Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Три боевых корабля ВМС Ирана 18 октября вышли из каспийского порта Бендер-Энзели и 21 октября прибыли в Астрахань, близ которой в Каспийском море состоятся совместные российско-иранские маневры. В составе группы — ракетные корабли Joshan и Peykan и новейший эсминец иранского производства Damavand. Цель двухнедельного похода — обмен опытом, повышение боеготовности в рамках взаимодействия иранских и российских военных моряков. У набережной Астрахани пришвартовались только два ракетных корабля ВМС Ирана, эсминец Damavand не прошел по осадке и встал на якорь у входа в Волго-Каспийский морской канал.

Ракетная тематика маневров

Иран отправил в Астрахань ракетные корабли, которые будут взаимодействовать в море с ракетными же кораблями ВМФ России. С учетом непростой обстановки в Ближневосточном регионе нетрудно предположить вероятные направления ракетных ударов объединенной российско-иранской эскадры. На этом фоне весьма полезным для иранских специалистов окажется недавний опыт боевого применения ракетного комплекса "Калибр — НК".

Предстоящие военно-морские учения, которые тем более интересны, что Иран готовится к сухопутной операции в Сирии, разворачивает национальную систему ПВО. При этом ВМС играют не последнюю роль.

В августе 2015 года иранский эсминец Damavand и корабли Каспийской флотилии ВМФ России уже проводили совместные учения в районе иранского порта Бендер-Энзели, и вскоре командующий ВМС Ирана Хабибола Сайяри анонсировал новые совместные маневры с ВМФ России.

Иранские корабли будут в Астрахани до вечера 23 октября. В рамках визита запланированы встречи иностранных моряков с руководством региона и командованием Каспийской флотилии ВМФ России, а также товарищеские матчи по мини-футболу и волейболу. После взаимодействия с российскими военными моряками иранские корабли посетят Азербайджан (порт Баку) и вернутся в базу Бендер-Энзели.

Система коллективной безопасности

В последние годы взаимные визиты российских и иранских кораблей в Каспийском море стали регулярными. Так, сторожевой корабль (СКР) "Дагестан" и малый ракетный корабль (МРК) "Град Свияжск" Каспийской флотилии побывали в Иране в октябре 2014 года. Летом 2013 года корабли ВМС Ирана (ракетные катера Peykan и Joshan) посетили Каспийскую флотилию ВМФ РФ с дружественным визитом, с заходом в порт Астрахань. Впервые за 30 лет визит российских боевых кораблей в Иран состоялся в ноябре 2007 года. Единая акватория Каспийского моря для ВМФ России и ВМС Ирана представляет общую зону безопасности.

Летом в Санкт-Петербурге главком ВМФ России адмирал Виктор Чирков договорился с командующими ВМС Азербайджана, Ирана и Казахстана о консультациях по созданию на Каспийском море системы коллективной безопасности и Комитета командующих ВМС прикаспийских государств. Консультации запланированы на октябрь 2015 года.

Возможности ВМС Ирана

По данным иностранной прессы, в настоящее время ВМС Ирана насчитывают свыше 50 боевых кораблей и вспомогательных судов. Корабельный состав ВМС способен решать задачи в основном в территориальных водах. Общая численность личного состава иранских ВМС — более 40 тысяч военнослужащих. При этом ВМС Армии и ВМС Корпуса стражей исламской революции — самостоятельные структуры вооруженных сил страны.

Основные задачи ВМС Ирана:

— ведение боевых действий против корабельных группировок и авиации противника для завоевания господства в акватории Персидского и Оманского заливов и Каспийского моря;

— оборона территориальных вод и морского побережья Ирана, в том числе важных административно-политических центров юга страны, экономических районов, нефтепромыслов, военно-морских баз, портов и островов;

— нарушение морских коммуникаций противника в Персидском и Оманском заливах, на Каспии;

— непосредственная поддержка сухопутных войск и военно-воздушных сил в операциях на приморских направлениях;

— проведение морских десантных операций и борьба с морскими десантами противника;

— ведение непрерывной разведки на море.

Для широкой мировой общественности Каспий — скорее озеро, нежели море, а военно-морские силы Ирана более весомы в Персидском и Ормузском заливах. И все же Тегеран расположен ближе к Каспийскому побережью (до него — менее 300 км), нежели к Персидскому заливу Аравийского моря (расстояние — более 550 км). Каспий — важное внешнеполитическое направление Ирана. Это значительное морское государство сегодня активно развивает ВМС и определяет свои стратегические цели в Мировом океане.

С 2012 года руководство Ирана выделяет на военные нужды около 5% ВВП, в том числе на реализацию целевых программ реформирования ВМС. К 2013 году Иран создал военно-морскую группировку, превосходящую силы стран Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ).

В планах ВМС Ирана — принятие на вооружение новейших быстроходных ракетных и торпедных катеров, противокорабельных ракет (ПКР) с дальностью стрельбы до 300 км, РЛС с дальностью обнаружения целей до 500 км. Программа модернизации предусматривает закупку в РФ подводных лодок типа "Амур".

По сообщениям СМИ, развитие ракетного оружия ВМС Ирана интегрируется с разработками ядерного оружия (этой проблематикой занимаются Тегеранский центр ядерных исследований, Центр ядерной технологии в Исфахане, Ядерный исследовательский центр для сельского хозяйства и медицины в Кередже, отделение ядерных исследований в городе Йезде), и большинство экспертов полагают, что Иран получит ядерное оружие в ближайшее время.

Каспийская флотилия РФ как инструмент стабильности

На Каспии Россия имеет самое мощное военно-морское объединение — несколько корабельных бригад и дивизионов, части береговых войск. В последние годы Каспийская флотилия пополняется современными кораблями, боевой техникой и вооружением.

Флагман объединения — ракетный корабль "Татарстан" — оснащен новейшими ракетными и артиллерийскими системами, противодиверсионным оборудованием. Сторожевой корабль "Дагестан" и малый ракетный корабль "Великий Устюг" построены с применением стелс-технологий, и также оснащены высокоточными ракетными комплексами большой дальности "Калибр-НК", боевые пуски которых 7 октября имели мировой резонанс. И подтвердили вывод специалистов о системной "слепоте" американской разведки, которая не смогла предвидеть ни воссоединение Крыма, ни события на юго-востоке Украины, ни степень участия России в сирийском конфликте.

По выражению главы командования объединенных сил НАТО в Неаполе адмирала ВМС США Марка Фергюсона, Россия выстраивает "стальную арку" от Балтийского до Черного моря — для подрыва позиций Североатлантического альянса. При этом адмирал ошибается, упуская из виду каспийский потенциал РФ.

Активная военно-морская дипломатия — часть общей политики России. Созданный в Багдаде четырехсторонний центр обмена разведданными учитывает и морские цели. Возможность российских ударов по боевикам ИГ в Ираке, которую приветствовал иракский премьер-министр Хайдер аль-Абади, также не исключает применения оружия морского базирования и, в частности, Каспийской флотилии ВМФ России.

На этом фоне ближневосточная роль США и неспособность противостоять боевикам ИГ вызывают недоумение и разочарование даже у американских изданий Foreign Affairs и New York Times. А британское издание The Economist отмечает: "Америка в своей внешней политике пока еще не приспособилась к новому миру… Три последних президента в своей политике занимались в основном экспортом американских ценностей… Главная идея заключалась в том, что страны будут неотвратимо склоняться в сторону демократии, рынка и прав человека… Такие представления рассеялись сначала в Ираке и Афганистане, а теперь и на всем Ближнем Востоке… В результате Обама отдал инициативу на Ближнем Востоке России, сделав это впервые с 1970-х годов".

Александр Хроленко, обозреватель МИА "Россия сегодня"

Боевики движения "Талибан" угрожают городу Лашкаргах — административному центру южной провинции Гельменд, из которого бегут мирные жители, передает агентство Рейтер со ссылкой на представителей западного военного командования в стране.

"Столица провинции (Гильменд) оказалась под серьезным военным давлением. Нам сообщают о массовом бегстве мирных жителей", — сообщил собеседник агентства.

Губернатор провинции Мирза Хан Рахими сообщил об ожесточенных столкновениях, которые два дня продолжаются в уезде Герешк севернее Лашкаргаха. Источник службы безопасности сообщает, что предместье города Бабаджи уже перешло в руки талибов.

Ситуация в Афганистане в последние месяцы заметно ухудшилась. Радикальное движение "Талибан", ранее овладевшее значительной территорией в сельских районах страны, развернуло наступление на крупные города.

В конце сентября боевики "Талибана" захватили североафганский город Кундуз, насчитывавший в мирное время более 300 тысяч жителей, а ныне ведут атаки на город Газни, административный центр одноименной провинции к юго-западу от столицы страны Кабула.

За серией терактов во Франции последовала активизация участия Парижа в антихалифатской коалиции, а также декларация Франсуа Олландом намерения убедить Обаму в необходимости трансформации отдельных американской и российской коалиций в единую американо-российскую. Резкая конструктивизация позиции Франции вызвала в российском экспертном сообществе и СМИ волну надежд на создание на Ближнем Востоке единого фронта цивилизации против варварства.

В пятницу, 20-го ноября, прошли сообщения об обстреле ресторана в Кельне (один человек убит, четверо ранены) и о захвате заложников в Мали (более сотни сотрудников международных организаций, включая большое количество китайских граждан). Накануне китайское правительство уже угрожало исламистам, казнившим гражданина КНР в Ираке. Наконец, ИГ, укрепляясь в Афганистане, угрожает не только Средней Азии (а следовательно и России), но Синьцзян-Уйгурскому автономному району КНР, который исламисты считают территорией халифата. Более того, ИГ уже объявило КНР войну.

Если каждая страна, подвергшаяся нападению исламских террористов, будет реагировать так же эмоционально, как Франция, скоро на Ближнем Востоке будет не протолкнуться от желающих повоевать.

Однако, во-первых, количество не всегда переходит в качество. Координация действий сотен разнокалиберных подразделений из десятков государств, обученных в рамках разных военных систем, с оружием и техникой несовпадающих стандартов, сама по себе является огромной проблемой. А им еще и воевать надо.

По этой причине обладатели квалифицированных армий, как правило, предпочитают, чтобы неадекватные союзнические контингенты под ногами не путались. Даже в американских мультинациональных коалициях (в Ираке и Афганистане) задачей союзников было демонстрировать флаг и создавать иллюзию массовой международной поддержки инициатив США. Воюющий же контингент на 90% состоял из американцев и еще на пару процентов — из британцев.

Во-вторых, и это важнее, каждый союзник, реальный и потенциальный, в каждом конфликте преследует собственные цели. В результате чего послевоенное урегулирование бывает крайне осложнено (делить послевоенную Европу начали в Тегеране в 1943 году, продолжили в Ялте в 1945 и закончили в Потсдаме в том же году, что не помешало Черчиллю уже 5-го марта 1946 года объявить холодную войну СССР, причем только потому, что не смог убедить США решиться на "горячую").

Это не единичный пример. Вторая Балканская война началась 29 июня 1913 года между союзниками по закончившейся 30 мая 1913 года (боевые действия прекращены в марте) Первой Балканской войне. Просто Сербия с Болгарией не поделили между собой Македонию. Столетняя война была проиграна англичанами не только и не столько потому, что Жана д'Арк воодушевила французов на сопротивление, но в значительно большей степени из-за распада, направленного против французского королевского дома англо-бургундского союза, не поделившего уже, казалось, завоеванную Францию.

Появление большого числа союзников или проявление готовности многих государств стать таковыми проистекает не из внезапно осознанной опасности для цивилизации терроризма в целом и халифата в частности. Союзники приходят на поле боя тогда, когда победа предрешена и приходит пора разделить с победителем успех, славу, почести и материальные ценности.

Сегодня поражение халифата от российско-иранско-сирийской коалиции предрешено. Не понимают (а вернее, делают вид, что не понимают) это только те, кто по разным причинам (в силу враждебности или интеллектуальной ущербности) сделал ставку на поражение России еще в начале украинского кризиса. Ныне их ряды поредели, но оставшиеся маргиналы продолжают уныло (уже без особой надежды, просто по инерции и от безысходности) пророчить сдачу Крыма, Донбасса, Сирии и всего вплоть до Москвы.

А вот наши геополитические оппоненты ситуацию понимают хорошо. Отсюда и их внезапное оживление, и готовность признать конструктивную роль России в Сирии, и намерение повоевать более активно и побомбить халифат более прицельно, и готовность обсуждать формат сирийского урегулирования без предварительных наглых требований об уходе Асада прямо здесь и сейчас.

Ближний Восток — слишком лакомый кусок. Задолго до того, как нефть стала кровью экономики, а страны Залива стали глобальной нефтяной кладовой, задолго до прорытия Суэцкого канала, обеспечившего короткий и надежный путь доставки энергоносителей, от добытчика к потребителю, Ближний Восток был одним из важнейших стратегических пунктов планеты, за обладание которым войны велись с начала времен, с создания первых государств в долине Нила и Междуречье Тигра и Евфрата. Ну а с ростом мирового значения нефти пословица "Кто владеет Ближним Востоком — владеет миром" неоднократно подтверждалась.

Единоличный контроль над Ближним Востоком США утрачивают. Коллективный контроль Запада по итогам нынешних боевых действий также представляется маловероятным. Но это вовсе не значит, что наши "друзья и партнеры" молча утрутся и не предпримут никаких действий по защите своих интересов.

Для начала им необходимо ввести в процесс как можно больше участников, готовых сыграть на их стороне. Точка входа — участие в боевых действиях. Поэтому не удивлюсь, если, с террористическими атаками или без них, страна за страной начнут "прозревать" и присоединяться к ударам по халифату. Непонятно, правда, к какой коалиции принадлежит Париж. Официально он заявил о намерении действовать в контакте и с Вашингтоном, и с Москвой, но это разные коалиции и видение формата окончательной победы у них тоже разное, а "коалиции всех" пока не существует.

Тем не менее Россия уже вынуждена признать Францию союзником, а президент дал указание Вооруженным силам не прогонять от берегов Сирии идущий туда авианосец "Шарль де Голь". Его надо рассматривать как союзное судно. В отношении американских кораблей, которыми тоже кишит Средиземное море, такие указания не давались.

При этом Франция обратилась за военной помощью к ЕС. Так что через некоторое время среди наших "союзников" могут появиться корабли и самолеты Италии, Германии, Великобритании, Нидерландов.

Думаю, толку от союзных контингентов будет не слишком много. В коалиции с США они пока не демонстрировали выдающихся успехов. Трудно ожидать, что ситуация изменится, если они станут союзниками России. Но все союзники по итогам победы имеют право на участие в урегулировании, и каждый может выдвигать свои пожелания.

Конечно, можно сказать, что уровень пожеланий необходимо будет соизмерять с уровнем участия. Но оценка вклада в победу каждого союзника подвержена изменению. Например, в последние десятилетия мы узнали, что, по американской версии, Гитлера победили поставки по ленд-лизу тушенки, яичного порошка, "Студебеккеров" и некоторого количества танков и самолетов.

Подчеркну, не внесли вклад в общую победу (что никто не станет отрицать), а именно победили, пока СССР где-то под Сталинградом и Курском прохлаждался.

Да и без "переосмысления" вклада каждой страны в победу, само количество "союзников", претендующих на участие в процессе, создает серьезные проблемы. Если каждый из них выскажет даже достаточно скромные пожелания и все они будут удовлетворены, в итоге получим на Ближнем Востоке коллективный Запад, который в очередной раз назовет себя "мировым сообществом" и начнет под благовидными предлогами выдавливать нас из региона.

Пока что расширение числа участников Венской конференции по сирийскому урегулированию проходило для России достаточно благоприятно. Привлечение к участию в переговорах Ирана и Египта однозначно играет в нашу пользу, равно как и отказ США поддержать претензии на участие в конференции Австралии. Иордания, Ливан и, особенно, Ирак при грамотном подходе также могут сыграть в нашу пользу. Но является ли эта волна последней?

Евросоюз представлен в Вене и в целом и в формате отдельных стран. Франция, Германия и Великобритания уже сидят за столом переговоров. И они там не для того, чтобы усиливать позицию ЕС, а чтобы защищать собственные интересы. Но в ЕС 28 государств. Да и далеко не все государства Ближнего Востока задействованы в процесс. И в Северной Африке могут появиться "неравнодушные".

Впрочем, пока что венский формат является обоюдоострым оружием. Дверца дипломатической мышеловки может захлопнуться за любой стороной. Например, категорический отказ некоторых участников (вроде Саудовской Аравии или Катара) рассматривать законное правительство Асада как равноправную сторону процесса, которое может уйти только по окончании гражданской войны и только в том случае, если проиграет выборы (а это почти нереально), открывает перед Россией и союзниками окно возможностей. Если "конструктивная оппозиция" будет найдена (а часть бывших проамериканских оппозиционеров уже зондирует почву возможного сотрудничества с Россией), то соглашение сирийцев об урегулировании сирийского кризиса может быть достигнуто вне венского формата.

При достижении второго необходимого условия — полном и всеобъемлющем уничтожении "неконструктивной оппозиции" — участников переговоров в Вене можно будет поставить перед необходимостью выбора. Либо поиск путей сотрудничества с законным, сформированным на основе общенационального компромисса сирийским "правительством народного единства" (не исключено, что с Асадом во главе). Либо действия, которые невозможно будет квалифицировать только как неспровоцированную агрессию против суверенного государства, кстати, российского союзника, на территории которого размещены российские войска.

В целом же, полагаю, что разгром халифата не только не уменьшит военную опасность, но увеличит ее. Слишком много останется недовольных любым вариантом итогового раздела.

Ростислав Ищенко, президент Центра системного анализа и прогнозирования

Сегодня в Главном управлении войск связи Вооруженных Сил Российской Федерации прошли торжественные мероприятия, посвященные Дню военного связиста.

Военнослужащие и ветераны, в том числе начальники связи Вооруженных Сил разных лет, приняли участие в открытии памятника воину-связисту.

Эта бронзовая скульптура в виде солдата, тянущего катушку с телефонным проводом, пригнувшись под вражеским огнем, создана мастерами Студии военных художников имени М.Б. Грекова и воздвигнута в Зале памяти героев-связистов в Главном управлении связи ВС РФ.

Выступая на церемонии открытия памятника, начальник Главного управления связи Вооруженных Сил РФ генерал-лейтенант Халил Арсланов отметил, что сегодня в интересах российской армии разрабатываются новые технологии и системы связи, соответствующие уровню развития мировых информационных технологий.

«Связь в Вооруженных Силах продолжает совершенствоваться, происходит постоянный поиск новых идей и способов повышения качества связи, скорости передачи информации», – сказал генерал-лейтенант Халил Арсланов.

По его словам, прилагаются все усилия по созданию «таких систем и комплексов, которые будут оставаться актуальными достаточно долгое время».

«При создании таких систем стараются изначально закладывать потенциал развития с учетом все увеличивающегося темпа развития телекоммуникационной среды в мире», – сообщил начальник Главного управления связи.

За 96 лет со дня образования войск связи воины-связисты совершили немало героических подвигов на фронтах Великой Отечественной войны, в Афганистане и других «горячих точках». Центральное место в Зале памяти занимают таблички с именами более 300 связистов, ставших Героями Советского Союза и России.

Также в рамках проводимых торжеств в здании Главного управления войск связи открыта Комната истории войск связи, в которой можно увидеть множество экспонатов – от уникального телеграфного аппарата Морзе начала прошлого века до современных цифровых средств связи.

Управление пресс-службы и информации Министерства обороны Российской Федерации

Много раз всякий, кто при анализе действий США на Евразийском континенте (Белград, Кабул, Багдад, Дамаск, Донбасс) усматривал несовпадение декларируемых намерений и действительных целей, бывал обвинён американской пропагандой и её представителями в наших СМИ и социальных сетях в следовании так называемой теории заговора, в конспирологии.

Сегодня эти обвинения звучат фальшиво даже для самого неискушённого уха, поскольку десятки явно не случайных совпадений уже составляют критическую массу оснований для принципиального недоверия американским декларациям добрых намерений. Не только политические аналитики, но и многие обычные граждане в разных странах задаются вопросами, ответы на которые вынужденно заставляют объявить недоверие США.

Почему толпы беженцев с Ближнего Востока и Африки хлынули именно в Германию? Почему разгорелись скандалы вокруг "Фольксвагена"? И почему о том, что немецкие автомобили в США загрязняют окружающую среду, стало известно сразу после встречи в Париже, на которой Германия и Франция оказали давление на Киев с целью скорее переходить к мирному процессу?

Японский премьер заявил о намерении возобновить диалог с Россией и пригласил в страну Владимира Путина, и тут же оказалось, что боевики ИГ используют новые "Тойоты". Значит, Япония поставляет автомобили террористам? Зачем США бомбит Сирию и не борется с ИГ, объявляя его одной из основных угроз человечеству? Зачем США убили Хуссейна и Каддафи, если никаких ощутимых выгод они от этого не получили? Для чего на самом деле бомбили Югославию? Кого хотят ослабить США — Россию или своих "союзников" в Европе?

Оговоримся сразу — нет никакого "заговора", да и "теории заговора" как теории собственно нет. А вот обвинение в её использовании систематически применяется, чтобы заставить замолчать всякий голос здравого смысла, чтобы превратить всех нас в слабоумных, отрицающих существование всего, что нельзя непосредственно увидеть глазами и пощупать руками. То есть для низведения культурной политической нации до первобытного состояния, которому неведомы ни наука, ни политика, ни управление, ни даже медицина. Ведь все эти области человеческого знания оперируют с непосредственно не данными нам в ощущениях, "невидимыми" и "неосязаемыми" объектами, занимаются обоснованием решений и действий в условиях принципиально неполной информации и недостоверного знания.

Между тем, ложь — распространенный инструмент политики и переговоров. Американский политический менеджмент считает, что обладает точной мерой применения лжи во времени. Она должна быть сверх-интенсивной и продержаться ровно столько, сколько нужно для совершения прикрываемого ею действия. А по достижении желаемого результата даже оправдываться не нужно: ну не оказалось в Ираке оружия массового поражения, и не было, и знали, что не было — и что? После драки кулаками не машут. Ирака-то больше нет. Ну и туда ему и дорога.

Дело, однако, не только в "логике лжи" и технике её применения пропагандой и самими политиками. Весь двадцатый век прошёл под знаком всё возрастающей роли политических структур, "надстроенных" над государствами — политических клубов, партий, классов, олигархата международных монополий. Государства всё больше становились инструментами в руках этих групп и структур, политических элит, не связанных и неограниченных сменой правительств и президентов, неподотчётных никаким демократическим институтам. И "у нас", и "у них".

Вне зависимости от того, кто сидит в кресле президента США, состава Конгресса и Сената, независимо от персоналий чиновников Госдепа и спецслужб, политическая стратегия США остаётся неизменной и последовательной. И никакой тайны из себя не представляет — так что ни о каком заговоре не может быть и речи.

В своём кругу политические элиты США и их внутренние институты радикально откровенны. Всё поведение США на международной арене за последние 20 лет детально, в нюансах и очень точно описано в одном тексте. Никак не аналитическом, а проектном, который был опубликован в 1997 году (на русском языке — в 1999). Речь идёт о "Великой шахматной доске" Збигнева Бжезинского.

Именно там сформулирована основная цель США: мировая гегемония нового типа (таков термин), а также средство её достижения — контроль над Евразией, ключ к которой лежит в изъятии Украины из сферы влияния России и превращении её в часть географической Европы (таков термин).

Книжка тощая, без какой-либо "воды", и является проработанным планом действий, реализацию которых мы наблюдали все эти годы в режиме реального времени. Напомню, что один из политических носителей этого плана — так называемая Трёхсторонняя комиссия, — был создан тем же Бжезинским и Рокфеллером в 1973 году. Политика США — это не просто "защита интересов", "реакция на вызовы", это детально разработанный политический проект.

Корни такого проектирования уходят в историческую сущность США, изменить которую они не властны. Страна, созданная в результате колонизации (заселения) пространства, объявленного "технически пустым", использующая океан как рубеж защиты, стремится бесконечно модернизировать и модифицировать процесс колонизации, распространить его на весь мир. Западная Европа уже не является привилегированной территорией, которая избавлена от такой судьбы, или для которой будут введены льготы. "Делиться" уже не получается — самим не хватает.

Так что западно-европейцев морально готовят к убыткам и необходимости затянуть пояса, к сворачиванию евросоциализма, к смешиванию с другими расами, к постоянным конфликтам, неурядицам и нестабильности. Полная подконтрольность восточно-европейских государств американскому внешнему управлению вкупе с фундаментальным политическим невежеством их населения позволяет использовать их как инструмент грубого давления на западноевропейские государства, что последним очень не нравится. А Великобритания вообще уже не хочет быть Европой в таких условиях. Впрочем, Великобритания Европой никогда и не была, как и "метастазы" Великобритании по миру.

Историческая тактика США радикально поменялась в XX веке от доктрины изоляционизма в сторону управления европейскими делами. Произошло это благодаря тотальной войне между европейскими странами, в которой США участвовали ограниченно и дистанционно. За счёт этой войны они "надстроились" над ситуацией, и с тех пор стремятся эту конфликтную ситуацию сохранить, сначала в форме холодной войны с СССР, а теперь — благодаря организуемой ими конфронтации с Россией, но не только — конфликты должны охватить континент в целом. Однако в Сирии эта тактика натолкнулась на серьёзное препятствие в виде эффективного вмешательства России, и военного, и политического. Реальное препятствие продолжению тактики США создано и на Украине.

В действительности, на сегодня США практически полностью исчерпали политический проект обновления своей гегемонии в ситуации после роспуска СССР. Его эффективность, срок службы и глубина проникновения оказались критически ниже тех, на которые надеялись проектировщики. Стремительно растёт диспропорция между растущим потреблением США и производимым продуктом, падает политическая и управленческая компетентность в международных делах, свёртывается база доверия, мировое сообщество всерьёз задумывается о реформе мировой финансовой системы.

Всё, что было придумано — сделано. А контроль над Евразией не наступил. Напротив, происходящие процессы-последствия вытолкнули в область евразийского политического проектирования Россию, которая с евразийских геополитических и геоэкономических позиций способна предложить систему коллективной безопасности континента (заменяющую устаревшее "только европейское" НАТО) принципиально без гегемонии США, от Лиссабона до Владивостока, как того хотят уже многие европейцы.

Тимофей Сергейцев, член Зиновьевского клуба МИА "Россия сегодня"

Что происходит сейчас вокруг Сирии

Александр Орлов

Сейчас уже понятно, что недавние визиты заместителя наследного принца, министра обороны КСА М. бен Сальмана и наследного принца Абу-Даби М. бен Нахаяна в Сочи и их переговоры с президентом РФ В.В. Путиным закончились расхождениями по сирийскому конфликту. Оба аравийских эмиссара донесли до Москвы, что они не допустят уничтожения своих союзников среди радикальных оппозиционных групп типа «Джабхат ан-Нусра», «Ахрар аш-Шам» и «Джейш Ислям» и начнут наращивать им военную помощь, в том числе и средствами ПЗРК для борьбы с российской авиацией. Более того, Эр-Рияд и Абу-Даби продолжат усилия по срыву внутрисирийских переговоров при сохранении у власти Б. Асада. Кроме того, саудовцев и эмиратчиков пугает крепнущий военно-политический альянс между Россией и Ираном как серьезная угроза их национальной безопасности, поскольку такой союз действительно может серьезно изменить баланс сил, особенно с учетом крайне невысокого военного потенциала аравийских монархий.

Сейчас остро встает вопрос о попытках КСА и ОАЭ начать снабжение повстанцев современными системами ПЗРК путем выкупа «Стингеров» в Афганистане и «Стрелы» в Ливии. Хотя вряд ли это устроит Вашингтон, понимающий угрозу уже для своей собственной авиации, поскольку сейчас в Сирии действуют и самолеты коалиции во главе с США. Но остаются еще современные противотанковые комплексы. В Эр-Рияде, по данным западных источников, уже принято решение направить «Джабгат ан-Нусре» 500 комплектов этого оружия. Таким образом, Эр-Рияд определился со своей дальнейшей стратегией на сирийском направлении. Причем следует ожидать активизации деятельности КСА не только в Сирии, но и внутри России путем финансирования организации резонансных терактов. Не исключена и попытка организовать вспышку исламистского восстания на Северном Кавказе, особенно в Дагестане. Неслучайно недавно выпущена фетва 52 религиозных ученых и имамов КСА, которая призывает «трудоспособных мужчин ответить на призыв джихада и присоединиться к боевикам, противостоящим российским войскам в Сирии».

Кроме того, Эр-Рияд упорно пытается убедить Анкару ввести бесполетную зону над территорией Северной Сирии вдоль сирийско-турецкой границы на глубину на 100 км внутрь сирийской территории и ввести туда части турецкой армии под предлогом гуманитарной операции для защиты местного населения. Турция была бы рада это сделать, но здесь многое упирается в позицию США и НАТО, которые явно не хотят вовлекаться в возможные инциденты с группировкой ВКС РФ, дислоцированной под Латакией. Хотя турки ведут себя агрессивно, вплоть до заявлений о готовности сбить боевые самолеты России. А Эрдоган договорился даже до того, что пригрозил прекратить закупку российского газа.

Но в Анкаре не могут не понимать, что, не желая уступить России пальму первенства в борьбе с ИГИЛ, американцы сделали ставку на разворачивание наступления курдских формирований с северо-востока САР на позиции исламистов. Примером тому стал сброс с воздуха американцами 50 тонн оружия курдским отрядам, что явно является признаком начала в самом скором времени крупномасштабного наступления на сирийскую «столицу» ИГ – город Ракка. Взятие этого города будет означать не только конец бесперебойному финансированию ИГ в Сирии и Ираке, но и начало создания буферной зоны под курдским управлением, что существенно воспрепятствует организации каналов снабжения исламистов с территории Турции. Таким образом, основные такие коммуникации пройдут через «зону безопасности», которую неформально образовали турецкие военные на своей границе.

Конечно, между Москвой и Вашингтоном остаются глубокие разногласия по Сирии. Американцы даже пошли на откровенно грубый дипломатический шаг, выразившийся в отказе Вашингтона принимать российскую делегацию во главе с премьер-министром Д.А. Медведевым для обсуждения практических шагов по координации совместных действий в отношении борьбы с «Исламским государством», хотя Москва с самого начала понимала, что США пойдут на создание какой-то широкой коалиции. После встречи В. Путина с Б. Обамой в Нью-Йорке стало совершенно очевидно, что о создании какой-то официальной международной коалиции с участием США и России речи не может идти в принципе. Нельзя забывать, что Вашингтон жестко давит на Москву по украинскому вопросу и яро выступает против отмены санкционного режима. В этой связи шаги по созданию любой официальной коалиции со стороны США будут означать проявление слабости и непоследовательности, что неприемлемо для Б. Обамы на фоне откровенных провалов его ближневосточной стратегии, начавшейся с «цветных» революций. Существуют и серьезные разногласия по вопросу стратегии на этом направлении. Это, прежде всего, вопрос пребывания президента Сирии Башара Асада у власти, что делает какую-либо коалицию невозможной.

Американцы не имеют четкого ориентира в выборе какой-либо оппозиционной силы в Сирии, которую можно было бы использовать в качестве стержня для создания устойчивого противовеса как Асаду, так и исламистам. США пытались создать такую силу, но затем сами отказались от поддержки Сирийской свободной армии (ССА). Тогда начались попытки найти в исламистском сегменте «умеренные силы», которые могли бы быть усилены подготовленными в Турции боевиками. С этой целью при помощи иорданских спецслужб началось усиление таких групп, как «Джейш аль-Ислам» и «Ахрар аш-Шам». Но только наивный человек поверит, что американская операция по подготовке «новой сирийской оппозиции», которая потом в полном составе якобы ушла в ряды исламистов, так смешно провалилась. Налицо простая операция «прикрытия» по передаче оружия и боевиков просаудовским исламистским группам. В силу огласки и скандальных слушаний в Конгрессе США, ее пришлось заморозить, что вовсе не будет означать ее прекращения. Просто оружие и боеприпасы будут теперь идти через Саудовскую Аравию и Турцию напрямую. То есть 500 млн долл., затраченных на вооружение «новой оппозиции», ушли по назначению. Одновременно американцы активизировали свою работу с курдами, которых они теперь полагают своими основными союзниками в рамках организации наступательных операций на позиции сторонников ИГ в Сирии. Это, конечно, вызовет напряжения с Анкарой, но иного выбора у США просто нет. Им в нынешней ситуации нужен реальный военный успех, а кроме курдов это сделать сейчас никто не может со стороны оппозиции. Открытая ставка на «Джабхат ан-Нусру» не возможна в силу наличия этой организации в «черном списке» террористических организаций.

Москва же делает ставку в лице Б. Асада на те силы (алавиты, друзы, христиане, черкесы, армяне, и часть суннитов), которые связывают с ним свое физическое выживание. Все остальные вопросы и претензии отнесены на будущее, и этот момент делает такой альянс, безусловно, более перспективным и жизнеспособным, нежели все американские проекты, что, кстати, позволяет действовать гораздо более эффективными и менее затратными методами воздействия на ситуацию, нежели чем у США и их союзников. Тем более что под ударами ВКС России исламистские боевики побежали в сторону Турции и Ирака, а сирийская армия успешно освобождает те районы, которые еще на днях контролировалась боевиками на западе и северо-западе страны. А с 18 октября члены террористических группировок стали покидать пригороды Дамаска.

Деньги на прием беженцев из бюджета помощи развивающимся странам

В пересчете на душу населения, Швеция принимает несравненно больше беженцев, чем другие страны Европы. Взять деньги на прием беженцев из бюджета, предназначенного для помощи другим странам, не противоречит правилам ОЕСР, сказал премьер-министр.

Сегодня 8,2 миллиарда крон идет на беженцев из бюджета в 43 миллиарда.

Поскольку ожидается очередной прогноз Миграционного ведомства о количестве беженцев и этот прогноз, скорее всего, покажет растущие цифры прибывающих, то глава шведского правительства Стефан Лёвéн/ Stefan Löfven сказал, что из бюджета Помощи развивающимся странам, будут и в дальнейшем брать крупные суммы, чтобы покрыть расходы страны на прием беженцев.

Правилами ОЕСР/ OECD (Организация европейского сотрудничества и развития) такой "переброс" денег из бюджета не запрещается (об этом есть, так называемые, DAC-правила). Они дают возможность использовать эти деньги, и это уже делается в Швеции. И доля таких денег будет расти, сказал премьер-министр Стефан Лёвéн/ Stefan Löfven:

- Не надо забывать, что Швеция берет на себя самую большую ответственность за прием беженцев из всех стран Европы, если посмотреть на количество беженцев на душу населения. Возможность переадресовать деньги есть, это признано международным сообществом, и это делается в полном соответствии с правилами ОЕСР, сказал премьер и подчеркнул:

- Наши ресурсы не безграничны.

Дискуссия о том, сколько денег понадобится взять из бюджета, продолжается в правительстве.

