Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

В среду Миссия ООН в Афганистане опубликовала новый отчёт о гражданских потерях в ходе боевых действий страны за первую половину текущего года. Исследование свидетельствует, что данный показатель за указанный период времени по-прежнему остаётся высоким.

В частности, за 6 месяцев в стране были зарегистрированы случаи гибели 1592 мирных жителей и 3329 случаев ранений. По сравнению с аналогичным периодом 2014 года совокупное число подобных инцидентов возросло на 1%.

Ответственность за примерно 70% случаев, по данным миссии, несут боевики различных группировок, в то время как ещё 16% были признаны результатом действий проправительственных сил – как афганцев, так и служащих НАТО.

Из упомянутых 16% ответственность за 15% была приписана афганским силам, в том числе правоохранительным органам и отрядам ополчения, а иностранным военным – только за 1%.

Кроме того, ответственность за 10% гражданских потерь было сложно приписать какой-либо конкретной стороне конфликта. Оставшиеся 4% случаев гибели и ранений мирных жителей были связаны с активацией неразорвавшихся боеприпасов.

При сравнении с показателями за первое полугодие 2014 года было установлено, что гражданские потери при наземных столкновениях сократились на 19%, а число жертв, вызванных взрывами мин, – на 21%, хотя и осталось на высоком уровне. Рост потерь был обусловлен увеличением случаев гибели и ранений мирных жителей при атаках боевиков, в том числе смертников, и прицельных убийствах.

Обеспокоенность сотрудников миссии ООН вызвало увеличение доли потерь среди женщин и детей – в частности, число жертв среди представителей этих групп возросло соответственно на 23 и 13%.

«Афганские мирные жители и так слишком долго страдают от этого пагубного конфликта, – прокомментировал тревожную статистику спецпредставитель генерального секретаря ООН по Афганистану Николас Хейсом. – Разрушительные последствия подобного насилия в отношении гражданского населения, зафиксированные в этом отчёте, должны поспособствовать убеждению многих в том, насколько необходим мир в настоящее время».

Министр обороны Ирака Халед аль-Обейди и глава Федеральной службы по военно-техническому сотрудничеству Александр Фомин в рамках визита в Россию подписали соглашение о военно-техническом сотрудничестве между странами.

Это соглашение имеет большое значение: в 2014 году больше, чем Ирак, российского вооружения закупила только Индия. Ираку были поставлены 9 штурмовиков Су-25, 12 тяжелых огнеметных систем ТОС-1А «Солнцепек», 6 ударных вертолетов Ми-28НЭ и около десятка вертолетов Ми-35М, началась передача систем ПВО «Панцирь-C1». Общая сумма поставок — приблизительно $1,7 млрд.

Главный редактор журнала «Экспорт вооружений» Андрей Фролов считает, что объем военно-технического сотрудничества России с Ираком будет расти как следствие обострения обстановки в регионе. Старший научный сотрудник Стокгольмского института исследования проблем мира Питер Веземан разделяет точку зрения: «Ирак все еще восстанавливает свои вооруженные силы, инвестируя в дорогостоящую продукцию, такую, как средства ПВО, ударные вертолеты и штурмовики, а также танки. При этом Ирак стремится диверсифицировать поставщиков», поскольку «американское оружие дороже продукции других стран, включая Россию. К тому же, у иракцев есть опыт управления российской техникой с прежних времен. Наконец, в России и ряде других стран система поставок вооружений не такая забюрократизированная, как в США, а Ираку в нынешней ситуации оружие нужно быстро».

Логично предположить, что желание стать менее зависимым от Вашингтона относится не только к военным поставкам, но и к политике вообще, тем более что США сейчас не горят желанием оказывать полноценную помощь Ираку.

Халед аль-Обейди считает, что его визит в Россию окажет долгосрочное позитивное влияние на развитие двусторонних отношений между Ираком и Россией, особенно в сфере обороны: «Ни для кого не секрет, что иракская армия оснащена большим количеством оружия, которое наша страна приобрела ещё в Советском Союзе. Большинство офицеров и солдат иракской армии умеют профессионально использовать советское и российское вооружение». При этом, по его словам, российское оружие «показало свою высокую эффективность в боевых действиях против террористов», и «мы считаем необходимым продолжить наше сотрудничество с российской стороной в этой области».

Министр обороны – не единственный высокопоставленный чиновник Ирака, который считает, что Багдад должен сближаться с Россией, Китаем и Ираном, отходя от США. Так, в июне председатель комитета иракского парламента по безопасности и обороне Хаким аз-Замили указал на задержку поставок Ираку истребителей F-16: «Вашингтон, похоже, вообще не готов поставлять самолёты и никогда не будет делать этого, поскольку заинтересован в продолжении гражданской войны в Ираке».

Очень верное замечание: США сейчас стремятся сохранять и раздувать военные конфликты в мире, поэтому им невыгодно поставлять достаточное количество вооружений для обороны, их стратегия — помогать обеим сторонам (не обязательно явно и одинаково), а затем наживаться на послевоенном времени. Министр внутренних дел Ирака Мухаммед Салем аль-Габбан открыто говорит: «Мы считаем, что США оказывают недостаточную поддержку, чтобы можно было победить ИГ».

Напомню, что в июне 2014 года боевики ИГ захватили город Тикрит, возникла угроза захвата столицы Ирака. И в такой обстановке США задерживают отправку партии истребителей F-16IQ, уже закупленных иракцами, на неопределенный срок и с показательной формулировкой: «...пока ситуация с безопасностью [в Ираке] не улучшится».

Вот когда вам самолеты уже будут не нужны срочно – тогда и отдадим. Багдад обратился за помощью к России — и в том же месяце в Ирак поступили первые пять штурмовиков Су-25 из стратегического запаса Минобороны РФ, а затем и остальное вооружение, перечисленное выше.

Кроме того, замечания о том, что российское оружие позволяет лучше решать задачи, стоящие перед Ираком, дополняются критикой американских военных. Вице-премьер Ирака Салех аль-Мутлак в интервью телеканалу «CNN» заявил, что нежелание защитить Эр-Рамади военными, обученными США,«всех удивило»: «Неясно, почему подразделение, которое годами обучали американцы и которое должно быть одним из лучших армейских подразделений, отдало Эр-Рамади таким образом… Это не та армия, которую мы хотим или ожидаем увидеть».

Это неудивительно: у американцев свой способ ведения войны, который применим к слабо вооружённому противнику, а по-настоящему они не воевали уже очень давно. Обозреватель австрийского издания Die Presse Вольфганг Гребер указывает, что с апреля около 300 военных советников из США обучают по западным стандартам украинцев во Львовской области. Однако оказалось, что американцы «многого не знали вообще либо уже забыли».

Капитан американской армии Зэкери Савари признает: хотя у него есть опыт двух военных операций на Ближнем Востоке, «работа с побывавшими в боях украинцами выявила большие пробелы в его военных познаниях», поскольку «после почти десяти лет партизанской войны вроде той, что была в Ираке и Афганистане, у большей части американских солдат и офицеров нет практического опыта соприкосновения с профессиональным и тяжело вооруженным, организованным в большие подразделения и активно использующим современную военную технику противником, воюющим конвенциональным способом…». «Ни один из нас не был под артиллерийским огнем», – задумчиво говорят американцы.

Таким образом, тем странам, которые воюют по-настоящему, целесообразно закупать именно российское вооружение, которое по сравнению с американским и китайским имеет лучший баланс цена/качество, и сотрудничать в области обучения персонала.

Вообще же до уничтожения СССР Ирак считался главным покупателем российского вооружения и техники, при этом он реально платил валютой и нефтью, а не набирал в долг: с 1958 по 1990 годы на контрактах с Багдадом Москва заработала 30,5 млрд долларов, не считая платы за обучение специалистов, ремонт спецтехники и прочие варианты «технического содействия в создании объектов военного назначения и предприятий оборонного назначения».

Конечно, сотрудничество стран не должно замыкаться на военной сфере. Премьер-министр Хейдар аль-Абади на встрече с Владимиром Путиным выразил желание Ирака: «Мы стремимся развивать сотрудничество по всем направлениям, в том числе в области инвестиций, а также в создании льготных условий российским компаниям для работы в нашей стране».

Вопрос сотрудничества в целом хорошо сформулировал в мае текущего года старший научный сотрудник Центра арабских и исламских исследований Института востоковедения РАН, кандидат исторических наук Борис Долгов:

«Если Россия хочет существовать в тех границах, в которых она сейчас существует, ей необходимо отстаивать свои национально-государственные интересы. А это предполагает участие в отношениях со странами, в которых происходят конфликтные ситуации. Если Россия от всего этого абстрагируется, её ждет судьба СССР, то есть распад. США на всей планете имеют свои интересы. И это правильно. России необходимо отстаивать свои национальные интересы, особенно в регионе Ближнего и Среднего Востока, поскольку там задействовано множество враждебных России сил. Лидеры ИГ не раз заявляли, что хотят "освободить Кавказ", создать Исламский халифат, в том числе на территории России. За ИГ стоят определённые внешние силы. Направление джихада все время продвигается в сторону России, это не спонтанное движение. Ситуация диктует то, что Россия должна участвовать в разрешении конфликта в Ираке».

Именно так: силы, направленные против России, куда целесообразнее уничтожать на подходе, помогая естественным союзникам в этом вопросе, чем дожидаться их появления на территории России. Развитие при этом экономических связей и «мягкое» перетягивание стран на свою сторону или как минимум ослабление зависимости таковых от США, – важный и приятный бонус.

Россия сейчас не только смогла вернуться на рынок вооружений Ирака после 20-летнего перерыва, но и сделала это в очень удачный момент: помогла иракским властям сохранить страну от захвата боевиками ИГ на фоне «слива» США. Друзья познаются в беде — и сейчас Ирак наглядно видит правоту русской пословицы, что, думаю, приведет к правильным в перспективе результатам.

Политическая Россия

ООН выделяет дополнительные средства на проведение гуманитарных операций в суданском регионе, Чаде, странах Африканского Рога, а также Афганистане и Мьянме, сообщили в офисе заместителя генерального секретаря ООН по гуманитарным вопросам.

Средства будут выделены по линии Центрального фонда реагирования на чрезвычайные ситуации (ЦФРЧС/CERF). Около 21 миллиона долларов предназначается для гуманитарных организаций в Судане и Чаде, "для обеспечения базовых нужд и деятельности миллионов людей из суданского региона Дарфур, где кризис длится уже 13-й год", — говорится в распространенном в Нью-Йорке сообщении.

33 миллиона долларов будет переведено гуманитарным агентствам в странах Африканского Рога — Эритреи, Эфиопии и Сомали. Как отметили в офисе гуманитарного координатора ООН, "жители Африканского Рога наиболее уязвимы и сталкиваются с повторяющимися конфликтами и климатическими потрясениями". В этих странах "более 730 тысяч человек продолжают экстренно нуждаться в продовольствии", однако ситуация еще более ухудшается в связи с наплывом людей, бегущих из охваченного конфликтом Йемена.

Еще 8 миллионов долларов выделяется для оказания гуманитарной помощи переселенцам в Мьянме и Бангладеше, а также 8 миллионов предназначается для активизации деятельности гуманитарных агентств в Афганистане.

Таким образом, объем средств, выделенных в 2015 году Центральным фондом реагирования на чрезвычайные ситуации, составит 168,5 миллионов долларов США.

"Почти 60 миллионов человек по всему миру были вынуждены стать переселенцами. Мы сталкиваемся с кризисом, с масштабом которого не сталкивались предыдущие поколения", — заявил замгенсека ООН по гуманитарным вопросам Стивен О Брайен.

CERF был учрежден Генеральной Ассамблеей ООН и начал работу в 2006 году. С тех пор получил средства от 125 стран-членов ООН, а также ряда представителей частного сектора и региональных правительств. С тех пор фонд распределил более 4,1 миллиардов долларов на поддержку гуманитарных операций в 95 странах и территориях.

Ольга Денисова.

7 июля военное ведомство Соединённых Штатов сообщило, что армия США за два года сократит 40 тыс. военнослужащих. Причём под сокращение подпадают военные, дислоцированные не только на территории США, но и за рубежом, на многочисленных военных базах. В планах Пентагона сокращение, кроме этого, ещё и 17 тыс. гражданских лиц, работающих по найму в частях Минобороны. Таким образом, к концу 2017 г. в американской армии будет числиться 450 тыс. военнослужащих. Эксперты связывают основную причину такого глобального сокращения с ограничениями бюджетного финансирования. Уже в текущем году Пентагону было выделено на 20% меньше на операции контингента американских военных за рубежом. В планах Белого дома военное ведомство может рассчитывать в 2016 г. только на $534 млрд, в то время как в текущем году эта цифра составляет чуть более $580 млрд. Это с учётом расходов на военные операции в Сирии, Ираке и в Афганистане. Частично сокращение бюджета объясняется выводом значительной части военнослужащих из Афганистана и Ирака. США > Армия, полиция > ved.gov.ru, 5 августа 2015 > № 1448143

ISIS in Afghanistan: Proxy War against Iran and China

Eric Draitser

The nature of the war in Afghanistan has shifted dramatically in recent months. While the US and NATO continue to be actively involved in the country – their strategic objectives having changed very little since the Bush administration launched the war nearly a decade and a half ago – the complexion of the battlefield, and the parties actively engaged in the war, has changed significantly.

The emergence of ISIS in Afghanistan, along with the impending withdrawal of US-NATO troops from the country, has driven the Taliban into a marriage of convenience, if not an outright alliance, with Iran. What seemed like an unfathomable scenario just a few years ago, Shia Iran’s support for the hardline Sunni Taliban has become a reality due to the changing circumstances of the war. Though it may be hard to believe, such an alliance is now a critical element of the situation on the ground in Afghanistan. But its significance is far larger than just shifting the balance of power within the country.

Instead, Afghanistan is now in many ways a proxy conflict between the US and its western and Gulf allies on the one hand, and Iran and certain non-western countries, most notably China, on the other. If the contours of the conflict might not be immediately apparent, that is only because the western media, and all the alleged brainiacs of the corporate think tanks, have failed to present the conflict in its true context. The narrative of Afghanistan, to the extent that it’s discussed at all, continues to be about terrorism and stability, nation-building and “support.” But this is a fundamental misunderstanding and mischaracterization of the current war, and the agenda driving it.

And what is this new and dangerous agenda? It is about no less than the future of Afghanistan and Central Asia. It is about the US and its allies clinging to the country, a key foothold in the region, and wanting to find any pretext to maintain their presence. It is about Iran and China positioning themselves in the country for the inevitable moment of US withdrawal and the opening up of Afghanistan’s economy. At the most basic level, it is about access and influence. And, as usual in this part of the world, terrorism and extremism are the most potent weapons.

The New Afghan War: Enter ISIS

However, within a few weeks, ISIS militants committed a mass beheading in the strategically vital Ghazni province, an important region of the country that lies on the Kabul-Kandahar highway. This incident officially put ISIS on the map in Afghanistan, and marked a significant sea change in the nature of the conflict there.

While the western media was replete with stories of ISIS and Taliban factions fighting together under the Islamic State’s banner, it has become clear since then that, rather than a collaboration between the groups, there has simply been a steady migration of fighters from the Taliban to ISIS which, if the stories are to be believed, pays much better. In fact, the last few months have demonstrated that, there is in fact competition between the two, and that Taliban and ISIS groups have fought each other in very intense battles. As Abdul Hai Akhondzada, deputy head of the Afghan parliament’s national security commission told Deutsche Welle in June:

Local residents and security officials confirmed that “Islamic State” (IS) fighters killed between 10 and 15 Taliban members in Nangarhar province…The Taliban have been fighting for a long period of time in Afghanistan and they see their position threatened by the emergence of IS. Of course, they won’t give up easily… While IS is fighting to increase its presence in the whole region – not only Afghanistan – the Taliban are fighting to overthrow the Afghan government.

Such skirmishes have now become a regular occurrence, pointing to a growing war between ISIS and Taliban factions. Increasingly, the war is being transformed from one waged by the Taliban against the Kabul government and its US and NATO patrons, into a war with competing groups fighting each other for supremacy on the battlefield and in the political life of the country.

But of course, the true nature of the conflict can only be understood through an examination of the key interests backing each side. And it is here where the shadowy world of terror factions and proxy armies are brought into the light of day.

It is now no secret that ISIS is an asset of western intelligence agencies and governments. The group has been directly sponsored and facilitated and/or allowed to develop unhindered in order to serve a useful purpose in Syria and Iraq. As the now infamous secret 2012 US Defense Intelligence Agency (DIA) document obtained by Judicial Watch revealed, the US has knowingly promoted the spread of the Islamic State since at least 2012 in order to use it as a weapon against the Assad government. The document noted that, “… there is the possibility of establishing a declared or undeclared Salafist Principality in eastern Syria…and this is exactly what the supporting powers to the opposition want, in order to isolate the Syrian regime, which is considered the strategic depth of the Shia expansion (Iraq and Iran).”

Moreover, intelligence agencies such as Turkish intelligence agency (MIT) have been facilitating ISIS militants crossing the border into Syria, as well as supporting an international network of terrorists to as far away as the Xinjiang province of China. Even US Vice President Joe Biden has noted that:

Our allies in the region were our largest problem in Syria. The Turks were great friends… [and] the Saudis, the Emirates, etcetera. What were they doing?…They poured hundreds of millions of dollars and tens of tons of weapons into anyone who would fight against Assad — except that the people who were being supplied, [they] were al-Nusra, and al-Qaeda, and the extremist elements of jihadis who were coming from other parts of the world.

Given all of this information, it is beyond a shadow of a doubt that ISIS is to a large degree an asset of the US and its western allies. As if one needed further confirmation of this point, former Afghan President Hamid Karzai, himself no stranger to the machination of US intelligence, bluntly declared just last month that ISIS could not possibly have expanded into Afghanistan “without a foreign hand, without foreign backing.”

In Syria and Iraq, ISIS has essentially done the dirty work for the US and its Gulf and Israeli and Turkish allies. In Libya, ISIS has become a dominant terrorist force led by a documented US asset. In Yemen, ISIS has gained a foothold and carried out terrorist actions in support of the Saudi – and by extension, US – mission against the Shia Houthi rebels and their allies. Taken in total then, ISIS has proven very effective in furthering the US-NATO-GCC-Israel agenda. So too in Afghanistan.

Iran and Taliban Ally to Counter ISIS and Its Patrons

And it is for this reason that the Taliban has turned to Iran for support. Though Tehran has officially denied providing any weapons or financial support to the Taliban, sources in the region have confirmed that indeed such support is given. A senior Afghan government official speaking to the Wall Street Journal explained succinctly that, “At the beginning Iran was supporting [the] Taliban financially. But now they are training and equipping them, too.” Afghan security officials have claimed that Iran is hosting Taliban militants at training camps in the cities of Tehran, Mashhad, and Zahedan, and in the province of Kerman. If true, it means that the level of cooperation between the two has moved to a whole new level.

While one might want to maintain some skepticism about all the claims made by US and Afghan officials regarding Iranian support for the Taliban, the alliance makes good strategic sense for Tehran. As Iran fights against ISIS in Syria and Iraq, so too must it check the spread of this terror group in neighboring Afghanistan.

Moreover, Iran understands that ISIS is, in effect, an arm of the power projection of its regional rivals Turkey and Saudi Arabia, both of whom have been primary instigators of the war in Syria and the attempt to break the alliance of Iran-Iraq-Syria-Hezbollah. Therefore, from the Iranian perspective, the Taliban’s war against ISIS in Afghanistan is essentially a new theater in the larger war against ISIS and its backers.

Additionally, there is still another important political rationale behind Tehran’s overtures to the Taliban: leverage and access. Iran is preparing for the impending departure of US-NATO forces from Afghanistan, and it desperately wants to make sure it has friends in the new government which will likely include some key members of the Taliban in important positions. And the recent moves by the Taliban to engage in peace talks only further this point; Iran wants to be part of a peace deal which could unite the non-ISIS forces in Afghanistan thereby giving Tehran both access and, most importantly, influence over the decision-making apparatus in an independent Afghanistan.

China and the New Afghanistan

Iran certainly has partners in the charm offensive toward the Taliban, most notably China. The last few months have seen a flurry of rumors that China has played host to a Taliban delegation interested in engaging in substantive peace talks with the Kabul government, a move which threatens to fundamentally alter the balance of power in Afghanistan and the region. Assuming the reports are true – by all indications they are – China is positioning itself to become the single most important player in a post-occupation Afghanistan.

Earlier this month in fact, an Afghan delegation from Kabul met with Taliban representatives in Islamabad, Pakistan to begin the dialogue process. It is a virtual certainty that such talks would never have taken place had the Chinese not intervened and opened direct channels of communication with the Taliban earlier this year. In this way, Beijing has become the key intermediary in the peace process in Afghanistan, a development which is likely to cause a fair amount of consternation in Washington. China has a multitude of reasons for pushing so hard for this dialogue process.

First and foremost, China sees in Afghanistan one of the main keys to its entire regional, and indeed global, strategy, from the New Silk Roads to the Shanghai Cooperation Organization. Sitting in the middle of the strategically critical Central Asia region, Afghanistan represents for China both a bridge to its partner, Pakistan, and the key to the former Soviet Republics of Central Asia. Moreover, it represents a critical node in the potential pipeline networks, as well as trading routes.

Beijing also intends to be a major player in the exploitation of the mineral wealth of Afghanistan. The US Geological Survey has estimated that the mineral wealth of Afghanistan is worth roughly $1 trillion, making it some of the most prized land in the world. Iron, copper, cobalt, gold, lithium, and many other minerals are to be found just underneath the surface of Afghanistan; clearly an enticing prospect for China. Indeed, China has already heavily invested in copper mining concessions among others.

It is in this arena where China and its longtime rival India have come into conflict, as Delhi has also been a major player competing for key mining concessions in Afghanistan, including the vast iron ore deposits. Iran also figures into this question as its port of Chabahar, seen as an important prize for both India and China, is the likely destination for the iron ore extracted from Afghanistan, especially if it is to be shipped to India.

Not to be overlooked of course is the security issue. China’s ongoing struggle against Islamic extremism in Xinjiang has led to fears in Beijing that any economic plans could be jeopardized by terrorism-related instability. Xinjiang has seen a number of deadly terrorist attacks in the last eighteen months, including the heinous drive-by bombings that killed dozens and injured over 100 people in May 2014, the mass stabbings and bombings of November 2014, and the deadly attack by Uighur terrorists on a traffic checkpoint just last month which left 18 people dead.

And it is here where all these issues converge. China needs Iran both for economic and counter-terrorism reasons. Beijing wants to see Iran act as the driving force in the battle against ISIS terrorism in Afghanistan, as well as in the Middle East, in order to destroy the Saudi-backed and Turkey-backed terror networks that support the Uighur extremists. China also wants to be an active player in Afghanistan in order to both buttress its own national security and to instigate itself as the central economic force in the region. The strategic imperatives couldn’t be clearer.

