Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Судан согласен вывести свои войска из спорного пограничного района Абьей только после создания там совместного с Южным Суданом административного органа управления, сообщил в понедельник журналистам министр иностранных дел Судана Али Карти.

Накануне он обсудил этот вопрос со спецпредставителем генсека ООН в Судане Хайле Менкериосом.

Глава МИД Судана отметил, что вывод из Абьей суданских вооруженных сил без создания административных структур управления может спровоцировать вакуум власти.

На прошлой неделе 700 южносуданских полицейских, которые находились в Абьей, покинули этот район, выполняя принятую 2 мая резолюцию СБ ООН о выводе суданских и южносуданских военных со всех спорных территорий.

После этого ООН и Афросоюз призвали Хартум последовать примеру его южного соседа.

"Судан не выведет свои войска из Абьей до завершения размещения в районе эфиопских миротворцев, создания общей администрации и спецкомиссии, которая бы занималась проверкой того, как выполняется соглашение по Абьей, заключенное в прошлом году в Аддис-Абебе", - сказал Карти.

Судан ввел свои войска в Абьей в мае прошлого года. Однако в июне стороны подписали в Аддис-Абебе договор, согласно которому они обязались немедленно вывести свои подразделения из спорного района, сформировать совместную администрацию во главе с представителем Южного Судана, а также выбрать законодательное собрание, возглавить которое должен был представитель Судана.

Однако Хартум и Джуба не выполнили этих условий. Переговоры о создании совместной администрации зашли в тупик в декабре 2011 года, когда Южный Судан потребовал, чтобы Хартум сначала вывел из Абьей свои войска.

Глава МИД Судана обвинил Джубу в том, что вывод ее полицейских из Абьей - "политический маневр, с помощью которого Джуба хочет дискредитировать Хартум в глазах мирового сообщества".

Референдум о принадлежности богатого нефтью Абьей должен был пройти в январе прошлого года - одновременно с голосованием о независимости Южного Судана. Однако он был отложен из-за отсутствия компромисса между двумя странами о том, кто имеет право принять участие в голосовании. Южный Судан отверг требование Хартума об участии в референдуме кочевников из племени миссерия, которое несколько раз в год проходит через территорию района со своими стадами. Юлия Троицкая.

Выйти из тени

Китай в поисках новой внешней политики

Резюме: События вокруг Ливии показали, что никакое экономическое могущество Китая не может компенсировать отсутствие военно-политических инструментов для утверждения влияния. А сама по себе военная мощь мало что значит, когда нет воли для ее использования.

Первое десятилетие текущего века стало для Китая временем взрывного расширения сферы национальных интересов и превращения из не самой сильной региональной во вторую по значению глобальную экономическую державу. Схожую по темпам трансформацию пережили китайская промышленность и военные структуры. В обеих сферах произошел качественный технологический скачок, который позволил резко сократить отставание от мировых лидеров, выйти на новые рынки и приобрести новые военно-политические инструменты влияния.

Доктринальные основы китайской внешней политики претерпели, однако, минимальные изменения со времен, предшествовавших распаду СССР и даже более ранних. Политические концепции, разрабатывавшиеся китайскими лидерами в 1990 – 2000-е гг., в частности, концепция «мирного развития», выдвинутая председателем КНР Ху Цзиньтао на форуме в Боао (2004 г.), оставались в русле стратегической линии, которую Дэн Сяопин начертал еще в 1980-е годы. Свои взгляды на внешнеполитическую стратегию он изложил в известной «формуле из 24 иероглифов» в начале 1990-х годов. Ее можно перевести следующим образом: «хладнокровно наблюдать; крепко стоять на ногах; спокойно решать проблемы; выжидать в тени; вести себя скромно; никогда не претендовать на лидерство».

В рамках этой концепции Китай должен был проводить жесткую линию в вопросах национального суверенитета, безопасности и территориальной целостности («крепко стоять на ногах»). При этом Пекин изначально отказывался от любой возможной конфронтации и претензий на лидерство при разрешении международных проблем. Вообще считалось, что на мировой арене КНР лучше лишний раз не демонстрировать свое влияние и не привлекать внимание. Следовало проводить многовекторную политику, направленную главным образом на решение экономических задач, оставляя острые политические темы следующим поколениям.

Применение такой концепции привело к тому, что Пекин, превозносимый по всему миру в качестве нарождающейся сверхдержавы, на деле оставался на международной арене в роли ведомого, а точнее, в сильнейшей зависимости от взаимодействия с Москвой. Роль главного выразителя интересов «незападного мира» при обсуждении мировых проблем играла Россия – даже в периоды своей максимальной слабости 1990-х годов. Китай предпринимал какие-либо действия по подавляющему большинству острых проблем после консультаций с Москвой, и, как правило, эти действия носили характер поддержки российских инициатив.

Именно Россия в 1990-е – начале 2000-х гг. находилась на переднем крае борьбы за отмену санкций против режима Саддама Хусейна, и именно она активно противодействовала операции по свержению его режима, хотя китайские интересы в Ираке были значительнее российских. Россия играла и продолжает играть первостепенную роль в обсуждении ядерной программы Ирана, хотя для Китая эта страна куда важнее в качестве поставщика углеводородов и перспективного рынка – помимо закупок нефти китайцы осуществляют там целый ряд крупных инфраструктурных проектов (например, расширение тегеранского метро), поставляют промышленное оборудование и технологии.

Россия вместе с Китаем накладывала вето на проект резолюции СБ ООН против режима зимбабвийского диктатора Роберта Мугабе (2008 г.) и долгое время сдерживала попытки ввести санкции против правительства Судана, хотя сама по себе (в отличие от Пекина) не имела особого интереса в обеих темах. В 2011–2012 гг. Москва играла первую скрипку в обсуждении ситуации в «революционных» странах арабского мира, хотя речь опять же шла, по сути, о единой российско-китайской позиции в отношении государств, где экономические интересы КНР на порядок превосходят российские.

Москва была и остается на переднем крае дискуссии об американской стратегической ПРО, хотя гигантскому и высокотехнологичному ракетно-ядерному потенциалу России эта система угрожает куда меньше, чем слабым и технически отсталым стратегическим ядерным силам Китая. Континентальную территорию США могут поразить в общей сложности не более 40 китайских межконтинентальных ракет (МБР) DF-5, DF-31A с одной боеголовкой каждая. Россия по-прежнему располагает сотнями разнообразных стратегических носителей ядерного оружия и только за 2011 г. поставила в войска 30 МБР сухопутного и морского базирования. Легко понять, чей потенциал сдерживания американская противоракетная оборона обесценивает в первую очередь и кому придется нести многомиллиардные расходы на наращивание ядерного арсенала.

Исключениями из правила «держаться в тени» оказывались локальные международные темы, совершенно неинтересные России, либо вопросы, напрямую затрагивавшие национальную безопасность КНР (к ним относится прежде всего ситуация в Корее). Такая политика должна была обеспечить благоприятные внешние условия, а также время для экономического роста и последующего военно-политического усиления государства. Цели были достигнуты, хотя, вероятно, небезвозмездно.

Российские «внешнеполитические услуги» Китаю наверняка присутствуют в качестве весомого фактора в бесконечном российско-китайском торге по вопросам экономического и военно-технического сотрудничества. Для России также, несомненно, ценен демонстративный отказ КНР от политического соперничества с Москвой на пространстве бывшего Советского Союза, хотя некоторые постсоветские лидеры (например, белорусский президент Александр Лукашенко) не прочь втянуть Пекин в подобные отношения.

Но в последние годы со всей очевидностью обнаружились ограничения старой внешнеполитической концепции. Пекин стал слишком значительным фактором на международной арене, чтобы прятаться в чьей-то тени.

Новая реальность

Еще десять лет назад Китай был всего лишь крупным экспортером промышленной продукции в Евросоюз и Соединенные Штаты и важным импортером комплектующих и оборудования из соседних развитых экономик Восточной Азии. Экономическое присутствие китайцев на Ближнем Востоке выражалось главным образом в импорте нефти и очень скромных поставках оружия. В Латинской Америке и Африке китайский фактор был вообще незаметен. Китайские прямые инвестиции за рубежом оставались совершенно ничтожными вплоть до конца 1990-х годов.

Сейчас Китай – главный торговый партнер стран Африки (торговый оборот 2011 г. превысил 160 млрд долларов), Бразилии, Саудовской Аравии, ОАЭ, Ирана. Для Аргентины Пекин является вторым по значению торговым партнером, а для Латинской Америки в целом – третьим. Китай – третий торговый партнер Турции и второй – России (после объединенной экономики ЕС). По данным Государственного валютного управления КНР, накопленные китайские инвестиции за рубежом выросли с 33,2 млрд долларов в 2003 г. до 345 млрд долларов. Основными реципиентами прямых инвестиций являются страны Азии, Африки и Латинской Америки. В огромных масштабах китайские компании осуществляют в других государствах подрядные работы по строительству объектов инфраструктуры – например, за 2011 г., согласно данным Министерства коммерции, таких проектов было завершено на сумму 103,42 млрд долларов (80% на территории стран Азии и Африки).

Значительная часть инвестиций направляется в стратегически важные разработки по добыче полезных ископаемых (например, нефтяные проекты в Казахстане, Венесуэле, Судане, Нигерии, Анголе и т. п.), однако китайцы все активнее участвуют и в индустриальном развитии наиболее бедных развивающихся стран – как через строительство инфраструктуры, так и путем создания сборочных производств. Например, заводы по сборке китайских легковых машин, автобусов и грузовиков уже работают в Анголе, Камеруне и Кении, в 2011 г. Chery заявила о планах строительства крупного автосборочного предприятия в Бенине.

Китайский фактор сказывается не только в экономике, но и во внутренней политике многих развивающихся стран. Например, тема китайской экономической экспансии и бизнес-практик инвесторов эксплуатировалась в ходе президентской избирательной кампании в Замбии в 2011 году. Победитель Майкл Сата во многом строил свою предвыборную агитацию на критике «неоколониализма» Пекина. Правда, после победы он ожидаемо снизил накал антикитайской риторики.

Присутствие китайских компаний и десятков тысяч китайских граждан на территориях нестабильных и слабых развивающихся стран уже начинает создавать Пекину серьезные проблемы в сфере безопасности. Например, в январе 2012 г. боевики местного повстанческого движения на территории суданского штата Южный Кордофан похитили 29 китайцев – сотрудников компании Sinohydro. Чуть позднее в Египте бедуины взяли в заложники 25 работников китайской цементной фабрики и использовали их для давления на власти в процессе переговоров. Масштабы интересов КНР в экономиках нестабильных стран Азии, Африки и Латинской Америки таковы, что невозможно защитить их, оставаясь в русле старой внешнеполитической концепции отказа от лидерства, невмешательства во внутренние дела других стран, неприятия военно-политических союзов.

Нагляднее всего бесперспективность нынешней политики обнаружилась в связи с ливийской ситуацией. На момент начала волнений в феврале 2011 г. китайские компании осуществляли в Ливии строительные проекты на сумму 18,8 млрд долларов, в стране находилось более 35 тыс. китайских граждан. В начале ливийского кризиса казалось, что будет реализована обычная модель совместной защиты Москвой и Пекином дружественного режима от давления США с последующей раздачей призов. Но эти ожидания не оправдались, когда по довольно неожиданному личному решению президента Дмитрия Медведева Россия отказалась блокировать в Совете Безопасности ООН резолюцию 1973. Оказавшись в одиночестве, Китай также был вынужден воздержаться. В результате свержения Каддафи и хаоса, охватившего Ливию, только китайские строительные корпорации, по данным Министерства коммерции КНР, понесли убытки в объеме 16,6 млрд долларов. С учетом интересов китайских экспортеров оборудования и инвесторов можно уверенно предполагать, что общие потери намного превысили 20 млрд долларов. 35 тыс. китайцев пришлось спешно эвакуировать из страны – соответственно, эти люди потеряли хорошо оплачиваемую работу.

Новые ливийские власти обещали чтить ранее заключенные соглашения и даже компенсировать китайским компаниям убытки от войны, однако их способность сделать это сомнительна – экономика разрушена, а реальным контролем над национальной территорией Триполи не обладает. Таким образом, зависимость от политического взаимодействия с Россией и неспособность действовать самостоятельно обошлись Пекину в несколько десятков миллиардов долларов только прямых убытков и в десятки тысяч рабочих мест. Имеющаяся на сегодняшний день информация указывает на то, что накануне принятия резолюции СБ ООН 1973 ливийские повстанцы были на грани военного поражения, и простое затягивание принятия документа на неделю-другую означало бы для них гарантированный крах.

События вокруг Ливии показали, что никакое экономическое могущество не может компенсировать отсутствие необходимых военно-политических инструментов для утверждения влияния. Что касается военной мощи, то она мало что значит, когда нет политической воли для ее использования.

Поиски новой политики

Последние два года в китайских СМИ и академическом сообществе оживились дискуссии по вопросу о будущем национальной внешней политики. Идея о необходимости смены старой модели становится все более распространенной. Из самой формулы Дэн Сяопина следует, что стратегия изначально предполагалась как временная («выжидать в тени»). Рано или поздно Пекин должен был накопить силы для выхода из тени.

Но успешное развитие Китая и благоприятные внешние условия в 2000-е гг. создали соблазн отложить этот момент на неопределенное будущее. Давление со стороны Соединенных Штатов начало было расти на рубеже XXI века, и в начале первого срока Джорджа Буша многие полагали, что отношения с Пекином будут основной внешнеполитической темой его президентства. В апреле 2001 г. между двумя странами произошел серьезный дипломатический кризис, вызванный столкновением американского разведывательного самолета EP-3 с китайским истребителем над Южно-Китайским морем.

Однако теракты 11 сентября, война с террором и иракская компания на время заслонили прочие проблемы. В течение десяти лет Вашингтону было не до Китая, а тот занимался скупкой сырьевых активов и налаживанием отношений с правительствами развивающихся стран по всему миру. К моменту, когда американцы начали выбираться из иракского болота, Китай уже создал бизнес-империю глобального масштаба. Все складывалось настолько хорошо, что Пекин просто не видел необходимости что-то менять в своей политике. Более того, само решение об отказе от успешно применявшейся два десятилетия концепции, выдвинутой некогда патриархом китайской политики и архитектором всего нынешнего благополучия, чревато политическими рисками для любого лидера, который рискнет его принять.

По мере приближения очередной смены поколений руководства КНР (в ноябре начнется XVIII съезд КПК) происходит и обострение борьбы за места в будущем постоянном Комитете Политбюро ЦК КПК – де-факто высшем органе власти, состоящем из девяти небожителей. Недавнее падение партийного лидера гигантского мегаполиса Чунцин Бо Силая, считавшегося одним из вернейших кандидатов на место в ПК Политбюро, показывает, насколько сложна и деликатна внутриполитическая ситуация. Аресты близких к Бо людей, связанных с ним чиновников и бизнесменов продолжаются до сих пор – например, в начале апреля стало известно о заключении под стражу 41-летнего миллиардера, председателя правления корпорации «Далянь Шидэ» Сюй Мина.

В этих условиях уходящее поколение лидеров во главе с председателем КНР Ху Цзиньтао и премьером Госсовета Вэнь Цзябао не будет предпринимать никаких радикальных внешнеполитических шагов. Сейчас китайские руководители обеспокоены прежде всего вопросами сохранения политического наследия и продвижения своих более молодых последователей во властные эшелоны. Но уже в следующем году вопрос о принципиальной корректировке внешней политики КНР может встать ребром. Идущая в стране дискуссия, по сути, готовит идеологическую и теоретическую базу для таких нововведений.

В прямой и явной форме о необходимости изменений говорят военные. Китайская армия в последние годы выдвинула из своих рядов немало влиятельных и талантливых полемистов и публицистов – как правило, это преподаватели Национального университета обороны НОАК и сотрудники Академии военных наук КНР. Среди наиболее радикальных и решительных комментаторов можно выделить, например, старшего полковника ВВС Дай Сюя, контр-адмирала Инь Чжо, генерал-майора Ло Юаня, генерал-майора Цзинь Инаня. Помимо оборонных проблем, военные активно обсуждают вопросы внешней политики, идеологии и социально-экономической политики. Они критикуют нынешний курс за отсутствие четкой идеологии, концентрацию на достижении абстрактных макроэкономических показателей, пассивность перед лицом предполагаемых угроз и экспансии со стороны Запада, неспособность остановить моральное разложение общества и госаппарата.

Дай Сюй в своих выступлениях издевательски называл термин GDP (ВВП) «собачьей задницей», используя существующее в китайском языке созвучие (GDP – gou de pi), указывая, что экспортом игрушек и нижнего белья достойного места в мире не завоевать. Цзинь Инань затрагивал вопросы коррупции и разложения госаппарата – в прошлом году в интернет явно преднамеренно была «слита» видеозапись его закрытой лекции, где он перечислил ряд ранее неизвестных фактов работы высокопоставленных китайских чиновников на иностранные спецслужбы, прямо связав это с происходящими процессами разложения и материального расслоения общества.

Во внешнеполитической сфере военные выступают за переход от пассивной политики сдерживания США к активному курсу – при этом в самом тесном взаимодействии с Москвой. Вообще российская внешняя политика рассматривается военными, и не только ими, в качестве позитивного примера эффективного отстаивания национальных интересов и собственного мнения. Так, в сентябре 2011 г. Ло Юань заявил в интервью интернет-порталу «Женьминьван», что Китаю следует отвечать на враждебные действия Соединенных Штатов «так же жестко, как Россия». Китай должен не только протестовать против таких шагов США, как продажи оружия Тайваню, но и «превращать свои слова в действия». Примерами эффективных шагов России Ло Юань называл, например, планы развертывания ракет «Искандер» в Калининградской области в ответ на намеченное строительство объектов американской ПРО в Польше, а также демонстративно реализуемую Россией программу создания новых образцов стратегического оружия, специально предназначенного для преодоления системы ПРО Соединенных Штатов.

Дай Сюй пошел еще дальше, призвав в январе 2012 г. к созданию военно-политического союза между Пекином и Москвой, направленного на сдерживание США и поддержку дружественных режимов по всему миру. Важнее, чем сам факт наличия подобных идей, то, что соответствующую статью Дай Сюя опубликовал главный печатный орган КПК газета «Жэньминь жибао». Одновременно военные считают целесообразным ужесточать политическую линию КНР в территориальных спорах в случае, если противоположная сторона пытается заручиться поддержкой Соединенных Штатов. Например, в начале апреля Ло Юань опубликовал на сайте газеты «Хуанцю Шибао» воинственную статью, в которой указал, что у Филиппин остался «последний шанс» разрешить противоречия с Пекином из-за островов в Южно-Китайском море мирным путем.

Меняется и позиция академического сообщества. С идеей создания Китаем системы альянсов выступил один из ведущих китайских ученых-международников Янь Сюэтун, возглавляющий Институт международных отношений университета Цинхуа. В 2010 г. он опубликовал книгу «Древняя китайская философия, современная китайская мощь», в которой попытался, опираясь на философское наследие старого Китая, разработать идеологическую базу будущей китайской внешней политики, ориентированной на лидерство. В публичных высказываниях он затем прямо говорил о необходимости создания союзов, предполагающих взаимные военные обязательства.

Идея активизации внешней политики находит поддержку у крупнейших китайских государственных нефтяных компаний, уже вложивших десятки миллиардов долларов в проекты на территориях нестабильных развивающихся стран и испытывающих давление со стороны США и их союзников. Например, директор Института исследований зарубежного инвестиционного климата нефтяной корпорации CNPC Сюй Сяоцзе заявлял вскоре после падения режима Каддафи в интервью «Ди и цайцзин жибао»: «Хаос, разразившийся в этом году на Ближнем Востоке, не просто затрагивает кровные интересы Китая в арабском мире, но и означает еще большее влияние Китая на ближневосточные дела, дает шанс усилить наше влияние как великой державы». По мнению Сюй Сяоцзе, после революций в регионе разворачивается «новая борьба за нефть, и это станет важнейшим тестом для китайской дипломатии».

Разумеется, в руководстве китайской внешней политикой пока доминируют сторонники сохранения прежней внешнеполитической стратегии. Однако они вынуждены держать глухую оборону и по существу не способны предложить иных аргументов кроме ссылок на успешное развитие страны в предыдущие десятилетия и повторений старых политических установок. В 2011 г. Госсовет КНР опубликовал очередную «Белую книгу» по вопросам «мирного развития Китая», которая весьма слабо освещалась мировыми СМИ просто потому, что не содержала в себе ничего нового даже с точки зрения риторических приемов. Представлявший новинку сотрудник МИДа на мой вопрос о смысле публикации такого документа прямо ответил: в китайском обществе, мол, развернулась дискуссия о внешней политике и в связи с этим появилась необходимость напомнить и обществу, и миру, что китайская внешняя политика «остается именно такой, как написано в книге».

Что касается материально-технической и организационной базы для изменений китайской внешней политики, то она создавалась все предыдущие годы. Армия планомерно наращивает возможности по проецированию силы в удаленные районы мира. Например, осуществляется строительство десантно-вертолетных кораблей-доков проекта 071 (Россия судов с такими возможностями не имеет и до поступления французских «Мистралей» иметь не будет). Испытания проходит первый китайский авианосец, серийно строятся эсминцы ПВО с современными зенитными ракетными комплексами, способные прикрыть корабельные соединения, действующие вдали от своих берегов.

Полным ходом идет работа над китайским стратегическим военно-транспортным самолетом Y-20, свой первый полет он, возможно, совершит уже до конца текущего года. ВВС расширяют использование дозаправки в воздухе (недавно осуществлен экспериментальный полет истребителя J-10 с десятью дозаправками). Создаются новые аэротранспортабельные образцы вооружения для воздушно-десантных войск. Серийно выпускается новый дальний бомбардировщик-ракетоносец H-6K с крылатыми ракетами «Дунхай-10», имеющими дальность до 2500 км.

Разумеется, пройдут еще долгие годы, прежде чем возможности НОАК по глобальному проецированию силы хотя бы приблизятся к западному уровню. Тем не менее очевидно, что в это уже сейчас вкладываются значительные средства. Китайские войска получают опыт действий вдали от национальной территории, принимая участие в международной антипиратской операции у берегов Сомали (там постоянно находятся два-три корабля китайских ВМС), а также в ходе международных миротворческих операций. По состоянию на декабрь 2010 г., согласно данным Минобороны КНР, в Африке было 1620 китайских миротворцев.

Пекин пытается наращивать и «мягкую силу». Китайское центральное телевидение CCTV вещает на шести иностранных языках, включая арабский и русский. Открываются новые англоязычные газеты, дополнительные средства вкладываются в ранее созданные структуры, ответственные за вещание на иностранных языках, такие как Международное радио Китая. Сеть Институтов Конфуция, центров изучения китайского языка и культуры, начала развертываться лишь в 2004 г., а сегодня такие институты действуют уже в 94 странах.

Мир, прежде всего развивающийся, расположенный за пределами Восточной Азии, испытывает растущую готовность воспринимать Китай в качестве не только экономического партнера, но и серьезной военной силы. Например, в декабре 2011 г. в ходе визита министра обороны КНР Лян Гуанле на Сейшельские острова министр иностранных дел Сейшел Жан-Поль Адам прямо предложил Китаю создать там военно-морскую базу. Сейшелы, находящиеся недалеко от зоны деятельности сомалийских пиратов и не располагающие собственными существенными вооруженными силами, считали, что китайский флот укрепит их безопасность. Министерство обороны КНР откликнулось на эту инициативу спустя две недели, заявив, что Китай не станет строить базу, поскольку опасается повредить уникальную природную среду Сейшел. Но можно не сомневаться, что подобные предложения будут делаться Пекину и в будущем, и со временем китайская реакция на них может в корне измениться.

В.Б. Кашин – кандидат политических наук, старший научный сотрудник Центра Анализа стратегий и технологий (АСТ).

Суданские власти задержали в штате Белый Нил 60 грузовиков с контрабандным грузом продовольствия и горючего для Южного Судана, сообщил в пятницу журналистам министр юстиции Судана Мохаммед Бшара Дуса.

"Контрабанда продовольствия и горючего в Южный Судан - преступление, которое приравнивается к снабжению врага оружием", - заявил министр. Он отметил, что граждане, уличенные в контрабанде, понесут суровое наказание.

После того, как год назад повстанцы Суданского народно-освободительного движения - Север начали военные действия против правительственных войск в пограничных штатах Южный Кордофан и Голубой Нил, правительство Судана обвинило Джубу в их поддержке и решило закрыть границу с Южным Суданом, а также запретить торговлю между двумя странами. Однако продовольствие из Судана все еще поступает контрабандой его южному соседу.

В ответ на вторжение южносуданских войск в спорный пограничный район Хеглиг, который третейским судом в Гааге отнесен к суданской территории, парламент Судана объявил Южный Судан "врагом". Правительство страны предложило ввести чрезвычайное положение в штатах, граничащих с Южным Суданом, чтобы препятствовать контрабанде продовольствия в эту страну.

Министр юстиции призвал суданцев прекратить нелегальные поставки продуктов в соседнюю страну, чтобы "не дать врагу шанс на развитие".

"Продовольствие в этих условиях является оружием", - сказал он.

Из-за межплеменных столкновений, а также прекращения торговли с Суданом цены на продукты в Южном Судане резко возросли. В марте офис ООН по гуманитарным делам в Джубе предупредил, что жители более половины из десяти южносуданских штатов в этом году могут столкнуться с нехваткой продовольствия.

Хартум рассчитывает, что, оказывая давление на Джубу ограничением поставок продовольствия, он сможет заставить южносуданское правительство отказаться от поддержки повстанцев, воюющих против центральных властей в суданских пограничных штатах.

Южный Судан получил независимость от Хартума в июле прошлого года. Однако до сих пор обе страны не достигли компромисса по ряду спорных вопросов, в частности, о цене за транзит южносуданской нефти, а также о статусе пограничных районов.

Также между ними отсутствует соглашение о взаимной торговле. Юлия Троицкая.

Переговоры глав внешнеполитических ведомств РФ и Судана Сергея Лаврова и Али Карти пройдут в Москве 30 апреля, сообщил журналистам замглавы МИД РФ Михаил Богданов.

"Мы сегодня договорились с нашими суданскими партнерами, что этот визит состоится 30 апреля", - сказал он.

Дипломат заметил, что переговоры двух министров коснутся ситуации, сложившейся на границе Судана с Южным Суданом.

"Что касается роли России, то мы предпринимаем активные посреднические усилия и активную роль в рамках международных площадок и СБ ООН", - отметил Богданов.

Южносуданские войска 10 апреля вторглись на территорию нефтеносного пограничного района Хеглиг в штате Южный Кордофан, который решением постоянной палаты третейского суда в Гааге отнесен к территории Республики Судан.

Хартум направил жалобу на действия южного соседа в Совет Безопасности ООН. Ряд арабских и других стран осудили вторжение южносуданской армии в Хеглиг, месторождения в котором дают 60 из 115 тысяч баррелей нефти, производимых Суданом ежедневно.

Новый конфликт сделал невозможным реализацию согласованного ранее договора о демаркации общей границы протяженностью 1,8 тысячи километров.

Ранее ЛАГ уже выступила с осуждением действий Южного Судана, призвала к немедленному выводу войск из этого региона и возобновлению переговоров между конфликтующими сторонами.

С начала 2012 года Хартум и Джуба несколько раз заявляли о возможности начала войны. В нефтедобывающих районах Южного Судана сложилась напряженная обстановка из-за действий повстанческих группировок, которые, как считают южане, поддерживает Хартум. В свою очередь, Судан обвиняет южан в спонсировании мятежников "Суданского народно-освободительного движения - Север" в приграничных штатах Южный Кордофан и Голубой Нил, где находятся суданские нефтяные месторождения. Кроме того, власти обеих стран регулярно обвиняют друг друга в стремлении свергнуть правящие режимы.

Россия не собирается сокращать число дипломатов в посольстве в Судане в связи с конфликтом Хартума и Джубы, заявил журналистам в четверг заместитель главы МИД РФ Михаил Богданов.

"Мы (посольство в Хартуме) не собираемся оптимизировать", - сказал он.

"В Джубе у нас вообще посольства нет, но есть политическое решение на уровне президента открывать наше посольство. И мы работаем сейчас над организационными, кадровыми вопросами в связи с открытием посольства в Джубе. Мы намерены это сделать, но это требует согласования между ведомствами", - уточнил Богданов.

Южносуданские войска 10 апреля вторглись на территорию нефтеносного пограничного района Хеглиг в штате Южный Кордофан, который решением постоянной палаты третейского суда в Гааге отнесен к территории Республики Судан.

Хартум направил жалобу на действия южного соседа в Совет Безопасности ООН. Ряд арабских и других стран осудили вторжение южносуданской армии в Хеглиг, месторождения в котором дают 60 из 115 тысяч баррелей нефти, производимых Суданом ежедневно.

Новый конфликт сделал невозможным реализацию согласованного ранее договора о демаркации общей границы протяженностью 1,8 тысячи километров.

С начала 2012 года Хартум и Джуба несколько раз заявляли о возможности начала войны. В нефтедобывающих районах Южного Судана сложилась напряженная обстановка из-за действий повстанческих группировок, которые, как считают южане, поддерживает Хартум. В свою очередь, Судан обвиняет южан в спонсировании мятежников "Суданского народно-освободительного движения - Север" в приграничных штатах Южный Кордофан и Голубой Нил, где находятся суданские нефтяные месторождения. Кроме того, власти обеих стран регулярно обвиняют друг друга в стремлении свергнуть правящие режимы.

Суданские власти намерены ввести чрезвычайное положение в штатах, граничащих с Южным Суданом, чтобы воспрепятствовать контрабанде продовольствия в эту страну, заявил во вторник журналистам первый вице-президент Али Осман Таха.

После того, как год назад повстанцы Суданского народно-освободительного движения-Север начали военные действия против правительственных войск в пограничных штатах Южный Кордофан и Голубой Нил, правительство Судана обвинило Джубу в их поддержке и решило закрыть границу, а также запретить торговлю между двумя странами. Однако продовольствие из Судана все еще поступает контрабандой южному соседу.

Таха сообщил, что правительство планирует ввести новые меры по борьбе с контрабандой и следить за их выполнением. Предложение о введении чрезвычайного положения в пограничных штатах было внесено на рассмотрение суданского парламента.

Вице-президент уточнил, что в случае одобрения этого решения законодательным собранием таможенные службы получат право открывать огонь по любому контрабандисту, который попытается провезти продовольствие в Южный Судан.

Из-за межплеменных столкновений, а также прекращения торговли с Суданом цены на продукты в Южном Судане резко возросли. В марте этого года офис ООН по гуманитарным делам в Джубе предупредил, что жители более половины из десяти южносуданских штатов в этом году могут столкнуться с нехваткой продовольствия.

Хартум рассчитывает, что, оказывая давление на Джубу в сфере торговли продовольствием, сможет заставить южносуданское правительство отказаться от поддержки повстанцев, воюющих против центральных властей в суданских пограничных штатах.

Южный Судан получил независимость от Хартума в июле прошлого года. Однако до сих пор обе страны не достигли компромисса по ряду спорных вопросов, в частности, о цене за транзит южносуданской нефти, а также о статусе пограничных районов. Также между ними отсутствует соглашение о взаимной торговле. Юлия Троицкая.

Судан не объявлял и не собирается объявлять войну Республике Южный Судан, заявил во вторник РИА Новости официальный представитель МИД Судана Обейд Мураввах.

"Судан не объявлял войну Джубе. Любая информация на этот счет - неправда. Предпринятые суданской армией действия в районе Хеглиг и других пограничных районах - это оборонительные действия в ответ на нападение южносуданской армии на территорию Судана", - отметил он.

Представитель МИД разъяснил, что в последние несколько недель военные действия шли на территории Судана, а не РЮС и были спровоцированы вторжением в суданскую провинцию армии южного соседа.

В то же время президент страны Омар Башир, посещая накануне места боев с южносуданской армией за пограничный район Хеглиг, ясно дал понять, что, если Южный Судан хочет воевать, то Хартум готов к войне.

"Президент четко заявил, что мы выступаем за мир, но, если наши соседи хотят воевать, то Судан готов адекватно ответить на любую агрессию Джубы", - отметил в беседе с РИА Новости источник в министерстве информации Судана.

В минувшее воскресенье под давлением международного сообщества Джуба вывела свои войска из Хеглига, который признан суданской территорией. После этого Южный Судан обвинил Хартум в новых бомбардировках Бантиу - административного центра штата эль-Вахда (Единство), где идет нефтедобыча, а также в продвижении с боями вглубь территории страны на девять километров.

В то же время суданская армия объявила, что теперь ведет бои с южносуданскими войсками в районе города Талоди в суданском штате Южный Кордофан.

Обе страны больше трех недель пытаются захватить контроль над пограничными нефтеносными районами после провала переговоров о компенсации нефтяных доходов экономике Судана после выхода Юга из его состава.

Южный Судан в декабре прошлого года прекратил добычу нефти в знак протеста против изъятия Хартумом части отправляемой им на экспорт нефти в счет уплаты задолженности за ее транзит по суданской территории. Судан просит 36 долларов за транзит одного барреля нефти, но Джуба готова платить только 1 доллар за баррель в соответствии с международными стандартами. Несколько раундов переговоров по этому вопросу, проходивших под эгидой Афросоюза, пока не привели к желаемому компромиссу.

После отделения Южного Судана в июле прошлого года Джубе отошли 75% нефтяных месторождений некогда единой страны. Однако Южный Судан претендует и на другие районы, где идет нефтедобыча, в частности, спорный район Абьей.

Южносуданские войска 12 апреля вторглись на территорию нефтеносного пограничного района Хеглиг в штате Южный Кордофан, который решением постоянной палаты третейского суда в Гааге отнесен к территории Республики Судан, и где ранее дислоцировались части вооруженных сил Судана.

Хартум направил жалобу на действия южного соседа в Совет Безопасности ООН. Ряд арабских и других стран осудили вторжение южносуданской армии в Хеглиг, месторождения в котором дают 60 из 115 тысяч баррелей нефти, производимых Суданом ежедневно.

Новый конфликт сделал невозможным реализацию согласованного ранее договора о демаркации общей границы протяженностью 1,8 тысячи километров.

С начала года Хартум и Джуба несколько раз заявляли о возможности начала войны между ними. В нефтедобывающих районах Южного Судана сложилась напряженная обстановка из-за действий повстанческих группировок, которые, как считают южане, поддерживает Хартум.

В свою очередь, Судан обвиняет южан в спонсировании мятежников "Суданского народно-освободительного движения-Север" в приграничных штатах Южный Кордофан и Голубой Нил, где находятся суданские нефтяные месторождения. Кроме того, власти обеих стран регулярно обвиняют друг друга в стремлении свергнуть правящие режимы. Юлия Троицкая.

Компанию ZPMC, получившую свой первый заказ на поставку портового крана благодаря его заниженной цене, сейчас выбирают за высокое качество. При этом стоимость продукции китайского производителя уже превышает мировые аналоги

Главное – не идти лоб в лоб на более сильных

Начиналось все довольно скромно, если учесть, что численность первой группы сотрудников будущего гиганта ненамного превышала десять человек. Среди них были дизайнеры, менеджеры по качеству, производству, маркетингу и другие специалисты, ранее работавшие в портовом хозяйстве Шанхайской машиностроительной компании. Именно она и гонконгская Zhenhua, вложив в дело по $500 000, дали старт новому проекту – Zhenhua Port Machinery Company Ltd (ZPMC), который возглавил Гуань Тунцзянь, до этого занимавший должность заместителя начальника отдела в Бюро водного транспорта Министерства связи КНР.

С самого начала руководитель компании поставил задачу: любой крупный мировой порт, через который осуществляются контейнерные перевозки, должен использовать китайскую портовую технику. Тогда это казалось фантастикой, но уже через несколько лет стало реальностью. Сегодня портовые краны ZPMC работают в Судане и Джибути (Африка), Омане и Сингапуре (Азия), в Амстердаме (Голландия), Бремене (Германия), Майами, Сиэтле, Окленде и Норфолке (США), Ванкувере и Галифаксе (Канада), обеспечивая на 65% мировые портовые погрузки.

В начале 1990-х большая часть мировых портов, включая и китайские, использовала технику от крупных компаний Японии, Южной Кореи, США и Европы – именно их индустриальным гигантам принадлежали основные технологии производства портовых машин. Возможности Китая в проектировании и выпуске собственной техники для портов оставались крайне низкими и, казалось, не имеющими перспектив. Но Гуань Тунцзянь не хотел в это верить, хотя на первом этапе его компания испытывала серьезные трудности, связанные с отсутствием капитала и квалифицированных кадров.

Чтобы выжить на рынке, ZPMC выбрала стратегию, не предполагавшую «лобового сражения» с серьезными промышленными группами. Вместо этого компания придерживалась тактики «периферийных инноваций». На практике это означало предоставление заказчикам лучшего сервиса и предложение более низкой цены при таком же качестве, как у конкурентов.

Свой первый заказ на портовый кран ZPMC получила от Ванкуверского порта. Она выиграла тендер, выставив, в соответствии с собственной рыночной стратегией, минимальную цену с обязательствами по постпродажному обслуживанию. Иначе ZPMC ни за что бы не смогла обойти такие всемирно известные компании, как Mitsubishi Heavy Industries, Mitsu, Krupp, Нор, Samsung, Hyunda и другие, занимавшие на тот момент 95% мирового рынка портовой техники. Осознавая все преимущества конкурентов, ZPMC на первых порах успешно подражала им, копировала, что давало возможность улучшать собственную продукцию, не делая все с нуля. Очевидно, что в первом заказе главной для компании была не столько прибыль, сколько возможность завоевать хорошую репутацию.

Для большей гибкости все средства хороши

1994 год стал для ZPMC в некотором смысле этапным. С этого времени компания получила аккредитацию по стандарту ISO9001. Для лучшего обеспечения производства была выстроена собственная система доставки, позволившая снизить стоимость логистических расходов, гарантировать сроки доставки, а также повысить гибкость взаимоотношений с клиентами. В результате появилась возможность обеспечить лучший по сравнению с конкурентами сервис. ZPMC до сих пор является в своей отрасли единственной компанией, имеющей собственную систему доставки, причем значительно экономящую время, благодаря применению специально разработанных методов погрузки и разгрузки.

В том же 1994 году ZPMC получила свой следующий заказ – уже на четыре крана – от порта Майами. Для этого пришлось нанять на работу в качестве продавцов-консультантов бывших портовых чиновников Лонг-Бич и Ванкувера и наладить связи с издателем газеты афроамериканской общины Окленда, до этого возглавлявшим городскую портовую комиссию. Но все эти усилия не пропали даром – успешный опыт продаж дал повод говорить, что китайская компания закрепилась на рынке США. С тех пор ZPMC начала фигурировать практически в каждом конкурсе на поставки портовой техники. И уже к 1998 году компания лидировала на рынке техники для работы с контейнерами, захватив на нем 20%. Для новичка отрасли это очень хороший результат.

