Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

По итогам прошедшего в конце минувшей недели в Казахстане саммита глав государств СНГ его участники подписали 16 документов, включая заявление о борьбе с международным терроризмом и концепцию военного сотрудничества до 2020 года. Это значит, что круг стран, озабоченных проблемой коллективной безопасности на постсоветском пространстве, уже не ограничивается государствами ОДКБ, но расширился за счет ряда стран-членов СНГ.

По сути, Россия взяла на вооружение американский принцип формирования вокруг себя коалиций государств, заинтересованных в решении ключевых внешнеполитических вопросов. Разница однако в том, что Москва — в отличие от Вашингтона — не принуждает союзников плясать под свою дудку: она лишь предлагает актуальную повестку дня.

Постъялтинский мир как время беззакония

Модель мироустройства, установленная в феврале 1945 года в Ялте в результате договоренностей трех держав, по факту рухнула четверть века назад — с развалом СССР, поскольку не стало одного из её создателей. И хотя за Россией, как правопреемником Советского Союза, осталось место в Совете Безопасности Организации Объединенных Наций, бывшие союзники СССР по антигитлеровской коалиции — с декабря 1991-го и по март 2014 года — не рассматривали Российскую Федерацию как полноправного члена Совбеза ООН.

За развалом СССР и исчезновением в результате фактора, сдерживающего гегемонистские замашки Вашингтона, последовали четверть века противоправных действий США и их сателлитов, лишь в ряде случаев прикрываемых — для проформы — решениями ООН.

Напомню историю этого нарастающего беззакония и приведу в пример самые очевидные случаи.

Начну с операции США и НАТО против сербов в Боснии и Герцеговине в 1992-1995 гг.

Поначалу США и НАТО действовали в этой стране под прикрытием резолюций ООН, но в 1995 году — после провокации на рынке в Сараево — они начали операцию "Обдуманная сила", которая была проведена без санкции ООН и представляла собой удары артиллерии и авиации не только по позициям сербов, но также по предприятиям и объектам инфраструктуры.

В результате бомбардировок не менее 50 тысяч сербов стали беженцами, тысячи людей погибли, а Босния и Герцеговина стали протекторатом США. Но главные итоги этой кампании состоят в том, что миротворческие силы ООН впервые приняли участие на стороне одного из участников военного конфликта, НАТО взяла на себя функции ООН, а США превратились в очевидного мирового гегемона.

Дальше — больше. В 1999 году НАТО — после провокаций в Косово — начала силовую операцию ("Союзная сила") уже против Сербии и снова без мандата ООН. В результате авиаударов здесь погибли более 1 700 человек, из них около 400 — дети, более 10 тысяч человек были ранены, а еще какое-то количество сербов пострадали от применения силами НАТО боеприпасов с радиоактивным ураном.

Тогда же, в 1999 году, началось движение НАТО на восток, результатом чего стало присоединение к альянсу 12 новых членов. Затем произошла темная история с терактом в Нью-Йорке, после чего войска НАТО вошли в Афганистан, в самых разных странах мира появились десятки новых американских военных баз, а АНБ поставило на прослушку лидеров всех сколько-нибудь значимых государств.

В 2003 году началось широкомасштабное вторжение войск США и их союзников в Ирак, ставшее следствием обмана Совета Безопасности ООН. В результате был открыт ящик Пандоры: война в Ираке продолжается по сей день, а войны и "революции" — в результате "миротворческих" операций войск США и НАТО охватили весь регион (Тунис, Ливию, Египет, Йемен, Сирию и т.п.)

Параллельно американские стратегии отметились в Грузии, Киргизии, Молдове, Турции, на Украине и в ряде других стран.

Замечу, что наиболее кровопролитные операции США и НАТО — в Ливии и Сирии — совершались в контексте произвольного толкования западными политиками соответствующих резолюций ООН. Так, резолюция СБ ООН № 1973 от 17 марта 2011 г. установила над Ливией бесполётную зону, что не помешало ни нанесению бомбовых ударов самолетами НАТО по военным и гражданским объектам в Ливии, ни военной интервенции. Что же касается участия войск альянса в Сирии, то это происходит вообще за пределами каких-либо резолюций ООН.

Прерванный акт

Очевидно, что "парад" беззакония должен был остановиться на каком-то рубеже. Первым таким рубежом стал, как я полагаю, Крым, вторым — Донбасс.

Замечу, что события на Украине в 2014-2015 гг. разворачивались практически одновременно с событиями в Сирии, война в которой стала результатом все возрастающих аппетитов НАТО на Ближнем Востоке.

Очевидно, что объявление Башара Асада подлежащим уничтожению диктатором понадобилось американским "ястребам" исключительно для того, чтобы прибрать к рукам территорию потенциального транзита углеводородов из стран Персидского залива в Европу, а также блокировать Иран. Однако уровень сопротивления руководства Сирии американским планам оказался неожиданно высоким. Настолько высоким, что, когда сформированная США оппозиция оказалась не способной реализовать поставленную ими задачу, Госдеп и Пентагон вынуждены были обратиться за помощью к джихадистам.

Стыковка американских политиков с радикальными исламистами — не сбой в программе Вашингтона. Напротив, внешнеполитическая матрица США предполагает использование различных праворадикальных сил — на Ближнем Востоке, на Украине или в Европе — в своих целях. Более того, США и радикальный ислам близки идеологически, поскольку и те, и другие предлагают расистские проекты мироустройства.

С моей точки зрения, сбой в американской программе обеспечения мирового доминирования произошел по той же схеме, что и на Украине в отношении Крыма: в планы США на Ближнем Востоке вмешалась Россия.

Сегодня американское руководство находится в "смятении", считает экс-посол США в ООН Джон Болтон. 30 сентября 2015 года Россия нанесла первый удар не только по "Исламскому государству", но и по американской программе подчинения мира. Эта программа держится на двух основных методах установления мирового господства: на подкупе элит и, если лидеров каких-то суверенных государств подкупить не удается, их физическом устранении.

Решительные действия России в Сирии стали системным противодействием этим методам — своего рода вирусом, запущенным в американскую внешнеполитическую матрицу.

Российский вирус — это принципиально иная программа, ключом для скриптов которой являются не деньги и власть, а правда и мораль. И своими действиями в Сирии Россия не просто предложила принципиально новую парадигму глобализации (в формате многополярного мира), но и приступила к её практической реализации.

Эти действия показали, что проблема Асада не только надуманна, но является типичным примером той самой тактики подчинения мира, которая предполагает устранение неугодных лидеров любой ценой.

Во-вторых, Россия перевела вопрос о ситуации в Сирии в правовую плоскость, укрепив роль ООН и объяснив свои действия против ИГ логикой опоры на международное право, а не на произвольные трактовки Добра и Зла.

В-третьих, российское руководство поддержало (да еще как!) сирийское руководство военным путем.

В результате действий России была вскрыта подноготная двуличной политики Запада: Вашингтон вынужденно саморазоблачился, выдав свои истинные цели, не имеющие никакого отношения ни к борьбе за демократию, ни к борьбе против терроризма.

Были вскрыты также военно-политические контакты Госдепа и американских спецслужб с "Исламским государством", а кроме того, стало ясно, что никакой умеренной оппозиции в Сирии не существует.

Как результат — сегодня Вашингтону нужно вывернуться наизнанку, чтобы удержать свою внешнеполитическую матрицу. Отсюда — дискуссии и разлад в американском истэблишменте по вопросу о том, что можно противопоставить российской тактике в Сирии. Именно противопоставить, поскольку никому в Госдепе и Пентагоне пока не приходит в голову идея принципиальным образом изменить свою внешнюю политику, отказавшись от претензий на гегемонию.

Владимир Лепехин

Президент Республики Сербской, государственного образования на территории Боснии и Герцеговины, Милорад Додик, рассказал в интервью Sputnik Сербия, как на страну повлиял отказ вводить санкции против России и почему Евросоюз надменно относится к малым государствам. Беседовала Таня Трикич.

— Как бы вы прокомментировали новые условия, которые постоянно возникают на пути Сербии в ЕС?

— Это типичная надменность, основанная на праве сильного. На самом деле у Евросоюза на нас нет времени, но они хотят, чтобы наши страны подчинялись, причем чем дальше, тем больше. Если вдруг подчиненность исчезнет, вы вернетесь обратно, как будто и не начинался этот путь в ЕС. Это факт, что в Сербии и Республики Сербской существует привязанность к России, на что Запад смотрит иногда со страхом, а иногда и надменно, считая, что сербы заслуживают только постоянного наказания, что только это правильная мера в их отношении.

— Почему постоянно появляются новые условия по Косово?

— ЕС уже не тот, что раньше. Он пытаются сохранить иллюзию важности, но не может решить ни одной внутренней проблемы. Откладывает решение греческого кризиса. Кризис евро решает, включая печатный станок, что может вызывать гиперинфляцию. Не может решить проблему с мигрантами. Зато, когда надо вести себя высокомерно по отношению к нам, тут сразу же возникает консенсус.

— Это потому, что вы не хотели ввести санкции против России?

— И из-за этого тоже. И Республика Сербская не позволила БиГ ввести санкции. А сейчас мы видим, как многие европейские предприятия пытаются наладить поставки в Россию через Боснию. Это свидетельствует о том, насколько неверным было решение Европы. Но миром управляет не рациональность, а та самая надменность. Из-за которой малые государства оказываются в следующей ситуации: крупные игроки говорят — вводим санкции, если же малые скажут, что они против, то прощения им нет, хотя крупные игроки вроде как промолчат. Так что ни Сербии, ни Республики Сербской не забыли этих решений по санкциям.

— Точно так же Республика Сербская "не пускает" Боснию в НАТО…

— Мы заявляем, что это решение должен принять народ на референдуме. А все соцопросы свидетельствуют о том, что большинство не хочет в альянс и отлично помнит бомбардировки, обедненный уран (вызвавший всплеск раковых заболеваний в Сербии — ред.) и все такое прочее, что нам демократически и от души подарили.

— Приближается 20-летие подписания Дейтонского соглашения, положившего конец войне в БиГ в 1992-1995 годах. Возможен ли вариант, что на уровне СБ ООН опять попытаются протолкнуть резолюцию вроде той о признании массового убийства мусульман в Сребренице геноцидом, на которую наложила вето РФ?

— Думаю, всем понятно, что по той же системе протолкнуть резолюцию в СБ ООН не получится. Поэтому мы благодарны тем, кто борется за международное право. Если бы резолюция по Сребренице была принята, это был бы нонсенс. Потому что история знает множество погромов и геноцидов, но не было ни одной резолюции ООН, в которой бы на определенный народ возложили ответственность, провозгласив его "геноцидным". Только сербам была уготована такая судьба.

Мы абсолютно уверены, что у Запада плохие намерения в отношении сербского народа в БиГ и Республики Сербской, и ошибочно было бы предполагать, что западные политические элиты можно умилостивить верноподданичеством. Поэтому мы выступаем за последовательную политическую борьбу за свои права и непризнание никаких навязанных решений.

Американская военная стратегия в Сирии провалилась и, если Вашингтон хочет принять участие в решении сирийского кризиса, ему необходимо поддержать ту сирийскую оппозицию, которая согласна с позицией России, и узаконить власть курдов, считает исследователь Португальского института международных отношений Бернарду Пиреш де Лима.

Провозглашения незаконности Асада недостаточно, чтобы изменить режим, пишет аналитик в статье для издания Diario de noticias. Действия западных лидеров это неоднократно подтверждали, более того, эта политика подтачивает не позиции Асада, а их собственные, считает Пиреш де Лима. С того момента, как Россия, Иран и Китай поддержали Асада, эта закономерность превратилась почти что в неизбежность, если уничтожение "Исламского государства" действительно является целью Запада.

Второй аспект ситуации в Сирии связан с тем, что вакуум, вызванный бездействием западных сил, заполнили российская авиация, иранские войска, курдские боевики и политическая поддержка со стороны Китая, пишет автор. Если им удастся успешно провести операцию, статус России на Ближнем Востоке повысится, а по позициям Вашингтона в регионе будет нанесен очередной удар.

США и европейцы больше не могут чинить препятствия Путину, а подрывать кампанию против ИГ морально неприемлемо, считает аналитик. По его словам, Западу остается только поддержать оппозицию и курдов, даже если это разозлит Саудовскую Аравию и Турцию, и согласиться руководить "новым Дейтонским соглашением", если США хотят хоть чем-то руководить.

Дейтонское соглашение (Общее рамочное соглашение о мире в Боснии и Герцеговине) — соглашение о прекращения огня, разделении враждующих сторон и обособлении территорий, положившее конец гражданской войне в Боснии и Герцеговине 1992-1995 гг.

По итогам шести первых месяцев 2015 г. импорт деревянных дверей в страны Европейского союза вырос в годовом исчислении на 20%, достигнув 168 млн евро, об этом сообщает Евростат.

Китай увеличил поставки на 24% до 56,4 млн евро, Индонезия — на 37% до 50,5 млн евро, Малайзия — на 26% до 21,1млн евро. В общем объеме потребления импортная продукция составила около 4,6%.

Стоимость импорта деревянных окон в страны ЕС в 1 полугодии 2015 г. достигла 15,3 млн евро, что на 42% превышает значение аналогичного периода прошлого года. Основные поставщики — Норвегия, Босния, Швейцария и Филиппины. В общем объеме европейского потребления импортные деревянные окна составили лишь 0,4%.

Дипломатия – утраченное искусство?

Чез Фриман

Куда девалось американское мастерство в международных отношениях

Чез Фриман – председатель совета директоров компании Projects International, Inc. В прошлом дипломат и сотрудник Пентагона, переводчик. Удостоен многочисленных наград, популярный публичный оратор и автор пяти книг.

Резюме Предполагаемая цель санкций – принудить к покорности страну, против которой они вводятся. Но после введения они становится не средством, а целью. Поэтому их успех измеряется тем, сколько неприятностей и лишений мы сумели доставить противнику.

Покойный Артур Голдберг, член Верховного суда и посол США в ООН, однажды сказал, что «дипломаты к решению каждого вопроса подходят с открытым… ртом». Это в полной мере относится к ООН, где бал правят демонстрация позиций и ее нечестивый близнец – декларативная дипломатия. Но суть дипломатии не в говорильне, а в поиске общего фундамента путем внимательного, с открытым умом, выслушивания того, что говорят и о чем умалчивают собеседники, и в ответственных действиях, которые за этим следуют. Дипломатия позволяет странам продвигать свои интересы и разрешать проблемы с иностранцами, почти не прибегая к силовым решениям. Она стоит на страже внутреннего спокойствия и благоденствия без бряцанья оружием. Способствует нахождению взаимоприемлемых вариантов достижения временного, но действенного согласия между разными культурами. Дипломатия – это перевод национальной стратегии в тактическую плоскость для достижения политических, экономических и военных преимуществ без применения силы. Это форпост на страже национальной безопасности и обороны. Провал дипломатической миссии может означать войну со всеми ее ужасами.

Но дипломатия – это не просто альтернатива войне. Она не заканчивается с началом войны. Когда война оказывается необходимой для корректировки отношений с другими государствами или народами, именно дипломатия должна облечь итог боевых действий в новые соглашения о сотрудничестве для построения новых отношений и нового мира. Необходимо, чтобы побежденные нации примирились с поражением и чтобы был заложен фундамент нового, более стабильного статус-кво. Следовательно, по любым меркам искусная дипломатия жизненно важна для обеспечения мощи, богатства и благополучия страны. На глубочайшем уровне дипломатия – это тонкая стратегическая деятельность, которая сводится к пересмотру имеющихся условий, восприятия и параметров международных проблем. Необходимо таким образом скорректировать национальные интересы других стран, чтобы им казалось, будто они стоят на страже собственных интересов, тогда как в действительности будут делать то, что вы им рекомендуете. При этом не должно казаться, будто они капитулировали перед иностранной державой или идут у нее на поводу.

Дипломатия – искусство принуждения других играть в вашу игру по вашим правилам. Судя по тому, какая сложная обстановка сложилась после окончания холодной войны, США мало что понимают в дипломатии и не овладели этим искусством.

Упоение мощью и милитаризация сознания

С тех пор как распад Советского Союза освободил американцев от страха перед ядерным Армагеддоном, Соединенные Штаты во внешней политике полагаются почти исключительно на экономические санкции, военное сдерживание и силу. Эти меры – отнюдь не единственное оружие в арсенале государственного управления. Однако американцы больше не задаются целью снискать уважение других стран собственным примером или посредством вежливого убеждения и быть лидером на мировой политической арене. Они не стремятся за счет этого добиться от других желательного курса, не дорожат своим престижем, не опекают слабые страны, не помогают им строить государственные институты и не дают достаточно стимулов для «хорошего» поведения. В Вашингтоне угроза применения силы стала первым, а не последним внешнеполитическим инструментом. Мы, американцы, выбрали принудительные меры в качестве инструмента влияния (по умолчанию) на другие страны, будь то союзники, друзья, противники или враги.

Для большинства представителей нашей политической элиты подавляющее военное и экономическое превосходство США оправдывает отказ от убеждения упрямых иностранцев в пользу их принуждения к повиновению. Мы привычно бряцаем оружием в ответ на любые вызовы вместо того, чтобы инициировать решение проблем, создающих эти вызовы. Подобный подход снижает, а не повышает уровень нашей безопасности; в то же время мы обременяем будущие поколения разрушительным государственным долгом. Применяя такую тактику, мы нервируем союзников, но не сдерживаем противников, дестабилизируя целые регионы, умножая число врагов и воздвигая стену отчуждения с друзьями.

Южная Америка больше не прислушивается к нам. Россия снова заняла враждебную позицию. Европа высказывает сомнения в наших суждениях, громко выражает свою обеспокоенность американской воинственностью и дистанцируется от нашего политического руководства. Распадающийся на части Ближний Восток преисполнен мстительного презрения к Соединенным Штатам. Африка нас игнорирует. Индия не отвечает взаимностью на наше страстное желание строить с ней дружеские отношения. Китай давно считает, что мы не можем смириться с его усилением, и сосредоточен на противодействии нашим попыткам помешать его экономическому росту. Япония пересматривает свой внутренний кодекс самурая.

Некоторые говорят, что все это – следствие недостаточной жесткости во внешней политике. Они полагают, что мы должны бомбить враждебные режимы или убивать тех, с кем мы не согласны, с помощью беспилотников, не заботясь о сопутствующих разрушениях, если хотим, чтобы нас воспринимали всерьез. В действительности же мы пока доказали лишь то, что если проявлять безразличие к чужим интересам и навязывать свое мнение, можно легко настроить против себя почти всех.

За пределами нашей страны практически никто не сомневается в военной доблести американцев и в их готовности сеять шок и трепет. Во Вьетнаме, Кувейте, Афганистане, Ираке и многих других странах американцы ярко продемонстрировали свое военно-политическое упрямство и готовность нанести огромный ущерб тем, кто, как нам кажется, настроен против нас. Тем не менее мы сами все еще сомневаемся в собственной доблести и одержимы идеей доказать себе и другим, что мы «крутые». Однако никакого дефицита веры в жесткость американцев не существует. Вопрос в том, насколько мудра наша политика и насколько планы военных кампаний, облеченные в привлекательную риторику для внутренней аудитории, способны сделать мир более совместимым с нашими интересами и ценностями.

В последние годы Соединенные Штаты убили несчетное множество людей в войнах и атаках на террористов с использованием БПЛА в Западной Азии и Северной Африке. В этих военных кампаниях пролилась кровь наших солдат, лишившихся жизни или оставшихся инвалидами до конца своих дней, тогда как наша экономика не получила столь необходимых ей инвестиций. Эти демонстрации американской силы и решительности причинили колоссальную боль и страдания другим народам, но не сделали их послушными нашей воле. Интервенции на суше или удары с воздуха не обеспечили более высокий уровень безопасности для нас или наших союзников, но умножили число врагов, усугубили их ненависть и увеличили угрозу для нашей родины, наших граждан и друзей за рубежом.

Именно из-за милитаризации сознания и из-за того, что мы смотрим на мир через прицелы ракет, реакция большей части американской политической элиты на многократно продемонстрированную неэффективность силового решения вопросов сводится к заявлению, что успех был бы гарантирован в случае еще более массированного применения силы. Но использование вооруженных сил для разрешения конфликтных ситуаций не останавливает динамичные изменения в мировом и региональном распределении экономической, военной и политической мощи. Нет оснований полагать, что еще большая воинственность дала бы лучшие результаты. Большинство американцев это понимают. Простые люди скептически смотрят на стремление военно-промышленного комплекса и агрессивно настроенных конгрессменов навязать народу неоконсервативную повестку дня. Люди не хотят ставить будущее нации в зависимость от быстро разрушающегося статус-кво послевоенного мира.

Грани исключительности

Политическая культура каждого народа – продукт его исторического опыта. Политика США в области безопасности, как нередко случается и с другими странами, руководствуется непроверенными предрассудками, почерпнутыми из нашей истории с ее особенностями. В целом такие убеждения на подсознательном уровне формируют доктрину, которая становится непререкаемой догмой. Сегодня целые легионы ученых зарабатывают себе на кусок хлеба, исследуя для Министерства обороны практическое применение этой догмы. Они разработали для военно-промышленного комплекса целую интеллектуальную надстройку в виде бесконечного разнообразия сценариев применения силы. (Никто не ожидает от Госдепартамента поддержки исследований менее властных и жестких подходов к внешней политике. У него нет ни денег, ни желания оправдать свое основное назначение, спонсируя разработку дипломатической доктрины.)

Американцы правы, считая свою страну исключительной. Среди прочего, наш опыт участия в вооруженном конфликте, а также понимание связи между силой и дипломатией являются уникальными – можно даже сказать, «аномальными». То же касается и нашего подхода к войне, миру и внешним связям.

Война – крайний аргумент в отношениях между государствами и народами. Иногда ее целью является захват и подчинение населения других стран. Однако чаще всего война – это средство устранения воображаемых угроз, отражения агрессии, восстановления баланса сил, принуждения к согласию на изменение границ или изменение плохого поведения противника. Война не заканчивается до тех пор, пока побежденные не признают поражение и не смирятся с новыми обстоятельствами. Войны обычно завершаются переговорами, направленными на претворение исхода военных действий во взаимно согласованные политические договоренности, которые вводят новый политический порядок. Но войны Соединенных Штатов – это нечто особенное.

В нашей Гражданской войне, Первой и Второй мировых войнах и холодной войне США стремились добиться «безусловной капитуляции» противника, побежденным навязывался мир, но не делалось ничего для морального, политического и экономического восстановления. Малые войны XX века не избавили американцев от этого странного игнорирования других моделей военных операций с ограниченными целями. Война в Корее закончилась вничью, и до сих пор перемирие 1953 г. не претворено в прочный мир. Во Вьетнаме мы потерпели поражение. В Гренаде (1983 г.), Панаме (1989 г.) и Ираке (2003 г.) добились смены режима, но не договорились об условиях прекращения войны и установления мира.

У американцев не было в последнее время опыта окончания войн путем переговоров с побежденными странами, что являлось нормой на протяжении всей истории человечества. Мы склонны считать успехом в войне нанесение достаточного урона противнику, чтобы, ничем не рискуя, растоптать его достоинство, отказав в серьезном отношении или вовлечении в мирный процесс. Наши войны обычно планируются как военные кампании, преследующие чисто военные цели. При этом мы мало задумываемся о том, как выстроить международные отношения после завершения конфликта или как использовать политические возможности, которые могут появиться благодаря продемонстрированной военной мощи. Как правило, мы не конкретизируем цели войны или план переговоров, чтобы добиться принятия побежденным противником наших условий окончания боевых действий.

Отсутствие четко сформулированных целей, которых предстоит добиться с помощью военных операций, позволяет нашим политикам менять цели по ходу дела. Это почти неизбежно приводит к затягиванию боевых действий. Нашим вооруженным силам приходится преследовать слишком расплывчатые цели, которые так и не обретают точных очертаний. Поскольку условия победы четко не определены, наши солдаты, морские пехотинцы, летчики, капитаны кораблей не могут определенно сказать, когда их миссия выполнена и когда можно, наконец, остановиться.

Привычка не ставить конкретные политические задачи перед армией также означает, что в нашем случае война в меньшей степени – «продолжение политики другими средствами» (по определению Клаузевица) – и в большей степени брутальное и непосредственное наказание врагов. Наказывая их, мы даже не имеем четкого представления о том, как они смогут усвоить какие-то уроки из той трепки, что мы им устраиваем. Наше хроническое невнимание к условиям окончания войны означает, что победы США на поле боя редко претворяются в мирное урегулирование и вознаграждаются стабильностью и продолжительным миром.

Вооруженные силы в высшей степени профессиональны и предельно действенны в искусстве подавления и уничтожения неприятеля. Но их надежды на то, что политики что-то извлекут из уязвимости противника, которой они добиваются, практически никогда не сбываются. Почти все нынешние гражданские политики – непрофессионалы, получившие посты благодаря поддержке победившей партии. Их неопытность, теории принуждающей дипломатии, которые они изучали в университете, традиционное отчуждение американских дипломатов от военных операций и наша нынешняя чрезвычайно милитаризованная политическая культура – все способствует тому, что дипломатия бездействует, когда она должна быть наиболее активной – после окончания боевых действий.

Так, победа в войне по освобождению Кувейта в 1991 г. не была претворена в такие условия мирного соглашения, которые Саддам Хусейн и его режим обязались бы соблюдать и уважать. Вместо этого мы ждали от ООН принятия общей резолюции, вводящей жесткие ограничения суверенитета Ирака, включая инспекции, репарации и демилитаризацию некоторых территорий. Саддам не взял на себя явных обязательств выполнить эти требования. Он игнорировал их настолько, насколько это могло сойти ему с рук. Война по-настоящему так и не закончилась. Во время повторного вторжения в Ирак в 2003 г. американские стратеги исходили из того, что военная победа автоматически принесет мир на иракскую землю. Американцы не оставили в Ираке компетентную власть, которая могла бы принять новые условия и поддерживать стабильность. Правительство США не разработало никакого механизма для перевода успеха на поле боя в легитимный новый порядок и прочный мир в Ираке. Мы руководствовались исторически развившимся, сугубо американским постулатом, будто естественная кульминация войны – это безоговорочная капитуляция противника и его моральная «перезагрузка». Госдепартамент не участвовал в процессе планирования. Понятие о том, что для окончания войны на условиях, которые могли бы примирить противника с идеей поражения, может потребоваться политический процесс, так и не сформировалось ни в Белом доме, ни в Министерстве обороны. Афганистан, Босния, Косово и Ливия – разнородные, но сходные примеры слепоты Вашингтона или безразличия к дипломатическим инструментам перевода военной победы в политическую плоскость. В итоге наши вооруженные интервенции нигде не привели к возникновению более прочного мира. Нам, американцам, неведомо искусство правильного завершения войны.

Парадоксы сдерживания

Путаные представления о связи между применением силы и установлением политического порядка дают о себе знать и в подходе к ситуациям, которые могут привести к войне, но где опасная черта еще не пересечена. Во время сорокалетнего противостояния советской угрозе в рамках холодной войны наша страна научилась, как вести себя в ранге мировой державы. Стратегия сдерживания той поры ставила перед американской дипломатией главную задачу: держать строй и линию обороны против Советского Союза. Американцы рассматривали коррективы, вносимые в отношения в результате переговоров, как часть большой игры с нулевой суммой и, следовательно, считали их в основном неосуществимыми или нежелательными. В конце концов, один неверный шаг мог спровоцировать ядерную войну, фатальную для обеих сторон.

Холодная война свела дипломатию к политическому эквиваленту позиционной или окопной войны, в которой успехом считалась неизменность позиции, а не выгодное маневрирование. Она научила американцев сдерживать конфликт, угрожая эскалацией, способной привести к взаимному и смертоносному обмену ядерными ударами. Она приучила нас считать, что зачастую разумнее законсервировать или заморозить статус-кво для сдерживания потенциального конфликта, чем тратить время и силы на поиск путей смягчения или устранения конфликта.

Нам предстоит отучиться от повадок, приобретенных в годы холодной войны. Мы по-прежнему реагируем на враждебные проявления угрозами прибегнуть к насилию и давлению с намерением парализовать противника вместо эскалации дипломатических усилий, направленных на урегулирование конфликтной ситуации. Мы вводим санкции как символ нашего недовольства и чтобы дать возможность нашим политикам ощутить себя крутыми ребятами, хотя в действительности эти действия могут быть безответственными и никчемными. Иногда отказываемся даже обсуждать с неприятелем проблемы до тех пор, пока он не прекратит делать то, что мы категорически не приемлем. Но почти неизменно наша главная реакция – угроза военного вмешательства или сдерживания.

Предполагаемая цель санкций – принудить к покорности страну, против которой они вводятся. Но после введения санкции неизменно становятся не средством, а целью. Поэтому их успех измеряется тем, сколько неприятностей и лишений мы сумели доставить с их помощью противнику, а не тем, насколько они помогли изменить его нежелательное поведение. Я не знаю ни одного случая, когда угроза санкций или их применение помогли бы наладить сотрудничество без переговорного процесса, в ходе которого было бы сделано приемлемое предложение. Санкции не наводят мостов и не помогают добиваться уступок. Напротив, они углубляют и обостряют разногласия.

И во многих отношениях санкции рикошетом бьют по нам самим. Они создают нечто вроде протекционистской стены для импорта нашей продукции в страну, против которой санкции вводятся. Зачастую это стимулирует стремление стран к самодостаточности и способствует искусственному процветанию некоторых отраслей их экономики. Санкции вредят одним группам внутри США и приносят выгоду другим. Группы, получающие выгоду, имеют корыстную заинтересованность в бесконечном продлении санкций и неохотно идут на переговорный процесс.

Санкции нередко оказывают противоположное воздействие, укрепляя политический авторитет лидеров той страны, против которой направлены, поскольку в их руках оказывается распределение скудеющего перечня товаров и услуг. По мере обнищания населения сплачивается националистическая оппозиция. Как свидетельствуют примеры Северной Кореи, Китая при Мао и Кубы, санкции продлевают власть полумертвых режимов, которые в противном случае были бы свергнуты. В конечном итоге, как это очевидно на примере Кубы (а до этого – КНР), ирония санкций в том, что они превращают государства, от которых мы пытаемся отгородиться, в места экзотического туризма для американцев.

Пагубные последствия санкций усугубляются привычкой американцев сочетать их с дипломатическим остракизмом. Отказ от переговоров – это тактическая уловка, позволяющая выгадать время для активного улучшения своей позиции и успешного политического торга. Но проводить встречи с другой стороной не значит давать ей поблажки. Обусловливать контакты существенными уступками – себе дороже. Дипломатические контакты – не уступки противнику, а возможность получить сведения о его логике и намерениях, лучше понять его интересы, а также определить бреши в его политической позиции, воспользовавшись которыми, можно добиться более точного объяснения нашей логики и требований и в конце концов добиться уступок.

Попытки сдерживания провоцируют другую сторону на ответную эскалацию. Снижение этого риска показывает противнику, что ему не удастся добиться всех своих целей. Чтобы убедить кого-то, нужно точно и ясно выражать свои мысли, а это невозможно без прямых контактов. Вот почему так важно поддерживать дипломатические отношения и связи, которые мы иногда прерываем по собственному недомыслию. Никогда нельзя отказываться от контакта с неприятелем, будь то на поле боя или на дипломатической арене – это здравое и логичное правило.

Пренебрежение им – специфическая проблема в нашей практике сдерживания, которое сегодня, по сути, является нашим единственным методом государственного управления, если не считать санкций и военного наступления. Реагируя на воображаемые вызовы нашим интересам или интересам тех стран, которые мы обязались защищать, мы заявляем, что любые попытки другого государства получить односторонние преимущества повлекут ответные действия, чреватые неприемлемым уроном. Мы угрожаем как политическими, так и экономическими карами. Но если говорить о современных Соединенных Штатах, то это почти всегда военные операции.

Сдерживание заменяет военную конфронтацию, поскольку оно замораживает риски и призвано давать дорогу дипломатии, цель которой – устранить основополагающие причины опасной ситуации. Оно означает испытание воли и выдержки вооруженных сил двух сторон, поскольку оба противника думают, как продемонстрировать решимость и заставить визави отступить. Сдерживание, конечно, может стать отправной точкой для дипломатических усилий по разрешению конфликта интересов. Но если сдерживание не идет рука об руку с дипломатией, подобные конфликты, вероятно, будут тлеть или усиливаться. Конечно, после окончания холодной войны опасность эскалации до ядерного уровня уменьшилась. Но и угрозы эскалации, присущие сдерживанию, сегодня менее пугающи, и выше, следовательно, вероятность того, что стороны примут вызов.

Пытаясь ограничить неопределенность лишь посредством сдерживания без дипломатических усилий по разрешению кризисов, которые часто и порождают неопределенность, американцы сохраняют статус-кво, даже если это невыгодно или может обернуться ущербом. Но, исходя из предположения, будто наша непреодолимая мощь сама по себе делает сдерживание адекватным ответом на факторы, угрожающие нашим интересам, как мы их себе представляем, мы невольно консервируем угрозу вооруженного конфликта и готовим себе неприятности в будущем. Кроме того, даем потенциальным противникам время для наращивания военной силы, сопоставимой с нашей.

Именно таков наш подход к Китаю в Восточно-Китайском и Южно-Китайском морях и к России на западных границах Китая. Сегодня вероятность того, что он будет успешен, не выше, чем во многих случаях в прошлом, когда его применение окончилось неудачей. То же самое касается и недавней попытки военно-технического решения политической проблемы раскалывающегося на части Ирака. Невольно возникает вопрос: будем ли мы когда-либо учиться на собственных ошибках? Хорошо известно предупреждение Джорджа Сантаяны о том, что «люди, не помнящие прошлого, обречены на его повторение». Но что если каждые четыре года вы делаете лоботомию, удаляя память и лишая себя возможности учиться на личном опыте? Что если вы почти не знакомы с порученной вам работой? Как быть, если вы не знаете, что предлагаемое вами решение уже проверялось на практике, и к каким результатам это привело? В той или иной степени мы обрекаем себя на подобный исход, укомплектовывая органы национальной безопасности (если не брать в расчет армию) политическими временщиками. Они получают ответственные посты не за свои знания, опыт или особые навыки, но за вклад в избирательную кампанию, политическое низкопоклонство, связь с внутренними группами интересов, академические достижения, успех в областях, не связанных с дипломатией, или высокий социальный статус.

Профессиональный упадок

Соединенные Штаты – единственная из крупных держав, которая не поставила дипломатию на профессиональные рельсы. В других развитых странах дипломатами становятся люди, имеющие уникальное сочетание специальных знаний и методов, богатый опыт работы на дипломатическом поприще и постоянно повышающие квалификацию за счет теоретического и практического изучения искусства дипломатии. Они приобретают навыки путем исследования интересных и наглядных исторических примеров, периодического обучения и подсказок более опытных коллег. Они совершенствуют свои знания и умения, критически анализируя прошлые действия и ошибки.

Американцы же, напротив, считают, что разработку и проведение внешнеполитической линии лучше всего доверять разрекламировавшим себя пустым мечтателям и теоретикам – любителям и дилетантам, не обремененным специальными знаниями, практикой и опытом. Нижние чины нашего дипломатического корпуса пользуются большим уважением за рубежом за свой интеллект, знания и навыки межкультурного общения. Но наши послы и высокопоставленные бюрократы из внешнеполитического ведомства, за редким исключением, не получают восторженных откликов. Контраст между ними и в высшей степени профессиональным руководством Вооруженных сил США просто огромен. Стоит ли удивляться тому, что наши солдаты, моряки, летчики и морские пехотинцы зачастую напрасно ждут руководящих указаний и поддержки от гражданских лиц в ведомстве национальной безопасности? Судя по нынешним тенденциям, им придется ждать еще долго, пока их гражданские коллеги подтянутся до их уровня.

После окончания холодной войны значительно увеличилось количество чиновников невысокого ранга, получавших должности по политическим мотивам. Они наводнили буквально весь внешнеполитический истеблишмент. Наряду с этим был раздут штат Национального совета по безопасности. Это спровоцировало неуклонное снижение профессионального уровня дипломатов как высшего, так и низшего уровня – и в Вашингтоне, и в посольствах разных стран. Американские военные все чаще вынуждены брать на себя дипломатическую миссию, к которой их специально не готовили. Это приводит к дальнейшей милитаризации внешней политики.

Если не удастся резко изменить систему распределения должностей, перспективы повышения качества дипломатического корпуса будут плачевны. Послы и высокопоставленные дипломаты-любители не способны быть профессиональными наставниками для молодежи; однако Соединенные Штаты вкладывают мало сил и средств в обучение персонала внешнеполитического ведомства азам и искусству дипломатии. До сих пор не составлено основополагающего курса, в котором бы разбирались основы и наглядные примеры защиты дипломатами государственных интересов. Нет курса, в котором молодых дипломатов учили бы искусству ведения переговоров, составления аналитических отчетов, а также защите американцев, живущих за рубежом. Не выработано профессионального подхода к разбору и анализу действий. Поскольку «разбор полетов» может плохо отразиться на карьере тех, кто получает должности за политические услуги, или на самой администрации, эта практика не развивается. В итоге люди, выбирающие карьеру дипломата, не учатся на ошибках прошлого, включая тех, кто занимает высокие должности. Как таковая, дипломатия не преподается в гражданских учебных заведениях США. Существенная часть нашей политической элиты не имеет ни малейшего представления о том, чем занимаются дипломаты, что они могут и должны делать.

Мы вступаем в эпоху стратегической переменчивости, где нет четких линий обороны, которые необходимо отстаивать в стиле дипломатии времен холодной войны. Наше лидерство воспринимается все более скептично и менее почтительно в мире, где множатся вызовы, на которые нельзя дать ответ военными средствами.

Пора заново открыть для себя глубокую дипломатию, создающую обстоятельства, при которых другие страны, преследуя собственные интересы, были бы склонны делать выбор, отвечающий нашим интересам, без принуждения их к этому военными средствами. Пора вспомнить инструменты ненасильственного государственного управления, чтобы убеждать других, что они могут получить выгоду от работы с нами, а не против нас. Избавить внешнеполитические аспекты национальной политики в области безопасности от продажности и некомпетентности, олицетворяемых распределением должностей в благодарность за участие в выборных кампаниях. И начать укомплектовывать дипломатический корпус такими же хорошо обученными, профессиональными кадрами, какими укомплектована армия, и потребовать от них лучшего, что они могут дать своей стране.

