Всего новостей: 4257954, выбрано 1913 за 0.016 с.
Новости. Обзор СМИ Рубрикатор поиска + личные списки
Списков нет
Хорватское дипломатическое представительство в Приштине решением МИД Хорватии преобразовано в посольство, сообщили в субботу хорватские СМИ со ссылкой на внешнеполитическое ведомство.В письме министра иностранных дел Хорватии Гордана Яндроковича, которое было передано в пятницу главе МИД Косово Скендеру Хисени, сообщается о принятом решении, а также о готовности Загреба развивать двустороннее сотрудничество и совместной заинтересованности сторон в укреплении стабильности и мира в юго-восточном регионе Европы.
Албанские власти Косово 17 фев. 2008г. при поддержке США и ведущих стран ЕС провозгласили в одностороннем порядке независимость от Сербии. В настоящий момент косовское самоопределение признали 52 государства-члена ООН из 192.
Загреб признал независимость Косово 19 марта, а дипломатические отношения стороны установили 30 июля.
Хорватия стала второй по счету страной бывшей Югославии после Словении, открывшей посольство в Косово. Кроме этих двух стран в Приштине за последние месяцы свои посольства открыли еще 12 государств: Австрия, Великобритания, Чехия, Франция, Германия, Голландия, Венгрия, Италия, Норвегия, США, Швейцария и Турция.
В Косово свои отделения имеют и десятки других стран. Российское представительство в Приштине имеет статус канцелярии посольства РФ в Сербии.
Правительство Косово, албанские власти которого в фев. объявили о независимости от Сербии, приняли бюджет края на 2009г. в 1,43 млрд. евро, сообщили косовские СМИ. Новый бюджет на 15,4% выше по сравнению с планом на 2008г. Предполагается, что экономический рост края составит 6%. Доходы правительством закладываются на уровне 965 млн. евро, а расходы – 413 млн. евро.Бюджет соседней с Косово Албании на текущий год составляет 3,3 млрд. евро, а Черногории – 1,12 млрд. евро. Край Косово сильно поделен по этническому принципу. В крае насчитывается около двух млн. албанцев и не более 200 тысяч сербов и представителей других национальностей. Сербы проживают обособленно в анклавах, финансирование которых осуществляется Белградом.
Албанские власти в Приштине при поддержке США и ведущих стран ЕС в фев. провозгласили независимость от Сербии. Косовское самоопределение признали 52 страны мира. Россия, как и Сербия, выступает против признания независимости сербской южной автономии, т.к. оно ведет к грубейшему нарушению резолюции ООН 1244, закрепляющей территориальную целостность Сербии.
В португальских средствах массовой информации получило широкий резонанс интервью премьер-министра Португалии Жозе Сократеша. В этом интервью для газеты «Диариу де Нотисиаш», а также радиостанции TSF, португальский премьер, в частности, заявил о том, что правительство намерено поднять с 1 янв. 2009г. минимальную заработную плату в стране на 5,6%, установив ее на уровне 450 евро в месяц.Касаясь внутренней политики, Сократеш в ходе интервью попытался сгладить противоречия, которые возникли в последнее время между президентом Каваку Силвой (социал-демократом) и правительством социалистов. Глава кабинета назвал отношения между президентом и правительством «отличными» несмотря на то, что пресса сообщала: Каваку Силва и исполнительная власть имеют разные взгляды на ряд принятых и готовящихся законов, в частности на новый закон о бракоразводном процессе и о статусе автономного региона Азорских островов.
«Взаимоуважение институтов власти вовсе не предполагает, что у нас должно быть абсолютное совпадение мнений, – заявил Сократеш. – Португальцы ожидают от президента и от меня того, чтобы мы в интересах страны политически взаимодействовали».
В плане подготовки к парламентским выборам глава правительства назвал «лицами из прошлого» лидеров двух оппозиционных партий – Социал-демократической и Народной, соответственно Мануэлу Феррейру Лейте и Паулу Порташа. Оба эти человека входили в качестве министров в предыдущее правительство социал-демократов, которое потерпело на выборах в 2005г. сокрушительное поражение, что позволило социалистам обрести в национальном парламенте абсолютное число голосов. Как Лейте (которая была человеком номер два в старом правительстве), так и Порташ (занимавший пост министра обороны) были, по словам Сократеша, членами кабинета министров, «который не смог добиться успеха».
Премьер-министр отметил, что он не намерен просить избирателей, чтобы они снова дали Социалистической партии абсолютное большинство депутатов в высшем законодательном органе – Ассамблее Республики, однако признал, что управлять страной в условиях относительного большинства было бы нелегко.
Сократеш также высказался за внесение изменений в закон о политических партиях, чтобы запретить принимать им денежные пожертвования в наличных деньгах, разрешив финансирование только в чеках и путем банковских переводов.
Говоря о внешней политике, Сократеш высоко оценил французского президента Саркози как главы государства, которое председательствует в Евросоюзе (председательство Парижа в ЕС будет продолжаться до конца тек.г.). Он также высказался в защиту недавнего решения Лиссабона признать независимость Косово, сославшись на некие национальные интересы Португалии. Вопрос о Косово был задан премьеру журналистами в связи с тем, что Испания не признает и не собирается признать законность акта сепаратистов.
Македония и край Косово, который в фев. тек.г. в одностороннем порядке объявил о независимости от Сербии, заключили договор по поводу совместных границ, сообщило агентство Франс Пресс. В сообщении, распространенном в субботу министерством иностранных дел Македонии, говорится, что «вся граница между Македонией и Косово была официально объявлена после того, как совместные комитеты в пятницу подписали свои доклады» о демаркационной линии.Албанские власти сербского края Косово 17 фев. 2008г. при поддержке США и ведущих стран ЕС провозгласили в одностороннем порядке независимость от Сербии. Македония признала Косово в качестве независимого государства ранее в окт. Сербия и Россия отказываются признавать Косово, заявляя, что односторонний шаг края по провозглашению его нового статуса грубо нарушает нормы международного права. Независимость Косово признали 50 стран.
С момента окончания войны в Косово цены на земельные участки в некоторых районах столицы края, Приштине, выросли на 100 и даже 200%. По сообщению местного агентства недвижимости Sazani, земельные участки в центре города продаются за 100-150 тыс. евро за акр. Большинство жителей Приштины шокированы такими цифрами и не могут поверить, что земля в их городе может стоить так же дорого, как в более развитых регионах Европы, сообщает портал BalkanInsight.com.Самые высокие цены на землю зафиксированы в районах Pejton, Bregu i Diellit и в центре города, утверждает агент по недвижимости Музе Малоку. Чуть меньше земля стоит в районе Veternik. На окраине города цена одного акра земельного участка составляет 20-60 тыс. евро.
Другой риэлтор, Куштрим Тахири, подчеркивает, что цены растут только в Приштине. В других городах края цены остановились на одном уровне или снижаются. Для сравнения: земельные участки во втором по величине г.Косово, Призрене, уходят по цене 15-20 тыс. евро за акр. В более маленьких городах – например, Гжакове, Пеже и Гжилане – акр земли стоит 3 тыс. евро.
Эксперты связывают рост цен на землю в Приштине с притоком в город жителей из других городов и сел, что приводит к увеличению спроса и толкает стоимость земельных участков и расположенных на них объектов недвижимости вверх.
Еще одна бывшая югославская республика – Македония признала независимость Косово, сообщило агентство Ассошиэйтед Пресс со ссылкой на заявление МИД страны. «Правительство решило признать независимость Косово», – заявил глава МИД страны Антонио Милососки (Antonio Milososki).В преддверии этого решения, парламент Македонии принял резолюцию, призывающую правительство признать независимость новообразовавшейся республики Косово от Сербии.
По информации агентства, за принятие резолюции по признанию независимости Косово проголосовало 85 депутатов из 105 присутствующих на сессии. Лишь один член парламента был против, а 16 чел. воздержалось от голосования.
Парламентарии объяснили необходимость признания Косово «стратегическим партнерством с США», а также стремлением страны в НАТО и Евросоюз. Чуть ранее Косово признала Черногория, еще два года назад входившая в союзное государство с Сербией.
Албанские власти сербского края Косово 17 фев. 2008г. при поддержке США и ведущих стран ЕС провозгласили в одностороннем порядке независимость от Сербии. Сербия и Россия отказываются признавать независимость Косово, заявляя, что односторонний шаг края по провозглашению его нового статуса грубо нарушает нормы международного права.
Посол Македонии в Сербии Александр Василевски объявлен персона нон-грата в Сербии, сообщили белградские информационные агентства со ссылкой на МИД Македонии.Это решение принято в связи с тем, что накануне вечером правительство Македонии признало независимость Косово от Сербии. Аналогичная мера была принята в четверг и в отношении посла Черногории в Белграде Анки Воиводич.
Ранее в пятницу сербский посол в Македонии Зоран Попович передал замглаве МИД Македонии Зорану Петрову ноту протеста Белграда, в которой сказано, что признание независимости Косово противоречит резолюции 1244 ООН и не отвечает нормам международного права.
Албанские власти сербского края Косово 17 фев. 2008г. при поддержке США и ведущих стран ЕС провозгласили в одностороннем порядке независимость от Сербии. На данный момент 50 стран-участниц ООН признали независимость южной сербской автономии.
Сербия не сможет быть гостеприимной по отношению к послу Черногории в Белграде после решения Подгорицы признать независимость Косово, заявил в четверг глава МИД Сербии Вук Еремич. «Правительство Сербии приняло решение оповестить Подгорицу, что присутствие ее официального представителя в Белграде нежелательно», – сообщил министр в распространенном в сербской столице заявлении.В четверг правительство Черногории приняло решение признать независимость Косово. Страну в Сербии представляет 57-летняя Анка Воиводич.
Черногория после распада СФРЮ входила вместе с Сербией в союзное государство.
По словам Еремича, ответ Белграда на признание Черногорией Косово – адекватная мера с учетом того, что страны региона несут особую ответственность за сохранение мира и стабильности на Балканах.
Албанские власти сербского края Косово 17 фев. 2008г. при поддержке США и ведущих стран ЕС провозгласили в одностороннем порядке независимость от Сербии. Черногория стала 49 страной-участницей ООН, признавшей независимость южной сербской автономии. Сербия и Россия отказываются признавать независимость Косово, заявляя, что односторонний шаг края по провозглашению его нового статуса грубо нарушает нормы международного права.
«Это решение Черногории совершено под давлением тех, чьи идеи и видение косовской проблемы потерпели поражение во время голосования на Генассамблее ООН. Мы решились на такой шаг, поскольку те нажимы в правительстве Черногории взяли верх», – сказал Еремич.
В среду по инициативе Сербии Генассамблея ООН большинством голосов стран приняла резолюцию об обращении к Международному суду в Гааге с целью получить консультативное заключение о законности или незаконности одностороннего провозглашения независимости Косово. «Мы должны продемонстрировать твердость и решительность при защите нашей территориальной целостности и суверенитета», – отметил министр.
Правительство Черногории, еще два года назад входившей в союзное государство с Сербией, официально признало независимость Косово от Белграда, сообщило в четверг агентство Франс Пресс со ссылкой на заявление главы черногорского МИД Милана Рочена.«Правительство единогласно решило признать Республику Косово», – цитирует слова Рочена агентство.
Албанские власти сербского края Косово 17 фев. 2008г. провозгласили в одностороннем порядке независимость от Сербии. В качестве суверенного государства Косово признали более 40 стран-членов ООН. Сербия и Россия отказываются признавать косовскую независимость, заявляя, что односторонний шаг края по провозглашению его нового статуса грубо нарушает нормы международного права.
Соглашение об экономической поддержке Косово со стороны ЕС подписали в четверг в Приштине глава представительства Еврокомиссии в крае Ренсо Давиди (Renco Davidi) и премьер-министр Косово Хашим Тачи, сообщили косовские информационные агентства.Подписание документа состоялось в присутствии еврокомиссара по расширению ЕС Олли Рена. Заключение договора предусматривает выделение Евросоюзом для Косово первого транша в 122,7 млн. евро из 500 млн. евро, обещанных Еврокомиссией в июле 2008г. на международной донорской конференции в Брюсселе. «Цель Евросоюза в том, чтобы помочь установлению стабильного и мирного многонационального общества, основанного на власти закона», – отметил в связи с подписанием договора Рен.
Тачи поблагодарил еврокомиссара за прямую, искреннюю и постоянную поддержку Косово и всего западнобалканского региона в процессах евроатлантической интеграции.
Выделенные средства пойдут на финансирование 20 проектов, касающихся административных реформ, сохранения культурного наследия, поддержки СМИ и институтов гражданского общества.
Албанские власти Косово при поддержке США и ведущих стран Евросоюза в одностороннем порядке провозгласили независимость от Сербии 17 фев. Самопровозглашенный статус южной сербской провинции признали 48 стран-участниц ООН из 192.
Выступление на Конференции по мировой политике, 8 октября 2008г., Франция, Эвиан.Д.МЕДВЕДЕВ. Уважаемые дамы и господа! Прежде всего, конечно, хотел бы высказать признательность за возможность выступить на первой Конференции по мировой политике. И хотел бы начать свое выступление с комплимента французской прозорливости. Замышляя почти год назад этот форум, который сегодня востребован самой жизнью, господин де Монбриаль [президент Французского института международных отношений] наверняка знал, что на эти октябрьские дни придется наиболее острая фаза финансового кризиса.
Уже два дня здесь, в «Ля Гранж о Лак», идут дискуссии о самых опасных вызовах современному миру. Идет поиск общих ответов на эти вызовы. И даже этот зал, который декорирован русскими березами и савойским декором, также напоминает о взаимозависимости и единстве мира, о гармонии и совместимости разных традиций и культур на нашем общем европейском континенте.
Позвольте сейчас поделиться своим видением происходящего в мире и путей выхода из тех проблем, которые сегодня существуют. Остановлюсь на трех темах: поговорим о преодолении экономического кризиса, о ситуации на Кавказе, и хотел бы сказать несколько слов о созыве конференции по безопасности.
Проблемы, которые здесь обсуждаются, свидетельствуют: мир переживает в настоящий момент очень важный, переходный период своего развития. События, которые случились в августе на Кавказе, подтвердили, что в рамках так называемых блоковых подходов «умиротворить» или сдержать агрессию оказалось невозможным. И если безответственные, подчас авантюрные действия правящего режима небольшой страны (в данном случае имею в виду Грузию) способны дестабилизировать обстановку в мире – это ли не явное свидетельство, что система международной безопасности, основанная на однополярности, несостоятельна.
Ясно и то, что так называемый экономический эгоизм – тоже следствие одного из проявлений однополярного мира, стремления быть таким большим «мегарегулятором». Бесперспективность такой политики для глобального экономического развития также очевидна. Хотел бы прежде всего остановиться на причинах накопленного конфликтного потенциала.
Думаю, что истоки, в современной жизни во всяком случае, надо искать в событиях семилетней давности. Тогда, к сожалению, из-за стремления Соединенных Штатов Америки «затвердить» свое глобальное доминирование был упущен исторический шанс на деидеологизацию международной жизни и строительство по-настоящему демократического миропорядка.
Напомню: после 11 сентября 2001 года Россия, как и многие другие государства, не задумываясь, сразу протянула руку помощи американцам. И сделала это не только для того, чтобы дать отпор терроризму (это само собой разумеется), но и ради окончательного преодоления раскола в мире, который был внесен «холодной войной».
Однако после свержения режима «Талибана» в Афганистане началась череда односторонних действий, которые не согласовывались ни с Организацией Объединенных Наций, ни даже с рядом партнеров США. Достаточно напомнить решения о выходе из Договора по ПРО и вторжении в Ирак. Как следствие в международной жизни стала нарастать тенденция к размежеванию. Это выразилось и в одностороннем провозглашении независимости Косова, и в фактической реанимации политики сдерживания – политики, столь популярной в прошлом веке.
По периметру границ Российской Федерации вовсю обустраиваются военные базы. На территории Чехии и Польши создается третий позиционный район глобальной системы ПРО. Конечно, это небольшое количество ракет. Но вопрос в том, зачем это нужно, каковы причины этого и почему нельзя было до принятия этих решений посоветоваться с союзниками?
Понятно, что сама по себе ни одна из этих стран не представляет для России никакой угрозы. Однако когда решения принимаются таким образом – без консультаций, в том числе и со своими партнерами по НАТО и ЕС, по сути без консультаций внутри Европы, – возникает ощущение, что завтра может последовать решение о расширении развертывания новых систем ПРО. При нынешней однополярности принятия таких решений гарантий по этому поводу быть не может. Во всяком случае для нас, для Российской Федерации.
Варшавского договора нет уже 20 лет. Но, к сожалению, для нас во всяком случае, расширение НАТО осуществляется с каким-то особенным азартом. Сегодня активно обсуждается прием в НАТО Грузии и Украины. Причем вопрос ставится следующим образом: принять эти страны, по сути, означает одержать верх над Россией, а не принять – капитулировать перед Россией.