В бюджете предусмотрены средства на прием 70 000 человек, но всё указывает на то, что их будет намного больше. Если в Швецию в следующем году прибудет вдвое больше беженцев, например, 140 000 человек, то необходимо будет взять вдвое больше денег из бюджета помощи развивающимся странам. А именно 16 миллиардов из бюджета в 43 миллиарда.

Это, конечно, сразу скажется на тех проектах, которые Швеция ведет в других странах. Некоторые проекты, например, по борьбе с нищетой путем организации здравоохранения и школ для детей в Афганистане и странах Африки, могут быть вообще остановлены.

Североказахстанцы половину урожая пшеницы планируют экспортировать.

Власти Северо-Казахстанской области заявили об окончании уборочной страды.

По данным акимата, зерновые убраны на площади 3 миллиона 210 тысяч гектаров. В закрома поступило 5 миллионов 425 тысяч тонн пшеницы. Средняя урожайность 16,9 центнеров с гектара.

На элеваторы поступает хлеб преимущественно третьего класса, сообщает Хабар. Половину от всего урожая планируют экспортировать в Иран, Афганистан, Туркменистан, Узбекистан и Китай.

Айдарбек Сапаров, первый заместитель акима СКО: «Закуп зерна в среднем идет третьего класса от 38 до 42 тысяч тенге. Продкорпорация принимает по 42 тысячи тенге. Возврат порядка 30 процентов, работа в этом направлении продолжается. Проблем с возвратом не будет».

По итогам прошедшего в конце минувшей недели в Казахстане саммита глав государств СНГ его участники подписали 16 документов, включая заявление о борьбе с международным терроризмом и концепцию военного сотрудничества до 2020 года. Это значит, что круг стран, озабоченных проблемой коллективной безопасности на постсоветском пространстве, уже не ограничивается государствами ОДКБ, но расширился за счет ряда стран-членов СНГ.

По сути, Россия взяла на вооружение американский принцип формирования вокруг себя коалиций государств, заинтересованных в решении ключевых внешнеполитических вопросов. Разница однако в том, что Москва — в отличие от Вашингтона — не принуждает союзников плясать под свою дудку: она лишь предлагает актуальную повестку дня.

Постъялтинский мир как время беззакония

Модель мироустройства, установленная в феврале 1945 года в Ялте в результате договоренностей трех держав, по факту рухнула четверть века назад — с развалом СССР, поскольку не стало одного из её создателей. И хотя за Россией, как правопреемником Советского Союза, осталось место в Совете Безопасности Организации Объединенных Наций, бывшие союзники СССР по антигитлеровской коалиции — с декабря 1991-го и по март 2014 года — не рассматривали Российскую Федерацию как полноправного члена Совбеза ООН.

За развалом СССР и исчезновением в результате фактора, сдерживающего гегемонистские замашки Вашингтона, последовали четверть века противоправных действий США и их сателлитов, лишь в ряде случаев прикрываемых — для проформы — решениями ООН.

Напомню историю этого нарастающего беззакония и приведу в пример самые очевидные случаи.

Начну с операции США и НАТО против сербов в Боснии и Герцеговине в 1992-1995 гг.

Поначалу США и НАТО действовали в этой стране под прикрытием резолюций ООН, но в 1995 году — после провокации на рынке в Сараево — они начали операцию "Обдуманная сила", которая была проведена без санкции ООН и представляла собой удары артиллерии и авиации не только по позициям сербов, но также по предприятиям и объектам инфраструктуры.

В результате бомбардировок не менее 50 тысяч сербов стали беженцами, тысячи людей погибли, а Босния и Герцеговина стали протекторатом США. Но главные итоги этой кампании состоят в том, что миротворческие силы ООН впервые приняли участие на стороне одного из участников военного конфликта, НАТО взяла на себя функции ООН, а США превратились в очевидного мирового гегемона.

Дальше — больше. В 1999 году НАТО — после провокаций в Косово — начала силовую операцию ("Союзная сила") уже против Сербии и снова без мандата ООН. В результате авиаударов здесь погибли более 1 700 человек, из них около 400 — дети, более 10 тысяч человек были ранены, а еще какое-то количество сербов пострадали от применения силами НАТО боеприпасов с радиоактивным ураном.

Тогда же, в 1999 году, началось движение НАТО на восток, результатом чего стало присоединение к альянсу 12 новых членов. Затем произошла темная история с терактом в Нью-Йорке, после чего войска НАТО вошли в Афганистан, в самых разных странах мира появились десятки новых американских военных баз, а АНБ поставило на прослушку лидеров всех сколько-нибудь значимых государств.

В 2003 году началось широкомасштабное вторжение войск США и их союзников в Ирак, ставшее следствием обмана Совета Безопасности ООН. В результате был открыт ящик Пандоры: война в Ираке продолжается по сей день, а войны и "революции" — в результате "миротворческих" операций войск США и НАТО охватили весь регион (Тунис, Ливию, Египет, Йемен, Сирию и т.п.)

Параллельно американские стратегии отметились в Грузии, Киргизии, Молдове, Турции, на Украине и в ряде других стран.

Замечу, что наиболее кровопролитные операции США и НАТО — в Ливии и Сирии — совершались в контексте произвольного толкования западными политиками соответствующих резолюций ООН. Так, резолюция СБ ООН № 1973 от 17 марта 2011 г. установила над Ливией бесполётную зону, что не помешало ни нанесению бомбовых ударов самолетами НАТО по военным и гражданским объектам в Ливии, ни военной интервенции. Что же касается участия войск альянса в Сирии, то это происходит вообще за пределами каких-либо резолюций ООН.

Прерванный акт

Очевидно, что "парад" беззакония должен был остановиться на каком-то рубеже. Первым таким рубежом стал, как я полагаю, Крым, вторым — Донбасс.

Замечу, что события на Украине в 2014-2015 гг. разворачивались практически одновременно с событиями в Сирии, война в которой стала результатом все возрастающих аппетитов НАТО на Ближнем Востоке.

Очевидно, что объявление Башара Асада подлежащим уничтожению диктатором понадобилось американским "ястребам" исключительно для того, чтобы прибрать к рукам территорию потенциального транзита углеводородов из стран Персидского залива в Европу, а также блокировать Иран. Однако уровень сопротивления руководства Сирии американским планам оказался неожиданно высоким. Настолько высоким, что, когда сформированная США оппозиция оказалась не способной реализовать поставленную ими задачу, Госдеп и Пентагон вынуждены были обратиться за помощью к джихадистам.

Стыковка американских политиков с радикальными исламистами — не сбой в программе Вашингтона. Напротив, внешнеполитическая матрица США предполагает использование различных праворадикальных сил — на Ближнем Востоке, на Украине или в Европе — в своих целях. Более того, США и радикальный ислам близки идеологически, поскольку и те, и другие предлагают расистские проекты мироустройства.

С моей точки зрения, сбой в американской программе обеспечения мирового доминирования произошел по той же схеме, что и на Украине в отношении Крыма: в планы США на Ближнем Востоке вмешалась Россия.

Сегодня американское руководство находится в "смятении", считает экс-посол США в ООН Джон Болтон. 30 сентября 2015 года Россия нанесла первый удар не только по "Исламскому государству", но и по американской программе подчинения мира. Эта программа держится на двух основных методах установления мирового господства: на подкупе элит и, если лидеров каких-то суверенных государств подкупить не удается, их физическом устранении.

Решительные действия России в Сирии стали системным противодействием этим методам — своего рода вирусом, запущенным в американскую внешнеполитическую матрицу.

Российский вирус — это принципиально иная программа, ключом для скриптов которой являются не деньги и власть, а правда и мораль. И своими действиями в Сирии Россия не просто предложила принципиально новую парадигму глобализации (в формате многополярного мира), но и приступила к её практической реализации.

Эти действия показали, что проблема Асада не только надуманна, но является типичным примером той самой тактики подчинения мира, которая предполагает устранение неугодных лидеров любой ценой.

Во-вторых, Россия перевела вопрос о ситуации в Сирии в правовую плоскость, укрепив роль ООН и объяснив свои действия против ИГ логикой опоры на международное право, а не на произвольные трактовки Добра и Зла.

В-третьих, российское руководство поддержало (да еще как!) сирийское руководство военным путем.

В результате действий России была вскрыта подноготная двуличной политики Запада: Вашингтон вынужденно саморазоблачился, выдав свои истинные цели, не имеющие никакого отношения ни к борьбе за демократию, ни к борьбе против терроризма.

Были вскрыты также военно-политические контакты Госдепа и американских спецслужб с "Исламским государством", а кроме того, стало ясно, что никакой умеренной оппозиции в Сирии не существует.

Как результат — сегодня Вашингтону нужно вывернуться наизнанку, чтобы удержать свою внешнеполитическую матрицу. Отсюда — дискуссии и разлад в американском истэблишменте по вопросу о том, что можно противопоставить российской тактике в Сирии. Именно противопоставить, поскольку никому в Госдепе и Пентагоне пока не приходит в голову идея принципиальным образом изменить свою внешнюю политику, отказавшись от претензий на гегемонию.

Владимир Лепехин

Англия – «троянский конь» Вашингтона в ЕС

Валерий Куликов

Растущая мощь Евросоюза вызывает в США страх перед превращением его в подлинного глобального соперника, в связи с чем Вашингтон не желает видеть Западную Европу сильной настолько, чтобы дать ей возможность бросить вызов американскому лидерству. Отсюда возникает немало разногласий в современных евроатлантических отношениях.

Из широкого спектра этих разногласий значительную опасность сегодня для США представляет политика ЕС по укреплению евро. Ведь именно евро отвлекает значительные финансовые потоки с американского рынка, осложняет дефицит американского бюджета, становится мощным конкурентом доллара в международных расчетах, ослабляет Америку в ее стремлении диктовать фиксированные цены на нефть и другие сырьевые материалы. Сегодня зона единой европейской валюты – самая обширная в мире и охватывает богатые страны-потребители дорогих товаров мирового рынка. Заключив соглашения об ассоциации не с одним десятком стран, Европейский Союз осуществляет непрерывную торговую экспансию, многие компании в Латинской Америке, Азии, Восточной Европе и Северной Африке стремятся снизить долю операций в долларах, расширяя сеть контрактов в евро. Но с учетом того, что подобные действия могут привести к закату «эры доллара» как единственной мировой валюты, Вашингтон усиленно стремится не допустить этого, используя различные политико-финансовые рычаги для ослабления евро и экономики стран ЕС. Наглядным примером этому могут служить санкционные действия Вашингтона в отношении ряда европейских банков в последнее время или отдельных крупнейших кампаний ЕС, в частности – «Фольксвагена».

Именно поэтому Соединенные Штаты стремятся сохранить свое геополитическое превосходство перед Западной Европой и к достижению этой цели активно подключают своих «верных друзей», в частности, Великобританию.

Вряд ли сегодня будет откровением, что в 21-ом веке Великобритания фактически проводит обслуживающую политику по отношению к США. Особенно ярко эта тенденция стала проявляться с последних лет премьерства Тони Блэра, в активном присоединении Лондона к военной кампании Вашингтона в Афганистане в 2001 г., в британской поддержке США при вторжении в Ирак в 2003 году, а также во всех экспансионистских действиях Белого дома и в построении своей внешней политики, особенно применительно к России, Китаю, странам Ближнего Востока. Великобритания продолжает оставаться наиболее близко стоящим к Соединенным Штатам союзником, в первую очередь, в рамках Североатлантического блока.

О причинах «особых отношений» Лондона к Вашингтону достаточно красочно заявил 15 июля 2007 г. в беседе с репортером Би-Би-Си министр иностранных дел Великобритании в тот период Дэвид Райт Милибэнд, называя их «самыми важными двусторонними связями, которые только есть у Великобритании». На вопрос корреспондента: «Почему?» он тогда откровенно заявил: «Потому что это самая богатая и могущественная страна мира. Но, главное, намного лучше работать вместе с США, чем против них».

Великобритания играет также и особую роль в политике США по отношению к ЕС, «оставаясь посредником между Европой и США», о чем откровенно заявил Тони Блэр в 2002 г. накануне визита Дж. Буша в Европу. Именно через Великобританию Белый дом стремится в выгодном для себя плане влиять на политику ЕС и принятие объединенной Европой устраивающих США экономических, финансовых, политических и иных решений. Как признался в одном из своих недавних выступлений Дэвид Кэмерон: «Великобритания при Блэре была раболепна по отношению к Америке». Однако не является ли она такой же раболепной по отношению к США и сегодня, или же Д. Кэмерон действует независимо от Белого дома, в том числе и в отношении ЕС?

Показательным ответом на это могут служить действия Дэвида Кэмерона по выставлению к руководству Евросоюза четырех недавно озвученных им ультимативных требований в качестве «цены» за сохранение Великобритании в составе ЕС:

получить однозначное заявление властей ЕС о том, что Великобритания не будет принимать какого-либо участия в строительстве «европейской супердержавы», что подразумевает ее отход от базового принципа ЕС, согласно которому страны–члены ЕС стремятся к созданию как можно более тесного союза;

согласие Брюсселя на то, что евро официально не является единой европейской валютой, что позволит Великобритании получить гарантии сохранения своей валюты – фунта стерлингов;

наделение британского парламента полномочиями, позволяющими ему блокировать любые директивы Евросоюза, а также пересматривать законодательные инициативы ЕС;

реорганизация структуры ЕС из 28 наций, где девять стран, сохранивших национальную валюту, должны быть защищены от доминирования остальных 19 стран-членов еврозоны, а лондонскому Сити – деловому центру британской столицы должны быть предоставлены особые гарантии.

Безусловно, эти требования можно представить, как стремление консервативного правительства Кэмерона добиться максимальных привилегий для своей страны. Однако никто из других стран ЕС, которые не меньше Великобритании готовы заботиться о национальных преимуществах и интересах, не выдвигает подобных ультимативных требований. Да и сами требования уж больно соответствуют интересам Белого дома по ослаблению евро и самого ЕС.

И вряд ли в этих условиях могут показаться странными обвинения Д. Кэмерона со стороны министра иностранных дел Франции Лорана Фабиуса в попытке «рискованного демонтажа» Европейского Союза.

Однако окончательное решение по «требованиям» Кэмерона должны, безусловно, принимать сами европейцы и определиться, готовы ли они и дальше раболепно плестись в фарватере спускаемых им из Белого дома установок или же будут жить в независимом союзе от Вашингтона и других сил, как это было определено еще при подготовке Маастрихтского договора в 1992 году.

Большие проблемы Таджикистана

София Пале

Таджикистан – самое маленькое государство Средней Азии с населением 8 млн человек, упоминания о котором редки в международных новостях. Однако события последних месяцев привлекают к нему все большее внимания. В долговременной перспективе Таджикистан интересен тем, что является стратегическим партнером Китая, с которым Россия налаживает сейчас дружеские отношения. Но в данный момент есть другая, чрезвычайно важная причина. Это война с международным терроризмом, в которую вступила Российская Федерация, начав открытые боевые действия в Сирии против «Исламского государства». Эта организация сейчас признана самой опасной террористической группировкой в мире, и ее деятельность запрещена во многих странах. Теперь России как никогда важно, чтобы ее южные и восточные рубежи были прикрыты надежными союзниками, одним из которых является Республика Таджикистан – страна-участница ОДКБ.

Тревожные события последних месяцев продемонстрировали, что для Таджикистана существуют реальные угрозы стабильности, как внешние, так и внутренние. Из наиболее актуальных внутренних угроз можно назвать недавнее восстание Абдухалима Назарзоды – бывшего замминистра обороны Таджикистана. Внешняя угроза – это боевые действия в г. Кундуз в Афганистане всего в 70 км от таджикской границы.

Географически Таджикистан граничит с Киргизией, Узбекистаном и Китаем, а также с Афганистаном, в котором активно действуют боевики «Исламского государства» и других террористических группировок. При этом протяженность таджикско-афганской границы составляет около 1,5 тыс. км, и проходит она по сложной гористой местности, что дополнительно усложняет ее охрану. Однако, обладая знанием местности, совсем не трудно перейти по таджикским горным тропам от Афганистана до Киргизии, при этом гористая местность отлично поспособствует скрытому перемещению. Следовательно, теоретически, угроза Китаю тоже есть, поэтому все партнеры Таджикистана – и страны-участницы ОДКБ, и КНР – с тревогой следят за событиями на таджикской границе.

Захват афганского города Кундуз 28 сентября 2015 г. – одна из самых масштабных акций движения «Талибан» (деятельность которого запрещена на территории Российской Федерации) за последнее десятилетие. Кундуз, в котором проживает более 100 тыс. жителей, – важная точка, из которой открывается прямой путь к таджикской границе. Таджикистан в настоящее время активно ее укрепляет, однако страна ограничена в средствах: сейчас в охране таджикско-афганской границы принимает участие 16 тыс. бойцов, чье вооружение и оснащение боевой техникой оставляет желать лучшего. Очевидно, что отражать возможную атаку в одиночку армии Таджикистана будет очень трудно. Это означает, что в случае атаки террористических группировок велика вероятность обращения за помощью к странам ОДКБ.

Совместные действия участников ОДКБ в борьбе с терроризмом и экстремизмом были обсуждены на заседании Совета коллективной безопасности ОДКБ 15 сентября 2015 г., причем проходило это мероприятие в Душанбе – столице Таджикистана. Открыл заседание президент страны Эмомали Рахмон, занимающий пост председателя СКБ ОДКБ в межсессионный период 2014-2015 гг.

Главной темой сессии стало укрепление военной мощи войск ОДКБ. С докладом о проверке готовности Коллективных сил оперативного реагирования (КСОР) выступил министр обороны Таджикистана генерал-лейтенант Шерали Мирзо. Совместные учения в рамках ОДКБ проходили 12-22 мая 2015 г. на полигоне Харбмайдон в Таджикистане, всего в 80 км от границы с Афганистаном. В Таджикистан было доставлено более 2,5 тыс. военных из разных стран ОДКБ, в том числе российские десантники, а также 200 единиц техники.

Особого внимания заслуживает тот факт, что в охране таджикско-афганской границы теперь участвует подразделение китайских военнослужащих. Это стало возможно благодаря давним дружественным отношениям Таджикистана и КНР, а также из-за осознания Китаем, что угроза со стороны Афганистана может нарушить его собственную безопасность. Тем более КНР заинтересована в охране своих инфраструктурных проектов, создаваемых на территории Таджикистана в рамках «экономического пояса Шелкового пути».

Также не следует забывать, что на территории Таджикистана с 2004 г. действует крупнейшая российская сухопутная военная база за пределами РФ, срок пребывания которой продлен до 2042 г.

Таким образом, Таджикистану есть что противопоставить угрозам извне. Но внутри страны тоже не все спокойно. В Таджикистане и соседнем Узбекистане действует террористическая организация «Исламское движение Узбекистана», которая недавно примкнула к «Исламскому государству». Кроме того, активную работу по дестабилизации обстановки в стране ведет радикальная партия «Хизб ут-Тахрир». Население Таджикистана – это, в основном, мусульмане-сунниты, и именно на них в первую очередь нацелена экстремистская пропаганда. Чтобы проиллюстрировать степень серьезности этой угрозы, достаточно упомянуть, что в мае 2015 г. к «Исламскому государству» присоединился полковник Гулмурод Халимов, экс-командир таджикского ОМОНа.

Более того, 4 сентября 2015 г. таджикские СМИ сообщили о вооруженном восстании уже упомянутого Абдухалима Назарзоды, бывшего заместителя министра обороны страны. В ходе подавления восстания было задержано 129 человек, уничтожено 28. По утверждениям СМИ, А. Назарзода, бывший полевой командир объединенной таджикской оппозиции, воевавший против войск Верховного совета до мирного договора 1997 г., был приверженцем «Партии исламского возрождения Таджикистана». До августа 2015 г. это была единственная легальная религиозно-политическая партия на территории бывшего Советского Союза. В конце августа ее деятельность была запрещена по обвинению в экстремизме, и некоторые считают действия А. Назарзоды реакцией на это событие, хотя достоверных подтверждений тому пока нет.

Запрет деятельности «Партии исламского возрождения» и аресты ее лидеров связаны с борьбой с радикальным исламизмом, которую развернули власти Таджикистана. Однако есть мнение, что излишне жесткие действия властей могут способствовать радикализации настроений таджикских мусульман. В частности, лидер запрещенной «Партии исламского возрождения» Мухиддин Кирби, в настоящее время скрывающийся за границей, высказал опасения, что после запрета партии многие ее члены могут примкнуть к радикальным движениям. Как следствие, действия властей могут лишь расшатать то хрупкое равновесие, которое сложилось после окончания гражданской войны 1993-1997 гг.

В заключение хотелось бы отметить, что при возникновении внутреннего конфликта в Таджикистане ситуацией немедленно воспользуются агенты международного терроризма, и тогда положение в стране может стать поистине критическим. В этом случае Российской Федерации придется обратить самое непосредственное внимание на события в Таджикистане, при этом, как один из сценариев, не исключен силовой способ оказания помощи для стабилизации обстановки в Таджикистане, который является главным союзником РФ в Средней Азии.

"Расслабляться не стоит"

Академик РАН Алексей Арбатов — о возможных сценариях развития ситуации вокруг Сирии.

Алексей Арбатов – академик РАН, руководитель Центра международной безопасности Института мировой экономики и международных отношений им. Е.М. Примакова Российской Академии наук, в прошлом участник переговоров по Договору СНВ-1 (1990 г.), заместитель председателя Комитета по обороне Государственной думы (1994–2003 гг.).

Светлана Сухова - журналист «Коммерсантъ»

Резюме Академик РАН Алексей Арбатов о новых шансах, которые привнесла в российско-американскую напряженность недавняя встреча президентов двух стран и "параллельная операция" в Сирии

Академик РАН Алексей Арбатов о новых шансах, которые привнесла в российско-американскую напряженность недавняя встреча президентов двух стран и "параллельная операция" в Сирии

— Алексей Георгиевич, похоже, президенты Путин и Обама договорились. О чем?

— Доподлинно сказать сложно, но, судя по развитию событий, США не стали возражать против участия России в боевых действиях в Сирии. Эти действия, конечно, должны координироваться: важно не попасть друг по другу. Сирия — настоящая чересполосица: позиции правительственных войск Асада, вооруженной оппозиции, боевиков ИГ ("Исламского государства"), курдов чередуются друг с другом. Важно, чтобы не вышло накладок. Для этого возобновлена прямая связь между Минобороны России и Пентагоном.

— А что с судьбой Асада?

— Вообще-то я, в отличие от многих наших политиков и телеперсон, не мастер на все руки и тем более не специалист по Ближнему Востоку, но могу скромно высказать некоторые соображения. Очевидно, что американцы смягчили позицию, перестав требовать его немедленной отставки. И очень правильно: настаивая на этом, Вашингтон ни разу не указал, кто же будет преемником до выборов. Кажется, там осознали, что альтернатива Асаду — это не умеренный оппозиционер, а радикальный исламист, если не террорист. Сейчас позиция такая: как только удастся прекратить стрельбу между правительственными войсками и оппозицией, можно будет провести выборы (конечно, под международным контролем), которые и решат судьбу Асада. Может, он уйдет, а может, и победит на выборах, кто знает? В истории такие прецеденты есть, но мало. Другое дело, что организовать переговоры будет непросто: за 4 года убили около 250 тысяч человек — это сильно мешает диалогу. Но и в этом прецеденты есть. Вспомните Таджикистан! В начале 1990-х там шла гражданская война, в которой незаметно для остального мира погибли более 120 тысяч человек. Вроде о соглашении можно было и не мечтать, но помогли два фактора: наличие общего врага — талибов, устроивших резню таджиков и узбеков в Афганистане и вышедших к берегу реки Пяндж, а также дипломатическое давление со стороны России, Ирана и США. Таджики создали правительство национального единства, которое существует до сих пор, а коалиции Северного Альянса в 2001 году с воздушной поддержкой внешних союзников удалось разбить талибов. Если бы не американская авантюра в Ираке в 2003-м, разрушившая антитеррористическую коалицию, мы бы сейчас наблюдали в Афганистане совсем иную картину, а не реванш талибов после ухода США и их союзников.

— Выходит, в Белом доме согласились с Путиным, что ИГ — самое страшное зло?

— Похоже на то. ИГ ведь наступает и захватило уже большую часть Сирии. Если будет свергнут режим Асада, то что тогда остановит террористов? А если их не остановить, то последовательность событий ясна: уничтожение курдов, полный захват Сирии... По сценарию, что был опробован талибами в Афганистане в конце 1990-х. Лучше прислушаться к России, согласовать с ней действия, чем устраивать в Сирии еще один район конфронтации с ней.

— Значит, есть правда в том, что Обама "разменял" Сирию на Украину?

— Эта макиавеллевская схема слишком заумна, чтобы быть правдой.

Не надо забывать, что Украина, Сирия и ЕС — не пешки в игре двух сверхдержав, которые можно переставлять на доске или обменивать, а активные субъекты мировой политики.

И во всех демократических странах есть оппозиция, СМИ, общественное мнение... Да и без всяких "разменов" дела на Украине могут пойти на лад, если в ходе сотрудничества в Сирии снизится накал страстей. Обратите внимание: с 1 сентября в Донбассе и Луганске не ведется стрельба. Думаю, что исключительно благодаря Путину. Он готовился выступить в ООН в качестве миротворца. Конечно, не "белого и пушистого" — это вообще не его стиль, а напористого и критикующего США, но все же лидера — миротворца с проектом сотрудничества. Выстрелы стихли, а помимо тишины удалось договориться по сложнейшей теме, которую явно недооценивают,— об отводе вооружений калибра меньше 100 мм. Думаю, стимул переговорщикам, чтобы найти компромисс, тоже придала позиция Путина. Теперь дело за нормандской "четверкой" — согласовать сроки проведения выборов и другие политические параметры минского соглашения.

— И что будет?

— Что будет — знает гадалка, а я могу сказать — что нужно. Прежде всего надо, чтобы хрупкое перемирие было закреплено не просто подписью на бумаге, а материально. Моя позиция в том, что для этого необходим миротворческий контингент ООН. Я знаю, что наш МИД против, но все-таки надеюсь на такое решение. При этом, конечно, не по плану Порошенко с его полицейскими силами Евросоюза. Он напрасно приводит в пример Косово — не тот случай: на востоке Украины требуется не поддержание порядка, а разведение враждующих сторон. Например, как это было сделано на Кипре, где миротворцы уже 40 лет обеспечивают мир, причем прежнюю боевую границу теперь все запросто переходят. В составе "голубых касок" ООН должен быть и российский контингент. Последнее обязательное условие — гарантия Донбассу и Луганску, что их не сдадут. Иначе действительно будет, как в Косово, когда после отвода российских миротворцев начались погромы оставшихся сербов, погромы войска из стран НАТО и Евросоюза не остановили. Сейчас все ученые и одним законом об амнистии не удовлетворятся. Кстати, "голубые каски" можно разместить на пространстве, образовавшемся между двумя рубежами по соглашениям "Минск-1" и "Минск-2", а по внешней границе ДНР и ЛНР поставить наблюдателей ОБСЕ. Тогда и у Запада появится гарантия, что через нее будут идти только грузы и персонал для миротворческого контингента России. Но сегодня, как ни парадоксально, это правильное решение во исполнение минского соглашения стало политически менее вероятным. Как обычно, все успокоились, раз уже месяц не стреляют, да и внимание мирового сообщества переключилось на Сирию и не ясно, когда оно вернется на восток Украины. Дай бог, чтобы не из-за возобновления боевых там действий. Но я бы подкрепил это миротворческой миссией, хотя в России по вполне понятным причинам многие против этого.

— Есть ощущение, что США с Россией договорились по Сирии еще летом и для этого "реабилитировали" иранский режим...

— Договориться с Ираном по его ядерной программе было необходимо вне зависимости от чего бы то ни было. Потому что само наличие такой программы было потенциальным поводом для новой "войны в Заливе", которая только усилила бы хаос и соответственно исламистов и террористов. Теперь, если Иран будет соблюдать Совместный план радикального изменения его "мирной" ядерной программы (она сокращается втрое, а по многим параметрам вообще свертывается), то он вернется в мировую экономику и региональную политику, включая сирийский вопрос. Кстати, опасения многих в России, что она может потерять влияние на самого крупного и сильного партнера в этом регионе, пока не оправдались. И если в секторе нефтегазового экспорта Иран развернется рано или поздно лицом к Западу, то в политической сфере в ходе последних событий тренд очевиден. Борьба с ИГ создает новые условия для сотрудничества России и Ирана. Кстати, "реабилитация" Ирана в какой-то степени действительно сыграла в пользу Сирии и Асада. Ведь после того, как в Вашингтоне и, что не менее важно, в Тель-Авиве убедились, что новое руководство Ирана в лице президента Роухани на деле хочет улучшить отношения с Западом, поменялось многое. Ведь раньше главная претензия к Асаду была в том, что он и действующая в Сирии "Хезболла" — ставленники Ирана в его борьбе с Израилем. Сейчас, когда Иран меняет антиизраильскую и антиамериканскую политику, корректируется отношение США и к Асаду, если пока не на словах, то на деле.

— Раздела Сирии удастся избежать? Путин говорил о курдах как о борцах с ИГ...

— Одна из заявленных всеми странами ООН целей — избежать расчленения Сирии. Если удастся стабилизировать ситуацию, нанести удары по ИГ и базам других террористов, в него не входящих, не исключаю, что какая-то форма федерации на этих территориях, может, со временем и появится. Например, в отношении курдов, но пока говорить об этом рано.

— С ИГ так неспешно боролись из-за желания получать нефть по демпинговым ценам?

— Если речь идет о нелегальных поставках с захваченных террористами территорий, то Западу эта нефть не нужна, да и Китаю не особо. Единственный интересант — Турция. С Анкарой и надо разговаривать! Путин на это, видимо, намекал, хотя и не назвал прямо страну. Что ж, придется туркам обойтись без этой нефти, благо от предложения отбоя нет: нефтяной рынок сегодня — это рынок покупателя, а не продавца.

— Теперь, когда Россия бомбит ИГ, что будет с потоком беженцев в Европу?

— Притормозить его может только прекращение войны в целом. Если удастся разгромить ИГ и прекратить войну между Асадом и оппозицией, в любом случае поток уменьшится, но не иссякнет. Не секрет, что сирийцев в нем только примерно 20 процентов, остальные — представители других территорий войны, это Ирак, Афганистан, Йемен, Южный Судан, а еще больше — выходцев из стран Ближнего Востока и Африки, мечтающих "на плечах" беженцев просочиться в ЕС в расчете на пособия и сладкую в их представлении жизнь. Таких остановить сложно. Российские базы в Латакии и в Тартусе с контингентом в тысячу-полторы военнослужащих уж точно не способны поставить заслон на их пути. Ведь Россия не вводит в Сирию погранвойска, какие имела некогда в Таджикистане. Вот там благодаря директору ФПС Андрею Ивановичу Николаеву удалось в 1990-е закрыть границу от наркотиков и террористов.

— Говорят, Асаду поток беженцев выгоден экономически, поскольку они посылают деньги домой.

— Я не уверен в справедливости таких слухов, но если в них есть доля правды, я не вижу причин, зачем тогда ему их останавливать.

— Если России и США удалось договориться, то что будет с теми "дровами", которые они успели наломать в последние годы? Начнем с санкций...

— Если обе страны не столкнутся лбами в Сирии, не исключено, что санкции будут сворачивать. "Столкнуться лбами" — это про взаимные упреки, что каждая из сторон, вместо того чтобы бороться с террористами, решает свои проблемы: за Асада или против него. Чтобы до такого не дошло, операция должна стать хотя бы параллельной: не объединенной, но скоординированной обеими сторонами. И если в такой ситуации еще и закрепится затишье на востоке Украины, то до конца года часть санкций может быть снята, прежде всего в части финансовых кредитов. Они не решат проблему нашего кризиса, но помогут замедлить падение экономики или даже его остановить за счет оживления деловой активности, создания рабочих мест, пополнения бюджета.

— А как быть с заявлениями о размещении новых ядерных бомб в Германии и, как ответ, о российских "Искандерах" в Белоруссии?

— В Германии ничего нового и не предполагается размещать, драмы тут нет. На пяти базах в шести странах ЕС давно находится около 200 единиц американского тактического ядерного оружия (авиабомб), а в годы холодной войны было 7 тысяч. У России, по подсчетам независимых экспертов, аналогичных вооружений раз в 10 больше, но все — на ее территории. Про Белоруссию не слышал, там будет наша база ВВС, а про ядерные авиабомбы и авиаракеты мы вряд ли узнаем. Были какие-то заявления по "Искандерам" в Калининграде и средним бомбардировщикам в Крыму. Но так до сих пор и не ясно, будут ли там ядерные вооружения — Москва об этом никогда не сообщает. Да и вообще: то ли их уже разместили, то ли только хотят, то ли просто отвечают Западу в духе: "Хотим и разместим — наша территория!" В любом случае радоваться тут нечего, но и драматизировать тоже.

Для безопасности России вредно само по себе наличие ядерного оружия США в Европе, а не переброска очередной модификации авиабомб в количестве 20 единиц взамен старых средств, что составляет около 10 процентов от уже имеющегося арсенала.

Для решения проблемы надо вести отдельные переговоры. Мы ставим предварительное условие: вывод ядерных бомб США из Европы. Они говорят, что это подорвет безопасность стран НАТО, которым угрожает российское тактическое ядерное оружие, достающее союзников с территории России. Раньше США вывели такое оружие из Британии и Греции, но в связи с украинским кризисом движение в Европе за вывод авиабомб затихло. В принципе, пока есть ядерное оружие, его модернизацию остановить невозможно. Россия в последние годы интенсивно обновляет свои ядерные силы, о чем часто с удовлетворением говорит президент.

— Тогда можно выдохнуть?

— Как раз расслабляться не стоит: в выступлениях Обамы и Путина на Генассамблее ООН, кроме упоминания об иранском соглашении, я не услышал ничего об их отношении к ядерному оружию и сокращению вооружений. Ни слова! Как будто и нет проблемы. Между тем Договор по ракетам средней дальности подвергается жестким нападкам как со стороны России, так и в США, он буквально висит на волоске, стороны обвиняют друг друга в нарушениях. Полный тупик в диалоге по ПРО и по следующему соглашению о стратегическом оружии, не говоря уже о тактическом. Прекращено взаимодействие по целому ряду важных направлений, например по обеспечению сохранности ядерных материалов. Хорошо, что найдено решение с иранской ядерной программой, но много других очень серьезных проблем. Главная из них — отсутствие вот уже лет двадцать подтверждения на высоком уровне приверженности подписанному и заявленному еще во времена холодной войны. Я о "прописных истинах": о том, что в ядерной войне не может быть победителя, что такая война никогда не должна быть развязана. Казалось бы, банальность, и так понятно? Но сегодня стало модно поговорить о том, что можно нанести ядерный удар первыми и выиграть или, во всяком случае, выжить, о возможности ограниченной ядерной войны. А молчание властей в ответ на эти реплики заставляет задуматься: признают ли нынешние властители мира те важные договоренности времен холодной войны? Хорошо бы лидерам США и России выступить с заявлением на сей счет, успокоить общественность. Понятно, что от этих слов ядерный арсенал не исчезнет, он все так же будет способен стереть с лица земли все и вся, но пусть люди слышат: отношение к нему не изменилось со времен Брежнева и Никсона или Горбачева и Рейгана. Предположим совсем уж фантастическую вероятность — что к моим рекомендациям в "Огоньке" кто-то прислушивается, пусть и через полгода (это я о высказанном в последней беседе с вами предложении проведения личной встречи Путина и Обамы и подключения США к украинскому урегулированию, см. "Огонек" от 16 февраля — "О"). Тогда вот мое новое пожелание.