США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 13 октября 2015 > № 1522500 Чез Фриман

Небольшое оживление экономики и проблема миграции на Балканах

САРАЕВО, 28 сентября 2015 г. — Экономическая активность в шести странах Юго-Восточной Европы (Албания, Босния и Герцеговина, Косово, БЮР Македония, Черногория и Сербия - ЮВЕ-6) набирает темп, и согласно новому докладу Всемирного банка об экономике ЮВЕ-6 в 2015 году в этом регионе ожидается рост, в среднем, на 1,8%. Главным фактором роста в странах  ЮВЕ-6 стали частные инвестиции.

Как отмечается в Докладе, в течение 2015 года стимулами для экономического роста на всей территории региона были оживление внутреннего спроса и события в мировой экономике.

Самые высокие темпы роста прогнозируются в 2015 году для Черногории (3,4%) и БЮР Македонии (3,2%), а самые низкие – для Сербии (0,5%). При том, что Сербия и Босния и Герцеговина отстают от остальных стран ЮВЕ-6, их экономика восстанавливается после наводнений 2014 года быстрее, чем ожидалось.

Оживление экономики повлекло за собой создание новых рабочих мест, и сейчас во всех странах региона отмечается постепенный рост занятости, причем в Сербии и БЮР Македонии занятость приближается к самому высокому уровню за весь период, истекший с середины 2009 года. Тем не менее, безработица остается главной структурной проблемой, особенно для молодежи. В регионе по-прежнему наблюдается очень высокий уровень молодежной безработицы – около 45% – что влечет за собой не только огромные экономические издержки в ближайшей и долгосрочной перспективах, но и социальные последствия.

Следовательно, при всей необходимости макроэкономической стабильности для устойчивого роста доходов, одного этого недостаточно. Для ускорения экономического роста в странах ЮВЕ-6 и возобновления процесса конвергенции с ЕС, который приостановился после глобального финансового кризиса 2008 года, необходимо решение структурных проблем, включая рынок труда, конкурентоспособность, государственные финансы. Активное проведение структурных реформ наряду с поддержанием стабильности экономики даст необходимый толчок потенциальному росту. Программа структурных реформ должна носить комплексный характер: стимулировать рост занятости путем ликвидации факторов, которые являются отрицательными стимулами и препятствиями для официального трудоустройства; оказывать поддержку в осуществлении инвестиций за счет совершенствования государственного управления и улучшения делового климата; способствовать углублению международной интеграции и развитию международных связей. Кроме того, необходимо повысить эффективность и справедливость государственных услуг и систем социальной защиты населения.

“Для управления рисками, которые могут ухудшить перспективы экономического развития этого региона, необходимо тщательно расставить приоритеты в экономической политике”, –  сказала Галлина А. Винселетте, Руководитель программы и один из ведущих авторов Доклада. – “В целях обеспечения макрофискальной устойчивости – особенно на фоне ужесточения условий финансирования – и расширения пространства для применения бюджетной политики как инструмента смягчения будущих шоков необходимо проведение последовательных реформ”.

Разработчики экономической политики из региона ЮВЕ (и ЕС) также обратили внимание на проблему увеличения потока транзитных мигрантов в странах региона. Принимая меры для решения проблемы транзитных мигрантов, страны ЮВЕ-6 проявили зрелость и сострадание.  Важной частью задачи, стоящей перед ЕС и правительствами стран в этом регионе является организация гуманитарной работы по решению проблемы мигрантов наряду с принятием мер по предотвращению перебоев в региональной торговле (особенно с учетом того, что страны ЮВЕ-6 входят в состав производственных сетей, заканчивающихся в Западной Европе).

Нынешний поток беженцев может также повлиять на возможность последующей миграции жителей стран ЮВЕ-6 в государства ЕС, что будет иметь серьезные последствия для рынков труда этих стран и денежных переводов, отправляемых мигрантами из принимающих стран. Для стран ЮВЕ-6 это является дополнительным стимулом к осуществлению мер, направленных на смягчение негативных последствий текущих демографических изменений, которые у них происходят – особенно старения и сокращения численности населения.

“Если создать стимулы для повышения экономической активности населения, осуществить инвестиции в человеческий капитал, переломить тенденцию крупномасштабной эмиграции и создать возможности для получения дохода на родине, то у молодых людей появятся основания для того, чтобы остаться дома или вернуться из-за рубежа», –  сказала Эллен Голдстейн, Директор Всемирного банка по странам Юго-Восточной Европы, – “и таким образом можно будет не только решить проблему старения населения, но и повысить качество и объем человеческого капитала на Балканах”.

Топ-10 европейских городов, наиболее удобных для короткой поездки, опубликовала британская газета Guardian. Рейтинг был составлен по итогам опроса среди читателей газеты.

В числе 10 лучших в Европе находится и один греческий город. Речь идёт о прекрасных Салониках!

Более детально:

1.Болонья, Италия

2. Ницца, Франция

3. Альгеро, Италия

4. Сараево, Босния и Герцеговина

5. Любляна, Словения

6. Гранада, Испания

7. София, Болгария

8. Салоники, Греция

Впечатляющая Белая башня, многочисленные кафешки, бурная ночная жизнь, знаменитая бугаца являются достопримечательностями Салоник. Город с богатой историей и красочным фольклором, несомненно, готов каждому предложить то, что он хочет, и даже большее.

9. Вроцлав, Польша

10. Базель, Швейцария

«Никакого дна у этого кризиса нет»

Экономист Александр Аузан о том, почему санкции не отменят и после ухода Путина

Александр Аузан — российский экономист, декан экономического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова, заведующий кафедрой прикладной институциональной экономики экономического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова.

Алексей Сочнев - журналист

Резюме В Культурном центре ЗИЛ в рамках лектория Совета по внешней и оборонной политике прошла встреча с деканом экономического факультета МГУ Александром Аузаном. Темой встречи стал мировой экономический кризис и его проявления в России.

В Культурном центре ЗИЛ в рамках лектория Совета по внешней и оборонной политике прошла встреча с деканом экономического факультета МГУ Александром Аузаном. Темой встречи стал мировой экономический кризис и его проявления в России. Экономист ответил на вопросы аудитории и модератора встречи — главного редактора журнала «Россия в глобальной политике» Федора Лукьянова. «Лента.ру» записала основные тезисы его выступления.

Каким путем идет Китай

Когда мы смотрим на особенный путь Китая, то обнаруживаем, что он пошел советским путем, но каждый раз выбирая тот лучший вариант, от которого мы отказались. Например, вся экономическая линия Дэн Сяопина очень похожа на предложения правых большевиков (Бухарин, Рыков, Томский, Угланов) в конце 20-х годов: никакой коллективизации, ситцевая капитализация, обогащение. В Китае это сделали.

Они решили еще одну важную проблему, не решенную большевиками, — проблему политической преемственности. Академик Пивоваров ее хорошо объяснил: большевики делали не политическую революцию, а общечеловеческую, они искренне были убеждены, что создадут нового человека, который будет мыслить по-другому, жить по-другому. Большевики говорили, что товарищ Сталин будет жить вечно, а китайцы после смерти Мао поняли, что «товарищи» вечно не живут. Созданный в Китае механизм преемственности очень облегчает жизнь, убирает политическую составляющую некоторых кризисов.

Сейчас Китай дошел до точки, к которой СССР пришел в конце 50-х — начале 60-х годов. Тогда Советский Союз достиг больших высот в своем развитии, технологиях, культуре, искусстве, но не смог удерживать эту планку дальше. Сможет ли Китай, ведь там заканчивается «большая деревня» — дешевая рабочая сила?

Впрочем, это проблема относительного будущего, сейчас же Китай — страна с большим внутренним дисбалансом, которая умеет хорошо себя подавать. Многое из того, что сейчас пишут о ней, очень напоминает то, что про СССР писали Барбюс и Фейхтвангер в 30-е. Например, в кризис 2008 года статистические данные темпов роста Китая резко расходились с его энергопотреблением, а так не бывает.

Есть еще один тревожный звонок — китайскую экономику можно сравнить с начинающим велосипедистом, способным ездить только быстро. Ниже 6 процентов роста ВВП китайская экономика «ездить» не умеет, она просто будет рассыпаться. Сейчас ее темп составляет 6,1 процента, что представляет большую опасность, поскольку речь идет о второй экономике мира.

Отлив глобализации

Период быстрого роста завершился, теперь наступила длинная фаза затруднений, связанная с неудачами глобализации. Экономики государств тесно связаны, зависимы от политики федерального резерва, незначительных колебаний курса юаня, но у них нет общего регулятора. Мировое правительство, жестко регулирующее процесс и уменьшающее риски, создано не было.

Сейчас даже теоретически на примере ЕС можно доказать, что это вообще невозможно. Евросоюз выполнил невероятно сложную задачу, построив четырехуровневую систему управления: муниципалитеты, земли, национальные государства и он сам. Эффективность бюрократии там на пределе, пятый уровень тут невозможен. Если мировое правительство, о котором мечтал Эйнштейн, нереально создать, что же делать? Придется разбегаться по региональным блокам. Та же Англия не может принять финансовое регулирование, которое предлагает ей Франция и Германия.

Тут есть и другая проблема: если такой мировой инновационный центр, как США, соперничает с таким мировым промышленным центром, как Китай, что из этого выйдет? Все это похоже на борьбу легких с почками в организме человека. Поэтому мы имеем плохой экономический фон, и на этом фоне могут происходить разные кризисы.

Россию душит не американский империализм, а братский Китай с его замедлением. В Китае довольно грязные технологии производства, для которых нужна нефть и газ, и при замедлении производства падает спрос на нашу нефть. Прибавим сюда еще войну ОПЕК против инноваций сланцевого газа. Снижая цены на нефть, они пытаются, на счастье России, задушить этого младенца в колыбели, ведь если все будут торговать сланцевым газом, то России продавать нефть будет некому.

Благодаря кризису и отливу глобализации, смог активизироваться Евразийский союз. Правда, внешнему наблюдателю не очень понятно, куда будет двигаться этот блок, которому просто необходима была Украина (но не вышло). Может ли ее заменить Китай? Он заинтересован в применении своей рабочей силы за границей и строительстве там китайских анклавов, заинтересован в строительстве нового Шелкового пути. Между двумя крупными торговыми партнерами, ЕС и Китаем, лежит огромная территория России, через которую нужно строить «мост». Хорошо ли это для России? Хорошо, что «мост» строят, а не десантом пробивают путь. У Сорокина в «Дне опричника» был образ страны, через которую шла дорога с интенсивным движением из Китая. Очень не хочется, чтобы этот образ отсталой страны с великолепной дорогой из Китая в ЕС реализовался у нас. Это не главный путь нашего развития.

Милитаризация как локомотив экономики

Военными заказами действительно можно подогреть экономику, но именно так начиналась Первая мировая война. Тогда Германия с Англией воевать не собирались, они просто устроили гонку вооружений для поддержки своих экономик, а потом за несколько месяцев «перемололи» несколько миллионов человек. Гоббс утверждал, что развязать мировую войну легко, а вот закончить сложно, потому что еще Гамильтон вывел закон, согласно которому человек готов отдать жизнь за двух родных братьев, четверых двоюродных и восьмерых троюродных.

Деление на своих и чужих легко запустить, а вот остановить будет сложно. Происходящее на Украине может оказаться преддверием большой войны, и поэтому нужно этот узел развязать, причем важно понимать, что военного решения у ситуации нет. Когда его развяжут, выяснится, что военный способ решения экономических проблем был более затратен для сторон, чем восстановление порушенного народного хозяйства и похороны погибших.

Конечно, милитаризация может оказать влияние на инновационные разработки. Человека раз в полгода, в год убеждают обновлять телефон или программное обеспечение, но это ему не надо, это нужно только для развития мировой экономики. Поэтому потребителя нужно обманывать — он думает, что покупает автомобиль, а на самом деле это компьютер, который из года в год усложняется. Но есть и другой путь. Можно пугать человека: если ты не хочешь кормить свою армию, ты будешь кормить чужую, потому, будь добр, выделяй на оборону средства (транзисторы, кстати, были придуманы в СССР не для бытового радиоприемника, а знаменитый самый быстрый самолет Ту возник из бомбардировщика).

Сейчас это слабый аргумент, потому что в оборонной сфере произошел переворот, который привел к поражению СССР в гонке вооружений. Военные специалисты Гольц и Зимин объясняют его на следующем примере: в Японии были запрещены военные разработки, и вдруг выяснилось, что гражданские разработки порождают технологии двойного использования. У Японии получилось из гражданских технологий делать военные, а не наоборот, и это вышло гораздо дешевле для бюджета страны, так как государство перестало платить за гражданские разработки. После этого США и Франция перестроили свое производство в пользу гражданских двойных технологий. В СССР это было невозможно, поскольку их просто не было.

Военная мощь США — залог экономического успеха?

Существует бюджет и валовой продукт. Расходы делятся на три потенциально важные части: образование и здравоохранение, инфраструктуру (дороги и так далее) и военные расходы (поддержание статуса великой державы). Нужно иметь большой валовой продукт и проводить при этом достойные вложения. США, например, тратят огромные деньги на здравоохранение — на него уходит 15 процентов бюджета страны (в Европе — 5 процентов).

Соединенные Штаты могут себе это позволить из-за величины бюджета государства. ВВП США (их надо считать вместе с Канадой) составляет около 20-22 процентов мирового валового продукта, а ВВП России — всего 3 процента, при том что территория России больше территории США. На дороги, образование, здравоохранение и оборону этих средств не хватает. В этом была драма СССР — он отставал, имея даже большие экономические возможности.

России надо очень хорошо подумать, на что сейчас делать ставку, особенно в условиях экономической войны. Добавьте в эту формулу ЕС, и вместе с США и Канадой у них будет половина мирового валового продукта. Это столкновение пешехода с автомобилем.

Нужно ли уметь выдерживать такое противостояние? Да. Но надо учитывать методы партнеров в геополитических комбинациях, думать, как противостоять им, не доводя дело до войны. Мне кажется, что путь решения этой проблемы лежит через Евразийский союз, через его реинтеграцию в ЕС. Мы — две разные Европы, восточная и западная, но мы — Европа. Горбачев в свое время правильно говорил о том, что европейский дом надо строить с двух концов. Западной Европе, с одной стороны, и без России вполне хватает Болгарии, Греции и Румынии. С другой стороны, эти страны в гораздо большей степени понятны России, они живут по системе правил сильно отличной от той, что действует, например, в Бельгии, Нидерландах и Германии. Если мы все это учтем, то появятся две Европы, которые затем сойдутся в некой другой, новой конфигурации.

Потенциал России

В 1991-1993 годах произошла не либеральная и не демократическая революция, а антидефицитная. Главное на 2014 год достижение в России состоит в том, что мы от экономики дефицита перешли к обществу потребления со всеми его плюсами и минусами. Поесть-то поели, а потом вспомнили, что здесь когда-то была великая держава, и спросили: «А величие-то где?»

Можно ли быть одновременно накормленными и гордыми? Именно на этом вопросе в стране началось помешательство. Что значит быть гордыми? Нас должны любить, бояться или уважать? Мы вспомнили про свой накопленный военно-технический потенциал, и решили, что будет, как сказал Петр I: «Неважно, чтобы уважали, пусть боятся». Мне такой подход не кажется перспективным, потому что если мы сейчас включимся в гонку вооружений, то проиграем ее в десять раз быстрее, чем СССР, из-за возможностей нашего экономического потенциала.

У нас есть два других пути. Первый связан с пространством: мы самая большая страна в мире. Если мы это понимаем, то нам нужно строить дороги, но не от вашего дома к автобусной остановке, и не только от Востока к Западу, но и от Севера к Югу. Существует огромная проблема трансполярных сообщений, есть великий Северный морской путь, по которому могут проходить подводные лодки. Могут быть самые разные решения по использованию пространственного потенциала страны.

Второй потенциал России — человеческий. Это особенно хорошо видно, когда он уходит от нас за границу и реализовывается там, притом что у нас есть все для того, чтобы им воспользоваться. Используя эти два потенциала, мы можем создать нечто, имеющее мировое значение.

Россия — страна умных людей, неспособных договориться друг с другом, и эта проблема связана с состоянием неформальных институтов в ней. У наших людей очень узкий радиус доверия, позволяющий образовывать лишь небольшие группировки, сталкивающиеся друг с другом. Законы у нас устроены таким образом, что их нельзя соблюдать, и это стимулирует доверие только к своим, а также постоянный страх возможного наказания. Нужно снимать страхи, проводить разного рода амнистии. Возрождение доверия — долгий эволюционный путь.

2017 год: Россия после Путина и Украина

Никакого дна у этого кризиса нет, дно бывает только у циклического кризиса, какой был, например, в 2008 году, кризиса перепроизводства. Нынешний кризис в России связан с исчерпанием сырьевой модели экономики — инвестиций нет, западные инвестиции закрыли санкциями. Самые большие в России накопления у населения — 31 триллион рублей, это больше, чем у государства и бизнеса вместе взятых. Очень хочется их заполучить, но как? Кто готов отдать свои сбережения лет на десять под низкий процент?

Вот мой прогноз на 2016-2017 год. В 2016 году пойдут государственные инвестиции, те несчастные 9 триллионов рублей, что есть в резерве у правительства. Эти меры дадут улучшение к 2017 году, 2-3 процента роста ВВП, ведь грядут очень важные выборы 2018 года.

Санкции частично снять можно, но полностью сняты не будут даже после ухода Владимира Путина. Многие помнят историю с поправкой Джексона-Вэника — ее приняли сенаторы США в 70-е годы, она ограничивала торговлю с СССР по ряду важной для нас техники. Сколько политических лидеров сменилось до того момента, когда ее отменили (поправка была отменена в 2012 году — прим. «Ленты.ру»)! Если за дело взялся Конгресс США, то смена президента ничего не решает, принять в Америке постановление гораздо проще, чем отменить. Если будущие президенты обеих стран будут очень стараться, то санкционная война прекратится только лет через 20.

С Европой будет по-другому. Европейские и украинские экономисты, с которыми проводились беседы, склоняются к позиции, согласно которой отмена санкций возможна по формуле «Украина нас поссорила, Украина нас помирит». Украинская экономика сейчас находится в состоянии краха. Сообщения о том, что этой стране выделят каких-то 14 миллиардов долларов (и еще полмиллиарда Всемирный банк обещает выдать), смехотворны. По расчетам 2013 года Украине нужно было около 50 миллиардов долларов, а сейчас — не меньше 40 миллиардов долларов. Никто не может тянуть такую большую страну на своих плечах, это не Босния. В Польше уже сейчас в ужасе от возможного потока беженцев.

Единственный вариант спасения Украины — совместная помощь Евразийского и Европейского союзов, и главное условие тут заключается в снятии экономических санкций с России. Надо реструктурировать украинские долги, рекапитализировать наши банки на Украине. Европе не нужно украинское машиностроение, а нам очень нужно (Ан, «Южмаш», большие двигатели, корабли и так далее). Европейский союз сможет интегрировать всю продукцию Украины, кроме машиностроения, а Евразийский союз — машиностроение.

Донбасс для России с точки зрения экономики является конкурентом, он производит уголь, как и мы. Таким образом, сейчас мы дотируем нашего конкурента. Экономически мы связаны с другой Украиной — Одесса, Харьков, Днепропетровск, Херсон, вот наша линия связей и интересов. Здесь мы видим полное несовпадение зон политического влияния и экономических интересов. Украине помощь нужна, а значит, нам есть, что обсуждать.

Записал Алексей Сочнев

Россия > Госбюджет, налоги, цены > globalaffairs.ru, 23 сентября 2015 > № 2906811 Александр Аузан

Сотрудники Росфинмонинга в составе межведомственной делегации, включавшей представителей МИД России, ФСБ России, Минфина России и Банка России приняли участие в прошедшей 14 - 18 сентября с.г. в Страсбурге 48-й пленарной сессии Комитета экспертов Совета Европы по оценке мер противодействия отмыванию денег и финансированию терроризма (МАНИВЭЛ).

Знаковым событием форума стало официальное объявление об уходе на пенсию Исполнительного секретаря Комитета Джона Рингута, проработавшего в этом качестве 13 лет и ставшего ключевой фигурой Комитета. На его место назначен представитель Германии Матиас Клотт, ранее занимавший руководящие посты в подразделениях СЕ, занимавшихся правозащитной проблематикой.

Приоритетное внимание на заседании было вновь уделено мерам по повышению эффективности борьбы с финансированием терроризма. Во вступительном слове Директор Департамента Совета Европы по информированию общества и мерам борьбы с преступностью Ян Клайссен призывал страны-члены ускорить внутригосударственные процедуры для скорейшего присоединения к Варшавской Конвенции, а также дополнительному Протоколу к Конвенции СЕ по противодействию терроризму, касающемуся использования иностранных террористов-боевиков.

Представитель Еврокомиссии представил информацию о принятии в мае с.г. 4-й Директивы ЕС о предотвращении использования финансовой системы для целей отмывания денег и финансирования терроризма. Теперь у стран Евросоюза есть два года на ее имплементацию на национальном уровне. В соответствии с положениями документа в каждой стране ЕС должен быть создан свой реестр конечных бенефициарных собственников компаний. Полный доступ к нему получат уполномоченные органы всех государств-членов. Кроме того, установлена обязанность строго соблюдать требования по ПОД/ФТ для провайдеров электронных денежных средств. Также закреплена обязанность выявлять, анализировать и минимизировать риски легализации доходов.

В штатном режиме прошло обсуждение отчета о взаимной оценке Гернси, получившей весьма высокие рейтинги. Что касается аналогичного отчета Боснии и Герцеговины, то в связи с не до конца устраненными существенными недостатками национального режима ПОД/ФТ она остается под мониторингом не только МАНИВЭЛ, но и Рабочей группы ФАТФ по обзору международного сотрудничества (ICRG), что предполагает фигурирование в «сером» списке ФАТФ. Следующий полновесный отчет перед пленумом – сентябрь 2016 г. Также были заслушаны доклады о предпринимаемых шагах по совершенствованию национальных систем ПОД/ФТ Албании, Андорры, Болгарии, Венгрии, Латвии, Мальты, Словакии, Украины, Хорватии и Чехии.

По результатам рассмотрения украинского отчета принято решение о снятии страны с мониторинга МАНИВЭЛ до проведения следующей взаимной оценки в марте 2017 года.

На «полях» заседания проведены переговоры по актуальным вопросам профильного сотрудничества с ПФР Азербайджана, Андорры, Армении, Болгарии, Латвии, Молдовы, Словении, Франции, Черногории и Эстонии.

Очередное пленарное заседание состоится в Страсбурге в декабре 2015 года.

Европа, Центральная Азия борются с неполноценным питанием во всех его проявлениях

В отчете, опубликованном ФАО в преддверии 39-й сессии Европейской комиссии по сельскому хозяйству (Будапешт, Венгрия, 22-23 сентября), представлены информационные материалы о состоянии питания населения в регионе Европы и Центральной Азии. В документе особо подчеркивается тот факт, что хотя и проблема голода – в смысле «недоедания» или недостаточного потребления калорий – в значительной степени ликвидирована, всё еще имеют место серьезные вызовы, связанные с неполноценным питанием, которые требуют решения.

Отчет содержит множество данных по дефициту различных микроэлементов по странам и по региону в целом. Ниже представлены некоторые основные показатели:

- Население все возрастных диапазонов находится в группе риска по дефициту витамина А, витамина D, фолиевой кислоты, йода и кальция.

- Согласно оценкам дефицит цинка составляет 16,5 процента и имеет высокую распространенность среди взрослого населения в Западной и Центральной Азии.

- Наибольшее количество детей в возрасте до 5 лет, страдающих от избыточного веса и ожирения, наблюдается в таких странах как: Албания, Грузия, Босния и Герцеговина, Словения, Армения, Мальта, Португалия, Азербайджан, Болгария, Венгрия, Израиль, Италия, Российская Федерация и Черногория.

- В Центральной Азии более 38 процентов населения страдает от тяжелой недостаточности витамина А. Подобные проблемы наблюдаются также в Западных Балканах и Восточной Европе.

- Более 30 процентов населения региона имеет болезни и инвалидность, вызванные нездоровым режимом питания, приводящим к возникновению неинфекционных заболеваний.

По данным ФАО, дефицит питательных микроэлементов и другие проблемы, связанные с питанием, вызваны однообразным рационом питания, влиянием сезонных колебаний на снабжение продовольствием, дефицитом пищевых продуктов, отсутствием возможности грудного вскармливания, низким уровнем образования, бедностью, болезнями и инфекциями.

И, тем не менее, многие страны уже разработали стратегии, направленные на решение проблем нездорового питания.

«Национальные стратегии и политика в области продовольственной безопасности, как правило, сконцентрированы на производстве основных сельскохозяйственных культур, таких как пшеница», -- отметила Элеонора Дюпуи (Eleonora Dupouy), специалист по пищевой безопасности и защите прав потребителей Регионального отделения ФАО для Европы и Центральной Азии. «Главным фактором, приводящим к однообразному рациону питания и распространению дефицита микроэлементов, является производство ограниченного ассортимента продукции – сосредоточенность производства на основных сельскохозяйственных культурах».

Европейский союз принял программу для поддержки проектов межнационального сотрудничества в Дунайском регионе в размере 222 млн евро, направленную на сохранение природного и культурного наследия и укрепление связей.

Центральным элементом программы является стимулирование инноваций и предпринимательства, сохранение природного и культурного наследия в Дунайском регионе, улучшение связей и поддержка перехода к производству с низким уровнем выбросов углекислого газа.

Программа включает государства ЕС: Австрию, Болгарию, Хорватию, Чешскую Республику, Венгрию, Германию, Румынию, Словакию и Словению и три страны за пределами ЕС: Боснию-Герцеговину, Сербию и Черногорию.

Республика Молдова и Украина также будут включены в рамки этой программы, как только восстановится финансирование из Европейского инструмента соседства и партнерства (ЕИСП).

«Программа была разработана, чтобы напрямую способствовать успешной реализации Стратегии ЕС для Дунайского региона посредством тематических приоритетов и поддержки стратегии управления», - заявил европейский комиссар по региональной политике Корина Крецу, согласно пресс-релизу Представительства европейской комиссии в Румынии, сообщает Mediafax.

Деятельность партнеров по проекту будет совместно финансироваться до 84%. Первые предложения поступят осенью 2015 года, а мероприятие состоится 23 и 24 сентября в Будапеште.

Бюро планирования национальной экономики в Будапеште было назначено в качестве органа управления межнациональной программой для Дунайского региона.

21 августа 2015 г., ИП «noi.md»

Европа и беженцы: "потоп" или истерика?

Ярослав Шимов - кандидат исторических наук, историк, журналист, редактор отдела информации Радио «Свобода».

Александр Гостев - редактор информационной службы Радио Свобода, международный обозреватель, автор и редактор рубрики "Атлас мира".

Резюме Европейские политики спорят, кто должен помогать многим тысячам мигрантов из стран Ближнего Востока и Африки, бегущим в ЕС

Беженцы в Венгрии отказываются покинуть поезд, на котором они рассчитывали уехать в Германию. Тысячи мигрантов пытаются преодолеть заграждения, построенные венгерскими властями на южной границе страны. Мир ужасается фотографии мертвого трехлетнего сирийского мальчика, чье тело выброшено морем на берег у турецкого города Бодрум, – ребенок был одним из мигрантов, которым так и не удалось доплыть до Европы. О резком увеличении притока беженцев говорят уже не только пограничные страны Евросоюза, такие как Греция (23 тысячи новоприбывших только за последнюю неделю) или Италия, но и лежащие в глубине Европы – Австрия, Словакия, Чехия. Сообщения о "мигрантском кризисе" в ЕС звучат почти панически. Насколько тревожна картина на самом деле?

Тело трехлетнего мальчика Айлана Курди, родившегося в ставшем эпицентром жестоких боев сирийском городе Кобани, населенном в основном курдами, турецкие спасатели обнаружили на берегу Эгейского моря возле известного курорта Бодрум. Фотография мертвого ребенка крупным планом обошла СМИ всего мира, вызвав шквал эмоций и обвинений в адрес властей развитых стран – в бесчувственности и нежелании помочь спасающим свою жизнь людям. Одновременно с Айланом погибли еще 11 беженцев из Сирии, в том числе четыре маленьких ребенка.

Отец утонувшего мальчика Абдулла Курди вышел из турецкого морга, где он опознал тела всей своей семьи (вместе с Айланом погибли его пятилетний брат и их мать, 35-летняя Рехан), в слезах. Он рассказал журналистам, что в июне этого года властями Канады его семье было отказано в предоставлении убежища. В эту страну семья Курди хотела перебраться, так как в Ванкувере живет сестра Абдуллы. Потом они дважды отдавали все собранные ими деньги контрабандистам людьми, пытаясь попасть в Европу, но их все время обманывали. В конце концов, по словам Абдуллы Курди, они на свой страх и риск, вместе с группой соотечественников, решили сесть в лодку, отправившись к берегам Греции, но в дороге она стала протекать и из-за начавшейся паники люди сами перевернули ее:

– Я держал свою жену за руку до последнего. Волна вырвала моих детей у меня из рук. Все страшно кричали в полной тьме. И моя семья не услышала в последний момент мой голос. Я хочу, чтобы об этом сейчас узнал весь мир.

3 сентября власти Канады сообщили, что после случившегося готовы предоставить Абдулле Курди сразу гражданство, однако он отказался от него. Сейчас он намерен попытаться перевезти тела своих детей и жены в Стамбул, чтобы потом отправить их обратно в Сирию и самому похоронить на родине, в Кобани.

Верховный представитель ЕС по внешней политике Федерика Могерини в четверг объявила о начале второго этапа операции против контрабандистов людьми, незаконно перевозящих по Средиземному морю беженцев из стран Ближнего Востока и Северной Африки. По словам Могерини, планируется начать захватывать суда контрабандистов, основываясь на имеющихся разведданных. Выступая в четверг перед совещанием министров обороны стран ЕС в Брюсселе, Могерини сообщила, что за месяц с начала операции удалось спасти полторы тысячи мигрантов, подчеркнув, что это и есть самая главная задача Евросоюза.

Британский премьер-министр Дэвид Кэмерон, выразив глубокое волнение в связи с потрясшей мир гибелью мальчика Айлана Курди, заявил, тем не менее, что его страна не уступит международному давлению и не примет дополнительное количество беженцев. В Венгрии в тот же день полиция остановила поезд, следовавший в Австрию с более чем двумя тысячами мигрантов, и попыталась высадить их в городе Бичке, где существует центр содержания их под стражей. Эвакуация до сих пор не завершена. После двух дней, проведенных около будапештского вокзала Келети, закрытого для нелегальных мигрантов, им разрешили в четверг выехать в западном направлении.

До сих пор для объединенной Европы, столкнувшейся с массовым наплывом беженцев с Ближнего Востока и из Африки, рекордным был июль этого года, когда внешние границы ЕС пересекли 107 тысяч человек, заявляющих, что бегут от войн и неурядиц на родине и просят убежища в Европе. Данных за август еще нет, но нет сомнений в том, что июльский рекорд будет намного превзойден. По прогнозам министерства внутренних дел Германии, в 2015 году только в этой стране будет подано не менее 800 тысяч прошений о предоставлении убежища. Для сравнения: в 2014-м эта цифра составляла 660 тысяч – для всего Европейского союза.

Директор пражского Центра помощи беженцам Мартин Розумек, однако, напоминает, что нынешний мигрантский "потоп" – в действительности лишь небольшая часть огромной волны, поднятой переворотами и войнами последних лет на Ближнем Востоке и в Северной Африке. И окрестные страны приняли у себя куда большую часть беженцев, чем Европа:

– В Иордании, где находятся 1,2 миллиона беженцев из Сирии, или в Турции, где их 1,8 миллиона, над европейскими спорами о том, что делать с несколькими десятками тысяч человек, могут только посмеяться. Но я не могу не признать, что для Италии, Греции или Венгрии ситуация приобретает очень тревожный характер. Растет поток беженцев, прибывающих в Германию и Швецию, – это наиболее популярные среди них пункты конечного назначения в континентальной Европе. Нынешний прилив мигрантов в Центральную Европу начался с того, что итальянцы стали беспрепятственно пропускать часть этих людей дальше, а греки откровенно не справляются с ситуацией. Для Венгрии 60 тысяч уже подавших прошение об убежище в этом году – это тоже очень много. Дублинское соглашение перекладывает большую часть ответственности за мигрантов на ту страну ЕС, куда они прибывают изначально. Отсюда – контрабанда людей внутри Европы, при которой гибнет множество беженцев.

По мнению Мартина Розумека, основой новой европейской миграционной политики могла бы стать легализация самого прибытия мигрантов в Европу. Это значит, что, если люди бегут из мест, где в разгаре война или правит диктатор, они могли бы иметь законное право подать заявление о праве на временное пребывание в той или иной стране ЕС. Это будет означать, что основания для нелегального бизнеса по перевозке мигрантов исчезнут. Тем самым было бы ослаблено давление, которое сейчас испытывают страны Южной и Юго-Восточной Европы, полагает директор чешского Центра помощи беженцам. Он отмечает также, что "Европа принимает всех" – это ложь, точнее, опасный стереотип. Так, в прошлом году заявления 55% тех, кто хотел получить убежище в странах ЕС, были отклонены, так как эти люди были не беженцами, а экономическими мигрантами. Разделение этих двух категорий – одна из главных задач властей Германии и всего ЕС, считает министр правительства земли Бавария по европейским вопросам Беате Мерк:

– Я должна ясно заявить: те мигранты, кто не находится в ситуации, угрожающей их жизни, и не имеют права на пребывание в Германии, будут очень быстро высылаться обратно. Мы хотим и должны помочь людям из охваченных войной стран, таких как Сирия или Ирак. Но мы должны сказать людям, которые едут к нам лишь для того, чтобы улучшить свое материальное положение: вам мы помочь не можем. Эти люди поедут обратно, домой, – сказала баварский министр.

Европейские СМИ отмечают, что опасность нынешнего мигрантского кризиса в том, что он начинает приобретать характер эпидемии. В путь засобирались не только сирийские или иракские граждане, но и, к примеру, часть обитателей лагерей палестинских беженцев в Ливане, которые существуют уже десятилетия и где сейчас не наблюдается особого обострения обстановки. Вот что рассказала репортеру агентства Reuters жительница одного из таких лагерей, 35-летняя мать двоих детей Манал ан-Наджи:

– Мы договорились, что уедем, целой группой. Но потом я была вынуждена остаться, потому что не смогла собрать достаточно денег, чтобы заплатить за переправу. Я надеялась до последнего момента. План был такой: добраться до Турции, оттуда – в Грецию и дальше, через одну страну за другой, до Германии. Я знаю, что это опасно, у меня двое детей, старшему всего четыре года. Многие тонут, я знаю об этом. Но нас это не останавливает, – говорит палестинка, живущая в Ливане.

Что ждет этих людей в Европе? Вероятно, иллюзии многих из них о благополучной жизни в мирных, зажиточных и гостеприимных странах быстро развеются. Настроение в государствах ЕС – прежде всего в тех, которые до сих пор не сталкивались со сколь-нибудь значительным притоком беженцев, – быстро портится. Реальные проблемы, связанные с ростом числа мигрантов, с одной стороны, предрассудки и недостаток информации – с другой, формируют враждебное отношение к беженцам в Центральной Европе. Ситуацию в интервью Радио Свобода анализирует доцент факультета общественных наук Карлова университета (Прага), политолог-востоковед Эмиль Сулейманов:

– В таких странах, как Венгрия, Словакия, Чехия, живет мало мусульман с Ближнего Востока, с которыми в первую очередь ассоциируется приход мигрантов в последние месяцы. Здесь привыкли судить о мусульманах по сообщениям СМИ, по таким событиям, как нападение на редакцию Charlie Hebdo или зверства группировки "Исламское государство" в Сирии и Ираке. Между всем этим и обычными мусульманами, в том числе мигрантами, ставится знак равенства. В то же время в Германии, Швеции и других западноевропейских странах люди имеют более дифференцированное представление о мусульманах как о конкретных людях, живущих рядом с ними. Условно говоря: вот Ахмед, он хороший парень, торгует овощами, а вот его сосед Мохаммед какой-то странный, ходит в сомнительную мечеть с радикальным имамом, он нам не нравится… В восточной части ЕС мигранты с Ближнего Востока воспринимаются как какое-то нарицательное понятие, связанное с угрозой терроризма. Многие также думают, что мигранты едут исключительно для того, чтобы жить за счет социальных пособий, опасаются, что они не будут работать.

– То есть в Европе чем дальше на восток, тем сильнее ксенофобия?

– Причем чем регион беднее, тем сильнее эти настроения. Скажем, в восточных землях Германии, в бывшей ГДР, несмотря на то что турецкая и другие мусульманские общины там куда менее крупные, чем в западной части страны, уровень ксенофобии и популярность праворадикальных партий и группировок значительно выше. Хотя, конечно, отношение к мусульманам неоднозначное сейчас по всей Европе, но все же на Западе меньше людей склонны считать их априори если не террористами, то иждивенцами. Есть понимание того, что люди разные. В то же время нельзя и всех огульно записывать в ксенофобы: в той же Чехии, когда лет 15-20 назад сюда переселились несколько тысяч человек из Боснии и Косова, где тогда шла война, отношение к этому было спокойное. Или взять, к примеру, казахов – у нас в последнее время растет число студентов и других выходцев из Казахстана. Отношение к ним вполне приветливое даже среди тех, кто знает о религиозной идентичности казахов, о том, что это преимущественно мусульманская страна. Скорее можно говорить об арабофобии, поскольку именно арабы воспринимаются массовым сознанием как носители ислама, особенно в его радикальной версии.

– Квоты, согласно которым мигрантов могут начать распределять между странами ЕС, – это приемлемый механизм решения проблемы? Ведь не секрет, что большинство беженцев стремится во вполне конкретные страны, в основном в Германию, Великобританию, Швецию…

– Мне не кажется нормальным этот механизм, потому что это диктовка "сверху", из Брюсселя, она многими будет восприниматься в штыки, особенно здесь, в Центральной Европе. Да и, думаю, сами мигранты будут стремиться уехать из относительно небогатых стран, где и на работу устроиться сложнее, и, как я уже сказал, уровень ксенофобии выше. Строить свою жизнь в Германии мигранту все-таки проще, чем, скажем, в Словакии. Боюсь, квоты – это не решение проблемы, – считает политолог-востоковед из Карлова университета (Прага) Эмиль Сулейманов.

