Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Япония. СФО > Леспром > wood.ru, 11 марта 2013 > № 777458

Осенью 2012 года на ежегодном саммите АТЭС во Владивостоке в присутствии президента России Владимира Путина и премьер-министра Японии Ёсихико Нода между компанией "Ангара Пейпа" и японской корпорацией "Марубени" был подписан EPC-контракт по проектированию, строительству и закупке оборудования для нового лесохимического комплекса в Красноярском крае.

Фактически, японская корпорация взялась создать "под ключ" одно из крупнейших в мире предприятий по глубокой переработке древесины. "Ангара Пейпа" еще в 2008 году был включен в список приоритетных инвестпроектов. Несмотря на то, что вокруг будущего красноярского гиганта то и дело вспыхивают конфликты (сейчас проект вообще рискует быть исключенным из перечня приоритетных), представители "Марубени" верят в успех дела. Во всяком случае, именно такое впечатление возникло после нашей встречи с менеджером департамента целлюлозно-бумажного оборудования корпорации "Марубени" Масато Тачибана, который курирует проект "Ангара Пейпа".

- Господин Тачибана, вхождение "Марубени" в проект "Ангара Пейпа" для многих в России стало неожиданностью. Почему выбор пал именно на этот проект?

- Наш департамент целлюлозно-бумажного оборудования сконцентрирован на участии "Марубени" в проектах как EPC-контрактора. Мы уверены, что Россия - это один из больших рынков для развития целлюлозно-бумажной промышленности. У нас есть богатый опыт строительства целлюлозно-бумажных комбинатов. Вот почему мы так заинтересованы в участии в проекте "Ангара Пейпа" на условии EPC-контрактора.

- Насколько я пониманию, на российском рынке корпорацию "Марубени" до недавних пор больше интересовал нефтегазовый сектор. Участие в проекте "Ангара Пейпа" - это проба пера в лесном секторе России или корпорация целенаправленно планирует развивать это направление и дальше?

- Я бы хотел рассказать о структуре нашей компании. "Марубени" является одной из самых крупных торговых, инвестиционных компаний Японии. Нам уже больше 150 лет, а капитал составляет 2,6 миллиарда долларов. Мы имеем 120 офисов в 67 странах. В России работает пять офисов "Марубени". Объем торговых операций в прошлом году составил 132 миллиарда долларов США, а чистый доход достиг 2,2 миллиарда долларов. "Марубени" имеет химический департамент, департамент энергетики, потребительский департамент, департамент металлов и минералов. Наша компания представлена в нескольких деловых секторах России. Конечно, одна из важных для нас областей - это нефтегазовая отрасль и минералы. Если говорить о лесном департаменте, то он один из самых сильных в нашем торговом доме. Наша компания является одним из трех крупнейших продавцов целлюлозы, бумаги и щепы. В рамках дивизиона промышленного оборудования в Марубени выделен отдельный департамент целлюлозно-бумажного оборудования. Поэтому мы заинтересованы в контрактах по всему миру, связанных с целлюлозно-бумажной промышленностью на условии EPC-контракта. Я так подробно остановился на структуре нашей компании, чтобы стало понятно, что Россия для нас стратегически важный рынок и все наши дивизионы имеют контракты с российскими партнерами. Конечно, для нас крайне важна и целлюлозно-бумажная промышленность.

- Правильно ли я поняла, что "Ангара Пейпа" - это только первая ласточка?

- В России есть большой потенциал для развития целлюлозно-бумажных заводов, так как здесь очень много леса.

- И какие в этой связи ваши планы? Будут ли другие проекты помимо "Ангары Пейпа"?

- Есть несколько других потенциальных проектов в России, но я уверен, что "Ангара Пейпа" имеет самый большой потенциал.

- Не секрет, что при реализации красноярского проекта возникало немало проблем. Есть ли какие-то временные ориентиры, когда можно будет говорить о начале строительства лесохимического комбината?

- Многое будет зависеть от подписания окончательного варианта EPC-контракта и от соблюдения его условий. Сразу после подписания окончательного варианта мы готовы приступить к проектированию.

- Когда это произойдет?

- Это зависит от российской стороны.

- По опыту работы в России с какими сложностями сталкиваются зарубежные инвесторы?

- В России не всегда понятна процедура развития проектов.

- В чем, с вашей точки зрения, разница в менталитете японцев и русских?

- Мой опыт ведения бизнеса в России не столь уж богатый. До того, как начать проект в России, я думал, что русские люди не столь уж дружелюбные и внутренне закрытые. К сожалению, существует подобный образ русского человека. Но с тех пор, как мы начали работать в России, наше представление о русских абсолютно поменялось. Мы поняли, что в России живут очень дружелюбные люди, способные организовать профессиональную команду для продвижения проекта.

- А разница-то в чем?

- Это очень сложный вопрос. Я особой разницы, откровенно говоря, не чувствую. Мы даже еду предпочитаем одинаковую.

- В смысле ваши российские коллеги перешли на суши?

- Когда мы с российскими партнерами были в Токио в суши-баре, то выяснилась удивительная вещь. Большинство блюд в токийском заведении было приготовлено из морепродуктов, поставленных из России. В Японии мы едим японскую кухню, в России - русскую. Мне, например, очень понравилась уха с черным хлебом.

Япония. СФО > Леспром > wood.ru, 11 марта 2013 > № 777458

Япония. Китай > Экология > ecoindustry.ru, 5 февраля 2013 > № 752587

Удушливый смог, уже несколько недель покрывающий большую часть Китая, достиг территории Японии. Взволнованные жители буквально завалили тревожными звонками министерство окружающей среды. В связи с многочисленными запросами сайт ведомства оказался временно перегружен. Как передает AFP, чиновники жалуются, что высокая активность граждан фактически перекрыла им доступ к воздушной системе мониторинга.

Между тем в самом Китае обстановка продолжает оставаться напряженной. На прошлой неделе власти приняли ряд мер, благодаря которым ситуацию удалось улучшить. В частности, были закрыты 103 промышленных предприятия. А также на 30% снижено число выездов государственных автомобилей. Однако все эти меры были лишь временными. В минувший четверг ограничения были сняты и ситуация вновь начала ухудшаться, передает The Straits Times.

В понедельник содержание вредных веществ в атмосфере составило около 21 микрограммов на кубический метр. 12 января этот показатель достигал отметки 1000 микрограммов на кубический метр, что в 40 раз превышает безопасный лимит, обозначенный Всемирной организацией здравоохранения.

- В блогах: "Плоховато виден даже портрет председателя Мао"

Речь идет о мелкодисперсных взвешенных частицах диаметром до 2,5 микрона (PM2,5). Из-за своего небольшого размера они могут проникать глубоко в легкие человека, оседая внутри альвеол. Основные источники PM2,5 - дым от сжигания топлива и автомобильные выхлопы.

Основными виновниками смога признаны крупнейшие в КНР нефтяные компании China National Petroleum Corp (CNPC) и Sinopec. По данным Центра по контролю за выбросами выхлопных газов, они не перешли на принятые в Китае еще в прошлом году новые стандарты, предусматривающие снижение содержания в топливе серы.

Из-за загрязнения воздуха в Пекине и окрестностях город теряет от 19 млрд до 39 млрд долларов ежегодно, говорится в отчете Accenture Sustainability Services APAC, который цитирует MarketWatch.

Сейчас министерство окружающей среды КНР готовит новую директиву - ужесточение стандарта, которое снизит выбросы твердых примесей и оксида азота на 80 и 30% соответственно. Однако CNPC и Sinopec отказываются нести расходы, связанные с изменениями, в одиночку.

Аналитики считают, что власти должны пойти навстречу компаниям, предложив им льготное налогообложение и согласившись на рост цен на их продукцию (сейчас литр дизеля стоит в КНР 1,38 долларов). Если в дело не вмешается высшее руководство страны, война между министерствами и нефтегигантами затянется на долгие годы, считают эксперты.

Пока же отчаявшиеся пекинцы скупают пластиковые банки с чистым воздухом. За десять дней было продано более восьми миллионов банок. Производство воздуха запустил китайский миллионер-филантроп Чэнь Гуанбяо. За 80 центов можно купить банку воздуха размером с пивную с различными ароматами вроде "нетронутый Тибет" и "постиндустриальный Тайвань". "Если мы не предпримем решительные меры, то через десять лет наши потомки вынуждены будут постоянно носить защитные маски и баллоны с кислородом", - цитирует миллионера The Guardian.

Япония. Китай > Экология > ecoindustry.ru, 5 февраля 2013 > № 752587

Япония > Химпром > ria.ru, 10 января 2013 > № 730317

Японские ученые впервые получили термостойкий биоразлагаемый пластик из одноклеточной водоросли - эвглены зеленой, сообщает Национальный институт прогрессивной промышленной науки и технологий.

Главной особенностью нового материала является его способность выдерживать температуру до 120 градусов Цельсия - это примерно вдвое больше, чем показатели другого биоразлагаемого пластика полилактида.

Основными компонентами нового пластика являются парамилон - разновидность полисахарида, который накапливается в клетках исключительно представители эвгленовых, а также жирные кислоты, полученные из скорлупы орехов кешью. В разработке нового способа получения биопластика участвовали Национальный институт прогрессивной промышленной науки и технологий, Университет Миядзаки и одна и крупнейших телекоммуникационных компаний страны NEC.

Считается, что разработка эффективного способа производства прочного и термостойкого биопластика позволит человечеству в будущем отказаться от использования пластика из нефтяных компонентов. Развитию данной отрасли способствуют, в частности, жесткие ограничения, введенные в ряде европейских стран на использование пластиковых пакетов, так как процесс разложения нефтяного пластика составляет около 100 лет. В настоящее время ряд биоразлагаемых полимеров используют при производстве пищевых упаковок, а также одноразовой посуды и столовых приборов. Екатерина Плясункова.

Япония > Химпром > ria.ru, 10 января 2013 > № 730317

Япония > Авиапром, автопром > ria.ru, 10 января 2013 > № 730125

Гибридный автомобиль Toyota Prius по итогам 2012 года в четвертый раз подряд занял первое место по объемам продаж в Японии, сообщила Японская ассоциация автодилеров (JADA).

Всего за прошлый год было продано 317,6 тысяч этих автомобилей, что почти на 26% больше показателей предыдущего года. На втором месте в списке также гибридная модель - малолитражная Toyota Aqua. В 2012 году было продано 266 тысяч этих автомобилей.

Продажи гибридного Prius, работающего и на бензине, и на электричестве, начались в разгар мирового кризиса в мае 2009 года, и уже с июня того же года он стал лидером японского авторынка. С тех пор он стабильно занимает первое место в рейтинге самых продаваемых автомобилей Японии, за исключением небольшого перерыва в начале 2011 года, когда он уступил модели Honda Fit.

Prius очень экономичен - на 1 литр бензина его пробег составляет 38 километров - и при этом отличается невысокой для такого класса автомобилей ценой - около 20 тысяч долларов в базовой комплектации.

В конце января прошлого года автоконцерн выпустил на рынок новую модификацию гибридного автомобиля Prius PHV (Plug-in Hybrid Vehicle), который можно зарядить от домашней розетки. Одной зарядки 4,4-киловаттной литиевой батареи хватает на 26-километровый пробег. Эта модификация отличается еще более высокой экономичностью - на 1 литр бензина пробег составляет до 61 километра. Ксения Нака.

Япония > Авиапром, автопром > ria.ru, 10 января 2013 > № 730125

США. Япония > Экология > ecoindustry.ru, 28 декабря 2012 > № 723710

Добровольцы, патрулирующие пляжи Калифорнии в поисках использованного пластика, окурков и другого мусора, этой зимой будут ждать мусор от чудовищного цунами, который в прошлом году произошел у берегов Японии.

По оценкам, в марте 2011 года в результате стихийного бедствия было вымыто в море около 5 миллионов тонн мусора. Большая часть мусора затонула, а примерно полторы тонны осталось на плаву. И никто не знает, сколько мусора все еще дрейфует на территории, по площади в три раза превышающей размеры Соединенных Штатов.

На прошлой неделе береговая охрана США обнаружила на пустынном пляже в штате Вашингтон массивный обломок, который, возможно, приплыл от Японии. Поэтому, в связи с усилением сезонных ветров и прибрежных течений, было принято решение в ближайшие месяцы готовиться к более тщательному мониторингу мусора, прибивающегося к берегу.

Национальное управление океанических и атмосферных исследований (NOAA) недавно получило 5 миллионов долларов пожертвований из Японии для отслеживания и вылавливания мусора от цунами. Однако, следует заметить, что мусор из Азии регулярно приплывает к побережью США, так что береговой охране и добровольцам будет трудно идентифицировать предметы от японского цунами без каких-либо ориентировочных меток, таких как серийные номера или номера телефона.

Согласно сообщениям NOAA, среди более чем 1400 обломков, уже прибившихся к берегу США, были обнаружены небольшие рыбацкие лодки, футбольные мячи, док-станции и жилые контейнеры с мотоциклами Харлей-Дэвидсон с японскими номерными знаками.

Как говорит Чарли Плибон, региональный менеджер Фонда серфингистов в штате Орегон, японское цунами привлекло внимание посетителей пляжей к морскому мусору, выброшенному на берег. Раньше люди безразлично проходили мимо мусора. Теперь у них появилась новая забава – вылавливать из моря что-нибудь интересное.