Но речь-то идет совсем о другом: альянс вплотную приближает свою военную инфраструктуру к границам нашей страны и проводит новые «разделительные линии» в Европе – теперь уже по нашему западному и южному рубежам. И вполне естественно, что бы там ни говорили, что мы рассматриваем эти действия как действия, направленные против нас. Но стоит нам только напомнить, что это объективно противоречит интересам национальной безопасности России, сразу же следует какая-то нервная реакция. Как нам иначе это понимать?
Хотел бы сейчас, чтобы логика нашего поведения была предельно ясна. Мы абсолютно не заинтересованы в конфронтации. Успешное развитие России возможно лишь в условиях прозрачных и равноправных международных отношений. И это залог стабильности мира.
Подчеркну еще раз: Россия открыта для сотрудничества и намерена действовать ответственно и прагматично. Кстати сказать, печальные события последних двух месяцев в том числе и в то же время дают пример такого прагматичного взаимодействия между Россией и Евросоюзом. Когда и России, и Европе, и всему миру, по сути, был навязан кавказский кризис, мы смогли действовать инициативно и скоординированно, с пониманием ответственности за наше общее европейское будущее. Особо выделю смелые и ответственные действия президента Франции Николя Саркози.
Убежден, что люди стремятся к миру и согласию. Хотят сотрудничать, хотят вести бизнес, обмениваться культурными и образовательными достижениями. Хотят просто встречаться и жить как друзья, как соседи. И я не сомневаюсь, что эти гуманитарные факторы еще веско и решительно заявят о себе.
В этой связи считаю крайне важным как минимум успокоиться и хотя бы отказаться от конфронтационной риторики, которая в силу законов жанра рано или поздно начинает жить своей отдельной жизнью. Мы прекрасно помним, что мы этот «обмен любезностями» неоднократно проходили. И, казалось бы, в бесперспективности убедились практически все. Тогда кому это надо сейчас и зачем? И главное что это дает для реального выхода из кризиса? Это все из прошлого. Как из прошлого советология. А советология, как и паранойя, – это очень опасная болезнь. И жаль, что этой болезнью, к сожалению, до сих пор страдает часть администрации Соединенных Штатов.
Нужно изучать новую Россию, а не возбуждать фантомы Советского Союза. При этом абсолютно уверен, что «новый Фултон», новое издание «холодной войны» нам сегодня не грозит, как бы глубоко это ни сидело в головах отдельных политиков.
За последние два месяца мы ясно увидели, кто помогает в кризисный период России, кто наши друзья, а кто нет. Тем не менее считаем, что ничего фатального, непоправимого не произошло. И давайте признаемся в этом откровенно: по сути, то, что происходит сегодня, сегодняшняя ситуация – это острая фаза продолжающегося кризиса всей евроатлантической политики, вызванного однополярным миром. И из этого кризиса надо выходить. Выходить сообща.
Уважаемые дамы и господа! Уважаемые коллеги!
С учетом сказанного поделюсь своими соображениями о принципах самоорганизации в справедливом и многополярном мире. Он, безусловно, должен основываться на коллективных началах и международном праве.
Сила в отрыве от права неизбежно порождает непредсказуемость и хаос, когда все начинают воевать друг против друга, что, собственно, случилось в Ираке. А любое избирательное применение основополагающих международно-правовых норм подрывает и международную законность. Но законность не бывает выборочной: она либо существует, либо нет.
Предполагаю, что всем требуется решительный отказ государств от войны как средства, как инструмента своей политики – и малых государств, и больших государств. И если мы признаем, что международные отношения – это сопряженные интересы равноправных суверенных государств, то всякое стремление к доминированию, к достижению своих целей за счет других должно быть признано аморальным. Недопустимо также навязывание другим государствам собственного национального права, как и решений внутреннего суда.
В этой связи подчеркну важность сохранения центральной и координирующей роли Организации Объединенных Наций как наиболее полномочной международной организации. Задачи ее укрепления, поддержки ее международно-правового авторитета сейчас актуальны как никогда.
Теперь о природе и первых уроках экономического кризиса. Как я уже сказал, к нему привел прежде всего так называемый экономический «эгоизм» ряда стран. Впервые я говорил об этом в июне, на Международном экономическом форуме в Санкт-Петербурге. Как видим, то, что случилось, грозит подорвать устойчивость всего мирового развития.
Наши эксперты неоднократно предупреждали о нарастающих негативных тенденциях на сырьевой и продовольственной биржах, в финансовой системе. И мы открыто делились своими оценками будущих угроз, в том числе в формате «восьмерки», что состоялась совсем недавно в Тояко, в Японии.
Что надо делать?
Считаю, во-первых, что в новых условиях нужно упорядочить и привести в систему как национальные, так и международные институты регулирования.
Во-вторых, следует избавиться от серьезного дисбаланса между объемом выпускаемых финансовых инструментов и реальной доходностью инвестиционных программ. Конкурентная гонка зачастую приводит к образованию «мыльных пузырей», а ответственность публичных компаний перед своими акционерами размывается, по сути, сводится к нулю.
В-третьих, нужно укрепить систему управления рисками. Свою долю риска и ответственности должен с самого начала нести каждый участник рынка. И не должно быть иллюзий по поводу бесконечного роста стоимости любого актива. Так не бывает, это противоречит экономической природе.
В-четвертых, надо способствовать максимально полному раскрытию информации о компаниях, ужесточать надзорные требования, усиливать ответственность рейтинговых агентств и аудиторских компаний.
И, наконец, в-пятых, необходимо сделать доступными для всех выгоды от снятия барьеров в международной торговле, от свободы перемещения капиталов. К сожалению, мы сейчас приходим к пониманию этой необходимости – через кризис, а соответственно, через снижение качества жизни и дестабилизацию бизнеса.
Все названные проблемы носят абсолютно интернациональный характер. Они требуют разработки и новых «критических технологий» в политике и экономике. Именно для их решения Россия предлагает изменить глобальную финансовую архитектуру, пересмотреть роль действующих институтов и создать новые международные институты. Институты, которые бы на деле обеспечивали стабильность.
Любой кризис – это всегда еще и способ разрешения противоречий. И надо максимально использовать его, чтобы «очиститься» и удлинить, максимизировать период роста наших экономик. Время еще не упущено. Важно, что сегодня уже должно прийти понимание многополярности мира и сложностей глобализации.
Еще в 90-е годы проявилась неэффективность однополярной экономической модели. Ее опорные позиции – и в МВФ, и в ВТО – тогда серьезно себя дискредитировали. А в последнюю эпоху, в последний период целую цепь проблем создало и ослабление доллара. Сейчас, буквально на наших глазах, идет фрагментация международной финансовой системы.
На примере Соединенных Штатов и не только их мы видим и то, что переход от саморегулируемого капитализма по сути к «финансовому социализму» достигается за один шаг. Более того: налицо даже такая готовность национализировать один актив за другим. Новыми факторами стабильности на этом фоне стало бы формирование новых финансовых центров и сильных региональных валют, что, собственно, уже произошло в Европе, имею в виду и экономику Евросоюза, и наличие мощной региональной валюты – евро.
Россия будет активно способствовать процессу оздоровления международной финансовой системы, причем не только в «восьмерке». Понятно, что в рамках «восьмерки» этого уже и не сделать. И я с удовольствием отметил, что многие американские коллеги уже начали об этом говорить.
Имею в виду привлечение к этому процессу и других ключевых экономик мира: Китая, Индии, Бразилии, Мексики, ЮАР, может быть, и других. В любом случае Европа не должна оказаться здесь слабым и уязвимым звеном.
Глобализация будет сопровождаться повышением роли государств – гарантов благополучного национального развития. А коллективным структурам глобального управления придется выполнять роль арбитров, обеспечивающих совместность и совместимость их экономических стратегий.
В этой связи считаю своевременной идею президента Франции провести многостороннюю встречу для рассмотрения накопившихся проблем в мировой финансовой системе. Представляется дальновидным и его предложение о создании общего экономического пространства Евросоюза и Российской Федерации. Так нам будет легче обеспечить устойчивость наших экономик и создать качественно новую атмосферу отношений.
Думаю, мы могли бы вместе начать и разговор о будущем европейского континента. Речь, разумеется, идет о роли Европы в глобальной экономике и об установлении справедливого миропорядка. Россия исторически является частью европейской цивилизации. И для нас, как европейцев, небезразлично, на каких ценностях будет построен будущий мир.
О кризисе на Кавказе. Считаю, что исчерпывающие оценки его причин уже даны. Все необходимые решения нами приняты. И мотивы их принятия, надеюсь, всем понятны. При этом хотел бы также проинформировать всех присутствующих, что сегодня до 24 часов миротворческий контингент России покинет зону безопасности Южной Осетии и Абхазии.
Сейчас – когда в зонах безопасности по периметру границ Южной Осетии и Абхазии с Грузией размещены наблюдатели Евросоюза – мы бы хотели, чтобы эти силы выполняли свои функции гаранта неприменения силы и недопущения провокаций со стороны действующего тбилисского режима. Именно об этом мы и договаривались с Евросоюзом.
В том, насколько все опасно, и в том, какие возможны провокации, недавно мы убедились, после того как произошел взрыв у штаба миротворческих сил в Цхинвале. Вновь погибли российские миротворцы. Это очередное жестокое преступление, и, конечно, виновные будут наказаны.
Хотел бы надеяться, что трагическая страница истории Кавказа перевернута. И еще раз хотел бы подчеркнуть конструктивную роль Евросоюза в нахождении мирного варианта преодоления кризиса на Кавказе. Когда другие силы не захотели или не смогли это сделать – именно в ЕС мы получили инициативного, ответственного и, самое главное, прагматичного партнера. Считаю, что это, кстати, – доказательство зрелости отношений между Российской Федерацией и Евросоюзом.
Сейчас необходимо решить, как жить дальше после кризиса, как избежать новых потрясений и укрепить фундамент международной безопасности в целом.
Уважаемые коллеги! Уважаемые дамы и господа!
Сегодня мы не можем уйти от факта, что для предотвращения агрессии не сработали ни многосторонняя дипломатия, ни региональные механизмы, ни нынешняя европейская архитектура безопасности в целом. Особенно наглядно продемонстрировал свою ущербность так называемый НАТО-центризм. Из всего этого нужно сделать выводы.
Современной Евро-Атлантике нужна позитивная повестка дня. События на Кавказе лишь подтвердили абсолютную правильность идеи нового Договора о европейской безопасности. С его помощью вполне можно создать единую и надежную систему всеобъемлющей безопасности.
Эта система должна быть равной для всех государств – без изоляции кого-либо и без зон с разным уровнем безопасности. Она должна быть призвана объединить всю Евро-Атлантику на основе единых правил игры. И на долгие годы в юридически обязывающей форме обеспечить наши общие гарантии безопасности.
Очень часто меня мои партнеры и коллеги спрашивают: а что в этом договоре будет нового? Здесь, в Эвиане, я хотел бы впервые представить конкретные элементы такого договора, по моему представлению.
Первое. В договоре должно содержаться четкое подтверждение базовых принципов безопасности и межгосударственных отношений на евроатлантическом пространстве. Это приверженность добросовестному выполнению международных обязательств; уважение суверенитета, территориальной целостности и политической независимости государств. Уважение всех других принципов, которые вытекают из Устава Организации Объединенных Наций, из этого, без преувеличения, фундаментального документа.
Второе. Следует ясно подтвердить недопустимость применения силы или угрозы ее применения в международных отношениях. Существенно, что договор должен дать гарантии единообразной трактовки и соблюдения этих принципов. Закрепить единство подходов к предупреждению и мирному урегулированию конфликтов на евроатлантическом пространстве тоже можно в самом договоре. Упор следовало бы сделать на переговорных «развязках» – с учетом мнения сторон и при безусловном уважении к миротворческим механизмам. Может быть, нужно закрепить и сами эти процедуры, сам механизм урегулирования споров. Это было бы небесполезно.
Третье – это гарантии обеспечения равной безопасности. Именно равной безопасности, а не какой-то другой. И здесь нужно следовать трем «не». А именно: не обеспечивать свою безопасность за счет безопасности других. Не допускать (в рамках любых военных союзов и коалиций) действий, ослабляющих единство общего пространства безопасности. И, в-третьих, не позволять, чтобы развитие военных союзов осуществлялось в ущерб безопасности других участников договора.
Причем сегодня необходимо будет сосредоточиться на военно-политических вопросах, поскольку так называемое hard security играет сегодня определяющую роль. И именно здесь в последнее время образовался опасный дефицит контрольных механизмов.
Четвертое. В договоре важно подтвердить, что ни одно государство и ни одна международная организация не могут иметь эксклюзивных прав на поддержание мира и стабильности в Европе. В полной мере это относится и к России.
Пятое. Целесообразно установить базовые параметры контроля над вооружениями и разумной достаточности в военном строительстве. А также новое качество взаимодействия, новые процедуры, новые механизмы взаимодействия по таким направлениям, как распространение ОМУ, наркотрафик и терроризм.
В ходе совместной работы над договором следовало бы также оценить, насколько адекватны созданные когда-то структуры. Подчеркну, я об этом говорил и еще раз хотел бы сказать: мы ни в коей мере не предлагаем разрушать ничего из того, что уже имеется, и даже ослаблять. Речь идет именно о более гармоничной деятельности на основе единых правил.
Оптимальную площадку для переговоров подскажет жизнь. И в обязательном порядке к подготовке такого договора, если мы об этом договоримся когда-нибудь, нужно привлечь международное экспертное сообщество.
Мы открыты для обсуждения и других возможных элементов договора. Но в любом случае «ремонт» европейской системы безопасности необходимо ускорить. Альтернативой является только ее дальнейшая деградация. И обострение кризиса в сфере безопасности и кризиса в сфере контроля над вооружениями.
Да, доставшийся нам в наследство режим нераспространения не лучшим образом приспособлен для решения современных задач. Но даже он не исчерпал своего позитивного потенциала. Хотя проблемы и здесь очевидны. Это прорехи, это дырки в Договоре о нераспространении ядерного оружия и отсутствие прогресса в повышении эффективности Конвенции о запрещении биологического и токсинного оружия, а также туманные перспективы вступления в силу Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний.
Мы придаем исключительное значение заключению нового, юридически обязывающего российско-американского соглашения по ядерному разоружению. Оно должно прийти на смену Договору о стратегических наступательных вооружениях, срок действия которого истекает в 2009 году. Но это должен быть договор, а не декларации. Мы ждем в этой связи позитивной реакции на наше предложение со стороны наших партнеров из США.
Все, что я сегодня предложил, на мой взгляд, имеет важнейшее значение для Европы. Приглашаю к честному и непредвзятому диалогу на форуме, который был бы специально посвящен этому вопросу. В нем могли бы принять участие руководители всех государств Европы и руководители всех ключевых организаций евроатлантического пространства. Все, кому дорого будущее мира, его уверенное развитие, дорого спокойствие людей. Рассчитываю, что мы будем услышаны и поддержаны в этой инициативе.
Президент России Дмитрий Медведев приехал во французский курортный городок Эвиан, чтобы, подвергнув резкой критике политику США в области безопасности и экономики, предложить ряд мер, которые, по его мнению, позволят преодолеть финансовый кризис и упрочат систему европейской безопасности.В Эвиане, известном, помимо минеральной воды, проведением здесь в 2003г. саммита G8, на трехдневную конференцию по вопросам мировой политики собрались ведущие политические деятели, экономисты и эксперты в области безопасности.
Накануне визита во Францию Медведев проанонсировал свое выступление в специальном видеообращении, опубликованном на сайте Кремля, которое стало первой записью в новом разделе «видеоблог».
Из обращения следовало, что президент продолжит развитие тем, затронутых им в программных выступлениях в Берлине перед германской общественностью 4 июня и на Петебургском экономическом форуме 6 июня, касающихся мировой экономики и европейской безопасности.
Свое сегодняшнее выступление Медведев начал с критики в адрес Вашингтона, которая стала частью риторики российского руководства в последнее время.
президент России заявил, что стремление США к доминированию в мире после событий 11 сент. 2001г. стало причиной накопления конфликтного потенциала. По его словам, после терактов 2001г. Россия, как и многие другие государства, не задумываясь, протянула руку помощи американцам, однако после свержения режима «Талибан» в Афганистане Вашингтон начал череду односторонних действий, несогласованных ни с ООН, ни со своими партнерами.
«Как следствие – в международной жизни стала нарастать тенденция к размежеванию. Это выразилось в одностороннем провозглашении независимости Косово и практической реанимации политики сдерживания, столь популярной в прошлом веке», – отметил Медведев.
Таким образом, считает он, «был упущен исторический шанс, шанс на деидеологизацию международной жизни и строительство по-настоящему демократического миропорядка».
Глава российского государства также обвинил США в «экономическом эгоизме», который привел мир к финансовому кризису.
«Наши эксперты не раз предупреждали о нарастании негативных тенденций на сырьевых продовольственных биржах, в финансовой системе, и мы открыто делились нашими оценками грядущих угроз, в т.ч. в формате «большой восьмерки», на ее недавнем саммите в Японии и других площадках», – отметил Медведев.
«Сегодня этот кризис грозит подорвать устойчивость мирового развития», – считает президент России.