Об эффективных решениях европейские политики пытаются договориться как можно скорее. 14 сентября ситуацию с мигрантами обсудят в Брюсселе министры внутренних дел и юстиции всех 28 стран ЕС. Единства пока нет. С одной стороны, Германия, Франция и Италия настаивают на единой европейской миграционной политике, поддерживая, в частности, механизм квот, о котором шла речь выше. С другой – страны Центральной Европы, а также Великобритания активно против. Канцелярия французского президента Франсуа Олланда 3 сентября сообщила, что в ближайшее время Франция и Германия выступят с совместными предложениями по вопросу о "справедливом распределении" беженцев между европейскими странами. "Европейский союз должен действовать решительно и в соответствии со своими ценностями. Эти люди, мужчины, женщины и дети, бегут от войны и преследований. Они нуждаются в международной защите", – отмечается в заявлении президента Франции. Канцлер ФРГ Ангела Меркель выразила в тот же день свою полную поддержку этого мнения Олланда, добавив: "Это бремя мы должны нести сообща. Именно здесь должен проявиться основной принцип общеевропейской солидарности".

О том, насколько трудно будет достичь договоренности, свидетельствуют переговоры, прошедшие в четверг в Брюсселе между премьер-министром Венгрии Виктором Орбаном и руководством ЕС. Возведение стены на границе Венгрии и Сербии не нашло понимания в европейских верхах – как и подход Орбана к мигрантскому кризису в первую очередь как к проблеме Германии:

– Это не европейская проблема. Это немецкая проблема. Никто из этих людей не хочет оставаться в Венгрии, равно как в Польше, Словакии или Эстонии. Все хотят ехать в Германию. Так что наша задача – только зарегистрировать их. Это исполнение закона. Но мы не должны создавать иллюзий, не должны говорить этим людям: пожалуйста, приезжайте. Морально и ответственно, наоборот, дать им понять – пожалуйста, не приезжайте. Зачем вам ехать из Турции в Европу? Турция – безопасная страна. Оставайтесь там, не пускайтесь в рискованный путь.

Венгерскому премьеру возразил председатель Европарламента Мартин Шульц:

– Сказать, что, мол, у нас сейчас беженцы по всей Европе, но все они хотят в Германию, так что нас это не касается, – это эффектно, но неверно. Думаю, нам нужно честное распределение. Вот цифры. В сумме в 28 странах ЕС живут 507 миллионов человек. Разделить полмиллиона беженцев между полумиллиардом европейцев – не проблема. Сконцентрировать всех беженцев в какой-то конкретной стране – это проблема, – считает глава Европарламента.

Тем временем премьер-министр Турции Ахмет Давутоглу выступил с лаконичным заявлением. "Турция будет держать свои двери открытыми для беженцев, как она делала это до сих пор", – говорится в нем. Ранее в четверг президент Турции Реджеп Эрдоган призвал развитые страны отнестись к мигрантам более гуманно. А знаменитый на Ближнем Востоке египетский миллиардер греческого происхождения Нагиб Савирис 3 сентября предложил купить на свои деньги для беженцев остров в Греции или Италии. После покупки он намерен объявить о его независимости и создании на нем нового государства для мигрантов.

Евросоюз > Миграция, виза, туризм > globalaffairs.ru, 4 сентября 2015 > № 2906429 Ярослав Шимов, Александр Гостев

FreedomHouse назвал Таджикистан авторитарным государством.

Международная неправительственная организация FreedomHouse в очередной раз отнесла Таджикистан к государствам с авторитарным управлением. В новом докладе FreedomHouse относительно развития демократии в 29 государствах бывшего социалистического лагеря Европы и Центральной Азии (Nationsin Transit-2015) Таджикистан наряду с шестью государствами СНГ находится в списке стран с авторитарным режимом управления. Наиболее авторитарными в этом списке названы Узбекистан и Туркменистан, оба набравшие по 6,93 балла, и занявшие 28-ое и 29-ое места. Далее снизу идут Азербайджан (6,75), Беларусь (6,71), Казахстан (6,61) и Россия (6,46). Таджикистан, набрав 6,39 балла, расположился на 23 месте в общем списке стран бывшего соцлагеря. Между тем, Кыргызстан (5,93), Армения (5,36) и Косово (5,14) отнесены к странам с полуавторитарным режимом управления. Молдова, Македония, Босния и Герцеговина, а также Украина, Грузия и Албания находятся в списке стран с гибридным режимом управления. Черногория, Сербия, Румыния, Хорватия, Болгария и Венгрия расположились в списке полудемократических государств. Демократичными же странами названы Словения (1,93 балла), Эстония (1,96), Литва (2,07), Польша (2,21), Латвия (2,36), Чехия (2,21), Словакия (2,64).

Азия-Плюс, 24.08.2015 г.

Всемирный банк и Фонд Новака Джоковича становятся партнёрами для содействия развитию детей в раннем возрасте в Сербии и во всём мире

Нью-Йорк, 26 августа 2015 года. – Стремясь существенно улучшить положение детей во всём мире, Всемирный банк и Фонд Новака Джоковича (ФНД) сегодня объявили о создании нового партнёрства, призванного содействовать развитию детей в раннем возрасте. Данное партнерство будет способствовать продвижению идей о важности развития детей на ранних этапах жизни, и необходимости инвестиций в дошкольное образование. Помимо этого, данное партнерство будет способствовать выделению средств для оказания помощи детям из социально неблагополучных семей в Сербии - родной стране Новака Джоковича.

Совместная инициатива «Ранние победы – выигрыш на всю жизнь!» объединяет значительный опыт Всемирного банка в области реализации программ развития детей в раннем возрасте с авторитетом сербского теннисиста Джоковича, чья цель – привлечь пристальное внимание к данной теме во всем мире. Новак Джокович - сербский профессиональный теннисист и первая ракетка мира в одиночном разряде – является основателем Фонда Новака Джоковича. В настоящее время деятельность Фонда главным образом сосредоточена на теме развития детей в раннем возрасте.

О создании данного партнёрства было объявлено за неделю до начала открытого чемпионата США по теннису U.S. Open, во время пресс-конференции президента Группы Всемирного банка Джим Ён Кима и Новака Джоковича в Нью-Йорке. Во время данной пресс-конференции было объявлено о том, что Новак Джокович становится послом доброй воли ЮНИСЕФ в области развития детей в раннем возрасте.

В Сербии новая инициатива Всемирного банка и ФНД будет осуществляться совместно с правительством страны, и будет направлена на обеспечение равных возможностей для детей из малоимущих и социально неблагополучных семей. В качестве первого шага Всемирный банк обсуждает с правительством Сербии возможную реализацию перспективного проекта в области развития детей в раннем возрасте на сумму до 50 миллионов долларов США. Данный проект должен получить заключительное одобрение со стороны Совета исполнительных директоров Всемирного банка и Парламента Сербии. В свою очередь, ФНД планирует привлечь дополнительные средства от представителей частного сектора и индивидуальных пожертвований.

«Все дети заслуживают равного шанса в жизни, но миллионы из них не реализуют свой потенциал в полной мере из-за бедности, плохого питания и малых возможностей для обучения и развития в раннем возрасте», заявил президент Группы Всемирного банка Ким. «Мне чрезвычайно приятно объявить о новом партнёрстве с Фондом Новака Джоковича, благодаря которому можно будет охватить этих детей и дать им равные стартовые возможности. Работая вместе с национальными правительствами, такими как правительство Сербии, с партнёрами, такими как ЮНИСЕФ, с общественными организациями и фондами, а также выдающимися сторонниками, такими как Новак Джокович, мы сможем сегодня добиться ранних побед, которые завтра обеспечат невероятный выигрыш, - и для Сербии, и для всего мира».

Детальные исследования показывают, что дети, участвовавшие в программах развития в раннем возрасте, лучше учатся в начальной школе, а став взрослыми - больше зарабатывают. Вложения на раннем этапе жизни в программы, которые охватывают физический, социо-эмоциональный, языковой и когнитивный аспекты развития дают детям из социально неблагополучных семей шанс на успех, поскольку положительно сказываются на обучении и производительности в течение всей жизни.

В Сербии дошкольные образовательные учреждения посещают лишь половина всех детей в возрасте от 3 до 5 лет. Всего лишь 10 процентов детей из беднейших домохозяйств страны посещают дошкольные учреждения. При этом, среди детей народности рома, проживающих в неформальных поселениях, показатель зачисления в такие учреждения составляет всего 6 процентов. Решение этих проблем будет иметь далеко идущие последствия для разрыва «круга бедности», а также для повышения конкурентоспособности и производительности труда в Сербии в долгосрочной перспективе.

“Сегодня замечательный день для наших детей», сказал Новак Джокович. «Благодаря партнёрству между Всемирным банком и Фондом Новака Джоковича будет сделано гораздо больше для того, чтобы в последующие годы повысить качество и улучшить доступ к системе дошкольного образования в наше стране. Ранние годы жизни очень важны, поскольку когнитивное и социальное развитие по большей части происходит до пятилетнего возраста. Поэтому нужно добиться того,чтобы все наши дети имели равные шансы вырасти и стать продуктивными, заботливыми гражданами мира. Мне повезло, у меня такая важная поддержка в детстве была, и я мечтаю, чтобы все дети, - и в Сербии, и во всём мире, - тоже могли реализовать свой уникальный потенциал».

«В Сербии есть свыше 2500 районов, в которых отсутствуют дошкольные учреждения. Раннее развитие детей в возрасте от 3 до 5 лет является наиболее слабым звеном в образовательной системе, несмотря на всю его важность в дальнейшем образовании и развитии детей», добавил Джокович. «Среди многочисленных проблем, которые испытывает образовательная система Сербии - нехватка образовательных учреждений, их неравномерное распределение, финансовые трудности бедных семей, отсутствие должного понимания важности дошкольного образования, а также разнообразия соответствующих программ и услуг. Мы надеемся коренным образом изменить сложившуюся ситуацию».

Джокович пригласил другие организации, в том числе корпорации, присоединиться к общему делу и поспособствовать решению данной проблемы. «Мы рассчитываем на существенную поддержку в этом деле, так как лишь объединив наши усилия, мы сможем достичь успеха в оказании помощи детям», заявил он. «Дав им хороший старт в жизни, мы улучшаем будущее всего нашего общества».

В рамках объявления о начале новой инициативы президент Ким и Новак Джокович подписали Меморандум о взаимопонимании между Всемирным банком и Фондом Новака Джоковича, который определит направления сотрудничества двух организаций в интересах достижения общих целей в области развития детей в раннем возрасте и инклюзивного образования.

Основными направлениями деятельности в рамках нового партнёрства станут продвижение важности развития детей в раннем возрасте, программы по увеличению доступности качественных программ раннего развития для детей из социально неблагополучных семей в Сербии.

«Правительство Сербии приветствует новое партнёрство между ФНД и Всемирным банком», заявил Душан Вуйович, министр финансов Сербии, присутствующий на подписании. “Сербия проводит непростые реформы, призванные восстановить экономический рост и конкурентоспособность. Успешная реализация данных реформ зависит от способности Сербии улучшить человеческий капитал. Мы понимаем, что инвестиции в детей – это вложение в этот самый капитал, это ключ к будущему росту и конкурентоспособности страны, а также к достижению справедливого и равного общества. Вот почему мы решили начать подготовку нового проекта в поддержку инклюзивного образования и развития в раннем детстве при финансовом участии Всемирного банка».

Не смотря на то, что подготовка данного проекта находится на начальной стадии, основными его компонентами будут: строительство новых дошкольных образовательных учреждений, переоборудование недостаточно интенсивно используемых классов начальной школы для проведения занятий по дошкольной программе, повышение качества обучения и преподавания в детских дошкольных учреждениях, а также повышение финансовой доступности для малоимущих семей.

Партнёрство появилось в весьма важный момент для глобального развития. Всего через месяц на заседании ООН страны должны обсудить и принять набор международных целевых показателей, известных как «Цели в области устойчивого развития». Отражая важность развития детей в раннем возрасте, одна из этих целей заключается в обеспечении равного доступа к качественному дошкольному образованию и программам развития для всех детей к 2030 году.

Справочная информация к сегодняшнему объявлению:

Фонд Новака Джоковича (ФНД) был основан в 2007 году сербским теннисистом Новаком Джоковичем и до марта 2012 года работал под названием «Фонд Новака». Первоначально Фонд поддерживал широкий спектр благотворительных мероприятий, адресованных в основном детям, но с 2012 года его деятельность главным образом сосредоточилась на теме развития в раннем возрасте. Ключевые направления включают в себя «Школы жизни», «Поддержка семьям в группе риска», «Игры дружбы», а также другие программы. Миссия ФНД – помочь детям из неблагополучных сообществ расти, играть и развиваться в поощряющих, творческих и безопасных условиях, одновременно учась уважать других и заботиться об окружающей среде. Большинство мероприятий в настоящее время идут в Сербии, но ФНД также поддерживает восстановление нескольких школ в Боснии и Герцеговине, которые пострадали в результате сильных наводнений 2014 года.

Корпорации и/или фонды, желающие поддержать усилия ФНД, могут обращаться к Франсес Скиннер-Льюис (Frances Skinner-Lewis), международному консультанту по ФНД в Global Action Initiatives, LLC, чтобы получить более подробную информацию о такой возможности. Frances@GAI-LLC.US

Всемирный банк – один из важнейших источников финансовой и технической помощи развивающимся странам во всём мире. Всемирный банк активно поддерживает работу в области развития в раннем детстве (РРД), так как оно способно разорвать цикл бедности, а таже реагируя на просьбы правительств и опираясь на веские доказательства наличия выгод от РРД. В период с 2001 по 2013 год Всемирный банк совершил 273 инвестиции на общую сумму 3,3 миллиарда долларов США, которые способствовали развитию в раннем детстве посредством проектов и программ в области образования, здравоохранения и питания, социальной защиты. Эти 273 инвестиции осуществлялись в 80 странах мира и включали в себя 166 проектов и 107 программ предоставления аналитических и консультационных услуг. В одних только Ямайке, Индонезии и Мозамбике программы дошкольного обучения при поддержке Группы Всемирного банка посещают 900 000 детей.

Некоторые данные

219 миллионов детей в возрасте 5 лет относятся к неблагополучным категориям (имеют отставание в росте, живут в бедности или испытывают негативное влияние обоих этих факторов).

¼ всех детей на планете в возрасте до пяти лет (162 миллиона) имеют отставание в физическом развитии, причём 56% из них живут в Азии, 36% - в Африке. Отставание в росте негативно сказывается на развитии мозга и приводит к тому, что дети позже начинают учёбу в школе.

В 2012 году почти 184 миллионов детей по всему миру были зачислены в систему дошкольного образования, что на две трети больше по сравнению с 2000 годом.

В 2012 году 159 миллионов детей не имели доступа к услугам дошкольного образования.

В странах Африки, расположеных к югу от Сахары, 80 процентов детей не охвачены программами дошкольного образования. Данные как по развитым, так и по развивающимся странам указывают на то, что каждый доллар, вложенный в качественные программы дошкольного образования, обеспечит отдачу на уровне 6-17 долларов.

В Сербии дошкольные образовательные учреждения посещают лишь половина всех детей в возрасте 36-59 месяцев; при этом среди детей из беднейших домохозяйств их посещают менее 10 процентов.

В большинстве стран с низким и средним уровнем доходов расходы на систему дошкольного образования составляют лишь 0,1 – 0,2 процента валового национального продукта. Это меньше, чем в странах ОЭСР (среднее значение – 2,36%), или меньше целевого показателя общего финансирования в 1%, необходимого для обеспечения качественной системы РРД.

«Группа ГАЗ» начала продавать автомобили «ГАЗель NEXT» в Сербии.

В течение 2015 года компания планирует открыть продажи своей техники еще в трех балканских странах, а также расширить модельный ряд поставляемых автомобилей.

«Группа ГАЗ», входящая в состав одной из крупнейших в России диверсифицированных промышленных групп «Базовый Элемент», начала продажи автомобилей «ГАЗель NEXT» на территории Сербии. Реализация автомобилей ведется партнером «Группы ГАЗ» – компанией Verano Motors, входящей в состав одной из крупнейших на Балканах торгово-промышленных групп Verano Group.

Продажи стартовали в нескольких дилерских центрах страны. При подготовке к выходу на сербский рынок персонал дилерской сети Verano Motors прошел обучение сервисному и техническому обслуживанию автомобилей ГАЗ.

До конца года продажи техники марки ГАЗ также начнутся еще в трех странах Юго-Восточной Европы: Боснии и Герцеговине, Черногории и Македонии.

Линейка автомобилей производства Горьковского автозавода, поставки которых начались на рынки балканских стран, включает в себя грузовики «ГАЗель NEXT» с однорядной кабиной, грузопассажирские версии с двухрядной кабиной, а также спецтехнику на их базе. Все модели соответствуют экологическим нормам «Евро-5». Сертификационные испытания «ГАЗелей NEXT» экологического класса «Евро-5» проводились европейской технической службой AТ IDIADA (Испания). По их результатам было подтверждено соответствие машин 43 требованиям безопасности, получено 113 международных сертификатов.

В декабре 2015 года в странах Балканского полуострова планируется также начать продажи новой модели ГАЗ – цельнометаллического фургона «ГАЗель NEXT». Помимо автомобилей семейства NEXT, «Группа ГАЗ» будет поставлять в страны Балканского полуострова экспортные модификации полноприводных автомобилей «Соболь», также оборудованных двигателями стандарта «Евро-5».

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции по итогам переговоров с Министром иностранных дел Саудовской Аравии А.Аль-Джубейром, Москва, 11 августа 2015 года

Уважаемые дамы и господа,

Мы рады приветствовать в Москве делегацию Саудовской Аравии во главе с Министром иностранных дел А.Аль-Джубейром. Неделю назад мы встречались в Катаре и с участием Госсекретаря США Дж.Керри в трехстороннем формате обсуждали ситуацию на Ближнем Востоке, прежде всего, пути урегулирования в Сирии. Сегодня мы продолжили этот разговор в развитие пониманий, достигнутых в Дохе. Считаю, что эта дискуссия была весьма полезной.

Ситуацию в Сирии мы рассматривали в контексте общего развития событий на Ближнем Востоке и Севере Африки, в том числе в Ливии, Йемене, Ираке. У нас единое мнение о необходимости консолидировать усилия в борьбе с общей угрозой, которую представляет т.н. «Исламское государство» («ИГ») и прочие террористические структуры. Это реальная угроза для России, Саудовской Аравии, других стран региона и за его пределами.

Как известно, в июне этого года Президент России В.В.Путин в ходе встречи в Санкт-Петербурге с Наследным принцем Саудовской Аравии, Министром обороны М. Бен Сальманом предложил подумать о совместных усилиях по формированию международно-правовой основы для создания коалиции по борьбе с терроризмом в этом регионе. Уверен, что мы продолжим обсуждение этой инициативы. Уже есть некоторые наметки, как конкретно двигаться к этой цели. Повторю, этот разговор будет продолжен.

С этой задачей непосредственно связаны вопросы, касающиеся выполнения договоренностей по сирийскому урегулированию, которые были достигнуты и зафиксированы в Женевском коммюнике от 30 июня 2012 г.

В подходах России и Саудовской Аравии к выполнению Женевского коммюнике много совпадающих элементов, хотя еще есть определенные расхождения в том, что касается конкретных путей достижения урегулирования в этой важнейшей арабской стране. В любом случае мы договорились продолжать практические шаги (и согласовали их), нацеленные на подготовку оптимальных условий для возобновления диалога между Правительством и всей сирийской оппозицией под эгидой специального посланника ООН по Сирии С. де Мистуры.

Обсудили положение в Йемене, где все более актуальным становится задача прекращения боевых действий между сторонами и налаживание политического диалога. Рассказали нашим гостям о контактах между российской стороной и представителями йеменских группировок, нацеленных на то, чтобы помочь спецпосланнику Генсекретаря Всемирной Организации И.Ульд Шейх Ахмеду возобновить переговорный процесс с учетом тех решений, которые были приняты в СБ ООН.

Обменялись мнениями о происходящем в других «горячих» точках региона, включая Ирак, Ливию. По этим направлениям у нас также принципиальное совпадение подходов с нашими саудовскими коллегами.

Особое внимание уделили задаче преодоления тупика, в котором оказалось ближневосточное урегулирование из-за прекращения переговоров между палестинцами и израильтянами. Мы едины в том, что в основе дальнейших усилий должна оставаться выдвинутая в 2002 г. королем Саудовской Аравии Арабская мирная инициатива, и что к деятельности «квартета» международных посредников необходимо активнее привлекать представителей ЛАГ.

В связи с достижением договоренности по иранской ядерной программе мы выразили надежду, что в этих новых условиях будут предприняты дополнительные усилия по налаживанию конструктивного диалога между всеми странами Персидского залива, включая арабские государства и Исламскую Республику Иран. Надеемся, что в ходе движения к такому диалогу будут приниматься во внимание положения российской концепции по обеспечению безопасности в районе Персидского залива, которую мы уже несколько лет продвигаем в контактах с нашими партнерами, в том числе в Совете сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ).

Помимо международной проблематики мы подробно рассмотрели нынешнее состояние двухсторонних отношений, мощный импульс которым был придан в ходе упомянутого мной визита в Российскую Федерацию в июне этого года преемника Наследного принца КСА М. Бен Сальмана. Мы обменялись мнениями о том, какие шаги необходимо предпринять для выполнения достигнутых в ходе этого визита договоренностей, в том числе в таких сферах, как энергетика, мирный атом, инвестиционное взаимодействие, совместные проекты в сельском хозяйстве и гражданском строительстве.

Высоко ценим внимание, которое уделяют развитию отношений с Россией Его Величество Король Сальман, другие высшие саудовские руководители. Мы подтвердили приглашение, направленное Президентом России В.В.Путиным в адрес Короля Саудовской Аравии посетить Российскую Федерацию в удобное для него время. Убеждены, что такой визит придаст дополнительный импульс на всех направлениях нашего партнерства с Саудовской Аравией.

Вопрос: Вокруг инициативы Президента России В.В.Путина по созданию регионального и международного альянса, обсуждавшейся 3 августа в Дохе и сегодня здесь, до сих пор остаются вопросы: обсуждалось ли участие в ней Сирии (изначально предполагалось создание структуры с участием Турции, Саудовской Аравии и Правительства САР)? По каким пунктам инициативы между вами имелись разногласия?

С.В.Лавров: Во вступительном слове я уже сказал, что мы обсуждали задачу борьбы с терроризмом в регионе и объединение с этой целью всех, кто противостоит террористическим группировкам, будь то «Исламское государство» (ИГ), «Джабхат ан-Нусра» или кто-то еще. Очевидно, что в этой борьбе уже участвуют вооруженные силы Сирии, Ирака, курдское ополчение в обеих странах. Убежден, что многие вооруженные отряды, прежде всего, укомплектованные сирийцами и продвигающие собственные интересы в отношении места в своем государстве, совершенно не приемлют идеологию и практику, насаждаемую террористами на их земле. Нужно их всех объединять и использовать влияние, которое имеют «внешние игроки» на различные группировки «на земле» для того, чтобы такое объединение было максимально эффективным.

Россия и Королевство Саудовская Аравия, как мы с моим коллегой Аделем Аль-Джубейром уже сказали, поддерживают все принципы Женевского коммюнике от 30 июня 2012 г., в частности, необходимость сохранения государственных институтов, одним из которых является сирийская армия. Исхожу из того, что ее участие в эффективной борьбе с террористами весьма необходимо.

Я уже говорил, что при совпадении принципиальных подходов к урегулированию кризиса у нас есть расхождения, одно из которых касается судьбы Президента САР Б.Асада. Наша позиция заключается в том, что все вопросы урегулирования, включая согласование параметров переходного периода, политических реформ, должны решаться самими сирийцами. Как записано в Женевском коммюнике, эти вопросы должны быть предметом общего согласия между Правительством и всем спектром оппозиционных сил Сирии. Один из практических результатов сегодняшних переговоров – содействие объединению оппозиции на конструктивной платформе, в которой будет изложено видение оппозиционными силами будущего собственной страны, что позволит более эффективно проводить диалог, который сейчас готовится под эгидой ООН.

Вопрос: Сейчас в Москве идет подготовка к широкой встрече по сирийскому урегулированию. Когда она состоится? Запланированы ли у Вас какие-либо контакты с представителями и координаторами Национальной коалиции оппозиционных сил Сирии?

С.В.Лавров: Мы не планируем никакую широкую встречу сирийской оппозиции – это неверная информация. Мы провели две встречи в феврале и апреле. Сейчас мы продолжаем контакты на индивидуальной основе. В ближайшее время в Москву должны приехать некоторые руководители отдельных оппозиционных группировок, включая председателя Курдской Партии Демократического Единства С.Муслима, члена т.н. называемого комитета «Каир-2» Х.Манаа, также приглашен глава Национальной коалиции оппозиционных и революционных сил Сирии Х. аль-Ходжа. Эти визиты не являются частью какой-то общей коллективной встречи. Повторю, они запланированы на индивидуальной основе.

Мы будем работать с этими представителями различных оппозиционных групп в русле общего подхода, который мы сейчас презентовали с Министром иностранных дел Саудовской Аравии А. Аль-Джубейром.

Вопрос: Великобритания поддержала предложение Франции о добровольном отказе от применения права вето в случае, когда требуется принятие срочных мер для пресечения массовых преступлений. Как Вы это прокомментируете?

С.В.Лавров: Идеи об отказе от права вето или добровольного ограничения права вето звучат не впервые. Мы считаем, что они не имеют серьезной перспективы, поскольку право вето закреплено в Уставе ООН без каких-либо условий и оговорок. Уважать это положение Устава обязаны все государства, которые ратифицировали этот важнейший документ международного права.

Даже если гипотетически предположить обсуждение этой идеи, то сразу возникает целый ряд вопросов. Прежде всего, если предлагается отказываться от права вето при голосовании в случаях, когда идет речь о массовых преступлениях, то кто будет определять критерий массовости? Массовость – это сколько? 100 человек? 1000? Если 100 человек, то при 99 можно применять вето, а при 100 – нельзя? Похожие проблемы возникали с печально известными концепциями «гуманитарного вмешательства» ответственности по защите. Невозможно объективно подходить к этой ситуации. В свое время в ходе обсуждения ответственность по защите предполагала право гуманитарного вмешательства, т.е. в тех случаях, когда желающие вмешиваться хотят это сделать. Тогда не говорили об обязанности, о необходимости вмешиваться в любых ситуациях, отвечающих определенным критериям, а хотели сохранить за собой право, чтобы можно было выбирать: где страна побогаче и поважнее – там оправдать свою интервенцию, а в других случаях просто закрыть глаза, когда происходят трагедии в бедных и никому не интересных с экономической точки зрения государствах.

Недавний пример. Наши западные коллеги в Совете Безопасности ООН упрямо продвигали резолюцию по Сребреннице, которую мы заветировали. Причем, тоже ссылались на необходимость отдать дань памяти жертвам массовых преступлений, но почему-то только тех, которые пали от оружия сербов, хотя в боснийском кризисе жертвы были со всех сторон, преступления совершались всеми сторонами. Соавторам нужен был именно такой документ, который подтверждал бы их одностороннюю трактовку происходившего в Боснии, или российское вето, чтобы потом нас обвиняли в блокировании работы СБ ООН.

Нас немного беспокоят активизировавшиеся в последнее время попытки постоянно провоцировать конфронтацию в Совете Безопасности путем вбрасывания односторонних резолюций, будь то по Сребреннице или малазийскому «Боингу». Если называть вещи своими именами, это уже не дипломатия, а стремление сделать СБ ООН инструментом пропаганды.

Дипломатия уже и без этого серьезно страдает, ей наносится ущерб из-за того, что наши западные коллеги все больше предпочитают этому инструменту санкционные меры, считая, что так будет проще и эффективнее достигать свои геополитические цели. Мы откровенно обсуждаем это с нашими коллегами, прежде всего, с постоянными членами Совета Безопасности ООН, напоминаем, что Уставом ООН на постоянных членов этого органа возложена особая ответственность, которую нужно осознавать и не пытаться искусственно создавать проблемы внутри «пятерки».

Россия выступает за возрождение культуры диалога, которая дает реальные результаты, как это было доказано при решении ИЯП, урегулировании различных аспектов химического разоружения Сирии. Наверное, нужно идти по этому пути. Он менее публично заметен, более трудоемок, но гораздо более эффективен и благотворен для международных отношений в целом, чем постоянная попытка в одностороннем порядке провоцировать какие-то скандалы.

Вопрос (адресован А.Аль-Джубейру): Известно, что существуют некоторые противоречия между Россией и Саудовской Аравией по Женевскому коммюнике. Готовы ли обе стороны решать эти проблемы? Можно ли в рамках инициативы Президента России В.В.Путина о создании региональной коалиции по борьбе с терроризмом ожидать каких-либо официальных встреч между Эр-Риядом и Дамаском?

С.В.Лавров (добавляет после А.Аль-Джубейра): Поскольку в некоторых вопросах нашей гостьи затрагивалась Россия, хотел бы сделать пару комментариев.

Что касается коалиции, то мы не имеем в виду коалицию в классическом виде: с главнокомандующим, родами войск под его началом и т.д. Речь идет об очень простой вещи. Уже сейчас «на земле» с террористами воюют сирийская и иракская армии, курды, отряды вооруженной сирийской оппозиции, которые опираются на поддержку извне. Речь только о том, чтобы без формирования армий стран региона, направления их в район боевых действий каким-то образом скоординировать всех, кто уже воюет с террористами, чтобы они видели главную свою задачу – борьбу с угрозой терроризма, а сведение счетов между собой – самими сирийцами и иракцами – было бы отложено на потом, когда угроза будет отведена.

Не только Россия, но и многие зарубежные военные эксперты абсолютно убеждены, что без объединения всех, кто противостоит террористам «на земле», удары с воздуха, осуществляемые США и коалицией, не дадут желаемого результата и «ИГ» не будет побеждена. Более скоординированные усилия «на земле» в том русле, о котором говорил Президент России В.В.Путин и упомянул сейчас я, по большому счету, помогут достичь целей, которые поставлены перед коалицией, занимающейся ударами с воздуха по позициям террористов. Важно только обеспечить, чтобы любые действия в сфере антитеррора, включая действия упомянутой коалиции под американским командованием, соответствовали нормам международного права и были стопроцентно легитимны, как в Ираке, где есть согласие Правительства, так и на сирийской территории, где к этому вопросу нужно так же подходить.

Как сказал мой коллега и друг А.Аль-Джубейр, у нас действительно есть расхождения, касающиеся, главным образом, единственного вопроса – судьбы Б.Асада. Мне бы очень не хотелось, чтобы какая-либо из влиятельных стран, так или иначе вовлеченных в события вокруг сирийского кризиса, надеялась, что проблема Б.Асада может быть решена военным путем. Единственный способ военного решения – это захват власти «Исламским государством» и прочими террористами. Не думаю, что кто-то этого хочет.

Сегодня мы говорили о том, что Президент Сирии Б.Асад не несет угрозы. Наверное, можно говорить о том, какие проблемы внутри Сирии возникли и продолжают обостряться, но Б.Асад не угрожает ни одной соседней стране, а «ИГ» не просто угрожает Ираку, Сирии, Саудовской Аравии и заявляет об этом публично, но этот террористический механизм составляет некие карты от Испании до Пакистана. Поэтому здесь нам всем надо соизмерить масштаб угроз.

Первый вопрос касался наличия противоречий между Россией и Саудовской Аравией по Женевскому коммюнике от июня 2012 года. Отвечаю сразу: противоречий нет никаких. Саудовская Аравия и Россия выступают за полное выполнение Женевского коммюнике, включая, как там записано, создание переходного управляющего органа, которому перейдет вся полнота исполнительной власти. Состав такого органа и решение о его создании должны быть определены на основе общего согласия между Правительством Сирии и всем спектром оппозиционных групп.

Женевское коммюнике было одобрено принятой консенсусом резолюцией Совета Безопасности ООН, которые обязательны к исполнению. Поэтому здесь даже спорить не о чем. Сегодня мы занимались тем, что сопрягали наши усилия, призванные создать оптимальные условия для начала диалога о полном выполнении Женевского коммюнике.

Почему Armani и Versace уходят из Молдовы?

Всемирно известные бренды одежды, которые на протяжении ряда лет пользовались услугами по пошиву молдавских швейных фабрик, сокращают свои заказы. Причиной этому послужили политическая нестабильность в регионе и наличие новых, более дешевых, чем в Молдове, рынков труда. Представители отечественной швейной индустрии считают, что если и дальше так будет продолжаться, она прекратит свое существование.

Например, в марте более 40 женщинам, работающим на молдо-итальянском предприятии Maglia Est в Хынчештах, которое специализируется на пошиве одежды для международных брендов, было объявлено о том, что нужно написать заявление на отпуск. Эта фабрика была закрыта из-за того, что Benetton, Armani и другие зарубежные бренды, для которых здесь более четырех лет шили одежду, продававшуюся по всему миру, решили прервать сотрудничество. Для многих женщин, получавших здесь зарплату в 3 тыс. леев, это был единственный источник дохода в их семьях.

Большинство швейных предприятий, работающих на давальческом сырье, жалуются на то, что уже год они сталкиваются с проблемами, связанные с клиентами. Некоторые заказчики ушли из Молдовы в другие страны, потому что, например, в Марокко рабочая сила дешевле, чем у нас.

По мнению, председателя Ассоциации патронатов в легкой промышленности, директора фабрики Artima Александры Кан, речь идет не только о более дешевом труде. Иностранные инвесторы, которые уходят из Молдовы, направляются в Боснию и Герцеговину, Сербию, где рабочие руки дороже, чем в нашей республике. Однако, например, у Сербии есть выход к морю, и, благодаря этому, у заказчиков транспортные расходы ниже, чем при поставках из Молдовы. Добавим, что они просто не знали, что у нас тоже есть выход к морю – через порт в Джюрджюлештах. По словам Кан, главная причина ухода международных брендов из Молдовы – политическая нестабильность в нашей стране и в регионе. Их уход начался в прошлом году, после начала вооруженного конфликта на Украине. Непосредственно у Artima есть давний опыт изготовления изделий из кожи для известных брендов. Например, чемодан, произведенный на этой фабрике под известной ТМ, добрался до королевского дворца в Лондоне. Его обладательница – герцогиня Кембриджская Кейт Миддлтон, жена принца Уильяма.

Кагульская швейная фабрика Tricon, которая шьет одежду для таких брендов, какMiroglio Fashion, Gerry Weber, Max Mara, Penny Black, тоже почувствовала первые признаки рецессии в швейной индустрии. Хотя, по словам директора предприятия, Валентины Андреевой, Tricon не потерял еще ни одного клиента, но многие из них сократили линии и объем выпускаемой продукции. В настоящее время здесь шьют зимние пальто для одного престижного дома моды. Клиенты довольны качеством работы. У предприятия также есть старые заказчики, которые возвращаются.

Директор Tricon говорит, что все молдавские фабрики, работающие на давальческом сырье для известных брендов, получают от этого минимальный доход. «У этих клиентов строгие требования, и хотя они получают большую прибыль, цены за пошив изделий, которые они предлагают, минимальные. Мы постоянно говорим, что было бы хорошо отказаться от работы на давальческом сырье, но молдавский рынок очень маленький и слабо развит для того, чтобы мы могли успешно развивать собственное производство. Из 300 тыс. единиц, выпускаемых ежегодно, только 10-15% остаются на местном рынке», - говоритВалентина Андреева.

Только на фабрике Artizana не жалуются на отсутствие клиентов. На сайте производителя написано, что компания сотрудничала и с Versace, Max&Co,Penny Black и Byblos. «В настоящее время у нас есть контракт с компаниейCalvin Klein. С ней мы работали и раньше, и теперь она к нам вернулась. Также мы сотрудничаем с Miroglio и другими, появляются и новые заказчики», - сообщили на предприятии.

«Многие клиенты в последнее время перенаправили свои заказы в Африку, - рассказывает исполнительный директор Ассоциации патронатов легкой промышленности Елизавета Фратя. – Уходят не только от нас, но и из Китая. Получив опыт в этой области, Китай начал ориентироваться на развитие собственных брендов. Молдова пока к этому не готова. В швейной индустрии нашей республики работает более 22 тыс. человек. Многие из них останутся без работы, если иностранные заказчики продолжат уходить. Нам необходимо попытаться сохранить клиентов, имея преимущество в сроках доставки заказа из Молдовы, благодаря ее близкому расположению к Европе». 90% произведенной в Молдове одежды экспортируется. С 2001 г. по 2013 г. объем поставок на внешние рынки утроился. Его доля в общем экспорте страны выросла до 20%. Главные направления, по данным за 2013 г., – Италия (35%), Румыния (12%), Великобритания (11%), Германия (10%), Россия (6%) и Польша (5%). В тоже время некоторые международные бренды сменили Бангладеш, Китай и Индию на Молдову и другие страны Восточной Европы, чтобы изменить восприятие покупателей об ужасных условиях труда, в которых в Азии шьют фирменную одежду.

28.07.2015, ИП «noi.md»

США – глобальная машина войны

Владимир Одинцов

Как отметил недавно новостной портал AlterNet, Соединенные Штаты находятся практически в перманентном состоянии войны. За 239 лет существования этого государства только 20 прошли без участия США в каком-либо военном конфликте.

В 2014 г. Институт Гэллапа совместно с компанией WIN опубликовал доклад на основе проведенного социологического исследования в 65 странах мира. Наиболее ярким его моментом стала позиция 24% людей во всем мире, рассматривающих США как самую серьезную опасность для планеты.

Только с 1980 г. США приняли участие в агрессивных военных действиях на территории 14 исламских стран: Иран (1980, 1987-88), Ливия (1981, 1986, 1989, 2011), Ливан (1983), Кувейт (1991), Ирак (1991-2011, 2014), Сомали (1992-1993, 2002), Босния (1995), Саудовская Аравия (1991, 1996), Афганистан (1998, 2001), Судан (1998), Косово (1999), Йемен (2000, 2002), Пакистан (2004), а теперь еще и Сирия.