Seen in this way, Afghanistan is at the very heart of both China’s and Iran’s regional plans. And this fact, more than any other, explains exactly the purpose that ISIS serves in Afghanistan. From the perspective of Washington, nothing could serve US imperial ambitions more effectively than a destabilization of Afghanistan both as justification for continued occupation, and to block Chinese penetration.

So, once again, we see ISIS as the convenient tool of western power projection. No doubt strategic planners in Tehran and Beijing see it too. The question is: will they be able to stop it?

США – глобальная машина войны

Владимир Одинцов

Как отметил недавно новостной портал AlterNet, Соединенные Штаты находятся практически в перманентном состоянии войны. За 239 лет существования этого государства только 20 прошли без участия США в каком-либо военном конфликте.

В 2014 г. Институт Гэллапа совместно с компанией WIN опубликовал доклад на основе проведенного социологического исследования в 65 странах мира. Наиболее ярким его моментом стала позиция 24% людей во всем мире, рассматривающих США как самую серьезную опасность для планеты.

Только с 1980 г. США приняли участие в агрессивных военных действиях на территории 14 исламских стран: Иран (1980, 1987-88), Ливия (1981, 1986, 1989, 2011), Ливан (1983), Кувейт (1991), Ирак (1991-2011, 2014), Сомали (1992-1993, 2002), Босния (1995), Саудовская Аравия (1991, 1996), Афганистан (1998, 2001), Судан (1998), Косово (1999), Йемен (2000, 2002), Пакистан (2004), а теперь еще и Сирия.

За последние 15 лет в военных операциях США погибло почти 10 тыс. американских военнослужащих. От военных действий США только на Ближнем Востоке, в Афганистане, Пакистане и Ливии погибли сотни тысяч граждан, большинство из которых гражданские лица.

Пожалуй, самым кровавым годом для США со времен окончания «холодной войны», стал 2014 год, как констатируют ученые проекта Conflict Data Program UCDP Упсальского университета. Поток беженцев достиг почти 60 миллионов человек, причем половина из них – дети.

Как пишет газета Svenska Dagbladet, в 2014-м году происходило 40 вооруженных конфликтов в 27 различных местах планеты, число жертв столкновений в которых превысило 100 тысяч человек. Самое большое число жертв (более 50 тысяч) повлекла война в Сирии – это больше, чем количество жертв в остальных 39-ти конфликтах вместе взятых. Чаще всего в таких конфликтах одну из сторон прямо или скрытно поддерживают США. Такого высокого числа конфликтов не было с 1999 года.

Бомбя и разрушая другие государства, Соединенные Штаты создали самые многочисленные вооруженные силы: 1,3 млн человек служат в американских вооруженных силах, еще 1 млн находится в резерве. В данный момент только в Европе находятся примерно 60 тыс. американских военных, о чем недавно заявил посол США при НАТО Дуглас Льют.

За последний год американские спецназовцы высаживались в 81 стране, в том числе и для того, чтобы научить местных коммандос воевать и чтобы американским военным не приходилось воевать самим. Однако необходимо отметить, что ряды многих из таких «подготовленных» формирований заполнили именно те экстремистские группировки, с которыми США собирались бороться.

Создав, по существу, глобальную машину войны, США разместили по всему миру 700 военных баз в 63 странах, в которых развернуты 255 тыс. американских военнослужащих.

США имеют на вооружении 1500 стратегических ядерных боеголовок, 13 тыс. военных самолетов, десятки подлодок, многие из которых несут ядерное оружие, и 88 кораблей крупного класса.

США выделяют на военные цели больше денег, чем Россия, Китай, Великобритания, Франция, Германия и Индия вместе взятые, и чем исчисляется ВВП практически 20 развитых государств в мире. Военный бюджет Соединенных Штатов сейчас составляет одну треть всех военных расходов в мире. Этот раздутый военный бюджет забирает те деньги, которые могли бы быть потрачены на более важные социальные программы. Так, 1,5 триллиона долларов потрачены только за два года на создание истребителей F-35, и этими средствами можно было бы оплатить работу всех бесплатных колледжей для учеников в течение десяти лет. Прямые расходы на войну в Афганистане и Ираке, начиная с 2001 г., стоили американским налогоплательщикам 1,3 трлн долларов. С 2001 г. военные расходы США увеличились на 50%, почти в четыре раза превышая траты на другие статьи национального бюджета. В этих условиях не удивительно, что 54% американцев ратует за сокращение федеральных расходов на оборону, в связи с чем американская компания Rasmussen Reports, исследующая общественное мнение, прогнозирует затяжную битву в Конгрессе США этим летом по вопросу сокращения военного бюджета страны.

Вот почему США все активнее стремятся перебросить тяжесть военных расходов на своих союзников и, прежде всего, в Европе. Так, в 2015 году, по оценке экспертов Стокгольмского международного института исследований проблем мира (SIPRI), расходы на оборону в Эстонии и Латвии вырастут на 7,3% и 15% соответственно, а для Литвы они прогнозируют рост таких расходов в 50% — после роста на 6% в 2014 году. Если в 2014 году Польша увеличила свой военный бюджет на 13%, то в 2015 году SIPRI прогнозирует этот рост еще на 20%.

В этих условиях мир продолжит смотреть на США как на угрозу, пока Вашингтон будет придерживаться своего агрессивного интервенционизма во всем мире.

Формирование современных вооруженных сил Афганистана началось в 2002 году после падения режима Талибана. Этот процесс шел крайне медленно из-за утраты армейских традиций в ходе гражданской войны 1992-2001 гг., когда политический вакуум заполняли собственные вооруженные отряды различных политических сил, участвовавших в конфликте. Изначально этим формированиям придавался статус армейских корпусов, имеющих прописанную территориальную принадлежность. В общей сложности было создано 8 корпусов, из которых 6 имели в основе формирования «Северного альянса».

В 2002-2003 гг. при участии иностранных военных в Афганистане начался процесс разоружения неправительственных вооруженных отрядов и формирования регулярных вооруженных сил. Первоначально этот процесс шел крайне непросто, в 2003 году общая списочная численность афганской армии составляла менее 6000 человек, а полицейские формирования практически отсутствовали.

К началу 2015 года списочная численность Афганской национальной армии достигла 178 тысяч человек, численность полицейских формирований – более 150 тысяч человек. К числу силовых структур также относятся отряды местной полиции (около 28 тысяч человек) или отряды местной вооруженной самообороны, получившие официальный статус.

К настоящему моменту АНА отказалась от дивизионного звена подчинения и имеет следующую структуру: толи (рота) – кандак (батальон) – бригада – корпус. Всего в афганской армии существует 7 корпусов:

201 корпус «Разлив» (Кабул), отвечающий за безопасность афганской столицы и юго-восточных провинций (считает наиболее подготовленным и боеспособным подразделением);

203 корпус «Гром» (Гардез), действующий на территории регионального командования (военного округа) «Гардез», включающего провинции Хост, Пактика, Газни;

205 корпус «Герой» (Кандагар), зона ответственности включает провинции Кандагар, Забуль, Урузган;

207 корпус «Победа» (Герат), провинции Герат и Фарах;

209 корпус «Сокол» (Мазари-Шариф);

215 корпус (Лашкар-гах).

Каждый корпус включает в себя не менее 3 общевойсковых бригад, батальон специального назначения, штабной батальон, а также подразделения логистики и поддержки корпуса.

Численность вооруженных сил Афганистана достаточно велика в сравнении с государствами, близкими по численности населения, и объясняется это необходимостью ведения борьбы против террористических группировок внутри страны.

В текущих условиях государство не располагает достаточными собственными средствами для финансирования армейских подразделений, поэтому значительную роль в афганском военном строительстве играет иностранная финансовая помощь. Кроме того, армия ИРА зависима от импортных поставок ряда видов вооружений, снаряжения, техники, а также ГСМ, которые не производятся внутри страны в необходимых объемах. Эти обстоятельство делает вооруженные силы уязвимыми в случае изменения внешнеполитической конъюнктуры, поэтому перед Афганистаном стоит задача повышения независимости собственных вооруженных сил от внешней поддержки.

Современная афганская армия отказалась от насильственной мобилизации, практиковавшейся во времена ДРА. Военнослужащие несут службу на контрактной основе. Первые несколько недель службы личный состав получает подготовку в армейских учебных центрах, преимущественно в Кабульском регионе, затем процесс обучения продолжается в военных частях, в т.ч. при участии иностранных инструкторов.

В условиях неконвенционных боевых действий против мобильных отрядов противника особую роль в АНА играют подразделения специального назначения («коммандос»). Группа Специальных Операций, созданная в 2011 году, включает в себя 3-4 бригады. Ее центр, база «Мурихед», находится в провинции Вардак. Численность подразделений к 2012 году составляла около 1000-1500 человек.

АНА является многонациональной, но в ее рядах традиционно велико присутствие этнических таджиков. На 2013 год они составляли около 33,3% всего личного состава и 39% среди офицерства, что существенно выше их доли в общей массе населения страны. По неофициальным данным, среди командующих бригадами и выше преимущественно представлены этнические пуштуны.

После 2011 года задачи, встающие перед АНА, стали усложняться в связи с передачей ответственности за безопасность от сил МССБ национальным силовым структурам. Особенно негативно на настроении афганской армии сказались атаки экстремистов 2015 года в Бадахшане, Кундузе и Вардаке, сопровождавшиеся большими потерями. В этот период отмечается рост случаев дезертирства, являющегося недостатком армии Афганистана на протяжении последних 35 лет.

Несмотря на добровольность комплектования, АНА сталкивается с проблемой самовольного ухода личного состава, причем и «самоволками» в период полевых работ, и с бегством без намерения вернуться до истечения контракта. Обычно эти проблемы связаны с условиями службы и угрозами жизни в ходе боевых действий против вооруженной оппозиции. Существует также проблема «солдат-призраков», связанная с сокрытием фактов дезертирства или внесением в списки личного состава частей вымышленных лиц с целью получения дополнительного довольствия.

В 2015 году парламентское расследование констатировало наличие острой проблемы коррупции и хищений в вооруженных силах, включая незаконную продажу ГСМ, оружия и транспорта, что может приводить к небоеспособности отдельных частей.

Также АНА сталкивается с рядом других трудностей, вызванных быстрым увеличением численности вооруженных сил в конце 2000-х – начала 2010-х. Многие подразделения сталкиваются с дефицитом квалифицированных офицеров, а также проблемами в подготовке рядового состава. Последняя обусловлена, в том числе трудностями в развитии гражданских образовательных институтов и отсутствием у части рекрутов базовой грамотности.

Также проблемой афганских вооруженных сил является нехватка определенных видов вооружений, включая авиацию и бронетехнику. Частично это связано с неготовностью иностранных партнеров предоставлять национальной армии некоторые виды оружия, которое, по мнению иностранных специалистов, в настоящее время вооруженные силы не смогут эффективно использовать или же существует риск захвата их экстремистами. Также существует мнение, что уровень оснащения афганской армии регулируется неким соглашением между США и некоторыми странами региона, незаинтересованными в появлении на территории Афганистана мощной армии. Частично дефицит техники компенсирует за счет поддержки операций афганских военной авиацией НАТО, остающейся на территории страны после 2014 года.

На текущий момент значительная часть военных подразделений не может действовать полностью без поддержки иностранных военных советников и подразделений НАТО, дислоцированных в Афганистане. Чаще всего наличествует необходимость транспортной поддержки, оказания медицинских услуг и оперативных консультаций военных специалистов.

Несомненно, что в период вывода иностранных войск с территории страны нагрузка на афганских военных будет возрастать, и перед ними будут вставать все более сложные задачи, связанные с противодействием экстремизму, особенно в контексте новых региональных угроз. Успех решения указанных задач будет во многом определяться повышением боеспособности и независимости афганской армии, а также поиском новых механизмов международного сотрудничества и поддержки.

Автор: Экспертная группа ЦИСА

Саудовская Аравия: когда будет перейден Рубикон

Виктор Михин

События в Саудовской Аравии заставляют вспомнить и еще раз проанализировать пресловутую карту так называемого Нового Большого Ближнего Востока американского подполковника Ральфа Петерса. На первый взгляд, казалось, новая карта – это некие прожекты ныне отставного военного. Однако, как известно, Р. Петерс тесно связан с рядом влиятельных фондов, а также работает по заказу своего работодателя – Пентагона. Да и согласно известной поговорке, в нормальном государстве, тем более в США, ничего просто так не появляется, и если была опубликована новая Ближневосточная карта, то это некий намек на судьбу арабским правителям и своего рода пробный шар в международных отношениях.

Согласно этой карте обширная саудовская территория расчленяется и на ней появляется несколько новых государств. В частности, на побережье Красного моря, согласно вашингтонским планам, будет создано «Исламское святое государство», куда будут входить священные города Мекка и Медина. В этих планах нет ничего нового, поскольку несколько столетий здесь находился Хиджаз, а его правители считались шерифами Мекки. Ранее сотни тысяч, а сейчас десятки миллионов паломников стекаются в священные города, принося огромные прибыли тем, кто стоит у руля власти. Ранее это была Хашимитская династия, затем представители Саудовской династии, в будущем, возможно, кто-то из представителей Хашимитов вновь вернется, чтобы стать правителем Исламского святого государства.

Самое большое и богатое государство ныне на Аравийском полуострове – Королевство Саудовская Аравия – превратится, по замыслам вашингтонских стратегов, в «Саудовские внутренние независимые территории», которые резко потеряют свои площади. На побережье Красного моря будет вести узкий коридор, поскольку основную часть займет увеличенная по территории Иордания, «Исламское святое государство», а также Йемен, которому будет отдана часть саудовской территории. Побережье Персидского залива, где находятся огромные залежи «черного золота», будет отдано «Арабскому шиитскому государству». Другую часть побережья занимают Кувейт, Катар, ОАЭ, Бахрейн и Султанат Оман, которые сохраняют свои нынешние территории и форму правления в виде короля, эмиров, шейхов и султана.

Если сделать некую привязку новой карты Ближнего Востока к событиям в Саудовской Аравии, то получается, что все идет к своего рода невидимой черте, за которой последует расчленение Саудовской Аравии и появление новых государств, тесно связанных с США и ориентирующихся на американцев. Ныне Эр-Рияд, как никогда ранее в своей короткой истории, стоит перед внутренними и внешними вызовами, и только от саудовских правителей будет зависеть время распада некогда мощного и богатого королевства. Ситуация, складывающаяся для КСА, становится настолько сложной и запутанной, что, похоже, уже и сами члены правящей династии не понимают, как им с ней справиться. Отсюда, видимо, их метания: от Турции и Египта до Пакистана и Сенегала. В данной ситуации вполне естественна и та дипломатическая истерия, когда саудиты бросаются из крайности в крайность, предлагая союзы и деньги даже некогда своим записным противникам, включая Россию.

А вызовы саудовским правителям стоят сложные и накапливаются день ото дня. Первая опасность, может, и не является самой серьезной, но при определенных обстоятельствах вполне может стать таковой. Речь идет о распространении влияния группировки «Исламского государства» – ИГ. Причем, с одной стороны, это угроза внешняя (несколько раз боевики даже обстреливали саудовскую границу со стороны Ирака), с другой стороны – идеология экстремистов охватывает собой все больше и больше саудовских подданных. В королевстве уже образованы ячейки ИГ или, что более вероятно, существовавшие ранее группы радикалов просто объявили о присоединении к этой группировке. Дело дошло до того, что эти радикалы устроили два подряд крупных теракта, чего давно не наблюдалось в этой стране. При этом неизвестно, где может рвануть в следующий раз, и как с этим бороться, учитывая, что саудовская молодежь все больше разочаровывается в руководстве страны и как магнитом притягивается в «черную дыру» ИГ.

На эту тему только что пришло сообщение, что в Саудовской Аравии объявлено об аресте 431 подозреваемых в причастности к «Исламскому государству» и предотвращении нападений на мечети, силовые структуры и дипломатическую миссию. В МВД сообщили, что ликвидировали организацию, связанную с «Исламским государством». Большинство задержанных являются гражданами Саудовской Аравии. В министерстве также заявили, что ликвидированная организация планировала нападения на мечети и убийства силовиков в Восточной провинции страны в течение шести пятниц (главного дня молитв у мусульман) подряд. Также она планировала нападение на неназванную дипломатическую миссию и на правительственные учреждения и заведения силовиков в провинции Шарура.

Второй и пока наиболее главной угрозой для Эр-Рияда, безусловно, является ситуация в Йемене. Причем винить здесь саудовские власти должны лишь самих себя. Не сумев добиться серьезного политического влияния у своих южных соседей, саудовские руководство при поддержке своих заокеанских покровителей не нашло ничего лучшего, как начать бомбардировки йеменских городов, деревень, поселков, при этом гибнут в основном мирные граждане. Этим саудовцы настроили против себя даже тех, кто поначалу был против повстанцев из движения «Ансар Аллах». Если Эр-Рияд полагал, что войну в Йемене можно выиграть лишь с помощью ВВС, то он глубоко заблуждался. И даже если начнется сухопутная операция, это едва ли приведет к какому-то определенному результату. Вся история Йемена показывает, что будет означать наземная война в этой стране. В итоге, саудовские власти попали в очень непростое положение – уйти, означает потерять все, что они имели до этого; остаться – будет означать продолжение или даже усиление военных действий с непредсказуемым итогом. Вообще-то итог известен из истории – начнется развал Саудовского королевства.

Наконец, третьей угрозой стал неожиданный удар изнутри страны – в провинции Наджран. Неожиданным стал даже не столько сам удар, сколько место, где он был нанесен. Дело в том, что все ожидали активности шиитского населения страны в ее Восточных провинциях. А тут оказалось, что Эр-Рияд столкнулся с теми, кто может не просто нанести одно-два поражения и на этом все закончится. Нет, все гораздо серьезнее – движение «Ахрар ан-Наджран», уже объявившее о независимости своих земель, вероятнее всего, начнет координировать военные действия с йеменскими повстанцами. «Группа политических активистов – представителей различных племен провинции Наджран, расположенной на юге Саудовской Аравии на границе с Йеменом – сформировала военно-политическое движение «Свободные граждане Наджрана», целью которого является борьба за независимость от правящей семьи Саудов», – отмечалось в сообщении иранского агентства Fars. Племена Наджрана, примкнувшие к новой организации, провозгласили независимость провинции и объявили о присоединении к йеменским войскам в борьбе против саудовских властей, поскольку Эр-Рияд, по их версии, «нарушил все договоры, заключенные ранее с племенами». А это означает, что боевые действия уже перенесены на территорию Саудовской Аравии со всеми вытекающими отсюда последствиями. «Фактически на подходе разрастание боевых действий в Саудовской Аравии, – довольно ехидно заметила иранская газета Tehran Times, – что может вызвать «эффект домино» для всего Аравийского полуострова».

Исходя из всего вышесказанного, можно сделать вывод, что не случайно появилась карта Р. Петерсона по новому Ближнему Востоку. Вашингтонская политика в этом регионе четко направлена на дестабилизацию этого региона, разжигание гражданской войны арабских странах, вражды между суннитами, шиитами, христианами и другими последователями иных религий. Вот факты: Ливия, Сирия и Ирак уже практически развалены, в Афганистане Ливане центральные правительства не контролируют все районы страны. Видимо, ныне настала очередь Саудовской Аравии?

Кстати, весьма многоговорящим фактом является и то, что американские СМИ вдруг дружно заговорили о тенденции снижения и даже об отказе от долговой эмиссии доллара. На основании этого некоторые финансисты уже сделали вывод, что долги США можно не отдавать. Это в свою очередь меняет саму природу мировых валют – доллара и евро, которые, на самом деле, не более чем долговые деньги (валюта выпускается под намерение взять в долг). Отказ от долговой эмиссии ведёт к отсутствию необходимости в расширении объёмов долговых бумаг валютных эмитентов, эмитируемых чтобы связать выручку поставщиков материальных товаров. В этой связи ожидается не только массовое списание долговых обязательств (как правило, облигации) со стороны Соединенных Штатов, но и адекватное снижение валютных активов товарных экспортёров. Прежде всего, речь идёт о списании примерно $800 млрд валютных активов Саудовской Аравии, размещенных в американских и европейских бумагах. А если Саудовская Аравия будет расчленена на несколько государств, то вопрос о саудовских авуаров в США сам собой отпадет.

Понимая это, Саудовская Аравия начала активное размещение своей выручки в материальных активах, как и формирование новых активов. Наглядным примером тому стало неожиданное и весьма срочное предложение саудитов о вложении $10-миллиардов инвестиций в Россию. Но в данном случае можно только согласиться с мнением иранской газеты Iras, которая написала: «Саудовцы чувствуют, что их загнали в угол, они больше не могут доверять США, поэтому они разыгрывают карту России. Думается, в Кремле ясно понимают, что все это просто игра, которая не приведет ни к чему серьезному».

По словам губернатора провинции Лагман, его администрация планирует построить 130 школьных зданий в различных районах провинции.

Как заявил спикер администрации губернатора Сардари Звак, губернатор назвал образование одним из приоритетных направлений развития провинции. В связи с этим планируется построить здания для школ, которые в настоящее время вынуждены проводить занятия под открытым небом, отмечает радиостанция «Салам Ватандар».

Губернатор Абдул Джаббар Наими также призвал жителей провинции, старейшин, религиозных деятелей, чиновников и молодёжь поддержать информационную кампанию по поддержке образования.

Сейчас школы посещают 278 тысяч детей, проживающих в провинции, из них 81 тысяча девочек. При этом 130 школ не имеет собственных зданий, а ещё 200 — заградительных стен, которые должны защищать здания от сезонных наводнений.

Напомним, что из-за отсутствия зданий многие афганские школы вынуждены проводить занятия под открытым небом.

Экспериментальная ферма провинции Нангархар, расположенная на площади в 4 гектара в Джелалабаде, показала, что климат провинции благоприятен для ряда сортов фруктовых деревьев и других культур.

По словам главы сельхоздепартамента провинции Хамидуллы Назира, некоторые сорта цитрусовых и гранатов могут давать хороший урожай в климате провинции Нангархар. Департамент сельского хозяйства планирует донести эту информацию до местных крестьян и обеспечить их посевными материалами, цитирует его слова информационное агентство «Пажвок».

Департамент сельсого хозяйства также начал новое исследование адаптации существующих сортов к климату восточной части страны, то есть провинций Кунар, Лагман и Нуристан.

Напомним, что экспериментальные фермы функционируют в пяти афганских провинциях. Целью их работы является исследование урожайности различных сортов сельскохозяйственных культур в климате конкретных провинций и составление рекомендаций в данной сфере.

Турция – новая фаворитка Белого дома

Владимир Одинцов

Многовековая история Старого света изобилует детальной информацией использования царственными особами института фавориток для влияния на ход политических событий, расстановку сил и в целом жизнь королевского двора, даже на внутрисемейные отношения правителей. Однако позиция фавориток, как правило, была нестабильной, они часто впадали в немилость короля, который менял любовниц. К уязвимости их существования необходимо добавить противодействие врагов и соперниц, также постоянно стремившихся укрепить собственную власть над правителем.

