Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

В приграничном с Грузией Гальском районе Абхазии будет оборудована пограничная полоса шириной 25 метров. Эта полоса станет первой между Грузией и Абхазией, ее строительство завершится через несколько месяцев.

«Ситуацию в Гальском районе надо взять под контроль, и мы это в ближайшее время сделаем», — пообещал Сергей Багапш. По его данным, Тбилиси решил возродить движение «лесных братьев». В эпоху президента Эдуарда Шеварднадзе этот партизанский отряд достаточно активно действовал в Абхазии, но вскоре после прихода к власти Михаила Саакашвили, в феврале 2004 года, его командир Давид Шенгелия объявил о самороспуске «братьев» и сдаче оружия МВД Грузии. Спустя еще два года Шенгелия был арестован и осужден за целый букет правонарушений, в том числе торговлю наркотиками, на 24 года, но вышел на свободу несколько месяцев назад, официально — из-за ухудшения состояния здоровья. Сухуми потребовал передать его, Тбилиси отказался. Именно после этого в Абхазии заговорили об участившихся провокациях на границе.

Официальный представитель МИД России Александр Лукашевич заявил, что Грузия «использует преступные элементы для поддержания напряженности в Гальском районе, дискредитации деятельности российских пограничников и абхазских правоохранительных органов». В этом же, по уверению российского дипломата, «зафиксированы следы грузинских спецслужб», которые «откровенно потакают разного рода террористам и диверсантам». В ответ МИД Грузии заявил, что на «оккупированных территориях», как в Тбилиси называют Абхазию и Южную Осетию, нашли пристанище криминальные элементы, которых разыскивает сама Грузия.

Незадолго до инцидента 8 апреля, равного которому не было со времен войны в 2008 году, глава миссии наблюдателей ЕС в Грузии немецкий дипломат Ханс-Йорг Хабер с оптимизмом говорил «Московским новостям», что ситуация на этом направлении стабилизировалась, и «в этом есть заслуга российских пограничников, хотя ЕС и не признает за ними право пребывания в Абхазии».

«Сложно говорить, причастны ли к росту напряженности Шенгелия, его люди или кто-то еще, это должно выявить следствие. Но вопрос укрепления границы с Грузией абхазы ставили давно, сейчас же получили козырь, чтобы сделать это реальностью», — сказал «МН» грузинский эксперт по конфликтам Паата Закареишвили. Однако, по словам эксперта, многие проживающие в Гальском районе грузины считают, что с появлением там российских пограничников, которые на основании договоренностей с Сухуми охраняют границу, жизнь стала спокойнее.

В начале мая в Гальском районе Абхазии пройдет очередной раунд переговоров по ситуации на границе с участием посредников из России и миссии Евросоюза. Посол Хабер выразил надежду, что переговоры не сорвутся: «Как раз в таких условиях и надо обсуждать, что делать дальше», — заявил он «МН». Михаил Вигнанский.

ЕвроПРО как смена стратегической игры

Как России и Соединенным Штатам начать демилитаризацию отношений

Резюме: Трансформация стратегических отношений между Россией и Америкой на путях контроля над вооружениями невозможна в принципе. Наиболее реальный путь – формирование сообщества безопасности в Евро-Атлантике, в рамках которого связи между государствами Северной Америки и Европы, включая Россию, были бы демилитаризованы.

В конце 2011 г. в России должно быть принято решение о структуре системы воздушно-космической обороны. Оно, в свою очередь, будет зависеть от того, удастся ли Москве договориться с НАТО (а реально – с Соединенными Штатами) о параметрах сотрудничества в области противоракетной обороны Европейского континента, для краткости – ЕвроПРО. Этой теме будет посвящено заседание Совета Россия – НАТО на уровне министров обороны, намеченное на июнь 2011 года. Таким образом, предстоящие несколько месяцев определят характер и содержание военно-политических отношений между Россией и Западом.

Преодоление амбивалентности

Выбор, стоящий перед Москвой и ее партнерами, очевиден: либо сохранение амбивалентности, сформировавшейся после окончания холодной войны, либо переход к стратегическому сотрудничеству. К амбивалентности и в России, и на Западе успели привыкнуть. Она не является оптимальным состоянием взаимоотношений, чревата периодически возникающими кризисами, один из которых в 2008 г. привел к войне на Кавказе, но психологически комфортна, поскольку не заставляет принимать трудных решений, преодолевать наслоившиеся за десятилетия предрассудки, рисковать политическим положением сегодня ради негарантированных приобретений в неопределенном будущем.

Если России и Североатлантическому альянсу не удастся достичь договоренности о сотрудничестве в области ПРО, каждая из сторон пойдет своей дорогой. США с союзниками будут строить систему обороны Европы от баллистических ракет Ирана. Российская Федерация, в свою очередь, сделает ставку на систему для защиты преимущественно от удара со стороны Соединенных Штатов. На продвинутых этапах – третьем и четвертом – объявленной администрацией Обамы программы строительства европейской ПРО американские средства перехвата будут рассматриваться как представляющие угрозу российскому потенциалу сдерживания. Откроется перспектива новой гонки стратегических оборонительных и наступательных вооружений.

Это может серьезно скорректировать российскую внешнюю политику, цели и задачи которой пересмотрят в изоляционистском и нео-конфронтационном духе, а социально-экономический курс придется подчинить логике осажденной крепости и требованиям национальной безопасности. Эти ограничения – и сама истощающая ресурсы гонка вооружений – очевидно, не позволят России на нынешнем этапе справиться с задачей модернизации, законсервируют развитие страны, что создаст серьезную угрозу разложения и распада уже на выходе из «прохладной войны».

Европейцы, в свою очередь, не убеждены, что им грозит ракетная опасность со стороны Ирана, а платить за систему ПРО, которая к тому же может создать напряженность в отношениях с Россией, им совсем не хочется. Впрочем, заявление Москвы о намерении разместить в Калининградской области ракеты «Искандер» может изменить ситуацию. Контрмеры такого характера способны убедить Европу в необходимости американской защиты – хоть от Ирана, хоть от Москвы.

Не факт, однако, что США, разместив свою систему ПРО в Европе и консолидировав НАТО ввиду новой напряженности с Россией, окажутся в стратегическом выигрыше. Продолжающееся возвышение Китая и фундаментальные перемены на Ближнем и Среднем Востоке, которые делают неясными перспективы не только Египта, но и Саудовской Аравии; нерешенность ядерной проблемы Ирана; нестабильность и неопределенность в Афганистане и, что важнее, Пакистане… На фоне всего этого Вашингтону меньше всего нужен возврат к стратегической напряженности в отношениях с Москвой.

Если все эти соображения способны перевесить сиюминутный комфорт и отвращение к риску как таковому, Россия, Соединенные Штаты и Европа смогут, оказавшись сегодня в преддверии «трансформационного момента» в их стратегических отношениях, переступить этот порог. Об окончании холодной войны говорится беспрерывно, начиная со встречи Михаила Горбачёва и Джорджа Буша-старшего у берегов Мальты в 1989 г., но окончательно вырваться из психологического плена противостояния пока не удалось. Мало на что повлияла и декларация прошлогоднего Лиссабонского саммита Совета Россия – НАТО, в которой стороны договорились именовать друг друга стратегическими партнерами.

Не меняет ситуацию и российско-американский Договор по СНВ-3, подписанный и ратифицированный в 2010 году. Он, безусловно, важен и ценен как символ продуктивности «перезагрузки» и как продолжение военно-стратегического диалога между Москвой и Вашингтоном. Тем не менее, Договор, как и породивший его процесс контроля над вооружениями, являются инструментами регулирования отношений стратегической враждебности или, как минимум, соперничества. Регулируя эти отношения, Договор по СНВ их воспроизводит и укрепляет.

Дальнейшие шаги в области контроля над вооружениями – стратегическими и достратегическими, ядерными и «обычными», – безусловно, необходимы, но следует также иметь в виду, что и они не выведут отношения между Москвой и Вашингтоном, Россией и Западом в целом за рамки, очерченные в период советско-американского противостояния. Более того, чем ниже разрешенные «потолки» вооружений, тем сложнее сделать следующий шаг – особенно России, с учетом разницы экономических, научно-технических, финансовых, а также неядерных военных потенциалов сторон. Сохранение в совершенно иных условиях модели стратегических отношений, возникшей шесть десятилетий назад, представляет собой ловушку для Москвы.

Выбраться из ловушки

Существование этой ловушки косвенно признается в России. За два последних десятилетия в Москве не раз пытались найти из нее выход, дважды повторяя одни и те же маневры. В начале 1990-х гг. и в начале 2000-х гг. была популярна идея интеграции в западные структуры безопасности посредством вступления в НАТО и заключения военно-политического союза с США. Во второй половине 1990-х и в середине 2000-х господствовала идея создания геополитического противовеса Соединенным Штатам посредством формирования «центра силы» в СНГ, сближения с незападными центрами силы, прежде всего с Китаем, и установления ситуативных альянсов с оппонентами Вашингтона – от Белграда и Багдада до Тегерана и Каракаса. Эти усилия не привели ни к союзу с Америкой, ни к установлению удовлетворительного баланса в отношениях с ней.

Военно-политический союз с Вашингтоном – в том числе в форме присоединения к НАТО – в принципе нереален: Москва, очевидно, не намерена жертвовать своей стратегической независимостью. Это – глубокая убежденность подавляющего большинства российской политической элиты, которая вряд ли изменится в обозримом будущем. На пути в Североатлантический альянс есть много других препятствий, в значительной степени они связаны с позицией западных стран, но стратегическая самостоятельность России является отправным пунктом любых реалистических построений на тему военно-политического сотрудничества с Западом.

Создание противовеса влиянию Америки с помощью разнообразных геополитических комбинаций не только бесперспективно, но и ведет к результатам, обратным желаемым. Консолидация СНГ в «российский блок» не просто сопряжена с многочисленными трудностями, но практически недостижима. Чтобы убедиться в этом, достаточно проанализировать внешнюю политику крупнейших стран Содружества – Украины, Узбекистана, Казахстана, Белоруссии или хотя бы задаться вопросом о том, почему ни одна страна СНГ не последовала за Россией в вопросе признания независимости Абхазии и Южной Осетии.

Поддержка антиамериканских режимов чревата немалыми рисками из-за очевидной неспособности контролировать эти режимы. Кроме того, тесное общение с явными диктатурами сопряжено с репутационными потерями. Остается один реальный путь – блокирование с Пекином. В Китае, который привык действовать в одиночку, не испытывают, однако, нужды в союзнике – тем более претендующем на равный статус, материально не подкрепленный. Для России же отказаться от «неравного брака» с США, чтобы стремиться заключить подобный же союз с КНР, было бы абсурдом. Итак, что делать?

Начать надо с признания, что действительной потребностью России является не союз или паритет с Соединенными Штатами, а выход за пределы этой парадигмы и преодоление невыгодного положения, когда ни союз, ни баланс невозможны. Это означает установление с основными международными игроками таких отношений, которые гарантированно исключали бы применение военной силы для решения межгосударственных конфликтов и противоречий. Такое состояние обычно называется «стабильным миром», а совокупность государств, между которыми установлен стабильный мир, принято именовать сообществом безопасности. Упор делается именно на гарантированное исключение военно-силовых методов, война становится делом немыслимым, отношения между государствами демилитаризуются. Союз может и не случиться, но военный баланс однозначно утрачивает значение.

Сообщества безопасности уже более полувека существуют в рамках НАТО и Евросоюза (Атлантическое сообщество безопасности), в рамках альянсов между США, Японией, Южной Кореей, Австралией, Новой Зеландией и Канадой (Тихоокеанское сообщество), в Юго-Восточной Азии между странами АСЕАН, между арабскими государствами Персидского залива, в Северной Америке (Соединенные Штаты, Канада, Мексика). Такое сообщество, по-видимому, существует между Россией и рядом стран – например, Белоруссией или Германией. Итак, появление сообщества безопасности в Евро-Атлантике с участием Северной Америки и всей Европы, включая Россию, является важнейшей политической потребностью Москвы на западном направлении.

Создание подобного сообщества посредством заключения Договора о европейской безопасности представляется привлекательным, но на деле невозможно. Теоретически, конечно, можно допустить подписание такого договора и даже его ратификацию, но договоры не создают отношений, они их в лучшем случае оформляют. История пактов о ненападении – кстати, юридически обязывающих – не внушает особого оптимизма. Трудно всерьез доказывать, что государства не исполняют свои торжественные обязательства по целому ряду документов – от Хельсинкского Заключительного акта и парижской Хартии для новой Европы до стамбульской Хартии европейской безопасности – исключительно потому, что эти документы носят политический, а не юридический характер. Наверняка есть более существенные причины.

Для того чтобы понять, как выстраивать сообщество безопасности в Евро-Атлантике, необходимо уяснить, каковы на самом деле коренные проблемы безопасности в регионе. На наш взгляд, их две.

Одна связана со стойкой озабоченностью Москвы долгосрочными целями США в отношении России. Этим, в конечном счете, объясняются беспокойство по поводу расширения НАТО на восток и страхи, связанные с «цветными революциями». Россия озабочена активностью Вашингтона на пространстве СНГ, а также планами создания американской системы противоракетной обороны.

Вторая проблема – зеркальное отражение первой, но на другом уровне. Речь идет о беспокойстве стран Центральной и Восточной Европы по поводу внешней политики «вставшей с колен» России. Это беспокойство подпитывается официальной риторикой Москвы о зонах «привилегированных интересов» и о «защите граждан Российской Федерации за рубежом»; практикой перекрытия газопроводов; угрозами размещения ракет в Калининграде; маневрами у границ Балтийских стран и, конечно, ситуацией на Кавказе.

Без снятия этих двух проблем стабильный мир в Евро-Атлантике не наступит. Москва верно определила ключевое направление – российско-польские отношения – и сумела начиная с 2009 г. сделать очень важные шаги к историческому примирению с Варшавой. На сегодняшний день инерция примирения пока не набрала достаточную силу, чтобы сделать процесс необратимым. Российско-польский опыт еще не только не стал моделью для инициирования сходных процессов на других направлениях – в частности, для нормализации отношений со странами Балтии, – но фактически еще до конца не осмыслен в Польше и России. Тем не менее, движение в сторону решения «российской проблемы» Центральной и Восточной Европы началось.

Вторая часть двуединой задачи общеевропейской безопасности затрагивает отношения между Москвой и Вашингтоном. Сотрудничество в области создания ЕвроПРО может стать началом решения «американской проблемы» России.

Противоракетный ключ

Первый шаг – и это логично – сделали американцы. В сентябре 2009 г. президент Обама объявил о реконфигурации проекта ПРО в Европе и отказе в этой связи от планов администрации Джорджа Буша-младшего по созданию позиционного района американской ПРО в Польше и Чехии. По согласованию с Вашингтоном Генеральный секретарь НАТО Андерс Фог Расмуссен выдвинул идею совместной европейской системы ПРО с участием России. Москва заинтересовалась этой инициативой, и на Лиссабонском саммите альянса в ноябре 2010 г. президент Медведев представил российское предложение о «секторальной» ПРО в Европе.

Подробности натовского и российского предложений не публиковались, но в общих чертах речь идет, по-видимому, о координации систем ПРО (в первом случае) и о создании общей системы с заранее определенными секторами ответственности (во втором). Это существенное сближение позиций, и будет печально, если оно окажется недостаточным для достижения соглашения.

Фактически и Россия, и страны Североатлантического альянса признают наличие растущей ракетной угрозы. В Соединенных Штатах прямо говорят о ее источнике – Иране; в России, напротив, предпочитают об Иране в этой связи не упоминать, главным образом из политических соображений. В Москве согласны, однако, что неопределенность развития ситуации на Ближнем и Среднем Востоке в целом повышает риски, исходящие из этого региона.

Есть принципиальное согласие на уровне экспертов, что сотрудничество в области ПРО могло бы быть нацелено на создание системы защиты от класса ракет, который отсутствует в арсеналах и стран НАТО, и России – ракет средней и меньшей дальности (от 500 до 5500 км), запрещенных советско-американским Договором по РСМД 1987 года. В последние годы Россия и США предложили другим странам присоединиться к этому договору. Это предложение остается в силе.

Уже давно существует обоюдное понимание необходимости объединить информационно-аналитические средства России и стран НАТО в единую интегрированную систему контроля за пусками ракет. Еще в 2000 г. подписано российско-американское соглашение о создании центра обмена данными на этот счет, которое, однако, так и не было реализовано из-за ухудшения политических отношений между Москвой и Вашингтоном.

Если необходимость интеграции информационных систем – с непосредственной передачей данных на огневые средства – споров не вызывает, то объединение боевых систем представляется более проблематичным. Логично предположить, что ни одна из сторон не захочет передоверять свою безопасность другой, а система двух ключей легко может «заклинить» – с катастрофическими последствиями. Иными словами, «палец» на натовской кнопке должен будет остаться натовским, а на российской – российским.

Взаимодействие двух систем, распределение ответственности должно соответствовать решению общей задачи – защите Европы от ракет третьих стран. Речь, конечно, идет не о каком-то новом разделе Европы между Россией и Америкой, а о военно-технической целесообразности организации защиты европейских стран при полном уважении их государственного суверенитета. Возможность поражения одной ракеты двумя перехватчиками, стартующими с разных сторон, повышает надежность защиты. Чтобы не было споров, кому в каких случаях что сбивать, необходимы договоренности, достигнутые и зафиксированные заранее.

Сопоставление существующих и перспективных боевых потенциалов России и Соединенных Штатов в области ПРО свидетельствует о значительном отрыве американцев в этой области. Позиционный район, планировавшийся при Буше в Центральной Европе, в Москве называли третьим – в ряду аналогичных районов ПРО на Аляске и в Калифорнии. Помимо наземных, в Вооруженных силах США имеются комплексы ПРО морского базирования. Российский арсенал много скромнее. Он включает систему противоракетной обороны Москвы, основанную на принципе поражения ракет с помощью ядерных взрывов, и ограниченное число дивизионов комплексов С-300, к которым только начали присоединяться системы С-400, способные защищать объекты от ударов ракет средней дальности. В целом у России недостаточно средств ПРО для противодействия США, но их хватает, чтобы начать сотрудничество с американцами.

Россия только приступает к масштабному переоснащению Вооруженных сил, в рамках которого планируется значительно повысить возможности противоракетной обороны. Тем не менее, даже в обозримой перспективе не приходится говорить о равенстве потенциалов с Соединенными Штатами. Это означает, что, сотрудничая с США в области создания ЕвроПРО, нужно делать упор – в отличие от традиционного контроля над вооружениями – не на паритете и равенстве, а на полномасштабном и всеобъемлющем характере взаимодействия. Это означает, что концепция, архитектура и само строительство ЕвроПРО должны быть абсолютно прозрачными, открытыми и доступными для всех участников проекта – несмотря на то, что их долевой вклад на разных этапах может быть различным. Если искать ближайший аналог для такого проекта, им может стать МКС – с ее международным космическим экипажем, национальными модулями, наземными центрами управления и особенностями финансирования.

Почему мы считаем, что ЕвроПРО, подобно мирному космосу, может стать для России и Америки мостом от соперничества к сотрудничеству? Прежде всего – благодаря стратегическому характеру проекта. Не всякое сотрудничество, как свидетельствует опыт, способно создать условия для стратегического разворота. Так, участие российской армии в миротворческой операции НАТО в Боснии и Герцеговине (СФОР/ИФОР) не создало «критической массы». В то время как на Балканах действительно создавалась новая ткань отношений, в центре – в Генштабе и Пентагоне – на это взаимодействие смотрели как на нечто второстепенное. Другое дело – противоракетная оборона.

Сотрудничество в этой области влечет за собой последствия «по всей линии». Невозможно совместно обороняться от ракетного нападения с третьей стороны, в то же время бесконечно держа друг друга под ракетным прицелом и угрожая взаимным гарантированным уничтожением. Взаимодействие по линии ПРО логически ведет к трансформации ядерного сдерживания. Безъядерный мир не наступает, но ядерные отношения во все большей степени утрачивают заложенную в них с самого начала взаимную враждебность. Говоря иначе, ядерные арсеналы России и США сохраняются, но потребность в обоюдном сдерживании постепенно исчезает. Этот процесс может занять длительное время, но важен не момент осознания «отмены сдерживания», а направление движения.

Устойчивость процессу стратегической трансформации будет придавать практическое сотрудничество в определении общих угроз и принятии мер по их нейтрализации. По мере расширения и углубления взаимодействия в военной сфере начнется постепенная демилитаризация отношений между Москвой и Вашингтоном: военно-силовой компонент будет вынесен за скобки. В рамках этого процесса произойдет изменение стратегий национальной безопасности, военных доктрин, конкретных стратегических планов государств, а также предназначения вооруженных сил, их дислокации, сценариев учений, программ обучения и подготовки военнослужащих и т.п. ЕвроПРО, как локомотив, способна «потянуть» за собой целый военно-стратегический, оперативный и даже тактический «поезд».

Мы не ожидаем, что даже в результате реализации проекта ЕвроПРО Россия и Америка станут союзниками, если под «союзом» подразумевается модель НАТО или, к примеру, американо-японского договора безопасности. Москва в полной мере сохранит стратегическую самостоятельность, а Соединенные Штаты не будут обременены слишком близкими отношениями со столь негабаритным – ни младшим, ни равным – союзником, как Российская Федерация. Обе стороны сохранят достаточно возможностей для налаживания оптимальных отношений со «вторым номером» современной глобальной иерархии – Китаем. С самого начала Пекину должно быть предельно ясно: проект ЕвроПРО не направлен против КНР.

На пути к глобальной Европе

Итак, подведем итоги. Российская модернизация однозначно нуждается в технологических, инновационных, финансовых, инвестиционных и других возможностях развитых стран. Большая часть ресурсов, которые реально могут быть привлечены для этих целей, сосредоточена в государствах Европейского союза. Однако невозможно взаимодействовать с ЕС, сохраняя базовое враждебное отношение к НАТО. В случае возвращения напряженности между Россией и США не многого удастся достичь даже в контактах с Германией.

Трансформация стратегических отношений между Россией и Америкой на путях контроля над вооружениями невозможна в принципе. Снятие остаточного противостояния путем присоединения Российской Федерации к Североатлантическому альянсу маловероятно и отчасти нежелательно. Поиск противовеса Америке путем блокирования с ее оппонентами бесперспективен и крайне опасен. Наиболее реальный путь к трансформации отношений – формирование сообщества безопасности в Евро-Атлантике, в рамках которого отношения между государствами Северной Америки и Европы, включая Россию, были бы демилитаризованы. Идеал будущих отношений России и Соединенных Штатов – это сегодняшние отношения между Москвой и Берлином.

Для того чтобы возникло сообщество безопасности, необходимо установить прочное доверие между Россией и США, с одной стороны, и странами Центральной и Восточной Европы, с другой. Повышение доверия не произойдет автоматически, как функция простого временного отдаления от периода холодной войны. Требуются конкретные проекты тесного сотрудничества в стратегических областях. Именно на это указывает опыт Западной Европы и Атлантического сообщества после окончания Второй мировой войны. В качестве «головного» трансформационного проекта на американо-российском направлении мы предлагаем ЕвроПРО, общие контуры подхода к которому мы попытались изложить в этой статье.

Проект сотрудничества в области ПРО рассматривается именно как «головной» – с учетом того, что за ним последуют другие, а рядом будет реализовываться программа исторического примирения на востоке Европы. Очевидно, что сообществу безопасности в Евро-Атлантике потребуется экономическая основа. Эту роль может сыграть энергетическая интеграция – подобно тому, как 60 лет назад объединение угля и стали явилось не только основой европейского Общего рынка, но и фундаментом прочного мира между Германией и Францией.

Очевидно, что Евро-Атлантическое сообщество безопасности нуждается в соответствующем «нарративе» – идеологической, ценностной составляющей. При всем многообразии культур народов, населяющих это пространство, между ними имеется значительная общность. Эта общность коренится в самой природе европейской цивилизации, распространившейся далеко за пределы географической Европы, но являющейся лишь частью глобального мира. Важнейшей ролью «глобальной Европы» может стать как раз формирование современной модели сообществ безопасности, которая могла бы быть применима и за пределами Евро-Атлантики. Что же касается России, то она сумела бы таким образом обрести устойчивое равновесие на международной арене, необходимое ей для решения самых важных – домашних – дел.

Д.В. Тренин – директор Московского центра Карнеги.

США. Россия > Армия, полиция > globalaffairs.ru, 19 апреля 2011 > № 739763 Дмитрий Тренин

Предвыборный размах, с которым начали выделять деньги премьер Владимир Путин и президент Дмитрий Медведев, обойдется бюджету в лишних 52 млрд руб. за три года. На самом деле тандем готов потратить еще больше, но деньги на исполнение поручений еще на 108 млрд руб. в 2011 году Минфин пока не нашел.

В распоряжении «МН» оказался подготовленный Минфином проект поправок в федеральный бюджет-2011. Согласно этому документу, расходы государства будут увеличены на 381 млрд руб., из которых 62 млрд правительство возьмет из нефтегазовых денег. Дополнительные бюджетные ассигнования составят порядка полутриллиона рублей — 458, 3 млрд. Почти 10% от этой суммы израсходуют на финансирование прямых указаний из Кремля и Белого дома.

Из документа следует, что на исполнение поручений премьер-министра Владимира Путина и президента Дмитрия Медведева в качестве дополнительных ассигнований в 2011 году будет выделено 41,8 млрд: 6,9 млрд на поручения президента (сейчас в бюджете предусмотрено 4,5), 31,9 млрд — на поручения премьера (в бюджете 13,8), и еще 2,9 млрд руб. по поручениям правительства РФ.

На что тратит президент

Некоторую часть дополнительных расходов президент решил совершить в ходе своих зарубежных визитов. Например, после посещения Иерихона бюджет лишился 46 млн руб. Еще 250 млн будут направлены на финансовое обеспечение деятельности фонда «Русский мир». Сейчас в бюджете на фонд заложено 500 млн руб., но этого оказалось недостаточно, и в начале февраля президент дал поручение «вернуться к теме».

На следующий день после теракта в Домодедово Медведев дал поручение «представить предложения по расширению кинологической службы». Поручение было выполнено, и теперь на усиление безопасности на транспорте, объектах транспортной инфраструктуры и «в иных местах массового пребывания» будет выделено 54 млн руб. В конце января президент написал в правительство: «В связи с обращением Белиза оперативно проработайте вопрос об оказании ему материально-технической и гуманитарной помощи». В результате бюджет РФ отправит в государство-офшор Белиз 568 млн рублей.

На себя и свой аппарат президент решил дополнительно потратить чуть более 100 млн руб. В конце февраля Медведев одобрил заявку на проведение «юбилейных мероприятий по случаю 20-летия образования администрации президента», согласно материалам Минфина празднество обойдется в 11, 6 млн. Пресс-секретарь Управделами президента Виктор Хреков подтвердил «МН», что юбилейные мероприятия по случаю 20-летия кремлевской администрации действительно планируются, но подробностей он не знает. Еще 90 млн будет выделено на «содержание ремонт и эксплуатацию судна специального назначения морского класса». Из документов следует, что речь идет о приобретении на вторичном рынке моторной яхты для главы государства. Хреков заявил, что подробностей этой статьи расходов он сообщить не может, так как информация секретная.

На что тратит премьер

Из почти 32 млрд руб. «путинских» дополнительных трат девять приходятся на Чечню. В декабре прошлого года он дал поручение решить вопрос о выделении дополнительных денег Чечне за уже сделанные в республике работы. 10 млрд руб. кредитных средств потратили в Чечне на выполнение работ «по внепрограммным инвестициям в 2006–2007 годах». Путин поручил Кудрину найти деньги: «Как будем решать? Прошу доложить», — гласит резолюция премьера. В итоге вотчина Рамзана Кадырова получит из казны 7,8 млрд в этом и еще 4,1 млрд руб. в следующем году.

На поддержку российской промышленности Путин расписал более 7 млрд руб. Два было выделено на субсидии РЖД в части компенсации потерь, «связанных с установлением исключительных тарифов на перевозку зерна, продуктов мукомольно-крупяной промышленности, сои и соевого шрота». Из документа следует, что льготные тарифы на эти перевозки продержатся до 1 июля. Еще 1,7 млрд должны быть выданы в качестве имущественного взноса «Ростехнологиям» «на цели частичного выкупа обязательств ОАО «Ижевский автомобильный завод».

На что денег не хватит

Чтобы исполнить все поручения президента, в этом году нужно дополнительно найти еще 21,3 млрд руб. В следующем — 5,5 млрд, в 2013 — 532 млн. У премьера размах шире. В этом году ему не хватает 87, 2 млрд руб., в следующем — 13, в 2013—– 1,2 млрд. Медведев хотел выделить 102 млн на реализацию проекта «Научно-исследовательского спутника «ЮНЕСКО». И еще 3,2 млрд на строительство первого этапа «Северного обхода» — новой кольцевой вокруг города — в Рязани. «Проект профинансирован почти на 50%. Надо завершить. Доложите», — писал Медведев.

Премьеру приходится не легче. 20 млрд должен составить дополнительный имущественный взнос в Фонд содействия реформированию жилищно-коммунального хозяйства «для увеличения лимитов предоставления финансовой поддержки субъектам в целях проведения капремонта многоквартирных домов». В следующем году на эти цели должны выделить еще 10 млрд. «Вопрос очень важный, прошу проработать и доложить», — написал премьер. Волнует Путина и тема финансирования строительства Гимринского автодорожного тоннеля в Дагестане. В конце декабря он поручил найти 2,5 млрд. На поручении премьер написал: «Мы когда закончим тоннель? Доложите».

Неловко получилось и с выделением средств на строительство мостового перехода через Ангару в Иркутске. Строительство, как следует из документа, осуществляется во исполнение указа президента аж 2006 года. «Прошу рассмотреть и найти согласованные с губернатором решения. Обещания, данные в связи с объединением субъектов, нужно выполнять», — пишет Путин. Но денег нет не только на помощь субъектам. Из поручений и анализа Минфина следует, что не найдены пока и 460 млн на ремонт зданий Дома правительства.

На что есть деньги

Не все планируемые на этот год дополнительные расходы отражены в поручениях президента и премьера. Помимо этого Минфин уже нашел деньги на другие дополнительные расходы в бюджет этого года. Ведомство Алексея Кудрина предлагает все же выдать кредит в размере 14,2 млрд руб. Белоруссии. И безвозмездно помочь Никарагуа, которая признала Южную Осетию и Абхазию: закупить и поставить 250 автобусов среднего класса «КАВЗ-423801» за 437 млн рублей.

Елена Пенухина из Центра макроэкономического анализа считает, что деньги на исполнение всех решений президента найдутся. «В связи с допдоходами, я думаю, деньги все-таки найдутся. У нас есть запас прочности. Можем сделать дефицит немного больше», — считает она. Ольга Болотова.

В четверг, 14 апреля, Грузия отметила национальный праздник — День родного языка. В 1978-м, во время обсуждения проекта новой конституции республики, тогдашнему первому секретарю ЦК грузинской компартии Эдуарду Шеварднадзе удалось сохранить для грузинского языка, параллельно с русским, статус государственного в республике. Во время проведения сессии местного Верховного совета на улицы Тбилиси вышли десятки тысяч грузин, в основном студенты. Центр города был блокирован внутренними войсками. Сегодня Шеварднадзе снова защищает язык, но теперь русский. «Его изучение очень важно для страны, соседствующей с Россией», — говорит он.

Русский язык, песни на русском — в сегодняшней Грузии все это политизировано, потому что Россия официально признана «оккупантом». Дочь учится в 7-м классе грузинской школы, русский изучает как иностранный. О Льве Толстом, 160-летие посещения которым Грузии отмечают в эти дни, она узнает в последней четверти по учебнику «Мост в Россию» в разделе «Краткая информация».

Русский дочь изучает с начальных классов, но это «дооккупационная» учебная программа. С нового учебного года все будет иначе. Английский стал обязательным с первого класса, обучать ему приезжают сотни иностранных волонтеров. Президент Михаил Саакашвили объяснил, что без английского путь в цивилизацию закрыт. Русский отныне будут начинать преподавать с 7-го класса. И то каждая школа самостоятельно должна решать, какой иностранный язык вводить как второй. Русский, немецкий или, скажем, китайский.

Друг Рамаз, инженер-строитель, в чьем послужном списке возведение станций метро и других важных объектов в Москве, Санкт-Петербурге и Екатеринбурге, сегодня рядовой грузинский безработный, как и больше половины местного населения Грузии. «Если бы мои родители, которые плохо говорили по-русски, не отдали бы меня в русскую школу, разве смог бы я потом работать в России? — говорит Рамаз. — И детей моих тоже буду учить русскому».

Другие «мосты в Россию» — спутниковые тарелки — украшают тбилисские дома, как гроздья виноградной лозы. После боев вокруг Южной Осетии в 2008 году правительство Грузии решило отключить российские телеканалы, на которых есть новостные выпуски: войне обычной сопутствовала информационная. Позже владельцы кабельных сетей изъяли из ассортимента даже те российские каналы, которые не рассказывают о новостях.

Уже в этом году началось наступление на песни на русском языке. Музыканты в ресторанах вдруг перестали исполнять даже под заказ «Мою мулатку» и другие популярные хиты — говорят, что их об этом попросили «сверху». Министр культуры и науки Николоз Руруа категорически заявил, что запрета на русские песни нет, но признался, что лично для него никакого удовольствия слушать 9 мая песню «День победы» нет.

«Когда я узнала про запрет песен на русском языке, про этот абсолютный маразм, сразу же перед глазами встали кадры кинохроники: в гитлеровской Германии сжигают книги. Запрет по национальному признаку книг, фильмов, песен — это откровенный фашизм», — заявила «МН» экс-председатель парламента, ныне лидер оппозиционного «Демократического движения — Единой Грузии» Нино Бурджанадзе.

«Откажемся от песен, потом от пельменей, ну и что? Говорить о том, что Россия — оккупант, но при этом отдавать ей рычаги в экономике?» — говорит «МН» эксперт по экономике Георгий Хухашвили. С северным соседом нет дипломатических отношений, зато есть экономические. «Интер РАО ЕЭС» владеет 75% акций Тбилисской энергораспределительной компании. В прошлом году Грузию посетило 158 тыс. туристов из России. Россию по этому показателю опередили только Азербайджан, Армения и Турция.

Всего в 2010 году Грузию посетило более 2 млн туристов. В этом ожидают на миллион больше, в том числе из России. «И что нам теперь говорить, когда заказывают песни на русском?» — сокрушаются музыканты из батумских ресторанов. Михаил Вигнанский.

США по-прежнему считают российско-грузинские отношения неудачей своей дипломатии, заявил директор по вопросам России и Евразии в Совете национальной безопасности Майкл Макфол, выступая на конференции в Вашингтоне.

"Мы считаем, что Грузия сейчас в большей безопасности, чем она была три года назад. И мы ведем активные переговоры и с Тбилиси, и с Москвой, чтобы сделать все, что можно, для обеспечения безопасности региона. Но там по-прежнему нестабильно, Россия продолжает оккупировать части Грузии. И мы думаем, что многое еще можно сделать, чтобы обеспечить большую безопасность в регионе. Так что эта ситуация пока остается в списке несделанных дел", - сказал Макфол.

Россия в августе 2008 года признала независимость Южной Осетии и Абхазии. Этому решению предшествовала военная операция Грузии в Южной Осетии. В ночь на 8 августа 2008 года грузинские войска атаковали Южную Осетию и разрушили часть ее столицы Цхинвали. Россия, защищая жителей республики, многие из которых приняли гражданство РФ, ввела туда войска и после пяти дней боевых действий вытеснила грузинских военных из региона. В сентябре Россия, Южная Осетия и Абхазия подписали в Кремле договоры о дружбе и сотрудничестве. США и страны Запада не признают независимость республик, а от России требуют вывода войск с "оккупированных", по их утверждению, территорий.

Вместе с тем Макфол констатировал улучшение отношений России с рядом европейских стран и связал это улучшение с "перезагрузкой" российско-американских отношений.

"Произошла "перезагрузка" отношений России с некоторыми европейскими странами - с Польшей, Норвегией, Латвией, а сейчас, может быть, и с Великобританией. Когда предствители этих стран приезжают к нам, они говорят, что новая атмосфера в российско-американских отношениях улучшила обстановку в сфере безопасности и для них тоже", - указал Макфол.

Он также отметил смягчение позиции, а часто и готовность России сотрудничать по целому кругу международных проблем, которое, по его мнению, также объясняется улучшением отношений двух супердержав. К числу этих проблем он отнес вопросы, связанные с Ираном, Северной Кореей, Кот-д'Ивуаром. В качестве положительного примера сдержанности он назвал позицию России по Ливии, которая, по его мнению, могла бы быть гораздо более жесткой. Мария Табак

Президент подписал Федеральный закон «О ратификации Соглашения между Правительством Российской Федерации и Правительством Республики Южная Осетия о взаимных безвизовых поездках граждан Российской Федерации и Республики Южная Осетия».

Федеральный закон принят Государственной Думой 23 марта 2011 года и одобрен Советом Федерации 30 марта 2011 года.

Справка государственно-правового управления

Федеральным законом ратифицируется Соглашение между Правительством Российской Федерации и Правительством Республики Южная Осетия о взаимных безвизовых поездках граждан Российской Федерации и Республики Южная Осетия, подписанное в Москве 1 февраля 2010 года.

Основной целью данного Соглашения является укрепление договорно-правовой базы российско-югоосетинских отношений, создание более благоприятных условий для развития и расширения взаимных контактов граждан договаривающихся государств, углубления гуманитарного обмена.

Соглашением предусматривается установление режима наибольшего благоприятствования для взаимных поездок граждан Российской Федерации и Республики Южная Осетия.

Ключевым элементом указанного Соглашения является введение на основе взаимности безвизового режима поездок для граждан двух стран как по заграничным паспортам, так и по внутренним документам.

Соглашением установлен особый режим пребывания для военнослужащих Вооружённых Сил Российской Федерации. Военнослужащие, направляемые на территорию Республики Южная Осетия для прохождения военной службы по контракту, и члены их семей пребывают на территории Республики Южная Осетия на основании служебного паспорта без визы в течение всего срока их нахождения на данной территории, а военнослужащие, направляемые для прохождения военной службы по призыву, пребывают там на основании паспорта гражданина Российской Федерации и военного билета военнослужащего Вооружённых Сил Российской Федерации в течение срока прохождения службы.

Завтра в Тбилиси впервые приезжает спецпредставитель генсека НАТО по Южному Кавказу и Центральной Азии Джеймс Аппатурай, чтобы обсудить с руководством Грузии темпы интеграции страны в альянс. Накануне переговоров вице-премьер, госминистр по европейской и евроатлантической интеграции Георгий Барамидзе рассказал корреспонденту «МН» Михаилу Вигнанскому, как страна движется в альянс.

— Грузии пообещали, что она вступит в НАТО, еще три года назад на саммите альянса в Бухаресте, но не уточнили сроков. Когда это случится?

— Технически Грузия будет готова вступить в НАТО через два или три года. По оценкам самих натовцев мы движемся вперед по пути необходимых реформ, которые определяются ежегодными планами нашего сотрудничества. Мы весьма эффективно используем механизм комиссии НАТО-Грузия, обсуждая в его формате актуальные вопросы. Осенью мы ждем в Тбилиси послов НАТО, возможно, здесь же пройдет и встреча Североатлантического совета.

— Россия открыто выражает недовольство планами расширения НАТО за счет вступления Грузии.

— Если Россия декларирует, что не рассматривает НАТО как опасность, если альянс не представляет для нее угрозы, то по этой логике и расширение блока не должно волновать Москву. Грузия предлагает России партнерские отношения. Не надо ставить друг другу палки в колеса, можно сотрудничать практически во всех областях. Общих интересов у нас много. Если же НАТО трансформируется в организацию, которая будет подотчетна не входящим в блок странам, для нас ее притягательность уменьшится.

— На днях в Тбилиси состоялась встреча Парламентской ассамблеи НАТО. Представители старой Европы, в частности Голландии, говорили на ней, что вместо НАТО Грузии, возможно, стоит сконцентрироваться на членстве в Евросоюзе?

— Трижды на саммитах НАТО, начиная с бухарестского, подтверждено, что Грузия обязательно вступит в Североатлантический альянс. Мы будем делать все от нас зависящее, чтобы соответствовать стандартам НАТО, даже несмотря на то, что кое в чем планка требований для нас установлена выше, чем для некоторых уже вступивших в альянс стран. Но мы ее преодолеем, и вот на то, чтобы взять эту высоту, нам и потребуется от двух до трех лет. Что касается ЕС, мы стремимся к вступлению и в эту организацию, но чисто технически здесь больше условий, которым надо соответствовать. Я думаю, этот путь займет для нас в среднем 15 лет. Такова объективная реальность.

— Как повлияет на путь Грузии в НАТО вопрос Абхазии и Южной Осетии?

— Германия тоже была оккупирована красными, но в итоге вошла в НАТО. Да, это заняло время. Но любая оккупация завершается деоккупацией. Так будет и в на­шем случае.

— А теперь именно Германия высказывает сомнения по поводу готовности Грузии к членству в НАТО.

— Страны альянса по-разному оценивают сроки реализации решения о нашем вступлении. Есть те, кто считает, что спешить не следует. Мы докажем им, что Грузия будет готова раньше, чем они думают. Успехи нашей страны на пути реформ признаны в мире. Нам не помешали война с Россией, экономический кризис, оккупация двадцати процентов наших территорий — Абхазии и Южной Осетии, внутреннее политическое напряжение. Многие государства могут нам позавидовать. Вот какие у нас аргументы.

— Грузия активно участвует в операции НАТО в Афганистане, 970 ее военных входят в составе американского и французского контингентов. И хотя пять ее солдат там погибли, Грузия все равно готова увеличить численность военнослужащих в этой стране.

— Мы готовы увеличивать контингент в Афганистане. Когда это может произойти, решать альянсу. Еще мы можем предоставить наши центры подготовки для афганских военных и полицейских, в частности базу горных стрелков в Сачхере. НАТО уже признала ее как свою в рамках программы «Партнерство ради мира». Грузинская военная академия вскоре будет признана региональным учебным центром НАТО. Мы посылаем наших инструкторов обучать военных Афганистана.

— По сообщениям СМИ, армия Грузии готовится к учениям по отражению российского наступления на Тбилиси. Неужели возможна новая война?

— У нас достаточно поводов полагать, что Россия сохраняет агрессивные планы насчет Грузии. Вот мы и готовим нашу армию соответствующим образом. Кроме того, некоторые грузинские оппозиционеры надеются, что смогут организовать столкновения в Тбилиси и призвать потом на помощь российские войска, чтобы свергнуть власть. Такие сценарии тоже есть. По новой концепции национальной безопасности Грузии Россия реально угрожает нашей стране.

— В начале марта президент Грузии Михаил Саакашвили обсуждал в США военные поставки в Грузию. В каких вооружениях заинтересован Тбилиси?

— Нам нужно усилить возможности воздушной обороны. Российские ВВС должны знать, что у нас есть возможность противостоять им. Нужны нам и противотанковые средства. Это два основных направления, по которым мы ведем соответствующую работу с США и другими странами.

— В феврале некоторые американские политики предлагали Пентагону разместить в Грузии радар.

— Официальных предложений мы пока не получали. Это дело США решить, кому предложить компоненты ПРО. Если обратятся к нам, мы наверняка отнесемся к этому вопросу очень серьезно. Ведь мы и США стратегические партнеры. Михаил Вигнанский.

Грузия > Внешэкономсвязи, политика > mn.ru, 6 апреля 2011 > № 315043

Международный суд в Гааге отказался рассматривать иск Грузии к России как не соответствующий его компетенции. Однако в Тбилиси планируют судиться дальше.

«В ближайшие месяцы, как только Грузия будет юридически готова, в Гаагу поступит наш новый иск», — заявил «МН» председатель грузинской парламентской комиссии по восстановлению территориальной целостности Шота Малашхия.

Иск в Гаагский суд Грузия направила 12 августа 2008 года, в последний день военных действий вокруг Южной Осетии. В исковом заявлении Тбилиси утверждал, что преступления России начались еще в 1993 году, когда Грузия фактически лишилась контроля над бывшей абхазской автономией. С того момента Россия якобы «способствовала жестоким этническим чисткам грузин сепаратистскими силами Абхазии и Южной Осетии путем обеспечения оружием, боевиками-наемниками и прямого военного вторжения Вооруженных сил России». Тбилиси заявляет о полумиллионе беженцев из Абхазии и Южной Осетии.

В минувшую пятницу суд в Гааге десятью голосами против шести постановил, что грузинский иск не входит в его юрисдикцию. Судьи посчитали, что Грузия еще не исчерпала возможности диалога с Россией. Российский МИД приветствовал это решение — по мнению департамента информации и печати, суд тем самым «согласился с возражениями и аргументацией РФ».

Тбилиси в отказе в рассмотрении дела также видит плюсы. «Главное для нас, что Россия признана судом стороной, что нам не сказали: разбирайтесь с абхазами и осетинами, это ваше внутреннее дело, — пояснил «МН» Шота Малашхия. — Да, нам предложили по процедуре исчерпать все возможности диалога с Россией. Мы это сделаем, доказав Гааге, что Россия не желает признавать за собой ответственности, после чего минюст Грузии снова обратится в Международный суд».

Представитель пропрезидентского большинства в парламенте Грузии Георгий Габашвили выразил сомнение, что «при нынешних властях России» можно начать диалог с Москвой «о деоккупации и преодолении последствий этнической чистки». «Но мы все же предлагаем России говорить на эти темы», — заявил Габашвили.

Шота Малашхия напомнил «МН», что Грузия пытается призвать Россию к ответу не только в Гааге, но и в Европейском суде по правам человека (ЕСПЧ) в Страсбурге, где в начале февраля состоялись закрытые слушания по иску Тбилиси по поводу массовой депортации нелегалов в 2006 году. В том году в Тбилиси по подозрению в шпионаже были арестованы четыре офицера функционировавшего на тот момент штаба Группы российских войск в Закавказье. Спустя несколько дней их при посредничестве ОБСЕ передали России. Россия в ответ прервала транспортное и почтовое сообщение с Грузией и выдворила 2380 грузинских граждан, находившихся на территории страны нелегально. В ходе депортации, заявляют в Тбилиси, из-за ухудшения состояния здоровья погибли четыре грузинских гражданина.

Страсбургский суд вынесет вердикт через несколько месяцев, однако Москва сомневается в правомочности процесса: до Страсбурга депортация должна была быть обжалована гражданами Грузии в российских судах.

«То, что мы судимся с Россией в ЕСПЧ, тоже может стать аргументом при новом иске в Гаагу», — заявил «МН» источник в грузинском минюсте.

И в Гааге, и в Страсбурге Грузия требует от России материальной компенсации. Если ЕСПЧ признает правоту Тбилиси, то, как надеются в Тбилиси, он также обяжет Россию выплатить пострадавшим в среднем 6 тыс. евро, а семьям погибших — по 20 тыс. евро. По отношению к Гааге в Тбилиси вообще воздерживаются говорить о суммах, пока не станет очевидно, что суд склоняется в пользу грузинской стороны. Михаил Вигнанский.

23 марта в Государственной Думе ратифицированы Соглашения между правительством Российской Федерации и правительствами республик Южная Осетия и Абхазия о взаимных безвизовых поездках граждан. Заместитель председателя ГД РФ Валерий Язев отметил: «Основной целью обоих соглашений является укрепление договорно-правовой базы отношений, создание более благоприятных условий для развития и расширения взаимных контактов граждан договаривающихся государств.

Соглашения в полной мере отвечают интересам России, подтверждают курс на развитие многопланового сотрудничества с республиками». Соглашения на основе взаимности устанавливают безвизовый режим поездок граждан России и республик Абхазия и Южная Осетия сроком до 90 дней, как по заграничным паспортам, так и по внутренним документам. Они предусматривают особый режим пребывания на территории республик для военнослужащих Вооруженных Сил РФ: военнослужащие – граждане РФ, направляемые на территории республик для прохождения военной службы по контракту, и члены их семей пребывают на основании служебного паспорта без виз в течение всего срока их нахождения, а военнослужащие по призыву – на основании паспорта гражданина РФ и военного билета военнослужащего Вооруженных Сил РФ в течение срока прохождения службы.

Грузия готова продолжать конструктивный диалог с Россией по вопросу членства в ВТО, заявила заместитель министра иностранных дел Грузии Нино Каландадзе в понедельник на брифинге, опровергнув сообщения российских СМИ, что переговоры по этому вопросу сорваны, передает агентство "Новости-Грузия".

"Переговоры идут, и в наших интересах также их продолжение", - отметила представитель МИД.

"В российских СМИ прошла информация, что переговоры якобы сорваны. Это не соответствует действительности... Мы продолжаем и готовы продолжать конструктивный диалог", - сказала Каландадзе.

По ее словам, первый раунд переговоров уже завершен, и ожидается, что следующий раунд пройдет в течение ближайших полутора месяцев.

Россия пытается стать членом ВТО с 1993 года. В конце апреля 2008 года Грузия вышла из переговорного процесса по вступлению России в ВТО, протестуя против распоряжения президента России о снятии экономических санкций в отношении Абхазии и Южной Осетии. Переговоры по ВТО между Грузией и Россией были возобновлены по инициативе Москвы в марте этого года. Очередной раунд планировался на апрель.

В рамках продолжающейся реформы вооруженных сил к 1 апреля 2011 года авиация Ракетных войск стратегического назначения и авиация ВМФ России будут переданы в подчинение военно-воздушным силам. Как известно, любое подобное изменение вооруженных сил, в условиях начавшегося передела сырьевого рынка планеты, чревато их ослаблением, что дополнительно может спровоцировать иностранную агрессию.

Чем обусловлена очередная ломка уже имеющегося рабочего механизма и к чему это может привести? Своими соображениями в интервью "Правде.Ру" поделились военные эксперты Александр Мордовин и Константин Сивков.

Константин Сивков, капитан 1-го ранга, 1-й вице-президент Академии геополитических проблем: "История содержит пример, когда ВМФ оставили без авиации. Это пример с нацистской Германией, когда Герман Геринг добился переподчинения ее ВВС, которыми он командовал. В результате попытка Гитлера удушить Англию морской блокадой провалилась. Одна из главных причин состояла в том, что германский ВМФ из-за отсутствия у него авиации лишился "глаз": данные о перемещениях кораблей противника поступали флоту нерегулярно и с запозданием.

В большинстве случаев нацистские субмарины и надводные корабли были вынуждены действовать наугад, без точных наводок на караваны судов. Поэтому многие цели не были поражены. Англия продолжала получать помощь по морю.

В нынешних же условиях издержки от переподчинения авиации флота могут быть еще больше. Ведь сейчас она имеется практически на любом более-менее крупном корабле, даже на последних версиях корветов. Речь в данном случае идет о вертолетах. В итоге для того, чтобы поднять в воздух вертолет для отражения атаки вражеской субмарины, флотскому командованию нужно будет вызванивать коллег из ВВС.

Для непосвященного человека в подобном переподчинении нет ничего страшного. Казалось бы, что такого в том, что все самолеты и вертолеты будут находиться под одним командованием? Однако специфика подготовки и действий ВВС и авиации ВМФ совершенно разная. Достаточно вспомнить о том, что полеты над морем и сушей требуют различного уровня подготовки. Дело в том, что требования к нанесению ударов по наземному укрепрайону резко отличаются от требований по отработке морских целей вроде авианосца или подводной лодки. Например, дальняя авиация, предназначенная для поражения больших стратегических целей на карте, не способна вести обнаружение субмарин и их уничтожение.

В связи с этим волей-неволей возникает вопрос: для каких целей нужна на суше противолодочная авиация, в принципе не приспособленная для выполнения иных задач, кроме борьбы с подводными силами противника? Интересно, для каких целей в связи с этим вершителям реформ понадобились применяемые противолодочными самолетами глубинные бомбы и торпеды?

Поэтому получаемые при подготовке летчиков ВВС и морской авиации навыки резко отличаются. После переподчинения боевой авиации ВМФ военно-воздушным силам флотский летный состав будет оторван от практики корабельной жизни. Дело в том, что в ВВС не знают даже азов подготовки летчиков противолодочной авиации, поскольку они заточены под выполнение совершенно иных задач.

Существует риск того, что их будут учить так, как умеют. И как результат — утрата школы подготовки экипажей противолодочной авиации. Эта глупость нашего Минобороны может привести к утрате боеспособности нашего ВМФ, который останется без авиации.

Перед глазами у нас имеется еще свежий пример Августовской войны 2008 года. Напомню, что в 2003 году боевую авиацию сухопутных войск (СВ) включили в состав ВВС. Те, кто принимал подобное решение, видимо, не знали, что выполняемые ими задачи совершенно разные. Так, авиация СВ выполняла чисто фронтовые задачи на небольшой глубине по штурмовке позиций противника. И первые два дня после нападения Грузии на Южную Осетию наши СВ остались без поддержки ранее подчиненной им авиации. Драгоценные часы ушли на бюрократические согласования Генерального Штаба с СВ и ВВС.

Для того чтобы поддержать сухопутчиков, ранее подчиненным им летчикам требовалось получить четкие инструкции из других инстанций. Ведь пока согласовывали действия, было потеряно драгоценное время. И если бы враг был чуть серьезнее, чем Грузия, исход войны мог бы стать иным".

Александр Мордовин, генерал-майор авиации: "Складывается впечатление, что люди не знают, чем они командуют и что левая рука не знает, что делает правая. Так что то, что подобные преобразования хотят осуществить к 1 апреля, весьма символично. Это вовсе не излишняя забота о ВВС, как может показаться кому-то. Практического смысла в таких "реформах" нет. Можно было бы понять, если бы кто-то захотел вернуть наши полигоны в Казахстане.

Однако кое-кто захотел побросать все яйца в одну корзину, собрав все, что летает, под одним командованием. Было бы логично, если, скажем, в один кулак бы собирали стратегические силы, исходя из специфики их задач.

Но, к примеру, переподчинять авиацию РВСН ВВС? Это просто удивительная глупость. Во-первых, командование ВВС само не будет знать, что делать с доставшимся ему таким хозяйством. А во-вторых, появится новый бюрократический барьер, который будет мешать согласованию в действиях родов войск и даже видов вооруженных сил. В условиях начавшихся боевых действий, когда решают сейчас уже даже не часы, а минуты и секунды, вся эта бюрократия и дополнительные согласования могут обернуться разгромом.

Характерным примером подобной бюрократии является то, что главком ВВС не может сейчас без санкции Генерального Штаба отдать приказ транспортной авиации.

По всей видимости, истинная цель подобных реформ, сводящихся к "оптимизации", одна: продать все ценное и купить для их вершителей дорогие авто. С таким подходом нашей стране осталось существовать недолго, и, по всей видимости, живущим здесь людям пора учить китайский язык".

Дмитрий Медведев принял участие в расширенном заседании коллегии Министерства обороны России. На заседании подведены итоги деятельности Вооружённых Сил в 2010 году и уточнены задачи на текущий год.

В перерыве заседания коллегии глава государства провёл встречу с руководством Минобороны и командующими войсками военных округов.

В работе коллегии приняли участие руководители центральных органов военного управления, главнокомандующие видами и командующие родами войск, руководители военных округов, объединений и всех соединений Вооружённых Сил. На заседание также были приглашены представители Администрации Президента России, Правительства, Федерального Собрания, руководители силовых структур, общественных организаций.

* * *

А.СЕРДЮКОВ: Уважаемые участники коллегии!

Сегодня на расширенном заседании мы подведём итоги деятельности Вооружённых Сил в 2010 году и уточним задачи на текущий год. В нашей работе принимает участие Верховный Главнокомандующий Вооружёнными Силами Российской Федерации, руководители органов государственной власти и представители оборонно-промышленного комплекса, общественных и ветеранских организаций.

Д.МЕДВЕДЕВ: Товарищи офицеры!

Мы продолжаем обсуждение хода военного строительства в рамках коллегии Министерства обороны. И сегодня я, естественно, посвящу основную часть своего выступления именно этому вопросу, проанализирую, что удалось сделать и чего сделать пока не удалось.

Для защиты наших национальных интересов, для обеспечения безопасности граждан нашей страны Россия проводит прагматичную и миролюбивую внешнюю политику, исключающую втягивание нашей страны в затратную гонку вооружений. 8 апреля прошлого года мною вместе с Президентом Соединённых Штатов был подписан Договор об СНВ, который определяет параметры сокращения стратегических ядерных вооружений на десять лет вперёд. В январе текущего года и нами, и нашими партнёрами этот документ был ратифицирован, а с 5 февраля вступил в силу. Безусловно, это стало одним из ключевых факторов обеспечения международной безопасности, ключевым, но, конечно, далеко не единственным.

Развитие современной международной обстановки и сохранение ряда угроз безопасности Российской Федерации, в том числе вокруг наших границ, требуют от нас всесторонней модернизации Вооружённых Сил. Мною более чем два года назад, в сентябре 2008 года, была поставлена задача по формированию нового облика Российской Армии. И за прошедший период мы продвинулись в решении этого вопроса. Вооружённые Силы обрели новую структуру, новую систему военного планирования, а также обновлённые системы подготовки и обеспечения войск. Вместе с тем нам предстоит ещё очень многое сделать с тем, чтобы структура, вооружения, боевые возможности армии и флота соответствовали современным требованиям. Задача здесь триединая: новые вооружения, новое качество управления войсками и новый статус офицера.

Для решения этой задачи акцентирую ваше внимание на следующем. Первое – необходимо максимально эффективно реализовать новую Государственную программу вооружения, она утверждена 31 декабря прошлого года. На её обеспечение будет направлена беспрецедентная сумма – почти 20 триллионов рублей. Задача остаётся прежней: к 2020 году доля современного оружия и современной техники должна быть доведена в войсках до уровня не менее 70 процентов.

При размещении заказов на вооружение должен быть найден баланс интересов заказчиков и исполнителей. С одной стороны, государственный заказ должен обеспечивать предприятиям определённый разумный, подчёркиваю и настаиваю на этом, разумный уровень рентабельности, позволяющий развиваться и внедрять новые технологии. Но, с другой стороны, цены на продукцию оборонно-промышленного комплекса должны быть понятны и прозрачны, а ответственность за исполнение обязательств по государственному оборонному заказу повышена.

При этом не могу не сказать об этом сразу же, к сожалению, часть обязательств по государственному оборонному заказу была провалена. В ближайшее время я проведу разбор полётов с определением ответственных и из промышленности, и из структур государственного управления.

Ещё раз подчеркну, главным критерием эффективности оборонно-промышленного комплекса остаётся его способность обеспечить выполнение Госпрограммы вооружения. При этом её реализацию нужно чётко увязывать и с новой федеральной целевой программой развития ОПК. Эта норма у нас, кстати, закреплена законодательно. Однако, к сожалению, принятие последней программы неоправданно затянулось. Я не буду сейчас на этом останавливаться, её мы также обсудим на одном из ближайших совещаний.

Второе. Необходимо кардинально повысить качество управления войсками, особенно на уровне объединённых стратегических командований и армий. Все управленческие задачи надо отработать досконально в ходе тех учений, которые будут проводиться, включая учения «Центр-2011», в котором примут участие в том числе и наши партнёры по Организации Договора о коллективной безопасности. Серьёзное внимание нужно уделить взаимодействию не только между видами и родами наших войск, но и между союзными армиями.

Третье. Дальнейшей оптимизации требует структура Вооружённых Сил. В этом году должна быть создана единая система воздушно-космической обороны. Нужно объединить под общим управлением существующие системы противовоздушной и противоракетной обороны, предупреждения о ракетном нападении и контроля космического пространства. Причём делать это нужно не абстрактно, на бумаге или в электронной форме, а в контексте текущей ситуации, включая решение вопроса о нашем участии или неучастии в создаваемой системе европейской противоракетной обороны. С учётом дислокации частей нужно сформировать несколько крупных авиационных баз. Это повысит и мобильность подразделений, и позволит создать военную инфраструктуру, эшелонированную по основным стратегическим направлениям.

Четвёртое. Конечно, защита наших рубежей на всех направлениях. По целому ряду направлений решения приняты и реализованы, нужно заниматься другими направлениями, включая восточное направление. В середине прошедшего десятилетия был модернизирован ряд гарнизонов, расположенных на Камчатке, сейчас на очереди оборонная инфраструктура других дальневосточных регионов. Её нужно совершенствовать, а военнослужащим и, соответственно, конечно, их семьям создать достойные условия для службы, для жизни и для быта. Работа эта начата, но она должна быть продолжена и, естественно, доведена до конца.

Пятый и безусловный приоритет, о котором я сказал вначале, характеризуя триединую задачу, – это социальный статус офицера, включая общую задачу дальнейшего укрепления офицерского корпуса, усиление социальных гарантий военнослужащих и военных пенсионеров.

Модернизация Вооружённых Сил должна проводиться всесторонне подготовленными офицерами. Я обращаю на это особое внимание руководства военно-учебных заведений, их профессорско-преподавательского состава. В войска должны приходить командиры, способные сами применять современное вооружение, современную технику, конечно, способные научить этому солдат, которые сейчас проходят у нас службу по призыву всего один год.

Кроме того, надо совершенствовать работу с кадровым резервом и подбирать на руководящие должности подготовленных офицеров. Здесь есть определённый положительный опыт. Так, в этом году из 115 офицеров, входящих в федеральный кадровый резерв Вооружённых Сил, на руководящие должности назначены уже 28 офицеров. Это нормальная динамика.

Что касается социальной защиты, социального пакета, то здесь все решения приняты. Подчёркиваю, все решения приняты. С 1 января будущего года денежное довольствие увеличивается в три раза. По первой офицерской должности (командира взвода) и по первому званию, то есть, соответственно, лейтенанта, установлена по моему поручению планка в 50 тысяч рублей в месяц, что и было определено ранее моими указаниями. Не менее чем в 1,6 раза повысится средний размер пенсий лицам, проходившим военную службу. Для увеличения общего объёма пенсионного обеспечения военнослужащих рассматривается также возможность использования механизма добровольных пенсионных накоплений.

Кроме того, я поручил Правительству к 1 июня доложить о готовности, финальной готовности, к переходу на новую структуру денежного довольствия. Правительство должно это сделать. Время ещё остаётся для того, чтобы технологические вопросы все закрыть.

Давайте перейдём к обсуждению этого доклада и выступлению Министра обороны.

А.СЕРДЮКОВ: Уважаемый Дмитрий Анатольевич! Уважаемые участники коллегии!

В 2010 году завершён первый, наиболее сложный этап создания нового облика Вооружённых Сил. Деятельность Министерства обороны была направлена на обеспечение национальных интересов Российской Федерации в военной сфере и выполнение задач, поставленных Верховным Главнокомандующим. Это прежде всего закупка новых видов вооружений, обеспечение боевой подготовки Вооружённых Сил, реализация социальных гарантий военнослужащих, формирование нового денежного довольствия военнослужащих.