Волны цунами затопили поврежденную АЭС Фукусима и выбросили мусор в океан. Однако, эксперты в области здравоохранения говорят, что обломки, прибивающиеся к Западному побережью США, вряд ли являются радиоактивными – после того, как проплыли тысячи миль в океане.

США. Япония > Экология > ecoindustry.ru, 28 декабря 2012 > № 723710

Индия. Япония > Экология > ecoindustry.ru, 27 декабря 2012 > № 723765

Корпорация Panasonic открыла в Индии новый производственный комплекс, который воплотит в себе все передовые "зеленые" технологии Panasonic. Компания надеется, что он станет показательным образцом экологичного предприятия и будет способствовать дальнейшему продвижению идей экологичного производства по всему миру.

Строительство комплекса началось в апреле 2011 года в округе Джаджар штата Харьяна. Предполагается, что до 2015 года инвестиции в проект составят 200 млн долларов, а количество вновь созданных рабочих мест к 2018 году достигнет 3500.

Ожидается, что запуск нового производства удвоит доход Panasonic India в 2012-2013 финансовых годах. По словам главы Panasonic India Дайзо Ито, Индия может стать одним из ключевых производственных центров Panasonic. В планах корпорации организовать экспорт продукции индийского предприятия в страны Ближнего Востока и Африки. Ожидается, что доля экспорта к 2013 году будет составлять около 5%, а к 2015 году вырастет до 20%.

Производственный комплекс будет разрабатывать эко-технологии, отвечающие концепции "жизнь с нулевым уровнем выбросов CO 2". Сейчас на предприятии используются солнечные элементы питания - на крышах офисов, парковки и других строений технопарка установлены солнечные батареи мощностью 28,29 кВт/пик. Кроме того, комплекс оборудован системой 100-процентной переработки и повторного использования водных отходов производства, что обеспечивает бесперебойное водоснабжение.

Новое предприятие стало шестым экологически чистым производственным комплексом Panasonic в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Аналогичные заводы уже действуют во Вьетнаме, Сингапуре, Таиланде, Малайзии и Индонезии. Все они характеризуются низкими выбросами CO 2, обеспечивают повторную переработку технических отходов и строгий контроль над использованием химических веществ в процессе производства.

Индия. Япония > Экология > ecoindustry.ru, 27 декабря 2012 > № 723765

Япония > Легпром > ria.ru, 28 ноября 2012 > № 699707

Ученым Института промышленной науки при Токийском университете удалось найти дешевый способ производства ткани, впитывающей радиоактивный цезий, что открывает возможности для ее промышленной разработки, сообщила в среду газета "Майнити".

Учеными института в мае была изобретена ткань, способная впитывать радиоактивный цезий из воды и почвы. Активным веществом в разработке материала стала берлинская лазурь - красящее вещество, широко применяемое в медицине как антидот при отравлении солями цезия и таллия.

Эксперименты показали, что ткань может понизить уровень содержания цезия в воде с 20 беккерелей на литр до 2-3.

Теперь в сотрудничестве с Otsu Corp., - компанией по производству бумаги и тканей с 350-летней историей, ученым удалось найти дешевый способ производства "чудо-ткани": около 12 долларов за один квадратный метр. Это открывает путь для ее промышленного производства и широкого применения в дезактивации пострадавших от аварии на АЭС "Фукусима-1" в марте 2011 года районах. Ксения Нака.

Япония > Легпром > ria.ru, 28 ноября 2012 > № 699707

Япония. ДФО > Миграция, виза, туризм > ria.ru, 9 сентября 2012 > № 639449

Президент России Владимир Путин лично поблагодарил волонтеров за работу на саммите АТЭС и сообщил, что порядка 500 из них будут поощрены морским путешествием в Японию.

По словам российского лидера, вопросов с визами в Японию не должно возникнуть, этот вопрос он лично обсуждал на двусторонних переговорах с премьер-министром Японии Ёсихико Нодой.

"Я специально просил, чтобы часть волонтеров, которые работали на саммите, собрались здесь. Только часть, потому что всего 2,5 тысячи человек... Все наши гости отметили высокое качество вашей работы. Вы создали благоприятную деловую атмосферу и очень помогли мне, всем моим коллегам в проведении этого крупнейшего международного мероприятия", - сказал Путин.

Выразив благодарность волонтерам, российский лидер сообщил, что возникла идея поощрить около 500 волонтеров.

"Хотелось бы всех, но всех просто не получится из технических соображений. Но несколько сотен человек, мы просили до 500, - мы предложим вам совершить морскую прогулку до Иокогамы. Эта поездка, по-моему, длится пару суток", - добавил Путин. По его словам, проблема, конечно, заключается в том, что всем нужно быстро сделать японские визы.

"Я... об этом говорил вчера с премьер-министром Японии. Он сказал, что мы все сделаем, но спросил, когда они приедут. Я говорю - послезавтра. Он оторопел", - с улыбкой сказал Путин.

При этом российский лидер на переговорах с японцем отметил, что это возможно сделать. "Они активно работают, штампуют эти визы. Мы бы хотели, чтобы человек 500 поехали до Иокогамы", - уточнил Путин.

Он сообщил, что в рамках экскурсии запланирован переезд в Токио, а оттуда самолетом перелет во Владивосток и в Москву.

Япония. ДФО > Миграция, виза, туризм > ria.ru, 9 сентября 2012 > № 639449

Япония > Нефть, газ, уголь > ria.ru, 3 сентября 2012 > № 660634

Японская компания Japan Petroleum Exploration Company впервые в истории страны сумела добыть жидкие горючие сланцы, или, как их еще называют, сланцевую нефть, передает в среду телеканал NHK.

Тестовое бурение на месторождении "Аюкава", которое расположено в городе Юрихонджо префектуры Акита на северо-западе главного японского острова Хонсю, началось в понедельник.

Как подчеркивают представители компании-разработчика месторождения, сланцевая нефть залегает на глубине около 1800 метров. Для того, чтобы процесс добычи стал возможен, в горную породу вливали кислоты для размягчения камня с целью последующего бурения.

Спустя два дня, около 6.30 среды по местному времени (01.30 мск) специалистам компании впервые удалось извлечь жидкие горючие сланцы из горной породы.

"Мы преуспели в добыче (горючих сланцев), смесь сырой нефти и кислоты постепенно начала поступать", - подчеркнули представители компании в своем интервью, демонстрируя журналистам стеклянную колбу с полученной жидкостью.

Следующим этапом станет очистка полученной смеси для выделения очищенной нефти.

По заверениям компании Japan Petroleum Exploration Company, на месторождении может быть разработано до 100 миллионов баррелей сланцевой нефти, что составляет примерно 10% от годового потребления горючего в Японии.

Несмотря на незначительные запасы данного месторождения, специалисты надеются, что систематизирование процесса разработки жидких горючих сланцев позволит наладить процесс добычи "искусственной нефти" и в других местах, что, в свою очередь, может серьезно снизить зависимость Японии от внешних поставок "черного золота". Екатерина Плясункова.

Япония > Нефть, газ, уголь > ria.ru, 3 сентября 2012 > № 660634

Польша. Япония > Внешэкономсвязи, политика > polishnews.ru, 17 апреля 2012 > № 692029

Около 20 представителей японской бизнес федерации «Кейданрен» прибыли с трехдневным визитом в Варшаву с целью поиска инвестиционных возможностей в Польше.

В рамках своей поездки японские бизнесмены встретятся с заместителем премьер-министра Вальдемаром Павляком, чтобы обсудить возможности взаимовыгодного сотрудничества двух стран. Потенциальные области сотрудничества, согласно материалам издания «Warsaw Business Journal», включают в себя отрасли технологии и энергетический сектор.

Члены японской делегации также примут участие в заседаниях в штаб-квартире польского информационного и инвестиционного агентства (PAIiIZ).

Японская бизнес федерация включает в себя более 1,600 членов, а группа, которая в настоящее время находится с визитом в Польше, состоит из представителей некоторых крупнейших компаний Японии, в том числе «Mitsubishi Corporation», «Mitsubishi Chemica», «Mitsubishi Heavy Industries», «Mitsui & Co», «Sumitomo Corporation», «Sumitomo Electric Industries», «Toshiba» и «Toyota Motor Corporation».

Польша. Япония > Внешэкономсвязи, политика > polishnews.ru, 17 апреля 2012 > № 692029

Япония > Образование, наука > itogi.ru, 21 ноября 2011 > № 437537 Хироси Исигуро

Человекообразные

«Когда я наблюдаю за тем, как робот читает вместо меня лекцию, и слежу за реакцией аудитории, ко мне приходит понимание человеческой природы», — говорит профессор Хироси Исигуро, создавший своего электронного двойника

Профессор Хироси Исигуро занимает 26-е место в списке «Сто ныне живущих гениев», который составила международная консалтинговая компания Creators Synectics. Исигуро возглавляет компанию Hiroshi Ishiguro Laboratory ATR, специализация которой — создание человекоподобных роботов — джеминоидов. Он впервые приехал в Россию и дал интервью «Итогам» — об отношениях с роботами, а также о том, каково это — иметь электронного двойника. Надо признаться, интервью брать было страшновато: вдруг профессор прислал на беседу вместо себя андроида?..

— Исигуро-сан, как вы называете своих джеминоидов: он, она или оно?

— На сегодняшний день нашей лабораторией создано три робота: Geminoid Hi-2 — моя копия, Geminoid F — здесь прототипом стала диктор японского телевидения и Geminoid DK — подобие моего коллеги профессора Хенрика Шарфе.

— Говорят, вы создали себе подобного джеминоида, чтобы свалить на него дела, которые находите скучными. Это правда?

— У меня довольно плотный график, и, например, он может читать вместо меня лекции студентам или присутствовать на конференции. В принципе андроиды способны отлично выполнять секретарские функции на ресепшн или что-нибудь рекламировать, работать в качестве гида в музее или на выставке.

— Каков джеминоид, извиняюсь, на ощупь?

— Приятный, поскольку тело, состоящее из полиуретана и металлического скелета, покрыто 5-миллиметровым слоем силиконовой кожи, окрашенной в тон человеческой. Впрочем, недостаточно было скопировать внешность. Для получения максимального сходства с человеком андроид должен двигаться. Для этого мы оборудовали его воздушными приводами, которые работают бесшумно. Управляются джеминоиды дистанционно, оператором. Система распознает выражение лица оператора и транслирует роботу, тот повторяет. Движения глаз выполняются автоматически.

— Почему вы старались сделать робота по образу и подобию человека?

— Люди лучше воспринимают такое создание, а это очень важно для налаживания хороших межличностных отношений. Можно сказать, что человекообразные роботы — это средство массовой информации. Лично я считаю, что в коммуникативной сфере андроиды даже более функциональны, чем люди. Например, при первом общении некоторым из нас сложно строить беседу, мы чувствуем напряжение, волнение. Андроид ничего подобного не испытывает. У него не возникнет неприязни к другому андроиду или человеку, как это порой бывает между людьми, и, соответственно, не появится сложностей в общении. Хотя, конечно, андроиды не так разговорчивы, как люди.

В то же время сходство с людьми может сыграть и отрицательную роль — любое мелкое различие в мимике и движениях способно сделать андроида странным существом. Поэтому мы много работали над тем, чтобы они максимально точно воспроизводили основные мимические движения оператора, меняли выражение лица, моргали, могли поморщиться, двигать бровями и так далее. Кстати, вот что интересно: когда андроид неподвижен, например сидит, 70 процентов людей говорят, что перед ними робот. Но как только он начинает двигаться, лишь 30 процентов могут идентифицировать его как неживое существо. Остальные уверены, что это человек… Понимание того, что перед ними все же говорящий робот, приходит к людям через 5—10 секунд, однако в тщательно подготовленных ситуациях время распознавания может увеличиваться до 10 минут.

— Для чего можно использовать джеминоидов? Ведь, если говорить всерьез, вряд ли они могут заменить человека на переговорах или на работе.

— Ну почему же... Например, существуют кондукторы и автоматы для продажи билетов, но для человека эта работа нелегкая, а автоматами далеко не всем удобно пользоваться. Купить билет у андроида будет гораздо проще. В некоторых случаях джеминоиды могут быть превосходными помощниками в больницах и домах престарелых — они не испытывают чувств, которые могут помешать выполнению обязанностей медицинского работника или обслуживающего персонала, к тому же они не устают.

— И сколько стоит создать такую медсестру?

— Мой двойник стоит около миллиона долларов, Geminoid F дешевле — около 100 тысяч долларов, это менее сложная модель. Но вопрос цены не принципиальный, поскольку эти роботы созданы в рамках исследований, финансируемых государством. А вот в японских школах для обучения активно используют роботов, которые стоят около 30 тысяч иен (примерно 400 долларов. — «Итоги»). Их удобно задействовать при написании алгоритмов: если вкралась ошибка, то ее сразу видно, поскольку робот двигается неправильно. Есть еще танцующие роботы — они стоят от 50 до 100 тысяч иен.

— Насколько андроиды самостоятельны? В фэнтези про завоевание роботами Земли все начинается с того, что они осознают себя как отдельное от человека существо.Такое возможно?