Правда, не все шло гладко – работу ZPMC то и дело сопровождали конфликты. Так, во Флориде конкурент обвинил компанию в плагиате, касавшемся дизайна одного из изделий. В Калифорнии местные профсоюзы объявили, что ZPMC украла американские рабочие места и к тому же не обеспечила безопасности условий труда. Причиной таких заявлений стала гибель молодого китайского рабочего в результате несчастного случая на производстве. На руководителей ZPMC был наложен штраф.

Тем не менее, процесс становления компании продолжался, и довольно быстрыми темпами. Хотя на этом пути случались и некоторые затруднения. Например, европейский рынок с первой попытки не дался китайским производителям. В 1999 году ZPMC получила отказы от сделок из германского Бремерхафена и бельгийского Антверпена.

И все же успех ZPMC нельзя не признать феноменальным. Он настолько масштабен, что его не без оснований называют одновременно и причиной, и следствием быстрого роста всей китайской экономики.

Инновационный ребрендинг made in China

Теперь уже очевидно, что без ZPMC (либо другой сравнимой с ней по масштабам компании) глобального увеличения объемов мировых контейнерных перевозок за последнее десятилетие могло и не произойти. Причина проста: справиться с растущими потребностями рынка без инновационной структуры, подобной ZPMC, было бы невозможно.

В 1999–2006 годах ZPMC уделяла особое внимание инновациям в области основных своих продуктов и технологий. И поскольку в этот период качественные перемены не стояли на первом месте ни у одного из игроков отраслевого рынка, ZPMC обеспечивала себе устойчивое развитие. Пример тому – внедрение в 2001 году GPS-технологий и резиновых шин для колес портальных кранов. Это значительно повысило эффективность работы и снизило риски несчастных случаев в процессе погрузки и разгрузки. В 2004 году ZPMC создала своего рода новый кран, который мог одновременно поднимать два сорокафутовых контейнера, что вдвое подняло производительность. Через три года компания выпустила еще более современный кран, способный работать сразу с тремя сорокафутовыми контейнерами, что увеличило эффективность работы еще на 25%.

Вполне естественно, что эти инновации сказались на увеличении числа заказов. С 2000 года ZPMC поставила в порты всего мира более 1800 контейнерных кранов и тысячи других специальных машин и приспособлений, в том числе для транспортировки сыпучих грузов. Таким образом, компания сыграла важную роль в распространении контейнеризации и связанной с этим модернизации портов, став одним из примеров создания очень успешного мирового бренда.

Производственные достижения компании сопровождались и сменой ее названия: с 2002 года оно звучит как Zhenhua Heavy Industry Co, Ltd (ZPMC), что свидетельствует о серьезном желании войти в новый бизнес – морское тяжелое машиностроение.

К 2006 году ZPMC благодаря инновационной деятельности, получила 70% рынка. И на этом этапе компания привлекала клиентов уже за счет постоянного улучшения качества, а не сниженной цены и хорошего сервиса, как в начале своей истории.

С 2007 года начался новый этап развития ZPMC, основанный на высокой интеграции инноваций. Для компании стало возможным, лидируя на прежних направлениях, выйти еще и на рынок систем автоматизированных терминалов.

В июле 2008 года в голландском порту Роттердам начал работу Euromax –самый передовой в мире контейнерный терминал. Каково же было изумление почти 1500 гостей церемонии запуска терминала в эксплуатацию, когда выяснилось, что логотип ZPMC красуется на каждом из 76 наборов подъемных механизмов, которыми оснащен Euromax, и что для управления таким комплектом достаточно всего 50 человек. Этот автоматический контейнерный терминал имел пропускную способность 2,3 ДФЭ. И столь высокая степень автоматизации напрямую связана с техникой, произведенной китайской компанией.

Стоит отметить, что общая стоимость проекта Euromax составила более 2 млрд евро. Но на сей раз ZPMC не потребовалось, как в начале 1990-х, уповать на дешевизну своей рабочей силы и выигрывать конкурс путем ценовой войны. Напротив, Роттердамский порт, выбирая исполнителя заказа, предпочел ZPMC австрийской компании, предлагавшей на 5–10% меньшую цену. Дело в том, что по уровню качества и степени автоматизации портового хозяйства техника ZPMC к этому времени уже стала безусловным лидером на рынке. «Заказчики обращают особое внимание на качество и эффективную работу оборудования, потому что судоходные компании постоянно требуют снижать время разгрузки», – говорит Гуань Тунцзянь. Успех китайской компании является подтверждением того, что достойное качество и высокий уровень инноваций стали сегодня более важными показателями, чем низкая цена и хороший сервис.

Роттердамский порт умеет считать деньги, поэтому предпочел технологические преимущества ZPMC, которая в состоянии обеспечить выполнение всех требований, предъявляемых к современной портовой технике. Это возможно благодаря тому, что компания использует более 29 передовых технологий, соответствующих мировым стандартам, владеет более чем 200 патентами, обеспечивающими высокий уровень выпускаемого ею портового оборудования.

Жесткий стиль управления и достойные зарплаты

Но похвалы заслуживает не только высокий технологический уровень компании. Особая ее гордость – сотрудники. И здесь акцент делается не только на академические знания. Кадровые службы ZPMC условно разделяют персонал на две одинаково важные группы. Одна из них – так называемые «белые воротнички», владеющие компьютерной техникой, иностранными языками, другая – работники, которые имеют очень полезный практический опыт и ценны для компании даже без академической квалификации. По мнению основателя компании, контролировать работу техники весом в сотни тонн и высотой в десятки метров могут как раз только работники второй группы.

В построении своей организационной структуры ZPMC придерживается функционального принципа. Он предусматривает деление компании на три части: офисы; производственные базы; дочерние структуры, разделенные в зависимости от выпускаемой продукции. В результате создаются условия эффективного распределения ресурсов, а топ-менеджеры получают полную картину работы компании. Правда, доминирование президента дает некоторые побочные эффекты. (Надо сказать, что жесткий стиль управления является общей проблемой для большинства китайских предприятий.) В интересах устойчивого развития привычный авторитарный стиль руководства, видимо, необходимо менять.

Интересно, что в компании ZPMC сотрудники не всегда уходят на пенсию по возрасту. Если человек, достигший пенсионных лет, хочет продолжать работать в компании, и при этом он здоров и трудоспособен, то ему позволят остаться. Руководство считает, что для компании очень важна команда старых опытных сотрудников, обеспечивающих качество труда. В конце концов, благодаря своей социальной политике ZPMC не тратит слишком много усилий на поддержание традиций качественного производства.

Кстати, сам основатель компании Гуань Тунцзянь ушел в отставку в январе 2010 года в возрасте 77 лет.

За первым успешным шагом последовал второй

Портовые машины – основная продукция ZPMC, с них фирма и начала свое производство. Однако, как уже говорилось, в последние годы руководство компании ориентируется на расширение бизнеса, освоение новых сфер деятельности. Не случайно в 2002 году компания сменила название. «Сохраняя производство портового оборудования как основное, мы одержимы стремлением организовать новый бизнес» – примерно такая фраза стала своего рода лейтмотивом действий нынешнего топ-менеджмента ZPMC. В перечне новых направлений – строительство мостов и тяжелое машиностроение для морской отрасли.

«Рынок контейнерных перевозок вполне устраивает ZPMC. Здесь компания занимает три четверти рыночного пространства, которое в долларовом эквиваленте соответствует порядка $4 млрд. Однако морское тяжелое машиностроение гораздо более емкое и дорогое – речь идет об объемах свыше $50 млрд. Этот сектор экономики является нашей перспективой», – сказал Гуань Тунцзянь. При этом топ-менеджеры ZPMC отмечают, что интерес компании к новому сегменту рынка нельзя считать проявлением некой очередной увлеченности. Это продуманный шаг.

Действительно, рынок морского тяжелого машиностроения обещает большие перспективы. Они могут быть обеспечены, к примеру, дальнейшим развитием предприятий по добыче нефти и газа на морском шельфе. Конечно, выход на этот рынок будет сопровождаться и значительными сложностями, главная из которых – очень большие капиталовложения. Но он сулит и огромную валовую прибыль.

Для освоения нового направления деятельности у ZPMC есть хороший задел. Компания обладает тремя производственными базами, расположенными у воды. Шанхайская Чансин на данный момент является основной из них. Это почти 5 км водного пространства, большой крытый цех площадью 5 млн кв. м, многотонные краны и прекрасные условия для производства. Кроме того, у ZPMC имеются и значительные финансовые резервы.

Все это позволило компании вывести свой бренд на рынок производства мощных плавающих кранов. «Дебютом» ZPMC на этом рынке стало строительство двух гигантов – грузоподъемностью 4000 т и 75 000 т, приобретенных Guangzhou Salvage и Китайской национальной офшорной группой. Такой поворот событий, несомненно, явился для ZPMC хорошей рекламой на рынке тяжелого морского оборудования. И одной из причин успеха можно считать прекрасные условия производственной базы компании в Шанхае. «Наша шанхайская площадка в будущем вообще может стать центром мирового морского машиностроения, – убежден основатель ZPMC. – Одна из причин этого – хорошие условия, благодаря которым у нас остаются работать прекрасные специалисты, а во-вторых, климат здесь мягче, чем в других регионах Китая, что позволяет трудиться на открытом воздухе на три месяца дольше. И, в-третьих, немаловажно, что всемирно известные компании по сертификации судов имеют офисы в Шанхае. Это делает возможным за 3–5 лет получить долю рынка объемом в $5 млрд, а в области тяжелого морского машиностроения достичь половины объемов от общих продаж».

История стремительного роста ZPMC – по сути государственной компании (46,12% акций ZPMC приходится на госпредприятия) – иллюстрирует становление, порой полное противоречий, экономической мощи КНР. Компания, как и страна в целом, стремится доминировать во все новых секторах мировой экономики. Успех ZPMC в достижении своей цели обусловлен как внешними, так и внутренними причинами. Морское тяжелое машиностроение, развитие технологий – это те направления, где китайская компания может расти чрезвычайно эффективно. Нужно отметить, что ZPMC в любой из периодов своего существования умела выбрать правильную стратегию, опираясь на собственные инновации и международные стандарты. Сегодня ни у кого не вызывает сомнений, что история ZPMC – вдохновляющий пример для всех производителей продукции с маркой made in China, указывающий им путь эффективного развития.

Госдепартамент США разделяет беспокойство Джорджа Клуни за ситуацию в Судане и считает, что актер воспользовался своим гражданским правом, приняв участие в митинге около посольства этой страны.

Клуни, его отец и несколько конгрессменов были задержаны в пятницу утром в Вашингтоне после митинга у посольства Судана. Протестующие проигнорировали три предупреждения полиции о недопустимости пересечения расположенных у посольства заграждений, после чего стражи правопорядка надели на них наручники и препроводили в микроавтобус Секретной службы. Активисты обвиняли президента Судана Омара Башира в поддержании гуманитарного кризиса на границе с Южным Суданом и в препятствовании доставке продуктов и медикаментов. Через час с небольшим задержанные были отпущены после уплаты штрафа в 100 долларов за неповиновение полиции.

"У меня нет комментариев (относительно участия Клуни в митинге), за исключением того, что он имел на это право как гражданин. И я думаю, мы придерживаемся одной с ним позиции, так как (в минувший четверг) спецпредставитель госсекретаря по Судану вместе с Клуни принял участие в слушаниях по суданской проблеме в сенате. Мы абсолютно разделяем обеспокоенность происходящим в стране насилием - господин Клуни вчера встречался с госсекретарем и президентом США", - сказала официальный представитель госдепартамента Виктория Нуланд на брифинге в пятницу, отвечая на просьбу прокомментировать позицию ее ведомства относительно акции Клуни.

Актер является одним из основателей организации Satellite Sentinel Project, которая занимается сбором и анализом информации о суданских вооруженных группировках. Идея проекта у Клуни возникла после поездки в Судан в октябре 2010 года. После возвращения в США актер вместе с единомышленником Джоном Прендергастом занялся созданием базы данных на основе спутниковой фотосъемки, свидетельств о военных преступлениях и сообщений, поступающих из региона конфликта. Организация, офис которой располагается в Вашингтоне, регулярно готовит аналитические доклады по ситуации в Судане, в том числе и для американского правительства.

Ранее актер выступал на слушаниях в международном комитете сената конгресса США, а также рассказывал о своей поездке в Судан Клинтон и Обаме. По его словам, на границе Судана с Южным Суданом развивается гуманитарная катастрофа, местное население спасается от постоянных авиабомбардировок в пещерах Нубийских гор.

Нуланд отметила, что США продолжают оказывать давление на власти Судана с целью заставить их прекратить насилие в регионах Южный Кордофан и Голубой Нил.

"Критически важно заставить суданское правительство допустить гуманитарные организации в эти регионы", - добавила Нуланд.

США и ООН пытаются оказывать давление на Судан, чтобы его власти допустили международные гуманитарные организации в Южный Кордофан и Голубой Нил, где с июня прошлого года правительственная армия ведет бои с повстанцами Суданского народно-освободительного движения. В феврале СБ ООН распространил заявление, в котором отмечалось "возрастающее беспокойство" относительно продовольственной безопасности и нехватки питания в некоторых районах этих штатов, призвав повстанцев и правительство пустить туда гуманитарные организации для оказания помощи.

В начале марта власти Судана пригрозили выслать из страны американских дипломатов, если США продолжат развивать тему голода в пограничных штатах Южный Кордофан и Голубой Нил и тем самым дискредитировать власти страны. Суданские власти также обвинили Вашингтон в попытке оказать поддержку мятежникам под прикрытием работы гуманитарных организаций. По словам министра, цель США - отделить богатые нефтью Южный Кордофан и Голубой Нил от Судана и отдать спорный нефтеносный район Абьей Южному Судану.

Судан и получивший независимость в июле 2011 года Южный Судан никак не могут договориться между собой по оставшимся неурегулированными пунктам мирного соглашения, в частности, о размере пошлины за транзит южносуданской нефти по территории Судана и использовании его нефтяной инфраструктуры. Переговоры по этому вопросу возобновились 6 марта между двумя странами в Аддис-Абебе. Однако наблюдатели считают, что надежды на их положительный исход почти нет.

Судан требует от Джубы уплаты 32 доллара за транзит одного барреля нефти, но южносуданские власти согласны платить только 3 доллара.

Южный Судан в декабре прекратил добычу нефти на своих месторождениях в ответ на изъятие Хартумом части идущей на экспорт нефти из соседней страны в счет уплаты задолженности за транзит.

Заложниками "нефтяного" конфликта между двумя странами стали покупатели южносуданской нефти, в частности, основной ее потребитель, а также главный экономический партнер Судана - Китай. Однако предпринятые им посреднические усилия для поиска компромисса пока ни к чему не привели. Денис Ворошилов.

Делегации из Судана и Республики Южный Судан (РЮС) не смогли достигнуть компромисса относительно размера транзитной пошлины за экспорт нефти во время очередного раунда переговоров в Аддис-Абебе, сообщила в интервью РИА Новости во вторник заместитель министра нефти и минеральных ресурсов РЮС Элизабет Джеймс Бол.

"Каждая сторона настаивает на определенном ею размере транзитной пошлины, поэтому к компромиссу прийти не удается, завтра делегация Южного Судана возвращается домой", - сказала она.

По словам Бол, Джуба предлагает Хартуму платить 1 доллар за транзит одного барреля нефти согласно международным стандартам, но Судан настаивает на своей цене в 36 долларов за баррель.

"Чтобы не продолжать бесконечно этот спор, мы склоняемся к тому, чтобы передать вопрос о размере транзитной пошлины в международный суд, чтобы он на основе международной законодательной базы установил ее", - добавила замминистра.

Бол отметила, что Южный Судан на настоящий момент не ведет добычу нефти и ищет альтернативные пути ее экспорта.

В декабре Хартум стал изымать часть идущей на экспорт через его территорию южносуданской нефти в счет погашения задолженности Южного Судана за ее транзит, которая образовалась с июля 2011 года - момента образования на Юге независимого государства.

Джуба расценила изъятие нефти как "воровство" и в ответ решила полностью прекратить нефтедобычу, несмотря на то, что доходы от продажи углеводородов составляют 98% бюджета РЮС.

Замминистра рассказала, что в начале февраля специалисты технического комитета из Южного Судана ездили в Эфиопию и Кению, чтобы изучить вопрос строительства нефтепроводов через эти страны.

Кроме того, по ее словам, правительство РЮС рассматривает предложения об отправке южносуданской нефти на экспорт сухопутным путем через Кению или Уганду. Однако, уточнила она, этот проект требует тщательной проработки, особенно с точки зрения обеспечения безопасности.

"Вывоз нефти на экспорт по суше - очень сложный процесс, учитывая непростую ситуацию в сфере безопасности по маршруту, поэтому эти вопросы еще только обсуждаются. Добыча нефти в Южном Судане будет возобновлена, но это не произойдет в ближайшем будущем", - сказала она.

Бол сообщила, что сейчас ситуация в районах нефтедобычи в штате эль-Вахда (Единство) вблизи границы с Суданом остается напряженной.

"Суданская армия хочет разрушить нашу нефтяную инфраструктуру. Сегодня суданские военные предприняли новую атаку на спорный район, где находятся нефтяные поля в штате эль-Вахда, и полностью разрушили одну из нефтяных скважин. Сейчас там южносуданская армия ведет бои", - добавила она.

Международные посредники из Африканского союза не смогли достигнуть компромисса по "нефтяному досье" между Хартумом и Джубой и предложили созвать встречу двух президентов, чтобы избежать провала переговоров. Юлия Троицкая.

После того, как западные инвесторы ушли из Судана, нефтяная промышленность этой страны поддерживается и развивается благодаря усилиям Китая, Индии и Малайзии. Так, Поднебесная помогла Судану превратиться из импортера нефти в страну, которая теперь имеет собственную нефтяную промышленность. Правда, сам Судан теперь превратился для западных стран в изгоя, благодаря тому, что сотрудничает с Поднебесной. Китайцев не интересует аренда маленького офиса в Судане, аппетиты у них гораздо более глобальны: сегодня приблизительно 60% всех запасов суданской нефти уходят в Китай, что позволяет удовлетворить около 9% всех потребностей азиатского дракона в этом сырье.

В прошлом году в Судане прошел референдум, в результате которого большинство населения высказалось в пользу признания независимости Юга страны. Китайцы тоже готовились к этому референдуму с учетом собственных нефтяных интересов. Теперь стороны ведут переговоры, результатом которых станет возможность китайцам и дальше экспортировать нефть из Южного Судана. Для западных конкурентов такой сценарий развития событий оказался весьма неожиданным. Они рассчитывали изолировать Судан, призвать его к международной ответственности, чтобы обеспечить собственную монополию на нефтяные разработки в новом независимом государстве. Теперь Западу приходится признать, что китайцы переиграли их по всем позициям.

Рост цен на нефть и поддержка рынков со стороны Центральных банков Европы и Японии толкает инвесторов на новые покупки. В лидерах роста на этот раз оказались не голубые фишки, а второй эшелон, в частности, - акции производителей автомобилей

Отечественный рынок акций на минувшей неделе показал преимущественно

 повышение котировок по спектру наиболее ликвидных ценных бумаг, а количество выросших в цене за неделю акций примерно на 80% превысило число снизившихся. Причем индексы ММВБ и РТС на минувшей неделе сумели обновить свои максимальные отметки.

В целом за неделю индексы РТС и ММВБ выросли на 3,3% и 2,5%, до 1 568,54 пункта и 1 656,48 пункта соответственно.

Непосредственно пятничную сессию российские индексы закрыли разнонаправленной динамикой: по итогам дня индекс ММВБ просел на 0,12%, а индикатор РТС вырос на 0,91%.

"Едва начала проходить эйфория от дешевых денег ЕЦБ, как на помощь пришел Центробанк Японии. Увеличение эмиссии на 130 млрд долларов, что позволило продолжить скупку рисковых активов. Оптимизма вполне может хватить еще на пару-тройку недель", - считает руководитель управления аналитических исследований УК "Уралсиб" Александр Головцов.

Отметим, по данным EPFR Global, за неделю, закончившуюся 15 февраля, российские фонды зафиксировали приток средств в размере 109 млн долларов, что практически соответствует уровню предыдущей недели. А с начала года зарубежные инвесторы вложили в российский фондовый рынок уже 457 млн долларов. При этом рост рынка на уходящей неделе был достаточно равномерным, и вниманием инвесторов не был обделен ни один из секторов.

В финансовом секторе лидером недели были бумаги ВТБ, подорожавшие на 5%. На 3% укрепились котировки Сбербанка.

В плюсе завершили неделю и металлургические компании. Акции ММК, НЛМК и "Северстали" выросли на 1-2,5%.

Уверенный рост продемонстрировали котировки нефти, поднявшиеся до полугодовых максимумов - 119 долларов за баррель смеси Brent. Это было обусловлено рядом геополитических событий, которые в совокупности привели к угрозе перебоев с поставками из таких стран, как Ливия, Сирия, Нигерия, Судан и, конечно же, Иран. На этой волне котировки ЛУКОЙЛа, "Роснефти" и "Сургутнетфегаза" за неделю поднялись на 3,4-3,8%. На 0,9% подтянулись бумаги "Газпрома".

Почти на 7,5% за прошедшую неделю поднялись бумаги "Уралкалия". Спрос на бумаги производителя удобрений поддерживает скорое начало посевного сезона. Запасы клиентов компании из Бразилии и Индии начинают сокращаться, что повышает вероятность скорого подписания новых контрактов.

В плюсе на 8,2% закрыли неделю и акции другого производителя удобрений "ФосАгро". Поводом для роста также стало ожидание скорого подписания контракта с индийскими клиентами. Кроме того, компания может выплатить дивиденды за четвертый квартал, и намерена провести дробление акций, что позволит увеличить их ликвидность.

В секторе телекоммуникационных компаний быстрее рынка росли акции VimpelCom, поднявшиеся за неделю на 5,5%. Поддержку им оказала новость о сделке по покупке привилегированных акций компании у структур бизнесмена Нагиба Савириса группой Telenor. Кроме того, норвежский телекоммуникационный холдинг отозвал иски к VimpelCom и другому крупному акционеру компании - фонду Altimo.

"Сделка означает временное прекращение конфликта между акционерами, что улучшит корпоративное управление в компании. Кроме того, после отзыва иска исчезла опасность проведения VimpelCom допэмиссии, которая привела бы к сокращению долей миноритариев", - поясняет аналитик "Открытие Капитал" Александр Венгранович.

При этом, по словам эксперта, эффект от новости уже отыгран, и дальнейшая опережающая динамика бумаги маловероятна. Долгосрочный фундаментальный рост акций VimpelCom возможен только после того, как компания продемонстрирует улучшение показателей операционной деятельности на всех ключевых для себя рынках.

Во втором эшелоне на 15% за неделю выросли котировки "Группы ГАЗ". Инвесторов порадовали сильные операционные данные за 2011 год. Автомобильный холдинг сумел увеличить продажи коммерческих автомобилей на 26% по сравнению с 2010 годом. Кроме того, на 10% и 22% соответственно выросли продажи большегрузных автомобилей и автобусов.

Быстрее рынка дорожали и бумаги "КамАЗа", поднявшиеся на 8%. Поддержку им оказали слухи о возможности увеличения доли немецкого Daimler в капитале компании.

На следующей неделе в плане макроэкономических показателей внимание инвесторов привлекут разнообразные показатели деловой активности, потребительского доверия, рынка труда и рынка жилья. В понедельник рынок акций в США будет закрыт в связи с национальным праздником - Днем президентов, и поэтому начало недели на отечественном фондовом рынке пройдет при пониженной активности инвесторов

Представитель вооруженных сил Южного Судана заявляет о нанесении суданскими ВВС серии ударов по территории страны, сообщает во вторник агентство Франс Пресс.

"Воздушные средства суданских вооруженных сил в воскресенье нанесли бомбовый удар по району Джоэ в штате Верхний Нил, в результате чего получили ранения четверо наших солдат", - цитирует агентство представителя южносуданской армии Филипа Агуера.

Инцидент произошел через двое суток после подписания Суданом и Республикой Южный Судан (РЮС) рамочного соглашения о добрососедстве, по которому страны обязуются уважать суверенитет друг друга и не поддерживать вооруженные оппозиционные группировки.

Для обсуждения экономических вопросов с Южным Суданом 11 февраля в столицу Эфиопии прибыла делегация из Хартума.

Представитель МИД Судана пояснил, что согласно этому документу, государства обязуются уважать суверенитет друг друга и перестать оказывать поддержку вооруженным оппозиционным группировкам, действующим на их территории.

За последние несколько недель президенты Судана и РЮС несколько раз заявляли о возможности начала войны.

За полгода, которые прошли с момента обретения независимости Южным Суданом, Хартуму и Джубе так и не удалось достигнуть компромисса по существующим между ними спорным вопросам.

Противоречия между двумя странами, в основном, связаны с экономическими проблемами, в частности, с отсутствием договоренности об уплате пошлины за транзит южносуданской нефти по территории Судана. Власти РЮС отказались платить установленную Суданом пошлину в размере 36 долларов за прокачку одного барреля нефти и до декабря прошлого года использовали нефтяную инфраструктуру соседней страны в долг.

В ответ на это Хартум стал изымать часть идущей на экспорт южносуданской нефти для уплаты задолженности за транзит. Южане обвинили северного соседа в воровстве и прекратили добычу нефти в поисках альтернативных путей ее экспорта - через Эфиопию, Кению или Джибути.

Кроме того, в нефтедобывающих районах Южного Судана сложилась напряженная обстановка из-за действий повстанческих группировок, которых, как считают южане, поддерживает Хартум.

В свою очередь, Судан обвинил Джубу в спонсировании мятежников Суданского народно-освободительного движения - Север в приграничных штатах Южный Кордофан и Голубой Нил, где находятся суданские нефтяные месторождения.

Современный взаимный интерес Поднебесной и стран Африки можно характеризовать разными примерами. И каждый из них, весьма возможно, будет отражать некую обоснованную точку зрения. Вместе с тем общая тенденция нашла свое отражение в событии, которое произошло 28 января. В тот день в столице Эфиопии Адис-Абебе торжественно открылся новый центр, в котором разместилась штаб-квартира Африканского Союза. Строительство центра велось на средства китайского правительства.africa china

Для начала – стабильность

29 января, там же, в Адис-Абебе, состоялся 18-й саммит Африканского Союза (в составе которого сегодня находятся 54 страны), посвященный вопросам содействия внутрирегиональной торговле и обеспечения безопасности на континенте. Почетным гостем саммита стал Цзя Цинлинь, председатель Всекитайского комитета Народного политического консультативного совета. По его словам, здание штаб-квартиры является “символом неуклонно углубляющихся отношений между Китаем и Африканским Союзом”.

Вместе с тем, кроме подарка стоимостью порядка $200 млн, во что обошлось строительство 20-этажного концеренц-центра, Пекин решил предоставить Африканскому Союзу в течение трех лет около $95 млн для осуществления двусторонних проектов. При этом рефреном звучало обещание КНР неуклонно поддерживать независимость Африки, содействовать стабильности на континенте.

Стабильность и независимость в данном случае являются чрезвычайно важными факторами во взаимоотношениях КНР и стран Африки. Дело в том, что Китай в последние годы стал крупнейшим торговым партнером “черного континента”. С 1950 до 2011 гг. товарооборот между ним и Поднебесной вырос с $12 млн до $160 млн. Более двух тысяч китайских компаний, работающих в Африке, ориентированы в основном на горнодобывающую, финансовую, производственную, строительную, туристическую, сельскохозяйственную сферы. В свою очередь, из Поднебесной на африканский континент уходят товары народного потребления, китайская техника, огромный ассортимент продукции с маркой “made in China”.

В наборе африканских приоритетов – геополитика

Характерно, что все старания Китая, направленные на развитие и укрепление дружественных контактов с представителями африканских стран, в мировом информационном пространстве зачастую трактуются, как попытки достижения контроля за ресурсами. На это китайские официальные лица отвечают категорическим “нет”. Так, по словам представителя МИД КНР Лю Вейминя, сказанным им в январе нынешнего года, сотрудничество “в области энергетики и ресурсов” не являются самоцелью китайской политики по отношению к Африке. Конечно, Поднебесная стремится удовлетворить свои потребности, но в Африке делает это, руководствуясь местными обычаями и рыночными правилами. В таком случае, что стоит номером один в перечне интересов активного вхождения Поднебесной в Африку?

Отчасти набор приоритетов Китая прослеживался еще с конца 1950 г., когда его спецслужбы помогали Фронту Национального освобождения Алжира (ФНО), который боролся с французами. А в октябре 1960 г. Пекин официально заявил о предоставлении помощи Алжиру, который стал независим от Франции в 1962 году. В 1960-е годы алжирское государство стало для Китая базой для распространения своего влияния по всей Африке.

Также китайцы помогали в организации Национального союза за полную независимость Анголы (УНИТА), который воевал с португальскими колонизаторами. Были и другие направления и страны, где Пекин помогал в войне с колонизаторами, продавал оружие, посылал врачей. Резкое усиление КНР в Африке последовало после развала СССР и невнимания к Африке со стороны США, которые на тот момент все свои взгляды устремили на Восточную Европу и Балканы.

В первом десятилетии 21 века Китай продолжил линию на более тесное сотрудничество со странами “третьего мира”, не пользующимися большой любовью Запада. И здесь, создавая себе плацдармы для развития, до определенного времени Пекин вообще не сталкивался с какой бы то ни было конкуренцией. Пример такой политики – взаимоотношения с Суданом и Йеменом. В последнем китайцы примерно пять лет назад разведали крупные нефтегазовые месторождения. А в 2008 г. внезапно выдвинули совместную миротворческую инициативу, направленную на урегулирование ситуации и постепенное воссоединение Сомали, предложив для этого собственное посредничество. Кстати, у Китая и Сомали в 1970-1980 годах, когда страна была еще единой, были достаточно тесные связи. Таким образом, вполне очевидно, что кроме чисто экономических интересов, КНР планомерно работает на утверждение своих геополитических позиций, прикладывая усилия к разрешению кризисных ситуаций.

В Африку с высоким качеством во всем

Тем не менее, экономика была и есть главной действующей силой африканского движения Поднебесной. Это в очередной раз проявилось в ноябре 2009 г. в итогах прошедшего в Шарм-эш-Шейхе саммита “Китай-Африка”, ставшим четвертым с 2000 г. Тогда было озвучено обещание КНР выделить $10 млрд кредитов странам Африки в обмен на поставки минеральных ресурсов и заключение контрактов на возведение объектов инфраструктуры с компаниями из КНР. Поднебесная, таким образом, решала для себя в перспективе сразу несколько задач – обеспечила свою экономику ресурсами, “сброс” дешевеющих долларов и трудоустройство миллионов китайцев, потерявших работу из-за кризиса. Не плохое антикризисное вложение.

Мало того, тогда же, в ноябре 2009 г., премьер госсовета Вэнь Цзябао пообещал, что Китай не бросит Африку даже во время кризиса. И это на фоне и без того беспрецедентных контрактов китайских компаний с африканцами, а также обещания ввести нулевую пошлину практически для всех товаров из беднейших стран Африки, списания долгов безнадежным должникам, предоставления медицинского оборудования на $73 млн 30 госпиталям в Африке, строительству 50 школ и созданию 100 проектов по производству энергии из возобновляемых источников. И, между прочим, все это с высоким качеством. Ганс Байлер из Общества Помощи Голодающим Мира подчеркивает, что вопреки расхожим предрассудкам, китайцы в Африке работают на совесть. “Дороги, которые китайцы строят в Эфиопии, безупречны. Во всяком случае, они лучше построенных японцами” – говорит он.

Без внимания Поднебесной не остались и африканские кадры, для которых расширена программа бесплатного обучения в китайских вузах. После такого перечня способов поддержки обвинять Поднебесную в колониальном захвате Африки и превращению той в сырьевой придаток было очень трудно.

Тем не менее, европейские и американские наблюдатели поспешили это сделать. Основным мотивом такого шага стали ссылки на то, что именно сырье было ключевым поводом похода Поднебесной в Африку в 1990 годы.

Да, и сырье в том числе, но переговоры обо все этом велись на фоне уважения к партнерам. Хериберт Дитер, эксперта по глобальным финансовым вопросам, сотрудника немецкого фонда “Наука и политика”, эксперта по Китаю, объясняет интерес Пекина: “Это четкая политическая стратегия. Китай собирает вокруг себя союзников в Африке с начала 90-х, чему способствует уважительное, равноправное отношение к текущему правительству стран-союзников. Китай никогда не смотрит на африканцев сверху вниз, как это долгое время делали европейцы. Секрет успеха Китая — в философии невмешательства”. К тому же, с 1990-х очень многое изменилось. К примеру, сегодня КНР заменяет льготные займы, выдававшиеся без каких-либо условий адресными кредитами на строительство инфраструктуры, что выгоднее всем.

С начала 2000-х годов, особенно со времени когда Ху Цзиньтао стал председателем КНР отношения со странами Африки стали становиться одним из главных приоритетов китайской внешней политики. Как итог этого, африканские страны вовлекаются в политическую орбиту Поднебесной. Кроме того, Китай — путеводная звезда и пример для африканских государств. По словам Хериберта Дитера: “Они видят историю успеха. Китай – это доказательство того, что можно стать сильным государством без помощи Запада”.

Так Нигерия является основным объектом инвестиций КНР в Африке. Пекин вложил $4 млрд в нефтяную отрасль Нигерии и еще $1 млрд в железнодорожную, активно инвестировал в другие отрасли страны, осуществлял экономическое планирование. В целом китайские вложения оцениваются в $12 млрд. В 2010 году Китай заключил с Нигерией свою крупнейшую сделку на Черном континенте. За $28,5 млрд китайцы взялись построить в стране три новых нефтеперерабатывающих завода общей мощностью 750 000 баррелей в день. При этом по договору с правительством Нигерии, порядка 20% платежей за пользование нефтяными лицензиями идет на экономическое развитие конкретных нигерийских территорий. Пиком китайско-нигерийского сотрудничества стало то, что в сентябре 2011 г. Нигерия заявила о намерении стать первой африканской страной, которая переведет 10-15% своих сбережений в юани.

Обломать и выгнать

Однако справедливости ради стоит заметить, что не все страны Африки приветствуют усиление экспансии КНР. Китай критиковали и критикуют в Намибии, Либерии, Камеруне, Мозамбике, Замбии, ЮАР. Основной мотив такого отношения – экономика. К примеру, в 2006 г. ЮАР в лице президента Табо Мбеки, начав с того, что Поднебесная со своим дешевым текстилем подорвала позиции местной текстильной отрасли, озвучила понятную Западом идею, что Китай “может стать колониальной державой”.

Естественно этот пассаж был услышан и поддержан госсекретарем США Хиллари Клинтон, которая сказала, что вместо того, чтобы сосредоточить свое внимание на партнерстве и помощи в развитии экономического потенциала африканских стран, Китай явно думает об экспансии на Африканском континенте.

Таким образом, возобновление внимания со стороны Запада на Африку и действия там Китая можно датировать 2006 г. Именно тогда, на третьем саммите “Китай-Африка” Поднебесная активизировала свое присутствие на континенте. В тоже самое время именно этот период (2006-2007 годы) стал временем роста активности пиратства, возродившегося у берегов Сомали. Причем, активности именно на тех маршрутах, по которым проходили поставки нефти из Африки, в основном из Судана, в КНР. Еще один интересный факт – США и Великобритания – главные противники принятия международных правовых норм по борьбе с пиратством являются, постоянно блокируют на уровне ООН инициативы других стран по этому вопросу.

Довольно трудно называть случайностью и то, что в последние годы активно идут процессы дестабилизации именно в тех регионах Африки, с которыми КНР наладил продуктивные взаимоотношения. Так, летом 2011 года получил независимость Южный Судан. Судан был расколот на два государства и теперь Поднебесной приходится выстраивать сотрудничество уже с двумя государствами. Серьезный удар нанесен интересам Китая в Ливии. А там, как известно на начало 2011 г. работали 75 крупных китайских компаний, которые заключили контракты на сумму $18 млрд. Агрессия Запада в Ливии привела к тому, что Китай был вынужден отозвать оттуда 30 тысяч специалистов, работающих в нефтяной отрасли. Напряженность витает над Алжиром, стратегическим партнером КНР.

Открыто заявил о том, что африканская смута в основном срежиссирована, как война с Китаем заявил в апреле 2011 г. в интервью телеканалу “ПрессТВ” республиканец Пол Крейг Робертс, бывший помощник министра финансов США в администрации Рональда Рейгана, а ныне старший научный сотрудник Гуверского Института. “Мы хотим свергнуть Каддафи в Ливии и Асада в Сирии, потому что хотим выгнать Китай и Россию из Средиземноморья. Китай осуществлял масштабные энергетические инвестиции на востоке Ливии и полагается на нее, наряду с Анголой и Нигерией, в плане своих энергетических нужд. Это попытка США отказать Китаю в ресурсах - так же, как Вашингтон и Лондон отказали в ресурсах китайцам в 30-е годы. Но дело не только в нефти, дело в китайском внедрении в Африку и в том, что Китай выстраивает поставки для своих энергетических нужд. Может быть вы в курсе, что Международный валютный фонд выпустил доклад, в котором говорится что “эпоха Америки” окончена, и что в течение пяти лет китайская экономика обгонит американскую, и тогда США станут второй крупнейшей экономикой мира, а не первой. Так что Вашингтон пытается применить блок, применить свои превосходящие военные и стратегические возможности с целью не допустить получения Китаем ресурсов и замедлить развитие китайской экономики”. Таким образом, становится понятно, что под угрозой и другие страны, сотрудничающие с Поднебесной (Ангола, Нигерия), а вместе с ними и сам Африканский союз.

Но не только и не столько энергоресурсы Африки являются той самой “болевой точкой” Китая, на которую все активнее давит Запад, стараясь отсечь Поднебесную от Черного континента. В конце концов, африканские нефть и газ могут компенсироваться странами Персидского залива, Россией и Казахстаном (хотя и в Казахстане уже прошли волнения в Жанаозен именно на тех нефтяных предприятиях, где работает Китай). Африка играет для растущей Поднебесной ключевую роль в плане продовольственной безопасности. Сегодня среднестатистический китаец стал потреблять в два раза больше мяса и на треть больше зерновых. И такие потребности уже гораздо труднее обеспечить семью процентами пахотных земель, которые находятся в Китае. Нужны территории, чтобы выращивать тот же рис. Для этого оптимальным становится использование территории в Африке, где с 1995 года активно работают китайские компании. К 2011 г. на африканском континенте работало 150 сельскохозяйственных предприятий на арендованных или купленных участках земли.

