратиться в серьезную угрозу для режима Асада. В то же время план ЦРУ может стать психологическим ударом для Асада, а у Вашингтона появится «интерес в игре» и инструмент влияния в долгосрочной перспективе. Этот аргумент не убедил Обаму: ему нужен был план с большими шансами на успех, и он не хотел получить интерес в игре, которая разыгрывалась в пучине религиозной гражданской войны. Пока Петрэус работал над планом, Обама попросил ЦРУ подготовить доклад о том, как часто в прошлом американское оружие помогало повстанцам свергнуть враждебные правительства. Ответ: не очень часто. Тема была закрыта.

Хотя решение основывалось на логике и исторических фактах, отказ от вмешательства в Сирии вызвал первую волну недовольства внешней политикой Обамы в целом – он не хочет применять силу, постоянно ищет аргументы, оправдывающие это нежелание, он делает смелые заявления, но не подкрепляет их поступками, поэтому все его обязательства – пустые слова.

Позже, когда самопровозглашенное «Исламское государство» (ИГИЛ, запрещено в России. – Ред.) захватило огромную территорию в Ираке и Сирии, критики Обамы стали утверждать, что, если бы президент одобрил план Петрэуса, ИГИЛ не получил бы такой поддержки. Это утверждение выглядит надуманным – хотя некоторые советники Обамы допускают, глядя назад, что, возможно, Петрэусу стоило дать шанс. В любом случае спустя два года Обама одобрил похожий план. Однако когда поддерживаемые американцами повстанцы начали одерживать победы и теснить Асада, стали оправдываться прогнозы Обамы: иранцы увеличили поддержку Асада и направили спецподразделение «Аль-Кудс» воевать с повстанцами. А российский президент Владимир Путин, опасаясь, что Москва теряет позиции за пределами бывшего советского пространства, направил танки, самолеты и ракеты для поддержки сирийской армии.

«Красная черта», бледный вид

Именно в Сирии внешняя политика Обамы столкнулась с самым суровым вызовом, а его инструменты разрешения кризисов – слова, логика, настойчивые вопросы и последовательное урегулирование проблемы – оказались неэффективными.

По меньшей мере пять раз за восемь месяцев, с августа 2012 г. по апрель 2013 г., Обама или представители его администрации публично предупреждали Асада, что применение химического оружия против повстанцев или протестующих будет означать пересечение «красной черты». Это будет означать «изменение правил игры с нашей точки зрения», отметил Обама. «Это повлечет огромные последствия», – сказал он в другой раз. Это «совершенно неприемлемо», и Асад будет «призван к ответственности». Несмотря на все эти заявления, как говорят помощники, президент никогда не требовал разработать план действий на случай, если Асад пересечет черту.

21 августа 2013 г. ракетными снарядами с зарином были обстреляны пригороды Дамаска, контролируемые повстанцами; по оценкам, погибли 1,5 тыс. человек. «Красная черта» пересечена. Обама быстро решил нанести ответный удар. Подготовлены планы, нацеленные в основном на уничтожение не химических хранилищ (поскольку взрывы могли привести к распространению отравляющих веществе), а складов боеприпасов и других объектов, предназначенных для применения химоружия. Режим Асада не являлся целью, однако некоторые сотрудники Белого дома думали или надеялись, что подрыв его власти станет побочным эффектом ударов.

Казалось, Обама настроен серьезно. Его помощники обзвонили конгрессменов и журналистов, чтобы убедиться, что те прочитали незасекреченный доклад спецслужб о причастности Асада к химическим атакам. Принятие резолюции ООН, одобряющей применение силы в Сирии, было маловероятно. Россия и, возможно, Китай воспользовались бы правом вето. Поэтому Обама призвал арабские страны и членов НАТО принять участие в нанесении ударов или хотя бы поддержать их. Поддержку выразили только Франция и Великобритания – но затем британский премьер Дэвид Кэмерон обратился за разрешением к парламенту, и тот проголосовал против.

31 августа заседание Совета национальной безопасности продолжалось более двух часов. Все согласились, что, хотя позиция Великобритании вызывает сожаление, это не должно повлиять на решение президента. Советник Белого дома Кэтрин Руммлер предложила заручиться резолюцией Конгресса, особенно учитывая отсутствие другой поддержки, при этом она отметила, что по закону президент имеет право отдать приказ о нанесении ударов по собственному решению. Заседание было прервано, все согласились, что нужно приступать к бомбардировкам. После этого Обама прогулялся по лужайке Белого дома с главой аппарата Денисом Макдоно, вернулся в комнату для совещаний и заявил, что вынесет вопрос на голосование Конгресса. Помощники говорят, что предложение Руммлер не изменило намерения Обамы, скорее оно отражает его отношение к применению силы вообще.

В любом случае все участники заседания были удивлены. Обама объяснил, что ему необходима институциональная поддержка для такого рискованного шага. Что если после авиаударов Асад пойдет на новые химические атаки? Если США продолжат бомбардировки, то окажутся втянутыми в гражданскую войну, а если ничего не предпримут, это будет еще хуже: они будут выглядеть слабее, а Асад сильнее. Некоторые сотрудники Белого дома считали авиаудары разовой акцией, но представители Пентагона предупреждали: если президент отдаст приказ о бомбардировках (которые они поддерживали), он должен быть готов к эскалации. Обама чувствовал, что они правы. Что бы он ни предпринял, его действия (или бездействие) вызовут критику и разобщенность; без предварительного голосования его поддержка, и так небольшая, только уменьшится. Перед заседанием некоторые помощники высказывали опасения, что, если Обама будет бомбить Сирию по собственному решению и миссия провалится, ему может грозить импичмент.

По мнению многих высокопоставленных сотрудников администрации, каждый аргумент Обамы в отдельности имел смысл в отличие от общей логики. Возможно, нанести авиаудары – это была плохая идея, но тогда Обаме не следовало устанавливать «красную черту», обосновывать бомбардировки для дипломатов, журналистов и конгрессменов, просить госсекретаря Джона Керри готовить почву для авиаударов (в мощной речи всего за несколько часов до того, как он изменил решение), а приняв новое решение, ему явно не нужно было выступать с телеобращением, в котором подробно говорилось о вероломстве Асада, перечислялись аспекты национальной безопасности, утверждалось, что у него есть правовые основания для нанесения авиаударов в одностороннем порядке, – а потом заявлять, что он выносит этот вопрос на рассмотрение Конгресса.

Один из участников NSC, испытавший облегчение, что удары не были нанесены, тем не менее заявил: «Мы заплатили свою цену за отступление. В регионе стали считать, что не могут полагаться на Обаму – он не нажмет на курок». Бывший высокопоставленный сотрудник Белого дома отметил: «Когда люди – серьезные люди – говорят, что Обама нерешительный и сомневающийся, они имеют в виду этот эпизод с Сирией».

Белый дом лоббировал принятие Конгрессом резолюции, разрешающей применить силу, но усилия оказались тщетными: многие республиканцы не хотели оказывать услугу Обаме, а немало демократов скептически относились к военным действиям. В итоге Россия пришла на помощь. На пресс-конференции 9 сентября Керри спросили, может ли Асад сделать что-нибудь, чтобы избежать авиаударов. «Конечно, он может передать все свое химическое оружие международному сообществу в течение следующей недели, безотлагательно», – ответил Керри и добавил: «Но он не собирается этого делать». К всеобщему удивлению, министр иностранных дел России Сергей Лавров заявил, что может этого добиться – и ему это удалось. Под давлением России Асад отдал практически все свое химическое оружие на уничтожение.

Обама и его помощники объявили о победе, подчеркнув, что дипломатическое решение оказалось более эффективным, чем военные атаки, но именно угроза ударов заставила Россию надавить на Асада. Первое утверждение скорее всего верно, второе – вряд ли. Еще до того как в ситуацию вмешалась Россия, было ясно, что Конгресс настроен голосовать против резолюции. Возможно, Путин не верил, что Обама окажется связан решением Конгресса, и все-таки найдет способ нанести авиаудары. Но более важно, что российские лидеры всегда старались держать оружие массового уничтожения – биологическое, химическое и ядерное – подальше от своих союзников, не потому, что не приемлют оружия, а потому, что не приемлют потери контроля. Москва сама была заинтересована в том, чтобы лишить непредсказуемого Асада опасного оружия, а поскольку «кризис красной черты» переключил внимание Обамы с режима Асада на химическое оружие, дипломатический маневр послужил ключевым интересам России – позволил сохранить единственную точку опоры Москвы на Ближнем Востоке.

Кризис с ИГИЛ

Фиаско с «красной чертой» стало нижней точкой во внешней политике администрации, но проблемы в Сирии не закончились. Менее чем через год после решения вопроса с химоружием ИГИЛ (которое Обама сравнил с университетской командой «Аль-Каиды») штурмом взяло Мосул, второй по величине город Ирака. Подготовленные американцами иракские солдаты бежали после первого же боя, а джихадисты двинулись к Рамади и Эль-Фаллудже и в какой-то момент подошли очень близко к Багдаду.

Джихадисты появились в Сирии и базировались в основном там же, но Обама сосредоточил свою стратегию против ИГИЛ на Ираке, поскольку именно там она могла дать результаты. США имели ресурсы, авиабазы и партнерские отношения с правительством этой страны, в Сирии всего этого не было, и Обама по-прежнему боялся увязнуть в религиозной гражданской войне. Даже в сентябре 2014 г., когда Обама понял, что Сирию нельзя игнорировать (там находился штаб операций ИГИЛ, к тому же он прекрасно знал, что сирийско-иракская граница фактически существует только на карте), он продолжал придерживаться стратегии, которую его помощники назвали «сначала Ирак». Американские авиаудары, которые уже давно наносились по силам ИГИЛ в Ираке, будут расширены на Сирию, но только по маршрутам, которые используют боевики ИГИЛ для передвижения между двумя странами. Обама также объявил о программе подготовки и вооружения «умеренных» сирийских повстанцев на базах в Саудовской Аравии, но подчеркнул, что процесс займет не один месяц. Очевидно, что Сирия находилась на заднем плане.

Через несколько дней после заявления Обамы боевики ИГИЛ окружили Кобани, преимущественно курдский город на сирийско-турецкой границе. Город не имел стратегического значения, но там явно готовилась массовая резня. Кроме того, ИГИЛ направил к городу тысячи джихадистов – таким образом, появилась легкая мишень, ни в Пентагоне, ни в администрации не могли игнорировать этот факт. Обама отдал приказ о нанесении массированных авиаударов, в результате которых были убиты от 2 тыс. до 3 тыс. боевиков ИГИЛ.

Еще одной неожиданностью стал факт, что курдские боевики оказали сопротивление ИГИЛ, боролись умело и вернули город под свой контроль. Обама не возражал против преследования ИГИЛ в Сирии, он просто не видел подходящего партнера, который мог бы вести наземные боевые действия. Такого партнера он нашел в лице сирийских курдов, и американские бомбардировки продолжились, часто в тандеме с наземными операциями курдов. В то же время ЦРУ стало тайно помогать группе повстанцев на юге Сирии, которые ставили целью свержение Асада. Обама вновь не поддержал план Петрэуса вооружать повстанцев не потому, что был против, он просто не понимал, как эта конкретная инициатива и эти конкретные повстанцы помогут добиться успеха. Новый план казался более убедительным, отчасти потому, что за год ЦРУ и военные собрали гораздо больше данных и смогли определить надежность сил по сравнению с прошлым годом. (Отдельная программа Пентагона стоимостью 500 млн долларов по подготовке и вооружению небольшой группы повстанцев на севере Сирии закончилась катастрофой: повстанцы были больше заинтересованы в борьбе с армией Асада, а не с ИГИЛ, переброска в Саудовскую Аравию для подготовки их только дезориентировала, после возвращения в Сирию почти все они были убиты другими повстанцами.)

Казалось, операции Обамы, если рассматривать отдельные тактические маневры, шли успешно. Но иностранные боевики продолжали прибывать в регион, ИГИЛ едва удавалось сдерживать, а армия Асада, хотя и находилась в тяжелом положении, оставалась многочисленной (около 125 тыс. солдат) и восстановила мощь, после того как Россия направила в Сирию танки и истребители в сентябре 2015 года. Действия Москвы вызвали неистовство критиков Обамы, которые считали, что Путин пытается возродить советскую империю. Обама благоразумно не реагировал. На заседании NSC он предостерег от восприятия российской интервенции через призму холодной войны. Мы не ведем войну с Россией из-за Сирии, сказал он, как отмечают участники заседания. Жизненно важные интересы Путина во многом связаны с внутренней политикой, и резкий ответ США может сыграть ему на руку. Кроме того, Обама сомневался, что российская военная кампания окажет существенное воздействие на ход борьбы с ИГИЛ.

Тем не менее Обама по-прежнему был открыт для вариантов собственной военной кампании. Сирийские курды продолжали добиваться успехов (и требовали защиты от Турции, которая бомбит их, утверждая, что борется с ИГИЛ), поэтому Обама одобрил планы увеличения военного снабжения курдов и отправки американского спецназа для проведения совместных рейдов против ИГИЛ. В результате секретной миссии погибли шесть военнослужащих, прежде чем Обама объявил о ней официально.

У Обамы острый ум юриста, который отлично служит ему и всей стране, когда он находит изъяны в аргументах в пользу рискованной политики. Он также помогает Обаме обосновывать свои уязвимые позиции: например, что проведение совместных рейдов относится к категории «консультации и содействие», а не «солдатский сапог на чужой территории». Обама также может давать твердые заверения, что наземное участие не будет расширено. Но он игнорирует тот факт, что таким образом закладывает фундамент и предлагает логику эскалации военных действий для своего преемника в Белом доме, если он или она захотят это сделать. (Не будем проводить параллели, но похожим образом президент Джон Кеннеди сопротивлялся давлению Объединенного комитета начальников штабов, который настаивал на отправке «боевых частей» во Вьетнам, но дал добро на увеличение числа находящихся там «советников» и расширение их функций; в итоге президент Линдон Джонсон, отправив в страну 500 тыс. американских солдат, считал, что следует по стопам своего предшественника.)

В поисках порядка

На всех этапах сирийской политике Обамы не хватало последовательной стратегии. Две его цели – поражение ИГИЛ и давление на Асада с целью добиться его отставки – в некоторой степени противоречат друг другу. Продолжающееся правление Асада является магнитом для иностранных суннитских боевиков, присоединяющихся к ИГИЛ. Но в краткосрочной перспективе армия Асада, если ею правильно руководить, может стать самой мощной силой против ИГИЛ, уступая только Ирану, который направляет военнослужащих элитного подразделения «Эль-Кудс» на защиту режима Асада. Обама лишен возможности сформировать открытый альянс с Асадом или Ираном, отчасти потому, что ему нужны суннитские союзники – Египет, Турция и государства Персидского залива, чтобы делегитимировать суннитских радикалов ИГИЛ и одержать над ними победу; если он объединится с шиитским Ираном или его клиентом Асадом, эти страны могут выйти из коалиции.

Именно в этом кроется суть проблемы не только стратегии Обамы против ИГИЛ, но и подобной стратегии любого американского президента. Если бы все страны, которые опасаются и ненавидят ИГИЛ, – а это практически все государства региона – объединили усилия, ИГИЛ бы очень быстро распалось. Но каждая из этих стран испытывает гораздо больший страх и ненависть по крайней мере к одному из потенциальных союзников (например, Турция – к курдам, Саудовская Аравия – к Ирану). Поэтому сформировать эффективную коалицию практически невозможно – и командиры ИГИЛ активно используют это.

