Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Миллиард, который лопнул

Ливия потеряла $1,2 млрд из-за деятельности инвестбанка Goldman Sachs

Иделия Айзятулова

В 2008 году из-за неудачных инвестиций Goldman Sachs Ливия понесла убытки на $1,2 млрд. В 2016 году начались разбирательства по иску, в котором банк обвиняется в подкупе чиновников и продаже заведомо убыточных бумаг. Также Ливийский инвестфонд подал иск на $2,2 млрд к другому инвестору — Societe Generale.

После отказа от осуществления ядерной программы в 2003 году Ливия открылась для западной банковской системы — впервые за 20 лет. Пользуясь отменой международных санкций, созданный Муаммаром Каддафи Ливийский инвестиционный фонд (Libyan Investment Authority, LIA) был готов предложить рынку нефти на сумму около $60 млрд. В 2008 году менеджеру Goldman Sachs Юсефу Кабаджу удалось уговорить власти Ливии в лице друга Каддафи Мустафы Зарти сотрудничать с банком, результатом чего стало вложение $1,3 млрд в десять сделок. За год эти инвестиции обесценились на 98%, отмечает Bloomberg.

Ливийский инвестиционный фонд начал работать в июне 2007 года, его активы насчитывали около $40 млрд. По данным The Wall Street Journal, помимо Goldman Sachs управлением средствами фонда занимались и другие компании: Societe Generale, HSBC, Carlyle Group, J.P. Morgan Chase, Och-Ziff Capital Management Group и даже печально известный Lehman Brothers. Каждая из компаний обладала возможностью управлять суммой не менее чем $150 млн.

Goldman Sachs с января по июнь 2008 года вложил $1,3 млрд ливийских денег в опционы на акции банков Citigroup, UniCredit, Santander, энергетических компаний Electricite de France и Eni, немецкой страховой группы Allianz и валюту развивающихся стран. Если бы цены на акции или валюту превысили установленный уровень, фонд должен был получить прибыль, однако портфель инвестиций Goldman Sachs сдулся до $25,1 млн.

Причина — в мировом финансовом кризисе 2008–2009 годов, вызванном крахом банка Lehman Brothers, — именно из-за него серьезно пострадали инвестиции в опционы.

После новостей о том, что практически все вложенные деньги потеряны, глава фонда Мустафа Зарти даже начал угрожать менеджерам Goldman Sachs — банк вывез своих сотрудников из Ливии, предоставив им персональную охрану. Юсуф Кабадж и руководитель департамента по торговле на развивающихся рынках Дрис Бен-Брахим покинули страну.

Goldman Sachs отрицал намеренное введение в заблуждение представителей LIA и подтверждал свои слова документально: фрагментами переписки, записями переговоров, договорами, подписанными чиновниками фонда.

Банк не хотел портить отношения с ценным клиентом и свою репутацию среди других суверенных инвестфондов, потому до 2010 года сделал LIA шесть предложений с возможностью компенсации убытков.

В мае 2009 года Goldman Sachs предложил Ливии вложить $3,7 млрд в обмен на привилегированные акции на сумму $5 млрд, по которым гарантировал выплаты в 4–9,25% в течение 40 лет. Теоретически прибыль от этой сделки должна была превысить убытки LIA в несколько раз, однако власти арабской страны, испугавшись, что Goldman Sachs ждет судьба Lehman Brothers, отказались от предложения.

Кроме того, чиновники считали, что 40 лет — срок слишком долгий, и требовали более оперативного возмещения потерь.

Тогда руководство банка подготовило похожую сделку, рассчитанную на 10 лет, но менее чем через месяц отозвало предложение, так как этот сценарий должен был сначала получить одобрение Федеральной резервной системы США, а значит, был рискованным. Все остальные варианты были сочтены рискованными уже правительством Ливии, которое в итоге решило обратиться для урегулирования ситуации в Высокий суд Лондона.

В 2013 году новый глава фонда Абдульмагид Брейш попросил аудиторов Deloitte подготовить анализ потерь LIA, а юридическую фирму Enyo Law — проверить, возможно ли получить компенсацию по сделкам через суд. В мае 2015 года был подан иск к Goldman Sachs на сумму $1,2 млрд, еще $2,2 млрд власти Ливии рассчитывают получить по отдельному иску к Societe Generale. Представители LIA заявили, что были введены в заблуждение сотрудниками банков, а также обвинили последних в даче взяток и оплате проституток для ливийских чиновников, от которых зависело решение по одобрению сделок.

На момент подачи исков активы Ливийского суверенного инвестиционного фонда составляли $67 млрд. Слушания по делу против Goldman Sachs начались в июне 2016 года.

Представители фонда утверждают, что банки не объяснили им, что они покупают не сами акции, а лишь опционы на них, а сами сотрудники LIA не были достаточно компетентны, чтобы понять разницу.

Эксперты считают, что решение суда в пользу фонда может создать опасный прецедент: сейчас то, что брокеры могут вложить деньги неудачно, считается данностью, а если подобные инвестиции банки должны будут каждый раз компенсировать, это может подорвать всю финансовую систему.

Нефтяные аналитики не верят ОПЕК

Международный валютный фонд значительно повысил прогноз средней цены на нефть. На этот год — почти на 7 долларов, до 42,96 доллара за баррель. На следующий год – почти на 9 долларов, до 50,64 доллара за баррель. 28 сентября страны-члены ОПЕК достигли соглашения по ограничению добычи на уровне 32,5 миллиона баррелей. После этого сырьевые котировки начали расти, однако недолго. "Вестник Кавказа" предлагает читателям ознакомиться с материалом The Wall Street Journal о текущей ситуации на нефтяных рынках.

Цены на нефть упали во вторник на фоне остающегося скептицизма среди трейдеров и финансовых менеджеров по поводу способности ОПЕК успешно удержать уровень добычи на согласованном уровне. Цены на Brent с поставкой в декабре упали на 0,94% до $50,40 за баррель, в то время как цена на американский сорт WTI с поставкой в ноябре упала на 0,88% до $48,38. По словам аналитика швейцарской исследовательской компании Petromatrix Оливера Якоба, недавний рост цен, вызванный соглашением по снижению добычи, принятым Организацией стран-экспортеров нефти, привел к расхождению между физическим и фьючерсным рынками. Якоб считает, что физический рынок по-прежнему перенасыщен, в то время как фьючерсный рынок теперь учитывает приверженность ОПЕК к снижению уровня добычи до 32,5 млн баррелей в день при установке цен. "Нигерия и Ливия надеются увеличить добычу, поэтому недавний подъем был достаточно скромным, - сказал Якоб. - В июне цены были выше даже без помощи соглашения ОПЕК по сокращению добычи". Другие аналитики также открыто сомневаются в способности ОПЕК надлежащим образом поддержать сокращение добычи, особенно когда некоторые члены не являются частью соглашения.

В аналитической записке глава исследований сырьевых рынков швейцарского банка Julius Baer Норберт Рюкер указал на плохой послужной список ОПЕК в соблюдении квот. Маловероятно, что ОПЕК снизит добычу до уровня, который может действительно повлиять на физический рынок, а компании, добывающие сланцевую нефть в США, увеличивают добычу как только цены приближаются к $50 за баррель, так что возврат к $45 за баррель вполне возможен.

Согласно прогнозу аналитика нью-йоркского Energy Management Institute Доминика Чиричелла, запасы вырастут на 4 миллиона баррелей из-за большого притока канадской нефти. Обычно в октябре наблюдается более низкая активность нефтеперерабатывающих заводов США, так как многие начинают период технического обслуживания перед зимой. Это также может быть фактором, приводящим к увеличению запасов нефти. Ноябрьские фьючерсы на бензин RBOB на Нью-Йоркской бирже (NYMEX) снизились на 0,12%, до $1,47 за галлон. Фьючерсы на дизельное топливо снизились на 0,77%, до $1,54. Фьючерсы на газойль на Intercontinental Exchange (ICE) поднялись на 0,22%, до $449 25.

The Wall Street Journal

ОПЕК увеличила добычу нефти в сентябре до 33,75 млн баррелей в сутки - Bloomberg.

Страны ОПЕК увеличили совокупную добычу нефти в сентябре на 170 тыс. баррелей нефти в сутки до рекордных 33,75 млн баррелей на фоне роста производства в Нигерии и Ливии, свидетельствуют подсчеты агентства Bloomberg.

В частности, Нигерия и Ливия, по данным агентства, нарастили добычу на 110 тыс. и 80 тыс. баррелей в сутки соответственно после падения добычи, которое произошло в связи с повреждениями инфраструктуры и внутренней нестабильностью в этих странах.

В то же время, Саудовская Аравия в сентябре сократила производство на 60 тыс. баррелей в сутки, Ангола - на 40 тыс. баррелей в сутки.

28 сентября на неформальной встрече ОПЕК в Алжире члены картеля договорились об ограничении добычи нефти на уровне 32,5-33 млн баррелей в сутки.

Из портов Краснодарского края за неделю отправлено на экспорт более 653 тыс. тонн зерна в 18 стран мира

Через морские порты Краснодарского края - Ейск, Темрюк, Тамань, Кавказ и Новороссийск - с 26 сентября по 2 октября 2016 года отгружено на экспорт 36 судов с зерном и продуктами его переработки, общим объемом свыше 653 тыс. тонн, в том числе 24 судна с пшеницей – более 605 тыс. тонн. Как сообщает пресс-служба управления Россельхознадзора по Краснодарскому краю и Республике Адыгея, продукция была направлена в ­­18 стран мира: Армения, Бангладеш, Гамбия, Гана, Египет, Италия, Йемен, Кения, Конго, Ливан, Ливия, Марокко, Нигерия, Нидерланды, Саудовская Аравия, Сирия, Турция, ЮАР.

Специалистами регионрального управления Россельхознадзора на данный подкарантинный груз оформлены и выданы фитосанитарные сертификаты, которые свидетельствуют, что сертифицированная продукция соответствует специфичным фитосанитарным требованиям стран-импортеров.

На текущий день в морских портах Ейск, Новороссийск, Тамань и Кавказ продолжает грузиться подкарантинная продукция с семенами льна, кукурузой, горохом, шротом подсолнечным, отрубями пшеничными и пшеницей продовольственной 4 и 5 класса, общим объемом более 527 тыс. тонн. Данная продукция планируется к отправке в Бангладеш, Грецию, Египет, Израиль, Кению, Ливан, Нигерию, Нидерланды, Судан, Турцию, Уганду.

«Мистрали» на службе у Каира: новые интересы, возможности и риски

Григорий Лукьянов

Преподаватель НИУ ВШЭ

В сентябре 2016 г. универсальный десантный корабль (УДК) типа «Мистраль», ранее известный широкой публике под наименованием «Севастополь», отбыл из французского Сен-Назера к своему новому постоянному пункту дислокации — базе ВМФ Арабской Республики Египет (АРЕ) в Александрии.

Вслед за «Владивостоком», передача которого от производителя DCNS египетским покупателям состоялась в июне 2016 г., он войдет в состав ВМФ и заступит на боевое дежурство по защите интересов АРЕ до конца года. О том, какое значение этим кораблям придают в самом Египте, говорят хотя бы их новые имена: «Гамаль Насер» и «Анвар Садат», имена второго и третьего президентов, сыгравших ключевую роль в становлении и укреплении страны в качестве современного суверенного государства и регионального лидера.

Как официальный Каир распорядится своим ценным приобретением? Какие задачи предстоит решить с их помощью? Как может измениться ситуация в регионе?

Растянувшаяся на несколько лет история о двух «Мистралях», ставших первым в новейшей истории примером военно-технического сотрудничества России и Франции такого рода, подходит к своему завершению. Корабли, построенные на французских верфях для ВМФ РФ с учетом российских спецификаций, но купленные на деньги Саудовской Аравии для нужд Египта, стали примером небывалой кооперации в сфере международного военно-технического взаимодействия. Сами по себе УДК типа «Мистраль» представляют собой не просто высокотехнологические десантные баржи, они способны выполнять широкий набор функций и задач. Открывающиеся возможности заметно усилят не только военные, но политические позиции Каира в регионе.

Египетская реакция на актуальные вызовы и угрозы безопасности

На протяжении большей части истории республиканского Египта военное строительство и стратегия развития вооруженных сил, в том числе флота, отвечали нуждам противостояния с главным военно-политическим противником — государством Израиль. Каждое открытое столкновение с последним носило характер классической межгосударственной войны, цель которого заключалось в достижении решающего господства преимущественно военными средствами, а главными участниками боевых действий становились регулярные армии. Основным полем боя оставалась суша, в то время как на море флотам двух стран отводилась второстепенная роль.

Основными задачами ВМФ АРЕ были оборона портов, баз флота и Суэцкого канала, охрана судоходства. Завоевание господства в море и осуществление крупномасштабных десантных операций на побережье противника хоть и рассматривалось в качестве вероятного сценария действий флота во время большой войны, тем не менее никогда не было успешно осуществлено на практике ввиду отсутствия необходимых условий и особой в том нужды. В рамках этой традиции уходящей эпохи принятие на вооружение вертолетоносцев «Мистраль» может оказаться воистину бессмысленным. Корабли такого класса в условиях традиционной войны никак не изменят баланс сил в Средиземноморье и не позволят добиться решающего преимущества над «старым врагом», имеющим достаточно современных высокотехнологичных средств поражения, способных нивелировать любое их преимущество.

Тем не менее запущенный в рамках соглашений в Кэмп-Дэвиде в 1978–79 гг. процесс трансформации ближневосточного конфликта обусловил неизбежность изменения подходов в обеспечении безопасности. Угроза большой войны с Израилем постепенно сошла на нет, а главной головной болью для АРЕ стали множащиеся локальные конфликты, активным участником которых все чаще становятся исламистские организации. Войну с терроризмом Египет начал еще в ХХ в., но только после «арабской весны» противодействие организованным исламистским движениям превратилось из внутренней проблемы в нечто новое, требующее применения превентивных мер, в т.ч. и военных, не только на своей земле, но и на чужой. Ливия и Йемен, где падение авторитарных режимов привело к возникновению локальных вооруженных конфликтов, не только оказались уязвимы перед лицом исламистских организаций, воспринимаемых нынешним политическим руководством Египта враждебно, но и превратились в причину новых постоянно множащихся нетрадиционных угроз безопасности для АРЕ.

Для недопущения распространения на собственную территорию зон нестабильности, образующихся близ государственных границ Египта, Каир стремится развивать и совершенствовать свои вооруженные силы технологически и организационно. Корабли типа «Мистраль» вполне способны стать средством, с помощью которого Египет получит возможность дотянуться туда, куда раньше это было сделать слишком сложно или вовсе невозможно.

Интересы и участие Египта в ливийском кризисе

«Ливийская проблема» вызывает наибольшее искушение испробовать «Мистрали» в деле, применить их к разрешению насущных задач по нивелированию распространяющейся со стороны западного соседа совокупности угроз. Военно-политический кризис в Ливии на протяжении пяти лет, прошедших после падения режима М. Каддафи, неизменно привлекал к себе внимание египетского политического истэблишмента, оставаясь постоянным источником многочисленных вызовов, требующих оперативного и ответственного реагирования с его стороны. После отстранения от власти в 2013 г. президента М. Мурси и его сторонников из ассоциации «Братья-мусульмане» официальная позиция нового руководства во главе с А.-Ф. ас-Сиси по Ливии стала предельно простой и бескомпромиссной. Она опиралась на неизменный постулат о категорической неприемлемости для АРЕ установления исламистскими организациями контроля над территорией и государственными институтами Ливии. В этой связи Египет — одна из наиболее заинтересованных сторон и потому достаточно активно принимает участие в конфликте, предоставляя всестороннюю поддержку силам, декларирующим свою приверженность секуляризму и светским ценностям, отстаивающим идею сохранения единого ливийского государства в его нынешних границах, противостоящим любого рода исламистским движениям и организациям.

В 2012–14 гг., когда в Ливии хотя бы формально существовала единая система организации государственной власти под эгидой Всеобщего национального конгресса (ВНК), египетское руководство старалось выстраивать конструктивные связи с центральным правительством в Триполи (в том числе в сфере безопасности), чтобы не допустить усиления экстремистов из исламистского лагеря. Опираясь, помимо прочего, именно на авторитетную поддержку египтян, высшее командование Ливийской национальной армии (ЛНА) во главе с бывшим министром обороны А. ат-Тани и генералом Х. Хэфтаром развернуло весной 2014 г. военно-полицейскую операцию «Достоинство» против исламистских бригад и групп, отказавшихся от разоружения и интеграции в государственные силовые структуры. В период двоевластия, сосуществования двух парламентов (Палаты представителей (ПП) в Тобруке и обновленного ВНК в Триполи) и активизации деятельности ИГ в Ливии, Каир сделал ставку на более решительные меры и открытое вмешательство в разыгравшийся вооруженный конфликт. После того, как сторонники ИГ казнили более двух десятков коптов, трудовых мигрантов из АРЕ, в начале 2015 г. ливийско-египетская граница была взята под открытый контроль египетскими военными. Помимо того, что египтяне превратили ее в тыловую базу снабжения ЛНА, создав здесь лагеря подготовки военнослужащих со своими инструкторами и организовав линии поставок провизии и боеприпасов, ВВС АРЕ наносили регулярные авиаудары по позициям исламистов в Киренаике.

Несмотря на все усилия специального представителя генерального секретаря ООН по Ливии Мартина Коблера мирная инициатива и соглашения, достигнутые в декабре 2015 г. по итогам переговоров в марокканском городе Схирате, к осени 2016 г. так и не были в полной мере поддержаны и выполнены ключевыми участниками конфликта. Противостояние, начало которому было положено в 2014 г. после отказа ВНК сложить с себя полномочия и передать власть новоизбранной Палате представителей, не прекратилось после того, как в Триполи обосновалось новое Правительство национального единства (ПНЕ). На протяжении большей части 2016 г. уже значительная по своему политическому весу фракция депутатов ПП, выступающая в качестве непримиримого оппонента «исламистской угрозы», делала все возможное для того, чтобы не допустить официального признания ПНЕ и полной интеграции тобрукских сил в его структуры. Одной из главных причин тому служит нежелание ПНЕ определиться со своим отношением к другим исламистам, помимо ИГ.

Если борьба с ИГ превратилась для Фаиза Сараджа и возглавляемого им ПНЕ в универсальный инструмент легитимации претензий на власть и поддержку заинтересованных в борьбе с международным терроризмом внешних сил, то с другими местными исламистскими структурами все не так очевидно. Именно ливийские исламистские бригады, с которыми Х. Хэфтар и ПП бескомпромиссно боролись больше двух лет, превратились в главную военную опору признанного международным сообществом ПНЕ на земле. Отказаться от поддержки группировок, привлеченных щедрым финансированием КСА и ОАЭ, для Ф. Сараджа означает полную утрату военных возможностей и неспособность выполнить главное обязательство, ради которого его в принципе и поддерживают, — победить ИГ в Ливии.

Столкновение диаметрально противоположенных подходов к пониманию того, исчерпывается ли «ливийская проблема» победой над ИГ или же необходимы более глубинные меры по тотальному искоренению всех исламистских группировок без исключения для установления мира в Ливии, заставляет египетское руководство предпринимать решительные шаги и делать ставку на поддержку «непримиримых» во главе с Х. Хэфтаром. Отсутствие в этом вопросе полного согласия с другими акторами, чья позиция неприемлема для Египта ввиду своего компромиссного отношения к дальнейшей исламизации ливийского политического пространства, определяет характер предпринимаемых мер, потребность в привлечении новых военных возможностей, а также поиск поддержки со стороны таких государств, как Россия.

Деятельность Х. Хэфтара по установлению военного контроля над нефтяными месторождениями, терминалами и наливными портами, принесшая ему никогда ранее не существовавшее в ливийской истории звание маршала, в сентябре 2016 г. призвана аккумулировать в руках тобрукского парламента и группы «непримиримых» финансовые ресурсы, жизненно необходимые для продолжения войны с исламистами после падения оплота ИГ в Сирте. В Египте, где поддержка Х. Хэфтара весьма велика, с пониманием относятся к опасениям генерала, что после «победы» под Сиртом исламистским бригадам, находящимся под покровительством Ф. Сараджа, будет даровано отпущение всех грехов и полная амнистия. В таком случае все итоги операции «Достоинство» будут нивелированы, а исламисты вновь придут к власти под патронажем ПНЕ.

Сценарий развития событий, способный завершиться превращением Ливии в легальный, признанный ООН и плеядой средиземноморских государств оплот исламизма в Северной Африке, абсолютно неприемлем для Египта. Поэтому при поддержке Каира Х. Хэфтар на протяжении 2016 г. неустанно обращался к Москве за военно-технической помощью и политической поддержкой. В свою очередь, египетское руководство не без оглядки на Москву, Париж и Эр-Рияд самостоятельно готовилось к активным действиям на ливийской территории. Находясь под мощным прессом общественного мнения в своей стране и в регионе президент ас-Сиси вынужден регулярно обращаться в своих выступлениях к ливийской тематике и доказывать способность армии и государства защитить египетский народ от исходящих от нее вызовов.

«Гамаль Насер» и «Анвар Садат» в этой связи могут быть использованы по своему прямому предназначению для оказания поддержки силам маршала Х. Хэфтара уже не только около границы с Египтом, но на достаточном от нее удалении: например, на побережье Триполитании. Корабли способны оказать авиационную поддержку ЛНА, осуществляя разведывательные полеты и усиливая их отряды огневой мощью ударных вертолетов, которые по контракту будут поставлены из России. Размещенные на борту группы спецназа смогут оперативно взаимодействовать с войсками на суше, имея в непосредственной близости от фронта плавучую тыловую базу с госпиталем и всем необходимым. УДК, оснащенные современным радиотехническим оборудованием, способны сыграть важную роль в установлении морской блокады ливийского побережья. Обладая совершенными средствами связи и управления, они поднимут на принципиально новый уровень управление войсками и координацию между союзниками на земле и в воздухе. Все это способно кардинальным образом изменить баланс сил в Ливии и опустить чашу весов в разгорающемся противостоянии на сторону сил в Тобруке.

Мотивы и ожидания Эр-Рияда и Парижа

Париж и Эр-Рияд на официальном уровне поддерживают Египет в его борьбе с терроризмом. Руководствуясь различными причинами, они все же обоюдно заинтересованы в укреплении его военного потенциала, уровня ответственности и степени вовлеченности в поддержание стабильности и безопасности в регионе.

Хотя финансовая составляющая сделки с Каиром оказалась для Парижа немаловажной ввиду потребности максимально быстро и с минимальными потерями компенсировать затраты своих судостроителей, вариант продать корабли «хоть бы кому» на официальном уровне не рассматривался ни министерством обороны, ни DCNS. Этому препятствовали не только технические ограничения и условия контрактных обязательств перед Москвой, но и политические соображения. В условиях заинтересованности европейских государств в стабилизации и секьюритизации ситуации в Ливии, ставшей сосредоточением потоков теневой торговли и нелегальной миграции из Северной Африки, Франция — главный сторонник комплексного взаимодействия ключевых игроков Средиземноморья в реагировании на общие вызовы безопасности. На текущем этапе интересы Египта и Франции в Ливии совпадают. Правительство Пятой Республики, также заинтересованное в установлении в Ливии жесткого секулярного режима, способного обуздать ситуацию, приветствует участие Египта в обсуждении ключевых проблем урегулирования конфликта на встрече в начале октября 2016 г. в Париже.

Имея опыт применения УДК в Ливии в 2011 г., французы не только могут, но и считают необходимым передать его египтянам и разделить с ними ответственность за решение «ливийской проблемы» во всех ее измерениях путем замещения или дополнения собственного присутствия в районе залива Сидра. Это позволит значительно разгрузить французские силы, испытывающие множественные трудности в обеспечении войны с исламистскими группами по всему региону Сахеля в Африке. Явным свидетельством такого сотрудничества видится то, что «клиент» Каира Х. Хэфтар ранее пользовался расположением и поддержкой Парижа.

Для КСА ливийская проблема имеет свой вес, хотя и носит второстепенный характер на фоне конфликтов на юге Аравийского полуострова, в Сирии и Ираке. Отдать решение ливийских дел на откуп египтянам, которых это напрямую касается, видится в Эр-Рияде наиболее правильным и наименее затратным выходом из сложившейся ситуации. В дальнейшем Египет будет способен разместить один из новых кораблей в Красном море, учитывая поступающую информацию о планах египтян создать вместе с ОАЭ военный объект на территории Сомалиленда. Усиление военного присутствия АРЕ в Баб-Эль-Мандебском проливе отвечает потребностям Эр-Рияда в вовлечении Каира в процесс разрешения йеменского кризиса и гарантирования безопасности в регионе.

***

Военно-морские силы Египта после того, как корабли-«президенты» будут окончательно доукомплектованы подготовленными экипажами и обеспечены летными группами, заметно расширят свои возможности по проведению комбинированных операций на удаленных театрах боевых действиях. Таким образом, не только изменятся возможности Каира по защите собственных интересов (в т.ч. экономических) и проецированию влияния в средиземноморском регионе, в различных частях Ближнего Востока и Северной Африки, но и ценность Египта как важного регионального игрока и потенциального союзника для всех заинтересованных сторон. Новое приобретение Каира, хотя не несет в себе прямой угрозы для Израиля, традиционно настороженно настроенного по отношению к любому усилению военных возможностей арабских государств, способно прямо угрожать исламистским группировкам, главному оппоненту Египта в регионе сегодня. Оно способно сравнительно малыми ресурсами повлиять на развитие конфликтной ситуации в Ливии, заметно усилив позиции союзных нынешнему египетскому руководству секулярных сил во главе с маршалом Х. Хэфтаром и фракцией «непримиримых» в Палате представителей в Тобруке.

ОПЕК делает шаг к регулированию нефтяного рынка

Игорь ТОМБЕРГ

К итогам переговоров в Алжире

28 сентября на переговорах в Алжире страны-члены ОПЕК неожиданно для подавляющего большинства наблюдателей договорились снизить уровень добычи нефти. Такое решение принято впервые с 2008 года.

Согласно заявлению министра нефти Ирана Бижана Зангане, уровень добычи нефти стран-участниц картеля будет снижен до 32,5–33 млн. барр. в сутки. «Мы решили сократить объем добычи примерно на 700 тыс. барр. в день», - заявил иранский министр нефти.

По оценкам ОПЕК, текущий объем добычи нефти составляет 33,24 млн. барр. в сутки. 700 000 баррелей на этом фоне выглядят цифрой достаточно скромной. Безусловно, речь идет не о сокращении, а, скорее, замораживании уровня добычи. Если сегодня в Вене определят уровень общей добычи в 33 млн. барр. в сутки, то реальное сокращении добычи составит лишь 240 тыс. барр.

Хотя и этого сокращения ещё предстоит добиться. Пока уровень добычи для отдельных стран не определён, решение по страновым квотам может последовать на следующей встрече ОПЕК. Официальное министерское заседание стран ОПЕК пройдёт 30 ноября в Вене.

Уже ясно, что не все члены картеля готовы пойти на серьёзные сокращения добычи и консенсус, к которому пришли в Алжире, был достигнут за счёт уступок ряду стран в этом вопросе. 27 сентября министр энергетики Саудовской Аравии Халиф аль-Фалих заявил, что Ирану, Нигерии и Ливии разрешат добывать нефть «на максимальных уровнях в разумных пределах». Согласно сообщениям СМИ, Саудовской Аравии предложили сократить добычу на 442 тыс. барр. в сутки, Ирану определили лимит в 3,7 млн. барр. в день, а Нигерию и Ливию решили вовсе не ограничивать.

Теперь согласованием всех вопросов по лимитам отдельных стран займётся специальная комиссия высокого уровня. Для выработки условий соглашения, которые устроили бы всех, у комиссии будет два месяца.

Нефтяной рынок, весьма чутко реагирующий на любые новости, касающиеся объёмов добычи, мгновенно продемонстрировал рост: уже 28 сентября котировки основных торгуемых сортов выросли на 5-6 процентов. И хотя этот рост может оказаться краткосрочным, сам факт позитивной реакции рынка подтверждает правоту сторонников сокращения добычи.

Правда, и оснований для пессимизма хватает. Прежде всего, рост цен за счёт сокращения предложения имеет существенные ограничители. При котировках выше $50 за баррель быстро начнут вступать в строй буровые американских сланцевых компаний, чья добыча сегодня опустилась ниже уровня рентабельности. Поскольку, несмотря на то что сланцевая отрасль оказалась серьёзно потрёпанной затянувшимся периодом низких цен, сланцевые добытчики не сидят сложа руки: появляются новые технологии, компании консолидируются и укрупняются. Пример - покупка нефтегазовой компанией Rice Energy активов Vantage Energy, занимающейся добычей сланцевых углеводородов, за $2,7 млрд.

Помимо сланцевой отрасли США серьезной угрозой попыткам ОПЕК сбалансировать спрос и предложение на мировом рынке нефти является сокращение инвестиций в нефтедобычу. Начавшееся в 2015 г. оно может продолжиться и в 2017 г., а в перспективе ближайших лет привести к значительной нехватке нефти на рынке, предупредило Международное энергетическое агентство (МЭА).

В 2015 г. общемировые инвестиции в энергетику сократились на 8% до $1,83 трлн., отмечается в докладе МЭА. Во многом это произошло из-за снижения капитальных затрат в разведку и добычу нефти и газа на 25% до $583 млрд. По прогнозам агентства, в 2016 г. они впервые за 30 лет сократятся второй год подряд – еще на 24% до $450 млрд.. Однако, как ни парадоксально, прогнозы Агентства могут не сбыться. В годы высоких нефтяных цен компании по всему миру вложили миллиарды долларов в многочисленные проекты, которые казались окупаемыми при ценах выше $100 за баррель. В 2011-2014 гг. инвестиции в разведку и добычу нефти и газа в среднем превышали $700 млрд. в год. Многие из крупных проектов начинают работать только сейчас, что может увеличить избыток предложения. В предвкушении ввода в строй таких проектов ОПЕК 12 сентября увеличила прогноз дневной добычи в странах, не входящих в картель, на 190 000 баррелей в 2016 г. и на 350 000 баррелей в 2017 г. Избыток в 2017 г. может составить более 750 000 баррелей в день.

Об этих рисках предупредила и консалтинговая компания JBC Energy, изучившая 99 проектов, которые должны быть запущены в 2015-2017 гг. По ее оценкам, глобальные производственные мощности вырастут на 5,2 млн. барр. в день благодаря проектам в Мексиканском заливе, Канаде, России и в других регионах. Правда, в какой-то степени это будет компенсировано снижением добычи на старых месторождениях. Тем не менее, по оценкам JBC, в краткосрочной перспективе предложение может вырасти на 2,7 млн. барр. в день.

В более краткосрочной перспективе Ливия и Нигерия, серьёзно сократившие добычу из-за внутренних конфликтов, готовятся вернуть на рынок в ближайшие недели примерно 800 тыс. барр. в сутки. По мнению агентства Bloomberg, эти объемы могут более чем утроить избыток предложения в мире, что будет сдерживать уровень цен ниже половины их уровня 2014 года.

«Алжирское чудо» окончательно ответа на вопрос о будущем нефтяных рынков и нефтяных цен, конечно, не даёт, но лучше что-то делать, чем не делать ничего. И в этом плане приближение к замораживанию добычи хотя бы в рамках ОПЕК, плюс решение учредить постоянно действующий механизм консультаций с нефтедобывающими странами, не входящими в ОПЕК, стал реальным положительным итогом встречи в Алжире.

Западный квинтет и Сирия

Наталия МЕДЕН

Среди меломанов есть любители классического квинтета эпохи романтизма, а кто-то предпочитает фортепьянные квинтеты XX века Шостаковича и Шнитке. О вкусах не спорят. Неизвестно, какую музыку предпочитает Йошка Фишер, служивший министром иностранных дел Германии в 1998-2005 годах, но именно с его лёгкой руки на излёте XX века квинтет появился на сцене мировой политики.

Вместо фортепьяно, струнных или флейты в этом квинтете сыгралась пятёрка западных держав - США, Великобритания, Франция, Германия и Италия. Квинтет репетировал все основные выступления на международной арене с упреждением по отношению к встречам и «семёрки», и «восьмёрки», и «двадцатки». Это стало особенно заметно в разгар югославского кризиса, когда главы дипломатии стран квинтета взяли за правило во всех важных случаях предварительно обсуждать и согласовывать общую линию поведения.

К чему привела эта «музыкальная» партия, известно слишком хорошо: в заповедники хронического насилия превращены Афганистан и Ирак, ставшие жертвами интервенции западных держав, разрушена процветавшая при Каддафи Ливия, в Юго-Восточной Европе и постсоветском мире проведена серия экспериментов с «цветными» государственными переворотами, по Ближнему Востоку прокатились волны «арабской революции».

И потому настораживает, что квинтет стал вновь готовить свои «концерты» именно сейчас, когда ситуация в Сирии, где шестой год идёт война и свирепствует терроризм, балансирует, если воспользоваться шахматными терминами, между эндшпилем и цугцвангом.

Как следует из сообщения Министерства иностранных дел ФР, 5 октября представители внешнеполитических ведомств квинтета провели в Берлине встречу по Сирии. Пресса сообщила лишь, что инициатива созыва встречи принадлежала германской стороне (любят немцы музыку, это у них не отнять!). Больше никаких подробностей о встрече не было. Правда, в отличие от квинтета времён агрессии Запада против Югославии теперь в его составе Европейская внешнеполитическая служба, а Германию пока участницей не называет. Однако что это меняет? Известно ведь: «Мы говорим Европа - подразумеваем Германия».

Так какую же партию в квинтете сыграет Германия?

Насколько можно судить, в Берлине обсуждался франко-испанский проект резолюции Совета Безопасности ООН, «открывающей путь к перемирию в Алеппо и предоставляющей доступ гуманитарной помощи населению, которое сильно в ней нуждается».

В МИД Франции дали понять, что рассматривают эту инициативу как средство воздействия (точнее, давления) на российское руководство. «Мы не идиоты», - процитировали немецкие СМИ неназванного французского дипломата, чей острый галльский ум не нашёл другого способа описать отсутствие у квинтета иллюзий по поводу возможностей «воздействовать» на Россию («воздействовать» в смысле убедить Москву не поддерживать наступление сирийской армии, завершающей разгром антиправительственных вооружённых формирований в Восточном Алеппо).

Намекнул ли министр иностранных дел Франции Ж.-М. Эйро С.Лаврову, встречаясь с ним 6 октября в Москве, что проект резолюции, поддерживаемый квинтетом, будет внесён на голосование в СБ ООН в любом случае, мы не знаем. Известна лишь фраза французского министра, которую после встречи с российским коллегой он произнёс перед журналистами, чтобы те разнесли её по миру: «Никакое человеческое сознание не может смириться с таким положением». Не имел ли в виду министр невозможность смириться с бомбардировками засевших в Алеппо боевиков, в том числе нескольких сотен членов террористической организации «Джабхат ан-Нусра» («Фатах аш-Шам»), которая является ветвью «Аль-Каиды» в Сирии и Ливане?

Совет Безопасности ООН соберётся на заседание по Алеппо сегодня, 7 октября, а перед этим у Э.-М.Эйро, который прилетает из Москвы в Вашингтон, должны состояться встречи в Государственном департаменте США.

А что же Германия?

В условиях, когда Дамаск заявил об ограничении налётов на Алеппо, с тем чтобы гражданское население могло безопасно покинуть свои дома, немецкий министр иностранных дел настоял на подключении к переговорам в Женеве представителей организации, которую Россия безуспешно пыталась внести в список террористических. Вчера Ф.-В. Штайнмайер в унисон со своим французским коллегой Ж.-М.Эйро говорил о необходимости положить конец «бойне в Алеппо». Оба министра – гуманисты, при этом гуманист Штайнмайер использовал то же выражение, какое в своё время употреблял Йошка Фишер, говоря о подавлении югославской армией сепаратистского восстания в Косове – Massaker, массовое убийство (это когда Запад на все голоса обвинял сербов в «геноциде» албанцев и затем под аккомпанемент этих обвинений было совершено нападение на Югославию).

Иран не мешает, а помогает России стабилизировать рынок нефти

Редакционная статья Иран.ру

В Алжире завершил свою работу Первый Международный энергетический форум (МЭФ). В ходе этого мероприятия также было проведено неофициальное совещание ОПЕК для обсуждения сокращения производства нефти. Иран - одна из немногих нефтедобывающих стран, которая могла бы компенсировать шокирующее воздействие резкого спада цен на нефть. После отмены западных санкций против Тегерана в прошлом году Иран сразу же увеличил производственные и экспортные мощности и попытался вернуть себе утраченные рынки нефти. Появившиеся представления о том, что с отменой санкций появление иранской нефти окончательно подорвет мировой рынок, оказались фикцией, больше пропагандой, чем обоснованным прогнозом. Тем не менее, и сегодня Тегеран продолжают обвинять, на этот раз в нежелании поддержать заморозку добычи нефти и стабилизировать рынок нефти.

Иран к перепроизводству нефти отношения не имеет

Продавать нефть хотят все, кто ее добывает. Планета рискует быть залитой «черным золотом». Все мировые хранилища нефти переполнены, запасы превышают 3 млрд. баррелей. Места на Земле для хранения нефти больше нет, все наземные хранилища заполнены. Перепроизводство нефти в мире остается на уровне порядка 1,5 млн. баррелей в сутки. Об этом сообщил генеральный секретарь ОПЕК Мухаммед Баркиндо в кулуарах XV Международного энергетического форума в Алжире.

Цены на нефть могут упасть ниже 20 долларов за баррель. Такую страшную для стран-экспортеров черного золота перспективу обрисовал министр нефти и горнорудной промышленности Венесуэлы Эулохио дель Пино. Казалось бы, соглашение по ограничению добычи неизбежно, подобное решение напрашивалось давно. Тем не менее, квоты ОПЕК постоянно нарушаются, страны добывают больше, чем должны, никто не желает уступать свои доли на мировом рынке и готовы воспользоваться бедами своих конкурентов. В некоторых странах добыча упала весьма заметно в силу различных причин. В Ливии - гражданская война, в Ираке – на нефть претендует ИГИЛ, в Нигерии – атаки террористов, в Венесуэле – экономический кризис и разруха.

На этом фоне Саудовская Аравия, наоборот, сейчас добывает практически максимум из того, что может, стремясь зафиксировать свой рекорд, пока другие страны вынуждено оказались в аутсайдерах. Россия, не входящая в ОПЕК, решила в этом саудовцев поддержать, и также как Эр-Рияд, добившись объема добычи на пределе своих возможностей, предлагает заморозить уровень добычи всем остальным производителям нефти. Для Ирана сделано исключение, об этом сказал президент России. «Я считаю справедливым, если Иран достигнет досанкционного уровня добычи нефти», заявил Владимир Путин. В Исламской Республики, руководство которой не склонно поддаваться диктату, будь то политика или экономика, подобная позиция Москвы воспринята с удовлетворением.

Тегеран неоднократно подчеркивал, что ему необходимо восстановить долю рынка, которую страна потеряла за то время, когда находилась под санкциями. Сегодня у иранских нефтяников подписаны контракты с иностранными клиентами на экспорт даже большего количества нефти, чем имеющиеся у него производственные мощности. Иран, к примеру, отказал Японии в увеличении поставок сырой легкой нефти, для наращивания экспорта у Ирана есть сегодня только конденсаты. Речь не идет лишь об экономических интересах, для Ирана это – вопрос принципа.

Доля Ирана в мировой нефтедобыче невелика — чуть более четырех процентов, от позиции Тегерана зависит поведение Саудовского королевства, которому в общей нефтяной цистерне принадлежит более 13 процентов. А ближневосточная монархия непреклонна: она сократит добычу только в том случае, если Иран согласится заморозить уровень своего производства. Обратим внимание на статистику. Королевство увеличило производство до рекордных 10,67 млн. баррелей в сутки. Иран же претендует на свою прежнюю долю, отобранную США и Западом во времена нефтяной блокады, 4 млн. баррелей в сутки. Добыча нефти в Иране достигла уровня 3,64 млн. баррелей в сутки в июне по сравнению со средним значением 2,84 млн. баррелей в сутки в 2015 г. Но с июня уровень добычи оставался примерно на том же уровне, в августе составив 3,63 млн. баррелей в сутки, по данным ОПЕК.

Не случайно саудовские претензии в Тегеране оценивают сквозь призму общего враждебного отношения Саудовской Аравии к Ирану. Министр нефти ИРИ Зангане сделал эти замечания в своём выступлении на первом специализированном заседании Международного энергетического форума (МЭФ) в Алжире. Он сказал, что некоторые страны используют нефть в качестве оружия, чтобы причинить вред другим и создать социальные и политические волнения и экономические трудности для них. Прав иранский министр и в том, что некоторые правительства опустили цены на нефть до низкого уровня, чтобы навредить другим производителям. Нет смысла и спорить с рекомендацией Зарифа о том, что следует избегать политизации рынка нефти, и нефть нельзя использовать в качестве оружия против других.

Согласованный в Алжире уровень добычи нефти Тегеран устраивает

От встречи крупнейших производителей нефти в Алжире по вопросу заморозки добычи нефти компромисса не ждали, указывая при этом на то, что Саудовская Аравия и Иран по-прежнему не могут прийти к соглашению. Но стараниями ОПЕК удалось убедить Тегеран ограничить добычу на уровне 3,7 млн. баррелей. Изначально речь шла о 4 миллионах, но судя по всему Иран не в силах быстро достичь этой отметки, поэтому Тегерану пришлось согласиться на то, что есть сегодня. Отметим, что все это предварительные договоренности, официально соглашение будет заключено в ноябре на саммите ОПЕК в Вене. По сути, Ирану добычу замораживать не придется, а о сокращении и речи не было. Сенсации с иранским согласием тоже нет. Иран сотрудничает с ОПЕК на условии, что его квота достигнет уровня, существовавшего до введения санкций.

Министр нефти Зангане эту договоренность ОПЕК прокомментировал так: «Мы решили сократить добычу на 700 тыс. баррелей в сутки и установили потолок добычи в диапазоне 32,5−33 млн. баррелей», - сказал Зангане, добавив, что Иран добычу замораживать не будет. Самое масштабное сокращение объемов добываемой нефти должно прийтись на Саудовскую Аравию. Согласно договоренностям в Алжире, саудовцам придется снизить добычу на 442 тыс. баррелей в сутки - до 10,145 млн. баррелей в сутки. Как уже сказано, Ирану рекомендована квота 3,7 млн. баррелей в сутки, то есть сохраняется потенциал для роста на 52 тыс. баррелей в сутки.

Тегеран стремился к стабилизации рынка нефти, основанной на справедливости в распределении квот каждой-стране производителю, в отношении Саудовской Аравии этот принцип сработал, может быть пока не в полной мере, однако принципиально в нужном для Ирана направлении. Низкие цены – это основная проблема не только мирового нефтяного рынка, но и фактор негативного воздействия на иранскую экономику, остро нуждающейся в модернизации целого ряда отраслей отечественной индустрии. Иран после отмены санкций в январе этого года только встает на путь возвращения к общепринятым стандартам международных отношений в экономике и торговле.

Недооценивать остроту ситуации в иранской экономике не стоит. Руководители ИРИ говорят об этом открыто. Министр Зангане в конце августа, выступая перед нефтяниками провинции Хузестан, сказал, что в истории ООН беспрецедентный случай, когда страна, которую Совет Безопасности ООН назвал угрозой 7-й главе Устава ООН, смогла выйти из этого положения с честью, её руководство не было свергнуто, а часть территории не была оккупирована. Он отметил, что такие страны, как Судан, Ливия, Ирак, против которых была выдана резолюция согласно 7-й главе семь, столкнулись с непреодолимыми проблемами, потеряв свою государственность.

Иран выстоял. Как отмечает Зангане, страна смогла «с невероятной скоростью поднять добычу нефти до 1 млн. баррелей после снятия санкций. «Никто не мог поверить, что добыча нефти в Иране достигнет 3,85 млн. баррелей в сутки с 2,7 млн. баррелей, и экспорт, в том числе газового конденсата, достигнет свыше 5,9 млн. баррелей», подчеркивает министр нефти ИРИ.

Не случайно, что страны ОПЕК достигли консенсуса по вопросу управления рынком лишь после отмены санкций против Ирана, до этого в течение двух с половиной лет члены этой организации действовали хаотично, не имея желания договариваться и тон в этом «нефтяном беспорядке» задавала Саудовская Аравия во много заменившая поставки нефти из Ирана. Поэтому сегодня достигнутый в ОПЕК консенсус в Тегеране оценивают как успех своей политики. По мнению Зангане, «ОПЕК приняло исключительное решение».

Напомним, что в настоящее время членами ОПЕК являются 14 стран, на долю которых в 2015 г. приходилось примерно 34% мировой добычи нефти. Будет ли этот консенсус закреплен документально, станет понятно на следующей официальной встрече стран - членов ОПЕК, которая пройдет в ноябре. В ОПЕК понятие «квота на добычу нефти» не используется. В настоящее время используется термин – «распределение производства нефти членов ОПЕК». Организация на своих встречах может назначать как общий лимит добычи, так и предельные объемы для отдельных стран. Спор идет и о методике определения этих объемов.

Так, Ирану предстоит договориться с Саудовской Аравией о методе подсчета объемов добычи нефти, что имеет ключевое значение для принятия документа о замораживании уровня производства. До ноябрьского форума ОПЕК останется и иранское требование, чтобы достигнутые в рамках Организации договоренности были поддержаны другими странами-экспортерами черного золота, не являющимися членами ОПЕК, в том числе и Россией.

Министр энергетики РФ Александр Новак назвал договоренности стран-членов ОПЕК в рамках неформальной встречи в Алжире позитивным сигналом для рынка нефти. «Страны сблизились и по сути дел вернулись к регулированию добычи на мировых нефтяных рынках», отметил он. По его мнению, «договоренности об ограничении нефтедобычи снизят волатильность цен и участие в волатильности спекулятивного фактора». Другими словами, Россию итоги состоявшейся в Алжире встречи стран-производителей нефти, входящих в ОПЕК, вполне устраивают, министр энергетики публично одобряет достигнутый результат, однако от России ждут ответа на вопрос, готова ли российская сторона заморозить добычу нефти. Александр Новак заявил, что Россия сохранит текущий уровень добычи нефти, то есть прекратит наращивать производство?

Иран. Россия > Нефть, газ, уголь > iran.ru, 30 сентября 2016 > № 1914741

В течение последних 15 лет Вашингтон раз за разом повторяет одни и те же ошибки, развязывая войны, каждая из которых порождает ненависть к США, пишет American Conservative.

От масштабных провалов американской внешней политики захватывает дух. Американские ВВС то и дело совершают авианалеты, которые уносят жизни тысяч мирных жителей и членов гуманитарных миссий. И пусть некоторые атаки приносят Соединенным Штатам тактическую выгоду, в целом они порождают ненависть к Вашингтону, а успех незначителен по сравнению с масштабами стратегических провалов, отмечает автор статьи.

Итоги использования американской военной силы в мире за последние 15 лет можно назвать неутешительными, пишет American Conservative. Из-за США Ирак лишился своего регионального статуса и превратился в фабрику терроризма, Афганистан стал магнитом для экстремистов, а Ливия стала плацдармом для для "Исламского государства" (ИГ, запрещена в России). "Аль-Каида" (запрещена в России) превратилась в международную "франшизу" после того, как американское вторжение в Ирак способствовало появлению ИГ. Военные операции в Пакистане, Йемене, Сомали и других странах принесли лишь страдания гражданскому населению.

При этом American Conservative отмечает, что несмотря на 15 лет войны, вооруженные силы США стали только слабее. "ВВС США постоянно совершают боевые вылеты, доставляют грузы и устраивают бомбардировки в режиме нон-стоп<…>, в результате чего срок службы самолетов резко уменьшается, стоимость их содержания увеличивается, а запасы бомб и ракет истощаются", — говорится в материале.

Американские сухопутные войска и корпус морской пехоты преодолевают тысячи миль, тратя военные ресурсы — танки и бронетехнику, а также подвергая износу бессчетное количество вооружений.

В США воспитаны целые поколения командиров и солдат, которые могут противостоять только малочисленным повстанческим силам, при этом армия США бессильна против противника с современным оружием, резюмирует автор статьи.

Вот уже 365 дней Россия защищает свои интересы на "дальних подступах" к РФ и, что бы ни говорили недруги нашей страны, делает это вполне успешно. Во всяком случае, лично я ни дня не сомневался, что российское руководство в сентябре 2015 года приняло правильное решение, направив наши ВКС на помощь законному правительству Сирии и, замечу, по его просьбе.

В эти дни в российской прессе появилось немало итоговых материалов, подбивающих количественные итоги участия РФ в сирийской кампании: сколько совершено боевых вылетов, сколько террористов и их главарей уничтожено, и сколько снарядов и каких по ним выпущено. Автора же этих строк волнует КАЧЕСТВЕННАЯ сторона дела: те причины и последствия, которые вынудили российское руководство взять на себя ответственность за судьбу этой очень близкой, но все же формально не граничащей с нами страны.

Сирийская кампания как важный геополитический маневр

Некоторые промежуточные результаты присутствия российских ВКС в Сирии были подведены мной еще в марте с.г., когда президент РФ объявил о выводе из этой страны российского воинского контингента. Автор этих строк в статье "Россия вырвала у Запада право голоса в мировой политике" писал, в частности, что российское руководство "совершает таким образом важный геополитический маневр — равно как и маневр с входом в Сирию пятью месяцами ранее".

Главная внешнеполитическая цель России, систематически озвучиваемая Владимиром Путиным на самых высоких форумах, — это многополярный мир.

Думаю, не стоит объяснять, что Россию не устраивает глобальное доминирование какой-либо одной "исключительной" державы, ведь только при многополярном мироустройстве наша страна может рассчитывать на реальный суверенитет.

Имеются у России и региональные цели. Например, сохранение политической стабильности в странах, примыкающих к её границам. Очевидно, что формирование террористических анклавов у южных границ РФ и ЕАЭС — это серьезная внешнеполитическая угроза, и для её минимизации России важно сохранить государственность в той же Сирии, не дав реализоваться в ней ливийскому сценарию.

Нетрудно представить себе, что уже происходило бы на наших южных границах, если бы так называемая "умеренная" сирийская оппозиция (а то и одна из известных террористических группировок) подняла свой флаг над Дамаском.

Россия открыто декларирует свои внешнеполитические приоритеты, между тем некоторые её цели до начала сирийской кампании не афишировались. В частности, стремление изменить геополитический дискурс в свою пользу.

Ведь каким был этот дискурс до начала военной операции РФ в Сирии?

Запад объявил Россию агрессором в связи с "оккупацией" Крыма и использовал это как повод для усиления в Европе антироссийских настроений. Помимо прочего, США беспрепятственно лгали всему миру, что в Сирии они противостоят "диктатору" Асаду и боролись при этом с международным терроризмом в лице запрещенных в РФ "Исламского государства" и "Аль-Каиды". При этом некоторые западные политики объявили РФ "террористическим государством".

Так вот, чтобы вырваться из сфабрикованного Западом дискурса, России и нужно было совершить внешнеполитический маневр. Чем, собственно, и стал ввод российских ВКС в Сирию.

Переломные моменты в военной кампании в Сирии

В сирийской кампании было немало коллизий. Был вероломно сбитый над Сирией российский Су-24, был сбитый при весьма темных обстоятельствах наш вертолет Ми-8, были многочисленные провокации, включая последнюю – с попыткой приписать РФ нападение на гуманитарный конвой ООН.

Но, несмотря на это, главная цель участия РФ в военной кампании в Сирии была достигнута: России удалось изменить навязанную нашей стране геополитическую конфигурацию.

Во-первых, Россия доказала, что она — не регионально-периферийный игрок, но реальный участник важнейших мировых процессов, у которого есть дела поважнее, чем дискуссии с Киевом или Варшавой.

Во-вторых, вскрылось, что Россия не на словах, а на деле отстаивает многополярный мир и международное право. "Россия совсем не похожа на Америку: она взаимодействует с легитимными силами", — писал в те дни турецкий публицист Ирфан Айдын в издании Hürriyet. "Она — та страна, которая не создает террор, а борется с ним".

В-третьих, в ходе участия в сирийской войне российских ВКС произошло саморазоблачение США и её вассалов в лице Турции, Саудовской Аравии и Катара. Стало окончательно ясно, что именно РФ противостоит терроризму, в то время как Запад покрывает радикальных исламистов и использует их в своих корыстных целях.

В-четвертых (и не в последних), сирийская кампания показала полную зависимость западных политиков от мировой военно-финансовой олигархии и её структур — Пентагона, НАТО и МВФ, то есть их недоговороспособность.

Решительные действия России в Сирии стали мощным системным вирусом, запущенным во внешнеполитическую матрицу Госдепа, в результате чего союзников у России в мире явно прибавилось.

Весной этого года в сирийской войне произошел перелом. Успехи сирийской армии и её союзников на фоне вывода Россией части своего контингента из Сирии показали, что достичь победы над террористами можно и без превращения гражданской войны в мировую.

Второй переломный момент наметился осенью текущего года, когда у правительственных войск появилась возможность взятия Алеппо, превращенного террористическими группировками в свою опорную базу. И вот это чрезвычайно возбудило кукловодов "сирийской оппозиции", которым не оставалось ничего иного, кроме как выйти из сумрака.

Новый этап войны – новый фронт

Представители Сирии совершенно правы, квалифицировав нападение американских ВВС 17 сентября с.г. на позиции правительственных войск под Дейр-эз-Зором как "убедительное свидетельство того, что США и их союзники поддерживают ИГ и другие бандформирования под лживым предлогом борьбы с терроризмом".

Действительно, мы видим, что Запад до сих пор не открыл "второй фронт", да и не собирается это делать. Мы видим, что Вашингтон всячески блокирует переговорный процесс в регионе и стремится к чему-то принципиально иному. И это иное — если не глобальная война, так война затяжная: рассчитанная на постепенное уничтожение сирийской армии (её ресурсы – в отличие от ресурсов террористических групп — не бесконечны) и изматывание России.

Словом, российскому руководству и Асаду по факту предложен новый тип войны – на износ. Фактически открытым текстом предложен и новый её формат: США и Запад – на стороне террористов.

Сегодня Москва и Дамаск продолжают отбиваться от провокаций со стороны западных спецслужб и настаивают на продолжении переговорного процесса с оппозицией. Так, число населенных пунктов (контролируемых правительством), выступающих за примирение, приблизилось к 700.

Что же касается США, то они в союзе с Турцией (как будто и не было попытки госпереворота в этой стране при участии Госдепа) и при поддержке террористов из "Свободной сирийской армии" и "Ахрар аш-Шам" (она же – запрещенная в РФ "Джебхат ан-Нусра") продолжают начатое 20 августа с.г. прямое военное вторжение в Сирию.

Операция "Щит Евфрата" (так названо это вторжение) – вот ответ Госдепа борьбе антитеррористической коалиции (Сирия, Россия и Иран) с радикальными исламистскими группировками в регионе.

Гражданская война в Сирии идет уже шестой год, и ей не видно конца. Причина — в чрезвычайной значимости сирийской территории для мирового гегемона и его союзников. Для США сирийская война – это и возможность наживы, и испытанный способ удержания под своим контролем стратегически важного региона.

