Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Премия European Green Capital ежегодно присуждается городу, отличающемуся передовым экологически чистым городским хозяйством. Лариса, столица региона Фессалия, является одним из 12 городов из 11 стран, претендующих на звание европейской экологической столицы. Среди других городов-кандидатов - Сарагоса и Сантандер из Испании, норвежский Осло, Тур из Франции, словенская Любляна и др.

Победитель будет объявлен летом 2014 года в Копенгагене (Дания), который является европейской экологической столицей -2014.

К 2025 и 2030 годам два самых старых реактора Кольской атомной электростанции заменят на два новых, утроенной мощности.

Премьер-министр Дмитрий Медведев подписал перечень приоритетных проектов в энергетическом секторе страны на период до 2030 года. В этом документе впервые официально говорится о том, что два старых реактора Кольской АЭС будут работать до 2025 и 2030 гг.

К тому моменту возраст реакторов составит 52 и 55 лет. Закрытия именно этих реакторов типа ВВЭР-440/230 североевропейские соседи России добиваются из соображений безопасности. Два более новых реактора КАЭС принадлежат к типу ВВЭР-440/213, обладающему дополнительными уровнями обеспечения безопасности.

В подписанном Медведевым постановлении говорится, что два новых реактора, которые будут возведены на совершенно новой Кольской АЭС - 2, заменят существующие мощности. Согласно документу, это будут реакторы типа ВВЭР-1200 мощностью 1.150 МВт каждый. Это почти втрое больше, чем у реакторов, работающих сегодня.

ВВЭР-1200 – российский водо-водяной реактор четвёртого поколения, развитие модели ВВЭР-1000. Средства безопасности включают реакторное здание и противоракетный шит. В систему аварийного охлаждения на случай обрыва электропитания (что имело место в Фукусиме) входит полный комплект запасных дизельных генераторов, находящихся в режиме ожидания для поддержания циркуляции в контуре охлаждения реактора. Новая система охлаждения активной зоны отличает ВВЭР-1200 от старых моделей.

Реакторы этой модели ещё не эксплуатируются на практике, первые два строятся на Ленинградской АЭС-2 и на Нововоронежской АЭС.

Как писал BarentsObserver в сентябре, КАЭС-2 будут строить примерно в 10 км к югу от существующей электростанции на берегу озера Имандра.

КАЭС-2 – единственная АЭС, которую планируется построить в российской части Баренцрегиона до 2030 года. В постановлении правительства РФ перечислены новые реакторы на восьми других российских АЭС: Центральной (Костромской), Курской, Смоленской, Нижегородской, Татрской, Белоярской, Южноуральской и Северской. В России ВВЭР-1200 станет новым типовым реактором, 18 которых будет построено на вышеперечисленных АЭС, за исключением Южноуральской и Белоярской, на которых поставят бридерные реакторы на быстрых нейтронах БН-1200 и БН-880.

Ухудшение экологии Онежского и Ладожского озера может отразиться на водоснабжении значительных районов Северо-Запада, заявил президент Путин.

Выступая на этой неделе на очередном заседании Совета Безопасности, Путин поднял вопрос о ситуации с двумя крупнейшими озёрами.

«Ухудшение качества вод Ладожского и Онежского озёр может привести к проблемам с обеспечением питьевой водой всего Северо-Западного региона Российской Федерации. Этим вопросом нужно заняться предметно как на федеральном, так и на региональном уровне», – сказал президент, согласно стенограмме заседания.

Ладожское и Онежское озёра – крупнейшие в Европе с площадью акватории соответственно 17.700 и 9.700 кв. км. Оба озера находятся в Республике Карелия.

Об озёрах заговорили на высшем уровне после неоднократных попыток региональных властей привлечь внимание к угрожающей ситуации. По словам руководителя управления Росприроднадзора по РК Александра Ширлина, проблема создаётся неочищенными бытовыми стоками прибрежных городов и сёл. Значительное количество очистных предприятий этой системы либо не работает в проектном режиме, либо выведено из строя, в результате канализационные стоки поступают непосредственно в водоёмы. В шести районных центрах, а именно Кеми, Беломорске, Медвежьегорске, поселках Лоухи и Калевала вообще отсутствуют канализационные очистные сооружения, сообщил он в интервью газете «Республика Карелия».

Проблема усугубляется сбросами с промышленных предприятий, в том числе с Петрозаводской нефтебазы. По данным карельского управления Росприроднадзора, предприятие сбрасывает в Онежское озеро порядка 50 тысяч кубометров сточных и дренажных вод в год. В 2012 году нефтебаза заплатила за многочисленные нарушения природоохранного законодательства 190 тысяч рублей, пишет газета.

Ситуация с двумя северо-западными российскими озёрами должна быть учтена в Стратегии экологической безопасности России, вступление в силу которой намечено на 2014 год.

Члены торговых делегаций Турции, Кувейта и Армении в рамках международной выставки сухофруктов и орехов в Тегеране провели переговоры с представителями Организации развития торговли Ирана, Палаты торговли, промышленности и рудников, с представителями иранских деловых кругов.

В ходе названных переговоров стороны обсудили пути дальнейшего расширения торгово-экономического сотрудничества.

Представители Организации развития торговли Ирана заявили о готовности иранской стороны направить в перечисленные страны торговые делегации для проведения переговоров и поставлять в эти страны различную продукцию, в том числе сухофрукты и орехи.

В настоящее время Иран ежегодно поставляет на экспорт сухофрукты и орехи на общую сумму в более 2 млрд. долларов.

Названная иранская продукция экспортируется более чем в 50 стран мира, в том числе в Германию, Францию, Англию, Италию, Испанию, Швецию, Норвегию, Португалию, США, в страны Персидского залива, в Китай, Южную Корею, Японию, Австралию и Россию.

На мировых рынках наиболее широкой известностью пользуются иранские фисташки, финики, миндаль, грецкие орехи, кишмиш и фундук.

Ирану принадлежит второе место в мире по производству фисташек и фиников, третье место по производству грецких орехов, четвертое место по производству миндаля и кишмиша и пятое место по производству фундука.

В настоящее время в Тегеранском выставочном центре проводится 1-ая международная выставка сухофруктов и орехов.

На спасение мировых лесов выделят 280 миллионов долларов

На переговорах ООН по изменению климата в Варшаве принят новый план устойчивого развития лесных ландшафтов. В течение первого года действия программы на сохранение зеленых ресурсов планеты будет направлено 280 млн долларов. Из этой суммы 135 млн выделит Норвегия, 120 млн - Великобритания, еще 25 млн - США, пишет газета "The Guardian".

Средства будут направленны на поощрение устойчивого использования ресурсов, в том числе на сокращение объемов рубок для сельскохозяйственных нужд. Программа, нацеленная на сокращение выбросов углерода в результате обезлесения и деградации лесов, была разработана еще шесть лет назад, но к ее реализации приступят только сейчас.

"Мировые леса являются легкими планеты, и их защита имеет основополагающее значение для нашего выживания, - заявил секретарь по энергии и изменению климата Великобритании Эд Дэйви, выступая на конференции. - Когда мы передадим леса будущим поколениям, мы должны с уверенностью сказать, что осуществляли руководство мудро и ответственно. В этом веке растительный покров размером с Гренландию был уничтожен в результате лесозаготовок, пожаров, болезней и бурь. У нас сейчас есть возможность вытянуть леса с края пропасти". По словам эксперта, одним из новых аспектов этой инициативы станет привлечение частного сектора для содействия устойчивому использованию лесных продуктов.

"Заявление основных стран-доноров о финансировании новой совместной инициативы по устойчивому развитию лесных ландшафтов является прекрасным примером того, что нации объединяются для решения проблемы изменения климата", - прокомментировала представитель Всемирного фонда дикой природы Жозефина Брана-Варела. Вместе с тем, она напомнила, что "еще многое предстоит сделать", так как страны-участницы соглашения Redd+ обязались выделять по 100 млрд долларов ежегодно из государственных и частных источников до 2020 года.

Россия открывает свои арктические владения для международных круизных судов, в Мурманске идёт модернизация порта с прицелом на обслуживание пассажирского движения.

В центре Мурманского порта кипит работа по обновлению – следующим летом здесь откроется новый морской вокзал для иностранных круизных судов. Морской вокзал находится в нескольких минутах ходьбы от железнодорожного, который тоже будет полностью модернизирован к 100-летию города Мурманска в 2016 году.

Новый пассажирский круизный терминал, новые переходы и новый железнодорожный вокзал обеспечат удобный доступ к набережной.

Развитие круизного туризма в Арктике – одна из стратегических задач национального парка «Русская Арктика», в состав которого входят Земля Франца-Иосифа и Новая Земля. Если норвежский Шпицберген уже не одно десятилетие принимает международные круизы, в российском секторе Арктики побывали крайне немногочисленные суда.

Выступая на II Мурманской международной неделе, губернатор Марина Ковтун поделилась с аудиторией своим видением роли Мурманска как портала в российскую Арктику. Строящийся арктический порт, сказала она, послужит развитию круизного туризма.

Планируется разработать и разрекламировать круизы, соединяющие Мурманск с «Русской Арктикой». Ещё одно направление будет пролегать от нового морского вокзала на Архангельск и Белое море.

Сегодня круизный туризм в Мурманске серьёзно ограничен – ежегодно сюда заходит меньше десяти иностранных круизных судов. «Иностранцам» приходится швартоваться в отдалённом рыбном порту, поскольку только здесь имеется служба иммиграционного контроля. В 2010 году Мурманск внесли в список портов, где пассажиры круизных судов могли бы сходить берег без российской визы на срок до 72 часов.

Россельхознадзор ждет от Норвегии сведения о мерах «рыбной» безопасности

Российское ветеринарное ведомство запросило от норвежских коллег информацию о мерах, принимаемых для безопасности экспортируемой рыбы. Государственная служба по надзору за пищевыми продуктами Норвегии (Mattilsynet) обещала предоставить эти сведения в ближайшее время.

Россельхознадзор провел очередные переговоры с Государственной службы по надзору за пищевыми продуктами Норвегии (Mattilsynet). Телефонный разговор состоялся по инициативе российской стороны, которая напомнила о том, что норвежская система обеспечения безопасности рыбной продукции до сих пор не обеспечивает исполнения требований законодательства России и Таможенного союза. Это привело, в частности, к тому, что отечественное ветеринарное ведомство с 18 ноября ввело временные ограничения на ввоз печени трески из Норвегии на территорию ТС. Такие меры были приняты из-за систематического обнаружения в этом продукте бактерий и гельминтов.

По мнению представителей Mattilsynet, живые нематоды обычны для трески, и при ее правильном приготовлении не представляют опасности для потребителя. Норвежская сторона напомнила, что обычно гельминты рыб погибают при промораживании продукции.

Россельхознадзор выразил обеспокоенность и по поводу роста общего числа нарушений, выявляемых при поставках норвежской рыбы в Россию. Весной было зафиксировано 50 таких случаев, а к сегодняшнему дню их количество возросло до 117, сообщили Fishnews в пресс-службе отечественного ветеринарного ведомства. В начале ноября российская сторона предупредила Mattilsynet о том, что если ситуация не улучшится кардинально, будут введены ограничения на ввоз других видов рыбопродукции, например сельди. Норвежские коллеги рассказали, что по каждому инциденту они уведомляют предприятие-нарушителя о необходимости самопроверки и устранения недостатков. О проведенных мероприятиях рыбзавод сообщает Mattilsynet, а она, в свою очередь, Россельхознадзору. В текущем году норвежская служба направила в российское ведомство более ста таких писем.

Представители Россельхознадзора также обратили внимание на отсутствие данных от Mattilsynet по системе мониторинга экспортной рыбопродукции. Российская сторона попросила норвежских коллег как можно скорее дать подробную информацию о предпринимаемых системных мерах по повышению безопасности рыбы, предназначенной для стран Таможенного союза. Представители Mattilsynet заверили, что предоставят эти сведения в самое ближайшее время.

Кроме того, обсуждались некоторые технические вопросы, касающиеся предстоящей декабрьской инспекции норвежских рыбоперерабатывающих предприятий, а также очередного заседания российско-норвежской рабочей группы.

Россия не согласна снижать вылов окуня-клювача

В 2014 г. продолжит действовать рекомендация НЕАФК по ограничению допустимого улова окуня-клювача в Баренцевом и Норвежском морях 19,5 тыс. тонн. Как и год назад, Россия установила для себя ОДУ этого объекта в море Ирмингера в одностороннем порядке.

32-я сессия Комиссии по рыболовству в Северо-Восточной Атлантике (НЕАФК) прошла с 11 по 15 ноября в Лондоне. На ней присутствовали представители всех стран-участниц НЕАФК, российскую делегацию возглавлял руководитель Федерального агентства по рыболовству Андрей Крайний. В качестве наблюдателей на сессии также находились представители международных правительственных организаций (ФАО, ИКЕС, ОСПАР, ИМО), стран, сотрудничающих с НЕАФК, а также неправительственных организаций.

Как сообщили Fishnews в пресс-службе Полярного научно-исследовательского института морского рыбного хозяйства и океанографии, на совещаниях рассматривались рекомендации Международного совета по исследованию моря (ИКЕС) для основных промысловых запасов Конвенционного района НЕАФК – пелагического окуня-клювача, атланто-скандинавской сельди, путассу, скумбрии, пикши банки Роколл, глубоководных видов рыб. Также стороны обсудили вопросы охраны уязвимых морских экосистем в районе действия комиссии, промысловую статистику, а также соблюдение условий Схемы контроля и принуждения НЕАФК.

Отмечается, что рекомендация Международного совета по исследованию моря (ИКЕС) по промыслу окуня-клювача открытой части Норвежского моря (подрайоны ИКЕС I и II) на будущий год основана на концепции единого запаса и распространяется на окуня как Баренцева, так и Норвежского морей. Предложенный объем вылова на 2013 г. составляет 24 тыс. тонн, что ниже уровня предыдущего года. Это связано с тем, что ИКЕС в 2013 г. рекомендовал поддерживать текущий уровень освоения до окончательного завершения оценки долгосрочной стратегии эксплуатации запаса.

С учетом этих рекомендаций на сессии НЕАФК для данного запаса установлен ОДУ в объеме 19,5 тыс. тонн при сохранении «олимпийской» системы промысла. Стороны договорились о сроках промысла – с 1 июля по 31 декабря 2014 г.

В отношении окуня-клювача моря Ирмингера до 2014 г будет действовать рекомендация по ограничению объемов промысла, принятая прибрежными государствами весной 2011 г. Россия выдвинула возражение против данной рекомендации и установила на 2013 г. ОДУ по окуню-клювачу в этом районе в одностороннем порядке (27, 3 тыс. тонн). По словам ученых, возражение РФ продолжит действие и в 2014 г., на который Россия также установит меры регулирования своего промысла окуня-клювача в одностороннем порядке.

Также на заседании НЕАФК/ИКЕС были представлены рекомендации по управлению пелагическими объектами – атланто-скандинавской сельдью, скумбрией и путассу. Предложенный общий допустимый улов сельди составил около 418,5 тыс. тонн, что на 200 тыс. тонн ниже уровня 2013 г. По скумбрии ИКЕС рекомендовал ОДУ в объеме 889,9 тыс. тонн, что практически соответствует фактическому совокупному вылову всех стран. В отсутствие соглашения прибрежных государств стороны в 2010-2013 гг. вели промысел скумбрии в соответствии с квотами, установленными ими в одностороннем порядке. Добычу путассу Международный совет по исследованию моря предложил увеличить на треть – до 948,95 тыс. тонн. При этом есть вероятность, что величина ОДУ путассу будет установлена на еще более высоком уровне в свете последних рекомендаций ИКЕС по величине промысловой смертности.

В ходе встречи сторонам не удалось договориться о мерах регулирования запасов пелагического комплекса. В ближайшее время эти вопросы будут обсуждаться. В ноябре в городе Клонакилти (Ирландия) пройдут консультации прибрежных государств по скумбрии, а в декабре в Лондоне – по сельди и путассу.

Для пикши банки Роколл на 2014 г. принята рекомендация, аналогичная действующей на 2013 г. и определяющая границы запретного для промысла участка. Очередные консультации России и ЕС по управлению этим объектом планируется провести на российской территории в апреле-мае 2014 г.

Впервые на сессии НЕАФК принята рекомендация по мерам управления для тупорылого макруруса района хребта Рейкьянес. Для этого запаса установлен общий допустимый улов в объеме 1350 тонн в соответствии с рекомендацией ИКЕС.

Особое внимание в ходе 32-й сессии НЕАФК было уделено охране уязвимых морских экосистем от воздействия донного промысла. Стороны рассмотрели изменения рекомендаций по донному промыслу, предложенные Постоянным комитетом по управлению и науке (ПЕКМАС) и странами-участницами НЕАФК. Дальнейшие работы по их согласованию продолжатся в 2014 г. в рамках ПЕКМАС.

Почти в два раза по сравнению с прошлым годом увеличилось количество груза, перевезенного по Северному морскому пути транзитом между иностранными портами Европы и Азиатско-Тихоокеанского региона в летнюю Арктическую навигацию 2013 года, и составило 634 тыс. тонн.

Среди судов осуществивших эти рейсы: 5 танкеров, 2 балкера, 2 сухогруза и один газовоз. Перевозка грузов осуществлялась между портами Канады, Нидерландов, Норвегии, Польши, Финляндии и Китая, Японии, Южной Кореи, Вьетнама, Тайваня. Следует отметить, что танкер "Propontis" (судовладелец - Tsakos Columbia Shipmanagment, флаг - Греция) перевез из порта Ульсан (Южная Корея) в порт Роттердам рекордное количество груза (газойль) - 109 тыс. тонн.

Общий объем перевезенного транзитом груза по Севморпути в летнюю Арктическую навигацию 2013 года, включая российские порты, составил - 1 млн. 162 тыс. тонн. (по состоянию на 18 ноября 2013 года).

В начале ноября 2013 года состоялась церемония имянаречения первого в истории российского торгового флота танкера типоразмера VLCC (Very Large Crude Carrier) дедвейтом 320 000 тонн. Судно строилось на верфи Bohai Shipbuilding Heavy Industry (г. Хулудао, КНР) и является первым в серии судов этого типа, заказанных группой компаний ОАО "Совкомфлот" (СКФ) для транспортировки крупных партий нефти в международной торговле. Строительство судов подобного класса в России на данный момент невозможно.СКФ является одним из мировых лидеров в сегментах танкеров-продуктовозов, а также нефтеналивных танкеров типоразмеров "Афрамакс" и "Суэцмакс". С постройкой двух танкеров Svet и SCF Shanghai компания входит в новый сегмент самых крупных по тоннажу судов - класса VLCC (дедвейтом свыше 300 тыс. тонн), что предусмотрено действующей стратегией развития Общества.

Судно полностью удовлетворяет всем национальным и международным требованиям по безопасности норвежского классификационного общества "Det Norske Veritas" и может эксплуатироваться без ограничения района плавания.

Танкер Svet будет эксплуатироваться в рамках долгосрочных тайм-чартерных соглашений о перевозке сырой нефти с китайской компанией PetroChina International (дочернее предприятие одной из крупнейших в мире Китайской национальной нефтегазовой корпорации CNPC). В декабре 2011 года "Совкомфлот" и PetroChina подписали соответствующие соглашения, которые, в частности, предусматривают перевозку нефти флотом СКФ из стран Ближнего Востока, Западной Африки и Венесуэлы в Китай.

Танкер Svet будет принят в эксплуатацию во второй половине ноября текущего года. Наблюдение за строительством судна, а также его технический менеджмент осуществляется специалистами ОАО "Новошип" (входит в группу компаний СКФ).

Судно названо в честь первого российского и одного из первых в мире нефтеналивных судов "Свет" дедвейтом 1700 тонн. Этот танкер был построен в 1885 году по заказу фирмы "Братья Нобель" и использовался для транспортировки нефти и керосина на экспорт в Черноморско-Средиземноморском бассейне.. Судно имело 89,5 м в длину и 11,6 м в ширину, парусное вооружение составляло 240 кв.м., а максимальная скорость танкера под парусами - 7,5 узла. В экипаж первого черноморского танкера входили 50 моряков.

Технические параметры танкера Svet:

Длина - 332 м

Ширина - 60 м

Высота - 30,05 м

Дедвейт - 320 000 т

Осадка - 22,6 м

Эксплуатационная скорость - 16 узлов

«Eni» отрицает слухи об отсрочках добычи нефти на Голиафе. Гигантская платформа, строительство которой идёт в Южной Корее, будет готова добыть первые тонны баренцевоморской нефти уже следующей осенью.

Круглая в плане платформа типа «Sevan 1000» специально сконструирована для работы в тяжёлых климатических условиях Арктики. Она сможет выдержать обледенение, дождь и снег естественным образом будут скатываться со стен и кровли. Внутри платформы имеется нефтехранилище ёмкостью один миллион баррелей (159.000 m3).

Месторождение Голиаф было вскрыто разведочной скважиной в 2000 году, и после утверждения в 2009 году Стортингом проекта освоения месторождения приступить к добыче нефти планировалось в нынешнем году.

Из-за технических проблем, связанный с постройкой платформы, старт всё же пришлось отложить на один год.

«Транспортировка платформы «Голиаф» из Улсана, Южная Корея, намечена на весну 2014 года. Это означает, что в Хаммерфест платформа прибудет в июле этого же года, если всё пойдёт по намеченному плану», – сказал в интервью BarentsObserver’у старший советник «Eni Norge AS» по связям Том Гедерё.

По его словам, начало добычи через год от настоящего момента – официальный план: «Да, это так. Официально начало добычи на Голиафе по-прежнему запланировано на осень 2014 года».

Как сообщил BarentsObserver’у пожелавший остаться неназванным источник, осведомлённый о ситуации в нефтедобывающей промышленности в Баренцевом море, остаются нерешёнными проблемы избыточного количества природного газа на месторождении, что может ещё далее сместить сроки начала добычи нефти.

В «Eni Norge AS» этого не подтверждают. «Поставлена задача избежать каких-либо задержек и дать нефть по плану», – говорит Том Гедерё.

В свою очередь, норвежский еженедельник «Teknisk Ukeblad» в одной из статей ссылается на попавшую в его распоряжение информацию, позволяющую судить, что в ближайшем будущем будет объявлено о новых отсрочках и наращивании расходов.

«Ряд участков перерабатывающей установки не приведён к необходимому масштабу, проект ещё сильнее тормозит неэффективный информационный обмен между «Eni» как оператором и «Hyundai Heavy Industries» как верфью-подрядчиком, пишет «Teknisk Ukeblad».

«Eni Norge AS» как оператору месторождения Голиаф «Eni Norge AS» принадлежит 65%-я доля, 25% принадлежит «Статойлу».

Месторождение Голиаф будет первым промышленно эксплуатируемым нефтяным месторождением в норвежском секторе Баренцева море и вторым шельфовым месторождением в европейской части Арктики. Первым должно стать российское Приразломное, добыча нефти на котором, согласно объявленным планам, начнётся в декабре.

Оценка извлекаемых запасов нефти месторождения Голиаф составляет 174 миллиона баррелей (28 млн. m3). Расходы на освоение месторождения составляют примерно 30 миллиардов норвежских крон (3,8 млрд. евро), по информации «Eni Norge AS».

Архангельская авиакомпания «Нордавиа» в очередной раз выставляется на продажу – всего два года спустя после того, как её приобрёл «Норильский никель» за 7 миллионов долларов.

Предложение приобрести две авиакомпании «Норильского никеля» «Таймыр» («Nord Star») и «Нордавиа» поступило ряду российских авиаперевозчиков, сообщил во вторник «Коммерсант» . В Аэрофлоте газете сообщили, что не рассматривают вариант покупки авиакомпаний. В «ЮТэйр» заявили, что подобные решения принимаются на собрании акционеров.

В 2011 году «Норильский никель» купил ЗАО «Нордавиа — региональные авиалинии» у Аэрофлота. «Нордавиа» предполагалось интегрировать в "Таймыр", но этого не произошло. Продажа, как считается, соответствует новому плану реструктуризации «Норильского никеля», предусматривающему избавление от непрофильных активов.

«Нордавиа» знавала разные времена. В Баренцрегионе компания осуществляет лишь один рейс восток-запад – Архангельск-Тромсё через Мурманск.

«Нордавиа» появилась в 1990-х в период дробления государственного в прошлом Аэрофлота на мелкие компании и первоначально называлась «Архангельскими авиалиниями». В 2004 году Аэрофлот приобрёл авиакомпанию и переименовал её в «Аэрофлот-Норд». Компания продолжала соединять Архангельск и Мурманск с Петербургом и Москвой. Договор с Аэрофлотом был расторгнут в 2009 году после катастрофы Боинга-737 под Пермью. «Аэрофлот-Норд» переименовали в «Нордавиа», при этом Аэрофолот остался в числе главных акционеров. Авиакомпания функционировала на грани банкротства, пока в 2011 году её не приобрёл «Норильский никель».

Флот «Нордавиа» составляют девять Боингов-737, средний возраст которых 21,8 лет.

Флагман Северного флота тяжёлый атомный ракетный крейсер «Пётр Великий» вышел из главной базы флота Североморска 22 октября. В последние десять дней, по информации РИА Новости, он возглавил группировку кораблей всех чётырёх российских флотов, проводя различные тактические учения.

Как пишут «Известия» со ссылкой на источник, близкий к Главному штабу ВМФ, «Петр Великий», вероятно, останется в Средиземном море и будет использован для обеспечения безопасности Зимних Олимпийских игр в Сочи в феврале 2014 года.

Такая возможность, пишет газета, подтверждается еще одним фактом. Согласно документам Рособоронпоставки на модернизацию корабельного оборудования, которая продлится до 25 ноября, обновление электроники проводится «в обеспечение мероприятий в Сочи-2014».

Появление в Черном море (равно как и в Балтийском) корабля с атомной силовой установкой невозможно из-за международных морских договоренностей, напомнил бывший глава Главного штаба ВМФ Виктор Кравченко. Однако крейсер сможет обеспечивать безопасность Олимпиады, находясь в Средиземном море. При этом Кравченко добавил, что подводные диверсии в данной ситуации крайне маловероятны.

Исключать применение «Петра Великого» в охране зимних Олимпийских игр нельзя, отметил в интервью «Известиям» контр-адмирал Владимир Захаров: «Он может находиться в Средиземном море, и этого будет вполне достаточно. “Петр Великий” своей локацией может перекрывать все дальние подступы подлета в район Сочи. Такое вполне может быть, эти корабли для того и созданы».

Независимый военный эксперт Вячеслав Целуйко, чьё мнение также приводит газета, считает нецелесообразным применение такого серьезного корабля для защиты от гипотетических угроз при проведении Олимпиады: «Для защиты от подводных диверсий применение атомного крейсера — это избыточно, кроме того, его самого придется защищать. Зенитные комплексы С-300С проще перебросить из другого региона России, эффект будет тот же. Мне тяжело представить угрозу для Олимпиады, отразить которую мог бы только атомный ракетный крейсер. Угрозы с моря решаются меньшими кораблями, угрозы с воздуха решаются средствами ПВО, угрозы с суши крейсерами не решаются в принципе».

Официального комментария о применении крейсера «Петр Великий» для охраны Олимпиады-2014 от Главного штаба ВМФ «Известиям» получить не удалось.

Norske Skog (г. Осло, Норвегия) подписала соглашение об открытии кредитной линии по обеспечению дебиторской задолженности своих комбинатов, расположенных в норвежских городах Скогн и Согбург в размере 250 млн норвежских крон ($40,8 млн) с SpareBank 1 Gruppen Finans AS, об этом говорится в полученном Lesprom Network сообщении компании.

Соглашение рассчитано на 3 года.

«Теперь у нас есть достаточно средств для покрытия своих долговых обязательств в 2014 г., - заявил Свен Омбудстведт, президент и главный исполнительный директор Norske Skog. - В первой половине 2014 г. мы надеемся открыть такие же кредитные линии для остальных европейских заводов компании».

Оба комбината имеют совокупный годовой доход в размере 4 млрд норвежских крон ($653 млн), а также просроченную дебиторскую задолженность, которая исчисляется 350 млн норвежских крон ($57 млн).

В июле-сентябре 2013 г. операционный убыток Rоrvik Timber (г. Хускварна, Швеция) снизился в годовом исчислении в 2,2 раза до 13 млн шведских крон ($1,95 млн), об этом говорится в полученном Lesprom Network сообщении компании.

Выручка за отчетный период составила 22 млн шведских крон ($3,3 млн), продажи снизились из-за традиционного летнего перерыва в июле и августе. Прибыль до вычета расходов на амортизацию составила 2 млн шведских крон ($300 тыс.), годом ранее этот показатель был отрицательным, убыток составлял 16 млн шведских крон ($2,4 млн).

Цены на сырье на юге Швеции, где расположены основные производства компании, продолжали оставаться высокими, следствием чего стало увеличение объемов импорта. В частности, в 3 кв. увеличились закупки древесины в Норвегии и России.

В 4 кв. 2013 г. руководство компании рассчитывает увеличить объемы производства, загрузив линии на 70%. По итогам первых 9 месяцев 2013 г. этот показатель не превышал 50%.

Укрепление финансового положения, по мнению руководства, должно произойти в мае 2014 г. В настоящее время Rоrvik Timber получила кредиты в размере 390 млн шведских крон ($58,5 млн), что позволить снизить задолженность по процентам, увеличить капитал и ликвидность.

