Всего новостей: 4158935, выбрано 364 за 0.022 с.
Новости. Обзор СМИ Рубрикатор поиска + личные списки
Списков нет
Подписка или Тест.
Главные отличия.
Платный доступ на polpred с деловой информацией высшего качества. Скажите об этом директору библиотеки.
Главные отличия.
Платный доступ на polpred с деловой информацией высшего качества. Скажите об этом директору библиотеки.
Федеральная антимонопольная служба (ФАС) России разрешит слияние Северстали и Arcelor, заявил глава ФАС Игорь Артемьев. Он принимал участие в заседании Межгосударственного совета по вопросам антимонопольной политики стран СНГ в Киеве.Глава ФАС отметил, что в случае необходимости его ведомство выдаст участникам сделки «обязательные для исполнения поведенческие условия в отдельных сегментах рынка». В минувшую пятницу руководители Северстали и Arcelor (второй по величине мировой производитель стали) объявили о слиянии. Объем производства создаваемой крупнейшей мировой сталелитейной корпорации оценивается специалистами в 70 млн.т. стали в год.
По условиям сделки, основной акционер Северстали Алексей Мордашов обменивает принадлежащие ему акции Северстали, Северсталь-Ресурс и итальянской Licchini, а также наличную оплату в 1,25 миллиарда евро на дополнительную эмиссию акций Arcelor объемом 295 млн. акций. Сделка планируется по цене 44 евро за акцию Arcelor. Доля Мордашова в капитале объединенной компании составит 32%, а нынешние акционеры Arcelor получат 68% уставного капитала. В результате будет создана крупнейшая в мире сталелитейная компания с годовой выручкой от продаж в 46 млрд. евро.
Два босса крупнейших международных сталелитейных компаний Mittal Steell и Arcelor – Л. Миттал и Г. Долле согласны, что в международной сталелитейной отрасли будет доминировать лишь десяток гигантских компаний». Однако, проблема состоит в том, что Л. Миттал начал осуществлять действия по захвату своего конкурента. Г. Долле, отчаянно борясь за сохранение своей независимости, уверен, что останется в списках лидеров.Причиной столь ожесточенной борьбы является длительный рост спроса на сталь. Это говорит о том, что если ранее сталь рассматривалась как «больная» отрасль, причиняющая правительству множество социальных проблем, то сейчас она опять сталь прибыльной. Л. Миттал сумел создать свою гигантскую компанию из отдельных фирм в весьма фрагментированной отрасли. В последние двадцать лет он занимался лишь тем, что приобретал сталелитейные активы везде, начиная от Мексики и Алжира до Казахстана, что в результате и поставило его на первое место в отрасли.
Однако складывается впечатление, что таким погожим дням приходит конец. Сделка Л. Миттала по приобретению Arcelor за 23 млрд.долл. воспринимается в большинстве стран Европы негативно. Г. Долле борется за свое детище всеми возможными средствами. Он подверг сомнению эффективность бизнес- модели Л. Миттала, его менеджмента и достоверность данных. И хотя, судя по всему; судьба сделки будет решаться акционерами, а не политиками, он поставил вопрос об Arcelor в центр европейского экономического благосостояния.
Предполагаемая будущая компания должна представлять 10% акций международного рынка, что в три раза больше, чем ее ближайшие конкуренты. Позиции компании Arcelor являются самыми сильными в Западной Европе; она выпускает сталь самого высокого качества, в то время как Л. Миттал имеет сильные позиции за пределами ЕС при низком качестве стали. Но пока никто не достиг такого высокого уровня производства стали как в Китае, где производство в пред.г. составило 77 млн.т. Но Л. Миттал уверяет, «что, объединив усилия двух компаний, можно будет укрепить присутствие в Азии».
Однако, пока судьба сделки еще не ясна, Г. Долле сумел заручиться поддержкой общественности в ЕС. Совет директоров категорически отказался принять предложение. Однако Л. Миттал уверенно идет к цели, и после встречи с официальными лицами Франции уверяет, что « двери не закрыты, и страны, напротив, ищут пути для взаимодействия». Он категорически отрицает, что в его компании отсутствует «европейское качество», присущее французской фирме Arcelor. Он предложил также перевести главный офис компании в Люксембург, заявляя, что в результате слияния в компании не будет потеряно ни одного рабочего места. По его мнению, сделка должна быть заключена в июне 2006г.
В ответ Arcelor пытается поднести своего рода «отравленную пилюлю» Л. Митталу, например, заключить другую сделку с другой крупной сталелитейной компанией. Ходят слухи, что Г. Долле намеревается совершить сделку с японской Nippon Steff, чтобы предотвратить соглашение с Л. Митталом.
Но как бы ни сложилась судьба этой сделки тенденцию к международной консолидации в отрасли уже не остановить. Р. Агнелли, глава бразильской фирмы CVRD, которая является крупнейшим поставщиком железной руды на международный рынок, заявляет, что сталелитейная отрасль вскоре станет «ареной для игры гигантов». Такие компании, как US Steel, южнокорейская Posco, немецкая ThyssenKrup, и десятки других, находящихся на более низком месте списка рейтинга, которые ранее не были целью захвата, сейчас оказались на пошатнувшихся позициях.
Китай как мировая сталелитейная супердержава потенциально имеет все возможности для ускоренной консолидации. В конце пред.г., например, Arcelor и Thyssen Krupp соревновались за приобретение канадской фирмы Dofaco. В конце концов сделка досталась Arcelor, но Л. Миттал обещал забрать приз для Thyssen, если он справится со сделкой с Arcelor.
Для Л. Митталла война сделок означает не только создание мощной мировой сталелитейной корпорации, но самое главное возможность отделаться от французского конкурента.
Но кто бы не выиграл сделку, нынешняя борьба является причиной для оптимизма. Если ранее отрасль находилась под опекой государства, то теперь она арена борьбы различных рыночных сил.
После объявления о предстоящей сделке Mittal Steel с Arcelor премьер-министр Франции заявил, что необходимо мобилизовать силы всех участников – акционеров, глав компаний и т. д., чтобы противостоять заключению враждебной сделки.
Благодаря нарастающему сопротивлению в стране, содержание сделки стало самой горячей темой в Европе. Так, недавно уполномоченный по внутренним делам в ЕС дал указание министру финансов Франции проверить предпосылки для принятия закона, в соответствии с которым правительство имеет право налагать вето или отменять условия сделок для 11 отраслей экономики. Если министр финансов Франции не сможет удовлетворить эти требования, то комиссия сама примет ответные меры.
Но министр финансов Т. Бретон пытается доказать, что он никоим образом не намерен противостоять заключению сделки, но его удивляет отсутствие каких- либо значимых предпосылок для заключения столь огромной сделки. «Нет никаких причин для слияния», – считает он.
Во Франции компанию Arcelor считают одним из бриллиантов отрасли. Arcelor была создана в 2002г. путем слияние испанской Aceralia, французской Usinor и люксембургской Arbed. Ей принадлежат множество предприятий и сотни тыс. рабочих в Испании, Люксембурге, Германии, США и во Франции. Она занимает первое место в мире по ежегодной продаже стали и второе место по объему. Наряду с фармацевтической компанией Sanofi Aventis и европейской European Aeronautic Defence and Space, она является одной их немногих пан- европейских корпоративных прибыльных корпораций в Европе.
Французское правительство принимает все меры для предотвращения заключения сделки. Хотя премьер-министр Люксембурга, которому принадлежит 5,6% акций Arcelor, прогнозируя не самый удачный итог борьбы, заранее занял осторожную позицию. Правительство Валлонии, франкоговорящей провинции Бельгии, которой принадлежит 3,2% Arcelor, предпринимает активные меры, а лидеры профсоюзов планируют провести демонстрации, поскольку предстоящая сделка, по их мнению, подразумевает сокращение рабочих мест.
Но реально ее осуществление могут затруднить чиновники Брюсселя, хотя все юристы единогласно заявляют, что компания не нарушает законы. Географическое положения двух компаний равноценно – Arcelor, которая занимает сильные позиции в Европе, Л. Митталл силен в Америке. Вместе они будут контролировать всего лишь 10% мирового рынка стали.
Но если Комиссия ЕС никак не может найти причины, то у правительства европейских стран есть основания для запрета сделки. Согласно правилам, члены ЕС могут противостоять слиянию, если сделка нарушает плюрализм средств массовой информации, общественную безопасность, финансовую систему страны или в ней замешаны грязные деньги. Однако на сегодня нет каких-либо веских оснований для подобного развития событий.
Сможет ли французское правительство противостоять сделке, ведь сталь не включена в список отраслей, защищенных государством. Однако Т. Бретон хочет найти такую тактику, чтобы Л. Миттал сам отказался от сделки, как в случае со сделкой китайской фирмы Cnooc по покупке американской нефтяной компании Unocal. Столкнувшись с жесткой неприязнью в политическом истеблишменте США, китайская компания Cnooc сама отказалась от своего предложения. Economist.
На протяжении ХХ столетия сталелитейная отрасль играла важную роль во многих странах. США, Великобритания и Германия были главными производителями стали до 70гг., пока на рынке не появились Япония и Республика Корея как наиболее эффективные производители стали в мире. В наши дни большое значение приобрели программное обеспечение компьютеров и отрасль машиностроения. Однако рынок сталелитейной отрасли все еще таит много интересного для мировой экономики, особенно на фоне процесса глобализации и появления у западных производителей неожиданной угрозы со стороны Азии.Сегодня сталь доминирует в экономике Китая. Страна производит и потребляет более четвертой части мировой продукции сталелитейного производства. Так, увеличивающийся спрос Китая вывел из состояния депрессии целую отрасль в конце 2003г. В это же время США были вынуждены ввести импортные пошлины, чтобы остановить серию банкротств сталелитейных предприятий. Но поскольку Китай потребляет все больше стали, цены растут. Например, на горячекатаные детали или обработанные листы, необходимые для автомобилей и холодильников, они выросли с 200 долл. до 600 долл. за 1 т. Оперативная маржа у сталелитейных компаний повысилась на 30%, т.к. они продавали сталь за 150-250 долл. за 1 т.
Бум на сталь способствовал появлению процесса слияний, который идет полным ходом. Последний пример – война за канадскую Dofasco между европейской международной корпорацией Arcelor и германской ThyssenKrupp, которая предложила более выгодную цену в 3,5 млрд. евро. Волна консолидации началась еще в 2001г., когда лучшие компании Франции, Испании и Люксембурга создали Arcelor, производителя номер один в мире. Сталелитейные компании поняли, что им необходимо объединиться для получения более выгодных условий от поставщиков.
Но в начале 2005г. Arcelor стала терять свою доминирующую роль, когда сталелитейная империя Mittal, в которой 88-процентная доля принадлежит индийскому олигарху Л. Миттал и его семье, приобрела американскую International Steel Group, агломерат, в который входят Bethlehem Steel и LTV. В нояб. 2005г. Миттал заключил сделку на покупку украинской «Криворожсталь», увеличив ежегодные производственные мощности более чем на 65 млн.т., что намного больше, чем у Arcelor.
До заключения этой сделки сталь считалась в основном национальным бизнесом США, американские производители обслуживали свой рынок. Международный сталелитейный бизнес, в основном, состоит из экспортных операций, а не владения активов в различных странах. Появление Arcelor и Mittal изменило ситуацию в отрасли, поскольку эти сталелитейные группы вышли на международный рынок. Даже крупнейшему местному американскому производителю UC Steel сейчас принадлежат предприятия в Восточной Европе, на которые приходится большая часть его производства.
Л. Миттал и Г. Долле, глава Arcelor, понимают, что в международной сталелитейной отрасли вскоре будет доминировать десяток крупных групп с производством в 100 млн.т. в год. А. Миттал, президент и главный менеджер финансового подразделения в компании своего отца, заявил на конференции World Steel Dynamics, что в ближайшее время доминирующим рынком станет Китай.
Если мощности сталелитейной отрасли в Китае в 1994г. составляли 11% от общего мирового объема производства стали, то сейчас на них приходится 25%. С 2000г. производство стали увеличилось в три раза, а потребление в два раза. Осенью 2004г. и весной 2005г. Китай был чистым экспортером стали. Цены на стальные канаты упали с 600 долл. за 1 т. в марте 2005г. до 440 долл. в начале лета того года. И хотя в течение осени 2005г. цены опять несколько повысились, их снижение продемонстрировало, насколько велико влияние Китая на международный рынок.
В такой ситуации каждого производителя стали беспокоит, что в случае замедления роста спроса на сталь, огромные и растущие производственные мощности Китая будут работать на экспорт. Перепроизводство на внутреннем рынке уже заставило Китай снизить внутренние цены на сталь до 300 долл. за 1 т., что намного ниже уровня на других рынках, в частности, в США. И экспорт, очевидно, может стать выходом для Китая из сложившегося положения.