Заведующий центром европейских исследований Института мировой экономики и международных отношений Владимир Гутник считает, что речь Медведева является примером наступательной стратегии отечественной политики.
«Первое впечатление – выбрана достаточно наступательная стратегия: Россия берет на себя ответственность за решение всего комплекса вопросов в мировой экономике, в международной безопасности не как младший, а как равноправный партнер ведущих государств», – сказал Гутник РИА Новости.
Медведев не просто озвучил претензии к США, он высказал несколько идей, как справиться с финансовым кризисом и укрепить общеевропейскую безопасность.
Президент РФ заявил о необходимости, во-первых, упорядочить и привести в систему как национальные, так и международные институты регулирования, во-вторых, избавиться от серьезного дисбаланса между объемом выпускаемых финансовых инструментов и реальной доходностью инвестиционных программ. В-третьих, необходимо укрепить систему управления рисками.
«Свою долю риска и ответственности должен с самого начала нести каждый участник рынка. И не должно быть иллюзий по поводу бесконечного роста стоимости любого актива. Так не бывает, это противоречит экономической природе», – подчеркнул Медведев.
В-четвертых, считает президент РФ, надо «способствовать максимально полному раскрытию информации о компаниях, ужесточать надзорные требования, усиливать ответственность рейтинговых агентств и аудиторских компаний» и, наконец, в-пятых – необходимо «сделать доступными для всех выгоды от снятия барьеров в международной торговле, от свободы перемещения капиталов».
Российский лидер поддержал идею президента Франции провести международный саммит по мировому финансовому кризису и предложение о создании общего экономического пространства ЕС и России. Медведев также считает важным подключить к обсуждению путей оздоровления мировой финансовой системы Китай, Индию, Бразилию, Мексику и ЮАР.
«В любом случае, Европа не должна оказаться здесь слабым и уязвимым звеном», – сказал он.
В качестве довода в поддержку тезиса о необходимости формирования новой европейской архитектуры безопасности Медведев привел кризис на Кавказе.
«Для предотвращения агрессии не сработали ни многосторонняя дипломатия, ни региональные механизмы, ни нынешняя европейская архитектура безопасности в целом. Из всего этого нужно сделать выводы», – заявил президент РФ.
В первую очередь он призвал все страны – и большие, и малые – отказаться от войны как инструмента политики. Во-вторых, заявил он, современной Евро-Атлантике необходимо создать единую и надежную систему всеобъемлющей безопасности, которая должна быть равной для всех государств – без изоляции кого-либо и без зон с разным уровнем безопасности.
Медведев впервые публично озвучил ключевые идеи предлагаемого к заключению нового общеевропейского договора о безопасности.
Среди них – приверженность добросовестному выполнению международных обязательств, уважение суверенитета, территориальной целостности и политической независимости государств; недопустимость применения силы или угрозы ее применения в международных отношениях; гарантии обеспечения равной безопасности.
«Упор следовало бы сделать на переговорных «развязках» – с учетом мнения сторон и при безусловном уважении к миротворческим механизмам. Может быть, нужно закрепить и сами эти процедуры, сам механизм урегулирования споров. Это было бы небесполезно», – сказал президент РФ.
По его словам, в договоре важно подтвердить, что ни одно государство и ни одна международная организация не могут иметь эксклюзивных прав на поддержание мира и стабильности в Европе.
«В полной мере это относится и к России», – сказал Медведев. Президент РФ высказался за установление базовых параметров контроля над вооружениями и разумной достаточности в военном строительстве. «Мы открыты для обсуждения и других возможных элементов договора. Но в любом случае, «ремонт» европейской системы безопасности – необходимо ускорить», – заявил он.
Президент Франции, выступавший после своего российского коллеги, высказал готовность обсуждать новый договор о безопасности. Саркози считает, что это обсуждение не может быть состоятельным без участия США.
«США – наши друзья и союзники, но они не дают нам инструкций, не надо строить иллюзий, мы друзья и союзники, но у нас собственное видение. Мы не являемся чьими бы то ни было агентами. Но если мы говорим о безопасности от Владивостока до Ванкувера, то это касается и их», – сказал президент Франции.
Несмотря на достаточно жесткий тон в отношении США, Медведев не считает, что миру грозит возвращение эпохи «холодной войны». «Я уверен, что «новый Фултон», новое издание холодной войны нам не грозят, как бы глубоко эти подходы не сидели в головах отдельных политиков», – сказал президент.
В небольшом американском городке Фултон в 1946г. британский премьер Черчилль произнес речь, ставшую своего рода официальным объявлением «холодной войны» Запада против СССР.
«Советология, как и паранойя, – это очень опасная болезнь. И жаль, что этой болезнью до сих пор страдает часть администрации Соединенных Штатов«, – сказал Медведев. По словам президента России, за последние два месяца Москва ясно увидела, кто помогает ей в кризисный период России – кто ее друзья, а кто – нет.
«Тем не менее считаем, что ничего фатального, непоправимого не произошло. И давайте признаемся в этом откровенно: по сути, то, что происходит сегодня, сегодняшняя ситуация – это острая фаза продолжающегося кризиса всей евроатлантической политики, вызванного однополярным миром. И из этого кризиса надо выходить. Выходить – сообща», – считает Медведев.
Руководитель центра европейских исследований Института мировой экономики Гутник также выделил в сегодняшнем выступлении президента РФ позитивные моменты, связанны с отношениями НАТО и России.
«Предлагается позитивный настрой предотвратить конфронтации, расхождения между Россией и натовскими союзниками», – сказал эксперт. Он добавил, что выступление в Эвиане – «это не требование признать значимость России, ее силу, ее интересы, а это предложение равноправного партнера по решению проблем, это выход на другой уровень».
Взгляд поверх геополитических баталий
© "Россия в глобальной политике". № 5, Сентябрь - Октябрь 2008
Томас Грэм — политолог, старший директор консалтинговой фирмы Kissinger Associates. Работал в администрации Джорджа Буша-младшего в качестве специального помощника президента по вопросам политики в отношении России. Данная статья – обновленная версия материала, подготовленного в рамках трансатлантического проекта «Европа, Россия и США: поиск нового равновесия». Он осуществляется Французским институтом международных отношений (IFRI) при поддержке France Telecom и благотворительного треста Rayan и прежде всего Фонда Daimler. О проекте можно прочитать на сайтах www.ifri.org и www.csis.org.
Резюме Если придерживаться реалистичного взгляда на вещи, то следует констатировать: в отношениях между Россией и США сотрудничество соседствует с соперничеством, что для любых двух крупных держав в порядке вещей. Нормальные отношения на основе уважения – это все, что нужно, чтобы попытаться справиться с задачами, которые стоят перед обеими странами.
Если у кого-то были сомнения в траектории дальнейшего развития отношений между США и Россией, то ожесточенные споры вокруг Грузии окончательно их развеяли. Сейчас эти отношения хуже, чем когда-либо со времени распада Советского Союза. Мало того, ухудшение продолжается. И нет никаких признаков того, что в ближайшее время может возникнуть фундамент для их восстановления.
События в Грузии оказались мощным катализатором, позволившим Москве и Вашингтону выплеснуть накопленное и долго сдерживаемое разочарование по поводу двусторонних отношений. Для России это время реванша за национальное унижение 1990-х годов и возмездия за неуважение к ее интересам. Особенно в последние несколько лет, когда страна восстановила свой подорванный экономический потенциал.
В Вашингтоне же действия Москвы стали для многих убедительным доказательством того, что Россия является неоимпериалистической державой, намеренной противодействовать влиянию Соединенных Штатов там, где только возможно. Эти действия также вынудили перейти в оборону сторонников более взвешенных оценок и более прагматичного подхода к отношениям с Россией и тем самым устранили главный барьер на пути перехода к более жесткому курсу.
Предстоящие недели чреваты риском военного противостояния, хотя обе стороны отдают себе отчет, что прямая конфронтация противоречит их интересам. Политический настрой в обеих странах, малочисленность сторонников конструктивных отношений и прерывание каналов общения не сулят ничего хорошего для взаимоотношений – по крайней мере, в краткосрочной перспективе, пока в Вашингтоне не произойдет смена администрации.
Слабая администрация США, озабоченная серьезными внутриэкономическими неурядицами и подмочившая свою репутацию крайне неудачной внешней политикой, хочет казаться сильной и решительной. В набирающей обороты предвыборной гонке, центральным моментом которой является внешнеполитический курс, победит тот кандидат в президенты, кто займет более жесткую позицию в отношении России: мягкостью к Москве сейчас невозможно получить политические дивиденды.
Успешная военная операция в Грузии придала России еще больше уверенности или, правильнее сказать, высокомерия, а также подогрела националистические настроения. Вкупе с глубокой тревогой по поводу долгосрочной уязвимости страны это также будет стимулировать российских стратегов к проведению более жесткого внешнеполитического курса. Более того, в формирующемся тандеме власти президент Дмитрий Медведев/премьер-министр Владимир Путин первому еще только предстоит доказать свои лидерские качества, и он может проиграть, если займет мягкую и миролюбивую позицию в отношении Соединенных Штатов.
Между тем в публичной политике обеих стран звучит очень мало голосов, призывающих к сдержанности. Внутри политического истеблишмента двух стран ведутся энергичные дебаты, которые лишь усугубляют отрицательный образ противостоящей стороны. Чтобы понять это, достаточно прочитать комментарии в средствах массовой информации с начала кризиса с их прямо противоположной интерпретацией событий в Грузии. Российские и американские предприниматели, заинтересованные в более конструктивных отношениях между обеими государствами, больше озабочены защитой собственных деловых интересов, чем интенсивной совместной работой над оздоровлением общеполитического климата. На самом деле, многие из них опасаются, что активными действиями в этом направлении они могут лишь поставить под угрозу свои коммерческие интересы, прежде всего в краткосрочной, но, возможно, и в долгосрочной перспективе.
И наконец, практически отсутствуют надежные каналы общения. То, что их нет на официальном уровне, вряд ли кого-то удивит: они оборвались достаточно давно, в начале второго президентского срока Джорджа Буша. Даже столь разрекламированные личные отношения между ним и Владимиром Путиным не внесли свою лепту в поддержание серьезного диалога. Частота и насыщенность их бесед уменьшались в течение последних 3–4 лет.
Что поражает больше всего, так это отсутствие неофициальных каналов, которые могли бы восполнить нехватку контактов на официальном уровне. Это особенно странно потому, что сегодня взаимодействие русских и американцев в самых разных областях отличается большей интенсивностью, чем в любой другой исторический период. Но не предпринимается никаких серьезных усилий для того, чтобы избавиться от диаметрально противоположных оценок недавних событий, при помощи которых стороны склонны демонизировать друг друга.
Предлагать архитектуру и программу конструктивных стратегических отношений при таких обстоятельствах – значит прослыть безнадежным идеалистом. Ни одна из сторон не готова слушать. Вместе с тем по большому счету Соединенным Штатам и России не удастся избежать взаимодействия. Каждая держава является критическим фактором в защите другой своих жизненно важных интересов, будь то стремление США обезопасить ядерные материалы от террористов или стремление России вернуть себе влияние и инициативу на постсоветском пространстве.
Можно также утверждать, что Соединенные Штаты и Россия только выиграют, если будут работать сообща вместо того, чтобы ставить друг другу палки в колеса. Хотя нельзя не признать, что выгода от такого сотрудничества будет распределяться неравномерно: в некоторых случаях одна сторона может оказаться в выигрыше, а другая – в проигрыше.
Тот факт, что сотрудничество приносит большую пользу, особенно очевиден в вопросах ядерного сотрудничества и борьбы с распространением ядерного оружия. Быть может, это чуть менее очевидно в других областях, таких, как безопасность в Европе и Северо-Восточной Азии, стабильность на Большом Ближнем Востоке, энергетическая безопасность и противодействие изменению климата, хотя и здесь сотрудничество способно ускорить решение данных проблем.
Конечно, есть такие сферы, в которых национальные интересы США и России и их соперничество всегда будут затруднять взаимодействие. Лучшим примером может служить бывшее советское пространство: если одна из сторон здесь будет в выигрыше, то другая окажется в проигрыше. Однако неспособность к разумным компромиссам в этой области, скорее всего, будет играть на руку третьим сторонам, нежели служить интересам Соединенных Штатов или России.
В настоящий момент трудно представить себе, что могло бы привести соперников в чувство и побудить их признать фундаментальную истину о преимуществах стратегического сотрудничества, а также целеустремленно и решительно действовать в направлении улучшения взаимоотношений. Между тем было бы нелишне подготовить рабочий план конструктивных отношений, который Россия и США могли бы принять, как только они признают пользу кооперации.
Итак, что же нужно сделать, если обе страны в какой-то момент все-таки придут к выводу, что им требуются более широкие и конструктивные отношения?
ПРИНЦИПИАЛЬНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ
Первый и существенный шаг – восстановление доверия, сведенного к нулю в последние годы. Отправной точкой может послужить возвращение к первому принципу дипломатии – готовности считаться с интересами другой стороны в той мере, в какой это не вредит собственным стратегическим целям. Для этого необходимо, чтобы стороны четче формулировали свои интересы и цели, более внимательно прислушивались друг к другу. Следует сосредоточиться на конкретных прагматических задачах: России – не быть столь циничной, США – умерить идеологический пыл. Все это невозможно без налаживания прочных связей, создания конкретных условий для дискуссий, переговоров и реализации согласованных действий.
Контакты осложняются двумя существенными несоответствиями.
Во-первых, восприятие каждой страной угроз и стратегических целей не совпадает. В российском списке приоритетов Америка занимает гораздо более почетное место, чем Россия – в американском.
Во-вторых, в американском госаппарате ответственность и властные полномочия распространяются на более низкий уровень, чем в российском.
Кроме того, существуют еще два обстоятельства, которые следует принять во внимание.
Американо-российские отношения должны поддерживаться на президентском уровне, поскольку, учитывая стереотипы холодной войны, обиды и подозрения, накопившиеся у бюрократий обеих стран за последние полтора десятилетия, именно авторитет глав государств служит гарантией конструктивного взаимодействия.
Но одних контактов на высшем уровне недостаточно – ведь прочие обязанности и приоритеты американского президента не позволяют ему уделять достаточно внимания развитию двусторонних отношений с Россией. В свою очередь российский президент по причинам протокольного характера не имеет возможности регулярно общаться с американскими представителями более низкого ранга, даже если те обладают всеми необходимыми полномочиями.
Данные обстоятельства диктуют необходимость выделить с каждой стороны доверенное лицо – человека, близкого к президенту, хорошо разбирающегося в задачах его внешнеполитического курса и уполномоченного выступать по всему спектру американо-российских отношений. Такие представители сыграли бы ключевую роль в конкретизации президентских решений и директив. Они также могли бы взять под контроль осуществление контактов, в том числе деятельность рабочих групп и других официальных лиц, отвечающих за основные пункты повестки дня (нераспространение ОМУ, терроризм, экономические и торговые связи, региональные проблемы и пр.).
Повестка дня обширна, хотя при нынешнем распределении влияния в мире американо-российский диалог зачастую невозможен в отрыве от более широкой многосторонней дискуссии.
ЯДЕРНЫЕ ПРОБЛЕМЫ И ЭНЕРГЕТИКА
Стержнем отношений могло бы стать сотрудничество по следующим четырем направлениям: стратегическая стабильность, нераспространение ядерного оружия, ядерный терроризм и энергетика.
Все это проблемы первостепенной важности для обеих стран. Вашингтон и Москва как две ведущие мировые ядерные державы располагают уникальными возможностями для их решения. На обе страны ложится столь же уникальная ответственность. Поскольку потенциал России и США в этом отношении весьма значителен, они могут сотрудничать как равные партнеры в осуществлении глобального лидерства. Многие элементы такого партнерства уже задействованы:
американо-российская Братиславская инициатива по ядерной безопасности (2005), которая помогла укрепить безопасность на ядерных объектах, особенно в России, и разработать средства чрезвычайного реагирования;
американо-российская Глобальная инициатива по борьбе с актами ядерного терроризма, охватывающая ныне более 50 стран;
программа «От мегатонн к мегаваттам», по которой из советского ядерного оружия вырабатывается высокообогащенный уран для производства энергии в США;
сотрудничество в рамках Инициативы по безопасности в борьбе с распространением ОМУ, выдвинутой Вашингтоном (Proliferation Security Initiative);
Договор о сокращении и ограничении стратегических наступательных вооружений (СНВ).
Два основных недостающих элемента в этом сотрудничестве – достижение принципиального согласия о договоре, который должен последовать за СНВ (его срок истекает в конце 2009 года), и практическая совместная работа по противоракетной обороне.
«Соглашение 123» создает условия для более тесного сотрудничества в области гражданских программ ядерной энергетики, в том числе посредством увязывания программы Глобального партнерства в ядерной энергетике США (U.S. Global Nuclear Energy Partnership – GNEP) с российскими планами по созданию международных центров ядерного топлива.