— А еще рецепты есть?

— Позаботиться о нашей безопасности. Путин с трибуны ООН сказал Западу, что они имеют дело с очень жестокими, но далеко не глупыми людьми. России тоже следовало бы об этом помнить. Террористы будут отвечать. Они не станут ждать, пока их разбомбят. Надо быть готовыми и к нападениям на наши базы в Сирии, и к попыткам переноса терактов на территорию России. Известно, что в ИГ немало выходцев из России и СНГ. Они могут теперь в ответ на акции Москвы не ждать своей победы в Сирии, а начать уже сейчас возвращаться домой и вовсе не с целью начать мирную жизнь. Я это допускаю как исследователь и аналитик, а как показывает опыт, нередко мнение ученых рано или поздно становится понятным и очевидным для политиков. Проблема в том, что временной люфт составляет полгода-год, а то и больше. Не было бы поздно...

Беседовала Светлана Сухова

Огонёк

Россия. Сирия. США > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 16 октября 2015 > № 2906784 Алексей Арбатов

Проекты развития общей стоимостью 10 млн. долларов будут выполнены в провинции Кандагар, сообщили официальные источники.

Как заявил министр сельского хозяйства Афганистана Асадулла Замир, совокупная стоимость планируемых проектов составит 10 млн. долларов. На эти средства будут созданы новые фруктовые сады и виноградники, построены обрабатывающие и упаковочные линии для свежих фруктов, сухофруктов и молочной продукции. Также будут построены ирригационные системы на солнечной энергетике, центры по борьбе с болезнями животных и водохранилища, цитирует его слова радиостанция «Салам Ватандар».

В реализации проектов также примут участие министерство городского развития и представители муниципалитетов. Средства будут предоставлены Всемирным Банком и донорскими организациями. Проекты планируется завершить до конца 2016 года.

В Афганистане растет спрос на иранские товары

Глава совместной Ирано-Афганской торговой палаты в иранской провинции Хорасан-Резави Махмуд Сиядат на заседании рабочей группы по вопросам развития экспорта заявил, что обстановка в Афганистане в плане безопасности и негативное отношение афганского населения к европейским странам ведет к повышению спроса на иранские товары в этой соседней с Ираном стране.

Как отметил Махмуд Сиядат, в результате реализации планов США по перемещению зоны нестабильности и беспорядков с юга Афганистана на север и по созданию проблем для связанных с Россией стран, таких как Таджикистан, Узбекистан и Кыргызстан, ситуация в Афганистане ухудшилась. Трагедия в Кундузе (бомбардировка американской авиации госпиталя) и всеобщие протесты в этой связи вызвали в Афганистане новую волну ненависти к американцам. Это наглядно проявилось в сообщениях средств массовой информации и в поведении афганцев.

Так, население Афганистана бойкотирует европейские товары и даже ту продукцию, которая производится в самом Афганистане. Афганцы перестали даже посещать аптеки, которые закупают лекарственные препараты в Пакистане. Все это создает самые благоприятные условия для иранцев в плане поставок необходимых афганцам товаров.

Махмуд Сиядат подчеркнул, что власти Афганистана весьма заинтересованы в развитии экономических отношений с Ираном. В этой связи в Иране необходимо создать специальную структуру с самыми широкими полномочиями для решения вопросов, касающихся Афганистана. На данный момент полномочия совместной торговой палаты и торгово-промышленных палат в Кабуле и Герате ограничиваются лишь вопросами выдачи виз, медицинского туризма и решением некоторых проблем, с которыми сталкиваются экспортеры.

Иран экспортирует в соседние страны авиационное топливо

Генеральный директор Национальной компании по распределению нефтепродуктов в центральном регионе (со штаб-квартирой в Араке) Керамат Вейскарами сообщил, что за предыдущий месяц по иранскому календарю (23.08-22.09.15 г.) возглавляемая им компания экспортировала более 5,7 млн. литров авиационного топлива в Афганистан и Армению.

Как уточнил К.Вейскарами, с нефтехранилища «Шахид Рахим Анджефи» в Араке в Афганистан поставлено 1 млн. 235,4 тыс. литров авиационного топлива и в Армению − 4 млн. 585,2 тыс. литров. За этот же период было отправлено 3 млн. 537,7 тыс. кг серы в Китай, 3 млн. 91 тыс. кг сжиженных углеводородных газов (LPG) в Афганистан и 1 млн. 626 тыс. кг LPG в Пакистан.

К.Вейскарами подчеркнул, что с учетом намеченных планов, ожидается дальнейший рост экспорта указанных нефтепродуктов в соседние страны.

Следует отметить, что Национальная компания по распределению нефтепродуктов в центральном регионе – это одна из 37-ми региональных компаний по распределению нефтепродуктов. В задачи этих компаний входит транспортировка, получение и отправка сырой нефти и нефтепродуктов. В распоряжении Национальной компании по распределению нефтепродуктов в центральном регионе имеются трубопроводы с разными диаметрами труб общей протяженностью 1,7 тыс. км. Она ежемесячно прокачивает по своей трубопроводной системе до 1 млрд. литров нефтепродуктов и в среднем до 700 тыс. баррелей сырой нефти в день.

Названная компания считается важным центром транспортировки нефтепродуктов в стране, поскольку через ее зону ответственности проходят все трубопроводы, которые проложены с юга страны на север. Зона ответственности компании охватывает пять провинций, Луристан, Центральную, Хамадан, Исфаган и Кум.

Заседание Совета глав государств СНГ.

Владимир Путин принял участие в заседании Совета глав государств – участников Содружества Независимых Государств.

После совместного фотографирования главы государств СНГ провели заседание Совета в узком составе, затем консультации продолжились с участием членов делегаций.

В ходе саммита обсуждались актуальные вопросы международной повестки дня, перспективы развития сотрудничества стран – участников СНГ в гуманитарной, правоохранительной и военной сферах.

По итогам встречи подписан пакет документов.

В заседании также приняли участие Президент Азербайджана Ильхам Алиев, Президент Армении Серж Саргсян, Президент Белоруссии Александр Лукашенко, Президент Казахстана Нурсултан Назарбаев, Президент Киргизии Алмазбек Атамбаев, Президент Таджикистана Эмомали Рахмон, Президент Узбекистана Ислам Каримов, заместитель Министра иностранных дел и европейской интеграции Молдавии Андрей Галбур, заместитель Председателя кабинета министров Туркменистана Сатлык Сатлыков, Председатель Исполнительного комитета – Исполнительный секретарь СНГ Сергей Лебедев.

Выступление на заседании Совета глав государств – участников СНГ в узком составе

В.Путин: Уважаемые коллеги!

Присоединяюсь к поздравлениям Александру Григорьевичу Лукашенко в связи с победой на выборах Президента и Алмазбеку Шаршеновичу Атамбаеву – с успешным проведением парламентских выборов в Киргизии. В обеих странах выборы прошли в полном соответствии с международными демократическими стандартами и, безусловно, способствовали укреплению политической стабильности на пространстве СНГ.

Развитие тесного многопланового сотрудничества в рамках Содружества – неизменный приоритет внешней политики России. В будущем году нашей организации исполняется 25 лет, за это время она подтвердила свою востребованность в качестве представительного объединения на постсоветском пространстве.

И здесь хочу присоединиться к тому, что было сказано Президентом Узбекистана Исламом Абдуганиевичем Каримовым. В СНГ накоплен большой опыт совместной работы по самым разным направлениям. Особое внимание традиционно уделяется решению социально-экономических вопросов.

Сегодня на наши страны воздействует целый ряд негативных внешних факторов – мы, когда шли в этот зал, говорили с некоторыми коллегами, в том числе с Президентом Азербайджана, – это падение цен на ряд наших основных экспортных товаров, неопределённость в мировой экономике, рост политической напряжённости во многих регионах. Все эти моменты приводят к замедлению экономической активности в регионе.

Совокупный ВВП стран Содружества в первом полугодии 2015 года снизился, так же как инвестиции в основной капитал. Товарооборот между нашими странами также просел. В этой ситуации необходимо продумать комплекс мер по снижению зависимости национальных экономик от внешних рынков и подумать об оживлении деловых связей внутри самого Содружества.

Развитие тесного многопланового сотрудничества в рамках Содружества – неизменный приоритет внешней политики России.

Здесь прежде всего имею в виду договор о зоне свободной торговли в СНГ, подписанный в 2011 году. Нужно в полной мере раскрыть его потенциал и максимально упростить условия для движения товарных и инвестиционных потоков. Нам необходимо активнее переходить на национальные валюты во взаиморасчётах.

Россия, я хочу вас проинформировать, уважаемые коллеги, завершает ратификацию Соглашения об интегрированном валютном рынке Содружества. Напомню, что это соглашение было подписано в Ашхабаде в декабре 2012 года Арменией, Белоруссией, Казахстаном, Киргизией, Россией и Таджикистаном. Вступление в силу этого документа позволит вести согласованную валютную политику, а в перспективе, может быть, и сформировать общий финансовый рынок СНГ.

Ещё одно важнейшее направление совместной работы – координация в сфере внешней политики. Исходим из того, что все страны – участницы СНГ признают центральную роль Организации Объединённых Наций в решении международных проблем и обеспечения безопасности в мире. Именно этот подход зафиксирован и в проекте заявления по случаю 70-летия ООН, которое мы сегодня должны принять.

На прошедшей недавно в Нью-Йорке общеполитической дискуссии в рамках юбилейной сессии Генассамблеи ООН одной из ключевых тем стало противодействие растущей угрозе международного терроризма. Основной фронт борьбы с этим злом находится сегодня на Ближнем Востоке.

Необходимо продумать комплекс мер по снижению зависимости национальных экономик от внешних рынков и подумать об оживлении деловых связей внутри Содружества.

Россия неоднократно предупреждала об опасности усиления радикальных сил в этом регионе, последовательно и на всех уровнях выступала за сплочение усилий международного сообщества в противостоянии экстремистским группировкам. В этой связи мы посчитали своим долгом предпринять конкретные действия в борьбе с так называемым Исламским государством и другими радикальными формированиями на территории Сирии.

Отмечу, что операция Военно-космических сил России с привлечением кораблей Каспийской флотилии полностью соответствуем международному праву, абсолютно легитимна, так как осуществляется на основании официального обращения Президента Асада.

Она имеет строго заданные рамки, авиация и другие средства применяются исключительно по террористическим группировкам. Есть также временное ограничение – на срок проведения сирийскими войсками наступательных операций против террористов.

Действуя с воздуха и моря по заранее согласованным с сирийцами целям, наши военнослужащие добились внушительных результатов. Уничтожены десятки пунктов управления и складов с боеприпасами, сотни террористов и большое количество боевой техники. При этом мы неизменно выступаем за формирование максимально широкой коалиции по противодействию экстремистам и террористам.

Предпринимаем усилия по налаживанию практической совместной работы с основными региональными и международными партнёрами. В качестве первого шага призываем все заинтересованные стороны подключиться к работе информационного центра в Багдаде.

Важнейшее направление нашей совместной работы – координация в сфере внешней политики. Страны – участницы СНГ признают центральную роль ООН в решении международных проблем и обеспечения безопасности в мире.

Определённый прогресс в этом плане, плане координации действий и усилий по борьбе с терроризмом в этом регионе, происходит. Удалось установить деловые контакты с ближневосточными государствами. Мы находимся в переговорном процессе с Саудовской Аравией, Объединёнными Арабскими Эмиратами, с Египтом, Иорданией, Израилем и другими странами, предпринимаем попытки наладить взаимодействие с Соединёнными Штатами Америки и Турцией.

Хочу подчеркнуть возросшую актуальность сотрудничества в противодействии международному терроризму и в рамках нашего Содружества. По разным оценкам, на стороне ИГИЛ уже воюют от пяти до семи тысяч выходцев из России и других стран СНГ. И мы, конечно, не можем допустить, чтобы они полученный сегодня в Сирии опыт позднее применяли бы у нас дома.

Необходимо обеспечить эффективную деятельность Антитеррористического центра СНГ, продолжать координировать работу спецслужб, осуществлять постоянный обмен информацией. Особенно важно внимательно следить за положением дел у внешних границ Содружества. И здесь не могу не согласиться с Президентом Узбекистана, который с тревогой говорил о ситуации, складывающейся в Афганистане.

Ситуация там действительно близка к критической. Террористы разных мастей набирают всё больше влияния и не скрывают планов по дальнейшей экспансии. Одна из их целей – прорваться в Центрально-Азиатский регион. Нам важно быть готовыми согласованно реагировать на такой сценарий.

И в этой связи отмечу значение концепции военного сотрудничества государств – участников СНГ до 2020 года, которое нам предстоит также утвердить. Поставить надёжный заслон на внешних рубежах СНГ поможет и реализация представленной на рассмотрение Программы сотрудничества Содружества в укреплении пограничной безопасности на 2016–2020 годы. Она предусматривает возможность формирования группировки пограничных и иных ведомств стран Содружества для урегулирования кризисных ситуаций на границе. Уверен, эти документы существенно повысят отдачу от общих усилий по борьбе с транснациональной преступностью и наркотрафиком.

Необходимо обеспечить эффективную деятельность Антитеррористического центра СНГ, продолжать координировать работу спецслужб.

В числе традиционных приоритетов – укрепление гуманитарного сотрудничества. Ярким проектом считаю программу «Культурные столицы Содружества». Она позволяет ближе познакомиться с традициями народов наших стран, способствует развитию туризма. В этом году статус культурной столицы получили таджикский Куляб и российский Воронеж. Поддерживаем кандидатуру туркменского города Дашогуз в качестве культурной столицы Содружества в 2016 году.

Положительно зарекомендовала себя практика проведения тематических годов в СНГ. 2015 год стал Годом ветеранов – естественно, 70-летие Победы. Следующий, 2016-й, договорились объявить Годом образования. Его насыщенная программа призвана сблизить образовательные стандарты, повысить академическую мобильность.

Отмечу, что интенсивность студенческих обменов уже довольно высока. В российских вузах в 2014–2015 годах проходили обучение более 225 тысяч граждан СНГ, из которых порядка 75 тысяч – за счёт федерального бюджета Российской Федерации.

Планируем продолжить создание условий для расширения контактов в этой сфере. Полагаю, что дальнейшему укреплению гуманитарных связей в Содружестве могло бы способствовать объявление 2017 года Годом семьи. Рассчитываем на поддержку этой инициативы.

И в заключение хотел бы отметить успешное председательствование Казахстана в Содружестве. Благодаря усилиям казахстанских друзей удалось продвинуться по целому ряду важнейших направлений.

В 2016 году председательствование в организации переходит к киргизским коллегам, и, конечно, в этой связи хочу пожелать вам успехов.

Спасибо большое за внимание.

Казахстан. СНГ. Россия > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 16 октября 2015 > № 1521386 Владимир Путин

Американская администрация не комментирует бомбардировку госпиталя "Врачей без границ" в афганском Кундузе, призывая дождаться результатов расследования, заявил в пятницу официальный представитель госдепартамента США Марк Тонер.

Он признал, что видел сообщения, в которых утверждалось, что американские военные знали о том, что подвергают атаке больницу, однако отказался от комментариев.

"Мы прилагаем все усилия к тому, чтобы оказывать содействие (в проведении расследования), мы также ведем собственное расследование", — сказал представитель ведомства, призвав "дождаться их окончания".

Больница международной организации "Врачи без границ" в Кундузе, в которой находились около 200 человек, была частично разрушена 3 октября при бомбардировке войсками США. Командующий американскими вооруженными силами в Афганистане генерал Джон Кэмпбелл признал ответственность за это 6 октября, подчеркнув, что обстрел произошел "по ошибке". По словам представителя Белого дома Джоша Эрнеста, расследование инцидента ведут Пентагон и НАТО, также совместное расследование организовано представителями США и Афганистана.

Организация в свою очередь призвала к проведению расследования инцидента Международной гуманитарной комиссией по поиску фактов. По последним данным, количество погибших в ходе обстрела больницы возросло до 24 человек.

Что будет с беженцами в ЕС?

Владимир Одинцов

Ситуация с беженцами из региона Ближнего Востока и Северной Африки в ЕС в последние недели продолжалась ухудшаться и стала доминирующим фактором в выработке политики «единой Европы». Именно поэтому миграционный кризис и ситуация в Сирии стали центральными темами встречи глав МИД 28 стран Евросоюза, которая прошла на днях в Люксембурге, до конца года председательствующем в Совете ЕС.

Министры обсудили миграцию в свете прошедшей 8 октября Международной конференции по маршруту Западных Балкан, а также в целях подготовки к евроафриканскому саммиту по миграции в Валетте 11-12 ноября, договорились, что миграционный кризис будет включен в повестку дня всех ближайших заседаний на самых разных уровнях. «Это только начало процесса. Диалог будет продолжаться в ближайшие месяцы и годы», – подчеркнул глава МИД Люксембурга Жан Ассельборн.

По данным Еврокомиссии, только с начала года официальные прошения о предоставлении убежища в 28 странах ЕС подали свыше 600 тыс. мигрантов. Более того, как заявил глава Евросовета Дональд Туск, Евросоюз ожидает, что в Европу попытаются в ближайшее время попасть миллионы мигрантов из различных государств, в том числе не затронутых войнами или последними кризисами. «В Сирии сейчас находятся 8 млн внутренне перемещенных лиц, еще 4 млн – в соседних с ней странах. Мы должны ожидать миллионы беженцев из одной только Сирии», – сказал он, подчеркнув, что есть еще мигранты из Ирака, Афганистана и других регионов, которые тоже стремятся попасть в Европу.

В этих условиях в ЕС в течение последних месяцев активно пытаются найти ответ на вопрос – что делать с непрекращающимся потоком мигрантов и беженцев из Африки и с Ближнего Востока.

Согласно выступлениям ряда глав внешнеполитических ведомств стран ЕС на встрече в Люксембурге, Евросоюз намерен развернуть миграционный поток вспять. В этих целях ЕС будет депортировать определенную часть беженцев на родину, для чего Брюссель пообещал выделить дополнительные средства, а Еврокомиссия готовит необходимые поправки в законодательство. Как заявила министр внутренних дел Великобритании Тереза Мэй: «Великобритания всегда настаивала на том, что мы должны отправлять экономических мигрантов обратно в страны их происхождения. Мы должны расправиться с теми, кто злоупотребляет правом на убежище».

Министр внутренних дел Германии Томас де Мезьер, вторя словам своей британской коллеги, добавил: «Возвращаться всегда тяжело, это так. Но сейчас, когда мы достигаем соглашения, мы четко разделяем тех, кто правда нуждается в защите, а кто нет. И как бы трудно ни было, вторым придется покинуть Европу». «Лишними» среди мигрантов в Европе считают граждан Буркина-Фасо, Конго, Нигера, Зимбабве, Эритреи и ряда других африканских государств, где не ведется открытых боевых действий.

Верховный представитель ЕС по иностранным делам и политике безопасности Федерика Могерини на пресс-конференции по итогам встречи о плане депортации лишь указала: «Мы решили совместно работать со странами происхождения нелегальных мигрантов, обсуждая возвращение и реинтеграцию граждан, не имеющих право на международную защиту».

В дополнение к этому следует напомнить, что накануне люксембургской конференции в британской Times появилась информация о «секретном плане Евросоюза». Якобы, согласно этому плану, агентство ЕС по безопасности внешних границ Frontex в ближайшие недели депортирует 400 тысяч нелегалов – тех, кто не получил статуса беженца. Прямого или косвенного подтверждения этой информации ни до, ни после встречи в Люксембурге не было, однако, даже если такого плана пока нет, вполне вероятно, что он появится и весьма скоро.

«В ближайшие месяцы надо, прежде всего, создать правовые рамки. И затем проработать все вопросы, которые позволят конкретизировать процедуру возвращения на родину тех мигрантов, которым отказано в убежище в ЕС», – предложил министр иностранных дел Люксембурга Жан Ассельборн.

Среди конкретных шагов, предложенных участниками люксембургской встречи по преодолению сегодняшних трудностей с непомерным наплывом мигрантов в Европу, особо выделяется намерение отдельных стран активнее использовать сегодня в этом вопросе Турцию. В частности, с таким предложением выступил министр иностранных дел ФРГ Ф.-В. Штанмайер, который пытался особо подчеркнуть важность Анкары как ключевого партнера ЕС и ведущего игрока в регионе, руками которого можно снизить миграционное давление на Европу. В этой связи им лоббировалось поддержание активности Брюсселя по «экстренному развороту в сторону Турции» и способствование открытию на территории Турции дополнительных лагерей для беженцев численностью 2-2,5 млн человек.

При этом в германском внешнеполитическом ведомстве прекрасно понимают, что, в том числе и в вопросе о мигрантах, президент Турции Эрдоган ведет свою игру с целью получения от ЕС дополнительных преференций. Речь идет не только о получении доступа к европейским финансовым программам, но и о лоббировании вопроса об облегчении визового режима для граждан Турции. Однако, с учетом необходимости формирования жесткого пояса безопасности и контроля на внешних границах ЕС, Берлин готов временно пойти на активизацию диалога с Анкарой по финансовым вопросам. При этом не вызывает сомнения, что поддержка подобной позиции ФРГ обусловлена желанием обеспечить лояльность мусульманского электората в ФРГ канцлеру Меркель, а также закрепить надежды Анкары (скорее всего, несбыточные) на ближайшее вступление в «объединенную Европу» и по преимущественной дальнейшей ориентации на ЕС.

Такая позиция Штанмайера обращает на себя особое внимание, в том числе и на фоне недавнего выступления канцлера Германии Ангелы Меркель в эфире немецкого телеканала ARD, где она подчеркнула: «Я всегда была против членства Турции в ЕС» и напомнила, что была противником интеграции Турции в ЕС еще до вступления в должность канцлера в 2005 году.

В целом же, в рядах политиков Германии, Великобритании и даже Франции происходит понимание, что в условиях надвигающейся зимы произойдет переориентация миграционных потоков. В отсутствие предпосылок к снижению количества беженцев, в том числе из-за военной операции России в Сирии, ожидается рост соответствующей нагрузки конфликтного потенциала из-за мигрантов в странах юго-восточной Европы, в частности, Греции, Болгарии, на Балканах, и, соответственно, его снижение в государствах Северной и Западной Европы. Указанное обстоятельство политический истеблишмент ЕС намеревается использовать не только для развертывания миграционного потока вспять, но и для более активного подключения государств Ближнего Востока и отдельных африканских стран для более активного участия в приеме у себя беженцев и переносе, таким образом, основных миграционных проблем на их плечи (прежде всего связанных с проблемами безопасности и выявления возможного присутствия в потоках беженцев джихадистов и эмиссаров ИГИЛ), в определенной степени компенсируя это финансовыми дотациями.

Армия США оснащается APKWS.

Армия США закупила начальную партию ракет с лазерным наведением APKWS (Advanced Precision Kill Weapon System) производства компании BAE Systems для использования в текущих операциях в Ираке и Афганистане, сообщает asdnews.com 13 октября со сылкой на веб-сайт компании.

Ракета состоит на вооружении ВМС и Корпуса морской пехоты США, где показала себя с наилучшей стороны, характеризуется высокой точностью попадания и низкой стоимостью. Система наведения превращает неуправляемую ракету (Hydra 70 калибра 70 мм — прим. Военный Паритет) в высокоточный боеприпас, чем значительно увеличит боевой потенциал ударных вертолетов АН-64 Apache. В настоящее время вооруженные силы США имеют более 10 типов самолетов и вертолетов, которые имеют оружие этого образца в своем арсенале.

В провинции Фарах собрано 1187 тонн ююба («китайского финика»), причём цены на лекарственный фрукт за последний год выросли вдвое, сообщают официальные источники.

По словам главы сельхоздепаратмента провинции Шаха Мохаммада, в 2014 году было собрано 1470 тонн фрукта, а в текущем — уже 1187. Кроме того, улучшилось качество выращенного ююба, вследствие чего на него вырос спрос как в Афганистане, так и в Пакистане и Индии, цитирует его слова информационное агентство «Пажвок».

Индия закупает в Афганистане органический ююб, выращенный без использования пестицидов, фунгицидов и химических удобрений. В текущем году цены на ююб составляют 80-160 афгани (1,2 — 2,5 доллара) за килограмм, что почти в два раза больше, чем в прошлом году. Некоторые крестьяне не стали продавать выращенный ююб, а отложили урожай на следующий год в ожидании дальнейшего роста цен.

В текущем году в уездах Фарах, Пуштрод, Шибкох и Кхаки Сафед появились новые посадки ююба площадью более 230 гектаров. Совокупная площадь садов в провинции составляет более тысячи гектаров.

Китай планирует проложить морской маршрут Шелкового пути через иранский порт Чабахар

Высокопоставленный представитель Китайской инвестиционной корпорации на Ближнем Востоке Ван Цзяньси в ходе поездки в Чабахар с целью ознакомления с потенциалом портового комплекса Шахид Бехешти заявил, что с появлением пиратов в Средиземном море и Аденском заливе Китай ведет поиски надежного морского порта, через который он сможет получить доступ к Центральной Азии и Афганистану, а также к энергетическому рынку. С другой стороны, китайское правительство в рамках политики, провозглашенной Председателем КНР, прилагает усилия к возрождение древнего Шелкового пути и планирует проложить морской маршрут этого пути через иранский порт Чабахар.

Ван Цзяньси напомнил о том, что в прошлом году главы Ирана и Китая в ходе двусторонней встречи договорились о сотрудничестве в деле всестороннего развития порта Чабахар. Перечисляя преимущества этого порта, он указал на то, что уже подписаны транспортные договоры с 36-ю государствами об использовании названного порта, однако, к сожалению, пока ни один из этих договоров не действуют и Китай полон решимости способствовать их практической реализации.

По словам Ван Цзяньси, если порту Чабахар должен быть придан статус международного морского порта, то на сегодня он не отвечает предъявляемым к таким портам требованиям. Наиболее важным требованием в этой связи является то, что порт Чабахар должен иметь выход на железные дороги. По оценкам китайской стороны, в настоящее время названному порту для его полноценной эксплуатации требуются инвестиции в размере от 800 млн. до 1 млрд. долларов.

Иран многое потерял в результате санкций. Если бы не они, арабский порт Дубаи не играл бы той роли, которая принадлежит ему сейчас. Сегодня китайские товары доставляются в порт Дубаи, а уже оттуда переправляются в иранские порты Бендер-Аббас и Чабахар, а китайской стороне хотелось бы, чтобы ее продукция доставлялась напрямую в порт Чабахар. Иран, в свою очередь, также хочет вернуть утраченные им возможности. В этой связи можно быть уверенным, что в случае успешного сотрудничества в регионе между Ираном и Китаем все понесенные за последние годы потери будут быстро компенсированы. Ван Цзяньси напомнил, что Китай имеет в своем распоряжении пакистанский порт Гвадар, однако этого ему явно не достаточно. Иранский Чабахар представляется китайской стороне идеальным в плане достижения стоящих перед ней целей.

Войска США в Афганистане будут находиться в Кабуле и еще трех крупных городах, сообщил министр обороны Эштон Картер.

"Войска США в Афганистане будут находиться в Кабуле, Баграме, Кандагаре и Джелалабаде", — заявил Картер на пресс-конференции.

Обама заявил, что войска США не будут выведены из Афганистана в конце 2016 года, и что 5,5 тысячи военнослужащих будут по-прежнему находиться в этой стране после 2016 года. Кроме того, США замедлят сокращение своего контингента, который сейчас составляет 9,8 тысячи человек — на этом уровне военное присутствие США сохранится на протяжении "большей части" следующего года.

США будут проводить боевые операции в Афганистане только в отдельных случаях, сосредоточившись на подготовке бойцов афганской армии, заявил министр обороны Эштон Картер.

"Боевые операции окончены. Наша ежедневная миссия — подготовка, помощь и консультирование (военнослужащих Афганистана) и борьба с терроризмом", — заявил Картер на пресс-конференции.

По его словам, боевые операции США возможны для защиты своих военнослужащих, а также в рамках контртеррористических операций.

Заявления для прессы по завершении российско-казахстанских переговоров.

Н.Назарбаев: Уважаемые представители средств массовой информации! Уважаемый Владимир Владимирович!

Визит Президента Российской Федерации господина Путина в Астану имеет статус государственного и совершается по моему приглашению. Высший статус визита подчёркивает особый характер отношений между Россией и Казахстаном.

Наши страны имеют давний, по–настоящему успешный опыт взаимодействия, дружбы и сотрудничества. Каждая наша встреча – это достижение конкретных договорённостей по реализации совместных проектов, наработке новых направлений нашего сотрудничества во взаимовыгодных условиях.

С учётом текущей непростой ситуации главной темой переговоров, конечно, стали вопросы проведения скоординированных действий в экономике. Для этого у нас есть все необходимые инструменты как в двухстороннем формате, так и в рамках Краткая справка Евразийский экономический союз (ЕАЭС) Евразийского экономического союза.

Сам факт ЕАЭС – это уже огромный позитивный фактор для наших стран. Казахстанские производители получили неограниченный доступ к ёмкому рынку стран – членов ЕАЭС. Необходимо только работать над повышением конкурентоспособности наших товаров, работ и услуг, чтобы закрепиться на этом рынке.

В ходе переговоров мы определили набор конкретных мер по смягчению последствий проблем мировой экономики. Это проработка вопроса транзита через Казахстан, в том числе трубопроводного – возможность использовать через нас в Китай, совместное освоение каспийских месторождений Центральное, Хвалынское, сотрудничество в области угольной промышленности и транзита через новую дорогу вдоль Каспийского моря в Персидский залив.

Отдельно мы говорили и о завершении проекта автодороги Западная Европа – Западный Китай, а также о других условиях инфраструктурного сотрудничества. Для развития дальнейшего партнёрства в этих сферах имеется очень большой потенциал.

Россия традиционно является крупнейшим торговым партнёром Казахстана. Средний годовой объём взаимного товарооборота составляет порядка 21 миллиарда долларов. Естественно, вы понимаете, в нынешних условиях падения цен, конечно, товарооборот снижается. Я думаю, что это объяснимо, придёт время – он восстановится.

Российские компании участвуют в разработке крупнейших казахстанских месторождений углеводородного сырья. В Казахстане активно действуют 5600 предприятий с участием российского капитала. На сегодняшний день в рамках карты индустриализации Казахстана уже реализовано 20 крупных совместных инвестиционных проектов, исполняются четыре, ещё три – в перспективе.

Особое внимание мы уделили актуальным вопросам международной повестки дня: конечно же, ход реализации минских договорённостей, по вопросам наращивания взаимодействия в рамках глобальных и региональных организаций, в том числе в целях стабильности, безопасности в Центрально-Азиатском регионе. Для этого имеет большое значение обстановка, конечно, в Афганистане, Сирии и Ираке. В связи с этим Владимир Владимирович меня информировал, мы обсуждали сложившуюся ситуацию.

Сейчас идёт спекуляция на тему вопросов шиитов и суннитов. Ничего общего это не имеет, потому что то, что делается в Сирии, – это общая угроза для нас всех, особенно для Центрально-Азиатского региона. Мы уже знаем об инцидентах, которые произошли на границе с Туркменистаном, – мы сильно переживаем, и Таджикистан.

В связи с этим мы говорили о том, что мы выступаем с идеей создания форума «Ислам против терроризма». Если нас поддержат, это будет правильным направлением работы для правильного понимания того, что мы делаем.

Казахстан и Россия имеют общее видение оценки развития ситуации в мире, тесно координируют подходы к решению этих проблем. Состоявшийся обмен мнениями по данным вопросам вновь подтвердил наше единое мнение.

Уверен, что достигнутые договорённости послужат дальнейшему укреплению сотрудничества наших стран по всему комплексу взаимодействия в духе дружбы и взаимовыгодного партнёрства.

Перед Вашим приездом я чествовал космонавтов, которые побывали на станции. Спасибо Вам, Владимир Владимирович, и российской стороне, что третий казахский космонавт побывал в космосе и решал задачи, которые были поставлены перед нашими странами.

Я благодарю за визит и за внимание.

В.Путин: Уважаемые дамы и господа! Уважаемый Нурсултан Абишевич!

У нас сегодня, действительно, состоялись конструктивные и весьма насыщенные переговоры. По традиции они проходили в откровенной и дружеской атмосфере.

Высокая динамика политического диалога в полной мере демонстрирует взаимное стремление к развитию стратегического партнёрства, упрочению союзнических связей. Мы обменялись мнениями по всему спектру торгово-экономических отношений. Особое внимание уделили взаимодействию в таких значимых сферах, как торговля, инвестиции, энергетика, транспорт, космос, мирное использование атомной энергии.

Отмечу, что преимущества тесной интеграции экономик наших стран приносят обоюдную выгоду. Несмотря на сложную внешнюю конъюнктуру, падение цен на ведущие товары нашего экспорта, колебания валютных курсов, всё–таки удалось сохранить высокую интенсивность торгово-экономического взаимодействия.

В январе–июле этого года товарооборот в рублёвом исчислении увеличился на 23 процента. Нарастают взаимные инвестиционные потоки. Общий объём накопленных российских инвестиций в казахстанскую экономику превышает девять миллиардов долларов. Казахстанские инвестиции в Россию составляют порядка трёх миллиардов долларов. При этом российский бизнес представлен практически во всех отраслях казахстанской экономики; созданы и успешно работают 5,8 тысячи совместных предприятий.

Масштабный характер носит взаимодействие в топливно-энергетическом секторе. Через территорию России идёт основной объём транзита казахстанской нефти на внешние рынки – порядка 20 миллионов тонн.

У нас большие планы по совместной нефтедобыче на Каспии. Мы подписали документ о внесении изменений в Соглашение 1998 года о разграничении дна северной части Каспийского моря. Это позволит компаниям двух стран приступить к освоению крупного углеводородного месторождения – структуры Центральная.

С 2000 года в синхронном режиме функционируют и энергосистемы двух стран. Разрабатывается программа создания общего рынка электроэнергии России и Казахстана. Полным ходом реализуется проект по расширению и реконструкции Экибастузской ГРЭС-2. Готовимся к возведению в Казахстане первой атомной электростанции.

Придать дополнительную динамику расширению взаимного сотрудничества в торгово-экономической сфере призвана Российско-Казахстанская Межправкомиссия. Договорились, что её очередное заседание состоится до конца этого года.

Укрепляется промышленная кооперация. В Казахстане создаются сборочные предприятия и сервисные центры ведущих российских автопроизводителей. Крупнейшим из них станет завод «АвтоВАЗ» в Усть-Каменогорске мощностью 120 тысяч автомобилей в год.