Очевидно, что все это (развитие Китаем сельскохозяйственных отраслей в Африке) также не вписывается в современную африканскую политику Запада. И в случае окончательного расшатывания имеющейся стабильности Африка, от побережья до глубинки, может превратиться в сплошное Сомали. В данном случае о сельскохозяйственном направлении придется забыть.

Кто кому нужней

И все же Поднебесная с упорством, достойным уважения продолжает свою африканскую партию. Причем, в данном случае нет оснований говорить о какой-то обреченности – Китай вполне мог бы переориентироваться на другие территории. Но вот так запросто, ради выполнения западных “рекомендаций и сигналов” идти указанным кем-то курсом у Поднебесной желания нет. Ведь Африка фактически стала реальным стратегическим партнером Поднебесной. А таким ресурсом не разбрасываются.

На каждом этапе современной истории африканский континент играет для Китая определенную роль. Не зря официальные китайские представители то и дело отрицают, что Поднебесная в Африке нацелена исключительно нацелена на удовлетворение лишь энергетических потребностей.

Согласно одного из прогнозов мирового развития до 2030 г., данного “Рост-Фондом” Африка в ближайшем будущем скорее будет нужна Европе и США. Именно оттуда, как предполагается, из негритянского общества, может прийти идеология африканского объединения. Идеология, помнящая исторические обиды: колониализм и рабство. Очевидно, что в таком случае все общественные движения подобного толка будут антиамериканскими, антиевропейскими. А это означает, что в период 2020-2030 годов в Африке у Запада могут возникнуть серьезные проблемы. На этом фоне Китаю будет гораздо проще искать союзников в борьбе за свое развитие на мировом уровне, а африканцам партнера в борьбе за централизацию. Может быть, понимая это, как один из факторов ближайшей перспективы, Поднебесная в Африке сегодня активизируется. Активизируется там, где это возможно. В том числе и в паре с Африканским союзом. А почему бы и нет?

Китай > Внешэкономсвязи, политика > chinapro.ru, 13 февраля 2012 > № 493353

Судан и Республика Южный Судан (РЮС) подписали рамочное соглашение о добрососедстве, по которому обязуются уважать суверенитет друг друга и не поддерживать вооруженные оппозиционные группировки, сообщил в субботу РИА Новости официальный представитель МИД Судана Эль-Обейд Моравах.

Эту договоренность подписали главы разведки обеих стран в Аддис-Абебе, где в субботу с опозданием на день начался новый раунд переговоров между Хартумом и Джубой при посредничестве Афросоюза.

Для обсуждения экономических вопросов с Южным Суданом в субботу утром в столицу Эфиопии прибыла делегация из Хартума.

Представитель МИД Судана пояснил, что согласно этому документу, государства обязуются уважать суверенитет друг друга и перестать оказывать поддержку вооруженным оппозиционным группировкам, действующим на их территории, а также соблюдать принципы добрососедства.

За последние несколько недель президенты Судана и РЮС несколько раз заявляли о возможности начала войны.

За полгода, которые прошли с момента обретения независимости Южным Суданом, Хартуму и Джубе так и не удалось достигнуть компромисса по существующим между ними спорным вопросам.

Противоречия между двумя странами в основном связаны с экономическими проблемами, в частности, с отсутствием договоренности об уплате пошлины за транзит южносуданской нефти по территории Судана.

Власти РЮС отказались платить установленную Суданом пошлину в размере 36 долларов за прокачку одного барреля нефти и до декабря прошлого года использовали нефтяную инфраструктуру соседней страны в долг.

В ответ на это Хартум стал изымать часть идущей на экспорт южносуданской нефти для уплаты задолженности за транзит. Южане обвинили северного соседа в воровстве и прекратили добычу нефти в поисках альтернативных путей ее экспорта - через Эфиопию, Кению или Джибути.

Кроме того, в нефтедобывающих районах Южного Судана сложилась напряженная обстановка из-за действий повстанческих группировок, которых, как считают южане, поддерживает Хартум.

В свою очередь, Судан обвинил Джубу в спонсировании мятежников Суданского народно-освободительного движения - Север в приграничных штатах Южный Кордофан и Голубой Нил, где находятся суданские нефтяные месторождения. Юлия Троицкая.

Самолет суданских ВВС, который нарушил воздушное пространство Республики Южный Судан, был сбит южносуданскими силами ПВО, сообщил в среду РИА Новости официальный представитель армии Южного Судана Филипп Агуер.

"Южносуданские силы в среду днем сбили истребитель МИГ-29 суданских ВВС, который находился в воздушном пространстве страны", - заявил Агуер.

По его словам, два суданских истребителя бомбили район нефтяных месторождений в южносуданском штате эль-Вахда (Единство).

Представитель суданской армии в настоящее время недоступен для комментариев.

На прошлой неделе между Суданом и РЮС вспыхнул военный конфликт за контроль над нефтеносными районами в пограничных районах. Хартум обвинил южносуданскую армию во вторжении на его территорию, а Джуба каждый день заявляет, что авиация Судана бомбит ее нефтяные месторождения вблизи границы.

Бои в пограничных районах стали самым серьезным инцидентом с момента обретения независимости Южным Суданом в июле прошлого года. Из-за обострения ситуации суданский президент Омар Башир отложил на неопределенное время свой визит в Джубу, намеченный на 3 апреля.

Афросоюз попытался положить конец конфликту между двумя странами, организовав переговоры в Аддис-Абебе для подписания соглашения о безопасности на границе. Однако переговоры завершились в среду без подписания официального документа, несмотря на то, что накануне стороны согласовали несколько пунктов проекта соглашения.

Делегация Южного Судана отказалась подписать этот документ из-за требований суданской стороны включить в него пункт о том, что РЮС отказывается поддерживать повстанцев Суданского народно-освободительного движения-Север, которые воюют с суданским правительством в пограничных штатах Южный Кордофан и Голубой Нил.

В январе Джуба прекратила добычу нефти на своих месторождениях в знак протеста против изъятия Хартумом части отправляемой на экспорт южносуданской нефти в счет погашения ее задолженности за услуги транзита по суданской территории. Юлия Троицкая.

Президент Судана Омар Башир заявил, что напряженность в отношениях с Южным Суданом может стать причиной войны, сообщает в пятницу агентство Рейтер со ссылкой на местное телевидение.

Отвечая на вопрос о том, может ли разразиться война между Хартумом и Джубой, Башир ответил, что в настоящее время "существует возможность" такого исхода. Вместе с тем, он добавил, что Судан хочет мира, но "пойдет на войну, если будет вынужден сделать это".

Подобные заявления власти Судана делают уже не в первый раз. Так, в ноябре 2011 года, министр обороны Судана Абдеррахим Мухаммед Хусейн обвинил руководство Республики Южный Судан (РЮС) в дестабилизации обстановки в Судане. Перед этим Омар аль-Башир заявил, что "Хартум теряет терпение и готов начать войну с Южным Суданом", который, по имеющимся у него доказательствам, готовился развязать войну против суданских вооруженных сил в пограничных штатах Южный Кордофан и Голубой Нил.

Южный Судан обрел независимость от Хартума в июле 2011 года.

В январе власти Южного Судан полностью прекратили выработку нефти на своих месторождениях, несмотря на попытку Афросоюза добиться компромисса между двумя странами по нефтяному вопросу.

Решение Судана блокировать поставки южносуданской нефти на экспорт из-за нерешенности вопроса о размере тарифа за ее транзит, а также изымать ее часть в счет погашения имеющейся задолженности привело к тому, что правительство Республики Южный Судан распорядилось приостановить добычу нефти на своей территории до появления нового трубопровода через другие страны. Доходы от продажи нефти составляют 98% южносуданского бюджета.

Ирак: уроки демократизации

Того Ирака, который еще недавно был одной из ведущих стран арабского мира, больше нет

Евгений Сатановский

Соединенные Штаты завершили военную кампанию в Ираке. Об этом объявлено официально. Кандидат в президенты Барак Хусейн Обама обещал вывести оттуда американские войска. Президент Обама в преддверии новых выборов выполнил это обещание. Для выхода на второй президентский срок более чем оправданное решение.

Потери США в иракской кампании с 20 марта 2003 по 1 декабря 2011 года составили 4886 убитыми, 32 226 ранеными и один пропавший без вести.

Всего на 1 декабря 2011 года на иракской территории находилось около 13 тыс. военнослужащих США. Однако после завершения вывода войск США в Ираке останется около 150 американских военнослужащих при посольском отделе по сотрудничеству в сфере безопасности и охрана посольства — 20–25 морских пехотинцев. Кроме того, в армии и МВД Ирака будет работать до 740 технических специалистов и инструкторов. Специалисты министерства обороны останутся на военных базах. Еще около 100 человек будет обучать сотрудников полиции в МВД. Что важно для иракцев, американские инструкторы и технические специалисты не будут обладать иммунитетом от судебного преследования в случае нарушения местных законов.

В силовых структурах собственно Ирака на 1 декабря числилось 806,6 тыс. человек, в том числе в армии 271,4, в МВД — 531 тыс., в специальных оперативных силах главы правительства — 4,2. По мнению экспертов, боеспособность этих сил без поддержки американцев невелика. Всего в 2012 году США выделят Ираку $6,5 млрд на развитие сферы безопасности.

Вероятность начала в Ираке гражданской войны после вывода американских войск можно оценить как высокую. Однако вряд ли это помешает развитию добычи углеводородов, являющихся источником доходов всех конфликтующих сторон. В ноябре добыча нефти в стране составила 3 млн баррелей в сутки, из которых 2,2 млн ушло на экспорт.

По итогам недавнего визита главы иракского правительства Нури аль-Малики в Японию было заявлено, что Токио прокредитует восстановление иракской инфраструктуры в объеме около $870 млн. Турция объявила о готовности транспортировать сжиженный иракский газ через порт Джейхан в страны Евросоюза.

В то же время в нефтегазовой сфере растут противоречия между курдской автономией и центральным правительством. После того как власти Курдистана подтвердили заключение сделки с ExxonMobil, Багдад заявил, что этот контракт противоречит заключенному между этой компанией и Ираком соглашению на разработку «Западной Курны-1». Как следствие, Royal Dutch Shell прекратила переговоры с Курдистаном, опасаясь разрыва сделки с Багдадом на $17 млрд. В ноябре правительство одобрило создание совместного предприятия, в котором 51% принадлежит Багдаду, 44% — Royal Dutch Shell, а 5% — Mitsubishi.

Иракский сценарий подтверждает возможность организации нефтеэкспорта в условиях гражданской войны, продемонстрированную ранее Суданом.

Высокий уровень террористической и криминальной активности, поставленные на поток похищения по политическим мотивам и с целью получения выкупа, христианские погромы и конфликты на этнической почве, в первую очередь между курдами, туркоманами и арабами, составляют ежедневную жизнь Ирака.

Мосул и Киркук на севере, Басра на юге, Багдад в центре и десятки менее крупных городов по всей территории страны охвачены волной насилия вопреки оптимистическим заявлениям американского руководства.

Террористы действуют даже в находящейся под особым контролем сил безопасности «зеленой зоне» Багдада: 28 ноября в ходе попытки покушения на премьер-министра там был взорван заминированный автомобиль. «Аль-Каида» восстанавливает позиции в северных и западных провинциях Ирака, хотя иногда несет урон, например, в ходе ликвидации базы «Туюр аль-Джанна», где с 2006 года готовили в качестве террористов-смертников детей.

Террористическая война, которую боевики Рабочей партии Курдистана ведут против Турции, а леваки из «Пежак» — против Ирана, вызывает ответные действия турецкой армии и иранского Корпуса стражей исламской революции, действующего на территории иракского Курдистана.

Учитывая сепаратизм провинций, особенно Курдистана и Басры, иракское правительство склонно сотрудничать с Турцией и Ираном в подготовке армии. Как следствие, их возможности воздействия на Ирак растут, позволяя говорить о разделе сфер влияния там между Анкарой и Тегераном.

Борясь с альянсом Ирана и шиитского правительства в Багдаде, Саудовская Аравия помогает суннитским группировкам Ирака. Официальный Багдад в свою очередь не поддержал меры против Сирии, принятые Лигой арабских государств.

Впрочем, того Ирака, который еще недавно был одной из ведущих стран арабского мира, больше нет. Есть территория с формальными признаками государства. Есть около миллиона погибших. Есть около 5 млн беженцев. Такова цена призраков «стабильности и демократии».

Ирак > Внешэкономсвязи, политика > mn.ru, 20 декабря 2011 > № 456258

Ближний восточный диван. Полемические очерки об арабских революциях

Георгий Мирский

1. ИСЛАМ, ИСЛАМИЗМ И СОВРЕМЕННОСТЬ

Прежде всего хотелось бы выразить несогласие с некоторыми давно бытующими представлениями о сущности взаимоотношений между Западом и миром ислама. Речь идет, во-первых, о таких терминах, как «возрождение» « или «пробуждение» ислама. Как религия ислам никогда не умирал и не засыпал, поэтому он не может ни возродиться, ни проснуться. Можно говорить о подъеме самосознания мирового мусульманского сообщества («уммы»), о выходе этого сообщества на международную арену. Во-вторых, неверно было бы говорить о продолжающемся с давних времен противостоянии западных и мусульманских государств. В этом смысле приходится констатировать, что уважаемый профессор Сэмюэл Хантингтон ошибся, в своих работах трактуя эту проблему о столкновении цивилизаций. Войны между западными христианскими государствами и исламским миром, представленным Османской империей, велись на протяжении столетий, турки дважды подходили к воротам Вены, но уже в ХIХ и ХХ веках Турция участвовала в войнах одних христианских держав против других (Крымская война. Первая мировая война). Сохраняющегося со Средних веков межгосударственного, геополитического противостояния христианского и исламского миров не было и нет.

Не существует некоего непримиримого, насыщенного ненавистью неприятия христианского мира как такового со стороны мусульманского сообщества. Вспомним, что и во времена халифата покоренным христианам разрешалось сохранять свою веру; пусть они и считались «неверными», речь никогда не шла о насильственном обращении христиан всего мира в ислам. В принципе мусульмане никогда не объявляли своим врагом христианство как религию — ведь это одна из трех авраамических конфессий, и приверженцы ислама чтут в качестве пророков и Авраама и Иисуса. А сегодня даже те исламисты (не мусульмане в целом, а именно исламисты), которые видят в Западе неумолимого врага, стремящегося подорвать или даже уничтожить ислам, действуют не под лозунгом борьбы с христианством. Более того, они считают западный мир, особенно Америку, отнюдь не христианским, а вообще безбожным, аморальным и растленным. В головах тех террористов, которые направили самолеты на « башни-близнецы» в Нью-Йорке 11 сентября 2001 г., не могло быть мысли о том, что они наносят удар по христианскому миру — они били по «империалистическому и сионистскому врагу», представляющему в их глазах страшную угрозу исламу, его ценностям, мировой «умме». Тем более нелепо говорить о какой-то «зависти»: кому завидовать? Презренному декадентскому обществу?

Так же несостоятельны, по моему мнению, попытки объяснить подъем мусульманского радикализма, экстремизма, терроризма «Аль-Каеды» и родственных ей группировок только экономическими причинами. Безусловно, многих будущих смертников — «шахидов» вербуют среди молодежи, не имеющей работы и не видящей для себя перспектив. Нищета, обездоленность, отчаяние — это питательная среда для терроризма. Но важно отметить, что, как показывают специальные исследования, террористы — выходцы из Египта, Саудовской Аравии и других арабских стран — происходят вовсе не из нищих слоев общества, а из образованной среды. Это — сыновья вполне обеспеченных людей, как писали многие авторы, «цвет местной интеллигенции». Участники акции 11 сентября все как один имели высшее образование, хорошие специальности, обучались в Европе. Террористы, осуществившие взрывы в лондонском метро в 2005 г., выходцы из Пакистана, имели образование и приличную работу.

Вообще чисто материальные, экономические проблемы никогда не фигурируют среди лозунгов и призывов исламистов. И это относится не только к «Аль-Каеде». Когда вскоре после победы «исламской революции» в Иране экономическое положение страны ухудшилось, аятолла Хомейни сказал: «Мы не для того совершили революцию, чтобы снизить цены на дыни».

Тогда спрашивается — для чего? Ради какой цели взрывают себя и тысячи невинных людей эти «шахиды», «человеческие торпеды»? Для того, чтобы это понять, лучше оперировать не такими понятиями, как «борьба с голодом и нищетой», или «война цивилизаций», или «битва мусульман с христианами», «религиозная война», а совсем другими — достоинство и справедливость. Это и лежит в основе того, что называется « исламским фундаментализмом» (по-арабски салафийя).

Фундаменталисты исходят из слов Аллаха, приведенных в Коране и обращенных к мусульманской «умме»: «Вы — лучшая из общин, которые выведены пред людьми» (сура 3). Следовательно, мусульмане и должны быть господствующей силой на земле. А на самом деле тон в мире задают другие, бал правят «неверные» — разве это нельзя назвать вопиющей несправедливостью? Для богословов эта несправедливость состоит не в нынешнем экономико-технологическом и научном отставании мусульманских стран, а именно в крушении политического господства государств «уммы» на мировой арене.

Причину упадка мусульманских стран нашел еще Мухаммед ибн Абд аль-Ваххаб в середине XVIII века: отход правящих слоев этих стран от «чистого, праведного» ислама, забвение заповедей пророка, произвол, разложение, своекорыстие. Спустя два столетия к этому же пришли египетские «Братья-мусульмане» с их лозунгом «Ислам — вот решение». Один из их лидеров, Сайид Кутб, побывав в Соединенных Штатах, пришел в ужас, когда увидел, что в школе женщина преподает мальчикам, и проклял растленную и аморальную Америку. Его, как и его последователей, страшила сама мысль о том, что безбожный (именно безбожный, а не христианский) Запад когда-нибудь навяжет свою культуру, свои нравы мусульманскому обществу, разрушит его традиционные ценности. Вот в чем увидели они опасность. Это — замысел сатаны. Ведь для мусульман сатана — это не только захватчик, агрессор, но и великий соблазнитель. Запад соблазняет «умму» своими материальными и культурными достижениями, и в конечном счете это может привести к непоправимому ущербу для ислама.

Как это предотвратить? Здесь на сцену выступило уже второе звено цепочки (фундаментализм — политический радикализм, или исламизм — терроризм). В отличие от богословов-фундаменталистов, улемов, исламисты — это люди действия. Надо бороться, причем на два фронта — против западного империализма и сионизма, с одной стороны, и против их местных пособников, нечестивых и коррумпированных правящих клик — с другой. Выше других знамя исламизма поднял Усама бен Ладен, создавший не только «Аль-Каеду», но и «Всемирный исламский фронт борьбы с евреями и крестоносцами». Оружием борьбы был провозглашен джихад, трактуемый исламистами, вопреки Корану, в узком смысле, только как вооруженный поход против врагов ислама

Лозунг исламистов-джихадистов — «убивать американцев, иудеев-сионистов и их местных пособников». Люди бен Ладена, ваххабиты, повели борьбу против ваххабитов, правящих в Саудовской Аравии. Крайние, беспощадные ваххабиты обрушились также и на шиитов. Ныне покойный лидер «Аль-Каеды в Месопотамии» аз-Заркауи начал не только в Ираке, но и в своей родной Иордании войну против шиитов, называя их «затаившейся змеей, хитрым и зловредным скорпионом, шпионящим врагом и глубоко проникающим ядом». В Афганистане талибы установили режим, по своей бесчеловечности и мракобесию уступающий разве что власти Пол Пота в Камбодже.

Беда в том, что создавшие транснациональную террористическую сеть исламисты не являются чем-то наносным, чуждым исламу. Они входят в русло исламской традиции, точнее — одной из традиций; ведь в исламе, как и в любой мировой религии, можно найти различные потоки мысли, часто не совпадающие установки. Известна, например, разница между мекканскими и мединскими сурами Корана. Как писал Алексей Малашенко, «исламизм не болезнь, которая поддается пусть трудному и длительному, но все же лечению. Это клетки самого организма «исламской традиции, исламской политической культуры» (Исламская альтернатива и исламистский проект. М.: Весь мир, 2006, с. 60). Акцентируя внимание на «воинственных», «непримиримых» высказываниях, содержащихся в Коране, которые при желании найти нетрудно, как и «миролюбивые», исламисты апеллируют к простым, понятным всем мусульманам вещам: в современном мире господствует несправедливость, исламское сообщество оказалось -–по вине как Запада, так и собственных нечестивых правителей — в самом низу глобальной политической иерархии, всем заправляют «неверные», западные империалисты оскорбляют и унижают достоинство мусульман.

«Салафийя» направлена против пагубного влияния Запада (материалистического, марксистского или безбожного). Подъем, или оживление, или «политизация» ислама не связаны с какими-либо серьезными изменениями в интерпретации или с религиозным расколом, появлением новых толков ислама и т.д. Объяснение следует искать не в религиозной сфере, а в тех исторических и социальных обстоятельствах, которые определяют жизнь сотен миллионов людей не только в мусульманском мире, но и в странах «третьего мира».

В каком-то смысле исламизм можно считать крайней формой продолжения той антиимпериалистической, национально-освободительной борьбы, которая привела в ХХ веке к крушению колониальной системы. Да, исламисты-фанатики совершают чудовищные вещи, но они искренне верят в то, что продолжают борьбу против империализма: за политическим и экономическим освобождением должно последовать освобождение культурное, моральное.

И здесь нельзя не упомянуть о том, что мощный толчок развитию исламизма дала политика западных держав, в первую очередь США. Сообщалось, например, что после начала американской интервенции в Ираке в штаб-квартирах экстремистских организаций в Западной Европе не было отбоя от добровольцев, желавших записаться в ряды «шахидов». Десятки миллионов мусульман во всем мире с одобрением встречали призывы Усамы бен Ладена к бескомпромиссной борьбе против тех, кто ведет войну в Ираке и Афганистане, расположил свои войска в Саудовской Аравии (ведь земля Аравийского полуострова священна, по ней некогда ступала нога их пророка). Особую роль, конечно, играет палестинская проблема. Лозунг освобождения Иерусалима (по-арабски Аль-Кудс, священный, третий по своей святости город ислама) не оставляет равнодушными миллионы мусульман во всем мире.

Самые «крайние из крайних» среди исламистов, возможно, даже мечтают о возрождении халифата, или по крайней мере о «воссоединении» земель, когда-то находившихся под властью мусульман. Сюда они относят и испанскую Андалузию, и Среднюю Азию. Автор этих строк встречался когда-то в Узбекистане с «ваххабистами» (так их называют и там и на Кавказе), которые говорили о своем намерении создать исламскую республику сначала в Ферганской долине, потом во всей Центральной Азии, в Казахстане, «а оттуда рукой подать до Волги, до татарских и башкирских земель». Это кажется бредом, но ведь важно то, что есть люди, которые искренне в это верят, готовы отдать за свой идеал и собственную, и чужую жизнь.

На самом же деле исламисты нацелены на то, чтобы взять в свои руки власть в ключевых мусульманских странах — в Египте, Саудовской Аравии, Пакистане, Иордании (последняя их привлекает как сосед Палестины, как плацдарм в борьбе за освобождение Иерусалима от сионистов). Это их главная задача; осуществив ее, они полагают, что овладеют « душой» мусульманского мира, покончат с влиянием Запада.

Нельзя недооценивать исламистскую угрозу, но было бы неправильно смириться с ней и полагать, что мир ислама уже необратимо попал в сети «Аль-Каеды» и родственных ей группировок. Террор исламистов все больше в глазах многих мусульман выглядит контрпродуктивным. Слишком уж большие потери несут сами мусульмане. Убийство невинных людей, гражданских лиц (что запрещено Кораном) вызывает отторжение у бóльшего числа мусульман, а изуверская практика исламистов в Афганистане и Ираке ведет к падению их авторитета.

Подводя итог, следует сказать, что «всплеск» исламизма не надо отождествлять с бесспорным усилением роли религии в мусульманских странах. Тот факт, что все больше женщин в Египте или Турции носят хиджаб, еще не свидетельствует о том, что общество безропотно подчинилось исламистам. Ислам и исламизм — родственные, но не тождественные понятия. Мало кто в современных исламских странах захотел бы жить под властью такого режима, как Талибан, подчиняться шариату в крайних, самым бесчеловечным образом истолкованных его формах.

Что будет дальше? Очень многое зависит от конкретной политики Запада, прежде всего США. Иракская война, например, неизмеримо больше помогла исламистам, чем любые рассуждения об исламе и христианстве.

Действительно ли противоречия между США и миром ислама испорчены непоправимо? Большинство исламоведов отвечают на этот вопрос отрицательно. Они указывают на то, что отношение «уммы» к Америке в общем было бы неправильно считать абсолютно негативным и непримиримым как в религиозном плане, так и в культурной и материальной сферах. Начать с того, что примерно 6 миллионов мусульман, живущих в США, отнюдь не ощущают себя дискриминируемыми и обделенными; их уровень доходов даже несколько превышает средние показатели по стране, 52 % американских мусульман относятся к среднему классу, лишь 10 % имеют низкие доходы. Уже один этот факт, известный в мире ислама, дает Америке определенный плюс. Далее, американские достижения в различных сферах жизни (технологии, ноу -хау, наука, кино и т.д.) высоко оцениваются образованными классами мусульманского общества, при первой возможности многие молодые люди стремятся эмигрировать в США. Что касается влияния «Аль-Каеды» и вообще транснационального исламистского терроризма, то оно оказалось сильно преувеличенным. Например, некоторые авторы утверждали, что взрывы в Лондоне в 2005 г. получили одобрение большинства британских мусульман, но, судя по последним данным, число сторонников террора среди них оказалось не более 4 %. Убийства гражданских лиц вызывают все большее отторжение среди мусульман в Европе, не говоря уже о США. Гнев мусульманского сообщества вызывает конкретная американская политика по отношению к Ираку, Афганистану, Палестине. США обвиняют в том, что они «всюду лезут», вмешиваются, хотят установить угодные им порядки и т.д., и в этом смысле мусульманский антиамериканизм в принципе не отличается от все более негативного отношения к США в других регионах мира. Просто дело в том, что такого рода американские действия в основном проявляются именно в мире ислама и по его границам, и мусульмане ощущают их последствия острее, более непосредственно, чем прочие народы. Поэтому, если бы политика США при Обаме была изменена хотя бы частично, это уже дало бы толчок к улучшению имиджа Америки в мире ислама.

***

Падает ли влияние «Аль-Каеды» и других родственных ей организаций или растет? На этот счет существуют различные мнения. Но вот фактом является то, что в «арабских революциях» начала 2011 г. исламистов практически почти не было замечено. На площади Тахрир в Каире не было слышно исламистских лозунгов, никто не проклинал Америку и не сжигал израильские флаги. «Братья- мусульмане» успели, после нескольких дней растерянности, примкнуть к манифестантам, но степень их влияния в народе выяснится только после выборов. Даже если они наберут много голосов, это отнюдь не будет означать успех «Аль-Каеды», скорее наоборот: ведь в последние годы «второй человек» в «Аль-Каеде» аз-Заркауи сурово осуждал «Братьев» за их готовность участвовать в парламентских выборах.

Обозреватели отмечают, что «арабская весна» 2011 г. означает серьезную неудачу «Аль-Каеды»: долгие годы она вела борьбу за свержение «нечестивых правителей» в арабских странах, и вот это происходит за несколько дней без всякого участия джихадистов.

Но еще рано делать выводы. Что, если новое руководство Египта, например, не сможет решить экономические и социальные проблемы, стоящие перед страной? Или война в Ливии приведет в конечном счете к усилению антизападных настроений в мире ислама? Тогда опять может наступить час тех, кто говорит: «Ничего не получится, пока мусульмане не поймут, что единственный выход в борьбе под лозунгом «Ислам — вот решение».

2. ИРАК МЕЖДУ ВОЙНОЙ И МИРОМ

Америка уходит из Ирака. Вывод американских боевых частей из Ирака позволяет говорить если не об окончании военных операций вообще, то по крайней мере о наступлении нового этапа интервенции, начавшейся 20 марта 2003 г. Теперь можно подвести итоги.

Вот некоторые цифры.

Затраты США на войну составили 748 млрд. дол-ларов.

— Погибли 4 тыс. 419 американских солдат и офицеров, ранены 31тыс. 700.

— Потери других войск коалиции — 4 тыс. 712 человек убитыми.

— Убито иракцев от 96 тыс. до 104 тыс. человек (по американским данным; по другим данным — в 4-5 раз больше).

— Численность перемещенных лиц внутри Ирака — 2,6 млн. человек.

— Численность беженцев из Ирака

Первый и главный итог американо-британской операции — это превращение Ирака в новый центр активности транснационального исламистского терроризма. В стране возникла организация под названием «Аль-Каеда в Месопотамии». В Ирак хлынули террористы со всех концов арабского мира. Та мощная антизападная, в первую очередь антиамериканская сила, на борьбу с которой Вашингтон истратил столько сил и средств, обосновалась в самом центре Ближнего Востока.

Второй итог — беспрецедентное усиление Ирана, превращение этой неарабской и несуннитской страны не только в ближневосточного тяжеловеса, но и в лидера «арабского сопротивления». Президент Ирана Ахмадинежад стал буквально кумиром «арабской улицы», многовековая вражда между арабами и персами отошла в тень. Иранские власти финансируют и вооружают не только ливанскую шиитскую экстремистскую организацию «Хесболла», но и палестинское суннитское движение ХАМАС. Иорданский король Абдалла говорил о «шиитском полумесяце», вклинившемся в суннитский мир Арабского Востока. Все это стало возможно только благодаря тому, что американскими руками был устранен со сцены иракский диктатор Саддам Хусейн.

И третий итог — невиданный ранее подъем антиамериканских настроений в мире ислама, но не только. Антиамериканизм, явление глобальное и, видимо, неустранимое, окреп необычайно после вторжения войск «неверных» в одну из мусульманских стран, что вполне естественно, но он усилился вообще во всем мире и привел к такому падению престижа США, какого не было еще никогда. Негативное отношение к США варьируется от ярости и жгучей ненависти в большинстве мусульманских стран до несколько презрительного недоумения в остальном мире: как могло правительство сверхдержавы оказаться столь некомпетентным и непрофессиональным, не просчитать заранее вероятные последствия интервенции? А эти последствия, странным образом не предусматривавшиеся Пентагоном и госдепартаментом (несмотря на наличие в США множества высококвалифицированных арабистов), выразились прежде всего в том, что крушение фашистского режима привело к всплеску всех застарелых, временно «замороженных» конфликтов. На поверхность вышли давние обиды, началось сведение старых счетов; у людей, ранее парализованных страхом перед жестокой диктатурой, появилось ощущение безнаказанности, что бывает всегда, когда сбивается железный обруч тоталитарной власти. Вырвались наружу все темные страсти, подняли голову криминальные элементы. Общество оказалось в хаотическом, дезорганизованном, атомизированном состоянии.

Все это произошло бы в любой стране, в которой внезапно падает диктатура, но Ирак — особый случай. Нет другой страны, за исключением, пожалуй, Шри-Ланки, в которой одна этническая или конфессиональная общность в течение столь длительного времени и так систематически подавлялась другой. В Ираке речь идет об арабах-шиитах и курдах, которых суннитская элита презирала и преследовала. Еще в 1933 г. первый иракский король Фейсал сказал: «Все еще нет иракского народа, а есть лишь невообразимая масса человеческих существ, лишенных всяких патриотических идей, насквозь пропитанных религиозными традициями и всяческим абсурдом, не объединенных никакими общими связями, подвластных злу, склонных к анархии, постоянно готовых подняться против любого правительства» Конечно, за последующие десятилетия в Ираке выросла интеллигенция вполне достойного уровня, может быть, лучшая в арабском мире, но 35 лет тоталитарного режима привели к ее истреблению или эмиграции, в обществе правила бал самая низкопробная шпана. Не случайно и сейчас практически все политики — выходцы из эмиграции.

Бывший министр Али Аллауи писал об иракском обществе, что оно «держится географическими императивами сосуществования на едином пространстве, а не осознанием совместно прожитой истории и общей цели… Племя против племени; племя против города; город против правительства… ни у одного арабского народа нет таких конфликтов сектового, этнического и трибалистского характера».

Меньше всего такая страна подходит для строительства стабильного демократического государства. Этого или не знали, или не принимали во внимание те гражданские чиновники в Пентагоне, которым Буш -младший дал на откуп планирование невоенной части иракской операции. По словам американского исследователя Джорджа Пэкера, «никто из ответственных лиц даже не задавал самый главный вопрос: что мы будем делать, если все пойдет не так?». А все пошло именно не так, и во многом по вине самой оккупационной адми-нистрации.

Крупной ошибкой был роспуск иракской армии, остались без куска хлеба 400 тыс. военнослужащих, многие из которых влились в ряды Сопротивления. Другой ошибкой была «дебаасизация», увольнение как минимум 30 тыс. бывших членов партии «Баас», а к ним относились, как и должно быть в тоталитарном государстве, вообще все люди, занимавшие сколько-нибудь значимые посты, начиная от преподавателей и кончая начальниками участков полиции. Особенно ударила «дебаасизация» по суннитам, занимавшим большинство ответственных должностей в государстве. Именно суннитские боевики стали ударной силой сопротивления. Из каждых десяти убитых американских военнослужащих семеро стали жертвами именно суннитских, а не шиитских боевиков.

Вооруженное сопротивление началось уже в 2003 г. Вопреки распространенным мифам, в Ираке не было всенародного восстания, партизанской или гражданской войны в общепринятом смысле этого слова. Были террористическо-диверсионные действия широкого масштаба против оккупантов, но вскоре к этому добавилась, межобщинная война суннитских и шиитских «милиций», которая унесла несравненно большее число человеческих жизней. Военные действия против оккупантов и «собственных врагов» переплетались; бойцы «милиций», каждая из которых убивала американцев, с не меньшей беспощадностью уничтожали друг друга. В 2005, 2006 и 2007 гг. казалось, что страна погрузилась в кровавый хаос, американцы безнадежно проигрывают войну, а сунниты и шииты занимаются взаимоистреблением. И если шиитские «милиции» пользовались поддержкой поставленного американцами правительства, в котором первую скрипку играли шииты, то у суннитов появился другой козырь — «Аль-Каеда».

В истории Ирака наступили самые черные времена, в месяц погибали до трех с половиной тысяч гражданских лиц. Иракцы справедливо говорили, что этого кошмара не было бы, если бы в страну не пришли американцы.

Но именно поведение «Аль-Каеды», вмешательство которой в иракские события придало войне особо жестокий характер и одно время даже угрожало американцам полным провалом всей их операции, привело в конце концов к перелому — не в пользу иракского Сопротивления. «Аль-Каеда» оттолкнула от себя своих суннитских союзников. Ее зверства, практиковавшиеся ею акции смертников, при которых гибла масса мирных жителей, ее стремление насаждать самые бесчеловечные и мракобесные формы шариата, наконец тот факт, что боевики «Аль-Каеды» захватили в свои руки сеть контрабандной торговли в провинции Анбар, контролировавшуюся шейхами суннитских племен, — все это привело к тому, что главари боевиков, видимо, рассудили, что Америка — это плохо, но «Аль-Каеда» — еще хуже. И произошла поразительная¸ парадоксальная метаморфоза — значительная часть суннитских боевиков перешла на сторону американцев, назвав себя «Сынами Ирака» и образовав движение «Сахва» («Воз-рождение»).

Наступил момент, когда ядро политических классов как суннитской, так и шиитской общины осознало, что продолжение взаимоистребления не принесет им достижения желаемых целей, а лишь погубит Ирак как государство. В середине 2007 г. главные акторы на политической сцене Ирака поняли, что их интересам отвечает не война, а мир. Сунниты, прежде бойкотировавшие выборы, теперь принимают в них участие, и руководимое шиитами правительство пошло на некоторые уступки, с тем чтобы суннитская община не ощущала себя бесправной и дискриминированной, каковой в прежние времена была община суннитская. Власть понимает: необходимо избавиться от представления, что «после краха баасистского режима все просто перевернулось зеркальным образом: прежде сунниты были наверху, шииты внизу, а сейчас все ровно наоборот».

Уже в середине 2008 г. уровень насилия снизился на 80%, число жертв в среднем за месяц сократилось: среди мирного населения — с 3500 до 700, среди американских военнослужащих — с 70 до 25, среди служащих армии и полиции — с 200 до 100. Общая численность подчиняющихся правительству иракцев под ружьем достигла 555 тыс. человек, в том числе в армии — 230 тыс. (14 дивизий), остальное — полиция и «Сыны Ирака». На подготовку и оснащение армии и полиции истрачено 18 млрд. долл. При этом 80% офицеров и 50% солдат составляют бывшие военнослужащие армии Саддама Хусейна.

Новый начальник полиции генерал Хусейн аль-Вади уволил обоих командиров дивизий и всех 8 командиров бригад, равно как 18 из 27 командиров батальонов. Сейчас число суннитов среди офицеров примерно равно числу шиитов, а среди рядовых 25% составляют сунниты — существенное достижение, если учесть, что еще годом раньше там были почти только шииты.

Сейчас можно сказать, что страна начинает вставать на ноги. Террористам не удалось разрушить экономику; несмотря на многочисленные случаи взрывов нефтепроводов, уже добывается почти 2,5 млн. баррелей нефти в день, как и в довоенные времена, а доходы от экспорта нефти составляют 60 млрд. долл. Три десятка иностранных компаний, включая российские, участвовали в торгах, на которых велась борьба за получение контрактов на разработку нефтяных месторождений, и российский «Лукойл» получил наконец право на месторождение «Западная Курна–2», запасы которого оцениваются в 5 млрд. баррелей нефти. А «Газпром-нефть» в составе консорциума начинает работу на месторождении «Бадра» с запасами примерно в 2 млрд. баррелей.

Всего в Ираке работают 38 компаний из 17 стран. Вопреки распространенному у нас мнению, что вся американская интервенция была затеяна для того, чтобы США смогли прибрать к рукам иракскую нефть, самое крупное месторождение Ирака — Румейла (17 млрд. баррелей) в результате торгов досталось консорциуму во главе с British Petroleum. Ирак также становится серьезным экспортером природного газа. Но Двуречье богато не только нефтью и газом. При нормализации политической обстановки великолепное развитие могло бы получить сельское хозяйство: в этом отношении ни одно арабское государство не может сравниться со страной двух великих рек — Тигра и Евфрата.

