Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

В интервью информационному агентству «Пажвок» один из бизнесменов заявил, что в Пакистане работает более 100 тысяч мастеров ковроткачества из Афганистана.

По словам Хаджи Хидара, который занимается продажей ковров более 30 лет, в основном мастера, эмигрировавшие из Афганистана, осели в Пешаваре, Аттоке, Новшере, Сваби и Лахоре. Изготовленные ими ковры продаются под лейблами Пакистана, что наносит большой ущерб экономике ИРА и престижу афганских мастеров. Бизнесмен призвал правительство уделить необходимое внимание отрасли.

Отметим, что большую часть прибыли получают не производители ковров, а те, кто реализует изделия на международных рынках. Пока что ковры, произведённые в Афганистане, ценятся выше, чем пакистанские, однако система налогообложения и недостаток профильных производств затрудняют развитие данного вида рукоделия с многовековыми традициями в ИРА.

Великобритания поможет Индии в создании центра по борьбе с киберпреступностью, говорится в сообщении канцелярии британского премьера по итогам переговоров Дэвида Кэмерона с индийским коллегой Нарендрой Моди.

"Что касается кибербезопасности, премьер-министры обсудили, как Великобритания и Индия могут вместе работать над защитой людей и организаций от кибератак. Великобритания поможет создать новый центр по подготовке специалистов в сфере кибербезопасности и создании нового индийского подразделения по борьбе с киберпреступностью", — говорится в сообщении.

Переговоры, посвященные вопросам безопасности, премьеры провели в загородной резиденции Кэмерона Чекерс. Моди находится в Великобритании с трехдневным визитом.

Лидеры договорились укрепить сотрудничество между странами в борьбе с терроризмом, в частности, с ИГИЛ, а также в обеспечении безопасности Афганистана.

Мария Табак.

В Пакистане скоро начнется сев пшеницы.

В ближайшие несколько недель в Пакистане начнется сев пшеницы под урожай-2016, говорится в докладе, опубликованном Иностранной сельскохозяйственной службой при Минсельхозе США (FAS USDA).

Площадь сева пшеницы, вероятно, останется на уровне прошлого года.

Правительство Пакистана еще не объявило, по какой цене будет закупать пшеницу у фермеров в следующем году. Однако действующая импортная пошлина в размере 40% гарантирует, что цены на пшеницу будут выше мировых, как и в текущем году.

Высокие цены на пакистанскую пшеницу не позволяют проводить её экспорт. Чтобы стимулировать вывоз пшеницы, правительство предоставило экспортерам субсидии. Но их размер был недостаточен, чтобы сделать пакистанскую пшеницу конкурентоспособной на рынках других стран, кроме Афганистана. Срок действия субсидий истек в июле 2015г. Существующая торговая политика, скорее всего, не изменится вплоть до появления точной оценки урожая-2016.

Интернет для джихадистов

Марк Экер

Oт органа пропаганды к центру оперативного управления

Марк Экер – доктор политических наук Университета Пантеон-Сорбонна, сотрудник Центра исследований безопасности во Французском институте международных отношений (IFRI). Автор книги «War 2.0. Irregular warfare in the information age» (совместно с Томасом Ридом). Помимо исследовательской деятельности выполняет функции руководителя отдела публикаций в ИФРИ и главного редактора журнала Politique étrangère.

Резюме Международный джихад использует Интернет не только для пропаганды, но и для выработки общей тактики и стратегии, вербовки новых сторонников и сбора средств. Запоздалый ответ западных государств несоразмерен угрозе.

Международное джихадистское движение очень рано начало использовать Интернет в своих целях. В 1991 г. был создан сайт «Исламского медиацентра» (IMC), который, не ограничиваясь пропагандой, давал начинающим боевикам практические советы и рекомендации. Хотя «Исламский медиацентр» поддерживал джихадистов, он не являлся органом «Аль-Каиды». Только в феврале 2000 г. эта организация обзавелась собственным веб-сайтом (сначала maalemaljihad.com, затем, с марта 2001 г., – alneada.com). Несколько недель спустя «Аль-Каида» основала свое информационное агентство «Ас-Сахаб», выпускающее различные аудио- и видеоматериалы. Число видеозаписей, произведенных агентством, быстро росло: в 2002 г. – 6, в 2003-м – 11, в 2004-м – 6, в 2005-м – 16, в 2006-м – 58, в 2007-м – 97.

После теракта 11 сентября 2001 г. Соединенные Штаты и их союзники начинают операцию «Несокрушимая свобода» (Enduring Freedom). Через несколько недель режим талибов был свергнут, а «Аль-Каида» лишилась базы в Афганистане. Тренировочные лагеря уничтожены, многие боевики захвачены или убиты. Усама бен Ладен и Айман аз-Завахири спасаются бегством. Ради выживания «Аль-Каида» была вынуждена менять структуру: на месте централизованной организации с иерархическим устройством возникает множество разрозненных группировок. В 2004 г. в Ираке открывается первый филиал «Аль-Каиды», подчиненный Абу Мусабу аз-Заркави. Децентрализация затрагивает и Интернет: в октябре 2006 г., вскоре после образования в Ираке организации «Исламское государство», создается «фонд медиапродукции Аль-Фуркан». По той же модели события развиваются и в других филиалах: например, отделение «Аль-Каиды» в странах Магриба (AQMI) обзаводится собственным медиацентром под названием «Институт медиапродукции Аль-Андалуз».

Децентрализации ресурсов джихадистов в сети способствуют и два других фактора. Во-первых, у крупных сайтов, связанных с «Аль-Каидой», шаткое положение. Они постоянно становятся объектами контртеррористических действий и судебных преследований со стороны правительственных служб или общественных активистов. Так, в 2002 г. сайт alneada.com прекратил деятельность, чтобы позднее открыться под другим именем. Дублирование контента с помощью создания «зеркальных» ресурсов и частичной передачи данных на сайты сторонников джихадистов рассматривается ими как один из способов укрепить присутствие в Интернете. Во-вторых, децентрализации способствует эволюция интернет-технологий. Переход от модели Интернета web 1.0 к модели web 2.0 во многом обусловлен развитием технологий, сделавших возможным публикацию контента в режиме онлайн. Ряд пользователей цифровых ресурсов, которые ранее довольствовались лишь чтением веб-сайтов, созданных другими, сами превращаются в создателей веб-контента. Радикальные организации тоже не остались в стороне: джихадизм в его новой версии 2.0 распространяется главным образом через постоянно множащиеся исламистские форумы и социальные сети, где все более заметно присутствие групп, объединенных идеями джихада. К началу 2015 г. около 46 тыс. аккаунтов в твиттере принадлежало членам «Исламского государства» (ИГИЛ) или их сторонникам.

Цель данной статьи – проанализировать способы использования всемирной сети джихадистскими группировками, в особенности «Исламским государством». Интернет используется ими не только как основное средство пропаганды идей, но и как настоящий центр оперативного управления.

Интернет как средство пропаганды

Для джихадистов социальные сети выполняют несколько функций. Прежде всего пропагандистскую, о чем Айман аз-Завахири писал еще десять лет назад, утверждая, что «больше половины битв в нашей войне разворачивается на информационном фронте». Даже те, кто не интересуется событиями в Сирии и Ираке, могут невольно услышать обращения исламистских группировок или увидеть кадры с их участием. Особенно эффективна пропаганда ИГИЛ. Эта организация умеет продвигать свой контент в социальных сетях, а традиционные средства массовой информации обильно комментируют видеозаписи, которые игиловцы выкладывают в сеть. Всякий раз, когда в Интернете появляются особенно шокирующие сцены, журналисты готовят специальные выпуски и репортажи. Чтобы привлечь к себе внимание в социальных сетях, ИГИЛ придумало несколько трюков. Среди них можно назвать эксплуатацию популярных хэштегов, никак не связанных с исламистскими идеями, и применение приложений, позволяющих делать массовые рассылки. Так, например, хэштеги #WC2014 и #Brazil2014, ставшие очень популярными во время Чемпионата мира по футболу (2014), использовались сторонниками ИГИЛ для распространения видеороликов среди новой аудитории. Позднее джихадисты стали помечать свои материалы двумя новыми хэштегами, совершенно не соответствующими их содержанию. (Первый, #stopdjihadisme, появился по инициативе французского правительства после январских терактов в Париже, второй, #IwillcometoTunisia, был создан в знак солидарности с тунисским народом после нападения на музей Бардо.) Что касается программ, позволяющих делать массовые рассылки, упомянем приложение «Аль Фажр аль-башаир» в твиттере, которое было удалено только в июне 2014 г. после нескольких месяцев работы; оно давало возможность размещать в актуальных темах твиттера информацию, избегая предварительного прохождения через спам-фильтры. Накануне падения Мосула ИГИЛ сумело за один день распространить 40 тыс. твитов. Позднее появилось еще несколько приложений того же типа (например, в марте 2015 г. – Cheap Juice 3), но они просуществовали недолго.

Наиболее острую реакцию на Западе вызывает стратегия устрашения, практикуемая ИГИЛ, и, в частности, казни граждан западных стран. Запись казней осуществляется профессионально. Члены ИГИЛ взяли на вооружение некоторые приемы из «исламистских снафф-фильмов» (термин snuff movies, появившийся в 1970-е гг. в США, обозначает фильмы, в которых показаны реальные пытки или убийства) Абу Мусаба аль-Заркави более чем десятилетней давности. Например, во многих сценах заложники одеты в оранжевую робу, что должно напоминать об узниках американской базы Гуантанамо. Впрочем, между прежними фильмами и материалами ИГИЛ есть существенные отличия. Прежде всего в видеороликах ИГИЛ больше режиссуры: часто применяются спецэффекты, крупные планы и замедленная съемка. Кроме того, видеозаписей казней теперь больше, чем когда-либо раньше. «Исламское государство» разделило свою территорию на несколько административных единиц (вилайетов), каждая из которых распространяет собственные записи с казнями. В результате каждый месяц появляется несколько новых видео с экзекуциями. Среди них сравнительно редко можно видеть казни граждан западных стран, потому что у ИГИЛ не так много заложников с Запада. Зато очень часто показывают расправы над сирийскими солдатами, над «предателями», «коллаборационистами», «шпионами» и «неверными». И наконец, применяемые ИГИЛ методы устрашения отличаются неслыханной жестокостью. Наряду с обезглавливанием практикуется сжигание заживо, сбрасывание с крыш домов, забивание камнями, утопление, а также использование в качестве палачей несовершеннолетних. Некоторые видеозаписи подобного рода предназначены для западной аудитории, другие – для региональной, третьи – для локальной (сирийских и иракских солдат; преследуемых меньшинств; суннитского населения, вынужденного подчиняться ИГИЛ). В зависимости от обстоятельств видеозаписи призваны либо внушать людям мысль о необходимости военного вмешательства, либо добиваться подчинения.

Однако ИГИЛ позиционирует себя не только как террористическую организацию, но и как партизанское движение, действующее в соответствии с классическими принципами ведения революционной войны (как их в свое время определял Мао Цзэдун). ИГИЛ не пренебрегает идеологической (вернее, политико-религиозной) работой с населением. Ряд пропагандистских видео посвящен открытию религиозных центров, распространяющих исламское учение (дават), или деятельности проповедников, объезжающих подотчетные им округа. Мы видим, как отряды «религиозной полиции» объясняют населению, что дозволено исламскими нормами (в трактовке ИГИЛ), а что запрещено. Некоторые социальные действия, направленные на то, чтобы «завоевать сердца и умы» людей, также снимаются на камеру и выкладываются в сеть. На других роликах показаны действия ИГИЛ по подрыву враждебных политико-административных структур, такие, например, как убийство политиков или представителей сил правопорядка. Кроме того, ИГИЛ стремится продемонстрировать свою боеспособность и умение вести партизанскую войну. Такие видеоролики зачастую бывают очень короткими и нечеткими: обычно вылазки боевиков снимают на камеру GoPro. Однако иногда используется гораздо более сложная аппаратура. Некоторые кадры сняты с помощью беспилотников. Часто применяются спецэффекты. Сошлемся, например, на серию видеоматериалов центра «Аль-Фуркан медиа», известную как Clanging of swords, а также на шестидесятиминутный «документальный» фильм Flames of war, выпущенный медиацентром «Аль-Хаят» в сентябре 2014 года. Сцены боев, сделанные как будто по образцу компьютерных игр типа Call of duty, пользуются особой популярностью и входят в число материалов, которыми наиболее интенсивно обмениваются в твиттере джихадисты. На некоторых видеороликах запечатлены действия террористов-смертников – таким образом воздается дань уважения «мученикам веры».

Кроме того, пропаганда ИГИЛ направлена на то, чтобы предстать в глазах мировой общественности полноправным государством. Особенно подчеркиваются суверенные права ИГИЛ. Например, право иметь собственную армию: ИГИЛ демонстрирует наличие таких видов оружия, которые может себе позволить только независимое государство. Речь идет об истребителях-бомбардировщиках, ракетных установках, танках и прочих видах военной техники, захваченной в ходе набегов на базы сирийской и иракской армии. Возможно, ИГИЛ и не умеет обращаться с высокотехнологичным оружием. Однако его наличие должно внушить зрителю образ мощной организации и представление о ее скорой победе в борьбе с правительственными силами. Другой функцией суверенного государства, которую хочет присвоить себе ИГИЛ, является правосудие. Джихадисты утверждают, что, требуя строгого соблюдения законов шариата, они по сути создают «государство исламского права». Сцены с казнями, с распятием людей, с отрезанием голов воспринимаются на Западе как настоящее варварство. Однако для части местного населения казни символизируют определенную форму правосудия. Хотя такое правосудие далеко от западных норм, оно позволяет членам ИГИЛ претендовать на роль восстановителя закона и порядка посреди царящего вокруг хаоса. Известно, например, что когда иорданский пилот, принимавший участие в бомбардировке Сирии в составе сил международной коалиции, был взят в плен и сожжен заживо, прежде чем расправиться с пленным, представители ИГИЛ консультировались с местным населением относительно методов казни, а в твиттере шло активное обсуждение данного вопроса. Стремясь казаться настоящим государством, ИГИЛ объявило о намерении чеканить собственную монету. В пятом номере англоязычного журнала «Дабик» и первом номере франкоязычного «Дар аль-Салам» представлены изображения новых золотых динаров, прообразом которых послужили монеты, имевшие хождение в VII веке, во времена халифа Абд аль-Малика. Кроме того, ИГИЛ стремится выполнять административные функции. В социальных сетях регулярно появляются фотоснимки официальных документов, которые выпускает «Исламское государство» (удостоверения личности, свидетельства о рождении, дипломы и т.д.). Некоторые видеоролики призваны продемонстрировать заботу «Исламского государства» о населении подконтрольных ему территорий: ИГИЛ строит новые дороги, восстанавливает электроснабжение и т.д. Именно этой стороне деятельности ИГИЛ посвящен «документальный фильм», снятый британским журналистом Джоном Кэнтли (который находится у исламистов в заложниках) в Алеппо и распространенный «Аль-Хаятом» в феврале 2015 года. Зрители видят мукомольный завод, узнают о системе исламского образования, внедренной ИГИЛ.

В основе подобной пропаганды лежит особая идеология, «джихадистский салафизм». Он представляет собой политико-религиозное учение, которое призывает к неукоснительному следованию шариатским нормам на территориях с мусульманским населением и стиранию установленных западными державами государственных границ ради возрождения исламского халифата. Адепты такой революционной идеологии (конечной целью объявляется свержение существующего порядка и замена его новым, пусть даже новый «порядок» обернется хаосом) считают идеалом ислам VII века, а всю последующую его эволюцию рассматривают как отклонение от истинного пути. С точки зрения идеологии «Аль-Каида» и ИГИЛ близки друг другу, несмотря на конфликт между их лидерами, Айманом аз-Завахири и Абу Бакром аль-Багдади, и кровопролитные столкновения отрядов «Исламского государства» с «Фронтом ан-Нусра». Игиловцы постоянно ссылаются на Усаму бен Ладена как на высший авторитет; обе организации ставят целью установление исламского халифата и объединение уммы. Однако их представления о том, когда эти цели могут быть достигнуты, разнятся. Для «Аль-Каиды» провозглашение исламского халифата остается отдаленной перспективой, о которой можно думать только по окончании борьбы, в то время как «Исламское государство» создавало исламский халифат летом 2014 г., стремясь придать джихадистскому движению новое дыхание. Это событие сопровождалось мощной пропагандистской кампанией по отмене границ, доставшихся в наследство от соглашений Сайкса-Пико, и по объединению уммы. Отголоски кампании можно увидеть в видеозаписях казней сирийских солдат, выложенных в сеть в ноябре 2014 г., где показано, как два десятка игиловцев перерезают жертвам горло. Палачами, совершившими это жуткое деяние, были представители разных стран (в казни участвовали гражданин Франции Максим Ошар и британский подданный «Джихади Джон»). Нет сомнений, что целью было продемонстрировать миру, какое влияние имеет ИГИЛ на представителей разных государств.

Но джихадистские группировки используют социальные сети не только в пропагандистских целях. По существу они превратили Интернет в центр оперативного управления, который позволяет задавать общее, стратегическое направление, оттачивать тактику, собирать деньги на нужды организации и рекрутировать добровольцев.

Интернет как центр оперативного управления

Под стратегическим направлением деятельности понимается публичное объявление в сети целей ИГИЛ, а в некоторых случаях – распространение среди членов и сторонников организации конкретных инструкций. В эту категорию входят, например, несколько записей с Усамой бен Ладеном, которые распространялись в Интернете в первое десятилетие XXI века. В частности, можно вспомнить послание главы «Аль-Каиды», выложенное в сеть 20 сентября 2007 г., где бен Ладен осуждает штурм Красной мечети в Исламабаде пакистанскими силами правопорядка и призывает пакистанцев свергнуть президента Мушаррафа. Указания могут поступать и от менее важных персон. Так, в одном видеоролике, появившемся в октябре 2010 г., джихадист американского происхождения Адам Гадан – известный под псевдонимом Азам аль-Амрики – призывает мусульман «из жалких трущоб» Парижа, Лондона и Детройта совершать теракты в Европе и Соединенных Штатах. ИГИЛ также использует Интернет для информирования о стратегических задачах организации. 4 июля 2014 г. «халиф» Абу Бакр аль-Багдади, выступая в Мосуле с проповедью, которая была снята на камеру и выложена в сеть, обратился к мусульманам с требованием подчиниться его власти и встать под знамена джихада. Также как и в случае с «Аль-Каидой», обращения могут исходить от фигур второго плана, даже от рядовых бойцов. Например, после терактов в Париже в начале 2015 г. в иракской провинции Салах-эд-Дин было записано видео под названием «Послание Франции». Два франкоязычных боевика ИГИЛ призывали французских мусульман приехать в их «халифат», чтобы вести там войну, или начать ее на территории Франции и Бельгии («Защитите честь нашего Пророка, бейтесь с ними, убивайте их <…>. Плюйте в них, поджигайте их машины, поджигайте полицейские участки, не знайте к ним пощады»). Через несколько дней в Алеппо появилось другое видео, где еще один боевик ИГИЛ примерно в тех же выражениях обращается к французским мусульманам: «Убивайте их, режьте, плюйте в них! <…> Или приезжайте сражаться к нам, или защитите нашу веру у себя дома. <…> Будь одиноким волком! Ты один стоишь целой армии!».

К такого рода призывам нужно относиться со всей серьезностью, учитывая, что Интернет, помимо прочего, служит средством распространения практических советов и рекомендаций по использованию всевозможного оружия. Уже не первый год существуют сайты, где можно найти подробные инструкции по различным формам ведения вооруженной борьбы. Некоторые составляют из таких материалов настоящие «энциклопедии» войны, насчитывающие порой по несколько сотен страниц: таковы, например, «Энциклопедия джихада» (mawsu’at al-jihad), «Большая энциклопедия оружия» (mawsu’at al-asliha al-kubra), «Энциклопедия военной подготовки» (mawsu’at al-i’dad) и т.д. Не остались в стороне и сетевые журналы. В 2003–2004 гг. приверженцы «Аль-Каиды» из Саудовской Аравии запустили интернет-журнал под названием «Лагерь Аль-Баттар» (mu’askar al-battar) с целью создать нечто вроде виртуального тренировочного лагеря для джихадистов. В тот период тренировочные лагеря «Аль-Каиды» в Афганистане были уничтожены, и перед членами организации из Саудовской Аравии маячила перспектива ареста, а потому об открытии реальных лагерей подготовки боевиков нельзя было и думать. Спустя несколько лет аравийское отделение «Аль-Каиды» (AQPA) инициировало выпуск англоязычного веб-журнала Inspire, где в некоторых статьях давались конкретные советы по организации терактов. Так, во втором номере журнала, вышедшем в свет осенью 2010 г., некто Яхья Ибрахим советует будущим джихадистам из западных стран начинать с простого, ибо попытки осуществить какую-нибудь сложную операцию имеют мало шансов на успех. Он рассматривает несколько возможных вариантов вроде использования в качестве орудия смерти обыкновенного автомобиля, на котором начинающему джихадисту предлагается въехать в толпу людей. Иногда, ради большей наглядности, подобные инструкции представлены в форме видеороликов. Так, в 2005 г. «Глобальный исламский медиафронт» выпустил видео, показывающее, как собирать и разбирать АК-47.

Также мировая сеть выполняет функцию сбора средств на нужды организации. Об этом свидетельствуют несколько судебных процессов над французскими террористами в последние годы. Материалы одного из таких процессов (2011 г.) позволяют заключить, что ряд джихадистских форумов не был просто площадкой для дискуссий. Некоторые участники установили контакты и собрали несколько тысяч евро на поездку группы активистов из Европы (Франция и Бельгия) в Вазиристан. Вот отрывок из приговора: «На всех указанных ранее форумах, особенно на Minbar.com, X поддерживал постоянные связи с Y и Z, причем ему были известны их прошлое и их репутация. <…> После того как X сослался на отсутствие денег, необходимых для поездки за границу и участия там в джихаде (если верить X, это был лишь предлог, чтобы избежать участия в подобном мероприятии), Y предложила ему 3 тыс. евро, полученные, по ее словам, от продажи земельного участка в Марокко». В другом случае тридцатилетний француз был приговорен к пяти годам заключения за участие в преступной организации, готовившей террористический акт. Среди прочих обвинений в приговоре фигурирует активное посещение сайта Rafidayin Center и участие в форуме Al Falouja, установление контактов с членами организации AQMI («Аль-Каида в странах исламского Магриба») и попытках перевести им несколько тысяч евро через PayPal. Совсем недавно несколько молодых французов воспользовались Интернетом, чтобы оплатить поездку в Сирию. Они продали через Интернет вещи, которые не хотели брать с собой, и купили авиабилеты. Впрочем, некоторые другие джихадисты, отправляющиеся в Сирию, размещали на своих страницах в фейсбуке обращались к другим пользователям за финансовой помощью.

Наконец, последняя функция социальных сетей, которую нужно упомянуть, – вербовка новых сторонников. Некоторые форумы, по крайней мере в первые годы существования, служили средством вербовки джихадистов, хотя с течением времени эта функция пошла на убыль, вероятно, из-за опасений вмешательства служб разведки и безопасности. Выше мы упомянули судебный процесс, когда одно из отделений «Аль-Каиды» (AQMI) пыталось с помощью Интернета создать в Европе боевую ячейку. Впрочем, обсуждение наиболее серьезных вопросов происходит не на форумах, а в частной переписке, причем текст посланий шифруется, а почтовые адреса выбираются такие, которые не вызывают подозрений. Однако спецслужбам удалось расшифровать ряд таких писем, текст которых частично воспроизведен в приговорах судов. В одном из посланий, датированных 1 июня 2009 г., представитель AQMI пишет французскому подданному: «Дорогой брат, давай не будем ходить вокруг да около: ты готов вступить в боевой отряд у себя во Франции?». Француз дает положительный ответ, и через неделю агент AQMI уточняет: «Нам остается создать в Европе действующий боевой отряд на постоянной основе, главная цель которого – уничтожить врага в его логове». Позднее, в связи с распространением джихадистского движения в Сирии, вербовка сторонников приобрела совсем другую форму: она стала открыто вестись в социальных сетях, особенно в фейсбуке. Эта социальная сеть устроена так, что если кто-то из пользователей начинает проявлять интерес к войне в Сирии и к исламу, то тут же получает ссылки и рекомендации, связанные с объектом его интереса, и объем подобной информации со временем увеличивается. Уже через несколько дней новостная лента будет заполнена пропагандистскими лозунгами ИГИЛ и на него выйдут посредники, которые дадут точные инструкции относительно отправки в Сирию. Человек, подпавший под влияние радикальных идей, может еще больше в них утвердиться благодаря контактам в социальных сетях, и в конце концов даже принять решение уехать в Сирию. Французский антрополог Дуня Бузар опросила 160 семей, в которых кто-то из их близких увлекся экстремистскими идеями. По ее оценкам, в более 90% случаев пропагандистская обработка проходила через Интернет. Большую роль в процессе радикализации сознания может сыграть просмотр на YouTube видеороликов Омара Омсена, в прошлом грабителя, промышлявшего на Лазурном берегу, а ныне члена «Фронта ан-Нусра». Общение в фейсбуке может окончательно убедить увлекшихся радикализмом людей, что Франция – страна неверных и что жить в ней более невозможно. Некоторые молодые француженки, по свидетельству Дуни Бузар, бросали все, что у них было на родине, и уезжали в Сирию, чтобы выйти замуж за джихадистов. Дэвид Томсон, автор книги «Французские джихадисты», имел случай побеседовать с французским добровольцем, обосновавшимся в Сирии, – двадцатитрехлетним Абу Наимом. Его свидетельство весьма показательно: «По правде говоря, людей я обычно нахожу в фейсбуке. Я слышу, как во Франции кафиры говорят: мол, Интернет опасен, в Интернете джихадисты и т.д. У вас и вправду есть причины бояться! Эти кафиры правы, что надо бояться! Я уже многих вывез в Сирию, я вывез их в Сирию оттуда. <…> Фейсбук помогает найти нужных людей. Благодаря ему только за две последних недели к нам приехали двенадцать новых братьев, не говоря уже про женщин и детей». Это свидетельство относится к 2013 году. За прошедшее время французские власти приняли меры по сдерживанию потока джихадистов, направляющихся в Сирию: в апреле 2014 г. был представлен план борьбы с радикализацией граждан, открыта горячая линия, по которой можно сообщить о подозрительных случаях, принят новый антитеррористический закон и т.д. Тем не менее отъезды остаются частым явлением. По данным на июнь 2015 г., в деятельность джихадистских организаций вовлечено около 1,7 тыс. французов, что позволяет назвать Францию главным европейским «поставщиком» боевиков в Сирию и Ирак.

* * *

Международное джихадистское движение широко использует Интернет не только в целях пропаганды, но и для выработки общей стратегии и обсуждения вопросов тактики, для вербовки новых сторонников и сбора средств. Запоздалый ответ западных государств, являющихся главной мишенью джихадистов, несоразмерен угрозе. Реакция Запада по существу свелась к трем формам действия. Первая состоит в удалении или блокировании запрещенного контента. В этом направлении пошла Франция: антитеррористический закон ноября 2014 г. позволяет блокировать радикальные веб-сайты. Впрочем, по отношению к социальным сетям этот закон фактически не действует. Крупные интернет-площадки не решаются подвергать контент цензуре. В «пост-сноуденовскую» эпоху отношения между органами безопасности и компаниями из Силиконовой долины не всегда безоблачны.

Вторая форма ответных мер – выработка собственного дискурса, способного опровергнуть пропаганду джихадистов. Особенно важно предотвратить радикализацию молодежи, а в некоторых случаях вернуть к нормальной жизни людей, вступивших на путь насилия. В последние годы в США, Великобритании и во Франции выдвинуто несколько таких проектов со стороны и государства, и частных лиц. Результаты пока не очень обнадеживают. Несколько антиджихадистских видео практически незаметны на фоне сотен пропагандистских роликов джихадистов.

И наконец, третья форма контрмер – привлечение спецслужб, которые осуществляют в сети секретные операции для внедрения в джихадистские группировки. Задача не только в том, чтобы получить информацию об этих группировках, но и в том, чтобы посеять недоверие среди их членов. Когда джихадисты почувствуют, что в их ряды просочились чужаки, узы доверия между ними ослабевают и их преступная сеть в Интернете оказывается подорвана.

Ближний Восток > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 13 октября 2015 > № 1522507 Марк Экер

Воспоминания о будущем

Федор Лукьянов

Ф.А. Лукьянов - главный редактор журнала «Россия в глобальной политике» с момента его основания в 2002 году. Председатель Президиума Совета по внешней и оборонной политике России с 2012 года. Профессор-исследователь НИУ ВШЭ. Научный директор Международного дискуссионного клуба «Валдай». Выпускник филологического факультета МГУ, с 1990 года – журналист-международник.

Резюме Осень 2015-го – еще одна веха российской политической истории. Впервые за более чем четверть века страна официально осуществляет масштабную военную акцию за рубежом. Мотив – не «политкорректное» миротворчество или необходимость «принуждения к миру», а причины стратегического характера.

Осень 2015-го – еще одна веха российской политической истории. Впервые за более чем четверть века страна официально осуществляет масштабную военную акцию за рубежом. Мотив – не «политкорректное» миротворчество или необходимость «принуждения к миру», а причины стратегического характера. «Афганский синдром» – в прошлом. Москва призывает к международной коалиции против террора, но дает понять, что готова при необходимости действовать и самостоятельно.

Для нас происходящее особенно примечательно. «Россия в глобальной политике» впервые вышла в свет в самом конце 2002 года. Еще свежи были воспоминания о всеобщем «боевом братстве» после 11 сентября, об операции против талибов, которая объединила практически всех. Одновременно полным ходом шла подготовка к вторжению в Ирак, которое открыло новую драматическую главу и в мировой политике, и в судьбе Ближнего Востока. Следующие несколько лет мы много писали о событиях в этом регионе – о разворошенном муравейнике многообразных конфликтов, разгорающейся внутри мусульманского мира религиозной войне, беспомощности внешних сил перед лицом разбуженных ими процессов, пагубности непродуманного вмешательства.