«Трансмашхолдинг» совместно с «Казахстанскими железными дорогами» и французской компанией «Альстом» построил в Астане электровозостроительный завод (100 грузовых магистральных локомотивов в год). Ведётся работа по организации СП по сборке многоцелевых вертолётов «Ка-226Т».

Мы налаживаем более тесную кооперацию в освоении космоса. Российские и казахстанские учёные и инженеры работают над созданием космического ракетного комплекса «Байтерек». В сентябре завершился полёт на Международную космическую станцию в составе экипажа корабля «Союз ТМА-16М» казахстанского космонавта.

Успешной реализации перспективных программ по освоению космоса будет способствовать межправсоглашение о взаимодействии при пусках ракет из позиционного района Домбаровский с использованием земельного участка в Казахстане. Имеется в виду продолжить вывод на орбиту аппаратов научного и коммерческого назначения, таких как запущенный в прошлом году казахстанский спутник дистанционного зондирования Земли «КазЕОСат-2».

Россия и Казахстан плотно взаимодействуют по вопросам воздушного сообщения. Только что подписанное межправсоглашение создаёт новые возможности для углубления сотрудничества в области авиационного поиска и спасения.

Расширяются гуманитарные обмены. В 2014–2015 учебном году более чем вдвое увеличено количество бюджетных мест для обучения в России граждан Казахстана. В республике действуют филиалы шести российских вузов: Краткая справка Московский государственный университет (МГУ) МГУ, МАИ, Московского университета экономики, статистики и информатики и других.

Россия и Казахстан тесно координируют подходы к вопросам международной повестки дня. В ходе переговоров мы обсудили ключевые региональные и мировые проблемы.

Мы проинформировали Нурсултана Абишевича Назарбаева об основных итогах встречи «нормандской четвёрки» в Париже, а также о развитии ситуации в Сирии и наших действиях по подавлению террористической активности в этой стране.

И конечно, мы поддерживаем предложение Президента Казахстана по поводу объединения усилий всех стран, прежде всего тех стран, где население исповедует ислам, в борьбе с терроризмом.

Затронули некоторые аспекты функционирования Евразийского экономического союза, в том числе перспективы наращивания взаимовыгодных связей с третьими странами и международными организациями.

И в завершение, конечно, хочу поблагодарить Президента Казахстана, всех наших казахстанских друзей за гостеприимство и предложенную очень конструктивную обширную повестку для сегодняшней совместной работы.

Благодарю вас за внимание.

Вопрос: Америка отреагировала на наше предложение направить делегацию во главе с Дмитрием Медведевым: она отказала нам в этом. Как Вы расцениваете этот отказ?

В.Путин: Я не очень понимаю, как наши американские партнёры могут критиковать действия России в Сирии по борьбе с международным терроризмом, если отказываются от прямого диалога и по такому важнейшему направлению, как политическое урегулирование. Считаю, что эта позиция является неконструктивной, и в основе слабости американской позиции в данном случае, видимо, лежит отсутствие какой–либо повестки дня по этим вопросам.

Видимо, просто не о чем говорить, но мы тем не менее оставляем двери открытыми и очень надеемся на конструктивный диалог со всеми участниками этого сложного процесса, в том числе и с нашими американскими партнёрами.

Казахстан. СНГ. Россия > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 15 октября 2015 > № 1518516 Владимир Путин, Нурсултан Назарбаев

Пакистан и имперские амбиции США

Владимир Платов

Последние два десятилетия наглядно продемонстрировали миру, до каких трагедий и абсурдов могут довести имперские амбиции Вашингтона и попустительство этому со стороны международного сообщества. Именно стремление Белого дома расширить свое политическое, экономическое и военное доминирование привело к хаосу во многих странах, разрушению государственности таких непокорившихся США государств, как Ирак, Ливия, Йемен, массовой миграции из охваченных, по вине Вашингтона, войной государств Северной Африки и Ближнего Востока.

Однако понимание провальности политики Белого дома и необходимости поиска выхода из навязываемой Вашингтоном однополярной системы мироустройства овладевает умами общественности и властей все в большем числе государств и одним из примеров этому могут служить происходящие в последние годы в этом плане процессы в Пакистане.

Достаточно указать на резкую критику со стороны властей и общественности ИРП в отношении неправомочного использования Вашингтоном беспилотников в антитеррористической борьбе на территории Афганистана и Пакистана, в результате которой не один год гибли тысячи мирных жителей.

Деятельность американских дипломатов в Пакистане уже давно находится в фокусе пристального внимания не только политиков и официальных властей, но и общественных организаций, а также представителей СМИ этой страны. Стремление американских представителей к вседозволенности, пренебрежению к национальным, религиозным и культурным ценностям иностранного государства уже давно вызывает отторжение и рост антиамериканских настроений в Пакистане, да и за его пределами. Достаточно напомнить разразившийся между США и Пакистаном в июле 2011 г. секс-скандал из-за вечеринки для представителей секс-меньшинств, устроенной в посольстве США. Тогда представители пакистанских политических и религиозных кругов, общественных организаций охарактеризовали это мероприятие как «культурный терроризм» и назвали его второй по опасности атакой со стороны США после ударов ракет и беспилотников. «Гомосексуалисты – настоящее проклятие общества и отбросы. Они не заслуживают права называться мусульманами или пакистанцами, а поддержка, защита, обещанные им администрацией США, являются худшей формой культурного терроризма против Пакистана», – было указано в официальном заявлении пакистанской стороны наряду с требованием немедленного отзыва из страны американского посла.

Однако скандалы, связанные с бесцеремонной деятельностью «на правах мирового хозяина» дипмиссии США в Пакистане не умолкают и сегодня. Последний из них связан с направлением в Верховный суд Пакистана искового заявления местной клерикальной партии «Коуми Ватан Парти» относительно самозахвата американским посольством 7,2 га земли (в дополнение к уже имеющимся в распоряжении посольства США 15,3 га) якобы под строительство нового 7-этажного здания. Накануне этого американцев уличили в самовольной вырубке около 100 деревьев при расширении территории своего диппредставительства в столице, что является грубейшим нарушением местного законодательства, да и по американским законам это вряд ли сошло бы с рук кому-либо.

Деятельность посольства США в Исламабаде требует особого разъяснения читателям. Так, недавно американцы с помпой открыли новый дипкомплекс, в который входит многоэтажное здание с четко обозначенным наверху «техническим этажом», где, без всякого сомнения, вполне может быть размещено специальное оборудование для ведения радиоэлектронного шпионажа. Однако указанный объект и подобная шпионская деятельность представляют безусловную угрозу национальной безопасности Пакистана, поскольку это строение находится в пределах столичной «красной зоны», где расположены основные правительственные и госучреждения страны, а также диппредставительства многих иностранных государств. Несомненно, после ввода в строй нового здания США последует не только увеличение штата сотрудников (по уже распространяющейся в ИРП независимыми СМИ информации, речь может идти об увеличении персонала с 1,5 тысяч до 5 тысяч), но и серьезное наращивание возможностей по сбору разведданных и контролю за информационным пространством Пакистана, как это уже происходит после «реконструкции» служебных зданий посольств США во многих других странах.

Что же касается активной деятельности американской разведки с позиции посольства США в Исламабаде, то к ней в ИРП относятся с особым неприятием. Достаточно отметить, что пакистанская общественность и правозащитники продолжают внимательно следить за рассматриваемым в суде Высшей инстанции Исламабада искового заявления в отношении работавшего «под крышей» посольства США в этой стране бывшего резидента ЦРУ Джонатана Бэнкса, которого обвиняют в том, что в 2009 г. он отдавал личные распоряжения о применении американских беспилотников в Северном Вазиристане для уничтожения на территории Пакистана «подозреваемых в террористической деятельности лиц». В результате таких авианалетов погибло около тысячи мирных жителей, в чем безусловная вина Дж. Бэнкса, которого американские власти срочно отозвали из ИРП в декабре 2010 года из-за предъявленных ему в пакистанском суде обвинений в убийствах и терроризме. Кстати, это не единственный резидент ЦРУ в Исламабаде, оказавшийся вынужденным срочно бежать из этой страны, так как подобный инцидент произошел и в 2011 г. после событий в Абботабаде, в ходе которых был убит лидер Аль-Каиды.

О неприятии американскими гражданами и в особенности сотрудниками посольства США иностранного законодательства в угоду собственных интересов, свидетельствуют многочисленные примеры в разных странах мира. В пакистанской прессе, в частности, подробно освещались проведенные в 2014-2015 гг. в аэропортах г. Карачи и г. Исламабад аресты американских граждан, предположительно прикомандированных к посольству сотрудников ФБР, у которых при обыске местной службой безопасности были изъяты оружие и боеприпасы. Поэтому неудивительно, что, действуя по понятиям своих «ковбойских законов» на территории чужого независимого государства, один из таких «сотрудников посольства США» – Раймонд Дэвис 27 января 2011 г. убил двух пакистанцев на переполненном рынке в городе Лахор, а экипаж второй американской машины, которая пришла на помощь Дэвису, убил свидетеля без какого-либо разбирательства.

Стоит ли в этих условиях удивляться, что в Пакистане общественность и власти страны все более негативно стали относиться к политике и действиям США и их граждан, и в стране США все менее воспринимаются в качестве безальтернативного партнера ИРП по антитеррору, не собираются закрывать глаза на нарушения американцами местного законодательства. Проведенные здесь соцопросы показывают, что более половины опрошенных не испытывают никаких симпатий к США. Прекрасной иллюстрацией этому может служить и недавняя встреча генконсула США З. Харкерайдера с лидером религиозной партии «Джамаат-и-Ислами» С-уль-Хаком. Как следует из комментариев местных СМИ, американцу пришлось выслушать волну критики в адрес Вашингтона и проводимой им политики в регионе, а сам религиозный лидер указал, что ИРП «продолжает платить слишком высокую цену за согласие принять участие в войне с терроризмом на стороне Белого дома».

Таможенный департамент провинции Кандагар сообщил, что в текущем году доходы возросли на 83%.

Глава департамента Салех Мохаммад Никзад заявил, что сборы таможенных служб превысили запланированную цифру 2,7 млрд. афгани (41,9 млн. долларов) и составили 2,88 млрд. афгани (44,7 млн. долларов).

Как заявил высокопоставленный чиновник, для достижения такого результата потребовалось провести ряд реформ и заняться борьбой с налаженными контрабандными маршрутами. В частности, речь идёт о контрабанде низкокачественных и просроченных продуктов питания и медикаментов, передаёт телеканал «Ариана-ТВ».

В прошлом году таможенные сборы в провинции Кандагар за финансовый год составили всего 1,57 млрд. афгани (24,4 млн. долларов).

С 9 по 11 октября афганская делегация во главе принимала участие в ежегодной встрече представителей МВФ и Всемирного Банка. На полях встречи было подписано соглашение с Кувейтским фондом экономического развития арабских стран.

Соглашение на 7 млн. долларов подписали министр финансов ИРА Эклиль Хакими и вице-глава фонда Хешам аль-Вакаян. Проект направлен на предотвращение голода среди уязвимых слоёв афганского населения, сообщает информационное агентство «Пажвок».

Также в ходе мероприятия афганская делегация обсудила ряд вопросов, которые будут подняты на грядущих конференциях по Афганистану в Брюсселе и Варшаве.

Китай остается для Ирана торговым партнером №1

Директор Организации развития торговли Валиолла Афхамирад во время встречи с журналистами сообщил, что с первого по пятое места среди торговых партнеров Ирана занимают Китай, Ирак, ОАЭ, Индия и Афганистан и в первом полугодии этого года по иранскому календарю (21.03-22.09.15 г.) на долю этих стран пришлось около 60% от всего иранского экспорта.

Как уточнил В.Афхамирад, в Китай, который остается для Ирана торговым партнером №1, за указанный период экспортировано различной продукции на сумму в 3,7 млрд. долларов, в Ирак – на сумму в 3,1 млрд. долларов, в ОАЭ – на сумму в 2,8 млрд. долларов, в Индию – на сумму в 1,4 млрд. долларов и в Афганистан – на сумму в 1,3 млрд. долларов.

Объем импорта за первое полугодие составил 20 млрд. 852 млн. долларов, а общий объем экспорта – около 20,5 млрд. долларов. Таким образом, объем импорта превысил объем экспорта более чем на 350 млн. долларов. При этом реализация достигнутых в Вене договоренностей по иранской ядерной проблеме и предстоящая отмена санкций создадут благоприятные условия для роста иранского экспорта, и Иран сможет получить достойную долю регионального и внерегионального рынков.

По словам В.Афхамирада, к числу основных товаров, поставляемых Ираном на экспорт, относятся нефтехимическая продукция, сталь, минеральные и химические удобрения, фисташки, цемент, а в качестве 10-ти основных товаров, импортируемых из-за рубежа, можно назвать кукурузу, автозапчасти, лекарственные препараты, автомобили, машиностроительную продукцию и производственное оборудование, телефоны и средства связи, сою, пшеницу, рис и соевый жмых.

Иран готов участвовать в проектах по транспортировке нефти на Ближнем Востоке и в Европе

Заместитель генерального директора Иранской компании нефтепроводов и связи Дарьюш Амир Сардари-Гударзи в интервью агентству ИРНА сообщил о готовности Ирана участвовать в проектах по транспортировке нефти, в частности по строительству, эксплуатации и ремонту нефтепроводов, за рубежом, в том числе в зоне Персидского залива и в Европе.

По словам Д.А.Сардари-Гударзи, на данный момент никаких особых программ в этой связи пока нет, однако Иран располагает достаточным потенциалом для реализации проектов по строительству, эксплуатации и ремонту нефтепроводов за пределами страны. Перспективными рынками в этом отношении можно считать страны на южном побережье Персидского залива, Ирак, Афганистан, Таджикистан и даже некоторые европейские страны.

Указав на готовность трубопроводной системы Ирана к возобновлению своповых поставок нефти (поставок по схеме замещения), Д.А.Сардари-Гударзи отметил, что в настоящее время имеется возможность осуществлять своповые поставки в объеме до 180 тыс. баррелей нефти в день. При этом, конечно, со временем объем поставок может быть увеличен. Так, пропускная способность трубопроводов позволяет увеличить указанный показатель на 10%.

В настоящее время общая протяженность нефте- и нефтепродуктопроводов в Иране составляет около 14 тыс. км. Они связывают районы добычи сырой нефти с нефтеперерабатывающими заводами и нефтехранилищами. Ведется строительство новых трубопроводов общей протяженностью около 5 тыс. км. К трубопроводной системе подсоединены 12 тепловых электростанций, и планируется подсоединить к ней еще пять электростанций.

Д.А.Сардари-Гударзи подчеркнул, что в последние месяцы, после того, как на переговорах по ядерной программе ИРИ был достигнут определенный успех, Иран посетили представители многочисленных компаний из Азии и Европы для переговоров о путях расширения сотрудничества.

Д.А.Сардари-Гударзи указал на то, что в настоящее время основная часть проектов по строительству нефтепроводов в регионе реализуется международными компаниями. Что же касается Ирана, то он вполне самодостаточен в этом отношении и может самостоятельно осуществлять подобные проекты.

В интервью информационному агентству «Пажвок» один из бизнесменов заявил, что в Пакистане работает более 100 тысяч мастеров ковроткачества из Афганистана.

По словам Хаджи Хидара, который занимается продажей ковров более 30 лет, в основном мастера, эмигрировавшие из Афганистана, осели в Пешаваре, Аттоке, Новшере, Сваби и Лахоре. Изготовленные ими ковры продаются под лейблами Пакистана, что наносит большой ущерб экономике ИРА и престижу афганских мастеров. Бизнесмен призвал правительство уделить необходимое внимание отрасли.

Отметим, что большую часть прибыли получают не производители ковров, а те, кто реализует изделия на международных рынках. Пока что ковры, произведённые в Афганистане, ценятся выше, чем пакистанские, однако система налогообложения и недостаток профильных производств затрудняют развитие данного вида рукоделия с многовековыми традициями в ИРА.

Великобритания поможет Индии в создании центра по борьбе с киберпреступностью, говорится в сообщении канцелярии британского премьера по итогам переговоров Дэвида Кэмерона с индийским коллегой Нарендрой Моди.

"Что касается кибербезопасности, премьер-министры обсудили, как Великобритания и Индия могут вместе работать над защитой людей и организаций от кибератак. Великобритания поможет создать новый центр по подготовке специалистов в сфере кибербезопасности и создании нового индийского подразделения по борьбе с киберпреступностью", — говорится в сообщении.

Переговоры, посвященные вопросам безопасности, премьеры провели в загородной резиденции Кэмерона Чекерс. Моди находится в Великобритании с трехдневным визитом.

Лидеры договорились укрепить сотрудничество между странами в борьбе с терроризмом, в частности, с ИГИЛ, а также в обеспечении безопасности Афганистана.

Мария Табак.

В Пакистане скоро начнется сев пшеницы.

В ближайшие несколько недель в Пакистане начнется сев пшеницы под урожай-2016, говорится в докладе, опубликованном Иностранной сельскохозяйственной службой при Минсельхозе США (FAS USDA).

Площадь сева пшеницы, вероятно, останется на уровне прошлого года.

Правительство Пакистана еще не объявило, по какой цене будет закупать пшеницу у фермеров в следующем году. Однако действующая импортная пошлина в размере 40% гарантирует, что цены на пшеницу будут выше мировых, как и в текущем году.

Высокие цены на пакистанскую пшеницу не позволяют проводить её экспорт. Чтобы стимулировать вывоз пшеницы, правительство предоставило экспортерам субсидии. Но их размер был недостаточен, чтобы сделать пакистанскую пшеницу конкурентоспособной на рынках других стран, кроме Афганистана. Срок действия субсидий истек в июле 2015г. Существующая торговая политика, скорее всего, не изменится вплоть до появления точной оценки урожая-2016.

Интернет для джихадистов

Марк Экер

Oт органа пропаганды к центру оперативного управления

Марк Экер – доктор политических наук Университета Пантеон-Сорбонна, сотрудник Центра исследований безопасности во Французском институте международных отношений (IFRI). Автор книги «War 2.0. Irregular warfare in the information age» (совместно с Томасом Ридом). Помимо исследовательской деятельности выполняет функции руководителя отдела публикаций в ИФРИ и главного редактора журнала Politique étrangère.

Резюме Международный джихад использует Интернет не только для пропаганды, но и для выработки общей тактики и стратегии, вербовки новых сторонников и сбора средств. Запоздалый ответ западных государств несоразмерен угрозе.

Международное джихадистское движение очень рано начало использовать Интернет в своих целях. В 1991 г. был создан сайт «Исламского медиацентра» (IMC), который, не ограничиваясь пропагандой, давал начинающим боевикам практические советы и рекомендации. Хотя «Исламский медиацентр» поддерживал джихадистов, он не являлся органом «Аль-Каиды». Только в феврале 2000 г. эта организация обзавелась собственным веб-сайтом (сначала maalemaljihad.com, затем, с марта 2001 г., – alneada.com). Несколько недель спустя «Аль-Каида» основала свое информационное агентство «Ас-Сахаб», выпускающее различные аудио- и видеоматериалы. Число видеозаписей, произведенных агентством, быстро росло: в 2002 г. – 6, в 2003-м – 11, в 2004-м – 6, в 2005-м – 16, в 2006-м – 58, в 2007-м – 97.

После теракта 11 сентября 2001 г. Соединенные Штаты и их союзники начинают операцию «Несокрушимая свобода» (Enduring Freedom). Через несколько недель режим талибов был свергнут, а «Аль-Каида» лишилась базы в Афганистане. Тренировочные лагеря уничтожены, многие боевики захвачены или убиты. Усама бен Ладен и Айман аз-Завахири спасаются бегством. Ради выживания «Аль-Каида» была вынуждена менять структуру: на месте централизованной организации с иерархическим устройством возникает множество разрозненных группировок. В 2004 г. в Ираке открывается первый филиал «Аль-Каиды», подчиненный Абу Мусабу аз-Заркави. Децентрализация затрагивает и Интернет: в октябре 2006 г., вскоре после образования в Ираке организации «Исламское государство», создается «фонд медиапродукции Аль-Фуркан». По той же модели события развиваются и в других филиалах: например, отделение «Аль-Каиды» в странах Магриба (AQMI) обзаводится собственным медиацентром под названием «Институт медиапродукции Аль-Андалуз».

Децентрализации ресурсов джихадистов в сети способствуют и два других фактора. Во-первых, у крупных сайтов, связанных с «Аль-Каидой», шаткое положение. Они постоянно становятся объектами контртеррористических действий и судебных преследований со стороны правительственных служб или общественных активистов. Так, в 2002 г. сайт alneada.com прекратил деятельность, чтобы позднее открыться под другим именем. Дублирование контента с помощью создания «зеркальных» ресурсов и частичной передачи данных на сайты сторонников джихадистов рассматривается ими как один из способов укрепить присутствие в Интернете. Во-вторых, децентрализации способствует эволюция интернет-технологий. Переход от модели Интернета web 1.0 к модели web 2.0 во многом обусловлен развитием технологий, сделавших возможным публикацию контента в режиме онлайн. Ряд пользователей цифровых ресурсов, которые ранее довольствовались лишь чтением веб-сайтов, созданных другими, сами превращаются в создателей веб-контента. Радикальные организации тоже не остались в стороне: джихадизм в его новой версии 2.0 распространяется главным образом через постоянно множащиеся исламистские форумы и социальные сети, где все более заметно присутствие групп, объединенных идеями джихада. К началу 2015 г. около 46 тыс. аккаунтов в твиттере принадлежало членам «Исламского государства» (ИГИЛ) или их сторонникам.

Цель данной статьи – проанализировать способы использования всемирной сети джихадистскими группировками, в особенности «Исламским государством». Интернет используется ими не только как основное средство пропаганды идей, но и как настоящий центр оперативного управления.

Интернет как средство пропаганды

Для джихадистов социальные сети выполняют несколько функций. Прежде всего пропагандистскую, о чем Айман аз-Завахири писал еще десять лет назад, утверждая, что «больше половины битв в нашей войне разворачивается на информационном фронте». Даже те, кто не интересуется событиями в Сирии и Ираке, могут невольно услышать обращения исламистских группировок или увидеть кадры с их участием. Особенно эффективна пропаганда ИГИЛ. Эта организация умеет продвигать свой контент в социальных сетях, а традиционные средства массовой информации обильно комментируют видеозаписи, которые игиловцы выкладывают в сеть. Всякий раз, когда в Интернете появляются особенно шокирующие сцены, журналисты готовят специальные выпуски и репортажи. Чтобы привлечь к себе внимание в социальных сетях, ИГИЛ придумало несколько трюков. Среди них можно назвать эксплуатацию популярных хэштегов, никак не связанных с исламистскими идеями, и применение приложений, позволяющих делать массовые рассылки. Так, например, хэштеги #WC2014 и #Brazil2014, ставшие очень популярными во время Чемпионата мира по футболу (2014), использовались сторонниками ИГИЛ для распространения видеороликов среди новой аудитории. Позднее джихадисты стали помечать свои материалы двумя новыми хэштегами, совершенно не соответствующими их содержанию. (Первый, #stopdjihadisme, появился по инициативе французского правительства после январских терактов в Париже, второй, #IwillcometoTunisia, был создан в знак солидарности с тунисским народом после нападения на музей Бардо.) Что касается программ, позволяющих делать массовые рассылки, упомянем приложение «Аль Фажр аль-башаир» в твиттере, которое было удалено только в июне 2014 г. после нескольких месяцев работы; оно давало возможность размещать в актуальных темах твиттера информацию, избегая предварительного прохождения через спам-фильтры. Накануне падения Мосула ИГИЛ сумело за один день распространить 40 тыс. твитов. Позднее появилось еще несколько приложений того же типа (например, в марте 2015 г. – Cheap Juice 3), но они просуществовали недолго.

Наиболее острую реакцию на Западе вызывает стратегия устрашения, практикуемая ИГИЛ, и, в частности, казни граждан западных стран. Запись казней осуществляется профессионально. Члены ИГИЛ взяли на вооружение некоторые приемы из «исламистских снафф-фильмов» (термин snuff movies, появившийся в 1970-е гг. в США, обозначает фильмы, в которых показаны реальные пытки или убийства) Абу Мусаба аль-Заркави более чем десятилетней давности. Например, во многих сценах заложники одеты в оранжевую робу, что должно напоминать об узниках американской базы Гуантанамо. Впрочем, между прежними фильмами и материалами ИГИЛ есть существенные отличия. Прежде всего в видеороликах ИГИЛ больше режиссуры: часто применяются спецэффекты, крупные планы и замедленная съемка. Кроме того, видеозаписей казней теперь больше, чем когда-либо раньше. «Исламское государство» разделило свою территорию на несколько административных единиц (вилайетов), каждая из которых распространяет собственные записи с казнями. В результате каждый месяц появляется несколько новых видео с экзекуциями. Среди них сравнительно редко можно видеть казни граждан западных стран, потому что у ИГИЛ не так много заложников с Запада. Зато очень часто показывают расправы над сирийскими солдатами, над «предателями», «коллаборационистами», «шпионами» и «неверными». И наконец, применяемые ИГИЛ методы устрашения отличаются неслыханной жестокостью. Наряду с обезглавливанием практикуется сжигание заживо, сбрасывание с крыш домов, забивание камнями, утопление, а также использование в качестве палачей несовершеннолетних. Некоторые видеозаписи подобного рода предназначены для западной аудитории, другие – для региональной, третьи – для локальной (сирийских и иракских солдат; преследуемых меньшинств; суннитского населения, вынужденного подчиняться ИГИЛ). В зависимости от обстоятельств видеозаписи призваны либо внушать людям мысль о необходимости военного вмешательства, либо добиваться подчинения.

Однако ИГИЛ позиционирует себя не только как террористическую организацию, но и как партизанское движение, действующее в соответствии с классическими принципами ведения революционной войны (как их в свое время определял Мао Цзэдун). ИГИЛ не пренебрегает идеологической (вернее, политико-религиозной) работой с населением. Ряд пропагандистских видео посвящен открытию религиозных центров, распространяющих исламское учение (дават), или деятельности проповедников, объезжающих подотчетные им округа. Мы видим, как отряды «религиозной полиции» объясняют населению, что дозволено исламскими нормами (в трактовке ИГИЛ), а что запрещено. Некоторые социальные действия, направленные на то, чтобы «завоевать сердца и умы» людей, также снимаются на камеру и выкладываются в сеть. На других роликах показаны действия ИГИЛ по подрыву враждебных политико-административных структур, такие, например, как убийство политиков или представителей сил правопорядка. Кроме того, ИГИЛ стремится продемонстрировать свою боеспособность и умение вести партизанскую войну. Такие видеоролики зачастую бывают очень короткими и нечеткими: обычно вылазки боевиков снимают на камеру GoPro. Однако иногда используется гораздо более сложная аппаратура. Некоторые кадры сняты с помощью беспилотников. Часто применяются спецэффекты. Сошлемся, например, на серию видеоматериалов центра «Аль-Фуркан медиа», известную как Clanging of swords, а также на шестидесятиминутный «документальный» фильм Flames of war, выпущенный медиацентром «Аль-Хаят» в сентябре 2014 года. Сцены боев, сделанные как будто по образцу компьютерных игр типа Call of duty, пользуются особой популярностью и входят в число материалов, которыми наиболее интенсивно обмениваются в твиттере джихадисты. На некоторых видеороликах запечатлены действия террористов-смертников – таким образом воздается дань уважения «мученикам веры».

Кроме того, пропаганда ИГИЛ направлена на то, чтобы предстать в глазах мировой общественности полноправным государством. Особенно подчеркиваются суверенные права ИГИЛ. Например, право иметь собственную армию: ИГИЛ демонстрирует наличие таких видов оружия, которые может себе позволить только независимое государство. Речь идет об истребителях-бомбардировщиках, ракетных установках, танках и прочих видах военной техники, захваченной в ходе набегов на базы сирийской и иракской армии. Возможно, ИГИЛ и не умеет обращаться с высокотехнологичным оружием. Однако его наличие должно внушить зрителю образ мощной организации и представление о ее скорой победе в борьбе с правительственными силами. Другой функцией суверенного государства, которую хочет присвоить себе ИГИЛ, является правосудие. Джихадисты утверждают, что, требуя строгого соблюдения законов шариата, они по сути создают «государство исламского права». Сцены с казнями, с распятием людей, с отрезанием голов воспринимаются на Западе как настоящее варварство. Однако для части местного населения казни символизируют определенную форму правосудия. Хотя такое правосудие далеко от западных норм, оно позволяет членам ИГИЛ претендовать на роль восстановителя закона и порядка посреди царящего вокруг хаоса. Известно, например, что когда иорданский пилот, принимавший участие в бомбардировке Сирии в составе сил международной коалиции, был взят в плен и сожжен заживо, прежде чем расправиться с пленным, представители ИГИЛ консультировались с местным населением относительно методов казни, а в твиттере шло активное обсуждение данного вопроса. Стремясь казаться настоящим государством, ИГИЛ объявило о намерении чеканить собственную монету. В пятом номере англоязычного журнала «Дабик» и первом номере франкоязычного «Дар аль-Салам» представлены изображения новых золотых динаров, прообразом которых послужили монеты, имевшие хождение в VII веке, во времена халифа Абд аль-Малика. Кроме того, ИГИЛ стремится выполнять административные функции. В социальных сетях регулярно появляются фотоснимки официальных документов, которые выпускает «Исламское государство» (удостоверения личности, свидетельства о рождении, дипломы и т.д.). Некоторые видеоролики призваны продемонстрировать заботу «Исламского государства» о населении подконтрольных ему территорий: ИГИЛ строит новые дороги, восстанавливает электроснабжение и т.д. Именно этой стороне деятельности ИГИЛ посвящен «документальный фильм», снятый британским журналистом Джоном Кэнтли (который находится у исламистов в заложниках) в Алеппо и распространенный «Аль-Хаятом» в феврале 2015 года. Зрители видят мукомольный завод, узнают о системе исламского образования, внедренной ИГИЛ.

В основе подобной пропаганды лежит особая идеология, «джихадистский салафизм». Он представляет собой политико-религиозное учение, которое призывает к неукоснительному следованию шариатским нормам на территориях с мусульманским населением и стиранию установленных западными державами государственных границ ради возрождения исламского халифата. Адепты такой революционной идеологии (конечной целью объявляется свержение существующего порядка и замена его новым, пусть даже новый «порядок» обернется хаосом) считают идеалом ислам VII века, а всю последующую его эволюцию рассматривают как отклонение от истинного пути. С точки зрения идеологии «Аль-Каида» и ИГИЛ близки друг другу, несмотря на конфликт между их лидерами, Айманом аз-Завахири и Абу Бакром аль-Багдади, и кровопролитные столкновения отрядов «Исламского государства» с «Фронтом ан-Нусра». Игиловцы постоянно ссылаются на Усаму бен Ладена как на высший авторитет; обе организации ставят целью установление исламского халифата и объединение уммы. Однако их представления о том, когда эти цели могут быть достигнуты, разнятся. Для «Аль-Каиды» провозглашение исламского халифата остается отдаленной перспективой, о которой можно думать только по окончании борьбы, в то время как «Исламское государство» создавало исламский халифат летом 2014 г., стремясь придать джихадистскому движению новое дыхание. Это событие сопровождалось мощной пропагандистской кампанией по отмене границ, доставшихся в наследство от соглашений Сайкса-Пико, и по объединению уммы. Отголоски кампании можно увидеть в видеозаписях казней сирийских солдат, выложенных в сеть в ноябре 2014 г., где показано, как два десятка игиловцев перерезают жертвам горло. Палачами, совершившими это жуткое деяние, были представители разных стран (в казни участвовали гражданин Франции Максим Ошар и британский подданный «Джихади Джон»). Нет сомнений, что целью было продемонстрировать миру, какое влияние имеет ИГИЛ на представителей разных государств.

Но джихадистские группировки используют социальные сети не только в пропагандистских целях. По существу они превратили Интернет в центр оперативного управления, который позволяет задавать общее, стратегическое направление, оттачивать тактику, собирать деньги на нужды организации и рекрутировать добровольцев.

Интернет как центр оперативного управления

Под стратегическим направлением деятельности понимается публичное объявление в сети целей ИГИЛ, а в некоторых случаях – распространение среди членов и сторонников организации конкретных инструкций. В эту категорию входят, например, несколько записей с Усамой бен Ладеном, которые распространялись в Интернете в первое десятилетие XXI века. В частности, можно вспомнить послание главы «Аль-Каиды», выложенное в сеть 20 сентября 2007 г., где бен Ладен осуждает штурм Красной мечети в Исламабаде пакистанскими силами правопорядка и призывает пакистанцев свергнуть президента Мушаррафа. Указания могут поступать и от менее важных персон. Так, в одном видеоролике, появившемся в октябре 2010 г., джихадист американского происхождения Адам Гадан – известный под псевдонимом Азам аль-Амрики – призывает мусульман «из жалких трущоб» Парижа, Лондона и Детройта совершать теракты в Европе и Соединенных Штатах. ИГИЛ также использует Интернет для информирования о стратегических задачах организации. 4 июля 2014 г. «халиф» Абу Бакр аль-Багдади, выступая в Мосуле с проповедью, которая была снята на камеру и выложена в сеть, обратился к мусульманам с требованием подчиниться его власти и встать под знамена джихада. Также как и в случае с «Аль-Каидой», обращения могут исходить от фигур второго плана, даже от рядовых бойцов. Например, после терактов в Париже в начале 2015 г. в иракской провинции Салах-эд-Дин было записано видео под названием «Послание Франции». Два франкоязычных боевика ИГИЛ призывали французских мусульман приехать в их «халифат», чтобы вести там войну, или начать ее на территории Франции и Бельгии («Защитите честь нашего Пророка, бейтесь с ними, убивайте их <…>. Плюйте в них, поджигайте их машины, поджигайте полицейские участки, не знайте к ним пощады»). Через несколько дней в Алеппо появилось другое видео, где еще один боевик ИГИЛ примерно в тех же выражениях обращается к французским мусульманам: «Убивайте их, режьте, плюйте в них! <…> Или приезжайте сражаться к нам, или защитите нашу веру у себя дома. <…> Будь одиноким волком! Ты один стоишь целой армии!».