Остановлюсь на основных результатах проделанной работы. Создан новый боевой состав Вооружённых Сил с установленной численностью миллион военнослужащих, шесть военных округов реорганизованы в четыре. Сегодня это мощные межвидовые группировки войск на стратегических направлениях: юг, запад, центр и восток. Принципиально обновлены системы боевой готовности управления войсками, материально-технического обеспечения и подготовки войск. Министерством обороны разделены оперативные и обеспечивающие функции. Сформированы два направления ответственности: первое – планирование, применение и строительство Вооружённых Сил; второе – обеспечение деятельности армии и флота. Формирование нового облика Вооружённых Сил предполагает высокий уровень социальной поддержки военнослужащих, военных пенсионеров и членов их семей.

Одним из приоритетных направлений является решение жилищной проблемы. Президент Российской Федерации поручил в 2009–2010 годах обеспечить жильём 90 700 военнослужащих, тех, кто встал на очередь на получение квартиры до 1 января 2006 года. Свои обязательства мы выполнили в полном объёме. Было приобретено из всех источников 98,5 тысячи квартир. В ближайшие два года планируем завершить обеспечение военнослужащих постоянным жильём. В дальнейшем перейдём на плановое предоставление квартир в течение года после включения военнослужащего в список очередников. Сформирован единый реестр бесквартирных военнослужащих. Ликвидирована многоуровневая система распределения жилья, учёт стал более простым и понятным. Информацию об имеющихся квартирах можно получить на специальном интернет-портале Министерства обороны. Продолжается наращивание служебного фонда.

В Вооружённых Силах действует система денежного поощрения военнослужащих за образцовое выполнение служебных обязанностей, так называемый 400-й Приказ. Уважаемый Дмитрий Анатольевич, предлагаем практику стимулирования лучших офицеров сохранить и в дальнейшем.

В 2010 году установлены ежемесячные надбавки за достижение высоких спортивных результатов. В соответствии с поручением Президента реформируется денежное довольствие военнослужащих, и с 1 января, как Вы только что сказали, 2012 года офицеры будут получать от 50 тысяч рублей и выше в зависимости от занимаемой должности, воинского звания и особых условий службы.

Для социальной адаптации тех, кто увольняется с военной службы, действует ведомственная целевая программа «Реализация социальных гарантий военнослужащих, увольняемых с военной службы». Сегодня в ней участвуют 15 военных образовательных учреждений и 34 филиала, имеется возможность освоить 250 гражданских специальностей. В 2010 году переподготовку прошли почти 7 тысяч человек, до 1 июля этого года новые специальности получат около 3 тысяч военнослужащих. Мы оказываем содействие в трудоустройстве увольняемых военнослужащих, для этого подписаны соглашения с Министерством здравоохранения и социального развития, а также с субъектами Российской Федерации. Совместно с Рострудом регулярно проводятся мероприятия по оказанию содействия в трудоустройстве, организованы информационные пункты по вопросам занятости.

Важнейшим направлением деятельности Министерства обороны является перевооружение армии и флота. За последние годы наметились позитивные сдвиги в решении этого вопроса. Возросли объёмы поставок современных образцов вооружения, и уже в 2010 году их доля увеличилась до 15 процентов. В войска поставлено: 27 баллистических ракет стратегического назначения, 34 стратегические крылатые ракеты воздушного базирования, 6 космических аппаратов, 21 самолёт, 37 вертолётов, 19 зенитно-ракетных комплексов, 61 танк и 325 боевых бронированных машин. Всего в войска поступило 20 тысяч единиц вооружений и военной техники, которыми переоснащены 34 воинские части.

В прошлом году Президентом утверждена Государственная программа вооружения на период с 2011 по 2020 год. На реализацию ГПВ предусмотрено более 19 триллионов рублей, что позволит уже в 2011 году закупить: 36 баллистических ракет стратегического назначения, 2 ракетные подводные лодки стратегического назначения, 20 стратегических крылатых ракет воздушного базирования, 5 космических аппаратов, 35 самолётов, 109 вертолётов, 3 многоцелевые атомные подводные лодки, 1 боевой надводный корабль и 21 зенитно-ракетный комплекс. К 2016 году обеспеченность Вооружённых Сил вооружением и военной техникой достигнет 100 процентов. Уровень современных образцов доведён до 30 процентов.

Министерство обороны продолжает выполнять поручение Президента по оптимизации системы хранения ракет, запасов ракет и боеприпасов. В результате старения 74 тысяч вагонов этих взрывоопасных предметов подлежат уничтожению. Из арсеналов, расположенных в городах, вывозится более 35 тысяч вагонов ракет, боеприпасов и взрывчатых веществ. Работу по оптимизации системы хранения запасов ракет и боеприпасов планируем завершить через 2–3 года.

По поручению Президента до 2012 года необходимо заменить устаревшее аналоговое оборудование цифровым и построить современную информационно-телекоммуникационную инфраструктуру. К настоящему моменту комплексное оснащение проведено на 259 объектах Вооружённых Сил, а к концу 2011 года их станет более 500. Таким образом, поручение будет выполнено своевременно и в полном объёме.

Разрабатывается линейка радиостанций шестого поколения. В этом году начнутся поставки портативных радиостанций в войска. В соответствии с поручением Президента мы приступаем к построению перспективной связной спутниковой группировки, создание которой планируем завершить к 2018 году.

Большое внимание в прошлом году уделялось полноценной боевой учёбе. Проведено более 2 тысяч мероприятий с практическими действиями соединений и воинских частей. Это на 30 процентов больше, чем в 2009 году. Наиболее крупными из них стало оперативно-стратегическое учение «Восток-2010». В этом учении были задействованы 56 тысяч военнослужащих, более 10 тысяч единиц вооружений военной техники, в том числе 170 боевых самолётов и вертолётов, 54 боевых корабля. В этом году планируется провести около 3 тысяч практических мероприятий. Наиболее важными из них являются оперативно-стратегическое учение «Центр-2011», в котором будут участвовать и наши союзники по ОДКБ, совместное учение Вооружённых Сил России и Белоруссии «Взаимодействие-2011».

С 2010 года пристальное внимание в Вооружённых Силах уделяется физической подготовке. В прошлом году в спортивных мероприятиях приняли участие более 450 тысяч военнослужащих. В бригадах созданы подразделения инструкторов по физической подготовке, имеющих специальное образование, это выпускники военного института физической культуры Министерства обороны. Введено пять часов ежедневных спортивных занятий. В результате этого наметилась положительная динамика в уровне физической подготовки солдат и офицеров.

В целях создания условий для занятия спортом ведётся строительство физкультурно-оздоровительных комплексов в Туле, посёлке Калининец Московской области, в Воронеже и Рязани. Такие же комплексы планируется построить в городе Санкт-Петербурге, Чите, Североморске и Гаджиево Мурманской области. Военнослужащие по призыву обеспечиваются зимней и летней спортивной одеждой. Проводимая работа будет способствовать приобщению солдат и офицеров к здоровому образу жизни. Для обеспечения полноценной боевой учёбы Министерство обороны освобождает войска от не свойственных им функций. Предприятиям гражданского сектора передаются следующие функции: сервисное обслуживание и ремонт техники, обеспечение личного состава питанием и банно-прачечными услугами, перевозка грузов, бункеровка кораблей, комплексное аэродромно-эксплуатационное обслуживание летательных аппаратов, эксплуатация коммунальной инфраструктуры. В 2012 году планируем полностью отказаться от привлечения личного состава к выполнению хозяйственных работ и иной непрофильной деятельности.

Ведётся передача в государственную собственность субъектов Российской Федерации и в муниципальную собственность объектов жилищной и социальной сферы. Уже передано более тысячи объектов недвижимого имущества. В процессе их передачи Министерство обороны столкнулось с проблемными вопросами.

Первое – это необходимость предварительного оформления технической и кадастровой документации, а также регистрации права федеральной собственности на передаваемые объекты.

Второе – это обязательное проведение капитального и текущего ремонта объектов. Считаем, что эти вопросы должны решаться субъектами Российской Федерации и муниципальными образованиями за счёт целевого финансирования и соответствующих субсидий федерального бюджета.

Уважаемый Дмитрий Анатольевич, учитывая социальную значимость проблемы, просили бы Вас поддержать инициативу Министерства обороны по передаче недвижимого имущества в собственность субъектов Российской Федерации и муниципальную собственность без предварительной регистрации права собственности на указанное имущество, ускорить проработку вопроса о целевом финансировании муниципальных образований, принимающих имущество от Российской Федерации.

Одним из основных направлений деятельности Министерства обороны является совершенствование обеспечения армии и флота. В 2010 году сформирована единая система материально-технического обеспечения войск вооружением, военной техникой, боеприпасами, горючим, продовольствием, вещевым и другим имуществом, оптимизирована система хранения запасов материальных средств. В военных округах и на флотах сформированы восемь комплексных баз и десять бригад материально-технического обеспечения, компактно размещённых в районах дислокации соединений и частей.

В 2010 году уточнена дислокация войск на стратегических направлениях. Для повышения мобильности и огневых возможностей сухопутных войск сформировано восемь баз армейской авиации, была оптимизирована аэродромная сеть. Вместо 33 создано восемь авиабаз, что позволяет более эффективно готовить лётный состав и использовать аэродромы. На каждой авиабазе количество летательных аппаратов увеличится в 2,5–3 раза.

В целях оптимального размещения военнослужащих предусматривается создать 184 военных городка из более 21 тысячи имеющихся ранее. В каждом из них возрастёт количество техники до семи раз, военнослужащих – до десяти. Комплексное обустройство типовых базовых военных городков включает строительство социальных объектов: комбинаты питания, поликлиники со стационаром, объекты физической культуры и спорта, магазины, центры досуга, интернет-библиотеки, мини-кинозалы, почты, аптеки, отделения банков, а также столовые, чайные, комбинаты бытового обслуживания. Базовые городки будут размещаться вблизи крупных городов. Это откроет доступ военнослужащим и членам их семей к образовательным и культурным центрам.

Особое внимание уделяем отдалённым городкам. В 2010 году мы начали предоставлять в эти городки пакет современных информационно-телекоммуникационных услуг: высокоскоростной интернет, цифровое телевидение и телефонию. Работы были проведены в шести военных городках Южного военного округа и охватили порядка 2 тысяч семей. К концу текущего года такие услуги получат более 28 тысяч семей. Это реальный вклад в создание современных условий жизни.

Формирование нового облика Вооружённых Сил потребовало реорганизации системы военного образования. Для решения задач в этом направлении сформирован Департамент образования. В настоящее время перед военной школой стоят следующие основные задачи.

Первое. Обеспечить новое качество военного образования, применяя единые подходы к обучению в военной и гражданской школе. Для этого считаем целесообразным изменить систему отбора в военные вузы. Предлагаем ввести дополнительные виды тестирования абитуриентов. Такое право сейчас предоставлено ведущим российским вузам: МГУ и МГИМО.

Офицеров первичного звена предполагается готовить по программам подготовки специалистов. Для этого военно-учебными заведениями совместно с лучшими гражданскими вузами и предприятиями ОПК разработаны новые федеральные государственные образовательные стандарты. Обучение высших офицеров будет осуществляться в системе дополнительного профессионального образования. Предполагается создать систему непрерывного профессионального образования офицеров, предусмотрев подготовку военнослужащих к каждой новой должности. Большое внимание уделяется вопросам подготовки профессиональных сержантов. Их обучение ведётся в 19 вузах и филиалах, а также в Центре подготовки сержантов в городе Рязани.

Вторая задача – привести сеть и ёмкость военно-учебных заведений в соответствие с имеющимися параметрами кадрового заказа. В рамках выполнения этой задачи продолжается процесс укрупнения вузов. Важная часть социального пакета – это качественное обучение детей военнослужащих в довузовских образовательных учреждениях. На сегодняшний день таких учреждений у Министерства обороны 19. В 2010 году открыто первое президентское кадетское училище в городе Оренбурге, второе училище будет создано в городе Ставрополе. Всего будет открыто восемь кадетских училищ.

Одним из важных направлений реформирования Вооружённых Сил является совершенствование системы комплектования войск. Президент Российской Федерации одобрил предложения Министерства обороны по содержанию в Вооружённых Силах 220 тысяч должностей офицеров и 425 тысяч военнослужащих, проходящих службу по контракту. Данные изменения численности рассматриваются как перспективные и связаны с сохранением в боевом составе Вооружённых Сил ракетной армии и четырёх ракетных дивизий, увеличением количества соединений в сухопутных войсках, созданием войск воздушно-космической обороны. По мере создания привлекательных условий военной службы планируется увеличивать долю военнослужащих-контрактников. В ближайшей перспективе должности солдат и сержантов будут комплектоваться по смешанному принципу.

Одним из важнейших направлений нашей работы является улучшение условий военной службы призывников, эта работа осуществляется в тесном взаимодействии с общественными организациями. В войсках введён новый распорядок дня, в котором установлен часовой отдых в послеобеденное время, предоставляются дополнительные выходные дни. В большинстве воинских частей установлены телефоны доверия. Серьёзное внимание уделяется улучшению рациона и качества питания, форме одежды военнослужащих, бытовым условиям.

В условиях преобразования Вооружённых Сил придаём значение укреплению дисциплины и борьбе с правонарушениями. Принятыми мерами удалось снизить общее количество происшествий и преступлений почти на 20 процентов по сравнению с 2009 годом. Кроме того, уменьшились хищения боеприпасов и взрывчатых веществ на 50 процентов, снизилось число уклонений от военной службы на 49 процентов, сократилось количество противоправных действий военнослужащих в отношении гражданских лиц на 32 процента. Не удаётся снизить уровень правонарушений, вызванных неуставными отношениями военнослужащих, причиной этого является увеличение числа призывников за последние два года более чем в два раза, а также серьёзные упущения в работе отдельных командиров.

Несмотря на принимаемые меры, в войсках имеют место правонарушения, связанные с коррупцией, наркотиками и межнациональными отношениями. В целях решения проблемы повышена персональная ответственность командиров и начальников за обеспечение воинской дисциплины. Наделены дополнительными полномочиями Главное организационное инспекторское управление, Инспекция по личному составу, Военная инспекция и Финансовая инспекция. Создана система мер противодействия коррупции, сформирована нормативная правовая база, образован Совет при Министре обороны по противодействию коррупции. Ведётся работа по совершенствованию законодательства по вопросам прохождения военной службы, которое направлено на повышение мотивации военнослужащих к добросовестному выполнению своих обязанностей, соблюдение принципов равенства при прохождении военной службы, обеспечение социальных гарантий военнослужащим. Продолжается работа над проектом федерального закона о военной службе в Российской Федерации.

Главные усилия в международно-договорной деятельности Министерства обороны были направлены на обеспечение национальной безопасности Российской Федерации невоенными средствами. В апреле 2010 года между Российской Федерацией и США был подписан Договор о дальнейших мерах по сокращению и ограничению стратегических наступательных вооружений. Выполнялись международные обязательства по оперативному предоставлению миротворческих сил для миссий ООН и ЕС. Позитивное развитие получило российско-украинское военное сотрудничество. Двусторонним соглашением, подписанным в прошедшем году, срок пребывания Черноморского флота на территории Украины продлён на 25 лет. Заключены соглашения о нахождении российских военных объектов на территории Абхазии, Армении и Южной Осетии в течение 49 лет.

Главным итогом прошедшего года стало создание структуры и системы управления современной армией и флотом. Хочу подчеркнуть, что изменения в Вооружённых Силах проходили под руководством Президента, при активном участии Правительства и Федерального Собрания Российской Федерации.

В 2011 году в стране пройдут выборы депутатов Государственной Думы. Необходимо обеспечить условия для участия в голосовании военнослужащих, членов их семей, военных пенсионеров и ветеранов.

Основной задачей следующего этапа военной реформы является повышение боевых возможностей группировок войск на стратегических направлениях. Для этого в 2011 году мы планируем завершить формирование новых соединений и воинских частей, трёх общевойсковых бригад, одной ракетной бригады, двух артиллерийских бригад, семи зенитно-ракетных бригад, девяти бригад разведки и трёх инженерных бригад, создать войска воздушно-космической обороны, осуществить комплекс мер по совершенствованию готовности сформированных частей к выполнению боевых задач, продолжить переоснащение войск современным вооружением и техникой, продолжить строительство военных городков в новой системе базирования войск, создавать фонд служебного жилья, усовершенствовать систему социального обеспечения военнослужащих и членов их семей.

Спасибо.

Д.МЕДВЕДЕВ: Прежде чем Министр обороны объявит перерыв в проведении коллегии, я хотел бы ещё несколько слов добавить к тому, что было мною сказано и было сказано в докладе Министра, включая некоторые предложения, которые были сделаны.

Начну с новой системы денежного довольствия, выстраданной, которая долго обсуждалась и по которой сейчас есть полное взаимопонимание и решение Президента. Очевидно, что та практика, которая существовала и существует в настоящий момент в Вооружённых Силах, а именно применение так называемого 400-го приказа, во многом показала достоинство такой системы стимулирования. После того, как мною принято соответствующее решение (с нового года начнётся применение новой системы денежного довольствия), я согласен с тем, что нельзя потерять стимулирующую часть, потому что, по сути, всё то, что мы делали в рамках 400-го приказа, перейдёт в стандартные условия оплаты труда военнослужащего, то есть систему денежного довольствия. Но нам нужна и система поощрений, система стимулирования, потому что любой труд, и труд военнослужащего в том числе, традиционно состоит из двух частей: из собственно основной части, в данном случае это денежное довольствие, и стимулирующих надбавок. Я хотел бы, чтобы вы продумали, каким образом это можно сделать, с учётом, конечно, текущего состояния дел с государственным бюджетом, но понимая, что помимо собственно названных параметров денежного довольствия должны быть и стимулирующие надбавки, это очевидно. То есть, по сути, премия за хорошую службу.

Теперь по поставкам вооружений. Я уже сказал в своём вступлении, поставки вооружений и военной техники, безусловно, будут у меня на контроле. Денег, казалось бы, сейчас, в общем, несмотря на определённые сложности, вполне хватает, но хватает, к сожалению, и иждивенчества, прежде всего со стороны ряда поставщиков. Нужно определиться с тем, что делать дальше. И у всех, кто участвует в цепочке, должно быть чёткое понимание: взял обязательство – выполняй. А то ведь сначала нахватают на себя различных заказов, причём путём неправомерного снижения цен, по сути, нереальных цен, а потом требуют увеличения контрактной цены, это неприемлемо. Я обращаюсь и к руководителям промышленных предприятий военно-промышленного комплекса, которые присутствуют в этом зале, к руководству Правительства. Эта порочная система должна быть разорвана, в противном случае мы не сможем решить ту задачу, о которой я сказал, то есть к 2020 году укомплектовать нашу армию и флот новыми вооружениями. Деньги есть, нужно навести порядок.

По социальному пакету я два слова сказал, тем не менее ещё раз хотел бы подтвердить и на коллегии, что строительство жилья будет продолжено и завершено в рамках тех возможностей, которые у нас сегодня есть, и по срокам, которые мы для себя установили. Речь идёт и о жилье для постоянного проживания, и о служебном жилье. Всех обеспечим, деньги на это заложены, и пенсиями, конечно, продолжим заниматься дальше, с тем чтобы эти пенсии были достойными применительно к условиям пенсионного обеспечения в нашей стране.

Вы сказали про возможность передачи недвижимости для того, чтобы Министерству обороны освободиться от ряда объектов непрофильных без государственной регистрации. Я поручение готов дать, но нужно сделать так, чтобы здесь не напортачили и чтобы жулики к этому не присосались, потому что в ходе передачи можно передавать так, что половина потеряется. И так за эти годы многое исчезло, между пальцами растеклось. Поэтому пусть изучат, но под максимальным контролем, потому что процедура государственной регистрации объектов недвижимости для того и существует, чтобы всё-таки количество жуликов было минимальным.

Не могу не отметить одну тему, которую Вы затронули, касающуюся связи. Считаю, что это один из ключевых вопросов повышения боеспособности наших Вооружённых Сил, да и просто коммуникаций между военнослужащими и их семьями. Тема, к сожалению, за прежние годы изрядно подубитая.

Я специально проводил заседание Совета Безопасности, совещание в Генеральном штабе и в ряде других структур, жду результатов. Я видел кое-какие разработки. Это достаточно уже современные продукты. Доведите их до ума, и эти образцы надо внедрять – деньги на это заложены.

Ещё одна проблема, которая поднималась здесь, – это проблема реформирования военного образования. Реформирование идёт, здесь есть и достижения, но есть и много вопросов. Я хотел бы, чтобы Министр [обороны] отдельно доложил это на постоянном совещании членов Совета Безопасности. Николай Платонович [Патрушев], пометьте.

Вопросы комплектования останутся в центре внимания, потому что без баланса здесь не достичь нормального результата. Текущие позиции, цифры я утвердил, об этом Министр обороны доложил только что, будем пока руководствоваться этими соображениями, этими цифрами, этими возможностями, но при изменении оперативных возможностей и прогнозов, естественно, я буду вносить коррективы. Здесь ни у кого не должно быть сомнений, потребуется сделать что-то дополнительно, сделаем.

Ещё один вопрос, который затрагивал Министр обороны, – тема правонарушений. Правонарушения совершаются везде, и, к сожалению, в Вооружённых Силах тоже. Нужно продолжать с ними бороться, и не только с неуставными отношениями, которые стали притчей во языцех, но и, как правильно было сказано, с коррупцией. Причём эта работа должна быть системной. Каждый случай должен расследоваться максимально тщательно, потому что он дискредитирует то, что мы делаем последние годы.

По фактам коррупции, лицам, причастным к совершению коррупционных преступлений, предложениям по оздоровлению кадровой ситуации и, соответственно, по уголовной ответственности сопричастных лиц доложите мне отдельно свои предложения вместе с Генеральным прокурором.

Я желаю всем успешной работы в рамках расширенного заседания коллегии Министерства обороны. До встречи.

Председатель Правительства Российской Федерации В.В.Путин встретился с Президентом Республики Южная Осетия Э.Д.Кокойты

Стенограмма начала встречи:

В.В.Путин: Уважаемый Эдуард Джабеевич, уважаемые коллеги! Очень рад вас видеть. У нас закончилось в целом, в основном выполнение комплексного плана восстановления. Должен сказать, что за предыдущий год (конечно, в абсолютных величинах это пока скромные цифры, но всё-таки) товарооборот увеличился в два раза. Это уже неплохо, это значит, у нас тенденции позитивные.

Заработала межправкомиссия, которую с нашей стороны возглавляет министр межрегионального развития Виктор Фёдорович Басаргин. Наверняка очень много проблем. Вы знаете, как внимательно мы относимся к нашим двусторонним отношениям. Рад возможности сегодня поговорить о том, как идёт совместная работа, и наметить перспективы на будущее.

Э.Д.Кокойты: Уважаемый Владимир Владимирович! Хотел бы поблагодарить за возможность очередной встречи для того, чтобы обсудить дальнейшие наши перспективы. Хотел бы с удовлетворением отметить, что после нашей встречи в рамках комплексного плана прошли очень серьёзные изменения по Вашим поручениям.

Безусловно, были сдвиги, были сняты все шероховатости. И я тоже хочу подчеркнуть, что сегодня можно сказать, что комплексный план по восстановлению Республики Южная Осетия завершён, сделано очень много.

Безусловно, это сказывается в первую очередь на социальном обустройстве населения Республики Южная Осетия. Подписан регламент, который даёт нам новые возможности для более эффективной работы и более эффективной реализации плана социально-экономического развития Республики Южная Осетия.

Помимо тех объектов, которые были заложены в комплексном плане по восстановлению Южной Осетии, хотел бы отметить также, что очень большую работу проводят российские службы, в том числе пограничные службы, которые недавно сдали уже три заставы, что, безусловно, обеспечивает гарантии безопасности для граждан Республики Южная Осетия. Безусловно, заставы оборудованы очень современным оборудованием и материально-техническое обеспечение помогает совместному несению службы обеспечения безопасности граждан Южной Осетии.

Это, конечно, уже по-другому заставляет жителей Южной Осетии смотреть на жизнь. И потенциал самой республики увеличивается. У нас увеличиваются те предприятия, которые сегодня готовы сами выполнять задачи в плане социально-экономического развития республики.

Спасибо.

Почему Москва говорит "нет"

Вопрос российских интересов, а не психологии

Резюме: Вместо того чтобы стремиться вылечить Россию, Вашингтону нужно научиться иметь с ней дело – так же, как с Китаем, Индией и многими другими странами. Хорошая новость состоит в том, что по вопросам, которые действительно представляют взаимный интерес, Россия готова к сотрудничеству.

Опубликовано в журнале Foreign Affairs, № 1 за 2011 год. © Council on Foreign Relations, Inc.

В последние 10 лет поведение России на международной арене озадачивает многих американских наблюдателей. С точки зрения Вашингтона, главные вызовы современности – терроризм, ядерное распространение, изменение климата – носят глобальный характер и угрожают всем странам. Соединенные Штаты пытаются найти на них международный ответ. Однако Кремль оказался в этом отнюдь не помощником. На протяжении многих лет российские переговорщики блокировали попытки заставить Иран и КНДР отказаться от ядерных программ. В то же время Москва использовала экономическое и дипломатическое давление, чтобы помешать вступлению соседних стран в НАТО, она также препятствовала использованию американских баз для борьбы с талибами в Афганистане. А в августе 2008 г. Россия вторглась в Грузию и успешно отделила два горных анклава от ее территории.

Недавно появились некоторые намеки на потепление российско-американских отношений. В июне президент США Барак Обама и президент России Дмитрий Медведев беседовали в Вашингтоне, закусывая гамбургерами, и объявили о перезагрузке. Москва подписала новое соглашение взамен Договора о сокращении стратегических наступательных вооружений (СНВ-1), срок действия которого истек, и поддержала резолюцию ООН об ужесточении санкций против Ирана.

Но в других вопросах Кремль по-прежнему разочаровывает. Россия согласилась лишь на те санкции, которые позволяют ей достроить АЭС Тегерану и, вероятно, разрабатывать его нефтегазовую отрасль. Россия провела военные учения, моделирующие вторжение в Польшу, и разместила противовоздушные ракеты в Абхазии.

Суперэго России

Объяснение такого поведения американские официальные лица и обозреватели обычно ищут в области психологии. Русские, говорят они, действуют так из-за оскорбленного самолюбия. Импульсивные, эмоционально неустойчивые и часто страдающие паранойей, они набрасываются на соседей, стремясь залечить раны недавнего прошлого и возродить утраченное чувство величия.

Все вашингтонские психологи связывают поведение России с комплексами ее лидеров, однако ставят разные диагнозы. Одни рассматривают сопротивление России политике США как детское бунтарство. Когда в 1990-е гг. российские официальные лица яростно возражали против расширения Североатлантического альянса и протестовали против бомбардировок Сербии, некоторые в Вашингтоне усматривали в этом симптомы истерии. В 1994 г. президент Борис Ельцин напомнил президенту Биллу Клинтону, что «НАТО была создана во времена холодной войны», и предупредил, что включение в альянс стран Центральной Европы «посеет зерна недоверия». Позже один из сотрудников Белого дома писал, что это заявление «подорвало уверенность [Клинтона] в эмоциональной, психической и политической устойчивости Ельцина». На протяжении 10 лет американские официальные лица пытались успокоить российских коллег и убедить их в том, что политика Соединенных Штатов на самом деле выгодна России. Между собой это называли «лечить нервы шпинатом».

Другие объясняли несговорчивость Москвы уязвленным эго. Как выразился в 2006 г. Ричард Бёрт, бывший представитель США на переговорах по контролю над вооружениями, политические реформы в России вряд ли будут успешными из-за чувства унижения и поражения, возникшего после окончания холодной войны. Конфликт в Грузии в августе 2008 г., казалось, подтвердил эти подозрения: обозреватель Time назвал причиной вторжения России «зреющий в руководстве страны гнев из-за утраченного величия», а Newsweek писал, что российские лидеры одержимы идеей «добиться уважения».

Еще один частый диагноз – это паранойя. Приверженцы такой точки зрения считают, что у России нет достаточных оснований опасаться продвижения Североатлантического альянса к ее границам, размещения противоракетных комплексов в Восточной Европе или враждебности некоторых своих соседей. Негативно реагируя на «цветные революции» в Грузии и на Украине, российское руководство скорее подчинилось «параноидальному, агрессивному импульсу», как сказала тогдашний госсекретарь Кондолиза Райс. Или, как писал весной 2008 г., за несколько месяцев до конфликта с Грузией, болгарский политолог Иван Крастев: «Чтобы понять, почему Кремль действует таким образом, нужно осознать, насколько он не уверен в себе и страдает паранойей».

Наконец, прохладное отношение российского руководства к американским проектам воспринимают как результат «ментальности холодной войны» или неспособности отбросить устаревший способ мышления. Перед саммитом 2009 г. в Москве Обама жаловался, что российский премьер-министр Владимир Путин по-прежнему «одной ногой опирается на старые методы ведения дел».

Каждый из этих диагнозов подразумевает особое лечение. Если проблемы России связаны с подростковым комплексом или смятением, американские официальные лица должны терпеливо, но твердо и как можно чаще говорить о позиции США, объясняя при этом, почему она выгодна Москве. Эмоциональная неустойчивость лечится психотерапией: Клинтон призывал помощников помочь Ельцину «усвоить» или «принять» расширение НАТО как неизбежную реальность, «к которой ему нужно просто привыкнуть и научиться жить с ней». Для уязвленного эго одни предлагали метод показного проявления уважения, в то время как другие советовали пригрозить лишить Кремль статусных символов, которыми предположительно дорожат российские власти. Если руководство России страдает паранойей и проявляет агрессию, Вашингтону нужно вооружать потенциальных жертв Кремля. Наконец, если кремлевские деятели являются приверженцами антагонистического мышления времен холодной войны, Соединенным Штатам нужно делать ставку на более молодое поколение – отсюда разговоры о том, что Вашингтон поддерживает более современного Медведева, а не Путина.

За 20 лет США неоднократно пытались применить различные варианты психологического подхода к России. Однако нет свидетельств того, что Вашингтон преуспел в этом. Напротив, это раздражало и вызывало противодействие, а поведение российских лидеров не изменялось так, чтобы больше соответствовать целям Соединенных Штатов. Этот подход основан на глубоком заблуждении по поводу мотивации России. Разумеется, лидеры страны хотели бы, чтобы к ним относились с уважением. Верно и то, что многие россияне чувствуют себя униженными из-за падения национального статуса, а риторика Кремля часто обусловлена этим ощущением разочарования. Но реальная причина, по которой США считают Россию таким неконструктивным партнером, лежит не в области психологии, она связана с объективной оценкой национального интереса.

Что важно для Москвы

Сегодня у России и Соединенных Штатов мало общих интересов и еще меньше общих приоритетов. Там, где они совпадают, российские лидеры часто сомневаются в эффективности американской стратегии. Более того, существует определенный дисбаланс: США, будучи мировой сверхдержавой, заинтересованы в поддержке России по многим вопросам, в то время как Россия нуждается в Соединенных Штатах в меньшей степени. Требования России исключительно негативны: Вашингтон должен остановить расширение НАТО и прекратить поощрять антироссийские правительства и неправительственные организации в соседних государствах.

Внешняя политика России при Путине и Медведеве была обусловлена тремя целями: укрепление экономического роста, поддержка дружественных режимов в бывших советских республиках и предотвращение терроризма в стране. С точки зрения российского руководства, успех в каждой из этих сфер жизненно необходим для сохранения власти и поддержки населения.

Экономический рост стоит на первом месте. Кремль понимает, что власть в современном мире основана на экономической мощи. Как Путин заметил в феврале 2000 г., «не может быть супердержавы там, где царит слабость и бедность». Российские лидеры знают, что их популярность в стране объяснятся впечатляющим возрождением экономики. ВВП на душу населения с учетом паритета покупательной способности увеличился с менее чем 7 тыс. долларов в 1999 г. до почти 16 тыс. долларов в 2008 г. (и сопоставим с показателями Ирландии в 1987 г. или Португалии в 1989 году.)

Основную роль в этом буме играют нефть и газ. Сегодня они обеспечивают треть российского бюджета. Хотя и Путин, и Медведев говорят о модернизации и диверсификации экономики, они понимают, что по крайней мере в ближайшие 10 лет процветание страны будет зависеть от сохранения стабильных рынков и относительно высоких цен на углеводороды. Принимая во внимание события недавнего прошлого, они должны осознавать, что, если эти условия изменятся, под угрозой окажется не только процветание страны, но и их собственное политическое будущее. Хотя обвал цен на нефть в начале 1980-х гг. стал не единственной причиной краха СССР несколько лет спустя, это был важный фактор. Позже, когда цены на нефть упали до девяти долларов за баррель, Россия объявила дефолт по своим долгам, поставивший крест на репутации ельцинских реформаторов.

Поэтому неудивительно, что мировоззрение российских лидеров формирует зависимость от экспорта топлива. Большая часть экспорта нефти и газа идет в Европу. В целом импорт из России составлял около 18% всего энергопотребления в ЕС в 2007 г. (когда полностью обновлялись данные). Но некоторые страны зависимы в значительно большей степени. В то время как в 2007 г. Франция и Германия получали, соответственно, 14% и 36% газа из России, показатели в странах Восточной Европы были гораздо выше: 48% в Польше, 92% в Болгарии и 100% в трех прибалтийских государствах. Некоторые считают, что такая ситуация подвергает эти государства риску политического давления со стороны Кремля. В 2008 г. тогдашний британский премьер Гордон Браун предупреждал, что Европа может оказаться в «энергетических тисках» у таких стран, как Россия.

Однако при ближайшем рассмотрении оказывается, что именно Россия зависима от европейского рынка, а не наоборот, – и это самое удивительное. Европа, включая прибалтийские государства, является пунктом назначения почти для 67% российского экспорта газа (другие бывшие советские республики покупают остальные 33%). Точно так же, по данным 2007 г., 69% российского экспорта нефти шло в Европу. С учетом того, насколько доходы и бюджет России зависят от этой торговли, потеря европейских клиентов стала бы катастрофой.

Вполне понятно, что Кремль без энтузиазма относится к строительству альтернативных трубопроводов для доставки в Европу газа из Центральной Азии. Газопровод «Набукко», проект которого поддерживают Евросоюз и Соединенные Штаты, предназначен для поставок азербайджанского (а, возможно, когда-нибудь и иранского) газа через Турцию и Восточную Европу в Австрию. Москва рассматривает это как серьезную угрозу своему процветанию. Российский государственный гигант «Газпром» предпринимает шаги, чтобы препятствовать строительству «Набукко», скупая газ, который предполагалось транспортировать, и проектируя конкурирующий трубопровод «Южный поток», который в основном пройдет через те же страны.

Энергетика также сказывается на сложных отношениях России с Китаем и странами Центральной Азии. Экономический рост в КНР сулит обширный рынок для российского экспорта полезных ископаемых. Тем не менее, пока Китай предпочитает Москве центральноазиатских производителей ресурсов, используя конкуренцию, чтобы заключать наиболее выгодные сделки. Хотя Россия недовольна тем, что ее обходят южные соседи, она предпочитает, чтобы они торговали с Азией, а не соперничали с «Газпромом» за европейский рынок. Тем не менее, с падением потребности Европы в российской энергии в ближайшие годы китайские заказы станут особенно важными для обеспечения замены. Понимая это, Медведев встречался с главой КНР Ху Цзиньтао не менее пяти раз за год и подписал пакет новых соглашений в сентябре 2010 года.

В российской энергетической политике национальные приоритеты переплетаются с узкими интересами высокопоставленных руководителей, которые входят в советы директоров крупных корпораций и хотели бы, чтобы эти компании доминировали на рынках и приобретали зарубежные активы, не говоря уже о материальной выгоде для их друзей в менеджменте. Коррупция кажется одной из основных проблем российского энергетического сектора. По словам Бориса Немцова и Владимира Милова, либеральных критиков Путина, стоимость строительства трубопроводов «Газпрома» настолько высока (3 млн долларов за километр по сравнению со средним мировым уровнем 1–1,5 млн долларов), что это нельзя объяснить только некомпетентностью управления.

Разумеется, интересы хозяев Кремля и обычных россиян не всегда совпадают. Но это не означает, что энергетическая политика Москвы является только результатом коррупции. Зависимость России от экспорта топлива в Европу была бы такой же значительной, даже если бы в Кремле находилась команда истинных демократов и честных госслужащих. Российские демократы тоже предпочли бы, чтобы Болгария покупала газ у «Газпрома», а не у его конкурентов; а Белоруссия и Эстония платили бы такую же высокую цену за газ, как Германия и Италия.

Российская газовая индустрия столкнулась с новыми тревожными тенденциями. Мировое производство сжиженного природного газа (СПГ) возросло, что увеличило предложение, в то время как финансовый кризис сократил спрос. Одновременно новые перспективы добычи сланцевого газа повысили вероятность того, что скоро Европа сама сможет производить необходимый ей газ. Центральная опора российской политэкономии неожиданно зашаталась.

Второй основной интерес России – дружественность правительств в соседних странах. Это особенно чувствительный вопрос из-за 16 млн этнических русских, которые остаются в постсоветском «ближнем зарубежье». В случаях очевидной дискриминации – например, когда Эстония ввела экзамен по эстонскому языку в начале 1990-х гг., затруднив получение гражданства для местных русских, – давление общества вынуждает Кремль высказываться (но не предпринимать военные действия). В более широком масштабе Москва выступает резко против дальнейшего расширения НАТО на восток. И это неудивительно: ни одно государство не будет приветствовать приближение исторически враждебного военного союза к своим границам вне зависимости от того, как часто этот альянс заявлял о своих мирных намерениях.

Тем не менее, многие видят более зловещую цель во внешней политике Москвы – восстановление российского доминирования над бывшими советскими республиками и, возможно, даже над большей частью Восточной Европы посредством экономического и военного давления. Не имея возможности читать мысли Путина, полностью исключить такую вероятность невозможно. Однако доказательств существования такого экспансионистского плана мало.

Двадцать лет Россия в основном отступала в геополитическом плане. Вместо того чтобы расширять присутствие за границей, она демилитаризировалась и выводила войска на свою территорию. В 1990-х гг. российская армия покинула Восточную Европу и страны Балтии, а общая численность войск под командованием Москвы снизилась с 3,4 млн солдат почти до 1 миллиона. С тех пор Россия ушла со своих баз на Кубе и во Вьетнаме и сократила численность войск в бывших советских республиках. За несколько лет до конфликта 2008 г. Путин закрыл в Грузии три военные базы, а численность российских солдат в этой стране сократилась, по оценкам Международного института стратегических исследований, с 5 тыс. до тысячи.

Режим, вынашивающий экспансионистские планы, вел бы себя совершенно иначе. Можно было бы взбудоражить русских националистов в приграничных районах стран Балтии, Восточной Украины или в Крыму, и затем направить российские войска им на помощь. В Грузии ревизионистская Россия аннексировала бы Абхазию и Южную Осетию уже давно, еще до того как грузинский президент Михаил Саакашвили начал наращивать военную мощь после прихода к власти в 2004 году. Для многих на Западе российское вторжение в Грузию в 2008 г. явилось доказательством территориальных претензий Москвы. Но если бы кремлевские руководители склонялись к идее экспансии, они бы двинули войска на Тбилиси, чтобы свергнуть Саакашвили и поставить на его место более дружественное правительство. По крайней мере российские войска взяли бы под контроль нефте- и газопроводы, которые проходят по территории Грузии. На самом же деле они не тронули трубопроводы и быстро вернулись в горы.

Попытки Москвы оказать влияние на соседей были не очень успешными. Содружество независимых государств, региональный координационный орган, который якобы является инструментом российского доминирования, распадается – только шесть из 11 президентов приняли участие в последней встрече, продолжавшейся всего 30 минут. Даже Александр Лукашенко, белорусский диктатор, предположительно зависимый от Москвы, не согласился признать независимость Абхазии и Южной Осетии. В Киргизии президент Курманбек Бакиев нарушил данное Москве обещание закрыть американскую авиабазу. (В Москве недолго горевали, когда несколько месяцев спустя в результате народных протестов Бакиев был свергнут, но, к раздражению Кремля, Лукашенко немедленно пригласил его в Минск.)

Стала ли зависимость от российского газа политическим рычагом влияния Москвы на Запад? Признаки этого не очень заметны. Можно было ожидать, что наиболее зависимые государства будут проявлять наибольшее уважение. В действительности именно эти страны – Чехия, Эстония и Польша – упорно старались «щелкнуть медведя по носу». Всего за несколько лет государства, в значительной степени зависящие от российских поставок нефти и газа, вступили в НАТО, разрешили разместить на своей территории элементы американской ПРО и подвергали критике политику России. В то же время менее зависимые западноевропейские страны – Германия и Италия – демонстрировали большую симпатию к Кремлю, например, не высказывая особого энтузиазма по поводу быстрого присоединения Грузии и Украины к НАТО.

Некоторые воспринимают периодические попытки «Газпрома» повысить цены на газ для Белоруссии, Грузии, Украины и других государств как политический шантаж. Хотя в некоторых подобных конфликтах существовал политический подтекст, факт остается фактом: на протяжении многих лет Россия продавала газ странам, которые считала недружественными, за гораздо меньшую цену, чем платили страны Западной Европы. В 2005 г. Россия поставляла газ украинским «оранжевым революционерам» по 52 доллара за тысячу кубометров, в то время как Германия платила 197 долларов. Разницу частично можно объяснить расходами на транспортировку, но Россия долго продолжала поставлять газ в прибалтийские государства по значительно меньшей цене (90–95 долларов за тысячу кубометров), чем в соседнюю Финляндию (148 долларов).

Почему Россия продавала газ по такой низкой цене странам Восточной Европы и бывшего СССР – не совсем ясно. Мотивы «Газпрома» могли включать рациональную ценовую дискриминацию: умный монополист оценивает платежеспособность разных клиентов. В начале 1990-х гг. «Газпром» резко повысил цены для прибалтийских государств, затем снизил их после падения спроса на две трети. Отчасти «Газпром» надеялся получить в обмен на низкие цены долю в системах трубопроводов и распределения энергоресурсов, чтобы в будущем закрепить спрос. Российские лидеры, возможно, полагали, что дешевый газ поможет улучшить отношения с государствами, которым оказывается предпочтение, или по крайней мере позволит избежать открытых конфликтов. Учитывая то, как мало Россия получила за свои ценовые уступки, пересмотр Кремлем этой политики не должен никого удивлять.

В действительности уроки недавних газовых войн кардинально отличаются от выводов, сделанных большинством обозревателей. Вместо того чтобы продемонстрировать возможности политического давления, газовый конфликт между Москвой и Киевом показал, насколько малым влиянием реально обладает Кремль. Нарушение поставок газа западноевропейским потребителям, платящим высокую цену, могло быть только актом отчаяния – в конечном итоге, продолжение продажи российского газа в Европу, рынок, в котором Москва очень нуждается, зависит от уверенности европейцев в способности России обеспечить бесперебойные поставки. То, что Кремлю пришлось поставить под удар собственную репутацию, чтобы привлечь внимание Киева, демонстрирует пределы подобной политики шантажа.

Третьей важной целью России является предотвращение терроризма. Нет смысла обсуждать непростую историю военных действий России в Чечне, достаточно сказать, что сегодня Москва столкнулась с серьезной террористической угрозой со стороны исламских фундаменталистов, базирующихся на Северном Кавказе. Кремль решительно настроен ограничить поддержку этих группировок извне, что влияет на его политику в Афганистане, Иране и Центральной Азии.

Целенаправленность политики России не означает, что она всегда грамотно прорабатывается и реализуется. В экономике правительство вкладывает миллиарды долларов в проекты, которые кажутся обреченными на провал – как, например, попытка повысить котировки акций с помощью государственных приобретений или спасение отсталого автопроизводителя АвтоВАЗ. Инвестиции Москвы в высокие технологии могут принести какие-то плоды, но, скорее всего, расходы превысят прибыль. Пока Кремль уклоняется от введения мер, которые, вероятно, реально могли бы обеспечить быстрый рост, – от реформ правоохранительной и судебной системы и борьбы с коррупцией.

В отношениях с Западом российские представители иногда, кажется, готовы подлить масла в огонь русофобии. Если, как полагают многие, Александр Литвиненко, критиковавший Путина, был отравлен в 2006 г. по приказу Кремля, трудно понять, какую выгоду Москва могла бы извлечь из этого убийства, ухудшившего имидж России в мире и осложнившего отношения с Великобританией.

В России, как и везде, политику делают личности. Путин поражает наблюдателей как чрезвычайно конкурентный политик, но иногда он вызывает разочарование – например, когда в 2009 г. заявил, что Россия вступит во Всемирную торговую организацию (ВТО) только вместе с Белоруссией и Казахстаном (позже он пересмотрел свою позицию). Но такие случаи – исключение. В основном политика России является целенаправленной, осторожной и – даже в случае заблуждений – достаточно последовательной. Вопрос в том, допускают ли цели, стоящие за этой политикой, практическое сотрудничество с США.

Общие цели

Соединенные Штаты понимают свою роль как одной из лидирующих мировых держав, а вызовы, с точки зрения Вашингтона, являются пугающими. В Афганистане, Ираке и Пакистане исламские боевики угрожают захватить власть и предоставляют базы для террористов. Проблема предотвращения ядерного распространения никогда ранее не стояла так остро – Иран приблизился к созданию бомбы, а КНДР отказывается разоружаться (если говорить о более широкой задаче, то Обама, как известно, призвал к безъядерному миру). Другие приоритеты США включают борьбу с изменением климата, обеспечение безопасности энергетических поставок и поддержание стабильного восстановления мировой экономики.

Благодаря своему географическому положению, статусу ядерной державы, историческим отношениям с ключевыми странами, праву вето в Совете Безопасности ООН, роли крупного экспортера энергоресурсов и крупнейшей армии в Европе Россия может либо содействовать, либо осложнить осуществление американских целей.

До недавнего времени для борьбы с «Талибаном» войска НАТО были вынуждены доставлять большую часть грузов на север из Пакистана через Хайберский проход. Но этот маршрут с трудом справляется с огромным объемом грузов, кроме того, конвои часто попадают в засаду. Согласие России в 2008 г. разрешить альянсу транспортировать грузы на юг по железной дороге или через российское воздушное пространство обеспечило необходимую альтернативу.

Москва могла бы также играть позитивную роль в усилиях, направленных на обуздание ядерных амбиций Ирана. На протяжении многих лет российские ученые-ядерщики развивали тесные связи со своими иранскими коллегами, эти отношения могли бы помочь в достижении компромисса на переговорах. Еще важнее, что поддержка России в Совете Безопасности ООН необходима для ведения новых санкций или легитимного применения каких-либо других способов давления. (В июне Россия согласилась на новый набор санкций, но только на те, которые, по-видимому, не затрагивали ее коммерческие интересы в Иране.)

Голосование Москвы в СБ ООН также имеет ключевое значение для любых скоординированных действий по сдерживанию ядерной программы КНДР. В более широком смысле дальнейшие соглашения по ядерному разоружению невозможны без участия России. Ни один план по борьбе с изменением климата не может игнорировать загрязнение, связанное с работой российских предприятий. Наконец, хотя это не столь значительно, российские долларовые резервы и объем долгосрочных казначейских облигаций США дает Москве по крайней мере небольшой потенциал для воздействия на стоимость доллара.

Но нужна ли России помощь Вашингтона, чтобы достичь своих целей? Краткий ответ – нет. Как потребитель российской энергии Соединенные Штаты отнюдь не самый крупный клиент – в последние пять лет они закупали 2–4% от российского нефтяного экспорта, и почти не приобретали газ. На самом деле энергетические интересы США и России в основном противоречат друг другу. Добыча газа из сланцевых залежей в Соединенных Штатах сделала возможной поставку СПГ в Европу, что привело к снижению цен. Вашингтон, стремясь избавить своих европейских партнеров от зависимости от России, поддерживает строительство альтернативных трубопроводов, таких как «Набукко». А в долгосрочной перспективе усилия США по уменьшению внутреннего спроса на ископаемые виды топлива приведет к снижению мировых цен на нефть, от которых зависит Москва.

В целом у России и Соединенных Штатов мало общих экономических интересов. В 1995 г. 6% российского экспорта шло в США; к 2009 г. эта цифра составляла 3% – меньше, чем Россия экспортирует в Польшу. В то же время доля Соединенных Штатов составляет всего 5% от российского импорта. Доля США в потоке капитала в Россию тоже незначительная. В 1995 г. 28% от общего объема иностранных инвестиций в Россию шло из Соединенных Штатов; к 2010 г. эта цифра сократилась до 2,5%. К этому времени доля российских инвестиций в американскую экономику превышала инвестиции США в Россию.

Отдаление российской экономики от Соединенных Штатов совпало с укреплением связей Москвы с Европой и Китаем. В 2009 г. доля Европы составляла 52% российского экспорта и 45% российского импорта; еще 14% импорта шло из Китая – по сравнению с 2% в 1995 году. Хотя российский экспорт в КНР сейчас составляет менее 6% от общего объема, эта цифра будет увеличиваться с ростом потребности Китая в сырье. Доля Европы в иностранных инвестициях в Россию возросла с 41% в 1995 г. до 71% в 2010 г., хотя в основном это российские деньги, которые возвращаются в страну с Кипра, из Люксембурга и Швейцарии.

В рамках намеченной модернизации Москва, безусловно, будет рада увеличению американских частных инвестиций. В ходе визита в 2010 г. Медведев посетил Массачусетский технологический институт и Силиконовую долину. Партнерство с американскими фирмами, разумеется, необходимо, но на данном этапе высокотехнологичные совместные предприятия с Западной Европой будут иметь большее значение. В 2009 г. 61% российских коммерческих соглашений об импорте высокотехнологичного оборудования и услуг был заключен с партнерами из ЕС (11% – с американскими компаниями). В ближайшем будущем рост России будет в большей степени зависеть от копирования и применения американских инноваций, а не от сотрудничества с американскими учеными в создании новинок.

В сферах, где Вашингтон может помочь России, – например, поддержав ее вступление в ВТО – российские интересы являются смешанными. Членство в ВТО имело бы благоприятные последствия для некоторых отраслей, таких, как цветная металлургия, но пагубно сказалось бы на других – например, на автомобилестроении. Поэтому, хотя в целом Россия получила бы больше преимуществ, некоторые в Москве по-прежнему занимают двойственную позицию.

В достижении второй из основных целей России – содействие дружественным режимам в соседних государствах – Кремль не ожидает помощи от США. Ему бы просто хотелось, чтобы Соединенные Штаты перестали вмешиваться, используя методы, которые Россия называет неконструктивными. Однако Вашингтон считает попытки Москвы влиять на внешнюю и внутреннюю политику своих соседей нарушением их суверенитета. США финансово поддержали цветные революции, в результате которых настроенные против России лидеры пришли к власти на Украине и в Киргизии, а также настаивали на скорейшем присоединении Грузии и Украины к НАТО. Хотя при Обаме такие усилия сократились, Вашингтон сохраняет приверженность идее членства Тбилиси и Киева в Североатлантическом альянсе, а американские военные продолжают проводить совместные учения с режимами, которые Москва считает враждебными, например, в Грузии. Таким образом, в вопросе о российском «ближнем зарубежье» Вашингтон и Москва придерживаются диаметрально противоположных точек зрения, и сотрудничество вряд ли возможно.

Наконец, недоверие и разница в подходах ограничивают сотрудничество в сфере борьбы России с исламскими террористами. Хотя ни Вашингтон, ни Москва не хотят усиления боевиков на Северном Кавказе, их взгляды на проблему настолько различны, что обсуждение вызывает только раздражение. Там, где многие в Вашингтоне усматривают сопротивление, вызванное грубыми нарушениями прав человека со стороны местных властей, Москва видит «войну против террора». Путин не понимает, почему Великобритания и Соединенные Штаты предоставили политическое убежище Ахмеду Закаеву и Ильясу Ахмадову, чеченским лидерам, которых он считает эмиссарами террористического движения.

За редким исключением, Россия не нуждается или не хочет помощи от Вашингтона в достижении своих главных целей. Но она оценила бы, если бы США перестали вмешиваться, вооружая приграничные государства и пытаясь подорвать позиции России на энергетическом рынке.

Рациональная двойственность

Тем не менее Россия может по-прежнему надеяться, что Соединенные Штаты преуспеют в своих глобальных устремлениях. Например, Кремль не хотел бы видеть Афганистан под контролем «Талибана». Победа там исламистов может привести к выступлениям радикалов в Центральной Азии и усилить террористические сети Северного Кавказа. Но российское руководство не уверено в том, что НАТО победит «Талибан» или по крайней мере обеспечит стабильность. Представляя себе ситуацию после ухода американских войск, Кремль не хочет сейчас предпринимать шаги, которые сделают невозможными отношения с будущими правителями Кабула. Москва также знает, что некоторый уровень напряженности держит в узде ее южных соседей. Если центральноазиатские лидеры почувствуют угрозу со стороны «Талибана», они скорее будут готовы к сотрудничеству в рамках возглавляемой Москвой Организации договора коллективной безопасности и к российскому военному присутствию в регионе. В то же время Россия озабочена потоками героина, хлынувшими через ее границы; производство наркотиков удвоилось после вторжения НАТО. И опросы показывают, что российское общество гораздо менее позитивно, чем Путин и Медведев, относится к идее помощи НАТО в Афганистане.

Иран также находится в центре сложных расчетов. Москва предпочла бы, чтобы Тегеран не разрабатывал ядерное оружие. Тем не менее многие российские официальные лица сомневаются, что даже самые жесткие экономические санкции, полностью поддержанные Россией, могут предотвратить такой исход. В то же время у России есть экономические интересы в Иране, ставить которые под угрозу было бы слишком дорого. Российский экспорт в эту страну вырос с 250 млн долларов в 1995 г. до 3,3 млрд в 2008 году. Москва надеется получить контракты на строительство новых АЭС, разработку нефтяных и газовых месторождений и поставку в Иран современного вооружения. Россия в то же время не склонна искать какие-либо оправдания для иранских радикалов, раскачивающих ситуацию на Северном Кавказе.

Разрешение конфликта между Тегераном и Вашингтоном поставило бы под угрозу коммерческие и стратегические интересы России. Западные инвестиции, вероятно, пришли бы в нефтегазовую отрасль Ирана, конкурируя с российскими многонациональными проектами. Отмена санкций и ослабление напряженности привели бы к снижению цен на нефть; началось бы строительство новых трубопроводов для поставки иранского газа в Европу. Во многом нынешняя тупиковая ситуация отвечает целям Кремля. Россия также хотела бы ядерного разоружения КНДР, но при этом сомневается, что даже ее мощная поддержка санкций поможет добиться результата. Одновременно Россия опасается, что в случае военной эскалации конфликта или падения режима в Пхеньяне потоки беженцев устремятся на Дальний Восток.

Новый договор по СНВ закрепляет сокращение ядерного арсенала России, которое и так происходит естественным образом из-за старения вооружения. Дальнейшее сокращение не столь очевидно отвечает интересам России, поскольку противоракетные системы становятся более точными и мощными. Москве необходимо сохранить достаточно ракет и боеголовок, чтобы оставаться уверенной в возможности ответного удара. В сфере изменений климата Кремль признает, что глобальное потепление связано с огромными расходами из-за затоплений и разрушения инфраструктуры. Однако вопрос о том, как затраты на сокращение загрязнений должны быть распределены между промышленно развитыми и развивающимися государствами, остается спорным. Как и в других странах, в России имеются влиятельные группы, выступающие против ограничения выбросов.

Ограниченно, но конструктивно

Вашингтону не следует ожидать особой помощи от Москвы, но не из-за оскорбленного самолюбия или паранойи российских официальных лиц, а потому, что приоритеты Соединенных Штатов не являются их приоритетами – и вообще не соответствуют их интересам.

Параллель с отношениями между США и Китаем может оказаться полезной. Выстраивая связи с Пекином, американские политики воспринимают конфликты интересов такими, как они есть. Они не ощущают необходимости опекать китайских коллег или проводить с ними сеансы психоанализа. Трудно представить, чтобы накануне пекинского саммита американский президент упрекал председателя Ху Цзиньтао за его устаревшие маоистские взгляды и обещал в качестве противовеса поддержать премьера Вэнь Цзябао.

Если противоположные интересы делают тесные отношения между Москвой и Вашингтоном маловероятными в ближайшие годы, то в долгосрочной перспективе имеется больше оснований для оптимизма. В то время как взаимодействие с Соединенными Штатами сокращалось, происходило постепенное сближение России с Европой и в экономическом, и в культурном плане. Поскольку эти изменения происходят медленно и не очень резко, они оставались незаметными. В дальнейшем Россия станет еще более европейской, не утратив при этом своих отличительных черт. В 2008 г. россияне совершили в 39 раз больше поездок в Западную Европу и в 19 раз больше поездок в Китай, чем в Соединенные Штаты. Из 41 тыс. российских студентов, обучавшихся за границей в 2008 г., 20 тыс. проходили курс в университетах Европы и только 5 тыс. – в США. В 2009 г. россияне предпочитали покупать недвижимость в Болгарии, Черногории, Германии, Испании и Чехии, а не в Соединенных Штатах.

Хотя пока не все россияне считают себя европейцами, их отношение меняется. В апреле 2010 г., отвечая на вопрос о том, с какими государствами Россия должна более интенсивно сотрудничать во внешней политике, 50% опрошенных назвали страны Западной Европы – таких оказалось даже больше, чем назвавших Белоруссию, Украину и другие страны СНГ (20% назвали США). Большинство – 53% – заявили в 2009 г., что поддержали бы вступление России в ЕС, если бы была такая возможность.

Вероятно, эти тенденции сохранятся. Даже если средние темпы роста в России замедлятся до чуть более 4%, как прогнозирует Всемирный банк, через 10 лет она догонит бедные страны Западной Европы по уровню доходов. С развитием страны ее средний класс продолжит расширяться и интегрироваться в Европу. В какой-то момент – хотя невозможно предсказать, когда именно – произойдут политические перемены, либерализация органов власти и серьезная попытка взять под контроль коррупцию. Даже при росте торговли с Китаем культурная идентичность России будет еще прочнее связываться с Западом. В конечном итоге, хотя и не скоро, идея присоединения России к Евросоюзу может стать серьезной.

Однако сотрудничество с Европой – особенно с Восточной Европой – будет сопровождаться и конфликтами. Сближение Москвы с Европой станет причиной обоюдной уязвимости и вызовет борьбу за преимущества и выгоду в торговле. Самый очевидный пример – энергетический рынок. Возможно, столкновения экономических интересов приведут к политическому кризису, который затруднит европеизацию России. Но, скорее всего, подобные конфликты будут успешно разрешены.

Даже если в ближайшие 10 лет Россия и США не достигнут тесного партнерства, их отношения все равно могут быть конструктивными. Ограниченные связи необязательно должны быть плохими, и риторика России на протяжении прошлого года позволяет предположить, что Путин и Медведев хотели бы улучшить атмосферу. Парадоксально, но главным условием потепления является признание обеими сторонами пределов их общих интересов. Если в Вашингтоне будут ожидать слишком многого, не оправдавшиеся надежды вновь приведут к подозрениям, новым сеансам психоанализа и контрпродуктивным реакциям.

За исключением периодических вспышек покровительственной риторики, администрация Обамы подходила к России прагматично. И это принесло ограниченный, но полезный результат: новый договор по СНВ, соглашение о транспортировке грузов НАТО в Афганистан через российскую территорию и голосование России в Совете Безопасности ООН за санкции против Ирана.

Такой прагматизм означает признание того, что Соединенные Штаты мало что могут сделать для дальнейшей демократизации России. Продолжение роста и сближение с Европой хотя и не дает гарантий, но является наилучшей надеждой на политические реформы. Чем больше российская элита связана с Европой – через туризм, образование, деловое партнерство и социальные контакты, – тем больше она заинтересована в поддержании теплых отношений. Ослабление визовых требований Евросоюза для россиян ускорит процесс. Прагматизм также означает, что Вашингтону придется предоставить Европе право самостоятельно строить отношения с Россией.

Признание этих фактов не должно задевать такую перенапряженную супердержаву, как США. Вместо того чтобы стремиться вылечить Россию, Вашингтону нужно научиться иметь с ней дело – так же, как с Китаем, Индией и многими другими странами. Хорошая новость состоит в том, что по вопросам, которые действительно представляют взаимный интерес, Россия готова к сотрудничеству.

Дэниел Трейсман – профессор политологии Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе и приглашенный научный сотрудник Института гуманитарных наук в Вене. Он является автором книги «Возвращение: Путь России от Горбачёва до Медведева».

Андрей Шлейфер – профессор экономики Гарвардского университета

США. Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 14 февраля 2011 > № 739762

По заветам Меттерниха

Резюме: Если сосуществование различных школ мысли и баланс между разными державами и центрами силы смог почти на сто лет сохранить мир в Европе XIX века, то почему мы не сможем добиться этого в наши дни в глобальном масштабе?

В последние тридцать лет Китай является крупнейшей развивающейся страной и самой быстрорастущей экономикой мира. Россия, которой нет равных по запасам природных ресурсов, переживает самую глубокую трансформацию со времени окончания холодной войны. Соединенные Штаты, несмотря на трудности, с которыми они сталкиваются, остаются непревзойденной мировой сверхдержавой.

В эпоху холодной войны аналитики пристально изучали трехсторонние отношения между КНР, США и СССР. Ни до, ни после связи каких-либо трех держав не влияли на исторический процесс столь сильно и глубоко. И сегодня контакты между Китаем, Соединенными Штатами и Россией остаются важным, а, возможно, и решающим элементом формирования мировой архитектуры.

Россияне о трехсторонних связях

Российские ученые в целом позитивно настроены по поводу будущего отношений Китая, США и России. Большинство исследователей считает, что Пекину и Москве следует углублять сотрудничество, учитывая схожий исторический опыт, взаимную экономическую и геополитическую дополняемость, а также общность позиции по многим мировым вопросам. Взаимодействие с КНР позволит России успешно справляться с вызовами и давлением, которое она испытывает на других направлениях. Ряд специалистов полагает, что нужно укреплять отношения преимущественно с западными странами. Наконец, третья точка зрения заключается в том, что России необходимо развивать кооперацию вплоть до заключения стратегического альянса с Западом, сохраняя при этом тесные связи с Китаем.

Евгений Бажанов, известный российский китаист, напоминает о том, что предпринимавшиеся ранее попытки строить треугольники по схеме «двое против одного» заканчивались неудачами. В качестве примера можно привести альянс Китая с Россией против США в годы холодной войны, а также стремление Запада после развала Советского Союза привлечь Москву к сдерживанию Пекина. Сейчас некоторые американские ученые вновь полагают, что Москве и Вашингтону требуется тесное сотрудничество для противодействия экономическому и политическому усилению КНР. Однако Россия не желает изолировать себя от Китая и тем более быть его противником, поскольку ее главная цель – модернизация экономики и решение многочисленных внутриполитических проблем. Это означает, что не может быть и речи о долгосрочном американо-российском союзе против Китая или долгосрочном китайско-российском союзе против Соединенных Штатов. В длительной перспективе треугольник Китай–США–Россия будет неизбежно представлять собой три обособленных центра силы.