— Джеминоиды не способны самостоятельно мыслить и принимать решения, они не наделены искусственным разумом. Они также не различают половой принадлежности и не воспринимают друг друга как он и она. У них нет первичных половых признаков, скажем так, они не были бы задействованы в их нынешней деятельности — мы не для этого создавали джеминоидов, они не должны заменить людей. Новые возможности и технологии всегда вызывают некоторые опасения и негативные отклики. Но что касается апокалиптических сценариев, то их любителям ничто не мешает бояться уже сейчас. С таким же успехом можно сказать, что компьютеры управляют современным миром, а ведь между компьютерами и роботами нет принципиальной разницы. Однако проблема отношений между людьми и роботами — это уже не моя сфера деятельности. Как выстраивать отношения с роботами — это дело самого общества. А я всего лишь создаю их. Я ученый.

— Не станет ли Geminoid Hi-2 однажды вашим клоном? Не пугает ли он вас порой?

— Нет, он не пугает меня, ведь это всего лишь машина, которую можно выключить, просто нажав на кнопку. А до того, чтобы он стал моим клоном, должно пройти, наверное, лет сто.

— Куда направлены ваши дальнейшие научные устремления?

— Я всегда задавался вопросами: кто мы и зачем живем, что такое душа? Роботы помогают мне познать человека, в том числе и самого себя. Когда я наблюдаю за тем, как джеминоид читает вместо меня лекцию, и слежу за реакцией аудитории, ко мне приходит понимание человеческой природы. Вообще-то в детстве я стремился к живописи, хотел писать картины маслом. Но в силу разных причин стал заниматься робототехникой. Моя нынешняя работа в чем-то схожа с работой художника: как тот создает картину, так и я создаю подобие человека. Станет ли искусственный разум столь же изощренным, что и человеческий? Не знаю. Если это произойдет, то мне нечем будет заняться. Но, думаю, пока я жив, этого не случится.

Виктория Юхова

Япония > Образование, наука > itogi.ru, 21 ноября 2011 > № 437537 Хироси Исигуро

Япония. Россия > Внешэкономсвязи, политика > mn.ru, 5 октября 2011 > № 412860 Федор Лукьянов

Остается ждать

Спор о том, кто имеет преимущественные исторические права на Курилы, не имеет никакого смысла

Федор Лукьянов

Российско-японские отношения во второй половине прошлого и начале этого века никогда не были особенно хорошими. Однако тот уровень, на который они скатились в 2010–2011 годах, неприятно поражает даже на фоне предшествующего времени. Визит президента России на Курилы прошлой осенью и реакция на него официальных лиц Японии стали низшей точкой. И хотя потом накал противостояния несколько спал, тупик пока очевиден.

Парадокс заключается в том, что, пожалуй, никогда раньше Москва и Токио не нуждались друг в друге столь очевидно, а их объективные интересы (помимо вопроса территорий) не были столь близки. Обе страны находятся не в блестящем положении, пытаясь найти новое место в стремительно меняющейся Азии, где тон задают другие. Их экономики взаимно дополняют друг друга, а геополитические вызовы связаны с одним фактором — китайским. Наконец, и Россия, и Япония — каждая по-своему — ощущают, что их прежние политические повестки дня исчерпаны. Предпосылки для того, чтобы хотя бы обсудить возможность объединения усилий, налицо. Однако динамика противоположная.

Причина объяснима, хотя это не является оправданием. В качестве реакции на описанную ситуацию и Москва, и Токио выбрали не попытку упредить развитие, сосредоточившись на перспективах, а стремление на фоне растущей неуверенности в будущем самоутвердиться за счет застарелого конфликта. Территориальный спор идеален с точки зрения возбуждения эмоций, как-никак затрагиваются, с одной стороны, «кровь и почва», с другой — престиж, а это самые опасные понятия международных отношений.

Нескончаемый спор о том, кто имеет преимущественные исторические права на Курилы, не имеет никакого смысла. В таких вопросах все зависит исключительно от баланса сил: кто имеет серьезный перевес, тот диктует. Если перевеса нет, возникает пат.

Понятно, какова модель гипотетического урегулирования — компромисс примерно в тех рамках, что намечались Декларацией 1956 года. Другого нет. И понятно, что японские требования всего и сразу не ведут вообще никуда. Однако политические издержки, с которыми связана для любого японского деятеля готовность к гибкости, перекрывают все остальные возможности.

Бесполезно задним числом переигрывать упущенные варианты, поскольку неизвестно, были ли они на самом деле. Однако представляется, что Токио упустил шанс сдвинуться с места в начале этого столетия, когда еще относительно новый президент Владимир Путин довольно прозрачно давал понять японцам, что компромиссный раздел не исключен. Было это примерно в то же время, когда Москва окончательно договорилась о линии границы по Амуру с Пекином, по мнению многих, пойдя на серьезные уступки.

Может быть, этот факт сыграл злую шутку с Японией, которая рассчитывала, что и по Курилам Россия может проявить такую же кооперативность, так что соглашаться на половинчатые решения не надо. Токио упустил из виду, что между Японией и Китаем есть принципиальная разница. Темпы усиления КНР таковы, что разумнее решить вопрос сейчас, чем затягивать на годы и потом договариваться на еще менее выгодных условиях с гораздо более мощным собеседником. В случае с Японией такой траектории нет, напротив, по прогнозам, стране предстоит обострение большинства проблем. Так что куда спешить?

С 2004 года Россия, не встретив понимания, потеряла интерес к территориальной проблеме. Кризис последнего времени на самом деле имеет к собственно Японии косвенное отношение. Просто своим интересом к Курилам Россия нашла способ продемонстрировать всем, что она реально существует в Азии — главной площадке XXI века и не намерена оттуда уходить. Положение усугубилось непрофессиональными действиями японского кабинета министров, который нервно шарахался из стороны в сторону, хаотично меняя позицию. В результате сегодня щелей для возобновления диалога нет.

В чем надежда? Похоже, что сами российско-японские отношения не в состоянии породить стимулы для договоренностей. Остается только ждать, когда общая ситуация в Азии настолько изменится не в пользу Москвы и Токио, что торг по поводу «северных территорий» будет казаться просто малозначительным анахронизмом.

Япония. Россия > Внешэкономсвязи, политика > mn.ru, 5 октября 2011 > № 412860 Федор Лукьянов

Япония > Электроэнергетика > mn.ru, 21 июня 2011 > № 348710 Владимир Сливяк

«Мы слышим старые запевы о безальтернативности АЭС»

О том, какие уроки из трагедии в Японии вынес мировой «атомный» клуб, как будет развиваться атомная энергетика в будущем и о неоправданном пренебрежении российских властей к альтернативной энергетике «Энергии Европы», рассказал сопредседатель международной экологической группы «Экозащита» Владимир СЛИВЯК.

— Что ждет мировую атомную энергетику после катастрофы на «Фукусиме-1»?

— Чтобы оценить Чернобыль и его последствия, потребовалось два десятка лет, а после «Фукусимы» прошло всего лишь несколько месяцев. Но очевидно, что Европа для атомной энергетики будет неприятным местом. Хотя пауза в строительстве новых реакторов в Европе длится уже довольно давно, события на «Фукусиме» ускорили процесс замораживания европейских атомных программ. Сформировался очень мощный альянс «антиатомных» государств: в него входят Германия, Италия, Австрия, Греция, Швейцария, Испания, вскоре к этим странам может присоединиться Бельгия. Движения в сторону отказа от атома наблюдаются во Франции — самой атомной европейской стране. При этом непонятно, что будет после «Фукусимы» с теми немногочисленными европейскими реакторами, которые находятся в стадии строительства, — во Франции и Финляндии. Я не исключаю, что они будут достроены, но это не значит, что можно говорить о реализации масштабных атомных программ. В Европе довольно старый флот атомных реакторов, и для того, чтобы поддерживать сегодняшнюю норму выработки энергии, нужно за десять лет построить очень большое количество АЭС, которые бы заменили станции, выходящие из строя. Но это невозможно ни экономически, ни технически. Во-первых, новая АЭС — неоправданно дорогое удовольствие. А во-вторых, в мире уже давно наблюдается серьезный дефицит машиностроительных мощностей.

— Не является ли маховик отказов от развития атомной энергетики последствием шока? Может ли быть такое, что, «переболев» «Фукусиму», Европа вернется к мирному атому?

— Думаю, что не вернется. Я не могу назвать ни одну влиятельную европейскую страну, которая могла бы, скажем так, «отрезвить» соседей. Во Франции все далеко не однозначно, да и Великобритания, где истерии тоже не наблюдалось, давно отказалась от госсубсидий в атомную энергетику, отдав все на откуп бизнесу. Что в условиях Британии означает курс на постепенный отказ от мирного атома.

— Но если с Европой все более или менее ясно, то страны БРИКС (Бразилия, Россия, Индия, Китай, ЮАР) последовательно развивают атомные программы.

— Когда заходит речь о развивающихся странах применительно к атомной отрасли, в первую очередь стоит говорить о Китае. Китай до «Фукусимы» обеспечивал мировой рост атомной отрасли. До катастрофы там было 20 строящихся реакторов. Причем строились они в основном своими силами, с использованием местных технологий. По своей конструкции китайские АЭС намного более отсталые, чем европейские, и, соответственно, гораздо менее безопасные. Я сомневаюсь, что «Фукусима» заставит китайские власти кардинально пересмотреть свои представления о том, как им развивать атомную отрасль. Но не исключено, что денег на мирный атом там станут выделять поменьше. После «Фукусимы» в Китае начались масштабные проверки всех строящихся АЭС.

Правда, нельзя упускать из виду тот факт, что доля «мирного» атома в энергетическом балансе Китая, несмотря на благоприятную почву для развития отрасли, составляет немногим более 2%. Больше всего в стране используется уголь. При этом в Китае активно развиваются все известные источники энергии, в том числе и возобновляемые. В 2010 году в Китае возводили примерно по одной ветротурбине в час. Каждые восемь часов Китай вводит столько же мощностей в ветроэнергетике, сколько есть во всей России, — 15 МВт. В Китае также развивается солнечная энергетика, причем при государственном участии в виде налоговых и прочих льгот. В Китае уже поняли, что экономический и практический эффект от альтернативной энергетики несопоставим с атомной — политика в области развития энергетики предусматривает, что к 2050 году возобновляемые источники энергии будут обеспечивать большинство энергии.

— Если говорить о возобновляемых источниках энергии, какие из них могут стать адекватной заменой мирному атому?

— В перспективе — солнечная энергетика, а также ветровая. Наиболее эффективно использовать не какой-то один, а как можно более широкий набор возобновляемых источников, комбинировать, исходя из особенностей того или иного региона.

— В ближайшей перспективе?

— Все зависит от желания. Если взять в пример Китай, то там есть четкая государственная стратегия развития энергетической отрасли: разрабатывать все источники энергии, но приоритет в будущем отдается возобновляемой энергетике. При правильном подходе возобновляемые источники дешевеют и успешно конкурируют с традиционными. Атомная энергетика, к слову, не смогла существенно увеличить свою долю в мировом энергобалансе за полвека постоянных субсидий. По данным за 2010 год, в балансе первичной энергии атомная энергия составляет всего 2%. Смешно говорить, что без этой технологии нельзя обойтись — мир от нее не зависит. В остальном с возобновляемыми источниками такая же ситуация, как и с другими источниками энергии на стадии развития, — отрасль будет развиваться, если ей помогать. Достаточно посмотреть на Германию, которая увеличила долю альтернативной энергии с 4% в 2000 году до 18% в этом.

— Россия относится к числу тех стран, на которые события в Японии никак не повлияли. Насколько оправданна принципиальность российских властей, заявивших после трагедии на «Фукусиме», что в России альтернативы мирному атому не существует?

— Неоправданна. У нас просто не хотят ничего делать. России сейчас выгодно делать вид, что все в порядке, даже если известно, что все очень плохо. Однако это может очень плохо кончиться. В Японии атомные проблемы тоже долгое время замалчивались, и теперь мы видим результат этого молчания. Вообще старые предрассудки о том, какой должна быть энергетика, нужно искоренять на государственном уровне. У нас еще при премьере Касьянове была федеральная программа по развитию возобновляемых источников энергии, но ее просто не стали финансировать и закрыли. Вместо этого мы слышим старые запевы о безальтернативности АЭС и значении газа.

— Насколько безопасны российские реакторы? Дмитрий Медведев, выступая на экономическом форуме в Санкт-Петербурге, заверил, что сегодня Россия строит атомные станции по технологиям, которые соответствуют уже постфукусимским требованиям, то есть требованиям повышенной безопасности.

— Во-первых, новые реакторы в несколько раз дороже, чем старые. Чтобы заменить старые на новые, потребуется не одно десятилетие и колоссальные финансовые ресурсы. Из-за дороговизны замена всех старых реакторов на новые очень маловероятна. Более того, возможность тяжелой аварии с расплавлением активной зоны не исключена на 100% и в новом реакторе.

В любом случае, первые несколько блоков только начали строить, они далеки от завершения. На практике безопасность новых реакторов не подтверждена, а к теоретическим заявлениям не стоит относиться серьезно. В отношении чернобыльских блоков РБМК тоже говорили, что они абсолютно безопасны, что их можно строить на Красной площади.

Еще не одно десятилетие нам придется жить со старыми и опасными атомными блоками, если, конечно, российские власти не начнут применять европейские стандарты безопасности, и несколько новых ситуации не изменят. Вячеслав Козлов

Япония > Электроэнергетика > mn.ru, 21 июня 2011 > № 348710 Владимир Сливяк

Япония. Россия. Весь мир. ЦФО > Электроэнергетика. Образование, наука > globalaffairs.ru, 20 апреля 2011 > № 739766 Александр Колдобский

Мирный атом после цунами

Авария на АЭС «Фукусима-1»: заметки на полях уроков Чернобыля

Резюме: Атомная энергетика, в отличие от многих других технологий, умеет учиться на своих ошибках. Прилежное усвоение горьких уроков привело к тому, что Чернобыль не повторится больше никогда. Теперь надо, чтобы не повторилась и Фукусима.