Перечитывать эти статьи поучительно, особенно теперь, когда Россия решила напрямую включиться в ближневосточную политику, устремилась в самый центр водоворота, возникшего вокруг Сирии и Исламского государства. Организации, как известно, террористической и запрещенной в нашей стране, о чем я спешу напомнить в связи с этим ее упоминанием и остальными, которые встречаются в нынешнем номере журнала.

Мотивы, которые побудили Кремль принять решение о военной операции далеко за пределами национальных границ, понятны. ИГ – без сомнения, враг России, ослабление, а в идеале уничтожение его в любом случае необходимо для нашей безопасности. Помимо этого сработало политическое чутье Владимира Путина. На фоне украинского кризиса, превратившегося в зыбучие пески и сковавшего российские дипломатические и политические возможности, президент уловил возможность сломать ситуацию. Он заставил других реагировать на свою инициативу, а не наоборот. Демонстрация значительно расширившихся военных возможностей России – также немаловажный фактор. Как и формирование круга важных партнеров в регионе от Тегерана до Бейрута.

Но Москва вступила в жестокую гражданскую войну на одной из сторон – Башара Асада и его сторонников. И рискует оказаться участником войны еще и религиозной – шиитское меньшинство мусульманского мира против суннитского большинства. Отдельная сложность – позиция Запада. Помощь России может значительно укрепить позиции Асада, а с этим не готовы смириться ни в США, ни в Европе. Так что прямое противодействие Москве вероятно и в том случае, если главной мишенью действительно будет ИГ. На широкую коалицию рассчитывать не приходится, в лучшем случае ведущие игроки будут держать нейтралитет.

Перелистав наши публикации, вспоминаем о главной дилемме войн, которые сейчас ведут крупные страны, – в них нет понятия «победа». Военные кампании велись почти исключительно с целью смены режима, и она неизменно достигалась – в Афганистане, Ираке, Ливии. Открыто объявлять это победой стеснялись, к тому же уничтожение нежеланной власти таковой никогда и не становилось. Военный успех заставлял победителя либо заниматься государственным строительством (Афганистан, Ирак) – дорого и безрезультатно, либо немедленно ретироваться (Ливия), оставив позади руины государственности. Как бы то ни было, целью любой кампании в итоге становился поиск «стратегии ухода».

Российское участие в Сирии, конечно, имеет, как минимум, одно принципиальное отличие от действий США и НАТО с начала 2000-х гг. – Москва стремится не сменить действующую власть, а сохранить и укрепить ее. Что бы ни говорили об утраченной Асадом легитимности и отсутствии эффективного контроля над большей частью территории, взаимодействие с регулярной армией и административным аппаратом, пусть и значительно ослабленными, обеспечивает больше возможностей, чем помощь повстанцам.

Это, однако, не снимает вопроса о «стратегии ухода», особенно если дела пойдут не так, как планируется. В конце концов, американцы наносят удары по ИГ с авиабазы Инджерлик в Турции, где и останутся на случай неблагоприятного разворота дел на театре военных действий, а российские летчики базируются прямо в Сирии. Сообщения об огромных суммах, которые исламистские вожди обещают за каждого захваченного российского военнослужащего, заставляют думать и о самых мрачных сценариях.

Всякая война имеет свою логику, которая в какой-то момент пересиливает политическую целесообразность. И выскочить из воронки трудно, ближневосточный опыт едва ли не всех держав, которые пытались разыгрывать там большие партии, тому подтверждение.

В прошлом десятилетии, когда Соединенные Штаты увязли на Ближнем Востоке, российские комментаторы не без легкого злорадства замечали, что у нас есть, как минимум, одно преимущество. Россия может позволить себе не вмешиваться в конфликты, непосредственно ее не касающиеся, США же как мировой лидер – обязаны. С тех пор американский аппетит умерился, в ход идут другие формы воздействия, чтобы избежать прямого вовлечения. Зато Россия, восстановив военные возможности, вернула и вкус к действию. Это лучше, чем депрессивное осознание бессилия, которое периодически испытывали российские власть и общество в предшествующие годы торжества однополярности, но азарт возвращения и порождаемая им общественная мобилизация, повестка дня замещают все остальное. Например, необходимость выработки новой модели социально-экономического развития взамен той, что исчерпала себя еще до кризиса, а теперь и вовсе не соответствует резко изменившейся обстановке. Но пока геополитические достижения, похоже, стали самоценными.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 13 октября 2015 > № 1522503 Федор Лукьянов

Дипломатия – утраченное искусство?

Чез Фриман

Куда девалось американское мастерство в международных отношениях

Чез Фриман – председатель совета директоров компании Projects International, Inc. В прошлом дипломат и сотрудник Пентагона, переводчик. Удостоен многочисленных наград, популярный публичный оратор и автор пяти книг.

Резюме Предполагаемая цель санкций – принудить к покорности страну, против которой они вводятся. Но после введения они становится не средством, а целью. Поэтому их успех измеряется тем, сколько неприятностей и лишений мы сумели доставить противнику.

Покойный Артур Голдберг, член Верховного суда и посол США в ООН, однажды сказал, что «дипломаты к решению каждого вопроса подходят с открытым… ртом». Это в полной мере относится к ООН, где бал правят демонстрация позиций и ее нечестивый близнец – декларативная дипломатия. Но суть дипломатии не в говорильне, а в поиске общего фундамента путем внимательного, с открытым умом, выслушивания того, что говорят и о чем умалчивают собеседники, и в ответственных действиях, которые за этим следуют. Дипломатия позволяет странам продвигать свои интересы и разрешать проблемы с иностранцами, почти не прибегая к силовым решениям. Она стоит на страже внутреннего спокойствия и благоденствия без бряцанья оружием. Способствует нахождению взаимоприемлемых вариантов достижения временного, но действенного согласия между разными культурами. Дипломатия – это перевод национальной стратегии в тактическую плоскость для достижения политических, экономических и военных преимуществ без применения силы. Это форпост на страже национальной безопасности и обороны. Провал дипломатической миссии может означать войну со всеми ее ужасами.

Но дипломатия – это не просто альтернатива войне. Она не заканчивается с началом войны. Когда война оказывается необходимой для корректировки отношений с другими государствами или народами, именно дипломатия должна облечь итог боевых действий в новые соглашения о сотрудничестве для построения новых отношений и нового мира. Необходимо, чтобы побежденные нации примирились с поражением и чтобы был заложен фундамент нового, более стабильного статус-кво. Следовательно, по любым меркам искусная дипломатия жизненно важна для обеспечения мощи, богатства и благополучия страны. На глубочайшем уровне дипломатия – это тонкая стратегическая деятельность, которая сводится к пересмотру имеющихся условий, восприятия и параметров международных проблем. Необходимо таким образом скорректировать национальные интересы других стран, чтобы им казалось, будто они стоят на страже собственных интересов, тогда как в действительности будут делать то, что вы им рекомендуете. При этом не должно казаться, будто они капитулировали перед иностранной державой или идут у нее на поводу.

Дипломатия – искусство принуждения других играть в вашу игру по вашим правилам. Судя по тому, какая сложная обстановка сложилась после окончания холодной войны, США мало что понимают в дипломатии и не овладели этим искусством.

Упоение мощью и милитаризация сознания

С тех пор как распад Советского Союза освободил американцев от страха перед ядерным Армагеддоном, Соединенные Штаты во внешней политике полагаются почти исключительно на экономические санкции, военное сдерживание и силу. Эти меры – отнюдь не единственное оружие в арсенале государственного управления. Однако американцы больше не задаются целью снискать уважение других стран собственным примером или посредством вежливого убеждения и быть лидером на мировой политической арене. Они не стремятся за счет этого добиться от других желательного курса, не дорожат своим престижем, не опекают слабые страны, не помогают им строить государственные институты и не дают достаточно стимулов для «хорошего» поведения. В Вашингтоне угроза применения силы стала первым, а не последним внешнеполитическим инструментом. Мы, американцы, выбрали принудительные меры в качестве инструмента влияния (по умолчанию) на другие страны, будь то союзники, друзья, противники или враги.

Для большинства представителей нашей политической элиты подавляющее военное и экономическое превосходство США оправдывает отказ от убеждения упрямых иностранцев в пользу их принуждения к повиновению. Мы привычно бряцаем оружием в ответ на любые вызовы вместо того, чтобы инициировать решение проблем, создающих эти вызовы. Подобный подход снижает, а не повышает уровень нашей безопасности; в то же время мы обременяем будущие поколения разрушительным государственным долгом. Применяя такую тактику, мы нервируем союзников, но не сдерживаем противников, дестабилизируя целые регионы, умножая число врагов и воздвигая стену отчуждения с друзьями.

Южная Америка больше не прислушивается к нам. Россия снова заняла враждебную позицию. Европа высказывает сомнения в наших суждениях, громко выражает свою обеспокоенность американской воинственностью и дистанцируется от нашего политического руководства. Распадающийся на части Ближний Восток преисполнен мстительного презрения к Соединенным Штатам. Африка нас игнорирует. Индия не отвечает взаимностью на наше страстное желание строить с ней дружеские отношения. Китай давно считает, что мы не можем смириться с его усилением, и сосредоточен на противодействии нашим попыткам помешать его экономическому росту. Япония пересматривает свой внутренний кодекс самурая.

Некоторые говорят, что все это – следствие недостаточной жесткости во внешней политике. Они полагают, что мы должны бомбить враждебные режимы или убивать тех, с кем мы не согласны, с помощью беспилотников, не заботясь о сопутствующих разрушениях, если хотим, чтобы нас воспринимали всерьез. В действительности же мы пока доказали лишь то, что если проявлять безразличие к чужим интересам и навязывать свое мнение, можно легко настроить против себя почти всех.

За пределами нашей страны практически никто не сомневается в военной доблести американцев и в их готовности сеять шок и трепет. Во Вьетнаме, Кувейте, Афганистане, Ираке и многих других странах американцы ярко продемонстрировали свое военно-политическое упрямство и готовность нанести огромный ущерб тем, кто, как нам кажется, настроен против нас. Тем не менее мы сами все еще сомневаемся в собственной доблести и одержимы идеей доказать себе и другим, что мы «крутые». Однако никакого дефицита веры в жесткость американцев не существует. Вопрос в том, насколько мудра наша политика и насколько планы военных кампаний, облеченные в привлекательную риторику для внутренней аудитории, способны сделать мир более совместимым с нашими интересами и ценностями.

В последние годы Соединенные Штаты убили несчетное множество людей в войнах и атаках на террористов с использованием БПЛА в Западной Азии и Северной Африке. В этих военных кампаниях пролилась кровь наших солдат, лишившихся жизни или оставшихся инвалидами до конца своих дней, тогда как наша экономика не получила столь необходимых ей инвестиций. Эти демонстрации американской силы и решительности причинили колоссальную боль и страдания другим народам, но не сделали их послушными нашей воле. Интервенции на суше или удары с воздуха не обеспечили более высокий уровень безопасности для нас или наших союзников, но умножили число врагов, усугубили их ненависть и увеличили угрозу для нашей родины, наших граждан и друзей за рубежом.

Именно из-за милитаризации сознания и из-за того, что мы смотрим на мир через прицелы ракет, реакция большей части американской политической элиты на многократно продемонстрированную неэффективность силового решения вопросов сводится к заявлению, что успех был бы гарантирован в случае еще более массированного применения силы. Но использование вооруженных сил для разрешения конфликтных ситуаций не останавливает динамичные изменения в мировом и региональном распределении экономической, военной и политической мощи. Нет оснований полагать, что еще большая воинственность дала бы лучшие результаты. Большинство американцев это понимают. Простые люди скептически смотрят на стремление военно-промышленного комплекса и агрессивно настроенных конгрессменов навязать народу неоконсервативную повестку дня. Люди не хотят ставить будущее нации в зависимость от быстро разрушающегося статус-кво послевоенного мира.

Грани исключительности

Политическая культура каждого народа – продукт его исторического опыта. Политика США в области безопасности, как нередко случается и с другими странами, руководствуется непроверенными предрассудками, почерпнутыми из нашей истории с ее особенностями. В целом такие убеждения на подсознательном уровне формируют доктрину, которая становится непререкаемой догмой. Сегодня целые легионы ученых зарабатывают себе на кусок хлеба, исследуя для Министерства обороны практическое применение этой догмы. Они разработали для военно-промышленного комплекса целую интеллектуальную надстройку в виде бесконечного разнообразия сценариев применения силы. (Никто не ожидает от Госдепартамента поддержки исследований менее властных и жестких подходов к внешней политике. У него нет ни денег, ни желания оправдать свое основное назначение, спонсируя разработку дипломатической доктрины.)

Американцы правы, считая свою страну исключительной. Среди прочего, наш опыт участия в вооруженном конфликте, а также понимание связи между силой и дипломатией являются уникальными – можно даже сказать, «аномальными». То же касается и нашего подхода к войне, миру и внешним связям.

Война – крайний аргумент в отношениях между государствами и народами. Иногда ее целью является захват и подчинение населения других стран. Однако чаще всего война – это средство устранения воображаемых угроз, отражения агрессии, восстановления баланса сил, принуждения к согласию на изменение границ или изменение плохого поведения противника. Война не заканчивается до тех пор, пока побежденные не признают поражение и не смирятся с новыми обстоятельствами. Войны обычно завершаются переговорами, направленными на претворение исхода военных действий во взаимно согласованные политические договоренности, которые вводят новый политический порядок. Но войны Соединенных Штатов – это нечто особенное.

В нашей Гражданской войне, Первой и Второй мировых войнах и холодной войне США стремились добиться «безусловной капитуляции» противника, побежденным навязывался мир, но не делалось ничего для морального, политического и экономического восстановления. Малые войны XX века не избавили американцев от этого странного игнорирования других моделей военных операций с ограниченными целями. Война в Корее закончилась вничью, и до сих пор перемирие 1953 г. не претворено в прочный мир. Во Вьетнаме мы потерпели поражение. В Гренаде (1983 г.), Панаме (1989 г.) и Ираке (2003 г.) добились смены режима, но не договорились об условиях прекращения войны и установления мира.

У американцев не было в последнее время опыта окончания войн путем переговоров с побежденными странами, что являлось нормой на протяжении всей истории человечества. Мы склонны считать успехом в войне нанесение достаточного урона противнику, чтобы, ничем не рискуя, растоптать его достоинство, отказав в серьезном отношении или вовлечении в мирный процесс. Наши войны обычно планируются как военные кампании, преследующие чисто военные цели. При этом мы мало задумываемся о том, как выстроить международные отношения после завершения конфликта или как использовать политические возможности, которые могут появиться благодаря продемонстрированной военной мощи. Как правило, мы не конкретизируем цели войны или план переговоров, чтобы добиться принятия побежденным противником наших условий окончания боевых действий.

Отсутствие четко сформулированных целей, которых предстоит добиться с помощью военных операций, позволяет нашим политикам менять цели по ходу дела. Это почти неизбежно приводит к затягиванию боевых действий. Нашим вооруженным силам приходится преследовать слишком расплывчатые цели, которые так и не обретают точных очертаний. Поскольку условия победы четко не определены, наши солдаты, морские пехотинцы, летчики, капитаны кораблей не могут определенно сказать, когда их миссия выполнена и когда можно, наконец, остановиться.

Привычка не ставить конкретные политические задачи перед армией также означает, что в нашем случае война в меньшей степени – «продолжение политики другими средствами» (по определению Клаузевица) – и в большей степени брутальное и непосредственное наказание врагов. Наказывая их, мы даже не имеем четкого представления о том, как они смогут усвоить какие-то уроки из той трепки, что мы им устраиваем. Наше хроническое невнимание к условиям окончания войны означает, что победы США на поле боя редко претворяются в мирное урегулирование и вознаграждаются стабильностью и продолжительным миром.

Вооруженные силы в высшей степени профессиональны и предельно действенны в искусстве подавления и уничтожения неприятеля. Но их надежды на то, что политики что-то извлекут из уязвимости противника, которой они добиваются, практически никогда не сбываются. Почти все нынешние гражданские политики – непрофессионалы, получившие посты благодаря поддержке победившей партии. Их неопытность, теории принуждающей дипломатии, которые они изучали в университете, традиционное отчуждение американских дипломатов от военных операций и наша нынешняя чрезвычайно милитаризованная политическая культура – все способствует тому, что дипломатия бездействует, когда она должна быть наиболее активной – после окончания боевых действий.

Так, победа в войне по освобождению Кувейта в 1991 г. не была претворена в такие условия мирного соглашения, которые Саддам Хусейн и его режим обязались бы соблюдать и уважать. Вместо этого мы ждали от ООН принятия общей резолюции, вводящей жесткие ограничения суверенитета Ирака, включая инспекции, репарации и демилитаризацию некоторых территорий. Саддам не взял на себя явных обязательств выполнить эти требования. Он игнорировал их настолько, насколько это могло сойти ему с рук. Война по-настоящему так и не закончилась. Во время повторного вторжения в Ирак в 2003 г. американские стратеги исходили из того, что военная победа автоматически принесет мир на иракскую землю. Американцы не оставили в Ираке компетентную власть, которая могла бы принять новые условия и поддерживать стабильность. Правительство США не разработало никакого механизма для перевода успеха на поле боя в легитимный новый порядок и прочный мир в Ираке. Мы руководствовались исторически развившимся, сугубо американским постулатом, будто естественная кульминация войны – это безоговорочная капитуляция противника и его моральная «перезагрузка». Госдепартамент не участвовал в процессе планирования. Понятие о том, что для окончания войны на условиях, которые могли бы примирить противника с идеей поражения, может потребоваться политический процесс, так и не сформировалось ни в Белом доме, ни в Министерстве обороны. Афганистан, Босния, Косово и Ливия – разнородные, но сходные примеры слепоты Вашингтона или безразличия к дипломатическим инструментам перевода военной победы в политическую плоскость. В итоге наши вооруженные интервенции нигде не привели к возникновению более прочного мира. Нам, американцам, неведомо искусство правильного завершения войны.

Парадоксы сдерживания

Путаные представления о связи между применением силы и установлением политического порядка дают о себе знать и в подходе к ситуациям, которые могут привести к войне, но где опасная черта еще не пересечена. Во время сорокалетнего противостояния советской угрозе в рамках холодной войны наша страна научилась, как вести себя в ранге мировой державы. Стратегия сдерживания той поры ставила перед американской дипломатией главную задачу: держать строй и линию обороны против Советского Союза. Американцы рассматривали коррективы, вносимые в отношения в результате переговоров, как часть большой игры с нулевой суммой и, следовательно, считали их в основном неосуществимыми или нежелательными. В конце концов, один неверный шаг мог спровоцировать ядерную войну, фатальную для обеих сторон.

Холодная война свела дипломатию к политическому эквиваленту позиционной или окопной войны, в которой успехом считалась неизменность позиции, а не выгодное маневрирование. Она научила американцев сдерживать конфликт, угрожая эскалацией, способной привести к взаимному и смертоносному обмену ядерными ударами. Она приучила нас считать, что зачастую разумнее законсервировать или заморозить статус-кво для сдерживания потенциального конфликта, чем тратить время и силы на поиск путей смягчения или устранения конфликта.

Нам предстоит отучиться от повадок, приобретенных в годы холодной войны. Мы по-прежнему реагируем на враждебные проявления угрозами прибегнуть к насилию и давлению с намерением парализовать противника вместо эскалации дипломатических усилий, направленных на урегулирование конфликтной ситуации. Мы вводим санкции как символ нашего недовольства и чтобы дать возможность нашим политикам ощутить себя крутыми ребятами, хотя в действительности эти действия могут быть безответственными и никчемными. Иногда отказываемся даже обсуждать с неприятелем проблемы до тех пор, пока он не прекратит делать то, что мы категорически не приемлем. Но почти неизменно наша главная реакция – угроза военного вмешательства или сдерживания.

Предполагаемая цель санкций – принудить к покорности страну, против которой они вводятся. Но после введения санкции неизменно становятся не средством, а целью. Поэтому их успех измеряется тем, сколько неприятностей и лишений мы сумели доставить с их помощью противнику, а не тем, насколько они помогли изменить его нежелательное поведение. Я не знаю ни одного случая, когда угроза санкций или их применение помогли бы наладить сотрудничество без переговорного процесса, в ходе которого было бы сделано приемлемое предложение. Санкции не наводят мостов и не помогают добиваться уступок. Напротив, они углубляют и обостряют разногласия.

И во многих отношениях санкции рикошетом бьют по нам самим. Они создают нечто вроде протекционистской стены для импорта нашей продукции в страну, против которой санкции вводятся. Зачастую это стимулирует стремление стран к самодостаточности и способствует искусственному процветанию некоторых отраслей их экономики. Санкции вредят одним группам внутри США и приносят выгоду другим. Группы, получающие выгоду, имеют корыстную заинтересованность в бесконечном продлении санкций и неохотно идут на переговорный процесс.

Санкции нередко оказывают противоположное воздействие, укрепляя политический авторитет лидеров той страны, против которой направлены, поскольку в их руках оказывается распределение скудеющего перечня товаров и услуг. По мере обнищания населения сплачивается националистическая оппозиция. Как свидетельствуют примеры Северной Кореи, Китая при Мао и Кубы, санкции продлевают власть полумертвых режимов, которые в противном случае были бы свергнуты. В конечном итоге, как это очевидно на примере Кубы (а до этого – КНР), ирония санкций в том, что они превращают государства, от которых мы пытаемся отгородиться, в места экзотического туризма для американцев.

Пагубные последствия санкций усугубляются привычкой американцев сочетать их с дипломатическим остракизмом. Отказ от переговоров – это тактическая уловка, позволяющая выгадать время для активного улучшения своей позиции и успешного политического торга. Но проводить встречи с другой стороной не значит давать ей поблажки. Обусловливать контакты существенными уступками – себе дороже. Дипломатические контакты – не уступки противнику, а возможность получить сведения о его логике и намерениях, лучше понять его интересы, а также определить бреши в его политической позиции, воспользовавшись которыми, можно добиться более точного объяснения нашей логики и требований и в конце концов добиться уступок.

Попытки сдерживания провоцируют другую сторону на ответную эскалацию. Снижение этого риска показывает противнику, что ему не удастся добиться всех своих целей. Чтобы убедить кого-то, нужно точно и ясно выражать свои мысли, а это невозможно без прямых контактов. Вот почему так важно поддерживать дипломатические отношения и связи, которые мы иногда прерываем по собственному недомыслию. Никогда нельзя отказываться от контакта с неприятелем, будь то на поле боя или на дипломатической арене – это здравое и логичное правило.

Пренебрежение им – специфическая проблема в нашей практике сдерживания, которое сегодня, по сути, является нашим единственным методом государственного управления, если не считать санкций и военного наступления. Реагируя на воображаемые вызовы нашим интересам или интересам тех стран, которые мы обязались защищать, мы заявляем, что любые попытки другого государства получить односторонние преимущества повлекут ответные действия, чреватые неприемлемым уроном. Мы угрожаем как политическими, так и экономическими карами. Но если говорить о современных Соединенных Штатах, то это почти всегда военные операции.

Сдерживание заменяет военную конфронтацию, поскольку оно замораживает риски и призвано давать дорогу дипломатии, цель которой – устранить основополагающие причины опасной ситуации. Оно означает испытание воли и выдержки вооруженных сил двух сторон, поскольку оба противника думают, как продемонстрировать решимость и заставить визави отступить. Сдерживание, конечно, может стать отправной точкой для дипломатических усилий по разрешению конфликта интересов. Но если сдерживание не идет рука об руку с дипломатией, подобные конфликты, вероятно, будут тлеть или усиливаться. Конечно, после окончания холодной войны опасность эскалации до ядерного уровня уменьшилась. Но и угрозы эскалации, присущие сдерживанию, сегодня менее пугающи, и выше, следовательно, вероятность того, что стороны примут вызов.

Пытаясь ограничить неопределенность лишь посредством сдерживания без дипломатических усилий по разрешению кризисов, которые часто и порождают неопределенность, американцы сохраняют статус-кво, даже если это невыгодно или может обернуться ущербом. Но, исходя из предположения, будто наша непреодолимая мощь сама по себе делает сдерживание адекватным ответом на факторы, угрожающие нашим интересам, как мы их себе представляем, мы невольно консервируем угрозу вооруженного конфликта и готовим себе неприятности в будущем. Кроме того, даем потенциальным противникам время для наращивания военной силы, сопоставимой с нашей.

Именно таков наш подход к Китаю в Восточно-Китайском и Южно-Китайском морях и к России на западных границах Китая. Сегодня вероятность того, что он будет успешен, не выше, чем во многих случаях в прошлом, когда его применение окончилось неудачей. То же самое касается и недавней попытки военно-технического решения политической проблемы раскалывающегося на части Ирака. Невольно возникает вопрос: будем ли мы когда-либо учиться на собственных ошибках? Хорошо известно предупреждение Джорджа Сантаяны о том, что «люди, не помнящие прошлого, обречены на его повторение». Но что если каждые четыре года вы делаете лоботомию, удаляя память и лишая себя возможности учиться на личном опыте? Что если вы почти не знакомы с порученной вам работой? Как быть, если вы не знаете, что предлагаемое вами решение уже проверялось на практике, и к каким результатам это привело? В той или иной степени мы обрекаем себя на подобный исход, укомплектовывая органы национальной безопасности (если не брать в расчет армию) политическими временщиками. Они получают ответственные посты не за свои знания, опыт или особые навыки, но за вклад в избирательную кампанию, политическое низкопоклонство, связь с внутренними группами интересов, академические достижения, успех в областях, не связанных с дипломатией, или высокий социальный статус.

Профессиональный упадок

Соединенные Штаты – единственная из крупных держав, которая не поставила дипломатию на профессиональные рельсы. В других развитых странах дипломатами становятся люди, имеющие уникальное сочетание специальных знаний и методов, богатый опыт работы на дипломатическом поприще и постоянно повышающие квалификацию за счет теоретического и практического изучения искусства дипломатии. Они приобретают навыки путем исследования интересных и наглядных исторических примеров, периодического обучения и подсказок более опытных коллег. Они совершенствуют свои знания и умения, критически анализируя прошлые действия и ошибки.

Американцы же, напротив, считают, что разработку и проведение внешнеполитической линии лучше всего доверять разрекламировавшим себя пустым мечтателям и теоретикам – любителям и дилетантам, не обремененным специальными знаниями, практикой и опытом. Нижние чины нашего дипломатического корпуса пользуются большим уважением за рубежом за свой интеллект, знания и навыки межкультурного общения. Но наши послы и высокопоставленные бюрократы из внешнеполитического ведомства, за редким исключением, не получают восторженных откликов. Контраст между ними и в высшей степени профессиональным руководством Вооруженных сил США просто огромен. Стоит ли удивляться тому, что наши солдаты, моряки, летчики и морские пехотинцы зачастую напрасно ждут руководящих указаний и поддержки от гражданских лиц в ведомстве национальной безопасности? Судя по нынешним тенденциям, им придется ждать еще долго, пока их гражданские коллеги подтянутся до их уровня.

После окончания холодной войны значительно увеличилось количество чиновников невысокого ранга, получавших должности по политическим мотивам. Они наводнили буквально весь внешнеполитический истеблишмент. Наряду с этим был раздут штат Национального совета по безопасности. Это спровоцировало неуклонное снижение профессионального уровня дипломатов как высшего, так и низшего уровня – и в Вашингтоне, и в посольствах разных стран. Американские военные все чаще вынуждены брать на себя дипломатическую миссию, к которой их специально не готовили. Это приводит к дальнейшей милитаризации внешней политики.

Если не удастся резко изменить систему распределения должностей, перспективы повышения качества дипломатического корпуса будут плачевны. Послы и высокопоставленные дипломаты-любители не способны быть профессиональными наставниками для молодежи; однако Соединенные Штаты вкладывают мало сил и средств в обучение персонала внешнеполитического ведомства азам и искусству дипломатии. До сих пор не составлено основополагающего курса, в котором бы разбирались основы и наглядные примеры защиты дипломатами государственных интересов. Нет курса, в котором молодых дипломатов учили бы искусству ведения переговоров, составления аналитических отчетов, а также защите американцев, живущих за рубежом. Не выработано профессионального подхода к разбору и анализу действий. Поскольку «разбор полетов» может плохо отразиться на карьере тех, кто получает должности за политические услуги, или на самой администрации, эта практика не развивается. В итоге люди, выбирающие карьеру дипломата, не учатся на ошибках прошлого, включая тех, кто занимает высокие должности. Как таковая, дипломатия не преподается в гражданских учебных заведениях США. Существенная часть нашей политической элиты не имеет ни малейшего представления о том, чем занимаются дипломаты, что они могут и должны делать.

Мы вступаем в эпоху стратегической переменчивости, где нет четких линий обороны, которые необходимо отстаивать в стиле дипломатии времен холодной войны. Наше лидерство воспринимается все более скептично и менее почтительно в мире, где множатся вызовы, на которые нельзя дать ответ военными средствами.

Пора заново открыть для себя глубокую дипломатию, создающую обстоятельства, при которых другие страны, преследуя собственные интересы, были бы склонны делать выбор, отвечающий нашим интересам, без принуждения их к этому военными средствами. Пора вспомнить инструменты ненасильственного государственного управления, чтобы убеждать других, что они могут получить выгоду от работы с нами, а не против нас. Избавить внешнеполитические аспекты национальной политики в области безопасности от продажности и некомпетентности, олицетворяемых распределением должностей в благодарность за участие в выборных кампаниях. И начать укомплектовывать дипломатический корпус такими же хорошо обученными, профессиональными кадрами, какими укомплектована армия, и потребовать от них лучшего, что они могут дать своей стране.

США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 13 октября 2015 > № 1522500 Чез Фриман

Новый атлантизм

Ричард Саква

Куда привел НАТО «кризис жанра»

Ричард Саква – профессор российской и европейской политики в Университете Кента, научный сотрудник российской и евроазиатской программы в Королевском институте международных отношений (Чатэм хаус).

Резюме С появлением нового атлантизма меняется понятие «Запад». На участников новой атлантической системы распространяются меры дисциплинарной ответственности и кураторская опека, а аутсайдеры имеют дело с гегемонистской силой, представленной альянсом.