Соединенные Штаты, в последние десятилетия активно примеряющие имперскую мантию, извлекли для себя единственный из уроков истории – преимущество использования фавориток в проведении собственной политики «разделяй и властвуй» и в делегировании отдельных (как правило, не самых положительных) функций своим избранницам в виде «дара регионального управления», за который отдельные из таких «приближенных» Вашингтона расплачиваются падением своего международного авторитета.

Так, на Ближнем Востоке почти 70 последних лет одной из любимых фавориток Белого дома был Израиль, который не только держал в собственных руках арабо-мусульманский мир этого региона, но и активно пытался распространить свое влияние на другие государства и регионы «во имя совместного с США мирового процветания». Однако меняются времена, а с ними и политические ориентиры Вашингтона, в результате чего в последнее время этот «любовный союз» стал давать откровенные сбои.

Подобная участь постигла и другую фаворитку – Саудовскую Аравию, с которой Вашингтон за ее прошлые «заслуги» в выгодном для США влиянии на международный рынок нефти, в создании Аль-Каиды, Бен Ладена, в распространении и укреплении ваххабизма, позволившего посеять радикальную смуту в отдельных государствах, сегодня расплачивается демонстративным пренебрежением и даже допускает возможное расчленение этого королевства на три части, согласно карте Ральфа Петерса.

Именно поэтому, на фоне проводимого Вашингтоном переформатирования региона в Большой Ближний Восток, который бы лучше соответствовал изменившимся и значительно возросшим интересам США, Белый дом вместо уже «отработанных фавориток» на лидирующие позиции продвигает Турцию.

Подобный выбор, безусловно, был не случайным. США, поэтапно разрабатывавшие и формировавшие доктрину приближения и, одновременно, сдерживания Турции, сегодня стараются активнее использовать ряд региональных проблем с целью блокирования и определенной изоляции Турции в Европе. На одних направлениях Вашингтон активно противостоит экспансии Турции, на других – не ограничивает ее устремлений, надеясь на столкновение ее интересов с позициями крупных региональных держав, в том числе России, Китая, Ирана, Саудовской Аравии, Израиля, других стран и используя эти противоречия в своих целях.

Такие действия США объясняются во многом тем, что в современном мире Ближний и Средний Восток как источник углеводородных ресурсов и Восточное Средиземноморье как путь их транспортировки имеют стратегическое значение для наиболее развитых экономик мира. Этот факт ставит в зависимость экономические системы западных государств от стабильности в указанных регионах. В то же время насыщая регион различными видами вооружения, Белый дом намеренно поддерживает здесь опасные международные очаги напряжённости: турецко-сирийские, ирано-иракские, греко-турецкие противоречия, войны в Ираке, Афганистане, палестино-израильский конфликт. При этом Вашингтон всеми силами стремится сохранить за собой позицию главного арбитра, не брезгуя ради достижения своих целей пренебрежением интересами и даже предательством отдельных прежних союзников (как, в частности, это произошло с Израилем и Саудовской Аравией в урегулировании иранской ядерной программы), или выдвигает на роль регионального лидера своего нового назначенца, что мы можем наблюдать сейчас с Турецкой Республикой.

Фундаментальные основы сближения и сотрудничества США с Турцией были заложены сразу после Второй мировой войны. Начиная с 1947 года, когда Турции была предоставлена американская помощь по плану Маршалла, а также после вступления этой страны в НАТО в 1952 году, Анкара отводит первостепенное место Вашингтону в своей внешней политике, координирует свои действия с ним на мировой арене, развивает двустороннее сотрудничество в политической, военной и экономической сферах. Для США Турция, как в годы противостояния с СССР, так и в постбиполярном мире, являлась и является важным политическим и стратегическим партнером. Понимая важность геополитического положения Турции, а также ее уникальную политическую модель, сочетающую умеренный исламизм и лаицизм, Вашингтон видит в Турции особого партнера, способного играть важную роль в ближневосточной политике США. Современный статус Турции позволяет ей влиять на черноморский регион, контролировать доступ из него в Средиземное море, уравновешивать Россию на Кавказе и Балканском полуострове, регулировать клапан мусульманского фундаментализма, оставаясь при этом южным якорем НАТО. При этом, если Иран, также рассматриваемый Белым домом в качестве потенциальной фаворитки в новом переустройстве Большого Ближнего Востока, вдруг станет партнером западного сообщества, то Турции Вашингтоном определена на ближайшие годы роль устрашающего меча в разборках с шиитскими настроениями в Сирии, Египте, Ираке и ряде других стран региона, включая и Иран.

Вот почему внешнеполитическая стратегия США в отношении Турции включила в себя комбинацию военных и невоенных факторов. Военным аспектом, способствующим учету в политике Турции американских интересов, стало тесное сотрудничество в военно-технической области, что было гармонично дополнено вхождением государства в Североатлантический альянс, размещением ряда военных баз. Кроме того, через систему подготовки кадров в рамках НАТО оказывается значительное американское влияние на офицерский состав вооруженных сил Турции.

На сегодняшний день турецкие вооруженные силы насчитывают 630 тысяч человек, располагают модернизированным флотом, турецкая армия является второй по численности в Североатлантическом альянсе (после армии США). Армия – ключевой элемент турецкого традиционного общества – представляет собой одновременно наиболее вестернизированную его часть. Согласно конституции, турецкие генералы имеют право вмешиваться в политическую деятельность государства, которое они на протяжении пятидесяти лет реализовывали, защищая светский характер Турецкой Республики.

Поэтому, сделав ставку на контроль над вооруженными силами Турции, Белый дом смог подчинить себе основной из ключевых элементов этого государства. Кроме того, военные перевороты 1960, 1971, 1980, 1997 гг. с каждым разом все больше интегрировали военных в политическую жизнь государства и в вертикаль исполнительной власти. Военные и полицейские расходы Турции составляют значительную часть бюджета, что заставляет государство прибегать к внешним заимствованиям для их покрытия, а эти заимствования готовы предоставить США, закрепляя тем самым «двусторонний любовный альянс».

Умело манипулируя своими фаворитками, Белый дом всемерно способствовал формированию в 90-х гг. ХХ века военно-политического альянса Израиля и Турции на основе их региональных интересов: враждебное, преимущественно арабское окружение, борьба за ресурсы с соседями, прозападная ориентация обоих государств, их военно-техническая зависимость от США. Кроме того, тесные контакты с израильтянами препятствуют исламизации внешней политики Турции, провоцируя резкую критику со стороны арабских государств региона, а также Ирана. Для турок же такое сотрудничество позволяет надеяться на дополнительные привилегии в отношениях с Вашингтоном, обусловленные влиянием еврейского лобби в США.

После прихода к власти в Турции политической партии Справедливости и развития (АКР), начала военных действий США в Афганистане и Ираке, значение Турции для США возросло. В том числе в осуществлении этих военных кампаний, в диверсификации через Турецкую Республику экспорта углеводородных ресурсов на Евразийском континенте и реализации проекта Большого Ближнего Востока. Этому способствовало также нахождение на территории современной Турции крупнейшего нефтяного порта – бывшей сирийской территории – Искендерун (Хатай), безопасная работа которого стратегически важна для обеспечения экономик стран Запада, а также армий и флота стран НАТО.

Закреплению отношений между США и Турцией способствовал визит в Анкару 7-8 июля с.г. американской делегации во главе с генералом в отставке, специальным представителем президента США Б. Обамы в международной коалиции по борьбе с ИГИЛ Джоном Алленом (John Allen), позволивший сторонам договориться не только об использовании Соединенными Штатами базы Инджирлик для военно-воздушных операций в регионе, но и об участии в них Турции. В частности, сейчас против курдов, которых Вашингтон неоднократно использовал в своих целях, а затем бросал на произвол судьбы, а в последующем и против других оппонентов Белого дома, включая Иран, Россию и Китай.

Чем закончится этот «любовный дуэт» США и Турции – покажет время, но, почему-то, перед глазами стоит живой пример других уже отвергнутых Белым домом фавориток, к которым завтра может присоединиться и Турция, выполнив отведенную ей Вашингтоном роль и в результате изрядно подмочив свою международную репутацию.

«KAZBRANDS» поддержит экспорт казахстанских товаров за рубеж

В целях формирования имиджа Казахстана как поставщика высококачественных товаров будет продолжено развитие конкурентоспособных экспортных брендов. Об этом в ходе пресс-конференции в Службе центральных коммуникаций заявил министр по инвестициям и развитию Асет Исекешев.

Как известно, одним из приоритетов развития промышленности страны является выпуск продукции с высокой добавленной стоимостью, которая будет поставляться за рубеж. Глава государства Нурсултан Назарбаев в этой связи поручил правительству проработать вопросы поддержки казахстанских экспортеров, в том числе и через создание новых конкурентоспособных брендов.

«Мы экспортируем 850 товаров, по 160 из них Казахстан входит в Топ-50 стран-экспортеров. География наших продаж охватывает ЕАЭС, страны Центральной Азии и Кавказа, Афганистан, Иран, Китай. Наша страна занимает 40% мирового экспорта желтого фосфора. По урану мы занимаем 46% рынка. Также мы находимся на втором месте по экспорту муки в мире, уступая Турции», - сообщил министр.

По его словам, для дальнейшего развития экспортного потенциала страны в ближайшие пять лет будет сделан упор на развитие существующих брендов.

«Брендирование казахстанских товаров будет осуществлено по четырем направлениям. Первое из них – инициатива «Национальные чемпионы», в рамках которой на сегодняшний день уже отобраны 32 компании. Следующее направление – поддержка конкурентных экспортных товаров, отобранных с учетом потенциала роста на внешних рынках. Третье направление – раскрутка под одним брендом сразу нескольких групп товаров по отраслевому признаку, так называемые зонтичные бренды. И четвертое подразумевает создание уникальных брендов. Это инновационные и высокотехнологичные товары, разработанные с привлечением «якорных инвесторов», - проинформировал Асет Исекешев.

Данные меры будут объединены в рамках единого подхода по поддержке экспортных брендов «KAZBRANDS», который станет финансовым источником поддержки на пути формирования глобальных брендов Казахстана, сыграв роль ускорителя в их становлении.

В итоге реализации данного подхода на внешних рынках будет укреплен имидж продукции «Сделано в Казахстане». Тем самым будет обеспечено долгосрочное присутствие казахстанских производителей за границей и рост международного авторитета нашей страны.

Ortcom.kz, 21 июля 2015 г.

Казахстан > Внешэкономсвязи, политика > ved.gov.ru, 31 июля 2015 > № 1447090

Предприятия концерна «Беллесбумпром» в январе-июне 2015 г. увеличили долю отгрузки продукции в страны дальнего зарубежья до 34,2%, об этом сообщает пресс-служба концерна.

В 1 полугодии 2014 г. этот показатель был на уровне 29%.

В результате проведения работы по диверсификации экспорта организациям концерна удалось не только расширить свое присутствие на рынках США, Словакии, Ирана, Нидерландов, Испании, Италии, но и выйти на новые торговые площадки – Вьетнам, Афганистан, Египет, Македония, Ирландия и Хорватия.

В январе-июне 2015 г. предприятия концерна увеличили экспорт древесноволокнистых плит в дальнее зарубежье по сравнению с аналогичным периодом прошлого года более чем в 2,6 раза – до $2,75 млн. География экспорта по этому сегменту продукции охватывает 15 стран, среди основных покупателей – Эстония, Иран, Польша, Нидерланды.

Почти в пять раз – до $1,6 млн – увеличились отгрузки фанеры в США. Впервые фанера из Беларуси была доставлена в Египет и Афганистан. Более чем в два раза увеличился экспорт этой продукции в Испанию, Италию, Латвию и Австрию.

Рекордный темп роста экспорта достигнут по отгрузкам древесно-стружечных плит в Польшу. За шесть месяцев предприятия концерна поставили в эту страну ДСП на сумму $1,49 млн, тогда как в 1 полугодии 2014 г. – всего на $10,5 тыс.

Что касается продукции целлюлозно-бумажного производства, то здесь наблюдается положительная динамика в экспорте бумаги и картона в Армению (на 87,6%), Германию (на 41,3%) и Узбекистан (на 40,1%).

Растут объемы поставок мебели в Великобританию, Словению, Словакию, Чехию, Францию, Латвию, Венгрию и Болгарию.

За отчетный период поставки продукции предприятий концерна были осуществлены в 45 стран дальнего и ближнего зарубежья, их стоимость достигла $168,4 млн.

Пакистан и афганские беженцы

Наталья Замараева

Проблема афганских беженцев в Пакистане насчитывает несколько десятилетий. Впервые в мировых СМИ громко заговорили о трех миллионах афганцев, перешедших через Гиндукуш на территорию Пакистана в начале 80-х годов ХХ века. В те годы в Афганистане были дислоцированы советские войска; поток афганцев на юг – в Пакистан – увеличивался.

Но вопрос о беженцах берет начало в далеких 60-х годах прошлого века. С тех пор он стал одним из раздражителей в пакистано-афганских отношениях. Кабул настаивал на подписании и ратификации Исламабадом Конвенции 1951 г. о статусе беженцев и Протокола 1967 г. Конвенция 1951 г. о статусе беженцев является основным правовым документом при определении их статуса, гражданских прав и юридических обязательств государств по отношению к ним. В противном случае, настаивает афганская сторона, следует принять национальный закон о беженцах, который гарантирует их долгосрочную защиту, а главное, право на невозвращение.

Региональная Стратегия решений для афганских беженцев, трехстороннее Соглашение о добровольной репатриации и государственная политика правительства Пакистана по вопросам афганских беженцев – основные директивы продвижения данного вопроса для Исламабада.

В Пакистане насчитывается несколько групп беженцев. Их можно разделить на две подгруппы: иностранные беженцы и граждане Пакистана, покинувшие места постоянного проживания (временно перемещенные лица) в результате военных операций и этнических/религиозных конфликтов на Территории племен федерального управления (ТПФУ).

Беженцы из других стран, оказавшиеся на территории Пакистана, по национальному составу – афганцы, бенгальцы, бихари, рохингьи и ряд других. Все эти годы к решению гуманитарных вопросов активно подключилось Агентство по делам беженцев ООН (UNHCR).

В первой декаде ХХI века, согласно данным Исламабада, в стране постоянно находились 2,7 млн афганских беженцев. Многие уезжали, но многие и возвращались. Это наибольшая по численности и длительности пребывания в чужой стране группа беженцев в мире. Из них, согласно данным Агентства по делам беженцев ООН, около 1,5 млн имели официальную регистрацию. В реальности это означало, что Ведомство регистрации и национальной базы данных Пакистана выдало им карточки Свидетельства о регистрации, легализировав таким образом их пребывание в стране. Срок валидности выданных карт (продлевалось несколько раз) истекает в декабре 2015 г.

Статистические данные о незарегистрированных афганских беженцах противоречивы. Еще в марте 2015 г. пакистанские власти заявили, что планируют зарегистрировать дополнительно еще 1,4 млн человек.

Беженцы-пуштуны проживают в основном в северных районах Пакистана, пограничных с Афганистаном, в провинциях Белуджистан и Хайбер-Пахтунхва (до апреля 2010 г. – Северо-Западная пограничная провинция). Перемещаются они и вниз, в центральные и южные районы страны, в частности, мегаполис Карачи, поскольку там всегда можно найти небольшой заработок.

В 2015 г. только в одной провинции Хайбер-Пахтунхва (ХП) насчитывалось 639 073 зарегистрированных беженцев или 114 096 семей, проживающих в специально построенных лагерях. В общей сложности их насчитывается 70, из которых только 29 администрируются местными, остальные – федеральными властями. В Пешаваре, столице провинции ХП, проживает наибольшее число беженцев из соседней страны – 195 052 человека.

На протяжении многих лет Исламабад неоднократно обращался к международному сообществу с призывом принять коллективные меры для оказания материальной помощи, а также создания условий для возвращения беженцев на родину, в Афганистан.

Срок соглашения UNHCR с правительством Афганистана по вопросу о беженцах истек еще в декабре 2014 г. Согласно договоренностям, Кабул обязался к указанному времени создать условия для возвращения их на родину.

В сентябре 2014 г. в результате выборов к власти пришел президент Ашраф Гани Ахмадзай, и новое коалиционное правительство проявило готовность вернуть своих граждан в рамках программы добровольной репатриации. Исламабад приветствовал эти заявления.

Но уже в начале марта 2015 г., не видя положительных результатов, Исламабад вновь инициировал встречу с представителями афганской администрации и UNHCR с целью поиска иных подходов возвращения беженцев. Стороны вновь подтвердили необходимость завершить затянувшуюся ситуацию, подчеркнув приверженность принципу добровольной репатриации беженцев. Достойная репатриация предусматривает гарантии безопасности и уважительного обращения с иностранными гражданами, оказавшимися в силу ряда чрезвычайных обстоятельств на территории Пакистана.

Но если Исламабад в 2015 г. уже не может позволить себе «содержать» афганских беженцев, то Кабул еще не может «позволить» принимать их. В марте в Исламабаде состоялось 25-е заседание трехсторонней комиссии. Рассматривался вопрос о полной и эффективной реинтеграции беженцев в афганский социум, о сложном и медленно реализуемом процессе, требовавшем принятия конкретных мер. Они включали выделение денежных средств в виде гранта в среднем 1 200 долларов на семью из 6 членов по программе Улучшенного добровольного возвращения и пакета реинтеграции. Срок действия пилотной программы – один год.

Со своей стороны, в ответ на обращения ООН и иных международных партнеров, правительство Пакистана продлило действие Свидетельств о регистрации афганским беженцам до конца 2015 г.; дополнительно были выданы Свидетельства о рождении 800 000 афганским детям из семей беженцев, что одновременно гарантировало их доступ к государственным начальным школам и медицинским учреждениям; также власти бесплатно выделили земли для строительства нескольких деревень.

Не громко, но пакистанские СМИ время от времени подчеркивали и «криминальную» составляющую афганских беженцев в Пакистане.

Настойчивое требование пакистанских властей об их возвращении на родину продиктовано и Национальным планом действий (НПД). Разработанный генералитетом и одобренный федеральным кабинетом министров в декабре 2014 г., один из его пунктов предусматривал финальное решение проблемы афганских беженцев. С января 2015 г. НПД принят к исполнению; в первую очередь депортировали незарегистрированных беженцев, в общей сложности 3 416 человек из Хайбер-Пахтунхва, Белуджистана, столичного административного округа Исламабада. В апреле 2015 г. в ходе операции пограничной полиции 84 афганских нелегалов арестованы и в дальнейшем также отправлены на родину.

Время от времени взаимодействие контролирующих органов Пакистана и афганских беженцев заканчивается кровопролитием. 21 мая 2015 г. 1 500 семей, проживавшие в лагере Азахел, после долгого сопротивления и переговоров с властями согласились его покинуть. В случае их отказа планировалось применить тяжелую технику для разрушения построек. Работа по репатриации афганских беженцев продолжится по всем направлениям.

В понедельник советник президента Афганистана по вопросам национальной безопасности Мохаммад Ханиф Атмар прибыл с официальным визитом в Ташкент, чтобы обсудить с узбекскими властями вопросы сотрудничества.

За время поездки Атмар встретился со своим узбекским коллегой, министром обороны, а также сотрудниками министерства иностранных дел и органов государственной безопасности Узбекистана.

На переговорах стороны отметили необходимость регионального взаимодействия в сфере безопасности, договорились о совместной борьбе с общими угрозами, сотрудничестве в рамках охраны границ и обмене заключёнными, передаёт информационное агентство «Пажвок».

Мохаммад Ханиф Атмар подчеркнул необходимость расширения сотрудничества между Узбекистаном и Таджикистаном на поле противодействия вызовам безопасности в преддверии завершения присутствия НАТО в ИРА. По итогам переговоров между Кабулом и Ташкентом было подписано соглашение о сотрудничестве в различных сферах.

Во вторник глава исполнительной власти Афганистана Абдулла Абдулла принял министра иностранных дел Туркменистана Рашида Мередова, прибывшего с визитом в афганскую столицу.

Одной из главных тем переговоров стало возможное расширение сотрудничества между Кабулом и Ашхабадом в сфере безопасности. Обсуждая данную перспективу, участники мероприятия отметили рост напряжённости в регионе в связи с появлением новых угроз, в том числе группировки «Исламское государство».

В ходе переговоров стороны также рассмотрели проекты взаимодействия в области транспорта и энергетики. По итогам встречи представители афганских властей заявили о достижении договорённостей по расширению сотрудничества в энергетической сфере и реализации конкретных транспортных транзитных проектов, сообщает телеканал «Ариана-ТВ».

В 2015 году в провинции Гельманд был собран хороший урожай базилика, сообщает министерство сельского хозяйства ИРА.

Глава департамента сельского хозяйства провинции Рафиулла Калам заявил, что точные данные об урожае пока не собраны, однако производство пряности в 2015 году существенно выросло. Также увеличилась популярность сои и сезама среди крестьян, цитирует слова высокопоставленного чиновника информационное агентство «Пажвок».

Опрощенные крестьяне рассказали журналистам, что базилик, являясь востребованной и дорогостоящей пряностью, может рассматриваться как легальная альтернатива опиумному маку. На 0,2 гектарах земли можно вырастить около 500 килограммов базилика. В то же время некоторые из опрошенных жаловались на недостаточную поддержку выращивания базилика со стороны правительства.

Напомним, что провинция Гельманд является одной из наименее безопасных в Афганистане и лидирует по количеству посевов опиумного мака.

Государственная афганская транспортная компания «Милли Бас» получит от Индии около тысячи автобусов.

Заметим, что около 700 автобусов, переданных компании за последнее десятилетие, по большей части простаивают из-за плохого состояния системы техобслуживания. Экономические аналитики, однако, убеждены, что общественный транспорт очень важен для экономического развития Афганистана, сообщил аналитик Кайс Мохаммад Национальному телевидению Афганистана.

Отметим, что за последние 14 лет Афганистану было передано около 900 автобусов.

Как заявил министр сельского хозяйства ИРА, его ведомство планирует построить в Афганистане фабрики для обработки и переработки свежих фруктов.

Данная инициатива необходима для того, чтобы афганские свежие фрукты и сухофрукты могли попасть на международные рынки, пояснил Асадулла Замир. В то же время глава Ассоциации свежих фруктов Афганистана Ниджабат Хайдари выразил сомнения в том, что министерство сможет выполнить данное обещание, передаёт Национальное телевидение Афганистана.

Отметим, что свежие фрукты являются одной из существенных статей афганского экспорта. В последние годы уже неоднократно поднимался вопрос о строительстве автоматизированных линий сушки и упаковки фруктов в соответствии с международными стандартами, что позволило бы существенно увеличить объёмы экспорта.

Власти США считают, что у движения "Талибан" есть все возможности для достижения мирного соглашения с правительством Афганистана, заявил в среду официальный представитель Белого дома Эрик Шульц.

"Мы считаем, что у "Талибана" есть возможность достичь подлинного мира с правительством Афганистана и восстановить мир в стране", — сказал он.