За последние 15 лет в военных операциях США погибло почти 10 тыс. американских военнослужащих. От военных действий США только на Ближнем Востоке, в Афганистане, Пакистане и Ливии погибли сотни тысяч граждан, большинство из которых гражданские лица.

Пожалуй, самым кровавым годом для США со времен окончания «холодной войны», стал 2014 год, как констатируют ученые проекта Conflict Data Program UCDP Упсальского университета. Поток беженцев достиг почти 60 миллионов человек, причем половина из них – дети.

Как пишет газета Svenska Dagbladet, в 2014-м году происходило 40 вооруженных конфликтов в 27 различных местах планеты, число жертв столкновений в которых превысило 100 тысяч человек. Самое большое число жертв (более 50 тысяч) повлекла война в Сирии – это больше, чем количество жертв в остальных 39-ти конфликтах вместе взятых. Чаще всего в таких конфликтах одну из сторон прямо или скрытно поддерживают США. Такого высокого числа конфликтов не было с 1999 года.

Бомбя и разрушая другие государства, Соединенные Штаты создали самые многочисленные вооруженные силы: 1,3 млн человек служат в американских вооруженных силах, еще 1 млн находится в резерве. В данный момент только в Европе находятся примерно 60 тыс. американских военных, о чем недавно заявил посол США при НАТО Дуглас Льют.

За последний год американские спецназовцы высаживались в 81 стране, в том числе и для того, чтобы научить местных коммандос воевать и чтобы американским военным не приходилось воевать самим. Однако необходимо отметить, что ряды многих из таких «подготовленных» формирований заполнили именно те экстремистские группировки, с которыми США собирались бороться.

Создав, по существу, глобальную машину войны, США разместили по всему миру 700 военных баз в 63 странах, в которых развернуты 255 тыс. американских военнослужащих.

США имеют на вооружении 1500 стратегических ядерных боеголовок, 13 тыс. военных самолетов, десятки подлодок, многие из которых несут ядерное оружие, и 88 кораблей крупного класса.

США выделяют на военные цели больше денег, чем Россия, Китай, Великобритания, Франция, Германия и Индия вместе взятые, и чем исчисляется ВВП практически 20 развитых государств в мире. Военный бюджет Соединенных Штатов сейчас составляет одну треть всех военных расходов в мире. Этот раздутый военный бюджет забирает те деньги, которые могли бы быть потрачены на более важные социальные программы. Так, 1,5 триллиона долларов потрачены только за два года на создание истребителей F-35, и этими средствами можно было бы оплатить работу всех бесплатных колледжей для учеников в течение десяти лет. Прямые расходы на войну в Афганистане и Ираке, начиная с 2001 г., стоили американским налогоплательщикам 1,3 трлн долларов. С 2001 г. военные расходы США увеличились на 50%, почти в четыре раза превышая траты на другие статьи национального бюджета. В этих условиях не удивительно, что 54% американцев ратует за сокращение федеральных расходов на оборону, в связи с чем американская компания Rasmussen Reports, исследующая общественное мнение, прогнозирует затяжную битву в Конгрессе США этим летом по вопросу сокращения военного бюджета страны.

Вот почему США все активнее стремятся перебросить тяжесть военных расходов на своих союзников и, прежде всего, в Европе. Так, в 2015 году, по оценке экспертов Стокгольмского международного института исследований проблем мира (SIPRI), расходы на оборону в Эстонии и Латвии вырастут на 7,3% и 15% соответственно, а для Литвы они прогнозируют рост таких расходов в 50% — после роста на 6% в 2014 году. Если в 2014 году Польша увеличила свой военный бюджет на 13%, то в 2015 году SIPRI прогнозирует этот рост еще на 20%.

В этих условиях мир продолжит смотреть на США как на угрозу, пока Вашингтон будет придерживаться своего агрессивного интервенционизма во всем мире.

В субботу, 25 июля, в Санкт-Петербурге министр спорта Российской Федерации и председатель Оргкомитета «Россия-2018» Виталий Мутко принял участие в мероприятиях, приуроченных к проведению Чемпионата мира по футболу ФИФА 2018 года.

Глава Минспорта России посетил семинар команд – участников отборочного турнира Мундиаля, где был представлен электронный каталог тренировочных баз, которые будут использовать 32 национальные сборные – участники финальной части ЧМ-2018.

Как сообщил В. Мутко, в текущую версию вошли 60 баз, расположенных в разных регионах России – от Калининграда до Екатеринбурга. «Предложенный нами перечень существенно расширит географию Чемпионата мира, - заметил он. – Благодаря этой концепции размещения сборных – участниц турнира, мы вовлечём в футбол население практически всей европейской части нашей страны».

Добавим, что каталог тренировочных баз к ЧМ-2018 впервые в истории полностью создан в электронном виде и доступен для ознакомления с его содержанием любому желающему по адресу: www.tbc-russia2018.com.

Затем министр совместно с президентом УЕФА и председателем Оргкомитета ФИФА по проведению ЧМ-2018 Мишелем Платини побывали на стадионе, строящемся на Крестовском острове Санкт-Петербурга.

«Я повидал много арен в своей жизни, но эта – просто восхитительна, – поделился своими впечатлениями М. Платини с представителями СМИ. – Я хочу передать свои поздравления всем рабочим, которые трудятся на строительстве стадиона, и, конечно, всем петербуржцам, которые получат этот замечательный подарок от города. Уверен, стадион станет украшением Чемпионата мира и Евро-2020».

Напомним, что арена на Крестовском острове примет матчи Кубка конфедераций в 2017 году, Чемпионата мира в 2018 году и Чемпионата Европы в 2020 году.

После посещения стадиона В. Мутко совместно с генеральным секретарем ФИФА Жеромом Вальке и руководителем Федерального агентства связи Олегом Духовницким приняли участие в торжественной церемонии памятного гашения художественного маркированного конверта «Предварительная жеребьевка Чемпионата мира по футболу FIFA 2018 в России» и презентации филателистической программы.

«Сегодня мы запускаем филателистическую программу, посвященную Чемпионату мира по футболу 2018 года – важнейшему историческому событию, которое впервые пройдет в нашей стране, – сказал глава Минспорта России. – Это позволит нам привлечь дополнительное внимание аудитории к проведению Мундиаля и одновременно представить максимально полную и широкую коллекцию марок для всех, кто хоть немного неравнодушен к филателии».

Отметим, что филателистическая программа будет включать более 130 видов разнообразной продукции – почтовые марки и блоки, сувенирные наборы, художественные маркированные конверты и почтовые карточки, сувенирные наборы и буклеты.

Затем В. Мутко посетил первое официальное мероприятие в рамках Чемпионата мира по футболу 2018 года – торжественную церемонию Предварительной жеребьёвки.

В ходе церемонии, в том числе, были определены команды, с которыми во время отборочного турнира сборная России проведёт товарищеские матчи. Ими стали сборные Бельгии, Боснии и Герцеговины, Греции, Эстонии и Кипра.

ФГБУ «ВНИИКР» о случаях ввоза зараженной продукции с 13 по 19 июля 2015 года

Восточная плодожорка в нектаринах из Боснии и Герцеговины

В партии нектаринов (18 т, происхождение – Босния и Герцеговина), поступивших в Ленинградскую область из Боснии и Герцеговины, обнаружен карантинный для РФ объект – восточная плодожорка. Это подтверждено результатами энтомологических экспертиз, проведенных специалистами ФГБУ «Ленинградская МВЛ».

По информации Управления Россельхознадзора по г. Санкт-Петербургу и Ленинградской области, зараженные нектарины подлежат возврату, обеззараживанию или уничтожению.

О вредителе: восточная плодожорка является наиболее опасным и экономически значимым вредителем плодовых культур. Повреждает плоды и побеги персика, плоды сливы, абрикоса, груши, яблони, боярышника, айвы, вишни, лавровишни. Потери урожая составляют 50-100%.

Россияне лидируют среди иностранных собственников недвижимости в Черногории

На втором месте находятся жители Сербии, а за ними следуют граждане Боснии и Герцеговины.

Такие данные обнародовало Министерство финансов Черногории, сообщает портал Balkanpro.ru.

В 2014 году иностранцы приобрели и оформили в собственность 1,27 млн кв.м земли в Черногории. При этом больше всего недвижимости нерезиденты купили на Барской ривьере – 147,64 тыс. кв.м земли и 24,75 тыс. кв.м домов и квартир.

Всего в 2014 году на покупателей из других стран пришлось 40,16 тыс. кв.м жилья.

Черногорское побережье остается весьма популярным и у российских путешественников, поскольку сочетает в себе дешевизну, безвизовый режим и средиземноморский колорит.

Помощник госсекретаря США по делам Европы и Евразии Виктория Нуланд продолжает турне по Балканам. В минувшие выходные она посетила Хорватию, а также Боснию и Герцеговину. На очереди – Сербия, Черногория, Косово, Македония и Албания. В сербской столице Нуланд планирует встретиться с президентом республики Томиславом Николичем и министром иностранных дел Ивицей Дачичем, с которыми планирует обсудить "двусторонние и региональные вопросы, включая евроатлантическую и региональную интеграцию". В частности, как уточняется в сообщении Госдепа США, в Косово и Сербии она обсудит двусторонний диалог в рамках реализации Брюссельского соглашения от 2013 года по нормализации отношений.

Старший научный сотрудник Центра по изучению современного балканского кризиса Института славяноведения РАН Ирина Руднева не исключает, что одной из целей визита Виктории Нуланд в Сербию будет попытка убедить Белград отвернуться от Москвы.

"Последнее время Сербия демонстрировала положительную динамику в отношениях с Россией. И это, естественно, раздражает западных представителей и в Европе, и в США. И они это не скрывают. Скорее всего, будут обсуждаться традиционные для Сербии темы: признание Косово и снижение экономической активности в отношении России", – сказала Ирина Руднева в эфире радио Sputnik.

Она напомнила, что Сербии постоянно обещают вхождение в ЕС и НАТО.

"Это элемент давления: Сербии постоянно обещают вхождение в ЕС, НАТО, другие евроатлантические структуры. А в свете экономических проблем, которые возникают в ЕС, нужно заверить Сербию, что вхождение ее в эту организацию и другие евроатлантические структуры несет какой-то положительный элемент", – полагает эксперт.

Вместе с тем, Ирина Руднева считает, что сербское руководство не поддастся давлению Запада и не откажется от сотрудничества с РФ.

"Сербия вынуждена искать союзников. И она всегда занимала нейтральное положение, стараясь договориться и с теми, и с теми. Мне кажется, что и в этот раз положение не изменится. Потому что сербы заинтересованы в сотрудничестве с европейскими государствами, но также и в сотрудничестве с Россией. Ведь без сотрудничества с Россией Сербии экономически будет сложно развиваться. Поэтому, я думаю, сербские политики заверят своих западных союзников, что они будут с ними сотрудничать. Но при этом не будут рвать отношения с Российской Федерацией", – заключила эксперт.

Генсек НАТО Йенс Столтенберг подтвердил, что альянс до конца этого года решит, будет ли приглашать к членству Черногорию, министры иностранных дел НАТО на заседании в декабре оценят прогресс этой страны в данном вопросе.

В конце июня газета "Коммерсант" со ссылкой на источник в Организации Североатлантического договора сообщала, что расширение НАТО будет единичным, к альянсу присоединится только Черногория, при этом соответствующее решение может быть принято не на июльском саммите 2016 года, а уже в декабре 2015-го на встрече глав МИД.

"Позиция НАТО неизменна: мы согласились, что решение, приглашать ли Черногорию к членству в альянсе, будет принято до конца этого года. Это означает, что наши министры иностранных дел на заседании в декабре оценят прогресс, достигнутый Черногорией, относительно таких вопросов, как верховенство права, военная реформа, оборонные расходы. И тогда мы решим, приглашать их или нет", — сказал Столтенберг в опубликованном в понедельник вечером интервью украинскому информагентству "Укринформ".

В этой связи, по его словам, альянс интенсифицировал диалог с Черногорией, в частности, сам генсек недавно был в Черногории, а также черногорские министр иностранных дел и министр юстиции посетят НАТО на этой неделе. Также, по словам генсека, весь состав Североатлантического совета посетит Черногорию этой осенью.

"Мы находимся в тесном взаимодействии и примем решение в конце года", — сказал Столтенберг.

НАТО вступила в полосу крупномасштабного расширения после распада Советского Союза и Организации Варшавского договора: с 1999 по 2009 год в альянс вступили почти все страны бывшего восточного блока, кроме четырех республик бывшей Югославии (Сербии, Черногории, Боснии и Герцеговины и Македонии), а также три республики Прибалтики. Польша заявляла о намерении на варшавском саммите НАТО в июле 2016 года пригласить в альянс Македонию и Черногорию.

Вместо того, чтобы решать важные глобальные проблемы и противостоять реальным противникам, США и НАТО выбрали неверный путь и защищают себя от предполагаемой опасности, исходящей от Российской Федерации, пишет обозреватель Майкл Кёртис в American Thinker.

Договор Североатлантического альянса был подписан двенадцатью странами, которые обязались поддерживать коллективную способность сопротивляться вооруженному нападению. Это значит, что альянс неделим, тогда как в статье 5, известной как "один за всех и все за одного", говорится, что индивидуальная или коллективная самооборона осуществляется при вооруженном нападении на одну или несколько стран Европы или Северной Америки. "Каким образом это относится к Афганистану, где не было никакой стратегии или миссии, к Ливии, а теперь и к Российской Федерации?" — отмечает обозреватель.

НАТО было создано в годы холодной войны для одной цели – в качестве защиты против возможного расширения на запад Советского Союза. Тем не менее с самого начала территориальные, экономические и идеологические границы и минимальные требования к членству в НАТО были "растянуты", чтобы включить в альянс Грецию, Турцию и страны Восточной Европы. С момента падения Берлинской стены в ноябре 1989 года и развала Советского Союза Соединенные Штаты и другие страны НАТО больше не находились под угрозой нападения или вторжения с востока. "Логично, что НАТО либо должно было расформироваться, либо найти альтернативные причины существования. <…> НАТО предпочло использовать военный потенциал для проведения операций по урегулированию кризисов, как в случае с Косово", — пишет обозреватель.

По словам журналиста, НАТО в 1990 году пыталось остановить войну в Боснии и Герцеговине, на самом же деле военные НАТО бомбили Сербию в течение 78 дней. "Но еще менее понятно, почему страны НАТО считают Афганистан жизненно важным для их безопасности и <…> почему между Россией и НАТО сложились такие "холодные" отношения на почве украинского кризиса", — пишет обозреватель. Журналист отмечает, что НАТО необходимо вмешиваться в решение настоящих проблем, таких как борьба с исламским терроризмом во главе с ИГ, что и будет "правильным путем" для альянса.

За весь 2014 год Россия закупила фруктов и орехов из Боснии и Герцеговины на 6,271 млн долларов

По итогам прошедшего года доля российских поставок на импортном рынке Боснии и Герцеговины составляла 8%. Остальные крупные экспортеры – Германия с 11,5%, Хорватия с 11,4%, Италия – 10,2%, Сербия – 10,1% и Китай с 8,4%.

Денежное выражение товарооборота между двумя государствами – 629,1 млн долларов США или -6,6% к 673,7 млн долларов США в 2013 году. Отгрузки из России – 553,6 млн долларов США (-9,9%).

Объем российского экспорта в Боснию и Герцеговину за последние 5 лет,млн долларов США

Из всех поставок на российский рынок 8,3% - фрукты и орехи, выращенные в Боснии и Герцеговине, стоимостью в 6,271 млн долларов США.

Турецкая компания вложит $200 млн в создание деревообрабатывающего производства в Калужской области

В особой экономической зоне Людиново в Калужской области состоялась закладка первого камня завода по выпуску древесных панелей. Предприятие строит турецкая компания KASTAMONU, которая в 2014 году запустила аналогичное производство в ОЭЗ "Алабуга" в Республике Татарстан. В результате реализации проекта Россия станет единственной страной, где KASTAMONU будет располагать двумя мощными деревообрабатывающими заводами за пределами Турции.

Калужская область была выбрана для строительства нового предприятия не случайно. Решение обусловлено рядом географических и логистических особенностей региона. Так, например, в России насчитывается 8 особых экономических зон промышленного типа, но Людиново - самая близкая из всех к Москве. Около 52% территории Калужской области покрыто лесом, при этом, согласно оценке экспертов, 65 млн кубометров древесины уже отслужили свой срок. Эти деревья давно необходимо отдать под топор, а на их месте - высадить новые. По словам представителей турецкой фирмы, в регионе существуют все необходимые инфраструктурные и экономические условия для реализации их нового инвестиционного проекта.

Предприятие KASTAMONU в Людиново по своим производственным показателям, а также совокупному объему инвестиций будет сопоставимо с уже запущенным заводом компании в Алабуге. На первом этапе в него планируется инвестировать порядка $200 млн. Цех расположится на площади в 70 га и создаст более 400 рабочих мест непосредственно на производстве, а также несколько тысяч в смежных и обслуживающих отраслях. Реализация проекта намечена на 2018 год.

- Эффективное сотрудничество России и Турции в экономической сфере уже позволило успешно реализовать ряд проектов KASTAMONU в Республике Татарстан, - прокомментировал вице-президент компании Онур Гювен. - Это послужило толчком для дальнейших инвестиций компании в России.

По его словам, компания имеет весьма амбициозные планы и собирается занять ведущие позиции в глобальной деревообрабатывающей отрасли, а именно - войти в четверку мировых лидеров.

На торжественной церемонии закладки первого камня будущего предприятия присутствовали представители федеральных и региональных органов власти, ведущие эксперты отрасли, представители крупного российского и турецкого бизнеса.

Открывая мероприятие, губернатор Калужской области Анатолий Артамонов назвал этот день важным в экономическом и социальном плане не только для возглавляемого им субъекта, но и для всей страны.

- Вы знаете, что Россия обладает крупнейшими запасами древесины. Умение правильно распоряжаться этими ресурсами имеет огромное значение для экономики нашего государства, - заявил губернатор. - Одним из стратегических направлений развития экономики нашей области является организация глубокой переработки древесины. У нас есть давний опыт сотрудничества с турецкими компаниями. Калужская область интенсивно развивается, и большинство предприятий иностранных компаний построили именно представители Турции.

Он также рассказал о своем визите на предприятие KASTAMONU в Алабугу, где увидел "высокие технологии, высокую культуру производства и энергичных людей". Именно после этого калужский глава загорелся идеей создать в своем регионе подобное производство. На вопрос журналистов, как ему это удалось (дескать, повсеместно объемы иностранных инвестиций сокращаются), Артамонов заявил, что никакого секрета здесь нет. Достаточно любить свою родину и быть честным. В заключение губернатор пообещал оказать необходимую поддержку и содействие турецким партнерам, чтобы инвестиционный проект был реализован в кратчайшие сроки и стал успешным.

Заместитель председателя правления холдинга HAYAT, в состав которого входит компания KASTAMONU, Михнет Авни Кыгылы заявил, что Россия как страна с укрепляющейся экономикой представляет интерес для предпринимателей.

- Именно поэтому еще в 2011 году мы приняли решение о выходе на российский рынок и начали строительство в Алабуге. В скором времени мы введем в эксплуатацию вторую очередь завода в Татарстане, после чего станем крупнейшим производителем плит МДФ в Европе, - заявил глава холдинга, добавив, что KASTAMONU планирует занять 25% российского рынка.

Столь глобальный проект был бы невозможен без всесторонней поддержки федеральных властей. Строительство в Людиново было одобрено и в Минпромторге, и в Минэкономразвития. На торжественную церемонию прибыли представители обоих ведомств.

Директор департамента регионального развития Минэкономразвития России Руслан Заливацкий отметил, что открытие нового завода компании KASTAMONU станет позитивным сигналом для других игроков, принимающих решение о создании производств как в Калужской, так и в других областях России.

- Решение государственных задач невозможно без создания механизма привлечения иностранных инвестиций. Одним из таких механизмов являются особые экономические зоны. На сегодняшний день в ОЭЗ зарегистрировано более 300 компаний как российского, так и иностранного капитала. Людиново - одна из наиболее динамично развивающихся площадок. Завод KASTAMONU внесет достойный вклад в развитие рынка инновационных строительных материалов, принесет тепло и комфорт в дома граждан, - отметил Заливацкий.

Заместитель директора департамента химико-технологического и лесопромышленного комплекса Минпромторга России Александр Орлов в свою очередь заметил, что проект будет способствовать развитию лесного комплекса России.

Компания KASTAMONU образована в 1969 году в составе холдинга HAYAT, который ведет работу с 1937 года. На данный момент KASTAMONU имеет 8 заводов в Турции, а также предприятия в Румынии, Болгарии, Боснии и Герцеговине, России. Годовой объем производства древесных плит составляет 4,55 млн кубометров. KASTAMONU входит в пятерку крупнейших компаний деревоперерабатывающей отрасли в Европе. Компания специализируется на производстве древесных плит МДФ, ДСП, ламинированных напольных покрытий, дверных накладок и мебельных панелей. Ее годовой оборот в 2014 году составил $1,4 млрд.

 Ольга Чемоданова, "Российские лесные вести"

МИГА поддерживает банковский сектор в Албании, Беларуси, Боснии и Герцеговине, Косово и Сербии

Гарантии, способствующие кредитованию местных предприятий и потребителей

ВАШИНГТОН, “25” июня 2015 года – Многостороннее агентство по гарантированию инвестиций (MIGA), входящее в состав Группы Всемирного банка и представляющее продукты по страхованию от политических рисков и улучшению кредитного качества, объявило о предоставлении гарантий дочерним банкам Raiffeisen Bank International (RBI) в Албании, Беларуси, Боснии и Герцеговине, Косово и Сербии для поддержки текущего кредитования реального сектора экономики.

MIGA предоставляет гарантии для RBI, второй крупнейшей финансовой группы Центральной, Восточной и Юго-Восточной Европы – в размере 457 миллионов евро. Гарантии MIGA снизят риски по операциям RBI в этих странах и позволят банку продолжать кредитование на местных рынках, стимулируя тем самым экономический рост, создание рабочих мест и снижение уровня бедности.

При работе с MIGA, дочерние банки RBI должны будут разработать и внедрить системы управления экологическими и социальными рисками, с учетом профиля их портфелей. Ожидается, что эти дополнительные системы окажут положительное воздействие на долгосрочную устойчивость корпоративных клиентов и инвестиционных проектов дочерних банков.

«Гарантии MIGA являются важным инструментом управления рисками в то время, когда мы ведем работу в отношении перспективных рынков, где мы можем играть устойчивую роль в обеспечении доступа к финансированию. Мы очень гордимся тем, что являемся первой австрийской банковской группой, внедряющей этот продукт» - сказал генеральный директор Raiffeisen Bank International AG Карл Севелда.

«Мы по-прежнему готовы оказывать поддержку странам, экономика которых оказалась под негативным влиянием мирового финансового кризиса» - отметила исполнительный вице-президент и генеральный директор MIGA Кейко Хонда. «В частности, наша поддержка финансового сектора в данных странах может помочь развивать рынки кредитования, что приносит пользу как предприятиям, так и потребителям».

В основе поддержки, оказываемой MIGA для RBI, лежит важная роль, выполняемая Агентством в рамках Общего плана действий международных финансовых институтов, который реализуется Группой Всемирного банка, Европейским банком реконструкции и развития и Европейским инвестиционным банком в ответ на глобальный финансовый кризис. В рамках этой инициативы MIGA предоставило гарантии для поддержки экономики стран Восточной Европы на сумму 1,9 миллиардов долларов США.

---

MIGA было создано в 1988 году в качестве организации Группы Всемирного банка по привлечению прямых иностранных инвестиций в страны с развивающейся экономикой в целях поддержки экономического роста, сокращения бедности и улучшения жизни людей. MIGA выполняет эту задачу, предлагая страхование политических рисков и повышение кредитного качества для инвесторов и кредиторов.

На семинаре ФАО обсуждают развитие «рыбной» экономики

В Ереване проходит международный семинар Продовольственной и сельскохозяйственной организации Объединенных Наций (ФАО) по рыбной торговле. Одна из актуальных тем - добровольная сертификация рыбы и морепродуктов (экомаркировка).

Трехдневный семинар для стран Центральной и Восточной Европы ФАО организовала в сотрудничестве с организацией Eurofish и армянским Министерством сельского хозяйства. В мероприятии принимают участие представители Албании, Армении, Белоруссии, Боснии и Герцеговины, Эстонии, Грузии, Исландии, Италии, Латвии, Литвы, бывшей югославской Республики Македония, Молдовы, Черногории, Норвегии, Польши, Румынии, Российской Федерации, Сербии и Украины.

Повестка семинара включает темы «Мировые тенденции в поставках морепродуктов, спросе, торговле и ценах», «Торговля рыбой и тенденции к потреблению в Европе», «Развитие аквакультуры и ее вклад в торговлю рыбой», «Реализация рыбной продукции и питание людей», «Экономика океанов, рыболовство и переговоры, связанные с ВТО», «Реализация рыбной продукции и программа развития на период после 2015 г.», «Стандарты качества и системы сертификации для обеспечения качества и безопасности пищевых продуктов», «Прослеживаемость морепродуктов по всей производственно-сбытовой цепочке».

Как сообщили Fishnews в пресс-службе ФАО, сессия будет посвящена добровольной сертификации рыбы и морепродуктов, известной под названием экомаркировка. Международный институт устойчивого развития (Женева) вынесет на обсуждение предварительные выводы из обзора по добровольным стандартам в области устойчивого рыболовства и аквакультуры. Также на семинаре будет представлен глобальный инструмент сопоставительного анализа – бенчмаркинг. Кроме того, запланированы презентации исследований и экскурсия по аквакультурным объектам Армении.

В ФАО отметили, что цикл многосторонних торговых переговоров (Дохийский раунд переговоров участников ВТО) по вопросам субсидирования рыболовства остается на прежнем уровне. Однако некоторые из основных вопросов, стоящих перед рыбным хозяйством, находятся за пределами Доха-раунда. Это рыночные меры – добровольные (экомаркировка) или осуществляемые при поддержке властей в целях обеспечения устойчивости ресурсов и сдерживания браконьерского промысла.

«Международные производственно-сбытовые цепочки морепродуктов развиваются и усложняются, – подчеркнул заместитель директора Отдела политики и экономики рыболовства и аквакультуры ФАО Аудун Лем. - Это создает дополнительные трудности при составлении отчетности для экспортеров рыбной продукции, особенно в развивающихся странах и странах с переходной экономикой, которые опираются на малые рыболовецкие предприятия и мелких производителей, работающих в секторе аквакультуры».

Главный прокурор МТБЮ Серж Брамерц на заседании Совета Безопасности ООН заявил, что, как ожидается, приговор суда в первой инстанции по делу в отношении лидера Сербской радикальной партии Воислава Шешеля и бывшего президента Республики Сербской Радована Караджича будет вынесен в течение этого года. Что касается дела военного командира армии Республики Сербской Ратко Младича, Брамерц сказал, что в этом месяце разбирательство по делу будет возобновлено в связи с вновь открывшимися обстоятельствами, в частности, обнаружением массового захоронения в Республике Сербской. На заседании Совета Безопасности ООН Серж Брамерц представил 23-й Доклад прокуратуры о прогрессе, достигнутом в реализации стратегии завершения деятельности МТБЮ, который охватывает период с 16 ноября 2014 г. по 15 мая 2015 г. Брамерц сказал, что государства, созданные на территории бывшей Югославии, продолжают сотрудничать с прокуратурой и своевременно реагируют на просьбы о помощи. Сербия > Внешэкономсвязи, политика > ved.gov.ru, 16 июня 2015 > № 1400088

Принятие проекта о Резолюции по Сребренице, которую Великобритания по поводу двадцатой годовщины происшествий в месте Поточаре, могло бы быть заблокировано в Совбезе ООН, в случае если РФ наложит вето, и если Белград попросить это у Москвы, пишут белградские газеты «Данас» и «Вечерне новости». Как сообщает источник газеты «Данас», в случае, если Сербия будет против предложенного документа, она получит поддержку Москвы. Газета «Вечерне новости» сообщает, что в скором будущем начнется острая дипломатическая битва по поводу Сребреницы, в которую будут вовлечены и Сербия и Республика Сербская. Сербия. Россия > Внешэкономсвязи, политика > ved.gov.ru, 16 июня 2015 > № 1400070

Квадратные метры в Белграде – самые дорогие на Балканах

Недвижимость в столице Сербии стоит в среднем от €1500 до €1700 за кв.м. Несмотря на падение цен на местные квадратные метры на 40%, на территории бывшей Югославии это сейчас самый высокий показатель.

Такие данные публикует портал Balkanpro.ru со ссылкой на сайт B92.

Для сравнения, жилье в Загребе обходится в среднем в €1400-1600 за кв.м. И если в столице Хорватии требуется около двух месяцев, чтобы заработать на один «квадрат», то в Белграде – больше четырех.

По данным издания, в столице Боснии и Герцеговины, Сараево, недвижимость стоит в среднем €1300 за кв.м, в столице Черногории, Подгорице, - €1050 за кв.м, в столице Македонии, Скопье, - €1000 за кв.м. Аналитики предсказывают дальнейший ценовой спад в регионе из-за роста предложений и трудной экономической обстановки.

При этом в прошлом году налог на жилье в Белграде увеличили на 80%.

Сегодня, 11 июня в конференц-зале «Гранд Отель Казань» состоялось открытие лагеря «Инновации для диалога и сотрудничества» и форума молодых предпринимателей стран ОИС, участниками которых стали представители из 27 стран мира.

Гостями церемонии открытия стали министр по делам молодежи и спорту Республики Татарстан Владимир Леонов, первый заместитель руководителя Агентства инвестиционного развития Республики Татарстан Инсаф Галиев, директор секретариата ICYF-DC Эльмаддин Мехдиев и руководитель сообщества «Сэлэт» Джавдет Сулейманов.

Для удобства иностранных участников церемония открытия проходила на английском языке, вел церемонию исполнительный директор ТРМОФ «Сэлэт» Тимур Сулейманов. Владимир Леонов также обратился к участникам на английском и поприветствовал их на татарстанской земле. «Мы надеемся, что вам понравится в Казани – одном из красивейших городов России, а встречи, которые вы посетите, будут для вас очень полезными. Для нас большое удовольствие принимать этот форум. Мы со своей стороны постараемся сделать все, чтобы этот форум стал ежегодным», - сказал министр.

Инсаф Галиев отметил, что те контакты, которые молодые участники приобретут здесь, станут основой развития молодежного движения предпринимателей по всему миру: «Для нас очень важно, что все больше молодых людей приезжают в Казань на такие значимые мероприятия как Kazan Summit. В этом году почетным гостем саммита является президент группы Исламского банка развития из Саудовской Аравии Ахмед Мохаммед Али аль Мадани, но и вы – молодые предприниматели – тоже являетесь для нас почетными гостями. За вами – будущее!»

Лагерь направлен на выявление и поддержку интересных проектов и формирование бизнес-контактов между Россией и международным сообществом. По словам организаторов, в рамках мероприятия будет не только проведено обучение участников новому качеству проектного управления, но и сформированы все условия для реализации потенциала молодежи мусульманских стран через поддержку интересных авторских проектов.

Участниками лагеря стали начинающие бизнесмены – 100 молодых предпринимателей в возрасте от 18 до 30 лет., которые привли в Казань свои оформленные бизнес-идеи. География гостей разнообразна, свои проекты в Казани представят молодые предприниматели из 27 стран: России, Туниса, Нигерии, Египта, Ирака, Бангладеша, Азербайджана, Турции, Малайзии, Киргизии, Филиппин, Афганистана, Мавритании, Алжира, Индонезии, Казахстана, Индии, Малави, Пакистана, Уганды, Франции, Узбекистана, Мали, Чада, Черногории, Кении, Бостона и Герцеговины, Армении, Йемена, Непала, Германии, Ганы, Польши, Бенина, Гвинеи, Беларуси, Либерии, Гамбии, Сирии, Шри-Ланка, Палестины, США, Швеции, Ливии, Таджикистана, Македонии, Марокко, Судана, Гвинеи, Ирана и Камеруна.

В ходе лагеря участников ждут встречи с известными бизнесменами стран ОИС, обширная экскурсионная программа по историческим, культурным и священным местам, деловые игры и многочисленные мастер-классы по проектному управлению. Вся образовательная составляющая Лагеря будет проходить в недавно открытом Международном центре образовательных технологий «Сэлэт». Участники Первого Казанского Лагеря также примут участие в отдельной панельной сессии VII Международного Экономического Саммита России и стран ОИС KAZANSUMMIT 15-16 июня 2015 года. В ходе работы стратегических форумов будущие бизнесмены подискутируют на темы «Исламские финансы для конструктивной глобальной торговли и инвестиций», исламской экономики, банкинга и инвестиций. Финалом станет презентация доработанных бизнес-проектов, оценку которым дадут крупные инвесторы.

На протяжении трех дней участники будут дорабатывать свои идеи вместе с тренерами проекта. Наставниками участников станут Наталия Чардымова (Тренер Совета Европы, тренер программ Сальто и Erasmuss, тренер программы добровольцев Всемирного наследия (ЮНЕСКО), генеральный директор Межрегионального проекта «Академия инноваций, Соучредитель неформальной образовательного пространства «Эдуарт», Доктор философии в социальной психологии в университете Сан-Диего в США); Федор Микушкин (Кандидат экономических наук , генеральный директор тренинговой и консалтинговой компании «СТОУН», Председатель «Гильдия тренеров», тренер сети MSN, тренер по проверке качества проектов IPEN); Наталия Никитина (тренер Совета Европы, руководитель международных проектов для молодых людей (EVS), автор-разработчик социальных технологий «Время Банка», эксперт программы «Добровольчество» благотворительного фонда «Виктория», основатель и директор Центра развития успеха «Ellipsis», автор и ведущий бизнес-тренингов для профессионального и личного успеха для средних и крупных предприятий), Анна Фельдман (руководитель Международного центра образовательных технологий «Сэлэт», ассоциированный тренер по личному развитию и креативности компании Dextera Training (Чехия), соучредитель Ресторана неформального образования EduArt, действительный член Всемирной организации добровольческих усилий IAVE).

Участников ждет встреча с Президентом Республики Татарстан Рустамом Миннихановым, в рамках которой молодые предприниматели в режиме открытого диалога смогут задать интересующие их вопросы главе республики.

Почетными гостями Летнего молодежного лагеря станут Президент Молодежного форума Организации Исламского сотрудничества Эльшад Искандеров, вице-президент Ассоциации мусульман-предпринимателей Российской Федерации Айдар Шагимарданов, Президент Торгово-промышленной палаты Турецкой Республики Рифат Хисарчикилоглу, координатор Сети молодых предпринимателей стран ОИС Мухамед Шуйауиддин Ахмет, руководитель Аппарата Президента Молодежного форума ОИС Эльчин Асгаров и многие другие.

Организаторами мероприятия выступили Министерство по делам молодежи и спорту Республики Татарстан, Молодежный форум Организации исламского сотрудничества (ICYF-DC) и Татарстанский республиканский молодежный общественный фонд «Сэлэт».

Группа стратегического видения «Россия – исламский мир» является неправительственной общественной организацией. Она была создана в 2006 году под руководством Евгения Примакова и Минтимера Шаймиева после того, как Российская Федерация присоединилась к Организации исламского сотрудничества (ОИС) в качестве наблюдателя. Группа провела пять заседаний в Москве, Казани, Стамбуле, Джидде и Кувейте.

Первое заседание группы, состоявшееся в марте 2006 года в Москве, было посвящено инициативе создания под эгидой ООН Совета цивилизаций, призванного учитывать интересы всех государств и не допустить столкновений на религиозной и межэтнической почве.

Символично, что второе заседание группы прошло в Казани, в августе 2006 года. Заявлялось, что в нем должны были принять участие тогдашний руководитель администрации президента РФ Сергей Собянин, заместитель руководителя администрации президента РФ — помощник президента Владислав Сурков, советник администрации президента РФ Алексей Гришин, председатель Торгово-промышленной палаты России Евгений Примаков. Позже в октябре 2008 году группа уже заседала в Джидде (Саудовская Аравия) в форуме принимал участие президент Татарстана Минтимер Шаймиев. В конце 2009 года для участия в V сессии рабочей группы стратегического видения в Кувейт отправился муфтий РТ Гусман Исхаков. Заседание этой же группы стало последней.

Первое заседание группы стратегического видения «Россия – исламский мир» состоялось в марте 2006 года в Москве

В топ-100 самых влиятельных мусульман

И вот спустя почти шесть лет Россия возобновляет работу группы стратегического видения «Россия – исламский мир». Ее возрождение совпало с временем острого противостояния нашей страны с западными миром и попыткой развернуться лицом к Азии. Понятно, что исламский мир – это важный элемент мировой геополитики.

На этом фоне интересно, что Владимир Путин председателем группы назначил Рустама Минниханова. Об этом глава Татарстана сам рассказал в конце декабря прошлого года: «Для работы с исламским миром президент Владимир Владимирович Путин определил меня координатором. Это говорит о том, что мы не только в рамках своего субъекта работаем, но и в интересах всего нашего российского государства. Я считаю, что это очень важный фактор, когда мы получаем поддержку, и в целом наша страна получает плюс от того, что Татарстан берет на себя некие инициативы».

Представитель МИД РФ Попов добавил, что председатель группы — президент Татарстана — «находится в списке 100 главных мусульман мира». Помимо него, по словам Попова, в группе также присутствуют иностранные участники, в том числе два бывших президента, три экс-премьер-министра и пять бывших глав МИД, а также авторитетные российские богословы и политики.

Спустя почти шесть лет Россия возобновляет работу группы стратегического видения «Россия – исламский мир»

Представители МИД декларируют, что сейчас главная задача группы — это сближение мусульманского мира с Россией: «Для этого мы разрабатываем сайт «Россия — исламский мир», который будет запущен примерно осенью. Надеемся, что на сайте будут материалы о главных исламских государствах, фильмы, литература, сведения о странах, а также сведения о России, чтобы человек из мусульманской страны мог получить данные о нашей стране. Мы также намерены создать организацию, которая переводила бы книги с русского на арабский и с арабского на русский».

На повестке ИГИЛ

В заседании примут участие известные государственные и общественные деятеля мусульманских государств, отечественные муфтии и ряд крупнейших богословов исламского Востока (из Индонезии, Саудовской Аравии, Ирана, Кувейта).