Подготовлено по заказу Валдайского клуба и опубликовано в серии Валдайских записок в июле 2015 года. Полный текст с научным аппаратом можно прочитать http://valdaiclub.com/publications/valdai-papers/valdai_paper_17_the_new_atlanticism/?sphrase_id=294

По окончании холодной войны казалось, что Организация Североатлантического договора (НАТО), успешно осуществив свою миссию – прежде всего по сдерживанию СССР, – может спокойно отправиться на свалку истории. Но вместо этого следующую четверть века альянс посвятил поискам новых задач. И столкнулся с тем, что можно назвать экзистенциальным кризисом жанра.

В середине 1990-х гг. Кристофер Коукер предупреждал о «закате Запада», имея в виду не западную цивилизацию как таковую, упадок которой задолго до того предвещали Освальд Шпенглер и Арнольд Тойнби, а атлантическое сообщество как политическую и культурную основу НАТО. Коукер детально описывает, с каким трудом в послевоенные годы утверждалась идея атлантического сообщества, далеко не сразу воспринятая его членами, особенно европейскими. По большому счету, альянс объединяла советская угроза, хотя имелись и альтернативные проекты – прежде всего голлистское видение независимой Европы, самостоятельно отвечающей за свою безопасность, что в широком смысле предполагало участие и Советского Союза, а в самом исключительном случае – решение европейских проблем без Соединенных Штатов. Более того, к окончанию холодной войны в странах альянса произошли важные демографические изменения, они превращались в мультикультурные общества с конфликтующими идентичностями, и это ослабляло традиционно ведущую роль атлантической безопасности. Именно поэтому Коукер пессимистически смотрел на будущее атлантического сообщества. Оно, однако, не только выжило, но и преуспело, и сегодня обретает новые черты в форме того, что я называю новым атлантизмом.

Путь к Атлантиде

На востоке институты холодной войны – прежде всего Организация Варшавского договора – были распущены, но в западной части Европы они укреплялись. НАТО обрела новую роль, преодолев территориальные рамки (наиболее яркие примеры – Косово и Афганистан) и приняв в свой состав ряд бывших стран советского блока. Польша, Венгрия и Чехия вступили в организацию в марте 1999 года. В марте 2004 г. к альянсу присоединились балтийские республики, Болгария, Румыния, Словакия и Словения, в апреле 2009 г. – Албания и Хорватия. На этом процесс не остановился, несмотря на неоднократные предупреждения России о том, что приближение НАТО к ее границам будет восприниматься как стратегическая угроза первого уровня. На Бухарестском саммите альянса в апреле 2008 г. была обозначена перспектива членства Грузии и Украины. Из-за озабоченности Германии и Франции тем, что такое «окружение» России может иметь ненужный провокационный эффект, осуществление Плана действий по членству в НАТО было отложено. Тем не менее расширению задали стратегическое направление. В Декларации говорилось о «неделимости» безопасности, под которой подразумевалась безопасность атлантического сообщества. Результатом экспансии стало именно узаконивание «делимости» и, тем самым, нового передела Европы.

О том, что именно обещали когда-то советскому руководству относительно расширения НАТО, до сих пор идут споры. В момент воссоединения Германии западные лидеры дали обязательство не милитаризовать восточную часть объединенной страны. На встрече в Москве 9 февраля 1990 г. госсекретарь Джеймс Бейкер пообещал Горбачёву, что если Германия вступит в альянс, а Россия выведет оттуда свои 24 дивизии, «юрисдикция НАТО не распространится на Восток ни на дюйм». Но это касалось только бывшей ГДР. Вопрос о расширении НАТО в отношении других стран советского блока просто не приходил никому в голову и не обсуждался. В тот день министр иностранных дел Германии Ганс-Дитрих Геншер заявил советскому коллеге Эдуарду Шеварднадзе: «Одно можно сказать определенно: НАТО не будет расширяться на восток». Хотя речь вновь шла о Восточной Германии, это обязательство служило признанием того факта, что движение альянса в этом направлении было для Советского Союза болевой точкой. Обещание не зафиксировали письменно, но все участники понимали, что расширение на территорию бывшего советского блока немыслимо. С моральной точки зрения намерение было очевидным, и, таким образом, Запад нарушил если не букву, то дух договоренностей, которые, как считалось, положили конец холодной войне.

Как отмечает Сэротт, «после окончания холодной войны Россию преднамеренно оставили на периферии Европы». Возникла негативная динамика, которая в конечном итоге ускорила крушение складывавшегося миропорядка.

В декабре 1991 г. Россия как страна-правопреемница унаследовала договорные обязательства и привилегии СССР, в том числе членство в Совете Безопасности ООН. Но вскоре в России вновь началось «смутное время», и ее озабоченности можно было легко игнорировать. В 1994 г. президент Билл Клинтон дал старт расширению НАТО на восток и юг от российских границ. Учитывая непростую ситуацию, в которой находилась Россия в 1990-е гг., Борису Ельцину оставалось лишь молчаливо соглашаться.

Придя к власти в 2000 г., Владимир Путин «разыгрывал» идею присоединения России не только к ЕС, но и к НАТО. Во время визита в Великобританию в 2000 г. на вопрос Дэвида Фроста о возможности вступления России в альянс российский президент ответил: «Почему нет?». Ответ был не столько серьезной заявкой на членство, сколько сигналом (как Путин отметил в том же самом интервью), что «Россия – это часть европейской культуры, и я не представляю себе своей собственной страны в отрыве от Европы и от так называемого, как мы часто говорим, цивилизованного мира. Поэтому с трудом представляю себе и НАТО в качестве врага». В начале 2000-х гг. Путин серьезно взаимодействовал с Североатлантическим блоком в плане возможного членства. Вероятно, в Брюсселе даже проходили неофициальные переговоры, пока США не наложили на них вето.

Риски, связанные с расширением НАТО, были очевидны с самого начала, и не в последнюю очередь Джорджу Кеннану, старейшине мировой дипломатии и архитектору политики сдерживания Советского Союза в послевоенные годы. Да, западные державы пытались подсластить пилюлю. В 1994 г. Россию включили в натовскую программу «Партнерство во имя мира», а Основополагающий акт Россия–НАТО о взаимных отношениях, сотрудничестве и безопасности, подписанный в мае 1997 г., торжественно провозглашал начало новой эпохи: «Россия и НАТО не рассматривают друг друга как противников… Настоящим Актом подтверждается их решимость наполнить конкретным содержанием общее обязательство России и НАТО по созданию стабильной, мирной и неразделенной Европы, единой и свободной, на благо всех ее народов».

28 мая 2002 г. на Римском саммите был создан Совет Россия–НАТО (СРН), призванный стать «механизмом для консультаций, выработки консенсуса, сотрудничества, совместных решений и совместных действий, в рамках которого Россия и государства – члены НАТО будут работать как равные партнеры в областях, представляющих общий интерес». Россия уже не находилась в положении «одна против всех», и это изменение статуса было призвано вывести на новый уровень партнерство в рамках широкого сообщества во имя безопасности. Хотя в тексте нет ни малейшего намека на то, что Россия могла бы обладать каким-либо «правом вето» по вопросам безопасности, находящимся в исключительном ведении альянса.

В качестве площадки для разрешения конфликтов СРН оказался бесполезным, он способствовал, скорее, не взаимодействию с Россией, а ее изоляции. Так, Америка наложила вето на созыв СРН для обсуждения грузинского кризиса в 2008 году. Позднее она признала, что это было ошибкой. Но история повторилась в 2014 г., когда разворачивался кризис на Украине. 1 апреля альянс приостановил «все практическое гражданское и военное сотрудничество с Россией», не запрещая, однако, контакты на уровне послов. Очевидно, что институциональная архитектура сотрудничества, несмотря на стремления обеих сторон, была безнадежно неадекватна реальным вызовам европейской безопасности XXI века.

Во внешнеполитическом дискурсе стабильно побеждал либеральный универсализм президентства Клинтона, отвергавший любые прагматические возражения. Он основывался на идее, что бывшие коммунистические государства, если ввести их в мир благосостояния и западных цивилизационных институтов, трансформируются подобно Германии после войны, и рано или поздно это же будет применимо к России. Здесь крылось глубокое внутреннее противоречие. Расширение НАТО как раз и не давало России возможности получить опыт трансформации, который могло бы предложить ей реформированное атлантическое сообщество. Фундаментальная же проблема состояла в том, что Россия не проиграла войну и считала себя полноправной великой державой, что качественно отличало ее от послевоенной Германии. Оказавшись в Североатлантическом блоке, она стремилась бы там к лидерству, что в планы других государств не входило. Безусловно, США не были готовы делиться своим гегемонистским положением. Идея, что расширение НАТО положит конец разделению Европы, никак не соотносилась с тем фактом, что крупнейшая европейская страна оставалась за бортом, и ее недовольство только нарастало. Таким образом, создание новых разделительных линий в Европе вело к снижению общего уровня безопасности. А когда Россия наконец отреагировала – именно так, как и ожидали Кеннан и прочие критики – в НАТО это было воспринято как оправдание необходимости консолидации. В этом и есть сущность нового атлантизма.

Старый и новый атлантизм

Новый атлантизм бросает вызов альтернативным моделям европейской безопасности. Герметичный и всеобъемлющий характер атлантического сообщества вступает в противоречие с представлениями о плюралистической и открытой Европе и призывами к чему-то вроде европейского панконтинентализма. Критики России обвиняют ее в попытках определять стратегический выбор соседей, прежде всего Грузии и Украины, навязывая им решения в духе необрежневской доктрины ограниченного суверенитета. Те, кто рассуждает реалистично, наверняка сказали бы, что всякая держава будет обеспокоена стратегическим выбором соседей, если он угрожает ее безопасности. Между тем Москва стремилась в конечном итоге подняться над этими дилеммами и создать панъевропейские структуры для преодоления традиционных разделительных тенденций.

Увы, даже намерение начать дискуссию о том, какую форму могли бы принять такие структуры, рассматривалось как попытка расколоть атлантическую систему безопасности. Так было положено начало порочному циклу, который в конечном итоге усугубил консолидацию западной блоковой системы.

Новый атлантизм – идеологическое проявление этой консолидации. Он стал вооруженным крылом евроатлантического сообщества и все более отождествляется с ним. Это не означает, что решены проблемы внутреннего единства, разнонаправленных амбиций и представлений о конечных целях и задачах НАТО, нежелания выполнять обязательства по расходам на оборону и многие другие дисбалансы институционального развития. Но как раз в рамках нового атлантизма все это сегодня обсуждается.

Новое издание атлантического союза повлекло за собой не только сохранение натоцентричной системы безопасности и ее распространение на территории, находившиеся в сфере влияния бывшего противника, но и качественное изменение самой системы безопасности. Ужесточилась «демократическая нормативность» – обязательные для всех правила и стандарты, установленные Атлантической хартией, которую в августе 1941 г. разработали Уинстон Черчилль и Франклин Рузвельт. Атлантическая система стала все менее способна критически оценивать последствия своих действий с точки зрения силы и геополитики. Именно такой геополитический нигилизм спровоцировал украинский кризис.

Направленный изначально на оборону и созданный для противостояния Советскому Союзу, атлантизм в его новой инкарнации стал более воинственным в продвижении своих интересов и более агрессивным в культурном плане, позиционируя себя как модель цивилизационного прогресса. Он не способен принять геополитический плюрализм в Европе и тем самым становится все более монистским организмом. Будучи «империей по приглашению» (хотя приглашение не распространялось на Россию) и сохраняя внутренние расхождения, атлантическое сообщество не сумело избежать метастазов Второй мировой и холодной войны и поступательно утверждает логику прежних эпох.

Герметичный и всеобъемлющий

С распадом того, что было принято считать «системой европейской безопасности после окончания холодной войны», атлантическое сообщество превращается в нечто иное. Утратив первоначальный смысл, оно пустилось на поиски новых задач, которые в конечном итоге и обрело, несколько переформулировав задачу изначальную: сдерживание России.

25 лет после окончания холодной войны стали переходным периодом, когда НАТО вела войны на юго-востоке Европы и в Афганистане, но главное – стремилась достичь недостижимого: сохранить изначальный характер, обеспечивая господство США в расширяющемся альянсе, и при этом налаживать отношения с Россией как партнером в сфере безопасности. Усилия, потраченные на достижение последней цели, были искренними и напряженными, но оказались сведены на нет продвижением НАТО к российским границам и сохраняющимся доминированием Вашингтона в альянсе. Без институциональной трансформации НАТО провозглашенное партнерство с Россией не могло решить нарастающих проблем в сфере безопасности. Печальные последствия стали очевидны в ходе борьбы за Украину.

Меняющийся функционал атлантизма – отражение его внутренней эволюции в сторону герметичного и всеобъемлющего характера. Под герметичностью я понимаю то, что система безопасности, созданная после Второй мировой войны и вовлеченная затем в холодную войну, после 1989 г. значительно расширилась за счет большей части бывших государств советского блока и даже части бывшего Советского Союза. Но его внутренняя логика и структуры оставались на удивление невосприимчивы к переменам, даже несмотря на падение «железного занавеса» и осторожное движение России к капиталистической демократии и международной интеграции. Способа сделать Россию полноценным членом нового сообщества безопасности не нашлось, а ее фактическое исключение из самой важной структуры безопасности породило напряженность и потенциальные споры, которые явственно дали о себе знать во время конфликта из-за Украины.

Альянс стал идеологическим проектом, вследствие чего он по определению теряет гибкость и прагматизм, становясь все более жестким и избирательным в восприятии широкого спектра информационных потоков.

Напоминания об обязательствах США оборонять Европу все больше похожи на мантры, маскирующие то, как эти обязательства подрывают панъевропейскую безопасность. Любая уступка Москве и даже намерение понять ее позицию считается проявлением слабости, что в реальности лишь усиливает конфронтацию.

Для новых атлантистов идея многополюсного миропорядка, активно продвигаемая Россией и более спокойно – Китаем, категорически неприемлема. Это распространяется на решение как нормативных вопросов, так и силовых. Легкость, с которой НАТО вернулась на позиции конфронтации с Россией в духе холодной войны, свидетельствует о герметичном характере организации. Жизнь изменилась, но ментальность холодной войны сохранилась и играет ведущую роль в новой стратегии сдерживания.

Если же говорить о всеобъемлющем характере, то он набирал обороты в последние годы, когда внешнеполитическое и военно-политическое измерение Евросоюза фактически слились с атлантическим сообществом безопасности. После подписания 13 декабря 2007 г. Лиссабонского договора («Договора о реформе»), вступившего в силу в 2009 г., Общая внешняя политика и политика безопасности ЕС (ОВПБ) по сути является частью атлантической системы. Государства, присоединяющиеся к ЕС, обязаны приводить свою оборонную политику в соответствие с курсом НАТО, что ведет к милитаризации Евросоюза. Ряд положений Договора об ассоциации между ЕС и Украиной, подписание которого должно было произойти в Вильнюсе в ноябре 2013 г., но в конечном итоге случилось лишь в мае 2014 г. после свержения администрации Виктора Януковича, свидетельствовал об укреплении «трансдемократической смычки» между политикой и безопасностью.

Расширение ЕС стало частью процесса распространения евроатлантического сообщества, предполагающего, что безопасность, качество государственного управления и экономические реформы идут здесь рука об руку. Иными словами, вступление в Евросоюз дополняется членством в НАТО. В 1991 г. это удивило бы большинство комментаторов. По историческим причинам ряд стран ЕС – Австрия, Кипр, Ирландия, Финляндия, Мальта и Швеция – не состоят в НАТО, но начиная с 1989 г. большинство новых членов вступали также и в альянс. Под вопрос ставится даже нейтралитет: атлантисты Швеции и Финляндии используют кризис вокруг Украины для сближения своих стран с НАТО.

Новый атлантизм отражает постепенное превращение атлантической системы безопасности в сообщество, задача которого не просто поддержание безопасности, но сохранение некой специфической формы евроатлантической цивилизации. По определению это означает отказ от того, что в послевоенную эпоху стало восприниматься как базовые европейские ценности, такие как социальная справедливость и равенство – в пользу новых гибридных форм.

Новый атлантизм: перспектива

Несмотря на разговоры о скором распаде НАТО, продолжавшиеся на протяжении двух десятилетий после холодной войны, а также признание стратегической неудачи миссии ISAF в Афганистане, кризис вокруг Украины вновь придал смысл существованию блока. Однако НАТО – лишь один из элементов обретающей все большую силу в глобальном масштабе атлантической системы, в центре которой – мощь Америки. Нынешнее возрождение НАТО – только одна из граней более широкого укрепления атлантизма.

После 1991 г. большинство европейских партнеров пользовались «дивидендами мира» и сокращали расходы на оборону, в то время как Соединенные Штаты сохраняли, а после 11 сентября даже значительно увеличили долю ВВП в оборонном бюджете. В настоящее время лишь три европейских государства – члена НАТО – Великобритания, Греция и Эстония – тратят на эти цели рекомендованные 2% ВВП. Саммит НАТО в уэльском Ньюпорте (4–5 сентября 2014 г.) был попыткой «встряхнуть» союзников и сопровождался обязательствами увеличить оборонные расходы. В итоговом заявлении НАТО снимала с себя всякую ответственность за кризис на Украине, провозглашая: «Агрессивные действия России против Украины поставили под вопрос фундаментальным образом наше видение целой, свободной и мирной Европы» (п. 1). На саммите был принят План действий альянса по обеспечению готовности к ротации сил в Центральной и Восточной Европе.

В соответствии с Договором о партнерстве между НАТО и Россией (1997 г.), в регионе не предполагалось размещения сил НАТО на постоянной основе. Украина не получила статуса особого партнера НАТО, к которому стремилась, однако «трансдемократическая» риторика итогового заявления саммита лишь обострила процессы, которые и спровоцировали кризис. Саммит положил конец надеждам на единую Европу, возникшим после окончания холодной войны.

Новое атлантическое сообщество питает надежды на укрепление экономических связей и придание им более значимой институциональной формы. В последнее время новый импульс получила идея Трансатлантического торгово-инвестиционного партнерства (ТТИП) – прежде всего благодаря Великобритании и ее давней стратегической идее ослабить интеграционную составляющую в Евросоюзе и не до конца изжитые континентальные (евро-голлистские) устремления. ТТИП – своего рода наследник Многостороннего соглашения по инвестициям (МСИ), раскритикованного и брошенного на полпути в 1998 году. На первый взгляд, потребители только выиграли бы от создания зоны свободной торговли и устранения сложных регуляторных и прочих ограничений на движение товаров и услуг. Это позволило бы европейским компаниям войти на американский рынок, отличающийся неприступностью. Однако ТТИП планирует идти дальше и закрепить приоритет рынка перед государствами. США и 14 стран ЕС намерены создать отдельную судебную систему исключительно для корпораций, тем самым предоставив им привилегированный правовой статус. В этих судах компании смогут подавать иски против правительств. Если будет сочтено, что законы угрожают их «будущим ожидаемым прибылям», корпорации смогут оспаривать национальные законы и требовать компенсаций. Система «урегулирования споров между инвестором и государством» (ISDS) способна ослабить полномочия государства по защите от колебаний рынка системы здравоохранения и социальной защиты, окружающей среды, трудовых прав.

Верный своему герметичному и всеобъемлющему характеру, новый атлантизм фактически сделал безопасность исключительным общественным благом. Если в прошлом безопасность была результатом равновесия сил, устоявшегося уклада, в рамках которого государства дипломатическим путем разрешают противоречия, то новая система гарантирует безопасность собственным членам и союзникам (последним, разумеется, в иной степени), но все более утрачивает механизмы выстраивания подлинно равноправных отношений с другими государствами. Это позиция одностороннего геополитического нигилизма, когда сам принцип наличия у других государств геополитических интересов, не совпадающих с интересами атлантического сообщества, не только делегитимирует тех, кто отстаивает иные точки зрения, но и ведет к демонизации лидеров и элит, противящихся атлантистской гегемонии. Санкции, кампании в СМИ и тайные операции – части масштабного наступления на аутсайдеров и антагонистов. В совокупности все это представляет собой грозную силу.

С появлением нового атлантизма меняется понятие «Запад», и под вопрос даже ставится правомерность его использования. Традиционный плюрализм и широта понятия сводятся теперь к трансдемократическому сочетанию безопасности и нормативных вопросов. На участников новой атлантической системы распространяются меры дисциплинарной ответственности и кураторская опека, а аутсайдеры имеют дело с гегемонистской силой, представленной альянсом.

Однако, как всегда бывает в международных делах, возникновение силы, претендующей на гегемонию, порождает сопротивление. В настоящее время это принимает форму контргегемонистской системы союзов, прежде всего через развитие группы БРИКС, Шанхайской организации сотрудничества и активизацию евразийской интеграции. Начинает складываться новая модель глобальной политики. Реальную форму обретает многополярность. Как бы то ни было, анализируя вызовы в сфере безопасности, с которыми сталкиваются Европа и весь мир, необходимо принимать во внимание феномен нового атлантизма.

США. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 13 октября 2015 > № 1522496 Ричард Саква

Тень прошлого по-японски

Наталья Стапран

Когда слова имеют значение, или 70 лет спустя

Н.В. Стапран – кандидат исторических наук, доцент кафедры востоковедения МГИМО (У) МИД России, директор Российского центра исследований Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества.

Резюме Время стирает в памяти остроту проблем, но японская ситуация доказывает, что они по сей день актуальны и влияют на текущую ситуацию. «Исторические войны» в Азии – элемент подъема этого огромного региона и выхода его на мировую авансцену.

Верно определяйте слова, и вы освободите мир от половины недоразумений.
Рене Декарт

В апреле 2015 г. японский премьер-министр Синдзо Абэ заявил, что не намерен больше извиняться за действия Японии в годы Второй мировой войны. Это вызвало серьезное недовольство азиатских соседей, для которых покаянные речи из Токио превратились в своего рода ритуал, в ходе которого можно бесконечно смаковать каждое слово, размышляя над истинным смыслом сказанного, благо иероглифика оставляет большое пространство для воображения и интерпретации. В результате в августовской речи, приуроченной к 70-летию окончания Второй мировой и капитуляции Японии, Абэ лишь частично исполнил обещание. В целом его выступление мало отличалось от прежних и вполне соответствовало принятым канонам. Однако китайцы и корейцы указали на недостаточную покаянность, а собственные националисты, наоборот, упрекнули его в излишнем заискивании перед азиатскими соседями.

Избыточное внимание к событиям 70-летней давности в Японии связано прежде всего с тем, что 1945-й – это не только год окончания войны, но и переломный момент, с которого начинается история современного государства. Тогда были заложены основы нынешней политической и экономической системы, а также принципы внешней политики и безопасности. В Японии обсуждение Второй мировой никогда не ограничивалось изысканиями историков, но всегда было тесно увязано с текущей внутренней и внешней политикой, и чем дальше в прошлое уходит дата, тем острее и бескомпромисснее споры.

История и соседи

Дискуссия неизменно ведется по четырем основным направлениям – попытки приукрасить собственное военное прошлое, неоценимая роль США в победе над фашизмом и послевоенном восстановлении, критика и осуждение действий бывшего Советского Союза и нынешней России, необходимость пересмотра основ японской системы национальной безопасности, заложенных 70 лет назад.

Вопрос оценки истории, в особенности новейшего ее периода, связанного с агрессией японской императорской армии в ХХ веке, не раз становился камнем преткновения в отношениях Токио с азиатскими соседями. Чаще всего речь идет о вынужденном характере действий Японии во время войны, а зачастую и о благотворном влиянии на другие страны, которые благодаря действиям японских военных смогли осознать все тяготы западного колониализма и избавиться от оков «белого гнета». Характерны результаты опроса, показавшего, что большая часть современных японских школьников считают, что в войне пострадала именно Япония. Преступления японской армии смягчаются и умалчиваются к вящему недовольству государств региона, однако подобная интерпретация все более популярна, что ведет к разжиганию праворадикальных националистических настроений.

Вот и на этот раз соседи припомнили Японии свои обиды. Есть ряд раздражителей, которые поддерживают устойчивое негодование, прежде всего визиты премьер-министров в храм Ясукуни и освещение военного прошлого в учебниках истории.

За последние 20 лет посещение мемориального комплекса Ясукуни не раз провоцировало возмущение в регионе. Китай, Тайвань и Южная Корея, то есть те, кто больше других пострадал от японской агрессии и колониализма, упрекают Токио в превозношении военных преступников, почитаемых в этом храме. При этом простые японцы все чаще говорят о том, что их страна достаточно извинялась за ошибки в течение 70 лет. К тому же храм Ясукуни посвящен разным национальным героям, а соответственно, его посещение – долг памяти и уважения к собственной истории.

Особое отношение к истории обнаруживается на страницах японских учебников для школ и вузов. В них, по мнению восточноазиатских стран, «идеализируется милитаризм времен Второй мировой войны», обеляются или замалчиваются вовсе «преступления японской военщины». В ответ большинство японских политиков говорят, что учебники правдиво освещают историю, а единственный их недостаток в том, что они не вдаются во все те неприятные подробности, о которых хотят прочитать китайцы и корейцы.

Содержание учебников и процедура их принятия в прошлом вызывали немало дебатов и внутри Японии, и за ее пределами. Правые выступали за прекращение «самобичевания», левые и либеральные силы – за «признание исторических ошибок». Соседи также проводили политические кампании давления на японские официальные власти для изменения содержания учебников. Были случаи, когда под усиленным нажимом КНР и РК готовые варианты учебников отправлялись на доработку, а правительство приняло в качестве критерия их рассмотрения «необходимость учета международного общественного мнения и углубления взаимопонимания в отношениях с соседними странами».

Японские политики и высокопоставленные чиновники не раз критиковали «излишнее внимание к претензиям соседних стран», за что, однако, зачастую сами попадали под огонь критики и даже были вынуждены уходить с занимаемых должностей. Предпринимались попытки решить проблему совместными усилиями. Однако это не принесло ощутимых результатов. Так, в конце 1990-х гг. был создан японо-корейский комитет по вопросам учебников, деятельность которого ограничилась общими рекомендациями углублять взаимопонимание.

«Проблема учебников» всплывает каждые четыре года вместе с их переизданием. В апреле 2015 г. содержание новых пособий вновь возмутило соседей. Работа по их составлению ведется несколькими издательствами, в том числе и имевшими националистическую репутацию. В результате в тексте появляются такие положения, как, например, «вынужденная роль Японии в войне как великой державы, противостоявшей колонизации Азии западными странами», «неизбежность войны с Китайской империей», «спорный вопрос ущерба» от японской агрессии, «поразившая весь мир смелость самоубийц-камикадзе, отдавших свои жизни для защиты родины и семей», и пр.

Подобные формулировки не могли не натолкнуться на неприятие многих государств АТР, особенно в контексте 70-й годовщины окончания Второй мировой войны. Основные требования заключаются в том, что японское правительство должно принять меры к исправлению исторических искажений в учебниках, при этом подчеркивается, что этот вопрос не является исключительно внутренним делом.

Японию очень часто сравнивают с Германией, подчеркивая, что немцам удалось верно оценить историю и загладить вину, в то время как японцы обеляют свою агрессию. В Токио подобные сравнения вызывают бурю возмущения, защитники ссылаются на то, что Япония подписала Сан-Францисский мирный договор с 44 странами (из 55 участвовавших в войне), а потом дополнила его целым рядом двусторонних соглашений, тогда как Германия ничего подобного не сделала. Япония выплатила соседним азиатским странам в виде экономической помощи неслыханную по послевоенным временам сумму – 1 трлн 36 млрд иен, тогда как немецкие послевоенные репарации ограничились частными компенсациями. Напрочь отвергаются попытки сравнить Холокост и «резню в Нанкине». Подчеркивается, что если в первом случае это было целенаправленное истребление целой нации, то во втором – всего лишь «преступление военного времени», и, конечно, не такое масштабное, каким его хотят видеть китайцы. Дескать, японские ученые уже давно доказали, что в Нанкине не могло быть убито 300 тыс. человек, так как это было все население города, который после тех событий продолжал жить «нормальной жизнью».

Американский парадокс

В контексте обсуждения причуд исторической памяти японского народа нельзя не отметить и тот факт, что по удивительному стечению обстоятельств или в результате четко продуманной стратегии японцы не питают ни малейшей обиды на американцев, принесших Японии много бед и горя.

2015 год – семидесятая годовщина бомбардировок Хиросимы и Нагасаки, о чем, естественно, многие вспоминают. «Ядерный вопрос» занимает особое место в сознании нации, испытавшей ужас последствий применения этого вида оружия. В стране есть огромное количество общественных организаций, выступающих за ядерное разоружение во всем мире. Можно сказать, тема ядерного оружия – одна из немногих, где простые японцы способны мыслить глобально, не замыкаясь в национальных границах.

При полной приверженности трем безъядерным принципам долгое время невозможно было заговорить о каких-либо изменениях в этой области. Но запуск Северной Кореей ракеты в августе 1998 г. так шокировал японцев, что было принято решение о размещении на японской территории американских систем противоракетной обороны театра военных действий (ПРО ТВД), а это непосредственно связано с пересмотром трех безъядерных принципов внешней политики и самой сути военной концепции. И если несколько лет назад открытое обсуждение такого вопроса еще казалось немыслимым, то сейчас во всеуслышание говорится не только о модернизации оборонных систем, но даже о возможности создания собственного ядерного оружия. И подобные дискуссии не встречают особого сопротивления в обществе.

Несмотря на огромное количество публикаций, посвященных трагической дате атомных бомбардировок Хиросимы и Нагасаки, голоса, требующие публичного покаяния от Соединенных Штатов, очень немногочисленны. В прессе в очередной раз появились интервью-воспоминания пилотов, которые сбросили бомбы на Хиросиму и Нагасаки. В словах этих людей красной нитью проходит мысль о том, что они выполнили свой долг и что именно они завершили Вторую мировую. Опросы общественного мнения показывают, что четверть японского населения не только не считает деяния американских военных преступными, но и признает их необходимыми для скорейшего окончания кровопролития.

Видимо, Токио важно поддерживать подобные настроения, так как японская внешняя политика продолжает носить ярко выраженный проамериканский характер. Союз с Вашингтоном остается ключевым, что японское правительство подтверждает на деле, сохраняя более 100 американских военных объектов по всей территории.