В свою очередь, Россия делает все возможное, чтобы предотвратить формирование в Сирии трансрегионального террористического "хаба" (что неизбежно произойдет в случае падения Дамаска), куда бы стекались ресурсы со всего Ближнего Востока для их использования в организации терактов по всему миру, в том числе и в России.

В Москве понимают ответственность своего участия в сирийской кампании и не считают, что победа над терроризмом будет легкой и скорой.

Вот почему, получив возможность для размещения в восточном Средиземноморье двух военных баз (в Хмеймиме и Тартусе), Россия, соблюдая меру, будет укреплять свое КАЧЕСТВЕННОЕ присутствие в регионе. И это нужно нашей стране не для глобального доминирования, но, прежде всего, для обеспечения собственной национальной безопасности путем предотвращения распространения террористической заразы за пределы Ближневосточного региона.

Владимир Лепехин, обозреватель МИА "Россия сегодня".

Игорь Коротченко: «Мы воюем в Сирии очень профессионально и качественно»

Татьяна МЕДВЕДЕВА

30 сентября исполняется ровно год, как отечественные ВКС по просьбе Башара Асада пришли на помощь Сирии. О результатах этого смелого и своевременного шага размышляет военный эксперт, главный редактор журнала «Национальная оборона» Игорь Коротченко.

культура: Что изменилось в арабской республике после начала нашей операции?

Коротченко: Участие российских ВКС позволило стабилизировать ситуацию, нанести ряд серьезных ударов по позициям международных террористов. Если бы не Россия, очевидно, что уже сегодня территория Сирии представляла бы собой то, во что превратились Ирак и Ливия — полный хаос, отсутствие централизованного управления и фактически легитимизация власти экстремистов. Мы этого не допустили. С другой стороны, показали потенциал российской армии и флота: способность проводить операции даже на таком географически удаленном театре военных действий. Продемонстрировали и новое вооружение: самолеты, беспилотники, крылатые ракеты, средства радиоэлектронной борьбы и радиоэлектронного перехвата. Система управления, штабы, войска, тыловое обеспечение, логистика — все службы отработали очень слаженно. Ну и, конечно, летчики-асы, которые впервые в постсоветский период принимали участие в сражениях на Ближнем Востоке, используя самое современное высокоточное оружие и авиабомбы со спутниковым наведением. Первое боевое крещение ВКС после их создания как нового вида ВС РФ прошло успешно. Сегодня наша армия — серьезная сила, с которой считаются все, включая США и НАТО.

культура: А что именно сейчас происходит в Сирии?

Коротченко: Обстановка очень сложная. Соглашение о перемирии, которое было подписано с участием России и США, сорвано по вине прежде всего американцев. Они нанесли удары по сирийской правительственной армии, совершили масштабную провокацию с обстрелом гуманитарного конвоя ООН и возложили ответственность за это на наши ВКС. В минувшие дни снова начались боевые действия, международные террористы и оппозиционные группировки возобновили атаки на позиции сирийских войск.

США не хотят стабилизации в Сирии. Они по-прежнему используют и экстремистов, и подконтрольную вооруженную оппозицию для решения главной задачи — свержения легитимного президента Башара Асада. Их цель — привести к власти те силы, которые будут отражать проамериканскую точку зрения, и навсегда вытеснить Россию из зоны ее традиционных геополитических интересов. Сегодня идут бои, продолжается штурм Алеппо со стороны отрядов сирийской вооруженной оппозиции и террористов. Наши ВКС осуществляют удары с воздуха, поддерживая действия сухопутных правительственных войск Сирии.

культура: Каков дальнейший сценарий?

Коротченко: Полагаю, чисто военными методами урегулировать положение не удастся. Наряду с уничтожением международных террористов, чем успешно занимаются российские ВКС, необходимо выходить на общеполитический диалог — стремиться посадить за стол переговоров правительство и умеренную часть оппозиции с тем, чтобы добиться по крайней мере прекращения активной фазы боевых действий в тех районах, где это реально. Так нужно сделать для того, чтобы проводить гуманитарные акции, помогать мирному населению. Самое главное — запустить механизм внутрисирийского диалога, чтобы остановить гражданскую войну.

культура: ИГИЛ — «дитя» американских спецслужб?

Коротченко: Конечно, это их порождение. Но, как в свое время «Аль-Каида», «черный халифат» вышел из-под контроля тех, кто его задумывал и финансировал. Сегодня это самостоятельный политический фактор. И самодостаточная сила, которую необходимо сокрушить. Люди, отрицающие существующие образования, хотят построить на основе террористических взглядов собственное квазигосударство и легитимизировать его. В Сирии терроризм интернационален. Он, словно магнит, притягивает разные группировки из многих стран. Мы знаем, что больше 7 тысяч выходцев с российского Северного Кавказа приехали воевать на стороне экстремистов. Многие из них уничтожены, но некоторая часть осталась. Борясь с ними в Сирии, российская армия и флот защищают нас от того, что эти люди вернутся и будут устраивать теракты здесь, внутри страны.

Еще раз подчеркиваю: анализ политики Вашингтона показывает, что американцы для свержения Асада готовы использовать даже бандитов. США и поддерживающая их коалиция не громят исламистов в Сирии, не наносят по ним удары, тем самым сохраняя ядро ИГИЛ и «Фронт ан-Нусра» для того, чтобы они сражались с Дамаском. И поэтому мы можем сказать, что именно Штаты несут ответственность в том числе и за действия, которые совершают международные террористы.

культура: Башар Асад будет стоять до конца? Насколько велика у него поддержка со стороны армии и населения?

Коротченко: Мне удалось побывать в служебной командировке в Сирии, общался с военными и сирийскими, и нашими. В том числе на авиабазе Хмеймим, в Латакии и Тартусе. Проехал по стратегическому шоссе Дамаск — Алеппо. По крайней мере та часть страны, которую удерживает Асад, выступает за своего президента. Кроме того, правительственная армия существенно окрепла за последний год. Она ведет наступательные операции при помощи наших ВКС. Асад сражается как подлинный лидер народа, за его кровные интересы.

культура: Но каково экономическое состояние Сирии?..

Коротченко: Район боевых действий — это выжженная пустыня, там полностью уничтожена инфраструктура. В мертвых городах остались боевики, оказывающие сопротивление. Часть населенных пунктов сохраняется за ИГИЛ, в том числе те, где есть местные жители. Однако большинство граждан страны находится на территории, которую контролирует Башар Асад. Там безопасно, есть возможность заниматься мелким бизнесом, торговлей. Голода нет. Вдоль побережья Средиземного моря ведется активное сельскохозяйственное производство, лов рыбы. На земле, подвластной Дамаску, проживает примерно 70 процентов сирийцев. Это доказывает, что Асад не диктатор, как утверждают США и их сателлиты, а законный президент.

Наступление не идет столь активно, как хотелось бы, потому что и сирийские правительственные войска, и ВКС России понимают: нельзя наносить удары по тем городам, где осталось гражданское население. Мы за смягчение человеческих страданий. Активно работают гуманитарные конвои, наши военные поставляют продовольствие и питьевую воду, одеяла, электрогенераторы — всячески пытаются облегчить участь мирных жителей. Когда с ИГИЛ будет покончено, мы начнем работать над программами гуманитарной помощи и на этих территориях.

культура: Удалось ли остановить гонения на христиан?

Коротченко: На пространстве, подконтрольном Асаду, никаких гонений нет. Там действуют различные храмы и религиозные общины. Не наблюдается межрелигиозных и межконфессиональных противоречий. А вот там, где находились террористические организации, были гонения на христиан, осквернения церквей и святынь. На отбитых землях снова восстанавливаются храмы.

культура: Политики следят за выборами в США. Если победит Клинтон, то что — война в Сирии будет продолжена?

Коротченко: Не только в Сирии. Начнется ухудшение российско-американских отношений и эскалация нестабильности на Украине — развернется новая карательная операция Киева против Донбасса. Зато Дональд Трамп делал определенные политические заявления, свидетельствующие, что он разумный человек. Но судить о его реальной стратегии, если он победит, мы станем по делам, а не словам.

культура: Некоторые эксперты считают, что нам надо уходить из Сирии, чтобы не завязнуть там, как в Афганистане...

Коротченко: Мы минимизировали свое присутствие. Была ситуация, когда требовалась большая авиационная группировка, — та часть операции уже выполнена. Но это не означает ухода России из ближневосточного региона. Мы в Сирии остаемся надолго, я надеюсь — навсегда. Фактически у нас там имеется полноценная авиабаза. Есть пункт материально-технического обеспечения «Тартус», рассчитываем, что появится полноценная военно-морская база. Эти два плацдарма позволят контролировать весь регион Ближнего Востока и Средиземного моря. Сирия — ключевая точка для отстаивания наших геополитических интересов.

культура: Война невозможна без жертв, родились и новые герои, такие, как Александр Прохоренко, вызвавший огонь боевиков на себя...

Коротченко: Потеря каждого российского воина — это трагедия. Никогда не забудем погибших — летчиков, военнослужащих-контрактников. Мы воюем очень профессионально и качественно. Наша армия, еще раз подчеркну, не задействована в сухопутных операциях. Мы оказываем только поддержку с воздуха и участвуем в гуманитарных миссиях.

культура: Насколько силен боевой дух наших солдат?

Коротченко: В ходе командировки в Сирии я выступил перед командным составом российской группировки и перед летчиками. Их моральный дух исключительно высок. Генералы, офицеры, солдаты понимают, зачем они находятся там, какие задачи решают. Они сознают, что защищают прежде всего Россию. С полной ответственностью выполняя свой воинский долг. Мы можем гордиться ими. Это цвет Вооруженных сил нашей страны.

Сирия. США. Россия > Армия, полиция > portal-kultura.ru, 29 сентября 2016 > № 1917394 Игорь Коротченко

30 сентября исполняется ровно год с начала антитеррористической операции российских Воздушно-космических сил в Сирии. Именно 30 сентября 2015 года по просьбе президента САР Башара Асада российская авиация во взаимодействии с силами флота начала наносить удары по позициям экстремистских группировок "Исламское государство" и "Джебхат ан-Нусра".

Сирийская операция, ставшая боевым крещением для нового вида российских войск — Воздушно-космических сил, продемонстрировала миру беспрецедентный уровень организации боевых действий на удаленном театре войны, способность российской армии в кратчайшие сроки развернуть на дальних рубежах мощную группировку, ведя при этом постоянную ротацию личного состава и привлекаемых к борьбе с террористами вооружений.

В преддверии годовщины начала маневров ВКС РФ в Сирии корреспондент РИА Новости Иван Сураев встретился с главнокомандующим российских Военно-воздушных сил в период с 1991 по 1998 годы Петром Дейнекиным. Экс-главком рассказал об основных уроках сирийской кампании, возможном расширении российской аэродромной сети в САР и перспективах применения в данной операции боевой авиации с борта тяжелого авианесущего крейсера "Адмирал Кузнецов".

- Петр Степанович, как, на ваш взгляд, вмешательство России в сирийский конфликт в целом изменило ситуацию и баланс сил в ближневосточном регионе, укрепило позиции Дамаска?

- Безусловно, изменило и укрепило. Напомню, что за истекший год при нашем активном содействии сирийские войска и ополченцы освободили от боевиков почти 600 населенных пунктов и более 12 тысяч квадратных километров территории, а Башар Асад до сих пор остается президентом страны. Работают российский и американский центры по поддержанию мира, идет поиск взаимодействия с умеренной оппозицией, для мирного населения поступает гуманитарная помощь. Все это — положительный результат миролюбивых усилий нашей дипломатии и боевых действий российской армии.

- То есть можно сказать, что помощь Дамаску наших ВКС позволила предотвратить развитие ситуации по иракскому и ливийскому сценариям, или же такая угроза сохраняется и сейчас?

— На самом деле ситуация по-прежнему очень сложная. В Сирии мы столкнулись не просто с террористами, мечтающими о мировом халифате, а с военно-промышленным потенциалом некоторых стран блока НАТО, которые упрямо преследуют свои цели. Сирия представляет собой сложный узел проблем, в котором тесно переплелись многие геополитические интересы.

Вместе с тем действия российской армии в САР коренным образом изменили военно-политическую обстановку в мире, высоко подняли международный авторитет нашего государства, показали его способность отстаивать демократию и свои интересы в любом регионе мира, в том числе с применением современного оружия.

- Что касается оружия, насколько, по-вашему, эффективным было применение обычных авиабомб в сравнении с высокоточным оружием (ракеты дальнего радиуса действия "воздух-земля")?

— При выполнении операции эффективными были и ракетные, и бомбовые удары. Однако после нанесения первых массированных ударов применение дорогостоящих высокоточных дальнобойных крылатых ракет как морского, так и воздушного базирования, смысла уже не имело.

Поэтому наша авиация стала применять обычные авиабомбы с самолетов Ту-22М3, и надо отметить, с поразительной меткостью. Кстати, это каждый раз демонстрировалось на экранах ТВ при помощи дронов и наши экипажи не получили ни одного упрека за применение средств поражения мимо заданной цели.

- Вспомним еще один эпизод операции Воздушно-космических сил в САР. Как вы расцениваете идею использования иранской базы ВВС в Хамадане в качестве аэродрома подскока?

— Положительно. Все дело в том, что аэродром Хамадан отличается от более привычных нам равнинных площадок тем, что он расположен на высоте 1,7 тысячи метров над уровнем моря. Разреженная атмосфера сказывается не только на людях, но и на работе авиационной техники. Уменьшается тяга двигателей, увеличивается длина разбега при взлете, растет посадочная скорость и длина пробега после приземления. А все это в конечном итоге влияет на безопасность полетов.

Так что командование ВКС России, летные экипажи и технический состав получили бесценный опыт организации и выполнения боевых действий в горной местности. При этом была успешно решена главная задача — повышение боевой мощи и эффективности бомбовых ударов по наземным объектам противника.

- Поговорим о будущих маневрах. Можно ли расценивать планы по применению авиакрыла с "Адмирала Кузнецова" в сирийской кампании как получение первого опыта применения морской авиации в военном конфликте?

— Вполне. Однако не стоит забывать, что впервые после Второй мировой войны морскую авиацию в бою применили не мы. Это было сделано в 1982 году при сражении за Фолкленды между Англией и Аргентиной.

Конечно, боевой поход "Адмирала Кузнецова" в Средиземное море будет хорошей школой и для военных моряков, и для корабельных летчиков. Летать на войну с корабля — это высшая степень летного мужества и мастерства.

- Не диктует ли затягивающаяся военная операция против ИГИЛ необходимость задействовать еще один аэродром базирования российских ВКС, помимо Хмеймима?

— Это нам не помешает. Хорошо развитая аэродромная сеть всегда является одним из важнейших элементов наземной инфраструктуры. А конкретное количество оперативных аэродромов зависит от масштаба и пространственного размаха военных действий.

Однако для выполнения аэродромного маневра командованию всегда необходимо иметь как минимум два боеготовых аэродрома. Запасная, как говорят в авиации, точка может использоваться при выводе противником из строя основной авиабазы или при опасных погодных явлениях. Это могут быть грозы, штормовой ветер, ливни или высокие температуры наружного воздуха.

- В заключение нашей беседы хотел бы коснуться не самой приятной темы. Какой негативный опыт необходимо будет проанализировать и устранить после года применения ВКС России в Сирии?

— К сожалению, у нас имеются боевые потери, но войны без потерь не бывает. Мне известно, что командование ВКС принимает все меры для того, чтобы с дальних берегов все вернулись домой в том же составе, в каком убывали на задание.

Боевой опыт, полученный нашими летчиками в САР, будет однозначно внедрен в учебно-боевую подготовку. К слову, это касается не одних только летчиков.

И давайте закончим наш разговор все-таки на оптимистичной ноте. Война в Сирии на протяжении года демонстрировала всему миру, что важнейшим проявлением военной мощи любого государства является господство в воздухе. И наши Воздушно-космические силы показали себя как мощное дальнобойное средство решения стратегических задач.

Сирия. Россия > Армия, полиция > ria.ru, 29 сентября 2016 > № 1914359 Петр Дейнекин

28 сентября стало известно, что главнокомандующий ливийской армией генерал Халифа Хафтар обратился к Москве с просьбой о поставках в Ливию оружия и техники. Поставки находились под запретом с 2011 года, и многие мировые державы проявляют активность на этом направлении, однако ливийская армия выбрала Россию. Как и многие другие армии.

Спрос на российское оружие с началом операции Воздушно-космических сил РФ в Сирии вырос. В жестких ближневосточных условиях продукция отечественного ОПК (включая программное обеспечение крылатых ракет и ГЛОНАСС) подтвердила высокую надежность и эффективность.

В 2015 году Россия экспортировала вооружений на 14,5 млрд долларов. Портфель заказов достиг рекордной с 1992 года суммы — 56 млрд долларов. Преобладающая доля поставок — высокотехнологичная авиационная продукция и системы противовоздушной обороны. В портфеле "Рособоронэкспорта" заказов авиатехники — на 18 млрд долларов, средств ПВО — на 9 млрд долларов.

Кроме признания выдающихся тактико-технических характеристик и прикладных возможностей, мировой спрос и 27% оружейного рынка свидетельствуют об устойчивом научно-техническом прогрессе в России и о крахе политики изоляции и экономического давления Запада.

Россия занимает прочные позиции на мировом рынке вооружений и в ближайшие годы намерена потеснить основного конкурента — США. С шестым по объему ВВП в мире, на оружейном рынке РФ демонстрирует значительное превосходство над многими развитыми странами. Экспорт российских вооружений в 2016 году сохранится на уровне 15 млрд долларов.

Экспорт российского вооружения

С-300/400 аналогов не имеют

В ходе сирийской операции ВКС России на базе "Хмеймим" развернуты зенитные ракетные системы (ЗРС) С-400, то есть созданы все условия для боевого применения. На сотни километров "прозрачнее" стали соседние с Сирией страны — Турция, Ирак, Саудовская Аравия и другие. Кстати, ЗРС С-400 может одновременно наводить 72 ракеты и обстреливать 36 воздушных целей. Плюс высокая степень автоматизации системы ПВО и непрерывный, круглосуточный режим боевого дежурства.

По мнению представителей Минобороны США, в кризисном регионе даже не столь совершенные российские ЗРК С-300 изменяют баланс сил, превращают регион в бесполетную зону для самолетов F-16 или F/A-18 Hornet. Лишь два десятка бомбардировщиков B-2 Spirit, а также истребители F-22 Raptor вроде бы могут летать относительно безопасно.

Россия поставит иранским вооруженным силам четыре дивизиона ЗРК С-300ПМУ-2. И если в борьбе за контроль над различными регионами США еще надеются на самолеты, изготовленные по технологии "стелс", то следует заметить, что никто не проверял в боевых условиях, насколько эти "стелсы" невидимы для С-300.

Поставки Ирану современных российских ЗРК кардинально меняют военные планы США, усиливают влияние России в регионе и в мире. Показательна острая реакция конгресса США на решение российского президента Владимира Путина.

Если начало или исход вооруженных конфликтов на планете перестанут зависеть от военной силы США, американцы окончательно потеряют контроль над геополитикой.

Впрочем, авторитетный американский политик Генри Киссинджер однажды сказал: "Дипломатия есть искусство обуздывать силу". Таким образом, и ЗРК С-300, и зенитную ракетную систему С-400, которую вскоре получит Индия, можно считать лишь инструментами дипломатии.

Первым делом — вертолёты

На международных оружейных выставках идут виртуальные битвы самых передовых разработок авиационной техники и вооружений. Победители получают не только деньги, они определяют уровень военно-технического сотрудничества и технологический уровень будущих военных конфликтов.

К примеру, законодатели вертолетного стиля живут в РФ — это подтверждают Международная выставка Defexpo India 2016 и сотни совместных российско-индийских проектов в области вертолетостроения.

В сентябре 2015 года индийский Совет по оборонным закупкам одобрил приобретение 48 вертолетов Ми-17В5 на сумму 1,1 млрд долларов. Ранее в мае таким же образом была одобрена закупка 197 вертолетов производства ОАО "Камов". Заметим, Индия эксплуатирует уже более 400 российских винтокрылых машин.

А в перспективе, по договоренности с Россией на индийской территории будут производиться вертолеты типа Ми-17 и Ка-226Т (до 400 в год). Кстати, российские Ка-226 конкурировали в индийском тендере с европейскими AS550 Fennec, однако тендер отменили — высокие характеристики Ка-226 в горной и морской модификациях полностью удовлетворили заказчика.

"Сухой" подавляет

В последние годы Россия поставляет Индии оружие и военную технику на сумму около 5 млрд долларов. В феврале 2015 года традицию укрепила выставка Aero India-2015.

Сегодня истребители Су-30МКИ, которые неоднократно демонстрировали превосходство над большинством современных истребителей, составляют основу боевого состава индийских ВВС.

В октябре 2015-го Индия вновь отдала предпочтение российским истребителям, потеснившим французские Rafale. Перспективы военно-технического сотрудничества с Индией просматриваются на годы вперед.

Подтягиваются и другие наши соседи. Китай станет первой после России страной, которая получит 24 самолета Су-35С. Истребители этого типа обладают увеличенным запасом топлива, радиусом действия более 1500 км, и эффективно дополнят возможности ВМС Китая.

Среди потенциальных покупателей Су-35С — Индонезия, Алжир, Вьетнам, Венесуэла. По оценкам специалистов, российский авиапром может ежегодно экспортировать на мировой рынок до ста истребителей Су-35С.Вьетнам планирует расширить парк истребительной авиации за счет приобретения истребителей Су-30МК2.

Устойчивым спросом на международном рынке пользуется и гражданская продукция ЗАО "Гражданские самолеты Сухого" — только в рамках салона МАКС-2015 зарубежные компании заказали самолетов Sukhoi Superjet 100 (SSJ100) на сумму свыше 1 млрд долларов. Приоритетом становится совместное производство оборонной продукции на территории стран-партнеров.

Новинки для сухопутных войск

В конце сентября Россия представила свыше 300 образцов военной техники на выставке ADEX 2016 в Азербайджане. Среди них — бронемашина семейства "Тигр", зенитный ракетный комплекс "Тор-М2КМ", танк Т-90С, противотанковые системы "Метис-М1", артиллерийский комплекс "Краснополь-М2", минометный комплекс "Грань", ракеты для ЗРПК "Панцирь-С1", гранатомет АГС-30, а также стрелковое и огнеметное вооружение. И возле стендов — многолюдно.

Ранее на международной оборонной выставке IDEX-2015 в Абу-Даби РФ впервые показала модернизированный танк и необитаемый боевой модуль со скорострельной пушкой калибра 57 мм.

Начинается эра роботизации вооружений, боевых беспилотников во всех пространственных средах. В этом направлении Россия уже многое сделала. Вес российского ОПК по достоинству оценили и на оружейной выставке DSA-2016 в Малайзии.

Конкурентные преимущества российских производителей — независимая внешняя политика РФ, эффективное боевое применение в локальных конфликтах, успешная многолетняя эксплуатация вооружений во всех климатических зонах Азии, Африки и Латинской Америки.

Побеждает безупречность

Сохраняется высокий интерес к российским оружейным новинкам для Военно-морского флота. В июле 2015 года это подтвердил Военно-морской салон в Петербурге, с участием 46 стран и 10 главкомов ВМС.

На сегодня только ВМФ России располагает антиторпедой. Не каждая страна может похвастать корабельным ракетным комплексом "Калибр — НК", который хорошо зарекомендовал себя на Ближнем Востоке. Экспортный потенциал этих и других образцов значителен.

За минувшие 15 лет РФ поставила за рубеж боевых кораблей на сумму более 21 млрд долларов (треть этой суммы приходится на подводные лодки). Это не предел. Дальнейшие планы связаны с расширением границ военно-технического взаимодействия и оперативным реагированием на конъюнктуру и географию рынка.

Кстати, о географии. За последние 12 лет Россия продала странам Латинской Америки военной техники и вооружения на сумму в 14 млрд долларов. Наиболее активные партнеры в области военно-технического сотрудничества — Куба, Никарагуа, Перу, Венесуэла, Аргентина, Эквадор, Уругвай, Мексика, Колумбия, на которые приходится около 15 процентов российского оружейного экспорта. Емкость латиноамериканского рынка вооружений на ближайшие десять лет может составить 50 млрд долларов. Очень перспективный континент.

В современном мире реальным суверенитетом обладают только сильные в военном отношении государства. Россия предлагает готовую высокотехнологичную продукцию, честный трансферт технологий и образцы боевого применения.

АЛЕКСАНДР ХРОЛЕНКО, ОБОЗРЕВАТЕЛЬ МИА "РОССИЯ СЕГОДНЯ"

Тридцатого сентября 2015 года Россия по просьбе президента Сирийской Арабской Республики (САР) Башара Асада начала военную операцию против международных террористических группировок "Исламское государство" и "Джебхат ан-Нусра" (обе запрещены в РФ и ряде стран мира) на территории Сирии.

Накануне годовщины начала операции ВКС России против террористов в Сирии военный политолог, доцент кафедры политологии и социологии Российского экономического университета имени Г. В. Плеханова Александр Перенджиев рассказал в интервью РИА Новости о военно-политических результатах антитеррористической операции РФ в Сирии. Беседовал Михаил Севастьянов.

- Александр Николаевич, какие, на ваш взгляд, основные уроки необходимо извлечь российскому военному руководству, исходя из годичного опыта военной операции против международных террористов на территории САР? Необходимы ли изменения в подготовке летчиков Воздушно-космических сил России, учитывающие сирийский опыт?

— Уверен, что военная академия Генерального штаба Вооруженных сил РФ, офицеры генштаба тщательно анализируют опыт действий российских ВКС в Сирии.

На мой взгляд, необходимо учесть следующие уроки. Во-первых, бомбардировщик, грузовой транспортный борт — самолет или вертолет — должны быть защищены от возможной воздушной атаки или удара с земли сопровождением истребителей либо ударных вертолетов.

В данном случае я не говорю ничего нового. Во время контртеррористической операции в Чечне я сам наблюдал, как транспортные вертолеты Ми-8 и Ми-26 всегда шли в сопровождении двух-трех ударных вертолетов Ми-24. Уверен, что будут приняты новые технические решения для повышения защитных свойств у военно-транспортных летательных машин и бомбардировщиков.

Во-вторых, существует необходимость повышения взаимодействия между силами специального назначения, разведывательными подразделениями и авиагруппами ВКС России. Возможно, что в дальнейшем военное руководство все-таки придет к выводу о необходимости создания объединенных воздушно-наземных подразделений, в состав которого будут входить разведчики, спецназовцы, ударный, транспортный вертолеты и самолет. И все это воздушно-наземное подразделение должно подчиняться одному командиру. Не исключено, что командирами подобных подразделений могут стать и военные пилоты. Такие структурные реформы потребуют серьезной переподготовки летчиков ВКС России.

- Какой негативный опыт необходимо проанализировать, какие проблемные вопросы требуют решения?

— Одной из главных проблем пока остается как добыча необходимой информации о действиях террористов и их пособников, так и оперативное уточнение, обработка поступающей информации, проведение ее быстрого анализа для принятия решения в ходе складывающейся боевой обстановки.

Также нам необходимо выработать оперативные методы по эффективному противодействию так называемым облачным технологиям террористов, которые они применяют в ходе боевых действий. С похожими технологиями мы уже сталкивались и сталкиваемся в ходе проведения контртеррористической операции на Северном Кавказе.

Но дело в том, что на юге России они применяются в горно-лесистой местности, а в Сирии и Ираке — в пустынной, где проживает множество бедуинов. Террористы просачиваются в населенные пункты и даже в подразделения сирийских войск под видом обычных кочевников, скрытно занимают позиции и неожиданно атакуют — как с флангов, так и изнутри расположения правительственных войск.

Это так называемое перемещение сгустками, когда террористы практически не ведут позиционной борьбы в целях удержания конкретной территории. Российской военной науке еще предстоит изучить такой вид боевых действий в целях эффектного ему противодействия.

- О чем свидетельствует опыт контактов России с США в Сирии? Могут ли вообще РФ и США вместе противостоять некой внешней угрозе?

— Опыт отношений с США в Сирии показывает, что официальный Вашингтон не ставит своим приоритетом урегулирование конфликтов на территории САР.

Цель присутствия США в Сирии — это свержение Башара Асада с поста президента страны, установление контроля на Ближнем Востоке, ослабление влияния в этом регионе России и Ирана. При этом США воспринимают Россию не как партнера, а как геополитического противника, с которым приходится считаться. Поэтому официальный Вашингтон пытается выдавить нашу страну из Сирии всеми имеющимися методами — с помощью провокаций, очернения в информационно-имиджевом пространстве, попыток столкнуть РФ с Турцией.

Самое опасное в отношениях с США состоит в том, что, выдавая себя за наших партнеров по борьбе с терроризмом, американцы требуют обмена информацией, которую потом используют против сирийских правительственных войск с помощью так называемой Свободной сирийской армии, боевики которой зачастую одновременно являются членами запрещенных в РФ и ряде государств мира террористических группировок ИГИЛ и "Джебхат ан-Нусра".

В условиях, когда Россия борется с террористической угрозой в мире, а США с помощью террористов пытаются удержать свое глобальное лидерство, между официальными Вашингтоном и Москвой невозможно плодотворное сотрудничество в рамках единого антитеррористического фронта.

- Упрочила ли военная операция РФ в САР влияние России в мире, приблизила ли ее к возвращению утерянного с развалом СССР статуса сверхдержавы?

— Операция в Сирии высоко подняла военно-политический имидж России как на мировой арене, так и внутри страны. Но говорить сейчас о возвращении РФ статуса сверхдержавы, на мой взгляд, рано.

- Как непосредственное участие России в борьбе с международным терроризмом на территории САР изменило ситуацию и расклад сил в регионе? Укрепило ли оно позиции Дамаска, позволило ли предотвратить развитие ситуации по иракскому и ливийскому сценариям? Присутствует ли подобная угроза в настоящее время?

— Безусловно, наша страна снова вернула себе статус крупнейшего политического игрока, способного оказывать влияние на процессы в том или ином регионе мира. Причем не только влиять, но и переформатировать их. Так, например, Россия с помощью своих ВКС, военных советников и спецподразделений смогла переформатировать процесс в Сирии с антиасадовского на антиигиловский, антитеррористический.

Участие России в борьбе с международной террористической группировкой ИГИЛ и другими террористическими организациями, а также ее действия по урегулированию внутренних конфликтов в Сирии между официальным Дамаском и "отдельными местными правителями" позволило спасти САР от уничтожения как государства. При этом удалось сохранить от полного уничтожения мировые исторические памятники в этой стране.

Официальная Москва, по сути, не позволила превратить Сирию в беспредельную, никем официально не контролируемую территорию, как это произошло с Ираком и Ливией.

Однако угроза уничтожения САР как государства сохраняется. Со стороны США и их западных партнеров разработаны планы по расчленению Сирии на отдельные государства. Как один из вариантов — разделение САР на асадовскую и прозападную антиасадовскую.

- Нужен ли ВКС России, в связи с неоконченностью военной операции против международных террористов на территории САР, дополнительный аэродром базирования в Сирии, помимо Хмеймима?

— Полагаю, что такой аэродром нужен. Во-первых, для того, чтобы военные летчики после выполнения задания находились на безопасной от нападения террористов территории. Во-вторых, необходимо, чтобы подскок был минимальным в целях повышения эффективности выполнения боевого задания и минимального расходования ресурсов.

- Как вы оцениваете опыт использования базы военно-воздушных сил Исламской Республики Иран в Хамадане в качестве аэродрома подскока для авиации ВКС России?

— Полагаю, что это хорошая идея. Но пока авиация ВКС России, как показала практика, может использовать аэродром в Хамадане исключительно в качестве гостевого. То есть мы не берем авиабазу в постоянное пользование и даже не арендуем, а лишь используем на весьма короткий срок.

- Можно ли расценивать планы применения палубной авиации тяжелого авианосного крейсера "Адмирал Флота Советского Союза Кузнецов" Северного флота ВМФ России, направляемого в октябре на боевую службу в Средиземное море, как необходимость развития приобретенного опыта дистанционной войны с использованием в том числе плавучих аэродромов?

— Безусловно, нам такой опыт необходим. В любом случае применение палубной авиации позволит в огромные разы уменьшить подскок к территории Сирии, обеспечивая при этом относительную безопасность пилотам и летательным аппаратам после возвращения с боевого задания.

Уверен, что опыт использования палубной авиации позволит нашей стране в дальнейшем укреплять свое геополитическое лидерство в мире.

- Насколько эффективным, по вашему мнению, было применение российского высокоточного оружия дальнего радиуса действия — ракет "воздух — земля", "Калибр" надводных и подводных кораблей?

— Эффективность как раз и заключалась прежде всего в точном попадании при запуске ракет с весьма далекого расстояния и с различных платформ базирования. Кроме этого, в ходе применения ракет не было допущено каких-либо нештатных ситуаций — столкновение с незапланированным объектом, попадание не в ту цель.

Удары ракетами по террористам позволяют теперь воздействовать на них психологически. Ведь при приближении бомбардировщика террористы еще могут успеть принять меры для своего спасения, а ракетный удар для них становится неожиданным и несет игиловцам и другим шайтанам немедленную смерть.

США. Сирия. Ближний Восток. Россия > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > ria.ru, 29 сентября 2016 > № 1914336 Александр Перенджие

Страны ОПЕК готовы рассмотреть вариант соглашения по уровню добычи нефти, в котором будут предусмотрены особые условия для Ирана, Ливии и Нигерии, сообщил президент конференции ОПЕК, министр энергетики Катара Мохаммед бен Салем ас-Сада.

"К трем странам — Иран, Ливия, Нигерия — будут применены особые подходы", — сказал он журналистам.

По его словам, "цифры для каждой из этих стран будут определены в частном порядке". Вместе с тем, подчеркнул министр, картель даст этим странам "возможность изучить ситуацию на рынке" и гибкие условия, которые впоследствии позволят прийти к выработке практического решения этого вопроса.

Ранее министр нефти Ирана Биджан Зангане сообщил, что Иран не будет замораживать добычу. По его словам, ОПЕК согласовала ограничение добычи в диапазоне 32,5-33 миллиона баррелей нефти в сутки, однако уровень добычи для Ирана и других стран еще не определен, решение будет принято на следующей встрече организации. Следующая встреча ОПЕК пройдет 30 ноября в Вене.

После первых дебатов кандидатов в президенты эксперты не смогли выявить однозначного победителя. Но в одном вопросе они сошлись: Дональд Трамп упустил прекрасную возможность разгромить Хиллари Клинтон.

Перед кандидатом в президенты от демократов стояла крайне непростая задача. Да, дебаты должны были пройти в Нью-Йорке (в ее родном штате) среди либеральной аудитории (ее основного электората). Однако в ходе их Хиллари должна была отдуваться за весь сонм внешнеполитических промахов, которые совершил Обама за обе свои каденции. За проваленный Ближний Восток, за неспособность сдержать Китай, за патовую ситуацию в развязанном Америкой конфликте с Россией.

Эксперты, конечно, признавали, что Хиллари несет мало ответственности за эти промахи. Во второй каденции ее не было, а в первой она лишь номинально числилась госсекретарем (на деле Обама расставил по самым важным направлениям своих спецпредставителей).

Но большая часть специалистов все-таки считала, что Хиллари их проиграет. Или же попросту сольет, если, например, снова упадет. Но не упала. И даже не проиграла.

Недожал

Да, поначалу ей пришлось непросто. Дональд Трамп упирал на то, что Хиллари в политике слишком долго, а сделала за это время слишком мало. В своей агрессивной манере он критиковал все достижения демократических администраций, включая и период правления Билла Клинтона (который подписал соглашение о Североамериканской зоне свободной торговли, лишившее, по мнению Трампа, работы многих американцев).

Виноваты демократы оказались и в возникновении группировки "Исламское государство" (запрещена на территории РФ). Ведь именно Обама и Хиллари, по справедливому замечанию Трампа, создали вакуум силы, выйдя из Ирака. Если бы они оставили там войска, то ИГ не смогло бы захватить эту территорию. Теперь же у террористов есть не только земля, но и нефть, в том числе и ливийская. Последствие еще одной катастрофы, созданной Хиллари. На ее замечание о том, что по окончании дебатов она будет официально обвинена во всех грехах, Трамп ответил: "А почему бы и нет".

Однако его слова разошлись с делом. Так, дальше ливийскую тему (то есть историю с послом, убитым "проамериканскими борцами за свободу") Трамп развивать не стал, о чем, возможно, пожалеет. Ведь этой справедливой критики (вкупе с более сомнительными заявлениями, например, о выплате Ирану более 1 миллиарда долларов за освобождение взятых в плен американских военных) явно не хватило для того, чтобы "свалить" Хиллари.

Она держалась уверенно и отделывалась официозом, чего оказалось вполне достаточно для преодоления агрессии Трампа. А иронии, которая могла бы перебить официоз, в арсенале республиканца оказалось критически мало.

Политическое дзюдо

И это отсутствие иронии сказалось не только на атакующих, но и на оборонительных действиях республиканского кандидата, из-за чего ответные уколы со стороны бывшей первой леди оказались очень болезненными.

Прежде всего, она в соответствии с традицией политического дзюдо использовала его агрессивность для доказательства своих тезисов. Например, заявления о том, что "человек, которого можно легко спровоцировать твитом, не должен иметь пальцы на ядерной кнопке". Затем Хиллари заставила Трампа оправдываться – например, когда заявила, что республиканский кандидат поддержал войну в Ираке. Судя по сбивчивому ответу миллиардера, он почему-то не был готов к этому вопросу – что странно, ведь вопрос был очевидным.

Нервозность Трампа (которую отчасти разжег и симпатизировавший Хиллари ведущий) повлияла и на другие пункты дебатов. Комментируя готовность женщины-президента к "посту номер один", он заявил, что у нее не хватит выносливости для этой работы. Не знаний (чего у Хиллари действительно недостаточно, и ошибки администрации Обамы являются серьезным доказательством этого тезиса), а именно выносливости.

Хиллари от такого подарка отказываться не стала. "Пусть сначала попутешествует по 112 странам и проведет переговоры о перемириях и освобождении заложников. Или хотя бы 11 часов отвечает на вопросы конгрессменов", – заявила она в ответ. А затем поддержала сексистскую тему и привела ряд примеров уничижительных комментариев Трампа о женщинах. Ответить Трампу было нечем. Это не его поле, и он совершил ошибку, войдя на него.

Американские Гримсби

После дебатов Хиллари с мужем пошли жать руки аудитории, тогда как Трамп общался на сцене со своей семьей. Вид у него был неважный. Вряд ли, конечно, республиканцу успели сообщить итоги опроса CNN (62% зрителей которого отдали победу на дебатах Хиллари, и только 27% Трампу), но миллиардер и без того понял, что поле боя осталось за оппонентом.

Конечно, Трамп проигрыша этого не признал. Его сторонники снова говорят о заговоре мейнстримных либеральных СМИ, которые пытаются убедить простых американцев в поражении республиканца.

На своей странице Трамп вывесил скрины других голосований (с десятками и даже сотнями тысяч проголосовавших), где избиратели отдавали победу ему.

На первый взгляд, это лишь попытка выдать хорошую мину при плохой игре. Но тут есть одна тонкость, которая играет в пользу версии Трампа. Его избиратели и многие неопределившиеся не читают New York Times и не смотрят CNN. Опыт Брекзита показал, что массовая кампания за сохранение членства Британии на страницах The Times, Financial Times и Economist ушла впустую.

Высоколобые интеллектуалы, читающие эти СМИ, и без того голосовали бы против Брекзита, а остальная Британия (условные Гримсби) ориентировалась совсем на другие источники информации. И сейчас либеральные СМИ убеждают в победе Хиллари либеральный электорат, который и без того верит в эту победу. Республиканские же избиратели увидели в дебатах сухую, лживую Хиллари и агрессивного правдолюбца Трампа.

В реальности победителя дебатов должны назвать неопределившиеся избиратели – то есть тот сегмент населения, для которого и проводят дебаты.

И скажут они свое слово не через результаты опросов на пристрастных каналах, а через изменение рейтингов кандидатов, особенно в т.н. спорных штатах типа Огайо и Флориды. Поэтому у Трампа еще есть надежда на то, что дебаты для него закончились вничью. Весьма вероятно, что кандидат и его штаб сделают вывод из этой ситуации. И вместо того, чтобы надеяться на очередной приступ Хиллари или на естественную харизму своего кандидата, просто лучше подготовятся к следующим дебатам.

Геворг Мирзаян, доцент Финансового университета при правительстве РФ, для РИА Новости

«Орбита» после реконструкции превратится в многозальный кинотеатр

Кинотеатр «Орбита» будет реконструирован по программе трансформации 39 московских кинотеатров советской постройки в современные районные центры, сообщил главный архитектор столицы Сергей Кузнецов.

«Развитие социокультурных объектов — одна из важных задач градостроительной политики мэра Сергея Собянина. В «Орбите» сохранится функция кинотеатра, однако это будет уже не один большой зал, которому, безусловно, трудно обеспечить заполняемость, а мультиплекс с несколькими залами для демонстрации разных фильмов. Здесь появится также пространство для проведения общественных мероприятий, фестивалей и выставок», - рассказал С.Кузнецов.

«Орбита» расположена рядом со станцией метро «Коломенская», на пересечении проспекта Андропова и улицы Новинки. После реконструкции два первых этажа кинотеатра займут магазины и киоски, а также кафе и рестораны. В подземной части здания разместится супермаркет.

Посетители будут попадать в здание через большой остекленный холл на углу проспекта Андропова и улицы Новинки. Все этажи здания свяжет между собой просторный атриум с лифтами и эскалаторами.

Снаружи «Орбита» будет иметь закругленные остекленные фасады, частично облицованные керамическими и алюминиевыми панелями. Площадь реконструируемого здания составит порядка 8,6 тыс. кв. м.

Реконструкцию кинотеатров осуществляет компания ADG group. Архитектурные проекты разработаны бюро британского архитектора Аманды Ливит. Проект реконструкции «Орбиты» выполнен ООО «Хоумленд Архитектура».

Ливийская нефть как карта в борьбе за власть

Погос Анастасов

В период с 11 по 12 сентября ливийская армия под командованием генерала Халифы Хафтара взяла под свой контроль основные нефтяные объекты «нефтяного полумесяца» на средиземноморском побережье – в Завии, Рас-Лануфе и Эс-Сидре, а также Зувейтине и Марса-эль-Брега, через которые проходит большая часть добываемой в стране нефти. Захват произошел практически бескровно, погиб всего один человек.

Еще в июле правительство национального согласия, возглавляемое Ф. Сарраджем, договорилось с так называемыми «Хранителями нефтяных месторождений» (фактически самостоятельными вооруженными формированиями), что те будут охранять нефтеналивную инфраструктуру за некоторую плату. В планах правительства было обеспечить безопасность терминалов и пополнить свою тощую казну, перезапустив экспорт нефти. Однако «хранители» недолго подчинялись центральному правительству, будучи недовольными уровнем оплаты их услуг. В результате уровень добычи нефти и ее отгрузки через ливийские порты сильно упал и не достигал более 200-290 тысяч баррелей в день. Напомним, что при правлении М. Каддафи Ливия добывала до 1,65 млн баррелей в день: 300 тысяч из них шли на внутренние нужды, а все остальное (более 1,3 млн баррелей) – на экспорт, что позволяло стране быть одним из крупнейших в мире нефтеэкспортеров, выступая на равных с Кувейтом, Катаром или Мексикой.

И вот теперь вся нефтяная отрасль перешла под контроль ливийских вооруженных сил. Из шести основных терминалов генерал, а ныне маршал Хафтар, теперь контролирует пять, тогда как один в Сирте остается под контролем ДАИШ (террористическая организация, запрещена на территории России). При этом командование ливийской армии гарантировало выполнение всех поставок нефти, на которые подписалась Ливия — как внутренним потребителям, так и на экспорт. Это решение было энергично поддержано парламентом, заседающим в Тобруке и являющимся международно признанным законодательным органом страны. Его спикер Агила Салех, поддерживающий действия генерала Халифы Хафтара, заявил, что «нефтяная корпорация Ливии (NOC) будет соблюдать все имеющиеся обязательства и контракты с местными и иностранными компаниями». Из заявления самой Национальной нефтяной корпорации Ливии следует, что до завершения 2016 года власти на востоке страны планируют повысить добычу черного золота всего за месяц до 950 тыс. баррелей в день.

Конечно, восстановление контроля над нефтяными терминалами всех проблем не решает. Надо еще убедить западные фирмы вернуться в страну. А для этого нужна твердая власть и стабильность. Ведь в условиях фактического безвластия в стране после 2011 года большинство иностранных компаний, добывавших нефть, вынуждены были прекратить добычу или резко сократить объемы. Остались самые стойкие – итальянская ENI и американская ConocoFillips, тогда как французская TOTAL, Royal Dutch Shell и Marathon Oil свернули все или почти все работы и вывезли персонал.

Казалось бы, установление контроля со стороны национальных вооруженных сил над основной промышленной инфраструктурой страны должно приветствоваться всем цивилизованным миром. Но не тут-то было.

Представители США, Франции, ФРГ, Италии, Испании и Великобритании 12 сентября в совместной декларации призвали отряды Халифы Хафтара оставить нефтеналивные порты отбитых накануне у охранных подразделений предприятий нефтяной отрасли. «Мы призываем все вооруженные формирования, вторгнувшиеся на территорию нефтяного полумесяца, немедленно отступить без всяких предварительных условий», – заявили они.

Специальный представитель генсека ООН в Ливии Мартин Коблер фактически вторил этим голосам. 13 сентября на заседании Совета Безопасности в Нью-Йорке он выразил тревогу по поводу захвата нефтяных терминалов на севере Ливии: «Я опасался, что это может произойти. Такое развитие событий еще сильнее помешает экспорту нефти, лишив Ливию единственного источника доходов, и усугубит раскол в стране», – сказал Коблер. По его словам, экспорт ливийской нефти должен осуществляться исключительно под контролем правительства национального согласия и Президентского совета, которые являются единственными легитимными органами власти в стране.

Заламывая руки, спецпредставитель генсека ООН говорил, что Ливия – богатая ресурсами страна, но ее «экономика движется к коллапсу». По его словам, на выплату зарплат, социальных пособий и субсидии сейчас уходит практически весь бюджет, дефицит которого составляет 75%.

Что же так взбесило Запад? Все очень просто. Установление генералом Х. Хафтаром контроля над нефтяными терминалами окончательно смещает баланс сил в борьбе за власть в стране в его пользу, особенно с учетом того, что он пользуется поддержкой законно избранного парламента. Тогда как спонсируемое Западом и нацеленное на защиту его интересов правительство Ф. Сарраджа и упомянутый Президентский Совет фактически остаются без средств к существованию.

Тот же М. Коблер явно лукавит, называя эти институты единственно легитимными. Парламент в Тобруке не менее, а более легитимен, чем кабинет Ф. Сарраджа, поскольку он избран народом Ливии, а правительство и Президентский Совет являются продуктом хотя и одобренных международным сообществом, но явно ущербных Схиратских соглашений от 17 декабря 2015 года, т.к. изначально они не были согласованы со всеми влиятельными общественно-политическими силами страны. Тем более что парламент так и не проголосовал за передачу полномочий сформированному под диктовку Запада правительству несмотря на все ухищрения М. Коблера и его жесткое давление на депутатов в августе с.г. До сих пор остается неурегулированным вопрос о руководстве национальными вооруженными силами. По Схиратским договоренностям командование ими должно быть передано Президентскому Совету, но с этим не согласен ни сам Главнокомандующий, ни поддерживающий его парламент.

Теперь события могут пойти по двум следующим сценариям. В соответствии с первым Схиратские соглашения модифицируются и Халифа Хафтар становится либо одобренным всеми Главнокомандующим ВС Ливии или министром обороны, что равнозначно, а Ливия объединяется мирным путем при сохранении правительства Ф. Сарраджа.

В соответствии со вторым сценарием нынешнее правительство будет распущено, Схиратские договоренности выброшены в корзину, а генерал Х. Хафтар, опираясь на уже достигнутые им успехи (контроль над Киренаикой, основными нефтяными полями и терминалами страны), силой распространит свою власть на всю Ливию.

Конечно, первый сценарий, предполагающий политические договоренности между основными игроками, наиболее предпочтителен. Однако его реализация связана со многими ограничениями, поскольку генерал Х. Хафтар и поддерживающий его А. Салех настроены резко против исламистских группировок, заправляющих в Триполи, да и состав правительства, явно продиктованный из-за рубежа, их не устраивает.

Силовой вариант пока не может быть до конца просчитан, поскольку неясно, на чью сторону встанут племена западной части страны. Исламисты из лагеря братьев-мусульман, а тем более ДАИШевцы в Сирте им явно чужды, но и нельзя с уверенностью сказать, что они согласятся с властью восточных племен, представленных Х. Хафтаром и А. Салехом. Да и Запад может посчитать, что генерал Хафтар в борьбе за власть перешел «красную черту» и начать военную интервенцию, о которой уже давно говорят в западных столицах.

Однако путь политических компромиссов с Ф. Сарраджем на данном этапе выглядит более реалистическим, поскольку дает возможность генералу выиграть время и не дать повода западным государствам начать новую интервенцию в стране. Временный паралич Запада, вызванный выборами президента США, дает Х. Хафтару и его союзникам шанс мирным путем навязать нынешнему правительству свой вариант урегулирования.

Премьер-министр Венгрии Виктор Орбан считает необходимым заключить аналогичное турецкому соглашение о создании лагерей беженцев вне Евросоюза с Египтом. Об этом он заявил в субботу на встрече с журналистами по итогам саммита стран "Балканского маршрута" в Вене.

По словам премьера, в Египте своей очереди перебраться в Европу ожидают 5,5 миллионов человек. Поэтому отсутствие такого договора "может принести оттуда большой сюрприз", приводит слова политика венгерское агентство MTI.

Орбан также предложил создать крупный лагерь для беженцев в ливийской пустыне, где также будут обрабатываться заявления от желающих получить убежище африканцев, добавляется в сообщении.

Нефть: мировой рынок остается перенасыщенным

Мировые цены на нефть в пятницу начали умеренно снижаться, так как часть инвесторов решила зафиксировать прибыль после двухдневного ралли, вызванного данными министерства энергетики США о значительном снижении запасов "черного золота" в стране. Накануне цены еще росли. "Вестник Кавказа" предлагает читателям ознакомиться с материалом сайта американской биржи, специализирующейся на акциях высокотехнологичных компаний, NASDAQ.

Цены на нефть продолжили рост четверг. Их увеличение было спровоцировано неожиданными сообщениями об уменьшении запасов в нефтехранилищах США, а также ослаблением американского доллара. Цена на нефть США с поставкой в ноябре выросла на 98 центов, или на 2,16%, до 46,32 долларов за баррель на Нью-Йоркской товарной бирже. Brent, глобальный бенчмарк, выросла на 82 цента, или на 1,99%, до 47,65 долларов на ICE Futures Europe.

Доллар США незначительно ослабел в четверг, после решения ФРС оставить краткосрочные процентные ставки без изменений. Это помогло нефти, которая оценивается в долларах, стать более доступной для покупателей, которые используют иностранную валюту. Индекс доллара WSJ недавно упал на 0,06%.

Но повышение было недолгим. Участники рынка в ближайшее время могут начать рассматривать потенциальное увеличение процентных ставок в этом году. Несмотря на уменьшение на 6,2 миллиона баррелей, о котором в среду сообщила американская Energy Information Administration, внутренние запасы нефти все еще на 11% выше, чем год назад.

"До тех пор пока мы действительно не увидим признаков того, что уровень запасов в нефтехранилищах уменьшается, рынку будет сложно поддерживать такого рода тенденции", - говорят нефтяные аналитики.

В четверг они были по-прежнему озабочены тем, что привело к снижению запасов американской нефти. В записке немецкого Commerzbank говорится о том, что не было никакого ясного индикатора, почему акции упали снова и что падение не следует рассматривать как сигнал о том, что поставки будут снижены в ближайшее время.

По мнению аналитиков, мировой рынок остается перенасыщенным. Производство стран ОПЕК выросло в последние месяцы из-за рекордной добычи Саудовской Аравии и увеличения поставок из Ирака и Ирана. Кроме того, Ливия возобновила экспорт из порта, который был закрыт в течение длительного времени.

Наблюдатели рынка также считают значительной вероятность того, что члены ОПЕК достигнут соглашения о заморозке производства в ходе неформальных переговоров на следующей неделе. Ирак поддержит решение картеля ограничить добычу нефти для поддержания цен на нефть. Но многие наблюдатели рынка скептически относятся к любым реальным действиям, учитывая давнюю напряженность внутри группы. "Те, кто делает ставку на сокращение или заморозку странами ОПЕК, должны перестать мечтать", - сказал китайский нефтетрейдер из Сингапура.

Топливная компания Colonial Pipeline Co. заявила в среду вечером о возобновлении своей основной линии доставки бензина, которая была частично закрыта с момента обнаружения массивной утечки в штате Алабама 9 сентября. Отключения электричества повлияли на поставки топлива на большей части юго-востока страны и спровоцировали рост цен на бензин. Компания заявила, что понадобится еще несколько дней для того, чтобы поставки были восстановлены в нормальном режиме.

Стоимость бензиновых фьючерсов осталась примерно той же, увеличившись на 0,28 цента, или на 0,2%, до 1,4018 доллара за галлон. Дизельные фьючерсы выросли на 2,52 цента, или на 1,76%, до 1,4542 доллара.

nasdaq.com

Миллион долларов за голову европейца

Западные СМИ приводят свидетельства того, что группировка «Исламское государство»* полностью контролирует потоки мигрантов, отправляющихся из Ливии в страны Европы. Из этих людей террористы формируют свои ячейки.

Селения вдоль всего средиземноморского побережья Ливии заполнены мигрантами из стран Африки. Они ожидают, когда их посадят в лодки и переправят в Европу.

Корреспондент британской The Daily Мail Эндрю Мэлоун пишет, что от европейцев скрывают чудовищный размах этого бизнеса, возникшего по вине западных стран, уничтоживших ливийскую государственность.

Мэлоун утверждает, что ИГ использует Ливию для заброски в Европу своих будущих агентов. Группировка захватила значительную часть ливийской территории, в других районах полно эмиссаров ИГ.

Из-за страха перед головорезами Ливию перестали посещать съемочные группы западных телеканалов, репортеры агентств и газет. Опустели и по большей части закрылись иностранные посольства. Все это происходит на фоне обещаний, раздаваемых «Исламским государством»: выплачивать по миллиону долларов за любого европейца или американца, переданного в руки террористов. Мэлоун с удивлением обнаружил, что из 400 номеров роскошного оте­ля в Триполи, всегда забитого под завязку, сегодня занят лишь один - его собственный.

Наравне с «Исламским государством» Ливией сегодня правят три враждующих между собой правительства, здесь царит полнейшее беззаконие.

Вместо того чтобы блокировать побережье и прекратить нашествие на континент беженцев и террористов, европейские военные корабли лишь способствуют нарастанию кризиса, доставляя в целости и сохранности людей с перехваченных лодок в итальянские порты.

Руководитель ливийской разведки не понимает, почему европейцы не помогут уничтожить тренировочные лагеря ИГ, куда за ничтожную плату заманивают африканцев, обещая помочь их семьям. В лагерях им промывают мозги так, что из них те выходят фанатичными убийцами. За переправку в Европу потенциального боевика ИГ платит контрабандистам около 2 тыс. евро.