Общий объем экспорта Китая в I пол. 2005г. составил 185%, что подняло его с восьмого на третье место среди экспортеров, позади остались только Япония и Россия. Как уже указывалось, производственные мощности Китая растут неимоверно быстрыми темпами. Он инвестирует 35 млрд.долл. в год и намерен построить еще четыре огромных сталелитейных завода. П. Маркус, ветеран сталелитейной отрасли и партнер World Steel Dynamics в Нью-Йорке, отмечает, что к 2010г. мощности Китая составят 63 млн., т, что намного больше его внутренних потребностей.
Но у этой проблемы есть и другой аспект – угроза Китая для западных производителей. Возможно, это не так и серьезно, т.к. Китай имеет мало кусковой руды и весьма плохого качества по сравнению с азиатскими сталелитейными гигантами, например, индийскими. Поэтому Китаю приходится приобретать дорогой импорт из Австралии и Бразилии, что делает его сталь менее конкурентоспособной.
Высокие цены на электроэнергию и плохая инфраструктура также создают дополнительные препятствия, особенно с учетом фрагментированности сталелитейного рынка. Л. Миттал, чья фирма уже владеет небольшой частью акций одного из китайских производителей, стремясь захватить большую часть рынка на начальном этапе, отмечает, что китайские производители далеки от приемлемого уровня конкурентоспособности, к тому же их продукция плохого качества, не соответствующего требованиям большинства рынков.
Существуют и другие причины, по которым китайский экспорт стали не будет представлять угрозу. Китай уже стал сокращать экспортные налоговые скидки и вводить пошлины и квоты. В ближайшем будущем китайские железные дороги и порты будут загружены более ценными экспортными товарами, чем сталь. Хотелось бы провести историческую параллель. Экспорт Японии перестал быть пугалом для Европы и США, когда японские производители начали использовать сталь для производства автомобилей и судов. В связи с этим многие надеются, что автомобильная отрасль Китая будет набирать вес в ближайшее десятилетие. Например, Китай уже стал поставлять на экспорт в Европу, США, Юго-Восточную Азию и на Ближний Восток больше велосипедов и автомобилей, чем получать их по импорту. Опасения Запада по поводу экспорта китайской стали могут вскоре смениться чувством немалого удивления. Economist.
Коммерческое предложение о покупке металлургической группы Arcelor, сделанное корпорацией Mittal Steel, перерастает из экономического вопроса в проблему политическую. Правительство Люксембурга, являющееся основным акционером Arcelor (5,6% акций), провело консультации с правительством Бельгии, на территории которой находится часть производства группы. Президент Франции Жак Ширак провел встречу с премьер-министром Люксембурга Жан-Клодом Юнкером, на которой последний заявил, что люксембургское правительство решительно выступает против этой сделки. Правительство, политические партии и профсоюзы Франции обеспокоены судьбой 27 тыс. рабочих мест в стране в случае слияния двух мировых лидеров металлургической промышленности. Опасения вызваны заявлениями Mittal Steel о сокращении к 2010г. количества своих рабочих и служащих на 54 тыс.чел.
Сталелитейная компания Arcelor (штаб-квартира в Люксембурге), занимающая по объему выпускаемой продукции второе место в мире после индийской компании Mittal Steel, объявила о намерении приобрести за 4,3 млрд. кан. долл. крупнейшую канадскую сталелитейную компанию Dofasco (расположена в г.Гамильтон, пров.Онтарио). Продукция Arcelor занимает 50% европейского рынка; компания имеет предприятия в Бразилии и Китае, а в случае приобретения Dofasco укрепит свои позиции на североамериканском рынке и увеличит свою долю на мировом рынке до 18%.
Антимонопольный комитет Украины 4 окт. 2005г. дал согласие на приобретение компанией Arcelor (Люксембург) 60% доли уставного фонда консорциума «Индустриальная группа» (Украина), принадлежащего корпорации «Индустриальный союз Донбасса» (Украина). По данным Антимонопольного комитета, эта сделка не приведет к монополизации и существенному ограничению конкуренции на товарных рынках Украины. Такой шаг, скорее всего, по мнению экспертов, свидетельствует о намерении нового альянса участвовать в приватизации 93,02% акций горно-металлургического комбината «Криворожсталь» (Днепропетровская обл.). Заявку на участие в конкурсе от имени Arcelor и ИСД будет подавать консорциум «Индустриальная группа». Как сообщил вице-президент ИГ Александр Пилипенко, Arcelor SA намерена приобрести контрольный пакет акций консорциума «для дальнейших совместных действий». Он подчеркнул: тот факт, что Arcelor приобретает ИГ, не означает, что Arcelor будет управлять предприятиями ИСД. «Это совершенно не значит, что Arcelor будет управлять активами ИСД», – сказал собеседник, добавив, что ИГ не владеет промышленными активами. В марте 2005г. на пресс-конференции в Киеве представители Arcelor заявили о своих намерениях активизировать сотрудничество с украинскими сталелитейными компаниями. Представители Arcelor отмечали, что Украина инвестиционно привлекательна: удобное географическое расположение Украины; рост потребления металлопродукции внутри страны; доступность и качество сырья; привлекательный инвестиционный и деловой климат, который создается в Украине.
Компания Arcelor выразила готовность принять участие в новом приватизационном конкурсе по «Криворожстали». Arcelor в I пол. 2005г. увеличила чистую прибыль в 2,2 раза по сравнению с аналогичным периодом прошлого года – до 1,937 млрд.евро., или 3,16 евро на акцию. Выручка Arcelor выросла на 15% – до 16,78 млрд. евро, операционная прибыль увеличилась более чем в 2 раза – до 2,64 млрд. евро. Увеличение финансовых показателей объясняется ростом цен на металл в прошлом году. Arcelor – крупнейший мировой производитель стали. Чистая прибыль концерна в 2004г. по сравнению с 2003г. выросла в 9 раз – до 2,314 млрд. евро.
Российские углеводороды и мировые рынки
© "Россия в глобальной политике". № 5, Сентябрь - Октябрь 2005
А.А. Арбатов – заместитель председателя Совета по изучению производительных сил Министерства экономического развития и торговли и Российской академии наук. М.А. Белова – эксперт департамента энергетики Института энергетики и финансов, В.И. Фейгин – главный директор Института энергетики и финансов.
Резюме Важная роль России на мировой арене в значительной степени обусловлена богатством ее природных ресурсов. Успешное участие в современном мировом разделении труда предполагает полноценное использование подобных преимуществ.
Важная роль России на мировой арене в значительной степени обусловлена богатством ее природных ресурсов. На территории России сосредоточено около 13 % всех мировых разведанных запасов нефти и 34 % запасов природного газа. Успешное участие в современном мировом разделении труда предполагает полноценное использование подобных преимуществ, хотя и не должно сводиться к нему.
Ежегодное производство первичных энергоресурсов в стране составляет более 12 % от общего мирового производства. На долю топливно-энергетического комплекса (ТЭК) приходится сегодня около четверти производства валового внутреннего продукта (ВВП) России и трети объема промышленного производства, около половины доходов федерального бюджета, экспорта и валютных поступлений страны. В отличие от большинства стран – экспортеров углеводородов, в России имеется крупный внутренний рынок их переработки и потребления. Важно, чтобы внешний спрос не входил в противоречие с динамикой и приоритетами внутреннего рынка.
СИТУАЦИЯ НА ОСНОВНЫХ МИРОВЫХ РЫНКАХ УГЛЕВОДОРОДОВ
В последние полтора десятилетия на мировом рынке нефти происходило наращивание ежегодных темпов прироста потребления нефти. В период с 1991 по 2000 год этот показатель увеличился на 9,8 млн бар./сут., а в 2001–2004 годах – на 6,3 млн бар./сут. При этом рынок был сбалансирован, а вот в том, что касалось спроса и предложения, ключевая роль отводилась на том или ином этапе разным регионам.
Если в начале указанного периода спрос расширялся за счет роста объемов потребления нефти в Северной Америке, Европе и странах Азии, входящих в Организацию экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), то в последние годы лидерство по темпам роста перешло к Китаю. Годовой прирост увеличился там с 0,32 до 0,4 млн бар./сут, в то время как в Северной Америке этот показатель упал с 0,5 до 0,3 млн бар./сут, в Европе – с 0,2 до 0,15 млн бар./сут, а в азиатских странах – членах ОЭСР приблизился к нулю.
Растущий спрос начала 1990-х в основном удовлетворялся за счет увеличения добычи нефти в государствах, входящих в Организацию стран – экспортеров нефти (ОПЕК): среднегодовой темп роста составлял 0,6 млн бар./сут. В странах же бывшего СССР наблюдалось значительное падение объемов добычи. Однако к началу XXI века ситуация в корне изменилась: при сохранении среднегодовых темпов увеличения добычи нефти в странах ОПЕК, падении объемов добычи в Европе и замедлении темпов роста в Северной Америке именно Россия стала главным стабилизатором мирового рынка нефти.
В 2002–2004 годах на фоне беспрецедентного роста нефтяных цен среднегодовые темпы прироста потребления удвоились, достигнув 2 %. В прошлом году при среднегодовой цене нефти марки Brent 38,3 дол./бар. потребление нефти в мире увеличилось на 3,3 %. Однако сочетание высоких цен и замедления темпов роста мировой экономики может привести к снижению темпов прироста потребления нефти в 2005–2006 годах до 2,5–2,7 % и ниже.
Тем не менее в течение последних 2–3 лет темпы увеличения спроса на рынках превысили ожидания, поскольку в полной мере не были учтены ни фактор «новых экономик» – прежде всего Китая и в значительной мере Индии, ни быстрый рост в этих странах промышленного производства, в том числе энергоемкого (например, черная металлургия, производство цемента и т. п.), ни растущее потребление (например, начавшаяся в Китае автомобилизация). Если процессы бурного экономического подъема этих стран продолжатся и будут сопровождаться ростом среднего класса и формированием характерного для него стандарта жизни и потребностей, то общее увеличение спроса может опережать рост суммарного мирового ВВП – явление, не отмечавшееся с 1970-х.
Конечно, трудно предположить, что быстрый рост цен и спроса составят долговременную устойчивую тенденцию. Параллельное существование этих двух явлений, как таковое, несет в себе противоречие. Высокие цены позволяют как осваивать новые, ранее считавшиеся нерентабельными ресурсы нефти, так и расширять круг ее заменителей. Последнее может особенно сильно повлиять на снижение спроса.
Что касается предложения, то с ним пока не все так безоблачно, как представляется. Освоение новых месторождений требует больше времени и средств, при этом добыча не всегда способна вовремя восполнить продукцию истощающихся месторождений.
Неясность с ресурсной базой, резкое снижение числа вновь открытых крупных нефтяных ресурсов (и фактическое отсутствие новых нефтеносных провинций, в прошлом служивших основным фактором развития глобальной нефтедобычи) добавили нервозности и иррациональности игрокам на рынке, повысили обеспокоенность политических кругов. Не вызывает оптимизма и уровень политической стабильности в целом ряде основных стран-экспортеров. Скорее всего, тенденция к увеличению спроса сохранится, но темп роста будет подвержен резким колебаниям как в силу внутренних и внешних конфликтов, так и по причине возможного появления новых быстроразвивающихся экономик.
В 1980–1990 годы преодоление последствий нефтяных кризисов, обусловленных эмбарго со стороны арабских стран или договоренностями стран – членов ОПЕК об уровнях добычи, связывалось с развитием ликвидного глобального рынка нефти и соответствующими инструментами преимущественно краткосрочного характера. Однако в последнее время упор делается на построение двусторонних преференциальных связей между потребителями и поставщиками нефти, что особенно характерно как для политики США последних лет, так и для «нефтяной дипломатии» Китая и Индии, активной и по-своему тоже глобальной.
Рекордные цены на нефть и соответственно на газ (на либерализованных рынках цены на газ связаны также и с высоким спросом на него) способны в определенной степени «развернуть» ситуацию или уменьшить степень ее драматизма, но вряд ли приведут к радикальным переменам в краткосрочной перспективе. С другой стороны, до сих пор, как известно, развитым странам удавалось так или иначе справляться с угрозами такого рода, и на этом простом доводе основывают свою позицию ряд оптимистов.
«НЕФТЯНЫЕ» ПОЗИЦИИ РОССИИ
С 2000 по 2004 год Россия, выступая на мировом рынке нефти в качестве главного стабилизирующего фактора, обеспечила самый высокий прирост добычи в мире – в три раза выше, чем у ОПЕК. Однако ввиду падения в последние месяцы темпов прироста добычи нефти и воздействия других, более фундаментальных факторов Россия вряд ли сможет в дальнейшем сохранить эту роль, хотя и продолжит оказывать существенное влияние на развитие мирового рынка.