Либерально-демократическая партия (ЛДП), находящаяся у власти с 1960-х гг., отдала приоритет поддержанию хороших отношений с США, передав оборону страны в их руки и приняв американские правила игры. Подобная позиция была обусловлена антагонизмом в отношениях коммунистического и капиталистического блока в первые годы холодной войны. Консервативная ЛДП выбрала такой курс, несмотря на протесты оппозиции, призывавшей к более нейтральному положению. Ведь проамериканский характер внешней политики мог настроить против Токио азиатские страны и в итоге даже привести к очередной войне. Пацифизм тогда стал доминирующим настроением в обществе как результат военного разгрома и трагедии атомных бомбардировок. Лидеры Японии не могли позволить себе игнорировать такие настроения и старались действовать на международной арене чрезвычайно осторожно, чтобы не спровоцировать конфликтную ситуацию и избежать повторения трагедии. В результате Токио проводил, по выражению японских ученых, дипломатию «без претензий», определявшуюся принципами «не вызывать подозрений», «ничего не говорить» и «не вмешиваться в чужие дела».

За долгие годы противостояния двух лагерей американская и японская военные системы все больше интегрировались и переплетались. Крах биполярной модели не привел к ослаблению японо-американского альянса. А в 2015 г. именно Вашингтон становится основным сторонником принятия новой концепции безопасности, которая положит конец десятилетиям «активного пацифизма» и превратит Японию фактически в полноправную военную державу.

Преображение пацифизма

Внешнеполитический пацифизм получил развитие в Японии сразу после окончания войны на Тихом океане. Помимо полного разгрома внутри страны (была разрушена большая часть промышленности, практически весь жилой фонд лежал в руинах) Токио оказывается перед лицом антагонистически настроенного внешнего окружения. Это не только и не столько Соединенные Штаты, которые сделают впоследствии ставку на Японию как на опорный пункт своего влияния в АТР, а в первую очередь континентальный Китай, вставший под коммунистические знамена, Корейский полуостров, где коммунистический север пытался захватить поддерживаемый американцами юг, и, естественно, Советский Союз, который неизбежно стоял за всеми процессами, происходившими на границах Японии. Стоит отметить, что и другие азиатские страны, напрямую не вовлеченные в борьбу за раздел сфер влияния между двумя противоборствующими лагерями, также имели основания опасаться и недолюбливать Японию, зарекомендовавшую себя как явного агрессора в годы тихоокеанской войны.

Такое отношение не отвечало тогдашним интересам страны: ей нужно было восстанавливать экономику, поднимать подорванный международный престиж. И Япония принимает радикальное и, наверное, единственно возможное решение – отказаться от применения силы или угрозы ее применения как средства разрешения международных споров и конфликтов. Это было зафиксировано в 9-й статье Конституции. Таким образом, Токио «на веки вечные» провозгласил миролюбивый статус в международных делах и отстаивал его все послевоенные годы.

Вместе с тем во многих японских изданиях либерального толка подчеркивается, что реальная ситуация заметно отличается от провозглашенных принципов, так как, отказавшись от собственной армии, Япония не осталась нейтральной державой. Напротив, в особенности в первые послевоенные годы она полностью уповала в вопросах обеспечения безопасности на вооруженные силы США. Одновременно с подписанием Сан-Францисского мирного договора в 1951 г. Япония заключила с Вашингтоном договор безопасности, который позволил американцам самостоятельно распоряжаться базами на ее территории и перемещать там свои войска. А с начала 1990-х гг. Токио постепенно демонтирует пацифистские основы внешней политики, начиная с отправки военно-морских сил в Индийский океан для оказания тыловой поддержки американским войскам в Афганистане и переброски сухопутных сил в зону иракского конфликта. Правительство делает все более решительные шаги на пути формирования эффективной национальной системы безопасности и принимает законы, которые впервые создали правовую почву для использования национальных вооруженных сил для отражения нападения извне.

Япония располагает «силами самообороны», расходы на содержание которых не должны превышать 1% ВВП, но под этой скромной миролюбивой цифрой скрывается более 40 млрд долларов ежегодных трат, 240 тыс. хорошо тренированных солдат, экипированных по последнему слову техники, а также огромные вливания в НИОКР, хотя формально многие исследования и не имеют военной направленности.

2014 г. принес новую трактовку права на коллективную самооборону, которая наделила «силы самообороны» вполне самостоятельными военными полномочиями. Премьер-министр Абэ вынес на одобрение парламента новую военную доктрину, которая, несмотря на формальное сохранение 9-й статьи Конституции, фактически превращает Японию в полноценную военную державу. В результате 70-й юбилей конца войны страна встретила многочисленными манифестациями против принятия новой военной доктрины.

Многие государства в очередной раз выразили недовольство расширением японских военных полномочий, однако США всецело приветствовали новую доктрину, в первую очередь потому, что она укрепляет основы японо-американского альянса (хотя этот факт всячески замалчивался перед общественностью), и Япония отныне сможет играть более значимую роль в обеспечении безопасности Азиатско-Тихоокеанского региона и борьбе с терроризмом (читай: отстаивании американских интересов). Японское правительство постаралось заверить азиатских соседей, что по-прежнему стремится к миру, хотя и готовится к войне, создавая на этот случай законодательную базу.

Российский фактор

Еще одна традиционная тема, особенно активно всплывающая в юбилейные годы, – критика и осуждение бывшего Советского Союза и нынешней России. Так, в Японии предпринимаются последовательные попытки толковать действия советских войск как агрессивные и захватнические. Обсуждение событий и результатов Второй мировой в средствах массовой информации и экспертном сообществе Японии все чаще изобилует риторикой холодной войны. Но не следует полагать, что подобные антироссийские настроения появились как следствие «украинского синдрома». Еще в 2005 г., в период определенной стабильности отношений, была заметна тенденция сознательного очернения и принижения роли СССР в победе над фашизмом. Так, накануне визита в Россию на празднование 60-й годовщины окончания войны премьер-министра Коидзуми одна из крупнейших японских газет опубликовала большую аналитическую статью, автор которой доказывал, что советские войска были такими же или даже более жестокими агрессорами, как немецкие и японские.

Помимо территориального вопроса, праворадикальные японские издания активно муссируют тему предательских, с их точки зрения, действий Советского Союза в 1945 г. – несмотря на наличие договора о ненападении, СССР совершил «агрессию», начав военные действия против Японии. Активно говорилось о том, что Москва до сих пор не принесла убедительных «извинений», не покаялась, и это омрачает двусторонние отношения, не дает России права называться миролюбивой державой и, главное, оскорбляет память тысяч японских военнопленных, покоящихся в сибирской земле.

К чему приведет новая активизация, пока судить трудно. Можно лишь констатировать, что теперь общественное мнение позволяет и даже поддерживает открытое обсуждение военной реформы и пересмотр безъядерных принципов, что было немыслимо еще несколько лет назад. Семидесятая годовщина дала импульс для обсуждения и анализа не только непростых проблем и вопросов, которые поставила история перед японским государством в 1945 г., но и перспектив национального строительства. 70 лет – значительный срок для государства, когда уже можно оценить достигнутые результаты. Понимая, что за этот период Япония осуществила небывалый экономический прорыв, необходимо признать, что остальные вопросы, связанные со Второй мировой, остаются открытыми. Конечно, время стирает в памяти поколений остроту проблем, но многие факты доказывают, что они по сей день актуальны и влияют на текущую политическую ситуацию. Тем более что «исторические войны» идут по всему миру, а в Азии они становятся частью общего процесса подъема этого огромного региона и выхода его на авансцену мировой политики. Можно даже говорить о том, что в отличие от Германии и Италии Япония и спустя много десятилетий после капитуляции не преодолела комплекса побежденной империи, не избавилась от груза и боли военных проблем.

Россия. Япония. Азия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 13 октября 2015 > № 1522491 Наталья Стапран

Выступление Министра иностранных дел России С.В.Лаврова на приеме по случаю мусульманского Нового года, Москва, 13 октября 2015 года

Ваши превосходительства,

Дамы и господа,

Дорогие друзья,

Рады приветствовать всех вас в канун Нового года по мусульманскому календарю. По традиции мы встречаем его вместе с послами государств-членов Организации исламского сотрудничества (ОИС), представителями федеральных органов власти Российской Федерации, основных российских конфессий, общественными деятелями и учеными, всеми теми, кто вносит заметный вклад в развитие отношений между Россией и мусульманскими странами.

В уходящем году ситуация на пространстве Ближнего Востока и Северной Африки, к сожалению, продолжала деградировать. Обосновавшиеся там террористы и экстремисты, включая, прежде всего, группировку т.н. «Исламского государства» («ИГ»), захватили обширные территории и совершали чудовищные преступления. Создав плацдарм в Сирии и Ираке, «ИГ» нацеливался на господство в исламском мире и за его пределами.

Мы решительно отвергаем попытки изобразить беззаконие экстремистов как часть религиозной борьбы – неважно, между исламом и другими конфессиями или внутри самого ислама. Исходим из того, что «ИГ» и подобные ему террористические группировки оскверняют ислам, оскорбляют заложенные в нем глубокие нравственные принципы, создают опасность, в первую очередь, для арабских стран, которые они открыто называют мишенями своей экспансии.

В России знают, что в противостоянии террористам следует действовать на упреждение, уничтожать боевиков на захваченных ими территориях, не ждать, пока они придут в твой дом. Отсюда и принятое Президентом Российской Федерации В.В.Путиным решение откликнуться на просьбу властей Сирии и начать с согласия нашего Парламента операцию российских Воздушно-космических сил для нанесения воздушных ударов по позициям «ИГ» и других экстремистских групп на сирийской территории.

Разумеется, мы готовы к объединению усилий в борьбе с терроризмом со всеми государствами на основе норм и принципов международного права. Проект резолюции о координации действий всех, кто противостоит «ИГ» и другим террористическим структурам, представлен нами в Совет Безопасности ООН. Исходим из того, что ключевыми участниками такой широкой коалиции могут и должны стать исламские страны.

Рассчитываем, что прогресс в противостоянии террористам позволит продвинуться в решении целого ряда назревших вопросов, в том числе и миграционного кризиса, затронувшего сегодня многие страны Европы, − ведь, сталкиваясь с любой проблемой, надо бороться в первую очередь с ее первопричинами. Мы будем и впредь помогать восстанавливать государственные структуры Ливии, поддерживать новое правительство Ирака в его усилиях по обеспечению национального согласия, оказывать содействие в деле политического урегулирования в Сирии. Выступаем за выработку всеобъемлющей стратегии политической стабилизации и социально-экономического восстановления Ближнего Востока. Россия заинтересована в демократическом, процветающем регионе. Мы никогда не стремились и не стремимся извлекать выгоды из хаоса и дестабилизации.

В этом же контексте упомяну нашу твердую приверженность к скорейшему возобновлению политического процесса по урегулированию палестинской проблемы. Мы ждали слишком долго. Ее тупиковое состояние позволяет экстремистам продолжать вербовать сторонников в свои ряды.

Считаем важным оказывать содействие и необходимую поддержку всем странам, которые ведут борьбу с террористическим интернационалом, в том числе на Африканском континенте к югу от Сахары. Готовы и будем продолжать содействие в укреплении боеспособности армии сил безопасности Афганистана, где военно-политическая ситуация резко ухудшилась. Будем способствовать повышению эффективности афганских сил правопорядка, вносить вклад в продвижение процесса национального примирения, хорошо при этом понимая, что сторонники «ИГ» в Афганистане не скрывают планов экспансии в направлении государств Центральной Азии, с которыми Россия поддерживает тесные дружеские и союзнические отношения.

Интересам укрепления единства и солидарности исламских народов отвечает восстановление доверия и взаимопонимания между двумя основными направлениями в исламе − суннитами и шиитами. Надеемся, что Организация исламского сотрудничества выступит с соответствующими инициативами.

Мы настроены на дальнейшее развитие многоплановых связей между Российской Федерацией и ОИС. В их основе – признание многообразия культур и цивилизаций, приверженность международному праву и мирному решению всех споров. Интенсивный и взаимополезный диалог между МИД России и Генеральным секретариатом ОИС по широкой повестке дня, включающей содействие урегулированию региональных конфликтов, борьбу с проявлениями экстремизма и терроризма, обеспечение прав человека, помогает лучше понять друг друга, найти новые области сотрудничества.

Можем только приветствовать интерес мусульман за рубежом к жизни их единоверцев в многонациональной и многоконфессиональной России. Наглядными свидетельствами этого стали присутствие высоких делегаций из государств-членов ОИС на открытии нового комплекса Московской соборной мечети, активное участие известных исламских богословов и ученых в конференции «Исламская религия против экстремизма», которую провела возобновившая работу группа стратегического видения «Россия – исламский мир».

Убеждены, что сотрудничество России с государствами-членами ОИС будет и впредь способствовать экономическому развитию и взаимному культурному обогащению наших народов, укреплению в международных отношениях принципов права и справедливости. Ценим вклад в эти усилия посольств государств-членов ОИС в Москве.

Еще раз сердечно поздравляю вас с Новым годом. Здоровья, успехов и всего самого доброго вам и вашим близким, мира и процветания вашим странам.

Иран и Азербайджан в шаге от прорыва

Михаил Беляев

Cитуация на мировой арене, характеризуемая низкими ценами на энергоносители, выходом Ирана из международной изоляции и жесткой поляризацией мировых центров силы, чьи интересы столкнулись на территории Украины и Сирии, несет в себе серьезные вызовы не только для геополитических тяжеловесов регионального и планетарного масштаба, но также и множество опасностей для более мелких государств. Одним из смежных регионов, в котором громким эхом отдаются последствия как украинского, так и ближневосточного конфликтов, и где заметно чувствуются последствия противостояния между Россией и Западом, стал Южный Кавказ. Азербайджан – самое крупное по населению и территории, а также наиболее экономически крепкое государство, сегодня рискует попасть в круговорот бушующей в мире геополитической бури.

Не секрет, что в последние годы проходило последовательное охлаждение отношений Азербайджана со своим западными партнерами ввиду целого ряда политических противоречий. Заподозрив Запад в попытках расшатать авторитет и основы власти внутри страны и на международной арене, Азербайджан стал резко ограничивать прямые или косвенные попытки влияния западных институтов на внутриполитическую ситуацию. С этой целью официальный Баку приостановил деятельность большинства западных фондов и НПО в стране и перестал церемониться с их местными ставленниками. Наиболее активная и радикальная часть «прозападной тусовки», финансируемой западными посольствами и фондами, была нейтрализована – в большинстве случаев путем проведения тщательной проверки со стороны финансовых органов, выявивших факты уклонения от налогов со стороны ряда НПО. В ответ на это усилилась перманентно ведущаяся кампания по дискредитации азербайджанского правительства на Западе, политическим итогом которой стал отказ лидеров стран-членов ЕС посетить открытие первых в истории Европейский игр в Баку.

На этом фоне обращает на себя внимание не только наблюдаемое в последние два года явное потепление азербайджано-российских отношений, но и интенсификация отношений между Баку и Тегераном, получивших новый импульс после прихода к власти в Тегеране команды Хасана Рухани. Взаимные визиты президентов двух соседних стран в течение одного года, участившиеся поездки высокопоставленных чиновников с представительными делегациями, решение о создании совместного комитета оборонных ведомств двух стран, проведение дней культуры Ирана в Азербайджане и наоборот, практически полный отказ от конфронтации в проправительственных СМИ – вот краткий и неполный перечень внешних признаков улучшения традиционно непростых отношений между соседями.

В конце августа - начале сентября этого года Азербайджан посетил высокопоставленный иранский религиозный деятель, великий аятолла Хамадани. В Баку его встретили с почетом и организовали визиты по крупнейшим мечетям страны, где иранский аятолла имел возможность встретиться и пообщаться с местными шиитами. Этот шаг дался Азербайджану, вероятно, не так уж просто – не секрет, что официальный Баку традиционно с настороженностью относится к деятельности иностранных религиозных миссионеров в стране.

Находясь в Азербайджане, аятолла Хамадани сделал довольно примечательное заявление относительно армяно-азербайджанского конфликта: «Нагорный Карабах является древней азербайджанской территорией. Надеюсь, что эти земли скоро будут освобождены от оккупации». Таким образом, Аятолла Хамадани, после победы исламской революции в Иране представлявший великого аятоллу Хомейни в Европе, а сегодня фактически курирующий «кузницу кадров исламской революции» в Куме, в одном высказывании подтвердил как историческую, так и правовую принадлежность Нагорного Карабаха Азербайджану. В аналогичном русле высказываются и другие высокопоставленные лица Ирана. К примеру, министр обороны ИРИ Хусейн Дехган заявил в ходе своего апрельского визита в Баку, что «Иран поддерживает территориальную целостность Азербайджана и его справедливую позицию по урегулированию конфликта».

Баку и Тегеран прощупывают также новые возможности для экономического сотрудничества с учетом ожидаемого выхода Ирана из международной изоляции. Посол ИРИ в Азербайджане Мохсун Пакаин в интервью oxu.az отметил, что делегация Азербайджана - вторая по величине делегация (после Германии), совершившая визит в Иран после достижения соглашения по иранской ядерной программе. «Мы очень рады, что Азербайджан оперативно реагирует на происходящие процессы», - заявил посол. В августе страны договорились о разблокировке Центральным банком Азербайджана 120 млн дол. иранских активов. По словам руководителя совместной ирано-азербайджанской комиссии по торговле и экономическому сотрудничеству Мехди Мохташеми, эти средства будут направлены на развитие взаимной торговли.

В начале августа президент Рухани принял азербайджанскую делегацию, возглавляемую министром экономики Шахином Мустафаевым, пригласив азербайджанцев осуществлять инвестиции в Иран. Речь идет об иранской горнодобывающей промышленности, а также создании совместного ирано-азербайджанского банка.

На днях в ходе заседания экономического комитета Ирана и Азербайджана в Тегеране был подписан меморандум о взаимопонимании по строительству железной дороги для транспортировки пяти миллионов тонн грузов ежегодно. Международный железнодорожный проект «Север-Юг» после сдачи в эксплуатацию станет одним из ключевых драйверов усиления торгово-экономического взаимодействия между Россией, Азербайджаном и Ираном. По мнению некоторых аналитиков, неспокойная обстановка в Турции подталкивает Иран к выбору более безопасных выборов транспортных маршрутов и, соответственно, ускорению завершения строительства железнодорожного соединения Астара-Решт-Казвин.

Одновременно прорисовываются контуры трехстороннего взаимодействия по оси Москва-Баку-Тегеран не только в экономической сфере, но также и в сфере безопасности. По информации агентства Reuters, вступление российской боевой авиации в сирийскую войну на стороне правительственных войск Башара Асада разрабатывалось в плотном взаимодействии с иранским генералитетом. Примечательно, что переброска российской военной техники в Сирию ведется через Азербайджан, в отличие от Грузии предоставивший России право на использование своего воздушного пространства. Последуй официальный Баку примеру Тбилиси, то он, наверняка, получил бы порцию похвал от западных коллег, чье априори критичное отношение к грядущим 1 ноября парламентским выборам в таком случае, вероятно, смягчилось бы. Российской авиации же пришлось бы делать круг через воздушное пространство Казахстана и Туркменистана, что привело бы к существенному подорожанию логистических расходов военной операции в Сирии.

Но Азербайджан сделал шаг в сторону России и Ирана. Шаг, который едва ли пришелся по вкусу не только заокеанским партнерам в Вашингтоне, но также и союзникам в Анкаре, выступающим за свержение режима Асада. Но свое решение Баку принял, исходя, в первую очередь, из собственных прагматических соображений, в очередной раз подтвердив свой статус единственного самостоятельного игрока на Южном Кавказе.

Во-первых, официальный Баку последовательно выступает за глобальную борьбу с терроризмом, и в этом отношении действия России полностью укладываются в логику этой самой борьбы (даже с учетом того, что РФ преследует свои объективные геополитические интересы в Сирии – впрочем, точно так же, как это делают все остальные региональные и мировые центры силы). "Исламское государство" стало головной болью всего региона, и рекрутируют в террористическую организацию, в том числе, и граждан Азербайджана. Лучше способствовать борьбе с радикалами на чужой территории, нежели завтра столкнуться с террористическими угрозами непосредственно в своем регионе.

Во-вторых, Азербайджан также оказывает логистическую поддержку силам НАТО в Афганистане, и осознает, что его отказ на аналогичную просьбу со стороны России существенно подпортил бы отношения сразу с двумя региональными державами, а также противоречил бы принципам традиционной для Азербайджана многовекторной внешней политики.

Наконец, не последнюю роль сыграло глубокое разочарование политической элиты Азербайджана двойственной позицией западных партнеров в вопросе нагорно-карабахского конфликта и их нежеланием вводить экономические санкции против Армении и карабахских сепаратистов. События на Украине показали, что при наличии собственных интересов Запад может ввести санкции даже против такой страны, как Россия, не говоря уже о непризнанных даже самой Арменией сепаратистах Нагорного Карабаха. Однако Евросоюз и США не пошли даже на этот символический шаг, при этом, продолжая нещадно критиковать азербайджанское правительство из-за нескольких арестованных маргинальных активистов. Более того, США продолжают оставаться единственной страной в мире, оказывающей прямую материальную помощь карабахскому режиму. В Вашингтоне это обосновывают гуманитарными соображениями, но можно ли представить подобную позицию Вашингтона по отношению к тем же ДНР и ЛНР?

С учетом этой разочарованности Азербайджан ищет более тесные связи со своими региональными партнерами, среди которых Россия и Иран, наряду с Турцией, в силу военно-политического и экономического потенциала являются естественными направлениями. Это не означает отхода от многовекторной внешнеполитической концепции. Азербайджан не отказывается от энергетических связей с ЕС и продолжает - пусть и формально - числиться в изжившей себя программе «Восточное партнерство». Реально же отношения с западными партнерами будут, по-прежнему, развиваться лишь в точках соприкосновения двусторонних интересов. Но Баку по-новому расставил акценты в региональной политике и, наряду с сохранением близких отношений с Турцией и Россией, сегодня видит перспективу также и в интенсивном развитии торгово-экономических и политических связей с ИРИ.

Негативный груз новейшей истории двух стран, отягощающий ирано-азербайджанские отношения, а также различия в идеологических платформах является одним из незримых препятствий на пути сотрудничества двух государств. Вместе с тем, опыт международных отношений демонстрирует, что наличие общих интересов зачастую кардинально меняет межгосударственные отношения в лучшую сторону. Такие общие интересы у Азербайджана и Ирана объективно имеются: это сохранение региональной стабильности (в том числе, путем ограничения влияния внешних внерегиональных сил), противостояние «Исламскому государству», создание современной транспортной инфраструктуры и, теоретически, даже совместные энергетические проекты регионального масштаба, о чем осторожно говорят как в Баку, так и в Тегеране.

При этом не следует забывать и о препятствиях. Так, в Иране опасаются этнического азербайджанского сепаратизма, а в Азербайджане пристально следят за последователями идей Хомейни; в Тегеране ревностно относятся к азербайджано-израильскому сотрудничеству, в то время как Баку весьма критично настроен к довольно тесным ирано-армянским отношениям.

Несмотря на это, внешнеполитические раздражители в лице Израиля и Армении сегодня несколько потеряли свою актуальность. Ввиду успеха переговоров «шестерки» посредников с Ираном угроза израильского или американского военного удара по Ирану более не рассматривается в качестве серьезной, а все разговоры об Азербайджане в качестве возможного «плацдарма» для подобных антииранских действий были неоднократно опровергнуты и даже документально исключены в трехсторонней азербайджано-турецко-иранской «Нахичеванской декларации». Значимость Армении для Ирана также снизилась с учетом выхода страны из изоляции: армянские банки более не востребованы для обхода санкций, а низкий потенциал экономический и демографический потенциал Армении не позволяет рассматривать эту страну в качестве перспективного рынка.

Таким образом, у Баку и Тегерана есть серьезные предпосылки (с учетом геополитической обстановки можно говорить даже об историческом окне возможностей) для вывода отношений на принципиально новый уровень. Смогут ли они им в полной мере воспользоваться, успешно преодолев остающиеся препятствия и острые углы во внутренней и внешней политике – покажет время.

На выставке Международного союза электросвязи ITU Telecom World 2015 состоялись двухсторонние встречи министра связи и массовых коммуникаций Российской Федерации Николая Никифорова с его коллегами из Японии, Азербайджана и Афганистана. Глава Минкомсвязи России встретился с заместителем министра внутренних дел и связи Японии Ясуо Сакамото, министром связи и высоких технологий Азербайджанской Республики Али Аббасовым, а также с министром связи и информационных технологий Исламской Республики Афганистан Абдулой Разаком Вахиди.

Встреча Николая Никифорова с заместителем главы министерства внутренних дел и связи Японии Ясуо Сакамото прошла по инициативе японской стороны. Участники договорились о том, что в ближайшие месяцы состоится встреча на уровне заместителей министров двух стран в развитие сегодняшнего события. Российско-японское мероприятие на таком высоком уровне пройдет впервые с 2010 года.

Предметом обсуждения сегодня стало развитие отношений России и Японии в сфере информационных технологий и связи. Глава Минкомсвязи России поддержал предложенный японской стороной проект по исследованию деятельности «Почты России» и отметил, что он позволит улучшить условия транспортировки и повысить качество предоставления почтовых услуг. Японские специалисты в настоящее время изучают уровень удовлетворенности клиентов «Почты России», оценивают качество и скорость доставки почтовых отправлений, а также проводят анализ эффективности действующих логистических схем и маршрутов. Результаты исследования будут готовы в апреле 2016 года. Николай Никифоров сообщил о том, что новым шагом в развитии «Почты России» будет запуск так называемого «почтового банка» — начало предоставления базовых финансовых услуг на «Почте России», которое запланировано на 2016 год.

Николай Никифоров и Сакамото Ясуо обсудили сотрудничество российских операторов связи и ИТ-компаний с японскими партнерами, а также подготовку проекта совместного заявления двух стран о взаимопонимании, которое затронет вопросы развития совместного сотрудничества двух стран, включая снижение цен на международный роуминг.

С Али Аббасовым Николай Никифоров обсудил возможность подписания двухстороннего межправительственного соглашения в области инфокоммуникаций, перспективы сотрудничества российских и азербайджанских операторов связи, а также возможность подписания меморандума о снижении тарифов на услуги связи в международном роуминге.

Участники встречи обсудили повестку дня крупнейших событий международного уровня, в которых будут принимать участие представители России и Азербайджана: 21-ю азербайджанскую международную выставку и конференцию «Телекоммуникации и информационные технологии», которая пройдет 2–5 декабря в Баку, Всемирную встречу на высшем уровне по информационному обществу, которую организует Международный союз электросвязи 14–15 декабря в Нью-Йорке, а также ряд других мероприятий.

С коллегой из Афганистана Николай Никифоров обсудил вопросы регионального взаимодействия и перспективы вступления Афганистана в Региональное содружество в области связи (РСС), а также сотрудничество двух стран в сфере телекоммуникаций и профильного образования в области информационных технологий и связи.

В Иране ведется подготовка к возрождению Великого шелкового пути

В то время как западные соседи Ирана находятся в ожидании лучших времен в плане условий безопасности, восточные соседи все чаще задумываются об улучшении своей экономической инфраструктуры, и одним из наиболее серьезных проектов в этой связи представляется возрождение Великого шелкового пути.

Иран занимает особое географическое месторасположение, и его территория всегда служила своего рода воротами, через которые проходили пути, связывающие Восток с Западом. Спустя многие столетия Иран снова рассматривается как один из основных транзитных маршрутов в мире. Так, после подписания ядерного соглашения в Вене очень многие страны намереваются перевозить свои транзитные грузы именно через территорию Ирана.

Как известно, в настоящее время Китаем прилагаются усилия по возрождению Великого шелкового пути, и, соответственно, возникают связанные с этим грандиозные планы. Иран также с большой надеждой смотрит на Шелковый путь. Следует, конечно, учитывать, что новые возможности определяют новые особенности этого пути. Основу нового Шелкового пути составят железные дороги. Существует несколько железнодорожных маршрутов, которые могут связать Иран с Китаем. Открытая на данный момент железная дорога, которая проходит через пограничный переход Инче-Барун, связывает Иран с Туркменистаном, Казахстаном и далее с Китаем. А сейчас министр дорог и городского строительства Ирана Аббас Ахунди заявляет уже о новом, наиболее коротком железнодорожном маршруте, который свяжет Иран с Китаем и для завершения прокладки которого потребуется реализовать довольно объемную программу. Речь идет о железной дороге Хаф – Герат, которая связывает Иран с Афганистаном. Сегодня, как отметил Аббас Ахунди во время встречи с министром градостроительства Афганистана Мансуром Надери, начинается новый этап в реализации проекта по строительству названной железной дороги. Ее предстоит продолжить и связать с железными дорогами Таджикистана, Кыргызстана и Китая и, таким образом, завершить формирование еще одного железнодорожного маршрута Шелкового пути, связывающего южный Иран с Китаем.

В Москве открыт иранский яблочный рынок

Директор департамента по производству фруктов умеренного климата и орехов министерства сельскохозяйственного джихада Ирана Рамазан Руинтан в интервью агентству ИСНА сообщил об открытии в Москве рынка сельскохозяйственной продукции для осуществления прямых поставок иранских яблок на российский рынок.

Р.Руинтан напомнил, что общая площадь яблоневых садов в разных иранских провинциях составляет 334 тыс. га (290 тыс. т – плодоносящие сады) и к числу провинций, в которых, в основном, выращиваются яблоки, относятся Западный Азербайджан, Восточный Азербайджан, Тегеран, Фарс, Исфаган, Хорасан-Резави, Хамадан и Чехармехаль и Бахтиария. Средняя урожайность яблок в Ирана составляет более 17 т с единицы площади. Некоторые передовые садоводы доводят этот показатель до 130 т.

Предполагается, что в этом году в Иране будет собрано 3,5 млн. т яблок (примерно 600 тыс. т яблок летних сортов, 600 тыс. т яблок для промышленной переработки и 1,8 млн. т яблок осенних сортов).