18 ноября 2013 года состоялось пленарное заседание II Мурманской международной деловой недели с участием руководства области во главе с Губернатором Мариной Ковтун, представителей федеральных министерств и ведомств – заместителя Министра регионального развития Сергея Вахрукова, заместителя Министра транспорта Виктора Олерского, директора Департамента добычи и транспортировки нефти и газа Министерства энергетики России Виктора Антошина.

В работе пленарного заседания также приняла участие заместитель Директора Департамента особых экономических зон и проектов регионального развития Минэкономразвития России Татьяна Балмышева.

В рамках секции, посвященной инвестиционному развитию, с докладами выступили представители крупнейших российских компаний – ОАО «НК «Роснефть», ООО «Газпромнефть-Сахалин», ФКУ «Ространсмодернизация».

В своем докладе М. Кофтун подчеркнула, что руководство области в своей работе придерживается арктического курса развития региона – это особенно актуально сейчас, в свете включения всей территории Мурманской области в Арктическую зону России.

Отдельное внимание Губернатор области уделила совместному пилотному проекту Торгового представительства России в Норвегии и Корпорации промышленного развития «СИВА» по развитию обмена инновационным опытом между мурманскими и норвежскими предприятиями.

Социологи из Евросоюза опубликовали данные опроса <Евробарометр>, которые призваны ответить на вопрос, как население 28 стран ЕС относится к науке и новым технологиям. Результаты исследования показали, что наибольший уровень заинтересованности показывают жители Скандинавии, а в наименьшей степени научно-технический прогресс волнует людей в бывшем соцлагере. Подробности со ссылкой на официальный сайт проекта приводит ScienceNow.Проведенное по заказу Европейской комиссии исследование охватило более 27 тысяч респондентов в 28 странах Евросоюза. Социологи задавали людям вопросы о том, насколько они заинтересованы в ознакомлении с научными исследованиями, о том, насколько, по их мнению, государство поддерживает школьников и студентов в стремлении стать учеными, а также интересовались еще несколькими связанными с наукой и технологиями темами.

По итогам опроса исследователи сделали вывод о том, что наименее информированы о научных достижениях жители бывшего соцлагеря, а в наибольшей степени интересуются наукой в Швеции и Дании. Детальную разбивку по странам по данному вопросу официально пока не представили, однако доступны результаты иного вопроса: насколько жители разных стран хорошо осведомлены (по их собственной оценке) о состоянии дел в науке и технике.

Опрос показал, что датчане и шведы чаще всего называют себя хорошо осведомленными в вопросах науки и техники (65 и 61 процент). Румыны, болгары и хорваты характеризовали свою осведомленность хуже всего, набрав по 25 процентов. При этом Румыния оказалась в лидерах по числу утвердительных ответов на вопрос <Занимались ли вы когда-либо углубленным изучением той или иной науки?>: 68 процентов вспомнили, что посещали соответствующие уроки в школе, а еще 6 процентов вспомнили про институтские курсы.

В Швеции всего 23 процента опрошенных вспомнили про школьные курсы, но при этом шведы показали один из самых высоких показателей в категории <изучали ту или иную науку в университете>: 27 процентов. Исследователи отмечают, что между оценкой своей информированности и общим уровнем научно-технического развития страны есть значительная корреляция (методология оценки level of innovation performance, впрочем, в настоящий момент еще не представлена), в то время как процент людей, положительно оценивающих вклад науки в общество, с осведомленностью коррелирует слабо.

Кроме того, социологи сообщили о том, что большая часть населения Евросоюза поддерживает принятые европейским научным сообществом этические принципы, а также согласна с тем, что наука в равной степени должна служить мужчинам и женщинам. Отдельный вопрос касался того, насколько, по мнению респондентов государства поддерживают школьников и студентов в их желании стать учеными. Первое место по уровню поддержки заняла Мальта. Далее идут Бельгия, Нидерланды и Дания; последними оказались Болгария, Румыния и Испания. При этом даже на Мальте всего половина опрошенных сочла поддержку достаточной, в то время как в Испании лишь девять процентов опрошенных решила, что испанские власти делают все необходимое для привлечения в науку следующего поколения.

Опросы <Евробарометра> проводятся в странах ЕС с 1970-х годов и затрагивают разные вопросы. Опрос о восприятии науки и технологии 2001 года показывал меньший, по сравнению с 2013-м, уровень заинтересованности в науке. Две европейские страны, характеризуемые высоким уровнем развития человеческого потенциала, Норвегия и Швейцария, в опросе не участвовали, так как не являются членами ЕС.

Шторм в Северном море помешал спасателям эвакуировать экипаж с торгового судна, на котором случился пожар, передает агентство Рейтер.

Три норвежских вертолета были отправлены на помощь экипажу торгового судна Britannia Seaways, оператором которого является датская фирма DFDS, в субботу вечером. Однако попытка эвакуировать людей потерпела неудачу из-за плохих погодных условий. В акватории Северного моря в ночь на воскресенье бушует шторм, порывы ветра достигают скорости 180 километров в час, поднимая волны высотой в несколько метров.

Поскольку прямой угрозы жизни моряков нет, спасатели приняли решение отложить эвакуацию. Как отмечает агентство, поскольку в настоящее время горит только корма судна и огонь не распространяется на другие его части, моряки пока не могут самостоятельно потушить пожар.

По данным агентства, судно перевозит военное оборудование из порта на севере Норвегии в Берген.

После 2030 года норвежские арктические воды приобретут более важное значение, чем Северное море, утверждается в докладе. Один из восьми перспективных центров добычи расположен у границы с Россией.

В новом докладе консалтинговой фирмы «Rystad Energy» даётся картина развития восьми центров добычи в норвежских арктических водах на период до 2030 года. Один из центров расположится на юго-востоке норвежского сектора Баренцева моря, у морской границы с Россией, отмечается в пресс-релизе компании.

В докладе под названием «Уровень добычи нефти и газа в Северной Норвегии» даётся прогноз, что к 2030 году в Норвежском и Баренцевом морях будет инвестировано до 25 миллиардов евро, а к 2040-му по добыче нефти этот район будет лидировать в Норвегии. Согласно анализу, проведённому организациями «PetroArctic», «ProBarents», «Knowledge Park North» и «Innovation Norway» оценка ресурсного потенциала окружающих Северную Норвегию водных пространств составляет 27 миллиардов баррелей нефтяного эквивалента.

«Большинство экспертов сходятся во мнении, что Северная Норвегия неизбежно станет крупнейшим нефтяным регионом, и компании уже начали занимать позиции с учётом таких перспектив», – говорит Хьель Йиэвер, глава союза поставщиков «PetroArctic».

В докладе не затрагивается вопрос об возможных отношениях с Россией. На деле, по мнению авторов, Россия не играет особой роли в вопросах освоения норвежских вод и не влияет на изложенные в докладе сценарии. «Тем не менее добрососедские отношения с Россией являются преимуществом», – сказал в интервью BarentsObserver’у глава «Rystad Energy» Яранд Ристад, который также отметил, что не видит сколь-нибудь значительной роли для российских компаний типа Роснефти и «ЛУКойла» в этом районе.

Нефтяные компании, уверен он, не побоятся начинать работы в районах, прилегающих а границе: «Они могут воспользоваться примерами из Северного моря, с границы между Норвегией и Великобританией».

По информации местных властей, ЗАО «Ванкорнефть» («Роснефть») планирует экспортировать часть добываемой на Ванкорском месторождении нефти по Северному морскому пути. На Таймыре (Красноярский край) с речным выходом на р. Енисей планируется построить нефтеналивной терминал объёмом 5 млн. т. Как пишет ИА Портньюс, об этом в ходе II международной конференции «Северный морской путь» в Санкт-Петербурге сообщил глава администрации Таймырского Долгано-Ненецкого муниципального района Ильдар Джураев.

В перспективе рассматривается возможность строительства второго терминала.

Ванкорское нефтегазовое месторождение – крупнейшее из месторождений, открытых и введенных в эксплуатацию в России за последние 25 лет. Расположено на севере Восточной Сибири в Туруханском районе Красноярского края в 142 км от г. Игарка. Его площадь составляет 447 кв. км., запасы оцениваются в 3,5 млрд. баррелей нефти. Промышленная добыча на Ванкорском месторождении началась в июле 2009 года. На уровень добычи 25 млн. т в сутки планируется выйти в 2014 году.

Арктический морской маршрут вывоза ванкорской нефти станет дополнением к существующей трубопроводной системе. Сегодня нефть транспортируется по трубопроводам Транснефти. Согласно планам, нефть будут отправлять и по гигантскому Восточносибирско – Тихоокеанскому трубопроводу (ВСТО), строительство которого пока не завершено.

Ванкорский терминал на Енисее, если он будет построен, значительно увеличит объёмы транспортировки нефти по Северному морскому пути. Как уже сообщалось, на морские перевозки нефти Северным морским путём ориентирован ряд других новых проектов, в том числе проект Новопортовского месторождения и «Ямал СПГ».

Турецкий экспорт судов и яхт за 10 месяцев 2013 года вырос на 58,9 % по сравнению с аналогичным периодом прошлого года и составил 1,01 млрд. долл. 89 % всего экспорта осуществлено с судоверфей городов Стамбул и Ялова. Самым крупным покупателем турецких судов стала Норвегия – 210,2 млн. долл. За ней следуют Мальта, Каймановы острова, Маршалловы острова, Англия и Голландия. Экспорт судов в Россию за 10 месяцев составил 19,6 млн. долл.

Акшам

Ранее в этом месяце компания Boeing заявила, что завершила установку ракеты JSM (Joint Strike Missile) на истребителе F/A-18 Super Hornet, сообщает aereo.jor.br 14 ноября.

Работы проводились на объекте компании в Сент-Луисе (Миссури) вместе с разработчиком и производителем этого типа оружия норвежской группой Kongsberg Defense Systems.

Этот этап стал очередным шагом для интеграции ракеты, которая станет еще одним образцом вооружения класса «воздух-земля» в арсенале «Супер Хорнета». JSM является стелс-ракетой, способной поражать наземные и надводные цели за пределами досягаемости ПВО противника. Партнеры планируют провести тесты в аэродинамической трубе истребителя Super Hornet Block II с ракетой этого типа.

В Лондоне проходит 32-я сессия Комиссии по рыболовству в северо-восточной части Атлантического океана (НЕАФК). О своих интересах на международной встрече заявит и российская сторона.

Рабочие заседания ежегодной сессии Комиссии по рыболовству в северо-восточной части Атлантического океана проводятся в столице Великобритании с 11 по 15 ноября.

В рамках встречи глав делегаций стран-членов НЕАФК руководитель Росрыболовства Андрей Крайний обозначит интересы России и меры по управлению запасами регулируемых видов рыб: окуня-клювача моря Ирмингера и открытой части Норвежского моря, путассу, сельди, скумбрии, пикши банки Роколл.

Как сообщили Fishnews в центре общественных связей Росрыболовства, по результатам обсуждений будут утверждены рекомендации НЕАФК по мерам регулирования промысла в 2014 г.

Консультации прибрежных государств по управлению запасом окуня-клювача в подрайонах ИКЕС I и II также проходили в Лондоне – с 10 по 11 октября 2013 г. В ходе форума были представлены научные рекомендации ИКЕС о состоянии запаса, рассмотрены меры регулирования промысла окуня-клювача в 2014 г. и на дальнейшую перспективу. Представители делегации РФ еще раз подчеркнули, что Россия наряду с Норвегией является прибрежным государством в отношении запаса окуня-клювача Баренцева и Норвежского морей и внесла значительный вклад в освоение, изучение и сохранение этой рыбы.

Обсуждение мер управления для обоих запасов продолжается в рамках 32-й сессии НЕАФК. На встрече будут приняты решения в отношении мер регулирования промысла на предстоящий год.

В конце 2013 г. принадлежащий норвежской компании Moelven деревообрабатывающий комбинат в г. Сокна начнет железнодорожные поставки древесной щепы в Швецию, об этом говорится в полученном Lesprom Network сообщении компании.

После потери ряда крупных заказчиков предприятие полностью зависело от продажи древесной щепы, объемы производства которой составляют 60 тыс. т в год. Одним из основных покупателей сырья был целлюлозно-бумажный комбинат компании Sodra, расположенный в шведском г. Тофте. После того, как появилась информация о его закрытии, Moelven начала поиски других рынков сбыта в Швеции.

После заключения новых контрактов выяснилось, что автомобильные перевозки древесной щепы нерентабельны. Именно тогда и было принято решение о реконструкции участка железной дороги, построенной в начале 70-х гг ХХ века.

Железнодорожные перевозки сырья для целлюлозно-бумажных комбинатов и другой продукции компании должны начаться в ноябре-декабре 2013 г. Планируется, что состав будет курсировать 2 раза в неделю, объем грузоперевозок составит 3,3 тыс. т.

КАНДАЛАКША. Крупнейший производитель алюминия компания РУСАЛ сокращает производство и закрывает некоторые свои предприятия в России. Но что касается Кандалакшского алюминиевого завода, руководство компании планирует развернуть здесь производство алюминиевой катанки.

Промышленные предприятия Кольского полуострова не славятся ни эффективностью, ни рьяным соблюдением экологических стандартов. Кандалакшский алюминиевый завод можно считать исключением. На седьмом десятке лет промышленное предприятие, расположенное на севере Мурманской области, блестит как новенькое в арктическом пейзаже. Здания щеголяют свежим ремонтом, а лужайки между цехами по ухоженности не уступят городским паркам.

«Аккуратность – вопрос репутации, – говорит представитель пресс-службы завода в ходе нашего визита на предприятие в сентябре этого года. – Для коллег с других предприятий РУСАЛА в этом отношении мы являемся примером»

Тем не менее за ярким фасадом промышленного предприятия скрывается нелёгкая экономическая реальность. С тех пор, как 2008 году российскую экономику постиг кризис, резко упала выработка продукции и началась массовые увольнения.

Сокращение штатной численности сотрудников произошло и на Кандалакшском алюминиевом заводе. Если до 2008 года здесь работало 1200 человек, то сегодня – немногим более 900. При этом надо отметить, что предприятию удалось сохранить квалифицированный персонал. Тем не менее производство металла было снижено с 76.000 до 70.000 тонн.

Ситуация в алюминиевой промышленности остаётся сложной. При сложившемся избытке металла на рынке, снижении спроса и, как следствие, при падении цены на алюминий предприятия РУСАЛа вынуждены искать все возможные способы для снижения себестоимости продукции.

Ситуацию иллюстрируют финансовая отчётность компании. За 9 месяцев текущего года Русал получил чистый убыток в размере 611 млн. долларов. Производство первичного алюминия компанией за девять месяцев года составило 2 953 тыс. тонн, снизившись на 5,8% или на 182 тыс. тонн по сравнению с 3 135 тыс. тонн в аналогичном периоде прошлого года, пишет Biztass.ru.

У Кандалакшского завода, впрочем, ситуация не настолько мрачная. В отношении будущего представитель пресс-службы достаточно оптимистичен. «У нас есть новый проект, – рассказывает он. – Компания внедряет новую технологию, с которой сможет стать крупным производителем электротехнической катанки (прутка). Сейчас идёт монтаж германского и итальянского оборудования, и в скором времени компания сможет поставить на российский рынок высококачественную катанку пяти типоразмеров из различных сплавов. К 2015 году большая часть производимого заводом алюминия будет переориентирована на производство катанки».

Перевооружение производства позволит заводу оптимистичнее смотреть в будущее.

Русал – крупнейший в мире производитель алюминия. Компания даёт 9% мирового производства первичного алюминия. Располагает подразделениями в 19 странах, на которых работает 70 тысяч человек. Компания основана на слиянии активов РУСАЛа, СУАЛА, прежнего владельца Кандалакшского завода, и активов «Glencore» в 2007 году.

Кронпринцесса Швеции Виктория находится с визитом в Маркбюгдене (провинция Норботтен), где на арктических просторах поднимутся установки самого крупного в мире ветроэнергетического парка.

При выходе на проектную мощность Маргбюгден будет выдавать до 4 ГВт и вырабатывать 10-12 ТВтч в год. На площади 450 кв. км поднимется к небу 1101 ветряк. Строительные работы по проекту начались в конце сентября, уже к концу года будет установлено 36 генераторов.

Проект Маркбюгден будет обеспечивать восемь процентов общего энергопотребления Швеции, сообщается на сайте реализующей его компании «Svevind». Используются ветряные турбины производства крупной германской фирмы «Enercon».

В ходе визита кронпринцесса поднялась на высоту более 100 метров с помощью одного из строительных кранов. Кронпринцесса проявляет большой интерес к вопросам альтернативной энергетики, сообщает газета «Piteå-Tidningen» со ссылкой на пресс-секретаря королевской фамилии.

ВЕТЕР НА ВСЕМ БЕЛОМ СВЕТЕ

Роман Вильфанд, директор Гидрометцентра России, Беседовал Борис Пастернак

Главный синоптик страны обещает российскому Северу циклон не хуже тропического

- Когда этот разговор будет опубликован, тайфун "Хайян" уже, наверное, лишится сил?

- Он уже фактически завершил свое существование, зацепив напоследок Вьетнам, Тайвань и материковый Китай. Но сейчас к Филиппинам, к острову Минданао приближается так называемая депрессия, как бы вторичный циклон по имени "Хаярта". К нему приковано всеобщее внимание - не вполне оправданное, если говорить о масштабе природного явления. Но поскольку он идет по следу катастрофы, внимание естественно. Этот ураган первой степени подойдет к югу архипелага, скорость ветра будет доходить до 25 метров в секунду, что не так мало по обыденным представлениям. Но это совершенно ничто в сравнении с 90-100 метрами в секунду, которые там были зафиксированы несколько дней назад.

- Случись такая депрессия в наших краях, мы бы это восприняли как чрезвычайную ситуацию?

- Да нет, даже для наших широт это дело более-менее привычное. У нас, правда, и дома попрочнее. Это очень важное условие безопасности. Ведь предупреждение о сильнейшем тайфуне филиппинские метеорологи выпустили за 4 дня до его прихода! Но как спастись, если крыша соломенная?

Если домик твой шатается от любого ветра? Даже спрятаться негде. А прятаться нужно обязательно, потому что ветер со скоростью 90 метров в секунду человека просто сдувает и уносит в море.

- Оно хотя бы теплое...

- Да, у нас на Севере было бы еще хуже.

- А ветры такой силы у нас возможны? - Скоро проверим. Сейчас в районе Исландии уже сформировался очень мощный циклон. Он перемещается через Норвежское море в Баренцево, центр его скоро окажется над Землей Франца-Иосифа. Это приведет к тому, что очень сильные ветры будут по всему нашему Северу и Северо-Западу. И скорость ветра, к примеру, на Северном Урале, на побережье Ледовитого океана 16 и 17 ноября достигнет 30-35 метров в секунду. Да еще мороз. Бр-рр. Давление там сейчас очень низкое, 950 гектопаскалей (713 мм ртутного столба) - столько же было в центре ослабевшего "Хайяна", когда он подошел к китайскому берегу.

- Центральных районов страны это не коснется?

- Почему же? На севере Центрального федерального округа ветер усилится до 17-18 метров.

- А что, "Хайян" действительно самый сильный тайфун за весь период метеонаблюдений?

- Я бы так не сказал. Это по каким показателям сравнивать. Были в истории тайфуны, у которых давление в центре составляло 880 гектопаскалей (660 мм ртутного столба). У "Хайяна" же на пике силы было "всего" 895 (671 мм). Но важны не цифры, а последствия. В 1991 году через те же Филиппины прошел тайфун "Тельма", у которого давление в центре было даже ниже, чем у "Хайяна". И число жертв сопоставимо. Пожалуй, "Хайян" - второй или третий по мощности тайфун в обозримой истории.

- А вообще проводятся измерения мощности тайфунов?

- Да, рассчитывается и их кинетическая энергия, и потенциальная. Исходные данные - масса воздуха, которая циркулирует, скорость, с которой она вращается. Мощность среднего, молодого циклона равна мощности 10-15 атомных бомб, сброшенных на Хиросиму. А энергия по-настоящему экстремального явления, такого, которое мы будем наблюдать над Баренцевым морем, намного превосходит мощность и самой крупной водородной бомбы.

- А какова тенденция - растет число и мощность тайфунов?

- Некоторые тренды наблюдаются.

Во-первых, растет число наиболее глубоких тропических циклонов. И во-вторых, все больше циклонов выходит на сушу - это климатологи отмечают. И вот это опасно. Ведь в океане он побушует и успокоится без всякого вреда для человечества.

- На снимках из космоса четко виден "глаз" тайфуна. Мы насмотрелись в приключенческих фильмах на тишь и гладь в самом центре бури. Что, там действительно полный штиль?

- Именно так. Пятачок безветрия и солнечного неба диаметром в двадцать-тридцать километров. Идеальное место, чтобы укрыться от шторма. - Придется ли нам от чего-нибудь укрываться в Москве в конце недели?

- Уже к середине недели ночные температуры станут отрицательными.

Наиболее низкая температура будет 16 ноября - до минус 5 ночью. А днем от 0 плюс 2. Но в пятницу опять последует небольшое потепление, ночью около ноля, а днем до плюс 5-6. Укрываться ни от чего не придется: осадки ожидаются небольшие, иногда, правда, в виде снега.

Россия > Экология > mn.ru, 14 ноября 2013 > № 943702 Роман Вильфанд

Датская пивоваренная компания Carlsberg сообщила о падении операционной прибыли и выручки в третьем квартале из-за сокращения потребления пива в России, что сказалось на продажах в Восточной Европе, и негативного влияния валютных курсов на доходы в Азии, передает Рейтер

В Восточной Европе продажи Carlsberg упали на 21 процент в годовом выражении, а в Азии, где эксперты ждали 10-процентного роста выручки, объем продаж остался неизменным.

В России планы Carlsberg занять лидирующие позиции на рынке за счет роста среднего класса и сократить зависимость от доходов в Западной Европе были сорваны правительством, которое пытается увеличить доходы казны и сократить чрезмерное потребление алкоголя. В этой ситуации Carlsberg и его основные конкуренты сделали ставку на Азию и другие страны с растущей экономикой.

В итоге чистая выручка Carlsberg в Азии выросла на 8 процентов за квартал, но на результатах компании сказались колебания курсов местных валют.

“Негативное воздействие курсов валют усилилось в третьем квартале, главным образом, за счет курсов в России, Великобритании, Норвегии, Малави, а также курсов еще нескольких азиатских валют”, – говорится в заявлении компании.

Carlsberg оставил неизменным свой прогноз прибыли на весь год. Компания ждет, что ее операционная прибыль так и останется на уровне 10 миллиардов датских крон ($1,80 миллиарда), а скорректированная чистая прибыль вырастет примерно на 5 процентов по сравнению с 5,60 миллиарда крон, которые были год назад.

Между тем, компания изменила свой прогноз динамики рынка пива в России и теперь ждет сокращения в районе 7-9 процентов. Ранее Carlsberg ждал снижения на уровне 5 процентов.

За июль-сентябрь операционная прибыль Carlsberg (EBIT) до вычета специальных выплат составила 3,43 миллиарда крон, а выручка упала на 4,5 процента до 17,97 миллиарда крон.

Сразу два новых судна для российского военно-морского флота будут заложены на судостроительном заводе «Северная верфь» в Санкт-Петербурге. Одно из них – это четвертый серийный фрегат проекта 22350 (головной корабль «Адмирал Горшков»), а другое – второй серийный разведывательный корабль.

Церемония закладки двух кораблей состоится 14 ноября и будет приурочена к празднованию 101-й годовщины со дня создания «Северной верфи», сообщает информагентство Lenta.

Фрегат, который будет носить имя «Адмирал Флота Советского Союза Исаков» - это четвертый российский многоцелевой фрегат новой серии, призванной заменить старые противолодочные корабли класса «Удалой». По мнению руководства ВМФ, России сегодня нужно 20-30 таких фрегатов.

Головной фрегат этого проекта - «Адмирал Горшков» - должен был быть передан Северному Флоту в 2012 году, но из-за проблем с артиллерийской установкой сдачу судна пришлось отложить, и, возможно, судно будет введено в строй не ранее конца 2014 года, пишет Взгляд.

Второй и третий корабли этой серии – «Адмирал Касатонов» и «Адмирал Головко» - находятся на разных стадиях строительства и будут спущены на воду в течение последующих нескольких лет. Первый из них будет передан Тихоокеанскому флоту, а второй - Северному.

Многоцелевые фрегаты класса «Адмирал Горшков» строятся по технологии «стелс». Это крупные боевые корабли дальней морской зоны, предназначенные для решения широкого спектра задач: выполнение дальних ударных операций, противолодочных операций и задач по сопровождению. Водоизмещение судов 4,5 тысячи тонны, они способны развивать скорость до 29 узлов, дальность их хода составляет около 4000 морских миль при скорости 14 узлов, автономность – 15 суток.

Разведывательный корабль будет носить имя «Иван Хурс». Водоизмещение судна при длине 95 метров и ширине 16 метров составляет 2,5 тысячи тонн, оно классифицируется как специальное судно связи и не имеет собственного вооружения.

Головной корабль этого проекта - «Юрий Иванов» - заложенный в 2004 году, был спущен на воду в сентябре текущего года. Этот корабль в конце 2014 года будет передан ВМФ России и включен в состав Северного флота, сообщает Lenta.ru. Согласно Wikipedia, свой разведывательный корабль будет у каждого из четырех российских флотов.

Россия сильнее других стран подвержена последствиям глобального потепления

Глобальное потепление скажется на России сильнее, чем где бы то ни было в мире, сообщил глава Росгидромета Александр Фролов.

«Глобальное потепление сказывается на территории РФ сильнее, чем в целом в Северном полушарии и по всему миру. Примерно в два раза интенсивность потепления у нас выше», - сообщил Фролов агентству «Интерфакс» по данным Вести.ру.

За последние 40 лет средняя температура воздуха в России росла на 0,4 градуса каждые 10 лет. Глобальное потепление выражено в повышении усредненной температуры воздуха, уменьшении площади льда и снежного покрова, повышении уровня океана, сообщил Фролов и подчеркнул, что ледяной покров Арктики достиг рекордно низкой отметки в прошлом году.

В октябре этого года норвежские и российские ученые сообщили, что поверхность воды в Баренцевом море была на 5 градусов выше, чем обычно. По их мнению, рекордно высокие температуры связаны с необычайно теплым летом 2013 года в самых северных частях Норвегии и на Кольском полуострове России.

Межправительственная группа экспертов по изменению климата (МГЭИК) в докладе от 13 сентября 2013 заявила, что «в высшей степени вероятно», что происходящее с 1950-х годов потепление вызвано деятельностью человека: подобная формулировка является самой категоричной из употреблявшихся до сих пор. В предшествующем заключении группы экспертов ООН 2007 года говорилось, что деятельность человека является «весьма вероятной» причиной глобального потепления.

Атмосфера и океан нагрелись, количество снега и льда сократилось, средний уровень моря повысился, концентрация парниковых газов выросла», – заявил сопредседатель подготовившей доклад рабочей группы МГЭИК Кин Дахе.

По приведённому в докладе МГЭИК прогнозу, к 2100 году уровень моря должен подняться на 26 - 82 сантиметра, тогда как шесть лет назад прогноз составлял 18–59 сантиметров.

Средняя температура, согласно тому же прогнозу, поднимется к концу века на 0,3–4,8°C.

Нефтяные компании рвутся вести добычу в норвежском секторе Баренцева моря, но, возможно, не проявят большого желания взяться за очень перспективные участки вблизи от границы с Россией.

Согласно сценарию недалекого будущего, разработанному North Energy, дно Баренцева моря будет покрыто густой сетью трубопроводов и добычных установок уже к 2030 году. По мнению экспертов компании, в регионе имеется достаточный потенциал, чтобы полностью удовлетворить потребности столь нуждающейся в нефти Норвегии в течение в ближайших нескольких десятилетий.

Председатель Правления компании Йохан Петтер Барлиндхауг пояснил в интервью BarentsObserver, что добыча нефти и газа в Норвегии может увеличиться на 50% к 2030 году с учетом использования потенциала арктического шельфа страны. «Это не мечта, это может стать реальностью, так как газ нужен Европе», считает он.

North Energy хотелось бы, чтобы существующая сеть газопровода была расширена и охватывала Баренцево море, упрощая, таким образом, выход арктического газа на рынок европейский рынок.

Однако Барлиндхауг достаточно скептически относится к идее ведения совместных приграничных разработок с Россией. Считается, что энергетический потенциал территорий, расположенных вдоль границы с Россией огромен, и представители нефтегазового бизнеса на протяжении уже нескольких десятилетий с горящими глазами рассказывают о Хребте Хельмара Йохансена – он же, в российской версии, Свод Федынского. Эксперты полагают, что эти воды могут скрывать под собой нефтегазовые ресурсы в огромных объемах.

Но нефтегазовые компания, по-видимому, пока не готовы брать на себя риски, связанные с бурением и добычей в приграничной зоне. В случае обнаружения ресурсов, их залежи, вероятнее всего, будут пересекать существующие государственные границы. При этом потребуется вести сложные и острожные переговоры с мощными бизнес и политическими структурами. Несмотря на то, что Соглашением о разграничении морских пространств, которое было подписано в 2011 году, предусмотрен четкий регламент поведения, связанный с подобными открытиями, давление на держателей лицензий может оказаться, в конечном счете, непреодолимым.

По словам Йохана Петтера Барлиндхауга, нефтедобывающие компании по обе стороны норвежско-российской границы, прежде всего, будут заниматься добычей ресурсов на своих территориях, и лишь в последнюю очередь обратят внимание на приграничную зону. «В случае с транс-граничными проектами оператор проекта может быть только один, а переговоры неизбежно будут очень сложными», считает Барлиндхауг. «У русских нет опыта ведения такого рода переговоров», добавляет он.