Трудный вопрос, который еще предстоит урегулировать, – взаимодействие в нефтяной и газовой отраслях. Значительные усилия, предпринятые в прошлом, не увенчались успехом в основном из-за конфликта интересов и неурегулированности сферы энергетических разработок в России. На протяжении последних 15 лет американцы уделяли большую часть времени тому, как улучшить климат для частных американских инвестиций в российском энергетическом секторе, полагая, что это будет способствовать рыночным реформам во всей экономике. Внимание же российской стороны было сосредоточено на перестройке энергетики, а в последнее время на том, чтобы закрепить право контроля со стороны государства и преимущественные права России при инвестировании внутри страны.
Прогресс в развитии сотрудничества возможен при условии, что,
во-первых, США примут как данность ныне существующую структуру российского энергетического сектора и будут готовы рассмотреть возможность значительных российских инвестиций в объекты энергетики в Соединенных Штатах, а также совместных американо-российских предприятий в третьих странах;
во-вторых, если Москва признает ценность опыта управления и технологических ноу-хау крупных энергетических фирм США для разработки месторождений в районах сложного геологического строения (особенно в прибрежных зонах на Севере), которые имеют решающее значение для устойчивого роста производства в России.
Обе стороны должны деполитизировать проблему российских энергоносителей, особенно в том, что касается поставок газа в Европу. Реальное положение дел таково, что Европейский союз будет нуждаться в российских поставках для удовлетворения растущего спроса в последующие десятилетия. Импорт из Северной Африки и Ближнего Востока потребует дополнительных трубопроводов помимо тех, что Россия уже проложила, продолжает строить либо планирует построить в будущем. Их сооружение должно стать результатом совместных усилий американских и европейских компаний, а не поводом для жесткой конкуренции между государствами.
Представителям России, Соединенных Штатов и европейских стран было бы полезно признать, что Москва располагает весьма ограниченным набором средств достижения геополитических целей и ресурсное богатство является частью его. Или, например, отдать себе отчет в том, как зависимость от России влияет на стратегическую ориентацию Украины, Грузии и некоторых стран ЕС.
ЭКОНОМИКА И ТОРГОВЛЯ
Принятая в апреле 2008-го российско-американская Декларация о стратегических рамках отношений (U.S.-Russian Strategic Declaration) – хорошее начало для расширения экономического взаимодействия. В ней содержится пожелание ускорить работу по приему России во Всемирную торговую организацию к концу 2008 года и наращивать усилия по заключению нового двустороннего договора об условиях инвестиционной деятельности для укрепления доверия инвесторов, а также начать новый межправительственный и бизнес-диалог по экономическому и деловому взаимодействию. Все эти шаги призваны содействовать двусторонней торговле и инвестициям, а именно это обеспечивает наиболее широкую общественную поддержку идее улучшения российско-американских отношений.
Кроме того, каждой стороне необходимо позаботиться о том, чтобы вполне законная озабоченность проблемами национальной безопасности не использовалась для разжигания протекционистских настроений и создания препятствий потоку капиталовложений. Для этого каждая из сторон должна взять на себя труд по разъяснению правил, которыми они руководствуются при осуществлении инвестиций в стратегические секторы: будут ли эти правила применяться на справедливой и равноправной основе и выполняться в каждом конкретном случае.
Существует ряд вопросов, связанных с управлением мировой экономикой, которые могли бы стать предметом обсуждения между Соединенными Штатами, Россией, а также другими ведущими государствами.
Например, реформа управления Международным валютным фондом с учетом изменившегося распределения экономического влияния в мире. Больше уже не может сохраняться положение, при котором в нем доминируют США и Европа. Кроме того, возрастающая роль фондов национального благосостояния и озабоченность в связи с их возможным использованием в политических целях делают необходимым широкую дискуссию о том, как эти фонды должны проводить операции с акциями, включая обязательства стран-инвесторов и стран-получателей.
РЕГИОНАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ И ПОСТСОВЕТСКОЕ ПРОСТРАНСТВО
По всем этим вопросам американо-российские дискуссии должны стать частью более широкого многостороннего анализа.
На европейском континенте необходимы институты, отвечающие вызовам XXI века, особенно панъевропейская структура безопасности с тремя опорами в лице США, объединенной Европы и России. Это повлечет за собой реформирование и модернизацию НАТО и в конечном счете ее поглощение более крупной панъевропейской структурой.
Свой вклад в достижение этого результата мог бы внести реорганизованный Совет Россия – НАТО. Следует определить круг вопросов, в решении которых Москва участвовала бы на равноправных условиях с Североатлантическим альянсом. Вопрос о возможности оживить эту структуру остается открытым, но он заслуживает обсуждения. Кроме того, следует изучить различные форматы трехстороннего сотрудничества между США, Европой и Россией для решения конкретных вопросов. Ключевой вопрос – формат, представляющий европейских участников (ЕС, группы отдельных европейских государств или сочетание и того и другого).
На Ближнем Востоке внимание следует сосредоточить на трех таких проблемах:
Иран (не просто его ядерное измерение, а значительно шире – как региональная держава),
израильско-палестинский (арабский) мирный процесс,
Ирак.
В первом случае вопрос заключается в том, как убедить Иран стать ответственной региональной державой. Разрешение израильско-палестинского конфликта требует постепенного продвижения к стабильному, прочному урегулированию и недопущению при этом очередных вспышек войны. Что касается Ирака, то проблема состоит в том, как увеличить коммерчески привлекательную долю участия России в обмен на принятие на себя большего объема обязательств по стабилизации ситуации.
В Южной и Восточной Азии в первую очередь следует способствовать установлению нового баланса сил с учетом восхождения Китая и Индии. Соединенные Штаты и Россия одинаково заинтересованы в развитии Сибири и российского Дальнего Востока, в укреплении российского суверенитета на этих пространствах как основного элемента нового баланса сил в Северо-Восточной Азии.
Взаимосвязанные проблемы безопасности и энергетики могут послужить основой для более структурированного диалога между США, Россией, Китаем, Японией и Южной Кореей. Борьба с терроризмом, противодействие распространению ядерного оружия и наркотиков составляют базис для сотрудничества в Южной Азии, главной целью которого должна быть стабилизация в Афганистане. Соединенным Штатам следует более внимательно отнестись к той значительной роли, которую Россия способна играть в этой стране, особенно в том, что касается инфраструктурных проектов. Развитие инфраструктуры, которая свяжет бурно развивающуюся Индию с Центральной Азией и соседними районами России, поможет установить новый баланс сил на благо всего региона.
С региональными проблемами связан вопрос о роли международных организаций. В последнее время много внимания уделялось реформированию ООН, в особенности Совета Безопасности, дабы привести его в соответствие с новыми реалиями и новой расстановкой сил в мире. Пока усилия в этом направлении не увенчались успехом, и подлинные преобразования еще впереди. На данный момент США, Россия и другие крупные державы – как минимум, Китай, Индия, Япония и Евросоюз (в какой-либо из своих ипостасей) – должны позаботиться о создании возможных структур ad hoc. В частности, наподобие расширенной либо перестроенной G8 – для обсуждения серьезных проблем международных отношений и их урегулирования.
Тема постсоветского пространства вызывает наиболее острые дискуссии, и они, скорее всего, лишь усилятся по мере укрепления России.
Принципиально важно, чтобы обе стороны уважали суверенитет и территориальную целостность государств региона. Действия России в Грузии, без сомнения, нарушают указанные выше принципы. Москве следует представить убедительные объяснения того, почему они в данном случае неприменимы. Вашингтону необходимо сделать то же самое в отношении Косово.
Соединенным Штатам надо также принять во внимание особое место, которое занимает в сознании россиян это пространство, входившее в состав Российского государства по меньшей мере одно-два столетия. Наследием существовавшей в прошлом общей государственности стали многочисленные политические, экономические и личные связи. Контроль над этим регионом придавал России геополитический вес и чувство безопасности и по-прежнему дает ей ощущение великодержавности.
При всем при том россиянам следует признать, что с учетом сегодняшних реалий, особенно процесса глобализации, данный регион уже не может быть зоной исключительного влияния Москвы. Законные интересы в его различных частях имеют теперь и другие государства, включая США, и их присутствие со временем только возрастет. Покончить с соперничеством Соединенных Штатов и России нереально. Но нельзя допустить того, чтобы оно разрушило доверие, необходимое для сотрудничества по другим вопросам.
Украина представляет собой наиболее сложную проблему. Она стремится зафиксировать свое отличие от России и идентифицировать себя как самостоятельное государство, но в силу исторических причин Украина неизбежно остается элементом национальной идентичности России и ассоциируется с ее ролью как крупной мировой державы. Движение Киева в сторону Запада – результат политических дебатов внутри страны – следует уважать, но учитывать при этом обостренную реакцию России. Насколько это возможно – неясно, и потребуется время, чтобы разобраться в ситуации в политическом, экономическом и институциональном плане. Однако выход не в том, чтобы искусственно осложнять ситуацию, а в том, чтобы положиться на естественное развитие событий по мере того, как Европейский союз и НАТО будут строить отношения с Москвой и откликаться на запросы Украины.
ЦЕННОСТИ
Хотя «средством обращения» в международных отношениях остаются не ценности, а интересы и, более того, вопрос о ценностях явился причиной многих трений в американо-российских отношениях, от него таки никуда не уйти.
Невозможно представить себе Соединенные Штаты, которые не стремились бы к продвижению демократии вовне, как они делали это с момента обретения независимости. Данную реальность Россия должна принять, как неизбежную в отношениях с США. Вопрос заключается в пределах допустимого, а также в том, как это воспринимать.
Вашингтону не следует переходить грань между общей поддержкой демократических ценностей и вмешательством во внутренние дела России. И это не просто вопрос уважения. Здесь есть и практический аспект, связанный с тем результатом, которого добиваются Соединенные Штаты. Полвека назад, в начале холодной войны, Джордж Кеннан писал: «Пути, по которым народы продвигаются к достоинству и просвещению в государственном управлении, составляют самые глубинные и сокровенные процессы жизнедеятельности государства. Нет ничего более непостижимого для иностранцев, и ничто здесь не может нанести больше вреда, чем иностранное вмешательство».
Вместо того чтобы заниматься бесплодными словопрениями о демократических ценностях, США и Россия, возможно, сочтут более выгодным для себя сосредоточиться на конкретных задачах обеспечения безопасности в XXI веке, вопросах, связанных с миграцией, отношениями внутри федерации, коррупцией, неравенством в доходах, инновациями и т. д. Дальнейшее расширение усилий экспертов обеих стран по разработке практических аспектов и подходов к данным проблемам, вероятно, принесет больше пользы в установлении климата доверия и взаимного уважения.
***
Нет легких путей, которые вели бы к улучшению американо-российских отношений. Разочарования последних 15 лет нанесли большой ущерб, а неопределенность ситуации в мире не способствует росту доверия. Конфликт, связанный с Грузией, только осложняет ситуацию, и, по-видимому, делает задачу сближения невозможной в обозримом будущем. И все же сейчас нужно сосредоточиться на конкретных задачах, прагматических подходах и трезвой оценке обеих сторон. Не следует закрывать глаза на разделяющие нас реальные противоречия, но они бледнеют на фоне стоящих перед нами общих задач.
С приходом новых администраций в обеих странах следует избегать заявлений и действий, внушающих мысль о том, что нас разделяет непреодолимая стена, а мы являемся непримиримыми соперниками. А если отношения пойдут на лад, необходимо устоять перед соблазном праздновать легкую победу и разглагольствовать о партнерстве, не подкрепленном конкретными действиями. Сохраняется опасность того, что тем самым будет спровоцирован третий большой цикл ожиданий и разочарований, нанесших столько вреда. Будем реалистами: наши отношения – это одновременно и сотрудничество и соперничество. Это нормально для любых двух крупных держав. И, по правде говоря, конструктивные отношения на основе уважения – это все, что нам нужно, чтобы приступить к решению задач, которые стоят перед нашими странами.
Россия. США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 5 октября 2008 > № 2908021
Томас Грэм
Смена парадигмы
© "Россия в глобальной политике". № 5, Сентябрь - Октябрь 2008
А.Г. Аксенёнок – к. ю. н., Чрезвычайный и Полномочный Посол РФ, опытный дипломат, работавший среди прочего на Ближнем Востоке и на Балканах.
Резюме Переход от политкорректного выяснения отношений к действиям конфронтационного характера назревал давно. Признав Абхазию и Южную Осетию, Россия показала Западу, что навязываемая ей модель партнерства, построенная на лицемерии и двусмысленностях, не может дальше работать.
События августа 2008 года, связанные с нападением Грузии на Южную Осетию, по своему значению вышли далеко за рамки регионального конфликта. Нынешний переход от политкорректного выяснения отношений между Москвой и западными столицами к действиям конфронтационного характера назревал давно. Признав Абхазию и Южную Осетию, Россия показала Западу, что навязываемая ей модель партнерства, построенная на лицемерии и двусмысленностях, дальше работать не может.
Августовские события стали катализатором серьезных сдвигов в расстановке сил и приоритетов на евро-атлантическом пространстве, последствия которых в полной мере проявятся не сразу. Грузинскую авантюру и твердый ответ России следует рассматривать не изолированно, а в глобальном контексте и попытаться осмыслить своеобразие момента в свете происходившего на мировой арене последние два десятилетия.
ПУТЬ К ВОЙНЕ
Война на Кавказе вряд ли стала неожиданностью. Нерешенная проблема «непризнанных государств» Южной Осетии и Абхазии (как и ряда других) – тяжелое наследие распада Советского Союза – все эти годы оставалась взрывоопасным фактором. Градус напряженности то снижался, то повышался, постоянно отравляя межгосударственные отношения в региональном масштабе. Однако на протяжении десяти лет острых конфликтов удавалось избегать.
Ситуация резко изменилась после того, как в Грузии к власти с розами в руках пришел Михаил Саакашвили – представитель нового поколения, получившего западное образование. С тех пор восстановление страны в границах, в которых Грузинская ССР существовала в составе Советского Союза, было поставлено в центр усилий Тбилиси, всей его внешнеполитической и военной стратегии.
Вначале акцент делался на политико-дипломатических методах по двум магистральным направлениям.
Первое – это попытки очаровать Россию, получив от нее негласное «добро» на мирную интеграцию абхазов и южных осетин в состав Грузии.
Второе – связать Запад, в первую очередь США, проявлениями безграничной преданности идеалам демократии и готовности войти в евро-атлантические структуры любой ценой невзирая на законные озабоченности соседей, в том числе и населения Южной Осетии и Абхазии.
Когда стало очевидно, что эти два направления в реальной политике несочетаемы, линия президента Грузии приобрела однозначный характер. Ставка в игре стала повышаться, а ее масштабы – выходить за рамки Кавказского региона. По мере выполнения задач на втором направлении новая Грузия взяла курс на беспрецедентную в межгосударственных отношениях демонизацию России. Разрыв вековых братских уз между российским и грузинским народами сопровождался фальсификацией исторических фактов в шовинистическом ключе.
Главным препятствием на пути осуществления «идеи фикс» грузинского лидера было присутствие международнопризнанных, в том числе самой Грузией по соглашениям 1992 года, российских миротворческих сил. Заменить действующий легитимный механизм урегулирования по Южной Осетии на новый международный формат мирным путем оказалось невозможно. Другая сторона, югоосетинская, выступала категорически против, выдвигая собственные аргументы.
В этих условиях грузинское руководство – сейчас это стало особенно очевидным – приняло решение о проведении силовой операции, которая в случае военного вмешательства Москвы делала бы российских миротворцев стороной в конфликте. Участились нарушения действующих соглашений и режима безопасности в зоне контроля миротворческих сил, ускоренно наращивались военный потенциал и вооруженное грузинское присутствие в анклавах Южной Осетии, российские военные все чаще становились мишенью грубых провокаций и подвергались унижениям.
Уверенности в своей безнаказанности грузинской стороне придавали еще и ограниченные рамки миротворческого мандата, не допускавшего применение военной силы. В отличие от жесткой миротворческой операции в Боснии и Герцеговине, где, согласно Дейтонским соглашениям многонациональные силы НАТО имели право открывать огонь в заранее прописанных случаях (rules of engagement), роль российских военных сводилась главным образом к разъединению сил, поддержанию режима безопасности и невозобновления огня. Существовавший четырехсторонний механизм политического урегулирования грузино-югоосетинского конфликта в форме Смешанной контрольной комиссии (СКК) не был по соглашениям 1992 года подкреплен достаточной военной составляющей.
Позже, в ходе операций по принуждению к миру, проводившихся на Балканах Организацией Объединенных Наций под руководством Североатлантического альянса, первостепенное значение придавалось как раз наличию сильного (robust) и дееспособного военного компонента.
В начале 1990-х Россия не располагала должным миротворческим опытом в новых постконфронтационных условиях (приобретенным позднее на Балканах). Да и кто тогда, исходя даже из самых худших сценариев, мог предположить, что конфликт между грузинами и осетинами на территории бывшей советской республики выльется в войну между Грузией и Россией? Как бы то ни было, но эта «слабина» в миротворческом мандате позволила грузинской стороне рассчитывать на блицкриг и изменение ситуации де-факто, сделав вмешательство России военным путем политически проигрышным.