В прошлом году Иран экспортировал 396 тыс. т яблок на сумму в 172 млн. долларов в Россию, Ирак, Пакистан, Афганистан, страны Персидского залива, в бывшие советские республики, такие, например, как Казахстан. В этом году планируется экспортировать около 500 тыс. т яблок на сумму в 200 млн. долларов.

Как отметил Р.Руинтан, Организацией сельских кооперативов Ирана в Москве открыт рынок для осуществления прямых поставок яблок в российскую столицу. Соответствующие закупки яблок уже начались, и министерство сельскохозяйственного джихада предоставляет экспортерам данной продукции необходимые валютные средства для закупок яблок у садоводов и организации их экспорта. При этом совместно с экономическими советниками Ирана за рубежом решается вопрос о выделении льготных кредитов для транспортировки иранских яблок в разные страны для снижения до минимума расходов на их экспорт и сокращения потерь.

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции по итогам переговоров с Генсекретарем ОБСЕ Л.Заньером, Москва, 12 октября 2015 года

Уважаемые дамы и господа,

Мы провели подробные, насыщенные переговоры с Генеральным секретарем ОБСЕ Л.Заньером. Это позволило обсудить широкий спектр вопросов, представляющих взаимный интерес.

Россия последовательно выступает за повышение роли и авторитета ОБСЕ в европейских и международных делах, укрепление межгосударственного характера этой Организации, за строгое соблюдение лежащего в ее основе принципа консенсуса при принятии решений.

Сегодня мы обсудили весь спектр деятельности этой важной Организации. Конечно, особое внимание уделили ее роли в деле содействия урегулированию внутриукраинского кризиса.

Мы позитивно оцениваем работу специальной мониторинговой миссии (СММ) ОБСЕ, спецпредставителя Действующего председателя ОБСЕ в Контактной группе по Украине М.Сайдика, а также координаторов четырех рабочих подгрупп.

Что касается работы СММ ОБСЕ, сегодня мы подтвердили обоюдный интерес со стороны России и Генерального секретаря ОБСЕ Л.Заньера в том, чтобы ее численность была доведена до разрешенного уровня в 1000 наблюдателей (пока там работают около 550 человек). Их должно быть гораздо больше, тем более сейчас на плечи миссии ложится дополнительная задача по верификации отвода теперь уже легких вооружений калибром до 100 мм в соответствии с Дополнением к «Комплексу мер», подписанным сторонами 29 сентября.

Мы, конечно же, заинтересованы, чтобы миссия продолжала регулярно докладывать постоянному Совету ОБСЕ о своей работе, что бы эти доклады были бы максимально подробными и объективными.

Мы проинформировали наших коллег из ОБСЕ о российских оценках переговоров лидеров «нормандской четверки», которые состоялись в Париже 2 октября, прежде всего, в том что касается пакета политических действий необходимых для реализации Минского документа от 12 февраля 2015 г., который включает в себя конституционную реформу, предоставление на постоянной основе особого статуса Донбасса, проведение амнистии и выборов на территориях провозглашенных Донецкой и Луганской народных республик по согласованию Киева с руководителями этих территорий.

Затронули другую серьезную проблему нашего общего континента – миграционный кризис, который был вызван ростом числа беженцев из стран Ближнего Востока и Северной Африки. Убеждены, что ОБСЕ может внести свой вклад в решение этого вопроса. У Генерального секретаря ОБСЕ Л.Заньера есть целый ряд идей, которые он планирует обсудить со странами-участницами ОБСЕ. Мы поддерживаем эти усилия. Признательны г-ну Л.Заньеру, что в свой прошлый приезд посетил Ростовскую область и посмотрел, как Россия принимает беженцев с Украины, прежде всего, с Востока Украины (их у нас более миллиона человек).

Обсудили перспективы продолжения диалога по системным проблемам, прежде всего, в отношении необходимости поиска выхода из кризиса в области европейской безопасности. Этому в значительной степени посвящен процесс «Хельсинки + 40», который приурочен к 40-летию Заключительного акта СБСЕ в 2015 году. Хотелось бы выйти на такие договоренности, которые позволили бы на практике воплощать в конкретные дела принципы Хельсинкского Заключительного акта. В этой связи придаем большое значение подготовке к совещанию министров иностранных дел ОБСЕ, которое состоится в декабре этого года в Белграде.

Поговорили о работе исполнительных структур ОБСЕ. Мы тесно сотрудничаем с Секретариатом по целому ряду направлений. С 2008 года на базе учебного центра МВД России в Домодедово проводятся регулярные курсы для афганских наркополицейских. Это наш общий проект с ОБСЕ. Очередной курс запланирован на декабрь текущего года.

Обсудили полевую деятельность ОБСЕ, работу миссии этой Организации в различных странах. Высказались за то, чтобы выправлять дисбаланс в этой деятельности, которая пока разворачивается лишь на Балканах и на постсоветском пространстве. Уверены, что к Западу от Вены есть немало вопросов и проблем, которым ОБСЕ могла бы уделять больше внимания.

Подчеркнули, необходимость сбалансированного подхода к работе и финансированию по всем т.н. «трем корзинам» ОБСЕ – к сферам безопасности, экономики и экологии, прав человека и гуманитарных проблем.

Призвали Генсекретаря уделить больше внимания деятельности Бюро по демократическим институтам и правам человека (БДИПЧ), Верховного комиссара по делам национальных меньшинств (ВКНМ), представителя ОБСЕ по вопросам свободы СМИ. Привели примеры определенной предвзятости в некоторых действиях этих исполнительных структур.

Как я уже сказал, особое внимание мы уделили будущему ОБСЕ. Мы хотим, чтобы ОБСЕ была полноценной Организацией, могла иметь прочную основу для расширения своей деятельности, в том числе на сферы миротворчества и превентивной дипломатии. Для этого важно, прежде всего, создать надежную правовую базу.

Мы думаем, что г-н Л.Заньер, как и многие члены ОБСЕ, понимают смысл наших инициатив, которые состоят в придании Организации статуса юридического лица. Для этого необходимо принять Устав или иной учреждающий документ. Мы распространили в ОБСЕ проект такого документа много лет назад. Пока в силу действия правил консенсуса ряд делегаций препятствуют и противятся обсуждению этого документа. Убежден, что жизнь нас всех заставит более серьезно подойти к нашей общей Организации и подумать о ее будущем.

Вопрос (адресован Л.Заньеру и С.В.Лаврову): Г-н Заньер, ранее Вы говорили о необходимости увеличения численности наблюдателей ОБСЕ на Украине. Как Вы оцениваете перспективы совместной работы наблюдателей ОДКБ и ОБСЕ с учетом увеличения общего числа членов миссии? Возможно ли присоединение наблюдателей ОДКБ к работе миссии ОБСЕ на Украине? Ожидаются ли какие-либо препятствия к этому со стороны Киева?

С.В.Лавров (добавляет после Л.Заньера): Подтверждаю нашу заинтересованность в развитии контактов между ОДКБ и ОБСЕ. Эти контакты развиваются уже не первый год. Генеральный секретарь ОБСЕ Л.Заньер сегодня встречался с членами Постоянного совета ОДКБ и Генеральным секретарем Организации Н.Н.Бордюжей. Он регулярно участвует в министерских заседаниях ОБСЕ. Между ОДКБ и ОБСЕ накоплен хороший опыт обмена оценками и мнениями в регионах, расположенных рядом с Россией.

В ОДКБ есть миротворческие силы, которые применяются в зоне ответственности ОДКБ – на территории государств, входящих в ОДКБ. В принципе, они могут применяться и в других точках земного шара по мандату Совета Безопасности ООН и с согласия соответствующих сторон. В том, что касается работы наблюдательных групп Специальной мониторинговой миссии ОБСЕ на Украине, то речь никогда не шла об изменении принципа ее формирования. Как сказал Генеральный секретарь ОБСЕ Л.Заньер, миссия формируется на основе кандидатов, которых представляют отдельные страны-участницы ОБСЕ. В этой миссии сейчас 33 россиянина, мы бы хотели, чтобы их было больше. Будем представлять дополнительных кандидатов, как об этом и попросил Генеральный секретарь ОБСЕ Л.Заньер.

Вопрос: Какими Вы видите перспективы сотрудничества Саудовской Аравии с западными странами, в первую очередь, с США, в борьбе с «Исламским государством» («ИГ») и в перспективе в решении внутрисирийского кризиса?

С.В.Лавров: Вчера Президент России В.В.Путин встречался с представителями руководства Саудовской Аравии и ОАЭ, не так давно – с Президентом Турции, находится в регулярном контакте с руководителями других государств. Недавно с визитом нас посетил Президент Палестины М.Аббас, ожидаются дополнительные встречи с представителями стран региона. В Нью-Йорке состоялся подробный разговор с Президентом США Б.Обамой, прежде всего, о том, как преодолеть нынешний сирийский кризис, не допустить, чтобы «ИГ» и прочие террористические группировки установили свои власть и порядки не только в Сирии и Ираке, но и на обширных территориях, о чём громогласно заявляют их лидеры, грозясь создать исламистский халифат.

Перспективы нашего сотрудничества со всеми этими государствами, включая Иран, Ирак и непосредственно Сирию, зависят от того, насколько чётко, решительно и бескомпромиссно мы будем бороться с терроризмом. В прошлом были случаи, когда некоторые наши партнёры поддавались искушению попустительствовать экстремистам ради достижения неких геополитических целей, прежде всего – сменить неугодный режим в той или иной стране в надежде, что на каком-то этапе они смогут поддержать экстремистов, дать им немного поработать на их цели, а когда смена режима будет достигнута, разобраться с экстремистами. Это не работает. Это не сработало в Ираке, Ливии – всё получилось ровно наоборот: свергли режимы и вместо процветания и демократии получили хаос, разгул насильственного экстремизма, терроризма. Из этих же ошибок в своё время произросла «Аль-Каида», чьих последователей мы наблюдаем в лице «Джабхат ан-Нусры» и других террористических группировок, из этой же логики произросла и т.н. структура «Исламское государство».

Наши перспективы напрямую зависят от понимания недопустимости заигрывания с террористами, размывания общих антитеррористических задач попытками обусловливать эту борьбу не относящимися к ней условиями и вопросами. Нам кажется, что в разговорах с американскими коллегами, нашими партнёрами из района Персидского залива мы ощущаем больше понимания этой угрозы и, соответственно, необходимости решительной борьбы с ней.

Мы заинтересованы, чтобы между созданной США коалицией, куда входят многие страны арабского мира, включая государства Персидского залива, и нашими военными, работающими сейчас в Сирии, была налажена координация; чтобы речь шла не только о выработке правил, исключающих непреднамеренные инциденты (об этом практически договорились), но и о координации совместных действий.

Как вы слышали, мы попросили тех, кто считает, что лучше знает обстановку «на земле», сообщать нам районы базирования террористов. Пока коллеги из коалиции не готовы пойти на это. Просили мы и о том, чтобы нам сообщили, в каких районах работает не террористическая, а т.н. «патриотическая» оппозиция, чтобы учитывать это в наших действиях. На это партнёры из коалиции тоже пока не идут, хотя, на мой взгляд, было бы логично ввести «разделение труда» – коалицию пригласили в Ирак, но не приглашали в Сирию, а нас пригласили в Сирию. Для того, чтобы обеспечить эффективность, легитимность и соответствие международному праву, такое скоординированное действие вполне могло бы состояться. Мы к этому по-прежнему готовы.

Безусловно, помимо сотрудничества с сирийской армией (мы наносим удары с учётом дальнейшего закрепления сирийской армией «на земле» успехов в антитеррористической борьбе), были бы также готовы сотрудничать и с той самой «патриотической» оппозицией, которая не приемлет террористических методов, идеологии, т.н. «Сирийской свободной армией», о которой много говорят. Мы публично подтверждали и подтверждаем готовность взаимодействовать с такими патриотическими отрядами вооружённой оппозиции как в плане координации действий в антитеррористической борьбе на сирийской территории, так и с точки зрения вовлечения этих патриотических отрядов вооружённой оппозиции в усилия по подготовке условий для политического процесса, который, конечно же, должен начаться как можно скорее, быть общесирийским и завершиться достижением согласия между самими сирийцами.

Повторю, мы с нашими партнёрами в регионе, в США, с рядом других коллег не на сто процентов одинаково видим ситуацию до самого последнего шага. Но у нас определенно есть движение вперёд – нашу логику воспринимают, ценят нашу готовность учитывать озабоченности партнёров. Как известно, мы приглашаем всех заинтересованных коллег подключиться к работе Информационного центра, который мы создали в Багдаде совместно с правительствами Ирака, Сирии и Ирана. Готовы рассматривать и другие точки в регионе, где можно наладить такую координацию с участием не только этих, но и других стран Ближнего Востока и Севера Африки.

Вопрос (адресован Л.Заньеру): Глава МИД Азербайджана Э.М.Мамедъяров заявил, что есть особая необходимость в усовершенствовании ОБСЕ и ее структур, в том числе и Бюро по демократическим институтам и правам человека (БДИПЧ). Он отметил, что заявление БДИПЧ ОБСЕ в связи с выборами в Азербайджане противоречит мандату Бюро, и что оно должно серьезно пересмотреть применяемую избирательную методологию. Как Вы это прокомментируете?

С.В.Лавров (добавляет после Л.Заньера): Добавлю в продолжение того, о чем я говорил в своем вступительном слове. Отсутствие правовой базы для многих видов деятельности – это системная проблема ОБСЕ. Начинается все с отсутствия Устава самой Организации. ОБСЕ называется организацией, а таковой не является, потому что у нее нет учредительного документа. То же самое относится и к деятельности БДИПЧ. Мы уже многие годы вместе с нашими партнерами по СНГ коллективно призываем сесть и согласовать правила, которые будут лежать в основе практической деятельности Бюро, прежде всего в том, что касается наблюдения за выборами. Нынешние обязательства государств перед ОБСЕ в данном вопросе заключаются только в одной очень простой вещи: когда государства проводят общенациональные выборы, они обязаны приглашать наблюдателей, в том числе и из ОБСЕ, в соответствии со своим национальным законодательством. Там не сказано, что в Азербайджан обязательно нужно посылать 260 человек, а не 130, как хотел Азербайджан, в ФРГ – только двоих, в США – десять, а в одну из прибалтийских стран, в которой живут несколько сотен тысяч «неграждан» – вообще никого не посылать. Поэтому сегодня мы с Генеральным секретарем ОБСЕ Л.Заньером говорили об этом. Я понимаю, что это не вина Секретариата – этот орган должен руководить аппаратом существующей структуры. Но сама структура, к сожалению, последовательно подвергается испытанию из-за собственной слабости, рыхлости. Те, кто отказывается делать ОБСЕ полноценной организацией (а их меньшинство), предпочитают таковой ее сохранить, чтобы ей было легче манипулировать.

Вопрос: Сегодня Посол Нидерландов в Москве сообщил, что усилия по созданию международного трибунала по MH17 прекращены и сейчас рассматриваются другие возможные сценарии, в том числе рассмотрение катастрофы в рамках Международного уголовного суда (МУС). Будет ли изменение позиции Нидерландов способствовать более эффективному расследованию?

С.В.Лавров: Я не знаю. Честно говоря, мы многократно высказывали свою точку зрения обо всех странностях работы, которую организовали пять государств во главе с Нидерландами. Сначала вообще полгода не приглашали Малайзию – страну, которой принадлежит самолет, в которой зарегистрирована авиакомпания, работали без нее. На ведущую роль не пригласили ИКАО, хотя это обычная практика. Приняли резолюцию в Совете Безопасности, потом ее не выполняли; ни разу не доложили в СБ ООН, чем они там занимаются. Обломки самолета, трупы погибших долго не вывозили, потом частично вывезли, частично оставили. Не ответили на многочисленные вопросы, которые Российская Федерация направила в эту следственную группу. Россия – единственная страна, предоставившая данные со своих спутников. Ни США, у которых тоже есть эти данные, ни украинцы не предоставили информации о переговорах военных диспетчеров.

Это все многократно «перетерто» в многочисленных публикациях и интервью, и, тем не менее, вокруг этого продолжается какая-то возня. Буквально на днях как сенсацию вдруг сообщили «новость» о том, что были обнаружены обломки самой ракеты (не головной ее части) в телах погибших. Сколько же нужно было «обнаруживать», чтобы сказать об этом только сейчас? Отказались разговаривать с представителем корпорации «Алмаз-Антей», хотя, по главной версии и утверждениям следователей, самолет был поражен ракетой, которую производит эта корпорация. С ним вообще не говорили. Я даже не буду перечислять многие другие странности. Про Совет Безопасности вспомнили только, когда, извините, захотелось создать трибунал. Никогда Совет Безопасности ООН уголовными преступлениями не занимался. Есть МУС, если они хотят обращаться туда – там свои процедуры. Вообще, если говорить про суды, судей и следственную группу, то Бог ей судья, этой следственной группе.

Россия. Евросоюз > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 12 октября 2015 > № 1516700 Сергей Лавров

Региональная антитеррористическая структура Шанхайской организации сотрудничества (РАТС ШОС) использует весь свой потенциал для активизации сотрудничества со спецслужбами Афганистана в условиях расширения деятельности террористической организации "Исламское государство" (ИГ) в этой стране, сообщил в понедельник замдиректора Исполкома РАТС ШОС Виталий Буров.

По его словам, оперативные данные, которыми обладают страны-члены ШОС, показывают, что ИГ последовательно наращивает численность своих бандформирований в Афганистане, особенно укрепив позиции на востоке и севере страны. Ранее представители Генштаба ВС РФ заявляли, что ИГ существенно расширило деятельность в Афганистане, куда эмиссары этой группировки проникают из зон иракского и сирийского конфликтов.

"Афганским спецслужбам будет предоставлена практическая помощь в противодействии вербовочной деятельности боевиков, в том числе, для участия в конфликте на Ближнем Востоке, а также раскрытии каналов получения дополнительных источников финансирования", — сказал РИА Новости Буров в ходе проведения международного семинара в Ташкенте.

В мае РАТС ШОС и МИД Афганистана подписали протокол о намерениях о сотрудничестве в сфере безопасности. Документ позволил создать правовую основу для совместной работы.

В ШОС входят Россия, Китай, Казахстан, Киргизия, Таджикистан и Узбекистан. Статус наблюдателей имеют Белоруссия, Монголия, Индия, Иран, Пакистан и Афганистан. Десятого июля в ШОС была запущена процедура приема в организацию Индии и Пакистана. РАТС, созданная в 2004 году, базируется в Ташкенте.

Террористическая группировка "Исламское государство" является на сегодняшний день одной из главных угроз мировой безопасности. За три года террористам удалось захватить значительные территории Ирака и Сирии. Кроме того, они пытаются распространить свое влияние в странах Северной Африки, в частности в Ливии. По разным оценкам, контролируемая ИГ территория достигает до 90 тысяч квадратных километров. Террористы объявили о создании так называемого "халифата" с собственными законами и органами власти. Данные о численности экстремистской организации тоже варьируются — от 50 до 200 тысяч боевиков.

Силам безопасности Афганистана в понедельник удалось отразить попытку боевиков радикального движения "Талибан" захватить город Газни, административный центр одноименной провинции к юго-западу от столицы страны Кабула, сообщает агентство Франс Пресс.

"Сегодня утром около двух тысяч боевиков "Талибана" совершили нападение на Газни с нескольких сторон. Им удалось приблизиться на расстояние пяти километров от города, началась ожесточенная схватка. Однако силы безопасности Афганистана быстро отразили нападение", — цитирует агентство заместителя губернатора провинции Мохаммада Али Ахмади (Mohammad Ali Ahmadi).

На территории Афганистана действует радикальное движение "Талибан", правительственные войска постоянно проводят спецоперации, направленные на борьбу с боевиками. Часто жертвами этих противостояний становятся мирные жители.

Ранее талибы в ходе внезапного наступления захватили город Кундуз — столицу одноименной провинции. Вооруженным силам Афганистана при поддержке ВВС США удалось освободить город через несколько дней.

Интересы России и США в Сирии в корне непримиримы: Вашингтон стремится к смене режима Асада и будет только усиливать поставки оружия сетям наемников, которые сражаются против сирийского правительства, России и Ирана, считает колумнист Sputnik Финиан Каннингем.

Москва великодушно предлагала Вашингтону сотрудничество в борьбе с терроризмом в Сирии и призывала координировать военные операции. На прошлой неделе Владимир Путин встречался с делегацией Саудовской Аравии, главного "клиента" США в арабском мире, в очередной попытке продвинуться в вопросе совместной борьбы против террористических группировок в Сирии.

Однако называть Соединенные Штаты и их приспешников из Саудовской Аравии "партнерами" по борьбе с терроризмом означает заблуждаться, считает аналитик. По его словам, Вашингтон и Эр-Рияд непрестанно работают на подрыв России и, что хуже, пытаются втянуть Москву в подобие афганского "болота".

Россия прекрасно знает, что американские и саудовские "партнеры" являются главными спонсорами наемных джихадистских армий, действующих в Сирии в последние пять лет, пишет Каннингем. Если бы не преступная война ради смены режима, которую развязали США, сегодняшняя картина в Сирии не сводилась бы к ужасающим цифрам в 250 тысяч погибших, несколько миллионов беженцев, сотни миллиардов долларов ущерба.

Автор ссылается на секретные документы, в результате утечки которых стало известно, что США планировали свержение Башара Асада еще в 2006 году – за пять лет до начала срежиссированных ими столкновений, при этом сегодня США и Саудовская Аравия только усиливают поставки вооружений сирийским боевикам. Требование об уходе Асада аналитик считает отвратительным ультиматумом, особенно со стороны Саудовской Аравии, режима, который отправил за решетку десятки тысяч людей, выступавших за демократические права.

Москве стоит прекратить рассчитывать, что Вашингтон и его клиенты будут хоть как-то участвовать в борьбе с терроризмом, заключает Каннингем. Вместо переговоров с "партнерами" нужно однозначно сформулировать условия прекращения конфликта и в первую очередь заставить их отозвать наемников из Сирии.

После Сирии – Ирак?

Петр Львов

Потеряв все надежды на то, что США и их союзники способны спасти Ирак от самопровозглашенного Исламского государства, и находясь под воздействием успешных действий группировки ВКС РФ в Сирии против террористических группировок, Багдад всерьез задумался над тем, чтобы попросить Россию стать своим главным партнером в борьбе с ИГИЛ.

А для этого нужно обратиться к Москве с официальной просьбой использовать ВКС и крылатые ракеты для ударов по инфраструктуре террористов. Причем желательно разместить российские самолеты на иракской территории, что, как показал опыт Сирии, делает удары более эффективными, нежели американские или натовские бомбардировки. В этом случае России бы оказали помощь с земли иракские наводчики из разведслужб, а также иранские беспилотники. В случае с Ираком также можно было бы использовать и российскую стратегическую бомбардировочную авиацию, способную разорвать укрепрайоны боевиков в районе Феллуджи, Рамади и Мосула.

Первые признаки того, что Москва и Багдад двигаются в этом направлении уже есть. Об этом свидетельствуют заявления высокопоставленных деятелей с обеих сторон. Кроме того, в начале октября представители иракских вооруженных сил объявили о том, что они заключили соглашение об обмене разведданными с Ираном, Россией и Сирией. Премьер-министр Ирака Хайдер аль-Абади пошел дальше и на днях сказал, что он не исключает возможность разрешить России наносить авиаудары на территории Ирака. А чрезвычайно влиятельный духовный лидер иракских шиитов аятолла Али аль-Систани призвал международное сообщество принять более активное участие в борьбе против ИГИЛ, намекнув при этом, что он тоже не против поддержки со стороны России. А 5 октября председатель Совета Федерации ФС РФ В. Матвиенко заявила, что в Москве готовы рассмотреть просьбу Багдада нанести удары по позициям Исламского государства в Ираке, если такая просьба поступит.

Пока что единственный сдерживающий момент – это тот факт, что нынешнее правительство Х. аль-Абади является компромиссом между Тегераном и Вашингтоном, и поэтому оно вынуждено действовать с оглядкой на США. Так что многое здесь будет зависеть от Ирана, а также от развития ситуации в стране. Ведь под ударами российской авиации боевики ИГИЛ и других террористических организаций бегут из Сирии в Ирак, главным образом в район Мосула и западную провинцию Анбар. А это создает опасность правящему иракскому режиму, который сам по себе не в состоянии справиться с десятками тысяч вооруженных террористов. Армия Ирака, подготовленная американскими инструкторами, оказалась небоеспособной справиться с наступлением боевиков летом 2014 года. Тем более что вооруженные силы страны привыкли за многие десятилетия к российскому оружию, более практичному и легкому в использовании, нежели сложное и дорогостоящее оружие из США. Министр обороны Ирака Халед аль-Обейди во время своего визита в Москву в начале с.г. заявил, что «в той борьбе, которую мы сейчас ведем, российское оружие оказалось лучшим. Я знаю, что американцы не могут дать нам такое оружие». Он также добавил о своем понимании, что русские в большей степени готовы предоставить поддержку в рамках «войны на истощение», в которой Ираку требуются постоянные и крупные поставки оружия.

В этой ситуации Багдад уже переориентируется на ВТС с РФ, особенно в сложные моменты. Так, Багдад неоднократно обращался к России за дополнительным вооружением в те моменты, когда, по его мнению, усилия США перестают приносить результаты. Еще в 2013 году бывший премьер-министр Нури аль-Малики подписал с Россией 4,2-миллиардную сделку на поставки оружия после того, как США отложили поставку в Ирак истребителей F-16 — отчасти из-за опасений Вашингтона по поводу того, как Малики возможно планировал их использовать против суннитов. А после очевидно безрезультатной поездки в США в апреле 2015 г. Х. аль-Абади отправился в Россию, чтобы попросить ее о поставке новых партий оружия, включая вертолеты. Москва удовлетворила его просьбу.

В ряде американских СМИ уже прошла информация о том, что иракцы все чаще предпочитают иметь дело с Россией. Дело в том, что Москва никогда не настаивает на ограничениях, которые практикуют США. Так, министр иностранных дел России С.В. Лавров 27 сентября с.г. сообщил российским СМИ, что Россия готова предоставить Ираку современное оружие без каких-либо политических условий — в отличие, добавил он, от других поставщиков оружия.

Очень важно и то, что за пределами официального военного истеблишмента иракские шиитские боевики открыто говорят о своем согласии на вмешательство России: один из командиров «Бригады Бадр» заявил, что его группировка решительно поддержит авиаудары российских самолетов в Ираке. Представитель другого военизированного формирования «Асаиб Ахль аль-Хак» указал, что «его группировка полностью поддерживает усиление роли России в конфликте, потому что США не готовы всерьез бороться с ИГИЛ. Кроме того, американцы проводят совершенно непоследовательную линию в отношении к суннитам и шиитам. Сначала Вашингтон полностью изгнал суннитов из армии и силовых структур страны, а теперь пытается исправить эту ошибку, что вызывает непонимание у шиитов».

Так, США решили что, чтобы заручиться доверием суннитов в рамках кампании против ИГИЛ, им необходимо отодвинуть шиитские группировки на второй план, и в Рамади они держали шиитские группировки на некотором расстоянии. После убийств и атак, совершенных членами этих группировок во время штурма Тикрита и прилегающих территорий, США открыто заявили о необходимости помешать шиитским отрядам разжигать межрелигиозную напряженность во время сражений в провинции Анбар. Однако без создания суннитских военных соединений, которые готовы и способны сражаться с ИГИЛ, результатом станет резкое снижение эффективности кампании против этой террористической организации.

США также подвергались критике за их чрезмерно осторожное применение тактики авиаударов и за их медленную и неэффективную доставку военного оборудования иракским вооруженным силам. В течение нескольких месяцев администрация Обамы рассматривала возможность проведения подготовки иракских авиационных наводчиков в качестве одного из способов усиления эффективности воздушных ударов. Однако американцев очень беспокоит риск ошибочного определения целей, языковой барьер между иракскими солдатами и американскими пилотами, а также то количество времени, которое потребуется на подготовку иракцев. Эти риски уже привели к совершенным по ошибке авиаударам по больнице организации «Врачи без границ» в афганском городе Кундуз в 3 октября. Но без участия иракских авианаводчиков, способных корректировать авиаудары, США лишатся одного из своих главных оперативных преимуществ в борьбе против ИГИЛ.

Пока же ошибки Вашингтона приводят к тому, что основная роль переходит к набирающей мощь в регионе России, что приведет к вытеснению США от участия в решении конфликта. Судя по всему, все идет к созданию альянса Россия – Иран – Ирак – Сирия, который сможет разгромить террористов в достаточно короткие сроки и вытеснить ИГИЛ в соседние Турцию и Саудовскую Аравию, которые и породили нынешнюю проблему с Исламским государством.

Вооруженные силы Афганистана ликвидировали ключевого командира террористической группировки "Талибан" Мавлави Ибрагима Шивани (Mawlawi Ibrahim Shiwani) в ходе спецопераций, проведенных в воскресенье в провинции Фарах на западе страны, заявил генерал Тадж Мохаммад Джахид (Taj Mohammad Jahid) агентству Синьхуа.

"Подразделения армии Афганистана в воскресенье утром провели операцию по зачистке боевиков террористической группировки "Талибан" в округе Балаблок и ликвидировали 15 боевиков, в числе которых ключевой командир боевиков Мавлави Ибрагим Шивани, который играл в группировке роль заместителя губернатора провинции Фарах", — цитирует агентство заявление генерала.

По его мнению, убийство командира может существенно ослабить позиции талибов в провинции Фарах и соседних районах.

На территории Афганистана действует радикальное движение "Талибан", правительственные войска постоянно проводят спецоперации, направленные на борьбу с боевиками. Часто жертвами этих противостояний становятся мирные жители.

Кампания по вакцинации детей против полиомиелита на территории восточной афганской провинции Нангархар была приостановлена из-за деятельности группировки «Исламское государство», передает телеканал «Толо» со ссылкой на местных властей.

Глава департамента здравоохранения Наджибулла Камаваль заявил, что из-за тяжелой ситуации с безопасностью в уездах Ачин, Хаска-Мина и Кот около 46 тысяч детей остались непривитыми. Он также добавил, что в этих уездах боевики закрыли 10 медицинских центров.

