Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Глава МГИМО об обучении в элитном вузе, «национализации элит» и ославившемся водителе Ferrari

Кто учится в МГИМО, почему этот вуз входит в пятерку университетов по ценовой политике, и о каких деньгах теперь идет речь? На эти вопросы главному редактору Business FM ответил ректор МГИМО МИД России Анатолий Торкунов — российский дипломат, историк и политолог, действительный член РАН

Первая тема касается достатка студентов. Принято считать, что МГИМО — вуз элитный, обучение в нем на бюджете, естественно, бесплатно, но оно в значительной степени платное — родители должны платить. В стройотрядах можно было зарабатывать, например, грузчиком, и в наши давние годы такая студенческая жизнь считалась нормой. Для студентов МГИМО личный заработок...

Анатолий Торкунов: Огромную роль играет, даже для тех, кто из обеспеченных семей, потому что это доказательство своей состоятельности, способности. Например, в магистратуре программа с точки зрения пребывания в аудиториях уже иная, в отличие от бакалавриата, где студенты должны проводить до 32-36 часов в университете, в аудиториях. В магистратуре, конечно, нагрузка намного меньше, хотя в нашем случае сохраняется занятие языком, поэтому она у нас больше, чем в любых других университетах нашего профиля, но тем не менее студенты имеют некоторую свободу, и занятия специально начинаются во второй половине дня — с четырех часов, поскольку большинство из них, а в экономических и юридических магистратурах подавляющее большинство, уже работают.

Как ректорат и деканаты на это смотрят? Они следят за посещением?

Анатолий Торкунов: У нас есть проблема. Я бы смотрел на это положительно, и в магистратуре я смотрю на это достаточно положительно, но в бакалавриате это практически невозможно по той причине, что студенты у нас изучают два иностранных языка. Многие дисциплины способный студент может изучить, посещая занятия избирательно. По языку это невозможно. Если ты выпадаешь из группы, то ты выпадаешь в целом из процесса. И какой бы язык ни изучал, даже английский, с которым многие приходят в университет и знают уже более или менее прилично, для этой категории сразу становится языком профессиональным, и они уже учат экономический английский, юридический английский и так далее. Это все очень специфические знания. Возьмите юридический договор и юридический учебник и почитайте. Сколько вы там поймете и адекватно сможете воспроизвести на русском языке? Работа требует времени, а если вы учите восточный язык, то тем более — тут просто даже пополнить знания особенно неоткуда.

Во-первых, для меня абсолютно разрушена легенда о том, что в МГИМО невозможно поступить без блата, потому что я из числа знакомых своей дочери знаю трех, которые, подавая в разные вузы и в МГИМО на всякий случай, неожиданно поступили через ЕГЭ и через внутренний экзамен. Хотя изначально многие готовились в МГИМО, поэтому я знаю, какой уровень английского уже на вступительной стадии. Он очень высокий — где-то на уровне хороших международных сертификатов, даже, может быть, чуть сложнее, со спецификой. Но вам все равно наверняка приходится сталкиваться с тем представлением, что МГИМО — это большие деньги при поступлении?

Анатолий Торкунов: Во-первых, надо посмотреть на наших студентов, которые здесь учатся: больше половины из них — вообще не московские дети. А если даже говорить о таком сугубо формальном...

В прежнее время, когда эта легенда формировалась, ко мне пришли стажироваться несколько человек из МГИМО. Я тогда в программе «Время» работал. Один из них был просто совершенный самородок. В 90-е годы учился, приехал не помню откуда, изумительный, прекрасный парень, у которого не было никого. Хотя другие стажеры были дети некоторых высокопоставленных дипломатов.

Анатолий Торкунов: Естественно, что разные дети. У нас же общество, которое представляет различные слои, и университет не является исключением. Почему он должен быть исключением? Но больше половины — это не москвичи, проживающие в общежитии. В последние годы удалось, наконец, добиться строительства нового общежития для университета — не для того, чтобы переселить из старого, а чтобы поселить тех, кто не имеет жилья. В Москве снимать очень дорого. Сегодня у нас в очереди стоят 250 человек, но сейчас мы временно получаем при поддержке Министерства образования кусочек общежития на «Соколе». Есть соответствующее решение правительства, и надеюсь, что сейчас начнется строительство большого общежития. Ребята самые разные, и для многих социальная стипендия и вообще стипендия играет очень большую роль, поэтому мы с помощью прежде всего выпускников учредили порядка двухсот стипендий для этой категории ребят, которые оплачивают наши друзья и партнеры — бывшие студенты университета. Это зачастую если не главная, то существенная часть их материального достатка, помимо помощи родителей. Родители в любом случае помогают, даже если они не очень зажиточные. Есть, конечно, и дети зажиточных родителей, тем более половина приема — на договорной основе, а договор у нас довольно дорогой. Конечно, если сравнивать затраты на наше обучение с затратами в британском или американском университете, то у нас намного дешевле, но если сравнивать с российскими вузами...

Я бы сказал не много, а раза в полтора-два.

Анатолий Торкунов: Нет, побольше — раза в три. Но если сравнивать с российскими вузами, мы входим в пятерку университетов по ценовой политике. Но мы это делаем не ради обогащения. Если посмотреть на нашу среднюю зарплату по паритету покупательной способности, то мы боремся за то, чтобы быть конкурентоспособными в этом смысле. У нас же 53 иностранных языка, работает очень большой коллектив преподавателей, если говорить о соотношении студентов и преподавателей, в маленьких языковых группах. Поэтому наша ситуация не проста в смысле необходимости в штатном составе иметь огромное количество преподавателей иностранных языков — 53. Конечно, мы хотим это сохранить, потому что это совершенно уникальный опыт — мы в Книгу рекордов Гиннесса вошли несколько лет назад, и пока что еще ни один вуз мира не повторил нашего опыта. Нет ни одного вуза в мире, где по полной программе преподавались бы 53 иностранных языка.

Это абсолютно добровольно студенты выбирают? Потому что мне почему-то кажется, что студент сам все-таки предпочтет помимо английского, который для всех необходим, европейские языки, арабский, может быть, китайский, который сложный, но перспективный. А вот такие экзотические насильно заставляете учить?

Анатолий Торкунов: Когда студенты поступают, они в своей анкете отражают предпочтения. Действительно, сейчас нет проблем с набором на китайский, арабский языки. Некоторые языки, может быть, не столь популярны, но у нас есть государственный заказ и бюджетный прием — значит, люди являются государственными стипендиатами.

То есть бюджетники будут обязаны?

Анатолий Торкунов: Если они поступают в университет, то они должны рассматривать возможность получения того языка, который нужен.

Необходимость изучать язык, о котором они впервые услышали.

Анатолий Торкунов: Да, бывает и так. Но я вам скажу откровенно, поскольку у нас работают курсы редких языков для школьников и многие из этих языков преподаются уже в школе, то в основном сегодня все-таки добровольно ребята продолжают изучать редкие языки в университете. Хотя бывают, конечно, случаи, что группу мы формируем, предлагая не то что насильно, но во всяком случае активно предлагая. Правда, речь идет только об одном факультете — международных отношений, который на МИД ориентирован. Если ребята поступают на этот факультет осознанно, то они, конечно, хотят дальше быть на дипслужбе, а дипслужба — это такой организм, который требует, если есть потребность. Сейчас вьетнамский язык очень нужен не только на дипслужбе, но и бизнес очень интересуется специалистами с вьетнамским языком, а их не так много. У нас вьетнамский язык преподается, и мы будем продолжать его преподавать.

Как бы вы сейчас оценили всю в целом систему ЕГЭ? Опять же по опыту детей знакомых я знаю, что ЕГЭ сложный, но тем не менее понятный и прозрачный внутренний экзамен по языку. В случае, если ты набираешь высокие баллы, он открывает дорогу в МГИМО. Баллы, полученные по ЕГЭ в разных местах, для вас это являются проблемой потом, когда вы уже видите не абитуриентов, а студентов, которые учатся?

Анатолий Торкунов: ЕГЭ за последние годы изменился и, конечно, стал гораздо более объективным. И те, кто поступил в прошлом и нынешнем календарном году, я должен сказать, соответствуют тем баллам ЕГЭ, которые они сюда принесли. Во всяком случае, по тем дисциплинам, по которым они должны были эти ЕГЭ принести. Но у нас самый высокий в стране балл ЕГЭ для поступающих, главное, поступивших — 93 балла с чем-то. Конечно, на мой взгляд, это уже слишком много, но объективно это так в этом году по стране.

Но это аукцион.

Анатолий Торкунов: Да. Кроме того, поскольку медаль-то продолжают вручать, в этом году у нас 60% всех поступивших договорников и бюджетников принесли медали из школы. Но дело не в этом. Конечно, ЕГЭ совершенствуется, объективируются данные по ЕГЭ. Но еще много работы надо проделать для того, чтобы он действительно стал эффективным инструментом оценки знаний выпускников университета, в том числе включая и часть, связанную с сочинениями. Поскольку они сочинения пока пишут в вузах, мы рассматривали вопрос, связанный с оценкой сочинения. Однако сочинение дает только 10 баллов к общей оценке по ЕГЭ. 10 баллов — это, конечно, не так много с одной стороны. С другой стороны, если переоценивать сочинение еще раз в вузе, надо летом держать огромную армию русистов, что с учетом непростой ныне финансовой ситуации тоже довольно накладно. Надо сказать, что вообще приемная кампания вузу обходится дорого, поэтому каждый год мы обсуждаем вопрос, не отменить ли нам дополнительное испытание, введя какой-то новый ЕГЭ. Но в этом году мы этого не сделали, поскольку посчитали, что будет нечестно по отношению к абитуриентам, если мы объявим о введении нового ЕГЭ не загодя.

Неужели МГИМО может отказаться от собственного внутреннего экзамена?

Анатолий Торкунов: Я имею в виду не на всех направлениях — там, где два языка, в том числе сложных. Например, на политологии, направлениях «Зарубежное регионоведение» и «Международные отношения» мы, конечно, никогда не откажемся, потому что надо обязательно посмотреть уровень языка, тем более что многие же сдают восточные языки.

Я знаю, как готовились к внутреннему экзамену по английскому, я тоже пожил в Англии, неплохо знаю язык. То, что нужно было знать и отвечать на внутреннем экзамене, было прекрасной планкой, на которую абитуриент должен был выйти, которая никаким, конечно, ЕГЭ и близко не соответствует.

Анатолий Торкунов: Согласен. Поэтому я и говорю: это является предметом размышлений. К текущему году это вообще не относится. Они уже на будущее, но посмотрим. Еще проблема в чем — у нас же сдают в качестве вступительного испытания не только английский, французский, немецкий, испанский. Испанский, кстати, недавно появился, его не было. Однако сдают и много редких языков — корейский, китайский, венгерский. Редкие языки при наличии соответствующего сертификата о том, что абитуриент прошел по часам соответствующую программу, получил положительные оценки, дает возможность назначать восточные языки, которые они продолжают изучать, к окончанию 4 курса владеют ими хорошо и даже могут заниматься пусть не самым блестящим на первых порах, но уже синхронным переводом. Такие тоже есть, это наша гордость, конечно. Ребята, которые побеждают на конкурсах китайского языка, занимают первые места в качестве некитайцев, знающих китайский язык, у нас таких три победителя за эти годы. И конкурсов персидского языка, и западных языков тоже. Я в данном случае говорю о языках восточных. Хотя бы из-за этого мы должны сохранить на этих направлениях язык, а что касается других направлений — будем думать.

Я еще раз хочу сказать про социальный состав абитуриентов и то, как он меняется. В последние два года был провозглашен властями на высшем уровне некий лозунг, как говорится, «национализации элит». Не секрет, что в нулевых годах считалось хорошим тоном, если дети состоятельных людей и в том числе близких к власти, если им средства позволяли, учились за границей. Сейчас не для всех это считается как минимум хорошим тоном. В связи с этим, может быть, наплыв детей богатых людей усилился именно в МГИМО?

Анатолий Торкунов: Если говорить о наших магистратурах, в которые мы принимаем выпускников не только МГИМО, а многих вузов… Кстати, выпускники МГИМО в магистратурах составляют 65%, а 35% — это выпускники других вузов, и очень много выпускников зарубежных университетов — наших российских граждан, которые закончили университеты в Великобритании, Германии, во Франции. Они сейчас поступают к нам в магистратуру. Но в целом мне трудно судить по российским вузам. По МГИМО могу сказать, что многие из них поступают. Я думаю, что это в известной степени отражение того явления, о котором вы говорили, — «национализации элиты» и возвращения детей на родину.

В известной степени почему?

Анатолий Торкунов: Потому что и раньше так было, может быть, меньше их было. И сами дети, и, видимо, их родители понимают, что если дети предполагают дальше жить, работать, зарабатывать в России, то им обязательно надо получить значительный кусок образования именно здесь, поскольку это помимо знаний еще и социализация. Ребята должны получить соответствующие коммуникативные навыки общения со своими коллегами в той сфере, в которой им предстоит в будущем работать, будь то международные отношения, банковское дело, юридическая компания. Без этого просто невозможно. Иначе приедете и будете иностранцем в полном смысле слова в Москве, а не гражданином России, который понимает, что происходит вокруг и знает нашу российскую действительность, понимает, что нужно ему делать для того, чтобы послужить своим интересам и интересам Отечества. Что, мне кажется, является для многих сегодня очень важным моментом, в том числе и для молодых людей, я вижу по студентам, что они настроены исключительно патриотично. Даже в День донора у нас огромные очереди, которые выстраиваются для того, чтобы сдать кровь. Мы его проводим два раза в год.

Это как-то разрушает мифы, которые вокруг МГИМО складывались особенно в конце 90-х — в начале нулевых, когда считалось, что все-таки здесь такая «золотая молодежь», для которой диплом МГИМО — это такой же must have, как и автомобиль Ferrari, например?

Анатолий Торкунов: Мне трудно сказать про легенды, я сам окончил МГИМО в 60-е годы, будучи выходцем из ЗИЛовской семьи. И тогда такие же легенды рассказывались, да и в 50-е годы.

Я по своим знакомым знаю, что сейчас очень серьезно здесь учатся — целыми днями, по-настоящему.

Анатолий Торкунов: Я скажу, что и раньше было очень непросто окончить университет, а сейчас 10% поступивших на первый курс мы в любом случае отчисляем. Год на год не приходится. Я уже подписал с октября около 150 приказов об отчислении. И главным образом, конечно, отчисления связаны все-таки с недостаточной работой. Работать надо много, приходится две профессии получать. Они должны так или иначе стать лингвистами на уровне хорошего знания, а на ряде направлений быть переводчиками в полном смысле, потому что они работают переводчиками поначалу. Главная функция их — переводческая, когда они начинают молодыми дипломатами.

Я знаю, что тоже в нулевых годах даже выпускники, которые хотели идти работать в МИД, попадая туда, старались найти себе другую работу. Зарплата была соответствующая и даже в коридорах министерства не настраивали на то, чтобы там продолжать работать.

Анатолий Торкунов: Министерство ведь существует не вне страны и общества, и все прошли через соответствующие испытания.

Сейчас изменилось?

Анатолий Торкунов: У нас среди выпускников МИД проводит конкурс, он не просто так принимает. Конкурс этот заключается, помимо баллов, в документе об окончании университета. МИД принимает только тех, кто имеет магистровский диплом. И в МИД проводится, естественно экзамен. Раньше он не проводился в отношении МГИМО, но потом решили, чтобы все претендующие на работу в МИД были на равных условиях, проводить экзамен. Его проводит не МГИМО, естественно, а центр «Высшие курсы иностранных языков». Очень жесткие курсы и очень жесткий экзамен. Наши показывают лучшие результаты, каждый год где-то 70-80, иногда бывает даже побольше человек из числа выпускников поступают на работу в министерство.

Иностранные студенты. Есть ли спрос, как много, откуда?

Анатолий Торкунов: Я уже упоминал тему общежитий, это наше самое больное место, с точки зрения работы на внешний рынок. Дело в том, что у нас спрос очень большой, и не только из стран СНГ. У нас в целом учатся более 900 иностранных студентов, но если говорить, что общая численность студенческая у нас 6,5 тысячи студентов, очных студентов, потому что есть еще второе высшее образование в виде магистратуры, то вы сами понимаете, что это большой процент — 15-17%. И было бы намного больше, если бы мы могли обеспечить проживание в общежитиях иностранных студентов, которые готовы за свое обучение платить доллары и евро в нашем университете. Но есть и наши обязательства. Я имею в виду обязательства государства, взятые на себя абсолютно добровольно, это по подготовке специалистов для тех стран, с которыми с советских времен сотрудничали в подготовке кадров для дипслужб. Это и страны Восточной Европы, это Монголия, это Афганистан, это Вьетнам, это КНДР. То есть, немногим более 80 человек ежегодно мы принимаем как правительственных стипендиатов, государственных стипендиатов, и столько же, даже чуть больше, принимаем на основе договора.

Откуда в основном, кроме стран, с которыми давние отношения?

Анатолий Торкунов: Здесь разброс стран, когда мы были студентами, вспоминать даже неудобно, это было еще 20 лет назад, были главным образом студенты из Восточной Европы.

Это понятно, там было четкое разделение.

Анатолий Торкунов: А сегодня 56 стран. Правда, не такие массовые группы, как раньше, положим, из Чехословакии под 100 человек, из ГДР под 100 человек, сейчас там пять-шесть человек. Много, положим, из Южной Кореи, из Китая, из Японии, из Германии, из Франции, из Греции.

В магистратуру или прямо на бакалавриат?

Анатолий Торкунов: И в бакалавриате, из Израиля.

Из Израиля. Не могу не спросить, один израильский студент ваш недавно прославился на Ferrari — по фамилии Левиев, его спутали с Леваевым и так далее. Знаете что-то об этом студенте?

Анатолий Торкунов: Я посмотрел его личное дело, когда услышал об этом, но личные дела сегодня, прямо скажем, не пухлые у студентов. Это гражданин Израиля, он поступил в университет в прошлом году, был отчислен после первой сессии за неуспеваемость в соответствии с правилам существующими. Он был договорником, платил за свое обучение.

А размер платы отличается для российских?

Анатолий Торкунов: Отличается — на 20% выше.

И сколько для иностранцев составляет, наверное, на разных факультетах по-разному?

Анатолий Торкунов: Вы знаете, все зависит от программы. Положим, программа полного англоязычного бакалавриата, у нас такой тоже есть для иностранцев.

То есть, где можно не говорить по-русски?

Анатолий Торкунов: Но они изучают русский язык.

Как иностранный, но обучаются не на русском.

Анатолий Торкунов: Полностью, целиком идет программа на английском языке. И такие же магистратуры у нас есть, там порядка 10 тысяч евро оплата.

Так вот, возвращаясь к прославившемуся…

Анатолий Торкунов: Был отчислен, восстановился. Но о нем очень трудно сказать, поскольку он проучился всего... История, как я понимаю, в октябре, значит, он месяц всего проучился, будучи восстановленным, так что о нем толком никто ничего сказать не мог, тем более, видно по всему, что это не самый был успевающий студент.

Всех удивило, что состоятельный, очевидно, не будем говорить о его личных способностях, о социальном статусе только лишь, что, очевидно, сын очень состоятельной семьи, израильтянин, вообще-то, мог учиться где угодно, так что, мне кажется, он сделал хорошую рекламу МГИМО.

Анатолий Торкунов: Откровенно говоря, я думаю, что репутационные потери тоже известные от этого есть, когда такого рода вещи происходят, и насколько я знаю, он находится в Израиле, и если он в ближайшее время не появится, то, в соответствии с существующими правилами, законодательством, мы его из университета отчислим, как прервавшего связь с университетом. Но я, пользуясь случаем, знаю, что многие люди состоятельные слушают вашу радиостанцию, хотел бы сказать, что я как ректор и сам дед и отец, очень не одобряю практику такого баловства, нескромного и неправильного поведения.

Воспитания.

Анатолий Торкунов: И воспитания родителей, которые делают такие подарки совсем юным, не окрепшим, да еще и не показавшим никаких результатов даже в своей учебе детям, я бы сказал, что просто их таким образом извращают. Извините, конечно, за грубое слово.

Последний вопрос, близкий к этой теме, но немножко о другом. МГИМО — это вуз элитарный, окруженный легендами.

Анатолий Торкунов: Мне это слово вообще не нравится.

Извините за это слово, так принято считать.

Анатолий Торкунов: Ну, бог с ним, да.

И если сейчас пройтись вокруг МГИМО, здесь, конечно, не Ferrari стоят, но дорогих машин довольно много. В то же время, я опять же знаю нескольких, которые ездят сюда на метро. На ваш взгляд, эта социальная дифференциация, как я слышал раньше, те, кто ездили на метро, чувствовали себя неуютно. Сейчас я не слышал таких оценок. На ваш взгляд, произошла некая переоценка даже в студенческом сообществе вот этого критерия — на чем ты приехал?

Анатолий Торкунов: Я вам скажу, что, мне кажется, в университете все-таки высоко ценят, и пусть это не считают, каким-то преувеличением или приукрашиванием, ценят тех студентов, которые, действительно, заметны умом, своими достижениями. Мне кажется, обстановка в этом смысле нормальная, и ценят не по одежке, хотя по одежке тоже.

И не надо стесняться приезжать на метро.

Анатолий Торкунов: Да, но я вам должен сказать, я долго очень боролся за этот переход, который здесь есть, через нашу улицу Лобачевского, еще Лужкова просил, но все не получалось, наконец, этот переход был открыт торжественно. И поскольку центральный вход у меня под окнами, я когда появляюсь утром и смотрю, как кто подъезжает, идет гигантская толпа с остановки автобуса или от метро утром — сотни, сотни, сотни студентов. Конечно, на стоянке у нас 500 или 550 мест. И вот 550 человек, включая преподавателей, подъезжают на машинах, но мне кажется, что все-таки цифры эти несопоставимы.

1 к 10. Спасибо большое.

Анатолий Торкунов: Спасибо вам.

Россия. Весь мир. ЦФО > Образование, наука > bfm.ru, 14 декабря 2015 > № 1588810 Анатолий Торкунов

Беседа Дмитрия Медведева с Главным исполнительным лицом Исламской Республики Афганистан Абдуллой Абдуллой.

Стенограмма начала беседы:

Д.Медведев: Уважаемый господин Премьер-министр, я сердечно Вас приветствую! Есть возможность пообщаться на полях саммита, встречи глав правительств ШОС. Это хорошая возможность, для того чтобы обсудить текущее состояние дел в наших государствах, обсудить внешнеполитическую проблематику и экономическое сотрудничество. Сердечно Вас приветствую ещё раз.

А.Абдулла (как переведено): Спасибо большое, господин Председатель Правительства и сопровождающая делегация! Очень рад Вас видеть. Как Вы отметили, хорошая возможность на полях саммита ШОС переговорить о наших двусторонних делах, дружественных отношениях. Нет сомнений, что у нас общие вызовы и общие возможности, и было бы хорошо эти возможности задействовать.

Глава российского правительства Дмитрий Медведев прибыл в китайский город Чжэнчжоу с официальным визитом, сообщает РИА Новости.

В рамках своего визита премьер-министр Медведев примет участие в заседании глав правительств стран Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), которое пройдет в Чжэнчжоу 14 и 15 декабря. Перед открытием совета Медведев также посетит прием премьер-министра КНР Ли Кэцяна.

16 декабря российский премьер-министр планирует выступить на на конференции по управлению интернетом и провести отдельную встречу с главой китайского правительства Ли Кэцяном. Это будет 20я встреча премьер-министров двух стран.

Также ожидаются двусторонние встречи с главой Китая Си Цзиньпином и премьер-министром Афганистана Абдуллой Абдуллой.

В давние времена, которые ныне принято называть "лихие девяностые", команда Ельцина сделала несколько попыток интегрировать Россию в структуры Запада (ЕС и НАТО). Под разными предлогами Москве тогда было отказано. На деле западные политики и дипломаты неофициально, но не делая из этого тайны, объясняли, что "Россия слишком велика" для западных структур. Вашингтон и Брюссель опасались, что, оказавшись членом ЕС и НАТО, решения которых формально принимаются консенсусом, Россия сможет блокировать некоторые инициативы Запада и вообще поставит под вопрос лидерство США.

С моей точки зрения, данные опасения были ничем не обоснованы, люди, их выдвигавшие, были откровенно глупы, а последствия отказа России в интеграции в западные структуры оказались для Запада пагубны.

Хорошо, что отказались

На деле процесс приема в члены ЕС и НАТО обставляется таким количеством условий, требует соответствия такому количеству произвольно определяемых критериев и присоединения к сотням уже действующих правил и регламентов, что, только начав переговоры, Москва понесла бы серьезные внешнеполитические, внутриполитические и экономические издержки, а также подорвала бы собственную безопасность.

Принятие соответствующих стандартов нанесло бы такой удар по экономике в целом и оборонно-промышленному комплексу в частности, что к сегодняшнему дню даже наличие ядерного арсенала (если бы он еще нами контролировался) не спасло бы страну от статуса полуколонии, вполне сравнимого с болгарским, румынским или прибалтийским.

При этом голос России в НАТО или ЕС обладал бы таким же весом, как, например, голос Эстонии, а совокупности, составляющие балто-черноморскую дугу лимитрофы (блокирующие в интересах США российско-германские связи), обладали бы значительным перевесом в голосах над Москвой. Кстати, и Третий энергопакет пришлось бы имплементировать (как члену ЕС) и многие другие глупости пришлось бы совершать совместно с западными "друзьями и партнерами", компрометируя себя и своими руками уничтожая собственных потенциальных союзников. В общем, не было бы сейчас ни Евроазиатского союза, ни ШОС, а была бы Россия одним из десятков равноправных в своем бесправии европейских вассалов США.

Но, к счастью для нас, Запад прошел мимо данной возможности, отказавшись бесплатно (Россия еще и доплатить готова была) получить то, чего последние пятнадцать лет добивается потом, кровью и напряжением всех сил, которое уже перешло в перенапряжение.

Новоевропейские страны — главное бремя ЕС

Причем, если США еще испытывают иллюзию возможности победы, то ЕС уже как минимум два года понимает, что превратился из одного из охотников, планировавших делить добычу в жертву, которую будут делить.

И вот тут оказалось, что бременем для ЕС является не Россия, которая якобы могла "подорвать европейское и трансатлантическое единство", а та самая "новая" (Восточная) Европа лимитрофов, которых радостно набирали в Евросоюз начиная с 2004 года.

Именно по восточной границе Германии, Австрии и Италии прошел водораздел Европы на "старую", все еще готовую (хоть и не без проблем) менять друзей, защищая интересы, и "новую", которая, двигаясь в идеологическом и военно-политическом обозе США талдычит о неких особых "демократических" ценностях (в большинстве "новоевропейских" стран их днем с огнем не сыщешь).

В "новоевропейских" странах встречаются адекватные политики, например президенты Чехии Вацлав Клаус и Милош Земан, экс-премьер Словакии Владимир Мечьяр или действующий премьер-министр Венгрии Виктор Орбан, но там нет адекватной политики. "Евро-атлантические" силы при поддержке США все равно медленно, но верно гнут свою линию, видя миссию своих стран в том, чтобы стать составной частью "санитарного кордона" между Россией и "старой Европой".

В принципе, такой подход "новоевропейцев" не удивителен. Ни на момент вступления, ни сейчас ни одно из этих государств (кроме, может быть, Чехии) не удовлетворяло даже минимальным требованиям ЕС. Они становились частью порочной схемы внутриевропейской колонизации, в рамках которой "старая Европа" освобождала "новоевропейцев" от собственной экономики, кроме сферы услуг и туризма, захватывая их рынки сбыта. А покупательная способность населения обеспечивалась кредитами той же "старой Европы" и МВФ. В результате "новоевропейцы" брали деньги у "старой Европы", чтобы отдать ей же в обмен на товары и остаться при этом должными.

В такой системе, "новая Европа" могла рассчитывать хотя бы на видимость политического равноправия со "старой" только опираясь на поддержку США. Именно поэтому "новоевропейцы", как правило, являются более проамериканскими, чем Госдеп, конгресс и ЦРУ, вместе взятые.

Какая часть Европы России ближе

Понятно, что с такой "новой Европой" у России не было, нет и не может быть согласия. Эти страны живут на подачки (политкорректно именуемые кредитами), следовательно, не имеют своих экономических интересов. Подачки им гарантированы до тех пор, пока они покорно следуют в фарватере внешней политики США. Следовательно, и их политическая самостоятельность невозможна.

Со "старой Европой" сложнее. Долгое время она тоже была удовлетворена американским доминированием. Необременительный отказ от собственной внешней политики обеспечивал американский военно-политический зонтик. При этом США, как тигр с шакалами, регулярно делились с европейцами добычей, и даже Восточную Европу отдали в колониальное рабство "староевропейцам" в обмен на свое всего лишь военно-политическое доминирование.

Однако, начиная с кризиса 2008 года явно, а на самом деле гораздо раньше, США все сильнее слабели, и наконец стали просто не в состоянии нести обременительные издержки глобального доминирования в одиночку.

Вначале они пытались заставить Европу резко увеличить военные бюджеты (встретив сопротивление именно "староевропейцев"). Затем попытались переложить на ЕС тяжесть обеспечения военного присутствия в отдельных регионах планеты. Быстро выяснилось, что европейские армии строились исходя из того, что они будут лишь обеспечивать работу армии США, и самостоятельно ничего не могут (даже в Афганистане оккупационный режим поддерживать).

Наконец, США перенапряглись в противостоянии с Россией, Китаем и рядом более мелких оппонентов. Стало ясно, что им не выстоять без ограбления "старой Европы", которое происходит по той же схеме, по которой "старая Европа" грабила "новую".

В иные времена ЕС просто перешел бы под российский военно-политический зонтик, и на этом завершилась бы история американского гегемонизма. Но к началу десятых годов США имели три надежных рычага, блокировавших европейскую самостоятельность. Во-первых, послушных восточноевропейских лимитрофов. Во-вторых, ориентированную на Вашингтон брюссельскую евробюрократию, чья деятельность объективно противоречила национальным интересам стран-членов ЕС, зато полностью устраивала США. В-третьих, выросшую за последние 25 лет плеяду национальных европейских политиков, воспитанных в духе евро-атлантической солидарности, безоговорочно принимавших концепцию американского лидерства и сидевших к тому же на крючке компромата.

В результате все попытки России достучаться до европейской элиты с предложениями, соответствовавшими стратегическим интересам России и ЕС, оказались напрасными. Европа шла навстречу ровно до тех пор, пока США не натягивали поводок.

Однако в последние годы, особенно после начала сирийского и украинского кризисов, авторитет США был несколько раз серьезно подорван, а концепция их единоличного доминирования разрушена Россией, спокойно вернувшей Крым, вопреки истерике Вашингтона, и не менее спокойно делающей то, что считает нужным на Ближнем Востоке.

Затягивание украинского и сирийского кризисов (провал западного блицкрига) не просто лишили Европу трофеев, которыми она рассчитывала покрыть свои издержки, но поставили ее на грань катастрофы (разоряющие ее санкции против России и контрсанкции, проблемы с украинским маршрутом транспортировки энергоносителей, поток беженцев с Ближнего Востока, обильный разбавленный террористами). А тут еще и отчетливые планы Вашингтона лишить Европу доступа как к ближневосточным, так и к российским энергоносителям и заставить покупать газ и нефть у США втридорога.

Ось Париж-Берлин-Москва

В общем, ЕС оказался перед печальным выбором — умереть или войти в союз с Россией. "Новая Европа" (кроме еще борющейся Венгрии) предсказуемо выбрала смерть под патронатом США. "Старая", на уровне элит, готова была последовать за "новой". Но выяснилось, что консенсусу проамериканских элит противостоит ширящееся движение народных масс.

Во Франции и Германии, Греции и Италии все большую поддержку избирателей начали получать деятели, настроенные явно антиамерикански, и открыто предлагающие ориентацию на Россию в качестве альтернативы "евро-атлантической" солидарности.

В результате ЕС разделился на три части. Франко-германское ядро, к которому примыкают Италия, Греция, к которому подтягивается Венгрия и присматривается Испания. Этот сегмент готов к сотрудничеству с Россией, но пока не видит возможности изменить политику, не развалив ЕС.

Лимитрофная восточноевропейская периферия, а также Скандинавия и Бенилюкс, ориентированные на США и готовые умереть, но не изменить "евро-атлантической солидарности".

И Великобритания, а также Дания, которые, судя по всему, потеряли надежду, что ЕС в любом случае (какая бы концепция ни победила) удастся сохранить и мягко готовящие позиции для своего выхода из рассыпающейся структуры.

Как видим, только франко-германское ядро и ориентирующиеся на него страны представляют интерес с точки зрения перспективной российской политики на европейском направлении.

При этом надо понимать, что сохранение единства ЕС уже невозможно, а если оно чудом сохранится, то исключительно под американским протекторатом и только на русофобских принципах. В то же время формирование оси Париж-Берлин-Москва (с учетом европейских государств, готовых примкнуть к такому союзу) автоматически решает проблему лимитрофов. Восточную Европу становится некому содержать (США никогда не планировали принимать на себя эту почетную миссию), а значит, она так или иначе (по-хорошему или по-плохому) переходит в сферу влияния нового блока.

Таким образом, как уже не раз бывало в нашей истории, ключи от Европы, а с ними и ключи от прекращения глобального конфликта находятся в Берлине и Париже. Разница заключается лишь в том, что раньше мы за ними приходили в составе полевых армий, а теперь их необходимо получить политическими и дипломатическими средствами.

Ростислав Ищенко, президент Центра системного анализа и прогнозирования

Верховное командование США приняло решение, согласно которому бывший военнослужащий Боуи Бергдал все-таки предстанет перед военным трибуналом по обвинению в дезертирстве, сообщает газета NewYork Times в понедельник.

Решение командующего сухопутными войсками США на континентальной части генерала Роберта Абрамса, означает, что сержанту Бергдалу может грозить пожизненное заключение, отмечает издание. Ранее со ссылкой на адвокатов сержанта сообщалось, что Бергдал, освобожденный в 2014 году из плена талибов, избежал тюрьмы по обвинению в дезертирстве и "неподобающем поведении перед лицом врага".

Более того, председатель трибунала по данному делу подполковник Марк Висгер рекомендовал "внесудебное наказание" для Бергдала, которого первоначально обвиняли в том, что он добровольно оставил свой пост на военной базе США и, возможно, даже пытался перейти на сторону талибов. При этом военные прокуроры требовали, чтобы сержант был наказан за самовольное оставление части и за то, что его действия серьезно изменили стратегию и тактику американских сил в Афганистане.

Прокуроры не стали повторять звучавшие в СМИ предположения, что Бергдал якобы добровольно пытался перейти на сторону "Талибана". По их данным, он хотел добраться до другой американской базы и сообщить о недовольстве командирами на своей базе. Висгер при этом рекомендовал провести в отношении Бергдала новое заседание трибунала более низкой инстанции, который не может назначить уголовное наказание или уволить его из армии за проступок.

Бергдал пропал без вести после того, как покинул американскую базу в афганской провинции Пактика 29 июня 2009 года. Вскоре стало известно, что он находится в плену у талибов. В мае 2014 года было объявлено, что сержант после пяти лет заточения освобожден в обмен на пять командиров "Талибана". В США военный вернулся 12 июня прошлого года.

Исламистское движение "Талибан" заявило, что посольство Испании не было целью нападения в Кабуле, в результате которого в пятницу погибли двое испанских полицейских.

"Испания — одна из стран-захватчиц, ее солдаты воюют в нашей стране, поэтому они наша цель. Но эта конкретная атака не была ни запланирована, ни направлена против испанского посольства или его дипломатов", — заявил представитель "Талибана" Забиуллах Муджахид (Zabihullah Mujahid) испанскому агентству EFE.

В понедельник во всех государственных учреждениях Испании — в том числе в правительстве, Королевском дворце и обеих палатах парламента — прошла минута молчания в память о погибших.

В понедельник в Афганистан вылетел самолет Airbus, на борту которого в Испанию будут доставлены тела погибших. Похороны пройдут во вторник, в них примут участие король Испании Фелипе VI и королева Летисия, а также члены правительства.

Испанское правительство в субботу заявило, что считает "атакой на Испанию" теракт, произошедший в пятницу недалеко от здания посольства страны в Кабуле.

Боевики устроили стрельбу и взорвали заминированный автомобиль недалеко от территории испанского посольства в афганской столице, после чего ворвались в здание расположенного рядом гостевого дома. Операция по их нейтрализации продолжалась несколько часов.

Ответственность за нападение взяло на себя движение "Талибан". В результате погибли восемь человек, в том числе двое испанских полицейских Исидро Габино Санмартин Эрнандес и Хосе Гарсия Тудела, четыре представителя афганских служб безопасности и двое гражданских лиц. Также были уничтожены четверо террористов.

В настоящее время в Афганистане остается лишь 21 испанский военнослужащий.

США и проблемы европейских беженцев

Вашингтон, став в последние годы инициатором многочисленных военных интервенций, приведших к хаосу в Ливии, Афганистане, Ираке, Сирии и многих других странах, породил небывалое ранее стремление жителей охваченных гуманитарными бедами стран Ближнего Востока и Северной Африки к миграции в Европу. Наибольшее число беженцев – это граждане Афганистана и Сирии, число которых за последнюю пару лет увеличилось в несколько раз. Согласно оценкам Управления Верховного комиссара ООН по делам беженцев (UNHCR), число беженцев в Европу в 2015 г. может превысить миллион человек, что вынуждает страны ЕС в срочном порядке решать указанную проблему путем выделения из национальных бюджетов значительных дополнительных средств, решать вопросы с организацией временного размещения таких мигрантов в государствах Евросоюза.

По драматическим репортажам европейских СМИ, посвященным проблемам беженцев в Европу, следует, что только в Германию, как заявил глава МВД этой страны Томас де Мезьер, может приехать в этом году порядка 800 тысяч беженцев. Однако не надо забывать, что Германия, а Великобритания, Франция и ряд других верных союзников Вашингтона также повинны в гуманитарном коллапсе в странах Востока. Однако именно Германии приходится в основном расплачиваться за грехи «старшего брата» при молчаливом согласии граждан этой страны.

Иными словами, европейские государства за счет своих налогоплательщиков должны будут в ближайшие месяцы и годы расплачиваться за вооруженные авантюры Вашингтона и военно-промышленного комплекса США на Ближнем Востоке и в Северной Африке, вместо того чтобы направить эти многомиллиардные средства на улучшение жизни своих граждан и промышленное развитие собственных европейских стран.

Безусловно, столь большая волна беженцев в Европу из региона, изобилующего различными террористическими формированиями и экстремистскими религиозными группировками, не может не сказаться на осложнении ситуации с безопасностью в странах Европы. Это, в свою очередь, также потребует от европейских государств выделения дополнительных значительных средств на совершенствование антитеррористической борьбы и усиление национальных спецслужб, правоохранительных органов, армии.