Ливийцы предупреждают, что среди беженцев из Африки много настоящих преступников. При нападениях на ливийские военные базы террористы используют живой щит из женщин и детей, которых сажают в машины со взрывчаткой, управляемые подрывниками-самоубийцами.

«Дэвида Кэмерона должен преследовать тот ад, в который погрузилась Ливия», - пишет Мэлоун о бывшем британском премьер-министре, который вместе с тогдашним президентом Франции Николя Саркози уничтожил ливийское государство и не понес за это никакой ответственности. Как и за кровавый хаос, в который с головой окунулась эта некогда процветавшая страна.

*- Запрещена в России

Николай Иванов

Неоправдавшиеся надежды: 15 лет глобальной антитеррористической кампании

Сергей Веселовский

к.полит.н., доц. кафедры мировых политических процессов МГИМО МИД России, эксперт РСМД

11 сентября 2001 г. Соединенные Штаты Америки, самое могущественное государство на планете, впервые с 1941 г. подверглись нападению на своей территории. Более того, события 11 сентября стали самой крупной террористической атакой в истории человечества. В тот день в Нью-Йорке, Вашингтоне и Пенсильвании трагически оборвалась жизнь почти 3 тыс. человек.

Уже вечером того же дня президент США Джордж Буш-младший назвал произошедшее актом терроризма и пообещал продолжить «защищать свободу и все хорошее и справедливое, что есть в нашем мире». Очень скоро были установлены непосредственные исполнители терактов — члены исламистской группировки «Аль-Каида», которую возглавлял Усама бен Ладен.

Появление серьезной внешней угрозы, способной нанести значительный ущерб США на их территории, привело к беспрецедентному единению американской нации и безоговорочной поддержке государства в деле устранения этой смертельной угрозы. Президент Дж. Буш-младший фактически получил от Конгресса карт-бланш на любые военные действия.

Международное сообщество в лице ООН также полностью солидаризировалось с США. В сентябре 2001 г. Советом Безопасности ООН были приняты резолюции 1368 и 1373, осуждающие теракты 11 сентября и призывающие все страны сплотиться перед угрозой терроризма и сделать все от них зависящее для избавления от нее.

Никогда в своей истории США не видели такой поистине глобальной поддержки и сочувствия их беде. Велики были и ожидания — многие эксперты считали, что события 11 сентября и реакция на них мирового сообщества дают уникальный шанс на позитивные изменения в мире. Увы, этот шанс так и не был реализован. Радужные мечты очень скоро разбились о высокомерие и самонадеянность официального Вашингтона.

Бенджамин Франклин: «Те, кто готовы пожертвовать основополагающей свободой ради получения временного состояния безопасности, не заслуживают ни свободы, ни безопасности»

Теракты 11 сентября произвели сильнейшее впечатление на американское общество, которое не было знакомо с такого рода угрозами. Запрос на проведение реформ в области безопасности, прежде всего внутренней, был беспрецедентным. Кроме того, сами власти подогревали ситуацию общей риторикой о том, что «США находятся в состоянии войны с террором». «Нахождение в состоянии войны» требовало решительных и жестких действий. В практическом плане в Соединенных Штатах были проведены внутренние реформы, которые оказали влияние в том числе и на мировую политику.

Прежде всего, была инициирована самая крупная со времен президента Г. Трумэна административная реформа, в результате которой было создано Министерство внутренней безопасности, объединившее под своей эгидой несколько разрозненных ведомств. В рамках этой же масштабной реформы был введен ряд новых должностей, в частности пост директора Национальной разведки. Изначальная идея объединения разведывательных и иных секретных данных в единую систему для получения более целостной картины происходящего имела и серьезный побочный результат — доступ к этой информации получал более широкий круг лиц. Так, благодаря действиям американского военнослужащего в Ираке Брэдли Мэннинга сотни тысяч документов Госдепартамента и Министерства обороны США были опубликованы на сайте Wikileaks. Это была крупнейшая утечка секретных и конфиденциальных материалов за всю американскую историю, которая сильно осложнила работу американских ведомств за рубежом. Мир из первоисточников узнал, что о нем в реальности думают Соединенные Штаты. После подобного фиаско вряд ли кто-то легко согласится на откровенный разговор с американскими представителями. Скорее всего, это имело негативные последствия и для разведывательной деятельности США.

В октябре 2001 г. Конгресс в срочном порядке принял Патриотический акт (USA PATRIOT Act) [1], который серьезно ограничил права и свободы американских граждан во имя безопасности (этого не было даже в самые сложные времена холодной войны). Хотя данный документ неоднократно подвергался критике со стороны правозащитников, он просуществовал, пусть и в усеченном виде, вплоть до 2015 г. В заменивший его Акт Свободы (USA FREEDOM Act) были включены некоторые положения предшествующего документа. О незаконной слежке, которую американские спецслужбы вели в рамках Патриотического акта, в том числе и за своими гражданами, поведал миру бывший сотрудник фирмы-субподрядчика Агентства национальной безопасности США Эдвард Сноуден.

Вследствие проведенных внутриполитических реформ восприятие Соединенных Штатов в мире изменилось. Из оплота свободы, демократии и прав человека они под благовидным предлогом борьбы с терроризмом все больше превращались в полицейское государство. И это не могло не остаться незамеченным другими странами.

Успехи антитеррористической кампании

За истекший период США удалось добиться определенных успехов в борьбе с терроризмом. Однако все эти успехи связаны с областями, в которых западные страны имели очевидное превосходство над остальными.

Во-первых, в финансовом и банковском секторе были проведены реформы, направленные на недопущение сомнительных операций, которые могли бы послужить источником финансирования террористов. Однако практически ничего не удалось сделать с популярной в мусульманских странах неформальной системой денежных переводов (хавала), основанной на доверии между отправителем, получателем и посредником.

Во-вторых, было налажено взаимодействие спецслужб по линии обмена чувствительной информацией о террористах и их деятельности. Однако уровень доверия к этой информации может быть разным. Например, в апреле 2013 г., за год до совершения терактов в Бостоне, ФСБ России направила американским спецслужбам информацию о поездке одного из братьев Царнаевых в вербовочный лагерь на Северном Кавказе, но ФБР США ошибочно признало данную информацию не заслуживающей внимания.

В-третьих, особый акцент был сделан на усиление контроля за сохранностью оружия массового поражения и материалов двойного назначения, которые могли быть использованы исламистскими террористическими группировками в рамках избранной ими стратегии нанесения противнику максимального ущерба. Осенью 2001 г. некоторые американские политические деятели и представительства средств массовой информации получили конверты, содержавшие споры сибирской язвы. Пять человек, заразившихся опасной болезнью, погибли. Дело не было раскрыто, так как основной подозреваемый совершил самоубийство в 2008 г.

В-четвертых, благодаря военным операциям в Афганистане, а позднее и в Ираке удалось практически полностью ликвидировать «Аль-Каиду», взявшую на себя ответственность за совершение терактов 11 сентября. В мае 2011 г. в Пакистане спецподразделением армии США был уничтожен и лидер группировки — террорист номер один Усама бен Ладен.

Проблемы глобальной войны с терроризмом

Как показывает статистика, результаты пятнадцатилетней борьбы с терроризмом неутешительны. С 2000 по 2014 гг. число жертв террористов увеличилось в 9 раз — с 3329 до 32685 человек. В 2014 г. теракты были зафиксированы в 123 из 162 стран. Количество самих терактов выросло более чем в 7 раз — с 1980 в 2001 г. до 14786 в 2015 г.

Что же послужило причиной активизации террористов после начала кампании по их устранению?

Во-первых, США ввязались в войну в Афганистане и в Ираке, не имея четкой стратегии действий. И если операция в Афганистане была поддержана мировым сообществом как справедливый ответ на события 11 сентября, то операция в Ираке, проведенная на сфабрикованных основаниях, фактически похоронила международную антитеррористическую коалицию и расколола ранее сплоченные ряды стран-членов НАТО. Франция и Германия высказались против операции, заставив Вашингтон обратиться к новой формуле «коалиции желающих». Сегодня Афганистан и Ирак остаются ареной непрекращающихся терактов, число жертв которых исчисляется сотнями тысяч, не говоря уже о триллионах долларов, которые американские налогоплательщики заплатили за эти военные кампании без какого-либо позитивного результата.

Во-вторых, США допустили колоссальную стратегическую ошибку: вместо того чтобы сосредоточиться на борьбе с исламистскими группировками, Вашингтон и его союзники начали параллельно вести борьбу со светскими режимами сначала в Ираке, а затем и в Сирии. В обоих случаях вакуум власти быстро заполнили исламисты, позднее объединившиеся в «Исламское государство» (ИГ), справиться с которым национальным армиям Ирака и Сирии уже не под силу. Даже «арабская весна», которая была призвана стать торжеством демократии в арабском мире, принесла как минимум спорные плоды. В Египте к власти по итогам демократических выборов пришел представитель радикальной организации «Братья-мусульмане» Мохаммед Мурси, впоследствии смещенный со своего поста в результате военного переворота. Ливия после убийства Муаммара Каддафи переживает период полураспада и непрекращающихся междоусобных войн. В Йемене конфликт властей с исламистами продолжается уже несколько лет. Фактически ни одну из проведенных или инициированных США за последние 15 лет операций нельзя признать успешной, принесшей свободу и процветание. Более того, исламистская угроза «мутировала», стала более разнообразной, распространилась на новые страны и регионы.

В-третьих, ни одна из основополагающих проблем распространения терроризма не была решена. Страны мусульманского мира по-прежнему не чувствуют себя включенными в мировые процессы. Число мусульман, поддерживающих «Исламское государство», растет. Согласно опросам, проведенным в арабских странах в конце 2014 – начале 2015 гг., 8,5 млн человек активно поддерживали ИГ и еще 42 млн (из 370 млн в 11 арабских странах) позитивно оценивали его деятельность. В результате пятнадцатилетней антитеррористической кампании отношения США с мусульманскими странами не только не улучшились, но из-за недальновидной политики с более чем сомнительными результатами даже ухудшились.

В-четвертых, начав «войну с террором» без определения четких задач и критериев успеха, США переоценили свои силы. Фактически сегодня можно констатировать, что исламистскому терроризму удалось втянуть Соединенные Штаты в долгосрочное противостояние, в классический ассиметричный конфликт, в котором сильный противник не может победить военным путем. Теперь США вынуждены играть по чужим правилам без перспектив достижения быстрой победы, что явно подрывает их лидерство. Американское общество устало от бесконечной борьбы с терроризмом. Все отчетливее звучат голоса изоляционистов, выступающих за ограничение вмешательства Соединенных Штатов в мировые дела. С такими идеями выступает, в частности, кандидат в президенты США Дональд Трамп, который представляет отчасти несистемную оппозицию политической элите, доминировавшей с момента окончания холодной войны и втянувшей страну в череду изнуряющих конфликтов. Очевидно, что даже если Д. Трамп не станет президентом (этому препятствует не только кандидат от Демократической партии Х. Клинтон, но и наиболее консервативно настроенная часть республиканского истеблишмента), изоляционистские настроения в стране будут нарастать.

Долгая дорога в гору

Подводя итоги пятнадцатилетней антитеррористической кампании, начавшейся 11 сентября 2001 г., можно сделать следующие выводы.

1. Террористическая активность находится на подъеме, число локальных исламистских группировок, выступающих (и не всегда безуспешно) против своих правительств, растет. На сегодня самым сильным соперником остается «Исламское государство», которое распространяет свое влияние, в том числе за пределы Ближнего Востока. Очевидно, что Европу ждут новые теракты, но они скорее будут фоном для значительных перемен в мусульманском мире. США рано или поздно придется осознать, что военными методами проблему терроризма можно лишь усугубить, но не решить. Необходимо начать поиск политического решения накопившихся за десятилетия проблем.

2. Большинство стран, опасающихся вооруженного вмешательства США, усвоили главный урок иракской и ливийской кампаний — остановить Вашингтон может только наличие оружие массового уничтожения. Именно поэтому 9 сентября 2016 г. КНДР провела уже пятое за последние десять лет испытание ядерного боезаряда, вызвав в очередной раз бурю негодования мирового сообщества. В Пхеньяне справедливо рассудили: лучше санкции со стороны ООН, чем гипотетическое военное вмешательство Соединенных Штатов. Таким образом, проводимая Вашингтоном самонадеянная политика односторонних действий привела не только к снижению значимости норм международного права, но и к дальнейшему расшатыванию основ режима нераспространения.

3. США уже не смогут играть ведущую роль в антитеррористической коалиции, независимо от ее конфигурации. За прошедшие пятнадцать лет они окончательно утратили сострадание мирового сообщества и образ главной жертвы терроризма. Более того, для многих государств Соединенные Штаты превратились в агрессора, действия которого приводят к бесчисленным бедам, разрушениям и росту террористической активности. И это, увы, основной итог пятнадцатилетней антитеррористической кампании, которая во многом девальвировала жертву 11 сентября 2001 г. в почти 3 тыс. человек. Фактически борьбу с терроризмом нужно начинать с нуля, исходя уже из новых реалий еще более опасного и непредсказуемого мира.

1. USA PATRIOT Act, полное наименование документа: «Uniting and Strengthening America by Providing Appropriate Tools Required to Intercept and Obstruct Terrorism Act of 2001» (Акт «О сплочении и укреплении Америки путем обеспечения надлежащими средствами, требуемыми для пресечения и воспрепятствования терроризму», 2001).

Выступление Министра иностранных дел России С.В.Лаврова на заседании Совета Безопасности ООН по теме: «Положение в регионе Ближнего Востока и Северной Африки», Нью-Йорк

Уважаемый Генеральный секретарь,

Ваши превосходительства,

Дамы и господа,

Очевидно, что регион Ближнего Востока и Северной Африки переживает период серьезных потрясений, связанных с усилением межэтнических, межконфессиональных противоречий, с беспрецедентным всплеском терроризма и экстремизма. Пожаром охвачены Ирак, Йемен, Ливия, Сирия. Неспокойно в целом ряде других стран, в том числе на Африканском континенте. Дальнейшая деградация обстановки представляет серьезнейшую угрозу международной стабильности и безопасности. Не раз уже отмечалось, что такое положение дел – прямое следствие порочной практики геополитической «инженерии», вмешательства во внутренние дела суверенных государств, попыток смены неугодных режимов, в том числе силовым путем.

Справедливо особое беспокойство вызывает ситуация в Сирии. С самого начала сирийского кризиса Россия неизменно выступала за его исключительно мирное решение при уважении суверенитета, единства и территориальной целостности этой древней страны. По-прежнему убеждены, что не существует альтернативы политическому процессу, опирающемуся на взаимоуважительный, инклюзивный, без предварительных условий межсирийский диалог при параллельном обеспечении режима прекращения боевых действий, расширении и повышении гуманитарного доступа и повышения эффективности борьбы с терроризмом. Именно такая комплексная позиция четко закреплена в решениях Международной группы поддержки Сирии (МГПС) и в резолюциях СБ ООН, прежде всего в резолюции 2254. Для выполнения содержащихся в ней требований Россия и США как сопредседатели МГПС согласовали конкретные договоренности, работа над которыми длилась более полугода и завершилась 9 сентября, через три дня после встречи в Китае Президента Российской Федерации В.В.Путина и Президента США Б.Обамы, окончательно согласовавших последние принципиальные вопросы, которые требовалось довести «до кондиции». Я приношу извинения за то, что ссылаюсь на документы, которых практически все в этом зале не видели, Россия по-прежнему готова сделать их публичными и распространить в ООН.

Особо отмечу, что в российско-американских договоренностях подчеркивается, что ключевым приоритетом является отмежевание оппозиционных отрядов от террористов из ИГИЛ и «Джабхат ан-Нусры», чтобы эффективнее обеспечивать режим прекращения боевых действий, решать гуманитарные задачи и самое главное – пресечь попытки террористов уходить от возмездия под прикрытием взаимодействия с т.н. умеренными участниками режима прекращения боевых действий (РПБД). Договоренности вступили в силу 12 сентября. Еще раз повторю, их отсутствие в публичном доступе не позволяет сравнивать, кто и что делал. Приведу один пример. В этих договоренностях требовалось обеспечить безопасный режим доставки гуманитарной помощи по дороге «Кастелло». Для этого было согласовано, что Правительство и оппозиция, контролировавшие разные стороны этой дороги, отведут свои войска от нее на равное расстояние, которое было конкретно зафиксировано в этих договоренностях. Правительственные войска начали отводить свои силы, как это и требовалось в соответствии с российско-американскими договоренностями, только для того, чтобы увидеть, что оппозиция не отвечает взаимностью и начинает даже обстреливать подразделения правительственных войск. Так происходило не раз. По-прежнему оппозиционеры не отвели свои подразделения от дороги «Кастелло», как то требовалось в соответствии с договоренностями 9 сентября.

В целом по линии Министерства обороны Российской Федерации мы обеспечиваем практически постоянную трансляцию того, что происходит в районе дороги «Кастелло» и Алеппо. На официальном сайте Минобороны России хорошо видно, кто соблюдает договоренности, а кто нет.

В течение прошлой недели по линии Центра оперативного реагирования, который мы создали вместе с американскими партнерами в Женеве, довели до американских коллег информацию о 300 случаях нарушения режима прекращения боевых действий (РПБД) со стороны «Ахрар аш-Шам» и целого ряда других оппозиционных группировок, в том числе и тех, названия которых были переданы нам в списке структур, якобы присоединившихся к режиму перемирия. Нарушения были в Алеппо, провинциях Хама, Хомс, Латакия, Дераа и в пригородах Дамаска. Подчеркну, что передававшаяся информация надежная и базируется не на сообщениях в Интернете или в СМИ, а получена «на земле» российскими военными мониторинговыми группами. Соответственно, эта информация сопровождается конкретными фактами. Нарушения включают в себя обстрелы с применением стрелкового оружия, минометов, систем залпового огня кустарного производства.

Вопиющим нарушением режима прекращения боевых действий (РПБД) стали удары коалиции 16 сентября по позициям правительственных войск в Дейр эз-Зоре. Причем сразу после этих ударов игиловцы пошли в атаку на правительственные войска. 19 сентября произошла еще одна неприемлемая провокация, имею в виду обстрел гуманитарного конвоя ООН близ Алеппо на территории, подконтрольной вооруженной оппозиции. Отметим, кстати, что в тот же день 19 сентября в этом же районе т.н. дороги «Рамуса» было предпринято ожесточенное нападение со стороны «Джабхат ан-Нусры» и союзных с ней отрядов на правительственные войска. В итоге джихадистам удалось продвинуться в квартале 1070.

Не пытаюсь выдвигать никаких обвинений. Но убежден, что такие совпадения требуют серьезного анализа и разбирательства. Мы настаиваем на самом тщательном и беспристрастном расследовании атаки на гуманитарный конвой. Многое говорит о том, что это мог быть ракетный или артиллеристский обстрел. Сначала так и сообщалось. Потом стали упоминать вертолеты, потом самолеты. Поэтому нужно, наверное, воздерживаться от эмоциональных инстинктов, не стоит сразу бежать к микрофону и комментировать, а все-таки провести тщательное и профессиональное расследование.

Обращает на себя внимание и то, что расстояние от места инцидента до эпицентра боестолкновения на западе Алеппо, где действует «Джабхат ан-Нусра», не превышает 5-7 км. Российская сторона предоставила все имеющиеся у нее данные, касающиеся нападения на этот конвой, включая видеоизображения в режиме реального времени, когда это все произошло. В целом, несмотря на наши призывы, зафиксированные в решениях Совета Безопасности ООН о необходимости воздействовать на вооруженную оппозицию, повлиять на соответствующие группировки, пока результатов в этой сфере достигнуто чрезвычайно мало.

Я упоминал о списке, переданном нам американскими партнерами, в котором порядка 150 организаций указаны как участники режима прекращения боевых действий (РПБД). Но где-то более 20 из этих группировок уже давно и официально, сразу после 12 сентября заявили, что не будут выполнять соответствующие договоренности. Кстати, в этом же списке фигурирует и «Ахрар аш-Шам», которую мы при составлении резолюции 2254 СБ ООН предлагали включить в список террористических организаций вместе с еще одной структурой - «Джейш аль-Ислам». Наши партнеры тогда говорили, что это не позволит нам эффективно работать. В качестве жеста доброй воли мы тогда не стали настаивать на этом, ограничив террористические списки «Джабхат ан-Нусрой» и т.н. «Исламским государством».

Руководство «Ахрар аш-Шам» после того, как 12 сентября было объявлено о вступлении в силу российско-американских договорённостей, официально заявило, что не будет их выполнять, поскольку в них «Джабхат ан-Нусра» именуется как террористическая организация, а «Ахрар аш-Шам» не рассматривает «Джабхат ан-Нусру» таковой и тесно с ней сотрудничает.

Мне кажется, что пришло время подумать о том, чтобы вернуться к списку террористических организаций. Тем более, что недавно произошло одно конкретное событие, и я бы хотел на него сослаться. На севере провинции Хама в районах Каббаре и Маан сирийские войска в последние дни отбивали ожесточенные атаки организации, которая называется «Джунд аль-Акса». Кстати, некоторые, комментируя происходящие там бои, обвиняли в нарушениях перемирия сирийские правительственные войска. Но вчера Госдепартамент США объявил, что США внесли в список террористических организаций группировку «Джунд аль-Акса», поэтому, надеюсь, никто теперь не будет требовать перемирия с этой террористической организацией. Повторю, этот пример, как и то, о чем я сказал, относительно позиции «Ахрар аш-Шам», делает необходимым вернуться к списку террористических организаций. Всем пора прекратить выгораживать противников мира, тех, кто отказывается выполнять договоренности и резолюции СБ ООН. Надо поставить их в один ряд с террористами.

В последние два дня в Дамасской области «Армия Ислама» предприняла попытку вернуть контроль над территориями в Восточной Гуте. Одновременно продолжались интенсивные боестолкновения правительственных сил с отрядом «Фейлак ар-Рахман» и «Джабхат ан-Нусра». «Фейлак ар-Рахман» тоже действует в координации с «Джабхат ан-Нусрой» в столичном районе Джобар. Оттуда, кстати, джихадисты регулярно ведут минометные обстрелы жилых кварталов Дамаска.

Еще один урок, который мы хотели бы извлечь из последних событий. Необходимо эффективное участие всех сторон конфликта в обеспечении безопасности при проведении гуманитарных операций, а не только российских и сирийских военных, которым адресуются все призывы и просьбы. Соответствующие гарантии должны давать вооруженные группировки, а также их спонсоры. Ооновские представители должны обязательно сопровождать конвои, имея такие гарантии.

Вчера заседала Международная группа поддержки Сирии (МГПС), многие коллеги там присутствовали. Все высказались за реанимацию РПБД. В качестве первого дня предлагалось обеспечить «режим тишины». Мы убеждены, что сделать это можно только через одновременные, параллельные, синхронные шаги всех без исключения сторон, которые так или иначе задействованы в сирийском конфликте. Иначе ничего не получится. Односторонних пауз не будет. Мы уже это проходили. Делались односторонние паузы в районе Алеппо на 48 часов, на 72 часа. И каждый раз результатом было то, что боевики, включая «Джабхат ан-Нусру», получали подкрепления, боеприпасы и вооружения за эти «периоды тишины». Сейчас, наверное, нельзя даже обсуждать односторонние меры. Нужно, чтобы все без исключения члены МГПС, особенно те, о которых упомянул Председатель СБ ООН, уважаемый Премьер-министр Новой Зеландии Дж.Кей, действительно серьезно сформулировали гарантии того, что они обеспечат выполнение теми отрядами на земле, на которые они имеют влияние, всех условий РПБД. Если мы сможем договориться о таком комплексном подходе, то шансы, что РПБД выживет, у нас есть. Но придется не просто договориться, а добиться выполнения таких обязательств.

В конце скажу о том, что мы всегда ставили на приоритетное место возобновление межсирийского политического диалога без предварительных условий, как этого требует резолюция 2254 СБ ООН, с участием представителей всех этнических и конфессиональных групп с тем, чтобы выполнить «дорожную карту», изложенную в этой резолюции, которая должна привести к урегулированию сирийского кризиса в течение, как мы тогда рассчитывали, 18 месяцев. Иначе мы не сможем добиться устойчивого урегулирования, сохранить Сирию как единое территориально целостное государство, восстановить ее экономику, возвратить беженцев и внутренне перемещенных лиц.

Мы поддерживаем усилия специального посланника Генерального секретаря ООН по Сирии С. де Мистуры. Призываем его и далее плотно работать с сирийскими сторонами, чтобы все-таки обеспечить непрерывность и инклюзивный характер переговорного процесса. Попытки отдельных участников выдвигать предварительные условия, ультиматумы, саботировать резолюцию 2254 СБ ООН неприемлемы. К сожалению, такие попытки продолжаются. ООН, ее специальный посланник С.де Мистура не должны поддаваться этому шантажу. Переговоры нужно срочно возобновлять, объяснив тем, кто требует их обставить предварительными условиями, что это противоречит решениям Совета Безопасности ООН. Мы будем готовы всячески способствовать усилиям С.де Мистуры, в том числе продолжая работу со всеми без исключения сирийскими сторонами – Правительством САР и всеми группами оппозиции.

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 21 сентября 2016 > № 1908122 Сергей Лавров

На фоне событий в Сирии появился новый проповедник полицейской миссии США на планете. Экс-премьер Дании и экс-руководитель НАТО (в 2009 — 2014 годах) Андерс Фог Расмуссен написал книгу "Воля к лидерству — незаменимая роль Америки в глобальной борьбе за свободу" (The Will to Lead — America's Indispensable Role in the Global Fight For Freedom). И кратко изложил ее содержание в The Wall Street Journal: "Соединенные Штаты должны быть мировым полицейским. Только Америка обладает необходимым материальным и моральным величием, чтобы остановить сползание в хаос и укрепить мир".

Расмуссен утверждает, что все полицейские и управленческие функции в мире сможет выполнять только Америка: "Мы отчаянно нуждаемся в таком американском президенте, который способен и готов вести за собой свободный мир и противостоять таким диктаторам, как Владимир Путин… Миру нужен такой полицейский, чтобы свобода и процветание восторжествовали над силами угнетения, и единственный способный, надежный и желанный кандидат на такой пост — это Соединенные Штаты".

Так ли это?

Порядок — огнем и мечом

Несколько поколений семьи Расмуссен занимались фермерским хозяйством, однако Андерс Фог Расмуссен пошел другим путем. И с высоты своего жизненного опыта обратился к человечеству с рядом откровений.

"На Ближнем Востоке свирепствует война. В Северной Африке распалась Ливия, ставшая рассадником терроризма. В Восточной Европе усиливающаяся Россия совершила жестокое нападение на Украину и силой отняла у нее земли. Китай разминает свои мускулы, демонстрируя силу соседям, а государство-изгой Северная Корея угрожает ядерным нападением".

Вероятно, экс-руководитель НАТО подзабыл, что в последние 20 лет именно США планировали, а затем начинали многочисленные войны — в Югославии, Афганистане, Ираке, Ливии, Сирии и ряде других стран (в итоге не все остались на карте). До американского "переформатирования" Ливия и Сирия были мирными процветающими странами. Ныне сотни тысяч профессиональных террористов, миллионы ближневосточных беженцев и погибших — лучшая иллюстрация управленческой эффективности США.

Пентагон выделяет десятки миллионов долларов на подготовку по секретной программе коммандос в странах Северной Африки, а к югу от Сахары американские военнослужащие давно размещены в 12 странах. Вашингтон продолжает вести чужими руками кровавые войны от Сирии до Украины. И если это не экспансия (за тысячи километров от США), какие претензии может иметь Расмуссен к России?

Взгляд экс-руководителя НАТО на Россию, Западную Европу и Китай отражает исключительное пренебрежение и крайнюю враждебность: "Россия одержима восстановлением той империи, которую утратил Советский Союз. Китай это по-прежнему главным образом региональная держава. Европа слаба, расколота, и у нее нет лидера. Старые державы Британия и Франция просто слишком малы и истощены, чтобы вернуться к той глобальной роли, которую они когда-то играли".

Вроде бы мир изменился. К чему ворошить прошлое и примерять античные роли? Подобный подход к миру может обернуться предсказуемыми негативными последствиями и для США. Однако европеец Андерс Фог Расмуссен видит в раболепии религию, призывает нового американского мессию: "И дело не только в средствах. Дело также в нравственности. Только Америка обладает необходимым материальным величием, чтобы остановить сползание в хаос; и только у нее есть моральное величие, чтобы сделать это — но не ради власти, а ради мира".

Возможно, стоит спросить у мира, согласен ли он с доминированием США? А если так вопрос не ставится и мнение других стран ничего не значит, то не является ли религия Расмуссена и роль США той самой "силой угнетения" народов мира?

Во многих странах цели, средства и нравственность Америки оценивают негативно. В существующем виде США остаются источником военно-политической напряженности и хаоса на планете. Очевидно, американскому недоброму давлению могут противостоять только страны с мощными вооруженными силами и устойчивой экономикой. В этом смысле идеологические и прочие нападки на Россию неконструктивны и бесперспективны.

Хотят ли русские войны

Россия — самодостаточное государство, которое обладает огромными неосвоенными территориями, неисчерпаемыми природными и значительными человеческими ресурсами. И Россия сделает всё для стабильного экономического развития, для благополучия народа и безопасности своих рубежей. Существующие и перспективные недружественные военные блоки будут встречать вполне предсказуемую жесткую реакцию вблизи российских границ. Полагаю, аналогичным образом ответят на опасную близость самопровозглашенного и самонадеянного "мирового жандарма" Китай, Индия, Иран и другие суверенные страны мира.

Средней руки европейский чиновник Рассмусен, пожалуй, слишком много на себя берет, когда снисходительно критикует руководство сразу двух влиятельных стран мира: "Нежелание администрации Обамы быть мировым лидером имеет серьезные последствия, и самое пагубное из них это поведение Владимира Путина. Пока Европа и США спали, он начал беспощадную военную операцию в поддержку режима Асада в Сирии и попытался представить Россию в качестве мировой державы, не уступающей по важности США. В Европе он пытается выкроить для себя сферу влияния и утвердить Россию в качестве региональной державы, способной ослабить американское влияние".

Занимая первое место в мире по площади (свыше 17 млн кв. км), самим своим размером Россия отрицает статус региональной державы. На этом необъятном географическом пространстве разместились бы, к примеру, 399 Даний (42 тыс. кв. км) и почти две территории США (9,6 млн кв. км). Кстати, население США — лишь 4 процента от населения планеты (322 млн человек). По оценкам экспертов, китайская экономика уверенно обходит американскую.

Объективных оснований для мировой гегемонии США не просматривается. И даже подчиненное капризам американцев Всемирное антидопинговое агентство рискует исчезнуть, потому что спорт и олимпийские традиции — проекция мира, а не войны США за собственное влияние.

Рассматривать естественные национальные интересы России как угрозу могут лишь политики, которые ранее представляли российскую территорию пространством для колонизации и экономической эксплуатации. Россия не имеет территориальных претензий ни к одной стране. Легитимное возвращение Крыма в состав России угрожает миропорядку не более чем возвращение ГДР в ФРГ или разделение Чехословакии.

Россия не заинтересована в ослаблении США. Более того, конструктивное американское влияние полезно России. И все же носить на украинский майдан американское печенье — не лучшая идея. Сегодня практически все на Западе осознали, что с незаконным свержением украинского президента нехорошо получилось. Государственный переворот одинаково деструктивен и в Африке, и в Турции, и на Украине.

Ранее ближневосточный "марафон" Пентагона и НАТО доказал, что гипертрофированное самомнение, сезонная информационная истерия, произвольное назначение независимых от США политических лидеров и стран "деспотами" и "изгоями" не могут изменить мир к лучшему. Подобные усилия генерируют хаос.

Полагаю, руководство России и других суверенных стран сделает всё, чтобы наш мир не превратился в обезьянник, зависимый от экономических потребностей и политических извращений США (или их региональной прислуги). И не случайно президент Филлипин Родриго Дутерте послал к черту Евросоюз после резолюции парламента ЕС, осуждающей его методы борьбы с наркоторговлей. Это не первый звонок Западу. Мир не нуждается в навязанных заботах США.

Большинство граждан России главной угрозой для себя считают вполне реальную международную напряженность, а не популярные на Западе абстракции (диктатура, угнетение меньшинств, подавление оппозиции, дефицит демократии). Ориентируясь на запросы общества, имея достаточный исторический опыт, силу и право, Россия отреагирует на военно-политическое давление извне незамедлительно, всеми возможными военно-политическими средствами.

Иллюзий здесь быть не должно даже у датского "сказочника" Расмуссена, назначенного недавно внештатным советником президента Украины.

Александр Хроленко, обозреватель МИА "Россия сегодня"

Blowback. Европа без будущего?

Елена ПОНОМАРЁВА

И что же век тебе принес?

Безумие и опыт.

Быть иль не быть – таков вопрос.

Он твой всегда, Европа.

Юрий Кузнецов.

Европа вновь, как и в середине ХХ века, стоит перед выбором.

16 сентября 2016 г. в Братиславе прошел неформальный саммит ЕС. Впервые с момента образования Союза в 1992 году (Маастрихтский договор) – без участия Великобритании. Премьер-министр председательствующей сейчас в ЕС Словакии Р. Фицо после завершения саммита заявил: «Мы должны абсолютно сконцентрироваться на полной защите наших внешних границ, нашей целью должно быть радикальное сокращение нелегальной миграции». Такие слова на встречах глав государств и правительств ЕС ещё никогда не звучали.

Сегодня нет никаких сомнений в том, что Европа переживает самый серьёзный со времён Второй мировой войны кризис – миграционный. Однако большинство европейских политиков до сих пор не могут отделить следствие от причины. Главной же причиной кризиса стали поддержка заокеанским союзником Европы серии переворотов в Арабском мире («арабская весна») и провоцирование вооружённых конфликтов, резко меняющих к худшему условия жизни десятков миллионов людей. Это не просчёт, это именно политика. Задумаемся: иракский кризис длится с 2003 года, ливийский и сирийский – с 2011 года, а огромные массы беженцев стали штурмовать Европу лишь летом 2015 года… По данным агентства ЕС Frontex, за прошлый год в страны Евросоюза прибыли 1,8 млн мигрантов. И это только начало.

Немецкий социолог, экономист и демограф профессор Университета Бремена Г. Хайнзон уверен, что к середине XXI века Европа изменится кардинально. Вот лишь некоторые цифры. Между 1990 и 2002 годами в Германию въехали 13 млн мигрантов, из которых большинство - неквалифицированные рабочие. То же самое произошло и во Франции. В 2012 г. только в Германию переселилось 1,1 млн человек, в 2013 г. – 1,2 млн. Несложные расчёты показывают, что в Евросоюз с общим населением в 507 млн человек в ближайшие 35 лет теоретически могут перебраться 250 млн экономических мигрантов. Выкладки Института Гэллапа рисуют вообще апокалипсическую картину: к 2050 г. из африканских и ближневосточных стран захотят обосноваться в Европе 950 млн человек! И это уж точно не только «экономические» мигранты.

Американский разведчик и писатель Чалмерс Джонсон (1931-2010) в своей знаменитой книге «Blowback» («Отдача») предсказал, что ближайшие 50 лет (предсказание было сделано в 2000 году) Запад будет получать мощную «отдачу» в виде потоков мигрантов из афро-азиатского мира и террористических актов. Это станет ответом на то, что Запад натворил на Востоке.

Наплыв мигрантов, однако, обусловлен не только военно-политическими конфликтами, но и демографией. К середине века население Африки, по расчётам Хайнзона, увеличится вдвое: с 1,2 млрд человек до 2,4 миллиарда. Уже к 2040 г., по прогнозам демографов, половина населения Земли в возрасте до 25 лет будет состоять из африканцев. К этому следует добавить, что беженцы несут в Европу в корне другую культуру, притом что в Европе уже сейчас существует значительный сегмент мусульман. В Австрии, Греции, Швейцарии ислам исповедуют более 5 % населения; в Бельгии, Германии, Голландии – почти 6 %. Во Франции - 7,5 %, в православной Болгарии – 13,7%. Почти всё население частично признанной «Республики Косова» (95,6%), что в абсолютных цифрах составляет почти 2 млн человек, исповедует ислам. За Косовом следуют Албания (56,7 %) и Босния и Герцеговина (40 %).

При таком соотношении Европа вряд ли способна сопротивляться напору новой волны пассионарной, агрессивной молодежи из мусульманских стран.

Европу к тому же подтачивают и внутренние угрозы. То, что происходит здесь в XXI веке, иначе как самоубийством назвать нельзя. Сфера образования – наиболее показательный, хотя и не единственный, пример деградации современного европейца. Сегодня образование в Европе построено на принципе фабрикации потребителей с мозаичной культурой, которая априори враждебна высокой университетской культуре. Носитель такой культуры - «человек массы», начинённый сведениями, нужными для выполнения четко определённых и легко контpолиpуемых операций.

Европейская система образования в геометрической прогрессии воспроизводит функциональную неграмотность. Функционально неграмотным считается человек, который при прочтении текста не понимает прочитанного, например не понимает простой инструкции по использованию того или иного товара или по употреблению лекарства. Функциональная неграмотность не позволяет человеку нормально жить и трудиться. И вот некоторые статистические данные:

Голландия. В стране насчитывается 250 тыс. неграмотных (1,5 % населения!) и 1,3 млн функционально неграмотных (7,9 % населения);

Ирландия. 25% взрослых ирландцев, закончивших среднюю школу, функционально неграмотны. Еще 20% ирландцев могут читать и писать только простые тексты. Всего это 45% населения;

Великобритания. Здесь функционально неграмотен каждый пятый взрослый, а это 7 млн человек. Ежегодно британские средние школы выпускают 100 тыс. функционально неграмотных подростков;

Австрия. По данным Еврокомиссии и ОЭСР, в 2009 г. в Австрии были функционально неграмотны 21,5 % 15-летних подростков, а в 2011 г. эта цифра выросла до 27,5%.

Не лучше ситуация и в Америке. Согласно данным журнала Business magazine, в начале XXI в. в США в разных сферах работают около 15 млн функционально неграмотных. 30 млн человек (14% населения) не в состоянии решать ежедневные житейские вопросы, требующие функциональной грамотности. Только 13 % населения США являются достаточно грамотными для совершения следующих трёх задач: сравнить точки зрения в двух (например, газетных) статьях; интерпретировать таблицу с данными кровяного давления, возраста и физической активности человека; вычислить и сравнить стоимость продуктов за унцию.

Картина, безусловно, страшная. И всё это – следствие реформ образования, начатых ещё в 1970-1980-е годы и нацеленных на выравнивание уровней развития между представителями различных слоев населения, в том числе между мигрантами и местным населением. Какое будущее ждёт это общество и что оно может противопоставить агрессивным «новым варварам»?

С проблемой образования тесным образом связана проблема воспитания. Больше всего бросается в глаза то, что вопросы половых отношений изучаются в европейских школах теперь уже с младших классов (возраст 8-9 лет), причём всё с большим упором на гомосексуализм. Только один пример.

Власти немецкого города Сальцкоттен в Германии оштрафовали на крупную сумму несколько семей русского происхождения за то, что родители отказались посылать своих детей на обязательные в начальной школе уроки «полового воспитания», а отцов этих семейств приговорили к тюремному заключению. И это ещё не всё. Германское государство решило наложить на родителей особый штраф «Бусгельд» (буквально - «покаянные деньги»); штраф должен «демонстрировать раскаяние оштрафованного за дурной поступок». Заплатить такой штраф означает признать вину (тогда как сами родители не считают себя ни в чём виноватыми), а не заплатить нельзя, так как за этим строго следит государство.

Главное же заключается в том, что в Европе идёт тотальная по охвату и тоталитарная по способу воздействия на человеческую психику пропаганда половых извращений как главной европейской ценности. Это даже не «закат Европы», предсказанный в начале ХХ столетия Освальдом Шпенглером, это стремительная деградация европейского культурно-исторического типа.

Что такое Европа сегодня? Это уроки в школах Австрии, Великобритании, Норвегии, на которых детям младших классов рассказывают о кровосмесительных связях и о «естественности» гомосексуальных отношений; это бордель для садомазохистов в Гамбурге, а в Гессене – для скотоложцев, это легально действующая в Голландии «Партия за любовь к ближнему, свободу и многообразие», пропагандирующая педофилию.

И те европейцы, которые не согласны подчиниться общему разложению, бегут из Европы. В частности, происходит отток высокопрофессиональных специалистов, уезжающих в труднодоступные для арабо-африканских мигрантов англосаксонские страны – Австралию, Канаду, Новую Зеландию. Эти страны ежегодно принимают до полутора миллионов образованных европейцев! В то же время в Германии сейчас два миллиона трудовых вакансий, которые некому заполнить, тогда как 6 миллионов мигрантов-иждивенцев живут в Германии за счёт социальных пособий!

Согласно социологическим данным, 70 из 100 20-летних французов и немцев содержат 30 иммигрантов их собственного возраста, а также их отпрысков. В Германии 35 % всех новорождённых не являются немцами, 90 % тяжких преступлений совершаются не немцами. Во Франции из каждых пяти новорождённых два ребёнка рождены арабскими или африканскими женщинами. В Великобритании самое популярное имя для новорождённых – Мухаммед. От такой перспективы многие немцы, французы, голландцы, испанцы, греки и пускаются в эмиграцию. Едут и в Россию.

* * *

Что может спасти Европу? И вообще, возможно ли её спасти? Ответить на эти вопросы не так просто.

Вслед за Великобританией Европейский союз могут покинуть Нидерланды. Инициатором референдума о выходе из состава Евросоюза – Nexit и отказе от антироссийских санкций выступила Партия свободы, третья политическая сила страны. Сторонников такой позиции немало и в других европейских странах - во Франции, Италии, Греции, Венгрии, Чехии, на Кипре. Лидер Парии свободы Г. Вилдерс не стесняется в выражениях, когда характеризует «единую Европу»: «Евросоюз – это экспансионистский монстр, который занят территориальным захватом, а также воровством нашей социальной системы, идентичности и демократии».

Brexit открыл в Евросоюзе ящик Пандоры. Как в своё время отторжение от Сербии Косовского края изменило отношение к понятию целостности государства и к процессу пересмотра границ в Европе, так и Brexit изменил отношение к наднациональной структуре, которая по логике ее конструкторов должна была только расширяться, но никак не сужаться. А теперь она сужается… И пока голландцы готовятся к референдуму, Швейцария летом 2016 года отозвала свою заявку на вступление в Евросоюз. Согласно опубликованным в конце мая итогам ежегодного социологического исследования «Безопасность-2016», число сторонников вступления в ЕС уменьшилось в Швейцарии с 21 % до 16 %. Отрицательное отношение швейцарцев к Евросоюзу связано ещё и с тем, что средний уровень доходов в Швейцарии в 1,3 раза выше, чем в Германии и Франции, и в 1,7 раза выше, чем в Италии.

Считается, что кризис несёт не только новые проблемы, но и новые возможности. В теории это так. На практике же всё сведётся к тому, появятся ли в Европе силы, способные остановить дальнейшее нисходящее движение этой цивилизации. Пока на горизонте таких сил нет.

Михаил Богданов: есть идея закрепить договоренности по Сирии в Совбезе ООН

В Сирии вступил в силу многоступенчатый план, который согласовали на минувшей неделе глава МИД России Сергей Лавров и госсекретарь США Джон Керри. При этом о судьбе президента Сирии Башара Асада и о переходном процессе в Сирии в этом документе нет ни слова. О некоторых положениях российско-американской договоренности, перспективах возобновления межсирийского диалога, а также о встрече лидеров Израиля и Палестины в Москве в интервью корреспонденту РИА Новости Наталье Кургановой рассказал спецпредставитель президента РФ по Ближнему Востоку и странам Африки, замглавы МИД Михаил Богданов.

— Михаил Леонидович, мы будем закреплять в СБ ООН договоренности, достигнутые на прошлой неделе между главой МИД РФ Сергеем Лавровым и госсекретарем США Джоном Керри?

— Такая идея есть. Но чтобы закрепить в ООН эти договоренности, надо их представить в ООН.

— То есть обнародовать?

— Да, обнародовать. Или во всяком случае, чтобы те люди, которые будут в Совете Безопасности утверждать эти документы, узнали их содержание.

— Но идея закрепить договоренности Лаврова — Керри в резолюции СБ ООН есть?

— Об этом мы сейчас ведем речь с нашими американскими партнерами. Сама идея в Совете Безопасности поддержать эти договоренности, на наш взгляд, полезная, но не очень корректно просить от партнеров поддержать то, чего они не знают.

— Судьба Башара Асада зафиксирована в этих договоренностях?

— Нет, абсолютно, ведь этот вопрос — сугубо сирийский.

— То есть об этом речь не шла?

— Речь не шла вообще о переходном процессе. Мы исходим из того, что не надо изобретать велосипед или придумывать то, о чем мы уже давно договорились. Есть очень солидные консенсусные документы, которые были утверждены в Международной группе поддержки Сирии с участием пяти постоянных членов Совета Безопасности ООН при сопредседательстве России и США, а также спецпосланника ООН по Сирии Стаффана де Мистуры. В этой группе основные внешние стороны — Турция, Саудовская Аравия, Иран, Ирак, Катар и другие важные страны, включая государства Евросоюза. Эти договоренности в так называемом венском формате легли в основу резолюции 2254 СБ ООН, принятой единогласно. В этой резолюции все ясно прописано. Мы как раз призываем наших партнеров и всех сирийцев — правительство и оппозицию — очень внимательно прочитать, что мы туда все вместе записали, имея в виду, что по Уставу ООН резолюции Совета Безопасности надо выполнять. В этой резолюции все четко сказано не только о прекращении огня, проблемах безопасности, борьбы с терроризмом, оказания необходимой гуманитарной помощи населению, но и о политическом процессе в Сирии.

В упомянутой резолюции СБ ООН содержится некая дорожная карта. Главная мысль, которая перетекает из одного консенсусного международного документа в другой, начиная с Женевского коммюнике от 30 июня 2012 года, такая: судьба Сирии — в руках самих сирийцев, именно они должны определять будущее государственного устройства и каким должен быть режим. Там четко зафиксировано, что необходимо сохранить территориальную целостность, единство Сирии, светский характер и другие атрибуты современного демократического государства. Как этого добиться, тоже написано — на путях межсирийского инклюзивного диалога, то есть в результате переговоров правительства и оппозиции. Правительство понятно какое — которое находится в Дамаске. Что касается оппозиции, то она все еще весьма разрозненна. Но в резолюции прямо упомянуты группы оппозиции — эр-риядская, каирская, московская и другие. Задача как раз уважаемого господина де Мистуры как можно скорее наладить такой переговорный процесс. Мы готовы оказать самое энергичное содействие в этом деле.

Поэтому сейчас ведем контакты не только с правительством САР, которое готово послать свою делегацию в Женеву хоть сегодня и вступать в переговоры, но и со многими представителями различных оппозиционных групп, чтобы они тоже получили приглашение от Стаффана де Мистуры, ехали в Женеву, формировали там желательно одну делегацию и вступили в переговоры с правительством на базе согласованных международных документов. Согласно этим же документам, сирийцы в соответствии с временным графиком, который тоже отражен в принятых документах, должны найти консенсусное решение, которое устраивало бы основные политические силы сирийского общества.

— То есть, как я понимаю, переговоры должны быть прямыми, в ходе встреч должны быть выработаны модели будущего устройства Сирии. Что дальше? Назначаются выборы?

— Разумеется.

— Президентские?

— Президентские, если об этом будет записано в новой конституции страны.

— То есть они определяют, останется ли Башар Асад у власти, сможет ли нынешний президент принять участие в выборах?

— Мы всем говорим, что можно абстрактно рассуждать на любые темы и выстраивать в своих головах любые варианты политического устройства, будет ли там вице-президент и сколько их будет, какие будут у них и премьера полномочия. Об этом можно рассуждать до бесконечности, потому что вариантов может быть миллион, может быть, все они будут иметь какую-то логику. Но самое главное, чтобы все эти идеи и предложения легли на стол межсирийских переговоров, чтобы сирийцы сами определяли судьбу своей страны, выбрали на основе консенсуса оптимальную модель устройства страны.

— Возвращаясь к договоренностям Лаврова — Керри, соблюдается ли режим прекращения боевых действий?

— Это надо спросить у военных, у них есть эффективные методы контроля. Как я понимаю, в целом режим прекращения огня соблюдается. Российские и американские военные находятся в постоянном контакте, они работают с картами, очень конкретно все эти вопросы обговаривают и отслеживают выполнение договоренностей.

— Американцы заявляют, что нынешние договоренности по Сирии — последний шанс для урегулирования ситуации в этой стране. Мы тоже так считаем?

— Как говорится, never say never. Конечно, было бы хорошо все эти вопросы решить несколько лет назад, когда конфликт только разгорался, не было бы столько жертв и разрушений. Но, к сожалению, видимо, какие-то силы полагали, что дни режима в Дамаске сочтены, что можно силовым путем его ликвидировать. Но вопрос не только в этом. Вопрос и в том, что было бы потом. Кому-то не нравится нынешняя ситуация, но ситуация может быть намного хуже. Поэтому если это последний шанс, как говорят некоторые наши партнеры, то тогда возникает другой вопрос, а что дальше? В отличие от публичных заявлений некоторых западных и арабских представителей о том, что у них имеются некие планы B, мы постоянно говорим, что никаких потаенных планов B, С у нас нет. Мы подтверждаем, что то, о чем мы договаривались в Вене, Нью-Йорке, в Совете Безопасности ООН, это и есть единственный план, который мы поддерживаем и призываем других выполнять обязательства, вытекающие из этих консенсусных международных документов.

— В договоренностях Лаврова — Керри шла речь о том, чтобы перекрыть турецко-сирийскую границу и тем самым прекратить поток боевиков?

— Если будут обнародованы эти документы, все увидят, что там написано. Но что касается Турции и не только Турции, сейчас вы слышите заявления, в том числе турецкого руководства, о том, что Анкара поддерживает эти договоренности и будет действовать с учетом этих договоренностей. Желательно, чтобы режим прекращения боевых действий соблюдался очень скрупулезно, четко и охватывал по времени неограниченный период и всю территорию Сирии. Мы уже слышим заявления от некоторых вооруженных группировок сирийской оппозиции, что они не будут соблюдать режим прекращения огня. То есть они ставят себя вне рамок этих договоренностей и, по сути дела, поддерживают террористов. Надо делать соответствующие выводы по отношению к этим организациям. Мы ждем от наших американских партнеров взыскательного разговора и работы с такими непримиримыми оппозиционерами, потому что их позиция не приведет к миру в Сирии.

Все эти договоренности, мы считаем, должны очень серьезно стимулировать начало устойчивого, всеохватного, инклюзивного политического процесса с участием всех сирийских проправительственных и антиправительственных сил.

— Каковы перспективы возобновления межсирийских переговоров? Удалось ли добиться присутствия делегации курдов на переговорах?

— Обеспечение устойчивого и результативного межсирийского диалога на основе Женевского коммюнике от 30 июня 2012 года, резолюции 2254 СБ ООН и решений Международной группы поддержки Сирии является приоритетной задачей достижения всеобъемлющего политико-дипломатического урегулирования сирийского конфликта. Важной составляющей движения на этом пути является формирование подлинно широкого представительства делегации от оппозиции, готовой без выдвижения предварительных условий вести разговор с нынешними властями Сирии. В этой связи Россия в принципиальном плане отстаивает право представителей крупнейшей сирийской курдской Партии демократического союза (ПДС) на участие в женевском процессе. Пока ясности по этому поводу нет.

Слишком сильно давление со стороны некоторых членов МГПС, которые воспринимают ПДС либо как пособников террористов, либо как лишнее звено, так как в Женеве уже присутствуют делегаты-курды от других политических объединений. Мы считаем такой подход неправильным и доводим до партнеров необходимость приглашения в Женеву переговорщиков от ПДС как ведущей силы, организовавшей сопротивление ИГИЛ (террористическая группировка "Исламское государство", запрещена в РФ — ред.) на северо-востоке Сирии.

— ООН заявила, что без Высшего комитета по переговорам (ВКП) проводить межсирийские переговоры нецелесообразно. Разделяют ли в Москве эту позицию? Если без ВКП переговоры возможны, то в чем тогда заминка с проведением межсирийской встречи?

— Согласен с тем, что отсутствие на очередном раунде межсирийского диалога делегации Высшего комитета по переговорам напрямую отразится на его результативности. Так же, как и курдов из ПДС, представителей московской, каирской и других групп оппозиции. Заминка прежде всего в том, что ВКП постоянно нарушает принцип невыдвижения предварительных условий для ведения контактов с официальным Дамаском. В принципе, нельзя допустить, чтобы политический процесс в Сирии стал заложником тех деструктивных сил, которые не желают участвовать в межсирийскихпереговорах.

— Недавно террористическая группировка "Джабхат ан-Нусра" (запрещена в РФ) изменила название. В связи с этим требуется ли формальное решение Совета Безопасности ООН, чтобы эта организация по-прежнему входила в список террористических?

— Любые заявления "Джабхат ан-Нусры" (ДАН) о смене своего названия или прекращении своих отношений с "Аль-Каидой", которые не подразумевают коренного изменения в устремлениях, целях и задачах, являются не более чем тактическим ходом. История знает немало таких примеров.

Смена вывески в данном конкретном случае никак не отразилась на агрессивных действиях террористов, продолжающих вести войну против законных властей Сирии и ее народа.

Мы исходим из того, что дестабилизирующая деятельность террористов из этой группировки уже получила однозначную оценку международного сообщества путем ее внесения в список террористических организаций со всеми вытекающими последствиями, и принятия дополнительных решений в отношении ДАН/"Джабхат Фатх аш-Шам" в СБ ООН не требуется.

— Каковы перспективы организации встречи в Москве лидеров Палестины и Израиля Махмуда Аббаса и Биньямина Нетаньяху? Можно ли рассчитывать, что такая встреча состоится до конца года?

— Идея состояла в том, чтобы в Москве встретились два лидера. И не просто для того, чтобы посмотреть друг другу в глаза, а для того, чтобы увидеть в этих глазах желание договариваться. Если два лидера почувствуют взаимное желание договариваться, тогда можно надеяться на разблокирование палестино-израильского переговорного процесса. То есть руководители Израиля и Палестины могут в ходе этой встречи договориться о дальнейших шагах, дальнейших контактах в более широком составе. Сейчас речь идет о том, чтобы упомянутая встреча состоялась не для пропагандистского эффекта, без СМИ, без каких-то фанфар, без пиара. Это серьезное предложение для того, чтобы палестинский и израильский руководители могли откровенно поговорить без предварительных условий, без завышенных ожиданий. Надо попытаться найти общие знаменатели в подходах, чтобы разблокировать мирный процесс.

— Есть какие-то перспективы, что встреча в итоге состоится?

— В принципиальном плане оба лидера поддержали такую идею, проявили готовность к такой встрече. Сейчас мы продолжаем контакты и с израильтянами, и с палестинцами, чтобы определить удобное для всех время. При этом оставляем дату встречи на усмотрение двух лидеров. Мы делаем это не для себя, не для того, чтобы таким образом поднять престиж России как единственной страны, которая смогла убедить двух лидеров встретиться. Мы не ищем лавров на этом направлении. Сейчас предложение на столе. В Москве готовы в любой момент организовать такую встречу, и самим сторонам предстоит определиться, когда им удобно будет встретиться.