Что касается уровня жизни населения, то картина весьма противоречивая. С одной стороны, полная свобода передвижения и выезда за границу, свобода слова и печати, обилие импортных товаров, огромный рост числа автомашин. Число подключений к Интернету выросло с 4,5 тыс. до 1,6 млн., количество мобильных телефонов увеличилось с 80 тыс. до 20 млн.. Если после падения прежнего режима в Ираке выходило всего 5 газет, то уже через три года их число выросло до 180. Появились десятки политических партий самой различной ориентации — националистические, коммунистические, либеральные, светские, религиозные. Помимо партий, в стране действуют и другие, еще более важные акторы — например, исключительно влиятельные в шиитской общине религиозные авторитеты во главе с великим аятоллой Али ас-Систани, могущественные шейхи племен, особенно в районе Центрального Евфрата.

С другой стороны, все еще не преодоленная экономическая разруха, бедственное материальное положение массы населения, нехватка питьевой воды, электричество, доступное только на несколько часов в день, безобразное положение со здравоохранением и образованием. Половина трудоспособного населения — без работы, нехватка энергии и слабость инфраструктуры не дают развиваться промышленности. Фактически нет ничего, кроме нефтегазовой индустрии. И на этом безрадостном фоне — пронизывающая все сверху донизу коррупция.

Особенно удручающе выглядит картина политической жизни. Сунниты и шииты все еще не доверяют и боятся друг друга. Хотя вроде бы «исторический компромисс» достигнут, кровавая бойня прекращена, сунниты уже не бойкотировали последние парламентские выборы в марте 2010 г., а в одном из главных борющихся за власть блоков («Аль-Иракийя») представлены обе общины, до создания нормальной демократической системы еще очень далеко. «Аль-Каеда в Месопотамии», хотя и резко ослаблена (тем более что ее харизматичный лидер Мусаиб аз-Заркауи убит), но отнюдь не ликвидирована. Наоборот, чем больше Ирак будет продвигаться по пути нормализации, тем более свирепыми и безжалостными будут становиться атаки исламистов. Уход американцев сразу же привел к усилению активности боевиков, особенно на севере, в районе Мосула, где обстановка всегда была наиболее напряженной.

Британский военный журнал RUSI описывает ситуацию в Ираке так: «Остается твердое ядро террористических ячеек по всей стране, единых по своим целям, хотя и не находящихся реально под одним командованием. Они обладают знанием и умением действовать локально, в своих районах и в крупных городах, несмотря на повышенный уровень безопасности и улучшение состояния иракских вооруженных сил…похоже, что нападения будут продолжаться в течение нескольких лет, хотя их масштаб будет уменьшаться».

Но нет никакого согласия и внутри самой правящей шиитской верхушки.

Трудно назвать другую страну, в которой существует такая взаимная вражда и подозрительность между политиками, такая сварливость, нетерпимость и несговорчивость, такая потрясающая неспособность и нежелание договориться, найти точки соприкосновения. И дело здесь не только в принципиальных разногласиях. Огромную роль играют личные амбиции, клановые интересы, грызня из-за доступа к финансовым ресурсам и теплым местечкам.

Выборы в парламент состоялись в марте 2010 г., но шел месяц за месяцем, а представители даже одной и той же шиитской общины никак не могли договориться по вопросу о формировании кабинета. Главная борьба шла между Малики и Алауи, двумя шиитскими лидерами. «Иракийя», блок Алауи — это первое в истории постсаддамовского Ирака объединение шиитов и суннитов, к тому же это наиболее светская политическая организация из всех возможных. С точки зрения урегулирования суннитско-шиитских противоречий, оптимальным был бы выигрыш Алауи. Но именно потому, что основная масса шиитов — людей набожных и неспособных преодолеть застарелую неприязнь к суннитам — считает блок «Иракийя» слишком светским и просуннитским, кандидатура Малики оказалась более приемлемой.

Для создания сильной и стабильной власти правительство должно опираться на общенациональный консенсус, чего крайне трудно добиться в стране, где фактически нет единой нации. Следовательно, ее необходимо создать или по крайней мере имитировать ее наличие. Средство только одно — инспирировать подъем иракского национализма. Этот национализм позволит укрепить суверенитет государства и, в частности, избежать слишком сильного иранского влияния. Но может ли он быть общеиракским или же, что гораздо более вероятно, останется национализмом арабским? Тогда он вступает в противоречие с другим национализмом — курдским. Ведь Ирак — страна арабов и курдов. Курдские лидеры, правда, сумели избежать соблазна сепаратизма. Для них выгоднее, чтобы Иракский Курдистан оставался в составе Ирака, пользуясь при этом де-факто полной самостоятельностью. Провозглашение независимости привело бы к полному бойкоту Курдистана всеми его соседями. Но есть вопрос, из-за которого может разгореться новая война — на этот раз между арабами и курдами: судьба города Киркук, который курды называют «своим Иерусалимом». Он не входит в состав автономного региона, но в конституции Иракского Курдистана назван его главным городом.

Малики прекрасно понимал, что именно на киркукском вопросе можно попытаться объединить арабов — суннитов и шиитов, а заодно приобрести репутацию общенационального лидера, отстаивающего арабские интересы. «С конца 2008 г. Малики во все большей мере направлял становящуюся на ноги военную машину Ирака на север, втравливал армию в регулярные провокации против курдской милиции пешмерга». Есть сведения, что американцы испытывали по этому поводу серьезное беспокойство, так как они оказываются между двух огней: с одной стороны, курды — это их единственные надежные союзники в Ираке, многим им обязанные, а с другой — нельзя толкать центральную власть, в основном шиитскую, в объятия Ирана. Скорее всего, США будут продвигать компромиссный вариант, способный хотя бы частично удовлетворить обе стороны. Но в данном случае это будет крайне нелегко, поскольку курды уже объявили Киркук своей столицей, и от этого их лидерам нельзя отказаться без серьезной потери лица.

Взрыв насилия в Киркуке, способный перерасти в вооруженный конфликт между арабами и курдами, вполне реален. Можно провести аналогию с Косово в период распада Югославии. Несколько лет воевали между собой сербы, хорваты и боснийцы, а о Косово никто не думал, там было спокойно. И вот после прекращения «большой войны» именно в Косово произошел взрыв. В Ираке на фоне межарабских суннитско-шиитских военных действий Киркук оставался в тени, но вскоре может прийти его очередь, и судьба единого Иракского государства окажется под вопросом.

Но если киркукскую проблему удастся решить, то Ирак сохранится полностью в нынешнем виде. Шедшие в течение нескольких последних лет бесконечные разговоры о том, что Ирак должен разделиться на три государства: курдское на севере, суннитское в центре и шиитское на юге — исходили от людей, которые просто были недостаточно знакомы с обстановкой. Действительно, представим себе это «арабское суннитское государство» в центре Ирака со столицей в Багдаде. Надо помнить хотя бы один факт: в Багдаде проживает около 2,5 млн. шиитов. И они упакуют свои вещи и уедут на юг, в Басру? Или вернутся под власть суннитов, от которой их наконец избавили американцы?

Багдад останется столицей и суннитов и шиитов. Конечно, нелегко будет наладить сосуществование двух общин. Не забудется, как еще несколько лет назад убийцы в масках врывались в дома и расстреливали из автоматов людей другой конфессии, как останавливали маршрутные такси и выводили пассажиров — одних отпускали, других заводили за угол и ставили к стенке. Но стоит учесть и другое: столько писали за последние годы о суннитско-шиитской вражде, что как-то упустили из виду один факт: когда в 1980 г. началась война с Ираном, иракские шииты воевали в рядах армии так же стойко, как и сунниты, хотя сражались они против своих иранских единоверцев. Это свидетельствовало о том, что существует иракский государственный национализм, общий патриотизм. Если спросить жителя арабской части Ирака, кто он, — ответ скорее всего будет: «Я — араб, иракец», и уже во вторую очередь человек скажет, что он суннит или шиит. Правда, многие дадут обратный ответ, вот в этом-то и проблема. В душе иракских арабов борются эти две приверженности — общинно-конфессиональная и общеиракская. И от исхода этой борьбы во многом зависит судьба Ирака.

3. ИРАНСКИЙ АТОМ — ПЕРЕЛОМ К ЛУЧШЕМУ ИЛИ ДЕЖА-ВЮ?

Станет ли Иран ядерной державой — это один из самых широко обсуждаемых вопросов последних лет. Не сосчитать конференций и встреч, посвященных этой проблеме. Совет Безопасности ООН уже накладывал на Иран санкции, требуя от него прекратить работы по обогащению урана, но воз и ныне там.

Никто так и не знает, что на уме у тегеранских правителей и действительно ли они, форсируя работы по обогащению урана, имеют в виду только «мирный атом». Но вот один весьма показательный факт: несколько лет назад Иран отверг предложение России создать совместные предприятия для обогащения иранского урана на нашей территории; предполагалось, что Россия обогащает его для Ирана, загружает его в реактор, и таким образом иранцы получают готовое топливо. Но это был бы только низкообогащенный уран, непригодный для военных целей, и именно поэтому Тегеран отклонил московский проект.

Глава Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ) Эль-Барадеи сказал в одном интервью: «Предположение, что завтра мы проснемся и у Ирана будет ядерное оружие, не подтверждается известными нам фактами». Но ведь никто из серьезных людей и не утверждал, что это «будет завтра». На различные сенсационные «утки» мало кто обращает внимание. А серьезные люди работали, изучали проблему, и вот их вывод. В мае текущего года был опубликован совместный отчет американских и российских экспертов, работавших по поручению независимой международной организации EastWest Institute. В отчете, озаглавленном «Ядерный и ракетный потенциал Ирана», указывается, что Ирану для производства ядерного взрывного устройства при условии, что обогащение урана дойдет до военного уровня, достаточно будет от одного до трех лет. Еще пять лет могут понадобиться для создания атомной боеголовки, способной быть доставленной к цели при помощи баллистических ракет. «В сроки от 6 до 8 лет Иран сможет создать баллистическую ракету, способную доставить ядерную боеголовку весом в 1 тыс. кг на расстояние 2 тыс. км».

А сейчас стало известно, что в Иране возле города Кум секретно создан второй завод по обогащению урана, и проведены испытания новой ракеты с радиусом действия до 2 тыс. км.

Означает ли все это, что Иран твердо намерен создать атомную бомбу? Не обязательно.

Версия реального создания атомной бомбы существует и исходит из того, что Тегеран не блефует и не шантажирует Запад, а в самом деле намерен произвести несколько атомных бомб. Спрашивается: для чего? Чтобы действительно пустить эти бомбы в ход?

Против кого Иран мог бы использовать ядерное оружие? Вряд ли против Америки или Западной Европы. Прежде всего обеспокоен Израиль, ведь расстояние от иранской границы до Телль-Авива составляет 1300 км. Но трудно представить себе, чтобы иранцы решились на ядерную войну с Израилем. Нынешних тегеранских правителей можно считать узколобыми фанатиками, но все же не безумцами. При всей их ненависти к «сионистскому образованию» (так, в унисон с арабскими радикалами, называют Израиль в Иране) вряд ли они намереваются бросить бомбу на еврейское государство, поскольку прекрасно понимают последствия такой попытки. Израиль в состоянии в последний момент нанести превентивный удар, который для Ирана был бы катастрофой. Да если бы даже удалось пробить израильскую систему ПРО, жертвами удара были бы не только 6 миллионов евреев, но и такое же число арабов на израильской и палестинской территории, что неприемлемо для Ирана, стремящегося стать лидером всего исламского мира.

Итак, наступательный вариант использования иранцами атомной бомбы малореален. Но как насчет оборонительного варианта? Чтобы отбить у американцев охоту напасть на их страну, застраховать себя от возможной агрессии, тегеранская «муллократия» (как властители Северной Кореи), могла на самом деле решить, что обладание ядерным оружием является для них единственной гарантией. Иранские правители, вероятно, учли плачевный опыт Саддама Хусейна и полагают, что если бы у него действительно было оружие массового уничтожения, Буш не решился бы на войну.

Версия ядерного шантажа предполагает, что на самом деле цель Ирана — не производство бомбы, а достижение такого уровня продвижения в этом направлении, который заставляет поверить, что она может быть создана в любой момент: все готово, и в определенной ситуации бомба может быть произведена. В таком случае чего именно желает добиться Иран?

Во-первых, содействия Запада в развитии своей экономики как платы за то, что Тегеран не сделает «последний шаг». Но, как показывает опыт Северной Кореи, чисто экономическая сделка, какой бы выгодной она ни была, не устраивает правителей авторитарного государства, нашедших возможность держать весь мир в неведении или даже в страхе, заставлять гадать: «есть уже бомба или нет?» Нужны гарантии не только экономические, но и политические: Америка должна раз и навсегда официально, при участии ООН, отказаться от «агрессивных намерений» в отношении их страны. Неправильно было бы считать, что иранские правители только делают вид, что они боятся американской агрессии; они этого опасаются на самом деле, и эти опасения резко возросли после американского нападения на Ирак. Ведь эти люди, плохо знакомые с современным миром, практически никогда не бывавшие на Западе, могут всерьез верить в то, что «Большой сатана» твердо намерен любой ценой добиться уничтожения исламской республики.

Тегерану необходимо, чтобы его исключили из американского «черного списка», из числа стран «оси зла». И если верить в рассматриваемый вариант, то смысл его ядерной программы состоит прежде всего в том, чтобы добиться от Запада как экономической помощи, так и политических уступок.

Похоже, что правители Ирана в принципе хотели бы довести процесс развития ядерной энергетики до такой точки, когда у них будет реальная возможность создать атомную бомбу. Но именно возможность. Реально производить бомбу совсем не обязательно. Скорее всего, гипотетическая иранская атомная бомба — оружие политическое. Важно не столько иметь бомбу в руках «физически», сколько достичь «состояния пятиминутной готовности», чтобы заявить: «В случае необходимости мы способны себя защитить и такими вот средствами, до этого нам осталось сделать один шаг». Это — «разговор с позиции силы», если угодно шантаж, «северокорейский вариант» (правда, Пхеньян пошел дальше простого шантажа).

И все же — вернемся к прогнозам экспертов. 6 — 8 лет — и готово, можно будет в принципе ударить на расстояние 2 тыс. км. Кажется — еще уйма времени, нечего пороть горячку. Но время бежит удивительно быстро; кажется, совсем недавно мы наблюдали по телевизору, как американские солдаты входят в Багдад, летит на землю статуя Саддама — а на самом деле прошло уже именно шесть лет. «Чем дольше живем мы, тем время короче», — как поется в одной песне. Годы пролетят незаметно, и вдруг, цитируя Эль-Барадеи, «мы проснемся, и у Ирана будет ядерное оружие». Тем, кто живет в Москве, Париже или Нью-Йорке, это может быть безразлично; а для тех, кто живет в Иерусалиме или Тель-Авиве?

Вот тут-то и опасность. Приведенные выше аргументы насчет того, что скорее всего иранцы не намерены произвести бомбу и тем более пустить ее в ход — слабое утешение для жителей Израиля, видящих, как движется к созданию атомного оружия расположенная неподалеку держава, лидеры которой утверждают, что еврейское государство будет стерто с карты мира. Какая у израильтян может быть гарантия того, что Тегеран остановится в одном шаге от создания бомбы? На заводе в Натанзе уже крутится более восьми тысяч центрифуг, и многие израильтяне действительно боятся дожить до того дня, когда утром по радио объявят о произведенном в Иране испытании ядерного устройства. А что предпринять? Разбомбить ядерные объекты Ирана? Все эксперты утверждают, что такой удар ничего не решит, ядерные элементы в Иране рассредоточены, спрятаны под землей, удар по Ирану приведет лишь к отсрочке иранской ядерной программы на несколько лет, более того — после такого удара иранцы, уже ничем не стесненные, с удвоенной силой возьмутся за производство атомной бомбы. Но для многих израильтян все это звучит неубедительно.

В западной печати давно обсуждается вопрос: что предпочтительней — ядерный Иран или война? И на Западе и у нас говорят, что нельзя допустить превращения Ирана в ядерную державу, но в таких заявлениях есть некоторая доля лукавства. «Нельзя жить с ядерным Ираном». А так ли это? Ведь живет же мир с ядерными странами — Индией, Пакистаном, Израилем, не говоря уже о великих державах. Конечно, если у Ирана будет атомная бомба, вероятнее всего, начнется гонка ядерных вооружений во всем обширном Ближневосточном регионе. Саудовская Аравия, Египет, Алжир да и другие страны скажут: «А чем мы хуже Ирана?» Договор о нераспространении ядерного оружия можно будет выбросить в корзину. Но это все же не станет катастрофой для человечества. Единственная страна, для которой иранская ядерная проблема является проблемой экзистенциальной, вопросом жизни и смерти, — это Израиль. Поэтому можно сказать, что центральным пунктом всего международного кризиса вокруг иранской ядерной программы является именно возможная реакция Израиля.

Израильские руководители понимают, что удар по Ирану создаст массу проблем, но они не могут не считаться с настроениями народа. Поэтому весьма опасно было бы уповать на то, что израильтяне ничего не предпримут, а будут сидеть и ждать, пока дипломатия «сделает свое дело». Нельзя исключать возможность воздушного удара Израиля по Ирану, совместно с американцами или в одиночку, а значит, возможна региональная война, в которую в любом случае, даже вопреки своему желанию, окажутся втянутыми Соединенные Штаты.

Конечно, для США израильский удар по Ирану имел бы просто катастрофические последствия, если говорить об их отношениях с миром ислама, поскольку мусульмане возложили бы всю вину на Вашингтон. Вся «новая линия» Обамы пошла бы прахом, независимо от того, ввязались бы США в эту войну или нет. Именно поэтому он, равно как и Саркази и Гордон Браун, так жестко поставили вопрос о санкциях. Для них это прежде всего путь к предотвращению войны, которая причинила бы Западу колоссальный ущерб. Россия останется в стороне, но перед ней будет тяжелейший выбор — как себя вести? Ведь помимо всего прочего, такая война безусловно дала бы мощный толчок развитию исламистского экстремизма, резкой активизации воинственных джихадистских движений, в том числе и в странах СНГ.

Что же делать, чтобы не допустить такого развития событий? Давить на Иран, загонять его в угол бесперспективно и контрпродуктивно, в этом смысле российская дипломатия права. Но вот создать единый фронт с Западом в попытке оказать «мягкое давление», т.е. предложить Тегерану всевозможные « пряники», начиная от обещания построить ряд атомных электростанций и кончая договоренностями о широкомасштабных инвестициях — это могло бы сработать. Вспомним, что еще в 2007 г. « шестерка» (постоянные члены Совета Безопасности плюс Германия) предложили Ирану чрезвычайно выгодные условия соглашения: строить атомные электростанции, принять Иран в ВТО, поставлять запчасти для гражданской авиации, обеспечивать приток инвестиций и т.д. Иран на это не пошел, так как в обмен ему предлагалось прекратить работы по обогащению урана. В прошлом году западные державы повторили это предложение, и опять безрезультатно.

И все же именно такой вариант обращения с Ираном представляется наиболее перспективным, особенно если учесть последние внутриполитические события в Иране, показавшие пределы власти нынешних владык и степень их зависимости от общества, с которым прежде они могли себе позволить не считаться вовсе. Сейчас виден раскол и внутри самой корпорации аятолл, и режим уже не так силен, чтобы действовать с прежней безоглядной непримиримостью.

Встреча «шестерки» с представителями Ирана, состоявшаяся 1 октября 2009 г. в Женеве, к удивлению многих, прошла именно в русле «мягкого», примирительного варианта. Иран обязался предоставить инспекторам МАГАТЭ доступ к новому заводу в Куме. Предполагается также усиление контроля и над старым заводом в Натанзе. А самое главное — иранцы согласились на то, что дальнейшее обогащение около двух третей имеющегося у них запаса урана и производство из этого (низкообогащенного) урана топлива будет происходить не в их стране, а в России и во Франции, и топливо будет доставлено обратно в Иран. Если все будет происходить именно так, а МАГАТЭ будет строжайшим образом следить за тем, чтобы и та часть урана, которая остается в Иране, ни в коем случае не подверглась обогащению до уровня 90 градусов, позволяющего произвести бомбу, тогда все смогут вздохнуть с облегчением.

Что привело к возможности такого соглашения? Во-первых, строительство завода в Куме вызвало взрыв возмущения у западных лидеров, сразу же поставивших вопрос о необходимости введения новых, более жестких санкций по отношению к Ирану. Правда, вероятность таких, поистине «смертельных» для Ирана санкций, как эмбарго на экспорт нефти и запрет на ввоз бензина, невелика, поскольку если бы даже Россия им не воспротивилась, наложил бы вето Китай, невероятно активизировавший за последние годы свои экономические связи с Ираном и в частности заключивший соглашение о поставках иранского сжиженного газа в огромных объемах. Но даже без этого экономика Ирана могла бы тяжело пострадать от других видов санкций, которые бы ввели западные державы (например, стал известен американский план блокирования операций страховки на поставки товаров в Иран).

Во-вторых, сыграло роль и видимое изменение позиции России, выразившееся в словах президента Медведева о том, что в некоторых случаях санкции бывают необходимы. И хотя через пару дней Медведев заявил, что надо создать «комфортные условия» для Ирана ради налаживания сотрудничества с ним, иранцы не могли не почувствовать, наоборот, известный дис-комфорт.

В-третьих — и это скорее всего самое важное — Запад перестал настаивать на том, чтобы Иран прекратил работы по обогащению урана в качестве предварительного условия для переговоров. Тем самым и были созданы те «комфортные условия», о которых говорил Медведев. Дело в том, что иранские лидеры — по существу, заложники своей собственной ядерной программы, ставшей в Иране своего рода «национальной идеей», употребляя популярное у нас выражение, и пуще всего боятся быть обвиненными в слабости, уступчивости, излишней доверчивости. Согласиться на прекращение обогащения урана они не могли, а после того, как в Женеве это условие было снято, тегеранские правители «сохранили лицо»: обогащение урана будет продолжаться, пусть и на чужой земле. Из такого урана бомбу не сделаешь — ну и что? Если кто внутри страны обвинит их в чрезмерной уступчивости, они всегда могут заявить: «А мы никогда и не хотели создать бомбу, это придумали иностранные клеветники, мы всегда говорили, что цели нашей ядерной программы — исключительно мирные: сейчас мы уже достигли такого уровня развития ядерной экономики, которая в принципе позволяет нам осуществить военную программу, если возникнет угроза безопасности Ирана; теперь мы выполнили то, чего хотели, а враги не смогли нам помешать, это наша победа». И весь иранский народ, отнюдь не горящий желанием воевать с Америкой, был бы только счастлив, осознав, что, осуществив успешную ядерную программу, Иран утвердил свое величие и достоинство и в то же время избежал войны.

Иначе говоря, лучше тех условий, которые Запад и Россия предложили Ирану, просто не придумаешь. Не хотите прекращать обогащение урана — пожалуйста, вам его будут обогащать и потом преподнесут готовое топливо для реактора на блюдечке; все, что нужно для развития мирной энергетики, вы получите без всяких усилий. И после встречи в Женеве казалось, что Тегеран сможет вырваться из плена стереотипа, изменить традиционную, апробированную модель поведения. Но вскоре появились признаки того, что все возвращается на круги своя. Спикер иранского парламента Али Лариджани утверждал, что Запад, настаивая на вывозе низкообогащенного урана в Россию, намерен «обманывать нас и навязывать нам свою волю». Звучит как-то дико, если иметь в виду, что Москва высказалась именно за данную схему; выходит, что Запад использует несчастную безвольную Россию как пешку в своей игре? Этому никто не поверит, равно как и разговорам о том, что Иран, дескать, боится отправлять свой уран в Россию из опасения утратить над ним контроль. Уж только не от России могут иранцы ожидать вероломства и всяких пакостей, и они прекрасно это знают.

Все это несерьезно и не может быть принято за чистую монету. И если в самое ближайшее время выяснится, что Иран отверг и данный, максимально благоприятный для него вариант выхода из кризиса, это будет самым убедительным подтверждением того, что тегеранские правители на самом деле опасаются только одного: такого внешнего контроля, который не дал бы им возможность довести обогащение урана до «военной стадии», когда уже можно делать бомбу. Вся нынешняя аргументация иранских официальных лиц — это лишь прикрытие, высосанный из пальца хитроумный предлог, чтобы оттянуть время.

Означает ли это, что все зашло в окончательный тупик? Все-таки еще рано так утверждать. Попытаться сдвинуть Тегеран с его позиции еще возможно, и здесь исключительно важна роль России. Мы только что видели, что даже сделанный российским президентом намек на возможность того, что Россия солидаризируется с Западом, уже сыграл свою роль на переговорах в Женеве, пусть даже потом Тегеран и дал задний ход. Логика подсказывает, что такая солидарность должна стать постоянным фактором, если мы хотим предотвратить пагубное развитие событий.

Но здесь есть загвоздка: надо занять единую позицию совместно с Западом. А вот в этом-то пункте и могут проявиться стереотипы мышления и поведения. Во-первых, наследие советского менталитета со встроенным в него механизмом, обеспечивающим поддержание постоянного уровня неприязни и подозрительности по отношению ко всему западному, особенно американскому. «Почему мы должны уламывать Иран вместе с американцами? Им это будет выгодно, а зачем нам идти на поводу у Вашингтона, тем более что не решены главные спорные вопросы — СНВ и др.? Позволять американцам набирать очки не в наших интересах». Во-вторых, как ни странно, можно слышать и такие мнения: «Если США примирятся с Ираном, нам будет плохо, американцы вытеснят нас из иранского экономического пространства. Для нас лучше ядерный Иран, чем проамериканский». Да и в целом похоже, что многие наши политики убеждены в одном: демонстрация солидарности с Западом ничего не даст нашему руководству в плане мобилизации населения на основе патриотического подъема.

Но что будет, если окажется, что иранские уступки — это всего лишь видимость, а уран, например, тихо обогащается на каком-нибудь третьем заводе? Та же игра в кошки -мышки, что и все последние годы… Иранские дипломаты — великие мастера тянуть, «забалтывать» любые переговоры, зигзагообразно маневрировать, время от времени «бросая кость» оппонентам, якобы делать уступки, постоянно сохраняя неопределенность. А время будет идти, и оно на их стороне. Но тот, кто убежден, что время всегда будет работать на него, может ведь и « заиграться», и не только перехитрить самого себя, но и крепко навредить другим.

При этом стоит с прискорбием констатировать, что именно в вопросе об иранской ядерной программе, пожалуй, наиболее ярко проявилась слабость и бестолковость мировой системы урегулирования конфликтов (если она вообще существует), близорукость и эгоизм государственных деятелей. Кто знаком с историей, знает, как нелепо возлагать надежды на мудрость, рациональность, логичность поведения политиков. И ХХI век пока что это только подтверждает.

4. СТОЛЕТНИЙ КОНФЛИКТ: ИЗРАИЛЬ И ПАЛЕСТИНЦЫ

Арабы и евреи, как повествует Ветхий Завет, — сводные братья. Но близкое родство никогда не препятствовало их вражде. Ведь первой жертвой на земле, опять-таки согласно библейской истории, был Авель, убитый родным братом. И сейчас эти два народа находятся в конфронтации, равной которой по длительности нет в современной истории. В чем корни этого жестокого противостояния?

Пусть читатель не удивляется: конфликту между арабами и евреями в Палестине действительно сто лет. В 1909 г. еврейские иммигранты организовали вооруженную группу «Хашомер» для защиты своих поселений от нападений арабских отрядов. Началось кровопролитие между двумя семитскими народами.

Краеугольные камни противоречий

Проблема № 1 — Иерусалим, святой город трех религий. Для иудеев это — Ерушалайм, в прошлом столица еврейского царства, город царей Давида и Соломона, там находится Стена плача, единственная сохранившаяся часть второго храма, разрушенного римлянами. Другого такого святого места у иудеев на земле нет. А для арабов и вообще мусульман это — Аль-Кудс, или «священный», третий по святости город в мире (после Мекки и Медины). Здесь расположены две святыни ислама — мечеть Аль-Акса («отдаленнейшая»), которую пророк Мухаммед, согласно преданию, посетил, и мечеть Куббат-ас-Сахра («Купол скалы»), построенная на скале, с которой пророк был вознесен на небо для встречи с Аллахом. Все эти святыни двух религий находятся буквально рядом друг с другом, на Храмовой Горе. Эта гора — часть Старого Города, и на земном шаре нет куска земли аналогичных размеров (площадь Храмовой Горы всего около 12 гектаров), который имел бы столь колоссальное символическое значение.

Вопреки решению ООН, Иерусалим так и не стал особой международной зоной, а после 1967 г. оказался целиком под властью Израиля. Как сделать один и тот же город столицей двух государств? — над этим вопросом ломают голову уже несколько десятилетий. Ясир Арафат говорил: «Не родился еще арабский лидер, который мог бы отказаться от Аль-Кудса», но и ни один израильский лидер не может отменить решение кнессета о статусе Иерусалима как единой и неделимой столицы еврейского государства. Все упирается по существу в вопрос о судьбе крошечного клочка земли, поскольку город как таковой де-факто давно разделен, евреи живут в западной части, арабы в восточной.

Проблема № 2 — границы между двумя государствами. Те израильские руководители, которые в принципе согласны признать необходимость создания палестинского государства и вывод войск с земель, оккупированных в 1967 г., настаивают на «коррекции» границ, на обмене территориями. В состав Израиля при этом включаются три больших блока еврейских поселений на Западном берегу реки Иордан, вблизи Иерусалима, а кусок израильской территории, населенный преимущественно арабами, передается палестинцам.

Проблема № 3 — еврейские поселения на Западном берегу. Их около двухсот, в них проживает более 200 тыс. человек. Само их существование арабы считают оккупацией; недавний опрос показал, что 80 % палестинцев Западного берега не желают создания своего государства, если в нем сохранится хотя бы одно еврейское поселение.

Проблема № 4 — палестинские беженцы. Уже в 1950 г., после первой войны, число арабов, бежавших из той части Палестины, которая вошла в состав Израиля, достигло почти миллиона человек. Их разместили в лагерях и стали содержать за счет ООН. Сейчас число зарегистрированных беженцев составляет примерно 2,5 миллиона, большинство их живут в лагерях на территории сектора Газа, Иордании, Ливана и Сирии. Согласно резолюции 194 Генеральной Ассамблеи ООН, принятой еще в 1948 г., беженцам должно быть обеспечено «право на возвращение», которое Израиль никогда не признавал.

Таковы главные, принципиальные проблемы, которые до сих пор препятствуют урегулированию конф-ликта.

Упущенные возможности

Впрочем, можно ли сказать, что именно эти проблемы сами по себе не позволяют решить давний спор? Скорее следует говорить о том, что нежелание или неспособность пойти на взаимные уступки для достижения компромисса являются основными причинами постоянных неудач всех попыток найти приемлемое для всех решение.

Многие авторы пишут, что коренной первоначальной ошибкой арабов было то, что они не признали решение Генеральной Ассамблеи ООН от ноября 1947 г. о создании двух государств в Палестине. В самом деле, если бы раздел Палестины произошел бы в соответствии с планом ООН, евреи получили бы территорию размером всего в 14 тыс. кв. км., ширина которого (т.е. расстояние между морем и арабским государством) в самом узком месте составляла бы 13 километров, а вся остальная часть Палестины управлялась бы арабами. Но рассуждающие задним числом забывают о реальной политической атмосфере в арабском мире в конце 1940 -х годов. Само по себе возникновение еврейского государства в центре арабских земель рассматривалось как абсолютно недопустимое. Если бы в 1948 г. какой-либо арабский президент или король предложил согласиться с возникновением Израиля вместо того чтобы вести войну во имя его уничтожения, он был бы немед-ленно убит.

Другая ошибка арабов, по мнению некоторых историков, связана с поведением иорданского короля Хусейна в 1967 г., когда он вступил в войну на стороне подвергшихся израильскому нападению Египта и Сирии. «Разве он не понимал, что израильская армия разгромит его войска в считанные часы? Объективно, конечно, это оказалось ошибкой: именно с этого момента, когда Израиль оккупировал всю оставшуюся часть так и не созданного палестинского государства, ведет свое начало вся проблема Западного берега. Но если бы Хусейн остался в стороне, когда Израиль напал на братьев-арабов, он, король из династии Хашемитов, т.е. потомок пророка Мухаммеда, покрыл бы себя и весь свой род несмываемым позором. Так не поступают аристократы — ни в Европе, ни на Востоке.

Другое дело — явная и совсем не обязательная ошибка, совершенная арабскими лидерами в том же 1967 г., уже после «шестидневной войны». На саммите глав арабских государств в Хартуме была принята формула «никаких переговоров с Израилем, никакого мира с Израилем, никакого признания Израиля». Признать Израиль как реальность, как существующее государство, а следовательно, как партнера по переговорам было необходимо. Хартум пошел на пользу только израильским « ястребам», руки у которых оказались развязаны для закрепления оккупации и начала строительства еврейских поселений.

Арафата упрекают за то, что во время саммита в Кэмп-Дэвиде в 2000 г. он прервал переговоры в момент, когда еще можно было торговаться. Видимо, он считал, что условия, предложенные израильским премьером Эхудом Бараком, хотя и беспрецедентно мягкие по сравнению с тем, на что Израиль был готов идти прежде, все же недостаточны. Считать ли срыв переговоров виной и ошибкой палестинцев — это вопрос спорный. Но вот что однозначно можно квалифицировать как тяжелейшую ошибку палестинской стороны, так это развязывание вооруженной «интифады» в том же 2000 году. «Интифада» непоправимо ослабила «лагерь мира» в Израиле, «голуби» ушли в тень.

Если обратиться к ошибкам другой стороны, то сразу можно отметить, пожалуй, главную из них, поистине роковую: решение о строительстве еврейских поселений на оккупированном Западном берегу, причем ответственность за это ложится как на израильских правых, так и на левых. Светские и религиозные сионисты соперничали друг с другом в поощрении иммиграции евреев как из СНГ, так и из США именно на Западный берег, как бы стремясь поставить арабов перед необратимым фактом утверждения на их земле форпостов «еврейского присутствия». Вопиющая близорукость израильского руководства привела к тому, что оно само себе поставило барьер на пути создания палестинского государства, без чего — и это сейчас ясно почти для всех — мира быть не может, конфликт будет тлеть бесконечно.

Крупной ошибкой Израиля следует считать создание на Западном берегу такой системы пропускных пунктов, которые делают жизнь палестинцев невыносимой. На этой территории существует почти 600 израильских блокпостов и барьеров. Люди не могут на своей земле нормально передвигаться из одного населенного пункта в другой.

Еще одна грубая ошибка израильских властей связана с их поведением по отношению к сектору Газа после того, как там власть захватил ХАМАС. Было решено проводить политику противопоставления Западного берега Газе. Газу намеревались подвергнуть блокаде в расчете на то, что население, доведенное до отчаяния своим бедственным положением, взбунтуется против ХАМАС. Ничего из этого не получилось. Люди страдали, но проклинали не ХАМАС, а Израиль и Америку. А жители Западного берега, даже если им стало жить лучше, чем прежде, все равно не могут быть безразличны к бедствиям своих собратьев в Газе. Никакой благодарности Израилю они не проявляют, да и авторитет Махмуда Аббаса, главы Палестинской администрации и лидера ФАТХ, отнюдь не вырос, скорее наоборот. В свою очередь, и ХАМАС совершил тяжелейшую ошибку, спровоцировав своими ракетными обстрелами израильских городов ужасающий вооруженный удар со стороны Израиля.

Психология и интересы

Реально противоположные интересы сторон в принципе можно было бы удовлетворить, хотя бы частично, при наличии доброй воли, взаимопонимания и готовности идти на уступки, без которых невозможен компромисс, а иначе, как компромиссным путем, идею «двух государств» воплотить в жизнь нельзя.

Иерусалим, например, разделить трудно, но возможно. Для этого крошечный кусок земли, Храмовую Гору, можно поставить под совместное управление или же устроить дело таким образом, что святые места каждой из сторон окажутся под юрисдикцией соответственно иудеев и мусульман, пусть даже их разделяет всего несколько сот метров. Можно решить и проблему еврейских поселений на Западном берегу: преобладающую часть из них демонтировать (сломив отчаянное сопротивление поселенцев — задача труднейшая, но не непреодолимая), а те, которые примыкают к Иерусалиму и представляют собой уже большие еврейские города, включить в состав Израиля, отдав взамен палестинцам часть нынешней израильской территории. Так будет установлена граница: возвращение, хотя и не в буквальном смысле слова, к линиям разграничения, существовавшим до июня 1967 г. И даже труднейшую из всех, головоломную проблему возвращения палестинских беженцев нельзя считать абсолютно неразрешимой; разумеется, ни одно израильское правительство никогда не согласится впустить их на свою землю — ведь учитывая разницу в темпах прироста населения, ему пришлось бы смириться с тем, что уже через несколько лет еврейское государство станет арабско -еврейским. Но значительная часть беженцев смогла бы приехать в палестинское государство, даже если их родители были родом из тех мест, которые стали Израилем; другая же часть удовлетворилась бы денежной компенсацией.

Дело в том, что одна из сторон конфликта считает уступки, на которые готовы были бы пойти ее лидеры, чрезмерными, а другая сторона — недостаточными. Палестинцы не желают понимать, что правительство Израиля не может идти напролом против общественного мнения, утратившего всякое доверие к арабам, и тем более им совершенно неважно, что слишком большие уступки с учетом особенностей политической системы Израиля неизбежно приведут к падению конкретной правительственной коалиции. Какое им дело до политических раскладок во враждебном государстве? А израильтяне упорствуют в слепом заблуждении, заключающемся в том, что «арабы понимают только силу « и что спасение еврейского государства лишь в том, чтобы быть как можно более жестким и «крутым». Израильтянам не хватает понимания того, какое огромное значение для арабов имеет их достоинство, насколько невозможно им выглядеть в своих и чужих глазах проигравшими и опозоренными неудачниками. Психологический барьер огромен. Некоторые полагают, что тут дело в несовместимости цивилизаций, в противоположности менталитетов, другие видят главное зло в накопившемся недоверии, когда одна сторона априори убеждена в том, что другая только и думает, как бы ее обмануть, переиграть. Так или иначе, беда в том, что уже дети воспитываются в духе ненависти и презрения к «вечному врагу». Арабы сам факт образования Израиля называют «накба», катастрофа, а евреи не сомневаются, что любая уступка палестинцам лишь разожжет их аппетит, что арабы никогда не откажутся от конечной цели — уничтожения Израиля. «Уйдешь на границы 1967 года — рано или поздно потребуют вернуться к границам 1947 года». «Ушли из южного Ливана — получили Хесболлу с ракетами, ушли из Газы — получили ХАМАС с ракетами. Так уж лучше держаться, ничего больше не отдавать. А то, что весь мир нас осуждает, — так евреям не привыкать, такова наша судьба на протяжении тысячелетий». С таким настроением трудно ожидать готовности идти на компромиссы…

Корни близорукой и контрпродуктивной политики Израиля по отношению к арабам лежат еще в первоначальных представлениях первых поколений иммигрантов. Достаточно вспомнить лозунг «Дать народу без земли землю без народа», равносильный отрицанию самого существования палестинского арабского народа; убежденность в том, что Бог дал евреям право создать Великий Израиль на земле всей Палестины; распространенное среди многих израильтян пренебрежительное, презрительное отношение к арабам вообще как чуть ли не к дикарям и т.д. А с другой, арабской стороны — полное игнорирование или даже отрицание факта проживания евреев в Палестине в древности; отношение к евреям как к незаконным пришельцам, внедренным в арабский мир Америкой, которая создала Израиль как свое орудие для борьбы с исламом; культивирование ненависти и отвращения к евреям, доходящее до того, что лидер крупнейшей ливанской шиитской партии Хесболла шейх Насрулла позволяет себе на митинге отзываться о евреях как о «потомках свиней и обезьян», и пр.