Барлиндхауг убежден, что Норвегии и России следует направить свои объединенные усилия на другие арктические проекты. Больше российских компаний должны получить лицензии на разработку норвежских месторождений. Кроме того, необходимо развивать и укреплять сотрудничество в области проведения поисково-спасательных работ, ликвидации ЧС, cсудоходства, производстве электроэнергии и т.д.

Международные нефтегазовые компании с постоянно растущим интересом приглядываются к ресурсам, расположенным в российских и норвежских арктических водах. Во время 22 норвежского лицензионного раунда 29 компании получили лицензионные права, среди них Роснефть и Лукойл. Ожидается, что на предстоящем 23-ем раунде будут также выставлены блоки, расположенные в некогда спорных водах между Россией и Норвегией.

По данным Ассоциации экспортеров чилийских фруктов и ягод (ASOEX), экспортеры черники из страны намереваются начать масштабную маркетинговую программу для европейского рынка.

Ключевыми странами кампании являются Германия, Великобритания и Дания, а также Швеция, Норвегия, Турция, Польша и Россия.

Реклама на немецком рынке пройдет в январе и феврале будущего года и будет заключаться в акциях по информированию потребителей в точках продажи ягоды.

Британская кампания начнется уже в декабре и будет сосредоточена в журнальных материалах. А датские потребители в начале будущего года получат возможность продегустировать чилийские ягоды в супермаркетах крупнейших ритейлеров страны.

- Данные акции помогут нам донести до европейских потребителей информацию о чернике из Чили. Мы также разработали новые рецепты блюд и десертов, в которых используются наши ягоды,- рассказал Андреем Армстронг (Andrés Armstrong), специалист из ASOEX.

На модернизацию международного аэропорта "Львов" имени Данилы Галицкого в 2017-2021 гг. планируется привлечь финансирование в размере 1,06 млрд грн, пишет "Коммерсант Украина".

Соответствующее решение закреплено постановлением Кабмина № 807 от 17 октября 2013 г. "О внесении изменений в Государственную целевую социальную программу развития в Украине спортивной и туристической инфраструктуры в 2011-2022 гг.", опубликованным в минувшую пятницу. Средства планируется привлечь из разных источников, в том числе и под государственные гарантии.

Финансирование модернизации Львовского аэропорта - это далеко не вся госпрограмма. Большая ее часть отведена для строительства, реконструкции, ремонта туристической, транспортной и спортивной инфраструктуры, в том числе во Львовской области. Все это делается для того, чтобы создать условия для получения права проведения зимних Олимпийских игр в 2022 г. Всего на мероприятия по улучшению инфраструктурных объектов, согласно ТЭО нацпроекта "Олимпийская надежда-2022", потребуется 6,9 млрд долл. Для сравнения, на проведение Олимпиады в 2010 г. в Ванкувере было потрачено 3,3 млрд долл., а на проведения игр в Сочи в 2014 г. - около 30 млрд долл.

Наиболее затратной частью проекта является строительство транспортной инфраструктуры - на это предусмотрено 1,77 млрд долл. С помощью смешанного финансирования и за счет инвесторов будут построены гостиницы (833 млн долл.), отдельный отель для представителей Международного олимпийского комитета (МОК; 160 млн долл.) и олимпийские поселки (365 млн долл.).

Напомним, в начале ноября Украина подала в МОК официальную заявку на проведение в Карпатах зимней Олимпиады 2022 г. Столицей Игр выбран Львов. Конкуренцию ему составят Алма-Ата (Казахстан), Осло (Норвегия), Мюнхен (Германия), Пекин (Китай), а также объединенная заявка Польши и Словакии со столицей в Кракове. "Во Львовской области уже достаточно много сделано, есть аэропорт и много гостиниц, но последних должно быть все равно как минимум вдвое больше", - заявлял ранее вице-премьер Александр Вилкул. По его словам, туристическая инфраструктура, необходимая для принятия Олимпийских игр, будет строиться в основном за средства частного бизнеса.

Бюджетная авиакомпания Norwegian Air Shuttle в июне 2014 года откроет новую базу в Мадриде (Испания), откуда будут запущены шесть новых маршрутов.

Это будет уже пятая по счету база Norwegian в Испании после Аликанте, Малаги, Лас-Пальмаса и Тенерифе.

В аэропорту Мадрид - Барахас авиакомпания будет держать два самолета Boeing 737-800, пишет Flight-Airline.com.

Со 2 июня 2014г.стартуют ежедневные полеты между испанской столицей и аэропортом Лондон - Гатвик , вылет в 18:00 (прилет 19:25) и вылетом из Англии в 20:00 (прилет в 23:25). На данном маршруте Norwegian придется конкурировать с Air Europa (Гатвик) , British Airways ( Хитроу и City), EasyJet (Гатвик и Лутон) , Iberia (Хитроу) и Ryanair (Станстед ) .

Рейс Мадрид - Стокгольм будет выполняться четыре раза в неделю , с вылетами по понедельникам, средам , пятницам и воскресеньям в 15:15 (прибытие 19:05) и возвращаться в Швецию в 19:45 (прибытие в 23:35).

В эти же дни Norwegian собирается выполнять рейсы в Гамбург, с вылетом в 8:00 (прибытие 10:55) и возвратом в Германию в 11:35 (прибытие в 14:25).

Планируется осуществлять три еженедельных рейса из Мадрида вОсло - по вторникам, четвергам и субботам в 15:45 (прибытие 19:30) , обратный рейс в 20:00 (прилет в 23:45).

Будут также рейсы в Хельсинки с вылетами Испании по понедельникам , средам и пятницам в 8:00 утра (прибытие 13:15) и возвращением из Финляндии в 13.55 (прибытие 17:10).

И наконец Norwegian соединит Мадрид и Варшаву, выполняя полеты по вторникам и четвергам, с вылетами в 9:00 (прилет 12:45 ). Обратный рейс в Польшу в 13:30 (прибытие 17:10).

Германский государственный банк развития «КфВ» и компании-операторы электросетей «Теннет» (Нидерланды) и «Статнетт» (Норвегия) разрабатывают проект прокладки электрокабеля «Нордлинк». Предполагается, что кабель мощностью 1,4 тыс. мегаватт объединит норвежский и германский рынки электроэнергии, его протяженность составит 650 км (в т.ч. 530 км по Северному морю), он пройдет от норвежского города Тонстад до германского города Вильстер (федеральная земля Шлезвиг-Гольштейн), срок ввода в действие – 2018 г., стоимость проекта – около 2 млрд. евро. Прокладка электрокабеля «Нордлинк» внесет существенный вклад в осуществление поворота к возобновляемой энергетике в Германии, поскольку позволит Германии и Норвегии обмениваться излишками энергии, вырабатываемой северогерманскими ветряными парками и норвежскими гидроэлектростанциями (в настоящее время как первые, так и вторые вынуждены периодически отключать часть своих мощностей из-за невозможности передать излишки в национальные системы электроснабжения или отправить их в хранилища). Решение о реализации проекта должно быть принято в первом полугодии 2014 г., доля «КфВ» в капитале компании-оператора проекта составит 25%. Германия. Норвегия > Электроэнергетика > ved.gov.ru, 11 ноября 2013 > № 950319

УЧЕНЫЕ: БУДУЩИМ ПОКОЛЕНИЯМ ОСТАНЕТСЯ 890 ТРЛН РУБЛЕЙ ДОЛГА

Промедление с изменением бюджетной политики грозит увеличением разрыва между расходами и доходами

Накопленная разница между текущей стоимостью всех будущих расходов и доходов бюджета России составляет 890 трлн рублей, или около 15 годовых ВВП (в ценах на текущий год), выяснили эксперты Института Гайдара и Академии народного хозяйства и госслужбы, пишут "Ведомости".

По данным экономистов, половина необеспеченных обязательств приходится на распределительную пенсионную систему, еще столько же на сокращение нефтегазовых ресурсов и трудоспособного населения.

Для сужения бюджетного разрыва необходимо ужесточить политику расходования госсредств на 8,4% ВВП (примерно 5 трлн рублей в этом году). Это означает, что все федеральные налоги нужно немедленно и постоянно повышать на 29%, либо регулярно снижать расходы на 22,4%, либо комбинировать обе меры, объясняют в научных учреждениях. Эксперты также предупреждают, что если решение проблемы отложить на 10 лет, то ее ежегодный масштаб вырастет до 9% ВВП, если на 20 лет - до 9,7%, что требует либо повышения налогов уже на 34,5%, либо сокращения расходов на 25,9%.

В похожем с Россией положении сейчас оказались США, Греция, Великобритания и Япония. Согласно докладу экспертов, в Штатах бюджетный разрыв за прошлый год увеличился с 211 трлн до 222 трлн долларов и требует ежегодного ужесточения бюджетной политики на 10% ВВП. Вполовину меньше у Германии и Италии, а у Канады, Австралии и Новой Зеландии бюджетный разрыв стремится к нулю. А, к примеру, такие страны, как Чили и Норвегия уже стали следить за долгосрочными обязательствами: они создали фонды для будущих поколений, где аккумулируется часть доходов от продажи сырья (от нефти - в Норвегии и от меди - в Чили).

Согласно данным Бюджетной стратегии России до 2030 года, подготовленной Минфином, денег Резервного фонда страны, если произойдет резкое падение цен на нефть, хватит всего на год. Для того, чтобы средств фонда хватило на более долгий срок, в нем должно быть накоплено 7% ВВП, чего трудно достигнуть в условиях кризиса.

Дорогой длинною

Глава Росавтодора Роман Старовойт: «Стоимость строительства одного километра дороги первой технической категории колеблется от 200 до 600 миллионов рублей»

О заоблачной цене российских дорог слагают легенды: то Четвертое транспортное кольцо с Большим адронным коллайдером сравнивают, то приводят в пример соседний Китай, где якобы строят на порядок дешевле. С вопросом, отчего нам любые дороги дороги, «Итоги» обратились к главе Федерального дорожного агентства (Росавтодор) Роману Старовойту.

— Роман Владимирович, бытует мнение, что в России запредельная цена километра. Вы можете раскрыть, из чего цифра складывается?

— Одно дело прокладывать дорогу где-нибудь в Якутии и совсем другое — выход к МКАД, где огромное количество учтенных и неучтенных коммуникаций, развитый имущественный комплекс. Могу сказать, что на сегодня стоимость строительства одного километра дороги третьей технической категории колеблется от 100 до 120 миллионов рублей, первой категории — от 200 до 600 миллионов. Такой огромный разрыв связан именно со спецификой каждого конкретного проекта. Сравнивая стоимость километра с Европой или США, будет корректно исключить имущественные вопросы, вынос коммуникаций и тому подобное и вычесть НДС, потому что все это там не учитывается.

— Так у кого дешевле-то?

— Мы изучили основные страны, которые сопоставимы по территориальному признаку и по климатическим условиям. Вышло, что российские дороги даже бюджетнее! В США строительство с нуля обходится в 102 миллиона рублей за приведенный километр (в пересчете на одну полосу. — «Итоги»), у нас — примерно в 68. В Норвегии это 105 миллионов, в Германии — 94, в Финляндии — 80.

При этом от 5 до 40 процентов затрат составляют расходы на подготовку территорий (в зависимости от густонаселенности местности), которые входят в структуру затрат в России и не входят за рубежом. То же касается разработки проектной документации и надзора за строительством. Скажем, в Америке может не учитываться 50 процентов и более от реальной стоимости объекта.

— Дмитрий Медведев, еще будучи президентом, говорил, что российские дороги можно удешевить минимум на 30 процентов. Владимир Путин — что цены берутся с потолка. Счетная палата три года назад давала такие данные: у нас в стране дороги в 2,6 раза дороже, чем в Европе, и втрое дороже, чем в США. Что-то расходятся ваши выкладки с «линией партии»...

— Меня назначили руководителем Федерального дорожного агентства около года назад, и первое, что я сделал, — попросил представить подробный анализ по стоимости дорог и разнице подходов к расчетам. Попросил не только наших сотрудников, но и независимых экспертов: РосдорНИИ, управление дорог Финляндии. Мы вышли как раз на те показатели, которые упоминались выше. Что для меня, признаться, было удивительно: в аппарате правительства РФ и в правительстве Санкт-Петербурга в Смольном я занимался общим строительством.

— И тем не менее. Можете привести пример сравнимых по сложности объектов у нас и за границей? С конкретными цифрами.

— Самый дорогой проект в истории США — так называемый Big Dig — центральная транспортная артерия с тоннелем. Объект расположен в Бостоне, в густонаселенной части города, большая часть дороги исполнена в мостах, тоннелях и эстакадах. По сложности этот аналог дублера Курортного проспекта в Сочи у них получился кратно дороже, причем до сих пор суды идут: через полгода после открытия часть свода тоннеля упала на движущийся автомобиль. Погибла женщина. То есть у них не все так гладко, как некоторым хотелось бы представить. Это, конечно, не самый типичный для США пример, но специфика — старая застройка, мост через водный объект — совпадает. Бостонская дорога обошлась в 3,5 раза дороже, чем сочинская.

В общем, не стыдно. Недавно приезжал мой коллега Виктор Мендес из США — смотреть, как тут все устроено, делиться опытом, и был приятно удивлен и затратами, и объемами работы, которую ведет Росавтодор. Само собой, нам есть куда стремиться: в Китае и больше, и существенно дешевле строят.

— За счет почти бесплатной рабочей силы?

— Не только. Еще и благодаря технологии стабилизации грунта, которую мы тоже будем широко использовать. Принцип не нов, он прописан в ГОСТе 1970 года (к слову, я часто черпаю интересную для себя информацию из истории дорожного строительства и книг прошлых лет). Просто не было достойной технической базы. А китайцы молодцы: они аналоги американской и немецкой техники начали производить у себя. Машины Made in China гораздо доступнее по цене.

Ну и, конечно, те объемы финансов, которые Китай тратит на инфраструктуру, не сравнить с российскими: их объем ВНП это позволяет. Безусловно, создание два года назад федерального и региональных дорожных фондов кардинальным образом поменяло ситуацию, и сейчас мы имеем в 1,7 раза больше средств на строительство, ремонт и содержание федеральных дорог в сравнении с предыдущими периодами. Главное — есть четкое представление на бюджетный период, сколько денег будет в фонде (на сегодня это порядка 400 миллиардов рублей). Соответственно строим программу по приведению дорожной сети в нормативное состояние. Мы ведь только со следующего года выходим на стопроцентное финансирование и содержание, до этого был долгий период недоремонта. А состояние дороги, которая не получает своевременного ухода, начинает ухудшаться резко, по синусоиде. Разрушаются верхние слои, а потом и нижние. Их восстанавливать приходится уже за совершенно другие деньги.

— И когда же мы будем ездить по ровному?

— Сейчас полностью отвечают требованиям 46 процентов федеральной сети. Согласно ФЦП к концу 2014 года мы приведем к нормативу более 50 процентов дорог, а к концу 2018-го планируем дожать до 100.

— Давайте начистоту. Воруют?

— Вы о коррупции? Есть и такие факты, мы с ними боремся.

— И посадки были?

— Есть и арестованные, и осужденные. Я еженедельно общаюсь с ФСБ и УЭБ. Работа по искоренению злоупотреблений в дорожной отрасли ведется планомерно — это касается не только центрального аппарата и всех подведомственных учреждений, но и подрядных организаций. Зачастую наши коллеги оказываются, что называется, без вины виноватыми. Идет корпоративная война, кто-то на кого-то имеет зуб. Недобросовестные подрядчики провокации устраивают. В целом, хочу отметить, уровень коррупции в Росавтодоре сейчас невысокий. Контроль идет многоуровневый — со стороны милиции, прокуратуры, ФСБ, Счетной палаты, Следственного комитета. В связи с частыми проверками мы вынуждены были выделить для специалистов из проверяющих организаций целых два кабинета, чтобы не встречать их каждый раз как гостей. И эти кабинеты практически всегда заняты.

— Вокруг строительства в Сочи много разных слухов…

— В ДСД «Черноморье», нашей подведомственной организации, фактов каких-то нарушений, которые привели бы к уголовным делам, к счастью, на сегодняшний день не выявлено. Есть мелкие технические моменты, ошибки проведения баланса. Такого плана накладки, конечно, возможны, но мы находим консенсус.

— Кто и как отслеживает стоимость контрактов?

— Попробую объяснить для читателей на пальцах, как проходят конкурсы. Сперва проводится анализ рынка. На основе предложений от проектных организаций мы выводим среднюю цифру и устанавливаем ее как первоначальную стоимость госконтракта на разработку проекта. Дальше в соответствии с законом № 94-ФЗ объявляется конкурс, на который выходят компании и предлагают свою цену.

— Дешевле — это ведь не всегда качественнее...

— Проектирование — лакмусовая бумажка, которая отражает все недоработки 94-го закона. В отличие от строительства этот процесс нельзя четко регламентировать: он творческий, его реальную стоимость сложно посчитать. Бывает, что некая компания демпингует, соглашается на 50—70 процентов от первоначальной цены, выигрывает тендер и либо не проводит изыскания в натуре, а берет архивные данные и на их основании рисует проект, либо… оказывается аффилированной с какой-нибудь строительной фирмой. Делает под нее проект, а потом имеет свое на стройке.

— Если все в курсе, почему не закрыть лазейку?

— Мы боремся с такими схемами, поднимая требования к квалификации потенциальных подрядчиков. Отбиваем недобросовестных претендентов.

Итак, проект готов. Главгосэкспертиза проверяет достоверность стоимости уже самого объекта — она и выносится на конкурс как цена госконтракта на строительство. Подчеркиваю: расценки и виды работ утверждает именно Главгосэкспертиза России. Получить там положительное заключение — это отдельная процедура. У них независимые эксперты, профессиональные и жесткие.

Тут черед строительных компаний предлагать свои цены. Они тоже могут колебаться: условно говоря, некоторые имеют под боком карьеры с щебнем, с песком, а у кого-то их нет — они закладывают доставку инертных материалов за сотни километров. Основной критерий, по которому выявляется победитель, — минимальная стоимость. Кто запросил меньше, предложил короткий срок и подтвердил квалификацию, с тем и заключается государственный контракт.

— Злоупотребить можно и потом. Недоложить, недоделать, «скроить».

— Там тоже надзор многоуровневый. Во-первых, подрядчик обязан иметь стройконтроль. Отдельная, независимая организация, также разыгрывающаяся по конкурсу, 24 часа в сутки следит за скрытыми работами, качеством поставляемых материалов и так далее. Во-вторых, процесс отслеживает заказчик, тот самый, который расторговывает объекты (проводит тендеры). Все они имеют собственные лаборатории. В-третьих, контроль осуществляет наше подведомственное учреждение — «Росдортехнология», у него есть представительства по всей стране. Проверки проводятся как в штатном режиме, по плану, так и внезапно. Например, я выезжаю на объект с инспекцией и у меня вызывают сомнения какие-то виды работ. Я даю поручение «Росдортехнологии» направить независимую группу из Москвы, коллеги дополнительно все изучают и предоставляют мне отчет. Таким образом, мы имеем многоступенчатую систему мониторинга. Плюс существуют федеральные контролирующие органы.

— Есть такая водительская байка: якобы дорога к аэропорту Домодедово только потому простояла минимум 15 лет без ремонта, что ее немцы строили. Может, пусть и дальше строят, раз у них хорошо получается?

— Почему же байка? Компания «Автобан» до сих пор работает в России. Доступ зарубежным подрядчикам никто не закрывал, они участвуют в конкурсах. Французская Vinci занимается участком трассы M11 Москва — Петербург. В Сочи через «Трансстрой» действуют австрийцы (Strabag), в Ленинградской области — финны. Поэтому не сказал бы, что наш рынок закрыт для иностранцев. Только когда мы их пытаемся затащить сюда, они смотрят проектную документацию и руками разводят: «Ребята, извините, не укладываемся. Надо больше денег».

Не спорю, домодедовская трасса держится хорошо. И строили, соблюдая все технологии, и вовремя ремонтировали. Все так. Но вы посмотрите на автомобили, которые по ней ездят.

— Легковые.

— Исключительно. Надо учитывать интенсивность и состав потока. Расчетная нагрузка на шоссе М10 — 25 тысяч машин в сутки, а реально проходит 100 тысяч. Какая дорога такое выдержит? Хотя сейчас, если идет капитальный ремонт или реконструкция, мы уже закладываем в расчеты необходимую интенсивность.

— Есть мнение, что наши строительные нормативы и технологии устарели десятки лет назад. За границей асфальтобетон служит до 20 лет.

— Начнем с того, что асфальтобетонное покрытие имеет несколько слоев: основание, верхние слои основания и поверхностный слой. Те новые технологии, которые мы сейчас используем, подразумевают, что дорога простоит порядка семи лет, по истечении которых применяется поверхностная обработка по методу «Новачип» или «Сларри Сил». Разливается битум, который выравнивает мелкие трещины, заполняя их, сверху укладывается щебень, уплотняется — и дорога имеет свежий вид, неровности уходят. Так мы защищаем нижние слои, еще на 3—5 лет продлевая срок службы.

С этого года мы более активно начали применять холодный ресайклинг — способ проводить ремонтные работы без выемки грунтооснования дороги. Представьте себе: идет ресайклер, грубо говоря, фреза, которая на глубину 30—40 сантиметров перемешивает существующее основание дороги и поверхностный слой асфальта. Вторая машина добавляет вяжущее — цемент, вспененный битум, битумную эмульсию или еще какую-нибудь химию, все это уплотняется катком, потом сверху укладывается два слоя асфальтобетона. Это значит, что не надо разбирать всю конструкцию, вывозить якобы на полигон, потом с карьера привозить неизвестно сколько песка (а ведь на каждой машине можно разгуляться, посчитать скрытые работы). Живой пример: на трассе М9 «Балтия» благодаря ремонту методом холодного ресайклинга на отрезке в 21 километр нам удалось урезать смету с 2,3 миллиарда рублей до 1,3 миллиарда. Им же вовсю пользуются китайцы. В России пока наиболее активно этот метод применяется в Татарстане. Сельских дорог таким образом за день можно проложить четыре километра, цена вопроса — не более 10 миллионов за километр.

— Это вы к чему клоните?

— Существуют возможности, позволяющие, говоря чиновничье-бюрократическим языком, повысить эффективность использования бюджетных средств. А если по-простому, надо грамотно смотреть и в каждом конкретном случае не по шаблону идти, а применять специальные решения. Поэтому мы сейчас в Росавтодоре все проекты, которые предлагаются нашими подведомственными учреждениями, рассматриваем комиссионно. Определяем целесообразность самих работ, методы, стоимость, сроки. Колоссальную работу провели. Бюджет на предстоящие два года сокращен, но мы подсчитали, что благодаря этой оптимизации выдержим показатели по вводу километров, заложенные в ФЦП.

— Дорожный фонд тоже срезают?

— Да, на 20 процентов в следующем году и на 30 — в 2015-м.

— Зато грузоперевозчики начнут платить за проезд…

— Почти по всей Европе взимается плата с автомобилей разрешенной массой более 12 тонн. Говорят, что в России дороги не рассчитаны на нагрузку 11,5 тонны на ось, что в других странах она выше. Это неправда. У нас общепринятая нагрузка, плюс-минус полтонны. Другое дело, что если перевозчик выбирает такой маршрут или такой способ перевозки (не делит груз), то справедливо было бы с него брать плату, потому что по расчетам специалистов почти 56 процентов разрушения дороги дают эти 4 процента автомобилей, идущих с превышением 12 тонн на ось. Мы предполагаем, что начиная с 2015 года это будет приносить до 50 миллиардов рублей ежегодно. Средства пойдут на ремонт и строительство дорог.

— То ли иностранцы все же строят лучше, то ли фуры у них легче. Сколько ездил на машине по Европе и США, ни разу не видел колею.

— Попробуйте проехать из Петербурга в Хельсинки: после погранперехода заметите, что полоса, по которой двигаются фуры, регулярно вырезается под колею, ремонтируется чуть ли не раз в год. Это проблема не только Российской Федерации. И в США, и в Германии, и в Финляндии, и в Венгрии колея — это бич, особенно там, где идут тяжеловесы. Вот почему американцы еще в начале 60-х начали разрабатывать систему «Суперпейв» — набор типовых рецептов асфальтобетонной смеси с малым содержанием битума. Чем его меньше, тем дорога тверже, устойчивее. Система включает в себя показания по климатическим и геологическим составам того или иного региона, учитывает наличие инертных материалов «под ногами». Аналог «Суперпейва» уже внедряется на Северо-Западе России.

— А почему мы вообще так завязаны на асфальтобетон? Цементное покрытие в разы долговечнее, не плавится. Лучше асфальт то и дело перекладывать?

— Хороший вопрос. Даже в США, где давно и активно используют цементобетон, нет единого мнения, какой из вариантов перспективнее. В последнее время Америка от него уходит, да и Германия тоже.

— Почему?

— В первую очередь из-за изначально высоких затрат на строительство. Тут и материалы дороже, и техника: чтобы обеспечить ровность, нужны хорошие машины. Они, правда, все очень красиво делают: сразу с отбойниками, с барьерным ограждением, но за это приходится переплачивать. Иногда в несколько раз. Второй момент — сроки. Цементобетон набирает прочность в течение как минимум 14—20 дней, асфальтобетон же может использоваться через несколько часов после последнего прохода катка. И самое главное — ремонтопригодность. Да, есть цементные дороги, в том числе у нас в России, которые прослужили 50—60 лет. Только вот сейчас, чтобы их привести в порядок, тратятся бешеные деньги! Гораздо проще перефрезироваться и положить новый слой асфальта.

Несмотря на все это, работу с цементобетоном мы не забросили: в Новосибирской области как раз вводится отрезок дороги, выполненный из него. Но вопрос сложный, неоднозначный. Лично я считаю, что надо применять и асфальтобетон, и цементобетон.

— Лаборатории для изучения новых материалов у вас существуют? Просто есть ощущение, что пробуют методом тыка на автомобилистах.

— И лаборатории имеются, и тестирование в режиме реального времени проводим. Мы планируем построить три центра испытания асфальтобетонов. На одном из них, который расположен на Кольцевой автодороге Санкт-Петербурга, предусмотрено перенаправление потока на полосу тестируемого полотна: оно разбивается на участки, где производители и подрядчики наблюдают за своими материалами. Исследования, безусловно, нужны. Мы прекрасно понимаем, что наши асфальтобетонные смеси в некоторой степени отстают. Начали с главной и самой дорогой составляющей — битума. В конце прошлого года Росавтодор утвердил 12 предварительных национальных стандартов по полимерно-битумным вяжущим. Мы объясняем нефтяникам, что битум — это не отходы производства, а ценный продукт, на который есть потребитель с постоянным, понятным финансированием на ближайшие несколько лет. Чтобы переоборудовать свои производства, им потребуются большие капиталовложения, но нас услышали. Уже производится асфальтобетон по методу «Суперпейв» — он укладывается на трассе «Скандинавия».

— У нас полно некондиционных дорог. Есть даже грунтовки с федеральным статусом, больше 700 километров дороги «Вилюй» существуют в виде зимника. Стоит ли на этом фоне злить народ стройками века? Так ли необходим мост через Лену за 55 миллиардов?

— Правильнее говорить «мостовой переход». В этот объект входит больше 30 километров подъездных путей, трех- и четырехполосных, современных. Это не мостик через речку Фонтанку в Петербурге. Плюс возьмите температуру — минус 50 зимой — и ветровую нагрузку на высоте 30 метров, гуляющее русло Лены шириной более трех километров и глубиной до 30 метров — вот вам и конструкция.

Чтобы был ясен масштаб бедствия: перебраться от Якутска в сторону Магадана пока можно только паромом. Как вы думаете, сколько идет грузовой паром от берега до берега?

— Навскидку часа полтора.

— Почти угадали — два! Но чтобы попасть на него, водители вынуждены с ночи занимать очередь. А перед закрытием навигации вызывают ОМОН, потому что если ты сейчас не переправишься на другой берег, то останешься в Якутске еще на два месяца. Пока лед не встанет.

По поводу необходимости. Трафик там сейчас действительно небольшой. Но если мы не будем создавать транспортную инфраструктуру, можем потерять и Дальний Восток, и Сибирь. Не так давно я ехал по трассе «Колыма», там примерно посередине разбросано несколько шахтерских поселков. Абсолютно пустых, словно декорации к «Сталкеру». В 90-е люди просто встали и уехали. Висят афиши, автомобили на улицах, в новенькую пятиэтажку так и не успели въехать… На расстоянии 500 километров ни души! Настолько жуткое ощущение. Если не будет дорог, то у нас вся Сибирь превратится в такие вот города-призраки.

Павел Седельников

Россия > Транспорт > itogi.ru, 11 ноября 2013 > № 942742 Роман Старовойт

Стокгольм относится к тем европейским городам, населению которых нравится там жить: 96 % жителей шведской столицы ответили, что они довольны тем, что живут именно в этом городе, пишет газета Дагенс нюхетер о результатах опроса, проведенного Еврокомиссией.

Вопросы задавались о том, что жители думают об общественном транспорте, здравоохранении, возможностях заниматься спортом, доступ к культуре, образованию, магазинам и другие.

На первое место в ЕС по отзывам жителей вышел датский город Ольборг/ Ålborg.

За ним следуют Гамбург (Германия), затем Groningen (Нидерланды), Копенгаген (Дания), Осло (Норвегия) и Цюрих (Швейцария).

Вслед за этой группой следует Стокгольм, где 96 % опрошенных довольны тем, что живут в этом городе.