А что же предпринимают на этом фоне США для урегулирования проблемы с беженцами? – Неужели они, осознав свою вину в создании хаоса и волны беженцев, решили исправить положение и за счет прибылей военно-промышленных корпораций от затеянных Белым домом войн активно подключились к приему на своей территории мигрантов?

Отнюдь нет. По праву сильного Вашингтон оставил безропотную Европу самостоятельно решать возникшие проблемы. Хотя некоторое чувство вины и появилось у американского президента Б. Обамы, в результате чего он предложил своим законодателям принять в 2016 г. всего лишь 10 тыс. беженцев.

Однако даже столь смехотворное по количеству беженцев (по соотношению с численностью мигрантов, небывалая волна которых захлестнула европейские государства) предложение президента США обернулось в огромную конфронтацию между Обамой и республиканцами. Ранее республиканская фракция в Палате представителей активно выступала за вооруженные авантюры США на Ближнем Востоке и в Северной Африке, что принесло баснословные прибыли военно-промышленным корпорациям. Однако сегодня именно она встала на путь раздувания исламофобии и блокирования предложения о пропуске на американскую территорию беженцев-мусульман, соглашаясь на возможность принятии страной только христиан, причем в весьма ограниченном количестве.

В этот конфликт были вовлечены американские губернаторы, около 30 из которых заявили, что не будут принимать беженцев в своих регионах, хотя, по мнению некоторых юристов, главы штатов не правомочны блокировать их размещение. Для поддержки исламофобских настроений у населения активно были задействованы национальные СМИ, в результате чего, согласно опросу общественного мнения, 53% американцев выступают за ограничения на принятие сирийских беженцев. Лишь 28% считают, что гуманитарная программа должна продолжаться без изменений.

Большинство президентских кандидатов в президенты США (среди которых, в частности, Д. Трамп, Т. Круз и др.) пытаются нажить политический капитал на сирийских фобиях обывателей, обещают не пускать в страну беженцев-мусульман. На их фоне пытается подавать себя «голосом здравого смысла» Джеб Буш, заявивший о поддержке принятия части беженцев при условии «усиленных проверок», но продолжает при этом ругать Обаму.

Кандидат в президенты США от Республиканской партии Бен Карсон даже сравнил беженцев, спасающихся от насилия в Сирии, с «бешеными собаками», отметив, что их допуск на территорию Соединенных Штатов является угрозой для американцев, сообщает агентство Рейтер.

Один из кандидатов – губернатор Нью-Джерси К. Кристи – заявил, что не пустил бы в США даже детей.

Сам же Обама, находясь недавно с визитом на Филиппинах, раскритиковал оппозицию республиканцев как афронт «американским ценностям» и высмеял их страхи перед «трехлетними сиротами», явно адресуя свои слова губернатору К. Кристи.

В результате этого 19 ноября Палата представителей Конгресса США приняла законопроект республиканцев, затрудняющий въезд в страну сирийских беженцев большинством голосов: 289 – «за» и 137 – «против». Вместе с республиканцами против президента, несмотря на лоббирование Белого дома, проголосовали 47 демократов. Согласно законопроекту высшие руководители правоохранительных органов и спецслужб должны будут отныне лично ручаться за лояльность каждого сирийского беженца, допущенного в США, а их подразделения должны проверять таких иммигрантов по всем «черным спискам», проводить индивидуальные собеседования, снимать отпечатки пальцев и биометрию. В конечном счете процесс выдачи разрешения на въезд в США может занимать до двух лет.

В этой связи весьма интересной может стать информация о том, что с октября 2014 г. США разместили у себя всего 1,8 тыс. беженцев. В октябре 2015 г. принято всего 187 человек. Так что вряд ли даже нескольким тысячам пострадавших от американской агрессии на Востоке лиц удастся в ближайшие годы получить разрешение на жительство в США.

Американцам, подающим себя нацией иммигрантов и «чемпионом» по правам человека, безусловно, есть чего стыдиться.

И в этом контексте невольно вспоминается трагическая судьба еврейских беженцев, которые искали убежища от нацистских преследований в США в 1938-1939 гг. В американских архивах сохранились итоги опроса 1938 г., в ходе которого 67% американцев под влиянием государственной пропагандистской машины США высказались против принятия 10 тыс. еврейских сирот. В мае 1939 г. океанскому лайнеру «Сент-Луис» с 937 еврейскими беженцами от нацистов из Германии и Европы корабли береговой охраны и власти США не позволили сойти на берег в порту Майами, в результате чего пассажиры были вынуждены вернуться в Европу. 254 из них впоследствии погибли в нацистских застенках. Ситуация с еврейскими беженцами изменилась лишь в 1944 г., когда президент США Ф. Рузвельт издал инициативно распоряжение о мерах по помощи беженцам холокоста.

Да, именно в беде познаются друзья и вскрываются все теневые черты человека. Вот и в ситуации с сегодняшними беженцами, пытающимися найти приют после устроенного в их странах Вашингтоном хаоса, наглядно обнажила отнюдь не лучшие качества американцев. Вернее избранной ими политической элиты, принимающей от имени всех граждан этой страны отнюдь не гуманные, демократические решения, за которые сегодняшние американцы и их потомки будут краснеть.

В воскресенье в Туркменистане прошла церемония открытия строительства транснационального газопровода ТАПИ (Туркменистан – Афганистан – Пакистан – Индия).

В торжественной церемонии закладки туркменского участка газопровода, которая состоялась около города Мары, приняли участие президент Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедов, глава Афганистана Мохаммад Ашраф Гани, премьер-министр Пакистана Наваз Шариф и вице-президент Индии Мохаммад Хамид Ансари, сообщает информационное агентство «Пажвок».

Выступая на церемонии, Гурбангулы Бердымухамедов сказал, что строительство газопровода будет закончено к декабрю 2019 года.

Ашраф Гани подчеркнул, что реализация проекта улучшит экономическую ситуацию в регионе.

В свою очередь, Наваз Шариф отметил, что газопровод ТАПИ принесет мир и будет способствовать развитию торговых отношений между странами.

Общая протяженность газопровода ТАПИ составит около 1800 километров, из которых более 700 будут приходиться на территорию Афганистана. По завершении строительства по газопроводу станет возможность ежегодно производить транспортировку 33 миллиардов кубических метров газа.

Ожидается, что реализация проекта обеспечит население Афганистана десятками тысяч рабочих мест.

Северные и северо-восточные провинции Афганистана, граничащие с государствами Центральной Азии, играют важную социально-экономическую и политическую роль для страны. В последние годы внимание к этим регионам возрастает из-за появления там различных по национальному составу и странам происхождения боевых группировок, которым несколько раз удавалось взять под контроль целые районы в разных провинциях и даже на какое-то время захватить провинциальный административный центр. Эти регионы отличаются тем, что в них, в отличие от других частей Афганистана, где позиции так называемого ИГ и талибов расходятся, а иногда наблюдаются небольшие столкновения между их группировками, местами фиксируются взаимодействия.

В обсуждаемых регионах радикально настроенные группировки периодически совершают нападения на позиции сил афганской армии и милиции или долгое время контролируют отдельно взятые территории на приграничных участках. Опыт последних лет показывает, что в результате проводимых силовыми структурами операций боевики несут минимальные потери и отступают в более безопасные районы. Таким образом, нестабильность на северных рубежах Афганистана, некогда считавшихся относительно свободными от боевых действий, принимает перманентный характер. Эти обстоятельства обязывают власти центральноазиатских республик усилить контроль на границе с Афганистаном, чтобы не допускать проникновения на свою территорию боевиков, особенно учитывая, что среди них много выходцев из стран СНГ. На северных рубежах Афганистан имеет общую границу со странами Центральной Азии, а также Китаем, проходящую в основном по высокогорным районам Памира: протяженность границы с Таджикистаном – 1206 км, Туркменистаном – 744, Узбекистаном – 137 и Китаем – 76 км. Север и северо-восток Афганистана, заселенные разными этническими группами (таджики, узбеки, пуштуны, туркмены, киргизы и др.), как по площади территории (28%), так и по численности населения (30%) составляют почти около трети страны.

Площадь территории и численность населения севера и северо-востока Афганистана (2013 г.)

Как видно из приведённых статистических данных, северные афганские провинции по площади территории превосходят Таджикистан при приблизительно равной численности населения. Эти провинции исторически считаются житницей Афганистана и до сих пор являются основными поставщиками зерна на внутренний рынок, так как имеют благоприятные климатические условия для развития земледелия, в частности, садоводства и бахчеводства. Кроме того, с первой половины ХХ в. в этой части страны располагались предприятия по обработке сельскохозяйственной и иной продукции (сахарный завод, текстильные фабрики и цеха, цементный завод), работавшие на основе местного сырья, а также небольшие гидроэлектростанции. За последние годы наряду с восстановлением старых были построены и новые предприятия.

Целью данной статьи не является подробный анализ информации по всем существующим отраслям, поэтому далее будут затронуты лишь те аспекты, которые имеют важное значение для хозяйственной жизни страны.

Сельское хозяйство

Прежде всего, отметим значимость аграрного сектора, в котором занято свыше 80% населения. Относительная стабилизация политической обстановки, строительство малых и средних по мощности ирригационных объектов и благоприятные погодные условия отчасти способствовали расширению площадей посевов, увеличению объема урожая. В этих провинциях есть все условия и потенциал для дальнейшего развития сельского хозяйства за счет строительства новых ирригационных сооружений и увеличения доли поливного земледелия. Согласно данным афганской статистики, в производстве зерна доля двух регионов составляет более половины общего производства: 51% урожая всех зерновых и 58% площадей посевов пшеницы. Что касается других основных видов зерна – риса, кукурузы и ячменя – то их доля составляет 55 и 57%, соответственно.

Площадь посевов и объем полученного урожая пшеницы по видам земледелия в 2013 г., тыс.

На разных уровнях до сих пор продолжается реализация программ развития сельского хозяйства при внешней финансовой поддержке. Например, в 2015 г. при финансовой поддержке Всемирного банка на севере страны началась реализация национальной программы развития садоводства, стоимостью в 116 млн. долл. По итогам программы, рассчитанной на три года, в провинции Балх и других районах под сады будет занято 610 га площадей. Агентство США по экономическому развитию в ноябре 2015 г. заявило о выделении в ближайшие четыре года 300 млн. долл. на развитие сельского хозяйства в северных, южных и западных провинциях Афганистана. Успешная реализация подобных проектов во многом будет зависеть от того, как изменится обстановка в регионе и стране в целом. В годы нестабильности, когда объемы сельскохозяйственного производства снижались, до 9 млн. жителей Афганистана нуждалось в экстренной продовольственной гуманитарной помощи, и такая ситуация может повториться при неблагоприятном развитии событий. На данный момент, безусловно, не все провинции севера и северо-востока Афганистана стали небезопасными, а под влиянием боевых группировок находятся только отдельно взятые районы, однако огонь может перекинуться на другие провинции. В августе текущего года, например, в аэропорту Кабула выходец из Тахара с гордостью рассказал автору этих строк о высокой степени безопасности и развития сельского хозяйства, но недавно боевики проникли и на территорию этой провинции.

Энергетика

Другим важным сектором афганской экономики, имеющим национальное значение, является отрасль энергетики, поскольку на севере и северо-востоке Афганистана сосредоточены основные запасы углеводородного сырья. Через их территории также проходят линии электропередачи из соседних стран, по которым электричеством обеспечивается часть электропотребления г. Кабул. Отметим, что общие запасы нефти Афганистана равны 3,6 млрд. барр., а газа – 36,5 трлн. м3. Половина этих ресурсов залегает в северных районах – там обнаружено 1,5 млрд. барр. нефти, 15,6 трлн. м3 природного газа и 75 млн. т конденсатов. Запасы каменного угля расположены в нескольких отдельных бассейнах северо-востока и севера страны. Действующими шахтами являются Каркар, Дудкаш, Нахрин, Ишпушта и Дарайи-Суф, где добывается свыше 90% поставляемого на внутренний рынок угля.

Добыча каменного угля в 2007–2014 гг., тыс. т

Благодаря возобновлению работ на шахтах севера и северо-востока страны каменный уголь стал самым дешевым и доступным энергоресурсом. Эта отрасль является уязвимой перед различными угрозами, так как обеспечение безопасности грузовых автомашин, занимающиеся транспортировкой угля на всем протяжении автодорог, — задача не из легких. Еще лет пять назад, когда регион считался более стабильным, афганские СМИ сообщали, что небольшие вооруженные группы численностью до полутора десятков человек могут без особых усилий взять под контроль автодорогу, ведущую к той или иной шахте, или же захватить саму шахту и распоряжаться доходами от продаж угля. В некоторых источниках такие боевики причисляются к группировкам талибов, а по другим данным, это отдельные бандформирования, не имеющие отношения к вооруженной оппозиции.

Импорт электричества из центральноазиатских стран, занимающий видное место в электроэнергетической системе страны, в частности, обеспечивающий часть нужд жителей приграничных провинций, а также г. Кабул, осуществляется через эти регионы. Центральный регион со столицей еще долго будет нуждаться в импорте электричества, так как не все построенные в столице энергетические объекты работают эффективно. Например, при финансовой помощи США в районе Дех-Сабз пригорода Кабул построили новую ТЭС «Тарахель», мощностью 105 МВт, чтобы снабжать электричеством 600 тыс. жителей Кабула, подключенных к северо-восточной энергетической системе (т.е. получающих электричество из Центральной Азии). Однако в августе 2015 г. глава американской инспекции по Афганистану сообщил, что станция работает частично и с июля 2010 по декабрь 2013 г. произвела около 63 тыс. МВт-час электроэнергии, – 2,2% от своего производственного потенциала, а с февраля 2014 по апрель 2015 года еще меньше – 8846 МВт-час и менее 1% потенциала соответственно. Ее доля в электроэнергетической сети Кабула составляет 0,34%. Следовательно, столичный регион по-прежнему сильно зависит от импорта электричества, а его бесперебойное поступление может обеспечить стабильная внутриполитическая обстановка, прежде всего, на севере и северо-востоке страны.

Транспорт

Также можно выделить дорожно-транспортную систему, имеющую значение не только для внутреннего, но и внешнего товарооборота. Наряду с восстановлением транспортных сообщений с другими провинциями и регионами страны открылась коммуникация с соседними государствами путем строительства мостов на приграничны участках. Это, во-первых, в значительной степени облегчило хозяйственную жизнь местного населения, во-вторых, увеличило объем экспортно-импортных операций Афганистана с северными соседями. На рост товарооборота через северные границы существенное влияние оказало строительство первой 75-километровой железнодорожной ветки от узбекской границы до г. Мазари-Шариф. Несмотря на эти и другие мероприятия, в последние годы объем афганского товарооборота с внешним миром, в частности, со странами СНГ (Казахстан, Россия, Таджикистан, Туркменистан и Узбекистан) имеет тенденцию к снижению. Только с 2012 по 2014 гг. импорт из указанных пяти стран сократился с 2382 до 1950 млн. долл. (Узбекистан – 794 и 722, Туркменистан – 642 и 465, Казахстан – 190 и 390, Россия – 475 и 258, Таджикистан – 281 и 115 млн. долл., соответственно). В целом, согласно статистическим данным за 2014 г., на их долю приходится 25% афганского импорта.

Наряду с дестабилизацией политической обстановки негативным фактором, отрицательно сказывающимся на всех сторонах жизни, является производство и сбыт наркотических веществ. В целом, по сравнению с 2014 годом в 2015 году посевы наркотиков в стране сократились на 19%, на северо-востоке – на 5%, а на севере, наоборот, увеличились в 2,5 раза. По данным 2015 г., из 9 рассматриваемых провинций только Бадахшан, Баглан, Фарьяб и Сари-Пуль вовлечены в наркопроизводство, причем на долю первой приходится 68% посевов (4056 га из 5931).

**

Подводя итоги, еще раз отметим, что перспективы социально-экономического развития севера Афганистана напрямую зависят от стабильности политической обстановки в стране в целом и регионе в частности. Центральные власти пока демонстрируют неспособность переломить ситуацию, а в самом регионе отсутствуют силы, подобные «Северному альянсу», которые могли бы противостоять деструктивным элементам. Кабулу необходимо более серьезно подходить к обеспечению безопасности и стабильности на севере страны и активнее вести борьбу с боевиками. Переброска сил из центра для ведения разовых операций бесперспективна. Дальнейшее ухудшение политической обстановки в рассматриваемых регионах может негативно отражаться на хозяйственную жизнь и привести к кризису во всех сферах. Хронический конфликт может угрожать безопасности соседних государств. Экономика Афганистана и без того находится в тяжёлом положении, а в случае полной дестабилизации политической обстановки на севере и северо-востоке может потерять многое. Снижение или прекращение добычи каменного угля в шахтах региона, особенно в зимний период, либо подачи электроэнергии из соседних стран, либо импорта топливных ресурсов и других товаров первой необходимости по северному маршруту, либо объема производства сельскохозяйственной продукции могут усугубить непростую ситуацию в экономической, социальной и политической жизни Афганистана.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции

ОКИМБЕКОВ Убайд

Президент Афганистана Мохаммад Ашраф Гани заявил, что некоторые страны региона не хотят мира и стабильности.

Выступая в Ашхабаде на международной конференции «Политика нейтралитета: международное сотрудничество во имя мира, безопасности и развития», глава Афганистана отметил, что вместо сотрудничества эти страны экспортируют терроризм.

Гани подчеркнул, что Туркменистан является хорошим соседом и способствует установлению мира и стабильности в регионе.

«Политика Туркменистана является хорошим примером для стран региона по укреплению отношений с соседями и направлена на развитие сотрудничества и стимулирование экономического роста», — цитирует президента телеканал «Толо».

Напомним, что Ашраф Гани посетил Туркменистан, чтобы принять участие в церемонии открытия транснационального газопровода ТАПИ (Туркменистан – Афганистан – Пакистан – Индия).

ISIL in Afghanistan

Martin Berger

The increase in the level of terrorist activities of ISIL in Afghanistan has recently been the topic of various reports being published in the international media. Along with the massacre of the local population which seems to be a trademark of this Islamist group it has recently entered in a direct confrontation with the Taliban. It’s now safe to assume that there’s well over two thousand ISIL militants operating in Afghanistan.

A significant number of reports suggests that ISIL militants that infiltrated Afghanistan are engaged in recruiting locals, spreading radical propaganda, and establishing training camps. Additionally, some articles suggest that former members of the Taliban are pledging their allegiance to ISIL in the southern provinces of the country.

Thus, The Independent quotes the statement of the Afghan army General Qadam Shah Shahima that said that ISIL managed to overshadow ISIL in the Afghan province of Helmand.

In turn, The Times states that the ISIL has launched a major offensives to the south of Jalalabad – the capital of the Afghan province of Nangarhar. Around 1,600 ISIL militants established control over four districts, while using particularly ruthless methods of demanding obedience, like the do in Iraq and Syria, which led to a massive exodus of the local population. The Afghan army units are engaging them daily to prevent ISIL from advancing any further. According to this newspaper, Afghan security forces are losing up to 500 soldiers monthly in different parts of the country due to terrorist activities.

Western experts are convinced that ISIL is pursuing the goal of creating a new province of the “caliphate” on the border with Pakistan, and that their success is the direct result of the departure of US and British troops from Afghanistan and the split within the Taliban ranks. It is often noted that former supporters of the Taliban and other groups are deflecting to ISIL.

The West is using such reports to present the situation in Afghanistan in the grimmest colors one could imagine to persuade the general public to support the expansion of the US military presence in the country. We are being told that Washington, which is allegedly the ardent fighter of ISIL, won’t be able to do anything once the US military forces leave the country. Western media sources argue that Afghan troops are not strong enough, so should the US get through the door, we are going to witness a sharp aggravation of the internal political situation.

However, back in November NATO’s Secretary General Jens Stoltenberg stated that the members states are generally satisfied with the situation in Afghanistan. What’s even more curious is that a senior Italian diplomat at the recent meeting of NATO has even labeled Afghanistan a “NATO’s success story”.

To properly asses the situation on the ground in Afghanistan we must recall what has been happening there all along.

Back in 2014 one could start noticing initial reports on ISIL making attempts to extend its activities to Afghanistan, when the so-called “masked men” started appearing in the province of Kunar. At that time nobody could have thought those were actual supporters of ISIL, since they were mistaken for Pakistani secret service officers that used to train the Taliban fighters.

But it didn’t take long before the the activities of armed men under the black flag to become more vicious and apparent. In 2015 a spokesman for ISIL’s leader Abu Muhammad Al Adnani released a video message that was announcing the creation of the province of Khorasan of the Islamic State, that should have absorbed Afghanistan, Pakistan and certain areas of India, Iran, and China. It has also been announced in the video that Hafiz Saeed Khan has been appointed the governor of this province to be, and his deputy – Mullah Abdul Rauf Khadem, a former Guantanamo prisoner.

Experts argue that the Taliban project, which essentially is nothing more than Washington’s brainchild, just like al-Qaeda, has outlived its days and will be brought down. It will be replaced by a new project – the so-called Islamic State, that is a US creation too. Taliban’s ideology is pretty close to the one pursued by ISIL, and those two groups have similar goals and methods they would use to achieve them. The Taliban has been demolishing historical monuments just like ISIL, they harbored jihadi supporters and carried out public executions. The Taliban has forced thousands of people from their homes and massacred those who would show any form of resistance. This tactics, designed to spread panics and fear, has now been adopted by ISIL. It’s not a coincidence that Afghan experts are calling the Taliban and ISIL “two sides of the same coin.”

One shouldn’t downplay the fact that the current leader of ISIL Abu Bakr al-Baghdadi received training in the Mujahideen camps in Afghanistan back in the eighties. A former Pakistani intelligence chief Hamid Gul claimed in an interview with the news agency Antalya that he personally saw al-Baghdadi in those camps in 1988. It’s also noteworthy that Osama bin Laden, Abu Musab al-Zarqawi, and al-Baghdadi himself maintained close, friendly relations with the leaders of the Mujahideen, and worked closely with them. According to reports in the Afghan media, Abu Bakr al-Baghdadi at one time was entrusted with the mission of maintaining the security of Herat province, and in a short while he was running a Taliban training camp near the town of Islam Qala that could simultaneously prepare up to two thousand fighters.

Under these conditions, instead of saying that ISIL is expanding its influence in Afghanistan, as the Western media tries to convince us, we can speak about the United States using its creation to destabilize Afghanistan once again, which will allow it to get closer to its geopolitical rivals – Russia and China, by using the methods that have already been tested in Iraq, Syria and across the Middle East.

Туркмения в воскресенье приступила к строительству участка газопровода Туркмения-Афганистан-Пакистан-Индия, а также к третьему этапу освоения самого крупного в стране газового месторождения "Галкыныш", которое будет ресурсной базой ТАПИ.

В церемонии закладки трубопровода, которая состоялась около города Мары (областной центр на востоке Туркмении), приняли участие президент Гурбангулы Бердымухамедов, президент Афганистана Мохаммад Ашраф Гани, премьер-министр Пакистана Наваз Шариф и вице-президент Индии Мохаммад Хамид Ансари.

Строительство туркменского участка ТАПИ протяженностью 214 километров будут вести госконцерны "Туркменгаз" и "Туркменнефтегазстрой".

Третий этап освоения газового месторождения будет вести японо-турецкий консорциум компаний – JGC, Mitsubishi, Itochi, Chiyoda, Sojitz, Chalik Group и Ronesans.

Выступая на митинге по случаю начала строительства ТАПИ и нового этапа освоения газового месторождения, Бердымухамедов сказал, что реализация проекта принесет не только большие выгоды экспортерам газа, транзитным странам и потребителям, но и даст мощный импульс укреплению мира, стабильности, а также развитию международного сотрудничества в регионе. Глава Туркмении отметил, что газопровод ТАПИ будет построен в декабре 2019 года.

Мохаммад Ашраф Гани отметил, что ТАПИ будет самым большим проектом, который свяжет Центральную и Южную Азию. Он подчеркнул, что реализацией этого проекта участники сообщают миру о своей политической воле улучшить жизнь людей. Мохаммад Хамид Ансари, в свою очередь, отметил, что ТАПИ объединит страны региона, а его благотворное влияние скажется на пространстве от Бенгальского залива до Каспийского моря.

Наваз Шариф, выступая на церемонии закладки газопровода, сказал, что строительство газопровода ТАПИ откроет невиданные перспективы экономического сотрудничества в регионе. Он подчеркнул, что реализация проекта стала возможной благодаря энергии и настойчивости президента Туркмении, и поблагодарил его за это.

Затем президенты Туркмении и Афганистана, а также премьер-министр Пакистана и вице-президент Индии приняли участие в символической в закладке фундамента первого предприятия по переработке газа и сварке первого стыка трубы. После этого Бердымухамедов и его гости поставили свои автографы на первой трубе газопровода.

Общая протяженность газопровода ТАПИ, который берет свое начало от самого крупного газового месторождения Туркмении Галкыныш, составит около 1814 километров. Газопровод пройдет через афганские города Герат и Кандагар, пакистанские Кветта и Мултан, и достигнет населенного пункта Фазилка на пакистано-индийской границе. При этом 214 километров магистрали пройдут по территории Туркменистана, 773 — по территории Афганистана и 827 — по территории Пакистана. Мощность газопровода составит 33 миллиарда кубометров природного газа в год. Проект газопровода ТАПИ получил одобрение ряда государств, в том числе РФ и США, а также таких международных финансовых организаций, как Азиатский банк развития.

Амангельды Нурмурадов.

Туркмения. Индия > Нефть, газ, уголь > ria.ru, 13 декабря 2015 > № 1579779

Афганистан превращают в новый плацдарм для ИГ

Дмитрий СЕДОВ

Сегодня цели использования искусственно организованных потоков беженцев в Европу как демографического оружия уже очевидны. Беженцы дестабилизируют ситуацию в ЕС, вносят раскол в европейское общественное мнение, делают правящие круги европейских стран более податливыми на давление Вашингтона.

Имитация борьбы американской коалиции с «Исламским государством» (ДАИШ) в Сирии показывает, что демографическое оружие, каким является организация потоков беженцев, будет использоваться и дальше, и одной из наиболее серьёзных угроз в этом плане является превращение Афганистана в новый плацдарм для террористов ИГ.

Как бы ни менялась пропорция между выводимыми из Афганистана и остающимися в Афганистане американскими войсками, эта страна, убеждены в Вашингтоне, не должна выпадать из сферы влияния США. Она представляет собой идеальную геостратегическую позицию для создания угроз одновременно Ирану, республикам Центральной Азии и Синьцзян-Уйгурскому автономному району Китая (СУАР).

Последние сообщения говорят о том, что на северо-западе провинции Баглан в северном Афганистане уже в течение нескольких месяцев происходит накопление боевиков ИГ, ряды которых пополняются ежесуточно. Они занимают населенные пункты, которые прежде были под контролем движения «Талибан».

В условиях неизбежных столкновений межу отрядами движения «Талибан» и боевиками ИГ мир в Афганистане отдаляется в недостижимую перспективу, и задача сохранения этой страны под американским контролем решается автоматически. Соответственно, использование пресловутого демографического оружия приведёт к тому, что потоки беженцев, если их не остановить к югу от Пянджа, покатятся из Центральной Азии на север, в Россию.

В стратегическом плане это будет означать завершение формирования сплошной дуги нестабильности от Ближнего Востока до Синьцзяна и Южной Азии. В начале января 2015 года главари ИГ объявили об образовании региональной ячейки «Эмирата Хорасан», распространяющего свою деятельность на Афганистан, Индию, Бангладеш и Пакистан. Руководит ячейкой Хафиз Сайед Хан, возглавлявший в прошлом движение пакистанских талибов «Техрик-и-талибан Пакистан».

Как показывает опыт Ирака и Сирии, террор ИГ в состоянии поднять с мест сотни тысяч людей. Шииты-хазарейцы побегут из Афганистана в Иран, узбеки, туркмены и таджики - в республики СНГ, пуштуны - в Пакистан. Одновременно будут активизированы пребывающие сейчас в «спящем» состоянии ячейки ИГ в СУАР, обеспечение безопасности которого уже сейчас требует от Пекина немалых усилий.

На днях вице-спикер афганского парламента Хаджи Кадир публично обвинил исполняющего обязанности министра обороны Афганистана Масума Станказая и советника президента по безопасности Ханифа Отмара в том, что они под руководством британской спецслужбы СИС осуществляют переброску боевиков ИГ на границу с Туркменией и Таджикистаном. Для этого используется военно-транспортная авиация Афганистана, в том числе вертолеты МИ-17. Афганские источники сообщают также, что американцы начали переброску вертолетами Chinook оружия для террористов. Президент Афганистана Ашраф Гани Ахмадзай был вынужден назначить специальную комиссию по расследованию этих обстоятельств, но в Кабуле не сомневаются, что этот гражданин США в курсе проводимой операции и поэтому «заметет скандал под ковер».

Опасность приобретает вполне реальные очертания. Более 1,5 тыс. боевиков присягнули ДАИШ и подчинили себе значительную часть четырех провинций к югу от Джелалабада. Сам Джелалабад оказался под угрозой захвата. Тысячи беженцев уже начинают покидать эти районы. Если «Талибан» в основной своей массе состоит из населяющих Афганистан и Пакистан пуштунов, то среди боевиков ДАИШ много арабов, узбеков, чеченцев, уйгуров. Как заявил представитель Министерства обороны Афганистана генерал Давлат Вазири, около 40 процентов действующих на территории Афганистана боевиков — иностранцы. Террористический интернационал, теснимый в Сирии, перебрасывает свои силы в другие районы.

Афганская армия несет значительные потери. За первую половину текущего года в Афганистане погибли свыше 4 тысяч военнослужащих и сотрудников полиции — на 50 процентов больше, чем за первые шесть месяцев прошлого года. Начиная с апреля боевики установили фактически полный контроль над провинциями севера страны — Бадахшаном, Кундузом, Фарьябом и Бадгисом. Здесь центральное правительство контролирует только административные центры и ряд крупных городов. Сельская местность захвачена боевиками.

Все эти процессы не являются секретом для руководства ОДКБ. На октябрьском заседании Совета глав государств СНГ в Боровом (Казахстан) В.Путин, говоря о тревожной обстановке, которая складывается в Афганистане, заявил: «Террористы разных мастей набирают всё больше влияния и не скрывают планов по дальнейшей экспансии. Одна из их целей – прорваться в Центрально-Азиатский регион. Нам важно быть готовыми согласованно реагировать на такой сценарий».

В последнее время уровень готовности реагировать на угрозы, создаваемые ИГ, повышается. Основа российского военного присутствия в регионе – 201-я военная база РФ в Таджикистане (201 РВБ). В 2014 году парламент Таджикистана ратифицировал соглашение о дислокации в республике российской базы до 2042 года. 201 РВБ - крупнейшая военная база РФ за рубежом, расположенная в трёх населенных пунктах Таджикистана:Душанбе, Кулябе и Курган-Тюбе. Авиационную поддержку силам 201-й базы может оказывать российская авиабаза Кант (Киргизия), где базируются модернизированные штурмовики Су-25СМ, хорошо зарекомендовавшие себя в Сирии. В Таджикистане располагается также оптико-электронный комплекс контроля космического пространства «Окно» («Нурек»), предназначенный для слежения за военными космическими аппаратами на высотах от 2 тыс. до 40 тыс. километров и ведения наблюдения за состоянием российской орбитальной группировки.

В субботу президент Афганистана Мохаммад Ашраф Гани встретился со своим туркменистанским коллегой Гурбангулы Бердымухамедовым в Ашхабаде.

Во время встречи стороны обсудили вопросы мира и стабильности в Афганистане, а также двустороннее сотрудничество и региональные проблемы, передает телеканал «Толо».

Ашраф Гани поблагодарил Туркменистан за поддержку и сотрудничество. Он отметил, что Афганистан готов обеспечить транзит туркменского газа через территорию страны в Индию и Пакистан.

В свою очередь, Гурбангулы Бердымухамедов сказал, что его страна поддерживает усилия по установлению мира и безопасности в Афганистане, и заверил афганского коллегу в своей поддержке.

Глава Туркменистана подчеркнул необходимость развития торгово-экономических отношений между странами и выразил готовность увеличить поставки электроэнергии в Афганистан.

На встрече были подписаны соглашения о дипломатическом сотрудничестве, а также взаимодействии в сфере спорта и энергетики.

Напомним, что Ашраф Гани находится с двухдневным визитом в Туркменистане, где примет участие в церемонии открытия строительства газопровода ТАПИ (Туркменистан – Афганистан – Пакистан – Индия).

«Есть сигналы, что «Аль-Каида» готова разговаривать»

Интервью с экс-сотрудником ЦРУ Филиппом Джиральди

Александр Братерский

В Женеве началась трехсторонняя встреча России, США и ООН по проблеме Сирии. О том, как ИГ можно если не победить, то контролировать, какие цели преследует в Сирии президент Турции Эрдоган и можно ли вести переговоры с «Аль-Каидой», «Газете.Ru» рассказал на полях московской конференции телеканала RT экс-специалист ЦРУ по борьбе с терроризмом, управляющий директор консервативной экспертной группы The Council for National Interest Филипп Джиральди.

— Вы хорошо знаете Турцию. Какими вы видите цели турецкого президента Эрдогана в конфликте в Сирии?

— Если говорить об Эрдогане, то надо понять, что он не находится в состоянии войны с ИГ (террористическая организация, запрещенная в России. — «Газета.Ru»), а ведет войну с правительством Сирии во главе с Башаром Асадом из-за курдского вопроса.

Курдский вопрос — это единственная тема, которая реально волнует Эрдогана.

В случае, если курды захотят создать свое государство, они отхватят треть турецкой территории, и это для Эрдогана предмет ночных кошмаров. Все, что он делает в Сирии, нужно рассматривать исключительно через эту призму. Вот посмотрите: турки сейчас вошли в Ирак и где они? В Мосуле, где курды. Эрдогана нельзя назвать глубоким мыслителем.

Он человек, который импульсивно реагирует на ситуацию, и я верю, что сбитие российского бомбардировщика было сделано им специально, это была провокация, которая была спланирована заранее в самых высоких кругах турецкого правительства.

Однако он не предполагал, что НАТО не побежит его немедленно защищать, а Россия предпримет достаточно жесткие, хотя и абсолютно адекватные шаги для противостояния его действиям. Сегодня он пытается сдать назад и говорит о том, что хотел, чтобы этого не произошло. Однако это случилось, потому что он хотел, чтобы это случилось.

— США ведь знали, что Эрдоган преследует собственные интересы в Сирии, в том числе поддерживая группы исламистов, но почему же тогда закрывали на это глаза?

— США в Турции стоят перед дилеммой — без Турции нет сирийской политики. США нужна турецкая база для осуществления бомбардировок Сирии, для того чтобы не использовать базы в Персидском заливе. Если они будут летать с баз в Персидском заливе, у них только 10 минут работы над целью и после этого они должны возвратиться назад. Когда они это делают с территории Турции, у них есть час на бомбардировки.

Но тут возникает вопрос, что предпринимает правительство США, чтобы ситуация в Турции улучшилась? Ничего, и в этом проблема.

В свою очередь, президент Путин действует правильно — он верит, что ключи к разрешению конфликта — это поддержка стабильного правительства в регионе. Это и Ирак, и Сирия. Поэтому он пытается это делать, и, конечно, у него будут разочарования, так как это сложно сделать без наличия наземных сил и сейчас пока нет никаких предпосылок к тому, что эта сила откуда-то появится.

— Вы слышали об обвинениях со стороны России, что Эрдоган и его сын покупают нефть у исламистов? Насколько они, на ваш взгляд, правдивы?

— Они правдивы, это было давно известно. Все видели, как шли эти бензовозы, как перечислялись деньги. Турки, кстати, то же самое делали с иранцами, когда Иран был под санкциями, — они покупали иранскую нефть, и это тоже были операции, которые осуществлялись под руководством сына Эрдогана. Однако вопрос состоял в нежелании портить хорошие отношения с Турцией. Я знаю, что США в частных беседах говорили Эрдогану прекратить эту практику. Я думаю, что Эрдоган в сильной позиции, и он усиливает свои возможности, неважно, получит он конституционные полномочия или нет. На прошлых выборах он активно вмешивался в избирательный процесс, в то время как в Турции президент должен быть над схваткой.

— Недавно обозреватели Bloomberg провели параллель, сказав, что Сирия для Турции имеет такое же значение, как Украина для России. Это корректное сравнение, по-вашему?

— Думаю, это слишком переоцененное сравнение. Конечно, в какой-то момент у Эрдогана были интересы к созданию некой Османской империи — не в политическом, а в экономическом смысле. Он хотел создать такой единый экономический рынок с Сирией, однако этого не случилось. Ряд стран региона, в том числе Саудовская Аравия, начали давить на Сирию, вооружать оппозицию, и это не позволило Турции создать единый рынок. Сейчас же, повторюсь, Турция уже не видит Сирию в каких-то стратегических терминах, если не считать курдского вопроса. Турки, как, вероятно, и израильтяне, хотят видеть Сирию не страной под руководством единого правительства, которое может представлять угрозу, а, наоборот, видеть Сирию в состоянии хаоса, чтобы ее никто не контролировал.

— Вы много лет практически и теоретически занимались борьбой с терроризмом. Как бы вы вели борьбу с ИГ?

— Я бы сначала определил, в чем состоит проблема. А проблема состоит в том, что ИГ представляет собой государство-территорию. Используя территорию, они очень эффективно ведут пропаганду, у них есть источники дохода, они используют оружие, которое приходит к ним в большей степени из Турции, а также то, что украдено из Ирака. Так было в Афганистане с талибами, но после того, как Америка туда вошла, можно увидеть, как изменилась «Аль-Каида» (террористическая организация, запрещенная в России. — «Газета.Ru»). Сегодня она стала франшизой ИГ, у нее есть группы в разных местах, которые считают себя адептами ее идей, однако они сами действуют по себе и «Аль-Каида» уже не контролирует их.

И было бы желательно, чтобы ИГ оказалось в подобной же ситуации, при которой оно бы теряло возможности контролировать свои активы по всему миру.

Удары по бензовозам, которые помогают им зарабатывать, — это хорошо, но нужна скоординированная политика.

Не надо вторгаться туда, а важно сдерживать их — нужно определенное военное давление, но тут надо смотреть, где самое уязвимое место этой группировки в данный момент. Должно быть больше усилий, направленных на то, чтобы оказывать давление на Турцию, так как там находятся люди, которые тренируют ИГ, а потом их воспитанники приезжают в Европу.

Есть вещи, которые можно сделать и без присутствия пяти тысяч военных на сирийской земле, так как ЕС и США не будут этого делать, а саудиты и катарцы не могут этого делать.