Игорь Зевелёв и Михаил Троицкий, авторы статьи «Россия и Китай в зеркале политики США», опубликованной в 2007 г. в журнале «Россия в глобальной политике», полагают, что Москве следует делать ставку на сотрудничество с Западом, тем более что для этого существует множество разнообразных институтов. Вообще изначально условия для совместной работы с Западом у России были более благоприятными, чем у Китая, правда, в настоящее время у КНР это получается лучше. Выбором для России, если следовать данной логике, должно быть балансирование между китайской моделью взаимодействия с Соединенными Штатами и позицией «младшего партнера» Америки, зависящего от нее в области безопасности.

Эдуард Лозанский в книге «Россия между Америкой и Китаем» (2007) обосновывает необходимость построения ровных отношений с обеими сторонами. Поддерживая дружественные связи с КНР, России следует сохранять тесные связи с другой авторитетной страной для уравновешивания влияния Пекина. Правда, эта страна, не менее весомая в мировой политике, чем Китай (понятно, что в такой роли могут выступать только Соединенные Штаты), будет ожидать от Москвы полной независимости в отношении Китая. Однако если случится конфликт между Китаем и Соединенными Штатами, и Москве придется делать выбор, она окажется в очень трудном положении. Следовательно, будущее стратегического партнерства между Россией и Китаем зависит от характера новых отношений во всем треугольнике Китай–Россия–Америка и от того, сумеют ли три державы мирно разрешать возникающие между ними противоречия.

Примечателен доклад «Россия–Китай–США: трехсторонние отношения в Азиатско-Тихоокеанском регионе», подготовленный в 2009 г. под руководством Василия Михеева. Авторы приходят к выводу, что отношения между каждыми двумя сторонами этого треугольника самостоятельны и не нуждаются в третьем участнике, в этих связях нет ни полного доверия, ни стремления к конфронтации, поскольку она не отвечает ничьим интересам. По мнению исследователей, главное – не использовать третью сторону для оказания давления на другого участника треугольника или принуждения его к компромиссу. Это особенно важно для реализации совместных интересов, таких, как антитеррористическая деятельность и северокорейский вопрос. Но еще более прогрессивный подход может заключаться в выработке общей позиции для понимания интересов каждой страны в условиях глобализации, которая позволит гарантировать мир в будущем.

Несмотря на разницу подходов, все они свидетельствуют об одном: вопрос взаимодействия трех держав представляет для академического сообщества очень большой интерес. Чрезвычайно важна и твердая позиция российских лидеров, нацеленных на установление более тесных отношений с Пекином, а также призывы широкой общественности к развитию контактов с Китаем. Эти факторы способствуют более доброжелательному освещению КНР в средствах массовой информации и влияют на принятие решений, касающихся отношений с Пекином. Естественно, между Китаем и Россией возникают и трения, но они не меняют общей направленности российской политики на стабильное и долговременное сотрудничество с Пекином. На самом деле это неплохие новости для Соединенных Штатов как третьей стороны.

Взгляд Запада и Китая

Некоторые западные политологи, особенно относящиеся к неоконсервативному лагерю, негативно воспринимают возможность сближения Китая и России. Наиболее яркий пример – работы Роберта Кейгана. Он бездоказательно заявляет, что и КНР, и Россия «враждебно настроены в отношении Америки», проявлениями чего он, в частности, считает неприятие Пекином и Москвой американской гегемонии и создание ШОС. Заявляя о возобновлении идейной борьбы, о конкуренции между либерализмом и автократией и о новом идеологическом разделении мира, автор сам ставит свои рассуждения на идеологический фундамент. Описывая отношения между Пекином, Вашингтоном и Москвой по окончании холодной войны, Роберт Кейган, тем не менее, размышляет исключительно в логике этого конфликта, повсюду находя приметы антагонизма. Так, когда Россия начала контрнаступление на грузинские войска в Южной Осетии 8 августа 2008 г. – в день открытия Олимпийских игр в Пекине, – Роберт Кейган утверждал, что это совместная акция мировой авторитарной системы.

Более популярная в Соединенных Штатах точка зрения заключается в том, что ухудшение отношений между Белым домом и Кремлем прокладывает путь к сближению Пекина и Москвы. Наиболее ярким ее выразителем является Кристофер Марш, директор азиатских исследований в Бэйлорском университете. В своей статье «Россия разыгрывает китайскую карту», написанной для журнала National Interest, он напоминает, что фундаментальное расхождение интересов США и России в Восточной Европе и Центральной Азии прервало короткий медовый месяц двух стран после завершения холодной войны. В то же время напряженность в китайско-американских отношениях сохранялась по причине всемирной военной экспансии Соединенных Штатов и вопроса о статусе Тайваня. На этом фоне происходит беспрецедентное сближение Китая и России. Однако, с точки зрения Марша, две страны не намерены создавать антиамериканский альянс, хотя КНР выгодно иметь под боком более сильную и дипломатически независимую Россию, которая проводит прагматичную политику и дистанцируется от Вашингтона. Многие в России обеспокоены усилением Китая и тем, что Пекин, возможно, займет место Москвы на международной арене, и все же Россия более решительно, чем другие крупные державы, настроена на сотрудничество с Китаем.

Марш усматривает сходство между нынешними китайско-российскими отношениями и американо-британскими отношениями после окончания Второй мировой войны. Россия надеется доказать свою значимость в мировой политике, участвуя в разрешении таких конфликтов, как кризис в Косово и корейская ядерная проблема, и в этом она подобна Великобритании, которая переживала закат могущества после Второй мировой войны. Китай, в свою очередь, больше напоминает усиливающуюся в то время Америку, и, перестав несколько десятилетий тому назад называть Россию «старшим братом», не считает старшим братом и себя, надеясь строить отношения с северным соседом на основе равенства.

Марш предупреждает, что США должны проводить более дружественную политику в отношении этих двух государств, потому что в противном случае Вашингтон может подтолкнуть Москву и Пекин к созданию союза, а это чревато более серьезными последствиями, чем однобокая политика Китая после 1949 года.

Еще одна точка зрения западных исследователей – молодых и практически настроенных экспертов – отличается прагматизмом; приверженцы этой школы предсказывают разнонаправленное будущее трехсторонних отношений. Так, Эндрю Качинс, в прошлом – глава Московского Центра Карнеги, считает, что, хотя китайско-российские связи переживают небывалый подъем, с экономической и стратегической точки зрения каждая из сторон сосредоточена на решении собственных проблем, а потому их отношения оказывают ограниченное воздействие на региональную и мировую политику. Но в перспективе сотрудничество Москвы и Пекина будет напрямую влиять на Соединенные Штаты.

Качинс считает, что сотрудничество между Россией и Китаем призвано решать проблемы каждой страны, и не представляет серьезной угрозы для Соединенных Штатов. По мнению автора, с точки зрения истории, культуры, географии и экономики Россия ближе к Западу, чем к Китаю. Лишь в случае чрезвычайно значимых событий Россия может отклониться от проводимого ею после окончания холодной войны курса на взаимодействие с Западом.

Трехсторонние отношения подробно анализирует в своей книге «Ось по расчету: Москва, Пекин и новая геополитика» Бобо Ло. «Треугольник» – не то, к чему Россия стремилась сразу после холодной войны. В то время Москва тешила себя иллюзиями относительно возможности управлять миром вместе с Соединенными Штатами. Но Вашингтон отверг подобные притязания, поскольку у России, на его взгляд, не было на это оснований. С приходом на пост главы российского МИДа в 1996 г. Евгения Примакова возобладала точка зрения, что развитие отношений с Китаем могло бы помочь России увеличить стратегическую гибкость, снизить зависимость от Запада, закрепить за ней роль моста между Западом и Востоком. Бобо Ло, однако, полагает, что в 1990-е гг. Москва не добилась своих целей – она не обрела новых рычагов влияния и не сумела компенсировать утрату своих возможностей на Западе наращиванием их в Азиатско-Тихоокеанском регионе. В результате Россия оказалась вытесненной на обочину политики и на Востоке, и на Западе.

При этом Бобо Ло считает, что сегодня США, Россия и Китай могут претендовать на равный статус, что уже само по себе беспрецедентно. Беды и трудности Америки почти совпали с возрождением России. Рост цен на энергоносители вкупе с подъемом российской экономики позволили стране убедительно выступить на мировой арене, не обращая внимания на критику со стороны Запада. Еще более важный фактор перемен – усиление Китая. Хотя перед Пекином стоят самые разные проблемы, начиная с поиска ресурсов, поставок энергоносителей и защиты окружающей среды, государство, похоже, неуклонно движется к тому, чтобы стать сверхдержавой в первой половине XXI века.

Бобо Ло замечает, что главным фоном отношений Китая, США и России становится геополитическая анархия. В условиях относительного ослабления Соединенных Штатов Пекину предстоит сыграть ключевую роль в деле достижения стабильности и экономического процветания. В этом смысле китайско-российская «ось по расчету» лишь отражает дух времени.

Хотя неоконсерватизм по-прежнему оказывает воздействие на американское общественное мнение, более влиятельны голоса, призывающие к поддержанию мирового порядка посредством конструктивного взаимодействия трех держав, которое может к тому же сулить немалые выгоды.

В Китае после трагедии 11 сентября 2001 г. также состоялась интересная дискуссия о будущем трехсторонних связей. Профессор Су Гэ выдвинул теорию о том, что после окончания холодной войны отношения между Китаем, США и Россией претерпели изменения, и традиционный треугольник более неактуален. Следует «двигаться вместе со временем», прилагая усилия к тому, чтобы параллельно развивать китайско-американские и китайско-российские отношения во имя мира во всем мире. Однако некоторые политологи высказываются осторожнее. Например, Ши Сяохуй считает, что Россия возвращается к сотрудничеству с Западом и интеграции в западное сообщество после более чем десятилетних испытаний и метаний, поэтому отношения Вашингтона и Москвы переходят на новый уровень. С учетом глубочайших изменений в мировом сообществе после окончания холодной войны следует уделять большое внимание тому, будет ли улучшение отношений между Соединенными Штатами и Россией оказывать негативное влияние на китайско-российские и китайско-американские отношения.

Го Чжэньюань и ряд его коллег полагают, что, хотя события 11 сентября 2001 г. привели к переменам в трехсторонних отношениях, они лишь незначительно повлияли на развитие этих связей. Сочетание сотрудничества и конкуренции и без того становилось все более очевидным, и позиция Китая в трехсторонних отношениях укрепилась.

Как отметил Ян Цземянь в статье «Трехсторонние отношения между Китаем, США и Россией и их особенности», финансовый кризис открыл новые возможности. Все три стороны стремятся к дальнейшему развитию многосторонних отношений путем активной кооперации на мировом, региональном и субрегиональном уровнях. Хотя любые из двусторонних отношений в рамках треугольника имеют свою специфику и трудности, а механизм координации трехсторонних связей далек от совершенства, они будут, без сомнения, развиваться и дальше. Китайские ученые в полной мере отдают себе отчет в том, что трехсторонние отношения – это важная область международных связей, поскольку в долгосрочной перспективе они могут повлиять и на общую международную конфигурацию и внешнюю политику Китая.

Особенности трехсторонних отношений

После окончания холодной войны важность трехсторонних отношений становится все более очевидной. Пришло понимание того, что от их стабильного развития зависит устойчивость глобального мира, поэтому они важнее традиционных идеологических различий.

Хотя прогнозировать будущее очень сложно (международное сообщество вступило в переходный период в смысле формирования новых силовых конфигураций и интерпретации истории), США остаются ведущей мировой силой. В то же время сотрудничество между быстрорастущими экономиками и координация усилий обеспечивают относительную стабильность и равновесие мирового сообщества, и решительный поворот вспять в ближайшей перспективе маловероятен. Соединенные Штаты уже не могут претендовать на роль единственной сверхдержавы. Войны в Ираке и Афганистане поставили Вашингтон в затруднительное положение, а в ходе экономического кризиса США пережили институциональную, нравственную и экономическую драму. Пекин и Москва также столкнулись с серьезными трудностями, но усиливающийся Китай и постепенно выходящая из кризиса Россия способствуют ускорению сдвига в структуре международных отношений. Однако меняющееся соотношение сил пока не нашло полного отражения в архитектуре международных институтов.

Сближение России и Китая, происходящее с середины 1990-х гг., – следствие глубоких геополитических перемен. Во многом оно стало результатом давления Запада, которое поставило Россию и КНР перед одинаковыми вызовами. С одной стороны, расширение НАТО и Евросоюза, «цветные» революции, планы размещения системы противоракетной обороны в странах Центральной и Восточной Европы вызывают озабоченность России. С другой – Вашингтон укрепил традиционные союзнические отношения с некоторыми странами Азиатско-Тихоокеанского региона в качестве противовеса и меры сдерживания Китая. Хотя китайские принципы выстраивания отношений с Соединенными Штатами и их союзниками представляются более гибкими, чем конфронтационная конкуренция между Россией и Западом (по крайней мере, до последнего витка сближения), по сути, Москва и Пекин испытывают одинаковый по силе геополитический прессинг. Противоречие между экономическим сотрудничеством и давлением геополитических разногласий вообще характерно для современных международных отношений.

При этом внутриполитическое устройство Китая и России весьма сходно. То, что неоконсерваторы клеймят как «авторитарный капитализм», в действительности есть стремление двух стран выстроить рыночную экономику и централизованно демократизировать общество с опорой на мощный административный ресурс и с учетом внутренних обстоятельств. Долгосрочной целью и китайских, и российских реформаторов всегда было укрепление демократии и углубление рыночных реформ.

Наконец, трехсторонние отношения представляют собой сравнительно асимметричный и динамичный процесс. Так, в области экономики китайско-американские отношения, в которых многие видят локомотив мирового экономического развития, значительно интенсивнее российско-американских. В энергетической сфере Россия и Америка попытались выстроить взаимодополняющие отношения в начале 2000-х гг., но пока они еще не получили серьезного развития. А вот китайско-российское энергетическое взаимодействие характеризуется хорошей динамикой. Можно смело утверждать, что, развивая связи с обеими державами, Китай оказывается наиболее активным на экономическом поле.

В стратегической области связи России и Америки крепче, чем Китая и США. Вполне естественно, что две страны, обладающие самыми большими ядерными арсеналами в мире, уделяют большое внимание стратегическому сотрудничеству. Перезагрузка между Москвой и Вашингтоном, включавшая, в частности, подписание нового договора о сокращении стратегических наступательных вооружений, говорит о готовности сторон к улучшению отношений, но нужно время, чтобы понять, что может происходить дальше.

В большинстве международных организаций Америка по-прежнему играет незаменимую роль, которая, однако, постепенно все больше оспаривается. В то же время расширяется и углубляется кооперация Китая и России в ООН, «Большой двадцатке» и Совете стран БРИК. Различный вес Китая, США и России в международных структурах не означает, что эти державы не могут сотрудничать друг с другом, и это еще один примечательный аспект трехсторонних отношений. Доказательством может служить резолюция СБ ООН по Ирану, принятая весной 2010 года.

Показательно, что, несмотря на доминирующее влияние России в Центральной Азии, а также стратегическую и экономическую интервенцию Соединенных Штатов в этом регионе, после событий в Киргизии Москва и Вашингтон проявили осмотрительность и сдержанность. И это осознание ограниченности возможностей лишний раз доказывает, что только развитие многосторонних отношений может стать гарантией стабильности.

Сравнивая Китай и Россию, мы сталкиваемся еще с одним проявлением асимметрии. Россия является членом «Большой восьмерки» и установила рабочие институциональные отношения с НАТО – единственной на сегодняшний день организацией в области безопасности и коллективной обороны, но Москва до сих пор находится за бортом ВТО. Китай же не выстроил официальных связей с НАТО и не входит в «Большую восьмерку», однако несколько лет тому назад присоединился к ВТО, пройдя очень сложную процедуру.

В культурном отношении, хотя Россия и США являются частью христианского мира, разница между восточным православием и западным христианством приводит к нестыковкам в разных областях – от культурных традиций до идеологии. Зато Китай может похвастаться долгой историей культурного обмена с обеими странами и понимает их не хуже, а в некоторых отношениях даже лучше, чем они понимают Китай. Таким образом, у Пекина есть свои преимущества в трехстороннем культурном обмене.

Признавая асимметрию отношений, Бобо Ло предлагает для их выстраивания позитивный метод, при котором главное внимание уделяется «терпимому отношению к различиям», а не просто стратегическому равновесию. По сравнению с обычным подходом достижения стратегического баланса, при котором главное внимание уделяется победе одного над другим, подход, подчеркивающий необходимость понимания различий и важность взаимной терпимости, а также взаимодействие идей и интересов, может привести к окончательному завершению холодной войны.

Трехсторонние отношения и устойчивость мира во всем мире

Изменения в глобальной расстановке сил – это результат политических игр, сравнительно независимый от воли народов. В противном случае две катастрофические мировые войны не разразились бы после того, как люди уже долго страдали от опустошительных войн. Вместе с тем, история человечества знавала периоды длительного мира и стабильности, такие как «столетний мир» при Венской системе XIX века, так называемый «век Меттерниха». Внимательный анализ этой исторической эпохи приводит нас как минимум к двум важным мыслям.

Во-первых, после установления Венской системы Европа вступила в период сосуществования и переплетения классического либерализма, социализма (не того, который впоследствии строили в СССР, а того, что заложил основу европейской социал-демократии) и национализма. По сути именно подобная модель, в рамках которой совмещались бы различные системы взглядов, и нужна сегодня для успешного выстраивания трехсторонних отношений. Несмотря на нескончаемые идеологические нападки Запада на Китай и Россию, эти державы, как и Соединенные Штаты, имеют свои планы развития современной рыночной экономики и демократической правовой системы, которые соответствуют их собственным условиям. Установки и политика трех держав сегодня больше напоминают эпоху Вестфальского мира, в основе которой лежит суверенитет национальных государств, нежели современную Европу. Следовательно, вполне разумно искать точки соприкосновения между тремя странами с целью поощрения сосуществования и взаимной терпимости, какие бы концептуальные разногласия их ни разделяли.

Во-вторых, столь же важной предпосылкой устойчивого «столетнего мира» в Европе XIX века, как сосуществование трех школ мысли, было геополитическое равновесие конкурирующих игроков. Если сосуществование различных школ мысли и баланс между разными державами и центрами силы смог почти на сто лет сохранить мир в Европе XIX века, то почему мы не сможем добиться его в наши дни в глобальном масштабе?

Европа позапрошлого столетия, конечно, отличается от современного глобального устройства. Тогда поддержание мира и баланса сил на континенте было возможно благодаря тому, что соперничество между европейскими державами разыгрывалось вдали от Старого Света и заключалось в борьбе за заморские колонии. Однако углубляющийся процесс глобализации дает возможность разным странам и регионам осуществлять взаимовыгодный обмен товарами и идеями. Перспективы мирного сосуществования разных государств и цивилизаций – не такая уж недостижимая мечта. Нет нужды говорить о том, что, имея более богатый опыт в этом отношении, Китай, США и Россия должны брать на себя больше ответственности и вносить более существенный вклад в построение нового международного порядка.

Фэн Шаолэй – декан Школы международных и региональных исследований, директор Центра исследований России Педагогического университета Восточного Китая, член Китайско-российского комитета дружбы, мира и развития, главный редактор журнала «Российские исследования».

Китай. США. Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 14 февраля 2011 > № 739760 Фэн Шаолей

Даниэлю Ортеге такси подано. Россия помогает Никарагуа модернизировать городской транспорт в столице. А Даниэлю Ортеге – победить на очередных выборах в обход конституции

В Манагуа в минувшие выходные никарагуанский президент Даниэль Ортега выступил на церемонии передачи российских автомобилей LADA Kalina столичным таксистам. 450 машин поступят в распоряжение 87 кооперативам таксистов Манагуа. По словам президента Ортеги, «сейчас наши двусторонние связи (с Россией) возвращаются в русло тех отношений, которые доминировали во времена Сандинистской революции, когда мы получали из России тыс. автомобилей «Лада» и «Камаз», которые себя прекрасно зарекомендовали в Никарагуа», – приводит слова руководителя агентство РИА «Новости».

Тот же источник добавляет, что Ортега поблагодарил российское руководство за солидарность и оказываемую экономическую помощь. Агентство не уточняет, что конкретно имел в виду президент Никарагуа, говоря о помощи и солидарности на современном этапе двусторонних отношений (при советской власти практически все поставки машин, оборудования и вооружений в Никарагуа были либо безвозмездными, либо осуществлялись в кредит, впоследствии почти полностью списанный при Ельцине). Условия нынешнего контракта на поставку «калин» в Никарагуа не разглашаются. Никарагуанским таксистам пока также не объявлена цена, по которой они должны будут выкупать российские машины у компании-импортера. По оценке оппозиционной никарагуанской газеты La Prensa, стоимость первой партии машин могла составить 5 млн.долл.

Издание писало об этом в нояб. пред.г., когда, собственно, машины и прибыли в никарагуанский порт Коринто на Тихом океане. И вот первое любопытное обстоятельство. По данным никарагуанских СМИ, в Никарагуа было доставлено 550 автомобилей. По прошествии трех месяцев таксистам передали 450 машин.

В пресс-центре ОАО «Автоваз» нашему порталу подтвердили, что в Никарагуа осенью 2010г. действительно было отправлено 550 автомобилей. «Они поступили в распоряжение государственных структур этой страны», – говорится в сообщении пресс-центра.

Итак, вот задача: из пункта А (Россия) в пункт Б (Никарагуа) отправлено 550 автомобилей LADA Kalina. На сегодняшний день официально объявлено о судьбе 450 машин. Куда подевались еще сто? Российские СМИ не отвечают на этот вопрос.

Помощь другу Абхазии и Южной Осетии. Газета La Prensa, между тем, сообщает, что сотня «калин» будет распределена между руководством Национального фронта трудящихся (сандинистский профсоюз) для оказания помощи в проведении избирательной кампании.

Это очень интересный и деликатный момент. Президентские выборы в Никарагуа намечены на нояб. нынешнего года. В нарушение никарагуанской конституции в них примет участие действующий президент Даниэль Ортега. Статья 147 конституции прямо запрещает главе государства переизбираться на второй срок подряд. Правда, Ортега добился от Верховного суда Никарагуа, где доминируют его политические сторонники, исключения для себя. Однако это не убедило оппозицию, которая настаивает на том, что Даниэль Ортега нарушает закон, баллотируясь в президенты третий раз (первый раз Ортега возглавлял Никарагуа после свержения диктатора Анастасио Сомосы в 1979г. – поначалу в составе революционного коллективного органа, затем – в качестве президента).

Вот в этой ситуации Москва протягивает главе Никарагуа руку помощи, причем речь идет не только о модернизации городского транспорта Манагуа, о чем еще будет сказано, но и о прямой поддержке правящей сандинистской партии в год выборов. Вероятно, именно это обстоятельство имел в виду растроганный президент Ортега, когда говорил на митинге 13 фев. о том, что «двусторонние связи возвращаются в русло тех отношений, которые доминировали во времена Сандинистской революции». В те годы, т.е. в годы «холодной войны», СССР оказывал гигантскую экономическую и военную помощь не стране Никарагуа, а сандинистскому режиму. По прошествии четверти века история повторяется.

У Ортеги были некоторые основания ожидать возобновления канала «солидарности». Как известно, президент Никарагуа стал первым иностранным руководителем, признавшим новые субъекты международного права в лице Южной Осетии и Абхазии сразу после российско-грузинской войны. Причем Ортега настолько спешил, что объявил о своей инициативе, не дожидаясь обсуждения этого вопроса в парламенте, чем опять-таки нарушил конституцию, поскольку данные полномочия принадлежат законодательной, а не исполнительной власти.

Пример Никарагуа не вызвал массового подражания в мире, и к настоящему моменту Цхинвали и Сухуми признали, помимо Никарагуа (и России, естественно) лишь Венесуэла и тихоокеанский о-в Науру.

Автобусы, такси, что дальше? В дек. 2008г. Даниэль Ортега прибыл в Москву пожинать плоды своей внешнеполитической инициативы. Но ему не повезло: несмотря на дружеские объятия и улыбки, России в тот момент, в разгар мирового финансового кризиса, нечего было особенно предложить старому новому другу, кроме уверений во взаимной дружбе. Западные источники, в частности, агентство EFE, сообщали, что Никарагуа будет выдан кредит на 2 млрд.долл. Но, по-видимому, тогда ничего такого не случилось.

В качестве символического жеста Москва направила в Манагуа в подарок 130 отечественных автобусов. Эта история потом долго не сходила со страниц никарагуанской оппозиционной печати, уверявшей, что 80% российских автобусов сломались в первые же недели.

Хотя представитель производителя, «Группы ГАЗ», тогда опроверг в письме в BFM.ru эти утверждения, несомненно, что автобусы готовили к отправки в такой спешке, что даже не учли действующие в Никарагуа правила: по ним выхлопная труба должна быть выведена вверх, а не находиться внизу капота, как у нас: никарагуанцы, таким образом, заботятся о состоянии легких жителей города.

Насколько новая партия легковых машин учитывает условия тропической страны, еще предстоит узнать. Однако уже сейчас можно не согласиться с президентом Ортегой, утверждающим, что в восьмидесятые годы прошлого века советские «лады» снискали любовь его соотечественников. Мне в те годы довелось работать корреспондентом в Никарагуа и даже ездить некоторое время на жигулевской «шестерке».

Могу свидетельствовать: хуже машины в разоренной гражданской войной Никарагуа тогда не существовало. Единственной организацией, которая умудрялась более или менее нормально обслуживать «лады», было никарагуанское МВД, на балансе которой значительная часть этих машин и состояла. В частных мастерских машины безжалостно гробили. Помню, как в аккумулятор вместо специальной жидкости мастер залил мне дождевой воды, зачерпнув ее из лужи половинкой кокоса. Едва ли за прошедшие годы нравы никарагуанских механиков сильно изменились. Это означает, что уже скоро ржавые «калины» на разбитых дорогах Манагуа будут не лучшей рекламой страны-производителя.

Тем временем Даниэль Ортега пообещал, что вслед за первой партией «калин» в Манагуа в будущем году поступит еще тыс. А в добавление к сотне российских автобусов, выдержавших испытания никарагуанскими дорогами, из-за океана прибудет еще двести.

Между прочим, по данным, российских СМИ, парк такси Манагуа насчитывает 12 тысяч автомобилей (газета La Prensa оценивает его несколько скромнее, в 11 тысяч). Это, конечно, скандальная статистика, ведь Москва не располагает и малой долей такого количества такси. Вследствие чего новый мэр российской столицы объявляет войну «бомбилам» (они, как известно, всем машинам предпочитают «Жигули») и обещает создать в будущем цивилизованную систему городских такси. Пока что Москва является единственным европейским городом без стоянок такси.

Так что, возможно, Даниэль Ортега, объявивший о возвращении старых добрых времен, когда Советский Союз, отказывая себе во многом, направлял в Никарагуа солидарную помощь, не так уж и ошибся. Михаил Бакланов

Американские сенаторы-республиканцы продолжают попытки заставить администрацию США расширить военное сотрудничество с Грузией и считают, что Соединенным Штатам следовало бы разместить радар системы противоракетной обороны в этой республике, а не в Турции, как планировалось ранее. Соответствующее письмо, как сообщает в пятницу блог Cable, публикующийся на сайте журнала Foreign Policy, четверо сенаторов – Джон Кайл (Аризона), Джеймс Риш (Айдахо), Марк Кирк (Иллинойс) и Джеймс Инхов (Оклахома) – направили главе Пентагона Роберту Гейтсу.

«Мы считаем, что США в сотрудничестве с союзниками должны создать самую эффективную систему противоракетной обороны, которая будет способна защитить нашу родину, наши и союзнические вооруженные силы. Мы уверены, что Грузия с ее географическим положением может стать идеальным местом для радара ПРО, направленного на Иран, а также может предоставить преимущество в защите от ракет дальнего радиуса действия по сравнению с Турцией», – говорится в письме, датированном 3 фев.

Таким образом сенаторы отреагировали на заявления турецкого правительства о том, что Турция разместит на своей территории американский радар, только если США пообещают не предоставлять информацию с этого радара Израилю. Турция хочет, чтобы радар находился под управлением ее военных, а также требует исключить любые упоминания Ирана как страны, представляющую главную ракетную угрозу и являющуюся целью противоракетных систем.

«Грузия должна в будущем стать важным партнером США в области военного сотрудничества», – отмечают сенаторы, обращаясь одновременно к Пентагону с просьбой разъяснить, рассматривается ли Грузия в числе потенциальных стран, где может быть размещен радар и, если нет, то какие альтернативы предлагает оборонное ведомство.

Письмо является частью усилий группы сенаторов-республиканцев, пытающихся побудить администрацию США активизировать военное сотрудничество с Грузией и расширить объемы военной помощи этой стране. После формирования нового состава конгресса, где демократы утратили большинство в палате представителей и сократили в сенате, республиканцы пытаются восстановить американо-грузинские военные программы и объемы сотрудничества, фактически приостановленные после боевых действий с участием РФ и Грузии в Южной Осетии в авг. 2008г.

Ранее несколько сенаторов-республиканцев, в т.ч. Джон Маккейн (Аризона), Ричард Лугар (Индиана) и примкнувший к ним независимый сенатор Джозеф Либерман (Коннектикут), выступили с открытым письмом к администрации США, в котором содержалось требование незамедлительно оказать Грузии военную помощь.

«США под дипломатическим давлением России приостановили поставки оружия Грузии. Со времен войны (события авг. 2008г.) никакой военной помощи грузинскому минобороны не оказывалось, в результате чего Грузия не способна защитить территориальную целостность», – говорилось в письме, опубликованном в начале янв.

Блог Cable отмечает, что вероятность того, что администрация США пойдет на размещение радара в Грузии ничтожно мала по причине того, что такие действия вызовут раздражение России и скажутся на сотрудничестве двух стран в рамках НАТО и совета Россия-НАТО. Более того, напоминает блог: Грузия не является членом НАТО и не может стать базой для дислокации систем, принадлежащих альянсу.

В Пентагоне РИА Новости не прокомментировали предложение сенаторов и не подтвердили факт получения министром их письма, однако сказали, что Гейтс «знаком со многими предложениями по размещению радара».

«Работа в этом направлении идет. Мы не считаем возможным на данном этапе комментировать переговорный процесс, равно как предложения отдельных уважаемых людей», – сказал РИА Новости представитель управления Пентагона по связям с общественностью.

Ранее 14 янв. Пентагон уже опровергал сообщения СМИ о том, что США якобы пообещали поставить Грузии средства противовоздушной и противотанковой обороны.

«Сообщения в российской прессе касательно предполагаемой продажи оружия в Грузию являются ложной информацией», – сообщила РИА Новости представитель американского минобороны.

Тогда СМИ со ссылкой на источники в спецслужбах и военных кругах РФ сообщали, что поставки оружия на десятки млн.долл. планируется осуществить через третьи страны. Более того, они сообщали, что соответствующие обещания были даны замминистра обороны США по вопросам международной безопасности Александром Вершбоу и сенатором-республиканцем Джоном Маккейном вице-премьеру, госминистру по вопросам евроинтеграции Грузии Георгию Барамидзе во время его визита в Вашингтон в конце пред.г. Денис Ворошилов

Кавказ особого назначения

Об авторе | Вадим Павлович Дубнов родился в 1962 году в Киеве. Закончил Московский институт инженеров транспорта по специальности “Прикладная математика”. С 1994 по 2006 год работал в журнале “Новое время” обозревателем, редактором отдела политики, заместителем главного редактора. После смены собственника журнала работал в газете “Газета”, сотрудничал с российскими и зарубежными СМИ, с 2004 года — постоянный колумнист раздела “Комментарии” сетевого издания “Газета.ру”. С 2009 года — обозреватель Русской службы “Радио Свобода”.

Кавказ особого назначения

Родина на своих самых южных рубежах меня явно не ждала. Километровый мост через реку Самур, соединяющий Азербайджан и Россию, заканчивался наглухо закрытыми воротами. “Закрыто, — сказал пограничник голосом продавщицы и пояснил: — Здесь нет пешеходного погранперехода”. То есть пешком нельзя, только на колесах. Вернее, можно — если минут сорок подождать что-нибудь колесное и, проехав на нем метров десять, получить заветный штамп в паспорте. И попытавшись, наконец, с этим штампом начать свое путешествие по Кавказу, услышать уже на выходе с погранпоста: “Пешком нельзя. Ждите машину…”.

По мосту, кстати, курсируют в обе стороны специальные маршрутки. По сто рублей с пассажира. Мост еще в советские времена назывался Золотым. Без всякого намека на восточную цветистость.

Дагестан

Счастье в кредит

Россия начинается с Дербента. Самый древний и самый южный город России — как запущенный склад с реквизитом к восточной сказке, поставленной так давно, что об успехе постановки все уже давно забыли, научившись жить на подмостках. Но это история на тысячи лет старше самой России, она вместе с географией оказывается словно немного чужой, как и весь Дагестан. Хотя и сам Дербент, где азербайджанцы переплавили в себе потомков персов и арабов, русские стали просто одним из кавказских народов, а евреи говорят на персидском, оказался Дагестаном словно лишь по прихоти истории, в чем, кажется, и черпал свое городское, такое непонятное Махачкале или Хасавюрту, вдохновение.

Еще несколько лет назад здесь не слышали ни о ваххабитах, ни о беспощадной войне за власть. В Дербенте и думать не думали, что их выборы станут событием общероссийского значения.

Путь к нынешней катастрофе, которым Дагестан шел десятилетиями, в Дербенте можно изучать по нескольким последним годам. Здесь нет работы, как в древних кварталах нет воды, но за высокими заборами, в тенистых двориках ничего не напоминает о разбитых мостовых. Здесь машина может чиниться с дедовских времен, но дом — всегда торжество евроремонта и особого южного уюта. “Работа у дагестанца не заканчивается” — смеются дагестанцы, и работа — это и есть дом, ради которого откладывается каждый рубль.

И эту форму благосостояния можно было принять за тайну, если бы ее кто-нибудь скрывал. Никто не собирается бить тревогу по поводу поистине африканского уровня детской смертности — и правильно. Ребенок рождается здесь так же внезапно, как и умирает после получения детского пособия. Цена инвестиции — всего две справки. Количество пенсионеров тоже должно бы взволновать демографов, но и они спокойны. Страшный бич Дагестана — повальная инвалидность, и если, скажем, девушка не имеет соответствующего свидетельства, ее шансы выйти замуж, говорят, существенно снижаются — кому нужна нищая жена. Услуга в последнее время дорожает. Если еще недавно справка оценивалась в полугодовую доходность, то есть тысяч в тридцать рублей, то теперь ставки выросли вдвое. Зато, как говорят знающие люди, теперь ее можно купить в кредит.

“И вы думаете, что в Москве этого не знают?” — запальчиво спрашивает лидер коммунистов затерянного в горах Табасаранского района Казихан Курбанов. Коммунистов он не любит, но другой формы хоть какой-то оппозиционности не видит. Когда он пошел регистрировать учрежденный им Антикоррупционный комитет, с него, разумеется, попросили взятку. Он знает ответ на свой вопрос. “Просто Москве легче завалить нас халявными деньгами, чем что-то придумать. А когда деньги кончатся? Или кому-то станет их для нас жалко? Что будет? Я скажу: будет Киргизия”.

Дагестанский экономист Михаил Чернышев, не боясь Киргизии, мечтает о том дне, когда Дагестан оторвут от бюджетной кормушки. Но, кажется, он не очень верит в то, что этот день близок. В связи с чем дает, кажется, исчерпывающую формулировку.

— Отношение Москвы к Дагестану совершенно колониальное, но хуже другое: у нас нет ресурсов, которыми колония может быть интересна. Банановая республика — без бананов. Поэтому к нам не идет никто, кто мог бы колонию хоть как-то модернизировать, поднять с ее феодального уровня. А единственным ресурсом — в отсутствие газа, нефти, рыбы или золота — становится близость к бюджетным потокам.

Все остальное — вторичные следствия. Включая и то, что так заунывно принято перечислять в списке корней зла — терроризм и коррупцию.

Охрана для и.о.

В Дагестане убивают милиционеров, боевиков, тех, кого подозревают, что они боевики, министров, глав местных администраций. Недавно убитого главу администрации Магарамкентского района на юге Дагестана, недалеко от Дербента, сменил новый, в начале июня его тоже убили. “Расстрельная должность, ничего не поделаешь”, — объясняет коллега. Глава администрации, может быть, и не хотел бы на этой должности работать, но надо, потому что на него уже сделаны ставки у тех, кто повыше. Но у соперников тех, кто повыше, сделаны другие ставки, и глава администрации вынужден ждать, кто выстрелит первым. А еще есть “лесные братья”, у которых имеются свои вопросы. Точно так же, говорят, не хотел быть мэром Дербента Феликс Казиахметов. Но пришлось. Ставки были куда как высоки — служивший тогда президентом Муху Алиев должен был показать Москве, что контролирует ситуацию в республике сверху донизу. А соперники Муху Алиева должны были показать обратное.

Так в Дербент пришла большая политика. Через Дербент пролегли все дагестанские фронты, здесь столкнулись в великой, будто бы за сам пост президента, битве все самые значимые фигуры полыхающей республики. Как победил, не желая того, Казиахметов вместе с президентом Муху Алиевым, знает теперь вся Россия и ее Верховный суд, который результаты выборов отменил. Казиахметов, который был до этого мэром, свою должность сохранил. Однако Муху Алиев не доказал того, что должен был доказать. Феликс Казиахметов с явным облегчением покинул свой пост.

Только в том-то и суть Дагестана, что любой руководитель здесь — лишь исполняющий обязанности. Которому очень нужна охрана.

Мэр Хасавюрта Сайгидпаша Умаханов — один из дагестанских тяжеловесов первого порядка и первого призыва и один из немногих, кто из этого состава по сей день жив. “За всеми терактами, которые здесь происходят, стоит какой-нибудь богатый дагестанец, который рвется к власти”, — убежден он. Он ищет деликатные формулировки.

— Новый президент Дагестана Магомедсалам Магомедов — парень молодой, грамотный. Но если бы он был самостоятельным руководителем, может быть, что-то бы и получилось. Я думаю, у него есть какие-то обязательства, которые мешают ему работать. И те люди, которым он дал обязательства, мне кажется, слишком многого хотят.

Умаханов не называет этих людей, хотя дает понять, что иные из них проживают в Москве. У него ко многим из них свои счеты, но, кажется, он невольно выдал политическое дополнение к той исчерпывающей формуле про банановую республику без бананов, но с бюджетными дотациями, которую вывел экономист Чернышев.

Вертикаль и ее вольница

В Дагестане уже давно перестали, как заклинание, повторять миф о сложившемся национальном разделении труда: аварцы, дескать, занимаются нефтью, даргинцы — шерстью, лакцы — рыбой, и все это — часть тонкой балансовой настройки говорящего на сорока языках Дагестана. На самом деле уже давным-давно здесь убивают за право быть диспетчером того потока, который называется бюджетными дотациями. Это называлось борьбой за власть, в которой при всей своей беспредельности были хоть какие-то закономерности и даже некоторые компромиссы. Гаджимурад Камалов, бизнесмен и издатель популярной в Дагестане газеты “Черновик”, объясняет наблюдаемую динамику так, как и положено выпускнику физфака.

— По крайней мере, была формула, по которой можно было хотя бы оценить ситуацию — о том, чтобы ее просчитать, речи не было никогда. Имелось такое политическое число Авогадро. Одни беспредельщики увеличивали критическую массу с одной стороны, другие беспредельщики увеличивали ее с другой стороны, и это позволяло канатоходцу-лидеру удерживать равновесие. Но любая попытка навести порядок чревата. Скажем, Муху Алиев пытался провести системные изменения на таможне. И что получилось: из организма была вырвана голова, а все, что было заражено, ушло вовнутрь, и теперь это уже даже не контролируется.

А потом необходимость договариваться и составлять хоть временные коалиции отпала сама собой: лидера республики стала назначать Москва. Теперь силу надо было показывать не друг другу, а Кремлю, и договариваться между собой стало почти не о чем.

А великих беспредельщиков в Дагестане остались единицы — кто-то ушел, но большая часть просто отстреляна. Правозащитник Заур Газиев вспоминает убитого в прошлом году министра внутренних дел Адильгирея Магомедтагирова, и уже никто с традиционной уверенностью не говорит, что он стал жертвой “лесного” подполья.

— Весь Дагестан знал, что Магомедтагиров контролировал участок нефтепровода Баку — Новороссийск от Махачкалы до границы с Азербайджаном — со всеми врезками, “самоварами” — кустарной нефтеперегонкой, таможней. И, конечно, ему надо было договариваться со всеми центрами силы.

А теперь место Магомедтагирова заняли эти самые центры силы помельче. В полном соответствии с законами вертикали: на каждой ее ветке висит список обязательств перед теми, кто веткой повыше. Москва, как известно, ставит на сильного, а бесспорно сильного в Дагестане нет, поэтому вертикаль президентом по сути и заканчивается. Ниже начинается вольница, при которой день без контртеррористической операции или убийства в Дагестане как редкий праздник, которого никто уже и не ждет. В Дербенте, кажется, уже на полном серьезе решили считать себя центром дагестанской политики. “Через год начнем Магомедсалама валить”, — доверительно анонсировал свои планы один из местных делателей местных королей.

Лес навсегда

Заур Газиев рассказывает обычную для Дагестана историю.

Гусейн Мусалаев был младшим братом шести сестер, и можно только догадываться, как ждал его появления отец. В двадцать лет Гусейн женится. У него две дочки. К его отцу приходит милиция: ваш сын изнасиловал девушку. Гаджияв Мусалаев, сам бывший милиционер, начинает собственное расследование. Девушка признается: оговорить его сына ее заставили. Мусалаев-старший с ее помощью составляет фоторобот, добивается нового расследования, сына, уже три месяца просидевшего в СИЗО, выпускают и даже дают компенсацию порядка 90 тысяч рублей.

Однако через восемь месяцев к Гусейну снова приходят: ты, дескать, похож на того, кто совершил ограбление в Буйнакске. Отец снова проводит свое расследование. Сына опять отпускают. Через полгода новая история — теперь связанная с хранением оружия. Снова забирают и люто бьют. Снова выпускают.

И парень, как следовало ожидать, уходит в лес — боевиков здесь называют на старый советский манер “лесными братьями”. Отец снова бросается на поиски, и ему советуют: “Спроси у ментов”. Знакомый милиционер организует ему встречу в одном из РУВД с одним из лесных командиров. Тот возвращает ему сына, который в лесу довольно быстро почувствовал себя чужим.

Люди, посвященные в процесс, утверждают: тех, кто приходит в лес, боевики фотографируют и MMS-ками отправляют фото милиционерам, лишая новобранцев обратной дороги. Проверить это невозможно. Но с Мусалаевым происходит следующее. Он возвращается, полгода не выходит из дома. А потом однажды за ним приходит машина от вчерашних лесных коллег. На первом же перекрестке машину расстреливают милиционеры.

— “Лесники” сами сдают тех, кто уходит от них, — убежден Газиев, — у них есть налаженные связи и договоренности с милиционерами. Они нужны друг другу. Милиционеры получают неплохие бюджеты на борьбу с лесом, лесные получают наводки на тех, кто хорошо зарабатывает. Менты пополняют свою отчетность за счет мелкой пехоты, которой боевикам не жалко.

Человек из исламского государства

“Где в Махачкале улица Салаватова?” — на бегу спросил я у администратора гостиницы. “А что случилось?” “Контртеррористическая операция”, — бездумно выпалил я, и она, охнув, села: “Я там живу…”.

Впрочем, больше, кажется, новость никого не взволновала. Зевак, собравшихся у оцепленного квартала в центре города, было не больше, чем телеоператоров местных каналов, скучавших в ожидании спецпредставителя ФСБ. По заранее известному сценарию он после нескольких часов вялой перестрелки должен был выйти из-за кулис и чеканно сообщить, сколько убито боевиков (три), к чему кто из них причастен (к теракту в Каспийске) и нет ли среди них лидера дагестанского подполья Магомедали Вагабова (нет)…

— Про Вагабова, когда я учился в университете, ходили легенды, — вспоминает Газиев. — Он мог на спор выпить трехлитровый баллон пива. Он был душой студенческого театра миниатюр, он любил женщин, и женщины любили его. Что должно было случиться, чтобы такой человек ушел в ислам и стал лидером подполья?

В тот ислам, который одни называют радикальным, другие — истинным, третьи ваххабизмом, Вагабов, рассказывают, ушел еще в середине 90-х. В то время многие из тех, чья юность выпала на излет атеистической эпохи, оказавшись в Саудовской Аравии, Иордании или Египте, обнаружили, что увиденный там ислам совсем не похож на то, что они привыкли считать исламом на родине. Эти прозрения органично вплетались в романтическую ткань открытий ранних 90-х, но религиозного диспута не получилось, как, впрочем, не получается его в таких случаях никогда.

“Нельзя брать из ислама только то, что нравится”, — наставляет меня в элитном махачкалинском кафе молодой человек со светским юридическим и двумя исламскими образованиями. Он и его спутник, вполне интеллигентного вида человек средних лет, некогда авторитетная фигура в местном криминале, не бравируют своей связью с лесом, это данность, из которой в разговоре и приходится исходить. “Ислам надо принимать полностью”. Это значит, что привычка жить по адату, то есть по традиции, а не по шариату, порочна, а с пороком надо бороться. В сложившейся традиции нормы ислама вполне комфортно сочетаются со светскими вольностями, в чем, собственно, и назначение традиции, и чем традиция большинству и нравится. “Вы спрашиваете, что первично — адат или шариат, и тем самым выдаете в себе атеиста, — резюмировал “лесной” богослов. — У вас получается, что традиция была всегда, а потом кто-то пришел и написал Коран. Но мы-то знаем, что все было наоборот”. И — очередной аят, который декларируется на арабском.

Между тем, “истинные” мусульмане, кажется, сами еще не до конца разобрались в своих планах. Государство, функционирующее по законам шариата, — это понятно, но дальше начинаются разночтения. Расул, торгующий в центре Махачкалы холодильниками и кондиционерами, призывающий не смотреть на женщин с вожделением, честно признается, что с искушениями бороться непросто и ему самому. Он полагает, что в будущем государстве, построенном по законам чистого ислама, всем, кому эти законы не понравятся, надо позволить уехать, не платя ни копейки за вывозимое имущество. “Лесной” богослов называет Расула провокатором, но и сам, кажется, не уверен в существовании модели, по которой неистинное меньшинство будет уживаться с истинным большинством. Он вспоминает средневековую арабскую Испанию, которая была торжеством веротерпимости. “Но, согласитесь, исламское государство в вашей модели сродни коммунизму или царствию небесному — это не вопрос одной — двух пятилеток…” Он снисходительно улыбается и снова что-то выразительно зачитвает наизусть на арабском…

Но, возможно, если бы дело ограничивалось лишь тем раздражением, которое естественным образом вызывали неофиты у тех, кто, ни в чем себе не отказывая, полагал себя добрыми мусульманами, все могло бы несколькими драками и обойтись. Накал Варфоломеевской ночи в планы оппонентов ни с одной, ни с другой стороны не входил. Но уже вовсю разыгрывалась чеченская драма, уже готовилось к назначению виновными мировое исламо-террористическое подполье. Тем более что и сами борцы за веру, назвавшие себя салафитами, к своей борьбе были готовы с самого начала.

“Что такое “ислам”? — продолжают меня экзаменовать и ставят двойку: — Ислам — это покорность”. Но в том-то, кажется, и лукавство, что это не просто покорность — это покорность Аллаху. И если он велит очистить ислам, надо быть готовым к покорности любой ценой. Нельзя принимать ислам фрагментами. У Абу-Муслима, торгующего на дербентском рынке джинсами, исчез брат, и на то, что он жив, никто уже особенно не надеется. Абу-Муслим готов к вопросу, почему он еще не ушел в лес. Его ответ “не все из нас в лесу” звучит, кажется, как “всему свое время”. “Мы победим!” — сказал он, хотя я спросил его всего лишь о готовности к диалогу с официальной мечетью.

Идеалисты, мстители, бандиты

Однако, никто не мешает Абу-Муслиму торговать джинсами, а Расулу в центре Махачкалы — кондиционерами. И наши непреклонные собеседники с хорошим знанием арабского не выказывают в кафе в центре Махачкалы ни малейших признаков беспокойства за свою безопасность. Да и вообще, по улицам дагестанских городов и сел в немалом количестве ходят мужчины и женщины, своим видом вполне способные вызвать подозрение в том, что ислам они принимают целиком. “Есть ситуации, в которых мусульманину позволено лгать, — объясняют мне. — В частности, когда признание религиозных взглядов может быть опасным”. Но и лгать по этому поводу тоже никто не собирается. Хоть никто не удивится, если завтра за тем же Абу-Муслимом все-таки придут.

— За что забирают людей? — переспрашивает адвокат Сапият Магомедова. — Да за все что угодно. Скажем, подвез таксист незнакомого человека. Откуда ему знать, что он из леса? Но к таксисту приходят, его забирают. Пытки душераздирающие. И когда вам говорят, что посадят на бутылку или на ваших глазах изнасилуют жену, вы подпишете все, что угодно — потому что они все это на самом деле делают.

Но Сапият занимается отнюдь не только теми, кто подозревается в связях с подпольем. Через две недели после нашего разговора ее жестоко избили в Хасавюртском ГУВД, когда она попыталась встретиться со своей подзащитной. Подзащитная никакого отношения к лесу не имела — она просто пыталась спастись от милиционера, который ее не только насиловал, но еще и вымогал деньги за то, что оставит это в секрете. “Выкиньте эту сучку!” — кричал начальник ГУВД людям в маске, избивавшим Сапият, а за две недели до этого она рассказывала про задержанную женщину, которую избивали в камере: “Причем били по женским частям тела, так, чтобы она не могла показать следы побоев адвокату-мужчине”. Я тогда, еще чего-то не понимая, наивно спрашивал: “Почему милиционеры не боятся? Ведь есть родственники, есть тот же лес, в конце концов?” — “А почему они должны бояться?” — спрашивала Сапият, не понимая, почему дагестанские милиционеры должны чем-то принципиально отличаться от своих общероссийских коллег.

В том-то и дело, что милиция в Дагестане обычная, и ей в общем-то все равно, кому ломать кости и с кого брать деньги — с таксиста, подвезшего “лесного брата”, или Гусейна Мусалаева, которого оговорила жертва изнасилования. Обычная практика. Но дело происходит в Дагестане.

— Сколько осталось бы в лесу народу, если бы вдруг все ваши религиозные требования были удовлетворены? — спросил я у своего собеседника в махачкалинском кафе. “Около трети”, — ответил он. Он не заметил случайного подвоха, улыбнулся и поправился: “То есть, нет, никого бы не осталось”. Но его первая нечаянная искренность приблизила наше общее понимание к оценкам других наблюдателей: стойких борцов за построение исламского государства в лесу не более половины.

Подполье развивается уже по собственным законам, весьма далеким от шариатских. Идеалы леса оказываются близки и обычному криминальному беспределу. В лес уходит Гусейн Мусалаев. В лес идут те, у кого остается в жизни одна радость — завалить мента. Идеалисты, мстители и бандиты переплавляются в одном котле, превратившись в воинство, которому, с одной стороны, уже нечего терять, а с другой особенно и непонятно, за что воевать.

Остается только одно — конечно же, исламское государство.

Закон ваххабизма

“А бывает такое, что “лесу” кого-нибудь заказывают, чтоб не тратить время и патроны самому?” спросил я у Сапият Магомедовой. “Конечно”.

Лес стал органичной частью дагестанского ландшафта. Тем более размытого, чем меньше необходимости у “лесных” на самом деле сидеть в лесу. Куда удобнее жить дома. О чем милиция не может не знать. Если все соседи знают, что у соседки родился ребенок, и все знают, что ее муж — в лесу. Да ведь и не в лес носят деньги те, кого “лесные” считают достаточно обеспеченными, чтобы удостоить отправленной флэшкой, на которой записывается высокопарное обращение с предложением поделиться во имя, конечно, Аллаха, и от таких предложений отказываться здесь не принято. “Ни один глава администрации не выживет, если не будет поддерживать конструктивного диалога с боевиками” — уверены разбирающиеся в вопросе люди. В Хасавюрте взорвали магазин, торгующий водкой. Что это было — послание на шариатскую тему или просто назидание тем, кто вовремя не расплатился? Или, в самом деле, и то, и другое?

“Мы просто хотим таких же прав, какие имеет официальная мечеть”, — настаивает богослов. Он, конечно, имеет в виду право проповедовать. Но у официальной мечети сегодня, говорят, есть и другие проблемы: ее очень интересует вопрос о распределении долей в махачкалинском порту. И мечеть альтернативная об этом, конечно, тоже знает.

Тем временем богословский диспут в нашем махачкалинском кафе меняет тональность. “Да, — признают они, — в последнее время появились признаки того, что дагестанская власть готова пойти на диалог”. И даже дает понять, что готова отменить закон о запрете ваххабизма, принятый еще в 1999 году. Только, говорят, Москва против. Пребывать в уверенности в том, что дело именно в ваххабизме, ей по-прежнему ничего не мешает.

ЧЕЧНЯ

Фараон, сын муфтия

По центральной площади Грозного удрученно брели чеченские телевизионщики. “Не хочет народ на камеру говорить. А всего-то и просим, чтобы рассказали, за кого болеют на чемпионате мира…” Я с пониманием кивнул. Я это уже прошел, пытаясь разговорить хоть кого-нибудь из прохожих, хоть о чем-нибудь, хоть со словами благодарности власти. “Нет, — опасливо отвечали прохожие, — спросите у кого-нибудь другого…”

Мы нашли друг друга. Я со всей прямотой рассказал эфиру Чеченского телевидения о своих симпатиях испанцам. Корреспонденты чеченского телевидения так же честно изложили мне свое видение переживаемого Чечней исторического момента:

— Спасибо нашей власти, лично Рамзану Кадырову за то, что так расцвела республика! У нас строятся дома, у нас есть прекрасная футбольная команда, волейбольная команда… И, иншалла, будет хоккейная…

Глобус Чечни

В том, что чеченская хоккейная команда непременно будет играть в Континентальной хоккейной лиге, сомнений почти нет. По крайней мере у того, кто, бродя по развалинам Грозного лет семь назад, не мог себе и представить, что увидит на месте этих руин сегодня. Там, где катакомбы казались вечными, а люди бродили словно тени, потому что людям здесь делать было нечего, теперь город-сад. С просторными площадями и широкими проспектами, с парками, в которых по выходным гуляют счастливые горожане, с кофейнями и бутиками на проспекте Путина, и этот проспект должны увенчать пять настоящих небоскребов. Гудермес, который разрушен не был, но и городом мог считаться лишь по понятиям чечено-ингушской урбанизации, теперь выглядит так, как и должна выглядеть неофициальная столица, давшая миру героя, и строительство продолжается, не останавливаясь ни на миг, словно и нет никакого кризиса.

Счастье должно иметь формулу, которую, конечно, никто не обязан открывать первому встречному. Но пусть не формула — хотя бы какие-нибудь цифры. Рамзан Адалаев, человек, который должен знать об экономике все, потому что именно по экономике замещает главу гудермесской администрации, смущенно улыбается: “Не знаю”. “Количество построенных метров?” — “Не знаю”. — “Общий бюджет восстановления?” — “Честное слово, не знаю!”

Адалаеву вдруг приходит в голову спасительная мысль: “А вы обратитесь со своими вопросами к самому Рамзану Ахмадовичу…”.

— Но он же не экономист, не строитель, не менеджер…

— Так в этом и феномен: он не строитель и не менеджер, но все понимает намного лучше любого строителя и экономиста!

…Байсангур Бенойский — чеченский герой Кавказской войны, славой немногим уступающий самому Шамилю. “Бесстрашие Байсангура, мудрость шейха Мансура, проницательность великих имамов — все это соединилось в одном человеке: Ахмаде-хаджи Кадырове” — писала одна популярная чеченская газета в годовщину гибели ичкерийского муфтия, ставшего чеченским президентом. Про его сына пока таких од не возносят, но в этом нет никакой необходимости. Со всех фасадов смотрят Рамзан с отцом, Рамзан с Путиным, Рамзан с Медведевым, Рамзан в темных очках и в ковбойке — “Я — за молодежь”, Рамзан в камуфляже. Чуть нарушает общую гармонию некоторый диссонанс с первоисточником: “Спасибо Рамзану за заботу о детях!”.

Но дело не в этом, и даже не в огромном глобусе на въезде в город, рядом с российской военной базой в Ханкале, на котором начертано “Грозный — центр мира”, и “мир”, видимо, следует читать в обоих его смыслах. Тому, кто уже стал Большим Братом, не надо быть Байсангуром. Он — Лидер, он вместо отца стал Отцом Нации. Он треплет за холку скакуна и задумчиво произносит: “А почему бы нам не вывести нашу чеченскую породу лошадей?”. Говорит по-чеченски: “нохч пород”, но все понятно, и все, даже хоккейная команда, меркнет перед очередными планами: “Почему бы нам не послать в космос чеченского космонавта”…

Тот, кто попал в Грозный впервые, кто Чечню видел в руинах только по телевизору, и в самом деле уедет потрясенным. И заключить: что бы ни говорили — молодец Рамзан, кто и где еще мог бы такое совершить?

Новое имя для проспекта

В чеченском городе Солнца по окончании рабочего дня становится тихо и безлюдно. Здесь не живут, да и, по правде сказать, приличествующего случаю количества чиновников тоже пока не набирается. Знакомый в Гудермесе, вполне благополучно нашедший себя при новой власти, везет меня к себе домой. Не в одну из роскошных новостроек — он привычно предпочитает свой старый дом в старой части города.

Тайна чеченского счастья скрыта не очень глубоко. Примерно в том же духе проходили первые работы по восстановлению Грозного. Строя на свои — то есть на собранные жесткой рукой правителя со всех, и экономя на всем, чеченская власть предъявляла Москве смету, рассчитанную по официальным расценкам, то есть в разы больше. Бонусы из Москвы поступали бесперебойно, несмотря на вечное удивление федерального Минфина, для которого бой с Кадыровым за каждую копейку стал поистине вечным. Но на то именем Путина и назван бывший грозненский проспект Победы, чтобы даже недоплаченного российской казной организаторам чеченского возрождения вполне хватало.

Сегодня технология осталась прежней, но больше размах и намного сильнее чеченская власть. Замглавы администрации одного горного села долго подбирал точное слово для обозначения того финансового потока, который оросил их край. Не инвестиции, не дотации… Кредит? “Да, кредит. Новый глава администрации привез сюда своих друзей-бизнесменов, они осмотрелись и вместе с главой дали нам в долг”. То есть главный чиновник дает себе и своим подчиненным в долг для исполнения служебных функций — действительно, точного слова сразу не подберешь. “Уже расплатились?” — “Еще нет…” Из каких средств расплачивается местная администрация? Из тех, которые придут из Грозного, в который они, соответственно придут из Москвы, в количествах, достойных самого удачливого инвестора.

У Рамзана Кадырова теперь есть разветвленная и действенная сеть разбогатевших соратников, всем ему обязанных. Каждый из них получил задание, и это задание исполняется с тем большим задором, чем больше всеобщая уверенность в несокрушимой мощи патрона. А есть ведь еще и богатые соотечественники, которые одновременно осознали свой долг перед родиной. У Дагестана есть Сулейман Керимов, в Ингушетии — Гуцериев, но это те, кто на слуху, а сколько их, безымянных, но богатых подвижников социальной ответственности бизнеса? В Чечне таких, может быть, и побольше, чем у соседей. Не говоря о том, что ее сыном является Руслан Байсаров. Именно ему выпала честь строить горнолыжный курорт мирового класса. На самой границе с Грузией. Деньги, говорят, уже выделены.

Как провожают журналистов

Итум-Кале, село в несколько сотен жителей, оспаривает право считаться красивейшим местом Чечни с соседями-шатойцами. “Двадцать лет не могу доехать до Итум-Кале”, — вздохнул таксист из Шатоя, пускаясь в путь, еще не зная, что и на этот раз он эти заветные 12 километров снова не преодолеет. Банальная проверка документов на горной дороге обернулась многочасовым задержанием. Чеченские милиционеры извинялись и звали к столу. “Еще немного подождем, вот ФСБ приедет, и все решится…” — “А в чем вообще проблема?” — “Режим КТО”.

В этих местах, где хочется остаться навсегда среди водопадов и фьордов, режим контртеррористической операции не отменен, хоть признаков терроризма здесь не наблюдали с прошлой осени. Но приехавший часа через три лейтенант ФСБ беспрестанно связывался с кем-то, и, судя по сосредоточенности лейтенантского лица, этот кто-то должен был быть Центром. “Как вас зовут?” — спросил я. “Военная тайна”. Чеченцы вежливо отошли, чтобы не пугать лейтенанта громким смехом. “А как же будут туристы ездить на горнолыжный курорт? С охраной?” Чеченцы не поняли. “Какой курорт? А, байсаровский… Вы что, правда думаете, его кто-то будет строить?”

Ночью в ФСБ было принято решение: отправить меня обратно в Шатой. Снова приехал лейтенант, и, срывая на нем досаду за депортацию, я сказал: “Я раскрыл вашу военную тайну”. И назвал его по имени. Он смущенно опустил глаза. “Да. Только я вас прошу: больше никому не говорите…”

И только начальник шатойского ФСБ не знал, чему смеяться больше: незадачливости моей поездки, глубине связанной с нею разработки или самому себе, который должен был наконец решить, что со мной делать. “Может, интервью?” — предложил я компромиссный вариант.

В общем, никаких боевиков в этих краях, по словам начальника, нет. “По крайней мере, постоянно. Они передвигаются совсем небольшими группами, по три—пять человек, и долго в одном месте не остаются”. В общем, ловить их бессмысленно, на что, судя по всему, никто особенно сил и не тратит.

В отличие от Дагестана с его неутихающей финансово-политической вольницей, в Чечне боевое подполье действительно перестает быть серьезным фактором. Вопрос, который в Дагестане звучит для подполья как “против ментов, но с их помощью”, в Чечне решен окончательно с формулировкой “ментом быть выгоднее, чем боевиком”. То есть те, кто когда-то не успел уйти в лес или по каким-то причинам там не задержался, нашел себя в структурах людей с ружьем у Кадырова, что во всех отношениях комфортнее. Лес становится вещью в себе. И дерется — как Портос, потому что дерется, потому что обратного пути нет, как нет и обильного притока новых сил.

Как полагает Хеда Саратова, руководитель чеченской правозащитной организации “Объектив”, сам Кадыров боевого опыта не имеет, но, окружив себя людьми, у которых другого опыта зачастую и нет, разделил функции: они знают, как бороться с подпольем, он заряжает их лютой беспощадностью. А поскольку вся его жизнь в атмосфере этой лютости и прошла, и другого — кроме, понятно, встреч с Путиным и пары академических званий — в ней ничего не было, она вкупе с поистине звериной энергией становится той силой, которая согнула Чечню, одновременно ее отстроив. Любой министр или начальник отделения милиции знает: неподчинение или простая нерадивость чревата не просто потерей кресла и денег. Он рискует стать изгоем, что, впрочем, тоже будет выглядеть везением и признаком того, что Рамзан обозлен не до конца. “Я не думаю, что Наташу Эстемирову убил именно он, — полагает Саратова, подруга Наташи. — Но он мог об этом подумать, а для подчиненных мысль Рамзана — прямое руководство к действию”.