— Когда может возобновиться авиасообщение с Египтом?

— По этому вопросу ведется энергичная работа, она весьма ответственная и трудоемкая. Речь идет об обеспечении должного уровня безопасности в аэропортах Каира, Шарм-аш-Шейха, Хургады. Мы полагаем, что с египетскими друзьями приблизились вплотную к решению этой задачи.

— До конца года возобновится?

— Мы надеемся. Чем раньше, тем лучше. Это зависит от уверенности, что в плане безопасности там сделано максимум возможного, чтобы ничто не угрожало россиянам, посещающим Египет.

— Уведомляют ли США и их союзники Россию о нанесении ударов по целям на территории Ливии?

— Специальных уведомлений о готовящихся акциях мы не получаем. Каких-либо договоренностей или пониманий на этот счет у нас ни с американцами, ни с европейцами нет. Более того, ставить соответствующий вопрос перед нашими западными партнерами мы не собираемся. Хотя ливийская тема постоянно присутствует в наших контактах с ними, в том числе в беседах министра иностранных дел РФ с госсекретарем США, Федерикой Могерини, министрами иностранных дел европейских стран.

Такая схема взаимодействия была бы оправдана в целях координации совместных действий или если бы, например, в Ливии находились наши граждане — во избежание повторения трагических инцидентов, имевших место в прошлом. Имею в виду, в частности, гибель двух сербских дипломатов в результате авиаударов ВВС США по городу Сабрате 19 февраля этого года. Однако на сегодняшний день ни дипломатического, ни военного, ни гражданского присутствия России в Ливии нет. И восстанавливать его там мы пока, в том числе по условиям безопасности, не планируем. О военном присутствии речь вообще не идет.

Ливия не будет замораживать добычу нефти - представитель страны при ОПЕК.

Ливия не собирается замораживать объемы добычи нефти до тех пор, пока не достигнет уровня производства "черного золота" до как минимум 1,6 млн баррелей в сутки. Об этом заявил в субботу газете "Уолл-стрит джорнэл" представитель страны при Организации стран-экспортеров нефти (ОПЕК) Мохаммед Оун.

"Мы не согласны на заморозку, пока не достигнем предыдущих объемов добычи", - отметил он. По словам Оуна, Ливия пытается вернуться к производству нефти в объеме 1,6 млн баррелей, как это было во времена правления свергнутого лидера страны Муамара Каддафи. Сейчас эта цифра составляет около 300 тысяч баррелей в сутки.

Тема заморозки объемов добычи нефти, которая была отвергнута большинством стран-членов ОПЕК еще на апрельской встрече в Дохе (Катар), получила второе дыхание после того, как 2 сентября президент РФ Владимир Путин заявил, что Россия поддерживает соглашение с ОПЕК по ограничению роста нефтедобычи. Глава государства также выразил надежду, что и другие производители нефти захотят поддержать данную инициативу.

После встречи российского президента и принца Саудовской Аравии Мухаммада бен Сальмана на полях саммита G20 в Китае 4 сентября стороны на следующий день подписали совместное заявление в целях стабилизации рынка нефти, которое многие наблюдатели назвали "переломным" и "историческим".

26-28 сентября в Алжире состоится Международный энергетический форум, в рамках которого страны-экспортеры нефти намерены провести переговоры о заморозке добычи. Инициаторами обсуждения выступают Венесуэла, Эквадор и Кувейт. Министры Саудовской Аравии, Ирака и Ирана уже подтвердили свое участие в закрытых переговорах.

Нефть: сокращать производство или контролировать поставки

Перспективы наращивания поставок нефти компенсировали последние заявления ОПЕК об усилиях, направленных на сбалансирование рынка, и привели к падению цен на нефть в пятницу утром. Нефть была в центре волатильных торгов в четверг, так как ключевые экономические показатели снизились из-за разницы между предложением нефти и мировым спросом. Ливия и Нигерия, два члена ОПЕК, пытающиеся вернуть свой уровень производства, демонстрируют признаки восстановления на фоне замедления глобального экономического роста.

Цена на нефть марки Brent снизилась на 2% пятницу, торги открылись на уровне 45,64 долларов за баррель. Цена американского бенчмарка West Texas Intermediate опустилась на 2,3% ниже, чем в предыдущий день, и торговалась в Нью-Йорке на уровне 42,89 долларов за баррель.

Цены на нефть падали с конца 2014 из-за высоких темпов производства сланцевой нефти в США. На этой неделе правительство национального единства в Ливии возобновило контроль над некоторыми из своих нефтяных портов, открыв двери для восстановления экспорта из охваченной войной страны.

Генеральный секретарь ОПЕК и бывший глава нигерийской национальной нефтяной корпорации Мохаммед Баркиндо встретился с членами нигерийской общины из Австрии. В комментариях, опубликованных в пятницу, он сказал, что есть надежда на восстановление баланса на рынке нефти в ближайшем будущем.

Крупные нефтяные государства, на которые повлияли низкие цены на нефть, обновили поддержку контроля производства ресурса в последние месяцы. Свежие данные о поставках, опубликованные в отдельных докладах ОПЕК и Международного энергетического агентства на этой неделе, предлагают сокращать производство, а не контролировать поставки, так как это может быть более эффективно для достижения баланса.

Еще одна страна-экспортер, Канада, где производство нефти восстанавливается после лесных пожаров в мае, готова приступить к трем новым нефтяным проектам, которые добавят на рынок до 95 тысяч баррелей нефти в день.

На нефтяные цены оказать влияние и отчет о производственных уровнях из Северной Дакоты и еженедельный доклад о количестве буровых установок от компании Baker Hughes. Северная Дакота, производитель нефти номер два в Соединенных Штатах, в последнее время снизила объемы производства, хотя данные Baker Hughes показывают уверенность возвращается к американским производителям сланцевой нефти.

United Press International

Ливия: две реальности

Максим Егоров

В тот момент, когда все внимание мирового сообщества привлечено к тяжелейшей ситуации в Сирии, попыткам США и России выработать соглашение о прекращении там боевых действий и совместной борьбе с ДАИШ, ситуация в еще одном разрушенном усилиями Запада государстве – Ливии – продолжает развиваться по не самому благоприятному сценарию.

Внешне политический процесс не прерван, несмотря на вынесенный 22 августа со стороны международно признанного парламента в Тобруке вотум недоверия правительству национального согласия, а значит, де-факто и Президентскому Совету.

Более того, 5-6 сентября в курортном пригороде Туниса Гаммарт под эгидой спецпредставителя генсека ООН по Ливии М. Коблера состоялись консультации членов комитета по ливийскому политическому диалогу. Среди участников консультаций были, с одной стороны, глава Президентского совета и правительства национального согласия (ПНС) Фаиз Саррадж, другие члены президентского совета, и 13 представителей парламента в Тобруке – с другой.

Главная тема консультаций: что нужно сделать, чтобы преодолеть вето тобрукского парламента на состав правительства. Главная уступка со стороны Ф. Сарраджа – он согласен на переформатирование своего кабинета. Арабские СМИ передали со ссылкой на источник, участвовавший в консультациях, что глава правительства заявил, что примет во внимание те замечания, которые высказывались со стороны парламента в Тобруке относительно того, что состав нового правительства должен сократиться, оно должно быть дееспособно и представлять различные регионы Ливии.

Однако осталось неясным, как далеко готов пойти Ф. Саррадж навстречу требованиям депутатов из Тобрука. А мнения парламентариями высказывались самые разные и порой весьма радикальные, вплоть до смены всего состава кабинета и Президентского совета. Кое-кто вообще предложил распустить состоящий из девяти членов Президентский совет, который, по мнению ряда депутатов, малодееспособен (двое из девяти его членов подали в отставку). Обсуждался и вопрос о корректировке Схиратских соглашений от 17 декабря 2015 года, на основе которых и были сформированы органы исполнительной власти в Ливии. Но в итоге от дискуссий на эту тему, как заявила одна из участниц диалога Фейруз ан-Нияс, отказались. Полномочия самого Ф. Сарраджа большинством участников под вопрос не ставились.

Один из членов комитета по ливийскому диалогу, бывший член Всеобщего национального конгресса Тауфик аш-Шухейби вообще потребовал, чтобы президентский совет взял на себя всю ответственность за исправление ошибок, которые он совершил с момента получения властных полномочий. При этом он признал, что проблема, препятствующая формированию «правительства согласия», имеет политическую подоплеку и не связана с правовыми или конституционными вопросами.

Помимо вышеперечисленных вопросов на консультациях также обсуждались способы формирования единой армии в Ливии, проблемы в сфере услуг, финансов, восстановления экспорта нефти и электроэнергии.

По итогам этих консультаций на пресс-конференции 7 сентября М. Коблер был вынужден констатировать, что Ливия сталкивается с большими вызовами, главный из которых – формирование дееспособного правительства. За этими словами явно стоит признание того, что фактически диалог закончился ничем.

Слабым утешением служит то, что на полях заседания комитета по ливийскому политическому диалогу члены комитета по диалогу между городами Мисурата и Таварга (38 км к югу от Мисураты) подписали при содействии миссии ООН по поддержке Ливии проект соглашения о перемирии, которое гласит о том, что люди, бежавшие из Таварги (более 40 тыс. человек) могут возвратиться в свои дома. Кроме того, им также будет возмещен понесенный ущерб.

Те, кто знаком с ливийской внутриполитической ситуацией понимают, что все темы, обсуждавшиеся в ходе диалога, не могут быть переведены в практическую плоскость до тех пор, пока не урегулирован главный вопрос – вопрос о власти. А он упирается в признание ПНС властных полномочий не только Тобрукского парламента, но и вооруженных сил во главе с генералом Х. Хафтаром, который претендует на роль Верховного главнокомандующего или министра обороны.

Но, чтобы это произошло, нужна не только воля Ф. Сарраджа или М. Коблера. Необходимо идти на «вскрытие» Схиратского соглашения и отмену его VIII статьи, которая постулирует передачу полномочий Верховного главнокомандования вооруженными силами Ливии Президентскому совету, с чем сам Х. Хафтар и поддерживающий его парламент в Тобруке категорически не согласны. Однако, как упомянуто выше, участники консультаций пока на вскрытие Схиратского соглашения не пошли, опасаясь, как они заявили, «вернуться к нулевому уровню». Замаскировать эту реальность заявлениями некоторых парламентариев о том, что достижение согласия по кандидатуре министра обороны, которого примут все, в том числе и сам Халифа Хафтар, является «несложным делом», конечно же, не смогли.

Вторая реальность, параллельная попыткам выстраивания политического диалога, состоит в том, что время пока работает на престарелого, но решительного генерала Х. Хафтара. Мало того, что он пользуется поддержкой большинства членов парламента (хотя там есть и противники, которых пытался объединить постоянно интригующий М. Коблер), но он еще и контролирует основные нефтяные районы страны, расположенные как раз в сфере его влияния на Востоке, в исторической Киренаике.

Более того, его позиции усиливаются из-за того, что подчиняющиеся ПНС милиции Мисураты так и не смогли за все лето отбить к началу хаджа и праздника Ид Аль-Адха, как они обещали, город Сирт у боевиков ДАИШ. Их объяснения, что боевики, дескать, прикрываются женщинами и детьми, выглядят неубедительно с учетом того, что их действия активно поддерживаются американскими ВВС, которые вроде бы нещадно бомбят даишевцев. Генерал «тактично» не вмешивается, ожидая, когда его ПНС и западные страны сами попросят освободить Сирт и тем самым признать его незаменимость в борьбе с терроризмом.

Политический вес генерала после того, как он выдержал давление со стороны М. Коблера и поддерживающих его держав, начинают признавать и некоторые западноевропейские страны, которые пытаются с ним заигрывать.

Ясно, что до завершения ливийского кризиса еще очень далеко и если удовлетворяющие все ведущие политические силы и племена политические решения не будут найдены, то страну ожидает в лучшем случае раздел, а в худшем – хаос и новые попытки иностранной оккупации.

Названы самые экономически свободные страны мира

Первое место в рейтинге занял Гонконг. На второй позиции расположился Сингапур. А на третьей строчке оказалась Новая Зеландия.

Рейтинг экономических свобод опубликован институтом Фрейзера. В нем 159 стран мира исследованы по различным критериям, в числе которых размер правительства, безопасность прав собственности, свобода международной торговли, регуляция трудовых ресурсов, кредитования и бизнеса.

Индекс составлен на основании данных за 2014 год, который пока является последним годом, по результатам которого имеются полные экономические данные по всем интересуемым странам.

Интересно, что тройка лидеров по сравнению с прошлым годом совсем не изменилась. Россия заняла в рейтинге 102-е место. В самом конце списка оказались Иран, Алжир, Чад, Гвинея, Ангола, Центральноафриканская республика, Аргентина, Республика Конго, Ливия и Венесуэла.

ТОП-10 самых экономически свободных стран мира:

1. Гонконг

2. Сингапур

3. Новая Зеландия

4. Швейцария

5. Канада

6. Грузия

7. Ирландия

8. Маврикий

9. ОАЭ

10. Австралия

 Михаил Мамиашвили: "За деньги чемпионом не станешь!"

с президентом Федерации спортивной борьбы России беседует заместитель главного редактора «Завтра»

Владислав Шурыгин

Владислав ШУРЫГИН. Михаил Геразиевич, сколько человек от Федерации борьбы поехало на Олипиаду в Рио?

Михаил МАМИАШВИЛИ. У нас была самая большая делегация борцов. Мы единственная федерация, которая сохранила всех своих спортсменов, в том числе и тех, которые были в печально знаменитом "списке Макларена". Мы сумели через суды доказать правовую несостоятельность этих обвинений, отстранение, к примеру, Ибрагима Лабазанова или Виктора Лебедева, ещё ряда спортсменов. В том числе и девушек — некоторые из них, кстати, не проходили допинг-пробы, находясь за рубежом. Поясню, что это значит. Если, к примеру, английская лаборатория берёт у спортсмена пробы на территории России, то для ВАДА это с определённого момента стало считаться несостоятельным. То есть "правильными" пробами теперь стали считаться только те, которые ты сдавал, выезжая за границу на соревнования. Но если спортсмен попал в сборную лишь на последнем этапе подготовки, то априори у него нет допинг-проб за рубежом. Мы сумели доказать несостоятельность таких требований.

На Олимпиаду от нашей федерации поехало семнадцать спортсменов. Из них пять девушек. Наша сборная завоевала девять медалей. Из них четыре золотых. Конечно, второе место это тоже очень хорошо, и третье тоже, но всё же я думаю, "золота" у нас могло быть больше, прояви все наши спортсмены характер и волю. Я конечно, человек эмоциональный, но мои эмоции — это не капризы, а переживание за общее дело. Переживание за честь страны, которую отстаивают наши спортсмены. Я понимаю одну простую вещь. Большой спорт — не фитнес-клуб и не собрание по интересам, в нём как на войне: всё нацелено на победу, никакой пощады слабакам! Если ты оказался на самом острие атаки, на тебе сошлись все чаяния и надежды, то выложись весь! Умри, но победи!

Что такое сборная команда страны? Это элита! Как на войне: есть обычные солдаты, а есть элита — спецназовцы, которых много лет готовят для самых сложных и ответственных задач. У них всё самое лучшее — экипировка, оружие, еда, на них работают сотни людей на всех уровнях, которые их обучают, обеспечивают, прикрывают. И всё ради того, чтобы они выполнили главную и сверхтрудную задачу! Вот и у спортсменов так же: если тебя отобрали в олимпийскую сборную, то ты теперь уже не просто спортсмен, ты боец, на которого надеется вся страна! За деньги государства, налогоплательщиков ты живёшь, тренируешься, питаешься, получаешь зарплату, между прочим! Страна отдаёт тебе всё самое лучшее, чтобы ты поехал и выступил от её имени. И спортсмен, выезжая на олимпийские игры, должен понимать, что он уже себе не принадлежит. Ведь что такое спорт? Здесь всегда побеждает один! Есть только одно первое место! И ты должен его занять! Выложиться до конца, если надо, зайти даже за пределы человеческих возможностей — только так побеждают! Но если ты вышел на ковёр с безразличием, если тебе всё равно, если ты борешься с оглядкой, просто упускаешь победу, то ты должен нести какую-то ответственность, хотя бы моральную! Сколько людей было отодвинуто, чтобы тебя пропустить вперёд. Сколько надежд на тебя возложено! И вдруг в финале ты не собран, у тебя нет настроения. Не страшно, если противник оказывается сильнее потому, что он реально сильнее, но ты боролся до конца, ты показал характер. Это спорт! Но если ты просто "сливаешь" поединок по непонятно каким причинам, то это уже аморально! Ты же взял на себя ответственность за представление своей страны, своего вида спорта. Ты лишил кого-то возможности участвовать тем, что ты прошёл отбор. И вот этого я никогда не пойму!

Владислав ШУРЫГИН. У федерации, которую вы возглавляете, долгая и славная история. Но я бы хотел остановиться на самом трудном времени. На 90-х годах. И именно в эти годы спортсмены-борцы принесли России множество золотых медалей, прославили Россию. Как вам удалось сохранить ваш вид спорта?

Михаил МАМИАШВИЛИ. Прежде всего потому, что федерация встретила эти трудные годы как коллектив друзей и единомышленников, сплочённых любовью к нашим видам спорта. В те годы мы фактически бесплатно работали. Бесплатно! Я хорошо помню подготовку к Олимпийским играм 1992 года, когда государство фактически не финансировало ни учебно-тренировочную работу, ни соревновательный процесс. И даже был момент, когда мы вообще встали перед перспективой не участвовать в Олимпийских играх. Тогда даже прозвучали слова — не буду говорить, от каких псевдополитиков — о том, что ничего страшного, если Россия пару раз на Олимпиаду не поедет, зато мы такие деньги сбережём! И тогда мы собрались, олимпийские чемпионы — Иван Ярыгин, Елена Петушкова, Александр Тихонов, Галина Горохова, ваш покорный слуга, ещё ряд олимпийских чемпионов — и пошли в Верховный Совет. И Верховный Совет тогда нас поддержал! Финансирование было выделено. Мы поехали на игры! Мы тогда привезли три золотые, три серебряные и три бронзовые на десять участников. И это тогда, когда всё было против нас! Вы помните, что мы тогда даже выступали под безликим флагом МОКа, без национального гимна?

Вот так, на честном слове побеждали! Приходилось с протянутой рукой ходить и с миру по рублю собирать на подготовку спортсменов. Я помню, как мы прилетели в Сочи на сборы. А тогда Сочи был совсем другим Сочи, и даже мысли ни у кого не было, что в перспективе он станет центром мирового спорта. А тогда всё это было в запустении. Мы в Дагомысе сняли гостиницу, которую местные предприниматели вскладчину оплатили, и привезли с собой ковры бойцовские. Спортсменов кормили фактически за свои. Такое было время! Но и люди тогда были в борьбе особые. Настоящие герои! Богатыри! Во главе с нашим выдающимся Александром Карелиным, он тогда был капитаном команды.

Владислав ШУРЫГИН. А какова сегодня в спорте роль капитана команды? Ведь борьба — индивидуальный вид спорта. Каждый сам за себя…

Михаил МАМИАШВИЛИ. Я вам скажу, что один из самых командных видов спорта — это борьба, вообще единоборства. Да, на ковёр выходит один боец, но, как вам ни покажется странным, его победа на ковре — победа всей команды. И это не красивые слова! Если спортсмен прошёл сито отбора внутри страны и стал лидером национальной сборной, его объявляют в составе сборной, вот если в тот момент те ребята, которые не попали в состав, — а представьте себе, ведь этот один фактически забрал у остальных мечту, которой живёт каждый спортсмен: участвовать в Олимпийских играх, иметь возможность завоевать медаль — вдруг откажутся ему помогать, проводить с ним учебно-тренировочную работу, спарринги, отойдут в сторону, мол, давай теперь сам… тогда шанса у него победить — ноль, просто ноль! Знаете, как трудно быть тем, кто не поехал? У каждого ощущение, что несправедливость где-то была допущена. То есть вот если эти спортсмены обидятся и просто перестанут искренне помогать готовиться ребятам из сборной, то, поверьте мне, результат будет ноль. Вот насколько мы зависим друг от друга, и здесь надо быть другом и товарищем, понимать задачи, разделять и действительно работать на лидера, когда это надо. Поэтому борьба — настоящий командный вид спорта!

А теперь что касается капитана… Любой, даже самый тонкий психолог, знающий психологию спортсменов, всё равно в силу своего статуса, разницы в возрасте и многих других моментов не сможет донести до спортсмена те нюансы задач, которые ставятся перед ним в том числе на Олимпийских играх, так, как это сможет сделать другой спортсмен. И это как раз задача капитана команды, который может своим примером увлечь спортсмена, в конфликтной ситуации мудро сгладить острые углы, просто поддержать и укрепить дух товарища. Представьте себе: при -25оС в семь утра выйти на зарядку после тяжелейшей изнурительной недельной работы — поверьте мне, радости доставляет это мало. Но надо! Большой спорт — это работа, фактически, до изнеможения. Потому что другого пути для достижения результата нет, только тяжелейший каторжный труд. И здесь роль капитана, который ведёт за собой команду, который своим примером, отношением, умением объяснить, передать свой внутренний настрой, заряженность свою на работу… эта роль просто неоценима. Если капитан умеет это делать, тогда команда состоится. Капитана невозможно назначить "сверху", он может быть только выдвинут и признан самими спортсменами. Сегодня капитан команды — Роман Власов. Один из самых достойных спортсменов, и он это доказал своей работой. Второй раз на Олимпиаде выиграл золото. Хотя совсем молодой парень, ему ещё двадцати шести нет.

Владислав ШУРЫГИН. А как сегодня воспитать в спортсмене патриотизм? И какова роль патриотического воспитания в спорте? Разве сегодня спортсмены не нацелены на зарабатывание премиальных? Есть ли сегодня другие стимулы в спорте?

Михаил МАМИАШВИЛИ. Прежде чем вылететь на Олимпийские игры, мы были на сборах в Крыму. Естественно, поехали в Севастополь. Конечно, мы знали историю Севастополя. Начиная от "времён Очаковских и покоренья Крыма", сражений Великой Отечественной войны и недавних событий. Но когда ребята оказались на этой священной земле, своими глазами увидели то, о чём читали в учебниках истории, то буквально на глазах изменились. Посерьёзнели, как-то посуровели, что ли… Ребята вдруг зримо ощутили родную историю. Они взглянули в глаза героев, которые ради своей страны, ради своей семьи, ради своей чести, пожертвовали самым дорогим, что есть у человека, — жизнью. Это очень серьёзно! Я сам помню, как мы в молодости сидели в раздевалке и пели военные песни: "Нам нужна одна победа… одна на всех — мы за ценой не постоим". Это действительно было так. Хотя представьте себе, в команде было 7 национальностей, из десяти весовых категорий. 7 национальностей — армян, азербайджанцев, грузин и русских, и все мы были единым целым. Мы понимали тогда, представителями какой страны являемся, народа, народа-победителя. Мы считали, искренне считали, и я до сих пор так считаю, что человек, который одел форму члена сборной страны, должен предъявлять к себе совершенно другие требования!

Я никогда не поверю в то, что можно стать чемпионом ради денег! Я не знаю, может быть, кто-то и стал. Но я не представляю, как можно стать олимпийским чемпионом, выйти и сказать: я вот за сто тысяч долларов завоевал эту медаль, а на всё остальное мне наплевать! На переживания и чаяния моих родных, близких, на моих товарищей по команде, на тренеров, на коллектив, на миллионы людей, которые за тебя болеют, которые не спят ночами. Я себе просто не представляю, как может всё это уложиться в понятие чемпион, лидер.

Владислав ШУРЫГИН. Совсем недавно спортивная борьба была едва не вычеркнута из списка олимпийских видов спорта. Что произошло? Как так получилось, что один из самых древних олимпийских видов чуть не потерял своё почётное место?

Михаил МАМИАШВИЛИ. Это долгий разговор, но если коротко, то в организации накопился целый комплекс проблем, которые наслаивались друг на друга долгие годы. Её бывший руководитель, гражданин Швейцарии Рафаэль Мартинетти, довёл структуру до уровня продуктовой палатки, сделав её своей личной вотчиной. И мы потихонечку из организации исторического масштаба — а борьба одна из самых первых олимпийских дисциплин — превращались в чисто коммерческое предприятие, где царствовал один человек, не приемля никаких аргументов по реализации тех задач и вызовов, которые стояли перед организацией.

Поэтому и встал вопрос вывода борьбы из программы Олимпийских игр. И в самый катастрофический для мировой спортивной борьбы момент именно Россия стала в авангарде движения за сохранение спортивной мировой борьбы в программе Игр. Была очень чёткая, прагматичная позиция президента Владимира Путина, который создал рабочую группу, во главе которой встал Юрий Трутнев, ею был намечен целый комплекс мер по реализации программы большой реформы Федерации борьбы в объединённый мир борьбы. Россия сыграла ключевую роль в сохранении спортивной борьбы в мире. Мы провели конгресс, провели исполком и выборы нового президента.

Ни для кого не секрет, что для Советского Союза, для России спортивная борьба — это огромное историческое наследие. Но это ещё и социальный лифт для огромного количества людей. Борьба — это самый доступный вид спорта. Вид спорта, который даёт возможность подняться на олимпийский пьедестал именно тем слоям населения, которых, к сожалению, в мире большинство. Это малоимущие. Люди с небольшим достатком. Это трудновоспитуемые дети. Это дети из неблагополучных семей. Вот это наш контингент! И не случайно в советское время существовала система поддержки и развития таких видов спорта, которые не являются коммерческими, но остаются социально-доступными. Я сам родом из Сумской области, из города Конотоп, что на Украине. Мой отец тракторист, мама рабочая, и секция борьбы стала моей второй семьёй. И однажды из маленького Конотопа я уехал в Москву. Меня приняли в сборную! Да, тогда не было "виповских" условий, которые есть у спортсменов сегодня. Но была возможность заниматься у лучших тренеров, нас одевали, кормили, о нас заботились. Параллельно мы получали среднее образование, получали профессию, но львиная доля нашего внимания была сфокусирована на специализации. Я в борьбе, кто-то в боксе, кто-то в штанге.

Владислав ШУРЫГИН. Что сейчас происходит со спортом? Что это за жёсткий клинч между Россией и ВАДА? Что за война, которая едва не закончилась отстранением нашей сборной и страшно ударила по нашим паралимпийцам?

Михаил МАМИАШВИЛИ. Знаете, корни всего того, что происходит сегодня, лежат в недавнем нашем прошлом. Двадцать пять лет Россия находилась в глухой изоляции. Причём отправила туда она сама себя! Мы предали анафеме своё прошлое, отреклись от всех идеалов, возвели на пьедестал мамону. И это устраивало очень многих в мире. За нашей спиной шёл оголтелый передел мира. Непокорных укрощали силой оружия. Ирак, Югославия, Ливия, Афганистан. Всё это было на нашей памяти. И вот теперь мы изменились. Мы просто отошли от похмелья конца 80-90-х, встали с колен и вспомнили о том, что у нас есть собственные национальные интересы, что у нас есть союзники, которых надо защищать, что на любую агрессию нужно отвечать. Мы вспомнили, что мы способный народ, с великой историей и собственной, ни на кого не похожей цивилизацией, что мы помним своих отцов и дедов, и гордимся своими отцами и дедами. Что у нас есть современный и энергичный лидер, за которым мы идём и которому доверяем. И с ним мы вышли на качественно-новый уровень. Геополитические победы, спортивные победы, военные победы!

И нам не могут простить эту нашу успешность. Поэтому нам объявили войну. Поэтому введён режим санкций, поэтому нас поливают грязью и ведут против нас подрывную работу. Поэтому нас пытаются атаковать со всех сторон. И удар по нашим спортивным успехам, попытка вышвырнуть нас из олимпийского движения — часть этой войны. Они нащупали оружие — Всемирное антидопинговое агентство, которое контролируют, нашли перебежчика, который сам оказался по уши в допинговых скандалах, прижали его к стенке и состряпали это дело. Вы не представляете, через какое сито допинг-издевательств мы прошли за эти полгода, просто не представляете: к спорт­сменам буквально врывались в 6 утра, в 12 ночи, в 5 утра… Причём это всё с подчёркнутым пренебрежением и вызовом.

Но не надо думать, что вот раньше всё было по-другому, что во времена СССР к нам относились как-то иначе. Спорт — это уже давным-давно часть большой политики, арена противостояния держав. В советское время мы тоже находились как на передовой. И к нам всегда было специфическое отношение. За каждым нашим шагом следили, к любой мелочи цеплялись. Но мы выходили и побеждали!

На том же Западе есть огромное количество людей, которые искренне и с любовью относятся к нашей федерации и отдают должное и нашим результатам, и нашему умению решать самые серьёзные задачи.

Но уже очевидно, что бал сегодня в мировом спорте правят не они. Идёт давление на Россию по всем направлениям. И это не просто фраза. Это хорошее знание ситуации. Я просто вижу, что происходит в МОКе. Там за занавеской застолий, тостов, дружеских похлопываний по плечам идёт жёсткая кампания по дискредитации России как великой спортивной державы. И, к сожалению, некоторые наши чиновники в упор отказываются это видеть и ведут себя так, словно весь мир у них в кармане.

А нам нужно здесь биться за каждый метр, в смысле за каждого спортсмена надо биться, на каждый выпад отвечать чётко и аргументированно. А чиновники часто спохватываются уже тогда, когда поезд ушёл. И, к сожалению, мы сами иногда поводы даём. Как говорил Сталин? Кадры решают если не всё, то многое.

Я убеждён, что с каждым годом понимание значимости, ответственности чиновников будет меняться.

Владислав ШУРЫГИН. Так, а кто же против нас?

Михаил МАМИАШВИЛИ. Против нас те, кто заинтересован в том, чтобы мы остались "рашкой", "чёрной дырой" цивилизации, братвой, пьяницами, которые на потеху западным хозяевам дирижируют оркестром и играют на ложках. Против нас — циничные и вероломные господа, которые привыкли жить в системе двойных стандартов и переписывать под себя любые законы. Представьте себе, насколько нужно быть циничным, чтобы лишить паралимпийцев возможности участвовать в Паралимпиаде. А вы помните, сколько нас убеждали в том, что есть европейское право, есть права человека и коллективная ответственность недопустима! Но это для своих, а для русских всё это можно отменить не глядя! Любой здравомыслящий человек скажет: если есть команда в 250 человек, и 249 из них допинг принимают, но один — один! — чистый, он обязан выступать. У нас же всё было наоборот! Подавляющее большинство наших спортсменов "чистые", но кого это волнует — всех под запрет! Паралимпийцев вообще не ловили на допинге! Но кого это волнует? Не смогли отстранить олимпийцев, отстраним паралимпийцев — людей, для которых каждый прожитый год — подвиг!

Владислав ШУРЫГИН. И что же делать? Как противостоять этому беспределу?

Михаил МАМИАШВИЛИ. Президент страны на встрече с олимпийцами сказал одну очень точную и ёмкую фразу. Пока мы не станем сильными, пока мы не станем самодостаточными, попытки нас сломать всегда будут. Всегда! Поэтому мы должны стать сильными!

"Интервенция в Ливии базировалась на ложных допущениях. В конечном счете ответственен Дэвид Кэмерон" — сказано в обнародованном в среду докладе британских законодателей. Кто-то скажет: "Подумаешь, новость! Да это с самого начала было ясно!"

Тем не менее, для британцев, многие годы слышавших о "братской помощи", которую Лондон оказал ливийским "демократам", сбросившим "режим ненавистного диктатора Каддафи", это стало неожиданной сенсацией.

Именно этот вывод стал основным в 49-страничном докладе, представленном комитетом по иностранным делам парламента Великобритании.

Суммирую основные тезисы данного доклада:

— Британия действовала в Ливии без должной разведки.

— Никто не разобрался в роли исламистских экстремистов в "повстанческом движении".

— Правительство ошибочно сделало вывод о том, что Каддафи намеревался уничтожить тысячи гражданских лиц в Бенгази (так и сказано: "Реальная угроза, исходящая от режима Каддафи, не была подтверждена").

— Были отброшены альтернативы насильственному устранению режима Каддафи.

— Запад не обеспечил сохранность ливийских складов с оружием, которое попало в руки исламистов.

— Запад больше сосредоточился на бомбежках Ливии, чем на ее послевоенном обустройстве, что привело к анархии там.

В итоге, согласно докладу, результатом интервенции стали "политический и экономический коллапс, столкновения между боевиками и племенами, гуманитарный и миграционный кризис, широко распространенные нарушение прав человека, расползание оружия режима Каддафи по всему региону и рост ИГ (запрещена в РФ — Ред.) в Северной Африке".

Одним из основных виновных, как было сказано выше, назван бывший премьер-министр Британии Дэвид Кэмерон, подтолкнувший западные страны к ливийской авантюре, даже не выработав никакой стратегии на случай свержения Каддафи.

Ну что ж, сложно не согласиться: Кэмерон и западные лидеры, конечно, несут прямую ответственность. Но только ли они?

Давайте вспомним страшилки о "зверствах режима Каддафи", тиражируемые западными СМИ. До сих пор не забуду, как CNN радостно ухватилась за какой-то сюжет, где на фоне толпы "мирных повстанцев" мелькнул чей-то пистолет: вот, мол, наконец, мы получили доказательства "кровавых преступлений режима против мирного населения"! А теперь выясняется, что никакой угрозы этому населению от режима Каддафи не исходило.

Так разве западные СМИ, раскручивавшие атмосферу ненависти и подменявшие факты эмоциями, не несут ответственность за эту авантюру? Ведь ее поддержала львиная доля западных (и уж тем более британских) газет и телеканалов.

В докладе отсутствует еще один вывод, который мог бы стать основным: а ведь Россия-то оказалась права. Опять. Буквально два месяца назад был опубликован еще более долгожданный доклад сэра Джона Чилкота — об иракской авантюре Запада. Он полностью подтвердил правоту всех аргументов Москвы, выступавшей против вторжения в Ирак.

И пожалуйста: новый доклад по Ливии повторяет слово в слово все то, что твердили высшие российские руководители и СМИ, но что отметалось как "кремлевская пропаганда". Давайте вспомним, как резко осудил эту авантюру тогдашний премьер России Владимир Путин, который назвал резолюцию Совбеза ООН, разрешающую бомбить Ливию, "неполноценной и ущербной". "Она разрешает всем предпринимать любые действия… Это напоминает средневековый призыв к крестовому походу", — сказал тогда Путин.

Ну, так кто же тогда, семь лет назад, был прав — Запад или Россия? Этим вопросом британские докладчики не задаются ни по Ливии, ни по Ираку. Почему?

Да потому что далее неминуемо последуют совсем уж неудобные вопросы: так может быть, Россия, оказавшаяся правой тогда, права и сейчас? В частности — по Сирии и Украине. Но такого предположения, как вы понимаете, западные политики и СМИ допустить не могут. Можно будет это сделать потом, спустя годы после конфликта, но никак не в момент, когда его нужно поддерживать и развивать.

Вот яркий пример. В том самом номере газеты Daily Telegraph, в котором были обнародованы выводы комиссии по Ливии, опубликована и статья "США вынуждены согласиться оставить Асада при власти". Казалось бы, почему бы автору не поднять свои же статьи 5-летней давности, призывающие бомбить Ливию, не сопоставить с выводами парламентской комиссии, и не перенести эти выводы на свои же нынешние допущения по Сирии?

Но газета до сих пор упорно утверждает, что большая ошибка была допущена три года назад, когда Запад отказался от бомбежек позиций правительственных войск Сирии и от немедленного свержения Асада.

Ну, так у вас же уже есть показательный пример Ливии. Вы уже знаете, что следует за свержением не устраивающего вас легитимного политика, объявленного в западных СМИ "диктатором". Вы уже знаете: за свержением Асада последовало бы все то, что вы уже видели (а точнее, натворили) в Ираке и Ливии — анархия, гражданская война, усиление ИГ и иных исламистов, расползание оружия по всему миру, рост терроризма и еще больший приток мигрантов с Ближнего Востока. Зачем же вы, признав ошибочность этой политики семь лет назад, до сих пор не отказываетесь от данных подходов, доказавших свою несостоятельность?

Любой анализ прошедших исторических и политических событий важен не столько для поиска и наказания виновных, сколько для того, чтобы избежать таких же ошибок в будущем. Однако очередной британский доклад по развязанному Западом вооруженному конфликту вновь устремлен в прошлое. Никаких выводов на будущее не сделано. А значит, главный урок Лондон для себя так и не извлек.

Владимир Корнилов, для МИА "Россия сегодня"

Ливия решила подкачаться

Ливия наращивает добычу и может сорвать переговоры о заморозке нефтепроизводства

Алексей Топалов

Ливия заявляет о планах в несколько раз нарастить производство и начать масштабный экспорт нефти после возврата контроля над нефтеналивными портами Сиртского залива. Это происходит на фоне все более частых разговоров о возврате к идее заморозки нефтедобычи. Теперь Ливия, благодаря своим планам, может сыграть роль Ирана, из-за которого сорвались прошлые переговоры по фиксации мирового уровня производства нефти.

Ливия в течение месяца нарастит производство нефти до 600 тыс. баррелей в сутки, сообщила Национальная нефтяная компания Ливии. Помимо этого, в ближайшее время будет возобновлен экспорт через порты так называемого «нефтяного полумесяца» (побережье залива Сирт), контроль над которыми ливийские войска вернули накануне. Технические группы уже приступили к оценке необходимых действий, добавил глава ливийской ННК Мустафа Санаалла.

К концу года уровень производства в Ливии планируется довести до 0,9 млн баррелей в сутки — при условии достаточного финансирования, доступа к портам и открытия нефтепроводов на юго-западе страны.

Ливия до вооруженного конфликта, разгоревшегося в 2011 году, добывала 1,4–1,6 млн барр./сутки, что соответствовало примерно 2% мирового производства. Но в настоящее время добыча в стране составляет лишь около 200 тыс. барр./сутки. Стоит отметить, что это оценки ООН. По данным Организации стран – экспортеров нефти, в которой состоит Ливия, в августе ежедневное производство в этой стране было выше и составляло 292 тыс. барр./сутки.

«Увеличив добычу и экспорт нефти, мы можем сократить дефицит бюджета и платить за жизненно важные услуги», — отмечается в сообщении ННК Ливии.

Но в текущей ситуации улучшение положения в Ливии может негативно отразиться на мировом нефтяном рынке.

В этом году активно обсуждается тема заморозки уровня добычи нефти с целью стабилизировать мировые цены. Первыми этот вопрос подняли Россия, Саудовская Аравия и Венесуэла еще в начале года, но апрельские переговоры в Катаре, которые должны были привести к окончательному соглашению, сорвались.

Виновником стал Иран, который сначала заявил о том, что поддерживает инициативу, но затем решительно отказался фиксировать добычу. Исламская Республика указала на то, что санкции США и Европы, ограничивающие экспорт нефти из Ирана (а следовательно, и добычу в стране), были отменены только в январе и Иран «не намерен вновь загонять себя в санкции», пока не выйдет на досанкционный уровень производства, что соответствует около 4 млн барр./сутки. Россия, кстати, тогда заявила, что и без Ирана заморозка способна положительно повлиять на цены на нефть, так как идею поддержали производители, обеспечивающие 73% мирового производства нефти.

Но в последний момент, в ходе переговоров в столице Катара Дохе 17 апреля, заморозку отказалась поддерживать Саудовская Аравия, заявившая, что фиксировать добычу должны все крупные производители.

В этом месяце разговоры о фиксации нефтедобычи в мире вновь активизировались. Предполагается, что тема заморозки будет обсуждаться на Международном энергетическом форуме, который состоится в конце сентября в Алжире, а также в ходе очередной сессии ОПЕК в октябре. Россия и Саудовская Аравия в рамках недавнего саммита G20 даже подписали совместное заявление с целью стабилизации рынка нефти. В частности, в документе стороны отмечают неустойчивость на нефтяном рынке из-за сокращения капитальных затрат в нефтедобыче и переноса инвестпроектов. Кроме того, Россия и Саудовская Аравия признали необходимость сдерживания излишней волатильности рынка нефти.

Соглашение подразумевает создание рабочей группы для мониторинга рынка и выработки рекомендаций для обеспечения его стабильности. Как говорил ранее российский министр энергетики Александр Новак, обсуждаются сроки заморозки уровня добычи на три либо шесть месяцев. Не исключено, что срок фиксации будет и более полугода.

Впрочем, Иран продолжает делать противоречивые заявления. С одной стороны, Исламская Республика ранее заявляла, что будет поддерживать все инициативы, направленные на стабилизацию рынка. Такую позицию Тегерана подтвердил на прошлой неделе министр нефти Ирана Бижан Намдар Зангане. Но необходимо вспомнить, что Иран делал такие же заявления и в начале года, после чего иранская делегация даже не прибыла на переговоры в Дохе.

С другой стороны, директор Национальной иранской нефтяной компании (NIOC) по международным связям Мохсен Гамсари в интервью Bloomberg, также на прошлой неделе, заявил, что досанкционные уровни производства будут достигнуты лишь к концу 2016 — началу 2017 года. В августе, по данным ОПЕК, Иран добывал 3,65 млн барр./сутки. Но при этом Гамсари подчеркнул, что со стороны Исламской Республики решение о заморозке будет политическим и принимать его должен как раз Зангане.

Ливия в данной ситуации может оказаться в роли Ирана, чей отказ от заморозки повлек за собой цепную реакцию в виде ухода от соглашения одного из инициаторов этого плана, Саудовской Аравии.

«Заморозка произойдет только тогда, когда все крупные производители, и в первую очередь такие, как Иран и Ливия, достигнут максимумов добычи», — предупреждает аналитик банка «Уралсиб» Алексей Кокин.

«В ближайшее время фиксации уровня производства никто и не ожидает, — говорит глава аналитического управления Фонда национальной энергетической безопасности Александр Пасечник. — Словесные интервенции по этому поводу служат лишь для поддержания рынка, в то время как основные игроки демонстрируют лишь рост добычи».

Нефтяные котировки на новости о планах Ливии существенно не отреагировали. На 17.00 мск цена ноябрьских фьючерсов на нефть марки Brent на межконтинентальной бирже ICE в Лондоне составила $46,49 (–$1,3).

Вступительное слово Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе переговоров с Министром иностранных и европейских дел Великого Герцогства Люксембург Ж.Ассельборном, Москва

Уважаемый г-н Ж.Ассельборн,

Дорогие коллеги,

Мы приветствуем вас в Москве. Наши отношения, несмотря на известные сложности, существующие между Россией и ЕС, развиваются весьма успешно, имеют долгую, добрую историю и традиционно являются дружественными.

В этом году мы отмечаем 125-летие дипломатических отношений между нашими странами. К этой дате приурочен целый ряд мероприятий, включая концерт оркестра Мариинского театра под управлением В.А.Гергиева в Люксембурге в ноябре с.г. Рассчитываем, что это будет действительно успешным и ярким зрелищем. В свою очередь Посольство Люксембурга в России 23 сентября организует в Москве концерт российских и люксембургских музыкантов. Это тоже очень хорошее событие.

У нас налажен регулярный политический диалог, в том числе на высшем и высоком уровнях. Мы были рады приветствовать Вас в Российской Федерации в прошлом году буквально через несколько дней после того, как Люксембург заступил на пост Председателя ЕС.

У нас на повестке дня традиционно богатая палитра двусторонних отношений, региональные и международные дела, включая отношения России с ЕС, НАТО, региональные кризисы и конфликты, будь то Украина, Сирия, Ливия и многое другое. Рассчитываю сегодня обсудить все это откровенно и с пользой для дела.

? ? ? ? ?

Укрепить силу Америки

Как видит мир республиканский кандидат в президенты

Дональд Трамп – кандидат в президенты Соединенных Штатов от Республиканской партии.

Резюме: У главнокомандующего должна быть хорошая интуиция. И это одна из самых больших проблем Обамы: в сфере национальной безопасности интуиция почти всегда его обманывает.

Среди других стран США занимают достойное положение, которое может быть вовсе утрачено, если Америка проявит репутацию слабой страны. Если мы хотим избежать оскорблений, мы должны быть способны им противостоять; если мы хотим обеспечить мир, который является самым могущественным инструментом нашего растущего процветания, пусть все знают, что мы всегда готовы к войне.
Президент Джордж Вашингтон

Если вы мертвы, ваши гражданские свободы ничего не значат. Вот почему национальная оборона – самая важная функция федерального правительства. Отцы-основатели США понимали это. Они понимали, что, если люди опасаются за свое физическое существование, они не могут наслаждаться радостями жизни. Не могут наслаждаться религиозной свободой, экономической свободой, свободой слова. Но, к сожалению, мы живем в опасном мире, который с каждым днем становится еще опаснее. Китай наращивает военную мощь и создает кибероружие, способное поставить Америку на колени. На подъеме Россия. Иран, финансирующий террористов по всему миру, приближается к созданию ядерного оружия. Пакистан разоблачен как страна, пригревшая у себя Усаму бен Ладена, а разведывательное управление Пакистана помогает группировке Хаккани, которая даже опаснее «Аль-Каиды». Афганистан погружен в хаос и остается рассадником терроризма. Сирия на грани гражданской войны, в Ливии она уже идет. И, разумеется, не стоит забывать о безумных диктаторах в Венесуэле, на Кубе и в Северной Корее.

Короче говоря, угрозы национальной безопасности Соединенных Штатов есть повсюду, и они нарастают. Если история чему-то нас учит, так прежде всего тому, что сильные страны нуждаются в сильных лидерах, имеющих четко сформулированные принципы национальной безопасности. Реальность стремительно меняется; международная обстановка способна накалиться в мгновение ока. Президент не всегда в состоянии предвидеть, где в следующий раз возникнет угроза национальной безопасности, но может и должен иметь устойчиво работающий и надежный компас, направляющий его решения. Любая внушающая доверие доктрина внешней политики Америки должна определяться по меньшей мере семью основными принципами:

Интересы Америки прежде всего. Всегда. И никаких извинений.

Максимальная огневая мощь и военная готовность.

В войну США вступают только для того, чтобы одержать победу.

Всегда сохранять верность друзьям и подозрительность в отношении врагов.

Постоянно поддерживать остроту нашего технологического «меча».

Видеть невидимое. Готовиться к отражению угроз еще до того, как они материализуются.

Уважать и поддерживать нынешних военнослужащих и ветеранов прежних времен.

К сожалению, президент Обама попрал каждый из этих базовых принципов. Большинство американцев настолько зациклены на экономических провалах Обамы, что у них нет времени присмотреться к тому, как Обама «свинтил» национальную безопасность. Но при более пристальном рассмотрении обнаруживаются некоторые весьма тревожные реалии.

У главнокомандующего должна быть хорошая интуиция. И это одна из самых больших проблем Обамы: в сфере национальной безопасности интуиция почти всегда его обманывает. В ходе президентской кампании 2008 г. он обещал, что закроет тюрьму в Гуантанамо на Кубе. Потом Обаму избрали президентом, он встретился с людьми, выросшими в мире военных и разведчиков, и был вынужден впрямую столкнуться с тем, что тюрьма в Гуантанамо служит определенной цели, о чем постоянно твердили президент Джордж Буш и вице-президент Дик Чейни.

И тут проявился глупый инстинкт Обамы, который велит относиться к террористам как к преступникам (а не как к попавшим в плен солдатам противника, каковыми они и являются) и судить их гражданским судом, а не военным трибуналом. Как известно, гражданские суды не дают обвинителям свободы, в которой те нуждаются, чтобы изолировать опасных террористов и обеспечить безопасность. Но Обама и его министр юстиции Эрик Холдер мыслили по-другому, пока реальность снова не шлепнула их по лицу. Я говорю о болезненном уроке, который получил Обама, когда гражданский суд оправдал Ахмеда Гайлани, участника взрывов американских посольств в Африке, по более чем 224 обвинениям в убийстве.

Эта ошибка напомнила проволочку, допущенную Обамой и Холдером в вопросе о том, судить или не судить зачинщика террористических ударов 11 сентября Халида Шейха Мохаммеда в Нью-Йорке. Причины, по которым Обама и Эрик Холдер хотели предоставить одному из самых главных врагов Америки трибуну для связей с общественностью и широкий доступ к СМИ в городе, где террористы нанесли удары по башням-близнецам, выходят за рамки здравого смысла. После года путаницы и международного унижения Обама и Холдер, наконец, сделали то, что изначально хотел сделать каждый американец, т.е. решили судить Халида Шейха Мухаммеда в Гуантанамо.

А потом Обаму озарило внезапное желание ограбить американских военных, сократив оборонный бюджет на 400 млрд долларов, т.е. на сумму вдвое большую, чем та, которую Роберт Гейтс, занимавший тогда пост министра обороны, назвал разумной. Но тут дело в самом Бараке Обаме. Ведь этот малый никогда не сталкивался с расходами, которые ему не по душе. Это человек, который своими непомерными тратами раздул государственный долг сильнее, чем все президенты вместе взятые за 225 лет существования США. Когда речь заходит о финансировании военных, о предоставлении им оснащения, подготовки и поддержки, в которых они нуждаются, Обама прикидывается без вести пропавшим. Как сказал бывший министр обороны Роберт Гейтс, когда услышал о решении своего президента, такой ход приведет к деградации «структуры вооруженных сил и их боеспособности».

Вообще, когда министр обороны говорит президенту, что предлагаемые им сокращения расходов подорвут боеспособность вооруженных сил, тому стоит прислушаться. Причина, по которой консерваторы поддерживают сильные и хорошо финансируемые вооруженные силы, заключается в том, что они знают: все свободы вытекают из национальной безопасности. Поэтому нам нужен новый президент. Надо проводить мощную внешнюю политику для того, чтобы противостоять угрозам и вызовам, которые бросают Америке ее соперники и враги.

«Очнитесь и вспомните»

Пока Обама, сокращая расходы, ослабляет нашу военную мощь, китайские коммунисты хохочут до упаду. Они с умом используют миллиарды долларов, которые ежегодно крадут у США, и наращивают свои военные расходы на 13% ежегодно в течение последних двадцати лет!

Конечно, поскольку китайское руководство действует исподтишка, оно сообщает существенно заниженные данные о своем оборонном бюджете и технологическом преимуществе. Китайцы следуют завету Дэн Сяопина, который сказал, что Китай должен скрывать свою мощь и ждать благоприятного момента. Например, Пекин утверждает, что его годовой военный бюджет составляет всего лишь 78,6 млрд долларов. Однако в Пентагоне считают, что на самом деле Китай ежегодно тратит на военные нужды более 150 млрд долларов. А если принять во внимание покупательную способность юаня и доллара, то реальный военный бюджет приближается к 300 млрд долларов (и является вторым по величине в мире). Эта сумма равна той, на которую Китай ежегодно обдирает США.

Китай также искусно надувает Америку, когда речь заходит о совершенствовании китайских вооружений. После того, как глава делегации Народно-освободительной армии Китая генерал Чэнь Биндэ посетил Институт национальной обороны в Америке, он заявил: «Честно говоря, я очень расстроен, поскольку думаю, чувствую и знаю, насколько несовершенно наше оружие и насколько мы еще отстаем». Только дурак может принять на веру такой вздор.

В 2011 г., всего лишь за неделю до визита в США председателя КНР Ху Цзиньтао, НОАК успешно испытала новый, малозаметный для систем ПВО средний бомбардировщик J-20, который, как считали в администрации Обамы, китайцы смогли бы разработать разве что через несколько лет. Как выразился один из экспертов, «китайцы показали неприличный жест министру обороны Роберту Гейтсу», который в то время находился у них с официальным визитом. А как поступил Обама? Не желая упустить возможность поклониться еще одному иностранному лидеру, он сделал то, что всегда делает, когда враги Америки наносят чувствительные удары. То есть ничего. Позволил Ху Цзиньтао на следующей после этих испытаний неделе запросто приехать в нашу страну, сделать из нас полных идиотов и продемонстрировать слабость. Хуже того, Обама пресмыкался перед коммунистом, от займов которого зависит финансирование провальных программ американского президента. В частной беседе Хиллари Клинтон сказала: «Как можно жестко разговаривать с вашим банкиром?»

Вот мой ответ на этот вопрос: очнитесь и вспомните, что деньги сами по себе – оружие. Ху Цзиньтао понимает это. Понимает и большинство американцев. Но только не бестолковая и бесхребетная клика Белого дома. А может быть, этим парням все равно. В любом случае, китайские коммунисты знают: накопление нашего долга позволяет им держать нас в заложниках под угрозой того, что они сбросят наш долг и взвинтят процентные ставки до небес. Вот почему Китай скупает полезные ископаемые, нефть и продовольствие в Африке, Южной Америке и на Среднем Востоке. Соедините это экономическое «оружие» с массированным наращиванием военной мощи, и станет предельно ясно, что Америке следует укреплять военную мощь, а не ослаблять ее. Скажу конкретнее: эксперты считают, что военный вызов со стороны Китая потребует от Соединенных Штатов развертывания большего числа подводных лодок, самолетов пятого поколения вроде F-22 Raptor и F-35 Lightning. США должны укрепить противолодочную и противоминную оборону, системы защиты от ракетных снарядов и крылатых ракет, усовершенствовать технологии кибервойны и разведывательные платформы и дополнить эти системы прецизионным оружием дальнего действия.

«Снимаю шляпу перед русскими»

Популярность Обамы в Америке, возможно, достигла минимума, но я знаю место, где его рейтинг достигает заоблачных высот. Это – Кремль. Российские лидеры, наверное, до сих пор не могут поверить в свою удачу. Ни разу за миллион лет российские лидеры не думали, что в Америке изберут президентом такого неэффективного, некомпетентного человека. Проводимая Обамой дипломатия в стиле «всегда пожалуйста» и бесконечные разъезды по миру американских официальных лиц, которые приносят извинения и раскланиваются перед всеми, отлично соответствуют интересам России. Владимир Путин, с моей точки зрения, очень умный и деловитый руководитель, – бывший офицер КГБ. Как только Обама перебрался в Белый дом, он начал делать уступки и приносить мощь Америки в жертву ради «улучшения отношений» с Россией.

По словам любимой Обамой The New York Times, через несколько недель после торжественной клятвы президента США он направил в Москву высокопоставленного американского чиновника. Посланец Обамы вручил Дмитрию Медведеву, который был в то время президентом, секретное послание. По данным газеты, в письме говорилось, что Обама «воздержится от развертывания новой системы противоракетной обороны в Восточной Европе, если Москва поможет в деле прекращения Ираном разработки оружия дальнего действия». Едва только Обама успел перевести свой аппарат в Белый дом, как ему уже не терпелось поскорее заняться снижением мощи Америки и подрывом позиций наших союзников.

Неудивительно, что Путин пришел в восторг. «Последнее решение президента Обамы… имеет позитивное значение, – заявил он. – Очень надеюсь на то, что за этим очень правильным и смелым решением последуют и другие».