Многие критики Обамы настаивают: для решения проблемы нужна последовательная региональная стратегия, а не серия фрагментарных ответов на кризисы. Но в чем эта стратегия? Кто должен ее воплощать? Какие стимулы должны заставить потенциальных участников коалиции подчинить свои интересы общей цели? (В октябре Обама преодолел свое нежелание и пригласил Россию и Иран на переговоры в Вену, чтобы обсудить политическое урегулирование сирийского кризиса и совместную борьбу против ИГИЛ. Перспективы казались туманными, пока – практически накануне конференции – боевики ИГИЛ не совершили теракты в Париже. Хотя шансы на успех по-прежнему невелики, открылся реальный путь к урегулированию. Обама, как и другие лидеры, по-видимому, признал, что преодолевать религиозный раскол – вместо того чтобы усиливать его – и формировать альянсы с соперниками против более мощной общей угрозы – это единственный путь к мирным преобразованиям.)

Эти сложности являются симптомом другого, более важного феномена, который обусловил рост насилия на Ближнем Востоке, – крушения колониального порядка, навязанного в конце Первой мировой войны. Этот порядок с его искусственными границами, призванными разделить или подавить племенную идентичность, должен был рухнуть после Второй мировой войны (вместе с британскими и французскими колониями), но подвергся глубокой заморозке во время холодной войны. Когда распался Советский Союз и закончилась холодная война, стала слабеть и созданная ею международная система безопасности, просуществовавшая почти полвека. С рассеиванием глобальной силы и фрагментацией блоков возобновилось разрушение границ и ослабление власти на Ближнем Востоке. Этот процесс ускорило вторжение президента Джорджа Буша-младшего в Ирак в 2003 году. Был нарушен баланс сил наций, религиозных групп и племен, поддерживавший непрочный мир между суннитами и шиитами не только в Ираке, но и в регионе в целом, трещины стали расширяться.

Некоторые критики Обамы утверждают, что если бы он нашел способ оставить 10 тыс. американских солдат в Ираке вместо полного вывода войск в 2011 г., возобновления религиозного насилия и усиления ИГИЛ, заполнившего вакуум власти, не произошло бы. Это маловероятно, учитывая, что ранее потребовалось 170 тыс. американских военнослужащих и чрезвычайные меры, чтобы остановить аналогичную волну насилия, при этом удалось добиться только временных результатов. В любом случае в этом вопросе у Обамы не было выбора. Соглашение о статусе войск (SOFA), подписанное Бушем в 2008 г., требовало, чтобы «все войска США были выведены со всей иракской территории не позднее 31 декабря 2011 года». Обама склонялся к тому, чтобы оставить в Ираке 5 тыс. солдат на длительный срок, и отправлял эмиссаров в Багдад для переговоров. Однако для пересмотра SOFA, включая требование Соединенных Штатов, чтобы на американских солдат не распространялись иракские законы, необходимо было одобрение парламента, но ни одна фракция, кроме, возможно, курдов, не проголосовала бы за то, чтобы американцы остались. (Обама смог направить войска в Ирак только потому, что после истечения срока действия SOFA прошло 3 года.)

Что касается Афганистана, другой войны, которую Обама обещал и пытался прекратить, то она тоже продолжается. В октябре 2015 г., пересмотрев прежнюю политику полного вывода американских войск из Афганистана к концу своего президентского срока, Обама объявил, что 5,5 тыс. военнослужащих останутся для продолжения подготовки афганских войск и проведения контртеррористических операций.

Обама объявил об этом после того, как талибы захватили город Кундуз на севере Афганистана, но решение было принято несколькими месяцами ранее, как говорит один из сотрудников администрации. Новый афганский президент Ашраф Гани попросил Обаму не выводить полностью войска, подписал двустороннее соглашение по безопасности, дающее американским войскам правовую защиту (его предшественник Хамид Карзай отказывался рассматривать такой договор), и пообещал реформы в целях повышения инклюзивности и уменьшения коррупции. В то же время на границе с Пакистаном продолжают процветать террористические группировки. Ни один из членов Совета национальной безопасности не высказался против сохранения контртеррористического контингента на одной из баз в регионе, Гани предлагал три существующие базы. Межведомственное исследование, проведенное генералом Мартином Демпси, тогдашним председателем Объединенного комитета начальников штабов, пришло к выводу, что миссию могут поддерживать 5,5 тыс. солдат. Такое решение и было принято. Кундуз (афганские войска быстро вернули город под свой контроль) стал новостным событием, которое сняло политические возражения.

Трагедия президентства Обамы заключается в том, что с самого начала он хотел отойти от затянувшихся войн на Ближнем Востоке и сосредоточить внимание на Азиатско-Тихоокеанском регионе с его перспективами динамичного роста, торговли с Китаем как экспансионистской державой, которую необходимо сдерживать в военном отношении и одновременно больше вовлекать в глобальную экономику. Эту нацеленность на Азию назвали «переориентированием» или «восстановлением баланса», но Обама говорил о привлекательности региона еще в ходе предвыборной кампании 2008 года. Он уже тогда понимал, что будущие интересы Соединенных Штатов связаны с Азией, но непрекращающиеся кризисы прошлого продолжали тянуть его назад.

Ограниченные интересы, ограниченные риски

Одновременно с усугублением ситуации с ИГИЛ возник еще один кризис, на этот раз на Украине. После того как Путин подкупил украинского президента Виктора Януковича пакетом помощи, чтобы остановить подписание соглашения об ассоциации с Евросоюзом, в Киеве вспыхнули протесты. Когда Янукович применил силу, протесты стали более масштабными, в итоге он был вынужден бежать из страны. После этого Путин направил российские войска для захвата Крымского полуострова и оказания поддержки сепаратистам на востоке Украины.

На заседании NSC, посвященном новому кризису, Обама быстро одобрил осуждение действий России, активизацию военных учений США на базах стран НАТО в Восточной Европе (особенно в Прибалтике) и пакет экономических санкций.

Некоторые представители Пентагона хотели пойти дальше и начать поставки «летального оборонительного вооружения» украинской армии, в частности противотанковых ракет TOW. Как отмечают представители NSC, вице-президент Джо Байден активно поддерживал эту идею, заявляя, что у США есть моральные обязательства помочь украинцам защитить себя и стратегический интерес заставить Путина заплатить за захват территории и удержать его от дальнейших действий. (Тем не менее никто на заседаниях NSC не предлагал поставлять на Украину наступательные вооружения или дислоцировать американские войска.)

В итоге Обама одобрил предоставление нелетальной военной помощи, включая приборы ночного видения и радиолокационное оборудование, а также обучение украинской Национальной гвардии. Все остальное он не поддержал. У Соединенных Штатов есть интересы на Украине, но это не жизненно важные интересы. Есть причины, обдумав которые, два предыдущих президента США решили не приглашать Киев в НАТО. Во-первых, опросы показывают, что менее половины украинцев хотят членства в альянсе. Во-вторых, российские интересы на Украине, в отличие от американских, относятся к жизненно важным: Россия и Украина имеют общую границу, давнюю историю торговли, культурных связей и даже общую государственность. Ни один российский лидер не потерпит слишком большого отдаления Украины от орбиты Москвы.

Обама любит смотреть на два-три шага вперед. (Критики считают это способом избежать применения силы, другие видят метод рационального принятия решений.) Москва может найти адекватный ответ или превзойти любое летальное оружие, которое Запад поставит Киеву. Что тогда? Если Вашингтон направит еще больше оружия, он рискует оказаться втянутым в гонку вооружений, что приведет к росту насилия. Если США не станут отвечать, Запад проиграет соперничество; Обама будет выглядеть слабее, а Россия сильнее, чем в случае если он вообще не будет поставлять оружие на Украину.

Это был главный принцип Обамы во всех обсуждениях кризиса: он не будет рисковать войной с Россией ради Украины. На одном из совещаний он сказал: «Если бы я захотел вторгнуться в Канаду или Мексику, никто ничего не смог бы с этим сделать». То же самое можно сказать о Путине и Украине.

Тем не менее Обама придает особое значение соблюдению международных правил, включая нерушимость границ. Он считал необходимым заставить Россию заплатить за нарушение норм, вопрос был только в том, как это сделать. В таком контексте военная эскалация – игра, в которой выиграет Россия, а вот в эскалации санкций могли победить Соединенные Штаты, для этого Обаме нужно было заручиться поддержкой Европы. Это был вызов, поскольку многие европейские страны зависели от российских энергетических поставок значительно больше, чем США, и поэтому были уязвимы в случае ответных экономических мер России. Они также были абсолютно против войны из-за Украины. Если бы Обама пошел по военному пути, он знал, что они выйдут из режима санкций.

По крайней мере вплоть до осени 2015 г. политика Обамы работала. Несмотря на попытки Путина расколоть Трансатлантический альянс, его члены не изменили позиции по санкциям, а прекращение огня, согласованное на переговорах в Минске в феврале, сорвано не было. Вероятная цель Путина на Украине – ослабить центральное правительство и не допустить сближения с Западом. В этом он преуспел. Если бы Обама и страны Западной Европы хотели нанести удар на этом фронте, многомиллиардная экономическая помощь значила бы гораздо больше, чем несколько сотен противотанковых ракет. Но за исключением МВФ, предоставившего весьма скромную сумму, никто, по-видимому, не хочет идти по этому пути.

Терпение и прагматизм

Так как же оценить деятельность Обамы? Президента осаждали внешнеполитические кризисы, сдерживал спад американской мощи, на него давили оппоненты дома и союзники за границей, требуя действий и демонстрации лидерства, даже когда речь шла о неразрешимых проблемах. Он учился, доверяя своим инстинктам, и не забывал неудачный опыт интервенции в Ливию. Иногда он говорил более жестко, чем действовал, создавая ненужное расхождение между словами и поступками.

Тем не менее по большей части ему удавалось придерживаться принципов, сформулированных в его нобелевской речи, он видел общую картину, в то время как другие терялись в деталях. Его осторожность в отношении военных авантюр и желание избежать военной эскалации кажутся разумными. Обама также оказался невероятно терпелив в дипломатических переговорах, даже если шансы на успех были минимальны. Некоторые из них, например палестино-израильские мирные переговоры, вполне предсказуемо ни к чему не привели, но другие, как в случае с Кубой и Ираном, оказались удивительно успешными. Эти успехи и неудачи отчасти обусловлены упрямым оптимизмом Джона Керри, госсекретаря на втором президентском сроке Обамы. Сомнительно, чтобы более осторожная предшественница Керри Хиллари Клинтон – или большинство предыдущих госсекретарей – вела бы переговоры с Ираном так долго, как Керри. С другой стороны, она бы вряд ли потратила так много времени и сил, пытаясь оживить ближневосточные мирные переговоры.

Керри считает, что его работа – быть специальным посланником в самые безнадежные кризисные точки мира, побочным эффектом такого представления является обеспокоенность, которую испытывает остальной мир. В первую очередь американские союзники в Азии, в частности Япония, лидеры которой постоянно требуют поддержки. Во время первого президентского срока Обамы Курт Кэмпбелл, помощник госсекретаря по делам Восточной Азии и Тихоокеанского региона, звонил коллеге в Токио каждый день и три раза в неделю встречался с японским послом. Те, кто занимается Азией, отмечают, что после того как Кэмпбелл ушел со своего поста и Керри переключил внимание Госдепартамента практически только на значимые мирные миссии, Токио чувствует себя брошенным.

Тем не менее это нельзя назвать кризисом. Во-первых, когда Пекин начал играть мускулами в Южно-Китайском море, Япония (а также Австралия и Южная Корея) еще больше сблизилась с Вашингтоном, несмотря на обиду. Во-вторых, важная часть американских отношений с Азией – простое присутствие, и хотя помощник госсекретаря уже не звонит так часто, Обама и Керри появляются на всех азиатских саммитах по безопасности и экономике. Ощущение брошенности остается: оно формировалось на протяжении десятилетий, с тех пор как США ушли из Вьетнама и начали тайно налаживать связи с Китаем при Ричарде Никсоне. Но неверные шаги Обамы, которые беспокоят американских союзников на Ближнем Востоке, ничего не значат для партнеров в Восточной Азии. Дэниел Снейдер, помощник директора по исследованиям Центра азиатско-тихоокеанских исследований им. Уолтера Шоренстейна в Стэнфордском университете, встречался с десятками политических и военных руководителей из Японии и Южной Кореи. «Я ни разу не слышал от них о “красной черте” в Сирии», – говорит он.

5 апреля 2015 г. президент выступил в Американском университете с энергичной речью в защиту договоренностей по ядерной программе Ирана, которых США и еще пяти мировым державам удалось добиться. Несколько раз Обама цитировал знаменитое выступление Кеннеди в Американском университете в 1963 г., призывал покончить с мышлением холодной войны и перейти к новой стратегии, основанной на «практическом» и «достижимом мире», который будет базироваться «не на стремительной революции человеческой природы, а на постепенной эволюции человеческих институтов – серии конкретных действий и эффективных соглашений».

Позже в тот же день Обама провел открытый круглый стол с колумнистами известных изданий в Белом доме. Когда пришла моя очередь задавать вопрос, я отметил, что Кеннеди выступал со своей речью после нескольких кризисов, в которых понял, что его советники часто бывают неправы и нужно больше доверять собственным инстинктам. Какие уроки, спросил я Обаму, он вынес из своих кризисов? Изменил бы он какие-то решения, если бы знал тогда то, что знает сейчас?

Обама ответил: «Я бы сказал, я был последовательным в моих взглядах на то, как следует использовать американскую мощь, и в том, что мы недооцениваем нашу мощь, ограничивая ее только военной силой… Безусловно, спустя шесть с половиной лет я более уверен в своих оценках и, наверное, могу предвидеть какие-то события быстрее, чем раньше, когда я только занял свой пост. Карта не всегда заменяет территорию, нужно пройти по местности, чтобы прочувствовать ее. В плане принимаемых решений, думаю, я стал лучше понимать, как военные действия могут привести к непредвиденным последствиям. Я утвердился в своей мысли, что чаще всего мы выносим суждения, исходя из вероятности, и …сложности всегда будут возникать. И, может быть, поэтому я более уверен сегодня и одновременно больше сомневаюсь. И это одна из причин того, почему, когда я вижу подобную ситуацию [возможность ядерного соглашения с Ираном], где мы можем добиться цели, и за нами стоит весь мир, и мы можем предусмотреть меры на случай, если соглашение не сработает, я думаю, будет глупо – даже трагично, – если мы упустим такую возможность».

США. Россия > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 8 марта 2016 > № 1682554 Фред Каплан

Третья Берберийская война

Второй фронт войны с «Исламским государством» могут открыть в Ливии

Святослав Иванов

Группировка «Исламское государство», борьба с которой в Сирии и Ираке находится в центре всеобщего внимания, сильна и в Ливии. Пока влияние террористов в стране ограничено, однако ситуация может быстро поменяться.

Стремление побороть «Исламское государство» (организация запрещена в России и других странах) в Сирии и Ираке, кажется, объединяет весь цивилизованный мир — по крайней мере эта цель стала долгожданной точкой соприкосновения Вашингтона и Москвы. Однако пока не столь очевидно, насколько сильны позиции ИГ за пределами Месопотамии и какова угроза их укрепления в других странах.