К такого рода призывам нужно относиться со всей серьезностью, учитывая, что Интернет, помимо прочего, служит средством распространения практических советов и рекомендаций по использованию всевозможного оружия. Уже не первый год существуют сайты, где можно найти подробные инструкции по различным формам ведения вооруженной борьбы. Некоторые составляют из таких материалов настоящие «энциклопедии» войны, насчитывающие порой по несколько сотен страниц: таковы, например, «Энциклопедия джихада» (mawsu’at al-jihad), «Большая энциклопедия оружия» (mawsu’at al-asliha al-kubra), «Энциклопедия военной подготовки» (mawsu’at al-i’dad) и т.д. Не остались в стороне и сетевые журналы. В 2003–2004 гг. приверженцы «Аль-Каиды» из Саудовской Аравии запустили интернет-журнал под названием «Лагерь Аль-Баттар» (mu’askar al-battar) с целью создать нечто вроде виртуального тренировочного лагеря для джихадистов. В тот период тренировочные лагеря «Аль-Каиды» в Афганистане были уничтожены, и перед членами организации из Саудовской Аравии маячила перспектива ареста, а потому об открытии реальных лагерей подготовки боевиков нельзя было и думать. Спустя несколько лет аравийское отделение «Аль-Каиды» (AQPA) инициировало выпуск англоязычного веб-журнала Inspire, где в некоторых статьях давались конкретные советы по организации терактов. Так, во втором номере журнала, вышедшем в свет осенью 2010 г., некто Яхья Ибрахим советует будущим джихадистам из западных стран начинать с простого, ибо попытки осуществить какую-нибудь сложную операцию имеют мало шансов на успех. Он рассматривает несколько возможных вариантов вроде использования в качестве орудия смерти обыкновенного автомобиля, на котором начинающему джихадисту предлагается въехать в толпу людей. Иногда, ради большей наглядности, подобные инструкции представлены в форме видеороликов. Так, в 2005 г. «Глобальный исламский медиафронт» выпустил видео, показывающее, как собирать и разбирать АК-47.

Также мировая сеть выполняет функцию сбора средств на нужды организации. Об этом свидетельствуют несколько судебных процессов над французскими террористами в последние годы. Материалы одного из таких процессов (2011 г.) позволяют заключить, что ряд джихадистских форумов не был просто площадкой для дискуссий. Некоторые участники установили контакты и собрали несколько тысяч евро на поездку группы активистов из Европы (Франция и Бельгия) в Вазиристан. Вот отрывок из приговора: «На всех указанных ранее форумах, особенно на Minbar.com, X поддерживал постоянные связи с Y и Z, причем ему были известны их прошлое и их репутация. <…> После того как X сослался на отсутствие денег, необходимых для поездки за границу и участия там в джихаде (если верить X, это был лишь предлог, чтобы избежать участия в подобном мероприятии), Y предложила ему 3 тыс. евро, полученные, по ее словам, от продажи земельного участка в Марокко». В другом случае тридцатилетний француз был приговорен к пяти годам заключения за участие в преступной организации, готовившей террористический акт. Среди прочих обвинений в приговоре фигурирует активное посещение сайта Rafidayin Center и участие в форуме Al Falouja, установление контактов с членами организации AQMI («Аль-Каида в странах исламского Магриба») и попытках перевести им несколько тысяч евро через PayPal. Совсем недавно несколько молодых французов воспользовались Интернетом, чтобы оплатить поездку в Сирию. Они продали через Интернет вещи, которые не хотели брать с собой, и купили авиабилеты. Впрочем, некоторые другие джихадисты, отправляющиеся в Сирию, размещали на своих страницах в фейсбуке обращались к другим пользователям за финансовой помощью.

Наконец, последняя функция социальных сетей, которую нужно упомянуть, – вербовка новых сторонников. Некоторые форумы, по крайней мере в первые годы существования, служили средством вербовки джихадистов, хотя с течением времени эта функция пошла на убыль, вероятно, из-за опасений вмешательства служб разведки и безопасности. Выше мы упомянули судебный процесс, когда одно из отделений «Аль-Каиды» (AQMI) пыталось с помощью Интернета создать в Европе боевую ячейку. Впрочем, обсуждение наиболее серьезных вопросов происходит не на форумах, а в частной переписке, причем текст посланий шифруется, а почтовые адреса выбираются такие, которые не вызывают подозрений. Однако спецслужбам удалось расшифровать ряд таких писем, текст которых частично воспроизведен в приговорах судов. В одном из посланий, датированных 1 июня 2009 г., представитель AQMI пишет французскому подданному: «Дорогой брат, давай не будем ходить вокруг да около: ты готов вступить в боевой отряд у себя во Франции?». Француз дает положительный ответ, и через неделю агент AQMI уточняет: «Нам остается создать в Европе действующий боевой отряд на постоянной основе, главная цель которого – уничтожить врага в его логове». Позднее, в связи с распространением джихадистского движения в Сирии, вербовка сторонников приобрела совсем другую форму: она стала открыто вестись в социальных сетях, особенно в фейсбуке. Эта социальная сеть устроена так, что если кто-то из пользователей начинает проявлять интерес к войне в Сирии и к исламу, то тут же получает ссылки и рекомендации, связанные с объектом его интереса, и объем подобной информации со временем увеличивается. Уже через несколько дней новостная лента будет заполнена пропагандистскими лозунгами ИГИЛ и на него выйдут посредники, которые дадут точные инструкции относительно отправки в Сирию. Человек, подпавший под влияние радикальных идей, может еще больше в них утвердиться благодаря контактам в социальных сетях, и в конце концов даже принять решение уехать в Сирию. Французский антрополог Дуня Бузар опросила 160 семей, в которых кто-то из их близких увлекся экстремистскими идеями. По ее оценкам, в более 90% случаев пропагандистская обработка проходила через Интернет. Большую роль в процессе радикализации сознания может сыграть просмотр на YouTube видеороликов Омара Омсена, в прошлом грабителя, промышлявшего на Лазурном берегу, а ныне члена «Фронта ан-Нусра». Общение в фейсбуке может окончательно убедить увлекшихся радикализмом людей, что Франция – страна неверных и что жить в ней более невозможно. Некоторые молодые француженки, по свидетельству Дуни Бузар, бросали все, что у них было на родине, и уезжали в Сирию, чтобы выйти замуж за джихадистов. Дэвид Томсон, автор книги «Французские джихадисты», имел случай побеседовать с французским добровольцем, обосновавшимся в Сирии, – двадцатитрехлетним Абу Наимом. Его свидетельство весьма показательно: «По правде говоря, людей я обычно нахожу в фейсбуке. Я слышу, как во Франции кафиры говорят: мол, Интернет опасен, в Интернете джихадисты и т.д. У вас и вправду есть причины бояться! Эти кафиры правы, что надо бояться! Я уже многих вывез в Сирию, я вывез их в Сирию оттуда. <…> Фейсбук помогает найти нужных людей. Благодаря ему только за две последних недели к нам приехали двенадцать новых братьев, не говоря уже про женщин и детей». Это свидетельство относится к 2013 году. За прошедшее время французские власти приняли меры по сдерживанию потока джихадистов, направляющихся в Сирию: в апреле 2014 г. был представлен план борьбы с радикализацией граждан, открыта горячая линия, по которой можно сообщить о подозрительных случаях, принят новый антитеррористический закон и т.д. Тем не менее отъезды остаются частым явлением. По данным на июнь 2015 г., в деятельность джихадистских организаций вовлечено около 1,7 тыс. французов, что позволяет назвать Францию главным европейским «поставщиком» боевиков в Сирию и Ирак.

* * *

Международное джихадистское движение широко использует Интернет не только в целях пропаганды, но и для выработки общей стратегии и обсуждения вопросов тактики, для вербовки новых сторонников и сбора средств. Запоздалый ответ западных государств, являющихся главной мишенью джихадистов, несоразмерен угрозе. Реакция Запада по существу свелась к трем формам действия. Первая состоит в удалении или блокировании запрещенного контента. В этом направлении пошла Франция: антитеррористический закон ноября 2014 г. позволяет блокировать радикальные веб-сайты. Впрочем, по отношению к социальным сетям этот закон фактически не действует. Крупные интернет-площадки не решаются подвергать контент цензуре. В «пост-сноуденовскую» эпоху отношения между органами безопасности и компаниями из Силиконовой долины не всегда безоблачны.

Вторая форма ответных мер – выработка собственного дискурса, способного опровергнуть пропаганду джихадистов. Особенно важно предотвратить радикализацию молодежи, а в некоторых случаях вернуть к нормальной жизни людей, вступивших на путь насилия. В последние годы в США, Великобритании и во Франции выдвинуто несколько таких проектов со стороны и государства, и частных лиц. Результаты пока не очень обнадеживают. Несколько антиджихадистских видео практически незаметны на фоне сотен пропагандистских роликов джихадистов.

И наконец, третья форма контрмер – привлечение спецслужб, которые осуществляют в сети секретные операции для внедрения в джихадистские группировки. Задача не только в том, чтобы получить информацию об этих группировках, но и в том, чтобы посеять недоверие среди их членов. Когда джихадисты почувствуют, что в их ряды просочились чужаки, узы доверия между ними ослабевают и их преступная сеть в Интернете оказывается подорвана.

Ближний Восток > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 13 октября 2015 > № 1522507 Марк Экер

Воспоминания о будущем

Федор Лукьянов

Ф.А. Лукьянов - главный редактор журнала «Россия в глобальной политике» с момента его основания в 2002 году. Председатель Президиума Совета по внешней и оборонной политике России с 2012 года. Профессор-исследователь НИУ ВШЭ. Научный директор Международного дискуссионного клуба «Валдай». Выпускник филологического факультета МГУ, с 1990 года – журналист-международник.

Резюме Осень 2015-го – еще одна веха российской политической истории. Впервые за более чем четверть века страна официально осуществляет масштабную военную акцию за рубежом. Мотив – не «политкорректное» миротворчество или необходимость «принуждения к миру», а причины стратегического характера.

Осень 2015-го – еще одна веха российской политической истории. Впервые за более чем четверть века страна официально осуществляет масштабную военную акцию за рубежом. Мотив – не «политкорректное» миротворчество или необходимость «принуждения к миру», а причины стратегического характера. «Афганский синдром» – в прошлом. Москва призывает к международной коалиции против террора, но дает понять, что готова при необходимости действовать и самостоятельно.

Для нас происходящее особенно примечательно. «Россия в глобальной политике» впервые вышла в свет в самом конце 2002 года. Еще свежи были воспоминания о всеобщем «боевом братстве» после 11 сентября, об операции против талибов, которая объединила практически всех. Одновременно полным ходом шла подготовка к вторжению в Ирак, которое открыло новую драматическую главу и в мировой политике, и в судьбе Ближнего Востока. Следующие несколько лет мы много писали о событиях в этом регионе – о разворошенном муравейнике многообразных конфликтов, разгорающейся внутри мусульманского мира религиозной войне, беспомощности внешних сил перед лицом разбуженных ими процессов, пагубности непродуманного вмешательства.

Перечитывать эти статьи поучительно, особенно теперь, когда Россия решила напрямую включиться в ближневосточную политику, устремилась в самый центр водоворота, возникшего вокруг Сирии и Исламского государства. Организации, как известно, террористической и запрещенной в нашей стране, о чем я спешу напомнить в связи с этим ее упоминанием и остальными, которые встречаются в нынешнем номере журнала.

Мотивы, которые побудили Кремль принять решение о военной операции далеко за пределами национальных границ, понятны. ИГ – без сомнения, враг России, ослабление, а в идеале уничтожение его в любом случае необходимо для нашей безопасности. Помимо этого сработало политическое чутье Владимира Путина. На фоне украинского кризиса, превратившегося в зыбучие пески и сковавшего российские дипломатические и политические возможности, президент уловил возможность сломать ситуацию. Он заставил других реагировать на свою инициативу, а не наоборот. Демонстрация значительно расширившихся военных возможностей России – также немаловажный фактор. Как и формирование круга важных партнеров в регионе от Тегерана до Бейрута.

Но Москва вступила в жестокую гражданскую войну на одной из сторон – Башара Асада и его сторонников. И рискует оказаться участником войны еще и религиозной – шиитское меньшинство мусульманского мира против суннитского большинства. Отдельная сложность – позиция Запада. Помощь России может значительно укрепить позиции Асада, а с этим не готовы смириться ни в США, ни в Европе. Так что прямое противодействие Москве вероятно и в том случае, если главной мишенью действительно будет ИГ. На широкую коалицию рассчитывать не приходится, в лучшем случае ведущие игроки будут держать нейтралитет.

Перелистав наши публикации, вспоминаем о главной дилемме войн, которые сейчас ведут крупные страны, – в них нет понятия «победа». Военные кампании велись почти исключительно с целью смены режима, и она неизменно достигалась – в Афганистане, Ираке, Ливии. Открыто объявлять это победой стеснялись, к тому же уничтожение нежеланной власти таковой никогда и не становилось. Военный успех заставлял победителя либо заниматься государственным строительством (Афганистан, Ирак) – дорого и безрезультатно, либо немедленно ретироваться (Ливия), оставив позади руины государственности. Как бы то ни было, целью любой кампании в итоге становился поиск «стратегии ухода».

Российское участие в Сирии, конечно, имеет, как минимум, одно принципиальное отличие от действий США и НАТО с начала 2000-х гг. – Москва стремится не сменить действующую власть, а сохранить и укрепить ее. Что бы ни говорили об утраченной Асадом легитимности и отсутствии эффективного контроля над большей частью территории, взаимодействие с регулярной армией и административным аппаратом, пусть и значительно ослабленными, обеспечивает больше возможностей, чем помощь повстанцам.

Это, однако, не снимает вопроса о «стратегии ухода», особенно если дела пойдут не так, как планируется. В конце концов, американцы наносят удары по ИГ с авиабазы Инджерлик в Турции, где и останутся на случай неблагоприятного разворота дел на театре военных действий, а российские летчики базируются прямо в Сирии. Сообщения об огромных суммах, которые исламистские вожди обещают за каждого захваченного российского военнослужащего, заставляют думать и о самых мрачных сценариях.

Всякая война имеет свою логику, которая в какой-то момент пересиливает политическую целесообразность. И выскочить из воронки трудно, ближневосточный опыт едва ли не всех держав, которые пытались разыгрывать там большие партии, тому подтверждение.

В прошлом десятилетии, когда Соединенные Штаты увязли на Ближнем Востоке, российские комментаторы не без легкого злорадства замечали, что у нас есть, как минимум, одно преимущество. Россия может позволить себе не вмешиваться в конфликты, непосредственно ее не касающиеся, США же как мировой лидер – обязаны. С тех пор американский аппетит умерился, в ход идут другие формы воздействия, чтобы избежать прямого вовлечения. Зато Россия, восстановив военные возможности, вернула и вкус к действию. Это лучше, чем депрессивное осознание бессилия, которое периодически испытывали российские власть и общество в предшествующие годы торжества однополярности, но азарт возвращения и порождаемая им общественная мобилизация, повестка дня замещают все остальное. Например, необходимость выработки новой модели социально-экономического развития взамен той, что исчерпала себя еще до кризиса, а теперь и вовсе не соответствует резко изменившейся обстановке. Но пока геополитические достижения, похоже, стали самоценными.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 13 октября 2015 > № 1522503 Федор Лукьянов

Дипломатия – утраченное искусство?

Чез Фриман

Куда девалось американское мастерство в международных отношениях

Чез Фриман – председатель совета директоров компании Projects International, Inc. В прошлом дипломат и сотрудник Пентагона, переводчик. Удостоен многочисленных наград, популярный публичный оратор и автор пяти книг.

Резюме Предполагаемая цель санкций – принудить к покорности страну, против которой они вводятся. Но после введения они становится не средством, а целью. Поэтому их успех измеряется тем, сколько неприятностей и лишений мы сумели доставить противнику.

Покойный Артур Голдберг, член Верховного суда и посол США в ООН, однажды сказал, что «дипломаты к решению каждого вопроса подходят с открытым… ртом». Это в полной мере относится к ООН, где бал правят демонстрация позиций и ее нечестивый близнец – декларативная дипломатия. Но суть дипломатии не в говорильне, а в поиске общего фундамента путем внимательного, с открытым умом, выслушивания того, что говорят и о чем умалчивают собеседники, и в ответственных действиях, которые за этим следуют. Дипломатия позволяет странам продвигать свои интересы и разрешать проблемы с иностранцами, почти не прибегая к силовым решениям. Она стоит на страже внутреннего спокойствия и благоденствия без бряцанья оружием. Способствует нахождению взаимоприемлемых вариантов достижения временного, но действенного согласия между разными культурами. Дипломатия – это перевод национальной стратегии в тактическую плоскость для достижения политических, экономических и военных преимуществ без применения силы. Это форпост на страже национальной безопасности и обороны. Провал дипломатической миссии может означать войну со всеми ее ужасами.

Но дипломатия – это не просто альтернатива войне. Она не заканчивается с началом войны. Когда война оказывается необходимой для корректировки отношений с другими государствами или народами, именно дипломатия должна облечь итог боевых действий в новые соглашения о сотрудничестве для построения новых отношений и нового мира. Необходимо, чтобы побежденные нации примирились с поражением и чтобы был заложен фундамент нового, более стабильного статус-кво. Следовательно, по любым меркам искусная дипломатия жизненно важна для обеспечения мощи, богатства и благополучия страны. На глубочайшем уровне дипломатия – это тонкая стратегическая деятельность, которая сводится к пересмотру имеющихся условий, восприятия и параметров международных проблем. Необходимо таким образом скорректировать национальные интересы других стран, чтобы им казалось, будто они стоят на страже собственных интересов, тогда как в действительности будут делать то, что вы им рекомендуете. При этом не должно казаться, будто они капитулировали перед иностранной державой или идут у нее на поводу.

Дипломатия – искусство принуждения других играть в вашу игру по вашим правилам. Судя по тому, какая сложная обстановка сложилась после окончания холодной войны, США мало что понимают в дипломатии и не овладели этим искусством.

Упоение мощью и милитаризация сознания

С тех пор как распад Советского Союза освободил американцев от страха перед ядерным Армагеддоном, Соединенные Штаты во внешней политике полагаются почти исключительно на экономические санкции, военное сдерживание и силу. Эти меры – отнюдь не единственное оружие в арсенале государственного управления. Однако американцы больше не задаются целью снискать уважение других стран собственным примером или посредством вежливого убеждения и быть лидером на мировой политической арене. Они не стремятся за счет этого добиться от других желательного курса, не дорожат своим престижем, не опекают слабые страны, не помогают им строить государственные институты и не дают достаточно стимулов для «хорошего» поведения. В Вашингтоне угроза применения силы стала первым, а не последним внешнеполитическим инструментом. Мы, американцы, выбрали принудительные меры в качестве инструмента влияния (по умолчанию) на другие страны, будь то союзники, друзья, противники или враги.

Для большинства представителей нашей политической элиты подавляющее военное и экономическое превосходство США оправдывает отказ от убеждения упрямых иностранцев в пользу их принуждения к повиновению. Мы привычно бряцаем оружием в ответ на любые вызовы вместо того, чтобы инициировать решение проблем, создающих эти вызовы. Подобный подход снижает, а не повышает уровень нашей безопасности; в то же время мы обременяем будущие поколения разрушительным государственным долгом. Применяя такую тактику, мы нервируем союзников, но не сдерживаем противников, дестабилизируя целые регионы, умножая число врагов и воздвигая стену отчуждения с друзьями.

Южная Америка больше не прислушивается к нам. Россия снова заняла враждебную позицию. Европа высказывает сомнения в наших суждениях, громко выражает свою обеспокоенность американской воинственностью и дистанцируется от нашего политического руководства. Распадающийся на части Ближний Восток преисполнен мстительного презрения к Соединенным Штатам. Африка нас игнорирует. Индия не отвечает взаимностью на наше страстное желание строить с ней дружеские отношения. Китай давно считает, что мы не можем смириться с его усилением, и сосредоточен на противодействии нашим попыткам помешать его экономическому росту. Япония пересматривает свой внутренний кодекс самурая.

Некоторые говорят, что все это – следствие недостаточной жесткости во внешней политике. Они полагают, что мы должны бомбить враждебные режимы или убивать тех, с кем мы не согласны, с помощью беспилотников, не заботясь о сопутствующих разрушениях, если хотим, чтобы нас воспринимали всерьез. В действительности же мы пока доказали лишь то, что если проявлять безразличие к чужим интересам и навязывать свое мнение, можно легко настроить против себя почти всех.

За пределами нашей страны практически никто не сомневается в военной доблести американцев и в их готовности сеять шок и трепет. Во Вьетнаме, Кувейте, Афганистане, Ираке и многих других странах американцы ярко продемонстрировали свое военно-политическое упрямство и готовность нанести огромный ущерб тем, кто, как нам кажется, настроен против нас. Тем не менее мы сами все еще сомневаемся в собственной доблести и одержимы идеей доказать себе и другим, что мы «крутые». Однако никакого дефицита веры в жесткость американцев не существует. Вопрос в том, насколько мудра наша политика и насколько планы военных кампаний, облеченные в привлекательную риторику для внутренней аудитории, способны сделать мир более совместимым с нашими интересами и ценностями.

В последние годы Соединенные Штаты убили несчетное множество людей в войнах и атаках на террористов с использованием БПЛА в Западной Азии и Северной Африке. В этих военных кампаниях пролилась кровь наших солдат, лишившихся жизни или оставшихся инвалидами до конца своих дней, тогда как наша экономика не получила столь необходимых ей инвестиций. Эти демонстрации американской силы и решительности причинили колоссальную боль и страдания другим народам, но не сделали их послушными нашей воле. Интервенции на суше или удары с воздуха не обеспечили более высокий уровень безопасности для нас или наших союзников, но умножили число врагов, усугубили их ненависть и увеличили угрозу для нашей родины, наших граждан и друзей за рубежом.

Именно из-за милитаризации сознания и из-за того, что мы смотрим на мир через прицелы ракет, реакция большей части американской политической элиты на многократно продемонстрированную неэффективность силового решения вопросов сводится к заявлению, что успех был бы гарантирован в случае еще более массированного применения силы. Но использование вооруженных сил для разрешения конфликтных ситуаций не останавливает динамичные изменения в мировом и региональном распределении экономической, военной и политической мощи. Нет оснований полагать, что еще большая воинственность дала бы лучшие результаты. Большинство американцев это понимают. Простые люди скептически смотрят на стремление военно-промышленного комплекса и агрессивно настроенных конгрессменов навязать народу неоконсервативную повестку дня. Люди не хотят ставить будущее нации в зависимость от быстро разрушающегося статус-кво послевоенного мира.

Грани исключительности

Политическая культура каждого народа – продукт его исторического опыта. Политика США в области безопасности, как нередко случается и с другими странами, руководствуется непроверенными предрассудками, почерпнутыми из нашей истории с ее особенностями. В целом такие убеждения на подсознательном уровне формируют доктрину, которая становится непререкаемой догмой. Сегодня целые легионы ученых зарабатывают себе на кусок хлеба, исследуя для Министерства обороны практическое применение этой догмы. Они разработали для военно-промышленного комплекса целую интеллектуальную надстройку в виде бесконечного разнообразия сценариев применения силы. (Никто не ожидает от Госдепартамента поддержки исследований менее властных и жестких подходов к внешней политике. У него нет ни денег, ни желания оправдать свое основное назначение, спонсируя разработку дипломатической доктрины.)

Американцы правы, считая свою страну исключительной. Среди прочего, наш опыт участия в вооруженном конфликте, а также понимание связи между силой и дипломатией являются уникальными – можно даже сказать, «аномальными». То же касается и нашего подхода к войне, миру и внешним связям.

Война – крайний аргумент в отношениях между государствами и народами. Иногда ее целью является захват и подчинение населения других стран. Однако чаще всего война – это средство устранения воображаемых угроз, отражения агрессии, восстановления баланса сил, принуждения к согласию на изменение границ или изменение плохого поведения противника. Война не заканчивается до тех пор, пока побежденные не признают поражение и не смирятся с новыми обстоятельствами. Войны обычно завершаются переговорами, направленными на претворение исхода военных действий во взаимно согласованные политические договоренности, которые вводят новый политический порядок. Но войны Соединенных Штатов – это нечто особенное.

В нашей Гражданской войне, Первой и Второй мировых войнах и холодной войне США стремились добиться «безусловной капитуляции» противника, побежденным навязывался мир, но не делалось ничего для морального, политического и экономического восстановления. Малые войны XX века не избавили американцев от этого странного игнорирования других моделей военных операций с ограниченными целями. Война в Корее закончилась вничью, и до сих пор перемирие 1953 г. не претворено в прочный мир. Во Вьетнаме мы потерпели поражение. В Гренаде (1983 г.), Панаме (1989 г.) и Ираке (2003 г.) добились смены режима, но не договорились об условиях прекращения войны и установления мира.

У американцев не было в последнее время опыта окончания войн путем переговоров с побежденными странами, что являлось нормой на протяжении всей истории человечества. Мы склонны считать успехом в войне нанесение достаточного урона противнику, чтобы, ничем не рискуя, растоптать его достоинство, отказав в серьезном отношении или вовлечении в мирный процесс. Наши войны обычно планируются как военные кампании, преследующие чисто военные цели. При этом мы мало задумываемся о том, как выстроить международные отношения после завершения конфликта или как использовать политические возможности, которые могут появиться благодаря продемонстрированной военной мощи. Как правило, мы не конкретизируем цели войны или план переговоров, чтобы добиться принятия побежденным противником наших условий окончания боевых действий.

Отсутствие четко сформулированных целей, которых предстоит добиться с помощью военных операций, позволяет нашим политикам менять цели по ходу дела. Это почти неизбежно приводит к затягиванию боевых действий. Нашим вооруженным силам приходится преследовать слишком расплывчатые цели, которые так и не обретают точных очертаний. Поскольку условия победы четко не определены, наши солдаты, морские пехотинцы, летчики, капитаны кораблей не могут определенно сказать, когда их миссия выполнена и когда можно, наконец, остановиться.

Привычка не ставить конкретные политические задачи перед армией также означает, что в нашем случае война в меньшей степени – «продолжение политики другими средствами» (по определению Клаузевица) – и в большей степени брутальное и непосредственное наказание врагов. Наказывая их, мы даже не имеем четкого представления о том, как они смогут усвоить какие-то уроки из той трепки, что мы им устраиваем. Наше хроническое невнимание к условиям окончания войны означает, что победы США на поле боя редко претворяются в мирное урегулирование и вознаграждаются стабильностью и продолжительным миром.

Вооруженные силы в высшей степени профессиональны и предельно действенны в искусстве подавления и уничтожения неприятеля. Но их надежды на то, что политики что-то извлекут из уязвимости противника, которой они добиваются, практически никогда не сбываются. Почти все нынешние гражданские политики – непрофессионалы, получившие посты благодаря поддержке победившей партии. Их неопытность, теории принуждающей дипломатии, которые они изучали в университете, традиционное отчуждение американских дипломатов от военных операций и наша нынешняя чрезвычайно милитаризованная политическая культура – все способствует тому, что дипломатия бездействует, когда она должна быть наиболее активной – после окончания боевых действий.

Так, победа в войне по освобождению Кувейта в 1991 г. не была претворена в такие условия мирного соглашения, которые Саддам Хусейн и его режим обязались бы соблюдать и уважать. Вместо этого мы ждали от ООН принятия общей резолюции, вводящей жесткие ограничения суверенитета Ирака, включая инспекции, репарации и демилитаризацию некоторых территорий. Саддам не взял на себя явных обязательств выполнить эти требования. Он игнорировал их настолько, насколько это могло сойти ему с рук. Война по-настоящему так и не закончилась. Во время повторного вторжения в Ирак в 2003 г. американские стратеги исходили из того, что военная победа автоматически принесет мир на иракскую землю. Американцы не оставили в Ираке компетентную власть, которая могла бы принять новые условия и поддерживать стабильность. Правительство США не разработало никакого механизма для перевода успеха на поле боя в легитимный новый порядок и прочный мир в Ираке. Мы руководствовались исторически развившимся, сугубо американским постулатом, будто естественная кульминация войны – это безоговорочная капитуляция противника и его моральная «перезагрузка». Госдепартамент не участвовал в процессе планирования. Понятие о том, что для окончания войны на условиях, которые могли бы примирить противника с идеей поражения, может потребоваться политический процесс, так и не сформировалось ни в Белом доме, ни в Министерстве обороны. Афганистан, Босния, Косово и Ливия – разнородные, но сходные примеры слепоты Вашингтона или безразличия к дипломатическим инструментам перевода военной победы в политическую плоскость. В итоге наши вооруженные интервенции нигде не привели к возникновению более прочного мира. Нам, американцам, неведомо искусство правильного завершения войны.

Парадоксы сдерживания

Путаные представления о связи между применением силы и установлением политического порядка дают о себе знать и в подходе к ситуациям, которые могут привести к войне, но где опасная черта еще не пересечена. Во время сорокалетнего противостояния советской угрозе в рамках холодной войны наша страна научилась, как вести себя в ранге мировой державы. Стратегия сдерживания той поры ставила перед американской дипломатией главную задачу: держать строй и линию обороны против Советского Союза. Американцы рассматривали коррективы, вносимые в отношения в результате переговоров, как часть большой игры с нулевой суммой и, следовательно, считали их в основном неосуществимыми или нежелательными. В конце концов, один неверный шаг мог спровоцировать ядерную войну, фатальную для обеих сторон.

Холодная война свела дипломатию к политическому эквиваленту позиционной или окопной войны, в которой успехом считалась неизменность позиции, а не выгодное маневрирование. Она научила американцев сдерживать конфликт, угрожая эскалацией, способной привести к взаимному и смертоносному обмену ядерными ударами. Она приучила нас считать, что зачастую разумнее законсервировать или заморозить статус-кво для сдерживания потенциального конфликта, чем тратить время и силы на поиск путей смягчения или устранения конфликта.

Нам предстоит отучиться от повадок, приобретенных в годы холодной войны. Мы по-прежнему реагируем на враждебные проявления угрозами прибегнуть к насилию и давлению с намерением парализовать противника вместо эскалации дипломатических усилий, направленных на урегулирование конфликтной ситуации. Мы вводим санкции как символ нашего недовольства и чтобы дать возможность нашим политикам ощутить себя крутыми ребятами, хотя в действительности эти действия могут быть безответственными и никчемными. Иногда отказываемся даже обсуждать с неприятелем проблемы до тех пор, пока он не прекратит делать то, что мы категорически не приемлем. Но почти неизменно наша главная реакция – угроза военного вмешательства или сдерживания.

Предполагаемая цель санкций – принудить к покорности страну, против которой они вводятся. Но после введения санкции неизменно становятся не средством, а целью. Поэтому их успех измеряется тем, сколько неприятностей и лишений мы сумели доставить с их помощью противнику, а не тем, насколько они помогли изменить его нежелательное поведение. Я не знаю ни одного случая, когда угроза санкций или их применение помогли бы наладить сотрудничество без переговорного процесса, в ходе которого было бы сделано приемлемое предложение. Санкции не наводят мостов и не помогают добиваться уступок. Напротив, они углубляют и обостряют разногласия.

И во многих отношениях санкции рикошетом бьют по нам самим. Они создают нечто вроде протекционистской стены для импорта нашей продукции в страну, против которой санкции вводятся. Зачастую это стимулирует стремление стран к самодостаточности и способствует искусственному процветанию некоторых отраслей их экономики. Санкции вредят одним группам внутри США и приносят выгоду другим. Группы, получающие выгоду, имеют корыстную заинтересованность в бесконечном продлении санкций и неохотно идут на переговорный процесс.

Санкции нередко оказывают противоположное воздействие, укрепляя политический авторитет лидеров той страны, против которой направлены, поскольку в их руках оказывается распределение скудеющего перечня товаров и услуг. По мере обнищания населения сплачивается националистическая оппозиция. Как свидетельствуют примеры Северной Кореи, Китая при Мао и Кубы, санкции продлевают власть полумертвых режимов, которые в противном случае были бы свергнуты. В конечном итоге, как это очевидно на примере Кубы (а до этого – КНР), ирония санкций в том, что они превращают государства, от которых мы пытаемся отгородиться, в места экзотического туризма для американцев.

Пагубные последствия санкций усугубляются привычкой американцев сочетать их с дипломатическим остракизмом. Отказ от переговоров – это тактическая уловка, позволяющая выгадать время для активного улучшения своей позиции и успешного политического торга. Но проводить встречи с другой стороной не значит давать ей поблажки. Обусловливать контакты существенными уступками – себе дороже. Дипломатические контакты – не уступки противнику, а возможность получить сведения о его логике и намерениях, лучше понять его интересы, а также определить бреши в его политической позиции, воспользовавшись которыми, можно добиться более точного объяснения нашей логики и требований и в конце концов добиться уступок.

Попытки сдерживания провоцируют другую сторону на ответную эскалацию. Снижение этого риска показывает противнику, что ему не удастся добиться всех своих целей. Чтобы убедить кого-то, нужно точно и ясно выражать свои мысли, а это невозможно без прямых контактов. Вот почему так важно поддерживать дипломатические отношения и связи, которые мы иногда прерываем по собственному недомыслию. Никогда нельзя отказываться от контакта с неприятелем, будь то на поле боя или на дипломатической арене – это здравое и логичное правило.

Пренебрежение им – специфическая проблема в нашей практике сдерживания, которое сегодня, по сути, является нашим единственным методом государственного управления, если не считать санкций и военного наступления. Реагируя на воображаемые вызовы нашим интересам или интересам тех стран, которые мы обязались защищать, мы заявляем, что любые попытки другого государства получить односторонние преимущества повлекут ответные действия, чреватые неприемлемым уроном. Мы угрожаем как политическими, так и экономическими карами. Но если говорить о современных Соединенных Штатах, то это почти всегда военные операции.

Сдерживание заменяет военную конфронтацию, поскольку оно замораживает риски и призвано давать дорогу дипломатии, цель которой – устранить основополагающие причины опасной ситуации. Оно означает испытание воли и выдержки вооруженных сил двух сторон, поскольку оба противника думают, как продемонстрировать решимость и заставить визави отступить. Сдерживание, конечно, может стать отправной точкой для дипломатических усилий по разрешению конфликта интересов. Но если сдерживание не идет рука об руку с дипломатией, подобные конфликты, вероятно, будут тлеть или усиливаться. Конечно, после окончания холодной войны опасность эскалации до ядерного уровня уменьшилась. Но и угрозы эскалации, присущие сдерживанию, сегодня менее пугающи, и выше, следовательно, вероятность того, что стороны примут вызов.

Пытаясь ограничить неопределенность лишь посредством сдерживания без дипломатических усилий по разрешению кризисов, которые часто и порождают неопределенность, американцы сохраняют статус-кво, даже если это невыгодно или может обернуться ущербом. Но, исходя из предположения, будто наша непреодолимая мощь сама по себе делает сдерживание адекватным ответом на факторы, угрожающие нашим интересам, как мы их себе представляем, мы невольно консервируем угрозу вооруженного конфликта и готовим себе неприятности в будущем. Кроме того, даем потенциальным противникам время для наращивания военной силы, сопоставимой с нашей.

Именно таков наш подход к Китаю в Восточно-Китайском и Южно-Китайском морях и к России на западных границах Китая. Сегодня вероятность того, что он будет успешен, не выше, чем во многих случаях в прошлом, когда его применение окончилось неудачей. То же самое касается и недавней попытки военно-технического решения политической проблемы раскалывающегося на части Ирака. Невольно возникает вопрос: будем ли мы когда-либо учиться на собственных ошибках? Хорошо известно предупреждение Джорджа Сантаяны о том, что «люди, не помнящие прошлого, обречены на его повторение». Но что если каждые четыре года вы делаете лоботомию, удаляя память и лишая себя возможности учиться на личном опыте? Что если вы почти не знакомы с порученной вам работой? Как быть, если вы не знаете, что предлагаемое вами решение уже проверялось на практике, и к каким результатам это привело? В той или иной степени мы обрекаем себя на подобный исход, укомплектовывая органы национальной безопасности (если не брать в расчет армию) политическими временщиками. Они получают ответственные посты не за свои знания, опыт или особые навыки, но за вклад в избирательную кампанию, политическое низкопоклонство, связь с внутренними группами интересов, академические достижения, успех в областях, не связанных с дипломатией, или высокий социальный статус.