Стокгольм вышел на одно из первых мест по состоянию дорог и зданий, а также количества магазинов, но и по этим параметрам столицу обошел город Мальме (Гетеборг не участвовал в опросе).

Нехватка жилья и проблемы с общественным транспортом в Стокгольме больше, чем в большинстве европейских больших городов.

Такие крупные европейские города, как Стамбул, Лондон и Париж находятся на местах намного ниже в списке, а на последнем месте - столица Греции Афины.

Решающую роль в ощущениях жителей больших городов сыграл финансовый кризис. Чем дальше на север или на запад, тем больше жители довольны своим городом проживания, если сравнивать с югом или странами восточной части Евросоюза.

В таких городах юга Европы, как Неаполь, Палермо в Италии, или Марсель во Франции, жители считают, что проблемы перевешивают. Результаты в этих городах, включая Рим, значительного ниже, чем они были в 2006, т.е. до кризиса.

Доминирующей проблемой южной и восточной Европе является безработица. В большинстве городов среди проблемных секторов называют здравоохранение, вне зависимости от экономического положения города в целом.

Министерство инфраструктуры Украины информирует автоперевозчиков норвежской стороной передана дополнительная квота универсальных разрешений в количестве 200 ед.

Оформление и выдача этих разрешений будет осуществляться в пунктах выдачи разрешений Укртрансинспекции в установленном порядке.

Министерство обращается к автоперевозчиков с просьбой планировать перевозки, учитывая указанную информацию.

Эстонские рыбоперерабатывающие предприятия Geirom и Saare Fishexport использовали в производстве своей продукции сырье из третьих стран, заявил в пятницу глава Ветеринарно-продовольственного департамента (VTA) Эстонии Аго Пяртель, комментируя решение России ограничить ввоз рыбной продукции этих компаний.

"В одном случае речь шла в основном о красной рыбе, поставляемой через Данию и Норвегию, а также о креветках из Канады", - отметил он.

Россельхознадзор сообщил в четверг, что с 11 ноября вводит временные ограничения на ввоз в РФ продукции эстонских Geirom и Saare Fishexport, использовавших сырье предприятий третьих стран, не имеющих права поставок на территорию Таможенного союза, или в отношении поставок которых действуют временные ограничения. Россельхознадзор также сообщил, что Ветеринарная служба Эстонии допускала недостоверную ветеринарную сертификацию.

При этом Пяртель отметил, что продукция Geirom и Saare Fishexport является безопасной и соответствует всем нормам Европейского союза.

"Сырье и продукция эстонских фирм проверена, просто требования по лабораторным исследованиям внутри Евросоюза и Таможенного союза разные. Это значит, что предприятия, экспортирующие продукцию в Таможенный союз, должны соблюдать определенные дополнительные параметры", - сказал Пяртель эстонскому "Радио 4".

Департамент ожидает поступления официального рапорта из Россельхознадзора. "Официальный рапорт Россельхознадзора может появиться в течение двух-трех месяцев. Тогда мы обсудим с предприятиями замечания. Если потребуется, проведем дополнительные анализы или поменяем определенные процедуры и после отправим этот план в Москву", - сообщил глава VTA. Николай Адашкевич.

Первое из четырех запланированных деревянных зданий на набережной залива Беллставикен в Сундбюберге приняло жильцов, монтаж второго начнется в понедельник. Таких домов в Швеции не строили 100 лет: после городских пожаров в XIX в. был принят закон, который до 1994 года запрещал строить деревянные дома выше, чем в 2 этажа.

Восемь этажей целиком из дерева - от основы до деталей интерьера и таких зданий будет четыре на набережной Беллстравикен/ Bällstavikens strand, говорит исполнительный директор подрядчика Фолькхем/ Folkhem Арне Ульссон/ Arne Olsson:

- Фасады и крыши первого дома отделаны кедровым шпоном, который мы закупили в Канаде, с годами кедр не темнеет, а светлеет, так что дома станут еще красивее - описывает он преимущества таких зданий. И подчеркивает приятные ощущения жильцов: В деревянном доме совсем другая атмосфера, другие ароматы, чем в бетонных "коробках".

Помимо субъективных ощущений, есть и объективные причины того, что дерево становится всё более популярным материалом для строительства жилья. И не только домов для одной семьи (дерево всегда было естественным стройматериалом в Швеции, да и на всем европейском Севере), но и многоквартирных и многоэтажных, - перечисляет Давид Йонссон/ David Johnsson, председатель Объединения работодателей всей деревообрабатывающей промышленности (в TMF входит 750 фирм с 30 000 рабочих):

- Экологические такие дома сокращают вредное влияние человека и производства на климат, поскольку дерево обладает способностью связывать окись углерода. На месте срубленных деревьев высаживаются новые, молодые, которые продолжают очищать воздух, которым мы дышим, - напоминает Давид Йонссон.

С другой стороны, после отмены запрета (существовавшего с 1884 до 1994) на строительство деревянных домов выше, чем в два этажа, мало кто себе представлял, каково это - жить в таком доме. Те, кто купил квартиры в первом деревянном доме, вряд ли относились к числу активных борцов за чистоту окружающей среды, говорит Арне Ульссон. Но прожив полгода в таком доме, люди совсем по-другому начали оценивать его преимущества. И интерес к покупке кооперативных квартир во втором доме вырос намного. Хотя пришлось бороться со многими предрассудками, типа, что такой дом "сдует ветром" или "сгорит", перечисляет Арне Ульссон:

- Серьезной задачей оказалась борьба с разными устаревшими мифами, которые люди принимают за "правду о деревянных домах" (возможно из-за сказки о "Трех поросятах"). Пришлось объяснять людям, что пожарные требования к домам такие же, строй ты дом из дерева, бетона или хоть из бумаги. Дома должен отвечать пожарным нормам. И с деревом еще и проще, потому что оно предсказуемо - известно, как дерево ведет себя при пожаре, всё можно рассчитать заранее. Если начинается пожар в деревянном доме, построенном, как наши, из цельного дерева, то горят, в первую очередь, предметы обстановки, интерьера, а не несущие деревянные балки и перекрытия, - объясняет он.

Относительно скорости возведения таких домов тоже всё ясно: это чисто промышленное производство. Секции собирают на фабрике, а мы на стройке только соединяем квартиры и этажи. Примерно, как в детском конструкторе "Лего"/ Lego. Всё делается под крышей или под натянутым тентом, стройка не подвержена ни дождям, ни снегу. Все материалы сухие. Не нужно обдувать горячим воздухом, чтобы быстрее высох бетон, например, перед началом отделочных работ. То есть, закончить такой дом, получается, вдвое быстрее, чем традиционный из железобетона, рассказывает Арне Ульссон нашему коллеге из английской редакции Дэвиду Расселу/ David Russell.

Многие, наверное, хотели бы жить в экологически чистых деревянных домах, отвечающих всем современным требованиям комфорта. Сомнения в их потенциальной "пожароопасности" отвергают как стройподрядчики, так и пожарная охрана: дома оборудованы всем необходимым.

Преимущества таких домов очевидны:

- на производство готовых секций уходит гораздо меньше энергии, а значит и меньше вредных выбросов в атмосферу,

- дерево - возобновляемый материал: сажаешь молодые деревья - получаешь в будущем новый стройматериал,

- дерево легче бетона, а значит, не требует такого же устойчивого фундамента, что облегчает и ускоряет строительство,

- дерево, используемое на стройке, изначально сухое, а значит не надо ждать, когда оно высохнет, как приходится в работе с бетоном. Значит, темпы строительства ускоряются,

- с деревом легче работать отделочникам, меньше шума, да и просто приятнее.

Это всё плюсы. Один большой минус: из дерева строить не дешевле, а дороже. Хотя и быстрее. Констатирует исполнительный директор подрядчика Фолькхем/ Folkhem Арне Ульссон/ Arne Olsson. И добавляет, что если бы в Европе начали больше строить таких деревянных домов, то с расширением рынка цены могли бы снизиться. В принципе, можно строить деревянные дома и в 20 этажей, считает он. Его фирма планирует строительство деревянных многоквартирных зданий в одном из южных пригородов Стокгольма в районе Данвикстулль/ Danvikstull на месте нынешнего автобусного депо.

А пока деревянные многоквартирые дома составляют всего около 10 % от объема жилищного строительства в Швеции.

Дополнительная информация:

Конкурентом Стокгольмского пригорода Сундбюберг/ Sundbyberg по первенству является город Векшё/ Växjö. После правительственной директивы 2004 года о национальной стратегии с целью увеличить использование дерева в строительстве, городские власти Векшё начали активно инвестировать в дерево. Сотрудничая при этом с университетом имени Линнея, где занимаются исследовательскими разработками, в частности, в центре Wood Design and Technology, а также со многими другими партнерами, в том числе и в строительной отрасли.

В период с 2010 - 2012, три соседних города: Экшё/ Eksjö, Вестервик/ Västervik и Векшё/ Växjö активно занимались планировкой строительства деревянных зданий, стремясь к распространению знаний и интереса к деревянным домам. И преуспели, представив результаты на выставке "Деревянные дома 2012"/ Trähus 2012.

А самый высокий в мире деревянный дом строится в Бергене, Норвегия: высота 50 метров, 14 этажей.

В Мурманской области стартовал первый этап программы «Чистое производство». На конференции в Мурманском государственном техническом университете ученые из России, Норвегии и Финляндии обсуждали возможность более эффективного обучения студентов технических специальностей нюансам производственной экологии.

Разработка экологически чистых технологий, рациональное использование ресурсов, принципы разумного потребления - всё это важная составляющая современных обучающих программ подготовки специалистов любых технических вузов. Для крупнейшего в Мурманской области - МГТУ - эта тематика не нова, но именно здесь «Центр чистого производства» и совет Баренцева Евро-Арктического региона предложили, в первую очередь, разработать и внедрить новые аспекты экологического обучения студентов.

Светлана Деркач, проректор по научной работе МГТУ: «Вопросы чистого производства, так- либо иначе отражаются в наших образовательных программах. Поэтому, в данном случае мы надеемся в сотрудничестве с Московским центром чистого производства выйти на некий новый уровень, или может быть, посмотреть на эту проблему более широко, или может быть под новым углом».

Программа тренинга по «Чистому производству» проводится в России с 1994 года. Изначально, она была нацелена только на крупные предприятия региона - агропромышленные, судоремонтные, транспортные, энергодобывающие и горно-металлургические. Новым подходам к решению экологических проблем инженерно-технический персонал учился прямо на рабочих местах.

Ян Цыганков, директор Центра чистого производства и устойчивого развития г .Москва: «На предприятиях «Печенганикель» и «Североникель» было проведено семь программ «Чистое производство». Были подготовлены больше 150 специалистов компании, и эти специалисты разработали много проектов, часть из которых была внедрена уже в процессе обучения, принеся экологические и, соответственно, экономические выгоды».

Новый проект, стартовавший в МГТУ, это развитие предыдущего подхода. Главный акцент «Чистого производства» теперь не на опытных инженерах с многолетним стажем, а на студентах и молодых специалистах, пришедших на производство сразу после вуза.

Михаил Шкондин, начальник отдела экологической безопасности ОАО «Кольская ГМК»: «Когда специалист уже вошёл в производственный процесс, у него уже встала в голове картинка процесса. И вот тут как раз обучение крайне необходимо, для того, чтобы человек мог понять, что да, по проекту работать хорошо, но можно работать чуть лучше. И не боги горшки обжигают, а, в общем-то, из маленьких кирпичиков складывается стенка экологического благополучия общества».

Разбираться в производственной экологии сегодня выгодно. Например, обучение «Чистому производству» в Петрозаводском техническом колледже не только сделало его выпускников - молодых специалистов конкурентно-способными на рынке труда, но и повысило популярность самого учебного заведения среди абитуриентов.

Владимир Хруцкий, заместитель министра природных ресурсов и экологии Мурманской области: «И когда они придут на производство и уже своим руководителям, тем же главным инженерам, энергетикам скажут, ребята, вот здесь надо модернизировать, вот здесь надо усовершенствовать, а вот здесь совсем не правильно действуете. Это заставит и молодых специалистов уважать, это заставит и производство двигаться, и это подымет авторитет и учебного заведения».

В будущем году преподаватели, профессора и руководители образовательных программ МГТУ, при поддержке специалистов «Центра чистого производства и устойчивого развития» разработают специальные учебные модули. Планируется, что кроме Мурманска проект «Чистое производство» охватит и другие столицы Русского Баренц-региона - Петрозаводск, Архангельск и Сыктывкар.

В сентябре 2013 года компания Itella открыла филиал в Новороссийске. Основной задачей нового отделения стали развитие сети потенциальных клиентов компании в южных регионах России и организация перевозки грузов (включая их портовую обработку) в другие регионы страны через морской порт Новороссийск.

Раньше для транспортировки грузов через Новороссийский порт Itella привлекала партнёров. Однако в условиях растущих объемов перевозок компания стала сталкиваться с некоторыми трудностями, возникающими из-за отсутствия возможности в полной мере контролировать качество и оперативность сервиса местных подрядчиков.

"Один из главных вопросов, волнующих клиентов при выборе маршрута, - сроки. Транзитное время доставки грузов в Москву или другие города европейской части России через порт Новороссийск часто короче, чем при перевозках через порты Балтийского моря - к примеру, Санкт-Петербург, - отмечает Андрей Шабардин, директор по транспортной логистике Itella в России. - В ближайшие годы мы надеемся активно развивать транспортно-логистический бизнес не только в южном регионе, но и во всех регионах присутствия компании. Открытие филиала в Новороссийске, несомненно, будет этому способствовать".

Согласно подсчётам аналитиков Itella, открытие филиала позволит снизить операционные расходы компании, а также стоимость обработки и организации перевозок товаров через морской порт Новороссийск.Справка о компании

Itella Logistics - логистическое подразделение международной сервисной компании Itella Corporation, представлено в 8 европейских странах: Финляндии, России, Швеции, Норвегии, Дании, Литве, Латвии и Эстонии. В 2012 году оборот подразделения составил 781,5 млн евро.

В российском подразделении Itella работают около 4000 человек. Компания предлагает клиентам полный комплекс логистических услуг, включая складские и транспортные услуги - перевозки груза автомобильными, морскими, ж/д и авиа путями. Общая площадь складов - 560 000 м2 (430 000 м2 - терминалы в Московской области; 130 000 м2 - в регионах России). В число крупнейших клиентов Itella входят Procter&Gamble, KraftFoods, Diageo, Cannon, Coca-Cola, GM, IKEA, Johnson&Johnson, Pfizer, Stockmann, Scania, Marks&Spencer, Bosco, Sony, "М.Видео", Philips, SwatchGroup.

Норвегия утверждает свои позиции как страна, занимающая первое место по числу своих предприятий в Швеции по сравнению с другими государствами.

Норвежцы контролируют 2200 предприятий в Швеции, прежде всего в юго-западной приграничной провинции Вермланд.

С начала этого века число норвежских фирм увеличилось здесь в четыре раза.

Привлекают низкие корпоративные налоги, сравнительно дешевая рабочая сила. На норвежцев трудятся 57 000 человек, норвежский бизнес все больше укореняется в Швеции, препятствие на его пути одно - нехватка инженерно-технического персонала.

Строительство завода СПГ в Карелии поможет значительно повысить уровень газификации Мурманской области.

Региональные власти Мурманской области возлагали большие надежды на огромные запасы Штокмановского месторождения в Баренцевом море как на будущий источник энергии. Но, как оказалось, первый сжиженный природный газ придет в регион не с севера, а с юга.

Правительство Республики Карелия объявило на прошлой неделе, что в настоящее время ведутся переговоры с компанией «Криогаз», контрольный пакет акций которой принадлежит «Газпромбанку», о строительстве в регионе завода СПГ. Мощность завода, который планируют разместить в Прионежском районе, составит 150 тыс. тонн сжиженного природного газа в год, сообщается в пресс-релизе компании. Общая стоимость проекта оценивается в 3 млрд. рублей, завод должен быть запущен в эксплуатацию в 2016 году.

Часть сжиженного природного газа пойдет в Мурманскую область, где он будет использоваться в качестве столь необходимого региону нового дополнительного источника теплоэнергии. Мурманская область на сегодня является одним из самых наименее газифицированных регионов России и существенно зависит от поставок дорогостоящего и очень не экологичного вида топлива – мазута.

По словам Главы Республики Александра Худилайнена, прорабатываются варианты использования СПГ не только в промышленности, но и в коммунальной сфере, сообщается на сайте Neftegaz.ru.

Компания ЗАО «Криогаз» была создана в 1993 году и с тех пор активно работает на северо-западе России. Сегодня компания является 100% дочерним предприятием ОАО «Газпромбанк».

Российский нефтяной гигант – компания «Роснефть» - в 2013 году выполнила на своих шельфовых лицензионных участках 2D сейсморазведочные исследования в общем объеме более 32 тыс. км.

“Все лицензионные обязательства по сейсморазведке выполнены в полном объеме”, сообщается в пресс-релизе компании «Роснефть». По итогам работ объем сейсморазведочных исследований составил: 2D - 32,727 пог. км., 3D - 2559 кв. км., говорится в отчете компании.

Сейсморазведочные исследования были проведены на следующих лицензионных участках Федынский, Центрально-Баренцевский, Восточно-Приновоземельский 1-3, Южно-Русский, Медынско-Варандейский, Магадан 1-3, а также Лисянский и Кашеваровский. Львиная доля всех разведочных работ была выполнена иностранными партнерами «Роснефти» - ExxonMobil, Eni и Statoil. По соглашению, заключенному между компанией «Роснефть» и иностранными партнерами, последние берут на себя все расходы, связанные с сейсморазведкой.

В Баренцевом море основные ожидания связаны с Федынским участком, который, согласно данным «Роснефти», включает в себя девять перспективных структур с суммарными извлекаемыми ресурсами углеводородов 18,7 млрд баррелей нефтяного эквивалента.

Компания Eni должна выполнить к 2018 году 2D геологоразведочные работы общим объемом 6500 и 3D - 1000 кв. км. на лицензионном участке и пробурить первую скважину к 2020 году. Кроме этого компания выполнит исследования на соседней Центрально-Баренцевской структуре в объеме 3200 км (2D) и 1000 кв. км. (3D) к 2016 году.

Аналогичным образом Statoil выполнит геологоразведочные работы на месторождении Персеевское в северной части Баренцева моря, а также в рамках трех совместных проектов с «Роснефтью» в Охотском море. Компания пробурит шесть скважин в этом районе в период 2016-2021 гг.

Имея 44 лицензии, «Роснефть» является самым крупным держателем лицензий на разработку участков в российских водах. Львиная доля всех месторождений находится в Арктике.

Ингве Брегхейм ранее в этом году получил звание Предприниматель года Баренц региона – награду ему вручил основатель IKEA Ингвар Кампрад. К сведению читателей BarentsObserver, Ингве – руководитель компании Ramsalt Lab, которая разработала новый инновационный дизайн сайта BarentsObserver.

“Мы планируем объединить IT-кластеры Норвегии и России,” говорит Ингве Бергхейм. Сейчас он принимает участие в слете молодых предпринимателей в Киркенесе вместе с почти сотней коллег-единомышленников со всего Баренц региона. На следующей неделе он отправится в Москву и Архангельск в поисках разработчиков информационных технологий. В Мурманске у Ингве уже есть потенциальные партнеры.

“Сфера IT идеально подходит для сотрудничества и работы в команде по разные стороны границы здесь, далеко на севере Норвегии и России,” считает Ингве Бергхейм, поясняя, что большая часть работы может, по сути дела, быть выполнена и передана через Интернет.

“В Мурманске полно небольших креативных IT-компаний с кучей идей, которые только и ждут коммерциализации. Мы в Тромсё можем помочь им открыть двери на рынок, а они, в свою очередь, могут быть нам полезны своими высоко профессиональными и не слишком дорогими кадрами,” считает руководитель компании Ramsalt Lab. Он убежден в том, что молодые профессионалы охотно согласятся приехать на север для того, чтобы принять участие в создании Силиконовой Долины Баренц региона. «Ключ к успеху в том, чтобы работать в команде с университетами региона; обучать новых гениев сферы информационных технологий на местах».

Мортен Брюгорд руководит проектом Молодые Предприниматели Баренцева региона в Норвежском Баренцевом Секретариате. В настоящее время он является координатором пилотного проекта с участием Ингве Бергхейма под названием «Силиконовый остров» в сотрудничестве с IT-форумом Северной Норвегии. Город Тромсё расположен на острове и мог бы стать новым IT-центром Северной Норвегии.

“Другие сферы бизнеса на севере только выиграют от усиления и развития сектора информационных технологий; появится больше инноваций. Новый образ мысли по направлению восток-запад сможет заменить традиционный путь развития бизнеса по направлению север-юг,” считает Мортен Брюгорд.

“Наша стратегия включает в себя два этапа: первый – это создание сетевого сотрудничества, второй этап подразумевает привлечение компетентных экспертов в сфере ITсо всего мира к участию в кластере Баренц региона”, поясняет Мортен Брюгорд.

Норвежские и российские ученые из Института морских исследований и ПИНРО недавно завершили совместную экспедицию по изучению экосистемы Баренцева моря.

Научные сотрудники на борту российского научно-исследовательского судна «Вильнюс» обнаружили треску в восточном районе с координатами 79 градусов 36 минут восточной долготы на севере Баренцева моря. Ни норвежские, ни российские исследователи никогда ранее не слышали о присутствии трески так далеко на востоке.

Возможно, треска пришла сюда вслед за косяками мойвы, при этом глубина воды в этом районе достаточная для того, чтобы треска могла размножаться. Температура воды в настоящий момент также комфортна для трески, поэтому есть вероятность, что в будущем популяция трески в этом районе увеличится, сообщается на сайте Института морских исследований.

Результаты совместной экспедиции по изучению экосистемы показывают, что наибольшая концентрация трески наблюдается далеко на севере Баренцева моря – между 78 и 80 градусами северной широты. В прошлом году исследователи зарегистрировали присутствие трески в районе с координатами 82 градуса 30 минут северной широты, и этот показатель до сих пор остается рекордным.

Заметки о традициях русского либерализма

К спорам об исторических судьбах России

Герман Андреев

I

В спорах, где участники обсуждают гуманитарные проблемы и оперируют терминами из обществоведческого вокабуляра, характерна ситуация, при которой каждый из спорящих ведет свою линию, игнорируя систему доводов оппонента. Причина тому не неумение слушать, но — что гораздо существеннее — кардинальное различие постулатов спорящих.

Человеческому сознанию свойственно выбирать из обилия фактов бытия те, которые удобно ложатся на сформированные понятия, представления, суждения, личный жизненный опыт. А действительность может подкинуть факты, подтверждающие любой тезис и любой контртезис.

Такие возможности предоставляет и многообразнейшая, сложнейшая и многоцветная история России. И вполне естественно, что историк или публицист делает вытяжку, выстраивает факты в соответствии со сложившимися у него впечатлениями о тенденциях русской истории.

Утверждение, что история России всегда определялась и определяется комплексом Ивана Грозного, может быть доказано столь же ловко, как и противоположное: манера управления страной, свойственная Ивану Грозному, — досадное недоразумение, не выразившее ни существа русской истории, ни характера русского человека. Можно черпать пригоршни фактов, чтобы «лить воду на мельницу» и той, и другой концепции. И в обоих случаях никак нельзя говорить о манипуляции фактами истории: история сама так собой манипулирует, что переплюнуть ее в этом отношении невозможно одному человеку. Историк, свободный или высвободившийся от веры в какую-либо единственно правильную историческую концепцию, не должен был бы впадать в истерику при знакомстве с неприемлемой для него картиной истории России, нарисованной коллегой. Следовало бы признать запрещенным прием, столь часто используемый носителями «единственно правильной научной теории»: обвинение оппонента в служении то ли шкурным целям, то ли враждебным разведкам. […]

Настаивание на истинности лишь своего знания и своего понимания вытекает обычно из веры в существование некоей объективной истины. Разумеется, такая истина существует, только знать ее не дано ни одному человеку в отдельности и ни одной группе людей. В сущности, объективная истина — это Бог, не дано нам знать Бога и не дано нам знать то, что знает Он. Объективное знание слагается из миллиардов правд. На уровне бытовых и сиюминутных — как правило, эмоционально взвинченных — споров каждый человек, естественно, верит, что он, только он прав, а все остальные или подлецы, или жулики, или дураки. В науке же (здесь имеется в виду так называемая гуманитарная наука) без признания множественности истин можно прийти лишь к вселенскому мордобою, но не к цели — движению в направлении объективной истины.

Автор не оговорился, кажется, употребив понятия «движение к цели» и «цель» как синонимы. В гуманитарной науке цель и есть безостановочное движение к ней в полном сознании того, что к самой истине ты не придешь, однако без твоего вклада в искания не будет и движения, так же как в том случае, если ты помешаешь кому-то другому раскрыть себя как носителя определенной, субъективной истины, ты становишься поперек пути, по которому человечество движется к познанию полной картины бытия. […] Исторические системы Гегеля, Маркса, Тойнби имеют такое же право на существование, как и системы, их опровергающие. Они не имеют лишь права на то, на что особенно претендуют: на абсолютность, единственность, универсальность.

В. О. Ключевский вообще утверждал, что «закономерность исторических явлений обратно пропорциональна их духовности». Вероятно, утверждая это, Ключевский не столько отрицал наличие самой исторической закономерности, сколько высказывал соображение о людях, духовно ограниченных горизонтами своих представлений, своих постулатов и настаивающих на единственности и абсолютности этих своих представлений. Не случайно Ключевский считал лучшими историками России ее писателей — Пушкина, Тургенева, Толстого: «Желал бы я видеть смельчака-историка... который решился бы обойтись без Тургенева, Достоевского и т. д. не в главе о литературе, а в отделе об общественных типах», — писал он в письме к А. Ф. Кони.

Читая художественные описания исторической эпохи, мы почему-то не обвиняем писателя в непонимании истории, если он изображает нечто расходящееся с нашими представлениями об этой эпохе, а говорим: он так видел, — и ценим его как раз за субъективность, естественно шарахаясь от партийной объективности писателя социалистического реализма. Следовало бы и к историку относиться так же, сознавая ценность его субъективных наблюдений, — разумеется, с презумпцией его честного обращения с фактами.

Когда в сегодняшней полемике об исторических судьбах России одна партия утверждает, что вся история России — история народа-богоносца, нашедшего органичные ему формы религии и государственности, а другая партия (которую первая называет русофобами) видит в истории России лишь рабство и жестокость, каждая из них правильно описывает одну или другую ногу слона, но не всего слона.

Естественно, что «русофобы» могут заподозрить «русофилов» в равнодушии к страданиям простого русского человека, прикрытом любовью к России вообще. Но так же естественно изобличить «русофобов» в большем или меньшем безразличии к России, которая и доброго-то слова не стоит.

Думается, от всех этих взаимных подозрений следует отказаться, согласившись с тем, что историк, рисуя свою историю России, не выдумывает ее, а выстраивает факты в соответствии с образом ее, накладываемым на его, историка, жизненный опыт, на его мировоззрение, на его восприятие сегодняшнего дня России.

II

Излагаемые в этой статье соображения о путях развития России ни в коем случае не претендуют на системность или тем более универсальность. Автор лишь настаивает на том, что он фактов не выдумывает, что он искренен и не намерен «лить воду на мельницу классового врага».

На территории бывшей России возникло тоталитарное государство — СССР. Но Россия — существует. Если бы она не существовала, вряд ли стоило бы огород городить и спорить о могильщиках, похоронивших дорогое существо. А огород городить стоит: как верно сказал Белинский, мы вопрошаем историю, чтобы выискать в ней пророчество будущего.

Если согласиться с тем, что в СССР установлена тоталитарная система и что тоталитаризм в любой его форме не может быть благом ни для нации вообще, ни для ее отдельного представителя, то естественно стремление понять, что такое тоталитаризм, каковы причины его возникновения и насколько неизбежно было его торжество в России.

Тотальные отношения существуют между человеком и каким-либо явлением или другим человеком не только в тоталитарном государстве. В сущности, каждый человек всегда или в каких-нибудь ситуациях ставит себя в отношение тотального подчинения чему-либо или кому-либо. Тотальное подчинение, согласно Фромму и В. Зубову, возникает из сознания малоценности своей личности в сравнении с великоценностью другой личности, группы личностей или какого-нибудь (часто мифологизированного) явления. Таким явлением может быть семья, искусство, наука, государство, партия, нация. Человек, придя к выводу, что его личность, с заложенной в ней потребностью свободы суждения и свободы действия, менее ценна, чем нечто иное, более ценное (более мудрое, более нравственное, более истинное, более сильное и т. п.), отдает себя на служение, а подчас и в жертву этому более ценному, назовем его тотальным объектом. Всю свою жизнь человек чему-то или кому-то служит. Даже если он служит своим похотям, он тем самым отдает им в жертву свою личность, свою свободу. Так что нет и не может быть абсолютной свободы. Отстаивание истинности лишь своего тотального объекта — источник человеческих конфликтов, трагедий.

Исходя из такого представления о свободе и зависимости, можно разделить типы государства на тоталитарные и нетоталитарные. Нетоталитарное государство основано на признании множественности тотальных объектов и задачу свою видит в смягчении остроты конфликтов между людьми, ориентированными на различные тотальные объекты, в установлении максимально возможной гармонии интересов. В нетоталитарном государстве человеку предоставлены широкие возможности выбора несвободы, оно гарантирует плюрализм отказа от свободы. Тоталитарное же государство в целях установления порядка и смягчения конфликтов из-за множественности тотальных объектов создает один-единственный легальный тотальный объект, объявляя все остальные подлежащими развенчанию, служителей их — уничтожению или «перевоспитанию». Тоталитарное государство разрешает поклонение лишь одному кумиру, в пользу которого человек должен отказаться от своей свободы. Этот кумир объявляется единственно великоценным, все остальные — малоценными. Таким образом, в тоталитарном государстве уничтожена свобода отказа от несвободы. Гражданин такого государства, согласившись с навязываемой ему абсолютностью одного из многих кумиров, перестает быть человеком в полном смысле этого слова и становится орудием в руках манипуляторов тоталитарными мифологизированными объектами, лишаясь права выбора несвободы для себя, выбора тотального объекта, которому он хочет служить и именно в такой форме и в такой степени.