По его словам, талибы "могут принять приглашение правительства Афганистана присоединиться к мирному процессу и стать частью легитимной политической системы в Афганистане". "Или они могут выбрать продолжение борьбы между афганцами и дестабилизацию собственной страны", — добавил представитель Белого дома.

На территории Афганистана действует радикальное движение "Талибан", правительственные войска постоянно проводят спецоперации, направленные на борьбу с боевиками. Часто жертвами этих противостояний становятся мирные жители.

Ранее правительство Афганистана сообщило, что лидер террористической группировки "Талибан" Мулла Омар скончался в апреле 2013 года на территории Пакистана. Шульц ранее заявил, что Ааминистрация США считает "достоверной" информацию о смерти Омара.

Дмитрий Злодорев.

Подсчет популяции тигров в Бангладеше неприятно поразил ученых

Животных осталось не более 100 особей, тигры в стране исчезают.

В последний учет тигров, ученые зафиксировали 440 особей. Теперь же их осталось не более сотни.

В граничащей с Бангладеш Индии, по оценке исследователей, сейчас насчитывается 2 тыс. 226 особей бенгальских тигров. Ученые полагают, что эта цифра преувеличена. По словам профессора зоологии бангладешского университета Jahangirnagar Мунирула Хана, новые данные подтвердили худшие опасения специалистов. По информации Всемирного фонда дикой природы, численность тигров во всем мире упала со 100 тыс. в 1900 году до цифры около 3 тыс. 200 в наши дни, сообщает Научно-популярный портал «Naked Science»

Бенгальский тигр является самым многочисленным из подвидов тигра — с количеством 1706 особей в Индии, 200 в Бангладеш, 140 в Пакистане, 155 в Непале, в 24 в Иране и в 67 в Бутане. Полностью истреблен в Афганистане.

Бенгальский тигр является национальным животным Бангладеш — исторической Бенгалии. Panthera tigris также считается национальным животным соседней Индии.

Директор департамента по производству пищевой, фармацевтической и санитарно-гигиенической продукции министерства промышленности, рудников и торговли Мехди Садеки Нияреки сообщил, что в первом квартале этого года по иранскому календарю (21.03-21.06.15 г.) общий объем экспорта пищевой, фармацевтической и санитарно-гигиенической продукции в весовом выражении составил 307 тыс. т и в стоимостном – примерно 640 млн. долларов, что на 3% и 1% соответственно больше по сравнению с аналогичным периодом прошлого года.

Как уточнил М.С.Нияреки, за указанный период было экспортировано 331 тыс. т продуктов питания общей стоимостью 564 млн. долларов. При этом фармацевтической продукции было поставлено на экспорт на сумму в 24 млн. долларов и парфюмерной и санитарно-гигиенической продукции – на сумму в 50 млн. долларов.

М.С.Нияреки отметил, что в первом квартале этого года примерно в 30 стран перечисленной иранской продукции было экспортировано на сумму более чем в 1 млн. долларов в каждую. На первом месте в списке этих стран стоит Ирак. Затем следуют Афганистан, ОАЭ, Турция, Германия, Туркменистан, Испания, Пакистан и др.

Иран экспортировал в названные страны (в порядке убывания стоимости) молочную продукцию, кондитерские и шоколадные изделия, шафран, томатную пасту, стиральные порошки и средства для мытья посуды, фруктовые соки и концентраты, лекарственные препараты, макаронные изделия, продукты переработки картофеля, напитки с газом, безалкогольное пиво и др.

Интервью заместителя Министра иностранных дел России О.В.Сыромолотова газете «Коммерсант», опубликованное 27 июля 2015 года

Вопрос: Каково значение появления в МИД России должности заместителя Министра по вопросам противодействия терроризму?

Ответ: Значение – большое. Это решение имеет совершенно очевидную политическую, внешнеполитическую цель: необходимо активизировать международное антитеррористическое сотрудничество и, соответственно, повысить в этих рамках роль России. Для этого у нашей страны есть и успешный национальный опыт обеспечения антитеррористической защищенности, и, что не менее важно, авторитет государства, которое никогда в сфере контртерроризма не применяло двойных стандартов, всегда исходило из важности для мирового сообщества действительно объединять свои усилия для отражения глобальной террористической угрозы.

Олицетворением этой угрозы сейчас выступает «Исламское государство» (ИГ), но остаются и другие весьма опасные составляющие «террористического интернационала», такие как «Аль-Каида», движение «Талибан», «Имарат Кавказ», «Хизб ут-Тахрир». И эффективно бороться с ними можно только на основе международного права, решений ООН и ее Совета Безопасности, при последовательном соблюдении принципов суверенитета и равноправия государств, не пытаясь – как сейчас кое-кто все еще пытается – использовать те или иные группировки в политических или геополитических целях. Это опасно и контрпродуктивно: начнешь делить террористов на «плохих» и «не совсем плохих» – и, как следствие, появится «Аль-Каида» или «Исламское государство». Надо учить уроки истории, не повторять ошибки.

Вопрос: России есть чему научить другие страны?

Ответ: Да, мое назначение еще и, признаюсь, внесет в международное сотрудничество в противодействии терроризму с ведущим российским участием – а такое сотрудничество становится все более профессиональным, нацеленным на практический результат – развернутый и, повторюсь, успешный опыт работы российских компетентных ведомств как в сфере борьбы с терроризмом, так и в вопросах его предупреждения, профилактики, преодоления экстремистских проявлений. Ведь, по сути, террористам нигде не преподали столь серьезных уроков, как в России. Россия имеет в этом смысле уникальный опыт. Вспомните, что было в Чечне, и посмотрите, какая она сейчас. Это же небо и земля. Это пример.

Вопрос: Что можно сказать об итогах состоявшейся недавно в Вене антитеррористической конференции ОБСЕ? Для Вас это же был первый международный форум в новой должности.

Ответ: Такие форумы приносят безусловную пользу прежде всего тем, что позволяют ориентировать международную дискуссию на наиболее актуальные направления профильного межгосударственного взаимодействия. Вы правы, в этом году конференция ОБСЕ была посвящена острейшей сегодня проблематике так называемых иностранных террористов-боевиков (ИТБ). При этом на широкое международное обсуждение эту проблематику впервые вынесла именно Россия. Это было сделано опять же на площадке ОБСЕ – на аналогичной конференции в швейцарском Интерлакене в апреле прошлого года. В ОБСЕ, соответственно, заговорили об этой жгучей и все более усугубляющейся проблеме даже раньше, чем в ООН, до ныне известных резолюций Совбеза ООН 2170 и 2178 по тематике ИТБ.

Напомню при этом, что в той же Чечне в свое время полсвета воевало, иностранные террористы-боевики туда хлынули потоком. Но на Западе их тогда называли «борцами за свободу». Я своим коллегам из западных стран годами говорил, что это не так. Сначала они меня даже слушать не хотели. «Нет, мол, это борцы за свободу» – таков был их стандартный ответ. Я их предупреждал, что они от этих «борцов за свободу» еще сами заплачут. Так и получилось. Как только это они поняли, то начали совместно с нами работать.

Что же касается практических итогов заседаний в Вене, то конференция сформулировала ряд достаточно предметных рекомендаций по борьбе с ИТБ, перечисленных в итоговом документе организаторов форума – сербского председательства в ОБСЕ. В их числе прозвучали и российские предложения.

В частности, указывается ведущая роль и ответственность государств в противодействии угрозам терроризма и экстремизма, необходимость выстраивать борьбу с этими явлениями в соответствии с международным правом и при центральной координирующей роли ООН, активнее развивать межгосударственное профильное сотрудничество, опираясь на резолюции СБ ООН 2170 и 2178.

Кроме того, конференция отметила важность дальнейшего исследования феномена иностранных террористов-боевиков, причин, побуждающих граждан вступать в их ряды, а также эффективных методик противодействия экстремистской и террористической пропаганде, в том числе в интернете, укрепления антитеррористического и антиэкстремистского партнерства между государствами и гражданским обществом, в особенности на этапах противодействия вербовки в ряды ИТБ, прежде всего молодежи.

Подчеркну, что это – практический результат насыщенных экспертных обсуждений, в которых приняли участие 350 специалистов из более чем 60 государств, 20 международных и региональных организаций и более чем 50 неправительственных структур. Многие из них, как и российская межведомственная делегация, делились заслуживающим внимания накопленным опытом в сфере противодействия радикализации и насильственному экстремизму, в том числе наши ближайшие партнеры из Киргизии и Узбекистана.

Рекомендации конференции станут вкладом ОБСЕ в дальнейшие международные дискуссии по антитеррористической и антиэкстремистской тематике, в том числе, видимо, на предстоящей юбилейной сессии Генассамблеи ООН в Нью-Йорке, а также, вероятно, будут использованы для выработки и согласования ключевых решений по вопросам контртерроризма на предстоящем в декабре этого года в Белграде Совете министров иностранных дел ОБСЕ.

Вопрос: Сейчас фактически на всех международных форумах с российским участием фоном проходит украинская тематика. В Вене об этом говорили?

Ответ: Сербскому председательству и секретариату ОБСЕ удалось сохранить ход Венской конференции в русле профессионального и заинтересованного обмена мнениями, нацеленного на сотрудничество и практический результат. По сути, получилось избежать провокаций по «украинскому сюжету». В нынешних осложнившихся международных условиях этого не так просто достичь. Не то чтобы мы чего-то в этом плане очень боимся. Просто жаль было бы терять время, отведенное на действительно важную совместную работу.

Вопрос: А возможны ли вообще в сфере борьбы с вербовкой иностранных террористов-боевиков реально эффективные международные усилия?

Ответ: Безусловно – да. Однако непременными условиями такого сотрудничества должно быть искреннее стремление всех участников к достижению результата в общих интересах, а также соблюдение принципов суверенитета и равенства государств. Другое дело, что тематика иностранных террористов-боевиков – достаточно новый аспект глобальной террористической угрозы, еще не вполне освоенный и продвинутый как на национальных площадках, так и в международном сотрудничестве. Целый ряд вопросов требует углубленного изучения прежде всего на национальном уровне, а затем уже выработки неких рамочных или тем более практических мер международного сотрудничества. Можно поэтому согласиться, что на данном этапе государства в каком-то смысле предоставлены сами себе. Но без международного взаимодействия, того же пограничного, или в сфере правовой помощи, или обмена информацией, никак не обойтись, если наша цель – победить террористические группировки, столь умело и активно использующие рекрутирование боевиков во многих государствах мира.

В этом плане можно, кстати, говорить о том, что Россия имеет без преувеличения передовую систему антитеррористической и антиэкстремистской защищенности. Мы своевременно обратили внимание и на проблематику иностранных боевиков, в том числе серьезно укрепив за последние годы законодательную базу противодействия терроризму и экстремизму в соответствующих аспектах.

Вопрос: Каким образом?

Ответ: Я имею в виду прежде всего изменения в Уголовном кодексе Российской Федерации, касающиеся криминализации участия российских граждан в вооруженных конфликтах в составе незаконных вооруженных формирований за рубежом (ст. 208.2), обучения в целях осуществления террористической деятельности (ст. 205.3) и организации террористического сообщества и участия в нем (ст. 205.4).

Наша страна была самой энергичной сторонницей упоминавшихся профильных резолюций СБ ООН 2170 и 2178 и эффективно реализует их на практике: решением Верховного суда Российской Федерации в декабре 2014 года «Исламское государство» и не менее опасная организация «Джебхат ан-Нусра» были признаны террористическими группировками, введен полный и эффективный запрет на их деятельность в российских условиях.

С этих позиций наша страна готова делиться своим уникальным опытом в области антитеррора с зарубежными партнерами, в том числе в формате ОБСЕ. Так и произошло на антитеррористической конференции в Вене. В составе российской делегации были представители российских компетентных министерств и структур, в частности первый заместитель руководителя аппарата Национального антитеррористического комитета Е.П.Ильин, который представил международной аудитории государственные наработки России в сфере противодействия терроризму и экстремизму, включая феномен ИТБ.

Вопрос: Как в целом сказывается нынешняя конфронтация между Россией и странами Запада по Украине на совместных усилиях в борьбе с терроризмом?

Ответ: К сожалению, сказывается, и, конечно, негативно. По причине украинских разногласий нашими западными партнерами был заморожен целый ряд форматов контртеррористического взаимодействия, к примеру по линии «Группы восьми», Совета Россия–НАТО, двусторонних механизмов консультаций. К этому списку упущенных возможностей, пожалуй, можно отнести и до сих пор регулярные (два раза в год) консультации по контртерроризму с Евросоюзом. Их очередной раунд переносится еэсовцами вот уже больше года под надуманными предлогами.

С другой стороны, как мы видим, взаимодействие перед лицом общих угроз продолжается в ОБСЕ и еще более интенсивно – в ООН, ее Совбезе. Взять хотя бы такие фундаментальные документы, как те же резолюции 2170, 2178, или принятую по инициативе России резолюцию 2199, касающуюся задач пресечения незаконной торговли террористами нефтью, прочими природными ресурсами и культурными ценностями.

Хочу подчеркнуть: многостороннее антитеррористическое сотрудничество далеко не исчерпывается российско-западными форматами. Эти вопросы стоят по всем векторам российской внешней политики, в первую очередь в отношениях с нашими близкими партнерами как на двустороннем уровне, так и в международных организациях – ШОС, ОДКБ, а теперь, видимо, все в большей степени в БРИКС. Развиваем отношения по тематике новых вызовов и угроз и с нашими более дальними партнерами, правильно понимающими объединительный характер повестки дня антитеррористического сотрудничества. Тут в качестве примера можно привести АТЭС, АРФ, латиноамериканские и африканские государства.

Вопрос: Тем не менее: Россия заинтересована в возобновлении сотрудничества с Западом в сфере борьбы с терроризмом?

Ответ: Да, но – ровно в той же мере, как и наши западные партнеры. Выход глобальных террористических угроз в лице ИГ на совершенно новый уровень опасности для человечества, характеризуемый варварской жестокостью и насилием, будет служить нам дополнительным и убедительным аргументом в обсуждении данных вопросов, и со временем, будем надеяться, многостороннее антитеррористическое сотрудничество вернет себе и всеобщий охват, и производную отсюда эффективность.

При этом хотел бы подчеркнуть: тот факт, что из-за украинских событий Запад свернул с Россией сотрудничество на антитеррористическом направлении, лишний раз подтверждает готовность кое-кого из западных государств поступаться общими целями в пользу неких геополитических задач, привнося двойные стандарты в эту сферу. Печально, но страдать от этого и в дальнейшем будут люди, чья антитеррористическая защищенность приносится в жертву эгоистичным и часто ошибочным политическим устремлениям.

Вопрос: А может ли угроза со стороны исламистских радикальных группировок сблизить Москву и Вашингтон?

Ответ: Вновь подчеркну, что Россия твердо исходит из того, что с глобальной террористической угрозой, в том числе создаваемой «Исламским государством», надо бороться сообща, без политизации и двойных стандартов, на основе международного права и при центральной координирующей роли ООН. У Запада – у США – похоже, с таким подходом есть проблемы. Ведь именно западная линия на свержение неугодных режимов на Ближнем Востоке и в Северной Африке привела к разрушению механизмов обеспечения безопасности ряда государств региона, радикализации «мусульманской улицы» и в итоге бесконтрольному разгулу террористических группировок, в том числе ИГ.

Нынешние осложнения в российско-американских двусторонних отношениях очевидным образом мешают международным усилиям в борьбе с терроризмом. Так, задачам развития антитеррористического сотрудничества между нашими странами не отвечает односторонняя, политически мотивированная заморозка деятельности рабочей группы по борьбе с терроризмом, действовавшей в рамках российско-американской президентской комиссии.

Вопрос: Вы на днях встречались с послом США в Москве Дж.Теффтом. Обсуждали ли вы с ним эту проблему?

Ответ: Я сначала встретился с американскими коллегами в Вене «на полях» конференции ОБСЕ. После чего уже в Москве ко мне обратился Дж.Теффт с просьбой принять его. И он, и мои собеседники в Вене хотели узнать о моих взглядах на международное сотрудничество в области противодействия терроризму и другим новым вызовам и угрозам, а также обсудить перспективы российско-американского взаимодействия на этих направлениях.

Примеры эффективного сотрудничества ведь есть. Возьмите недавний прорыв по иранской ядерной программе: 13 лет шли переговоры, но ведь удалось выйти на совместный план действий. Это пример того, как надо действовать.

Или пример из моего собственного опыта обеспечения безопасности Олимпийских игр в Сочи: мы сумели объединить усилия 89 спецслужб и правоохранительных органов – все работали над одной проблемой. За всю свою службу я не видел такого беспрецедентного сотрудничества спецслужб. В Центре оперативного управления по обеспечению безопасности у нас каждое утро был брифинг. Там собирались представители спецслужб, офицеры безопасности команд и спонсоров. И мы открыто доводили до всех имеющуюся у нас информацию. Более того, в самом Центре оперативного управления работали иностранцы, причем они выполняли задания штаба безопасности Олимпиады. Повторюсь, я такого не видел за всю свою службу.

Вопрос: А какие-то форматы сотрудничества в сфере борьбы с терроризмом между Россией и США еще остаются?

Ответ: Да, даже в нынешних условиях двустороннее сотрудничество по антитеррористической повестке в определенной мере продолжается, в том числе по нейтрализации угрозы ИГ. И это – несмотря на явные различия в оценке истоков формирования ИГ и модальностей нынешней борьбы с ней. Это позволяет надеяться, что и Россия, и США заинтересованы в искоренении угрозы, исходящей от этой группировки. Вопрос – в поиске соответствующих взаимоприемлемых решений.

Удовлетворены тем, что между нами и американцами продолжается устойчивый диалог по проблематике противодействия отмыванию денег и финансированию терроризма как на площадке группы разработки финансовых мер борьбы с отмыванием денег (ФАТФ), так и в двустороннем формате. На ряде профильных региональных площадок с США сохраняется конструктивное практическое взаимодействие. При этом ведется спокойная и сосредоточенная работа, свободная от неуместных политических «выхлопов». Речь идет прежде всего о рабочей группе АТЭС по борьбе с терроризмом, а также о формате межсессионных встреч АРФ по противодействию терроризму и транснациональной преступности. Эту полезную практику следует распространить и на другие механизмы многостороннего взаимодействия в сфере антитеррора с участием России и США. И наконец, подумать над возвращением к жизни прямого двустороннего сотрудничества по контртерроризму в имеющемся формате российско-американской рабочей группы. Задачу поговорить об этом с американцами я перед собой ставлю.

Ну и еще одним примером российско-американского взаимодействия в этих вопросах следует считать то, что Россия в принципиальном плане поддерживает американскую инициативу, нацеленную на активизацию международного сотрудничества на направлении противодействия насильственному экстремизму (ПНЭ). Российская делегация, возглавлявшаяся директором ФСБ России А.В.Бортниковым, в феврале этого года приняла участие в вашингтонском саммите по данной злободневной проблематике.

С интересом отслеживаем проводящиеся в развитие этой инициативы региональные встречи, в некоторых из них российская сторона также участвовала. «На полях» сессии ГА ООН в сентябре возможно второе крупное мероприятие по ПНЭ – предполагаем принять в ней участие, в том числе в интересах доведения до участников уникального российского опыта сохранения в обществе межнационального и межконфессионального согласия.

Вопрос: А у России и США схожие взгляды на противодействие насильственному экстремизму?

Ответ: В целом да, но есть некоторые расхождения. Так, мы согласны с мнением американской стороны, что кроме властей государств в противодействии радикализации граждан должно участвовать и гражданское общество, то есть неправительственные организации, различные фонды, молодежные движения и так далее. Здесь действительно главное – не потерять умы молодых людей, часто социально неустроенных. Но американцы говорят, что гражданское общество должно действовать без контроля государства. А мы с этим не согласны.

Вопрос: Почему?

Ответ: Приведу пример. В 1999–2000 годах государство у нас было ослаблено, включая управление территориальными единицами. И что произошло в Чечне? Туда хлынули разные фонды и НПО, при этом были преимущественно исламистские организации. Кого мы получили? Египтянина Сейфа Ислама. Он пришел в Чечню во главе некоего НПО в защиту детей, а стал начальником генштаба в «Имарате Кавказ». Как так получилось? Не было должного контроля со стороны государства.

Вопрос: Мешает ли международному сотрудничеству в сфере борьбы с терроризмом тот факт, что между странами нет единого понимания того, что такое «терроризм»?

Ответ: Это серьезнейшая проблема. Действительно, у каждого государства в уголовном кодексе свое определение терроризма, а международно-правового нет. Впрочем, я думаю, что с учетом расползания этой угрозы все поймут, что это мировая проблема, и консенсус будет найден.

Возьмите тот же феномен «Исламского государства». Что предшествовало этому?

Вопрос: «Аль-Каида».

Ответ: Да, которая была создана когда-то в Афганистане, причем, как мы знаем, при участии известных государств. Вспомните, что произошло дальше – дестабилизация ряда государств. Какой бы ни был Саддам Хусейн, каким бы ни был Муаммар Каддафи – их страны были стабильными, терроризм там отсутствовал. А посмотрите, во что в итоге превратился Ближний Восток и север Африки.

Вопрос: Ну, Ливия теперь – черная дыра.

Ответ: Если бы только Ливия. При этом из Ливии ушло огромное количество оружия, которое попало в руки в том числе и боевикам из «Исламского государства».

Вопрос: А что делает «Исламское государство» столь живучим и успешным, если можно так сказать?

Ответ: Конечно, за идеологами и лидерами ИГ можно признать вполне определенные достижения – политические, пропагандистские, организаторские. Скажем, у них есть неплохие пропагандистские штуки: если в интернете посмотреть, у них очень мощный аппарат, который занимается пропагандой и вербовкой. Однако только этими факторами объяснить столь стремительный взлет этой террористической группировки невозможно.

Экстремисты, безусловно, умело используют несправедливости, противоречия современного мира, ярко проявляющиеся в многочисленных политических и внутригосударственных конфликтах. Некоторые из них буквально целыми своими составляющими становятся людским и военным ресурсом террористов: так, кадровые военные, сотрудники правоохранительных органов и спецслужб Саддама Хусейна, многочисленные активисты официально распущенной партии БААС после известных событий были выброшены на улицу и в итоге оказались важнейшей составляющей современного ИГ.

Но и в этой ситуации, однако, без вполне определенной внешней поддержки ни в свое время «Аль-Каида», ни сейчас «Исламское государство» не добились бы такого статуса и такой силы. И дело не только в раскоординированности международных действий, неготовности государств бороться с терроризмом без двойных стандартов и политизации.

Вопрос: А в чем тогда?

Ответ: В целом ряде случаев – надеюсь, в прошлом – речь действительно шла о том, что террористы и экстремисты использовались государствами осознанно для борьбы с неугодными правительствами. Результатом такого потакания террористической и экстремистской деятельности становилась ситуация, при которой джинн выпускался из бутылки – как когда-то «Аль-Каида». Теперь ИГ начинает ставить перед теми, кто ему помогал или проявлял попустительство, опаснейшие проблемы.