Дальше – больше. Администрация Обамы приняла решение толкнуть друзей Америки, Польшу и Чешскую Республику, под русский «автобус» и лишить их защиты от ракетных ударов, «невзирая на отсутствие каких-либо публичных гарантий», что Москва обеспечит содействие в ликвидации ракетной программы Ирана. Опрометчивый и нелепый ход поставил в тупик многих представителей разведывательного сообщества. К единодушному хору критиков присоединились и сенаторы. «Послание Обамы будут рассматривать как капитуляцию перед русскими, у которых нет никаких реальных причин возражать против того, что творят США, – предупредил сенатор-республиканец. – И, в конце концов, окажется, что это вы дали русским такие возможности, осчастливили Иран и заставили народы Восточной Европы задаться вопросом, кто мы, американцы, такие». Как отреагировал на критику Обама? Он ответил: «Если побочным продуктом этой инициативы станет некоторое ослабление паранойи русских, и отныне они захотят более эффективно сотрудничать с нами в борьбе с угрозами вроде иранских баллистических ракет или разработки Ираном ядерного оружия, это бонус за наши усилия».

Результаты заискивания Обамы перед русскими обернулись полной катастрофой. В 2010 г. русские перехитрили Обаму, пообещав играть по правилам и не продавать Ирану системы ПВО. Сообщение об этом Белый дом приветствовал как большой успех и похвалил Медведева за то, что тот «проявил лидерские качества и заставил Иран отчитаться за свои действия, с начала и до конца». Затем, пока Обама всячески подбадривал русских, газета Los Angeles Times сообщила, что «русские дипломаты потихоньку привлекают другие страны к противодействию более жестким санкциям против Исламской Республики». Для России это было невероятной удачей: русские заставили Обаму отказаться от развертывания систем ПРО в Восточной Европе, практически не сделав никаких уступок, и продали Америке «порченый товар», втайне убеждая другие государства поддержать Иран.

Путин строит большие планы для России. Он хочет потеснить соседние страны для того, чтобы Москва могла контролировать поставки нефти во все европейские государства. Путин также объявил о создании Евразийского союза, в который вошли бы постсоветские страны и который бы господствовал в регионе. Я уважаю Путина и русских, но не могу поверить, что лидер США позволяет им так запросто себя дурачить. Я уверен, что Владимир Путин удивлен даже сильнее, чем я. Снимаю шляпу перед русскими.

«Плохие сделки – не для меня»

План Обамы заставить Россию противостоять Ирану провалился, в результате чего Америка выставила себя на посмешище. К сожалению, политика, которую США ныне проводят в отношении Ирана, не менее катастрофична.

Во-первых, Обама, энергично выступивший за свободу во время так называемой «зеленой революции» в Иране, допустил огромную и необъяснимую ошибку. Весь мир наблюдал, как иранские студенты и диссиденты вышли на улицы, требуя демократических реформ и соблюдения прав человека. Но их мирные протесты были подавлены головорезами режима. Что же сделал Обама? Промолчал, хотя это невероятно и возмутительно. Мы говорим о режиме Махмуда Ахмадинежада – человека, который заявил о желании увидеть, как «с карты мира будет стерт» Израиль, один из самых старых и верных союзников Америки. Если бы Обама в самом начале «зеленой революции» поддержал протестующих, Ахмадинежада можно было бы легко свергнуть, и сегодня Америка была бы избавлена от самой серьезной проблемы. Когда речь заходит о защите прав человека в исламском мире, Обама уходит в кусты, потому что думает, будто Америке надо извиняться перед исламскими странами, а не высказывать свою позицию откровенно. Это позор.

Однако самое сильное возмущение вызывает нежелание Обамы решительно противодействовать ядерным амбициям Ахмадинежада. Иран – член ООН, на которого наложено больше всего санкций. И все же, зная об этом, Обама продолжает придумывать незрелые «решения», которые должны якобы остановить иранскую угрозу. Например, в то время когда взрослые люди в разведывательном сообществе ломают головы над тем, как остановить Иран и не дать ему создать ядерное оружие, Барак Обама предлагает такую детскую чушь, что мне даже неловко писать об этом. Обама хотел провести линию экстренной телефонной связи между Америкой и Ираном. Решение, призванное помешать превращению Ирана в ядерную державу, сводится к установлению жалкой телефонной линии, которой американские военные могут воспользоваться для того, чтобы вежливо побеседовать с террористическим режимом.

Иран посмеялся над Обамой и полностью отверг его план. Хуже того, как только в Тегеране узнали о предложении Обамы и поняли, какой шут этот малый, иранцы ощутили прилив храбрости и стали вести себя намного жестче. По сообщениям The Wall Street Journal, «иранские военные не только отвергли предложение о линии горячей телефонной связи, но и пригрозили развернуть военно-морские силы в западном полушарии, в том числе, возможно, и в Мексиканском заливе» (курсив мой. – Д. Т. ).

И как отреагировал на это Белый дом? Обама через своего пресс-секретаря сделал такое энергичное заявление: «Мы не принимаем эти слова всерьез, поскольку они нисколько не соответствуют возможностям ВМФ Ирана». Как это обнадеживает…

Суть не в том, что ВМФ Ирана не способны разместить корабли у побережья Флориды. Просто правительство Ирана настолько мало боится американского руководства и так мало его уважает, что может безбоязненно бросать такой вызов. Иранцы знают, что президент США отсидится и ничего не предпримет, точно так же как он ничего не сделал во время «зеленой революции». Они уверены: Обама инстинктивно предрасположен к извинениям, пресмыкательству и отступлениям. Другими словами, Иран теперь чувствует себя в состоянии говорить повелительным тоном потому, что Обама принял кошмарное решение и объявил о сроке вывода американских войск из района Персидского залива. А между тем в 2011 г. Пентагон сообщил о том, что скоростные катера Корпуса стражей исламской революции и военные корабли США и союзных стран несколько раз «опасно сближались». Так держать, господин президент!

Позвольте заявить это с предельной откровенностью, поскольку я знаю, как добиться цели: ядерную программу Ирана необходимо прекратить – причем любыми средствами. Точка. Америка не может позволить иранскому радикальному режиму завладеть ядерным оружием. Лучше положить конец этому сейчас, чем потом!

В конце своего второго срока президент Джордж Буш санкционировал секретную программу «разрушения электрических и компьютерных систем» на заводе по обогащению урана в Натанзе, Иран. В результате было создано самое передовое в мире кибероружие. При технической поддержке Израиля и других союзников против иранских центрифуг применили компьютерный червь Stuxnet, который заставил центрифуги вращаться с такой скоростью, что они сами разрушились. Была уничтожена примерно пятая часть иранских центрифуг. Никто не знает точно, на сколько месяцев или лет мы отбросили назад ядерную программу Ирана. Некоторые аналитики говорят, что на полгода, другие – что на год, а то и на два.

Многие эксперты считают, что единственный способ устранить иранскую ядерную угрозу – это разбомбить иранские предприятия по обогащению урана. Очевидно, что Тегеран учитывает такую возможность. В сентябре 2011 г. Иран перевел производство самого важного ядерного топлива на «надежно защищенный подземный военный объект». Представитель Белого дома от имени Совета национальной безопасности заявил, что это прямое нарушение требований ООН и «еще одна провокация». Как всегда, Обама ничего не предпринял. Он слишком занят своим переизбранием, общением со сборщиками средств на президентскую кампанию и поездками на отдых.

Бестолковые действия Обамы в отношении Ирана просто шокируют. 18 мая 2008 г. в речи, которую Обама произнес, будучи кандидатом в президенты, он сделал ошеломляюще невежественное заявление: «Вот что я хочу сказать, подумайте об этом. Иран, Куба, Венесуэла – крошечные страны по сравнению с Советским Союзом. Эти страны не представляют для нас такой серьезной угрозы, какую представлял Советский Союз… Иран расходует на военные нужды одну сотую того, что тратим мы. У Ирана нет ни малейшего шанса всерьез угрожать США. И нам следует использовать нашу силовую позицию, чтобы набраться мужества и слушать». Затем, после того как советники объяснили Обаме, какое идиотское заявление он сделал, он через пару дней изменил свою позицию: «Иран – серьезная угроза. Иран разрабатывает незаконную ядерную программу, Иран поддерживает террористов по всему региону и ополчение в Ираке, Иран угрожает существованию Израиля и отрицает Холокост». И снова первые, интуитивные потуги Обамы всегда оказываются неправильными. В данном случае эти движения создают угрозу Америке и нашему союзнику Израилю.

Очевидно, нам нужно прислушаться к тому, что говорят наши специалисты из разведки, чтобы выбрать самый лучший способ свести на нет ядерные амбиции Ирана. Но реальность такова: следующий президент, которого изберет Америка, по всей вероятности, либо пресечет разработки Ираном ядерного оружия, либо отсидится в стороне и позволит этой стране довести дело до конца. Учитывая жуткий послужной список Барака Обамы, на такой риск Америка пойти не может.

Обама заключил жалкую и очень невыгодную сделку с Ираном. Он вознаградил его сотнями миллиардов долларов, иранские муллы получили ядерное оборудование и обещание того, что Америка в случае чего защитит Иран от израильского нападения. Это вызовет гонку ядерных вооружений на Среднем Востоке и сделает главного в мире спонсора терроризма ядерной державой. И Тегеран будет продолжать ядерный проект, одновременно наращивая темпы роста своей экономики.

Обама вел переговоры с позиций слабака. Это крайне непрофессионально. Обаме следовало не снимать санкции в начале переговоров, а вдвое их ужесточить. А республиканцы снова капитулировали перед Обамой, разрешив ему протолкнуть опасное соглашение с Ираном через Сенат без подавляющего большинства голосов.

Обама отказывается называть свою ядерную сделку с Ираном договором. Это означает, что ни одна будущая администрация не обязана соблюдать это соглашение. Если президентом изберут меня, можете быть уверены: я не стану считать себя обязанным соблюдать это соглашение. Плохие сделки – не для меня.

«Пакистан – не друг Америки»

Когда наши прославленные «морские котики» захватили Усаму бен Ладена, они нашли его не в каком-то мрачном подземном убежище и не в отдаленной горной пещере. Нет, Усаму бен Ладена обнаружили в Пакистане, в доме, расположенном по соседству с одной из самых престижных пакистанских военных академий. О чем это говорит? Лично мне – о том, что Обама всегда знал, где скрывается бен Ладен.

Скажу прямо: Пакистан – не друг Америки. США вбухали туда миллиарды и миллиарды долларов, а что взамен? Предательство, неуважение и даже хуже. Когда один из американских вертолетов был сбит в ходе операции по захвату бен Ладена, Пакистан передал его Китаю для того, чтобы китайские инженеры украли технологии, на разработку которых мы потратили миллиарды. Пакистанцы считают нас сборищем наркоманов. Они не уважают нас и не начнут уважать до тех пор, пока главнокомандующим в США остается Барак Обама. По словам одного военного чиновника, «нам не разрешают открывать огонь в ответ на обстрелы с территории Пакистана. Мы знаем, что во многих случаях придется вести огонь по пакистанским военным. Пакистан нас провоцирует».

То, что американские правила ведения боевых действий не разрешают нашим военным обороняться и открывать ответный огонь, – полное сумасшествие. Нам необходимо снять наручники с наших военных и проявить силу. Если по нашим войскам ведут огонь, они должны отвечать. И всё. Точка.

Но из Пакистана исходит еще одна угроза. Я имею в виду появление так называемой сети Хаккани, террористической организации, в которой, по различным оценкам, состоит 15 тыс. бойцов. Эта группировка тесно связана с «Аль-Каидой». Сеть Хаккани изначально возникла в Афганистане, но ее члены проникли в Пакистан и теперь отсиживаются там. Группировку Хаккани считают даже более крупной, чем «Аль-Каида», и, кроме того, она лучше финансируется. А вот и самая плохая новость: помощь Хаккани оказывает пакистанская Межведомственная разведка. Адмирал Майкл Маллен, бывший председатель Объединенного комитета начальников штабов, работал с пакистанцами теснее, чем большинство других военных. Он говорит, что Хаккани превратилась в «стратегическое оружие» пакистанского разведывательного ведомства и несет ответственность за нападения на посольство США и отель «Интер-Континенталь» в Кабуле, а также за взрыв грузовика, в результате которого пострадали 77 американских солдат.

И примите к сведению: по мнению экспертов из разведки, «в благодарность за миллиарды долларов критически важной военной помощи, которую Пакистан получает из США, он любезничает с Китаем и активно выпрашивает помощь у исламского союзника, Саудовской Аравии».

Когда мы проснемся и поймем, что финансируем собственных врагов? И когда наши войска, наконец, откроют ответный огонь? В настоящий момент мы запрещаем нашим силам использовать беспилотные летательные аппараты Predator в городе Мирам, где находится штаб-квартира Хаккани. Почему? Обама, видите ли, не хочет «оскорблять» Пакистан. Но это абсурд – ведь террористы убивают наших солдат! Нам надо стать сильнее, жестче, дать нашим войскам разрешение открывать ответный огонь и заявить Пакистану, что разорвем с ним все экономические отношения, если он не прервет связи с сетью Хаккани. Если пакистанская разведка сотрудничает с террористами, значит, и пакистанских военных мы должны объявить террористической организацией.

"Нефть сама текла к нам в руки"

Обама шел в президенты с обещанием больше не развязывать ни одной «незаконной войны». И что же? Он ее начал! Обама не выступил в Конгрессе с просьбой объявить войну Ливии. Вместо этого он по личной инициативе начал эту войну и вверг Америку в кровопролитную гражданскую бойню. Разве не за это Обама так резко критиковал Джорджа Буша, который все-таки избавился от Саддама Хусейна?

Теперь Каддафи мертв. США потратили на операции в Ливии более миллиарда долларов, а взамен получили огромный счет. Глупость администрации Обамы просто баснословна. В Ливии сосредоточены огромные запасы нефти. Когда так называемые «повстанцы» обратились к НАТО (а НАТО – это на самом деле Соединенные Штаты) с просьбой помочь им разгромить Каддафи, нам следовало сказать: «Мы поможем вам свалить Каддафи, а вы отдадите нам половину своей нефти на следующие 25 лет, чтобы расплатиться за нашу военную поддержку». «Повстанцы» с радостью вцепились бы в такое предложение. В конце концов, они не имели шансов на успех: они были разобщены, и войска Каддафи громили «повстанцев» повсюду.

Представьте, сколько нефти мы могли бы получить. Подумайте, какое экономическое облегчение мы дали бы американцам и американскому бизнесу. Заключить подобную сделку было нетрудно. Нефть сама текла нам в руки. Но наши дипломаты просто слабаки. Они не хотят никого «оскорблять». А в результате оскорблен американский народ! Наша политика должна быть такой: нет нефти, нет и военной поддержки.

К сожалению, теперь, когда Каддафи нет, цена, которую нам придется платить за нашу глупую политику в Ливии, может оказаться намного выше и намного ужаснее, чем миллиард долларов. В сентябре 2011 г. в Ливии пропало до 20 тыс. ПЗРК. По данным правозащитной организации Human Rights Watch, это произошло из-за отказа Барака Обамы обеспечить надлежащую охрану и защиту складов оружия. Либеральные СМИ раздули из пропажи оружия в Ираке целую историю, которую использовали в попытках свалить Джорджа Буша. Но теперь, под надзором Обамы, невозможно найти 20 тыс. ПЗРК, которыми можно сбивать коммерческие авиалайнеры! А ведущие газеты и телеканалы зевают, как будто так и надо.

Нечего и говорить о том, сколько денег можно выручить за эти ПЗРК на черном рынке. Могу поставить последний доллар на то, что в очередь за ними выстроятся террористические организации. Мы знаем, что «Аль-Каида» уже действует в Ливии. Ричард Кларк, бывший советник Белого дома по вопросам борьбы с терроризмом, считает «весьма высокой» вероятность того, что «Аль-Каида» успешно вывезет ПЗРК из Ливии. Когда всплыла эта история, в Белом доме, как обычно, пожали плечами.

А вот и самая плохая новость: угадайте, кто оказывал ливийским повстанцам «гуманитарную помощь» до падения Триполи? Правильно, Иран. Когда повстанцы захватили столицу, Иран «поздравил исламский народ Ливии».

Как и все, я рад тому, что Каддафи больше нет. Но если бы мы были умнее и жестко вели переговоры, то взяли бы половину нефти, которую добудут в Ливии в течение следующих 25 лет, прежде чем потратили бы горы денег. Обама снова показал себя ужасным переговорщиком и специалистом по расточению огромных возможностей для Америки. И угадайте, кто получает большую часть ливийской нефти? Правильно, Китай.

* * *

Американцы слишком заняты борьбой с опустошениями, которые принесла экономическая политика Обамы. Они не замечают той колоссальной катастрофы, которую вызвал «организатор общественности», заняв пост главнокомандующего. Ущерб, нанесенный Обамой военной мощи Америки и ее положению в мире, может исправить только новый президент, человек, который будет уважать наших мужчин и женщин в форме и следовать доктрине национальной безопасности, ставящей интересы Америки на первое место.

Данная статья – сокращенный вариант шестой главы книги «Время стать сильными» (“Time to get tough: Making America # 1 again”), опубликованной в США в 2011 году и с тех пор неоднократно переизданной. На русском языке она вышла под названием "Былое величие Америки" в издательстве «Эксмо», которое любезно предоставило нам право напечатать отрывок. Публикуется в журнальной редакции.

США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 13 сентября 2016 > № 1892025 Дональд Трамп

Среднего не дано

Российско-американские отношения и региональный постсоветский порядок

Самуэль Чарап – директор российских и евразийских программ и старший научный сотрудник Международного института стратегических исследований (IISS).

Джереми Шапиро – директор по исследованиям Европейского совета по международным делам (ECFR).

Резюме: Администрация Обамы заявила, что намерена избежать холодной войны, но не проявила интереса к решению ключевого вопроса – установлению регионального порядка в постсоветской Европе и Евразии. Нужен другой подход.

Российско-американские отношения развиваются по нисходящей с момента, как в феврале 2014 г. Владимир Путин принял судьбоносное решение о вторжении в Крым. Прошло два с половиной года, и сегодняшняя ситуация столь же угрожающа, как в самые опасные дни начала 1980-х годов. Россия и Соединенные Штаты фактически ведут опосредованную войну в Сирии.

Двусторонние дипломатические каналы по-прежнему открыты и активно действуют, но снять напряженность не удается. Из-за недоверия к России и страха перед агрессивной непредсказуемостью любые уступки ей вызывают на Западе яростные обвинения в попустительстве. С другой стороны, чувство исторической несправедливости укрепляет позиции авторитарного российского лидера, упивающегося готовностью рисковать и доказывать военную мощь своей страны.

Конфронтация быстро превращается в новую холодную войну. Для российского премьер-министра Дмитрия Медведева она уже началась. «Мы скатились, по сути, во времена новой холодной войны», – сказал он в феврале, выступая на Мюнхенской конференции по безопасности. Войны, холодные или горячие, не похожи друг на друга, поэтому новая холодная война будет кардинально отличаться от прежней. Но этот конфликт приобретает чрезвычайно опасную форму: он предполагает широкую конфронтацию, которая разыграется на различных опосредованных театрах по всему миру и может привести к возрождению постоянной угрозы ядерной войны.

Президент Обама заявил, что намерен избежать новой холодной войны. Однако он не продемонстрировал заинтересованности в решении ключевого вопроса – установления регионального порядка в постсоветской Европе и Евразии. После российского вторжения в Крым в феврале 2014 г. администрация Обамы пытается следовать по «среднему пути».

Вместо прямой конфронтации он предполагает сотрудничество с Россией по ключевым глобальным вопросам, в решении которых требуется участие Москвы, пример – ядерная программа Ирана. В то же время администрация продолжает оказывать давление на Россию в связи с ее действиями на Украине. Средний путь базируется на предположении, что новой холодной войны можно избежать, не вступая в переговоры с Россией по региональному порядку на окружающем ее пространстве.

Иллюзия среднего пути

Год назад мы предупреждали, что долго придерживаться среднего пути не удастся; политические и бюрократические факторы с обеих сторон приведут к усугублению конфронтации. Мы говорили, что поддерживать сотрудничество с Россией по глобальным вопросам, при этом открыто противодействуя ей на Украине, политически невозможно. Такой двойственный подход – осуждать Россию как агрессора, а на следующий день пытаться сотрудничать с ней – дает повод критикам Обамы обвинять его в слабости и беспринципности. В то же время влиятельные фигуры в правительствах обеих стран продолжают увязывать с украинским кризисом те аспекты двустороннего взаимодействия, которые еще функционируют.

Аналогичная динамика в Сирии и Европе. В Сирии российское вмешательство в значительной степени было направлено на то, чтобы продемонстрировать Соединенным Штатам, что Россия больше не будет мириться с американской политикой смены режимов на Ближнем Востоке. Иными словами, это передовой рубеж обороны от глобальных – простирающихся от Триполи до Киева и в конечном итоге до Москвы – попыток Запада свергнуть неугодных ему лидеров посредством поддержки извне демократических восстаний, как это видится российскому истеблишменту. Россия пошла на односторонние действия, ведущие к эскалации ситуации, потому что считает: США будут учитывать ее интересы лишь под давлением. Такой шаг оказался возможен только после разлада в российско-американских отношениях.

Соединенные Штаты, признавая российский вызов в регионе, где они долгое время были доминирующей внешней державой, начали контрэскалацию, цель которой – заставить Россию заплатить высокую военную цену за вмешательство. Действия обеих сторон создали опасные условия для дальнейшего взвинчивания, включая прямую конфронтацию между Россией и США.

Несмотря на нежелание переходить к активному военному участию в сирийском конфликте, в конечном итоге Обаме, возможно, придется предпринять военные действия против режима Асада – не для достижения конкретных целей в Сирии, а для поддержания репутации Америки в мире. Президент находится под невероятным давлением даже со стороны собственной администрации: от него требуют продемонстрировать, что США не отступят перед «российской агрессией».

В Европе ситуация менее взрывоопасная, но также не способствующая предотвращению новой холодной войны. Россия продолжает проверять сплоченность Североатлантического альянса, используя различные провокации – от прощупывания ВВС до предполагаемого похищения эстонского офицера разведки, что вызывает медленную, но вполне определенную реакцию со стороны НАТО и Соединенных Штатов. Военные расходы в Европе и США начинают расти на фоне нового российского вызова.

Соединенные Штаты выделят 789 млн долларов в 2016 г. и 3,4 млрд долларов в 2017 г. в специальный фонд для расширения своего присутствия в Восточной Европе, помимо прочего предполагается периодическая ротация бронетанковых и воздушно-десантных бригад в Польше. Саммит альянса в Варшаве принял решение разместить в Прибалтике и Польше четыре батальона в знак решимости защищать новых членов. Эти меры направлены на укрепление доверия союзников по НАТО и сдерживание авантюризма России. Но такие шаги также убедят Москву, что США форсируют приближение своей военной инфраструктуры к границам России, начавшееся после холодной войны. Мы, в свою очередь, можем ожидать дальнейшего наращивания военной мощи России в Западном военном округе, включая Калининградскую область, граничащую с Польшей и Литвой.

Больше всего пугает тот факт, что ядерная риторика времен холодной войны возвращается, хотя и в другом виде. Россия, осознавая, что уступает НАТО в обычных вооружениях, открыто говорила о возможности приведения ядерных сил в боевую готовность во время операции в Крыму, разместила ракеты, способные нести ядерные боеголовки, в Калининградской области и даже угрожала членам НАТО. В ответ альянс укрепляет средства сдерживания и продвигает планы развертывания системы ПРО – ситуация развивается по спирали.

Средний путь администрации Обамы дал некоторые результаты. Прежде всего стороны смогли преодолеть политическое и бюрократическое сопротивление и сотрудничать в рамках переговоров с Ираном в формате «5+1». Достигнуты военные и военно-технические договоренности по Сирии, которые позволили снизить вероятность эскалации. Кроме того, стороны пытаются добиться прогресса по политическому урегулированию, хотя пока без результатов. Но общая направленность российско-американских отношений не внушает оптимизма и только ухудшается. В феврале Москва объявила о прекращении сотрудничества с Вашингтоном по Афганистану, где США и Россия обычно находили общую цель и эффективно работали на протяжении 15 лет.

Выработка американской политики в отношении России после украинского кризиса – непростая задача. Средний путь оказался не худшим вариантом: он отражал разумное решение игнорировать призывы к крайним мерам в ответ на поведение России. И администрация Обамы заслуживает похвалы за то, что последовательно отвергала варианты, ведущие к гиперэскалации. Показательным примером стали яростные дебаты – не только в правительстве, но и в экспертном сообществе – по поводу поставок оружия на Украину. Те, кто выступал «за», вероятно, стремились обеспечить безопасность этой страны, но следование их рекомендациям, несомненно, усугубило бы напряженность между Соединенными Штатами и Россией.

Однако отказ от радикальных решений не предотвратил сползания к новой холодной войне, просто происходило это не так резко. Иными словами, средний путь провалился. Главная идея такой политики – новой холодной войны можно избежать, не решая ключевой вопрос европейской безопасности, – оказалась ошибочной. Пришло время переориентировать американский курс, пока не нанесен непоправимый ущерб.

Как мы до этого дошли?

Безусловно, стабильные российско-американские отношения предпочтительнее новой холодной войны. Чтобы их наладить, нужно заняться ключевой проблемой, ставшей катализатором кризиса на Украине – конфликтом из-за регионального порядка на постсоветском пространстве. Cубрегион, включающий Украину, Белоруссию, Молдавию, Грузию, Армению и Азербайджан, поднялся на поверхность из геополитических глубин на фоне фундаментальных противоречий между Россией и Западом по поводу его будущего.

Возникновение этих противоречий относится к критическому периоду 1989–1991 гг., когда порядок, существовавший после Второй мировой войны, был отвергнут. Удачное решение сделать объединенную Германию полноправным членом НАТО и Европейского сообщества создало прецедент для остальной посткоммунистической Европы: расширение без существенных модификаций существующих евроатлантических институтов для стимулирования демократических и экономических преобразований. В конечном итоге расширение институтов способствовало позитивной трансформации большей части посткоммунистической Европы – в начале 1990-х гг. такой результат не казался очевидным.

Минусы заключались в том, что таким образом НАТО и ЕС никогда не смогут полностью интегрировать Россию, а Москва не примет интеграцию на ультимативных условиях Запада. Даже если бы Россия стала рыночной демократией и стремилась к членству в НАТО и Евросоюзе, эти институты не были бы способны принять такую большую страну – с множеством проблем в экономике, социальной сфере и сфере безопасности, – кардинально не изменившись сами. Базовое исходное условие расширения НАТО и ЕС – существующие правила не подлежат обсуждению. Меняются страны, которые хотят вступить в эти институты, а не институты – чтобы принять новых членов.

Проблему положения России как аутсайдера усугубляли сигналы от НАТО и ЕС о намерении продолжать процесс интеграции, пока все или почти все соседи России не будут включены в евроатлантический порядок. Москва – справедливо или ошибочно – воспринимала это как прямую угрозу. Была запущена спираль «действие-противодействие»: Евросоюз и НАТО продвигались на восток, Россия предпринимала контрмеры, что вело к эскалации конфронтации. В апреле 2008 г. на саммите Североатлантического альянса в Бухаресте была принята декларация, в которой говорилось, что Украина и Грузия станут членами блока. В августе 2008 г. Россия вторглась в Грузию и признала независимость двух сепаратистских регионов. На следующий год Евросоюз запустил программу «Восточное партнерство», предложив укрепление политических и экономических связей Молдавии, Украине, Белоруссии, Грузии, Армении и Азербайджану. Россия реализовывала собственные проекты в сфере региональной безопасности и экономической интеграции – в форме Организации договора о коллективной безопасности и Евразийского экономического союза.

Украинский кризис начался в контексте этого соперничества за влияние на постсоветском пространстве. В конце ноября 2013 г. правительство Украины приостановило подготовку к подписанию соглашения об ассоциации с ЕС – апофеоза «Восточного партнерства». Переговоры по соглашению напоминали прежнюю практику расширения, хотя в данном случае перспективы членства не предлагались: ожидалось, что страны-претенденты примут правила и нормы Евросоюза в обмен на либерализацию торговли, упрощение визового режима и более тесное политическое сотрудничество. Под давлением Кремля президент Виктор Янукович отказался подписать соглашение за несколько дней до намеченной даты. Такой поворот привел к массовым протестам, в итоге Януковичу пришлось покинуть страну.

Доводы в пользу стабильности

Политика США должна быть направлена на достижение стабильности в российско-американских отношениях, потому что они необходимы Вашингтону для эффективной реализации его целей в мире. Устойчивые связи позволят России и Соединенным Штатам сотрудничать по общим вызовам и угрозам, рассчитывая на взаимную выгоду по каждой конкретной глобальной проблеме. Сегодня испорченные отношения фактически гарантируют отсутствие сотрудничества, даже если оно жизненно необходимо. Стабильность не означает, что стороны всегда будут согласны друг с другом, но она даст им шанс приходить к консенсусу и решать споры. Многосторонняя дипломатия перестанет быть жертвой российско-американских разногласий.

Стабильные отношения также позволят резко уменьшить вероятность непреднамеренного конфликта между Россией и НАТО. Сегодня у Кремля есть мотивация бряцать оружием у границ альянса, такое поведение не только демонстрирует недовольство политикой блока, но и заставляет Запад обратить внимание на опасения Москвы. Снизятся предполагаемая и реальная вероятность конфликта России и НАТО, поскольку такой мотивации уже не будет. Кроме того, уменьшится необходимость ремилитаризации Европы с обеих сторон.

Стабильные отношения высвободят политическое пространство для поддержания стратегического баланса в ядерной сфере. Для примера возьмем нынешние разногласия по поводу выполнения Москвой Договора о ракетах средней и меньшей дальности. (США полагают, что Россия в нарушение документа разрабатывает крылатую ракету наземного базирования, Москва отвергает эти обвинения и выдвигает встречные претензии.) Если события продолжат развиваться в русле новой холодной войны, дипломатическое решение, которое позволит сохранить договор, маловероятно. Голоса тех в российском правительстве, кто задается вопросом, с какой стати идти на уступки Вашингтону, заглушат мнение сторонников контроля над вооружениями. На Капитолийском холме уже раскритиковали Белый дом за бездействие и потребовали принять военные контрмеры. Если в ближайшее время решение не будет найдено, такие призывы зазвучат еще громче. Стабильные отношения обеспечат пространство для работы дипломатов.

Наконец, стабильные российско-американские отношения дадут Украине шанс выжить и даже, возможно, процветать. Хотя интенсивность боевых действий в Донбассе снизилась с сентября 2015 г., инциденты происходят ежедневно и риск эскалации сохраняется. Кроме того, экономика Украины остается в плачевном состоянии. Уровень коррупции не уменьшился, и власть еще в руках олигархов. У страны нет шансов добиться устойчивости или процветания, пока Соединенные Штаты и Россия рассматривают ее в качестве трофея в своем соперничестве.

Стабильность в двухсторонних отношениях не означает возвращения к положению дел до присоединения Крыма. Россия произвела слишком большой переполох, чтобы такой возврат был возможен или желателен. Многие решения, принятые за два года, останутся в силе, в том числе запрет на экспорт в Россию товаров военного и двойного назначения, введенный США и ЕС. Сохранятся и новые меры сдерживания в НАТО. Российско-американские отношения никогда не станут стратегическим партнерством, о котором многие мечтали в прошлом, и по ряду вопросов – от ПРО до прав человека – неизбежны разногласия, но угроза назревающего конфликта исчезнет. Кроме того, у сторон появится пространство для сотрудничества, когда их интересы совпадают.

Как к этому прийти?

Резкая реакция России на смену власти в Киеве в феврале 2014 г. понятна только в контексте более широкого соперничества с Западом за региональный порядок. В Москве, по-видимому, решили, что новое правительство Украины выполнит свое обещание о быстром движении к членству в НАТО и Евросоюзе. Пока интеграция Украины в евроатлантические институты остается правдоподобным сценарием, любое российское руководство пойдет на крайние меры, чтобы этого не допустить.

Ирония в том, что ни НАТО, ни ЕС не могут предложить членство ни одной из шести стран субрегиона, который стали называть «промежуточным» (“in-between”). Мнения участников альянса по поводу разумности такого решения разделились, особенно в контексте предоставления гарантий безопасности государствам, на которые Россия регулярно посягает. А Евросоюз переживает самый глубокий кризис за время существования: дестабилизация еврозоны, волны мигрантов с Ближнего Востока и из Северной Африки, выход Великобритании из ЕС. Когда под вопросом выживание Союза, присоединение новых партнеров не является приоритетом.

Более того, ни одно из государств промежуточного субрегиона (и в наименьшей степени Украина) не соответствует стандартам эффективного управления, функционирующего рынка и демократических процессов, которые необходимы для членства в Евросоюзе или НАТО. Украина уже не справляется с выполнением условий соглашения об ассоциации – интеграционного инструмента, который оказался слишком амбициозным для страны, переживающей кризис. Иными словами, несмотря на прошлые успехи, политика расширения евроатлантических институтов в посткоммунистической Европе себя исчерпала.

Признание этого факта не означает, что Запад должен согласиться с доминированием России над соседями. Для государств промежуточного субрегиона необходимы другие институты, которые послужат мостом между евроатлантическими структурами и проектами, которые осуществляет Россия. Чтобы эти институты были эффективными, они должны соответствовать следующим критериям:

Быть приемлемыми для всех вовлеченных сторон – России, Запада и самих государств промежуточного региона.

Позволить странам повысить уровень интеграции и с Евросоюзом, и с Евразийским экономическим союзом. Иными словами, обеспечить разнонаправленную интеграцию, а не сегодняшнюю несовместимость одних институтов с другими.

Способствовать дальнейшим экономическим реформам и улучшению функционирования рынка. Экономические стандарты стоит привязать к наименьшему общему знаменателю, но поскольку ЕАЭС стремится походить на Евросоюз, процесс переговоров поможет повысить нормативное качество во всем регионе.

Прежде чем браться за изменение согласованной региональной архитектуры, участники переговоров принимают на себя обязательство добиться консенсуса. Это позволит укрепить стабильность и исключить одностороннее изменение статус-кво.

Все стороны должны уважать суверенитет и территориальную целостность друг друга, воздерживаться от использования силы для разрешения споров. Россия будет вовлечена в процесс, в результате которого она в конечном итоге выведет свои войска из таких неоспариваемых районов, как Приднестровье и Донбасс.

Всем надлежит вести активные переговоры по гуманитарным, экономическим мерам, а также вопросам безопасности, связанным со спорными территориями. Многосторонние гарантии нейтралитета в том, что касается статуса территорий, т.е. официальное снятие с переговоров политических вопросов, позволит сторонам, занимающим непримиримые позиции, решать практические вопросы, которые касаются жителей зон замороженных конфликтов, не отступая от своих политических позиций. Со временем это ослабит напряженность и создаст условия для урегулирования.

Даже при таких широких критериях по некоторым темам потребуются жесткие переговоры. И, конечно, прийти к согласию в нынешней атмосфере недоверия и взаимных упреков будет чрезвычайно сложно. Но все-таки возможно. В конце концов, Хельсинкский Заключительный акт – возможно, еще более амбициозный проект – удалось согласовать на пике холодной войны.

Как бы ни было трудно, прежде всего Соединенные Штаты и их союзники должны поставить долгосрочную цель – достижение компромисса приблизительно по вышеупомянутым критериям. После окончания холодной войны Запад никогда не стремился к компромиссу, иногда даже убеждая себя, что Россия примет региональный порядок, определяемый исключительно евроатлантическими институтами.

Урегулирование нынешнего кризиса должно исходить из необходимости достичь этой долгосрочной цели. Это не значит, что США следует просто удовлетворить все требования России. Процесс переговоров предполагает, что всем сторонам, включая Москву, придется пойти на непростые уступки. Запад будет вынужден признать, что модель, отлично работавшая в Центральной и Восточной Европе, не подходит для остальной части континента. России предстоит четко следовать новым соглашениям, которые определят пределы ее влияния в регионе, и отказаться от военного вмешательства в дела соседей. Подобная стратегия обеспечит России безопасность у ее границ без конфронтации с Западом, но отказ от участия в новых договоренностях будет подразумевать ее изоляцию и новую конфронтацию.

Таков путь к стабильным российско-американским отношениям, и это единственный способ избежать новой холодной войны. Успешные переговоры не только обеспечат взаимоуважение великих держав. Новые институциональные механизмы региональной архитектуры также дадут постсоветскому региону шанс на безопасность, реформы и процветание. Поддержание статус-кво геополитического соперничества – путь к постоянной нестабильности, политической дисфункции и экономической отсталости.

Сегодня главное препятствие в том, что ни одна из сторон не верит, что оппонент стремится к стабильности. Москва убеждена, что Запад хочет распространить свое влияние до самых границ России (и даже вглубь ее территории). Запад – что применение силы и угрожающее поведение России отражает абсолютную приверженность агрессивной политике в отношении соседей. К сожалению, ни те, ни другие опасения нельзя назвать безосновательными. Чтобы избежать новой холодной войны, придется пойти на уступки: США и их союзникам – в отношении дальнейшего расширения евроатлантических структур, а России – в том, что касается вмешательства в дела соседей и угрожающего поведения в военной сфере. Скептики укажут множество причин, по которым подобные переговоры могут провалиться. Но тяжелые последствия длительной конфронтации оправдывают попытки прийти к согласию. Одной холодной войны достаточно.

Опубликовано в журнале Bulletin of the Atomic Scientists, Vol.72:3 (2016) pp.150–155 (‘US-Russian relations: The Middle Cannot Hold’ By Samuel Charap & Jeremy Shapiro), публикуется на русском языке с разрешения Taylor & Francis Ltd, www.tandfonline.com по поручению Bulletin of the Atomic Scientists.

США. Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 13 сентября 2016 > № 1892021 Самуэль Чарап, Джереми Шапиро

Экспорт российского ячменя снизился из-за Саудовской Аравии

За август 2016г. Россия экспортировала 350,289 тыс. тонн ячменя. Это на 22,5% меньше экспорта июля и на 42% меньше экспорта августа 2015г.

В августе главным направлением экспорта для российского ячменя осталась Саудовская Аравия (38%). Однако абсолютные объемы поставок в эту страну по сравнению с июлем упали в 2,4 раза.

На 2-м месте - Иран (около 20%), на третьем – Ливия (свыше 11%). Всего в августе российский ячмень был отправлен по 10 зарубежным адресам (11 – в июле).

Ливийская дилемма

Максим Егоров

Главнокомандующий ливийскими вооруженными силами генерал Х. Хафтар в интервью российскому агентству «Спутник» 5 сентября раскритиковал осуществляемые американскими ВВС с 1 августа бомбардировки ливийского города Сирт, в котором закрепились боевики ДАИШ. Против них с 12 мая воюют милиции из Мисураты, подчиняющиеся правительству национального согласия Ф. Сарраджа.

Однако успехи проводимой ими операции под кодовым названием «Аль-Буньян аль-Марсус» оказались скромными, и они до сих пор не смогли переломить ход боев в свою пользу, отвоевав лишь окрестности города. ДАИШевцы мастерски используют городские кварталы, воюют при помощи снайперов, заминированных автомобилей и масштабного минирования домов и улиц. Нехватки вооружения и боеприпасов у них не наблюдается, да и численность их доходит до 6000 человек.

В этих условиях Ф. Саррадж обратился к США с просьбой поддержать наступление милиций Мисураты с воздуха. Появилась информация, что на стороне наступающих действуют спецназы США, Великобритании, Италии. Вот это-то и вызвало гнев генерала. С его точки зрения, Ф. Саррадж не является представителем легитимных властей, да и вообще США наносят удары не в ответ на просьбу этого правительства, а по собственным расчетам.

Известные основания у генерала делать такие заявления имеются. Заседающий в Тобруке легитимный парламент – фактически единственный избранный народом институт в Ливии – 22 августа на своем заседании 106 голосами из 170 выразил вотум недоверия нынешнему правительству Ф. Сарраджа и призвал сформировать новое правительство. Такое право у парламента, в том числе и в соответствии с резолюциями СБ ООН, есть. Одним из главных камней преткновения является вопрос о руководстве вооруженными силами. Согласно 8 статье Схиратских соглашений от 17 декабря 2015 года оно должно быть передано Президентскому совету, с чем не согласен ни парламент в Тобруке во главе с его председателем А. Салехом, ни сам генерал Х. Хафтар.

Любопытно, что спецпредставитель генсека ООН по Ливии и глава Миссии ООН по поддержке Ливии (МООНПЛ) М. Коблер, мандат которого СБ ООН продлил в июне на шесть месяцев, занимает одностороннюю позицию поддержки Ф. Сарраджа и выставляет стороной, препятствующей урегулированию, «мятежного» генерала Х. Хафтара. Более того, он хочет заручиться поддержкой Москвы в том, чтобы она оказывала давление на главнокомандующего, дабы он «присоединился к политическому соглашению по Ливии». Параллельно М. Коблер лоббирует снятие введенного в 2011 году оружейного эмбарго на поставки оружия Ливии, однако опять-таки подчеркивает, что это должно быть сделано «для сил, подконтрольных Ф. Сарраджу». Формально он ратует за это с тем, чтобы оказывать поддержку силам Мисураты в борьбе с ДАИШ. При этом он не признает наличие у Ливии регулярной армии во главе с генералом Х. Хафтаром, считая, что на земле воюют только милиции. Свою позицию он объясняет тем, что оружие должны получить те, кто «не направляет оружие против кого-либо еще, кроме террористов». Более чем прозрачный намек на генерала Х. Хафтара, который с большим недоверием относится к исламистским милициям, заправляющим и в Триполи, и в Мисурате.

Однако ясно, что мандат М. Коблера состоит в поддержке формирования правительства национального согласия, а не выставлении ультиматумов одной из сторон.

У генерала Х. Хафтара и поддерживающего его парламента в Тобруке могут возникнуть подозрения, что позиция М. Коблера не такая уже невинная. Например, в интервью 13 июля агентству «Ассошиэйтед пресс» он заявил, что ливийская армия может быть будет децентрализованной и подтвердил, что обсуждается вопрос о создании трех военных комитетов, представляющих Киренаику, Триполитанию и Феззан. За этим любой искушенный наблюдатель увидит план по фактическому разделу страны. Какое уж тут единство, если будет три командующих! Очевидно просматривается желание М. Коблера ослабить позиции Х. Хафтара и лишить его претензий на статус руководителя общенационального масштаба.

Но М. Коблер – это вершина айсберга. То, что за него играют еще и западные державы, стало совершенно очевидно, когда после вышеупомянутого голосования в Тобруке 22 августа правительства Франции, Германии, Италии, Испании, Великобритании и США призвали ливийский парламент в Тобруке проголосовать за пересмотренный состав правительства национального согласия в течение 10 дней, как предусмотрено политическим соглашением. Что это, как не подыгрыш Ф. Сарраджу и М. Коблеру и грубое давление на народных избранников?

О том, что дело нечисто, говорит и молчание западных СМИ об операциях их спецназа на территории страны. Газеты и журналы как в рот воды набрали и пишут о чем угодно, только не о происходящем в Ливии. Об авиаударах ВВС США по территории суверенной страны с подачи не вполне легитимного, по признанию того же М. Коблера, правительства в Триполи говорят как о чем-то обыденном и неизбежном. Глухо, как через вату, звучат сообщения о том, что скоро может начаться большая наземная операция против ДАИШ. Об этом написал «как бы между прочим» журнал «Ньюсуик», посетовавший на то, что «умная политика» Б. Обамы в отношении Ливии оказалась не такой уж умной. Но теперь, что делать, надо бороться с террористами, да и решать проблему незаконной иммиграции из Ливии в Европу, утверждает почтенное западное издание. Интересно, что эти действия США осуществляются без общественного обсуждения и санкции конгресса. Какая уж тут международная легитимность, если администрация США и свои-то собственные законы не хочет соблюдать!

Спешка, нежелание считаться с политическим процессом в Ливии, игнорирование или чисто формальное следование международным нормам выдают, что за действиями западных держав стоят крупные геополитические и экономические интересы. Надо вспомнить, что Ливия – одна из богатейших стран мира по запасам нефти и других полезных ископаемых. Контроль над ее нефтяными ресурсами в период острого экономического кризиса на Западе может дать еще один глоток кислорода задыхающейся западной экономике, да еще позволит пошантажировать Россию, что ливийская нефть способна стать заменой российской на европейском рынке. Поэтому единое суверенное ливийское государство Западу и не нужно – проще под предлогом борьбы с ДАИШ захватить страну и поделить ее на три кантона, а месторождения нефти передать под защиту частных военных компаний, которые обеспечат интересы транснациональных корпораций, имеющих долю в этих месторождениях еще со времен М. Каддафи. За лицемерными призывами к единству страны стоит поддержка тех сил, которые готовы пойти навстречу интересам Запада, даже ценой развала страны.

В этих условиях российская дипломатия справедливо призывает ливийские политические силы преодолеть внутренние разногласия в интересах всех граждан страны. Только так можно выйти на здоровый политический процесс, начатый, но не завершенный в Схирате, сформировать общенациональные госинституты, единую армию и полицию, обеспечить безопасность самой Ливии и успешно противостоять террористам.

ОПЕК снизила добычу.

В августе текущего года страны, входящие в Организация стран-экспортеров нефти, сократили добычу черного золота на 23 тысячи баррелей в день - до 33,24 миллиона баррелей в день. Однако ОПЕК продолжила превышать собственную квоту, составляющую 30 миллионов баррелей в день, - об этом сообщает агентство «Прайм» со ссылкой на последний доклад картеля.

«Добыча нефти в основном увеличилась в Саудовской Аравии и Иране, в то время Нигерия и Ливия продемонстрировали самое сильное падение», - отмечается в документе. В частности, Эр-Рияд, по данным вторичных источников, нарастил добычу в прошлом месяце на 28 тысяч баррелей в день - до 10,6 миллиона баррелей в день. При этом, согласно данным первичных источников, добыча в стране в августе составила 10,63 миллиона баррелей в день, что на 42,7 тысячи баррелей меньше, чем месяцем ранее. Тегеран нарастил добычу в среднем до 3,64 миллиона баррелей в день по данным обоих источников ОПЕК.

В докладе подчеркивается, что это последние официально и публично обнародованные данные ОПЕК по добыче, которые были опубликованы перед неформальной встречей нефтедобывающих стран в Алжире в конце сентября. Как ожидается, на ней будут возобновлены переговоры о заморозке уровня добычи нефти между странами ОПЕК и другими нефтедобывающими государствами.

Согласно предварительным статистическим данным, общий объем добычи нефти в мире в августе снизился по сравнению с июлем на 0,14 миллиона баррелей в день - до 95,65 миллиона баррелей. При этом поставки из стран вне ОПЕК сократились на 0,11 миллиона баррелей в день. Доля ОПЕК в мировой добыче составила в июле 34,7%, как и месяцем ранее.

Напомним, что на последней встрече G20 5 сентября в Китае министр энергетики РФ Александр Новак и министр энергетики, промышленности и минеральных ресурсов Саудовской Аравии Халида Аль-Фалиха достигли соглашения о координации действий для обеспечения стабильности и предсказуемости на нефтяном рынке.

Обама должен вернуть Нобелевскую премию

Автор: Александр ДРАБКИН. Политический обозреватель "Правды".

В 2008 году Барак Обама шёл в президенты США под лозунгом «Мы можем!» — тогда в мире родилась обамомания. В 2012 году противники Обамы собрали миллионы протестовавших под лозунгом «Он не может!» — президент был избран на второй легислатурный период только благодаря массированной поддержке большого бизнеса. Сейчас оппоненты Обамы усиленно эксплуатируют новый лозунг — «Он должен вернуть Нобелевскую премию мира!»

Бегом к Карибскому кризису

Барак Хуссейн Обама был удостоен Нобелевской премии мира авансом. Ко времени её вручения молодой президент самой вооружённой державы ещё ничего не успел сделать для ослабления международной напряжённости. Миллионам людей в разных странах хотелось верить, что ещё немного, ещё чуть-чуть — и нобелевский аванс сработает. Кошмары вооружённых конфликтов останутся в прошлом, и человечество станет процветать в райских кущах спокойствия и безопасности. Кандидат в президенты США от Демократической партии, бывший госсекретарь США Хиллари Клинтон и до сих пор твердит: «Соединённые Штаты — последняя и лучшая надежда Земли».

Однако практика международной жизни демонстрирует другое: «Афган — Вьетнам Обамы!» За прошедшие годы этот тезис обрёл кровавую реальность. Широко разрекламированный частичный вывод американских войск из Афганистана обернулся ростом военного контингента США в этой стране. «Талибан» на волне обамомании набрал силу и сейчас захватывает всё больше афганских провинций. Ливия фактически перестала существовать как единое государство — используя американское оружие, там все стреляют во всех. В Йемене, по утверждению некоторых экспертов, в ходе спровоцированной Вашингтоном гражданской войны уже было применено нейтронное оружие. В Сирии поддерживаемые Соединёнными Штатами наёмники использовали боевые отравляющие вещества. Ирак стал заповедником терроризма. Любопытно, что при этом оппоненты Обамы упрекают его не в эскалации военных действий в этой некогда богатейшей стране: им не нравится, что Соединённые Штаты упустили там «военные трофеи» — нефтяные месторождения, которые должны были бы, по их мнению, стать «призом победителей».

У берегов Китая созданы мощнейшие военно-морские и военно-воздушные группировки США и их союзников. Там мир висит на волоске — схватка за «острова раздора» может похоронить нынешнюю цивилизацию.

Эксперты отмечают, что Обама свёл к нулю «перезагрузку» с Россией — процесс, имеющий мировое значение. А кандидат в президенты Соединённых Штатов от Республиканской партии Дональд Трамп упрекнул Обаму и его госсекретаря, нынешнего кандидата в президенты от Демократической партии Хиллари Клинтон, в пособничестве силам, создавшим исламское государство ДАИШ, которое сегодня превратилось в огромную и пока неодолимую силу глобального масштаба.

Так в реальности выглядит «последняя и лучшая надежда Земли». Мир обеспокоен итогом президентства Обамы — оставшиеся до выборов полтора месяца могут, по мнению специалистов, ознаменоваться некоей грандиозной американской провокацией, которая поставит человечество на грань уничтожения. Нынешний президент США за восемь лет ясно обозначил свой внешнеполитический курс — война по всем азимутам, тотальное устрашение для укрепления американской гегемонии. И не случайно эксперты обращаются к опыту так называемого Карибского кризиса. 65 лет назад молодой и очень популярный президент США Джон Кеннеди постоянно провоцировал Кубу — союзника СССР. При этом в Турции в непосредственной близости от советских границ было размещено «оружие устрашения» — новейшие американские ракеты, способные нанести ядерный удар по важнейшим объектам на территории Советского Союза.

Когда же в ответ на эти провокационные действия Москвой были приняты соответствующие меры, мир захлебнулся в пропагандистском крике: «Русские угрожают человечеству третьей мировой войной!» Американские пилоты на старте своих боевых самолётов ждали последнего приказа атаковать Кубу.

Тогда обошлось. Планета была спасена в последние минуты. Но это отнюдь не значит, что нечто подобное сейчас тоже обретёт своё мирное решение. Джон Кеннеди — кумир Барака Обамы. А это значит, что он накануне своей политической смерти может использовать опыт своего кумира и развернуть грандиозную провокацию, которая отнюдь не обязательно закончится мирно. Тем более что Пентагон уже заявил о готовности направить в 18 стран подразделения морской пехоты — попробуй угадать, где и в каком обличье громыхнёт завтра новая «большая американская революция борцов за свободу».

«Сегодня — Шверин, завтра — Берлин!»

На севере Германии праздник: в Мекленбурге — Передней Померании избран новый состав земельного парламента. Победила старейшая партия Германии — социал-демократы. На втором месте — недавно созданная «Альтернатива для Германии». Чаще всего её членов называют «правыми популистами» (а то и националистами-неофашистами). Христианско-демократический союз — один из столпов германской политической жизни — впервые в своей истории проиграл не только «красным» (СДПГ), но и крайне правым, ещё недавно мало кому известным политикам из «Альтернативы». Особенно знаменательно, что ХДС — партия Меркель — потерпела поражение на родине фрау канцлерин, в той земле, от которой она впервые стала депутатом федерального парламента — бундестага.

Правительственные СМИ делают упор на скромное политико-географическое положение Мекленбурга — Передней Померании. Дескать, это глубокая провинция, которая демонстрирует глубоко провинциальные чудачества: никто с «Альтернативой» блокироваться не будет, собственных голосов для создания правительства у неё не хватит, а значит, «правые популисты» как были, так и останутся за бортом большой политики. Однако «альтернативщики» думают иначе. Их лозунг — «Сегодня Шверин — завтра Берлин!» Там скоро выборы. Если «Альтернатива» и в Берлине добьётся успеха, тут уж на «провинциальность избирателя» результат не спишешь.

В программе «Альтернативы» много актуального. Прежде всего — противостояние с миграционной политикой Меркель и, разумеется, евроскептицизм. А также осуждение антироссийских санкций.

Но Берлин — это будущее. А пока — Шверин. Если Гамбург — это морские ворота Германии, то Шверин — неприметная, но очень удобная калитка. Со времён глубокого Средневековья городок этот стоял на перекрёстке торговых путей с запада на восток: тут и море недалеко, и сухопутный маршрут удобный. Издавна известно, что «немецкую моду делают в Шверине» — там аккумулировалось всё самое новое из Парижа, Лондона и других знатных европейских столиц. Нарядный замок ХVI века разительно отличается от других — это скорее пышный дворец, чем военно-фортификационное сооружение. А ещё я видел там удивительное зрелище — угри (рыба ценнейшая и осторожная) потоком устремляются из местных озёр к морю. Автомобилисты почтительно уступают дорогу этой живой волне — экзотика редкостная.

«Альтернативу» сразу же поздравили единомышленники — Марин Ле Пен от французского Национального фронта и руководство австрийской партии «Свобода». Они тоже готовятся к выборам, по прогнозам, их тоже ждёт успех, и сейчас они радостно приветствуют торжество «братьев по духу» в Германии.

Толкотня у могилы

Активизация национально ориентированных политических сил не только в Германии, но и в ряде других европейских государств означает идеологический крах Ангелы Меркель. Фрау канцлерин всё ещё настаивает на толерантности и обещает справиться с проблемами миграции. Её можно понять — дешёвая рабочая сила выгодна крупному бизнесу, мигрантам платят гроши по сравнению с немцами и выходцами из других стран Евросоюза. А Меркель старательно выполняет социальный заказ капитанов германской экономики — обеспечивает приток бесправных тружеников.

Рядовые немцы активно демонстрируют недовольство пришельцами. Некоторые наиболее яростные противники Меркель говорят о том, что она сама выкопала себе политическую могилу. Так это или нет, станет ясно в ближайшем будущем. Однако то, что около этой виртуальной могилы толпятся, отпихивая друг друга локтями, наследники канцлерин, — очевидный факт. И корреспонденты Интернета это широко обсуждают.

Первым среди возможных наследников фигурирует нынешний министр финансов Вольфганг Шойбле. Сам он на канцлерский пост вряд ли будет претендовать. Его ограниченные физические возможности, как считается, препятствуют такому развитию событий — сложно управлять Германией из инвалидного кресла. Но его ближайшие сотрудники вполне конкурентоспособны. И активно действуют. Так, недавно Бруно Каль возглавил Бундеснахрихтендинст (БНД) — знаменитую внешнюю разведку ФРГ. Очевидно, никому не нужно объяснять, сколь важен этот пост — особенно в период смены легислатурных периодов.