— Поможет ли закрытие турецко-сирийской границы?

— Это будет очень полезным, так как можно будет остановить бесконтрольный поток денег и оружия, а также рекрутеров ИГ, однако хочу отметить, что границу тяжело закрыть и для этого потребуется 60 тыс. военных. У Турции они есть, но, несмотря на то что Турция как бы говорит, что она на это согласна, реально при этом ничего не делается.

— Во время «холодной войны» и США и СССР поддерживали различные исламские группировки, воюющие друг против друга, однако ИГ выглядит квинтэссенцией террора, которую сравнивают с нацистами. В чем причины такого его усиления?

— Необходимо обернуться назад, и тогда станет ясно, что ИГ возникло из-за вакуума в регионе, созданного США. И мы несем определенную ответственность и за кризис с беженцами, и за все остальное, что случилось. Но в то же время можно спросить, почему ИГ стало настолько влиятельным? Между всеми этими радикальными группами шло соревнование, кто кого переплюнет в идеологии и организации, и ИГ в какой-то момент оказалось более привлекательным, так как смогло удачно «презентовать свою идеологию».

Они пытаются разозлить Запад, чтобы заставить его пойти на глупый шаг, например, начать совместную европейско-американскую операцию, что станет лучшим агитационным плакатом для будущих рекрутов.

Они пытаются спровоцировать такую ситуацию — эксперты в Вашингтоне считают, что многие действия ИГ — это намеренная провокация, чтобы заставить Запад реагировать.

— Каково, по-вашему, будущее Сирии? Многие эксперты уверены, что страна находится в состоянии распада.

— Если произойдет мирная конференция по Сирии — сейчас, по крайней мере, об этом ведутся предварительные дискуссии, — она может создать некий статус-кво для Сирии, где будет закреплено право уважать законное правительство Сирии, не обязательно лично Асада. Тогда можно будет привести к переговорам другие силы — есть сигналы к тому, что «Аль-Каида» готова разговаривать.

— Как вести переговоры с «Аль-Каидой», ведь эта организация виновна в событиях 11 сентября 2001 года, в терактах в Нью-Йорке и Вашингтоне?

— Когда это предложил Дэвид Петреус (экс-глава ЦРУ ранее действительно предлагал начать диалог с «элементами» внутри этой террористической группировки. — «Газета.Ru»), все были шокированы, однако я не думаю, что это плохо. Сегодняшние враги могут стать завтрашними друзьями, сегодняшние враги — это люди, с которыми завтра можно будет работать. И это важно понимать и помнить. Я всеми руками за то, чтобы серьезно давить на ИГ, они омерзительные, страшные люди и даже хуже «Аль-Каиды», однако я бы хотел увидеть людей, которые готовы к дискуссиям.

— Думаете, что там есть «политическое крыло»? Одни людям головы режут, а другие где-то кофе пьют с кем-то и ведут серьезные философские беседы?

— «Аль-Каида» хочет покончить с ИГ, так как ИГ украло у нее хлеб с маслом. Но, опять же, «Аль-Каида» — это хороший пример организации, которую можно сдерживать.

Она по-прежнему имеет возможности совершать террористические атаки, однако они становятся меньше по размерам и в меньшей степени организованы руководством самой «Аль-Каиды».

— Видите ли вы возможность создания некой коалиции между Россией, США и Европой в борьбе с исламистами?

— Обама сейчас ничего не будет делать, так как выборы, а это, к сожалению, неблагоприятный момент (эксперт имеет в виду, что президент не хочет навредить кандидатам от Демократической партии непродуманными действиями. — «Газета.Ru»). Керри — лояльный демократ, который хочет, чтобы следующим президентом была Хиллари Клинтон, поэтому он против решительных действий в Сирии. Но есть и другие демократы, которые задаются вопросом: «Зачем мы боремся с сирийцами?» И когда ты приходишь к такому выводу, ты начинаешь понимать: то, что делают Россия и США, — это очень близкие друг другу шаги.

— Вы работали в ЦРУ во время администрации Джорджа Буша-старшего. Тогда он привлек на свою сторону Хафеза Асада, папу Башара, в борьбе с Саддамом Хусейном во время операции «Буря в пустыне». Почему США все-таки не пошли на союз с Башаром против ИГ, преодолев разногласия?

— Для меня это одна из загадок. Если мы вспомним, как начались эти дискуссии, мы увидим, что Обама был слишком под большим влиянием «своих женщин». Я имею в виду дам в ООН и его советника по вопросам национальной безопасности (посол США в ООН Саманта Пауэр и советник президента по делам небезопасности Сюзан Райс. — «Газета.Ru»). Они были сторонниками интервенционизма (вмешательства в дела других стран. — «Газета.Ru») «обязательств по защите», и они видели, что Асад слишком сильно отреагировал на мирные демонстрации. А они использовали этот факт как аргумент для военных действий. То же самое произошло в Ливии — и там было ложное мнение о том, что вмешательство улучшит ситуацию, однако этого не произошло.

— В одной из своих статей вы пишете, что ЦРУ разучилось заниматься шпионской работой на земле. Можно ли говорить, что в американском разведывательном сообществе настал кризис?

— Недавно я прочитал статью, что в Пентагоне больше не полагаются на разведку с использованием людских ресурсов. Один из аргументов, который там приводился, — что использование технологий сопряжено с гораздо меньшим риском. И переломным моментом была ситуация, когда в Афганистане была разгромлена резидентура ЦРУ и девять человек погибли. После этой ситуации они увидели, что риск организации разведывательных операций с участием людей стал очень серьезным. Однако, если вы не используете этот фактор, вы не понимаете намерений и не можете понять, что планируют те или иные люди.

Проникновение в террористические организации — это как раз то, что вам нужно, чтобы понять намерения и мотивацию.

Еще один аргумент, который приводился в статье, — технологическая разведка обходится дешевле. Однако это не так: все эти мощности, спутники гораздо дороже, чем люди, которые, как и я, вербовали людей там и тут. В то время, когда мир был еще черно-белым, было много мотивации, много энергии, больше целесообразности, наконец.

— Вы говорили, что США вряд ли стоит опасаться новых террористических атак исламистов, однако вот недавно в Калифорнии она случилось, и ваши нынешние коллеги говорят о том, что террористические ячейки в США тоже действуют.

— Здесь надо определиться с понятием «террористические атаки». События 11 сентября в США, взрывы в Мадриде, взрывы в Лондоне — такие атаки имеют свой собственный запах. Я не думаю, что сегодня существует потенциал для организации подобных атак на территории США. Для таких групп становится тяжело планировать теракты, которые могут уничтожить сотни людей. Разведка стала работать лучше, обращая внимание на потенциально опасные личности. Однако людей, которые, завладев оружием, убивают 10–20 человек, невозможно остановить. Нет возможности точно определить, что раз тот или иной человек говорит такие вещи, то, значит, он готов к террору — нет здесь прямой связи.

— Каковы, на ваш взгляд, цели российского президента Путина в Сирии?

— Я думаю, что ответ на это вопрос очень простой — в Российской Федерации проживает немало мусульман и среди них немало недовольных. И поэтому Путин не хочет иметь революционное исламистское государство недалеко от своих границ — это для меня очевидно. Путин — офицер разведки в прошлом, а таких людей учат рассматривать, как вычленить факты и сделать на их основе выводы. Это то, что, как мне кажется, делает Путин и то, что делал Буш-старший, который был политическим реалистом (Буш-старший до прихода в Белый дом был директором ЦРУ. — «Газета.Ru»). Сегодня же люди стали более идеализированными, они верят в концепции, которые могут оказаться ложными.

— А как же геополитические вопросы, такие как сохранение присутствия в Сирии?

— Такие соображения тоже есть, но, однако, это не то, из-за чего можно начинать операцию. Путин очень осторожный политик. Он националист и в то же время достаточно рациональный в принятии решений. Это не значит, что он не делает ошибок, но, в отличие от американских политиков, ему не надо прислушиваться к мнению различных политических кругов, которые мешают президенту действовать прагматично. Многие его поступки абсолютно рациональны, можно подвергать сомнению его решения по Крыму, однако все зависит, с какой стороны смотреть. Американские СМИ сильно демонизируют Путина, как, впрочем, и неоконсерваторы, и правительство Обамы, хотя сам Обама лучше знает ситуацию. В США много людей, которые помнят, что Россия была врагом, и у них нет желания менять свои взгляды. Когда я читаю о Путине все это в СМИ, я думаю: откуда они это берут? Они просто втемяшили себе в голову, что Путин плохой парень, который творит ужасы.

— Но в этой критике есть немало и реального.

— Да, как и в случае Эрдогана. Есть критические моменты в ситуации со СМИ, выборами — все это правильно, но это не должно превращаться в создание образа врага, потому что внешняя политика базируется на национальных интересах. Россия — ядерная держава и не хочет, чтобы ей указывали. И если в твоих интересах поладить со страной, которая может тебе потенциально угрожать, ты это и делаешь. Некоторые страны могут понять чужие национальные интересы, а США не могут.

— Вы участвовали в конференции телеканала Russia Today, который считают на Западе пропагандой Кремля. Что вас заставляет принимать участие в передачах канала?

— У меня есть друзья, бывшие дипломаты, разведчики, некоторые из них выступают на RТ. У них есть общее мнение, что канал этот хорошо работает, когда освещает ситуацию в разных странах мира, однако если говорить об освещении Крыма, Украины… Я бы даже не сказал, что это пропаганда, но определенный перекос есть. Никто из нас на такие программы не ходит, мы выступаем по своей тематике. Однако их новостные вещи по разным странам мира вполне неплохи.

— Вы представитель поколения «холодной войны», скучаете по тому времени, по вашим бывшим противникам?

— Я помню, что те советские разведчики из ГРУ и КГБ, против которых мне приходилось работать, были высокопрофессиональными людьми. Они были лучше натренированы, чем офицеры ЦРУ. У нас была проблема — каждые два-три года нас перебрасывали в новую страну, и из-за этого ты никогда не мог до конца овладеть языком и культурой страны, где ты работал, — в отличие от тех ребят, кто оставался в стране лет на десять.

Когда я был в Турции, там был один офицер ГРУ, с которым мы иногда обедали вместе. У него был турецкий лучше, чем у турок. Я хорошо помню, когда мои мозги переключились и я из профессионального врага России стал ее другом. Это было в 1991 году, я был в одной из европейских стран, и я узнал, что русскому дипломату, моему хорошему приятелю, полгода зарплату не платят. Я увидел, что вот передо мной человек, которого надуло правительство (смеется), и тогда у меня произошел этот ментальный сдвиг.

Сирия. США. Весь мир. Россия > Внешэкономсвязи, политика > gazeta.ru, 12 декабря 2015 > № 1612912 Филип Джиральди

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова на конференции «Средиземноморье: римский диалог», Рим, 11 декабря 2015 года

Признателен за приглашение на эту конференцию, рад возможности быть в Риме.

Все, что связано со Средиземноморьем, затрагивает особые струны в душах европейцев, и россияне - не исключение. Этот регион был свидетелем становления цивилизации, развития культуры и науки, зарождения великих религий. Его особый образ жизни привлекает людей из всех уголков мира и, как утверждают ученые, способствует укреплению здоровья и долголетию.

Но этот регион также был охвачен масштабными конфликтами и войнами и на протяжении истории являлся ареной противостояния соперничающих держав. К сожалению, наше время принесло сюда не мир и процветание, а лишь еще большую нестабильность и разрушения. Необходимо понять, почему события пошли по негативному сценарию и что следует предпринять, чтобы преодолеть нынешний кризис.

История Римской империи оставляет впечатление, что римляне не столько пытались приобрести новые земли на южных берегах «Mare Nostrum», сколько стремились оградить себя от угроз, исходивших с этих территорий, а через них - из глубины африканского континента. Затем пришла эпоха колониализма, когда европейские державы стремились установить непосредственный контроль над Африкой и Ближним Востоком. Однако в последнее время складывается впечатление, что старая парадигма возвращается, и страны, находящиеся на северном побережье Средиземного моря, видят в качестве своей первоочередной задачи отражение угроз с юга.

Однако мир стал настолько взаимозависимым, что нельзя рассчитывать обеспечить безопасность путем строительства заборов на границах или отправки военно-морского флота. Думаю, все понимают, что беспрецедентный миграционный кризис, охвативший государства Европы, не может быть урегулирован, пока не будет существенного улучшения ситуации в странах, являющихся источником массового исхода населения.

Это не означает, что попытки найти способы улучшения положения дел в Средиземноморье не предпринимались. Были созданы различные диалоговые форматы с целью содействия развитию и сотрудничеству, но эффективность всех их оставляла желать лучшего - задачи обеспечения мира и устойчивого роста в регионе оставались нереализованными.

В период «холодной войны» многие считали, что причина продолжающихся конфликтов на Ближнем Востоке кроется прежде всего в противостоянии между двумя сверхдержавами. Однако, как оказалось, эти конфликты, прежде всего израильско-палестинский, слишком сложны и глубоки, чтобы их можно было урегулировать только благодаря тому, что биполярная международная система перестала существовать. Сегодня очевидно, что методы, которые использовались для того, чтобы найти выход из этого тупика, были совершенно неэффективными.

Представления о том, что внутриполитическое устройство арабских стран может быть изменено по воле внешних сил, родились на почве ошибочных устремлений к однополярному миру и подходов в духе «конца истории». Эти представления лежат в основе негативной тенденции, которая проявляется на пространстве Ближнего Востока и Северной Африки и грозит полностью выйти из-под контроля. Это началось с вторжения США в Ирак в 2003 году, которое было осуществлено, несмотря на предостережения России, европейских и арабских государств. За этим последовала так называемая «арабская весна», когда наши западные коллеги поощряли «демократические» революции, игнорируя политические реалии, культуру и традиции арабских обществ. В своем реформистском запале члены НАТО дошли до открытой военной интервенции в Ливии, грубо нарушив резолюции Совета Безопасности ООН.

Да, арабские народы хотели перемен. Но они не хотели, чтобы внешнее вмешательство принесло смерть и разрушение их экономик, их домов и их стран. Им нужны были не революции и войны, которые отбросили эти страны назад в их развитии на десятилетия, а эволюционные преобразования, направленные на постепенную модернизацию политических и общественно-экономических систем. Демократические реформы должны были вызревать внутри арабских обществ темпами, определяемыми самими народами.

Печальным результатом идеологически мотивированной внешней поддержки восстаний на Ближнем Востоке и в Северной Африке стало быстро расширяющееся пространство хаоса. Некоторые утверждают, что создание хаоса, возможно, представляет собой стратегию, направленную на облегчение контроля извне за происходящим. Если это так, то перспективы отнюдь не радужные – по крайней мере, для европейцев.

Государственные структуры в Ливии практически прекратили существование. Мы искренне поддерживаем предпринимаемые ООН усилия по содействию национальному примирению в Ливии желаем успехов конференции, которая состоится послезавтра в Риме.

Ростом нестабильности в регионе ловко воспользовались экстремистские и террористические группировки. ИГИЛ занял значительные территории в Сирии и Ираке и пытается создать квазигосударство - халифат, который в мечтах террористов должен простираться от Португалии до Пакистана. Боевики совершают варварские акты насилия, обезглавливают людей, берут заложников. Они делают невозможным существование любого, кто не разделяет их зверскую идеологию. Своими действиями они порочат ислам - великую мировую религию.

Не следует заблуждаться, полагая, что террористов можно использовать для достижения каких-либо политических целей – например, для смены режима в Дамаске или где-то еще, - а затем смахнуть с доски, как шахматные фигуры. Конечно, они принимают финансовую, военную и любую другую помощь. Но они готовы повернуться спиной к своим спонсорам, как только сочтут нужным. Мы видели это в Афганистане в случае с Аль-Каидой и увидим снова.

У этих людей нет моральных ограничений, как продемонстрировали чудовищные теракты, совершенные ими против российского авиалайнера над Синаем, простых жителей Парижа и других городов Европы, Ближнего Востока, Африки и США. Их главное оружие – убийство без разбора, и они не колеблясь продолжат его использовать.

Поэтому на нынешнем этапе необходима прежде всего ясная позиция в отношении событий, которые происходят к югу от европейских рубежей. Следует осознать, что мы столкнулись с опасным и беспощадным врагом, победить которого можно только с помощью коллективных скоординированных усилий при участи всех заинтересованных игроков - как на Ближнем Востоке, так и за его пределами. Нельзя недооценивать ущерб, который террористы способны нанести всем нашим странам с использованием современных технологий. Нельзя также забывать, что в рядах ИГИЛ и других террористических группировок воюют многие тысячи боевиков из-за рубежа, в том числе из стран Евросоюза, России и соседних с ней государств.

Более чем уместно вспомнить об опыте создания антигитлеровской коалиции. Именно это имел в виду Президент В.В.Путин, выдвинув инициативу формирования широкого антитеррористического фронта. Твердо убеждены, что все должны относиться к этому как к главному приоритету, отложив в сторону все второстепенные соображения.

Приведу один пример. В Ливии, вопреки введенному ООН полному эмбарго на поставки оружия, Франция поставляла вооружение противникам Каддафи, в том числе исламистам. Через короткое время те же самые люди с тем же оружием оказались в числе радикальных мятежников, которые хотели захватить Бамако, и французам пришлось использовать вооруженные силы, чтобы защитить столицу Мали. Только представьте себе, с каким вызовом все мы столкнемся, если ИГИЛ или «Джабхат ан-Нусра» сможет оккупировать Дамаск или любую другую столицу на Ближнем Востоке, какой импульс это придаст распространению экстремистской идеологии. И кто будет тогда посылать армии, чтобы освободить эти города?

Именно поэтому мы по-прежнему убеждены, что попытки ослабить одновременно террористов и правительство Сирии представляют собой сомнительную стратегию. Очевидно, что ИГИЛ не удастся победить в результате одних авиаударов и что основной силой, которая борется с террористами на земле, является сирийская армия. Отсюда и принятое нами в ответ на просьбу Дамаска решение направить в Сирию российские боевые самолеты. Мы считаем, что все силы, которые могут внести вклад в борьбу с ИГИЛ, включая сирийскую армию, курдское ополчение, группы умеренной сирийской оппозиции и всех, кто готов поддержать наземные операции с воздуха, должны присоединиться к этой борьбе.

Для того, чтобы антитеррористическая борьба была успешной, необходимо прекратить двойную игру, оказание экстремистам какой-либо поддержки, не говоря уже о защите террористов, как произошло 24 ноября, когда российский бомбардировщик, выполнявший антитеррористическую миссию, был атакован Турцией. Международное сообщество не может закрывать глаза, когда кто-то выполняет роль пособника ИГИЛ, предоставляя террористам, помимо прочего, оружие и транзитные пути, совершая с ними коммерческие сделки. Настаиваем, чтобы всему этому был положен конец. Усиливаются требования, чтобы сирийско-турецкая граница была закрыта в качестве безотлагательного шага.

Безусловно, для того, чтобы выиграть битву с террористами, необходимо, чтобы военные действия сопровождал политический процесс. Россия была на переднем крае усилий по выработке принципов, на которые может опереться международное сообщество в деле оказания содействия переговорному решению сирийского кризиса. Эти принципы отражены в Женевском коммюнике, которое было одобрено резолюцией Совета Безопасности ООН, и развиты в двух документах, принятых в Вене. Мы хотим видеть Сирию в качестве суверенного, единого, светского государства, в котором все этнические или религиозные группы пользовались бы равными правами и возможностями. Ключ к успеху - безусловное уважение главного принципа, заложенного в женевских и венских договоренностях: будущее Сирии может быть определено только самим сирийским народом.

Как согласовано в Вене, перед нами сейчас стоит двуединая задача – помочь сирийской оппозиции сформировать представительную делегацию для переговоров с правительством Сирии и составить список террористических организаций, которые необходимо победить совместными усилиями и которые не должны участвовать в прекращении огня или политическом процессе.

Война с терроризмом идет также в сердцах и умах людей. Надо приложить все усилия, чтобы показать, что терроризм не имеет ничего общего с продвижением подлинных религиозных убеждений или с защитой прав какой-либо конфессии. Необходимо объявить радикалов отступниками от любой веры. Одновременно надо поддерживать истинные религиозные ценности. Россия имеет богатый опыт совместного существования на протяжении столетий людей разных вероисповеданий, включая православных христиан и мусульман.

Не следует недооценивать глубокую опасность межконфессиональной розни на Ближнем Востоке, между мусульманами и другими конфессиями или внутри ислама. Мы должны совместно работать над тем, чтобы преобразовать соперничество между суннитами и шиитами в примирение и продуктивное сотрудничество на основе известной Амманской декларации 2005 года. В этом контексте крайне важно наводить мосты между Саудовской Аравией и Ираном, а также способствовать укреплению доверия и безопасности в зоне Залива.

И, конечно, мы всегда должны помнить о судьбе христиан, равно как и других религиозных меньшинств на Ближнем Востоке. Исход христиан представляет собой трагедию не только для них самих, но и для всего региона, которому угрожает потеря его уникального мультикультурного характера, его роли маяка духовности для различных вероисповеданий.

Убеждены, что в 21 веке, когда мир стремительно меняется и возникают новые центры экономического роста и политического влияния, базовым принципом должно быть партнерство цивилизаций. Всем следует признать право других на собственную идентичность и продвигать культуру компромиссов.

Россия считает, что необходимо рассматривать происходящие в регионе события комплексно, а не заниматься различными вопросам на одноразовой основе. На этом основано наше предложение обсудить проблемы региона в Совете Безопасности ООН на основе всеобъемлющего подхода. Следует быть последовательными в Сирии, Ливии, Йемене, в отношении других существующих и потенциальных «горячих точек». И, разумеется, мы должны преодолеть тупик в палестинском вопросе. Без сомнения, достижение, наконец, прочного, справедливого и всеобъемлющего двухгосударственного решения имело бы большое значение для противодействия аргументации экстремистов, для подрыва их идеологии и способности рекрутировать сторонников.

И последнее, но не менее важное. Устранение причин терроризма предполагает усилия по оказанию содействия странам региона в их стремлении ликвидировать бедность и вернуться на путь экономического роста и обеспечения социальной справедливости в соответствии с целями, сформулированными в одобренной ООН Повестке дня в области устойчивого развития до 2030 года.

В завершение хотел бы подтвердить, что Россия готова к открытому сотрудничеству со всеми партнерами в интересах предотвращения разрушительного развития событий в регионе, соседствующем с нами с юга. Россия проводит ясную политику, у нас нет скрытой повестки дня. Как писал Ф.М.Достоевский, «политика чести и бескорыстия есть не только высшая, но, может быть, и самая выгодная политика для великой нации, именно потому, что она великая».

Вопрос: Вы говорили о коллективных скоординированных усилиях и о том, что Вы их сейчас не наблюдаете. Мой вопрос заключается в следующем: что можно сделать для установления хотя бы какого–то доверия между Россией и другими союзниками, в первую очередь, естественно, США и Италией, в этой войне с терроризмом? Возможно, стоит начать с решения большой проблемы, которую представляет собой Украина.

С.В.Лавров: Мне кажется, что это напоминает скорее пресс-конференцию, чем интерактивный диалог. Но что поделаешь? Я уже привык. Я думаю, что мы должны быть честны друг с другом и четко расставить наши приоритеты. Что касается терроризма - если победа над ним является нашей приоритетной задачей, то тогда мы должны отложить в сторону все второстепенное, так же как мы поступали в период Второй мировой войны, когда между коммунистическим Советским Союзом и капиталистическим империалистическим Западом существовали глубокие идеологические разногласия. Однако все эти идеологии были отброшены, и была создана коалиция. Действительно, с самого начала было непросто, но еще до открытия Второго фронта мы получали помощь по ленд–лизу. Сейчас необходим такой же подход, при котором ничего не должно препятствовать эффективному объединению наших усилий для победы над ИГИЛ и другими террористическими организациями. Под "ничего" я имею в виду смену режима, попытки укрепления чьих–либо геополитических позиций в регионе, расширение территорий тихо и без привлечения всеобщего внимания или наличие каких-либо других политических и геополитических целей. Победить терроризм. С практической точки зрения, когда почти полтора года назад (если не ошибаюсь, в сентябре прошлого года) было объявлено о создании американской коалиции, мы четко заявляли о том, что не обратиться в Совет Безопасности и искать согласия с Багдадом, а не с Дамаском было ошибкой. Я разговаривал с коллегой, и он сказал мне: "Мы не можем этого сделать, режим Асада незаконен". Но за год до этого, когда нам всем нужно было добиться химического разоружения Сирии, этот режим был законен. И Совет Безопасности спокойно принимал резолюции, приветствуя решения сирийского правительства – не режима, а именно сирийского правительства – о присоединении к Конвенции о химическом оружии. И тогда, когда это соглашение было подписано, послы России, США, Сирийской Арабской Республики и Генеральный директор Секретариата ОЗХО встречались почти ежедневно в течение одного года с небольшим в штаб-квартире Организации по запрещению химического оружия в Гааге и обсуждали, как на практике осуществить химическое разоружение, одобренное резолюцией Совета Безопасности. В тот момент правительство Сирии было абсолютно законным. Сразу после завершения химического разоружения оно стало незаконным. Я полагаю, что терроризм представляет собой не меньшую угрозу, чем химическое оружие, и что мы могли бы придерживаться более реалистичных и менее идеологизированных подходов при объединении наших усилий по борьбе с ним. Я сказал Госсекретарю Дж.Керри и моим итальянским друзьям, что я нисколько не сомневаюсь в том, что если бы американцы обратились в Совет Безопасности, он смог бы разработать резолюцию, которая бы санкционировала применение силы в Ираке и Сирии, и сделал бы это таким образом, чтобы не причинять неудобства тем, кто по тем или иным причинам предпочел не сотрудничать с сирийским правительством. Это вполне достижимо дипломатическими средствами, средствами дипломатической науки и искусства.

Сейчас мы столкнулись с реальностью. Первым делом коалиция под руководством американцев начала странную войну, как я ее называю. Еще одна странная война велась в Европе в конце 1930–х годов. Действия коалиции были не очень понятны ни военным экспертам, ни политикам. Так же как и действия МССБ, которые находились в Афганистане в течение десяти лет, а к моменту завершения их миссии производство наркотиков возросло, как я полагаю, более чем в десять раз. Аналогичным образом, после того как коалиция год проработала в Ираке и Сирии, ИГИЛ расширил свою территорию. Да, некоторые ключевые точки были освобождены, но в целом его территория увеличилась. Нефтяной бизнес и незаконная торговля нефтью развивались совершенно беспрепятственно. Вот почему, когда к нам обратилось сирийское правительство, мы приняли известное решение и стали работать по конкретным целям на основании разведданных, которыми мы располагали. Мы стали наносить удары по основным источникам финансовой подпитки ИГИЛ, включая нефть, нефтеперерабатывающие заводы и грузовики, на которых нефть перевозилась за границу. Это было сделано только после того, как коалиция приступила к аналогичным действиям. Теперь все говорят о том, что необходимо закрыть сирийско-турецкую границу. От Турции требуют, чтобы она предприняла шаги для закрытия этой границы и устранения ее проницаемости для незаконного передвижения в обоих направлениях людей и грузов, которая существует сейчас.

Мне кажется, мы таким образом все-таки повлияли на коалицию. Мы предпочитаем не соперничать с коалицией относительно того, кто больше стремится быть настоящим борцом с терроризмом. Мы предпочитаем координировать наши действия с ней. И именно это мы с самого начала предложили американцам как лидерам коалиции. Они приняли лишь то, что они называют "меморандумом о недопущении инцидентов в воздушном пространстве", направленным на предупреждение непреднамеренных инцидентов. Были разработаны соответствующие процедуры, и они взяли на себя обязательство сделать их общими для всех членов коалиции. К сожалению, 24 ноября, когда турецкий самолет сбил наш бомбардировщик, участвовавший в антитеррористической операции, это не помогло. Бомбардировщик, который не представлял абсолютно никакой опасности для турецкого государства. Но эти процедуры не сработали. Я надеюсь, впредь они будут применяться более решительно. И американцы как лидеры коалиции обещали это гарантировать. Но мы не были удовлетворены одним лишь недопущением инцидентов в воздушном пространстве. Мы предложили проводить обмен разведданными и информацией о целях и местонахождении "патриотической, нетеррористической" оппозиции, с тем чтобы не задеть их во время ударов. А США нам сказали, что они еще не готовы. Они сказали: "Как только мы решим вопрос с Асадом, мы сможем начать настоящую координацию действий". Я считаю, что это ошибка, поскольку, если задуматься, это означает, что из-за Асада они позволяют ИГИЛ расширяться. Да, я знаю, что у некоторых стран этого региона есть проблемы с Асадом. Мы считаем, что его судьба может быть решена только самим сирийским народом. Именно это закреплено в венских документах. И все страны региона несут обязательства в соответствии с Коммюнике. Мы понимаем, что необходима политическая реформа, требуется новая конституция, которая была бы разработана представителями правительства совместно с оппозицией, при этом состав группы они должны определить самостоятельно. И да, мы считаем, что сирийцам следует рассмотреть вопрос о проведении досрочных выборов, в том числе президентских. Именно этот совет был включен внешними заинтересованными сторонами, объединенными в Группу поддержки Сирии, в принятый в Вене документ. Но я считаю большой ошибкой говорить, что мы можем обеспечить поддержку со стороны всех членов коалиции лишь при условии ухода Асада со своего поста, а до тех пор мы будем придирчиво выбирать средства борьбы с ИГИЛ и другими террористами. В связи с этим я считаю, что произошел небольшой позитивный сдвиг, когда мы приняли практическое решение определить, какие группы являются террористическими, и помочь Организации Объединенных Наций собрать делегацию оппозиции для переговоров с правительством. И если эти два домашних задания будут выполнены, мне кажется, мы могли бы встретиться уже на следующей неделе в рамках Группы поддержки Сирии и одобрить этот подход. А затем Организация Объединенных Наций организовала бы переговоры по Сирии, и появилась бы возможность обсудить режим прекращения огня. При этом из переговорного процесса, безусловно, были бы полностью исключены террористические группы, перечень которых еще только подлежит согласованию. И после этого, я надеюсь, у нас не останется никаких предлогов, чтобы уклониться от реальной координации действий в борьбе против террористических групп.

Вы также упомянули Украину. Следует отметить, что наряду с необходимостью выполнять Женевское коммюнике и Венские документы, таким же образом мы должны выполнять и Минские соглашения. Наши западные друзья говорят: "Минские соглашения должны быть выполнены, а потом мы снимем введенные против России санкции". Но мы не просим об отмене санкций. Мы работаем над выполнением Минских соглашений, так как мы не хотим больше наблюдать продолжающийся глубокий кризис на Украине. Мы хотим, чтобы страна процветала и была избавлена от националистических элементов, председательствующих в правительстве и взявших на себя всё управление и контроль, мы хотим национального примирения между всеми религиозными и этническими группами на Украине. Если почитать Минское соглашение, в нем содержится много положений с указанием на украинское правительство, которое должно предпринять определенные шаги. Первый и безотлагательный шаг, как говорится в Минском соглашении, - это консультации с администрацией в Донбассе относительно закона о проведении местных выборов. По Минским соглашениям, этот процесс должен был начаться в апреле, но он так и не стартовал. Во время своей встречи в Париже 2 октября лидеры стран "нормандской четверки" согласовали комплекс мер в отношении политического процесса. В нем говорится, что должно быть достигнуто согласие с данным регионом по вопросу местных выборов, объявлена амнистия, принят закон об особом статусе данных территорий, так как в противном случае люди, голосуя за кандидатов в местные органы власти, не будут знать, какими полномочиями те будут обладать. Особый статус должен быть закреплен в конституции в той формулировке, которую Канцлер Меркель лично вписала в Минское соглашение. Право на использование русского языка на данных территориях, право получать консультации и давать согласие на назначение прокуроров, судей, право на местные органы правопорядка и др. Если почитать Минские соглашения, украинское правительство упоминается по всему документу, и везде указана необходимость получить согласие жителей Донбасса. Как мне кажется, в Европе и США сейчас лучше понимают, что необходимо оказать давление именно на Киев. Безусловно, мы можем повлиять на Донбасс, и именно по нашему настоянию Донбасс принял и подписал Минское соглашение. Подписав его, Донбасс взял на себя обязательство сохранять территориальную целостность Украины в случае если Украина выполнит свое обязательство предоставить особый статус данному региону. Просто как дважды два.

Вопрос: Я хотел бы обратить Ваше внимание на один вопрос, а именно на ситуацию в области безопасности во время переговорного процесса. Как контролировать ситуацию в области безопасности? Как убедиться, что она не ухудшится в ходе переходного периода? Приняли бы Вы или могли бы Вы предусмотреть на венских переговорах обеспечение защиты с воздуха силами коалиции, включающей Соединенные Штаты и других партнеров, районов, которые в настоящее время не контролируются сирийским правительством? Другими словами, возможна ли ситуация, когда правительственные силы, которые поддерживает Россия, будут защищать определенную часть страны, а коалиционные силы, конечно, с воздуха, и, пожалуй, некоторые даже на суше, будут защищать другую часть? Или Вы будете опасаться, что это может привести к распаду страны, как Вы отметили в Ваших комментариях? Как Вы видите обеспечение безопасности в контексте текущих переговоров.

С.В.Лавров: Я думаю, что мы продвигаемся вперед. Я считаю, что это подтверждается тем, что мы приняли два документа, которые стали консенсусными документами для всех ключевых внешних игроков, в том числе для достаточно серьезных региональных субъектов. Все они были за столом переговоров и одобрили формулировку, в том числе очень ясное указание на то, что именно сирийский народ должен решать будущее Сирии. Все они одобрили обращение к Организации Объединенных Наций о начале переговоров между сирийским правительством и совместной делегацией оппозиции. Все они заявили, что было бы хорошо, если к запланированному сроку, примерно через шесть месяцев, могла бы начать функционировать светская система управления с участием всех сторон, своего рода правительство национального единства, уполномоченное подготовить проект конституции и провести выборы, а также все они согласились, что в итоге, по истечении запланированного срока, примерно через 18 месяцев, политический процесс должен завершиться выборами. Все согласились, что С. де Мистура должен быть координатором усилий по подготовке делегации оппозиции, и Иордании должно быть предложено согласовать перечень террористических групп, что, конечно, не так просто. Однако основные соглашения были достигнуты. Теперь важно понаблюдать, как эти две отдельные части домашнего задания будут выполняться. Поскольку в ходе следующего заседания Группы поддержки Сирии мы, безусловно, сможем достичь соглашения, если эта группа поддержит подход к проблеме террористов и к вопросу о делегации оппозиции, что сразу дало бы С. де Мистуре “зеленый свет” для осуществления политического процесса в Сирии.

Что касается военного аспекта Вашего вопроса, то мы имеем юридическое основание для осуществления операций в воздушном пространстве Сирии. Тот факт, что американцы как лидеры своей коалиции подписали с нами меморандум о предотвращении конфликтов, означает, что они признают это. И это будет основой для каких-либо дальнейших согласованных усилий. Как я уже сказал, в случае если настанет момент, когда коалиция будет действительно готова не обременять себя некоторыми второстепенными соображениями некоторых ее членов относительно координации усилий по борьбе с терроризмом, будет не слишком сложно, в военном и дипломатическом отношении, подготовить план, который был бы законным и приемлемым для всех, в том числе для сирийского правительства. Но мы должны начать это обсуждать, а не опережать события, в том, что касается намеков о разделении Сирии. Мы против этого. В новую конституцию необходимо будет внести определенные положения, которые обеспечат более серьезные и более твердые гарантии для этнических и религиозных групп в Сирии. Но не должно быть никаких планов раздела страны. И группа поддержки Сирии, Венская группа, решительно высказалась в пользу суверенной и территориально целостной Сирии.

Вопрос: У меня есть два кратких вопроса по Ливии. Можете ли Вы подтвердить, естественно, на основании имеющейся у Вас информации, что за последние две–три недели, или даже чуть больше, присутствие ИГИЛ в Ливии значительно возросло? Если переговоры по вопросу формирования правительства единства в Ливии будут в той или иной мере успешными, будет обращение в ООН, в Совет Безопасности, как Вы думаете, мы будем двигаться в сторону принятия резолюции о своего рода гражданской поддержке нового ливийского правительства, или, ввиду того, что предложенный Вами консенсус имеет основополагающее значение, возможно, будет принята резолюция другого плана, например, на основании главы 7, которая предусматривала бы использование силы против ИГИЛ или против других групп и вооруженных формирований в Ливии?

С.В.Лавров: Что касается Вашего первого вопроса, то у нас есть противоречивая информация относительно реального присутствия ИГИЛ в Ливии. По некоторым данным, ИГИЛ создает в Сирте опорный пункт и даже планирует использовать город в качестве второй столицы после Эр–Ракки. Некоторые считают, что имеющиеся данные не служат твердым доказательством данной информации. Я не исключаю, что ИГИЛ преувеличивает информацию о реальном распространении своей организации, потому что данная структура – это отдельная история: в отличие от других террористических организаций, ее настоящей целью является создание квазигосударства, и ей необходимо создавать видимость того, что они в этом преуспевают. Как я уже говорил, они объявили, что халифат должен распространяться на территории от Португалии до Пакистана. Им необходимо показать успехи в этой сфере в целях поддержания идеологического образа, благодаря которому они вновь и вновь вербуют в свои ряды новых сторонников. Что касается ливийской конференции и урегулирования ливийского конфликта, то сегодня мы обсуждали этот вопрос с моим дорогим другом П.Джентилони, я также затронул данный вопрос с Президентом Италии С.Маттареллой: решение о проведении инклюзивного диалога в конечном итоге должно принадлежать ливийскому народу. А международное сообщество должно создать условия для того, чтобы данный диалог был равноправным и инклюзивным и чтобы стороны пришли к компромиссу. Данный вопрос невозможно решить извне.

Кстати, мы пытались это сделать в Йемене, и все внешние игроки, в число которых входили США, Европа, Россия и региональные страны, в целом пришли к соглашению. План был представлен сторонам конфликта в Йемене, и некоторые из них со временем приняли его или же вынуждены были согласиться с ним. Но этот план не был разработан ими самими на основе компромисса и взаимных уступок, отражал то, каким «внешние игроки» видят урегулирование йеменского кризиса. Факт того, что этот документ не был инициирован и принят Йеменом, а, скорее, был своего рода документом, с которым они вынуждены были согласиться, является причиной, почему данный план не сработал и служит причиной нынешних событий в Йемене. Некоторые конфликтующие стороны Йемена не считают договоренность справедливой.