Отметим, что главными на повестке дня группы будут вопросы противодействия запрещенной в России группировки «Исламское государство» («Исламское государство Ирака и Леванта), активно завоевывающей город за городом в Ираке и Сирии. «Мы будем обсуждать, что делать с этой раковой опухолью — «Исламским государством». Мы намерены обсудить с нашими коллегами, которых приедет 30 человек, вопросы о взаимодействии в этом плане. Осенью мы намерены провести конференцию мусульманских авторитетов, чтобы посмотреть, как мы можем внести лепту в очищение доброго имени ислама», — рассказал координатор группы Вениамин Попов на пресс-конференции, посвященной мероприятию.

Главным вопросом повестки дня группы будет противодействие запрещенной в России ИГИЛ, пояснил Вениамин Попов

Кто пришел на смену другу Татарстана и России

Другая важная деталь сегодняшнего мероприятия – это, по сути, первая встреча нового генсека Организации исламского сотрудничества (ОИС) Ияда бин Амина Мадани с представителями российской властной и интеллектуальной элиты в России. Мадани вступил в должность 31 января 2014 года, сменив на этом посту турка Экмеледдина Ихсаноглу. Последнего можно было смело называть другом Татарстана и России.

Помимо того, что Ихсаноглу является ученым, автором большого числа книг и статей, возглавлял Управление по делам религии Турции, после ухода из ОИС он попробовал себя в турецкой политике. 29 июля 2014 года главные оппозиционные партии Турции — Народно-республиканская партия и Партия национального действия договорились о выдвижении Ихсаноглу в качестве единого кандидата оппозиции на президентских выборах, но тут он проиграл Эрдогану.

Считается, что Ихсаноглу сыграл большую роль в получении России статуса наблюдателя в ОИС. Он неоднократно бывал в Казани, является почетным доктором Казанского университета, иностранным членом Академии наук Татарстана и называет себя другом первого президента РТ Минтимера Шаймиева. И вот год назад Ихсаноглу сменяет Ияд бен Амин Мадани.

Экмеледдин Ихсаноглу неоднократно бывал в Казани

Кто такой Мадани

Мадани – общественной деятель Саудовской Аравии, занимавший разные высокопоставленные посты в королевстве, а также первый саудовский госслужащий, возглавивший ОИС.

Среди его должностей министр культуры и информации Саудовской Аравии с 2005 по 2009 года (в этом качестве он организовывал год культуры Саудовской Аравии в России в 2007-м, мероприятия в его рамках также проходили и в Казани). Хорошо знает Мадани и бывшее татарстанское руководство Духовного управления мусульман РТ. Гусман Исхаков активно взаимодействовал с ним, когда тот был министром по делам хаджа с 1999 по 2005 год.

Саудовский либерал?

Интересные подробности о жизни нового генсека ОИС можно найти в его официальной биографии на английском языке.

Оказывает 69-летний саудовец – выпускник Университета штата Аризона, имеет степень бакалавра по делопроизводству и администрированию.

Мадани начал свою карьеру в 1970 году в качестве гендиректора административного офиса «Саудовских авиалиний». Затем он ушел в сферу СМИ и был до 1999 года главным редактором «Саудийской газеты» (Saudi Gazette) – ведущей англоязычной ежедневной газеты, публикующейся в Джидде. Что интересно, она организована в 1978 году западным коллективом под руководством Сауда Ислама, закончившим университет Лондона. С 1981 до 1983 годов в газете работало много американских журналистов, таких как Рик Томсон, Дэвид Тэро и Кевин Мюринг. В 1982 году после ухода учредителя газета Сауда Ислама из власти, большинство западных журналистов ушли вместе с ним. В течение следующей декады газета почти сошла на нет и стала газетой выходного дня. Тем не менее, в течение этого времени это издание стало одним из самых антиамериканских в королевстве.

Ияд бин Амин Мадани – первый саудовский госслужащий, возглавивший ОИС

Что же касается Мадани, то как писали выше, он стал дважды министром, а 1 августа 2005 года Мадани по центральному телевидению как министр информации объявил о смерти короля Фахда.

В 2007 году Мадани был избран главой Исламского международного новостного агентства и Организации исламского вещания. Он занимал эту должность до 2009 года и был смещен Абдулазизом Ал Ходжа. За свой срок Мадани «отвел критику от священнослужителей благодаря своей толерантности к публикациям, которые освещали вопросы сильного влияния религиозных учреждений на Саудовскую Аравию».

Затем, 10 марта 2012 года, Мадани назначили председателем совета директоров экономического города знаний в Медине. Также Мадани служил вице-президентом организации короля Абдуллаха бин Абдулазиза по снабжению усовершенствованиями.

В ноябре 2012 года, Саудовская Аравия номинировала Мадани на пост генсека ОИС на 39-й сессии совета министров иностранных дел стран ОИС в Джибути. В должность он вступил с января 2014 года.

Справка

Организация исламского сотрудничества (англ. Organisation of Islamic Cooperation (OIC), араб. ????? ??????? ????????‎‎) — международная организация исламских стран (до 2011 года называлась — Организация Исламская конференция (ОИК).Была основана 25 сентября 1969 года на конференции глав мусульманских государств в Рабате с целью обеспечения исламской солидарности в социальной, экономической и политической сферах, борьбы против колониализма, неоколониализма и расизма и поддержки Организации освобождения Палестины. Статус наблюдателей имеют Босния и Герцеговина, Центрально-Африканская Республика, Российская Федерация, а также Национально-освободительный фронт Филиппин Моро и ряд организаций (ООН, Движение неприсоединения и др). Штаб-квартира организации находится в Джидде(Саудовская Аравия).

28 июня 2011 года решением состоявшейся в Астане 38-й сессии Совета министров иностранных дел (СМИД) ОИК Организация исламская конференция переименована в Организацию исламского сотрудничества (ОИС)[1].

Организация Исламского сотрудничества является самой крупной и наиболее влиятельной официальной правительственной мусульманской международной организацией[2]. В настоящее время объединяет 57 стран с населением около 1,5 млрд человек. Первоначально в её состав входили 25 государств Азии и Африки и Организация освобождения Палестины. Цели создания ОИК: сотрудничество между мусульманскими государствами, совместное участие в деятельности на международной арене, достижение стабильного развития стран-участниц.

Руководящие органы ОИК: встреча королей, глав государств и правительств (саммит), конференция министров иностранных дел, генеральный секретариат и вспомогательные органы (Статья 3 Устава ОИК). Встреча королей, глав государств и правительств (саммит) определяет общую политику мусульманских государств. Подобные встречи проводятся раз в три года.

Конференция министров иностранных дел проводится ежегодно. При необходимости созываются внеочередные конференции. Генеральный секретариат является исполнительным органом ОИК. Главой секретариата является Генеральный секретарь, который избирается конференцией Министров иностранных дел на четырёхлетний срок. Полномочия Генерального секретаря могут быть продлены только один раз. У генерального секретаря четыре заместителя: по политическим вопросам, по науке и технологиям, по экономическим вопросам, по социальным, культурным и информационным вопросам. Помимо заместителей есть директор кабинета, который организует чисто техническую работу секретариата.

В составе Генерального секретариата действует ряд отделов: социально-экономический, по науке и технике, по делам Азии, по делам Африки, по международным вопросам, информации, по правам человека и делам религиозных меньшинств, по делам мусульманских неправительственных организаций и др.

В настоящее время ОИК переживает период модернизации. В этой связи, на очередном Саммите ОИК в Дакаре (Сенегал) в марте 2008 года был принят новый Устав Организации.

Организация Исламская конференция (ОИК) решением участников 38-й сессии СМИД, проходившем в Астане 28-30 июня 2011 года, переименована в Организацию исламского сотрудничества (ОИС). «Я объявляю резолюцию об изменении названия и о новой эмблеме Организации принятой», — заявил в первый день сессии министр иностранных дел Ержан Казыханов. Примечательно, что эта сессия СМИД ОИК/ОИС стала первой, где тайным голосованием представителей государств-участников избиралась страна-хозяйка очередного СМИД. На этот пост претендовали Ирак и Джибути. В результате 39-й СМИД получили африканцы.

28 июня 2011 года председателем 38-й сессии СМИД ОИС стал Казахстан.

Диляра Ахметзянова, Арслан Минвалеев.

Борьба за трансформацию военной сферы

© "Россия в глобальной политике". № 3, Май - Июнь 2005

Макс Бут – ведущий научный сотрудник Совета по международным отношениям, занимающийся изучением вопросов национальной безопасности, и член консультативной группы Объединенного комитета начальников штабов ВС США по трансформации. Работает над историей революционных изменений, происходивших в военной сфере в последние 500 лет. Опубликовано в журнале Foreign Affairs, № 2 (март – апрель) за 2005 год. © 2005 Council on Foreign Relations Inc.

Резюме Война в Ираке показала, что Рамсфелду не удалось добиться полного успеха в деле трансформации военной сферы. Американская армия по-прежнему плохо подготовлена к противостоянию в условиях партизанской войны, при этом число необычных угроз с годами будет только возрастать. Необходимо сосредоточиться на обучении пехотных подразделений для осуществления национального строительства, а также для ведения нетрадиционной войны. Этой задаче Вашингтон должен придать статус первоочередного приоритета.

ПРЕРВАННАЯ РЕВОЛЮЦИЯ

Стремление реформировать Вооруженные силы США, дабы превратить их в более гибкую и мобильную структуру, способную эффективнее использовать преимущества новых технологий и успешнее отвечать на новые угрозы, и впредь останется основным содержанием деятельности Доналда Рамсфелда на посту министра обороны. Вопреки (а возможно, и благодаря) враждебным чувствам, которые он навлек на себя со стороны Пентагона, Рамсфелд расшевелил закоснелую организацию, которая, будучи предоставлена самой себе, вероятно, предпочла бы до бесконечности разыгрывать сценарий войны в Персидском заливе.

Тем не менее продолжающиеся бои в Ираке свидетельствуют о пределах достигнутого Рамсфелдом. В войне с традиционным противником американской армии нет равных, и это она доказала весной 2003 года, совершив блицкриг и преодолев за три недели расстояние от Кувейта до Багдада. Значительно хуже дело пошло с тех пор, как она столкнулась с партизанскими формированиями. Несомненно, многие из нынешних проблем в Ираке связаны с тем, что Рамсфелд не направил туда достаточный военный контингент, а также в связи со слишком поспешным роспуском иракской армии. Но они обнажают и более глубокие изъяны с точки зрения готовности США противостоять нетрадиционным угрозам.

Многие ведущие политики и военные, несомненно, отреагируют на иракские проблемы, пытаясь избежать подобных конфликтов в будущем. После Вьетнама в обществе сложилось стойкое неприятие партизанской войны, нашедшее выражение в доктрине Пауэлла (примерный смысл доктрины: США не будут прибегать к военному вмешательству за границей, если прямо не затронуты их национальные интересы; в противном случае необходимо «подавляющее превосходство в силах и средствах» для достижения окончательной победы. – Ред.). После иракской войны независимо от ее исхода реакция будет столь же негативной. Большинство американских военных по вполне понятным причинам предпочитают концентрироваться на том, что у них получается лучше всего: побеждать традиционного противника в открытой схватке.

К несчастью, Америка не может предопределить характер своих будущих войн, поскольку он зависит и от противника, и чем очевиднее будет неспособность США противостоять партизанским или террористическим методам войны, тем чаще эти методы будут применяться. Существует предел эффективности «умных» вооружений в борьбе со скрытым противником. Достаточно вспомнить неудачные удары крылатых ракет по целям в Судане и Афганистане в 1998-м, которые лишь высветили слабое место Америки. Как показали уроки Афганистана, для достижения победы над терроризмом необходимо непосредственное присутствие в регионе и участие в национальном строительстве. Но именно это является самым слабым звеном в деятельности США по-прежнему оставляет желать лучшего, что было проигнорировано Рамсфелдом при составлении плана преобразований в области обороны. Укрепление этих сфер деятельности должно стать целью следующей стадии трансформации вооруженных сил, а продолжение этой перестройки – одним из основных приоритетов на второй срок президентства Джорджа Буша.

БРЕМЯ ИМПЕРИИ

Независимо от того, представляет ли собой сегодня Америка «империю» или нет, это страна с присущими ей интересами по всему миру, которые нужно защищать, у нее есть враги, с которыми приходится повсеместно вести борьбу. В этом отношении наиболее ярким примером того, как добиться эффекта малыми средствами, может послужить Британская империя. В 1898 году на службе Ее Величества находилась лишь 331 тысяча солдат и матросов, на оборону тратилось только 2,4 % ВВП, что значительно меньше, чем тратит сегодня Америка – 3,9 %. И столь ничтожных инвестиций было достаточно, чтобы обеспечить безопасность империи, занимавшей четверть территории земного шара.

Сильной стороной Британской империи (и с этой точки зрения ее сегодня проще всего взять за образец) являлись передовые технологии – результат промышленной революции. Королевский флот всегда был оснащен по последнему слову техники: к примеру, в XIX веке у него появились бронированные пароходы, способные вести огонь ракетными снарядами высокой взрывной силы. Армия империи обычно отставала от своих европейских соперников, но всегда решительно превосходила силы туземцев благодаря скорострельным пулеметам «максим» и магазинным винтовкам «Ли-Метфорд». Канонерские лодки и железные дороги обеспечивали транспортировку личного состава и провианта далеко в глубь негостеприимных территорий где-нибудь в Китае или Африке. Британцы широко использовали также телеграф и открытия в медицине, например хинин, спасавший от малярии, которая превращала тропические регионы в «могилу для белых».

Помимо развитых технологий британцы обладали еще тремя ключевыми преимуществами. Во-первых, армией, специально подготовленной для ведения колониальных войн. Не всегда превосходя противника в огневой мощи, они имели неизменное преимущество с точки зрения дисциплины и боевой подготовки. В битве при Ассайе в 1803-м Артур Уэлсли, будущий герцог Веллингтон, разбил индийцев, войско которых по меньшей мере троекратно превосходило его силы по численности стрелков и имело в пять раз больше артиллерийских орудий. В 1879 году гарнизон из 140 человек сумел удержать оборону у Роркс Дрифт на юге Африки в жестоком бою против 4 тысяч зулусов. Все британские солдаты были волонтерами. Служили долго (до 1870-го 21 год, после – 12 лет), причем бЧльшая их часть все это время находилась за рубежом. Продолжительность срока службы и длительное пребывание на чужой земле делали из них грозных противников. Этому способствовала и полковая система: офицеры, как и рядовой и сержантский состав, проходили службу в одном подразделении, что сплачивало их и укрепляло дух боевого товарищества.

Во-вторых, британцы опирались на наемные войска из местного населения. Подавляющее большинство британской индийской армии составляли индийцы, только офицеры и некоторые представители сержантского состава были британцами. Вплоть до 1931 года империя удерживала под своим контролем 340-миллионное население Индии силами присланного из Британии 60-тысячного полицейского и воинского контингента.

Третье – и, возможно, самое важное – преимущество Соединенного Королевства состояло в том, что на него работала славная когорта колониальных администраторов, секретных агентов и военных, многие из которых посвящали свободное время лингвистике, археологии или ботанике. Неустрашимые искатели приключений, такие, как Ричард Фрэнсис Бартон, Чарлз Гордон по прозвищу Китаец, Томас Эдуард Лоуренс (Аравийский) и Гертруда Белл, вживались в местную культуру и действовали в интересах империи самостоятельно, почти без подсказок со стороны Уайтхолла.

Конечно, следует учитывать и недостатки викторианской армии: это была замкнутая на себя, проникнутая духом снобизма система с полуграмотными солдатами и офицерами, которых больше интересовало поло, нежели профессиональная подготовка. Викторианская армия уступала первоклассной германской армии в доктринальном и технологическом отношении. К тому же она знала и поражения (первая из англо-афганских войн), и позор (Крымская и Англо-бурская войны). И все же немногим армиям в истории удалось превзойти эту в искусстве ведения малых войн.

В том, что касается ведения высокотехнологичной войны, Соединенные Штаты демонстрируют сегодня значительно более серьезное превосходство, чем Британская империя в XIX веке. Благодаря богатому арсеналу продвинутых систем атаки, наблюдения и коммуникации, Америка, не страшась возмездия, может наносить бомбовые удары по объектам в любой точке планеты, контролировать пространство любого океана, перебрасывать войска в любой регион и одерживать победы почти над любой армией. Но что касается далеко не новой практики национального строительства и антиповстанческой деятельности, то в этом США отстают как от викторианской, так и от современной Англии.

Трансформация американских Вооруженных сил, направленная на устранение этих недостатков, – не вопрос инвестиций в дорогостоящую военную технику (наиболее предпочитаемый Пентагоном способ решения проблем). Для того чтобы перенять некоторые стратегии британцев, понадобится ряд организационных и культурных изменений. Это, в свою очередь, потребует реформировать систему личного состава, не менявшуюся со Второй мировой войны, а также организационную структуру, оставшуюся с эпохи Наполеоновских войн. Обе они настолько задавлены бюрократической машиной, что становятся помехой для применения американскими Вооруженными силами своего основного навыка – отражать угрозы.

В военной сфере США уже проводят некоторые безотлагательные изменения в связи с их военным опытом в Ираке, но предстоит сделать гораздо больше. Настоящим испытанием для администрации Буша на второй президентский срок будет дальнейшее преодоление препятствий, чинимых не только инстанциями, от которых иного ждать не приходится, – учрежденческой бюрократией, оборонными подрядчиками и их союзниками на Капитолийском холме, – но и теми из «поборников преобразований», которые излишне уверовали в новые технологии. Пентагон следует не только реформировать, но и теснее интегрировать с другими правительственными структурами, такими, как ЦРУ и Госдепартамент. Как ни обескураживающе выглядит эта задача, особенно учитывая продолжающуюся войну, ее необходимо решать.

БОЛЬШЕ ВНИМАНИЯ НЕТРАДИЦИОННЫМ МЕТОДАМ

Прежде всего следует сосредоточиться на обучении и оснащении пехотных подразделений для ведения нетрадиционной войны. Эффективность антиповстанческой и миротворческой деятельности зависит от численного состава армии. Танки и бронемашины обеспечивают жизненно важную поддержку, а высокотехнологичные системы разведки и наблюдения и высокоточные средства поражения обеспечивают ряд существенных преимуществ. Но в конечном итоге, обеспечение порядка среди гражданского населения требует использования солдат для полицейского патрулирования улиц, нынешнего же контингента для этого далеко не достаточно.

На пехоту приходится лишь 4,6 % от общего состава регулярных войск. Сухопутные войска насчитывают 51 тысячу человек, численность Корпуса морской пехоты не превышает 20 тысяч. (В США примерно столько же флористов.) Даже в случае принятия Министерством обороны решения о резком увеличении воинского контингента в Ираке (шаг, по мнению многих экспертов, совершенно необходимый) было бы крайне трудно изыскать соответствующие людские ресурсы. В настоящее время личный состав регулярных войск выматывается в бесконечных передвижениях по Афганистану и Ираку. Национальной гвардии и резервистам сегодня тоже приходится нелегко. Жизненно важная техника, например боевые машины Humvee и вертолеты, изнашивается от непрерывной эксплуатации в жестких условиях. Устают и люди, которые обслуживают эту боевую технику. Многие офицеры обеспокоены надвигающимся кризисом с набором новобранцев и продлением контрактов со старослужащими.

Отсюда необходимость пополнения кадрового состава американских Вооруженных сил, особенно в Сухопутных войсках, численность которых в 1990-х годах была сокращена более чем на 30 %. Буш и Рамсфелд категорически отказываются пополнять на постоянной основе военные кадры. Вопреки очевидному они настаивают на том, что возросшая потребность в размещении контингентов за рубежом – явление временное. Вместо этого Рамсфелд планирует привлечь военнослужащих, занимающих более низкие должности, к полицейскому патрулированию, службе в разведке и работе с гражданским населением, временно увеличив численность Сухопутных войск на 30 тысяч человек и назначив гражданских лиц на ряд должностей, занимаемых военными. Таким образом он надеется увеличить число регулярных бригад Сухопутных войск с 33 до минимум 43.

Подобные меры следует только приветствовать, но они напоминают накладывание пластыря на открытые раны солдата, причиненные губительной интенсивностью операции. Личный состав американских Вооруженных сил должен возрасти, как минимум, на 100 тысяч человек, а возможно, и значительно больше. Это достижимо и без проведения дополнительного призыва новобранцев (в 1990-м регулярные войска США насчитывали на 600 тысяч человек больше, чем сегодня, причем все это были волонтеры), но малыми затратами обойтись не удастся. Часть расходов можно покрыть, отменив или сократив финансирование дорогостоящих проектов, включающих создание истребителя F-22 (72 млрд дол.), национальной системы противоракетной обороны (в течение следующих 5 лет планируется потратить 53 млрд дол.), подводной лодки класса «Вирджиния» (80 млрд дол.). Пентагон уже предложил некоторые сокращения в данном направлении. Но даже если определенная часть расходов будет урезана, то для разрешения проблем с критическим ростом дефицита, накопившихся с начала 1990-х годов, потребуется увеличение военного бюджета, составляющего сегодня гораздо меньший процент ВВП, чем во времена холодной войны.

Свежими силами следует пополнить Сухопутные войска и Корпус морской пехоты, причем требуется совершенствование подготовки новобранцев (равно как и старослужащих) к миротворческой и антиповстанческой деятельности. Для этого необязательно создавать специальные военно-полицейские формирования, как предложено в исследовании Университета национальной обороны. По мнению опытных ветеранов, войскам, подготовленным к боевым действиям высокой интенсивности, легче проводить миротворческие операции, чем миротворцам участвовать в акциях подобного рода. Поскольку в такой стране, как Ирак, военным часто приходится непосредственно переключаться с боевых операций на миротворческие, Вашингтон должен стремиться к формированию высокоэффективных сил общего назначения, бойцы которых могли бы с одинаковым успехом и заниматься уничтожением террористов, и раздавать детям конфеты.

К сожалению, бОльшая часть американских Вооруженных сил слишком слабо подготовлена к какой-либо иной деятельности, кроме боевых действий высокой интенсивности против традиционного противника. Несчетное число раз солдаты в Ираке жаловались на то, что они не готовы к выполнению поставленных задач, таких, как организация полицейских формирований или обслуживание установки по очистке сточных вод. Один офицер-артиллерист осенью 2003-го заявил корреспонденту газеты The Washington Post: «Нам приходится делать многое из того, о чем мы раньше и понятия не имели».

В связи с этим в Сухопутных войсках и Корпусе морской пехоты сейчас уделяется более пристальное внимание подготовке к антиповстанческой борьбе и операциям по «поддержанию стабильности и оказанию поддержки», но это лишь малая часть того, что предстоит сделать. В Сухопутных войсках только что вышло первое за последние десятилетия пособие по антиповстанческой деятельности, а Военная академия США (г. Уэст-Пойнт) лишь сейчас ввела курс, полностью посвященный этому предмету. Наряду с совершенствованием обучения военнослужащих необходимо проводить военные игры с гибким сценарием в целях повышения уровня готовности к противостоянию тактике партизанской войны. На сегодняшний день сценарии большинства военных игр не учитывают необходимость отражать нетрадиционные атаки.

Военному ведомству также следует внести ряд изменений в свою кадровую политику. Военнослужащих перебрасывают из части в часть с головокружительной быстротой: две трети личного состава ежегодно меняют место прохождения службы, за 25 лет среднестатистический офицер проводит в одной и той же части прикомандирования лишь полтора года.

Эта система направлена на подготовку военных кадров широкого профиля для замещения должностей высшего командного звена, но она препятствует формированию такого уровня сплоченности частей и подразделений и вдохновляющего лидерства командиров, которые отличают ведущие армии мира. Даже лучшим командирам воинских подразделений не удается помногу общаться со своими подопечными: за время своей карьеры офицерский состав в среднем проводит лишь 30 % рабочего времени в полевых условиях, остальное время уходит на штабную службу и обучение. Простые солдаты кочуют между подразделениями с той же скоростью. В танковой бригаде, подготовленной к очередной отправке в Ирак в феврале этого года, с момента ее возвращения оттуда 9 месяцев назад сменилось 40 % состава. «Личный состав подразделения, экипажа или отделения слишком часто меняется для того, чтобы они могли полностью реализовать свои боевые возможности», – пишет майор Доналд Вандергрифф, эксперт по системам управления кадрами в Вооруженных силах. Он рекомендует перенять британскую модель организации полка, при которой состав боевой единицы не меняется годами.

Первоклассная пехота нуждается в первоклассном оснащении, которого в начале войны недоставало слишком многим подразделениям американской армии, особенно в Национальной гвардии и резерве. Многие из них несли неоправданные потери из-за нехватки бронированных машин Humvee и пуленепробиваемых жилетов последней модели. (Это еще один показатель того, как мало внимания уделяется пехоте: у США есть деньги на создание лучших истребителей стоимостью в сотни миллионов долларов, но нет – на обеспечение личного состава высококачественной нательной броней, хотя один комплект обходится всего в несколько сотен долларов.)

Сегодня, хотя и с запозданием, бОльшую часть этого дефицита пытаются восполнить, но наземные войска (ground pounders) по-прежнему остаются обделенными в ряде менее заметных областей, например в обеспечении средствами связи. Пентагон вкладывает миллиарды долларов в новейшие цифровые технологии, но они редко проходят путь от штаб-квартир до передовой. В ходе иракской войны многие подразделения устанавливали местонахождение противника тем же способом, как это делают солдаты вот уже тысячи лет: путем «сближения», что в переводе с военного означает случайно налететь на неприятеля. Часто высокотехнологичные приборы типа Blue Force Tracker (переносные компьютерные терминалы, позволяющие посылать электронную почту и показывающие местонахождение своих войск) либо спешно устанавливались на нескольких командных постах накануне боевых действий, либо вообще отсутствовали. Большинство передовых подразделений Корпуса морской пехоты и Сухопутных войск для обеспечения связи ближнего действия пользовались коротковолновыми приемниками, как во времена Второй мировой войны. Следует в обязательном порядке заняться развертыванием широкополосной информационной сети для военных нужд, чтобы к ней имел доступ каждый новобранец. Эту задачу озвучивают довольно часто, но реального ее выполнения придется ждать еще несколько лет. Внедрение переносного оборудования компьютерной связи особенно благотворно скажется на эффективности противоповстанческих операций, для которых необходима точная информация. Например, благодаря такому оборудованию солдат, остановивший машину на контрольно-пропускном пункте, сможет моментально выявить подозреваемого террориста.

Для деятельности по поддержанию мира требуется дополнительная спецтехника, к примеру несмертоносное оружие, позволяющее солдатам обороняться, исключая угрозу летального исхода. Разработан целый набор подобных средств – от винтовок, стреляющих сетями и резиновыми пулями, до сковывающей движения пены, мегафонов, издающих невыносимый звук, и лазерных лучей с эффектом прикосновения к раскаленной плите. Но внедрение этих вооружений продвигается медленно из-за незаинтересованности Пентагона и протестов со стороны гуманитарных организаций, опасающихся, что применение такого рода средств может привести к тяжелым травмам и увечьям, а также станет нарушением существующих соглашений, среди которых и Конвенция о запрещении химического оружия. Подобные нападки приводят к обратному результату: действия американских военных влекут за собой жертвы, которых можно было бы избежать благодаря новым технологиям.

ПРОБЛЕМЫ НАЦИОНАЛЬНОГО СТРОИТЕЛЬСТВА

С момента окончания холодной войны США постоянно занимаются национальным строительством, например, в Сомали, Гаити, Боснии, Косово, Афганистане и Ираке. Однако каждая из этих операций начиналась практически с нуля, без попытки обратиться к уже накопленному опыту. Этот недостаток особенно бросается в глаза в Ираке: Управление по восстановлению и гуманитарной помощи (ORHA) было сформировано лишь за два месяца до начала конфликта. Пришедшая ему на смену Временная коалиционная администрация (CPA) также создавалась наспех.

Чтобы быть лучше подготовленным в следующий раз – а он, несомненно, будет, – Вашингтону следует заняться созданием правительственного агентства, специально ориентированного на восстановление разрушенных войной стран в сотрудничестве с различными международными учреждениями, правительствами стран-союзниц и неправительственными организациями. Америке нужна собственная версия Британского министерства колоний для постимперской эпохи. Недавнее решение о создании в Госдепартаменте Бюро реконструкции и стабилизации – хорошее начало, но пока неясно, какими фондами и полномочиями оно будет располагать. Возможно, следует учредить самостоятельное агентство, нацеленное исключительно на национальное строительство (вероятно, в этой роли может выступить модифицированное Агентство США по международному развитию), или, как предлагает Центр стратегических и международных исследований (CSIS), ввести в Белом доме должности директоров по реконструкции, отвечающих за конкретные страны.

Увеличение потенциала гражданских ведомств в национальном строительстве не избавит армию от необходимости им заниматься. Независимо от того, насколько будет усовершенствован механизм управления усилиями гражданского персонала, бЧльшую часть кадров для выполнения любого задания в сфере национального строительства по-прежнему должен будет предоставлять Пентагон. Военному ведомству придется гораздо более тщательно подготовиться к такого рода деятельности, чтобы избежать ошибок, допущенных в Ираке, где генерал Томми Фрэнкс и его гражданское начальство уделяли мало внимания вопросам послевоенного планирования.

ДЕЦЕНТРАЛИЗОВАННОЕ КОМАНДОВАНИЕ

Продвинутая система командования и управления – обоюдоострый меч: она может привести и к некоторой децентрализации в ходе оперативных действий, и к мелочной опеке со стороны руководящих органов, находящихся на значительном удалении от места событий. Официальная доктрина ВС США предписывает высшему командному составу отдавать приказы «в виде поручений», в общих чертах формулируя то, что непременно должно быть сделано, и держаться в стороне, предоставляя солдатам в боевой обстановке выполнять их так, как они считают нужным. Но реальность такова, что спутниковые коммуникации ныне обеспечивают возможность принятия решений по конкретным операциям в Ираке или Афганистане непосредственно в ставке Центрального командования (CENTCOM) в Тампе (штат Флорида) либо в кабинетах министра обороны или президента в Вашингтоне. Иногда вмешательство высших эшелонов действительно необходимо – пусть лишь для того, чтобы снять с подчиненных излишнюю ответственность при проведении операций с повышенной степенью риска. Но эта многоярусная бюрократия превратилась в обузу для Вооруженных сил.

Для того чтобы направить даже одного солдата для участия в иракской миссии, Фрэнксу, главкому Центрального командования ВС США, следовало подать заявку в штаб Объединенного комитета начальников штабов в Вашингтоне, который в свою очередь должен был работать совместно с аппаратом министра обороны, штабом Сухопутных войск, Командованием объединенных ВС США, Континентальным командованием Сухопутных войск, Командованием резерва Сухопутных войск и бюро Национальной гвардии, чтобы предоставить необходимые части и подразделения.

Когда солдат оказывался в районе боевых действий к нему тянулась командная цепочка: от Буша к Рамсфелду, затем к Фрэнксу, а от него – через 3-ю армию (которую окрестили Командованием сухопутного компонента объединенных сил), корпус V (Victory) Сухопутных сил или Первый экспедиционный корпус морской пехоты – к дивизиям, бригадам, батальонам, ротам и, наконец, отданный приказ добирался до взводов и расчетов. Иными словами, по меньшей мере восемь уровней бюрократии отделяют тех, кто принимает решения наверху, от солдат, вооруженных штурмовыми винтовками М-4 и танками М-1. Солдаты прозвали эти громоздящиеся пирамиды «самолижущимися эскимо» (self-licking ice cream cones) – учреждениями, которые заняты придумыванием для себя бесполезной работы. Выдвигались разные предложения по их уплотнению, остающиеся, впрочем, без последствий. (Начальник штаба Сухопутных сил генерал Питер Шумейкер в настоящее время работает над многообещающим планом, согласно которому «базовым боевым формированием» станет не дивизия, а бригада. Правда, пока неясно, означает ли это упразднение штабов более высокого звена.)

Отчасти проблема состоит в том, что в ВС США гораздо больше офицерских званий, чем должностей. В Сухопутных войсках 3 700 полковников, но только 33 маневренные бригады; во флоте 3 500 капитанов и лишь 359 кораблей. Большинство офицеров, которые могли быть использованы на ряде других имеющихся должностях, в конечном итоге оказываются на штабной работе независимо от того, нужны они там или нет. Вандергрифф утверждает, что в лучших армиях мира офицеры составляли лишь от 3 до 8 % общей численности личного состава. В Сухопутных войсках США этот показатель на сегодняшний день достигает 14,3 %. В военной сфере существует традиция поддерживать избыточное число офицеров в мирное время, чтобы в случае войны было кому командовать разросшейся за счет призывников армией. Поскольку в стране вряд ли будет снова введена воинская повинность, этот подход нуждается в пересмотре.

Преимущества «облегченной» доктрины боевых действий отчетливо проявились в ходе войны в Афганистане в 2001 году. Несколько сотен отрядов специального назначения при поддержке горстки агентов ЦРУ и многочисленной авиации покончили с режимом движения «Талибан» за два месяца. Частично их успех объясняется тем, что им оказывали содействие сторонники из состава местного населения. Но немалую роль сыграло и то, что бюрократические правила были на время отброшены: командос получили установку добиваться поставленной цели любыми средствами. Однако очень скоро бюрократы из Пентагона снова начали закручивать гайки. Сегодня из спецназовских частей в Афганистане сообщают: получить добро на проведение операции невозможно раньше, чем за три – пять дней. К моменту, когда удается преодолеть все бюрократические препоны, противник зачастую успевает уйти.

Между тем в Ираке военные с большим успехом распределяли денежные пособия в неформальном порядке в рамках Программы оказания чрезвычайной гуманитарной помощи стране. Но по вине близоруких бюрократов в федеральном правительстве программа постоянно недофинансировалась. Основная часть средств, выделенных на восстановление Ирака, прошла через запутанную систему бюрократии в сфере государственных заказов, благосклонностью которой пользуются прежде всего американские подрядчики-гиганты, такие, как, например, Halliburton. Этим отчасти объясняется, почему по состоянию на декабрь 2004-го было израсходовано всего 2 из 18,4 млрд дол., ассигнованных на восстановление Ирака в октябре 2003 года.

ВОЙНА ПРИ ПОМОЩИ ПОСРЕДНИКОВ

Некоторые из наиболее заметных достижений Вашингтона за рубежом – от подавления коммунистического восстания в Сальвадоре в 1980-х до свержения режима талибов в 2001 году – стали возможны благодаря привлечению к военным действиям иностранных вооруженных отрядов. В Афганистане выявились некоторые просчеты, связанные с перепоручением выполнения задач сомнительным посредникам: полевые командиры и пакистанские пограничные силы не слишком старались, чтобы не дать уйти боевикам «Аль-Каиды» в Тора Бора в декабре 2001 года. Но в общем и целом результаты ведения войн с помощью посредников говорят о том, что существует обнадеживающая альтернатива отправке больших контингентов войск США за рубеж для борьбы с партизанами. Как отмечает журналист Роберт Каплан в своей книге «Пехотинцы империи», готовящейся к выходу в свет, «55 инструкторов спецназа в Сальвадоре добились большего, чем 550 тысяч солдат во Вьетнаме».

Наводнить страну американскими солдатами – это зачастую ошибочное решение: они настолько мало осведомлены о местных условиях, что в конце концов нередко приносят больше вреда, чем пользы. Эффективнее было бы использовать небольшую, во всех отношениях хорошо подготовленную группу солдат, действующую негласно в сотрудничестве с местными силами безопасности. Задачи по обеспечению «внутренней обороны иностранного государства» и ведению «нетрадиционной войны» обычно выпадают на долю ЦРУ и сил специального назначения Сухопутных войск («зеленые береты», или, как они предпочитают называть себя, «незаметные профессионалы»), хотя в пиковых ситуациях подготовка иностранных военнослужащих поручалась также простым солдатам и морским пехотинцам. В последние годы эта деятельность принесла плоды в таких странах, как Грузия, Филиппины, Джибути и Колумбия. Большинство наиболее известных террористов, содержащихся под стражей в США, были задержаны при содействии союзников: пакистанцы помогли заманить в ловушку шейха Халеда Мухаммеда, спланировавшего теракты 11 сентября, таиландцы обеспечили поимку Хамбали – лидера индонезийской террористической группировки «Джемаа исламийя».

Несмотря на всю важность этой деятельности, вооруженные силы не оказывают ей должной поддержки. Фрэнкс, к примеру, перед вторжением в Ирак отклонил сделанные ему предложения о создании «Свободных вооруженных сил Ирака» для сотрудничества с американскими войсками. После падения Багдада и военное ведомство, и Временная коалиционная администрация промедлили с подготовкой и оснащением иракских военных формирований – небрежность, последствия которой США ощущают по сей день.

Даже Командование по проведению специальных операций, на которое сегодня непосредственно возложена задача борьбы с терроризмом, фокусирует внимание на более привлекательных частях прямого действия, таких, как «морские котики» ВМФ, а также десантно-диверсионные подразделения Сухопутных войск «Дельта» и «рейнджеры», которые спускаются с небес для захвата или уничтожения подозреваемых террористов. По сравнению с ними силы специального назначения Сухопутных войск, полагающиеся больше на силу интеллекта, чем на силу мускулов, относительно обделены вниманием. В составе Командования по проведению спецопераций служат лишь 9 500 спецназовцев из 47-тысячного личного состава. Военные специалисты по работе с гражданским населением и ведению психологической войны также сосредотачиваются на менее жестких аспектах конфликта, и секретное подразделение, ранее именовавшееся «Серый Лис», занято в первую очередь сбором разведывательной информации. И тем не менее по-прежнему уделяется больше внимания вышибанию дверей, чем выяснению того, какая именно для этого нужна дверь. Основное преимущество сил специального назначения заключается в их способности получать разведывательную информацию непосредственно от туземного населения и сотрудничать с местными союзниками. В состав А-групп сил специального назначения из 12 человек входят специалисты по данному региону, получившие подготовку в языке и культуре места проведения операции. К сожалению, ряд возможностей по поимке таких «особо ценных объектов», как лидер движения «Талибан» мулла Мохаммед Омар, возможно, был упущен из-за того, что А-группы, находившиеся неподалеку от места действий в Афганистане, получили указание дожидаться прибытия элитных поисково-истребительных подразделений, которые появились слишком поздно.