Уже долгое время самой уязвимой для террористов страной является Ливия. Современная история показывает, что процветание радикального исламизма находится в прямой зависимости от политической нестабильности и в обратной — от надежности функционирования государственных институтов. Мы знаем это не только по свежим иракскому и сирийскому примерам, но и по Афганистану. В этом свете угроза в Ливии была очевидна с самого начала «арабской весны» и только усилилась, когда Ливия осталась единственной страной Северной Африки, в которой нет общепризнанного правительства.

Ливия стала одной из первых «официально» объявленных мишеней джихадистской группировки. В ноябре 2014 года лидер террористов Абу Бакр аль-Багдади объявил Ливию частью «халифата» наряду с Саудовской Аравией, Йеменом, Египтом и Алжиром. ИГ вовлечено и в конфликт в Йемене, однако именно в Ливии благодаря кризису после разгрома Каддафи боевики видят наибольшие перспективы.

Аль-Багдади объявлял о планах создать в Ливии три провинции-«вилаята»: Аль-Киренаики, Аль-Феззана и Аль-Тарабулуса (Триполитании); они соответствуют трем историческим областям Ливии, по границам между которыми проходят линии социального и политического раскола страны.

На сегодняшний день ИГ контролирует не самый густонаселенный район на средиземноморском побережье страны, вокруг города Сирт, в окрестностях которого родился Муаммар Каддафи и там же был убит. Отдельные группы активны в некоторых других регионах, в том числе во втором по численности населения городе страны — Бенгази.

Оплот ИГ в Киренаике

Оплотом джихадизма в Ливии считается портовый город Дерна в регионе Киренаика на востоке страны. По данным CNN, на счету у этого города крайне специфическое «достижение» в области радикального ислама:

из всех городов Ближнего Востока в Дерне на душу населения приходится наибольшее число боевиков, уехавших в стан «Аль-Каиды в Ираке» («Аль-Каида» также запрещена в России). Именно на базе этой группировки позже возникло «Исламское государство».

В 2014 году в город приехали несколько сотен воевавших в Сирии ливийцев, которые начали вербовать местных жителей в группировку под «брендом» ИГ. Позже в город направился один из ближних соратников аль-Багдади — Абу Набиль аль-Анбари, сокамерник «халифа» по американскому лагерю для интернированных. Под его руководством была сформирована террористическая группа «Муджахиды Ливии», которая затем присягнула на верность «Исламскому государству».

Сразу после закрепления в Дерне ИГ развернуло в стране террористическую деятельность, осуществив взрывы в Бенгази, Тобруке и Эль-Байде.

Наиболее шокирующей выходкой ИГ в Ливии стала публикация в начале 2015 года видеоролика, в котором джихадисты на берегу Средиземного моря убивают 21 египетского христианина.

После этого Египет нанес авиаудары по объектам террористов в Дерне. Активизировали свою борьбу с террористами в этом районе и вооруженные силы, подконтрольные Палате представителей — одному из двух соперничающих правительств Ливии.

В мае ливийские военные обстреляли неподалеку от Дерны турецкое грузовое судно, которое, по их словам, везло в порт оружие для радикалов. В Анкаре подобные утверждения опровергают.

В июле представители одной из местных повстанческих группировок заявили, что в результате боев смогли разгромить ИГ в Дерне.

Однако позже появилась информация о том, что лидер джихадистов Абу Набиль аль-Анбари остается в городе. Как заявляют военные США, именно он был целью авиаудара, который американский F-15 нанес в районе Дерны 13 ноября.

Тот факт, что американцы начали борьбу против ИГ в Ливии именно в этом регионе, по-своему символичен. В 1805 году именно под Дерной армия США выиграла свою первую битву за пределами страны.

Сражение было частью первой из двух Берберийских войн, которые Соединенные Штаты вели в Северной Африке против формально входивших в состав Османской империи Туниса, Алжира и Триполитании.

Причиной обеих американо-арабских войн в начале XIX века послужили нападения на американские корабли предшественников современных джихадистов — берберийских пиратов.

Несмотря на усилия местных и зарубежных сил, к моменту, когда силы ИГ были разгромлены в изначально радикально настроенном регионе, джихадисты уже успели обосноваться в окрестностях Сирта и начать готовить теракты за пределами страны.

Джихад на родине Каддафи

После гражданской войны в Ливии контроль над Сиртом получила группировка «Ансар аль-Шариа», также в серьезной мере состоявшая, как писала The Telegraph, из уроженцев Дерны.

Несмотря на радикальный характер движения, их администрацию местные жители восприняли хорошо — отмечалось, что они не устраивали репрессии среди несогласных, но организовывали встречи и лекции, на которых проповедовали свою идеологию. Кроме того, салафиты занимались благотворительностью и помощью бедноте.

Несмотря на джихадистские наклонности сторонников «Ансара», с ними в союз вступили умеренные повстанцы, взявшие под контроль Триполи; таким образом, на северо-западе Ливии установилась относительная стабильность. Однако к 2015 году в Сирт прибыло большое количество боевиков «Исламского государства» из Сирии, Египта и других арабских стран.

В начале 2015 года в городе прошел «парад» боевиков ИГ на грузовиках, в ходе которого они при помощи громкоговорителей заявили, что Сирт стал частью их «халифата». В результате большая часть сторонников «Ансар аль-Шариа» приветствовали приход ИГ и присоединились к их рядам.

Кроме того, боевики воспользовались опытом, полученным в Ираке, — там им удалось получить поддержку баасистов, сторонников свергнутого диктатора Саддама Хусейна.

В Ливии они уделили внимание вербовке симпатизантов Муаммара Каддафи, который вырос в окрестностях Сирта и там же был убит. Многие сторонники Каддафи вступили в ряды ИГ в 2015 году из страха преследований со стороны новых властей Ливии, с которыми они недавно воевали.

Сообщается, что боевики ввели гендерную сегрегацию в учебных заведениях захваченного региона, взяли под контроль ряд предприятий и установили строгие шариатские порядки. За многие преступления наказывают поркой и казнью через распятие.

В течение 2015 года «Исламское государство» захватило ряд населенных пунктов в окрестностях Сирта, а также важные объекты инфраструктуры, в том числе электростанции. После потери Дерны Сирт стал «столицей» боевиков в Ливии, они консолидируются именно вокруг этого города.

За время активности в Сирте исламисты осуществили несколько терактов за пределами подконтрольной им территории. В январе при взрыве и захвате заложников в гостинице в Триполи погибли по меньшей мере 10 человек. В ответ на египетские авиаудары после нашумевшей казни христиан исламисты взорвали автозаправку на востоке страны — тогда погибли 40 человек. С деятельностью ИГ связывают и теракт на северо-западе страны в январе 2016 года, когда погибли порядка 70 человек.

Второй фронт

Эксперты и СМИ из разных стран неоднократно указывали на опасность «Исламского государства» в Ливии. Высказывалось даже мнение, что оплот ИГ в Северной Африке может в перспективе оказаться более опасным, чем в Сирии и Ираке.

Осознание этой опасности привело к активизации действий США и Франции в регионе. Американские военные нанесли по территории Ливии авиаудары, в результате которых были уничтожены порядка 30 боевиков. Французы проводят в стране некие секретные операции с участием сил специального назначения и сотрудников военной разведки минобороны.

Вскоре после этого французские СМИ написали, что Париж перебрасывает к ливийским берегам авианосец «Шарль де Голль», который ранее находился в Персидском заливе.

На борту «Шарля де Голля» находятся 26 боевых самолетов — 18 многоцелевых истребителей Rafale и восемь штурмовиков Super-Eternard. Самолеты с этого авианосца наносили удары по позициям ИГ в Сирии и Ираке. Судно прибыло в Персидский залив после серии терактов в Париже 13 ноября 2015 года — и это стало важным жестом французских властей, который был призван продемонстрировать их готовность бороться с ИГ.

Пока что в Париже не принято решение об авиаударах по радикалам в Ливии, однако СМИ считают, что президент страны Франсуа Олланд близок к такому выбору.

Однако как Франция, так и США уже говорят о том, что считают нежелательной полноценную наземную операцию в Ливии — словом, занимая позицию, схожую с той, которую они занимают по Сирии и Ираку.

В декабре глава МИДа правительства Ливии в Триполи Али Абу Заакук заявил, что в случае, если в стране будет сформировано правительство национального согласия, оно может обратиться к России с просьбой о нанесении ударов по боевикам «Исламского государства».

«Мы сейчас стремимся к созданию такого правительства», — сказал министр.

Формирования правительства национального единства ожидают и в НАТО: Италия, в которую идет основной вал беженцев из Ливии, намерена возглавить союзную операцию против террористов на севере Африки.

Гуверовский институт делает выводы из «смертельных ошибок» Белого дома

Игорь ШУМЕЙКО

Статья «Семь смертельных ошибок Белого дома» появилась на сайте Гуверовского института войны, революции и мира через три дня после праймериз в Нью-Гэмпшире, ознаменовавшихся успехом «несистемных» Дональда Трампа и Берни Сандерса. Президентские выборы в Америке приобрели выраженную интригу, поэтому важно взвесить, с каких позиций один из влиятельнейших американских think tanks анализирует «смертельные ошибки» двух последних президентов США – Барака Обамы и Джорджа Буша.

Главный исходный пункт автора статьи Марка Мойяра (Mark Moyar), специалиста по военной истории США второй половины ХХ века, безусловно, заслуживает внимательного к себе отношения: речь идёт ни много ни мало о противопоставлении американского военного истеблишмента политическому руководству США.

«Американских военных, - пишет автор статьи, - можно было бы обвинить в недавних стратегических провалах, если бы у них было влияние на выработку стратегии. Но на самом деле влияние военных на администрацию Буша было ограниченным, а администрация Обамы игнорировала их стратегические советы».

Счёт «американским неудачам» («крупным ошибкам») ведётся Мойяром с 2001 года, со времени ввода американских войск в Афганистан, и в каждом случае, как утверждается в статье, «это был прямой результат решения президента в политическом или стратегическом поле», тогда как американская армия «в целом исправляла свои тактические ошибки, и ни одна из них не была причиной стратегической неудачи».

Речь ведётся об ошибках, допущенных Джорджем Бушем-младшим, а затем Бараком Обамой в Афганистане, Ираке, Ливии, Сирии, Йемене. Общими причинами этих ошибок, заявляет Марк Мойяр, были характерные для Белого дома «некомпетентность», «плохие суждения», «дезорганизация», «опора на теории с изъяном».

Столь нелицеприятная критика могла бы и не обратить на себя внимания, если бы не общий пафос жёстких критических оценок, содержащихся в статье. Её автор не подвергает ни малейшему сомнению, что вторжения США сначала в Афганистан (2001), затем в Ирак (2003) ознаменовались «стратегическим успехом в виде смены режима». Резко отрицательное отношение Марка Мойяра вызывает то, что в обоих случаях президент Буш и его советники «не направляли в эти страны американские войска в количестве, достаточном для подавления мятежей после смены режима и не рассчитывали оставить войска в этих странах более чем на короткий период формирования нового правительства».

А президент Обама, хуже того, «испытывал чрезмерное отвращение к применению американской военной силы». В этом корень зла.

Сайт Гуверовского института войны, революции и мира убеждает своего читателя в том, что глобальный американский интервенционизм есть благо, что и Бушем, и Обамой двигала «вера в демократизаци.», что и в Афганистане, и в Ираке, и в Ливии американские президенты вели дело к созданию «демократических обществ», но их ошибкой было то, что «неправильно выбирали союзников в указанных странах». Это-то и не позволило обеспечить «жизнеспособность зарождающейся [в результате американской интервенции. – И.Ш.] демократии».

Особое неудовольствие у Мойяра вызывает «поспешность», с какой Обама выводил войска из Афганистана, - ведь «после вывода американских войск ситуация настолько ухудшилась, что в 2014 году ЦРУ пришлось закрыть свои базы». И точно так же в Йемене: оттого, что Обама отказался вести там «масштабные действия против мятежников», американские операции в этой стране «завершились полным провалом в начале 2015 года, когда боевики захватили столицу… и выгнали ЦРУ».

Недостаточность военной составляющей интервенционистской политики, настаивает автор статьи, обусловило провал и «ливийского демократического эксперимента»: отсутствие в Ливии американских войск «стало причиной невозможности гарантировать продолжительный стратегический успех» в этой стране. Ту же ошибку, считает Мойяр, Обама допускает и в Сирии.

Статья на сайте Гуверовского института завершается примечательными сентенциями. 1. «Вторжения США в Ирак и Афганистан… внушили всему миру страх и уважение к Соединённым Штатам». 2. «Свергая враждебные режимы и сохраняя военное присутствие», США поддерживали мнение о том, что они «в состоянии в течение долгого времени выдерживать дорогостоящие военные операции». В результате «враги США в Дамаске, Москве, Тегеране и Пхеньяне сделали выводы». 3. «Страх и уважение начали исчезать, когда в декабре 2009 года администрация Обамы установила график вывода войск из Афганистана и испарились в 2011 году, когда США ушли из Ирака. Американский престиж рухнул…»

Кто бы ни победил на президентских выборах в ноябре 2016 года, следует ожидать, что те, кто приведут нового президента США к власти, потребуют от него снова «внушить всему миру страх и уважение к Соединённым Штатам», дабы «враги США… сделали выводы».

Хуже, чем в холодную войну

Алексей Фененко

Конфликтный потенциал российско-американских отношений

А.В. Фененко – кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Института проблем международной безопасности РАН, старший преподаватель кафедры международной безопасности факультета мировой политики МГУ им. М.В. Ломоносова.

Резюме Ни Украина, ни Сирия не сняли психологического напряжения. Лидеры США и, отчасти, России пока не считают, что их страны достигли опасного предела. Требуется более крупный кризис, для окончательного разрешения накопившихся вопросов.

Написать эту статью я задумал после круглого стола о перспективах российско-американских отношений, организованного агентством «Россия сегодня» в ноябре 2015 года. Там я высказал мысль, что Россия и США вступили в период, намного более опасный, чем холодная война, включая Карибский кризис 1962 года. Мои слова вызвали критические замечания. («Тогда стояли на грани ядерной войны, а сейчас ничего похожего не наблюдается».) Между тем в предстоящие десять-пятнадцать лет опасность развязывания военного конфликта между Россией и Соединенными Штатами, на мой взгляд, намного выше, чем в период биполярной конфронтации.

Накапливаются долгосрочные негативные тенденции, которые объективно подталкивают обе стороны к вооруженному конфликту. В отличие от прежних случаев, в том числе и Карибского кризиса, современные военно-политические коллизии не побуждают Кремль и Белый дом сесть за стол переговоров и выработать механизмы снижения военной опасности. Стороны, напротив, последовательно свертывают стратегический диалог, демонтируют систему европейской безопасности и демонстрируют силу в непосредственной близости от вооруженных сил друг друга. Такая модель напоминает систему отношений между европейскими державами в конце XIX века, которая работала скорее на приближение, чем на отдаление конфликта.

Мифы холодной войны

Зимой 2012 г. эксперты Евроатлантической инициативы в области безопасности (EASI) презентовали на ежегодной Мюнхенской конференции доклад «На пути к Евро-Атлантическому сообществу безопасности». Евроатлантике, по их мнению, присущ дефицит взаимного доверия, а сотрудничеству мешает мышление времен биполярной конфронтации. В действительности наследство холодной войны играло стабилизирующую роль в российско-американских отношениях, предполагая:

поддержание стратегического диалога по ОСВ/СНВ;

развитие механизмов контроля над вооружениями;

наличие мер доверия и транспарентности;

наличие комплекса взаимных обязательств на случай конфликта с третьими странами;

высокий уровень доверия, без которого создание подобных режимов невозможно.