Герр Каль известен своей близостью к Вольфгангу Шойбле. Когда нынешний глава минфина возглавлял МВД, Каль руководил его канцелярией. Перейдя в финансовое ведомство, Шойбле взял Каля с собой. Теперь эти двое получили контроль над одной из мощнейших разведок мира, которая ведёт свою родословную от конторы гитлеровского генерала Гелена. Люди Гелена изначально были «заточены» на добывание информации об «армиях Востока» — проще говоря, на операции против СССР и его союзников. Именно эту организацию бывших шпионов Гитлера высоко оценили в послевоенные годы американцы. Они быстро прибрали к рукам «ценных специалистов», создали им все необходимые организационные и материальные условия для продолжения работы на традиционном направлении. Теперь руководитель этого шпионского гнезда может, по оценкам аналитиков, стать канцлером Германии.

Есть «в рукаве» у Вольфганга Шойбле и другая весомая карта — «политический вундеркинд» Йенс Шпан. У него много сторонников — авторитетная английская газета «Гардиан» однозначно объявила его преемником Меркель. Сейчас он парламентский секретарь в министерстве финансов, которое возглавляет Вольфганг Шойбле. Нынешняя должность герра Шпана соответствует должности заместителя министра — такую работу герр министр может, разумеется, доверить только весьма близкому человеку.

36-летний Шпан позиционирует себя как «паранджафоба». Он знает, на какие болевые точки правительства Меркель следует давить — огромный парламентский опыт (он был избран в бундестаг 13 лет назад в возрасте 23 лет) позволяет Шпану искусно маневрировать в бурном парламентском море. Не выступая открыто против Меркель, он формулирует политические тезисы, разрушающие её идеологическую базу, основанную на всеобщем креативе. Шпан заявил «Гардиан»: «Германия — это неправильная страна для тех, кто хотел бы закутать своих женщин в паранджу или никаб. Мы должны решительным образом сигнализировать, что для нас приемлемо, а что — нет». Популярная немецкая газета «Вельт» приводит его слова: «Я не хочу видеть в этой стране паранджу». Шпан выступает и против постепенной «ассимиляции немцев с новыми гражданами». Дальше — больше: «Каждый, кто собирается в путь в Германию, должен знать, что его жизнь здесь будет отличаться от той, что он вёл на родине. Кто не хочет пускать свою дочь в школу, узнает, что девочка будет приведена туда государственными органами». Такие слова очень нравятся тем, кто критикует Меркель за «предательство основных ценностей партии». По мнению Шпана, немецкая культура «теряет популярность за счёт ислама консервативного толка».

Многие молодому политику аплодируют — они готовы поддержать его в борьбе за «трон Меркель». Однако есть в ХДС и другие взгляды — влиятельные силы готовы поддержать министра внутренних дел Томаса де Мезьера или министра обороны Урсулу фон дер Ляйен. Толкотня у виртуальной могилы Меркель активизируется.

Впрочем, неправильно было бы сосредоточить всё внимание в разговоре о «Германии после Меркель» на ХДС и не посмотреть на «красных» — социал-демократов. Сегодня в Мекленбурге — Передней Померании на земельных выборах победили именно они. Да и последние выборы в бундестаг альянс ХДС/ХСС проиграл. Конечно, он набрал голосов больше всех остальных партий. Но команда Меркель не получила в бундестаге такого большинства, которое обеспечивало бы ей принятие любых решений.

Тогда после длительных споров и компромиссов появилась «большая коалиция» СДПГ и ХДС/ХСС. Сейчас многие аналитики считают, что на новых выборах в бундестаг партия Меркель потерпит ещё более тяжёлое поражение, чем на предыдущих. Следовательно, актуальными становятся самые различные варианты коалиций — не только с социал-демократами, но и с «зелёными», с обновлённой СвДП, а также — чем чёрт не шутит — с «левыми» и даже с «Альтернативой для Германии». Об этом мы ещё поговорим после выборов в Берлине.

Зима и весна одновременно

Признаки геокультурного обновления в Европе

Тома Флиши де Ла Невилль - профессор по международным отношениям, Университет Париж IV Сорбонна, Франция

Резюме: Правящие элиты потерпели сокрушительное фиаско, потому что технократическое образование, опирающееся на юридические процедуры и финансовый менеджмент, сделало их неспособными понимать мир во всех его политических и культурных измерениях.

Невзирая на глубокий кризис идентичности, порожденный нигилистскими элитами, которые неспособны осмыслить проблемы и действовать во имя общего блага, во Франции начинается едва заметное обновление. И на периферии, и в центре государственной системы появились живые и энергичные социальные группы, способные вдохнуть в геокультурную среду новую жизнь. В реальности они лишь выигрывают от нынешнего беспорядка, поскольку предлагают обществу жизнеспособную альтернативу и таким образом добиваются растущего признания среди французского населения. Ускоряющийся упадок, как ни парадоксально, пробуждает геокультурную весну.

В Европе появились признаки перемен. Самый важный из них касается духовной сферы. Не могут же теоретические построения бесконечно противоречить действительности! Хотя человек, говорящий правду по телевизору, сразу объявляется провокатором – в царстве лжи истина действительно зачастую смахивает на провокацию, – ниспровергатели становятся популярными. Под давлением альтернативных источников информации традиционные СМИ утрачивают легитимность и поддержку. Они вынуждены апеллировать к иконоборцам, чтобы хоть как-то оставаться на виду.

Либеральные постулаты один за другим ставятся под сомнение и быстро утрачивают статус непреложных истин. Например, масштабные инвестиции в пропаганду гендерной идеологии в конечном итоге объединили разные слои населения на почве растущей убежденности в том, что ребенок должен расти в семье и воспитываться матерью и отцом, связанными между собой супружескими узами. Другой луч надежды в том, что самыми популярными книгами 2016 г. во Франции являются исследования, анализирующие исторические корни нации и предлагающие здравые решения насущных проблем. Короче говоря, «мертвые» элиты потерпели поражение в интеллектуальном сражении; их можно сравнить с защитниками французской монархии, которая проиграла битву идей в 1750 г., за 40 лет до революции. Стоит обратить внимание на появление начальных школ, колледжей и даже университетов, развивающихся параллельно государственной системе образования и предлагающих альтернативное обучение, результаты которого превосходят самые смелые ожидания. Геокультурная весна происходит не только в интеллектуальной сфере, но и в бизнесе. Многие предприятия предпочитают не укрупняться, чтобы сохранять гибкость, инновационный дух и креативность, не превращаться в заорганизованные и громоздкие структуры с раздутым управленческим аппаратом.

С политической точки зрения, исключение любой реальной альтернативы теми, кто монополизировал власть, вызывает беспокойство – не только потому, что демократия в этом случае кажется иллюзорной, но и из-за растущего отрыва профессиональных политиков от простых граждан.

Удаленные с телеэкранов политические дебаты переместились на улицы и в Интернет. Именно там теперь идут «передачи» о культурной, экономической, политической и духовной жизни. Из всего этого хаоса на низовом уровне появляются творчески мыслящие лидеры, утоляющие духовную жажду населения, доведенного до отчаяния правилами, установленными техно-нигилистами. Они пришли не для того, чтобы заполнить вакуум, но чтобы выполнить свою миссию: пока мертвые хоронят своих мертвецов, они отчетливо осознают, что только живые способны на передачу и развитие жизнеспособных идей.

«Живые элиты» возвращаются

Все закономерно: в мире, где одновременно происходит глобализация и развитие демократии, военные были обречены на вымирание. Конфликты все чаще имеют свойство растворяться в рыночной среде, и у высокопоставленных чиновников появляется «монополия на мышление», на которую не могут повлиять настроения кучки «безмозглых» военных, будто бы имеющих особую точку зрения и способных на что-то иное, кроме самой войны. В конце концов, у офицерской бюрократической верхушки изначально было преимущество, позволяющее не допускать пропаганду иного мировоззрения в военной среде.

Для технократов все сложилось не совсем так, как им хотелось. Неизбежное развитие либеральной демократии в действительности оказалось обманом зрения. Глобализация резко сбавила ход, и национальная идентичность снова дала о себе знать. А повсеместное открытие границ породило столкновение идентичностей и возвращение войн.

В состоянии ли гражданские элиты справиться с теми войнами, которые они непреднамеренно развязали? Смогли ли люди, претендовавшие на монополию духа и разума, использовать свое интеллектуальное превосходство, чтобы обеспечить мир? Ответ слишком очевиден. Они потерпели сокрушительное фиаско, потому что технократическое образование, опирающееся на юридические процедуры и финансовый менеджмент, сделало их неспособными понимать мир во всех его политических и культурных измерениях. Они потерпели крах, потому что действительность противоречила догмам. Несмотря на протесты высокопоставленных офицеров, развязывались бессмысленные войны, кончавшиеся военными победами и политическими катастрофами. Простые солдаты отдавали жизни из-за непростительных ошибок идеологов, или, что еще хуже, из-за циничных действий лоббистов, которые настаивали на ведении «ограниченных войн», позволявших наращивать экспорт оружия. В любом случае творческое мышление в это бедственное время явно не поощрялось. По крайней мере, это ясно видно на примере французских военных, которым хорошо известна знаменитая книга Марка Блока «Странное поражение» (издана в 1940 г.). Там описывается, как целая армия бюрократов неожиданно была разбита молодым поколением, которое удерживало инициативу на низовом уровне и по непонятным причинам решило не вести войну по правилам, которым их учили во французском военном колледже.

Как известно, полчища политтехнологов не способны понять реалии, когда они ослеплены идеологией. В последние годы внешняя политика погрязла в собственных противоречиях. Во Франции армейские чины быстро смекнули, что во главе государства находится верховный политтехнолог. В то же время страны, прошедшие эволюцию, отличную от нашей, выдвигали в национальные лидеры могущественного силовика – «князя войны». В качестве примера можно привести Россию и Владимира Путина.

Военным предельно ясно, что в неспокойное время верховный политтехнолог скорее всего проиграет в конкурентной борьбе «князю войны», понимающему, что происходит в политике. Не имея поддержки широкой общественности, политтехнолог временами вынужден рядиться в силовые одежды, чтобы вернуть доверие. В этом смысле ливийская кампания, несмотря на ее катастрофические геополитические последствия для Северной Африки и Европы, помогла президенту Саркози заручиться поддержкой народа: его рейтинги резко подскочили после первых же авиаударов. Президент Олланд усвоил этот урок и укрепил свое положение на политическом Олимпе, проведя военную операцию в Мали.

Проблема в том, что даже тупые военные «роботы», плохо разбирающиеся в чем-то, не связанном с ведением боевых действий, осознают, что войны в наши дни становятся инструментом для налаживания общественных связей. Внешняя политика подменяется военными операциями, поскольку у дипломатов нет четкого плана действий. Что делать с Мали? Провести выборы, которые магическим образом решат все проблемы. Что делать в Сирии? Пока воздержаться от выборов – иначе Башар Асад сразу будет переизбран на новый срок.

Военные катастрофы, порожденные неспособностью гражданского правительства проводить верный курс, вызывают закономерные вопросы в стане военнослужащих. Поскольку «гражданские» оказались недееспособны, настала очередь военных поучаствовать в политике. Некоторые офицеры убедились, что понимают этот мир ничуть не хуже своих штатских коллег. Многочисленные военные операции после афганской войны обострили мыслительные способности офицерского корпуса. На театрах внешнеполитических действий военные прекрасно поняли суть политических и культурных реалий, остававшихся загадкой для зашоренных гражданских чиновников.

В прошедшем десятилетии отношения между чиновниками и офицерами во многом напоминали те, что существовали во Франции в 1715–1789 годы. Армия Людовика XIV резко сократилась с 1715 по 1723 гг., лишившись двух третей своих солдат. Офицерский корпус пытался вести себя осмотрительно в составе коалиций, чтобы снизить издержки войны. Следуя моде, просвещенные руководители наслаждались пением механических соловьев и ожидали, что и офицеры будут вести себя как послушные машинки.

Однако сравнение с XVIII веком утратило смысл. Война вернулась, и военные понимают, что могут играть все более заметную роль в политике ближайших лет. Окна распахнулись, и можно услышать пение настоящего соловья. У некоторых офицеров появилась мысль, что если они солидаризируются с «живыми», творчески мыслящими кругами, отвергнутыми государственной бюрократией, им удастся образовать альтернативную элиту, которая будет усиливаться по мере нарастания внутренних проблем.

Уроки первых недель 1914 г. не были сразу же забыты: часть офицеров, поддержанная миролюбивой бюрократией, оказалась не в состоянии осуществлять командование. Но новые лидеры неожиданно появлялись практически ниоткуда. Давайте мысленно перенесемся в конец III века. Римская империя переживала в те годы финансовый коллапс, общественный кризис, беспорядки в политической сфере. Над империей навис призрак раздробления царств в Сирии и Галлии, настало время войн и великого переселения народов. Какое решение нашел император, чтобы обуздать растущее насилие? Он прибег к милитаризации своей администрации.

Геокультура как обновление распадающихся цивилизаций

Новые, «живые» элиты не только сформировались, но и изобрели метод размежевания с нигилизмом. С их точки зрения, не все можно свести к экономике. При поддержке телевидения и всего многообразия средств массовой информации навязывается идея первичности экономики, которая якобы олицетворяет сегодняшнюю действительность. На самом деле, чтобы убедить людей, вовсе необязательно прибегать к наглядной агитации. На первый взгляд, наднациональные организации, союзы государств, международные саммиты, государственные назначения – все, что считается олицетворением и средоточием политического действа – стало просто придатком экономических решений. Хотя слово «решение» представляется слишком сильным: игнорируя причины экономических кризисов, мы не должны удивляться, что очевидный шаг сегодня (девальвация валют или снижение процентных ставок) может завтра привести к катастрофе.

Вера в примат экономики в конечном итоге – современная версия известного лозунга Сталина – «кадры решают все». Что было справедливо для социализма, еще больше справедливо в отношении глобального либерализма. Конечно, человек не выпадает полностью из поля зрения, но в условиях кризиса он стал не более чем переменной величиной, ожидая и надеясь, что экономическая система стабилизируется – рано, поздно… или никогда.

Но первичность экономики – оптический обман. Она оспаривается движениями антиглобалистов и зеленых, статистикой неявки на избирательные участки или возвратом к патриотической риторике. Всюду можно услышать призывы к другому типу управления. Говорят о новых перспективах, об изменении торговых потоков во благо общественной солидарности. Парадокс в том, что антиглобалистские протесты не бросают принципиального вызова постулату о главенстве экономики: на самом деле сокращение прибыли и налогообложение доходов – это лишь дрова, подбрасываемые в топку новой мировой материальной революции. Короче, даже для тех, кто желает упразднить капитализм, основанный на торговле, все сводится к экономике.

Однако статистика дает нам лишь приблизительное представление о будущих рисках. Кроме того, этими комплексными показателями легко манипулировать. Сведение всех мировых процессов к простому взаимодействию экономических сил в конце концов становится препятствием для чистого разума, поскольку игнорирует два существенных измерения: культурное самоутверждение и волю для осуществления власти или проецирования силы.

Искусственный мир, выстроенный СМИ, низвел культуру до уровня музейного экспоната: доказывается, что люди сегодня взаимозаменяемы. Наша экономическая система, учитывая, что разные культуры препятствуют свободному обмену товарами, приходит к полному отрицанию несхожести между людьми. Например, развитие исламизма связывается исключительно с экономическими проблемами; при этом упускаются из виду религиозные причины данного движения. Но культурные корни – это далеко не иллюзия. В каждой культуре устанавливаются стандарты принадлежности отдельного индивидуума к группе. Без культуры человек – просто одиночка, но с культурой он – уже личность. Она дает ориентиры во внешнем мире, определяет образ действий и обеспечивает устойчивость. И это – не простой маркер: если изучение корней помогает понять наше нынешнее положение, то предоставленные культурой индикаторы помогают решить, в каком направлении двигаться.

Культура охватывает все аспекты бытия, определяя правильный путь движения. Следовательно, она вводит и такое измерение, как ценности, дает представление о добре, прекрасном, справедливости и истине, хотя эти понятия не указывают одно и то же направление движения во всех широтах. Крайне упрощенно можно сказать, что культура определяет человеческое достоинство, мораль и ценности. В наши дни отрицание культурного фактора уже привело Запад к сокрушительным фиаско.

Это касается и офицеров, прилагающих максимум усилий для ведения войны по виртуальным сценариям, как будто армия может сражаться независимо от цивилизаций, в которых она действует. Эта маниакальная ролевая игра в рамках стандартизированных штабов автоматически приводит к катастрофам на разных театрах военных действий: от Афганистана до Ливии, между которыми находятся и другие «театры», такие как Сирия и Ирак. Мы склонны забывать, что большинство незападных стран по-прежнему придают культуре огромное значение. Достаточно посмотреть на потери среди американских переводчиков в Ираке, чтобы понять, что для мятежников толмачи, толкователи – такая же мишень, как командиры воинских частей и подразделений. Они полагали, что это лучший способ уничтожить противников.

То же самое можно сказать о международных компаниях, приверженность которых стандартным процедурам ведения переговоров стала причиной их коммерческих неудач. Если добавить мобильность руководителей, которые занимают свои должности всего по два-три года и не покидают центральных штаб-квартир своих компаний, оставаясь оторванными от положения дел в реальной стране, на реальном рынке, понятно, почему эти структуры теряют влияние. Нравится кому-то или нет, но культура – это данность. Можно даже сказать, что это сок цивилизаций. Любая цивилизация намерена себя увековечить. Именно по этой причине отрицание культурного фактора – первый шаг к варварству.

С другой стороны, очарование экономикой заставляет нас забывать геополитический фактор. Например, массовый захват земель анализируется исключительно с позиции инвестиций. Но большинство государств, если они не слишком слабы для удержания власти, имеют определенные политические стратегии. Их можно исследовать через призму истории. Нынешний курс КНР на удивление похож на стратегию династии Тан в первые столетия нашей эры, когда Центральный Китай начал колоссальную экспансию к Каспийскому морю и Персидскому заливу. Использование силы опирается на объективные критерии, актуальные в любую эпоху. Можно выявить три таких критерия.

Первый – коллективное самоуважение или сила культурных и религиозных ценностей, толкающая эмоциональные меньшинства на мученичество или джихад. Второй – сила инноваций в сочетании с трудолюбием: творческий подход деятельных меньшинств, по сути, находится на острие экономического развития. Третий – положительная демографическая динамика, сохраняющаяся на протяжении длительного времени.

Только 25% нынешнего населения Франции может проследить свои корни от предков, населявших страну в 1789 году. Опять же лишь меньшинство сумело спроецировать себя в будущее благодаря ответственной демографии, то есть обретению многочисленного потомства. Чувство собственного достоинства, способность к творчеству и изобретательству, а также умение проецировать себя в будущее долгое время были преимуществом Европы. Но времена изменились.

Культурная антропология и геополитика, каждая по-своему, пытаются бросить вызов мировоззрению, которое сводит все к столкновению финансовых интересов. Однако эти альтернативные точки зрения не соединяются друг с другом и не включают экономический фактор, чтобы восстановить верное понимание мира в умах дезориентированных представителей элиты. Тезис о том, что мы будем развиваться, можно суммировать следующим образом: устойчивые цивилизации непременно опираются на усвоенную культуру. Таким образом, необходимо противопоставлять геокультурные нации, черпающие силу и влияние в глубоких корнях и самоопределении, абстрактным технократическим построениям, стремящимся компенсировать свою противоестественность насилием и забвением. Первые способны оказывать влияние долгое время, в том числе и после своей политической смерти, как в случае с Римской империей. Даже подавленные и ослабленные вторжением варварских племен геокультурные нации способны исторически влиять на окружающий мир.

Так, Персия веками обеспечивала «ирригацию» мусульманского мира, несмотря на свою очевидную слабость. С учетом демографического роста при сохранении элит современная Индия также принадлежит к геокультурным нациям. Она противоположна абстрактным построениям клириков и мыслителей, таким как империи Карла V и Наполеона I, в которых отсутствие культурного единства оказывается первым фактором слабости, несмотря на искусственные попытки добиться однородности. Это справедливо и в отношении Великобритании, которая поняла, что неограниченное открытие границ в сочетании с бесконтрольным импортом законов, совершенно чуждых ее природе, несет угрозу самому ее существованию. Выход из Европейского союза может оказаться самым важным вкладом этой страны в геокультурное возрождение Европы – особенно в то время, когда ставится под вопрос легитимность ее общих военных интервенций с Соединенными Штатами.

То, что касается империй, относится и к бизнес-структурам, жизнеспособность и финансовое здоровье которых подвергаются опасности из-за веры в технократический миф. Это также справедливо в отношении семей, которые сохранятся, если станут держаться духовных ценностей. Если они отвергнут эти ценности, то расколются на множество соперничающих друг с другом одиночек, тех, что слетаются, подобно светлячкам, к огню прибыли и больших денег, который превращает их в прах и пепел. Следовательно, устойчивые нации дорожат своими культурными корнями, которые могут быть невероятно разнообразными. Вместе с тем, ради того чтобы увековечить себя, они должны сохранять способность к обновлению, не отрицая своего прошлого.

В этом контексте можно сказать, что геокультурная стратегия состоит в мобилизации внутренних сил, в том числе экономического потенциала, из многовековой культуры. Геокультура оказывается чем-то большим, нежели новый геополитический или исторический подход; она претендует на способность отвоевать старое понятие цивилизации интеллектуальными методами. По сути, когда финансовые кризисы сметают целые государства, сохраняется только культура. Подобный подход позволяет раскрыть парадигмы, которые не видят экономисты, ослепленные количественными оценками. Через эту призму происходит перестройка иерархий: когда мы начинаем поиски геокультурных следов, оставленных империями прошлого, у нас появляется возможность созерцать душу этого мира. Короче, геокультура избегает застывшего материализма Маркса, а также исчерпавшего себя глобального капитализма, чтобы разглядеть то, что не сразу бросается в глаза, и понять, на чем зиждутся более устойчивые иерархии. Являясь фундаментом для устойчивых цивилизаций, геокультурный подход определяет для нации цель, выходящую далеко за рамки экономического доминирования, культурного влияния или политической силы и власти. Эта цель сводится просто к передаче жизни.

Данный материал вышел в серии записок Валдайского клуба, публикуемых еженедельно в рамках научной деятельности Международного дискуссионного клуба «Валдай». С другими записками можно ознакомиться по адресу http://valdaiclub.com/publications/valdai-papers/

Франция. Евросоюз > Внешэкономсвязи, политика. СМИ, ИТ > globalaffairs.ru, 9 сентября 2016 > № 1892017 Тома Флиши де Ла Невилль

Перед сменой на капитанском мостике

Как непросто Нациям быть Объединенными

Александр Горелик – российский дипломат, в 1999–2014 гг. – глава Информационного центра ООН в Москве.

Резюме: Чтобы ООН была по-настоящему необходимой, международным чиновникам и национальным правительствам, а также научной элите и общественности – надо достичь консенсуса, куда рулить. Избегая громадья планов и половинчатых мер, выдаваемых за реформы.

В мировом политическом ландшафте сегодня – как и, скажем, двадцать или сорок лет назад – Организация Объединенных Наций остается весьма заметным элементом. В одних случаях она предстает авансценой, на которой разыгрываются ключевые события, в других к ней прибегают, чтобы освятить рубежную сделку (скажем, по Ирану в июле 2015 г.) или добавить веса технической договоренности. Нью-Йорк по-прежнему – дипломатическая Мекка.

Вопреки пожеланиям «модернистов», организация не может отказаться от своих консервативных корней, рациональных принципов права, заложенных в Уставе, писанном в конце Второй мировой войны. Уникальная легитимность остается козырем ООН в системе глобального управления.

Добавим то, что можно назвать «организационной притягательностью» (convening power). На саммиты и конференции собирается практически все человечество – 170–180 государств. В венчающих их документах ООН продолжает предлагать идеи, конструирующие мир завтрашнего дня, и нередко занимается интеллектуальным проектированием.

Вместе с тем мир сильно – и неожиданно – изменился в начале XXI века, и многие перемены застали ООН почти что врасплох. Глобализация, как выяснилось, увеличивает неравенство между государствами и людьми. Толерантность и диалог культур страдают от экстремизма и терроризма – да и не только от них. Либерализм оказался перегружен ворохом противоположных смыслов. Политкорректность уже далеко не всегда выглядит палочкой-выручалочкой.

Сбившаяся картина мира

Мировоззрение ООН основано на признании того, что мир устроен недостаточно справедливо, и улучшение его – задача коллективная. Но справедливость – материя ускользающая, а равновесие в мировых делах надо постоянно подправлять. Но это проще заявить, чем сделать, и ооновские стратегии и программы все время проходят испытание реальностью – с разным успехом.

Поэтому в сегодняшнем мире, полном проблем, в отношении которых нет ни широкого согласия, ни очевидных решений, лидерство ООН не выглядит гарантированным. К тому же привычка государств навешивать на нее все новые мандаты (при вялом сопротивлении ооновской бюрократии) еще больше путает приоритеты и истощает ресурсы.

В октябре 2015 г. ООН с помпой отметила свое 70-летие. Хор высокопарных слов, голубая подсветка исторических зданий, мостов и памятников по всему свету – от Сиднея до Москвы и от Парижа до Каира, кинофильмы, интервью и онлайн-кампании – все нанизывалось на единый смысловой стержень. «Это наша организация, она была нужна миру вчера, нужна сегодня; меняясь вместе с нами, она будет нужна и завтра», – приблизительно таково было юбилейное послание. И ведь не скажешь, что это были дежурные, малозначащие фразы. Но через комплименты и взаимные поздравления зачастую проступали озабоченность и растерянность. Чему тут удивляться, если юбилей ООН совпал с очевиднейшим нарастанием энтропии в международных делах.

«Жесткая сила» вновь стала хорошим аргументом в споре, в прямое соперничество держав вылился отказ Москвы вписываться в однополярную систему, а подъем Китая, Индии & Co на Востоке несет с собой новые вызовы доминированию коллективного Запада. Решительное возвращение принципа национального суверенитета в круг главных осей международной жизни непосредственно коснулось ООН. Ведь ее raison d’etre во многом проистекает из того, чтобы государства отдавали частицу своей суверенности в «общую копилку». Генсекретарь Пан Ги Мун не обманывается на этот счет. «В сегодняшнем мире чем меньше суверенитет рассматривается как стена или щит – тем лучше будут шансы защищать людей и решать наши общие проблемы», – заявил он Совету Безопасности.

При этом задача решать сообща многие головоломки (от ядерного нераспространения до вируса Эболы) никуда не делась, а вызовы и угрозы не будут ждать, пока нынешняя drole de guerre froide (странная холодная война (фр.)) не завершится каким-то образом. Прагматизм подталкивает к взаимодействию в Нью-Йорке, Женеве, Вене, Риме, Найроби, Бонне, Бангкоке и прочих ооновских точках. И по практическим, приземленным темам оно продолжается. В вопросах же геополитики запутанность только возросла.

Как бы ни относиться к существованию ООН, это попытка воплотить в жизнь плюрализм в мировых делах. И ожидать, что все (или основные) государства будут занимать сходные идеологические позиции в ней после «конца истории», было недальновидно. Стало быть, иначе как наивными или лукавыми не назовешь привычные сетования СМИ или политиков на парализованный или недееспособный Совет Безопасности либо регулярные упреки в адрес самоустранившейся ООН, заявления, что она предала свои ценности и т.п.

Организация, хозяевами которой являются государства, не может не стать заложницей периода неопределенности, когда происходит эрозия прежних правил игры – писанных и неписанных.

По закону или по понятиям?

Писанные правила – это свод международного права. Для ООН первенство закона не только краеугольный камень всего феномена многосторонности, но еще и центральный элемент качественного управления (good governance) на международной и внутренней арене – в том смысле, что создает стандарты поведения государств и их граждан. Этой теме в последние годы посвящались специальные заседания Генассамблеи и Совета Безопасности, принимались безупречные вроде бы заявления, ведутся консультации и переговоры в различных форматах.

Но по наиболее чувствительным вопросам использования силы, вмешательства и справедливости идет хождение по кругу. Ооновским официальным лицам в общем-то не привыкать к тому, что в сложных обстоятельствах державы склонны воспринимать международное право как меню a la carte – выбирать то, что им в данный момент нравится. Заместитель генсекретаря по юридическим вопросам Патрисия О’Брайен признавала в интервью 2013 г.: «Наше правовое суждение делается в контексте политических реалий, с которыми мы сталкиваемся. Но это не означает, что оно делается в политических целях». Подобная казуистика нередко приходит на помощь юристам глобальной организации, когда приходится парировать обвинения в двойных стандартах (скажем, в деятельности международных трибуналов, Международного уголовного суда – притом что эти органы, строго говоря, независимы от ООН).

Организация вынуждена вновь и вновь наступать на те же грабли. Да и как избежать этого, если у ее «акционеров», прежде всего крупных держав (но и средних тоже), укоренилась привычка выборочно ссылаться на нормы законности. Декларируя приверженность силе права, они отнюдь не стесняются политических аргументов, пусть и драпированных в юридические одежды.

Такие ситуации складывались, в частности, вокруг Косово в 1999 г., Ирака в 2003 г., Ливии в 2011 г., Крыма и Восточной Украины в 2014 году. Доктрина «обязанности защищать» (Responsibility to Protect, на международном жаргоне R2P) получила особенно большую пробоину в результате ливийских событий, и первоначальное осторожное одобрение ооновских руководителей после свержения режима Муаммара Каддафи сменилось растерянностью и горечью. У них, хотя это редко признается открыто, возникло понимание того, что ооновские цвета были попросту использованы ради стратегических интересов Запада. Коренную двусмысленность R2P как многообещающего принципа, принятого саммитом ООН в 2005 г., но чреватого размыванием суверенитета любого проштрафившегося государства, уже не надо доказывать. Поэтому-то СБ, обжегшись на ливийском досье, способен сейчас согласовывать лишь непрямые ссылки на «обязанность защищать» (к примеру, в резолюциях по Кот-д’Ивуару, Йемену и т.п.).

Надо думать, уроки последнего времени будут усвоены. Трезвые головы в ООН не могут не видеть, чем чреваты решения ad hoc и нетерпенье «интервенционистов». В обнаженном виде их взгляды суммировал, к примеру, профессор права Майкл Гленнон: «Достичь справедливости – самое неотложное; уже потом можно подработать международное право, чтобы отразить перемены. Если к силе прибегли, чтобы обеспечить справедливость, закон пойдет следом». Но, чтобы держать некоторую дистанцию от Realpolitik и настаивать, что среди государств нет равенства первого или второго сорта, высшим ооновским чинам требуется нешуточная твердость. Ее хватает не всегда.

Политика, как и было сказано

Между тем продолжает существовать и воспроизводить себя привычная ситуация, когда ООН имеет отношение к едва ли не любому крупному конфликту и ex officio пытается нащупать рамки для его урегулирования или регулирования.

Ядерное соглашение с Ираном, призванное распутать одну из самых сложных и прецедентных проблем международной безопасности, стало наглядным примером тому. С одной стороны, ООН имела к нему непосредственное отношение: Совет Безопасности принял шесть резолюций, легализовавших давление международного сообщества на Тегеран. С другой, ООН не была участником дипломатического марафона в шестистороннем формате (хотя Евросоюз был вовлечен). Когда же в июле 2015 г. случился долгожданный прорыв, опять пришло время Совбеза. Он принял полную подтекстов рамочную резолюцию, подведшую черту под переговорным процессом, прекратившую международные санкции и одновременно установившую важную роль СБ в разрешении возможных споров и претензий относительно будущих поставок Ирану вооружений и военной техники.

Иной оборот приняли попытки дать ООН прямой мандат на развязывание тугих узлов в Сирии и на Украине. При всех капитальных отличиях двух кризисов, усилия эти выявили схожие тенденции и коллизии.

Начавшаяся в 2011 г. смута в Сирии глубоко расколола Совет Безопасности и постепенно сузила до нескольких общих абзацев поле, на котором можно было принимать консенсусные решения. Дипломатические ристалища привели к четырем вето России и Китая, призывам их оппонентов оставить блокированный Совет и протолкнуть через Генассамблею решение в духе известной резолюции 1950 г. «Единство в пользу мира/Uniting for Peace». Тем временем Совет по правам человека в Женеве и в целом ооновский аппарат по этой проблеме, подталкиваемые антиасадовским большинством, не жалели обличительных формулировок против Дамаска.

Генсекретарю и всему истеблишменту ООН пришлось действительно нелегко. Кровопролитный конфликт, породивший 5 млн беженцев и 6,5 млн перемещенных лиц, не просто наносил ущерб реноме организации, но и незаслуженно делал ее крайней. Переходя от дипломатических фраз о «коллективном провале» ООН к прозрачной критике в адрес «влиятельных государств» и «узких национальных интересов» региональных игроков, Пан Ги Мун, как и следовало ожидать, добавлял ложку дегтя в отношения с каждым из них.

Но в конечном счете без глобальных рамок – и политически, и организационно – обойтись было нельзя. Согласие в СБ, при инициативной роли России, в сентябре 2013 г. по вопросу об уничтожении химического оружия в Сирии помогло вывести ситуацию из тупика. К концу 2015 г. Международная группа поддержки Сирии, движимая прежде всего российско-американским взаимодействием, но ассоциирующаяся еще и с ооновским форматом переговоров в Женеве, со скрипом сдвинула поиск урегулирования в более предметную фазу. Этот чрезвычайно хрупкий прогресс пытается закрепить, наперекор всему и вся, спецпредставитель генсекретаря Стаффан де Мистура.

Кризис на Украине стал с начала 2014 г. сложной и весьма чувствительной проблемой, с которой пришлось иметь дело едва ли не всей системе ООН. Общие дипломатические рамки очертила резолюция Генассамблеи 68/262 от 27 марта, рекомендовавшая не признавать суверенитета Российской Федерации над Крымом. Принятое достаточно убедительным, хотя и не абсолютным (100 поддержали, а 69 так или иначе – нет) большинством голосов, это решение предопределило фон, на котором развивались дальнейшие события.

Они включили в себя два российских вето в Совете Безопасности, острые споры по поводу того, случилась ли аннексия Крыма или его воссоединение с «родиной-матерью», попытки Москвы добиться осуждения «антиконституционного переворота» в Киеве, заходы украинцев насчет операции «голубых касок» на востоке страны и многое другое. Важный правовой эпизод случился, когда Россия не пропустила через СБ резолюцию, создававшую чреватый осложнениями прецедент: речь шла об учреждении международного трибунала не по массовым и систематическим военным преступлениям, а по отдельной катастрофе малайзийского «Боинга». В любом случае для авторитета глобальной организации было опять-таки важно, что договоренности «Минск-2», достигнутые без ооновских переговорщиков, были освящены резолюцией СБ в феврале 2015 года.

Формулировки, использовавшиеся в Нью-Йорке в адрес Москвы, все же были менее резкими, чем в Страсбурге (Совет Европы), Вене (ОБСЕ) или Брюсселе (ЕС, НАТО). В «поле» же, на Украине, ООН держится на втором плане, в Нью-Йорке не без оснований сделали вывод, что заниматься этим куда более с руки ОБСЕ. Зато женевское Управление Верховного комиссара по правам человека создало соответствующую мониторинговую миссию. Она пытается быть объективной, поэтому разные части ее докладов регулярно не нравились Киеву, Москве или непризнанным республикам.

К акциям по оказанию гуманитарного содействия подключились Программа развития ООН, ЮНИСЕФ, Всемирная продовольственная программа, ВОЗ и другие агентства. Проекты были и остаются полезными, но далеко не всегда такими значительными, как хотели бы ооновцы: они явно не входят в приоритеты доноров, которые и так испытывают перегрузки (из запрошенных весной 2015 г. 316 млн долларов поступило лишь 5%).

На миротворческом фронте без перемен

Из-за геополитических нарывов несколько в тени находится ооновское миротворчество, и это, пожалуй, несправедливо. 125 тыс. человек – военных, полицейских и гражданского персонала – участвуют в 17 операциях (а всего «на местах» груз проблем безопасности и стабильности пытаются нести более 170 тыс. человек). Бюджет миссий по поддержанию мира превысил 9 млрд долларов в год.

Но настоящих успехов нынче немного. Впрочем, всегда было так. Циничный наблюдатель отмечает, что «ооновское миротворчество по самой своей природе – в перманентном кризисе». Да и чего можно ожидать, если Совет Безопасности (читай – державы мирового мейнстрима) дает «голубым каскам» головоломные мандаты, а выполнять их приходится во все более опасных обстоятельствах. Любая такая операция, напомним, является не военной, а политической по своей сути, а значит набор рисков куда как широк, и главное – нередко приходится устанавливать мир, когда условия для него еще не созрели. В Дарфуре, Южном Судане, Конго, Мали, ЦАР надо не только являть собой успокаивающий образ правильного «человека с ружьем», но и помогать обществу лечить глубокие раны, поощрять процессы примирения, которые находятся в очень запутанных отношениях с требованиями справедливости.

Вдобавок «профиль» внутренних конфликтов меняется. Крупных боевых столкновений стало относительно меньше, обыденного насилия – больше. Как отмечала глава ПРООН Хелен Кларк, по оценкам, 87% смертей от вооруженного насилия сегодня в мире происходят от организованной преступности и действий бандитских шаек. Результат? Постоянный цейтнот, давление неотложных проблем (скажем, череда сексуальных скандалов с «голубыми касками» в Африке) в ущерб стратегическому подходу, постоянная нехватка качественных контингентов и средств. Учтем при этом, что в среднем учреждавшаяся в 2015 г. ооновская операция собирала под голубым флагом на 9 тыс. человек больше, а срок ее ожидался в три раза длиннее, чем у сходной операции в 2000 году!

И ведь не скажешь, что все плохо. Контингенты в самом деле нередко развертываются в обстановке хаоса в таких местах, куда, кроме них, никто не ступит ногой. (Недаром персонала из крупных государств, в том числе России, там с гулькин нос.) Профессионализм «голубых касок» растет – и признают это не только ооновские чины. «Мускулистый» стиль (то есть использование убойной силы в отдельных эпизодах) из области теории переходит в практику: в Конго действует бригада оперативного вмешательства с вертолетами огневой поддержки и артиллерийской батареей. В ряде случаев действительно удается переналаживать потрясенные войной институты, переобучать комбатантов, сокращать безработицу, снабжать людей средствами к существованию. С разных сторон к этой работе подключаются ПРООН, Всемирный банк, Евросоюз.

Группа первоклассных экспертов подготовила в 2015 г. по заданию генсекретаря очередной доклад о том, что же и как менять в ооновском миротворчестве. Сделанный ею очевидный акцент на предупреждение вспышек и внутренних обвалов в нестабильных странах полностью отражает сегодняшние отчаянные усилия ООН не допустить в Бурунди трагедии, подобной геноциду, что обрушился в 1994 г. на соседнюю Руанду. Очень хочется надеяться, что из той мрачной истории международное сообщество в самом деле сделало нужные выводы.

В любом случае, перед операциями по поддержанию мира стоят очень серьезные вызовы. Их спектр – от способности быстро и убедительно проецировать силу, сдерживая всяких князьков и брутальных боевых командиров – до навязывания вариантов раздела власти между вчерашними непримиримыми противниками.

Людские волны – что с этим делать?

Нынешний миграционный кризис в Европе, подвергший нешуточному испытанию на прочность ЕС, затронул ООН скорее по касательной. Но он позволил ее агентствам напомнить о своем опыте, а также показать реальный – не европоцентричный – масштаб проблемы.

Пан Ги Мун, главы профильных агентств (Комиссариата по делам беженцев, Управления по координации гуманитарной деятельности и т.п.) прямо указывают на пробелы в политике Брюсселя, предлагают помощь советом и делом, но ясно дают понять, что сами готовы играть лишь «вторым номером». Нельзя при этом исключить, что упреки в недостатке дальновидности могут звучать менторски и не всегда достигать цели ввиду скопившегося подспудного напряжения в общеевропейском масштабе. Тем не менее ооновские функционеры совершенно правы в том, что новая для Евросоюза напасть для них таковой совершенно не является. Бремя гуманитарных операций и программ уже просто зашкаливает: ООН запросила у доноров в 2015 г. 20 млрд долларов на эти цели (в шесть раз больше, чем 10 лет назад).

Не стесняются ооновцы акцентировать еще одно обстоятельство (на которое, впрочем, в США и Европе многие предпочитают закрывать глаза). Ливан, Турция и Иордания приютили у себя 2,6 млн сирийских беженцев – цифра, перед которой бледнеют миграционные волны, стремящиеся на Старый континент. Огромное количество беженцев продолжает принимать, к примеру, Кения (350 тыс. в одном только крупнейшем лагере Дадааб), а вообще 85% мигрантов в мире перемещаются между развивающимися странами. Теперь остается увидеть, обратит ли, наконец, богатый мир внимание на беды мира бедного, его социальные и экономические неурядицы, его междоусобицы. Лишь так, действуя на упреждение, инвестируя в развитие стран исхода, можно избежать новых шоков от наплыва беженцев, подчеркивают сотрудники ООН.

С такой логикой не поспоришь. Но вся ли это правда? Нынешний кризис – по существу еще и свидетельство того, что усилия самих ооновских агентств по стимулированию процессов модернизации на Ближнем Востоке и в Северной Африке были в лучшем случае полу-успешными. «Арабская весна», встреченная ими первоначально с энтузиазмом, впоследствии спутала все карты. Выяснилось, что международные организации не слишком-то способны воспринимать процесс развития как совокупность противоречивых факторов. Поэтому их, скажем, ошарашил взрыв негодования в декабре 2010 г. в Тунисе – стране вполне благополучной с позиций Индекса человеческого развития, популярного показателя, введенного Программой развития ООН.

Глобальный Госплан?

Вообще развитие – idee fixе ООН, которая довольно успешно пытается увязывать идеалистический и реалистический подходы к прогрессу человечества. Этот долгоиграющий проект завязан не только на деньги, но и на приоритеты, политический выбор государств. Весьма уместным подтверждением потенциала организации стало принятие на саммите в сентябре 2015 г. новой глобальной программы «Повестка дня до 2030 года».

В ее сердцевине – набор из 17 Целей устойчивого развития (ЦУР), по существу, амбициозное переиздание предыдущей всемирной кампании – Целей развития тысячелетия. Теперь стержнем стал курс на искоренение на Земле крайней нищеты за предстоящие полтора десятка лет. Конечно, нельзя не видеть при этом, что общий контекст (состояние глобальной экономики) изменился не в лучшую для стратегии сторону по сравнению с концом ХХ века.

Но ООН опять удалось выстроить сложные многоуровневые переговоры и выпустить связную программу. Новая «Повестка» вобрала в себя не только «незавершенку» первого набора Целей, но и экзистенциональную тему изменения климата (удалось-таки достичь рубежного соглашения в Париже в декабре 2015 г.) и актуальные проблемы энергоэффективности, достойной занятости и т.п. Замах теперь шире экономической сферы как таковой. ЦУР выходят на фундаментальные вопросы: роль государства в хозяйственных процессах, демократическое управление как непременное условие развития, качество институтов в глобальном разрезе (и здесь координация между ООН и бреттон-вудскими учреждениями выглядит одним из узких мест).

Последнее обстоятельство является ограничителем регулярных попыток сделать ООН не на словах, а на деле центральным элементом глобальной макроэкономической и финансовой архитектуры. При всех благозвучных терминах многих резолюций и ЭКОСОС, и Генеральная Ассамблея остаются, как правило, в стороне от реальной кухни, ключи от которой находятся у Всемирного банка, МВФ, Всемирной торговой организации. Конечно, ВБ и МВФ формально являются частью системы ООН, и они теперь несколько больше вовлечены в усилия по координации действий. Но когда в 2009 г. собранная Генассамблеей комиссия экспертов по вопросам реформ международной валютно-финансовой системы предложила учредить Глобальный совет по экономической координации (под эгидой именно ООН), идею тихо спустили на тормозах.

Ситуация остается той же: по неафишируемому индустриальными государствами распределению ролей, за ООН закреплена проблематика развития и преодоления самых кричащих проявлений отсталости на Земле. Бреттон-Вудские же институты, «двадцатка» (G20), ВТО и новообразования – мегарегиональные торговые соглашения – являются инструментами для обсуждения и решения существенных проблем роста, доступа на рынки, конкуренции и торговли.

Не новость, что многие страны с низкими и средними доходами хотели бы повысить роль ООН в этой области. Она является куда более демократичной структурой, и при любом голосовании у стран глобального Юга, по логике, беспроблемное большинство. В ооновских документах немало ссылок на то, что следует изменить всю международную систему, а глубокие преобразования направить на защиту беднейших слоев населения в наименее развитых странах. Анафемой для крупнейших экономических игроков должны звучать рекомендации Конференции ООН по торговле и развитию (ЮНКТАД) в пользу присмотра за политикой государств – обладателей основных резервных валют (доллар, евро, фунт, йена), более справедливого распределения бремени между странами-заемщиками и частными кредиторами, а также идея держать МВФ на расстоянии от переговоров между этими двумя группами.

Конечно, в ООН противятся частичной маргинальности. На ряде направлений – финансирование для развития, например – ооновские переговорные площадки сохраняют лидерство (что продемонстрировала конференция в Аддис-Абебе в июне

2015 г.). Весьма выпукло в таких документах выглядит проблематика незаконных финансовых операций, раскрытия налоговой информации, борьбы с перетоком прибыли в офшоры. При этом значительную интеллектуальную подпитку дебатам в ООН оказывают крупные эксперты, например Нобелевский лауреат Джозеф Стиглиц (назовем их эгалитаристами).

Но по чувствительным темам макроэкономической координации, перестройки глобальной финансовой структуры обсуждения в рамках Объединенных Наций все же, как правило, вторичны. Вопросы контроля за действиями финансовых регуляторов, допустимых долговых нагрузок для государств, характера программ финансовой помощи по-прежнему концентрируются на площадках МВФ, ВБ, ОЭСР – структур, где процесс голосования определен объемом акций в руках держав или самим фактом ограниченного членства.

Сегодня непросто строить прогнозы насчет того, как ооновская коллективистская позиция будет влиять на эволюцию наднациональной модели интеграции. Но акцент будет наверняка и дальше делаться на перераспределении общественного богатства во всемирном масштабе, поощрении инвестиций в реальный сектор и большем социальном равенстве на национальном уровне. Со стопроцентной вероятностью можно предвидеть сохранение высоко на шкале приоритетов ООН тем охраны природы и климата.

Новая глава

1 января 2017 г. у руля ООН станет очередной генсекретарь. Немало шансов на то, что впервые это будет женщина, – тоже знамение времени. Но кто бы ни пришел на 38-й этаж здания на Ист-Ривер, его/ее ждут те же длинные списки проблем и короткие перечни вариантов решений. С первого же дня придется не только быть стражем ценностей, «мирским папой», но и заниматься разруливанием кризисов, тушением пожаров, дипломатическим лавированием.

ООН все так же будет стараться создавать общекультурный фон для происходящих вокруг головокружительных изменений. Делать это через темы борьбы с экстремизмом и насилием, устойчивого развития, прав человека, социальной справедливости, общества для всех. Но надо быть готовыми к тому, что чем дальше, тем меньше лидерство ООН в мировых делах будет держаться на легитимности, а больше – на эффективности. Можно осторожно спрогнозировать вероятные переломные моменты, когда ресурсы организации (удивительно скромные, если присмотреться), нагроможденные мандаты и общие геополитические обстоятельства поставят под вопрос само ее место в мире.

В любом случае, чтобы ООН была и впредь по-настоящему необходимой, международным чиновникам и национальным правительствам – а также научной элите и лидерам общественности – надо достичь некого консенсуса относительно того, куда рулить, избегая при этом громадья планов и половинчатых мер, выдаваемых за полноценные реформы. В оптимальном варианте сдвиги должны коснуться перестройки Совета Безопасности, ооновских финансов, работы системы ООН, международной гражданской службы.

И тут организацию, по обыкновению, подстерегают две опасности. Одна – меркантилизм крупных и средних держав, политическое маневрирование, исходя из узко понимаемых национальных интересов. Завтра, так же как сегодня и вчера, это будет препятствовать выработке масштабных мер. Вторая – внутренние слабости ооновской бюрократии, отсутствие у нее подлинной независимости от государств, рецидивы неумелой постановки дела. Эти дефекты присущи любой многосторонней структуре, но в Секретариате ООН, продуваемом сквозняками внешних влияний, они особенно досадны.

Что сможет новый генсекретарь противопоставить этим минусам? Бесспорные плюсы организации: уникальный опыт работоспособного глобального «кооператива»; сложение политических, социально-экономических, природоохранных, гуманитарных, правовых, технических и прочих компетенций; наконец, призыв к всеобщему здравому смыслу. В самом деле, у ООН немало сравнительных преимуществ, которые еще ценнее в условиях глобальной турбулентности.

Кроме того, Объединенным Нациям, сохраняя позитивистскую этику, нужно лучше искать поддержки у «глобального гражданина», общественных сил модернизации, которые она так целенаправленно взращивала. Тогда, кто знает, Pax Universalis может стать реальностью.

Россия. США. ООН > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 9 сентября 2016 > № 1891999 Александр Горелик

Arab Spring: The Fall of All Freedom

Phil Butler

The United States of America leads western allies in an unholy war on not just the Arab world, but against any nation that stands in the way of total domination. The evidence of an underlying master plan grows more prevalent each day. No one seems to have characterized what the ends of this campaign will look like, but the stunningly diabolical strategy the Bush and Obama presidencies undertook are there for all to see. Here is a window into the greatest power play in history.

I was a bit surprised this morning, when I came to the realization Libya’s Muammar Mohammed Abu Minyar Gaddafi was among the richest men who ever lived. Experts now claim that Gaddafi was worth somewhere in the neighborhood of $200 billion dollars when US backed rebels tortured and killed him in October of 2011. Though I understood how Obama and Hillary Clinton had played a role in his death, I had originally discounted rumors and speculation he was killed over his billions, and over his leaning away from the dollar as a preferred international exchange medium were boundless. Today I discover Executive Order 13566 for the first time, and Gaddafi’s death makes all the more sense in the overall context. As it turns out, the Libyan leader was among the richest on Earth, and the plan to do away with him originated at the highest levels of world leadership. What’s more, a clear and systematic sequence of events can be linked, a chain of evidence leads to the White House and beyond. Executive Order 13566 was executed February 25th, 2011, just eight days after major protests broke out against Gaddafi’s government. The order reads in part:

“I, BARACK OBAMA, President of the United States of America, find that Colonel Muammar Qadhafi, his government, and close associates have taken extreme measures against the people of Libya, including by using weapons of war, mercenaries, and wanton violence against unarmed civilians. I further find that there is a serious risk that Libyan state assets will be misappropriated by Qadhafi, members of his government, members of his family, or his close associates if those assets are not protected.”

On this same day Stuart Levey, the Treasury undersecretary for terrorism and financial intelligence who drafted Executive Order 13566, put in action the plan to sequester billions stored in banks around the U.S. Once US embassy personnel had been evacuated from Libya, Obama’s people sprung into action with the help of bank employees who had been waiting through the night. In all, some $30 billion in cash and liquid assets were seized. As of the Summer of 2015, Gaddafi assets in the amount of $60 billion had been seized by banks in the United States, Germany, and the United Kingdom. These funds are now in limbo, as a nebulous leadership of the Libyan Investment Authority (LIA) hides amid a shadowy world of global financiers. To be blunt, the Gaddafi billions pay no benefit to the people of Libya, but only to the bankers and speculators who leveraged the funds originally. $60 billion in “loans” let’s say, may never be called in. At least this is a layman’s way of understanding what is going on. Today multi-billion dollar lawsuits against the likes of Hillary Clinton supporters Goldman Sachs, infighting over who is in control of the LIA, and countless under the table dealings further darken what was and is a monumental stain on US international relationships. If this were the 1930s and mafia land, there would be newspaper headlines accusing Barack Obama of committing a heist on behalf of Wall Street. And the more evidence that crosses WikiLeaks wires, the more clear Arab Spring’s real goals become. In one of the most bizarre geo-political catastrophes ever, a British court may well decide who is in charge of Gaddafi’s billions. The horde that the Obama White House said belonged to the people of Libya, currently belongs on bankers’ balance sheets. These banking and investment ties betray the more militaristic geo-policy being played by the Obama White House.

The American, British, and EU leadership have been busy as bees fueling chaos in the Arab world. As a by product, the refugee and west versus east mess that blazes now further inhibit peace and prosperity. It took me all of 10 seconds to find linkages and curiosities via WikiLeaks. This cable from 2008 reveals the UK government sanctioning three Libyan Islamists from an organization known as the Libyan Islamic Fighting Group (LIFG), a group known to have attempted the assassination of Gaddafi, in order to install a more fundamentally extremist regime. Interestingly, the US was not sought as a co-sponsor for labeling three members terrorists under United Nations Security Council resolution 1267. Of particular interest is a man named Maftah Mohamed ElMabruk, a key member of LIFG, now an Al Qaeda cell group, who was protected by the British previously. The names and alleged complicity in terror in this document stand in stark contrast to the fact three Libyan terrorists were later found to be supplying arms to the Syrian opposition of the regime of Bashar al-Assad. As it turned out, the LIFG, working on behalf of the Libyan Islamist Abel Hakim Belhadj, was being run by none other than Britain’s Blair and MI6.

It was the LIFG that MI6 used to carry out several operations inside Libya, including the 1996 attempt to assassinate Colonel Qaddafi. The group originated alongside al-Qaeda inside Afghanistan, about the time US policymakers lured the USSR into that country in what Carter administration National Security Adviser Zbigniew Brzezinski bragged: “We now have the opportunity of giving to the USSR its Vietnam war.” American policy having come full circle, it’s crystal clear the American people have been totally misled. The useless struggles of the past are now ushered into the spotlight. What’s even more contemptible is the fact the EU is moving to restore valididity for these jihadists. This story tells of one UN sanctioned LIFG operative named Abdulbasit Abdulrahim being supported by the same EU refugees now pour into. Whether or not Abdulrahim was a member of the LIFG or not, the idea the US can make someone a terrorist one minute, and that the same terrorist is redeemed by the EU the next, it speaks volumes for any argument against paranoid security states. The Bush and Obama administrations have pushed the boundaries of believability into the stratosphere.

The overthrow of Gaddafi by the American administration, with the help of the United Nations, will go down in history as the kindling of the most catastrophic foreign policy scheme in history. The evidence surfacing now can only lead us to one conclusion. Take the fact the former head of the LIFG, Norman Benotman is currently the president of Quillam Foundation in London, and the fact he was in Tripoli working with the British government at the time of Gaddafi’s demise, attest to the dastardly and deep game of subterfuge affecting us all. Benotman Tweets today, in prolific and cryptic 140 characters that appear insane, or at best unbalanced. Without delving into this character’s mysterious past, suffice it to point out that Quilliam was established in 2007 by Ed Husain, Maajid Nawaz and Rashad Zaman Ali, three former members of the Islamist group Hizb ut-Tahrir. Named for the controversial William Quilliam, the society is based on the concept of a global caliphate, its namesake having sworn allegiance to the Ottoman Empire. Though the Quilliam organization appears outwardly to be a shill puppet of Britain’s anti-extremist Islam operation, some experts wonder if the organization is not operating in a “duality” of purpose. Either way, the intended goals of LIFG have been well served by Benotman and other assets. From my perspective as a dissenter to the mainstream propaganda, simply discovering Quilliam’s founding father is Maajid Nawaz, Op-Ed master at the ubiquitous tabloid The Daily Beast, is enough to categorize the organization as part of the problem, and no the solution to world chaos. Ties in between Nawaz, the Next Gen Foundation Quilliam shares offices with in the US, and ultimately former Secretary of State Hillary Clinton, they whisper “double agent” to me. This is only speculative on my part though. I won’t start connecting the dots that lead to Google, the Clinton Foundation, and the neoconservative lifelines holding up Clinton for President either. Our whole system becomes suspect, as certainly it must.