При этом убежден, что положение может и должно быть выправлено, хотя для этого от мирового сообщества теперь потребуется уже куда больше сил и средств. Но, повторюсь, может быть, одной из новых и благотворных функций устрашающей угрозы со стороны ИГ станет наконец объединение перед лицом опасности всего мирового сообщества на фундаменте международного права и при ведущей роли СБ ООН в действительно единую международную антитеррористическую коалицию. И в этой коалиции, не сомневаюсь, Россия призвана будет сыграть ключевую роль.

Вопрос: На днях две британские независимые организации сообщили, что ИГ производит и использует химическое оружие против курдских войск, а также населения Ирака и Сирии. У России есть тому подтверждение?

Ответ: Там, видимо, не химическое оружие, а хлор скорее всего. Но точной информации на сей счет у нас пока нет.

Вопрос: Но Вы не исключаете, что у ИГ может быть доступ к таким веществам?

Ответ: Конечно, не исключаю. Мы знаем, что они захватывали склады с хлором и с химоружием в самом начале захвата территорий Сирии.

Вопрос: Должны ли Россия и страны Запада в борьбе с терроризмом руководствоваться принципом «нулевой терпимости»? Сейчас ведь зачастую получается, что к вернувшимся с Ближнего Востока джихадистам относятся излишне толерантно до того момента, пока они не совершают очередной теракт (во Франции, Бельгии и т. п.).

Ответ: И Россия, и страны Запада, и все другие страны подписались под документами ООН о полном и безоговорочном осуждении терроризма «во всех его формах и проявлениях». Видимо, вы об этом говорите, вспоминая «нулевую терпимость». Именно такой подход необходимо последовательно реализовывать, не допускать проявлений двойных стандартов в антитерроре, деления террористов на хороших и плохих. Я об этом говорил. В противном случае получается, что к одним террористам можно относиться терпимее, толерантнее, чем к другим. В свое время западные страны подходили с такими мерками к оценке ситуации на российском Северном Кавказе, сейчас – в Сирии, в том числе в стремлении реализовать свой политический и геополитический интерес.

Как представляется, теперь именно задачи купирования угроз со стороны иностранных террористов-боевиков, получающих опыт в горячих точках и возвращающихся со своим смертоносным потенциалом в страны происхождения, действительно могут способствовать большему осознанию европейскими государствами того, какие именно механизмы и принципы решения проблем терроризма могут быть реально эффективными. И тогда они будут больше обращаться к России и к нашим предложениям в сфере контртерроризма. Пока же, к сожалению, упомянутая вами западная толерантность в ряде случаев по-прежнему действует, например, в отношении российских граждан, причастных к террористической деятельности. При этом для собственных граждан, подозреваемых в причастности к терроризму или в намерениях выехать в горячие точки для участия в джихаде, законодательство в странах Европы претерпело значительные изменения в сторону существенного ужесточения. И в этих случаях ни о какой толерантности речь не идет.

Вопрос: Нет ли, с Вашей точки зрения, необходимости разработать специальную международную программу по защите религиозных меньшинств Ближнего Востока, в том числе христиан, от террористов?

Ответ: Во всяком случае, точно требуется такую защиту обеспечивать. Для России совершенно очевидно, что угроза терроризма не только затрагивает безопасность и суверенитет всех государств Ближнего Востока и Северной Африки, но и ставит под угрозу само существование населяющих эти государства религиозных и этно-конфессиональных меньшинств, часто оказывающихся в самом уязвленном положении.

Меры в этом направлении уже принимаются. Имею в виду не только усилия по борьбе с терроризмом и экстремизмом в целом, но и более целенаправленные мероприятия. Так, российская сторона будет активно использовать различные международные площадки, в том числе Совет ООН по правам человека (СПЧ), чтобы довести до всех нашу озабоченность положением меньшинств региона, включая христиан. В этой связи Россия вместе с рядом других партнеров, включая Ливан, Армению и Ватикан, выступила в поддержку христиан на Ближнем Востоке в рамках обзорного процесса в СПЧ.

Вопрос: В целом Вы уже освоились на новом месте?

Ответ: Конечно, да – освоился. Это особо и не требовалось: в Министерстве иностранных дел, как и во всем госаппарате России, единые главные задачи – защищать российские национальные интересы. Так что тут осваиваться, искать некий общий язык не требуется. Тем более что заместителем директора ФСБ я стал в 2000 году, то есть на таком уровне в госаппарате я уже очень давно. Только там я занимался практической работой по противодействию терроризму, а сейчас занимаюсь международно-правовыми вопросами, которые с этим связаны.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 27 июля 2015 > № 1459139 Олег Сыромолотов

Министерство иностранных дел Британии отменил ограничения на поездки в Иран для граждан страны, за исключением приграничных районов вдоль границ с Афганистаном, Пакистаном и Ираком.

«Наша политика заключается в том чтобы давать рекомендации против поездок в определенные районы, где по нашей оценке, риск может быть неприемлемо высокий», — говорится в заявлении главы МИД Великобритании Филипа Хаммонда.

Отмечая что в районах Ирана вдоль границ с Ираком, Афганистаном и Пакистаном, опасность еще сохраняется, министр подчеркнул, что в других районах Ирана риск для британских граждан стал минимальным. «Такая ситуация в частности сложилась благодаря снижению неблагоприятных факторов во время президентства Хасана Роухани», — добавил Хаммонд.

Пресс-служба ведомства поясняет, что таким образом снимается рекомендация не совершать никаких поездок в остальную часть Ирана, кроме крайне необходимых. Напоминаем, что при этом посольство Британии в Тегеране по-прежнему остается закрытым.

США уничтожают Саудовскую Аравию

Владимир Одинцов

Всем известно, что США и Саудовская Аравия являются давними партнерами, и американцы исторически стояли на страже саудовских интересов на Ближнем Востоке. Особые отношения между государствами начали строиться еще в 1930-х годах: в обмен на гарантии безопасности дома Саудов, обеспечиваемые США, король Абдулазиз подписал эксклюзивную концессию с американскими компаниями и позволил им разрабатывать нефтяные месторождения на востоке страны. С тех пор и по сей день нефть и военная безопасность были ключевыми пунктами во взаимоотношениях США и Саудовской Аравии.

После объявления в 1944 году администрацией Рузвельта о послевоенной нефтяной политике, предполагавшей поиск месторождений за пределами США для обеспечения экономической безопасности, американские компании стали ещё активней внедряться в саудовскую экономику, приведя в регион крупнейших партнёров — Mobil, Exxon и Texaco. Однако Саудовская Аравия не получала должной прибыли с продажи нефти, т.к. основная часть доходов оседала на счетах транснациональных корпораций.

Такое несправедливое распределение нефтедолларов подтолкнуло руководство Директората нефтяных и горных дел королевства обратиться к другим странам-экспортёрам нефти для защиты своих интересов, в результате чего и появился картель ОПЕК, позволивший регулировать цены и объём добычи. Однако уже в 1973 году ударом для экономики США от деятельности этого образования стал «арабский бойкот», когда в ответ на поддержку Израиля в войне с Египтом страны ОПЕК объявили эмбарго в поставках нефти в США.

Однако Вашингтон не отвернулся тогда от своего арабского партнёра, а, напротив, бросил силы на восстановление разрушенных связей и предотвращение повторных эмбарго. В результате появилась Американо-саудовская совместная экономическая комиссия JECOR, которая была призвана реализовывать программы по модернизации королевства силами американских компаний на саудовские деньги. Так США получили не только долгосрочный и надёжный источник доходов от модернизации экономики и обороноспособности КСА, но и добились гарантированных поставок нефти по приемлемым для себя ценам — ниже, чем у других экспортёров. Безусловной платой за эти преобразования для Саудовской Аравии стала ее независимость.

С приходом к власти Б. Обамы отношения между этими странами получили новый толчок: товарооборот по сравнению с 2000 годом вырос в три раза и составил более 60 млрд долларов, Саудовская Аравия заняла восьмое место среди товарных импортёров в США. Однако если раньше Саудовская Аравия интересовала США прежде всего как основной поставщик нефти, то теперь ситуация меняется и, по прогнозам Международного энергетического агентства, к 2020 году Америка может полностью отказаться от импорта топлива.

Меняется и политическая карта мира, а с ней – стратегические цели и союзники Вашингтона на Ближнем Востоке. За двенадцать лет, прошедших с 2003 года, с вторжения американцев в Ирак, арабский мир Соединенными Штатами разрушен как единое целое, погружен в хаос, анархию, кровопролитие. Ни о какой политической роли «единого» арабского мира никто уже не говорит, а Лига арабских государств, на которую раньше многие в мире ориентировались, сейчас утратила свое влияние, несмотря на перешедшие к Саудовской Аравии полные бразды правления в ней.

Созданный аналитиками Белого дома план в отношении Большого Ближнего Востока исходит уже не из опоры на прежнего союзника – Саудовскую Аравию, а из создания двух полюсов силы – шиитского Ирана и суннитской Турции, между которыми и будет растянут арабский мир. Однако в этом мире планами Белого дома и Пентагона по демонтажу саудовского режима отведена этому королевству отнюдь не самая выигрышная роль.

Наличие у США таких планов по десаудизации Ближнего Востока и переформатированию Аравийского полуострова давно не является секретом – эта карта существует в интернете с 2006 года. Согласно этой карте Ральфа Петерса, которая является настольным пособием в военных колледжах НАТО, саудовское королевство распадается на три части: «исламский Ватикан» в лице Мекки и Медины, пустыня с верблюдами и королем, восточные нефтяные регионы, населенные шиитами, которые объединят с иракской Басрой и иранским Хузистаном в единое шиитское государство.

В определенной степени бытующее в кругах Пентагона отношение к будущему Саудовской Аравии на одной из лекций в военной академии в Норфолке Joint Forces Staff College выразил профессор этого учебного заведения подполковник Мэтью Доли (Lt. Col. Matthew A. Dooley), представивший план борьбы с терроризмом, названный им «тотальной войной», который, в частности, предусматривает провоцирование Соединенными Штатами голода в Саудовской Аравии, разрушение Мекки и Медины.

В мировой политике разрыв союзнических отношений редко происходит открыто и демонстративно, если, конечно, не было резкой смены власти в одном из государств. В отношениях США и Саудовской Аравии в последнее время скрытые противоречия заметно обострились. Прежде всего из-за того, что в последний момент американцы не пошли на военную операцию против Сирии, затем вопреки американским просьбам последовал демонстративный отказ Саудовской Аравии от места непостоянного члена Совбеза ООН, а чуть позже Эр-Рияд резко выступил против ядерного соглашения с Ираном. Иранская тема стала той «красной чертой», за которой уже был виден переход от разногласий к конфронтации.

Поэтому когда саудиты увидели, что американцы их подставляют, отказываются от активных шагов по смене власти в Сирии, начинают игру с Ираном, на который до этого всегда натравливали Саудовскую Аравию, нагнетая несуществующую угрозу со стороны Тегерана, – то конфронтационные настроения в КСА стали преобладающими. Взрыв недовольства саудовского руководства связан с тем, что Америка, манипулируя Саудовской Аравией, не берет на себя ответственность за происходящие события и выставляет ее в качестве мальчика для битья. Началось все с Афганистана, где по просьбе США саудиты выделяли деньги, направляли оружие и деньги, создавали «Аль-Каиду» и бен Ладена. А когда американцам потребовалось избавиться от бен Ладена, они просто указали на Саудовскую Аравию и весь мир вслед за ними поверил, что саудовцы – спонсоры международного терроризма.

Эр-Рияд воспринимает политику Обамы по нормализации отношений с Тегераном как начало Белым домом нового этапа трансформации геополитической структуры Ближнего Востока. Саудовскую монархию не устраивает то, что уже в обозримом будущем Иран может в военном и экономическом отношении выйти на позиции региональной сверхдержавы, с которой придется считаться в решении наиболее острых проблем арабского мира. Поэтому на урегулирование ядерной проблемы Ирана Саудовская Аравия ответила прямым вызовом, прибегнув к шантажу и угрожая получить ядерное оружие из Пакистана.

Саудовцы упрекают Обаму в том, что он обращается со своими союзниками как с тряпкой, которую используют, а потом выбрасывают. Более того, как и израильские руководители, саудовцы опасаются, что после подписания Вашингтоном и Тегераном «соглашения века», США уйдут из региона, позволив Ирану расширить здесь свое влияние.

В этом контексте весьма примечательно, что когда президент Обама в январе этого года посетил королевство, чтобы принять участие в похоронах покойного короля Аблаллы, король Салман, в явное нарушение дипломатического протокола, прервал встречу и оставил американского президента, его жену и сопровождавшего их офицера дожидаться в одиночестве, пока он совершит полуденную молитву. Американские СМИ ничего не сообщали об этом инциденте, и лишь катарская телевизионная компания «Аль-Джазира» опубликовала репортаж о нанесенном оскорблении.

Следующим актом демонстрации отчужденности стало то, что король Салман пренебрег приглашением Обамы принять участие в международном саммите по вопросам безопасности в Кэмп-Дэвиде.

Как следует из отдельных неофициальных сообщений, в связи с новой ситуацией саудовские дипломаты уже получили распоряжение ограничить свои контакты с американскими коллегами, сведя их к необходимому минимуму. Кроме того, королевство уже начало искать альтернативу США в качестве основного партнера в нефтяной сфере и главного поставщика вооружений для своих вооруженных сил, обратив, в частности, свое особо пристальное внимание на Россию и Китай.

Группа афганских бизнесменов заявила, что правительство не смогло разрешить таможенные сложности с экспортом свежих овощей и фруктов в Пакистан.

Экспортёры заявили, что на границе были подняты таможенные пошлины. Вдобавок к этому пограничные службы намеренно задерживают на границе скоропортящиеся овощи и фрукты с целью получения взятки за оперативность, сообщает Национальное телевидение Афганистана со ссылкой на слова предпринимателей.

По имеющимся данным, таможенные сборы увеличились в два или даже три раза. Торгово-промышленная палата Афганистана оценила потери страны за текущий год из-за проблем на пакистанской таможне в 200 млн. долларов.

Торговый атташе Афганистана в Хайбер Пахтунхве (пакистанской провинции, через которую проходит основная часть экспорта из Афганистана в Пакистан) Мирвайс Юсуфзай заявил, что неоднократно доносил информацию о нарушениях на таможне до афганских и пакистанских властей, но это ни к чему не привело. В то же время представитель министерства торговли и промышленности ИРА Мусафир Коканди пообещал, что вопрос будет решён в самое ближайшее время.

Напомним, что уже в течение нескольких лет афганские предприниматели жалуются на проблемы с экспортом скоропортящихся товаров в Пакистан и транзитом через территорию этой страны, приводящие к значительным убыткам.

В провинции Нангархар при поддержке Японии реализуется глобальный проект по озеленению.

В прошлый понедельник глава японской программы «Зелёная Земля» доктор Накамура, посол Японии в Афганистане, министры сельского хозяйства и восстановления и развития села ИРА обсудили реализацию программы. Они пришли к выводу, что за последние 11 лет экологическая ситуация в пустыне Гамбири уезда Шева существенно улучшилась, передаёт Национальное телевидение Афганистана.

На орошаемых территориях уже начато выращивание цитрусовых, гранатов, абрикос, персиков и других фруктов, Глобальной целью программы является превращение 16,5 тысяч гектаров пустошей в плодородные почвы и молодые леса, что позволит предоставить новые благоприятные для сельского хозяйства участки более чем шестистам тысячам жителей ИРА.

Как заявил министр восстановления и развития села Насир Дюррани, в течение ближайших пяти лет Япония реализует аналогичные проекты в ещё шести провинциях страны. Напомним, что Япония является одним из главных финансовых доноров Афганистана: за последние 11 лет эта страна вложила в афганскую экономику более 5,5 млрд. долларов.

По данным министерства сельского хозяйства, ирригации и животноводства ИРА, после строительства на территории провинции Фарах большого количества теплиц производство свежих овощей существенно выросло.

Ранее в провинции на 3,3 тысячах гектаров были построены тепличные комплексы общей стоимостью 22 млн. долларов. По данным министерства, с каждых 800 квадратных метров теперь собирают около 1 тонны овощей. До 80% продукции экспортируется в соседние провинции. В этом году совокупный доход владельцев теплиц составит около 10 млн. долларов, сообщил спикер министерства Лотфулла Рашид Национальному телевидению Афганистана.

Для развития отрасли министерство также планирует организовать обучающие семинары для работников теплиц. Напомним, что большая часть афганского населения занята в сельскохозяйственном секторе, однако, несмотря на это, население страдает от недоедания и безработицы.

Переговоры между правительством Афганистана и Движением Талибан Афганистана

Наталья Замараева

В начале июля 2015 г., в рамках обязательств по обеспечению возглавляемого Афганистаном внутриафганского процесса мира и примирения, Пакистан гостеприимно принимал встречу представителей правительства Афганистана и Движения Талибан Афганистана (ДТА). Она состоялась в историческом местечке Мюрри, недалеко от Исламабада. В качестве наблюдателей на ней присутствовали Китай и США.

В отличие от проведенных в прежние годы встреч, это был первый раунд переговоров, когда его участники (по заявлению МИД Пакистана) были наделены официальными полномочиями. Исламабад назвал их «прорывными». Медиатором выступил Секретарь Министерства иностранных дел Айзаз Ахмед Чодри.

Хекмат Халил Карзай – заместитель министра иностранных дел, возглавлял афганскую делегацию, в которую входили представители Высшего совета мира, советники президента Афганистана и глава исполнительной власти. Иными словами, были представлены все основные политические группы.

Делегация Движения Талибан Афганистана (ДТА, три человека, долгое время не были озвучены их имена) была представлена Катарским офисом и Политической Шурой. Немногим позднее в пакистанской прессе появилась информация, что интересы талибов представляли ??Маулви Джалиль, Кари Дин Мухаммад и др. Но официально их имена не были названы. Состав делегации свидетельствовал о том, что талибы стремились сохранить взаимосвязь между различными группировками боевиков, действующих как на территории Афганистана, так и за пределами страны.

Таким образом, на переговорах ДТА был признан в качестве политического субъекта Афганистана.

Стороны выразили намерение принести мир в Афганистан и в регион, и подтвердили необходимость разработки мер по укреплению доверия.

Встреча в Мюрри рассматривалась (в Афганистане, Пакистане, в международном сообществе) в качестве важного первого шага на пути к политическому урегулированию в регионе АфПака. Это эквивалентно поступательному движению навстречу друг другу идеологических противников, отстаивавших свои убеждения и власть с оружием в руках – талибов и официальной администрации Кабула со времени ввода войск США в сентябре 2001 г. и последовавшего падения режима талибов в Афганистане (1996 – 2001 гг.).

Потребовались месяцы усилий, чтобы убедить талибов сесть за стол переговоров. В прошлые годы предпринимались попытки проведения подобных встреч. В 2012 г. США планировали организовать первый раунд в Катаре. Но тогдашний президент Афганистана Хамид Карзай отказался. Талибы вывесили афганский флаг у дверей своего офиса, и Карзай расценил это жест как демонстрацию на заявку формирования параллельного правительства Афганистана – правительства в изгнании. В те дни Исламабад поддержал Кабул, так как посчитал, что и его обошли на планировавшихся переговорах в Дохе.

В 2015 г. политическая ситуация в регионе изменилась. В декабре 2014 г. в связи с завершением боевой миссии из Афганистана был выведен основной контингент коалиционных войск США/НАТО. За мирный процесс в Афганистане «взялись» региональные игроки. В мае с.г. диалог при посредничестве Пакистана был проведен в китайском Урумчи. Но в те дни пресс-секретарь талибов Муджахид Забиулла дистанцировался от встречи, заявив, что только Политическая комиссия талибов – единственный уполномоченный орган вести подобные переговоры.

Месяцем позже неформальная встреча состоялась в Осло. Все переговоры в Дубае, Китае и Норвегии и других местах имели место, но, по заявлениям пресс-службы ДТА, выступавшие от имени талибов не имели официального разрешения руководства Движения.

Переговоры в Мюрри прошли на фоне наступления талибов (в южных, восточных и центральных провинциях Афганистана, ряда терактов, включая нападение 22 июня 2015 г. на здание парламента в Кабуле), а также возросшей напряженности в пакистано-афганских отношениях в силу ряда обстоятельств.

В июле Исламабад позиционировал дистанцированность от встречи в Мюрри, оставлял за собой только роль устроителя, подчеркивая независимое стремление сторон сесть за стол переговоров.

Но, забегая вперед, подчеркнем, что Исламабад – первый, кто получил основной бонус. За считанные часы до открытия 9 июля 2015 г. саммита 2015 г. Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), в повестке дня которого значился пункт о долгосрочном присоединении Индии и Пакистана, военно-гражданский истеблишмент Пакистана продемонстрировал миру:

авторство процесса примирения в регионе АфПака, одобрив политическую основу для его продвижения;

гибкость и умение «усадить» за стол переговоров непримиримых в прошлом противников, которые на протяжении тринадцати лет вели вооруженную борьбу на уничтожение;

«нейтрализацию» жесткой критики оппозиционного Кабула в адрес президента Афганистана А. Гани (имеется в виду инициированная им стратегия на примирение с Пакистаном и подписанное в мае 2015 г. Соглашения между разведывательными агентствами – Межвидовой войсковой разведкой Пакистана (ISI) и Национальным управлением безопасности Афганистана (NDS));

«нейтрализацию» обвинений Нью-Дели в поддержке Исламабадом террористов. Более того, в кулуарах ШОС премьер-министр Пакистана Миан Мухаммад Наваз Шариф официально вручил, и премьер-министр Индии Нарендра Моди принял официальное приглашение на саммит СААРК-2016, который будет проходить в Исламабаде. Следует напомнить о напряженных отношениях между соседними странами. В 2014 – 2015 г. отмечены боестолкновения на Линии огня и Рабочей границе в Кашмире;

ослабить влияние ДТА на Движение талибан Пакистана, которое воюет против федеральной власти.

Дипломатия Пакистана сумела организовать и мировую прессу, подготовить общественное мнение в дни проведения переговоров в Мюрри, которые получили поддержку на международном уровне и в ООН.

МИД Пакистана навязчиво подчеркивал, что играл роль только посредника. Но сам факт организации переговоров уполномоченных лиц свидетельствует о прочных и доверительных контактах Исламабада с руководством ДТА и степени его влияния на Движение. Учитывая, что в принятии политических решений Пакистана в афганском вопросе в значительной степени доминируют военные, они и в дальнейшем будут «использовать» талибов в качестве управления Афганистаном, оказывать косвенное влияние на формирование правящей политической элиты в Афганистане, формирование ее позиций в регионе, отвечавших интересам Исламабада.

Участники переговоров в Мюрри согласились на следующий раунд после окончания месяца Рамадан, что подтверждает их заинтересованность продолжать процесс урегулирования.