И Чечня тихо ворчит, наблюдая за бесчинствами этих подчиненных, гоняющих по проспекту Путина на бронированных джипах или устраивающих очередную облаву. Как говорят правозащитники, количество бесследных исчезновений людей в последнее время уменьшилось. Теперь пропавшие обнаруживаются — либо мертвые с непременной гранатой в руке, либо в суде, во всем признающиеся. “Наслушавшись, как здесь все хорошо, парень решил вернуться в родную Ассиновскую из Польши, — рассказывает Саратова. — Едва он появился, дома, его забрали. Избили. Отпустили. В мечети к нему подошел начальник милиции и сказал: “Как ты похож на “шайтана”!” Шайтанами называют боевиков. Снова забрали и избили. Он решил уехать. В Ростове его с поезда снимает чеченская милиция из Серноводска. В итоге суд, он во всем признается…”

Идеальная вертикаль

Люди, которые готовы хоть что-то сказать, назначают встречу на оживленном перекрестке, но минут через пять начинают тревожно оглядываться по сторонам. И только старик, помнящий, что мы стоим там, где когда-то стоял президентский дворец Дудаева, пытливо всмотревшись в незнакомца, тихо роняет: “Все забыто. И никто ни за что не ответил…”.

…Конечно, это случилось не сегодня и не вчера, хотя еще, кажется, позавчера чеченцы, узнав в человеке журналиста, привычно окружали его нескончаемой новостной лентой, не забывая при этом еще и обсудить и актуалии мировой политики. Предъявляя свой счет Масхадову за его слабость, они, тем не менее, прекрасно знали, что Кадыров-старший, вручивший Кремлю ключи от Чечни, ни при каких условиях не будет избран на сколь-нибудь честном голосовании, а мысль о том, что ими может править Кадыров-младший, не тянула даже на скверный анекдот.

Но прекратились свист авиабомб и шелестение мин. Исчезли блокпосты. Оказалось, что, как и повсюду, дети могут ходить в детские сады, по выходным можно пойти на настоящий стадион с настоящим футболом, а в кофейне, удивляясь звуку собственного голоса, заказать двойной эспрессо. Ну да, исчезают люди. Но ведь если вести себя осмотрительно, то и ничего страшного, и что за зуд у этих правозащитников, они что, не понимают, что больше нет войны, и дети ходят в детский сад? Да, из компенсации за разрушенное жилье половину надо отдать чиновнику, в новых стильных многоэтажках квартиры покупать никто не собирается, и лично средний чеченец с этих чудес ничего для себя не получил. Но разве небоскреб — не символ уверенности в том, что больше не будут бомбить? К тому же по всем законам известной всей стране экономики шальные деньги все-таки тонкими струйками растекаются, и тому подтверждением — активно строящиеся на вчерашних пустырях близ Гудермеса поселки частных домов, каждый в 5—10 миллионов рублей ценой. А дом для чеченца — это главное.

“Нет, чеченцы ничего не забыли. Ни Кадырову, ни Путину, — задумчиво произносит Хеда Саратова. — Просто они упрятали это куда-то в глубину сознания”. Это значит, что они искренни и тогда, когда благодарят Кадырова, и тогда, когда, уже познакомившись поближе, вспоминают войну, и уже никакого Кадырова нет, а есть бомбежки и единственные честные выборы — выборы президента Масхадова. “Нас банально купили, — все так же тихо говорит старик и повторяет: — И все забыто”.

“Не забыто, — возражает мой старый грозненский знакомый. — Раз купили, значит, вопрос в цене. И если завтра шальное чудо вдруг прекратится, Кадырову вспомнят все. И первыми вспомнят его нынешние клевреты”.

А с продолжением чуда обнаруживаются естественные трудности. Появление хлопонинского полпредства в Чечне восприняли если не как черную метку, то, по крайней мере, как признак определенной усталости от Кадырова даже у того человека, которого он неустанно называет своим кумиром. Отношения с Хлопониным не лучезарны, а именно на него, как подозревают в Грозном, теперь и придется ему замыкаться — по замыслу тех, кого стали несколько тяготить постоянные визиты чеченского лидера в Кремль.

И идеальная вертикаль, нервничая, оказывается, обречена быть азартным игроком: она снова и снова повышает ставки. Она, не останавливаясь ни на минуту, строит, создает хоккейную команду и готовит своего космонавта. Великий и ужасный лидер обречен быть еще более великим и ужасным. Чтобы ему оплатили предыдущий счет, он должен выкатить новый и больший.

И счета оплачиваются. Пусть и не целиком. По крайней мере пока. Вот, собственно говоря, и вся история.

ИНГУШЕТИЯ

Полковнику никто не верит

Где в этих местах заканчивается Чечня и начинается Ингушетия, можно догадаться только по руинам, которые когда-то были селом Бамут — это Чечня. Пять километров по разбитой дороге без единого намека на административную границу — это уже Ингушетия, село Аршты. И никто не возьмется сказать точно, за какими, ингушскими или чеченскими боевиками здесь охотились в феврале, когда под огонь спецоперации попали мирные жители — то ли опять же ингуши, то ли чеченцы. Глава администрации Аршты Бейали Акиев проводит для меня экскурсию по селу и показывает в разные стороны света: там — чеченский Ачхой-Мартан, там — Грузия, там была стоянка для автобусов, которые привезли в тот день охотников за лесной черемшой, вайнахским лакомством и одним из немногих способов заработать. “Мы предупреждали за две недели: будет спецоперация, не ходите. Но вы же знаете наших людей…”

Спецоперация, о которой предупреждают за две недели, повергает в некоторое удивление даже видавших виды милиционеров. Для Резвана Бакашева здесь границ тоже нет — он и помощник Адама Делимханова, чеченского депутата и близкого сподвижника президента Кадырова, и охотник на боевиков в ингушских горах, — “Силовикам виднее. Но за восемнадцатью трупами так ведь никто и не пришел”.

Как официально принято считать, 18 боевиков в той спецоперации были убиты. По тем же официальным данным, погибли и четверо мирных жителей. Правозащитник Тимур Акиев, руководитель ингушского отделения “Мемориала”, тоже склонен полагать, что боевиков тогда в лесу накрыли, правда, более или менее уверен он в 14-ти. Почему вся эта февральская история вызвала такой резонанс? Да потому что все было организовано так, что погибших могло быть гораздо больше. “И еще, — добавляет Акиев, — те четверо погибших селян погибли не от минометного обстрела. Мы — не эксперты, мы можем не определить, с какого расстояния стреляли. Но уж ножевое ранение от огнестрельного мы все-таки отличим…”

Три задачи Юнус-Бека Евкурова

То, что произошло в феврале в Аршты, подняло на ноги всю Чечню и Ингушетию не только из-за того, что погибли четыре человека — такая арифметика здесь давно воображения не поражает. Дело, возможно, еще и в том, что это случилось почти одновременно с разрушением иллюзии, которой ингуши к этому времени жили уже почти два года.

Имя иллюзии — Юнус-Бек Евкуров. И будто бы и не плясала от счастья Ингушетия, как в честь всенародной победы, в день избавления от Мурата Зязикова. И будто бы все разом прозрели, догадавшись, что даже знаменитый полковой разведчик роль президента Ингушетии обречен исполнять в той же манере, в которой ее исполнял Зязиков.

Популярную гипотезу о том, что Евкурова будто бы подменили после покушения, в Ингушетии считают мифом. “Я не вижу, что изменилось, — недоумевает Тимур Акиев. — Позиция Евкурова относительно боевиков та же: он никогда не собирался вести себя с ними, как Кадыров. Если кто хочет вернуться — пожалуйста. Но сначала каждый должен получить по заслугам”.

“А вы как думаете — зачем его вообще ставили?” — спрашивает меня Магомед, молодой и удачливый бизнесмен, с весьма редкой для сегодняшней Ингушетии внешностью недавнего выпускника Гарварда. Он некоторое время вместе со всей Ингушетией питал надежды, а теперь знает ответ на свой вопрос, и мы, будто играя в слова, начинаем по очереди перечислять свои версии. К игре подключается его друг, вчера тоже бизнесмен, сегодня высокопоставленный госслужащий, то есть знающий ответы еще лучше, но — анонимно.

“Снять то нервное напряжение, которое создавала фигура Зязикова?” Правильно. Зязиков стал олицетворением всех генеральских московских мечтаний, которые казались несбыточными при Руслане Аушеве. Там, где раньше любые претензии на ингушскую власть со стороны московских людей в погонах встречали жесткий отпор, теперь царила приветливость готового исполнить любую прихоть официанта. Однако платить за это стремительным переходом от предчувствия гражданской войны к ее полномасштабному старту Москва была явно не готова. “Проблема Зязикова была в том, что он при полном беспределе силовиков не подавал голоса. Евкуров, по крайней мере, реагирует. В Ингушетии нельзя не реагировать”, — объясняет ингушский омбудсмен Джамбулат Оздоев.

В общем, следующий ход в нашей игре ходом почти и не считается, являясь продолжением первого: на место Зязикова должен был прийти человек, который, помимо прочего, должен вызывать аллюзии с Аушевым. Полковой разведчик — это уж никак не вчерашний замначальника астраханского ФСБ.

Дальше. “Закрыть на продолжительное время полемику на тему Пригородного района?” Правильно. Едва ли не первым значимым действием Евкурова были съезд ингушского народа, на котором эта московская задача была провозглашена, и местные выборы, без которых Ингушетия жила довольно долго в ожидании возвращения Пригородного района, все-таки состоялись без “исконных территорий”. И изрядной частью ингушей были сочтены предательством. Правда, тут трудно не согласиться с омбудсменом Оздоевым: “Я не понимаю, что значит: отдал Пригородный район. Чтобы отдать, этим надо обладать”. Тот же Оздоев, кстати, еще в те времена, когда и не помышлял о государственной должности, пытался донести до соотечественников простую мысль о том, что неплохо бы хоть как-то устроить жизнь на тех скромных просторах, которые у ингушей имеются и без Пригородного района. Соотечественников эта мысль не увлекала. Теперь все могут хоть на время перевести дух.

Но и это, кажется, не главное. Следующий ход. Может быть, самый главный. “И все, ради чего Евкуров сюда приехал, он должен сделать так, чтобы тем, кому было хорошо вчера при Зязикове, не стало хуже и сегодня при нем. В чем, собственно говоря, и залог стабильности…”

Люди, которые не возвращаются

Руслан Точиев, помыкавшись по якутским холодам, вернулся в родной Малгобек, где, в ожидании обещанной работы, промышлял частным извозом. Первый раз его задержали еще при Зязикове, но тогда он принял это за недоразумение. В ноябре 2008 года на заправке к его машине подъехали две белые “семерки” без номеров, и Руслан исчез. Обычная история, за исключением одного: как говорит отец Руслана Магомет Точиев, это было первое похищение эпохи Евкурова. Прошло без малого два года, уголовное дело по факту похищения человека пылится где-то на полке без движения. “Люди, которые так пропадают, как правило, уже не возвращаются?” — уточнил я у Тимура Акиева в “Мемориале”. “Как правило, не возвращаются”.

Таксист посадил в машину человека, подозревавшегося в связях с боевиками. По дороге увидел знакомого студента. Расстреляли всех троих. Во время спецоперации по задержанию двоих подозреваемых расстреляли их, а заодно и молодых жильцов дома. Их мать прибежала на шум из больницы, в которой работала медсестрой. Ее пропустили через оцепление и расстреляли — как пособницу, о чем и было торжественно отмечено в рапорте о спецоперации. У Тимура Акиева — толстые папки таких историй.

По официальной статистике, их тоже становится меньше. Но так называемый дворовой эфир транслирует совсем другое. И дело не в том, что официоз, может быть, и резонно призывает не верить досужим сплетникам. Дело в том, что эти сплетники уже не видят никакой разницы между временами Зязикова и временами Евкурова. А особенно запальчивые — и между ними вообще.

То, что в 2009 году боевики в Ингушетии значительно активизировались, официальная пропаганда объясняет двумя причинами. Первая — откуда-то у подполья появилось дополнительное финансирование. Версия вызывает зевоту даже у официальной пропаганды. Вторая: с приходом Евкурова с боевиками стали бороться, в связи с чем произошла и ответная реакция, включая знаменитое покушение. Опять без вдохновения.

Есть, впрочем, и третья версия. При Зязикове, что бы ни говорилось об ингушском подполье, отлаженной структурой оно отнюдь не являлось. То есть на территории Ингушетии имелись группы, приходившие из Чечни, но, если речь не шла о каких-то масштабных операциях вроде атаки на Назрань в 2004 году, эти боевики в Ингушетии больше отсиживались и лечились. Активность же местных боевиков сводилась больше к отчаянным акциям мщения, которые не требовали ни выучки, ни опыта, и у каждой из которых, соответственно, имелась своя предыстория с участием силовиков. Может быть, поэтому, кстати, ингушское подполье, в отличие от чеченского и дагестанского, не выдвинуло из своих рядов мало-мальски знаменитого лидера. Собственно, одним лишь Магасом их список и ограничивается, да и тот, прежде чем в июне быть задержанным, в Ингушетии, по мнению местных силовиков, не появлялся.

Но границы между Чечней и Ингушетией как не было, так и нет. И чеченские командиры по мере своего ухода на периферию чеченской жизни, не замечая разницы в ландшафте, продолжили свое расширение за счет соседней республики. Тем более что чеченские силовики это сделали намного раньше. Глава администрации Аршты Бейали Акиев обыденно, как сводку погоды, рассказывает, как чеченские милиционеры спокойно заезжают в село и забирают тех, кто им подозрителен. Впрочем, про такие истории рассказывают и в Назрани. Тимур Акиев вспоминает и случаи проявления ингушским руководством политической воли, чувствуя которую ингушские милиционеры иногда даже вступают в бой с чеченскими: “И несколько чеченцев как-то были убиты. Был приказ не пропускать — и их не пропустили”. Бывает такое нечасто, но и без того непростые натянутые отношения между Кадыровым и Евкуровым от этого лучше не становятся.

И Евкуров, зажатый между Москвой, Кадыровым и боевиками, продолжает галерею образов северокавказских кадровых подходов Москвы. Если в Дагестане в соответствии с ежечасно вычисляемым балансом вычисляется доминирующая на данный момент коалиция, если в Чечне, кроме этого сильного лидера, вообще нет никого и ничего, то единственным ресурсом Евкурова было то, что он не Зязиков. И, может быть, надо сказать слово в его защиту: не он виноват в том, что этого ресурса не хватило и на два года. Среди задач, сформулированных в ходе нашей игры в слова, не значилось ни одной из тех, которая могла сделать этот ресурс хоть сколь-нибудь самовоспроизводящимся.

Другое задание

А силовики как стреляли на поражение, так и продолжают стрелять, причем поражение становится все более массовым. “Почему?” — спросил я у правозащитника Акиева. “Потому что они сюда прикомандированы, и всем хочется вернуться домой живыми. Поэтому легче и безопаснее стрелять по всему живому”.

Но противоборство республики с подпольем отнюдь не является основным сюжетом ингушской жизни, будучи, как и везде на Северном Кавказе, лишь одним из вторичных ее проявлений. Однако описанный подход тех, кто прикомандирован к Ингушетии, имеет полное право считаться аллегорией.

“Ингушетия — кажется, единственный субъект Федерации, у которого в графе “промышленное производство” гордо значится ноль”, — объясняет бизнесмен Магомет. Даже то, что еще вчера могло бы дать хоть пару сотых, умерло — включая промышленные достижения времен пресловутой особой экономической зоны. Например, типография, которая должна была зачем-то стать едва ли не крупнейшей в регионе. “Оборудование износилось окончательно”, — печально произносит омбудсмен Оздоев, и, кажется, только статус государственного человека не позволяет ему улыбнуться. Из того, что было построено на доходы от зоны, функционируют из последних сил только гостиница да новый аэропорт, из которого как летал один рейс в Москву, так и летает.

И дело, конечно, не в Евкурове, который, как гласит современный ингушский эпос, ушел однажды из родного Тарского, обещав никогда больше в эти края не возвращаться. У него была славная биография, и ингуши его если и винят, то совсем не запальчиво и как-то обреченно. Мне объясняют то, что объясняли и в Дагестане, и в Чечне: Москве нужна от нас только лояльность и бюджетные откаты, и неужели никто там, в Кремле, не боится, что все рухнет и в лес начнут подаваться целыми селами или вместо леса все хлынут однажды на площадь? “А если не боятся, — печально подводит итог собеседник, вчерашний бизнесмен, сегодняшний госслужащий, — значит все будет еще больше загибаться, и зря кто-то думает, что загибаться дальше некуда. И никаких Киргизий”.

А человек, который однажды ушел из Тарского, в отличие от своего предшественника, не боится полемики, он реагирует и выступает, по его мобильному телефону могут звонить правозащитники. Но сами правозащитники признают: если об одном и том же ему расскажем мы и расскажут военные, он поверит последним. “Это позиция человека, который считает себя хозяином: говорите, пожалуйста, никто не мешает. Но решение буду принимать я”, — объясняет Акиев. И это решение будет таким, что обязательно понравится Москве.

Но перед Евкуровым был Зязиков, и, когда Зязиков ушел, на улицах танцевали счастливые люди. Эти люди из последних сил заставляют себя верить, что тогда было еще хуже, значит, надо из этих последних сил держаться хотя бы за Евкурова. И без того не слишком убедительная ингушская оппозиция теперь может регулярно общаться с президентом, и ей тоже только и остается вяло его защищать неизвестно от кого, обвиняя во всем его окружение, разогнать которое ему не позволяет, конечно, Москва. И никто лично, получается, не виноват в том, что, как и прежде, здание в Назрани, которое не могли продать за 22 миллиона, вдруг покупается для республиканского Минздрава за 70 миллионов. Впрочем, власть может и не называть это коррупцией. Совершенно искренне. Знакомый, вхожий в ингушскую власть, рассказывает про нее со смехом: “Там как-то очень удивились: если я дал бизнес своему брату, а он потом меня отблагодарил — разве это коррупция?”. Я на всякий случай уточнил у рассказчика: писать это можно — его не вычислят? Собеседник снова рассмеялся: думаете, только со мной делятся такими сомнениями?

Евкуров действительно ни в чем не виноват. Он просто выполняет совсем другое задание.

СЕВЕРНАЯ ОСЕТИЯ

Забытый форпост

Вице-спикер североосетинского парламента Станислав Кесаев, смеясь, вспомнил “Путешествие в Арзрум”: “Осетинцы — самое бедное племя из народов, обитающих на Кавказе”.

— Пушкин, кстати, удивлялся, что мы не боремся за свободу. Все вот кругом воюют, а мы нет. Можно было бы сказать, что осетины к покорению отнеслись с пониманием, хотя с пониманием к покорению никогда не относятся. Просто есть такое понятие — историческая необходимость. Это когда, будучи малочисленным народом, понимаешь, что не надо объявлять войну Китаю.

А я всего-то и спросил, где в Северной Осетии традиционные северокавказские проблемы. “А кто вообще сказал, что они существуют?” — ответил вице-спикер вопросом на вопрос.

Там, где ходят трамваи

С формальной точки зрения Черменский круг, обычный кольцевой разворот, является территорией Северной Осетии, но после осетино-ингушского конфликта 92-го года он стал неофициальной линией размежевания, которую все уже привыкли считать административной границей между Северной Осетией и Ингушетией. На самом же деле Черменский круг — рубеж почти метафизический.

Все, что по эту его сторону, — империя. Ее форпост. Уютный город отставных военных Владикавказ со старейшим русским театром и бульварами, по которым ходят трамваи. По ту сторону Черменского круга не ходят трамваи, потому что там, где живут будто бы временно, трамваи не нужны. За Черменским кругом нет городов, потому что их там никто не строил, кроме разве что древних персов, но первый город России Дербент им уже давно перестал быть, Махачкала, памятник революционной урбанизации Дикого Поля, городом стать так и не успел. В то, что по ту сторону Черменского круга, будто бы и незачем было вкладывать деньги, нервы и державную душу, потому что все это можно с удовольствием и комфортом вкладывать в форпост, гарнизон и русский Баден-Баден.

В теплых провинциальных городах вообще намного труднее уберечься от ностальгической рефлексии.

…Что при царе, что после него, в тихом очаровании теплой провинции кое в чем жилось, может быть, даже получше, чем в столицах. Про то, что случилось после империи, в Северной Осетии рассказывают так же, как рассказывают от этом в Воронеже или Сибири. Да, был ВПК. Ничего не осталось. Конечно, разрыв производственных цепочек. Еще здесь была горная металлургия. Дорога через поселки-рудники — словно экскурсия по памятникам былому благоденствию, которыми не только в моногородах обычно служат руины.

Но то, что за Черменским кругом, — озлобленная безнадежность, на окраинах империи — депрессия, такая же тихая и безропотная, как сама вчерашняя провинциальность. Министр экономики Заур Кучиев печально рисует картину происходящего, и картина привычна, из местной экзотики только одно: остановилось водочное производство, и это действительно удар. Умер даже знаменитый “Исток”, и Заур Кучиев с готовностью поддерживает версию о том, что завод просто “заказали” конкуренты. Но он оживляется и рассказывает мне про фотоэлектронные пластинки, которые республика делает лучше всех в стране, и, может быть, даже во всем мире, и будто бы это настоящий инновационный шанс и вообще Сколково, а не занятие для нескольких десятков счастливчиков.

Вице-спикеру Кесаеву уже и раньше приходилось выслушивать это подозрение — мол, какие-то вы, осетины, совсем не северокавказские. “И я, когда мне это говорят, стучу по дереву… Да, мы — часть большой страны, и из-за этого у нас имеются маленькие, но большие проблемы”.

В форпосте все спокойно

Во Владикавказе, как и повсюду на Северном Кавказе, все друг друга, кажется, знают, и мой старый знакомый, обнявшись с очередным прохожим, усмехнулся: “Ты хотел посмотреть на нашу оппозицию?”. Прохожий улыбнулся, как мне показалось, не без того же легкого ехидства. Молодой человек оказался организатором местных флэшмобов, которые здесь, на центральной площади, иногда случаются — по поводу какой-нибудь неправильной застройки или отравляющих выбросов агонизирующего “Электроцинка”. Власть выслушивает протестующих с пониманием, но уютную ткань былого Владикавказа продолжают протыкать невообразимого цвета многоэтажки, как продолжают пропитывать атмосферу трупные газы “Электроцинка”. Еще по части оппозиции здесь, конечно, есть коммунисты, но запоминаются либерал-демократы, которые бомбардируют полпредство идеями вроде социального такси: партии — ее логотипы на машинах, пассажирам — смешные цены, вопрос только в том, кто будет оплачивать разницу, и жириновцы никак не могут понять, почему этого не хочет взять на ебя бюджет.

Оппозиции нет. Вообще. Как в Чечне. Только, в отличие от Чечни, здесь никто не врывается в дома по ночам, и на вопрос об отсутствии оппозиции власть сама, кажется, удивлена. “У вас что, все хорошо?” — “Да ничего хорошего, как везде”. — “Может быть, у вас дотаций в бюджет намного меньше, чем у соседей?” — “Да нет, ненамного, около семидесяти пяти процентов”. — “Может быть, у вас выросло поколение честных чиновников, которые не дают украсть из них ни копейки?” Собеседники окончательно расслабляются и только спорят между собой, когда я рассказываю, что в Дагестане цена справки об инвалидности — ее годовая доходность. “Нет, у нас подешевле…” — “Ну ладно, ничего не дешевле, примерно столько же…”

Отличие от всех остальных северокавказских пространств одно, но принципиальное. Здесь — стабильность, которая соседям и не снилась. Это значит, что за близость к бюджетным потокам здесь никто не бьется. В борьбе за право черпать из них североосетинские чиновники достигли невиданного консенсуса.

Здесь больше нет внутреннего и негасимого конфликта за право быть главным финансовым диспетчером. Наезд на водочную промышленность здесь воспринимают как общенациональную беду. Над идеей энергетического кластера здесь посмеиваются одинаково и вне всяких различий в политических пристрастиях: никакой сетью малых ГЭС Северная Осетия не покроется по той простой причине, что гораздо выгоднее с точки зрения чиновного счастья вечно строить Зарамагскую ГЭС. И никому в Северной Осетии от этого хуже жить не становится.

И вся формула про маленькие, но большие проблемы. Раньше на бонусы от паленой водки, которую разливали в каждом подвале, здесь строились дворцы. Теперь дворцов стало меньше, нет даже “Истока”, скромнее стал бюджет. Пугать Москву Владикавказу нечем — ни тебе готовой перейти в перестрелку борьбы кланов, ни ваххабитов, ни идей независимости, ни захудалого межнационального конфликта. Все друг друга знают, во главе республики тот, кто для каждой мало-мальски значимой чиновной команды — свой. И нет ничего такого, что можно было бы продать на рынке природных политических ресурсов. В форпосте все спокойно, особенно когда всем ясно, что никакой необходимости в форпосте нет, а имперская инерция продолжает работать. В отличие от “Истока”.

Солидарность по-осетински

И тут, казалось бы, такая невиданная удача: война в Южной Осетии. Северная Осетия, конечно, никакая не передовая, но чем не повод обозначить свою стратегическую значимость. “Почему восстановлением Южной Осетии занимается кто угодно, только не осетинские строители?” — не боясь текстуальных совпадений с творчеством президента братской Южной Осетии, говорят североосетинские чиновники. В попытке найти хоть какую-нибудь тему для счета, который можно было предъявить Москве, Владикавказ не стесняется быть запальчивым, и Теймураз Мамсуров говорит о неминуемом объединении двух Осетий. И если Северная Осетия не становится тыловой базой, то пусть ей достанется хотя бы часть функций штаба по восстановлению Южной Осетии. А поскольку любая политическая позиция во Владикавказе практически сразу становится единой, Южная Осетия оказывается ловушкой и способом раздвоения сознания — вполне, кстати, северокавказского. С одной стороны, северные осетины по-прежнему отнюдь не в восторге от массового переселения энергичных южан на север, которое началось еще после первых конфликтов в Южной Осетии в начале 90-х. И уж тем более они не испытывают восторга от лидера этих южан. Не говоря о том, что среди северян не так уж мало тех, кто и вовсе полагает осетинское родство формальным, считая, что за века жизни в Грузии южные осетины стали куда ближе к соседям, чем к братьям. С другой стороны, солидарность, в том числе и внутриэлитная, — фирменный осетинский знак, даже вполне либерально настроенные люди вынуждены комментировать боевые югоосетинские сюжеты так, будто их история и на самом деле началась только в начале августа 2008-го. И Эдуард Кокойты обречен быть “нашим”, просто потому, что быть в оппозиции здесь как-то вообще не принято.

В общем, так и выглядит гармония по-северокавказски. Переназначение на новый срок Теймураза Мамсурова в Москве сомнений не вызвало. То, что делает Северный Кавказ — большой и бурный распил бюджетного потока, здесь проходит тихо, без полемики и дорогостоящих сюрпризов. Чтобы быть у Москвы на самом хорошем счету, больше ничего не требуется. “Забытый форпост” — это второй вариант идеальной вертикали. Первый, напомним, в Чечне — там, куда этот форпост переехал.

КАРАЧАЕВО-ЧЕРКЕСИЯ

Искусство играть в карту

В любом национальном конфликте есть та счастливая фаза, когда его еще можно изучать по анекдотам. Один из лидеров черкесского национального движения “Адыгэ Хасэ” Мухаммед Черкесов рассказал о тысячелетнем черкесском этикете и истории этих бескрайних земель, в которой еще шестьсот лет назад признаки существования карачаевцев не прослеживались. О мире и дружбе, которые все равно царили между народами, и в частности о том, как любая карачаевская свекровь мечтала заполучить черкешенку-невестку. Почему? “Не скажу”, — вдруг создал Мухаммед Черкесов интригу. И только с оговоркой “не для прессы” рассказал анекдот про карачаевцев. Не бог весть какой смешной и новый. Как выяснилось уже через час, точно такой же анекдот рассказывают про черкесов карачаевцы. Вполне беззлобно. “Если черкесы у нас историю украли, что им стоит украсть у нас анекдот?”

“Из республики уезжают все. Кроме карачаевцев. Подумайте сами — о чем это говорит?” — спрашивает Черкесов. “Они очень много требуют, — парирует лидер карачаевского национального движения Мухаммед Абайханов. — Их же меньшинство? А у нас демократия, значит, меньшинство должно подчиняться. И у кого в руках крупный бизнес? У черкесов”. “Да, а что нам остается?” — все так же заочно отвечают черкесы и загибают пальцы: — Министр сельского хозяйства — их, министр финансов — их”.

И тогда я спросил Мухаммеда Черкесова без обиняков: “То есть все у черкесов настолько плохо, что они отстранены даже от коррупционных потоков?” “Ну, конечно!” “Весь сыр-бор из-за того, что одна группировка проигрывает другой в доступе к финансовым потокам?” — так же прямо спросил я у Мухаммеда Абайханова, и он посмотрел на меня с любопытством, как на человека, который наконец догадался, что творог делают из молока.

Проект “Каждому по Ингушетии”

В общем, съезд черкесского народа потребовал разделения республики и создания Черкесской автономии. Сенсацией требование не стало.

Хроника совместного существования черкесов и карачаевцев так же захватывающа, как и вообще история перекройки местных административных рубежей. Латая карту после ликвидации Горской республики, так и не ставшей воплощением большевистской мечты о всеобщем кавказском умиротворении, карачаевцев и черкесов в 22-м году объединили — чтобы спустя четыре года снова разъединить. Как уверяют и карачаевцы, и черкесы, истинную формулировку от народов скрыли: в связи с невозможностью совместного проживания. Потом, в 43-м, карачаевцев депортировали — и границы опять меняли, как пришлось менять их снова, когда они вернулись, и совместное их проживание с черкесами было признано не только возможным, но и необходимым. Словом, черкесы, привыкшие быть отдельной автономией, оказались меньшинством в странном образовании внутри Ставропольского края. Когда в 91-м году вехи снова сменились, и Карачаево-Черкесия обнаружила себя полноправным субъектом Федерации, все пять ее государствообразующих народов — карачаевцы, русские, черкесы, абазины и ногайцы — предложили и вовсе счесть республику анахронизмом и разделить ее на пять же отдельных территорий. С учетом размеров республики местные остряки назвали эту систему проектов “Каждому по Ингушетии”.

Теперь о своих тогдашних ошибках говорят и карачаевцы — дескать, погорячились, не стоило поддаваться на черкесские провокации, и незачем вообще этот вопрос поднимать, и черкесы: “Мы дали слабину и сняли требование о разделе. Чиновнику же лучше руководить большим колхозом, чем маленьким, и наши же, черкесские, чиновники нас уговорили”.

А статистика смешанных браков еще оставалась жизнеутверждающей, и, как вспоминают 40-50-летние, национальность тех, с кем они учились в одной школе, они узнают только сегодня. Идиллии, может быть, и не было, но все знали, что при любом раскладе все разрулится, до крайностей дело не дойдет, и сотня черкесов врукопашную против сотни карачаевцев — это из истории какого-то другого города. Оказалось, того самого. Станицы Баталпашинской, потом Ежово-Черкесска и, наконец, просто Черкесска. Межнациональная полемика перешла в обыденность поножовщины. В центре города и на его окраинах. Где-то раз в месяц и уже несколько лет.

В Карачаево-Черкесии даже точно знают если не день, то неделю, в которую все началось: в мае 99-го, на президентских выборах. Вечный начальник республики Владимир Хубиев уходил в историю вместе, как могло показаться, с принципом, согласно которому первый человек в республике должен быть карачаевцем. Мобилизация могла быть только национальной. И, как оно бывает в таких случаях, беспощадной. Мобилизация удалась на славу — с обеих сторон.

Оказалось, что в межнациональном конфликте действительно не бывает победителей и проигравших. И вовсе не по той причине, по которой, как принято считать, не бывает таковых в ядерной войне.

Победа — не цель, и поражение — не провал. Это просто разные технологии и разные амплуа.

Национальный откат

В карачаевских аулах пейзажи ничуть не менее лунные, чем в черкесских. Как бы ни распределялись посты в правительстве. Свой диагноз Карачаево-Черкесии и, может быть, всему Северному Кавказу публицист Мурад Гукемухов облекает в форму сочувствия местному чиновнику: живется ведь ему намного труднее, чем, скажем, красноярскому коллеге. “У того — Енисей. У нашего — жалкая Кубань. Тому, чтобы построить дом в Сочи, нужно из дотаций на укрепление береговой линии украсть процент-другой. Наш должен украсть все…”

Как утверждается, в Карачаево-Черкесии поголовье овец — около миллиона. “Но даже в самые счастливые советские годы в Карачаево-Черкесии оно едва достигало четырехсот тысяч”, — говорит Гукемухов. Говорят про десять тысяч лошадей, и осведомленные люди готовы пойти на самоубийство, если их наберется хотя бы тысячи две. “Когда-то прямо с гор по трубам сюда текло молоко, — словами из детской сказки вспоминает минувшее казачка Татьяна Козырева из станицы Исправная. — Там были пастбища, а здесь — сырзавод”. Оказалось, именно сырзаводом когда-то были руины, отделенные от ее дома бурьяном и наводящие на подозрение, что бомбардировщики, летевшие утюжить Грозный, по дороге случайно уронили пару бомб здесь, в предгорьях Архыза. И в самом деле, зачем нужен сырзавод, если рентабельность скота, существующего исключительно в отчетах, в разы выше каких-то дурацких технологических цепочек, о которых мы, смеясь, рассуждаем с экономистами, и зачем строить дороги, если деньги исправно идут на те, что давным-давно и построены, и уже разбиты.

А бюджет страны ведь и вправду выглядит настолько бездонным, что коммерческие схемы издевательски просты. Скажем, сорок тысяч рублей выделяется на душу населения ветхого жилья. Чего-то приличного на эти деньги в Черкесске не купишь, зато можно прописать в лачуге десяток человек, которые немедленно, всего за половинный откат получают четыреста тысяч произведенных из воздуха рублей. Надо ли кому-то объяснять, что источник неиссякаем и лачуга ждет следующих счастливых клиентов?

А в связи с тем, что сырзавод никому не нужен, дотаций требуется все больше. Чем больше дотаций, тем острее борьба. Поэтому политика на Северном Кавказе — это искусство повышать ставки. По всем законам финансовой пирамиды, потому что пирамида, переставая расти, немедленно рушится. У каждой республики технология своя, в Карачаево-Черкесии она незамысловата, как схема получения компенсации за ветхое жилье, и называется “Межнациональный конфликт”. Поэтому, допустим, откат, который везде откат, в ситуации межнационального противостояния ко всем своим преимуществам еще и монополизируется, потому что и откатывать надо по национальной вертикали. Может быть, кстати, и по этой причине в Черкесске, который даже самые большие его патриоты не решаются назвать лучшим городом на земле, стоимость квадратного мера приближается к московской.

Бюджет для Великой Черкесии

Естественно, самые бюджетные министерства вроде минсельхоза отдаются карачаевцам. “Но ведь что такое национальная вертикаль? — задается вопросом Гукемухов. — Ты же не просто складываешь деньги в чемодан или раздаешь тем, кто под тобой. Деньги — это ресурс, они должны быть готовы к работе, и ты, сидя наверху, должен в любую минуту быть уверен: в нужный момент твои люди скинутся и мобилизуются”. Так было всегда, в нужный момент по своим вертикалям скидывались и мобилизовывались и карачаевцы, и черкесы. Вопрос только в том, кого считать своими людьми.

Карачаевцами были все три президента — и Владимир Семенов, и Мустафа Батдыев, и нынешний глава республики Борис Эбзеев. Но Мухаммед Абайханов хитро улыбается: “Чего черкесы жалуются — у них же был свой президент” “Кто это?” “Батдыев”. Обида карачаевцев на своего соплеменника непреходящая, но и не запальчивая. Все понятно, и обижаться не на что — бизнес. Батдыев, получивший власть, быстро обнаружил, что присягать ему на верность карачаевские элиты не торопятся — они к этому времени уверенно ставили на других предводителей, и никого из сильных карачаевцев Батдыеву не осталось. Пришлось ставить на черкесов. Впрочем, Абайханов не совсем точен, и “черкесским президентом” Батдыев тоже был недолго. Карачаевцы, осознав ошибку, изъявили готовность к сотрудничеству. Все стало на свои места, вертикаль восстановилась, и Мустафа Батдыев остался в новейшей истории российского федерализма сильным президентом.

Его сменщик Борис Эбзеев судьбу искушать не стал, какие карачаевские элиты у него были, на те он и положился, не дожидаясь присяги. В связи с чем уверенности в том, что в случае необходимости карачаевская вертикаль скинется и мобилизуется, как и вообще в существовании такой вертикали, никакой нет. “Ему, скажем, перед выборами приносят список его будущего большинства в парламенте, он его благословляет, а после выборов выясняется, что большинство это не его, а совсем другой карачаевской группировки”, — посмеиваются люди, посвященные в политическое таинство республики. Поэтому в Москве Борис Эбзеев считается слабым президентом. И тем острее борьба. И, как считается, межнациональный конфликт.

И, с одной стороны, на площадях пока никто не собирается. А, с другой стороны, Мурад Гукемухов убежден, что сегодня ситуация даже хуже, чем она была в горячие майские дни 1999-го. “Тогда каждый из национальных лидеров контролировал свою толпу. И отвечал за нее перед Москвой — таковы были правила игры. Сегодня если толпу кто-то и контролирует, то никакой ответственности ни перед кем он уже не несет”. Вертикаль пожирает саму себя, к радости тех, кто должен ее крепить. Карачаевские группировки, побеждая в борьбе с черкесами, бьются между собой, а черкесы время от времени спорят, кто именно из их сильных людей, борясь за право быть опорой Москвы, организовал свое самоутверждение на историческом и никем не замеченном съезде. В его требованиях ничего, кстати, не было про Великую Черкесию, которая охватывает и Кабарду, и Адыгею, которая вообще в Ставрополье, и изрядную часть олимпийского Краснодарского края. Но в приватных разговорах поверившие в идею черкесы подтверждают: да, Кабардино-Балкария должна войти в состав Черкесии. “А как же балкарцы?” “Пусть задумаются…” И все понимают: с таким же успехом можно присоединить Турцию или Иорданию по факту нахождения там большой черкесской диаспоры. Но ничего не остается, и нельзя останавливаться. Политика в этих краях только и может быть искусством повышения ставок.

ЭПИЛОГ, ИЛИ ПЕРЕДНИЙ КРАЙ В ГЛУБОКОМ ТЫЛУ

Татьяна Ивановна Козырева продает свой дом в карачаево-черкесской станице Исправная, хотя вполне могла бы и учредить в нем маленький этнографический музей. За два века существования станицы в ее казачьем доме нечему было меняться: дотошно выбеленные стены, печка, из мебели кровать, на стене иконка. Больших денег она за свой дом не выручит, продаст она его, скорее всего, карачаевцам, с которыми обитателей русской станицы всегда связывали непростые отношения. Но рассказывает она о них без обиды и запальчивости, и я вспоминаю начало своего кавказского путешествия в древнем дагестанском Дербенте, где русские, ведущие свою здешнюю историю с петровских времен, уже устали объяснять: мы здесь — другие, мы — кавказцы.

Бабка у Козыревой — черкешенка. О набегах нынешних горцев, которые нет-нет, да уведут у кого-нибудь корову, она рассказывает как о продолжении истории, которую она знает от бабки. “Если они украдут у нас девушку — значит, все, отрезанный ломоть, если наши пленят горянку, то обращали в православие. Воевали жестоко, но и куначили сильно”. Но горцы, пленившие казачью красавицу, — это было полбеды. Хуже, если никому не приглянувшуюся дочку надо было отдавать за “мужика” — за пришлого русского, волею судьбы сюда заброшенного, или вообще, отправлять с глаз долой в большую империю. Про такую если и вспоминали, то лишь как печальный курьез, под сочувствующие взгляды соседей и кунаков-горцев. Татьяна Ивановна улыбается: в ее роду есть и такая.

В ее голосе чуть добавляется чеканности. “Была национальная политика. И при царе, и при советах. А теперь нет”. Что за политика? Козырева задумывается. “Зачем здесь были нужны казаки? Чтобы проводить политику империи”. Черкесов, живших в горах, для пущего контроля переселяли на равнину, а в предгорьях ставили станицы, Исправную или Сторожевую, чтобы окончательно отрезать горцев от гор. Империя шла на Кавказ, она воевала с Турцией, она расширялась, в ее обозе сюда ехали обрусевшие дети лояльных ей народов — армяне, греки, евреи. “А вы, значит, вместо того, чтобы исполнять имперское предназначение, взяли да и стали таким же кавказским народом, как и черкесы, даргинцы, чеченцы?” Козырева улыбается. Кажется, радоваться этой мысли ей мешают только неисчислимые мужики, которые сюда понаехали — и при царе, и при советах, в соответствии с той самой национальной политикой. Но она продолжает настаивать: Кавказ был передовой линией империи, ее вечным фронтом, который надо было защищать. “А когда этот смысл исчез, другого так и не появилось?” Козырева, председатель русского общества “Казачка”, кивает. Она продает свой дом. И это вкратце вся история, теория и практика всех кавказских исканий большой страны.

Армия для счастливчика

Империя расширялась, и Кавказ был форпостом. Форпосту не отказывалось ни в чем, и даже ссылка сюда оборачивалась в итоге “Хаджи-Муратом” и “Героем нашего времени”, по которым империя и изучала свою диковинную окраину. К ней по привычке относились как к форпосту и потом, когда, в соответствии с доктриной, соседом в этих краях был враг и член агрессивного блока НАТО. А потом выяснилось, что никакого врага больше нет, а есть огромное пространство, на котором люди с навязчивой частотой цитируют Расула Гамзатова, сформулировавшего кредо: мы в Россию добровольно не входили, и добровольно из нее не выйдем.

Может быть, поэтому, не находя никаких ответов, власть с аналогичным упорством продолжает настаивать на мифе о великом стратегическом назначении Кавказа. Не турки, которые уже двести лет мечтают о реванше, то хотя бы трубопроводы, хотя бы всемирное нашествие ваххабитов, с помощью которых мир пытается поставить страну на колени, и передний край этой битвы снова проходит по Кавказу. И большая страна верит, потому что для нее это единственный ответ на вопрос, зачем ей Кавказ.

А народ-покоритель, который бился и куначил с покоренными, действительно уходит. В Карачаево-Черкесии его численность уменьшилась на треть, и в русских станицах все больше карачаевцев, и в Черкесске мой русский собеседник, который из-за своего статуса госслужащего, увы, в нашем рассказе останется анонимом, дал на этот счет исчерпывающий ответ: “Да, русские уезжают. Не потому, что их отсюда гонят. Просто уничтожена экономическая среда обитания”. То, что можно было здесь делать, и то, ради чего сюда ехали те же советские “мужики”, исчезло, развалилось, растворилось в горных потоках, как деньги, выделенные на укрепление береговой линии. А еще — есть куда и к кому ехать, в отличие от тех, кто, уезжая отсюда, становится лицом кавказской национальности, но все равно тоже уезжает, хоть и не в таком количестве.

И, наверное, прав коллега из Черкесска Мурад Гукемухов — тот, кто сформулировал разницу между Северным Кавказом и всей остальной бескрайней страной: красноярскому, скажем, чиновнику достаточно из выделяемых из Москвы дотаций украсть процент, а северокавказскому для эквивалентного уровня благосостояния нужно украсть все. Только зря он северокавказскому чиновнику при этом издевательски соболезнует. Потому что есть у этой разницы и другая, чрезвычайно выигрышная сторона: этому чиновнику это все украсть не просто позволено — это непреложное правило игры.

Все неповторимое своеобразие Кавказа связано не с горами, не с покоренностью и не с геополитикой, а с тем, что делало теплые советские края торжеством советской же коррупции. Секрет укладывался в скучную тогдашнюю формулу экономического процветания: завышенные цены на сельхозпродукцию и смешную цену на энергоносители. То, что наполняло счастьем Кавказ и Среднюю Азию, их и сгубило, когда было предложено по нормальным экономическим законам.

Однако то, что стало крахом для населения, вынужденного срочно осваивать турецкие и польские рынки, для чиновника стало счастьем даже покруче того, которым была осенена жизнь его советского предшественника. Тому даже для знаменитых приписок надо было хоть что-нибудь все-таки вырастить, выпустить или хотя бы перевезти. Теперь эта тягостная необходимость исчезла. Чиновник перестал нести ответственность даже за никому не нужные заводы. Первым и естественным шагом к спасению утопающих республик стали бюджетные дотации, и единственным назначением чиновника стало их распределение.

Но теперь и счастливчиком мог стать любой из тех, кто был способен доказать свою силу, и только из-за чеченских фронтовых дымов никто как-то не заметил, что в соседнем Дагестане у каждого честолюбивого человека имеется своя небольшая армия. Вчерашний хасавюртский рэкетир стал главным дагестанским нефтяником, вчерашний заготовитель шерсти — мэром, вчерашний криминальный авторитет — председателем госкомитета. И в этом жизнерадостном ключе в той или иной степени со временем стали разворачиваться события везде. Просто на Северном Кавказе и советской власти всегда было не больше, чем у местного милицейского начальника — желания выйти из кабинета с намерением противопоставить местной традиции смешной советский закон.

“Неужели в Москве не боятся, что у нас дело постепенно дойдет до Киргизии?” — спрашивали меня в Ингушетии люди, от своего приобщения к власти не потерявшие любопытства к происходящему. И сами качали головами: может быть, только Киргизии они и боятся. “А Киргизии не будет. Значит, все будет еще хуже. Это ведь только кажется, что хуже быть не может…”

“Наши” на Кавказе

И, как в каждой северокавказской республике играют в одну и ту же игру в бюджетный распил, так в каждом здании местной власти обязательно найдется человек, который знает простое решение всех кавказских проблем. Один из высокопоставленных министров в Махачкале даже удивился нашим сомнениям. “Надо устранить из этой власти 10, ну, 12 человек, и все станет на свои места. Необязательно убивать — просто отстранить от бизнеса и от власти”. В Ингушетии правительство поменьше, поэтому один из чиновников доверительно ограничился пятью—шестью. В раскаленных Ессентуках, где резиденция полпредства встретила нас прохладой и безлюдьем, решения не знают, но программа-минимум формулируется примерно в тех же параметрах: “Как минимум в половине республик руководителей надо менять”.

Да и вообще, со всеми вопросами, которые у меня накопились за тысячу километров путешествия, в полпредстве нас встретили с полным пониманием. Я ведь очень хотел наконец узнать, почему за полгода работы федеральные посланцы на Кавказ прорывом и революцией объявили знаменитый туристический кластер из пяти горнолыжных курортов, которые обязаны стать отечественной заменой Куршевелю. Когда властные люди в Махачкале, Владикавказе или Черкесске говорят про курорты официально, их уверенность в туристическом будущем может сравниться лишь с тем напряжением, которое позволяет им сдержать улыбку. Выключение камеры становится сигналом к расслаблению, и мы говорим на одном языке, и я снова слышу то, что слышал всю эту тысячу километров: помилуйте, какие курорты? Кто их будет строить? Какой дурак будет инвестировать? Я в ответ рассказываю про чеченский опыт, который учит: инвестировать совершенно необязательно в то, что может потом принести доход. Люди понимают. “Это другое дело…”

В полпредстве интрига затянулась еще туже. При упоминании курортов там улыбнулись уже знакомой нам смущенной улыбкой, которая должна была скрыть легкое и недоуменное раздражение:

— Ну что нас все донимают этими курортами?

— А есть что-нибудь еще?

— Если бы вы почитали проекты, которыми нас бомбят республиканские лидеры, вы бы над курортами не смеялись.

Нариман Гаджиев, коллега из Махачкалы, ведет на дагестанском телевидении передачу, один из героев которой, пародируя творчество власти, задался вопросом: “Зачем нам курорты? Давайте сразу создадим управление по аэронавтике и построим космодром”. Собеседник из полпредства понимающе кивает. Проектов выделения бюджетного финансирования под производство вечных двигателей и маниловских беседок в полпредстве накопилось несколько папок. “А это все надо было читать. А кому читать?”

Ударный форпост президента на Северном Кавказе — как кадрированная дивизия: есть полпред, шесть замов, пара начальников управлений. Здание в Ессентуках — пристанище, потому что в Пятигорске, объявленном столицей округа, помещение нашли только через полгода после учреждения округа. В Пятигорск, впрочем, полпредство все равно не стремится — один опыт начальственного визита в сторону Машука парализовал город намертво, никаких симпатий федеральному начинанию не добавив.

А прошло более полугода. “Лагерь! — радостно вспоминают в полпредстве. — Молодежный лагерь для ребят с Северного Кавказа, где они могли бы нормально общаться”. — “Что-то вроде Селигера?” — “Нет, никакой политики и никаких “Наших”. Даже депутатов не надо”. Уже через несколько дней стало ясно, что курировать лагерь будет Министерство по делам молодежи. То есть “Наши”.

Полномочия для кризис-менеджера

Майя Аствацатурова, политолог из Пятигорска, к людям из полпредства относится с симпатией и хорошо понимает: за полгода полпредство не дало повода даже для критики. Она не спорит с гипотезой о том, что рачительное вложение небольшой суммы в дряхлеющий Пятигорск могло бы явить результат куда более впечатляющий, чем все взятые вместе макеты будущих Куршевелей. “А вы ждали немедленного прорыва? Вы же проехали весь Кавказ, все видели?”. “А что они вообще могут сделать?” — спросил я, поскольку успел увидеть и в самом деле достаточно. “Кое-что могут…”

“Что-то из этого может получиться, — без особого, как мне показалось, воодушевления предполагал во Владикавказе спикер североосетинского парламента Станислав Кесаев. — Нам уже присылали генерала, присылали чиновника. Может быть, здесь и в самом деле нужен менеджерский подход”.

— Топ-менеджер или кризис-менеджер?

— Топ-менеджер, работающий в режиме кризис-менеджера.

Полномочия, которые у кризис-менеджера должны быть хоть сколь-нибудь диктаторскими, пока позволяют полпредству не столько наступать, сколько обороняться, и лучшим примером этой обороны можно, кажется, считать его немноголюдность. Помимо проектов века, которыми республики принялись закидывать полпредство, каждый местный руководитель, естественно, счел делом чести провести в новую структуру своих людей. Может быть, поэтому было сочтено полезным не набирать вообще никого, чем брать лоббистов. Слабину Ессентуки, как полагают наблюдатели, дали только один раз: после долгих борений одним из замов Хлопонина стал генерал Еделев — как уверены на Кавказе, большой друг Рамзана Кадырова.

Но если и так, то, надо полагать, это стало последней удачей чеченского президента. Он, говорят, вообще в хлопонинском кресле видел одно время себя или того же Еделева. И по всему Северному Кавказу таксисты и торговцы на рынках уже убеждены: Кадыров — заместитель Хлопонина, но это формально, потому что на самом деле это Хлопонин — заместитель у Кадырова. “Вот как? — совсем не удивились в полпредстве. — А про совещание по энергетике вы не слышали?” С этого совещания Кадыров со скандалом ушел, не добившись привычных преференций по оплате Чечней электроэнергии. Но это еще полбеды. Хуже для Кадырова то, что с учреждением полпредства ему стало несколько труднее проникать в ту самую последнюю и самую высокую инстанцию, именем которой в Грозном назван центральный проспект. “Похоже, Хлопонин должен помочь Путину несколько дистанцироваться от своего немного назойливого протеже”, — предполагал в Грозном знакомый политолог. “Да, что-то в этом есть”, — частично подтвердили версию в Ессентуках.

Перемирие

“Да, половину надо менять, — говорят в безлюдном полпредстве и тут же оговариваются: — Но как? Куда вы в одном случае денете ауру Беслана, в другом — ауру покушения, в третьем — еще что-то?”

Да, с курортами получилось как-то незамысловато. С энергетикой тоже. “А сколько у вас времени?” — “Мало. Мы это тоже понимаем”. — “И что делать?”

На самом деле, из всех вожделенных полномочий, как надеются в полпредстве, одно у них и в самом деле есть. “Мы можем в режиме капли, которая точит камень, влиять на кадровую политику на Кавказе”. То есть будоражить Москву рассказами про очередное достижение кого-то из той половины, которую надо менять. И верить, что от них можно избавиться. И в то, что это хоть что-то изменит. И, может быть, удовольствоваться тем, что, глядишь, и уволят кого-то из каких-нибудь заместителей.

Впрочем, Майя Аствацатурова видит в учреждении нового округа и более глубокий смысл. “Это — сигнал к перемирию. К паузе. Если хотите, попытка выиграть время. Ведь сам факт учреждения полпредства заставил всех участников северокавказской игры по крайней мере затаиться. Посмотреть, что из этого выйдет. А для того чтобы разобраться, им потребуется время”. Сколько? Если даже ничего не выйдет, по мнению Аствацатуровой, у власти год-два появляется. В полпредстве эту версию тоже не оспаривают. Правда, насчет года-двух высказывают осторожный скепсис.

Здесь вообще не питают иллюзий. Здесь не рассказывают про стратегическое назначение Кавказа, про неуправляемых горцев, здесь даже не говорят о коррупции, клановости и ваххабитах. Здесь все понимают о том, что вторично. А о том, что первично, в приватных разговорах даже позволяют себе предположить: может быть, не стоит отдавать “Единой России” во всем контрольный пакет? Может быть, чуть ослабить хватку, чтоб появился интерес к нормальной политической борьбе, в том числе, может быть, и у тех, кто завтра-послезавтра уйдет в лес?

Им, кажется, даже довольно комфортно в теплом городе Ессентуки, в стильном здании, в своем кругу и в кадрированном состоянии. Они должны держать руку на пульсе, и пусть будет спокойно хоть год-два, лишь бы без Киргизии, остальное не страшно, а там будет видно. За эти год-два на деньги для курорта Мамисон в Северной Осетии, наверное, построят еще пару мостов через горные реки. В Хасавюрте взорвут несколько десятков машин и расстреляют несколько десятков милиционеров. В Итум-Кале, может быть, отменят режим КТО, но потом поймут, что погорячились, и введут его снова. В Грозном построят хоккейный дворец. Черкесы, видимо, проведут еще один съезд. И Татьяна Ивановна Козырева, наверное, продаст свой дом. Кажется, последний обитаемый дом на ее улице. Вадим Дубнов. Москва — Махачкала — Грозный — Назрань — Владикавказ — Черкесск — Ессентуки

Счетная палата недосчиталась в Абхазии 346,8 млн. руб. Счетная палата РФ обнаружила нарушения в использовании средств федерального бюджета, направленных на поддержание экономики Абхазии. Сумма ущерба составила 346,8 млн. руб., говорится в отчете контрольного ведомства

Ведомство Сергея Степашина опубликовало результаты проверки использования бюджетных средств, направленных в 2009 и в 2010г. на оказание финансовой поддержки Абхазии.

Среди самых дорогостоящих нарушений – договор администрации Гагрского района с «Абхазводоканал-сервис» по водоснабжению района на 696,61 млн. руб. без проектно-сметной документации в нояб. 2010г.

За 4 месяца до этого администрация Гагрского района полностью оплатила работу того же «Абхазводоканал-сервиса» без их фактического выполнения и подтверждения актами выполненных работ – на это ушло 97 млн. руб., хотя изначально аванс должен был составить лишь 40 млн. Кроме того, стоимость работ была завышена почти на 55 тысяч руб.

Интересно, что при этом «Абхазводоканал-сервис» не имеет лицензий на осуществление деятельности по проектированию и строительству. «Кроме того, устав общества не предусматривает возможности осуществления деятельности по проектированию, а в штате компании отсутствуют технические специалисты», – обнаружила Счетная палата.

Тратили с размахом. Значительные нарушения Счетная палата зафиксировала и в строительстве. Так, Управление капитального строительства кабинета министров Республики Абхазия без договора перечислила подрядчикам более 77 млн. руб. из российского бюджета, без актов выполненных работ оплатило некие работы на 56,8 млн. руб., а также приняло и заплатило лишних 2,4 млн. руб. за строительно-монтажные работы и материалы.

Подобные нарушения обнаружены при проверке расходования средств, полученных из бюджета РФ, абхазской госкомпанией «Абхазавтодор». Между тем, 12 янв. 2011г. глава Счетной палаты Сергей Степашин заявил на встрече с журналистами в Сухуми, что его ведомство не нашло в Абхазии фактов разворовывания российской финансовой помощи.

«Я хочу сказать, что никаких разворовываний в прямом смысле слова не обнаружили, т.е. нецелевого использования бюджетных средств, а по российским законам, это требует уголовного преследования, мы не выявили, – цитировало Степашина РИА Новости. – Жуликов, слава Богу, пока у вас не нашли, по крайней мере, что касается бюджетных средств, выделяемых Россией».

Удорожание, которое носит «объективный характер». Говоря об основных результатах проверки целевого использования средств федерального бюджета в Абхазии, Степашин заявил, что сумма в 300 млн. руб., названная в отчете финансовыми нарушениями, – это удорожание, которое имеет «объективный характер».

Одна из главных причин нарушений, найденных российским контрольным ведомством, – отсутствие в Абхазии эффективной, соответствующей требованиям времени системы организации бюджетного процесса.

Противоречивые результаты проверки трат российских бюджетных денег в Абхазии могут сигнализировать о начале борьбы российских инвесторов и абхазского правительства, считает Энвер Кесриев, заведующий сектором Кавказа Центра цивилизационных и региональных исследований РАН.

«Возможно, это российские инвесторы конкурируют в борьбе за какие-то заказы, – предположил эксперт. – Инвестиции идут не только через правительственные каналы, они идут и непосредственно [напрямую, в обход госканалов]. И многие российские компании серьезно заинтересованы в частном проникновении в Абхазию, особенно для формирования там самостоятельной, независимой от государства туристической инфраструктуры». Вполне возможно, что абхазское правительство не заинтересовано в этом и желало бы, чтобы все эти инвестиции шли через него, говорит Кесриев BFM.ru.

Россия начала оказывать финансовую помощь Абхазии два года назад по соглашению, подписанному в марте 2009г.

В том же году из российского бюджета Абхазия получила 2,4 млрд. руб., в 2010 – почти 5 млрд. руб. В 2011г. Абхазии предстоит освоить 4,23 млрд. руб. из федерального бюджета РФ (с учетом перешедшего с 2010г. неосвоенного остатка в 1,2 млрд. руб.).

Аналогичное соглашение было заключено между Россией и Южной Осетией, помимо заявленных ранее 8,5 млрд. руб. на восстановление региона после войны с Грузией. Кроме того, экс-мэр Москвы Юрий Лужков обещал направить на восстановление столицы Южной Осетии, пострадавшей в ходе грузино-югоосетинского конфликта в авг. 2008г., более 1 млрд. руб. из городского бюджета.

В нояб. 2010г. Генпрокуратура Южной Осетии выявила «массу случаев хищений и нецелевого расходования средств российскими подрядными организациями, которые были связаны с подведомственной Минрегиону структурой «Южная дирекция» и российскими ГУПами», – сообщало «Эхо Кавказа». Было возбуждено 14 уголовных дел, но «большинство фигурантов этих дел успели скрыться от преследования на территории России». Против кого именно было заведены уголовные дела, не разглашалось.

В начале этой недели, 18 янв., югоосетинские Госкомитет по реализации проектов восстановления и ГУП «Дирекция по реализации приоритетных национальных проектов» отчитались, что на восстановление инфраструктуры не хватает 300 млн. руб. бюджетного финансирования. Об этом сообщило государственное информагентство Южной Осетии «РЕС».

Гендиректор Центра политической информации Алексей Мухин считает, что неоднозначные выводы проверки трат Абхазией средств из российского федерального бюджета связано с противоречивыми сигналами, которые глава Счетной палаты Сергей Степашин получает «со Старой площади и Краснопресненской набережной». «Абхазская проблема, проблема расходования финансовой помощи от России – это реальность, и ни для кого не секрет, что руководство признанных Россией государств «оптимизирует» значительную часть помощи от России. Это вопрос интерпретации – отнести эту «оптимизацию» к растрате или списать на объективные причины. Маневрирование Степашина свидетельствует о неопределенности генеральной линии РФ в отношении Абхазии и Южной Осетии», – считает политолог.

Признание независимости двух этих регионов легло тяжким бременем и на российскую политическую репутацию, и на российские финансы, говорит Мухин BFM.ru. «Об этом хорошо известно министру финансов РФ Алексею Кудрину, который недавно заявил, что признание независимости Абхазии и Южной Осетии слишком дорого обходятся для России», – напоминает глава Центра политической информации. Наталья Ищенко

Состоявшийся 20 лет назад референдум о восстановлении Крымской АССР, позволил сохранить мир в Крыму, уверен депутат Верховной рады Украины от Компартии Леонид Грач, который во время подготовки референдума возглавлял группу специалистов, разрабатывавшую механизм первого в истории СССР народного волеизъявления. В интервью корреспонденту РИА Новости Дмитрию Жмуцкому политик вспоминает о подготовке к референдуму и объясняет, почему Киеву удалось удержать Крым в составе Украины.

Для справки: после распада СССР и запрета КПСС Леонид Грач участвовал в создании Коммунистической партии Украины (КПУ), более 17 лет возглавлял крымское отделение КПУ, с 1998 по 2002г. был спикером парламента Крыма. Около месяца назад депутат был исключен из КПУ из-за разногласий с руководством партии, однако до сих пор остается самым влиятельным в Крыму представителем коммунистической идеологии.

• Леонид Иванович, откуда – из Крыма, Киева или Москвы – исходила инициатива проведения референдума? Кому и зачем в 1990г. было нужно восстанавливать автономный статус Крыма?

• Это была чисто крымская идея, инициатива принадлежала крымской областной организации КПСС. Сначала – в апр. 1990г. – постановление о референдуме принял пленум крымского обкома КПСС, потом, 12 нояб., такое постановление принял областной совет. Мы не были пророками и, конечно, не могли прогнозировать, что Советский Союз будет развален. Нами двигали, в первую очередь, изменения межнациональной ситуации в Крыму, связанные с возвращением крымских татар. Было видно, что они намерены не только обустраиваться в Крыму, но и восстанавливать свои особые права. Крымские татары требовали возродить в Крыму национальную автономию, на это никак нельзя было пойти. Автономия должна была стать домом для всех народов.

• Как восприняли крымскую инициативу руководители УССР и СССР?

• Полное безразличие – ни помощи, ни запретов. Московскому руководству в конце 1990г. уже вообще ничего не было интересно, они занимались своими судьбами. А Киев в то время еще смотрел на Крым сквозь пальцы. Все заняли выжидательную позицию. Прежде чем проводить референдум нам следовало прийти к разумению, как это делать. Мне как второму секретарю обкома, ответственному за кадровые вопросы, идеологию, сферу межнациональных отношений и председателю комиссии крымского облсовета по межнациональным отношениям удалось объединить вокруг себя группу единомышленников, создать костяк, генератор идей.

• Вопрос референдума сформулирован не вполне логично: в нем идет речь о «воссоздании» Крымской АССР как «участника Союзного договора». Однако Крымская АССР, существовавшая с 1924 по 1945г., входила в состав РСФСР и не участвовала в договоре об образовании СССР. Почему была выбрана именно такая формулировка, что имелось в виду?