После того как военная авантюра президента Грузии потерпела провал и обернулась гуманитарной катастрофой для братских народов, не столь важно, получил ли он «добро» Вашингтона, или поступавшие оттуда сигналы были в Тбилиси неверно интерпретированы. Скоротечное развитие событий перед вторжением в Цхинвали не оставляет сомнений в том, что координация политико-дипломатических шагов по вытеснению российского военного присутствия имела место и продолжается уже на послевоенном этапе.
Мало что изменит теперь и установление истинных мотивов, которые побудили Тбилиси пойти на такой шаг именно сейчас. Возможно, это было связано с приближением выборов в США и вероятностью внесения корректировок во внешнеполитическое наследие Джорджа Буша, или с расчетами продавить таким путем подключение Грузии к Плану действий по членству в НАТО, или с предположением, что Россия не вмешается из-за высоких рисков.
Важнее другое. В ходе предпринимаемых усилий по ликвидации последствий грузинской агрессии против малого народа не должен затеряться поиск ответов на глобальные вызовы современности. Ведь Михаил Саакашвили, при всей его импульсивности, никогда не решился бы на силовую акцию, если бы мир со всеми его хроническими и вновь приобретенными болезнями не переживал период неопределенности и потери ориентиров. Победные реляции, равно как пропагандистские залпы и демонстрации праведного гнева по поводу попыток «агрессивной России» расправиться с «маленькой Грузией» только усиливают ощущение абсурдности происходящего в мировой политике.
ОТ НАДЕЖД К РАЗОЧАРОВАНИЮ
Возникает масса недоуменных вопросов, и теперь уже, как заметно по реакции в мире, не только в Москве. Почему большинство западных политиков заняли априори столь несбалансированную, попросту говоря, враждебную России позицию? Неужели действительно есть основания представлять ее действия в свете противостояния «добра» и «зла», «свободного демократического мира» и «агрессивной автократии»? Разве этот локальный конфликт, столь явно спровоцированный Грузией, угрожает национальным интересам Соединенных Штатов либо их экономическому благополучию?
Однозначных ответов на эти болезненные вопросы не существует, хотя ясно, что их следует искать не в Грузии и даже не в России. Логику, толкнувшую Тбилиси на подобный риск, определяла международная обстановка, которая складывалась в мире и вокруг России на протяжении последних восьми – десяти лет.
За исторически короткий период двух десятилетий конца прошлого – начала нынешнего века мир пережил бурные перемены по всем направлениям – в экономике, политике, праве, информационных технологиях, культурном и гуманитарном общении. Ускорились глобализационные процессы и сопровождающий их рост взаимозависимости государств, расширилось поле многосторонней дипломатии, трансграничного движения людей и капиталов.
Если рассматривать постконфронтационный период под углом зрения взаимоотношений России и Запада, то можно проследить зигзагообразное движение, ведущее от надежд на стратегическое партнерство к возвращению риторики времен холодной войны.
В 1990-х годах обновлявшаяся Россия с готовностью встала на путь внутренних реформ, интеграции в мировую экономику, установила партнерские отношения с НАТО и Европейским союзом, пойдя на значительные самоограничения в обычных вооружениях и численности Вооруженных сил. Еще свежо в памяти сотрудничество с НАТО в рамках «многонациональных сил» по восстановлению мира на Балканах. Расширение Североатлантического блока на страны Центральной и Восточной Европы и Балтии прошло относительно спокойно, хотя Москва и зафиксировала свое принципиальное неприятие такой политики Запада в условиях отсутствия военной угрозы с Востока. Параллельно с расширением сформировались и неплохо заработали механизмы взаимодействия Россия – НАТО, рассчитанные на партнерство в широком стратегическом масштабе.
Уже в начальный период президентства Владимира Путина Москва без колебаний подставила плечо Соединенным Штатам после того, как Америка подверглась атаке международного терроризма. Тогда речь шла отнюдь не о поддержке на словах, а о конкретных шагах, частично затрагивающих национальную безопасность самой Российской Федерации в Центрально-Азиатском регионе.
Это было время, когда и в России, и на Западе появились иллюзорные надежды на бесконфликтное урегулирование разногласий на базе общности интересов в противодействии новым вызовам глобального развития. Отечественный политический истеблишмент проявил готовность к далеко идущим компромиссам при условии взаимности и стремления должным образом оценить трудности демократической трансформации, переживаемые Россией.
Однако консервативные представители евро-атлантизма на Западе восприняли это как согласие ослабленной России на роль «младшего партнера» и «золотой шанс» вестернизировать мировое развитие под эгидой международных структур безопасности и сотрудничества, находившихся под сильным влиянием Соединенных Штатов. В этом смысле программу широких реформ, получившую в 1980-х годах название «вашингтонский консенсус», можно рассматривать как заявку на американоцентризм не только в экономике и финансах, но и в принятии глобальных политических решений, в их монопольном информационном обеспечении.
Переход от идиллической фазы постконфронтационного периода к политкорректному выяснению отношений происходил не одномоментно. Какое-то время обе стороны сохраняли видимость делового сотрудничества при подспудно копившихся различиях в подходах к решению целого ряда крупных вопросов мирового развития. Джордж Буш не раз заверял, что США не считают Россию врагом, а в Москве уверенно говорили о невозможности возвращения к конфронтации, о том, что история не повторится.
Между тем сползание если не к конфронтации, то к взаимному охлаждению отношений и подозрительности ускорялось. В период холодной войны страх ядерного взаимоуничтожения способствовал принятию негласных правил игры и прочерчивал «красные линии». А в цивилизованном XXI веке мир становился все более многообразным и все менее управляемым.
Односторонние действия Вашингтона и навязывание своим союзникам решений, выдаваемых за коллективную волю, поставили мир перед фактом «гуманитарной интервенции» в бывшей Югославии и привели к бомбардировкам этого и других суверенных государств (Ирак со стороны Израиля, Судан со стороны США).
Разрушение основ послевоенной международной архитектуры происходило нарастающими темпами после прихода к власти в Вашингтоне команды неоконсерваторов (2001), хотя, справедливости ради, надо сказать, что они просто развили тенденции, заложенные их предшественниками, и на первый взгляд идейными оппонентами из администрации Билла Клинтона.
Соединенные Штаты присвоили себе право записывать одни государства в «изгои» (термин появился еще в 1990-х), другие – в светочи демократии (это стало фирменным знаком уже 2000-х годов). Вторжение США в Ирак, повергшее в шок даже европейских союзников, стало первым в послеконфронтационный период актом свержения режима суверенного государства вооруженным путем. Как выяснилось впоследствии, без каких бы то ни было на то оснований. Затем последовали неуклюжие попытки переустроить Большой Ближний Восток по стандартам западной демократии, вылившиеся в триумф радикального исламистского движения ХАМАС (оно убедительно выиграло выборы в Палестине зимой 2006-го) и легитимное врастание родственной ему по духу партии «Хезболла» в государственную структуру Ливана, превратившее ее в наиболее влиятельную политическую силу страны. Все это наряду с усилением террористической деятельности «Аль-Каиды» обострило ситуацию на Ближнем Востоке и заранее обрекло на неудачу запоздалые посреднические усилия уходящей администрации Буша в палестино-израильском урегулировании.
Обстановка на европейском континенте также складывалась отнюдь не лучшим образом. Свои односторонние действия на мировой арене администрация Джорджа Буша начала с выхода из Договора по ПРО, что нанесло урон глобальной стратегической стабильности. Курс на подрыв сложившегося баланса в этой сфере получил логическое продолжение. К концу президентского мандата США под предлогом иранской угрозы пошли на размещение в Польше и Чехии позиционного района для средств ПРО, проигнорировав обоснованные российские озабоченности.
Европейцам навязывалось искаженное восприятие России, ее намерений. Атмосфера общеевропейского сотрудничества находилась под прессом косовской проблемы, решение которой в рамках международного права найти не удалось. Под предлогом «уникальности» случая с Косово Вашингтон сумел продавить отторжение этой территории от Сербии вопреки ее суверенной воле, чем завершился процесс расчленения Югославии. Примечательно, что разбираться с дальнейшей судьбой Косово американцы предоставили Европе, которая в принципе совсем не стремилась к появлению в регионе новой страны.
Немалую лепту в копилку раздражителей внесли «новички» НАТО и Евросоюза, такие, как Польша и страны Балтии, которые в угоду своему мелкому эгоизму создавали препятствия налаживанию делового партнерства Москвы с евро-атлантическими структурами. Подобная линия поведения русофобски настроенных руководителей указанных государств, как и в случае с Грузией, пользовалась поддержкой со стороны США, что не могло не отражаться на российско-американском диалоге.
С началом расширения НАТО на бывшие советские республики и приданием этому процессу идеологической окраски наступила новая фаза, которую можно характеризовать как соперничество в борьбе за влияние на постсоветском пространстве неконфронтационными средствами. «Демократические революции» в Грузии и Украине, внедренные в общественное сознание на Западе посредством противопоставления «автократическим тенденциям» в России, перенесли эту борьбу в поле острой международной полемики о моделях общественного развития, технологиях выборов и роли в них неправительственных организаций.
Анализ практики выборов в Словакии, Сербии и особенно в Украине дал Москве весомые основания для вывода о том, что Соединенные Штаты и их натовские союзники используют демократизаторскую риторику как прикрытие. Тем самым созданные и финансируемые ими механизмы смены неугодных режимов формально обретают политическую легитимацию. Многие эксперты даже заговорили об опасности формирования у западных и южных границ России своего рода «санитарного кордона», включающего в себя недружественные ей соседние государства – от Эстонии до Грузии.
Далее массированное наступление на Россию перешло в экономическую сферу. Предпринимая в соответствии с рыночными принципами шаги по выравниванию цен на поставки энергоносителей бывшим советским республикам, Москва рассчитывала встретить понимание Запада. Вместо этого она вновь оказалась объектом обвинений в «неоимперских амбициях», в стремлении использовать нефть и газ в качестве инструмента давления на соседей. Одновременно была вброшена тема энергетической безопасности Европы, не возникавшая с такой остротой даже в годы холодной войны.
Испытывая на себе все нарастающее давление, причем зачастую под надуманными предлогами, Россия вовсе не стремилась сохранить миропорядок, сложившийся в итоге Второй мировой войны. Беспокойство и не только в России вызвало то, каким образом происходит его демонтаж. Если основы устаревшей системы создавались коллективно, как бы с «чистого листа», то их разрушение велось явочным путем, односторонне и безальтернативно. Партнерские отношения и деловое сотрудничество подменялись созданием видимости партнерства, двойными стандартами в политике, морализаторством и поучениями.
Эрозии подвергались фундаментальные принципы международного права, закрепленные в Уставе ООН и многосторонних договорах: национальный суверенитет, территориальная целостность, равная безопасность, невмешательство во внутренние дела.
В этих условиях влияние международных организаций, в первую очередь Организации Объединенных Наций, неуклонно ослабевало. Это давало повод для суждений о неэффективности ООН как универсального института, подвергалась сомнению ее реформируемость. И действительно, в случаях, когда позиции постоянных членов Совета Безопасности ООН расходились, этот орган все чаще оказывался не в состоянии принять действенные решения. В парализованном состоянии он пребывал и с началом нападения Грузии на Южную Осетию.
Совместные усилия по формированию новой международной архитектуры и приданию ей естественного упорядоченного характера подменялись неформальными обсуждениями всевозможных псевдопроблем. Вроде принадлежащей американскому сенатору Джону Маккейну идеи создания так называемой Лиги демократий, объединенных общими ценностями. Такая постановка вопроса, учитывая сложившийся международный фон, не оставляла сомнений в ее антироссийской направленности.
ИГРА БЕЗ ПРАВИЛ
К реакции Москвы на военную авантюру Тбилиси не следует подходить со старыми мерками, непригодными для оценки нового, хаотично складывающегося миропорядка. В обстановке, когда развитие событий в мире шло в русле игры без правил, а нормы международного права подменялись политической целесообразностью, Грузия сознательно сыграла роль поджигателя в расчете на безнаказанность, а Россия, находясь в положении обороняющейся стороны, не имела другого выбора.
Создается впечатление, что ведущие политические «игроки» на Западе не поняли либо не захотели понять, что стремительный рост в последние годы количества раздражителей приобрел новое качество. Для России, как для любого другого государства, это новое качество выразилось в категориях национальной безопасности, экономических интересов, морали и нравственности. В понимании российских политических верхов демонизация России по любому случаю, искусственные попытки слепить из нее «образ врага», грубые нарушения правил свободной конкуренции на мировых рынках – все это имело конечной целью не допустить ее возрождение в качестве одного из «центров силы» в быстро меняющемся мире.
Превращение России из партнера Запада в «агрессора» и «нарушителя норм международного права» выглядит тем более абсурдно, что Москва шаг за шагом терпеливо и честно предупреждала: игнорировать естественные государственные интересы России недопустимо, существуют «красные линии», переступать которые нельзя.
Ни одно из этих предупреждений всерьез воспринято не было, да и вообще аргументы Москвы давно уже наталкиваются на стену более или менее вежливого равнодушия. В связи с этим создается впечатление, что Россия готова прекратить попытки объяснять свои действия и начать исходить прежде всего из собственного понимания, а не возможной внешней реакции.
Необходимо, как не так давно призывал российский министр иностранных дел Сергей Лавров, взять паузу, спокойно все осмыслить и подготовить серьезный диалог, нацеленный на то, чтобы коллективно выработать такую международную архитектуру безопасности и сотрудничества, которая бы соответствовала новым мировым реалиям. Впрочем, на деле похоже, что развитие событий, наоборот, ускорилось и принимать решения о новых контурах мироустройства придется на ходу. Причем делать выбор, как показали и события в Грузии, надо будет, во-первых, быстро и, во-вторых, не между хорошими и плохими, а между плохими и очень плохими вариантами.
Заявления о нежелании начала новой холодной войны обнадеживают. Она, вообще-то, и невозможна: уж слишком изменился мир со времени идеологического противостояния 1940 – 1980-х годов. В условиях глобальной взаимозависимости любой конфликт приобретает совершенно иные, неведомые доселе формы, и предсказать развитие событий, моделируя его на материале «первой» холодной войны, просто невозможно.
Важно избежать эскалации напряженности до точки «невозврата», преодолеть соблазн «битвы престижей», которая имеет свою разрушительную логику, и выйти на согласование конкретных форматов для продолжения прагматичного, идеологически немотивированного диалога. Собственно, именно к этому призывал в июне сего года президент России Дмитрий Медведев, выступая в Берлине с идеей дискуссии о новой евро-атлантической системе безопасности. Сейчас этот призыв обрел еще большую актуальность. Правда, пока готовность к такому диалогу выглядит, к сожалению, крайне незначительной.
Абхазия. Южная Осетия. Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 3 октября 2008 > № 2913962
Александр Аксененок
Начало российско-германских межгосударственных консультаций, 2 октября 2008г., Санкт-Петербург.Д.МЕДВЕДЕВ. Уважаемая госпожа Федеральный канцлер! Уважаемые участники заседания! Рад вас приветствовать на десятом раунде наших консультаций, которые уже во второй раз, более чем через семь лет, проводятся в Санкт-Петербурге. И своим историческим обликом, и сегодняшним развитием, надеюсь, что северная столица – город Петербург – как нельзя лучше располагает к совместной работе. Во всяком случае, мы договорились, что работа будет перемежаться обедами. Сейчас у всех, надеюсь, настроение хорошее, и мы сможем продолжить нашу работу.
Прошел год после нашего двустороннего саммита в Висбадене, он вместил в себя много событий. В России прошли президентские выборы, обновился состав Правительства, хотя большая часть коллег, которые присутствуют за этим столом, знакома и германским коллегам.
Был плотным и наш график совместных встреч на высшем уровне: с госпожой Меркель мы за последние семь месяцев встречаемся уже пятый раз, интенсивными были контакты и руководителей ведомств.
Суммируя проделанную работу, мне бы хотелось специально сказать, что наш взаимный товарооборот – это отрадный факт – приближается к новой и, по сути, рекордной отметке в 60 миллиардов долларов. Такому результату, на мой взгляд, в немалой степени способствовала и работа Группы высокого уровня по вопросам экономического и финансового сотрудничества.
Рассчитываем, что в полной мере реализует свой мандат и межведомственная рабочая группа по вопросам безопасности. Мы считаем ее важнейшим звеном, ждем новых предложений по повышению ее эффективности. Это особенно актуально сейчас, в тот период, когда происходит, по сути, фундаментальная трансформация системы международной безопасности. Этот этап и сложен, и ответственен, и в этом ключе мы рассматриваем и ту идею, которая была сформулирована Российской Федерацией, – идею о новом, обязывающем всех договоре о европейской безопасности. Впервые, кстати, мы на эту тему начали разговаривать во время посещения Берлина.
Россия хотела бы сделать договор такого рода, по сути, специальным островом стабильности на всем европейском пространстве. Договор должен опираться на принципы международного права, на баланс интересов всех государств, естественно, без исчезновения других интеграционных объединений, других организаций и блоков, которые существуют на европейском континенте. Материалы, которые содержат наше видение этого вопроса, были переданы нашим немецким партнерам.