Мы не можем допустить ту же ошибку в Ливии, я надеюсь, что это не случится. Дело в том, что, насколько я знаю, некоторые идеи предполагают игнорирование людей, которые были выбраны в качестве лидеров в Тобруке и Триполи, выбивание почвы у этих людей из–под ног путем формирования в Триполи и Тобруке групп, разделяющих одни и те же идеи, признания этих групп "здоровыми силами в разрешении ливийского кризиса", а отщепенцами - всех остальных. Были даже попытки вынести на обсуждение идею вводить санкции против всех, кто не примет такой позиции. В принципе, это очень рискованный путь, поскольку неправильно сразу же заменять дипломатию санкциями в любой ситуации, когда твои идеи не поддерживаются. Это неправильно в случае с Йеменом, это стало очевидно и в других ситуациях, например в Южном Судане - стране, которая создавалась сами знаете как, и лидеры которой впоследствии вели себя не так, как задумывали те, кто решительно поддержал разделение на два Судана, – и сразу санкции, санкции, санкции. Мы утрачиваем культуру переговоров, убеждения, дипломатии и компромисса. Этого нельзя допустить в Ливии.

Вопрос: Ваше Превосходительство, как соотнести между собой два утверждения? Вы можете присоединиться к антиасадовской коалиции для углубленного участия в более серьезной и эффективной войне, а не "странной войне", как Вы сказали. С другой стороны, присоединение к коалиции не соответствует их собственным целям, которая заключается в укреплении режима Б.Асада посредством помощи в борьбе с ИГИЛ. Как же разрешить дилемму, когда Вы говорите: "Вы не можете просто лишить человека власти, позволить террористической организации разрастаться и не бороться с ней всерьез", - а они заявляют: "Вы не можете просто удерживать одного человека у власти и не позволить нам, я бы не объединился с таким человеком в борьбе с этими террористами".

С.В.Лавров: Если я правильно Вас понял, я могу сказать следующее. Мы достигли соглашения как в рамках венского процесса, так, между прочим, и в рамках Женевского коммюнике. Кстати о Женевском коммюнике от 30 июня 2012 года: сразу же после того, как мы завершили переговоры по данному документу, продлившиеся восемь или даже девять часов, подписались под ним, мы, Россия, убедили правительство Асада согласиться с его текстом. Оппозиция этого не сделала. Мы представили этот документ Совету Безопасности и предложили ясную и четкую резолюцию, поддерживающую Женевское коммюнике. Наши западные партнеры, принимавшие участие в переговорах по Женевскому коммюнике, заявили: "Нет, этого недостаточно". Мы спросили: "Почему?". Они ответили: "Потому что в Женевском коммюнике не говорится о том, что Асад должен уйти и что, если он не уйдет, последуют санкции со стороны Совета Безопасности". Мы сказали: "Да, в тексте документа об этом не говорится. Но это консенсус, к которому пришли". Все пять постоянных членов Совета Безопасности, ЛАГ, Турция – была очень представительная группа стран – те же участники из числа пяти постоянных членов Совета Безопасности, которые присоединились к консенсусу, отказались одобрить документ. В итоге его одобрили более года спустя, когда принималась резолюция по химическому оружию в Сирии. Тогда мы добавили к этой резолюции вторую часть, поддержавшую Женевское коммюнике. В документе не говорится, что кто-то должен уйти. В Женевском коммюнике и принятых в Вене документах (а также, кстати, в резолюции, представленной Францией и принятой на основе консенсуса после теракта в Париже) говорится, что ИГИЛ, "Джабхат ан–Нусра" и другие организации, которые будут определены Группой поддержки Сирии, являются нашими врагами и законной целью. Как в случае с вопросом о том, является ли стакан наполовину полным или наполовину пустым, или что было раньше – курица или яйцо, в Женевском коммюнике и венском документе мы четко заявили о необходимости сохранить целостность государственных структур. Да, нужно сформировать, как говорится в Женевском коммюнике, переходный управляющий орган или, согласно венскому документу, инклюзивное управление. Однако в Женевском коммюнике сказано, что этот переходный управляющий орган должен быть сформирован на основе взаимного согласия правительства и оппозиции. Когда они откладывали проведение переговоров, а мы настаивали на нем, когда провалилась "Женева–2" (она провалилась потому, что оппозиция не была представительной, присутствовала лишь "Национальная коалиция", больше никого не пригласили), но мы по–прежнему были готовы попытаться, поскольку никогда не узнаешь, пока не попробуешь. Говорят, "взаимное согласие" означает, что Б.Асад будет обладать правом вето – да, но оппозиция также будет обладать правом вето. И мы никогда не узнаем, могут ли они найти общий язык, пока они не сядут за стол переговоров и не приступят к серьезному обсуждению. В ходе встречи "Женева–2" серьезное обсуждение не состоялось. Это была крупная конференция с участием 55 министров, повсюду камеры. Такого рода обстановка способствует не сближению позиций, при помощи спокойного диалога, а их расхождению. Итак, Асад является главнокомандующим. Говорят, суннитское большинство в Сирии его ненавидит. Если это правда, организуйте досрочные выборы и победите его, если он выставит свою кандидатуру. Но утверждать, что вы хотите сохранить целостность структур, и в то же время требовать отставки главнокомандующего, поскольку в противном случае некоторые люди будут бороться с ИГИЛ не так активно, как они должны это делать, на мой взгляд, безответственно. Мы уже пережили много ситуаций, когда некоторые люди были одержимы судьбой одного человека: С.Хусейна, М.Каддафи, В.Ф.Януковича, кстати. Посмотрите, что произошло со всеми этими странами, когда "международное сообщество" говорило: "Свергните этого человека, там коррупция, диктатура и т.д. и т.п., и эти страны будут развиваться и процветать". Сегодня положение во всех этих трех странах гораздо хуже, чем было до смены режима. Таким образом, мы надеемся, что этот опыт нас всех чему-нибудь научит и, как я уже говорил, нам необходимо принимать собственные решения, как это было при формировании антигитлеровской коалиции. Первостепенные задачи необходимо ставить во главу угла. Конечно, антигитлеровская коалиция не помешала Уинстону Черчиллю выступить со своей Фултонской речью. И тогда это свидетельствовало о том, что после победы над врагом они вернулись к решению своих первостепенных задач. Но это было прагматично. А то, что происходит сейчас, это нежелание всерьез бороться с общим злом, пока не уйдет Б.Асад, – это не прагматично. Это делается из чисто идеологических соображений.

Россия. Италия > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 11 декабря 2015 > № 1639220 Сергей Лавров

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции по итогам переговоров с Министром иностранных дел Италии П.Джентилони, Рим, 11 декабря 2015 года

Г-н П.Джентилони, большое спасибо.

Уважаемые дамы и господа,

Мы весьма удовлетворены сегодняшними переговорами. Чуть ранее состоялась встреча с Президентом Италии С.Маттареллой. Наши встречи всегда проходят в атмосфере доброжелательности, взаимопонимания и с прицелом на продвижение нашего сотрудничества по всем направлениям. Именно такой тезис о необходимости взаимодействия во всех областях содержался в октябрьском интервью, которое Президент Италии дал российскому агентству ТАСС. Мы полностью с этим солидарны.

Наши контакты с П.Джентилони носят регулярный характер. 1 июня он был в России с визитом. Сегодня я отвечаю взаимностью. Кроме того, мы неоднократно встречались «на полях» международных мероприятий, в рамках празднования 70-летия Великой Победы в Москве 9 мая с.г., а совсем недавно «на полях» СМИД ОБСЕ в Белграде.

Констатировали, что взаимодействие между нашими государствами продолжается в целом весьма продуктивно даже в условиях спада в отношениях между Россией и Евросоюзом. Импульс нашему сотрудничеству придают регулярные встречи на высшем уровне – с октября прошлого года состоялось пять встреч между Президентом России В.В.Путиным и Председателем Совета Министров Италии М.Ренци. Активизировались межпарламентские контакты – в сентябре в Москве состоялась сессия Большой российско-итальянской межпарламентской комиссии. Поступательно развиваются контакты между различными ведомствами, включая, разумеется, МИД.

Заинтересованы в том, чтобы негативные тенденции в экономическом сотрудничестве преодолевались. Накануне визита я встречался с членами Итало-Российской торговой палаты, которые твердо высказались в пользу сохранения своего присутствия на российском рынке. Гибкость и прагматизм итальянского бизнеса проявляются в стремлении итальянских компаний переходить от поставок в Россию продукции с клеймом «сделано в Италии» к производству в Российской Федерации, используя нашу заинтересованность в локализации взаимодействия и импортозамещении. То есть, переход от «сделано в Италии» к «сделано с Италией». Мы это приветствуем. Думаю, у такого подхода есть хорошие перспективы.

Договорились продолжать оказывать политическую поддержку крупным совместным проектам. В их числе – производство самолета «Сухой Суперджет-100», планы начала производства в России вертолетов компании «Агуста Вестланд», создание российско-итальянского экспериментального термоядерного реактора. Кроме того, такие компании, как «Пирелли», продолжают наращивать свои проекты в Российской Федерации совместно с российскими партнерами.

Сегодня в Риме состоялось подписание очередного документа, который закладывает основу для совместного российско-итальянского предприятия по сертификации итальянских технологий на сети российских железных дорог. Мы подчеркнули заинтересованность в дальнейшем углублении гуманитарных связей, которые развиваются динамично. Только что мы подписали двустороннюю Программу сотрудничества в сфере культуры и образования на 2016 – 2018 гг. В рамках начинающегося через пару дней в Санкт-Петербурге международного культурного форума пройдут Дни Италии в Эрмитаже, состоится «круглый стол» с участием министров культуры двух стран. Договорились и далее оказывать поддержку деятельности российско-итальянского Форума-диалога гражданских обществ. Это важный инструмент укрепления взаимопонимания и развития контактов между нашими народами.

При рассмотрении ключевых глобальных и региональных вопросов констатировали единство наших подходов в борьбе с терроризмом, необходимость наращивать коллективные скоординированные усилия. Вы знаете о выдвинутой Президентом России В.В.Путиным на ГА ОН инициативе по формированию единого антитеррористического фронта. Сегодня мы обсудили, как можно более эффективно взаимодействовать против ИГИЛ, «Джабхат ан-Нусры» и прочих террористических организаций, в частности, в Сирии.

Обменялись мнениями о деятельности Международной группы поддержки Сирии по продвижению политического урегулирования. Россия и Италия участвуют в этой группе. Рассчитываем в ближайшее время согласовать дальнейший график работы этого важного международного механизма с тем, чтобы продвинуться по пути реализации уже достигнутых договоренностей об идентификации террористических групп, с которыми мы будем бескомпромиссно бороться, и оказания содействия ООН в формировании делегации оппозиции для переговоров с Правительством САР о политическом урегулировании.

Обсуждали ситуацию в Ливии. Прекрасно понимаем, насколько важно для наших итальянских партнеров урегулировать кризис в этой стране. Послезавтра в Риме откроется специальная конференции по ливийскому урегулированию. Мы будем в ней участвовать и вместе с итальянскими коллегами содействовать тому, чтобы сами ливийцы объединились в процессе политического урегулирования на основе сохранения суверенитета и территориальной целостности этой страны. Будем поддерживать усилия под эгидой ООН по завязыванию такого диалога.

Для того, чтобы наши усилия по этим и другим кризисным точкам были более систематизированными, предложили начать работу двусторонней группы по борьбе с новыми вызовами и угрозами. Договоренность о ее создании была достигнута еще в ходе межгосударственных консультаций на высшем уровне в ноябре 2013 г. Считаем, что в нынешних условиях актуальность такого механизма еще более возрастает.

П.Джентилони упомянул об отношениях между Россией и Евросоюзом. Высоко ценим настрой Рима на устранение препятствий на пути развития этих отношений, их нормализацию. Убежден, что идеи, которые обсуждались давно и поддерживались Еврокомиссией еще в период, когда ее возглавлял Р.Проди, должны сегодня вновь прозвучать на наших переговорах и оставаться в повестке дня. Имею в виду процессы формирования единого экономического и гуманитарного пространства, в том числе через гармонизацию европейского и евразийского интеграционных проектов. Разумеется, такая работа будет успешной в случае, если мы будем прочно опираться на принцип равной и неделимой безопасности.

Говорили о ситуации на Украине. Здесь у нас тоже единое мнение о необходимости для всех участников процесса урегулирования украинского кризиса в полной мере выполнять заключенные в Минских соглашениях от 12 февраля договоренности.

На этом программа визита не заканчивается. По приглашению П.Джентилони сегодня я буду принимать участие в конференции «Средиземноморье: римский диалог», проходящей в эти дни в Риме под эгидой Института международных политических исследований. Безусловно, для продолжения нашего разговора по всем вопросам взаимодействия я жду Министра иностранных дел Италии в удобное для него время с визитом в Российскую Федерацию.

Вопрос: Совсем недавно появились сообщения агентств о том, что Министр обороны России С.К.Шойгу заявил о продолжении наступления ИГИЛ в Сирии и Ираке, где ими занято уже 70% территории. Есть риск, что «Исламское государство» дойдет до Кавказа. Каковы видимые результаты российских бомбардировок в Сирии?

С.ВЛавров: Что касается исходящих от т.н. ИГИЛ угроз, то они очевидны для всех. «Исламское государство» – это не только Сирия и Ирак: оно уже «пустило корни и дало ростки» в Ливии, Афганистане, Йемене, что проявилось, в частности, в теракте в Адене против мэра этого города, в преступной акции против российского самолета на Синае, теракте в Париже, терактах в Мали, Бамако и других странах Африки, терактах в Калифорнии. За всем этим стоит либо ИГИЛ, либо люди, которых они активно пытаются завербовать в свои ряды. Их планы не ограничиваются географией Ближнего Востока. Они официально провозгласили целью создание халифата, который, по их пониманию, должен простираться от Португалии до Пакистана. Безусловно (об этом неоднократно говорил Президент России В.В.Путин), нас крайне тревожит, что несколько тысяч бойцов в рядах ИГИЛ являются гражданами России и государств-наших соседей. У них есть планы и в отношении Северного Кавказа. Именно поэтому мы убеждены, что эти, как и другие планы «Исламского государства» в отношении других стран, должны стать серьезнейшим стимулом для того, чтобы мы отставили в сторону любые амбиции и геополитические конъюнктурные соображения и объединились во имя главной цели – уничтожения этой преступной структуры.

Отвечая на вторую часть вопроса о результатах российских бомбардировок позиций террористов в Сирии, скажу, что эти результаты ежедневно делаются достоянием гласности на брифингах Министерства обороны, которые открыты для всех работающих в Москве корреспондентов, на них регулярно приглашаются военные атташе западных и региональных стран, поэтому мне тут добавить нечего. Вся подробнейшая информация имеется в наличии, ее можно найти на сайте Министерства обороны России. Приглашаем Вас это сделать.

Вопрос: На этой неделе в СМИ появились сообщения, что США обратились к военным ведомствам Финляндии, Швеции и Норвегии с запросом помочь в борьбе с т.н. ИГИЛ. Как Вы считаете, имеет ли смысл расширение западной коалиции в ситуации, когда нет полного понимания с Россией и Сирией по антитеррористической борьбе? Можно ли подтвердить время и место встречи следующего заседания Международной группы поддержки Сирии?

С.В.Лавров: Созданную США коалицию мы рассматриваем как потенциально эффективного партнера. Для того, чтобы она стала по-настоящему действенной, было бы важно опереться на прочную почву международного права, решения СБ ООН. Я уже высказывался на эту тему. Непонятно, почему при создании данной коалиции США, заручившись согласием Ирака, не обратились к Дамаску за аналогичным согласием, не пришли в ООН, где, вне всякого сомнения, было можно договориться о правовой основе, которая никому не создавала бы политических и иных сложностей.

Тем не менее, американская коалиция – это реальность. Мы удовлетворены тем, что в последние пару месяцев (примерно с начала операции наших ВКС в сирийском пространстве в ответ на обращение Правительства САР) американская коалиция стала действовать более интенсивно. В частности, именно в этот период самолеты коалиции стали бомбить объекты, связанные с незаконной торговлей нефтью с захваченных «Исламским государством» месторождений.

Думаю, помимо физического расширения этой коалиции важно также обратить внимание на качество проводимой работы. Да, есть нефтяные месторождения и кустарные нефтеперерабатывающие заводы, которые во многом обеспечивают финансирование ИГИЛ, но есть еще и каналы снабжения, которые подпитывают террористов деньгами, необходимым оборудованием и оружием. На это, кстати, обратила внимание «Эмнести интернэшнл» (Amnesty International), призвав наладить взаимодействие, чтобы взять под контроль оружейный рынок в регионе. В значительной степени это будет зависеть от того, удастся ли перекрыть сирийско-турецкую границу для незаконного трафика в обе стороны. Об этом говорим не только мы, но и громко и настойчиво говорят США и другие западные страны. Думаю, что помимо чисто количественных параметров, в отношении тех, кто борется с терроризмом, необходимо уделить внимание качеству этой работы. Мы готовы к объединению усилий, чтобы сделать все аспекты контртеррористической операции максимально эффективными. Как вы знаете, с самого начала нашей работы в сирийском воздушном пространстве мы предложили США как лидерам созданной ими коалиции наладить теснейшую координацию. Они на данном этапе пошли только на договоренность о мерах во избежание непредвиденных, нежелательных, непреднамеренных инцидентов. Эта договоренность должна распространяться на всех участников коалиции, в том числе и на Турцию. Вы знаете нашу позицию на этот счет в связи с преступным актом, совершенным 24 ноября, когда абсолютно без каких-либо оснований был сбит российский бомбардировщик.

Главное, что помимо нацеленных на недопущение инцидентов мер, мы по-прежнему заинтересованы в тесной координации в том, что касается целей, обмена информацией о том, где «на земле» в Сирии работают вооруженные отряды, которые не приемлют террористические идеологию и практику и могут быть нашими союзниками в борьбе с терроризмом. Оптимальным вариантом является, на наш взгляд, тот, который предложил Президент России В.В.Путин, когда призвал объединить в сплоченных рядах антитеррористической коалиции всех, кто так или иначе противостоят ИГИЛ и прочим группировкам. Это касается, в первую очередь, наземных сил. Все согласны с тем, что без наземной операции, поддержки «с земли» разгрома «Исламского государства» не достичь. «На земле» с ними борются, прежде всего, армии Сирии и Ирака, курдские ополчения в обеих странах и вооруженные отряды оппозиции, в частности, в САР, которые, повторю, не являются сторонниками террористов и которым они так же ненавистны, как и всем нам. Это наземная группа, которая реально должна действовать более скоординированно. Все те, кто работают с воздуха – Россия, американская коалиция – должны помогать наземным отрядам отвоевывать у террористов захваченные территории и в конечном счете добиваться их разгрома.

Когда сейчас мы слышим разговоры о том, что возможно это осуществить и наладить такую координацию, но сначала нужно решить вопрос о судьбе Б.Асада, это вызывает большие вопросы с точки зрения приоритетов, которыми руководствуются наши партнеры. Если эффективная борьба с ИГИЛ зависит от ухода Б.Асада, то возникает вопрос: те, кто продвигают эту логику, готовы закрывать глаза на деятельность «Исламского государства», поощряя тем самым ИГИЛ к дальнейшей борьбе против сирийского и иракского народов? Полагаю, что все эти соображения конъюнктурного характера нужно отбросить в сторону. Мы к этому готовы и ощущаем, что у наших западных партнеров и у стран региона зреет понимание необходимости именно такого подхода. Надеемся, что он в итоге возобладает и чем раньше – тем лучше.

Вопрос: Могла бы Россия принять возможное приглашение на встречу антиигиловской коалиции, возглавляемой США? Вы говорили о готовности оказать содействие итальянским усилиям в Ливии для формирования такого переговорного процесса, который привел бы к результатам. В свете наступления «Исламского государства» в Ливии могли бы Вы рассматривать возможность осуществления авиарейдов и над ливийской территорией и при каких условиях?

С.В.Лавров: Что касается вопроса о готовности России участвовать в американской коалиции, скажу, что мы сотрудничаем на международной арене, исходя из того, что любое сотрудничество может опираться только на полное равноправие и совместную работу, а не на принцип, согласно которому кто-то где-то в одной столице решил, что нужно делать, и все остальные должны «взять под козырек». Такое уже было в наших отношениях с американскими партнерами, когда возникла проблема ПРО: мы несколько раз настойчиво на уровне Президента России предлагали конкретные формы совместного согласования подходов к угрозам, существующим в ракетной сфере, к шагам, которые необходимо предпринять для того, чтобы обезопасить себя от этих угроз на подлинно коллективной, равноправной, взамоуважительной основе, когда каждая сторона уважает интеллектуальные способности другой стороны. Нам тогда сказали, что им не нужны наши идеи – они все решили и предложили либо присоединиться к той системе ПРО, которую они придумали, либо они будут работать без нас. Система была с огромными изъянами, в том числе, была и остается такой, которая создает риски для нашей обороноспособности и безопасности. Разумеется, мы не можем играть в такие игры по определению.

Схожая ситуация сложилась и в отношении коалиции для борьбы с ИГИЛ в Сирии и Ираке. Нас никто не спрашивал, как лучше организовать такую работу. Схема была выстроена без нас. Я уже комментировал наше отношение к ней: необходимо было обращаться, прежде всего, не только к Ираку, но и к Сирии, а также идти в СБ ООН. Тогда с самого начала это действительно была бы совместная и полностью легитимная работа, опирающаяся на авторитет и мандат СБ ООН. Сейчас мы по-прежнему ведем речь не о вступлении в американскую коалицию, а о координации на равноправной основе тех действий, которые осуществляем мы и коалиция. Замечу, что мы уже внесли существенный вклад в повышение эффективности работы этой коалиции, потому что до конца сентября-начала октября этого года коалиция вела довольно своеобразную деятельность, чем-то напоминающую «странную войну» в Европе в конце 30-х гг., когда было непонятно: то ли борются с общим врагом, то ли смотрят, кто возобладает на поле боя.

После начала операции наших ВКС коалиция вынужденно или по добровольному желанию стала действовать более эффективно, наносить наконец удары по нефтяной инфраструктуре, о чем я уже говорил. Мне кажется, сейчас складываются условия, чтобы мы перешли к подлинно партнерскому сотрудничеству, которое будет опираться на коллективную работу по выявлению целей, обмену разведывательной информацией и, если хотите, на «разделение труда» по нанесению ударов по позициям террористов. Если коллеги к этому готовы, то наши предложения «на столе», и американцам о них известно. Надеюсь, что они проинформируют о них и других членов коалиции. Это основа для совместной эффективной, результативной работы.

Что касается Вашего вопроса о том, будем ли мы также наносить авиационные удары по Ливии, то у нас это не стоит в планах, потому что отсутствует приглашение от ливийского правительства, которое мы могли бы рассмотреть, так что и говорить пока не о чем. Более того, сейчас нет и ливийского правительства. Мы активно приветствуем и стараемся поддержать усилия, предпринимаемые нашими итальянскими коллегами с тем, чтобы международное сообщество помогло ливийцам преодолеть нынешний раскол и сформировать единое правительство. Когда будет сформировано единое, легитимное, признанное ООН Правительство Ливии, оно и будет решать, каким способом преодолевать проблемы, с которыми столкнулась Ливия после развала этой страны в результате натовских бомбардировок. Кстати, «Исламское государство» в Ливии – это лишь одно из проявлений указанных проблем, которые выходят гораздо шире – далеко за пределы ливийской территории. Оружие, боевики, которых поддерживали и вооружали в Ливии с целью свержения М.Каддафи, расползлись далеко за пределы этой страны. В Африке и соседних с Ливией странах они уже творят свое «черное дело». С ними приходится бороться, в том числе и тем европейским странам, которые вооружали их в Ливии для свержения М.Каддафи. Так что мы искренне заинтересованы в стабилизации ситуации в Ливии и, повторю, поддерживаем соответствующие усилия, которые предпринимает Италия, проводя послезавтра Конференцию по ливийскому урегулированию.

Россия. Италия > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 11 декабря 2015 > № 1639217 Сергей Лавров

11 декабря на расширенной коллегии Министерства обороны президент РФ Владимир Путин подвел итоги 2015 года и обозначил приоритетные задачи вооруженных сил на 2016 год.

В Национальном центре управления обороной военачальники, постоянные члены Совета безопасности России, представители Федерального Собрания и правительства проанализировали географическое, оперативное, технологическое пространство национальных интересов страны, определили направления военного строительства.

Сирийский кризис

В современном мире реальным суверенитетом обладают только сильные в военном отношении государства. Операции ВКС РФ в Сирии на коллегии уделено особое внимание. Войска РФ в Сирии защищают национальные интересы России, и демонстрируют огромные возможности.

На коллегии отмечалось: с 30 сентября российская авиация уничтожила в САР свыше 8 тысяч объектов инфраструктуры террористов. Президент РФ и Верховный главнокомандующий Владимир Путин высоко оценил действия ВС РФ в Сирии, приказал действовать предельно жестко, а также поручил согласовывать действия ВС РФ в Сирии с командными пунктами Израиля и коалиции, возглавляемой США.

Крылатые ракеты комплекса "Калибр" из акватории Каспийского и Средиземного морей успешно поразили все цели на огромном расстоянии. Боевые вылеты ВКС разрушили созданную годами, отлаженную инфраструктуру боевиков ИГ. Не случайно ранее, в Послании Федеральному Собранию, Владимир Путин отметил: "Современное русское оружие действует эффективно, а бесценная практика его применения в боевых условиях обобщается и будет использована для дальнейшего совершенствования нашей военной техники и вооружений".

Горячий 2015-й

Даже краткий обзор значимых для Вооруженных сил России явлений и событий 2015 года выглядит впечатляюще.

Принята обновленная Морская доктрина, и это означает, что Россия не собирается замыкаться в развитии лишь на евразийском материке.

Продолжалось возрождение оборонной инфраструктуры в Арктике, где Россия завершила строительство четырех военных баз. Это забота об энергетической независимости и процветании будущих поколений страны.

Россия адекватно реагировала на новые угрозы в Заполярье и на Южном Кавказе, укрепляла Черноморский флот, провела серию масштабных международных военных учений в Мировом океане.

Тлеющая гражданская война на Украине и мнимые угрозы со стороны России подталкивали Европу к новой гонке вооружений. Альянс наращивал активность вблизи границ РФ. Контингент НАТО в странах Балтии за год увеличился многократно (по самолетам — в 8 раз, по личному составу — в 13 раз). Прибалтика постепенно превратилась в полигон. И России в 2015 году приходилось укреплять линию потенциального противостояния — от Заполярья до полуострова Крым.

Эта работа будет продолжена. В 2016 году будут усилены группировки российских войск на Западном, Юго-Западном и Арктическом направлениях. Практика внезапных проверок и учений в Вооруженных силах РФ интенсивно развивается.

С учетом неудачного завершения миссии США и НАТО в Афганистане, агрессивной политики Турции, растущего военно-политического давления альянса в Европе и проекции исламского экстремизма на южные рубежи РФ роль вооруженных сил в жизни страны лишь возрастает.

Поддержка оборонно-промышленного комплекса

Проект модернизации Вооруженных сил страны предусматривает к 2020 году замену 70 процентов военной техники, получение Военно-морским флотом 50 новых кораблей, ВКС — сотен новых самолетов, а сухопутными силами — тысяч новых машин.

Гособоронзаказ 2015 года выполнен на 100 процентов, войска РФ получили 243 летательных аппарата, 90 зенитных ракетных систем и комплексов, 208 радиолокационных систем, 18 тысяч новейших средств связи. В декабре зенитные ракетные комплексы С-400 "Триумф" заступили на опытно-боевое дежурство на северо-западе России. И сегодня вооруженные силы оснащены современным оружием на 47 процентов.

Предприятия ОПК и Минобороны выдерживают обозначенный планом темп. В 2015 году в войска поступило на четверть больше новых и модернизированных образцов вооружения, чем в 2014-м. А финансирование гособоронзаказа ведется на уровне, предусмотренном госпрограммой вооружений до 2020 года.

В 2016 году армия и флот получат 7 надводных кораблей и 2 подводные лодки, первый комплект зенитной ракетной системы Бук-М3, два модернизированных самолета Ту-160 и семь Ту-95МС, всего — более 200 новых образцов авиатехники.

Русское оружие продолжает завоевывать международный авторитет. Рост возможностей ОПК способствовал укреплению военно-технического сотрудничества России с Ираном, Индией, Китаем, Вьетнамом, Египтом, странами Латинской Америки.

Сорванные планы США

За два с половиной месяца воздушной операции в Сирии ВКС России продемонстрировали результаты реформирования. Сегодня наиболее развитые государства ведут борьбу за свои интересы гибридными (непрямыми) действиями, используют протестный потенциал населения, радикалов и экстремистов, частные военные компании, а также блок НАТО. Легитимная воздушная операция России на Ближнем Востоке представляет собой прямую защиту Европы.

Американское издание Foreign Policy отмечает: "Россия использует Сирию как полигон для своей обновленной армии… Таким образом она предупреждает Соединенные Штаты и прочие западные державы о том, что Россия восстановила военную мощь после десятилетий упадка".

Профессор Нью-Йоркского университета и специалист по российским вооруженным силам Марк Галеотти утверждает: "Просто начав эту операцию, они сорвали изрядную часть внешнеполитических планов США всего 30 самолетами".

Впрочем, Россия использовала также стратегическую (дальнюю) авиацию, новейшие крылатые ракеты воздушного базирования Х-101 и современные зенитно-ракетные системы С-400.

Александр Хроленко, обозреватель МИА "Россия сегодня"

В смешанном транспортном авиационном полку Западного военного округа (ЗВО) на военном аэродроме Левашово (Ленинградская обл.) начались командирские полеты с выполнением наиболее сложных элементов пилотирования транспортных самолетов Ан-12, Ан-26, Ан-72 и транспортно-боевых вертолетов Ми-8МТВ-5.

В течение недели офицеры управления полка, командиры эскадрилий отработают пилотирование авиационной техники в условиях минимума погоды, взлеты и посадки с максимальной загрузкой, а также действия экипажей при условных отказах двигателей и навигационно-пилотажных комплексов.

В каждом полете на борту самолетов и вертолетов в качестве обучающихся находятся молодые пилоты, штурманы и бортовые инженеры, которым предстоит закрепить навыки при выполнении учебно-боевых задач в сложной, динамично меняющейся обстановке.

Кроме того, в ходе командирских полетов экипажи отработают взаимодействие с группой руководства полетами на аэродроме, а также технологию управления ресурсами экипажа (CRM), предназначенную для повышения безопасности полетов.

Особенностью командирских полетов станет выполнение так называемых афганских взлетов и посадок с резким набором или потерей высоты, которые применяются экипажами транспортных самолетов при угрозе поражения воздушного судна из переносных зенитных ракетных комплексов (ПЗРК) в непосредственной близости от аэродрома.

Летчикам также предстоит отработать заходы на посадку при условном поражении воздушного судна средствами радиоэлектронной борьбы условного противника и потере основного и резервного каналов связи с руководителем полетов.

Пресс-служба Западного военного округа

74 новых проекта будут реализованы в 18 провинциях Афганистана в скором будущем, объявили официальные представители министерства восстановления и развития села ИРА.

Общая стоимость проектов составит 230 млн. афгани (более 4 млн. долларов). В частности, будут построены новые ирригационные каналы, заградительные стены, плотины, дороги и мосты, заявил министр восстановления и развития села информационному агентству «Пажвок».

67 проектов профинансирует Азиатский банк развития, а остальные — министерство, добавил Насир Ахмад Дюррани. Временную работу получит около 80 тысяч местных жителей.

Отметим, что в текущем году министерство потратило 270 млн. долларов из бюджета развития, который составил 389 млн. долларов.

Министерство сельского хозяйства, ирригации и животноводства ИРА заявило, что в уходящем году в провинции Герат построено 62 теплицы для сушки изюма.

В каждой теплице стоимостью 8 тыс. долларов может переработать до 10,4 тонн винограда в год, из которых получится 2,6 тонны изюма. Четверть стоимости строительства теплиц была оплачена местными садоводами, отмечает информационное агентство «Пажвок».

Теплицы были построена в уездах Инджил, Корах, Гюрза и Зиндаджан. Благодаря данному проекту удалось существенно улучшить качество производимого в провинции изюма, отметил один из виноградарей провинции Герат в интервью.

В 2016 году министерство планирует перейти на строительство двухэтажных теплиц, на первом этаже которых можно будет производить сортировку и упаковку сухофруктов.

Накануне на полях международной конференции «Сердце Азии» в Исламабаде состоялась встреча президента Афганистана Мохаммад Ашрафа Гани и министра иностранных дел Китая Ваном И.

В ходе переговоров представитель КНР поприветствовал приверженность Афганистана задаче проведения мирных переговоров с движением «Талибан» и выразил намерение продолжить содействие процессу, подчеркнув, что переговоры должны проходить при условии соблюдения суверенитета ИРА и с учётом интересов участвующих сторон.

На повестке обсуждения были рассмотрены вопросы экономического содействия афганской стороне. «Китай желает участвовать в восстановлении Афганистана и неуклонно оказывать ему содействие в целях улучшения условий жизни населения», – сообщил Ван И, от лица своей страны предложив помощь в деле подготовки профессиональных кадров, организации развития инфраструктуры и обеспечения услуг связи.

Как передаёт телеканал «Толо», министр поприветствовал желание Афганистана присоединиться к выдвинутой Китаем инициативе «Один пояс и один путь», направленной на развитие регионального экономического взаимодействия, а также вступить в Азиатский банк инфраструктурных инвестиций (АБИИ).

В свою очередь, Ашраф Гани заявил о заинтересованности своей страны в развитии сотрудничества с КНР в сферах развития инфраструктуры, энергетики и рационального использования водных ресурсов.

Тем не менее, президент выразил обеспокоенность в связи с тем, что китайская компания, получившая лицензию на разработку месторождения меди Айнак, так и не приступила к строительству железной дороги, предполагавшемся условиями контракта. Ашраф Гани обратился к Пекину с просьбой напомнить компании о невыполненных обязательствах.

Говоря о перспективе строительства транснационального газопровода ТАПИ (Туркменистан – Афганистан – Пакистан – Индия), афганский лидер предложил китайской стороне воспользоваться транзитными услугами ИРА для приобретения туркменского газа, передаёт информагентство «Пажвок».

Также Ашраф Гани уделил внимание текущим проблемам безопасности, отметив, что рост нестабильности в восточной части Афганистана может представлять угрозу в том числе и для КНР. Президент выразил надежду на то, что Китай сделает свой вклад в поддержку афганских ВВС в рамках противодействия новым вызовам.

Интервью Министра иностранных дел России С.В.Лаврова итальянским СМИ, Москва, 9 декабря 2015 года

Вопрос: Сергей Викторович, начнем с главного. Реально ли создание широкомасштабной антитеррористической коалиции против всех террористических организаций, действующих на территории Сирии и Ирака, о чем в последнее время неоднократно говорил Президент Российской Федерации В.В.Путин. Известно, что одним из главных препятствий остается т.н. «проблема Б.Асада». Есть ли в ее решении прогресс?

С.В.Лавров: Как Вы сказали, действительно, Президент Российской Федерации В.В.Путин уже достаточно длительное время продвигает эту инициативу, он озвучил ее в своем выступлении на Пленарном заседании на сессии ГА ООН в конце сентября, подтвердил эту инициативу в рамках послания Федеральному Собранию Российской Федерации. Мы считаем, что эта задача вполне реальна. В конце концов в годы Второй мировой войны было реально объединиться против абсолютного зла, каковым был нацизм, удалось его победить, отставив в сторону все разногласия, в том числе и идеологические, которые, в отличие от нынешней эпохи, тогда разделяли СССР и западные страны. Но все это было отложено как второстепенное, не имеющее экзистенциального значения. Главным было – не допустить захват мира нацистами с их человеконенавистнической идеологией. Сейчас такие же человеконенавистнические идеалы проповедует т.н. «Исламское государство», которому нельзя позволить стать государством и которое нужно лишить любых иллюзий относительно того, что они могут ассоциировать себя с исламом. Это абсолютные враги человечества, и их нужно рассматривать как таковых. Мы убеждены, что против них возможно объединиться. Мы уже имеем достаточно серьезные силы практически всех ведущих государств Европы, Евроатлантики и региона, которые подписались под необходимостью это зло искоренить. Принята резолюция СБ ООН, в которой ИГИЛ наряду с «Аль-Каидой» и «Джабхат ан-Нусрой» обозначен как террористическая структура, подлежащая уничтожению.

Сейчас в Нью-Йорке мы завершаем работу совместно с американцами, как с нашими соавторами, по принятию развернутой т.н. «омнибусной» резолюции по антитеррору, в которой главный акцент будет сделан на обобщении всех прежних решений и на необходимости их выполнения. Резолюция СБ ООН, которую мы инициировали в начале этого года и которая запрещает вести какие-либо торгово-экономические операции с ИГИЛ, предполагает регулярную отчетность. От государств этих отчетов не поступает, а фактов, что такая торговля ведется, становится все больше, в том числе из наших источников, из источников США и других участников возглавляемой американцами коалиции.

Хочу сказать, что действительно универсальный, единый фронт борьбы с террором возможен только на основе международного права. В этой связи не помогает делу ущербность американской коалиции в том, что касается ее легитимности в отношении сирийской территории. С Ираком есть договоренность: это суверенное государство согласилось и даже обратилось с просьбой к этой коалиции помочь уничтожать террористов на своей территории. Убежден, что точно так же нужно было поступить и в отношении Сирии. У нас есть все основания полагать, что сирийское руководство сотрудничало бы с такими зарубежными партнерами. Пока, к сожалению, лишь Российская Федерация работает в небе над Сирией легитимно. Тем не менее, сирийцы не раз высказывались, что те, кто станет взаимодействовать с Россией, будут ими рассматриваться как партнеры сирийского правительства и сирийской армии. Думаю, что именно на выстраивании такой, пусть немножко сложной, тем не менее, претендующей на легитимность схемы, нам нужно сейчас сосредоточиться. Об этом шла речь с Президентом Франции Ф.Олландом, когда он приезжал в Российскую Федерацию. Об этом говорил Президент Российской Федерации В.В.Путин с Президентом США Б.Обамой в ходе их встреч в Нью-Йорке, Анталье и Париже. Эта же схема лежит в основе нашего взаимодействия со странами региона. Создан Информационно-координационный центр в Багдаде, где работают военные России, Ирана, Ирака и Сирии, Информационный центр в иорданской столице Аммане, который вполне может быть использован как пункт связи между американской коалицией, учитывая присутствие американских военных в Иордании, и Российской Федерацией, в том, что касается взаимодействия и, в идеале, координации наших действий.