Профессиональный упадок

Соединенные Штаты – единственная из крупных держав, которая не поставила дипломатию на профессиональные рельсы. В других развитых странах дипломатами становятся люди, имеющие уникальное сочетание специальных знаний и методов, богатый опыт работы на дипломатическом поприще и постоянно повышающие квалификацию за счет теоретического и практического изучения искусства дипломатии. Они приобретают навыки путем исследования интересных и наглядных исторических примеров, периодического обучения и подсказок более опытных коллег. Они совершенствуют свои знания и умения, критически анализируя прошлые действия и ошибки.

Американцы же, напротив, считают, что разработку и проведение внешнеполитической линии лучше всего доверять разрекламировавшим себя пустым мечтателям и теоретикам – любителям и дилетантам, не обремененным специальными знаниями, практикой и опытом. Нижние чины нашего дипломатического корпуса пользуются большим уважением за рубежом за свой интеллект, знания и навыки межкультурного общения. Но наши послы и высокопоставленные бюрократы из внешнеполитического ведомства, за редким исключением, не получают восторженных откликов. Контраст между ними и в высшей степени профессиональным руководством Вооруженных сил США просто огромен. Стоит ли удивляться тому, что наши солдаты, моряки, летчики и морские пехотинцы зачастую напрасно ждут руководящих указаний и поддержки от гражданских лиц в ведомстве национальной безопасности? Судя по нынешним тенденциям, им придется ждать еще долго, пока их гражданские коллеги подтянутся до их уровня.

После окончания холодной войны значительно увеличилось количество чиновников невысокого ранга, получавших должности по политическим мотивам. Они наводнили буквально весь внешнеполитический истеблишмент. Наряду с этим был раздут штат Национального совета по безопасности. Это спровоцировало неуклонное снижение профессионального уровня дипломатов как высшего, так и низшего уровня – и в Вашингтоне, и в посольствах разных стран. Американские военные все чаще вынуждены брать на себя дипломатическую миссию, к которой их специально не готовили. Это приводит к дальнейшей милитаризации внешней политики.

Если не удастся резко изменить систему распределения должностей, перспективы повышения качества дипломатического корпуса будут плачевны. Послы и высокопоставленные дипломаты-любители не способны быть профессиональными наставниками для молодежи; однако Соединенные Штаты вкладывают мало сил и средств в обучение персонала внешнеполитического ведомства азам и искусству дипломатии. До сих пор не составлено основополагающего курса, в котором бы разбирались основы и наглядные примеры защиты дипломатами государственных интересов. Нет курса, в котором молодых дипломатов учили бы искусству ведения переговоров, составления аналитических отчетов, а также защите американцев, живущих за рубежом. Не выработано профессионального подхода к разбору и анализу действий. Поскольку «разбор полетов» может плохо отразиться на карьере тех, кто получает должности за политические услуги, или на самой администрации, эта практика не развивается. В итоге люди, выбирающие карьеру дипломата, не учатся на ошибках прошлого, включая тех, кто занимает высокие должности. Как таковая, дипломатия не преподается в гражданских учебных заведениях США. Существенная часть нашей политической элиты не имеет ни малейшего представления о том, чем занимаются дипломаты, что они могут и должны делать.

Мы вступаем в эпоху стратегической переменчивости, где нет четких линий обороны, которые необходимо отстаивать в стиле дипломатии времен холодной войны. Наше лидерство воспринимается все более скептично и менее почтительно в мире, где множатся вызовы, на которые нельзя дать ответ военными средствами.

Пора заново открыть для себя глубокую дипломатию, создающую обстоятельства, при которых другие страны, преследуя собственные интересы, были бы склонны делать выбор, отвечающий нашим интересам, без принуждения их к этому военными средствами. Пора вспомнить инструменты ненасильственного государственного управления, чтобы убеждать других, что они могут получить выгоду от работы с нами, а не против нас. Избавить внешнеполитические аспекты национальной политики в области безопасности от продажности и некомпетентности, олицетворяемых распределением должностей в благодарность за участие в выборных кампаниях. И начать укомплектовывать дипломатический корпус такими же хорошо обученными, профессиональными кадрами, какими укомплектована армия, и потребовать от них лучшего, что они могут дать своей стране.

США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 13 октября 2015 > № 1522500 Чез Фриман

Новый атлантизм

Ричард Саква

Куда привел НАТО «кризис жанра»

Ричард Саква – профессор российской и европейской политики в Университете Кента, научный сотрудник российской и евроазиатской программы в Королевском институте международных отношений (Чатэм хаус).

Резюме С появлением нового атлантизма меняется понятие «Запад». На участников новой атлантической системы распространяются меры дисциплинарной ответственности и кураторская опека, а аутсайдеры имеют дело с гегемонистской силой, представленной альянсом.

Подготовлено по заказу Валдайского клуба и опубликовано в серии Валдайских записок в июле 2015 года. Полный текст с научным аппаратом можно прочитать http://valdaiclub.com/publications/valdai-papers/valdai_paper_17_the_new_atlanticism/?sphrase_id=294

По окончании холодной войны казалось, что Организация Североатлантического договора (НАТО), успешно осуществив свою миссию – прежде всего по сдерживанию СССР, – может спокойно отправиться на свалку истории. Но вместо этого следующую четверть века альянс посвятил поискам новых задач. И столкнулся с тем, что можно назвать экзистенциальным кризисом жанра.

В середине 1990-х гг. Кристофер Коукер предупреждал о «закате Запада», имея в виду не западную цивилизацию как таковую, упадок которой задолго до того предвещали Освальд Шпенглер и Арнольд Тойнби, а атлантическое сообщество как политическую и культурную основу НАТО. Коукер детально описывает, с каким трудом в послевоенные годы утверждалась идея атлантического сообщества, далеко не сразу воспринятая его членами, особенно европейскими. По большому счету, альянс объединяла советская угроза, хотя имелись и альтернативные проекты – прежде всего голлистское видение независимой Европы, самостоятельно отвечающей за свою безопасность, что в широком смысле предполагало участие и Советского Союза, а в самом исключительном случае – решение европейских проблем без Соединенных Штатов. Более того, к окончанию холодной войны в странах альянса произошли важные демографические изменения, они превращались в мультикультурные общества с конфликтующими идентичностями, и это ослабляло традиционно ведущую роль атлантической безопасности. Именно поэтому Коукер пессимистически смотрел на будущее атлантического сообщества. Оно, однако, не только выжило, но и преуспело, и сегодня обретает новые черты в форме того, что я называю новым атлантизмом.

Путь к Атлантиде

На востоке институты холодной войны – прежде всего Организация Варшавского договора – были распущены, но в западной части Европы они укреплялись. НАТО обрела новую роль, преодолев территориальные рамки (наиболее яркие примеры – Косово и Афганистан) и приняв в свой состав ряд бывших стран советского блока. Польша, Венгрия и Чехия вступили в организацию в марте 1999 года. В марте 2004 г. к альянсу присоединились балтийские республики, Болгария, Румыния, Словакия и Словения, в апреле 2009 г. – Албания и Хорватия. На этом процесс не остановился, несмотря на неоднократные предупреждения России о том, что приближение НАТО к ее границам будет восприниматься как стратегическая угроза первого уровня. На Бухарестском саммите альянса в апреле 2008 г. была обозначена перспектива членства Грузии и Украины. Из-за озабоченности Германии и Франции тем, что такое «окружение» России может иметь ненужный провокационный эффект, осуществление Плана действий по членству в НАТО было отложено. Тем не менее расширению задали стратегическое направление. В Декларации говорилось о «неделимости» безопасности, под которой подразумевалась безопасность атлантического сообщества. Результатом экспансии стало именно узаконивание «делимости» и, тем самым, нового передела Европы.

О том, что именно обещали когда-то советскому руководству относительно расширения НАТО, до сих пор идут споры. В момент воссоединения Германии западные лидеры дали обязательство не милитаризовать восточную часть объединенной страны. На встрече в Москве 9 февраля 1990 г. госсекретарь Джеймс Бейкер пообещал Горбачёву, что если Германия вступит в альянс, а Россия выведет оттуда свои 24 дивизии, «юрисдикция НАТО не распространится на Восток ни на дюйм». Но это касалось только бывшей ГДР. Вопрос о расширении НАТО в отношении других стран советского блока просто не приходил никому в голову и не обсуждался. В тот день министр иностранных дел Германии Ганс-Дитрих Геншер заявил советскому коллеге Эдуарду Шеварднадзе: «Одно можно сказать определенно: НАТО не будет расширяться на восток». Хотя речь вновь шла о Восточной Германии, это обязательство служило признанием того факта, что движение альянса в этом направлении было для Советского Союза болевой точкой. Обещание не зафиксировали письменно, но все участники понимали, что расширение на территорию бывшего советского блока немыслимо. С моральной точки зрения намерение было очевидным, и, таким образом, Запад нарушил если не букву, то дух договоренностей, которые, как считалось, положили конец холодной войне.

Как отмечает Сэротт, «после окончания холодной войны Россию преднамеренно оставили на периферии Европы». Возникла негативная динамика, которая в конечном итоге ускорила крушение складывавшегося миропорядка.

В декабре 1991 г. Россия как страна-правопреемница унаследовала договорные обязательства и привилегии СССР, в том числе членство в Совете Безопасности ООН. Но вскоре в России вновь началось «смутное время», и ее озабоченности можно было легко игнорировать. В 1994 г. президент Билл Клинтон дал старт расширению НАТО на восток и юг от российских границ. Учитывая непростую ситуацию, в которой находилась Россия в 1990-е гг., Борису Ельцину оставалось лишь молчаливо соглашаться.

Придя к власти в 2000 г., Владимир Путин «разыгрывал» идею присоединения России не только к ЕС, но и к НАТО. Во время визита в Великобританию в 2000 г. на вопрос Дэвида Фроста о возможности вступления России в альянс российский президент ответил: «Почему нет?». Ответ был не столько серьезной заявкой на членство, сколько сигналом (как Путин отметил в том же самом интервью), что «Россия – это часть европейской культуры, и я не представляю себе своей собственной страны в отрыве от Европы и от так называемого, как мы часто говорим, цивилизованного мира. Поэтому с трудом представляю себе и НАТО в качестве врага». В начале 2000-х гг. Путин серьезно взаимодействовал с Североатлантическим блоком в плане возможного членства. Вероятно, в Брюсселе даже проходили неофициальные переговоры, пока США не наложили на них вето.

Риски, связанные с расширением НАТО, были очевидны с самого начала, и не в последнюю очередь Джорджу Кеннану, старейшине мировой дипломатии и архитектору политики сдерживания Советского Союза в послевоенные годы. Да, западные державы пытались подсластить пилюлю. В 1994 г. Россию включили в натовскую программу «Партнерство во имя мира», а Основополагающий акт Россия–НАТО о взаимных отношениях, сотрудничестве и безопасности, подписанный в мае 1997 г., торжественно провозглашал начало новой эпохи: «Россия и НАТО не рассматривают друг друга как противников… Настоящим Актом подтверждается их решимость наполнить конкретным содержанием общее обязательство России и НАТО по созданию стабильной, мирной и неразделенной Европы, единой и свободной, на благо всех ее народов».

28 мая 2002 г. на Римском саммите был создан Совет Россия–НАТО (СРН), призванный стать «механизмом для консультаций, выработки консенсуса, сотрудничества, совместных решений и совместных действий, в рамках которого Россия и государства – члены НАТО будут работать как равные партнеры в областях, представляющих общий интерес». Россия уже не находилась в положении «одна против всех», и это изменение статуса было призвано вывести на новый уровень партнерство в рамках широкого сообщества во имя безопасности. Хотя в тексте нет ни малейшего намека на то, что Россия могла бы обладать каким-либо «правом вето» по вопросам безопасности, находящимся в исключительном ведении альянса.

В качестве площадки для разрешения конфликтов СРН оказался бесполезным, он способствовал, скорее, не взаимодействию с Россией, а ее изоляции. Так, Америка наложила вето на созыв СРН для обсуждения грузинского кризиса в 2008 году. Позднее она признала, что это было ошибкой. Но история повторилась в 2014 г., когда разворачивался кризис на Украине. 1 апреля альянс приостановил «все практическое гражданское и военное сотрудничество с Россией», не запрещая, однако, контакты на уровне послов. Очевидно, что институциональная архитектура сотрудничества, несмотря на стремления обеих сторон, была безнадежно неадекватна реальным вызовам европейской безопасности XXI века.

Во внешнеполитическом дискурсе стабильно побеждал либеральный универсализм президентства Клинтона, отвергавший любые прагматические возражения. Он основывался на идее, что бывшие коммунистические государства, если ввести их в мир благосостояния и западных цивилизационных институтов, трансформируются подобно Германии после войны, и рано или поздно это же будет применимо к России. Здесь крылось глубокое внутреннее противоречие. Расширение НАТО как раз и не давало России возможности получить опыт трансформации, который могло бы предложить ей реформированное атлантическое сообщество. Фундаментальная же проблема состояла в том, что Россия не проиграла войну и считала себя полноправной великой державой, что качественно отличало ее от послевоенной Германии. Оказавшись в Североатлантическом блоке, она стремилась бы там к лидерству, что в планы других государств не входило. Безусловно, США не были готовы делиться своим гегемонистским положением. Идея, что расширение НАТО положит конец разделению Европы, никак не соотносилась с тем фактом, что крупнейшая европейская страна оставалась за бортом, и ее недовольство только нарастало. Таким образом, создание новых разделительных линий в Европе вело к снижению общего уровня безопасности. А когда Россия наконец отреагировала – именно так, как и ожидали Кеннан и прочие критики – в НАТО это было воспринято как оправдание необходимости консолидации. В этом и есть сущность нового атлантизма.

Старый и новый атлантизм

Новый атлантизм бросает вызов альтернативным моделям европейской безопасности. Герметичный и всеобъемлющий характер атлантического сообщества вступает в противоречие с представлениями о плюралистической и открытой Европе и призывами к чему-то вроде европейского панконтинентализма. Критики России обвиняют ее в попытках определять стратегический выбор соседей, прежде всего Грузии и Украины, навязывая им решения в духе необрежневской доктрины ограниченного суверенитета. Те, кто рассуждает реалистично, наверняка сказали бы, что всякая держава будет обеспокоена стратегическим выбором соседей, если он угрожает ее безопасности. Между тем Москва стремилась в конечном итоге подняться над этими дилеммами и создать панъевропейские структуры для преодоления традиционных разделительных тенденций.

Увы, даже намерение начать дискуссию о том, какую форму могли бы принять такие структуры, рассматривалось как попытка расколоть атлантическую систему безопасности. Так было положено начало порочному циклу, который в конечном итоге усугубил консолидацию западной блоковой системы.

Новый атлантизм – идеологическое проявление этой консолидации. Он стал вооруженным крылом евроатлантического сообщества и все более отождествляется с ним. Это не означает, что решены проблемы внутреннего единства, разнонаправленных амбиций и представлений о конечных целях и задачах НАТО, нежелания выполнять обязательства по расходам на оборону и многие другие дисбалансы институционального развития. Но как раз в рамках нового атлантизма все это сегодня обсуждается.

Новое издание атлантического союза повлекло за собой не только сохранение натоцентричной системы безопасности и ее распространение на территории, находившиеся в сфере влияния бывшего противника, но и качественное изменение самой системы безопасности. Ужесточилась «демократическая нормативность» – обязательные для всех правила и стандарты, установленные Атлантической хартией, которую в августе 1941 г. разработали Уинстон Черчилль и Франклин Рузвельт. Атлантическая система стала все менее способна критически оценивать последствия своих действий с точки зрения силы и геополитики. Именно такой геополитический нигилизм спровоцировал украинский кризис.

Направленный изначально на оборону и созданный для противостояния Советскому Союзу, атлантизм в его новой инкарнации стал более воинственным в продвижении своих интересов и более агрессивным в культурном плане, позиционируя себя как модель цивилизационного прогресса. Он не способен принять геополитический плюрализм в Европе и тем самым становится все более монистским организмом. Будучи «империей по приглашению» (хотя приглашение не распространялось на Россию) и сохраняя внутренние расхождения, атлантическое сообщество не сумело избежать метастазов Второй мировой и холодной войны и поступательно утверждает логику прежних эпох.

Герметичный и всеобъемлющий

С распадом того, что было принято считать «системой европейской безопасности после окончания холодной войны», атлантическое сообщество превращается в нечто иное. Утратив первоначальный смысл, оно пустилось на поиски новых задач, которые в конечном итоге и обрело, несколько переформулировав задачу изначальную: сдерживание России.

25 лет после окончания холодной войны стали переходным периодом, когда НАТО вела войны на юго-востоке Европы и в Афганистане, но главное – стремилась достичь недостижимого: сохранить изначальный характер, обеспечивая господство США в расширяющемся альянсе, и при этом налаживать отношения с Россией как партнером в сфере безопасности. Усилия, потраченные на достижение последней цели, были искренними и напряженными, но оказались сведены на нет продвижением НАТО к российским границам и сохраняющимся доминированием Вашингтона в альянсе. Без институциональной трансформации НАТО провозглашенное партнерство с Россией не могло решить нарастающих проблем в сфере безопасности. Печальные последствия стали очевидны в ходе борьбы за Украину.

Меняющийся функционал атлантизма – отражение его внутренней эволюции в сторону герметичного и всеобъемлющего характера. Под герметичностью я понимаю то, что система безопасности, созданная после Второй мировой войны и вовлеченная затем в холодную войну, после 1989 г. значительно расширилась за счет большей части бывших государств советского блока и даже части бывшего Советского Союза. Но его внутренняя логика и структуры оставались на удивление невосприимчивы к переменам, даже несмотря на падение «железного занавеса» и осторожное движение России к капиталистической демократии и международной интеграции. Способа сделать Россию полноценным членом нового сообщества безопасности не нашлось, а ее фактическое исключение из самой важной структуры безопасности породило напряженность и потенциальные споры, которые явственно дали о себе знать во время конфликта из-за Украины.

Альянс стал идеологическим проектом, вследствие чего он по определению теряет гибкость и прагматизм, становясь все более жестким и избирательным в восприятии широкого спектра информационных потоков.

Напоминания об обязательствах США оборонять Европу все больше похожи на мантры, маскирующие то, как эти обязательства подрывают панъевропейскую безопасность. Любая уступка Москве и даже намерение понять ее позицию считается проявлением слабости, что в реальности лишь усиливает конфронтацию.

Для новых атлантистов идея многополюсного миропорядка, активно продвигаемая Россией и более спокойно – Китаем, категорически неприемлема. Это распространяется на решение как нормативных вопросов, так и силовых. Легкость, с которой НАТО вернулась на позиции конфронтации с Россией в духе холодной войны, свидетельствует о герметичном характере организации. Жизнь изменилась, но ментальность холодной войны сохранилась и играет ведущую роль в новой стратегии сдерживания.

Если же говорить о всеобъемлющем характере, то он набирал обороты в последние годы, когда внешнеполитическое и военно-политическое измерение Евросоюза фактически слились с атлантическим сообществом безопасности. После подписания 13 декабря 2007 г. Лиссабонского договора («Договора о реформе»), вступившего в силу в 2009 г., Общая внешняя политика и политика безопасности ЕС (ОВПБ) по сути является частью атлантической системы. Государства, присоединяющиеся к ЕС, обязаны приводить свою оборонную политику в соответствие с курсом НАТО, что ведет к милитаризации Евросоюза. Ряд положений Договора об ассоциации между ЕС и Украиной, подписание которого должно было произойти в Вильнюсе в ноябре 2013 г., но в конечном итоге случилось лишь в мае 2014 г. после свержения администрации Виктора Януковича, свидетельствовал об укреплении «трансдемократической смычки» между политикой и безопасностью.

Расширение ЕС стало частью процесса распространения евроатлантического сообщества, предполагающего, что безопасность, качество государственного управления и экономические реформы идут здесь рука об руку. Иными словами, вступление в Евросоюз дополняется членством в НАТО. В 1991 г. это удивило бы большинство комментаторов. По историческим причинам ряд стран ЕС – Австрия, Кипр, Ирландия, Финляндия, Мальта и Швеция – не состоят в НАТО, но начиная с 1989 г. большинство новых членов вступали также и в альянс. Под вопрос ставится даже нейтралитет: атлантисты Швеции и Финляндии используют кризис вокруг Украины для сближения своих стран с НАТО.

Новый атлантизм отражает постепенное превращение атлантической системы безопасности в сообщество, задача которого не просто поддержание безопасности, но сохранение некой специфической формы евроатлантической цивилизации. По определению это означает отказ от того, что в послевоенную эпоху стало восприниматься как базовые европейские ценности, такие как социальная справедливость и равенство – в пользу новых гибридных форм.

Новый атлантизм: перспектива

Несмотря на разговоры о скором распаде НАТО, продолжавшиеся на протяжении двух десятилетий после холодной войны, а также признание стратегической неудачи миссии ISAF в Афганистане, кризис вокруг Украины вновь придал смысл существованию блока. Однако НАТО – лишь один из элементов обретающей все большую силу в глобальном масштабе атлантической системы, в центре которой – мощь Америки. Нынешнее возрождение НАТО – только одна из граней более широкого укрепления атлантизма.

После 1991 г. большинство европейских партнеров пользовались «дивидендами мира» и сокращали расходы на оборону, в то время как Соединенные Штаты сохраняли, а после 11 сентября даже значительно увеличили долю ВВП в оборонном бюджете. В настоящее время лишь три европейских государства – члена НАТО – Великобритания, Греция и Эстония – тратят на эти цели рекомендованные 2% ВВП. Саммит НАТО в уэльском Ньюпорте (4–5 сентября 2014 г.) был попыткой «встряхнуть» союзников и сопровождался обязательствами увеличить оборонные расходы. В итоговом заявлении НАТО снимала с себя всякую ответственность за кризис на Украине, провозглашая: «Агрессивные действия России против Украины поставили под вопрос фундаментальным образом наше видение целой, свободной и мирной Европы» (п. 1). На саммите был принят План действий альянса по обеспечению готовности к ротации сил в Центральной и Восточной Европе.

В соответствии с Договором о партнерстве между НАТО и Россией (1997 г.), в регионе не предполагалось размещения сил НАТО на постоянной основе. Украина не получила статуса особого партнера НАТО, к которому стремилась, однако «трансдемократическая» риторика итогового заявления саммита лишь обострила процессы, которые и спровоцировали кризис. Саммит положил конец надеждам на единую Европу, возникшим после окончания холодной войны.

Новое атлантическое сообщество питает надежды на укрепление экономических связей и придание им более значимой институциональной формы. В последнее время новый импульс получила идея Трансатлантического торгово-инвестиционного партнерства (ТТИП) – прежде всего благодаря Великобритании и ее давней стратегической идее ослабить интеграционную составляющую в Евросоюзе и не до конца изжитые континентальные (евро-голлистские) устремления. ТТИП – своего рода наследник Многостороннего соглашения по инвестициям (МСИ), раскритикованного и брошенного на полпути в 1998 году. На первый взгляд, потребители только выиграли бы от создания зоны свободной торговли и устранения сложных регуляторных и прочих ограничений на движение товаров и услуг. Это позволило бы европейским компаниям войти на американский рынок, отличающийся неприступностью. Однако ТТИП планирует идти дальше и закрепить приоритет рынка перед государствами. США и 14 стран ЕС намерены создать отдельную судебную систему исключительно для корпораций, тем самым предоставив им привилегированный правовой статус. В этих судах компании смогут подавать иски против правительств. Если будет сочтено, что законы угрожают их «будущим ожидаемым прибылям», корпорации смогут оспаривать национальные законы и требовать компенсаций. Система «урегулирования споров между инвестором и государством» (ISDS) способна ослабить полномочия государства по защите от колебаний рынка системы здравоохранения и социальной защиты, окружающей среды, трудовых прав.

Верный своему герметичному и всеобъемлющему характеру, новый атлантизм фактически сделал безопасность исключительным общественным благом. Если в прошлом безопасность была результатом равновесия сил, устоявшегося уклада, в рамках которого государства дипломатическим путем разрешают противоречия, то новая система гарантирует безопасность собственным членам и союзникам (последним, разумеется, в иной степени), но все более утрачивает механизмы выстраивания подлинно равноправных отношений с другими государствами. Это позиция одностороннего геополитического нигилизма, когда сам принцип наличия у других государств геополитических интересов, не совпадающих с интересами атлантического сообщества, не только делегитимирует тех, кто отстаивает иные точки зрения, но и ведет к демонизации лидеров и элит, противящихся атлантистской гегемонии. Санкции, кампании в СМИ и тайные операции – части масштабного наступления на аутсайдеров и антагонистов. В совокупности все это представляет собой грозную силу.

С появлением нового атлантизма меняется понятие «Запад», и под вопрос даже ставится правомерность его использования. Традиционный плюрализм и широта понятия сводятся теперь к трансдемократическому сочетанию безопасности и нормативных вопросов. На участников новой атлантической системы распространяются меры дисциплинарной ответственности и кураторская опека, а аутсайдеры имеют дело с гегемонистской силой, представленной альянсом.

Однако, как всегда бывает в международных делах, возникновение силы, претендующей на гегемонию, порождает сопротивление. В настоящее время это принимает форму контргегемонистской системы союзов, прежде всего через развитие группы БРИКС, Шанхайской организации сотрудничества и активизацию евразийской интеграции. Начинает складываться новая модель глобальной политики. Реальную форму обретает многополярность. Как бы то ни было, анализируя вызовы в сфере безопасности, с которыми сталкиваются Европа и весь мир, необходимо принимать во внимание феномен нового атлантизма.

США. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 13 октября 2015 > № 1522496 Ричард Саква

Тень прошлого по-японски

Наталья Стапран

Когда слова имеют значение, или 70 лет спустя

Н.В. Стапран – кандидат исторических наук, доцент кафедры востоковедения МГИМО (У) МИД России, директор Российского центра исследований Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества.

Резюме Время стирает в памяти остроту проблем, но японская ситуация доказывает, что они по сей день актуальны и влияют на текущую ситуацию. «Исторические войны» в Азии – элемент подъема этого огромного региона и выхода его на мировую авансцену.

Верно определяйте слова, и вы освободите мир от половины недоразумений.
Рене Декарт

В апреле 2015 г. японский премьер-министр Синдзо Абэ заявил, что не намерен больше извиняться за действия Японии в годы Второй мировой войны. Это вызвало серьезное недовольство азиатских соседей, для которых покаянные речи из Токио превратились в своего рода ритуал, в ходе которого можно бесконечно смаковать каждое слово, размышляя над истинным смыслом сказанного, благо иероглифика оставляет большое пространство для воображения и интерпретации. В результате в августовской речи, приуроченной к 70-летию окончания Второй мировой и капитуляции Японии, Абэ лишь частично исполнил обещание. В целом его выступление мало отличалось от прежних и вполне соответствовало принятым канонам. Однако китайцы и корейцы указали на недостаточную покаянность, а собственные националисты, наоборот, упрекнули его в излишнем заискивании перед азиатскими соседями.

Избыточное внимание к событиям 70-летней давности в Японии связано прежде всего с тем, что 1945-й – это не только год окончания войны, но и переломный момент, с которого начинается история современного государства. Тогда были заложены основы нынешней политической и экономической системы, а также принципы внешней политики и безопасности. В Японии обсуждение Второй мировой никогда не ограничивалось изысканиями историков, но всегда было тесно увязано с текущей внутренней и внешней политикой, и чем дальше в прошлое уходит дата, тем острее и бескомпромисснее споры.

История и соседи

Дискуссия неизменно ведется по четырем основным направлениям – попытки приукрасить собственное военное прошлое, неоценимая роль США в победе над фашизмом и послевоенном восстановлении, критика и осуждение действий бывшего Советского Союза и нынешней России, необходимость пересмотра основ японской системы национальной безопасности, заложенных 70 лет назад.

Вопрос оценки истории, в особенности новейшего ее периода, связанного с агрессией японской императорской армии в ХХ веке, не раз становился камнем преткновения в отношениях Токио с азиатскими соседями. Чаще всего речь идет о вынужденном характере действий Японии во время войны, а зачастую и о благотворном влиянии на другие страны, которые благодаря действиям японских военных смогли осознать все тяготы западного колониализма и избавиться от оков «белого гнета». Характерны результаты опроса, показавшего, что большая часть современных японских школьников считают, что в войне пострадала именно Япония. Преступления японской армии смягчаются и умалчиваются к вящему недовольству государств региона, однако подобная интерпретация все более популярна, что ведет к разжиганию праворадикальных националистических настроений.

Вот и на этот раз соседи припомнили Японии свои обиды. Есть ряд раздражителей, которые поддерживают устойчивое негодование, прежде всего визиты премьер-министров в храм Ясукуни и освещение военного прошлого в учебниках истории.

За последние 20 лет посещение мемориального комплекса Ясукуни не раз провоцировало возмущение в регионе. Китай, Тайвань и Южная Корея, то есть те, кто больше других пострадал от японской агрессии и колониализма, упрекают Токио в превозношении военных преступников, почитаемых в этом храме. При этом простые японцы все чаще говорят о том, что их страна достаточно извинялась за ошибки в течение 70 лет. К тому же храм Ясукуни посвящен разным национальным героям, а соответственно, его посещение – долг памяти и уважения к собственной истории.

Особое отношение к истории обнаруживается на страницах японских учебников для школ и вузов. В них, по мнению восточноазиатских стран, «идеализируется милитаризм времен Второй мировой войны», обеляются или замалчиваются вовсе «преступления японской военщины». В ответ большинство японских политиков говорят, что учебники правдиво освещают историю, а единственный их недостаток в том, что они не вдаются во все те неприятные подробности, о которых хотят прочитать китайцы и корейцы.

Содержание учебников и процедура их принятия в прошлом вызывали немало дебатов и внутри Японии, и за ее пределами. Правые выступали за прекращение «самобичевания», левые и либеральные силы – за «признание исторических ошибок». Соседи также проводили политические кампании давления на японские официальные власти для изменения содержания учебников. Были случаи, когда под усиленным нажимом КНР и РК готовые варианты учебников отправлялись на доработку, а правительство приняло в качестве критерия их рассмотрения «необходимость учета международного общественного мнения и углубления взаимопонимания в отношениях с соседними странами».

Японские политики и высокопоставленные чиновники не раз критиковали «излишнее внимание к претензиям соседних стран», за что, однако, зачастую сами попадали под огонь критики и даже были вынуждены уходить с занимаемых должностей. Предпринимались попытки решить проблему совместными усилиями. Однако это не принесло ощутимых результатов. Так, в конце 1990-х гг. был создан японо-корейский комитет по вопросам учебников, деятельность которого ограничилась общими рекомендациями углублять взаимопонимание.

«Проблема учебников» всплывает каждые четыре года вместе с их переизданием. В апреле 2015 г. содержание новых пособий вновь возмутило соседей. Работа по их составлению ведется несколькими издательствами, в том числе и имевшими националистическую репутацию. В результате в тексте появляются такие положения, как, например, «вынужденная роль Японии в войне как великой державы, противостоявшей колонизации Азии западными странами», «неизбежность войны с Китайской империей», «спорный вопрос ущерба» от японской агрессии, «поразившая весь мир смелость самоубийц-камикадзе, отдавших свои жизни для защиты родины и семей», и пр.

Подобные формулировки не могли не натолкнуться на неприятие многих государств АТР, особенно в контексте 70-й годовщины окончания Второй мировой войны. Основные требования заключаются в том, что японское правительство должно принять меры к исправлению исторических искажений в учебниках, при этом подчеркивается, что этот вопрос не является исключительно внутренним делом.

Японию очень часто сравнивают с Германией, подчеркивая, что немцам удалось верно оценить историю и загладить вину, в то время как японцы обеляют свою агрессию. В Токио подобные сравнения вызывают бурю возмущения, защитники ссылаются на то, что Япония подписала Сан-Францисский мирный договор с 44 странами (из 55 участвовавших в войне), а потом дополнила его целым рядом двусторонних соглашений, тогда как Германия ничего подобного не сделала. Япония выплатила соседним азиатским странам в виде экономической помощи неслыханную по послевоенным временам сумму – 1 трлн 36 млрд иен, тогда как немецкие послевоенные репарации ограничились частными компенсациями. Напрочь отвергаются попытки сравнить Холокост и «резню в Нанкине». Подчеркивается, что если в первом случае это было целенаправленное истребление целой нации, то во втором – всего лишь «преступление военного времени», и, конечно, не такое масштабное, каким его хотят видеть китайцы. Дескать, японские ученые уже давно доказали, что в Нанкине не могло быть убито 300 тыс. человек, так как это было все население города, который после тех событий продолжал жить «нормальной жизнью».

Американский парадокс

В контексте обсуждения причуд исторической памяти японского народа нельзя не отметить и тот факт, что по удивительному стечению обстоятельств или в результате четко продуманной стратегии японцы не питают ни малейшей обиды на американцев, принесших Японии много бед и горя.

2015 год – семидесятая годовщина бомбардировок Хиросимы и Нагасаки, о чем, естественно, многие вспоминают. «Ядерный вопрос» занимает особое место в сознании нации, испытавшей ужас последствий применения этого вида оружия. В стране есть огромное количество общественных организаций, выступающих за ядерное разоружение во всем мире. Можно сказать, тема ядерного оружия – одна из немногих, где простые японцы способны мыслить глобально, не замыкаясь в национальных границах.

При полной приверженности трем безъядерным принципам долгое время невозможно было заговорить о каких-либо изменениях в этой области. Но запуск Северной Кореей ракеты в августе 1998 г. так шокировал японцев, что было принято решение о размещении на японской территории американских систем противоракетной обороны театра военных действий (ПРО ТВД), а это непосредственно связано с пересмотром трех безъядерных принципов внешней политики и самой сути военной концепции. И если несколько лет назад открытое обсуждение такого вопроса еще казалось немыслимым, то сейчас во всеуслышание говорится не только о модернизации оборонных систем, но даже о возможности создания собственного ядерного оружия. И подобные дискуссии не встречают особого сопротивления в обществе.

Несмотря на огромное количество публикаций, посвященных трагической дате атомных бомбардировок Хиросимы и Нагасаки, голоса, требующие публичного покаяния от Соединенных Штатов, очень немногочисленны. В прессе в очередной раз появились интервью-воспоминания пилотов, которые сбросили бомбы на Хиросиму и Нагасаки. В словах этих людей красной нитью проходит мысль о том, что они выполнили свой долг и что именно они завершили Вторую мировую. Опросы общественного мнения показывают, что четверть японского населения не только не считает деяния американских военных преступными, но и признает их необходимыми для скорейшего окончания кровопролития.

Видимо, Токио важно поддерживать подобные настроения, так как японская внешняя политика продолжает носить ярко выраженный проамериканский характер. Союз с Вашингтоном остается ключевым, что японское правительство подтверждает на деле, сохраняя более 100 американских военных объектов по всей территории.