К настоящему моменту в России уже открыто и разведано более трех тысяч месторождений углеводородного сырья, причем разрабатывается примерно половина из них. Более половины российской нефтедобычи и более 90 % добычи газа сосредоточены в районе Волго-Урала и Западной Сибири. Большинство этих месторождений отличаются высокой степенью выработанности, поэтому возникает необходимость развивать и альтернативные регионы добычи. В долгосрочной перспективе такими приоритетными регионами нефте- и газодобычи являются Тимано-Печора, полуостров Ямал, западная часть арктического шельфа, Каспийский шельф, Прикаспий, Восточная Сибирь и Дальний Восток. Однако в обозримой перспективе в России не ожидается открытия нефтегазоносной провинции, сопоставимой по масштабам с Волго-Уральской или тем более с Западно-Сибирской и способной кардинально повлиять на уровень добычи. Другие центры нефтедобычи будут в основном смягчать последствия истощения наиболее крупных старых центров. Поэтому в ближайшее десятилетие вероятно снижение темпов роста добычи с их последующей стабилизацией. При этом не исключаются колебания в ту или другую сторону, вызванные конъюнктурой мирового рынка.
Экспорт нефти из России зависит как от добычи нефти, так и от ее потребления на внутреннем рынке. Внутреннее потребление нефти растет медленно вследствие резкого падения производства наиболее энергоемких отраслей. Поэтому доля экспорта нефти и нефтепродуктов еще долго будет превалировать над долей внутреннего потребления в российской нефтедобыче. Тем не менее экономический рост в условиях неразвитости энергосберегающих технологий приведет к росту внутреннего потребления.
Основные районы нефтедобычи связаны единой системой нефтепроводов акционерной компании «Транснефть», которая обеспечивает транспортировку 95 % нефти на нефтеперерабатывающие заводы (НПЗ) России, а также к экспортным терминалам по системе нефтепроводов «Дружба» и через глубоководные нефтеналивные терминалы на Черном и Балтийском морях.
Потенциально Россия имеет возможность выхода на все три крупнейших мировых рынка нефти и нефтепродуктов – европейский, североамериканский и рынок Юго-Восточной и Южной Азии. Но пока наша страна наиболее тесно связана с европейским рынком (включая республики бывшего СССР). До 70-х годов прошлого столетия бЧльшая часть нефти добывалась в европейской части России, после освоения Западно-Сибирской нефтегазоносной провинции ее транспортная инфраструктура была подключена к уже сложившимся мощностям, ориентированным на европейский рынок. Исключение составляли только восточное и южное ответвления, сравнительно незначительные по своим возможностям (они поставляют нефть на Омский, Ачинский, Ангарский и центральноазиатские НПЗ бывшего СССР).
Постепенно растут поставки нефти на рынок Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР). На этом рынке преобладают поставки в Китай, они же обеспечивают и основной прирост. При нынешней степени разведанности и уровня разработки ресурсов Восточной Сибири (и даже с учетом поставок из Западно-Сибирской нефтегазоносной провинции) экспорт нефти из России в страны АТР может составить 60–70 млн т, что не превысит 15 % объема китайского потребления. Таким образом, Россия не только будет не в состоянии удовлетворить потребности стран АТР в нефти, но и рискует вообще потерять этот рынок в случае промедления с развитием транспортной инфраструктуры или сахалинских проектов. Вместе с тем большая емкость нефтяного рынка АТР позволяет рассчитывать на рост экспорта российской нефти в ряд стран этого региона.
Если после 2010 года в основных нефтепроизводящих странах АТР – Китае, Индонезии, Малайзии, Австралии – произойдет, как ожидается, снижение добычи, то для удовлетворения растущего здесь спроса на нефть потребуется значительное увеличение поставок из других районов мира. Главным источником окажется Ближний Восток, также увеличится объем импорта из Северной и Центральной Африки, будут организованы крупномасштабные поставки из Центральной Азии (в том числе из Каспийского региона) и России.
До сооружения Восточного нефтепровода Россия планирует дальнейшее наращивание железнодорожных поставок нефти в КНР. В целом экспорт нефти в Китай по железной дороге в этом году составит более 11 млн т. К 2010-му железнодорожные поставки нефти российских компаний в КНР должны увеличиться до 20 млн т/г. В перспективе возможно увеличение этого показателя до 30 млн т/г. Сдерживающим фактором являются железнодорожные тарифы. Однако, по информации РАО «Российские железные дороги», при возрастающих объемах транспортировки нефти через Забайкальск предусматривается возможность уменьшения тарифа с 72 дол./т до 30. Что, кстати, может сделать железнодорожный маршрут более привлекательным по сравнению с «восточной трубой».
На американском рынке главным потребителем российской нефти являются США, но эти поставки не играют заметной роли (в 2004 году они составили всего 7,3 млн т – 4 % суммарного российского нефтяного экспорта). По словам президента «Транснефти» Семена Вайнштока, США не готовы гарантировать достаточные объемы закупки российской нефти. Более того, у компании «нет уверенности в том, что США действительно требуются не только заявленные 30 млн., но и даже 20 млн т российской нефти».
Европейский рынок нефти является наиболее «скромным» по объемам потребления, ценам и темпам роста. Тем не менее сложившаяся транспортная инфраструктура продолжает поддерживать российско-европейские «нефтяные» связи. На этом направлении возникают проблемы Черноморских проливов, прохождения танкеров в Финском заливе, Балтийском море и Датских проливах. Благоприятное для России решение этих вопросов позволит закрепить ее роль стабильного масштабного поставщика нефти на европейский рынок. Россия заинтересована в том, чтобы в максимальной степени осуществлять экспорт нефти со своей территории непосредственно потребителю, сокращая транзит. Поэтому она будет стремиться к сохранению имеющихся трубопроводных и терминальных мощностей и их наращиванию (расширение Балтийской трубопроводной системы, строительство терминалов в Варандее, Индиге, на Кольском полуострове). Только в порту Приморск на Балтийском море, ориентированном на увеличение экспорта в Европу, предусматривается развитие мощностей до 62 млн. т в год.
Обсуждаемый сейчас вопрос о перенасыщенности европейского рынка тяжелой высокосернистой нефтью, к которой относится российская экспортная смесь Urals, кардинально разрешим только путем раздельной транспортировки различных сортов нефти. А этого, в свою очередь, можно добиться через строительство новых нефтепроводов из районов, в которых добываются малосернистые сорта. Перенасыщенность европейского рынка – не столько следствие увеличения предложения, сколько результат роста цен на саму нефть. В период относительно низких цен за рубежом было введено в действие значительное количество перерабатывающих мощностей, ориентированных на тяжелую сернистую нефть, относительно дешевую. Разница в цене в 2–4 дол./бар. делала сложные и дорогие процессы переработки экономически эффективными. Когда цены удвоились и даже утроились, подобная разница в цене утратила всякий смысл и соответствующие перерабатывающие мощности стали выводиться из эксплуатации, как неконкурентоспособные. Выжившим предприятиям пришлось установить разницу в цене в размере 6–8 долларов против стандартных сортов. Остается ждать снижения цен до прежнего уровня, что маловероятно, или строить новые трубопроводы для транспортировки более дорогих сортов нефти.
Конечно, есть еще один вариант – перерабатывать всю высокосернистую нефть в России, но он потребует не только осуществления крупной технической программы модернизации нефтепереработки в районе Урала и Поволжья, но и принятия эффективных политических и законодательных решений. Дело в том, что в данном случае целые компании будут отключены от экспорта своей нефти и это потребует компенсации за счет тех компаний, которые выигрывают от такого решения.
В настоящее время правительство РФ предусматривает максимально увеличить экспорт на растущий рынок АТР, переадресовав туда значительную часть поставок со стагнирующего европейского рынка. Эту, безусловно, актуальную задачу можно решить разными способами: интенсифицировать поставки железнодорожным транспортом, реанимировать «спящие» сахалинские проекты и возобновить работы на других перспективных участках шельфа Охотского моря, использовать возможности строящегося нефтепровода Казахстан – Китай, воспользоваться нефтяным потенциалом Восточной Сибири. Как уже упоминалось выше, принято решение первоначально транспортировать нефть из Западной Сибири, что при предполагаемых тарифах ставит нефтяные компании в трудное положение. При всем оптимизме руководства страны успех этого предприятия далеко не очевиден – прежде всего из-за неопределенности с сырьевой базой Восточной Сибири.
НЕФТЕПРОДУКТЫ: СДЕЛАНО В РОССИИ
В условиях относительно низких внутренних цен на сырье и отсутствия возможности существенно увеличить экспорт нефти многие российские компании вплотную занялись наращиванием производства нефтепродуктов и продажи их за рубеж. Основные экспортные продукты – мазут (45 % экспорта) и дизтопливо. Экспорт бензина (5 % в структуре экспорта в физическом объеме и около 6,5 % в структуре экспортной выручки) пока относительно невыгоден, так как внутри страны на него существует устойчивый платежеспособный спрос по достаточно привлекательным для поставщиков ценам. Кроме того, введение в Европе еще более жестких требований к качеству нефтепродуктов заставляет российские компании все больше тратить на модернизацию перерабатывающих мощностей.
В Энергетической стратегии страны до 2020 года об увеличении поставок за рубеж нефтепродуктов и переработке растущей части предназначенных на экспорт объемов нефти говорится как об одном из важных приоритетов.
Оператором соответствующих статей экспорта по нефтепродуктопроводам является государственная компания «Транснефтепродукт» (ТНП). По сравнению с «Транснефтью», контролирующей подавляющую часть нефтяного транспорта и экспорта, позиции ТНП скромнее: более 23 % российского транспорта светлых нефтепродуктов, около 60 % экспорта дизельного топлива и примерно четверть экспортного автобензина. Остальные нефтепродукты вывозятся железнодорожным транспортом, который фактически составляет конкуренцию ТНП. Одна из причин такого положения кроется в проблеме сохранения качества нефтепродуктов при их транспортировке по трубопроводам ТНП.
Большинство российских НПЗ в настоящее время проводят модернизацию, с тем чтобы наладить выпуск моторных топлив, соответствующих европейским стандартам качества. Поэтому есть основание предполагать, что через несколько лет произойдет значительный рост экспорта светлых нефтепродуктов. Соответственно должна увеличиться и пропускная способность магистральных нефтепродуктопроводов, принадлежащих ТНП. Компания «Транснефтепродукт» активизировала свою деятельность по развитию экспортных мощностей. Предусматривается реализация ряда проектов, позволяющих вывести магистральные продуктопроводы на побережье Балтийского и Черного морей, снизить зависимость российского экспорта нефтепродуктов от транзита по территории сопредельных стран и повысить коммерческую эффективность поставок. Особенно важную роль здесь способен сыграть проект «Север»: в результате его реализации появится новый экспортный нефтепродуктопровод к российскому побережью Балтийского моря. Как по маршруту, так и по концепции он аналогичен Балтийской трубопроводной системе, успешно решающей задачу минимизации транзита нефти через третьи страны. Кроме того, российские компании намерены расширять участие в собственности и управлении ряда европейских нефтеперерабатывающих и сбытовых организаций.
Что же касается восточного вектора, то в прошлом году из России в страны АТР было поставлено около 7 млн т нефтепродуктов, в основном дизельного топлива и мазута. В дальнейшем объем экспорта может быть доведен до 10–12 млн т, но только при условии значительного повышения качества продукции.
СИТУАЦИЯ С ПРИРОДНЫМ ГАЗОМ
Добыча. По разведанным запасам газа Россия занимает первое место в мире (приблизительно 34 % мировых запасов). На Западную Сибирь приходится 76 %, на Урало-Поволжье – 8 %, на районы Европейского Севера – 1 %, на Восточную Сибирь – 3 %, на Дальний Восток – 3 %, на шельф – 8 %. В настоящее время более 90 % добычи газа обеспечивают уникальные крупные месторождения. На долю Уренгойского, Ямбургского и Медвежьего месторождений приходится больше половины газа, добываемого ОАО «Газпром», и примерно 65 % всего российского газа. Однако эти три месторождения постепенно вырабатываются.
В настоящее время «Газпром» занят разработкой сразу нескольких новых проектов по добыче газа: на Дальнем Востоке, полуострове Ямал, арктическом шельфе и некоторых других. Их реализация потребует строительства новых и реконструкции действующих газотранспортных мощностей, а себестоимость добычи будет возрастать.
Инфраструктура. Единая система газоснабжения (ЕСГ) России, принадлежащая ОАО «Газпром», является крупнейшей в мире системой транспортировки газа. Ее протяженность – более 153,3 тыс. км, при этом возраст и состояние инфраструктуры требуют все более пристального внимания. Пропускная способность ЕСГ превышает 600 млрд куб. м, но уже начиная с 2006-го предполагается ее увеличение.
Экспорт и импорт газа. «Газпром» осуществляет экспорт газа в страны Центральной и Западной Европы преимущественно в рамках долгосрочных контрактов. Евросоюз – основной покупатель российского газа; крупными импортерами являются такие страны, как Германия, Италия, Франция, Венгрия, Словакия, Чехия, Польша. Значительная доля приходится на Турцию. В ближайшие годы ожидается существенное увеличение экспортных поставок в Великобританию. В дополнение к собственному производству «Газпром» на основании среднесрочных и долгосрочных контрактов закупает газ у независимых производителей и продает его потребителям, в том числе и на экспорт.