Пока партнеры, как Вы и сказали, действительно, обуславливают полную мобилизацию антитеррористического потенциала уходом Б.Асада. Есть нюансы: они уже не требуют его исчезновения буквально в одну секунду, допускают его участие в переходном политическом процессе, но обязательно хотят видеть какую-то дату, какой-то срок, по истечении которого он уже не будет выполнять свои полномочия. Президент Российской Федерации В.В.Путин не раз реагировал на эти идеи: мы считаем такой подход искусственным и противоречащим международному праву, принципам демократии. Если мы все подписались в рамках Венского процесса, где Россия сотрудничает, в том числе и с Италией, под необходимостью признать право сирийского народа самому решать вопрос о будущем Сирии, то нужно из этого и исходить. Постоянные заклинания, которые мы слышим, в том числе и от наших американских партнеров, о том, что подавляющее большинство населения Сирии является суннитами, и они не приемлют Б.Асада как представителя режима меньшинства, «попахивают» какими-то не очень добросовестными попытками пытаться разыгрывать «конфессиональную карту» в сирийском конфликте и представить его таким образом, будто американская коалиция поддерживает большинство, каковым являются сунниты, а Россия поддерживает меньшинство, каковым являются алавиты как часть шиитского течения в исламе. Во-первых, это не этично, а во-вторых – политически взрывоопасно. Мы были первыми, кто подчеркивал необходимость избегать любых шагов, которые будут так или иначе подогревать и без того существенные противоречия внутри мусульманского мира. Мы по-прежнему убеждены в том, что только побуждая мусульман к объединению, преодолению своих внутриконфессиональных противоречий, можно обеспечить устойчивый и долгосрочный мир. Именно поэтому мы, создав правовую базу с сирийским правительством для нашей работы в сирийском воздушном пространстве, изначально говорили партнерам: «Давайте согласовывать цели, давайте согласовывать позиции, которые занимают организации, признаваемые нами и вами террористическими, давайте договариваться с той оппозицией, которая не разделяет террористических принципов и идеалов, которая представляет собой здоровую патриотическую силу». Очень тяжело на эти контакты идут наши партнеры. Пока удалось договориться лишь о том, чтобы согласовать процедуры, позволяющие избегать инцидентов. Если «проблема Б.Асада» будет по-прежнему искусственно выпячиваться как препятствие для создания подлинно универсальной антитеррористической коалиции, то те, кто на этом настаивают, я не могу по-другому это расценить, будут косвенно сохранять условия для того, чтобы ИГИЛ продолжал расширяться.

Мы отметили, что по целому ряду направлений борьбы с ИГИЛ американская коалиция активизировалась лишь после того, как Россия в ответ на просьбу Правительства Сирии направила свою боевую авиационную группу с подразделениями обеспечения в Сирийскую Арабскую Республику. До этой поры была очень странная работа. Наверное, она приносила какие-то результаты с точки зрения недопущения захвата отдельных населенных пунктов, в том же Ираке. Но в целом ИГИЛ за период с августа прошлого года, когда начала формироваться американская коалиция, проработавшая уже более года, лишь расширило территории, которые оно захватило и на которых устанавливает свои совершенно антигуманные преступные порядки. Кстати, ситуация чем-то напоминает действия НАТО в Афганистане, когда за 10 лет работы Международных сил содействия безопасности наркопроизводство выросло, по-моему, раз в десять в том, что касается конечного продукта – героина. Потом было объявлено, что миссия успешно завершена, основные контингенты выведены. Но героиновая угроза для России, Центральной Азии и для Европы стала гораздо более осязаемой.

Не хотелось бы, чтобы мы ограничивались и в этом случае имитацией борьбы с истинными причинами проблем, которые создают риски и угрозы для всех нас, для России, для Италии. Поэтому нужно отказаться от двойных стандартов и предварительных условий. Если кто-то из участников американской коалиции имеет личную антипатию к Президенту Сирии Б.Асаду, то эти личные причины все-таки должны занимать второстепенное, подчиненное место по отношению к задаче борьбы с террористами, которые уже наносят реальный ущерб: убивают людей – россиян, европейцев, американцев, граждан стран региона, стран Африки. Так называемое мировое сообщество в лице различных коалиций, ведомых США, решали глобальные проблемы через попытку все урегулировать через устранение одного человека. Так было в Ираке – что стало с Ираком, мы все видим. Так было в Ливии – здесь не о чем говорить, страна вообще разваливается, сейчас предпринимаются судорожные усилия каким-то образом не допустить худшего.

Очень коротко подытоживая скажу, что вполне реально создать коалицию, если при этом не пытаться обуславливать эту универсальную задачу попыткой параллельно извлечь какие-то еще односторонние геополитические выгоды.

Вопрос: В связи с Вашим визитом в Италию хотелось бы узнать, будете ли Вы присутствовать на Конференции по Ливии? Ливия находится рядом с Италией и стала для нас основной проблемой. Есть информация, что Аль-Багдади находится в Ливии. Какова роль России и Италии в этом вопросе?

С.В.Лавров: Мы понимаем, насколько важна проблема Ливии для Италии – здесь и географическая близость, и исторические связи. Мы подтверждаем наше понимание и готовы помогать решать проблему Ливии. Об этом говорил Президент Российской Федерации В.В.Путин на встречах с Премьер-министром Италии М.Ренци, которых с октября прошлого года было около пяти и которые всегда проходят в хорошей атмосфере взаимопонимания.

Я часто говорю со своими партнерами, в том числе с американскими и европейскими. Когда они пытаются нас убеждать в своей правоте в том, что касается их подхода к сирийскому урегулированию, я напоминаю им ливийские опыты, предлагаю не быть обуреваемыми сменой режима как панацеей. В Ливии было громогласно объявлено о победе демократии, о том что «арабская весна» дала такие всходы. Мои западные партнеры говорят, что не надо вспоминать старое, действительно, в Ливии была совершена ошибка, но не в том, что было сделано, а в том, что не успели сделать: надо было, дескать, сразу после того, как свергли М.Каддафи, как его совершенно отвратительным образом казнили в прямом эфире под одобрительные возгласы зрителей, в том числе за океаном, вводить оккупационные войска и налаживать там жизнь. Сомневаюсь, что этот рецепт заслуживает, во-первых, исполнения на практике, а во-вторых, какого-то тиражирования. Сейчас мы имеем ситуацию, которая досталась нам в наследство от абсолютно авантюрной безответственной политики, которую проводил Североатлантический Альянс. Некоторые страны, наши французские коллеги, наши коллеги из Катара публично в эфире заявляли, что, несмотря на наличие эмбарго, которое ввел Совет Безопасности ООН на поставки любых вооружений в Ливию, они такое оружие оппонентам М.Кадафи поставляли. Потом французы были вынуждены бороться с людьми, которых они вооружили, уже в Мали и обращались в СБ ООН с просьбой поддержать их военное противостояние террористам, которые вторглись на севере этой страны, в том числе огромные отряды из Ливии, с оружием, которое поставлялось в Ливию для свержения режима. Все взаимосвязано. У нас есть такая пословица «Не рой другому яму, сам в нее попадешь». Здесь это абсолютно применимо. Уверен, что на всех языках есть мудрости, которые сформулированы в этом направлении.

Что сейчас делать? Да, сейчас есть правительство и парламент в Тобруке, которые ООН признает легитимными. Есть правительство и парламент (Национальный совет) в Триполи, который не признается международным сообществом, но международное сообщество в лице СБ ООН поддерживает усилия специального посланника Генерального секретаря ООН по Ливии М.Коблера, который сейчас пытается достичь понимания между двумя этими центрами власти в Ливии. Но это не единственные два центра власти, там еще немало группировок, которые не подчиняются ни Тобруку, ни Триполи. Одна из этих группировок по-прежнему удерживает российских граждан, некоторых нам удалось освободить полтора года назад, сейчас есть задача добиться того же в отношении еще нескольких россиян. Но помимо таких местных милиций, которые созданы из ливийских граждан, там действительно уже «пустили ростки» представители ИГИЛ. Не знаю, там ли А.Б.Аль-Багдади находится, но то, что «Исламское государство» вознамерилось оборудовать в Сирте филиал своей столицы в сирийской Ракке, об этом мы слышим, об этом все говорят, и это, конечно, очень тревожный сигнал.

ИГИЛ должен всей своей деятельностью доказывать, что это успешный проект, а успех достигается доказательством на практике, что халифат создается и разрастается. Поэтому встреча по Ливии, которая предложена Италией, США и ООН, конечно, важна, мы обязательно будем в ней участвовать. Я знаю, что многие страны будут участвовать на уровне заместителей министров или министров по региональным делам. Независимо от того, как эта встреча пройдет, она не решит всех проблем. Сейчас план ООН предполагает согласие Тобрука и Триполи со схемой фактически продвижения национального единства, но спикеры парламентов в Тобруке и Триполи не согласны с этой схемой, каждый считает, что должен получить больше. План, как я слышал, заключается в том, чтобы проигнорировать спикеров, учитывая, что они занимают диаметрально противоположные радикальные позиции, и собрать из депутатов и Тобруке и в Триполи группу единомышленников, которые будут поддерживать процесс национального примирения. Если это получится, а мы будем стараться помогать успешному продвижению этих усилий, то, слава Богу. Но действовать, игнорируя лиц, которые избраны в двух конкурирующих столицах, тоже достаточно рискованно.

Не буду вдаваться в дальнейшие детали, но убежден, что нужно активизировать наши усилия по восстановлению единства Ливии и недопущению того, чтобы там окопалась террористическая структура. Но делать это нужно последовательно, не пытаясь, скажем, до Рождества навести в Ливии порядок. Так не получится, это очень кропотливая работа. Наверное, не обязательно каждый раз говорить, что натовцы были виноваты в том, что натворили все это. Но помнить о том, чем заканчиваются односторонние авантюры, необходимо. Не видать нам удачи ни в Ливии, ни в других местах, если будем каждый раз говорить: «Там не получилось, а здесь уберем Президента Сирии Б.Асада, и все будет хорошо».

Вопрос: Президент Российской Федерации В.В.Путин неоднократно говорил о том, что действия турецких властей, которые сбили российский военный самолет, – это предательский удар в спину. Что это значит? Была ли это военная провокация, западня со стороны Турции, в которую Россия не попала?

С.В.Лавров: Считаю, что да, это наша оценка, и это не эмоциональная оценка, а оценка, основанная на анализе фактов. Если мне не изменяет память, заявления о том, что они не знали, что это российский самолет, стали звучать гораздо позже. В начале, когда сообщили о том, что самолет сбит, турецкие каналы (там были репортеры и операторы в идеальной близости для того, чтобы снимать происходившее), по-моему, даже траекторию движения, и весь маршрут был засечен с момента взлета с авиабазы Хмеймим в Сирии. Потом эти ролики сразу убрали и стали говорить, что не знали, чей это самолет, если бы знали, то поступили по-другому. Но еще через пару часов сказали, что если это повторится, то они будут действовать точно так же. Полная путаница.

Мне кажется, что это говорит об абсолютной неадекватности действий тех, кто отдавал этот приказ. Конечно же, это удар в спину, нет никаких сомнений. Действительно, один раз, 3 октября, российская авиация начала работать над сирийской территорией, был случай, когда на несколько секунд наш самолет оказался в воздушном пространстве Турции. Турки заявили нам протест, мы извинились – Президент Российской Федерации В.В.Путин лично разговаривал с Президентом Турции Р.Т.Эрдоганом – за абсолютно незначительное нарушение, которое, (и турки прекрасно знали об этом), никоим образом не означало, что мы планируем какие-то враждебные действия в отношении Турции. Когда 3 года назад сирийцы сбили турецкий самолет, Президент Турции Р.Т.Эрдоган заявил, что нельзя нарушение воздушного пространства в течение нескольких секунд считать нарушением международного права, это не повод, чтобы применять оружие. Сейчас сама Турция оказалась под шквалом критики в связи с тем, что она ввела боевые подразделения в Ирак, ссылаясь якобы на договоренность о тренировке курдов. Но Багдад такие договоренности опровергает. Самое важное, что войска эти введены в виде танковых подразделений и другой бронетехники совсем не в курдские районы, а в районы, где раньше никаких тренировок турки ни с кем не проводили. Но послушайте, что говорят те же самые турецкие власти, которые заявляли о полной правомерности того, что они сделали, сбив российский самолет. Они говорят: «Мы уважаем территориальную целостность Ирака, и все, что мы делаем в Ираке, направлено на обеспечение и укрепление его суверенитета и территориальной целостности». Вот и все объяснение. Те же люди заявляют, что, по их подсчетам, 17 секунд, (даже если взять это за основу), достаточно для того, чтобы сбивать российский самолет.

Мы рассматривали Турцию и турок, и об этом вчера Президент Российской Федерации В.В.Путин в очередной раз сказал, не просто как партнеров, соседей, но как союзников по антитеррористической борьбе. Честно признаюсь, мы, конечно, достаточно давно знали о том, как турецкая территория используется для коммерческих операций с ИГИЛ и для переброски оружия и террористов в Сирию, для предоставления экстремистам и боевикам возможности подлечиться, отдохнуть и снова подготовиться к боевым операциям, причем ни только в Сирии, но и в других регионах, включая наш Северный Кавказ. Мы говорили об этом с турецкими коллегами без всякого шума, ни в чем их не обвиняя, предлагали им активно сотрудничать в том, чтобы те, кто занимался такого рода использованием турецкой территории, были выявлены, пресечены, чтобы это все прекратилось. Ни разу, никогда, ни одним словом мы не пытались публично заявлять о своем неприятии тех или иных процессов, которые в Турции происходят, у нас не было никаких оснований верить, что это линия, поддерживаемая руководством Турции. Вернее, мы не хотели в это верить. Мы стремились по специальным закрытым каналам эти проблемы решать. Не получилось. Более того, с принятием решения сбить наш самолет эта власть показала, что, по сути дела, они поддерживают террористов, не важно по каким мотивам.

Постоянные заклинания, что Россия, мол, бьет в Сирии не по тем целям, нас не убеждают. Надо договариваться о том, кто такие террористы. У нас есть свой список, основанный на списках ООН и на списках, которые Россия ведет в национальном качестве. Те, кто используют террористические методы, не могут расцениваться иначе как террористы, и бороться с ними нужно.

Возвращаясь к первому вопросу о составе коалиции, скажу, что ее должны сформировать, прежде всего, наземные силы при поддержке авиации – авиационная мощь достаточна, если сложить потенциалы американской коалиции и Российской Федерации. В случае налаживания четкого взаимодействия с наземными силами, я убежден, проблему ИГИЛ можно решить достаточно быстро. Современных видов вооружений у ИГИЛ практически нет. Наземными силами является, прежде всего, Сирийская армия. Это признают даже американцы, но почему-то нам говорят: «Мы готовы с Сирийской армией сотрудничать, но уберите Б.Асада и основных командиров». Как они себе это представляют я затрудняюсь сказать. Но это не профессионально-военный подход к задаче, а идеологизированный: готовы сотрудничать, но пусть главнокомандующим будет другой. А если армия разбежится у другого главнокомандующего? Наземными силами являются и курдские ополчения, с которыми американцы сотрудничают, вооружают и тренируют их. Эти же курдские ополчения, в частности, партия «Демократический союз» в Сирии, являются с точки зрения Турции врагами. Поэтому нужно разбираться. Нужно разбираться и в том, как член американской коалиции – Турецкая Республика – выполняет цели, поставленные перед коалицией, почему она бомбит не столько террористов, если вообще их бомбит, а курдов, которые, еще раз повторю, рассматриваются американцами в качестве, как минимум, потенциальных, а, может быть, и настоящих союзников в борьбе с террором.

Наши оценки произошедшего 24 ноября абсолютно неизменны. Мы не видим иных объяснений, кроме как желания либо сорвать антитеррористические усилия, сделать их менее эффективными, либо заставить Российскую Федерацию перестать работать в сирийском воздушном пространстве, либо, может быть, даже сорвать политический процесс, который сейчас намечается на основе Венских договоренностей.

Вопрос: Вы будете участвовать в Конференции «Средиземноморье: Римский диалог» в Риме? Что могут вместе делать Россия и Италия – два важных партнера Каира – чтобы помочь в борьбе с терроризмом Египту, который является очень важной страной для региональной стабильности?

С.В.Лавров: Думаю, что мы можем немало сделать, чтобы поддержать нынешнее египетское руководство в его усилиях по стабилизации страны, по недопущению активизации в ней экстремистских, террористических сил. Такие попытки есть. Президент Египта А.-Ф.Х.Ас-Сиси, по-моему, очень уверенно выстраивает свою политику в том, чтобы обеспечить эффективность государственных структур управления, создать условия для решения экономических проблем и, конечно, улучшения социальной ситуации в стране.

Италия, Россия, Египет – являются участниками Венской группы – Международной группы поддержки Сирии. Проблемы этого региона очень тесно переплетаются, и без коллективных действий по подавлению террористических угроз во всех странах региона мы едва ли сможем быть успешными, хотя бы учитывая то обстоятельство, что ИГИЛ объявил халифат – единое, управляемое террористами пространство – на территории Сирии и Ирака. Теперь они в Ливии появляются, в Афганистане, в других местах. Убежден, что ИГИЛ прорастает своими ячейками в Египте. ИГИЛ взял на себя ответственность за то, что произошло на Синае с российским пассажирским лайнером. Мы сейчас очень тесно сотрудничаем с египетскими спецслужбами для того, чтобы установить, как это все удалось террористам сделать, и что необходимо предпринять, дабы подобные риски полностью исключить.

Мне кажется, что работая в рамках международных форматов, мы с Италией будем и дальше продолжать поддерживать египетские власти в этих усилиях в контексте общей, всеобъемлющей стратегии борьбы с террором.

Россия в сентябре этого года, председательствуя в СБ ООН, предложила (и в итоге они состоялись), провести дебаты по всеобъемлющим подходам к рискам и угрозам в регионе Ближнего Востока и Северной Африки.

Я приводил пример, как «триумфальное шествие демократии» в Ливии при поддержке вооружениями извне обернулось тем, что те же самые люди, которые совершили «демократическую революцию», оказались вдруг, по оценке европейских партнеров, террористами в Мали. Нужна какая-то стройность во всех наших размышлениях, и не надо делить террористов на плохих и хороших, надо выработать единую стратегию. Кстати, тот список террористических организаций, который мы договорились в рамках Венского процесса подготовить, важен не только для борьбы с террором в Сирии – эти организации во многом работают не только в этой, но и в других странах. Я уверен, что с точки зрения мобилизации усилий для борьбы с ИГИЛ, наше с итальянцами и египтянами взаимодействие, конечно, будет способствовать и уменьшению террористической угрозы в Арабской Республике Египет.

Вопрос: Между Россией и Италией исторически существуют отношения стратегического партнерства и высокий уровень диалога, что подтверждается встречами между Президентом России В.В.Путиным и Премьером Италии М.Ренци. Как бы Вы оценили нынешнее состояние двусторонних отношений? Какие перспективы их развития Вы видите в столь трудной экономической и дипломатической ситуации в обстановке западных санкций, российского эмбарго, в том числе, девальвации рубля, застоя в российской экономике. Какова роль Италии в ослаблении напряжения между ЕС и Москвой? Не могли бы Вы сообщить, что Вы хотели бы сегодня сказать предпринимателям Итало-Российской торговой палаты?

С.В.Лавров: Мы действительно очень ценим наши отношения: они носят особый стратегический характер. Это не просто записано на бумаге, это коренится в очень добрых чувствах россиян к итальянцам, в той взаимности, которую мы ощущаем с точки зрения отношения к жизни, взгляда на мировые проблемы, на то, как в Европе обустраивать интеграционные и прочие процессы. Мы очень близки. Это подтверждается тем, что со всеми правительствами Италии за последние 15 лет устанавливались очень доверительные отношения, независимо от политической принадлежности каждой из победивших партий. Это же относится к Премьер-министру Италии М.Ренци и Президенту Российской Федерации В.В.Путину, которые с октября прошлого года, я уже упоминал сегодня об этом, встречались 5 раз, в том числе, совсем недавно в рамках саммита «Группы двадцати». Я регулярно общаюсь с Министром иностранных дел и международного сотрудничества П.Джентилони, и этот диалог поддерживается непрерывно, в том числе на уровне наших заместителей и экспертов.

Кризис разразился на Украине в результате захвата власти ультранационалистами через осуществление вооруженного антиконституционного переворота, выразившийся в том, что ультрарадикалы стали публично угрожать всем, кто с ними не согласен, а это были, прежде всего, населенные русскими и русскоязычными людьми области на востоке или на юге Украины. Россия встала на защиту суверенитета и территориальной целостности Украины, ее Конституции и откликнулась на волеизъявление крымчан, которых грозили уничтожить – тот же лидер Правого сектора Д.Ярош – один из «локомотивов» т.н. «майданной революции», – заявил, что «русский никогда не будет поклоняться С.Бандере, поэтому из Крыма всех русских нужно выгнать». Когда мы отреагировали, поддержав обращение крымчан по итогам абсолютно свободного волеизъявления, за все за это нам были объявлены санкции, нас стали обвинять во всех грехах. Сейчас не буду вдаваться в генезис этой проблемы. Был поддержан государственный переворот и было «растоптано» подписанное буквально за 12 часов до госпереворота соглашение об урегулировании между президентом и оппозиционерами, которое было засвидетельствовано представителями Германии, Франции и Польши, о котором потом и не вспоминали, только разводили руками, мол «ну, так получилось».

Это очень печальная история с точки зрения «двойных стандартов» и вообще поведения ответственных политиков. Поэтому не буду вдаваться в генезис, но коротко скажу, что это не причина нашего охлаждения с Евросоюзом, а симптом. Прорвался наружу системный кризис, который накапливался в отношениях между Россией и Западом после окончания «холодной войны», когда вместо того, чтобы совместно строить новую архитектуру безопасности, только на словах провозгласили принцип равной и неделимой безопасности, а воплощать его в жизнь не стали. Вместо этого в практическом плане под прикрытием этого красивого лозунга продолжало расширяться НАТО на Восток, нарушались основополагающие принципы отношений между Россией и НАТО о неразмещении существенных боевых сил на территории новых членов и т.д. Самое главное, нам высокомерно говорили, что не может быть равной безопасности для тех, кто не входит в НАТО. Это прямо было сказано, когда мы предложили политическую декларацию о неделимости безопасности перевести на язык юридически обязывающего договора.

Наши западные партнеры решили проводить свою собственную линию, если хотите, на раскол Европы, линию на то, чтобы ставить наших соседей перед выбором: или вы с Западом или вы с Россией. Когда эта линия на Украине натолкнулась на неприятие огромной частью украинского народа ультранационализма и антидемократических методов смены власти, стали искать крайнего, нашли Российскую Федерацию, естественно, поскольку мы никогда не скрывали, что не приемлем методов государственного переворота и «двойных стандартов». Все это, конечно, не могло не сказаться на отношениях России и Италии. Торговый оборот снизился, в том числе и потому, что резко упали цены на углеводороды, курс рубля существенно снизился. Но, тем не менее, частью этого процесса, этой реакции на украинские события, которая была принята в Евросоюзе, как я понимаю, в контексте достаточно серьезных дебатов, стало замораживание многих механизмов сотрудничества, в том числе т.н. «механизм межгосударственных консультаций» (когда Президент России В.В.Путин и Премьер-министр Италии М.Ренци встречаются с участием основных членов кабинетов двух стран) был приостановлен и уже два с лишним года не собирался, хотя имел ежегодную периодичность. То же самое относится и к механизму «2+2» (министры обороны и иностранных дел), который был подвешен. Мы собирались тоже где-то более двух лет назад. Это касается и ряда других механизмов, включая нашу совместную двустороннюю группу по борьбе с новыми вызовами и угрозами, где как раз обсуждались темы антитеррора, борьбы с наркотрафиком. Кстати, такая же группа у нас была с французами, и после длительного периода ее бездействия месяц-полтора назад ее провели по предложению французской стороны.

Тем не менее, ряд структур возобновили свою работу. Отмечу состоявшееся в сентябре в Москве очередное заседание Большой межпарламентской комиссии – системообразующего механизма нашего сотрудничества. Возобновляются контакты между различными министерствами, ведомствами. За последние месяцы состоялись встречи по линии министерств экономики, промышленности и торговли, достаточно регулярно контактируют друг с другом правоохранительные ведомства, ведомства, которые занимаются сотрудничеством в космосе, гражданской защитой, чрезвычайными ситуациями. Мне кажется, надо отталкиваться от того, что отвечает интересам России и Италии. Конечно, здесь прагматизм должен превалировать.

Кстати, отмечу, что я буду встречаться сразу после нашего интервью с представителями итальянских компаний, которые работают в России. Я не слышал, чтобы кто-то хотел уходить с нашего рынка. Конечно, есть девальвация рубля и многое другое, но всегда в таких ситуациях существуют дополнительные возможности. Несмотря на спад в торговле (кстати, физические объемы не так серьезно сократились, как стоимостное измерение), реализация приоритетных экономических проектов успешно продолжается: это совместное производство и продвижение на мировые рынки лайнера «Сухой Суперджет 100», производство в России вертолетов «Аугуста Вестланд», модернизация шинных производств по линии «Пирелли» и целый ряд других очень перспективных направлений.

Я думаю, и об этом сегодня я буду говорить с нашими коллегами – бизнесменами, что очень перспективным явилась бы такая совместная работа: условно ее можно назвать переход от поставок на наш рынок продукции с маркой «сделано в Италии» на совместное производство продукции «сделано с Италией». Успешных примеров немало, в том числе в российских регионах. Качество наших итальянских партнеров требует взаимности и адекватного уровня. Я знаю, что Вы находите партнеров, которые по всем профессиональным параметрам отвечают этим задачам. Здесь сам Бог велел взаимодействовать. В принципе, конечно, нужно поскорее вернуться к функционированию ключевого механизма экономического взаимодействия Российско-Итальянского совета по экономическому, промышленному и валютно-финансовому сотрудничеству, который не собирался с декабря 2012 года.

Гуманитарные обмены никогда не прекращались. У нас есть форум «Диалог гражданских обществ», который проводит полезные встречи, позволяющие сохранять эти контакты между людьми, элитами двух стран. Мы выступаем за облегчение контактов между людьми. «На полях» саммита «Двадцатки», когда встречались Президент России В.В.Путин и Премьер-министр Италии М.Ренци, опять упоминалась тема облегчения визового режима. Мы понимаем, что Италия – член Евросоюза, Шенгенской зоны. Кстати, переговоры Россия-Евросоюз о переходе к безвизовому режиму давным-давно вышли на принципиальные договоренности в том, что касается биометрической защиты документов, безопасности на границах, работы таможенных и прочих служб – все было согласовано. Эта работа заморожена, и приостановлено введение в силу и подписание этого соглашения по инициативе Брюсселя задолго до украинских событий. Причины были нам названы, публично официально о них никто не говорил, но об этом писали в СМИ. Причины были очень простыми: т.н. «антироссийское меньшинство» в Евросоюзе заявило, что нельзя давать России безвизовый режим раньше, чем его получит Украина, Грузия и Молдова. Это абсолютно политизированный подход, хотя нас заверяли, что единственными вопросами, которые нужно решить, являются вопросы, связанные с практической реализацией безвизовых обменов.

Мы философски к этому относимся и ценим стремление Италии все-таки к большей либерализации визовых режимов. В рамках Шенгена это можно сделать. Это может касаться сокращения сроков обработки документов для выдачи виз и использования Шенгенского диапазона по максимуму, как это сделала Франция, которая перешла в очень многих случаях на выдачу пятилетних многократных виз для российских граждан.

Вопрос: Считаете ли Вы, что с началом предвыборного года в США внешняя политика Президента США Б.Обамы и его европейских союзников может измениться? Что Вы думаете о словах г-на Д.Трампа?

С.В.Лавров: Не мне давать прогнозы, что будет делать американская Администрация за оставшиеся 14 месяцев. На днях Президент США Б.Обама принимал в Белом доме всех постоянных представителей при ООН стран-членов Совета Безопасности и говорил о борьбе с терроризмом. Наш постпред, разумеется, доложил об этой беседе. Б.Обама говорил, что нужно обязательно победить ИГИЛ, высказывался о необходимости решить проблемы, которые сейчас возникли в контексте недостаточно последовательных усилий в борьбе с терроризмом, не допускать каких-либо контактов с «Аль-Каидой», ИГИЛ и прочими террористическими группировками. Мы солидарны с этими высказываниями, главное, чтобы они находили практическое воплощение. Говорил он и о том, что едва ли такая проблема как палестино-израильский конфликт будет за оставшиеся 14 месяцев урегулирована. Это не новость, американцы говорят об этом уже не первый раз. Это печально, потому что по нашей оценке и оценке многих специалистов, неурегулированность в течение уже более 60 лет палестинской проблемы является, наверное, наиболее важным самостоятельным фактором, который используется экстремистами, чтобы в среде арабской молодежи, «на арабской улице» вербовать новых сторонников. Ссылаются на то, что никакой справедливости в мире нет: в конце 1940-х годов было обещано создание двух государств, а палестинское государство до сих пор не создано. Мы понимаем, что решить эту проблему можно только, обеспечив безопасность всех стран региона, включая Израиль, но надо что-то делать на практике, потому что уже выросло не одно поколение молодежи, которую инструктируют, обучают в духе экстремизма, показывая на примере Палестины, что справедливости в мире нет, и никогда арабы ее не добьются, а все попытки мирных переговоров в Осло, в Мадриде, Аннаполисе и всевозможные «квартеты» ни к чему не привели. Единственный способ отстаиваться свои интересы – это вооруженная борьба. Эта обработка мозгов действует, и с ней очень трудно бороться.

Я очень надеюсь, что за оставшийся период США будут все-таки предпринимать усилия по решению многих проблем, которые без них урегулировать трудно, если не невозможно, не будут опускать руки, в том числе, в отношении ближневосточного урегулирования и палестинской проблемы. Мы к этому готовы. Нашей совместной работе не помогают односторонние нелегитимные санкции, которые ввели США. Кстати, европейские санкции введены в решающей степени по требованию США. Дж.Байден в свое время хвалился, что это именно американская инициатива, и американцы «нагнули» Евросоюз, извините меня за этот жаргон. Сейчас мы тоже знаем, что американцы разъезжают по всем столицам Европы и требуют, чтобы, когда через несколько дней будет собираться Европейский совет, санкции обязательно были продлены без всяких дискуссий. Это решение мы не комментируем. Мы глубоко об этом сожалеем. Мы не могли не отреагировать. Прежде всего, мы реагировали, не чтобы назло что-то сделать Евросоюзу, а объяснили очень просто: среди предприятий и структур, на которые были наложены односторонние санкции США, Евросоюза и ряда других государств, были и наши финансовые учреждения, в том числе, кредитующие сельскохозяйственных производителей; когда им обрезали финансирование, у них возможности кредитовать наших производителей сельхозпродукции резко сократились, что создавало недобросовестные конкурентные преимущества для экспортеров продовольствия из западных стран, у которых возможности кредитования никаким образом не снизились. В этом была причина.

Мы надеемся, что в США все-таки возобладает здравый смысл. Они как мантру повторяют, что будут с Россией сотрудничать, что без России нельзя урегулировать проблему в Сирии, что удалось вывести в фазу практической имплементации проблему с ядерной программой Ирана. Но при этом говорят, что по всем остальным делам они будут Россию дожимать, додавливать, заставят выполнить Минские договоренности по Украине. Почитайте Минские договоренности: там 99% – это то, что должны делать киевские власти, причем совместно с Донецком и Луганском.

Наши партнеры из Евросоюза и США говорят, что они нашли хорошую формулу и снимут санкции, когда Россия полностью выполнит Минские соглашения. 2 октября состоялся саммит в Париж, собиралась «нормандская четверка». Канцлер Германии А.Меркель, Президент Франции Ф.Олланд, Президент России В.В.Путин, Президент Украины П.Порошенко согласовывали практические шаги, направленные на выполнение Минских договороенностей. Эти шаги заключаются, прежде всего, в том, что украинское правительство должно ввести в действие закон об особом статусе Донбасса без каких-либо оговорок (сейчас этот закон принят, но «подвешен» до проведения выборов).

Что касается выборов в Донбассе, то и здесь, так записано в Минских соглашениях и подтверждено в Париже, украинское правительство должно согласовать закон о выборах с Донбассом, Президент Украины П.Порошенко должен подписать уже принятый Верховной Радой более года назад закон об амнистии, и украинский парламент должен закрепить особый статус Донбасса не на три года, как это предусмотрено одобренным, но не вступившим в силу законом, а на постоянной основе, как это записано в Минске, и сделать это в рамках конституции. Где здесь роль России? Я ее не вижу. Это были вещи, о которых только и говорили в Париже несколько часов и согласовали то, о чем я сейчас сказал.

Когда на Украину приезжает Дж.Байден и в таком пропагандистском угаре с трибуны заводит публику, заявляя, что они не отступятся от необходимости для России выполнить требования, и там все бурно аплодируют, я не думаю, что это вклад в решение украинского кризиса. Это показывает, что США заинтересованы держать Украину в таком напряжении не ради Украины, а ради того, чтобы на Россию оказывать давление. Наверное, странам постсоветского пространства важно понимать, какие цели в ряде случаев преследуют американцы.

В 2013 году перед саммитом «Двадцатки» в Санкт-Петербурге был согласован визит Президента США Б.Обамы в Москву. В итоге (это еще было до Украины) только потому, что у нас оказался Э.Сноуден, США этот визит отменили и объявили, что вместо Москвы Президент США Б.Обама поедет, по-моему, в Эстонию, чтобы показать России, что у Таллина есть такой партнер, как Вашингтон. Эстония была использована исключительно как возможность сделать антироссийский жест. Если такими целями руководствоваться во внешней политике, то мы едва ли достигнем позитивных результатов.

Надеюсь, что все-таки любой президент США хочет оставить наследие после себя. Когда Президент Б.Обама баллотировался, было много взято обязательств: уйти из разных стран, где находятся американские военнослужащие – в Ираке, в Афганистане, закрыть базу в Гуантанамо. Сейчас эта база пока функционирует. Появились новые проблемы: «летающие тюрьмы ЦРУ», с которыми пытаются разобраться.

Как любая нормальная страна, мы хотим иметь нормальные отношения с США. У нас очень много сфер для совместного приложения усилий как в двустороннем плане, в экономическом, прежде всего, в инвестиционном, так и с точки зрения содействия решению международных проблем. Я убежден, что очень многие из них могут эффективно решаться, если мы будем друг с другом сотрудничать по-настоящему на равноправной основе. Когда будет совместный интеллектуальный процесс о подходах к тому или иному серьезному вопросу на мировой арене, чтобы не было так, как с ПРО. Тогда наши предложения, которые Президент России В.В.Путин сделал бывшему Президенту США Дж.Бушу в свое время, сесть и совместно выработать систему, которая будет надежно защищать всю Европу, включая Россию и в целом Евроатлантику, от любых ракетных угроз извне этого региона, были отвергнуты. Нам было сказано: «Нет, мы в Америке уже решили, какая должна быть система глобальной ПРО. Присоединяйтесь». Такого сотрудничества быть не может, сотрудничество может быть только совместное. Даже семантически слово сотрудничество – это нечто, что ты делаешь вместе с партнером. Мы готовы к этому на равноправной взаимовыгодной основе. Как только американцы будут готовы к тому же, за нами дело не встанет.

Что касается высказываний г-на Д.Трампа в отношении мусульман, конечно, мы не можем поддерживать какие-либо проявления дискриминации по какому бы то ни было признаку – национальному, этническому, религиозному. Я обратил внимание на другое. Официальный представитель Белого дома, Дж.Эрнест, сказал, что поскольку Д.Трамп заявил о необходимости не пускать в США мусульман, он должен немедленно отказаться от того, чтобы баллотироваться в президенты, потому что конституция США гарантирует свободу вероисповедания. Я с уважением отношусь к конституции США, но хотел бы привести еще один пример, когда несколько иные выводы делают американские официальные лица из текста своего основного закона. Когда США из года в год голосуют против резолюции ГА ООН о недопустимости героизации нацизма, они тоже ссылаются на свою Конституцию. Они говорят, что это свобода слова. Если брать подобную логику, когда защищают право на свободу вероисповедания, (и абсолютно правильно делают), а под свободой слова предполагают возможность героизации нацизма вопреки тому, что в международном Пакте о политических и гражданских правах еще в 1965 году записано, что свобода слова не должна использоваться для человеконенавистнических теорий, оскорбления чувств верующих, подрыва безопасности национальных институтов государства, то «двойные стандарты» здесь, конечно, тоже на лицо.

Вопрос: Насколько мы знаем, против ИГИЛ в первый раз были использованы подводные лодки. Как Вы думаете, возможно ли использование против ИГИЛ ядерного оружия?

С.В.Лавров: Нет, конечно. Президент России В.В.Путин сказал, что против террористов никакого ядерного оружия использовать нет необходимости, потому что с ними можно справиться обычными средствами. Это полностью соответствует нашей военной доктрине.

Россия. Италия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 9 декабря 2015 > № 1639216 Сергей Лавров

Иран и Таджикистан готовы к совместной борьбе с терроризмом

В рамках 5-й министерской конференции стран «Сердца Азии» по Афганистану министр иностранных дел Мохаммад Джавад Зариф провел встречу со своим таджикским коллегой Сироджидином Асловым Зариф в Исламабаде.

В ходе переговоров стороны подчеркнули необходимость усиления регионального сотрудничества с целью повышения уровням безопасности и стабильности на Ближнем Востоке и эффективности борьбы с экстремизмом и терроризмом.

Кроме того, Джавад Зариф приветствовал взаимные посещения чиновников двух стран, отмечая что Иран готов развивать двустороннее сотрудничество с Таджикистану в области противодействия терроризму, экстремизму и незаконному обороту наркотиков.

По информации Iran.ru , Аслов со своей стороны, обозначил как Иран «одну из важнейших стран в регионе», отмечая, что существует все основания для развития всесторонних связей, включая экономическое сотрудничество. «Мы поддерживаем членство Ирана в Шанхайской Организации Сотрудничества», - добавил глава МИД.

Индия готова к сотрудничеству с Ираном в области энергетики

Министр иностранных дел Индии Сушма Сварадж во время встречи с министром иностранных дел Ирана Мохаммедом Джавадом Зарифом выразила удовлетворение в связи с тем, что наконец созданы условия для отмены антииранских санкций, и заявила о готовности Индии к сотрудничеству с Ираном в самых разных областях, в частности в области энергетики.

Названная встреча состоялась на полях международной конференции «Сердце Азии» в Пакистане в рамках Стамбульского процесса, направленного на региональное взаимодействие по Афганистану, и касалась двусторонних отношений между Индией и Ираном, в том числе сотрудничества в области строительства газопровода, который должен связать Иран с Индией.

М.Дж.Зариф подчеркнул, что с принятием Совместного всеобъемлющего плана действий по иранской ядерной программе больше не остается никаких преград для расширения сотрудничества между Ираном и Индией. По словам иранского министра, помимо взаимодействия в области развития иранского порта Чабахар Индия может также активизировать в Иране свою торгово-экономическую и банковскую деятельность.