Finally, this WikiLeaks revelation further amplifies the Obama administration’s duplicity in Gaddafi’s remise. Hillary Clinton’s staff was closely monitoring the effects the Obama bank seizures were having on the Gaddafi government. Now that the greater interest in Gaddafi billions by the likes of Clinton fans Goldman Sachs has come to light, one has to wonder at the former Secretary of State’s interests. Were these billions earmarked like other Clinton business focused directives? WikiLeaks is an evidence treasure trove on Clinton opportunism, one that only recently showed her conflict of interest where places like Libya and corporate business are concerned. It seems fair to predict that these American leaders, their counterparts in London, may soon be under indictment for more than just illegal email servers. Clinton appeared more interested in Gaddafi gold than in a peaceful resolution for Libya. I quote from her communiqué of April 1, 2011, just after President Obama seized upwards of $60 billion:

“On April 2, 2011 sources with access to advisors to Salt al-Islam Qaddafi stated in strictest confidence that while the freezing of Libya’s foreign bank accounts presents Muammar Qaddafi with serious challenges, his ability to equip and maintain his armed forces and intelligence services remains intact. According to sensitive information available to this these individuals, Qaddafi’s government holds 143 tons of gold, and a similar amount in silver. During late March, 2011 these stocks were moved to SABHA (south west in the direction of the Libyan border with Niger and Chad); taken from the vaults of the Libyan Central Bank in Tripoli.”

Is the United States of America assuming the role of Imperialist super-nation? Based on what I’ve learned in the last three years, this was always our role. Spreading democracy and the “American Way” was once something most of my countrymen would have been proud to live, work, fight and die for. Unfortunately for the brave souls interred at Arlington Cemetery, democracy had nothing whatever to do with our leadership’s goals. Gaddafi was portrayed for us, from the Potomac to studios in Hollywood, as an arch villain US Navy Seals should snuff out. Libya was always he rogue, with Tom Clancy novels and blockbuster movies tightly focused, so Americans would turn a blind eye when the time came.

Well, the time has come. The Middle East is a hornet’s nest, one overflowing onto the shores of once peaceful and prosperous nations. Russia is being forced to rearm, China has gone from a touted globalization partner into a big red scary enemy again. In Europe the rightist rational is being fed a new human fodder, Muslims who can take the place of Jews as the next holocaust is set in motion. Barack Obama won the Novel Peace Prize as a joke, as a test, for the elites to jab at their protectorate – and when we did not laugh out loud they knew for sure – the world was ripe for the picking. Is Barack Obama to blame for a coming World War III? He is until those really underneath are brought to justice.

We are witness to the fall, the fall of the ideal of freedom.

Ливийская развилка для Кремля

Пойдет ли Россия за «Исламским государством» из Сирии в Ливию

Мария Баранова

Ливия считается «резервной базой» для террористического «Исламского государства» на случай его проигрыша в Сирии. Перед Россией в связи с этим встает вопрос: стоит ли развивать сирийский успех еще одной стране Арабского Востока? «Газета.Ru» разбиралась, какие силы может поддержать Москва и соотносится ли это с ее внешнеполитическими интересами.

После свержения Муаммара Каддафи силами международной коалиции в 2011 году Ливия погрузилась в безвластие и хаос. Жесткая вертикаль власти, которую выстроил Каддафи, подчинив себе враждующие кланы и племенные группировки, была уничтожена, но на смену ей ничего не пришло. Попытка построения институтов власти на основе системы партийного представительства не принесла тех результатов, которые ожидали на Западе. Разобщенная оппозиция и исламистские группировки, которые вошли в новый парламент, показали свою неспособность восстановить ливийскую государственность.

Все это создает идеальные условия для проникновения сюда оперативной базы террористического «Исламского государства» (ИГ, запрещено в России). За последние два месяца в Сирии были уничтожены две центральные фигуры организации — Омар аш-Шишани и Аль-Аднани. С апреля в соцсетях, связанных с радикальным исламистским подпольем, начали появляться сообщения, в которых руководство ИГ впервые начала признавать возможность поражения их террористического «халифата», сообщила «Газете.Ru» Евгения Гвоздева, директор программ Европейского центра стратегических исследований и безопасности (ESISC). Ранее в 2016 году был зафиксирован существенный отток боевиков ИГ из Сирии в Ливию, территорию которой не бомбардируют ни Россия, ни западные союзники.

В 2015 году ИГ удалось захватить несколько крупных ливийских городов, в том числе Сирт — родину ливийского диктатора Муаммара Каддафи.

Для Москвы эта ситуация вызывает вопрос: имеет ли смысл расширять свою антитеррористическую операцию на Ливию? В конце концов действия отечественных ВС на сирийской территории привели к ослаблению ИГ, и сейчас государственности Сирии грозит в первую очередь не терроризм, а столкновение интересов различных кланов и политических групп.

Слухи о том, что Ливия может стать следующей страной, где развернется российская «военная авантюра», усилились в августе в связи с новостями о визите ливийского генерала Халифа Хафтара в Москву.

Как предполагал в своей аналитической заметке Юрий Бармин, эксперт Российского совета по международным делам, приглашение посетить Москву исходило лично от Владимира Путина. Он утверждал, что российский интересы в Ливии продиктованы не столько экономическими выгодами, сколько желанием стать одним из активных игроков в реставрации политической системы. Таким образом, как отмечает Бармин, Россия может получить дополнительный рычаг влияния на обстановку на Ближнем Востоке.

Похожую точку зрения выразил ряд известных англоязычных издательств и арабские информационные агенства Al Arabiya и Al Jazeera. Так как Россия уже помогла правительству в Табруке напечатать 4 млрд динаров, «чтобы укрепить центральный банк в противовес действующему в Триполи», потенциальные поставки российского вооружения Хафтару журналисты расценили логичным продолжением политики Кремля, в особенности на фоне «бессилия» стран Запада повлиять на ситуацию.

Страна на двоих

На настоящий момент в стране действуют два правительства и два парламента. Первый центр силы — это Правительство национального единства и Президентский совет Ливии, который базируется в Триполи. Эти органы власти изначально были созданы в Тунисе в прошлом декабре на основе Схиратского соглашения, заключенного при посредничестве Совбеза ООН. Главой правительства стал Фаиз Сарадж, которого страны Запада рассматривают как единственную надежду на политическое объединение Ливии.

Другим центром власти стала Палата представителей (ПП) Ливии, избранная в 2014 году и получившая международное признание со стороны ряда государств и ООН. ПП базируется в Тобруке.

Армия Ливии во главе с Халифой Хафтаром лояльна правительству в Тобруке, которое пользуется поддержкой Египта и ОАЭ. Триполи, в свою очередь, защищает военная коалиция «Рассвет Ливии», сформированная из бывших джихадистов «Аль-Каиды», берберских ополченцев, ливийской ветви «Братьев-мусульман» и боевиков Мисураты. Правительство Сараджа готово идти на компромиссы с исламистами. Хафтар и ПП настроены безоговорочно враждебно.

Страна находится в тупике. Специалисты говорят о том, что при отсутствии конструктивных практических усилий со стороны внешних игроков в ближайшие годы Ливию может ожидать три сценария, каждый из которых неутешителен. Первым и наиболее реальным представляется дальнейшая фрагментация общества и децентрализация власти, которая поставит под вопрос существование Ливии как государства и станет благодатной почвой для расширения террористических организаций.

Некоторые опасаются, или ожидают, что в недалеком будущем ситуацию сможет переломить восходящий лидер главнокомандующий армией Халифа Хафтар.

Фигура Хафтара приковала к себе внимание международных СМИ и аналитиков, когда он развернул операцию «Достоинство» по вытеснению группировок исламистов из Бенгази и восточных регионов страны. Журналисты начали проводить параллели с египетским генералом Абдель Фаттахом ас-Сиси, незадолго до того совершим военный переворот и начавшим преследования исламистского движения «Братья-мусульмане». Хафтар также не скрывает своих политических амбиций, полагая, что, получив военно-техническую помощь «сверхдержав», ему удастся установить мир на территории всей Ливии.

Генерал наступает

В молодости Хафтар был одним из приближенных к Каддафи офицеров, участвовал в военном перевороте 1969 года, который привел к власти известного диктатора. Некоторые авторы утверждают, что Хафтар учился в СССР, однако, скорее всего, речь идет о прохождении инструктажа у советских офицеров, которых отправляли в Ливию в 1970–1980-е годы, в рамках более широкого военного сотрудничества.

В конце 1980-х годов Хафтар был одним из командующих ливийскими войсками в пограничной войне с Чадом, но потерпел поражение и попал в плен. В результате Каддафи выдвинул в адрес Хафтара обвинения в предательстве. Со времени пребывания в тюрьме начинается оппозиционная деятельность генерала.

Находясь в заключении, Хафтар и группа его приближенных офицеров установили контакты с базирующимся в Чаде «Национальным фронтом спасения Ливии», поддерживаемым ЦРУ. После военного переворота в Нджамене генерал и его сторонники были эвакуированы американскими спецслужбами в Соединенные Штаты.

В Америке Хафтар получил гражданство и продолжил сотрудничать с ЦРУ, разрабатывая план свержения Каддафи. Хафтар прожил в США, штат Вирджиния, вплоть до 2011 года. После он вернулся Ливию, чтобы принять участие в гражданской войне, которая закончилась падением джамахирии и убийством Каддафи. Однако Хафтар не был принят на родине. Его обвиняли в сотрудничестве с ЦРУ, в предательстве, в намерениях стать «новым Каддафи». Ему не удалось завладеть достойной позицией в переходном правительстве Ливийской республики, и он вернулся в Соединенные Штаты «провести время с внуками».

В 2013 году генерал вновь вернулся в Ливию и начал собирать своих сторонников, старых соратников по борьбе против Каддафи. В мае 2014 он развернул операцию «Достоинство» по вытеснению боевиков-исламистов, которая началась в Бенгази, расширилась на ряд восточных территорий и дошла до Триполи. Хафтар начал штурм бывшей столицы, но в итоге был выбит из города силами «Рассвета Ливии», которые до нынешнего момента считают его своей основной целью. С этих событий начался новый виток ливийской гражданской войны.

А был ли союзник?

Корреспонденты западных изданий в Ливии утверждают, что у Хафтара немало сторонников. Его непримиримая позиция по отношению к исламистам создает ему образ «ливийского ас-Сиси», который дает надежду рядовым ливийцам, уставшим от постоянных вооруженных столкновений и войны «всех против всех».

Однако, несмотря на определенный ажиотаж вокруг его персоны в медийном пространстве, объективно ресурсы и влияние Хафтара ограничены. Для того чтобы продолжить наступление на позиции своих противников, ему необходимо добиться снятия эмбарго на продажу оружия и заручиться международной поддержкой.

Америка, некогда заинтересованная в сотрудничестве с Хафтаром как с опытным военачальником, сейчас настроена не так благосклонно. В Вашингтоне его действия называют «самоуправством» и считают главным препятствием к объединению Ливии — из-за его категорического отказа вступать в диалог с властями в Триполи, пока Триполи не очистят от террористов.

«Хафтар угрожает основным инициативам, поддерживаемым Западом, и установлению международно признаваемой политической власти», — гласит одно из исследований вашингтонского аналитического центра New America.

Эксперты РСМД Григорий Лукьянов и Руслан Мамедов полагают, что всерьез говорить об интересах Москвы в Ливии пока невозможно.

«У России сегодня нет тех интересов и вызовов в Ливии, какими обладают и с какими приходится иметь дело в этой стране европейским и арабским странам Средиземноморья, — полагает Лукьянов. — В Ливии не существует здоровых политических сил, с которыми Россия могла бы вести дела с уверенностью и доверием.»

Руслан Мамедов добавил, что, несмотря на поддержку Хафтара со стороны основного российского партнера в регионе – Египта, у генерала недостаточно сил и авторитета для того, чтобы объединить страну.

«Сейчас взоры обращены на правительство национального единства Сараджа, которое недавно было признано и со стороны правительства в Триполи», – считает эксперт.

Неясно, насколько правдоподобны сведения о визите самого Хафтара в Москву. В российских СМИ об этом сообщили только агентство Sputnik и газета «Известия», ссылаясь на свои источники. Позже корреспонденты «Известий» и РИА «Новости» взяли интервью у посла России в Триполи Ивана Молоткова, который подтвердил присутствие генерала в Москве, но не говорил, что он лично был на встречах с представителями российского МИДа и Министерства обороны.

Григорий Лукьянов, впрочем, утверждает, что Хафтар в Москву не приезжал. По его сведениям, переговоры от его имени в Москве вели только представители генерала.

«С российской стороны был заместитель министра иностранных дел, отвечающий за ближневосточное направление. Во многом это был знак уважения со стороны российского МИДа египетским покровителям Хафтара», — добавил собеседник «Газеты.Ru». Информационные агентства «Интерфакс» и ТАСС вовсе не сообщили о состоявшемся визите.

Вне зависимости от деталей и формата этого визита эксперты подчеркивают, что Хафтар не является лицом, представляющим Ливию как государство. Поэтому предметный диалог будет возможен только тогда, когда в стране появится легитимная власть.

Производство стран ОПЕК достигло максимальной отметки

Согласно данным Bloomberg, добыча нефти странами ОПЕК поднялась до рекордного уровня в прошлом месяце - страны Персидского залива пытались наверстать продолжающиеся потери в Нигерии и Ливии. Поставки нефти странами-членами ОПЕК выросли на 120 тысяч баррелей в день, в среднем до 33,69 миллиона в день в августе на фоне увеличения производства в Иране, Ираке и Кувейте. Об этом свидетельствуют данные исследований аналитиков, нефтяных компаний и идентификационной системы отслеживания судов. Организация планирует провести неофициальные переговоры через три недели в Алжире, где, по словам российского президента Владимира Путина, может быть достигнуто соглашение об ограничении производства.

По объемам производства лидирует Ирак, который увеличил экспорт на 70 тысяч баррелей в сутки до 4,48 млн в день. Это произошло после того, как правительство возобновило поставки из Киркука через северный экспортный трубопровод, находящийся под контролем курдов. Этот факт сигнализирует о достигнутом прогрессе в давнем споре по поводу платежей.

Иран увеличил добычу на 60 тысяч баррелей в день до 3,62 млн – таким образом ИРИ продолжает свое возвращение на мировые рынки после отмены международных санкций в январе.

Саудовская Аравия, самый большой и самый мощный член группы, увеличил добычу на 30 тысяч баррелей в день до рекордно высокого уровня 10,69 млн в день. Королевство увеличило производство как для удовлетворения внутреннего потребления, которое достигло своего пика летом в связи с использованием кондиционеров, так и для удовлетворения спроса клиентов, находящихся за рубежом.

Представители стран ОПЕК встретятся с министром энергетики России Александром Новаком для проведения неофициальных переговоров в рамках отраслевой конференции в Алжире, запланированной на 26- 28 сентября. Владимир Путин хотел бы, чтобы Россия и ОПЕК достигли соглашения о замораживании производства. "Любой спор по поводу участия Ирана, из-за которого были сорваны предыдущие переговоры, может быть решен", полагает президент РФ.

Тем не менее, так как страны ОПЕК уже производят максимальный объем нефти или близки к нему, любое соглашение по поводу заморозки производства сильно не повлияет на фактическую добычу, говорит основатель хедж-фонда RCMA Asset Management Pte Ltd, расположенного в Сингапуре, Майк Коулман. «Это скорее символическое решение, - сказал Коулман. - Заморозка производства ничего не даст. Чтобы оказать значительное влияние на цены, необходимо сократить производство».

Нигерия пережила самый большой спад производства среди 14 членов ОПЕК в прошлом месяце, снизив объемы на 130 тысяч баррелей в сутки до 1,44 млн в день. Компании пытаются отремонтировать трубопроводы, подвергшиеся нападению боевиков, в богатой нефтью дельте реки Нигер.

Ливия идет следом, снизив объемы производства на 40 тысяч баррелей в день - до 260 тысяч баррелей ежедневно, так как политические силы внутри страны продолжают враждовать по поводу контроля над нефтяными терминалами. Как сообщил и в компании Arabian Gulf Oil Co после получения платежа от государственной нефтяной компании, производство уже перезапущено на месторождении Сарир.

Производственный показатель в прошлом месяце превышает прошлогодний уровень, даже если не учитывать Габон и Индонезию, которые присоединились к ОПЕК в этом году.

Bloomberg

Выступление и ответы на вопросы Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе встречи со студентами и профессорско-преподавательским составом МГИМО (У), Москва

Уважаемый Анатолий Васильевич,

Уважаемый Евгений Петрович,

Дорогие друзья, коллеги,

Не скрою, рад быть на традиционном мероприятии, посвященном началу очередного учебного года. Хотел бы поздравить всех присутствующих, особенно первокурсников. Вы вступаете в самостоятельную жизнь. Сейчас перед вами открываются все возможности, которые будут реализованы, если то, что имеете в своих руках, головах, сердцах и замыслах вы будете последовательно выполнять с тем, чтобы стать настоящими профессионалами, достойными гражданами России и других стран, представляющих контингент студентов МГИМО.

Хотел бы сразу сказать, что вам, по моему глубокому убеждению, повезло, потому что роль выбранного вами учебного заведения трудно переоценить. Мгимовский диплом всегда был знаком качества, гарантией фундаментальных знаний и отличных практических навыков. Университет является уникальной образовательной, научной, экспертно-аналитической площадкой, где комплексно изучают международные отношения, мировую экономику, международное право, политологию. Научно-исследовательской деятельностью университет реально вносит вклад в соответствующую работу Министерства иностранных дел России и используется при подготовке внешнеполитических решений. Особенно радует, что наша Alma Mater не останавливается на достигнутом, продолжая динамично развиваться. Совсем недавно, мы с Анатолием Васильевичем и Евгением Петровичем открывали филиал МГИМО в Одинцово, где упор будет сделан на подготовку управленческих и экономических кадров. Профиль знаний, который МГИМО предоставляет, продолжает расширяться. В международных рейтингах Университет традиционно занимает очень высокие места, и мы по праву им гордимся.

Сегодня в Министерстве иностранных дел России весьма востребованы кадры, которые готовит МГИМО, – высококвалифицированные специалисты-международники. Как недавно отметил Президент Российской Федерации В.В.Путин, выступая на Совещании послов и постоянных представителей России за рубежом, многообразие и сложность международных проблем, вызовы и угрозы, с которыми сталкивается Россия, требуют постоянного совершенствования нашего дипломатического инструментария в политической, экономической, гуманитарной и информационной сферах.

Такие высокие требования обусловлены тем, что мир проходит через очень серьезный и весьма продолжительный (к этому необходимо привыкнуть) этап переформатирования системы международных отношений из однополярной и биполярной в полицентричную, призванную отражать культурно-цивилизационное многообразие современного мира, уважать право народов самим определять свое будущее и, в конечном счете, способствовать упрочению глобальной и региональной безопасности на незыблемой основе международного права. Понятно, что ответы на многочисленные проблемы современности, которые поистине обрели глобальный характер, можно искать и формулировать исключительно сообща, через коллективные действия. Здесь роль дипломатии только возрастает. За последние годы, в период бурного развития очередной технологической революции, мы все могли уже убедиться, что никакие информационно-коммуникационные технологии, пусть самые современные и продвинутые, не способны заменить разговор «глаза в глаза». Вы это почувствуете. Я очень надеюсь, что способность к прямому человеческому общению не будет утрачена поколением, которое очень сильно увлекается социальными сетями и играми.

К сожалению, естественный процесс становления полицентричной многополярной международной системы, предполагающей поиск компромиссов, взаимные уступки и уважение, понимание и учет интересов друг друга, сталкивается с очень серьезными и многочисленными препятствиями, которые проистекают, прежде всего, из желания наших западных партнеров (имею в виду Запад в широком, историческом смысле) сохранить свое глобальное доминирование. Там исходят из того, что они «заказывали музыку» в этом мире несколько столетий (по большому счету, так оно и есть) и хотят продолжать диктовать решение любой проблемы так, как они видят соответствующую ситуацию. По сути дела они претендуют на «монополию на истину» и используют в этих целях широкий набор, как правило, нелегитимных методов принуждения, неэтичных средств воздействия на партнеров: от переписывания истории, ведения мощных и достаточно агрессивных информационно-пропагандистских кампаний до введения односторонних санкций, от спонсирования госпереворотов, разжигания региональных конфликтов и до прямого военного вмешательства. Последствия этих деструктивных действий видны уже в целом ряде регионов мира, особенно на Ближнем Востоке и Севере Африки, но также и гораздо ближе к нашим границам.

С такой эгоистичной линией поведения не согласны не только мы. Все больше стран (хотя, может быть, не все из них могут об этом сейчас сказать громко и открыто) проявляют неудовлетворение подобной грубой политикой, действиями и по принуждению к тем или иным решениям. Тенденция отторжения односторонней силовой линии в международных делах опирается на объективные процессы, прежде всего, как я уже сказал, на процесс формирования полицентричной системы международных отношений. Это не некая теория, которая не опирается на практику. На самом деле это объективный процесс. В мире появляются новые центры экономического роста, финансовой мощи, а с сильными экономикой и финансами приходит, конечно, более серьезное политическое влияние. Тем самым перераспределяются силы и влияние в мировом масштабе. Прежде всего, такие процессы наблюдаются в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР), который стал, продолжает и будет долго оставаться локомотивом мирового экономического развития. Это все происходит на фоне того, что наш крупнейший торговый партнер Европейский союз, который таковым и остается, даже несмотря на кризис и санкции, в относительном плане постепенно теряет свои позиции в мировых экономических и политических делах.

Мы не собираемся «шарахаться» ни в одну сторону. Мы – Евразийская держава, так распорядились история, природа и, прежде всего, наши великие предки. Поэтому мы должны всей своей историей работать на всех направлениях, обеспечивая оптимальные внешние условия для развития страны, улучшения жизненного уровня народа. Это предполагает обеспечение безопасности наших границ, оптимальных условий для наших граждан, выезжающих за рубеж, чтобы они чувствовали себя свободно и безопасно, а также для наших экономических операторов, ведущих дела с зарубежными партнерами на Востоке, Юге и Западе. Мы делаем все, чтобы эти условия были комфортными, чтобы никакой дискриминации к нашим компаниям, бизнесу, предпринимателям не допускалось.

Мы называем наш внешнеполитический курс «многовекторным», учитывая направления развития по всем азимутам, «самостоятельным», потому что другого, кроме как самостоятельного пути у России и вообще у нашего государства во всех его ипостасях быть не могло и не может. Мы продвигаем политику, которая является не раскалывающей мировое сообщество, а объединяющей его, продвигаем миролюбивую политику, предполагающую решение проблем на основе политико-дипломатических методов и международного права. Мы открыты к сотрудничеству со всеми без исключения, кто готов взаимодействовать с нами на основах равноправия, учета интересов друг друга и взаимный выгоды. Смею вас заверить, что сегодня такие подходы, которые мы исповедуем и которые отличаются от подходов, навязываемых через односторонние действия, разделяет подавляющее большинство государств планеты, которые представляют не менее 80% населения. Все они хотят выстраивать межгосударственные отношения взаимоуважительно. Тем самым мы являемся естественными партнерами с большинством государств международного сообщества.

Повторю, что ЕС остается нашим крупнейшим партнером. Но было бы непростительно не использовать те огромные возможности, которые открываются перед нами в связи с бурным развитием экономики, логистических и транспортных процессов в Азиатско-Тихоокеанском регионе, тем более, что одним из наших главных приоритетов является продвижение евразийской экономической интеграции. Это гораздо шире, чем просто решение всех задач, поставленных лидерами Евразийского экономического союза, это еще и продолжение интеграционных процессов в открытом режиме.

Как вам известно, Президент Российской Федерации В.В.Путин выдвинул инициативу продвигать проект, который получил условное название «Большое евразийское партнерство». Данный проект предполагает не только расширение числа партнеров Евразийского экономического союза, которые заинтересованы в создании зон свободной торговли с нашим ЕАЭС, но еще и налаживание устойчивых системных связей с Шанхайской организацией сотрудничества (ШОС) и Ассоциацией стран Юго-Восточной Азии (АСЕАН). Интерес к таком открытому партнерству с участием вышеупомянутых организаций проявился на последнем саммите ШОС (Уфа, июль 2015 г.) и на встрече Россия-АСЕАН на высшем уровне, которая состоялась в мае в Сочи.

Безусловно, в русле всех этих процессов очень важную роль играет российско-китайское стратегическое партнерство. Мы уделяем большое внимание выполнению договоренностей наших президентов об укреплении российско-китайских стратегических отношений. В мае этого года состоялся официальный визит Президента Российской Федерации В.В.Путина в Китай. Послезавтра Президент России В.В.Путин направится на саммит «Большой двадцатки» в Ханчжоу, где также состоится переговорный раунд главы нашего государства и Председателя КНР Си Цзиньпина.

Завтра мы открываем второй Восточный экономический форум во Владивостоке. Данное событие будет очень важной площадкой для продвижения задач, которые стоят между нами в Азиатско-Тихоокеанском регионе, предполагающих встраивание нашей страны в интеграционные процессы в этой части мира в интересах максимального использования этих возможностей для развития Восточной Сибири и Дальнего Востока. Конечно же, мы будем использовать в интересах построения новых справедливых отношений в мировой экономике и политике другие форматы, такие как «Группа Двадцати» (саммит которой начнется 3 сентября в Ханчжоу), а также БРИКС (в этом году ожидается два саммита: один неформальный на полях «Двадцатки», второй – в Индии через полтора месяца).

Все, что мы делаем, подчинено задаче максимально безопасных условий для развития нашей страны, международных проектов, человеческих контактов. Здесь нашим общим врагом является международный терроризм. Убеждены, что бороться с ним можно только на международно-правовой основе без двойных стандартов при уважении центральной роли ООН. Мы руководствуемся этими принципами, когда в ответ на просьбу сирийского правительства направили контингент своих Воздушно-космических сил в САР для борьбы с ИГИЛ, «Джабхат ан-Нусрой» и сотрудничающими с ними экстремистскими группировками. Параллельно решаем очень важные задачи облегчения гуманитарного положения сирийского населения, особенно в районах, которые блокированы боевиками, добиваемся скорейшего начала полноценного политического диалога.

ООН имеет соответствующие поручения, но пока не очень разворачивается в этом направлении. Задача, поставленная СБ ООН о начале межсирийских переговоров с участием всех без исключения политических, этнических и конфессиональных групп, остается как никогда актуальной. Об этом мы говорили несколько дней назад в Женеве, когда в очередной раз встречались с Государственным секретарем США Дж.Керри. Я уже говорил, что мы не заинтересованы отворачиваться от кого бы то ни было, готовы к возобновлению нормальных полноценных отношений с ЕС, США, но исключительно на основе равноправия, без каких-либо попыток превратить эти отношения в «игру в одни ворота».

Очень тяжелая ситуация на Украине. Кризис в этой стране стал по-настоящему катализатором процессов, которые обнажили несовершенство структуры безопасности в Европе и в Евроатлантике в целом и системные пороки этой структуры, которую невозможно было многие годы реформировать. Вносившиеся нами предложения наталкивались на эгоизм политических элит ряда государств, которые явно стремились получать геостратегические преимущества за счет интересов других стран, грубо нарушая принимавшиеся на высшем уровне в 90-е годы торжественные декларации в ОБСЕ, в рамках отношений Россия-НАТО о том, что безопасность неделима и никто не будет укреплять свою безопасность за счет ущемления безопасности других. Эти политические обязательства грубо нарушались и продолжают нарушаться. Наши предложения перевести эти обязательства из просто политических деклараций в разряд юридически обязывающих отвергались с порога. Надеюсь, наши партнеры помнят об этом. Если они забыли, то будем им, конечно, напоминать об этом. Вести дела как обычно у нас уже не получится ни с США, ни с ЕС, ни тем более с НАТО.

До недавнего времени нас постоянно пытались выставить в положении учеников, которых очень трудно обучать. Но ни США, ни ЕС, ни тем более НАТО не являются Университетом МГИМО. Мы все учились в МГИМО, будем в нем учиться и будем оставаться приверженными тем знаниям и принципам обращения с факторами и обращения к людям, которые воспитывает наш великий Университет.

Безотносительно от процессов, которые сейчас происходят на Украине и вокруг нее, нашим западным партнерам предстоит сделать многое, чтобы восстановить к себе доверие Российской Федерации, предсказуемость в европейских делах. Конечно же, мы видим, что на Западе начинают понимать необходимость нормализации всего происходящего. Хорошо, что нас объединяет решимость в борьбе с международным терроризмом в лице ИГИЛ, «Джабхат ан-Нусрой», по крайней мере на словах, нас объединяет решимость добиться выполнения Минских договоренностей по украинскому кризису. Мы, безусловно, все это поддерживаем в позициях наших западных партнеров, но все время говорим, что выполнять Минские договоренности необходимо так, как об этом договаривались – через прямой диалог Киева с Донецком и Луганском. Речь идет, прежде всего, о том, чтобы законодательно закрепить особый статус Донбасса, провести конституционную реформу, амнистию, организовать местные выборы. Все это расписано в Минских договоренностях, это нужно выполнять.

Наша дипломатия будет по-прежнему инициативно, решительно, и, надеюсь, надежно защищать интересы России, наших граждан. В нынешней неспокойной ситуации трудно переоценить роль человеческих контактов, гуманитарных обменов для упрочения доверия и взаимопонимания между народами. Здесь тоже МГИМО старается быть в первых рядах. Мы высоко ценим вклад Университета в усилия на этом направлении во многих форматах. Сегодня во Владивостоке, куда мы летим с ректором МГИМО(У) А.В.Торкуновым, «на полях» Восточно-экономического форума стартует Университетский форум Россия-АСЕАН, в организации которого МГИМО сыграл самую непосредственную и очень активную роль.

На этом хочу остановиться, но перед тем как попросить вас перейти к вопросам, хотел бы еще раз пожелать руководству, профессорско-преподавательскому составу, студентам, аспирантам Университета здоровья, новых успехов в труде и всего самого доброго просто в жизни. Особо еще раз хочу адресовать пожелания удачи первокурсникам. В руках молодежи, которая сегодня вступает на широкий жизненный путь, будущее нашей страны. От вашего мастерства, от того, какие навыки, знания вы получите здесь в МГИМО, насколько профессиональными вы выйдите из этих стен, уже очень скоро будет зависеть многое в жизни нашей страны и всего международного сообщества.

Спасибо.

Вопрос: В США грядут президентские выборы. Как они повлияют на наши отношения с этой страной?

С.В.Лавров: Я уже говорил, что мы выступаем за развитие нормальных отношений со всеми государствами, будь то США или какая-либо другая, средняя, небольшая страна. Мы всегда исходим из того, что судьбу каждой страны должен определять ее народ. Мы готовы работать с любым лидером США, любого другого государства, который получил доверие народа в ходе свободных и демократических выборов. Это если кратко отвечать на Ваш вопрос. Но вы затронули тему, которая связана с предвыборной кампанией в США. Конечно, у нас это вызывает какую-то досаду за наших американских партнеров. Это ведь все-таки мощнейшая держава, в которой традиционно была велика роль демократических принципов, принципов продвижения политических концепций.

В политической борьбе, особенно накануне тех или иных выборов, иногда противники, соперники прибегают к весьма нестандартным методам и образам, которые они используют в своей агитации. Но происходящее сегодня, когда Россия, которую еще пару лет назад нынешний американский президент называл региональной державой, превратилась в ходе избирательной кампании в США чуть ли не в главного вершителя судеб в мире, в том числе в страну, которая оказывает решающее влияние на процессы, происходящие в США – это, по-моему, уже перебор. Все понимают, что это утрированные лозунги, рассчитанные на то, чтобы бить избирателя по голове и использовать эту антироссийскую, совершенно грубейшую манеру для того, чтобы просто сказать, что один из претендентов – российский шпион, поэтому голосуйте за другого претендента. Я почти дословно говорю, что звучит в ходе этой агитационной кампании. Обидно за США, американцев, американский политический класс. Как-то все это недостойно.

Мы за этим наблюдаем достаточно философски, конечно, делая определенные выводы. Кто бы ни победил, это будет Президент США, и это говорит само за себя. С этим человеком мы будем готовы работать, конечно же, в той степени, в которой новый руководитель США будет готов работать с Российской Федерацией, причем не просто работать, а работать на основе взаимосогласованных принципов: равноправие, учет интересов друг друга, взаимное уважение. Я уверен, что при таком раскладе мы многого сможем добиться, несмотря на все перипетии последних лет, несмотря на антироссийскую кампанию в прессе, в экономике, в финансах. Там, где мы видели совпадающие интересы России и Запада, где мы видели, что Россия и США на равноправной основе могут помочь решить серьезнейшие глобальные проблемы, мы работали вместе, достигали результата. Это и договоренность об ИЯП, химической демилитаризации, об уничтожении сирийского химического оружия, это и целый ряд других факторов, включая создание многостороннего механизма для политического урегулирования сирийского кризиса, который возглавляют Россия и США как два сопредседателя. Поэтому, если отбросить в сторону искусственные проблемы, сконцентрироваться на реальных угрозах, общих для всех, – на распространении ядерного оружия, международном терроризме, наркотрафике, организованной преступности, то, как показывает опыт последних двух-трех лет, можно добиться очень неплохих результатов. Надеюсь, что традиционный для американского политического класса прагматизм возобладает над агитками и явно идеологизированной риторикой.

Вопрос: Сейчас активно обсуждается строительство Монголией ГЭС на реке Селенга, что может привести к деградации озера Байкал, т.к. эта река является основным его притоком. Какие меры может предпринимать Россия для того, чтобы минимизировать возможные экологические потери от этого проекта?

С.В.Лавров: Это очень серьезный вопрос. Мы им занимаемся с первых же дней после того, как наши монгольские соседи стали разрабатывать этот проект. Мы его ставили на уровне президентов двух стран, я его затрагивал, когда весной этого года находился с визитом в Монголии, в ходе встреч с президентом, председателем правительства, министром иностранных дел. У нас есть договоренность, которая, надеюсь, будет реализована в ближайшее время, о том, чтобы создать рабочую группу, в которую войдут сопредельные регионы России и Монголии, включая Иркутскую область, Бурятию. Этой рабочей группе будет поручено разработать предельно конкретные предложения, которые будут вынесены на рассмотрение руководства двух стран. Мы будем отталкиваться от необходимости защитить уникальную экологическую систему Байкала и Прибайкалья.

Вопрос: Уже несколько лет Вам задают вопрос, касающийся начала «холодной войны». Не изменилось ли Ваше мнение о том, что Россия сейчас не стоит на пороге этой войны?

С.В.Лавров: Вы знаете, очень трудно сравнивать две эти ситуации, они кардинально отличаются друг от друга. Я не вижу предпосылок для того, чтобы второе «издание» «холодной войны» стало реальностью. В отличие от той эпохи у нас нет идеологических разногласий, а есть общие принципы, которые мы разделяем в рамках ОБСЕ, ООН. Они предполагают демократическое развитие обществ, хотя демократия имеет множество форм и конкретных проявлений, которые учитывают исторические традиции общества, этапы в его развитии, культуру и многое другое. Поэтому единой системы демократии по определению быть не может. Это уже был бы тогда авторитаризм или какая-то унитарная организация мира во всех государствах.

Мы разделяем демократические принципы, главным из которых являются свободные справедливые выборы, делаем все, чтобы те вопросы, которые возникают у нас самих к нашей системе выборов, решались к удовлетворению всех общественных сил. Конечно же, нас объединяет рыночная экономика, которая тоже не может быть единообразно реализуемой в государственной системе каждой страны. Поэтому у нас очень много общего. Главное, что у нас нет идеологических разногласий.

В «холодную войну» любой конфликт рассматривался исключительно через призму «или мы или они»: биполярная система США–Советский Союз, НАТО–Варшавский договор. Все было подчинено взаимному сдерживанию, недопущению, чтобы кто-то где-то что-то отхватил лишнего. Если возникали конфликты где-то в Африке, в ходе которых авторитарные диктаторские режимы подвергались давлению со стороны революционеров, со стороны борцов с колониализмом, то эти конфликты старались не доводить до фазы, когда придется вмешиваться великим державам, двум военным блокам. Но все равно они рассматривались в контексте «свой-чужой», как «игра с нулевым результатом». Если берут верх «наши» подопечные, то, значит, «их» подопечные проиграли и наоборот.

Сейчас сама жизнь поставила на повестку дня такие угрозы, которые носят поистине глобальный характер, которые нельзя превратить в «игру с нулевым результатом» – либо все проиграют, либо все победят. Победить все могут только сообща и объединив усилия. Я уже упоминал терроризм, распространение оружия в век ядерного уничтожения, наркотрафик, организованную преступность в самых разных ее формах, киберпреступность.

К слову скажу, что среди прочих обвинений, которые сейчас звучат в США в ходе предвыборной кампании в наш адрес, вы слышите о том, что мы якобы осуществляем киберпреступления, хакеры вскрывают сайты демократической партии, ФБР, Агентства национальной безопасности. Эксперты, которые разбираются в том, как организовано хакерское сообщество, говорят, что это глупость. Но, тем не менее, обвинения в наш адрес звучат. Более того, на протяжении многих лет пара десятков наших граждан были арестованы в третьих странах по запросам США и в половине случаев незаконно вывезены в Соединенные Штаты, чтобы их там судили. Практически все они обвиняются в киберпреступлениях. Еще год назад мы официально по линии Генеральной прокуратуры предложили США провести консультации о сотрудничестве в сфере обеспечения кибербезопасности, потому что нас тоже волнует эта история. Мы не хотим, чтобы наши граждане, если подозрения в их адрес оправдаются, были участниками этих незаконных действий. В ноябре прошлого года мы предложили провести серьезные экспертные консультации. Ответа не было. В январе этого года я напоминал Госсекретарю США Дж.Керри о том, что мы хотели бы получить хотя бы какой-то ответ. Он сказал, что это очень хорошая идея и он обязательно этим займется. Я ему напоминал об этом в мае, напоминал и сейчас, когда мы неделю назад проводили в Женеве встречу по Сирии. Он удивился, что нам до сих пор не ответили. Министерство юстиции США, куда этот запрос поступил на наше прямое напоминание, отказалось направлять письменный ответ. На словах нам сказали, что они не видят смысла сотрудничать в этой сфере. Госсекретарь США Дж.Керри сказал, что это все-таки неправильно и он постарается изменить такую весьма аррогантную и, главное, непонятную позицию Министерства юстиции. Это аномалия, которая лишь показывает, что бывают исключения из правил.

В общем, генеральном плане, конечно же, на Западе, да и в тех же США, растет понимание, что без нас очень трудно решать какие-то проблемы, будь то Сирия, Ирак, Ливия и многие другие кризисы. Помимо географических тем – проблем нераспространения ядерного оружия, обуздания рисков в сфере химического оружия, биологического оружия, мы сейчас бьемся над тем, чтобы в сфере выполнения конвенции по запрещению биологического и токсинного оружия создать механизм верификации того, как эта конвенция всеми выполняется. Все вроде готовы, а американцы категорически блокируют. Мы знаем, что американцы имеют целый ряд программ, в том числе с нашими соседями, которые посвящены исследованиям в сфере биологии. Их отказ создать механизм контроля за выполнением требований конвенции по биологическому и токсинному оружию наводит на мысль, что эти исследования не совсем мирные. Мы тоже с ними ведем разговор, но пока они уходят от такого откровенного разговора. Мы при поддержке КНР предложили создать конвенцию о борьбе с актами химического и биологического терроризма.

Подчеркну еще раз, что эти инициативы пользуются очень широкой поддержкой, что было бы невозможно в годы «холодной войны». Тот факт, что пока американцы противятся началу практической работы по этим направлениям показывает лишь одно, что они медленнее других отказываются от вредных привычек, одной из которых, конечно же, является убежденность в своей собственной исключительности. Но время лечит. К сожалению, это будет не быстро. У наших американских коллег выработался генетический код: самое главное, что они все решают сами. Но жизнь жестче, чем генетический код. Поэтому, надеюсь, что в исторически обозримый период все-таки все придут к необходимости быть в русле объективных тенденций развития мира.

Вопрос: Сергей Викторович, каким набором качеств, умений и навыков, по Вашему мнению, должен обладать будущий дипломат, помимо отличного знания иностранных языков?

С.В.Лавров: Список бесконечен. Дипломатия уже давно вышла из средневековой фазы, когда она была, прежде всего, посвящена переговорам и интригам вокруг проблем войны и мира. Сейчас мы называем их проблемы международной безопасности, но это все равно проблемы войны и мира. Эти проблемы очень важны для дипломатии, она ими занимается и будет заниматься так долго, как долго эти проблемы и попытки применения силы в международных делах будут продолжать иметь место. К сожалению, эти попытки продолжатся. Мы видим, что радужные надежды, которые все испытывали 15-20 лет назад на то, что в современном мире значение и фактор военной силы резко снижается, не оправдались. К огромному сожалению, это пока не так. Мы убеждены, что этот фактор как способ решения международных проблем должен снижаться, но от нас зависит не все. Поэтому иногда, как мы это делаем в Сирии, нужно объединить усилия в жестких военных действиях, чтобы уничтожить общую угрозу человечеству в виде международного терроризма. Вектор движения направлен, конечно же, в сторону политико-дипломатических методов решения различных проблем.

Сегодняшняя дипломатия, помимо войны и мира и связанных с этим проблем, занимается практически всем без исключения, включая климат и энергетику, которые остаются предметом ожесточенных переговоров. На Парижской конференции по климату удалось согласовать документ, который является плодом многолетних переговоров экспертов, министров, переговоров на высшем уровне. Это, конечно, компромисс. Очень сложно искать общий знаменатель в условиях, когда страны не хотят ограничивать себя в индустриальном развитии. Когда-то кто-то кого-то обогнал, и этот кто-то сейчас перешел на постиндустриальную экономику, а тебе еще надо вкладывать по индустриальным законам в экономику, которая загрязняет окружающую среду. Это очень сложный процесс. Поэтому согласовав соглашение по климату, не смогли договориться о том, как контролировать его выполнение, как оно будет реализовываться. Это еще предстоит доработать. Прежде чем приступить к ратификации этого соглашения, мы хотим понять как оно будет функционировать.

Другой пример, который я уже упоминал — это энергетика. Серьезнейшие политические игры идут вокруг этой темы. Это то, что происходит в Европе. В эту проблематику замешан и транзит газа через Украину, который не раз и не два доказывал свою полную ненадежность, и наши планы по диверсификации маршрутов поставки газа в Европу для членов ЕС, собственных маршрутов и дополнение западных восточными и южными трубопроводами. Здесь же замешано желание ЕС, игнорируя экономические реалии и свой финансовый интерес, политизировать проблемы, связанные с доставкой нашего газа в Европу, и искать других поставщиков себе в убыток. Параллельно с этим, США пытаются воспользоваться нынешним охлаждением в отношениях между нами и ЕС, чтобы навязать европейцам свой сжиженный природный газ, для которого нужна очень дорогая инфраструктура, построив которую, от нее уже трудно будет отделаться.

Я могу привести массу других примеров, но практически любая сфера человеческой деятельности хотя бы в общих чертах должна быть знакома дипломату, даже медицина и фармацевтика. Это может вдруг всплыть на переговорах, и нужно понимать о чем речь и где искать более конкретные аргументы. Вы упомянули языки — это обязательно. У нас в Министерстве давно существует правило, что нужно минимум два иностранных языка, чтобы поступить на работу.

Конечно же, это культура. Культурная дипломатия играет колоссальную, если не ведущую, роль в условиях, когда межгосударственные связи охладевают. У нас далеко не лучший период в отношениях с Западной Европой, с Великобританией, которая заморозила механизмы антитеррористического сотрудничества и многое другое. Но наши гуманитарные контакты и культурные связи продолжают развиваться. В Лондоне ежегодно проводится целый ряд культурных мероприятий, концертов – русская масленица, неделя русского искусства.

То, что сейчас происходит в Архангельске, где принцесса Анна посещает мероприятия, которые посвящены 75-летнему юбилею первого конвоя «Дервиш», говорит о том, что дипломат обязан очень хорошо знать историю. В тяжелые времена казалось бы давно минувшие события, особенно если они связаны с союзническими действиями, помогают сохранять диалог и пробуждать историческую память в людях. Убежден, что у многих наших западных коллег воспоминания о тех событиях, когда мы вместе победили страшного врага, сохраняются. Эти чувства надо обязательно поддерживать и не допускать того, что сейчас пытаются делать с любым европейским лидером, который вдруг говорит, что он помнит и чтит совместный подвиг своего и советского народа. Я не буду называть фамилии, но на такого рода честных политиков с чистой совестью набрасываются те, кто хотел бы переписать всю историю, залить черной краской то, что касается страниц победы Советского Союза. Это становится реальным инструментом современной политики. История – это особая сфера знаний для дипломата. По большому счету нужно быть если не энциклопедически образованным во всех сферах человеческой деятельности, то иметь представление о том, куда движется человечество в плане экономики, технологий, тенденций в мире искусства, культуры и ни в коем случае не давать предать историю забвению. Иначе мы будем «иванами, не помнящими родства».

Вопрос: Сергей Викторович, как Вы оцениваете концепцию «реал политик», ее дальнейшую судьбу в условиях многополярного мироустройства, глобализации, в условиях, когда обнажились ее проблемы?

С.В.Лавров: Я все время об этом и говорил. Если коротко и обобщенно, то «реал политик» - это не наше слово, которое сейчас обрело негативную коннотацию. Я уже упоминал прагматизм как неотъемлемую часть дипломатии и вообще деятельности государства в том смысле, что то, что ты делаешь, должно быть, во-первых, понятно и, во-вторых, полезно твоему народу в самом широком смысле этого слова. Когда «реал политик» истолковывают как проявление цинизма и способность закрыть глаза на некие безобразия для того, чтобы в итоге получить то, что ты хочешь, (так бывает и часто встречается) — это несколько иной способ достижения результатов, чем тот, который стараемся применять мы. Мы всегда стараемся переводить прагматизм на язык компромиссов с нашими партнерами, причем делать это так, чтобы не поступаться нашими ключевыми интересами, своей внешнеполитической самостоятельностью, не пытаться идти навстречу тем, кто не хочет делать встречный шаг в нашем направлении. Это равноправие взаимного учета интересов, взаимное уважение. Об этом я уже говорил.

Иногда бывают такие обстоятельства, когда дипломаты, политики должны делать шаги на грани цинизма. Мы всегда стараемся не переходить эту грань. Пару раз в своих предыдущих выступлениях я уже высказывался о том, зачем так убиваться из-за происходящего в Сирии, зачем так поступать из-за того, что крымчан всего-навсего хотели заставить жить в государстве, власть в котором захватили организаторы вооруженного антиконституционного переворота. Все те, кто критиковал и критикует нас в этой связи говорят, что мы тратим большие деньги, что от нас отвернулись члены мирового сообщества. Во-первых, от нас никто не отвернулся, говорить «все члены мирового сообщества» – это неправильно. Я уже упоминал, что 80 % населения живет в странах, которые разделяют наши подходы и хотят справедливости в мировых делах. Поэтому говорить о какой-то изоляции – это просто смешно. Во-вторых, те, кто ввел против нас за это санкции, от которых мы испытываем экономические и финансовые неудобства, это западные страны и, прежде всего, США, которые через агрессивное меньшинство в ЕС буквально заставили Европу пойти по этому же пути. Также они заставили Австралию, Японию и ряд других стран.

Приведу очень плохую аналогию, но мне ничего другого не остается. Когда нас спрашивают, зачем мы все это делаем в Сирии, в Крыму, где прошел референдум, который надолго заморозил наше сотрудничество с Западом, я вспоминаю, как на одном из наших свободных и демократических телеканалов был разговор со зрителями. Там среди прочих возник вопрос о том, а надо ли было так «упираться» и выстаивать блокаду Ленинграда, можно же было спасти столько жизней. Что это: «реал политик», прагматизм, забота о собственном населении? Мне очень трудно сказать, я считаю этих людей святыми, их считает святыми любой нормальный человек, который хоть что-то знает о Второй мировой войне, о Великой Отечественной войне. Поэтому помимо «реал политик», прагматизма, как это не назови, помимо обязанности четко видеть выгоду для своей страны, я не вижу внешней политики России, которая была бы аморальной и не опиралась бы на чувства и достоинства великой нации, великого народа.

Вопрос: Когда можно ожидать международного признания включения Крыма в состав Российской Федерации?

С.В.Лавров: Сейчас точно не вспомню, сколько лет Советский Союз ждал своего признания в качестве государства – лет семь-восемь, если не ошибаюсь. Поначалу СССР признавали для целей торговли, а как государство признали чуть позже.

Вхождение Крыма в состав Российской Федерации, воссоединение Крыма с Россией произошло в полном соответствии с международным правом. Есть статья 1 Устава ООН, среди главных принципов которой перечисляется право народов на самоопределение. Чуть ниже там упоминается необходимость уважать территориальную целостность государств, но в контексте уважения права на самоопределение. Эта увязка зафиксирована с самого начала деятельности ООН в важнейшем международно-правовом документе современности. Форма самоопределения, которая была использована крымчанами, достаточно специфична, но она была реализована в ответ на государственный переворот и те постулаты, которые провозгласили новые власти. В частности, как говорил Д.Ярош, являвшийся одним из основных непосредственных исполнителей госпереворота и всех бесчинств на Майдане, Крым – для украинцев, потому что русские никогда не будут говорить по-украински, никогда не будут думать, как украинцы, чтить С.Бандеру и Р.Шухевича, и поэтому русские должны быть изгнаны из Крыма, а сопротивляющиеся – уничтожены. Это было сказано в конце февраля 2014 г., за несколько дней до того, как в Крыму поднялась волна протеста. Поэтому перед лицом грубейших угроз и попыток их реализации, воплощения в жизнь у крымчан, по-моему, не было никакого выбора.

Что касается правовой стороны дела, то мы о ней говорили, говорим и распространили соответствующие документы. Я уже упоминал статью 1 Устава ООН, есть пакты 1966 г. о международных политических и гражданских правах и о международных экономических, социальных и культурных правах, где также зафиксировано право на самоопределение. Самый развернутый документ – это принятая консенсусом еще в 1970 г. Декларация ГА ООН о принципах международного права, касающихся дружественных отношений между государствами. Там говорится, что создание суверенного, независимого государства, свободное присоединение к независимому государству, объединение с ним или установление любого другого политического статуса, свободно определенного народом, является формами осуществления этим народом права на самоопределение. Конечно, авторы данной Декларации не забыли и том, что есть принцип уважения территориальной целостности. В упомянутой Декларации записано, что одновременно нужно уважать территориальную целостность государства, из которого осуществляется выход. Но государство имеет право на полную поддержку своей территориальной целостности лишь в том случае, если в ее рамках это государство обеспечивает всем живущим на данной территории право на самоопределение. Украинское государство лишило крымский народ такого права. После развала СССР крымчане провели референдум, который сначала был проигнорирован центральными властями в Киеве, а в 1996 г. его результаты были отменены. То есть, крымчане давно пытались реализовать свое право на то, чтобы к ним относились так, как постановила ГА ООН в Декларации 1970 г. Право на самоопределение неоднократно подтверждалось в решениях Международного суда и в комментариях упомянутых мной комитетов по правам человека.

Что касается параллелей. Наши западные партнеры «как черт от ладана» бегут от любого предложения проанализировать произошедшее в Крыму через призму того, что было сделано ими в Косово. Говорят, что Косово – это особый случай, и его нельзя ни с чем сравнивать, хотя сравнения более чем уместны. В Косово не было никаких референдумов, на момент одностороннего объявления независимости никакой физической угрозы косовским албанцам не было, давным-давно были прекращены военные действия, война закончилась много лет назад, и их никто не притеснял. Они жили, по сути дела, как самостоятельная автономия. Не выполнялись базовые требования – прекращение боевых действий, зафиксированные в резолюции ГА ООН. Закрепленные в резолюции 1244 требования предполагали, что в Косово вернется ограниченный контингент таможенников и пограничников Сербии. Это просто не было выполнено. Перед объявлением независимости никто никого не притеснял, не убивал, не арестовывал, они жили так, как сами хотели. Продолжался диалог под эгидой ООН о том, как в новых условиях наладить отношения между Белградом и Приштиной. И вдруг на ровном месте те, кто организовывал диалог, прежде всего, европейцы, сказали, что больше времени нет, терпение лопнуло. Почему оно лопнуло? Повторю, никакой угрозы не было. В итоге была объявлена и признана косовская независимость. Устами высших руководителей очень крупных и серьезных государств утверждается, будто все это было на основе правильно организованного референдума в отличие от «неправильного» референдума в Крыму. В Косово не было никакого референдума. Это один пример.

Еще один пример заключается в том, что когда развивался процесс деколонизации Африки, было решение Генеральной Ассамблеи ООН о том, что французская колония Коморские острова должна определить свою судьбу через референдум. Было согласовано, что результаты будут подсчитываться с учетом голосов, отданных жителями всех островов Коморского архипелага. Они проголосовали за независимость, а на одном острове – Майотте – большая часть проголосовала за сохранение в составе Франции. Решение по резолюции ГА ООН нужно было принимать с учетом общего количества голосов для всей страны, что и сделала Генеральная Ассамблея ООН. Франция же отказалась признать это решение, сказав, что не важно, какие были критерии и правила, но раз Майотта хочет остаться, то Франция ее оставляет. Потом было много резолюций, протестов Африканского Союза, самой Генеральной Ассамблеи. Никаких подвижек Франция не сделала. В 2011 г. остров Майотта стал заморской территорией Франции. При этом Евросоюз не прекращал экономические связи со своим членом.

В целом, если говорить о ЕС, то еще в 1991 г., когда развалился Варшавский договор, Совет экономической взаимопомощи (СЭВ) и прекращал свое существование СССР, он принял решение, которое называлось «Руководящие принципы признания новых государств в Восточной Европе и Советском Союзе». В этих руководящих принципах было записано, что право народов на самоопределение может быть реализовано на основе признания этих государств. Если здесь присутствуют тонкие юристы, то они почувствуют, что это образчик работы со словом. То есть, право на самоопределение может реализовываться не через референдум или что-то подобное, а просто: ты объявил – и тебя признали. Вот как ЕС подошел в той ситуации к новым государствам в результате исчезновения Варшавского договора, СЭВ и СССР. Наверное, это было проявлением «реал политик», о чем мы сейчас говорили. Вероятно, они считали, что иначе было бы слишком долго ждать, пока будут осуществлены все процедуры. Среди критериев признания отделившихся государств, которые содержатся в руководящих принципах Евросоюза, нет упоминания о каких-либо экстремальных условиях, которые делают невозможным нахождение соответствующих народов в том или ином государстве. Просто признание – и все. Там даже не говорится о необходимости соблюдения каких-то конституционных процедур для принятия решения об отделении. В 1991 г. именно на такой основе были признаны все бывшие советские республики, включая Украину.