Либерально-демократическая партия (ЛДП), находящаяся у власти с 1960-х гг., отдала приоритет поддержанию хороших отношений с США, передав оборону страны в их руки и приняв американские правила игры. Подобная позиция была обусловлена антагонизмом в отношениях коммунистического и капиталистического блока в первые годы холодной войны. Консервативная ЛДП выбрала такой курс, несмотря на протесты оппозиции, призывавшей к более нейтральному положению. Ведь проамериканский характер внешней политики мог настроить против Токио азиатские страны и в итоге даже привести к очередной войне. Пацифизм тогда стал доминирующим настроением в обществе как результат военного разгрома и трагедии атомных бомбардировок. Лидеры Японии не могли позволить себе игнорировать такие настроения и старались действовать на международной арене чрезвычайно осторожно, чтобы не спровоцировать конфликтную ситуацию и избежать повторения трагедии. В результате Токио проводил, по выражению японских ученых, дипломатию «без претензий», определявшуюся принципами «не вызывать подозрений», «ничего не говорить» и «не вмешиваться в чужие дела».

За долгие годы противостояния двух лагерей американская и японская военные системы все больше интегрировались и переплетались. Крах биполярной модели не привел к ослаблению японо-американского альянса. А в 2015 г. именно Вашингтон становится основным сторонником принятия новой концепции безопасности, которая положит конец десятилетиям «активного пацифизма» и превратит Японию фактически в полноправную военную державу.

Преображение пацифизма

Внешнеполитический пацифизм получил развитие в Японии сразу после окончания войны на Тихом океане. Помимо полного разгрома внутри страны (была разрушена большая часть промышленности, практически весь жилой фонд лежал в руинах) Токио оказывается перед лицом антагонистически настроенного внешнего окружения. Это не только и не столько Соединенные Штаты, которые сделают впоследствии ставку на Японию как на опорный пункт своего влияния в АТР, а в первую очередь континентальный Китай, вставший под коммунистические знамена, Корейский полуостров, где коммунистический север пытался захватить поддерживаемый американцами юг, и, естественно, Советский Союз, который неизбежно стоял за всеми процессами, происходившими на границах Японии. Стоит отметить, что и другие азиатские страны, напрямую не вовлеченные в борьбу за раздел сфер влияния между двумя противоборствующими лагерями, также имели основания опасаться и недолюбливать Японию, зарекомендовавшую себя как явного агрессора в годы тихоокеанской войны.

Такое отношение не отвечало тогдашним интересам страны: ей нужно было восстанавливать экономику, поднимать подорванный международный престиж. И Япония принимает радикальное и, наверное, единственно возможное решение – отказаться от применения силы или угрозы ее применения как средства разрешения международных споров и конфликтов. Это было зафиксировано в 9-й статье Конституции. Таким образом, Токио «на веки вечные» провозгласил миролюбивый статус в международных делах и отстаивал его все послевоенные годы.

Вместе с тем во многих японских изданиях либерального толка подчеркивается, что реальная ситуация заметно отличается от провозглашенных принципов, так как, отказавшись от собственной армии, Япония не осталась нейтральной державой. Напротив, в особенности в первые послевоенные годы она полностью уповала в вопросах обеспечения безопасности на вооруженные силы США. Одновременно с подписанием Сан-Францисского мирного договора в 1951 г. Япония заключила с Вашингтоном договор безопасности, который позволил американцам самостоятельно распоряжаться базами на ее территории и перемещать там свои войска. А с начала 1990-х гг. Токио постепенно демонтирует пацифистские основы внешней политики, начиная с отправки военно-морских сил в Индийский океан для оказания тыловой поддержки американским войскам в Афганистане и переброски сухопутных сил в зону иракского конфликта. Правительство делает все более решительные шаги на пути формирования эффективной национальной системы безопасности и принимает законы, которые впервые создали правовую почву для использования национальных вооруженных сил для отражения нападения извне.

Япония располагает «силами самообороны», расходы на содержание которых не должны превышать 1% ВВП, но под этой скромной миролюбивой цифрой скрывается более 40 млрд долларов ежегодных трат, 240 тыс. хорошо тренированных солдат, экипированных по последнему слову техники, а также огромные вливания в НИОКР, хотя формально многие исследования и не имеют военной направленности.

2014 г. принес новую трактовку права на коллективную самооборону, которая наделила «силы самообороны» вполне самостоятельными военными полномочиями. Премьер-министр Абэ вынес на одобрение парламента новую военную доктрину, которая, несмотря на формальное сохранение 9-й статьи Конституции, фактически превращает Японию в полноценную военную державу. В результате 70-й юбилей конца войны страна встретила многочисленными манифестациями против принятия новой военной доктрины.

Многие государства в очередной раз выразили недовольство расширением японских военных полномочий, однако США всецело приветствовали новую доктрину, в первую очередь потому, что она укрепляет основы японо-американского альянса (хотя этот факт всячески замалчивался перед общественностью), и Япония отныне сможет играть более значимую роль в обеспечении безопасности Азиатско-Тихоокеанского региона и борьбе с терроризмом (читай: отстаивании американских интересов). Японское правительство постаралось заверить азиатских соседей, что по-прежнему стремится к миру, хотя и готовится к войне, создавая на этот случай законодательную базу.

Российский фактор

Еще одна традиционная тема, особенно активно всплывающая в юбилейные годы, – критика и осуждение бывшего Советского Союза и нынешней России. Так, в Японии предпринимаются последовательные попытки толковать действия советских войск как агрессивные и захватнические. Обсуждение событий и результатов Второй мировой в средствах массовой информации и экспертном сообществе Японии все чаще изобилует риторикой холодной войны. Но не следует полагать, что подобные антироссийские настроения появились как следствие «украинского синдрома». Еще в 2005 г., в период определенной стабильности отношений, была заметна тенденция сознательного очернения и принижения роли СССР в победе над фашизмом. Так, накануне визита в Россию на празднование 60-й годовщины окончания войны премьер-министра Коидзуми одна из крупнейших японских газет опубликовала большую аналитическую статью, автор которой доказывал, что советские войска были такими же или даже более жестокими агрессорами, как немецкие и японские.

Помимо территориального вопроса, праворадикальные японские издания активно муссируют тему предательских, с их точки зрения, действий Советского Союза в 1945 г. – несмотря на наличие договора о ненападении, СССР совершил «агрессию», начав военные действия против Японии. Активно говорилось о том, что Москва до сих пор не принесла убедительных «извинений», не покаялась, и это омрачает двусторонние отношения, не дает России права называться миролюбивой державой и, главное, оскорбляет память тысяч японских военнопленных, покоящихся в сибирской земле.

К чему приведет новая активизация, пока судить трудно. Можно лишь констатировать, что теперь общественное мнение позволяет и даже поддерживает открытое обсуждение военной реформы и пересмотр безъядерных принципов, что было немыслимо еще несколько лет назад. Семидесятая годовщина дала импульс для обсуждения и анализа не только непростых проблем и вопросов, которые поставила история перед японским государством в 1945 г., но и перспектив национального строительства. 70 лет – значительный срок для государства, когда уже можно оценить достигнутые результаты. Понимая, что за этот период Япония осуществила небывалый экономический прорыв, необходимо признать, что остальные вопросы, связанные со Второй мировой, остаются открытыми. Конечно, время стирает в памяти поколений остроту проблем, но многие факты доказывают, что они по сей день актуальны и влияют на текущую политическую ситуацию. Тем более что «исторические войны» идут по всему миру, а в Азии они становятся частью общего процесса подъема этого огромного региона и выхода его на авансцену мировой политики. Можно даже говорить о том, что в отличие от Германии и Италии Япония и спустя много десятилетий после капитуляции не преодолела комплекса побежденной империи, не избавилась от груза и боли военных проблем.

Россия. Япония. Азия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 13 октября 2015 > № 1522491 Наталья Стапран

Выступление Министра иностранных дел России С.В.Лаврова на приеме по случаю мусульманского Нового года, Москва, 13 октября 2015 года

Ваши превосходительства,

Дамы и господа,

Дорогие друзья,

Рады приветствовать всех вас в канун Нового года по мусульманскому календарю. По традиции мы встречаем его вместе с послами государств-членов Организации исламского сотрудничества (ОИС), представителями федеральных органов власти Российской Федерации, основных российских конфессий, общественными деятелями и учеными, всеми теми, кто вносит заметный вклад в развитие отношений между Россией и мусульманскими странами.

В уходящем году ситуация на пространстве Ближнего Востока и Северной Африки, к сожалению, продолжала деградировать. Обосновавшиеся там террористы и экстремисты, включая, прежде всего, группировку т.н. «Исламского государства» («ИГ»), захватили обширные территории и совершали чудовищные преступления. Создав плацдарм в Сирии и Ираке, «ИГ» нацеливался на господство в исламском мире и за его пределами.

Мы решительно отвергаем попытки изобразить беззаконие экстремистов как часть религиозной борьбы – неважно, между исламом и другими конфессиями или внутри самого ислама. Исходим из того, что «ИГ» и подобные ему террористические группировки оскверняют ислам, оскорбляют заложенные в нем глубокие нравственные принципы, создают опасность, в первую очередь, для арабских стран, которые они открыто называют мишенями своей экспансии.

В России знают, что в противостоянии террористам следует действовать на упреждение, уничтожать боевиков на захваченных ими территориях, не ждать, пока они придут в твой дом. Отсюда и принятое Президентом Российской Федерации В.В.Путиным решение откликнуться на просьбу властей Сирии и начать с согласия нашего Парламента операцию российских Воздушно-космических сил для нанесения воздушных ударов по позициям «ИГ» и других экстремистских групп на сирийской территории.

Разумеется, мы готовы к объединению усилий в борьбе с терроризмом со всеми государствами на основе норм и принципов международного права. Проект резолюции о координации действий всех, кто противостоит «ИГ» и другим террористическим структурам, представлен нами в Совет Безопасности ООН. Исходим из того, что ключевыми участниками такой широкой коалиции могут и должны стать исламские страны.

Рассчитываем, что прогресс в противостоянии террористам позволит продвинуться в решении целого ряда назревших вопросов, в том числе и миграционного кризиса, затронувшего сегодня многие страны Европы, − ведь, сталкиваясь с любой проблемой, надо бороться в первую очередь с ее первопричинами. Мы будем и впредь помогать восстанавливать государственные структуры Ливии, поддерживать новое правительство Ирака в его усилиях по обеспечению национального согласия, оказывать содействие в деле политического урегулирования в Сирии. Выступаем за выработку всеобъемлющей стратегии политической стабилизации и социально-экономического восстановления Ближнего Востока. Россия заинтересована в демократическом, процветающем регионе. Мы никогда не стремились и не стремимся извлекать выгоды из хаоса и дестабилизации.

В этом же контексте упомяну нашу твердую приверженность к скорейшему возобновлению политического процесса по урегулированию палестинской проблемы. Мы ждали слишком долго. Ее тупиковое состояние позволяет экстремистам продолжать вербовать сторонников в свои ряды.

Считаем важным оказывать содействие и необходимую поддержку всем странам, которые ведут борьбу с террористическим интернационалом, в том числе на Африканском континенте к югу от Сахары. Готовы и будем продолжать содействие в укреплении боеспособности армии сил безопасности Афганистана, где военно-политическая ситуация резко ухудшилась. Будем способствовать повышению эффективности афганских сил правопорядка, вносить вклад в продвижение процесса национального примирения, хорошо при этом понимая, что сторонники «ИГ» в Афганистане не скрывают планов экспансии в направлении государств Центральной Азии, с которыми Россия поддерживает тесные дружеские и союзнические отношения.

Интересам укрепления единства и солидарности исламских народов отвечает восстановление доверия и взаимопонимания между двумя основными направлениями в исламе − суннитами и шиитами. Надеемся, что Организация исламского сотрудничества выступит с соответствующими инициативами.

Мы настроены на дальнейшее развитие многоплановых связей между Российской Федерацией и ОИС. В их основе – признание многообразия культур и цивилизаций, приверженность международному праву и мирному решению всех споров. Интенсивный и взаимополезный диалог между МИД России и Генеральным секретариатом ОИС по широкой повестке дня, включающей содействие урегулированию региональных конфликтов, борьбу с проявлениями экстремизма и терроризма, обеспечение прав человека, помогает лучше понять друг друга, найти новые области сотрудничества.

Можем только приветствовать интерес мусульман за рубежом к жизни их единоверцев в многонациональной и многоконфессиональной России. Наглядными свидетельствами этого стали присутствие высоких делегаций из государств-членов ОИС на открытии нового комплекса Московской соборной мечети, активное участие известных исламских богословов и ученых в конференции «Исламская религия против экстремизма», которую провела возобновившая работу группа стратегического видения «Россия – исламский мир».

Убеждены, что сотрудничество России с государствами-членами ОИС будет и впредь способствовать экономическому развитию и взаимному культурному обогащению наших народов, укреплению в международных отношениях принципов права и справедливости. Ценим вклад в эти усилия посольств государств-членов ОИС в Москве.

Еще раз сердечно поздравляю вас с Новым годом. Здоровья, успехов и всего самого доброго вам и вашим близким, мира и процветания вашим странам.

Иран и Азербайджан в шаге от прорыва

Михаил Беляев

Cитуация на мировой арене, характеризуемая низкими ценами на энергоносители, выходом Ирана из международной изоляции и жесткой поляризацией мировых центров силы, чьи интересы столкнулись на территории Украины и Сирии, несет в себе серьезные вызовы не только для геополитических тяжеловесов регионального и планетарного масштаба, но также и множество опасностей для более мелких государств. Одним из смежных регионов, в котором громким эхом отдаются последствия как украинского, так и ближневосточного конфликтов, и где заметно чувствуются последствия противостояния между Россией и Западом, стал Южный Кавказ. Азербайджан – самое крупное по населению и территории, а также наиболее экономически крепкое государство, сегодня рискует попасть в круговорот бушующей в мире геополитической бури.

Не секрет, что в последние годы проходило последовательное охлаждение отношений Азербайджана со своим западными партнерами ввиду целого ряда политических противоречий. Заподозрив Запад в попытках расшатать авторитет и основы власти внутри страны и на международной арене, Азербайджан стал резко ограничивать прямые или косвенные попытки влияния западных институтов на внутриполитическую ситуацию. С этой целью официальный Баку приостановил деятельность большинства западных фондов и НПО в стране и перестал церемониться с их местными ставленниками. Наиболее активная и радикальная часть «прозападной тусовки», финансируемой западными посольствами и фондами, была нейтрализована – в большинстве случаев путем проведения тщательной проверки со стороны финансовых органов, выявивших факты уклонения от налогов со стороны ряда НПО. В ответ на это усилилась перманентно ведущаяся кампания по дискредитации азербайджанского правительства на Западе, политическим итогом которой стал отказ лидеров стран-членов ЕС посетить открытие первых в истории Европейский игр в Баку.

На этом фоне обращает на себя внимание не только наблюдаемое в последние два года явное потепление азербайджано-российских отношений, но и интенсификация отношений между Баку и Тегераном, получивших новый импульс после прихода к власти в Тегеране команды Хасана Рухани. Взаимные визиты президентов двух соседних стран в течение одного года, участившиеся поездки высокопоставленных чиновников с представительными делегациями, решение о создании совместного комитета оборонных ведомств двух стран, проведение дней культуры Ирана в Азербайджане и наоборот, практически полный отказ от конфронтации в проправительственных СМИ – вот краткий и неполный перечень внешних признаков улучшения традиционно непростых отношений между соседями.

В конце августа - начале сентября этого года Азербайджан посетил высокопоставленный иранский религиозный деятель, великий аятолла Хамадани. В Баку его встретили с почетом и организовали визиты по крупнейшим мечетям страны, где иранский аятолла имел возможность встретиться и пообщаться с местными шиитами. Этот шаг дался Азербайджану, вероятно, не так уж просто – не секрет, что официальный Баку традиционно с настороженностью относится к деятельности иностранных религиозных миссионеров в стране.

Находясь в Азербайджане, аятолла Хамадани сделал довольно примечательное заявление относительно армяно-азербайджанского конфликта: «Нагорный Карабах является древней азербайджанской территорией. Надеюсь, что эти земли скоро будут освобождены от оккупации». Таким образом, Аятолла Хамадани, после победы исламской революции в Иране представлявший великого аятоллу Хомейни в Европе, а сегодня фактически курирующий «кузницу кадров исламской революции» в Куме, в одном высказывании подтвердил как историческую, так и правовую принадлежность Нагорного Карабаха Азербайджану. В аналогичном русле высказываются и другие высокопоставленные лица Ирана. К примеру, министр обороны ИРИ Хусейн Дехган заявил в ходе своего апрельского визита в Баку, что «Иран поддерживает территориальную целостность Азербайджана и его справедливую позицию по урегулированию конфликта».

Баку и Тегеран прощупывают также новые возможности для экономического сотрудничества с учетом ожидаемого выхода Ирана из международной изоляции. Посол ИРИ в Азербайджане Мохсун Пакаин в интервью oxu.az отметил, что делегация Азербайджана - вторая по величине делегация (после Германии), совершившая визит в Иран после достижения соглашения по иранской ядерной программе. «Мы очень рады, что Азербайджан оперативно реагирует на происходящие процессы», - заявил посол. В августе страны договорились о разблокировке Центральным банком Азербайджана 120 млн дол. иранских активов. По словам руководителя совместной ирано-азербайджанской комиссии по торговле и экономическому сотрудничеству Мехди Мохташеми, эти средства будут направлены на развитие взаимной торговли.

В начале августа президент Рухани принял азербайджанскую делегацию, возглавляемую министром экономики Шахином Мустафаевым, пригласив азербайджанцев осуществлять инвестиции в Иран. Речь идет об иранской горнодобывающей промышленности, а также создании совместного ирано-азербайджанского банка.

На днях в ходе заседания экономического комитета Ирана и Азербайджана в Тегеране был подписан меморандум о взаимопонимании по строительству железной дороги для транспортировки пяти миллионов тонн грузов ежегодно. Международный железнодорожный проект «Север-Юг» после сдачи в эксплуатацию станет одним из ключевых драйверов усиления торгово-экономического взаимодействия между Россией, Азербайджаном и Ираном. По мнению некоторых аналитиков, неспокойная обстановка в Турции подталкивает Иран к выбору более безопасных выборов транспортных маршрутов и, соответственно, ускорению завершения строительства железнодорожного соединения Астара-Решт-Казвин.

Одновременно прорисовываются контуры трехстороннего взаимодействия по оси Москва-Баку-Тегеран не только в экономической сфере, но также и в сфере безопасности. По информации агентства Reuters, вступление российской боевой авиации в сирийскую войну на стороне правительственных войск Башара Асада разрабатывалось в плотном взаимодействии с иранским генералитетом. Примечательно, что переброска российской военной техники в Сирию ведется через Азербайджан, в отличие от Грузии предоставивший России право на использование своего воздушного пространства. Последуй официальный Баку примеру Тбилиси, то он, наверняка, получил бы порцию похвал от западных коллег, чье априори критичное отношение к грядущим 1 ноября парламентским выборам в таком случае, вероятно, смягчилось бы. Российской авиации же пришлось бы делать круг через воздушное пространство Казахстана и Туркменистана, что привело бы к существенному подорожанию логистических расходов военной операции в Сирии.

Но Азербайджан сделал шаг в сторону России и Ирана. Шаг, который едва ли пришелся по вкусу не только заокеанским партнерам в Вашингтоне, но также и союзникам в Анкаре, выступающим за свержение режима Асада. Но свое решение Баку принял, исходя, в первую очередь, из собственных прагматических соображений, в очередной раз подтвердив свой статус единственного самостоятельного игрока на Южном Кавказе.

Во-первых, официальный Баку последовательно выступает за глобальную борьбу с терроризмом, и в этом отношении действия России полностью укладываются в логику этой самой борьбы (даже с учетом того, что РФ преследует свои объективные геополитические интересы в Сирии – впрочем, точно так же, как это делают все остальные региональные и мировые центры силы). "Исламское государство" стало головной болью всего региона, и рекрутируют в террористическую организацию, в том числе, и граждан Азербайджана. Лучше способствовать борьбе с радикалами на чужой территории, нежели завтра столкнуться с террористическими угрозами непосредственно в своем регионе.

Во-вторых, Азербайджан также оказывает логистическую поддержку силам НАТО в Афганистане, и осознает, что его отказ на аналогичную просьбу со стороны России существенно подпортил бы отношения сразу с двумя региональными державами, а также противоречил бы принципам традиционной для Азербайджана многовекторной внешней политики.

Наконец, не последнюю роль сыграло глубокое разочарование политической элиты Азербайджана двойственной позицией западных партнеров в вопросе нагорно-карабахского конфликта и их нежеланием вводить экономические санкции против Армении и карабахских сепаратистов. События на Украине показали, что при наличии собственных интересов Запад может ввести санкции даже против такой страны, как Россия, не говоря уже о непризнанных даже самой Арменией сепаратистах Нагорного Карабаха. Однако Евросоюз и США не пошли даже на этот символический шаг, при этом, продолжая нещадно критиковать азербайджанское правительство из-за нескольких арестованных маргинальных активистов. Более того, США продолжают оставаться единственной страной в мире, оказывающей прямую материальную помощь карабахскому режиму. В Вашингтоне это обосновывают гуманитарными соображениями, но можно ли представить подобную позицию Вашингтона по отношению к тем же ДНР и ЛНР?

С учетом этой разочарованности Азербайджан ищет более тесные связи со своими региональными партнерами, среди которых Россия и Иран, наряду с Турцией, в силу военно-политического и экономического потенциала являются естественными направлениями. Это не означает отхода от многовекторной внешнеполитической концепции. Азербайджан не отказывается от энергетических связей с ЕС и продолжает - пусть и формально - числиться в изжившей себя программе «Восточное партнерство». Реально же отношения с западными партнерами будут, по-прежнему, развиваться лишь в точках соприкосновения двусторонних интересов. Но Баку по-новому расставил акценты в региональной политике и, наряду с сохранением близких отношений с Турцией и Россией, сегодня видит перспективу также и в интенсивном развитии торгово-экономических и политических связей с ИРИ.

Негативный груз новейшей истории двух стран, отягощающий ирано-азербайджанские отношения, а также различия в идеологических платформах является одним из незримых препятствий на пути сотрудничества двух государств. Вместе с тем, опыт международных отношений демонстрирует, что наличие общих интересов зачастую кардинально меняет межгосударственные отношения в лучшую сторону. Такие общие интересы у Азербайджана и Ирана объективно имеются: это сохранение региональной стабильности (в том числе, путем ограничения влияния внешних внерегиональных сил), противостояние «Исламскому государству», создание современной транспортной инфраструктуры и, теоретически, даже совместные энергетические проекты регионального масштаба, о чем осторожно говорят как в Баку, так и в Тегеране.

При этом не следует забывать и о препятствиях. Так, в Иране опасаются этнического азербайджанского сепаратизма, а в Азербайджане пристально следят за последователями идей Хомейни; в Тегеране ревностно относятся к азербайджано-израильскому сотрудничеству, в то время как Баку весьма критично настроен к довольно тесным ирано-армянским отношениям.

Несмотря на это, внешнеполитические раздражители в лице Израиля и Армении сегодня несколько потеряли свою актуальность. Ввиду успеха переговоров «шестерки» посредников с Ираном угроза израильского или американского военного удара по Ирану более не рассматривается в качестве серьезной, а все разговоры об Азербайджане в качестве возможного «плацдарма» для подобных антииранских действий были неоднократно опровергнуты и даже документально исключены в трехсторонней азербайджано-турецко-иранской «Нахичеванской декларации». Значимость Армении для Ирана также снизилась с учетом выхода страны из изоляции: армянские банки более не востребованы для обхода санкций, а низкий потенциал экономический и демографический потенциал Армении не позволяет рассматривать эту страну в качестве перспективного рынка.

Таким образом, у Баку и Тегерана есть серьезные предпосылки (с учетом геополитической обстановки можно говорить даже об историческом окне возможностей) для вывода отношений на принципиально новый уровень. Смогут ли они им в полной мере воспользоваться, успешно преодолев остающиеся препятствия и острые углы во внутренней и внешней политике – покажет время.

На выставке Международного союза электросвязи ITU Telecom World 2015 состоялись двухсторонние встречи министра связи и массовых коммуникаций Российской Федерации Николая Никифорова с его коллегами из Японии, Азербайджана и Афганистана. Глава Минкомсвязи России встретился с заместителем министра внутренних дел и связи Японии Ясуо Сакамото, министром связи и высоких технологий Азербайджанской Республики Али Аббасовым, а также с министром связи и информационных технологий Исламской Республики Афганистан Абдулой Разаком Вахиди.

Встреча Николая Никифорова с заместителем главы министерства внутренних дел и связи Японии Ясуо Сакамото прошла по инициативе японской стороны. Участники договорились о том, что в ближайшие месяцы состоится встреча на уровне заместителей министров двух стран в развитие сегодняшнего события. Российско-японское мероприятие на таком высоком уровне пройдет впервые с 2010 года.

Предметом обсуждения сегодня стало развитие отношений России и Японии в сфере информационных технологий и связи. Глава Минкомсвязи России поддержал предложенный японской стороной проект по исследованию деятельности «Почты России» и отметил, что он позволит улучшить условия транспортировки и повысить качество предоставления почтовых услуг. Японские специалисты в настоящее время изучают уровень удовлетворенности клиентов «Почты России», оценивают качество и скорость доставки почтовых отправлений, а также проводят анализ эффективности действующих логистических схем и маршрутов. Результаты исследования будут готовы в апреле 2016 года. Николай Никифоров сообщил о том, что новым шагом в развитии «Почты России» будет запуск так называемого «почтового банка» — начало предоставления базовых финансовых услуг на «Почте России», которое запланировано на 2016 год.

Николай Никифоров и Сакамото Ясуо обсудили сотрудничество российских операторов связи и ИТ-компаний с японскими партнерами, а также подготовку проекта совместного заявления двух стран о взаимопонимании, которое затронет вопросы развития совместного сотрудничества двух стран, включая снижение цен на международный роуминг.

С Али Аббасовым Николай Никифоров обсудил возможность подписания двухстороннего межправительственного соглашения в области инфокоммуникаций, перспективы сотрудничества российских и азербайджанских операторов связи, а также возможность подписания меморандума о снижении тарифов на услуги связи в международном роуминге.

Участники встречи обсудили повестку дня крупнейших событий международного уровня, в которых будут принимать участие представители России и Азербайджана: 21-ю азербайджанскую международную выставку и конференцию «Телекоммуникации и информационные технологии», которая пройдет 2–5 декабря в Баку, Всемирную встречу на высшем уровне по информационному обществу, которую организует Международный союз электросвязи 14–15 декабря в Нью-Йорке, а также ряд других мероприятий.

С коллегой из Афганистана Николай Никифоров обсудил вопросы регионального взаимодействия и перспективы вступления Афганистана в Региональное содружество в области связи (РСС), а также сотрудничество двух стран в сфере телекоммуникаций и профильного образования в области информационных технологий и связи.

В Иране ведется подготовка к возрождению Великого шелкового пути

В то время как западные соседи Ирана находятся в ожидании лучших времен в плане условий безопасности, восточные соседи все чаще задумываются об улучшении своей экономической инфраструктуры, и одним из наиболее серьезных проектов в этой связи представляется возрождение Великого шелкового пути.

Иран занимает особое географическое месторасположение, и его территория всегда служила своего рода воротами, через которые проходили пути, связывающие Восток с Западом. Спустя многие столетия Иран снова рассматривается как один из основных транзитных маршрутов в мире. Так, после подписания ядерного соглашения в Вене очень многие страны намереваются перевозить свои транзитные грузы именно через территорию Ирана.

Как известно, в настоящее время Китаем прилагаются усилия по возрождению Великого шелкового пути, и, соответственно, возникают связанные с этим грандиозные планы. Иран также с большой надеждой смотрит на Шелковый путь. Следует, конечно, учитывать, что новые возможности определяют новые особенности этого пути. Основу нового Шелкового пути составят железные дороги. Существует несколько железнодорожных маршрутов, которые могут связать Иран с Китаем. Открытая на данный момент железная дорога, которая проходит через пограничный переход Инче-Барун, связывает Иран с Туркменистаном, Казахстаном и далее с Китаем. А сейчас министр дорог и городского строительства Ирана Аббас Ахунди заявляет уже о новом, наиболее коротком железнодорожном маршруте, который свяжет Иран с Китаем и для завершения прокладки которого потребуется реализовать довольно объемную программу. Речь идет о железной дороге Хаф – Герат, которая связывает Иран с Афганистаном. Сегодня, как отметил Аббас Ахунди во время встречи с министром градостроительства Афганистана Мансуром Надери, начинается новый этап в реализации проекта по строительству названной железной дороги. Ее предстоит продолжить и связать с железными дорогами Таджикистана, Кыргызстана и Китая и, таким образом, завершить формирование еще одного железнодорожного маршрута Шелкового пути, связывающего южный Иран с Китаем.

В Москве открыт иранский яблочный рынок

Директор департамента по производству фруктов умеренного климата и орехов министерства сельскохозяйственного джихада Ирана Рамазан Руинтан в интервью агентству ИСНА сообщил об открытии в Москве рынка сельскохозяйственной продукции для осуществления прямых поставок иранских яблок на российский рынок.

Р.Руинтан напомнил, что общая площадь яблоневых садов в разных иранских провинциях составляет 334 тыс. га (290 тыс. т – плодоносящие сады) и к числу провинций, в которых, в основном, выращиваются яблоки, относятся Западный Азербайджан, Восточный Азербайджан, Тегеран, Фарс, Исфаган, Хорасан-Резави, Хамадан и Чехармехаль и Бахтиария. Средняя урожайность яблок в Ирана составляет более 17 т с единицы площади. Некоторые передовые садоводы доводят этот показатель до 130 т.

Предполагается, что в этом году в Иране будет собрано 3,5 млн. т яблок (примерно 600 тыс. т яблок летних сортов, 600 тыс. т яблок для промышленной переработки и 1,8 млн. т яблок осенних сортов).

В прошлом году Иран экспортировал 396 тыс. т яблок на сумму в 172 млн. долларов в Россию, Ирак, Пакистан, Афганистан, страны Персидского залива, в бывшие советские республики, такие, например, как Казахстан. В этом году планируется экспортировать около 500 тыс. т яблок на сумму в 200 млн. долларов.

Как отметил Р.Руинтан, Организацией сельских кооперативов Ирана в Москве открыт рынок для осуществления прямых поставок яблок в российскую столицу. Соответствующие закупки яблок уже начались, и министерство сельскохозяйственного джихада предоставляет экспортерам данной продукции необходимые валютные средства для закупок яблок у садоводов и организации их экспорта. При этом совместно с экономическими советниками Ирана за рубежом решается вопрос о выделении льготных кредитов для транспортировки иранских яблок в разные страны для снижения до минимума расходов на их экспорт и сокращения потерь.

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции по итогам переговоров с Генсекретарем ОБСЕ Л.Заньером, Москва, 12 октября 2015 года

Уважаемые дамы и господа,

Мы провели подробные, насыщенные переговоры с Генеральным секретарем ОБСЕ Л.Заньером. Это позволило обсудить широкий спектр вопросов, представляющих взаимный интерес.

Россия последовательно выступает за повышение роли и авторитета ОБСЕ в европейских и международных делах, укрепление межгосударственного характера этой Организации, за строгое соблюдение лежащего в ее основе принципа консенсуса при принятии решений.

Сегодня мы обсудили весь спектр деятельности этой важной Организации. Конечно, особое внимание уделили ее роли в деле содействия урегулированию внутриукраинского кризиса.

Мы позитивно оцениваем работу специальной мониторинговой миссии (СММ) ОБСЕ, спецпредставителя Действующего председателя ОБСЕ в Контактной группе по Украине М.Сайдика, а также координаторов четырех рабочих подгрупп.

Что касается работы СММ ОБСЕ, сегодня мы подтвердили обоюдный интерес со стороны России и Генерального секретаря ОБСЕ Л.Заньера в том, чтобы ее численность была доведена до разрешенного уровня в 1000 наблюдателей (пока там работают около 550 человек). Их должно быть гораздо больше, тем более сейчас на плечи миссии ложится дополнительная задача по верификации отвода теперь уже легких вооружений калибром до 100 мм в соответствии с Дополнением к «Комплексу мер», подписанным сторонами 29 сентября.

Мы, конечно же, заинтересованы, чтобы миссия продолжала регулярно докладывать постоянному Совету ОБСЕ о своей работе, что бы эти доклады были бы максимально подробными и объективными.

Мы проинформировали наших коллег из ОБСЕ о российских оценках переговоров лидеров «нормандской четверки», которые состоялись в Париже 2 октября, прежде всего, в том что касается пакета политических действий необходимых для реализации Минского документа от 12 февраля 2015 г., который включает в себя конституционную реформу, предоставление на постоянной основе особого статуса Донбасса, проведение амнистии и выборов на территориях провозглашенных Донецкой и Луганской народных республик по согласованию Киева с руководителями этих территорий.

Затронули другую серьезную проблему нашего общего континента – миграционный кризис, который был вызван ростом числа беженцев из стран Ближнего Востока и Северной Африки. Убеждены, что ОБСЕ может внести свой вклад в решение этого вопроса. У Генерального секретаря ОБСЕ Л.Заньера есть целый ряд идей, которые он планирует обсудить со странами-участницами ОБСЕ. Мы поддерживаем эти усилия. Признательны г-ну Л.Заньеру, что в свой прошлый приезд посетил Ростовскую область и посмотрел, как Россия принимает беженцев с Украины, прежде всего, с Востока Украины (их у нас более миллиона человек).

Обсудили перспективы продолжения диалога по системным проблемам, прежде всего, в отношении необходимости поиска выхода из кризиса в области европейской безопасности. Этому в значительной степени посвящен процесс «Хельсинки + 40», который приурочен к 40-летию Заключительного акта СБСЕ в 2015 году. Хотелось бы выйти на такие договоренности, которые позволили бы на практике воплощать в конкретные дела принципы Хельсинкского Заключительного акта. В этой связи придаем большое значение подготовке к совещанию министров иностранных дел ОБСЕ, которое состоится в декабре этого года в Белграде.

Поговорили о работе исполнительных структур ОБСЕ. Мы тесно сотрудничаем с Секретариатом по целому ряду направлений. С 2008 года на базе учебного центра МВД России в Домодедово проводятся регулярные курсы для афганских наркополицейских. Это наш общий проект с ОБСЕ. Очередной курс запланирован на декабрь текущего года.

Обсудили полевую деятельность ОБСЕ, работу миссии этой Организации в различных странах. Высказались за то, чтобы выправлять дисбаланс в этой деятельности, которая пока разворачивается лишь на Балканах и на постсоветском пространстве. Уверены, что к Западу от Вены есть немало вопросов и проблем, которым ОБСЕ могла бы уделять больше внимания.

Подчеркнули, необходимость сбалансированного подхода к работе и финансированию по всем т.н. «трем корзинам» ОБСЕ – к сферам безопасности, экономики и экологии, прав человека и гуманитарных проблем.