Отметим и внешние факторы. США в период «холодной войны» сделали Израиль своим союзником в борьбе против левых, просоветских сил. Израильские лидеры воспользовались этим, полагая, что тем самым у них есть свобода рук по отношению к арабам — ведь для американцев наличие стратегического союзника важнее, чем судьба каких-то палестинцев, Америка всегда будет на стороне Израиля. Сейчас это все позади, но вырисовывается новая конфронтация: США противостоят Ирану и поддерживаемым им радикальным организациям Хесболла и ХАМАС, и при этом новом раскладе сил в регионе ХАМАС оказывается в иранском лагере, а ФАТХ, побитый и униженный исламистами, — в одном лагере с Америкой и Израилем. Палестинцы расколоты и парализованы, и у израильских лидеров вновь возникла надежда на то, что точно так же, как Израиль был нужен американцам для противостояния с СССР и его союзниками, так и теперь он необходим Вашингтону для отпора «иранской экспансии», и США волей-неволей будут его поддерживать, а следовательно, нет нужды форсировать процесс создания палестинского государства.

Наконец — еще один важный момент. На первом этапе существования Израиля сионизм был по преимуществу светским движением, и ему противостояло тоже в основном секулярное движение арабских националистов во главе с Арафатом. Теперь все не так. В Израиле набирает силу религиозный компонент сионизма. В немалой степени ужесточение политического курса израильских властей связано с особенностями государственного устройства Израиля, в частности, с пропорциональной системой выборов в парламент. Баланс между блоками «главных партий» поддерживается или нарушается позицией религиозных партий, от которых зависит судьба правительства. Пользуясь этим, представители харедим (ультрарелигиозных евреев) берут в качестве платы за поддержку правительства обязательство выплачивать им большие деньги для финансирования духовных училищ, в которых занимаются молодые люди, предпочитающие вместо службы в армии десятки лет изучать Тору и Талмуд, благо что раввины- ортодоксы это поощряют. Сейчас таких «отказников» уже насчитывается 55 тысяч. И все это усугубляется ростом доли харедим среди израильского общества. В 1980 г. харедим составляли 4% еврейского населения, сейчас 10%, но через 20 лет будет уже 20 %, так как в их семьях по 8 — 9 детей, и вот уже в Иерусалиме 61% школьников-первоклассников являются выходцами из семей тех, кто фанатично борется за «чистоту веры» и полагает, что уступки арабам — это предательство идеалов иудаизма. А ведь ни одно правительство не может игнорировать мнение этих людей. Вот что писал издатель американского журнала «Нью рипаблик» Мартин Перетц: «Израиль закончит свою трансформацию в еврейскую Саудовскую Аравию, и исчезнет даже химера мира. Сохранится ли Тель-Авив как нечто вроде наполовину терпимого Дубаи — зоны развлечения посреди мрачной и безжалостной теократии — можно только гадать».

А среди палестинцев растет влияние ХАМАСа, исламистского движения, принципиально отрицающего возможность существования еврейского государства исходя из религиозных установок. Таким образом, в обоих лагерях стал доминировать религиозный элемент, что делает сближение их позиций в высшей степени затруднительным, если вообще возможным. Когда израильтяне слышат, что ХАМАС не имеет ни малейшего намерения отказаться от идеи создания единой арабской исламской Палестины, причем евреям будет предложено «возвращаться в Германию или куда-нибудь еще» — нет ничего удивительного в том, что среди них крепнет убеждение в необходимости « стоять насмерть», и концепция « земля в обмен на мир» объявляется устаревшей.

Так что же — полный тупик? Сегодня это выглядит именно так. Но каковы же в таком случае перспективы? Продолжение фактической оккупации Западного берега реки Иордан грозит Израилю большими бедами: периодические вспышки вооруженных выступлений, возобновление акций террористов-смертников, наращивание мощи и технических средств военизированных радикальных организаций, способных в принципе обстреливать израильские города ракетами все большей дальности, акты насилия по отношению к евреям в различных странах и т.д. Напрашивается единственный выход — поиски решения на базе все той же, давно известной концепции двух государств. Банально? Но ничего другого не придумаешь, как ни ломай голову. Для реализации этого проекта, конечно, требуется не только время и огромные, терпеливые усилия, но — самое главное — некий психологический, ментальный перелом. Может ли он прийти извне? Сомнительно. Еще и еще доказывать арабам и евреям, что в их же интересах прийти к компромиссу, что им никуда друг от друга не деться, что они обречены жить рядом на этом маленьком клочке земли, называемом Палестиной, — все это делалось за десятки лет сотни раз. Результат нулевой. Никакие международные силы, будь это наблюдатели или миротворцы, здесь тоже не помогут. Импульс к согласию должен прийти изнутри. Непременно найдутся люди, способные убедить своих соплеменников, что путь конфронтации — это путь к катастрофе. Эти люди из числа арабов должны говорить на языке ислама, а в еврейской среде можно апеллировать лишь к иудейской традиции. Отшатнуться от края пропасти, начать бороться с массовым безумием — единственный выход, иначе впереди лишь мрак и кровь.

Опубликовано в журнале:
«Вестник Европы» 2011, №31-32

Урановое обеспечение, безусловно, является основополагающим условием для совершения «большого атомного скачка». Китай, не обладая достаточными собственными залежами урановых руд, стремится в кратчайшие сроки создать мощную диверсифицированную систему поставок урана в страну. Причем, как мы видим, речь идет не только об урановой руде, но и о других компонентах, необходимых для фабрикации топлива. В Поднебесной решили использовать все имеющиеся возможности по расширению присутствия на мировом рынке урановой продукции. В своей активной погоне за ураном Китай особо не вдается в проблемы государств-экспортеров, в экономическую и социальную ситуацию внутри этих стран, строя только коммерческие отношения и делая акцент на принципе «невмешательства». Российская сторона, в свою очередь, очень удачно использует растущий интерес Китая к передовым технологиям в сфере уранообогащения и благодаря этому сохраняет свое присутствие на китайском рынке ядерных услуг.

Пробуждение «атомного дракона»

На сегодняшний день в Поднебесной находится в эксплуатации 14 энергоблоков на шести АЭС, которые вырабатывают лишь 1% энергии, производимой в стране. Для такого государства, как Китай, с его бесконечно растущими энергозапросами, подобный показатель ничтожно мал.

По информации Всемирной ядерной ассоциации, за последние восемь лет Китай ввел в эксплуатацию три энергоблока, а в последующее восьмилетие рассчитывает ввести уже более тридцати. Китайская Народная Республика является мировым лидером по количеству строящихся энергетических реакторов (27 энергоблоков в стране находится в различной стадии строительства), значительно опережая по этому показателю следующие за ней в списке Россию, Индию и Южную Корею (10, 5 и пять реакторов соответственно). Уже сейчас можно говорить о том, что китайский атомный дракон просыпается. В такой ситуации многих экспертов как в нашей стране, так и за рубежом сильно волнует вопрос: готов ли Китай к атомному расширению? Иногда этот процесс называют «большим атомным скачком» по аналогии с начатыми в 1956 году экономическими реформами в стране, тем самым подразумевая, что исход масштабных энергетических планов может оказаться сопоставим с экономической катастрофой полувековой давности. Нынешние грандиозные планы рискуют сорваться, если не будет решен ключевой вопрос – топливное обеспечение АЭС. Иначе говоря, важно, как КНР собирается справляться с нехваткой запасов урана.

В соответствии с официально заявленными в плане по развитию энергетики показателями энерговыработки АЭС к 2020 году (40 ГВт), Китаю ежегодно необходимо около 9814–10 340 т урана, при этом запасы урановых руд в стране оцениваются в 48 800 т, при максимальной цене обогащения не более $130/кг. Нужно добавить, что изначально заявленные в 2005 году мощности АЭ уже не упоминаются, теперь речь идет о поднятии планки энерговыработки (по оценке Института энергетических исследований при Государственном управлении по развитию и реформе КНР, она составит 86 ГВт), а значит и по урановым запросам.

Наступление по всем фронтам

Любая страна, встающая на путь развития мирного атома, решает проблему топливного обеспечения будущих АЭС, и должна выбирать, станет таким решением собственное производство топливных элементов, импорт или нечто среднее. На самом деле, любой из трех вариантов на выбор есть лишь у нескольких стран в мире. В большинстве государств собственные запасы урановых руд скудны, либо их нет вовсе, и это вынуждает заниматься поисками зарубежных импортеров. Однако даже отсутствие урана в стране – еще не приговор ее планам по развитию мирного атома. В этом смысле показателен пример Франции: доля атомной энергетики в этой не богатой ураном стране составляет 76%, по данным Мировой ядерной ассоциации.

Существует несколько путей решения проблемы топлива для АЭС, и Китай идет по всем сразу. Первый – это максимальное использование собственных ресурсов, поиск и разработка новых урановых месторождений, особенно в такой огромной стране, как Китай, занимающей третье место в мире по площади. В Поднебесной экономически освоенными и развитыми считаются прибрежная линия и несколько восточных регионов. Но большая часть КНР до сих поражает достаточно низким уровнем экономического развития. Тут вполне уместна параллель с распространенным в России образом «жизни за МКАДом». Практически весь Синцзянь-Уйгурский автономный регион и большую часть Гуанси-Чжуанского автономного региона занимает неосвоенная гористая местность. В недрах тех земель китайцы надеются обнаружить немало полезных ресурсов. Государство проводит масштабные геологоразведочные работы, и в этом направлении у КНР накоплен гигантский опыт, что подтверждает огромное количество угольных карьеров и шахт в стране (треть мировых запасов угля находится в Китае).

Второй способ восполнить дефицит урана – освоение технологии реакторов на быстрых нейтронах (так называемые бридерные реакторы). Преимущество этой технологии заключается в том, что в активной зоне реактора есть воспроизводящая зона с U-238 (в природе этот изотоп урана составляет 99%). U-238 при захвате нейтрона распадается на Ne-239, который затем распадается на Pu-239 – изотоп плутония, который, в свою очередь, может служить топливом для реактора, как поясняет ведущий научный сотрудник МИФИ Александр Колдобский. В результате в реакторе нарабатываться топлива будет больше, чем расходоваться.

Китай осуществляет развитие национальной атомной энергетики в соответствии с трехступенчатым планом, согласно которому сначала строятся станции с реакторами на тепловых нейтронах, затем – быстрые реакторы, а далее используется термоядерный синтез. Широкое использование быстрых реакторов планируется лишь во второй половине нынешнего века – сначала необходимо всецело овладеть сложной технологией, и такая работа ведется уже сейчас. На сегодняшний день в мире эксплуатируется только один демонстрационный реактор на быстрых нейтронах – российский БН-600 на третьем энергоблоке Белоярской АЭС. Это обстоятельство способствовало расширению российско-китайского сотрудничества в атомной сфере. С помощью наших специалистов Китай запустил исследовательский реактор и проявил большой интерес к реактору БН-800, строящемуся на четвертом энергоблоке той же Белоярской АЭС. Российская сторона использовала повышенный интерес китайцев к быстрым реакторам – соглашение о сотрудничестве было подписано как пакетная договоренность, включающая строительство второй очереди АЭС «Тяньвань». Сейчас обе стороны со скрипом, но продолжают движение к подписанию межправительственного соглашения по проекту строительства двух энергоблоков типа БН-800 на площадке Саньмин в КНР.

Третья возможность решения вопроса о топливном обеспечении АЭС – «урановая дипломатия». Развитие атомной энергетики изначально рассматривается как один из способов обеспечения энергетической безопасности страны. Это для Китая достаточно актуально, особенно после того, как в 2008 году зависимость КНР от импорта нефти уже перешагнула психологический рубеж в 50%! В нынешней ситуации, похоже, может произойти сдвиг от нефтяной зависимости в сторону зависимости урановой. Общее количество урана, импортированного Китаем за 2010 год, составило 17 136 т. В апреле 2011 года журнал «Новости атомной энергетики» обнародовал данные о планах China Guangdong Nuclear Power Holding Corporation по приобретению за рубежом 170 000 т природного урана.

В настоящее время Китай скупает урановые месторождения и рудники во всех регионах, где это возможно. Особо успешно дела у китайцев идут в Африке – в частности, в Нигере и Намибии. КНР идет к своей «урановой цели» несмотря ни на что, как и в вопросах, связанных с освоением нефтяных месторождений в не самых, скажем так, благополучных африканских странах (например, в Судане). В феврале 2010 года в Нигере произошел очередной военный переворот, страна уже давно не чувствовала стабильности. Добавим к этому негативное влияние соседней Нигерии, которая, как рассказал «Вестнику» наследный принцем Сьерра-Леоны Адам Шека Кан, хоть и является единственной платежеспособной африканской страной, тем не менее пользуется дурной репутацией и отпугивает от региона возможных инвесторов. Но только не Китай!

Помимо Африки, у КНР есть большой энергетический партнер в Средней Азии – Казахстан. Kazatomprom заявил о своих планах по поставкам в КНР до 40% всего топлива, производимого в стране. Китайская сторона, в свою очередь, выделяет очень большое количество грантов и стипендий для казахских студентов. КНР строит прочный мост дружбы, который может стать крепкой основой для развития сотрудничества в масштабных нефтяных и урановых проектах. Впрочем, Китай стремится к урановому партнерству во всех уголках мира, где есть необходимые ресурсы, еще не «освоенные» Соединенными Штатами или Францией: речь идет об Узбекистане, Монголии, Австралии, Канаде.

По китайскому законодательству, только две национальные компании имеют полномочия осуществлять импорт урановой продукции – CNNC и CGNPG. При этом государство поддерживает инициативу частных фирм, вкладывающих деньги в новые рудники. Чтобы действовать в рамках закона, но при этом приобретать все больше урана, обе названные компании осуществляют сделки по купле-продаже на территории других государств. Покупая уран, Китай не только фабрикует топливо, но и создает стратегические запасы урановых руд. Сотрудничество с некоторыми странами выходит за пределы только урановой торговли – приобретаются сертифицированные топливные таблетки и другие элементы тепловыделяющих сборок.

Российский фактор в топливном обеспечении КНР

Наша страна обладает немалыми запасами урановых руд, но цифры по добыче этого стратегического сырья не очень внушительны. За 2010 год объем добычи урана составил немногим больше 5100 т, при этом ожидается доведение этого показателя до 7000-8000 по итогам в 2011 г. Запросы же российского атома составили свыше 15 000 т на 2010 год. Таким образом, ежегодно добываемого внутри страны урана недостаточно даже на покрытие нужд отечественной энергетики, что уж говорить об экспорте! Другое дело, что у России есть несколько других источников получения урана, в том числе из большого количества ядерных взрывных устройств, которые можно считать избыточными для обеспечения безопасности страны.

При смешивании высокообогащенного урана (около 90% по изотопу U-235) из ядерных боеголовок с обедненным ураном (99% по изотопу U-238) получается уран с концентрацией 235-го изотопа, пригодной для использования в качестве реакторного топлива. В этом суть соглашения ВОУ-НОУ, заключенного с американцами. Другого избыточного урана, который можно было бы отправлять в восточном направлении, у нашей страны нет. И все же Россия вносит немалый вклад в становление китайского атома – в сфере обогащения урана.

В нашей стране сосредоточено около 40% мировых мощностей по обогащению урана (порядка 25 млн ЕРР – единиц разделительной работы), а центрифуги российского производства являются отечественным ноу-хау. Так что интерес китайцев вполне объясним. Наша страна сумела подписать с КНР (как это было в похожей ситуации с реакторами на быстрых нейтронах) соглашение на строительство завода как пакетную договоренность, включающую возведение в Китае нескольких очередей предприятия по обогащению урана, обязательство КНР закупать в России гарантированные объемы услуг по обогащению урана, а также строительство блоков Тяньваньской АЭС. Хотя на официальном уровне стороны и не признают прямой связи между реализацией договоренностей по вопросам обогащения урана и строительством новых энергетических реакторов.

В настоящее время в Китае идет сооружение четвертой очереди завода по обогащению урана, проектом руководит российский «Техснабэкспорт». После ввода предприятия в эксплуатацию (ожидаемого в этом году) китайские обогатительные мощности составят порядка 1,5 млн ЕРР, при этом в переводе на услуги обогащения потребности китайской атомной промышленности к 2020 году могут составить до 6 млн ЕРР (если исходить из расчета производства 40 ГВт энергии). В этом контексте уранообогащение называется многими специалистами чуть ли не единственной перспективной сферой атомного сотрудничества России и Китая.

Не обладая достаточными собственными залежами урановых руд, Китай, стремится в кратчайшие сроки создать мощную диверсифицированную систему поставок урана в страну. Причем, речь идет не только об урановой руде, но и о других компонентах, необходимых для фабрикации топлива. В Поднебесной решили использовать все имеющиеся возможности по расширению присутствия на мировом рынке урановой продукции. В своей активной погоне за ураном Китай не вдается в проблемы государств-экспортеров, в экономическую и социальную ситуацию внутри этих стран, строя только коммерческие отношения и делая акцент на принципе «невмешательства». Российская сторона, в свою очередь, очень удачно использует растущий интерес Китая к передовым технологиям в сфере уранообогащения и благодаря этому сохраняет свое присутствие на китайском рынке ядерных услуг.

Россия Наша страна обладает немалыми запасами урановых руд, но цифры по добыче этого стратегического сырья не очень внушительны. (сможете привести конкретные цифры?) Ежегодно добываемого внутри страны урана недостаточно даже на покрытие нужд отечественной энергетики, что уж говорить об экспорте! Другое дело, что у России есть несколько других источников получения урана, в том числе из большого количества ядерных взрывных устройств, которые можно считать избыточными для обеспечения безопасности страны.

Что касается в целом обновленной ситуации рос-кит атома, то это российские обиды по экспериментальному быстрому реактору/ это введение в эксплуатацию обогатительного завода с опережением сроков/ это начало работ на второй очереди Тяньваньской АЭС/ и минимальные сдвиги в контракте по БН, плюс к этому разморозили сотрудничество по плавучей АЭС.
Тут действительно что-то стало активнее, чем мы ожидали, но по-прежнему непозитивно по быстрым реакторам, плюс интересный ставится вопрос а что дальше в сфере обогащения урана будет: российские центрифуги, совместная работа, европейские технологии, китайская стройка...?

По материалам делового издания "Вестник Китая"

Южный Судан одобрил желание Хартума начать прямые переговоры между двумя странами по всем вопросам, которые остаются после разделения единого Судана, цитируют местные СМИ заявление генерального секретаря правящего в Южном Судане Суданского народно-освободительного движения (СНОД) Пагана Амума.

Несмотря на то, что в июле этого года Южный Судан стал независимым государством, две страны до сих пор не смогли достигнуть компромисса по целому ряду спорных моментов, в том числе по поводу демаркации границы, статуса пограничного района Абьей, раздела национального долга и размера пошлины за транзит южносуданской нефти.

"Послание из Хартума заключается в том, что они хотят напрямую контактировать с правительством Южного Судана на двусторонних переговорах по всем нерешенным вопросам", - сказал Агум после встречи с руководителем группы высокого уровня Африканского союза (АС) Табо Мбеки.

Мбеки приехал в Джубу из Хартума, чтобы передать южносуданскому руководству предложения суданского президента Омара аль-Башира относительно возобновления переговоров.

Ранее правительство Судана отвергло инициативу представителя АС начать новый раунд переговоров с Джубой в Аддис-Абебе 19 ноября из-за обострения ситуации на границе между Суданом и его южным соседом.

Экс-президент Южной Африки уже два года пытается играть роль посредника на переговорах между Хартумом и Джубой, но пока не добился существенных результатов.

"Мы готовы напрямую сотрудничать с Хартумом при содействии АС. Мы ждем их предложений", - добавил Амум.

По его словам, Джуба согласна предоставить Судану миллиарды долларов для выхода из экономического кризиса, если он откажется от территорий, принадлежащих Южному Судану, в частности, богатого нефтью спорного района Абьей.

Однако Амум выразил сомнение, что двум странам удастся достигнуть всеобъемлющего решения в ближайшее время.

Он рассказал, что Хартум требует от Южного Судана возмещения потерь от его отделения в размере около 15 миллиардов долларов, но Африканский союз предлагает снизить размер компенсации до 5,4 миллиардов долларов по расчетам, сделанным Международным валютным фондом.

Отношения между Хартумом и Джубой серьезно обострились в последнее время из-за действия мятежников в пограничных суданских штатах - Южный Кордофан и Голубой Нил. Судан обвинил власти соседнего государства в поддержке повстанцев.

В ответ президент Южного Судана Сальва Киир заявил, что, предъявляя претензии к Югу, Хартум отвлекает внимание населения от внутренних проблем. Юлия Троицкая

Правительство Судана отвергло предложение представителя Африканского союза начать новый раунд переговоров с Джубой в Аддис-Абебе, сообщил в среду южносуданским СМИ министр по делам инвестиций Южного Судана Денг Гаранг.

Переговоры по всем нерешенным вопросам между Хартумом и Джубой были намечены на 19 ноября.

"Правительство Южного Судана получило уведомление из Хартума, что переговоры по текущим вопросам приостановлены", - сказал Гаранг.

Несмотря на то, что в июле этого года Южный Судан стал независимым государством, две страны до сих пор не смогли достигнуть компромисса по целому ряду спорных моментов, в том числе по поводу демаркации границы, статуса пограничного района Абьей, раздела национального долга и размера пошлины за транзит южносуданской нефти.

Гаранг добавил, что Джуба не хочет обсуждать нефтяную тему на двусторонней основе в случае, если руководитель группы высокого уровня Африканского союза Табо Мбеки не предложит компромиссных вариантов. Кроме того, по словам министра, правительство Южного Судана выступает за то, чтобы искать всеобъемлющее решение для всех существующих проблем одновременно.

Мбеки уже два года пытается играть роль посредника на переговорах между Хартумом и Джубой, но пока не добился существенных результатов.

В свою очередь, источник в правительстве Судана сообщил РИА Новости, что отказ Хартума возобновить переговоры в субботу связан с обострением ситуации на границе между Суданом и его южным соседом, а также с тем, что создание нового правительства потребует сменить состав команды переговорщиков.

Как ожидается, состав нового кабинета министров Судана будет объявлен в четверг.

Отношения между Хартумом и Джубой серьезно обострились в последнее время из-за действия мятежников в пограничных суданских штатах - Южный Кордофан и Голубой Нил. Судан обвинил власти соседнего государства в поддержке повстанцев.

Власти Судана подали еще одну жалобу в Совет безопасности ООН на государство Южный Судан, обвиняя его руководство в помощи боевикам, действующим в приграничных районах, передает агентство Рейтер со ссылкой на местные СМИ.

Хартум утверждает, что Джуба поддерживает незаконные вооруженные формирования, действующие в штатах Южный Кордофан и Голубой Нил.

"Южный Судан продолжает поставлять (боевикам) противотанковые снаряды и ракеты (для комплексов) противовоздушной обороны, а также противопехотные мины и минометы", - говорится в заявлении Министерства иностранных дел Судана, которое приводит Рейтер.

Аналогичную жалобу Хартум подавал в Совбез ООН в конце августа нынешнего года. Южный Судан обвинения в помощи незаконным вооруженным формированиям отрицает.

Со своей стороны Джуба неоднократно обвиняла Хартум в оказании поддержки группировкам боевиков, действующих в Южном Судане.

Республика Южный Судан появилась на политической карте мира 9 июля 2011 года после того, как в январе более 98% участников референдума по самоопределению Южного Судана высказались за его отделение от северной части страны. В новой стране происходят межплеменные столкновения и военные действия между правительственной армией и повстанцами.

После отделения Южного Судана Хартум и Джуба несколько раз высказывали обвинения в адрес друг друга в том, что противоположная сторона ответственна за вспышки насилия в приграничных территориях между государствами. Оба Судана также спорят друг с другом из-за богатого нефтью района Абьей.

Активизация повстанцев в Южном Судане, которые в минувшую субботу пытались захватить контроль над несколькими городами в провинции Эль-Вахда, может привести к гражданской войне в этом государстве, считает суданский политолог, главный редактор газеты The Democrat Мекки аль-Магриби.

По его словам, мятежные настроения неслучайно охватили именно центральную провинцию Эль-Вахда (Единство), где сосредоточены основные запасы нефти Южного Судана, и идет активная нефтедобыча.

На территории этого штата компактно проживают представители племени нуэр, которые составляют 10% от населения страны. Они рассматривают нефтяные месторождения, которые находятся на территории их штата, как собственность своего племени и не согласны с тем, что большая часть прибыли от нефтедобычи идет в карман нынешних властей из самого многочисленного племени динка-нгок, - сказал аль-Магриби в интервью РИА-Новости.

Катализатором новых антиправительственных выступлений стало, по его мнению, заявление президента страны Сальвы Киира, который предложил продавать нефть Хартуму по низкой цене в обмен на признание спорного района Абьей территорией Южного Судана, возникшего на карте мира в июле.

"Я связывался с представителями нуэров в столице штата Бентиу, они были возмущены предложением Киира, поскольку считают, что это их нефть, и он не вправе делать такие заявления без учета мнения племени", - добавил политолог.

Он отметил, что нуэры выдвинули условие, без выполнения которого они не пойдут на прекращение огня, потребовав от президента уволить губернатора штата, который действует в пользу правящего племени динка.

"От того, как поведет себя сейчас Киир в этой ситуации, зависит будущее страны: начнется ли там полномасштабшая гражданская война, или текущий конфликт удастся урегулировать мирно", - заметил эксперт.

По словам аль-Магриби, американцы, которые обладают самым большим влиянием на власти Южного Судана, пытаются заставить Киира пойти на уступки нуэрам и убрать раздражающего их губернатора.

Политолог считает, что обвинения Джубы в адрес Хартума о поддержке повстанцев не имеют под собой весомых оснований, потому что нуэры не нуждаются в суданском вооружении и подготовке - они и так хорошо вооружены и славятся на всем африканском континенте своими боевыми навыками.

"Нуэры сплочены, хорошо организованы, и именно они определяют сейчас будущее Южного Судана, ситуация в котором близка к анархии", - заключил аль-Магриби.

В субботу мятежники Армии освобождения Южного Судана объявили о том, что захватили город Маем, расположенный в 93 километрах от столицы штата Единство Бентиу, где идет нефтедобыча.

По данным боевиков, они уничтожили 700 солдат южносуданской армии и захватили в плен 23 человека.

Однако, как сообщил РИА Новости в воскресенье официальный представитель южносуданской армии Филипп Агуер, город Маем находится под контролем правительственных войск, и мятежники понесли тяжелые потери во время боев с армией Южного Судана. "Повстанцы потеряли 60 человек убитыми, среди них - полковника Руасдила Гетвей Тонга, один человек был захвачен в плен", - уточнил Агуер.

Кроме того, по его словам, в результате боев погибли 15 мирных жителей. Юлия Троицкая

Президенты Судана и Республики Южный Судан (РЮС) Омар аль-Башир и Сальва Киир договорились сделать все возможное, чтобы избежать войны между двумя странами.

"Мы живем в эпоху мира, стабильности и развития, когда каждая из сторон должна уважать суверенитет другого государства. Я и мой брат аль-Башир взяли на себя гарантию того, что никакая из существующих между нами проблем не приведет нас снова к войне", - сказал Киир на совместной пресс-конференции перед отлетом из Хартума, где он побывал с первым официальным визитом в качестве главы суверенного государства.

По его словам, обе страны заняты поиском решения общих проблем, поскольку их процветание возможно только при добрососедстве. При этом президент РЮС отметил, что компромисс может быть найден только с помощью диалога.

В свою очередь аль-Башир подтвердил готовность и желание руководства Южного Судана сотрудничать и выводить отношения на новый уровень.

"Этот визит придал новый импульс отношениям между нашими странами", - сказал он.

Хартум и Джуба договорились создать совместные комитеты во всех областях сотрудничества, которые определят временные рамки для выработки окончательных решений по существующим между ними проблемам в политике, экономике, социальной и военной сферах, а также в области безопасности.

"Мы договорились начать диалог и достичь конкретных договоренностей по поводу границ, положения района Абьей, вопросов безопасности и экономики", - сообщил Киир.

Несмотря на то, что Южный Судан вышел из состава единой с Севером страны в начале июля, все спорные вопросы между ними до сих пор остаются неурегулированными. Идущие с того времени двусторонние переговоры в Эфиопии пока не дали никакого конкретного результата.

Речь идет как об экономических вопросах, в том числе размере пошлины за транзит южносуданской нефти по территории Судана и активизации почти прекратившейся с разделением торговли между двумя странами, так и о политических - делимитации границы, статусе спорного пограничного района Абьей, деятельности южносуданских партий в соседней стране.

В последнее время отношения между Хартумом и Джубой серьезно осложнились после того, как суданская армия начала военные действия в пограничных штатах Южный Кордофан и Голубой Нил против поддерживаемой РЮС народно-освободительной армии. Суданские власти считают, что нахождение боевиков из Южного Судана на территории этих двух штатов незаконно. Юлия Троицкая

Президент Республики Южный Судан (РЮС), которая получила независимость в июле, Сальва Киир Маярдит в субботу начнет свой первый официальный визит в Хартум в качестве главы суверенного государства, сообщили РИА Новости в четверг в министерстве иностранных дел Судана.

В поездке Киира будет сопровождать многочисленная делегация из восьми министров и двух депутатов парламента, в том числе министров финансов, экономики и нефти.

Переговоры южносуданской делегации с руководством Судана стартуют в субботу вечером. По их итогам в воскресенье Киир вместе с суданским коллегой Омаром аль-Баширом даст совместную пресс-конференцию.

Как сообщил ранее журналистам генеральный секретарь правительства Южного Судана Абдун Ажок, несмотря на "испепеляющие заявления" с той и другой стороны (руководства Судана и РЮС), отношения между Хартумом и Джубой намного более тесные, чем со всеми остальными странами.

По его словам, этот визит положит начало для поиска решений всех проблем, существующих между двумя странами, в первую очередь, связанных с введенной Хартумом торговой "блокады" РЮС и другими экономическими вопросами.

Ожидается, что Киир откроет в Хартуме посольство Южного Судана.

Несмотря на то, что Южный Судан вышел из состава единой с Севером страны в начале июля, все спорные вопросы между ними до сих пор остаются неурегулированными. Идущие с того времени двусторонние переговоры в Эфиопии пока не дали никакого конкретного результата.

Речь идет как об экономических вопросах, в том числе размере пошлины за транзит южносуданской нефти по территории Судана, так и о политических - делимитации границы, статусе спорного пограничного района Абьей, деятельности южносуданских партий в соседней стране.

Как передали в четверг суданские СМИ, назначенная накануне послом США в РЮС Сюзан Пейдж призвала руководство Южного Судана как можно быстрее начать переговоры о разделе нефтяных доходов, поскольку отсутствие твердой договоренности по этому вопросу в скором времени может обернуться серьезными экономическими трудностями.

В минувшие выходные президент Судана Омар аль-Башир заявил, что Хартум испытывает особый интерес к отношениям с Республикой Южный Судан и стремится укреплять с ней диалог и сотрудничество по всем проблемам, которые волнуют обе страны. Юлия Троицкая

Иран готов передать Судану свой опыт в области науки и производства, в частности, предоставить ему инженерные услуги для развития инфраструктуры, заявил в понедельник президент Ирана Махмуд Ахмадинежад на совместной пресс-конференции с суданским коллегой Омаром аль-Баширом по окончанию визита в Хартум.

"Отношения между нашими странами находятся на очень высоком уровне и отличаются доверительностью, идет конструктивный и полезный диалог. Мы поддерживаем прогресс в Судане", - отметил Ахмадинежад.

По его словам, стороны договорились о создании совместных комитетов в области политики и экономики, первое заседане которых состоится в ближайшее время. Кроме того, вскоре в Тегеране пройдет очередная, 11-я встреча, которая рассмотрит перспективы сотрудничества двух стран в науке и промышленности.

Президент ИРИ поддержал политику суданских властей в отношении западного региона Дарфур, а также пограничных с Южным Суданом штатов Южный Кордофан и Голубой Нил, где суданская армия ведет военные действия против мятежников.

В свою очередь, аль-Башир подтвердил поддержку Суданом иранского права на использование ядерной энергии в мирных целях.

"Нам необходимо развивать сотрудничество в различных областях на основе взаимного уважения и соблюдения национального суверенитета в рамках международных норм", - сказал Ахмадинежад.

Во время визита в Хартум президент Ирана прочел суданским студентам лекцию о будущем исламского мира в свете мировых вызовов.

Иран является одним из важным направлений суданской внешней политики. Хартум рассматривает Тегеран как одного из важнейших партнеров и союзников в противостоянии с Западом по поводу конфликта в западном регионе Дарфур.

Кроме того, иранцы заинтересованы в расширении своих инвестиций в экономику Судана, а в свете потери Суданом богатого нефтью Юга особое значение для Хартума приобретают льготные поставки в страну иранской нефти.

Большое значение для двух стран имеет и военное сотрудничество, которое получило новый импульс после подписания в 2008 году соответствующего соглашения. Юлия Троицкая

Президент Ирана Махмуд Ахмадинежад совершит официальный визит в Судан, куда он прибудет в воскресенье из Нью-Йорка после участия в 66-ой сессии Генассамблеи ООН.

Как сообщил РИА Новости официальный представитель МИД Судана аль-Обейд Мураввах, "президент Судана Омар аль-Башир и Ахмадинежад проведут встречу на высшем уровне, на которой обсудят вопросы, имеющие общий интерес, а также укрепление сотрудничества между Тегераном и Хартумом с целью противостоять тем силам, которые держат на прицеле обе страны".

По словам Муравваха, на переговорах речь пойдет о воплощении в жизнь соглашений, подписанных аль-Баширом во время его последнего визита в Тегеран.

Иран является одним из важным направлений суданской внешней политики. Хартум рассматривает Тегеран как одного из важнейших партнеров и союзников в противостоянии с Западом по поводу конфликта в западном регионе Дарфур.

Кроме того, иранцы заинтересованы в расширении своих инвестиций в экономику Судана, а в свете потери Суданом богатого нефтью Юга особое значение для Хартума приобретают льготные поставки в страну иранской нефти.Президент Ирана Махмуд Ахмадинежад.  Юлия Троицкая

«Зеленая книга» закрыта

Муаммар Каддафи завершил политическую карьеру

Игорь Крючков

Даже сегодня, когда Муаммар Каддафи потерял контроль почти над всеми городами Ливии и, возможно, уже покинул родину, его пресс-секретарь Муса Ибрагим продолжает твердить, что лидер джамахирии находится в Ливии, где «занимается организацией обороны страны». Не исключено, что свергнутый своими же согражданами ливийский диктатор действительно не может до сих пор поверить в свое поражение. Он всегда был уверен, что построенный им государственный режим практически идеален, — ливийская джамахирия, основанная на его «Зеленой книге», не может не отвечать интересам народа.

Когда в 1969 году капитан Каддафи объединял своих соратников-офицеров и готовил операцию по свержению монархии Идриса I, он и вправду был народным героем. Но потом что-то пошло не так. Режим, который должен был объединить разрозненные ливийские племена и этносы, превратился в эксцентричную и заносчивую диктатуру, оторванную от реального положения дел в стране.

По стопам кумира

Каддафи родился, по разным данным, в 1940 или 1942 году в бедной семье берберских кочевников, когда ливийские земли полностью зависели от Европы. После второй мировой на территории Ливии была обнаружена нефть, и США, Великобритания и Франция начали делить между собой эту бывшую колонию фашистской Италии. При поддержке ООН в Ливии был создан монархический режим с королем Идрисом I, не мешавший колониальным странам удерживать влияние в разных ее частях.

В это время стремление освободиться от колониального гнета буквально витало в воздухе. Каддафи уже в школе начал участвовать в политических движениях такого рода. Его кумиром был Гамаль Абдель Насер, египетский военный, организовавший у себя на родине свержение в 1952 году короля Фарука I.

В 1956 году молодой Муаммар впервые принял участие в демонстрации протеста против израильской агрессии в отношении Египта во время Суэцкого кризиса. Через пять лет Каддафи уже был активным участником подпольного антиколониального и антимонархического движения в Себхе. Первая демонстрация, которую он организовал лично, привела к исключению из школы. Это только раззадорило пыл молодого революционера. В 1963 году он приблизился к своему кумиру Насеру еще на один шаг — поступил в военное училище. Когда в 1966 году Каддафи дослужился до капитана, он уже имел на руках план антимонархического заговора.

Недовольных монархией среди офицерства оказалось много, а их раздражение режимом было достаточно сильным для того, чтобы в 1969 году план Каддафи сработал. Восстание началось в Бенгази и Триполи. Главные правительственные здания и военные объекты были захвачены 1 сентября за несколько часов. Идриса I сместили, пока тот был на лечении в Турции — король даже не пытался вернуться. Каддафи получил звание полковника и стал главнокомандующим.

Единая джамахирия

В течение последующих пяти лет Каддафи разобрался со всеми главными политическими конкурентами, оставив у власти лишь лояльных себе людей, и приступил к строительству собственного варианта свободного общества. Свои взгляды Каддафи подробно изложил в написанной им в 1976 году «Зеленой книге». В ней он писал, что демократия может обойтись без парламентов и партий, основываясь на народных комитетах, более привычных для социалистического строя. Частная собственность отрицалась. Кроме того, ливийский лидер рекомендовал изменить общественные устои, скрестив социалистические и традиционные исламские идеи.