Несколько дней спустя после переговоров в Мюрри в пакистанской газете TheNation появилась информация, в которой подтверждалось, что лидер афганских талибов мулла Мухаммад Омар (эмир Исламского Эмирата Афганистан, 1996 – 2001 гг.) удовлетворен посредничеством Пакистана. Одновременно было подчеркнуто, что «обязательным остается священный джихад, чтобы освободить нашу любимую родину и восстановить исламскую систему».

23 июля-- Реализация инициативы о совместном строительстве экономического пояса Шелкового пути создаст дополнительные условия для совместного развития, будет способствовать стабильности и процветанию в регионе, и Таджикистан готов всецело поддержать этот проект. Об этом заявил в четверг в Пекине министр иностранных дел Республики Таджикистан Сироджидин Аслов.

Выступая с докладом в Академии общественных наук Китая, С. Аслов отметил, что претворение в жизнь указанной стратегии "открывает перед нами дополнительные возможности для развития собственных экономик и укрепления экономических связей с Китаем и с Европой".

При этом, по его мнению, реальная возможность создания транспортных коридоров, ведущих из Китая через Таджикистан в Афганистан и к государствам Персидского залива, выгодно Китаю и отвечает стремлению Таджикистана диверсифицировать транспортные коммуникации.

Глава МИД Таджикистана также сообщил, что Таджикистан -- один из учредителей Азиатского банка инфраструктурных инвестиций. Руководство страны уделяет пристальное внимание интенсивному развитию сети внутренних и международных автомобильных и железных дорог.

"С участием китайских компаний за последние пять лет нам удалось построить около двух тысяч километров современных автомобильных дорог. Серьезно рассматривается строительство железной дороги, соединяющей Китай с Таджикистаном и другими странами Центральной Азии с выходом на Персидский залив," -- отметил он.

С. Аслов выразил уверенность в том, что экономический пояс Шелкового пути принесет ощутимую пользу всем его участникам, станет моделью сотрудничества и приведет регион к экономическому процветанию и активному развитию. ( Синьхуа)

Министерство сельского хозяйства, ирригации и животноводства ИРА приняло решение раздать посевной материал шафрана крестьянам всех 34 афганских провинций и провести для желающих обучающие семинары.

Пресс-секретарь министерства Лотфулла Рашид сообщил, что министерство рассчитывает на существенное увеличение производства дорогостоящей пряности с тем, чтобы начать экспортировать шафран в Европу, передаёт Национальное телевидение Афганистана.

Продавцы и производители шафрана приветствовали решение министерства, отметив, что в прошлом году в стране было произведено около 4 т. шафрана. Кроме того, министерство планирует помочь крестьянам сельскохозяйственной техникой для автоматизации сбора.

Напомним, что в 2015 году афганский шафран в третий раз был признан лучшим в мире Международным институтом вкуса и качества.

Новосибирский филиал ПГК увеличил перевозку грузов на платформах по ЗСЖД

В первом полугодии 2015 года Новосибирский филиал АО "Первая Грузовая Компания" (ПГК) перевез по Западно-Сибирской железной дороге (ЗCЖД) более 65 тыс. тонн грузов на платформах, на 38% увеличив аналогичные показатели прошлого года. Грузооборот в данном сегменте увеличился на 37% и составил более 130 млн т-км. Доля ПГК в общем объёме перевозок грузов на платформах по ЗСЖД увеличилась с 14% до 16%.

Увеличение производственных показателей обусловлено эффективным планированием объёмов перевозок специалистами филиала, своевременной подачей подвижного состава к местам погрузки, а также с ростом объемов поставки железнодорожных рельсов предприятиям ОАО "РЖД".

Основную номенклатуру перевозок составили железобетонные изделия, железнодорожные рельсы, лес и пиломатериалы.

Грузы следовали со станций Кузбасского, Алтайского и Омского регионов ЗСЖД грузополучателям в пределах РФ и на экспорт - в Китай и Афганистан.

Ближний Восток: слова и дела американских «демократов»

Виктор Михин

Мировые средства массовой информации неоднократно обращали внимание на тот факт, что одной из главных черт американской как внутренней, так и внешней политики является обычная демагогия. Особенно характерна такая демагогическая политика для американской дипломатии на Ближнем Востоке. В этом можно убедиться, просто сравнив слова и дела нынешнего президента США Б. Обамы.

Выступая с очередным посланием Конгрессу «О положении в стране», американский президент, касаясь ситуации в регионе Ближнего Востока, безапелляционно заявил: «Вместо того чтобы отправлять за рубеж крупные контингенты сухопутных войск, мы вступаем в партнерство с многочисленными странами от Южной Азии до Северной Африки, лишая покоя террористов, угрожающих Америке. В Ираке и Сирии благодаря американскому лидерству, и в том числе нашей военной мощи, удалось остановить наступление ИГИЛ». Кроме улыбки этот демагогический пассаж не вызывает ничего. Достаточно почитать последние новости, чтобы понять как Вашингтон «эффективно сражается» и добивается победы над ИГИЛ. И, кроме того, именно Соединенные Штаты приложили свою руку к созданию таких террористических организаций, как Аль-Каида и ИГИЛ.

Вот общеизвестный, но весьма красноречивый факт: 27 мая 2013 года в Сирию через Турцию тайно проник американский сенатор-республиканец Джон Маккейн, который встретился на территории мятежников с главой генштаба так называемой Свободной сирийской армии (ССА) Салимом Идрисом, а также другими лидерами вооруженных группировок. Тогда ССА еще состояла в союзнических отношениях с Аль-Каидой, представителями которой являлись ИГИЛ и «Джебха Ан-Нусра». Все эти группировки получали прямую поддержку от США, Франции, Турции и других государств. Вскоре 13 наиболее успешных группировок ССА по приказу американских советников вышли из состава оппозиционной коалиции и создали отдельный фронт, названный ими «Исламская коалиция» и возглавленный группировкой «Джебха Ан-Нусра» – филиалом Аль-Каиды в Сирии.

А позже случилось еще более невероятное событие: другой филиал Аль-Каиды – ИГИЛ отказался подчиняться лидеру Айману Аз-Завахири и начал вести самостоятельную политику, которая вылилась в провозглашение 29 июня 2014 года «халифата» на территориях захваченных ими областей Сирии и Ирака. До сих пор Пентагон только имитирует борьбу с ИГИЛ, которое получило новое название «Исламское государство», нередко сбрасывая бомбы на пустынные районы Сирии и Ирака. По крайней мере, в последнее время в американской прессе нет даже данных о потерях террористов, о чем ранее она победоносно сообщала американским налогоплательщикам.

В этом нет ничего удивительного, если почитать ряд американских документов на эту тему. Например, в интервью аргентинскому изданию основатель WikiLeaks Джулиан Ассанж продемонстрировал ряд секретных документов, согласно которым Белый дом имел прямое отношение к созданию ИГИЛ, «уничтожению цивилизаций в Ираке и Сирии» и государственному перевороту на Украине. Среди документов – дипломатические телеграммы, которые показывают, что условия для войны на Ближнем Востоке были созданы в Государственном департаменте и Министерстве обороны США, а также ЦРУ. В тексте телеграмм присутствуют доказательства спонсирования ИГИЛ со стороны Соединенных Штатов в борьбе против сирийского президента Башара Асада. Дж. Ассанж утверждает, что цель американцев — контролировать нефтяные месторождения и окружить Иран, чтобы укрепить свое геополитическое положение. По его информации, Вашингтон решил создать опасную террористическую организацию, чтобы сделать еще одну попытку подчинить все правительства в регионе.

А вот другой пассаж из послания Б. Обамы Конгрессу, на котором хотелось бы остановиться подробнее: «Во-вторых, мы демонстрируем силу американского влияния и дипломатии. Мы придерживаемся принципа, что большие страны не должны запугивать маленькие».

Видимо, поэтому в каждой арабской стране Персидского залива расположены огромные военные базы, на которых без устали «трудятся» советники Пентагона и ЦРУ, пристально наблюдая и контролируя поведение местных правителей. Достаточно сказать, что только недавно при помощи таких советников произошла смена эмиров в Катаре, когда на смену своему еще не старому, но потерявшему «американский нюх» отцу пришел его сын Тамим бин Хамад бин Халифа Аль Тани. Следует сказать, что новый катарский правитель, всего 35 лет от роду, не имеет достаточного опыта управления своей страной в столь сложном регионе, и поэтому весьма прислушивается к поучениям Вашингтона и своих многочисленных американских советников.

Кстати, эти советники весьма удобно расположились на базе Аль-Адид. Другое название этой американской военной базы, расположенной на западе катарской столицы Дохи, — аэродром Абу Нахле. По сути, Аль-Адид является базой коалиции прозападных сил в Персидском заливе. Еще одним важным фактом является то, что в 2003 году в катарский Аль-Адид из военно-воздушной базы Мольк-Султан в Саудовской Аравии был переведен американский центр по подготовке воздушных операций на Ближнем Востоке. Во время войны американцев в Ираке и Афганистане эта база превратилась в командный и вспомогательный центр сил коалиции.

17 июля 2012 года журнал The Wall Street в одной из своих статей, посвященных новому американскому ракетному радару в Катаре, написал: «Данная радарная станция должна совершенствовать систему ракетной обороны, рассчитанной для защиты интересов США и их союзников». Сообщение о создании американского ракетного радара в неком засекреченном месте в Катаре является еще одним доказательством того, что внешняя политика Вашингтона проводит милитаристскую стратегию, представляющую угрозу безопасности всего региона, ведь в последние годы США активно увеличивают число своих военных баз на Ближнем Востоке и особенно в Персидском заливе.

Всего же в регионе Персидского залива, где, напомним, расположены весьма небольшие эмираты, численность американских войск составляет приблизительно 40 тысяч человек: 7500 – в Катаре, 5000 – в Бахрейне, около 3000 – в Объединенных Арабских Эмиратах и еще несколько меньшее число в Саудовской Аравии и Омане. В целом в местах отсутствия каких-либо военных действий 235 тысяч американских солдат несут службу за пределами своего государства и 175 тысяч сосредоточены на базах в Европе, Азии и Персидском заливе. «Поддержанием мира в регионах» занимается порядка 11% личного состава армии США.

Новым свидетельством демагогии Вашингтона стали итоги только что состоявшегося телефонного разговора между президентом США Бараком Обамой и королем Саудовской Аравии Салман бен Абдель Азиз Аль Саудом, в котором оба лидера заявили о том, что «военный конфликт в Йемене должен быть решен как можно быстрее». Но ведь именно Эр-Рияд неспровоцированно напал на Йемен, ежедневно бомбит мирные города, деревни и поселки, в связи с чем растет число погибших мирных жителей Йемена, вина которых только в том, что «саудовскому волку хочется есть».

Однако не стоит забывать, что многочисленные американские советники на военных базах обучают, направляют саудовских летчиков, осуществляют ремонт и профилактику самолетов, проводят логистику и передают данные на бомбардировку объектов в Йемене. Сама же американская пресса писала, что разведданные саудовским летчикам передаются с американских спутников. Если к этому добавить, что все склады забиты под завязку американским вооружением, то становятся все отчетливее слова и дела Вашингтонской администрации «об отсутствии давления больших и, вполне естественно, сильных в военном отношении стран над своими маленькими соседями». Почему-то в Вашингтоне не вспоминают как несколько лет тому назад, когда начались волнения в Бахрейне, большая Саудовская Аравия моментально ввела свои войска в этот маленький по размерам и численности населения эмират. Почему-то не слышны и голоса американских демократов об этом вопиющем нарушении самих основ международных законов, в частности прав человека.

Вполне очевидно, что агрессивная политика вашингтонской администрации на Ближнем Востоке, и в частности в регионе Персидского залива, нацелена на реализацию долгосрочных целей в плане политики, экономики и стратегии. Американский президент-демократ Барак Обама, который в начале присутствия на политической сцене этой страны выражал собственную точку зрения по ближневосточным проблемам более сдержанно, нежели его предшественник, своими дальнейшими действиями продемонстрировал, что в этом вопросе он следует стратегии и принципам внешней политики своего поколения американских лидеров. И демагогия валяется не последним средством для оправдания перед международным сообществом агрессивной политики нынешних властителей Белого дома.

По данным пресс-службы 13-ой международной выставки оборудования для кухонь, бань и бассейнов, за последние два дня выставку посетили три зарубежные торговые делегации из Швейцарии, Бельгии и Италии. Члены этих делегаций провели переговоры с иранскими производителями и ознакомились с их продукцией. Высокое качество кухонного оборудования иранского производства произвело на них большое впечатление, и они проявили заинтересованность в расширении торговли названным оборудовании. В результате, подписано несколько соответствующих контрактов, и в ближайшее время продукция иранских производителей начнет поступать на новые экспортные рынки в европейских странах.

Внимание представителей западных стран привлекли бытовое и промышленное кухонное оборудование, посудомоечная техника, вентиляционные установки для кухонь, осветительные системы, кухонная мебель, оборудование для предприятий общественного питания иранского производства, и они изъявили желание наладить тесное сотрудничество с иранскими производителями перечисленной продукции.

В названной выставке принимают участие более 200 компаний и производственных предприятий. При этом оборудование для кухонь, бань и бассейнов иранского производства экспортируется в самые разные страны, в том числе в Ирак, Афганистан, Таджикистан, Армению, Азербайджан, а также в некоторые страны Африки и Латинской Америки. Помимо иранских компаний свою продукцию на выставке представляют зарубежные компании из таких стран, как Южная Корея, Турция, Финляндия, Китай, Франция, Италия, Германия, Бразилия, Испания и Голландия.

Работа 13-ой международной выставки оборудования для кухонь, бань и бассейнов, которая проводится в Тегеранском выставочном центре, продолжится до 23 июля включительно.

Администрация США заканчивает разработку законопроекта по закрытию тюрьмы на базе в Гуантанамо на Кубе, где содержатся подозреваемые в терроризме, сообщил пресс-секретарь Белого дома Джош Эрнест.

"Администрация находится на финальном этапе разработки проекта плана по переводу узников из Гуантанамо и готовится представить его в конгресс", — заявил Эрнест на брифинге.

В то же время он не уточнил сроков внесения документа.

Тюрьма Гуантанамо была образована в 2002 году после терактов 11 сентября и начала операции США в Афганистане против "Аль-Каиды" и талибов. За прошедшие годы в ней содержались сотни людей из многих стран, которых американские спецслужбы обвиняют в причастности к терроризму. В настоящее время там содержатся 116 человек.

Вступив в должность в 2009 году, президент Барак Обама распорядился ликвидировать тюрьму, однако это так и не было сделано. Администрация регулярно обращается в конгресс с просьбой поддержать это решение.

Несмотря на планы по закрытию тюрьмы в Гуантанамо, Вашингтон не намерен закрывать там свою военную базу. США арендуют базу в Гуантанамо с 1903 года, расторжение бессрочного договора аренды возможно лишь по соглашению обеих сторон. Ежегодно США отправляют Кубе чек на 3,4 тысячи долларов за аренду базы, но кубинские власти отказываются принимать эти деньги, поскольку считают, что американские военные должны покинуть остров.

В провинции Джаузджан при финансовой поддержке Индии будет построена фабрика по производству ковров.

Соответствующее соглашение с центром профессиональной подготовки Индии было подписано министром труда и социальных вопросов ИРА Насрин Орьяхель. Проект стоимостью 12,5 млн. долларов планируется завершить в течение ближайших восьми месяцев, цитирует её выступление на торжественной церемонии информационное агентство «Пажвок».

На фабрике смогут работать около 270 человек, причём не менее 35% из них будут женщинами. Как сообщила министр, в настоящее время также ведутся переговоры с Ираном, Катаром и Саудовской Аравией о возможности продажи в этих странах афганских ковров.

Напомним, что около полугода назад производители ковров провинции Джаузджан заявили о катастрофическом падении цен на свою продукцию, из-за которого многие рабочие были вынуждены уйти из профессии. Положение данной индустрии Афганистана также ухудшается из-за контрабанды ковров в соседний Пакистан, который впоследствии перепродаёт ковровые изделия на международном рынке как собственные.

В провинциях Тахар и Кундуз собран хороший урожай арбузов, сообщают официальные источники.

Продавцы и покупатели отмечают, что в провинциях выращивается три сорта особенно сладких и вкусных арбузов — «Кандак», «Андулак» и «Вран Калайи». В текущем году в провинции Кундуз под арбузы было отведено более 9 тысяч гектаров по сравнению с 7,5 тысячами в прошлом году. Кроме того, благоприятный климат и низкая активность вредителей позволили существенно увеличить урожайность по сравнению с прошлым годом: с одного гектара собирают около 2,5 тысяч арбузов. В результате за последние два года производство арбузов в провинции удвоилось, передаёт информационное агентство «Пажвок».

Отметим, что в провинции Тахар выращивание арбузов является частью традиционной культуры. В разгар сезона в провинции даже устраивается фестиваль арбузов. Фрукты экспортируются не только в другие провинции страны, но и в соседние страны, в частности, в Пакистан.

Новый комплекс зданий для афганского парламента планируется достроить в течение ближайших пяти месяцев, сообщают официальные источники в Кабуле.

Строительство финансируется правительством Индии, сообщил министр городского развития ИРА. Саид Садат Мансур Надери посетил место строительства вместе с послом Индии в Афганистане.

Проект состоит из четырёх секций — A, B, C, D. В первой из них будет располагаться главный зал заседаний Волуси Джирги. Во второй разместятся два зала для заседаний, столовые и библиотека с компьютерной комнатой, в третьей — парламентские комиссии. Кроме того, в комплексе зданий предусмотрены мечеть, гостиница и квартиры для депутатов, передаёт радиостанция «Салам Ватандар».

Вышеперечисленные объекты будут построены на площади более 40 гектаров, что в пять раз больше, чем территория нынешнего парламента ИРА. Стоимость проекта составит около 220 млн. долларов.

В понедельник, 20 июля, Египту переданы первые самолеты «Рафаль» по контракту на поставку 24 боевых машин. Торжественная церемония передачи 3 самолетов прошла на базе французских ВВС в Истре, на юге страны. Это первые экземпляры, поставленные по контрактам на экспорт «Рафалей» после десятилетия неудачных попыток Франции продать за рубеж боевой самолет компании Dassault Aviation.

Во вторник, 21 июля, французские боевые самолеты вылетят в Каир, где поступят на вооружение египетских ВВС. Контракт на покупку 24 французских «Рафалей» Египет заключил в феврале 2015 года, став первой страной, купившей эти боевые машины у Франции.

«Рафаль» был принят на вооружение французских ВВС еще в 2004 году, использовался в военных операциях в Афганистане и Ливии. Французская армия заказала 180 этих машин, 137 уже приняты на вооружение. Три «Рафаля», переданные Египту, взяты из партии, предназначенной для ВВС Франции. До конца года концерн Dassault соберет еще 3 машины специально для египетских ВВС.

В течение 10 лет Франции не удавалось найти зарубежных покупателей для современного боевого самолета компании Dassault. Переговоры по шести крупным контрактам закончились безрезультатно. Первой страной, купившей «Рафали» у Франции, в феврале 2015 года стал Египет, заказавший 24 машины. В начале июня Катар заключил договор на покупку 24 «Рафалей». В апреле о решении купить 36 самолетов концерна Dassault сообщила Индия: переговоры по этому контракту должны завершиться до конца лета, — сообщал министр обороны Франции Жан-Ив Ле Дриан.

Потенциальными покупателями «Рафалей» во Франции считают Объединенные арабские эмираты, которые намерены найти замену 60 устаревшим французским «Миражам-2000-9», а также Малайзия, которая готовится объявить конкурс на покупку 16 боевых самолетов.

Три итальянских корабля во вторник провели в Средиземном море операцию по спасению более 400 мигрантов, сообщили представители береговой охраны Италии.

По информации агентства Рейтер, спасательная операция стала частью инициированной Евросоюзом программы по спасению мигрантов "Тритон" и была проведена в 56 километрах от берегов Ливии. На борту четырех лодок находились 414 человек, в том числе четыре новорожденных и один маленький ребенок.

По данным ООН не менее 137 тысяч мигрантов и беженцев прибыли в Европу по Средиземному морю за первую половину 2015 года. В 2015 году приток беженцев и мигрантов в Европу увеличился на 83% по сравнению с прошлым годом. Треть прибывающих в Грецию и Италию мигрантов — сирийцы. За ними по численности следуют жители Афганистана и Эритреи. Большинство людей, прибывающих в Европу по морю, — это беженцы, ищущие защиты от войны и преследований.

По итогам января-июня 2015 г., объем внешней торговли Синьцзян-Уйгурского автономного района с Россией достиг 2 млрд юаней ($326 млн). Это на 40,5% больше, чем за январь-июнь 2014 г., сообщило таможенное ведомство региона.

За первые шесть месяцев текущего года внешнеторговый оборот Синьцзяна превысил 43,19 млрд юаней ($7,05 млрд). Он сократился на 28,9% в годовом сопоставлении. Так, экспорт региона составил 36,95 млрд юаней со снижением на 31,1%, а импорт – 6,23 млрд юней с падением на 12,1%. В частности, объем экспорта Синьцзяна в Пакистан вырос на 25% относительно уровня января-июня 2014 г., в Иран – на 74,4%, в Афганистан – 43,8%.

Напомним, что по итогам января-июня 2015 г., объем внешней торговли Китая достиг 11,53 трлн юаней ($1,89 трлн). Это на 6,9% меньше, чем за январь-июнь 2014 г. За первую половину 2015 года экспорт Китая составил 6,57 трлн юаней с приростом на 0,9%, а импорт – 4,96 трлн юаней с сокращением на 15,5%. В частности, за январь-июнь текущего года объем торговли КНР с США увеличился на 4%, со странами АСЕАН – на 1,6%, а с Индией – на 1,1%.

СУАР И РОССИЯ АКТИВНО ТОРГУЮТ

По данным таможни Урумчи, в первом полугодии 2015 года между Синьцзян-Уйгурским автономным районов и Россией общий внешнеторговый оборот СУАР составил 43 млрд. 192 млн. юаней, что на 28,9% меньше, чем в АППГ, однако, объём двусторонней торговли между Синьцзяном и Россией достиг 2 млрд. юаней, что на 40,5% больше, чем в первом полугодии 2014 года. В то же время вырос объём экспорта Синьцзяна в Пакистан, Иран и Афганистан соответственно на 25% 74,4% и 43,8%.

Кроме того, отмечается рост внешней торговли в особых зонах таможенного контроля Синьцзяна с июля 2014 года. В частности, оборот в комплексной беспошлинной зоне Алашанькоу в июне этого года достиг 1,94 млрд. долларов США, грузооборот - 470,6 тыс. тонн.

Напомним, в первом полугодии 2015 года внешнеторговый оборот КНР сократился на 6,9% и составил 1,89 трлн. долл. Однако, грузооборот железнодорожных перевозок из России в Китай существенно вырос.

Накануне с визитом в Кабул прибыл председатель Объединённого комитета начальников штабов ВС США генерал Мартин Демпси. Генерала принял президент Ашраф Гани, обсудивший с ним проблему «Исламского государства».