Любая государственная форма несет в себе опасность искушения тоталитаризмом для руководителей страны. Всегда было два типа вождей — такие, которые считали, что тоталитарное государство легче в управлении, и такие, которые предпочитали нетоталитарную форму руководства. Сомнительно, чтобы государственная форма тут играла решающую роль. Тоталитарно и нетоталитарно могут править и наследственный монарх и избранный канцлер или президент. Сомнительно также, чтобы тоталитарные или нетоталитарные государства были органичны каким-нибудь народам: утверждение, что русские (или китайцы) любят рабство, столь же несообразно, как и вера в то, что англичане или французы гарантированы от тоталитаризма. Не так-то легко и доказать, что определенные экономические системы с неизбежностью вызывают тоталитаризм или, наоборот, полностью его исключают, хотя право распоряжаться всем богатством страны, сосредоточенное в руках или одного человека, или одной партии, или одной религии, почти стопроцентно ведет к тоталитаризму. И уже совсем неверным кажется учение об извечном прогрессе от несвободы к свободе, от тоталитарных форм к нетоталитарным.

Все эти соображения и определяют подход автора предлагаемых заметок к истории России. Он полагает, что критерий оценки истории страны в целом или отдельных ее периодов — это уровень свободы личности (ее права на выбор несвободы), а также уровень народного благосостояния (все же, помимо принуждения властей, существует принуждение бедности, когда человек начинает служить даже чуждому ему тотальному объекту просто для того, чтобы физически выжить). Весьма существенно также, какова цена человеческой жизни, ибо о какой гарантии свободы и благосостояния может идти речь в государстве, в котором лишение человека жизни или здоровья по приговору государственной власти узаконено или предполагается естественным!

И вот, под таким углом зрения раздумывая над страницами истории, приходишь к выводам, опровергающим, кажется, всякие крупноблочные исторические построения.

Киевский князь св. Владимир, приняв христианство, осуществлял в прямом смысле заповедь «не убий!»: он запретил казнить даже татей, разбойников, а Иван Грозный через шестьсот и Сталин через тысячу лет казнили вообще невинных людей, руководствуясь соображениями о благе государства. О каком прогрессе истории можно говорить, если князь, правивший в X веке, был гуманно развитее, чем владыки XVI и XX веков?

Дочь Петра I Елизавета отменила в России смертную казнь более двухсот лет тому назад, а французские парламентарии сегодня, во второй половине XX века дискутируют о том, следует ли отправить гильотину в музей, и многие из них склоняются к тому, что все же не следует. Можно ли говорить о врожденном варварстве русских и гуманности европейцев как чуть ли не о неопровержимом законе исторического развития?

История Европы свидетельствует, что борьба против притязаний государства и прочих общностей (национальных, религиозных) на права личности была характерна для всех стран этого континента и шла с переменным успехом: когда гуманизм, персонализм брал верх в сознании и юридических порядках одних стран, он терпел жестокие поражения в других. Иногда же цена человеческой личности одновременно падала на востоке и западе Европы. В ночь с 23 на 24 августа 1572 года в Париже было зарезано около тридцати тысяч его жителей, исповедовавших неугодную власти религию («Варфоломеевская ночь»). И сделала это не шайка разбойников, а французская армия по приказу Екатерины Медичи, правительницы страны. И западный мир не только не осудил это преступление, но и в лице своего духовного владыки папы Римского воздал хвалу убийцам. В это же время в «дикой Московии» полубезумный царь Иван Грозный нападает на русский город Новгород и вырезает его население: в течение 6 недель ежедневно, как сообщают исторические источники, гибло по нескольку сот человек. Но пастырь Русской православной церкви митрополит Филипп публично, перед всем народом, в Успенском соборе обличил преступника, за что и был задушен его клевретами.

Проходит три века, и 6 апреля 1857 года на парижской площади происходит «спектакль» публичной казни. Разодетая публика с детьми наслаждается захватывающим зрелищем, а в толпе зрителей — русский путешественник Лев Толстой. В тот же день он записывает у себя в дневнике: «...поехал смотреть экзекуцию. Толстая здоровая шея и грудь. Целовал Евангелие и потом — смерть, что за бессмыслица». Сравнение не в пользу западной части Европы: русское представление о человеке, его ценности, о Боге, о праве государства на убийство человека явно перегнало представление европейское: в России не только публичных, но и вообще никаких смертных казней в это время нет. […]

И как бы хотелось сделать вывод маслом по сердцу русских патриотов: вот-де какая Россия была гуманная страна в сравнении с варварским Западом. Но неутешительную картину дают факты русской истории, русской литературы. Толстой, Тургенев, Достоевский свидетельствуют об истязаниях крестьян и солдат, о затравленном по приказанию русского генерала ребенке. А голоса противников насилия, защитников достоинства и свободы человеческой личности слышны были и из Западной Европы.

Много еще фактов можно привести из истории, которые настойчиво толкают к мысли: не было истории варварской, тоталитарной России и свободной, гуманной, демократической Западной Европы, а была одна нераздельная история европейского континента, в странах которого на протяжении по крайней мере последней тысячи лет шла борьба двух тенденций — тоталитарной и либеральной. Первая определялась отношением к человеку как частице, элементу, «колесику и винтику» государственного, хозяйственного, национального, конфессионального механизма; вторая выдвигала человека на первое место, а всякие общности — на второе, как бы почтительно представители этой тенденции ни относились к некоторым из этих общностей. Государственники отдавали человека в жертву субботе, а либералы настаивали: «Суббота для человека, а не человек для субботы».

Сравнивая историю Западной Европы с историей России с точки зрения развития этих двух тенденций, трудно согласиться как с крайними западниками, так и с крайними славянофилами. И те, и другие отделяли Россию от Европы. Первые говорили: надо взять у Запада его формы жизни, ибо наши, русские, никуда не годятся. Славянофилы же говорили (и говорят): не нужны нам западные формы, у России «собственная стать». Хотя то, что «у России собственная стать», — бесспорно, но собственная стать есть и у Англии, и у Норвегии, и у Швейцарии (что, однако, не мешает нашим славянофилам валить в кучу все эти страны, называя их общим словом «Запад»). Россия имела своеобразную историю, отличавшуюся от истории, скажем, Англии, но и история Франции серьезнейшим образом отличалась от истории Германии и Швеции. Средневековое варварство в 30-40-е годы XX века торжествовало не только на востоке Европы, но в самом ее центре, в стране, которая может справедливо похвастаться Кантом и Швейцером. И произвести его из немецкого духа так же легко и так же трудно, как советское массовое уничтожение людей в тех же годах — из русского духа.

Большевизм — плод развития европейских идей на почве европейской страны России, и Бердяев так же принадлежит Европе, как Ясперс, а в персоналистических понятиях современного западноевропейского человека мы обнаруживаем элементы, которые развивались в русской общественной мысли, может быть, с самого X века. Марксистско-ленинское тоталитарное учение — в такой же степени европейское, как и изобретенные Нечаевым и Бакуниным, типично русскими людьми, и подхваченные Баадером и Майнхофом, типичными немцами, идеи уничтожения индивидуализма во имя общенародных задач; в то время как кантовский категорический императив и отказ героя русского романа войти в светлое царство гармонии за счет слезинки хотя бы одного ребенка тоже вышли из одного географического и культурно-религиозного источника — Европы. Такая общность западноевропейской и русской истории — явления не только последних двух веков, но всего тысячелетия со времен принятия Русью православия, хотя и пришедшего через Восточную Римскую империю, но имеющего тот же, общий с верой Западной Европы источник — учение Христа.

О соотношении России и Западной Европы следовало бы говорить, исходя именно из общности религии, а не из позитивистских соображений, столь сильно повлиявших, например, на концепцию Н. Я. Данилевского. Христианство с его утверждением свободы личности как величайшего дара Божия определяло развитие и русского, и европейского сознаний: борьба за примат личностного над государственным началом, вообще над социумом, шла между христианским мышлением, с одной стороны, и русской и европейской властью, с другой. Подчиняли себе личность христианские властители, не воспринявшие христианство как религию свободы, и европейские атеисты, для которых не Бог, а политизированный человек — последняя нравственная инстанция.

Христианская культура как в ее внешних формах, так и в сущностном содержании начиная с X века одинаково игнорировалась и одинаково проявлялась и в Западной Европе, и на Руси. Да и российская государственность имеет европейский источник — она создавалась норманнами, варягами, причем сразу же имела целью защиту Европы от Азии, от половцев и печенегов, а позже — от татаро-монголов. (Кстати, не нужно обижаться на норманнскую теорию происхождения русской государственности: норманнов, «варягов», звало к себе и население нынешней Англии — был приглашен на правление датский вождь Кнут Великий, — и король французов Лотар.)

Соловьев пишет, что с конца XIV века татар «пересиливает Европа в лице России». Ключевский называет Русь восточным берегом Европы, за которым простирается Азия. Русь была не просто, так сказать, военным бастионом Запада, она была и районом его культуры со всеми ее плюсами и минусами. Погодин говорит, что русское и европейское просвещение являются необходимыми частями одного целого. Уже двор св. Владимира, а затем и Киев во время правления Ярослава Мудрого были типично европейскими. При княжеском дворе Владимира говорили на западноевропейских языках, читали европейские книги. Посетивший в XV веке Новгород ректор Краковского университета, сравнивая Рим с Новгородом, отдает предпочтение последнему. Но дело не во внешнем блеске. Вероятно, Русь не отставала и от научного развития Западной Европы, если, например, в Болонье в 1460 году русский был избран ректором университета. Западноевропейские короли брали себе в жены русских княжон не только по политическим соображениям: русские женщины соответствовали западноевропейским представлениям об обаянии, образовании, интеллекте, — одна из дочерей Ярослава Елизавета была замужем за королем Норвегии Гарольдом Строгим, другая — Анна — за Генрихом I Французским, а внучка Ярослава Евпраксия была женой германского императора Генриха V. И, наоборот, когда Россией правила немка Екатерина, мало кому в голову приходило видеть в «матушке» что-то совсем чужеродное, и она вошла в историю России как типично русская правительница. Чем более одерживали в России верх общеевропейские представления, тем лучше жилось русским как в духовном, так и в материальном смысле. Еще В. В. Голицын звал Германию и Венецию к союзу, и он же первым из русских правителей выдвинул идею освобождения крестьян с землей за 200 лет до крестьянской реформы. При нем Россия процветала, и нет оснований смеяться над ним из-за его военных неудач: благо народа не в военных победах. Вообще в XVII веке в России мысли о благе личности высказывались весьма часто и репрезентативно. Крупнейший европейский дипломат А. Ордын-Нащокин выступал с призывом гуманно относиться к гражданам захватываемых территорий; боярин Ртищев выдвинул идеи помощи раненым, которые оформились лишь через два века в деятельности основателя Красного Креста Дюнана. Разумеется, в том же XVII веке можно найти в истории России множество примеров обскурантизма, жестокости, даже зверства, но таких примеров не меньше и в истории другой части Европы, ибо христианство, распространявшееся в качестве государственной религии по всей Европе, лежало лишь на поверхности сознания и никогда не определяло ни повседневного, ни политического ее быта.

Однако если обратиться к «русскому духу», выражаемому в произведениях русской литературы и искусства, то идеи гуманизма, человечности господствуют в них не в меньшей, а может быть, в большей степени, чем в произведениях западноевропейских. Русскому эпосу, например, и русской летописи менее, чем германскому и французскому, свойственно прославление культа силы. Летописец, описывавший бой Мстислава с касожским (азиатским) князем Редедей, исходит из европейских представлений о герое: русский боец прославляется не за голую силу, а за ум, веру, смекалку. А «Слово о полку Игореве» дает поразительный для европейской средневековой литературы тип мышления: автор осуждает государственников, заботившихся о престиже земли, но пренебрегших судьбами оратаев и простых женщин.

Множество исторических случайностей приводило к тому, что мышление на высоком литературно-художественном уровне не влияло на жизнь русских людей столь непосредственно, как на жизнь западноевропейского человека: между мыслью и жизненной, политической практикой примерно до середины XIX века в России была бóльшая пропасть, чем в Западной Европе. Однако русская персоналистическая идея была так сильна, что не только русский Белинский верил в то, что Россия в XX веке будет стоять во главе гуманистической Европы, но и немец Шеллинг, писавший в 1848 году В. Ф. Одоевскому: «Странна Ваша Россия. Невозможно определить ее предназначение и ее путь, но она определена для чего-то великого». […] К сожалению, Европа открыла Россию лишь одновременно с открытием Америки, но все же в XIX и XX веках многие западноевропейские умы могли присоединиться к мысли Франца Баадера (1841), что «из России можно ожидать развития всемирного христианства». Историческая реальность России не давала слишком богатого материала для столь лестных надежд, но русская мысль, воплощенная в русской религиозной, художественной и философской литературе, такие надежды подтверждала. Таким образом, возникает целая цепь фактов, вытянув которую, можно увидеть в России те начала европейского христианского гуманизма, которые никак не ложатся в схему «комплекса Ивана Грозного» или в схему «страна рабов, страна господ».

Вместе с тем, весьма даже возможно, выстраивая по своему усмотрению факты, изобразить некоторые страны Западной Европы примерами жестокости, варварства, фарисейства, подавления прав личности во имя государства.

И победи в Англии не либерализм, а тоталитаризм, твердо верящие в детерминизм истории публицисты вывели бы этот английский тоталитаризм хотя бы из комплекса Генриха VIII.

Генрих VIII правил Англией в те же приблизительно годы, что Иван Грозный на Руси (1509-1547). Англичане называют время его правления «царством крови». Кровь лилась по улицам, площадям и мостам Лондона столь же щедро, как в то же время по белокаменной Москве, а на мостах через Темзу король приказал выставлять на палках головы своих казненных врагов. Как при Генрихе VIII, так и при его преемниках Якове II и Карле II цена жизни англичанина была ничтожно низка: смертная казнь полагалась за кражу вещи дороже 13,5 пенсов. Инакомыслие и инаковерие преследовались варварскими методами. Пуритан (английских раскольников) сжигали на кострах; Грина и Лейтеса за памфлеты против короля приковали к позорному столбу и отрезали уши. Так что не только русских раскольников жгли и пытали на дыбе, не только у них отрезали уши и языки. Великий английский сатирик Дж. Свифт буквально был оплеван согражданами, верными морально-политическому единству. Положение английского крестьянина в то время было гораздо худшим, чем положение крестьянина русского. Разорившийся английский крестьянин не имел права даже просить милостыню: за противозаконное попрошайничество его забивали в колодки, секли бичами, клеймили железом, а если он и после этого упорно клянчил, его продавали в рабство. И точно так же, как в далекой Московии, эти художества оправдывались божественностью происхождения королевской власти, на котором особенно настаивал король Яков II (1603 – 1625) Стюарт. При этом Церковь не проявляла особенной самостоятельности: она была верной опорой трона, а не защитницей бедняков. Так что очень легко бы задним числом объяснить неизбежность торжества тоталитаризма в Англии. […]

Гораздо убедительнее были бы те англофилы, которые напомнили бы, что, наряду с Генрихом, Яковом, Кромвелем, были в Англии и Джерард Уинстэнли, и Вильям Шекспир с его концепцией свободной личности. В том-то и дело, что вся новая и новейшая история Англии так же, как и история другой европейской страны — России, определялась этой борьбой между господствующими тоталитарными тенденциями и свободолюбивой индивидуалистической мыслью. И не было роковой неизбежности поражения либерализма в России и победы его в той же Англии.

Здесь приведен пример Англии как страны будто бы исключительно либеральных традиций. А как быть с Германией? Что предопределяла история Германии, что с необходимостью вытекает из немецкого характера — нацистский тоталитаризм или одна из самых свободных и социально справедливых стран в мире — Федеративная Республика Германии?

Отношение к государству как к своей вотчине было весьма характерно для русских князей и многих русских царей. Однако «L'etat c'est moi!» сказал не русский царь, хотя, ежели бы они могли по-французски, то так бы и сказали и Иван IV и Петр I. […] Во Франции во времена правления Людовиков XIV и XV у местных властей хранились так называемые конверты, в которых лежали бланки смертных приговоров без указания имени осужденного — имя вписывали жандармы. Чем не предпосылка тоталитаризма?

Вот так можно описать историю европейских либеральных стран, ныне справедливо гордящихся своими законами, гарантирующими свободу личности, защищающими ее от тоталитарных покушений государственной власти.

А у той страны, которую ныне принято — и опять-таки справедливо — считать хрестоматийным образцом современного тоталитарного государства, в историческом прошлом были страницы, выгодно отличающие ее от других стран Европы.

Первый свод русских законов, «Русская правда», не знал не только смертной казни, но и телесных наказаний. То, за что, скажем, в Византии полагалось три удара плетью, на Руси наказывалось тремя гривнами. И всюду, где в западноевропейских законах телесные наказания, в «Русской правде» — вира, денежный штраф. Киевский князь Владимир Мономах поучал своих детей не убивать ни правого, ни виноватого. В «Законе судном» было указано, что, если хозяин изувечит раба или холопа, те автоматически становятся свободными. Вообще до Петра I русский крестьянин был свободнее западноевропейского. Соотношение это изменилось в пользу западноевропейского крестьянина лишь в XVIII веке. Однако уже в середине XIX века, после великих реформ, судопроизводство, один из важнейших показателей степени защищенности человека от государства, стало в России лучшим, наиболее надежно из всех европейских стран охраняющим права личности. Сравнение дела Дрейфуса во Франции и процесса Бейлиса в России говорит не в пользу французского судопроизводства: русский суд показал себя гораздо более независимым и справедливым.

В глубь истории уходит и русская политическая демократия: Новгород, Псков и Вятка были наиболее демократическими государствами Европы целых три века — с начала XII до конца XV.

Таким образом, в истории всех европейских стран, в том числе и России, были заложены зерна, из которых могли произрасти различные общественные системы и разные системы мышления. Никакого детерминизма в истории нет, всякие учения о закономерностях истории — это ухищрения ловких умов, выстраивающих свои концепции путем игнорирования одних фактов и манипуляции другими (как правило, непреднамеренно). Развитие истории, по мысли Льва Толстого, фатально, фатально в том смысле, что оно определяется Божественным замыслом, а людям лишь кажется, что они этот замысел разгадали. История народа необычайно пестра, она создается биллионами желаний, страстей, неисчислимым количеством случайностей, каждая из которых вызывает некалькулируемые последствия, а те, в свою очередь, — новые и новые, как понятные человеческому разуму, так и недоступные для него результаты.

И каждый историк видит в прошлом что-то свое.

Обращаясь к истории России, автор этих заметок полагает, что, при всем многообразии явлений, характеров, идей, настроений, можно в ней выделить (весьма грубо и приблизительно) две тенденции: тенденцию тоталитарную в ее двух выражениях — сверху со стороны власти и снизу со стороны тех, кто власть эту хотел уничтожить, — и тенденцию либеральную, стремившуюся к осуществлению двух задач — свободы личности и единства нации.

III

В Киевской Руси, а также в Пскове и Вятке до нашествия степных кочевников княжеская власть состояла на службе призвавшего ее населения. Оно выбирало князя, а он знал, что может быть изгнанным, если не угодит тем, кто его пригласил.

Первые зернышки тоталитарного отношения власти к подданным упали на русскую землю тогда, когда русские люди начали уходить из степного юго-запада в лесистый северо-восток. Князья приходили первыми на землю, объявляли ее своей, и теперь уже они приглашали на землю крестьян и служилых людей. «Моя земля», «мой порядок», «мой город» — стало слышаться в княжеских речах. Русский человек начинает терять чувство национального единства, ответственности за землю, передоверив ее князьям. Когда же пришли татаро-монголы и рязанцы попросили помощи у соседних русских княжеств, тогда и проявилась вся катастрофичность такой ситуации: один удельный князь не считал себя обязанным прийти на помощь другому уделу, и стали русские князья «холопами вольного царя», ордынского хана. Ордынские ханы стали назначать на русские княжества таких князей, которые выбивали из своих подданных с наибольшим успехом дань. Начался процесс отчуждения народа от власти, русский человек начал видеть в князе что-то чуждое, чему надо сопротивляться, с чем никак нельзя идентифицировать свои жизненные задачи. Ключевский пишет: «...удельный порядок был причиной упадка земского сознания и нравственного гражданского чувства в князьях, как и в обществе, гасил мысль о единстве и цельности Русской земли, об общем народном благе». Русский человек стал не хозяином своей земли, а подданным в уделе. Первый из персоналистов, чье слово дошло до нас, — автор «Слова о полку Игореве» — осознал эту беду: где интересы удела, княжества ставились выше интереса «ратая», там исчезало то, что теперь бы назвали мы солидарностью. На место истинной солидарности, суть которой в соединении отдельных людей для осуществления общего национального интереса, пришло мнимое единство, единство подданных, скрепленное властью одного хозяина, властью государства. Московское государство, возникшее в XIV-XV веках, было государством тягловым, в котором сословия отличались не правами своими, а повинностями в пользу государства: каждый должен был или защищать государство («бояре и слуги вольные»), или кормить тех, кто защищал это государство. И в сознании русского человека укреплялось убеждение, что он обязан всем государству, а государство ему не обязано ничем.

С уничтожением удельного правления при Иване III отношение к государству хозяина русской земли, именуемого теперь Государем Всея Руси, не изменилось. Он по-прежнему считает страну своей вотчиной, при этом лишив и без того весьма ущербных прав последнюю группу людей, имевших не только обязанности, но и права перед государством, — бояр. Отсюда в опричнине Ивана Грозного видится не изобретение изувера, а доведенное до кошмарных размеров представление о государстве как хозяйстве властителя. Опричнина, в противоположность мнению многих советских историков, в сущности, никаких государственных задач не выполняла, а выполняла задачи шкурные — защиту жизни и интересов хозяина. Задушив руками Малюты Скуратова митрополита Филиппа, Иван IV надолго запугал тех, кто хотел бы видеть в Государе если и не народного избранника, то хотя бы народного болельщика.

Смутное время стало расплатой, естественным следствием того, что творилось на Руси в предшествующие четыре века: оборвалась «законная династия» — распалось государство. Обнажилось безразличие русского человека к государству, которое он не научился считать своим. Русь в 1610 – 1612 годах — ничейная, безгосударственная земля: в Новгороде шведы, в Москве и Смоленске поляки, а сами русские убивают, грабят, берут все, что плохо лежит. Мерзость запустения — иначе не определишь того, что представляла собой Русь в те годы.

И вот тогда-то оказалось, что есть нечто неподвластное ходу политического развития, неподвластное намерениям хозяев страны, — это мистическое чувство национальной ответственности у великого народа: общий Собор «всех городов и всяких чинов людей всего Российского Царствия» избирает царя — Михаила Романова. Нация была спасена не волей одного властителя, а соборно выраженной волей народа.

Вот бы и начать новой династии править с учетом этого величайшего события в истории Руси, править как избранники народа, а не как «хозяева земли русской». Но традиции Новгородского веча, земского Собора 1613 года, к сожалению, не получили своего развития — продолжалась традиция вотчинного владения страной, и доразвивалась она до нового смутного времени — до «окаянных дней», как назвал И. Бунин эпоху, начавшуюся в 1917 году.

В XVII веке, особенно при царе Алексее Михайловиче, появились русские либеральные умы; Алексей Михайлович готовил реформы, не давя человека, стремясь как-то уравновесить интересы государства и интересы личности, но все это и без того нерешительное движение в направлении координации государственных и личностных целей было надолго остановлено Петром I, на котором лежит огромная ответственность за установление в России представления о человеке как «колесике и винтике» государственного механизма.

Славянофилы были безусловно правы в своем отрицательном отношении к личности Петра, хотя, как кажется, не видели его главного греха. Не в том вина Петра перед Россией, что он хотел ускорить развитие ее промышленности, ее культуры, что «прорубил окно в Европу» (ведь он открыл окно из дома, который и так-то находился в Европе, был ее составной частью, но по ряду исторических причин начал разваливаться и выглядеть хуже других европейских домов), а в том, что он начал отстраивать государственное здание, укреплять и украшать его, пренебрегая интересами жителей этого здания. «Петербург прекрасен, да жить-то в нем простому человеку невозможно», — таков вывод из пушкинского «Медного всадника», и в этом суть реформ Петра. Вряд ли верна точка зрения, что-де Петр I строил европейское государство русскими варварскими методами. Петр-то вывез из Западной Европы не только чертежи кораблей и технологию фортификации, он вывез из Западной Европы и ее государственность, именно ее представления о том, что «государство — это я», властитель, король, царь. Где это мог Петр, даже если бы он захотел (а он и не хотел), позаимствовать в Западной Европе примеры демократического, гуманистического правления? У Людовика XIV во Франции, который, отменив, например, Нантский эдикт, стал закрывать протестантские церкви, ставить на постой в гугенотские дворы солдат, запретив при этом гугенотам эмигрировать, ловя беглецов на границе и вешая? У Людовика XIV, который построил роскошнейший и дорогостоящий Версаль, обобрав для получения средств на это строительство и без того не богатого французского мужика? У английских королей, которые делали все возможное, чтобы предотвратить и habeas corpus и билль о правах? У Бранденбургского курфюрста Фридриха-Вильгельма, который создал свое блистательное государство, подавив минимальнейшую свободу мнений даже у своих чиновников?

Не варварскими средствами боролся Петр против варварства, а средствами западноевропейскими строил восточноевропейское государство. Был бы он русским «варваром», не совершил бы он преступления против русских традиций — не разогнал бы патриаршество, не превратил бы церковное управление в элемент бюрократической, чисто западной министерской системы, а вспомнил бы о русской церковно-государственной симфонии, вспомнил бы о соборах XVII века.

Петра, как и любого западного политика того времени (только ли того?), нравственные проблемы совершенно не беспокоили, они не включались в его систему государственного мышления. И на Западе он усваивал приемы создания государственных хозяйств, системы бюрократизации, а также способы тонких (и не очень тонких) ублажений плоти. Настроить заводы, города, завести школы, училища, газету — и приказать «в письменных делах на имя государя» заменить слово холоп на слово раб (указ от 10 марта 1702 года), — в этом сочетании и была попытка решить политическую квадратуру круга: соединить просвещение, научно-техническую революцию с рабством. Просвещение решалось Петром не как задача нравственная. Школа нужна была ему лишь как преддверие казармы или ступень к подготовке технического персонала империи, газета — как орган информации о государевых указах и развлечениях, на заводах производились орудия, способствующие еще большему укреплению государственной мощи и закрепощению людей. Да и сами заводы стали уже при Петре исправительными заведениями: на них, между прочим, ссылались «виновные бабы и девки». Для удобства использования холопов как рабов Петр ликвидировал существовавшее до него разделение холопов и земледельцев — все стали по его указу крепостными.

Именно Петр изобрел жупел военной опасности для усиления власти государства над человеком. Все, что возможно, драл он с населения страны, объясняя «военной необходимостью» политическую смерть одних, конфискацию имущества у других, кнут, каторгу, виселицу для третьих лишь за подачу прошения царю, за порубку корабельных лесов, за неявку на смотр, за торговлю русским платьем. То, что теперь кажется комичным: стрижка бород боярам, насильственное переодевание в европейские одежды, — было весьма ярким и печальным проявлением вмешательства государства в личную жизнь человека. Ни одно государственное учреждение при Петре не служило гражданам, все работали на казну. Армия одерживала победы не только над турками и шведами, но и над русским народом, ибо Петр именно на армию возложил сбор податей. То отчуждение русского человека от власти, которое началось в московский период, при Петре дошло до такой степени, что в народе его иначе, как антихристом, и не звали, и от его сборщиков мужики бежали куда глаза глядят, дворяне прятали свое имущество, а если представлялась возможность, не возвращались из-за границы, куда государь их отправлял учиться.

Весь XVIII век прошел под этим знаком забвения звездного часа русского либерализма — Собора 1613 года, создавшего возможность русского билля о правах. Реформаторский гений Петра, будь он соединен с идеями русской государственности, мог принести процветание именно народу, а не только отчужденному от народа государству.

Результатом было как раз весьма мрачное состояние государства Российского после смерти Петра. Хвалители Петра забывают, что он оставил Россию своим преемникам в состоянии разорения, финансового, экономического и, главное, морального краха: ни в ком, даже в своих «птенцах», не воспитал Петр чувства ответственности за страну. Они начали портить даже то положительное, что было им создано. Екатерина I, Анна, Елизавета, Петр III и их министры представляли собой различные варианты Марии Антуанетты: Россия была для них расширенным царским двором, весьма удобным для развлечений и пригодным для поставки средств для этих развлечений. Человеческое достоинство людей, не выполняющих этой «государственной» функции, унижалось, их разоряли, лишали званий, средств для существования, ссылали. При Анне Иоанновне на каторге в Сибири было 20 тысяч человек (при общей численности населения 5 миллионов человек). Часто люди просто исчезали; пала торговля, промышленность.