Поэтому никакой правовой проблемы с признанием нашими западными партнерами воссоединения Крыма с Российской Федерацией не существует. Нет политической воли, а есть просто очевидное политическое желание использовать эту ситуацию в той линии, которая давно, задолго до Украины, проводилась Западом под «предводительством» США на сдерживание Российской Федерации, поскольку Россия стала обретать чрезмерную, с точки зрения западных коллег, самостоятельность. Они пока еще не поняли, что это не какая-то конъюнктура, а просто часть нашего существования.

Вопрос: В этом году впервые в МГИМО открывается Горчаковский лицей. Какими качествами, на Ваш взгляд, должны обладать лицеисты, чтобы стать достойными студентами МГИМО?

С.В.Лавров: Не хотел бы повторяться, но надо стремиться стать очень эрудированным человеком, обрести знания как можно в большем количестве областей. Главное – хотеть. Учитывая, что учебную программу лицея одобряет МГИМО, она будет хорошей. Вы просто выполняйте все, что в ней предусмотрено. Ну и, конечно, учите языки и историю.

Вопрос: Расскажите, пожалуйста, что больше всего запомнилось в учебе, в студенческой жизни. Начали ли Вы уже в то время заниматься поэзией?

С.В.Лавров: Если я скажу правду о том, что мне больше всего запомнилось в студенческие годы, это будет антипедагогично. На самом деле, не забывайте о том, что студенческие годы предоставляют фантастические возможности для того, чтобы просто обрести себя в этой жизни, почувствовать дружбу, даже какую-то «вольницу». Но делать это особенно хочется и приятно, когда выучены уроки. Мы с А.В.Торкуновым хорошо учились и хорошо отдыхали. Ездили в стройотряды, где настолько сплачивается коллектив, что просто не хочется оттуда уезжать. Зарабатывали там деньги, а потом на несколько дней летали на юг – в Крым, в Сочи, чтобы 4-5 дней перед учебным годом отдохнуть и покупаться.

Очень увлекались искусством, прежде всего, в жанре капустников, начиная с первого курса, писали тексты. Вечера нашего курса всегда были самыми популярными в институте. Мы раздавали (ни в коем случае не продавали) на них билеты – они были настоящим дефицитом. Пока мы учились до 4 курса, они всегда были очень популярны в этом виде нашего досуга. Иногда приглашали друзей из Института иностранных языков (ныне МГЛУ). Между прочим, в те времена мы носили сценарии этих капустников в партком на согласование. Такая у нас была цензура, теперь ее нет.

После окончания института стараемся собираться хотя бы частью курса каждый год, но раз в пять лет обязательно полным составом. Это такой большой сбор, когда свои отпуска из-за границы синхронизируют все однокурсники. В рамках этих мероприятий также ставим капустники. Кстати, последний мы делали лет 5-6 назад, надо не забыть восстановить эту традицию.

С А.В.Торкуновым мы занимались и серьезным искусством. С еще одним нашим товарищем на втором курсе мы участвовали во Всесоюзном конкурсе чтецов – читали со сцены малой спортивной арены в Лужниках, где проходила финальная часть конкурса, отрывок из поэмы А.А.Вознесенского «Антимиры» и получили диплом второй степени. Конечно, пели песни. Первый мой опыт был где-то, наверное, еще на первом курсе. Ходили в походы, гитара…костер… Все это наполняло нашу жизнь совершенно незабываемыми красками. Но это доставляет удовольствие, еще раз повторю, когда все уроки уже выучены.

Вопрос: Недавно британское пиар-агентство «Портланд» внесло Россию в рейтинг тридцати лидирующих стран по использованию «мягкой политики». Неизвестно, насколько можно доверять данной информации. Какие меры «мягкой силы» принимает и планирует принять Министерство иностранных дел России помимо блестящей информационной политики, в частности в социальных сетях?

С.В.Лавров: Мы берем пример с Президента Российской Федерации В.В.Путина, потому что помимо того, что формально и в правовом контексте, по Конституции России именно Президент определяет основные направления внешней политики. По поручению Президента мы сейчас докладываем обновленную редакцию Концепции внешней политики Российской Федерации с учетом тех событий, которые развиваются в последнее время. Уверен, что мы не должны менять ключевые направления, определенные Президентом России В.В.Путиным еще в 2000 г., предполагающие многовекторность, открытость к сотрудничеству со всеми, кто к этому готов на основах равноправия и учета интересов партнеров. Прежде всего, это неконфронтационное, но твердое отстаивание собственных интересов. Тем не менее, определенные нюансы в обновленной редакции Концепции, конечно же, появятся.

Думаю, что не очень благодарно кодифицировать понятие «мягкая сила». Какие методы должны входить в это понятие? Перечисляют неправительственные организации и способность влиять на них через финансирование, какими-то другими методами, использовать их в протестном движении и организации каких-то «желтых» или прочих революций. Упоминают, конечно, СМИ. Как работать с ними, какие гранты они должны получать, как приглашать для ознакомления с той или иной страной представителей гражданского общества, журналистов, чтобы создавать какую-то группу влияния в государстве, на чью политику хотите воздействовать. Говорят о встречах политологов, в ходе которых соответствующая работа также ведется.

Если брать СМИ в современном понимании этого слова, то, конечно, это социальные сети. Работа с неправительственными организациями, журналистами, в социальных сетях, поощрение контактов между молодыми людьми, дипломатами и учеными из разных стран – на всех этих направлениях мы работаем. В Министерстве иностранных дел России социальные сети стали задействоваться одними из первых среди наших государственных учреждений. Сейчас периодически смотрю данные о медиа активности: мы всегда в тройке лидеров, иногда ее и возглавляем. Наверное, необходимо вести такую статистику, чтобы понимать, кто и что делает.

Я, может быть старомоден, но в принципе «мягкая сила» – это не технологии. Даже если «разогреть» социальные сети до каких-то небывалых температур все равно лучшее воздействие на людей оказывается через личное общение. Это касается ситуации, когда необходимо кого-то уговорить и привлечь на свою сторону или отговорить кого-то от какого-то поступка, который считаешь неправильным, а также когда просто необходимо расположить человека к самому себе, к своей стране, к тому, чтобы продолжать сотрудничать. Не забудем, конечно, что все это должно опираться на устойчивое развитие самого государства – экономику и социальную сферы, на то, как комфортно чувствуют себя люди в своей собственной стране. В этот, прямо скажем, в непростой период, связанный с такой реакцией Запада на свои собственные ошибки, с неспособностью обеспечить равную и неделимую безопасность в Европе и равноправное экономическое сотрудничество, когда Запад пытается отыграться на нас за свои собственные ошибки, вы видите, какое внимание Президент Российской Федерации В.В.Путин и Правительство уделяют тому, чтобы максимально смягчить негативные последствия и максимально использовать нынешнюю ситуацию, чтобы выйти вперед по целому ряду направлений. Прежде всего, такие результаты мы уже видим в сфере сельского хозяйства и целого ряда направлений промышленной политики, где инновационные технологии и продукция начинают очень быстро расширяться.

«Мягкая сила» – это практически неограниченный набор возможностей. По большому счету, это все про общение людей.

Вопрос: Какой Вы видите альтернативу Минского формата в связи с тем, что по сей день украинская сторона не выполнила большинство договоренностей?

С.В.Лавров: Честно сказать, я не вижу альтернативы Минским договоренностям. Сейчас нас пытаются убедить в том, что тот, кто подписывал эти договоренности, хотел бы их выполнить, но у него не получается по объективным причинам. Это отговорки, которые не делают чести ни самим украинским руководителям, которые согласовывали Минские договоренности, ни тем, кто присутствовал в Минске и завизировал эти договоренности, имею в виду Президента Франции Ф.Олланда и Канцлера Германии А.Меркель. Они делали это по итогам тяжелейшего переговорного марафона, который длился более 17 часов, с участием Президента Украины П.Порошенко и Президента Российской Федерации В.В.Путина. Никто не может сказать, что кто-то кого-то обманул, потому что «подсунул» какую-то формулировку и ее одобрили, не осознав последствий. Там каждая формулировка буквально «обсасывалась» со всех сторон, менялась по 10 раз, переуточнялась. Все, что там записано, сделано с абсолютно холодной головой каждым из участников — это я наблюдал лично.

Сразу же по возвращении из Минска в Киев украинский Президент должен был предъявить эти договоренности Верховной Раде, сказать, что это его президентское решение и справедливая договоренность, что он избирался президентом мира, а не войны и представить им этот мир: предложить быстро принять в Верховной Раде все, что от них требуется и что записано в этих договоренностях, а от партнеров требовать воздействия на Донецк и Луганск. Они должны вместе с Киевом договариваться о досрочных выборах на этих территориях, об амнистии, о законе об особом статусе и о том, как этот закон на постоянной основе включить в текст конституции Украины. Вместо этого Министр иностранных дел Украины П.А.Климкин, когда на него стали нападать и требовать объяснений в Верховной Раде, сказал, что они там никаких обязательств на себя не брали: ни обязательств разговаривать напрямую с Донецком и Луганском, ни амнистировать всех участников тех событий. Поразительно! Вместо того, чтобы ухватиться за эту возможность вывести страну из кризиса и добиться полной поддержки со стороны Верховной Рады, те, кто со стороны киевской власти участвовал в разработке Минских договоренностей, столкнувшись с критикой радикалов стали пытаться их успокоить на их же радикальном поле и стремились быть большими противниками Минских соглашений, чем те, кто в их написании не принимал никакого участия.

Тем не менее, 2 октября 2015 г. во Франции, в Париже состоялась встреча президентов России, Франции, Украины и Канцлера Германии, где было еще раз переподтверждено то, что записано в Минских договоренностях, и было подтверждено, что необходимо решить все вопросы, которые там зафиксированы, напрямую с Донецком и Луганском.

Есть еще «нормандский формат», мы на него согласились, исходя прежде всего из того, что мы видели желание Франции и Германии провести эти решения через все ступени украинского государства, прежде всего, через Верховную Раду. Могу сказать, что у наших французских и германских партнеров остается понимание этой необходимости. Хотя, конечно, они ведут себя немного странно, когда Канцлер Германии и Президент Франции заявляют, что выполнение Минских договоренностей позволит снять санкции с Российской Федерации. В этих договоренностях Россия вообще ни разу не упомянута, там много раз упомянуто киевское правительство, которое должно было сделать не просто в абстрактные, а в конкретные сроки целый ряд вещей, которые даже не были начаты. Например, начало обсуждения с Донбассом закона о выборах должно было начаться в апреле прошлого года. До сих пор ничего не сделано. Мы пытаемся узнать, как украинское правительство видит себе этот закон, который необходимо передать в Контактную группу, согласовать с Донецком и Луганском. То же самое касается закона об амнистии и много другого.

Хорошо, что никто не подвергает сомнениям Минские договоренности, да и это сложно сделать, потому что сразу после их подписания мы добились их одобрения в СБ ООН. Хорошо, что никто не пытается переписать договоренности. Там есть вещи, которые можно в тактическом плане уточнять, но это необходимо делать напрямую с делегациями ДНР и ЛНР. Важно, что США сейчас проявляют интерес, чтобы помочь урегулировать этот кризис на основе Минских договоренностей. Они тоже не подвергают сомнению этот текст, просто хотят использовать свой вес, чтобы помочь их реализации. США имеют контакт только с киевской властью, поэтому весь их вес должен ощущаться киевским руководством. Надеюсь, что такая работа будет проводится не просто формально, а будет нацелена на фактическое выполнение всего того, о чем договорились. У нас всегда было так – если по рукам ударили, то необходимо выполнять.

Говоря о договороспособности киевской власти, оттуда часто можно слышать, что они хотят вернуть Женевский формат, который состоит из России, США, ЕС и Украины. Франция и Германия участвуют от ЕС, и там уже брюссельские бюрократы занимают это место, добавляются США. Впервые такой формат встречался 17 апреля 2014 г. в Женеве, на нем присутствовали Госсекретарь США Дж.Керри, Высокий представитель ЕС по иностранным делам и политике безопасности, англичанка К.Эштон, ваш покорный слуга и и.о. министра иностранных дел новой украинской власти А.Дещица. В ходе этих переговоров мы одобрили не такой большой, подробный и развернутый, как Минские договоренности, документ – он был всего на одной странице, но был одобрен. В этом документе была фраза о необходимости немедленно начать консультации со всеми регионами Украины о конституционной реформе. Напомню, документ был принят 17 апреля 2014 года. Через месяц мы поинтересовались у американцев и евросоюзовцев, что они сделали, чтобы заставить новые власти приступить к общеукраинской конституционной реформе с участием всех регионов. Они стыдливо отвели глаза. Это просто один пример. Если брать на веру призывы возродить Женевский формат, то мы, конечно же, начнем с выполнения этого документа и будем настаивать на общеукраинской конституционной реформе, потому что под этим подписались украинские власти.

Вопрос: Что в Вашей жизни сыграло главную роль в формировании Вашей личности как Министра иностранных дел?

С.В.Лавров: Никогда об этом не задумывался. Как пел В.Высоцкий: «Не лучше ль просто в жизни быть приличным человеком?» Это подойдет для любой профессии. Конечно, это мама, друзья, Университет и не только как институт системы образования, но как школа жизни. Нельзя сказать, что для того, чтобы стать дипломатом необходимо вести себя так, а для того, чтобы стать кем-то другим, необходимо вести себя как-то иначе.

Удачи вам, наслаждайтесь этими годами, учитесь хорошо и отдыхайте так, как отдыхали мы.

Кому хорошо за 50

Цена нефти комфортна для российских компаний, но не для бюджета

Алексей Топалов

Для большинства нефтепроизводителей текущий уровень цен на нефть является вполне комфортным. Даже США, для которых $50 — рубеж прибыльности, постепенно восстанавливают добычу. Но ряд стран с ситуацией не справляются. Для России, как производителя, нынешняя цена приемлема: страна наращивает добычу и экспорт. Однако каждый доллар в цене барреля означает для российского бюджета $2 млрд доходов либо потерь.

С середины августа стоимость нефти Brent колеблется в коридоре $47-50 за баррель. Психологическая отметка в $50 считается равновесной ценой, об этом неоднократно заявляли как производители, так и эксперты рынка. Так, глава российского Минэнерго Александр Новак ранее называл такую цену «фундаментально хорошей», удовлетворяющей и производителей, и потребителей. Но призывал не рассчитывать на то, что стоимость барреля поднимется выше этой отметки.

Однако стоимость в $50 за «бочонок» удовлетворяет далеко не всех.

Нефть себе в убыток

Больше всех недовольна Венесуэла, где производство нефти балансирует на грани рентабельности (по разным оценкам себестоимость добычи нефти в бассейне реки Ориноко составляет $35-45 на баррель). Но самое главное, что венесуэльская нефть — «тяжелая», и для того, чтобы ее транспортировать, ее необходимо разбавлять более легкой импортной нефтью. Но и закупать «легкую» нефть Венесуэле становится все труднее. Глубочайший экономический кризис (а экономика страны более чем на 90% зависит от поступлений от нефтяного сектора) привел к тому, что за первые семь месяцев текущего года импорт нефти в Венесуэле снизился на 21% и составил 154,5 тыс. баррелей в сутки. При этом странам Центральной Америки и Карибского бассейна Венесуэла продает свою нефть по льготным ценам, то есть себе в убыток.

В конце прошлой недели венесуэльский президент Николас Мадуро заявил, что Венесуэла в альянсе с Ираном пытается найти способы стабилизации рынка нефти. Ранее Каракас заявлял о необходимости вернуться к идее фиксации уровня добычи.

Иран, кстати, в сложившейся ситуации отнюдь не бедствует, постоянно наращивая добычу. Однако Тегеран заинтересован в росте цен с тем, чтобы повысить доходы (у страны большие планы по развитию нефтегазового комплекса, а на это нужны деньги). С другой стороны, Иран, из-за которого в апреле сорвалась договоренность о заморозке уровня добычи, теперь поддерживает эту идею. Связано это с тем, что страна практически достигла досанкционных показателей производства нефти (санкции США и Европы, ограничивающие в том числе экспорт, а следовательно, и добычу нефти, были отменены только в январе 2016 года).

Также заинтересованы в росте цен такие страны как Нигерия и Алжир. У первой средняя себестоимость добычи — около $30 на баррель. Но в каждом отдельном случае затраты могут оказаться выше из-за постоянных атак радикальных группировок, которые также мешают экспорту нигерийской нефти.

У Алжира же проблема в истощенности месторождений.

Цена в $50 за баррель является важной точкой отсчета для сланцевых производителей США, так как именно эта отметка считается рубежом прибыльности (хотя для многих местных производителей проекты рентабельны и при более низких ценах). Как писала на прошлой неделе The Wall Street Journal, после того, как котировки достигли психологической отметки ряд крупных компаний ( например, Devon Energy и Pioneer Natural Resources) решили нарастить инвестиции и вновь запустить ранее законсервированные проекты.

Впрочем, добыча в Штатах пока сокращается. По итогам недели, завершившейся 26 августа, она упала на 60 тыс. баррелей в сутки и составила 8,488 млн баррелей. Причем неделей раньше также было зафиксировано падение.

Северный сосед США Канада также испытывает трудности из-за низких цен. Дело в том, что в Канаде нефть добывается из битуминозных песков. И ее необходимо еще довести до товарного состояния путем каталитического крекинга, что несет дополнительные затраты. Себестоимость производства канадской нефти в результате может достигать $45-50 на баррель.

«Кривая себестоимости традиционно строится от минимума Персидского залива («песок копнул – пошла нефть») до максимума для сланцевых проектов, — комментирует главный редактор по товарным рынкам Thomson Reuters Kortes Александр Ершов. — В целом это так и есть, но существует ряд важных нюансов».

Во-первых, по словам Ершова, необходимо учитывать транспортное плечо, то есть удалённость от основных рынков – доставка может существенно скорректировать итоговую цену даже при низкой себестоимости. Так, например, происходит с нефтью из Казахстана. Кроме того, следует учитывать качественные характеристики – «легкая» нефть стоит дороже и соответственно может спокойнее перенести рост затрат на добычу в цене барреля. Хотя премиальность лёгкой нефти в последние годы неуклонно снижается из-за модернизации НПЗ.

И наконец, способность регулировать добычу. Зачастую складывается ситуация, когда остановить добычу дороже, чем продавать нефть в убыток. «Мы видели отрицательные нетбэки в Канаде, Венесуэле, том же Казахстане, но добыча при этом продолжалась (и продолжается), — говорит Ершов. — С другой стороны, лидер ОПЕК Саудовская Аравия способна регулировать добычу». С учётом всех этих факторов можно сказать, что прямо пропорциональной зависимости добычи от её себестоимости нет, указывает Ершов.

«Но есть обострение конкурентной борьбы за долю на просевшем рынке нефти, когда себестоимость используется участниками лишь как один из механизмов», — поясняет эксперт.

Бюджет не балансируется

Ранее агентство Bloomberg публиковало оценки МВФ, ОПЕК и рыночных экспертов по поводу стоимости барреля, необходимой, чтобы та или иная страна-производитель смогла сбалансировать свой бюджет. И здесь речь идет уже не о себестоимости добычи, а о совсем других цифрах. Так, диапазон $50-60 может устроить только Ирак, Катар, Кувейт и Иран (причем последний - достаточно условно, так как называется цена в $61,5). Саудовской Аравии уже необходимы котировки на уровне $66,7, ОАЭ — $71,8, Эквадору — $75,1, Анголе — $93,1.

Нигерия, Венесуэла и Ливия смогут сбалансировать бюджет только если цена нефти уйдет значительно выше $100. Причем в случае с Ливией Bloomberg приводит фантастическую цифру в $195,3 за баррель.

Россия традиционно стоит несколько особняком от других лидеров нефтяного рынка. У российских компаний относительно невысокая себестоимость добычи (глава «Роснефти» Игорь Сечин, например, говорил о $2,1 на баррель). Но помимо затрат на собственно подъем нефти из-под земли следует учитывать другие затраты, в первую очередь — налоги. И здесь затраты уже получаются на уровне около $20 на баррель.

«Компаниям РФ помогает девальвация рубля, учитывая, что доход от продаж они получают в основном в долларах, а затраты несут, напротив, преимущественно в рублях», — указывает глава аналитического департамента Фонда национальной энергетической безопасности Александр Пасечник.

Благодаря этому Россия продолжает наращивать производство нефти. Как ранее говорил Александр Новак, в 2016 году уровень добычи должен составить 540-543 млн тонн (в 2015 г. было 533 млн тонн).

Кроме того, уходящая с рынка «дорогая» нефть — в первую очередь канадская, частично — американская сланцевая и нефть из Венесуэлы — позволяет России наращивать экспорт, занимая новые доли рынка. Согласно данным Минэнерго, за семь месяцев 2016 года суммарный объем российского нефтяного экспорта вырос на 5,9% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года и составил 148,7 млн тонн.

Впрочем, снижение нефтяных цен в начале года все же дало значительный негативный эффект. Согласно данным Федеральной таможенной службы, доходы России от экспорта нефти в первом полугодии сократились на 31,5% и составили $32,9 млрд.

Таким образом, страдают от падения цен не собственно компании-производители, а, в основном, российский бюджет.

«Каждый доллар в цене барреля — это $2-2,2 млрд поступлений в федеральный бюджет», — говорит Александра Суслина из Экономической экспертной группы.

По прогнозам, бюджетные расходы в 2016 году составят 15,7 трлн рублей, при доходах — 12,5 - 12,7 трлн рублей.

ОПЕК теснит остальных

Глобальный нефтяной на данный момент рынок постепенно идет к балансу. «Однако рекордные накопленные запасы нефти в мире оказывают давление на цены», – отмечает старший вице-президент Argus Вячеслав Мищенко.

При этом страны ОПЕК понемногу вытесняют с рынков производителей, не входящих в картель.

За первое полугодие 2016 года ОПЕК, по сравнению с аналогичным периодом 2015 года, нарастила добычу на 750 тыс. барр. в день. Страны, не входящие в организацию, за тот же период снизили производство на 1 млн барр. в сутки.

Все это, по словам Мищенко, отодвигает сроки окончательной балансировки рынка. Теперь ее следует ожидать в конце текущего – начале следующего года, хотя ранее она прогнозировалась во втором-третьем квартале.

По данным Argus, общее предложение на рынке нефти составляет сейчас 96,4 млн барр. в сутки, при спросе в 95,3 млн барр. Мищенко отмечает, что предложение и в прошлом году было на том же уровне, однако спрос тогда составлял 93,9 млн барр. в день.

Баланс спроса и предложения значительно различается в зависимости от региона. Если в Атлантическом бассейне (Европа и обе Америки) при спросе в 54,2 млн баррелей предложение составляет 56,5 млн баррелей, то в Азиатско-Тихоокеанском регионе предложение лишь 8,8 млн барр., тогда как спрос – 32,6 млн барр. А на Ближнем Востоке ситуация противоположна АТР – 8,6 млн барр. спрос и 31,1 млн барр.– предложение.

Не менее 18 ливийских военных погибли, еще 120 ранены в ходе наступления на последние позиции террористической группировки "Исламское государство" (ИГ, запрещена в РФ) в городе Сирт, передает агентство Франс Пресс со ссылкой на медицинский источник.

Ранее сообщалось, что ливийские военные начали наступление на последние позиции боевиков в Сирте. Действия против террористов в захваченном Сирте с июня ведут силы, верные правительству нацсогласия Ливии, в основном вооруженные отряды из города Мисрата. Сообщалось, что под их контролем в начале августа находилось уже 70% города.

Дополнительные подробности пока не сообщаются.

ИГ является на сегодняшний день одной из главных угроз мировой безопасности. За три года террористам ИГ удалось захватить значительные территории Ирака и Сирии, часть которых удалось отбить за последние месяцы. Единого фронта борьбы с ИГ нет: с группировкой борются правительственные войска Сирии при поддержке российских Воздушно-космических сил, армия Ирака, международная коалиция во главе с США, а также курды, ливанские и иракские шиитские ополченцы.

Боевики ИГ захватили Сирт и часть средиземноморского побережья Ливии в 2015 году.

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова на совместной пресс-конференции с Государственным секретарем США Дж.Керри по итогам переговоров, Женева, 26 августа 2016 года

Уважаемые дамы и господа,

Я знаю, что многие заключали пари, побьем ли мы сегодня рекорд по продолжительности наших переговоров, но нет, «московский» рекорд остался незыблемым: мы сегодня потратили времени на один час меньше. Я считаю, что мы, как сказал только что Джон, сделали несколько очень важных шагов вперед в дополнение к московским договоренностям. Тот факт, что мы не распространяем документы, не означает, что мы не находим все больше и больше точек соприкосновения.

Мы обсуждали сегодня те вещи, которые, как сказал Джон, позволят найти «техническое» решение к принципиальным договоренностям, которые мы заключили в Москве: о необходимости добиться устойчивого прекращения огня (а нарушения продолжаются со всех сторон), о необходимости отмежевать, наконец, оппозицию, присоединившуюся к режиму прекращения огня, от «Джабхат ан-Нусры», ИГИЛ и прочих террористов. Мы обсуждали то, как наиболее эффективно и срочно решать гуманитарные проблемы, обеспечивая доступ помощи в районы, которые в этом нуждаются. В этом контексте мы говорили не только про Алеппо, хотя Алеппо занимало в наших дискуссиях основное место, но мы говорили про то, что и как происходило в Манбидже, Хасеке и других частях Сирии и не только. Мы обсуждали, как гуманитарная ситуация складывается в Ираке и Йемене, где международные наблюдатели также фиксируют тяжелейшую гуманитарную обстановку.

Мы исходили из того, чтобы говорить об этих тяжелых проблемах и страданиях людей не как журналисты, не как люди, которые просто изливают эмоции в ту или иную сторону, а как профессионалы и дипломаты, которым положено вместе с военными искать какое-либо решение.

Еще раз скажу, что визит Джона в Москву 15 июля был очень полезным. Те базовые принципы, которые были согласованы в ходе наших переговоров и закреплены в ходе встречи с Президентом России В.В.Путиным, сегодня получили дальнейшее развитие. По причинам, о которых Джон упомянул, нам еще необходимо довести до конца, я бы сказал, совсем немного вопросов, которые требуют конкретизации. Наши эксперты продолжат эту работу в Женеве на следующей неделе. Рассчитываю, что в самое ближайшее время мы уже сможем представить на суд международной общественности результаты наших совместных усилий. Дается это непросто. Наверняка вы видите и слышите то, что происходит, то, что говорят в различных столицах, но достижением уже является то, что мы смогли и продолжаем стараться сократить зоны недопонимания и, наверное, самое главное, снизить уровень недоверия друг к другу. Без полной открытости и доверительности не поддаются решению те задачи, которые мы поставили перед собой и которые были согласованы в ходе личных и телефонных контактов между президентами России В.В.Путиным и США Б.Обамой. С каждой нашей встречей и каждым телефонным разговором мы последовательно укрепляем это доверие, и, надеюсь, очень скоро вы почувствуете от этого весьма серьезную пользу. Главное, что ее почувствуют сирийцы и все, кто в этом регионе испытывает негативные последствия сирийского кризиса.

Мы договорились о конкретных направлениях, по которым мы будем работать со сторонами: Россия – с Правительством САР и со взаимодействующей с нами оппозицией, а США – с сотрудничающей с ними оппозицией. Мы и наши американские коллеги также будем работать с региональными партнерами с тем, чтобы устранить препятствия на пути устойчивого соблюдения режима прекращения боевых действий.

Упомяну здесь еще раз проблему, возникающую в результате того, что отряды, сотрудничающие с США и с возглавляемой ими коалицией, находятся на тех же территориях, что и «Джабхат ан-Нусра». При этом они не просто там находятся, а периодически взаимодействуют с этой организацией и участвуют в ее операциях. Без размежевания нормальных, «здоровых» оппозиционных сил и террористов я не вижу возможности обеспечить по-настоящему длительное и полноценное прекращение боевых действий, к чему мы все стремимся. Я с удовлетворением отмечаю, что у нас с американскими партнерами становится более четким понимание этой задачи.

Мы говорили о предельно конкретных шагах. Мы их практически согласовали, нам осталось поставить несколько точек в том, что касается обеспечения гуманитарного доступа нуждающимся гражданам Сирии, прежде всего в районе Алеппо – в его восточную и западную части, этим будут заниматься наши эксперты. По этому вопросу у нас был очень предметный разговор. Уверен, наши эксперты доведут в ближайшие дни соответствующие договоренности до конца. У них есть абсолютно целенаправленные задачи, которые мы перед ними поставили. Эти задачи сформулированы, и ими наши эксперты будут руководствоваться.

Говорили мы и о том, как поступать с нарушителями режима прекращения боевых действий. Это тоже очень тесно связано с необходимостью отмежевать нормальных оппозиционеров от террористов.

Еще бы я хотел отметить то, что мы сегодня договорились интенсифицировать двусторонние контакты, которые несколько «провисли» и замерли в последние несколько недель. Я имею в виду контакты между нашими представителями в Женеве, которые носили повседневный по сути дела характер до недавнего времени, и контакты между руководством российской военной базы в Хмеймиме и представителями американского командования, расположенного в иорданской столице г.Аммане. Уверен, что повседневный диалог без каких-либо перерывов является ключом к тому, чтобы все наши задачи были бы реализованы.

Джон упомянул политический процесс. Это наша главная цель. Чтобы к ней прийти, мы будем добиваться успокоения ситуации на земле и улучшения гуманитарного доступа. По нашему глубокому убеждению, здесь не может быть каких-либо предварительных условий. Если ждать, пока ситуация успокоится на сто процентов и начинать политический процесс только потом, то можно ничего не добиться. Здесь все взаимосвязано. Конечно, сокращение уровня насилия поможет собрать стороны за столом переговоров, точно так же, как и начало переговоров позволит снизить напряженность на земле и позволит нам с США более эффективно влиять на антагонистов.

Сегодня мы встречались со специальным посланником Генерального секретаря ООН по Сирии С.де Мистурой. У него есть интересные и конкретные идеи о том, как использовать ООН для решения гуманитарных проблем. Это также будет частью нашей дальнейшей работы. Также у него есть планы по возобновлению, а по сути дела по началу политического переговорного процесса, потому что прямые переговоры, о которых мы давно договаривались, а концепция которых закреплена в резолюциях Совета Безопасности ООН, до сих пор не начинаются. Мы всячески поддерживаем такой настрой С.де Мистуры и считаем, что эта задача «перезрела», и в самое ближайшее время нужно объявлять о созыве прямого раунда переговоров между Правительством САР и всем спектром оппозиции. Это я хочу особенно подчеркнуть. Необходимость обеспечения инклюзивного характера переговоров, включая инклюзивный характер делегации от оппозиции, что закреплено в резолюциях Совета Безопасности ООН. Это нужно выполнять.

Как и сказал Джон, мы также обсуждали другие вопросы, которые стоят на международной повестке дня. Это касается и Украины. Мы ценим заинтересованность США, их нынешней администрации в том, чтобы помочь сдвинуть с мертвой точки процесс выполнения Минских договоренностей. У нас есть двусторонний канал, который достаточно регулярно задействуется. Мы считаем, что этот канал может реально помочь тем усилиям, которые принимаются в «нормандском формате».

Также мы обсуждали некоторые двусторонние вопросы. Их, как Вы сами понимаете, немало в нынешней ситуации. Я убежден, что коренные интересы России и США заключаются в том, чтобы мы имели нормальные отношения между двумя государствами, между нашими народами. Думаю, что сегодняшняя встреча еще раз помогла двинуться в этом направлении.

Вопрос (адресован Дж.Керри): В дополнение к имеющимся вопросам, чувствуют ли США в себе силы отмежевать отряды оппозиции от тех, что были признаны США связанными с «Джабхат-ан Нусрой»? Как Вы намерены это сделать, если Вам не удалось сделать этого ранее?

С.В.Лавров (отвечает после Дж.Керри): Что касается размежевания «здоровых» оппозиционных сил и террористов, то мы понимаем, что это сложная задача. «Джабхат ан-Нусра» мимикрирует, меняет названия, придумывает какие-то новые «зонтики», под которые они собирают различные группы, формально не входящие в «Джабхат ан-Нусру», это требует очень пристального внимания и глубокого анализа, но это нужно делать быстро. Мы стараемся помочь решить эту задачу нашим американским партнерам. Сегодня мы ознакомили их с информацией о том, как мы видим состав «Джабхат ан-Нусры», какие более мелкие группировки входят в эту структуру. Уверен, что наши коллеги посмотрят на эту информацию и она может оказаться им полезной.

Мы, кстати, сегодня впервые получили от наших американских коллег перечень организаций, которые присоединились к режиму прекращения боевых действий через американскую коалицию. Напомню, что список тех организаций, которые включаются в режим прекращения боевых действий через наш Центр по примирению в Хмеймиме, мы давно и регулярно передаем американским партнерам и, по сути дела, еженедельно его обновляем.

Вопрос: Господин Министр, Вы сказали, что военные намерены найти конкретные решения. Удалось ли достичь договоренности по вопросу неиспользования правительственных ВВС САР? Согласится ли с такой договоренностью Президент Сирии Б.Асад?

С.В.Лавров: Относительно того, чем занимаются те или иные ВВС, то мы ведем речь не о том, чтобы кто-то прекратил летать, а о том, чтобы авиация, работающая в сирийском небе, эффективно боролась и с ИГИЛ, и с «Джабхат ан-Нусрой». Об этом мы также говорили прежде всего в Москве. Мы достигли конкретных пониманий. Эти понимания будут реализованы после того, как будут согласованы остающиеся у нас технические детали и начнет действовать схема, о которой говорил Джон, но которую мы пока не можем придавать огласке. Повторю, наша задача состоит не в том, чтобы перестали летать те или иные участники этого конфликта, а в том, чтобы те, кто летает, бомбили террористов. Пока у нас не налажена координация в этом вопросе с американскими партнерами и с коалицией, которую США возглавляют. Это одна из задач, которую мы решаем, начиная с московской встречи. Надеюсь, что сегодняшние переговоры и предстоящие окончательные технические договоренности экспертов помогут нам приступить к ее решению.

Вопрос (адресован обоим министрам): Вопрос касается гуманитарной ситуации в городах Дарайя и Алеппо: вы высказывали озабоченность относительно ситуации в Алеппо, а в ООН она описывается как «все более отчаянная». Также у ООН вызывает озабоченность и эвакуация из г.Дарайя. Не могли бы подтвердить, что люди окажутся в безопасности, им будет оказана гуманитарная помощь, а эта эвакуация продолжится до своего завершения?

С.В.Лавров (отвечает после Дж.Керри): Как я слышал, операция по выходу из Дарайи всех, кто хотел это сделать, завершена. Эта операция осуществлялась на основе договоренности между Правительством САР и теми, кто находился в Дарайе. Это касается прежде всего вооруженных групп. Те, кто захотел, были вывезены на автобусах Сирийского Общества Красного Полумесяца в Идлиб, между прочим, вместе с оружием. Те, кто захотел поступить иначе, вышли оттуда и будут интегрированы в нормальную гражданскую жизнь. Это пример, который, я думаю, будет востребован. По крайней мере, уже сегодня наши представители в Хмеймиме получили сообщение о том, что еще один район в Сирии заинтересован в том, чтобы была организована еще одна аналогичная операция при посредничестве России.

Вопрос: Обсуждалась ли сегодня турецкая операция на севере Сирии? Насколько, как Вы считаете, заявление Турции о закрытии границы будет способствовать борьбе с терроризмом в районе г.Алеппо?

С.В.Лавров: В Сирии на земле немало стран представлены своими военными и вооруженными силами, которые вошли туда без согласия сирийского руководства. С согласия сирийского руководства там находятся только российский и иранские контингенты. Это реальность. Хочу отметить, что Правительство САР проявляет очень взвешенный и прагматичный подход. Наверняка вы слышали заявления из Дамаска о том, что они готовы сотрудничать со всеми, кто хочет бороться с терроризмом и здесь нужно договариваться о том, как это лучше делать. Я думаю, что это правильный подход и постепенно все, кто имеет свой спецназ и другие подразделения вооруженных сил на земле в Сирии, должны будут осознать, что нужно выбирать приоритеты. Выбирая приоритеты, я уверен, все не смогут обойти проблему терроризма – ИГИЛ и «Джабхат ан-Нусры». Если кто-то поначалу планировал как-то использовать эти силы для того, чтобы ослабить режим Президента Сирии Б.Асада, то теперь все понимают, что нельзя наступать на эти грабли. Так было в Афганистане, так было в Ираке. Так же было и в Ливии, и сейчас все это «аукается» далеко за пределами ливийского государства, а само это государство на ладан дышит. Мне кажется, что прагматизм и опора на коренные национальные интересы всех без исключения государств помогут нам в конечном итоге сконцентрироваться на борьбе с общим врагом.

Вопрос (адресован Дж.Керри): Вы поддержали курдское ополчение, т.н. Сирийские демократические силы, когда они переходили Евфрат в сторону Манбиджа, а потом попросили их перейти назад, на восточный берег. Как Вы относитесь сегодня к курдам, в т.ч. на земле? Как Вы видите роль курдов в политическом процессе в то время, как Ваши союзники в оппозиционных силах Сирии выступают категорически против участия курдов в мирном процессе?

С.В.Лавров: То, что касается различных аспектов турецкого присутствия на сирийской территории, включая курдский фактор, о котором так много сегодня пишут, то мы с американскими коллегами подтвердили сегодня необходимость срочного возобновления политического процесса, в котором должны участвовать все без исключения сирийские стороны. Я убежден, что курды должны быть полноценно представлены в этом процессе. Курды должны оставаться частью сирийского государства, и курды должны быть частью решения проблемы, а не фактором, который будет использоваться для раскола Сирии, потому что это повлечет за собой цепную реакцию по всему региону. Никто в этом не заинтересован.

Россия. США > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 27 августа 2016 > № 1908149 Сергей Лавров

 В Сирии мы бьёмся за Россию

Интервенция террористического интернационала, поддерживаемая группой стран Персидского залива

Владислав Шурыгин

С полковником мы знакомы давно. Ещё с тех пор, как он совсем молодым старлеем водил в начале 90-х по Кавказу группу спецназа. С тех пор он вырос в звании, закончил две академии и теперь служит в одном из управлений Генерального штаба. По долгу службы много времени проводит в Сирии. Причём не только в больших штабах, а, что называется, на самом "передке", где его подчинённые занимаются многотрудной и опасной работой военной разведки. Его рассказ о Сирии я привожу в режиме монолога. И он хорошо отражает реальность этой далёкой от нас и такой близкой нам войны…

…Главная причина столь долгого кровавого противостояния в Сирии — это фактически интервенция в Сирию международного террористического интернационала, поддерживаемого целой группой стран, которые, собственно, стоят за этой гражданской войной. Если говорить точнее, то группой стран Персидского залива, которую возглавляет Саудовская Аравия, главный заказчик всей так называемой "арабской весны" — геополитического проекта саудовской династии, ваххабитско-салафитского передела Большого Ближнего Востока, который больше сорока лет осуществлялся саудовской династией, её союзниками из Катара и присоединившейся к ним в последние годы исламистской эрдогановской Турции.

После неудачных попыток шестидесятых годов прошлого века объединить арабский Восток и Северную Африку в единое геополитическое образование под знамёнами панарабской социалистической партии БААС, против которых решительно выступала саудовская династия, видя в этом угрозу своему существованию, Эр-Рияд сам занялся объединением Ближнего Востока, но уже под своим протекторатом. Здесь необходимо отметить, что гегемонистские планы Эр-Рияда имеют довольно давнюю историю. Ещё в 1744 году амир Эд-Диръия Мухаммад ибн Сауд взял под защиту богослова Мухаммада ибн Абд-аль-Ваххаба и принял его религиозное учение, впоследствии получившее название ваххабизм. В течение нескольких десятилетий ибн-Сауд и его потомки, опираясь на религиозный энтузиазм ваххабитов, сумели подчинить себе весь Неджд, запад и восток Аравийского полуострова, но в 1811 году по приказу османского султана против них выступил хедив Египта Мухаммед Али. За следующие семь лет Саудиты потеряли всё, и в 1818 году после пятимесячной осады египтяне взяли их столицу Эд-Диръия и сравняли её с землёй, а амир Абдаллах I ибн Сауд был отправлен в Стамбул, где его обезглавили.

С тех пор Саудиты ещё дважды пытались создать обширное аравийско-арабское государство под своим управлением, но все эти попытки жёстко пресекались и подавлялись, пока в 1927 году Британия не признала независимость микроскопического Эр-Рияда. Новая история Саудовской монархии началась с открытия под землёй аравийского полуострова колоссальных запасов нефти, обеспечившей фантастическое обогащение Саудитов и короля Фейсала, свергнувшего в 1964 году своего родного брата Сауда. Именно при Фейсале началось осуществление геополитического плана экспансии ваххабизма в исламское пространство Ближнего Востока.

В рамках этого плана с начала семидесятых годов Саудиты установили самые тесные отношения с США, играя до поры до времени роль расточительно богатых и щедрых союзников американцев на Ближнем Востоке, готовых во всём следовать за ними. На многомиллиардных саудовских финансовых вливаниях и взятках выросло два поколения американских политиков и дипломатов. С их помощью и их руками в девяностые-двухтысячные годы в ходе американских военных интервенций и спецопераций Саудиты сначала ослабили и изолировали, а затем и окончательно "зачистили" самые мощные светские режимы Ближнего Востока — Ирак и Ливию, уничтожив БААС как геополитического соперника.

Новый этап саудовской экспансии начался с так называемой "арабской весны", в ходе которой окрепшие на деньгах Эр-Рияда отряды и армии экстремистов начали победное шествие по Ближнему Востоку, занимая одну страну за другой. Именно КСА и Катар являются главными со-спонсорами и кураторами и ИГИЛа, и Джабхад-ан-Нусры, пресловутой Аль-Каиды, и ещё целого клубка различных экстремистских группировок.

Самым активным образом этот план был подержан США, которые поверили обещаниям саудовцев "выстроить" этот ключевой регион под американские интересы, что очень хорошо вписывалось в геополитический проект США, стремящихся взять под полный свой контроль главный "нефтяной кран" планеты.

Но уже очень скоро план Саудитов дал осечку. Продвижению Саудитов к всемирному халифату очень жёстко воспротивился другой полюс исламского мира — шиитский Иран, увидевший в этой экспансии прямую угрозу своему существованию. Во всех захваченных Саудитами странах начались выступления шиитов, которые очень скоро перешли в вооружённое противостояние. Затем произошёл сбой плана в Египте, где кураторы из США, напуганные резким реваншем исламистов, руками египетских военных "зачистили" просаудовскую группировку Мурси. А затем эр-риядский "дранг-нах-остен" окончательно забуксовал в Сирии, после того как правительство Асада было поддержано сначала Ираном, а затем и Россией.

Ещё больше осложнила положение Эр-Рияда поддержка Ираном шиитов в Ираке, которые, взяв здесь власть в свои руки, постепенно выдавливают ИГИЛ всё дальше в пустыню.

После отмены санкций Иран активно выходит из политической изоляции и всё более явно демонстрирует готовность жёстко включиться в процесс глобального передела Ближнего Востока и отстаивать здесь свои национальные интересы.

Налицо системный кризис, в котором Саудовская Аравия, явно не рассчитав свои силы, больше не способна эффективно осуществлять свой геополитический план захвата Большого Ближнего Востока.

Чтобы вырваться из этого тупика, саудовские принцы пытаются перевести ставшую бесперспективной антиасадовскую войну в Сирии в войну всех суннитов против "кяфиров" — неверных, которыми КСА пытается выставить сегодня Иран и Россию, где себе они отведут роль защитников веры и новых саладинов…

Не будь этой "матки" терроризма, война с исламистами в регионе давно бы стала локальным делом местных правительств. Но финансовая, военная и организационная поддержка Саудитами и катарцами исламистских радикалов делает это кровотечение хроническим…

Сегодня Сирия стала, фактически, глобальным полем битвы нескольких геополитических проектов. Саудитско-салафитского, иранского и американского. Странным образом Россия едва ли не единственная страна, которая, являясь активной участницей конфликта, не осуществляет здесь собственный геополитический проект, а лишь защищает свои национальные интересы. Ещё более неявно обозначены здесь интересы Китая, который также очень внимательно наблюдает за идущей битвой по древнему китайскому принципу обезьяны, следящей с горы за схваткой тигров…

Отдельная тема — Турция. Несколько лет назад интересы Эрдогана, Саудитов и катарцев совпали в сирийском вопросе. К этому моменту на Востоке уже вовсю бушевала "арабская весна". Вчерашние всесильные режимы падали один за другим. Тунис, Египет, Йемен, Ливия… К власти в этих странах приходили исламистские партии и группы. Настала очередь Сирии. Для её раздела была собрана концессия из Саудовской Аравии, Катара и Турции. Каждый из концессионеров имел свои претензии к правительству Башара Асада и жаждал оторвать от Сирии лакомый кусок, усилив себя этим разделом.

Для Катара и Саудовской Аравии территория Сирии — это транспортный коридор для новых нефте- и газопроводов, а также контроль над одним из главных мистических центров исламского Востока — Дамаском, взятие которого для ИГИЛ означало бы выход на квазигосударственный уровень и окончательное закрепление как лидера исламского возрождения. Для турок же взятие под контроль северных провинций Сирии и Алеппо означало бы стратегическую победу в полувековой войне с курдами — главной головной болью Анкары, — которые оказывались в полной изоляции, зажатые между турками и ИГИЛ. Так возникла "антиасадовская" непримиримая коалиция.

Но очень скоро стало очевидным расхождение целей саудовцев и турок. Саудитские принцы строят всемирный ваххабитский халифат, который должен объединить под его чёрным знаменем всех мусульман-суннитов. Турция же стремится к укреплению своего влияния до статуса региональной державы. Эрдоган исламист, но он не религиозный фанатик и совершенно не желает делать Турцию частью саудитского халифата. Его цель — модернизация Турции в независимую Османскую империю 21 века.

И если для Саудитов пути назад уже нет — ИГИЛ втянут в беспощадную войну со всем миром, в него вложены сотни миллиардов саудовских и катарских денег — то для Эрдогана всё далеко не так однозначно. Два года Турция пыталась маневрировать между мировыми центрами силы, пытаясь опереться то на США, то на Германию, то на Россию. При этом ни американцы, ни европейцы не проявили большого интереса "приблизить" к себе Турцию, оставляя её в прихожей Евросоюза, в который она так стремилась. А вчерашние партнёры по антиасадовской коалиции, недовольные её непоследовательностью, нанесли демонстративный удар по стамбульскому аэропорту, что явилось "чёрной меткой", отправленной Эрдогану. Ясный намёк на то, что вслед за Хусейном, Каддафи и Асадом Эрдоган тоже может оказаться объявленным вне закона, если продолжит свою двойственную политику. Демонстрация готовности перенести "джихад" и на турецкую территорию. Одновременно с этим в столице Турции Анкаре и крупнейшем городе страны Стамбуле был поднят военный мятеж, целью которого было свержение Эрдогана и восстановление "традиционного" управления Турцией — светского режима под протекторатом армии. Очевидно, что американцы, обладающие огромными разведывательными возможностями в этом ключевом регионе, не могли не знать о готовящемся мятеже, а возможно, и сами стояли за его организаторами, учитывая прочность связей высшего турецкого военного руководства и американских штабов. Тем не менее американцы не предупредили Эрдогана о мятеже и тем самым полностью солидаризовались в его глазах с мятежниками.

В этой ситуации Эрдоган демонстративно пошёл на восстановление отношений с Россией, хотя ещё год назад почти полностью разорвал их, сбив российский бомбардировщик. Этот разворот Турции не может не вызывать крайнего беспокойства американцев, которые отлично понимают, что дальнейшее сближение Турции и России станет самой серьёзной угрозой их геополитическим планам в этом регионе. Очевидно, что американцы лихорадочно ищут возможность воспрепятствовать этому. Но реальных возможностей у них нет. По крайней мере, у администрации Обамы. Остаются крайние меры — физическое устранение Эрдогана. Но это после недавнего мятежа будет осуществить очень трудно…

Безусловно, сейчас Сирия стала настоящей занозой, которая стягивает к себе весь гной исламского радикализма. Кого тут только нет! Арабы, афганцы, малазийцы, узбеки, киргизы, уйгуры, российские кавказцы, африканцы, турки, пакистанцы, европейцы, американцы. Каких только паспортов мы тут с убитых не забирали! Можно целую коллекцию собрать по всем континентам, кроме, разве что, Антарктиды. Вся мировая шваль съезжается сюда, как в некую "варзону", где можно всё. Убивать, грабить, насиловать, пытать, истязать, казнить самыми мучительными способами. И боевики буквально извращаются в кровавой фантазии. Коллективные обезглавливания, сожжения, утопления, расчленения. Устраиваются целые спектакли смерти — с тщательно продуманными ритуалами и режиссурой. Эта беспощадность, по их мнению, должна лишить противников воли к сопротивлению, деморализовать и парализовать.

Надо сказать, что вожди радикалов цену своему человеческому материалу знают, не церемонятся и со своими подчинёнными. Единственное наказание здесь — смерть. Убивают за всё. Степень наказания отличается только видом убийства. За трусость, за шпионаж (это главный "комплекс" воинов ислама — непрерывное подозрение всех и вся в шпионаже и измене), за невыполнение приказов, за ошибки и неудачи. И боевика с момента пересечения им сирийской границы буквально гонит вперёд страх смерти, который он топит в звериной жестокости ко всем, кто не сторонник исламистов. Это настоящие зомби! И невозможно понять, что больше движет ими — фанатичная вера или ужас перед смертью от руки своих же собратьев.

Поэтому так легко здесь набирают смертников. Мы не раз брали их живьём и хорошо представляем механизм вербовки. Его, собственно, нет! Просто берутся обычные боевики, в основном необученные молодые рекруты, и им объявляется высшая воля — принять судьбу шахида. Если ты против, тебя ждёт мучительная смерть в очередном кровавом спектакле как труса или изменника. Как это выглядит, они отлично знают — публичные казни проходят регулярно в каждом более-менее крупном населённом пункте, занятом боевиками, для устрашения своих и удержания в рабской покорности местного населения. И рекрут может выбирать — мгновенное распыление в клочки при взрыве или пытка и долгое умерщвление. Обычно выбирают первое. Дальше смертника готовят — специальные проповедники несколько недель накачивают его рассказами о подвиге смерти за веру, его хорошо кормят, приводят женщин — в основном пленных рабынь — и обещают кучу девственниц на небесах, многих сажают на наркотики — это не считается "харам", запретом для истинного шахида. В итоге перед очередным наступлением таких собирается целый отряд, который до самого "применения" содержится отдельно от всех остальных боевиков фактически на положении заключённых под охраной опытных боевиков. Перед боем всем смертникам объявляют, что их родные получат щедрую помощь, если они выполнят свой долг, или их уничтожат, если они струсят. А потом их сажают за баранки начинённых взрывчаткой грузовиков, рычаги забитых до отказа снарядами БМП или вешают им на грудь пояс шахида — и вперёд! Аллаху акбар! Эти атаки отрядов камикадзе — главное военное ноу-хау исламистов.

Самая большая иллюзия далёких от темы обывателей, что вся Сирия разделена по религиозному принципу. Типа, все сунниты за исламистов, а христиане, алавиты, курды и шииты за официальный Дамаск. И якобы мы поддерживаем тех, кого меньшинство. Это неграмотный бред! 90% населения Сирии просто в диком животном страхе за свою жизнь и всей душой ненавидит тех, кто пустил их мирную спокойную жизнь под откос. Надо просто раз побывать в освобождённой от боевиков суннитской деревне, чтобы увидеть слёзы на глазах людей, которых, буквально, вытащили из ада. Надо видеть, с каким счастьем они бреют ненавистные им бороды, как переодеваются в обычную цивильную одежду, как буквально распрямляются и приходят в себя от ужаса.

Можно ли победить в Сирии? Очень сложный вопрос.

Если бы такая задача стояла перед российской армией, я думаю, она была бы решена за пару месяцев. Если на тактическом уровне боевики упорны и стойки, насмерть сражаются за каждый метр, то на оперативно-стратегическом уровне их действия — просто набор локальных ударов при огромном дефиците современной техники и вооружения. У боевиков есть опытные командиры, способные спланировать и нанести неожиданные удары, есть хорошая разведка, особенно агентурная, но для серьёзного сопротивления у них просто нет сил.

Но в том-то и дело, что российская армия не ведёт здесь войну. Мы осуществляем воздушную поддержку сирийской армии и ополченцев. А это качественно иной уровень военного участия.

Сирийская армия сегодня — это пожарная команда, которая мечется из одного края страны в другой, отражая наступления исламистов. Сил действовать сразу и везде у неё просто нет. Три года войны страшно истощили её человеческие ресурсы. Поэтому всё больше они компенсируются помощью иранских и ливанских шиитов…

Кроме того, как я уже сказал выше, без решения проблемы главного спонсора террористов — Саудовской Аравии — остановить войну будет крайне тяжело. Если бы за каждое наступление боевиков мы уничтожали ракетно-бомбовыми ударами по одному дворцу саудитских принцев, война бы закончилась очень быстро. Но они вполне уверенно себя чувствуют под многолетним американским протекторатом. И никто не решается впрямую обвинить их в разжигании большой ближневосточной войны.

Сегодня нами сделана ставка на то, чтобы расколоть антиасадовскую коалицию на неких "умеренных" исламистов, готовых на диалог с властью, и "непримиримых", которые одинаково неприемлемы всем — и нам, и американцам, и иранцам. Процесс этот идёт, но чрезвычайно медленно и с большой пробуксовкой. Прежде всего потому, что американцы, которые якобы ведут свою войну с ИГИЛ, на самом деле скорее изображают её, сосредоточившись на совершенно другой задаче — укреплении и поддержке всякого рода "умеренных" исламистов, которые ведут войну с Асадом. На самом деле американцы озабочены тем, как выдавить отсюда Россию, а не тем, как победить ИГИЛ. Достаточно посмотреть статистику их авиационных ударов по боевикам и сравнить её, например, со статистикой авиаударов по Ираку во время войны в Заливе или ударами по войскам, верным Муаммару Каддафи в Ливии.

При этом как-то само собой из внимания мировой общественности выпало, что американцы сегодня наравне с ИГИЛ участвуют в оккупации Сирии, обосновавшись своими подразделениями в её северо-западных районах, населённых курдами, без всякого на то разрешения официального Дамаска.

Возможно, что-то изменится после выборов в США, если победят республиканцы с их достаточно резким неприятием исламского радикализма. Но и это вопрос отдалённого будущего.

Поэтому сегодня мы ведём здесь боевые действия, не ставя себе задачу победить. Сегодня мы методично перемалываем и утилизируем международное радикальное исламистское отребье, чтобы не дать ему рвануться к нашим границам, на нашу землю, чего лидеры исламистов совершенно не скрывают. И те, кто говорит сегодня, что нам нечего делать в Сирии, и что ИГИЛ никак не угрожает России, просто лукавят или пребывают в блаженной неграмотности. Ещё четыре года назад лидеры радикалов чётко заявили, что следующая цель после Сирии — Средняя Азия, Кавказ, исламские регионы России. И у нас нет причин считать эти угрозы пустыми заявлениями.

В Сирии мы сражаемся за Россию!