Рынки. Европейский рынок испытывает потребность в увеличении поставок российского газа. Емкость этого рынка устойчиво растет (в прошлом году потребление газа странами – членами ЕС-25 составило порядка 470 млрд куб. м, а к 2010-му, по данным Международного энергетического агентства (МЭА), достигнет 610–640 млрд куб. м). Проведение странами Европейского союза политики жестких ограничений на выбросы парниковых газов в соответствии с Киотским протоколом, а также неспособность возобновляемых источников энергии конкурировать с традиционными также повлечет за собой рост потребления газа в Европе. Возможно, эта тенденция изменится, если будут приняты решения в пользу развития атомной энергетики. Пока же прогнозы на 2020 год показывают, что зависимость ЕС от импорта природного газа возрастет с нынешних 40 % до 70–80 % объема потребления, при этом доля российского газа в объеме импорта может увеличиться с нынешних 26 % до 40–50 %.
Конечно, такая степень зависимости и даже ее вероятность вынуждают резко повысить уровень взаимодействия и вести поиск новых форм сотрудничества в энергетической (и прежде всего газовой) сфере.
ПРИОРИТЕТНЫЕ ПРОЕКТЫ НА БЛИЖАЙШИЕ ГОДЫ
Северо-Европейский газопровод (СЕГ). Его реализация позволит освоить принципиально новый маршрут (по дну Балтийского моря от Выборга до побережья Германии) экспорта в Европу, диверсифицировать экспортные потоки, напрямую связать газотранспортные сети России и стран Балтийского региона с общеевропейской газовой сетью. Отличительной особенностью СЕГ является отсутствие на его пути транзитных государств, что снижает как страновые риски, так и стоимость транспортировки российского газа, одновременно повышая надежность его поставок на экспорт. Проектом предусмотрено строительство по договоренности морских газопроводов – отводов для подачи газа потребителям других стран – членов Евросоюза. Начало поставок по СЕГ запланировано на 2010-й, максимальная производительность составит 55 млрд куб. м/г.;
проекты, которые призваны решить важнейшие задачи, обозначенные в Энергетической стратегии России на период до 2020 года. Их цель – формирование и развитие нефтегазового комплекса Восточной Сибири и Дальнего Востока, реализация перспективных проектов с возможным выходом России на Азиатско-Тихоокеанский энергетический рынок.
В настоящее время к внесению на рассмотрение правительства готовится Программа создания в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке единой системы добычи, транспортировки газа и газоснабжения с учетом возможного экспорта газа на рынки Китая и других стран АТР. Авторы программы (а готовилась она не Министерством промышленности и энергетики, а «Газпромом») предлагают сделать ставку на сахалинские проекты и почти полностью заморозить разработку уникальных Ковыктинского и Чаяндинского месторождений. Полная реализация сахалинских проектов позволит создать новую крупную базу нефтегазодобычи для обеспечения углеводородами российского Дальнего Востока и стран АТР вплоть до западного побережья американского континента;
газопровод Ямал – Европа, предназначенный для обеспечения контрактных и перспективных поставок природного газа в Европу. Полуостров Ямал – один из наиболее перспективных нефтегазоносных районов Западной Сибири, наиболее важный из новых стратегических регионов «Газпрома». Здесь открыто 26 месторождений, их разведанные запасы газа составляют 10,4 трлн куб. м, извлекаемые запасы конденсата – 228,3 млн т, извлекаемые запасы нефти – 291,8 млн т.
На первом этапе реализации проекта в качестве сырьевой базы используются действующие и новые месторождения Надым-Пур-Тазовского региона Тюменской области. В дальнейшем газ будет подаваться с Бованенковского месторождения на полуострове Ямал. Протяженность трассы газопровода на первом этапе – 2 675 км, проектный объем транспортировки газа по первой нитке – порядка 33 млрд куб. м/г.
Поставки сжиженного природного газа (СПГ). В связи с возрастающим спросом на газ на всех основных рынках (США, Европа, Азия) и постоянным снижением стоимости производства и транспортировки СПГ (на 35–50 % за последние 10 лет) в России ведутся интенсивные работы по подготовке и реализации крупных проектов производства и поставки СПГ на все основные мировые рынки. Это, например, штокмановский проект, который позволит поставлять СПГ, произведенный на базе Штокмановского газоконденсатного месторождения, на рынки сбыта в Европе, на побережье Мексиканского залива и на Восточное побережье США. Ожидается, что эксплуатация этого месторождения, запасы которого превышают 3 трлн куб. м газа, начнется в 2010-м, а годовая добыча достигнет ориентировочно 67,5 млрд куб. м/г. Кроме того, разрабатываются проекты создания комплекса по сжижению газа на побережье Балтийского моря в Ленинградской области, а также технико-экономические обоснования морской поставки сжатого природного газа как в отдельные регионы РФ (Калининградская область), так и на экспорт.
НОВЫЕ ПЕРСПЕКТИВЫ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ
Важнейшим фактором изменения внешнеэкономической среды для газовой отрасли России становятся либерализация европейского рынка газа, интенсивное формирование новых производителей в Северной и Западной Африке, на Ближнем Востоке и в Центральной Азии, а также рост атлантического и дальневосточного рынков вкупе с созданием сетевого рынка газа в Китае.
В течение нескольких лет потребители российских углеводородов настаивают на строительстве энергетических мостов и приглашают к полномасштабному сотрудничеству в области энергетики. Однако пока все сводится к экспорту энергоресурсов из России и участию иностранных компаний в российских добывающих проектах. Необходимо менять тип взаимоотношений – перейти от простых поставок сырья к сотрудничеству в области переработки энергоресурсов, а впоследствии и к широкому взаимодействию в инвестиционной сфере.
Построить современную развитую экономику возможно только при максимально эффективном использовании возможностей выработки продукции с высокой добавленной стоимостью, и Россия неизбежно будет все активнее продвигаться в этом направлении. Учитывая традиции взаимодействия в предыдущие эпохи, экономический потенциал стран – потребителей российских углеводородов и их постоянную заинтересованность в углублении партнерства с РФ, можно ожидать, что зарубежный бизнес станет важнейшим участником этих процессов. Участие в российских проектах обеспечит энергоемкие производства наших зарубежных партнеров продукцией высоких переделов, что создаст мощный синергетический эффект для экономик обеих сторон.
Бесспорно, большиЂм потенциалом обладают также проекты, связанные с энергосбережением за счет внедрения современных технологий, процессов и оборудования: они будут способствовать формированию экспортных энергоресурсов. При этом, однако, во многих случаях может потребоваться адаптация применяемых средств к российской среде, включая ценовые условия и возможности потребителей/покупателей; для этого крайне важны взаимодействие с российскими партнерами и нахождение эффективных форм включения «российского компонента».
Между тем ключевым условием активизации сотрудничества России и зарубежных партнеров в энергетической сфере является сближение законодательно-нормативных баз. Так, есть необходимость в дополнительном регулировании вопросов по трансграничным трубопроводам, например таких, как обмен информацией и порядок взаимодействия при чрезвычайных происшествиях. Следует также учитывать обязательства России по действующим международным соглашениям и перспективу заключения новых договоренностей. В частности, Договор к Энергетической хартии может потребовать уточнения правил использования транзитных мощностей.
Другой аспект связан с продвижением интеграционных процессов на постсоветском пространстве, в основе которых лежат «стыковка» инфраструктурных комплексов, взаимные поставки и транзит энергоносителей. Правда, здесь все более существенную и не всегда позитивную роль играет политическая составляющая.
Александр Арбатов, Мария Белова, Владимир Фейгин
Президент Российского союза промышленников и предпринимателей (РСПП) Аркадий Вольский и президент Национального комитета cоветников по внешней торговле Франции Б. Дюрье провели в Москве совместное заседание по итогам двухдневной рабочей встречи российского и французского бизнеса. В работе заседания приняли участие руководители французских компаний, ведущих активный бизнес в России. Среди них – директор EADS France(авиационно-космическая промышленность) Филипп Адвани; коммерческий директор Eutelsat (спутниковые телекоммуникации) Оливье Милье-Лакруа; гендиректор Mihelin Russie (производство шин и других резино-технических изделий) Жан-Ив Ко; президент – гендиректор банка Societe Generale Vostok Мишель Брику; вице-президент по развитию бизнеса TOTAL (газ и нефть, смазочные материалы, химия) Инесса Варшавская; руководитель управления экспортного финансирования в Европе банка BNP Paribas Мишель Пике; президент – гендиректор Hotel Le Bristol (гостиницы класса люкс) Пьер Фершо и другие. Российскую сторону на встрече представили вице-президент РСПП Игорь Юргенс, председатель совета директоров ИГ «Ренессанс-Капитал» Олег Киселев, гендиректор ОАО «Аэрофлот – Российские авиалинии» Валерий Окулов, гендиректор ФГУП «Нижегородский завод им. М.В. Фрунзе» Николай Воронов и другие.Президент РСПП Аркадий Вольский выразил уверенность в том, что визит в Россию представителей французских деловых кругов придаст дополнительный динамизм двустороннему сотрудничеству. Он подчеркнул, что сотрудничество развивается достаточно успешно, о чем свидетельствуют не только возросший объем товарооборота, который в I кв. текущего года увеличился на 29%, но и «принципиальные изменения» в стратегии поведения французского бизнеса. «Это стало подтверждением того, что в результате осуществляемых в Росси реформ инвестиционный климат за последние годы существенно улучшился», – подчеркнул глава РСПП. По общему объему накопленных в России инвестиций на конец 2004г. (4,9 млрд.долл.) Франция занимала 5 место. Глава РСПП подчеркнул, что пятое место – это всего лишь статистика: на первом месте по инвестициям в Россию стоит Кипр, далее Нидерланды и на третьем месте Люксембург. «Все это условно, только на Кипре зарегистрировано 15 тыс. российских компаний в офшорных зонах. Поэтому фактически Франция занимает второе место в реальном обороте», – заключил А. Вольский. В России ведут свой бизнес около 400 французских фирм, половина из них работают в российских регионах. Среди наиболее успешных иностранных компаний на российском рынке особенно выделяются именно французские. «В течение последних лет они вели политику активного, и даже агрессивного проникновения в ТЭК, аэрокосмический и аграрный комплексы, в автомобильную промышленность, черную металлургию, строительство и ЖКХ», – подчеркнул А. Вольский. В области авиационной техники, машин и оборудования серьезные позиции заняли разработчики двигателей и элементов конструкций самолетов – такие фирмы, как Снекма и «Эрбюс». Компания «Рено» и «Пежо-Ситроен» производят в России автомобили, адаптированные к отечественным дорогам. Компания «Арселор» совместно с «Северсталью» создали производство листовой стали для автомобильной промышленности мощностью 400 тыс.т. в год, при этом общая стоимость проекта составила около 200 млн.долл.
В целом инвестиционная активность Франции в России, на взгляд президента РСПП Аркадия Вольского, «пока еще не полностью отвечает ее весьма значительному потенциалу». А. Вольский также отметил «серьезные положительные подвижки» непосредственно в российской экономике, которые достигнуты в основном в результате широкомасштабных реформ – как структурных, так и институциональных. Президент РСПП подчеркнул, что доля частного сектора в ВВП РФ в 2004г. достигла 70%, а по оценкам ЕБРР, у России высокий рейтинг по преобразованиям в сфере развития рынка и внешней торговли. За последние годы в России принципиально изменились правила технического регулирования, которые стали сопоставимы с зарубежными аналогами, что стимулировало российские предприятия модернизировать производство. Значительно усовершенствованы правовые основы для обеспечения защиты прав собственников, начались реформы в бюджетной, банковской и пенсионной системах, судебной системе и образовании. Проводится административная реформа, предпринят ряд действий по дебюрократизации экономики, устранению административных барьеров, в частности, в области регистрации юридических лиц. «Все это следует записать в актив проводимой российскими властями политики при активной роли бизнеса», – подчеркнул президент РСПП. А. Вольский также отметил, что «далеко не все так безоблачно на нашем горизонте»: осуществляемые реформы далеки от завершения, и высока доля вероятности, что темпы роста ВВП в текущем году будут снижены. Однако можно констатировать, что «наиболее острые проблемы в сфере макроэкономики уже решены, процессы в среднесрочной перспективе стабилизированы, а их динамика предсказуема».
Завершая свое выступление, президент РСПП подчеркнул, что многие аспекты российско-французского делового сотрудничества еще ждут своего решения. Особенно это относится к дальнейшему вовлечению в них российских и французских регионов, а также усиление роли малого и среднего бизнеса. А. Вольский выразил уверенность, что данная встреча придаст этому процессу новый импульс. «Малый бизнес Франции может входить на российский рынок, занимаясь поставками вина, креветок и другой морепродукции. Не стоит ждать наплыва челноков, по аналогии с Турцией,» – подчеркнул он. В России челночным бизнесом занимаются 1 млн. 300 тыс.чел., учтенных по авиабилетам. Во Франции для челночного бизнеса нет таких условий, и он развит меньше. Президент РСПП сказал, что у французского бизнес-сообщества есть положительный опыт по организации малых предприятий на базе крупных производств. Например, такой крупный автомобильный завод как «Рено» опоясывают 150 малых предприятий. «Это серьезный бизнес, – подчеркнул А. Вольский, – и, конечно, нам нужно перенимать этот опыт при активном участии французского бизнеса. Если на АЗЛК будет производиться сборка автомобилей «Рено», значит надо организовать производство комплектующих вокруг Москвы».