• Автор этой фразы – тогдашний глава Верховного совета УССР Леонид Кравчук. Он в тот период семимильными шагами шел от коммунистической идеологии к националистической, и идею провести в Крыму референдум воспринимал без симпатии. Кравчук прилетел в Крым накануне сессии облсовета, на которой должен был рассматриваться вопрос о проведении референдума. Вечером, за ужином, Кравчук убеждал меня, что референдум не нужен, говорил – гарантирую, что подарю вам автономный статус «сверху». Его поддерживал председатель Крымского облсовета Николай Багров. Мы расстались не договорившись.

По дороге домой я, понимая, что Кравчук и Багров завтра будут своим авторитетом влиять на депутатов, решил воспользоваться гласностью – она в то время была для чиновников кнутом, ее боялись. Позвонил директору крымского телевидения Анатолию Дудуре, попросил организовать прямую трансляцию сессии. К началу заседания перед зданием облсовета был развернута передвижная телестанция, внутри – камеры, кабели, все телевизионное хозяйство. Началась сессия, вопрос о референдуме. Я сделал доклад, Кравчук высказал свои аргументы против, Багров молчит. Вижу, что зал в недоумении: никто не понимает, как голосовать, чего хочет руководство. Выйдя на трибуну для заключительного слова, я пошел ва-банк: по регламенту, вопрос на голосование должен ставить председательствующий, а я – сам – говорю: «Кто за?». Подняли руки, проголосовали, подсчитали. Бой был выигран.

Вопрос референдума утвердили такой «Вы за воссоздание Крымской АССР?». Кравчук понимая, что он проиграл, и, видимо, желая сохранить лицо, предложил внести в вопрос поправку – взял форму бюллетеня и дописал в конце от руки «. как участника Союзного договора». Облсовет поправку принял.

• Обсуждались ли плюсы и минусы автономного статуса? Избиратели могли познакомиться с разными точками зрения по этому вопросу?

• Дискуссия была очень активная! Мы использовали партийные издания, газету «Крымская правда», радио, телевидение. Лекторские группы, ученые, партийный аппарат не вылезали из предприятий, постоянно проводили встречи с трудовыми коллективами.

Поначалу многие люди толком и не понимали, что такое референдум. Потом сформировалась самая широкая палитра мнений: были и сторонники придания Крыму статуса союзной республики или автономии в составе России, и те, кто хотел создать здесь крымско-татарскую автономию или оставить все как есть – Крымскую область в составе Украины.

О напряженности этой работы, об эмоциональной нагрузке можно судить по тому, что я – а мне тогда было всего 43г. – через несколько дней после референдума получил крупноочаговый инфаркт. Но главное, что мы не позволили Киеву подарить нам автономию. Такой подарок было бы легко отобрать, а отменить результаты референдума может только другой референдум. Заслуживающие доверия люди рассказывали мне, что именно наш успешный опыт подтолкнул руководство СССР к решению провести в марте референдум о сохранении Советского Союза.

• Большинство жителей Крыма голосовали за сохранение СССР, но к осени Союз уже развалился. Был ли в то время шанс «зацепиться» за фразу о статусе Крыма как участника Союзного договора и выйти из состава Украины?

• Не было. Потому что Украине Крым был нужен – хотя бы по принципу «сам не гам, и другому не дам», а Москва до ухода Ельцина с поста президента даже видеть не хотела крымскую проблему. В начале 1990только от позиции российского руководства зависело, сможет ли народ Крыма выразить отношение к решению 1954г. (о передаче Крымской области из состава РСФСР в состав УССР – РИА Новости). Монолитность крымского сообщества по этому вопросу в начале 1990была абсолютная. Но без участия России крымчане эту проблему решить не могли, а Москве все это было не нужно.

• В течение нескольких следующих лет полномочия Крыма постепенно сокращались…

• Автономию кувыркали как хотели. В 1992 Верховный совет под руководством Николая Багрова принял конституцию Крыма – фактически, конституцию самостоятельного государства. Я голосовал против, потому что понимал – это вызовет конфликт с Киевом. Через несколько дней Кравчук вызвал Багрова в Киев, тот съездил, вернулся, созвал сессию – и Верховный совет отменил основные положения принятой три дня назад конституции. Легкость первого успеха развязала Киеву руки для дальнейшего сокращения полномочий автономии. Следующий удар был нанесен в 1995г., когда Кучма антиконституционно упразднил институт президентства. К Мешкову (первый и единственный президент Крыма, занимавший пост в 1994-95гг. – РИА Новости) можно относиться по-разному, но он действительно был законно избранным президентом, героем своего времени, подавляющее большинство крымчан его поддерживало.

Противостояние Симферополя с Киевом привело к тому, что на полуострове воцарился криминал: расстрелы на улицах были в порядке вещей, люди боялись выходить из дома. Крым находился в подвешенном состоянии 7 лет – пока в окт. 1998г. Верховный совет Крыма под моим руководством не принял новую конституцию.

• Можно ли, на ваш взгляд, говорить о реальной, а не формальной, автономии Крыма? Обладает ли Крым полномочиями, которых нет у других областей Украины?

• Практически нет. Сегодня конституция Крыма – это формальность, бумажка. В конституции, например, есть норма о том, чтобы все собранные в Крыму налоги здесь и оставались, шли на нужды Крыма. А сейчас мы собираем до 10 млрд. (гривен) в год, в Крыму остается полтора млрд., остальные деньги уходят в Киев. Часть потом возвращают в виде трансфертов – а мы еще и спасибо говорим. Согласно конституции, Крым имеет право вести собственную налоговую политику, самостоятельно налаживать сотрудничество с теми государствами, с которыми имеет дипломатические отношения Украина. Но эти нормы не выполняются.

• Тогда что дал Крыму статус автономии?

• Начнем с того, что он спас мирные отношения между Украиной и Россией. Если бы не автономия, здесь были бы такие катаклизмы, какие не снились ни Абхазии, ни Южной Осетии, ни Приднестровью – потому что у этих регионов нет такой геополитической, геостратегической ценности, какая есть у Крыма. И еще потому, что там все противоречия были внешние, а у нас после возвращения крымских татар была еще и внутренняя напряженность. Автономия была спасительной соломинкой, за которую мы ухватились и держимся до сих пор. Смягчить ситуацию, конечно, очень помог Черноморский флот России – на мой взгляд, он и сейчас является важнейшим стабилизирующим фактором.

Что автономный статус даст Крыму в будущем – зависит, во многом, от России. В ее силах выстраивать отношения с Украиной так, чтобы Киев уважал автономный статус Крыма, полномочия республики, считался с настроениями жителей Крыма. Крымчане связаны с Россией генетически, они могут стать мостом между Россией и Украиной, той силой, которая скажет: нет, дорогие братские страны, вы должны быть вместе.

Космос все дальше. К 2011г., объявленному у нас Годом космонавтики, Россия перестала сама исследовать космос и превратилась в «космического извозчика» для тех, кто такое желание и возможности имеет, – США, Японии и стран Европы.

В начале дек. в Тихом океане в буквальном смысле утонули 5 млрд. руб. Три спутника для проекта ГЛОНАСС рухнули в районе Гавайев из-за ошибки при заправке разгонного блока. Теперь завершение формирования российской группировки из 24 ед., если новые запус­ки пройдут штатно, перенесено на полгода. Соответственно, и генерировать прибыль система ГЛОНАСС начнет позже расчетного 2013г. При этом, оказывается, запуск был застрахован менее чем на 5% от всей суммы. Во всяком случае, Роскосмос не проводил тендера по выбору страховщика для таких рисков. Они были возложены на компанию «Страховой центр «Спутник»« с уставным капиталом 37 млн. руб., которую эксперты считают аффилированной с агентством, а перестрахованы на сумму всего лишь 3,3 млн.долл. в «Русском страховом центре». Так что убытки лягут на налогоплательщиков.

Неизвестно, что после этой неудачи сказал руководитель Роскосмоса Анатолий Перминов, получивший за нее выговор. Через месяц он уже не сдержался. В дек. с помпой был открыт Геопортал, и вдруг обнаружилась схема оплаты услуг, очень похожая на коррупционную. В схеме оказались задействованы 100-процентная дочка агентства и частная компания. В резолюции на требовании разобраться глава Роскосмоса якобы написал следующее: «Вы оба с (фамилия), (непечатное), не можете ничего приличного сделать, так и не беритесь!»

Доска почета. Конечно, функционирование оте­чественной ракетно-космической промышленности не состоит из сплошных неудач и провалов, достойных лишь непечатных выражений. Позитива немало. Россия удерживает серьезную долю в осуществлении пилотируемых полетов. Соперничества здесь ожидать не приходится – в фев. 2011г. к МКС отправится последний Discovery, после чего США свернут программу Space Shuttle до разработки нового носителя ориентировочно в 2015г. Китай, впервые запустивший тайкванавта на орбиту с собственного космодрома лишь семь лет назад, естественно, пока не конкурент. Все это значит, что в ближайшие годы представители не только России, но и других стран будут добираться на МКС лишь на «Союзах».

Россия впереди в осуществлении коммерческих запусков. Примерно до половины пусков отечественных ракет-носителей были связаны с выводом в космос полезной нагрузки других государств. На российские средства выведения сформировался некоторый спрос на международном рынке – в 2010г. Франция заказала 14 «Союзов-СТ» на 1 млрд.долл., чтобы использовать их при стартах с космодрома на о. Куру во Французской Гвиане. С 1999г. НПО «Энергомаш» поставляет в США ракетные двигатели РД-180, американцы устанавливали их на ракеты Atlas, не исключено, что они будут использовать и в дальнейшем.

В последнее время также неплохо развивается ГЛОНАСС. По орбите уже кружат 26 спутников, правда, в рабочем состоянии 22, но они легко обеспечивают полное покрытие сигналом территории страны. «Не важно, что спутники упали, ведь ГЛОНАСС не используется отдельно, а идет как резервная система совместно с GPS, – поясняет независимый эксперт Михаил Фадеев. – И с этой точки зрения ГЛОНАСС предоставляет потребителям серьезные преимущества. Например, двухсистемный приемник может стабильнее определять координаты, чем GPS, т.к. ориентируется на спутники обеих систем. Кроме того, из-за особенностей группировки в северных широтах GPS работает плохо. Над Северным полюсом, где проходит немало воздушных трансатлантических маршрутов, ее нет вообще, а ГЛОНАСС есть. Так что в Финляндии, Норвегии, Канаде и других северных странах ГЛОНАСС уже активно используют».

Хотелось бы и дальше говорить о нынешних космических достижениях России. Но оказалось, больше похвастаться нечем. Более того, при некоторой доле скепсиса, все вышеперечисленное может легко превратиться в неудачи.

Похвальба количеством. Очевидно, в связи с этим федеральный орган исполнительной власти в сфере космической деятельности – Роскосмос – не любит вдаваться в детали. Официальные новости, как правило, бравурные. Агентство предпочитает считать лидером в космической сфере того, кто запустил больше ракет. По этому параметру Россия многие годы впереди планеты всей. И в 2010г. опередила с 31 пуском США и Китай (по 15), Европейское космическое агентство (ЕКА, 6), Индию (3), Японию (2) и прочих. В Роскосмосе под бой курантов рапортовали: несмотря на относительные неудачи, достойным финалом года стал успешный запуск с Байконура 27 дек. очередного «Протона-М». План на 2011г. откорректирован в сторону уменьшения, скорее всего, будет произведено 27-30 запус­ков, что по-любому больше, чем у других.

Однако радоваться количественному превосходству – это все равно, что заявить: Россия – самая могущественная держава, т.к. у нее наибольшая территория. Детальное рассмотрение истинного положения дел в отечественной космической отрасли даже не выявляет паритета с извечным конкурентом – США. Еще немного, и можно будет говорить об отставании от Китая, который за основу брал советские разработки. «Если в течение ближайших двух-трех лет нам удастся реализовать запланированные проекты, это даст возможность сохраниться в общем пелотоне. Иначе начнем отставать, – категоричен ведущий эксперт Центра политической конъюнктуры Дмитрий Абзалов. – В конце концов, это приведет к снижению потенциала и в запусках». Ведь космические проекты имеют высокий отраслевой мультипликатор, «втягивая» в работу целую цепочку производителей других отраслей, снабжая их заказами и предоставляя товары и услуги, необходимые для различных видов деятельности.

Но такой «качественный показатель», как степень готовности проектов, уже не говоря о производственных или финансовых показателях, Роскосмос предпочитает не афишировать. Закрытость объясняется невозможностью разделить военную и гражданскую тематики – даже текста Федеральной космической программы (ФКП) на 2006-15гг. по этой причине нет в открытом доступе (о ее выполнении можно судить разве что по некоторым данным Счетной палаты). Так что информационная завеса на руку чиновникам от космоса. В ином случае появятся внешние независимые эксперты, которые смогут оценивать степень развития отрасли, ее достижения и провалы. Пока все эксперты внутри отрасли, многие из них связаны контрактами и режимами секретности. «Финансу.» все же удалось найти несколько источников, на условиях анонимности согласившихся поговорить. Разумеется, только о гражданском аспекте работы Роскосмоса.

Ничего своего. «Как можно оценить ситуацию в такой наукоемкой сфере, как освоение космоса, если был запущен лишь один научный спутник? – возмущен Источник №1. – И тот вместо заложенных 3 лет проработал 9 месяцев. А ведь аналогичные иностранные аппараты имеют ресурс работы по 7-10 и более лет». Речь идет о выведенном на орбиту в янв. 2009г. «Коронас-Фотоне», который приступил к работе в марте. Спутник должен был проводить фундаментальные исследования Солнца и солнечно-земных связей. Но уже в дек. вся научная аппаратура была выключена из-за технических проблем с электропитанием. Причина – ошибки при расчетах. Знакомо, не правда ли?

С тех пор у России нет научного спутника. А у США и ЕС – более трех десятков. Пару лет назад Китай, набравший высокие темпы в освоении космоса, нацелил свои несколько аппаратов на изучение Солнца, сочтя задачу сверхважной. Да и другая научная тематика не чужда космическим державам. Россия же данные о солнечной активности и магнитных бурях получает с запущенного в 1995г. НАСА и ЕКА телескопа Soho. Научные работы ведутся лишь на МКС. Причем, отмечает Источник №1, прорывов не наблюдается: делается то же, что делалось на «Мире», а до этого на «Салютах». Астрофизическая обсерватория «Спектр-Р» не была запушена в 2007г., и не факт, что полетит в 2012. В общем и целом, по заключению Счетной палаты, степень обеспеченности российских ученых космическими средствами для фундаментальных космических исследований в 2008г. составила 0,1. Думается, к настоящему моменту ситуация не улучшилась.

Телевещание на территории России до широты 70 градусов (Норильск расположен на 69° 20’ с.ш.), оказывается, обеспечивается за счет произведенного и запущенного в США спутника Bonum, принадлежащего, правда, российской компании. Также арендуются стволы (часть приемо-передающей аппаратуры бортового ретранслятора, работающая в определенной полосе частот – «Ф.») на различных зарубежных космических аппаратах. Тогда о каком цифровом телевидении говорил в 2008г. министр связи и массовых коммуникаций Игорь Щеголев? В масштабах всей России оно должно было заработать в прошедшем году – от целых пяти отечественных спутников.

Поскольку своего метеоспутника у России тоже нет, метеоданные безвозмездно берутся с американских и европейских космических аппаратов. Росгидромет обеспечен информацией дистанционного зондирования Земли только на 5% от необходимого объема. Так что в неверных прогнозах погоды, ошибках при планировании урожая или при расчетах в морской навигации немало вины Роскосмоса. Проектирование российского геостационарного метеоспутника «Электро-Л» началось в 2001г. Запуск был запланирован на 2006г., отложен до 2008-го, затем – до 25 дек. 2010г. Но из-за падения спутников ГЛОНАСС решили перепроверить разгонный блок «Фрегат-СБ», и восстановление национальной метеорологической группировки вновь перенесено на неопределенный срок. Между тем, метеоагентства США и Европы недавно договорились, что в случае международного конфликта третьи страны не будут получать информацию.

ГЛОНАСС как индикатор. А какова на самом деле ситуация с флагманом – ГЛОНАСС? И система, и идеология проекта формировались в 1980гг., одновременно с американской GPS. Еще в 1995г. орбитальная группировка была развернута в полном составе (правда, тогда она имела лишь военное значение). Но затем исчезло финансирование и неиспользуемые спутники один за другим вышли из строя или выработали свой ресурс.

Так что реальная полная стоимость проекта в 2002-11гг. не 140,1 млрд. руб. (изначально закладывалось 23,6 млрд. руб.), а гораздо выше. Могла быть еще больше, не случись локального конфликта у границ России в авг. 2008г. Во время боевых действий в Южной Осетии США селективно отключили регион от GPS. Отлучение от американской глобальной системы не стало катастрофой для российских войск лишь в силу технической отсталости. 58 армия оказалась оснащена в основном машинами устаревших конструкций. На танках Т-62, Т-72, бронемашинах БМП-1 не стоит не то что GPS, но порой нет тепловизора, систем опознавания «свой-чужой» и даже современных прицелов. Случившееся наконец подтолкнуло руководство страны и армии к форсированию работы над ГЛОНАСС.

«Кроме военного аспекта, это стратегический инфраструктурный проект, который важен с точки зрения коммерциализации: он должен потянуть за собой развитие в различных отраслях – от микроэлектроники до логистики, – объясняет Михаил Фадеев. – Но раньше на Земле его можно было только ставить на систему мониторинга гостранспорта. Так что проникновение в Москве и Питере всего 15%, по России – 5%, тогда как для GPS в Японии и Корее – до 90%».

До последнего времени отечественный приемник вместе с аккумуляторами весил несколько кг. Он изготовлялся на основе электронных плат 3Ч4 см и имел большое энергопотребление. Цена – не менее $70. И даже если бы ГЛОНАСС заработал

в 2008г., как обещал вице-премьер Сергей Иванов, он не нашел бы массового гражданского спроса. В то же время аналогичный функционал для GPS по карману и весу каждому: реализован на одной микросхеме с топологией 90 и менее нанометров и стоит $5-7. Только в дек. 2010г. «Ситроникс» (дочка АФК «Система», задействованной в проекте на принципах ГЧП) смог продемонстрировать опытный образец на чипе 90 нанометров, разработку которого осуществила американская Qualcomm. Массовое производство начнется в 2011г.

Так что в какой-то степени ГЛОНАСС действительно повлиял на развитие отечественной микроэлектроники. Ирония состоит в том, что мировая промышленность уже давно освоила топологию в 45-60 нанометров. В «Ситрониксе» соообщили, что такие чипы компания планирует выпускать «года через полтора». А вот что делать с остальными деталями прибора, неясно. Когда в разрабатывающем навигационное оборудование КБ «Навис» попытались наладить выпуск навигаторов, они просто не смогли найти производителя пластмассовых рамок для корпуса. Стоимость копеечная, но в России их не делают. Зато делают в Китае. Так что ГЛОНАСС стал этаким индикатором реального положения дел в некоторых отраслях экономики.

Дешевый извозчик. Указанная выше схема переноса сроков выполнения проектов справедлива для многих программ, которые выполняет Роскосмос (см. таблицу). Обычно одновременно увеличивается финансирование. В итоге общий объем бюджетных средств, необходимых для ФКП, уже вырос на 225% – с 305 млрд. до 684,8 млрд. руб. По некоторым проектам финансирование производится в полном объеме и ритмично, по другим – недофинансирование. Работы по каким-то программам и вовсе прекратились сами собой.

«Такое ощущение, что чиновники ни в правительстве, ни в Роскосмосе не стремятся выполнять программы, – рассуждает Источник №2. – Некоторые деньги из бюджета все равно поступят». «Рос­космос превратился в коммерческую организацию, цель которой – что-то продать, – согласен Источник №1. – Он стал «космическим извозчиком» для иностранных космонавтов и их грузов».

Для запуска ракеты, объясняют эксперты, высокие технологии не нужны. Они меняются только в связи с естественным развитием. Например, перестала промышленность выпускать какое-то реле, значит, необходимо менять этот компонент на современный прибор. «Наиглавнейший показатель – надежность, – объясняет Источник №2. – Не случайно у нас до сих пор летают аппараты 1950-60гг.: чем больше ракету пускают, тем меньше риски». Именно коммерческие запуски приносят основные средства, это направление и развивается. В 2007г. на долю России пришлось 38% всех запусков в мире, в 2009 – уже 41%.

В НАЦ им. М. В. Хруничева, где разрабатывают «Протоны», удовлетворенно потирают руки: портфель заказов на эти носители сформирован на несколько лет вперед и составляет 2 млрд.долл. Зато в выделении 11 млрд. руб. в текущем бюджете на доводку до ума нового носителя «Ангара» отказано. Так что ориентировочно испытания намечены на 2013г. Проект космического корабля нового поколения «Клипер» и вовсе перестали упоминать. Проектирование космодрома «Восточный», похоже, тоже остается без денег.

Удобное объяснение – США в кризис также урезали финансирование и свернули пилотируемые проекты и всю космическую программу Constellation. «Штаты могут себе это позволить, учитывая разницу с нами в развитии отрасли, – считает Источник №2. – С другой стороны, пилотируемая космонавтика в нынешнем виде им неинтересна: американцы считают этот сегмент низкотехнологичным и низкомаржинальным. Так что речь идет об изменении стратегии. С одной стороны, технология запусков по разработанности и стоимости достигла такого уровня, что государство может «поручить» эти проекты не только частным компаниям типа Boeing или Lockheed Martin, но даже небольшим, и через несколько лет полеты возобновятся. С другой стороны, США решили увеличить активность в сегменте, где существует добавленная стоимость, они будут на российских носителях осуществлять запуск научных, навигационных и других спутников, а также развивать способы дистанционного управления аппаратами с Земли».

Иными словами, все космические державы стремятся по-разному и подешевле использовать Россию. Если США и другие страны хотят выводить готовый продукт с Байконура и иногда с Плесецка, то Индия и обе Кореи пока интересуются отечественными разгонными блоками. А Китай занят активным изучением всего советского космического опыта, чтобы освоить ряд ключевых компетенций за гораздо более короткий срок.

Без стратегии и контроля. Сложившуюся ситуацию в космической отрасли Источник №3 назвал емким словом «бардак»: «Деньги тратятся колоссальные, а толку – ноль. При существующем институциональном построении отрасли ничего другого быть не может. Первая основная проблема в том, что стратегически отрасль замкнута сама на себе». В этой системе координат Роскосмос сам определяет задачи, сам распределяет деньги между программами и предприятиями, сам принимает у них работу, сам отчитывается перед государством. Внешнего контроля не предусмотрено, а ведь, когда отсутствует внутренняя конкурентная среда, он приобретает колоссальное значение. В других отраслях конкуренция стала одним из основных стимулов к развитию.

«Еще одна важнейшая проблема, которая связана с первой и приводит к отставанию, – отсутствие независимого контура стратегического управления отраслью, – добавляет Источник №2. – Это обычная управленческая задача для обычных менеджеров». Но без политической воли к преобразованиям изнутри космическая сфера не изменится. Воли же пока не чувствуется. Поэтому госчиновники в Рос­космосе занимаются реструктурированием и консолидацией так, как их понимают. В этом месте напомним, что деятельностью агентства интересуется не только Счетная палата, но с недавних пор и Генпрокуратура.

Из-за полной подотчетности государству при отсутствии внешнего контроля средства расходуются неэффективно. «Мы решаем вкладываться в то, что может быстро дать отдачу, как ГЛОНАСС, где есть коммерческий интерес, а другие направления проседают», – отмечает Дмитрий Абзалов. При этом Счетная палата неоднократно указывала на ориентацию Роскосмоса на федеральный бюджет и отсутствие каких-либо попыток привлечь иных инвесторов: в откорректированных в 2008г. планах финансирования ФКП на 2006-15гг. объем привлекаемых внебюджетных средств даже снижен на 4%.

Зато в США и ЕС маневренный и оперативный частный капитал привлекается к софинансированию настолько активно, что коммерческие доходы, связанные с космосом, до кризиса ежегодно увеличивались на 20%. Стоит ли говорить, что перед Роскосмосом не стоит задача формирования рынка результатов, сферы потребления? Ведь это не его сфера деятельности. Однако и другие субъекты отношений этим не занимаются.

В череде системных проблем космической отрасли также низкая производственно-технологическая дисциплина на предприятиях, разрыв произ­вод­ст­вен­но-технологических цепочек, дефицит молодых профессиональных кадров. Во всяком случае, именно поэтому упали спутники ГЛОНАСС, и не только они. Так, официальные причины многолетних неудач с запуском баллистической ракеты «Булава» – некачественные материалы, нарушение технологии производства и ненадлежащий контроль за качеством.

«В общем, ничего уникального, чего не было бы в других отраслях, – говорит Источник №2. – Но стоит задуматься, почему именно космическая промышленность до сих пор осталась островком всего старого. Может, потому, что в настоящем у нас нет достойных событий, а все достижения остались в прошлом?» Ольга Шевель

Президиум правительства рассмотрит в четверг законопроекты о ратификации соглашений, предусматривающих взаимный безвизовый режим для России, Южной Осетии и Абхазии, сообщает сайт российского кабинета министров.

Договоренность о безвизовых поездках между Россией и Абхазией была достигнута еще 2 окт. 2009г., когда главы внешнеполитических ведомств стран Сергей Лавров и Сергей Шамба подписали соответствующее соглашение. Оно должно было вступить в силу через 30 дней, однако из-за необходимости доработок ратификация была отложена.

Данный законопроект предусматривает безвизовые поездки на период до 90 дней, как по загранпаспортам, так и по внутренним документам. Целью соглашений является установление режима наибольшего благоприятствования для взаимных поездок граждан, укрепление договорно-правовой базы российско-абхазских и российско-югоосетинских отношений, создание благоприятных условий для развития и углубления гуманитарного обмена.

«Иранская проблема» по-прежнему остается одним из главных вопросов мировой политики. Реализация ядерной программы, публичная фронда Тегерана в отношении Вашингтона, претендующего на глобальную гегемонию, а также заявки Ирана на роль лидера всего мусульманского мира – вот далеко не полный перечень проблем, интенсивно обсуждаемых сегодня. Между тем, «иранский вопрос» намного более широк и разнообразен, нежели стремление Тегерана обзавестись «исламской ядерной бомбой».

И хотя сегодняшний Иран демонстрирует стремление играть в глобальные геополитические игры, он остается, в первую очередь, региональной державой, имеющей серьезные позиции на Ближнем Востоке, в Центральной Азии и на Южном Кавказе. Исторически амбиции Ирана обращены, прежде всего, в сторону Персидского залива. Однако значение кавказского региона традиционно было и остается для Ирана высоким. Иран имеет 660 км. границы с Арменией и Азербайджаном. За годы президентства Ахмадинежада кавказское направление иранской политики было весьма активным. В канун нового 2011г. Тегеран серьезно дал о себе знать именно в плане безопасности Южного Кавказа.

23 дек. на своей пресс-конференции иранский президент заявил, что его страна готова содействовать урегулированию нагорно-карабахского конфликта на основе закона и справедливости. По словам Ахмадинежада, отношения Ирана с Арменией и Азербайджаном «создают для этого удобный повод». В отношениях с кавказскими государствами Иран предпочитает опираться на национальный эгоизм.

Практически параллельно с заявлениями Махмуда Ахмадинежада в рамках саммита ОЭСР в Стамбуле главы иранского, турецкого и азербайджанского МИД провели трехстороннюю встречу. Заметим, что в таком формате дипломаты трех стран ранее не встречались. По итогам же декабрьской встречи было подписано совместное заявление. В этом документе подчеркивается общность истории и культурного наследия трех стран, а также их воля и готовность к региональной кооперации, разрешению неурегулированных конфликтов. Главы МИД Ирана, Турции и Азербайджана договорились о продолжении консультаций на постоянной основе для обсуждения проблем терроризма, трансграничной преступности, борьбы с наркоторговлей. Следующая встреча намечена в Тегеране.

Трехстороннее соглашение в Стамбуле, естественно, не могло не вызвать откликов в Ереване. Означает ли подпись иранского представителя под документом, в котором содержится призыв к разрешению неурегулированных конфликтов «на основе территориальной целостности» поворотом Тегерана в сторону Азербайджана? И не будет ли дальнейшее развитие трехстороннего формата Тегеран-Баку-Анкара новой формой региональной изоляции Армении?

Ответы на эти вопросы отчасти попытался найти президент Ирана на уже упомянутой пресс-конференции. Так, говоря о тесных ирано-азербайджанских связях, он заявил: «У нас с Арменией также имеются хорошие отношения. Мы не отрицаем этого».

Впрочем, Армения и Азербайджан – далеко не единственные партнеры Ирана на Кавказе. К Грузии эта страна, несмотря на радикальные проамериканские настроения ее лидера, также испытывает интерес. Свидетельством тому стали ноябрьские договоренности между Тбилиси и Тегераном об открытии иранского консульства в Батуми, возобновлении прямого авиасообщения и о либерализации визового режима.

Каковы же основные иранские внешнеполитические приоритеты на Большом Кавказе?

Во-первых, Тегеран крайне болезненно относится к появлению по соседству тех или иных внешних игроков. Наиболее ревностно и остро он реагирует на присутствие американцев в Каспийском регионе, который непосредственно примыкает к Кавказу. Отсюда и те колебания, которые возникают в иранской внешней политике. Вспомним хотя бы жесткую реакцию Тегерана по поводу совместных американо-азербайджанских военных учений. Иранские власти абсолютно убеждены в том, что проблемы Кавказа могут быть решены только самими странами региона, а присутствие нерегиональных игроков, таких, как Великобритания, Китай, США или Израиль только ухудшает ситуацию. При этом многие иранские эксперты полагают, что Москва, занятая сегодня внутриполитической проблематикой, недостаточно сильна для того, чтобы отстоять Каспий и Кавказ от внешних посягательств. В итоге Тегеран пытается найти некое подобие регионального содружества, которое, с его точки зрения, могло бы обезопасить интересы всех стран кавказского региона. В понятие «региональных стран» иранские стратеги включают тру государства Южного Кавказа, а также Турцию, Россию и сам Иран.

Во-вторых, Тегеран рассматривает многие проблемы Кавказа, как продолжение ближневосточной игры. Отсюда и трения между Ираном и кавказскими странами по вопросу о развитии отношений с еврейским государством. Как только в мае 2009г. весть о визите президента Израиля Шимона Переса в Баку достигла иранской столицы, начальник иранского генштаба Хасан Фирузабади заявил о том, что этот визит создаст проблемы во взаимоотношениях Ирана и Азербайджана, и о необходимости закрыть посольство Израиля в Баку. В начале апреля этого года в парламенте Ирана был представлен специальный доклад о проникновении Израиля в страны Южного Кавказа. Кстати говоря, подобные подходы характеры и для главного оппонента Тегерана – Израиля. Заметим, что в 2008г. МИД этой страны создало в своей системе профильные подразделения, которые должны целенаправленно работать со странами Южного Кавказа и Центральной Азии. Несколько лет назад известный израильский востоковед Узи Рабин заявил, что еврейское государство должно проявлять большую активность в странах, окружающих Иран.

В-третьих, на Южном Кавказе Тегеран выступает сторонником сохранения статус-кво. Резкие движения, такие, как поддержка этнополитического самоопределения, изменение межгосударственных границ, иранские власти не приветствуют. В частности, Исламская Республика публично выразила свою неготовность к признанию независимости Абхазии и Южной Осетии.

В-четвертых, в двусторонних отношениях с кавказскими государствами Иран предпочитает опираться скорее на национальный эгоизм, нежели на религиозную догматику. Азербайджан – государство, где, как и в Иране, доминирует шиитское исламское вероучение. Тем не менее, партнерство Баку с США и Израилем в прошлые годы нередко заставляло Тегеран отложить в сторону идеи «религиозного братства». И, напротив, отношения с христианской Арменией, Грузией (которой в 2006г. Иран даже оказал серьезную помощь во время топливного кризиса) и суннитской Турцией говорят в пользу преобладания национального эгоизма над вопросами «чистоты веры».

Российско-иранские отношения, конечно же, не ограничиваются одним лишь кавказским контекстом. У Тегерана и Москвы непростая история двустороннего взаимодействия. Очень часто за фасадом регулярных встреч и заверений в поддержке скрываются противоречия. Иногда они, впрочем, вырываются наружу. В этом плане мы можем вспомнить о прошлогодней инициативе Ахмадинежада по поводу выплаты Россией (правда, вместе с Великобританией) компенсации за оккупацию Ирана в авг. 1941 – мае 1946гг.

Что касается северокавказского исламизма, то политики и эксперты в Тегеране подчеркивают, что идеологически это течение связано не с шиизмом, а с салафией (тем течением, которое поддерживает другой исторический оппонент Ирана – Саудовская Аравия). Но, с другой стороны, нельзя сбрасывать со счетов поддержку Ираном различных исламистских организаций («Хизбалла», «Монафегин»), которые готовы рассматривать кавказских исламистов как союзников.

Кавказским контекстом не ограничиваются и сложные двусторонние отношения Ирана и Турции. В последние годы Анкара пытается принципиально изменить свое геополитическое позиционирование, как в регионе Большого Кавказа, так и во всей мировой политике. В частности, сегодня Анкара уже не собирается ограничивать себя лишь «родственными обязательствами» в отношении Азербайджана, ей интересна игра на нескольких «кавказских досках».

В то же время становится все более очевидно, что турецкие внешнеполитические усилия выходят за пределы кавказского региона. За несколько лет Анкара сделала серьезнейший прорыв в отношениях с Сирией. И немало продвинулась в развитии конструктивных отношений с Ираном. Все это меняет отношение Тегерана к турецкой политике, как внутри Большого Кавказа, так и в рамах Большого Ближнего Востока, в лучшую сторону. Сергей Маркедонов – политолог, кандидат исторических наук. Новая политика

Председатель Правительства Российской Федерации В.В.Путин провёл рабочую встречу с главой Республики Северная Осетия–Алания Т.Д.Мамсуровым

Стенограмма начала встречи:

В.В.Путин: Таймураз Дзамбекович, посмотрел данные за год. В целом они позитивные, с плюсом, но очень скромненько.

Т.Д.Мамсуров: Действительно скромно, но уверенно идём вперёд. Там у нас срыв по инвестициям. Но мы благодаря Вам в середине года завершили большой и финансово ёмкий проект – газопровод в Южную Осетию. И оставшийся квартал, конечно, он нам дал… Но на будущий год у нас неплохие заделы по дорожному строительству, по тоннелю. Начнем цементный завод строить. В сельском хозяйстве есть хорошие проекты…

В.В.Путин: У вас там по крупному рогатому скоту, да?

Т.Д.Мамсуров: Да, мы с французами работаем. Сейчас банки убедились, что первый этап прошёл успешно. Французы контролируют эту работу ежедневно. И выходим на второй этап. А так, главное, срывов нет. Медленно, но устойчиво наращиваем собственные доходы, снижаем дотационность. Общественно-политическая обстановка напряжённая: всё-таки регион… Все мы видим, слышим, что вокруг происходит. И тем не менее настроение у людей спокойное и рабочее.

В.В.Путин: Зарплата подросла, но в целом меньше, чем по сравнению…

Т.Д.Мамсуров: Для региона, Владимир Владимирович, мы считаем, это всё-таки неплохая зарплата.

В.В.Путин: Я говорю: рост всё-таки поменьше, чем в среднем по стране.

Т.Д.Мамсуров: Да, рост поменьше. Это реальная зарплата, а так, в абсолютных цифрах, мы выросли неплохо.

В.В.Путин: Я посмотрел по строительному сектору: у вас падения нет.

Т.Д.Мамсуров: Нет, с жильём мы сделали больше.

В.В.Путин: Какие перспективы на следующий год?

Т.Д.Мамсуров: Я думаю, прорывов больших ни в одной отрасли не будет, потому что мы в принципе в большом напряжении работаем, и тем не менее есть перспективы. Новые объекты начнём: это хороший цементный завод, о котором я говорил, – это новая технология. Мы постарались, сейчас я уже могу сказать, парламент принял наш бюджет.

В.В.Путин: «УГМК-холдинг» будет работать, да?

Т.Д.Мамсуров: Да. Мы говорим, как он будет работать. «РусГидро», наверное, всё-таки закончит в Сочи – Вы помните, запустили? – нашу головную ГЭС. Но что будет тяжело: мы приняли бюджет, сделали его бездефицитным, и ради этого снизили планируемые расходы на 2 млрд, потому что надо попытаться выдержать наши социальные обязательства, всё выполнить и всё-таки затянуть ремень…

В.В.Путин: Я посмотрел данные по доходам, по расходам вашего республиканского бюджета – это экономически обоснованное решение.

Т.Д.Мамсуров: Да, по-другому нельзя. Надо один-полтора года выдержать в таком режиме, и тогда мы уже выйдем на какие-то новые просторы.

В.В.Путин: Но в целом я исхожу из того, что положительный тренд развития экономики, социальной сферы сохранится.

Т.Д.Мамсуров: Да, конечно, безусловно.

В.В.Путин: Вы подготовили свои предложения по программе модернизации здравоохранения?

Т.Д.Мамсуров: Да, они приняты. Кстати, хочу поблагодарить и Голикову (Т.А.Голикова – министр здравоохранения и социального развития Российской Федерации), и всю комиссию, которая работала. Все наши предложения приняты практически полностью.

В.В.Путин: Цифра до вас доведена?

Т.Д.Мамсуров: Цифра доведена.

В.В.Путин: Сколько?

Т.Д.Мамсуров: 1 млрд 700 млн рублей . Это большая ответственность, но мы готовы и практически прошли большой фильтр – через тех, кто это анализировал. Это не дутые цифры.

В.В.Путин: Что Вы считаете основным в программе модернизации здравоохранения республики?

Т.Д.Мамсуров: Нам по наследству достались очень крупные медицинские учреждения. Мы не можем уклониться от того, что там придётся делать большие траты. Тем не менее, мелкая сеть, которая в любом случае не компенсируется нашими большими лечебными заведениями, – там очень много работы, но как раз их мы очень быстро приведём в порядок.

У нас большая проблема – туберкулезная больница и её состояние. И психических больных мы лечим в ужасных условиях. Большой контраст, и мы хотим поднять уровень до более высокого, чем средний. И эти наши предложения все приняты.

В.В.Путин: Хорошо.

Выбранные места из переписки Бориса Ельцина и Уильяма Дж. Клинтона

Борис Ельцин, Билл Клинтон

Борис Ельцин - советский партийный и российский политический и государственный деятель, первый Президент России.

Резюме Выбранные места из переписки Бориса Ельцина и Уильяма Дж. Клинтона

Б. Н. Ельцин – У. Дж. Клинтону, 30 января 1997 г.

Дорогой Билл,

<…> Так сложилось, что целый ряд вопросов стратегического характера предстоит решать именно сейчас. Как пойдет эта работа – во многом будет зависеть от договоренности между нами.

В первую очередь это, конечно, вопрос о НАТО. Для нас это принципиальный вопрос. Поэтому мы неизменно негативно относимся к планам расширения альянса и особенно к возможности продвижения военной инфраструктуры НАТО на восток. На этот счет у нас в стране существует консенсус практически всех политических сил, в том числе представленных в Государственной Думе, где на ратификации сейчас находятся несколько важных договоров и соглашений между нашими странами.

Наша позиция не имеет ни антиамериканской, ни антизападной направленности. Она продиктована тем, что реализация планов расширения НАТО объективно, вне зависимости от того, ставит ли кто такую цель или нет, приведет к созданию новых разделительных линий в Европе, ухудшению всей геополитической ситуации. Мы не можем довольствоваться заявлениями о том, что за планами расширения не стоит намерение создать отчужденность между государствами Европы.

Расширение НАТО коренным образом ухудшит геостратегическое положение России, нанесет непосредственный ущерб интересам нашей национальной безопасности.

Но я вовсе не считаю ситуацию тупиковой. Я тебе верю и рассчитываю на то, что наша обоснованная озабоченность будет, как ты и говорил, не просто принята во внимание, но и учтена в ясной и четкой форме. Лучше всего это было бы сделать, как ты сам заявлял публично, в форме официального соглашения между Россией и НАТО.

Должны быть зафиксированы гарантии непродвижения военной инфраструктуры альянса на восток, включая неразмещение иностранных войск и их вооружений, неразвертывание объектов военной инфраструктуры или каких-либо «объединенных» сил, а также неразмещение ядерного оружия и его носителей.

В этом контексте существенное значение имело бы ускорение переговоров о модернизации Договора об обычных вооруженных силах в Европе.

Одновременно в соглашении необходимо разработать механизм консультаций и взаимодействия между Россией и НАТО, обеспечивающий равноправное сотрудничество в сфере безопасности, консенсусное принятие решений по вопросам, которые могут затронуть наши интересы.

Времени для отработки всех этих вопросов не так уж много. Поэтому действовать надо энергично и целеустремленно. Конечно, решать принципиальные, ключевые вопросы, в конечном счете, придется нам с тобой. Наша предстоящая встреча в марте будет иметь особое значение и с этой точки зрения.

Другой крупный блок – вопросы контроля над вооружениями. Как и проблема НАТО, они тоже существуют не в вакууме. И на них влияет общая обстановка.

Я полностью согласен с тобой – мы должны помнить, что во многом благодаря успехам в разоружении наши страны смогли перейти от конфронтации «холодной войны» к нынешнему взаимодействию. Как и ты, я обеспокоен судьбой процесса сокращения стратегических наступательных вооружений. В марте буду готов поделиться с тобой конкретными соображениями на этот счет. Сейчас же хотел бы подтвердить некоторые принципиальные моменты.

Должны быть выполнены все договоренности, которые мы с тобой достигли в апреле прошлого года. Речь идет не только о ратификации Договора СНВ-2 и обсуждении следующего этапа – еще более глубоких сокращений стратегических наступательных вооружений, но и об обеспечении тех стратегических условий, в которых это будет возможно. Имею в виду прежде всего нашу с тобой договоренность укрепить Договор по ПРО.

На самом сложном этапе нашей совместной работы, когда согласовывалось решение по высокоскоростным системам нестратегической ПРО, переговоры забуксовали. Необходимо придать им импульс. Таким импульсом могла бы стать фиксация совместного обязательства, что на период до завершения переговоров по разграничению стороны не будут испытывать системы, в отношении которых мы ведем переговоры применительно к Договору по ПРО.

Прошу тебя еще раз рассмотреть нашу озабоченность относительно сроков осуществления сокращений по Договору СНВ-2. По чисто финансово-экономическим причинам мы не сможем уложиться с реализацией сокращений в первоначально намеченные сроки. Ведь когда Договор подписывался в 1993 году, мы исходили из того, что его осуществление тоже начнется в 1993 году. С тех пор прошло четыре года. Это нельзя игнорировать. <…>

Я сознательно заостряю твое внимание на самых сложных вопросах, хотя есть и другие – глобальные, региональные и двусторонние, – о которых нам нужно будет с тобой поговорить при встрече. Но эти вопросы сейчас центральные.

Убежден, что мы с тобой оба понимаем значение переживаемого момента.

С уважением, Б. Ельцин

Б.Н. Ельцин – У.Дж. Клинтону, 10 июля 1997 г.

Дорогой Билл,

В последнее время и ты, и представители администрации США неоднократно поднимали вопрос о российских контактах с Ираном. М. Олбрайт в Париже передала специальное обращение о якобы имеющем место сотрудничестве ряда российских организаций с Тегераном в ракетной области.

Хочу тебе подтвердить, что мы своему слову верны и в этой связи обращения такого рода воспринимаем серьезно. Как я и обещал, по моему указанию проведена тщательная проверка материалов, которые нам были переданы Госсекретарем США.

Во-первых, никаких контактов по линии официального межгосударственного сотрудничества, каким-либо образом противоречащих нормам Режима контроля над ракетной технологией (РКРТ), участниками которого являются и Россия, и США, не было и нет. Мы проверили и единичные контакты отдельных институтов, предприятий, научных коллективов. В абсолютном большинстве случаев нарушений режима также не выявлено. Даже обучение иранских студентов в российских высших учебных заведениях проводится исключительно на открытых материалах, которые по терминологии Приложения РКРТ не выходят за рамки «общедоступных». В других случаях (скажем, научно-исследовательского института «Полюс») сотрудничество с Ираном касается оборудования для гражданских самолетов, которое отношения к компонентам ракет не имеет. Лишь в одном случае – Самарский научно-производственный комплекс им. Н. Д. Кузнецова (бывший НПО «Труд») – речь шла об узлах и агрегатах, которые могли быть задействованы в ракетной программе. Соответственно российскому экспортеру было отказано в выдаче лицензии на поставку.

В целом сотрудничество российских предприятий с другими странами в ракетной области, в том числе с Ираном, находится под нашим плотным контролем, и я дал указание его усилить.

В свою очередь, Билл, хотел бы привлечь твое внимание к растущей у нас неудовлетворенности некоторыми действиями американских представителей по вопросам, где у нас были достигнуты необходимые понимания о сдержанности. Это касается прежде всего продолжающихся поставок оружия американского производства в районы вблизи российских границ. Пример тому – Афганистан. На озабоченности, которые передавались с нашей стороны по этому вопросу, ясного ответа мы не получили.

Кроме того, мы рассчитываем на то, что заработают обещания США содействовать выходу российской промышленности на рынки высоких технологий. Но такие рынки, в том числе и для закупок в США, скажем, компьютеров, остаются по многим параметрам закрытыми для нашей промышленности. В отдельных же регионах – и у нас есть уверенная информация на этот счет – американская сторона применяет нажимные приемы противодействия российскому, прежде всего оружейному, экспорту, что никак нельзя считать совместимым с принципами добросовестной конкуренции.

Рассчитываю, Билл, что ты дашь необходимые поручения с тем, чтобы эти наши озабоченности были сняты удовлетворительным образом, чтобы наше сотрудничество в такой чувствительной сфере, какой является передача высоких технологий, а тем более оружия, развивалось в полном соответствии с теми пониманиями, которых нам с тобой удалось достичь.

С уважением, Б. Ельцин

Б.Н. Ельцин – У.Дж. Клинтону, 12 июля 1997 г.

Дорогой Билл,

Следуя установившейся между нами практике доверительного обмена мнениями по актуальным международным проблемам, хотел бы высказать ряд соображений, касающихся Закавказья.

Исторически так сложилось, что Закавказье представляет для России регион ее важных интересов. Основная задача российской политики в отношении этого региона – обеспечение надежной стабильности на наших южных рубежах, содействие становлению там территориально целостных, устойчивых и дружественных нам государств – Азербайджана, Армении и Грузии.

Между тем Закавказье, к сожалению, относится к числу наиболее взрывоопасных точек на постсоветском пространстве. Неурегулированность конфликтов в Нагорном Карабахе, Абхазии и Южной Осетии не только препятствует нормальному развитию новых независимых государств в Закавказском регионе, но и ухудшает ситуацию на Кавказе в целом, что как ты понимаешь, особенно болезненно для России.

Нам удалось с помощью других заинтересованных государств, ООН и ОБСЕ вывести закавказские конфликты на определенные позитивные рубежи: соблюдается прекращение огня, действуют соответствующие переговорные механизмы. Однако нынешнее состояние «ни мира, ни войны» чревато новыми угрозами.

Е. Примаков и М. Олбрайт, как известно, обсудили положение дел в урегулировании абхазского конфликта. В июне мы предприняли ряд дополнительных шагов, чтобы вывести переговоры из тупика. Удалось согласовать документ, в котором фиксировались договоренности сторон по ключевым проблемам урегулирования, – сохранение территориальной целостности Грузии и возвращение беженцев. Абхазское руководство, не без нашего нажимного воздействия, выразило готовность подписать документ. Грузинская же сторона, представители которой в Москве с ним согласились, затем начала настаивать на дополнительном обсуждении текста. Сейчас, пожалуй, практическое политическое решение зависит в гораздо большей степени от Тбилиси, чем от других.

Следует отметить и то, что у Тбилиси проявляется стремление решить абхазскую проблему силой – руками российского миротворческого контингента. Как ты понимаешь, мы на это пойти не можем. В такой ситуации, по имеющейся у нас информации, грузинская сторона рассчитывает получить согласие США направить воинский контингент других стран, ядро которого, согласно планам Тбилиси, могут составить американские вооруженные силы.

На военное решение абхазской проблемы Президента Грузии настойчиво подталкивают экстремистские, реваншистские элементы. Их расчет очевиден – втянуть Грузию в новый виток вооруженного конфликта, урегулирование которого тем самым будет вообще поставлено под вопрос, дискредитировать Э. Шеварднадзе, свернуть Грузию с демократического пути развития.

В этих условиях считаю важным, в интересах дела, да и самого Э. Шеварднадзе, чтобы Тбилиси не получил «сигналы», которые могли бы быть интерпретированы им как возможность силового возвращения беженцев. Продолжение политических переговоров может проходить только при сохранении мирных условий в зоне конфликта, а это обеспечивается главным образом присутствием там российских миротворцев. Их уход может привести к новому кровопролитию.

Мы намерены предпринять дополнительные усилия с тем, чтобы убедить стороны выйти на подписание согласованного в Москве документа. Сейчас – это главная задача. Попытки же пересмотреть сложившуюся схему и формат переговоров, в том числе путем созыва некоей международной конференции по Абхазии, могут, по нашему мнению, лишь осложнить идущий переговорный процесс, отбросить его назад к нулевой отметке.

Вызывает удовлетворение взаимодействие, которое установилось между нашими странами в урегулировании другого конфликта – нагорно-карабахского. Вопрос об этом конфликте был в центре переговоров с Президентом Азербайджана Г. Алиевым во время его недавнего визита в Москву. Разговор был, разумеется, непростым, но у нас возникло понимание, что в его итоге все же удалось убедить Президента Азербайджана в необходимости более гибкого и конструктивного подхода к ключевым проблемам урегулирования. Мною даны указания российскому МИД интенсифицировать работу с конфликтующими сторонами. Я, однако, не хочу, чтобы эти мои слова были интерпретированы в какой-то степени как стремление России проводить автономную линию по вопросам нагорно-карабахского урегулирования.

Мы, как договорились, будем и далее действовать в формате трех сопредседателей от России, США и Франции. И от этой линии отступать не собираемся.

Более того, необходимо, на мой взгляд, развить то позитивное воздействие, которое оказало на конфликтующие стороны Заявление президентов России, США и Франции по Нагорному Карабаху, сделанное в Денвере, усилить политический прессинг. Важно, чтобы стороны в конфликте буквально чувствовали дыхание в затылок трех великих держав, поняли, что иного пути, кроме как ведущего к миру и согласию, на основе тех рациональных и нестандартных по своему содержанию предложений, которые положили на стол переговоров наши страны, у них просто нет.

Надеюсь на взаимопонимание в изложенных мною выше вопросах.

Со своей стороны мы готовы к активизации взаимодействия с США для обеспечения стабильности и безопасности в Закавказье и мире в целом.

С уважением, Б. Ельцин

Б.Н. Ельцин – У.Дж. Клинтону, 30 октября 1997 г.

Дорогой Билл,

У нас с тобой стало доброй традицией регулярно, напрямую «сверять часы» по текущим делам. Если есть достижения – думать, как развить успех, если сталкиваемся с проблемами – оперативно локализовывать и устранять их. В предстоящие месяцы нам требуется тесно взаимодействовать, чтобы будущий российско-американский саммит в Москве оправдал наши ожидания.

Я удовлетворен проделанной этой осенью совместной работой. Переговоры Е. М. Примакова в Нью-Йорке и А. Гора в Москве позволили ощутимо продвинуться по ключевым направлениям, которые мы определили в Хельсинки, Париже и Денвере.

Подписанный в Нью-Йорке солидный пакет разоруженческих документов считаю кардинальным успехом. Эти договоренности будут определять ход разоруженческого процесса на годы вперед. Заключение соглашений по разграничению стратегической и нестратегической противоракетной обороны укрепляет жизнеспособность Договора по ПРО. Договоренности по вопросам СНВ ясно говорят о нашей с тобой решимости продвигаться и далее по пути сокращения ядерных арсеналов. Столь крупные шаги в последовательной реализации наших хельсинских решений позволяют нам активизировать работу по обеспечению ратификации и скорейшему вводу в действие Договора СНВ-2. Занимаюсь сейчас этим вплотную.

В этой связи особо хочу отметить, что придаю принципиальное значение твоему согласию уже сейчас вести предметную экспертную работу над СНВ-3. Такой подход позволит нам сразу после ратификации Договора СНВ-2, не теряя времени, провести полномасштабные переговоры и выйти на новый Договор СНВ-3, который видится мне как наш главный совместный вклад в обеспечение ядерной безопасности и стратегической стабильности уже для XXI века. Предлагаю подумать над тем, чтобы на нашей следующей встрече дать оценку экспертной работе по СНВ-3, подвести в какой-то форме промежуточный итог того, что к тому времени будет сделано и, если нужно, обозначить дополнительные ориентиры.

По экономическому досье также вижу обнадеживающие перспективы. Как всегда насыщенно прошла очередная сессия Комиссии Черномырдин – Гор. Важный результат – принятие развернутого программного документа о совместной деятельности на ближайшие годы, подготовленного по нашему поручению. Запущен механизм региональной инвестиционной инициативы, с которой мы связываем расчеты на существенное увеличение притока американских капиталовложений непосредственно в российские регионы под гарантию местных администраций. В. С. Черномырдин дал поручение нашим экспертам подготовить к очередной сессии, которая планируется в начале следующего года в США, предложения по совершенствованию работы Комиссии. Думаю, что по сложившейся традиции В. С. Черномырдин и А. Гор могли бы взять на себя и подготовку крупного блока вопросов к нашему саммиту.

Таким образом, по ключевым направлениям налицо уверенное движение вперед. Но наряду с этим есть обстоятельства, которые начинают нас серьезно беспокоить.

Первое – Иран. Убежден, что было бы опасно превращать наши отношения в заложника одного, пусть важного, «иранского фактора». Как я писал тебе, никаких нарушений норм ракетного нераспространения с нашей стороны нет.

Сотрудничества с Ираном по государственной линии в сфере баллистических ракет мы не вели и не ведем. Что касается контактов российских организаций, то либо и здесь утечки ракетной технологии не существовало, либо – если такой риск появляется – мы сами предпринимали и будем предпринимать против этого решительные меры. Российско-иранское сотрудничество в мирной атомной энергетике ведется транспарентно и в полном соответствии с нормами нераспространения. Я держу свое слово и лично контролирую весь комплекс этих вопросов.

Хочу подчеркнуть: мы исходим не только из нашей с тобой договоренности, но и из собственных национальных интересов. Иран – наш сосед, и мы, разумеется, не хотим появления там ракетно-ядерного потенциала. Поэтому мы так настойчиво добиваемся интеграции Тегерана в многосторонние усилия по предотвращению распространения оружия массового уничтожения.

Когда у вас есть конкретные озабоченности – готовы их обсуждать и снимать. Для этого мы и назначили наших полномочных представителей. По каналу Коптев – Визнер мы предоставили детальную информацию по каждому поднятому вопросу и были предельно откровенны. Согласен с оценкой этого сотрудничества между нашими странами, содержащейся в совместном докладе наших спецпредставителей, как весьма удовлетворительного.

Но что получается? Наша искренность ставится под сомнение. То и дело у вас допускаются утечки в прессу сугубо доверительного материала наших конфиденциальных обменов. Вокруг этой проблемы нагнетается ажиотаж. Мы вообще пошли на беспрецедентный шаг – приняли директора ЦРУ и ознакомили его с оперативной информацией. Тем самым хотим внести абсолютную ясность в этот вопрос, показать, что здесь нет какого-то «двойного дна».

Тем не менее меня не покидает ощущение, что в США нарастает активность тех, кто хочет использовать иранскую тему, чтобы осложнить наши отношения, в том числе торгово-экономические. Как иначе расценить попытки нажима в связи с контрактом на разработку газового месторождения в Иране с участием российского «Газпрома»? Соглашение с иранцами на этот счет, подписанное совместно с французским и малазийским партнерами, полностью соответствует общепринятым принципам свободной торговли и честной конкуренции. Нет нужды говорить о том, что мы не признаем экстерриториальный характер соответствующего американского законодательства. Считаем, что оно посягает на неотъемлемое право государств свободно развивать торгово-экономические связи друг с другом.

Если угроза санкций против крупнейшей российской компании будет реализована, то, вольно или невольно, нашим отношениям будет нанесен ощутимый ущерб. Очень рассчитываю, что ты предпримешь все необходимые меры, чтобы не доводить до этого дело.

Другой беспокоящий вопрос – нагнетание страстей в США вокруг темы «российской организованной преступности». Доклад американских экспертов на этот счет вызвал весьма негативный резонанс у нас в стране. С крайне пессимистическими прогнозами публично выступали и официальные представители твоей администрации, в частности, директор ФБР.

Да, мы сталкиваемся с реальными проблемами, связанными с оргпреступностью и коррупцией. Однако тебе известно о моих шагах, направленных на искоренение этого зла. Борьбу с преступностью мы ведем решительно и жестко. Но не следует бросать тень на развивающееся предпринимательство в России и отождествлять весь российский бизнес с «мафией». Особо беспокоит, что проблема «российской оргпреступности» возводится в ранг угрозы интересам национальной безопасности США. Волна спекуляций на эту тему может только осложнить разворачивающееся антикриминальное сотрудничество между нашими правоохранительными органами, которому мы придаем большое значение. Готовы мы и к наращиванию такого сотрудничества с другими государствами, в том числе и в рамках механизмов «восьмерки». Рассчитываю, что ты дашь указание выправить негативные акценты в этом плане.

Еще один вопрос, возникновения которого в наших отношениях – скажу откровенно – ожидал менее всего. Он вызывает у меня большую озабоченность своим явным несоответствием тому высокому уровню доверия, которому я, как, уверен, и ты, придаю первостепенное значение.

Дополнительное звучание этому вопросу придает тот факт, что он напрямую касается одного из центральных как в двустороннем, так и в глобальном плане процессов – сокращения и ограничения вооружений. Развитие этого процесса невозможно без участия в нем российских и американских военных специалистов, многие из которых являются носителями важных государственных секретов. До последнего времени безопасность российских военнослужащих, посещающих США в составе инспекционных групп и военных делегаций, обеспечивалась на должном уровне.

Вместе с тем, меня информировали об инциденте с одним из офицеров Генерального штаба Вооруженных Сил Российской Федерации.

С 28 сентября по 5 октября с. г. в США с целью подготовки российско-американских учений по противоракетной обороне находилась делегация российских военных экспертов, членом которой был полковник Егоров Владимир Леонидович. В 10 часов вечера 28 сентября в номере 392 нью-йоркской гостиницы «Рамада» на него было совершено нападение, насильственно сделана инъекция специального препарата, а затем проведен разведывательный опрос.

Медицинское обследование полковника Егорова В. Л., проведенное по возвращении в Россию, подтвердило факт введения ему психотропных средств.

Очевидно, Билл, что подобные действия в стиле времен «холодной войны» недопустимо оставлять без внимания, чтобы исключить их рецидивы в дальнейшем. Поэтому я решил лично обратиться к тебе в связи с этим инцидентом.

Билл, мы уже не раз показывали скептикам, как находить решения порой весьма сложных вопросов и выходить на результаты, отвечающие взаимным интересам. Я уверен, что мы будем конструктивно и слаженно работать над подготовкой перспективной российско-американской повестки дня к Московскому саммиту.

С уважением, Б. Ельцин

У.Дж. Клинтон – Б.Н. Ельцину, 3 апреля 1999 г.

Дорогой Борис,

Пишу тебе вновь по вопросу о Косово, который стал одной из самых трудных проблем, с которыми мне приходилось иметь дело в ходе моего президентства – не в последнюю очередь потому, что он столь обременителен для российско-американских отношений. Как и ты, я хотел бы, чтобы насилие прекратилось как можно скорее. Как и ты, я готов изыскивать любые пути, которые могли бы привести к миру. Однако события последней недели четко говорят о том, насколько серьезна эта угроза миру.

Сообщения, поступающие из Косово, действительно потрясают. Имеются обширные свидетельства того, что сжигаются целые деревни, проводятся казни ни в чем не повинных гражданских лиц без суда, а десятки тысяч изгоняются из мест проживания, но не действиями НАТО, а вследствие преднамеренной и заранее спланированной кампании югославских сил безопасности. Я весьма высоко ценю твое сильное заявление о том, что Россия не позволит втянуть себя в конфликт. Я рад, что ты признал, что такая вовлеченность была бы опасным развитием событий, и я прошу тебя продолжать твердо выступать против этого.

Мы с интересом восприняли твое предложение о проведении экстренной встречи «восьмерки» по Косово. М. Олбрайт изложила И. С. Иванову нашу реакцию и некоторые дополнительные соображения. Они будут продолжать обсуждать то, как мы можем наилучшим образом согласовать наши усилия, направленные на восстановление условий для мира и безопасности в Косово.

Весьма важно, чтобы мы оставались едиными, насколько это возможно, в том, какие сигналы от нас поступают Белграду. С. Милошевич должен знать, что если он хочет закончить этот конфликт, он может это сделать в любой момент посредством прекращения своей военной кампании против косовских албанцев, вывода своих сил, как он это обязался сделать в октябре, и обеспечения безопасности и самоуправления для жителей Косово. Но он должен также знать, что если он не готов принять эти условия, натовская кампания воздушных ударов будет продолжена. Я основательно обсуждал эту проблему с Ж. Шираком, Г. Шредером и Т. Блэйром, и между нами имеется полное согласие на данный счет.

Я знаю, что события в Косово привели к напряженности в отношениях между нашими странами. Но я рад, что мы можем продолжать сотрудничать по многим важным вопросам в нашей двусторонней повестке дня. Мы несем ответственность перед народами наших стран и всем миром за то, чтобы активное американо-российское партнерство пережило столь трудные времена и продолжало оставаться продуктивным. Соглашение по основным элементам адаптации ДОВСЕ, достигнутое 31 марта, является подлинно историческим достижением, ради которого мы все упорно работали. Мне также доставляет удовлетворение то, что, несмотря на отмену на прошлой неделе очередной сессии Российско-Американской Комиссии по экономическому и технологическому сотрудничеству, конкретная работа Комиссии была продолжена, в результате чего на прошлой неделе было подписано Соглашение по ВОУ-НОУ и ожидается подписание Договора о взаимной правовой помощи и Соглашения о воздушном сообщении.

Мне также внушает надежду то, что МВФ направит полномасштабную миссию в Москву для продолжения переговоров. Как мы с тобой неоднократно говорили об этом, принятие обоснованной экономической программы имеет политически важное значение для реализации устремлений народа России. Как я тебе говорил раньше, когда Россия и МВФ заключат соглашение, я буду готов к упорной работе с партнерами по реструктуризации российского долга.

Наконец, я хотел бы поздравить тебя по поводу твоего превосходного послания Федеральному Собранию России. Оно было красноречивым изложением твоего видения демократической, толерантной и процветающей России, того, каким образом избежать возвращения к «холодной войне» и содействовать интеграции России в мировую экономику. Ты знаешь, что я разделяю это видение и привержен тому, чтобы сотрудничать с тобой в деле его претворения в жизнь. Оно является подлинно непоколебимым основанием американо-российских отношений. В неспокойные времена, подобные нынешним, твое мужество, здравый смысл и дальновидность придают надежду мне лично и всем тем, кто пытается построить новый, более безопасный мир для будущего столетия.