Американский политолог Джон Льюис Гэддис не случайно назвал холодную войну периодом долгого мира. Конфронтация сверхдержав и возглавляемых ими военно-политических блоков осуществлялась строго по правилам и никогда не приближалась к грани реального военного конфликта. Вопреки расхожим представлениям, холодная война СССР и США началась отнюдь не в 1945 году. Первое десятилетие после Второй мировой войны в мире доминировали четыре державы-победительницы. Только к 1956 г. две из них (Советский Союз и Соединенные Штаты) понизили статус Великобритании и Франции до регионального уровня. Москва и Вашингтон, несмотря на жесткую риторику, взаимодействовали в процессе демонтажа Британской и Французской империй. В период прямого военно-стратегического противоборства стороны вступили после Суэцкого кризиса 1956 г., когда между ними не осталось «прокладок» в виде других великих держав. С этого времени система советско-американского взаимодействия стала внешне характеризоваться:

предельной враждебностью, усиливаемой противоположностью социально-экономического и политического устройства;

идеологической конфронтацией со взаимоисключающими целями;

блоковым характером противостояния, когда малые и средние страны передавали сверхдержавам контроль над своими военными потенциалами;

соперничеством на грани военного столкновения, которое носило бы характер тотального конфликта двух мировых систем.

Но угроза прямого военного конфликта оставалась минимальной. Едва ли обладание ядерным оружием (ЯО) было основной причиной. С конца 1950-х гг. и советские, и американские стратеги разработали множество сценариев войны с ограниченным применением ЯО или на базе обычных вооружений. (В последнем случае ЯО по умолчанию не применялось бы обеими сторонами, подобно тому как химическое оружие не использовалось во Второй мировой войне.) Библиография работ об «ограниченной ядерной войне» настолько обширна, что заслуживает издания в виде специальных сборников. Однако почти ни в одной работе не объяснено, почему американские и советские лидеры не воспользовались рекомендациями военных.

У руководителей СССР и США попросту не было политических причин для прямого столкновения. Соединенные Штаты и Советский Союз не могли заменить друг друга в качестве лидеров капиталистического и социалистического миров. Любой конфликт между ними привел бы к краху всей системы Ялтинско-Потсдамских договоренностей, включая ООН. В обмен на обвал мирового порядка победитель получал бы ограниченную территорию, требующую колоссальных затрат для восстановления. Игра не стоила того, чтобы жертвовать ресурсами, приобретенными по итогам Второй мировой.

Отсутствие политических мотивов дополнялось дефицитом технических возможностей для ведения войны. Находясь в разных полушариях, сверхдержавы не могли оккупировать территорию друг друга. Для победы в крупном региональном конфликте ни одна из сторон не имела превосходства, обеспечивающего гарантированное поражение противника. Прямая война сводилась бы к иррациональному обмену ядерными ударами без какой-либо политической капитализации. Фанатиков, готовых рискнуть всем ради победы в «войне-армагеддоне», слава богу, не нашлось.

Ни советская, ни американская идеология не была непримиримой к оппоненту. Концепция обеих сверхдержав постулировала принцип соревнования коммунизма и либерализма. Во-первых, это означало, что СССР и США признают друг друга в качестве равноправных субъектов. Во-вторых, стороны были готовы играть по правилам. В-третьих, соревнование означает наличие у оппонента положительных сторон, которые нужно перенять или превзойти. И Кремль, и Белый дом предполагали победу коммунизма/либерализма в туманном будущем, что легитимировало начало диалога. Популярная в 1960-х гг. теория конвергенции, согласно которой СССР и США позаимствуют друг у друга лучшее, возникла не на пустом месте и укоренилась в мировоззрении советской и американской элиты.

Французский писатель Марсель Пруст оставил нам образы полноценной идеологической конфронтации. Во Франции после войны 1870 г. ненависть к Германии была настолько велика, что выразить симпатию к чему-то немецкому было невозможно. «Мы ненавидели боша за то, что он бош. За то, что он пьет кофе с коньяком, за то, что ест много сосисок, за то, что носит рыжие усы, за то, что надевает коричневую, а не черную, “бабочку”. За то, что он существует, и за то, что мы до сих пор не отплатили ему за Седан», – размышлял писатель о тех временах. Аналогичные чувства испытывали и немцы в отношении Франции: они упрекали Бисмарка в том, что он не добил «наследственного врага». Во французских и немецких городах по выходным устраивались шоу в парках: сожжение перед восторженной толпой макетов Эйфелевой башни или Бранденбургских ворот.

Ничего подобного в советско-американских отношениях не было. Лидеры сверхдержав, как справедливо отметил известный американист Владимир Печатнов, не пытались сеять ненависть к противнику среди населения. Советская пропаганда тщательно отделяла «реакционные круги США» от американского народа. Президенты США, называя СССР «красной чумой» или «империей зла», всегда выражали сочувствие русскому народу. Ни советская, ни американская пропаганда не насаждала в школе ненависть к обычаям и культуре противника, не организовывала массовых демонстраций с милитаристским психозом и не восхваляла гибель солдат противоположной стороны в региональных конфликтах. Отрицание противника носило политический, идеологический, но не экзистенциальный характер. (Сравнение нынешних пропагандистских баталий с теми, что грохотали в годы холодной войны, приводит к неутешительному выводу, что тогда уровень взаимного уважения был намного выше, а эмоциональной экзальтации наблюдалось куда меньше.)

С настоящим врагом идеологические баталии не ведутся: враги молча готовятся к схватке. В 1930-е гг. представители СССР и нацистской Германии, например, крайне редко пытались доказать что-то друг другу или оспорить какой-либо тезис оппонента. Отношения на официальных встречах отличались демонстративной вежливостью и практическим отсутствием неформального общения. Не вели дискуссий немцы и с англичанами накануне Первой мировой. Вопрос о столкновении был решен, а убеждать врага в своей правоте – занятие бессмысленное.

Образом холодной войны стало противостояние советских и американских спецслужб. Но ни советское, ни американское руководство не считало диверсии ЦРУ/КГБ поводом к разрыву дипломатических отношений или тем более причинению реального ущерба политической элите противника: терроризм отрицали обе стороны. Русские и американцы не относились друг к другу с ненавистью: они живо интересовались образом жизни и культурой оппонента. С какого-то момента общественность и в Советском Союзе, и в Соединенных Штатах смотрела на милитаризм и гонку вооружений с изрядной иронией, достаточно вспомнить «бондиану» и песни Высоцкого.

Феномен «радиоголосов», которые ловила советская интеллигенция, доказывал, что многие жители СССР были готовы воспринимать оппонента. Судя по воспоминаниям, при прослушивании негативной информации о своей стране в принципе не возникала ненависть к США как таковым. (Как отмечал французский социолог Серж Московичи, европейцы начала ХХ века, охваченные шовинистическими настроениями, просто отвергали негативную информацию о своей стране, считая иностранцев «недостойными» даже обсуждать их родину.) Разработанная в Соединенных Штатах концепция идеологического влияния (впоследствии она получила название «мягкой силы») была основана на том, что противник готов выслушать информацию о ваших положительных сторонах и заинтересоваться ею.

Зато в условиях стратегического пата произошла беспрецедентная демократизация международных отношений. Ее приметами стали ликвидация колониальной системы, резкое расширение числа суверенных государств, появление Движения неприсоединения и целой плеяды международных организаций. Тенденции к демократизации тесно соприкасались с закреплением в международном праве незыблемости территориальной целостности государств, права народов на самоопределение и обязательств по защите прав человека. Сверхдержавы обычно поддерживали соответствующие процессы, чтобы обеспечить себе преимущество в обоюдном соперничестве. Волна демократизации во многом повлияла на внутриполитические процессы и в США (ликвидация остатков расовой сегрегации), и в СССР (укрепление либерального крыла в партийном руководстве).

Кризисы долгого мира

С легкой руки американского политолога Пола Нитце конфликты времен холодной войны стали называть «игрой с нулевой суммой», когда выигрыш одной стороны автоматически означает проигрыш другой. Однако ни один из кризисов холодной войны подобной игрой не был. Советское и американское руководство демонстрировали скорее нежелание, чем готовность начинать крупную войну, были готовы на уступки ради сохранения статус-кво.

Эту тенденцию выявила Корейская война (1950–1953). В ней экспедиционные силы США и их союзников воевали за Южную Корею; китайские добровольцы, прикрытые двумя полками советской истребительной авиации, – на стороне КНДР. Но лидеры Соединенных Штатов и КНР не сочли действия оппонента поводом к объявлению войны. Аналогично ни советское, ни американское руководство не видело в локальных военных действиях повода к разрыву дипломатических отношений. Советский представитель бойкотировал заседания Совета Безопасности ООН, но руководство СССР не обсуждало возможности выхода из Организации. В апреле 1951 г. президент Трумэн дезавуировал ультиматум главнокомандующего экспедиционными силами ООН генерала Дугласа Макартура, угрожавшего КНР применением атомного оружия. При первой возможности стороны подписали перемирие.

Готовность к компромиссу показал и второй Берлинский кризис 1961 года. Его причиной были опасения советского руководства в связи с политикой ядерного вооружения ФРГ, воплощением которой стал проект создания многосторонних ядерных сил НАТО (МСЯС). Силовые демонстрации СССР вокруг Западного Берлина, включая строительство Берлинской стены, должны были убедить администрацию Джона Кеннеди в готовности Москвы применить силу в случае предоставления ФРГ доступа к ядерной кнопке. Но при реальной угрозе конфликта в октябре 1961 г. советское командование во главе с маршалом Коневым отвело танки от Берлинской стены без предварительных договоренностей с США. Белый дом со своей стороны осторожно свернул проект МСЯС.

Карибский кризис 1962 г. подтвердил эту тенденцию. Советский Союз разместил группировку ядерных носителей (как авиационных, так и ракетных) на Кубе вблизи Соединенных Штатов. Администрация Кеннеди разрабатывала и обсуждала план ее ликвидации. Однако стороны искали механизм для диалога и создали его через советского посла Анатолия Добрынина и брата президента Роберта Кеннеди. Ни в советском, ни в американском руководстве никто, судя по открытым источникам, не ставил вопрос о разрыве дипломатических отношений или ликвидации ООН. Советские и американские лидеры не произносили зажигательных речей перед агрессивно настроенной толпой и не обещали любой ценой не допустить позора. Все это разительно отличалось, например, от поведения императоров Николая II и Вильгельма II летом 1914 года. Неудивительно, что по итогам Карибского кризиса Кремль и Белый дом начали стратегический диалог о снижении опасности войны.

Аналогично развивался и кризис вокруг «евроракет» середины 1980-х годов. Советский Союз развернул в 1977 г. ракеты средней дальности РСД-10 «Пионер». Страны НАТО восприняли это как нарушение баланса сил в Европе. После неудачных переговоров осенью 1983 г. началось развертывание американских ракет средней дальности «Першинг-2» в 5–10 минутах подлета от Москвы. 24 ноября 1983 г. последовало угрожающее по тональности телевыступление генсека ЦК КПСС Юрия Андропова об опасности ядерной войны и принятии СССР ответных мер, включая выход из Женевских переговоров. Однако в феврале 1984 г. на похороны Андропова в Москву прибыли вице-президент США Джордж Буш и премьер-министр Великобритании Маргарет Тэтчер. По итогам переговоров с генсеком Константином Черненко и министром обороны Дмитрием Устиновым стороны согласились сохранить режим ПРО/ОСВ и поддерживать стратегический диалог. Через год, в феврале 1985 г., госсекретарь Джордж Шульц и министр иностранных дел Андрей Громыко договорились возобновить переговоры по «евроракетам» в Женеве.

Столкновения в «третьем мире», скорее, играли стабилизирующую роль, выступая частью системы взаимного ядерного сдерживания. Во-первых, они демонстрировали готовность сверхдержав применить в случае необходимости военную силу. Во-вторых, позволяли испытывать новые образцы вооружений. В-третьих, оправдывали существование в СССР и США мощных идеологических аппаратов. Идеи «поддержки демократии» и «распространения социализма» получали наглядное подтверждение через соответствующие акции на периферии.

Примечательная деталь: ни один из региональных кризисов не породил у сверхдержав ощущения серьезного поражения и тем более не вызвал приступов реваншизма. Можно сколько угодно говорить о «вьетнамском синдроме» в Америке, но ни один из кандидатов в президенты не шел на выборы под лозунгом «отомстить за Вьетнам». А в СССР ни один генеральный секретарь не призывал поквитаться с США за Карибский кризис или за Ближний Восток. Даже вывод войск из Афганистана в 1989 г. советская общественность восприняла с облегчением, а не как унизительное поражение. Никаких парадов ветеранов и митингов с призывом «смыть кровью позор», как в Германии 1920-х гг., в советских городах не было. Ни один из кризисов холодной войны не затрагивал жизненные интересы сверхдержав и не был поводом для перехода к реальной конфронтации.

Американские эксперты любят обсуждать, была ли успешной политика ядерного сдерживания Советского Союза. Но сама она возникла на основе наблюдения Джорджа Кеннана, что советское руководство не хочет большой войны. Субъекта, желающего войны, сдержать невозможно: любую демонстрацию силы, даже символическую, он воспринимает как долгожданный предлог для ее объявления. Опыт последующих лет доказал, что и американское руководство не желало прямого военного столкновения. Карибский кризис, равно как и все остальные, доказал, что у советского и американского руководства нет причин и желания начать войну.

Холодный мир

После демонтажа Советского Союза ситуация стала меняться. Между Россией и Америкой началось накопление причин для военного конфликта. Двум сопоставимым по возможностям ядерным державам пришлось выстраивать отношения в рамках одного глобального мирового порядка. Это само по себе стало источником растущей конфликтности.

Самораспад СССР породил волну утверждений об исчезновении у Москвы и Вашингтона идеологических противоречий. В действительности реальные идеологические противоречия стали появляться как раз после 1993 года. Россия, пережив короткий период нарочито проамериканской риторики, с конца 1994 г. официально отказывалась признать американские концепции лидерства и расширения демократии. В 1997 г. Россия совместно с КНР выдвинула идею многополярного мира. Это болезненно восприняли в Вашингтоне, претендующем на ведущую роль в формирующемся мировом порядке. Такое идеологическое противостояние оказалось жестче прежнего «коммунизм – либерализм». Речь теперь шла не о сосуществовании двух лагерей, а о вариантах построения глобального мира. Разойтись по домам, как СССР и США, Россия и Соединенные Штаты теперь не могли.

Наибольшее раздражение у американцев вызывали два фактора. Первый: сохранение у Москвы советского силового (прежде всего – ядерного) потенциала. Россия, несмотря на все перипетии 1990–1993 гг., осталась единственной страной, способной физически уничтожить Америку и вести с ней войну на базе сопоставимых вооружений. Второй: сохранение за Россией статуса постоянного члена Совета Безопасности ООН, что позволяет ей блокировать действия Вашингтона или лишать их легитимности. Несмотря на декларации о «стратегическом партнерстве», цель американской политики сводилась к резкому сокращению (а в идеале и ликвидации) российского стратегического потенциала до безопасного для США уровня. Соединенные Штаты не были заинтересованы в экономической модернизации России, коль скоро это предполагало модернизацию российского ВПК.