За четверть века до фукусимских событий, 26 апреля 1986 г., на Чернобыльской АЭС взорвался реактор. Эта катастрофа, по тяжести последствий многократно превзошедшая все другие ядерные и радиационные аварии «атомной истории» человечества, разделила историю атомной энергетики (АЭ) на «до» и «после». И в наши дни анализ протекания и последствий любой серьезной ядерной аварии может быть проведен лишь в контексте того, насколько усвоены (либо не усвоены) уроки Чернобыля. Фукусимская авария – не исключение.

«Дочернобыльская» эпоха развития атомной энергетики была временем своеобразного «ядерного романтизма», когда отсутствовало понимание того, что невиданная степень проникновения в глубины мироздания предполагает и особое внимание к безопасности. Разумеется, соответствующие нормы и требования существовали, но они действовали наряду с многочисленными иными (экономическими, инфраструктурными, техническими, административными, социальными и др.), часто не будучи даже «первыми среди равных».

Такое сходило с рук, пока АЭ имела статус технологического эксперимента – достаточно масштабного, но все же эксперимента. Относительно небольшое число ядерных энергоблоков (ЯЭБ), которые вносили невысокий вклад в общее энергопроизводство, сочеталось с возможностью «поштучной» подготовки персонала.

В таких условиях «судьба прощала», в силу чисто вероятностных соображений, даже достаточно серьезные недостатки в ранних конструкциях ЯЭБ и ошибки в выборе площадок для строительства станций первого поколения. Наступило некоторое «головокружение от успехов» – отсутствие по этой причине масштабных ядерных и радиационных аварий было воспринято чуть ли не как свидетельство невозможности подобных аварий вообще.

А между тем бурное развитие атомной энергетики в 1970-е годы неминуемо вело к снижению качества подготовки персонала. При этом степень технической безопасности АЭС повышалась незначительно, а вследствие чрезмерной оптимистичности оценок рисков сохранялись и ошибки в выборе площадок.

Последствия не заставили себя ждать. Первая тяжелая авария с расплавлением активной зоны мощного энергетического реактора произошла в 1979 г. в Соединенных Штатах (Три-Майл-Айленд). Причинами стали несовершенство техники и ошибки персонала, то есть из трех факторов риска (площадка, техника, персонал) «выстрелили» два. Тогда масштабного выхода радиоактивных веществ во внешнюю среду удалось избежать; вероятно, поэтому принятые меры по существу свелись лишь к модернизации ряда систем АЭС, несовершенство которых и привело к аварии. Кратковременный всплеск тревоги сменился прежним благодушием – при сохранении стремительного роста числа ЯЭБ во всем мире.

Потребовалась чернобыльская авария с ее тяжелейшими последствиями, чтобы покончить как с благодушием, так и, к сожалению, с бурным ростом атомной энергетики – на долгие двадцать лет.

Битва за безопасность

На сей раз выводы были сделаны вполне адекватные – как адекватными были и принятые меры.

Формально к чернобыльской аварии привели те же два фактора, что и на Три-Майл-Айленд (техника и персонал). Но в американском случае персонал допускал именно ошибки. А вот участники так называемого реакторного эксперимента на злосчастном четвертом энергоблоке Чернобыльской АЭС нарушили любые регламенты эксплуатации, последовательно отключив все системы безопасности реактора и позволив его техническим недостаткам проявиться в полной мере, а это уже никак нельзя назвать просто ошибками. Речь идет о преступном легкомыслии, преступной халатности и преступной безответственности. Такое могло случиться лишь в условиях фатальной концептуальной недооценки смысла и значимости обеспечения безопасноcти.

Эти категории подверглись немедленному кардинальному пересмотру, и не только в СССР/России, но и во всем мире. Ныне на всех этапах жизни ядерного энергоблока (обоснование, разработка, проектирование, сооружение, эксплуатация, закрытие) неукоснительно действует принцип «безопасность прежде всего».

Переосмыслению подверглась базовая концепция требований и к отдельным элементам системы «оператор-реактор», и к их взаимоотношениям. Основным направлением модернизации существующих и развития новых реакторов стала техническая реализация пассивных (не зависящих от вмешательства человека) средств безопасности. Степень профессиональной готовности оператора определялась посредством плановых тренировок, проверки знаний и умений на полномасштабных тренажерах и жестких аттестаций. А применительно к взаимоотношениям в системе «оператор-реактор» в господствовавшей десятилетиями парадигме «человек должен быть защищен от техники» возникло принципиально важное дополнение: «…а техника – от человека».

Резко ужесточились практически все относящиеся к ядерным технологиям разрешительные, лицензионные и надзорные процедуры, что объективно ухудшало экономические показатели АЭ и снижало ее конкурентоспособность. Но иначе было нельзя – и это понимали все.

Возникли принципиально новые направления науки и техники, в частности – современные методы вероятностного анализа безопасности. Это позволило количественно оценить и многократно понизить расчетную вероятность тяжелой реакторной аварии с расплавлением активной зоны. Для «дочернобыльских» ЯЭБ первого поколения такая вероятность составляла примерно 10–4 на 1 энергоблок в год (один случай за 10 тысяч лет, или, при округлении до целого, два случая для 400 энергоблоков за 40 лет). В реальности таких аварий и было две – Три-Майл-Айленд и Чернобыль. После всеобщей обязательной модернизации таких ЯЭБ вероятность была снижена примерно на порядок – до 10–5.

Для вновь сооружаемых ЯЭБ поколения «3+» она понижена примерно на 4 порядка – до 10–8 (1 случай за 100 миллионов лет). При вероятном наличии к 2050 г. в мире 500 ЯЭБ (сейчас их 438) эта величина соответствует одной аварии за 200 тысяч лет, что вполне отвечает современным представлениям о технологической безопасности.

Наконец, мировое ядерное сообщество пришло к пониманию непреложной аксиомы – «катастрофа на одной АЭС есть катастрофа для всех АЭС», и были предприняты решительные шаги к интернационализации и юридической институционализации международных усилий по радикальному повышению уровня безопасности. Это было в особенности важно для СССР, атомная энергетика которого до этого развивалась в условиях фактической международной изоляции из-за господства режима информационной закрытости.

Международное ядерное право из отдельных разрозненных документов стало наконец-то превращаться в системную структуру обеспечения безопасности (в чем огромная заслуга принадлежала МАГАТЭ). Возникли и стали активно работать неправительственные ядерные организации, что позволило соединить опыт профессионалов-атомщиков разных стран и их искреннее стремление к взаимной поддержке с оперативностью планирования и проведения наиболее полезных мероприятий, чего не всегда удается достичь на межгосударственном уровне. Здесь особо следует отметить основанную в 1989 г. Всемирную организацию ядерных операторов (WANO), внедрившую в практику очень удачную и в высшей степени полезную для повышения безопасности систему взаимных партнерских проверок.

Сделано было многое. Но – не все.

Прежде всего, одно заряженное ружье так и осталось висеть на стене – недооценка рисков от воздействия природных факторов для некоторых площадок «дочернобыльских» ЯЭБ. Таких, как сооруженные в начале 1970-х гг. на АЭС «Фукусима-1». По понятным причинам с ними в этом смысле по существу ничего сделать было нельзя – такие станции можно лишь закрыть.

Не закрыли – хотя надо было, и не только в Японии. Заряженное ружье, по законам жанра, обязательно стреляет. «Фукусима-1» закрылась сама. Как – общеизвестно. А заодно при этом явственно обозначились и другие системные возможности повышения безопасности мировой АЭ, после Чернобыля вроде бы интенсивно пошедшие в рост, но потом как-то увядшие.

Пострадает ли атомная энергетика?

Повлияют ли фукусимские события на развитие мировой АЭ? А если повлияют, то где и как именно? В самом общем смысле – да, конечно, повлияют. Радиационная авария шестого уровня по шкале INES (высший уровень, седьмой – только у чернобыльской аварии) вовсе без последствий обойтись не может. И главное из этих последствий – новый ощутимый удар по общественному престижу ядерных технологий, новый виток, казалось бы, безвозвратно уходящих в прошлое дискуссий о приемлемости атомной энергетики, новый всплеск антиатомных камланий в СМИ и публичной политике.

На повестке дня сегодня стоит злободневный вопрос: будет ли АЭ расширена или хотя бы сохранена в странах, в которых она стала (или становится) неотъемлемой частью «индустриально-технологического пейзажа»? Будет ли она создаваться «с нуля» в странах, где ее нет? Какова истинная цена многочисленных высказываний политиков и экспертов, гласной и негласной информации в СМИ, интернетовских сплетен – что страна «Х» приостанавливает свою ядерную программу, что страна «Y» закрывает все свои ЯЭУ, что страна «Z» отказывается от АЭ вообще и т. п.?

Прежде всего: системной угрозы мировой АЭ нет. В ее развитии возможны паузы, не исключены откаты назад, но закрыть ее уже не получится. Сейчас это уже не масштабный технологический эксперимент, как 25 лет назад, а неотъемлемый элемент глобального индустриально-технологического пейзажа, занявший свою нишу в мировом энергетическом хозяйстве. Что, естественно, не исключает различной судьбы АЭ в различных государствах. В каждом отдельном случае необходимо учитывать целый комплекс обстоятельств – технических, экономических, инфраструктурных, социальных, экологических, политических и др., рассматриваемых в тесной взаимной увязке.

Например, фундаментальной физической особенностью АЭ является чрезвычайно высокая энергоемкость ядерного топлива, что резко упрощает логистику отрасли. Особенностью технической – малоприспособленность современных энергетических реакторов к работе на переменной мощности при их единственном целевом назначении (производство электроэнергии), что налагает определенные ограничения на долю ядерной генерации. Особенность экологическая – практически полное отсутствие выбросов парниковых газов и общепромышленных загрязнителей (сажа, пыле-дымные аэрозоли, окислы серы и азота, органические соединения с высокой канцерогенностью), как и огромных объемов высокотоксичных шлаковых отвалов. Наконец, особенностью социальной является наличие, помимо собственно АЭС, обширных обеспечивающих технологических комплексов, где заняты десятки тысяч высококвалифицированных сотрудников.

Из сказанного следует вывод: для стран и регионов с относительно небольшой территорией, высокой плотностью населения, скудными запасами органических топливных ископаемых, высокой степенью общеэкономического и технологического развития, изолированностью национальных энергетических систем, сложившейся транспортной инфраструктурой и значительной современной долей ядерной генерации отказ от АЭ вполне тождественен системной национальной катастрофе. Таковы Республика Корея (20 ЯЭБ, 35% ядерной генерации), Тайвань (6 и 21%), та же Япония (50, без АЭС «Фукусима-1», и 29%).

В этих странах следствиями фукусимской аварии могут стать, во-первых, ускорение вывода из эксплуатации энергоблоков первого (частично, возможно, и второго) поколений на «проблемных», в рассмотренном выше смысле, площадках. А во-вторых, техническое совершенствование систем аварийного охлаждения реакторов (в частности, установка дополнительного резервирования). Но делаться все это будет по-восточному спокойно, без суеты и истерик.

При этом весьма высокие показатели удельного энергопотребления в этих странах (Корея – 6,5 МВт/год на человека; Тайвань – 8,8; Япония – 8,2) в совокупности со стабилизировавшейся численностью населения позволяют не заботиться о росте общего объема генерации, ограничившись замещением мощностей выводимых из эксплуатации устаревающих АЭС. Но это замещение будет осуществляться почти исключительно за счет сооружения новых ЯЭБ. Возможности технологического маневра при модернизации системы энергоснабжения у этих стран предельно ограничены. А для Японии, которой предстоит преодолевать последствия чудовищной природной катастрофы (именно природной – Фукусима здесь ни при чем), таких возможностей и вовсе нет. Стране сейчас как воздух нужна энергия, много энергии, иначе – безысходность и гибель.

Состояние энергетики двух азиатских гигантов (Китай и Индия) выглядит иначе. Для них ключевой проблемой являются «нищенские» показатели удельного энергопотребления (1,2 и 0,4 МВт/год на человека). Отсюда и главная задача: резко увеличить, причем в кратчайшие сроки, общие объемы генерации. Но в случае отказа от АЭ в обеих странах не видно для этого иного сколько-нибудь реального пути, кроме сжигания угля. А здесь сразу возникает огромное множество проблем – в первую очередь транспортных (недостаточная пропускная способность железных дорог и слабое развитие их сети) и экологических (невообразимое возрастание объемов парниковых, загрязняющих и токсичных выбросов).

Вывод: и для Китая, и для Индии резкий рост ядерной генерации представляется системно безальтернативным, тем более что ее доля в этих государствах ничтожна (1,9 и 2,2%, соответственно). Что нашло отражение и в соответствующих национальных планах ее развития. Допустить, чтобы страны, занимающие по числу строящихся ЯЭБ первое (Китай – 20) и третье (Индия – 5) места в мире, отказались от АЭ, вряд ли возможно.

В США, стране с наиболее объемной атомной энергетикой в мире, общая численность ЯЭБ (около 100) сохранится и после Фукусимы, доля ядерной генерации останется примерно неизменной или незначительно сократится, выводимые из эксплуатации старые блоки будут в основном замещаться новыми – ядерными же.