Решение этих проблем не требует выполнения рекомендаций «Комиссии 9/11» касательно перевода военизированной дивизии ЦРУ в ведение Вооруженных сил. Некоторое дублирование функций не повредит, особенно поскольку деятельность ЦРУ бывает сопряжена с возможностью ее официального непризнания. А вот Пентагону действительно необходимо продуктивно подойти к вопросу о повышении эффективности сил спецназа. Недавнее решение Конгресса о выделении Командованию по проведению спецопераций 25 млн дол. в год с правом расходовать их по собственному усмотрению, которые могут быть использованы для привлечения иностранных союзников (раньше подобное право резервировалось исключительно за ЦРУ), – хорошее начало. Силы специального назначения должны получить также полномочия для самостоятельного преследования «особо ценных объектов», минуя необходимость привлекать отряды «Дельта» или другие формирования, предназначенные для выполнения особых заданий. Кроме того, следует устранить бюрократические правила, стесняющие действия Командования по проведению спецопераций, – речь идет о предоставлении ему возможности преследовать террористов на территориях, подпадающих под юрисдикцию других ведомств (к примеру, Центрального командования – Centcom). Еще один способ повышения эффективности – позволить силам спецназа участвовать в выполнении реальных боевых заданий вместе с подготовленными ими иностранными формированиями. Сегодняшние уставы обычно запрещают им это делать, что грозит ослабить боеспособность их подопечных.

Есть и другие преимущества использования наемных солдат. Вашингтон мог бы, к примеру, создать собственный вариант французского Иностранного легиона или британских полков сипаев – «Легион свободы», формирование, которое возглавлялось бы небольшой группой американских офицеров, но вербовалось бы из неамериканцев, движимых перспективой получить по истечении срока службы гражданство США. В отличие от нынешних вольнонаемных орд контрактников в сфере безопасности, «Легион свободы» будет, по крайней мере, непосредственно подконтролен правительству США.

СИЛА ИНФОРМАЦИИ

На сегодняшний день является общепризнанным фактом, что правительство Соединенных Штатов испытывает катастрофическую нехватку кадров для агентурной разведки. В области высокотехнологичного шпионажа равных США нет, но, как сказал в интервью The New York Times бригадный генерал Джон де Фрейтас III, глава армейской разведки в Ираке, «повстанцы не слишком отчетливо получаются на изображениях, сделанных со спутника».

Единственный способ осмыслить процессы, происходящие в таких непростых обществах, как афганское или иракское, – это прожить там достаточно долго, выпить несметное количество пиал чая с бесчисленными шейхами и муллами. Нынешняя система управления персоналом делает подобного рода длительное общение практически невозможным. Личный состав Корпуса морской пехоты в зонах боевых действий меняется раз в шесть-семь месяцев, Сухопутных войск – каждый год; как только военнослужащие начинают ориентироваться в ситуации, их отправляют домой. Госдепартамент и ЦРУ даже в условиях дефицита специалистов, говорящих на арабском и пушту, также постоянно перетасовывают кадры. По меньшей мере нескольким вашингтонским эмиссарам следовало бы пробыть за границей достаточно долго для того, чтобы, подобно «Китайцу» Гордону или Лоуренсу Аравийскому, изучить обстановку в стране и завоевать доверие местных жителей.

Есть достаточное количество американцев, которые изъявляют готовность переселиться в те страны, куда еще не проникла сеть универмагов Wal-Mart. Большинство из них трудятся в благотворительных, коммерческих, информационных и прочих негосударственных организациях. Те же, кто работает на правительство, не могут надеяться на продвижение по службе, будучи в длительной командировке за рубежом: для служебного роста нужно находиться не в Багдаде или Тора Бора, а в пределах окружной автострады. Эту практику необходимо изменить. Генерал в отставке и бывший начальник Высшего военного колледжа Сухопутных войск Роберт Скейлз предложил создать институт «глобальных разведчиков» – офицеров, которые годами или даже десятилетиями работали бы за границей «без ущерба для продвижения по службе». Даже если они будут отставать в карьерном отношении, это предлагается компенсировать другими способами. Подобную программу можно организовать на основе уже существующей, которая позволяет офицерам специализироваться на определенном зарубежном регионе и его культуре, но зачастую рассматривается как тупиковая с точки зрения карьерного роста. Скейлз утверждает, что в рамках перехода к «культурно-ориентированным методам ведения войны» «глобальные разведчики» должны получить преимущество в военно-разведывательных организациях перед ныне заправляющими в них «технарями». Госдепартаменту и ЦРУ следует разработать сходные программы, позволяющие талантливым службистам проводить больше времени в войсках, благодаря чему они станут настоящими экспертами в своей области.

Соединенным Штатам нужно повысить эффективность как сбора, так и распространения информации. В эпоху спутниковой трансалиции новостей успех или провал военной операции в известной степени зависит от того, как она представлена в СМИ. Возьмем, к примеру, бомбардировку Фаллуджи в апреле 2004-го, которую пришлось преждевременно прервать, потому что провокационное освещение ее на канале «Аль-Джазира» создавало ложное впечатление, будто морские пехотинцы намеренно разрушают мечети и убивают мирных граждан.

Пентагону редко удается достичь больших успехов в информационной войне. Одним из редких исключений стала программа по введению корреспондентов в состав американских частей во время первоначального вторжения в Ирак. Этот ход, навязанный колеблющимся военным гражданскими пиарщиками из Пентагона и Белого дома, обеспечил благожелательное освещение действий американской стороны. Но с тех пор противник перехватил инициативу в информационной войне. Мятежники терроризируют коалицию, транслируя по телевидению кадры бомбежек, обезглавливаний и похищений. Вся пентагоновская медиабюрократия нуждается в хорошей встряске. Сегодня она слишком часто занимает оборонительную, реактивную позицию. «Нет необходимости в том, чтобы офицер по связям с общественностью сидел и ждал, пока журналисты придут с вопросами или попросят об интервью», – пишет журналист (а в прошлом военный) Джим Лейси в «Записках Военно-морского института» от октября 2004 года. «Они должны ежедневно осуществлять агрессивную медиастратегию, освещая события так, как они видятся вооруженным силам». Проведение эффективных «информационных операций» потребует перестройки не только Пентагона, но и других государственных органов, в частности Госдепартамента, поглотившего Информационное агентство США в 1999-м. Необходимо значительное субсидирование публичной дипломатии, урезанное по окончании холодной войны.

Все вышесказанное не означает, что американские Вооруженные силы должны быть перепрофилированы для борьбы исключительно с партизанскими формированиями. Несмотря на то что конфликт с применением традиционных средств сегодня, возможно, выглядит маловероятным, Америка обязана поддерживать свою способность к ведению войны с крупными державам – задача, с которой не справилась британская армия, что спровоцировало агрессивность Германии в 1914 и 1939 годах. К счастью, многие из предложенных выше преобразований (децентрализация Вооруженных сил, оптимизация управления СМИ, расширение цифровых сетей, с тем чтобы доступ к ним имели и рядовые солдаты) одинаково полезны для ведения как больших, так и малых войн. Но главный стимул изменений – необходимость положить конец сегодняшнему глобальному мятежу джихадистов. Если военное ведомство нуждается в дополнительных аргументах, ему следует вспомнить, что случилось, когда оно в последний раз отказалось серьезно отнестись к партизанской войне. Это было в начале 1960-х, когда Соединенные Штаты еще только собирались ввязаться во вьетнамский конфликт.

Ирак. США > Армия, полиция > globalaffairs.ru, 9 июня 2015 > № 2911752 Макс Бут

Россияне остаются главными туристами в Черногории

В апреле 2015 года россияне провели 15,9% всех туристических ночевок в стране.

В апреле 2015 года туристы из разных стран совершили 43 808 поездки в Черногорию, что на 20,4% больше, чем годом ранее. Количество ночевок составило 144 906, что на 11,1% првышает показатель апреля 2014 года. При этом доля зарубежных гостей составила 85,7%, а доля внутренних туристов – 14,3%, сообщает статистическое ведомство Черногории Monstat.

Лидировали по доле в общем количестве ночевок путешественники из России (15,9%), следом идут туристы из Сербии (12,9%), Франции (10,2%), Германии (8,8%), Албании (6,1%), Боснии и Герцеговины (4,8%), Украины (3,8%), Италии (3,5%). Доля туристов из других стран составила 34%.

Большинство ночевок было проведено путешественниками на морских курортах (86,5%). Следом по популярности идет столица (7,3%), другие курорты (3,7%), горные курорты и другие места.

Черногорское побережье остается весьма популярным у российских путешественников, поскольку сочетает в себе дешевизну, безвизовый режим и средиземноморский колорит.

В деревообрабатывающий завод в Калужской области инвестируют 200 миллионов долларов

В особой экономической зоне Людиново в Калужской области состоялась закладка первого камня деревообрабатывающего предприятия компании KASTAMONU. На торжественной церемонии присутствовали представители Минэкономразвития, Минпромторга, губернатор региона Анатолий Артамонов, а также ведущие эксперты отрасли и представители крупного отечественного и турецкого бизнеса.

На первом этапе в новый завод по выпуску древесных панелей планируется инвестировать порядка $200 млн. Предприятие KASTAMONU расположится на площади в 70 га и создаст более 400 рабочих мест непосредственно на производстве и еще несколько тысяч в смежных и обслуживающих отраслях. Реализация проекта намечена на 2018 год. Завод KASTAMONU в ОЭЗ "Людиново" по своему потенциалу будет сопоставимо с уже запущенным в 2014 году деревообрабатывающим заводом компании в ОЭЗ "Алабуга" в Республике Татарстан.

"Эффективное сотрудничество России и Турции в экономической сфере уже позволило успешно реализовать ряд проектов KASTAMONU в Республике Татарстан, - отметил вице-президент KASTAMONU Онур Гювен. - Это послужило толчком для дальнейших инвестиций компании в России. Решение приступить к строительству очередного деревообрабатывающего производства именно в Калужской области было обусловлено географическими и логистическими особенностями региона. Здесь созданы благоприятные инфраструктурные и экономические условия для реализации нового инвестиционного проекта по производству древесных плит. Не менее значима и важна для нас поддержка руководства Калужской области".

Выступая на церемонии закладки первого камня, губернатор региона Анатолий Артамонов назвал этот день важным в экономическом и социальном плане. Он пообещал оказать необходимую поддержку и содействие KASTAMONU, чтобы данный инвестиционный проект был реализован в кратчайшие сроки и стал успешным.

В свою очередь, директор департамента регионального развития Минэкономразвития России Руслан Заливацкий отметил, что открытие нового завода компании KASTAMONU станет позитивным сигналом для других игроков, принимающих решение о создании производств как в Калужской, так и в других областях страны, оно внесет достойный вклад в развитие рынка инновационных строительных материалов.

Компания KASTAMONU образована в 1969 году в составе холдинга HAYAT, который ведет работу с 1937 года. На данный момент KASTAMONU имеет восемь заводов в Турции, предприятия в Румынии, Болгарии, Боснии и Герцеговине, России. Годовой объем производства древесных плит составляет 4,55 млн кубометров. KASTAMONU входит в пятерку крупнейших компаний деревоперерабатывающей отрасли в Европе. Компания специализируется на производстве древесных плит МДФ, ДСП, ламинированных напольных покрытий, дверных накладок и мебельных панелей. Ее годовой оборот в 2014 году составил $1,4 млрд.

Выступление Министра иностранных дел России С.В.Лаврова на 125-й министерской сессии Комитета министров Совета Европы (КМСЕ), Брюссель, 19 мая 2015 года

Уважаемый господин Председатель,

Уважаемый господин Генеральный секретарь,

Уважаемые дамы и господа,

Рассматриваем сегодняшнюю встречу как возможность для обсуждения тех шагов, которые необходимо предпринять для эффективного ответа на вызовы времени. К сожалению, меньше их не становится. Из подготовленного Генеральным секретарем Совета Европы Т.Ягландом второго доклада о состоянии демократии, прав человека и верховенства права на европейском континенте на тему «Совместная ответственность за демократическую безопасность в Европе» видно, что проблемы значительно серьезнее, а их география шире, чем считалось ранее.

Призываем к деполитизированному диалогу для поиска решения острых проблем, сохраняющихся на всем пространстве Совета Европы.

В фокусе нашего внимания должны оставаться такие тревожные проблемы, как проявления неонацизма, сохранение безгражданства, расовая дискриминация и связанные с ней формы нетерпимости, а в последнее время – и попытки оправдать антиконституционные государственные перевороты, закрывать глаза на шовинистские лозунги и призывы к этническим чисткам.

Россия привержена задаче формирования общего гуманитарного и экономического пространства от Атлантического до Тихого океана при обеспечении равной и неделимой безопасности для всех. В нынешних условиях все более востребована роль Совета Европы как гуманитарной опоры общеевропейского сотрудничества, обеспечивающей за счет своих уникальных конвенционных механизмов единство правового пространства континента.

Разумеется, это относится и к деятельности в контексте внутриукраинского кризиса. Его дальнейшая эскалация, которую регулярно пытаются спровоцировать радикалы в Киеве и ряде других столиц, имела бы самые негативные последствия как для самой Украины, так и для всей системы европейской безопасности. Перспективы урегулирования конфликта напрямую зависят от добросовестного выполнения сторонами одобренных Советом Безопасности ООН Минских договоренностей от 12 февраля нынешнего года во всей их полноте и взаимосвязи.

Следует добиваться скорейшего налаживания прямого диалога Киева с Донецком и Луганском, безотлагательного снятия бесчеловечной экономической блокады, проведения амнистии, осуществления инклюзивной конституционной, судебной и других реформ на Украине. Венецианская комиссия, СЕ в целом должны отстаивать свою принципиальную позицию в этих вопросах.

Ожидаем дальнейших конкретных результатов усилий созданной под эгидой СЕ Международной консультативной группы по содействию расследованию правонарушений на Украине, включая преступления на «майдане» и в Одессе.

Отмечаем учреждение во всех областях Украины центров Совета Европы по оказанию содействия в области местного самоуправления. При поддержке и координации со стороны КМСЕ их деятельность может внести весомый вклад в демократизацию украинского государства. Просим Генерального секретаря обеспечить, чтобы в повседневной работе этих центров в полной мере учитывались обязательства по децентрализации, закрепленные в Минских договоренностях от 12 февраля с.г. по инициативе Германии и Франции.

В более широком плане важно выполнение всех обязательств, взятых Украиной в рамках Устава, конвенций и других договорно-правовых актов, принятых в рамках Совета Европы.

Считаем необходимым, чтобы Совет Европы дал оценку принимаемым в Киеве законам, в том числе о «декоммунизации» и героизации нацистских приспешников. Попытки переписывания итогов Второй мировой войны, приговора Нюрнбергского трибунала бросают вызов тем ценностям, которые лежат в основе деятельности нашей организации и закреплены в Уставе ООН. 70-летие Победы, которое мы недавно отпраздновали, в том числе в Страсбурге, – событие общечеловеческого масштаба. Нельзя позволить предать дух союзничества в борьбе против нацизма, подорвать солидарность сегодняшних действий в целях обеспечения мира и безопасности на континенте.

В последнее время эти цели подвергаются испытаниям на Балканах в контексте крайне взрывоопасной ситуации в Македонии, где большую тревогу вызывают попытки задействовать внешние факторы для расшатывания внутриполитической ситуации. Учитывая очевидное региональное измерение происходящего в Македонии, было бы важно, чтобы Генеральный секретарь посетил Скопье для содействия нормализации обстановки на основе принципов и ценностей нашей Организации.

Без объединения усилий невозможно противостоять такому глобальному злу, как международный терроризм. Поддерживаем обновленную антитеррористическую программу, предложенную Генеральным секретарем Т.Ягландом. Призываем к коллективной работе по ее реализации. Особого внимания требуют задачи противодействия подстрекательству к террору, вербовке и подготовке террористов. Россия энергично содействовала разработке Дополнительного протокола (об иностранных террористах-боевиках) к Конвенции СЕ о предупреждении терроризма 2005 года. Это – важный шаг по защите наших граждан от безумия экстремистов. Вместе с тем фанатиками не рождаются, ими становятся, причем зачастую в результате культурной и общественной изоляции или сегрегации. Поэтому в фокусе внимания КМСЕ должна оставаться тема религиозного измерения межкультурного диалога.

Россия нацелена на продвижение позитивной, объединительной повестки дня. Готовы к поиску компромиссов по самым сложным вопросам на основе равноправия, взаимного уважения и учета интересов друг друга. Рассчитываем, что нынешняя сессия КМСЕ позволит продвинуться в укреплении взаимного доверия как неотъемлемого условия для сохранения единства Европы и возобновления ее поступательного развития.

В заключение хотел бы поблагодарить бельгийское председательство за эффективную работу по обеспечению консенсуса в деятельности КМСЕ и пожелать успехов новому председателю Совета – Боснии и Герцеговине.

Россия. Евросоюз > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 19 мая 2015 > № 1407131 Сергей Лавров

Bosnia-Herzegovina: Europe’s Propaganda Mess Creates the Enemy Within

Seth Ferris

The threat of radical Islam is being used to justify all kinds of political positions, real and feigned. Moslems only become part of public discussion when that discussion concerns immigration, terrorism, violent dictatorship or the dangers of youth being led astray by radical preachers. There are no other meanings to the term in contemporary political discourse.

Though no one is saying this directly now, the main objection to Turkey’s longstanding efforts to join the EU is based on exactly this thinking – there is supposed to be an inherent incompatibility between the secularised version of Islam practised by Ataturk’s creation and the “democratic” systems of Europe. It is also no accident that a number of US news outlets are giving platforms to people who maintain that there are Moslem-controlled “no-go zones” all over Europe, though of course none in the US, despite its own millions of Moslems.

So in Europe it is considered acceptable, even official, to equate Islam as a whole with actions committed in its name by a tiny minority and condemned by most Moslems. Any “Moslem state”, whatever that actually means, is viewed with suspicion at best and hostility at worst. One might wonder, therefore, why Europe went out of its way to create a Moslem state within its own midst, and is now stunningly silent about what is theoretically the greatest threat of all?

The accidental terrorists

When Yugoslavia began to break up after the fall of communism there were lots of potential ways of dealing with the problem. Most European countries were combating internal separatist movements, some of which were violent, but for some reason they were all happy to support the dismemberment of multi-ethnic Yugoslavia by groups with no greater claim to independence than their own. This emboldened the Slovenes and Croats to declare their parts of Yugoslavia independent within the borders given them by Tito, and create Europe’s version of apartheid for the rest of the people living within those borders.

The ensuing war put the Republic of Bosnia-Herzegovina, smack in the middle of the country, in a difficult position. The Croats wanted to incorporate its Croatian areas into Croatia and the larger Serb population wanted to remain within Yugoslavia. Seeing what was going on in Croatia Europe didn’t want further conflict, particularly after it had openly provoked that conflict. So the international community declared that to prevent the known problems spreading further Bosnia-Herzegovina should also be an independent state.

Why? The reason given was that it was an analogous homeland for the region’s third main component, the Bosniaks. The Bosniaks are undoubtedly a separate cultural group to the Serbs and Croats, so this assertion made some sense at the time. But both Serbs and Croats found the idea of the Bosniaks having the same distinct identity they had dubious to begin with, as the resulting war demonstrated, and time has shown us exactly why.

Bosniaks are different for one main reason. The five hundred year Ottoman rule of Eastern Europe left Bosnia, if not other places, with a significant Moslem population. As elsewhere, these people are not Turks, a very fluid concept in itself, and nor are they Albanians, as the Kosovo Moslems generally are. Ethnically they are predominantly Serb, their chief distinguishing feature being the practice of the Moslem faith.

Bosniaks themselves are aware of this problem. There is considerable academic conflict between those who stress the Moslem character of the Bosniak people and those who stress a more secular heritage. But this heritage is not an ethnic but a political one. Bosniaks are people who regard the medieval Kingdom of Bosnia or the area covered by the modern Bosnian state as their homeland. The same distinction can be drawn between those who regard Persia rather than modern Iran as their homeland, or Taiwanese and mainland Chinese.

The modern state of Bosnia-Herzegovina is a confederation on the Swiss model, with a tripartite presidency in which Serbs and Croats, as well as Bosniaks, have to be represented. But the Serbs and Croats can demonstrate far more significant cultural differences from each other than the Bosniaks can from them. With all Bosnian citizens, whatever group they belong to, now having a Bosnian homeland the claims to a Bosniak identity will rest ever more strongly on their following Islam. If Moslems are what Europe says they are, that is not a future anyone should have wanted.

Waiting for Godot

During the Bosnian War the Bosniaks sought assistance from Moslem nations. In fact it was friends in the West who provided them with the most support. Other, more identifiable Moslems did not take the idea of a Slavic Islamic homeland seriously, even though it might have provided a platform for creating the very “states within states” Moslems are alleged to want.

They too saw Bosnia’s Islam as primarily political, however genuine the faith of individuals, and did not see supporting Bosnia as supporting Islam. Yet the Moslem faith of Bosniaks was the hook the creation of the state was hung on. How therefore can they continue to justify their state, without due recognition from those who should be their obvious supporters?

When the war ended Bosnia was divided into Bosniak and Serb-controlled zones, reflecting the realities on the ground, and one small condominium district. It is a safe country, widely visited for its natural beauty and heritage. But this is not because it has made such economic progress that everyone wants to play a part in its future. It is safe because hardly anything has happened there since the war.

Both sides want to live in peace but without provoking the other, and any initiative from either side must acknowledge the separateness of the Bosniak people and regions to have any hope of success. Therefore all the state can do is make political declarations which satisfy the claims of all sides but have very little effect on things like jobs, housing and unpaid wages and pensions.

It is this that led to last year’s anti-government protests, ironically known as the Bosnian Spring, which resembled not so much the popular uprisings of the Middle East but the Red Brigades terror campaign in Italy in the 1970s. As in Italy the protestors, though non-violent, sought to “strike at the heart of the state” and then found there wasn’t one. The protests did not change the Bosnian government because it is incapable of responding to the people. It is obliged by the structure of the state to inhabit a different world, in which political declarations are supposed to magically take effect because the right people say so.

Maybe this is still better than the conflict of the past. But can the country proceed that way forever? Serbs will still be Serbs, Croats will still be Croats, but the country can’t survive without the Bosniaks, who can only continue to be Bosniaks by being Moslem. As they are in Europe, they must fit the European definition. Europe says Islam is incompatible with the sort of democratic structure the Bosnian state is supposed to be. Little by little, the Bosniaks will be forced to agree, whatever the cost.

How green is our valley

For now Europe is doing its best to pretend that all Moslems are alike but there are also “good” ones who do what Europe wants. It is seeking to turn the Bosniaks, and the more resistant Albanians, into the equivalent of the black African leaders who worked with the Ian Smith government in Rhodesia rather than trying to destroy it, behaviour Europe itself universally condemned at that time.

Bosnia remains an EU candidate country, despite its economic backwardness, because Europe created it in the first place and expects nothing less. There is in fact nowhere else for Bosnia to go, as its Bosniak identity has put it out of step with Slavic nations and its isolation from mainstream Islam has left it no alternative friends. Europe has also imposed a new language, called Bosnian, on all its official bodies, demanding they recognise it as a separate language in official documents and interpreting policies when it is less a separate language than, say, American is from English.

But this is the very reason the state of Bosnia-Herzegovina will be destroyed by the same Europe which insisted it should exist. Moslem states have to be politically dangerous entities which sympathise with terrorism and want to radicalise Western youth because these are the only contexts in which Europe ever talks about them. Bosnia may be a multi-ethnic state, whose “good” Moslem element can only be one part of its government structure, but it was only brought into existence as a Moslem homeland, while the other elements of its composition have such “homelands” outside its borders.

The Moslem Bosniaks will have to try ever harder to justify this position as time goes on. Serbs and Croats were also one people once, but their distinct identities go much deeper, for a raft of historical, political and religious reasons. Not the least of these is that Tito drew the internal boundaries of Communist Yugoslavia to damage the Serb minority, and buy off his fellow Croats, as far as possible, but didn’t have it in for the Bosniaks as they were less of a threat. It was subservience to foreign powers which had created them in the first place, this too had to be justified by continuing to do the same.

Eventually one of two things will happen. Either the Bosniaks will genuinely become a more radical Moslem force to justify their existence, and that of their country, regardless of the wishes of the Serb community there, whose own claims for reintegration with Serbia are much stronger in the same “ethnic” terms used by the Bosniaks. Or the EU will push the Bosniaks in a more radical direction to justify its broader position on Islam, claiming that “even these sort of people” can still build a country alongside European Christians, and traditional enemies, provided they remain “those sort of people” and it is shouted from the rooftops.

Europe does not really want to break up Bosnia, but neither does it want it to actually work. If it started actually doing things, one community might benefit more than another, and this would make it more difficult to run the country by using all the rights words but no actual content. The one district of Bosnia which is run on genuinely multi-ethnic lines, the Brcko District, has a significantly higher per capita income than the national average. But it is the one which has least connection with the national government, being more or less autonomous, and is thus a condemnation of the country, not a virtue of it.

This is the reason Bosnia isn’t even run by its government but by an international overseer, installed as part of the peace deal in 1995, who can hire and fire public officials at will. His job is supposed to be ensuring a transition to stability. This really means that both halves of the country must do as European propaganda says they should to be allowed to run their own affairs. Being “good” Moslems and “reformed” Serbs and Croats hasn’t achieved that yet, because Europe does not really believe there are such things, and cannot dare to be proved wrong.

Conclusion

The Serbian half of Bosnia is now threatening to secede, as its powers have been increasingly eroded by a national government which achieves nothing. This would be a direct breach of the 1995 peace accord. It would therefore play into the hands of Europe and give it all the more reason to encourage the Bosniaks to get nasty, provoking the sort of headlines Europe ensures are written about other Moslem countries.

If it were not a European creation we would be hearing a lot more about “Moslem radicalism” in Bosnia-Herzegovina. The difference between autocratic Moslem dictatorships and what Bosniak politicians will have to become to maintain their state is merely one of degree. But Europe won’t address the potential terror state in its midst because it wants it there. Ultimately it is there to prove what Moslems are supposed to be like, not to serve some higher purpose, like serving its people.

Europe created Bosnia as a sleeper cell of future propaganda victory. It does not want the country to work, just to justify the positions and actions of Europe in countries far away. Long before it created ISIS it created the Bosniaks, even though they themselves have resisted being used this way until now. But if the Serbian part does manage to separate, we will see them in the colours Europe has always given them, and their “independence” will have been for naught.

Вступительное слово Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе переговоров с Президентом Республики Сербии Т.Николичем, Белград, 15 мая 2015 года

Уважаемый г-н Николич,

Прежде всего, хочу передать самые теплые приветы от Президента России В.В.Путина. Он вспоминает ваши регулярные встречи: свой визит в октябре 2014 г. на празднование 70-летия освобождения Белграда советскими войсками и Народно-освободительной армией Югославии, вашу краткую беседу в конце апреля с.г. в Ереване, и, конечно, Ваш приезд в Москву на мероприятие, посвященное 70-летию Победы в Великой Отечественной войне и во Второй мировой войне. Мы высоко это оценили. Знаем, что это происходило на фоне попыток принизить значение этого Праздника, спекулировать на нем в угоду конъюнктурным политическим целям, не имеющим ничего общего с нашей общей победой и тем завоеванием, которое вся Европа должна свято беречь и не позволять расшатать. Участие сербских военнослужащих в Параде Победы стало вкладом в утверждение этих идеалов и принципов, проявлением нашей общей решимости никогда не допустить повторения той катастрофы.

Президент России В.В.Путин всегда будет рад новым встречам, будет рад видеть Вас в Москве. Мы можем поговорить об этом подробнее.

Мы так же, как и вы, придаем большое значение укреплению нашей исторической дружбы, опирающейся на очень богатые традиции. Знаем о Вашем личном вкладе в увековечивание символов нашего братства и совместной борьбы. Очень ценим такое внимание к укреплению основ нашего стратегического партнерства, одной из которых является экономика. Здесь нет ничего зазорного. У нас взаимовыгодные связи, растет товарооборот, в том числе существенно увеличился экспорт из Сербии в Россию продуктов сельского хозяйства, продовольствия. Мы это приветствуем. Также нацелены на укрепление инвестиционного сотрудничества – наши инвестиции приближаются к 4 млрд. долл. США. Знаем об имеющихся у Правительства Сербии планах в отношении проектов приватизации. Убежден, что наши компании будут готовы участвовать в этих проектах на взаимовыгодных условиях.

Безусловно, нельзя обойти стороной наше гуманитарное сотрудничество, обмен визитами, проведение выставок, кинофестивалей. Важное значение имеет готовящаяся сейчас программа культурных обменов на 2016 г., богатые межпарламентские связи. Совсем недавно Председатель Совета Федерации Российской Федерации В.И.Матвиенко посетила Белград и осталась очень довольна визитом. Будем всегда рады видеть руководителей Парламента Сербии в России.

Упомянутое Вами взаимодействие Сербии и России по международным делам развивается весьма конструктивно. Согласовываем наши действия, обмениваемся оценками и информацией в ООН и ОБСЕ, где Сербия сейчас выполняет функции председателя, действуя на этом посту взвешенно, как и подобает главе данной Организации, не придерживаясь односторонних подходов, стремясь способствовать выработке консенсусных решений по всем ключевым вопросам. Сегодня мы с Первым заместителем Председателя Правительства, Министром иностранных дел Сербии И.Дачичем подробно обсуждали нашу совместную работу, а также роль ОБСЕ в содействии урегулированию украинского кризиса, роль Организации на Балканах, где нас, как и вас, очень тревожит тенденция по возрождению экстремизма. Принципиально важно, чтобы наши европейские партнеры, прежде всего Евросоюз, который вызвался играть особую роль на Балканах, не затушевывали эти проблемы, поскольку иначе все мы рискуем столкнуться с новыми бедами в этом многострадальном регионе. Как Вы сказали, 20 лет назад никто не предполагал, что ситуация будет успокаиваться, но накопление проблем, которые не решаются, грозит взрывом. Хотим этого избежать и будем активно поддерживать усилия по недопущению новой перекройки границ, возрождения экстремистских, террористических проявлений на Балканах, а для этого, как Вы и сказали, необходимо найти справедливо решение всех проблем, будь то Косово, Босния и Герцеговина, Македония или другие страны региона.

Очень признателен Вам за внимание, уделяемое нашей делегации и в целом развитию российско-сербских отношений.

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции по итогам переговоров с Первым заместителем Председателя Правительства, Министром иностранных дел Республики Сербии И.Дачичем, Белград, 15 мая 2015 года

Уважаемые дамы и господа,

Мне очень приятно снова быть в Белграде, продолжить интенсивный диалог с нашими сербскими друзьями, с моим коллегой Министром иностранных дел И.Дачичем. Сегодня еще предстоят встречи с Президентом Сербии Т.Николичем и Премьер-министром А.Вучичем.

Мы высоко оцениваем уровень наших отношений. Совсем недавно имели удовольствие принимать в Москве Президента Т.Николича, который посетил мероприятия, посвященные 70-летию Победы в Великой Отечественной войне. Важно, что Сербия выделила подразделения своих вооруженных сил для участия в параде Победы. Сегодня, когда я возлагал венки у Мемориала в честь защитников Белграда, я поговорил с тремя военнослужащими (мужчиной и двумя женщинами), которые лично участвовали в параде. Действительно, это очень приятная, эмоциональная сторона наших отношений. Мы видим в этом залог того, что верность нашей общей истории, памяти наших отцов, дедов и прадедов является лучшим залогом продолжения стратегического партнерства между нашими странами и народами.

Министр иностранных дел Сербии И.Дадич только что сказал о том, как Сербия рассматривает ситуацию в Европе и свое место в общеевропейском сотрудничестве. Продвигая линию на вступление в Европейский союз, Сербия не хочет и не будет поступаться тем взаимовыгодным, равноправным сотрудничеством, которое развивается между Белградом и Москвой. В Европе не так много стран занимают такую позицию. По-прежнему еще живы рецидивы менталитета «или - или»: «Либо вы идете на Запад либо на Восток, и тогда мы с вами вообще разговаривать не будем». Позиция Сербии является подлинно общеевропейской. В этом стремлении развивать сотрудничество со своими основными партнерами проявляется верность Сербии всем принципам Организации по безопасности и сотрудничества в Европе (ОБСЕ). Поэтому отнюдь не случайно, Сербия сейчас возглавляет ОБСЕ и весьма успешно работает на целом ряде направлений.

Сегодня, прежде всего, мы говорили именно о том, как развивать взаимодействие в рамках ОБСЕ. В нынешней непростой ситуации роль Организации объективно возрастает. Это проявляется, в том числе, в эффективной, очень полезной работе, которую осуществляет на Украине специальная мониторинговая миссия ОБСЕ (СММ). Ее функции весьма значительны: она, по сути, призвана не только помогать устанавливать режим перемирия, наблюдать за его соблюдением, за отводом тяжелых и прочих вооружений, но и содействовать политическому процессу, рассмотрению всех проблем, которые возникают в гуманитарной, правозащитной и экономической сферах. Неслучайно, для выполнения Минских договоренностей от 12 февраля, в развитие которых были созданы подгруппы Контактной группы, ОБСЕ выделила представителей, которые должны заниматься экономическими, гуманитарными, политическими проблемами, вопросами обеспечения безопасности. В каждой из рабочих подгрупп участвуют представители ОБСЕ. Это налагает большую ответственность. Роль этих представителей – у нас здесь единое мнение – не в том, чтобы навязывать какие-то рецепты, а чтобы стимулировать максимально конструктивный процесс, прежде всего, прямых переговоров между Киевом, Луганском и Донецком, помогать вырабатывать практические шаги по выполнению Минских договоренностей от 12 февраля. Ни одна из этих договоренностей практически не может быть выполнена без прямого диалога сторон. В любом конфликте в любой части мира для целей переговоров об урегулировании, согласно практике ООН и ОБСЕ, стороны пользуются равными правами. Не может быть сделано исключение и для украинского кризиса. Здесь достичь договоренности тоже можно только через прямой равноправный диалог. Так было и при подготовке Минских соглашений от 12 февраля. Эту практику надо всячески укреплять.

Мы также рассмотрели другие направления работы ОБСЕ, в том числе по весьма важной теме – общеевропейской безопасности. В этой сфере накопились системные проблемы. Начатый процесс под названием «Хельсинки плюс 40», процесс анализа состояния дел в Европе, является очень хорошим поводом, чтобы всерьез поговорить о том, как возвращаться к духу и букве Хельсинкских договоренностей, прежде всего, в том, что касается обеспечения подлинно равноправной, равной и неделимой безопасности для всех стран Евроатлантики. Мы заинтересованы также в том, чтобы укреплять экономическую опору этого процесса и развивать диалог о формировании единого экономического и гуманитарного пространств от Атлантики до Тихого океана. В качестве практического вклада ОБСЕ в эту работу выступаем за то, чтобы Организация занялась рассмотрением конкретных подходов к задаче гармонизации различных интеграционных процессов на Европейском континенте.

Мы заинтересованы в том, чтобы ОБСЕ продолжала играть активную роль на Балканах. Мы сегодня подробно об этом говорили с учетом того, что И.Дачич совсем недавно посетил многие балканские страны. Нас очень тревожат последние события в Македонии. Ситуация в Косово не внушает никакого оптимизма. Мы обеспокоены заявлением руководителей Албании об их притязаниях на создание албанского государства на основе концепции «Великой Албании». Это противоречит всем основополагающим принципам ОБСЕ и договоренностям, которые достигались по урегулированию кризисов на Балканах в прошлые годы. Призываем Европейский Союз через свое присутствие на Балканах обратить особое внимание на все эти весьма тревожные проявления, особенно с явно террористическим контекстом, которые мы наблюдаем в различных частях Балканского региона, например, в последнее время в Македонии. Мы за то, чтобы ОБСЕ развивала свой вклад в продвижении гуманитарного сотрудничества, укрепление традиционных ценностей на европейском пространстве. Рассчитываем на результативное проведение предстоящей в этом году конференции по борьбе с терроризмом, наркоугрозой, на эффективный диалог по обмену мнениями в том, что касается практики различных государств в сфере наблюдения за выборами.

Ценим решение сербского председательства включить в план работы на этот год конференцию по борьбе с нетерпимостью в отношении христиан. Аналогичное мероприятие по борьбе с антисемитизмом, исламофобией уже проводились в ОБСЕ. Проведение конференции в защиту христиан вполне актуально, особенно в контексте происходящего на Ближнем Востоке и Севере Африки.

Мы выразили признательность сербскому председательству за проведение 7 мая на заседании Постоянного совета ОБСЕ специального мероприятия, посвященного 70-летию окончания Второй мировой войны, а также других мероприятий в штаб-квартире ОБСЕ в честь нашего общего юбилея.

Обменялись мнениями о наших двусторонних делах, прежде всего в развитие контактов между нашими лидерами (имею в виду визит в Сербию в октябре 2014 г. Президента России В.В.Путина, приуроченный к 70-летию освобождения Белграда, и контакты, которые состоялись между президентами наших стран в Ереване 24 апреля с.г.). У нас общая позитивная оценка развития торгово-экономических, инвестиционных отношений. Растет товарооборот, на хорошем уровне инвестиционное сотрудничество. В этом немалая заслуга правительства Сербии, а также И.Дачича, который вместе с Министром энергетики России А.В.Новаком является сопредседателем Межправительственной комиссии по торгово–экономическому сотрудничеству между Россией и Сербией.

Говорили об энергетике. И.Дачич уже упомянул о положении дел в сфере газоснабжения. Мы подтвердили нашу готовность это сотрудничество развивать как с точки зрения расширения поставок газа в Сербию по двусторонней линии, так и в контексте обсуждаемых сейчас перспективных многосторонних проектов, призванных повысить энергобезопасность юго-восточной и центральной Европы.

У нас очень хорошие связи на всех уровнях, в том числе по парламентской линии. Совсем недавно Белград посетила Председатель Совета Федерации В.И.Матвиенко. Много культурно-гуманитарных взаимных обменов. 9-10 мая в Белграде состоялась европейская премьера фильма «Битва за Севастополь».

В целом я искренне удовлетворен нашими сегодняшними переговорами. Как я уже сказал, сегодня мы продолжим обмен мнениями с Президентом и Премьер-министром Сербии. Я признателен моему коллеге и другу за традиционное гостеприимство, за личное внимание к дальнейшему поступательному развитию отношений между Россией и Сербией.