Неприязнь американской элиты усиливалась по мере осознания того факта, что средств для реального «наказания России» немного. Можно, конечно, нанести булавочные уколы в виде санкций против российских компаний или сделать очередную придирку в области прав человека. Но украинский кризис доказал, что экономическая борьба с Россией принесет США дивиденды, только если им удастся обеспечить абсолютную поддержку со стороны Евросоюза, что возможно, но довольно зыбко. А постоянная проработка в американских СМИ сценариев «как лучше наказать Россию» только усугубляет конфликтный потенциал.

Российская элита, со своей стороны, осознавала мотивы действий Соединенных Штатов. Наибольшую тревогу в Москве вызывала проводимая Вашингтоном реформа международного права. Через цепочку прецедентов американская дипломатия утверждала два принципа. Первый – принудительное смещение лидеров суверенных государств (с их последующим осуждением международным трибуналом). Второй: принудительное разоружение опасных (с точки зрения Вашингтона) режимов, прежде всего – лишение их потенциалов оружия массового поражения. Российское руководство подозревало, что конечной целью США является применение этого подхода к Москве. Ситуация усугублялась позицией администрации Клинтона по чеченскому конфликту: Белый дом фактически прощупывал способность России защитить свою территориальную целостность. Слова Бориса Ельцина на Будапештском саммите СБСЕ 5 декабря 1994 г. о том, что на смену холодной войне приходит холодный мир, означали больше, чем недовольство России расширением НАТО на восток. Они символизировали переход к взаимодействию России и США по новым, менее ясным и потому более опасным правилам.

До начала 2007 г. лидеры двух стран на каждом саммите заявляли о намерении выстроить стратегическое партнерство и «преодолеть наследие холодной войны». Но Россия и Соединенные Штаты придерживались противоположных мнений по всем ключевым международным проблемам. Более того: возник новый фактор, отсутствовавший в советско-американских отношениях – взаимное неприятие, отторжение. Вашингтон примерно с осени 1994 г. начал отходить от поддержки Ельцина, говоря о провале демократического транзита в России и установлении в ней «неоцарского» (то есть враждебного США) режима. В американском общественном мнении утверждался взгляд на Россию как на «неправильную» страну, непригодную для демократизации. В России Соединенные Штаты все больше воспринимали как державу, политика которой угрожает существованию России.

С начала 2007 г. заявления о партнерстве или намерении его выстраивать исчезли. Взаимное раздражение стало укрепляться на уровне официальной риторики. «Глобальная антитеррористическая коалиция», созданная осенью 2001 г., распалась через полтора года из-за противоречий вокруг Ирака. «Партнерство по нераспространению ЯО» вылилось в бесконечные препирательства по ядерным программам Ирана и КНДР. Энергетическое партнерство оказалось свернутым в период подготовки саммита «Группы восьми» в Санкт-Петербурге летом 2006 года, хотя именно энергетика должна была стать его главной темой. Не получили развития обсуждавшиеся несколько лет назад идеи о партнерстве на Тихом океане. Повестка двусторонних отношений по-прежнему сводится к тому, как снизить риск столкновения, то есть остается в негативном, а не позитивном, формате.

Параллельно произошел распад стратегического диалога. В период борьбы с Верховным Советом Ельцин подписал пакет невыгодных России соглашений по ядерному разоружению. По мере укрепления российской государственности Кремль постарался отказаться от них или максимально девальвировать их содержание. В Вашингтоне это вызвало нескрываемое раздражение, которое нашло выражение в концепции «взаимно-гарантированной безопасности» (mutually assured safety). После выхода США из Договора по ПРО (2002) российско-американские переговоры по контролю над вооружениями становились все более пустыми и бессодержательными. Даже после подписания относительно успешного Пражского договора (2010) стороны не сумели согласовать базовую формулу по ПРО. С осени 2011 г. переговоры по контролю над вооружениями фактически заморожены: ситуация, беспрецедентная со времен «междуцарствия» в СССР середины 1980-х годов. Напротив, конфликты вокруг Договора РСМД (1987) доказывают неготовность сторон сохранять контроль над вооружениями в его классической форме.

Снизились и взаимные обязательства на случай конфликта с третьими странами. Начиная с Хельсинкского акта 1975 г. СССР и США вырабатывали механизмы мер доверия и транспарентности в Европе. В 1990 г. запущен «Парижский процесс», включавший в себя заявления о намерениях построить единую безблоковую Европу («Парижская хартия») и ограничить обычные вооруженные силы (ДОВСЕ). Спустя полтора десятилетия оба документа фактически дезавуированы. Попытки России запустить реформу ОБСЕ закончились неудачей. Не привели к результатам и предложения выработать новый договор о европейской безопасности (Хельсинки-2), что продемонстрировала Мюнхенская конференция в феврале 2012 года. После фактического провала этой инициативы Россия и НАТО остались без согласованных правил поведения на случай конфликтных ситуаций.

Именно в постсоветский период между Россией и США появился новый фактор – территориальные претензии. Соединенные Штаты не признавали Прибалтику частью СССР, но вопрос оставался замороженным. Теперь территориальный конфликт в Беринговом море сливается с проблемой передела шельфовых зон Берингова пролива и сохранения линии государственной границы через Чукотское море. На это накладываются противоречия в Арктике: предложения Соединенных Штатов по нейтрализации Северного Ледовитого океана и непризнание Вашингтоном прав России на советский арктический сектор. Отказ США согласиться с присоединением Крыма к России поставил вопрос еще острее: в каких границах Вашингтон признает Российскую Федерацию?

Новой формой российско-американской конфликтности стала модель контр-элитной войны. Ее апробация началась еще в 1990-е гг. через серию арестов в США российских граждан и их обвинения в коррупции и экономических преступлениях (никогда не доказанных). Но по-настоящему развитие такой формы борьбы началось с президентских выборов в России 2012 года. Демонстративно недружественное отношение администрации Обамы к Владимиру Путину означало переход «красной черты»: раньше Белый дом никогда не ставил двусторонние отношения в зависимость от конкретного лидера. Последующие два года подтвердили нежелание Соединенных Штатов выстраивать диалог с вернувшимся в Кремль Путиным. (В январе 2016 г. ситуация дошла до беспрецедентного апогея – официальных, устами представителя Белого дома, хотя и крайне неконкретных обвинений главы Российского государства в коррупции.)

Американская сторона впервые официально заявила о неприемлемости конкретной фигуры на посту президента России. Госдепартамент США отказался признать парламентские и президентские выборы в России соответствующими демократическим процедурам. «Закон Магнитского» означает, что Соединенные Штаты не признают легитимность целого сегмента российской элиты. Именно в конце 2012 г. в России впервые на официальном уровне мелькнула тема возможного разрыва дипломатических отношений с США.

Кризисы холодного мира

Новые формы взаимодействия породили и новый тип военно-политических конфликтов. После 1991 г. американская сторона применяла силу против назначенных ею стран-изгоев, отрабатывая модель войны-наказания определенных режимов. В контексте нарастающей двусторонней конфликтности у российского руководства невольно закрадывались подозрения, что конечной целью таких акций будет Российская Федерация. Москве, в свою очередь, приходилось идти на силовые демонстрации, чтобы принудить Вашингтон к поиску компромисса. Между Россией и Соединенными Штатами возникла система опосредованной, но жесткой конфронтации.

Первым примером стала война в бывшей Югославии. Россия оценила военную операцию НАТО против СРЮ 1999 г. как агрессию и пошла на две ответные меры: замораживание «Основополагающего акта Россия – НАТО» и прекращение деятельности миссии альянса в Москве. Можно иронизировать над степенью серьезности этих мер, но во время холодной войны ни одна из сторон не шла на аннулирование соглашений и закрытие дипломатических миссий. В июне 1999 г. дело дошло до открытой силовой демонстрации России в виде броска десантной бригады из Боснии в Приштину. Американские военные, судя по открытым источникам, также допускали возможность локального военного столкновения с Россией на Балканском полуострове.

Вторым примером стала «Пятидневная война» 2008 г. между Россией и Грузией. Пришедший в 2004 г. режим Михаила Саакашвили стремился восстановить контроль над двумя отпавшими провинциями – Южной Осетией и Абхазией. В этом его негласно поддерживала администрация Джорджа Буша-младшего, стремившаяся проверить два принципиальных момента. Первый: готовность России к военным действиям за пределами своих границ. Второй: степень уязвимости российской авиации для американских информационно-космических систем. Москва пошла на применение силы против Грузии. Главной целью было не только наказать Саакашвили, но и подтвердить готовность применять силу для противодействия расширению НАТО и размещению американской ПРО в Европе. (Тезисы, прозвучавшие 10 февраля 2007 г. в Мюнхенской речи Владимира Путина.)

Итоги «Пятидневной войны» не удовлетворили ни одну из сторон. Для российской элиты они породили ощущение победы, доказав возможность принуждения США к компромиссу. Вместе с тем в ходе войны администрация Буша-младшего не обнаружила стремления к диалогу с Россией и, хуже того, пошла на серию силовых демонстраций от переброски грузинских войск из Ирака до отправки военных кораблей в Черное море. Сторонам требовался новый, более серьезный, кризис, выявляющий их позиции на территории бывшего СССР.

Конфликт на Украине неизбежно вытекал из итогов «Пятидневной войны». Для США он был важным инструментом срыва интеграционного проекта Евразийского экономического союза, создание которого президент Путин провозгласил целью третьего президентского срока. Для России важнейшей задачей было предотвратить дрейф Украины в сторону НАТО, угрожающий подрывом российских позиций на постсоветском пространстве и потерей военного присутствия на Черном море. Москва присоединила Крым и осуществила ряд других силовых действий. Соединенные Штаты взяли курс на экономическое воздействие, добившись солидарности со стороны союзников из стран ЕС. На протяжении всего конфликта в США обсуждались по сути две меры: поставка Украине летального оружия и развертывание военной инфраструктуры НАТО в Балто-Черноморском регионе.

Новым вариантом конфронтации стал конфликт вокруг Сирии. Теоретически Москва и Вашингтон решают здесь общую задачу: ликвидация террористической группировки ИГИЛ. Однако стороны проводят военные операции в опасной близости друг от друга, не желая согласовывать свои шаги либо делая это в минимально необходимой степени. Вашингтон обвиняет Россию в агрессии против «сирийского народа», в то время как Москва указывает на безрезультатность и вредоносность операций США. И хотя 12 октября 2015 г. Россия и Соединенные Штаты приняли меморандум о правилах проведения операций в небе над Сирией, риск столкновения списывать со счетов нельзя. Негативным вариантом могут стать:

попытки Вашингтона ввести беспилотную зону над районом действия российской авиации;

проведение Россией акции возмездия против террористов, базирующихся на территории одного из союзников США;

столкновение России с одним из союзников по НАТО, которому Вашингтон окажет помощь на основе 5-й статьи Вашингтонского договора.

Экстраполируя современные тенденции, нетрудно составить прогноз российско-американских отношений. Стороны, возможно, попытаются восстановить консультации по наиболее острым вопросам. Но параллельно продолжится распад последних страховочных механизмов по снижению опасности войны. Будут возрастать демонстративная враждебность военной риторики, контр-элитные акции, свертывание контактов в области науки, образования и культуры. Порог применения силы между российскими и американскими вооруженными силами в региональных конфликтах будет снижаться. Вырисовывается несколько вариантов дальнейшего развития российско-американских отношений.

Вариант 1. Конфликтные переговоры. Наверное, самый оптимистичный. Кремль и Белый дом, сохраняя конфронтационную риторику и обмениваясь силовыми демонстрациями, начинают выработку мер по снижению опасности войны. Соглашение по ключевой стратегической проблеме – ПРО – маловероятно. Но на повестке дня два вопроса: гарантии от случайных столкновений России с союзниками США и выработка комплекса обязательств Москвы и Вашингтона на случай конфликта с третьим государством. К этому комплексу проблем относится и судьба Договора РСМД 1987 года. У СССР и Соединенных Штатов был набор обязательств на случай кризиса с третьей ядерной державой. Сегодня для России и США это – труднодостижимая цель.

Но такой вариант требует, чтобы стороны были готовы к переговорному процессу и не считали силовые демонстрации лучшей альтернативой. Между тем ни Украина, ни Сирия пока не сняли психологического напряжения. Лидеры США и отчасти России пока не считают, что их страны уже достигли опасного предела. Видимо, по-прежнему требуется более крупный кризис для окончательного разрешения накопившихся вопросов.

Ситуация осложняется упадком института посредничества. С середины 1960-х гг. сначала советское, а затем и российское руководство делало ставку на посредничество Франции. Этому способствовали объективные условия: наличие у Парижа независимого военного потенциала и его курс балансирования между Москвой и Вашингтоном. Ливийская война 2011 г. и возвращение Великобритании к активной внешней политике изменили расклад сил в Европе. Франция, переориентировавшись на привилегированный союз с Лондоном, по сути отказалась от автономной от НАТО политики. Германия, встревоженная франко-британским сближением, осваивает новую для себя роль «младшего партнера» Вашингтона. НАТО и ЕС начинают восприниматься Москвой как однородное политическое пространство, в котором доминирует Америка.

Вариант 2: вынужденное взаимодействие. Он предполагает посредничество Соединенных Штатов при конфликте России с кем-либо из их союзников. Американская дипломатия может попытаться предотвратить военное столкновение. Белый дом сделает это, видимо, при наличии двух сопутствующих условий. Первое: если вмешательство США будет расцениваться как дипломатический успех, который позволит избежать войны. Второе: демонстрация слабости российской позиции или создание в СМИ иллюзии подобной слабости. Только на таких условиях Вашингтон будет, скорее всего, готов к реальным переговорам.

Подобный кризис требует, однако, наличия у Соединенных Штатов мощного регионального союзника. Речь идет о стране с крупным военным потенциалом, находящейся на линии соприкосновения с Россией и имеющей к ней исторические претензии. В этой ситуации американцы смогут негласно или полугласно действовать в альянсе со своим антироссийским партнером. До недавнего времени на роль подобного гарантированного противовеса России могла теоретически претендовать разве что Япония. (Польша, страны Прибалтики, Румыния не имеют для этого силовых потенциалов.) Похоже, что теперь круг потенциальных противовесов расширяется. Обвал российско-турецких отношений после сбитого российского бомбардировщика превращает Турцию в крайне враждебного соседа с серьезными военными возможностями.

Менее вероятен, но не исключен вариант вмешательства России в конфликт США с третьей страной. До нынешней осени он был сугубо гипотетическим. Но демонстративная операция России в Сирии, где Вашингтон собирался создать бесполетную зону, изменила ситуацию. Москва прикрыла сирийское правительство: сначала самим фактом проведения операции, а затем размещением систем ПВО. Гонка за бесполетную зону способна стать источником российско-американской эскалации.

Вариант 3: вооруженный конфликт. Исключать его, к сожалению, нельзя. Длительное накопление взаимной враждебности рано или поздно должно будет найти выход. Не следует преувеличивать и сдерживающую роль ядерного оружия. За минувшие тридцать лет безъядерные сценарии российско-американского конфликта стали технически более осуществимыми, чем в 1960-х гг., за счет прогресса в неядерном высокоточном оружии, создании крупных воздушно-десантных подразделений и различных типов тактической ПРО.

Способность России проводить воздушную операцию за пределами своих границ воспринимается как угроза американскому лидерству. У России может возникнуть необходимость сохранить лицо в крупном региональном кризисе, если, например, он начнется по турецкому сценарию. Все это может подтолкнуть и Москву, и Вашингтон проверить надежность своих вооруженных сил.

Наиболее вероятным сценарием является крупный региональный конфликт, в котором российские и американские вооруженные силы будут задействованы напрямую. Стороны при этом сохранят дипломатические отношения и институты Ялтинско-Потсдамского порядка. Образцом будет, например, гражданская война в Испании середины 1930-х гг., в которой советская авиация вела бои против итальянской и немецкой.