Следует напомнить, что на этой неделе генеральный директор Иранской национальной компании по экспорту газа Али Реза Камели объявил журналистам о том, что между Ираном и Индией ведутся серьезные переговоры о прокладке по дну моря через Оманский залив и Индийский океан газопровода стоимостью 4,5 млрд. долларов, который должен связать две страны. При этом данная информация получила широкое отражение в зарубежных средствах массовой информации, в том числе в пакистанских и индийских.

Сирия, Турция и Конгресс США

Владимир Одинцов

Желание Белого дома и турецкого руководства свергнуть президента Сирии Башара Асада отвлекает от главной задачи по борьбе с террористической группировкой «Исламское государство» и создает опасный потенциал для конфликта с РФ. Так считает сегодня все большее число американских политиков, среди которых и член комитета по вооруженным силам Палаты представителей Конгресса США Тулси Габбард. «Наш приоритет, цель и наша миссия должны быть в том, чтобы направить все ресурсы на реализацию сильной и решительной стратегии для победы над ИГ, а не отвлекаться на свержение правительства Асада. Это привело нас в очень опасную ситуацию — в прямое противоречие с Россией, что создает потенциал для прямого конфликта, для мировой и ядерной войны США и России», — заявила Габбард в эфире телеканала CNN в начале декабря с.г. Поставив перед собой задачу свержения сирийского правительства, турецкое руководство надеется тем самым облегчить для себя поставку оружия террористам и всем, кто борется за свержение Башара Асада.

В беседе с журналистами CNN американский конгрессмен Т. Габбард прямо обвинила официальную Турцию в том, что она для развития и процветания «Исламского государства» сделала больше, нежели для борьбы с этой террористической угрозой. По мнению члена комитета Конгресса США по вооруженным силам Палаты представителей, благотворное влияние Турции на развитие ИГ заключается в прямом и непрямом сотрудничестве Анкары с ними. «В борьбе против «Исламского государства» Турция сделала гораздо меньше, чем для их развития и процветания. Это и открытая граница Турции и Сирии, и непрямое содействие, которое Турция оказывает и другим экстремистам, не только ИГИЛ. Всё это доказывает, что Турция не с нами», — заявила Т. Габбард.

В эфире телеканала Габбард также обвиняла турецкое государство в том, что оно давно уже считает приоритетом для себя уничтожение и подавление курдов. Однако именно курды являются на сегодняшний день самой эффективной из существующих на территории Сирии и Ирака сил, которые борются с «Исламским государством».

Касаясь же действий Вашингтона в отношении «Исламского государства», складывается впечатление, что сегодняшняя концепция политиков Белого дома сводится к следующему:

- нужно продолжать делать вид, что США ведут борьбу с «Исламским государством»;

- нужно убедить обывателя, что так называемая «умеренная оппозиция» не только существует, но и ведет борьбу на два фронта: с Асадом и с ИГ;

- нужно напитать эту «умеренную оппозицию» оружием — как бы для борьбы с ИГ, а на самом деле — для более эффективной борьбы джихадистских группировок с правительственными войсками и российской авиацией.

Однако сегодня уже почти всем понятно, что воюющие в Сирии исламисты и т.н. «умеренная оппозиция» — это одно и то же. Именно поэтому отправка оружия «умеренной оппозиции» для «противостояния ИГ» — не что иное, как способ доставки оружия все тому же «Исламскому государству» и его пособникам для нанесения урона не только армии Асада, но и курдам, а также участникам антиигиловской коалиции.

Отсюда вполне объяснимо внесение в Палату представителей США в конце ноября с.г. трезвомыслящими американскими политиками законопроекта (под регистрационным № 4108), запрещающего финансирование сирийской оппозиции, добивающейся смены власти в стране. Авторами этого документа стала представительница Демократической партии из штата Гавайи Тулси Габбард, которую поддержал коллега-республиканец О. Скотт, представляющий штат Джорджия, также считающий свержение Асада неконструктивным. По мнению указанных представителей американского Конгресса, США ведут сегодня две войны. Одну — справедливую с исламским экстремизмом, на что есть санкция Конгресса США. Вторая – незаконная и контрпродуктивная против «светского диктатора» Асада. Законодатели считают, что, добиваясь свержения сирийского президента, США усиливают своих врагов и, прежде всего, «Исламское государство». Ведь совершенно объективно заменить Асада сегодня некем, а если у власти окажутся исламисты, то это усугубит гуманитарный кризис в регионе, повысит угрозы для других стран, в том числе и США. И развитие ситуации в этой стране пойдет по уже известному с подачи Вашингтона ливийскому пути. Кроме того, подобная политика Вашингтона может привести США к прямому конфликту с Россией, столкновению с российскими ВС и даже началу новой мировой войны.

Всем понятно, что, под весьма продуктивными ударами российской авиации по объектам ИГ, исламские террористы стремятся найти выход из сегодняшнего провального для них положения. Не сегодня – завтра они уже могут быть полностью разгромлены на значительной территории Сирии. Вот почему они уже начали бежать не только в соседние Ирак, Иорданию, Турцию, но даже в Афганистан, Западную Европу и на азиатский континент. В этих условиях надо усилить всем борьбу с «Исламским государством», а также с теми странами и политическими силами, которые открыто или закамуфлировано оказывают любую поддержку террористам, в частности, снабжая их оружием, участвуя в их финансировании за счет продажи нефти ИГИЛ, краденных произведений искусства.

А чтобы пособников ИГ с каждым днем становилось все меньше, необходимо создать международный трибунал для тщательного расследования роли отдельных государств и политических лиц в поддержке ИГ, их наказания. И начать этот процесс можно уже сегодня с расследования деятельности турецких политических лидеров.

После уничтожения российского Су-24 в сирийском воздушном пространстве Турция фактически стала геополитическим противником России. Напряжение нарастает. Россия вводит санкции против Турции и обещает достойный ответ. Турция отказывается извиняться, настаивает на праве защиты своих границ, придирается к российским боевым кораблям в Босфоре и вводит войска в Ирак. При этом блок НАТО политически поддерживает своего союзника и делает шаг в сторону.

И, хотя российские и турецкие власти отрицают возможность прямого военного столкновения между двумя странами, в этой сложной геополитической конфигурации боевые действия между Россией и Турцией исключить невозможно.

Словом и делом

В понедельник, 7 декабря, авиаудар международной коалиции во главе с США по объекту сирийской армии в Дейр-эз-Зоре показал реальные цели Запада на Ближнем Востоке. В этот же день генсек альянса Йенс Столтенберг заявил о необходимости разрядки отношений между Россией и Турцией. И добавил, что НАТО поможет Турции усовершенствовать ее силы ПВО.

Новые усилия НАТО в Турции вызывают вопросы у российской стороны, потому что риски и угрозы турецкой безопасности отсутствуют. Кстати, на совете альянса Турция так и не доказала нарушения границы бомбардировщиком Су-24.

После 24 ноября многие в мире почти поверили в легенду о брутальной неуправляемости президента Турции Тайипа Эрдогана (из Вашингтона и Брюсселя) и великую мечту турецкого премьер-министра Ахмета Давутоглу о возрождении Османской империи.

Однако прямолинейность альянса не оставляет места сомнениям: роль турецкого руководства в принятии важных решений по Сирии незначительна.

Двумя месяцами ранее, 7 октября, Столтенберг буквально дал отмашку инциденту 24 ноября: "Если Турция решит сбить самолет РФ, вторгшийся в ее воздушное пространство, и если будет установлен реальный факт нарушения, то это будет считаться оправданным. Альянс поддерживает власти Турции в данном вопросе".

Вероятно, в российской группировке ВКС в Сирии провокационному высказыванию не придали особого значения, и бомбардировщики летали без прикрытия истребителей. Возможно, повлияла встреча в Анкаре 15 октября, на которой военная делегация РФ совместно с турецкими коллегами обсудила вопросы предотвращения авиаинцидентов. Вроде бы о мерах безопасности договорились. Но не учли более ранних договоренностей партнеров.

США рассчитывали использовать "Исламское государство" (ИГ, деятельность этой организации запрещена на территории России) для свержения президента Сирии Башара Асада, чтобы потом совместно с Турцией уничтожить ИГ и установить в Сирии удобный режим. Сначала не выполнили задачу террористы ИГ, а потом вмешательство России разрушило первоначальные планы Запада.

Если Россия, Иран и Сирия уничтожат ИГ без участия США и НАТО, возьмут под контроль почти весь Ближний Восток, страшный сон Вашингтона и Брюсселя превратится в реальность. Этого США и НАТО не могут допустить.

Поэтому турецкий истребитель и сбил российский Су-24М в небе Сирии. Однако провокация не достигла цели, РФ лишь усилила свои позиции на Ближнем Востоке. Подобную точку зрения разделяет и экс-руководитель исследовательской группы по России в штабе ВВС США, старший научный сотрудник стратегического исследовательского центра RAND Мэрфи Донован.

Уничтожение Су-24 — неразумная форма давления на Россию в Сирии, где группировка ВКС находится по приглашению властей, в отличие от американской или турецкой боевой авиации. И важно понимать, что Россия продолжит уничтожение террористов в Сирии, даже в случае боестолкновений с турецкими войсками.

3 декабря в послании Федеральному собранию президент России Владимир Путин заявил: "Мы не забудем этого пособничества террористам, всегда считали и будем считать предательство самым последним и постыдным делом". Полагаю, в послании Путин явно имел в виду нанесение турецкой стороне ущерба (возможно, не только репутационного). Присутствие и влияние НАТО делают развитие ситуации многовариантным.

Теоретически силовое противостояние России и Турции не исключено, ведь более весомой "дубины" у альянса в регионе нет.

Вероятность войны и потенциал боевых действий

Война приобретает новые формы. Большинство экспертов сходятся во мнении, что вероятность войны невелика и все же исключить ее нельзя.

В случае обострения ситуации — не по вине РФ, боевые действия начнутся в Турции, территория которой открыта для ударов со всех сторон света. По соседству расположены Средиземноморская эскадра ВМФ России, Черноморский флот, войска Южного военного округа, ракетные корабли Каспийской флотилии, авиационная группировка ВКС РФ в Сирии. Обмен высокоточными ракетными и бомбовыми ударами окажется не в пользу Турции, территория которой относительно невелика, а система ПВО несовершенна.

Боевые возможности двух стран несопоставимы, это демонстрирует Глобальный индекс военной мощи — 2015 (Global Firepower Index, GFI), который учитывает разносторонние показатели национальных вооруженных сил, энергетические, транспортные и географические ресурсы. В мировом рейтинге России отведено второе место после США. Турция занимает десятую позицию (после Китая, Индии, Великобритании, Франции, Южной Кореи, Германии и Японии).

К примеру, мобилизационный потенциал России выше в полтора раза, а соотношение сил в небе, на земле и на море выглядит так:

— ВКС России — 3429 единиц, ВВС Турции — 1020 единиц;

— танки России и Турции — 15 398 и 3 778 соответственно;

— реактивные системы залпового огня — 3 793 и 811 в пользу РФ;

— корабли и подводные лодки — 352 единицы ВМФ России и 115 единиц ВМС Турции.

Военный бюджет РФ — 60,4 млрд долларов, бюджет Турции — 18,1 млрд долларов. Кроме того, Запад находится под большим впечатлением от применения в боевой обстановке высокоточного ракетного комплекса "Калибр" и крылатой ракеты воздушного базирования Х-101 с уникальными характеристиками. Оружием подобного технологического уровня Турция не располагает.

Россия добывает энергоносителей больше, чем потребляет, а Турция питается зарубежными поставками. НАТО не заменит туркам российский газ.

В то время как политики говорят, что война между Россией и Турцией невозможна, военные специалисты и историки выражают сомнение в корректности этого утверждения. В течение трех веков две страны воевали в общей сложности 69 лет, и Россия всегда побеждала. Короткая справка по военной истории одного только декабря:

— 17 декабря 1788 года русские войска под командованием Григория Александровича Потемкина взяли турецкую крепость Очаков;

— 24 декабря 1790 года русские войска под командованием Александра Васильевича Суворова взяли турецкую крепость Измаил;

— 10 декабря 1877 года русские войска взяли турецкую крепость Плевна, и через 18 дней разгромили турецкую армию у Шипкинского перевала.

С тех пор мир не настолько изменился, чтобы история не могла повториться в декабре 2015 года.

А что же союзники Турции? В крайнем случае США и НАТО помогут вне прямого участия в конфликте.

Возможности НАТО

В период российской операции по принуждению Грузии к миру в августе 2008 года администрация Буша рассматривала варианты нанесения бомбового удара по Рокскому тоннелю (по нему шли в Южную Осетию российские войска, государственная граница пересекает тоннель посередине). Но решение так и не было принято, а итог того конфликта хорошо известен.

Запад выдержал это военно-политическое унижение, потому что ответные меры Вооруженных сил РФ были очевидны. Грузия не стоила таких жертв.

В случае военного русско-турецкого конфликта в Вашингтоне придется обсуждать бомбардировку средиземноморских проливов. Готовы ли сегодня члены НАТО защищать Турцию?

Прежде в Афганистане, Ираке, Югославии и Ливии действовали в основном американские ВВС при символическом участии прочих союзников. Их, кстати, США и НАТО набирают по принципу социальных сетей — чем больше друзей, тем выше статус (поэтому, когда в альянс приняли беспомощных в военном отношении Эстонию, Латвию и Литву, в реальности европейская безопасность понизилась). Обязательства США и НАТО по отношению к Турции опасны для альянса.

Вот как отражает ситуацию американское издание American Thinker: "Самолет сбит, пилот мертв, а Путин получил возможность проколоть шар НАТО… Он может просто наблюдать за тем, как этот альянс сам себя разрушает. Он заставляет членов НАТО работать друг с другом, чтобы, к примеру, защитить Турцию в соответствии со Статьей 5 (Устава НАТО) или бороться с ИГ. В конечном счете члены НАТО не смогут работать друг с другом из-за слабости американского руководства и в связи с тем, что у большинства членов этого альянса попросту нет необходимых ресурсов для вступления в эту игру".

Нет ни гарантирующих победу ресурсов, ни особой готовности жертвовать собой. Европу заставили содрогнуться менее миллиона мирных беженцев с Ближнего Востока. На многомиллионные человеческие и многомиллиардные денежные потери она вряд ли пойдет. Поэтому сирийский кризис — это кризис США и НАТО.

А успех воздушной операции ВКС РФ в Сирии очевиден — террористы ИГ эффективно уничтожаются. Авиаудары России разрушают и нефтяной бизнес террористов, от которого, как выяснилось, имеет доход Турция. И становится понятнее, что собранная США антитеррористическая коалиция из шестидесяти государств больше года декларировала одни, а преследовала другие цели.

Поэтому Южная Турция стала местом подготовки террористов, хранения оружия и сбыта контрабандной нефти. Любые вооруженные группировки в Сирии (и на Ближнем Востоке в целом), торгующие контрабандной нефтью, оружием, людьми, — это террористы.

Александр Хроленко, обозреватель МИА "Россия сегодня"

Победить терроризм невозможно при помощи войн, "надо бросать вместо бомб книги", призывает лауреат Нобелевской премии мира, иранская юрист и правозащитница Ширин Эбади, получившая самую престижную премию планеты в 2003 году. Смогут ли бомбардировки Сирии привести к уничтожению исламского терроризма в регионе? Является ли Башар Асад меньшим из зол для Сирии? Будут ли иранские власти соблюдать договоренности по своей ядерной программе? Свою позицию по этим и многим другим вопросам высказывает Ширин Эбади, принявшая участие в саммите лауреатов Нобелевской премии мира в Барселоне, в беседе с корреспондентом РИА Новости в Испании Еленой Шестерниной.

— Весь мир потрясен терактами в Париже, исламисты устроили настоящую бойню не только на Ближнем Востоке и в Европе, они угрожают практически всему миру. Как, на ваш взгляд, можно остановить распространение исламского терроризма?

— Борьбу с терроризмом надо начинать с корней. Убийство одного или нескольких террористов не решит проблему. Об этом говорит мировой опыт борьбы с движением "Талибан". Посмотрите, что произошло после 11 сентября, когда "Талибан" был уничтожен, но терроризм только разросся. Надо бороться с корнями. Две вещи влияют на появление терроризма. Во-первых, диктаторские режимы. Во многих странах терроризм — это микроб, для которого при определенных условиях создаются возможности для развития. И такие условия создают диктаторские режимы. Вторая причина — несправедливость. Бедные люди, люди, которые потеряли надежду, теряют разум. Надо бороться с этими двумя причинами. Уровень знаний и образования должен расти. Люди просто неправильно понимают суть своей веры и своей жизни.

— Как можно усилить влияние умеренного ислама?

— Обеспечить большую безопасность — задача Запада, это его долг. Это можно делать через университеты, надо переводить современные мусульманские книги, приглашать умеренных мусульман принимать участие в конференциях, семинарах, надо образовывать людей. Я говорю в первую очередь о молодых мусульманах. Они должны услышать голос умеренных мусульман.

— Вы поддерживаете действия международной коалиции и России в борьбе с ИГ (ДАИШ, запрещена в России) в Сирии и действия международной коалиции в Ираке?

— Как я уже сказала, уничтожение "Талибана" не стало успехом. Сейчас мир повторяет тот же опыт. У каждого убитого члена ИГ есть семья и дети, которые могут взять в руки оружие и последовать по его стопам. Давайте оглянемся немного назад. После 11 сентября и нападения на США пытались уничтожить "Талибан", но мы видели, что терроризм растет день ото дня. Для каждого члена семьи талиба, убитого американцами, было логично взять оружие и начать убивать. Мир сейчас вновь переживает опыт, который был провальным. Представьте, что было бы, если бы Америка построила три тысячи школ в Афганистане после 11 сентября в память о каждом погибшем. Представьте: если бы ребенок в Афганистане ходил в школу, названную именем, скажем, Джорджа, погибшего в терактах. Этот ребенок бы думал: мол, отец или дядя убил этого человека, а я хожу в эту школу. Именно поэтому мы говорим: "Бросайте на ИГ не бомбы, а книги". Потому что бомбардировки террористов не уничтожат.

— Иранское правительство поддерживает Башара Асада. Может быть, поддержка законно избранного президента в ситуации гражданской войны и есть меньшее из зол?

— Почему эта ситуация возникла в Сирии? Хафез Асад, отец Башара Асада, пришел к власти путем переворота. Он был коррупционером, и это доказано. Но он до конца жизни оставался у власти, он был настоящим диктатором. В сирийской конституции записано, что Сирия — республика. Однако это замаскированная, обманная конституция, ведь после Хафеза Асада президентом стал Башар Асад. Семья Асада происходит из ответвления шиизма (алавиты — ред.), а шииты — меньшинство в Сирии.

Меньшинство, которое находилось у власти 45 лет, полностью пренебрегает большинством. Люди устали. Как и в других странах во время "арабской весны" после пятничной молитвы сирийцы тоже вышли на улицы — это было совсем небольшое количество людей, и они просто хотели реформ. Через два-три часа они расходились по домам. В следующую пятницу после молитвы вышло большее количество людей, и это испугало правительство, в этих людей начали стрелять. Но люди все еще были мирно настроены.

Это продолжалось какое-то время. Но чем больше власти убивали, тем агрессивнее становились люди. Но они не брали в руки оружие до тех пор, пока не вмешался Иран, который начал отправлять оружие и солдат Башару Асаду. "Хезболла" также пришла на помощь. Очень много людей погибли. Из-за этого началась гражданская война, которая и стала почвой для проникновения ИГ. Оппозицией Башару Асаду были умеренные мусульмане. Но когда пришло "Исламское Государство", началась война против всех. Асад использовал химическое оружие против оппозиции дважды. И я задаю вопрос: если бы Иран и "Хезболла" не вмешались, был бы Башар Асад все еще у власти? Разумеется, нет. Было бы два варианта. Или египетский сценарий, когда к власти пришел очередной диктатор, или было бы как в Тунисе. Если Иран, "Хезболла" и Россия перестанут его поддерживать, режим Асада падет.

— Режим падет, но кто придет к власти?

— Когда перестанут поддерживать Асада, тогда об этом и следует думать. Для того чтобы понять, где корни ИГ, надо понять, кто получает выгоду, кто на этом зарабатывает. Только Башар Асад. От создания ИГ он получил огромную выгоду. Он открыл двери заключенным, членам Аль-Каиды, которые находились в тюрьмах, открыл сирийские границы для них. И стал убеждать, что если он уйдет, то именно эти люди захватят власть. Ведь все меня спрашивают одно и то же: "Что будет, если Асад уйдет?"

— "Шестерке" и Ирану удалось договориться по сложнейшей ядерной проблеме, которая была одной из острейших тем международной политики в течение многих лет. Вы верите, что власти Ирана будут соблюдать условия этого соглашения?

— Я надеюсь, что его будут соблюдать. Пока трудно судить.

— На ваш взгляд, Запад верно выбрал в качестве инструмента оказания давления санкции — ведь от них страдали в том числе простые жители страны?

— Да, причиной (достижения соглашения — ред.) стало экономическое давление на иранцев, и иранское правительство вынуждено было подписать соглашение. Я всегда выступала против экономических санкций, поскольку из-за них люди становились беднее. И в то же время люди, приближенные к правительству, смогли обогатиться. Поэтому я всегда говорила, что надо использовать политические санкции, а не экономические. Я приведу вам пример. Иран пропагандировал свою политику через телеканалы, вещающие на различных языках мира — английском, испанском, арабском и так далее. Все эти каналы вещали через европейские спутники. Почему не были введены санкции против спутникового телевидения? Вот о какого рода санкциях я говорю. Таким образом можно ослабить правительство, но не народ.

— Вы защищаете права женщин, детей, религиозных меньшинств в Иране. Изменилась ли ситуация — хотя бы в какой-то степени — после прихода к власти президента Хасана Роухани?

— Совершенно нет. Причина, что во главе Исламской республики стоит высший руководитель (аятолла Али Хосейни Хаменеи — ред.), а у президента ограниченная власть. В Иране казнят каждые семь часов, среди жертв — политические заключенные, узники совести, несовершеннолетние. Недавно двое молодых людей, которые совершили преступление и которые были младше 18 лет, были казнены. Даже Пан Ги Мун осудил этот факт. В этом месяце пять журналистов были отправлены в тюрьмы. К сожалению, ничего не изменилось.

Я выступаю против многого в политике США, потому что они совершали ошибки, как, например, в Ираке. Но недостаточно быть просто против Америки, чтобы сохранять власть. К сожалению, иранское правительство прикрывается тем, что противостоит США. Недостаточно просто создавать врага для объединения нации и сохранения своей власти.

— Каким образом можно начать демократические изменения в Иране? Возможно ли это в принципе? Что должно измениться?

— Чтобы в Иране была демократия, мы должны поменять конституцию, а президент и правительство против этого. Но как долго это может продолжаться?

— Собираетесь ли вы вернуться в Иран?

— Меня преследуют в моей стране из-за моей правозащитной деятельности. Они обыскивали и нападали на мои некоммерческую организацию и юридический офис, оба были закрыты. Вся моя собственность была конфискована и продана с аукциона. За то время, пока меня нет в Иране, они арестовывали мою сестру и моего мужа, чтобы заставить меня замолчать. Но я не в Иране не потому, что я боюсь оказаться в тюрьме, я уже была в тюрьме, я могу вынести тюрьму. Но за пределами Ирана я могу быть более полезна своей стране. Если я буду в тюрьме, никому не смогу помочь. Когда я нахожусь за пределами страны, я могу быть рупором моих людей. Именно поэтому я путешествую по всему миру — я путешествую 10 месяцев в году.

— Если бы вы могли решать, кому бы вы дали Нобелевскую премию мира?

— Я бы дала тем людям, которые ее получили в этом году — Квартету национального диалога в Тунисе. Потому что все диктаторские режимы в этом регионе, в частности Иран, говорят: "Или мы, или террористы". Каждый вечер иранское правительство рассказывает на телеканалах о ситуации с беженцами, о гражданской войне в Сирии, о Ливии. То же делают другие режимы региона. А тунисцы нашли третье решение — показали, что можно сказать нет обоим: и диктатуре, и терроризму. Что можно добиться успеха и добиться демократии.

США. Иран. Ближний Восток. Россия > СМИ, ИТ > ria.ru, 8 декабря 2015 > № 1573545 Ширин Эбади

В настоящее время сложная ситуация в Афганистане побуждает многие страны и организации подключиться к решению существующих проблем. На афганском направлении зачастую взаимодействуют стороны с конфликтующими интересами. Свою позицию, касающуюся взаимоотношений России с США и НАТО по Афганистану, представил порталу «Афганистан.Ру» в эксклюзивном интервью высокопоставленный сотрудник МИД ИРА Султан Ахмад Бахин.

Справка «Афганистан.Ру»: Султан Ахмад Бахин, в настоящее время директор третьего политического департамента МИД Афганистана, принадлежит к когорте афганских дипломатов со стажем. Сегодня он занимает серьезный пост в политическом управлении своего ведомства. До этого исполнял обязанности официального представителя МИД Афганистана, а позднее служил послом Афганистана в Китае. Его перу принадлежит большое число научных и публицистических статей на тему российско-афганских отношений и способов их развития.

«Афганистан.Ру»: Господин Бахин, на каком уровне находятся сегодня отношения между Москвой и Кабулом?

С.А. Бахин: У нас хорошие отношения с Российской Федерацией. Будучи крупной азиатской страной, соседствующей с нами по региону, Россия сотрудничает с нами в различных областях, в том числе в деле обучения пограничной и наркотической полиции, а также в экономической сфере. Кроме того, действует межправительственная комиссия по отношениям между двумя странами. Мы надеемся, что в ближайшее время состоится заседание этой комиссии, на котором будут рассмотрены наши отношения и определены механизмы практической реализации обязательств сторон. На каждом заседании комиссии определяются планы развития наших отношений на последующий год.

«Афганистан.Ру»: На днях проводились переговоры по развитию военного сотрудничества между Афганистаном и Россией. Чем они завершились?

С.А. Бахин: Россия предоставит афганской полиции около 10 тысяч автоматов Калашникова. Также было решено, что Москва обеспечит наше министерство внутренних дел патронами к АК. Как я упомянул ранее, Россия обучает служащих для нашей наркотической и пограничной полиции. Создана основа для сотрудничества в области безопасности. Мы ожидаем, что это сотрудничество будет расширено. Наши офицеры и солдаты хорошо знакомы с российским оружием и техникой, и поэтому мы ждем, что Россия окажет содействие нашей армии, особенно военно-воздушным силам. Вы знаете, что терроризм представляет общую угрозу для Афганистана и России. С другой стороны, для России и Средней Азии мы выступаем в качестве щита, защищающего их от терроризма. Эти реалии требуют того, чтобы военное сотрудничество и взаимодействие в области безопасности между Россией и Афганистаном развивалось.

«Афганистан.Ру»: Господин Бахин, НАТО осуществляет стратегическую поддержку афганских правоохранительных органов, при этом Вы отметили, что есть потребность в расширении сотрудничества России с Кабулом. С учетом противоречий в интересах России и НАТО, существует ли возможность их взаимодействия в оказании помощи Афганистану?

С.А. Бахин: Афганистан более не желает, как прежде, видеть все в черно-белом свете. Наша страна хочет стать центром международного сотрудничества – не только в борьбе с терроризмом, но и в деле восстановления Афганистана, а также воссоединения региона через Афганистан. Это та политика, которую мы проводим и в которой мы относительно преуспели. У нас хорошие отношения со странами, между которыми существовала напряженность: с Ираном и США, с Россией и странами-членами НАТО.

Для нашей внешней политики важно, каким образом мы станем осью сотрудничества цивилизаций. Мы не хотим быть местом, где между различными странами существует напряженность. Терроризм является опасностью для всех, поэтому разные страны могут сотрудничать с Афганистаном в деле подавления этой угрозы, и такое сотрудничество уже происходило.

На всех международных заседаниях Россия поддерживала присутствие мирового сообщества в Афганистане. Вам известно, что мы живем в экономически взаимозависимом мире: Южная Азия нуждается в среднеазиатских источниках энергии, Иран – в торговле с Китаем, и все эти регионы связывает между собой Афганистан. Поэтому в интересах всех региональных государств осуществлять сотрудничество с ИРА в едином направлении. Стабильность Афганистана также связана со стабильностью региона, что доказывает опыт прошедших двадцати лет. Когда было неспокойно в Афганистане, неспокойно было всем. Поэтому необходимо, чтобы большие державы согласованно сотрудничали с Афганистаном.

«Афганистан.Ру»: Некоторое время назад посол России в Кабуле на одной из пресс-конференций запросил у правительства Афганистана информацию о присутствии среднеазиатских и северокавказских боевиков в отдаленных деревнях Афганистана и появлении там ИГ. Происходит ли обмен разведданными между двумя странами?

С.А. Бахин: Видите ли, это правда, что в Афганистане неспокойно, но угроза терроризма идет не из Афганистана, а через Афганистан. Узбекские и северокавказские террористы, китайские уйгуры, пакистанцы – все они проходят обучение в одном определенном месте за пределами ИРА и затем, пользуясь нестабильностью в некоторых частях страны, создают проблему для нас и также угрожают другим государствам. Мы взаимодействуем с Россией и другими странами региона в области разведки. Это сотрудничество следует развивать, чтобы мы совместными усилиями могли противостоять существующим угрозам. Некоторые из наших офицеров учатся в РФ. Россия помогает нам посредством поставок боеприпасов и автоматов Калашникова. Надеемся, что сотрудничество не ограничится только этой помощью и будет расширяться.

«Афганистан.Ру»: Не находится ли стратегическое партнерство Афганистана с США и НАТО в противоречии с членством Афганистана в ШОС на правах наблюдателя?

С.А. Бахин: Никакого противоречия не существует. ШОС является региональной организацией и сосредоточена на вопросах развития региона, а наряду с этим также работает над вопросами терроризма, экстремизма и сепаратизма. Членство в этой организации никак не противоречит стратегическому партнерству с НАТО и США. Пакистан также состоит в ШОС, за сотрудничество с организацией выступает и Турция. Мировые реалии требуют того, чтобы вопросы больше не рассматривались в черно-белом цвете. У Китая с Индией имеются территориальные разногласия, однако объем торговли между ними достигает ста миллиардов долларов. Между США и Китаем также имеется торговое сотрудничество, несмотря на расхождение позиций по ряду стратегических вопросов. Экономическое сотрудничество ведется между Россией и США. Прошли те времена, когда одна страна зависела от нескольких держав, изолируя себя от всех прочих. Поэтому Афганистан стремится к установлению сбалансированных отношений со всеми странами, опираясь на собственные интересы, и у него имеются успехи на этом пути. Мы никогда не чувствовали, что американцы недовольны нашими отношениями с Россией, или что Россия выражает беспокойство по поводу наших отношений с Америкой.

«Афганистан.Ру»: В заключение, господин Бахин, мы желаем задать вопрос о том, как расценивает Афганистан военное участие России в сирийских операциях?

С.А. Бахин: Это дело подлежит усмотрению самих стран. Убеждение Афганистана состоит в том, что сирийский народ имеет право самостоятельно определять свою судьбу, а сдерживание угрозы терроризма, в том числе со стороны ИГ, требует широкого глобального и международного сотрудничества.

Спасибо, господин Бахин.

Афганистан. США. Россия > Внешэкономсвязи, политика > afghanistan.ru, 8 декабря 2015 > № 1573236 Султан Ахмад Бахин

Анджелина Джоли объявила о своём решении пожертвовать доходы от съёмок анимационного фильма «Кормилец» на образование афганских девочек.

Актриса является исполнительным продюсером анимационного фильма «Кормилец», который должен выйти на экраны в 2017 году. Главной героиней фильма является афганская девочка по имени Парвана. Во времена правления «Талибана» отец героини попадает в тюрьму, становясь жертвой произвола, Чтобы прокормить своих родных, Парвана идёт на хитрость и переодевается мальчиком.

Сопродюсер фильма Нора Твоми рассказала в интервью, что фильм, основанный на романе писательницы Деборы Эллис, может выйти не только на английском и дари, но также и на пушту. Сама Анджелина не сможет принять участие в озвучивании, поскольку связана эксклюзивным контрактом по проекту «Кунг-фу Панда», передаёт информационный портал «The National».

За последние несколько лет голливудская суперзвезда и посол доброй воли ООН дважды посетила Афганистан. Отметим, что она также финансирует женскую школу на севере страны.

За последние несколько лет доходы департамента сельского хозяйства провинции Балх возросли на 30%, сообщил директор департамента.

Как заявил Катеб Шамс, в последние годы в северных провинциях производилась раздача населению посевного материала высокоурожайных сортов зерна, создавались новые сады и велась работа с населением. Кроме того, в провинции были построены склады, оснащённые холодильными установками, теплицы и цеха, обрабатывающие фрукты. Это привело к существенному росту урожаев, цитирует его слова информационное агентство «Пажвок».

Напомним, что в текущем году благоприятные погодные условия помогли Афганистану собрать хороший урожай ряда культур по сравнению с 2013 и 2014 годами.

Югорский врач принял участие в конгрессе европейского масштаба

Врач скорой медицинской помощи специализированной выездной бригады скорой медицинской помощи анестезиологии-реанимации бюджетного учреждения Ханты-Мансийского автономного округа – Югры «Сургутская городская клиническая станция скорой медицинской помощи» Орифжон Талибович Масалиев принял участие в научном конгрессе европейского совета по сердечно-легочной реанимации Resucitation 2015 в Праге.

Специалист поделился с коллегами опытом использования аппарата непрямого массажа сердца при проведении сердечно-легочной реанимации пациентам на догоспитальном этапе.

Конгресс европейского совета по реанимации Resucitation 2015 состоялся в Праге. В данном Конгрессе приняли участие более 1000 специалистов из 19 стран. Мероприятия такого уровня проходят с периодичностью один раз в пять лет, на них принимаются новые рекомендации по проведению базового и расширенного комплекса сердечно-легочной реанимации.

Ведущие специалисты из всех стран Европы в течение трех дней обменивались опытом внедрения современных методов реанимации и лечения больных в раннем постреанимационном периоде. Специалистами были расставлены новые акценты в методиках проведения расширенного комплекса: базовый комплекс СЛР остался прежним, но новая роль в оказании жизнеспасающих мероприятий теперь отведена диспетчеру-координатору. Применение подобной практики на протяжении трех лет, когда диспетчер по телефону руководит действиями спасателей и помогает в координации реанимационных мероприятий, привело к улучшению больничной выживаемости более чем в два раза. Сегодняшняя цель европейского совета – 100% выживаемость при шокоустранимых нарушениях ритма.

Отдельное заседание было посвящено обучению детей методам сердечно-легочной реанимации. Сейчас активно пропагандируется направление, когда все должны уметь оказать первую помощь человеку в состоянии клинической смерти. И это уже принесло первые плоды – были показаны чрезвычайно резонансные в некоторых странах случаи успешной реанимации, проведенной школьниками.

Отметим, Орифжон Талибович Масалиев с 2015 года стал членом европейского совета по реанимации Resucitation.

Каким будет «вдумчивое» решение РФ по поставкам оружия в Афганистан?

Спецпредставитель Владимира Путина по Афганистану заявил, что Россия уже получила запросы от афганских властей по поставкам вооружений, они сейчас прорабатываются. Какие интересы будет защищать Москва, если решится на этот шаг?

Россия «вдумчиво» рассматривает запрос о поставках вооружений в Афганистан. Об этом заявил спецпредставитель президента России по Афганистану Замир Кабулов.

«Уже были заявки, они прорабатываются, но все это будет дозировано, разумно и вдумчиво», — так Кабулов ответил на вопрос, поступали ли заявки от афганских властей на дополнительные поставки российских вооружений в контексте ухудшения ситуации в Афганистане. При этом он отметил: то, что уже сделала и делает Москва в рамках снабжения армии Афганистана, «достаточно исчерпывающе». «Пусть американцы

Алексей Малашенко

член научного совета московского Центра Карнеги

«На северных территориях Афганистана происходят непонятные события: там наблюдается концентрация тех, кого мы называем даже не исламскими радикалами, а уже исламскими экстремистами. Там действуют люди из «Исламского государства». Наверное, впервые за долгие годы действительно создается какой-то военный потенциал. Куда этот потенциал будет дальше развиваться, мы не знаем, но там проходит граница Таджикистана, которую так или иначе надо держать, потому что через Таджикистан это все пойдет дальше на север. Естественно, что до Санкт-Петербурга не дойдет, но в общем это затронет российские интересы, поэтому каким-то образом правительству надо помогать афганцам. Поскольку Россия постоянно подчеркивает, что именно она является военно-политическим гарантом стабильности в Центральной Азии, то возможные поставки оружия — это как раз свидетельство того, что Москва не только на словах или через непонятную Организацию Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) поддерживает эти режимы, но и оказывает такую косвенную помощь. Чем сильнее будет афганское правительство, тем меньше будет шансов у каких-то радикалов для проникновения в Таджикистан, Узбекистан и далее. Решать, конечно, будет Россия. Я думаю, что она будет долго думать, прежде чем это сделать. В Сирии российское оружие есть — там самолеты наши летают, в Афганистане есть, в Египте есть, в Алжире — полно, то есть это общая тенденция сохранения и политического присутствия России и поддержания нашего военного рынка. Но я сомневаюсь, что у афганцев есть деньги на то, чтобы за это заплатить и заплатить быстро. Кто будет рассчитываться с Россией — это очень интересно. А опять откладывать и все это давать бесплатно надоело, нам надо больше думать о пенсиях».

Визит канцлера ФРГ Ангелы Меркель в специализированное медицинское подразделение сил быстрого реагирования бундесвера в Леере (федеральная земля Нижняя Саксония) прошел под флагом участия немецких ВС в военной операции в Сирии, а также сопровождался массовыми акциями протеста в регионе.

В заключительном слове для прессы Меркель заявила, что удовлетворена услышанным и увиденным. "Я очень впечатлена высокой мотивацией наших солдат, несмотря на тяжелые условия службы в Афганистане и в будущих военных миссиях", — сказала канцлер, словно избегая упоминания Сирии. Между тем в минувшую пятницу бундестаг проголосовал за военный мандат бундесвера в этой стране. Какие еще миссии Меркель имела в виду под словом "будущие", осталось не выяснено – сразу после короткого заявления канцлер покинула Леер.

Медицинское подразделение сил быстрого реагирование (Kommando Schnelle Einsatzkräfte Sanitärdienst, Kdo SES) бундесвера является частью сил быстрого реагирования НАТО (NATO Response Force) и European Battlegroup, а также будущих сил быстрого развертывания "Острие копья" (Very High Readiness Joint Task Force). Подразделение создано в 2003 году на базе 1 медицинской бригады бундесвера "Остфризланд", оптимизировано в соответствии с новыми задачами, в частности, из-за участия в зарубежных миссиях в 2007 году, имеет штаб-квартиры в городах Леер и Шваневеде.