Наиболее позорным актом русской монархии XVIII века был указ о вольности дворянства, приведший прикрепление русских крестьян не только к земле, как было до этого, но и к владельцу. Именно тогда пошла торговля крестьянами, игра на них в карты. Отчуждение народа от государства усилилось в XVIII веке и вследствие приглашения для руководства Россией западноевропейских авантюристов типа Бирона и Левенвольде. Петр тоже мало интересовался нравственным уровнем специалистов, приглашаемых им из Европы, но, отбирая их, он все же прежде всего оценивал их возможности послужить промышленной и военной реформам в России. Иностранцы же при преемниках Петра не только не умели и не хотели ничего дать России, но рассматривали эту страну как источник обогащения, Россия была буквально отдана им «на поток и разграбление». […]

Тоталитарные тенденции усилились в конце века при Екатерине II и Павле I. Екатерина дарила своим клевретам целые деревни с крестьянами, закрепостила Украину, но все же надо заметить, что в царствование ее — и не без ее участия — возникли в России сильнейшие антитоталитарные настроения, приведшие к рождению как раз в эту эпоху русской либеральной интеллигенции.

Чуть ли не все свел насмарку ее сын Павел. Мало кто так, как он, в истории русского трона боялся либеральных веяний. Он установил дикую цензуру, запретил ввоз книг из-за границы и выезд русских людей в Европу для образования. И если бы не дворцовый переворот в ночь на 12 марта 1801 года, восстание типа декабристского могло бы произойти и раньше.

В течение XIX века с переменным успехом шла борьба между тоталитарными и либеральными тенденциями, и именно в этом веке начал обнаруживаться тот факт, что линия раздела не обязательно должна проходить между верхами и революционерами: тоталитарные претензии обнаруживаются среди различных революционных течений, а либеральные инициативы часто исходят от верхов. Во второй половине XIX века в нечаевщине и бакунинщине, а затем в ленинизме загорелось пламя, сожравшее в конце концов начала русского свободомыслия, русского либерализма, русского персонализма. И именно в XIX веке правили два царя, которые понимали, что Россия — это не только государство, но и населяющий ее народ и что невозможно процветание ее без учета интересов отдельного человека. Речь идет об Александре I и Александре II.

Ни тот, ни другой, конечно же, не совершили чуда: они оказались по целому ряду причин неспособными к либеральной революции, однако реформы 60-х годов были гигантским скачком по пути России к нетоталитарному правлению, именно в результате этих реформ тоталитарное мышление в дореволюционной России стало восприниматься как дикость. Трагедия, а в определенном смысле и преступление царских правительств послереформенного времени заключались в непонимании революционного нравственного переворота, совершившегося в обществе в результате реформ 60-х годов. Александр III, а затем Николай II более сочувствовали идеологам типа Константина Леонтьева и Победоносцева, чем, скажем, гуманистическим проповедям Льва Толстого и либеральным начинаниям политиков типа Витте или Столыпина. […]

И вот царь Александр III не внял письму Льва Толстого, взывавшего не казнить террористов, а вырвать у них почву из-под ног: «Чтобы бороться с ними, надо поставить против них идеал такой, который бы был выше их идеала» (Лев Толстой имел в виду идеал евангельской любви). И последний русский царь, взойдя на престол, называет либерализм, реформаторство «бессмысленными мечтаниями». А после того, как вновь, через сотни лет после веча и Соборов, был созван русский парламент — Дума и этот парламент в феврале 1917 года потребовал отчетности перед ним правительства, царь это требование отклоняет, делая еще один шаг к гибели и России, и своей собственной: остановить развитие русской свободы после 1861 года было уже невозможно, и попытка такого сопротивления неизбежно приводила к перерождению тоталитарных тенденций в тоталитарную систему.

В полувековой истории России после реформ 60-х годов видится некий политический маятник: раскачивание в сторону, резко правую, толкало его к отлету резко влево. И, наоборот, левые тоталитарные силы приводили к броску маятника резко вправо. (Нынешняя же система в СССР — это сочетание левого и правого тоталитаризма, сочетание такое уродливое, что дает основание правым считать эту систему левой, а левым — правой.) Либералы, знавшие или интуитивно чувствовавшие этот закон политического маятника, стремились успокоить его, приглушить. Они и были истинными русскими патриотами, ибо не хотели ни разрушать Россию, ни оставлять ее в опасном состоянии стагнации или, тем более, попятного движения.

Убийство Столыпина кажется символическим: он был убит революционером-террористом, состоявшим на службе в охранке и совершившим свой акт к полному удовлетворению как партии разрушения, так и партии «подмораживания» России.

Партия разрушения России паразитировала на действиях партии замораживания ее. А эта последняя в начале XX века боролась со всеми свежими веяниями с помощью полицейских окриков да военных экспедиций. Такие деятели, как И. Н. Дурново, В. К. Плеве, всеми своими действиями подыгрывали тем, кто скликал народ на разрушение России.

«Какими бы болезнями ни заболевало Российское государство:

— Полицию! Раскол.

Трудный вопрос.

Богословских споров дело.

— Полицию!

И полиция знала одно средство:

— Бросить кровь!

— Двумя персты крестишься? Драть!

Аграрные волнения.

— Полицию.

— Кровь бросить.

Социализм.

— Полицию!

— Кровь бросить.

Полиция лечила от всего.

От малоземелья, от сомнений в церковных догматах, от фанатизма и увлечения “западными утопиями”».

Так сравнивал отдельных деятелей царского правительства с коновалами не какой-нибудь социалист, революционер, а либеральный русский фельетонист Влас Дорошевич в 1906 году.

К чему это привело, известно: с ненавистью в сердцах и с большевистской теорией, доведенной до уголовного примитива («грабь награбленное»), в темном сознании, ведомая романтиками-авантюристами, масса разнесла старую Россию и дала возможность создать на ее обломках общественную систему тупикового, тоталитарного образца.

IV

Взаимопомощь реакционного и революционного утопизма легко прослеживается во всей истории России: революционеры срывали либеральные начинания власти, власть своими крутыми мерами бросала народ в объятия его «защитников» — революционных авантюристов.

Первые значительные крестьянские бунты были реакцией на эгоистическое отношение к Руси хозяев ее земель. Во времена крепостничества Россия жила по закону, лапидарно сформулированному Ключевским: «Государство пухло, народ хирел». Естественно, что как Разины и Пугачевы, так и революционеры-интеллектуалы, чья цель всегда была более разрушительная, чем созидательная, без особого труда использовали такое положение, и, изучая историю России, приходишь к выводу, что некоторые ее властители чуть ли не намеренно создавали ситуацию, при которой призыв к уничтожению всего и вся находил отзвук в людях, мало просвещенных христианской моралью и не перегруженных способностью суждения. Эти последние становились материальной силой всех русских бунтов и революций. А уж заботу о расширении этого разбойничьего слоя брало на себя государство, обезземеливая крестьян в период раннефеодальный, тормозя отмену крепостного права и не содействуя повышению производительности крестьянского труда в первой половине XIX века, не пытаясь бороться с безработицей в промышленности в период капиталистический.

Исследуя причины возникновения пугачевского бунта, Пушкин обращает внимание на то, что яицкие казаки, будучи притесняемы правительственными чиновниками, не имели намерения бунтовать. «Они покушались довести до сведения самой императрицы справедливые свои жалобы. Но тайно подосланные от них люди были, по повелению президента Военной коллегии графа Чернышева, схвачены в Петербурге, заключены в оковы и наказаны как бунтовщики». Такие действия русских властей провоцировали разрыв народа с государством, вообще с верой в возможность уладить свои проблемы через компромисс. И какой Чернышев приказал стрелять в рабочих на площади перед Зимним дворцом 9 января 1905 года?

Один из замечательных русских консервативных либералов П. А. Столыпин сказал о крайне правых и крайне левых: «Им нужны потрясения, нам нужна великая Россия». Конечно, правым (под «правыми» здесь разумеются силы, которые сопротивлялись реформам или даже пытались отменить либо ослабить действие уже осуществляемых реформ) нужны были не потрясения, а собственное благополучие, но инстинкт смерти и разрушения жил в них не в меньшей степени, чем в тех, кого Шафаревич окрестил общим понятием «социалисты». Только таким инстинктом смерти и разрушения можно объяснить упорное нежелание русских государей в XIX и XX веках прислушиваться к предостережениям либеральных советников. […]

Само понятие самодержца (по-гречески, автократа) русские цари склонны были истолковывать более в смысле самодурства, чем самодержавия: ведь Иван-то III, первый назвав себя автократом, имел в виду не безграничную внутреннюю власть, а свою независимость от власти внешней — от ордынских ханов. А Иван IV уже определял понятие «самодержец» в духе одного из героев А. Н. Островского: «Хочу так ем, а хочу — масло пахтаю». Сторонники известной триоремы настаивали (и настаивают), что само-державие — это и есть неограниченная власть монарха и что это чуть ли не истинно русская форма государственной власти, как будто новгородское вече, Соборы XVII века, государственные Думы XX века — выдумки иностранцев, а государи Александр I в начале своего царствования или Александр II, поставившие под сомнение принцип самодержавия в его трактовке Иваном IV и заботившиеся о благе населения, а не только о государстве, отошли от русских национальных основ. Все же Нил Сорский не меньше, чем Иосиф Волоцкий, выразил дух русского христианского гуманизма, и можно было бы сказать, что идея абсолютистской, или самодержавной, власти родственна именно западноевропейской государственности XVIII века. И как раз абсолютизм как на Западе, так и в России готовил почву для якобинцев всех национальностей. Потому-то ко многим русским правителям можно отнести слова Карамзина, сказанные об Иване Грозном: «Он был мятежником в собственном государстве».

И не только декабристы, но и сам... Александр I готовил переворот. У Александра был выбор. Или: «Зло, к которому мы привыкли, для нас чувствительно менее нового добра, а новому добру как-то не верится... требуем более мудрости хранительной, нежели мудрости творческой» (Карамзин), или предложения ранних декабристов, довольно точно переданные Пьером Безуховым: «...чтобы завтра Пугачев не пришел зарезать и моих и твоих детей и чтобы Аракчеев не послал меня в военные поселения — мы только для этого беремся рука с рукой, с одной целью общего блага и безопасности». Декабристы предлагали руку правительству. Молодой царь давал повод для веры в возможность такого союза власти с либеральной интеллигенцией. Молодые дворяне, стремившиеся к либерализации страны, имели право полагать, что царь с ними солидарен. Им было известно, что Александр трижды поручал составить Конституцию: Розенкампфу в 1804 году, Сперанскому в 1806 году и Новосильцову даже в 1817 году. Вероятно, не было скрыто от них, с каким гневом царь отверг «Записку» Карамзина.

Но все либеральные намерения Александра остались без осуществления: впечатления от послереволюционной Франции привели его более к страху перед революцией, чем перед судьбой Людовика XVI, который эту революцию спровоцировал. После 1815 года Александр как будто делает все, чтобы оттолкнуть от себя либералов и превратить их в революционеров-заговорщиков. Он удаляет Сперанского, приближает Аракчеева и Голицына, дает согласие последнему на создание военных поселений, а на протесты офицерства отвечает, что поселения «будут во что бы то ни стало, хотя бы пришлось уложить трупами дорогу от Петербурга до Чугуева». Университеты отдаются под контроль обскурантов Магницкого и Рунича, цензура доходит до обнаружения следов якобинства в «Отче наш».

Такой поворот Александра вправо вызвал радикализацию тайных обществ. Начав с желания укрепить Россию, они кончили бунтом. Пестель показал на следствии, как изменялись его настроения: «Начали во мне пробуждаться, почти совокупно, как конституционные, так и революционные мысли. Конституционные были совершенно монархические, а революционные были очень слабы и темны. Мало-помалу стали первые определеннее и яснее, а вторые сильнее». […]

Царь сделал все возможное, чтобы лучшие люди того времени превратились в подготовителей бакунизма и большевизма. Николай Бестужев писал из Петропавловской крепости новому царю, объясняя этот переход от либерализма к бунту: «Солдаты роптали на истому учениями, чисткою, караулами; офицеры на скудность жалования и непомерную строгость... Люди с дарованиями жаловались, что им заграждают дорогу по службе, требуя лишь безмолвной покорности; ученые на то, что не дают учить, молодежь на препятствия в учении. Словом, на всех углах виделись недовольные лица; на улицах пожимали плечами, везде шептались — все говорили, к чему это приведет».

И вот результат. Бывший либерал А. Бестужев-Марлинский заявляет: «Творить божественно, но и разрушать тоже божественно; разрушение — тук для новой жизни», воззрение, выраженное позже Бакуниным («страсть к разрушению есть творческая страсть»); представитель аристократического течения в декабризме Каховский, полагавший укрепить монархию с помощью усиления наследственной аристократии, стреляет в генерал-губернатора Петербурга Милорадовича. Политическая глухота Александра I привела к тому, что те, кто хотел укрепления государства, превратились в его разрушителей. Рылеевы, Муравьевы, Бестужевы, Пушкины... Чацкие кричали на всех углах о бедствиях России, а правительство отвечало подобно Фамусову: «Добро, заткнул я уши» — и умилялось скалозубовским остротам о фельдфебеле, долженствующем заменить Вольтера. В это-то время и рождались такие, как Якушкин, который «молча обнажал цареубийственный кинжал».

В свою очередь выступление декабристов породило николаевскую реакцию — маятник рванулся вправо.

Но не все общество пошло вправо. 30-40-е годы прошли под знаком не только подлости, но и под знаком развития, углубления русской мысли. Это время возникновения важнейших течений в русской философии — западников и славянофилов, — время взлета пушкинской мысли, время развития университетского либерализма, связанного с именами Грановского, Станкевича, Редкина, а главное — время подспудной подготовки к великим реформам, ставшим торжеством русского либерализма.

И теперь уже, в 60-70-е годы, революционеры-террористы срывают конституционное, либеральное развитие России, тоталитарные тенденции слева пугают правительство, и оно, вместо того чтобы и впредь твердо проводить политику реформ, направленных на благо личности, в страхе перед кучкой революционеров начинает притормаживать либеральное развитие страны. Своим выстрелом Каракозов убивает великие намерения Валуева и вел. кн. Константина Николаевича; использование подсудимыми гласного суда в качестве трибуны для пропаганды революции также пугает правительство, оно ищет способы ограничить независимость суда. Все же Лорис-Меликов еще пытается выработать твердую либеральную политику, однако это настораживает революционеров, в среде которых к тому времени возникает бесчеловечная и циничная теория «чем лучше, тем хуже» и которые справедливо считают, что либеральная политика для них опаснее реакционной. И вот бомба, брошенная в царя-освободителя в 2 часа 15 минут 1 марта, убила и царя, и — буквально — русскую Конституцию: ведь за два часа до этого взрыва государь одобрил конституцию Лорис-Меликова и решил представить ее на рассмотрение совета министров. […]

Новое правительство сдалось перед этими актами вандализма, царь Александр III призвал к трону не людей типа Милютина, Валуева, а Д. А. Толстого, И. Д. Делянова и К. П. Победоносцева. Так отрыгнулись прокламации вроде «Молодой России», с ее призывами не верить даже самым лучшим помыслам правительства, бессмысленные убийства Мезенцева, Кропоткина (харьковского губернатора), нечаевско-бакунинская пропаганда. На все это Александр III ответил таким усилением государственной власти, таким отступлением от либеральных идей отца, что, кажется, сознательно начал подготовку к новому, еще более страшному революционному взрыву.

В деревню направляются земские начальники, имеющие право суда над мужиками, узаконивается применение розог, увеличивается количество смертных приговоров за политические преступления, резко усиливаются гонения за веру. Русская литература становится все мрачнее и мрачнее. В обществе воцаряется безнадежный пессимизм, выразителем которого стал Н. Щедрин. Деревня нищает вследствие увеличения налогов во время русско-турецкой войны и из-за катастрофических недородов 79-го и 80-го годов, а также из-за низкой производительности общинного хозяйства (за которое, кстати, одинаково цеплялись и реакционеры, и революционеры). Все тяготы русской экономики несут на себе крестьяне, на что указывают и либеральный народник Энгельгардт, и писатель Г. Успенский. А дворянство и купечество, пользуясь безграничной поддержкой государства, благоденствует. […]

Начинается наступление и на интеллигенцию, сильнейший удар наносится по автономии университетов, этих «рассадников» революционной мысли (хотя революционное студенчество составляло ничтожный процент по отношению к общему числу студентов), усиливается цензура. Гонению подвергаются не только революционные «Отечественные записки» (чья революционность тоже весьма относительна) и «Дело», но и либеральные «Порядок» Стасюлевича и «Земство» Скалона и Кошелева.

Так подготовлялись революционные кадры в среде крестьянства и интеллигенции. Одновременно начался процесс усиленной русификации национальных окраин. На русский язык были переведены все канцелярии в Прибалтике (так возбуждалась ненависть к России будущих латышских стрелков), сужена полоса оседлости для евреев и введена для них процентная норма в гимназиях и университетах (так воспитывались будущие красные комиссары еврейского происхождения).

Эпоха правления Александра III и Николая II была роковой для России: определился раскол страны на власть и революционные партии. Власть стала таким хозяином русского дома, который и сам дом не чинит и другим мешает. А революционные партии начали создавать планы сожжения этого дома. Власть кричала «тащить и не пущать», а революционные партии, прежде всего радикально-марксистские, на основании абстрактных, имеющих весьма далекое отношение к реальности русской жизни математических выкладок собирали силы для проведения страшного эксперимента над Россией. Когда этот эксперимент начал осуществляться, Максим Горький писал: «Народные комиссары относятся к России, как к материалу для опыта, русский народ для них — та же лошадь, которой ученые-бактериологи прививают тиф для того, чтобы лошадь выработала в крови противосыпозную сыворотку. Вот именно такой жестокий и заранее обреченный на неудачу опыт производят народные комиссары над русским народом, не думая о том, что измученная полуголодная лошадь может издохнуть».

И все же либеральные идеи глубоко были укоренены в сознании русских людей. Как после Крымской, так и в результате русско-японской войны в обществе возникают новые реформаторские импульсы. В правительстве нашелся человек, который понял необходимость обращения к общественному мнению: это был кн. П. Д. Святополк-Мирский. Заговорила либеральная пресса. Она критиковала бюрократизм, выставляла конституционные требования, поддержанные в ноябре 1904 года совещанием земцев. Создаются профсоюзы, один из них — профсоюз лиц интеллигентных профессий — призывает к введению народного представительства.

В этот начальный период революции 1905 года революционно-разрушительные партии еще не имеют серьезного веса. Россия мечтает о реформах, о народном представительстве — Думе. 9 января рабочие идут к Зимнему дворцу, к своему царю, просить его улучшить условия их труда, предложить созвать Учредительное собрание. Как же отвечает власть на это движение? Безумным, непростительным кровавым воскресеньем. И опять, по уже надоевшему правилу русской истории, тоталитарные силы власти оказывают неоценимую услугу тоталитарным революционным партиям, толкают в сторону революции умеренные элементы этих партий, а также широкие народные массы. В городах возникают баррикады, в деревнях — аграрные беспорядки, сопровождаемые варварскими разрушениями дворянских усадеб, этих центров русской культуры, против государства бунтует флот, офицеры которого на броненосце «Потемкин» были воплощением отношения власти к матросам как к деталям военного механизма. В Петербурге создается Совет рабочих депутатов (в очень незначительной степени представляющий этих самых рабочих), профсоюзам удается провести всеобщую забастовку. Страна находится на грани хаоса. […]

Но на этот раз гибель России была предотвращена, и спасли страну либеральные силы страны. Они добились издания манифеста 17 октября, означавшего начало новой эры в истории России, эры плюралистической демократии. В Думе воплотились идеи парламентаризма, которые разрабатывались не только в Западной Европе, но всегда жили в русских людях как память о новгородском вече, о Соборах XVII века, о земствах 60-х годов. Идея народного представительства разрабатывалась и правительством Александра I, член которого Сперанский еще в 1809 году создавал закон о передаче законодательной власти Думе.

Ни один мало-мальски разумный либерал не считал парламент выходом из всех сложностей запутанной жизни. Но любой из них мог сказать то, что через много лет скажет Уинстон Черчилль: очень плоха система парламентской демократии, но лучше еще никому не удалось выработать.

Благодаря манифесту и изменившемуся вследствие его распределению власти в верхах, к руководству страной пришли такие крупные либеральные деятели, как С. Ю. Витте, П. А. Столыпин, возникла партия кадетов, представленная такими либералами, как П. Б. Струве, И. И. Петрункевич, Ф. И. Родичев, А. И. Шингарев, П. Н. Милюков, С. А. Муромцев. Это именно они поставили Россию на естественный для нее путь, на котором благо личности стало пониматься как необходимая предпосылка блага государства, это за период их руководства страной в течение почти десяти лет Россия находилась в таком расцвете народного благосостояния и культуры, которого она не знала за всю свою историю.

Кто же свернул Россию с этого пути?

Опять те же силы правой реакции, пользовавшиеся поддержкой царя, и левые экстремисты, возглавляемые большевиками.

Война против Германии показала силу власти и одновременно бездарность правых, которые, подчиняясь вот этому инстинкту смерти, повели Россию к гибели. И сама война, и то, как она велась, привели Россию к такому состоянию, когда левым экспериментаторам не нужно уже было никаких усилий, чтобы взять власть в стране, и уже не находится ни одной сколько-нибудь значительной группы населения, которая — в марте — поддержала бы рухнувшую монархию, и никого, кто бы защитил назначенное Думой Временное правительство в октябре.

Восторжествовала одна из многих тенденций русской истории — тенденция тоталитарная, этот плод сознательного и бессознательного сотрудничества тоталитарных элементов в системе власти и в рядах ее противников. […]

V

Здесь, кажется, пришло время определить понятие либерализма, столь часто употребляемое в этих заметках и содержащееся в их названии.

Либерализм понимается в этих заметках не как партийность, принадлежность к какому-либо определенному политическому движению. Либералы могут быть в любой партии, в любом политическом направлении. Либерализм понимается здесь как способ политического мышления, определяемый самим корнем слова: свобода. В сущности, любая партия, любое политическое учение объявляет себя теперь защитником свободы, свободу — своей целью.

Если обратиться к колесу идеологий, начерченному А. Амальриком, то такие суперидеологии, как национализм и марксизм, тоже стремятся к осуществлению свободы. Национализм исходит из необходимости свободы для нации, определяя эту свободу в терминах религии, культуры и государственности. Борясь, например, за свободу русской нации, русские националисты требуют религиозной, культурной и государственной идентификации России, таким образом, естественно, ограничивая свободу других наций, просто отдельных людей, не причисляющих себя к русским, но живущих в России. Даже русский человек как отдельная личность не получает гарантии свободы в ее националистической концепции, если живет не национальной, а какой-либо иной, например, социальной идеей. Для националиста личность — это сама нация, и поэтому, сравнивая хотя бы положение в дореволюционной России с теперешним, представители националистически трактованного понятия «свобода» редко акцентируют свое внимание на рабском положении и нищете отдельных русских, полагая, что национальная свобода (для русских), национальная определенность русской государственности и не ограниченное ни другими религиями, ни тем более атеизмом господство Православной церкви — не только необходимое, но и достаточное условие торжества свободы. Исторические же и политические деятели, которые покушались на устои русской государственности и русской религии, видя в них виновников нищеты и бесправия народа, причисляются представителями национализма вообще к нерусским или к изменникам национальной идеи.

Вторая суперидеология — социализм, исходя из идеи свободы трудящихся классов, естественно, ограничивает свободу лиц той же национальности, не подпадающих под (подчас произвольное) определение «трудящийся элемент». Целые общественные классы, необходимые для нормального функционирования политического, экономического, религиозного, культурного отделов национального организма (предприниматели, землевладельцы, духовенство, беспартийная интеллигенция), в процессе социалистической революции уничтожались, причем такая же участь ожидала (и ожидает) любого представителя трудящихся классов, которого идеологи и вожди социализма причисляют к опасным для трудящихся элементам общества.

Либералы — это люди, которые начинают отсчет проблемы свободы не с каких-либо общностей (национальных или социальных), а с отдельных личностей, составляющих эти общности. С националистами их роднит понимание невозможности свободы личности во вненациональном или инонациональном существовании, стремление к свободе нации, к ее культурному, государственному и религиозному самоопределению; с социалистами — понимание невозможности свободы личности в условиях материального и социального быта, не достойных человека, унижающих его и принуждающих поэтому служить чуждым тотальным объектам с целью просто физического выживания.

К тому же для либералов неприкосновенна идея права, формального законодательства, нейтрального по отношению к идеологиям, к социальным и национальным группам.

Таким образом, в этих заметках либерал понимается как идеолог или политический деятель, который предлагал, а подчас и сам разрабатывал способы укрепления национального русского государства путем расширения свободы и увеличения благосостояния возможно большего числа жителей России без ущемления прав каких-либо групп общества (исключая, разумеется, уголовный элемент). Метод либерала — не уничтожение одной из конфликтующих в стране групп, а достижение компромисса между ними, борьба за уравновешивание интересов. […]

Русским в той же степени, как и другим европейским народам, свойственно было всегда и тоталитарное и либеральное мышление. Стоит лишь обратиться к конкретным фактам истории русской мысли и политической жизни России за последнее тысячелетие, чтобы увидеть, что в России либерализм имел не меньшие шансы на успех, чем тоталитаризм.

Огромную роль в развитии русского либерализма сыграло крещение Руси. С того времени почти все русские либералы, отстаивая позицию индивидуализма, ссылались на моральные принципы христианства. Владимир Мономах наставляет своих детей, ссылаясь на заветы Христа: «Особенно бедных не забывайте, но по мере сил кормите их, и сироту одарите, и вдову защитите сами, и не позволяйте сильным губить человека». Помещик XVI века Матвей Башкин, проникнувшись христианской верой, открыл для себя: «Христос всех братий нарицает, а мы рабов у себя держим», — и порвал все кабальные записи, отпустив на волю своих холопов. Иван Пересветов в XVII веке писал: «Бог не велел друг друга порабощать. Бог сотворил человека самовластным (свободным) и повелел ему быть самому себе владыкой, а не рабом». Влияние таких христианских подвижников, как Нил Сорский в XV веке, митрополит Макарий в начале царствования Ивана IV, Серафим Саровский в начале XIX века, не может быть не учтенным, когда мы думаем о становлении и развитии русского либерализма. Это не исключает необходимости признать, что борьба тоталитарных и либеральных тенденций раздирала и русскую Церковь так же, как русское общество вообще. Достаточно вспомнить о многовековой трагедии русских раскольников.

Одна из ранних форм русской государственности — новгородское, псковское и вятское вече — сильнейший аргумент против теории о врожденной склонности русских к рабству и безликому коллективизму. Вече — этот Гайд-парк Древней Руси — представляло картину борьбы личностных интересов, борьбы, никем не подавляемой и не ограничиваемой. Более трех веков (XII – XV) существовала в Новгороде и Пскове гордая республика свободных людей. Они понимали необходимость разделения власти для сохранения свободы личности: вся система правления в этих республиках не допускала возможности узурпации власти князем. Князь имел строго регламентируемую исполнительную власть. Законодательная же власть находилась у вече (в этом его отличие от Гайд-парка). Страницы летописи, на которых рассказывается о Новгороде, пестрят сообщениями о том, как новгородцы «изгнаша», «выгнаша», «позваша» такого-то и такого-то князя.

Вече было прообразом буржуазно-демократической республики, этого европейского изобретения XIX-XX века. Нечто подобное возникало и в итальянских городах, но лишь в XIV и XV веках, да притом народное представительство в них было значительно более ограниченным в своих правах по сравнению с Новгородом и Псковом XII века: во Флоренции семейство Медичи разрешало участвовать в выборах городского совета только людям своей партии, Лоренцо Медичи был настолько безграничным правителем, что мог вмешиваться в личную жизнь граждан, устраивая и расстраивая браки (что было исключено в русских республиках); в Венеции дож избирался на всю жизнь, а посему в хрониках венецианских нельзя найти сообщений, что дожа кто-то «прогнаша» или «изгнаша». Места в Большом Совете города передавались по наследству, а суд Совет десяти чинил тайно, скоро и безжалостно, в то время как в Новгороде и Пскове суды были открытыми и милостивыми, а князь находился в полной зависимости от населения республики. Он целовал крест на верность ей. На что уж был уважаем кн. Александр Невский, а также не мог начинать войну без согласия вече. Да и того согласия было мало — важные решения должны были быть благословлены Святой Софией — Церковью.

В Новгороде было такое равенство классов, которого не знала Западная Европа в те времена: не было, например, такого закона, чтобы крестьянин не имел права стать тысяцким, все жители города: купцы, черные люди (ремесленники), бояре, смерды — имели право голоса (точнее, крика) на вече. Все классы были равны перед судом.

Разумеется, Новгород и Псков не представляли собой этакого царства абстрактной справедливости: при равенстве юридическом не было в этих буржуазных республиках равенства состояний, отсюда — богатые люди нередко решали вопрос в свою пользу, ущемляя права смердов и тех же черных людей. Что же касается иронических описаний новгородского веча с его ором и кулачными боями, то они лишь свидетельствуют о несовершенстве системы, но не о порочности ее по существу. (Надо сказать, что в Пскове вече проходило, в общем, без таких драк и такого крика, как в Новгороде.)

Простой новгородец и псковитянин как личности были намного привлекательнее, чем, скажем, люди николаевской поры; достаточно сравнить впечатления де Кюстина от русских людей начала XIX века с уважением к псковичам, которое сквозит из каждой строчки заметок путешественника Гербертштейна, посетившего Псковскую республику. Крепкие Новгородское и Псковское государства были замешаны на духе индивидуальной предприимчивости и сознании свободы «мужей вольных». И другой стала бы история России, если бы Новгород или Псков, а не Москва, получившая власть от татар, стали зернами, из которых выросла русская государственность.