Результатом конфликта станет распад экономической структуры современного мира. Санкционная модель воздействия на Россию, опробованная странами НАТО в период украинского кризиса, может быть применена в расширенном виде. Дальнейшая изоляция поставит Москву перед сложным выбором: отступление с потерей лица, атаковать в другой сфере (например, ударить по важному для США режиму нераспространения) или сделать ставку на мобилизационную экономику. В последнем случае для Запада возникнет угроза распада единой мировой финансовой системы. Мир после такого конфликта будет больше напоминать Версальско-Вашингтонский порядок, чем холодную войну.

***

За минувшие годы опасность ограниченного военного конфликта России и НАТО стала выше, чем в годы холодной войны. Такого рода конфликт вряд ли мыслится в Вашингтоне как лобовое столкновение с Россией. Скорее, речь идет об идеологически, политически и информационно хорошо подготовленном силовом вмешательстве Соединенных Штатов в возможный спор России с кем-то из ее соседей, настраивание которых против Москвы уже двадцать лет определяет одно из основных направлений американской внешней политики в Центральной Евразии. Судя по высказываниям российского руководства, в Москве начинает преобладать мнение о том, что в США не отдают себе отчета в цене противостояния с Россией. В Соединенных Штатах в свою очередь выросло поколение политиков и военных, воспитанных на идеях американской неуязвимости и непобедимости. Если этого сценария удастся в принципе избежать, то лишь при немедленном возобновлении кризисного диалога между Россией и странами НАТО.

Россия. США. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 6 марта 2016 > № 1682621 Алексей Фененко

Пролог новой авантюры

Автор: Сергей КОЖЕМЯКИН.

На долю обескровленной пятилетней гражданской войной Ливии выпало очередное испытание. Страны

НАТО готовы к новому военному вмешательству под предлогом борьбы с «Исламским государством». Несмотря на внешне благие цели, интервенция может привести к окончательному расчленению страны.

Пять лет падения

Говоря о Ливии, эксперты, политики и журналисты часто заявляют об опасности её превращения во «второе Сомали». Подобные предостережения устарели. Спустя пять лет после так называемой революции 17 февраля, ставшей точкой отсчёта тяжелейшего гражданского конфликта, положение Ливии куда драматичнее, чем её африканского «собрата по несчастью».

Во-первых, несмотря на фактический распад Сомали, север страны занимает самопровозглашённое государство Сомалиленд — достаточно спокойный регион с устоявшейся политической системой. В Ливии, за исключением нескольких самоуправляемых городов, подобных «островков спокойствия» нет: вся страна представляет собой арену столкновений различных группировок и просто бандитских отрядов, промышляющих грабежами, вымогательствами и похищениями людей.

Во-вторых, Сомали никогда не было богатейшим в Африке государством, с уникальным политическим и экономическим устройством, оказывавшим влияние практически на весь континент. С этой точки зрения падение Ливии до уровня беднейших государств — страшная трагедия. И преступление. За которое, однако, пока никто не ответил.

Все пять лет Ливия была предоставлена самой себе. Добившись свержения Муамара Каддафи, Запад тут же забыл про «несчастный ливийский народ», который он «спасал» от «кровавого тирана». Да и что было о нём помнить, если новые власти стали послушно поставлять на европейский рынок нефть и газ, а арестованные (читай: украденные) за границей ливийские средства с лихвой окупили военную операцию?!

Однако затем ситуация стала всё дальше отходить от сценария. Лишённая армии и полиции, с правительством, не имеющим полной власти даже над столицей, а главное, с десятками банд, и не думающих складывать оружие, Ливия погружалась в хаос и расползалась, как плохо сшитое лоскутное одеяло. Дело дошло до того, что боевики могли запросто ворваться в зал заседаний парламента или похитить премьер-министра, как это случилось в 2013 году с Али Зейданом.

Наконец, даже та номинальная власть, которая на бумаге руководила страной, распалась надвое. В Ливии на сегодняшний день существуют по два правительства и парламента. Одни заседают в Триполи, другие — в Тобруке на востоке страны. Начиная с 2014 года между ними ведётся то затухающая, то вновь разгорающаяся гражданская война.

Вакуум власти имел ещё одно следствие — превращение Ливии в рай для религиозных экстремистов. В отличие от Каддафи, жёсткой рукой пресекавшего выступления исламистов, новое руководство не просто закрывало глаза на усиление позиций радикалов: оно само находилось в сильнейшей от них зависимости. Исламистские группировки стали главной ударной силой мятежа. Как рассказал недавно двоюродный брат убитого ливийского лидера Ахмед Каддаф ад-Дам, экстремисты доставлялись в страну самолётами со всего Ближнего Востока, и делалось это с благословения Запада.

Больше года назад отряды, присягнувшие на верность «Исламскому государству», захватили город Сирт. В настоящий момент ИГ полностью контролирует территорию, превышающую по площади Бельгию, и угрожает основным нефтяным месторождениям и нефтеналивным портам Ливии. Кроме того, позиции ИГ сильны в крупнейших городах страны: Триполи, Бенгази и других.

Рычаги интервенции

Долгое время в США и Евросоюзе не обращали на это никакого внимания. Ситуация изменилась лишь в конце прошлого года. Ведущие американские и европейские издания запестрели заголовками, пугающими обывателя перспективами захвата «Исламским государством» всей Ливии и последующего вторжения в Европу. Ряд СМИ даже сообщили о том, что лидер группировки Абу Бакр аль-Багдади перебрался в Сирт и будет оттуда руководить деятельностью исламистов по всему миру.

Подобные явно неслучайные информационные вбросы сопровождались вмешательством Запада во внутреннюю политику Ливии. От двух правительств страны стали требовать прекращения вражды и объединения. Организованные под эгидой ООН межливийские переговоры в Марокко завершились подписанием соглашения. Мирный план предусматривал формирование правительства национального единства и проведение в течение двух лет новых парламентских выборов.

Однако считать эти шаги проявлением заботы о Ливии наивно. Западные страны руководствуются сугубо корыстными интересами. Во-первых, от нестабильности страдают интересы западных компаний, наложивших лапу на месторождения нефти и газа. Добыча сырья сегодня не превышает 360 тысяч баррелей в сутки — впятеро меньше, чем при Каддафи. Во-вторых, Ливия превратилась в одну из главных площадок для эмиграции в Европу. Как сообщили в конце февраля западные издания со ссылкой на спецслужбы, около 200 тысяч беженцев со всей северной Африки ждут благоприятных погодных условий, чтобы отправиться с ливийских берегов в Европу. Новая волна стихийной миграции может нанести ощутимый удар по правящим режимам Старого Света, и без того испытывающим всё возрастающую общественную критику.

Наконец, ситуация в Ливии оказалась в центре… предвыборной борьбы в США. Для критики Хиллари Клинтон, являющейся наиболее вероятным кандидатом от Демократической партии, республиканцы выбрали её деятельность на посту госсекретаря. Основной упор делается на ливийской авантюре. «Свергнув правительство Ливии, мы передали эту страну радикальным исламским террористам», — заявляет, к примеру, сенатор-республиканец от штата Техас Тед Круз.

Неудивительно, что демократическая администрация Белого дома пытается выбить этот козырь из рук оппонентов. Действия американского руководства свидетельствуют о лихорадочных попытках любым способом закрыть «ливийское досье» и за считанные месяцы перед выборами добиться перелома в общественном мнении. Для этого США готовы пойти на новое вооружённое вмешательство. В январе пресс-секретарь Белого дома Джошуа Эрнест заявил, что в Вашингтоне не исключают проведения военной операции. Чуть позже с планом распространить антитеррористическую кампанию на Ливию выступил Пентагон. Председатель объединённого комитета начальников штабов вооружённых сил США Джозеф Данфорд заявил о необходимости принятия «решительных мер в военной сфере, чтобы ограничить экспансию «Исламского государства». Возможность военной операции подтвердили и в госдепе. «Удары по террористам могут быть нанесены в любом месте, если это необходимо для безопасности США и их союзников», — напомнил официальный представитель ведомства Марк Тонер.

Но на открытую интервенцию в Вашингтоне пока не решились. Ставка делается на «точечные» удары, имеющие целью главарей ИГ. Один из таких ударов был нанесён 19 февраля по лагерю боевиков у города Сабрата на западе Ливии. Правда, точечным удар назвать трудно: в результате погибли как минимум 46 человек, включая двух сербских дипломатов, похищенных экстремистами. А спустя четыре дня ИГ удалось захватить центральную часть Сабраты… Также США планируют задействовать боевые беспилотники, находящиеся на базе Сигонелла на Сицилии.

Судя по всему, американские власти склоняются к тому, чтобы, как и в 2011 году, разделить ответственность с европейскими союзниками. В конце февраля французская газета «Монд» сообщила о «неофициальной военной акции» в Ливии. По её данным, президент Олланд одобрил наземную операцию с участием спецназа. Вскоре участие французских коммандос в боевых действиях в Бенгази подтвердил глава «триполийского» правительства Халифа аль-Гави. В конце концов признать этот факт были вынуждены и в Елисейском дворце.

Ждать от западных войск восстановления в Ливии порядка и мира не приходится. Скорее, вмешательство способно окончательно поставить крест на её государственности, тем более что уроки ливийской, иракской, афганской катастроф Западом не учтены. Уверенность в собственной исключительности превращает его в слона в посудной лавке, не замечающего особенностей иной культуры, иного общества.

Тень Каддафи

Провалом, очевидно, закончатся и дипломатические потуги западных государств. Попытки примирить оба ливийских правительства пока приводят к ещё большему расколу. Обнародованный в январе состав правительства национального единства включил в себя… 32 министерства. Например, внешнеполитическое ведомство было разделено на три части: собственно иностранных дел, международного сотрудничества и министерства арабских и африканских дел. В Тобруке утверждать полномочия этого «суперкабинета» отказались, заявив, что формировался он под интересы лидеров конкретных кланов и вооружённых отрядов, в конце концов получивших заветные портфели.

Спустя месяц попытка повторилась. Число министров было сокращено до 18, но новое голосование привело к расколу уже «тобрукского» парламента. Половина депутатов отказались участвовать в голосовании. Их доводы заслуживают внимания. Дело в том, что большинство мест в новом правительстве отдано действующему в Триполи кабинету, а премьер-министром стал член тамошнего парламента Фаиз Сарадж. Однако данные органы власти опираются на исламистские партии и группировки и всегда терпимо относились к укреплению в Ливии экстремистских организаций. Тревогу в Тобруке вызывает и тот факт, что в новом правительстве не нашлось места Халифе Хафтару — главнокомандующему вооружёнными силами, верными «тобрукскому» правительству. Между тем именно этот человек возглавил сопротивление исламистам.

Запад не жалеет сил, чтобы отсечь всех несогласных от политического процесса. Несмотря на провал голосования в Тобруке, власти США поспешили признать легитимность правительства Сараджа и даже, по некоторым данным, пригрозили открытым военным вмешательством, если переговоры по созданию кабмина закончатся неудачей.

Это заигрывание с «хорошими» исламистами и угрозы покарать «плохих» уже сыграли злую шутку с Сирией и Ираком. В Ливии США наступают на те же грабли. О крайне своеобразном подходе американской дипломатии свидетельствует ещё один факт. 23 февраля Барак Обама заявил, что ситуация в Ливии «по-прежнему представляет чрезвычайную угрозу для национальной безопасности США», и продлил режим санкций в отношении родственников Муамара Каддафи, введённый ещё в 2011 году. Тень погибшего лидера пугает Вашингтон сильнее, чем живые исламисты.

Возможно, впрочем, что у этого странного решения есть разумная подоплёка. Незадолго до решения о продлении санкций в Интернете появилось обращение дочери Муамара Каддафи — Айши. Эта женщина стала одним из символов сопротивления агрессии, а после разгрома Ливийской Джамахирии была вынуждена скрыться за границей. В письме Айша Каддафи призывает ливийцев оказать сопротивление новому завоеванию и объявляет о создании подпольного правительства.

Не вызывает сомнений, что многие ливийцы, ощутившие горький вкус принесённой на штыках «свободы», могут сплотиться вокруг её фигуры. Об этом, например, свидетельствует позиция крупнейшего ливийского племени варфалла, отвергающего власть как «триполийского» и «тобрукского», так и нового «правительства национального единства». По словам главы племенного совета Салеха Майефа, 80 процентов населения не поддерживает этих «марионеток».

Единственной возможностью для Ливии сохраниться как государству и является объединение этого большинства для самостоятельного, а не навязанного извне, решения стоящих перед страной проблем.

Существует точка зрения, что Барак Обама где-то в глубине души осознает ответственность за цепь "революций" на Ближнем Востоке, в результате чего демократии здесь не прибавилось, но зато были разрушены Ливия и Сирия, а на их месте появилось "Исламское государство" (запрещено в РФ). А потому не исключено, что, получив в 2009 году авансом Нобелевскую премию мира, Обама — под занавес своего президентства — намерен хоть чем-то подтвердить имидж миротворца.

Помимо прочего, глава Белого дома не может не понимать, что успех переговоров в Женеве по урегулированию ситуации в Сирии (очередной раунд этих переговоров намечен на 9 марта) добавит веса кандидатам от Демократической партии в ходе кампании по выборам нового президента США.

Искусство игры в выборы, однако же, давно и в полной мере освоили и республиканцы, которые в настоящий момент всячески стремятся расстроить планы демократов. В частности, комитет палаты представителей по иностранным делам конгресса США в минувший четверг принял инициированную республиканцами резолюцию, в которой обвинил сирийское правительство, Россию и Иран в совершении военных преступлений в Сирии и предложил создать международный трибунал для их расследования.

Напомню, что республиканцы имеют сегодня большинство в обеих палатах конгресса США, что позволяет им блокировать любую миротворческую инициативу Обамы.

Кто на самом деле правит Америкой

США, судя по всему, — единственное государство в мире, основанное крупными латифундистами, промышленниками и банкирами. В условиях отсутствия в Новом Свете в XVIII веке присущей Европе теократии и аристократии отцы-основатели США сумели создать принципиально новую, в сравнении с традиционной, систему управления государством, в которой собственность, власть и идеологию контролируют не королевские династии и церковь, а олигархи.

И на всем протяжении американской истории, кем бы ни разбавлялся правящий класс и кто бы ни избирался президентом этой страны, подлинными правителями государства были именно они — крупнейшие собственники. Пропуском же в сформированные ими закрытые клубы всегда были не только размеры активов, но также верность своей касте.

Понятно, что эта каста не может допустить появление на посту лидера государства неподконтрольного им политика. Да и откуда ему в США взяться, если вся политическая система страны снизу доверху изначально была устроена так, что без серьезной финансовой поддержки со стороны названных нами закрытых клубов (назовем их условно "республиканским" и "демократическим") невозможно стать даже рядовым конгрессменом?

Понятно, что два ведущих "клуба по интересам" давно конкурируют между собой за публичное доминирование в большой политике, однако это не мешает их членам договариваться по принципиальным вопросам, касающимся, в частности, внешней политики.

Очевидно, что при такой системе власти пост президента США является больше декоративным. И real-politic в этой стране олицетворяет не столько глава Белого дома, сколько не избираемый и абсолютно лояльный истеблишменту и американским ценностям госаппарат, в задачи которого входит в том числе и контроль за действиями президента.