На встрече с афганским лидером Демпси охарактеризовал деятельность ИГ, относительно недавно начавшего расширять своё влияние на территории ИРА, как межрегиональную террористическую угрозу, соответственно требующую противодействия на межрегиональном уровне.

Как передаёт информационное агентство «Пажвок», в ходе переговоров Ашраф Гани выразил надежду на то, что его страна сможет сделать значимый вклад в борьбу с терроризмом в сотрудничестве с НАТО.

Кроме того, президент упомянул о том, что другие страны, в том числе Россия, Китай и Иран, также обеспокоены проблемой «Исламского государства», и Афганистан может сыграть роль посредника в деле налаживания взаимодействия в рамках программы борьбы с общим врагом.

Также стороны обсудили более общие вопросы развития отношений между Кабулом и Вашингтоном и перспективу дальнейшей поддержки афганских правоохранительных органов со стороны США.

Венгерская армия завершила строительство первого пробного 175-метрового отрезка забора на границе с Сербией, который призван остановить поток нелегальных иммигрантов, сообщает в понедельник англоязычный венгерский бюллетень Hungary Matters.

Возведение данной секции стартовало в минувший понедельник с привлечением 43 солдат, на созданном отрезке протестировали четыре различные защитные технологии, включая используемую НАТО армированную колючую проволоку, добавляется в публикации.

Ранее глава Минобороны Венгрии Чаба Хенде заявлял, что ограждение протяженностью 175 километров планируется полностью возвести к 30 ноября этого года. В субботу пограничники остановили рекордную группу иммигрантов в более чем 1,3 тысячи человек, среди которых было больше 200 детей, сообщала полиция, отмечает издание.

В совместном заявлении Минобороны и МВД Венгрии говорится, что в среднем 1 тысяча нелегальных иммигрантов попадает в Европу каждый день через сербско-венгерскую границу. Из 78 тысяч 190 нелегальных иммигрантов, зарегистрированных в этом году, 77 тысяч 600 прибыли через Сербию.

Министр иностранных дел Венгрии Петер Сийярто заявил 17 июня, что МВД дан приказ подготовиться к строительству 4-метрового забора на 175-километровой границе Венгрии и Сербии. Решение вызвало резкую критику со стороны правительства Сербии.

Парламент Венгрии одобрил законопроект, обеспечивающий правовую базу для возведения забора на сербской границе в рамках ужесточения миграционной политики. Законопроект также предусматривает сокращение сроков рассмотрения заявок на предоставление убежища и позволяет Будапешту отказывать в приеме беженцев из Сирии, Афганистана и Ирака, если они прибыли в Венгрию транзитом через страны, не испытывающие проблем с безопасностью.

Агентство ООН по делам беженцев (UNHCR) выразило озабоченность планами Будапешта, отметив, что они могут иметь "фатальные последствия" для беженцев.

Министерство транспорта и гражданской авиации Афганистана объявило о прекращении лицензий 60 транспортных компаний.

Как заявил спикер министерства Хекматулла Каваниш, компании, лицензии которых были отозваны. Не платили налоги и допускали другие нарушения закона в ходе своей деятельности. Он также заявил, что решение было принято в рамках реформы транспортной системы страны, сообщает информационное агентство «Пажвок».

Высокопоставленный чиновник не стал называть компании, чьи лицензии были отозваны. Отметим, что в Афганистане работает более тысячи лицензированных транспортных компаний.

Иранская нефть и газ после Венского соглашения

Игорь Панкратенко,

Среди части иранских бизнесменов и в международных околоделовых кругах после подписания «Венского пакта» − итогового Соглашения по ядерной программе – слухи бродят один фантастичнее другого. Кто-то ожидает ливня инвестиций в экономику и огромной очереди из иностранных бизнесменов, ожидающих раздачи кусочков рынка. Кто-то говорит об обрушении цен на нефть и газ. И все это – и позитивное, и негативное – должно, по мнению комментаторов, произойти буквально со дня на день…

Легкая истерия в прогнозах возникает из-за убежденности, что до Вены Тегеран находился в глухой изоляции, будучи полностью отрезан от мировой экономики. Что в корне неверно, поскольку даже на пике санкций ни Вашингтону, ни комиссарам Евросоюза изолировать иранский бизнес от остального мира не удавалось. «Двойной удар», нанесенный по Исламской республике в 2012 году − эмбарго на поставки нефти и отключение Ирана от SWIFT – конечно, серьезно повлиял на возможности Тегерана во внешнеэкономической деятельности. Но и полной изоляции не случилось.

Действительно, к концу 2014 года подавляющее большинство иранских государственных и частных банков оказались отрезанными от европейских и американских финансовых систем и, соответственно, имели минимальные возможности по покупке долларов США и евро для проведения внешнеторговых сделок. Но вместе с тем в этот период Тегеран и его торговые партнеры начали активно применять схемы расчетов без доллара и евро. Резко возросла трансграничная торговля Ирана с Турцией, Ираком, Афганистаном и Пакистаном. В страну потоком шли китайские мобильники, пакистанские сигареты и южнокорейская бытовая техника. Города южного Ирака восстанавливались иранскими строительными материалами. Корпорация Маджид аль-Футтайн возводила гипермаркет в западной части Тегерана.

Ни о какой полной экономической изоляции даже на пике санкций речь не шла, свидетельством чему были совместные проекты иранцев с китайским, индийским, южнокорейским и вообще иностранным бизнесом. Это совершенно необходимо учитывать для дальнейшего разговора – дверь в Иран никогда не была закрыта полностью. «Венский пакт» лишь чуть шире приоткрыл ее. Но значит ли это, что сейчас у порога этой двери начнется ажиотаж? Вряд ли.

И вот почему. Огромный рынок – почти 81 миллион населения, большинство из которых молоды, а значит, по западным стандартам, являются просто «идеальными потребителями» − без всякого сомнения лакомый кусок. Иностранные компании, занятые продажами, от сетей быстрого питания до мобильных телефонов, от бытовой техники до лекарственных препаратов, уже готовят презентации расширения присутствия на иранском рынке и подсчитывают возможные прибыли. Что же касается более «серьезных» отраслей экономики, инвестиций в промышленность и энергетику, то здесь все обстоит далеко не так однозначно.

Новые и старые опасения иностранных инвесторов

«Венский пакт» крупный международный бизнес оценил именно таким образом, каким он, по большому счету и является – предварительное соглашения с довольно неясными перспективами реализации. Действительно, сегодня за закрытыми дверями руководство корпораций обсуждают планы присутствия на иранском рынке и отправляют своих представителей в Тегеран на разведку. Но это пока – только планы. Первые лица этих корпораций за несколько прошедших после подписания в Вене договоренностей между Ираном и «шестеркой» международных посредников уже успели сформулировать и единодушно вынести свой вердикт: «Венский пакт» на сегодняшний день не дает гарантий необратимости санкций, не подкреплен изменениями как в международной нормативно-правовой базе, так и в законодательстве США и ЕС.

Несколько проще обстоит ситуация для тех, кто уже активно работал на иранском рынке, например, для французских «Пежо» и «Ситроена», тесно сотрудничавших с местным автомобильным гигантом «Иран Ходро». Руководство этих компаний уже объявило, что намерено возобновить поставки комплектующих для иранских предприятий. Но – не раньше конца нынешнего – начала следующего года. Более того, французские менеджеры готовы обсудить проекты сборки на иранских заводах более современных моделей автомобилей. Опять же это самое «но» − не раньше, чем будут внесены соответствующие изменения в законодательство Евросоюза и США.

Годы напряженности в отношениях Ирана с Западом, санкционной истерии, многомиллионных штрафов за сотрудничество с Тегераном сделали свое дело. Крупные корпорации пока еще не очень доверяют «Венскому пакту», опасаются, что ситуация в любой момент может развернуться на 180 градусов, а потому крайне осторожно подходят к вопросам перспектив своего присутствия на иранском рынке.

Их можно понять. Ни один санкционный акт, касающийся Тегерана, еще не отменен. Все политические договоренности существуют пока только на словах. «Обжегшись на молоке, дуют на воду» − в справедливости этой поговорки еще предстоит убедиться. Бизнесу потребуется достаточно долгое время, чтобы поверить, что крупные долгосрочные проекты с Ираном безопасны. Причем, убеждать его в этом придется сразу с двух сторон. Внося изменения в законодательство США и ЕС, что само по себе достаточно длительная и сложная процедура. И, одновременно, серьезно реформируя иранское законодательство, приспосабливая его к изменяющимся условиям, делая более прозрачным. Что, разумеется, тоже станет предметом жестких дискуссий между иранскими элитами.

«Нефть» − как много в этом слове…

Льющиеся после отмены санкций потоки иранской нефти, в которых захлебнется мировой рынок и пойдут на самое «дно» цены, – кошмар, лишающий сна и покоя многочисленных комментаторов. Такое впечатление, что каждую ночь является к ним призрак Бижана Зангене и доводит до холодного пота обещаниями сегодня-завтра довести ежесуточную добычу почти до четырех с половиной миллионов баррелей. Это действительно может произойти, и цифра вполне реальна. С двумя оговорками. Во-первых, данный объем будет достигнут только к 2020 году. И, во-вторых, только в том случае, если в реконструкцию инфраструктуры − которая сегодня по техническому развитию серьезно отстает от возможностей Саудовской Аравии, США и России – иранское руководство вложит не менее 70 миллиардов долларов.

В оценке же краткосрочных перспектив наиболее серьезные западные эксперты, те же Гэри Росс из PIRA Energy Group и Сара Вахшури, президент SVB Energy International, единодушно сходятся на том, что за ближайшие 8-12 месяцев максимум увеличения добычи составит от 500 до 800 тысяч баррелей в день. Соотнесите этот показатель с двумя цифрами – сегодня на мировой рынок ежедневно поступает около 94 миллионов баррелей при спросе чуть больше 92,5 миллионов. Прогноз увеличения мирового спроса на 2016 год – до 93,9 миллиона баррелей в сутки. Реальные объемы иранской нефти, а не те политически ангажированные декларации, которое заявляет министерство Зангене, мировой рынок способен «переварить» без особых для себя потрясений.

Простой пример – на сегодняшний день Тегеран располагает 40 миллионами баррелей добытых, но нераспроданных запасов, загруженных на танкера и в хранилища. После подписания «Венского пакта» о готовности приобрести этот объем уже заявили Китай, Индия, Южная Корея и Япония. Рынок данной сделки практически не заметил, а наблюдающиеся в последние дни ценовые колебания не носят принципиального характера. В среднесрочной перспективе цены на нефть будут снижаться. Но не потому, что на рынок потоком хлынет иранская нефть, а из-за мировой экономической конъюнктуры. Собственно, иранская нефть сколько-нибудь серьезно начнет влиять на ценообразование не раньше конца 2016 года. И главным фактором здесь будет отнюдь не Тегеран, а позиция Саудовской Аравии и США.

В прошедшие месяцы саудиты довели добычу нефти до пиковых показателей – 10,4 миллиона баррелей в день. Это – своеобразный сигнал Тегерану: «Вы тоже можете наращивать добычу, но дополнительной доли рынка не получите. Как не получите и ожидаемых высоких доходов после снятия санкций». Да и в США есть кому позаботиться о том, чтобы ограничить экспорт иранской нефти. Достаточно вспомнить совершенно свежий доклад сенатора от Аляски Лизы Марковски, в котором она выражает единое требование американского «нефтяного лобби» к нынешней и будущей администрациям Белого дома: «Иран не должен получить облегчение по санкциям в нефтяной сфере до того, как производители в США не займут своей доли международного рынка».

И, конечно, газ

Необоснованность вымыслов об «Иранской энергетической революции», о которой заговорили сразу после подписания «Венского пакта», получает еще большее подтверждение при анализе второй «основы основ» современного мира – газового рынка.

Информационное агентство Iran.ru уже подробно рассказывало о тех проблемах, которые существуют в газовой отрасли Исламской республики. Потребность этого сектора в иностранных инвестициях оценивается десятками миллиардов. Обладая вторыми по величине после России разведанными запасами газа, Иран далеко не лидер в его производстве. В прошлом году было добыто 173 миллиарда кубов «голубого топлива». Масс-меди говорили о четвертом месте в мире. Но вот истинная «цена» этого места: первое место в тройке лидеров (США, Россия, Канада) – у американцев с объемом 728 миллиардов. А в «затылок дышат» занимающему четвертое место Ирану тот же Катар (161 миллиард) и даже Китай с его 135 миллиардами.

Причем, из нынешних объемов добычи почти 30 миллиардов закачивается в старые нефтяные скважины для поддержания их производительности. Еще 17 миллиардов «уходит в факел» (в России – около 7-8 миллиардов, в США – около 5 миллиардов) из-за низких пропускных объемов инфраструктуры. Кроме того, ежегодное увеличение добычи практически полностью съедает растущее потребление газа внутри страны. Даже если реализация «Венского пакта» в части снятия санкций пойдет по оптимистическому сценарию – без осложнений, даже если иностранные инвесторы в самое ближайшее время рискнут миллиардными вложениями в газовый сектор – даже при этих благоприятных условиях Иран сможет нарастить к 2020 году свой экспорт в Турцию и Европу в диапазоне от 10 до 20 миллиардов кубов, не больше.

В Евросоюзе, разумеется, рады будут принять иранский газ как замену российскому. В последнее время в Брюсселе много говорят об «уникальном шансе раскрыть истинный потенциал Ирана в качестве поставщика энергоносителей для Евросоюза». Но, как и многое за последнее время исходящее из Брюсселя, это больше политика и мечты, чем серьезные намерения, основанные на экономических расчетах. Миллиарды долларов инвестиций, тысячи километров инфраструктуры, коренная модернизация этого сектора иранской экономики – все это делает «рывок иранского газа на мировые рынки» вопросом долгосрочной перспективы. Поскольку даже среднесрочное увеличение добычи уже, фактически, законтрактовано – внутренним потребителем, Пакистаном, Турцией, Оманом и далее по списку.

И к этой экономической реальности следует добавить политику, куда же без нее. США, конечно, горячо приветствуют намерение Европы максимально снизить за счет Ирана свою зависимость от российского газа. Но это совершенно не означает, что Вашингтон позволит европейцам безоглядно упасть в объятия иранских газовиков, у них и свой товар на продажу имеется.

******

Одним словом, «Венский пакт» и особенно неопределенность, заложенная в той его части, где говорится о санкциях, не станет началом экономического бума в Иране и его стремительного выхода на мировые рынки. Все рассуждения об этом – достаточно спекулятивны и конъюнктурны. При самом благоприятном развитии событий – отсутствие конфликтов и проволочек при реализации итогового Соглашения, первые реальные и серьезные последствия снятия санкций экономика Ирана ощутит не раньше, чем через год-полтора. Примерно столько же потребуется иностранным инвесторам для того, чтобы убедиться в безопасности вложений в Исламскую республику. И только после этого можно будет всерьез говорить о реальном значении для Тегерана и остального мира подписанных в Вене соглашений.

Пакистан и Центральная Азия: новый этап – прежние цели

Наталья Замараева

В мае – июне 2015 г. Исламабад сделал очередной рывок в сторону государств Центральной Азии. Премьер-министр Миан Мухаммад Наваз Шариф с официальными визитами посетил Туркменистан, Кыргызстан и Таджикистан. Обсуждались давние и традиционные проекты – инвестиции, торговля, энергетика. Затем делегация Исламабада приезжала в Россию. Пакистан «задыхается» от нехватки электроэнергии, пресной воды, отсутствия емких внешних рынков и т.д. Все требуемое он может получить у ближайших западных соседей.

Чем вызвано усиление центрально-азиатского вектора внешней политики правительства Наваз Шарифа на третьем году его правления? – Причин, на наш взгляд, несколько; они и политически и хронологически взаимосвязаны.

Вывод коалиционных войск США/НАТО в декабре 2014 г. в связи с завершением боевой миссии в Афганистане привел к падению интереса Вашингтона к региону Аф-Пака в целом, и к основному стратегическому партнеру в борьбе с международным терроризмом – Пакистану. Исламабад вновь, как и в 80-е годы ХХ столетия, остался без финансовой и инфраструктурной поддержки из-за океана. Вашингтон заявил, что Исламабад вправе и в силах самостоятельно вести борьбу с терроризмом и одновременно решать социально-экономические вопросы.

Евросоюз также немного охладел по отношению к Пакистану; одна из причин – отмена Исламабадом в декабре 2014 г. моратория на смертную казнь. С января 2014 г. в стране действует режим G+: льготное налогообложение на импорт пакистанских товаров на европейский рынок в обмен на соблюдение Пакистаном гражданских прав и свобод.

Саудовская Аравия резко сократила инвестиции и иную помощь после решения Национальной ассамблеи (нижней палаты парламента) Пакистана 10 апреля 2015 г. об отказе направить войска федеральной армии воевать на стороне КСА против повстанцев хуситов в соседнем Йемене.

Имплементация ряда турецких проектов замедлилась в последнее время. Круг богатых друзей (заокеанских) Исламабада сужается.

В отличие от 80-х годов прошлого века, когда страны Западной Азии только ставили вопрос о региональной интеграции, в 2015 г. центростремительные силы возобладали. Исламабад вновь возвращается к соседям, но с иных позиций.

В последние годы налицо последовательно расширяющееся укрепление пакистано-китайских политических отношений, военно-технического сотрудничества и торгово-экономических связей. Ежемесячный журнал «Hilal», издаваемый военным ведомством, писал в июньском номере 2015 г., что «экономическая модернизация благодаря китайским инвестициям и успешная борьба с терроризмом и этнической воинственностью создают благоприятные условия для твердого основания национальной безопасности». Иными словами, финансовая помощь Пекина, наряду с национальной интеграцией, политической стабильностью, ответственными военно-гражданскими отношениями и государственной программой экономического роста является одним из компонентов безопасности государства.

В «исламабадском проекте» Пекин преследует цель многовекторного географического подключения к центрально-азиатской (далее – российской), ближневосточной (далее – африканской) экономическим зонам. Комплекс различных проектов носит название «Шелковый путь». Разговор идет о возрождении исторических торговых путей с учетом политической целесообразности, требований безопасности, экономической устойчивости и структуры спроса стран-участниц. Иначе говоря, изменившиеся геополитические реалии и экономические приоритеты дали толчок его возрождению. Это отвечает стратегии Китая, направленной на активизацию своих внутренних, менее развитых регионов северо-запада, в частности, таких как Синьцзян.

В свою очередь Пакистан, являющийся ресурсодефицитной страной (в частности, в области обеспечения электроэнергией, пресной водой, ограниченного наличия полезных ископаемых, финансов), предоставляет свою территорию и в этом проекте выступает транзитной стороной; продвигает собственные экономические цели и одновременно обслуживает интересы основного заказчика.

В марте 2015 г. Исламабад и Пекин подписали десятки инфраструктурных и иных соглашений на общую сумму в 46 млрд долларов. Часть этих проектов связана с Центрально-азиатским региональным экономическим сотрудничеством.

Например, благодаря транспортным коридорам 5 и 6, Пакистан будет соединен с Центральной Азией, подключив китайский Кашгар и Бишкек с городами Ош в Кыргызстане, а также Мургаб в Таджикистане с Карасу.

Дорожное сообщение Читрал – Ишкашим свяжет Пакистан, Афганистан и Таджикистан через Ваханский коридор (расположен в непосредственной близости от границы с Китаем).

Четырехстороннее Соглашение о транзитных перевозках между Пакистаном, Китаем, Кыргызстаном и Казахстаном является еще одним важным инструментом для продвижения экономических отношений между странами.

В Туркменистане стороны вновь заговорили о необходимости продвижения трансрегиональных энергетических проектов, в том числе TAPI для дальнейшего развития региональной интеграции. Пакистан дорожит отношениями с Туркменистаном не только учитывая потенциальный источник углеводородного сырья, но и как страну, имеющую выход к Каспийскому морю, и далее – короткий путь к западным рынкам.

Проект CASA-1000, развитие пакистанского порта Гвадар и прокладка газопровода между Гвадаром и Навабшахом также входят в этот перечень. К другим важным проектам относится газопровод Север–Юг и модернизация двух тепловых электростанций в Пакистане по проектам российской компании Технопромэкспорт.

Планируемые инфраструктурные проекты, пролегающие по территории Пакистана, дали дополнительный толчок «рабочим» проектам в Западной Азии. Так, Китай и Иран подтвердили намерение строительства железной дороги. Свое начало ветка берет в китайском Кашгане, далее – по территории Афганистана, Таджикистана, Кыргызстана и только затем следует подключение к железнодорожной сети Ирана.

Расширение связей с государствами Центральной Азии Исламабад рассматривает не только для укрепления своего экономического потенциала, но и продвигает политические цели. Он благодарен центрально-азиатским республикам за поддержку его запроса о членстве в Шанхайской организации сотрудничества на постоянной основе.

Не менее важным для Исламабада остается вопрос о реформе Совета Безопасности ООН. Известна его позиция о нерасширении состава СБ. Он последовательно на протяжении многих лет выступает против увеличения числа постоянных членов, учитывая заявку Индии; и благодарен центрально-азиатским государствам, когда они выдвигают требование «принять во внимание интересы малых государств о реформе СБ».

Параллельно с торгово-экономическими проектами страны предпринимают совместные меры в борьбе с терроризмом и незаконным оборотом наркотиков.

Преждевременно говорить о каких-либо выводах и итогах «Великого шелкового пути», но в мировой прессе все чаще мелькает информация, что его возрождение несет потенциал для трансформации региональной политики, как ответ на коллективные действия Евросоюза и США.

Нурсултан Назарбаев: “Мир должен создать единую сеть борьбы с терроризмом”

Оксана Кононенко

Президент Казахстана Нурсултан Назарбаев во время заседания Совета глав государств - членов Шанхайской Организации Сотрудничества в Уфе в минувшую пятницу предложил внести на рассмотрение предстоящей Ассамблеи ООН вопрос о создании единой мировой сети борьбы с терроризмом, сообщает пресс-служба Акорды. Глава государства также отметил, что в нынешний ответственный для всего мирового сообщества период ШОС переживает серьезное испытание на жизнеспособность.

“Мы находимся в начале очередного этапа развития организации, дальнейшего роста ее влияния и престижа на мировой арене, - сказал г-н НАЗАРБАЕВ. - Наряду с другими положительными примерами, об этом свидетельствует синхронное продвижение двух стратегических треков ШОС: с первых дней своей деятельности шанхайский процесс позиционирует себя как открытая и сбалансированная многосторонняя структура. В этой связи мы полностью поддерживаем решение о запуске процедур по обретению Индией и Пакистаном статуса государств - членов ШОС. Международный авторитет, опыт и экономический потенциал Индии и Пакистана - большое подспорье для будущих перспектив нашей организации”, - добавил он. Напомним, что в ШОС входят Россия, Китай, Казахстан, Киргизия, Таджикистан и Узбекистан, статус наблюдателей имеют Афганистан, Индия, Иран, Монголия и Пакистан.