В ответном выступлении президент национального комитета советников по внешней торговле Франции Б. Дюрье сказал: «Необходимо предусмотреть отношения между российскими и французскими предприятиями не только в области товарообмена, но и углубляя их в области в области инвестиций». Деловое сотрудничество с Россией дало возможность понять два ее важных преимущества. Первое, как считает Б. Дюрье, – это то, что макроэкономическое управление в Росси является исключительно серьезным: «Грамотное управление денежными средствами является важным фактором для предпринимателей, которые хотят работать с предпринимателями России». Второе – то, что деловая обстановка в стане прогрессирует, а условия для ведения бизнеса становятся все более благоприятными. «Мы верим в Россию, верим в перспективы российской экономики, и Франция будет продолжать усилия по увеличению наших инвестиций в Россию», – заключил свое выступление г-н Дюрье.
Президент РФ Владимир Путин в воскресенье принял в Санкт-Петербурге группу ведущих представителей германской экономики. «Рассматриваю сегодняшнюю нашу встречу и разговор как продолжение установившегося интенсивного и очень полезного диалога с германским бизнес-сообществом», – сказал президент, приветствуя участников встречи. Напомнив о недавних встречах с немецкими бизнесменами на Ганноверской ярмарке и в ходе мероприятия концерна «Даймлер Крайслер» в Москве, В.Путин подчеркнул: «Главное впечатление от всех этих встреч – растущий взаимный интерес к расширению сотрудничества в сфере экономики между Германией и Россией». Президент РФ сообщил, что товарооборот между РФ и ФРГ продолжает расти – в 2004г. он достиг рекордной цифры 23 млрд.долл., а за четыре месяца текущего года увеличился еще почти на 50%. «Это приличные цифры», – отметил В.Путин.На территории России уже работают 3,5 тыс. предприятий со стопроцентным немецким или со смешанным российско-немецким капиталом. Накопленные немецкие инвестиции в российскую экономику составляют 9,3 млрд.долл. «Важным фактором взаимодействия стало заинтересованное участие немецких партнеров и немецкого бизнеса в программах подготовки управленческих кадров для российской экономики, – сказал В.Путин. – Сегодня бывшие участники этих программ выступают как надежные, квалифицированные партнеры (немецких бизнесменов), либо работают в российских фирмах». В последнее время Россия и Германия выходят на новое качество взаимодействия и партнерства. Оно заключается во взаимопроникновении российской и германской экономик. «Имею в виду такие беспрецедентные проекты как договоренность «Газпрома» и БАСФ о строительстве Северо-Европейского газопровода и об обмене активами», – пояснил В.Путин. Он сообщил, что считает «серьезным проектом» также договоренность между «Российскими железными дорогами» и концерном «Сименс» о высокоскоростных поездах и надеется на положительный исход переговоров по поводу сборочных производств автомобильных компаний Германии в РФ.
«Неправильно пропускать вперед других партнеров России, – обратился к немецким бизнесменам В.Путин. – Очень печально, что наши коллеги опаздывают. Нельзя каждую запятую выговаривать для себя годами. Мы понимаем немецкую основательность, но она не должна мешать двигаться вперед. Думаю, у нас здесь очень хорошие перспективы». Все вышеперечисленные проекты охватывают сферу минеральных ресурсов, машиностроения, металлургии, химии, легкой промышленности. В.Путин подчеркнул, что по-прежнему большие резервы для инвестиционного сотрудничества остаются в области высоких технологий.
«Мы ждем серьезной отдачи от взаимодействия в авиакосмической сфере, – сказал В.Путин. – Приветствуем решение наших европейских партнеров, в т.ч. и немецких, о расширении нашего взаимодействия по проекту «Куру». Это интересный взаимовыгодный проект, который обеспечивает конкурентные преимущества российских и европейских производителей в важнейшей сфере – в космосе». По словам В.Путина, уже подписано соглашение между НПК «Иркут» и компанией «Эйрбас» по производству комплектующих на российских предприятиях. Открываются новые возможности и для совместной работы с концерном ЕАДС, в т.ч., с учетом планов по созданию в России Объединенной авиационной корпорации, которая в обозримом будущем, как считает президент РФ, вполне может стать одним из крупнейших участников мирового рынка авиационной техники. РФ будет и дальше развивать российско-германский энергетический диалог – как на двустороннем уровне, так и в многостороннем формате Евросоюза, сказал В.Путин.
Напомнив, как сложно шли переговоры с Евросоюзом в ходе выработки общих решений по присоединению России к ВТО, президент РФ выразил надежду, что заинтересованный обмен мнениями по этой теме продолжится на Российско-германском Энергетическом форуме, запланированном на II пол. текущего года. «Думаю, что бoльшей отдачи мы можем ожидать и от Рабочей группы по стратегическому сотрудничеству в области экономики и финансов, – сказал В.Путин. – Полагаю, что эта группа должна сосредоточиться на долгосрочных вопросах российско-германского делового партнерства, должна подумать о снятии, к сожалению, имеющихся до сих пор административных и законодательных барьеров; подумать о совместной работе на рынках третьих стран».
В.Путин охарактеризовал современное политико-экономическое положение России как стабильное, и призвал германский бизнес к увеличению инвестиций. В России, сказал он, сложились «такие условия, которые вполне обеспечивают расширение нашего делового партнерства». «И политическая стабильность, и растущая экономика – напомню, что за последние пять лет мы обеспечиваем 7% роста валового внутреннего продукта – все это создает условия для развития нашего взаимодействия, – сказал президент. – Думаю, мы вправе были бы рассчитывать на бoльшие объемы инвестиций. В среднем начиная с 2000г. инвестиции у нас росли примерно на 10,7%».
«Мы очень бережно относимся к макроэкономической ситуации и к макроэкономическим показателям, – продолжал В.Путин. – Мы живем в условиях двойного профицита – и торгового баланса, и бюджета. У нас стабильно растут золотовалютные резервы – они приближаются сейчас к отметке 150 млрд.долл. С 1999г. по настоящее время мы на треть сократили свой госдолг, а его долю в ВВП страны с 60 до 18%. Мы удовлетворены тем, что договорились с Парижским клубом и прежде всего с нашими немецкими партнерами о досрочном погашении части этого долга перед Парижским клубом. Мы действительно заинтересованы в такой работе, разумеется, если она выгодна обеим сторонам, и будем вести переговоры по этой проблематике и дальше». В.Путин сообщил, что, по его мнению, к 2007г. Россия будет готова к полной валютной либерализации – снятию всех ограничений на капитальные операции. «Темпы роста экономики в этом году также, как и во многих других странах Европы, чуть ниже, чем мы хотели бы, но все-таки они сохраняются весьма высокими, – сказал президент. – И динамика роста сохраняется, это сейчас 5,5%».
Говоря об инфляции в РФ, В.Путин отметил: «Рост цен на мировых рынках энергоносителей несет в себе как положительные, так и отрицательные стороны, мы это с вами тоже понимаем: для бюджета хорошо, а для некоторых макроэкономических показателей, таких, как инфляция, не очень. Надеюсь, правительству все-таки удастся справиться с заявленными планами текущего года по инфляции, хотя она несколько выше, чем мы ожидали по I пол. года».
В.Путин сообщил, что в настоящее время российское правительство готовит «дополнительные, весьма существенные шаги по продвижению институциональных реформ, созданию более комфортных условий для предпринимательской деятельности, включая дальнейшую дебюрократизацию экономической жизни, совершенствование антимонопольной политики, укрепление гарантий прав собственников и более четкую регламентацию деятельности налоговых органов». «Предстоит в ближайшее время упорядочить режимы земле- и недропользования, усовершенствовать таможенное администрирование, – сказал В.Путин. – В таможенной политике будем ориентироваться на стимулирование ввоза в Россию высокотехнологичного оборудования, не производимого на национальной территории и не имеющего национальных аналогов». Президент РФ выразил надежду, что определенный толчок к развитию активности в высокотехнологичных областях даст реализация проекта об особых экономических зонах технико-внедренческого и промышленно-производственного профиля. «Вы знаете, что мы подписали с Евросоюзом протокол о присоединении к ВТО. Планируем начать переговоры о вступлении в ОЭСР. И рассчитываем на поддержку – в т.ч. и германского предпринимательского сообщества – прежде всего в переводе России в третью категорию рисков по классификации этой организации», – сказал В.Путин. «Мы вместе уже заложили прочный фундамент делового сотрудничества между нашими странами и экономиками. И у нас есть все возможности для того, чтобы расширить это сотрудничество», – подытожил президент.
Президент РФ Владимир Путин в воскресенье принимает в Санкт-Петербурге группу ведущих представителей германской экономики.Большие перспективы видит российский президент в развитии российско-германского сотрудничества в области высоких технологий, вообще, и освоения космоса, - в частности. «По-прежнему большие резервы для сотрудничества в инвестиционной сфере в России лежат в области высоких технологий», – сказал Путин. «Мы приветствует решение европейских партнеров, в т.ч. немецких, во взаимодействии по проекту «Куру», - сказал глава российского государства. «Это интересный, взаимовыгодный проект, который обеспечит конкурсное преимущество российских и европейских производителей в космосе», - подчеркнул Путин. Президент РФ также напомнил о подписанном соглашении между НПК «Иркут» и компанией «Эйрбас» по производству комплектующих для российских предприятий. «Новые возможности и для совместной работы с концерном «Еадс», в т.ч., с учетом наших планов по созданию в России Объединенной авиационной корпорации», - сказал Путин. «Эта корпорация в будущем вполне может стать одним из крупнейших участников мирового рынка авиационной техники», - отметил глава государства. «Имеется в виду, что в ней предполагается несколько составляющих частей - как гражданская, так и военная», - добавил Путин. Президент РФ надеется на положительный результат в переговорах по поводу создания автосборочных производств на территории России с участием немецких компаний. «Надеюсь, что положительно завершатся переговоры по поводу автосборочных производств», - сказал президент. Владимир Путин рассчитывает на помощь германского правительства в вопросе вступления России в Организацию экономического сотрудничества и развития (ОЭСР). «Мы планируем начать переговоры о вступлении в ОЭСР и рассчитываем на поддержку германского правительства», - сказал он. По словам Путина, Россия также надеется на помощь ФРГ в вопросе о переводе нашей страны в третью категории рисков по классификации ОЭСР.
Российский президент призвал российско-германскую Рабочую группу по стратегическому сотрудничеству в области экономики и финансов подумать о снятии законодательных и административных барьеров, а также о работе на рынках третьих стран. Президент России сказал: «Думаю, что можно ожидать большей отдачи от Рабочей группы по стратегическому сотрудничеству в области экономики и финансов, эта группа должна сконцентрироваться на долгосрочных вопросах российско-германского делового партнерства». Президент также видит хорошие перспективы сотрудничества в таких сферах как металлургия, химия, легкая промышленность. В Москве отмечают, что Германия - ведущий торгово-экономический партнер России. На Германию приходится более 10% российской внешней торговли. Из общего объема прямых иностранных инвестиций в Россию 7,1% - немецкие.
Владимир Путин считает важным фактором взаимодействия двух стран участие немецкого бизнеса в программах подготовки управленческих кадров для российской экономики. «Сегодня бывшие участники этих программ выступают как ваши надежные квалифицированные партнеры, либо работают в российских фирмах», - отметил президентВладимир Путин считает, что у России и Германии есть все возможности для того, чтобы расширить экономическое сотрудничество двух. стран, сделать его более масштабным.
Президент РФ Владимир Путин принимает в Санкт-Петербурге группу ведущих представителей немецкой экономики. Во встрече принимают участие 12 представителей ведущих немецких компаний. В их числе - председатель правления концерна «Е.ОН АГ» Вульф Бернотат, председатель правления концерна «Рургаз АГ» Буркхард Бергман, член правления концерна «Еадс» Томас Эндерс, председатель правления концерна «Басф» Юрген Хамбрехт, председатель концерна «Метро АГ» Ханс-Йоахим Кербер, член центрального правления концерна «Сименс АГ» Руди Лампрехт, председатель правления концерна РВЕ Харри Роельс, председатель правления компании «Тиссен Крупп» Эккехард Шульц, председатель правления компании «СМС» Генрих Вайсс, заместитель председателя правления компании «Магна Интернэшнл» Зигфрид Вольф, председатель совета директоров ЗАО «Дрезднер Банк» Матиас Варниг и председатель Восточного сектора немецкой экономики Клаус Мангольд. Помимо них во встрече принимают участие руководитель кремлевской администрации Дмитрий Медведев, помощник президента РФ Сергей Приходько, глава МЭРТ Герман Греф и министр промышленности и энергетики РФ Виктор Христенко.