Будущее достаточно пестрого «ядерного ландшафта» Западной Европы определяется многими факторами, среди которых, однако, можно выделить несколько.

Во-первых, наличие в центре региона «атомного гиганта» – Франции. Количество ЯЭБ там (59, второе место в мире после Соединенных Штатов) лишь незначительно уступает таковому во всех остальных странах Западной и Центральной Европы, вместе взятых (без России и Украины – 80), а рекордная, объективно даже чрезмерная, доля ядерной генерации (76%) делает весьма выгодным экспорт электроэнергии. При этом Париж уже высказался вполне определенно, что на функционирование и дальнейшее развитие национальной атомной энергетики фукусимская авария не повлияет.

Во-вторых, позиция Великобритании (19 ЯЭБ, второе место в Западной Европе), которая, как можно заключить из заявлений ее руководства, хочет в основном сохранить достигнутую долю ядерной генерации (около 18%). Для этого Лондону предстоит вывести из эксплуатации значительную часть устаревших энергоблоков, заместив их новыми в сотрудничестве, вероятнее всего, с Францией (возможно, и с США). Это откроет масштабные перспективы не только для АЭ как таковой, но и для европейского и мирового атомного машиностроения.

В-третьих, хорошо развитая общеевропейская сетевая инфраструктура обеспечивает широкие возможности коммерческого энергообмена в Европе, чему способствует высокая (34%) доля ядерной генерации в 13 странах, имеющих АЭС (без Франции, России, Украины и Великобритании). С учетом также и французского ядерно-энергетического потенциала это позволяет европейским государствам, вовсе не имеющим АЭ, относиться к этому отсутствию достаточно спокойно, а в некоторых (Италия, Австрия, Греция) – еще и устроить приличествующие фукусимским событиям политические информационно-пропагандистские кампании против атомной энергетики с традиционным припевом «Очень страшно, все мы “против”, не допустим никогда».

Здесь особо надо отметить случай Германии – страны с величайшей, уникальной историей науки, техники и образования, где 17 ЯЭБ обеспечивают около четверти общей генерации. Тем не менее, особенности политических и информационных процессов, наряду с неадекватностью восприятия реальных возможностей современных энерготехнологий, привели там к удивительному результату. Германское общество достигло совершенно необъяснимой с точки зрения элементарной логики степени массовой технологической аберрации, поголовной радиофобии, что ведет к антиатомным буйствам, заставляющим вспомнить о средневековой «охоте на ведьм».

Итак, непосредственным следствием фукусимской аварии в континентальной Западной Европе станет не только возможное, но и, весьма вероятно, скорое закрытие 8–12 устаревших ЯЭБ (5–8% от всех имеющихся) без замещения новыми. Это относится, в первую очередь, к Германии и некоторым соседним с ней странам (Бельгия, Нидерланды), также подхватившим «антиатомный вирус».

Впрочем, на общее состояние и структуру западноевропейской энергетики это вряд ли окажет немедленное воздействие. Дальнейшее развитие ситуации менее прогнозируемо – роль могут сыграть как объективные обстоятельства, так и влияние причудливой смеси иных, помимо радиофобии, политических и экологических фобий, к которым современная просвещенная Европа на удивление чувствительна. Тут и попадание в «газовую кабалу» к «русскому медведю», и «неминуемая скорая гибель от глобального потепления», и т. д.

Обсуждая влияние фукусимских событий на развитие АЭ в России, следует в первую очередь отметить чрезвычайно сильное воздействие на этот процесс руководства страны. В этой связи уместно вспомнить первые послечернобыльские годы, когда невнятное (а в ряде случаев – и откровенно негативное) отношение российского политического истеблишмента к атомной отрасли создавало реальные предпосылки для ее фактической гибели.

К счастью, сейчас ситуация совершенно иная. Современное руководство отдает себе отчет в том, что АЭ – может быть, единственная реально существующая в стране технология, которая, находясь на передовом уровне мирового развития (а в ряде случаев и опережая его), одновременно обладает и уникальным инновационным потенциалом. Следовательно, трудно придумать лучшую кандидатуру на роль локомотива национальной технологической модернизации, в вопросе о необходимости которой единодушны практически все сколько-нибудь значимые политические силы и персоналии. При этом очень важно, что вероятность пересмотра этой принципиальной позиции как в ходе подготовки к предстоящим в 2011–2012 гг. выборам, так и после них практически равна нулю.

Из этого, конечно, не следует, что в России нет «антиядерного» лобби, стремящегося использовать в своих интересах реально существующие (и объективно совершенно необоснованные) страхи и опасения населения. Но сами по себе антиядерные лозунги не могут быть политической программой, они могут стать лишь ее частью, причем заведомо не самой главной. А политические программы «антиядерных» партий и объединений в целом не имеют, в силу очень многих причин, шансов на массовую электоральную поддержку. К тому же эти партии и объединения часто подозреваются в управляемости и материальной поддержке из-за рубежа, что в условиях России близко к политическому самоубийству.

Таким образом, интенсивное развитие АЭ в России в настоящее время – реальность, не имеющая практических альтернатив. Наглядное свидетельство тому – второе место в мире, после Китая, по числу строящихся ЯЭБ (10). Поэтому фукусимская авария скажется на российской атомной энергетике лишь на уровне дополнительных проверок и инспекций в части безопасности строительства и эксплуатации АЭС, что, конечно, лишним никогда не бывает. Очень важным является и то обстоятельство, что российские специалисты считают уровень безопасности на АЭС отечественных проектов и постройки одним из самых высоких в мире.

Уроки аварий и мифология катастроф

Теперь – о невыученных уроках Чернобыля. И о том, чему научила Фукусима. До сих пор не удалось добиться принятия единых и обязательных для всех государств ограничений на строительство и эксплуатацию АЭС в регионах, характеризующихся природными рисками.

Здесь понятия «ограничение» и «запрет» вовсе не тождественны. Задача заключается в том, чтобы установить для площадки АЭС соответствие между уровнем природных рисков и объемом мер, необходимых для обеспечения должной степени безопасности. При этом такая оценка должна быть дана на основе единой общепризнанной методики (которую также еще предстоит создать) группой квалифицированных экспертов при непременном соблюдении принципа интернациональности ее состава.

В то же время упомянутая методика должна содержать критерии безусловной непригодности какой-либо площадки (или даже региона) для сооружения и эксплуатации атомной станции. По аналогии, например, с тем запретом, который налагает российское законодательство на сооружение АЭС в регионе со значимой расчетной вероятностью землетрясения с магнитудой 8 и выше по шкале Рихтера. И в первую очередь безусловные запреты должны обуславливаться возможностью возникновения синергических эффектов вследствие одновременного воздействия двух или нескольких факторов природного риска. Фукусимская авария, где такой эффект проявился в полной мере при одновременном воздействии землетрясения и цунами, – нагляднейшее тому подтверждение.

Развитие АЭ проходит в условиях очевидной неадекватности оценки обществом опасности ядерных технологий в сравнении с иными технологиями. Абсолютно безопасных технологий не существует. В этом смысле предъявление такого требования к любой технологии вполне равнозначно требованию полного отказа от нее. С учетом же технологического характера современного общества в конце подобного «пути в безопасный рай» видны не райские кущи, а пещеры, шкуры и каменные топоры.

Увы, современные технологии опасны. Одна лишь катастрофа на химическом заводе в Бхопале (Индия, 1984 г.) за считанные минуты унесла более 3800 человеческих жизней. При взрыве газопровода в Башкирии (1989 г.) погибло, по разным данным, около 800 человек, а кто сосчитает все жертвы газовых пожаров, взрывов и отравлений? В ДТП только в России и только в 2011 г. погибло более 26 500 человек. Этот горестный список нетрудно и продолжить.

А как обстоит дело с «энергетическими альтернативами», которыми некоторые горячие экологические головы призывают заменить, и желательно немедленно, атомную энергетику?

Вот вполне устоявшаяся цена мировой угольной отрасли – статистически около семи погибших шахтеров на каждый миллион тонн добытого угля. Вот человеческие потери при прорывах плотин лишь на двух ГЭС: Вайонт (Италия, 1963 г.) – более 2100 погибших, Морви (Индия, 1979 г.) – около 15 тысяч (!), а крупных аварий в гидроэнергетике (с числом погибших более 40) только за последние 50 лет в мире произошло более двадцати. И уж совсем неуместно убеждать в полезности такой «энергетической контрреволюции» жителей России после совсем недавних трагедий на шахте «Распадская» и на Саяно-Шушенской ГЭС (91 и 75 погибших, соответственно). Однако ни о существенном ограничении, ни, тем более, о запрещении химических технологий, автотранспорта, угольной энергетики еtc. общество вопрос не ставит.

Чернобыльская авария еще и потому стоит особняком в истории АЭ, что не обошлась без жертв: три человека погибли в момент взрыва реактора, еще 28 – в течение трех недель от несовместимых с жизнью доз облучения в сочетании с лучевыми ожогами. В дальнейшем возможной, с различной степенью вероятности, причиной преждевременной смерти отдаленные последствия облучения стали, по различным оценкам, еще для 20–50 человек. Что же касается «десятков и сотен тысяч погибших от лучевой болезни вследствие Чернобыля», то налицо не подтверждаемая абсолютно никакими объективными данными чепуха, если не злонамеренная ложь.

Другие же аварии на АЭС и вовсе обошлись без человеческих жертв. Нет оснований ждать смертельных случаев от воздействия ионизирующей радиации вследствие фукусимской аварии. Но вот от того, что известно о реакции на нее населения Японии (где радиационные риски, в общем, минимальны), в Соединенных Штатах и на российском Дальнем Востоке (где они отсутствуют вовсе), остается лишь схватиться за голову. Как можно еще реагировать, например, на выметание из аптек препаратов йода с последующим их потреблением как попало, включая и наружное нанесение на большую часть поверхности тела, что действительно представляет вполне реальную, при этом немедленную, опасность для здоровья!

Налицо еще один невыученный урок Чернобыля – явная недооценка массовых панических настроений и действий вследствие неадекватности оценки радиационных рисков. А ведь, по мнению подавляющего большинства специалистов, радиофобия и психосоциальные травмы, наносимые населению при ядерных авариях, по значимости многократно превосходят собственно радиационные. Чернобыль, да и Фукусима, – тому яркие доказательства.

Вот действительно страшный пример. Дополнительная годовая доза облучения населения среднеевропейских стран, обусловленная в 1986–1987 гг. чернобыльскими событиями, составила в среднем около трети от нормального радиационного фона, что полностью исключало возможность негативного влияния на здоровье людей. Но следствием всплеска массовой радиофобии, поддерживаемой неквалифицированными врачами и культивируемой в СМИ, стали в этих странах около 100 тысяч абортов (!). Нерожденное население небольшого города стало жертвой человеческого невежества и надуманных страхов.

Единственно разумной основой для грамотной оценки существа радиационной аварии, ее вероятных последствий, вытекающих отсюда рекомендаций для населения может быть только мнение профессионалов. Мнение, выработанное в ходе экспертного анализа ситуации специалистами разных стран и опирающееся на один-единственный критерий – компетентность. Но профессионал бессилен что-либо объяснить людям, успокоить их, а тем более дать какие-то рекомендации лицам, принимающим решения, и населению в целом, если он не обладает достоверной информацией. Он тем и отличается от дилетанта, что способен на основании таких данных сформулировать содержательные выводы о причинах аварии, вероятном сценарии ее развития и оптимальном алгоритме действий – как по ликвидации последствий, так и в отношении мер по защите населения. Но он не может превратить отсутствие информации в ее наличие.

Дело, однако, не только в наличии сведений как таковом. Какие выводы можно сделать из такой вот, например, «информации» (далее – буквальная цитата из СМИ): «Содержание радиации вблизи станции превышает норму в тысячу раз»? Что означает вообще «содержание радиации»? Где это «вблизи» – на площадке станции, в ста метрах от нее, в километре, в десяти? О какой «норме» идет речь – о естественном фоне, о каком-то предельно допустимом нормативе, о чем-то еще? А ведь цитат из СМИ такой же смысловой наполненности, часто вопиюще противоречивых, с неграмотным использованием терминов, единиц измерений, порядков величин и т.д. применительно к фукусимской аварии нетрудно привести великое множество. Самое же печальное, однако, даже не собственно в этом, а в отсутствии «информационного эталона», откуда специалист может почерпнуть необходимые ему данные – в том числе и для того, чтобы успокоить людей.

В такой ситуации профессионал при общении с населением (что совершенно необходимо в условиях ядерной и радиационной аварии) ничуть не более эффективен, чем профан. Даже менее – уважающий себя эксперт никогда не озвучит свое мнение по какой-либо проблеме, не будучи стопроцентно уверенным в его обоснованности. А «зеленый» дилетант без всяких угрызений совести и комплексов рявкнет: «Новый Чернобыль!» – и его «убежденность», увы, будет понята людьми лучше, будет для них весомее, чем сомнения специалиста.