На протяжении всего XX века было всего два случая, когда американские президенты были более или менее независимы от своего контролера — госбюрократии, выстроенной под структуры реальной власти.

Первым таким главой государства стал 32-й президент США Франклин Рузвельт, которому — в ситуации экономической катастрофы 1933 года (в годы Великой депрессии), а затем и Второй мировой войны — был дан карт-бланш на более или менее самостоятельные действия.

Рузвельт — единственный президент США, который занимал этот пост 4 срока подряд. И он заслужил эти сроки не только талантом политика, но и способностью так прессовать отдельных американских олигархов, чтобы это было выгодно всему олигархическому сословию в целом.

От демократа Кеннеди до демократа Обамы: эволюция президентского статуса

Второй случай в американской истории, когда президент страны проводил (или по меньшей мере пытался проводить) более или менее независимую от истинных хозяев США политику, — это правление Джона Кеннеди. Впрочем, это пример прямо противоположного — в сравнении с правлением Рузвельта — свойства.

Демократ Джон, в отличие от демократа Франклина, мандата на самостоятельные действия (например, на установление госконтроля за эмиссией доллара) от своих коллег-олигархов не получал. И поскольку Кеннеди посчитал себя вправе устанавливать в стране СВОИ правила, его посчитали неприемлемым для американской системы власти не только в республиканском клубе, но и в клубе демократическом.

Как результат — образцово-показательное убийство, которое было бы невозможным без согласованного одобрямса по этому вопросу внутри правящей касты.

Жесткое устранение Джона, а затем и Роберта Кеннеди стало назиданием всем тем американцам, кто впоследствии стремился войти в большую американскую политику. И правила этой политики с тех пор не нарушал никто, включая Барака Обаму.

Да, конкуренция между республиканцами и демократами продолжилась и после убийства Кеннеди, местами переходя в откровенную драку с применением запрещенных приемов (здесь достаточно вспомнить Уотергейт 1972 года, травлю Гэри Харта в 1987-м или сомнительную победу Джорджа Буша над Альбертом Гором в 2000 году), — но в пространстве внутренней политики и в борьбе за декоративную власть. Внешняя политика США при этом принципиально не менялась; никто не покушался также и на руководящую и направляющую роль в стране олигархического сословия.

Замечу, что в период правления Буша-младшего декоративность президентского поста в США стала абсолютно очевидна. Понятно ведь, что мнение Буша не имело никакого значения (оно на 102 % совпадало с политикой партии) при принятии решений о вводе войск США и НАТО в Афганистан, а затем в Ирак.

В нулевые годы арсенал средств управления массами обогатился настолько, что правящая в США каста перестала скрывать свои истинные намерения. Так что избрание президентом США афроамериканца стало уже не столько выбором народа, сколько политтехнологическим трюком — подчеркнутой демонстрацией "торжества" принципов американской "демократии" при полной лояльности к требованиям олигархической власти.

Чем опасна Хиллари Клинтон и интересен Дональд Трамп

Надо отдать должное Бараку Обаме. Он занял пост президента США, имея за душой кое-какие идеи, и даже попытался их реализовать. Я имею в виду в первую очередь его программы реформ здравоохранения и образования. И, разумеется, он столкнулся с тем, что реализовать свои, пусть даже самые благие, намерения в США не может даже президент страны, если их не поддерживает истеблишмент.

Подозреваю, однако, что блокированию теневой властью идей 44-го президента США Обама ответил посильным саботированием некоторых её запросов. Он пошел навстречу олигархическим лоббистам по Ливии и Сирии, но спустил на тормозах призывы дать "жесткий ответ" России за Грузию, Крым и Донбасс. Он подписал на днях решение о продлении санкций против России, но, похоже, без особого усердия.

Многие называют Обаму "американским Горбачевым" за его непоследовательность и как бы нерешительность. С моей же точки зрения, Обама войдет в историю как президент, который попытался привнести в американскую политику что-то свое и заведомо позитивное, в отличие, кстати, от рвущейся к власти циничной Хиллари Клинтон.

На этом фоне несомненный интерес вызывают кандидатуры Дональда Трампа — человека, который, как утверждается в его рекламных роликах, сделал себя сам, а также левого демократа Берни Сандерса, выступающего за борьбу против террористов в союзе с Россией.

Очевидно, что, будучи миллиардером и, следовательно, человеком как бы независимым от себе подобных, Трамп мог бы разрушить порочную связь между теневыми структурами и их марионетками на посту главы государства. Возможно, эту связь мог бы поколебать и Сандерс. Однако вопрос: будет ли им это позволено? Они ведь не Рузвельт, который, прежде чем стать президентом США, оттрубил два срока на посту губернатора штата Нью-Йорк, доказав полную благонадежность американской системе власти.

Правящему классу Америки нужен управляемый президент. Но вот проблема: в этом классе уже нет того единства, что было раньше. Банкиры окончательно обособились и выделились в особую, наднациональную касту, и, следовательно, противоречия между республиканским и демократическим клубами внутри американского истеблишмента вышли на стратегический уровень.

Сегодня республиканцев не устраивает демонстрация политкорректности с избранием на пост главы государства женщины, заигрывающей с разного рода меньшинствами. В условиях эрозии американской идентичности им нужен стандартный и консервативный президент.

Банкирам, напротив, нужен такой глава Белого дома, который бы олицетворял собой новую наднациональную идентичность. Таким является, отчасти, афроамериканец Обама, такой, предположительно, будет и Хиллари Клинтон.

Похоже, президентские выборы 2016 года — первая в истории США общенациональная избирательная кампания, когда правящий класс этой страны не имеет согласованной позиции.

Владимир Лепехин

Алексей Кондратьев: "Мы не цепляемся за Асада, мы поддерживаем сирийский народ"

Беседовал Владимир Нестеров

В гостях у программы "Трибуна" член комитета Совета Федерации по обороне и безопасности Алексей Кондратьев. В верхней палате российского парламента он представляет Тамбовскую область.

- Недавно Совет Федерации принял поправки к закону о военно-техническом сотрудничестве РФ с иностранными государствами. Как эти поправки влияют на наш экспорт вооружений - одну из безусловных статей доходов России?

- Закон за 10 лет в сфере производства продукции военного назначения и ее реализации произошли определенные изменения. Предприятия, выпускающие продукцию военного назначения, поменяли статус, формы собственности. Какие-то предприятия перешли в сектор госкорпораций, которые достаточно жестко регламентированы определенными параметрами и в законодательной, и в технической сфере. Небольшие производства, участвующие в гособоронзаказе либо в форме предприятий, выпускающих продукцию военного назначения, либо участвующие в выпуске запасных частей, материалов, исходных продуктов для производства продукции военного назначения как дочерние предприятия, перешли на новый этап развития в связи с увеличением объемов гособоронзаказа. Поэтому необходимо в кратчайшие сроки от гособоронзаказа на производство конкретных видов вооружений или технических средств до этапов реализации этой произведенной продукции сократить период от разработки оперативно-тактического задания или технического задания на тот или иной материал до конкретного получения финансовых средств за ее реализацию. Чтобы сократить этот процесс с учетом форм собственности и были внесены поправки в законодательство.

Эти поправки дают возможность предприятиям, участвующим в гособоронзаказе, самостоятельно реализовывать произведенную продукцию на основе заключенных контрактов с заинтересованными сторонами. Особенностью этих поправок является то, что те предприятия, которые уже участвовали в гособоронзаказе и реализовывали за границу продукцию военного назначения, обязаны выполнить свои контрактные обязательства. В этом процессе могут участвовать только те предприятия, где доля государственного участия составляет 51% и более процентов акций.

- Где государство имеет контрольный пакет?

- Однозначно. За коммерческой деятельностью предприятия по реализации продукции военного назначения государство обязано сохранить контроль. Это на сегодняшний день главное условие. Поправки в закон оптимизируют издержки, прежде всего, временного и процессуального характера и расширяют возможности компаний в разы быстрее оформлять заказы, в том числе и от наших иностранных партнеров для реализации своих возможностей.

- Иными словами, вы даете возможностей компаниям быстрее реализовывать свою продукцию, наращивать объемы, выходить на разные рынки?

- Продукция оборонного характера носит определенные ограничения в номенклатуре товара. Люди, участвующие в таких мероприятиях как поиск партнеров за рубежом заранее отслеживают, когда будут какие-то контракты на поставку танков, ракет, стрелкового вооружения и так далее. Они, понимая, что зарубежные партнеры будут обращаться с просьбами на производство не только к нам, но и к нашим вероятным друзьям и в США, и в других крупных государствах, производящих вооружение, заранее ищут эти заказы. Под эти заказы они заранее готовят производственную базу, цеха, закупают оборудование, создают запасы материалов, готовят квалифицированных рабочих. Когда происходят торги и заключаются договоры на то, чтобы производить именно наше вооружение, эти предприятия находятся в выгодном положении именно из-за того, что уже готовы производить в кратчайшие сроки для удовлетворения потребностей государств-заказчиков необходимые виды вооружений. Такова специфика этого бизнеса. Когда предприятиям предоставлено право самостоятельно подстраиваться под условия этого рынка, мы даем возможность им развиваться. Ведь на предприятиях работают люди, они получают зарплату, кормят семьи, дают доход с продажи вооружения в госказну. Этот доход идет в том числе и на социальное развитие нашего общества.

- Алексей Владимирович, вы недавно побывали в Сирии. В чем состояла ваша миссия?

- Наш комитет отслеживает все, что происходит сегодня в геополитически важном регионе. По заданию руководителя нашего комитета Виктора Алексеевича Озерова побывал на нашей авиабазе "Хмеймим" - нужно было посмотреть, как наши военнослужащие выполняют боевые задачи по борьбе с терроризмом. Руководство Министерства обороны создало хорошие бытовые условия для личного состава на территории базы, и главное – созданы необходимые условия для выполнения боевых задач. Боевая нагрузка на наших летчиков очень серьезная - по 3-4 боевых вылета в сутки. Постоянно взлетают и садятся самолеты, беспилотные летательные аппараты, их приходится обслуживать, заряжать, заправлять, организовывать процесс выполнения боевых задач таким образом, чтобы исключить летные происшествия, возможные потери в случае боевых контактов с противоборствующей стороной. Никто же не исключил возможности обстрела средствами ПВО со стороны боевиков при заходе на посадку, при взлете, при выполнении задач на маршруте.

Хочется сказать слова огромной благодарности командующему нашего контингента, его заместителям, руководителями структурных подразделений. Все сделано по последнему слову технической моды. Люди живут не в палатках, а в домиках контейнерного типа. Созданы все условия и в плане социально-бытового обслуживания. Столовая изумительная. Своя хлебопекарня. Разнообразный набор блюд. Не как 20-30 лет назад в Афганистане, в Чечне – первое и второе и все. Сейчас в меню три первых блюда, несколько видов второго, своя выпечка. Налажена работа войсковых магазинов, система военторга, где можно купить все, даже безалкогольное пиво, наборы для мелкого ремонта обмундирования. Работают швейная и прачечная. Пункт медицинского отряда специального назначения оборудован по последнему писку медицинского снабжения. Есть все, начиная от реанимационной и заканчивая возможностями проведения достаточно серьезных операций. Диагностическая техника, одна из самых соверменных.

Наш контингент на территории Сирии находится в достаточно комфортных условиях. Конечно, не заменить прямое общение с Родиной телепередачами или фильмами, но работает и свое телевидение, приезжают различные творческие коллективы. Благодаря поддержке сенатора Юлии Владимировны Вепринцевой мы привозили туда артистов Тульской филармонии, выступали там, выезжали на блокпосты. Морпехи на блокпостах были впечатлены выступлениями артистов.

Если бы не действия Военно-космических сил нашей армии, исход событий в Сирии был бы заранее предсказуем. Ее бы уже не было как государства. Был бы анклав, разбитый на разные участки, контролируемые теми или иным бандгруппами, как в соседней Ливии. Сегодня восстанавливается государственная территория, возвращается государственная власть на территории, которые почти четыре года контролировали боевики. Зверства вот людей, которые сегодня пытаются диктовать свою волю всему миру, это кошмар образца гитлеровского нашествия. Людям отрезали головы, вспарывали животы, убивали детей, беременных, насиловали женщин, хотя с точки зрения ислама это нонсенс, выходящий за все рамки. Это в очередной раз подчеркивает то, что терроризм не имеет ни религиозного, ни социального происхождения, это чисто криминальная структура, призванная решать не столько политические, сколько уголовно-криминальные задачи. Терроризм не имеет отношения к исламу, ни к каким-либо другим религиям. Это обыкновенные бандиты, убийцы, уголовники, которых нужно уничтожать как страшную заразу. С ними нельзя вести никакие переговоры, с ними нельзя ни о чем договариваться, их нужно физически убивать. Этой заразе не место на нашей земле.

- Вы долго пробыли в Сирии?

- Всего три дня. Но мы посмотрели работу нашей авиации, в том числе и на центре боевого управления, в режиме онлайн. Смотрели, и как работает наша авиация, со всеми результатами боевого применения, и как противоборствуют боевики. Наша армия сегодня уже далеко не та, какой была пять лет назад, даже невозможно сравнивать с тем, что было в Чеченской Республике и уж тем более в Афганистане. Технический прогресс шагнул далеко, а боевое мастерство наших военнослужащих выросло в разы. Это армия XXI века.

Удалось посмотреть и работу ПВОшников, которые обеспечивают прикрытие наших летчиков. В соответствии с решением президента страны, на территорию авиабазы был введен дополнительный комплекс С-400. Это произошло после трагического случая с экипажем СУ-24. Надеюсь, виновники той трагедии получат справедливое наказание. Турецкая сторона обязана в интересах будущих добрососедских и партнерских взаимоотношений принести извинения и нашей стране, и семьям погибших, возместить ущерб за сбитый самолет. Это должно стать обязательным условием для дальнейших шагов по нормализации взаимоотношений между нашими государствами, потому что ни турецкий народ, ни, тем более, российский, не виноваты в головотяпстве отдельных руководителей, которые допустили такой казус.

- Алексей Владимирович, была ли у вас возможность пообщаться с сирийцами. Какие настроения в сирийском обществе? Как относятся к Башару Асаду, насколько ему удалось сохранить популярность?

- Довелось пообщаться с представителями вооруженных сил Сирии и «Мухабарата» – службы безопасности. Сирийцы благодарны России за приход в регион. Мы никогда не бросали Сирию. В Тартусе давно находится наша военная база, и наши военнослужащие всегда были образцом поведения. Работа наших советников в ходе различных конфликтов, например в сирийско-арабских войнах, всегда воспринималась сирийцами с благодарностью. Но когда мы столкнулись с угрозой международного терроризма, когда были потеряны достаточно большие территории, нависла угроза распада Сирийской Арабской Республики, приход российских военнослужащих, непосредственное участие в боевых действиях, готовность отдать жизнь за сирийцев – все это было оценено ими по достоинству. После гибели нашего военного летчика Олега Пешкова во время приземления на парашюте в результате обстрела в провинции Латакия сирийцы восприняли наше участие не только с воодушевлением, но и с очень большой благодарностью. Я купил в Сирии деревянную шкатулку, где изображены флаги России и Сирийской Арабской Республики, там на русском и на арабском написано "Спасибо". Арабы долго будут помнить то, что сделали русские ради их государства.