Выше уже говорилось о причинах возникновения тоталитарных тенденций в княжествах на северо-востоке Руси. Позорное и унизительное татарское владычество, казалось бы, должно было убить всякое самоуважение в русском человеке, погубить в нем человеческую гордость, сделать его рабом по натуре. Московские князья и цари немало сделали для воспитания такого человеческого типа. Однако либеральные воззрения, поддерживаемые верой в Христа как Учителя свободы, никогда не умирали в русских.

Даже правление Ивана IV могло стать примером либерализма, если бы удалось утвердиться при троне первым советникам молодого царя дворянину Адашеву, священникам Макарию (автору «Четьих Миней») и Сильвестру, князю А. Курбскому. Они уже начали проводить реформу судопроизводства, собираясь вырвать суд из-под власти неконтролируемых бояр и передать его целовальникам, которые должны были бы целованием креста клясться на верность закону. Сам этот закон «Судебник» (1550) запрещал наместникам арестовывать кого-либо из местных людей, «не явя» их целовальникам, которым они должны были давать объяснение причин ареста. С помощью «избранной рады» царь Иван составил ряд уставных грамот, одна из которых, например, передавала местное управление посадскими людьми «головам», «которые были бы добры и прямы и всем крестьянам любы».

Но случайность — болезненный характер, психопатия царя Ивана — свела на нет все либеральные начинания. Именно в это время отчетливо выявилась вся опасность самодержавной монархии. […] Все же в XVI веке созывались на Руси земские Соборы. Правда, они имели черты поразительного сходства с нынешним Верховным Советом: на них съезжались с мест представители земель, назначенные туда царем, так что на Соборах XVI века правительство совещалось с самим собой.

Смертельная опасность, нависшая над русскими как нацией в период смутного времени, вызвала к жизни великий Собор 1613 года. Он показал, что московским царям не удалось задушить в русских людях чувство ответственности за страну, что они всегда где-то в глубине своего сознания относились к царям не как к хозяевам земли, а как к слугам ее: через два века после падения Новгорода вновь собрание русских людей «позваша» правителя, теперь — царя. При Михаиле Романове Соборы уже созывались более десяти раз, они стали органом, по значению не меньшим, чем боярская Дума. В Собор избирались лучшие люди, «добрые, умные и постоятельные» (то есть умевшие «постоять» за избирателей). Соборы XVII века были определенно плюралистические: каждый депутат защищал интересы пославшей его социальной группы или земли.

XVII век дал и целый ряд мыслителей либерального направления, таких, как боярин Ртищев, создатель русских филантропических организаций, утверждавший необходимость человеческого обращения с крестьянами («Они нам суть братья»), как Гр. Котошихин, выдвинувший либеральную идею свободы передвижения, как Ю. Крижанич, выступивший против «крутого владения» и «злого законоставия» и сформулировавший одну из основ либерализма: «где бо суть черняки многи и богаты, тамо и краль и властелин да боляры есуть богаты и сильны».

Время Петра I — время торжества государственной идеи и подавления всякого либерализма. И не Петра надо восхвалять, а тех русских деятелей, которые в угаре государственного и научно-технического энтузиазма сумели сохранить в себе свободу суждений, имели смелость думать не только о государстве, но и о человеке. При Петре это был автор «Книги о скудости и богатстве» крестьянин И. Посошков, который выступал за облегчение крестьянских повинностей, за уменьшение налогов, за обучение крестьянских детей, за создание равного для всех сословий суда. При преемниках Петра это «верховники», Анисим Маслов, начавший работать над проектом освобождения крестьян в период усиления крепостничества, и др. К ним должны были бы историки привлекать умиленное внимание русских патриотов, а не к Петру I, превращавшему Россию в прообраз тоталитарного государства и сделавшему один из самых опасных шагов в этом направлении, подчинив государству и Церковь, на что обращает внимание А. В. Карташев: «Идеология просвещенного абсолютизма, тоталитарно покоряющего своему контролю и Церковь, стала адекватной государственному правосознанию быстро перевоспитавшегося в европейском духе по имени православного правящего класса».

Екатерининская эпоха, со всеми ее противоречиями — все же важнейший этап в развитии русского либерализма.

Сама Екатерина II, написав «Наказ», дала импульс размышлениям о законности, о правах личности в самодержавном государстве. В статье 35 «Наказа» говорится: «Надлежит быть закону такову, чтобы один гражданин не мог бояться другого, а все боялись бы одних законов». И хотя «Наказ» писался под влиянием западных работ о праве («Духа законов» Монтескье и «Преступлений и наказаний» Боккариа), тот отклик, который «Наказ» получил у русского общества, свидетельствует об органичности для России либерализма. Выступления депутатов, приглашенных императрицей на обсуждение «Наказа» (а это были 28 членов комиссии по составлению нового Уложения, среди них горожане, крестьяне — не крепостные, казаки), говорят о зрелости либерального сознания мыслящих русских людей. […] Все депутаты приветствовали отмену пыток, провозглашаемую в «Наказе», а также призыв к веротерпимости. Любопытно, что французская цензура запретила во Франции печатать «Наказ» императрицы Екатерины II.

Именно в екатерининское время родилась русская интеллигенция, давшая в конце XVIII века таких деятелей либеральной мысли, как Никита Панин, Фонвизин, Пнин, Новиков, Радищев.

Век Екатерины не стал временем торжества идей либерализма. Царица была более занята игрой ума, чем действительной заботой о либерализации русской государственной системы. Работа над «Наказом» не помешала ей закрепостить Украину, варварски искоренять в Крыму татар, заточить в крепость слишком ревностных и искренних либералов вроде Новикова и Радищева. Но уже со времени Екатерины II никогда не прервутся в русском обществе мысли об освобождении крестьян, о свободе личности, и великие реформы 60-х годов, можно утверждать, начали подготовляться именно в екатерининское время.

Деятели новой эпохи развивали либеральные идеи предшествующего поколения. «Негласный комитет» при императоре Александре I приступил к реализации тех проектов, которые оставались при бабке молодого императора лишь предметом салонных бесед. Новосильцов в 1809 году составил «Уставную грамоту», нечто вроде русского хабеас корпус. Главная мысль этого устава — гарантия свободы личности. Декабристское движение как типично либеральное возникло как раз под влиянием начинаний «Негласного комитета», а в Конституции Никиты Муравьева можно встретить целые пассажи, заимствованные из «Уставной грамоты» Новосильцова.

Благодаря реформаторской деятельности М. П. Сперанского, составившего уже в царствование Николая I первый свод законов Российской империи, либеральные идеи, вырабатывавшиеся в екатерининское и александровское время, воплотились частично в формальное законодательство. Так, 47-я статья Основных законов гласила: «Империя Российская управляется на твердой основе положительных законов, учреждений и уставов, от самодержавной власти исходящих». В этой формулировке самодержавие в его прежнем истолковании переставало быть таковым, ибо права императора ограничивались здесь законом. Русская литература николаевского времени показала, как на практике исполнялись эти законы. Достаточно тут свидетельства Гоголя («Ревизор», «Мертвые души») и Герцена («Былое и думы»), но для нашей темы существенно подчеркнуть органичность идей законности для русского правового сознания.

Весь XIX век до 60-х годов определялся таким взлетом либерального сознания, таким углублением в проблему личности, что русская мысль через посредство великой русской литературы поднялась высоко над всей европейской мыслью.

И хотелось бы пересмотреть утвердившийся в историографии исключительно материалистический подход, согласно которому реформы 60-х годов были следствием, главным образом, экономических потребностей России, а не всего развития русского либерального сознания, не выражением торжества общественного мнения, глубоко укорененного в России со времен новгородского веча, Соборов XVII века, законодательных предложений екатерининской и александровской эпох.

Деятели великих реформ Д. Блудов, С. Зарудный, Н. Милютин, Кошелев, Ю. Самарин, Вел. Кн. Константин, Валуев, ободряемые императором Александром II, довершили дело, к которому двигалась несколько столетий русская либеральная мысль.

Реформы 60-х годов поразят непредубежденного историка тем сочетанием смелости и осмотрительности, решительности и осторожности, которое свойственно лишь мероприятиям опытных либеральных политиков. Существовавшее около трех веков крепостное право было отменено без всяких потрясений, без бессмысленного пролития крови, без уничтожения целых классов общества, без замены власти одних тиранов властью и произволом других, в общем, без побочных явлений, которыми сопровождалось крушение феодализма в странах Западной Европы. Русское общество, подготовленное гуманистической русской литературой, сразу признало естественным видеть в крестьянине гражданина, не менее достойного, чем другие подданные империи, а сам русский мужик, обретя юридическую свободу, не бросился грабить и убивать, а довольно быстро приспособился к новой системе отношений. Количество крестьянских бунтов после отмены крепостного права было не меньше и не больше, чем в дореволюционный период XIX века. Советский учебник истории меланхолически признает: «Всенародное восстание, за которое боролись революционеры-демократы, осуществить не удалось». […] Вопреки утверждениям советских историков, либералы не хуже революционеров понимали необходимость наделения освобождаемых крестьян землей, но — в отличие от авантюристических планов революционеров — такая передача земли крестьянам должна была быть осуществлена, по мысли либералов, без разоренья помещичьего земле­владения. Если юридическое освобождение крестьянина, его гражданскую идентификацию возможно было осуществить за один день, то нельзя было сразу, без ущерба для страны, ломать сложившиеся за века экономические отношения, а потому экономическое освобождение крестьян было реформами 60-х годов лишь начато, а завершено почти через 50 лет реформами Столыпина.

Деятели 60-х годов продемонстрировали, что не экономические ломки приводят к политическим свободам и справедливости, а как раз наоборот: только страна, делающая шаги в направлении освобождения личности, обеспечивает себе экономический подъем. После реформ 60-х годов в России без потрясений и человеческих жертв, которыми сопровождались, например, петровские преобразования и сталинская индустриализация, совершилась промышленная и техническая революция. Так, выплавка чугуна за 35 лет после реформ возросла более, чем в четыре раза, выплавка железа и стали — в пять раз, добыча каменного угля — более, чем в десять раз. Продукция хлопчатобумажной промышленности увеличилась почти в пять раз, протяженность железных дорог выросла с одной тысячи километров в 1856 году до 23 тысяч в 1880 году, и, что очень показательно, вывоз продукции из страны превысил ввоз более, чем на 20 миллионов рублей, что обычно свидетельствует о здоровье экономики. Все это стало возможным не благодаря насилию над народом, а как раз наоборот — благодаря резкому расширению сферы личных свобод.

Помимо самого существенного в реформах — освобождения крестьян, — необходимо упомянуть расширение прав местного самоуправления (земства, городские думы), резкое сокращение обязательной военной службы с 25-ти до 6-ти лет, значительное смягчение цензурных правил (большое количество книг было разрешено печатать вообще без цензуры), приобретение университетами элементов автономии. Была проведена важнейшая реформа суда. Впервые в России суд стал соревновательным и гласным. Русская судебная система после 60-х годов стала самой демократической в Европе, возможности защиты подсудимого в условиях гласности и независимости суда от государства были такими, что суд не раз оправдывал даже государственных преступников.

В результате реформ 60-х годов в России не воцарилось царство либеральности, не бросились в объятия друг другу богатые и бедные, обиженные и обидчики, не потекли молочные реки в кисельных берегах. Утопии оставались на страницах всяческих «Что делать?» — жизнь человеческая, жизнь общественная, жизнь государственная не подчиняются благим пожеланиям утопистов. Реформаторы 60-х годов были людьми мудрыми, они руководствовались убеждением, что одинаково опасны для страны и стагнация, и ускорение процесса, который должен развиваться естественно. Один из умнейших деятелей того времени Ю. Самарин сравнивал развитие общества с родами: «Беременная женщина стонет и мечется, но кто вздумает, из сострадания, ускорить роды, тот получит, вместо здорового ребенка, выкидыш». Создатели русского тоталитаризма старались или задушить ребенка в чреве матери-истории (тоталитаристы у трона), или ускорить роды «из сострадания» (тоталитаристы-революционеры).

Попыткой ускорить развитие русской свободы стала террористическая деятельность народовольцев. Процесс ужесточения русской жизни в 70-80 годах показывает, к чему вели Россию политики, которые хотели «устроиться без Христа» (Достоевский). Но работу русского либерального сознания уже невозможно было остановить.

Революция 1905 года, прошедшая, в основном, под знаком либерализма, завершилась Октябрьским манифестом, поставившим Россию в ряд с западноевропейскими демократиями. И опять русский народ показал себя вовсе не тем чудовищем крайностей, «бездн», как это иногда представляется. В первой Думе (март 1906 года) радикально-левые (социал-демократы) и радикально-правые («Русское собрание») получили вместе всего 45 мест, в то время как либеральная партия кадетов — 170. Противодействие реформам со стороны двора, его попытки ограничить права народного представительства привели по известной схеме к победе крайних элементов, и вот во второй Думе крайне левые и крайне правые получили более половины мест. Возник парадокс: Дума, созданная в результате Октябрьского манифеста, этот самый манифест подвергла атакам как справа, так и слева, а социал-демократическая (большевистская) фракция Думы вообще начала создавать «военные организации» для переворота, и сам вождь большевиков Ленин прямо заявляет, что задача социал-демократических депутатов не в том, чтобы конструктивно работать в Думе, а в том, чтобы работу эту разваливать. Какой же вывод делает царская власть? Да опять тот же, что всегда в подобных ситуациях: разгоняет Думу (переворот 3 июля), изменяет избирательный закон таким образом, чтобы посеять в народе недоверие к парламентской системе, а на национальных окраинах — вызвать взрыв сепаратистских настроений. Но даже в этих условиях в Думе не взяли верх крайние элементы — победил центр: октябристы и кадеты. Опираясь на этот центр, Столыпин и провел свои реформы: аграрную и народного образования.

Правда, Столыпин и поддерживающие его партии не проявили в отношении к национальным окраинам такой гибкости, как во внутрирусской политике. Столыпин осуществлял прежний имперский курс, чем внес печальный вклад в дело возбуждения ненависти к русским в Финляндии, Польше, на Кавказе, в Средней Азии. Не смог найти Столыпин и альтернативу террору слева, противопоставив ему правительственный террор.

Время Думской монархии (1907 – 1914) определилось поразительным улучшением благосостояния народа, укреплением русской экономики, расширением прав личности, взлетом духовной энергии («серебряный век» русской литературы и русского искусства). Долго после октябрьского переворота будут говаривать в России старики: «Хороша была жизнь перед войной» (1914 года). И есть даже то ли анекдот, то ли быль, как престарелая русская актриса уже в 40-м году на занятиях политкружка на вопрос, как она представляет себе жизнь при коммунизме, перечислила все возможные блага, о которых только может мечтать простой человек, а в заключение прибавила: «Ну, совсем как перед революцией».

Почувствовав огромную силу России (а сила эта была результатом деятельности либеральных политиков), правые круги решили ее использовать не для дальнейшего продвижения России в экономической, культурной, правовой сферах, а для наступления на Думу и для увеличения внешнеполитической активности, которая и привела Россию к катастрофической для нее войне. После солженицынского «Августа» нечего прибавить к картине того вреда, который монархия принесла русской армии в период русско-германской войны. Гибель миллионов русских людей, разорение сельского хозяйства, лишившегося работников и лошадей, начавшийся в городах голод, кризис в промышленности и, в связи со всем этим, рост эффективности большевистской пропаганды — таков итог войны к началу 1917 года.

И хотя Февральская революция, ставшая впервые после Собора 1613 года выражением почти общенациональных чаяний, привела к власти правительство, назначенное народными избранниками, это последнее уже не в состоянии было найти выход из кризиса.

А. И. Солженицын правильно говорит, что «Временное правительство существовало, математически выражаясь, минус два дня, то есть оно полностью лишилось власти за два дня до своего создания»; однако никак нельзя согласиться с нашим писателем и историком, что в поражении Временного правительства выразилось ничтожество и бездарность либерализма. Дело представляется иначе: слишком непропорциональны были силы разрушения, запущенные за три года до возникновения Временного правительства, и личностные возможности довольно заурядных людей, взявших на себя непосильное бремя спасения России. В условиях мирного развития между 1905 и 1914 годами руководимая либералами Россия и добилась тех успехов во всех областях жизни — экономической, культурной, правовой, — о которых сам же А. И. Солженицын неоднократно (и справедливо!) упоминает во многих своих публицистических и художественных вещах. […]

В политике есть и такое явление, как гангстеризм. Демократическое Временное правительство именно вследствие своей либеральной сущности не могло действовать гангстерскими приемами. В то время как оно искало оптимальных способов решения кризиса без нарушения законности и демократических принципов, правые и особенно левые гангстеры обещали измученным войной и ее последствиями массам сиюминутное царство Божье, только бы они согласились отвергнуть демократию то ли в пользу самодержавия, то ли в пользу коммунизма. Демократическое правительство, совершенно не имеющее того опыта лавирования, который имеют нынешние западные демократии, а главное — не имеющее историей отпущенного времени, растерялось, осталось в трагическом одиночестве и пало. Оно пало, по словам А. Ф. Керенского, сваленное «большевиками справа и слева». В этих словах мы найдем большую долю истины, если под большевиками справа понимать те элементы русского общества, которые со времен великих реформ делали все, чтобы оттолкнуть массы от либерализма в сторону левого экстремизма. Либеральные деятели, желая именно добра династии, предупреждали ее от опасности ограничения свобод. П. Б. Струве писал в открытом письме Николаю II, что «режим погубит себя, если будет настаивать на управлении страной бюрократическими методами». Если бы монархия вняла этому и подобным предупреждениям, если бы она согласилась сделать правительство ответственным перед Думой, которая ведь никак не ставила целью свергнуть царя (думцы еще в 1916 году встречали появление Николая II в зале заседаний криками «ура!»), то не было бы не только октябрьского переворота, но и февральской революции. А Временное правительство не оказалось бы в положении человека, который пытается остановить летящую с огромной скоростью глыбу.

* * *

Создание на территории России тоталитарного государства не было фатально предопределено. Русская персоналистическая, антитоталитарная мысль, выражавшая представления русского человека о свободе выбора несвободы от надперсональных структур, имеет глубочайшие исторические и психологические корни.

Как бы сильны ни были в дооктябрьской России тоталитарные тенденции, в ней на протяжении ее тысячелетней истории можно насчитать не более пятидесяти лет господства законченно тоталитарных режимов (Ивана IV, Петра I и Павла I). После же 1917 года впервые в истории русского народа возникла система, определяемая тоталитарной идеологией, с помощью дезинформации и насилия навязывающая народу определенный тотальный объект.

И потому-то борьба за права человека, развернувшаяся ныне в СССР, не просто один из видов оппозиционной деятельности, но выражение глубочайшей потребности человека — потребности индивидуальной свободы, не искоренимой в русском человеке.

1980, №№ 22 – 23

Опубликовано в журнале:

«Континент» 2013, №152

«Почему русские ссорятся?»

Владимир Буковский

Этот вопрос я постоянно слышу теперь на всех пресс-конференциях и публичных выступлениях. Друзья задают его с тревогой, недруги — со злорадством. Казалось бы, что тут особенного? В парламенте или прессе любой демократической страны мира — ссор и споров гораздо больше. Что ж спрашивать с эмиграции, где ссоры традиционны? В какой эмиграции их не было? В русской они существуют много лет. Непонятно только, почему это так вдруг взволновало мировую печать.

Нетрудно заметить разницу между публичным выражением несогласия и сосредоточенной, политически рассчитанной газетной кампанией. За последние 3 месяца статья Чалидзе — шестнадцатая или семнадцатая в мировой прессе, направленная против Солженицына (иногда заодно и против Максимова)[1]. Такой атаки он не удостаивался даже в советской прессе. Статьи огромные, нередко не меньше приведенной выше. И это в то время, когда невозможно опубликовать коротенькое письмо протеста в защиту Тани Великановой и Глеба Якунина, а сообщение Франс-Пресс из Москвы об аресте Некипелова не опубликовано практически ни одной газетой. […]

Я, конечно, не политик, но сдается мне, что эта бешеная атака объясняется вступлением в новый этап, — так сказать, этап «вьетнамизации войны». Для определенной части западного истеблишмента мы со своим движением как кость в горле. Им бы договориться с советскими полюбовно, «ограничить вооружения», уступить все, что требуют, — ведь все равно отберут, так лучше отдать. Словом, брось, а то уронишь. Главное же — продавать, продавать, продавать — все, что можно, от кока-колы до человеческого достоинства. Они даже теорию выдумали, что всякое освободительное движение на востоке — опасно. Дестабилизирует равновесие в мире, приводит к войне, потому что коммунисты могут отчаяться и хлопнуть напоследок дверью. Сытый коммунист лучше голодного, и т. д. Наше существование мешает им сговориться (достаточно вспомнить поправку Джексона).

Для другой части истеблишмента мы не просто кость, мы нож в горле. Для них СССР — все еще «объективный» союзник, а всякая критика его ударяет и по их идеологии. 10-15 лет назад в Париже любой, кто стал бы критиковать восточноевропейский коммунизм, не говоря уже о марксизме, был бы заклеймен как фашист. Сейчас в Париже даже члены компартии о коммунизме говорить стыдятся. Можно ли себе представить, чтобы десять лет назад Раймон Арон за руку с Жаном-Полем Сартром и Андре Глюксманом пошли просить французского президента о помощи вьетнамским беженцам — беженцам от коммунизма! Это невероятная комбинация для Франции. А почему она стала возможна? «Солженицын. ГУЛаг», — вот все, что ответят тебе в Париже, имея в виду всех «диссидентов». Для них мы — одно, а Солженицын — символ этого единого явления. Так можно же себе представить, как «левый» истеблишмент его/нас ненавидит.

Да, в этом наша беда. Мы «между двух стульев», мы им здесь всем, всему истеблишменту одинаково ненавистны. Ни одна реальная политическая сила нас не поддерживает. Поддерживает же нас симпатия людей, с политикой не связанных. На них-то и нацелена теперь массированная газетная кампания.

Попытки ниспровергнуть Солженицына, а с ним вместе и фактор «диссидентов» в мировой политике — дело давнее. Впрочем, пожалуй, они начались еще до Солженицына, с уверения политиков и обозревателей, что сталинские беззакония ликвидированы Хрущевым, что жить становится лучше, жить становится веселей (я намеренно опускаю предшествующий период, когда самого существования террора не хотели признавать, а беженцев из коммунистического рая объявляли фашистами и агентами ЦРУ). Царит разгул либерализма (это в период новочеркасско-александровских расстрелов). Затем пошли заверения, что «диссиденты» — крошечная горстка людей, никого не представляющая и никакого значения не имеющая. Чуть не каждый год объявляют о конце движения, и так добрых 15 лет.

Никогда не забуду, как моему другу, корреспонденту Ассошиэйтед Пресс в Москве Дженсену его вашингтонское начальство запретило писать какие-либо статьи после нашего с ним интервью в 1970 году. Пробить тогда какую-нибудь информацию об арестах было необычайно трудно. Журналиста, высланного из Москвы, автоматически выгоняли с работы в его стране или переводили на плохую работу. Не забуду я и 1971 год, когда Всемирный конгресс психиатров в Мехико, под прямым нажимом политиков, отказался обсуждать нашу документацию. Начиналась эра детанта. (Впрочем, фактически она началась, по-моему, прямо с 1917 года.)

Понадобились чрезвычайные усилия честных людей на Западе и на Востоке, чтобы наш голос, наконец, услышали. Затем принудительная эмиграция сотен правозащитников — и сразу же масса статей об их неспособности устроиться и жить в свободном мире. Дескать, что там за них в СССР переживать: несвобода — их естественное состояние.

Ну и, конечно же, Солженицын, главное бельмо на глазу. То, оказывается, он в Вермонте ГУЛаг себе устроил, отгородился колючей проволокой. То деньги от налогов скрывает. То к Пиночету в гости собирается. Главное же — реакционер, и слушать его не надо.

Целый период был, когда нас пытались поссорить, приспособить для своих нужд, делили на «плохих» диссидентов и «хороших». Я как раз в это время оказался на Западе и, помню, все недоумевал, почему же в Англии меня обвиняют, что слишком «правый», а во Франции — что слишком «левый». Какой только чуши ни писали, какой только политической и человеческой подлости я ни увидал. В Германии я, оказывается, агент КГБ, во Франции — агент ЦРУ. Все это чуть-чуть стихло вокруг меня, как только стало известно, что иду учиться[2]. С глаз долой — из сердца вон. Но стоит только появиться где-нибудь во время каникул, — взвывают, как по команде.

В Норвегии не какой-нибудь коммунистический листок — крупнейшая газета страны поместила по моем приезде большую статью и две фотографии. Под фотографией Солженицына подпись — Буковский. Под моей — Солженицын. А в тексте: «на службе реакционных сил...», «пособники крупного капитала...» и т. п. В Канаде, в Ванкувере, после моей лекции в университете — погромная статья: не сказал ничего хорошего о своей стране. Все у него плохо. В Исландии, после выступления о злоупотреблениях в советской психиатрии, — письмо в газету. Оказывается, я наглый лжец, так как, рассказывая об укрутке, сказал, что мокрая парусина, намотанная на заключенного, сжимается по мере высыхания. Автор письма всю жизнь работает с парусиной и веревками и знает, что парусина не садится. Подписано, конечно, инициалами. Думаю, что здесь, на Западе, у меня теперь, после трех лет жизни, врагов больше, чем в СССР после 34-х. И это только у меня, а что же должно твориться вокруг Солженицына!

Наконец, наступил период, когда стали «“создавать” диссидентов» — конечно же, таких, чье «мнение» выгодно противопоставить мнению подлинных правозащитников. Нужно остановить Картера в его кампании за права человека — срочно находят кого-то в Москве, кто заявляет корреспонденту, что позиция Картера вредна. И это сразу в печать, крупными буквами, на первую полосу. А заявление политзаключенных в поддержку политики Картера — где-то в конце, мелким шрифтом, да и то не во всякой газете. Пишет Сахаров обращение к Белградскому совещанию — на той же странице «Нью-Йорк Таймс», сразу следом, статья «тоже диссидентов» Соловьева и Клепиковой о том, что Сахаров наивный чудак, не от мира сего, изолированный от народа, генерал без армии.

Пожалуй, самой большой находкой были братаны Медведевы. Хоть сами они никогда себя к «диссидентам» не причисляли, а все больше к советникам «голубей в Политбюро», здесь они числились в лидерах «левого крыла диссидентов». Я, переезжая из страны в страну, только диву давался, до чего ж эти братаны плодовиты. Практически ни одной такой газеты, ни одного журнала нет, где бы их не напечатали. Это не считая книг и прочих мелких лекций. Куда конь с копытом, туда и рак с клешней. Выдвинули Сахарова на Нобелевскую премию — Жорес Александрович уже в Норвегии, убеждает общественность, что нельзя дать премию мира создателю водородной бомбы. Разворачивается кампания в защиту арестованных хельсинцев — Жорес Александрович в парижской газете объясняет, как вреден шум на Западе для людей «там». Надвигается осуждение советской психиатрии в Гонолулу — Жорес Александрович тут как тут, заявляет в Америке, что, кроме него, ну и, пожалуй, Плюща, никого в психушку по политическим мотивам не сажали. Да всего и не перечислишь...

Ведь это же находка. Пусть-ка диссиденты удушат себя своими руками. Солженицын — «писатель-диссидент», и безызвестный X. — «писатель-диссидент». Вроде как сбывшаяся угроза Сталина Крупской насчет «другой вдовы Ленина». Любой ишак, который сейчас вякнет против Солженицына или «Континента», сразу же найдет мировую прессу вкупе с почетным званием писателя-диссидента Советского Союза.

Вот тебе и 16 статей за три месяца.

А дальше — проще. Слухи, разговоры, вопросы:

— Почему русские все время ссорятся?

Что с них взять, с диссидентов, вечно ссорятся, ни на что не способны, сами не знают, чего хотят.

И еще того хлеще, вырисовываются контуры зловещей «новой правой». Так и видишь на трибуне мавзолея Солженицына, Андропова и Орехова, принимающих парад диссидентов на Красной площади. (Андропов, конечно же, из них самый либеральный.) А из Спасских ворот, под звон московских сорока сороков, выезжает на белом коне командующий парадом Максимов в бурке и буденовке. Жуть.

Простительно Ольге Карлайл по невежеству валить в одну кучу Глазунова и Солженицына. (Не для таких ли советологов и нарисовал Глазунов Солженицына?) Другие же вполне ведают, что творят. Но социальный заказ есть социальный заказ. Даже Некрич, всю жизнь бывший искренне верующим коммунистом (но не конформистом), отчего с трудом пустили его в Америку, теперь уже слишком «правый» для американских университетов. Контракта ему не продлевают. (А литературный критик Соловьев — уже лектор политических наук.) Вот так-то, без психушек и Лубянки, а контрактами да страницами «Нью-Йорк Таймс», пуще же всего — соблазном быть принятым и уважаемым «академической, интеллектуальной средой», удается иногда то, что КГБ не под силу. Многие же усваивают эту особую «академическую» психологию вполне искренне, незаметно для себя. Все-таки надо же чему-то научиться у Запада.

Статья Чалидзе — первая статья честного человека на модную тему, и если, скажем, Янову отвечать нелепо, а с Синявскими пусть прогуливаются душеведы, то Чалидзе, бесспорно, заслуживает честного ответа.