Kdo SES принимало участие в ряде зарубежных миссий бундесвера в рамках НАТО и ЕС — в Афганистане, Индонезии и Конго. Планируется, что военнослужащие и военные врачи Kdo SES также будут направлены в Сирию в рамках военного мандата бундесвера, принятого в бундестаге.

Долгая дорога в часть

С утра местные фермеры и правозащитники блокировали подъезды к воинской части, которая расположена в городской черте Леера, на шоссе в направлении соседнего Папенбурга. Небольшая группа организовала антивоенный пикет прямо напротив ворот части, затем КПП перегородили тракторы – несколько фермеров стояли перед ними с плакатом "Мы тоже нуждаемся в минимальной оплате труда". Прибывшие полицейские терпеливо стояли рядом.

Массовые выступления сельхозработников проходят в регионе с ноября. Производители недовольны падением цен на молоко и молочные продукты, которые подешевели в стране за год почти на треть. Власти Германии официально заявляют, что падение цен связано с российскими санкциями и падением экспорта в Китай.

Много улыбок, мало ответов

В ожидании Меркель журналистам разрешили пообщаться с военнослужащими, которые хаотично передвигались по ангару, в котором канцлеру должны были продемонстрировать полевые военные госпитали. Сами госпитали, а также полигон для развертывания мобильного медпункта, который предполагалось собрать прямо на глазах Меркель, находились за специальным оцеплением. Журналистам предстояло бегать вдоль оцепления, чтобы увидеть или услышать канцлера.

Присутствующие военнослужащие были улыбчивы, но отвечали немногословно. Да, они всем довольны, рады визиту канцлера и готовы отправиться в Сирию. На любые дополнительные вопросы солдаты обоих полов – в немецком бундесвере всегда подчеркивается гендерная принадлежность военнослужащего – вежливо отправляли сотрудников СМИ к пресс-секретарю.

Крупнейшая в Европе

Если верить пословице "чем хуже провиант, тем сильнее армия", бундесвер не слишком боеспособен. Суп и пирожные, предложенные недовольным отсутствием Меркель журналистам, которые уже начали роптать, что визит отменен совсем, были неплохи. Между тем Германия содержит одну из крупнейших армий стран Евросоюза: в ее рядах служат 185 тысяч военных и 55 тысяч гражданских лиц.

В годы холодной войны западногерманская армия считалась "ударной силой" НАТО в Европе. Именно Германии, наряду с Нидерландами и Бельгией, передана роль куратора процесса по расширению Сил быстрого реагирования НАТО. В медицинском подразделении бундесвера служат 1700 человек.

Министр обороны Урсула фон дер Лайен позитивно оценила предложение председателя Еврокомиссии Жан-Клода Юнкера о создании европейской армии. Если эта идея в какой-то форме будет реализована, Германия делает заявку на руководство воплощением ее в жизнь.

Канцлер в черном

Пробившаяся наконец через кордоны делегация во главе с канцлером была подчеркнуто серьезна. Обычно предпочитающая светлые костюмы розовых или желтых расцветок Мамочка, как прозвали Меркель журналисты, была с ног до головы в черном и мало улыбалась.

Войдя в ангар, она приветствовала командование подразделения, а затем военнослужащих спецотряда – человек 10 в боевой выкладке, которые выстроились посреди ангара рядом с горой сваленных тюков и рюкзаков. За те 20 минут, в течение которых канцлеру демонстрировали два готовых полевых госпиталя, отряду предстояло построить из имеющихся материалов третий и даже занести туда "раненых бойцов" — к счастью, из пластика. Стоило Меркель развернуться в сторону ближайшей палатки, бойцы ринулись за работу. Двое коллег с пулеметами изображали прикрытие.

Для журналистов в задней части палаток были проделаны небольшие окошки, сразу оккупированные фотокамерами. Было видно, как канцлера не только провели по всем отсекам госпиталя, но и показали инсталляцию на тему хирургической операции: одетые в хирургические балахоны врачи и сестры протирали окрашенными красным дезинфицирующим средством тампонами пластиковые манекены.

В палатках фактически отсутствовала вентиляция, и члены делегации канцлера терпеливо сдували пот с верхней губы, солдаты же, не стесняясь, вытирали лица ладонями. Инсценировка была максимально приближена к жизни: миссии в Афганистане и Сирии также проходят в не совсем привычных немецким гражданам температурах.

Канцлер задавала вопросы о том, как проходит операция и зачем нужны те или иные медицинские приборы. Ее лицо было непроницаемо и блестело от жары.

К моменту выхода Меркель из палаток спецотряд закончил работу – новый передвижной медпункт стоял возле уже отстроенных двух. Он был меньшего размера и, в отличие от двух первых, состоял всего из двух отсеков, но зато во втором уже лежал "раненый боец", которым "занимались" врачи. "Большое спасибо", — громко сказала канцлер, обращаясь не только к военным, но и к журналистам, облепившим оцепление.

"Таким образом мы можем в течение нескольких часов заняться ранеными немецкими солдатами", — сказал кто-то из военных за спинами сопровождающих лиц канцлера. Видимо, он все же слукавил по поводу "нескольких часов" — на сайте медподразделения сил быстрого реагирования бундесвера четко указано время разворачивания мобильного госпиталя. Оно составляет 72 часа "в любой точке мира".

Ангелина Тимофеева.

Международная конференция Движения Красного Креста и Красного Полумесяца в 32-й раз пройдет в Женеве 8-10 декабря. Накануне встреч о том, что будет обсуждаться в ходе конференции, ухудшится ли гуманитарная ситуация в мире в ближайшем будущем, что ждет Европу в новом году и как можно решить проблему беженцев, в интервью руководителю представительства "Россия сегодня" в Швейцарии Елизавете Исаковой рассказал генеральный секретарь Международной Федерации сообществ Красного Креста и Красного Полумесяца (МФКК) Эльхадж Ас Си.

— Господин Ас Си, 8 декабря начинается 32-я Международная конференция Движения Красного Креста и Красного Полумесяца. Какого результата вы ждете от встреч, которые пройдут с 8 по 10 декабря?

— Во-первых, эта конференция будет гуманитарным пространством и форумом, где национальные сообщества (Красного Креста) вместе с правительствами — что является очень привилегированным взаимодействием сообществ, работающих вместе для дополнения роли правительства при реагировании на гуманитарные нужды, — сойдутся вместе, чтобы подумать о многих вызовах, которые затрагивают гуманитарную деятельность. А также для выявления критических тем и возникающие гуманитарные нужды, на которые мы должны реагировать вместе.

В этот раз мы сосредоточились на том, как могут быть сокращены последствия природных катастроф, как можно стать более подготовленным для лучшего реагирования на них. И как, реагируя, мы можем построить те мощности, которые бы помогли населению противостоять новым потрясениям.

Получение полной цепочки — от подготовки к реагированию, восстановлению и созданию устойчивости — будет ключевым направлением нашей работы. И мы надеемся, что правительства и национальные сообщества достигнут консенсуса в вопросе взаимодействия по этому направлению.

Другая тема будет связана с защитой людей в местах проведения гуманитарных миссий. Она простирается до защиты уязвимого населения — молодежи, детей, женщин, особенно в контексте природных катаклизмов, а также конфликтов. Так что это очень важная резолюция, которая обсуждается, — отсутствие насилия в контексте гуманитарных кризисов в целом. Мы полагаем, что национальные сообщества и государства, которые соберутся вместе, согласны с необходимостью активно продвигать эту тему.

Эти два вопроса, которые больше относятся к гуманитарному пространству, в соответствии с международным гуманитарным правом, будут критическими элементами встреч, где мы все вместе — движение, возглавляемое МККК, и некоторые страны-члены — соберемся и посмотрим, как будет применяться на добровольной основе руководящая роль государств. Будут ли государства после конференции собираться вместе, чтобы поделиться опытом и лучшими практиками, продвигать расширение и защиту гуманитарного пространства, а также на добровольной основе докладывать о своих продвижениях.

Все это, как мы полагаем, будет не только служить той работе, которую мы делаем как движение Красного Креста и Красного Полумесяца. Мы полагаем, это будет большой вклад в гуманитарное реагирование, с которым сталкивается международное сообщество.

— Рассчитываете ли вы, что международные игроки придут к созданию некоей резолюции по вопросу международного гуманитарного права?

— Да, в дополнение к обмену опытом, лучшими практиками, определению возможностей для укрепления партнерств будут также специфические резолюции. И те примеры, о которых я упомянул, будут выражены в отдельных резолюциях, которые обсуждаются.

— Эти резолюции должны быть поддержаны всеми странами?

— Безусловно. Потому что перед началом конференции мы начали широкий процесс консультаций со странами и национальными сообществами. Здесь, в Женеве, мы уже провели четыре брифинга со всеми постпредствами, представленными на уровне послов.

Так что люди знают, какие темы будут на столе. Они связывались со своими штаб-квартирами, мы были в постоянном контакте с нашими национальными сообществами. И это позволило нам прийти к созданию проектов резолюций, которые, как мы полагаем, готовы для обсуждения. Возможно, во время конференции поступит дополнительная информация и будут дополнительные переговоры в зависимости от того, какие предложения были внесены в проект резолюций, чтобы в итоге их можно было принять.

— А у вас есть планы передать резолюцию, к примеру, по соблюдению международного гуманитарного права, в Совет Безопасности ООН?

— Нет, это два разных процесса. Совет Безопасности — это своего рода межгосударственная структура внутри ООН. А мы здесь имеем некие обязательства, которые страны-подписанты сделали во время Женевских конвенций в 1940-х годах. Гарантом этих Женевских конвенций выступает Международный Комитет Красного Креста. И мы думаем, они (резолюции — ред.) дополнят те дискуссии, которые происходят в ООН и которые, конечно же, связаны с международным гуманитарным правом, но больше с политической точки зрения.

Мы здесь фокусируемся на гуманитарном мандате Женевских конвенций и возможности реагирования на нужды людей, которые находятся в сложной ситуации.

— Вы также упомянули о сокращении рисков от природных катастроф. Будет ли отдельная резолюция и по этой теме?

— Конечно. Существует резолюция по этой теме, которая касается также достижения устойчивости к ЧП через построение цепочки (по реагированию на ЧП — ред.). И это то, что мы обсуждаем и готовим давно, и это то, что мы дополнительно обсуждаем на проходящей в Париже Климатической конференции. А также во время подготовки и в качестве вклада в Международный гуманитарный саммит. Потому что мы верим, что наша сеть движений, находящихся во всех этих местах и странах, — нас будет уже 190 (в ходе Международной Конференции новым членов Федерации движений Красного Креста и Красного Полумесяца станет Тувалу — ред.) — с 70 миллионами волонтеров по всему миру больше всего подходит для партнерства с правительствами для помощи самым незащищенным слоям населения.

— А как вы в целом оцениваете гуманитарную ситуацию в мире?

— Мы наблюдаем, к сожалению, рост гуманитарных нужд в этом году по многим причинам. В первую очередь из-за затянувшейся природы многих конфликтов, которые происходят уже много лет и до сих пор не нашли решения. И поверх этих старых конфликтов приходят новые. Так что у нас длинные затянувшиеся конфликты в таких странах, как Сомали, Афганистан, Ирак, теперь в Сирии и в Йемене, а также ЦАР. И это только конфликты.

С другой стороны, из-за комбинации изменения климата и спланированной организации мы видим много опасностей, которые становятся природными катастрофами. Как, к примеру, феномен Эль-Ниньо, землетрясение в Непале. И еще больше ухудшая ситуацию, в дополнение к этому у нас появились также чрезвычайные ситуации в области здравоохранения, как, к примеру, Эбола, вспышки лихорадки Денге, вспышки кори… Все это, я думаю, дает нам более страшную гуманитарную ситуацию, чем мы привыкли видеть. Она также заставляет многих людей покидать свое место жительства в поисках спасения. И мы получили много мигрантов, которые находятся в поисках лучшей жизни. Это привело нас к такому количеству переселенцев, с которым мы не сталкивались со времен Второй мировой войны.

Конечно, нужды растут, но за этим не следует рост ресурсов для реагирования на них. К примеру, в этом году на реагирование на гуманитарные нужды предполагалось потратить 19 миллиардов долларов. Достижение такой суммы — редкость.

С другой стороны, сегодня как раз то самое время, когда гуманитарные игроки нужны как никогда. И именно в эти времена мы, как движение Красного Креста и Красного Полумесяца, помогаем облегчать страдания людей и поддерживаем многих из них в восстановлении собственного достоинства.

— Будет ли ситуация ухудшаться в ближайшее время?

— Я надеюсь, нет. Я надеюсь, руководящая роль государств восторжествует и мы получим то, что необходимо сделать сейчас для лучшего результата в будущем. И поэтому, пока мы реагируем на существующие кризисы, мы также пытаемся работать с общинами, чтобы помочь им противостоять дальнейшим потрясениям. Но они не всегда могут начать это делать, они сталкиваются с различными опасностями. У нас нет контроля над другими политическими движущими факторами. И мы надеемся, что политические лидеры сыграют свою роль в нахождении политических решений существующих проблем, чтобы у нас не было такой растущей гуманитарной нужды, на которую надо реагировать.

Мы надеемся, что ситуация улучшится, но это не случится скоро. Все должны сыграть свою роль, и мы будем играть свою.

— А что насчет финансовой стороны этой гуманитарной работы? Вы собираетесь увеличивать в следующем году бюджет на гуманитарные нужды?

— Да, наш бюджет увеличивается, даже слишком. Мы уже сделали ряд призывов и рассчитываем на дополнительное увеличение бюджета на 130 миллионов долларов. Эти суммы пойдут в основном на поддержку национальных сообществ на местах, чтобы они могли реагировать на потрясения и кризисы.

Мы не можем предсказать, какие нас ждут кризисы, особенно в области природных катастроф. Но, основываясь на нашем эмпирическом опыте и свидетельствах, которые у нас есть каждый год, а также на нуждах, которые, мы точно знаем, потребуют усиления возможностей национальных сообществ, мы сегодня предполагаем увеличение бюджета на 130 миллионов долларов.

— А общий бюджет будет…

— 500 миллионов. Включая эти 130 миллионов долларов.

— Вы также упомянули миграционный кризис. Какой вклад вносит Федерация в решение этой проблемы?

— Опять же, наш вклад заключается в том, что мы отвечаем на нужды людей, которых затронула кризисная ситуация. На всем пути от их родной страны через транзитные пункты до мест прибытия. Мы предоставляем людям помощь и защиту, облегчаем их страдания на пути, реагируя на их основные нужды. Это также работа с правительствами и другими игроками для предоставления легальных путей для мигрантов и беженцев. Это будет лучшим вкладом в противодействие криминальной деятельности, которую предпринимают торговцы людьми и контрабандисты, подвергая опасности жизни стольких людей.

Но самым важным будет активная работа над устранением основных факторов, чтобы люди не были вынуждены покидать свои дома, а имели бы возможность жить, где они хотят, вести хозяйство в собственном доме. И это можно сделать, безусловно, через разрешение конфликтов, а также улучшая защиту окружающей среды, чтобы люди имели средства для существования.

— Но кажется, что ЕС и Европа не слишком активно над этим работают и не делают все возможное для принятия мигрантов. В связи с этим, как вы оцениваете, какая ситуация будет в Европе в 2016 году? Ведь количество мигрантов только растет.

— Во-первых, необходимо немного скромнее говорить о цифрах и о так называемом миграционном кризисе в Европе. Это только 14 % людей, которые вынуждены перемещаться по всему миру. 86 % таких людей находятся в других местах, не в Европе.

Так что мы говорим о пике кризиса — прибывают 800 тысяч человек. Это может звучать впечатляюще, но если вы взглянете шире…

В одной стране — Ливане — находится миллион беженцев. Иордания, страна поменьше, — еще миллион. 7,5 миллионов человек были вынуждены переезжать внутри Сирии. В Турции 2,5 миллиона беженцев. Самые бедные страны, такие как Кения, приютили у себя 500 тысяч человек. В Чаде после кризиса, связанного с деятельностью группировки "Боко Харам", — 350 тысяч человек.

Так что надо смотреть шире. Среди всех стран европейские государства находятся в гораздо лучшем положении. В европейских странах лучше правовые системы защиты, у них сильные экономики, и они также демонстрируют солидарность во внедрении системы переселения, которая отвечает на нужды людей организованно и в правовых рамках. Это будет большим вкладом Европы для человечества и гуманитарных принципов, которые идут вместе с разделением ответственности.

— По вашим словам, в Европе не все так плохо. Во всяком случае, не так плохо, как это описывают.

— В первую очередь это плохо для тех людей, которые перемещаются. Это плохо для людей, которые потеряли свой дом, хозяйство и были вынуждены покинуть дома из-за страха, стараясь защитить свои жизни. Но если к вам сразу приезжает 800 тысяч человек, это может быть очень впечатляюще. И, конечно, Европа столкнулась именно с этим. Как и многие другие континенты и страны. И мы надеемся, что Европа сможет выстоять.

— У МФКК есть какая-то отдельная программа для Турции, чтобы помочь этой стране принимать у себя мигрантов?

— У нас есть отдельные программы для каждой страны, включая Турцию. Мы очень тесно работаем вместе с турецким движением Красного Полумесяца, который является ключевым партнером правительства Турции в реагировании на нужды мигрантов и беженцев. Один из самых больших лагерей для беженцев в Турции принимает у себя порядка 250 тысяч человек, и им руководит турецкий Красный Полумесяц с нашей помощью. Мы обратились с призывом и собрали 40 миллионов долларов, которые мы направили в Турцию для реагирования на их нужды. В дополнение к лагерю и его управлению мы проводим другую деятельность для мигрантов и беженцев, которые находятся в сообществе. В частности, оказываем им поддержку в доступе к медицине, образованию для детей, а также деятельности, которая бы приносила доход. Вместе с турецким Красным Полумесяцем мы напрямую предоставляем эту помощь через техническую поддержку и наш опыт, а также мобилизацию ресурсов на сумму в 40 миллионов долларов.

— Приглашали ли МФКК к участию и собирается ли МФКК участвовать в работе спецгруппы по урегулированию в Сирии, которая занимается гуманитарными вопросами?

— Для нас, как вы можете знать, ключевым и фундаментальным принципом движения является то, что мы сохраняем независимость, чтобы иметь возможность общаться с любой группой. И мы делаем это на основе принципа гуманизма, универсальности и единства. Мы используем волонтеров на местах. Мы полагаем, что следование этим принципам помогает нам получить то гуманитарное пространство, которое необходимо для проведения работы.

Сейчас мы единственные — через сирийский Красный Полумесяц и наших партнеров, — кто работает во всех частях Сирии. Везде.

Просто реагируем на нужды людей, независимо от того, к каким политическим фракциям и движениям они принадлежат. И 80 % гуманитарных услуг проходит через сирийский Красный Полумесяц. Даже те, которые исходят от ООН. И эти независимость и нейтралитет мы будем соблюдать и дальше, потому что это единственная гарантия для получения доступа, который необходим.

С другой стороны, мы приветствуем любые усилия, которые помогут облегчить страдания людей, и мы надеемся, что эти усилия также принесут свои плоды.

— Если вернуться к миграционному кризису, по-вашему, есть ли шансы найти устойчивое решение этой проблемы в ближайшее время?

— Я думаю, это зависит от того, что мы зовем "кризисом". Миграция всегда была, всегда есть и всегда будет..

— Но я имею в виду конкретно кризис в Европе.

— Опять же, это касается того, что мы подразумеваем под "кризисом в Европе". Если речь в общем о миграции, то это те, кто мигрирует, приезжает из различных частей света в поисках возможностей. Например, много людей покидают Европу, чтобы жить в других местах. Это факт, что, к примеру, в Латинскую Америку и на Карибы мигрирует больше европейцев, чем в обратную сторону.

Но если мы посмотрим на кризис беженцев, когда люди покидают свои дома из-за конфликтов, то лучший способ все это прекратить — это прекратить сами конфликты. Чтобы люди не были вынуждены переезжать. Но до тех пор, пока это происходит, люди будут искать убежища. И международное законодательство обязывает всех участников, которые подписали Женевские конвенции, предоставлять убежище для людей, которые бегут от войны. Я думаю, Европа, как и другие страны, до тех пор, пока люди будут к ним бежать, будут обязаны их принимать.

Что касается миграции в целом, то опять же, если у нас будет лучшая защита окружающей среды, меньше засух, меньше циклонов, меньше природных катаклизмов… Вы знаете, для большинства людей, включая нынешних перемещенных лиц, основным выбором будет всегда желание остаться дома. Второй вариант — быть как можно ближе к дому, чтобы вернуться, когда будет возможность. Но если у них нет таких возможностей, они пойдут так далеко, как потребуется, чтобы вернуть свое достоинство.

Для того чтобы все это прекратить, необходимо реагировать на движущие факторы этой ситуации, чтобы людей не заставляли перемещаться, а те, кто выбрал такой путь, изыскали бы легальные возможности сделать это. Потому что миграция, как я уже сказал, это нормальная практика. Но насильственная миграция, когда людей заставляет двигаться страх за свою жизнь, — это нечто совершенно иное. И поэтому мы все должны работать над устранением движущих факторов этой ситуации.

Как Америка борется с терроризмом в ЮВА

Наталия Рогожина

США при проведении своей стратегии глобальной борьбы с терроризмом, разработанной администрацией Дж. Буша в ответ на теракт 11 сентября 2001 г., отвели странам Юго-Восточной Азии роль второго фронта в этой битве. Такое решение было продиктовано тем, что:

— в регионе действуют террористические группировки исламистского толка, связанные с Аль-Каидой и финансируемые ею;

— их действия направлены не столько на свержение демократических режимов и установление власти халифата в регионе, сколько против «внешнего врага» – США и их союзников;

- Юго-Восточная Азия уязвима к распространению терроризма в силу сочетания таких факторов, как наличие многочисленного мусульманского населения, на долю которого приходится 25% мусульман мира, существование сепаратистских движений исламистского толка, слабый контроль над границами, облегчающий межгосударственное взаимодействие террористических организаций, неэффективная работа контртеррористических служб.

В силу этих причин Юго-Восточная Азия была названа американскими экспертами питательной средой для активизации действий террористов.

Глобальная война против терроризма, объявленная США, поставила страны ЮВА в достаточно сложное положение, когда они вынуждены были балансировать между необходимостью сотрудничать с самым влиятельным политическим игроком на международной арене в вопросе, который имел для них разную степень приоритетности, и проявлять осторожность, учитывая антиамериканские настроения в мусульманском обществе, часть которого воспринимала антитеррористические действия США как попытку ослабить ислам. Это предопределило и разные формы сотрудничества с США, исходя из оценок «плюсов» и «минусов» подобных действий.

Тем не менее ни одна страна ЮВА, имевшая проблемы с терроризмом, не отказалась от взаимодействия с США. И не только по причине получения от них содействия в противодействии этой угрозе, а в значительной степени по экономическим и геополитическим соображениям – укрепить экономические связи с Америкой и использовать её для сохранения баланса сил в регионе.

США, в свою очередь, исходя из потенциала террористической опасности, выбрали для себя приоритетными объектами взаимодействия Индонезию и Филиппины. В Индонезии внимание сосредоточено на укреплении институциональной основы борьбы с терроризмом. При финансовой и логистической поддержке США в 2003 г. после теракта на Бали было создано специальное контртеррористическое подразделение полиции Special Detachment 88. На его деятельность США ежегодно выделяют 40 млн долл. и, судя по итогам встречи Б. Обамы с Д. Видодо в октябре 2015 г., намерены и впредь сотрудничать с Индонезией в подавлении терроризма.

На Филиппинах выбрана была другая форма контртеррористического взаимодействия. Там, в отличие от Индонезии, ответственность за борьбу с террористическими и сепаратистскими группировками, действующими на мусульманском юге страны, была возложена на армию. В рамках укрепления военного сотрудничества между странами было сформировано подразделение совместных сил быстрого реагирования, в состав которого вошло 1200 американских солдат. Их миссия заключалась в оказании содействия филиппинским войскам, но ограничена оказанием консультативных и разведывательных услуг – реакция на рост общественного недовольства присутствием в стране американских войск.

В дополнение к получению военной помощи от США за свое присоединение к глобальной борьбе с терроризмом, Филиппины были вознаграждены не только ежегодным бонусом в размере 100 млн долл. на проведение контртеррористических операций, но и экономическими, торговыми дивидендами. Однако устоявшаяся форма контртеррористического партнерства между США и Филиппинами в 2015 г. изменилась, отражая их новые приоритеты в сфере безопасности – Ближний Восток и Южно-Китайское море. Поэтому США и приняли решение о свертывании своих операций по оказанию военной помощи Филиппинам в борьбе с терроризмом. Официально это объяснялось достигнутыми Филиппинами успехами в этой сфере (вопреки данным о росте терактов, совершенных самой воинствующей исламистской организацией Абу Сайяф) и изменениями в контртеррористической стратегии Филиппин с преимущественной опорой на силы полиции.

В отношении своего другого главного не натовского союзника Таиланда США изначально признали невозможным свое прямое участие в подавлении террористических группировок, действующих на мусульманском юге страны, поскольку считали, что это может превратить Таиланд в еще один международный фронт террористической войны. К тому же, в отличие от Индонезии и Филиппин, экстремистские организации в Таиланде не имели связей с международными террористическими группировками. Тем не менее США, которые традиционно видели в Таиланде свой главный форпост в ЮВА, считали долгом оказание ему содействия в борьбе с терроризмом в рамках созданного еще в 2001 г. совместного контртеррористического разведывательного центра и расширения военно-технического сотрудничества. Хотя США приостановили оказание Таиланду военной помощи в ответ на совершенный в мае 2014 г. военный переворот, однако данных о том, как это отразилось на контртеррористическом сотрудничестве нет. Таиланд по-прежнему участвует в Программе содействия по борьбе с терроризмом Госдепа США.

Что касается Малайзии, то её отношение к присоединению к американскому блоку борьбы с терроризмом носило неоднозначный характер. С одной стороны, власти страны во главе с М. Махатхиром на словах открыто выражали свое несогласие с проводимой США военной политикой по подавлению террористов на Ближнем Востоке и Афганистане. Однако, с другой стороны, были заинтересованы в расширении военного сотрудничества с Америкой, объем которого значительно вырос после 11 сентября 2001 г. Взаимодействие с США в антитеррористической деятельности, которое заметно укрепилось в последние годы, тем не менее ограничено получением содействия в правовом обеспечении контртеррористических действий и в подготовке соответствующих кадров.

С Сингапуром, который вслед за событиями 11 сентября провел успешные крупномасштабные антитеррористические операции, США наладили тесное взаимодействие по обмену разведданными, касающимися деятельности террористических организаций. В свою очередь власти Сингапура, которые традиционно выступают за присутствие США в регионе, используют фактор борьбы с терроризмом для расширения военного сотрудничества с Америкой и укрепления безопасности страны.

В конечном итоге Вашингтону удалось создать систему двусторонних отношений со странами ЮВА в борьбе с терроризмом, основанную на принципе «ось и спицы». Война с терроризмом дала возможность США усилить свое военное и дипломатическое присутствие в странах ЮВА, которые, в свою очередь, извлекли из этого пользу для себя в виде получения дополнительного финансирования, расширения торговых и экономических контактов и укрепления своей боеготовности. В период с 2002 по 2013 г. США предоставили Индонезии в виде помощи в обеспечении безопасности $262 млн долл. Филиппины получили 441 млн долл.

Задача, которую преследовали США при проведении глобальной борьбы с терроризмом, казалось бы, в ЮВА была в основном выполнена – террористические организации дезорганизованы и превратились скорее в криминальные структуры, их лидеры либо уничтожены, либо осуждены на длительный тюремный срок, крупных терактов после 2009 г. не было. Однако угроза оживления терроризма возникла с появлением ИГИЛ и распространением её влияния в регионе.

О реакции США на изменившуюся ситуацию в ЮВА можно судить по опубликованному в сентябре 2015 г. докладу Агентства по международному развитию «Поддержка ИГИЛ в Индонезии и Малайзии» (Indonesian and Malaysian Support for the Islamic State). Отмечается сходство взглядов Америки и стран ЮВА в оценке угрозы ИГИЛ для их безопасности. Тем не менее сегодня США в отличие от прошлых лет не определяют ЮВА в качестве второго фронта борьбы с терроризмом и ограничивают свое взаимодействие с ними преимущественно 1) поддержкой умеренного ислама в Индонезии и Малайзии, где в последние годы отмечается снижение религиозной терпимости; 2) оказанием им помощи в осуществлении мониторинга над деятельностью экстремистских групп и в проведении исследований по этой проблеме. Эти действия рассматриваются в качестве средств дерадикализации исламистов, что оценивается сегодня странами ЮВА в качестве приоритетного направления их антитеррористической деятельности. Они рекомендуют США использовать их опыт «мягкого подхода» в борьбе с терроризмом.

Обращает на себя внимание тот факт, что попытки Б. Обамы на саммите АСЕАН в ноябре 2015 г. усилить антитеррористическую составляющую программы встречи не нашли особого отклика у руководства стран ЮВА, несмотря на информацию о готовившихся терактах в Куала-Лумпуре. И не только потому, что приоритетным оказалась другая проблема – конфликт в Южно-Китайском море. А скорее потому, что страны ЮВА не проявляют готовности и желания за исключением только одного Сингапура каким-либо образом участвовать в новой глобальной войне с терроризмом в рамках организованной США международной коалиции.

Анкара пытается открыть новый фронт против России на Кавказе

Дмитрий МИНИН

Столкнувшись с неожиданным для себя нежеланием союзников по НАТО однозначно занять турецкую сторону в конфликте с Москвой и советующих туркам решать возникшие проблемы на двусторонней основе, Анкара судорожно ищет новые возможности для укрепления своих региональных позиций и переключения российского внимания на другие «фронты». Особо заметно лихорадочное стремление правящей верхушки Турции на случай дальнейшего обострения отношений с Россией обеспечить свои энергетические потребности, выстроить собственную коалицию из числа долгое время опекаемых ею тюркоязычных стран и по возможности создать для Москвы дополнительные трудности в её «мягком подбрюшье» на Кавказе.

Серьезные опасения вызывает стремление новоявленных османов реанимировать конфликт в Карабахе, вокруг которого на линии разделения огня в последнее время были отмечены и без того достаточно ожесточенные перестрелки между армянскими и азербайджанскими частями. Об опасном росте напряженности в карабахском вопросе свидетельствует, например, тот факт, что была отменена и перенесена на «неопределенный срок» запланированная на 1 декабря в Париже встреча президентов Армении и Азербайджана, от которой многое ожидалось в плане его мирного урегулирования. Турецкие интриги уже сказываются. И что может дальше учудить утративший здравый разум Эрдоган, действительно, «известно только Аллаху». Не случайно, видимо, как сообщают информагентства, в настоящее время российская тяжелая военная техника размещается вдоль армяно-турецкой границы.

Знаковый характер имел состоявшийся 3-4 декабря визит в Баку премьер-министра Турции А. Давутоглу. Накануне своей поездки этот автор экспансионистской доктрины «Стратегическая глубина», на которую молится нынешнее турецкое руководство, провокационно заявил: «Турция сделает все возможное, чтобы оккупированные территории Азербайджана были освобождены». Сделал он это без каких-либо ритуальных отсылок к идущим переговорным процессам, что с учетом общей накаленной атмосферы в регионе не могло не быть воспринято именно как использование риторики войны. Уже прибыв в Баку, Давутоглу вновь повторил свой призыв о том, что «оккупированные территории Азербайджана должны быть возвращены вплоть до последнего сантиметра. Анкара продолжит оказывать посильную помощь Баку в достижении данной цели». От хозяев турецкому премьеру нужно было многое, поэтому он не скупился на лестные слова. Давутоглу, ничтоже сумняшеся, напомнил: «Как сказал великий лидер Азербайджана и наш великий лидер, Ваш отец уважаемый Гейдар Алиев, мы – одна нация, два государства». А из этого, по мнению турка, вытекает то, что «наши министры всегда воспринимаются как ваши, а ваши – как наши. Наши связи широкомасштабны. Нигде в мире нет двух стран, имеющих такие же близкие отношения, как Турция и Азербайджан». Из такого цветистого оборота, учитывая огромную разницу в потенциалах двух стран, можно сделать вывод и о притязаниях Анкары на азербайджанский суверенитет.

В Баку, кстати говоря, похоже, это понимают. Президент Азербайджана Ильхам Алиев, судя по всему, совсем не стремится стать разменной монетой в осуществлении болезненных амбиций нынешних властителей Анкары. Он, как и положено, радушно принял гостя, утешил его тем, что обе страны «всегда и во всем поддерживают друг друга», никак это, однако, не конкретизируя и не привязывая к тем всем понятным проблемам, которые и вызвали такой всплеск «братской любви» Анкары к азербайджанскому народу. Описание Алиевым состояния отношений между двумя странами существенно отличалось от картины, нарисованной Давутоглу. Он согласился с тем, что «в мире нет других настолько близких друг другу стран», однако добавил: «В то же время сегодня Турция и Азербайджан, как два независимых государства, очень тесно сотрудничают друг с другом. Турция была первой страной, признавшей независимость Азербайджана. С того дня наши связи стремительно и всесторонне развиваются». Примечательно и то, что накануне визита устами замруководителя администрации Алиева Новруза Мамедова Баку дал понять: «Турция является нашим близким союзником. Россия тоже является близкой и дружественной для нас страной. Азербайджан объединяют исторические связи с обеими странами. Связи с обоими государствами находятся на самом высоком уровне». Более того, в духе весьма изощренной восточной дипломатии азербайджанский лидер сделал еще один хитрый ход. После встречи с турецким премьером он принял известного своей патриотической позицией и связями с Кремлем председателя Союза кинематографистов России Никиту Михалкова, выразив уверенность в том, что его визит в Азербайджан «будет способствовать дальнейшему укреплению отношений между двумя странами и народами». Вот так, и туркам обидеться не на что – контакт чисто культурный, - и сигнал Москве достаточно недвусмысленный.

В целом, если отбросить официальную велеречивость, то итоги визита в плане встраивания Азербайджана в единый «антироссийский фронт» едва ли могут быть признаны утешительными для Анкары. Единственный реальный результат переговоров – это достижение договоренности об ускорении строительства Трансанатолийского газопровода (TANAP), который позволит Турции увеличить закупки азербайджанского газа на шесть миллиардов кубометров ежегодно, а также даст возможность Баку экспортировать в Европу 10 миллиардов кубометров газа в год. В Европу газ попадет по соединительному с TANAP газопроводу TAP. Однако и здесь все далеко не так просто. Нужны свежие инвестиции. Кредитный рейтинг Турции в результате последних событий падает. Свободных средств у Баку с учетом низких нефтяных котировок недостаточно. Иностранные кредиторы также не спешат. Да и дополнительные 6 млрд кубометров газа никак не смогут стать для Турции замещением примерно 27 млрд кубометров, поставляемых Россией, если дело дойдет до прекращения этих поставок.

Параллельно с усилиями по выстраиванию оси с Азербайджаном Анкара пытается вовлечь в нее еще одного члена – Грузию, рассчитывая на ее экономическую зависимость и заинтересованность в турецкой поддержке для вступления в НАТО. В ближайшее время, в частности, в Тбилиси должна пройти очередная трехсторонняя встреча глав МИД Азербайджана, Грузии и Турции, на которой турки собираются призвать партнеров к консолидированным действиям. По информации Министерства обороны Грузии, в середине декабря в Стамбуле пройдет трёхсторонний саммит Грузии, Азербайджана и Турции с участием министров обороны этих стран. Предполагается, что «о конкретных деталях сотрудничества, включая вопрос защиты стратегической энерготранспортной инфраструктуры региона, три страны договорятся именно на этом саммите». Вместе с тем эксперты отмечают, что, будучи серьезно зависимыми от Анкары, грузинские руководители от переговорных инициатив не отказываются, однако солидаризироваться с Турцией в той степени, в которой ей это необходимо, не спешат. Так, грузинские официальные лица очень осторожно отзываются о напряженности в отношениях Москвы и Анкары. Президент, премьер, министр иностранных дел пока вообще воздерживаются от комментариев. Лишь вице-спикер от "Грузинской мечты" Манана Кобахидзе в беседе с журналистами выразила надежду на "мирное урегулирование". Высказываются и более категоричные мысли. Например, ректор Дипломатической академии Грузии Иосиф Цинцадзе раскритиковал жёсткие антироссийские заявления министра обороны Тинатин Хидашели, прозвучавшие ещё до инцидента с СУ-24, и предостерёг грузинские власти от соблазна воспользоваться создавшейся обстановкой для усиления конфронтационной риторики в адрес Москвы: «Если начнётся война между Россией и Турцией, последняя, в первую очередь, введёт свои войска в Батуми – в Аджарию. Так что российско-турецкая война это самый страшный, кошмарный сценарий».

С сомнением смотрят на размахивания ятаганом из Анкары и в самой дальней части неоосманских притязаний – Центральной Азии. Местные лидеры, хотя и призывают к примирению и компромиссам Россию и Турцию, но позицию Анкары также не поддерживают, особенно в условиях, когда и над ними нависает террористическая угроза со стороны Афганистана. Президент Казахстана Н. Назарбаев, выступая с ежегодным посланием к народу, однозначно заявил: «Факт состоит в том, что российский бомбардировщик не нападал на Турцию. Не шел на Турцию. Шел воевать с террористами». В ближайшие дни сам Эрдоган намерен посетить Туркмению, где, надо полагать, ему пообещают поставить любые количества газа, только вот техническая возможность для этого не появится еще долгие годы.

Отрезвляюще на турок должна была бы подействовать и мировая дипломатия, которая отнюдь не заинтересована в появлении нового конфликтного очага на Кавказе. В частности, на заседании Совета министров стран-членов ОБСЕ в Белграде было принято совместное заявление глав делегаций России, США и Франции - министра иностранных дел России Сергея Лаврова, госсекретаря США Джона Керри и государственного министра Франции по вопросам Европы Харлема Десира, в котором говорится: «Мы остаемся верны принципам посредничества в вопросе мирного урегулирования нагорно - карабахского конфликта». «Мы поддерживаем идею проведения встречи президента Азербайджана с президентом Армении, которая должна быть организована сопредседателями Минской группы ОБСЕ. На фоне происходящего в последнее время обострения мы призываем стороны вновь продемонстрировать верность процессу мирного урегулирования конфликта и путем переговоров разрушить всякого рода не серьезные и не верные представления».

Казалось бы, куда яснее. Но успокоит ли это «Высокую Порту»? Эрдоган, утверждающий, что весь мир на его стороне, на деле сам превратился в проблему для всего мира.