Для России очень важен в этом смысле голос Германии как одного из наиболее уважаемых и ответственных партнеров Российской Федерации. Мы всегда ценили взвешенный и прагматичный подход Германии к общеевропейской кооперации. Наш постоянный диалог по вопросам глобальной безопасности, по укреплению региональной стабильности, включая ситуацию на Кавказе, сегодня оказывает серьезное влияние на международную повестку дня. Мы готовы откровенно обсуждать и эти вопросы, естественно, готовы обсуждать и вопросы взаимоотношений в формате Россия–НАТО и Россия–ЕС. Считаем, что здесь не должно быть умаления принципа взаимной безопасности, принципа неделимости безопасности, баланса интересов и совместной ответственности за создание большой Европы.
Как государства, входящие в «Группу восьми», два наших государства несут и особенную ответственность за глобальную стабильность в мире. Именно с этих позиций мы будем осуществлять наше сотрудничество в борьбе с такими угрозами безопасности, как распространение оружия массового уничтожения, международный терроризм, наркоугроза, региональные конфликты, включая вопросы Косова, Ближнего Востока, Афганистана, проблемы ядерной программы Ирана.
Конечно, было бы неправильно не замечать влияния внешних факторов на российско-германское сотрудничество, которое проявилось за последнее время. Мы исходим из того, что ущерб от такого влияния на наши отношения оказался минимальным. И это связано не только с взаимозависимостью наших экономик, их взаимным влиянием друг на друга, настроенностью общественности на диалог. Такой настрой в целом характерен для тех, кто в конечном счете принимает решение, кто определяет международную политику и в Москве, и в Берлине.
Разумеется, мы не всегда придерживаемся единых, близких позиций. Есть позиции, по которым мы достаточно серьезно расходимся, но мы стараемся (и этим нам отвечают наши немецкие партнеры) понять друг друга и работать во имя совместного будущего, и в целом нам это удается. Об этом мы, кстати, сегодня говорили во время «Петербургского диалога».
Нам кажется весьма удачной германская инициатива сотрудничества в формате «партнерство для модернизации». Такое партнерство основано на качественно новых акцентах, подтверждает их перспективность, и мы готовы дальше работать по этому проекту.
Нам бы хотелось услышать от министров, как нам активизировать сотрудничество и в области демографии, энергоэффективности. Мы только что за обедом обсуждали этот вопрос с бизнесом: здесь есть ряд очень хороших идей, научно-образовательных обменов и других социально значимых направлений. Мы крайне заинтересованы в конкретных результатах, надеемся, что они последуют.
Уважаемые немецкие партнеры! Наша встреча проходит на фоне острой, можно даже сказать, острейшей ситуации на мировых финансовых рынках. Не будем анализировать эту ситуацию заново. Причины ее хорошо известны. Наши общие оценки той экономической модели, которая привела к кризису, во многом совпадают.
Очевидно, что способность одного государства диктовать свои правила игры, к сожалению, в этой ситуации не срабатывает. У России накоплен достаточный запас прочности, позволяющий и дальше осуществлять модернизацию страны, создавать условия для новой инвестиционной волны, но мы бы, конечно, хотели и кооперации в этой сфере. Речь может, кстати сказать, идти именно о кооперации в финансовом вопросе, в финансовых делах, включая взаимную поддержку формирования альтернативных финансовых центров, совместную выработку общих для всех правил игры, взаимодействие в реформе международных финансовых институтов и мировой финансовой экономической системы в целом. Конечно, являются важными и традиционными для нас сферы сотрудничества в области экономики, энергетики, транспортной инфраструктуры, автомобилестроения, авиапромышленности и теперь высокотехнологичных областей.
Важнейший проект, который находится в зоне нашего совместного внимания и, по сути, такой неустанной политической поддержки, – это «Северный поток». Мы считаем, что выгода от этого проекта очевидна. И мы полагаем, что он будет полезен для всех его участников. Во всяком случае, надеемся на движение, движение в рамках тех сроков, которые мы запланировали. Надеемся на то, что внерегиональные державы, которые никакого отношения к этому проекту не имеют, не будут пытаться влиять на его продвижение.
Просил бы отраслевых министров проинформировать нас с госпожой Федеральным канцлером о состоянии дел по конкретным вопросам. Хотели бы услышать информацию от руководителя двусторонней Группы высокого уровня по стратегическим вопросам сотрудничества о ходе реализации наиболее значимых совместных проектов.
Хотел бы предоставить слово Федеральному канцлеру госпоже Ангеле Меркель.
А.МЕРКЕЛЬ. Большое спасибо, господин президент. Дорогие коллеги!
Мы с большим удовольствием приехали сюда со стороны федерального правительства Федеративной Республики Германия. В частности, мы с удовольствием приехали в этот прекраснейший, красивейший город, который принял нас сегодня. Каждый раз это очень впечатляет, когда ты находишься в Петербурге, поэтому место выбрано очень хорошо и не просто так.
Это место уже дважды было выбрано для проведения германо-российских встреч. В этот раз у нас очень концентрированная программа, мы многое запланировали. Как всегда, мы обговорили комплекс внешнеполитических вопросов и вопросов безопасности. У нас есть разное видение вещей, мы об этом уже масштабно обменялись мнениями, также в том, что касается конфликта на Кавказе. Но в результате выяснилось, что стабильные и постоянные контакты между нашими странами помогли нам, несмотря на это, не перейти в фазу безмолвия, а со стороны Германии, могу сказать, внесен вклад внутрь Европейского союза, чтобы вместе с французским председательством, приняв план «шести шагов», пойти по пути, который продвинет нас вперед.
Мне кажется, что это показывает также, насколько важно иметь постоянные, последовательные, интенсивные контакты, основывающиеся на доверии и на знании друг друга, обоюдном знании друг друга. И это знак того, что мы можем продолжить наше сотрудничество.
Бесспорным является тот факт, что по региональным, историческим, традиционным причинам мы тесно связаны друг с другом, что у нас очень много общих интересов, что мы эти интересы можем очень хорошо объединять друг с другом.
Мне кажется, например, что подписание сегодня соглашений между предприятиями «Э.ОН» и «Газпром» в ходе «Петербургского диалога» стало очень важным вкладом.
«Петербургский диалог» является дополнением наших межгосударственных консультаций и является довольно-таки широкомасштабным мероприятием. Сегодня было очень впечатляюще видеть, как молодежь, молодые люди из парламента «Петербургского диалога» рассказывали о своей деятельности очень открыто, очень уверенно рассказывали о своей деятельности. Можно видеть, как вырастает новое поколение, которое уже имеет то, что наше поколение должно было только для себя открыть и чему оно должно было научиться.
Мы говорили о большом количестве практических пунктов нашего сотрудничества, наши отраслевые министры нам сейчас об этом доложат. Важными акцентами была кооперация, которая также разработана в рабочих группах: с одной стороны, в области экономики, энергетики, политики, энергоэффективности, с другой стороны, в области здравоохранения.
Мы говорили о том, что у нас в наших странах есть разные сильные стороны, которые мы можем объединить друг с другом, что будет согласована ситуация win-win, где выигрывают обе стороны. Мы сегодня думали и говорили об очень и очень интересных проектах.
Существует германское Энергетическое агентство. Это германское агентство может стать очень интересным примером и подать пример России, чтобы там было создано аналогичное агентство, чтобы на основе частно-государственного партнерства было основано такое же агентство в России. Это было бы очень интересным пунктом.
Помимо этого, естественно, в области сотрудничества в области сырья, производства энергетики, «энергетического микса» мы говорили о целом ряде возможностей для сотрудничества, об этом уже сегодня было упомянуто. Наверное, более глубокую оценку нам дадут министры экономики.
Насчет кризиса финансовых рынков: мы понимаем, что наши национальные возможности для действия довольно-таки ограничены. Здесь мы чувствуем взаимозависимость, и глобальную взаимозависимость мы тоже чувствуем. Министр экономики и его коллега нам расскажут позже об этом.
Мне кажется, что у нас существует большой потенциал в области сотрудничества в научных исследованиях, что мы должны развивать дальше этот потенциал, потому что научные исследования являются в конце концов базой для производства добавочной стоимости вне зависимости от энергоносителей. Но Россия, конечно, должна не только основываться на сырьевых ресурсах, но и, конечно, расширить возможность для создания дополнительных ценностей.
Мне кажется, что межгосударственные консультации между Россией и Германией служат также и тому, чтобы мы знали соответствующую позицию другой страны в рамках международных организаций. Мы знаем, что существует очень много проблем, где у нас разное видение. Это соглашение по разоружению, это конфликты, которые еще не разрешены: Приднестровье, Западные Балканы. Существуют также и другие неразрешенные конфликты, и они могут быстро стать насущными, актуальными конфликтами. Мне кажется, что тут поле действий для нашей работы не ограничено на ближайшие годы.
С германской стороны мы внесем вклад в то, чтобы сотрудничество между Европейским союзом и Россией было интенсифицировано, а также и Совет Россия–НАТО снова набрал бы скорость, потому что мне кажется, что в результате преодолеть конфликты можно, начиная с того, что они обговариваются.
Мы рады быть здесь. Мне кажется, что некоторые коллеги хотели бы остаться и подольше в Петербурге. Большое спасибо за гостеприимство, желаю всем хороших консультаций.
Канарские о-ва задумываются об отделении от Испании. О том же думают и на принадлежащем Португалии о-ве Мадейра. Сепаратистские настроения в Испании усиливаются среди коренного населения Канарских острововю. Схожие веяния наблюдаются на португальских Мадейре и Азорских островах.Бельгийский политолог Ги Веруан объясняет подобные настроения следующим образом: «Активная поддержка западными, а после Косово и российскими структурами новых независимых государств, да и сам факт их независимости, вдохновляют сепаратистов во многих европейских странах».
Недавно на Канарских островах была создана собственная Коммунистическая партия, которая официально провозгласила своей целью отделение от Испании. А один из лидеров социал-демократов Мадейры, член местного парламента Алберту Габриэл Друмонд, заявил, что если в 2009г. в конституцию Португалии не будут внесены соответствующие изменения, то остров объявит о своей независимости в одностороннем порядке.
Евросоюз пытается решить проблему экономическими методами, направляя, в частности, в островные автономии большие финансовые средства. Так, по сообщению Pravda.ru, в 2008г. для стимулирования «межрегионального сотрудничества и малого бизнеса» в экономику Мадейры, Азорских и Канарских островов было направлено 28 млн. евро.
По итогам XIII заседания Российско-Французской Комиссии по вопросам двустороннего сотрудничества на уровне глав правительств В.В.Путин и Ф.Фийон выступили перед журналистами.В.В. Путин. Добрый день, уважаемые дамы и господа! Только что завершилось очередное, XIII заседание Российско-Французской Комиссии по вопросам двустороннего сотрудничества.
Дискуссия, состоявшаяся в рамках нынешнего форума, носила предметный характер, была нацелена на практические результаты. Она продемонстрировала готовность партнеров принимать во внимание интересы и аргументы друг друга. Именно такой подход помогает нам выстраивать российско-французский диалог, развивать наше стратегическое партнерство.
Пользуясь случаем, хотел бы еще раз подчеркнуть, что в России высоко ценят посреднические усилия, предпринятые нашими французскими партнерами и лично президентом Франции Н.Саркози для преодоления кризиса на Кавказе. Франция, председательствующая в Евросоюзе, на деле доказала, что способна играть самостоятельную и весьма заметную роль в урегулировании кризисов.
Уважаемые друзья!
Еще во время предыдущей встречи с господином Ф.Фийоном в мае этого года в Париже мы условились сосредоточить внимание на ключевых направлениях нашего сотрудничества. На вопросах, требующих решения на уровне глав правительств.
Считаем, что сейчас крайне важно поддержать позитивные тенденции в развитии наиболее перспективных, высокотехнологичных областей взаимодействия. Это позволит нам диверсифицировать структуру деловых связей, повысить конкурентоспособность двух стран на глобальных рынках.
Одно из таких «прорывных» направлений – это аэрокосмическая сфера. Во Французской Гвиане, на Куру, полным ходом идет работа по проекту «Союз-СТ». Запуск ракеты-носителя запланирован на сентябрь 2009 года. Устанавливаются прочные связи между российской Объединенной авиастроительной корпорацией и концерном ЕАDS. Рассчитываем, что в перспективе здесь можно будет говорить о полноценной производственной кооперации. Большое количество специалистов из Франции уже работают в этой сфере в России, а сотни российских специалистов работают на французской территории.
Среди «локомотивов» нашего экономического сотрудничества – энергетика. Французские коллеги подтвердили заинтересованность компании «Total» участвовать во всех этапах освоения Штокмановского месторождения. Видим в этом еще одно свидетельство того, что крупный французский бизнес связывает с Россией долгосрочные, по-настоящему стратегические планы.
У наших стран сходные стратегии и подходы к развитию ядерной энергетики. Выделю лишь крупный проект российской компании «Атомэнергомаш» и французской «Альстом» по производству паровых турбин для АЭС.
Еще один позитивный момент – расширение сотрудничества крупнейших российских и французских электроэнергетических компаний – «Интер РАО ЕЭС» и «Электрисите де Франс».
Хорошие перспективы, на наш взгляд, есть у российско-французских проектов в сфере развития транспортной инфраструктуры. Компании «Винси» и «Буиг» активно участвуют в строительстве автодорог в России. ОАО «РЖД» укрепляет партнерские связи с компаниями «Альстом» и «Жейсмар». Идут поставки продукции, причем в большом объеме, намечаются еще более крупные сделки.
Обсудили мы и российско-французское взаимодействие в сфере автомобилестроения. Французская делегация подтвердила, что у «Рено» и «Пежо-Ситроен» большие планы в России. Приветствуем приход французского капитала в эту перспективную отрасль российской экономики.
Одной из центральных тем на заседании было развитие сотрудничества в сельском хозяйстве. Хорошо известен высокий потенциал агропромышленного комплекса Франции. В свою очередь, мы реализуем масштабную программу развития российского села. И это создает хорошую базу для совместных проектов. Министры сельского хозяйства рассказали об объеме этого сотрудничества, он очень хороший.
Мы договорились придать дополнительный импульс сотрудничеству в научных исследованиях. А также инициативам в образовательной сфере.
Сегодняшнее заседание еще раз показало, что у России и Франции много перспективных совместных планов. В том числе – в области культуры, искусства, гуманитарного взаимодействия.
Мы с господином Фийоном подробно обсудили вопросы подготовки и проведения Года России во Франции и Года Франции в России. Выразили уверенность, что этот значимый проект существенно обогатит наш диалог, позволит укрепить прямые человеческие контакты граждан двух государств.
И, наконец, хотел бы сообщить вам, что по итогам заседания Комиссии был подписан ряд документов, укрепляющих правовую базу наших отношений. Среди них – соглашения о развитии молодежных обменов и совместной реализации положений Киотского протокола, а также заявление о партнерстве в сфере образования, научных исследований и инноваций. Заключено соглашение о юридической помощи между Генеральной прокуратурой России и Министерством юстиции Франции.
Хотел бы еще раз поблагодарить наших партнеров за конструктивную, плодотворную работу. Думаю, у нас есть все основания считать, что задачи, которые мы ставили перед сегодняшним заседанием, – выполнены. Главное – сделан еще один важный шаг на пути укрепления многогранного партнерства России и Франции.
Благодарю вас, уважаемые господа и дамы. Хочу поблагодарить господина премьер-министра за очень конструктивную работу сегодня.
Ф.Фийон. Спасибо, господин премьер-министр! Хотел бы поблагодарить Вас за прием в Сочи. Эта встреча стала продолжением работы в Париже в ноябре прошлого года и работы в рамках Вашего посещения Парижа 29 мая этого года. Эта встреча была прекрасно подготовлена, так же, как и заседание российско-французского Совета по экономическим, финансовым, промышленным и торговым вопросам, возглавляемого Кристин Лагард и Сергеем Собяниным, которое прошло в июле в Санкт-Петербурге.
Наши связи имеют большую историю, они очень плотные, тесные. Именно такая плотность отношений позволяет нам с взаимным доверием и уважением рассматривать международные вызовы. Этот Совет вписывается в особый контекст, в частности, в контекст грузинского кризиса, который мы откровенно обсудили.
Должен сказать, что этот факт характеризует отношения дружбы между нашими странами. Мы способны говорить друг с другом о вопросах, по которым у нас нет единого мнения. премьер-министр знает позицию Франции – наше несогласие по вопросу признания независимости Абхазии и Южной Осетии. Но Франция приняла к сведению вывод российских войск с пяти постов на линии Поти – Сенаки в соответствии с решением, принятым в сентябре. Это действительно позитивные признаки.
Европейский Союз принял решение послать в зону конфликта более 200 наблюдателей до 1 октября. Франция будет участвовать в этой миссии группой составом более 40 человек. Мы готовы быстро двигаться в направлении политического решения в рамках международных переговоров, которые состоятся в октябре в Женеве. Я уверен, что Россия облегчит их подготовку, мы также будем к этому стремиться.