Я не собираюсь защищать или оправдывать Солженицына — прежде всего, потому, что у меня с ним расхождений не меньше, чем с Чалидзе. Ну, а кроме того, он и сам в состоянии ответить, если захочет. Да и речь пойдет не столько о Солженицыне, сколько о наших собственных взглядах и представлениях, о Западе и Востоке, о прошлом и будущем.

С очень многим, сказанным в статье Чалидзе, я согласен. Многое могу понять как реакцию на весьма специфическую эмигрантскую прессу. Если уж американская пресса оставляет желать лучшего, то от чтения эмигрантской (особенно в Америке) и подавно можно голову потерять. Все же остается в статье еще слишком многое, чтобы обойти ее молчанием. Очень уж сильно в ней влияние распространенных интеллигентских мифов и страхов.

Мифы начинаются почти сразу же, поскольку Чалидзе пытается судить о предмете, ему вовсе незнакомом, — о народе. Если я верно помню период нашего общения в Москве, его контакты с народом ограничивались хождением в магазин на Арбате и общими (не частыми) прогулками по городу. То есть степень общения не многим большая, чем у иностранного туриста, владеющего русским языком. Да и характер у него был необщительный, о чем он и предупреждал всякого нового собеседника. Что уж он мог «слышать в народе», как он теперь изящно выражается, не знаю. Помню только однажды сказанную им фразу, сильно меня поразившую, а именно: что за одно только, пожалуй, мы должны благодарить власти — за то, что защищают нас от народа. Помнится, тогда, несмотря на мое необычайное уважение к Валерию Николаевичу, я вдруг почувствовал между нами пропасть, поскольку ни в уголовных лагерях (куда, как известно, тянут в массе своей обыкновенный народ), ни в экспедициях по Сибири и Крайнему Северу, ни в иных моих поездках — никогда я не испытывал необходимости в защите от людей, таким образом встреченных, тем более в защите властей.

Был я, не в пример Валерию Николаевичу, человеком весьма даже общительным, а потому, легко сошедшись с любым попутчиком (или сокамерником), распив с ним по стакану водки или спирта (чаю — в лагерных условиях), чувствовал себя вполне защищенным. Водка у нас — верный стимулятор задушевной беседы, и, могу заверить, самые потаенные, сокровенные мысли о нашей Совейской власти будут вам тотчас же высказаны даже и без провокационного исполнения государственного гимна, как то рекомендовал бравый солдат Швейк.

Признайтесь, Валерий Николаевич, ведь Вы никогда не пили на троих с шоферюгами, не сажали картошку с бабами в Калининской области, не воровали деталей с заводского склада вместе с напарником, не пили по случаю холеры перцовку (для профилактики) со шкиперами и плотогонами Печорского судоходства? Оттого Вы, верно, и не знаете, что «коммунист» у нас слово ругательное, плохое слово. За него могут и по шее дать. В лучшем же случае обидишь хорошего человека ни за что, ни про что. Не то что бы к ним была лютая ненависть, такая, как к милиции, но презрение — как к жуликам, получающим привилегии не за работу, а за красную книжечку. Это я говорю о рядовых членах партии или низовых активистах. Но уже райком вызывает ненависть — как воплощение власти. Недаром во время всех локальных бунтов, как то было в Муроме, Александрове или Нальчике, райкомы (горкомы) страдали наравне с милицейскими участками.

Никоим образом нельзя сравнивать недовольство людей на Западе своим правительством и ту дремучую ненависть, которая есть в наших краях к власти. (У нас слово «правительство» никто и не употребит даже.)

Конечно, и дури сколько угодно, и глупости. Например, оккупацию Чехословакии, насколько о том можно судить, простые люди в большинстве одобряли (интеллигенция — хоть не всегда открыто, но осуждала).

Идея коммунизма, думаю, никогда не была воспринята толком, да так и не прижилась. За все время я встретил только одного (1), который утверждал, что верит в эту идею. То ли правда такой дурак он был, то ли выпили мы недостаточно — сказать не берусь. Зато вот деревенский дурачок Вася Гудин из Тамбовской области, который сидел с нами на экспертизе в институте Сербского в 1967 году, обвинялся по ст. 70 за то, что, приехав в г. Тамбов, «вел антисоветскую пропаганду среди пассажиров на вокзале», — так тот искренне недоумевал, в чем его вина: в деревне же все так говорят. […]

То, что сейчас стали больше говорить вслух, конечно, не есть признак надвигающейся революции, но и отнюдь не признак прочности власти. Так же, как скрываемое неудовольствие не таит в себе опасности взрыва (при Сталине, например). Просто стали меньше бояться. Уменьшение страха — самое большое наше достижение за последние 20 лет. Его-то здесь и принимают за «либерализацию» режима.

Ненависть очень типична для нашего общества, и любопытно, что в партийной бюрократии ненависти к идеологии коммунизма можно встретить даже больше, чем в простом люде. Если бы не назойливая пропаганда, эти последние о коммунизме, может, и вообще бы не вспоминали.

Неверно, что начальство искренне критикуют за отход от идеалов. Просто есть такая рефлекторная привычка у советского человека — внутренне спорить с пропагандой, ловить ее на лжи. «Гляди-ка, партейные! — может сказать человек. — Идейные, да? А мясо через партраспределитель получают, когда его в магазине нет». И это столь же мало означает поддержку коммунистических идеалов, как наши бесконечные ссылки на социалистическую законность не означали веры в нее. Ненависть не означает близких перемен, революций в любом случае (и слава Богу, а то с таким запасом ненависти, который накопился в стране, миллионам скрутят голову). […]

* * *

Рассуждения Чалидзе о тенденциях в критике Запада — пожалуй, одно из самых слабых мест его статьи. Это образчик того самого типично высоколобого американского журнализма, из-за которого я терпеть не могу американских газет. Читаешь, читаешь — и все никак не поймешь: брать зонтик, не брать зонтика? Это у американцев (в особенности так наз. профессоров политических наук и интеллектуалов от журналистики) считается хорошим стилем, объективностью автора, признаком таких глубоких познаний, когда все не так просто, как думает наивный, непосвященный читатель. Таким стилем можно написать все, что угодно: о засолке огурцов, о Ближнем Востоке, о климате в пустыне Гоби, о первой помощи потерпевшим кораблекрушение. Все, что должно вытекать из статьи, это:

— проблема необычайно сложна и многогранна;

— автор, глубоко эрудированный человек, знает проблему досконально и не напрасно получал стипендию от Рокфеллеровского фонда;

— автор умышленно умалчивает о своем мнении, так как не хочет его навязывать умному человеку, который и так все поймет;

— подписывайтесь на нашу газету, она создана специально для таких, как Вы.

Американцы привыкли: читают и рекомендуют знакомым во время коктейль-парти так, чтобы это слышали окружающие. Я же кусаю ногти и злюсь. Мне, к примеру, завтра огурцы солить. Так класть соль или не класть? Этот странный стиль процветает в Америке добрых сорок лет, и никто не решится возразить. Чего доброго, прослывешь недотепой, которому нужны готовые рецепты, а не первоклассная журналистика.

Но вернемся к «еще не рухнувшему Западу» (слова А. Солженицына, музыка В. Чалидзе). Сначала нам говорят, что Солженицын активизировал антизападную пропаганду. То ли из политических целей, то ли по незнанию — неясно. Затем Солженицын, выходит, ненавидит «демдвиж», т. е. своих читателей, защитников, перепечатчиков, сидевших и все еще сидящих за его произведения, да к тому же следующих его заповеди «жить не по лжи». Любит же он, оказывается, тех, кто его не читает, поносит в открытых письмах в «Литературке» и живет по лжи. Ну да ладно. […]

Далее классический американский журнализм достигает в статье таких высот, что я уже не могу связать его с темой. Тема сама собой исчезает, и остается только два вопроса, а вернее — одно убеждение и одно впечатление: а) что армии должны быть наемными; б) что бессмысленности сталинских репрессий 30-х годов иностранцы понять не могли. У читателя же остается одно впечатление — вот это здорово! Будет о чем поговорить на коктейль-парти. Только неясно все-таки: брать зонтик, не брать зонтика?..

Как пишет Чалидзе — «ответ не тривиален».

* * *

Бесспорно, всякие предсказания скорой революции в СССР нелепы, а пропаганда ее — преступна, как и пропаганда террора. Только сентиментальные писатели могут утверждать, что революции происходят от нищеты и бесправия народа — в момент, когда народ доведен до крайности. До конца никто не знает, отчего они происходят, но при нужде и голоде человек больше склонен к воровству, к индивидуальному бунту или к тупой покорности. При бесправии же человек о своем праве не ведает, да и слишком унижен, чтобы какого-то права требовать. Умелое правительство всегда может легко подкупить наиболее даровитых и энергичных среди этой массы разобщенных, озлобленных людей. Короче говоря, все это ведет к застою и гниению, как мы и видим в СССР. Я не знаю ни одного примера революции, случившейся в разгар сильной диктатуры. В этом состоянии, даже если бы какая-то сказочная внешняя сила устранила существующую структуру управления, то произошла бы полная катастрофа, анархия и взаимоистребление.

Революции чаще всего случаются, когда настоящие нищета и бесправие давно позади, но накопленная злоба и недоверие к власти делает всякую реформу ненавистной, недостаточной. В этом положении нерешительное или неумелое правительство — гарантия революции.

Ждать от революции справедливости и свободы — поразительная наивность. Всякое общественное потрясение поднимает со дна общества самую муть, и — «кто был ничем, тот станет всем». В революцию выдвигаются самые жестокие, подлые, кровожадные люди с сильными деспотическими характерами. Разбойничьи атаманы. После упорной междоусобицы наиболее жестокий и хитрый среди них сосредоточивает в своих руках всю власть. То есть революции всегда кончаются тиранией, а не свободой и справедливостью.

Может ли все это произойти в СССР? К сожалению, может, но вряд ли скоро. Пока что существующая там власть (хоть и не умная, и теряющая свою решительность год от года) все же достаточно крепка, чтобы отказаться от любых реформ. Даже куцые косыгинские реформы не прошли в том виде, как первоначально предлагались. И в этом есть своя логика. Власти понимают, что нынешний неповоротливый бюрократический аппарат не сможет справиться с напором стихии, вызванной значительными реформами. Нет уже тех лихих мальчиков с маузерами, умевших играть со стихией. Сегодняшний коммунистический режим в СССР, пожалуй, самый консервативный в мире. Даже Хрущев оказался слишком революционным. Никаких же значительных общественных сил, независимых от власти и способных заставить власть пойти на реформы, у нас пока что не сформировалось.

Период их формирования может быть сколь угодно долгим, в зависимости от поведения правительства, международной ситуации и проч. и проч. При нынешнем положении экономические трудности не заставят власть провести значительные реформы. Таким образом, как это ни печально, но скорых улучшений ждать нельзя, не говоря уже о радикальных переменах. Можно ожидать лишь медленного роста независимых общественных сил на фоне общего застоя и разложения. Пока что проявились лишь контуры этих растущих общественных сил: национальные движения, религиозные движения, гражданско-правовое (интеллигентское по преимуществу) движение и зачатки рабочего движения.

Нынешний повышенный интерес к 1917 году, а вместе с ним и к «будущей революции» во многом вызван Солженицыным, его историческими изысканиями. Пока что мы не имели возможности прочесть все 6 томов «Красного колеса», но некоторое упрощенное представление о его концепции получили из «Августа 14-го», «Ленина в Цюрихе», «Письма вождям» и интервью Би-Би-Си. Эти-то впечатления и вызвали теперь бурю полемики, негодования и обвинений в коварных политических замыслах.

Мне кажется, основная ошибка критиков Солженицына происходит из убеждения, что Солженицын — политик. И на литературно-публицистические высказывания Солженицына Чалидзе пытается отвечать как на политические декларации.

Быть может, со мной не согласятся многие, включая самого Солженицына, но я не могу считать его политиком. Писатель, публицист — да. Историк — может быть (я судить не компетентен). Но не политик.

Мне возразят, что его деятельность имеет политический резонанс, касается вопросов политики. Очень может быть, но это его политиком не делает. Так же, впрочем, как это не делает политическим правозащитное движение.

В самом деле, человек, в зените своего влияния удалившийся писать многотомный исторический роман, — политик? Человек, вся общественная деятельность которого сводится к помощи политзаключенным, — политик?

Его самый «политический» труд — «Письмо вождям» — поражает своей наивной, вполне писательской верой в силу слова. Только-то и нужно, оказывается, что потолковать с Брежневым и Косыгиным обстоятельно, объяснить им истинные национальные интересы, призвать к покаянию, и те, вспомнив русских матерей да родные просторы, бухнутся в ноги, порвут свои партбилеты, освободят женщину от каторги, и воцарится на Руси единение душ.

Другой пример, недавний, еще разительнее. Первая и вторая эмиграции имели свою миссию, говорит Солженицын в своем интервью Би-Би-Си, — а вот третья — не имеет. Миссия эта, оказывается, состояла в том, чтобы засвидетельствовать преступления коммунистов. В чем же разница? Третья-то тоже бежит из СССР, не обратно. Разница, видимо, в том, что первую и вторую — с миссией — никто не слушал, а третью — без миссии — слушают. И еще — первая и вторая отступили с оружием (и поэтому молодцы), а третья — без оружия убежала (бяки). (Так ведь им оружия дать не догадались!) Первая и вторая спасались от ЧК, ну а третьей надоели, видимо, черная икра и тульские пряники.

Любой человек, мыслящий политически, понимает, насколько возможность эмиграции облегчила жизнь в СССР. Какое это огромное наше завоевание! Ведь нельзя же ждать от народа, чтобы он и теперь, дружно, миллионами, кидался на чекистские амбразуры. До тех пор, пока единственной наградой за сопротивление властям была тюрьма, только горстка людей на то осмеливалась. Теперь же появились шансы, что вышлют в Вену или в Цюрих. Конечно же, при таком виде наказания от желающих нет отбоя. В такой ситуации — где теперь все усилия властей воспитать ненависть к капитализму, к врагам, к Западу? Попытки изолировать, оболванить? И поскольку выпускают обычно самых беспокойных, протестующих, то их число растет.

Но Солженицыну и дела нет. Не любит он третью эмиграцию, нет у нее миссии — и всё тут. Опять скажете — политик?

Но вернемся к его исторической концепции. Как-то, во время одной из наших бесед в 1977 году, когда я недоумевал, почему он так редко выступает, не реагирует на текущие события, он ответил, что это было бы ему очень трудно, так как психологически он живет в конце XIX—начале XX вв. Этот ответ объясняет мне многое. Писателю свойственно настолько вживаться в проблемы своих героев, в их беды и муки, что они как бы становятся для него важнее реальной жизни. Нетрудно понять, что со своей обычной внутренней опаленностью, сотни раз пережив со своими героями трагедию 1917 года, он бессознательно переносит ее в сегодняшний день. Какими же близорукими, идиотскими должны звучать речи всех этих меньшевиков, эсеров и даже кадетов на фоне нашего знания последующих событий! Да и кого из нас не бесила та благодушная слепота, с которой русское общество приветствовало революцию, тот энтузиазм, с которым все бросились в пропасть. Синявский так, кажется, и Чехова готов был оттрепать за чахоточную бороденку. Мы, сидя во Владимире, как-то достали в библиотеке воспоминания Крупской о Шушенской ссылке Ильича. А там — и барашек один в неделю, и молока вволю, и еще деньги (ссыльному!) — и всё недоволен. Ну, скотина ненасытная! Попадись нам Ильич о ту пору — живьем бы сожрали. Конечно же, досталось и царскому режиму — за мягкость.

Вот в таком-то настроении пребывая уже несколько лет да растравляя себе душу чтением разных возмутительных исторических источников, приходит Солженицын к выводу, что все зло — от либералов. Что ж, можно его понять. И то сказать, даже Керенский, кажется, в 1957 году, в интервью Би-Би-Си, на вопрос, с чем бы он сейчас боролся, повторись история, ответил: «С керенщиной!»

Если б знать, где упасть... Но хоть в будущем, в будущем-то не повторить той же роковой ошибки. А что такое будущее? Может, это уже завтра или в пятницу на той неделе? И ждать нечего. Отсюда фраза в интервью Би-Би-Си, что «опыт февраля, его осознание — это и есть самое нужное сейчас нашему народу».

В одну из бесед в том же 1977-м спросил меня Солженицын осторожно, согласен ли я, что прямо вот так, от тоталитарного режима, перейти сразу к демократии невозможно. Нужен какой-то подготовительный, переходный период. Разумеется, я был согласен, и мы дипломатически не стали вдаваться в детали, развивать эту тему. Для меня этот переходный период означал борьбу общественных сил в стране за свою самостоятельность, борьбу, в результате которой тоталитаризма все меньше, а демократии все больше, до той поры, когда и революции уже не надо. То есть этот переходный период, с моей точки зрения, уже начался. Для него он все еще зиял впереди черным провалом. И где же тогда взять мудрого автократа, чтоб сдержать стихию? Разве что в православии... А значит, уже сейчас нужно постараться ослабить тенденции либеральные и усилить православие.

Удивительная это, конечно, мысль, что свободе и демократии нужно людей обучать, как тригонометрии. В основе ее нечто вроде порочного круга: сразу к свободе перейти нельзя, не обучены, а как же обучать в условиях несвободы? Религия тут — плохой помощник. Христианство существует почти две тысячи лет, однако не уберегло нас ни от коммунизма, ни от фашизма. Тем более не спасет коррумпированная, подконтрольная православная церковь. Уж если и учиться демократии, то только в процессе борьбы за свои права (разумеется, ненасильственной). В этом смысле роль солженицынского автократа исполняет сейчас советская власть. Вот и вся сущность спора.

Казалось бы, зачем горячиться, почему для Солженицына именно сейчас враг № 1 — либералы, а для других враг № 1 — Солженицын, точно уже нет советской власти?

Представим себе на минуту, что весь наш спор происходит в Москве, на чьей-нибудь кухне. Кому бы пришло в голову обвинять оппонента в коварных политических замыслах, в стремлении к диктатуре и т. п.?

Но уж так устроена эмиграция, такова в ней болезненная переоценка собственного значения, страсть к политиканству, к групповщине и партийности, что любое высказанное предположение или сомнение сейчас же истолковывается как «попытка с целью захвата власти». По мере удаления от государственных границ СССР как-то само собой теряется чувство реальности и эмиграция начинает ощущать себя неким вторым, альтернативным правительством. Всякий спор, ссора воспринимаются как правительственный кризис, а всякий громко и веско говорящий человек — как претендент на пост премьер-министра, а то и узурпатор.

Одна эмигрантская монархическая газетка по наивности выразила это общее чувство предельно ясно: «Как только коммунисты осознают свою неспособность управлять страной, они сами пригласят законного Наследника на престол». Сцена поисков членами политбюро законного наследника по всей Европе вызывает лишь улыбки. Но посудите сами, разве более почтенные эмигранты выражаются лучше?..

«Если мне завтра предложат выбирать между советской властью и властью Солженицына, — заявляет уважаемый профессор логики А. Зиновьев, — я предпочту первую». Ну вот, наконец-то человек поучаствовал в первых в своей жизни свободных выборах! Отдал свой голос за блок коммунистов и беспартийных.

Не избежал этой иллюзии и Чалидзе. Простительно писателям верить в мистическую силу слова. Непростительно Чалидзе верить, что словесные заклинания могут заставить советскую власть трансформироваться из коммунистического государства в националистическое. Процитировав с десяток дремучих авторов эмигрантских листочков, да таких, которых уже и «Правда» стыдится цитировать, он вдруг делает вывод, что весь этот вздор может оказать «политическое влияние» — «усилить в советском руководстве те группы, которые хотят национал-коммунизма». Вот ведь как влиятельны эмиграция и ее листочки. То-то я все удивляюсь, отчего это советское руководство такое глупое?

«Итак, мой вывод, мой призыв — быть осторожнее, помнить, что пропагандой отсюда мы можем не только постепенно улучшить эту систему, но и ухудшить, — а ухудшение может быть страшным». Практически каждое слово этого основного вывода Чалидзе вызывает у меня возражения.

Во-первых, никакой пропагандой мы здесь не занимаемся. Наша обязанность — обеспечить гласность стране, ее лишенной, дать обрести голос тем, кому зажали рот. Есть масса людей здесь (и Солженицын среди них), которые, кроме того, высказывают свое мнение. Это — пропаганда?

Во-вторых, влияние высказанных здесь мнений на жизнь в СССР практически нулевое (влияние гласности хоть и не огромно, но весьма значимо). Люди там не глупей нас, живущих здесь. Да наши эмигрантские споры вызывают у них скорее досаду, чем интерес. То есть все то, что Чалидзе именует пропагандой, ни ухудшить, ни улучшить ситуации там не может. Наивно полагать, что внутренние, весьма жесткие законы эволюции советского общества можно изменить эмигрантской болтовней.

Неужто так трудно понять, что коммунистическая идеология существует у нас не в виде идеи, а в виде особой структуры общества, структуры весьма жесткой. Откуда этот миф о советской гибкости? Разве что из внешнеполитических успехов? Так тут ни ума, ни гибкости не надо, если Запад сам себя на лопатки кладет.

Из всех пяти пунктов «программы национал-коммунистов», доверительно сообщенной нам Чалидзе, я не нашел ни одного, который не был бы уже выполнен советской властью настолько, насколько возможно выполнить. Что еще могут сделать власти, чтобы усилить «духовную изоляцию от Запада» или «охрану народа от идей свободы и народоправия»? Туристов не пускать? — валюта нужна. Радио глушить — дорого, да и бессмысленно. Не участвовать в международных форумах, мероприятиях, организациях? Уйти из ООН? Вот мы все огорчимся!

Ну, а национализм? Только и остается им всем в ЦК косоворотки надеть да еврейский погром (в Госплане) устроить. Все остальное есть. Даже и православие давно используется в дипломатических, шпионских и пропагандистских целях.

И отчего это Вы, Валерий Николаевич, вдруг так испугались, в такую панику ударились, не пойму. Родную страну забыли, что ли?

* * *

Несмотря на то, что права человека стали в последние годы модной темой, именно правозащитный аспект нашей деятельности остался наиболее труднопонимаемым. Нет никаких способов объяснить определенного типа людям, что правозащитный характер движения — не мимикрия, не тактика, а так же, как отказ от насилия и подполья, принципиальная наша позиция. Разумеется, для тех, у кого цель — правовое государство.

Каждый человек, испытавший произвол, согласится, что любой закон лучше беззакония. В худшем варианте очень плохого закона он, по крайней мере, гарантирует вам подчинение закону, обязательному для всех сторон, а не человеку и его прихоти. Даже это хоть как-то охраняет ваше достоинство.

Путь от полного произвола революции к правовому государству лежит через плохие, компромиссные, даже дискриминационные законы. Вам прежде всего нужно заставить вашего противника принять бой на выгодной вам правовой территории. В ситуации абсолютного произвола (если такой возможен) всё, что вы делаете, оборачивается против вас. Насилие плодит насилие, попытка обороняться произволом против произвола лишь увеличивает произвол.

Как только есть хотя бы какой-то закон, регулирующий ваши отношения с другими людьми и с властью, у вас появляется шанс. Во-первых, законы имеют тенденцию совершенствоваться в силу того, что система законов должна быть непротиворечива, в силу того, что меняется ситуация, и в силу вашей собственной деятельности.

Многих людей раздражает это «качание прав», кажется бессмысленной тратой сил. Даже если положительный результат возможен, достижения его медленны. Что ж —

Нам не надо скорой помощи,

Нам бы медленную помощь.

По крайней мере, не будете чувствовать себя виноватыми в произволе ни прямо, ни косвенно.

В вопросах понимания права у нас с Чалидзе не может быть много расхождений. Все же в его статье я нашел пункт, нуждающийся в обсуждении.

Безусловно, правовая область — не стихия Солженицына. Соответственно, юридические термины он может употреблять совсем не так, как это принято. Зачем же сразу видеть за этим злой умысел, заговор, далеко идущие политические планы? Уверены ли Вы, Валерий Николаевич, что он правильно употребляет слово «обязанности»? Не путает ли он его со словом «ответственность»? По существу, его мысль, высказанная в Гарвардской речи, сводится к тому, что преступники безнаказанно терроризируют общество. При чем тут обязанности? У преступника нет обязанности быть наказанным.

«Широта юридических рамок (особенно американских) поощряет не только свободу личности, но и некоторые преступления ее, дает преступнику оставаться безнаказанным или получать незаслуженное снисхождение — при поддержке тысячи общественных защитников. Если где власти берутся строго искоренять терроризм, то общественность тут же обвиняет их, что они нарушают права бандитов» (цит. по «Вестнику РХД» № 125).

Для меня очевидно из приведенного, что он имеет в виду проблему соотношения прав и ответственности за правонарушения (т. е. гарантию права).

Избавившись от терминологической путаницы, станет ли кто оспаривать, что есть такая диспропорция в западной жизни? И не нужно, как делает Чалидзе, отсылать эту проблему к властям предержащим, коль скоро дело властей — следить за исполнением законов. Мы же знаем, что в демократическом государстве власть — более или менее функция от общественных настроений. Напоминать людям об ответственности или хотя бы взывать к их чувству ответственности, как делает Солженицын, вовсе не вредно.

Наши американские друзья не живут в социалистической Европе, и им трудно понять, что здесь постепенно узаконивается все то, что «в интересах трудящихся» (т. е. их лидеров).

Оставив в стороне Солженицына, скажу, что и меня эта проблема живо интересует. Ведь вот представьте себе, я, например, никак успокоиться не могу, что красные кхмеры, убившие 3 миллиона человек, уже как бы осуждены общественным мнением, их же учителя, профессора французских университетов, все так же респектабельны, благополучны, лощены, и даже совесть их не мучает. И добро бы это было в новинку, но ведь уж десятки стран прошли тот же путь. Неужто нельзя этому предел положить?! Правильно сказал Сахаров о политиках, идущих следом за идеологами. Это почти закон. Нравственно эти профессора — соучастники преступления. Но ведь то нравственно, не юридически...

Неужто мы так беззащитны, бессильны? Ведь вот даже с невинным табаком нашли способ бороться. Заставляют производителей печатать предупреждения о возможном вреде на каждой пачке. Почему же нельзя заставить законодательно печатать на каждой марксистской книге, что изложенная в ней теория привела на практике к гибели десятков миллионов людей за последние 60 лет?

Я, помню, встретил в лагере человека, осужденного за соучастие в массовых убийствах евреев во время Второй мировой войны. Он ужасно возмущался и виновным себя не считал:

— Моя работа была только открывать дверку в газовую камеру. Закрывать ее должен был другой.

Я не могу отделаться от мысли, что все эти профессора-марксисты, так же, как и прочие безответственные люди, чувствуют себя столь же невиновно, как и этот человек. Они ведь тоже только открыли дверку...

И напрасно опять касаться вопроса о том, кто же виновен больше — марксизм или «русская жестокость». Старый, шовинистический аргумент, широко используемый сейчас еврокоммунистами. Что же мне Вам, Валерий Николаевич, как еврокоммунистам, приводить примеры Кубы, Югославии и двух Германий? К счастью для спорщиков, к несчастью для многих миллионов людей, коммунистический эксперимент был «поставлен» историей чисто. Ну, что еще общего между всей этой массой абсолютно различных по культуре, истории, языку, религии и т. д. стран, кроме марксистской идеологии? Какая же еще нужна «теоретическая дискуссия»? С бродячим призраком?

Если и узнал я что-то новое за последние три года, так это только, что люди везде одинаковы. Открытие мое оптимистично — поскольку дает надежду, что там будет когда-нибудь так, как здесь. Но оно же и пессимистично — ведь здесь тоже может случиться, как там. […]

* * *

Категоричность, с которой Чалидзе утверждает, что «нет религиозного возрождения», настораживает. Так же настораживает утверждение Солженицына, что религиозное возрождение — единственная сила, способная противостоять нынешнему режиму в СССР («Персидский трюк»). Упорство, с которым оба эти автора вбивают клин между религиозным движением и остальным движением за права человека, меня пугает. Это на советскую власть повлиять трудно — поссорить же людей очень даже легко.

Очевидно, что основная заслуга правозащитного движения состоит в выработке позиции, методики. Эту методику усвоили как национальные движения или начинающееся движение рабочих, так и религиозное движение. Да и чем, собственно, занимается религиозное движение, как не защитой прав верующих? Даже власти начинают усваивать правовой подход. Медленно, но усваивают. Внутри страны и религиозное движение, и все остальные независимые движения работают вместе (сознательно или бессознательно), помогая друг другу. Тому много примеров. Зачем же стремиться расколоть эти движения?

В дни, когда арестованы Якунин и Регельсон, Великанова и Некипелов, Горбаль и Терляцкас, боровшиеся за единую и неделимую свободу человеческой мысли, не стыдно ли нам из своего безопасного далека осыпать друг друга обвинениями, занимать нашими дрязгами газетные полосы к радости врагов и спорить с ученым видом, какое же из движений главней, чья команда выиграет, будто болельщики на футбольном матче.

Есть у нас — не миссия, конечно, — но ответственность за происходящее, но обязанность (моральная) сделать все, даже невозможное, чтобы хоть наши внуки смогли выбрать то, во что верят. И нет у нас права о том забывать.

1980, № 23

[1] См. в настоящем томе статью В. Чалидзе «О некоторых тенденциях в эмигрантской публицистике». — Прим. ред. — 2012.

[2] С осени 1978 г. В. Буковский изучает нейрофизиологию в Кембридже. — Прим. ред. — 1980.

Опубликовано в журнале:

«Континент» 2013, №152

Россия > Внешэкономсвязи, политика > magazines.gorky.media, 6 ноября 2013 > № 948633 Владимир Буковский