В 1977 году Каддафи официально сделал Ливию полигоном для этого политического эксперимента. Он переименовал страну в джамахирию, воспользовавшись термином из своей «Зеленой книги». Политик постепенно душил бизнес и увеличивал присутствие нефтяного сектора в экономике. Оппозиция была запрещена, что вылилось в аресты тысяч недовольных режимом ливийцев.

Однако Каддафи не обращал на это особого внимания. Его амбиции выходили далеко за пределы джамахирии. Он хотел объединить весь арабский мир в одно целое и разгромить Запад. СССР, главный покровитель арабских социалистических режимов на Ближнем Востоке, в 1970-е возлагал надежды на джамахирию. В 1975 году председатель Совета министров СССР Алексей Косыгин прибыл в Ливию и встретился с Муаммаром Каддафи. В результате был подписан договор о крупных поставках вооружений перед лицом израильской угрозы. Советско-ливийские отношения стали не просто партнерскими, а союзническими. Каддафи трижды посещал СССР — в 1976, 1981 и 1985 годах.

Однако с годами СССР стал все более настороженно относиться к ливийскому режиму, постепенно выходившему из-под контроля. Антикапиталистическая риторика Каддафи становилась все более ожесточенной, безрассудной и в конце концов начала отдавать безумием. Дипломатов и политиков отпугивал и «экстерьер» ливийского диктатора. Его эксцентричные заявления, традиционные наряды (которые с годами все больше напоминали карнавальные костюмы), вооруженные до зубов женщины-телохранители и палатка, которую Каддафи разбивал в любой стране, где бывал с визитом, — все это постепенно превращало Каддафи-политика в Каддафи-шоумена, с которым было зазорно считаться на международной политической арене.

Один на всех

Каддафи всерьез верил в свои идеи. Он братался с самыми кровавыми диктаторами Африки, снабжал деньгами любых террористов (от ирландских до африканских), лишь бы их идеология была направлена против Запада. В 1970–1980-х годах Ливия пыталась договориться об объединении с Египтом, Суданом, Тунисом, Алжиром и Сирией. Однако рано или поздно Каддафи проклинал всех своих партнеров и переговоры срывались. Малейший политический жест, который мог быть трактован как прозападный или произраильский, был в состоянии вызвать гнев ливийского лидера.

Каддафи создал «Арабский легион» — боевую организацию, которая проводила операции по силовой «арабизации» и «исламизации» иностранных режимов вне зависимости от того, хотели ли этого местные власти или население. На этой почве в 1977 году у Ливии произошел военный конфликт с Египтом. С 1972 по 1987 год ливийские войска спровоцировали несколько масштабных вооруженных столкновений с Суданом и Чадом.

В конце концов Каддафи удалось вызвать на бой своего главного противника — Запад. 5 апреля 1986 года в Западном Берлине прогремел взрыв. Бомбу заложили на популярной у американских военных дискотеке La Belle. После того как полиция установила связь между терактом и ливийскими спецслужбами, президент США Рональд Рейган обвинил «бешеного пса Ближнего Востока» в финансировании терроризма и отдал приказ бомбить Ливию. 15 апреля 1986 года американские ВВС нанесли удары по Триполи и Бенгази. Как утверждают сыновья Каддафи, входящие в круг его доверенных лиц у власти, это был один из самых страшных дней ливийского диктатора. В бомбардировке погибла его четырехлетняя приемная дочь.

Ответ Каддафи на заставил себя ждать. В 1988 году при поддержке ливийских спецслужб был организован теракт в Локерби, который по сей день остается крупнейшим в Великобритании. Террористы заложили бомбу в самолет, следовавший из Нью-Йорка в Лондон. От взрыва над шотландским городком Локерби погибли все 243 пассажира и 16 членов команды.

В 1992 и 1993 годах Совбез ООН ввел против Ливии два пакета экономических санкций. Они были нацелены на нефтяную отрасль страны. Эти меры быстро охладили антиимпериалистический пыл Каддафи. После серии тайных переговоров ливийские власти согласились выдать Великобритании двоих сотрудников своих спецслужб, подозреваемых в организации теракта в Локерби. В 2003 году Триполи официально признал свою ответственность за трагедию, после чего санкции ООН были сняты, а отношения Каддафи с Западом стали ровнее и спокойнее.

Казалось, теперь диктатору уже ничего не угрожает. Но в 2011 году вдруг выяснилось, что главной проблемой Каддафи был не Запад и не произраильский Ближний Восток. За 42 года его диктатуры и подавления инакомыслящих политик получил внутреннего врага — сотни тысяч ливийцев, готовых взяться за оружие и выступить против своего «брата-лидера».

Сегодня Каддафи продолжает утверждать, что его предали, и наверняка искренне верит в это. Но в чем-то обвинять он может только самого себя.

Прошлогоднее заявление китайской делегации на саммите G20 в Сеуле о том, что пора пересмотреть условную типологизацию суверенных экономик как развитых или развивающихся, разделило глобальное экспертное сообщество на два лагеря. Экономисты, идейно тяготеющие к традиционным системам стран Запада, восприняли эту позицию руководства КНР как очередной PR-прием, за которым не должны последовать серьезные изменения во внешней политике и экономике. Более осторожные в оценках аналитики сочли это заявление вполне определенным сигналом к предстоящей резкой экспансии Китая по всем фронтам и, как видите, не ошиблись. Сегодня утверждение, что китайская экономика в общепринятом смысле является развивающейся, и впрямь выглядит оксюмороном. Пока большинство

государств, а США, Япония и гранды Евросоюза

- в первую голову, испытывают трудности с обслуживанием и погашением внешних долгов и привлечением новых займов, Китай остается глобальным кредитором и крупнейшим держателем гособлигаций США. На определенном этапе КНР вполне удовлетворял постоянный рост долговой нагрузки ведущих мировых экономик, поскольку и США, и ЕС – ее основные рынки сбыта. Но в долгосрочной перспективе он чреват негативными последствиями для самой китайской экономики. Руководство Китая решило не дожидаться подобных проблем, сделав шаги по корректировке курса взаимоотношений с зарубежными странами. Озвученная в этом году председателем госсовета КНР Ху Цзинтао новая концепция развития страны обозначена

броским словосочетанием «идти вовне» и предполагает усиление экономического и политического влияния Китая на международной арене, диверсификацию его рынков сбыта, наращивание внешней сырьевой базы, а также развитие производственных мощностей за пределами страны. Одним из направлений китайской экспансии стало освоение Африки. Многие страны континента богаты

природными ресурсами, но по-прежнему находятся на низкой ступени экономического развития, а после краха СССР и ликвидации Восточного блока де-факто контролируются исключительно бывшими метрополиями. Присутствие КНР в Африке не новость – ему не один десяток лет. Но если в 80-х годовой товарооборот Китая с африканскими

странами составлял порядка $10 млн, то к 2010 Китайско-африканское сотрудничество не ограничивается торговлей. КНР заинтересована в африканской нефти, не торопится осваивать собственные

запасы «черного золота».

году он вырос до $150 млрд, и в ближайшие годы КНР планирует

удвоить этот показатель. Значительная часть африканских товаров более пяти лет экспортируется в КНР беспошлинно, что подстегивает дальнейшее увеличение товарооборота. Китайско-африканское сотрудничество не ограничивается торговлей. КНР заинтересована в африканской нефти, не торопится осваивать собственные запасы «черного золота». В обмен на нефть и прочее сырье КНР готова предоставлять правительствам африканских государств кредитное финансирование на условиях выгоднее «западных». Часто Китай напрямую

инвестирует в социальную инфраструктуру этих стран, снабжает их предприятия своими квалифицированными специалистами

(без ущерба для внутренних рынков труда). При этом никакие дополнительные политические условия африканским странам не ставятся, и речь не идет об экспорте постсоциалистической идеологии КНР на земли ее ключевых африканских партнеров – Египта, Ливии, Замбии, Нигерии, Эфиопии, Зимбабве, Судана, Чада, Марокко, Конго, Уганды, Экваториальной Гвинеи или Ганы. Операторами китайско-африканского сотрудничества выступают коммерческие корпорации из КНР с государственным участием в капитале – такие, например, как CNPC или Wang Sam Resources. В этом контексте нельзя счесть случайным выпад, сделанный

в адрес КНР госсекретарем США Хиллари Клинтон во время визита в Замбию в июне 2011 года. Она обвинила Китай в том, что он проводит на Черном континенте неоколониальную политику. Г-жа Клинтон призвала руководителей африканских стран противостоять экспансии КНР, невзирая на возможность экономического ущерба для своих стран и их граждан.

По аналогичному с африканским сценарию выстраивается тактическая линия экспансии КНР и на вполне традиционных для нее европейских рынках, совокупный товарооборот с которыми у Китая уже превышает €400 млрд. Воспользовавшись кризисной экономической конъюнктурой, Китай предложил Европе прямую финансовую помощь. Причем не только самым нуждающимся странам из неформальной аут-сайдерской группы PIIGS, но и стабильным экономическим локомотивам Евросоюза – с целью преодоления общеконфедеративных проблем. Представителям администрации США, наверное, трудно поверить, что и в данном случае жителям ЕС не предлагается променять дорогую их сердцам либертарианскую систему ценностей на штудирование цитатника Мао Цзэдуна. Евросоюз же, который за все предшествующие годы, начиная с кризисного 2008-го, так и не выработал единой концепции

борьбы с финансовыми дефолтами отдельных своих членов, рассматривает сегодня возможность финансовой помощи со стороны Китая вполне серьезно. В то время как «свое» европравительство вот уже какой год требует от многострадальной Греции конкретных мер по сокращению социальных расходов бюджета до уровня, приводящего на грань нищеты широкие слои населения, совсем «чужой» Китай в случае выкупа греческих долгов ограничивается обычными финансовыми рамочными обязательствами с ее стороны. На фоне создавшегося в не спасенной займами ЕС-МВФ стране социального накала такая помощь воспринимается почти как чудо.

Состоявшаяся в июне встреча премьера Госсовета КНР Вэнь Цзябао с канцлером ФРГ Ангелой Меркель позволяет прогнозировать усиление и без того прочных торгово-экономических отношений Китая с государством, являющимся сегодня главным донором Европы. Германия – один из ведущих иностранных инвесторов в китайскую экономику: тому свидетели более 5 тыс. китайских предприятий с германским участием в капитале. Вот и последний визит китайского премьера в Берлин закончился подписанием германо-китайских контрактов на сумму свыше $15 млрд. Отдельное звено в китайской концепции «похода вовне» – позиционирование юаня как возможной международной конвертируемой валюты, альтернативной доллару США и евро. Понятно, что резкая ревальвация юаня в краткосрочной перспективе Пекину невыгодна. Но стратегическое решение превратить национальную валюту в стандартное международное средство платежа и накопления, по-видимому, принято, это подтверждают сугубо рыночные успехи, демонстрируемые юанем в последнее время. В том числе растет и его курс: в августе

юань достиг отношения к доллару, равного 0,156, а это исторический максимум за последние 17 лет.

Автор: Александр Минайчев

Совместный проект ОАО "Роснано" и группы компаний "Новомет" по расширению и модернизации производства высокоэффективных установок погружных электроцентробежных насосов для добычи нефти может быть запущен в этом году, сообщил в своем блоге замминистра промышленности, инноваций и науки Пермского края Андрей Мущинкин.

"Переговоры об условиях и сроках реализации проекта до настоящего момента не закончены, но переговоры уже находятся в последней фазе, и мы ожидаем успешного запуска проекта уже в этом году", - написал Мущинкин.

Представители "Роснано" и "Новомета" в январе сообщили РИА Новости, что запуск проекта планировался на первый квартал этого года.

Общий бюджет проекта составляет 18,5 миллиарда рублей, в том числе инвестиции "Роснано" - 4 миллиарда рублей.

Основным технологическим новшеством проекта является использование разработанных "Новометом" совместно с партнерами защитных и функциональных наноструктурированных покрытий с применением оксида титана, оксида алюминия, хрома, молибдена и вольфрама. Это позволяет, в частности, снизить коэффициент трения радиальных подшипников в 1,4-1,7 раза и увеличить их износостойкость в 1,5-2 раза. Также возрастает коррозионная и гидроабразивная стойкость различных деталей насосной установки, снижается энергопотребление (на 20-25% по сравнению с существующими аналогами) и размеры установок, повышается их КПД.

Ранее управляющий директор "Роснано" Александр Кондрашов сообщил агентству, что в рамках проекта на одном из предприятий "Новомета" будут вестись работы по трем направлениям: реконструкция и модернизация производства, инновационное направление, сервисное направление, связанное с приобретением и строительством сервисных баз.

Совместный проект "Новомета" и "Роснано" ориентирован на переход к новой бизнес-модели - от производства и продажи оборудования к оказанию сервисных услуг; предполагается, что одним из основных результатов реализации этого проекта станет усиление присутствия "Новомета" на зарубежных рынках нефтепромыслового оборудования. В настоящее время "Новомет" эксплуатирует погружное оборудование в Судане, Сирии, Египте, Индонезии и Сербии и участвует в тендерах нефтяных компаний Ирана, Таиланда и других стран.

Группа компаний "Новомет" - один из российских и мировых лидеров по производству нефтепогружного оборудования, ориентированного на работу в осложненных условиях и имеющего высокий уровень надежности. В структуру компании входят ЗАО "Новомет-Пермь" (производство и продажа нефтепогружного оборудования), ООО "Новомет-Сервис" (услуги по сервисному, гарантийному обслуживанию и прокату нефтепогружного оборудования) и ОАО "ОКБ БН Коннас" (функции НИОКР по созданию и усовершенствованию погружных установок).

ЗАО "Новомет-Пермь" станет одним из потребителей продукции, выпускаемой в рамках проекта по производству изделий из наноструктурных керамических и металлокерамических материалов ООО "Вириал", проектной компании "Роснано". Запуск этого производства состоялся 19 августа в Санкт-Петербурге.

ОАО "Роснано" создано в марте 2011 года путем реорганизации российской государственной корпорации нанотехнологий. В собственности государства находится 100% акций "Роснано".

Прошел месяц с того момента, как Южный Судан вышел из состава Судана и обрел долгожданную независимость, за которую он боролся несколько десятков лет с центральным правительством страны.

Но начали ли сбываться надежды южносуданцев на жизнь в государстве, которое бы стало по-настоящему самостоятельным, независимым, сильным и безопасным.

Более 98% из них в январе этого года проголосовали за отделение от Севера со столицей в Хартуме в расчете на лучшее будущее в новом государстве.

Как показал первый месяц жизни самого молодого государства на Земле, формально оно действительно стало независимым в назначенный срок без всяких проволочек.

Буквально через несколько дней после провозглашения независимости Республика Южный Судан (РЮС) была единодушно принята в международное сообщество и стала членом ООН. Чуть позднее она была признана африканскими странами и вступила в качестве самостоятельного государства в Афросоюз, объединяющий страны континента.

Однако на деле пуповину, связывающую две части некогда единой страны, оказалось не так просто перерезать. Оставшиеся нерешенными до отделения Юга вопросы, связанные с функционированием экономики обеих стран, продолжают оставаться камнем преткновения в отношениях двух стран и после распада Судана.

Вместо войны гражданской война экономическая

Через месяц после объявления независимости Южного Судана все меньше становится разговоров о возможности возобновления войны теперь уже между двумя странами.

Вопрос принадлежности богатого нефтью спорного пограничного района Абьей, борьба за обладание которым между Суданом и РЮС может привести к новым военным действиям, не потерял актуальности, но руководство обеих стран несколько смягчило тон своих высказываний по этой проблеме в поиске компромисса на продолжающихся переговорах.

Однако теперь, характеризуя отношения между двумя независимыми государствами, наблюдатели все чаще говорят об "экономической войне".

Нефтяные ресурсы Южного Судана, которые в последние пять лет - после заключения Всеобъемлющего мирного соглашения в немалой степени способствовали экономическому росту всей страны, по-прежнему остаются камнем преткновения.

Джуба отказалась от предложения Хартума продолжать и после отделения какое-то время делить поровну доходы от нефтедобычи, чтобы не дать экономике Севера, потерявшей из-за отделения Юга около 75% нефтяных месторождений, потерпеть крах.

Но южане готовы платить пошлину за экспорт южносуданской нефти по трубе, проходящей по территории Судана до порта Порт-Судан.

Однако установленный Хартумом размер этой пошлины в размере 32,8 долларов за прокачку одного барреля нефти власти Южного Судана считают чрезмерной и назвали "грабежом средь бела дня".

Правда, их определение относилось даже не к этому тарифу, а к тарифу на 10 долларов меньше. Вместе с тем суданский парламент в июне одобрил новый проект бюджета на 2011 год, в который включил доход за транзит нефти из Южного Судана в размере 2,6 миллиарда долларов. Бюджет Судана терял примерно такую же сумму из-за выпадения нефтяных доходов.

Нерешенный вопрос о размере тарифа привел к тому, что на прошлой неделе поставки за рубеж южносуданской нефти из Порт-Судана были приостановлены из-за неуплаты таможенной пошлины. Портовое руководство не разрешило танкеру, который вез 600 тысяч баррелей южносуданской нефти, покинуть Порт-Судан.

Танкер отправился по назначенному маршруту только через несколько дней, что навлекло на Джубу штрафные санкции со стороны клиента согласно существующему контракту на поставку нефти.

"Экономическая война" между двумя странами идет не только по поводу раздела нефтяных доходов. Поспешное введение Южным Суданом собственной валюты, несмотря на договоренность с Севером отложить ее выпуск на полгода и использовать в переходный период на территории двух стран суданский фунт, бывший в обороте единой страны, вынудило Север тоже пойти на экстренное обновление своей валюты и выпуск новых банкнот.

При этом Хартуму и Джубе не удалось договориться о том, каким образом использовать более 2 миллиардов старых фунтов, курсирующих на Юге. Попытку Южного Судана продать Северу его деньги или заставить его обменять их на "твердую валюту" власти Судана отвергли сразу.

Теперь же - после введения новой валюты Судан опасается повышения инфляции в случае вливания южносуданских запасов старых фунтов в экономику, поэтому обещает всеми способами противодействовать их проникновению в страну.

Обе страны еще более нагнетают обстановку, форсируя обмен старых денег на новые. Центробанк Южного Судана сократил период обмена старой валюты на новую с 90 до 45 дней.

Тем не менее, власти обеих стран рассчитывают урегулировать все спорные вопросы на переговорах в Аддис-Абебе до конца сентября.

Новое государство делает успехи в области безопасности

Неудачи на "экономическом" фронте, тем не менее, компенсируются осязаемыми успехами в решении одной из самых главных проблем Южного Судана - наведении порядка в области безопасности.

Перед отделением Южного Судана многие наблюдатели с опаской высказывались о будущем страны, предполагая, что гражданская война после обретения им независимости может вспыхнуть уже между самими южанами.

На момент выхода из состава Судана на Юге действовали, по меньшей мере, три крупных повстанческих группировки, которые в основном орудовали на территории районов, где идет нефтедобыча. С начала этого года, по данным ООН, в Южном Судане в результате межплеменных столкновений и боев армии с мятежниками погибли более 2,3 тысячи человек.

Однако первый месяц жизни нового государства и шаги, предпринятые его руководством для установления безопасности, поколебали пессимистические прогнозы аналитиков.

Сразу после объявления о создании нового государства его первый президент Сальва Киир Маярдит объявил об амнистии боевиков, воюющих против Суданской народно-освободительной армии, которая должна стать государственной армией.

Попытки властей договориться с боевиками увенчались успехом. На прошлой неделе сложить оружие и влиться в ряды армии пообещала наиболее многочисленная группировка под руководством влиятельного военачальника, бывшего армейского офицера Питера Гадета, что является ощутимым успехом правительства страны.

Чтобы закрепить мир в полиэтническом Южном Судане, где многие повстанческие группировки действуют под лозунгом сопротивления диктатуре стоящего у власти Суданского народно-освободительного движения, костяк которого составляют представители племени динка-нгок, Киир пообещал, что новое правительство страны, состав которого будет объявлен в ближайшие дни, не будет формироваться на основе принадлежности к определенному племени.

Кроме того, президент Южного Судана предпринял решительные меры против высших чинов системы безопасности страны, которые вызывали крайнее возмущение у населения своими противоправными действиями. На минувшей неделе он распорядился арестовать несколько офицеров высокого ранга, в том числе директора по общественной безопасности и уголовным расследованиям, за взяточничество и создание незаконных следственных центров, где к задержанным применялись пытки.

Помимо этого в ближайшее время 15 тысяч военнослужащих армии Южного Судана должны принять участие в кампании по всеобщему разоружению, которая пройдет во всех десяти штатах Южного Судана, особенно, в районах, граничащих с другими странами.

Задачи будущего

Решая проблемы безопасности, Джуба ставит перед собой глобальные задачи. На первом заседании парламента РЮС, которое прошло 3 августа, в их числе президент страны назвал развитие системы образования, повышение качества медицинских услуг и создание инфраструктуры, в первую очередь дорог и мостов.

Для "молодого" государства, которое намерено жить не только за счет экспорта нефти, но и за счет развития сельского хозяйства и других отраслей, но на сегодняшний день почти не имеет асфальтированных дорог, а число грамотных людей среди населения страны не превышает 30%, это действительно самые актуальные вопросы. Юлия Троицкая

Довольно симптоматичной с точки зрения китайской программы “идти вовне” стала информация, опубликованная на днях деловой газетой КНР 21 century business herald. Основной посыл статьи таков – более двух третей зарубежных проектов китайских нефтяных компаний убыточны, а поступления от них нефти на китайский рынок ничтожны.

Ссылаясь на исследование Китайского института нефти, 21 century business herald привела цифры инвестиций и количество зарубежных инвестпрограмм трех крупнейших нефтяных компаний КНР CNPC, Sinopec и CNOOC. Согласно этим данным, по итогам 2010 г. на 144 инвестиционных проекта ими было затрачено $70 млрд. В свою очередь отдача от них в реальном выражении, оказалась минимальной. Смысл в том, что из нефти, добытой за рубежом компанией CNPC, на китайский рынок в 2010 г. поступило всего 5 млн т – одна двенадцатая часть от всего объема зарубежной добычи нефти CNPC и ничтожная от общего потребления в КНР. Оно в 2010 г. составило 420 млн т.

Нефтяники выходят из-под контроля?

В чистом виде подобное сообщение можно объяснить, разве что, гонором нефтяников, вдруг почувствовавших свободу от государства. Мало того, информация соответствует результатам февральского 2011 г. исследования Международного энергетического агентства (МЭА), которое говорит о том, что китайские нефтяные компании стали самостоятельными. В нем черным по белому написано, что они работают с высокой степенью независимости от государства и их инвестиции реально могут увеличить мировые поставки нефти и газа. При этом исследователи выразили сомнение в том, что китайские нефтяники действуют по поручению своего правительства, якобы помышляющего о манипуляциях на мировом рынке нефти.

“Это далеко не марионеточные компании, работающие под управлением китайского правительства, как предполагали многие, – сказала соавтор отчета МЭА Джули Цзян. – Их инвестиции в последние годы были обусловлены сильным коммерческим интересом, а не прихотью государства”.

Но так ли это на самом деле? Насколько самостоятельность китайских компаний может определять их стратегические планы, на первый взгляд не слишком совпадающие с позицией государства?

Официально – прибыль, не официально – стратегия

Если говорить о “государственной прихоти” Поднебесной, то наиболее активно она проявила себя в нефтяной сфере в 1980-х годах, когда правительство решило преобразовать имеющиеся активы в государственные предприятия. Официальная цель такого шага первых лет экономических реформ, стимулировать конкуренцию для достижения наилучших результатов.

Вместе с тем, были и иные, более прагматичные цели, суть которых недавно сформулировал профессор Китайского института по управлению персоналом в нефтяной отрасли Хань Сюегун. “Слияния и поглощения в нефтяной области не являются только коммерческой проблемой. На принятие решений большое влияние оказывают прошлый опыт, а также технические, политические, дипломатические и даже аспекты военной стратегии”, - сказал он.

Это во многом объясняет тот факт, что уже на первом этапе преобразований китайские нефтяники, откровенно слабые по сравнению с ведущими международными компаниями обратили свой взгляд за пределы КНР. А в 1990-х начали инвестировать в Судан и Перу, страны, нестабильные, следовательно, не привлекательные для других. Это позволило китайцам стать серьезными мировыми игроками, претендующими на свою долю на рынке нефти.

Средства не являются проблемой

Начало самой настоящей экспансии за границей со стороны китайских компаний было положено ближе к середине 2000 г., когда нефтяники КНР стали активно продавать свои акции. Так, например, поступила PetroChina Company Limited – “дочка” крупнейшей китайской нефтегазовой компании China National Petroleum Corporation (CNPC), созданная в 2000 г. для работы на внутреннем рынке. При этом представители компании озвучили намерение направлять выручку от размещения акций на развитие мощностей и приобретение новых активов за рубежом, дабы обеспечить Китай энергией. В условиях, когда Китай вышел на второе место в мире по потреблению энергоресурсов после США, вполне логичной была заинтересованность китайских властей в том, чтобы как можно большее число китайских компаний получило доступ к иностранным активам.

Государство не просто было заинтересованно в зарубежных приобретениях китайских нефтяных компаний, оно поощряло их. Наиболее сильно это проявилось во время кризиса 2009 г. и снижения цен на нефть. При этом общие проблемы не мешали китайским нефтяным предприятиям планировать операции по зарубежным слияниям и поглощениям. Многое происходило благодаря новой стратегии государства, направленной на активизацию нефтехимической промышленности. Согласно ей зарубежные слияния и поглощения стимулировались субсидиями и льготными банковскими кредитами.

По мнению заместителя начальника Китайской нефтехимической ассоциации Фэн Шиляна, низкая цена на нефть предоставляла замечательные возможности. “В этом случае приобретение активов зарубежных нефтегазовых компаний и месторождений становилось наиболее привлекательным, - говорил он. - Средства в данном случае не являются проблемой. Китай может помогать предприятиям, выходящим на зарубежные рынки субсидиями”. Тогда стало известно, что их общая сумма может достичь десятков миллиардов юаней. Не отставало и льготное кредитование, которое стало основным источником средств для зарубежных приобретений.

Один из результатов такой работы – самостоятельный контакт Китайской национальной нефтегазовой корпорации (КННК) с нефтяной компанией “Петро-Канада” по приобретению морских нефтяных и газовых активов, находящихся в Ливии и Сирии, на сумму $5 млрд. Следом КННК начала разработку плана по расширению объема нефтяных ресурсов. Центральная Азия, Африка, Южная Америка, Ближний восток и АТР стали для нее пятью целевыми нефтегазовыми регионами с масштабом в 200 млн т. Операции были разделены на два направления: приобретение малых и средних нефтяных компаний, испытывающих недостаток финансов и потенциала развития, и осуществление важного прорыва в приобретении средних и крупных нефтяных компаний.

О практической деятельности китайских компаний также можно судить по сентябрьскому 2010 г. докладу английской аудиторской компании Deloitte, в котором разговор идет о потребности Китая в нефти и газе. Согласно докладу китайские нефтяные компании заявили о планах потратить около $460 млрд на приобретение зарубежных активов в следующем десятилетии. В докладе также говорится, что эта тенденция будет продолжена, так как рост внутреннего потребления опередил рост производства, а никаких новых отечественных геологоразведочных проектов в обозримом будущем не планируется. Поэтому скупка международных активов продлится в течение следующих 20 лет.

Здесь также к слову информация газеты “Жэньминь Жибао” от 22 июля о приобретении Китайской генеральной компанией по эксплуатации морских нефтяных ресурсов (CNOOC) обанкротившейся канадской нефтяной компании Opti Canada. Основным активом Opti является 35% от общей доли проекта по разработке месторождения нефтеносных песков Long Lake в канадском штате Альберта. По данным CNOOC, возможности месторождения позволяют добывать до 72 000 т битума в сутки. Кроме того, Opti принадлежат доли в трех менее крупных проектах по разработке нефтеносных песков на территории штата. Так что налицо стандартное китайское умение приобретать технологии вместе с живой силой, станками и иным оборудованием. Именно оно, вполне возможно, поможет китайцам в последующем заняться аналогичными работами у себя. То есть, очевидно, что особых проблем нефтяники вызывать вроде бы не должны.

Окрик или сигнал

Но в таком случае возникает вопрос: “Что за причина побудила китайское руководство во всеуслышание говорить о неэффективности зарубежной деятельности китайских нефтяных компаний?”

В данном случае логичными могут быть два варианта ответов. Первый заключается в том, что настала пора вновь немного нагреть экономику после вынужденного прошлогоднего охлаждения, то есть, стимулировать рост внутреннего потребления нефти. А для этого нужен повод. Его-то и придумали в виде сожаления властей относительно неэффективности зарубежных инвестиций и малых поставок нефти в Поднебесную.

Второй ответ носит чисто дисциплинарный характер. Может показаться, что руководство некоторых нефтяных компаний просто напросто начало выходить из-под контроля государства. Отсюда и повод для окрика, приведения ситуации в контролируемое состояние. Не зря же со страниц китайской газеты чиновник Госкомиссии по управлению и контролю за государственными активами КНР (SASAC), не назвавший своего имени, заявил, “в том, что касается иностранных инвестиций наших нефтяных компаний, то прибыли от них не видно, масштабы их бездумного расширения за рубежом заслуживают внимания”. По мнению чиновника, “необходимо дальнейшее усиление надзора за государственными активами за рубежом”. Дело в том, что Китай очень уязвим как по внешним рынкам, так и по источникам сырья, а любой сбой в управлении лишь многократно усиливает проблемы. Отсюда и довольно резкая реакция по вопросам дисциплины.

Единственное “но” в этом случае касается кадровых решений. Их в отношении нефтяного менеджмента, как видно, не произошло. А значит с большой долей вероятности “окрик” со страниц “21 century business herald” касался в основном управленческих, а не дисциплинарных решений по типу морских сигналов, когда “все сразу в кильватер”. Во всяком случае, истинность этого утверждения можно будет оценить очень скоро по данным биржевых сводок.

Проклятие нефтедобывающих стран

В последние годы выросла волатильность нефтяных цен. Непредсказуемые резкие скачки цен на нефть оказывают огромное влияние на бюджеты развивающихся нефтедобывающих стран, поскольку экспорт этих государств недиверсифицирован и продажа нефти приносит им значительную часть доходов.

Политическое и институциональное устройство нефтедобывающих государств таково, что они вынуждены вести процикличную бюджетную политику: когда цены на нефть снижаются, снижаются, соответственно, и расходы бюджета. Подобная политика приводит к печальным последствиям для развивающихся стран. Если правительство сокращает расходы на фоне низких цен на нефть, резко падает уровень жизни бедных слоев населения, а долгосрочный рост экономики подрывается уменьшением капитальных госрасходов.

Согласно кейнсианскому подходу, если экономика находится в рецессии, правительство должно увеличивать расходы и снижать налоги, чтобы помочь выходу из рецессии. Во время же экономического бума властям следует сберегать сверхдоходы, получаемые с помощью «автоматических стабилизаторов» бюджета, а также с помощью увеличения налогов и сокращения бюджетных расходов. Т. е., бюджетная политика должна быть контрциклична.

Анализ финансовой политики 28 нефтедобывающих стран показывает, что все они ведут процикличную бюджетную политику: увеличивают расходы, когда мировые цены на нефть высоки, но вынуждены уменьшать траты, когда вслед за нефтяными ценами падают и доходы бюджета.

Есть отличия в разных группах, на которые можно разделить эти 28 стран по уровню доходов на душу населения. В группе с низким уровнем доходов (Алжир, Азербайджан, Чад, Эквадор, Иран, Судан, Вьетнам, Йемен, Ангола, Камерун, Конго, Индонезия, Нигерия, Сирия) бюджетная политика полностью проциклична. Такая же ситуация и в группе стран со средним уровнем доходов (Габон, Казахстан, Ливия, Мексика, Россия, Венесуэла). Лишь нефтедобывающим странам с высоким уровнем дохода (Бахрейн, Бруней, Экваториальная Гвинея, Кувейт, Катар, Саудовская Аравия, ОАЭ) удается частично вести контрцикличную политику: когда падают цены на нефть, они увеличивают капитальные госрасходы.

Среди причин процикличной финансовой политики — коррупция властей, слабость общественных институтов и особенности структуры бюджетов. Многие из этих стран не в состоянии повысить сбор налогов, не связанных с нефтью, поскольку налоговая система неэффективна, а уровень соблюдения налогового законодательства низок. Слабость институтов власти и общества приводит к тому, что многочисленные группы влияния в момент экономического роста добиваются перераспределения расходов бюджета в свою пользу. Это явление получило название «эффект прожорливости»: когда временный рост доходов государства приводит к непропорциональному росту госрасходов. Другое определение этого явления — «сырьевое проклятие».

Коррумпированные власти демонстрируют большее стремление к процикличной политике, поскольку избиратели, не доверяющие правительству, требуют от него роста расходов в период экономического бума. Подобное поведение более свойственно демократическим государствам, где коррумпированные правительства подотчетны избирателям. В то же время в странах с тираническими режимами, где подобная подотчетность отсутствует, даже самое масштабное распространение коррупции не позволяет избирателям влиять на бюджетную политику. Тем самым коррупционные правительства в демократических государствах являются одной из базовых причин для процикличной финансовой политики.

Несмотря на многие отличия среди 28 проанализированных стран, всем им без исключения приходится сталкиваться с высокой волатильностью цен на нефть, то есть с бюджетными трудностями. По этой причине всем им абсолютно необходимо сформулировать эффективную контрцикличную бюджетную политику, которая будет способствовать долгосрочному экономическому росту, а также поддержке бедных слоев населения в период кризиса. Неше Эрбил. Оригинал статьи опубликован на сайте Международного валютного фонда (imf.org)

Не успел Судан разделиться на Южный и Северный, как нефтяные богатства Юга стали объектом дележа. Первой СП с нефтяной госкомпанией Южного Судана создала Glencore

 Хорошая новость для нумизматов и филателистов: на планете официально появился 193-й по счету член ООН: это Южный Судан. Накануне генсек ООН Пан Ги Мун приветствовал представителей новорожденного государства: "Добро пожаловать, Южный Судан! Добро пожаловать в сообщество наций!" Для ооновских чиновников эта торжественная церемония также стала доброй вестью: последний раз в стенах здания на Ист-Ривер в Нью-Йорке принимали нового члена целых пять лет назад, это была Черногория. В пятницу Южный Судан - один их самых популярных новостных запросов в поисковой системе Google.

Сама независимость Южного Судана была провозглашена менее недели назад, в минувшую субботу. Фактически же Южный Судан отделился от собственно Судана в январе по итогам референдума, на котором за разделение самой большой по площади страны Африки проголосовало подавляющее большинство жителей ее южной части. Иного исхода трудно было ожидать: за предшествующие 20 лет гражданская война между Севером и Югом бывшей английской колонии унесла жизни двух миллионов человек.

Судан обрел независимость в 1956 году. Среди унаследованных от колониальных времен проблем главной оказались неразрешимые противоречия между северной частью, населенной говорящими по-арабски мусульманами, и черным Югом, жители которого исповедуют христианство или местные анималистские культы.

После того, как геноцид южных суданцев со стороны суданской армии и банд арабских боевиков не заставил население Южного Судана прекратить сопротивление, власти Судана согласились на образование нового государства и даже пообещали в будущем решать все возникающие проблемы мирным путем. Посол Судана при ООН Даффа-Алла Эльхан Али Осман заявил: "Это новая страница, и мы протягиваем руку дружбы всем. Мы и наши братья из Южного Судана оставили горечь и военные раны в прошлом и смотрим в будущее".

С учетом того, что основные природные богатства этой пустынной страны - три четверти ее нефтяных запасов - расположены к югу от новой границы, а выход к морю и нефтеналивному порту - к северу, это намерение легче продекларировать, чем осуществить.

Агентство Reuters замечает, что раздел нефтяных ресурсов - это одна из главных проблем двух соседей. Не урегулирована также проблема гражданства: на севере еще находятся сотни тысяч беженцев с юга.

К тому же боевые действия в приграничных районах Судана не прекращаются. Именно здесь в суданской провинции Южный Кордофан, сосредоточена нефтедобыча северян. В районе вооруженного противостояния по-прежнему находится ооновский миротворческий контингент из 4200 эфиопов.

В отличие от своего предшественника по присоединению к ООН, Черногории, которая довольно успешно вписалась в мировой туристический рынок, новое государство в Африке, несмотря на свои нефтяные богатства, относится к числу беднейших в мире. Бюджет Южного Судана, где более 90% населения живут за чертой бедности, на 98% зависит от нефтяных доходов. Об этом достаточно откровенно накануне напомнил в своей приветственной речи генсек ООН Пан Ги Мун, сказав, что "Южный Судан находится на самом дне почти по всем показателям человеческого развития".

Битва за суданскую нефть

Гораздо теплее приветствовали нарождение новой нации руководители Китая. Председатель КНР Ху Цзиньтао не только поздравил народ Южного Судана с независимостью, но и пообещал укреплять тесное сотрудничество и оказывать помощь. Что не случайно. Китай - крупнейший импортер суданской нефти. В то время как большинство других государств не рисковали инвестировать в африканскую страну, режим которой обвиняли в геноциде, китайцы за последнее десятилетие вложили в Судан 20 миллиардов долларов. Практически все инвестиции шли на разработку нефти. По данным Reuters, доля КНР в суданском экспорте нефти колеблется в пределах 55-60%.

Член делегации Южного Судана не мог сдержать эмоций во время поднятия флага страны у здания ООН. Фото: AP

В Пекине рассчитывают на то, что раздел Судана не отразится на этом стратегическом партнерстве.Китай рассчитывает на "установление долгосрочных, дружественных и стабильных отношений сотрудничества с Южным Суданом на благо обоих народов", - говорится в приветствии Ху Цзиньтао.

Что особенно интересно, развивая "дружественные и стабильные отношения" с Южным Суданом, Пекин не намерен менять характер своих тесных связей с властями северян. Китайцы остаются одними из главных политических союзников режима Хартума и главным поставщиком оружия для его армии (еще недавно уничтожавшей мирных жителей Южного Судана). Как выразился один из высокопоставленных китайских дипломатов, КНР - "друг народов и Северного, Южного Судана".

Власти Южного Судана обещают выполнение всех ранее заключенных нефтяных контрактов. Ведающий нефтедобычей страны Аркангело Окванг (Arkangelo Okwang) сообщил агентству Reuters: многие крупные компании заинтересованы в доступе к месторождениям и взамен готовы кредитовать новое государство. О создании первого такого СП стало известно в минувшую среду. Государственная нефтяная компания Южного Судана, Nilepet, объявила о создании совместного предприятия с Glencore.