Как сообщил источник в Кремле, в центре беседы - состояние и перспективы двусторонних торгово-экономических отношений, в т.ч. в контексте реализации договоренностей Россия ЕС по строительству четырех совместных пространств. «Проблематика углубления экономического взаимодействия и реализации приоритетных совместных проектов (авиакосмическая обл., энергетика, транспорт) регулярно и предметно обсуждается в ходе российско-германских контактов на высшем и высоком уровнях», - напомнил представитель Кремля. Эти вопросы обсуждались на встрече Владимира Путина и Герхарда Шредера с ведущими представителями российских и германских деловых кругов в июле 2004г. в Москве, в ходе беседы Шредера с российскими предпринимателями в фев. 2005г. в Берлине, а также в апр. 2005г. в Ганновере в рамках открытия международной промышленной ярмарки и участия в ней России в качестве основной страны-партнера. «Важный сигнал в плане готовности России к расширению сотрудничества с Германией в сфере высоких технологий был дан в ходе встречи Путина с руководством концерна «Даймлер Крайслер» в Москве 23 мая этого года», - сказал источник.
Заметный вклад в решение практических проблем экономического взаимодействия двух стран вносит российско-германская Рабочая группа по стратегическим вопросам экономического и финансового сотрудничества, 19 заседание которой планируется на июль в немецком городе Кассель, отметили в Кремле. «При этом стороны исходят из необходимости сфокусировать усилия на задачах активизации инвестиционного взаимодействия, качественного наращивания производственной кооперации, прежде всего в высокотехнологичных и наукоемких отраслях, энергетической сфере и в целом вывода экономического сотрудничества на новые рубежи, соответствующие потенциалу экономик двух стран», - подчеркнул кремлевский источник. Новые перспективы в традиционной сфере энергетического сотрудничества, включая тематику энергосбережения, призван определить «Энергетический форум» крупнейших концернов двух стран, намеченный на вторую половину этого года, сообщил представитель Кремля.
США традиционно являются одним из ведущих торговых партнеров России. По итогам 2004г. российско-американский товарооборот вырос на 34%, достигнув 14,8 млрд.долл. Экспорт из России увеличился почти на 37% и составил 11,85 млрд.долл., импорт – более чем на 20% и превысил 2,96 млрд.долл. Положительное сальдо – 8,9 млрд.долл. В свою очередь, Россия остается за пределами первой двадцатки основных партнеров США, пропустив вперед, в т.ч. такие страны, как Швеция, Бразилия, Венесуэла и Нигерия. Локомотивом российского экспорта остается сырьевой сектор. Лидирует металлургия - 4,8 млрд.долл. Второе место занимает продукция топливно-энергетического комплекса - около 4,6 млрд.долл. В импорте превалируют машины и транспортное оборудование (50% или более 1,4 млрд.долл.). Далее следуют продукты питания (0,7 млрд.долл.), прочие промышленные товары (263 млн.долл.) и химические товары (240 млн.долл.). По объему накопленных иностранных инвестиций в России США в 2004г. находились на 6 месте (5,6 млрд.долл.), вслед за Нидерландами (10,7 млрд.долл.), Люксембургом (10,6 млрд.долл.), Кипром (9,6 млрд.долл.), Германией (9,4 млрд.долл.) и Великобританией (7,4 млрд.долл.).Около половины накопленных американских капиталовложений приходится на топливно-энергетический сектор России. Корпорации США продолжают проявлять интерес к масштабным инвестициям в этой сфере. Это, в частности, такие крупные проекты в нефтегазовой отрасли с участием американских фирм, как «Сахалин-1», предположительный объем инвестиций в который составит 12 млрд.долл. («Эксон-мобил» инвестировала 1,2 млрд.долл.) и «Каспийский Трубопроводный консорциум («Шеврон-тексако», «Эксон-мобил» и «Керр МакГи» инвестировали 1,3 млрд.долл.). В сент. 2004г. американская компания «Коноко-Филлипс» стала крупнейшим инвестором в российский нефтегазовый сектор, приобретя почти за 2 млрд.долл. через аффилированную с ней компанию на состоявшемся аукционе более 7% акций компаний «Лукойл», находившихся в федеральной собственности. В сент. 2004г. компания объявила о намерении довести свою долю в российской компании до 20% за счет приобретения новых активов.
Предполагается, что «Коноко-Филлипс» и «Лукойл» наладят совместное сотрудничество в разработке углеводородного сырья как в России, так и за рубежом. Совместно с «Юнайтед Текнолоджиз» («Пратт Энд Уитни») реализуется проект использования российских двигателей РД-180 на ракетах-носителях «Атлас» на сумму до 1 млрд.долл. «Пратт энд Уитни» также активно инвестирует в предприятие «Пермские моторы». Наращивается взаимодействие в автомобильной промышленности. В городе Всеволжске Ленинградской области компания «Форд» с 2002г. выпускает автомобили модели «Фокус» (проектная мощность составляет 25 тыс. машин в год, стоимость проекта - 150 млн.долл.). Компания «Дженерал моторс» совместно с «АвтоВАЗом» производит внедорожники «Шеви-Нива» в городе Тольятии (проектная мощность предприятия - 75 тыс. машин в год, стоимость проекта 330 млн.долл.).
Ведется освоение производства новой модели автомобиля «Шеви-Вива» на базе «Опель Астра» (в данный проект инвестировано около 100 млн.долл., в 2005г. предполагается нарастить выпуск до 17 тыс.). В 2004г. начата сборка в России гражданской модификации внедорожника «Хаммер» (предполагается выпускать около 500 автомобилей в год). Компания также рассматривает возможность строительства в России завода по производству автомобильных двигателей своей дочерней компании «Опель», которая станет самым крупным инвестиционным проектом с иностранным участием в России. Американская компания «Алкоа», являющаяся крупнейшим производителем алюминия в мире, впервые вкладывает свой капитал в Россию, договорившись с компанией «РусАл» о приобретении 99,2% акций Самарского металлургического завода и 81,3% акций Белокалитвинского металлургического производственного объединения (по некоторым данным сумма сделки составляет 350 млн.долл.).
Компания «Интернэшнл пейпер» планирует приступить к реализации второй очереди модернизации Светлогорского целлюлозно-бумажного комбината в Ленинградской области (предполагаемый объем инвестиций составил 250 млн.долл.). В стадии проработки находится ряд других проектов российско-американского инвестиционного сотрудничества. В таких отраслях, как пищевая, табачная промышленность, рестораны быстрого обслуживания успешно действует на российском рынке ряд американских компаний – «Кока-Кола», «Пепсико», «Крафт Джекобс», «Ригли», «Филип Моррис», «Проктер энд Гэмбл», «Марс». В последнее время инвестиционное сотрудничество приобретает двусторонний характер. В 2000г. «Лукойл» за 71 млн.долл. приобрел сеть автозаправочных станций «Гетти» (почти 1300 АЗС), в янв. 2004г. – 795 автозаправочных станций, принадлежавших компании «Коноко-Филлипс» (сумма сделки оценивается в 266 млн.долл.).
С 2004г. «Лукойл» владел в США 2200 автозаправками, около 30 из которых уже работают под оригинальным российским брендом. В 2003г. состоялась еще одна масштабная сделка - «Норильский никель» за 364 млн.долл. приобрел 56% акций базирующейся в штате Монтана компании «Стилуотер Майнинг», занимающейся производством и сбытом металлов платиновой группы, прежде всего палладия. В 2004г. совершена сделка объемом 285 млн.долл. по приобретению «Северсталью» всех активов компании «Руж Индастриз», являющейся вместе с дочерними предприятиями пятым по величине производителем стали в США. Успешно прошло размещение ценных бумаг ОАО «Стальная группа Мечел» на Нью-Йоркской фондовой бирже, на которой представлены уже шесть российских компаний. Таким образом, объем накопленных прямых российских инвестиций в американскую экономику постепенно приближается к рубежному показателю в 1 млрд.долл.
Динамично развивается сотрудничество в сфере инновационной деятельности и информационных технологий. Продолжается продвижение информационных технологий России на рынок США. Российские ИТ-компании заметно активизировали деятельность – состоялось несколько заседаний российско-американского «круглого стола» по информационным и телекоммуникационным технологиям, организованы передвижные маркетинговые акции по американским городам, отечественные программисты приняли участие в ряде конференций и выставок, в США открыты филиалы нескольких российских фирм. Заказчиками российского программного обеспечения стали такие крупные американские компании, как «Ай-Би-Эм», «Боинг», «Интел», «Моторола» и другие. Причем, некоторые из них создали в России собственные инженерные центры, укомплектованные российскими программистами.
Американские компании проявляют значительный интерес к развитию торгово-экономического сотрудничества с регионами России, обладающими крупными запасами полезных ископаемых (прежде всего, углеводородного сырья), либо являющимися центрами концентрации объектов авиакосмической, автомобильной, целлюлозно-бумажной промышленности и ряда других производств. В частности, «Эксон-мобил», «Шеврон-тексако», «Коноко-Филлипс» и ряд других проявляют серьезную заинтересованность в создании совместно с российскими нефтяными структурами новых нефтепроводов, терминалов для транспортировки нефти, а также заводов по производству сжиженного природного газа в ряде восточных регионов России.
Премьер-министр Турции Р.Эрдоган на днях должен подписать решение о приватизации металлургического комбината «Эрдемир». Предполагается, что на торги будет выставлен блокирующий пакет акций. Вместе с 46,12% акций, находящимися в данной момент в Агентстве по приватизации, на тех же условиях будут проданы акции, принадлежащие Турецкому банку развития. Среди компаний интересующихся приватизацией отмечаются англо-голландская компания Corns, Arcelor из Люксембурга, Mittal Steel, Amerikan US Steel, российские «Ново-Липецкий комбинат» и «Северсталь», а также турецкие Borusan Grubu и Kibar Holding.
В Рязанскую обл. прибыл с официальным визитом посол Великого Герцогства Люксембург в России Карло Кригер. Цель визита – развитие партнерских отношений с регионом. Официальная встреча прошла в малом зале правительства области. С рязанской стороны гостей встречали губернатор Георгий Шпак, председатель правительства Андрей Ярин, заместитель председателя правительства Николай Мужихов, начальник управления экономического развития и торговли Валентин Тихвинский. Приветствуя гостей, Георгий Шпак отметил, что встреча должна стать стартом для развития партнерских отношений между государством Люксембург и Рязанской обл. В целом по России общий объем товарооборота с Люксембургом составляет 45 млн. евро. По мнению рязанского губернатора, это не слишком много. Личное присутствие Карло Кригера в регионах может способствовать развитию отношений.Губернатор подчеркнул, что Рязанская обл. открыта для инвесторов, регион интересен развитой промышленностью, богат полезными ископаемыми. Кроме того, есть заинтересованность в привлечении инвестиций в сельское хозяйство и развитие туризма. Карло Кригер отметил высокую заинтересованность предприятий и предпринимателей Люксембурга в развитии партнерства. В частности, есть интерес в налаживании контактов с рязанскими предприятиями металлургии, стекольной промышленности, заводами, производящими пластик. У промышленников Люксембурга есть серьезные намерения вкладывать инвестиции в эти отрасли, и встреча должна облегчить прямые контакты бизнесменов с регионом.
Строго ограниченное ядерное будущее
Андрей Гагаринский,
Российский научный центр "Курчатовский институт"
Резюме О докладе MIT «Будущее ядерной энергетики»
Пожалуй, важнейшим событием последних лет в мировом ядерном сообществе, хотя практически только им пока и оцененным, стало начало серьезного анализа «второй ядерной эры». Так уже многие специалисты называют перспективы крупномасштабного развития ядерной энергетики в XXI веке, рассмотрение которых почти скачком перешло от творчества отдельных групп в разных странах к большим международным программам.
Инициированный DOE проект «Генерация-IV» (GIF), который стартовал в начале 2000 года, объединил десять развитых и развивающихся, но «ядерно-продвинутых», стран, намеренных предложить мировому сообществу ядерно-энергетические установки, пригодные для коммерциализации уже к 2030 году. GIF сосредоточился на новых технологиях, уже отобрал (после изучения более 100 концепций) шесть систем, признанных самыми многообещающими и нашедших поддержку в странах-участниках. Предполагается, что хотя бы некоторые из них будут доведены до уровня, способного заинтересовать промышленность.
Начавшийся чуть позже Международный проект МАГАТЭ ИНПРО, обязанный своим рождением российской инициативе, объединил не только страны, которые являются «держателями» ядерных технологий, но и потенциальных пользователей ядерной энергии. Членами ИНПРО стали уже 17 стран четырех континентов. Заявленная цель – определить необходимые действия на национальном и международном уровнях для достижения ядерной энергетикой значимого вклада в устойчивое обеспечение энергетических потребностей в XXI веке.
На фоне этих больших и достаточно инерционных работ, «втянувших» в свою орбиту многие десятки специалистов целого ряда стран, доклад сравнительно небольшой группы ученых Массачусетского Технологического Института не только не остался незамеченным, а наоборот, вызвал значительный международный резонанс. Он обсуждался на ряде митингов МАГАТЭ, во многих странах, научных институтах и лабораториях мира. Это обсуждение продолжается и сейчас, почти через год после опубликования. По-видимому, в мире нет специалистов, занимающихся «ядерным будущим» и не знакомых с докладом MIT.