Как минимизировать ущерб

В этой связи нельзя не упомянуть о том, что в ходе фукусимской аварии совершенно неприемлемой была информационная политика эксплуатирующей компании ТЕРСО. Решительно непонятно, какова была цель ее сообщений вроде «Положение сложное, но мы делаем, что возможно». А чаще – просто молчания. Успокоить людей ценой сокрытия правды? Опыт Чернобыля и тут актуален, как никогда, – нет лучшего способа разжечь панику, чем нарушение важнейшего и универсального принципа «Не молчи, говори правду». Что, собственно, и произошло. Ведь по амплитуде информационного резонанса радиационные последствия фукусимской аварии – где, понятно, хорошего мало, но и погибших от переоблучения нет и, скорее всего, не будет – многократно, сколь это ни чудовищно, превосходят действительно кошмарные (вероятно, порядка 30 тысяч человек) потери японского народа после страшного удара слепой стихии. Снизить финансовые и репутационные потери компании? Но ведь и здесь сразу было понятно, что результат будет прямо противоположным!

Трудно придумать лучшую оценку информационной политике ТЕРСО, чем неожиданный визит в ее головной офис премьер-министра Японии Наото Кана со словами «Что, черт возьми, происходит?». Впрочем, о месте и роли ТЕРСО в истории фукусимской аварии речь еще впереди, поскольку они, в отнюдь не позитивном смысле, касаются не только информационной политики. Необходимо срочно добиться разработки и принятия единого и обязательного для всех государств, использующих атомную энергетику, формата и сроков представления важной для безопасности технической и иной информации при происшествиях на АЭС не ниже уровня 4 по шкале INES.

Эта информация должна быть предельно унифицированной, в виде единой анкеты с формальными и не допускающими толкований вопросами, требующими не общих, а количественных ответов. При этом данные для ее заполнения должны быть получены при помощи аттестованной аппаратуры в установленных режимах работы. Соответствующие методические регламенты и техническое обеспечение должны быть на каждой АЭС, а получаемая информация – распространяться через Интернет в полном объеме со строго определенной периодичностью.

И нечего бояться, что ее поймут только специалисты. Этого-то и следует добиваться. Кстати говоря, в этих информационных бюллетенях должны размещаться и оценки профессионалов (и только их!) по результатам анализа данных, полученных таким же образом ранее – вместе с обязательными прогнозами.

Увы, деятельность ТЕРСО, да и административных властей региона, вызывает массу нареканий не только в отношении информационной политики. Не обсуждая чисто технических аспектов развития аварии и действий по ликвидации ее последствий, можно лишь подвести некий промежуточный итог – во многих случаях эти действия были, мягко говоря, далеко не оптимальны.

При этом было бы как минимум неэтично перейти от этой невеселой констатации к прямым упрекам. С аварией мужественно боролись и борются люди страны, понесшей тяжелейшие утраты, переживающей страшное горе. При таких обстоятельствах трудно действовать безошибочно. Человек – не автомат, ему свойственны эмоции, волнения, тревоги. К тому же в ряде случаев невольно возникал вопрос: а достаточно ли было технических возможностей, сил и квалификации у персонала ТЕРСО, чтобы бороться с аварией даже и при полном отсутствии этих эмоций?

Для успешного преодоления последствий ядерных аварий при наличии обоснованного предположения, что бедствие может превысить уровень 4 по шкале INES, необходимо экстренно сформировать международную экспертную группу. Она немедленно выезжает на объект, где принимает участие в борьбе с развитием аварии и ликвидации ее последствий в тесном взаимодействии с властями страны и управляющей компанией. При этом правом и обязанностью членов этой группы является обращение к любой стране мира с просьбой о техническом или ином содействии при бесспорном сохранении суверенного права на окончательное решение возникающих при этом вопросов за страной, на территории которой произошла катастрофа.

Фукусима наглядно показала: время, когда с последствиями аварии на АЭС борется лишь то государство, где это произошло, безвозвратно уходит в прошлое. Интернационализация проблем, с которыми сталкивается мировая АЭ, настоятельно требует от ядерного сообщества и интернационализации ответных мер – тем более в вопросах обеспечения безопасности и в особенности при столь чрезвычайных ситуациях, как борьба с ядерными авариями.

В связи с этим возникают два вопроса. Во-первых, как могут быть юридически оформлены изложенные выше предложения? Во-вторых, кто проявит инициативу?

В первом вопросе наиболее перспективным представляется разработка соответствующих международных соглашений. Наряду с уже действующими – такими, как конвенции за ядерный ущерб, конвенция об оперативном оповещении об аварии и др., они могли бы заметно усовершенствовать международное ядерное право. При этом в ряде случаев правомерно вести речь не о создании новых документов, а о разработке дополнений к имеющимся.

Есть ответ и на второй вопрос. Для реализации любых инициатив, направленных на обеспечение безопасности атомной энергетики, международное ядерное сообщество имеет организацию, какой нет, пожалуй, ни у одного другого профессионального сообщества в мире. МАГАТЭ – более чем авторитетная институция, которая сильна не только признанно высокой квалификацией экспертов, но и универсальностью подходов. Другое дело, что эта в высшей степени уважаемая международная организация могла бы в вопросах повышения уровня безопасности АЭ проявлять и большую настойчивость.

Представляется, что именно Москва может и должна проявить в рамках МАГАТЭ соответствующую инициативу. Россия пережила трагедию Чернобыля и ценой огромных усилий создала фактически новую атомную энергетику, последовательно исповедующую принцип «безопасность прежде всего», и добилась в этом общепризнанных на международном уровне результатов. Наша страна твердо намерена развивать АЭ и в дальнейшем, ставя ее в ранг приоритетных национальных технологий и областей международного сотрудничества – при неуклонном соблюдении принципа главенства безопасности на всех стадиях ядерного топливного цикла.

Атомная энергетика, в отличие от многих других технологий, умеет учиться на своих ошибках. Прилежное усвоение горьких уроков привело к тому, что Чернобыль не повторится больше никогда. Надо, чтобы не повторилась и Фукусима.

А.Б. Колдобский – кандидат физико-математических наук, заместитель директора Института международных отношений Национального исследовательского ядерного университета «МИФИ».

Япония. Россия. Весь мир. ЦФО > Электроэнергетика. Образование, наука > globalaffairs.ru, 20 апреля 2011 > № 739766 Александр Колдобский

Евросоюз. Япония. Азия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 19 апреля 2011 > № 739744 Федор Лукьянов

Политическая лотерея

Резюме: Теплилась надежда, что после смены власти в Тунисе и Египте мировая политика даст нам небольшую передышку и позволит вернуться хотя бы к среднесрочному планированию материалов. Не тут-то было.

В прошлом номере нам пришлось «с колес» анализировать политическую бурю, поднявшуюся в Северной Африке. Теплилась надежда, что после смены власти в Тунисе и Египте мировая политика даст нам небольшую передышку и позволит вернуться хотя бы к среднесрочному планированию материалов. Не тут-то было.

За истекший период лихорадка перешла в еще более острую фазу. Великие державы, как-то невзначай и сами того не желая, соскользнули в очередную войну на Ближнем Востоке. НАТО, ведомая неукротимым президентом Франции и бравым премьером Великобритании, смело вмешалась в междоусобицу в Ливии, поддержав одну из сторон конфликта, однако не удосужилась разобраться, кого именно и зачем. Если бы в ливийском противостоянии не гибли люди, операцию можно было бы назвать дурным фарсом после тех по-настоящему трагических катаклизмов, которые сотрясали мир в 1990-е и 2000-е годы. Даже главные лица этой кампании напоминают злые карикатуры – полковник Каддафи с внешностью и повадками опереточного злодея и президент Саркози, ближе к выборам спохватившийся об утраченном Парижем grandeur’е.

Что вообще происходит в мировой политике? Государственные деятели пошли на поводу у массмедиа, которые, в свою очередь, утратили чувство ответственности и профессионализм, сокрушается ветеран журналистики Рудольф Кимелли. Лорд Роберт Скидельски указывает на то, что последние события, происходящие формально в строгом соответствии с международно-правовой процедурой, на деле не укрепили роль ООН, а заставили задаться вопросом, зачем она вообще нужна. Аркадий Дубнов замечает, что расширение права на вмешательство во внутренние дела, санкционированное Советом Безопасности, может толкнуть автократов, например, в Центральной Азии принять еще более жесткие и быстрые репрессивные меры против оппонентов, дабы не дать внешним силам опомниться.

Михаил Маргелов полагает, что, втянувшись в сомнительный и бесперспективный ливийский конфликт, западная коалиция не уделяет внимания куда более серьезным источникам угроз в регионе. Валид Фарес напоминает, насколько взрывоопасна Северная Африка, где интересы исламских радикалов переплетаются с борьбой этнических меньшинств за равноправие. Александр Музыкантский обращается к наиболее странному обстоятельству – отсутствию явного повода социально-политического взрыва. Автор усматривает в манифестациях циклический выплеск энергии общества, ощутившего безнадежность, совсем не обязательно обусловленную экономическими тяготами. Алек Эпштейн иронизирует по поводу недавних мечтаний Запада о демократическом Ближнем Востоке – когда они начали сбываться, это никого не порадовало. Чез Фримен предвидит, что «арабская весна» даст новый стимул росту международной роли Азии, теперь уже намного более интегрированной и тянущейся к эмансипации. Александр Ломанов рассуждает, почему ближневосточный сценарий невозможен в Китае – планомерная сменяемость власти в Поднебесной лишает оппонентов той карты, которую успешно разыграли в западной части азиатского континента.

О неопределенной, а потому очень опасной ситуации в Афганистане, которая также не изолирована от влияния общей нестабильности на Ближнем и Среднем Востоке, пишет Омар Нессар. Эндрю Крепиневич, Эван Монтгомери и Эрик Эдельман анализируют иранскую ядерную проблему, которая в контексте сегодняшних событий и повышения общей активности Ирана выглядит еще более острой.

Александр Колдобский касается такого форс-мажора последнего времени, как авария на АЭС в Японии. По мнению автора, ядерная энергетика извлечет уроки из этой драмы и укрепит свои позиции, хотя в ряде стран возобладают иррациональные, но политически непреодолимые антиядерные настроения. Дмитрий Тренин напоминает о проблеме европейской противоракетной обороны, которая способна фундаментально изменить характер отношений России и США, если стороны проявят политическую волю. Нэнси Бердсолл и Фрэнсис Фукуяма призывают американских политиков признать реальность: идейно-политическая убедительность Соединенных Штатов в глазах других стран снижается. Иэн Бреммер и Нуриэль Рубини признают такую тенденцию, но считают ее исключительно разрушительной. Без явного лидера в международной политике и экономике стремительно убывают возможности для преодоления глобальных дисбалансов, растет эгоизм государств.

Наконец, наши авторы поднимают еще одну актуальную тему современных дискуссий: жив ли мультикультурализм, а если да, то нужен ли он? Эмиль Паин считает эту политику временным и не слишком удачным способом урегулировать отношения разных этносов. Виталий Наумкин, признавая недостатки такой политики, все-таки считает ее полезной для России, по крайней мере в некоторых проявлениях.

Обычно в конце вступительной статьи я хотя бы в общих чертах представляю содержание следующего номера. Но сейчас не буду. Поскольку мы все-таки стараемся быть в русле событий, а мировая политика превратилась в лотерею, предсказывать даже собственные тематические приоритеты бессмысленно. Узнаете через два месяца.

Ф.А. Лукьянов - главный редактор журнала «Россия в глобальной политике». Выпускник филологического факультета МГУ, с 1990 года – журналист-международник, работал на Международном московском радио, в газетах "Сегодня", "Время МН", "Время новостей". Председатель Президиума Совета по внешней и оборонной политике России.

Евросоюз. Япония. Азия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 19 апреля 2011 > № 739744 Федор Лукьянов

Россия. Япония. Корея > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 14 декабря 2008 > № 2906411 Василий Головнин

Прошлое как оружие

© "Россия в глобальной политике". № 6, Ноябрь - Декабрь 2008

В.И. Головнин – руководитель бюро ИТАР – ТАСС в Токио.

Резюме Баланс мирового влияния явно смещается на Восток. Однако помимо обширных возможностей для роста и развития там присутствует и другой богатейший потенциал – межгосударственных конфликтов, самые древние из которых уходят корнями еще в период до начала новой эры.

Восток Азии неуклонно наращивает свой вес в мире, хотя его политический голос явно не соответствует колоссальной экономической мощи. Общим местом стали рассуждения о том, что именно в этот регион во многом будет смещаться баланс мирового влияния в ХХI веке. Однако помимо обширных возможностей для роста и развития там присутствует и другой богатейший потенциал – межгосударственные конфликты, самые древние из которых уходят корнями еще в период до начала новой эры.

ТОВАРООБОРОТ РАСТЕТ, ПРЕТЕНЗИИ ОСТАЮТСЯ

Описание взаимоотношений в Азии стоит начать с напоминания о том, что Китай – единственный из немногих подлинно самобытных очагов мировой цивилизации, который сумел не только выжить в политическом отношении, но и вновь, спустя тысячелетия, завоевал положение одного из лидеров планеты.

Без сомнения, окружающие его «коренные» страны региона имеют свою ярко выраженную и уже достаточно оригинальную культуру, которая зиждется, однако, на китайских образцах. К России, конечно, это не относится: она до сих пор в чем-то остается чужаком, пришельцем на Дальнем Востоке и отнюдь не всегда вписывается в региональные конструкции. Зато ее не миновали общие беды этой части света: за свое относительно недолгое присутствие к востоку от Байкала Россия создала себе немало проблем с соседями, хотя острота их, понятное дело, далеко не одинакова.