 Предполагается, что первые поставки нефти СП, на 51% контролируемое африканцами и на 49% - Glencore, начнет в августе.

Кроме китайцев, нефть у Судана в значительно меньших объемах покупают малазийская Petroliam Nasional, а также индийская компания Oil & Natural Gas Corp.

Грузовик "Урал" и автомат Калашникова - символ дружбы с Россией

Впрочем, по части поставок оружия враждующим сторонам в Судане Китай не одинок. Россия поставляла Хартуму тяжелую военную технику, включая военные самолеты, а ополченцам на Юге - стрелковое оружие.

"Многие южносуданские руководители проходили подготовку у советских инструкторов в Эфиопии, в других африканских странах. Грузовик "Урал" и автомат Калашникова прочно ассоциируются у жителей Юга Судана с нашей страной", - напомнил РИА "Новости" спецпредставитель президента РФ по Африке, глава комитета по международным отношениям в Совете Федерации Михаил Маргелов. Военные навыки и автоматы южанам еще понадобятся. Боевые действия с правительством в Джубе ведут семь вооруженных группировок, обвиняющих власти страны в коррупции и авторитарном стиле правления.

Флаг Судана. Черный цвет символизирует народ страны, белый - мир, красный - кровь, пролитую за свободу, зеленый - землю, голубой - воды Нила, а золотая звезда - единство народов Южного Судана. Фото: AP

Что до будущего отношений России и Южного Судана, то они, по словам Маргелова, лежат в экономической плоскости: "Практически страну надо строить с нуля, поэтому нам нужно не упустить возможность и войти в экономику Южного Судана как можно скорее и с серьезными намерениями". В будущем РФ планирует открыть диппредставительство в Южном Судане, пока же работать там будет российский посол в Уганде

Пару лет назад китайское влияние в Африке давало повод наблюдателям фантазировать на тему будет или нет у Поднебесной африканское будущее. Но совсем недавно произошли два события, которые поставили жирную точку на всех обсуждениях настоящего и ближайшего будущего африканского континента в свете его связей с КНР.

Китай в Африке ограничить нечем

Сначала на вопрос президенту США со стороны конгрессменов о том, что американцы делают в Ливии, был дан ответ: те, кто требует прояснить цели и роль США в операции против режима ливийского лидера Муамара Каддафи, “занимают неконструктивную позицию”. Следом, во время июньского визита в Замбию госсекретарь США Хиллари Клинтон фактически предостерегла африканские страны от китайского “неоколониализма”. То есть, устами американского официоза было озвучено – Китай до такой степени прочно укрепился в Африке, что ограничить это со стороны Запада уже нет никакой возможности.

Эту точку зрения подтверждает республиканец Пол Крэйг в статусном Foreign Policy Journal. Он говорит, что США в Ливии воюют не с Каддафи, а с Китаем, а “протесты против Каддафи, судя по всему, были организованы ЦРУ в восточной части Ливии, где сосредоточено 80% нефтяных запасов и где имеются значительные инвестиции Китая в энергосектор”.

Но дело не только в энергетике. Известно, что Муамар Каддафи был ключевой фигурой в Африканском Союзе, и с его помощью серьезно упрощалось проникновение КНР в Африку. Так, если в 1980-е годы товарооборот между Африкой и Китаем составлял $12 млн, то в 2009 г. он преодолел планку в $130 млрд.

Тему развивает южноафриканский банк Standard Bank Group Ltd, который прогнозирует рост двусторонней торговли между Китаем и Африкой к 2015 году до $300 млрд, то есть, удвоение того, что было в 2010 г.

Такому развитию событий способствовал длинный перечень фактов. Например, начиная с 2005 го. часть продукции менее развитых африканских стран, у которых налажены дипломатические связи с Китаем, импортируется в Поднебесную беспошлинно. Еще один, не менее интересный момент – к концу 2009 г. число инфраструктурных объектов, возведенных в Африке при помощи Китая, превысило 500. И руководство КНР продолжает предоставлять для этого льготные кредиты, поощряя свои банки увеличивать объем кредитования в этих странах.

Социалка в обмен на нефть и никаких политических условий

Китай не рвется в Африку, как это делают некоторые страны с флагом демократии наперевес. Такая патетика не в его стиле. Для Поднебесной более привлекателен контроль над ситуацией, поэтому ни форма собственности, ни ее владелец в такой ситуации роли не играют. Так в Зимбабве большинство магазинов, считаясь зимбабвийскими, на самом деле китайские. То есть, китайцы при нынешнем руководстве страны нашли способ договориться с ним, видимо, найдут и при следующем.

И вообще, китайское проникновение в Африку, это целенаправленная и достойно организованная программа. На “черном” континенте КНР закрепляется основательно – строит школы, кредитует местные правительства. При этом везет туда своих инженеров с рабочими. Примеров такого подхода достаточно. Так в Конго с помощью инвестиций из Китая были построены дороги, больницы и гидроэлектростанции, а также нефтедобывающая отрасль. В июне 2011 г. там состоялось открытие ГЭС мощностью 120 мегаватт, строительство которой также было профинансировано китайской стороной. Зато теперь китайцы покупают там целые леса. Стало известно, что китайская компания Wang Sam Resources намерена в ближайшее время вложить более $15 млн в покупку более 700 гектаров конголесского леса. Соответствующее соглашение было подписано между главой Wang Sam Resources и министром экономики Конго. Согласно ему будут построены лесопилка, цех по сушке древесины и фабрика по производству изделий из дерева, на которых предполагается занять примерно 310 человек.

Согласно статистике Замбии, инвестиции Китая способствовали созданию 15000 рабочих мест в стране в 2010 г. В Уганде в это же время Поднебесная стала крупнейшим инвестором. Вообще на сегодня КНР инвестировал в 49 стран Африканского континента. Только в Замбии, Нигерии, Египте и Эфиопии его инвестиции в развитие местной инфраструктуры составили более $250 млн. И практически везде назад китайцы получают природные ресурсы, особенно нефть, необходимую для обеспечения бурного развития страны. Китаю интересна любая нефть: нигерийская, суданская, ангольская, габонская. Приоритетным является центральный район между Суданом и Чадом. Китайская Национальная Нефтяная компания (CNPC), вложив $11 млрд в разработку нефти в Судане стала там крупнейшим иностранным инвестором.

А раз кредитование, в отличие от МВФ, предоставляется на льготных условиях, то африканские страны в переговорах отдают предпочтение Китаю, а не любым другим странам мира. Африканские лидеры приветствуют китайские интересы, которые продвигаются без политических условий, что зачастую ассоциируется с западными инвестициями, в том числе с давлением по поводу борьбы с коррупцией и прав человека.

Сотрудничество по-новому

Согласно одному из докладов Всемирного банка Африка получает несомненную пользу от китайских инвестиций. При этом ряд аналитиков связывают нынешний африканский рост исключительно с ними, отмечая самое главное преимущество Китая – он позиционирует себя как альтернативный партнер в странах, страдающих от западных санкций. И это приносит Поднебесной ощутимые дивиденды, в том числе во взаимоотношениях с другими африканскими государствами.

Китайская сторона не отказывается от такой трактовки положения дел. Так в феврале китайское информационное агентство Синьхуа, освещая поездку министра коммерции КНР Чэнь Дэминя в Марокко, Экваториальную Гвинею и Гану, сообщило, что торгово-экономическое сотрудничество служит важной основой китайско-африканской дружбы. По словам министра, текущий год – это первый год всемерного осуществления Китаем новых моделей и новых способов внешней помощи. В соответствии с духом Всекитайского рабочего совещания по внешней помощи, Китай увеличит в дальнейшем финансовую помощь другим странам, будет оптимизировать структуру внешней помощи, создавать новые способы оказания внешней помощи, повысит ее качество и эффективность.

В данном случае внимание явно следует уделить словам о новых способах оказания внешней помощи. Так вот, новым может являться вложение больших инвестиций в сельское хозяйство Африки, в обрабатывающую промышленность, финансы, торговлю и коммерцию, а также в охрану окружающей среды. Новым этапом отношений Китая с африканскими странами является проведение Форума по китайско-африканскому сотрудничеству – нового формата сотрудничества, аналогичного саммиту Франция-Африка, Форуму Африка-ЕС, конференции ТИКАД. Впервые он прошел с 10 по 12 октября 2000 года в Пекине. Естественно не останется без внимания совершенствование общественных служб и создание более благоприятной атмосферы для коммерческой деятельности предприятий. То есть, теперь Китай ориентируется на вхождение в общественную жизнь африканских государств. И это не смотря на явную непохожесть африканского и китайского стилей жизни.

Повторяя путь СССР

Казалось, подобная форма наращивания сотрудничества сформулирована во многом благодаря нынешним международным реалиям. Однако стоит обратиться к примерам 60-х годов, чтобы понять – все это было обозначено еще раньше, во время декабрьского 1963 г. визита в 10 африканских стран китайского премьер-министра Чжоу Энлая. То есть, сейчас по факту демонстрируется именно тот самый рояль в кустах, что когда-то был припасен там предыдущими китайскими руководителями. Дело в том, что в ходе визита были сформированы пять принципов развития политических отношений Китая со странами Африки. Первый – поддержка народов всех африканских стран в их борьбе против империалистов, колониалистов и неоколониалистов для завоевания и сохранения национальной независимости. Второй – поддерживать политику мира, нейтралитета и неприсоединения африканских стран. Третий – поддерживать стремление африканских стран к солидарности и единству средствами, выбранными самими странами континента. Четвертый – требовать от других стран соблюдения суверенитета африканских государств. Пятый – бороться против агрессий и других форм иностранного вмешательства.

Действительно, Китай ищет компромиссное решение проблем и современный пример Судана, где основные нефтяные запасы сосредоточены в пограничных районах воюющих севера и юга страны, наиболее примечателен. Компромисс особенно важен для Поднебесной, закупающей более 40% суданской нефти, что составляет 6% от всего китайского импорта. На основе политики невмешательства во внутренние дела Пекину удалось выстроить позитивные отношения, как с Севером, так и с Югом страны. И это не смотря на целый арсенал средств сдерживания влияния Китая со стороны США, начиная с создания объединенного военного командования по Африке (AFRICOM) в 2007 г. (когда экспорт Китаем нефти из Судана резко вырос) и заканчивая экономической и гуманитарной поддержкой, а также помощью в создании государственных институтов, вплоть до назначения советников при губернаторах штатов в Южном Судане.

Но еще раньше, начиная с 60-х годов, Китай следовал тем самым своим пяти африканским принципам. Так две из трех политических партий, боровшихся за власть в Анголе в 1970-х годах, ФНЛА и УНИТА изначально были маоистскими движениями и пользовались помощью Пекина, финансовой и военной. Танзания на некоторое время в 1960-х годах просто превратилась в большой военный лагерь, где китайские инструктора готовили партизанские кадры для национально-освободительных движений половины континента. Зимбабве, целую африканскую страну Китай вообще получил в качестве приза по одной простой причине, что взял под крыло Роберта Мугабе, которого до середины 1970-х годов как серьезную фигуру вообще никто не воспринимал. Большая часть иерархии зимбабвийской армии прошла военную подготовку в китайской Военной академии в Нанкине, КНР снабжала партизан оружием и деньгами. В результате, когда в 1980 г. Мугабе пришел к власти Китаю в Зимбабве был предоставлен режим наибольшего благоприятствования, длящийся по сей день.

Но при всем этом, Китай то и дело повторяет, что увеличение его помощи Африке не продиктовано исключительно заинтересованностью в африканских природных ресурсах. Он просто помогает бедным странам из солидарности.

В конце апреля об этом заявил заместитель министра торговли КНР Фу Цзыин. Он сказал, что обвинения по поводу того, что помощь Пекина для Африки оказывается ради ее ресурсов, являются “глупостью”. Ведь нарастающие темпы китайской помощи очевидны во многих уголках развивающегося мира. Поднебесная также инвестирует в текстильные фабрики в Сирии, цементные заводы в Перу и мосты в Бангладеш. Поэтому обвинять ее в корысти – дело неблагодарное.

В Африку с дипломом МВА

К тому же Китай, как говорится, относится к делу куда более ответственно, чем другие страны. Например, если у Франции в ее традиционных вотчинах, Бенине и Того, имеется один экономический советник, то в торговом представительстве КНР в Бенине имеется шесть сотрудников во главе с советником, а в аппарате торгового представительства КНР в Того – восемь сотрудников. То же самое и в других странах Африки. При этом китайские сотрудники практически всегда имеют профильное экономическое образование и большой опыт работы. Так торговый и экономический советник КНР помимо прочего зачастую имеет диплом MBA, что позволяет ему без труда вникать в проблемы китайских частных и государственных компаний. Активно собирают и анализируют экономическую информацию о стране пребывания китайские торговые пр6едставительства. Характерно, что все без исключения торгпредства и посольства Китая в Африке имеют свои сайты, на который отражается вся необходимая китайским компаниям информация.

Из всего сказанного можно сделать вывод, что Китай, используя схожие с СССР механизмы, к началу 21 века стал одним из наиболее активных игроков на африканском континенте, по сути, заняв там место России. Но при этом трудно утверждать, что кто-то стал бы ждать, пока Российская Федерация оправится после последствий распада СССР и начнет игру с тех же позиций, что и раньше. Такого не может быть по определению. А раз так, то почему бы теперь не поучиться у Поднебесной?

Легче поделить земли, чем нефть

Москва готова к установлению отношений с новым государством Африки

На карте мира в эту субботу появится новая республика — Южный Судан. На церемонии провозглашения ее независимости 9 июля в городе Джуба будет присутствовать специальный представитель российского президента по странам Африки Михаил Маргелов. По данным «МН», с собой он привезет послание Дмитрия Медведева его коллеге Сальве Кииру. В нем будет подтверждена готовность к установлению дипломатических отношений с новым государством и развитию с ним экономического сотрудничества. О том, что переговоры об обмене посольствами начнутся в ближайшее время, уже сообщил официальный представитель МИДа Александр Лукашевич. А на следующей неделе новорожденную страну уже могут принять в соответствии с готовящейся заявкой в Генеральную Ассамблею ООН. Таким образом, в составе этого международного органа будет уже 193 государств-членов.

Как сообщили «МН» в пресс-службе российского спецпредставителя, Михаил Маргелов вчера провел переговоры в северной части Судана с президентом Омаром аль-Баширом, после чего сегодня направится на юг. Несмотря на то что процесс распада страны проходил болезненно и сопровождался длительной гражданской войной, руководители севера тоже были приглашены на торжества 9 июля. Ожидается, что даже Омар аль-Башир примет в нем участие, хотя отношения двух соседей, еще недавно составлявших единое государство, оставляют желать лучшего. Американскую делегацию, в составе которой будет бывший госсекретарь Колин Пауэлл, возглавит постоянный представитель США при ООН г-жа Сьюзан Райс. В Джубе уже находится знаменитый американский актер Джордж Клуни, давно выступавший за независимость юга Судана.

Еще в январе жители южных районов высказались на референдуме в пользу своего отделения. Этому предшествовали тяжелые переговоры и военные столкновения с севером. Устремления южан, по большей части христиан и язычников в отличие от мусульман-северян, активно поддержал Запад, оказавший сильнейшее давление на центральные власти в Хартуме. Против Судана были введены экономические санкции, а Международный уголовный суд ровно год назад выдал ордер на арест президента Омара аль-Башира. Тем не менее Россия делала ставку на связи с северянами, хотя действенной помощи оказать им так и не смогла.

Большая часть нефтяных запасов Судана, около 70%, находится на юге. Там сейчас добывают около 400 тыс. баррелей нефти в день. Но экономически север и юг сильно зависят друг от друга. Так, экспорт «черного золота» осуществляется через пролегающие с юга на север трубопроводы, и Хартум в ближайшее время хотел бы сохранить единую нефтяную промышленность. На севере находятся и все нефтеперерабатывающие заводы. Международные посредники даже пытались разработать особую схему распределения доходов, по которой юг бы получал скидки на тарифы по транспортировке топлива, а север бы получал нефть по сниженным ценам для собственных нужд. Переговоры об этом идут многие месяцы, однако даже сейчас, за сутки до официального отделения юга, детали соглашения так и не согласованы. Джуба уже грозит, что будет налаживать экспорт нефти через трубопроводную сеть расположенной на юге Кении.

Беда еще в том, что между разделяющимися частями Судана не до конца урегулированы территориальные споры. Миротворцы ООН, работающие в Судане вместе с коллегами из Африканского союза, вряд ли смогут помешать войне, которая может разразиться, если после завтрашнего праздника стороны продолжат ссориться. Елена Супонина

Советом Безопасности ООН единогласно одобрена резолюция о размещении 4200 военнослужащих Эфиопии в горячей точке Судана Абьей. Эфиопские солдаты получат все необходимые полномочия для защиты гражданских лиц, в том числе включая применение военной силы.

Появление в Судане голубых касок должно стабилизировать взрывоопасную обстановку в стране, сложившуюся накануне провозглашения независимости Южного Судана, которое намечено на 9 июля. Военнослужащие из Эфиопии будут находиться в Судане в течение полугода.

Напомним, в январе 2011 года в Южном Судане был проведен референдум по поводу независимости от Хартума. В пользу такого решения высказались 90% населения юга страны.

Между тем принятию резолюции Совбеза предшествовало соглашение между мусульманским Севером (официально действующим правительством Судана) и христианским Югом (Суданским народно-освободительным движением) о выводе войск сторон из пограничной зоны Абьей и допуска туда голубых касок. Но уже через два дня после его подписания вновь возобновились столкновения между суданской армией и повстанцами с Юга. Из района, охваченного боевыми действиями, уже бежали свыше 100 тысяч человек.

Судан – богатая залежами золота, алмазов и нефти страна. Многие разработки ведутся здесь открытым способом, с использованием самой разнообразной техники, в том числе и экскаваторов российского производства, которым часто требуются запчасти экг 5, а гражданская война, которая ведется между мусульманским севером и христианским югом, считается самой длительной в Африке. Фактически, боевые действия ведутся в стране, начиная с 1956 года. Теперь не только за ресурсы, но и на почве племенных и конфессиональных разногласий.

Хрупкий мир. Обострение ситуации в Южном Судане показывает, что, несмотря на действие Всеобъемлющего мирного соглашения, свободные выборы и референдум о самоопределении юга, конфликтный потенциал в этой стране не исчерпан. Правда, и самые завзятые оптимисты не ожидали, что разделение богатого нефтью Судана пройдет абсолютно гладко.

Конфликтный потенциал накоплен в Судане за десятки лет его новейшей истории. Столкновения там обусловлены не одной какой-то причиной, которую относительно легко убрать, а комплексом причин — этнической и религиозной разнородностью населения, границами, проведенными колониалистами, неравномерным распределением нефтяных месторождений по территории страны, исторической памятью племен, экологическими проблемами. Эти конфликты за последние 30 лет унесли 2 млн человеческих жизней, еще 1 млн суданцев покинули пределы страны, а общее количество беженцев достигло 4 млн человек.

В связи с последними событиями уместно напомнить, что Судан — пограничное государство, расположенное между арабской Северной Африкой и негроидной Черной Африкой. Северная и центральная часть страны населена арабами, исповедующими ислам. А на юге, западе и востоке живет множество африканских племен с разными языковыми группами. Среди них преобладают христиане, есть и язычники. О конфликтности между северным Хартумом и южной Джубой можно говорить как о постоянном явлении в истории страны. А есть еще разделенный на три штата Дарфур, в котором периодически возникали кровавые столкновения африканских племен с кочевыми арабами, а затем началось восстание против центральных властей Судана. Да и юг страны, народ которого высказался за отделение от севера, нестабилен, не все амбиции местных политиков сегодня удовлетворены.

Конкретно же обострение ситуации в Южном Судане вызвано углублением раскола в рядах правящего Суданского народно-освободительного движения (СНОД). Этот раскол начался после всеобщих выборов в апреле 2010 года, когда некоторые высокопоставленные функционеры движения не попали в партийный список. Среди них оказался бывший генерал вооруженных сил юга Джордж Атор. Он пользуется влиянием в штате Джонглей, а в Центральном Экваториальном штате страны идут бои его отрядов с правительственными войсками. Еще несколько генералов южносуданской армии образовали другой театр военных действий. Они близки Ламу Аколю, бывшему министру иностранных дел Судана и архитектору Всеобъемлющего мирного соглашения, который руководит небольшой оппозиционной партией. Именно в боях с этими мятежниками-генералами стороны потеряли как минимум 100 человек. Если Хартум поддерживает Атора и Аколя, то Джуба поддерживает дарфурских повстанцев.

Война стала фоном консультаций о разделе страны, прежде всего нефтеносного штата Абъей. Одновременно обсуждаются и условия раздела прибыли от эксплуатации месторождений. Консультации продвигаются туго, и стороны в качестве дополнительных аргументов активно используют мятежников на юге и в Дарфуре.

Так что о прочном мире в этой стране пока говорить рано — там лишь перемирие, хрупкость которого усугубляется начавшимся сегодня дележом нефтяных богатств. Есть явные признаки ожесточенной борьбы за властные полномочия и связанные с этим барыши. А это увеличивает вероятность того, что ситуация будет развиваться по опасному сценарию, в результате которого в Африке появится еще одно проблемное государство. Поэтому властям Южного Судана следует до 9 июля текущего года приложить все усилия, чтобы урегулировать ситуацию. На эту дату намечено провозглашение нового государства. Михаил Маргелов. Cпецпредставитель президента в Африке, глава комитета Совета Федерации по международным делам

Судан может пополнить список проблемных африканских государств, считает спецпредставитель президента РФ по странам Африки, председатель международного комитета Совета Федерации Михаил Маргелов.

В последние месяцы многие страны Ближнего Востока и Северной Африки охвачены массовыми народными протестами. В субботу в Южном Судане, который по итогам референдума должен в июле отделиться от Севера, армия неожиданно вступила в бой с мятежниками. По данным ООН, с начала этого года в Южном Судане в результате межплеменных столкновений и боев армии с мятежниками погибли более 800 человек.

"Если начавшееся в этой стране кровопролитие продолжится, а в дележе нефти стороны к согласию не придут, в Африке может появиться еще одно проблемное государство", - заявил Маргелов, который ранее был спецпредставитель президента РФ по Судану, РИА Новости в понедельник.

В январе этого года подавляющее большинство населения Южного Судана проголосовало на референдуме за отделение от Севера и образование независимого государства на своей территории, которое официально будет образовано 9 июля. В середине апреля правящее на Юге Судана Народно-освободительное движение (СНОД) наотрез отказалось от предложения властей Севера делить доходы от нефтедобычи в течение некоторого времени после отделения Юга.

Российский сенатор отметил, что в преддверии провозглашения нового государства на Юге Судана обстановка в этой части страны обострилась и ряд местных политиков, которые считают себя обделенными при распределении постов после всеобщих выборов, открыли театр военных действий.

"В ходе конфликта, которому способствовало углубление раскола в правящем Суданском народно-освободительном движении, погибло с обеих сторон около 100 человек", - сказал он.

Ранее в понедельник агентство Ассошиэйтед Пресс сообщило со ссылкой на отдел общественных связей Суданской народно-освободительной армии, что число погибших в результате столкновений южносуданской армии с мятежниками за прошлую неделю достигло 105 человек.

Как отметил Маргелов, поскольку военные действия совмещены во времени с переговорами о разделе страны и нефтяных месторождений, переговорщики используют конфликтующие стороны "в качестве аргументов в ожесточенных спорах".

Судан ежедневно добывает 500 тысяч баррелей нефти, при этом около 75% нефтедобычи приходится на месторождения на Юге.

После стабильности

Арабский мир и пределы авторитарной модернизации

Резюме: Процессы, идущие сегодня в странах Северной Африки и Ближнего Востока, не надо сравнивать с падением Берлинской стены. Арабские события – это не «бархатные революции» в Восточной Европе, хотя западные журналисты с надеждой ищут аналогии.

В феврале в Мюнхене проходила очередная конференция по безопасности, на которую собирается весь мировой истеблишмент. Организаторы загодя составили насыщенную повестку дня, но выдерживать ее удавалось с трудом. Участникам явно не терпелось досидеть до перерывов, чтобы в прямом эфире увидеть трансляцию с главной площади Каира. Искушенные в международных делах, они казались обескураженными.

Неожиданные потрясения в Северной Африке и на Ближнем Востоке сформировали другую повестку дня не только мюнхенской конференции, но и, по сути, всей большой политики. Осмысление новой ситуации, которая продолжает стремительно развиваться сразу в нескольких странах региона, еще впереди, и, судя по судорожным шагам, предпринимаемым внешними игроками, они слабо понимают, что именно происходит. По крайней мере, готовность ведущих западных держав вмешаться в гражданскую войну в Ливии, не имея не только плана действий, но даже достоверных данных о диспозиции на месте, демонстрирует скорее растерянность, чем решительность. Между тем, кровь мирного населения льется и в других частях Ближнего Востока. И если коалиция, спешно собранная против полковника Каддафи, захочет быть последовательной в своей политике, то конца вмешательству в дела этого региона не видно.

Причины революций – вовне и внутри

Первая реакция Запада на народные выступления в Северной Африке и на Ближнем Востоке оказалась дежурной. В Вашингтоне и европейских столицах заговорили о фундаментальных ценностях – о правах человека и демократии. То есть о том, чем длительное время в отношении североафриканских и ближневосточных режимов пренебрегали. Ради интересов относительной стабильности и нефти.

Незадолго до нынешних событий, в ноябре прошлого года, состоялся саммит Евросоюз – Африка. Лидер ливийской революции полковник Муаммар Каддафи объявил, что Африка готова сотрудничать только с теми европейскими государствами, которые не будут выставлять «непомерных» требований по части соблюдения прав человека и норм демократии. И заодно запросил у Брюсселя 5 млрд евро на предотвращение миграции в Европу.

Надо сказать, что Запад не то что «непомерных», а вообще никаких сколько-нибудь серьезных требований такого рода к Каддафи и не предъявлял. Как и к другим руководителям Северной Африки и Ближнего Востока, которые теперь либо свергнуты, либо продолжают сопротивляться. Лишь изредка из Брюсселя раздавались вежливые сожаления о том, что в государствах региона права человека все же нарушаются, управление экономикой и обществом не укладывается в демократические нормы, а экспорт беженцев не сокращается.

Подход с моральной точки зрения сомнительный, но рациональный. Ведь без двойных стандартов странам НАТО пришлось бы жить в условиях постоянных санкций против недемократических режимов, а то и воевать с каждым из множества диктаторов, сменяющих один другого. Чтобы разорвать этот замкнутый круг, требовались бы длительные оккупации освобожденных от тиранов территорий, что влетает в копеечку. К тому же есть невеселый опыт силового распространения демократии в Ираке и войны в Афганистане. Там оккупационные контингенты попросту застряли при удручающем, с точки зрения целей вторжения, эффекте.

Волнения в Северной Африке и на Ближнем Востоке начались внезапно. Правда, эксперты указывают на «рейтинг ботинкометания», составленный летом прошлого года Всемирным банком, который сопоставлял такие показатели, как уровень нищеты, грамотности населения, безработицы, коррупции и прочее. В среднем для бунтующего сегодня региона цифры оказались если и не на предреволюционном, то уж точно на весьма тревожном уровне. Но внимание на это обратили только задним числом.

Устроить революцию извне, о чем сейчас много говорят, невозможно, если к ней нет предрасположения внутри. Вероятнее всего, имеет место комплексный феномен, который включает в себя разнообразные факторы экономического, социального, геополитического характера. Например, ряд экспертов справедливо говорят об общем росте национального самосознания в арабском мире. Среди прочего он порожден неудачами Израиля, извечного «экзистенциального» оппонента, в ливанской кампании 2006 г. и операции в секторе Газа два года назад, да и вообще некоторым ослаблением политических позиций еврейского государства.

Нельзя сбрасывать со счета коммуникационный фактор. С одной стороны, массовая доступность данных о «настоящей» жизни в более благополучных частях планеты, с другой – повсеместное распространение «революционной литературы» через информационные и социальные сети. Если большевистскую «Искру», выходившую крошечными тиражами, по мере возможностей несли в массы курьеры-одиночки, то «твиттер» позволяет пустить революционную искру повсюду и в режиме реального времени.

Можно назвать и вполне конкретные экономические причины взрыва. Так, в начале года индекс цен на продовольствие превысил 230 пунктов, что исчерпало способность правительств субсидировать базовые продукты питания. Прогнозы Всемирной продовольственной организации на текущий год не радужные – мировое производство зерна снизилось из-за засухи в США и России, наводнений в Австралии и Канаде. Более долгосрочные продовольственные прогнозы тоже тревожны. Среди причин кризиса называют производство биотоплива. Только в Соединенных Штатах от пищевых нужд отвлекается на замену бензина до трети всего урожая кукурузы. И велика вероятность, что мировое сообщество в скором времени столкнется с массовыми «голодными бунтами», которые дестабилизируют прежде всего африканские страны, расположенные южнее нынешней горячей линии.

Правда, в Северной Африке удорожание продовольствия все-таки трудно отнести к главному спусковому крючку восстаний. В той же Ливии Муаммар Каддафи за счет нефтяных доходов обеспечил вполне приемлемый уровень жизни, хотя с безработицей среди молодежи он не справился. Ливийская конъюнктура в целом положительно оценивалась и МВФ, и Всемирным банком, а мировой кризис весь этот регион, как ни странно, пережил сравнительно легко. Специалисты российского МГИМО полагают, что решающую роль в раскачивании лодки сыграл не абсолютный, а относительный уровень благополучия – в североафриканском обществе возник взрывоопасный «разрыв между ожиданиями роста благосостояния и реальностью».

Политики на юге и севере Судана, в Эфиопии, Джибути, Объединенных Арабских Эмиратах говорят, конечно, о подрывной роли США, Израиля и неких неправительственных организаций. Но даже они признают, что основные причины революций в Египте и Тунисе, которые открыли «ящик Пандоры», кроются в поколенческом разрыве. В глазах молодых людей существующие несменяемые или династические режимы утратили либо быстро утрачивают легитимность, которую за ними признавали предыдущие поколения.

Институциональный дизайн региона не менялся с середины прошлого века. Большой Ближний Восток, по сути, обошли потрясения, прокатившиеся по мировой политике в конце ХХ столетия и радикально преобразившие Европу, Восточную Азию, Латинскую Америку и юг Африки. Нынешняя молодежь не выбирала тех, кто десятилетиями сидит у власти. Ей надоело терпеть и искать лучшей доли за границей, стыдиться за свою страну, сидеть во внутренней эмиграции и выслушивать вранье пропаганды. Надоели уверовавшие в собственное величие лидеры, за которых, будь выборы честными, едва ли кто-то проголосовал бы. И люди в арабском мире теряют страх.

Отрыв местного правящего сословия, семей и кланов руководителей, практически приватизировавших национальные богатства, от народа столь велик, что говорить о каких-то общих целях бессмысленно. Североафриканские и ближневосточные элиты не поспевали за обстановкой, прозевали появление среднего класса. В странах региона под предлогом угрозы исламского экстремизма была уничтожена всякая системная оппозиция, отсутствовала социальная мобильность. Стабильность режимов Северной Африки и Ближнего Востока оказалась видимостью.

Однако оппозиция состоит не только из эмансипированных молодых людей. Противники режимов разношерстны, и, скажем, волнения в Бахрейне и частично в Сирии имеют выраженный межрелигиозный характер. Среди тех, кто сражается против Каддафи, обнаружены боевики «Аль-Каиды». Революционные выступления в Тунисе и Египте, наиболее продвинутых государствах региона, стали предлогом для выяснения отношений с властью в других странах Африки и Ближнего Востока, где ситуация иная. Авторитарные режимы региона поражены кризисом, нуждаются в реформах, но разные группы оппозиционеров под прикрытием вполне демократических лозунгов могут преследовать и разные цели.

Главная мина еще не взорвалась

После того как коалиция, собранная для предотвращения резни в Бенгази, приступила к выполнению резолюции СБ ООН 1973, внимание политиков и экспертов сосредоточилось на Ливии. Но страсти не утихают и в других странах региона, а если говорить об Африке, то кровь льется и южнее средиземноморского побережья.

В Сирии демонстрации проходили в городах Нава, Тафас, Хомс, Эс-Санамейн, Алеппо. В Латакии сожгли офис правящей партии Баас. В город ввели войска. Основные требования демонстрантов – положить конец коррупции, улучшить систему социального обслуживания населения, решить проблему безработицы, отменить чрезвычайное положение. Президент Асад после долгих колебаний согласился на отмену ЧП. Но причины волнений, очевидно, не сводятся только к этому.

Господствующее положение в стране занимают алавиты – шиитское меньшинство, составляющее чуть более 10% от общего населения. В свое время, когда страна была еще подмандатной территорией Франции, эта община пользовалась французским покровительством. В 1982 г. Хафез Асад уничтожил 50 тысяч суннитов в Хаме. И надо полагать, что отголосок этой истории присутствует и в нынешних выступлениях против его сына Башара. Есть сведения о бесчинствах исламских экстремистов, которые занимаются поджогами и атакуют тех, кто требует реформ. Волнениями охвачена северо-восточная часть страны, населенная курдами. Лозунг курдов, многие из которых не имеют сирийского гражданства: «Мы хотим не только гражданства, но и свободы». Новый кабинет министров, назначенный президентом Асадом, приступил к работе над обновлением законодательства. Учрежден Институт по исламским и арабским исследованиям, что расценивается как попытка Дамаска привлечь на свою сторону духовенство.

В Египте события развиваются более благоприятно – гарантом плавных реформ выступает армия. Переходное правительство утвердило закон об уведомительном создании политических партий, но сохраняется запрет на партии, которые проводят дискриминацию по религиозному, этническому, половому или расовому признаку. Исламизации политики не заметно – глава Высшего военного совета заявил, что Египет не планирует разрывать мирный договор с Израилем, а операция в Ливии у Каира озабоченности не вызывает. В отношении видных представителей режима Мубарака и его семьи заведены коррупционные дела, его партия распущена.

В Иордании бунтующая молодежь требует отставки премьер-министра, прекращения политических репрессий, проведения реформ. Требования молодых оппозиционеров такие же, как в соседних странах – борьба с коррупцией и безработицей, принятие закона о выборах, упразднение марионеточного парламента и секретной службы. Премьер аль-Бакит был назначен на этот пост месяц назад. Ему-то король Абдалла II и поручил провести реформы. Но аль-Бакит уже был главой правительства в 2005–2007 гг., и оппозиция не видит в нем проводника обновления.

В Бахрейне борьбу с суннитской королевской династией ведет шиитская оппозиция. Военную помощь в подавлении выступлений оказала Бахрейну Саудовская Аравия. Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ) возложил на Иран ответственность за события в Бахрейне. Есть сведения, что члены Совета готовят высылку граждан Ливана и Ирана, которых обвиняют в связях с «Хезболлой» и иранской разведкой. Дело зашло далеко – Бахрейн прекратил воздушное сообщение с Ираном, Ливаном и Ираком. Отозваны послы – Бахрейна в Иране и Ирана в Бахрейне. Тегеран обвиняется и во вмешательстве во внутренние дела Кувейта. Там раскрыта шпионская сеть, работающая на Иран. Два иранца и один кувейтец приговорены за шпионаж к смертной казни, послы отозваны и между двумя этими странами.

Уместно заметить, что Бахрейн, пожалуй, самое модернизированное государство арабского мира. Половину мест в парламенте, который выбирается так, как положено, занимает оппозиция. Женщины уравнены в правах с мужчинами, во всяком случае, могут голосовать.

В Йемене продолжаются массовые волнения. Президент Али Абдалла Салех, занимающий этот пост более тридцати лет, согласился уйти в отставку до конца 2011 г. и мирно передать власть военному совету. Но это не устраивает оппозицию. ССАГПЗ открыто призывает Салеха уйти, в США опасаются, что междоусобица отвлекает власти Йемена от антитеррористической борьбы. Есть информация, что в эту страну прибывают боевики «Аль-Каиды» и вступают в вооруженную борьбу с силами безопасности. А офицеры правительственных войск переходят на сторону восставших. Йеменская оппозиция вроде бы согласна вести переговоры с властями при посредничестве Эр-Рияда, однако столкновения не утихают. Война в Йемене способна поколебать относительную стабильность в Саудовской Аравии.

Сохраняется вероятность нового взрыва в Алжире. Оружия там не меньше, чем в Ливии, а исламисты уже побеждали на демократических выборах в 1991 г. и вели кровопролитную войну против военно-бюрократического режима. Новая междоусобица грозит вовлечением в нее Марокко. Ведь проблема спорной Западной Сахары не решена, а бойцы фронта ПОЛИСАРИО штыков в землю не воткнули. Боевые действия могут пересечь границы стран зоны Сахеля: Мали, Чада, Нигера, а есть еще и неспокойные районы Судана. Власти Алжира укрепляют границы с Ливией, откуда, по их мнению, просачиваются боевики «Аль-Каиды» в странах исламского Магриба. Они известны как похитители европейцев, но их может привлечь и шанс отомстить за поверженных когда-то братьев по идеологии. Тогда в Алжире главной действующей силой окажутся откровенные радикалы-исламисты.

Огонь бикфордова шнура, подожженного в Тунисе, еще не дошел до самой большой мины, которая заложена под существующий порядок на Большом Ближнем Востоке. Это возможность противостояния между самой мощной шиитской державой Ираном и его суннитским аналогом – Турцией. Судя по тому, как стремительно демократические движения в той же Сирии или Бахрейне переходят в шиито-суннитский конфликт, к тактическим союзам Анкары и Тегерана, которые сейчас демонстрируют друг другу подчеркнутую почтительность, следует относиться осторожно. Потому что обе эти страны откровенно претендуют на лидерство в исламском мире, обе достаточно сильны в военно-экономическом отношении. Каждая из них следует собственным модернизационным исламским проектам и настойчиво предлагает их близким и далеким соседям.

Неуемный полковник

В отличие от президентов Туниса и Египта глава Ливии не отступил перед оппозицией и развернул боевые действия против повстанцев. Иначе говоря, Каддафи не выполняет резолюцию СБ ООН 1973. Россия и Китай воздержались при голосовании по этой резолюции, другими словами, «пропустили» ее. Суть документа – защита гражданского населения Ливии от насилия, совершаемого его собственным правительством, но формулировки открывают возможность широкой военной операции против войск Триполи.

Резолюция 1973 – первый в истории документ ООН, разрешающий военное вмешательство во внутренние дела суверенного государства. Сербию бомбили без санкции ООН, вторжение в Ирак тоже происходило в обход Совета Безопасности. Иначе говоря, резолюция 1973 – это признание того факта, что в случае с Ливией отсутствие насилия извне означает его рост внутри.