Призвали Генсекретаря уделить больше внимания деятельности Бюро по демократическим институтам и правам человека (БДИПЧ), Верховного комиссара по делам национальных меньшинств (ВКНМ), представителя ОБСЕ по вопросам свободы СМИ. Привели примеры определенной предвзятости в некоторых действиях этих исполнительных структур.

Как я уже сказал, особое внимание мы уделили будущему ОБСЕ. Мы хотим, чтобы ОБСЕ была полноценной Организацией, могла иметь прочную основу для расширения своей деятельности, в том числе на сферы миротворчества и превентивной дипломатии. Для этого важно, прежде всего, создать надежную правовую базу.

Мы думаем, что г-н Л.Заньер, как и многие члены ОБСЕ, понимают смысл наших инициатив, которые состоят в придании Организации статуса юридического лица. Для этого необходимо принять Устав или иной учреждающий документ. Мы распространили в ОБСЕ проект такого документа много лет назад. Пока в силу действия правил консенсуса ряд делегаций препятствуют и противятся обсуждению этого документа. Убежден, что жизнь нас всех заставит более серьезно подойти к нашей общей Организации и подумать о ее будущем.

Вопрос (адресован Л.Заньеру и С.В.Лаврову): Г-н Заньер, ранее Вы говорили о необходимости увеличения численности наблюдателей ОБСЕ на Украине. Как Вы оцениваете перспективы совместной работы наблюдателей ОДКБ и ОБСЕ с учетом увеличения общего числа членов миссии? Возможно ли присоединение наблюдателей ОДКБ к работе миссии ОБСЕ на Украине? Ожидаются ли какие-либо препятствия к этому со стороны Киева?

С.В.Лавров (добавляет после Л.Заньера): Подтверждаю нашу заинтересованность в развитии контактов между ОДКБ и ОБСЕ. Эти контакты развиваются уже не первый год. Генеральный секретарь ОБСЕ Л.Заньер сегодня встречался с членами Постоянного совета ОДКБ и Генеральным секретарем Организации Н.Н.Бордюжей. Он регулярно участвует в министерских заседаниях ОБСЕ. Между ОДКБ и ОБСЕ накоплен хороший опыт обмена оценками и мнениями в регионах, расположенных рядом с Россией.

В ОДКБ есть миротворческие силы, которые применяются в зоне ответственности ОДКБ – на территории государств, входящих в ОДКБ. В принципе, они могут применяться и в других точках земного шара по мандату Совета Безопасности ООН и с согласия соответствующих сторон. В том, что касается работы наблюдательных групп Специальной мониторинговой миссии ОБСЕ на Украине, то речь никогда не шла об изменении принципа ее формирования. Как сказал Генеральный секретарь ОБСЕ Л.Заньер, миссия формируется на основе кандидатов, которых представляют отдельные страны-участницы ОБСЕ. В этой миссии сейчас 33 россиянина, мы бы хотели, чтобы их было больше. Будем представлять дополнительных кандидатов, как об этом и попросил Генеральный секретарь ОБСЕ Л.Заньер.

Вопрос: Какими Вы видите перспективы сотрудничества Саудовской Аравии с западными странами, в первую очередь, с США, в борьбе с «Исламским государством» («ИГ») и в перспективе в решении внутрисирийского кризиса?

С.В.Лавров: Вчера Президент России В.В.Путин встречался с представителями руководства Саудовской Аравии и ОАЭ, не так давно – с Президентом Турции, находится в регулярном контакте с руководителями других государств. Недавно с визитом нас посетил Президент Палестины М.Аббас, ожидаются дополнительные встречи с представителями стран региона. В Нью-Йорке состоялся подробный разговор с Президентом США Б.Обамой, прежде всего, о том, как преодолеть нынешний сирийский кризис, не допустить, чтобы «ИГ» и прочие террористические группировки установили свои власть и порядки не только в Сирии и Ираке, но и на обширных территориях, о чём громогласно заявляют их лидеры, грозясь создать исламистский халифат.

Перспективы нашего сотрудничества со всеми этими государствами, включая Иран, Ирак и непосредственно Сирию, зависят от того, насколько чётко, решительно и бескомпромиссно мы будем бороться с терроризмом. В прошлом были случаи, когда некоторые наши партнёры поддавались искушению попустительствовать экстремистам ради достижения неких геополитических целей, прежде всего – сменить неугодный режим в той или иной стране в надежде, что на каком-то этапе они смогут поддержать экстремистов, дать им немного поработать на их цели, а когда смена режима будет достигнута, разобраться с экстремистами. Это не работает. Это не сработало в Ираке, Ливии – всё получилось ровно наоборот: свергли режимы и вместо процветания и демократии получили хаос, разгул насильственного экстремизма, терроризма. Из этих же ошибок в своё время произросла «Аль-Каида», чьих последователей мы наблюдаем в лице «Джабхат ан-Нусры» и других террористических группировок, из этой же логики произросла и т.н. структура «Исламское государство».

Наши перспективы напрямую зависят от понимания недопустимости заигрывания с террористами, размывания общих антитеррористических задач попытками обусловливать эту борьбу не относящимися к ней условиями и вопросами. Нам кажется, что в разговорах с американскими коллегами, нашими партнёрами из района Персидского залива мы ощущаем больше понимания этой угрозы и, соответственно, необходимости решительной борьбы с ней.

Мы заинтересованы, чтобы между созданной США коалицией, куда входят многие страны арабского мира, включая государства Персидского залива, и нашими военными, работающими сейчас в Сирии, была налажена координация; чтобы речь шла не только о выработке правил, исключающих непреднамеренные инциденты (об этом практически договорились), но и о координации совместных действий.

Как вы слышали, мы попросили тех, кто считает, что лучше знает обстановку «на земле», сообщать нам районы базирования террористов. Пока коллеги из коалиции не готовы пойти на это. Просили мы и о том, чтобы нам сообщили, в каких районах работает не террористическая, а т.н. «патриотическая» оппозиция, чтобы учитывать это в наших действиях. На это партнёры из коалиции тоже пока не идут, хотя, на мой взгляд, было бы логично ввести «разделение труда» – коалицию пригласили в Ирак, но не приглашали в Сирию, а нас пригласили в Сирию. Для того, чтобы обеспечить эффективность, легитимность и соответствие международному праву, такое скоординированное действие вполне могло бы состояться. Мы к этому по-прежнему готовы.

Безусловно, помимо сотрудничества с сирийской армией (мы наносим удары с учётом дальнейшего закрепления сирийской армией «на земле» успехов в антитеррористической борьбе), были бы также готовы сотрудничать и с той самой «патриотической» оппозицией, которая не приемлет террористических методов, идеологии, т.н. «Сирийской свободной армией», о которой много говорят. Мы публично подтверждали и подтверждаем готовность взаимодействовать с такими патриотическими отрядами вооружённой оппозиции как в плане координации действий в антитеррористической борьбе на сирийской территории, так и с точки зрения вовлечения этих патриотических отрядов вооружённой оппозиции в усилия по подготовке условий для политического процесса, который, конечно же, должен начаться как можно скорее, быть общесирийским и завершиться достижением согласия между самими сирийцами.

Повторю, мы с нашими партнёрами в регионе, в США, с рядом других коллег не на сто процентов одинаково видим ситуацию до самого последнего шага. Но у нас определенно есть движение вперёд – нашу логику воспринимают, ценят нашу готовность учитывать озабоченности партнёров. Как известно, мы приглашаем всех заинтересованных коллег подключиться к работе Информационного центра, который мы создали в Багдаде совместно с правительствами Ирака, Сирии и Ирана. Готовы рассматривать и другие точки в регионе, где можно наладить такую координацию с участием не только этих, но и других стран Ближнего Востока и Севера Африки.

Вопрос (адресован Л.Заньеру): Глава МИД Азербайджана Э.М.Мамедъяров заявил, что есть особая необходимость в усовершенствовании ОБСЕ и ее структур, в том числе и Бюро по демократическим институтам и правам человека (БДИПЧ). Он отметил, что заявление БДИПЧ ОБСЕ в связи с выборами в Азербайджане противоречит мандату Бюро, и что оно должно серьезно пересмотреть применяемую избирательную методологию. Как Вы это прокомментируете?

С.В.Лавров (добавляет после Л.Заньера): Добавлю в продолжение того, о чем я говорил в своем вступительном слове. Отсутствие правовой базы для многих видов деятельности – это системная проблема ОБСЕ. Начинается все с отсутствия Устава самой Организации. ОБСЕ называется организацией, а таковой не является, потому что у нее нет учредительного документа. То же самое относится и к деятельности БДИПЧ. Мы уже многие годы вместе с нашими партнерами по СНГ коллективно призываем сесть и согласовать правила, которые будут лежать в основе практической деятельности Бюро, прежде всего в том, что касается наблюдения за выборами. Нынешние обязательства государств перед ОБСЕ в данном вопросе заключаются только в одной очень простой вещи: когда государства проводят общенациональные выборы, они обязаны приглашать наблюдателей, в том числе и из ОБСЕ, в соответствии со своим национальным законодательством. Там не сказано, что в Азербайджан обязательно нужно посылать 260 человек, а не 130, как хотел Азербайджан, в ФРГ – только двоих, в США – десять, а в одну из прибалтийских стран, в которой живут несколько сотен тысяч «неграждан» – вообще никого не посылать. Поэтому сегодня мы с Генеральным секретарем ОБСЕ Л.Заньером говорили об этом. Я понимаю, что это не вина Секретариата – этот орган должен руководить аппаратом существующей структуры. Но сама структура, к сожалению, последовательно подвергается испытанию из-за собственной слабости, рыхлости. Те, кто отказывается делать ОБСЕ полноценной организацией (а их меньшинство), предпочитают таковой ее сохранить, чтобы ей было легче манипулировать.

Вопрос: Сегодня Посол Нидерландов в Москве сообщил, что усилия по созданию международного трибунала по MH17 прекращены и сейчас рассматриваются другие возможные сценарии, в том числе рассмотрение катастрофы в рамках Международного уголовного суда (МУС). Будет ли изменение позиции Нидерландов способствовать более эффективному расследованию?

С.В.Лавров: Я не знаю. Честно говоря, мы многократно высказывали свою точку зрения обо всех странностях работы, которую организовали пять государств во главе с Нидерландами. Сначала вообще полгода не приглашали Малайзию – страну, которой принадлежит самолет, в которой зарегистрирована авиакомпания, работали без нее. На ведущую роль не пригласили ИКАО, хотя это обычная практика. Приняли резолюцию в Совете Безопасности, потом ее не выполняли; ни разу не доложили в СБ ООН, чем они там занимаются. Обломки самолета, трупы погибших долго не вывозили, потом частично вывезли, частично оставили. Не ответили на многочисленные вопросы, которые Российская Федерация направила в эту следственную группу. Россия – единственная страна, предоставившая данные со своих спутников. Ни США, у которых тоже есть эти данные, ни украинцы не предоставили информации о переговорах военных диспетчеров.

Это все многократно «перетерто» в многочисленных публикациях и интервью, и, тем не менее, вокруг этого продолжается какая-то возня. Буквально на днях как сенсацию вдруг сообщили «новость» о том, что были обнаружены обломки самой ракеты (не головной ее части) в телах погибших. Сколько же нужно было «обнаруживать», чтобы сказать об этом только сейчас? Отказались разговаривать с представителем корпорации «Алмаз-Антей», хотя, по главной версии и утверждениям следователей, самолет был поражен ракетой, которую производит эта корпорация. С ним вообще не говорили. Я даже не буду перечислять многие другие странности. Про Совет Безопасности вспомнили только, когда, извините, захотелось создать трибунал. Никогда Совет Безопасности ООН уголовными преступлениями не занимался. Есть МУС, если они хотят обращаться туда – там свои процедуры. Вообще, если говорить про суды, судей и следственную группу, то Бог ей судья, этой следственной группе.

Россия. Евросоюз > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 12 октября 2015 > № 1516700 Сергей Лавров

Региональная антитеррористическая структура Шанхайской организации сотрудничества (РАТС ШОС) использует весь свой потенциал для активизации сотрудничества со спецслужбами Афганистана в условиях расширения деятельности террористической организации "Исламское государство" (ИГ) в этой стране, сообщил в понедельник замдиректора Исполкома РАТС ШОС Виталий Буров.

По его словам, оперативные данные, которыми обладают страны-члены ШОС, показывают, что ИГ последовательно наращивает численность своих бандформирований в Афганистане, особенно укрепив позиции на востоке и севере страны. Ранее представители Генштаба ВС РФ заявляли, что ИГ существенно расширило деятельность в Афганистане, куда эмиссары этой группировки проникают из зон иракского и сирийского конфликтов.

"Афганским спецслужбам будет предоставлена практическая помощь в противодействии вербовочной деятельности боевиков, в том числе, для участия в конфликте на Ближнем Востоке, а также раскрытии каналов получения дополнительных источников финансирования", — сказал РИА Новости Буров в ходе проведения международного семинара в Ташкенте.

В мае РАТС ШОС и МИД Афганистана подписали протокол о намерениях о сотрудничестве в сфере безопасности. Документ позволил создать правовую основу для совместной работы.

В ШОС входят Россия, Китай, Казахстан, Киргизия, Таджикистан и Узбекистан. Статус наблюдателей имеют Белоруссия, Монголия, Индия, Иран, Пакистан и Афганистан. Десятого июля в ШОС была запущена процедура приема в организацию Индии и Пакистана. РАТС, созданная в 2004 году, базируется в Ташкенте.

Террористическая группировка "Исламское государство" является на сегодняшний день одной из главных угроз мировой безопасности. За три года террористам удалось захватить значительные территории Ирака и Сирии. Кроме того, они пытаются распространить свое влияние в странах Северной Африки, в частности в Ливии. По разным оценкам, контролируемая ИГ территория достигает до 90 тысяч квадратных километров. Террористы объявили о создании так называемого "халифата" с собственными законами и органами власти. Данные о численности экстремистской организации тоже варьируются — от 50 до 200 тысяч боевиков.

Силам безопасности Афганистана в понедельник удалось отразить попытку боевиков радикального движения "Талибан" захватить город Газни, административный центр одноименной провинции к юго-западу от столицы страны Кабула, сообщает агентство Франс Пресс.

"Сегодня утром около двух тысяч боевиков "Талибана" совершили нападение на Газни с нескольких сторон. Им удалось приблизиться на расстояние пяти километров от города, началась ожесточенная схватка. Однако силы безопасности Афганистана быстро отразили нападение", — цитирует агентство заместителя губернатора провинции Мохаммада Али Ахмади (Mohammad Ali Ahmadi).

На территории Афганистана действует радикальное движение "Талибан", правительственные войска постоянно проводят спецоперации, направленные на борьбу с боевиками. Часто жертвами этих противостояний становятся мирные жители.

Ранее талибы в ходе внезапного наступления захватили город Кундуз — столицу одноименной провинции. Вооруженным силам Афганистана при поддержке ВВС США удалось освободить город через несколько дней.

Интересы России и США в Сирии в корне непримиримы: Вашингтон стремится к смене режима Асада и будет только усиливать поставки оружия сетям наемников, которые сражаются против сирийского правительства, России и Ирана, считает колумнист Sputnik Финиан Каннингем.

Москва великодушно предлагала Вашингтону сотрудничество в борьбе с терроризмом в Сирии и призывала координировать военные операции. На прошлой неделе Владимир Путин встречался с делегацией Саудовской Аравии, главного "клиента" США в арабском мире, в очередной попытке продвинуться в вопросе совместной борьбы против террористических группировок в Сирии.

Однако называть Соединенные Штаты и их приспешников из Саудовской Аравии "партнерами" по борьбе с терроризмом означает заблуждаться, считает аналитик. По его словам, Вашингтон и Эр-Рияд непрестанно работают на подрыв России и, что хуже, пытаются втянуть Москву в подобие афганского "болота".

Россия прекрасно знает, что американские и саудовские "партнеры" являются главными спонсорами наемных джихадистских армий, действующих в Сирии в последние пять лет, пишет Каннингем. Если бы не преступная война ради смены режима, которую развязали США, сегодняшняя картина в Сирии не сводилась бы к ужасающим цифрам в 250 тысяч погибших, несколько миллионов беженцев, сотни миллиардов долларов ущерба.

Автор ссылается на секретные документы, в результате утечки которых стало известно, что США планировали свержение Башара Асада еще в 2006 году – за пять лет до начала срежиссированных ими столкновений, при этом сегодня США и Саудовская Аравия только усиливают поставки вооружений сирийским боевикам. Требование об уходе Асада аналитик считает отвратительным ультиматумом, особенно со стороны Саудовской Аравии, режима, который отправил за решетку десятки тысяч людей, выступавших за демократические права.

Москве стоит прекратить рассчитывать, что Вашингтон и его клиенты будут хоть как-то участвовать в борьбе с терроризмом, заключает Каннингем. Вместо переговоров с "партнерами" нужно однозначно сформулировать условия прекращения конфликта и в первую очередь заставить их отозвать наемников из Сирии.

После Сирии – Ирак?

Петр Львов

Потеряв все надежды на то, что США и их союзники способны спасти Ирак от самопровозглашенного Исламского государства, и находясь под воздействием успешных действий группировки ВКС РФ в Сирии против террористических группировок, Багдад всерьез задумался над тем, чтобы попросить Россию стать своим главным партнером в борьбе с ИГИЛ.

А для этого нужно обратиться к Москве с официальной просьбой использовать ВКС и крылатые ракеты для ударов по инфраструктуре террористов. Причем желательно разместить российские самолеты на иракской территории, что, как показал опыт Сирии, делает удары более эффективными, нежели американские или натовские бомбардировки. В этом случае России бы оказали помощь с земли иракские наводчики из разведслужб, а также иранские беспилотники. В случае с Ираком также можно было бы использовать и российскую стратегическую бомбардировочную авиацию, способную разорвать укрепрайоны боевиков в районе Феллуджи, Рамади и Мосула.

Первые признаки того, что Москва и Багдад двигаются в этом направлении уже есть. Об этом свидетельствуют заявления высокопоставленных деятелей с обеих сторон. Кроме того, в начале октября представители иракских вооруженных сил объявили о том, что они заключили соглашение об обмене разведданными с Ираном, Россией и Сирией. Премьер-министр Ирака Хайдер аль-Абади пошел дальше и на днях сказал, что он не исключает возможность разрешить России наносить авиаудары на территории Ирака. А чрезвычайно влиятельный духовный лидер иракских шиитов аятолла Али аль-Систани призвал международное сообщество принять более активное участие в борьбе против ИГИЛ, намекнув при этом, что он тоже не против поддержки со стороны России. А 5 октября председатель Совета Федерации ФС РФ В. Матвиенко заявила, что в Москве готовы рассмотреть просьбу Багдада нанести удары по позициям Исламского государства в Ираке, если такая просьба поступит.

Пока что единственный сдерживающий момент – это тот факт, что нынешнее правительство Х. аль-Абади является компромиссом между Тегераном и Вашингтоном, и поэтому оно вынуждено действовать с оглядкой на США. Так что многое здесь будет зависеть от Ирана, а также от развития ситуации в стране. Ведь под ударами российской авиации боевики ИГИЛ и других террористических организаций бегут из Сирии в Ирак, главным образом в район Мосула и западную провинцию Анбар. А это создает опасность правящему иракскому режиму, который сам по себе не в состоянии справиться с десятками тысяч вооруженных террористов. Армия Ирака, подготовленная американскими инструкторами, оказалась небоеспособной справиться с наступлением боевиков летом 2014 года. Тем более что вооруженные силы страны привыкли за многие десятилетия к российскому оружию, более практичному и легкому в использовании, нежели сложное и дорогостоящее оружие из США. Министр обороны Ирака Халед аль-Обейди во время своего визита в Москву в начале с.г. заявил, что «в той борьбе, которую мы сейчас ведем, российское оружие оказалось лучшим. Я знаю, что американцы не могут дать нам такое оружие». Он также добавил о своем понимании, что русские в большей степени готовы предоставить поддержку в рамках «войны на истощение», в которой Ираку требуются постоянные и крупные поставки оружия.

В этой ситуации Багдад уже переориентируется на ВТС с РФ, особенно в сложные моменты. Так, Багдад неоднократно обращался к России за дополнительным вооружением в те моменты, когда, по его мнению, усилия США перестают приносить результаты. Еще в 2013 году бывший премьер-министр Нури аль-Малики подписал с Россией 4,2-миллиардную сделку на поставки оружия после того, как США отложили поставку в Ирак истребителей F-16 — отчасти из-за опасений Вашингтона по поводу того, как Малики возможно планировал их использовать против суннитов. А после очевидно безрезультатной поездки в США в апреле 2015 г. Х. аль-Абади отправился в Россию, чтобы попросить ее о поставке новых партий оружия, включая вертолеты. Москва удовлетворила его просьбу.

В ряде американских СМИ уже прошла информация о том, что иракцы все чаще предпочитают иметь дело с Россией. Дело в том, что Москва никогда не настаивает на ограничениях, которые практикуют США. Так, министр иностранных дел России С.В. Лавров 27 сентября с.г. сообщил российским СМИ, что Россия готова предоставить Ираку современное оружие без каких-либо политических условий — в отличие, добавил он, от других поставщиков оружия.

Очень важно и то, что за пределами официального военного истеблишмента иракские шиитские боевики открыто говорят о своем согласии на вмешательство России: один из командиров «Бригады Бадр» заявил, что его группировка решительно поддержит авиаудары российских самолетов в Ираке. Представитель другого военизированного формирования «Асаиб Ахль аль-Хак» указал, что «его группировка полностью поддерживает усиление роли России в конфликте, потому что США не готовы всерьез бороться с ИГИЛ. Кроме того, американцы проводят совершенно непоследовательную линию в отношении к суннитам и шиитам. Сначала Вашингтон полностью изгнал суннитов из армии и силовых структур страны, а теперь пытается исправить эту ошибку, что вызывает непонимание у шиитов».

Так, США решили что, чтобы заручиться доверием суннитов в рамках кампании против ИГИЛ, им необходимо отодвинуть шиитские группировки на второй план, и в Рамади они держали шиитские группировки на некотором расстоянии. После убийств и атак, совершенных членами этих группировок во время штурма Тикрита и прилегающих территорий, США открыто заявили о необходимости помешать шиитским отрядам разжигать межрелигиозную напряженность во время сражений в провинции Анбар. Однако без создания суннитских военных соединений, которые готовы и способны сражаться с ИГИЛ, результатом станет резкое снижение эффективности кампании против этой террористической организации.

США также подвергались критике за их чрезмерно осторожное применение тактики авиаударов и за их медленную и неэффективную доставку военного оборудования иракским вооруженным силам. В течение нескольких месяцев администрация Обамы рассматривала возможность проведения подготовки иракских авиационных наводчиков в качестве одного из способов усиления эффективности воздушных ударов. Однако американцев очень беспокоит риск ошибочного определения целей, языковой барьер между иракскими солдатами и американскими пилотами, а также то количество времени, которое потребуется на подготовку иракцев. Эти риски уже привели к совершенным по ошибке авиаударам по больнице организации «Врачи без границ» в афганском городе Кундуз в 3 октября. Но без участия иракских авианаводчиков, способных корректировать авиаудары, США лишатся одного из своих главных оперативных преимуществ в борьбе против ИГИЛ.

Пока же ошибки Вашингтона приводят к тому, что основная роль переходит к набирающей мощь в регионе России, что приведет к вытеснению США от участия в решении конфликта. Судя по всему, все идет к созданию альянса Россия – Иран – Ирак – Сирия, который сможет разгромить террористов в достаточно короткие сроки и вытеснить ИГИЛ в соседние Турцию и Саудовскую Аравию, которые и породили нынешнюю проблему с Исламским государством.

Вооруженные силы Афганистана ликвидировали ключевого командира террористической группировки "Талибан" Мавлави Ибрагима Шивани (Mawlawi Ibrahim Shiwani) в ходе спецопераций, проведенных в воскресенье в провинции Фарах на западе страны, заявил генерал Тадж Мохаммад Джахид (Taj Mohammad Jahid) агентству Синьхуа.

"Подразделения армии Афганистана в воскресенье утром провели операцию по зачистке боевиков террористической группировки "Талибан" в округе Балаблок и ликвидировали 15 боевиков, в числе которых ключевой командир боевиков Мавлави Ибрагим Шивани, который играл в группировке роль заместителя губернатора провинции Фарах", — цитирует агентство заявление генерала.

По его мнению, убийство командира может существенно ослабить позиции талибов в провинции Фарах и соседних районах.

На территории Афганистана действует радикальное движение "Талибан", правительственные войска постоянно проводят спецоперации, направленные на борьбу с боевиками. Часто жертвами этих противостояний становятся мирные жители.

Кампания по вакцинации детей против полиомиелита на территории восточной афганской провинции Нангархар была приостановлена из-за деятельности группировки «Исламское государство», передает телеканал «Толо» со ссылкой на местных властей.

Глава департамента здравоохранения Наджибулла Камаваль заявил, что из-за тяжелой ситуации с безопасностью в уездах Ачин, Хаска-Мина и Кот около 46 тысяч детей остались непривитыми. Он также добавил, что в этих уездах боевики закрыли 10 медицинских центров.

Напомним, что в Нангархаре участились случаи заболевания детей опасным вирусом, в связи с чем на территории провинции была начата кампания вакцинации.

Нестабильная ситуация в Афганистане и на Ближнем Востоке побуждает сегодня Россию к более активному участию в решении актуальных проблем безопасности. Свой взгляд на ситуацию в Северном Афганистане, новые угрозы для Средней Азии, опасное влияние «Исламского государства», роль России в урегулировании конфликтов и перспективы взаимодействия Москвы с НАТО представил в эксклюзивном интервью порталу «Афганистан.Ру» афганский политический деятель, депутат Национального парламента Абдул Хафиз Мансур.

Справка «Афганистан.Ру»:

В настоящее время Абдул Хафиз Мансур представляет жителей Кабула в афганском парламенте. В 80-е годы он участвовал в боевых действиях в рядах моджахедов вместе с командиром Ахмад Шахом Масудом. После формирования правительства Бурхануддина Раббани он стал директором государственного информационного агентства «Бахтар». С приходом к власти талибов он покинул Кабул и вновь присоединился к фронту антиталибского сопротивления, который возглавлял Ахмад Шах Масуд. В начале президентства Хамида Карзая Мансур вернулся к журналистской и исследовательской деятельности. Абдул Хафиз Мансур считает себя умеренным мусульманином и выступает против радикально-исламистских взглядов, отстаиваемых талибами, «Аль-Каидой» и ИГИЛ. Все последние годы он был и остается одним из самых ярых критиков Карзая.

Афганистан.Ру: Какова основная причина распространения агрессии и нестабильности на севере? В последние дни север Афганистана от Бадахшана до Фарьяба был охвачен войной. Кундуз в течение двух дней находился в руках талибов, и боевые действия продолжаются до сих пор. В чем состоит главная причина этих событий?

А.Х. Мансур: Коренная причина распространения нестабильности на севере кроется в экстремистской сущности движения «Талибан». Для деятельности талибов на этом направлении не существует географических ограничений. Если у них появится возможность, они займутся убийствами в том числе и за пределами афганской территории. Другая причина заключается в том, что некоторые афганские политики некоторым образом подготовили почву для развития войны на севере и открыли дорогу для вхождения туда талибов. Посредством боевых действий и убийств в регионе от Бадахшана до Фарьяба талибы хотят рассредоточить правительственные войска и уменьшить давление, которое оказывается на них в Кундузе.

Афганистан.Ру: Обучением сил безопасности Афганистана военному делу занималась НАТО. Некоторые уверены, что падение Кундуза показало недостатки военной выучки афганских внутренних сил. Каково Ваше мнение на этот счет?

А.Х. Мансур: Я уверен в том, что НАТО не смогла обеспечить безопасность Афганистана и не добивалась этого. Но проблема падения Кундуза не была связана с уровнем подготовки афганских сил, она заключалась в руководстве и высшем политическом управлении. Эти люди целенаправленно ставили на посты в Кундузе слабых руководителей, и, как я уже говорил ранее, некоторые государственные деятели создали почву для присутствия там талибов. В день сражения в городе не было ни мэра, ни начальника службы национальной безопасности. В такой ситуации нельзя ожидать от солдат, что они начнут обороняться самопроизвольно.

Афганистан.Ру: Вы сказали, что некоторые официальные лица в правительстве Афганистана создали предпосылки для нестабильности на севере. Какие свидетельства и документы об этом говорят?

А.Х. Мансур: В мемуарах экс-главы Пентагона Роберта Гейтса сказано, что бывший президент Карзай просил американцев оказать ему содействие в ослаблении объединенного антиталибского фронта (Северного альянса – прим. переводчика). И Карзай, и нынешние власти своей беспечностью и назначением на посты слабых фигур на севере страны намеренно открыли дорогу для того, чтобы талибы смогли пробить на севере брешь и устроить там свое логово. На мой взгляд, это является веским свидетельством и документом, достойным того, чтобы с ним согласиться.

Афганистан.Ру: Почему политики занимаются созданием нестабильности на собственной территории? В чем логика?

А.Х. Мансур: Некоторые афганские политики думают, что граждане Афганистана не обладают равными правами. По их мнению, одни граждане имеют больше прав и являются «своими», а другие – нет. Обратите внимание, ни нынешняя власть, ни правительство господина Карзая не проводили расследования серийных убийств лидеров, политиков и военных, являющихся выходцами с севера. Глава исполнительной власти доктор Абдулла говорит, что в правительстве есть люди, которые оправдывают преступления талибов на севере. Уже одно это говорит о том, что некоторые государственные деятели Афганистана хотят, чтобы север был нестабильным.

Афганистан.Ру: Глава исполнительной власти и некоторые политики-выходцы с севера также являются членами этого правительства. Почему они не противодействуют тем, кто, по Вашим словам, несет нестабильность на север?

А.Х. Мансур: Ну, на этот вопрос должен ответить сам глава исполнительной власти и другие политики-выходцы с севера, которые сегодня работают в Правительстве национального единства, а раньше были членами правительства Карзая.

Афганистан.Ру: Вам известна ситуация с безопасностью на севере и, естественно, у Вас есть доступ к информации. Насколько широко распространено такое явление, как присутствие среди талибов боевиков из стран Средней Азии?

А.Х. Мансур: Весьма широко распространено – вместе со своими семьями они присутствуют и в кундузском районе Чахардара, и в Фарьябе, и в уезде Дашт-и-Арчи провинции Кундуз, и в Хастаке провинции Бадахшан. Это одна из причин, почему мы говорим о том, что некоторые государственные деятели Афганистана замешаны в создании нестабильности на севере. Смотрите: почему руководство наших сил безопасности не может предотвратить переброску большого количества граждан среднеазиатских стран на север нашей страны? Сотни выходцев из Узбекистана, Таджикистана, с Северного Кавказа и Пенджаба едут из Пакистана с юга в самый северный регион Афганистана, а наши силы безопасности не обладают информацией об этом. Это говорит о том, что некоторые должностные лица в правительстве Афганистана подготовили условия для дестабилизации севера.

Афганистан.Ру: Все ли среднеазиатские и северокавказские боевики вступили в ряды талибов или некоторые из них примкнули к группировке ИГ?

А.Х. Мансур: В Хастаке провинции Бадахшан некоторые из них тяготеют к группировке ИГ, но большинство поддерживает талибов, и победа здесь за талибами.

Афганистан.Ру: Угрожают ли эти боевики уже сегодня безопасности среднеазиатских стран и России?

А.Х. Мансур: Да, в этом нет сомнения. Конечная цель этих боевиков – распространение войны на Среднюю Азию. Возвращение Самарканда и Бухары входит в число самых заветных желаний членов исламистских экстремистских группировок.

Афганистан.Ру: Некоторые СМИ сообщают, что Саудовская Аравия, Катар и Турция также играют роль в дестабилизации севера Афганистана. Что Вы думаете по этому поводу?

А.Х. Мансур: Имеются свидетельства, подтверждающие вмешательство арабских стран в создание нестабильности на севере Афганистана. В тот день, когда талибы взяли Кундуз, среди них находился телевизионный корреспондент катарской «Аль-Джазиры». Когда он вел репортаж с поля боя, рядом с ним находились среднеазиатские боевики различных национальностей. Уже это свидетельствует о наличии разведывательных связей между войной на севере и Катаром. Если бы это было не так, то корреспондент «Аль-Джазиры» не оказался бы среди многонациональных боевиков. Еще один момент заключается в том, что одна из составных частей Правительства национального единства Афганистана находится под влиянием Саудовской Аравии. На президентских выборах она оказывала финансовую поддержку избирательному штабу одного из кандидатов в президенты. Не приходится сомневаться в том, что Саудовская Аравия через своих агентов влияния в Правительстве национального единства приложила руку к созданию нестабильности на севере. Видите ли, некоторые националистически настроенные члены афганского правительства желают ослабления севера, стремятся ослабить людей на севере, подвергнуть террору северных политиков и бизнесменов и хотят, чтобы там шла война. Эти деятели полагают, что при помощи этого они смогут вернуть в Афганистан социально-политический режим времен Захир-шаха и закрепить верховенство одного народа над другими. Планы этих деятелей согласуются с планами тех, кто хотел бы создать проблемы для России в Азии. Некоторые страны Персидского залива из-за продвижения России в Сирии хотят создать для Москвы источник головной боли в Средней Азии. Они же замешаны в нестабильности на севере Афганистана. Однако я не располагаю документами, которые могли бы доказать вмешательство Турции в дестабилизацию обстановки на севере Афганистана.

Афганистан.Ру: С учетом создавшегося положения, какое содействие может оказать Россия Афганистану в сферах безопасности и экономики?

А.Х. Мансур: В силу того, что Россия не понаслышке знает о том, что такое Афганистан и имеет богатый опыт в этом вопросе, а также сама подвергается угрозе со стороны экстремистских группировок, она могла бы оказать военную и разведывательную помощь Афганистану. Сейчас российская экономика переживает нелегкие времена. Мы являемся реалистами и не ожидаем, что Россия начнет вкладывать финансы в крупные проекты в области экономики и благоустройства Афганистана. Но Россия владеет большими объемами боеприпасов и оружия, способна собирать разведывательную информацию и может оказать военную и разведывательную помощь Афганистану. России следует знать, что если Афганистан и его международные союзники потерпят поражение, это нанесет ей серьезный вред. Если война в Афганистане завершится в пользу экстремистов, Средняя Азия также не останется спокойной, и Москва должна иметь это в виду. России не следует оставаться зрителем, она должна оказать помощь.

Афганистан.Ру: У России есть разногласия с НАТО и США по украинскому и сирийскому кризису. Могут ли они сойтись во мнениях по Афганистану?

А.Х. Мансур: Террористы, свившие гнездо в Афганистане, находятся в конфликте с НАТО и США и также проявляют враждебность в отношении России. Это обстоятельство может сблизить Россию, НАТО и США друг с другом.

Спасибо, господин Мансур.

Афганистан. США. Россия > Армия, полиция > afghanistan.ru, 11 октября 2015 > № 1514751 Абдул Хафиз Мансур