С уважением, Билл

Б. Н. Ельцин – У. Дж. Клинтону, 6 апреля 1999 г.

Дорогой Билл,

Ситуация в Югославии с каждым днем становится все более трагичной и угрожающей. Бомбардировки городов, в результате которых разрушены государственные учреждения, аэродромы, мосты и даже жилые кварталы, оборачиваются многочисленными человеческими жертвами, терроризируют мирное население. Характер подлинной катастрофы приобрела проблема беженцев из Косово. Масштабы ее неумолимо растут, распространяясь на соседние государства. Положение на Балканах вновь становится фактором европейской и международной напряженности.

Совершенно очевидна необходимость принятия самых срочных мер, чтобы переломить критическую ситуацию, вернуть ее из военного в политическое русло. Россия неизменно действует в этом направлении, используя все доступные нам каналы. В этом контексте не может, конечно, не вызывать сожаления, что сигнал, поданный С. Милошевичем после поездки в Белград Председателя Правительства Российской Федерации Е. М. Примакова, не был услышан. Потеряно время, что обернулось новыми жертвами и страданиями.

В ответ на мое послание сегодня от Белграда удалось добиться еще одного принципиально важного сигнала: С. Милошевич только что официально заявил о прекращении военных и полицейских акций в Косово. Это решение, принятое – что особенно существенно – в одностороннем порядке без предварительных условий, позволяет, на наш взгляд, остановить, наконец, бессмысленное кровопролитие и насилие, незамедлительно начать движение к прочному, справедливому и гуманному косовскому урегулированию.

Обращаюсь к Вам с настоятельным призывом дать миру в Европе шанс – не отвергать инициативу С. Милошевича, рассмотреть его заявление без предубеждения, в конструктивном ключе и отреагировать надлежащим образом, вновь передав решение проблемы Косово от военных дипломатам. Со своей стороны буду готов внимательно изучить любые Ваши соображения, идущие в данном направлении.

Все мы получили теперь реальную возможность совместными усилиями отвести нависшую над нами общую беду. Ее следует использовать ответственно и с наибольшим эффектом. Другого история и наши народы не простят.

С уважением, Б. Ельцин

Б.Н. Ельцин – У.Дж. Клинтону, 18 октября 1999 г.

Дорогой Билл,

Хотел бы доверительно и предельно откровенно поделиться с тобой соображениями относительно ситуации, складывающейся в настоящее время в нашем диалоге по вопросам СНВ и ПРО.

Сразу хочу подчеркнуть, что считаю это направление не только одним из ключевых в российско-американских отношениях, но и затрагивающим основные интересы безопасности всего международного сообщества. Убежден, что наращивать достигнутое за последние годы в области контроля над вооружениями – единственно разумный путь. Именно поэтому придаю особое значение принятому нами в Кёльне Совместному заявлению [встречи «Большой восьмерки»], внимательно слежу за его реализацией. Положение дел здесь, однако, оставляет двойственное впечатление.

С одной стороны, налицо определенный прогресс. С удовлетворением воспринял подтверждаемую тобой приверженность тем договоренностям, которые мы достигли ранее. Прежде всего имею в виду проявленную американской стороной готовность к продолжению работы над дальнейшими сокращениями стратегических наступательных вооружений, не исключаемую тобой возможность идти в этих сокращениях ниже согласованного в Хельсинки [на российско-американском саммите в 1997 г.] уровня ядерных боезарядов. Это было бы на пользу всем.

Вместе с тем, и мы с тобой об этом неоднократно заявляли, фундаментальное значение для дальнейших сокращений СНВ, для укрепления стратегической стабильности и международной безопасности имеет Договор по ПРО. Мы совместно зафиксировали в Кёльне наше намерение продолжать усилия по укреплению этого Договора, повышению его жизнеспособности и эффективности в будущем. В связи с этим меня глубоко обеспокоило подписание тобой закона, провозглашающего развертывание национальной системы противоракетной обороны территории страны политикой Соединенных Штатов, и тем более – продолжение реальных испытаний ее элементов. Развертывание такой системы, как ты знаешь, несовместимо с ключевым положением Договора по ПРО, составляющим его суть, – обязательством сторон не развертывать системы ПРО территории своей страны и не создавать основу для такой обороны. Отказ от этого обязательства означал бы, по существу, принципиальную переориентацию Договора по ПРО, то есть Договор стал бы разрешать то, для запрещения чего был разработан и подписан. Это был бы отнюдь не укрепленный Договор по ПРО, а совсем другой договор. Возможные последствия такого изменения, скажу тебе откровенно, нам представляются опасными не только для дальнейших сокращений СНВ, но и всего разоруженческого процесса и международной стабильности в целом. А тебе, как и мне, думаю, небезразлично, каковы будут результаты наших общих усилий в этой области, какой запас прочности международной безопасности мы оставим нашим преемникам.

Мне уже приходилось слышать утверждения американской стороны, что развертывание национальной системы ПРО территории страны не поставит под угрозу способность России к стратегическому сдерживанию и что США, мол, готовы предоставить России соответствующие гарантии.

Билл, с самого начала процесса ограничения и сокращения стратегических наступательных вооружений тридцать лет назад этот процесс основывался на главной идее, заложенной в Договор по ПРО, а именно, что обе наши стороны остаются уязвимыми для СНВ другой стороны, поскольку только так можно обеспечить надежность сдерживания от ядерного нападения при уменьшающихся количествах наступательных вооружений. Альтернатива такому подходу – более высокие уровни СНВ и других ядерных вооружений и менее надежная и менее стабильная система стратегических взаимоотношений, при которой первый удар может при определенных обстоятельствах перестать быть абсолютно иррациональным. Все это особенно четко просматривается на пониженных уровнях СНВ, предусмотренных в Договоре СНВ-2, и особенно тех, о которых мы ведем разговор в рамках обсуждения СНВ-3. И никакие гарантии в такой ситуации не были бы способны устранить объективно присущую системе ПРО и возрастающую с ее развитием роль сильнейшего дестабилизирующего фактора в стратегическом уравнении. А планами США, насколько я информирован, предусматривается наращивание потенциала системы ПРО. Не лучшая, на мой взгляд, перспектива создавать такую ситуацию. Россия может оказаться поставленной в такое положение, когда она будет вынуждена принять соответствующие, не обязательно симметричные, меры по адекватному обеспечению собственной безопасности. Именно поэтому хочу повторить еще раз, что отказ от ключевых ограничений, установленных Договором по ПРО, несет с собой угрозу сорвать процесс ограничения и сокращения ядерных вооружений. Мы не хотели бы быть участниками этого.

Совершенно не убежден и в том, что развертывание ПРО будет тормозить процессы распространения технологий оружия массового уничтожения и средств его доставки. Думаю, результат скорее будет обратным – развертывание ПРО подхлестнет эти процессы и подтолкнет новые страны на путь овладения такими технологиями в условиях своей фактической незащищенности перед сверхвооруженностью США. Для укрепления режимов нераспространения возможности далеко не исчерпаны, и о некоторых из них шел разговор в Кёльне.

С другой стороны, я уверен, что, если мы будем твердо придерживаться Договора по ПРО и задействуем потенциал договоренностей по разграничению стратегической и нестратегической ПРО 1997 года, а также подключим усилия на глобальном уровне, включая сотрудничество в области нераспространения ракетных технологий и экспортного контроля, то, действуя совместно, мы сможем успешно противостоять тем угрозам, на которые американская сторона ссылается, выступая за создание НПРО США.

Хотел бы, Билл, обратить твое внимание и на то, что такой сложный и капиталоемкий процесс, как создание и развертывание стратегической ПРО, имеет огромную собственную инерцию развития. Будучи запущенным, он рискует далеко перекрыть те границы, о которых сейчас идет речь в известных нам американских программах.

Понимаю, что ситуация вокруг Договора по ПРО сейчас чрезвычайно сложная. Из нее, однако, на мой взгляд, нужно найти выход с учетом всего того, о чем я говорил выше. И это зависит во многом, если не в первую очередь, от тебя.

Просил бы тебя, Билл, еще раз все взвесить, прежде чем предпринимать дальнейшие шаги в области стратегической ПРО. Разумеется, права вето на такую деятельность Соединенных Штатов ни у кого нет, равно как нет такого права и в отношении деятельности России в области обеспечения своей безопасности. Но полагаю, что не лучшим способом было бы встречать третье тысячелетие крушением того, что было создано в интересах мира совместными усилиями России и США. Надеюсь также, что американская сторона сможет пересмотреть свой нынешний подход к нашему проекту резолюции Генеральной Ассамблеи ООН по вопросу о сохранении и соблюдении Договора по ПРО, который полностью основывается на наших с тобой договоренностях.

С уважением, Б. Ельцин

Б.Н. Ельцин – Ж. Шираку, 30 октября 1999 г.

Дорогой Жак,

Хотел бы доверительно и предельно откровенно поделиться с тобой соображениями относительно ситуации, складывающейся в настоящее время вокруг Договора по ПРО.

Хочу подчеркнуть, что российская сторона считает этот Договор, несмотря на узкий состав его участников, имеющим большое международное значение, затрагивающим интересы многих государств мира. И это определяется его фундаментальной ролью в современной структуре договоренностей в области контроля над вооружениями, тем, что Договор по ПРО является одним из важнейших условий глубоких сокращений стратегических наступательных вооружений, краеугольным камнем стратегической стабильности. Знаю, что и ты разделяешь такую точку зрения.

Хотел бы также отметить, что наш курс на сотрудничество с ведущими странами мира в области контроля над вооружениями не подвержен конъюнктуре, носит долгосрочный характер. Считаю, что было бы большой ошибкой допустить откат в разоруженческом процессе. Убежден, что наращивать достигнутое за последние годы – единственно разумный путь для государств, несущих особую ответственность за международную безопасность.

Недавняя встреча «восьмерки» в Кёльне дала возможность России и США подтвердить свою приверженность продолжению усилий по укреплению Договора по ПРО, повышению его жизнеспособности и эффективности в будущем. В связи с этим меня глубоко обеспокоило подписание Президентом США Б. Клинтоном, и я об этом ему прямо сказал, закона, провозглашающего развертывание национальной системы противоракетной обороны территории страны политикой Соединенных Штатов. Но развертывание такой системы, как ты знаешь, несовместимо с ключевым положением Договора по ПРО, составляющим его суть, – обязательством сторон не развертывать системы ПРО территории своей страны и не создавать основу для такой обороны. Отказ от этого обязательства означал бы по существу принципиальную переориентацию Договора по ПРО, то есть Договор стал бы разрешать то, для запрещения чего был разработан и подписан. А это есть не что иное, как фактическая ликвидация Договора.

В усилиях США «подправить» Договор по ПРО мы четко просматриваем стремление Вашингтона к созданию однополярного мира, в котором одна страна, будучи отгороженной от остального мира противоракетной стеной, будет способна делать на мировой арене все, что ей заблагорассудится. Возможные последствия такой ситуации нам представляются далеко не безопасными не только для дальнейших сокращений СНВ, но и всего мироустройства и международной стабильности в целом. А тебе, как и мне, думаю, небезразлично, каковы будут результаты наших общих усилий в этой области, какой запас прочности международной безопасности они создадут.

Поэтому Россия не намерена быть соучастницей развала этого Договора. Знаю, что в лице Франции мы имеем здесь партнера, на понимание которого мы хотели бы рассчитывать. Не исключаю, что некоторые другие влиятельные государства могут поддержать наши общие с вами подходы. Нам не следует ослаблять своих усилий на этот счет.

Нельзя не учитывать и то, что такой сложный и капиталоемкий процесс, как создание и развертывание стратегической ПРО, имеет огромную собственную инерцию развития. Будучи запущенным, он рискует стать необратимым.

Совершенно не убежден и в том, что развертывание ПРО, как иногда приходится слышать, будет тормозить процессы распространения технологий оружия массового уничтожения и средств его доставки. Думаю, результат скорее будет обратным – развертывание ПРО подхлестнет эти процессы и подтолкнет новые страны на путь овладения такими технологиями в условиях своей фактической незащищенности. Для укрепления режимов нераспространения возможности далеко не исчерпаны, и о некоторых из них шел разговор в Кёльне.

Я обратился к Президенту США с просьбой еще раз все взвесить, прежде чем предпринимать дальнейшие шаги в области стратегической ПРО. Разумеется, права вето на такую деятельность Соединенных Штатов ни у кого нет, равно как нет такого права и в отношении деятельности России и других стран в области обеспечения своей безопасности. Но полагаю, что не лучшим способом было бы встречать третье тысячелетие крушением того, что было создано в интересах мира совместными усилиями ведущих государств.

Мы с тобой имеем совпадающие взгляды на тот счет, что на современном этапе возникла настоятельная необходимость привлечь внимание мирового сообщества к возможным последствиям разрушения Договора по ПРО вследствие развертывания в США противоракетной обороны территории страны. Мировому сообществу, представленному в Организации Объединенных Наций, следовало бы, на наш взгляд, выступить в поддержку этого Договора. На это нацелен и предлагаемый нами проект резолюции Генеральной Ассамблеи ООН о сохранении и соблюдении Договора по ПРО, который был передан французской стороне. Внимательно изучаем полученный в ответ ваш вариант такой резолюции.

Хотел бы надеяться, Жак, что ты внимательно отнесешься к высказанным соображениям и сделаешь все зависящее от тебя в интересах продолжения разоруженческого процесса, поддержания стратегической стабильности и обеспечения международной безопасности.

С уважением, Б. Ельцин

Ж. Ширак – Б. Н. Ельцину, 17 ноября 1999 г.

Господин Президент! Уважаемый Борис Николаевич,

Благодарю тебя за твое письмо от 30 октября и за откровенность, с которой ты изложил в нем свои взгляды. Считаю необходимым сказать тебе, что полностью разделяю твои озабоченности по поводу перспектив Договора по ПРО. Они связаны с обеспокоенностью более широкого плана: как нам вновь воссоздать ту благоприятную атмосферу, которая несколько лет назад позволила нам приступить к сокращению крупнейших ядерных арсеналов, запретить химическое оружие, заключить Договор о запрещении ядерных испытаний, сократить количество вооружений в Европе и сдержать распространение ядерного оружия? Я уже имел возможность публично высказаться по этому вопросу, и все инициативы, предпринятые Францией с тех пор в этом отношении, отражают эту озабоченность.

Хотя Франция не является участницей Договора по ПРО, она считает его важнейшим элементом усилий по сокращению вооружений. Незыблемость его принципов – одно из условий обеспечения стратегической стабильности. Я с удовлетворением отмечаю, что мы по-прежнему разделяем этот принцип. Удовлетворение вызывает и твое совершенно четкое заявление о том, что Россия не пойдет на разрушение Договора.

Поэтому я весьма рад, что совместными усилиями нам удалось добиться принятия проекта резолюции по ПРО в Первом комитете Генеральной Ассамблеи. Нам пришлось много поработать для достижения такого результата, и в этой связи особенно важно, чтобы проект поддержало как можно больше стран. Франция сделает все возможное для того, чтобы добиться проведения окончательного голосования в Нью-Йорке.

Я согласен с тем, что одним из опасных последствий пересмотра Договора по ПРО может, среди прочего, стать то, что такой пересмотр подтолкнет процесс распространения в мире. Но мы не можем игнорировать тот факт, что в качестве основного довода в пользу развертывания систем ПРО США выдвигают именно распространение. Системы ПРО не являются подходящим ответом, между тем борьба с распространением необходима. Именно поэтому, когда наши страны совместно работали над проектом резолюции по ПРО, Франция настойчиво добивалась того, чтобы в нем решительно подчеркивалась важность нераспространения. Считаю весьма важным продолжать работу в этой области – совместно и в сотрудничестве с другими странами.

Как ты знаешь, Франция приложила немало усилий в области разоружения – как самостоятельно, так и, если это было целесообразно, в рамках договоров. Я весьма обеспокоен событиями последнего времени, которые не внушают большого оптимизма. Убежден в том, что мы заинтересованы в придании этому процессу нового импульса. В этой связи задачей первостепенной важности для нас становится немедленное проведение переговоров о прекращении производства военных расщепляющихся материалов.

Обещаю, что Франция будет и впредь всячески содействовать сохранению стратегической стабильности; опасность движения вспять в процессе разоружения существует, но мы не должны поддаваться искушению полагаться лишь на судьбу.

Прими, уважаемый Борис Николаевич, заверения в моем самом высоком уважении.

Искренне твой, Жак Ширак

Россия. США. Франция > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 20 декабря 2010 > № 2906317 Борис Ельцин, Билл Клинтон, Жак Ширак

Конфликт авг. 2008г. существенно подорвал Вооруженные силы Грузии, которые не в состоянии контролировать воздушное пространство страны или отразить вторжение любого из ее соседей, говорится в депеше посла США в Тбилиси Джона Тефта, опубликованной на сайте WikiLeaks.

«Нынешние оперативные планы Грузии строятся на том, что если армия сможет удержать от захвата Тбилиси в течение 72 часов, международное сообщество сможет путем давления заставить наступающую сторону остановиться», – цитирует «Интерфакс» опубликованную на сайте телеграмму американского посла, датированную июнем 2009г.

«Утверждения России о том, что военный потенциал Грузии возрос по сравнению с уровнем авг. 2008г. и что Тбилиси последовательно перевооружается, ошибочны», – подчеркнул Тефт.

В ходе конфликта авг. 2008г. Грузия лишилась, по меньшей мере, 60% средств ПВО, 30% бронемашин, 40% винтовок американского производства. Все эти потери не восстановлены, подчеркивает дипломат. Он сообщил, что минобороны приняло решение сократить на 6 тыс.чел. численность армии. На июнь пред.г., уточняется в депеше, грузинская армия насчитывала 31 тыс.чел. «Министр обороны сообщил нам конфиденциально, что конечная численность Вооруженных сил будет менее 30 тыс.», – отметил посол.

Кроме того, пишет он, предложенное дальнейшее сокращение на 7% военного бюджета приведет к тому, что общие расходы Грузии на нужды обороны составят менее половины от уровня 2008г.

Тефт подчеркнул, что «грузинская сторона не разглашает предложенные сокращения, поскольку боится, что меньшая по численности грузинская армия может побудить русских на вооруженное вторжение». Посол считает, что США должны расширять военное сотрудничество с Грузией.

«Недавняя телеграмма посольства США в Москве подчеркивает мнение России и потенциальные последствия для наших попыток перезагрузить отношения с Москвой, – пишет американский посол. – Вместе с тем, существуют весомые доводы в пользу поставок Грузии скромных и транспарентных оборонительных средств».

По словам американского дипломата, отказ США от военного сотрудничества с Тбилиси будет расценен «как награда России за агрессию против Грузии, равно как и за нарушение ею международного права и обязательств».

«Россия может утверждать, что никакое оружие по своей природе не является только оборонительным, – говорится в дипломатической депеше. – Однако противотанковые и противовоздушные системы не наделят Грузией способностью проводить наступательные операции».

По словам посла, «Россия также может утверждать, что одновременно Грузия тайно закупает наступательные вооружения». «Однако нет никаких фактов, которые бы подтверждали эти утверждения», – пишет американский дипломат.

Он предложил ряд идей, которые одновременно помогли бы устранить реальную угрозу нестабильности в регионе и «сбить пыл» России в сфере публичной дипломатии.

«Во-первых, мы могли бы подвигать Грузию на публичное заявление или письменное обязательство об исключительно оборонительном характере новых военных программ», – пишет Тефт.

«И, во-вторых, мы могли бы побуждать Грузию предложить России подписать соглашение о взаимном неприменении силы», – подчеркнул посол. Он выразил сомнение в том, что Россия примет это предложение Грузии. «Но тогда Россия оказалась бы в положении обороняющегося», – считает американский дипломат.

Напомним, ранее WikiLeaks опубликовал отчет Тефта за авг. 2007г., в котором посол пишет, что за последние несколько лет собрал множество веских свидетельств такой деятельности Кремля, нацеленной на дестабилизацию Грузии и отстранение от власти президента Михаила Саакашвили. По мнению дипломата, за всем этим стояла другая, глубинная задача – переориентировать Грузию от евроатлантической интеграции обратно, на пространство московского влияния.

Согласно секретному отчету посла, Москва, вопреки позиции Тбилиси, оказывала прямую поддержку Абхазии и Южной Осетии, в т.ч. поставляя им вооружения – например, ракеты «Град».

Более того, Россия выплачивала зарплату полицейским и сотрудникам других служб защиты населения в Южной Осетии и тем самым подогревала их решимость не работать на официальные грузинские власти. А еще она выдала паспорта РФ 95% жителей анклава, и эти новоиспеченные граждане стали теми самыми «россиянами», которых Москва вооруженным путем «защитила» в авг. 2008г.

Сайт также опубликовал письмо посла США в России Джона Байерли, где прямо говорится, что укрепление военного сотрудничества США и Грузии может к осложнениям в процессе сближения Вашингтона с Москвой. Посол также предостерегал свое руководство в Вашингтоне от щедрых военных поставок в Грузию, поскольку это «даст России предлог, чтобы оправдать усиление своего военного присутствия на спорных территориях», а население Абхазии и Южной Осетии будет еще враждебнее относиться к Саакашвили и «еще больше сблизится с Москвой».

Напомним также, в начале дек. стало известно, что Россия разместила в Южной Осетии дивизион реактивной артиллерии, в составе которого находятся системы залпового огня «Смерч». Российские «Смерчи» будут расположены возле столицы Южной Осетии – Цхинвали. Одной из главных причин размещения систем залпового огня является «предотвращение возможной агрессии со стороны Грузии».

На прошлой неделе МИД Грузии назвал размещение в Южной Осетии российского артиллерийского дивизиона продолжением российской антигрузинской политики. Грузинские эксперты убеждены, что это свидетельствует о подготовке России к наступательным операциям. На этой неделе МИД Грузии через посольство Швейцарии передал российской стороне ноту протеста.

Подписан закон о ратификации Соглашения между Россией и Южной Осетией о поощрении и взаимной защите капиталовложений

Президент подписал Федеральный закон «О ратификации Соглашения между Правительством Российской Федерации и Правительством Республики Южная Осетия о поощрении и взаимной защите капиталовложений».

Федеральный закон принят Государственной Думой 26 ноября 2010 года и одобрен Советом Федерации 1 декабря 2010 года.

Справка государственно-правового управления

Федеральным законом ратифицируется Соглашение между Правительством Российской Федерации и Правительством Республики Южная Осетия о поощрении и взаимной защите капиталовложений (далее – Соглашение), подписанное в Цхинвале 1 декабря 2009 года.

Соглашение направлено на создание международно-правовых условий и гарантий для предпринимательской и инвестиционной деятельности инвесторов Российской Федерации и Республики Южная Осетия и призвано способствовать активизации и дальнейшему развитию торгово-экономического сотрудничества между государствами – участниками Соглашения.

Грузия стремится к выстраиванию нормальных, продуктивных отношений с Россией, но при условии полного вывода войск и признания факта оккупации. Об этом заявил, выступая в вашингтонском отделении Фонда Маршалла вице-премьер, госминистр по вопросам интеграции в европейские и евроатлантические структуры Георгий Барамидзе.

Россия после «пятидневной войны» в авг. 2008г. признала независимость бывших грузинских автономий – Абхазии и Южной Осетии. Тбилиси объявил Абхазию и Южную Осетию оккупированными территориями и разорвал дипломатические отношения с Россией. Воинские контингенты России находятся на территории Абхазии и Южной Осетии на основе двусторонних соглашений.

«Мы хотим быть честным, искренним партнером России, хорошим соседом, хотим иметь нормальные цивилизованные отношения с Россией, основанные на всем хорошем, что у нас есть общего с Россией. У нас есть много общего с Россией. Обе страны заинтересованы в борьбе с терроризмом, с организованной преступностью, фундаменталистами. Мы должны сотрудничать по этим направлениям. У нас есть общие интересы в экономике – в энергетике, в сфере транспорта. И это не говоря о культуре: мы восхищаемся русской культурой и уважаем русскую культуру, потому что мы уважаем Толстого, Достоевского, Пушкина. Все они обогатили и грузинскую культуру. Вопросы безопасности – тоже сфера общих интересов», – сказал Барамидзе.

Перечислив достижения Грузии в различных сферах, в т.ч. в обеспечении безопасности и борьбе с коррупцией, вице-премьер высказал подозрение, что Россия не заинтересована в демократизации и европеизации Грузии.

«Мы считаем, что истинно демократическая, объединенная, сильная, европейская Грузия отвечает интересам России, если, конечно, Россия откажется от сумасшедшей идеи создания буфера, стран, целиком находящихся в сфере ее влияния. Мы готовы признать легитимные интересы России в Грузии, но не в таком виде, в каком она их реализует», – убежден Барамидзе.

В связи с этим, по его мнению, мировая общественность и НАТО должны увеличить давление на Россию, которая, как убежден Барамидзе, обязана «признать факт оккупации территории Грузии».

«Очень важно усилить дипломатическое давление на Россию, заставить ее понять, что она будет платить все более высокую цену за оккупацию. Сейчас им, похоже, все равно. Женевские переговоры не приносят никаких значимых результатов. Но решение проблемы – это не только прекращение оккупации. Важно, чтобы Россия признала факт оккупации. Важен честный диалог между странами», – подчеркнул вице-премьер.

Барамидзе заверил, что Грузия ни в коем случае не собирается применять силу – даже если ситуация будет развиваться нежелательным для нее образом.

«Даже если оккупационные силы останутся на грузинской территории, мы не будем примять силу, даже в случае продолжения нарушений прав человека мы не будем применять силу. Мы будем искать только дипломатическое решения этого конфликта с Россией», – подчеркнул Барамидзе.

Женевские дискуссии проводятся с окт. 2008г. на основе договоренностей президентов России и Франции, достигнутых после трагических событий авг. 2008г. в Южной Осетии. В женевских встречах на равной основе принимают участие делегации Абхазии, Грузии, РФ, США, Южной Осетии, а также представители ЕС, ООН и ОБСЕ. Единственным результатом предыдущих встреч стал документ, содержащий предложения по механизмам предупреждения и урегулирования инцидентов в Грузии, Абхазии и Южной Осетии.

Предыдущая, тринадцатая по счету встреча в рамках Женевских дискуссий состоялась 14 окт. Мария Табак, Денис Ворошилов

Россия и Евросоюз могут заключить базовое соглашение о партнерстве в 2011г., считает глава международного комитета Совета Федерации Михаил Маргелов.

«По официальным данным, статьи соглашения сегодня готовы. Хотя и с разной степенью согласованности. Если дело переходит на техническую сторону работы, то шансы заключить соглашение в 2011г. есть»,- сообщил он в интервью РИА Новости.

Срок действия предыдущего СПС, базового для взаимодействия России и ЕС, истек в конце 2007г., документ был автоматически продлен. Старт переговорному процессу, который длительное время сдерживали сначала Польша, а затем Литва, был дан 4 июля 2008г. в Брюсселе. После августовских событий в Южной Осетии лидеры ЕС на экстренном саммите по Грузии решили приостановить переговорный процесс, но в дек. 2008г. возобновили его.

Высказываясь в целом по переговорному процессу, Маргелов заявил, что «одно время считалось, что переговорный процесс тормозило различие позиций сторон по содержанию документа. Брюссель предлагал России некое технико-экономическое задание, которое напоминало требования к соискателям места в Евросоюзе».

Он пояснил, что «Москва настаивала на отраслевом подходе, с креном в сторону экономики, но в начале переговоров ясности по срокам присоединения России к ВТО не было». На прошедшем в начале дек. саммите Россия – ЕС стороны оценили шансы на вступление России в ВТО как реалистичные. Теперь, продолжил сенатор, «вероятность такого присоединения велика, поэтому, собственно, на саммите бизнесмены с двух сторон и заговорили о формуле «свободной торговли плюс».

Россия готова поставить формальную точку в процессе восстановления Южной Осетии после войны 2008г. Министр регионального развития России Виктор Басаргин пообещал, что в 2011г. Россия выделит на развитие республики 6,8 млрд. руб.

Отвечать за их целесообразное расходование будут Минрегион РФ и правительство Южной Осетии – республике удалось закрепить схему, по которой она участвует в расходовании средств, выделяемых на его обустройство.

Как пишет «Время новостей» со ссылкой на отчет международной исследовательской организации Internationаl Crisis Group, в общей сложности – прямыми дотациями, гуманитарной помощью, целевым финансированием больших строительных проектов типа транскавказского газопровода Дзаурикау-Цхинвали – Россия с авг. 2008г. потратила на республику 840 млн.долл.

Если исходить из очень оптимистичной оценки численности населения республики в 60 тысяч человек, в пересчете на душу населения это составляет 14 тысяч долл. (хотя авторы исследования полагают, что в республике живет вдвое меньше людей, и, следовательно, сумма на человека вдвое больше).

Изменения же не настолько велики, как можно было бы ждать за такие деньги: есть длинный перечень восстановленных объектов, но в республиканской столице по-прежнему разрушены многие жилые дома, качество дорог между населенными пунктами оставляет желать много лучшего, новой экономической инфраструктуры нет, а старая продолжает разрушаться.

Эксперты по Южной Осетии отмечают, что в пред.г. Россия обещала выделить на помощь республике 11,5 млрд. руб., реально выделила 7,8 млрд., а отчитаться российские и югоосетинские чиновники в состоянии лишь за 1,5-2 млрд., которые дошли до республики. Счетная палата РФ минувшим летом обнаружила, что список окончательно восстановленных объектов по крайней мере всемеро короче, чем должен был быть – 81 вместо 618.

В первый послевоенный год, пока президент Южной Осетии отстаивал максимальную самостоятельность в части контроля за поступающими средствами, было принято считать, что в хищениях и нецелевом расходовании виновато его окружение.

Но в 2009г. Москва настояла на назначении премьер-министром Вадима Бровцева – предпринимателя из-под Челябинска, лично знакомого с главным российским ответственным за югоосетинское восстановление главой Минрегиона Виктором Басаргиным и его профильным заместителем Романом Пановым. Теперь ответственность за буксующее восстановление переложена на Вадима Бровцева, а заодно и на весь российский Минрегион, считает издание.

Евросоюз решительно поддерживает усилия России по вступлению в ВТО в 2011г., заявил в пятницу председатель Еврокомиссии Жозе Мануэл Баррозу.

Первый вице-премьер Игорь Шувалов 24 нояб. сообщил, что РФ и ЕС разрешили все разногласия по вступлению России в ВТО. Предполагалось, что документ об отсутствии разногласий между Россией и ЕС по этому вопросу будет подписан 7 дек. на саммите РФ – ЕС в Брюсселе. В среду постоянный представитель России при Евросоюзе Владимир Чижов сообщил, что документ может быть подписан и раньше.

«Мы совсем недавно достигли на двустороннем уровне прорыва на переговорах по вступлению России в ВТО, и мы решительно поддерживаем усилия РФ стать членом организации в 2011г. Это укрепит торговлю и инвестиции и внесет вклад в общий экономический рост. Это также должно придать новый импульс нашим переговорам по новому соглашению ЕС – Россия», – говорится в заявлении Баррозу.

Срок действия предыдущего соглашения о партнерстве и сотрудничестве, базового для взаимодействия России и ЕС, истек в конце 2007г., но оно было автоматически продлено. Старт переговорному процессу, который длительное время сдерживали сначала Польша, а затем Литва, был дан 4 июля 2008г. в Брюсселе. После августовских событий в Южной Осетии лидеры ЕС на экстренном саммите по Грузии решили приостановить переговорный процесс, но в дек. 2008г. возобновили его. 11 раунд переговоров завершился 12 нояб. в Брюсселе, до конца 2010г. решено провести 12 раунд.

Баррозу добавил, что на саммите будут даны дальнейшие импульсы программе «Партнерство для модернизации», которую он назвал главным элементом в поддержке политических и экономических реформ в России.

Председатель Европейского совета Херман ван Ромпей заявил в свою очередь, что надеется на успех саммита с Россией.

«Саммит даст прекрасную возможность обсудить дальнейшие действия по итогам (ноябрьской) встречи «Большой двадцатки» в Сеуле и экономическому восстановлению. Мы также обсудим прогресс в повестке дня наших двусторонних отношений, в т.ч. присоединение России к ВТО, визовые вопросы, отношения с нашими общими соседями и права человека», – сказал ван Ромпей.

ВТО – международная организация, созданная с целью либерализации международной торговли и регулирования торгово-политических отношений государств-членов. В нее входят более 150 стран. Обычно переговоры и процедура присоединения к организации суммарно занимают пять-семь лет. Ранее в 2010г. Россия завершила длительные и сложные переговоры с США по вступлению в ВТО.

Всемирная торговая организация (ВТО) – международная организация, созданная с целью либерализации международной торговли и регулирования торгово-политических отношений государств-членов. ВТО является правопреемницей действовавшего с 1947г. Генерального соглашения по тарифам и торговле (ГАТТ).

Цели ВТО – либерализация мировой торговли путем ее регулирования преимущественно тарифными методами при последовательном сокращении уровня импортных пошлин, а также устранения различных нетарифных барьеров, количественных ограничений.

Функции ВТО – контроль за выполнением торговых соглашений, заключенных между членами ВТО, организация и обеспечение торговых переговоров среди членов ВТО, наблюдение за торговой политикой членов ВТО, разрешение торговых споров между членами организации.

Выступление на пленарном заседании глав государств и правительств стран – участниц ОБСЕ, 1 дек. 2010г.

Д.МЕДВЕДЕВ: Уважаемый Нурсултан Абишевич! Господин председатель! Дамы и господа!

Сегодняшний саммит впервые проводится в восточном регионе пространства ОБСЕ. И мне поэтому вдвойне приятно быть в столице дружественного Казахстана, поскольку энергичные усилия, политическая воля председательствующего в организации позволили придать новый импульс общеевропейскому процессу. Я хотел бы, в свою очередь, ещё раз поблагодарить Казахстан за блестящую организацию саммита.

Наша встреча действительно проходит в юбилейный год: 35 лет назад был подписан Хельсинкский акт, который положил начало новому этапу развития замысла о создании единого пространства безопасности, а теперь и демократии от Ванкувера до Владивостока.

Российская Федерация неоднократно выражала свою приверженность идеям Хельсинки. Важным шагом в этом направлении стало выдвижение нами в 2008 году предложения заключить юридически обязывающий договор о европейской безопасности, который призван гарантировать неделимость этой безопасности. Я благодарю за поддержку этой инициативы, которую мы встречаем и здесь.

В течение уже двух с половиной лет его обсуждают представители государств, политологи, эксперты, в том числе в Совете Россия – НАТО, в формате Россия – Евросоюз, на академических площадках и на площадке ОБСЕ в рамках процесса Корфу. Возможно, стереотипы прошлого ещё сильны, и эта инициатива носит, что называется, сильно опережающий характер, но я не сомневаюсь, что время этого договора рано или поздно придёт.

Уже сегодня практически все участники ОБСЕ признают, что разделительные линии должны уйти в прошлое, все граждане, где бы они ни жили, обладают равным правом на безопасность, и каждое государство, участвующее в тех или иных альянсах, должно гарантировать, что его действия не будут ущемлять безопасность стран, которые в них не входят. В этом русле выдержан и проект политического документа саммита о формировании сообщества безопасности на пространстве ОБСЕ. Я уверен, что мы сможем принять разумный и сбалансированный документ.

Мир меняется стремительно. Вместе с ним меняется характер рисков и угроз. В 70-е – 80-е годы прошлого столетия Совещание по безопасности тогда справилось со своей задачей: политические противоречия, идеологические противоречия не переросли в конфликт, была обеспечена стабильность в Европе. И сегодня мы не должны отступать от принципов ОБСЕ, которые устанавливают мирные отношения между государствами, право каждого человека на жизнь как высочайшую ценность, не допускают решения территориальных вопросов с помощью военной силы.

Мы признательны за поддержку многими странами наших идей в сфере контроля над вооружениями и мер укрепления доверия и безопасности. Уже начался процесс обновления Венского документа 1999 года. Мы ожидаем, что к министерской встрече 2011 года будет согласована новая редакция этого документа. Надеемся также, что будет преодолён наконец тупик в вопросе о режиме контроля над обычными вооружениями, и не просто ожидаем и надеемся, а намерены активно содействовать решению этих вопросов.

Новые вызовы стоят перед участниками ОБСЕ и в гуманитарном измерении безопасности. Об этом сегодня говорили. Мы все давно уже живём в едином информационном поле. Конечно, это информационное поле далеко не идеально, и надо на национальном уровне и на международном уровне решать проблемы доступа к информации, равно как и защиты информационной среды от экстремистов, а также, естественно, обеспечивать иные права и свободы граждан.

Единое демократическое пространство в Евроатлантике невозможно без выполнения обязательств по свободе передвижения. Давайте вспомним: ещё в 1975 году лидеры стран-участниц договорились облегчать визовые процедуры. На 1989 год было принято решение рассматривать вопрос об отмене въездных виз, но, к сожалению, воз и ныне там, и это на самом деле достаточно большая проблема, которую мы обсуждаем в рамках наших отношений, скажем, с Евросоюзом, и готовы действовать и дальше в этом направлении.

Эпоха глобализации с её открытостью, доступностью, мобильностью – это не только новые возможности, но и новые испытания. Нужно обеспечить управление в постоянно меняющейся среде, совместить финансово-экономические интересы с необходимым уровнем социальной защиты. И, конечно, сохранить нравственные устои, не скатываясь к политике так называемых «простых» решений, которыми бравируют иногда популистские силы, радикалы. Во всяком случае для России с её многовековыми традициями межнационального и межконфессионального мира это имеет особое значение.

Разумеется, у каждой страны остаётся своя национальная повестка дня. Все думают о том, как справиться с новыми опасностями, и здесь не может быть универсальных рецептов. Но ОБСЕ с её уникальным потенциалом могла бы сделать гораздо больше для решения этих проблем, а также для преодоления транснациональных угроз, таких, как терроризм, таких, как торговля людьми, наркопреступность, и других угроз.

Нужно подумать и о вкладе ОБСЕ в решение вопросов взаимодействия по так называемому чрезвычайному реагированию на природные и техногенные катастрофы.

Может быть, самым важным является разработка единых принципов урегулирования конфликтов, и придерживаться их нужно во всех кризисных ситуациях, а не в каких-то избирательных случаях. Это неприменение силы, достижение согласия самими сторонами, уважение согласованных переговорных и миротворческих форматов, обеспечение прав гражданского населения, оказавшегося в зоне конфликта. Я повторю, что урегулирование по таким вопросам действительно должно быть абсолютно мирным. Применение военной силы, как это пыталось сделать руководство Грузии в отношении Южной Осетии в августе 2008 года, является абсолютно недопустимым.

Россия последовательно выступает за то, чтобы вдохнуть новую жизнь в принципы Хельсинки, воплощая их на практике. Для этого нужно модернизировать ОБСЕ, стиль и формы её деятельности. Действительно, организация начала терять свой потенциал – нужно сказать об этом прямо. Убеждён, что производство всё новых обязательств и инструментов для их решения себя исчерпало, но нужна более чёткая правовая база и универсальные правила использования ресурсов организации.

Россия в соавторстве со своими партнёрами представила проект Устава ОБСЕ и предложения по упорядочению работы её структур. Только так можно повысить востребованность организации и органично встроить её в формирующуюся глобальную архитектуру. Я уверен, что, опираясь на Платформу безопасности, основанную на сотрудничестве – документ, который был принят в 1999 году, – организация способна стать движущей силой в развитии взаимодействия между НАТО, Европейским союзом, Советом Европы, Содружеством Независимых Государств и Организацией Договора о коллективной безопасности. Все страны, которые входят в эти организации, представлены в ОБСЕ. В этом смысле ОБСЕ остаётся универсальной площадкой.

35 лет назад, в разгар «холодной войны», наши предшественники смогли подняться над идеологическими разногласиями и принять абсолютно революционные по тем временам решения. Сегодня нет никаких идеологических барьеров, нет военного противостояния, мы можем и должны объединиться для решения этих проблем.

Я хотел бы пожелать будущим председательствующим в ОБСЕ успехов, поздравить Украину с избранием председательствующей в ОБСЕ в 2013 году. Желаю всем успехов в выполнении этой нелёгкой, но важной функции. Благодарю вас за внимание.

Как стало известно, на днях премьер-министр Молдовы Владимир Филат отдал часть молдавской территории возле села Паланка Украине и готовит вернуть ей порт в Джурджулештах, пишет РБК.

Ночью 15 нояб. украинские пограничники демонтировали свои пограничные столбы на 52 км. автотрассы Одесса-Рени и сместили их вглубь молдавской территории. Также были демонтированы и промежуточные демаркационные столбы на этих же местах.

Как отмечают местные СМИ, желание украинского правительства передвинуть границу на 120 м. вглубь молдавской территории, несмотря на то, что этот участок границы уже демаркирован на местности и подписаны межгосударственные соглашения, можно понять. Украина готовится к Евро-2012, в стране реализовывается план капитального строительства дорог, а тут Молдова никак не может отдать территорию, которую «задолжала». Тем самым тормозится строительство скоростной магистрали Одесса – Рени.

СМИ также отмечают, что подобные действия украинской стороны продиктованы пониманием слабости нынешнего молдавского правительства, т.к. подобных действий при Воронине украинцы себе не позволяли.

Говоря о территории под участком дороги вблизи Паланки, член комитета Верховной рады Украины по иностранным делам Тарас Черновол подчеркнул, что «Паланка, это – обязанность Молдовы, которая должна была полностью передать эту территорию Украине, и не 120 м., а полностью». А раз Молдова сама не желает отдавать территорию Паланки, значит нужно взять ее силой, посчитали в Киеве.

Более того, на сегодняшний день украинцы уже заявляют свои претензии на порт в Джурджулештах. Напомним, что по договору между Украиной и Молдовой первая отдает участок под строительство порта, а значит Молдова получает единственный выход к морю, а молдаване отдают часть земли возле Паланки. Но после того, как украинская сторона в одностороннем порядке осуществила изменение государственной границы, все тот же Т.Черновол заявил что Украина намерена инициировать возвращение себе участка, на котором расположен молдавский порт Джурджулешты на Дунае. «После всех подобных заявлений Молдовы, когда она отказывается выполнять свою часть соглашения, мы все-таки должны использовать сомнительный правовой акт, по результатам которого установить, что соглашение формально не вступило в силу из-за позиции одной из сторон, т.е. вернуть под контроль Джурджулешты», – требует украинский парламентарий.

Некоторые эксперты на Украине, уверены, что передвижение границы и заявления Т.Черновола не что иное, как театр, который указывает на тайные договоренности между Киевом и Кишиневом. Ранее в СМИ фигурировали заявления о секретных договоренностях между Владимиром Филатом и тогдашним премьер-министром Украины Юлией Тимошенко. Как известно из достоверных источников, пожелавших остаться неизвестными, В.Филату уже удалось договориться с новым правительством Украины. Кроме финансовых вливаний со стороны местных одесских политиков-бизнесменов в кампанию ЛДПМ, киевские политики-олигархи пообещали неприкосновенность и всяческую поддержку в случае проигрыша на выборах 28 нояб. Ведь ни для кого не секрет, что получить порт, при этом ничего не вкладывая, хотел бы любой украинский олигарх. Тем более, что к порту будут прилагаться еще и ныне существующие контракты.

Вся эта ситуация, отмечают СМИ, еще раз доказывает, что правящий альянс не заинтересован в строительстве новой Молдовы как европейской державы с выходом в Черное море, для них важно сегодня остаться у власти, чего бы это им не стоило.

Молдова, обменяв участок шоссе у Паланки на несколько сот м. придунайской территории, выиграла – смогла построить порт и стать морской державой. Однако теперь Кишинев пытается «продать» ее еще раз. Так прокомментировал агентству REGNUM «проблему Паланки» одесский эксперт Артем Филипенко.

Как передает «ИНФОТАГ«, он не исключает, что она может стать «вечной темой украино-молдавских отношений».

Последние события, связанные с демонтажем украинских пограничных знаков у молдавского села Паланка, свидетельствуют, по мнению эксперта, о том, что «Киев становится более решительным в отношениях с Кишиневом».

«Сейчас рассматривается вопрос реализации в качестве национального проекта «Дунайского коридора», в котором важную роль играет автотрасса Одесса-Рени. Возможно, что Украине в конце концов надоест этот постоянный торг. Сегодня все чаще раздаются голоса о необходимости строительства участка автотрассы Одесса-Рени в обход Паланки через Днестровский лиман», – сказал он.

Филиппенко считает, что «Молдавия рискует стать страной перманентных выборов».

«Какой-то части политикума такая ситуация выгодна, поскольку ловить рыбку всегда лучше в мутной воде, но для государства и народа это будет очевидный проигрыш. Она каждый раз будет балансировать на грани утраты государственности. А утрата государственности – это не обязательно поглощение Молдавии Румынией. Просто будет существовать некая территория с границами, флагом, гербом, а самого государства не будет», – сказал он, отметив, что «Украина должна быть более активной в молдавских политических играх».

Эксперт уверен, что поддержка официальным Киевом территориальной целостности Молдовы соответствует интересам Украины в регионе.

«Имея в своем составе проблемные территории, в которых время от времени возникают сепаратистские настроения, Украина не может себе позволить роскошь поддерживать непризнанные республики на просторах СНГ. Сегодня любой шаг в этом направлении может спровоцировать эффект домино. Недаром Виктор Янукович, который в 2008г. высказывался о необходимости признания Украиной независимости Абхазии и Южной Осетии, вскоре после прихода к власти, заявил о безусловной поддержке территориальной целостности Грузии», – сказал он.

В то же время, по мнению Филипенко, «Украина должна быть более гибкой в вопросах взаимоотношений Кишинева и Тирасполя и преследовать, прежде всего, свои национальные интересы».

«Основной акцент здесь может быть сделан на поддержку соотечественников, живущих в Молдавии, причем не только в левобережных районах, но и в правобережных. Украинцы на территории Молдавии – это не диаспора, появившаяся вследствие эмиграции, а такое же коренное население, как и молдаване. Они живут на этой земле столетиями, и для Украины крайне важно поддерживать их национальную идентичность и защищать их права так, как это делают другие государства», – подчеркнул политолог.

Евросоюз впервые применил понятие «оккупированные территории» в отношении Южной Осетии и Абхазии. Как передает «Интерфакс», это заметил МИД Грузии, анализируя заявление ЕС. В документе идет речь о необходимости мониторинга в конфликтных регионах, защиты прав человека, а сами регионы упомянуты как оккупированные. Его подписали 28 стран-членов Евросоюза, а также семь стран, не являющихся его членами. «Со стороны ЕС впервые был зафиксирован термин «оккупация» в отношении территорий Грузии», – заявила на пресс-конференции замминистра иностранных дел Грузии Нино Каландадзе. «В данном направлении мнение международного сообщества консолидировано. Оккупация само собой подразумевает, что это незаконное действие, которое должно завершиться деоккупацией», – отметила замглавы МИДа. По ее словам, термин «оккупация» фигурирует, в частности, в четвертом пункте принятого заявления.

В документе записано, что «Евросоюз поддерживает активизацию деятельности Совета Европы в Грузии и призывает генерального секретаря усилить контакты со всеми сторонами. Благодаря этому наблюдательная миссия ЕС в Грузии будет иметь возможность действовать на оккупированных территориях; комиссар по правам человека сможет работать над освобождением пленных».

Кроме того, в документе сказано, что «Евросоюз призывает Совет Европы углубить отношения с международными игроками в сфере организации наблюдательной деятельности миссии ЕС».

Напомним, независимость Южной Осетии после конфликта в авг. 2008г. признали Россия и три других государства-члена ООН – Никарагуа, Венесуэла и Науру. Большинство остальных государств и международных организаций осудили действия России и продолжают считать этот регион частью Грузии.

Президент Грузии Михаил Саакашвили с трибуны Европарламента во вторник повторил готовность к диалогу с Россией и пообещал, что его страна никогда не применит силу для восстановления своей территориальной целостности.

В своем выступлении перед европарламентариями в Страсбурге, которое транслировалось в прямом эфире грузинской телекомпании Rustavi2, глава государства заявил, что для «деоккупации и объединения» будут использоваться только мирные средства.

По его словам, «если даже Россия откажется от вывода войск, если ее оккупационные отряды удвоят нарушение прав человека, Грузия оставит за собой лишь право на оборону в случае нападения на те 80% территории, которую контролирует правительство Грузии», цитирует РИА «Новости».

Саакашвили пообещал направить письма руководителям Евросоюза, в которых будет зафиксировано, что «мы не хотим использовать силу ни против оккупационных войск и ни против их марионеточных режимов, хотя устав ООН и предоставляет нам такую возможность», передает «Интерфакс».

Президент выразил готовность к «глубокому и всестороннему диалогу с российскими партнерами» и подчеркнул, что это «нелегкая инициатива для страны, 20% территории которой оккупировано и где находятся полмиллиона вынужденных переселенцев».

О готовности начать переговоры с Россией «без каких-либо предварительных условий, на любом уровне и в любом месте» Саакашвили заявил в опубликованном во вторник интервью французской газете Le Figaro.

Из его реплик следует, что Тбилиси предпринял все возможное, чтобы начать прямой диалог с Москвой, однако та всякий раз отказывала в жесткой форме. Он также заверил, что Грузия не собирается браться за оружие, «чтобы оказывать сопротивление агрессорам», но проявит «терпение на стратегическом уровне».

В ответ источник в российском МИДе заявил, что «с нынешним руководством Грузии говорить не о чем», и добавил, что никаких официальных предложений в Москву не поступало.

Агентство РБК дает понять, что у России есть основания не доверять словам Саакашвили, поскольку похожие заявления он делал на протяжении всех лет, что занимает высший пост в своей стране. Оно напоминает, что все контакты на межгосударственном уровне были прерваны после вторжения грузинской армии в Южную Осетию в авг. 2008г.

Пресс-конференция по итогам заседания Совета Россия-НАТО, 20 нояб. 2010г.

ВОПРОС: Дмитрий Анатольевич, многие, как аналитики, так и лидеры стран НАТО, уже назвали этот саммит историческим и поворотным в отношениях России и НАТО. Согласны ли Вы с такой оценкой? Означает ли это, что Вам удалось донести позицию России до членов альянса, и как эти позиции были восприняты?

Д.МЕДВЕДЕВ: Вы знаете, сегодня мои коллеги, в общем, не скупились на определения. Наверное, это неплохо. Я и сам использовал термин «исторический», имея в виду то, что мы проделали большой путь от неких иллюзий, которые, может быть, были в 90гг., к продуктивному сотрудничеству в начале нынешнего десятилетия.

Потом был период очень серьезных разночтений и охлаждений. Сейчас мы находимся в периоде укрепления сотрудничества. Поэтому в целом я бы согласился с тем, что это очень важный этап выстраивания продуктивных, полнокровных и партнерских отношений между Россией и НАТО.

И, кстати сказать, даже в той декларации, которая одобрена по итогам, говорится о том, что мы стремимся к развитию стратегического партнерства. Это не случайное определение, это означает, что в отношениях между нашими странами удалось преодолеть трудности последнего периода.

Что же касается конкретных результатов, они все отражены в документах, тем не менее я кое-что все-таки скажу. Во-первых, мы констатировали, что действительно период охлаждения и претензий завершился. Мы с оптимизмом смотрим в будущее и стараемся развивать отношения между Россией и НАТО по всем направлениям. Но есть ключевые сферы, которые для нас важны и которые важны для Североатлантического альянса, для государств, входящих в НАТО.

Это сотрудничество по целому ряду направлений: борьба с терроризмом как одной из очень серьезных, очень сложных угроз, с которыми сталкивается все человечество (недаром мы одобрили общий список угроз, которые стоят перед нашими странами), наркопреступность, проблемы, связанные с пиратством, распространением оружия массового уничтожения. Все это темы, по которым у нас практически нет расхождений.

Я напомню, что даже в самый сложный период, когда после 2008г., после кавказского кризиса, отношения между нашими странами обострились, сотрудничество на контртеррористическом треке оставалось, и это, например, была моя сознательная позиция. Тогда действительно было очень непросто друг друга слушать, но тем не менее мы продолжали сотрудничество по этому направлению. Тем более это естественно сейчас. По всем вызовам мы продолжим продуктивное сотрудничество, и здесь мы уже многого достигли.

Еще одна важная и весьма обсуждаемая сегодня тема – европейская противоракетная оборона. Здесь очевидно, что все, казалось бы, новое. Сами европейцы и государства НАТО пока еще окончательно не представляют, что из этого получится, как это все будет выглядеть, сколько это будет стоить, наконец. Но в то же время все понимают, что в целом система противоракетной обороны только тогда представляет ценность, когда она является универсальной, а не является только одним из элементов, помогающим тем или иным странам, или распространяющейся только на отдельные театры военных действий. Так вот по этому направлению сегодня была интересная дискуссия, я, может быть, чуть позже скажу об этом, и мы договорились, что мы обязательно продолжим работу.

Мы говорили о сотрудничестве по Афганистану. Это тоже одна из тем, которая для нас является крайне важной – для Российской Федерации, не менее важна она, конечно, для Североатлантического альянса, для государств, которые оказывают содействие безопасности, т.е. страны НАТО плюс соответствующие страны, которые помогают этой миссии. Здесь у нас тоже все обстоит весьма благополучно, потому что даже, опять же, в сложный период мы не прекратили сотрудничество, мы разрешали невоенный транзит, мы пошли на военный транзит. И сегодня у нас продолжается дискуссия на эту тему. Мы говорили о развитии различного рода транзитных возможностей, включая возврат грузов через территорию Российской Федерации.

Поэтому если говорить о наборе тем, традиционных для российско-натовских отношений, то здесь все выглядит весьма неплохо. Это не значит, что у нас не осталось расхождений. Расхождения остаются. Но одно из, может быть, самых серьезных расхождений – это наша оценка событий 2008г., отношение к тому, что произошло в авг. 2008г., и отношение к известным геополитическим изменениям, которые произошли в тот период, в частности, к возникновению двух новых государств – Южной Осетии и Абхазии.

Но мы констатировали, что эта тема не должна превращаться в камень преткновения. Мы будем вести дискуссию по этому вопросу. Мы хотели бы, чтобы эти дискуссии проходили продуктивно, именно таким образом можно обеспечить мир на Кавказе, да и в Европе в целом. И мы готовы к тому, чтобы эти дискуссии проходили. Притом что мы остаемся при своих позициях, а страны НАТО остаются при своих позициях.

Есть и другие вопросы, по которым мы расходимся, но, если говорить откровенно, во-первых, их не так много, и, во-вторых, мы договорились, что эти вопросы не должны разрывать наши отношения. Наоборот, мы должны работать над поиском выходов из этих сложных ситуаций, мы должны работать над тем, чтобы слышать аргументы друг друга. Если все это суммировать, то я могу сказать, что состоявшийся Совет Россия-НАТО является очень важным шагом в укреплении наших отношений и является действительно историческим событием, потому что всякого рода новые идеи и новые договоренности – это всегда часть мировой истории.

ВОПРОС: Дмитрий Анатольевич, Вы только что говорили на тему системы противоракетной обороны и говорили, что дискуссия будет продолжена. При этом известно (Вы не раз уже заявляли), что Россия теоретически готова, есть такая возможность участия в системе европейской ПРО, но только на равноправной основе. И Вашего выступления здесь, Ваших предложений на саммите лидеры альянса, скажем так, более чем ждали. Что Вы им сказали? Что Вы им предложили? Все-таки какая позиция Российской Федерации на этот момент и как на эти предложения отреагировали Ваши коллеги?

Д.МЕДВЕДЕВ: Это действительно очень важный вопрос, он был в центре внимания, и я посвятил часть своего выступления, довольно значительную, идее европейской противоракетной обороны.

Так получилось, что последнее десятилетие мир развивался на основе концепции ядерного сдерживания. Я сейчас не обсуждаю, было это хорошо или плохо, потому что оценки всегда будут разные. С одной стороны, никому не нравится ядерное оружие, с другой стороны, ядерное оружие помогло сохранить мир в Европе на протяжении десятилетий. Но появление средств противоракетной обороны способно изменить существующий баланс, а это явно не на пользу Европе и миру в целом. Поэтому, вы помните, мы очень щепетильно относились к идеям, связанным с противоракетной обороной. И когда-то администрация Соединенных Штатов, прежняя администрация Соединенных Штатов Америки, предложила создать третий позиционный район. Вы помните, какая была реакция Российской Федерации. Она была крайне жесткой. Почему? Потому что, что бы нам ни говорили, но мы считали и считаем, что эта идея была, прежде всего, направлена против российских интересов и лишь впоследствии или в меньшей степени – в отношении тех государств, которые способны заниматься неконтролируемым распространением ядерного оружия или пусками ракет с их территории, по которым не очень понятно, что это вообще за пуски.

Надо отдать должное нынешней администрации Соединенных Штатов Америки, она нашла в себе мужество отказаться когда-то от идеи третьего позиционного района. Российская Федерация в ответ отказалась от размещения известных ракет и создания радара в Калининградской обл. И я считаю, что это резко разрядило обстановку и позволило говорить о ПРО не как об идее, которая направлена против отдельного государства или нескольких государств, а как о глобальной системе защиты от ракетных пусков. Но при этом я напомню, что тем не менее сохраняются ядерные потенциалы. И когда мы думаем об идее противоракетной обороны, мы должны сопоставлять, как повлияет европейская ПРО на наш ядерный потенциал.

Так вот наша позиция проста. Если мы все вместе занимаемся противоракетной обороной, эта противоракетная оборона не должна разрушить существующий паритет. Потому что, по понятным причинам, если в результате противоракетной обороны ядерный баланс сместится в ту или иную сторону – что это повлечет? Повлечет гонку вооружений. И в этом смысле идея ПРО может быть и конструктивна, и опасна.

Теперь европейская ПРО. В том виде, в котором сегодня это обсуждали страны НАТО. Мы, прямо скажу, еще должны разобраться окончательно в том, что это будет. Скажу больше, сами европейские страны должны разобраться, где их место, как будет выглядеть в конечном счете идея европейской противоракетной обороны, особенно после того, как она будет завершена, условно говоря, к 2020г.

Мы, в свою очередь, должны разобраться, где наше место, и, конечно, мы должны исходить из того, что наше участие должно быть абсолютно равноправным. Я даже больше скажу: наше участие может быть только партнерским, никакого другого участия, что называется, для мебели, для вида, быть не может. Либо мы полноценно участвуем, обмениваемся информацией, отвечаем за решение тех или иных проблем, или же мы не участвуем вообще. Но если мы не участвуем вообще, то, по понятным причинам, вынуждены будем защищаться.

Именно поэтому Россией была сформулирована целая совокупность идей о том, каким образом нам участвовать в европейской ПРО. Это действительно принципы равноправия, прозрачности, технологичности и ответственности за решения тех или иных задач. Мы предложили создание так называемой секторальной ПРО. Это тема, которая требует отдельного анализа, и я сегодня не настаивал на том, чтобы нам дали какой-то быстрый ответ. Более того, я понимаю, что по поводу деления ответственности в рамках европейской ПРО могут выдвигаться самые разные аргументы, могут быть разные позиции у разных стран. Но тем не менее, если реализовывать такую идею, то мы тогда видим для себя смысл участвовать во всей этой затее, и тогда мы чувствуем меру ответственности, которая возлагается на нас, и мы готовы к полноценным кооперативным отношениям с нашими партнерами. Мы договорились и с нашими партнерами по НАТО, я отдельно проводил переговоры по этому вопросу с руководителями ряда европейских стран: Франции, Германии, Великобритании, с президентом Обамой несколько раз о том, что мы продолжим диалог по всем вопросам, связанным с европейской ПРО. Двери сейчас не закрыты, наоборот, они открыты для дискуссии, но результаты должны быть для нас понятны и приемлемы. Так что мы обязательно продолжим эти обсуждения.

ВОПРОС (как переведено): президент Обама, конечно, говорил о перезагрузке отношений между Америкой и Россией, и сегодняшняя встреча рассматривается как перезагрузка отношений между НАТО и Россией. Вы сказали, что Вы очень оптимистично настроены по этому поводу. Не могли бы Вы сказать, что произойдет с этой перезагрузкой, если президент США не сможет добиться ратификации нового договора по СНВ в Вашингтоне?

Д.МЕДВЕДЕВ: Это было бы обидно, потому что в этом случае труд большого количества людей, направленный на общую разрядку, направленный на перезагрузку отношений не только между Россией и Соединенными Штатами Америки, но и на перезагрузку отношений между Россией и НАТО, оказался бы напрасным.

Надеюсь, что законодатели в Соединенных Штатах Америки проявят ответственный подход, тем более что Договор об ограничении стратегических наступательных вооружений интересен не только Российской Федерации, он в не меньшей степени интересен Соединенным Штатам Америки, он в не меньшей степени интересен всем другим государствам. Не скрою, только что, 40 минут назад, я на эту тему говорил с президентом Обамой. Он сказал мне, что он собирается активно работать по этому направлению с конгрессом. Я надеюсь, что эта работа увенчается успехом, потому что если мы не сможем здесь продвинуться вперед, то по вполне понятным причинам мир от этого не станет более безопасным. Но в конечном счете, я уверен, что разум восторжествует и соответствующие решения будут приняты.

Мы будем действовать симметрично тому, что будет происходить в Соединенных Штатах Америки. Я изначально говорил президенту Обаме о том, что российский парламент будет действовать в соответствии с теми решениями, которые будут приниматься американским конгрессом, потому что это наша общая заинтересованность, и мы заинтересованы в синхронизации процесса ратификации соглашения об ограничении стратегических наступательных вооружений.

ВОПРОС (как переведено): Означают ли достигнутые сегодня соглашения, которые Вы подписали с НАТО, что Россия доверяет НАТО? И то, что обсуждается вопрос о сотрудничестве по противоракетной обороне с НАТО, – означает ли это, что Вы разделяете озабоченность некоторых западных стран относительно угрозы, которую представляют ракетные и ядерные программы Ирана?

Д.МЕДВЕДЕВ: Я говорил о том, что тот Совет, который только что прошел, а также саммит стран НАТО, безусловно, являются историческими в том плане, что на них принимались очень важные решения, прежде всего для самой НАТО. Скажем так, одобрение стратегической концепции НАТО – это очень важный элемент развития Североатлантического альянса. Не буду скрывать, мы довольно внимательно изучали подходы к подготовке соответствующей стратегической концепции. Там были вещи, которые нас напрягали и удивляли, были вещи, которые создавали повод для оптимизма. В конечном счете это, с одной стороны, внутренний вопрос НАТО, но, с другой стороны, мы не можем к этому относиться безучастно. И финальная версия стратегической концепции, на мой взгляд, все-таки отражает желание государств НАТО выстраивать конструктивные отношения с Российской Федерацией, двигаться в сторону полноценного партнерства. Это хорошо. Поэтому мы считаем, что по направлению развития отношений с Североатлантическим альянсом мы продвинулись вперед, даже несмотря на расхождения и трудности, которые нам еще предстоят.