Вряд ли такой широкий интерес могли бы вызвать только вполне очевидные достоинства работы, которые, хотя в той или иной мере присущи и многим другим серьезным исследованиям в этой области, но заслуживают по меньшей мере краткого перечисления:
· Исследование носит достаточно комплексный характер, когда авторы стремятся не упустить значимых факторов, определяющих облик ядерного будущего (ресурсы, экономика, безопасность, отходы, нераспространение и т.д.). В этом смысле, если не по глубине анализа (авторы сознательно позволяют себе недоказанные суждения), то по его полноте, работа стремится к «стандартам», принятым в GIF и ИНПРО.
· Исследование поддерживает и конкретизирует, применительно к США, известную позицию «ядерщиков», что из-за долговременного характера стратегических проблем энергетики, и особенно ядерной, правительства (заметим – возможно и не в одиночку) должны формулировать политику и осуществлять государственную поддержку необходимых на длительную перспективу технологий.
· В докладе отстаивается известный тезис о существенной и неисключаемой из общей стратегии роли ядерной энергии в ряде возможностей снижения выбросов двуокиси углерода, вызванных производством энергии.
· Исследование поддерживает НИОКР в сфере не только легководных, но и высокотемпературных газоохлаждаемых реакторов (правда, в основном для электрической генерации, лишь с упоминанием о возможностях этого энергетического источника для производства водорода), что соответствует общемировой тенденции.
· В докладе предлагается и обосновывается необходимость двух важных не только для США научных программ: оценки с высокой долей надежности мировой базы урановых ресурсов, а также моделирования и анализа промышленных систем ядерной энергетики.
· В «чувствительной» и во многом определяющей будущее ядерной энергетики области противодействия распространению авторы доклада обозначают идею, быстро набирающую если еще не сторонников, то уже готовых ее обсуждать, хотя не очень ясную политически: разделение стран на пользователей ядерно-энергетических технологий, освобожденных от необходимости создания инфраструктуры ядерного топливного цикла, и «поставщиков» или «государств ядерного топливного цикла», взявших на себя, прежде всего из соображений собственной безопасности, обеспечение «привилегированных» стран технологиями, топливом и вывозом отработанного топлива.
Разумеется, этот краткий перечень не исчерпывает достоинств отчета MIT, но и не объясняет интереса к нему. Основная причина этого интереса в другом – редком по категоричности для прогнозных исследований выводе авторов о преимуществах так называемого открытого (once-through) топливного цикла, как о безальтернативном будущем ядерной энергетики, по крайней мере, до середины века.
При этом обращает на себя внимание жесткость рекомендаций нынешнему руководству США (и не только ему), особенно заметная для иностранных специалистов – читателей работы, не привыкших так разговаривать со своими правительствами:
«В следующем десятилетии правительству и промышленности в Соединенных Штатах и других странах следует отдать предпочтение развертыванию АЭС с открытым топливным циклом, а не продвижению более дорогостоящих технологий, использующих замкнутые топливные циклы, включая переработку и новые, более современные тепловые реакторы или реакторы на быстрых нейтронах».
«Департаменту энергетики США следует ориентировать научно-исследовательскую программу на открытый топливный цикл».
«Правительства стран, занимающихся строительством АЭС, не должны оказывать содействия другим странам в развитии и развертывании топливного цикла PUREX/MOX».
И совсем уже в духе раннего советского отношения к генетике и кибернетике:
«Департаменту следует прекратить разработку и обоснование усложненных топливных циклов и реакторов, пока не станут доступны результаты проекта системного анализа ядерной энергетики».
Такая определенность рекомендаций, естественно, заставляет обратиться к базе, на которой эти «сильные» утверждения делаются. К сожалению, вполне объяснимая неопределенность в исходных посылках отчета удивительно дисгармонирует с однозначностью полученного результата. Именно это несоответствие требует более детального рассмотрения.
Пределы развития
Авторы отчета безусловно знают, хотя прямо и не говорят о достаточно однозначной зависимости потребностей в технологических инновациях от темпов развития мировой ядерно-энергетической системы.
Если представить себе не слишком вероятный, но не исключаемый из рассмотрения вариант отказа человечества от ядерной энергетики на ее сегодняшнем уровне около 400 ГВт (в докладе упоминается такой сценарий, оцениваемый как «ошибка»), то окончательное «закрытие» придется, с учетом вполне реалистичного срока службы ядерных энергоблоков в 50-60 лет, на конец прогнозируемого авторами периода (точнее, на 2060 год). В этом сценарии, естественно, нет необходимости в каких-то инновациях как в реакторах, так и в технологиях топливного цикла, хотя даже в этом случае было бы неразумно отказываться от возможности полезного сжигания в реакторах уже накопленного и выделенного плутония, как «оружейного», так и «энергетического». Единственная в этом сценарии область, открытая для инноваций – усовершенствование технологий вывода АЭС из эксплуатации и долговременного и окончательного захоронения отработавшего ядерного топлива (ОЯТ) и радиоактивных отходов (РАО).
Справедливо отвергая такой сценарий, авторы практически выходят в своем рассмотрении на аналогичную схему «развития» мировой ядерной энергетики, только перед фазой «медленной смерти» (к концу века) она сначала увеличивает свои мощности до 1000 ГВт в «низком» или до 1500 ГВт в «высоком» сценарии MIT к 2050 году. На первый взгляд, логика такого странного сценария не просматривается (и не объясняется авторами). Ниже придется вернуться к причинам, которые могли бы заставить человечество, научившееся к середине века вводить в строй по 15-25 ГВт мощностей атомных станций, неожиданно прекратить развитие этого энергетического источника и начать обратный процесс. Заметим при этом, что второй свой «высокий» сценарий – рост ядерной энергетики до 1500 ГВт к середине века, авторы оставляют как бы «за скобками» основных выводов.
Авторы основывают свои сценарии, по их собственным словам, «не на экономическом прогнозе, а на модели того, каким может быть рост электроэнергетики в странах, стремящихся к доведению уровня жизни до приемлемых показателей...». Модель предполагает умеренный, около 1%, ежегодный прирост потребления электроэнергии на душу населения развитых стран, и существенно больший, но ограниченный показателем около 5%, прирост в развивающихся странах. Из этих предпосылок, на основе не вполне ясных, но диверсифицированных для групп стран разного уровня развития алгоритмов, получаются темпы развития мировой ядерной энергетики. Полученные средние темпы в 20 ГВт в год, как считают авторы отчета, «не являются неразумным предположением, но остаются очень трудной задачей». Не особенно споря с такой оценкой, следует все же заметить, что мировая ядерная энергетика уже имеет опыт развития с таким темпом в течение десятилетия (1980-1990 гг.).
К детальному прогнозу развития ядерной энергетики в отдельных странах нетрудно предъявить множество вопросов. Например, Франции, по оценкам авторов, предлагается за 50 лет построить 30 ГВт ядерных мощностей – задача, которую эта страна для обеспечения своей энергетической безопасности в свое время (те же 80-е годы) решила за 8 лет. Заметим, что совсем «не повезло» Украине, для которой сценарием предусмотрен один блок за 50 лет, что страна предполагает перекрыть вдвое уже в ближайшем году. Чехия же вообще успела в прошлом году «перевыполнить задание» MIT – 3 ГВт к 2050 году. Список подобных «неувязок» можно продолжить.
Однако в целом, предложенные в отчете MIT сценарии мирового ядерно-энергетического развития вполне можно считать реалистичными (как и множество других возможных вариантов), но никак нельзя признать глубоко обоснованными (на что авторы, собственно, не претендуют) и, тем более, предельными, что и определяло бы достаточные технологические инновации. В этих «пределах» поддерживаемые авторами инновации - повышение эффективности использования топлива в легководных реакторах и развитие высокотемпературных реакторов – действительно можно признать почти достаточными, хотя, как будет показано ниже, желательность снижения объемов добычи, обогащения урана и захоронения ОЯТ за счет хотя бы частичного внедрения переработки ядерного топлива уже начинает проявляться.
Для анализа долгосрочных целей ядерной энергетики вполне оправданным представляется подход проекта ИНПРО, который основывается на сценариях, содержащихся в Специальном отчете об эмиссионных сценариях (SRES) Межправительственного совета по климатическим изменениям, опубликованном в 2000 году. С учетом их международного авторства и рассмотрения правительственными и научными экспертами, сценарии SRES можно признать «последним словом» в области долгосрочных энергетических прогнозов. Они предполагают четыре типа развития, каждый из которых представляет собой внутренне согласованный набор демографических, социальных, технологических и экологических предпосылок. Не вдаваясь в детали, заметим, что для всех этих вариантов развития, ядерная энергетика остается достаточно скромной частью «энергетического набора» (8-10% от первичной энергии в конце века). Тем не менее, прогнозируемый диапазон ее возможностей только в электроэнергетике составляет 1100-4600 ГВт в 2050 году и 1600-5600 ГВт в 2100 году, т.е., «исправленный» на поступательное развитие до конца века основной сценарий MIT как раз представляет его нижнюю границу.
Включение в рассмотрение так называемой «агрессивной» ядерной энергетики, повышающей свою рыночную привлекательность за счет частичного вытеснения других энергетических источников и из электропроизводства, и из таких областей использования, как производство водорода, тепла и пресной воды, доводит потребности в ядерных энергетических мощностях до уровня 10000 ГВт к концу века.
Понятно, что к этому «диапазону возможностей» можно относиться не менее критически, чем к сценариям MIT, но не закладывать его в настоятельно рекомендуемый авторами проект системного анализа ядерной энергетики было бы непростительно. Кстати, в Курчатовском Институте, конечно, не располагающем миллиардом долларов, который авторы предлагают выделить в течение 10 лет на моделирование и анализ промышленных систем ядерной энергетики, работы по анализу перспектив ядерно-энергетических систем на мировом, региональном и национальном уровне ведутся более 30 лет, и в последнее время, поддержку проекта ИНПРО, на базе довольно детальных математических моделей. Просмотр на их основе «диапазона возможностей» ядерной энергетики и анализ потребностей в инновациях при темпах ее развития, превышающих сценарий MIT, выполнен и, как представляется, некоторые его результаты сделают более ясной позицию авторов отчета.
Ресурсы развития
Авторы отчете MIT совершенно справедливо констатируют, что «в сценарии глобального развития жизнеспособность открытого цикла зависит от имеющихся запасов урана по коммерчески привлекательной цене», и оправдывают свой сценарий тем, что «мировые запасы урановой руды позволяют обеспечить как строительство 1000 новых реакторов в ближайшие 50 лет, так и поддержание этого уровня развития в течение сорокалетнего срока эксплуатации указанных мощностей».
Этот «важный постулат, лежащий в основе исследования», уже требует развернутых комментариев. Вполне справедливая ссылка, как на «наиболее авторитетный источник» (и, заметим, общепризнанный) для оценок ресурсов урана - «Красную Книгу» ОЭСР/МАГАТЭ, предлагает известное значение запасов, которые могут быть извлечены с использованием существующих технологий в современных экономических условиях при оцененной стоимости извлечения, и прогнозных или «спекулятивных», ресурсов, основных характеристиках подобия и геологических экстраполяциях. В суммарное значение 16.2 млн. метрических тонн эксперты уже включают 5.5 млн. тонн без ценовой оценки. С учетом уже извлеченных ресурсов – коммерческих запасов, складов военных материалов, а также возможного повторного обогащения обедненного урана, можно довести оценку мировых ресурсов урана до 17.1 млн. тонн.
Следует подчеркнуть, что именно этого ресурса – 17 млн. тонн – требует максимальный сценарий отчета MIT (с «закрываемой» после 2050 года ядерной энергетикой), что, по-видимому, вполне объясняет ее выбор, сделанный авторами, как было показано выше, на основе весьма «гибких» предпосылок.
Разумеется, оставаться на верхней границе оцененных ресурсов урана нежелательно, и в отчете приводится достаточно обоснованная критика консерватизма известной оценки ОЭСР/МАГАТЭ. При этом, естественно, справедливо положение, что рост цены на уран приведет к увеличению разведанных запасов, а также качественно очевидный тезис, что рост стоимости урана, составляющей небольшую долю в цене ядерной электроэнергии, не может значительно увеличить последнюю.
К этому можно добавить, что сегодняшние «низкие» оценки ресурсов урана могут объясняться недостаточно активным финансированием разведки месторождений, отсутствием стимулов к поиску урана более высоких ценовых категорий, чем сегодняшние 20-40 USD/кгU, возможностью побочного производства урана при добыче других продуктов, и рядом других соображений. В пределе, можно обсуждать возможности добычи урана из морской воды (где его около 4 млрд. тонн), поскольку поиски приемлемых технологий такой добычи не прекращаются.
Однако, все более высокие оценки количества урана, пригодного для добычи по цене порядка 130 USD/кгU и выше (авторы оперируют значением в 30 млн. тонн), основаны либо на качественных соображениях, либо на экстраполяциях зависимости между ценой и доступными ресурсами, более или менее известной при цене до 40-50 USD/кгU. Подобные экстраполяции полезны для оценок, например, цитируемое в отчете предположение австралийских специалистов, что «удвоение цен на уран... может обеспечить десятикратное увеличение оцененных ресурсов», вполне соответствует независимым оценкам российских энергетических экспертов.