Вопрос: Существуют ли, на Ваш взгляд, параллели между ситуацией в Македонии и кризисом на Украине, учитывая, что в воскресенье в Македонии запланирована акция протеста, которую уже сейчас называют «македонским майданом»? Имеет ли эта ситуация отношение к проекту «Великая Албания»?

С.В.Лавров: Я уже сказал о нашем беспокойстве в связи с возрождающимися призывами к созданию «Великой Албании». Это приглашение к очередному кровопролитию на Балканах. Не думаю, что кто-либо из разумных политиков может остаться равнодушным к призывам такого рода и не высказать своего категорического неприятия подобных идей.

Что касается событий в Македонии, которые отражают неспокойную обстановку и в других частях балканского региона, мы всерьез опасаемся, что это проявления хорошо подготовленных террористических акций, которые планируются и осуществляются. В этой связи мы весьма озабочены происходящим в Косово и некоторых районах Боснии и Герцеговины. Известно, что т.н. «Исламское государство» уже проявляет свою активность в этом регионе, пытается вербовать молодежь для участия в террористической деятельности на Ближнем Востоке и Севере Африки. Европейский союз, в том числе через свои многочисленные пресс-службы не должен занимать «страусиную позицию» и пытаться представить дело таким образом, что все это лишь единичный случай, и никакого организационного начала за этим не просматривается. Убежден, в Брюсселе прекрасно понимают, что на самом деле происходит, но стесняются об этом сказать, потому что пытаются оправдывать неэффективность собственных усилий. В ближайшее время мы с нашими коллегами из Евросоюза планируем провести обсуждение положения дел в рамках европейского региона, и мы обязательно будем разговаривать на эту тему. Здесь нельзя пытаться подменять необходимость решительных действий по пресечению этих опасных тенденций некой политкорректностью.

В Македонии, наверное, проявляется то, что я называю «менталитетом конфронтации» – «или-или». Не могу судить с окончательной определенностью, но просто объективно получается, что события в Македонии проявляются на фоне отказа правительства этой страны присоединиться к политике санкций против России и активной поддержки, которую Скопье проявил в отношении планов строительства газопровода «Турецкий поток», против чего выступают многие в Брюсселе и за океаном. Не можем избавиться от ощущения, что между этими событиями прослеживается какая-то связь. Мы поддержали действия македонских властей и призываем все политические силы к диалогу без попыток антиконституционных действий.

Вопрос: Сможет ли Россия реализовать проект «Турецкого потока», учитывая последние события на Балканах, особенно в Македонии?

С.В.Лавров: Россия никому ничего не навязывает. Мы делаем предложения на основе наших возможностей и достигнутых с Турцией договоренностей. Мы ощущаем интерес со стороны Греции, Македонии, Сербии, Венгрии и других стран региона. Я думаю, что сейчас самое главное – рассмотреть практические аспекты с точки зрения логистики и финансирования. Этим в настоящий момент занимаются представители соответствующих государств, которые отвечают за энергетическое (конкретно газовое) сотрудничество. Если Европейский союз будет основывать свои подходы на ответственных оценках ситуации, на своей заинтересованности в обеспечении европейской энергетической безопасности, то в Брюсселе должны поддержать эти переговоры и внести свой вклад в реализацию этих идей.

Вопрос: Соответствует ли действительности информация о том, что Франция передала России предложение о расторжении контрактов по «Мистралям»? Получала ли Москва подобное предложение? Устраивает ли нас прописанная там сумма в 783 миллиона евро или мы хотим больше?

С.В.Лавров: Внешнеполитические аспекты ситуации с «мистралями», включая такой аспект, как степень надежности партнеров, давно уже прояснены. Откровенно говоря, я больше этим вопросом не интересуюсь, потому что он перешел в сугубо юридическую, коммерческую плоскость. Отвечая на подобный вопрос, Президент России В.В.Путин сказал: «Верните деньги». Это и записано в контракте. Я этим вопросом не занимаюсь по понятным причинам.

Россия. Сербия > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 15 мая 2015 > № 1407224 Сергей Лавров

Крах мультикультурализма

Кенан Малик

Общины против общества в Европе

Кенан Малик – колумнист The International New York Times, автор книги «В поисках морального компаса: глобальная история этики».

Резюме Тридцать лет назад многие европейцы считали ответом на социальные проблемы Европы мультикультурализм – идеи инклюзивного, многообразного общества. Сегодня все больше людей полагают, что в них – причина неурядиц.

Опубликовано в журнале Foreign Affairs, № 2, 2015 год. © Council on Foreign Relations, Inc.

Тридцать лет назад многие европейцы считали ответом на социальные проблемы Европы мультикультурализм – идеи инклюзивного, многообразного общества. Сегодня все больше людей полагают, что в них – главная причина неурядиц. Такие настроения вынудили некоторых ведущих политиков, включая британского премьер-министра Дэвида Кэмерона и германского канцлера Ангелу Меркель, публично осудить мультикультурализм и выступить против его опасностей. Это способствовало успехам крайне правых партий и политиков-популистов по всей Европе – от «Партии свободы» в Нидерландах до Национального фронта во Франции. В экстремальных случаях дело дошло до отвратительных актов насилия: так, в июле 2011 г. Андерс Беринг Брейвик совершил массовое убийство на норвежском острове Утейя.

Как произошла эта трансформация? Критики мультикультурализма полагают, что Европа приняла слишком много иммигрантов, не требуя от них интеграции, что привело к разрушению социального единства, подрыву национальной идентичности и резкому снижению общественного доверия. В свою очередь, сторонники мультикультурализма утверждают, что проблема не в чрезмерном многообразии, а в слишком очевидном расизме.

Но правда о мультикультурализме гораздо сложнее, чем хотят представить обе стороны, а дискуссии часто превращаются в пустопорожние рассуждения. Мультикультурализм стал квинтэссенцией других социально-политических вопросов: иммиграция, идентичность, политическое разочарование, упадок рабочего класса. Кроме того, страны пошли разными путями. Великобритания стремилась предоставить разным этническим общинам равное участие в политической системе. Германия позволила иммигрантам вести обособленную жизнь вместо предоставления им гражданства. Франция политике мультикультурализма предпочла ассимиляцию. Результаты тоже различны: в Великобритании возникло межобщинное насилие, в Германии турецкая община еще больше отдалилась от основной части общества, а во Франции отношения между властями и североафриканскими общинами стали очень напряженными. Но ключевые последствия везде одинаковы: фрагментация общества, отчужденность меньшинств и недовольство граждан.

Мультикультурализм как политический инструмент являлся не только ответом на многообразие, но и использовался как средство его сдерживания. И тут мы видим парадокс. Политика мультикультурализма принимает как данность многообразие общества, но предполагает, что оно заканчивается на границах общины меньшинства. Предпринимаются попытки институционализировать многообразие, поставив людей в этнические и культурные рамки – например, отдельную, однородную мусульманскую общину – и соответствующим образом определить их нужды и права. Иными словами, эта политика способствовала разделению общества, для преодоления которого и была предназначена.

Миф о многообразии

Чтобы разобраться в самых сложных моментах дискуссии о мультикультурализме, нужно понимать суть концепции. Термин «мультикультурный» используется для определения общества, которое особенно многообразно, обычно в результате иммиграции, а также политики, необходимой для управления таким обществом. Т.е. термин содержит описание общества и одновременно предписания, как с ним обращаться. Переплетение двух аспектов – осознаваемой проблемы и предполагаемого решения – еще больше запутало дискуссию. Чтобы развязать этот узел, нужно внимательно рассмотреть оба аспекта.

И сторонники, и критики мультикультурализма в целом согласны, что массовая иммиграция трансформировала европейское общество, сделав его куда менее однородным. В определенной степени тезис кажется очевидным. Сегодня Германия – второе по популярности направление иммиграции в мире после США. По данным 2013 г., свыше 10 млн человек, или чуть более 12% населения Германии, родились за границей. В Австрии этот показатель составляет 16%, в Швеции – 15%, во Франции и Великобритании – около 12%. Однако с исторической точки зрения утверждение, что эти страны более гетерогенны, чем когда-либо раньше, не так однозначно, как кажется на первый взгляд. Европейское общество XIX века выглядит однородным с современной точки зрения, но тогдашние европейцы воспринимали ситуацию иначе.

Возьмем Францию. В годы Французской революции, к примеру, только половина населения говорила по-французски и лишь около 12% говорили грамотно. Как отмечал Юджин Вебер, для модернизации и унификации Франции после революции потребовался длительный и болезненный процесс культурной, образовательной, политической и экономической самоколонизации. Благодаря этим усилиям было создано современное французское государство и родилось представление о превосходстве Франции (и Европы) над неевропейскими культурами. Однако социальная и культурная разрозненность сохранялась. В 1857 г. в обращении к Парижскому медико-психологическому обществу христианский социалист Филипп Бюше удивлялся, как случилось, что «внутри такого населения, как наше, могли сформироваться расы – не одна, а несколько рас – настолько убогие, неполноценные и испорченные, что их можно классифицировать ниже самых неполноценных племен дикарей, потому что их неполноценность иногда неизлечима». «Расы», вызвавшие тревогу Бюше, – это не иммигранты из Африки или Азии, а сельская беднота во Франции.

В викторианскую эпоху многие британцы тоже воспринимали городской рабочий класс и сельскую бедноту как «других». Описание жизни рабочего класса в Бетнал Грин, районе Восточного Лондона, появившееся в 1864 г. в The Saturday Review, популярном либеральном журнале того времени, символизирует типичное отношение викторианского среднего класса. «Беднота Бетнал Грин, – пояснялось в журнале, – это отдельная каста, раса, о которой мы ничего не знаем, жизнь этих людей совершенно отличается от нашей, и у нас нет с ними точек соприкосновения». То же самое, отмечалось в статье, «можно сказать и об огромной массе сельской бедноты». Хотя разница между рабами и их хозяевами более «очевидна», чем различия между состоятельными людьми и бедняками, сравнение этих отношений допускает «вполне справедливую параллель». В действительности различия были настолько глубокими, что препятствовали любым «контактам или дружескому общению».

Сегодня Бетнал Грин – центр бангладешской общины в Восточном Лондоне. Многие белые британцы считают жителей района новой беднотой, которая в культурном и расовом отношении отличается от них самых. Однако только радикальные политики стали бы сравнивать различия белых британцев и их соседей-бангладешцев с положением хозяев и рабов. Социально-культурные различия между джентльменом викторианской эпохи или владельцем фабрики, с одной стороны, и сельским работником или фабричным рабочим – с другой, на самом деле были значительней, чем между белым жителем и выходцем из Бангладеш сегодня. 16-летний житель Бетнал Грин бангладешского происхождения и 16-летний белый лондонец скорее всего носят одинаковую одежду, слушают одну и ту же музыку и болеют за один футбольный клуб. Их объединяют торговый центр, спортивная площадка и интернет, создающие общий набор жизненных и культурных впечатлений, чего не было раньше.

Такая историческая амнезия характерна для дискуссий об иммиграции. Многие критики мультикультурализма полагают, что сегодняшняя иммиграция в Европу не похожа на то, что происходило в прошлом. В книге «Размышления о революции в Европе» Кристофер Колдуэлл предполагает, что до Второй мировой войны иммигранты в европейские страны приходили практически только с континента и поэтому легко ассимилировались. «Использовать слово “иммиграция” для описания внутриевропейских передвижений, – утверждает Колдуэлл, – имеет немногим больше смысла, чем называть ньюйоркца иммигрантом в Калифорнии». По мнению Колдуэлла, довоенное передвижение людей между европейскими странами отличается от послевоенной иммиграции с других континентов, потому что она «не вызывала таких тревожных вопросов: смогут ли иммигранты приспособиться, действительно ли они хотят ассимилироваться» и, главное, «будут ли они лояльны».

Однако именно эти вопросы стояли перед европейскими иммигрантами в предвоенные годы.

Как пишет Макс Силверман, представление о том, что до Второй мировой войны Франция с легкостью ассимилировала выходцев из других европейских стран, является «историческим заблуждением». То же самое можно сказать о Великобритании. В 1903 г. свидетели, выступавшие в Королевской комиссии по иммиграции, высказывали опасения, что иммигранты «будут жить в соответствии со своими традициями, привычками и обычаями». Как отмечал газетный редактор Дж. Л. Силвер, беспокойство также вызывало то, что «истощенные, больные и порочные продукты Европы» могут «проникнуть на английскую землю». Закон об иностранцах 1905 г. – первое иммиграционное законодательство в Британии – был направлен на ограничение потока европейских евреев. Без этого закона, как утверждал тогдашний премьер-министр Артур Бальфур, «британская нация не будет прежней, не будет нацией, которую мы хотим видеть в будущих поколениях». Отчетливо слышится эхо современных тревог.

Раса прежде всего

Является ли современная Европа более плюралистичной, чем в XIX веке, остается предметом дискуссий, но тот факт, что европейцы считают ее более многообразной, неоспорим. В значительной степени это связано с изменениями в идентификации социальных различий. 150 лет назад класс представлял собой более важные рамки для понимания социального взаимодействия. Сейчас это сложно представить, но тогда многие определяли расовые различия не по цвету кожи, а по принадлежности к классу и социальному положению. Большинство мыслителей XIX века беспокоили не чужестранцы, пересекающие границы их стран, а жители темных уголков внутри этих границ.

Однако в последние десятилетия значение класса как политической категории и маркера социальной идентичности в Европе снизилось. В то же время культура стала главным фактором восприятия социальных различий. Это изменение отражает более масштабные тенденции. Идеологические противоречия, которые были характерны для политики на протяжении последних 200 лет, ослабли, и старые различия между правыми и левыми стали менее значимыми. Рабочий класс потерял экономическую и политическую власть, профсоюзы и идеологии коллективизма оказались в упадке. Рынок проник практически во все сферы социальной жизни. А институты, традиционно объединявшие людей, – от профсоюзов до церкви – постепенно уходят в прошлое.

В результате европейцы стали иначе воспринимать себя и свои социальные различия. Все чаще они определяют социальную солидарность не в политических терминах, а с точки зрения этнической принадлежности, культуры и религии. Им важно установить общину, к которой они принадлежат, а отличительные черты общества, которое они хотят построить, волнуют европейцев все меньше. Эти два вопроса, конечно, тесно связаны, и чувство социальной идентичности должно учитывать оба аспекта. Но поскольку идеологический спектр сузился, а механизмы изменений оказались размыты, политика идеологии уступила место политике идентичности. На этом фоне европейцы стали рассматривать свои страны как чрезвычайно, даже невозможно разнообразные и начали формулировать варианты ответной реакции.

Под моим зонтом

Итак, с описанием современного европейского общества как чрезвычайно многообразного мультикультурализм, очевидно, не справился. А как обстоит дело с предписаниями мультикультурализма по управлению предполагаемым многообразием? В последние 30 лет многие европейские страны проводили политику мультикультурализма, но по-разному. Сравнив только два варианта, британский и германский, и выявив общие черты, можно многое понять о самом мультикультурализме.

Один из распространенных мифов европейской политики заключается в том, что правительства проводят мультикультурную политику, потому что меньшинства хотят утвердить свои отличия. Хотя вопросы культурной ассимиляции безусловно заботили политическую элиту, до недавнего времени они не беспокоили самих иммигрантов. Когда огромное количество выходцев из Карибского региона, Индии и Пакистана в конце 1940-х и в 1950-х гг. приехали в Великобританию, чтобы восполнить нехватку трудовых ресурсов, британские власти опасались, что это подорвет идентичность страны. Правительственный доклад 1953 г. предупреждал: «Значительные цветные общины как заметный элемент нашей социальной жизни… могут ослабить концепцию Англии или Великобритании, к которой привыкли люди британского происхождения по всему Содружеству».

Иммигранты привезли с собой традиции и нравы своей родины, которыми они обычно очень гордились. Но их не занимала проблема сохранения культурных отличий, и чаще всего они не считали культуру политическим вопросом. Их беспокоило не желание, чтобы к ним относились по-другому, а тот факт, что к ним действительно относятся по-другому. Расизм и неравенство, а не религия и этническая принадлежность являлись для них главными проблемами. В последующие десятилетия новое поколение чернокожих и азиатских активистов создавало такие объединения, как Движения азиатской молодежи и «Раса сегодня», и пытались решить проблемы, организовывая забастовки и протесты против дискриминационных условий труда, депортации и жестокости полиции. Эти усилия достигли взрывоопасного пика, когда в конце 1970-х – начале 1980-х гг. по британским городам прокатилась волна беспорядков.

В тот момент британские власти осознали, что если не обеспечить участие меньшинств в политической системе, напряженность продолжит расти и это поставит под угрозу стабильность в городах. В этих условиях и возникла мультикультурная политика. Государство как на национальном, так и на местном уровне начало реализовывать новую стратегию, вовлекая темнокожее и азиатское меньшинство в политический процесс – конкретные организации и лидеры общин получили право представлять их интересы. По сути такой подход давал новое определение концепциям расизма и равенства. Теперь расизм означал не просто отрицание равных прав, но и отрицание права быть разными. А равенство больше не подразумевало обладание правами, выходящими за рамки расы, этнической принадлежности, культуры и вероисповедания, равенство означало закрепление разных прав именно из-за них.

Рассмотрим пример Бирмингема, второго по численности населения города Великобритании. В 1985 г. район Хэндсуорт охватили беспорядки, вызванные недовольством по поводу бедности, безработицы и, главное, произвола полиции. Два человека погибли, десятки были ранены в столкновениях. После беспорядков городской совет попытался вовлечь меньшинства в политический процесс, создав девять так называемых зонтичных групп – организаций, представляющих интересы своих членов в вопросах городской политики. Эти группы обсуждали нужды каждой общины, решали, кому и сколько средств выделять, как распределять политические полномочия. Они действительно превратились в суррогатный голос территорий, разделенных по этническому признаку.

Городской совет надеялся вовлечь меньшинства в демократический процесс, но группы боролись за определение своих личных и коллективных мандатов. Некоторые из них, например Африканское и Карибское движение, представляли этнические сообщества, другие, как Совет церквей чернокожего населения, были еще и религиозными. Многообразие этих групп дополнялось многообразием внутри каждой из них. Так, не все жители, которых должен был представлять Консультативный комитет бангладешских исламских проектов, были одинаково религиозны. Тем не менее в соответствии с планом городского совета всякий член меньшинства был приписан к конкретной общине, нужды каждой группы были определены, а различные организации вели борьбу за городские ресурсы. Если кто-то выпадал из четко определенных общин, то вообще оказывался исключенным из мультикультурного процесса.

Джой Уормингтон, директор Бирмингемского партнерства расового действия (BRAP), благотворительной организации, нацеленной на уменьшение неравенства, отмечал в 2005 г., что проблема заключалась в том, что этническую принадлежность «сделали ключевым фактором предоставления прав. Стало считаться хорошей практикой распределять ресурсы по этническому или религиозному принципу. Поэтому вместо того чтобы думать об удовлетворении нужд людей или о равном распределении ресурсов, организации вынуждены заботиться о распределении этничности». Последствия оказались катастрофическими. В октябре 2005 г., спустя 20 лет после беспорядков в Хэндсуорте, насилие вспыхнуло вновь в соседнем районе Лозеллс. В 1985 г. демонстранты-азиаты, черные и белые вышли на улицы вместе, протестуя против бедности, безработицы и полицейского произвола. В 2005 г. столкновения происходили между черными и азиатами. Поводом стал так и не подтвердившийся слух о том, что группа азиатов изнасиловала ямайскую девочку. Беспорядки продолжались все выходные.

Почему две общины, боровшиеся бок о бок в 1985-м, вступили в противостояние в 2005-м? Ответ кроется в мультикультурной политике Бирмингема. В исследовании, посвященном ситуации в Бирмингеме, отмечалось: «Модель вовлечения в политику посредством зонтичных групп ведет к соперничеству между общинами этнических меньшинств за ресурсы. Вместо того чтобы сделать приоритетом нужды людей и межобщинное сотрудничество, различные зонтичные группы обычно стремятся максимально удовлетворить собственные интересы».

Иными словами, политика городского совета Бирмингема не только сильнее привязала людей к конкретной идентичности, но и заставила их бояться и ненавидеть другие группы как соперников в борьбе за власть и влияние. Идентичность индивидуума формулировалась как отличие от идентичности представителей других групп: быть бангладешцем в Бирмингеме также означало не быть ирландцем, сикхом или афрокарибцем. Следствием стало возникновение «плюралистического монокультурализма», по выражению экономиста Амартии Сена. Такая политика основана на мифе, что общество состоит из отдельных однородных культур, которые стараются избегать друг друга. В Бирмингеме результатом стало углубление противоречий между черной и азиатской общинами до такой степени, что это переросло в насилие.

Обособленность и неравенство

Путь Германии к мультикультурализму отличался от британского, хотя отправная точка была той же. Как и многие страны Западной Европы после Второй мировой войны, Германия столкнулась с резкой нехваткой трудовых ресурсов и активно привлекала иностранных работников. В отличие от Великобритании, новые работники приезжали не из бывших колоний, а из стран Средиземноморья: сначала из Греции, Италии и Испании, а потом Турции. Их не воспринимали как иммигрантов или тем более потенциальных граждан, их считали гастарбайтерами (приглашенными иностранными работниками), и предполагалось, что как только германская экономика перестанет нуждаться в их услугах, они вернутся домой.

Однако постепенно наличие этих гостей, в основном турок, превратилось из временной необходимости в постоянное присутствие. Отчасти это произошло потому, что Германия продолжала нуждаться в их труде, а с другой стороны, иммигранты и в большей степени их дети стали считать Германию своим домом. Но германское государство продолжало относиться к ним как к чужакам и отказывало в гражданстве.

До недавнего времени германское гражданство базировалось на принципе крови, т.е. человек мог получить гражданство, если его родители являлись гражданами Германии. Этот принцип лишал паспортов не только первое поколение иммигрантов, но и родившихся в Германии их детей. В 1999 г. новый закон облегчил получение гражданства иммигрантами. Тем не менее большинство турок остаются чужаками. Из трех миллионов человек турецкого происхождения, живущих в Германии, лишь около 800 тыс. смогли получить гражданство.

Вместо того чтобы принять иммигрантов как равных, так называемая «турецкая проблема» решалась посредством политики мультикультурализма. Начиная с 1980-х гг. правительство поощряло сохранение турецкими иммигрантами своей культуры, языка и образа жизни. Эта политика не подразумевала уважения к многообразию, а скорее являлась удобным способом избежать ответа на вопрос, как создать общую, инклюзивную культуру. И ее главным следствием стало возникновение параллельных общин.

Основная масса иммигрантов первого поколения была светски настроенной, а те, кто сохранял религиозность, редко придерживались ортодоксальных взглядов. Сегодня треть взрослого турецкого населения в Германии регулярно посещает мечеть, этот показатель выше, чем в турецких общинах в других странах Западной Европы и даже в некоторых районах Турции. Точно так же турецкие женщины из первого поколения иммигрантов практически никогда не носили мусульманских платков, а большинство их дочерей носят. Не имея стимулов для участия в национальной общественной жизни, многие турки не утруждают себя изучением немецкого языка.

Мультикультурная политика в Германии способствовала тому, что турки стали относиться к германскому обществу с безразличием, а немцы, в свою очередь, испытывают все больший антагонизм к турецкой культуре. Представление о том, что значит быть немцем, в значительной степени определяется через противопоставление традициям и ценностям исключенной иммигрантской общины. Исследование, проведенное в 2011 г. французской фирмой Ifop, показало, что 40% немцев воспринимают присутствие исламских общин как «угрозу» своей национальной идентичности. По данным опроса, проведенного Билефельдским университетом в 2005 г., три четверти немцев считают, что мусульманская культура не встраивается в западный мир. Наблюдается подъем антимусульманских групп, таких как PEGIDA («Патриотические европейцы против исламизации Запада»), а протесты против иммиграции, прокатившиеся по стране в январе этого года, стали крупнейшими за последнее время. Многие германские политики, включая Меркель, заняли жесткую позицию по отношению к антимусульманским движениям, но ущерб уже был нанесен.

Политика субподряда

Ни в Великобритании, ни в Германии правительства не смогли осознать сложность, эластичность и своенравие идентичности. Идентичность индивидуума возникает из отношений – не только личных, но и социальных – и постоянно мутирует.

Возьмем мусульманскую идентичность. Сегодня в европейских странах много говорят о так называемой мусульманской общине – ее взглядах, нуждах и стремлениях. Но концепция совершенно новая. До конца 1980-х гг. немногие иммигранты-мусульмане в Европе думали о принадлежности к такой общине. И дело было не в их немногочисленности. Во Франции, Германии и Великобритании к 1980-м гг. уже сформировались значительные общины выходцев из Южной Азии, Северной Африки и Турции.

Первое поколение иммигрантов из Северной Африки во Франции в основном было светски настроено, как и выходцы из Турции в Германии. Иммигранты первой волны из Южной Азии, приехавшие в Великобританию после Второй мировой войны, напротив, были более религиозны. Но даже они в первую очередь считали себя не мусульманами, а пенджабцами, бенгальцами или силхетцами. Они были набожными, но относились к своей вере легко. Многие мужчины употребляли алкоголь. Немногие женщины носили хиджаб, не говоря уже о бурке или никабе, которые полностью закрывают лицо. Большинство посещало мечеть лишь время от времени. Ислам для них не был всеобъемлющей философией. Вера определяла их отношения с Богом, а не священную идентичность в обществе.

Представители второго поколения британцев мусульманского происхождения, казалось, были еще меньше склонны идентифицировать себя со своей религией. То же самое касалось и тех, чьи родители были индуистами или сикхами. Религиозные организации оставались практически невидимыми в общинах. Организации, объединяющие иммигрантов, преимущественно были светскими и часто политическими: в Великобритании к таким группам относились Движение азиатской молодежи, боровшееся против расизма, и Ассоциация индийских работников, сосредоточившаяся на трудовых правах.

Лишь в конце 1980-х гг. вопрос культурных различий приобрел значимость. По иронии судьбы, более интегрированное и вестернизированное поколение оказалось более настойчиво в поддержании своих якобы имеющихся отличий. Причины этих перемен сложны. Отчасти они вызваны переплетением целого ряда масштабных социальных, политических и экономических процессов, которые протекали последние 50 лет, включая крах левых и подъем политики идентичности. Отчасти они обусловлены международными событиями, такими как иранская революция 1979 г. и война в Боснии в начале 1990-х годов. Эти факторы сыграли важную роль в становлении мусульманского самосознания в Европе. Отчасти они обусловлены европейской мультикультурной политикой.

Групповая идентичность не является естественной категорией, она возникает из социального взаимодействия. Но поскольку некоторые культурные категории получили официальный мандат, идентичность отдельных групп была закреплена. Создав каналы финансирования и политического влияния через этнические организации, правительства обеспечили некую форму аутентичности одних этнических групп, а другие были ее лишены.

Мультикультурная политика нацелена на возведение моста между государством и общинами меньшинств, при этом организации конкретной общины и их лидеры должны действовать как посредники. Вместо того чтобы обратиться к мусульманам или другим меньшинствам как к гражданам, политики склонны полагать, что меньшинства по-настоящему преданы только своей вере или этнической общине. Фактически правительства передают свои политические обязательства лидерам меньшинств как субподрядчикам.

Однако такие лидеры редко бывают типичными представителями своих общин. Это неудивительно: ни одна группа лидеров не может адекватно представлять единую общину белых. Некоторые белые европейцы являются консерваторами, многие – либералами, другие – коммунистами или неофашистами. Большинство белого населения не идентифицирует свои интересы именно как «интересы белых». У белого христианина, вероятно, больше общего с черным христианином, чем с белым атеистом; белый социалист скорее всего рассуждает так же, как социалист-бангладешец, а не как белый консерватор и т.д. У мусульман, сикхов и афрокарибцев все точно так же; в этом и заключается фундаментальный порок мультикультурализма.

Ассимилируйтесь сейчас

Французская политика ассимиляции обычно рассматривается как полярная альтернатива мультикультурализму, который французские политики гордо отвергли. В отличие от остальной Европы, настаивают они, Франция относится к каждому индивидууму как к гражданину, а не как к представителю расовой, этнической или культурной группы. Однако в действительности Франция так же социально разобщена, как Германия или Великобритания, и удивительно схожим образом.

Вопросы французской социальной политики и социальных противоречий вновь оказались в центре внимания в январе этого года, когда в Париже группа исламистов застрелила 12 человек в редакции сатирического журнала Charlie Hebdo и четырех евреев в кошерном супермаркете. Французские политики уже давно считали, что именно мультикультурная политика взрастила доморощенных джихадистов в Великобритании. Теперь им пришлось отвечать на вопрос, почему такие же террористы появились во Франции, которая придерживается политики ассимиляции.

Часто утверждают, что во Франции около пяти миллионов мусульман – это крупнейшая мусульманская община в Западной Европе. На самом деле выходцы из Северной Африки, которых обычно включают в эту группу, никогда не представляли единую этническую или религиозную общину. Иммигранты из Северной Африки были вполне светскими и часто враждебно относились к религии. Доклад Исследовательского центра Pew 2006 г. показал, что 42% мусульман во Франции в первую очередь идентифицируют себя как французских граждан – этот показатель выше, чем в Германии, Испании или Великобритании. В последние годы ислам привлекает все больше людей. Но даже сегодня, по данным Ifop 2011 г., лишь 40% идентифицируют себя как правоверных мусульман и лишь 25% посещают пятничную молитву.

Выходцев из Северной Африки во Франции часто называют иммигрантами. На самом деле большинство из них – французские граждане во втором поколении, они родились во Франции и являются такими же французами, как избиратели, голосующие за Национальный фронт. Однако использование терминов «мусульманин» и «иммигрант» в отношении французских граждан североафриканского происхождения неслучайно. Это часть процесса, посредством которого государство отталкивает таких граждан как чужаков, реально не входящих во французскую нацию.

Как и в Великобритании, первое поколение иммигрантов, приехавших во Францию после Второй мировой войны, столкнулось с расизмом, а второе поколение уже не склонно мириться с социальной дискриминацией, безработицей и жестокостью полиции. Они организованы, в основном через светские организации, готовы выйти на улицы, и часто протесты заканчиваются насилием. Мятежи, прокатившиеся по Франции осенью 2005 г., продемонстрировали раскол в обществе так же очевидно, как беспорядки в Великобритании за 20 лет до этого.

В 1970-е и начале 1980-х гг. французские власти заняли довольно спокойную позицию по мультикультурализму, проявляя толерантность к культурным и религиозным различиям во времена, когда немногие представители меньшинств формулировали свою идентичность с точки зрения культуры или религии. Президент Франсуа Миттеран даже ввел слоган «право на различия» (le droit à la différence). Но когда напряженность внутри североафриканских общин стала открытой, а Национальный фронт превратился в политическую силу, Париж отказался от этого подхода и занял более жесткую позицию. Беспорядки 2005 г. и недовольство, которое они выражали, были представлены не как реакция на расизм, а в большей степени как проявление растущей угрозы ислама в стране. В принципе французские власти отвергали британский мультикультурный подход. Однако на практике они относились к североафриканским иммигрантам и их потомкам «мультикультурным» образом – как к единой, преимущественно мусульманской общине. Опасения по поводу ислама стали отражением более глубинных тревог, связанных с кризисом ценностей и идентичности во Франции.

Широко обсуждаемый опрос 2013 г., проведенный группой Ipsos и Центром политических исследований при Парижском институте политических исследований, показал, что 50% населения Франции считают, что экономический и культурный «упадок» страны был «неизбежен». Менее трети полагали, что французская демократия функционирует хорошо, а 62% считали «большинство» политиков «коррумпированными». Исследование показывало раскол во Франции, разделенной по племенному признаку, отчужденность от основной политики, недоверие национальным лидерам и недовольство мусульманами. В заключение говорилось, что преобладающее настроение в обществе – страх.

В Великобритании мультикультурная политика являлась признанием более фрагментированного общества и одновременно – причиной этой фрагментации. Парадоксально, но во Франции политика ассимиляции имела тот же эффект. Столкнувшись с не доверяющим им и не вовлеченным в политический процесс обществом, политики попытались утвердить единую французскую идентичность. Но поскольку четко определить идеи и ценности, характерные для страны, не удалось, они действовали путем распространения враждебности к чужеродным символам – например, запретив ношение бурки в 2010 году.

Вместо того чтобы принять североафриканцев как полноценных граждан, французская политика старательно игнорировала расизм и дискриминацию, с которыми они сталкиваются. Многие во Франции воспринимают граждан североафриканского происхождения не как французов, а как арабов или мусульман. Но второму поколению североафриканцев одинаково чужды культура и традиции их родителей, в том числе традиционный ислам, и французское общество в целом. Они оказались не между двух культур, как часто утверждают, а без какой-либо культуры. В результате некоторые из них обратились к исламизму, а часть выражает зародившуюся ненависть через джихадистское насилие.

В то же время французская политика ассимиляции усугубила ощущение невовлеченности среди рабочего класса. Социогеограф Кристоф Гилюй ввел термин «периферийная Франция» для обозначения людей, «вытесненных деиндустриализацией и джентрификацией из центров городов» и «живущих вдали от центров принятия экономических и политических решений в состоянии социальной неинтегрированности». Поэтому они испытывают чувство «социальной исключенности». Периферийная Франция возникла в результате экономических и политических изменений. Но, как и некоторая часть североафриканских общин, она склонна рассматривать свою маргинализацию сквозь призму культурной и этнической идентичности. По данным упомянутого опроса 2013 г., семь из десяти человек полагают, что «во Франции слишком много иностранцев», а 74% считают ислам несовместимым с французским обществом. Представление ислама как угрозы французским ценностям не только усилило политическую роль культуры, но и обострило разочарование общества в современной политике.

В прошлом недовольство внутри североафриканских или белых общин рабочего класса привело бы к прямым политическим действиям. Но сегодня обе группы выражают свои жалобы через политику идентичности. Расистский популизм и радикальный исламизм являются выражением одной и той же проблемы – социальной невовлеченности в эпоху политики идентичности.

Другой путь

Мультикультурализм и ассимиляция – разные варианты ответа на одну и ту же проблему – фрагментация общества. Однако оба варианта только ухудшили ситуацию. Поэтому пора прекратить бесплодные дискуссии о двух подходах и двигаться дальше. Для этого нужно провести три разграничения.

Во-первых, Европа должна отделить многообразие как существующее явление от мультикультурализма как политического процесса. Опыт жизни в обществе, ставшем многообразным из-за массовой иммиграции, нужно приветствовать. Попыткам институционализировать многообразие путем формального признания культурных различий нужно сопротивляться.

Во-вторых, Европе следует отличать невосприимчивость к цвету кожи от слепоты к расизму. Большую ценность имеет стремление сторонников ассимиляции относиться ко всем как к равноправным гражданам, а не как к носителям специфической расовой или культурной истории. Но это не означает, что государство должно игнорировать дискриминацию по отношению к конкретной группе. Гражданство не имеет смысла, если к разным классам граждан относятся по-разному, и неважно, происходит ли это из-за политики мультикультурализма или из-за расизма.

Наконец, Европе пора провести разграничение между людьми и ценностями. Сторонники мультикультурализма утверждают, что социальное многообразие разрушает возможность существования общих ценностей. Точно так же сторонники ассимиляции полагают, что такие ценности возможны только в более однородном в культурном – а в некоторых случаях в этническом – отношении обществе. И те и другие воспринимают общины меньшинств как однородные группы, объединенные определенным набором культурных характеристик, верований, взглядов и ценностей, вместо того чтобы видеть в них составные части современной демократии.

Реальная дискуссия требуется не между мультикультурализмом и ассимиляцией, а между двумя формами первого и двумя формами второго. Идеальная политика возьмет от мультикультурализма принятие реального многообразия, а не тенденцию институционализировать различия. От ассимиляции – стремление относиться ко всем как к гражданам, а не тенденцию строить национальную идентичность, определяя некоторые группы как чуждые нации. На практике европейские страны поступили наоборот. Они реализовывали мультикультурную политику, помещая общины в ограничительные рамки, или проводили политику ассимиляции, дистанцируя меньшинства от основной части общества.

Двигаясь вперед, Европе нужно вновь открыть для себя прогрессивное чувство универсальных ценностей, от которых отказались многие либералы, хотя и по разным причинам. С одной стороны, существует левый сектор, сочетающий релятивизм и мультикультурализм и утверждающий, что сама идея универсальных ценностей в определенном смысле является расистской. С другой стороны, есть другие, например, французский сторонник ассимиляции Бернар-Анри Леви, который настаивает на продвижении традиционных ценностей Просвещения, но предлагает делать это таким дикарским образом, что обрекает на столкновение цивилизаций.

В Европе также преобладает мнение, что иммиграцией и интеграцией нужно управлять через государственную политику и институты. Но реальная интеграция – неважно, иммигрантов или коренного населения – редко происходит по решению государства; она формируется благодаря гражданскому обществу, личным связям между людьми и организациям, которые создаются этими людьми для продвижения общих политических и социальных интересов. Именно подрыв таких связей и институтов, оказавшихся столь проблемными, объединяет крах политики ассимиляции и мультикультурализма и объясняет, почему социальная невовлеченность стала характерной чертой не только иммигрантских общин, но и общества в целом. Чтобы восполнить ущерб, нанесенный невовлеченностью, и возродить прогрессивный универсализм, Европе необходима не столько новая государственная политика, сколько обновление гражданского общества.

Евросоюз. Великобритания. Франция > Миграция, виза, туризм > globalaffairs.ru, 4 мая 2015 > № 1363840 Кенан Малик

Миротворцы ООН – защитники или преступники?

Валерий Куликов

Скандал с недавними сексуальными надругательствами в отношении детей в Центральноафриканской Республике со стороны членов миротворческой миссии ООН, несмотря на настойчивые старания этой международной организации, уже не скрыть. А международной общественности следует, наконец, вспомнить об истинной роли ООН, основанной союзными державами-победительницами в 1945 году, после окончания Второй мировой войны во имя мира и безопасности людей на планете.

По свидетельству серии последних публикаций, предоставленных общественности такими изданиями, как Вruxelles2, France Info, Guardian и рядом других, несколько французских и грузинских солдат, задействованных в миротворческой операции ООН «Сангарис» в Центральной Африке, могут являться участниками сексуальных надругательств над несовершеннолетними детьми в этой стране.