Франция и Россия – это великие страны, которые являются постоянными членами Совета Безопасности. Таким державам обычно свойственно иметь больше обязанностей, нежели прав. Наши страны находятся в ситуации взаимозависимости, они действительно сталкиваются с одинаковыми вызовами: международными финансовыми кризисами, проблемой терроризма, распространением ядерного оружия, потеплением климата. Нет альтернативы сотрудничеству, основанному на диалоге и уважении верховенства закона.
От такого диалога мы многое можем выиграть в разных секторах: в авиации, космонавтике, транспорте, в сельском хозяйстве, в борьбе с потеплением климата. В этих вопросах мы не можем выиграть в одиночку, это вопросы, в решении которых мы серьезно продвинулись.
Многие говорят, что Европа сильно зависит от России в области энергетики, но дело в том, что Россия также зависит от Европы, ведь мы живем в условиях глобализации. Наши отношения с Россией очень тесные в том, что касается и экономики, и культуры. Чем больше мы будем их развивать, тем больше будем создавать условия для благосостояния наших стран, условия стабильности и мира.
Я хочу вернуться к итоговому документу. Два главных соглашения. Первое – это совместное осуществление Киотского протокола в тот момент, когда Франция призывает Евросоюз принять важное соглашение относительно потепления климата и энергетической эффективности до Копенгагенской конференции. Никакое государство в одиночку не может бороться с потеплением. Все должны действовать вместе. Здесь важны общие ценности: мир и безопасность.
Второй документ касается нашего космического сотрудничества, которое прекрасно развивается. Российские бригады работают в Куру уже с лета. Первый запуск будет осуществлен в 2009 году.
Я должен сказать, что присутствовал при начале сотрудничества в авиакосмической области с Россией. Не могу не отметить, насколько важно сопротивляться консервативному подходу. Когда в 1994 году мы начинали заниматься этим вопросом, во Франции против были все: почему это мы должны протягивать руку конкурентам в том, что касается носителей? С российской стороны также были возражения: почему это мы должны помогать Франции, когда у нас такая космическая технология?
Мы видим, что есть пути совмещения наших технологических и коммерческих возможностей. Российский опыт дал замечательные результаты. Он может побудить нас лидировать в том, что касается коммерческих запусков, энергии. Это – важнейший сектор, наши предприятия тут все более активны. Этот факт был высоко оценен и на этой встрече.
И, наконец, последний аспект нашей сегодняшней работы – это усилия, которые мы предприняли для того, чтобы лучше понимать друг друга, для того, чтобы обеспечить обмены между нашими странами. Мы говорили об этом еще вчера с господином Путиным. Не совсем нормально, что население наших стран достаточно плохо понимает друг друга и плохо знают страны друга друга. Поэтому необходимо расширить обмен людьми, в частности, обмен молодежью. Очень важно сотрудничество в области образования, науки. Это приоритеты в нашем сотрудничестве, в частности в том, что касается двух «перекрестных» годов – Года Франции и Года России в 2010 году. Это будет обеспечивать сближение двух наших стран.
Ведущий Уважаемые дамы и господа, предусматривается по два вопроса для российских и французских журналистов. Просьба представляться.
Вопрос. Маниаль Дани, «Франс Интер». Вопрос господину Фийону. Считаете ли Вы, что мы пережили уже финансовый кризис, и можно ли считать, что последствия для французской экономики, для бюджета небольшие?
Ф.Фийон. Ну, во-первых, я бы не сказал, что мы пережили финансовый кризис. Этот кризис начался более года назад и имел действительно огромное влияние в мире, в частности, в Европейском Союзе, во Франции. Что нас беспокоит – и мы говорили об этом вчера с господином Путиным – это то, что необходимо извлечь все уроки из этого кризиса. Необходимо создать в международном плане механизмы, которые позволили бы избежать возобновления таких ситуаций. Потому что действительно ненормально, что такие взрывы происходят в международной финансовой системе, в то время как были созданы механизмы контроля. Эти механизмы контроля должны быть усилены, должно быть больше транспарентности, больше сотрудничества между финансовыми властями стран. Вот над этим мы будем работать все вместе в ближайшие недели.
Мы констатируем, что финансовые институты Франции, Европы в целом не так плохо пережили этот кризис по сравнению с другими. Французские банки – это, в основном, универсальные банки, которые, в соответствии со старой традицией, занимаются разными ремеслами. Иногда считали, что это устаревшая, немодная модель. Однако она позволила многим гораздо легче пережить катастрофу, которая ударила по финансовой системе, в частности, в Соединенных Штатах. У нас будет возможность выдвинуть международные инициативы в ближайшие дни с тем, чтобы бороться с этим финансовым кризисом.
Вопрос. У меня вопрос к премьер-министрам Франции и России. Комиссия, заседание которой вы сейчас провели, рассматривала конкретные проекты двустороннего сотрудничества. Повлияли ли события августа на Южном Кавказе на реализацию этих проектов и в целом на созидательную сторону российско-французских отношений?
В.В. Путин. Что касается двустороннего взаимодействия между Францией и Россией, я считаю, что события на Кавказе никак не повлияли на наше взаимодействие.
Вот проблемы международного финансового кризиса, о которых сейчас спрашивал Ваш французский коллега, – те могли бы повлиять на сотрудничество между Францией и Россией. Но, слава богу, пока я не чувствую, что есть какое-то негативное влияние на наше взаимодействие.
Проектов, как я уже рассказал в своем вступительном слове, много. Они все реализуются. Ни один из них не заморожен и даже не сорван по срокам. Наоборот, все идет в плановом режиме. Более того, мы договорились сегодня об увеличении нашего взаимодействия практически по всем направлениям.
Что касается мирового финансового кризиса, то здесь, конечно, нам всем нужно подумать об изменении архитектуры международных финансов и о диверсификации рисков. Не может вся мировая экономика «сидеть на одном печатном станке». Это очень серьезный вопрос, который должен быть внимательно, без всякой спешки, спокойно, вместе с нашими европейскими, с американскими коллегами рассмотрен в рабочем режиме. Рассмотрен очень доброжелательно, не в направлении конфронтации, а в направлении поиска наиболее приемлемых вариантов развития мировой экономики и мировых финансов.
Вопрос. Спасибо, господа премьер-министры. Вы говорили о выполнении соглашения от 27 августа и 12 сентября. Не является ли направление российских военнослужащих в Абхазию и Южную Осетию нарушением соглашения? И что вы думаете о приглашении в Абхазию? Я думаю, надо двигаться поэтапно.
Ф.Фийон. Первый этап – это, во-первых, освобождение блок-постов, затем развертывание европейской миссии, о которой я говорил. Она самое позднее будет развернута 1 октября. Как только будет развернуто это наблюдение, как и предусмотрено соглашением, российские войска покинут прилегающие зоны в Абхазии и Южной Осетии. Это соглашение, по которому велись переговоры, и по которому Россия дала свое согласие.
О том, что касается Абхазии и Южной Осетии. Я бы сказал, что это вопрос, который вызывает разногласия. Мы этого не скрываем. Франция осуждает признание независимости Абхазии и Южной Осетии. Мы привержены принципу уважения границ. Мы считаем, что эти вопросы должны рассматриваться на уровне международных конференций, которые позволили бы прийти к политическому решению.
В.В. Путин. Мы считаем, что мы полностью исполняем договоренности, достигнутые между президентами Франции и России, между господином Саркози и господином Медведевым. Мы изначально исходили из того, что мы выведем свои вооруженные силы и оставим только миротворцев в зоне безопасности. Мы на первом этапе так и сделали, как обещали. А что касается самой зоны безопасности – это грузинская территория. Как вы знаете, Россия по размерам своей территории является крупнейшей страной в мире. Даже после развала Советского Союза Россия – самая большая по своей территории страна в мире. Нам чужие территории не нужны. Нам свои еще нужно освоить. Вопрос идет только об обеспечении безопасности в этом регионе.
В диалоге с французским председательством в ЕС, с господином Саркози мы договорились о том, что российские миротворцы уйдут и из этой зоны. Имея в виду, что европейцы, ООН, ОБСЕ обеспечат безопасность в регионах, прилегающих к Южной Осетии и Абхазии. Мы и это сделаем, как только появятся соответствующие европейские структуры на этой территории.
Что же касается возможного вывода российских вооруженных сил из Абхазии и Южной Осетии – это отдельная тема. Как вы знаете, мы признали независимость Южной Осетии и Абхазии так же, как многие европейские страны признали независимость Косово. Мы посчитали абсолютно необоснованным нарушение действующих международных правовых норм. Не мы вскрыли этот ящик Пандоры.
Вопрос о пребывании наших вооруженных сил на этой территории будет решаться в двустороннем порядке в рамках международного права и на основе договоров между Россией и этими государствами.
Ведущий. Пожалуйста, заключительный вопрос, «Рейтер».
Вопрос. Добрый день. Учитывая активное председательство Франции в Европейском союзе, вопрос к двум премьер-министрам: как бы вы оценили перспективы развития России и ЕС, учитывая то, что переговоры по большому диалогу были отложены? И в этой же связи вопрос к господину Фийону: когда, вы думаете, переговоры по большому соглашению могут возобновиться? Спасибо.
Ф.Фийон. Позиция Европейского совета была совершенно четкой: эти переговоры возобновятся, как только будут выполнены заключенные соглашения. Мы надеемся, что в октябре дискуссия возобновится, потому что мы действительно желаем осуществления этого стратегического партнерства. Мы считаем, что это наилучшая возможность обеспечения мира и благосостояния в России и в Европе. И в плане уважения состоявшихся договоренностей господин Путин только что напомнил, что эти соглашения будут выполнены. Поэтому нет оснований не возобновить переговоры в начале будущего месяца.
В.В. Путин. Мы считаем, что наши европейские партнеры так же, как и Россия, заинтересованы в заключении этого соглашения. Интерес наблюдается с обеих сторон, мы готовы продолжить эту работу, не мы ее приостановили. Мы относимся к этому с пониманием, спокойно. Действительно, должны быть выполнены договоренности, достигнутые в ходе визита президента Франции в Россию. Еще раз хочу повторить: мы готовы к исполнению этих договоренностей.
Вместе с тем напоминаю, что российская сторона согласилась с предложением президента Франции, который настаивает на том, чтобы в этой зоне появились наблюдатели ОБСЕ, ООН, возможно, полицейские подразделения Евросоюза. Мы согласились с этим, эти структуры должны взять на себя обязательства по обеспечению безопасности в зоне, прилегающей к границам Южной Осетии и Абхазии. Как только они там появятся, мы окончательно исполним свои обязательства. Исполнение этих обязательств лежит на обеих сторонах.
Литовский МИД распространил в пятницу заявление, в котором говорится, что датой установления дипломатических отношений с Косово является 1 сент.Соответствующее постановление литовский сейм вынес 6 мая, а правительство приняло решение о начале процесса установления дипотношений 16 июля.
«Литва придерживается позиции, что косовский случай является уникальным и не может использоваться как прецедент для решения других замороженных конфликтов», – говорится в сообщении литовского внешнеполитического ведомства.
Власти Косово 17 фев. провозгласили в одностороннем порядке независимость от Сербии. Тогда же были приняты новые флаг и герб. На данный момент косовское самоопределение поддержали 46 стран-членов ООН из 192. Сербия и Россия отказываются признавать независимость Косово, заявляя, что односторонний шаг края по провозглашению своего нового статуса является нелегитимным и грубо нарушает нормы международного права.
Литовский МИД распространил в пятницу заявление, в котором говорится, что датой установления дипломатических отношений с Косово является 1 сент. Соответствующее постановление литовский сейм вынес 6 мая, а правительство приняло решение о начале процесса установления дипотношений 16 июля.«Литва придерживается позиции, что косовский случай является уникальным и не может использоваться как прецедент для решения других замороженных конфликтов», – говорится в сообщении литовского внешнеполитического ведомства.
Власти Косово 17 фев. провозгласили в одностороннем порядке независимость от Сербии. Тогда же были приняты новые флаг и герб. На данный момент косовское самоопределение поддержали 46 стран-членов ООН из 192. Сербия и Россия отказываются признавать независимость Косово, заявляя, что односторонний шаг края по провозглашению своего нового статуса является нелегитимным и грубо нарушает нормы международного права.
Пресс-конференция по окончании встречи с президентом Франции Николя Саркози, 8 сентября 2008г., Московская область, замок Майендорф.Д.МЕДВЕДЕВ. Уважаемые дамы и господа! Хотел бы сказать несколько слов вначале. Сегодня мы вместе с президентом Саркози и с моими другими европейскими коллегами провели очень важную встречу. Как обычно, такие встречи затягиваются. Но самое главное, что мы откровенно обсудили самые сложные и самые актуальные вопросы, которые сегодня стоят в повестке дня. Мы, конечно, основное время разговора посвятили обстоятельствам недавнего кризиса на Кавказе, который был спровоцирован грузинской агрессией против Южной Осетии.
Хотел бы с самого начала подчеркнуть, что наша страна ценит посреднические усилия, которые предпринимает Евросоюз, французское председательство и лично мой коллега господин Саркози. С самого начала президент Франции подключился к этому вопросу максимально активным образом. Мы общаемся очень часто, подолгу, и, наверное, это приносит какие-то результаты.
Сегодня наши коллеги подтвердили, что Евросоюз готов и дальше содействовать разрешению конфликта, в том числе и в запуске международных механизмов по обеспечению безопасности в зонах вокруг Южной Осетии и Абхазии. Кроме того, проработан вопрос о подключении Евросоюза к таким мерам, которые будут реализовываться по согласованию с ОБСЕ.
Мы обсуждали и другие вопросы. Естественно, есть темы, по которым мы расходимся, – вопросы признания независимости Осетии и Абхазии. Вы знаете, что ЕС осудил это решение, но мы неоднократно говорили об этом, и я еще раз хотел бы подчеркнуть, что для нас это был единственный способ сохранить жизни людей, единственный способ обеспечить сохранение осетинского и абхазского народов.
Я хотел бы сказать, что мы работали над выполнением того плана, который был согласован, и я считаю, что Россия его полностью исполняет. В то же время, к сожалению, не могу сказать того же о грузинской стороне, она пытается восстанавливать свой военный потенциал, и в этом ей активно помогают некоторые наши партнеры, прежде всего Соединенные Штаты Америки.
Думаю, что в будущем то решение, которое было принято, будет понятным для большего количества стран. И нашему примеру последуют и другие государства, для которых права человека и демократическое волеизъявление народа не пустые слова. Такие примеры уже есть, и уверен, что их количество будет расти. Но главное, и, на мой взгляд, это сегодня специально было подчеркнуто: дальнейший диалог с Сухумом и Цхинвалом возможен только как с отдельными субъектами международного права.
Мы видим в Евросоюзе наших естественных партнеров, наших ключевых партнеров, и именно поэтому сегодня нами были согласованы дополнительные меры по осуществлению плана от 12 августа 2008 года. Как и в прошлый раз, мне бы хотелось ознакомить вас с содержанием этого документа. Я сначала это сделаю по-русски, а потом мой коллега Николя сделает это на французском языке.
Осуществление плана 12 августа 2008 года.
Еще раз подтвердить обязательства всех сторон в полном объеме соблюдать положения плана Медведева–Саркози из 6 пунктов от 12 августа 2008 года.
Позиция первая. Вывод сил.
Пункт первый. Вывод всех российских миротворческих сил с пяти наблюдательных постов на линии от Поти до Сенаки включительно максимум в течение 7 дней, принимая во внимание подписание 8 сентября 2008 года юридически обязывающих документов с гарантиями неприменения силы против Абхазии.
Вторая позиция. Полный вывод российских миротворческих сил из зон, прилегающих к Южной Осетии и Абхазии, на линию, предшествующую началу боевых действий. Этот вывод будет осуществлен в течение 10 дней после развертывания в этих зонах международных механизмов, включая не менее 200 наблюдателей от Евросоюза, которое должно произойти не позднее 1 октября 2008 года, с учетом юридически обязывающих документов, гарантирующих неприменение силы против Абхазии и Южной Осетии.
Хотел бы отдельно подчеркнуть, что такие документы в настоящий момент российская сторона получила.
Завершение возвращения грузинских вооруженных сил в места дислокации до 1 октября 2008 года – третья позиция.
Пункт первый. Международные механизмы наблюдения. Международные наблюдатели международных сил ООН в Грузии будут и далее осуществлять свой мандат в районе своей ответственности в соответствии с численностью и схемой дислокации по состоянию на 7 августа 2008 года без ущерба для возможных корректировок в будущем по решению Совбеза ООН.
Второе. Международные наблюдатели ОБСЕ будут и далее осуществлять свой мандат в районе своей ответственности в соответствии с численностью и схемой дислокации по состоянию на 7 августа 2008 года без ущерба для возможных корректировок в будущем по решению постоянного Совета ОБСЕ.
Пункт третий. Следует ускорить подготовку развертывания дополнительных наблюдателей в зонах, прилегающих к Южной Осетии и Абхазии, в количестве, достаточном для замены российских миротворческих сил, до 1 октября 2008 года, включая минимум 200 наблюдателей от Евросоюза.