Если же говорить об оценке тех угроз, которые существуют, то у нас есть целый обзор этого, и в нем как раз перечислены угрозы, которые потенциально существуют, в т.ч. угрозы несанкционированного распространения оружия массового поражения, расползания этого оружия по планете, угрозы, связанные с пусками ракет. Мы самым внимательным образом готовы работать с НАТО по этому направлению, включая и вопросы, связанные с ядерными программами ряда стран.

Не так давно у меня была встреча с президентом Ирана, мы с ним обсуждали двусторонние российско-иранские отношения, которые в последнее время были не самыми простыми по вполне понятным причинам. Но я еще раз сказал своему коллеге, что Иран должен проявить добрую волю. И при понимании того, что Иран является суверенным, самостоятельным государством с древней историей и желанием развивать свои собственные силы, свою экономику, Иран, имея право на мирный атом, должен доказать всем, что его программа развития атомной индустрии является мирной и он готов к кооперации с международными структурами, включая, прежде всего, Магатэ.

Поэтому, оценивая самые разные проблемы, мы, естественно, будем это делать в том ключе, о котором я уже сказал, и со странами НАТО мы будем самым внимательным образом смотреть за развитием различных программ, существующих в других странах. Нам небезразлично, кто как развивается, как выглядит нынешний ядерный потенциал, существующий на планете, кто является действующим членом «ядерного клуба», а кто только стремится попасть в это «клуб», кто легитимирует себя в качестве участника этого клуба, говорит о том, что он является обладателем ядерного оружия, а кто скрывает это. Есть и другие направления, по которым мы будем сотрудничать.

ВОПРОС: Дмитрий Анатольевич, отношения России и НАТО всегда были, мягко говоря, неровными: от откровенной вражды до настороженного, что ли, партнерства. Сейчас вроде бы, судя по Вашим заявлениям, стороны пошли на мировую. Вы могли бы расшифровать, какие конкретно результаты Вы хотели бы получить от этого очередного витка дружбы? Спасибо.

Д.МЕДВЕДЕВ: Во-первых, мне бы не хотелось, чтобы это был очередной виток, который в конце концов закончится очередной конфронтацией. Это было бы плохо не только для России, но и для НАТО. По вполне понятным причинам мы настолько тесно связаны друг с другом, что любое изменение в позициях одной из сторон непосредственно отражается на позициях другой стороны. Я только что говорил о том, что если, допустим, мы не договоримся по противоракетной обороне, то в конечном счете, лет через десять, а может, раньше, это может привести к новому витку гонки вооружений.

Нам бы этого очень не хотелось. Мы надеемся, что такой же позиции придерживается Североатлантический альянс. Но если говорить о нынешнем состоянии отношений, то они действительно неплохие: мы продвинулись вперед, мы говорим о партнерстве. Сегодня в выступлениях моих коллег звучали разные оценки, но в целом все говорили о том, что нужно развивать партнерские отношения, развивать альянс, употреблялся даже термин «союз». Это эмоциональные вещи, конечно, они пока ни в какие документы не входят, но это отражает ход дискуссии, даже несмотря на трудности и противоречия, которые существуют.

Чего мы ожидаем от этого? Мы ожидаем просто нормальных, полноценных отношений со странами НАТО. Мы ожидаем, что в результате этих отношений будут созданы условия для спокойного развития наших государств. Мы бы не хотели тратить деньги на гонку вооружений. Мы это уже сделали один раз, и не очень хорошие последствия были для всех, и для Советского Союза, вы знаете, естественно, тоже.

Поэтому мы заинтересованы в том, чтобы наша оборонная стратегия была предсказуемой с учетом того, как строятся наши отношения с Североатлантическим альянсом как с крупнейшим военно-политическим блоком. А если эти отношения будут предсказуемыми, если они будут прозрачными, если они будут понятными для нас, если мы будем понимать, где мы сотрудничаем, а где мы вообще вместе занимаемся какими-то проблемами вроде европейской ПРО, нам проще будет выстраивать свою экономическую политику. Таким образом, отношения между Россией и НАТО сказываются на качестве жизни отдельного россиянина в конечном счете, как, кстати, и на качестве жизни отдельного европейца. Сейчас многими обсуждается вопрос о том, сколько будет стоить, например, европейская ПРО, потому что кризис еще дает о себе знать, ни у кого нет лишних денег, и понятно, что это немаленькие деньги. Но, допустим, если мы договариваемся, идем на это, Североатлантический альянс принял это решение, мы думаем об этом, но мы должны понимать, во что это все выльется. Поэтому, еще раз подчеркиваю, от добрых отношений между Североатлантическим альянсом и Российской Федерацией зависит многое, включая и темпы экономического развития наших стран. Мы не должны отвлекаться на создание избыточных оборонительных программ. Мы должны думать о будущем, мы должны думать о тех, кто сегодня строит новую жизнь, мы должны думать о молодежи, мы должны думать об образовательных программах. Мы, наконец, должны думать о помощи наиболее слаборазвитым странам мира. Мы должны думать о помощи Африке. Все это можно делать, если мы понимаем, во что выливаются оборонные программы. Именно поэтому я считаю, что от развития отношений с НАТО зависит не только добрый климат на планете, но и непосредственное самочувствие огромного количества граждан.

ВОПРОС:. что касается сотрудничества с Афганистаном и плана вывода оттуда войск, который должен начаться в 2011г. и закончиться к 2014г., Вы считаете этот план реалистичным?

Д.МЕДВЕДЕВ: Я уже сказал, что мы активно работаем со странами НАТО по Афганистану. У нас есть свой опыт, драматический опыт присутствия в этой стране, и нам небезразлично, каким будет Афганистан. Мы хотим, чтобы Афганистан был свободным, современным, эффективным государством, самостоятельным государством, в котором, естественно, уважаются исторические традиции Афганистана, но который говорит, что называется, на одном языке с мировым сообществом. Я только что на эту тему говорил с президентом Хамидом Карзаем и сказал ему, что мы продолжим помощь Афганистану по всем направлениям. Мы занимаемся этим, занимаемся по-серьезному. Мы делаем это на двусторонней основе, мы делаем это на многосторонней основе, помогая силам содействия безопасности в Афганистане. О чем сегодня была речь? Мы, конечно, говорили о том, что мы продолжим сотрудничество в области транзита. Это важное направление, его все ценят. Более того, мы готовы к тому, чтобы продолжать и военный, и гражданский транзит, и по гражданскому транзиту, по транзиту нелетальных видов оборудования мы достигли новых соглашений в плане соответствующего вывоза оборудования из Афганистана на территорию третьих стран.

Мы продолжим сотрудничество в сфере борьбы с наркотиками. Эта тема является исключительно важной для Российской Федерации, потому что, к сожалению, весь героиновый поток, весь поток опиатов, которые производятся сегодня в Афганистане, попадает прежде всего к нам, а уже через нас в Европу. Мы считаем, что раньше этому уделяли мало внимания, сейчас стали уделять внимания больше. Мы работаем, мы проводим совместные операции с государствами-членами НАТО. Мы в принципе довольны результатами этих операций и хотели бы продолжить скоординированную работу на этом направлении, естественно, вместе с афганским правительством. Это у нас пока неплохо получается.

Мы будем помогать Афганистану в защите его национальных интересов, включая помощь на двусторонней основе. Мы готовы поставлять и различного рода оборудование, и оружие, если потребуется, и мы делаем это.

Мы готовы работать по экономическим направлениям, и я надеюсь, что это направление сотрудничества особенно укрепится в ходе предстоящего визита президента Афганистана в Российскую Федерацию, который состоится в следующем году. Поэтому практически по всему спектру у нас хорошее движение и очень хорошее взаимопонимание со странами НАТО. Здесь как раз, я считаю, мы многого достигли за последние годы.

Да, и последнее, по поводу 2011г. Мне трудно оценивать реалистичность такого рода планов. Я считаю, что ситуация в Афганистане пока, мягко говоря, далека от успокоения, несмотря на большую работу, которую ведет правительство Афганистана, президент Афганистана. Все-таки степень поляризации, существующая в афганском обществе, очень велика, террористическая угроза, исходящая из Афганистана, тоже велика. Поэтому возможно ли это сделать в ближайшем будущем, не знаю, у меня есть сомнения. Но в конечном счете эти решения останутся за теми, кто когда-то принимал решение о помощи Афганистану. Мы бы хотели, чтобы после завершения пребывания соответствующих сил Афганистан мог развиваться самостоятельно в качестве эффективного государства. Мы будем работать в этом направлении.

ВОПРОС: …состоявшаяся встреча историческая и знаменует новый этап отношений России и НАТО. В новых условиях – с учетом стратегической концепции НАТО и если мы говорим о противодействии современным угрозам, о партнерстве – можно ли предположить, что Россия когда-нибудь станет частью Североатлантического альянса? Тем более Вы говорите о том, что Россия становится ближе к западным странам. Спасибо.

Д.МЕДВЕДЕВ: Во-первых, хотел бы поблагодарить португальское председательство за создание очень хороших условий для работы. Я сегодня сказал об этом господину Сократешу. В этом плане все считают, что атмосфера другая, обстановка другая – демократичная, очень открытая, без каких-либо проблем в общении. Все, что мы хотели сказать друг другу, но раньше боялись это сделать, сегодня было сказано, и это меня настраивает на оптимистический лад. В то же время это абсолютно конструктивно.

Что же касается будущего, вы знаете, конечно, будущее – вещь неопределенная. В настоящий момент я, например, не вижу ситуации, когда Россия могла бы присоединиться к Североатлантическому альянсу. Но все меняется, меняется и Североатлантический альянс. И если Североатлантический альянс изменится настолько, что встанет вопрос о нашем более тесном сотрудничестве с ним, то я считаю, что здесь не может быть никаких закрытых тем. Мы можем обсуждать их при наличии доброй воли и желания наших партнеров по альянсу. Во всяком случае, то, что на сегодняшний день наши отношения стали гораздо ближе и гораздо более прозрачными, более предсказуемыми, наводит на мысль о том, что потенциал этих отношений абсолютно не исчерпан. И я надеюсь, что сближение наших подходов по всем позициям будет продолжено. В этом плане после этого саммита я больший оптимист, чем был до того.

Россия и НАТО по итогам саммита в Лиссабоне, состоявшегося после длительного перерыва, связанного с агрессией Грузии в авг. 2008г. и последующим признанием независимости Абхазии и Южной Осетии, одобрили ряд документов, в т.ч. совместное заявление и обзор общих вызовов безопасности XXI века, а также пакет документов по Афганистану.

Кроме того, стороны приняли документ о расширении проекта Совета Россия-НАТО

Совет Россия – НАТО был учрежден 28 мая 2002г. на саммите Россия – НАТО в Риме. Он пришел на смену Совместному постоянному совету (СПС) – форуму для консультаций и сотрудничества, созданному в соответствии с Основополагающим актом Россия – НАТО о взаимных отношениях, сотрудничестве и безопасности 1997г., который остается официальной основой отношений России с Альянсом. На заседаниях Совета Россия – НАТО Москва и страны Альянса встречаются на равных в формате «29» вместо двустороннего формата «НАТО+1», существовавшего в СПС.

Изначально было принято решение о регулярном характере проведения встреч в рамках Совета Россия – НАТО, однако после августовских событий 2008г. контакты Москвы и Брюсселя были приостановлены.

Министр иностранных дел РФ Сергей Лавров и генсек НАТО Андерс Фог Расмуссен подписали обменные письма о распространении упрощенного порядка транзита нелетальных грузов (исключающих оружие и боеприпасы) для нужд Международных сил содействия безопасности в Афганистане (МССБ) и на обратное направление из Афганистана.

Премьер-министр Венгрии Виктор Орбан требует для Центральной Европы гарантий по безопасности, энергетике и транспорту при подписании нового базового соглашения России и ЕС, передает агентство Франс Пресс.

На прошлой неделе МИД РФ заявил, что Россия и ЕС достигли прогресса в согласовании всех четырех разделов будущего соглашения о партнерстве и сотрудничестве (СПС): по взаимодействию в сфере политдиалога и внешней безопасности; по сотрудничеству в сферах свободы, безопасности и правосудия; по отраслевому экономическому взаимодействию; по сотрудничеству в вопросах культуры, образования, СМИ, спорта и молодежи. Очередной саммит Россия – ЕС пройдет в Брюсселе 7 дек. В I пол. 2011г. Венгрия будет председательствовать в ЕС.

«Близится момент подписания Евросоюзом исторического соглашения с Россией, но Центральная Европа должна получить гарантии в рамках военной безопасности, экономических инфраструктур, доступа к рынкам и по другим вопросам», – заявил Орбан, выступая в четверг во Французском института международных отношений (IFRI).

Он перечислил гарантии солидарности в рамках НАТО в случае нападения на одного из членов альянса, гарантии по энергопоставкам, по транспортным путям в Европе, по справедливому доступу к российскому рынку и гарантии относительно российского влияния на Украине.

Срок действия предыдущего СПС, базового для взаимодействия России и ЕС, истек в конце 2007г., но оно было автоматически продлено. Старт переговорному процессу, который длительное время сдерживали сначала Польша, а затем Литва, был дан 4 июля 2008г. в Брюсселе. После августовских событий в Южной Осетии лидеры ЕС на экстренном саммите по Грузии решили приостановить переговорный процесс, но в дек. 2008г. возобновили его. Одиннадцатый раунд переговоров завершился 12 нояб. в Брюсселе, до конца 2010г. решено провести двенадцатый раунд переговоров. Владимир Добровольский

Мэр Москвы Сергей Собянин внес в Мосгордуму свой первый на этом посту законопроект. Об этом сообщили в столичном парламенте. «Документ предусматривает передачу Южной Осетии 218 объектов в микрорайоне «Московский» в Цхинвале. Это почти 200 жилых домов, школа, два детских сада, котельная, общественно-торговый центр, физкультурно-оздоровительный комплекс и ряд сооружений инженерных сетей», – уточнил собеседник агентства.

«Согласно распоряжению правительства Москвы «Об оказании помощи Республике Южная Осетия» и в целях восстановления объектов жизнеобеспечения населения Республики Южная Осетия, пострадавших в ходе вооруженного конфликта в авг. 2008г., г.Москвой осуществлена застройка микрорайона «Московский» в г.Цхинвале. Права собственности Москвы на объекты в этом микрорайоне оформлены соответствующим образом», – пояснили в Мосгордуме.

Здесь подчеркнули, что «учитывая политическую и социальную значимость оказания Москвой помощи населению республики, принято решение о безвозмездной передаче жилых помещений и объектов жизнеобеспечения микрорайона в госсобственность Южной Осетии».

После вторжения грузинских войск в Цхинвал в авг. 2008г. власти Москвы выделили на восстановление города 2,5 млрд. руб. На эти средства здесь был в кратчайшие сроки воздвигнут целый микрорайон «Московский».

Пресс-конференция по итогам российско-венесуэльских переговоров

Д.МЕДВЕДЕВ: Уважаемые дамы и господа! Уважаемые представители средств массовой информации! Уважаемые гости!

Я очень раз ещё раз принимать в Российской Федерации, в Москве Президента Венесуэлы и моего друга Уго Чавеса. Это для Президента Венесуэлы уже девятый визит в нашу страну. И как правильно сегодня сказал во время начала переговоров Президент, это происходит практически каждый год. Такая интенсивность контактов не случайна: она отражает партнёрские отношения между нашими странами, она отражает и их высокую динамику, и их нацеленность в будущее. И для того, чтобы это будущее было прогнозируемым, понятным, только что мы с Президентом подписали План действий на период с 2010-го по 2014 годы. И только что в вашем присутствии был подписан целый ряд двусторонних документов, которые, собственно, и показывают, чем мы будем заниматься и на какой уровень вышло наше партнёрство.

Известно, что ещё несколько лет назад мы занимались частными вопросами, занимались крупными, может быть, но частными всё-таки вопросами, включая и военно-техническое сотрудничество. Хотел бы сказать, что и в сфере военно-технической кооперации мы, конечно, не сбавляем оборотов, мы продолжаем работать. Но те изменения, которые произошли, собственно, в экономической сфере, – это очень серьёзные, можно сказать, тектонические изменения: они покрывают практически все области взаимного интереса. Это не просто торгово-экономические связи – это реальные инвестиции, прежде всего в энергетике. Сегодня уже реализуется целый ряд проектов в области углеводородов, включая те проекты, которые были ранее подписаны, в бассейне реки Ориноко. Но хотел бы отметить, что сегодня мы уже не замыкаемся традиционными сферами, хотя и по традиционным сферам сегодня были подписаны новые документы. Впереди новые проекты и в области энергетики.

Мы сегодня говорили с президентом о том, что наши страны заинтересованы в развитии технологического сотрудничества. И вот один из примеров: только что подписано соглашение по сотрудничеству в атомной сфере. Я уж не знаю, кто от этого вздрогнет, Президент сказал, что будут государства, у которых это вызовет разные эмоции, но хотел бы отметить специально, что наши намерения абсолютно чисты и открыты, мы хотим, чтобы наш партнёр, Боливарианская Республика Венесуэла, имела весь набор энергетических возможностей, имела энергетическую независимость и имела внутренние механизмы для саморазвития. И в этом плане даже такая богатая на нефть и газ страна, как Венесуэла, нуждается и в новых источниках энергии. Мне кажется, это очень хороший символ.

Мы рассчитываем на то, что будут развиваться и инфраструктурные проекты, мы говорили о высоких технологиях, сегодня впервые затронули, разговор был о сотрудничестве в области космоса, фармацевтической промышленности. Поэтому для тех, кто занимается этими темами в наших правительствах, ещё много работы. А я уверен, что они с этой работой справятся, потому что результат и на сегодняшний день очень хороший.

Я, пользуясь случаем, кстати, хотел бы поблагодарить и наших венесуэльских друзей, которые принимали участие в подготовке документов, и, естественно, российскую сторону, своих российских коллег, которые многое сделали для развития сотрудничества, без чего оно не вышло бы уже на уровень стратегического партнёрства.

Мы думаем не только об экономике, думаем, конечно, и о развитии кооперации в самых разных областях, и в области безопасности, поэтому только что был подписан меморандум по ликвидации последствий стихийных бедствий. Кстати, у нас есть уже опыт: в январе наше МЧС принимало участие вместе с венесуэльской национальной службой гражданской защиты и управления при чрезвычайных ситуациях в осуществлении гуманитарной помощи Гаити, которая тогда пострадала от мощного землетрясения. Так что в этом плане мы имеем уже опыт поддержки и готовы и дальше заниматься этой темой.

Гуманитарные связи также очень важны. Я сегодня сказал господину Президенту: мы считаем, что и образовательные проекты, и мероприятия, которые прошли в связи с празднованием победы во Второй мировой войне, и мероприятия, которые стоят у нас в планах, а именно проведение в следующем году мероприятий в связи 200-летием независимости Венесуэлы – всё это примеры того, как укрепляются наши отношения, как крепнет наша дружба. В этом, кстати, господин Президент смог убедиться и принимая участие в работе Форума «Два века независимости Латинской Америки и Боливарианской революции» – вчера такое мероприятие было в Библиотеке иностранной литературы.

Знаком дружбы и уважения являются и церемонии закладки камня в основание памятника Симону Боливару в Москве, а ещё один монумент, который посвящён другому герою Венесуэлы и всей Латинской Америки Франсиско Миранде, планируется установить в Санкт-Петербурге, где он жил более года в конце XVIII столетия.

Важной частью наших переговоров были и международные вопросы, мы всегда их обсуждаем при наших встречах. И Россия, и Венесуэла выступают за формирование современного и справедливого миропорядка, такого миропорядка, в котором наше будущее не зависит от воли и желания какой-то одной страны, от её благополучия, от того, какое у неё настроение, а зависит от общих усилий международного сообщества и, конечно, от внутреннего развития. Только такой порядок, мировой порядок, способен обеспечить устойчивое развитие человечества в ХХI веке. В этом плане мы всегда контактируем с нашими венесуэльскими друзьями и всегда находим полное взаимопонимание. Мы и дальше так будем действовать и будем дальше координировать нашу международную политику при соблюдении норм международного права и ведущей роли Организации Объединённых Наций.

Мы с удовольствием наблюдаем и за тем, как развивается ситуация в Латинской Америке. Мы обсуждаем различного рода региональные темы с Президентом. Мы готовы участвовать и в форумах региональных организаций. В одном из них я, кстати, когда-то уже принял участие. Во время посещения Венесуэлы я принял участие в форуме АЛБА, который проходил в тот период в Каракасе, в конце 2008 года. Мы и дальше будем этим заниматься, тем более что есть целый ряд проблем, по которым необходимы наши общие усилия. Какие это проблемы – это проблемы борьбы с терроризмом, с трансграничной преступностью, с наркотиками, экологические проблемы, ну и, конечно, проблемы устойчивого развития, проблемы экономической помощи и поддержки, проблемы формирования более справедливого экономического устройства на нашей планете. В этом плане мы договорились о том, что будем использовать в своей работе и новые экономические возможности, а также стараться использовать новые экономические институты, которые также возникают.

Я хотел бы отдельно отметить, что в июле текущего года Венесуэла установила дипломатические отношения с Абхазией и Южной Осетией. Я считаю, что принципиальная позиция наших венесуэльских друзей в этом вопросе – во-первых, это важный элемент приобретения этими государствами своей правосубъектности, и, во-вторых, это символ дружбы между нашими странами. Именно так ведут себя настоящие друзья: когда они обещают – они делают, а не болтают об этом.

Я ещё раз хотел бы поблагодарить моего друга Президента Чавеса за прекрасную атмосферу, за очень доброе общение, которое всегда у нас существует. Мы и вчера провели много времени вместе и обсуждали разные проблемы, сегодня у нас были переговоры. И я уверен, что этот визит придаст новую динамику нашим дружественным отношениям. Спасибо.

Уго, тебе слово.

У.ЧАВЕС (как переведено): Благодарю тебя, Дмитрий, брат.

Министры иностранных дел, другие министры, вице-министры и другие коллеги, предприниматели, представители прессы, находиться в Кремле – это означает вспоминать, восстанавливать и воскрешать в памяти, даже укреплять, я бы сказал, борьбу за лучшее видение мира. Есть один русский мыслитель, которого зовут Александр Герцен, который жил ещё тогда, во времена Боливара, он родился в 1802 году, и он оставил нам эту фразу, Президент, друг: «Мы не боимся говорить правду, самую жёсткую правду, но мы её говорим, потому что любим, мы не убегаем от настоящего в прошлое, потому что знаем, что последняя страница истории напишется в настоящем». Так говорил Александр Герцен. Сегодня настоящее, в котором мы живём, – это настоящее, которое представляет нам много вызовов. Мы готовы к этим вызовам. Ты говорил об этих вызовах, и при этом мы смотрели в будущее. Ты говоришь: надо смотреть в будущее. Да, мы иногда забываем о прошлом. Оно у нас всегда – и в прошлом, и здесь. Оно всегда присутствует.

Боливар, которого ты упоминал, – наш великий лидер, как сказал о нём Пабло Неруда, «вернётся, когда проснутся народы». И мы живём на той родине, которую он нам подарил, – он подарил нам Великую Колумбию. И Боливар на последнем конгрессе, который он созвал в 1830 году, оставил также нам в наследие фразу, которую мы хорошо помним. Эта фраза вернулась сейчас, она воскресла. Он сказал так: «Я под впечатлением, когда говорю это, меня волнует эта ситуация, спустя 20 лет революционной борьбы. Независимость – это единственное благо, которое нам осталось, несмотря на всё остальное и за счёт всего остального. Но эта независимость нам позволит вновь завоевать все блага на основе равенства, свободы и братства». Через несколько месяцев умер Боливар, а политическая независимость, которую они достигли, также погибла, она тоже умерла. И пришли новые империи. И в Венесуэле весь ХХ век была демократия, но это была на самом деле колония.

Я зажигаюсь, когда говорю, что мы вернули себе нашу независимость. И мы здесь в Москве, мы братья, мы друзья благодаря нашей независимости. И мы будем бороться за неё больше, чем за нашу жизнь, потому что от этой независимости зависит жизнь нашей Родины, и жизнь не только Венесуэлы, но и вообще будущее этого мира. Нам нужны действия, свободные действия за счёт чего угодно. Нам нужны свободные народы за счёт чего угодно. Как говорил Александр Герцен: «Мы не боимся говорить правду, самую жёсткую правду, но мы говорим её, потому что любим». Мы не боимся прийти в Кремль, мы не боимся приехать в Москву и не боимся подписать атомное соглашение в мирных целях. Мы не боимся завтра поехать в Тегеран, послезавтра поехать в Киев, мы не боимся поехать через четыре дня в Сирию и говорить нашу правду, потому что мы любим людей, потому что мы любим так же, как и Россия любит, человека. Мы делаем всё возможное для того, чтобы в рамках нашей независимости построить, вновь воскресить самих себя, чтобы следовать этому пути.

Дмитрий, мы, венесуэльцы, никогда не забудем – я вспоминал об этом вчера – тот полёт, когда над Каракасом 5 июля, в день нашей независимости, как свободные орлы, пролетели два самолёта «Сухой», которые перелетели через весь мир, чтобы заявить всему миру – самолёты «Сухой» говорили и мы говорили, – что мы свободны и мы не боимся быть свободными. Почему? Потому что мы любим.

Я должен поблагодарить тебя, Путина, всех вас, российские братья, за усилия, которые вы прилагаете, и ту поддержку, которую вы нам оказываете для консолидации нашей независимости и для поиска нашей эмансипации в настоящий момент, понимая эмансипацию как категорию более продвинутую, чем сама независимость, которая является основой для эмансипации, свободного развития технологии политической, социальной, интеграционной. Мы только начинаем этот путь к нашей полной эмансипации. Новые соглашения, которые приписываются, в добавление к предыдущим, подписанным в течение 10 лет, и отношения между Россией и Венесуэлой двигаются в этом направлении, укрепляют этот путь, стимулируют, и мы уверены, что они будут и дальше стимулировать наши народы. И мы должны информировать о тех достижениях, к которым мы приходим. Это больше, чем просто документы и просто протоколы, просто подписи. Например, соглашение в сельскохозяйственной сфере, это инвестиции России в Венесуэлу и торговля, чтобы импортировать из Венесуэлы бананы, кофе, какао и многие другие продукты, которые будут постепенно приходить из Венесуэлы. Это большой сценарий, геополитический сценарий Европы, Азии. Это важный шаг. Дмитрий, ты знаешь это. Но мы должны это подчеркнуть. Потому что мы до сих пор зависим слишком сильно от нефти. Мы были просто фабрикой нефти – мы просто производили нефть. Мы были первыми экспортёрами нефти с 1925 до 1970 года, и сегодня мы остаёмся одними из первых. И заканчиваем XX век с 60 процентами бедности, 25 процентами крайней бедности в стране. Мы просто живём в море нефти, и при этом такая бедность в стране. И это из-за империализма, того, что они нам навязывают эту систему. Поэтому я говорю о суверенитете, об эмансипации, о независимости. Мы только начали этот путь.

Тема атомной энергии, ядерной энергии с мирными целями. Благодарю Владимира, мы восемь лет назад начали разговор на эти темы; благодарю тебя, Дмитрий. Я благодарю вас всех. И как всегда я говорю, прости меня, мне придётся повторить, но я не могу этого избежать. Советский Союз оставил наследие, а вы дети Советского Союза, и позвольте мне сказать это именно так. Все эти достижения, прогресс не были бы возможны без великой революции, без жертв мужчин и женщин, которые дали жизнь этой новой России, которые построили новый путь. И теперь Россия щедра не только по отношению к Венесуэле, но и к другим странам Африки, Латинской Америки, Карибского бассейна. И если я себе могу позволить сказать тебе такое, Россия двигалась в этом направлении, надо двигаться дальше как великая нация, которой она является, чтобы построить новый мир, новый независимый мир, свободный мир, который Боливар называл всемирным балансом.

Соглашение о российско-венесуэльском банке – стратегическое соглашение, и мы должны сделать так, чтобы он начал движение. Ты сказал, что ты туда вложишь любые деньги, и мы тоже готовы начать операции в Москве, в Каракасе, также есть офис в Пекине.

Спасибо, что ты напомнил мне об АЛБА, это Боливарианский альянс в Южной Америке. Россия – страна-наблюдатель в АЛБА, и мы надеемся вскоре подписать соглашение между Никарагуа, Кубой, Эквадором, Боливией, Венесуэлой, Сент-Винсентом и Гренадинами, Доминиканской Республика с Россией, чтобы весь альянс подписал соглашение в целях обеспечения баланса в мире, создания многополярного мира. Я имею в виду соглашение в области газа и важнейшее соглашение, которого мы достигли по продаже России наших акции, 50 процентов, в крайне важном, стратегическом нефтеперегонном заводе, соглашение, подобное соглашению с рурской, германской компанией «Руройл», которой также продаются акции. Мы намерены продать российской компании часть активов британской компании ВР в Венесуэле: месторождение, производящее 120 тысяч баррелей нефти в сутки, которое находится в устье реки Ориноко, это одно из самых больших месторождений нефти в мире.

И первые попытки действительно там были не очень продуктивными. Но там на самом деле много газа, в Карибском бассейне.

Давайте перейдем ко второму блоку в той же зоне, в том же районе, о соглашении «Лада». У меня была «Нива». Сегодня даже мне удалось поводить машину. 20 лет назад у меня была «Нива». Вы не представляете, как я мчался по Венесуэле на этой машине, ну только нужно было шины менять иногда. Но ничто не испортилось, очень мало бензина тратит. Сейчас придется, чтобы на газе ездила. И вы знаете, по какой цене я продаю «Ниву»? Я - социалист, но я хороший продавец. Я продаю «Ниву» за 7 тысяч долларов. Мне сказали мои друзья… Где тут министр торговли? 7 тысяч долларов, мне сказали, стоит эта машина, - это очень дешево. Мы будем продавать - это очень дешево. Я хочу, чтобы вы знали. Дмитрий, я хочу, чтобы Ты знал. Игорь, ты это знаешь, хорошие машины, дешевые, хорошие, как эти модели «Нивы», похожие – других западных предприятий нам продают, знаете, за какую цену? Почти за 20 тысяч долларов и больше. Они нас эксплуатируют. А ваши машины – 7, 8, 9, 10 тысяч долларов. А строительство, строительство жилья? Это обязательство Венесуэлы перед своим народом. Наши люди раньше строили жилье сами. Сейчас государство и революционное правительство занимаются строительством жилья для граждан, но мы сталкиваемся с трудностями структурного порядка. Россия готова нам оказать в этой области содействие в создании одного, двух, трех - до девяти предприятий по производству строительных материалов, чтобы таким образом решить вопрос. Это будет 9 или 10 предприятий, которые нам помогут построить для начала 10 тысяч жилищ на пустующих территориях в Каракасе, а в перспективе позволят построить до 40-50 тысяч жилых помещений, недорогих и качественных жилищ для наших людей. Это просто благо, благо свыше. Поэтому, Дмитрий, я ещё раз хочу поблагодарить тебя, хочу поблагодарить вас всех. И как сказал Александр Герцен: давайте вместе из настоящего строить будущее. Будущее нового мира, и Россия, и Венесуэла, каждый в своих возможностях.

Вы - великая страна, и вы должны быть еще более великой державой. Мы - тоже большая страна. Мы меньше, но у нас большое желание, как сказал Боливар, в строительстве нового мира, справедливого мира, свободы.

Благодарю, Дмитрий. Благодарю, Россия. Благодарю, друзья.

Посмотрите, я привез для Дмитрия венесуэльский шоколад, лучший шоколад в мире, пусть он начнет ходить по всей России, и он тоже будет дешёвым, это лучший шоколад в мире. Также варенье из бананов, какао-порошок, тоже лучший в мире.

Д.МЕДВЕДЕВ: Отлично. Спасибо. (Аплодисменты.)

ВОПРОС: Добрый день, господин Президент!

Президент Чавес уже предвосхитил часть моего вопроса, но всё же я хотел бы задать вопрос о том, каковы будут последствия заключённого сегодня соглашения для народов России и Венесуэлы? Какая непосредственная польза будет для наших народов от этих соглашений?

Президент Медведев сказал о Венесуэле как о стратегическом партнёре, мне хотелось бы, чтобы он сказал пару слов относительно этого, как он видит это стратегическое партнёрство?

Д.МЕДВЕДЕВ: Вот так и вижу, вот оно, стратегическое партнёрство, вот оно. И плюс, вот те документы, которые лежат вот там, на столе. Это и есть стратегическое партнёрство. Это партнёрство, которое измеряется, с одной стороны, миллиардами долларов, это взаимовыгодное партнёрство, это партнёрство, которое приводит к созданию новых предприятий, созданию новых рабочих мест.

Вот Уго только что рассказывал по поводу сельскохозяйственных проектов, подарил много красивых и сладких вещей. Но ведь если говорить о перспективах сотрудничества в области сельского хозяйства, то они действительно очень хорошие. Те инвестиции, которые могут быть сделаны в развитие производства бананов и других сельскохозяйственных продуктов в Венесуэле, измеряются миллионами, сотнями миллионов долларов и создают очень значительное число рабочих мест. Только по банановым плантациям это может быть до 20 тысяч рабочих мест. Что это как не стратегическое партнёрство? Новые рабочие места, инвестиции и очень серьёзные планы. Но стратегическое партнёрство отличается просто от хорошего экономического сотрудничества не только тем, что есть большие обороты, не только тем, что заключаются крупные контракты – оно заключается ещё и в том, что мы координируем свои усилия на внешней арене, заключается в том, что мы согласовываем свою позицию, мы помогаем друг другу, мы в определённой ситуации стараемся защищать друг друга, мы внимательно относимся к внутренним проблемам – это и есть стратегическое партнёрство. И, наверное, в этом его особая ценность.

Я уже сказал, что мы, безусловно, считаем те шаги по поддержке новых, молодых небольших республик, которые были созданы на Кавказе (я имею в виду, Абхазию и Южную Осетию), в качестве дружеского жеста по отношению к этим молодым странам и, безусловно, знак уважения к России, которая вынуждена была защищать их суверенитет. Вот это и есть стратегическое партнёрство.

Поэтому, если мы так будем себя и дальше вести, и дальше будем развивать наши отношения в таком ключе, то мы всегда будем друзьями, и мы всегда будем ездить друг к другу в гости, будем заключать новые договоры, будем развивать человеческие контакты, в конечном счёте создавать более счастливую жизнь для значительного числа людей, живущих в наших странах. И я в этом плане хотел бы пожелать моему другу Уго Чавесу больших успехов в смысле реформирования государства, реформирования экономики и создания новых, более современных условий жизни для миллионов людей, которые живут в его стране. Это сейчас, может быть, самая главная задача, именно на это нацелены усилия Президента Венесуэлы.

У.ЧАВЕС: Спасибо, господин Президент.

Очень кратко. Стратегическое партнёрство, без всякого сомнения, если мы вспомним, откуда идёт слово «стратегия», стратегия означает «пути, ведущие к большим целям». Всё то, о чём мы договаривались, – это сцепка наших стран в области геополитики, социальной политики, экономической политики. Это совместная борьба, и это очень важно. Раз уж этот вопрос задал венесуэльский журналист: очень важно сделать огромные усилия для того, чтобы наши народы узнали правду, потому что кампания сатанизации Венесуэлы, развёрнутая в разных странах, но особенно в Северной Америке и в странах Западной Европы, кампания демонизации Венесуэлы приводит нас к необходимости развивать с Россией и военно-техническое сотрудничество. Но и это сотрудничество им не понравилось, и они развязали новую кампанию. Они постарались развернуть новые фронты террористического движения, ложь, повторённая тысячекратно, подвергается искажению всё, всё подвергается деформации, все наши планы. И поэтому так важно развивать усилия в области общения с всё новыми и новыми массами людей. Для этого мы ездим в Москву, и мы считаем, что для Венесуэлы огромное преимущество – это партнёрство с Россией и это стратегическое сотрудничество, оно действительно ведёт к созданию новых рабочих мест. И это не мелочь, тот проект совместного банка, который мы вынашивали, и это не мелочь, что будут построены десятки тысяч единиц жилья для людей, и что будут строиться новые предприятия по производству стройматериалов. Всё это направлено на развитие страны, а также и проекты в области газа, нефти и энергии. Вот это в высшей степени стратегическое партнёрство! Большое спасибо.

ВОПРОС: У меня вопрос к двум президентам. Торгово-экономические связи наших стран, похоже, сейчас находятся на пике. И тем не менее сейчас подписан большой пакет документов. Какие ещё перспективы вы видите для развития отношений, прежде всего в энергетике (газ, нефть), когда будет построена атомная станция? Спасибо.

Д.МЕДВЕДЕВ: Ну, давайте я начну. На самом деле мы последние полчаса только и делали, что отвечали как раз на этот вопрос. Но тем не менее я хочу сказать, что в целом наши экономические отношения действительно находятся на пике, но торговые связи – не на пике. У нас не такой большой торговый оборот, как нам бы, наверное, хотелось. У нас очень интересные инвестиционные замыслы, и сейчас мы уже реализуем целый ряд энергетических проектов. Вот только что были подписаны очень важные соглашения по энергетическому сотрудничеству и другим направлениям.

Но если говорить о торговле, обычной торговле, то здесь есть чем позаниматься, потому что и торговый оборот пока не вполне сбалансированный, и есть возможности по взаимным поставкам товаров из России в Венесуэлу и наоборот. Поэтому тут ещё есть, что делать, тем более что есть такие сферы, которые хорошо развиты в наших странах и по которым можно было бы наладить полноценную кооперацию и полноценные поставки. Из России это, прежде всего, конечно, машины и оборудование. А из Венесуэлы это и продукция сельского хозяйства, и пищевая продукция. В общем, будем этим заниматься.

Что же касается энергетики, то действительно сегодня подписан целый ряд очень важных соглашений. По практически каждому из них мы уже говорили. Сейчас главное сконцентрироваться на прорывных направлениях. Причём, я хотел бы отметить в этом плане очень комфортную позицию, которую мы имеем в лице венесуэльских партнёров, в лице Президента Венесуэлы. В тех случаях, когда по каким-то причинам тот или иной проект движется не так быстро, как мы бы хотели, или возникают технологические проблемы, наши венесуэльские коллеги идут нам навстречу. Например, в области газового сотрудничества мы договорились о том, что будем смотреть новые области, потому что сотрудничество, скажем, в газовой сфере, да и в нефтяной сфере – это всегда разведка и всегда элемент не до конца определённый, езда в неведомое, так сказать. Поэтому в этом плане мы довольны тем, что наши венесуэльские друзья откликаются на наши пожелания. Это означает, что действительно наши отношения стратегические, мы хорошо друг друга слышим и умеем решать эти задачи практическим путём. Именно этому были посвящены и вчерашние переговоры, и сегодняшние переговоры. Мы много говорили об энергетическом сотрудничестве с Уго, практически час сегодняшнего времени был посвящён этим вопросам. Я считаю, что мы продвинулись вперёд.

Что же касается атомной станции, сначала нужно провести все необходимые подготовительные исследования, работы, оценить, собственно, структуру, возможности, ёмкости рынка. Но мы рассматриваем этот проект как интересный и позитивный. Вы знаете, что Российская Федерация считает ядерную энергетику своим приоритетом, в том числе и приоритетом в сфере модернизации. У нас очень хорошие конкурентные возможности в этом плане. Мы строим много в самых разных странах. Почему бы такой станции не появиться в Венесуэле. Венесуэла – наш близкий партнёр. И это всё-таки определённая независимость, в том числе, и в случае падения цен на определённые виды энергоносителей. Наши страны уязвимы, мы обменивались впечатлениями, что происходило в прошлом году. Конечно, по нам очень сильно ударило изменение цен на нефть, и последствия этого сказываются до сих пор в экономике и Венесуэлы, и России. Поэтому чем более диверсифицирована будет наша энергетика, тем лучше для наших экономик. Будем этим заниматься.

У.ЧАВЕС: Спасибо, Дмитрий.

Вопрос энергетики – здесь есть, что вспомнить. Есть книга, и ты её знаешь, мне её подарил Фидель Кастро, который вообще проявляет такую жизнеспособность, что можно только удивляться. Фидель мне подарил эту книгу, когда мы были на его даче на Карибском море, она называлась «Эра водорода». Мне приходится часто перелистывать эту книгу, потому что мы сейчас пока ещё живём в нефтяную эру в энергетике. Но придёт, к счастью, эра водорода. И слава богу, что есть пока ещё страны, как Россия, у которых есть нефть. Россия принадлежит к пяти нефтяным гигантам, равно как и мы. Это нас вынуждает координировать нашу стратегию, думать о будущем, сближая наши предприятия, создавая совместные предприятия. Российская нефтяная корпорация, как и наша нефтяная корпорация, вынашивает огромное количество проектов и программ. И в газовой области, мне тоже кажется, мы поступаем правильно – мы также сотрудничаем с российской компанией. И к этому надо добавить ещё и вопросы ядерной энергетики.

Ты знаешь, Дмитрий, что Венесуэла была первой страной, где был установлен ядерный реактор где-то в 1952 году. Потом его разобрали. Конечно, это было бы огромным вкладом в экономику не только Венесуэлы, но и соседних стран, с устремлённостью в будущее. Позавчера вечером мы говорили с португальской делегацией, когда пролетали через Лиссабон. Мы развиваем с ними проекты создания ветряных электростанций, мы собираемся использовать и солнечную энергию – всё представляет интерес для всего мира. И мы должны признать эту задачу, поставить её перед собой.

И ещё вопрос о горной промышленности. У Венесуэлы есть большие запасы золота и других ископаемых, драгоценных камней, в частности бриллиантов, есть запасы урана, можно показать геологическую карту. Мы ещё не заключили ни одного окончательного соглашения, но мы движемся к этому.

Вопрос о туризме мы прорабатываем тоже. Есть целые туристские маршруты из Каракаса через Гавану, через Западную Европу в Москву, и это тоже представляет собой большой интерес для развития туризма. Мы хотим поощрять потоки туристов не только в Венесуэлу, но и в Карибский бассейн, во всю Латинскую Америку, а от нас – в Россию, в Азию, в Евразию, в Европу. Я смотрю на перспективу ближайших лет. Да, есть проекты развития воздушного транспорта, есть возможность создания новых маршрутов для танкеров, которые везли бы нашу нефть.

Обратите внимание, как похоже выглядят два национальных флага: российский и венесуэльский – это же не случайно.

И поэтому раз уж журналистка спросила нас о перспективах на будущее, я хочу сказать, что когда мы произведём первый баррель нефти в Хунине, мы Вам подарим этот баррель, первую бочку, которую мы там добудем. Спасибо.

Безвизовый режим для граждан России – жителей республик Северного Кавказа начнет действовать в Грузии со среды, сообщает во вторник МВД Грузии. «В соответствии с указом президента Грузии от 11 окт. 2010г. с 13 окт. будет задействован новый режим пересечения государственной границы Грузии, который предусматривает введение 90-дневного безвизового режима для граждан России, прописанных (зарегистрированных) в субъектах, входящих в Российскую Федерацию – Чечне, Ингушетии, Северной Осетии, Дагестане, Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкесии и Адыгее», – говорится в сообщении.

Как заявлял ранее грузинский МИД, соответствующее решение принято в связи с тем, что жители северокавказских республик оказались в неравном положении по сравнению с жителями остальной России, поскольку при желании пересечь КПП «Казбеги-Верхний Ларс» на сухопутном участке грузино-российской границы они должны получать визу на въезд в Грузию в Москве, в секции грузинских интересов при посольстве Швейцарии.

Грузия разорвала дипломатические отношения с Россией после признания Москвой независимости Южной Осетии и Абхазии.

Россияне сейчас могут получить визу для посещения Грузии в посольстве Швейцарии в Москве, которое представляет интересы Грузии. Визу можно получить и по прибытии в Грузию на границе, кроме КПП « Казбеги-Верхний Ларс».

Заместитель полпреда президента РФ в Северо-Кавказском федеральном округе Аркадий Еделев назвал провокацией инициативу Грузии о введении безвизового режима для жителей Северного Кавказа. Он подчеркнул, что такие вопросы должны обсуждаться на двустороннем уровне.

Пресс-спикер президента Грузии Манана Манджгаладзе заявила на брифинге во вторник, что введение со среды безвизового режима для граждан России – жителей республик Северного Кавказа связано с инициативой президента Грузии Михаила Саакашвили о создании единого Кавказа.

«Президент Грузии на заседании генеральной ассамблеи ООН озвучил важную инициативу о едином Кавказе. Это решение, естественно, связано с этой инициативой президента и направлено на углубление диалога между народами Кавказа», – заявила Манджгаладзе.

Доработка документов по присоединению РФ к ВТО может продлиться более 4 месяцев из-за позиции Грузии. Об этом заявил глава минфина Алексей Кудрин в интервью телеканалу Russia Today.

1 окт. Кудрин заявил, что окончательная процедура по вступлению России во Всемирную торговую организацию будет запущена через два-четыре месяца. Тогда же стало известно, что президент РФ Дмитрий Медведев и его коллега из США Барак Обама в телефонном разговоре подтвердили завершение двусторонних переговоров о вступлении России в ВТО.

«Я, конечно, когда говорил, что, наверное, месяца 4 потребуется для доработки документов, имел ввиду, что я не учитывал такие препятствия, как Грузию», – сказал Кудрин.

В начале окт. премьер-министр Грузии Ника Гилаури заявил об отсутствии претензий к Москве в контексте торговой интеграции. До этого времени официальный Тбилиси препятствовал переговорному процессу.

В частности, в Тбилиси категорически возражали против приема России во Всемирную торговую организацию, увязывая вопрос с выводом российских войск из Абхазии и Южной Осетии и отказом Москвы от признания независимости республик.

«Есть определенные препятствия, будем их последовательно преодолевать», -отметил министр.

Позиция Грузии, заявившей о неподдержке заявки России на членство в ВТО до тех пор, пока Москва не пускает грузинских таможенников на территорию Абхазии и Южной Осетии, может затянуть процесс доработки документов для вступления в организацию более чем на четыре месяца, на которые изначально рассчитывали российские власти, сказал вице-премьер-министр финансов РФ Алексей Кудрин.

«Вы сами сказали, еще есть определенные препятствия, будем их последовательно преодолевать. Я, конечно, когда говорил, что, наверное, месяца четыре потребуется для доработки документов, имел ввиду, что я не учитывал такие препятствия, как Грузия», – сказал Кудрин в интервью телеканалу RT.

Заявление главы грузинского правительства Николоза Гилаури о том, что Тбилиси не поддержит заявку России на членство в ВТО последовало после договоренностей российского и американского президентов о принципиальном согласии США на вступление России в эту организацию, которого она добивается с 1993г.

В интервью Кудрин добавил, что не считает, что «у нас было 17 лет вступления» в ВТО. «Реальная работа началась с 2000г.», – заявил он. «Но что-то всегда мешало. В основном это были, на мой взгляд, политические причины. Последний раз это была Грузия, которая охладила наши отношения, и даже самые обычные технические вопросы нам с США не удавалось решить», – объяснил вице-премьер.

«Сейчас благодаря договоренности Обамы и Медведева и сроку, который они строго поставили, мы добились результатов в двусторонних переговорах. Мне кажется, если эта политическая воля сохранится, то все возможно, – сказал Кудрин. – Сейчас остались технические вопросы совмещения режима Таможенного союза и наших договоренностей, ранее достигнутых со странами».

Говоря об изменениях для российской экономики после вступления в ВТО Кудрин отметил уровень тарифной защиты с помощью импортных пошлин от всего мира, сейчас средний тариф по всем товарам составляет 11%.

«За лет 7-10 переходного периода мы должны снизить среднюю эффективную ставку тарифа до 7%. По разным товарам это будет по-разному, но среднее будет примерно семь. Это означает, что тарифная защита несколько снизится. И это ориентирует наши предприятия быть более эффективными. Увеличивается конкуренция, увеличивается качество товаров, стимулируются инновации в производительности труда, в новое оборудование. Вообще экономика становится активнее», – заявил вице-премьер.

Кудрин рассказал о трех сферах экономики, которые должны быть либерализованы постепенно: «движение капитала (Россия это сделала), движение товаров (это ВТО) и движение рабочей силы, которое должно позволять притекать рабочей силе в то место, где сегодня начинает бурлить экономика».

«Защищаясь тарифами, мы в то же время защищаемся от современного оборудования, от современных технологий. Это то же самое. Нашим предприятиям будет сложнее, но они должны подтягиваться к мировому уровню качества продукции», – заявил Кудрин.

Немецкая слобода. Пригодится ли России германский опыт собирания земель

В российском бюджете на 2010 год на «скорую помощь» регионам выделено 3,7 триллиона руб. т.е. почти 40% всех расходов. По сути, это и есть плата за сохранение единства Российской Федерации. И она стремительно приближается к той сумме, которую ежегодно выделяет правительство Германии на подтягивание восточных земель к уровню западных. К двадцатилетию объединения ФРГ и ГДР эксперты подсчитали, почем обошлось немецкое единство. Получилось два триллиона евро, а предстоит потратить еще почти триллион. «Итоги» решили составить смету расходов Германии на «новые федеральные земли» и понять, насколько ее опыт может быть полезным для России.

Почем Родина? Памятную дату – 20 лет со дня объединения ФРГ и ГДР – в Германии на прошлой неделе отметили с помпой. В Берлин и Бремен съехалась политическая элита: канцлер Ангела Меркель, шеф НАТО Андерс Фог Расмуссен, «отец нации» Гельмут Коль – один из непосредственных виновников торжества. Поддавшись эйфории праздника, министр внутренних дел Германии Томас де Мезьер даже назвал развитие восточных земель после объединения «маленьким экономическим чудом». Тут он, конечно, погорячился. Вряд ли чудом можно считать тот же Бремен, имевший статус Haushaltsnotlage (бедственное положение с бюджетом). Или же ежегодные дотации восточным землям в размере 100 млрд. евро. По некоторым оценкам, за двадцать лет на экономическое обустройство бывшей ГДР из бюджета ФРГ было потрачено примерно два триллиона евро. Колоссальная сумма, не знающая аналогов в истории!

Не сумев убедить раскошелиться правительства самых богатых немецких земель – Баварии, Баден-Вюртемберга и Гессена, тогдашний канцлер Гельмут Коль переложил финансовое бремя объединения на плечи федерального бюджета. т.е. всех немецких налогоплательщиков, включая вчерашних граждан ГДР. В результате госдолг единой Германии к I пол. 2010г. достиг 1,721 триллиона евро (более 75% ВВП). До сих пор действует и «налог солидарности» – 5,5% к подоходному налогу (до 1998г. – 7,5%). А еще государство практически распрощалось с такими компаниями, как Lufthansa, Deutsche Bahn, Deutsche Post, Deutsche Telekom, – все приватизировали.

Но почему за единство пришлось платить так дорого? Дело в том, что после объединения на территории бывшей ГДР были введены те же экономические порядки, что и в ФРГ. Без необходимой для такого сложного процесса адаптации. «Политика тогда взяла верх над экономикой, – говорит восточный немец, председатель правления Российско-германской внешнеторговой палаты Михаэль Хармс. – Все так хотели объединения и дойче марки, что никто не думал о последствиях».

Обменяв «народные» марки на «дойче» по курсу 1:1, правительство Гельмута Коля надеялось, что рынок сам исправит все дисбалансы. Но не случилось. Реальные издержки производства в ГДР оказались гораздо выше, чем в ФРГ, и большинство промышленных предприятий просто разорилось. Так, если в 1990г. стоимость гэдээровского имущества оценивалась в 1,6 триллиона восточногерманских марок, то в 1995г. она составила минус 205 млрд. марок. т.е. долги предприятий на эту сумму превышали их рыночную цену.

«Знаете, если сравнивать «Мерседес» и «Трабант», то один будет стоить сто тысяч марок, а другой – всего лишь тыс., – говорит уроженец города Штутгарт, расположенного на западе Германии, партнер юридической фирмы Baker & McKenzie Макс Гутброд. – То, что восточногерманские предприятия изначально не были конкурентоспособными, было не вопросом денег, а вопросом факта».

Как бы там ни было, но раскошелиться ФРГ пришлось по полной: в I пол. 90за счет западного капитала создавалось до 60% ВВП восточных земель. Причем большую часть этих денег съедала сфера социального обеспечения. Конечно, не все деньги ушли на социальные пособия. «То, что я видел в ГДР в 1990г., и то, что я вижу сейчас, – это две разные страны», – делится впечатлениями Макс Гутброд. Действительно, восточногерманские автобаны знамениты на всю Европу своим качеством, в Дрездене собирают Volkswagen Phaeton, а Лейпциг стал центром альтернативной энергетики Германии. И главная заслуга принадлежит здесь частному бизнесу, который по собственной воле решил работать в восточных регионах страны. И все равно уровень безработицы в регионе достигает почти 15%, а малому бизнесу редко удается найти молодых сотрудников, потому что все они уезжают в Баварию и другие богатые земли. Недавно Ангела Меркель подтвердила, что действие «Пакта солидарности» продлится до 2019г. А это означает, что еси финансовые потоки, направленные на развитие восточных земель, останутся на прежнем уровне, то к двум триллионам евро могут добавиться еще 900 млрд. Стоит ли объединение таких денег – вопрос пока открытый.

Время – деньги. Германия – страна специфичная. ФРГ уже почти 40 лет являлась промышленным локомотивом Европы, и ГДР для нее в экономическом плане не представляла никакого интереса: она была как избалованный и капризный ребенок, которому раз в год можно было подкинуть на карманные расходы и забыть. ФРГ со своим двухтриллионным ВВП пока может позволить себе такую роскошь. Чего не скажешь о России.

Сейчас из 83 российских регионов 70 являются дотационными. На их поддержку Центр выделяет суммы, вполне сравнимые с дотациями восточным землям Германии. Так, например, в 2009г. межбюджетные трансферты составили 3,5 триллиона руб. (80 млрд. евро). Не стоит забывать, что российский ВВП почти в два раза меньше немецкого.

При этом Россия несет еще и расходы на содержание территорий, формально не входящих в ее состав. Речь прежде всего идет об Абхазии и Южной Осетии. По словам Владимира Путина, в этом году на финансирование проектов в Абхазии из российского бюджета выделено 3 млрд. руб., в Южной Осетии – 4,7 млрд. И это еще не все. Москва тратится и на союзную Белоруссию. Несмотря на политические разногласия с Александром Лукашенко, российские дотации за счет льготных поставок нефти соседней республике пока не уменьшаются и составляют 2 млрд.долл. в год. Льготная в результате отмены экспортной пошлины цена на российские энергоносители для Украины в обмен на сохранение базы Черноморского флота в Крыму также обходится российскому бюджету в миллиарды долл. ежегодно. Добавим сюда существенные объемы помощи Киргизии и получим расходы, практически равные тем, которые несет Германия на поддержание экономики востока страны.

Так что и российский, и немецкий опыт свидетельствует: за собирание земель приходится платить высокую цену. Желание сэкономить на этом обойдется намного дороже. Разорвать же замкнутый круг поможет не сокращение финансирования, а воспитание самостоятельности у региональных властей и обучение их основам бизнеса. Германия потратила на это уже 20 лет и пока смогла добиться лишь относительного успеха. России явно понадобится куда больше и времени, и денег. Артем Никитин

Дмитрий Безделов: «Чтобы закрыть 7500 км. казахстанской границы, надо потратить $10 млрд.». Как обустроить российскую границу

Три года назад в правительстве поняли, что границы страны если и на замке, то на ржавом. Современной инфраструктуры нет, пункты пропуска через госграницу могут принадлежать частным компаниям. В результате была создана специальная Федеральное агентство по обустройству государственной границы (Росграница). Проблем и сейчас много. Руководитель агентства Дмитрий Безделов рассказал Надежде Иваницкой, что несмотря на создание Таможенного союза России по-прежнему придется укреплять границу с Казахстаном, что правительство думает отменить контроль на границе с Абхазией и Южной Осетией и что бороться с автомобильными пробками на границе надо с помощью интернета.

У России есть пропускные пункты на границе с Абхазией и Южной Осетией?

Да. Два с Абхазией: ж/д и автомобильный. И один автомобильный с Южной Осетией. Но есть поручение проработать вопрос, нужен ли нам пограничный контроль и таможня на границе с этими республиками. Стоит задача по облегчению административных и таможенных процедур, а пока там работают пограничники и существуют пункты пропуска.

А как обустроена граница с Грузией?

Вы имеете в виду границу Грузии с Абхазией и Южной Осетией? На внешнем периметре этих государств несут боевую службу российские пограничники в рамках соглашения о совместных усилиях в охране государственной границы. Там заставы и все, что связано с обыкновенной инженерно-технической инфраструктурой в части пограничной безопасности. Из Абхазии или Южной Осетии в Грузию нельзя проехать на машине, только через третью страну. Границу России и Грузии можно пересечь в пункте пропуска «Верхний Ларс». Мы открыли его в марте этого года. Кстати, один из самых современных пунктов пропуска.

Сколько стоит построить пункт пропуска?

Автомобильный-от 200 млн. до 2 млрд. руб., это зависит от транспортного потока, природных условий, технического оснащения. Авиационные-от 100 до 300 млн. руб. в зависимости от метража, количества кабин и объема функций. Цены в целом соответствуют мировым. С ж/д пунктами все сложнее-у нас нет ни одного нормально обустроенного. В РЖД считают, что надо модернизировать всю станцию, а в случае большой удаленности переносить ее непосредственно к границе. Например, есть г.Белгород, таможенные операции идут там, а граница-то находится в 38 км. Белгородская обл. не была раньше приграничной. Однако перенос очень дорог-от 5 до 15 млрд. руб. А надо ли это делать? Еще в 2003г. никто не собирался отменять контроль на границе с Казахстаном. Ситуация постоянно развивается. Необходимо понимать, где надо переносить пункт пропуска, а где будет упрощаться процедура контроля.

Как повлияло на вашу работу создание Таможенного союза?

Главная задача, которая стоит перед Росграницей-сформулировать и законодательно закрепить единые требования к пунктам пропуска на внешней границе союза. Многие вопросы, которые нам предстоит урегулировать на российско-казахстанской границе, уже сняты в рамках Союзного государства с Белоруссией. Теперь надо синхронизировать наши требования к пунктам пропуска с теми, что сложились в Казахстане. По поручению комиссии Таможенного союза мы уже осмотрели 25 пунктов пропуска. Это 40% пунктов на казахстанском участке внешней границы Таможенного союза. Я не могу сказать, что это было глубокое изучение, нам просто надо было получить представление об их общем состоянии.

Ничего ужасного или сверхъестественного с технологической точки зрения мы не увидели. Это, конечно, не уровень лучших мировых аналогов, однако нельзя сказать, что там заброшенная инфраструктура. Облик их пунктов пропуска соответствует российским требованиям.

Но ведь считается, что казахстанская граница «дырявая», а вы говорите совсем другие вещи. А откуда же тогда идет наркотрафик?

Это как вопрос к батюшке: могу ли я курить, когда молюсь? Не можешь. А могу ли я молиться, когда курю? Молиться можешь всегда. Вопрос нужно рассматривать в другой плоскости. Наркотрафик существует, это факт. Комплекс мер, позволяющих противостоять проникновению наркотиков на территорию, опробован и отработан. Просто надо вкладывать деньги и строить инфраструктуру, как пунктов пропуска, так и линейной части границы. На строительство пунктов пропуска России с Казахстаном вкладывались деньги по действующей федеральной целевой программе «государственная граница Российской Федерации», а на обустройство современными техническими средствами контроля линейной части деньги не выделялись. В итоге вокруг контрольных пунктов чистое поле. Если поехать на машине чуть проходимее УАЗика, то их несложно объехать. Получается, мы вкладываем средства в строительство пункта пропуска и сидим в будке, ждем честных граждан? А контрабандистам путь открыт? Моя позиция: российско-казахстанскую границу надо укреплять. Это дорого. Существует международный опыт. Например, США потратили на обустройство и оснащение 1000 км. американо-мексиканской границы 1,5 млрд.долл. Получается, чтобы закрыть 7500 км. казахстанской границы, надо потратить 10 млрд.долл. Но зато удастся остановить наркотрафик, потери от которого для страны гораздо выше.

Идет ли речь о снятии пограничного контроля с Казахстаном в рамках Таможенного союза?

У нас нет пограничного контроля только с Белоруссией, так исторически сложилось, что там нет даже самой границы. Все-таки замысел Таможенного союза в унификации таможенных норм, а пограничная безопасность-это другое. Но у нас есть концепция формирования Единого экономического пространства, и там черным по белому написано: создание ЕЭП не предусматривает паспортного контроля. Что это значит-пока непонятно. Если не будет паспортного контроля, как мы закроем российский периметр? Получается, что негодяй и мошенник, которому запрещен въезд в Россию, приезжает в Алма-Ату, оттуда в Россию и потом спокойно выезжает?

Что будет с пунктами пропуска, которые сейчас обустраиваются на границе России с Казахстаном?

Председатель правительства поручил всю инфраструктуру, включая объекты, предназначавшиеся таможне, достроить в соответствии с требованиями ФСБ по действующей федеральной целевой программе, передать их на баланс Росгранице, а дальше будем думать.

Довольны ли вы ходом строительства пропускных пунктов к Олимпиаде в Сочи?

Работа пока идет по графику. Но я не могу сказать, что доволен. Есть проблема с землеотводами. Например, оказалось, что участок под коттеджи для отселенных из зоны строительства олимпийских объектов и участок под ж/д пункт пропуска в поселке Веселое частично накладываются друг на друга. Причем госэкспертиза есть и у них, и у нас. Начата корректировка документации, но идет задержка по срокам. Готовность объекта 47%.

Или вот автомобильный пункт Адлер, который нам недавно передала таможня. Там ведется строительство с 2005г., а земля в полном объеме не оформлена. Хотя заказчик не имел права начать работу без предоставления земельного участка. Тем не менее уже возведен комплекс зданий и сооружений для контрольных органов. В нояб. этого года планируется закончить работы по внутренней отделке зданий, устройству дорог и ограждению территории.

С морским пунктом пропуска в грузовом порту Мзымта тоже есть проблемы: само здание пункта пропуска по проекту должно было стоять фасадом к морю, а его повернули. В принципе в этом ничего страшного нет, но это надо снова согласовывать. Здесь уже начаты работы по техническому оснащению. Готовность Мзымты и автомобильного Адлера более 60%. Воздушный пункт пропуска Сочи мы открыли в сент.

Как это влияет на строительство олимпийских объектов?

Пока никак не влияет. Грузы поступают. Контрольные органы свои функции выполняют. Сегодня морем завозится только 1% грузов. Нет загрузки. Планировалось, что первое время щебень пойдет иностранный, но пошел российский-была неправильная установка на логистику материалов. Основной внешний грузопоток пойдет чуть позже, когда начнет завозиться импортная техника, оборудование, мебель. Негабаритные грузы, которые нельзя доставить железной дорогой и автомобилями. Проектный грузооборот терминала-5 млн.т. грузов в год. Сейчас в терминале размещаются контрольные органы под грузовой завоз, потом, видимо, будет яхтинг.

Есть ли идеи, как побороть пробки на границах?