По мнению Президента Казахстана, ярким свидетельством качественного совершенствования организации является подписание Стратегии развития ШОС до 2025 года: данный документ, по оценке казахстанского лидера, призван стать “становым хребтом шанхайского процесса в следующие десять лет”. “В свете происходящих в мире событий и процессов ШОС должна оставаться гарантом стабильности, безопасности и процветания стран региона. На этом, без преувеличения, историческом этапе наш долг - явить миру единство и незыблемость “шанхайского духа”, - сказал г-н Назарбаев. Одним из проявлений этого духа должна стать борьба с терроризмом, демонстрирующим реальную угрозу благополучию стран, региональному миру и безопасности.

“С начала XXI века число жертв террористических атак выросло в 5 раз и составило порядка 150 тысяч человек, - подчеркнул президент Казахстана. - Более 80% этих случаев приходятся на государства Азии, Ближнего Востока и Африки. Почти 70% бесчеловечных преступлений против мирных граждан и стран совершили 4 организации - “ДАИШ”, “Боко Харам”, “Талибан” и “Аль-Каида”. Идеология и методы достижения целей “сил современного зла” в корне противоречат канонам и философии всех религий без исключения. Серьезной проблемой становится участие наших граждан в боевых действиях на стороне террористов”, - отметил он. И заявил о назревшей необходимости определения единого международного порядка противодействия данной угрозе.

“ШОС должна внести лепту в налаживание диалога между членами мирового сообщества, готовыми бороться с насильственным экстремизмом, - считает г-н Назарбаев. - Правильно было бы внести этот вопрос на повестку дня предстоящей Ассамблеи ООН для создания единой мировой сети борьбы с терроризмом. Надеюсь, принятие Программы ШОС в борьбе с терроризмом, экстремизмом и сепаратизмом, а также Конвенции по борьбе с терроризмом станут отправной точкой нашего общего дела”, - подчеркнул он. В этом контексте им был обозначен ряд задач, стоящих перед государствами - членами ШОС, в числе этих задач - необходимость международного сотрудничества в целях ликвидации источников финансирования терроризма, юридическое закрепление вопроса выявления и замораживания их имущества, а также поддержка усилий ООН по разработке Плана действий по предупреждению насильственного экстремизма.

В свою очередь Президент Российской Федерации Владимир Путин на этом же заседании заявил, что страны ШОС продолжат практику ежегодных антитеррористических учений, поскольку одним из приоритетов организации по-прежнему остается обеспечение безопасности на пространстве и внешних границах ШОС. “Серьезную тревогу вызывает деградация ситуации в Афганистане”, - отметил г-н ПУТИН, подчеркнув, что десятилетнее пребывание международного военного контингента в этой стране не принесло качественного улучшения ситуации. “Условились с коллегами наращивать координацию по линии Министерств обороны для более эффективного мониторинга ситуации и согласования совместных действий по оккупированию возможных угроз. Договорились также о продолжении практики ежегодных антитеррористических учений”, - резюмировал глава РФ.

Председатель Китайской Народной Республики Си Цзиньпин отметил необходимость укрепления дееспособности ШОС и создания “крепкой защитной стены безопасности в регионе”. “Следует активизировать политические контакты и координацию, разработать меры реагирования и совместно защищать безопасность власти, политического строя, общественную стабильность во всех государствах - членах организации”, - сказал г-н ЦЗИНЬПИН. Г-н Назарбаев же, помимо усиления борьбы с терроризмом, призвал государства - члены ШОС приступить к разработке проекта плана сотрудничества в области предупреждения экологических проблем, а также техногенных или природных катастроф.

“Международный опыт показывает, что затраты на прогнозирование и подготовку к природным чрезвычайным ситуациям до 15 раз меньше, чем расходы на преодоление их последствий, - сказал казахстанский лидер. - В этой связи Казахстан предлагает предпринять комплекс упреждающих мер и выработать Концепцию ШОС в области устойчивого развития и превентивных шагов против столкновения с такими угрозами”, - добавил глава государства. Президент Казахстана также считает, что для раскрытия экономического потенциала участников шанхайского процесса необходимо форсировать интеграцию пространства ШОС в международную транспортно-логистическую систему.

“Не вызывает сомнения, что это выгодно всем без исключения регионам и континентам, включая Азию, Европу, Ближний Восток и Африку. Реализация новой экономической программы Казахстана “Нурлы жол” и китайской инициативы “Экономический пояс Шелкового пути”, благоприятные условия, создаваемые в рамках Евразийского экономического союза, всецело совпадают с задачами ШОС, - подчеркнул глава государства. - Все это позволяет достичь еще одной амбициозной цели - создание макроэкономического пространства взаимодополняющего развития в Центральной Евразии. Для полноценного запуска экономического трека ШОС нужно продолжать поиск компромисса. Перспективным видится использование потенциала Азиатского банка инфраструктурных инвестиций в качестве единой платформы для реализации экономических проектов”, - отметил Президент Казахстана.

По его мнению, ШОС должна строго соблюдать принцип открытости и сохранять свою притягательность, в частности, поддержать намерение Азербайджана, Армении, Беларуси, Ирана и Турции активно работать в Организации. Г-н Назарбаев отдельно остановился на необходимости вовлечения Афганистана в региональные интеграционные процессы, укрепления экономического и гуманитарного сотрудничества с этой страной, а также развития инфраструктурных проектов, которые ранее составляли основу афганской экономики.

“Считаем, что альтернативы мирному урегулированию конфликта в Украине нет, Казахстан и впредь готов вносить вклад в разрешение этой проблемы и сближение позиций сторон, - продолжил казахстанский лидер. - Сложная обстановка сохраняется и на Ближнем Востоке. Вызывает большую озабоченность ситуация в Сирии, Йемене, Ливии и Ираке. Горячим очагом нестабильности по-прежнему остается палестино-израильский конфликт”, - добавил он, отметив, что все указанные события являются следствием трансформаций глобального характера, включая формирование многополярного мироустройства и очередной виток мирового экономического кризиса.

“Хочу подчеркнуть, что Тегеран занимает важное место в обеспечении региональной и международной безопасности, а также в системе наших торгово-экономических связей. Надеемся на скорейшее завершение переговоров Ирана с группой международных посредников и подписание всеобъемлющего соглашения по “иранскому досье”, - отметил Президент Казахстана. В заключение глава государства выразил уверенность, что государства - члены ШОС, опираясь на твердую волю, единство и приверженность “шанхайскому духу”, внесут свой вклад в обеспечение мира и безопасности, устойчивого развития и сотрудничества. По итогам заседания была подписана Уфимская декларация глав государств - членов ШОС, а также ряд других документов, направленных на укрепление межгосударственного сотрудничества в различных сферах.

Иранское соглашение: образец для России?

Сальваторе Бабонес – адъюнкт-профессор социологии и социальной политики факультета общественных наук и политологии, Сиднейский университет.

Резюме Иран и его партнеры по переговорам из шестерки международных посредников согласовали «Совместный всеобъемлющий план действий», который положит конец озабоченности западных стран в отношении целей иранской ядерной программы.

14 июля 2015 г. Иран и его партнеры по переговорам из шестерки международных посредников согласовали «Совместный всеобъемлющий план действий», который положит конец озабоченности западных стран в отношении целей иранской ядерной программы. Подписание документа знаменует окончание 36-летнего периода западных санкций против Ирана. После утверждения плана действий всеми членами Совета Безопасности ООН большинство действующих санкций против Ирана будут сняты.

Шестерка посредников представлена пятью постоянными членами Совета Безопасности ООН, а также Германией, которая была поставщиком технологий для иранской ядерной программы еще до Исламской революции 1979 года. Группа также известна как Евротройка+3, поскольку в ее состав вошли три европейские и три неевропейские державы.

Подписание плана действий не означает немедленную отмену всех западных санкций в отношении Ирана. Некоторые американские санкции прописаны непосредственно в законодательстве США и не могут быть отменены без одобрения Конгресса. В связи с положением об истечении срока действия многие из этих санкций автоматически утратят силу 31 декабря 2016 года, если Конгресс не примет решение продлить их. Ожидается, что Б. Обама просто дождется истечения срока этих санкций.

Американский президент также вправе отказаться от применения, прекратить действие либо внести исключения в отношении большинства санкций США против Ирана. Конечно, новый президент США сможет возобновить действие санкций, однако в американской политической культуре случаи пересмотра таких решений президентом весьма редки. Во избежание нового витка напряженности между США и Ираном следующий президент, скорее всего, не станет пересматривать решения Б. Обамы по этому вопросу.

Это шаг вперед как для народа Ирана, так и для международного сообщества. В. Путин приветствовал подписание соглашения, в переговорный процесс по которому Россия внесла существенный вклад. Увеличение объемов добычи нефти в Иране в результате отмены санкций может привести к дальнейшему снижению цен на нефть и повышению давления на российскую финансовую систему, однако большинство аналитиков полагают, что в целом Россия получит преимущества от снятия санкций с Ирана.

Далеко не все испытали радость по поводу подписания плана действий: некоторые западные аналитики утверждают, что поддержка Россией международного соглашения с целью снятия санкций с Ирана — это часть российско-иранского заговора, направленного на распространение ядерных технологий и подавления демократии на Ближнем Востоке. Разумеется, ярым противником соглашения остается правительство Израиля: один из министров израильского Кабинета назвал 14 июля «одним из самых мрачных дней в мировой истории». Однако в целом новость была воспринята мировыми СМИ весьма положительно.

Кому это выгодно?

Президент Обама, чей президентский срок подходит к концу в январе 2017 года, стремится к внешнеполитическим успехам, чтобы «обеспечить себе место в истории» (как говорят в Вашингтоне). В 2015 году он предпринимал решительные действия для разрешения многолетних конфликтов с Кубой и Ираном, в отношении которых санкции США действовали на протяжении нескольких десятилетий. Подобные действия стали неожиданностью для многих.

Я сам писал для РСМД меньше года назад, что «режим санкций США в отношении Ирана и Кубы подтверждает, что введенные США санкции практически невозможно отменить». Однако оказалось, что и Куба, и Иран идут на сближение с США (а то и стремятся к установлению дружеских отношений). Это уже реальные изменения, а не просто слова.

И все же основная логика моего тезиса остается верной. В 2014 году я отмечал, что санкции США против России весьма опасны, поскольку относительное отсутствие экономических интересов США в России означало, что в США не будет внутреннего лобби, призывающего к снятию санкций. Поэтому я написал, что санкционную войну с Россией «легче начать, чем закончить».

В настоящее время подходят к концу санкционные войны США с Кубой и Ираном (они длились 55 и 36 лет соответственно). По-видимому, режим санкций подходит к концу благодаря тому, что второе поколение эмигрировавших американских кубинцев хотят инвестировать в Кубу и крупные американские нефтесервисы, в то время как производители самолетов хотят продавать свою продукцию на территории Ирана. Ожидается, что проекты в обеих сферах принесут американским компаниям значительную прибыль.

Скорее всего, именно финансовый аспект стал решающим фактором при разрешении обеих санкционных проблем. К концу срока своего президентства Б. Обама имел достаточно политической воли для того, чтобы использовать именно его. Тем не менее без перспектив огромной непредвиденной прибыли для американских компаний ни одно из соглашений, по-видимому, не было бы достигнуто. Ведь именно денежные вопросы и привели к введению санкций.

Не все помнят, но изначально американские санкции против Кубы были введены не из-за ситуации с правами человека или надуманных обвинений в пособничестве терроризму. США в 1960 году ввели в отношении Кубы эмбарго в ответ на национализацию Кубой сахарных плантаций, а после и нефтеперерабатывающих заводов и банков, которыми владели американские компании.

Аналогичным образом, санкции США против Ирана были введены не из-за угрозы распространения ядерного оружия. США одобрили санкции против Ирана в 1979 году в ответ на нападение на посольство США иранских студентов и захват американских заложников. В 1981 году 52 заложника были отпущены, проведя в плену 444 дня. Ответные санкции длились 36 лет (и не отменены до сих пор).

После введения первых санкций против Кубы и Ирана были введены новые, расширенные либо дополнительные санкции, которые номинально применялись, чтобы наказать правящие режимы за нарушения прав человека или пособничество терроризму. Однако некоторые страны, в которых дела с правами человека обстоят гораздо хуже, являются верными союзниками США и даже получают от них значительную помощь. А доказательств того, что Куба или Иран поддерживают террористов, весьма мало или нет совсем.

Было бы полезно сравнить санкции в отношении Кубы и Ирана с применением американских санкций против Китая после событий на площади Тяньаньмэнь в 1989 г. Большинство из этих санкций не продержались и двух лет. К 2014 году годовой товарооборот между США и Китаем превысил 590 миллиардов долларов США, однако китайский режим остается репрессивным.

Для сравнения: товарооборот США с Россией в 2014 году составил менее 35 миллиардов долларов США, а пик был достигнут в 2011 году, когда товарооборот между двумя странами составил 43 миллиардов долларов США. Западные санкции были введены в марте 2014 года в ответ на аннексию Крыма. С тех пор снижение взаимного товарооборота составило 25% по сравнению с аналогичным периодом предыдущего года. Перспективы отмены американских санкций против России выглядят не очень обнадеживающими.

«Историческое» соглашение

Практически все издания в своих новостных статьях назвали «историческим» соглашение по ядерной программе Ирана. Это несомненно так, ведь для его достижения потребовалось больше десяти лет. По степени важности его можно сравнить с соглашением, направленным на нормализацию отношений США с Кубой. Когда международные споры решаются при помощи дипломатии, а не бомб, нельзя не радоваться. А в случае, если еще одна страна отказывается от ядерного оружия, мир становится еще более безопасным.

В то же время

соглашение с Ираном создает негативный прецедент: получается, что сильные государства могут запугивать более слабые с целью заставить их уступить в важных политических вопросах.

У Ирана нет ядерного оружия. Оно есть у его соседей — Индии, Израиля и Пакистана. Но за столом переговоров сидят представители Ирана, которым приходится идти на уступки просто ради того, чтобы вновь получить возможность стать полноправным игроком на мировой арене. Индия, Израиль и Пакистан разрабатывали ядерное оружие и остались безнаказанными.

Принцип «кто сильнее, тот и прав» — опасная и аморальная основа для международных отношений. Соединенные Штаты — не единственная страна, негласно им пользующаяся. Китай, Россия и многие другие государства также не упускали случая воспользоваться им. Тем не менее, будучи наиболее влиятельной державой в мире, Соединенные Штаты несут особую ответственность за то, чтобы воздерживаться от подобных практик. Более того, действия США имеют такую значимость ввиду того, что в ближайшие десятилетия (если не века) эта страна с большой долей вероятности останется мировым гегемоном, устанавливающим нормы, которым будут следовать другие государства.

Можно только догадываться о том, какие нормы международного взаимодействия будут сформированы на Ближнем Востоке. Остается надеяться, что обычные иранцы смогут воспользоваться новоприобретенными свободами и благосостоянием. Но у них для этого может быть не так много времени. Сегодня в Иране не ведутся военные действия. Тем не менее войны идут в соседних странах — Сирии, Ираке и Йемене, и Иран так или иначе принимает в них участие. В Пакистане и Афганистане — восточных соседях Ирана — также всегда неспокойно.

Теперь все внимание в плане санкций переключится на Россию. После шестнадцати месяцев санкционного противостояния с Западом Россия, несомненно, находится в гораздо лучшей форме, чем Иран. Но шестнадцать месяцев в мгновение ока могут превратиться в шестнадцать лет (или тридцать два, а может даже шестьдесят четыре года). Усилятся ли санкции в отношении России (или российские встречные санкции), как это было в случае с Китаем после событий на площади Тяньаньмэнь? Или это превратится в долгую войну санкций, направленную на истощение противника?

Во введении Западом долгосрочных санкций в отношении России мало логики. Подобно Кубе и Ирану, Россия не худшая страна в мире. В ней намного больше демократии, чем в Китае, и намного больше свободы, чем в Саудовской Аравии. По правде говоря, она намного свободнее и демократичнее Кубы и Ирана. Россия не является государством, угрожающим международной безопасности.

Тем не менее в экономическом плане Россия недостаточно интегрирована в глобальные цепочки создания добавочной стоимости и так же, как Иран, во многом зависит от экспорта энергоносителей. Одним из аспектов советского наследия стало то, что российские промышленные кластеры сосредоточены на территории страны и в пределах Содружества независимых государств. Лишь небольшое количество иностранных игроков действительно заинтересованы в обеспечении беспрепятственного перемещения товаров и услуг через границы России.

Разумеется, Европа зависит от поставок энергоносителей из России. Однако подобная межгосударственная экономическая зависимость по своему характеру отличается от четких цепочек поставок, связывающих страны Центральной Европы или северо-восточной Азии. Несмотря на масштабные межгосударственные провокации, в северо-восточной Азии сохраняется мир во многом благодаря тому, что в каждой из стран экономическая деятельность очень сильно зависит от тесной интеграции государств.

Вызывает беспокойство предположение о том, что в будущем введение санкций против России может пойти по иранскому сценарию.

Изначальной целью санкций было наказать Россию за аннексию Крыма, однако они могут быть расширены по причине нарушения прав человека, а затем расширяться вновь уже по другим причинам, пока в один прекрасный день (почему бы и нет?) Россию не обвинят в распространении ядерного оружия или финансировании терроризма.

Конечно же, Россия не Иран. Ее население в два раза больше, экономика — более чем в четыре раза крупнее, военный потенциал — намного масштабнее. Кроме того, Россия — постоянный член Совета Безопасности ООН. Как минимум в ближайшем будущем она продолжит играть важнейшую роль в обеспечении энергетической безопасности Европейского союза.

Западные санкции могут не принести такого же результата, как в случае с Ираном. Но России следует быть готовой к подобному сценарию, по крайней мере, как к худшему из возможных.

Подчеркну: принцип «кто сильнее, тот и прав» является опасной и аморальной основой для международных отношений. Многие в Украине, Европейском союзе и США могут заявить, что, аннексируя Крым, Россия сама воспользовалась этим принципом. Однако народная мудрость гласит: злом зла не поправишь. Путь к разрешению украинского кризиса пока неясен, однако очевидно, что новая война санкций — это неправильный выбор.

Иран > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 16 июля 2015 > № 2907502 Сальваторе Бабонес

Европейский союз и Продовольственная и сельскохозяйственная организация ООН (ФАО) подписали новое соглашение о партнерстве, направленное на укрепление продовольственной безопасности, безопасности продуктов питания и обеспечение устойчивого развития сельского хозяйства, по меньшей мере, в 35 странах *.

О запуске новых программ было объявлено вчера в ходе встречи комиссара Европейского союза по вопросам международного сотрудничества и развития Невена Мимики и Генерального директора ФАО Жозе Грациану да Силвы на 3-й Международной конференции по финансированию развития.

На реализацию этой инициативы, которая будет определяться потребностями и осуществляться под руководством государств, Европейский союз выделит 50 млн. Евро, а ФАО - 23,5 млн. Евро.

«Эта инициатива будет иметь решающее значение для поддержки стран-партнеров и региональных организаций в объединении политических, технических и финансовых средств для достижения общей цели по укреплению продовольственной безопасности и улучшению питания. Она также будет способствовать укреплению партнерства между Европейским союзом и ФАО», - сказал Мимика.

«Этот новый этап нашего партнерства с Европейским союзом значительно расширит возможности ФАО по взаимодействию с правительствами, чтобы помочь им получить данные и информацию, необходимые для разработки и реализации эффективных стратегий, направленных на борьбу с коренными причинами голода и укрепление устойчивости к потрясениям и кризисам», - сказал Грациану да Силва.

Новая инициатива состоит из двух взаимосвязанных пятилетних программ:

Проект по продовольственной безопасности, безопасности продуктов питания, укреплению стойкости, устойчивости и трансформации (The Food and Nutrition Security Impact, Resilience, Sustainability and Transformation (FIRST)) призван расширить возможности правительств и региональных администраций с целью улучшения продовольственной безопасности, питания, проведения устойчивой политики в области сельского хозяйства и оптимизации способов ее реализации. Это будет осуществляться путем предоставления помощи по разработке политики и наращиванию потенциала в области развития.

Информационная программа по питанию, продовольственной безопасности и устойчивости для принятия решений (The Information for Nutrition Food Security and Resilience for Decision Making (INFORMED)) будет способствовать укреплению устойчивости для противостояния продовольственным кризисам в результате антропогенного воздействия и стихийных бедствий. Предоставление регулярной, своевременной и достоверной информации для лиц, отвечающих за принятие решений, является одним из средств достижения этой цели.

Общие приоритеты в борьбе против голода и недоедания

Несмотря на прогресс, достигнутый в последние десятилетия, согласно данным последнего доклада ООН по продовольственной безопасности, около 800 миллионов человек в мире по-прежнему голодают, а миллионы не имеют доступа к здоровой пище.

Кроме того, в последние годы все большее число людей сталкивалось с продовольственными кризисами, которые часто являлись следствием конфликтов, стихийных бедствий, изменения климата или волатильности цен на продовольствие. Уязвимым слоям населения становится все труднее обеспечить себя необходимым продовольствием и заработать себе на жизнь в условиях таких потрясений.

В недавнем докладе, подготовленном ФАО, Международным фондом сельскохозяйственного развития (ИФАД) и Всемирной продовольственной программой (ВПП), говорится, что, чтобы положить конец голоду в мире к 2030 году, потребуются дополнительные инвестиции в развитие сельских и городских районов и социальную защиту в размере 267 млрд. долл. США в год.

Учитывая все вышеуказанные проблемы, различные партнеры, участвующие в проектах FIRST и INFORMED, признают необходимость скоординированных действий всех заинтересованных сторон для эффективного устранения коренных причин голода и недоедания.

Вклад Европейского союза в проекты был выделен в рамках программы Глобальное общественное благо и вызовы (GPGC) и бюджета Европейского союза для помощи в целях развития (Инструменты развития и сотрудничества или DCI).

Европейский союз - один из крупнейших доноров ФАО - вступил в Организацию в качестве члена 1991 году. В 2004 году Европейский союз и ФАО стали стратегическими партнерами и начали расширять свои рабочие отношения. Последнее соглашение призвано укрепить и расширить долгосрочное сотрудничество.

* Предварительный список стран, в которых планируется реализация программы:

19 государств для программы INFORMED: Афганистан, Бангладеш, Буркина-Фасо, Камбоджа, Центральная Африканская Республика, Джибути, Демократическая Республика Конго, Эфиопия, Гамбия, Гаити, Кения, Мавритания, Мьянма, Пакистан, Шри-Ланка, Таджикистан, Судан, Свазиленд и Зимбабве.

27 государств для программы FIRST: Бенин, Буркина-Фасо, Камбоджа, Чад, Кот-д'Ивуар, Куба, Джибути, Фиджи, Гватемала, Гаити, Кения, Малави, Мали, Мавритания, Мозамбик, Мьянма, Нигер, Пакистан, Руанда, Соломоновы острова, Шри-Ланка, Свазиленд, Уганда, Объединенная Республика Танзания, Вануату, Замбия и Зимбабве.