Напомним, что в Нангархаре участились случаи заболевания детей опасным вирусом, в связи с чем на территории провинции была начата кампания вакцинации.

Нестабильная ситуация в Афганистане и на Ближнем Востоке побуждает сегодня Россию к более активному участию в решении актуальных проблем безопасности. Свой взгляд на ситуацию в Северном Афганистане, новые угрозы для Средней Азии, опасное влияние «Исламского государства», роль России в урегулировании конфликтов и перспективы взаимодействия Москвы с НАТО представил в эксклюзивном интервью порталу «Афганистан.Ру» афганский политический деятель, депутат Национального парламента Абдул Хафиз Мансур.

Справка «Афганистан.Ру»:

В настоящее время Абдул Хафиз Мансур представляет жителей Кабула в афганском парламенте. В 80-е годы он участвовал в боевых действиях в рядах моджахедов вместе с командиром Ахмад Шахом Масудом. После формирования правительства Бурхануддина Раббани он стал директором государственного информационного агентства «Бахтар». С приходом к власти талибов он покинул Кабул и вновь присоединился к фронту антиталибского сопротивления, который возглавлял Ахмад Шах Масуд. В начале президентства Хамида Карзая Мансур вернулся к журналистской и исследовательской деятельности. Абдул Хафиз Мансур считает себя умеренным мусульманином и выступает против радикально-исламистских взглядов, отстаиваемых талибами, «Аль-Каидой» и ИГИЛ. Все последние годы он был и остается одним из самых ярых критиков Карзая.

Афганистан.Ру: Какова основная причина распространения агрессии и нестабильности на севере? В последние дни север Афганистана от Бадахшана до Фарьяба был охвачен войной. Кундуз в течение двух дней находился в руках талибов, и боевые действия продолжаются до сих пор. В чем состоит главная причина этих событий?

А.Х. Мансур: Коренная причина распространения нестабильности на севере кроется в экстремистской сущности движения «Талибан». Для деятельности талибов на этом направлении не существует географических ограничений. Если у них появится возможность, они займутся убийствами в том числе и за пределами афганской территории. Другая причина заключается в том, что некоторые афганские политики некоторым образом подготовили почву для развития войны на севере и открыли дорогу для вхождения туда талибов. Посредством боевых действий и убийств в регионе от Бадахшана до Фарьяба талибы хотят рассредоточить правительственные войска и уменьшить давление, которое оказывается на них в Кундузе.

Афганистан.Ру: Обучением сил безопасности Афганистана военному делу занималась НАТО. Некоторые уверены, что падение Кундуза показало недостатки военной выучки афганских внутренних сил. Каково Ваше мнение на этот счет?

А.Х. Мансур: Я уверен в том, что НАТО не смогла обеспечить безопасность Афганистана и не добивалась этого. Но проблема падения Кундуза не была связана с уровнем подготовки афганских сил, она заключалась в руководстве и высшем политическом управлении. Эти люди целенаправленно ставили на посты в Кундузе слабых руководителей, и, как я уже говорил ранее, некоторые государственные деятели создали почву для присутствия там талибов. В день сражения в городе не было ни мэра, ни начальника службы национальной безопасности. В такой ситуации нельзя ожидать от солдат, что они начнут обороняться самопроизвольно.

Афганистан.Ру: Вы сказали, что некоторые официальные лица в правительстве Афганистана создали предпосылки для нестабильности на севере. Какие свидетельства и документы об этом говорят?

А.Х. Мансур: В мемуарах экс-главы Пентагона Роберта Гейтса сказано, что бывший президент Карзай просил американцев оказать ему содействие в ослаблении объединенного антиталибского фронта (Северного альянса – прим. переводчика). И Карзай, и нынешние власти своей беспечностью и назначением на посты слабых фигур на севере страны намеренно открыли дорогу для того, чтобы талибы смогли пробить на севере брешь и устроить там свое логово. На мой взгляд, это является веским свидетельством и документом, достойным того, чтобы с ним согласиться.

Афганистан.Ру: Почему политики занимаются созданием нестабильности на собственной территории? В чем логика?

А.Х. Мансур: Некоторые афганские политики думают, что граждане Афганистана не обладают равными правами. По их мнению, одни граждане имеют больше прав и являются «своими», а другие – нет. Обратите внимание, ни нынешняя власть, ни правительство господина Карзая не проводили расследования серийных убийств лидеров, политиков и военных, являющихся выходцами с севера. Глава исполнительной власти доктор Абдулла говорит, что в правительстве есть люди, которые оправдывают преступления талибов на севере. Уже одно это говорит о том, что некоторые государственные деятели Афганистана хотят, чтобы север был нестабильным.

Афганистан.Ру: Глава исполнительной власти и некоторые политики-выходцы с севера также являются членами этого правительства. Почему они не противодействуют тем, кто, по Вашим словам, несет нестабильность на север?

А.Х. Мансур: Ну, на этот вопрос должен ответить сам глава исполнительной власти и другие политики-выходцы с севера, которые сегодня работают в Правительстве национального единства, а раньше были членами правительства Карзая.

Афганистан.Ру: Вам известна ситуация с безопасностью на севере и, естественно, у Вас есть доступ к информации. Насколько широко распространено такое явление, как присутствие среди талибов боевиков из стран Средней Азии?

А.Х. Мансур: Весьма широко распространено – вместе со своими семьями они присутствуют и в кундузском районе Чахардара, и в Фарьябе, и в уезде Дашт-и-Арчи провинции Кундуз, и в Хастаке провинции Бадахшан. Это одна из причин, почему мы говорим о том, что некоторые государственные деятели Афганистана замешаны в создании нестабильности на севере. Смотрите: почему руководство наших сил безопасности не может предотвратить переброску большого количества граждан среднеазиатских стран на север нашей страны? Сотни выходцев из Узбекистана, Таджикистана, с Северного Кавказа и Пенджаба едут из Пакистана с юга в самый северный регион Афганистана, а наши силы безопасности не обладают информацией об этом. Это говорит о том, что некоторые должностные лица в правительстве Афганистана подготовили условия для дестабилизации севера.

Афганистан.Ру: Все ли среднеазиатские и северокавказские боевики вступили в ряды талибов или некоторые из них примкнули к группировке ИГ?

А.Х. Мансур: В Хастаке провинции Бадахшан некоторые из них тяготеют к группировке ИГ, но большинство поддерживает талибов, и победа здесь за талибами.

Афганистан.Ру: Угрожают ли эти боевики уже сегодня безопасности среднеазиатских стран и России?

А.Х. Мансур: Да, в этом нет сомнения. Конечная цель этих боевиков – распространение войны на Среднюю Азию. Возвращение Самарканда и Бухары входит в число самых заветных желаний членов исламистских экстремистских группировок.

Афганистан.Ру: Некоторые СМИ сообщают, что Саудовская Аравия, Катар и Турция также играют роль в дестабилизации севера Афганистана. Что Вы думаете по этому поводу?

А.Х. Мансур: Имеются свидетельства, подтверждающие вмешательство арабских стран в создание нестабильности на севере Афганистана. В тот день, когда талибы взяли Кундуз, среди них находился телевизионный корреспондент катарской «Аль-Джазиры». Когда он вел репортаж с поля боя, рядом с ним находились среднеазиатские боевики различных национальностей. Уже это свидетельствует о наличии разведывательных связей между войной на севере и Катаром. Если бы это было не так, то корреспондент «Аль-Джазиры» не оказался бы среди многонациональных боевиков. Еще один момент заключается в том, что одна из составных частей Правительства национального единства Афганистана находится под влиянием Саудовской Аравии. На президентских выборах она оказывала финансовую поддержку избирательному штабу одного из кандидатов в президенты. Не приходится сомневаться в том, что Саудовская Аравия через своих агентов влияния в Правительстве национального единства приложила руку к созданию нестабильности на севере. Видите ли, некоторые националистически настроенные члены афганского правительства желают ослабления севера, стремятся ослабить людей на севере, подвергнуть террору северных политиков и бизнесменов и хотят, чтобы там шла война. Эти деятели полагают, что при помощи этого они смогут вернуть в Афганистан социально-политический режим времен Захир-шаха и закрепить верховенство одного народа над другими. Планы этих деятелей согласуются с планами тех, кто хотел бы создать проблемы для России в Азии. Некоторые страны Персидского залива из-за продвижения России в Сирии хотят создать для Москвы источник головной боли в Средней Азии. Они же замешаны в нестабильности на севере Афганистана. Однако я не располагаю документами, которые могли бы доказать вмешательство Турции в дестабилизацию обстановки на севере Афганистана.

Афганистан.Ру: С учетом создавшегося положения, какое содействие может оказать Россия Афганистану в сферах безопасности и экономики?

А.Х. Мансур: В силу того, что Россия не понаслышке знает о том, что такое Афганистан и имеет богатый опыт в этом вопросе, а также сама подвергается угрозе со стороны экстремистских группировок, она могла бы оказать военную и разведывательную помощь Афганистану. Сейчас российская экономика переживает нелегкие времена. Мы являемся реалистами и не ожидаем, что Россия начнет вкладывать финансы в крупные проекты в области экономики и благоустройства Афганистана. Но Россия владеет большими объемами боеприпасов и оружия, способна собирать разведывательную информацию и может оказать военную и разведывательную помощь Афганистану. России следует знать, что если Афганистан и его международные союзники потерпят поражение, это нанесет ей серьезный вред. Если война в Афганистане завершится в пользу экстремистов, Средняя Азия также не останется спокойной, и Москва должна иметь это в виду. России не следует оставаться зрителем, она должна оказать помощь.

Афганистан.Ру: У России есть разногласия с НАТО и США по украинскому и сирийскому кризису. Могут ли они сойтись во мнениях по Афганистану?

А.Х. Мансур: Террористы, свившие гнездо в Афганистане, находятся в конфликте с НАТО и США и также проявляют враждебность в отношении России. Это обстоятельство может сблизить Россию, НАТО и США друг с другом.

Спасибо, господин Мансур.

Афганистан. США. Россия > Армия, полиция > afghanistan.ru, 11 октября 2015 > № 1514751 Абдул Хафиз Мансур

В Санкт-Петербургском филиале Академии Генеральной прокуратуры РФ началось обучение прокурорских работников Афганистана, сообщает пресс-служба Генпрокуратуры.

Обучение пройдет в рамках программы повышения квалификации, предусмотренного соглашением между Россией и Афганистаном о сотрудничестве в борьбе с незаконным оборотом наркотиков.

Во время обучения работники афганской прокуратуры изучат организацию деятельности и управления в органах прокуратуры, ознакомятся с квалификацией преступлений в сфере незаконного оборота наркотиков и проблемами прокурорского надзора за исполнением законов органами, осуществляющими дознание и предварительное следствие.

Они также встретятся со своими российскими коллегами из прокуратуры, ФСКН и судов общей юрисдикции.

Накануне 23 конгрессмена США написали письмо президенту Бараку Обаме с просьбой пересмотреть план вывода войск из Афганистана.

Члены Конгресса подчеркнули, что США достигли значительных успехов в Афганистане, однако без американской помощи страна может снова стать убежищем для террористов.

«Группировки «Аль-Каида», «Талибан», Хаккани и «Исламское государство» по-прежнему представляют большую угрозу для региона. В то время как работа афганских сил безопасности продолжает улучшаться, они по-прежнему полагаются на наши подготовку, опыт и знания», — цитирует письмо конгрессменов телеканал «Толо».

Они также добавили, что президент ИРА Мохаммад Ашраф Гани публично выражал желание оставить американские войска в Афганистане.

Стоит отметить, что на этой неделе глава Пентагона Эштон Картер на встрече министров обороны стран НАТО в Брюсселе предложил союзникам пересмотреть планы по сокращению военного присутствия в Афганистане.

В Международном противоминном центре Вооруженных Сил Российской Федерации 9 октября состоялся практический показ средств противодействия самодельным взрывным устройствам. В ходе него специалисты противоминного центра продемонстрировали порядок содержания и дрессировки собак, провели практическое занятие в городке подготовки специалистов по противодействию самодельным взрывным устройствам, где наглядно показали принцип работы самодельных взрывных устройств и методы борьбы с ними.

Мероприятие прошло в рамках международной конференции военных экспертов по Афганистану. В ней принимали участие военные эксперты из Индии, Турции, Узбекистана, Ирана, Казахстана, Афганистана, Пакистана, Киргизии, Таджикистана, Туркмении, Монголии, Белоруссии и Шри-Ланки.

Участникам конференции показали робототехнические средства разминирования. В частности, были продемонстрированы возможности робототехнического комплекса Уран-6. Робот разминирования, дистанционно управляемый оператором, продемонстрировал гостям свои ходовые и технические возможности.

Иностранные эксперты посетили класс гуманитарного разминирования, в котором они ознакомились с современными методами работы отряда разминирования Международного противоминного центра в ходе гуманитарных миссий по сплошной очистке местности.

Международный противоминный центр Вооруженных Сил Российской Федерации создан 1 августа 2014 года решением Министра обороны России (н.п.Нахабино, Московская область). Центр предназначен для подготовки специалистов по гуманитарному разминированию в соответствии с международными стандартами противоминной деятельности Организации Объединенных Наций IMAS.

Управление пресс-службы и информации Министерства обороны Российской Федерации

Угроза терроризма в Центральной Азии

София Пале

На фоне событий в Сирии, последовавших за выступлением В.В. Путина перед Генассамблеей ООН 28 сентября 2015 г., в мировых СМИ началось активное обсуждение темы международного терроризма, угроза которого сегодня связана с деятельностью «Исламского государства». В этой связи хотелось бы отметить, что обеспокоенность России этим вопросом имеет самое непосредственное отношение к ее восточным рубежам, а именно к постсоветским государствам Центральной Азии.

Центральная Азия – обширный регион, который включает в себя Афганистан, Монголию, северные области Ирана, Индии и Пакистана, запад Китая, а также часть азиатской территории России и пять бывших советских республик – Казахстан, Киргизию, Таджикистан, Туркменистан и Узбекистан. Поскольку любое потрясение в постсоветской части Центральной Азии отражается на России, неудивительно, что этот субрегион является важнейшей зоной российских стратегических интересов. Как следствие, распространить свое влияние здесь хотят соперники России по геополитическим играм – США и страны НАТО, которым нередко оказывается на руку дестабилизация обстановки в постсоветских центральноазиатских государствах.

По утверждению экспертов, радикальные движения в постсоветских республиках Центральной Азии финансируются и направляются некими международными силами. Так, с начала 2000-х гг. власти Узбекистана и Киргизии столкнулись с «Исламским движением Узбекистана». В настоящее время это одна из самых крупных террористических группировок, представляющих опасность для всего Центральноазиатского региона. Целью создания этой организации было стремление к отделению Ферганской долины от Узбекистана, Киргизии и Таджикистана и образованию на ее территории отдельного исламистского государства. Ферганская долина – густонаселенный район с высоким уровнем безработицы, что делает ее территорией, удобной для деятельности радикальных организаций и вербовки новых адептов. И если раньше боевики хотели создать государство на территории Ферганской долины, то теперь их планы еще амбициознее: они планируют сделать ее частью исламского халифата, включающего весь Ближний Восток и Кавказ.

В августе 2015 г. «Исламское движение Узбекистана» примкнуло к «Исламскому государству». Эта организация обретает все большее влияние в регионе, и к ней постоянно присоединяются более мелкие формирования из центральноазиатских стран.

Угроза настолько сильна, что 1 октября 2015 г. пограничные войска Таджикистана на границе с Афганистаном были приведены в полную боевую готовность в связи с взятием штурмом г. Кундуз боевиками-талибами, состоящими в этих террористических организациях.

В последние годы усилилась работа агентов международных террористических организаций в Казахстане. Они производят вербовку и обучение боевиков. На территории страны работают базы, на которых готовятся диверсии против соседних стран. Граждане Казахстана были замешаны в террористических актах в Узбекистане и Киргизии.

Более того, выходцы из центральноазиатских республик принимают участие в боевых действиях в Сирии и Ираке на стороне «Исламского государства». Заглядывая в будущее, можно сказать, что, возможно, самое страшное для стран Центральной Азии начнется тогда, когда эти бойцы начнут возвращаться домой. Велика вероятность, что, набравшись опыта на войне, они развернут террористическую деятельность в своих странах.

Серьезность угрозы терроризма в постсоветской Центральной Азии усугубляется высокой степенью поддержки радикальных исламских движений местным населением, среди которого ведется активная экстремистская пропаганда. Для России это опасно прежде всего тем, что пропаганда ведется также среди мусульман, проживающих на ее территории. По некоторым данным, значительное число выходцев из Центральной Азии, принимающих участие в войне на Ближнем Востоке, было завербовано на территории Российской Федерации, куда они приезжали из своих стран на заработки. Некомфортные условия жизни, низкая оплата труда и недовольство правительством в родной стране способствуют успеху вербовщиков.

Следовательно, самый страшный сценарий развития событий, связанных с деятельностью террористических организаций в Центральной Азии, связан с возникновением вооруженных конфликтов, которые грозят нарушением стабильности в России, так как ей придется столкнуться с потоком беженцев и разрушением устоявшихся торговых и политических отношений с восточными соседями.

Такая ситуация будет выгодна всем, кто заинтересован в ослаблении России, в том числе США. Многие факты говорят, что некоторые опаснейшие террористические организации были созданы не без участия спецслужб США и НАТО. Вероятно, геополитические интересы США время от времени требуют совершать противозаконные действия чужими руками, и исламские террористы прекрасно для этого подходят. Стремясь распространить свое влияние на какой-либо регион, они не раз оказывали поддержку местным экстремистским и террористическим организациям, чтобы их руками свергать неугодные режимы.

Есть основания считать, что Запад обеспокоен сближением России и Китая и поэтому может использовать напряженность в Центральной Азии для ослабления соперников и укрепления собственного влияния в регионе. Как уже упоминалось, военный конфликт в регионе принесет массу неприятностей России. По Китаю он ударит тоже, особенно если активизируются уйгурские сепаратисты Синьцзян-Уйгурского автономного района КНР. Его население – более 15 млн человек, из которых 60% принадлежат к тюркским народам и исповедуют ислам. США и их союзники из НАТО при определенных условиях могут содействовать экстремизму для усиления своего влияния в регионе и оказания давления на Россию и КНР.

Отличие современного взаимодействия спецслужб США и террористических группировок в том, что теперь они рассчитывают ликвидировать террористов после «использования». Однако убежденность западных спецслужб в том, что они способны контролировать террористов, глубоко ложная. Как упомянул в своем недавнем выступлении на Генассамблее ООН президент РФ В.В. Путин «…те, кто заигрывает с террористами, имеют дело с людьми жестокими, но не глупыми, и имеющими свои собственные амбиции и планы по их реализации. «Исламское государство» возникло не на пустом месте: его также поначалу пестовали как орудие против неугодных светских режимов».

Угроза всему миру растет еще и потому, что, даже объявляя о своем курсе на непримиримую борьбу с терроризмом, США и блок НАТО в первую очередь думают о собственных геополитических планах, – что они показали действиями в Ираке и Афганистане.

Теперь мощь «Исламского государства» возросла настолько, что противостоять ему все страны могут только сообща.

Выступая перед Генассамблеей ООН, В. Путин в очередной раз призвал все страны (в первую очередь, западные) забыть амбиции и объединиться с Россией и ее партнерами в борьбе против общей угрозы. Прислушается ли Запад к этим словам? – Понятно, что если США и страны НАТО не пересмотрят свои взгляды, мировой терроризм нескоро будет повержен.

Талибов, как и других лиц, совершающих тяжкие преступления, следует воспринимать как террористов – такое мнение выразил накануне президент Афганистана Мохаммад Ашраф Гани.

Заявление было сделано главой государства в ходе заседания кабинета министров, одной из ключевых тем на повестке которого стали угрозы безопасности, в последнее время всё чаще проявляющиеся в крупных организованных атаках боевиков.

«Предварительные оценки разведструктур свидетельствуют, что террористические группы, действующие в Афганистане, состоят из преступных сообществ, талибов и иностранных террористов, совершающих непростительные преступления в интересах внешних сил и наркоконтрабандистов», – подчеркнул президент.

Аналитики отмечают, что ранее применительно к движению «Талибан» главой государства использовались термины «братья» и «оппозиция», но последние события в Афганистане, в том числе крупная атака в Кундузе, побудила президента решительно изменить официальную риторику, передаёт телеканал «Толо».

В пятницу президент Афганистана Мохаммад Ашраф Гани встретился с представителями международной организации «Врачи без границ».

Во время встречи Гани подчеркнул, что необходимо продолжить расследование инцидента в Кундузе и принять соответствующие меры. Он также отметил, что у афганских сил безопасности был приказ не атаковать гуманитарные учреждения.

«Ни один афганский солдат не вошел в больницу и не нарушил нормы международного гуманитарного права, в то время как нарушение прав человека со стороны террористических группировок наблюдается регулярно», — цитирует президента информационное агентство «Пажвок».

Гани призвал «Врачей без границ» продолжить свою деятельность в Афганистане и заверил, что афганское правительство поможет силам коалиции в расследовании трагедии в Кундузе.

Напомним, что в прошлую субботу больница «Врачей без границ» в афганской провинции Кундуз подверглась авиаудару США. В результате атаки погибли 22 мирных жителя, включая 12 сотрудников организации и 10 пациентов.

Рейтинг экспортеров. Экспорт подсолнечного масла из России. Сезон 2014/2015.

Всего за прошедший сезон из России было отправлено на экспорт 1 987 тыс. тонн подсолнечного масла. Agro2b.ru представляет обзор российского экспортного рынка подсолнечного масла – кем, сколько и куда оно вывозилось.

ЧТО В ЦЕЛОМ?

Традиционно в структуре экспорта растительных масел из России преобладает именно подсолнечное масло, отгрузки которого в минувшем сезоне выросли до 1 987 тыс. тонн (на 336 тыс. тонн больше, чем годом ранее). И это новый рекорд экспорта. По сравнению с подсолнечным, экспорт соевого и рапсового масел выглядит более скромно – 677 и 297 тыс. тонн соответственно.

Основной объем отгрузок составило масло наливом – 1 710 тыс. тонн (86% экспорта). На подсолнечное масло в упаковке приходится около 277 тыс. тонн, что составляет 14% экспорта.

КУДА ВЕЗЕМ?

Основными импортерами российского фасованного подсолнечного масла в минувшем сезоне остаются страны Ближнего Зарубежья. Самым активным торговым соседом остается Узбекистан, куда отправилось около 39% экспорта. По сравнению с предыдущим сезоном серьезных изменений в географии экспорта бутилированного масла не случилось. Вторым крупным покупателем остается Киргизия, куда отправляется около 14% экспорта. Примерно 11% рынка занимает Афганистан. По 7% отгрузок российского подсолнечного масла приходится на Туркменистан и Грузию. Немного отстает Таджикистан, куда отправилось 6% экспорта. Монголия и Армения закупили по 3% российского масла, а поставки в Украину составили 2% экспортного рынка.

Традиционно основной «поклонницей» российского нефасованного подсолнечного масла остается Турция, чья доля рынка составила в минувшем сезоне 34%. Около 9% экспорта приходится на Египет, около 3% - на Судан. По 2% рынка приходится на Иран, Саудовскую Аравию и Азербайджан. Китай, Оман и Испания импортировали по 1% российского масла.

КТО ОТГРУЖАЕТ?

По сравнению с прошлым годом существенных изменений среди основных компаний-экспортеров российского подсолнечного масла не случилось. Лидеры прошлого сезона сохранили свои позиции, а основная борьба развернулась за места во второй пятерке рейтинга.

Место 1. Как и год назад, лидером экспортного рынка подсолнечного масла остается группа компаний «АСТОН». Холдинг планомерно наращивает отгрузки и занимает теперь четверть экспортного рынка подсолнечного масла. Доля компании выросла с 18,43% до 25,31%. Лидерство АСТОНу обеспечил экспорт подсолнечного масла наливом. Здесь компания занимает 27,79% рынка (+ 7,79% к прошлому сезону). А вот продажи бутилированного масла по сравнению с прошлым сезоном пошли на спад. АСТОН спустился со второго на четвертое место, его доля рынка снизилась с 12,22% до 10,02%.

Основным покупателем нефасованного масла для АСТОНа в минувшем сезоне была Турция, куда отправилась львиная доля экспорта. Главный пункт отгрузки масла наливом –Ростов-на-Дону, где у АСТОНа базируются собственный флот. А вот бутилированное масло поставлялось в Узбекистан, Грузию и страны ближнего зарубежья прямо с конвейера Морозовского филиала компании.

Место 2. В минувшем сезоне второе место среди экспортеров подсолнечного масла сохранил за собой и «Юг Руси». Доля рынка компании составляет 13,70%. По сравнению с прошлым годом общие продажи экспортера снизились на 2,03%. При этом экспорт бутилированного масла остался на уровне предыдущего сезона – 10,11%, а снижение произошло за счет сокращения на 2,48% продаж подсолнечного масла наливом. Теперь на долю компании приходится 14,28% экспорта нефасованного масла.

Основным экспортером масла наливом для «Юга Руси» остается Турция. К ней присоединились Египет и Иран. Отгрузки в эти страны шли через собственные порты компании, расположенные на р. Дон, в акватории Азовского моря, в районе Керчинского пролива. Фасованное масло экспортировалось в основном в Киргизию, Афганистан, Узбекистан, Грузию, Армению, Таджикистан, Монголию и Азербайджан.

Место 3. Несмотря на снижение экспорта подсолнечного масла с 14,55% до 12,76% группа компаний «ЭФКО»в минувшем сезоне сохранила третью позицию рейтинга. Как и остальные лидеры рейтинга, ЭФКО сделал ставку на экспорт масла наливом, где компании принадлежит 13,77% рынка. По сравнению с прошлым сезоном экспорт снизился на 2,67%. Экспорт подсолнечного масла в упаковке у ЭФКО в сезоне 2014/2015 вырос на 1,35% до 6,51% рынка.

В минувшем сезоне масло наливом ЭФКО экспортировало в Турцию, Египет, Судан и Саудовскую Аравию. Отгрузки проходили через маслоналивной терминал порта Темрюк, с которым ЭФКО связывают давние партнерские отношения. Масло в бутылке компания отправляла в Узбекистан, Афганистан, Грузию, Армению, Киргизию, Латвию и другие страны бывшего СССР и ближнего зарубежья. Производство фасованного масла у ЭФКО сосредоточено в городе Алексеевка Белгородской области, который и остается основным пунктом отгрузки бутилированного подсолнечного масла.

Место 4. «Солнечные продукты» сохранили за собой четвертое место рейтинга. Доля компании также осталась без изменений – 7,57% рынка. Холдинг сохраняет практический равный баланс в экспорте фасованного и наливного масла. Среди экспортеров бутилированного масла «Солнечные продукты» занимают 7,9% рынка. Доля компании в поставках масла наливом составляет 7,7%.

Как и у большинства компаний, основным покупателем нефасованного подсолнечного масла у «Солнечных продуктов» в минувшем сезоне была Турция. Наряду с этим холдинг является крупнейшим российским поставщиком наливного подсолнечного масла в Иран, Азербайджан и Испанию. Большая часть бутилированного масла «Солнечные продукты» отгрузили в Узбекистан. Киргизия, Таджикистан и Монголия также среди приоритетных направлений экспорта.

Основная масса нефасованного масла экспортирована через Новороссийск, а масло в упаковке отгружалось в основном через Аткарск и Саратов, где расположены предприятия по перерабатывающие предприятия холдинга.

Место 5. Сохранил свою позицию в рейтинге и «Артис-агро Экспорт». Несмотря на то, что компания полагается только на экспорт подсолнечного масла наливом, холдингу принадлежит 7,57% рынка. За минувший сезон весь экспорт «Артис» предназначался для Турции, Египта, Судана и Саудовской Аравии. В минувшем сезоне холдинг поменял порт отгрузки. Если годом ранее весь экспорт проходил через Темрюк, то теперь отправным пунктом стала Тамань.

Место 6. Неожиданным участником рейтинга экспортеров подсолнечного масла стала «Международная зерновая компания», которая заскочила сразу на шестое место. На протяжении последних лет МЗК постепенно наращивала свое присутствие на масличном рынке. По сравнению с предыдущим сезоном экспорт масла вырос на треть, и теперь компании принадлежит 4,88% экспортного рынка. Поскольку у МЗК нет собственных мощностей по переработке и фасовке, весь экспорт составило подсолнечное масло наливом. В выборе партнеров МЗК не отличилось оригинальностью. Все подсолнечное масло отгружено в Египет и Турцию. Кроме того, МЗК в минувшем сезоне стала крупнейшим поставщиком российского подсолнечного масла в Египет. Весь экспорт компании проходил через порт Тамань.

Место 7. ЗАО «Самараагропромпереработка» (дочернее предприятие ГК «РУСАГРО») в сезоне 2014/2015 спустилось на одну позицию и занимает теперь седьмую строчку рейтинга. Доля рынка компании снизилась с 6,62% до 3,61%. Как и у МЗК, весь экспорт Самараагропромпереработки составляет подсолнечное масло наливом. Партнерами компании на рынке стали Турция, Египет и Китай. Морские перевозки экспортер осуществлял через Новороссийск, а сухопутные – через город Безенчук, где расположен маслоэкстракционный завод «Самараагропромпереработки».

Место 8. «Бунге СНГ» - один из немногих экспортеров, который за минувший сезон поднялся в рейтинге. Год назад компания замыкала первую десятку, а теперь расположилась на восьмом месте. При этом доля рынка Бунге снизилась до 2,49%. Занимая 10,34% экспортного рынка бутилированного масла «Бунге СНГ» является его лидером. Доля в экспорте масла наливом у компании незначительная. Собственный маслозавод компании Бунге расположен в Воронежской области, поэтому и основным пунктом отгрузки для холдинга стал поселок Колодезный, где расположено производство. Практически весь экспорт Бунге ориентирован на страны ближнего зарубежья. Основными импортерами подсолнечного масла в минувшем сезоне были Узбекистан, Туркмения, Таджикистан, Киргизия, Афганистан и Монголия.