Запутанные хронические конфликты издавна существуют и в зонах соприкосновения других наиболее развитых государств. Однако в Европейском союзе они почти погашены и потеряли остроту – за малыми и явно исчезающими исключениями. (Правда, «заискрило» на стыке евро-атлантической и евро-азиатской сфер – в основном вследствие возвращения на геополитическую арену России.) На севере Америки исторические обиды тоже присутствуют, но ситуация там не идет ни в какое сравнение с обстановкой на Дальнем Востоке, где взаимные претензии имеют болезненный характер, зачастую активно поддерживаются властями и постоянно становятся фактором острой дипломатической борьбы.

Дело, конечно, не в чрезмерной эмоциональности обитателей Дальнего Востока. Просто ситуация там не устоялась, а баланс сил еще способен коренным образом измениться, что дает надежду на тактические либо стратегические приобретения. Исторические обиды в этих условиях – надежное средство сплотить население вокруг курса властей, поставить соседа на место или даже кое-что у него отнять.

Очевидно, что никакой «войны всех против всех» в регионе нет: лидеры Китая, Южной Кореи и Японии более-менее регулярно проводят трехсторонние встречи, растут тенденции к экономической интеграции (пока без участия России), которую подхлестывают огромные объемы торговых и инвестиционных связей. Совокупный объем торговли в треугольнике Китай – Южная Корея – Япония достиг в 2007 году 478 млрд долларов. Товарооборот России с этими странами тоже стремительно возрастает (на десятки процентов каждые двенадцать месяцев), однако в минувшем году он составил лишь 84,5 млрд долларов.

Пекин, Сеул и Токио уже начали проводить пока еще вялые консультации о создании в перспективе зоны свободной торговли. Однако разговор идет ни шатко ни валко: и дело тут не только в крайней сложности задачи, но и в постоянно вспыхивающих эмоциональных конфликтах, большинство которых, опять же, уходит корнями в историю.

КТО БОЛЬШЕ ОТРУБИЛ ГОЛОВ?

Главный и самый шумный из таких конфликтов связан с японскими колониальными и военными захватами на азиатском континенте в XIX–XX веках. Токио начал их в 1894–1895 годах, разгромив императорский Китай: тогда армия микадо, кстати впервые, взяла штурмом Порт-Артур, устроив резню его защитников. После поражения слабеющий пекинский владыка уплатил контрибуцию, отказался от прав сюзерена в Корее и отдал победителю остров Тайвань. Попутно японцы прибрали еще несколько прилегавших к нему островков, включая группу Сенкаку (по-китайски – Дяоюйдао). Все это положило начало длинному списку унижений и страданий, которые Китай испытывал полвека по милости своего островного соседа.

Все последующие годы Япония настойчиво продвигалась в Китай, который, казалось, разваливался на бесхозные куски. После победы в Русско-японской войне 1904–1905 годов под контроль Токио перешла часть Маньчжурии, по окончании Первой мировой войны японцы получили германские владения в Циньдао. В 1931-м Япония завершила оккупацию всей Маньчжурии и создала там под своим контролем «Великую Маньчжурскую империю» – Маньчжоу-го. В 1937 году началось полномасштабное японское вторжение в Китай с целью создания «большого Маньчжоу-го» – гигантского протектората, который полностью бы подчинялся Токио.

Во время вторжения и в ходе Второй мировой войны Япония, в отличие от союзной ей гитлеровской Германии, не ставила себе целью осуществление программы геноцида, но жестокости совершались чудовищные. Известен, например, случай, когда в 1937-м японские офицеры заключили пари, кто быстрее самурайским мечом отрубит головы 100 пленным китайцам. Символом зверств стала резня в Нанкине в декабре 1937 – январе 1938 года: китайцы уверяют, что там было убито 300–400 тыс. человек, в основном холодным оружием. Также имеются сведения о 20 тыс. изнасилованных женщинах. По свидетельству Пекина, всего до 1945-го в результате японской агрессии в Китае погибло 35 млн человек.

Завоевание Кореи долго вынашивалось Японией. Еще в XVI столетии самурайская армия почти выполнила эту задачу, однако была вытеснена в результате вмешательства китайских войск. Творцы японской модернизации по западному образцу во второй половине XIX века открыто рассуждали о необходимости покорить расположенный поблизости полуостров. Аргументов приводилось много, в том числе и опасность иностранного, в первую очередь российского, вторжения через Корею. Действительно, оттуда даже столетие назад можно было относительно легко перебросить войска в Японию через неширокий Цусимский пролив. Одна из причин Русско-японской войны (1904–1905) заключалась именно в том, что Токио видел в проникновении России на Корейский полуостров попытку создания плацдарма для нападения на Японию.

После поражения Санкт-Петербурга Токио тут же установил протекторат над Кореей, а в 1910 году подписал с марионеточным правительством договор об аннексии, по которому корейский император уступил Японии все свои права. Корея стала генерал-губернаторством, где началась активная политика японизации: поощрялось преподавание на японском языке, практиковался отказ от корейских имен в пользу японских, искоренялась национальная культура. Об этом периоде корейцы вспоминают с содроганием и ненавистью, а активных пособников колонизаторов преследуют до сих пор.

ОШИБКА ИЛИ ПРЕСТУПЛЕНИЕ?

Жители Корейского полуострова превратились в подданных островной империи: их призывали в армию, принудительно вывозили в Японию и на принадлежавшую ей южную часть острова Сахалин, где корейцы выполняли тяжелые, полурабские работы – прежде всего на шахтах. При этом японцы никогда не считали корейцев «своими». Неоднократно вспыхивавшие восстания и партизанские выступления в Корее жестоко подавлялись. В 1923-м, когда Токио был практически уничтожен мощным землетрясением, всеобщее смятение и паника дали неожиданный результат: начались массовые погромы «грязных корейцев», которых обвиняли в мародерстве, в отравлении колодцев и вообще в том, что они «слишком радовались» японским бедам. Возбужденные толпы японцев забили сотни, а то и тысячи новых подданных империи.

Словом, первый, самый заметный круг претензий китайцев и корейцев ясен: островитяне, воспользовавшись в совсем недавней истории временным ослаблением соседей, захватывали их территории, убивали людей и т. п. Китайцы и корейцы солидарны в том, что Токио не раскаялся в полной мере, до сих пор пытается приуменьшить свою ответственность и оправдать случившееся.

После Второй мировой войны Япония выплатила Южной Корее крупную компенсацию в виде льготной помощи, которая во многом заложила основу южнокорейского экономического чуда. Массированные японские кредиты на крайне выгодных условиях инициировали фантастический подъем деловой активности и в китайской экономике: Токио рассчитывал таким образом привязать к себе континентального соседа и сделать его зависимым от своих технологий и капиталов. После нормализации отношений с Китайской Народной Республикой во второй половине 1970-х годов и заключения с ней Договора о дружбе и сотрудничестве в начале 1980-х в Японии начался подлинный «китайский бум»: к вольерам с подаренными пандами выстраивались длинные очереди, в материалах прессы преобладал тон умиления. Токио считал Москву главной угрозой для своей безопасности, а Пекин, находившийся в конфронтации с «советскими ревизионистами», стал почти что другом и союзником. Но все изменилось с распадом СССР: выяснилось, что старые модели не работают, поскольку не учитывают как глубинных конфликтов, так и новых реалий.

После крушения Советского Союза КНР достаточно быстро дала понять, что не намерена закрывать глаза на настойчивые попытки влиятельных сил в Токио излечить страну от комплекса вины за минувшую войну, тем более что в Японии, в отличие от Германии, не было проведено тотальной кампании расставания с прошлым. Минувшая война считается в Токио «ошибкой», но вовсе не преступлением. Постоянно проводится мысль о том, что это был просто нерациональный выбор – ввязаться в схватку, которую невозможно выиграть. В то же время принято указывать на массу объективных причин, будто бы вынудивших страну начать боевые действия (например, американское нефтяное эмбарго). Японские фильмы о минувшей войне наполнены ностальгией и восхищением героями, погибшими в неравной схватке с врагом, который победил лишь вследствие обладания более совершенной боевой техникой.

Токио не соглашается и с утверждениями о массовых зверствах в Китае. Например, в японских школьных учебниках лишь скромно указывается, что после штурма Нанкина в 1937 году было «убито много людей». Более того, многие японские историки утверждают, что все сообщения о резне в этом городе были сфабрикованы. Япония не согласна и с заявлениями КНР об общем числе погибших с 1937 по 1945-й. Ссылки делаются на отсутствие документов и четкой статистики, которую, мол, мало кто скрупулезно вел в годы войны и оккупации. Токио отрицает также утверждения о том, что командование японской императорской армии насильственно набирало в солдатские бордели китаянок, кореянок и других жительниц оккупированных территорий, хотя существует масса свидетельств такой принудительной проституции.

Сообщения о разрешении издать в Японии новые учебники с неприемлемой для Пекина и Сеула трактовкой истории немедленно вызывают очередные вспышки напряженности в отношениях, заявления по линии МИДов, демонстрации у посольств. Китай при этом постоянно ставит Японии в пример Германию, которая тотально покаялась за прошлое и даже не помышляет о том, чтобы отрицать существование лагерей смерти или, скажем, спорить с Польшей о количестве погибших поляков.

ФАКТОР «ЯСУКУНИ»

Все дело в том, что в Японии и власти, и общественность категорически не согласны сравнивать действия их страны с преступлениями Третьего рейха. Решения Международного военного трибунала для Дальнего Востока токийская печать упрямо называет расправой победителей над побежденными. В 2007 году премьер-министр Синдзо Абэ демонстративно встретился с родственниками индийца Радхибинода Пала, который был единственным судьей трибунала, выступившим против казни главных японских военных преступников.

Эта тема – отдельный мощный фактор раздражения в отношениях Токио с Китаем и обоими корейскими государствами. Повешенные в 1948-м главные японские военные преступники были внесены в списки героев, погибших за императора, которые хранятся в токийском храме Ясукуни, считающемся в Пекине и Сеуле духовным центром японского милитаризма. Территория святилища заполнена военными памятниками, включает в себя богатое хранилище старой боевой техники и в целом очень напоминает музей боевой славы императорских вооруженных сил.

Храм не имеет официального статуса, но туда регулярно совершают паломничество ведущие деятели правительства Японии. Премьер-министр Дзюнъитиро Коидзуми (находился на посту с 2001 по 2006 год) посещал Ясукуни ежегодно, считая такие походы частью своих предвыборных обязательств. Местной публике это нравилось («Наконец-то мы перестали унижаться и решились открыто поклониться памяти своих погибших», – сказал мне в связи с этим один достаточно влиятельный токийский журналист). Зато Пекин и Сеул протестовали жестко: их контакты с Коидзуми на высшем уровне были прекращены, прервался диалог по многим направлениям. Аргумент звучал один: поклонение душам казненных военных преступников призвано оправдать агрессию и колониальные захваты.

Преемники Коидзуми на посту премьера на время прекратили походы в храм Ясукуни. Но они продолжают блокировать в целом разумную идею создания гражданского и нейтрального в политическом отношении мемориала всем погибшим в годы Второй мировой войны, включая жертвы Хиросимы, Нагасаки и американских ковровых бомбардировок других городов. Судя по всему, тень Ясукуни будет еще долго витать над отношениями Токио с соседями. Существенная часть японской общественности считает этот храм символом своего тихого, но упрямого несогласия с иностранной оценкой участия Японии во Второй мировой войне. Впрочем, на официальном уровне Токио ведет себя достаточно смирно.

Каждый год 15 августа в столичном Зале боевых искусств собираются император и императрица, высшие государственные чины и представители Японской ассоциации родственников погибших на войне. По случаю очередной годовщины объявления о капитуляции премьер-министр произносит традиционную формулу: мы навечно отказываемся от войны, привержены миру и выражаем раскаяние за те страдания, которые причинили другим народам, особенно народам Азии. Раскаяние не относится к России, поскольку в Токио считают, что СССР сам совершил агрессию против Японии.

КТО НАЙДЕТ ОСТРОВА НА КАРТЕ?

Советский Союз, как заявляют наши островные соседи по Дальнему Востоку, в нарушение международного права расторг Пакт о нейтралитете с Японией и нанес ей 9 августа 1945 года коварный удар: советские войска начали военные действия против Японии (теперь в этот день местные националисты ежегодно проводят акции протеста против «русского предательства»).

15 августа после вступления СССР в войну и американских атомных бомбардировок Хиросимы и Нагасаки Токио объявил о своем поражении: 2 сентября на борту американского линкора «Миссури» был подписан акт о безоговорочной капитуляции. США, как в Японии особо подчеркивается, немедленно прекратили военные действия, тогда как Советский Союз продолжал наступление в Маньчжурии. А Южные Курилы занял уже после подписания акта о капитуляции. Действия Советского Союза называют в Токио нарушением договоренностей, грубым захватом чужих земель. Указывается также на то, что они противоречат провозглашенному союзниками по антигитлеровской коалиции принципу нерасширения территории по итогам войны.

После объявления о капитуляции японские войска прекратили боевые действия, начали сдаваться. В Токио заявляют, что советские войска захватили 600 тыс. японцев, которые были отправлены в разбросанные по всему СССР лагеря (в основном в его восточной части), где принуждались к тяжелому труду вопреки международным конвенциям. Умерло, по японским данным, до 100 тыс. заключенных, которых Токио военнопленными не считает, поскольку они сложили оружие не в результате боевых действий, а по приказу своего командования после объявления о капитуляции. Надо признать, что СССР, в отличие от американцев и других союзников, очень долго скрывал подлинное число захваченных японских солдат, всеми силами удерживал их на работах в лагерях – массовая репатриация произошла только в 1950-х. Мучения этих людей – крайне эмоциональная тема, один из важных факторов антироссийских настроений.