Что касается Башара Асада, то только сирийцам на выборах, кто будет руководителем страны. У Башара Асада достаточно высокий авторитет среди той части населения, которая сегодня воюет за сохранение государства, борясь с международным терроризмом. Но есть "Свободная сирийская армия", где люди воюют за то, чтобы у власти был другой человек. По Венским соглашениям, к выборам должны быть допущены различные группы и слои населения, которые не запятнали себя участием в террористических акциях. Будут в итоге у власти представители клана Асада или представители сирийской оппозиции - решать сирийскому народу.

Уже сегодня на выборах в парламент пытаются выставить свои кандидатуры порядка пяти тысяч человек. Представляете как за четыре года войны народ истосковался по нормальной государственности? Для них эти выборы – символ возрождения государственности, порядка, мира на территории. Башар Асад, если он выполнил свою функцию как президент страны, может принять решение не участвовать в этих выборах, а может и участвовать, если он считает, что имеет поддержку большей части населения.

Запад спит и видит, что Башара Асада не будет в сирийском руководстве. Наши партнеры говорят, что несут демократию, но они редко добиваются успеха на этом направлении. В соседнем Ираке повесили Саддама Хусейна, так и не доказав его вину, суд был фактически превращен в фарс. До этого был ввод войск в Ирак, с помахиванием какой-то пробиркой. (Накануне вторжения коалиционных войск в Ирак официальная позиция США заключалась в том, что Багдад нарушает основные положения резолюции Совета Безопасности ООН и занимается разработкой оружия массового поражения, - прим. "ВК").

Или вспомнить смещение в соседней Ливии Муаммара Каддафи. Ливия была процветающей страной, где люди получали при заключении брака пособие до 60 тыс. долларов, где литр бензина стоил дешевле литра воды. Люди, уезжающие за рубеж, обучались бесплатно за счет государства. Хлеб стоил копейки. А сегодня ливийцы получили террористов, разрушенное хозяйство, отсутствие государственности и постоянный страх за свою жизнь, судьбу своих детей, родных и близких.

Пора оградить "ястребов" от желания вклиниваться со своими нормами демократии, которые только ухудшают жизнь людей. Нужно позволить государствам сам управлять своим развитием, а не пытаться под кого-то подстроиться. У каждой страны есть право на суверенное существование, которое в рамках международного права мы все должны уважать.

Поэтому, российское руководство не цепляется за Асада всеми силами. Сирийская сторона позвала нас туда, сирийской стороне, сирийскому народу решать, кто там будет руководителем. Мы поддерживаем, прежде всего, народ.

- Начало военной операции российских ВКС в Сирии вскрыло массу противоречий во внешней политике многих государств. Стала ясна и роль Турции, и роль США, которые вместе с союзниками занимались бомбардировками пустыни на протяжении трех лет, Саудовской Аравии, Катара. Сейчас Владимир Путин и Барак Обама договорились о перемирии. К нему присоединяется все больше и больше селений Сирии, возглавляемых старшинами, старостами. Дает перемирие дополнительные возможности по борьбе с ДАИШ, либо, наоборот ,у террористов появляется возможность передышки?

- Худой мир всегда лучше доброй войны. Главная задача мирового сообщества – стабилизировать обстановку. Владимир Путин когда-то спас Сирию в рамках конфликта с химическим оружием, которое на самом деле применялось боевиками, а не войсками Асада. Но вмешательство международного сообщества в этот процесс обосновано.

Боевые действия, результатом которых является гибель мирных граждан, нельзя оправдать желанием отдельных группировок иметь свою власть на конкретной территории для решения каких-то собственных задач. Тем не менее есть нормы существования государства, и они должны соблюдаться. Разделение сторон в результате перемирия не влияет на снижение интенсивности уничтожения бандформирований. Мы будем продолжать воздушно-космическую операцию по уничтожению боевиков "Джабхат ан-Нусра" и ДАИШ. Наши летчики продолжают выполнять полеты на бомбежку, штурмовку, сопровождение действий Сирийской Арабской Армии по уничтожению террористических группировок. Но боевые действия между представителями оппозиции и вооруженных сил САР не ведутся.

- Те, кто сложил оружие (точнее сказать, зачехлил оружие), в перспективе имеют возможность участвовать в политической жизни Сирии, участвовать в парламентских выборах?

- Совершенно верно. Они должны принимать участи в политическом урегулировании конфликта. Смысл в том, чтобы, завершив вооруженную борьбу, перейти к переговорному процессу, сформировать коалицию или коалиционное правительство, которое позволило бы учесть интересы всех слоев населения Сирии и нормализовать жизнь на территории САР. Разрушения требуют серьезных вложений по восстановлению экономики, естественно, по возврату и возрождению социальной жизни, сохранению, спасению культурных ценностей, которые являются на сегодняшний день международным достоянием.

Все стороны, участвующие в этом конфликте, должны опомниться, одуматься и вернуться к нормальной политической жизни и работать на том направлении, которое позволило бы Сирии достигнуть рубежей, которые она занимала до начала военных действий. Сирия ведь - серьезный региональный игрок в рамках Ближнего Востока и Северной Африки.

Сегодня на севере Сирии Турция играет определенную роль, которая далека и от норм международного права, и от справедливости, что, с точки зрения военного искусства, дипломатических отношений, является прямым нарушением норм международного права. Ведь концентрация войск соседнего государства вдоль границы всегда говорит об агрессивных намерениях, а непосредственное участие в военных действиях, обстрелы, под каким бы предлогом они ни осуществлялись, курдских ополченцев, территорий вокруг Алеппо из артиллерийских систем является применением оружия по территории суверенного государства. В соответствии с международным правом, существует норма casus belli (формальный повод для объявления войны), и руководство пострадавшего государства должно приложить все усилия, чтобы воспретить эту агрессию.

Если Башар Асад отдал бы приказ о применении ответного огня, сегодня бы Турция активно участвовала в боевых действиях. Тогда нужно задать вопрос – кого поддерживает Турция, участвуя в этих боестолкновениях. Какие задачи она выполняет? Курдские повстанцы после тех ужасов, которые совершили террористы в районе Кобани (отрезанные головы, массовые казни), взялись за оружие и сегодня несут одну из основных нагрузок, участвуя в боестолкновениях с боевиками. Турция ведет обстрелы территории Сирии, хотя формально является участником антидаишевской коалиции. Это тоже на сегодняшний день огромная проблема, которая требует работы и дипломатов, и военных ведомств России, Сирии, Турции, Саудовской Аравии. Сегодня на территории разных государств формируются группы для участия в сирийской войне. В том числе россияне уезжают полукриминальными путями через Турцию из Чечни, из Дагестана, причем это далеко не только чеченцы и дагестанцы. Терроризм – наднациональная, надрелигиозная структура, это явление которое имеет звериное лицо и звериную сущность. Всем странам нужно объединить усилия в рамках национальной безопасности, действовать в рамках Интерпола по розыску этих граждан. Если они участвовали в террористических акциях и совершили преступления, то пусть за это ответят. Если не совершили преступлений, значит еще нужно будет с ними работать. Важно, чтобы все наши партнеры по коалиции, в том числе и турки, выполняли свои союзнические обязательства, а не занимались двурушнической политикой "и нашим, и вашим". Только политическая и государственная ответственность руководителей наших стран-партнеров обеспечит скорейшее выполнение задач по наведению мира и порядка в Сирии и во всем регионе.

Россия > Армия, полиция > vestikavkaza.ru, 4 марта 2016 > № 1673796 Алексей Кондратьев

Секретная война Франции в Ливии

Владимир Платов

Стремясь всеми силами к созданию монополярного мира на планете, США все откровеннее демонстрируют свое пренебрежение существующими международными нормами и институтами, различными и, порой, не всегда позволительными способами склоняя в поддержку своей политики все большее число стран.

Именно под собственные стандарты и выгоды Вашингтон создает так называемое Трансатлантическое торговое и инвестиционное партнерство (ТТИП) с Европейским Союзом, а также Транстихоокеанское партнерство (ТТП). Они должны стать альтернативой уже существующим международным торгово-экономическим организациям типа ВТО, АСЕАН, АТЭС и позволят американским корпорациям обеспечить полный торгово-экономический контроль над европейской и тихоокеанской зонами.

Аналогичное поведение США можно наблюдать и в проведении откровенных военных интервенций без соответствующих санкций ООН, что, в частности, произошло в 1995 и 1999 году. в Югославии, в 2001 г. в Афганистане, в 2003 г. в Ираке, а сейчас – в бомбежке мирных городов Сирии и Ирака.

Вовлекая в преступную деятельность своих союзников по НАТО, Вашингтон практически подталкивает их к проведению аналогичных военных действий в различных уголках планеты, оказывая им содействие в проведении без санкции ООН войсковых операций. Конкретным примером указанному может служить подготовка и начало военной операции Франции в Ливии, о чем на днях весьма подробно сообщила французская газета Le Monde .

На протяжении последних месяцев Франция, а вместе с ней и Англия, перед лицом выросшей за последний год нелегальной миграции, все отчетливее стали осознавать угрозу для своей безопасности в проникновении на европейскую территорию в потоке беженцев радикально настроенных элементов и боевиков ДАИШ и других террористических организаций. Экспертами спецслужб этих двух стран указанная угроза рассматривается в виде двух потоков. Один из них – из стран Ближнего Востока через Турцию и балканские государства. Другой – из государств Северной Африки, причем преимущественно из Ливии.

Противодействие миграционному потоку из Ближнего Востока в Париже и Лондоне усиленно пытаются переложить на плечи Германии и стран Центральной Европы.

Однако опасность угрозы беженцев со стороны Северной Африки во Франции и Англии рассматривается как наиболее приоритетная задача именно для себя, с учетом уже наличия прежнего значительного количества мигрантов из африканских стран на своих территориях.

Угроза для безопасности этих европейских государств со стороны именно Ливии обусловлена многими обстоятельствами. Во-первых, общеизвестно, что Ливия погрузилась в анархию после военной интервенции именно Франции и Великобритании в 2011 г. В результате этой «операции» западных союзников был не только отстранен от власти ненавистный Вашингтону М. Каддафи, но и началось неконтролируемое распространение по региону оружия, участие различных вооруженных группировок и экстремистских формирований в борьбе за контроль над национальными богатствами этой страны, сопровождающееся бандитскими действиями в отношении населения. А это, в свою очередь, еще долгие годы будет являться источником антифранцузских и антибританских настроений в Ливии и других странах Северной Африки.

Во-вторых, в результате активных антитеррористических действий американской и российской коалиции в Сирии и Ираке, Ливия превращается в ключевой опорный пункт ДАИШ. Причем именно вооруженные группировки в Ливии в последнее время активно подключились к переправке нелегальных мигрантов из этой страны в Европу, стремясь имплантировать в этот поток беженцев боевиков ДАИШ.

Вот почему Париж в последние месяцы сделал особый акцент на подготовке операции по осуществлению секретных военных действий против ДАИШ в Ливии с участием спецподразделений министерства обороны и спецслужб Франции. О своем намерении начать войну против ДАИШ, в том числе и в Ливии, французский президент Олланд заявил сразу после ноябрьского теракта ДАИШ в Париже. По секретным каналам он согласовал эти действия с Вашингтоном, который не только пообещал поддержать действия Франции предоставлением соответствующей разведывательной информации, но и направлением в Ливию американских и английских военных инструкторов.

В конце января газета The Financial Times писала, что американские военные уже несколько месяцев готовят военную операцию на территории Ливии. По данным издания, специалисты из США посещали Ливию, чтобы наладить контакты с местными военизированными группировками и их лидерами в преддверии возможного начала военной кампании в этой стране против боевиков ДАИШ совместно с Францией и Англией.

В социальной сети уже можно без труда найти снимки американских солдат, которые прибыли в страну на авиабазу Аль-Ватия и успели сфотографироваться с военными ливийской армии.

Утром 19 февраля, по опубликованному The New York Times сообщению, американские военные самолеты нанесли удар по городу Сабрата на западе Ливии, что признали и в Пентагоне. В результате атаки погибли десятки людей как боевиков, так и мирных жителей (по данным NYT — по меньшей мере 30 боевиков, Reuters сообщило о 41 погибшем и шести раненых, Al Arabiya – о 46 жертвах). Ранее сообщалось, что США нанесли в Ливии как минимум еще один авиаудар в ноябре прошлого года. Таким образом, США, как и предполагалось, открыли третий фронт борьбы с ДАИШ, в дополнение к боевым действиям в Ираке и Сирии.

Что же касается участия французских военнослужащих в проведении «операции» в Ливии, то, как стало известно из публикаций ряда французских сайтов, с середины февраля на востоке Ливии уже находятся французские подразделения: одна группа действует под эгидой министерства обороны, вторая – подразделение французской разведки DGSE. Кроме того, по сообщению l’Opinon, к ливийским берегам направился французский авианосец «Шарль Де Голь». Французские военнослужащие прибыли в Ливию тайно и подчиняются непосредственно Елисейскому дворцу, их численность уже приближается к тысяче. Специальные и секретные войска рассматриваются в военной доктрине Франции как «передовые» силы. Присутствие на территории Ливии французских военнослужащих для проведения наземной операции против ДАИШ подтвердила и французская версия американской интернет-газеты The Huffington Post со ссылкой на коллег из Huffington Post Arabie (арабской версии того же издания).

Международная интервенция в Ливии, которую готовят во Франции уже не первый месяц, наталкивается на сопротивление ливийских властей: они мирятся с целенаправленными акциями по борьбе с ДАИШ, но не желают видеть на своей земле иностранную коалицию в лице Франции, США, Англии и Италии.

Кроме того, многие эксперты считают, что проведение военными США, Франции и Англии «секретных» операций против ДАИШ на ливийской территории может привести к началу вооруженных конфликтов и в других странах континента. Даже если эта западная коалиция нанесет авиаудары по позициям ДАИШ и совершит «секретные рейды» бойцов западного спецназа в Ливии, это еще не значит, что найдутся наземные силы, которые будут удерживать отвоеванную у боевиков местность. По этой причине у американской и французской стороны может возникнуть «соблазн» развернуть сухопутные войска в Ливии для «решения отдельных технических вопросов», подобно тому, как это делается в Сирии и Ираке. А это, в свою очередь, повлечет за собой создание нового вооруженного очага в мире.

Хотя действия по борьбе Запада с террористами ДАИШ в Ливии можно в определенной степени понять, но, тем не менее, ведение подобной силовой региональной операции в нарушение международных норм и без соответствующего мандата ООН не должны признаваться юридически оправданными. Ведь подобные слишком часто повторяющиеся в последнее время по инициативе США и их западных союзников факты пренебрежения международными правовыми нормами и соответствующими институтами, в конечном счете, приведут мир к полному забвению ООН и к решению в дальнейшем всех проблем и споров не на основе международного обсуждения и принятия таким образом решений, а к силовому главенству в мире только США и всеобщего подчинения населения планеты воле Вашингтона. Вот почему подобные несанкционированные ООН действия должны быть прекращены.

Создание нового правительства национального единства в Ливии позволит противостоять проникновению боевиков в эту страну, заявил в четверг официальный представитель госдепартамента США Джон Кирби.

Он сообщил, что госсекретарь США Джон Керри "проводит сегодня встречу со спецпосланником ООН по Ливии Мартином Коблером".

"Мы сфокусированы на поддержке ливийцев, нацеленных на создание правительства национального единства. Это должно произойти как можно скорее", — сказал Кирби.

По его словам, "это лучший способ противостоять проникновению боевиков "Исламского государства" (ИГ, запрещена в РФ) и других террористических группировок в Ливию".

Кирби подчеркнул, что США "осуждают попытки подорвать процесс создания" правительства Ливии.

Дмитрий Злодорев.