Место 9. За прошедший сезон ГК «Кернел» спустился на две строчки, потеряв при этом 1,91% рынка. Теперь компания занимает девятое место с долей экспорта в 2,46%. Все отгрузки компании составляет масло наливом. Российское подсолнечное масло поставлялось в основном в Турцию, Египет и Иран. Небольшие партии были отправлены в Грузию и Армению. Основным пунктом отгрузки для «Кернел» на протяжении всего сезона оставался порт Новороссийск.

Место 10. Замыкает первую десятку крупнейших экспортеров российского подсолнечного масла «Нижегородский масложировой комбинат» («НМЖК»). Он, как и Кернел, за минувший год потерял 2 позиции в рейтинге. Потери рынка компании составили 1,45%. Теперь на долю компании приходится 2,38% экспорта подсолнечного масла из России. Весь объем составляет подсолнечное масло наливом. География экспорта компании распространяется на Турцию, Саудовскую Аравию, Китай и Малайзию, а основным пунктом отгрузки за минувший сезон стал Новороссийск.

ЧТО ДАЛЬШЕ?

Прошел первый месяц нового масличного сезона 2015/2016. И на 6 октября обмолочено около 4 тыс. гектаров подсолнечника. Всего собрано 6 593, 3 тыс. тонн масличной, при средней урожайности 16,2 ц/га. По сравнению с аналогичной датой прошлого года темпы уборки и средняя урожайность подсолнечника выросли, что дает надежду на высокий урожай. При этом производство подсолнечного масла в России постоянно растет. Что на фоне снижения прогнозов производства масла в Украине и странах ЕС делает Россию ведущим игроком масличного рынка.

Иран увеличил стратегические запасы топлива

Генеральный директор Иранской национальной компании по распределению нефтепродуктов Сейед Насер Саджади в интервью агентству «Мехр» сообщил об увеличении в два раза стратегических запасов топлива в стране и отметил, что время кризисов, связанных с нехваткой топлива на промышленных предприятиях и электростанциях в зимний период, закончилось.

Как уточнил Сейед Насер Саджади, на данный момент объем запасов нефтепродуктов в нефтехранилищах, на промышленных предприятиях и электростанциях страны вырос примерно на 2 млрд. литров по сравнению с прошлым годом.

Далее Сейед Насер Саджади указал на то, что с ростом добычи природного газа в стране появились излишки нефтепродуктов и потребление дизельного топлива, топочного мазута, керосина и сжиженных углеводородных газов заметно сократилось. В этой связи новыми программами предусматривается увеличение экспорта нефтепродуктов, в частности дизельного топлива, в соседние страны. На данный момент к числу важнейших рынков, на которые поставляется иранское дизельное топливо, относятся такие страны, как Пакистан, Таджикистан, Армения, Афганистан, Ирак и Курдская автономия Ирака.

В ближайшее время Россия и Афганистан собираются подписать контракт по снабжению афганских сил авиатехникой в рамках содействия борьбе с группировкой «Исламское государство».

Запрос о поставках российских вертолётов в ИРА, недавно сделанный первым вице-президентом страны Абдул Рашидом Дустумом, обсуждался в ходе московской конференции, посвящённой афганской проблеме.

О достигнутой представителями двух стран договорённости сообщил спецпредставитель президента РФ по Афганистану Замир Кабулов, уточнивший, что в ИРА планируется поставить боевые вертолёты модели Ми-35, и подписание контракта готовится ещё до конца месяца, передаёт информационный портал “INNOV.RU”.

До настоящего времени условия контракта и точный размер партии авиатехники остаются неопределёнными. Тем не менее, со ссылкой на экспертов российские СМИ сообщают о готовящейся поставке 6 вертолётов.

В недавнем заявлении Кабулов подчеркнул, что афганская сторона обращалась к России с просьбой о военно-технической помощи, но не о военном вмешательстве. Дипломат отметил, что для России нет необходимости в непосредственном участии в боевых действиях на территории ИРА, где, несмотря на вывод значительной части контингента, сохраняется военное присутствие НАТО.

Тем не менее, командующий ВВС Афганистана генерал Мохаммад Дауран, также принявший участие в работе мероприятия, в общении с прессой отметил, что вопрос использования российской стороной афганского воздушного пространства в рамках борьбы с террористами будет зависеть от договорённостей между руководством двух стран.

Главы дипломатических и оборонных ведомств США и Австралии обсудят вопросы, связанные с Россией и Украиной, в ходе встречи в формате "два плюс два", сообщил в пятницу официальный представитель Госдепартамента Джон Кирби.

По его словам, встреча состоится 13 октября в Бостоне. На ней "министры обсудят пути, по которым страны могут расширять и углублять сотрудничество в Азиатско-Тихоокеанском регионе и за его пределами — от борьбы с "Исламским государством" до следующих шагов, связанных с реализацией Транстихоокеанского сотрудничества".

"Делегации планируют рассмотреть сотрудничество и события в Юго-Восточной Азии, в Северо-Восточной Азии, в Индии, в Южно-Китайском море и Тихом океане, а также международные вопросы, включая борьбу с терроризмом, Афганистан, Россию и, конечно, Украину", — сказал Кирби.

Сирийские войска освободили небольшой город Аль-Бахса на севере провинции Хама, сообщил российским журналистам начальник политуправления сирийской армии генерал Самир Сулейман.

Город Бахса находится примерно в 100 километрах к юго-востоку от Латакии, где расположена группировка российской ударной авиации. В начале августа город захватили боевики из "Фронта ан-Нусра", которое является сирийским крылом "Аль-Каиды".

"Сирийской армии противостояли хорошо обученные, опытные боевики, которые воевали в Афганистане и Ираке. Но, испугавшись российской авиации, они отступили из Бахсы", — заявил генерал Сулейман.

По его словам, три дня назад российской авиации удалось нанести удар по складу с оружием боевиков. Это подорвало их боевой дух и возможности по обороне города.

Кроме того, он отметил, что высокоточные удары авиации РФ уничтожили несколько баз и складов "Фронта ан-Нусра" в соседних горах, что и позволило сирийской армии перейти в наступление и выбить боевиков из города Аль-Бахса. Сейчас позиции террористов находятся примерно в 10 километрах от города, армия обстреливает их из артиллерии, так же сирийцы рассчитывают на продолжение помощи со стороны российских самолетов.

С 30 сентября Россия по запросу президента Башара Асада начала наносить точечные авиаудары по объектам "Исламского государства" в Сирии. За это время Воздушно-космические силы нанесли по террористам две сотни ударов, уничтожив около 300 боевиков, тренировочные лагеря, пункты командования, склады боеприпасов и другие объекты. Кроме того, 26 крылатых ракет выпустили корабли Каспийской флотилии, которые успешно поразили объекты ИГ.

Генштаб ВС РФ сообщил, что боевики ИГ несут ощутимые потери и меняют тактику, рассредоточивая силы и укрываясь в населенных пунктах. По словам российских военных, цели выбираются на основе разведданных России, Сирии, Ирака и Ирана, применяется высокоточное вооружение. Посол Сирии в России Рияд Хаддад ранее подтвердил, что удары наносятся именно по террористическим вооруженным группировкам, а не по оппозиции или гражданскому населению. Кроме того, по его словам, с начала операции РФ в Сирии разрушено около 40% инфраструктуры ИГ.

Пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков ранее сообщил, что российская операция в Сирии будет осуществляться на срок наступательных действий сирийских вооруженных сил. Глава администрации Кремля Сергей Иванов заявил, что о сухопутной операции речи идти не может.

8-9 октября 2015 года в Москве Министерство обороны Российской Федерации проведет Международную конференцию по Афганистану

В форуме примут участие представители стран-участниц Шанхайской организации сотрудничества, наблюдатели и партнеры по диалогу, представляющие генеральные штабы, а также руководители международных организаций ШОС, ОДКБ и СНГ.

В ходе мероприятия участники подробно рассмотрят историю развития афганского конфликта, проанализируют текущую ситуацию с безопасностью в стране и регионе, обсудят возможные меры по оказанию содействия афганской стороне в достижении стабильности и предотвращении распространения экстремизма на сопредельные государства.

В свою очередь, представители Генерального штаба Вооруженных Сил Российской Федерации изложат основные оценки российского военного ведомства ситуации в Афганистане и ее влияние на безопасность в Центральной Азии.

В рамках программы форума участники посетят Международный противоминный центр Вооруженных Сил Российской Федерации. С учетом особой остроты вопросов борьбы с самодельными взрывными устройствами и проведения работ по разминированию российские военные специалисты ознакомят гостей с возможностями Центра по профильному обучению иностранных военнослужащих и выполнению очистки территории от мин.

Управление пресс-службы и информации Министерства обороны Российской Федерации

Сегодня начальник Генерального штаба Вооруженных Сил РФ — первый заместитель Министра обороны России генерал армии Валерий Герасимов принял участие в Международной конференции по Афганистану, которая начала работу в Москве.

Открывая конференцию, глава Генштаба отметил, что современная международная обстановка характеризуется повышением уровня нестабильности, увеличением количества вооруженных конфликтов при одновременном снижении роли международных институтов в их разрешении.

«Наряду с кризисом в Ближневосточном регионе, где значительная часть территорий Сирии и Ирака находится под контролем террористической организации «Исламское государство» (ИГ), а усилия международной антитеррористической коалиции во главе с Соединенными Штатами не приносят результатов, особую озабоченность вызывает и обстановка в Афганистане», — сказал генерал армии Валерий Герасимов.

Начальник Генерального штаба констатировал, что нарастающая террористическая активность тормозит развитие Афганистана, а значительный приток наркотиков, оружия и подготовленных боевиков с его территории несут угрозу соседям и, в первую очередь, странам Центральной Азии.

«В этой ситуации необходимо совместно искать меры, реализация которых позволит восстановить мир и спокойствие в этой многострадальной стране, не допустить разрастание зоны нестабильности на соседние регионы», — заявил глава Генштаба.

Он сообщил, что афганская проблематика и все, что связано с обеспечением безопасности в зоне Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), находятся в сфере постоянного внимания Министра обороны РФ генерала армии Сергей Шойгу.

«Именно по его инициативе идея проведения конференции по афганской проблематике была поддержана нашими партнерами по ШОС на Совете министров обороны Организации в Санкт-Петербурге 30 июня этого года», — сказал генерал армии Валерий Герасимов и огласил приветствие Министра обороны РФ к участникам и гостям конференции.

Как отметил начальник Генерального штаба, продолжив выступление, анализ военно-политической обстановки непосредственно в Афганистане и Центрально-Азиатском регионе свидетельствует, что на ее развитие оказывает влияние ряд факторов в политической, экономической и, собственно, военной сферах.

«До настоящего времени в регионе устойчивой сбалансированной системы взаимной безопасности сформировать не удалось. Ранее созданные механизмы региональной безопасности, основанные на взаимном сдерживании, сегодня не работают. Появились новые вызовы и угрозы, зачастую не характерные для этого региона», — сказал генерал армии Валерий Герасимов.

Он пояснил, что системные проблемы в сфере безопасности здесь зародились еще в начале 90-х годов прошлого столетия, когда для борьбы с ограниченным контингентом советских войск было образовано исламское движение талибов, а впоследствии, после распада СССР, разрушен существовавший многие годы глобальный и региональный баланс сил.

«Ощутив себя победителем в «холодной войне», ряд государств Запада перестали в своей политике учитывать интересы других стран и нормы международного права. В качестве основного инструмента достижения национальных интересов ими стали использоваться технологии «цветных революций», — отметил глава Генштаба.

При этом, продолжил начальник Генерального штаба, решающее слово в определении демократичности законных властей государств в любом регионе мира они закрепили за собой.

«Опыт использования движения талибан, как прототипа современных террористических движений, стал широко применяться за пределами Афганистана», — констатировал генерал армии Валерий Герасимов, подчеркнув, что в результате одной из основных угроз национальной безопасности многих государств стала деятельность различных международных экстремистских и террористических группировок.

Глава Генштаба сообщил, что количество боевиков в Афганистане в настоящее время достигло 50 тыс. человек, объединённых более чем в 4 тыс. отрядов т групп различной направленности.

«Их основу составляет исламское движение талибов численностью около 40 тыс. боевиков», ­— уточнил генерал армии Валерий Герасимов.

Он отметил, что активное противостояние экстремистов правительственным войскам не позволяет официальному Кабулу решить задачи по стабилизации политической и социально-экономической обстановки в стране, ведет к неоправданным человеческим жертвам и постоянному росту количества беженцев в соседние страны, а через них и в Европу.

Начальник Генерального штаба также сообщил, что за последний год резко возросла активность в стране международной террористической организации «Исламское государство», которое в целях расширения сферы своего влияния и построения «Исламского халифата» берет под контроль всё новые и новые регионы.

«По нашей оценке, в Афганистане находится от 2 до 3 тыс. боевиков ИГ, и их численность постоянно растет», — сказал глава Генштаба, подчеркнув, что их активность в Афганистане резко возросла, и террористы берут под свой контроль все новые регионы.

«В результате диверсионно-террористической деятельности радикальных экстремистов число погибших афганских граждан в текущем году увеличилось на 25% и достигло свыше 3,5 тыс. человек. Около 7 тыс. получили ранения», — сообщил генерал армии Валерий Герасимов. Кроме того, возросло число беженцев из Афганистана.

Начальник Генерального штаба напомнил, что в настоящее время Евросоюзом принято решение расселить в государствах Европы около 150 тыс. мигрантов. «Однако, — отметил он, — реальные потоки беженцев значительно больше».

«По некоторым данным уже в этом году в поиске убежища в страны континента могут направиться до 1 миллиона человек. Немало среди них выходцев из Афганистана. Ежедневно к афганским властям по вопросу выдачи заграничного паспорта обращается до 8 тыс. человек»,­ — сообщил генерал армии Валерий Герасимов.

Причина этого в насильственном насаждении среди населения экстремистской идеологии, непрекращающиеся теракты, низкий уровень жизни населения, заявил глава Генштаба.

Как отметил далее начальник Генерального штаба, другим значимым фактором, влияющим на обстановку в Афганистане, остается рост объемов наркотрафика в соседние страны, который является основным источником финансирования террористической деятельности боевиков.

«За последние 14 лет объем производимых наркотиков вырос в 40 раз, а количество полученного опия в текущем году может достичь 8 тыс. тонн, что превышает показатели прошлого года на 20%» — сообщил генерал армии Валерий Герасимов.

Начальник Генерального штаба выразил обеспокоенность недостаточной подготовкой и оснащенностью афганских силовых структур, что не позволяет им эффективно проводить операции против незаконных вооруженных формирований.

В качестве доказательства этого он привел пример захвата боевиками «Движения талибов» города Кундуз — крупного административного центра на севере страны, хотя к его защите были привлечены и натовские формирования, находящиеся в стране.

«А ведь еще год назад США, НАТО и их союзники, свертывая миссию международных сил в Афганистане, заявляли о стабилизации ситуации в регионе и возможности афганских силовых структур обеспечить безопасность в государстве. Как видим, этого не произошло», — констатировал генерал армии Валерий Герасимов.

Глава Генштаба отметил, что совокупность приведенных факторов способствует дальнейшему обострению ситуации в Афганистане, установлению контроля экстремистами над целыми регионами, сращиванию террористических формирований с организованной преступностью и как следствие — увеличению производства опиатов и объемов наркотрафика, ухудшению социально-экономического положения простых афганцев, росту количества безработных, оттоку граждан из страны и усилению политических позиций экстремистских организаций.

«Сегодня требуется новый взгляд на обеспечение безопасности в регионе. Необходимо подумать о вкладе ШОС и стран-партнеров в организацию коллективных усилий по поддержке афганского руководства и выработке действенных мер по стабилизации обстановки в Афганистане», — заявил генерал армии Валерий Герасимов.

При этом он подчеркнул, что коллективная безопасность в регионе может быть обеспечена только на основе совместных действий географически близких

и имеющих общие интересы государств.

«Поэтому от Вас, дорогие участники и гости конференции, потребуется максимальная готовность к диалогу» — сказал глава Генштаба.

Начальник Генерального штаба отметил, что, несмотря на всю сложность обстановки, «мы видим готовность руководства и народа Афганистана к борьбе за восстановление мира и порядка в своей стране. Вместе с тем без помощи дружественных государств и организаций сделать это будет не просто».

Генерал армии Валерий Герасимов рассказал о том, что необходимо сделать для стабилизации ситуации в Афганистане и Центральной Азии:

во-первых, оказать содействие руководству Афганистана и других центрально-азиатских государств в оснащении и обучении силовых структур для повышения эффективности их действий против экстремистов;

во-вторых, максимально задействовать все возможные институты для содействия социально-экономическому развитию стран региона и оказания гуманитарной помощи населению Афганистана;

в-третьих, совместными усилиями перекрыть источники финансирования, каналы поставки вооружения и материальных средств экстремистским организациям, действующим в Афганистане.

Еще одним направлением стабилизации обстановки может стать противодействие идеологии экстремизма.

«Только целенаправленная совместная работа позволит стабилизировать обстановку в Центральной Азии и не допустить распространения влияния экстремистских организаций на другие страны и регионы», — подчеркнул начальник Генерального штаба России, завершая выступление.

8 октября заместитель Министра обороны Российской Федерации Анатолий Антонов встретился с Министром обороны Республики Узбекистан генерал-полковником Кабулом Бердиевым.

В ходе переговоров обсуждались актуальные вопросы обеспечения военной безопасности, военного и военно-технического сотрудничества, а также были определены направления углубления российско-узбекского взаимодействия в военной области.

«Мы с Узбекистаном обречены на дружбу, альтернативы другой нет, нужно развивать практическими делами стратегическое партнерство и взаимодействие оборонных ведомств, потому что и у Узбекистана, и у России общие вызовы и угрозы», — отметил Анатолий Антонов.

Заместитель министра обороны России предложил активизировать сотрудничество и конкретные практические мероприятия в области подготовки кадров, обеспечения военной безопасности и в военно-технической сфере, а также пригласил узбекскую сторону участвовать в различных мероприятиях, проводимых Минобороны России, таких как Армейские международные игры, Московская международная конференция по безопасности и другие.

Анатолий Антонов подробно изложил подходы к реализации российской инициативы по совершенствованию механизма взаимодействия оборонных ведомств государств – членов ШОС, направленные на организацию координации военного сотрудничества, обмен информацией и проведение консультаций.

По просьбе узбекской стороны проинформировал о задачах и действиях Вооруженных Сил Российской Федерации в борьбе с вооруженными формированиями «Исламского государства» в Сирии.

По итогам встречи заместитель главы российского оборонного ведомства Анатолий Антонов отметил взаимное стремление российской и узбекской сторон к взаимовыгодному военному сотрудничеству, подтвержденное принятыми сегодня решениями по его практическому развитию.

По поручению Министра обороны Российской Федерации генерала армии Сергея Шойгу Анатолий Антонов передал приглашение министру обороны генерал-полковнику Кабулу Бердиеву посетить Москву в удобное для него время.

Управление пресс-службы и информации Министерства обороны Российской Федерации

Российско-шиитский альянс: новый центр силы?

Владимир Алексеев

Через 25 лет после вывода своих войск из Афганистана Москва снова направила свои войска за пределы границ бывшего СССР, начав военную операцию в Сирии против террористических и экстремистских группировок, выступающих за свержение режима Башара Асада. В условиях острого противостояния с Западом по Украине и введенных против РФ финансовых, экономических, военных и политических санкций такой шаг внешне выглядит не просто опасным, но почти самоубийственным. Тем более что действия Москвы подверглись резкой критике со стороны ведущих арабских и исламских стран, таких как Турция и Саудовская Аравия, а также богатого Катара. Организации «Братьев-мусульман» в Египте и Сирии объявили России священную войну джихад. С аналогичным заявлением выступил лидер Всемирного совета улемов (исламских богословов) шейх Юсеф аль-Кардави. Правда, Россию поддержали другие важнейшие региональные игроки в Сирии: Иран и Ирак, а также Египет. Позитивно смотрят на это, хотя и публично не высказываются публично, Алжир, Тунис и те страны, которые стали или намечены стать очередными целями «цветных» революций, разработанных в США. Так чем же все это закончится для РФ, учитывая, что война в Афганистане способствовала распаду Советского Союза?

Зачем это нужно России?

По всем признакам, Россия приняла стратегическое решение бросить вызов Америке в планах ее господства на Ближнем Востоке. Несмотря на резко упавшие мировые цены на нефть и экономические санкции, направленные на противодействие российской политики на Украине, президент РФ похоже стремится расширить военную мощь Москвы, ее политический вес и экономическое влияние в регионе, длительное время находившемся в орбите влияния Вашингтона. Недавняя встреча Обамы и Путина в Организации Объединенных Наций не изменила этих реалий.

Конечно, пока что сравнивать наше участие в афганской войне и сирийском конфликте не совсем корректно. Сейчас в САР действует лишь небольшая группировка ВКС РФ в составе нескольких десятков боевых самолетов и вертолетов. Из Каспийского моря нанесен первый ракетный удар с боевых кораблей через территорию Ирана и Ирака по террористической инфраструктуре в САР. Москва всячески отрицает возможность направления в Сирию сухопутных войск, как это было в Афганистане. Но тогда встает логичный вопрос: а разве можно разгромить ИГИЛ и другие террористические группировки одними воздушными ударами? США и возглавляемая ими коалиция из 60 стран уже год бомбит позиции Исламского государства в САР и Ираке, только результатов почти нет. В свое время из России звучали заявления о том, что авиация не может уничтожить ИГИЛ без сухопутной операции.

Получается, что налицо противоречие? Или наша авиация намного мощнее американской и натовской? Конечно нет. Значит, одними ударами ВВС победы не добиться. А войска Москва не будет посылать. Так в чем тогда секрет? Тем более что с началом бомбардировок Саудовская Аравия, Турция и Катар нарастили помощь своим марионеткам в лице «Джабхат ан-Нусра», «Джейш аль-Фатих», «Джейш аль-Ислям», «Ахрар аш-Шам» и т.д. А Запад затаился и ждет, когда можно будет осложнить действия Москвы в Сирии. Более того, президент Турции Раджеп Эрдоган после двух инцидентов с российским истребителем Су-30, нарушившим турецкое воздушное пространство, пригрозил России разрывом дружественных отношений. По его словам, любое нападение на Турцию будет расцениваться как нападение на НАТО. По его словам, всем известно о хороших отношениях России и Турции, с которой она сотрудничает во многих сферах. Однако если дружеские отношения закончатся, российская сторона потеряет многое, и ей «следует знать об этом», предупредил Эрдоган.

Дело в том, что Москва не может допустить падение режима Баша Асада, поскольку это означало бы стратегический проигрыш в противостоянии с Западом и консервативными режимами Аравии, которые игрой на понижение нефтяных цен за год серьезно подорвали российскую экономику и продолжают это делать дальше. Кроме того, потеря САР означала бы, что Катар сможет проложить через территорию КСА и Иордании магистральной газопровод до сирийского побережья, а оттуда – в Южную Европу. Это сорвало бы все планы РФ по созданию южного экспортного маршрута газа в обход украинского транзита и сократило бы на 30-40% объем продаж газа в ЕС. Фактически, наши действия в Сирии по спасению Башара Асада – это война за выживание России как мощной и самостоятельной державы с независимой экономикой. Иначе – унизительная роль американского сателлита и смена нынешнего режима Владимира Путина на прозападно-либеральный, готовый послушно выполнять все приказы из Вашингтона и выполняющего функцию сырьевого придатка Запада.

Куда двигаться дальше?

Очень хочется верить, что в Москве понимают – ограничиться нынешней операцией ВКС в Сирии – это заведомо проиграть начатое дело. Единственный выход – двигаться дальше до достижения главного результата: вытеснения США с Ближнего Востока и подрыв консервативных режимов Аравии, прежде всего саудовского и катарского, которые быстро топят нашу экономику понижением цен на нефть и демпингом газа, играя на стороне Вашингтона. Но для этого нужно создать прочный военно-политический и экономический союз России со странами шиитской дуги: Ираном, Ираком, Сирией, Йеменом и способствовать переходу под их контроль районов с преобладающим шиитским населением: Бахрейн, Восточную провинцию Саудовской Аравии, саудовские южные провинции Наджран и Джизьян. Составной частью этого союза должна быть и ливанская Хизбалла. По своему стратегическому весу (население, территория, природные богатства, геополитическое положение и т.д.) этот союз превзошел бы многие другие объединения, куда входит РФ. А в сфере энергетики он бы стал силой, которая определяет мировые цены на нефть и газ, географию их распределения и использует энергетическое оружие для противодействия планам Запада по навязыванию его либеральных ценностей обществам с традиционной моралью, отвергающим прославление гомосексуализма и педофилии. Причем к нему наверняка присоединились бы Алжир, Египет, Тунис, Палестина и другие страны, уставшие от американо-ваххабитской гегемонии, а также этно-религиозные меньшинства – курды, друзы, исмаилиты, христиане и т.д.

Причем роль Ирана в шиитской дуге была бы ключевой, поскольку без иранских вооруженных сил невозможно победить на суше нынешних суннитских террористов в Сирии и Ираке. В этом и состоит ответ на вопрос – чем отличается нынешняя операция ВКС в САР от американо-натовско-ваххабитской коалиции. Главное – совершенно очевидно, что после нанесения ударов по наиболее чувствительным и важным объектам ИГИЛ и других террористических объединений должна последовать сухопутная операция с участием КСИР и подразделений иранской армии, перегруппировавшихся частей национальной армии Сирии, регулярной армии Ирака, отрядов курдской пешмерги Сирии и Ирака, военизированных шиитских и суннитских отрядов сил самообороны, воюющих на стороне законных властей Дамаска и Багдада. Их общая численность может вполне превысить 500 тыс. чел, а при военно-технической помощи РФ в виде современных танков, систем залпового огня, артиллерии, вертолетов, средств ПВО и т.д. они станут самой мощной вооруженной силой в регионе. Причем вытеснять ИГИЛ и прочих боевиков экстремистских группировок нужно на юг – в направлении Саудовской Аравии и Катара, которые и разожгли пламя «цветных» революций на Ближнем Востоке щедрым финансированием, поставками оружия и подготовкой боевиков, не говоря уже о злобной пропаганде телеканалов «Аль-Джазира» и «Аль-Арабийя». Учитывая состояние ВС Сирии и Ирака, понятно, что только иранская армия при участии советников российского Генштаба способна возглавить такого рода сухопутную операцию. Тем более что координация между российскими, иранскими, сирийскими и иракскими военными уже налажена, а в Багдаде активно функционирует информационный центр, призванный осуществлять обмен разведданными по террористическим организациям, а в будущем – преобразоваться в координационный центр по борьбе с терроризмом.

Что ждет ИГИЛ и ее союзников по терроризму

Совершенно очевидно, чтоназемная операция шиито-российской военно-политической коалиции после того, как ВКС России уничтожат командные пункты, узлы связи, склады с оружием, мощности по производству взрывчатки, тренировочные базы и коммуникации антиасадовских сил, а боевики вынуждены будут перебазироваться на иракскую территорию, наступит момент, когда надо начинать масштабную наземную операцию по вытеснению террористов в Саудовскую Аравию. Это легко сделать, развернув наступление на них с севера, востока, северо-запада и с юго-востока, направив поток бегущих террористов через иракскую провинцию Анбар в саудовское королевство. Тех же, кто окопался южнее Дамаска, нужно гнать на территорию Иордании, где они проходили подготовку. Как только десятки тысяч хорошо вооруженных людей окажутся в КСА, наступит решающий момент битвы с терроризмом, когда будут уничтожены не только сами террористы, но и их спонсоры в лице Саудовской Аравии и Катара. ВС КСА и Катара не в состоянии оказать сколь-нибудь серьезное сопротивление отрядам ИГИЛ и т.н. умеренной оппозиции. Тем более если с юга по саудовской армии ударят хуситы и сторонники бывшего президента Йемена Али Абдалла Салеха. На Бахрейне неизбежно вспыхнет шиитское восстание (2/3 населения острова составляют шииты), равно как и в Восточной провинции КСА. Чтобы защитить шиитское население от зверств ИГИЛ и расправ саудовской армии, Иран совершенно справедливо вынужден будет прийти на помощь. В этих условиях Саудовская Аравия затрещит по швам и скорее всего развалится на 4-5 частей.

Шииты Восточной провинции и Бахрейна наверняка провозгласят свое независимое государство, равно как и сунниты Хиджаза, которые также дискриминируются ваххабитскими правителями Эр-Рияда. А Джизьян и Наджран – исторические области Йемена – вновь воссоединятся со своей родиной. Аль Саудам останется только Неджд и пустыня Руб эль-Хали, но туда и побегут боевики ИГИЛ в надежде хоть там закрепиться и создать халифат. В этих условиях катарский режим обречен, поскольку без помощи КСА он нежизнеспособен. Причем, в отличие от 1991 г. и 2003 г., когда США смогли легко одолеть Саддама Хусейна, на этот раз Вашингтон не спасет своих сателлитов в Аравии. Для этого придется высаживать армию численностью не менее 300 тыс. чел при участии натовских союзников, а потери в боях на земле, которые будут исчисляться тысячами, неприемлемы для Америки, привыкшей только к ударам с воздуха без потерь в живой силе. Да и куда высаживаться американским солдатам, если на саудовском побережье Персидского залива будет полыхать шиитское восстание, а в сердце аравийской пустыни будут сражаться боевики ИГИЛ, подготовленные американскими инструкторами и вооруженные американским оружием?

Выгодно ли это России? Более чем. Ведь крах Саудовской Аравии приведет к резкому взлету цен на нефть, вплоть до 150-200 долл. за баррель. А уход со сцены нынешней правящей катарской семьи приведет к сокращению экспорта СПГ, а значит к росту цен на трубный российский газ. От этого также выиграют Иран и Ирак как крупные производители нефти и газа. И что очень важно – с такими ценами на нефть и газ западные санкции против России и Ирана сами собой падут без милости США. Более того, ЕС попадет в полную зависимость от энергетических поставок из России, Ирана и Ирака. А Турции грозит отпад почти трети ее территории, населенной курдами, которым надоел Реджеп Эрдоган с его непоследовательной курдской политикой и исламистскими заносами.