В провинции Гельманд в уходящем году было произведено 13 тонн мёда, сообщили официальные источники.

Два года назад министерство восстановления и развития села распределило между желающими заняться пчеловодством крестьянами пчелиные семьи. В конце ноября 2015 года более 70 пчеловодов собрались на выставке-ярмарке в университете Бост (Лашкаргах) и представили там свою продукцию. Как заявил куратор проекта, местный мёд активно завоёвывает рынки, отмечает информационное агентство «Пажвок».

Кроме того, 11 тонн мёда было произведено в провинции Бамиан, где пчеловодством заняты более 400 женщин. Это в два раза больше, чем в прошлом году, заметил глава департамента сельского хозяйства Мохаммад Тахир Атайи.

Отметим, что Афганистан импортирует мёд из Ирана и Пакистана. Однако местный мёд, несмотря на несколько более высокую стоимость, пользуется популярностью из-за своего насыщенного вкуса и цветочного аромата.

В пятницу Министерство торговли и промышленности ИРА заявило о покупке 150 тысяч тонн газа у Азербайджана.

Глава топливного департамента министерства Фаридулла Шерзай сообщил о подписании контракта на поставку азербайджанского газа в Афганистан. Он также рассказал, что 3 тонны газа уже были доставлены в юго-западную часть страны.

В министерстве также сообщили о поставках газа из России и Туркменистана, передает информационное агентство «Пажвок».

По словам чиновников, закупки газа у иностранных партнеров позволят снизить цены и обеспечить газом все провинции страны.

В провинции Кабул начался ремонт перевала Латабанд в уезде Хаки-Джабар.

Проект стоимостью 964 млн. афгани (около 15 млн. долларов) финансируется из бюджета развития министерства общественных работ ИРА. Подрядчиком выступает Дорожно-строительная компания Ахмада Халеда.

Ремонт 27-километровой трассы будет произведён в два этапа в течение 18 месяцев. Проект предоставит местным жителям временные рабочие места и улучшит ситуацию с безопасностью, заявил на торжественной церемонии по случаю начала работ Шинкай Карохель, депутат Волуси Джирги от провинции Кабул.

Отметим, что перевал Латабанд является стратегически важным, поскольку проходящая через него дорога соединяет Кабул с Джелалабадом.

Террористы "Исламского государства" (по-арабски – ДАИШ, запрещена в России) захватили ряд территорий на востоке Афганистана, передает корреспондент The Times.

Около 1600 присягнувших ДАИШ боевиков подчинили себе значительную часть четырех районов, расположенных к югу от Джелалабада. Корреспондент The Times отмечает, что в Афганистане ДАИШ действует по тому же сценарию, что в Ираке и Сирии: сначала незаметное проникновение боевиков в регион, затем захват территорий.

Сообщается, что террористы действуют с особой жестокостью, применяя пытки и казни, и местные жители тысячами покидают свои дома. Попытки армии Афганистана сдержать боевиков осложняются значительными людскими потерями — до 500 человек ежемесячно.

Продвижение группировки связывают с расколом внутри радикального движения "Талибан" и выводом западных войск из Афганистана. Не исключено, что бывшие талибы, примкнувшие к ДАИШ, ответственны за смерть главаря "Талибана" Муллы Мансура, пишет Daily Mail.

"Присоединение к ДАИШ удобно для недовольных членов "Талибана", пакистанских талибов, а также для множества чеченских и узбекских боевиков. Сейчас они не являются международной угрозой, как на Ближнем Востоке, но могут ей стать через три-пять лет", — сказал The Times высокопоставленный дипломат в Кабуле.

"По причинам, которые мы не вполне понимаем, здесь у ДАИШ много денег, намного больше, чем у "Талибана", — добавил он.

Представитель Минобороны США сообщил The Times, что Пентагон осведомлен о присутствии в Афганистане боевиков, связанных с ДАИШ. "Мы пристально следим за тем, окажет ли их появление значимое влияние на характер угроз в регионе", — заявили в Пентагоне.

Бывший специальный помощник директора ЦРУ Герберг Мейер, который занимал этот в 1980-е годы, не верит в возвращений холодной войны.

"Я не думаю, что холодная война может вернуться. Холодная война была глобальным противостоянием между свободным миром и Советским Союзом. Союз хотел распространить свою систему повсюду. Мы, естественно, не хотели, чтобы это произошло. Такое больше никогда не случится", — сказал Мейер в интервью латвийскому интернет-порталу mixnews.lv.

По его словам, "в данный момент правительство России ведет себя не так дружелюбно, как мы хотели бы".

"Как бы то ни было, холодная война никогда не повторится. Это не значит, что между США и Россией нет проблем, но это не глобальная холодная война", — сказал Мейер.

Отношения России и Запада ухудшились в связи с ситуацией на Украине. Украинские власти, а также США и ЕС ранее неоднократно обвиняли Москву во вмешательстве в дела Украины. Россия это отрицает и называет подобные обвинения неприемлемыми. Москва не раз заявляла, что не является стороной внутриукраинского конфликта и непричастна к событиям на юго-востоке, заинтересована в том, чтобы Украина преодолела политический и экономический кризис.

В конце июля 2014 года ЕС и США от точечных санкций против отдельных физлиц и компаний перешли к мерам против целых секторов российской экономики. В ответ Россия ограничила импорт продовольственных товаров из стран, которые ввели в отношении нее санкции. В июне 2015 года в ответ на продление санкций Россия пролонгировала продуктовое эмбарго на год — до 5 августа 2016 года. Власти РФ неоднократно заявляли, что говорить с Москвой на языке санкций неприемлемо и контрпродуктивно.

Экс-помощник директора ЦРУ также отметил, что сегодня Россия воспринимается властями США "более серьезно, чем за последние 20 лет".

"Я бы даже сказал, что сегодня это центральный политический вопрос для правительства США", — сказал он.

Мейер также отметил, что в 1980-е годы правительство США "да и весь остальной мир" оказывали поддержку силам, воюющим с СССР в Афганистане.

"Да, мы поддерживали моджахедов в Афганистане, чтобы сдержать силу СССР и закончить холодную войну. Но я не думаю, что это стало причиной того, что произошло впоследствии (появление "Аль-Каиды")", — сказал Мейер.

Советский Союз осуществил ввод "ограниченного контингента" в Афганистан в конце декабря 1979 года под предлогом поддержки социалистически ориентированного правительства страны. Этот шаг вызвал резкое осуждение мирового сообщества и повлек за собой ряд санкций — от экономических и дипломатических до бойкота московской Олимпиады.

Гастрольный тур Ансамбля песни и пляски Западного военного округа (ЗВО) пройдет в канун католического Рождества и Нового года в трех странах Западной Европы.

В течение месяца военным артистам ЗВО предстоит выступить с сольными концертами в 10 городах Испании, Италии и Португалии. Артисты ансамбля подготовили для зарубежной публики уникальную творческую программу, в которую вошли как традиционные для российских творческих коллективов музыкальные, песенные и танцевальные номера, так и популярные испанские и итальянские народные песни.

Изюминкой сольной программы артистов ЗВО станет исполнение «хитов» времен Великой Отечественной войны. Для иностранных военнослужащих и гражданской публики европейских стран прозвучат песни «Катюша», «Смуглянка», «По долинам и по взгорьям» и др.

Гастрольный тур Ансамбля песни и пляски ЗВО в странах Западной Европы пройдет в рамках международной программы культурного обмена между Российской Федерацией и государствами Европейского Союза.

Справочно:

Ансамбль песни и пляски ЗВО, созданный в 1929 г. является одним из старейших творческих коллективов Российской армии. В становлении ансамбля принимали участие композиторы М. Блантер, В. Соловьев-Седой, Г. Свиридов. В годы Великой Отечественной войны коллектив ансамбля дал свыше 2 тыс. концертов для защитников блокадного Ленинграда, из них более 1000 – на передовой. Артисты ансамбля прошли горячие точки Афганистана и Северного Кавказа, выступали перед ликвидаторами аварии на Чернобыльской АЭС.

Пресс-служба Западного военного округа

Президент Афганистана Ашраф Гани прибыл сегодня с визитом в Швецию. В ходе своего пребывания в Швеции, глава Афганистана встретится с премьер министром Стефаном Лёвеном и с несколькими членами шведского правительства. На повестке дня обсуждение вопросов шведской финансовой помощи Афганистану на ближайшие 10 лет.

На сегодняшний день, из всех стран, получающих экономическую помощь от Швеции, именно Афганистан является страной, которая получает значительно больше других стран. В то же время, все большее число афганцев просят убежища в Швеции. Но далеко не все имеют достаточные основания на право остаться в Швеции. Многим предстоит депортация обратно в Афганистан. В связи с этим, необходим двусторонний договор о депортации, между Швецией и Афганистаном, считают в шведском миграционном ведомстве.

Подобный договор, будет способствовать, например, быстрому установлению личности соискателей убежища, кроме того, при эффективном сотрудничестве с афганской стороной, депортацию можно будет осуществлять в кратчайшие сроки.

Однако, в шведском Афганском Комитете не разделяют надежд на эффективность подобного договора. Ситуация с безопасностью на значительной территории Афганистана, все еще оставляет желать лучшего. А поэтому, отправлять туда людей, у которых нет угроз личной безопасности, все равно рискованно, считают в Афганском Комитете.

Открытие новой нитки газопровода Казахстан - Китай полностью исключает зависимость южных регионов от импорта газа

Автор: Николай Дрозд

30 ноября в Алматинской области состоялось введение в эксплуатацию третьей нитки магистрального газопровода Казахстан - Китай.

Спикеры, выступавшие в ходе церемонии открытия, настаивали на том, что речь идет о крайне неординарном событии и для казахстанского газотранспортного сектора, и для сотрудничества двух стран, и отмечали, что “данный проект отвечает интеграционной политике главы государства, соединив Туркменистан, Узбекистан, Казахстан и Китай в “радугу дружбы”. Создание новых эффективных маршрутов поставок энергоресурсов и диверсификация их направлений является одним из ключевых положений Стратегии “Казахстан-2050”.

Вице-президент “Петро Чайна” ЛЮЙ ГУНСЮН отметил, что этот проект имеет стратегическое значение и ему уделяли внимание главы государств и правительств двух стран. Достижение выглядит тем более неординарным, что строительство “завершено в условиях продолжающегося финансового кризиса и крайне низких цен на нефть”. Второй спикер с китайской стороны, вице-президент компании “TAPLine” МЭНЬ ФИНЬ ЧУНЬ, также обратил внимание на крайне непростые экономические условия, в которых осуществлялся проект, и отметил, что 30 миллиардов кубических метров газа, транспортируемым по первым двум ниткам Трансазиатского газопровода - это примерно 30% всего импортируемого в Китай газа. При этом наращивание объемов импорта центральноазиатского газа имеет перспективу благодаря реформам в китайской энергетике и увеличению его потребления. (Это, конечно, имеет значение с точки зрения окупаемости инвестиций в столь значительный инфраструктурный проект. Балансовая стоимость линейной части нитки “С” протяженностью 1304 километра составляет Т440 млрд, а по двум введенным в строй компрессорным станциям - Т36 млрд и Т34 млрд. При этом в распространенных пресс-службой НК “КазТрансГаз” материалах отмечается, что достижение окупаемости нитки “С” газопровода возможно при выходе на проектную мощность транспортировки газа в 25 миллиардов кубометров к 2023 году. Вопрос сбыта на китайском рынке и окупаемости делаемых инфраструктурных инвестиций важен и с точки зрения конкурирующих инвестиционных проектов, в частности, проекта газопровода в Западный Китай, осуществляемого российским Газпромом, где, похоже, принципы ценообразования и объемы импорта находятся до сих пор в стадии обсуждения. - Н. Д.)

Нитки “А” и “В” Трансазиатского газопровода, включая 5 компрессорных станций и остальную сопутствующую инфраструктуру, стоили Т907 млрд. При этом пуск нитки “В” газопровода состоялся в конце 2010 года, а компрессорные станции были введены в строй в 2012 году. Открытие нитки “С” становится одним из крупнейших событий в создании газотранспортной инфраструктуры с тех пор, вместе с состоявшимся вводом в строй газопровода Бейнеу - Бозой - Шымкент. По словам председателя правления “КазТрансГаза” Кайрата ШАРИПБАЕВА, еще одним результатом развития транспортной инфраструктуры станет уход от существовавшей ранее зависимости от импортного газа в виде поставок из Узбекистана. Инфраструктура связала, наконец, запад страны с южными регионами, куда импортировался газ.

При этом Трансазиатский газопровод и газопровод Бейнеу - Шымкент имеют несколько перемычек, и г-н Шарипбаев обратил внимание на огромное газохранилище в Бейнеу, вмещающее полтора миллиарда кубометров газа и позволяющее добиться с помощью этих запасов газовой независимости юга страны. Спикеры из казахстанского Министерства энергетики также отметили, что обычно опасения, связанные с дефицитом газа и зависимостью южных регионов от импорта, возникали зимой и теперь для этого исчезли последние предпосылки. Из 25 миллиардов кубометров возможного транзита по третьей нитке газопровода 5 миллиардов предназначены для внутреннего рынка, примерно в 15 миллиардов кубометров оценивается возможный потенциал казахстанского экспорта. (В следующем году по нитке “С” планируется поставить 994 миллиона кубометров газа на внутренний рынок, объем экспорта газа, принадлежащего АО “КазТрансГаз”, оценивается в 1,8 миллиарда кубометров.) Вице-министр энергетики Магзум Мырзагалиев обратил внимание в качестве одного из достижений, связанных с газопроводом, на возможность диверсификации казахстанского газового экспорта. (Потенциально в будущем может появиться возможность экспорта не только в Китай, но и через территорию Туркмении - планируется газопровод через территорию Афганистана в Южную Азию, хотя пока осуществление этих планов кажется фантастикой.)

Г-н Люй Гунсюн отметил также, что участники проекта настроены на то, чтобы быть максимально социально ответственным бизнесом, в том числе в выполнении обязательств перед своими сотрудниками и казахстанскими поставщиками. Г-н Шарипбаев отметил, что в процессе создания нитки “С” были задействованы 14 тысяч человек, создана примерно тысяча дополнительных рабочих мест, кроме того, создание инфраструктуры еще далеко не завершено и там будут задействованы казахстанские строители.

Магистральный газопровод Казахстан - Китай является составной частью трансграничного газопровода Туркменистан - Узбекистан - Казахстан - Китай общей протяженностью более 7,5 тыс. км. Длина нитки “С” составляет 1303 км. На сегодняшний день объект успешно прошел все технологические испытания. Маршрут трассы нитки “С” проходит в одном техническом коридоре с нитками “А” и “В” магистрального газопровода по Южно-Казахстанской, Жамбылской, Алматинской областям.

Произошедшее, как и весь процесс создания экспортного газопровода, можно считать очень большим успехом казахстанской стороны, поскольку огромная инфраструктурная проблема - отсутствие связи между избыточным Западом и газодефицитным Югом - была решена с опорой на существующий внешний спрос, транзитный потенциал и партнерство с китайской стороной. Риски же, возможно, связаны с объемами потребления на китайском рынке в условиях замедления экономики и тем, что создаваемая инфраструктура может быть построена слишком “на вырост” для экспорта центральноазиатского газа.

Надо ли России втягиваться в иракский конфликт?

Александр Орлов

В связи с успехами ВКС РФ и лояльных Б. Асаду войск в Сирии, что запустило процесс перебазирования отрядов ИГ в Ирак, вновь встали вопросы о том, что делать с будущим устройством Сирии и как покончить с присутствием «Халифата» на иракской территории, где армия, шиитское ополчение, подразделения КСИР Ирана и американская авиация никак не могут добиться решающего перелома в борьбе с терроризмом.

В этой ситуации 29 ноября с.г. сенаторы США Джон Маккейн и Линдси Грэм предложили отправить по 10 тыс. американских военных в Ирак и Сирию. По их мнению, воздушная кампания в регионе не дает положительных результатов. Единственный способ уничтожить террористов из группировки «Исламское государство» — это наземная операция. При этом президент США Барак Обама неоднократно заявлял, что американские военные не будут принимать участие в наземных боевых действиях в Сирии и Ираке.

До избрания нового президента Соединенных Штатов эта ситуация, скорее всего, не изменится. Через 11 месяцев в США будут президентские выборы. В любом случае решение об этой операции будет принимать уже не Обама, а новый президент США, который будет исходить из той международной обстановки, которая сложится уже на тот момент. Администрация Барака Обамы вывела войска из Ирака, подав это как свое величайшее внешнеполитическое достижение. Ввести обратно американские сухопутные войска в эту страну — значит признать полный крах обамовской внешней политики.

Решение Обамы не направлять своих военных в Ирак и Сирию поддержала и основной кандидат от демократов Х. Клинтон, сказав 30 ноября в интервью американскому телеканалу CBS: «не могу себе представить обстоятельства, при которых я бы согласилась на это». По ее мнению, лучшим путем для уничтожения группировки ИГ «являются, как и раньше, удары с воздуха, которыми руководит США». Она высказалась против предложения ряда представителей Республиканской партии, выступающих за проведение наземной операции на Ближнем Востоке. «Мы еще не знаем, сколько спецназа может потребоваться, сколько советников и какой уровень разведки, но что касается тысяч военных, как советуют республиканцы, — это невозможно», — добавила Клинтон.

Что же касается намерения Вашингтона разместить силы специального назначения в Ираке, о чем на днях объявил министр обороны США Эштон Картер, то премьер-министр Ирака Хайдер аль-Абади заявил во вторник, что военные операции на территории Ирака не могут проводиться без согласия правительства страны. Кроме того, представитель правительства Ирака Саад аль-Худайси опроверг обсуждение с США вопроса о размещении сил особого реагирования на иракской территории, заявив: «Что касается размещения боевых отрядов – на самом деле, нет никакого соглашения по этому вопросу с американской стороной, этот вопрос вообще не обсуждался. Позиция правительства Ирака по вопросу размещения сухопутных войск каким-либо государством не изменилась – Ираку не нужны такие сухопутные войска».

А момент, когда с присутствием ИГ в Сирии будет покончено, уже близок. В последнее время бомбардировки в Сирии усилила не только Россия, но и Франция. В регион прибыл авианосец «Шарль де Голль». На этой неделе бундестаг Германии проголосует по отправке в зону конфликта немецких разведывательных самолетов и более 1 тыс. военных для обслуживания техники. Кроме того, к воздушной операции в Сирии может присоединиться Великобритания. Хотя, конечно, все это скорее напоминает попытки присоседиться к победе и к очевидному победителю, как это было в июне 1944 года с открытием «второго фронта» союзниками, когда Москва и без них уже была в трех шагах от взятия Берлина, начав освобождение Европы от фашизма.

Что касается действий на земле, то для проведения наземной операции против ИГ и их союзников по терроризму задействованы войска правительственной сирийской армии, отряды ливанской «Хизбаллы», подразделения иранского КСИР и отряды курдской «Пешмерги». Совокупная численность всех этих сил превышает 250 тыс. человек. Не считая мощь ВКС РФ. На группировку альянса террористов и вооруженных отрядов антиасадовской оппозиции общей численностью в 70-80 тыс. этих сил вполне достаточно. Те же оппозиционеры, которые не хотят ассоциироваться с ИГ, такие как некоторые подразделения Сирийской свободной армии, должны сложить оружие или помочь делу разгрома террористов.

Сейчас уже идет речь о том, как будет строиться новая Сирия с точки зрения государственного управления, ее будущего госустройства и судьбы нынешней власти. По сути дела, речь идет уже о попытках раздела «сирийского пирога». Но, учитывая решающую роль Москвы, сирийской армии и ее союзников, а также Ирана в разгроме ИГ и других террористических структур на территории САР, России пора принять шаги по недопущению участия в определении судьбы будущей Сирии тех сил, прежде всего внешних, которые не только развязали конфликт в САР, но и все это время поддерживали, спонсировали и финансировали войну против законного правительства в Дамаске. То есть: США, страны НАТО, Турцию, Саудовскую Аравию и Катар. Тем не менее они продолжают тупо и упорно твердить Москве, что Б. Асад должен уйти. Нет, не должен. Его судьбу решит сам сирийский народ, который вынес на своих плечах все тяготы войны.

Поэтому, видимо, настало время для Москвы прекратить дипломатическую игру с «внутрисирийским диалогом», с участием в нем неких непонятных оппозиционеров, особенно тех, кто все это время живет за границей, финансируется и поддерживается Западом, Турцией и аравийскими монархиями. Они упустили свое время вместе со своими спонсорами. То, что было актуально еще в сентябре с.г., сейчас потеряло смысл. Радикально изменилась ситуация, причем в пользу Дамаска. Идея диалога с внешней оппозицией при участии внешних спонсоров террористов и экстремистов, будь то женевский или венский формат, устарела и стала вредна. Само обсуждение судьбы Б. Асада только мешает быстрейшему разгрому терроризма в САР. Более того, на этапе восстановления порядка и законности ситуации в стране после изгнания с ее территории ИГ, сохранение нынешних властей Дамаска просто необходимо в качестве основного стабилизирующего фактора.

Но вот говорить о будущем устройстве Ирака обязательно надо уже сейчас, учитывая, что там дела борьбы с ИГ обстоят совсем не так как в Сирии. Иначе Москве нет смысла помогать правительству в Багдаде, ориентированному на Тегеран и зависящему во многом от Вашингтона, и в котором нет представителей двух других основных, помимо шиитов, общин страны – суннитов и курдов. Без этого Ирак обречен на распад. Воевать в Ираке России сейчас – это де-факто означало бы решать вопрос в интересах Вашингтона и Тегерана руками России, за счет средств из ее бюджета и с риском для жизни российских военных. На Западе привыкли таскать из огня горячие каштаны чужими руками, о чем нельзя забывать.

Надо отметить, что Москва также не раз отрицала возможность участия российских военных в наземной операции в Сирии. А после инцидента с российским бомбардировщиком, сбитым турецкими ВВС, в Кремле об этом вообще ничего не говорится. Кроме того, больше ничего не говорится и о возможности направления группировки ВКС РФ в Ирак в случае получения приглашения официального Багдада, хотя месяц назад подобные варианты озвучивались. Тем не менее сейчас нашлись некоторые военные эксперты в РФ, которые даже подсчитали, сколько российских войск ВДВ, танков, БМП, артиллерийских орудий, ракет, вертолетов и боевых самолетов нужно направить в Ирак для окончательного разгрома ИГ. Это, скорее всего, либо ура-патриоты, либо провокаторы, готовые втянуть РФ в войну на Ближнем Востоке, несмотря на огромные сложности, переживаемые российской экономикой. Мы не потянем «второй Афганистан», как не смогли это сделать и США, несмотря на полную оккупацию ими Ирака и свои гигантские финансовые ресурсы с печатающим доллары станком.

И что еще очень важно. Надо наконец-то открыто признать, что ИГ – это не стихийное явление, не восстание исламистов против Запада и прогнивших, коррумпированных арабских режимов. И даже не совсем чисто террористическое явление по типу «Аль-Каиды», хотя боевики ИГИЛ прибегают к самым жестоким террористическим методам. ИГ – это хорошо разработанный соответствующими стратегами Вашингтона и Лондона проект в рамках более крупного проекта установления «неуправляемого хаоса» на Ближнем Востоке с целью сохранения американского контроля над обладающим богатейшими энергоресурсами регионом мира в условиях резкого падения влияния США в арабском мире и кризиса с правлением аравийских монархий, в первую очередь Саудовской Аравии и Катара. Существование «Халифата» до сих пор выгодно целому ряду государств, включая США, Турцию, КСА, Катар и ряд других. Анкара вообще на нем делает очень неплохой бизнес, а Вашингтон издали из-за океана наблюдает, как в регионе идет схватка между шиитами и суннитами, Ираном и Саудовской Аравией. В этой ситуации у правителей Эр-Рияда и Дохи, как, впрочем, и Анкары, крайне востребована американская роль в качестве «разводящего». Кто, как не Вашингтон может «спасти» аравийских монархов от новой волны «арабской весны» и остановить «экспансию» Ирана в Персидском заливе? Отсюда – закупки огромного количества американской военной техники странами ССАГПЗ (на сумму св. 70 млрд долл.), сохранение крупных военных баз США в Катаре (Эль-Удейд), на Бахрейне, в Кувейте и КСА. Не было бы у упомянутых выше стран необходимости в ИГ, его бы давно раздавила военная машина США, ведущих стран НАТО и Турции.

А на самом деле от сохранения ИГ проигрывают только Россия и ее партнеры в регионе, такие как Сирия, Иран, ориентирующийся на Тегеран Багдад, а также Израиль, безопасности которого и так постоянно угрожают радикальные исламисты из сопредельных стран (Ливан, Египет) и изнутри (Палестинская автономия). Для РФ ИГ опасен тем, что в его рядах боевую «обкатку» проходят многочисленные выходцы из России и бывших республик СССР, которые в любой момент могут вернуться домой для дестабилизации обстановки на Северном Кавказе, в Поволжье, в Центральной Азии путем диверсий и террористических актов. Поэтому не надо удивляться, что Запад и Турция лишь на словах борются с ИГ, а на деле не наносят по нему мощных ударов хотя бы силами ВВС коалиции во главе с Вашингтоном, как это сделала менее многочисленная группировка ВКС РФ в Сирии.

Кто заварил кашу, тот пусть ее и расхлебывает. Тем более что «ученики» уже вышли из-под контроля своих создателей и «учителей», нанеся подлый удар в сердце Европы – Париже. Такая же трансформация произошла и с «Аль-Каидой», также созданной ЦРУ США при участии КСА и Катара для борьбы с СССР в Афганистане. Решающее слово сейчас должна сказать Европа. Ведь за Парижем могут последовать Берлин, Лондон, Рим, Мадрид. России же стоит последовать примеру КНР – сверху смотреть на схватку против ИГ в Ираке с участием в ней «тигров» в виде США, Ирана, Турции и Саудовской Аравии. Хотя это не исключает оказания нами Багдаду помощи путем развития ВТС на коммерческой основе, обмен с иракцами информацией о террористах и в крайнем случае, как это было летом 2014 года, когда отряды ИГИЛ вот-вот должны были войти в иракскую столицу, оказать помощь срочной поставкой боевых самолетов для бомбардировок отрядов террористов. Надо также помочь тем, кто в Ираке реально противостоит ИГ, то есть курдам Северного Ирака и их военизированным подразделениям «Пешмерги». И надо всегда помнить: происходящее в Ираке – это вовсе не наша война.

Американские военные не участвовали в освобождении людей из тюрьмы талибов в Афганистане, сообщил представитель операции НАТО в этой стране, американский полковник Майкл Лоухорн.

Он подтвердил информацию СМИ, что в ходе операции афганских сил были освобождены около 60 пленников движения "Талибан", содержавшихся в тюрьме в провинции Гильменд. При том, что наземные силы США не участвовали в операции, ВВС США нанесли удар по тюрьме перед операцией, которую провели полиция, армия и пограничные силы Афганистана.

На территории Афганистана действует радикальное движение "Талибан", правительственные войска постоянно проводят спецоперации, направленные на борьбу с боевиками. Так, в пятницу в провинции Вардак неподалеку от Кабула в результате боевых действий между армией и талибами погибли восемь человек, двое были ранены.

Алексей Богдановский.

Древо войны

Александр Проханов

Турецкий F-16 сбил в сирийском небе российский Су-24. Наш лётчик погиб, ещё один, морской пехотинец, погиб в ходе спасательной операции. Российское общество откликнулось на это взрывом негодования, тоски, ненависти, желанием отомстить. Война на Ближнем Востоке, которую ведёт Россия, протачивает своё извилистое капризное русло. Мы начинали эту кампанию авиационными ударами, направленными на поддержание президента Башара Асада, ударами, громящими подразделения ИГИЛ, наступающие на Дамаск.

Но вот российский авиалайнер погиб над Синаем — террористический акт швырнул самолёт к земле. И сотни погибших наших людей изменили сам характер кампании. Война превратилась в операцию возмездия. Резко усилились удары, в ход введены тяжелые стратегические бомбардировщики дальнего действия. Война превратилась в нарастающий, грозный поток нашей ненависти, воли, нашего желания отомстить.

Террористический акт в Париже. Окровавленные французы направили к берегам Сирии свою военно-морскую группировку во главе с авианосцем "Шарль де Голль", включившись в бомбардировку ИГИЛ. И между русскими и французскими кораблями установились отношения гораздо более тесные и глубокие, чем простое военное сотрудничество, — отношения союзнические. После этого идея коалиции, гармонизирующая в себе усилия стран НАТО и России, приобрела абсолютно актуальный характер. Многие страны Европы потянулись вслед за французами, желая вступить в коалицию с Россией. Но вот произошёл чудовищный вероломный акт на границе с Турцией. И идея коалиции отступила на задний план, стала рассыпаться.

Что ещё впереди? Какой новый зигзаг проложит кровавое военное русло? Идея коалиции — не просто военно-стратегическая идея. Она родилась в недрах российской дипломатии и должна обеспечить дальнейшее смягчение копившихся годами противоречий между Западом и Россией. Эти противоречия затруднили и обострили весь международный процесс. И есть надежда, что после коллективных военных усилий в недрах этой коалиции наступит экономическая, политическая, культурная, гуманитарная разрядка. Идея коалиции чрезвычайно дорога как на сегодня, так и на завтрашний стратегический день. Поэтому конфликт с Турцией, скорее всего, не будет разрешаться путём военного возмездия. Всё больше политиков говорят, что конфликт будет смягчён дипломатическим путём. Для спасения коалиции потребуется сложное взаимодействие наших, западных и турецких дипломатов.

Россия действует сегодня на трёх раскалённых участках мира. Мы воюем в Сирии, тратя на это большие ресурсы. А теперь уже стали тратить и человеческие жизни. Присутствуем на Украине, потому что Киев готов разморозить украинский конфликт. Уже вовсю грохочут установки залпового огня, поливая Донецк снарядами. Недавние террористические акты отрубили Крым от энергоснабжения. Мы с большой тревогой смотрим на Украину, которая готова пренебречь Минскими соглашениями и начать активные операции.

Не менее тревожно в регионах Средней Азии. Из Афганистана двигаются орды вооружённых исламистов, намереваясь нарушить территориальную целостность Таджикистана, вторгнуться в пространство Узбекистана. И если запылают среднеазиатские республики, Россия, связанная с ними договором ОДКБ, вынуждена будет вмешаться.

Три военных конфликта — это очень много для России. Исходя из стратегической, военной и политической целесообразности, четвёртый — турецкий военный конфликт — исключен. И тем интенсивнее наша дипломатия ищет союзников в борьбе, которую мы ведём на этих участках глобального мира. Недавно президент Путин побывал в Иране. В течение полутора часов вёл конфиденциальный разговор с духовным лидером Ирана аятоллой Хаменеи. О чём они говорили? Можно только догадываться. По-видимому, о ситуации на Ближнем Востоке. Потому что там на глазах исчезает множество государств. Из этого хаоса лепится новый Ближний Восток, создаются новые территориальные объединения, государства будущего. Иран и Россия не могут остаться в стороне от строительства нового Ближнего Востока. Мы не можем эти геостратегические перемены отдать на откуп участникам НАТО, ибо Ближний Восток — это матка мира, через которую проходят важные и сложные коммуникационные пути. Здесь текут нефтяные потоки. Двигаются идеи. Зарождаются военные конфликты. Здесь, на Ближнем Востоке, родились иудаизм, христианство, ислам.

Между Россией и Ираном устанавливаются всё более тесные отношения. Мы готовы продолжить строительство Бушерской атомной станции — заняться возведением второго, третьего, а, может быть, и четвёртого блоков. Как мы, преодолевая массу технологических трудностей, ввели в обращение недостроенный французами и немцами первый блок.

Мы усилили наше военно-техническое сотрудничество с Ираном. Стали поставлять современное вооружение, в том числе и сверхточные, мощные зенитно-ракетные комплексы, о которых Иран просил и прежде, но только теперь получил согласие России на поставки. Военное присутствие Ирана в сирийском конфликте уже и так очевидно. На сирийском театре военных действий сражаются иранские Стражи Исламской революции. Надеемся, что это присутствие будет усилено, и наступающей сирийской армии со стороны Ирана будет оказана помощь.

Убийство турками нашего самолёта вызвало в воспоминаниях народа все русско-турецкие войны: балканский поход, победы Ушакова и Суворова над турками. Даже в моих фамильных преданиях живёт рассказ деда, который воевал на турецком фронте — на кавказском его участке, и под Карсом отбил прямой наводкой атаку турецкой пехоты, за что получил "Золотое оружие". И это негодование, эти тайные воспоминания, затронутые трагедией коды не могут остаться без ответа.

Эту трагедию мы будем решать дипломатическим путём. Но это не значит, что она останется без ответа. Турки должны быть наказаны. Турция и Россия долгое время были очень тесными экономическими партнёрами. Россия открыла свои рынки турецким товарам. Но теперь туркам придётся вновь бороться за русские рынки.

У турок масса внутренних проблем. Турецкая армия неспокойна. Эрдоган качается на своём троне. У него очень сложное внутриполитическое положение. Его тоже взрывают, ему грозит свержение. У России есть способы приблизить конец Эрдогана. Россия в состоянии помочь курдам, давнишним стратегическим противникам колониальной Турции, которая мечтает о восстановлении Османской империи.

Русская политика, русское общественное сознание, русская экономика будут делать всё, чтобы туркам было неповадно испытывать наше терпение, нашу волю.

Турки — не свободная цивилизация. Она — часть огромной машины НАТО. Турция управляется из Соединённых Штатов, в Анкаре сидят американские резиденты. Обама очень осторожно оценил российско-турецкий конфликт. Но удар турецкого самолёта не мог состояться без санкции американцев. Когда американцы почувствовали, что у них ускользает инициатива в ближневосточном процессе, что Россия перенимает на себя эту инициативу, у них возник соблазн остановить Россию в её политическом и военном продвижении. Внезапный поворот турецкой политики, решение Эрдогана сбить наш самолёт — огромная политическая интрига, направленная против русской армии, против русской политики на Ближнем Востоке.

А пока что война продолжается. Древо войны выпускает всё новые кровавые ветви, формирует огненную грозную крону. Мы зажигаем свечи, поминая наших людей, трагически погибших над Синаем. Отдаём воинские почести павшим героям. Молимся за наших военных, которые сражаются на дальних рубежах российской обороны на Ближнем Востоке.

Турция. Сирия. Россия > Армия, полиция > zavtra.ru, 3 декабря 2015 > № 1641497 Александр Проханов

Американский аналитик: Обама не тот, кто может давать Путину советы.

Президент США Барак Обама воспользовался встречей с Владимиром Путиным в Париже для того, чтобы дать ему стратегические рекомендации о спецоперации в Сирии. Однако вряд ли российский президент нуждается в советах своего американского коллеги, пишет американский аналитик Майкл Деш на сайте телеканала CNN.

"Я думаю, что господин Путин понимает, что, по аналогии с Афганистаном, он может запросто увязнуть в безрезультатном и парализующем гражданском конфликте, и вряд ли это цель, которую он преследует", — заявил Обама в Париже. "Но если посмотреть на наши последние военные интервенции, то довольно трудно понять, каким образом наш неудачный опыт в Ираке, Афганистане и Сирии может натолкнуть президента Обаму на мысль, что он лучше понимает стратегию для этой непростой части мира, чем его коллега в Москве", — пишет обозреватель. Он отмечает, что в Сирии администрация Обамы "поддалась эйфории" "арабской весны" и решила поощрять зарождающееся оппозиционное движение против Башара Асада. Однако, уничтожая режим Асада со страниц истории, стоило задаться вопросом: не придет ли на его место что-то вроде ИГ (ДАИШ), пишет обозреватель. "К сожалению, вместо того чтобы внимательно поразмыслить о возможном развитии событий в результате борьбы с Асадом, мы продолжаем идти на поводу у горстки "умеренной" сирийской оппозиции", чтобы сместить Асада. К сожалению, даже если она существует – где-то в стороне от курдов – мы еще не нашли ее. И это, вероятно, потому, что она не существует", — пишет обозреватель.

После того, как Турция сбила российский военный самолет, Путин заявил, что Турция поддерживает ДАИШ в Сирии, — вне зависимости от правдивости этого суждения, факт остается фактом: оппозиционные силы в Сирии, поддерживаемые президентом Турции Тайипом Эрдоганом, являются чуть более умеренными, чем ДАИШ, пишет обозреватель. "Вот с такой дилеммой мы оказываемся на фоне проведения смены режима в сирийском кризисе: "более умеренные" и "умеренные" — разные вещи", — отмечает аналитик.

Учитывая тот факт, что США имеют не самую легкую историю на Ближнем Востоке, "трудно представить себе, что президент Путин хочет совета Обамы о стратегии России в Сирии", — пишет обозреватель, отмечая, что во всей этой ситуации интересен ответ на вопрос, у кого более реалистичный взгляд на Сирию. "Обама считает возможным победить ИГ (ДАИШ) и избавиться от Асада. Но, может быть, Сирия является одной из тех проблем, требующих хладнокровного и трезвого реализма. У Владимира Путина его в избытке. Бараку Обаме их явно недостает", — заключил аналитик.

Мировому сообществу следует объединить усилия в деле преодоления масштабного миграционного кризиса, заявил в четверг президент Афганистана Мохаммад Ашраф Гани.

Заявление было сделано главой государства в ходе визита в Берлин, после обсуждения проблемы беженцев с канцлером Германии Ангелой Меркель. Напомним, что последняя предупредила о том, что афганцы, покинувшие родину не в связи с угрозами безопасности, а по экономическим причинам, будут депортированы властями ФРГ.

В свою очередь, Ашраф Гани сообщил, что поиск убежища за рубежом является опасным и дорогостоящим мероприятием для выходцев из Афганистана, каждому из которых попытка добраться до Европы обходится в среднем в 20 – 25 тысяч долларов при угрозе потерять всё.

Глава государства подчеркнул необходимость широкого распространения достоверной информации среди потенциальных мигрантов, чтобы те могли ознакомиться с возможными проблемами, трезво оценить свои шансы на получение убежища и взвесить все за и против, прежде чем покидать страну.

Президент пообещал, что афганские и немецкие власти будут развивать совместное участие в деле преодоления проблемы мигрантов, и подчеркнул, что прежде всего ФРГ следует приложить усилия для улучшения условий в самом Афганистане.

Ангела Меркель заверила Ашрафа Гани в том, что ФРГ привержена долговременной помощи афганской стороне и контингент бундесвера численностью 980 человек сохранит присутствие в северных провинциях, передаёт телеканал «Толо».

Несмотря на перспективу ужесточения миграционной политики, канцлер пообещала, что Берлин выполнит гуманитарные обязательства перед афганцами, жизни которых подвергаются угрозе по причине их содействия иностранным, в том числе немецким, войскам.