Разумеется, у ведущих членов коалиции есть интересы в Северной Африке. Личные счеты к ливийскому полковнику, вероятно, имеются и у Николя Саркози, и у Сильвио Берлускони, двух европейских руководителей, которые особенно усердствовали в налаживании коммерческих отношений с Триполи. Лондон тоже не отставал, но в лице предыдущих лейбористских властей, так что консерватор Дэвид Кэмерон в этом смысле запятнаться не успел. Как бы то ни было, среди причин бомбовых ударов по Ливии не стоит искать следы мирового заговора или американских нефтяных интересов (2% мировой добычи – не настолько солидный куш). Скорее речь идет о беспомощности мирового сообщества перед теми, кто стреляет в собственный народ. Поспешные удары еще до составления каких-либо конкретных планов операции – это следствие смятения, которое охватило западных лидеров после начала событий в регионе.

Некоторые из друзей Каддафи (надо сказать, весьма немногочисленных) именуют его сейчас не иначе как «лидером арабского мира». И утверждают, что Запад развернул на него охоту именно в этом качестве. На самом деле полковник никогда таковым не являлся, хотя очень хотел. Хотел настолько, что вызвал стойкое отторжение практически у всех соседей, что и аукнулось при голосовании в СБ ООН по резолюции 1973 – не поддержи ее активно Лига арабских государств, ни Россия, ни Китай, вероятнее всего, не согласились бы «пропустить» документ.

Каддафи всегда был неугомонным революционером. Во имя реализации своих экстравагантных идей бомбил Хартум. Разжигал гражданскую войну в Чаде, да так, что ухитрился объединить против себя таких антагонистов, как Ирак, Египет и США. Семь раз принимался сколачивать союзы с Сирией, Египтом, Тунисом и Чадом. Вошел в историю как автор всполошившего Африку плана Великой исламской сахарской империи. Все кончилось, однако, убийством президента Гвинеи-Бисау, свержением президента Верхней Вольты и неудавшимся переворотом в Нигерии и Гамбии.

Подвергаться атакам Каддафи тоже не впервой. Рональд Рейган бомбил Триполи и Бенгази в 1986 г. в качестве возмездия за теракт на берлинской дискотеке, где погибли американские военные. В 1989 г. Соединенные Штаты наносили удары по Ливии, подозревая, что полковник строит завод по производству боевых отравляющих веществ. Много говорят об американском лайнере, сбитом в 1988 г. над Шотландией, но это отнюдь не единственный такого рода «подвиг» вождя Джамахирии. Кстати, остается только диву даваться, как при таком послужном списке Муаммар Каддафи сумел не просто договориться с Западом в начале 2000-х гг., но и стать для всех желанным деловым партнером.

Ливийская кампания, как и всякая локальная война, весьма непрозрачна. Например, только спустя несколько недель после начала событий более или менее прояснились основные группировки внутри повстанцев. Среди них – исламисты, в том числе боевики «Аль-Каиды» и регионалисты. Эти силы первоначально шокировали своих французских покровителей антисемитскими лозунгами. Третьей силой эксперты считают ливийских берберов, претензии которых на собственную этничность Каддафи не признавал. На самом деле они составляют чуть ли не десятую часть всего населения и относятся к числу наиболее непримиримых противников полковника.

Лондонская конференция, которая прошла в конце марта без участия главы Лиги арабских государств, представителей России, Китая и Африканского союза, наконец, выдвинула некий план и обозначила цель: Каддафи должен уйти – живым или мертвым. (О резолюции 1973 на этом собрании напоминало, пожалуй, лишь присутствие Генсека ООН.) Свои выступления перед прессой авторы плана неизменно заканчивали заявлением, что после ухода Каддафи ливийский народ должен сам решать свою судьбу. Такого рода стратегии составлялись накануне вторжения и в Афганистан, и в Ирак с той же конечной целью – предоставить народам право решать свои судьбы. Прошли годы, а иностранные державы по-прежнему не могут покинуть эти страны. Именно не могут, хотя явно все больше хотят. Есть основания предполагать, что в Ливии все может сложиться похожим образом.

Мирный выход или бесконечная рознь

К резолюции 1973 есть обоснованные претензии. Россия справедливо критикует ее за расплывчатые формулировки. Де-факто коалиция, не мудрствуя лукаво, встала на сторону повстанцев, которых, по сути, нельзя считать чисто гражданским населением – они вооружены. Среди причин, по которым Россия только «пропустила» резолюцию, а не проголосовала за нее, министр иностранных дел Сергей Лавров назвал именно отсутствие в документе четких ограничений применения силы. Полагаю, что Москва заняла совершенно верную позицию по отношению к происходящему в Ливии: у нас хватает дел внутри страны, скоро выборы, нужна модернизация и т.д. Театр этих военных действий от России достаточно далек, но у Москвы есть возможность претендовать на посредничество, требовать прекращения огня и скрупулезного следования резолюции 1973.

Стороны конфликта в Ливии предельно ожесточены. Но это не основание, чтобы отвергать инициативы мирного урегулирования. Прецедент есть – развод противоборствующих сторон в Судане без применения силы, который, правда, закончился отделением Юга страны от Севера. Зато появились возможности их мирного развития. Потребовалось заинтересованное сотрудничество стран «большой пятерки» СБ ООН. Оно состоялось в том числе благодаря перезагрузке российско-американских отношений, российско-китайскому стратегическому партнерству и желанию Евросоюза обрести субъектность во внешней политике. Общими усилиями удалось переломить скептическое отношение к официальному Хартуму Великобритании и Франции. Помогла, конечно, и слаженная работа с ООН и Африканским союзом. Решающую роль сыграл консенсус элит Севера и Юга Судана, которые прагматично согласились, что лучше справедливо делить нефтяные прибыли, чем лить кровь и бесчинствовать ради неких идеологических догм.

Заметную роль в суданском урегулировании сыграл институт специальных представителей, среди которых был и спецпредставитель президента России. Главная их задача состояла в том, чтобы контролировать Всеобъемлющее мирное соглашение и следить за ситуацией в Дарфуре. Спецпредставителю России выпала особая роль в «суданском досье», ведь западные посредники обязаны были избегать личных встреч с президентом Судана Омаром Аль-Баширом, на которого завел дело Международный уголовный суд. У российской стороны сложились исключительно конструктивные отношения со всем пулом международных посредников, прежде всего с представителями США и Китая. При всех тонкостях работы не было зафиксировано ни единого случая, когда российские позиции разошлись бы с американскими. Это очевидное, хотя не столь известное свидетельство успеха перезагрузки. Представляется, что мы недооцениваем нашу собственную роль в суданском урегулировании. А ведь это демонстрация реальных возможностей России играть важную роль в делах Африки и Ближнего Востока.

Надо сказать, что жестокости, которыми сопровождалась междоусобица в Судане, намного превосходили то, что пока наблюдается в Ливии. Однако международные организации, ООН и Африканский союз вместе с институтом спецпредставителей добились демократических (по африканским меркам) всеобщих выборов и референдума по самоопределению суданского Юга. Это кропотливая работа – челночная дипломатия между центрами Юга и Севера страны, консультации с лидерами соседних стран, с ООН, с контингентом миротворцев, с вождями повстанцев, инспекции лагерей беженцев в Дарфуре и т.д. Имея такой опыт, можно с уверенностью сказать – при желании мировое сообщество в состоянии обойтись в Ливии и без бомбометания. И это – главный урок суданского урегулирования. Тем более что за прекращение огня в Ливии вместе с Россией выступает и Африканский союз, сыгравший чрезвычайно важную роль в установлении мира в Судане.

Есть угроза, что после свержения Каддафи Ливия пойдет путем, с которого в Судане в конце концов удалось сойти – бесконечная племенная рознь, замешанная на деньгах, этнической неоднородности и религии. Если коалиция сумеет привести к власти в Триполи лояльное правительство, оно тут же погрузится в поиски мучительного компромисса по дележу нефти между племенами. А с востока грянет новое наступление, теперь уже подкрепленное силами «Аль-Каиды» и не гнушающееся откровенно террористическими методами. И тогда вмешиваться в ливийские дела извне придется вновь и вновь, а поток беженцев начнет захлестывать Европу.

К сожалению, вероятность такого сценария высока. Процессы, идущие сегодня в странах Северной Африки и Ближнего Востока, не надо сравнивать с падением Берлинской стены. Арабские события – это не «бархатные революции» в Восточной Европе, хотя западные журналисты с надеждой ищут аналогии. Параллели успокаивают. Но у народов Восточной Европы были идеологии, ясные цели и явные вожаки. В Северной Африке и на Ближнем Востоке демократические лидеры, мягко говоря, не ярки, зато со всех концов света срочно прибывают фигуры из ранее запрещенных экстремистских организаций. А в программах оппозиций внятно звучит только требование отставки президентов, после чего следуют общие пожелания. В обыденной жизни это называется «сорвать зло». А вот кто воспользуется затем революционным порывом – большой вопрос.

Ситуация в Северной Африке и на Ближнем Востоке имеет и еще одно толкование. В значительной степени это кризис авторитарных модернизаций в регионе, то есть такой политической модели, когда власти вознамериваются осчастливить и просветить свой народ без его участия. Такие страны, как Тунис, Египет, Ливия, Сирия, Иордания, Бахрейн не назовешь отсталыми, все они относительно успешно развивались (исключение составляет, пожалуй, Йемен). Но чтобы добиться устойчивости и социальной гармонии, мало одних только рыночных реформ, высоких темпов роста ВВП и приличного состояния финансовой сферы. Наступает время, когда народ больше не желает удовлетворяться материальными подачками, а требует свобод и прав. И подробный анализ социально-экономической ситуации в странах региона дал бы нам возможность увидеть пределы, на которые натыкаются авторитарные модернизации.

М.В. Маргелов – председатель Комитета по международным делам Совета Федерации Федерального Собрания РФ, специальный представитель президента России по Африке.

Россия. Ближний Восток > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 19 апреля 2011 > № 739767 Михаил Маргелов

Подразделение крупной китайской компании China Communications Construction Company, которая специализируется на строительстве транспортной инфраструктуры, выиграла тендер на строительство нового международного аэропорта в суданской столице Хартум. Проект оценивается в 1,21 млрд.долл.

Как сообщила Администрация по контролю и управлению госимуществом при Госсовете КНР (SASAC), китайские специалисты построят взлетно-посадочную полосу, которая будет способна принимать и отправлять такие самолеты, как, например, Аirbus A380. Это – широкофюзеляжный двухпалубный реактивный пассажирский самолет, который считается одним из самых крупных серийных авиалайнеров в мире. Его вместимость достигает 853 пассажиров.

Контракт предполагает также строительство терминала, ангара, контрольно башни и других необходимых объектов.По данным SASAC, реализация проекта позволит China Communications Construction Company расширить свое присутствие на рынке Судана.

Отметим, что в наст.вр. в Судане действуют валютные ограничения. Так, по законам этой страны, покупка билетов на авиаперелет не может осуществляться в иностранной валюте. А транзакции по кредитным картам при оплате поездок на самолетах тоже невозможны из-за санкций США, введенных еще в 1997г. А власти Евросоюза запретили полеты в Судан из соображений безопасности. Из-за этого авиакомпании, которые и так малочисленны на рынке авиаперевозок в Судане, сокращают свои операции в этой стране.

На этом фоне китайское правительство развивает отношения с Суданом с расчетом на еще более крепкие связи с лидерами этой страны в будущем. В 2010г. именно Судан стал для Поднебесной шестым по величине поставщиком нефти.

Восстание арабов

А.Г. Аксенёнок – кандидат юридических наук, Чрезвычайный и Полномочный Посол, опытный дипломат, арабист, долго работавший во многих арабских странах, в том числе в качестве посла России в Алжире, а также спецпредставителем на Балканах и послом Российской Федерации в Словакии.

Резюме На протяжении всей современной истории Египет был и остается лидером арабского мира, центром, из которого расходятся круги политических перемен. От того, каким путем будет преодолен кризис власти в Каире, зависит геополитический расклад на всем мусульманском Востоке и в более широком глобальном масштабе.

«Жасминовая революция» в Тунисе, начавшаяся самосожжением 20-летнего юноши, быстро перекинулась на запад (Алжир, Мавритания), юг (Судан) и восток (Египет, Иордания, Йемен) арабского мира. И хотя масштаб внутренних потрясений в этих странах различен и в каждой из них своя специфика, ясно одно. Социальная почва для народных выступлений созрела, и созрела давно. Свержение режима Зин эль-Абидина Бен Али в Тунисе сыграло лишь роль неожиданного катализатора.

Социально-политические причины взрыва

Уличные демонстрации, митинги и другие проявления массового протеста сотрясали Арабский Восток и раньше, особенно часто в 50–70-е гг. прошлого столетия. Тогда, на этапе становления национальных государств, гнев «арабской улицы» был направлен против внешних сил – Израиля и империализма США. Отдельные протестные выступления последнего десятилетия носили в основном экономический характер. Теперь же, после того, как впервые в современной истории смена режимов в двух арабских странах произошла не в результате военного переворота, внешнего или внутреннего «дворцового заговора», а под давлением снизу, на повестку дня встал вопрос о кардинальных политических переменах, возможно, на всем Ближнем Востоке, включая смену «несменяемых» арабских правителей.

Как быстро, в каких формах и насколько радикально перемены будут происходить в каждой отдельно взятой арабской стране, пока трудно спрогнозировать. В то же время глубинные процессы внутреннего развития, которые подготовили эту «социальную бомбу», уже давно были предметом экспертных обсуждений. В этом смысле при всех различиях в затронутых волнениями арабских государствах имеется много общего.

Прежде всего это часть арабского мира с более низким уровнем жизни большинства населения, особенно Египет и Йемен. Если в Алжире и Ливии – странах – экспортерах нефти – правительствам удалось на время нейтрализовать народное возмущение ростом цен, а граждане Кувейта даже получили по 3,5 тыс. долларов США разовых денежных дотаций и дополнительные добавки к социальному пакету, то, к примеру, в Египте финансовые лимиты на популистские меры оказались исчерпанными.

Социальную базу протестных движений составила молодежь, отчаявшаяся улучшить свое материальное положение, и зарождающийся средний класс, недовольный коррупцией в верхах, непотизмом и авторитарными методами правления.

Как отмечалось на Давосском форуме по Ближнему Востоку (Мертвое море, 18–20 мая 2007 г.), занятость среди молодежи в этом регионе катастрофически низка (не более 30%) даже по сравнению с такими неблагополучными в этом отношении регионами, как Центральная и Восточная Европа и республики бывшего Советского Союза. При этом уже сегодня очевиден дисбаланс спроса и предложения на рынке труда, а в перспективе прогнозируется только усугубление этой проблемы. Дефицит требуемой рабочей силы на Арабском Востоке в ближайшие два десятилетия должен, по подсчетам экономистов, составить от 80 до 90 млн рабочих мест. Как заполнить этот дефицит – самый большой вызов социально-экономическому развитию всего региона, где общая численность молодых людей в возрасте до 30 лет приближается к 70% населения, и большинство из них, по проведенным опросам, мечтает о выезде за границу.

Другим серьезным раздражителем на уровне субъективного восприятия политической реальности в массах стала несменяемость власти и всего правящего класса. Бен Али оставался президентом Туниса более 23 лет, а Мубарак возглавлял Египет неполные 30 лет. Нынешние главы двух других арабских государств, Ливии и Йемена, пришли к власти в результате военных переворотов еще раньше – соответственно в 1969 и 1978 годах.

Кроме того, во всех этих четырех странах были широко известны планы передачи власти по наследству. В Тунисе ходили слухи о властных амбициях жены президента и ее клана, установившего свой контроль практически над всеми жизненно важными сферами национальной экономики. Сценарий передачи власти от отца к сыну получил одиозную огласку и в Египте. Банкир Гамаль Мубарак, сын президента, вошедший в руководство правящей Национально-демократической партии (НДП), символизировал срастание финансовых интересов бизнеса и официального политического класса.

За последние годы имущественная поляризация в Египте шла настолько быстро, что образовавшаяся пропасть между богатством верхов и бедностью большинства населения выглядит сегодня особенно разительной. В окрестностях Каира по соседству с трущобами, называемыми «народными кварталами», выросли коттеджные поселки новой бизнес-элиты из числа бывших военных и партийных функционеров. И это в стране, где 40% населения живет за чертой бедности и 30% продолжает оставаться неграмотными. Стабильность поддерживалась репрессивными методами традиционно разветвленных в стране спецслужб и путем дотирования продуктов питания. В результате бюджетный дефицит достиг 8%, а государственный долг вырос до 72% ВВП.

Широкое недовольство в Египте вызвали результаты состоявшихся в ноябре 2010 г. парламентских выборов. В отличие от предыдущих выборов 2005 г., когда «Братья-мусульмане», выступавшие как «независимые» кандидаты, получили 20% мест, на этот раз НДП практически полностью монополизировала законодательный орган власти (97% мест). Оппозиция объявила итоги сфальсифицированными. Накануне президентского голосования, намеченного на сентябрь 2011 г., было изменено конституционное законодательство, что сделало участие в выборах независимых кандидатов практически невозможным. Все это наряду с социальными факторами также повлияло на рост антирежимных настроений, предопределив перерастание чисто экономических требований в радикально политические.

Говоря о побудительных мотивах народных волнений, особенно в Тунисе и Египте, следует отдельно отметить рост современных коммуникационных технологий. У многих экспертов и наблюдателей возник вопрос: как поддерживалась организованность народных выступлений в условиях разобщенности оппозиции и давления репрессивного аппарата? К тому же до сих пор не вполне понятно, какие политические силы стояли за этим, или поначалу больше сработали элементы стихийности и подверженности эмоциональному взрыву. По свидетельству очевидцев, для координации действий использовался Интернет, особенно такие социальные сети, как Facebook, мобильная связь. Разумеется, подобные средства коммуникации на Арабском Востоке распространены не столь широко, как в Западной Европе, но даже 8–10% в Египте (в Тунисе этот процент выше) оказалось вполне достаточно для общения среди активистов. Не случайно власти не раз прибегали к блокированию Интернета и мобильной связи.

Маневры армии

Если в Тунисе после бегства Бен Али из страны контуры переходного периода в основном согласованы, что позволило временному правительству сбить волну народных выступлений и заручиться сотрудничеством оппозиции в подготовке новых парламентских и президентских выборов, то в Египте ситуация, вероятно, долго останется неопределенной.

Под давлением протестов и западной реакции президент сделал ряд шагов навстречу требованиям народа. Впервые за время его правления был назначен вице-президент (этот пост оставался вакантным с момента, когда в 1981 г. его покинул сам Хосни Мубарак), которому предполагалось передать часть президентских полномочий. Произведена замена правительства, начался переговорный процесс с оппозиционными партиями и новыми молодежными движениями о политических и конституционных реформах. К числу приоритетов нового правительства отнесено удовлетворение жизненных потребностей народа, то есть главных экономических требований протестующих.

Вместе с тем президент Египта сначала решительно отказался немедленно покидать свой пост, ограничившись обещанием не выдвигаться на предстоящих в конце этого года президентских выборах.

Тактика президента и военно-политического истеблишмента в разгар кризиса заключалась в следующем:

ослабить накал народных выступлений, опираясь на массовое присутствие армии на улицах в качестве стабилизирующей силы;

не допустить падения режима, обеспечив условия для его упорядоченной мирной эволюции с «сохранением лица»;

в диалоге с оппозицией договориться об условиях «достойного» ухода президента в течение «переходного периода», возможно, до новых президентских и парламентских выборов.

Однако эти расчетам не суждено было оправдаться. Количество манифестантов достигло критической массы, а требования отставки президента стали распространяться по всей стране, поставив государство на грань коллапса. Экономические потери катастрофически нарастали (150 млн долл. США в день, 1 миллиард от оттока туристов). Беспрецедентной силы достигло внешнее давление со стороны главного союзника Египта Соединенных Штатов и примкнувшей к ним Западной Европы. В этих условиях президент Египта по договоренности с армейским командованием, а, возможно, и под его нажимом вынужден был покинуть свой пост 11 февраля 2011 года и передать верховную власть Высшему военному Совету. Первым шагом этого коллективного органа было объявление о приостановке действия конституции и роспуске парламента.

Важная особенность ситуации в Египте заключается в той роли, которую играет там институт армии. Она традиционно является не только военной организацией, но и политической корпорацией, источником верховной власти, пользуется авторитетом в народе как гарант национального суверенитета. Многие генералы в отставке возглавляют государственные и частные компании, правительственные агентства, местные органы власти, образуя своего рода «внутренний круг», который гораздо шире, чем непосредственное окружение президента. От того, как поведет себя армия, во многом зависит дальнейшее развитие событий, особенно теперь, когда они вышли за конституционные рамки.

С другой стороны, и оппозиции не удалось быстро заполнить политический вакуум. Она также оказалась застигнутой врасплох силой и размахом народного гнева. Опасения в Израиле и на Западе насчет вероятности прихода к власти организации «Братья-мусульмане» вполне понятны, хотя и представляются несколько преувеличенными. С самого начала исламские лозунги на улице полностью отсутствовали, а сама организация египетских исламистов переживает период раскола на почве разногласий в отношении тактики поведения после парламентских выборов в ноябре 2010 года.

В этих условиях руководство «Братьев-мусульман» предпочло действовать совместно со светскими партиями, присоединившись к образованной ими коалиции оппозиционных сил. Шансы этого объединения выступить единым фронтом на переговорах с официальными властями представляются малозначительными, особенно когда энергия народного гнева начнет сходить на нет. Другое дело, что исламисты со временем обязательно попытаются оседлать волну антирежимных настроений, используя опыт организационной работы в массах и спекулируя на антиамериканских чувствах, широко распространенных в Египте (по последним опросам, рейтинг доверия к США не превышает 30%).Но и в этом случае «Братья-мусульмане», по прогнозам египетских политологов, могут рассчитывать только на 20% голосов избирателей.

Оппозиция разрозненна и многоцветна. Политический спектр простирается от старейшей правой египетской партии «Вафд» до радикалов из находящейся вне закона организации «Братья-мусульмане». В состав этой широкой коалиции входит и образованная манифестантами аморфная демократическая ассоциация «За перемены», выдвинувшая своим лидером нобелевского лауреата, бывшего генерального директора МАГАТЭ Мохаммеда эль-Барадеи. Разумеется, оппозиционерам будет нелегко договориться даже между собой о формировании переходного «правительства народного единства» для внесения поправок в конституцию, обеспечивающих проведение «свободных выборов».

Нынешний этап политического развития Египта является по-настоящему переломным. Центр внутренних борений сосредоточен вокруг того, кто будет контролировать переходный период. Останется ли контроль в руках армии или же под давлением толпы стихийно перейдет к старым и новым политическим силам, в том числе родившимся на волне массовых выступлений. В первом случае шансы на мирный переход к демократическим переменам значительно выше. Во втором – внутренний хаос может затянуться надолго.

11 февраля Египет совершил «прыжок в неизвестность».Как бы ни развивались события дальше, драматический уход президента (а верховная власть в Египте со времен Гамаля Абдель Насера освящена ореолом если не божественности, как при фараонах, то во всяком случае непререкаемости) знаменует собой начало качественно новой эпохи. Переход к демократии, как показывает мировой опыт революционных потрясений, отнюдь не гарантирован ни при диктатуре армии, ни при диктатуре народа.

Турецкая модель?

Если свержение Бен Али в Тунисе дало импульс народным выступлениям египтян (барьер страха был преодолен), то от того, каким путем и как быстро будет преодолен кризис власти в самом Египте, во многом зависит геополитический расклад на всем мусульманском Востоке и в более широком глобальном масштабе. На протяжении всей современной истории Египет был и остается лидером арабского мира, центром, из которого расходятся круги политических перемен. На Египте, этой первой арабской стране, заключившей мирный договор с Израилем, покоится вся, пока еще шаткая, система региональной безопасности. Также велика его роль в сдерживании исламского экстремизма и великодержавных амбиций Ирана.

Если демократические реформы в Египте примут обвальный характер, то такой оборот событий повысит градус напряжения в арабских странах – экспортерах нефти и газа с непредсказуемыми последствиями для мировой экономики и финансов. В любом случае обширный регион Ближнего Востока и Северной Африки ожидает время болезненных перемен. По прогнозам Генерального секретаря Лиги арабских государств, этот волатильный период продлится от двух до пяти лет. Арабские правители, получившие столь тревожный сигнал снизу, уже вряд ли смогут управлять прежними методами. Другое дело, какой характер примут внутриполитические преобразования, насильственный или мирный, как они отразятся на перспективах урегулирования арабо-израильского конфликта и архитектуре международной безопасности в целом.

С точки зрения внутреннего расклада сил, модели дальнейшей трансформации в каждой из арабских стран, не затронутых модернизационными процессами по децентрализации власти и внедрению политического плюрализма, могут быть различными. Выработка работоспособных механизмов представительной демократии с учетом специфики мусульманского Востока и будет составлять содержание переходного периода.

По мнению многих комментаторов, для Египта и Алжира с сильными светскими традициями и стабилизирующей ролью армии более приемлема была бы турецкая модель. Насер, как и Кемаль Ататюрк, заложил традиции обновления сверху при сохранении консолидирующей роли армии, но ни при нем, ни при Анваре Садате и далее Мубараке не возникло гибкой политической системы, в которой институционально сочетались бы интересы широкого спектра сил, порожденных современным развитием. Насеровский Арабский социалистический союз и Национально-демократическая партия Садата и Мубарака не выдержали испытания временем как правящие партии, представляющие интересы коррумпированной государственной бюрократии и крупного капитала.

В Йемене армия, приведшая к власти Али Абдаллу Салеха, также может сыграть роль страховочного инструмента от сильных потрясений в условиях политического вакуума. Чисто местная особенность выражается здесь в сохраняющейся племенной структуре общества. Президент Салех поспешил объявить о том, что он отказывается выдвигаться на очередной срок. До сих пор ему удавалось лавировать между запросами племен в попытках, не всегда успешных, удовлетворить интересы поглощенной им южной части Йемена и северян, завязанных больше на Саудовскую Аравию, а также поддерживать внешние атрибуты современной государственности. Со временем делать это будет гораздо труднее.

Монархические режимы в Иордании и Марокко имеют свои глубоко укоренившиеся династические традиции, восходящие к пророку Мухаммеду. Эти страны в отличие от большинства монархий Аравийского полуострова далеко продвинулись по пути политической модернизации. Поэтому можно полагать, что устои этих режимов менее уязвимы, хотя сами верховные руководители, судя по всему, восприняли происходящее в высшей степени серьезно.

Иранская модель «теократической демократии» – это скорее шиитский феномен, она вряд ли способна стать притягательным примером для арабских государств с преобладанием ислама более мягкого суннитского толка. Вместе с тем противопоставление современного развития национальным и религиозным традициям – гарантия неудачи. Политические реформы в большинстве мусульманских стран не будут успешными, если они осуществляются как альтернатива исламу и, следовательно, воспринимаются мусульманским сообществом в качестве угрозы религиозным ценностям. Линия на искусственную демократизацию и переориентацию традиционного мусульманского общества с целью внедрения либеральных ценностей несет опасность дестабилизации и играет на руку исламским экстремистам.

Международному сообществу, реакция которого на события в Тунисе и особенно в Египте была непоследовательна и противоречива, предстоит еще пройти между Сциллой и Харибдой, чтобы найти разумные балансы между требованиями сохранения стабильности и демократизации. Заявления ряда руководителей западноевропейских государств на конференции по безопасности в Мюнхене в феврале 2011 г. о том, что не все критерии западной демократии применимы к Арабскому Востоку, внушают некоторый оптимизм. В то же время мировые державы демонстрируют очевидную растерянность перед лицом мощной волны социально-политического пробуждения, которая поднимается на Ближнем Востоке.

Египет. Ближний Восток > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 14 февраля 2011 > № 2913961 Александр Аксененок

США признают Южный Судан самостоятельным государством в июле 2011г., говорится в заявлении президента США Барака Обамы. «От лица народа США я поздравляю народ Южного Судана с успешным и вдохновляющим референдумом, в котором подавляющее большинство избирателей предпочли независимость. В связи с этим я рад объявить о намерении Соединенных Штатов официально признать Южный Судан самостоятельным, независимым государством в июле 2011г.», – говорится в заявлении американского лидера.

Более 98% участников недавнего референдума по самоопределению Южного Судана проголосовали за то, чтобы регион стал независимым государством. Официальное провозглашение нового, 53 по счету государства Африки, состоится 9 июля 2011г. после окончания переходного периода. В 2005г. после 20-летней гражданской войны в Судане правительственные силы, представляющие Север, подписали Всеобъемлющее мирное соглашение с повстанцами Юга. По его условиям, вопрос о самоопределении богатого нефтью Южного Судана должен был решиться в ходе референдума.

По словам президента США, референдум стал очередным шагом на длительном пути Африки к справедливости и демократии.

«Теперь все стороны несут ответственность за то, чтобы этот исторический многообещающий момент положил начало стабильному движению вперед. Всеобъемлющее мирное соглашение должно осуществляться в полной мере, а все споры должны решаться мирным путем», – заявил Обама.

Он также подчеркнул необходимость окончания конфликта в суданском Дарфуре. «США продолжат поддерживать чаяния всех суданцев – живущих на юге и севере, востоке и западе. Мы будем работать вместе с правительством Судана и Южного Судана для того, чтобы обеспечить плавный и мирный переход к независимости. Для тех, кто следует всем своим обязательствам, открывается путь к большему процветанию и нормальным отношениям с США, в т.ч. к рассмотрению возможности исключения Судана из списка государств, поддерживающих терроризм», – сказал Обама. Мария Табак

Комиссия по проведению референдума по самоопределению Южного Судана объявит окончательные официальные результаты голосования в понедельник, 7 фев., сообщили в воскресенье местные СМИ.

Оглашение итогов плебисцита, который проходил по всей стране и в ряде зарубежных государств с 9 по 15 янв., пройдет в торжественной обстановке в зале Дружбы в Хартуме. На этой церемонии будут присутствовать президент Судана Омар аль-Башир, глава правительства Южного Судана Сальва Киир, а также министры, депутаты парламента, дипломаты. Ожидается, что аль-Башир и Киир заявят о своем признании итогов референдума.

По всей вероятности, окончательные итоги голосования мало чем будут отличаться от предварительных результатов, согласно которым 98,83% участников референдума высказались за отделение Юга и только 1,17% из них поддержали единство страны.

Как сообщил газете «Ас-Сахафа» официальный представитель правительства Юга Барнаба Марьял, власти Южного Судана уже создали рабочую группу под руководством замглавы правительства Рика Машара для подготовки официального празднования по случаю образования нового государства на его территории, которое пройдет на Юге 9 июля.

По словам Марьяла, приглашения для участия в церемонии провозглашения нового государства будут разосланы в разные страны, в первую очередь, участникам Межправительственной организации по развитию Восточной Африки (ИГАД) и тем, кто был задействован в подготовке Всеобъемлющего мирного соглашения, одним из условий которого и было проведение референдума по самоопределению Южного Судана.

В 2005г. после 20-летней гражданской войны в Судане правительственные силы, представляющие Север страны, подписали Всеобъемлющее мирное соглашение с повстанцами Юга. Согласно его условиям, вопрос о самоопределении богатого нефтью Южного Судана должен был решиться в ходе плебисцита. Юлия Троицкая

Генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун положительно оценивает итоги проведения референдума о независимости и создании нового государства на территории Южного Судана. «В целом референдум прошел мирно и достойно», – сказал Пан Ги Мун, выступая в субботу на Мюнхенской конференции по безопасности.

По его словам, теперь местным властям и международному сообществу необходимо решить много проблем, связанных с новым статусом территории, демаркацией границ, безопасностью. «Надо помочь новому государству с созданием инфраструктуры», – отметил генсек ООН.

В 2005г. после 20-летней гражданской войны в Судане правительственные силы, представляющие Север страны, подписали Всеобъемлющее мирное соглашение с повстанцами Юга. Согласно его условиям, вопрос о самоопределении богатого нефтью Южного Судана должен решиться в ходе плебисцита, проведенного в янв. 2011г.

Референдум о самоопределении Южного Судана прошел с 9 по 15 янв. Почти все участники голосования в десяти южных штатах, по предварительным данным, высказались за отделение Юга страны.

Глава правительства Южного Судана Сальва Киир назвал объявленные в воскресенье первые официальные предварительные итоги референдума о независимости Юга страны «приемлемыми». Голосование по вопросу об отделении Юга Судана от Севера проходило по всей стране и за рубежом с 9 по 15 янв.

Как сообщил на пресс-конференции председатель комиссии по проведению референдума Мухаммед Ибрагим Халиль, более 99% участников референдума по вопросу самоопределения Южного Судана, голосовавших на Юге страны, высказались за его отделение, на Севере и в других странах за независимость Южного Судана отдали голоса 77%.

Выступая с речью после оглашения результатов плебисцита, Киир обратил внимание, что специально будет говорить по-арабски, который является официальным языком пока еще единой страны.

Он призвал президента страны Омара аль-Башира «действовать ради мира и принять итоги референдума». «В предстоящий период Южный Судан столкнется со многими вызовами, поскольку он станет новым государством, поэтому мы все должны объединиться, проявить ответственность и предоставить защиту проживающим здесь северянам и иностранцам», – сказал глава Юга.

Окончательные результаты всенародного голосования будут обнародованы к середине фев. В 2005г. после 20-летней гражданской войны в Судане правительственные силы, представляющие Север страны, подписали Всеобъемлющее мирное соглашение с повстанцами Юга. Согласно его условиям, вопрос о самоопределении богатого нефтью Южного Судана должен решиться в ходе плебисцита, который стартовал 9 янв. 2011г. Юлия Троицкая

Масштабная реформа исполнительной власти ожидает Судан сразу после объявления итогов референдума по самоопределению юга страны, сообщили в понедельник суданские СМИ.

Проходивший с 9 по 15 янв. плебисцит, согласно предварительным данным, скорее всего, приведет к отделению Южного Судана от Севера. В связи с этим страну ждут выработка новой конституции, которая заменит собой конституцию переходного периода от 2005г., а также коренные преобразования всей системы исполнительной и законодательной власти.

Речь, в частности, идет об упразднении поста первого вице-президента республики, который в наст.вр. занимает глава правительства Юга, а также об исключении южан из парламента, правительства, конституционного суда, независимых комиссий по выборам, нефти и делам немусульман.

Как сообщил журналистам источник в канцелярии президента Судана, глава государства Омар аль-Башир уже начал консультации по формированию нового расширенного правительства. Он намерен распустить нынешний кабинет министров сразу после объявления результатов референдума и создать новое правительство «на широкой платформе».

По словам источника, правящий на Севере Национальный конгресс ведет переговоры с оппозиционной Юнионистко-демократической партией во главе Мухаммедом Османом аль-Миргани об участии ее представителей в будущем правительстве. Партии обещаны портфели советника президента и трех министров. Кроме того, на прошлой неделе президент провел переговоры с лидером другой оппозиционной партии «Умма» Садыком Махди, который потребовал от правительства провести политические и экономические преобразования.

Руководство страны создало специальный комитет, который займется реформированием всех государственных структур в случае отделения Юга. В этом случае комитет планирует сократить число министерств с 24 до 18-20. Некоторые министерства будут полностью упразднены, в других уменьшится аппарат сотрудников. Кроме того, из 40 нынешних госминистров после разделения страны свои посты смогут сохранить всего несколько человек. Юлия Троицкая

Предварительный подсчет итогов референдума по самоопределению Южного Судана в десяти южных штатах показал, что за независимость юга высказались 99% избирателей, сообщил в воскресенье РИА Новости пресс-секретарь комиссии по проведению референдума Джордж Макир.

По словам Макира, к примеру в южной провинции Бухейрат (Озера) из 300,4 тыс. зарегистрированных для участия в плебисците за независимость региона проголосовали 298,2 тыс., т.е. почти 100%. В столице Южного Судана Джубе за отделение от Севера высказались 97,5% (211 тыс. из 214,7 тыс.).

При этом, как отметил Макир, даже на Севере, где выходцы с Юга были более склонны поддерживать единство страны, во время референдума против раскола Судана на две страны проголосовали всего 0,086% голосовавших – 227 чел.

Предварительные итоги референдума еще не объявлены официально. Их оглашение произойдет лишь после того, как данные пройдут проверку в штаб-квартире комиссии в Хартуме. Окончательные же результаты голосования, которое проходило по всей стране с 9 по 15 янв., будут обнародованы к середине фев.

Как заявил ранее президент Южного Судана Сальва Киир, даже если южане проголосовали за отделение, Судан продолжит существовать как единое государство до 9 июля 2011г. Все национальные атрибуты, в т.ч. паспорта и суданский государственный флаг, до этого времени останутся неизменны.

В 2005г. после 20-летней гражданской войны в Судане правительственные силы, представляющие Север страны, подписали Всеобъемлющее мирное соглашение с повстанцами Юга. Согласно его условиям, вопрос о самоопределении богатого нефтью Южного Судана должен решиться в ходе плебисцита, который стартовал 9 янв. 2011г.

За неделю свой выбор в пользу единства страны или образования нового независимого государства сделали 4 млн. южан, проживающих на территории Судана, а также более 60 тысяч их соотечественников, проживающих за рубежом. Юлия Троицкая

Референдум по самоопределению Южного Судана, который проходил в стране с 9 по 15 янв., соответствовал международным стандартам демократических выборов, говорится в распространенном среду СМИ в понедельник предварительном докладе наблюдателей от Международного центра Картера.

Более 100 наблюдателей центра отслеживали ход референдума во всех провинциях Судана, где шло голосование. Часть из них вела наблюдение за подготовкой плебисцита и регистрацией его участников с авг. пред.г.

Возглавившие миссию наблюдателей экс-президент США Джимми Картер и бывший генсек ООН Кофи Аннан посетили участки в Джубе и Хартуме. «Проведение референдума в целом отвечало международным стандартам, в соответствии с которыми проходят демократические выборы», – отмечается в докладе.

Наблюдатели зафиксировали, что, за исключением отдельных случаев, голосование проходило в мирной и спокойной атмосфере. Центр Картера считает, что референдум «заслуживает доверия».

Ранее Картер выразил надежду, что суданское правительство во главе с президентом Омаром аль-Баширом примет итоги плебисцита, какими бы они ни были. Всего проведение плебисцита на юге Судана отслеживали 20 тысяч местных и иностранных наблюдателей.

В 2005г. после 20-летней гражданской войны правительственные силы, представляющие Север страны, подписали Всеобъемлющее мирное соглашение с повстанцами Юга. Согласно его условиям, вопрос о самоопределении богатого нефтью Южного Судана должны были решить жители юга в ходе всенародного голосования. Юлия Троицкая