Впрочем, на межгосударственном уровне тема пленных закрыта: в 1956 году в процессе нормализации двусторонних отношений был снят вопрос о каких-либо претензиях и компенсациях, а впоследствии Михаил Горбачёв (1991) и Борис Ельцин (1993) фактически принесли извинения за случившееся. Зато с Южными Курилами, как известно, дело зашло в тупик.

Как продемонстрировал проведенный в нынешнем году опрос, точно показать эти острова на карте могут менее 70 % японцев. Однако для всех жителей страны Южные Курилы – символ советской агрессии и оккупации, жестокой насильственной депортации мирных жителей.

Вопрос поставлен прямо: Токио желает вернуть острова назад, ссылаясь на то, что они никогда легально не принадлежали России или СССР. Япония считает также, что Южные Курилы не входят в те «Курильские острова», от которых она отказалась по Сан-Францисскому мирному договору (1951) с Соединенными Штатами и рядом других стран антигитлеровской коалиции.

Тема островов присутствует как постоянный фон, как мощный негативный психологический раздражитель. Однако данный спор в последние годы заметно потерял эмоциональность и, в сущности, утратил полемический запал – я не припомню уже, когда дипломаты обеих стран реально дискутировали по этому поводу. В японской печати обсуждение темы Южных Курил практически сошло на нет: какие-либо столкновения мнений по данному вопросу отсутствуют, публичные дискуссии не проводятся. Вопрос давно перестал быть и фактором внутриполитической жизни – о нем даже не вспоминают в ходе избирательных кампаний. Но это свидетельствует скорее о единстве всех слоев японской публики в подходе к территориальной проблеме. В то же время каких-либо намеков на сближение позиций с Россией не наблюдается, компромисс пока невозможен, и конфликт в целом перешел в «спящую» фазу.

«ЯПОНСКОЕ» ИЛИ «ВОСТОЧНОЕ» МОРЕ?

Однако о «спячке» говорить не приходится, когда речь заходит о территориальных проблемах с Китаем и Южной Кореей. Вокруг утраченной Пекином в 1885 году группы островов Сенкаку (Дяоюйдао) происходят постоянные вспышки напряженности.

В 1980-х лидер КНР Дэн Сяопин призвал оставить проблему «на суд грядущих поколений»: тогда Китаю были позарез нужны японские инвестиции. Ситуация изменилась в 1990-х годах: на Сенкаку один за другим хлынули десанты китайских патриотов, которые на рыбацких шаландах как бы по собственной инициативе выходили из Гонконга или портов прибрежной провинции Фуцзянь. Происходили стычки с японскими пограничниками, погиб человек, пытавшийся вплавь добраться до вожделенных островов. В 2004-м семеро китайцев неожиданно высадились на Сенкаку и подняли там флаг КНР. Десантников без боя отловила японская полиция и во избежание дальнейших осложнений без суда депортировала их на родину. Несмотря на это, разразился крупный скандал: посыпались дипломатические протесты, зазвучали резкие заявления с обеих сторон…

Сейчас, кстати, Пекин надавил на активистов кампании за возвращение Сенкаку – сообщалось даже о том, что полиция задержала нескольких смельчаков, собиравшихся вновь поплыть к этим островам на рыбацкой шхуне. При всем при том похоже, что сделано это было ради максимального умиротворения соседа накануне Олимпиады в Пекине и на фоне волнений в Тибете. Есть основания полагать, что проблема группы островов Сенкаку (Дяоюйдао) вполне может вновь обостриться в ближайшее время.

Поводом для острого кризиса стали в нынешнем году и находящиеся под контролем Сеула необитаемые крохотные островки Токто площадью около 23 га, которые японцы именуют Такэсима. В 1905 году под шумок войны с Россией Токио включил их в состав своей территории. Однако в 1950-х южнокорейский диктатор Ли Сын Ман провел на карте новую морскую границу, присоединив «архипелаг» к своей стране. По сей день ссылки делаются на то, что они с незапамятных времен входили в состав корейского государства. Япония с этим соглашаться не собирается: в этом году, например, утверждено пособие для учителей средних школ, которым дано указание разъяснять ученикам, что не только Южные Курилы, но и Такэсима – исконные японские территории. Ответ Южной Кореи был сокрушительным: она отозвала своего посла из Японии, заявила протест в самой резкой форме, а у островов были проведены демонстративные военно-морские маневры. Потом, правда, посла вернули к месту прежней работы, однако холод, которым повеяло во взаимоотношениях обеих стран, сохраняется.

Еще один скандал между Сеулом и Токио вызвала пекинская Олипиада: на церемонии ее закрытия транслировалась гигантская карта мира, на которой, я уверен, российские зрители не разглядели скромную надпись «Японское море». Зато на нее с негодованием обратили внимание в Южной Корее и немедленно направили официальный протест КНР. По мнению Сеула, термин «Японское море» Токио навязал миру на волне своих колониальных захватов в Восточной Азии. Южная Корея требует использовать название «Восточное море», хотя по отношению к Японии оно скорее Западное. Или же Юго-Восточное, если смотреть со стороны России. По этому поводу Сеул уже долгие годы ведет с Токио ожесточенную схватку в Международной гидрографической организации, а Пхеньян, кстати, идет еще дальше: без излишних экивоков он требует называть Японское море Корейским.

Сеульская печать, кстати, считает, что организаторы Олимпиады в Пекине вовсе не случайно приняли сторону Токио в картографическом споре: в Южной Корее находят в этом еще одно из проявлений недружественной политики Китая. А корни ее, как там полагают, во многом уходят в острые дискуссии по поводу трактовки событий прошлого – на сей раз совсем уже седой древности.

КАК СОХРАНИТЬ 700 ЛЕТ РОДНОЙ ИСТОРИИ?

В КНР с 1993 года действует проект изучения истории северо-восточных провинций страны, участники которого склонны рассматривать северное корейское царство Когурё (I век до н. э. – VII век н. э.) как часть Китая того времени. Для справки: Когурё занимало значительную территорию Маньчжурии и всю северную половину Корейского полуострова, включая нынешний Пхеньян и даже Сеул. Историки КНР уверяют, что население государства было «некорейским», а соответствовало этническому составу северо-востока Китая. Корейцы же, как утверждается, жили значительно дальше – только на крайней, южной, части полуострова. В 2004-м МИД КНР без объяснений убрал упоминание о Когурё с той части своего официального сайта, где рассказывается о корейской истории. Это вызвало взрыв негодования в Сеуле, который заявил Китаю официальный протест.

В обоих корейских государствах Когурё считают основой своей национальной идентификации, исходным очагом национальной культуры. Само западное слово «Корея», кстати, происходит от названия «Когурё». В то же время в Пекине снисходительно намекают на то, что это царство было одним из китайских государств, откуда корейцы просто переняли большую часть своей культуры. Включение Когурё в историю Китая отнимает у Кореи 700 лет ее собственной истории, а исконную коренную территорию сводит к незначительному участку на юге полуострова.

Ряд экспертов в Сеуле уверяют, что в случае краха нынешнего режима в Пхеньяне (слухи об этом активизировались из-за болезни северокорейского лидера Ким Чен Ира) Пекин может пойти на вмешательство в КНДР как «одну из исконных китайских территорий». С другой стороны, объявление о претензиях на древнее царство может быть превентивным шагом и против потенциальных поползновений соседей – специалисты не исключают, что при объединении корейских Севера и Юга новое единое государство заявит о своих претензиях на некоторые земли КНР.

Помимо древнего Когурё есть, кстати, и территориальные проблемы поновее. В 1909 году, например, хозяйничавшие в Корее японцы самовольно передали Китаю часть берега реки Туманная (Тумыньцзян, корейское название – Туманган) в обмен на право построить железную дорогу в Маньчжурии. В 2004-м 53 депутата Национальной ассамблеи Южной Кореи подписали петицию с требованием вернуть стране эти ее исконные земли.

Не следует считать, что территориально-исторические битвы Сеул ведет только с КНР. В южнокорейской печати раздаются призывы забрать у России остров Ноктундо у северного берега той же реки Туманная, поскольку Китай якобы незаконно отдал его России в 1860 году по условиям Пекинского трактата, определившего границу между двумя империями. Как утверждает сеульская газета «Тона ильбо», остров Ноктундо (сейчас он уже превратился в полуостров и прирос к российскому берегу) на самом деле входил в состав ослабевшего корейского государства, неспособного тогда отстаивать свои интересы. Эксперты не исключают, что вопрос о новой демаркации границы может встать в случае ликвидации КНДР и создания объединенной Кореи.

Претензии друг к другу имеют и два корейских государства: помимо весьма свежих воспоминаний о жестокой братоубийственной войне в середине прошлого века (1950–1953) в Пхеньяне вообще любят поговорить о предательской сущности южан, которые, мол, издавна наводили врагов на родную землю. В 669 году, напоминают на Севере, они вместе с китайцами напали на все то же царство Когурё и поделили его территорию. От событий многовековой давности мостик тут же перекидывается к нынешнему союзу Сеула и Вашингтона, направленному против КНДР. Пхеньян к тому же не признаёт правомочность морской границы с Югом в зоне Желтого моря, где в последние годы не раз происходили стычки между боевыми кораблями двух корейских государств.

На сегодняшний день претензии, связанные с историей, вслух не высказывают друг к другу только Россия и Китай: границу обе страны недавно окончательно закрепили договором, а последние спорные острова поделили пополам. Однако в Интернете можно найти и напоминания о былых претензиях КНР на Приморье с Владивостоком, и статьи отечественных авторов, призывающих аннулировать договоренности о передаче Пекину части территорий в зоне Амура, Уссури и Аргуни.

ДО ИНТЕГРАЦИИ ДАЛЕКО

Давние споры и обиды часто играют в регионе вполне прикладную роль. Достаточно было Токио в 2005-м активизировать попытки получить место постоянного члена Совета Безопасности ООН, как Китай отреагировал на это беспрецедентными демонстрациями. Около 20 тыс. человек забросали камнями и мусором посольство Японии в Пекине, толпы людей громили японские рестораны и представительства в других городах страны. Лозунги не изменились: «Помните о Нанкине!», «Долой японский милитаризм!», «Не дадим Японии перечеркнуть уроки истории!».

Результат был достигнут: Япония выставлялась перед всем миром как бывший кровавый агрессор, не раскаявшийся в совершенных им преступлениях. Это явилось, конечно, не единственной, но важной причиной провала попыток Токио резко повысить свой статус и вес в Организации Объединенных Наций.

Стратегическая цель КНР в данном случае очевидна: она не хочет допустить, чтобы Япония вновь стала державой с мощным дипломатическим и военным влиянием, способной претендовать на доминирование в Восточной Азии. Пекин постоянно заставляет соседа через силу каяться за прегрешения прошлого или же вступать в заранее проигрышные словесные перепалки. Китай при этом отлично понимает, что любые попытки японцев отрицать свою ответственность за войну вызывают раздражение в США (только в прошлом году американский Конгресс официально потребовал от Токио принести извинения за обращение женщин на оккупированных территориях в сексуальное рабство).

Схожие цели и у Южной Кореи: она последовательно стремится ограничить роль Японии в регионе и в мире, особенно военную. Характерно, что японских военных наблюдателей демонстративно не приглашают на совместные учения, которые проводят вооруженные силы Республики Корея и Соединенных Штатов. Близкая ситуация и в отношениях Токио с Пекином: оборонные контакты обеих стран заметно отстают от уровня, достигнутого, например, в отношениях Токио с Москвой.

На Дальнем Востоке только Россия не имеет претензий к своим соседям – удержать бы то, что есть. Москва лишь пытается уйти от наскоков, в первую очередь от спора о Южных Курилах, отравляющего ее отношения с Токио. Кстати, он ничего не дает и самой Японии. Отказаться от требования «вернуть северные территории» она не может, однако это не позволяет стране успешно разыграть «российскую карту» в регионе, хотя, кроме Южных Курил, между Токио и Москвой больше нет никаких проблем, а многое объективно подталкивает их друг к другу.

Впрочем, и оппоненты Японии не пытаются договориться между собой: не наблюдается, в частности, ни малейших попыток Москвы и Сеула совместно выступить против притязаний соседа на их территории, полученные по итогам Второй мировой войны. На Дальнем Востоке каждый предпочитает пока вести собственную игру, не желая обременять себя лишними обязательствами на фоне в целом нестабильной ситуации в регионе. Кто знает, к примеру, что будет на Дальнем Востоке после ухода нынешнего лидера КНДР Ким Чен Ира? Слияние с Югом при сохранении американского влияния? Долговременный хаос? Стабилизация под китайским протекторатом? Останутся ли после этого военные базы США в регионе? Что будет с российским Дальним Востоком, теряющим население?

Уже приведенные в действие и пока еще замороженные исторические споры и претензии в регионе в этих условиях еще могут громко «бабахнуть». И уж в любом случае они будут серьезно препятствовать в обозримом будущем началу конструктивного разговора о реальной интеграции – до европейской модели общежития Дальнему Востоку еще очень далеко. Соперничество за лидерство в регионе будет обостряться, а у внешних сил появится масса заманчивых возможностей поиграть на противоречиях.

Россия. Япония. Корея > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 14 декабря 2008 > № 2906411 Василий Головнин