Однако базировать на них однозначные рекомендации по свертыванию программ НИОКР в области новых ядерных топливных циклов было бы крайне опрометчиво. Не следует забывать также известное положение, что прекращение наращивания производства того или иного топлива происходит задолго до приближения к исчерпанию доступных ресурсов. В случае нефти, например, энергетические сценарии Международного энергетического агентства ОЭСР предполагают прекращение роста производства уже между 2020 и 2040 годами. Доказанные запасы урана-235 представляют собой достаточно быстро исчерпываемый ресурс, принципиально не отличаясь в этом от нефти.
В целом, тезис отчета MIT о необходимости «реализации программы оценки мировых урановых ресурсов, включающей в себя проведение геологической разведки, преследуя цели с более высокой долей надежности определить мировую базу урановых ресурсов», заслуживает всяческой поддержки.
Ориентация ядерной энергетики на открытый топливный цикл, принципиально переводящая ее в разряд технологий с быстро исчерпаемым топливным ресурсом, имеет и другие хорошо известные ограничивающие развитие последствия. Расчеты наглядно показывают их, например, для «верхнего» сценария MIT, с учетом отказа от свертывания растущей ядерной энергетики после середины века (а это все еще меньше «средних» для ядерной энергетики сценариев вышеупомянутого исследования SRES). Помимо огромных масштабов добычи урана, высокой должна быть и мощность разделительных производств – более 500 млн. ЕРР в год к концу века (сегодняшнее мировое производство, развитое отнюдь не только для мирного использования ядерной энергии, составляет чуть более 50 млн. ЕРР в год). Нет нужды напоминать, что именно обогащение урана, а не сама ядерная энергетика, несет наибольший риск распространения ядерного оружия. Авторы в этой связи справедливо отмечают, что «следует уделять больше внимания рискам распространения на входе в топливный цикл».
Упоминаемый, но не акцентируемый авторами исследования MIT фактор – неизбежный и быстрый рост объемов отработавшего ядерного топлива (около 3 млн. тонн к концу века), также заслуживает количественной оценки. В рассматриваемом сценарии мир выходит на почти ежегодное сооружение хранилищ для этих материалов, в открытом цикле представляющих собой либо отходы, либо шахты для будущей «добычи» плутония, причем каждое – масштаба Юкка Маунтин (70 000 тонн). Уже одно это обстоятельство, по справедливому замечанию авторов, «предсказывает повышение интереса к усовершенствованным замкнутым топливным циклам».
Еще один экологический фактор, вообще не затрагиваемый в отчете, связан с извлечением при добыче урана из земной коры в окружающую среду достаточно большого количества радиоактивных веществ (радон, радий и др.). Разумеется, воздействие на окружающую среду (в том числе и радиационное) присуще всем энергетическим производствам, и корректное его сопоставление представляет собой самостоятельную и непростую задачу. Однако прямое сравнение по этому показателю замкнутого и открытого топливных циклов с их потребностями в уране было бы довольно наглядным. Если принять данные Научного комитета ООН по действию атомной радиации об ожидаемой коллективной дозе от хвостов рудников и заводов по производству урана, возникающей от добычи урана, необходимого для производства энергии ГВтЧгод (150 чел.-Зв), нетрудно получить коллективную дозу для человечества от открытого топливного цикла в рассматриваемых масштабах, сравнимую с той, которой люди обязаны испытаниями ядерного оружия в атмосфере.
Замыкание ядерного топливного цикла с введением в систему ядерной энергетики быстрых реакторов с расширенным воспроизводством плутония позволяет, в принципе, обеспечить производство энергии, в несколько раз превышающее сценарий MIT. При этом ресурсные ограничения перестают быть «дамокловым мечом» ядерно-энергетического производства. Потребление урана не выходит за пределы уже известных запасов, его добычу, так же как и работу разделительных заводов, можно будет практически прекратить к концу века. Следует упомянуть и о перспективах использования тория (неэффективного в открытом цикле), который существенно расширяет топливную базу и может решить ряд проблем, связанных с минимизацией количества трансурановых радионуклидов в системе.
За то, чтобы атом стал «квазивозобновляемым» источником энергии, естественно, придется заплатить. Эта плата – развитие мощностей по переработке ядерного топлива, которое даже в улучшенных сценариях надо поднять, как минимум, на порядок от сегодняшнего (весьма ограниченного) уровня, когда переработкой занимаются в промышленном масштабе лишь несколько стран. Следует также отметить, что уже упоминавшаяся идея, поддерживаемая авторами отчета и давно обсуждаемая в ядерном сообществе – о развитии инфраструктуры ядерного топливного цикла, прежде всего, наиболее чувствительных производств по обогащению и переработке ядерного топлива внутри стран, уже их имеющих, - технически вполне осуществима. Объемы производств (при приемлемом радиационном риске) и потоки ядерных материалов – свежего и облученного (наиболее защищенного от несанкционированного использования) ядерного топлива, вполне технически реализуемы даже в высоких сценариях развития ядерной энергетики и, конечно, несопоставимы с сегодняшними гигантскими и создающими глобальные экологические проблемы трансконтинентальными потоками органики.
Обоснованно критикуемая авторами, но имеющая хорошие перспективы значительного усовершенствования, водная технология переработки топлива PUREX еще довольно долго должна оставаться базовой в ядерной промышленности. Разумеется, внедрение быстрых реакторов повлечет за собой и смену технологий в переработке ядерного топлива – выход из стадии пилотных экспериментов неводных методов переработки (расплавы солей, газофторидная и др.), если, конечно, не будут восприняты предложения по свертыванию исследований и разработок в этом направлении.
Таким образом, ядерное будущее, не ограниченное строго исчерпаемыми ресурсами и кардинально минимизирующее количество отходов своей деятельности, возможно и при высоких сценариях использования ядерной энергии для электрического (и не только) производства. Оно очевидно потребует новых инновационных технологий (бридеры, МОХ-топливо, новые методы переработки). Кстати, большинство отобранных международным проектом G-IV инновационных систем ориентировано именно на замкнутый топливный цикл. Для их разработки, учитывая огромный уже накопленный багаж знаний и опыта, еще есть время, если преднамеренно не сдерживать это направление прогресса.
Следует отметить, наверное, и еще одну тонкость. Реальное развитие ядерной технологии в области топливоиспользования сосредоточено в сфере повышения глубины выгорания топлива. В настоящее время, технологии ориентируются на повышение выгорания топлива в легководных реакторах до 10% тяжелых ядер (что предполагают и авторы доклада), а в «надеждах» - и более. Создание быстрых реакторов с аналогичными параметрами по выгоранию топлива, позволит принципиально сократить объемы переработки топлива, без заметных жертв в конверсионных характеристиках. Принципиально ясно, что развитие более совершенных материалов, принципиально меняет качество топливного цикла атомной энергетики и многократно расширяет ее сырьевую базу. Постулирование отрытого топливного цикла принципиально отрицает саму возможность совершенствования технологий, поскольку не формирует потребности их развития, а, следовательно, и ограничивает атомную энергетику, по существу, демонстрационными масштабами.
Экономика
Экономические сопоставления привлекательности инвестиций в ядерную энергетику и альтернативные энергетические технологии, выполненные в отчете MIT, опираются, в основном, на американские данные для анализа капитальных и эксплуатационных затрат. Даже с учетом использования цен на газ не слишком высоких ценовых категорий, эти расчеты наглядно показывают тенденцию к росту экономической привлекательности АЭС, особенно с учетом прогнозируемого введения «внешних» затрат, которые потребителям придется платить за воздействие энергетических источников на окружающую среду.
Понятно, что при таком подходе едва задеваемая авторами проблема регионального размещения источников органического топлива и потребителей (ядерная энергия не станет «технологией, выбранной инвесторами, в регионах, где поставщики имеют доступ к природному газу и угольным ресурсам») чрезвычайно важна для таких энергоисточников, как газ и уголь, не имеющих глобального рынка.
Хорошо известно, что доказанные запасы газа (две трети) сконцентрированы в Персидском заливе и России, и такая же доля запасов угля – в США, России, Китае и Австралии, при бедности огромного региона Восточной Азии и Дальнего Востока и газом, и (кроме Китая и Австралии) углем. Предполагаемая авторами замена быстро дорожающего газа углем, то есть соревнование между ядерной и угольной энергетикой уже десятилетиями обсуждается экспертами, но вызывает обоснованные возражения. Уголь является по существу региональным топливом, и его массовое перемещение, например, в европейский регион России или на восточное побережье Китая, войдет в неизбежное противоречие с транспортными возможностями. К тому же, уголь не может быть популярным по экологическим причинам, давая на 80% больше эмиссий углерода, чем природный газ (на единицу энергии).
Стоит упомянуть еще об одном важном факторе, не обсуждаемом в отчете. Рыночные механизмы обеспечивают эффективное использование ресурсов, но не гарантируют устойчивого развития. Важной особенностью рынка энергоресурсов является большая инерционность предложения. Увеличение предложения энергоресурсов даже на локальных рынках требует значительных инвестиций, которые финансируются за счет долгосрочных кредитов. В то же время, спрос на энергоресурсы значительно подвижнее. Поэтому недооценка будущих потребностей в энергоресурсах может вызвать резкие колебания цен и глубокие экономические кризисы, которые уже неоднократно происходили в последние годы, даже в наиболее «благополучных» странах.
При этом опасность локальных кризисов увеличивается при сложившейся в мировой экономике тенденции к уменьшению горизонтов планирования, дефициту и существенному удорожанию долгосрочных кредитов.
В XXI веке человечеству предстоит жить в условиях быстрых технологических и социальных изменений. Чтобы мировое развитие стало устойчивым, придется заплатить немалую цену. Цена устойчивого развития – крупные долгосрочные капиталовложения в мировую инфрастуктуру, в первую очередь, в энергетическую инфраструктуру, на которой базируется экономический рост. Условием эффективности крупных долгосрочных капиталовложений является обоснованная, целенаправленная экономическая политика правительств в сочетании с привлечением научного потенциала всего мирового сообщества. Следует отметить, что предложения отчета MIT в этом направлении, ориентированные на реалии американской политической системы, представляют интерес и для других стран.
Из существующих технологических возможностей ядерная энергетика в наибольшей степени претендует на роль стабильного ядра мировой энергетической системы, малочувствительного к дестабилизирующим факторам. Она может играть стабилизирующую роль именно в переходные периоды и в кризисных ситуациях вследствие высокого уровня независимости от характера добычи и производства топлива. Доля ядерной энергетики в топливно-энергетическом комплексе и даже в электроэнергетике невелика, но она может оказаться существенной для стабилизации цен на энергоресурсы и развития экономики в целом.
Что касается экономических оценок внутри ядерной энергетики, т.е., различных вариантов организации топливного цикла, следует подчеркнуть полное согласие с завершающим тезисом из экономической главы отчета MIT:
«Увеличение затрат, связанное с переработкой топлива и повторным его использованием в ядерных реакторах на тепловых нейтронах, невелико относительно общих затрат на выработку электроэнергии на АЭС. К тому же, неопределенность оценок затрат на топливный цикл очень велика».
Вместо заключения
В результате принятых в 70-е годы односторонних решений США прекратить расширение мощностей и услуг по обогащению урана, а также гражданский рецикл и даже исследования в сфере усовершенствованных топливных циклов, произошел «раскол» между США и многими другими имеющими существенные ядерные мощности странами, длительное время препятствовавший дальнейшему развитию ядерного топливного цикла. Постепенно остальные «ядерные» страны научились «идти не в ногу» с одним из основателей «ядерной эры». К середине 90-х годов еще 15 стран, кроме США и России, создали частично или полностью развитые мощности ядерного топливного цикла. В самих Соединенных Штатах к этому времени исследования в области топливного цикла практически прекратились, причем большая часть соответствующей инфраструктуры просто исчезла.
Прогнозируемый энергетический рост развивающихся стран в сочетании с «выравниванием» экологических последствий от конкурирующих энергоисточников, по всей вероятности будет иметь результатом «новую ядерную эру». Возвращение, в новых условиях, к периоду кардинального различия во взглядах между лидерами ядерного развития было бы крайне контрпродуктивным как для США, так и для остального мира, который будет просто вынужден без участия США разрабатывать замкнутый топливный цикл.
Представляется, что отчет MIT не дает веских оснований для такой пессимистической гипотезы. Необходимо только распространить тезис авторов, относящийся к энергетике в целом, и на политику в самой ядерной энергетике:
«Для правительств важно выработать политику, которая позволила бы иметь полный диапазон существенных вариантов».
Россия. США. Весь мир > Нефть, газ, уголь. Электроэнергетика. Металлургия, горнодобыча > globalaffairs.ru, 26 июля 2004 > № 2906382
Александр Гагаринский
Нашли ошибку? Выделите фрагмент и нажмите Ctrl+Enter