Напомним, что во время вооруженного конфликта между правительством ЦАР и повстанцами (в основном мусульманами), многие из которых ранее участвовали в гражданской войне 2004-2007 гг. в этой стране, 26 ноябра 2013 г. министр обороны Франции Жан-Ив Ле Дриан заявил о намерении Франции направить в Центральноафриканскую Республику около тысячи солдат с миротворческой миссией ООН. 9 декабря 2013 г. к этой операции присоединились США. 22 февраля 2014 г. парламент Грузии дал согласие на участие в этой миссии представителей Вооруженных сил Грузии, численность которых к июню 2014 г. достигла 140 военнослужащих.

Как свидетельствует французское информационное агентство France Info, французские и грузинские военнослужащие в зоне вооруженного конфликта в аэропорту ЦАР M‘Поко (M‘Poko) насиловали отдельных подростков в возрасте от 8 до 15 лет и подвергали их сексуальным надругательствам.

Об отдельных из этих инцидентов, произошедших между декабрем 2013 г. и июнем 2014 г. в лагере для беженцев аэропорта M‘Поко, было сообщено в середине 2014 г. в специальном закрытом докладе для ООН («Sexual Abuse on Children by International Armed Forces»). В частности, в указанном документе имеются свидетельства ряда мальчиков, некоторые из которых были сиротами, о фактах их сексуальной эксплуатации, включая насилие и гомосексуализм, в обмен на предоставлявшуюся им пищу и воду. Летом 2014 г. эти свидетельства были переданы чиновникам Верховного комиссариата ООН по правам человека в Женеве, однако действенных мер со стороны ООН по расследованию этих фактов так и не было принято.

В этих условиях и в целях прекращения подобных действий со стороны международных миротворцев, недавно один из сотрудников женевского отделения ООН Андерс Компасс (Аnders Kompass) инициативно передал указанные документы служебного характера ООН французским властям для принятия действенных мер по расследованию выявленных инцидентов и наказанию виновных. Однако, руководство ООН, не желающее «выносить сор из избы», пошло по другому пути и намеревается уволить из международной организации этого чиновника «за несанкционированное разглашение служебной информации».

В этой связи не лишним будет напомнить, что в прошлом ООН уже оказывалась в центре подобных скандалов, связанных со стремлением затушевать инциденты с педофилией, в которых были замешаны сотрудники международных миссий в Демократической республике Конго, Косово и Боснии, а также с сексуальными домогательствами отдельных членов миротворческих войск ООН в Гаити, Бурунди и Либерии.

Недавно с обвинениями в адрес ООН выступил Джеймс Вассерштром (James Wasserstrom), бывший американский дипломат, который был уволен из ООН после высказанных им подозрений в коррупции среди высших должностных лиц миссии ООН в Косове. В частности, Д.Вассерштром подчеркнул, что вместо наказания А.Компасса, предавшего гласности информацию о скандальных событиях в среде миротворцев в ЦАР, международная организация должна была бы бороться с недопущением подобных фактов и своевременно наказать виновных.

С требованием серьезного разбирательства и недопущения в дальнейшем подобных инцидентов со стороны сотрудников ООН выступил и ответственный сотрудник МИД Швеции Андерс Ронквист (Anders Ronquist), также вставший на защиту А.Компасса.

Безусловно, подобные факты недостойного поведения в ЦАР сотрудников международной организации не способствуют укреплению ее авторитета и требуют тщательного публичного разбирательства и наказания виновных.

Но нельзя также забывать, что авторитет ООН – международной организации, созданной после Второй мировой войны во имя защиты мира, отнюдь не растет и после неоправданного использования военной силы отдельными членами ООН в решении их геостратегических задач, сколачивающих по своему усмотрению вооруженные коалиции против отдельных государств. Полностью подпав под влияние Вашингтона, в последние годы ООН стала санкционировать в угоду западным военно-промышленным кругам вооруженные интервенции в различных регионах. Такая политика уже привела к гибели и страданиям сотен тысяч мирных жителей в Афганистане, Ираке, Ливии, Сирии и в ряде других стран Ближнего Востока, Африки (а немногим ранее – в бывшей Югославии), пренебрежению соблюдения всеми международных юридических норм, которые продолжают нарушаться с молчаливого согласия ООН.

Если никаких реальных изменений в политике и действиях ООН в ближайшее время не произойдет, то нельзя исключать, что эту организацию может постичь участь ее предшественницы – Лиги Наций, оказавшейся неспособной предотвратить конфликты и мировые угрозы для человечества на основе соблюдения международного права.

Назначение дипломата Азамата Кульмухаметова спецпредставителем России в контактной группе по Украине означает, что процесс урегулирования кризиса переходит на профессиональный уровень, считают опрошенные РИА Новости эксперты.

В понедельник Кремль сообщил, что посол по особым поручениям МИД России Кульмухаметов назначен спецпредставителем РФ в контактной группе. Ранее Кульмухаметов, в частности, занимался проблемой сирийского урегулирования. Так, в марте он во главе российской делегации посетил Дамаск, где встретился с президентом Сирии Башаром Асадом.

По словам пресс-секретаря президента РФ Дмитрия Пескова, назначение спецпредставителя повышает уровень представительства Москвы и подчеркивает значимость переговоров. Ранее Россию на переговорах по урегулированию конфликта в Донбассе представлял посол РФ в Киеве Михаил Зурабов. Песков подтвердил, что Зурабов больше не будет участвовать в работе трехсторонней контактной группы, но сохраняет свои функции как глава российского диппредставительства в Киеве.

"Безусловно, это повышение статуса. Посол по особым поручениям — обычно это человек, которому делегируются определенные функции. То есть его четко направили на конкретную задачу. Это свидетельствует о том, что Россия рассчитывает найти какую-то развязку в рамках контактной группы", — сказал РИА Новости ведущий научный сотрудник Института проблем международной безопасности РАН, эксперт Российского совета по международным делам Алексей Фененко.

Он сравнил назначение Кульмухаметова с назначением в 1992 году Виталия Чуркина спецпредставителем России в контактной группе по Боснии и Герцеговине. "Как тогда мы ждали какого-то решения от контактной группы, так и сейчас мы снова начинаем делать ставку на контактную группу", — добавил он.

Доцент кафедры политической теории МГИМО (У) МИД России Кирилл Коктыш также полагает, что назначение кадрового дипломата спецпредставителем РФ в контактной группе по Украине повышает статус российского участия в переговорах.

"Естественно, что это повышение статуса. И естественно, когда кадровый дипломат возглавляет процесс, это означает, что процесс этот переходит на профессиональный уровень", — сказал он РИА Новости.

"Понятно, что Зурабов был политическим назначенцем, собственно, он таким и остается. Понятно, что такие вещи, как переговоры, как международные отношения, как конфликты, — это был не его профиль. Сейчас мы можем ожидать профессионального участия России и, наверное, больший функционализм этой группы, безусловно", — заключил эксперт.

Правительственная делегация под руководством заместителя директора Росфинмониторинга В.И. Глотова приняла участие в прошедшей 14 – 17 апреля 2015 года 47-й пленарной сессии Комитета экспертов Совета Европы по оценке мер противодействия отмыванию денег и финансированию терроризма (МАНИВЭЛ).

С учетом сложившейся международной обстановки приоритетное внимание на заседании было уделено теме противодействия финансированию терроризма. В своем вступительном слове Директор Департамента Совета Европы по информированию общества и мерам борьбы с преступностью Ян Клайссен представил план действий СЕ на 2015-2017 в области борьбы с экстремизмом и радикализмом, ведущими к терроризму. План призван способствовать дальнейшему совершенствованию законодательства в этой сфере и стимулировать его эффективную имплементацию. Он также предусматривает содействие государствам-членам в скорейшем присоединении к международным механизмам Совета Европы, в частности Варшавской Конвенции, а также разрабатываемого дополнительного Протокола к Конвенции СЕ по противодействию терроризму, касающегося использования иностранных террористов-боевиков.

Особое внимание заслуживает представленная Европейским Союзом информация о ходе принятия так называемой 4-й Директивы ЕС о предотвращении использования финансовой системы для отмывания денег и финансирования терроризма. В соответствии с проектом документа в каждой стране ЕС планируется создать национальный реестр конечных бенефициарных собственников компаний. Полный доступ к реестру должны получить уполномоченные органы стран-членов ЕС. Остается открытым вопрос о доступе к других стран. Новая Директива также отменяет существование так называемого «белого» списка стран, системы ПОД/ФТ которых эквивалентны требованиям ЕС.

В штатном режиме прошло обсуждение отчета о взаимной оценке Черногории. В связи с выявленными существенными недостатками страна поставлена на процедуру усиленного мониторинга в рамках МАНИВЭЛ и уже в июне с.г. будет рассматриваться Рабочей группой ФАТФ по обзору международного сотрудничества как потенциальный кандидат в «черный» список.

По итогам рассмотрения доклада Боснии и Герцеговины в связи с уже хроническим отсутствием прогресса в устранении недостатков национального режима ПОД/ФТ принято решение о направлении «досье» этой страны на мониторинг в ФАТФ, что означает ее включение в «серый» список в июне с.г.

Также были заслушаны ответы о прогрессе в совершенствовании национальных систем ПОД/ФТ Андорры, Грузии, Литвы, Мальты, Польши, Сан-Марино, Словении и Чехии.

На «полях» заседания состоялся ряд двусторонних встреч. Проведены переговоры по актуальным вопросам профильного сотрудничества с ПФР Кипра, Словении и Эстонии. Подписано Соглашение о взаимодействии в сфере ПОД/ФТ с финансовой разведкой Азербайджана.

Следующее пленарное заседание запланировано в Страсбурге на сентябрь 2015 года.

Самая дорогая недвижимость Черногории расположена в Будве

В курортной столице страны средняя стоимость квадратного метра новых квартир в 2014 году составила €1590. Тогда как по всей Черногории этот показатель равнялся €1085.

Такие данные обнародовало информагентство Anadolija со ссылкой на черногорское статистическое ведомство Monstat, сообщает портал Balkanpro.ru.

Следом за Будвой по дороговизне жилья идет Подгорица (€1080 за кв.м) и Бар (€1070 за кв.м). Дешевле всего жилье оказалось в Никшиче - €560 за кв.м. При этом средняя зарплата в Черногории, по данным Anadolija, составляет €480 в месяц.

В 2014 году в новостройках Черногории была реализована 761 квартира. При этом больше всего жилья было продано в Подгорице – 626 объектов. Местные агенты по недвижимости признаются, что за последние полгода цены на недвижимость в Подгорице остались неизменными. Квартиры стоят от €800 до €1600 за кв.м в зависимости от местоположения. А в некоторых элитных районах города стоимость жилья достигает €2500 за кв.м.

По данным информагентства Anadolija, среди стран региона самое дешевое жилье можно найти в Албании и Боснии и Герцеговине. А самая дорогая недвижимость расположена в Хорватии.

Несмотря на то, что в течение последних месяцев число покупателей недвижимости в Черногории стремилось к нулю, побережье Будвы кишит строителями.

Приватизация вооруженных сил

Мэри Калдор - профессор Лондонской Школы Экономики.

Резюме Все заметнее становится феномен частных охранных компаний, комплектуемых зачастую отставными солдатами из Великобритании или США, которые работают как на правительство, так и на мультинациональные компании и часто связаны друг с другом.

Мы живем в мире, в котором меняются не только технологии, но и сама ткань социальных процессов. Не стала исключением и война. По традиции массовое сознание продолжает мыслить в категориях, сформулированных немецким стратегом Карлом Клаузевицем еще в XIX веке. Однако даже беглым взглядом видно, что Корейская война 1950-1953 годов и конфликты на территории бывшей Югославии в 1990-е совершенно не похожи друг на друга — ни по многообразию сторон конфликта, ни по стратегии ведения боевых действий. В Издательстве Института Гайдара выходит фундаментальный труд профессора Лондонской школы экономики Мэри Калдор «Новые и старые войны: организованное насилие в глобальную эпоху». В ней автор убедительно показывает, как глобализация разрушила монополию государства на военное насилие и стала толчком к таким вызовам современности, как политический терроризм, гибридные войны и проблемы урегулирования конфликтов.

С разрешения Издательства Института Гайдара «Лента.ру» публикует отрывок из книги Мэри Калдор «Новые и старые войны: организованное насилие в глобальную эпоху», посвященный различным типам вооруженных формирований, которые можно встретить в современных войнах.

Термины вроде «несостоятельный» (failed), «частично недееспособный» (failing), «хрупкий», «слабый» или «коллапсирующий» все чаще используются для описания стран со слабой или несуществующей центральной властью; классические примеры — Сомали и Афганистан. Некоторые исследователи полагают, что многие африканские страны никогда не обладали государственным суверенитетом в том смысле, как он понимается в Новое время, а именно не только «бесспорным практическим контролем над определенной территорией, но и наличием административных механизмов по всей стране и верности населения идее самого государства».

Одна из ключевых характеристик частично недееспособных государств — потеря контроля над инструментами физического принуждения и фрагментация самих этих инструментов. Запускается дезинтеграционный цикл; он представляет собой практически полную противоположность интеграционному циклу, посредством которого были основаны нововременные государства. Крушение способности поддерживать практический контроль над территорией и распоряжаться лояльными народными массами бьет по возможностям сбора налогов и значительно ослабляет доходную базу государства. Помимо этого, дополнительной брешью в государственных доходах становятся коррупция и режим личной власти. Зачастую правительство уже не может позволить себе использовать надежные формы сбора налогов; иногда для этого привлекаются частные агентства, которые получают часть выручки, — точно так же, как это происходило в Европе в XVIII веке.

Широко распространено уклонение от уплаты налогов как по причине утраты государством легитимности, так и в связи с появлением новых сил, требующих денег за «крышевание». Это приводит к внешнему давлению с целью урезания государственных расходов, что еще больше сокращает потенциал для обеспечения контроля и поощряет фрагментацию воинских формирований. Кроме того, внешняя помощь предполагает экономические и политические реформы, на осуществление которых многие из этих государств конституционно не способны. Затягивающая спираль утраты государственных доходов и легитимности, растущего беспорядка и военной фрагментации образует тот контекст, в котором имеют место новые войны. Фактически «несостоятельность» государства сопровождается ростом приватизации насилия.

Обычно новые войны характеризуются множественностью типов боевых формирований — как частных, так и общественных, государственных и негосударственных — либо их определенного рода смешением. Чтобы не усложнять, я выделяю пять основных типов: регулярные вооруженные силы или остатки таковых; военизированные группы; отряды самообороны; иностранные наемники; наконец, регулярные иностранные войска в основном под эгидой международного сообщества.

Регулярные вооруженные силы находятся в состоянии распада, особенно в зонах конфликта. Сокращение военных расходов, падение престижа, нехватка боевой техники, запчастей, горючего и боеприпасов и недостаточная подготовка — все это способствует глубокому упадку боевого духа. Во многих африканских и постсоветских государствах солдаты уже не проходят подготовки и не получают регулярной платы. Возможно, им приходится отыскивать свои собственные источники финансирования, что способствует потере дисциплины и нарушению субординации. Часто это приводит к фрагментации, к ситуациям, когда армейские командиры выступают в роли местных полевых командиров, как, например, в Таджикистане. Солдаты же могут заниматься криминальной деятельностью, как, например, в Заире (сейчас — Демократическая Республика Конго), где отсутствие платы провоцировало их на разбой и мародерство.

Иными словами, регулярные вооруженные силы утрачивают характер легитимных носителей оружия, и отличить их от частных военизированных групп становится все труднее. В комплексе это имеет место в ситуациях, когда силы безопасности уже фрагментированы вследствие умышленной политики; часто это относится к пограничникам, президентской гвардии и жандармерии, не говоря уже о различных типах сил внутренней безопасности.

К концу своего президентства президент тогдашнего Заира Мобуту мог рассчитывать только на защиту его личной охраны. Похожим умножением органов безопасности занимался и Саддам Хусейн, и, как и в случае Мобуту, разрозненные попытки сопротивления в начале американского вторжения оказывала лишь пестрая команда, известная как «Федаины Саддам», «Мученики Саддама». Действительно, во многих странах Ближнего Востока диктаторы полагаются не на регулярную армию, а на безжалостные силы внутренней безопасности: армия сыграла ключевую роль в падении диктаторов в 2011 году как в Тунисе, так и в Египте, а Муаммар Каддафи все больше полагался на наемников, навербованных из стран Африки южнее Сахары.

Самые распространенные боевые формирования — военизированные группы, то есть автономные группы вооруженных мужчин, во главе которых, как правило, стоит один лидер. Зачастую эти группы создают сами правительства с целью дистанцироваться от наиболее крайних проявлений насилия. Так это, вероятно, было с «Тиграми Аркана» в Боснии, или по крайней мере на этом настаивал сам Аркан. Подобным же образом действовавшее до 1994 года руандийское правительство вербовало безработных молодых людей в недавно сформированное ополчение, которое было связано с правящей партией; они проходили подготовку в руандийской армии и получали небольшое жалованье. Примерно так же южноафриканское правительство тайно снабжало вооружением и инструкторами Партию свободы Инката (ПСИ), что стимулировало насильственную деятельность групп зулусских рабочих во время перехода к демократии.

Нередко военизированные группы связаны с конкретными экстремистскими партиями или политическими фракциями. В получившей независимость Грузии каждая политическая партия, кроме «зеленых», имела свое собственное ополчение. После своего возвращения к власти Эдуард Шеварднадзе попытался вновь установить монополию на средства насилия, слив эти ополчения с регулярной армией. Именно это пестрая масса вооруженных формирований потерпела поражение в столкновении с объединенными силами абхазской Национальной гвардии и российских воинских частей в Абхазии. Одной из самых печально известных военизированных групп в Косове была группа «Парни Френки». Согласно данным разведки, Франко Симатович являлся связующим звеном между Милошевичем и вольными военизированными группами.

Военизированные группы часто состоят из уволенных в связи с сокращением солдат или даже целых подразделений сокращенных или изменивших присяге солдат, вроде бригад в Ираке и позднее в Сирии. Кроме того, они включают обыкновенных преступников в бывшей Югославии, Ираке, Ливии, а теперь и в Сирии, где ради этого многих намеренно освободили из заключения. Еще они могут привлекать добровольцев, зачастую это безработные молодые мужчины в поиске средств существования либо некоей благой цели или приключения. Они редко носят униформу, и это мешает отличать их от нонкомбатантов, хотя часто щеголяют выделяющей их одеждой или знаками.

В качестве имеющей особое значение униформы обычно служат символы глобальной материальной культуры, в том числе солнцезащитные очки RayBan, обувь Adidas, спортивные костюмы и бейсболки. Согласно сообщениям, штаб-квартира «Парней Френки» находилась в подсобных помещениях магазина одежды в Джяковице. Они носили ковбойские шляпы поверх лыжных масок и разрисовывали лица полосами, как индейцы. Их фирменным знаком был символ сербских четников и силуэт разрушенного города с английскими словами City Breakers.

В Африке не считается чем-то необычным и использование детей-солдат; есть также сведения, что в сербских отрядах задействованы 14-летние подростки. Например, была информация, что в Национальном патриотическом фронте Либерии Чарльза Тэйлора, вторгшемся в Сьерра-Леоне накануне Рождества 1989 года, около 30 процентов солдат еще не достигли 17-летнего возраста; Тэйлор даже создал собственный «Отряд мальчиков». Он поддержал вторжение в Сьерра-Леоне довольно небольшого числа мятежников, после чего правительство Сьерра-Леоне призвало в свою армию много граждан, включая мальчиков, некоторым из них было едва по восемь лет: «Многие из этих мальчиков, набранных в правительственную армию, были детьми улицы из Фритауна; до того как их взяли на службу, они занимались мелкими кражами. Теперь получили АК?47 и шанс заняться кражами в более крупном масштабе».

РЕНАМО (Мозамбикское национальное сопротивление — движение, основанное португальскими силами специального назначения после обретения Мозамбиком независимости и поддерживаемое Южной Африкой) также набирало в свои ряды детей, некоторых из них принуждали возвращаться в собственные деревни и нападать на свои семьи. Детей-солдат использовали и «Тигры освобождения Тамил-Илама» в Шри-Ланке.

Отряды самообороны состоят из добровольцев, пытающихся защитить свои населенные пункты. Это, например, местные бригады в Боснии и Герцеговине, ставившие своей целью защищать всех жителей своего населенного пункта, в частности в Тузле; отряды самообороны как хуту, так и тутси, пытавшиеся остановить резню в 1994 году; отряды самообороны в Южной Африке, основанные Африканским национальным конгрессом для защиты населенных пунктов от «Инкаты», или бригады Свободной армии Сирии. Такие отряды очень трудно содержать, главным образом из-за недостаточности ресурсов. Если их не разбивают, часто они кончают тем, что кооперируются с другими вооруженными группами и снова ввязываются в конфликт.

Иностранные наемники включают как отдельных людей на контракте с конкретными боевыми формированиями, так и банды наемников. Среди первых — бывшие российские офицеры, служащие по контракту в новых постсоветских армиях, или британские и французские солдаты, ставшие ненужными в результате сокращений после холодной войны; раньше они обучали, консультировали и даже командовали вооруженными группами во время войн в Боснии и Хорватии и занимаются этим до сих пор в различных африканских странах.

Все заметнее становится феномен частных охранных компаний, комплектуемых зачастую отставными солдатами из Великобритании или США, которые работают как на правительство, так и на мультинациональные компании и часто связаны друг с другом. В 1990?е недоброй славой пользовались южноафриканская компания по предоставлению услуг наемников Executive Outcomes и ее партнер — британская компания Sandline International. Sandline International стала известна в результате скандала, касающегося продаж оружия в Сьерра-Леоне в начале 1998 года. Executive Outcomes получила известность в связи с крупным военным успехом по защите алмазных копей в Сьерра-Леоне и Анголе. В феврале 1997 года правительство Папуа — Новой Гвинеи наняло Sandline International, чтобы совершить военное нападение на сепаратистскую Революционную армию Бугенвиля и возобновить добычу на медном руднике Бугенвиля; Sandline International заключила на эту работу субконтракт с Executive Outcomes. Характерной чертой американских вторжений, особенно в Ираке и Афганистане, стали американские частные охранные компании вроде Blackwater (ныне — Xe). В число особенно известных имен входят MPRI (Military Professional Resources Inc.), к концу боснийской войны обучавшая хорватскую армию и теперь ставшая частью L?3 Communications, и DymCorps, которая, как правило, берет на себя выполнение полицейских обязанностей и которую недавно купила компания Veritas Capital.

Иностранных бойцов могут мотивировать не только деньги. Еще до начала Иракской войны во всех конфликтах, затрагивающих ислам, как правило, можно было найти моджахедов, ветеранов Афганской войны, финансируемых исламскими государствами, особенно Ираном и Саудовской Аравией. С момента объявления «Войны против терроризма» так называемые джихадисты присоединились к борьбе против Запада в Ираке, Афганистане, Сомали и Йемене, отмечено их участие и в других частях света, где происходили террористические инциденты.

Последняя категория — это регулярные иностранные войска, обычно действующие под эгидой международных организаций, главным образом ООН, но также и НАТО — в Боснии, Косове и Афганистане, Группа мониторинга Экономического сообщества стран Западной Африки — в Либерии, Африканского союза — в Дарфуре, ЕС — в ДРК, Ачехе, Чаде и на Балканах, Содружество независимых государств или ОБСЕ, которые обеспечивают статус разного рода российских операций по поддержанию мира.

Великобритания. США. Весь мир > Армия, полиция > globalaffairs.ru, 20 апреля 2015 > № 2911907 Мэри Калдор

О создании Фонда добропорядочного управления

Премьер-министр Великобритании Д.Кэмерон заявил о создании Фонда добропорядочного управления, основной целью которого является недопущение в странах постсоветского пространства кризиса, аналогичного украинскому. Первоначальная поддержка странам составит порядка 20 млн. фунтов стерлингов, которые будут использоваться для демократизации таких стран, как Украина, Молдавия, Грузия, Босния и Герцеговина. Фонд основан на программе «Know How», созданной по инициативе М.Тэтчер в 1989 году для помощи таким странам, как Венгрия, Чехия, Польша и Восточная Германия.

по материалам «The Telegraph», 19.03.2015 г.

По итогам 2014 г. Босния и Герцеговина увеличила экспорт изделий из древесины на 10%, его стоимость достигла 1 млрд конвертируемых марок ($552 млн), об этом сообщает Sarajevo Times.

Доля лесопромышленной продукции в общем объеме боснийского экспорта составила 11,3%.

Баренцрегион и Балканы

В Баренцрегионе и на Балканах почти одинаковая средняя продолжительность жизни, но по ВВП они серьёзно отличаются. Чтобы понять, с чем это связано, BarentsObserver проводит сравнение двух приграничных регионов.

Чем интересны приграничные регионы? Тем, что они представляют собой уникальный пример того, как живут люди – поперечный срез их различий и сходств.

Приграничные регионы дают нам лучшее понимание происходящих в странах социальных и экономических перемен. Здесь можно услышать о каюре из финской Лапландии, бегло говорящем по-русски, или о виноградаре с юго-востока Болгарии, живущем у турецкой границы. Жизнь у государственной границы влияет на то, как люди взаимодействуют друг с другом – иногда это сотрудничество, иногда конфликты.

BarentsObserver решил провести сравнение Баренцева региона с Балканским, используя социально-экономические данные двух статистических порталов – Patchwork Barents и Patchwork Balkan. В данном случае в Балканский регион включены Болгария, Сербия, Македония, Босния и Герцеговина, а также два турецких приграничных региона Эдирне и Кыркларели.

Демографические сдвиги

Одно из серьёзных отличий Баренцрегиона и Балкан – население. При территории почти в семь раз крупнее Балкан Баренцрегион заселён значительно слабее. Если в Баренцрегионе проживает около пяти миллионов человек, соответствующая цифра для Балкан – двадцать один миллион.

Последние данные говорят о том, что численность населения в Баренцрегионе снижается. Это касается всех российских территорий, где с 1990 г. население сократилось примерно на 30%, а также финских Лапландии и Каинуу, где убыль за тот же период составила соответственно 17,5% и 8,8%. В финской Северной Остроботнии наблюдается самый большой прирост населения в Баренцрегионе – 14,2%.

В Балканском регионе население в целом также сокращается, особенно в Болгарии, Сербии и Боснии и Герцеговине. В Боснийско-Подринском кантоне, например, убыль населения в период с 1991 по 2013 гг. составила 36%. В Республике Македония, напротив, население стабильно увеличивалось и за период с 2003 по 2013 гг. выросло примерно на 2%. В двух турецких илах Эдирне и Кыркларели демографическая динамика также была положительной – с 2000 г. 1,3% и 4,9% соответственно.

Представленные визуализации демонстрируют, какие субрегионы испытали наиболее значительные демографические перемены

(NB: в визуализации по Балканам не хватает данных по ряду регионов. Данные можно загрузить с сайта Patchwork Balkan в качестве отдельного документа в формате Excel)

Урбанизация и средняя продолжительность жизни

В Баренцеве и Балканском регионах две разные модели заселения. Уровень урбанизации, к примеру, в Баренцрегионе в целом высокий. Доля городского населения находится в пределах от 68,8% (губерния Трумс, Норвегия) до 92,7% (Мурманская область, Россия).

На Балканах всё иначе. Из-за развитого аграрного сектора на Балканах выше доля сельского населения. Тем не менее, доля городского населения тоже достаточно высока, что означает, что разрыв между сельским и городским населением больше. Как показывают данные Patchwork Balkan, уровень урбанизации варьирует между 22,1% (западная Герцеговина) до 95,4% (городская область София, Болгария).

Ожидаемая продолжительность жизни на Балканах составляет 75 лет, вариации между регионами незначительны. В Баренцрегионе ожидаемая продолжительность жизни также 75 лет, но между территориями имеются существенные разрывы. Больше всего различие между североевропейскими и российскими регионами. В Вестерботтене, Швеция, ожидаемая продолжительность жизни при рождении 81 год, а в Ненецком АО, Россия, – 66 лет.

Экономика

Между Баренцрегионом и Балканами имеются заметные различия в экономике. Взять, к примеру, ВВП на душу населения. Во всех балканских странах он не превышает 20.000 долл.

На субрегиональном уровне у Софии, столицы Болгарии, ВВП на душу населения в 2011 году был самым высоким – свыше 16.500 долл. За Софией следует ряд кантонов Боснии и Герцеговины, а также северо-западные турецкие илы Текирдаг, Эдирне и Кыркларели. Подушевой ВВП в этих субрегионах находится между 7000 и 10.000 долл.

Субрегионами с самым низким ВВП на душу населения являются Полог и северо-западные регионы Македонии, где в 2011 году он составлял соответственно 2250 и 3097 долл.

Основой экономики Балканского региона являются такие отрасли, как сельское хозяйство, горная добыча, автомобилестроение, машиностроение и туризм, при этом последнему принадлежит особенно важная роль. В одной только области Бургас на Юго-Востоке Болгарии в 2013 году туристам было предоставлено 8 млн. ночёвок. Это в четыре раза больше, чем в финской Лапландии, которая удерживает первенство в Баренцрегионе по этому показателю. На Балканах в целом туристы проводят около 30 млн. человеко-ночей в год. В Баренцрегионе – только около 12 млн.

В отличие от Балкан, в представленных в Баренцрегионе странах ВВП на душу населения превосходит 40.000 долл. Исключение представляет собой Россия, где ВВП на душу населения ниже 20.000 по стране в целом.

На региональном уровне, тем не менее, в России имеются заметные вариации. Если в Карелии, Коми, Архангельской и Мурманской областях ВВП на душу населения находится в диапазоне от 7600 до 16.500 долл., Ненецкий АО по этому показателю обходит и Швецию, и Норвегию.

По данным Росстата, в 2011 году ВВП на душу населения в Ненецком АО составил 134.476 долл. Благодаря стремительному развитию нефтедобывающего сектора за последние десять лет региональная экономика продемонстрировала значительный рост.

Для сравнения, в шведском Норботтене и норвежском Финмарке ВВП на душу населения составляет 63.910 и 57.812 долл. соответственно.

Экономика Баренцрегиона базируется на таких секторах, как горная добыча, рыбный промысел, энергетика, туризм и логистика. Аналогично Балканам, Баренцрегион располагает большими залежами железной руды и угля. В 2014 году в Баренцрегионе было добыто 50 млн. т железной руды и 13 млн. т угля. В горнодобывающем секторе растёт значение добычи алмазов. В 2013 году в Архангельской области России добыли 600.000 карат «самых северных алмазов Европы».

Доходы

Как показывают статистические данные, два пограничных региона также отличаются по цифрам доходов

Сколько зарабатывает средний житель Балкан? По данным Patchwork Balkan, в 2012 году средняя заработная плата в Софии (Болгария) 7800 долл. в год, и в этот год она была самой высокой на Балканах. За Софией шли Белград (Сербия) и Сараево (Босния и Герцеговина), где зарабатывали в среднем соответственно по 7200 и 6840 долл. в год.

Самые низкие доходы были зарегистрированы в восточной Македонии, а также в Видинской и Кырджалийской областях Болгарии – соответственно 3840, 3900 и 4080 долл. в год.

В Баренцрегионе больше всех зарабатывали в 2012 году в трёх норвежских губерниях Трумсе (44.134 долл. в год), Нурланде (42.341 долл. в год) и Финмарке (40.229 долл. в год). Эти регионы существенно отличаются по этому показателю находящиеся в конце списка.

В 2012 г. наинизший уровень годового дохода в Баренцрегионе был отмечен в Республике Карелия (Россия) – 7797 долл., что было не намного ниже, чем в соседних субъектах Российской Федерации – Архангельской и Мурманской области, Республике Коми. Но существенная разница имелась с Ненецким АО, где средний годовой доход составил 24.100 долл.

Безработица

И Баренцеву, и Балканскому регионам приходится бороться с безработицей, хоть и в разных масштабах.

Во всём Баренцрегионе наивысший уровень безработицы в финской Лапландии – 15,4% по состоянию на 2013 год. Наинизший уровень в норвежском Трумсе – 2,3% (2013).

На Балканах ситуация существенно хуже. Половине Балканского региона приходится мириться с безработицей на уровне выше 30%. Самый высокий уровень безработицы был зафиксирован в 2010 году в Тузланском кантоне Боснии и Герцеговины – свыше 60%, самый низкий – в Кырджалийской области Болгарии, 7% в 2013 году.

By Elizaveta Vassilieva

Растущая опасность Исламского государства

Владимир Машин

Что ни день – появляются неожиданные устрашающие сообщения о действиях террористической группировки «Исламское государство» (ИГ), которая, похоже, действительно набирает силу, словно чувствуя себя неуязвимой и способной орудовать безнаказанно. Вот одна из последних, можно сказать, непредсказуемых, новостей о ИГ: его главари обратилась «к братьям, живущим в Америке», с призывом целенаправленно убивать военнослужащих США, которые должны быть наказаны за участие в военных акциях по позициям джихадистов в Ираке, Сирии и Йемене. Список с именами и адресами ста потенциальных жертв размещен 22 марта с.г. на Интернет-сайте, связанном с этой группой.

Так называемое «хакерское подразделение» ИГ утверждает, что получило данные о военнослужащих, взломав серверы Вооруженных сил США. По утверждению газеты «Нью-Йорк Таймс», Пентагон и Вашингтон подтвердили, что проводится проверка соответствующего сайта.

Несколькими днями ранее координаторы ЕС по борьбе с терроризмом предупредили, что «Аль-Каида» и «Исламское государство», по имеющимся данным, готовятся к организации терактов в Европе.

Крайнее беспокойство вызывает тот факт, что боевики ИГ расширяют географию своих операций. Ныне они уже действуют, помимо Сирии и Ирака, в Афганистане, Йемене, других арабских и ряде африканских стран, причем их операции отличаются крайней жестокостью, жертвами становятся массы людей (даже в горных деревнях Боснии и Герцеговины стали появляться черные флаги Исламского государства).

В Тунисе (в музее Бардо), в результате нападения на туристов погибло 20 человек, а в Йемене после устроенных террористами взрывов в мечетях во время пятничной молитвы – более 150 человек.

В этих событиях настораживает то обстоятельство, что эти варварские действия иной раз встречают чуть ли не одобрение со стороны арабского населения, особенно когда их целью являются граждане стран Запада: например, появляются листовки, граффити в поддержку этих акций ИГИЛ.

По данным западных агентств, к отрядам ИГ постоянно присоединяются группы новобранцев из разных европейских и арабских стран. Только в последнее время ряды боевиков пополнили 7 тыс. человек из Туниса, 2 тыс. – из Иордании, спецслужбы Узбекистана считают, что на стороне ИГ воюет около 5 тыс. членов примкнувшего к нему «Исламского движения Узбекистана». По данным независимого Института «Международная кризисная группа», среди них люди самых разных социальных слоев: это и молоденькие парикмахерши, и успешные бизнесмены, и гастарбайтеры, оставшиеся без работы, и студенты, причем не только отчисленные за неуспеваемость, но и вполне перспективные.

Казалось бы очевидным, что рост активности исламских экстремистских групп должен вызвать тревогу в правящих структурах стран ЕС, граждане которых оказались напрямую под прицелом боевиков ИГ. Но нет – многие западные деятели словно не видят, не понимают опасности и трагизма этой ситуации и без устали повторяют, что вовсе не ИГИЛ, а Россия, как утверждает Министр обороны Великобритании, является главной угрозой для Европы.

Целый ряд американских политических деятелей, отмахиваясь от опасности исламского радикализма, выдвигает на первый план Иран, считая его «главной угрозой Ираку, всему Ближнему Востоку и американским интересам», как, например, заявил высокопоставленный американский военный в интервью газете «Вашингтон пост» 21 марта с.г. В аналогичном духе высказывался и бывший Директор ЦРУ, бывший командующий Центральным командованием США, а ранее командующий войсками США в Ираке. «Нынешний режим в Иране, – заявил он, – не является нашим союзником, он – часть проблемы, а не решения. Чем больше Иран становится гегемоном в регионе, тем больше разгорается суннитский радикализм, питающий такие организации, как Исламское государство. Хотя наши интересы в том, что касается ИГ, совпадают, глобально наши интересы расходятся… Тегеран враждебен нам и нашим союзникам. Чем более ощутимым становится иранское доминирование, тем более жесткую для наших интересов реакцию оно вызывает – это суннитский радикализм».

ИГИЛ держит весь мир в напряжении своими военными победами и нечеловеческой жестокостью. Вместе с тем, успехи ИГИЛ объясняются во многом и продуманной медиа-стратегией. Она основана на использовании политической интернет-коммуникации – распространение через онлайн-ресурсы профессионально смонтированных видеороликов, демонстрация фотографий с места боевых действий, публикация сообщений на разных языках в социальных сетях и блогах и др.

По оценке доцента кафедры «Мировых политических процессов» МГИМО (У) Елены Зиновьевой, новостные и информационные сообщения ИГИЛ распространяет через социальные сети Twitter и Facebook. Видеоролики передаются через канал YouTube. Кроме того, используются такие онлайн-сервисы, как: «Sound Cloud», «Just Paste», «Ask.fm». Воздействие, которое оказывают эти передачи на широкую арабскую аудиторию, отличающуюся высокой религиозностью, но уровень образования и политического сознания которой невысок, огромно. Увещеваниям и призывам ИГИЛ внимают массы верующих, в том числе, как ни удивительно, много женщин, целые семьи: Исламское государство воспринимается как сила, проповедующая и практикующая «истинный ислам», и многие молодые мусульмане, чувствуя себя обреченными и неприкаянными в собственном обществе, готовы присоединиться к бойцам за Веру. Их не останавливают даже сообщения о громадных жертвах среди мусульман.

И все же в государствах Ближнего и Среднего Востока и на Западе постепенно растет понимание той очевидной истины, что справиться с терроризмом, с исламским экстремизмом – этой главной опасностью для международного мира и безопасности – можно только коллективными усилиями, совместными действиями всех основных международных игроков, включая Россию и Иран. Некоторые признаки «просветления» как будто бы появляются в последнее время: например, недавно Госсекретарь США Дж. Керри заявил о необходимости поддержания контактов с правительством Башара Асада. Однако чтобы переломить ситуацию, поставить действительно решающий барьер на пути мракобесия, варварства Исламского государства и терроризма в целом, правящим кругам стран Запада нужно внести коренные коррективы в их оценки реальной ситуации и, соответственно, в его конкретные практические политические действия.