У каждой пробки-свой автор. Все по принципу-за пуговички отвечаю я, за рукава другой, а за весь костюмчик никто. Необходимо сокращение количества контрольных органов в пунктах пропуска и соответственно количества процедур. И современное техническое оснащение. Уже давно никто не стоит в очереди за билетами на самолет-покупают в основном через интернет. Вот почему бы, выезжая на автомобильный пункт пропуска, человеку не заявить заранее через интернет, что он собирается пересечь границу в таком-то месте, провезет вот такой-то груз. А ему сообщат время прибытия. Что тут сложного? Технически это вполне можно реализовать.

Какой заграничный пункт пропуска вас поразил?

Восточная Азия далеко ушла. Там нет ничего сверхъестественного, просто там реализованы технические решения, которые мы прекрасно знаем. В Гонконге автомобильный пункт пропуска – 40 000 машин в сутки. А у нас 20 000 в день по всему периметру. И это не значит, что там не проводится контроль наркотиков или больных, просто все это техника делает. Я сам видел: если у человека повышена температура, на нем начинает светиться красный квадратик и его сразу отправляют к врачу. У нас такого нет нигде.

Сколько же российское правительство должно выделить денег на обустройство границы, чтобы догнать Гонконг?

Мы разработали новую целевую программу по обустройству границы и вышли с ней на защиту в правительство. Ее еще не одобрили, но общая потребность – 600 млрд. руб до 2017г. Не знаю, дойдем ли до Гонконга, но минимальные требования контрольных органов реализуем.

Как решается вопрос с собственностью на пункты пропуска? планировалось, что все будут переданы вам.

По автомобильным пунктам все просто – там заказчиком и балансодержателем всегда была таможня. За небольшим исключением на Дальнем Востоке, где шесть пунктов пропуска были построены неведомо кем и неведомо из каких средств. Морские пункты пропуска зашиты в общую инфраструктуру портов и принадлежат владельцу порта. В аэропортах такая же ситуация. Мы сейчас разрабатываем закон о пунктах пропуска, который урегулирует вопросы собственности и вопросы их содержания. Чтобы не было абсурда, мы предлагаем передачу собственности только на периметре. Странно, если кусок государственной границы принадлежит ООО. С остальными другая история. Главное, не наломать дров. Имеет ли для пассажира значение, кому принадлежит пункт пропуска в аэропорту? Нет. Человеку, который возит рыбку в московский ресторан, тоже все равно. Ему нужны качественные услуги. Источники финансирования могут быть разные, главное, что требования одинаковые. Портовики строят порт, но пункт пропуска по закону является расходным обязательством российского бюджета. Мы им объясняем: хороший объект, но не приоритетный, очередь дойдет только через шесть лет. Они предлагают сами его построить, и это логично. Структуре, которая делает бизнес, легче потратить свои 300-400 млн. руб. и начать работу, чем ждать шесть лет. Но нужно продумать механизм возмещения.

Заявление президента РФ Дмитрия Медведева в видеоблоге в связи с антироссийской риторикой белорусских властей – жесткий и ожидаемый ответ на «лукавую политику» лидера Белоруссии Александра Лукашенко, который в очередной раз играет «в торговлю» между Россией и Европой, считают политологи, опрошенные РИА Новости.

Президент РФ Дмитрий Медведев в своем видеоблоге в воскресенье заявил, что белорусское руководство пытается сделать из России одного из главных врагов республики. По словам Медведева, предвыборная кампания в Белоруссии полностью построена на антироссийских сюжетах, на истерических обвинениях России в нежелании поддерживать белорусов и белорусскую экономику, проклятиях в адрес российского руководства. Медведев также назвал бесчестным поведение белорусских властей в ситуации с признанием независимости Абхазии и Южной Осетии.

«Заявление Медведева – реакция на заявления, которые в конце прошлой недели сделал Лукашенко СМИ, где он достаточно жестко высказывался по отношению к России. Высказывания Медведева – жесткий и ожидаемый ответ Лукашенко, который в рамках предвыборной кампании все сильнее проявляет анитироссийскую линию», – сказал политолог Дмитрий Бадовский.

По словам собеседника агентства, Лукашенко в рамках своей избирательной кампании ищет врага. «Возможно, эта линия Лукашенко будет усиливаться и дальше», – не исключил политолог.

«Если он будет и дальше так строить свою избирательную кампанию, то, конечно, определенная точка невозврата (в отношениях с Россией) может быть пройдена достаточно быстро. Понятно, что для него сейчас главное – избираться, потом он опять начнет заигрывания в разные стороны, будет пытаться сближаться с Москвой и демонстрировать дружественность, он считает, что сейчас можно разыграть все так», – добавил эксперт.

Бадовский отметил, что последние два года президент Белоруссии пытается лавировать между Россией и Европой, «склоняется то в одну сторону, то в другую, но смысл этого балансирования заключается именно в торговле».

«Лукашенко то поворачивается в сторону России и поднимает ногу, чтобы сделать шаг в ее сторону, а дальше замирает и ждет, как отреагирует на это Европа. Может быть, что-то предложит ему, например денег, ресурсов. Потом начинается следующий цикл, когда он поворачивается к Европе и заносит ногу в угоду ей, чтобы потом Москва его задабривала. Это – смысл внешней политики торга, которую проводит Лукашенко», – сказал Бадовский.

Член Общественной палаты РФ, политолог Виталий Иванов считает заявление президента РФ жестким, но необходимым.

«Эта ситуация делает неизбежными и необходимым такое заявление со стороны российского руководства. Лукашенко – неблагодарный и нечестный человек по отношению к России и российскому руководству. Делать вид, что ничего не происходит – невозможно, и Медведев как глава государства должен был среагировать, вот он и записал видеоблог», – добавил политолог.

Директор Совета по национальной стратегии Валерий Хомяков отметил, что для заявления Медведева было несколько причин.

«Есть несколько причин, почему Медведев сделал такое заявление. Первое – избирательная кампания, которая идет в Белоруссии, и второе, откровенно говоря, – просто лопнуло терпение, отсюда достаточно резкое, но справедливое заявление. Президент Медведев назвал все своими именами, пожалуй, впервые так открыто глава нашего государства говорит о Лукашенко и его действиях. Лукашенко лукавит, что было еще при Ельцине», – сказал Хомяков РИА Новости.

По его мнению, главу Белоруссии в первую очередь беспокоит не результат выборов, а их трактовка. «Он прекрасно понимает, что наши наблюдатели не будут закрывать глаза на нарушения, которые там (на выборах президента Белоруссии) вполне возможны. Для Лукашенко важно получить не столько результат, сколько одобрение чистоты выборов. Отсюда это дерганье Лукашенко, который понимает, что выборы могут не признать ни ОБСЕ, ни Россия, но в этот раз Александр Григорьевич заигрался», – отметил Хомяков.

Россия намерена активизировать материально-техническую поддержку миротворческим операциям в мире, заявил в четверг глава МИД РФ Сергей Лавров на саммите Совета безопасности ООН. «Намерены и в дальнейшем увеличивать наш практический вклад в миротворческую и миростроительную деятельность ООН», – сказал министр.

По его словам, подтверждением этой линии является ежегодный взнос России в размере двух млн.долл. в Фонд по миротворчеству. Говоря об опыте урегулирования различных кризисных ситуаций, Лавров изложил несколько основополагающих моментов.

Во-первых, сказал он, современные конфликты не имеют силовых решений. «Их (решения) следует искать прежде всего в политико-дипломатической плоскости через вовлечение всех сторон в диалог и переговоры, без изоляции кого бы то ни было. К чему приводит односторонний разрыв согласованных миротворческих форматов и упование на силу – мы все убедились в авг. 2008г.», – сказал он.

Тогда Грузия совершила нападение на самопровозглашенную республику Южная Осетия, и Россия была вынуждена вмешаться и отразить агрессию против мирного населения.

Второй вывод, который сделал Лавров, состоит в том, что нельзя экономить на инвестициях – материальных и интеллектуальных – в ранее предупреждение конфликтов, а также в укрепление потенциала ООН в области превентивной дипломатии и посредничества.

В-третьих, как сказал министр, успех наших миротворческих и миротворческих усилий на Ближнем Востоке, в Афганистане, Африке, Гаити, Восточном Тиморе кроется в способности учитывать интересы и приоритеты принимающей стороны. «Любое содействие со стороны международного сообщества не должно навязываться», – отметил Лавров.

В-четвертых, по его словам, «современные конфликты требуют комплексных стратегий и всеобъемлющих решений». Они должны быть основаны на единстве целей, предсказуемости их материально-технического и финансового обеспечения, эффективном сочетании военных и гражданских стабилизационных действий, тесной координации, учете регионального контекста, максимальном задействовании потенциала региональных организаций, сообщил глава МИД РФ. «Важно избегать дублирования усилий, и тем более соперничества. Из этого мы исходим, развивая сотрудничество ООН с ОДКБ и ШОС», – заявил он.

«Хочется жить, зная, что будет завтра». Дагестан в беседах и сочинениях молодого поколения

Часть первая

— Время путешествовать с Вергилием. Время говорить с Данте. Время писать “Божественную комедию”. Но пока получается Ад. Хотелось бы Чистилище, — это сказала мне, когда я звонила ей еще из Москвы, Миясат Муслимова, учительница, преподаватель Дагестанского университета, заместитель министра образования и науки Республики Дагестан. И прочла:

“Ответь латинской тени”. — Но Вергилий…

Здесь в ад не сходят, в нем живут.

Над суетной всеядностью могилы

Дух равнодушья, многолетний спрут,

Готовит поле новым погребеньям

И угощает ночь слепым забвеньем,

Пока о страхе англы поют.

Лет десять подряд я все пытаюсь с детьми прочитать “Божественную комедию” Данте. Но всякий раз жизнь вставляет спицы в великую колесницу.

Однажды в Белгородской колонии для несовершеннолетних девочек я уже прочла: “Земную жизнь пройдя до половины, Я очутился в сумрачном лесу…” и вдруг увидела устремленные на меня глаза заблудших душ. В них был ад и ужас той жизни, которую они хотели забыть и — не могли.

А тут… Подумать только! Там, на юге страны, где не умолкают взрывы, учительница ведет свой диалог с Вергилием. Сомнений не оставалось: ехать в Дагестан. Сейчас же!

Но я хорошо помнила свой прошлогодний оглушительный провал в Южной Осетии, когда Министерство просвещения независимого суверенного государства запретило мне провести уроки по Беслану в школах Цхинвали. Ну и кто меня пустит в кизлярскую школу? Сделают вид, что беспокоятся о моей безопасности.

Моему приезду в дагестанском министерстве… обрадовались и тут же посоветовали съездить в наиболее проблемные точки — в кизлярскую гимназию и в Новолакский район, где учатся лакцы, потомки дважды переселенного народа. “Думаю, — сказал заместитель министра Гаджи Османов, — там не все так просто”. Вот это да!

С этой минуты мой вояж по учебным заведениям Дагестана проходил без всякого нажима и контроля со стороны властей: кизлярская гимназия № 6, новолакская школа, махачкалинская гимназия № 13, отделения русской литературы, дагестанской литературы, журналистики (3-й и 4-й курсы) филологического факультета Дагестанского университета.

Регион № 05. “Мы с этим живем и будем жить”

Кизлярский теракт 31 марта. Вот оно, место взрыва. Впритык к гимназии. Какая же это по счету школа на моем веку, взорванная взрослыми?

Из окон вывалились книги, дневники, детские тетради. Стекла выбиты. Стены порушены. Дети не вернутся в свою школу завершить учебный год. Последний в жизни звонок одиннадцатиклассникам будет дан на чужой территории.

Иду в гимназию № 6 имени Пушкина. Окраина Кизляра. По нынешним временам опасная территория. Превосходные спортивные поля. Много зелени, воздуха… И школьный “бренд”: “Служенье муз не терпит суеты” (А.С. Пушкин). Это не просто слова, это содержание и форма существования гимназии № 6. Здесь учат музыке, хореографии, живописи, народным ремеслам. Директор Ибрагим Аскеров уверен, что школа не выживет без искусства: “Конечно, есть различного рода художественные школы. Но там надо платить. Не все могут. А искусство требуется каждому растущему человеку”.

Эстетическая деятельность развивает универсальную человеческую чувственность. Она есть начало любой творческой деятельности. Хотите воспитать творца — не экономьте на искусстве. Весь первый этаж в иллюстрациях к пушкинской “Сказке о рыбаке и рыбке”.

Странными были мои уроки. Не хватило решимости закрыть за собой дверь? Так, в открытых дверях, и толпились учителя: приходили — уходили. На доске появляется первый вопрос: “Чего ты боишься?”.

Вошел директор, прочел вопрос.

— А мы ничего не боимся! — сказал. — Мы здесь родились и живем. Это наша земля. На подошвах ног ее никуда не унесешь.

Он действительно так думает. Он сказал правду. Но у детей есть своя правда. Она в том, что все их детство проходит под грохот, как они говорят, необъяснимых событий. Очень точное определение.

Кизлярские одиннадцатиклассники отлично сознают, что все теракты могут коснуться их лично. “Каждый раз, отправляя брата на работу, я целый день переживаю за него, так как он работает в милиции. Я боюсь потерять родного человека. Я потеряла отца. Теперь тревожусь за брата и мать”. (Тамал Шишхакмедова).

“Мой страх имеет источник — это то, что происходит сейчас. То есть терроризм. Иной раз бывает мысль: а что было бы, если бы вдруг?.. В Беслане спаслись мои друзья. Это брат моей подруги Алан Гайтов, но жертвы…” (Зуля Шахбанова). Зуля хочет быть врачом. Спасать людей. У нее есть мечта — поступить в медицинскую академию имени Сеченова, но...

— Я слышала, что после того, что произошло недавно в метро, к нам, дагестанцам, особое отношение. Все меня отговаривают ехать в Москву.

Однако Зуля твердо решила: ехать!

Парадокс существования кизлярского молодого человека состоит в том, что он, сам живущий в качестве мишени, за пределами Дагестана почти уравнен с теми, кто осуществил теракт. Ощущение, что террор, развязанный в Дагестане, перед которым кизлярский житель так же беспомощен, как и москвич, бросает тень на любого, у кого в паспорте написано: “регион 05”. “Бывает очень обидно, когда депутаты или вышестоящие нас называют лицами кавказской национальности. Пройтись по Москве спокойно нельзя. Если милиционер останавливает тебя и видит в паспорте “регион 05”, тут же берет штраф” (Халихова).

“Отсюда еще один вопрос: почему поступок одного человека накладывает отпечаток на всю нацию?” (Ирина Семенова).

Сказать, что в одиннадцатом классе кизлярской школы я снова почувствовала себя учительницей, будто с этим классом проработала не один год, — ничего не сказать. Есть в нашей профессии некая тайна: делаешь, что должен, что положено, но, как сказал бы психолог, продукт не родится. Взаимодействие ученика и учителя должно порождать жизнь, которой до этого не было ни у учителя, ни у ученика.

Эта жизнь родилась сразу. С первой минуты. Период приспособления к новым ученикам отсутствовал напрочь.

Чем-то неуловимо атмосфера напомнила мне мой первый урок в Беслане 22 октября 2004 года. Первый урок после событий первого сентября. Тогда меня спасло мужество бесланских школьников. Они знали про мои тревоги. Сегодня кизлярский ученик, знающий не понаслышке, что такое террор, делал все, чтобы наша встреча состоялась.

“Честно говоря, сейчас весь Дагестан живет со страхом. Родители просто-напросто боятся выпускать детей. Выходишь на улицу, даже элементарно во двор, а в голову лезут нелепые мысли” (Т.Ш.).

“Здесь и во всем Дагестане много терактов. Был страх у всего народа, но сейчас мы привыкли к этому. Мы с этим живем и будем жить, несмотря ни на что” (Алина Газиева).

По сочинениям кизлярских школьников можно понять, как дети самоопределяются в сложных обстоятельствах. Одно из сочинений так и начинается: “Жизнь оказалась непомерно сложной”.

“Все происшедшие теракты заставили нас задуматься о многом в жизни” (Т.Ш.).

Сквозная тема всех сочинений — это то, что психологи называют сменой доминант. Это когда страх за собственную жизнь вытесняется боязнью потерять близкого человека. Отсюда частый мотив при объяснении сниженного страха за свою жизнь: “Жизнь не вечна. Рано или поздно в положенный час все равно умрем”.

Интонация резко меняется, когда речь идет о родных и близких:

“Нет ничего важнее в мире, чем родные люди. На сей день для меня самый большой страх — потеря родного человека. Это мой страх. Это моя боязнь. Мы живем для своей семьи. И ни для кого более” (Демир Эрзиев).

Они научились отличать подлинный страх от мнимого или того, что они называют внушенным, самовнушенным страхом: “В любой ситуации нужно рассуждать трезво” (Халилова).

“Проживающий 16 лет в Кизляре, я смело могу сказать, что именно в этом месте чувствую себя комфортно. Почему я должен жить в вечном страхе? Страх не должен овладеть тобой. Просто я родился и расту в этом кризисе” (Гасан Курбанов).

“Живу в такое время, когда процветает терроризм. Но на этом жизнь не заканчивается” (Айшад Разакова).

Иногда в иерархии ценностей что-то смещается. Айшат, говоря о страхе, вдруг замечает: “Боюсь совсем, если так подумать, глупых вещей — например, плохо сдать экзамен”.

Здесь важна оговорка: если так подумать. Что значит “так”? Да, подумать с позиции того, что другой кизлярский школьник назвал глубинным смыслом: жизнь — смерть.

В Кизляре знают, что каждая минута злости или печали — “это 60 секунд, которые мы отняли от счастья” (Халилова).

Среди сочинений о мечте и радостях неожиданно для меня возник тип отношения к жизни, как будто не свойственный юношеству, периоду наивысшего подъема духовных сил, периоду завышенных ожиданий. Я назвала бы это неким самоограничением.

“Чтобы ощущать чувство радости, достаточно малого. Есть такое высказывание: “Что нужно для счастья? Почти ничего!”. Я радуюсь, когда рядом родные и близкие. Все эти взрывы, нападения все же действуют на меня” (Айшат Разакова).

“Я не мечтаю о поступлении в престижный университет. Я не мечтаю о хорошей работе. Я мечтаю о чистом небе над головой” (Р.П.).

Если вы знаете, как в одном из терактов, что случился рядом с гимназией № 5, террорист и жертва в результате взрыва взмыли высоко в небо, вам станет ясно, что упоминание о чистом небе это не литературный штамп.

Кизлярский школьник — философ, воспитанный непомерно сложной жизнью. Он знает, что несет ответственность не только за себя, но и за дорогих сердцу людей. На вопрос о препятствиях к осуществлению мечты он почти всегда отвечает: если не получится, причину надо искать в себе.

Как скажет Курбан Гасанов: “Кто может мне помешать прожить жизнь достойным человеком?”.

…Были вопросы о москвичах, скинхедах, милиционерах, шахидах.

Плохие слова о милиционерах в Кизляре не проходят. Каждый милиционер кому-то родственник. Погибший связан сотнями нитей с оставшимися в живых. Нет и бранных слов о москвичах. Даже тогда, когда пишут, что “москвич зазнался, думает только о себе и не способен понять другого”, что “они какие-то холодные и лишний раз не улыбнутся”, что “они не воспринимают других равными себе”, тут же следует оговорка: “Может, я ошибаюсь”. Чаще всего пишут о москвиче так: “Это житель нашей столицы”, “москвич такой же человек, как мы”.

О шахидах размышляют, но жестко отделяют шахидов от террористов-смертников.

Очевидно для всех: “шахид — это мученик на пути Аллаха”. Никакого отношения истинный шахид не имеет к тем, кто подрывает себя и забирает с собой невинных людей.

“Шахид-смертник — не человек, у него нет никаких чувств и совести”.

“Шахид — воин за религию. Сейчас такой войны нет. Люди, убивающие других, не являются шахидами” (Ратмир Яралиев).

“Террорист-смертник — это тот, кто оступился от своего пути, и он нуждается в помощи” (К.С.).

Кизлярские школьники хотят, чтобы была единая Россия, а “такой нет, если людей определяют по национальному признаку и религии” (Фатима Гаджиева).

Они задают вопрос: почему никто не обращает внимания на то, что в Дагестане так много смертей? “Почему правительство не задумывается, почему у нас так часто умирают? Неужели ничего нельзя сделать, чтобы жить в безопасности?”.

Как истинным философам, им остается уповать на то, что зло не вечно, как и все остальное в этом подлунном мире.

Бродит по сочинениям великая толстовская мысль, высказанная в эпилоге “Войны и мира”: об объединении порядочных людей. Они готовы объединяться. Готовы пожертвовать карьерой, если это потребуется, потому что для кизлярца жизненно важно добиться лучшей жизни не только для себя, но и для “тех, кто будет жить на этой земле после нас” (Патимат Ахматова).

И все же… все же…

“Вы спрашиваете про препятствия? Их много. Но главное — террор. О каких мечтах можно говорить, если не знаешь, доживешь ли до завтра? Мечта тут может быть только одна — остаться в живых” (Х.Андалова).

И был урок в 4-м классе “б”

Все так же открыта дверь в класс. И новая толпа в дверях. Я спросила детей: как им кажется, зачем я издалека приехала не просто в Дагестан, а именно в Кизляр, в гимназию № 6 и в четвертый класс “б”.

Лес рук.

— Вы приехали сюда, чтобы все узнать о терактах.

Четвертый “б” о терактах знает все. И даже знает, как надо с ними бороться.

— Может быть, как-то миром все можно устроить… — предложила девочка.

— Нет, миром не выйдет. Надо их уничтожить.

Думали, сколько же тех, кого надо уничтожить…

— Их много, много, много, — заговорили хором.

Все решил один мальчик:

— Надо проверять документы. И никого без документов не пропускать…

Они задавали вопросы, и всегда в классе находился кто-нибудь, кто знал ответ. Ну, вот например: ты попал в лес. Заблудился. И телефона с собой нет. Что ты будешь делать?

Вопросы, как правило, касались безопасности. О милиционерах четвертый “б” думает так же, как и одиннадцатый класс: вот у одной девочки недавно убили брата бабушки. Он служил в милиции. Вам расскажут, что милиционер несет службу не только на работе, но и за ее пределами. Он на службе круглые сутки. Если кто-то хочет стать милиционером, то это совсем не потому, что там много платят денег.

Вот на этом моменте класс взрывается: “Не много, а мало-мало-мало!”.

А потом мы играли в желания. Все говорили о высоком и значительном. Только у одного мальчика не было ну никаких желаний. Мальчик молчал. Молчал, как молчат глубокие и сильные натуры. Я решила сбить пафос прозвучавших речей и спросила: “Может, сейчас он просто хочет конфету или пирожное? И он прав, если этого хочет”.

Класс мгновенно отреагировал на мою реплику: дети посмеялись надо мной. Это был чудо-смех, в котором было все: и чувство юмора, и понимание соразмерности явлений, и равенство учителя и ученика. И многое другое, что свидетельствует о непреложном факте: перед тобой хорошо воспитанные дети, с чувством собственного достоинства и — доверием к другому, каковым на этот раз оказалась я.

Только однажды, размышляя о поисках выхода из трудной ситуации, девочка сказала:

— Можно уехать за границу.

— Куда? — спросила я.

— В Швецию. Там живет моя тетя. Там нет терактов. Я это видела сама.

А вот чего я не сумела сделать, о чем жалею несказанно, так это о том, что не прочитала сказку. После любого разговора о жизни надо непременно читать сказки. Они ведь тоже говорят о жизни, но там спасительной является форма, которая снимает накал содержания.

Директор кизлярской гимназии прав: взрастить человека вне искусства невозможно. Прочла бы я свою любимую “Сказку о рыбаке и рыбке”, и стали бы мы размышлять, где должна была бы остановиться старуха и почему она не остановилась. Сказочная интонация уводила бы в мир, где все вершится по праву, где не взрываются школы и не гибнут милиционеры, а жадному человеку в непременном порядке возвращается его разбитое корыто.

Дети говорят на прекрасном русском языке. Говорят свободно, с каким-то истинным внутренним подъемом.

Вот отсюда, из кизлярской гимназии № 6, берет свое начало тот главный вопрос, который будет меня преследовать всю мою поездку: если в Дагестане такое молодое поколение, республика должна была бы стать процветающей. Куда уходит эта молодежь, в каких невидимых миру нишах оседает? Почему не становится действующей силой Отечества? Ее останавливают или она останавливается сама? Когда? Почему?

Часть вторая

Cны о покинутой земле

Они не помнят ужаса переселения своего народа, потому что были малыми детьми. Но генетическое родовое чувство все-таки транслирует им какие-то смутные картины детских переживаний.

“Есть моменты, которые вспоминаю, как миг, и забываю, как во сне. Но этот миг был” (Шамай Магомедова).

Они многого тогда не понимали, но детское чутье улавливало, что чувствовали родители.

“Хоть я и не помню, что чувствовала тогда, но могу сказать, что я чувствую сейчас” (Сабина Абдуллаева).

Сейчас она чувствует пережитое родителями тогда: огорчение, грусть, боль, обида…

“Люди не по своей воле переселялись. Их вынуждали, и это приносило им боль” (Сабина).

Они физически ощущают, что это значит, когда “тебя отрывают, отделяют от родной земли. Это горе и боль. Родную землю нельзя сравнить ни с какой другой. Ты же здесь родился, воспитывался, рос, гулял, ходил на речку” (Амина Исрапилова). Она все-таки помнит, как они спасались, как не хотели уходить, но пришлось.

Они — это лакцы, дважды переселенный народ. У них были прекрасные родовые места. Высоко в горах. Лакия — щедрая горская архитектура. Сначала их выселяли из аулов. Их было 99, неповторимых, уникальных аулов. 99 — священная цифра для мусульманина. У Аллаха 99 имен.

Переселили в Новолакский район. Поселение носило имя героя гражданской войны Чапаева. Вошли в дома, принадлежавшие чеченцам-акинцам, одной из ветвей чеченского этноса. Акинцев депортировали в Казахстан. А потом, годы спустя, был принят закон о депортированных народах. О переселенных народах никто тогда не подумал. Отцы и деды нынешних одиннадцатиклассников хорошо помнят, какие разгорались страсти у домов, куда возвращались прежние хозяева. Как в ход пускались ножи, вилы, ружья. Вот-вот готова была вспыхнуть война. Началось второе переселение. Сопротивление переселению было мощным. Но спущенный сверху приказ довели до старейшин. Вот они-то и уговорили народ — оставить нажитое.

“Помню, как мы ехали. Гремели взрывы. Страха не было, потому что я был маленький. Мало что понимал. Смотрел на родителей, как они за нас волнуются. За нас — это за меня, моего брата, сестру. Когда я стал взрослым, я понял, что это было такое” (Руслан Рамазанов).

Теперь я понимаю, чем крепится непрерывность семейной цепи. Вот ты маленький, имеешь право многого не помнить. Но это не про лакца. Родовое, семейное передается не как знание, не как свод воспоминаний и рассказов (хотя это тоже имеет место), а как эмоционально окрашенное состояние, пережитое тобой, ставшее частью твоей жизни.

И все-таки нельзя было покидать свою землю. Так считает Джуна Магашдова. “Многие люди даже в войну не переселяются. До последнего остаются в своем доме, в своем селе, даже если грозят, что их убьют. Люди оставляют не только свой дом, свои земли, но и кладбище отцов, матерей, прадедов, прабабушек. Папа и мама рассказывали, что село, где мы жили, было самое замечательное место на земле. Если бы не вынужденное переселение, мы до сих пор жили бы там” (Джуна М.).

Подняться на место первого поселения непросто, а вот в Чапаево дети ходят постоянно.

“Мое родное село всегда будет моим. Я вчера там была, и все было таким же, как одиннадцать лет тому назад. Я буду туда ездить всегда, потому что там мой отец. Мне кажется, он ждет меня, чтобы я его навестила, почистила его могилу. Я прохожу через левую сторону могилы: говорят, что так мертвые видят нас”. Но страх есть. Суть его в том, что “через несколько лет, когда умрут старики, оставшиеся в Чапаеве, село станет совсем чужим”.

“Я очень жалею, что мы оставили могилы наших родных. Ведь это неприемлемо”, — написал Ибрагим Мандиев.

“Когда вырасту, вернусь на свою Родину” — основной мотив сочинений детей-переселенцев.

“Когда я езжу в свое родовое село, мне становится не по себе, потому что я понимаю, что я оставила там. С этим местом я связана навеки — там похоронен мой отец” (Сабина Абдуллаева).

Только потом, когда я прочитала эти сочинения, мне стали понятны тягостные первые минуты урока. Не было реакции на мои слова. Было ощущение, что слово твое не возвращается, а глохнет в пустоте. Оставалось одно — идти до конца, что бы ни случилось. А все дело состоит в типе поведенческой реакции, замешенной на глубинном подходе ко всем явлениям жизни. Трагический компонент истории народа есть неотъемлемая часть индивидуального сознания лакца. Мои новые ученики попросту взрослее и вдумчивее своих сверстников. Когда вы это понимаете, уйти с урока невозможно. И мы уже не обращали внимания на звонки. В соседнем помещении ждал меня 10-й класс, но я туда так и не вошла. В одиннадцатом — каждому оставила свой домашний адрес.

Говорили обо всем: о Толстом, Бродском, о жизни и смерти. О коренном и важном, как сказал классик. Дети рассказывали мне, что значат их имена и фамилии. Значения своего имени не знала только Амина. К концу нашей встречи она его уже знала: Амина — находящаяся в безопасности.

— Вот на ком надо жениться, мальчики! — воскликнула я.

Директор школы Салехад Ахмедова бросила реплику:

— По нашим обычаям, девушку надо завоевать. Это непросто.

Почти все учителя-переселенцы себя считают насильно переселенными. “Этнос травмирован дважды”, — сказала учительница. И поэтому опасения за целостность этноса имеют место.

— Нам говорят: море рядом. Ну и что? Да ничего! В первый год утонули одиннадцать человек из одного только класса. Психологически трудно привыкнуть к новому месту.

Привыкнуть на самом деле трудно — их поселили на солончаках. Чтобы вырастить помидоры, огурцы, надо завезти почву, песок смешать с навозом и не пропустить ни одного полива. В селении ни деревца, а в тех местах, где они жили прежде, шумят ореховые рощи. Деревья сажают, но они, если пускают глубокие корни, начинают засыхать.

Роза Сулейманова работает на кухне. Старики остались в Чапаеве. Муж служит в Махачкале. Роза беременна третьим ребенком. “Он родится на высохшей

земле”, — говорит Роза и пытается улыбнуться. Получается плохо.

Спрашиваю завуча школы Эльмиру Гасанову, снятся ли ей сны о родном селении.

— Вы не поверите, но даже сон о сегодняшнем дне видится мне только в картинках нашего села. Нынешнее место в сны не входит. Никак.

Чапаевский дух

Единственное, что отстояли лакцы, — это название своего места. Это все тот же Новолакский район, поселение Чапаево.

— А как же то Чапаево, в котором вы жили прежде? — спрашиваю я.

— Оно и есть Чапаево, а мы Чапаево-2. Чапаевского духа в нас уже нет, но имя пусть остается. Кому оно мешает? Все-таки это связь с той землей.

В Дагестане, как я заметила, эпидемии переименований нет. Сохраняются гимназии имени Пушкина, Чернышевского. Вот есть и Чапаево-2.

Чапаевский ли это был дух, нет ли, но новолакцы продемонстрировали достоинство и мощь народного сопротивления 5 сентября 1999 года. После провала вторжения в Ботлих Хаттаб и Шамиль Басаев предприняли вылазку — хотели через чеченские селения проникнуть в Новолак. Завязалась битва. Басаев вышел по рации напрямую на Муслима Даххаева, начальника РОВД, организовавшего народное сопротивление. Любой дагестанец знает этот разговор:

— Командир, мы даем тебе коридор, выходите с оружием. Отдайте нам русских.

— Они наши братья! Вы получите их через наши трупы.

Речь шла о липецком ОМОНе.

Даххаева дагестанцы называют Героем России, каковым он не стал, несмотря на народное ходатайство.

Одна досада и боль: не побывала в местах, которые оставлены лакцами. Значит, многого в их судьбе не поняла.

— Это все равно что быть рядом со святым источником и не сделать попытки к нему прильнуть. За вами долг — вернуться в наши места, — говорит директор школы.

Есть дивная книга поэта-лакца Руслана Башаева “Каменные звезды Родины моей”. В ней 99 сонетов. По количеству аулов, из которых 18 разрушены до основания. Книга снабжена фотографиями талантливого художника Камила Чудуева.

Покаянием сыновей назвал поэт аул Кая. Точное определение. Внуки тех, кого переселяли дважды, продолжают нести свою “покаянную службу” — исполнять обет верности родным местам, потому что земля дедов и прадедов сродни тому, что в исламе называется хакикат — высшая ступень познания истины на пути к Творцу. Откровение, как сказали бы православные.

Вот отчего так непросто мне было в новолакской школе.

Непросто, но счастливо.

Из бесед Миясат с Вергилием:

Узнай их грех и образ их мучений.

Что может быть под небом тяжелей,

Чем страх за юношей, взыскующих ученья,

И страх взросления, мужания детей?

Им выбор злой оставил отчий дом:

Бездействие и ложь. Так юный дух ведом

Ловцами душ на смерть в обличии идей.

Узнай их грех и образ их мучений.

Нет юношам дорог, и множеством сетей

Грозит цветенью новых поколений

Отчизна. О, где укроют матери детей,

Когда их здесь уводят на закланье,

А там готовят к тяжким испытаньям

За то, что речь — чужда и цвет волос темней?

Часть третья

“Когда каждый новый день может быть последним”

Магарамкентский р-н, с. Мугериан

Шелковский р-н, Чечня

Гунибский р-н, с. Согратель

Кайтагский р-н, с. Чулим

Дахадаевский р-н, с. Айшет

Сулейман-Стальский р-н., с. Куркент

Ботлихский р-н, с. Риквани

Дахадаевский р-н, с. Кища

Чародинский р-н, с. Арчит

Цумадинский р-н …

Список можно продолжить. Хотелось бы мне побывать в школах всех этих сел, познакомиться с учителями русского языка. Поблагодарить за учеников, которые теперь — студенты филологического факультета Дагестанского университета. Давно не встречала такой грамотной письменной речи и способности к такой рефлексии, что иногда казалось, будто имею дело с будущими психологами.

Уровень подготовки студентов был ясен по ответу на первый же вопрос, который я задала чисто риторически:

— Помните, что спасло Пьера Безухова в плену? “Даву поднял глаза и пристально посмотрел на Пьера… И этот взгляд спас Пьера”. Что это был за взгляд?

С первой парты Эльмира Манафова ответила, не задумываясь:

— “Между ними установились человеческие отношения. Оба поняли, что они дети человеческие, что они братья”.

Текст Толстого был приведен дословно!

На этот раз я предложила студентам вопрос, который в свое время (2004 год) задала ученица бесланской школы № 1 Алана Боциева: “Что такое страх, по-твоему? Кто или что есть твой страх?”.

Вопрос “кто твой страх?” я не однажды задавала в разных школах. Чаще всего он вызывал удивление или его пытались обойти. В Дагестане этот вопрос представляется естественным. Здесь есть тенденция к персонификации страха. “Вопрос: “кто твой страх?” кажется наиболее точным. Страх бывает так силен, что способен побороть человека. Им оказывается его второе “я”, которое прячется в подсознании” (Динара Курбатова).

“Вы спрашиваете, кто мой страх? Отвечаю: это не смерть, а тот, кто несет ее”.

“А вот кто страх — вопрос посложнее. В связи с событиями последнего

времени — это ваххабиты, которые сметают все на своем пути. Ты их боишься, реально боишься людей в черной одежде, в хиджабе, потому что не знаешь, чего от них ожидать. Боязнь, что от рук этих людей можешь потерять близких, только усиливает чувство страха” (Патимат С.).

“Год назад наше село было окружено ваххабитами. Отцы и сыновья вышли защищать людской род от ваххов. Среди ваххов есть не только люди мужского пола. Когда это все кончится?” (Э.П.).

Студентам на самом деле предлагалась анкета. В ответ я получила исповедальные письма.

“Я, Эльмира Манафова (лезгинка), приехала из селения Мугериан. Однажды, в переписке по Интернету, белорус Игорь спросил меня: “Как ты живешь в Махачкале? У вас так много взрывают””. Эльмира знает, что самый страшный страх находится на границе: жизнь — смерть.

“Наш страх — это орудие в руках врага. Страх — это наиболее опасная эмоция из всех. Это жалость к себе в будущем” (Султан Имамурзаев. Ботлихский район, с. Рихвана).

“Родилась и выросла в Ногайском районе, в поселении Червленые буруны. Степи ногайские — это моя родина, на протяжении всех лет моей жизни эта степь пробудила во мне чувство, позволяющее любить, жалеть и жить. Люди моего села пытаются выжить любыми способами” (Айгуль Аджигержимова).

“Очень жаль, что смерть редко бывает предметом серьезных раздумий” (Фаина).

Они отличают страх перед Всевышним как страх плодотворный, призванный спасти человека от саморазрушения, — и страх повседневной жизни.

“Очень опасные времена наступили в наши годы. Вот идешь по улице — и неизвестно, вдруг откуда-то начнутся выстрелы и пуля случайно может попасть в тебя? Неописуемый ужас, когда уже не понимаешь, как вести себя, когда каждый новый день может быть последним” (Курбанова, с. Кища).

“По-моему бояться надо жизни после смерти. Нынешнее поколение одолевает другой страх. Из сел родители отправляют своих детей учиться, но они не знают, увидят ли своего ребенка через год” (Аида).

“Страх смерти — это не игрушка. Это детерминатор человеческого поведения на нашем земном пути” (Фаина).

“Было время, когда я не знала, что такое страх. Теперь знаю. Подойдешь бросить мусор к мусорной бочке — а, может, там бомба” (Гунибский р-н, с. Шулани. Даният Рамазандибирова).

Есть и такая мысль: “Хотелось бы умереть своей смертью”.

“Страх — не то явление, которое ты испытываешь в данную минуту, а то, что человека преследует на протяжении долгих лет. Не боюсь умереть сама, ведь все равно мы умираем тогда, когда приходит время, предназначенное судьбой. Но это убеждение не действует, когда я думаю о близких мне людях. Я боюсь за свой народ, за утрату им каких-то важных человеческих свойств” (П.И.).

Эта мысль об утрате народом тех или иных фундаментальных ценностей тревожной нотой отзывается в ряде сочинений.

“Мой отец дважды был на волоске от смерти. Так называемые врачи говорили, что надежды нет. Когда моя семья была практически на улице, никто не слышал нас! Нашего голоса! Говорят, что еще в недавние времена такое было невозможно. Спасибо, что задали такой вопрос. Почему больше никто нас не спросил, а не страшно ли нам жить?” (Кайтагский район, Э.П.)

“Люди часто говорят о муках, которые будут на том свете. А чем те муки страшнее тех, что люди испытывают каждый день, ожидая новых терактов?” (Цумадинский р-н).

“Одни люди боятся смерти, другие — жизни во всех ее суровых проявлениях. Я помню, в романе Достоевского “Преступление и наказание” были такие строки (надеюсь, что я их сейчас верно процитирую, ну, хотя бы передам основной смысл): “Человек всегда боится нового: своего нового слова, нового шага, какого-то своего нового проявления”. Я думаю, может быть, если бы мы были увереннее в себе, то достигли бы многого в этой жизни” (Сулейман-Стальский р-н, Саида Абдуллаева).

Иногда в работах возникают своеобразные переклички. “Страх — это чувство, которое нас не покидает никогда. Если проникнуть внутрь себя, то обнаружишь много нового, хорошего. Но и оно, несомненно, связано со страхом, потому что это новое нуждается в безопасности” (Рутульский район, П.С.).

Среди страхов отчетливо проступает и такой: быть взятым в заложники.

…В перерыве студентка 3-го курса дагестанского отделения Райме Курганова садится передо мной на корточки (так ей удобно) и рассказывает историю, которую я прочитаю потом в ее сочинении. Но ей надо рассказать. Она училась в четвертом классе, когда мама отправила ее с тетей в Грозный — купить вещи перед школой. И началось: взрывы, крик, кровь, смерть… Это было страшно, но она не испугалась своей смерти, она испугалась за маму. Совсем недавно умерла старшая сестра. Ей было 18 лет. Смерть второй дочери мать не вынесет.

Господь услышал молитвы девочки, и сегодня Райме может сказать, что она счастливый человек, несмотря на тот детский страх, который вряд ли кто испытал из сидящих в этой аудитории. Живет Райме в Шелковском районе Чечни.

Отношение к “шахидам” и здесь однозначное. Более того, многие считают, что на исламе делают бизнес. “Под прикрытием религии обтяпывают свои делишки… В Москве взорвали метро. Кого взорвали? Людей, у которых были семьи, родители, которых кто-то ждал дома и не дождался. И где, спрашивается, здесь справедливость? В чем она?” (Мулинат Полчаева).

“Те, кто убивают мирных людей и считают себя шахидами, говорят полную чушь. Аллах не примет этой жертвы никогда” (Кизлярский район).

“Может, вы удивитесь, но я воспринимаю таких “шахидов” как жертв злодеев. Посмотрите, как они молоды. Я хочу сказать по этому поводу многое, но поджимает время” (село Ново-Мака, Г.А.)

“Бессовестно впутывать сюда религию. Ни одна религия не принуждает к убийству мирных людей, детей, стариков. Беслан, Норд-Ост — кто видел, помнит этот ужас. Эти лицемеры-самоубийцы… Как хватает наглости сваливать все на ислам, снимая с себя ответственность?!” (Мадина Магомазова).

“Еще раз повторю: между шахидом и смертником разница — как между небом и землей, камнем и водой. Ни одна такая жертва не будет принята Аллахом” (У. Абдуллаева).

О москвичах: “Многие обвиняют москвичей в том, что они “огламурились”, забыли о простых людях. Это обвинение я не считаю справедливым. Те, кого нам показывают по телевизору, так называемых “звезд”, к проблемам народа отношения не имеют. Надеюсь, люди перестанут воспринимать всех москвичей как отдельную расу” (Мулинат Полчаева).

“Москвич более свободен внутренне и внешне. Ищущий себя, амбициозный” (Мадина М.).

“Скинхед — фашист XXI века. Честно говоря, не могу понять, как можно ненавидеть человека за его национальность, цвет кожи”.

“Убийства людей, независимо от мотивов, не могут иметь никаких оправданий” (Динара Курбанова).

“Скинхед — это трагедия нашего общества. Наша политическая система не уделяет этому явлению внимания. И это наша беда. Если скинхеды есть, значит, это кому-то надо. Они — результат бездействия правительства России” (Магарамкентский район, с. Мугериан).

Все чаще в работах появляется понятие права — не может быть права отнять чужую жизнь. Нет права убить “неверного”, поскольку он не трогает твою веру.

О милиционерах: “Милиционер — это простой человек, который не успевает попасть на место преступления” (Рутульский р-н, с. Шиназ).

“Знаете, когда я была маленькой и ходила в первый класс, на перекрестке у нашей школы всегда стояли милиционеры. При виде их у меня поднималось настроение, что ли. Становилось светло на душе. Чувствовала себя защищенной. В душе еще сохранилось то детское уважение. Но стала как-то реальнее, “по-настоящему” смотреть на “них”. Исчезает доверие” (Раисат Валиева).

“Нельзя радоваться, когда убивают ментов. Ведь у них остались семьи” (Э.М.).

“Убили защитника правопорядка, т.е. мента. Мало того, что убили, но еще и взорвали кладбище, где он был захоронен. На кладбище были мать погибшего и родная сестра с женой покойного” (Р.И.).

“Среди милиционеров есть шакалы, которые за деньги впустят в город так называемых шахидов” (Марина С.).

В чем же наше спасение?

“Начать с себя, и общество изменится. И страх потеряет свой смысл” (Джамиля Мамаева).

“Человек должен наконец осознать, что рамки его свободы ничуть не больше, чем у того, кто рядом” (Узлипат Абдуллаева).

Она же напишет: “Хочется жить на земле, зная, что будет завтра”.

Ну и досталось же мне от Узлипат!

— Бог есть! Он знает, когда и кого наказать. Нельзя сказать, где он был в тот или иной момент. Он был и будет с нами всегда. Не говорите, что его нет!

А я и не говорила, что его нет. Прости меня, грешницу, Узлипат, но не одна я усомнилась в его существовании, когда малые дети погибали в Беслане. Честно сказать, я, как и многие другие, мучилась тогда вопросом: где был Господь?

Узлипат права: говорить об этом вслух нельзя. Неверие не обязано быть артикулированным.

Удивительна у дагестанских студентов (по крайней мере, у тех, кого я видела) способность не пропускать ни одного слова. Большинство сочинений — это попытка вступить в диалог. О чем бы они ни писали, всегда сохранялась доверительная интонация. Это всегда разговор с другим. Уверенность, что этот другой поймет тебя: “Хочу вас обрадовать, — пишет Гуля Аливердова, — мои родители помирились”. И — благодарность за то, что дали возможность высказать свое мнение: “Моя мечта — дожить до того времени, когда люди перестанут чувствовать безотчетный страх перед миром неизвестного, хотя лицо этого неизвестного нам уже известно — масштабный, всеобъемлющий жестокий и беспощадный террор” (Мулинат Полчаева).

Журналисты

Отделение журналистики Дагестанского университета. Поток был очень большой — 3-й и 4-й курсы. И все-таки это была одна семья, отчетливо сознающая, какой жизненный выбор уже сделан.

“Конечно, я прекрасно понимаю, что профессия моя опасна. В моей двухлетней журналистской практике случалось ходить рядом с опасностью, но меня никогда это не останавливало. Все эти риски блекнут на фоне самого главного преимущества — это возможность общаться с людьми, помогать им видеть мир в верном ракурсе, правильно ориентироваться в мире. Я ни на что не променяю возможность общаться с людьми. Тем более что не писать я уже не смогу…” (Мурад Абдуллаев, 3-й курс).

“Мы сегодня много говорили о психологической опасности нашей профессии — тема может “затянуть”. Меня интересуют границы погружения в тему. Каждый журналист определяет тему сам или тема сама устанавливает правила?” (Луиза Исалабдуаева).

И так захотелось приехать специально к ним, вот этим самым студентам, что сидят сейчас передо мной. Провести не лекции, а семинарские занятия по статьям Ани Политковской, Зои Ерошок, Лены Милашиной, Игоря Домникова, Ольги Бобровой…

По сочинениям можно составить представление о дагестанских СМИ. Многие студенты имеют опыт работы в газетах. Опыт сопротивления чиновничьему беспределу.

“Я не знаю, как завтра повернется моя жизнь, куда направит меня профессия. Осознаю, что риск в ней неимоверен. Я смотрю на своего главреда и понимаю, что человек действительно пострадал за правду. За то, что не побоялся ее высказать. Не каждый способен на такие поступки во имя профессии. Я еще успею полюбить свой народ и рискнуть ради него всем” (В.Т.).

…Достоянием современной цивилизации является мысль о жизни как о даре неслучайном.

Беслан, ценою детских жизней, внес великую поправку в эту истину: да, как уже было сказано, человеческая жизнь бесценна, но есть нечто, что выше нашей, собственной жизни — это жизнь другого человека. И это не просто слова, как сказал бы великий Толстой: эта поправка явлена жертвенностью детской жизни. Это девятилетняя бесланская девочка Алана подвигла мать к выбору...

В спортзале их было трое: Алана, ее мама Анета и младшая сестренка Милена, которой исполнилось всего-навсего год и три дня. Матери предстоял выбор: выйти с младенцем на свободу и оставить Алану или остаться всем троим. Все попытки Анеты передать маленькую дочь на свободу с другими матерями были пресечены боевиками. Анета помнит последний разговор с дочерью, помнит в мельчайших подробностях. Алана задала вопрос: “Скажи, чья жизнь тебе дороже: твоя или твоей мамы?”. Еще не успев до конца осознать смысл вопроса, Анета ответила: “Конечно, жизнь моей мамы мне дороже”. “Вот и все!” — сказал ей последний взгляд старшей дочери, от которого и сегодня, почти пять лет спустя, у матери стынет кровь в жилах.

Анета вышла с младенцем. Алана погибла. Мать знает, что это были не просто слова. Это было послание девочки.

Каково же было мое удивление, когда в целом ряде работ журналистов я встретила эту мысль почти в той же формулировке, какую слышала в те сентябрьские дни в Беслане: “Говорят, что своя жизнь бесценна. Это так, но не совсем. Жизнь другого, близкого человека дороже. И это не всегда дело выбора: это естественно, потому что иначе быть не может” (Т.К.).

Что больше всего поразило в сочинениях будущих журналистов? Предельная искренность. Отсутствие цинизма, высокомерия, способность меняться в ходе диалога. Всего-навсего один пример:

“Задайте вы вопрос о страхе два часа тому назад, до нашей встречи, я бы ответила, наверное, что ничего, кроме Бога, не боюсь. Наша с вами встреча действительно имеет результат. После беседы, которая состоялась, стыдно не признаться, что чего-то все-таки боишься” (Ф. Алипулатова).

На вопрос “сознаешь ли ты риски журналистской профессии?” получаешь не штампованную фразу “да, сознаю” или “ничего не боюсь”, а психологически точный анализ состояния, который сделал бы честь и психологу.

“Стыдно признаться, но пока я не осознаю опасности, в которой могу оказаться. Возможно, в данном случае преобладает моя типичность дагестанской девушки и где-то подсознательно я думаю, что выйду замуж и тут начнутся какие-то запреты, чего очень не хотелось бы. Мне кажется, что сегодня я не готова ответить на заданный вопрос достойно” (М.К.).

Мне как учителю интересно знать, как формируется честность, не только как человеческое свойство, но и как высказывание, обретшее словесную плоть. Как свойство стиля. Студенты рассуждают о целях и средствах, о зависимости и свободе. О возможных последствиях своих поступков. О борьбе с соблазнами, когда журналист оказывается не в состоянии отступить “от “шуршащих” и “непахнущих”, и тогда ты раб на коротком поводке” (Н. Алиева).

И была одна работа, которая пронзила неожиданным поворотом в теме “журналист и власть”. Ведущей в ней стала мысль о бесстрашии журналистского слова и трусости тех, кто пытается управлять журналистом.

“Знаете, риск все же есть в нашей республике. Пример: года два назад были избиты сотрудники газеты “Черновик”. Причем одного искалечили. Сам я недавно был на площади в связи с проведением митинга, так там, а точнее, здесь, у нас, журналистов за людей не считают. Их бьют, отбирают фотоаппараты. В общем, по полной нарушают закон. Таким отношением правоохранительные органы, да и чиновники, сидящие на площади, проявляют свое бессилие. Они боятся, что их методы борьбы с митингующими будут раскрыты. Я хочу сказать: не журналистам следует бояться, а чиновникам и бандитам. Хочу припомнить смерть Анны Политковской. Считаю, что ее убили, потому что боялись. И боялись сильно…” (Юсуф Алиев).

Они и сами задают много вопросов:

“Бог, ты создал человека. Доволен ли ты своим творением?” (Ксения Омарова);

“Что нужно сделать для того, чтобы восстановить доброе имя Дагестана (чтобы его не считали родиной террора)?” (Мурад Абдуллаев);

“Почему сегодня бесценная человеческая жизнь действительно “без цены””? (К.З.К.);

“Что же нас ждет?” (Ф. Алипулатова);

“Какова должна быть политика, чтобы остановить такие течения, как ваххабизм, терроризм? Каковы возможности психологии в этом плане?” (Патимат Амирбанова);

“Интересно, а мои дети тоже будут слышать взрывы в своих дворах?” (Луиза Исалабдулаева);

“Думаете ли вы, что все дагестанцы террористы?” (Патимат С.).

Иногда сами же на них и отвечают:

“Вопрос смертнику: неужели вы думаете, что люди, которых вы взорвали, подарят вам рай и Аллах примет ваши жертвы? Никогда! Какое светлое будущее можно построить на слезах, крови и смерти? — Н-и-к-а-к-о-го!” (Джамиля Мамаева).

…Он кубарем катился по лестнице с третьего этажа и поймал меня уже во дворе университета:

— А можно сдать работу? — спросил, запыхавшись. Как будто сдавал контрольную.

— Всегда можно! — радостно воскликнула я.

Это был студент 4-го курса Расул Рашидов. “Пророк сказал: "Милосерден не тот, кто милостив лишь к себе, истинно милосердный милостив и к себе, и к другим"” — такими словами Расул заканчивал свои размышления о шахидах.

И не дает покоя мысль: неужели и этих думающих, любящих свой народ молодых людей чиновничий спрут когда-нибудь сожрет?

Я уже привыкла к тому, что часто на какой-нибудь вопрос Миясат отвечает стихами из своей “Божественной комедии”. На этот раз размышления были связаны с проблемой гласного слова. С правом говорить правду.

“Но твой язык на время пусть замрет,

Их имена не называй до срока —

Здесь правда не прославит, а убьет,

В чести не дар — бесславие порока.

Чем большее отнимешь — тем сильнее,

А чем сильней — тем отнимать вернее.

Порочен круг, и в круг ведет морока.

Но твой язык на время пусть замрет.

Пьют упыри и не напьются кровью

Людской, чтоб горечь и волнение сирот,

Молитвы матерей и старость вдовью

Копить для торга перед дверью рая.

Не малодушию учу, к душе взывая:

Умей молчать, чтоб боль унять сыновью.

Но твой язык на время пусть замрет —

Тиран и хищники следят за словом зорко.

Им власть на откуп родину дает,

Вам — правды хлеб и ожиданий корку.

Но в трудный час даст времени ответ

Не знатный вор, не власть, не суд — Поэт.

Тиран и хищники следят за словом зорко.

И твой язык на время пусть замрет…

Послесловие

Удивительна человеческая психология. Вот ты прочитал двести сочинений, от которых дух захватывает. Среди них одно, всего-навсего одно, пронизанное ненавистью к тому, что есть твой мир. Сочинение-анонимка. Видно, что у автора был сочувствующий сосед, потому что в тексте появляется и другой почерк: красивое грамотное письмо. Характерная деталь: тот, кто грозил уничтожить всех немусульман, лекцию все-таки слушал, и достаточно внимательно, поскольку отталкивается от фактов, в ней приводившихся. Теперь я вспоминаю молодого человека, сидевшего в последнем ряду. Каждый раз, когда я переходила к новой теме, он брался за перо. Я даже обращалась к нему как к собеседнику.

Сочинение задает тон сразу: “Страх должен быть только перед Аллахом, а не перед людьми. Шахид — человек, отдавший свою жизнь на пути Аллаха. И это правильно, что шахиды (пусть Аллах им дарует Рай) взрывают всех кафиров (христиан, евреев). Среди взорвавшихся в метро мусульман не было… Иншаалла — это только начало. Закон должен быть один — шариат!

В этой донье радоваться нечему. Это все мирское, ненужное…

Что касается “ментов”, их нужно уничтожать, так как на них гнев Аллаха (есть достоверные хасиды!).

Менты поклоняются конституции, это их идол.

Скинхеды — расисты, их надо взрывать и всех перестрелять”.

На этой фразе включается сосед, добавляя: “лысые ублюдки, мы их достанем!”. Дальше идет призыв надеть хиджаб, отрастить бороду, принять ислам. Поскольку в лекции шла речь о Беслане, аноним откликнулся и на это: “Беслан взорвали не мусульмане и не лесные, а Буш и его приспешники”. Заканчивается сочинение утверждением, что “ислам — это покорность Аллаху. Террор и ислам несовместимы”. И всем лесным братьям передается “салам алейкум!”.

Кстати, обладатель красивого почерка и грамотного письма, “сосед”, отыскался. Его работа неагрессивна, хотя в ней настойчиво предлагается шариатская республика как способ борьбы с коррупцией и безнравственностью (акцент делается на проституции, наркомании).

Шахид в этом сочинении назван грешником, совершающим самоубийство. “Страшный и непрощаемый грех”.

Показала сочинение одному новому знакомому, бывшему работнику спецслужб. Он сделал стилистический анализ по предложениям, узрев в них ваххабитские клише со всеми их противоречиями: ислам — покорность, но всех неверных — взрывать; террор и ислам несовместимы, но мы достанем всех, кто не примет ислам;

мирское — ненужное, но пришел в университет…

Он обнаружил в тексте агрессию, которая может быть порождена целым комплексом социальных и психологических проблем, и ваххабитские клише есть клапан, позволяющий агрессии найти выход. Он обратил внимание на то, что текст структурирован. Все тезисы идут под номерами. Видна технология психологической обработки. Не столько важно содержание, сколько жесткая последовательность шагов. Как специалист, имевший дело с такой публикой, мой новый знакомый сказал, что это, если можно так сказать, “переходная” стадия, что еще можно попытаться “вернуть” парня. Все зависит от того, находится ли он в деле. И я вспомнила, что в нескольких сочинениях студенты рассказывали о подобных историях, финал которых был таков: “Когда парень понял, куда он попал, было поздно — его убили. Об этом рассказала мать”.

Из бесед Миясат с Вергилием:

Поведай нам, как душу в плен берут,

От рода и семьи, от почвы отвращают.

Смерть на престол, жизнь плену предают,

Любовь к живому гневом укрощают.

И страх быть трусом превращают в рабство.

И связанность грехом признают братством.

Так душу в плен берут, не возвращают.

Сочинение не давало мне покоя, но я знала, что делать, и отправилась в гимназию № 13 имени Чернышевского. Дивное место, где дают мастер-классы по романам Толстого и Булгакова, великолепный учительский коллектив, бьющийся за каждого ребенка.

Я пришла к одиннадцатиклассникам так, как всегда приходила к своим ученикам, когда у меня возникали проблемы.

Первое, что меня спросили: “Сочинение анонимное?”.

Да, анонимное. Но почему оно, если и не выбивает почву из-под ног, то дух подтачивает?

Одна ученица отозвалась сразу:

— Таково действие любого аморального акта, потому что оно совершается вне правил и границ. Это и ошарашивает.

— Разрешите мне пересесть? — спросил Хаджимурат с последней парты. Он сел за первую парту и честно сказал: — Делается страшно от таких заявлений, потому что понимаешь: все сказанное можно привести в действие, да и уже приводится.

— Ну, а если заставят отращивать бороду и носить хиджаб, что тогда делать? — спросил один.

— Уезжать, — отозвался другой.

После долгих разговоров встал юноша и сказал:

— Когда народ осознает опасность всего того, что есть в этом призыве, он встанет, как это уже было в 1999 году. Я в это верю.

Буквально эти же слова повторил выдающийся ученый, специалист по немецкому языку и немецкой литературе Камиль Ханмурзаев. Биографическим отделом Кэмбриджа ученый был признан человеком рубежа столетий. Человеком миллениума, так это официально называется. Кто из нас в России об этом знает?

— Я верю в возможности нашего народа. В его способность самоорганизовываться. Как вы думаете, почему Басаев в 1999 году двинулся в Дагестан? Был уверен: братья-мусульмане кинутся в объятия. Ботлих показал, чего стоили иллюзии боевика. И не только Ботлих. Новейшая история Дагестана дает примеры народного сопротивления. Что касается данной работы. При всей “доказательности” она в известной степени провокационная. Это вызов не только в ответ на ваше выступление. Что здесь идет от убеждений, а что от демонстрации, сказать трудно. Но опасность предначертанного в этой работе исключать нельзя.

— А вы довольны своими студентами? — спросила я.

— Очень. Читают с удовольствием Кафку, Камю, Сартра… Я ведь еще выполняю роль “книгоноши”. Но делаю это с радостью.

Я вспомнила слова уверенного в своем деле директора кизлярской гимназии № 6.

— Знаете, почему Дагестан не взорвется? Залогом его целостности является многонациональность. Здесь невозможно, чтобы один человек выступил с призывом, а все бы на него откликнулись. Нас, кумыков, лакцев, даргинцев, аварцев, объединяет многое, но у нас есть различия, у каждого народа есть свое представление о том, как ему жить. И это сдерживающий фактор.

…Когда я узнала, что в Махачкале закрыли Дом пионеров, в голову пришла шальная мысль: а что если бы юноша, написавший анонимное сочинение, мальчиком пришел в кораблестроительный кружок или спортивную секцию? Может, сегодня он написал бы другое сочинение? Что, если…

Удивительна логика наших властей: оружием наводить порядок — и тут же лишать детей их естественных прав бесплатно получать образование, развивать свои способности, Богом и природой данные. А молодому учителю истории из Кизляра, живущему с семьей в съемной квартире, определить зарплату в 5 тысяч 200 рублей за 34 часа недельной нагрузки.

Как отзовутся на судьбе молодого поколения новые инициативы по усечению образовательного стандарта? Чтобы узнать это, ждать долго не придется.

Из бесед Миясат с Вергилием:

Узнай их грех и образ их мучений.

Нет родины для тех, кто в ней рожден,

И тот, кто полон сил, ума, стремлений,

Искать чужбины будет обречен.

Прости, Кавказ, за то, что скорбью ада

Наполнился твой дом. Но есть отрада:

Дух поиска твоим огнем рожден.

Дагестан—Москва, 2010 г. Эльвира ГОРЮХИНА

Премьер-министр республики Южная Осетия не стал скрывать правду – страна полностью зависит от России. Правда, есть некие 2% бюджета, которые признанной Россией республике, обеспечивает она сама. «Бюджет республики Южная Осетия на 98% формируется с помощью России, собственных ресурсов у республики нет», – сказал премьер-министр республики Вадим Бровцев в субботу на совещании с участием руководства погранслужбы ФСБ России.

Бровцев считает, что в республику необходимо привлекать инвесторов из России. Премьер Южной Осетии также поблагодарил российское руководство за организацию межведомственной гуманитарной акции, которая проходит в республике в авг. и сент. этого года. Бровцев выразил благодарность российским врачам, которые в рамках акции бесплатно лечат жителей Ленингорского района республики в полевом многофункциональном госпитале «Защита». neftegaz.ru.

За I пол. 2010г. в рамках программы межрегионального сотрудничества в сфере строительства при участии Москвы в регионах Российской Федерации и странах зарубежья введено в строй 230 тыс.кв.м. жилья и объектов соцкультбыта. Об этом 26 авг. участникам хозяйственно-экономического актива Департамента городского строительства г.Москвы доложил руководитель департамента Александр Косован.

Как уже сообщал «Строительный мир», в собрании актива приняли участие мэр Москвы Юрий Лужков, первый заместитель мэра Москвы в правительстве Москвы, руководитель Комплекса градостроительной политики и строительства г.Москвы Владимир Ресин, первый заместитель мэра Москвы в правительстве Москвы, руководитель Комплекса экономической политики и развития г.Москвы Юрий Росляк, а также руководители других департаментов и крупных строительных организаций Москвы.

Выступая перед собравшимися, А. Косован уточнил, что среди уже построенных объектов – комфортабельное жилье, офисные здания, развлекательные и торговые центры, гостиницы. Планируемый ввод площади по программе межрегионального сотрудничества в 2010г. составляет 1 млн.кв.м.

«В рамках помощи, оказываемой правительством Москвы Республике Южная Осетия, в Цхинвале строителями компании ЗАО «СУ-155» практически завершена комплексная застройка микрорайона «Московский» (жилой площадью более 60 тыс.кв.м., со всей инфраструктурой) и ведется передача объектов под заселение», – подчеркнул А. Косован.