********

Конечно, пока это остается одним из возможных сценариев. Сейчас все зависит от политической воли России, Ирана, Ирака и Сирии. Как представляется, у Москвы уже нет другого выбора. Если участие РФ в военной операции в САР не принесет результатов, то это будет провалом как во внешней политике, так и внутри страны, учитывая, что далеко не все россияне поддержали это. И негативные последствия этого более чем понятны. Они скажутся даже на российских позициях по Донбассу. России в обязательном порядке нужно довести дело до логического конца, то есть полностью уничтожить ИГИЛ. А сделать это без поддержки с земли Ирана и Ирака нельзя. Но, если Москва сделает свой выбор в пользу создания альянса с шиитской дугой, то победа будет не только над терроризмом, но и над западным диктатом и режимом санкций. Тем более что Тегерану также важно закрепить свои усилившиеся позиции на Ближнем Востоке и покончить с перманентной враждебностью Саудовской Аравии и ее союзников. Остается только подождать, как будут развиваться события. Россия не имеет права на поражение. Потому что ее поражение − это не только ее поражение, это обернется поражением и катастрофой для многих государств мира.

Сегодня в Брюсселе проходит встреча министров обороны стран НАТО, ключевым вопросом на повестке которой стал вопрос продолжения военного присутствия в Афганистане.

Как сообщил прессе накануне мероприятия генеральный секретарь Североатлантического Альянса Йенс Столтенберг, участникам заседания предстоит принять решения, касающиеся численности контингента в ИРА, расположения и количества баз, а также продолжительности миссии «Решительная поддержка».

Глава НАТО предупредил корреспондентов, что от мероприятия не следует ожидать принятия скорых решений, поскольку прежде всего необходимо произвести оценку прошедшего сезона боевых действий, сообщает пресс-служба НАТО.

Напомним, что в этом году, после окончания миссии Международных сил содействия безопасности и вывода основной части контингента иностранных войск, обстановка в Афганистане сильно дестабилизировалась. В стране по-прежнему нарастает угроза со стороны новой экстремистской группировки «Исламское государство», равно как и сохраняется высокий уровень активности талибов. На территории страны участились случаи массовых наступлений боевиков. В результате одной из крупных атак город Кундуз на несколько дней попал под контроль движения «Талибан».

Тем не менее, в общении с прессой Йенс Столтенберг подчеркнул, что постоянная зависимость от присутствия иностранных войск не является выходом из сложившейся ситуации, в связи с чем, несмотря на серьёзные вызовы, афганским силам необходимо со временем взять ситуацию под свой контроль.

Разногласия между талибами по поводу руководства группировки могут привести к задержке в мирных переговоров с правительством Афганистана, заявил командующий американскими вооруженными силами в этой стране генерал Джон Кэмпбелл.

Талибы начали переговоры с афганским правительством в июле, но вышли из них после информации о том, что лидер движения мулла Омар скончался в Пакистане два года назад. Новым руководителем "Талибана" стал мулла Мансур, однако ряд подразделений группировки выступили против его кандидатуры и потребовали новых выборов.

"Полагаю, пройдет еще добрых пару месяцев, прежде чем они вернутся к мирным переговорам", — предположил Кэмпбелл в четверг на слушаниях в конгрессе США.

Генерал при этом выразил уверенность в том, что "переговоры по восстановлению страны все-таки будут продолжены". Однако, по его мнению, "потребуется время для того, чтобы усадить правильных людей за стол для дискуссии".

Коалиция во главе с НАТО завершила боевую миссию в Афганистане в 31 декабря 2014 года. С 1 января альянс начал в стране новую невоенную операцию в составе 12 тысяч человек военнослужащих, в задачи которых входит обучение и консультирование афганских силовых структур.

Дмитрий Злодорев.

Новая расстановка сил на Ближнем Востоке

Борис ДОЛГОВ

Уже целую неделю российские Воздушно-космические силы (ВКС) наносят точечные ракетно-бомбовые удары по позициям «Исламского государства» (ИГ) в Сирии. Щупальца этой международной террористической организации, на удивление быстро набравшей силу за последний год, протянулись далеко. Решение о нанесении воздушных ударов ВКС по ИГ в Сирии было принято в условиях начавшегося сосредоточения сил боевиков-исламистов на севере Афганистана, в непосредственной близости от афгано-таджикской границы. С учетом совершённой в сентябре бывшим заместителем министра обороны Таджикистана попытки военного переворота в этой республике угроза проникновения боевиков из Афганистана в Таджикистан и далее в Россию больше не представляется такой уж фантастической.

Вместе с тем, как подтвердили в Москве, число выходцев из Российской Федерации, действующих в Сирии в рядах «Исламского государства», выросло до 2 тыс. 400 человек. Некоторые из них уже нелегально возвращаются в Россию. При этом действия коалиции, возглавляемой американцами, продолжающиеся более года, ничуть не мешают ИГ создавать в отдельных районах Ирака и Сирии свои структуры управления и продолжать подготовку к расширению военной экспансии. Сегодня уже совершенно очевидно, что основные усилия США и входящих в коалицию с ними Турции, Саудовской Аравии и Катара направлены не на уничтожение «Исламского государства», а по-прежнему на свержение Башара Асада.

Результатами первых воздушных ударов, наносимых российскими боевыми самолетами, в том числе новейшими СУ-25 и СУ-34, стали, по информации представителей российского военного командования, уничтожение командных пунктов, складов с вооружением и боеприпасами, сосредоточений боевой техники ИГ. Интенсивность российских авиударов составляет до 25 самолето-вылетов в день. По сообщениям иностранных информационных агентств, многие боевики ИГ из числа иностранных наемников, ощутив силу ударов российской боевой авиации, оставляют свои позиции и пытаются проникнуть в Европу под видом беженцев или укрыться в соседней Иордании. Угроза этой небольшой арабской стране заметно возросла.

Прозвучавшие на Западе голословные утверждения о том, что российская авиация, мол, бомбит «не тех», что удары наносятся не по «Исламскому государству», а по сирийской «умеренной оппозиции» (кто её вообще видел?) и даже мирным жителям, были сразу же опровергнуты российскими военными, представившими соответствующие документальные свидетельства. Попытки скомпрометировать ход российской военной операции в Сирии будут продолжаться и дальше, так как уничтожение инфраструктуры «Исламского государства» затрудняет для Соединённых Штатов осуществление их давних целей – устранение Асада как союзника Ирана и противника Израиля, приведение к власти в Ираке суннитских группировок, лояльных Вашингтону и враждебных Тегерану. А Королевство Саудовская Аравия (КСА) даже потребовало «немедленного прекращения российских бомбардировок» – это-то на фоне продолжающихся бомбардировок саудовскими ВВС территории Йемена.

Тем более весома в таких условиях поддержка действий России в Сирии Египтом, одной из ведущих стран арабо-мусульманского мира. В Каире заявили, что предпринимаемые Россией действия направлены на «действительную борьбу с терроризмом в регионе». Автор этих строк находился в конце сентября – начале октября в Каире и имел возможность ещё раз убедиться в дружеском отношении египтян к русским, которое проявляло себя как в общении с представителями университетских кругов, политиками, так и просто в разговорах на улице.

В данной обстановке обращает на себя внимание, что 6 октября председатель Совета Федерации Федерального Собрания РФ Валентина Матвиенко, находясь с визитом в Аммане, заявила на встрече с заместителем премьер-министра, министром иностранных дел Иордании Насером Джодой: «В случае официального обращения Ирака к Российской Федерации, мы рассмотрим политическую и военную целесообразность участия наших воздушных сил в воздушной операции».

Решительные и в то же время точно выверенные, соотнесённые с требованиями международного права действия России в Сирии, понимание этих действий со стороны соседних с Сирией арабских стран, а также Ирана свидетельствуют о том, что во второй половине 2015 года на Ближнем Востоке начала складываться новая расстановка сил.

Иран призывает предотвращать некзаконный въезд афганцев в Иран

Министр внутренних дел Абдолреза Рахмани Фазли заявил, что афганское правительство должно предпринять дальнейшие усилия, чтобы предотвращать незаконный въезд своих граждан в Иран.

Об этом министр внутренних дел ИРИ сказал министру по делам беженцев и репатриации Афганистана Хосейном Алами Балхи на полях 66-ой сессии Управление Верховного комиссара ООН по делам беженцев в Женеве.

Рахмани Фазли выразил сожаление в связи с недавней бомбардировкой больницы в городе Кундуз в Афганистане и готовность Ирана оказать помощь пострадавшим в результате инцидента.

Как передает Iran.ru, Рахмани Фазли заявил, что необходимые меры должны быть приняты, чтобы проложить путь для добровольного возвращения афганских несанкционированных иммигрантов, проживающих в Иране.

Накануне в Кабуле состоялись переговоры между главой Министерства финансов ИРА Эклилем Хакими и послом России в Афганистане Александром Мантыцким.

Мероприятию предшествовало второе заседание Российско-афганской комиссии по торгово-экономическому сотрудничеству, недавно состоявшееся на территории президентского дворца под председательством Хакими.

Во вторник представители РФ и Афганистана обсудили перспективы расширения взаимодействия по линиям экономики и торговли, укрепления взаимных деловых связей, а также вопросы инвестиций, передаёт информационное агентство «Бахтар».

За последний месяц между двумя странами наметились существенные подвижки в деле развития экономического сотрудничества. Афганские власти ожидают от России поддержки в сферах строительства жилья, транспортной инфраструктуры и энергетики.

Вашингтон и его «побочный эффект»

Владимир Одинцов

3 октября американские ВВС разбомбили госпиталь «Врачей без границ» в афганском Кундузе, где в момент бомбардировки находились 105 пациентов и представителей обслуживающего персонала, а также 80 сотрудников «Врачей без границ» из Афганистана и других стран.

Многие СМИ уже сообщили, что координаты госпиталя были хорошо известны как афганским военным, так и американским. Однако, даже после того, как сотрудники госпиталя позвонили в представительство НАТО в Кабуле и сообщили о том, что снаряды летят в них, обстрел продолжался ещё около часа.

В тот же день официальный представитель НАТО назвал случившееся «побочным эффектом», заявив, что ВВС США бомбили Кундуз, а госпиталь вроде как «случайно зацепило». Такое заявление представителя и указанные слова опубликовало агентство Reuters. Тем не менее представитель НАТО так и не пояснил, что было главной целью бомбардировок. Ведь, по словам тех же «Врачей без границ», в больнице, а также её окрестностях на тот момент уже не было талибов.

Верховный комиссар ООН по правам человека Зейд Раад аль-Хусейн уже 3 октября призвал провести полное расследование, а также заявил, что если в суде будет установлено, что авиаудар по госпиталю был нанесён преднамеренно, это может быть расценено как военное преступление. Генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун напомнил, что больницы и медицинский персонал находятся под защитой международного права и виновные должны ответить за эту бомбардировку. О необходимости тщательного расследования и выяснении, кто несет ответственность за нанесение авиаудара по больнице в Кундузе, заявили многие страны, включая и МИД ФРГ. Остаётся надеяться, что в этот раз виновным не удастся уйти от ответственности.

Однако хочется напомнить, что это уже не первое подобное преступление военнослужащих США, которые происходили в Афганистане и в ряде других стран только в последние два десятилетия. Да и разбирательств подобных «деяний» было уже много, только вот виновных до сих пор никогда не наказывали, поощряя тем самым разнузданность и безответственность политики Вашингтона и действий Пентагона вместе с американскими спецслужбами.

В частности, вряд ли может быть забытым багдадский авиаудар 12 июля 2007 года, когда в результате обстрела иракцев в столице двумя вертолетами армии США погибли почти два десятка человек, в том числе два репортера Reuters. Эта трагедия — яркий пример так называемых «побочных эффектов» или «сопутствующих убийств» действий армии США на чужих территориях. Многие из пострадавших не имели отношения к повстанческим группировкам. В апреле 2010 года 39-минутная вертолётная видеозапись расстрела была опубликована сайтом WikiLeaks и в социальных сетях, она вызвала большой общественный резонанс. По этому факту «сопутствующего убийства» Пентагоном было проведено «расследование», однако американские военные заключили, что действия солдат соответствовали законам о вооруженном конфликте и их собственным «правилам ведения боя», а американское военное ведомство при этом спокойно заявило о «сопутствующем ущербе» (т.е. когда в ходе военных действий погибают мирные жители).

Значительно пострадал от действий армии США Афганистан, где, в частности, сержант вооруженных сил США Роберт Бейлс 10 марта 2012 года расстрелял более 15 мирных жителей в районе населенного пункта Зангабад уезда Панджваи афганской провинции Кандагар. Однако начальник Генерального штаба вооруженных сил Афганистана генерал Шир Мохаммад Карими тогда заявил, что в преднамеренном убийстве мирного населения в южной провинции Кандагар принимал участие не один, а целая группа американских военнослужащих, а само убийство носило характер спланированного и преднамеренного.

Это, в частности, подтвердили и результаты проведенного тогда расследования афганской парламентской комиссии, которой удалось выяснить, что этот инцидент был не случайным и американские военнослужащие действовали в районе Зангабад преднамеренно, поклявшись отомстить обитателям близлежащих населенных пунктов за гибель незадолго до трагических событий на фугасе американского бронетранспортера.

О преступлениях американских солдат в Афганистане с 2009 по 2013 годы наглядно свидетельствует подготовленный в свое время Amnesty International доклад на 84 страницах и озаглавленный «Left in the Dark», где международные эксперты пришли к выводу, что «очевидные военные преступления США не расследуются и остаются безнаказанными». А именно директор региональной программы Amnesty International по Азиатско-Тихоокеанскому региону Ричард Беннет тогда указывал: «Тысячи афганцев были убиты и ранены американской армией после вторжения, при этом у пострадавших и их родственников нет никаких шансов на возмещение вреда. Система военной юстиции США почти никогда не привлекает к ответственности своих военнослужащих за незаконные убийства и другие злоупотребления. Армия США не возбудила дел ни по одному из изученных нами случаев, связанных с гибелью более чем 140 мирных жителей. Складывается впечатление, что доказательства возможных военных преступлений и незаконных убийств просто игнорируются». По сути, система военной юстиции США представляет собой надзор за своими собственными действиями; в ней всё зависит от инициативы командования, и во многом при оценке законности действий во время той или иной операции система полагается на рапорты самих военнослужащих. В отсутствие независимой прокуратуры военной юстиции США вряд ли стоит ожидать, что солдаты и командиры будут сами сообщать о нарушениях и преступлениях.

На протяжении всей своей истории США постоянно принимали участие в войнах, интервенциях и карательных операциях, в среднем раз в год с момента обретения независимости нападали на кого-нибудь. Многие из подобных конфликтов являлись прямой агрессией против независимых государств или территорий. За редким исключением американские вторжения не были оправданы какими-либо угрозами безопасности для самих Соединённых Штатов, а были направлены на захват новых территорий или установление политического и экономического влияния в зарубежных странах. Чаще всего военные операции США представляли собой силовые интервенции, нарушающие нормы международного права. Многие их этих интервенций привели к многочисленным неоправданным жертвам среди мирного населения, к разрушению инфраструктуры и, как следствие, к погружению целых стран в хаос.

Поэтому тщательное расследование событий в Кундузе и наказание виновных должно стать долгом международной общественности перед памятью тысяч мирных жителей, погибших в том числе и в других странах мира в результате безответственной деятельности военных и политиков США, провальной политики Белого дома последних годов.

Сегодня в Национальном центре управления обороной РФ Министр обороны России генерал армии Сергей Шойгу подвел итоги стратегического командно-штабного учения (СКШУ) Центр-2015».

В своем выступлении глава военного ведомства отметил, что СКШУ «Центр-2015» стало самыми масштабными мероприятиями подготовки Вооружённых Сил в этом году.

Министр обороны напомнил, что на учение привлекались органы военного управления и войска Центрального военного округа, соединения и воинские части других военных округов, оперативные группы главных командований видов, командований родов войск, федеральные органы исполнительной власти.

Подводя итоги учения, генерал армии Сергей Шойгу отметил, что все поставленные цели достигнуты. Органы военного и государственного управления получили практический опыт совместной работы по обеспечению безопасности России и её союзников в Центральной Азии. Штабы всех уровней отработали вопросы планирования и управления войсками при локализации вооружённых конфликтов. Личный состав показал высокую готовность к выполнению задач.

Войска действовали на территории трёх военных округов в 14 субъектах Российской Федерации. При этом в полном объёме выполнены мероприятия по развёртыванию и наращиванию системы управления и обеспечения действий войск.

Накануне учения, сообщил Министр обороны, во время внезапной проверки боеготовности проведено отмобилизование 16 соединений и воинских частей, в том числе двух мотострелковых и одной танковой бригады, а также подразделений четырёх мотострелковых дивизий территориальной обороны. Всего на военные сборы было призвано около 6 тыс. человек.

Глава военного ведомства отметил, что в ходе учения «Центр-2015» особое внимание уделялось вопросам создания условий, максимально приближенных к реальной боевой обстановке.

«Для этого, – пояснил генерал армии Сергей Шойгу, – подготовка войск, обозначающих условного противника, осуществлялась заблаговременно на основе всестороннего анализа тактики бандформирований «Исламского государства» в Сирии и Ираке, а также талибов в Афганистане».

Министр обороны отметил, что во время учения маневренные и разведывательно-поисковые действия по блокированию и уничтожению боевиков «отрабатывались общевойсковыми подразделениями в тесном взаимодействии с ударной авиацией».

При этом огневое поражение осуществлялось массированным применением всех видов вооружения и военной техники. «К нанесению ударов привлекались современные комплексы высокоточного оружия большой дальности наземного и морского базирования», – уточнил глава военного ведомства.

Он напомнил, что всего на учение привлекалось до 95 тыс. военнослужащих, было задействовано более 7 тыс. единиц вооружения и военной техники, около 170 самолетов и 20 кораблей.

«В целом стратегическое командно-штабное учение «Центр-2015» продемонстрировало возросшую полевую, летную и морскую выучку войск. Созданные межвидовые группировки показали высокую эффективность при выполнении поставленных задач», – заявил Министр обороны.

Он обратил внимание руководящего состава Вооруженных Сил на то, что опыт, наработанный в ходе внезапных проверок и учений, необходимо использовать при планировании очередных мероприятий боевой и оперативной подготовки.

«Важно учитывать вероятные угрозы безопасности Российской Федерации, в том числе исходящие от международных террористических группировок», – подчеркнул глава военного ведомства России.

В Иране ежегодно производится до 120 млн. кв. м ковров машинной работы

Член совета директоров Ассоциации производителей и экспортеров текстильной продукции и одежды Али Фарахи на церемонии открытия коврового центра в Тегеране сообщил, что в Иране ежегодно производится в среднем до 120 млн. кв. м ковров машинной работы и на данный момент в стране насчитывается более 1 тыс. ковровых фабрик, обладающих соответствующими лицензиями.

Али Фарахи напомнил, что ковровая промышленность в Иране имеет более чем сорокалетнюю историю и примерно 75% фабрик, занимающихся производством ковров машинной работы, сосредоточено в Кашане (провинция Исфаган). При этом иранская ковровая промышленность занимает первое место в мире по качеству выпускаемой продукции.

По словам Али Фарахи, основным конкурентом Ирана в регионе в области производства ковров машинной работы считается Турция, однако турецкая продукция в плане используемых орнаментов, цветовой гаммы, плотности ворса не идет ни в какое сравнение с иранскими коврами машинной работы.

Помимо Китая к числу основных рынков, на которые экспортируются иранские ковры машинной работы, относятся арабские страны, страны Центральной Азии, Ирак, Афганистан, Австралия, Канада, Швеция, Япония, европейские страны, и Иран считается одним из крупнейших производителей ковров машинной работы в мире.

Следует отметить, что на этой неделе на мебельном рынке в тегеранском районе Яфтабад приступил к работе крупнейший центр по продаже ковров машинной и ручной работы, который занимает площадь в 6 тыс. кв. м, и здесь продаются ковры машинной работы 20-ти наиболее известных торговых марок.

5 октября руководитель Федерального дорожного агентства Роман Старовойт торжественно открыл капитально отремонтированный участок федеральной автомобильной дороги Р-217 «Кавказ» - подъезд к городу Грозный.

В мероприятии приняли участие глава Чеченской Республики Рамзан Кадыров и представители Правительства республики, а также полномочный представитель Президента РФ в Крымском федеральном округе Олег Белавенцев, глава Республики Крым Сергей Аксенов, губернатор Севастополя Сергей Меняйло и первый вице-президент Афганистана, генерал Абдул Рашид Дустум.

«Можно сказать, что федеральный участок дороги является подарком городу Грозный, который отмечает сегодня 197-ю годовщину своего основания. Приятно, что все работы по капитальному ремонту выполняла качественно и в установленные сроки местная компания, которая находится в республике», - отметил в своем выступлении Роман Старовойт.

Капитальный ремонт федеральной автодороги Подъезд к г. Грозный (от а/д Р-217 «Кавказ» км 0+000 - км 4+300 в Чеченской Республике) был необходим, так как технические параметры и пропускная способность автомобильной дороги перестали соответствовать существующей интенсивности движения. По словам начальника подведомственного Росавтодору ФКУ Упрдор «Каспий» Анатолия Волкова (заказчик работ по объекту), после капремонта пропускная способность на данном участке дороги увеличилась за счет устройства дополнительных полос и составляет от 3 до 7 тыс. автомобилей в сутки. Вместо 2 полос для движения автомобилистов теперь доступно 4 полосы. На всем участке дороги установлено электрическое освещение. В частности, по данным Росавтодора, установка линий освещения на участках федеральных трасс, проходящих через населенные пункты, позволяет снизить аварийность в таких местах автодороги на 50% - 70%.

Кроме того, безопасность водителей по обеим сторонам дороги обеспечивает краевое барьерное ограждение. Для пешеходов в черте населенного пункта обустроено перильное ограждение для предотвращения выхода на проезжую часть, с 2-х сторон устроены пешеходные тротуары. Предусмотрены пешеходные переходы, отвечающие современным нормативным требованиям. Расчетная скорость движения 120 км/час. Стоимость работ составила 303 млн рублей.

За оказываемое внимание региону главу Росавтодора Романа Старовойта в присутствии гостей поблагодарил Президент Чеченской Республики Рамзан Кадыров, а также отметил всех, принимавших участие в строительстве, словами благодарности. Наиболее отличившиеся награждены благодарственными письмами Федерального дорожного агентства.

Завершилась церемония торжественным перерезанием красной ленты, которое выполнили глава Росавтодора Роман Старовойт, глава Чеченской Республики Рамзан Кадыров и вице-президент Афганистана Абдул Рашид Дустум.

Сегодня, 6 октября, Минспорт России посетила с рабочим визитом делегация Исламской Республики Афганистан, в состав которой вошли член нижней палаты парламента Афганистана Бакташ Сиаваш, руководитель секретариата первого заместителя председателя верхней палаты парламента Афганистана Салахуддин Сангари, вице-президент Федерации футбола Афганистана Мохаммад Юсуф Каргар и менеджер национальной сборной Афганистана по футболу Мохаммад Фарид Мавлаи.

В ходе визита состоялась беседа, в которой также приняли участие атташе по культуре Посольства Исламской Республики Афганистан в Москве Наджибулла Шинвари, директор Департамента развития зимних видов спорта и международного сотрудничества Минспорта России Алексей Морозов и его заместитель Евгений Цыганков, начальник отдела развития игровых видов спорта Департамента развития летних видов спорта Минспорта России Владимир Телегин и другие ответственные лица.

Поприветствовав делегацию из Афганистана, А. Морозов охарактеризовал российско-афганское сотрудничество как значимое для обеих стран.

В свою очередь глава афганской делегации Б. Сиаваш заявил, что сотрудничество России и Афганистана в области спорта очень важно, взаимовыгодно и плодотворно. В качестве примера высокий гость напомнил, что в мае 2013 года при поддержке Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации и Министерства спорта Российской Федерации состоялся визит делегации сборной команды российских ветеранов (44 человека, в том числе 20 футболистов, 14 журналистов, четверо организаторов и шестеро сопровождающих) с целью проведения серии товарищеских футбольных встреч с афганскими ветеранами в гг. Кабуле и Мазари-Шарифе, а также в провинции Панджшер, приуроченных к 25-летию вывода советских войск из Исламской Республики Афганистан.

В процессе диалога афганская сторона выразила заинтересованность в подготовке в России специалистов в области физической культуры и спорта из Афганистана. А. Морозов с пониманием отнёсся к данному предложению, подчеркнув, что для решения этого, а также других вопросов развития двусторонних отношений в области спорта необходимым подспорьем может стать подписание двустороннего Меморандума о сотрудничестве.

В заключение стороны сошлись во мнении о том, что развитие связей в сфере спорта между Россией и Афганистаном необходимо активизировать.

ЕС сообщает о намерении выделить 2 млн. евро на организацию лагерей для оставшихся без крова жителей Афганистана.

Соответствующее соглашение подписали представители Программы ООН по населённым пунктам и Кабульского муниципалитета. Средства будут направлены на строительство канализаций и заградительных стен в лагерях для оставшихся без крова жителей, отмечает информационное агентство «Пажвок».

По данным Министерства ИРА по делам беженцев, в лагерях, расположенных близ Кабула, проживает более 45 тысяч внутренне перемещённых лиц, оставшихся без крова из-за гражданской войны, нищеты и стихийных бедствий. Условия жизни в лагерях оставляют желать лучшего.

Представитель миссии ООН Хироши Такахаши выразил надежду, что проект поможет беженцам, и призвал президента Афганистана уделить проекту максимум внимания.

Во вторник член Комитета Совета Федерации по международным делам Игорь Морозов принял делегацию Афганистана, с которой обсудил перспективы двустороннего взаимодействия по различным направлениям.

На переговорах присутствовали как депутаты парламента ИРА, так и представители афганской диаспоры в России, при этом ключевым вопросом для всех представителей Афганистана стали возможности сотрудничества двух стран в сфере безопасности.

Игорь Морозов подчеркнул серьёзность проблемы терроризма, с том числе угрозы со стороны группировки «Исламское государство», стремящейся расширить своё влияние на территории ИРА.

Афганские делегаты обратились к России с просьбой о военно-технической помощи, в частности, о поставках авиационной техники и боеприпасов. Обсуждая недавний случай захвата боевиками крупного города Кундуз, представители ИРА подчеркнули, что при наличии вертолётов в распоряжении афганских ВС масштабное наступление талибов можно было бы своевременно отразить.

В свою очередь, Морозов подверг критике политику США за прекращение совместной с РФ программы по оснащению Афганистана вертолётами, запчастями и боеприпасами, а также подготовке пилотов и специалистов по обслуживанию авиатехники.

Сенатор выразил уверенность в том, что оказание помощи ИРА соответствует интересам России, которой необходимо «подавлять терроризм на дальних подступах в других регионах» и противодействовать угрозе эскалации насилия на территорию сопредельных Узбекистана и Таджикистана, сообщает новостной портал “Planet Today”.

Помимо вопросов совместной борьбы с террористической угрозой и конкретной военно-технической помощи афганской стороне, участники переговоров рассмотрели перспективы развития взаимодействия по межпарламентской линии.

«Мы готовы сотрудничать с Афганистаном на всех направлениях, которые будут способствовать мирному государственному строительству, развитию экономики вашей страны», – заверил представителей ИРА Игорь Морозов.

Согласно прогнозу Всемирного Банка, в следующем году экономический рост ИРА составит 3,1%.

В текущем финансовом году прирост афганской экономики составит около 1,9% из-за прошлогоднего политического кризиса и вывода войск США. Однако в следующем году этот показатель увеличится до 3,1%, а к 2017 году может составить около 3,9%, утверждается в пресс-релизе Всемирного Банка.

Всемирный Банк не исключает, что рост экономики в текущем финансовом году может ещё замедлиться из-за плохой ситуации с безопасностью, и отмечает высокие финансовые риски афганской экономики. Так, в первом полугодии большинство афганских регионов не смогли собрать достаточного количества налоговых поступлений. Согласно недавним прогнозам, дефицит доходных статей бюджета в конце 2015 года по сравнению с запланированным значением составит 4 млрд. афгани, или около 70 млн. долларов, отмечает информационное агентство «Пажвок».

В прогнозе Всемирного Банка подчёркивается, что такие темпы роста категорически недостаточны для страны, прирост популяции в которой составляет 2,5%, а более 400 тысяч детей вынуждены работать, чтобы прокормить себя и свои семьи.

Государства, якобы "освобожденные" от диктатуры Соединенными Штатами, в ближайшее время могут обратиться за помощью к России, пишет обозреватель итальянского издания Il Giornale Маттео Карньелетто.

"Ирак и Афганистан больше не нуждаются в руководстве США и разворачиваются к Путину, а Wall Street Journal (американская деловая газета – прим.ред.) констатировал провал внешней политики США", — пишет обозреватель. Он напоминает, что после войны в Ираке в 2003 году баланс сил на Ближнем Востоке изменился и Ирак стал "американским протекторатом". Однако теперь, судя по всему, Багдад поворачивается спиной к США в сторону России и Владимира Путина. Причина может быть связана с неэффективностью американских рейдов против террористической группировки "Исламское государство", отмечает обозреватель.

По данным Wall Street Journal, Пентагон "недооценил" трудности, связанные с борьбой с ИГ в Сирии. "Трудности, с которыми сталкиваются в Пентагоне, сократили военное и дипломатическое влияние США и открыли путь для того, чтобы Россия запустила свою военную помощь сирийскому лидеру Башару Асаду", — цитирует издание WSJ.

Ранее спикер Совета Федерации РФ Валентина Матвиенко заявила, что Россия рассмотрит политическую и военную целесообразность участия ВКС в операции против "Исламского государства" в Ираке, если поступит соответствующая просьба. Россия, Иран, Ирак и Сирия создали общий информационный центр в Багдаде, чтобы координировать борьбу с ИГ. Основными функциями этого центра станут сбор, обработка, обобщение и анализ текущих данных об обстановке в Ближневосточном регионе в контексте борьбы с боевиками, распределение информации по назначению и оперативная передача генеральным штабам указанных стран.