Четвертая позиция. Европейский Союз как гарант принципа неприменения силы активно готовит развертывание наблюдательной миссии в дополнение к уже существующим механизмам наблюдения.
Третий раздел – международные дискуссии. Международные дискуссии, предусмотренные в пункте 6-м плана Медведева–Саркози от 12 августа 2008 года, начнутся 15 октября 2008 года в Женеве. Подготовительные дискуссии начнутся в сентябре сего года.
Вторая позиция. Эти дискуссии будут посвящены, в частности, обсуждению следующих вопросов: пути обеспечения безопасности и стабильности в регионе; вопрос о беженцах и перемещенных лицах на основе международно признанных принципов и практики постконфликтного урегулирования; любой другой вопрос, внесенный с обоюдного согласия сторон.
Вот документ, который мы только что согласовали. Еще раз хотел бы подчеркнуть, что его действие начинается немедленно, имея в виду то, что Россия получила гарантии со стороны Евросоюза, со стороны Франции как председателя в Евросоюзе в настоящий момент о неприменении силы грузинской стороной.
Я передаю слово моему коллеге Николя.
Н.САРКОЗИ. Спасибо, господин президент. Я буду выступать от имени господина Баррозу и от моего имени. Конечно, это отражает мнение и Бернара Кушнера, и господина Соланы, потому что мы работали вместе с российскими партнерами. Я не буду заново зачитывать этот текст, его уже зачитал Дмитрий Медведев. Но я могу его резюмировать следующим образом.
Мы не думаем, что за четыре часа можно решить все вопросы, которые связаны с Кавказом уже на протяжении многих лет. Что касается воли европейского сообщества, мы стремимся к служению интересам мира. И с 12 августа мы работаем – господин Баррозу, я, французская дипломатия, Бернар Кушнер – на благо народа.
То, что мы решили с президентом Медведевым, конкретно означает, что максимум через неделю будут сняты блокпосты между Сенаки и Поти. И я благодарю российскую сторону за то, что она согласилась установить четкие даты – через неделю. Через месяц – полный вывод российских Вооруженных Сил с грузинской территории, которые находятся вне Южной Осетии и Абхазии. Подтверждение – присутствие международных наблюдателей, это касается ООН и ОБСЕ в рамках их нынешнего мандата, то есть эти наблюдатели будут вне административных зон Абхазии и Осетии. Обязательство ЕС – развернуть до 1 октября 200 наблюдателей ЕС. Мы посмотрим с Хавьером Соланой, можно ли развернуть большее число в последующие недели, после 1 октября. президент Медведев сказал, и я подтверждаю, председатель Баррозу и председатель Солана это подтвердят, о гарантиях приверженности Евросоюза принципу неприменения силы. Я даже передал президенту Медведеву письмо президента Саакашвили с обязательством не применять силу в Абхазии и Осетии, что охватывается соглашением 12 августа.
Затем начало международных переговоров в Женеве начиная с 15 октября при том условии, что мы сразу же займемся этой работой. И здесь будут работать и председатель Баррозу, и Бернар Кушнер, и другие. Каков будет состав, как будут проходить эти международные переговоры… Но вы видели, что президент Медведев говорил, что вопрос беженцев будет в центре этих обсуждений.
Я считаю, что могу сказать, что переговоры, которые мы вели последние часы, были плодотворны. Мы теперь отправляемся в Грузию, с тем чтобы пояснить, что мы подписали, с тем чтобы каждая из сторон действовала на благо мира. Через неделю снимаются блокпосты, через месяц российские Вооруженные Силы выходят с грузинской территории.
И я должен, конечно, сказать, что в дискуссиях, которые мы проводили с президентом Медведевым, как он верно говорил, мы не во всем согласны: Европейский Союз осудил одностороннее признание Осетии и Абхазии, признание их независимости Россией. Президент Медведев напомнил о своей позиции. Но мы вели переговоры не о будущем, мы говорили о выполнении плана 12 августа. Я должен откровенно сказать, что то, что мы подписали сегодня, что мы говорим сегодня, четко представляет тот дух, который превалировал в момент прекращения огня.
И хотел бы сказать еще слово, чтобы все поставить на свои места. Если все произойдет так, как мы указали (ясно, что для европейской делегации – Баррозу, Соланы, Кушнера – это важные дискуссии, очень серьезные переговоры), это означает, что примерно через месяц конфликт, который мог иметь гораздо более серьезные человеческие жертвы, будет остановлен. Я говорю, что оружие будет молчать. И мы над этим серьезно подумали. Мы решительно выступаем за прекращение огня для создания доверия между различными сторонами, с тем чтобы добиться вывода. Ну, конечно, будут проводиться еще важные обсуждения в Женеве в том, что касается безопасности, стабильности и условий в Абхазии, в Осетии, но эти вопросы не рассматривались ранее, потому что мы занимались другими важными вопросами. Это соглашение является воплощением максимума того, что можно было сделать. Если бы все конфликты во всем мире таким же образом пытались бы решить, их бы не было.
Я должен сказать, что для нас это была большая удача, что мы могли работать с председателем Комиссии, господином Соланой, потому что наши часы были сверены. И важна воля президента Медведева в том, чтобы войны не было. И так достаточно очагов войны в мире. Не должно быть авантюр такого рода. Необходимо сделать все для того, чтобы добиться мира, к чему мы и стремимся.
Конечно, решено не все, но то, что решено сегодня, это весьма значительные решения.
ВОПРОС («Раша тудей»): Прежде всего вопрос Дмитрию Медведеву: господин президент, как Вы в общем оцениваете позицию Евросоюза по ситуации вокруг Грузии?
Также вопрос господину Саркози: почему европейцы предпочитают не говорить об изначальной агрессии Грузии против Южной Осетии?
И также вопрос к обоим президентам: каковы перспективы саммита Россия–ЕС в Ницце, который должен состояться в ноябре, и каковы перспективы подготовки соглашения о сотрудничестве и партнерстве между Россией и ЕС?
Д.МЕДВЕДЕВ. Итого всего четыре вопроса, из них три – мне. Да, и четыре – Николя.
По поводу позиции Евросоюза по Грузии. Я уже свою точку зрения приводил, когда давал интервью ряду европейских каналов. По моему ощущению, позиция Евросоюза имеет два оттенка. Первый, как мне представляется, все-таки основан на не вполне точном понимании обстоятельств, которые произошли в тот период на территории Южной Осетии, обстоятельств агрессии Грузии против Южной Осетии. В связи с тем, что эти обстоятельства трактуются, на наш взгляд, не вполне точно, нет понимания и побудительных мотивов нашего признания Южной Осетии и Абхазии. И в этом я вижу дополнительный ресурс для того, чтобы нам уточнять эти позиции, для того, чтобы нам общаться, разъяснять свои мотивы нашим европейским коллегам.
Если говорить о другом моменте, то, как мне представляется, решение Евросоюза, касающееся ситуации вокруг Южной Осетии, того кризиса, который произошел, в целом является достаточно сбалансированным, если иметь в виду то, что присутствовали гораздо более экзотические точки зрения, я бы даже сказал, экстремистские, которые призывали к каким-то странным санкциям, к другим действиям в отношении России. Я неоднократно об этом говорил. Это и непродуктивно, и бессмысленно, и для Евросоюза невыгодно. Так вот в этом смысле та позиция, которая была занята в ходе саммита Евросоюза, который был 1 сентября, выглядит вполне разумно и компромиссно. Вот то, что я бы сказал по ситуации, связанной с позицией Евросоюза.
Отвечу сразу в отношении перспектив нашего саммита в Ницце, а также перспектив соглашения. Я считаю, что в этой ситуации шарик, что называется, на стороне наших европейских партнеров. Мы не хотим никакого ухудшения отношений, мы не считаем правильным решение о приостановке обсуждения текста нового договора. Но если так захотелось нашим европейским коллегам – пожалуйста, никакой катастрофы не произойдет, даже если мы будем договариваться по этому договору в течение более длительного времени, чем мы на то рассчитывали. У нас вообще в течение года на эту тему дискуссия даже не велась. Ничего, отношения развивались и довольно неплохо: оборот рос, торговые отношения выстраивались, инвестиции шли.
Поэтому я считаю, что решение о приостановке работы над соглашением как минимум носит спорный характер. И в любом случае само по себе это решение не нанесет какого-то колоссального вреда российским интересам.
Ну а перспектива саммита – я считаю, что нам нужно обязательно встречаться, обязательно общаться. И мы сегодня некоторое время, правда, небольшое, посвятили этому вопросу. Мы говорили о том, что неплохо бы встретиться и поговорить по самым широким вопросам взаимодействия между Россией и Европой. И в этом смысле Ницца является вполне нормальной площадкой. Во всяком случае, мы будем готовиться к этому мероприятию максимально тщательно.
Н.САРКОЗИ. Все очень просто. Во-первых, я думаю, что Европейский Союз имеет совершенно сбалансированную позицию. Если вы посмотрите тексты решений, единодушного решения Европейского совета, он осуждает непропорциональные действия России. Если мы говорим о реакции, значит, были какие-то действия. У этих слов определенный смысл. И я считаю, что таким образом мы действовали сбалансированно.
Второй момент несогласия. Мы считаем, что России не стоило в одностороннем плане признавать независимость Абхазии и Осетии. Есть международные правила, которым стоит следовать. Это два момента, которые вызывали между нами проблемы.
Третий элемент. Документ, который мы представляем сегодня – президент Медведев и я, – этот документ вступит в силу с согласия председателя Баррозу, я не вижу никаких оснований, чтобы встречи между Россией и Европой, которые были перенесены с сентября, не возобновились бы в октябре. Все совершенно ясно: мы хотим и партнерства, и мира, и вряд ли кому-то нужно противостояние Европы и России.
Необходимо, во-первых, чтобы слова действительно имели смысл. И мы провели переговоры по документу с Председателем Баррозу, с президентом Медведевым. И, несомненно, по-прежнему существует стратегическое партнерство между Россией и Европой.
ВОПРОС (Ассошиэйтед пресс): Франция прибыла сюда с тремя целями, которые были удовлетворены. Во-первых, вывод войск, даты для этих переговоров и, возможно, наблюдатели.
Господин Медведев, хотелось бы спросить Вас о том, что касается европейской стороны. Были ли с европейской стороны признаки, что признается идея независимости Южной Осетии и Абхазии? Вы добились здесь какого-то прогресса?
Д.МЕДВЕДЕВ. Лучше, конечно, этот вопрос задать нашим коллегам, чем мне, тем более что у нас не было цели сейчас обсуждать с нашими коллегами (и с президентом Франции, и с нашими коллегами по Европейскому союзу) вопросы о признании Южной Осетии и Абхазии.
Мы для себя этот выбор сделали. Этот выбор, и я об этом открыто говорил неоднократно в ходе наших телефонных разговоров с Николя и с другими моими коллегами, этот выбор является окончательным и бесповоротным. Наше решение носит безотзывный характер. Акт признания состоялся с точки зрения международного права, имея в виду теорию возникновения государств, два новых государства возникло. Все остальное покоится на том, кто, в какой момент принимает для себя такие решения. Вы знаете, что процесс признания уже пошел, и я уверен, что этот процесс будет набирать обороты. В какой момент к этому процессу присоединятся страны Евросоюза, зависит от их позиции. Не бывает никаких вечных решений. Мы прекрасно понимаем, что в этом мире все меняется, в том числе и позиция, касающаяся непризнания тех или иных новых государств. Это реальность, с которой придется считаться всем, в том числе и нашим партнерам по Евросоюзу. И я уверен, что и сейчас это так понимается. Но конкретные решения и конкретные даты признания, конечно, на сегодняшней встрече не обсуждались. Но если наши коллеги готовы будут сделать это здесь и сейчас, то мы, конечно, возражать не будем.
Н.САРКОЗИ. Я благодарю президента Медведева за то, что он высказался как представитель европейского мнения. У нас было четыре цели: вывод российских сил и четкий график, это сделано, развертывание международных наблюдателей принято, рассмотрение вопроса беженцев, потому что необходимо сказать, что это не связано с вопросом независимости, вопрос беженцев – важный вопрос. И, наконец, ответ на Ваш вопрос – международное обсуждение. Если международные обсуждения начнутся в Женеве, значит, есть что обсуждать. Вот таков мой ответ.
Д.МЕДВЕДЕВ. Нас это обнадеживает.
ВОПРОС (ИТАР-ТАСС): У меня вопрос к обоим президентам. Каково ваше мнение относительно необходимости выработки новой концепции международной безопасности? Не кажется ли вам, что после Ирака, Косова, Южной Осетии все, что действовало в этой сфере раньше, рухнуло?
Д.МЕДВЕДЕВ. Я думаю, что те примеры, которые Вы назвали, с очевидностью свидетельствуют о том, что прежние подходы к обеспечению международной безопасности показали свою слабость. Я не так давно на эту тему говорил, когда объявил о пяти принципах, на основе которых будет строиться российская внешняя политика. В качестве второго важнейшего принципа я назвал принцип отказа от однополярности и недопустимость доминирования любых государств на международной арене, попыток решить все вопросы за мировое сообщество, как бы ни назывались эти государства. Даже самые большие и уважаемые страны, такие как Соединенные Штаты Америки, не вправе определять правила игры для мирового сообщества. Для этого есть специальные институты: Организация Объединенных Наций, региональные организации. И они-то и должны внести свой вклад.
Что касается неэффективности системы безопасности, то совершенно очевидно: это связано именно с тем, что в кризисных ситуациях эта система дала сбой, именно в силу своей однобокости и однополярности, именно в силу желания решить возникающие кризисы за счет навязанных решений, за счет тех решений, которые принимались с подачи одного государства. Вот захотелось одному гражданину сильно вооружиться – он вооружился, армию себе раскормил там довольно здоровую. И решил решить старую сложную проблему, носящую исторический характер, одним движением за счет использования вооруженной силы. Получил на это благословение одного государства. Я сейчас не беру в расчет то, как это было сделано, в форме прямого указания или молчаливого одобрения, но у меня нет никаких сомнений, что так и было. Предпринял идиотскую выходку. Погибли люди. Сейчас за это расплачивается вся Грузия. Вот именно это и есть пример решений, основанных на однополярном мире, когда есть уверенность, что за тобой кто-то стоит, кто поможет тебе разобраться, если сил не хватит. Не поможет. Надо прилично себя вести. Надо действовать в рамках международного права. Тогда все будет нормально.
Именно поэтому я считаю крайне важным подготовку новых подходов к обеспечению международной безопасности.
Н.САРКОЗИ. Буквально несколько слов. В этом кризисе мы видели возникновение важного действующего лица – Европейского союза, который попытался найти пути примирения в войне на Кавказе. С точки зрения международного права Осетия и Абхазия являются грузинскими. Есть действия, есть реакция, было столкновение вооруженных сил, необходимо было найти решение, прекращение огня, вывод. Как ведутся дискуссии – можно увидеть, что, когда Европа хочет, а мы действительно представляем здесь Европу, господин Баррозу, господин Солана, господин Кушнер и я, Европа может быть фактором мира, она может играть свою роль даже в регионах, где не играла этой роли. Непросто выполнять такую роль, очень непросто. Я должен сказать, что касается того, что нас подталкивали занять крайние позиции, – но тогда мы уже не смогли бы действовать как миротворцы. Я думаю, что каждый раз надо поддерживать контакт на самом высоком уровне: с российскими властями, никогда не терять контакта с грузинскими властями, – чтобы попытаться прийти к такому примирению и не поддаваться искушению все решить в момент кризиса. Надо все делать поэтапно: прекращение огня, вывод сил, международное обсуждение. Я думаю, что это единственно благоразумная, мудрая позиция в нестабильном нашем мире. И вот что может сделать Европейский Союз.
Я понимаю, что мне захотят дать массу советов, что стоило делать, чего не стоило делать. Это все слова. Важны результаты. Европейский Союз добился прекращения огня, Европейский Союз ведет переговоры с президентом Медведевым, добивается вывода российских войск, обеспечивает начало женевских переговоров, которые очень важны. Мы оказывались в других ситуациях, когда мы не могли начать такие переговоры, а ситуации только усугублялись.
И, может быть, последний вопрос, потому что нам еще путешествовать и путешествовать.
ВОПРОС («Либерасьон»): Прошло десять дней после одностороннего признания Южной Осетии и Абхазии. Кажется, что этот вопрос как бы и не обсуждался. И сегодня он также не обсуждался. И, может быть, это не будут обсуждать и в Женеве. Вы, может быть, видите для себя новую картину границы Грузии? Или Европейскому союзу надо что-то признать в качестве свершившегося факта?
Н.САРКОЗИ. Извините, я уже сказал совершенно обратное тому, что Вы сказали. Я не хочу Вам возражать. Я сказал, что мы осудили одностороннее признание, и я сказал, что не России определять, каковы должны быть границы Грузии. И в пункте третьем документа, который мы выработали все вместе, здесь написано, что международные дискуссии, предусмотренные в пункте шестом плана Медведева–Саркози от 12 августа, начнутся 15 октября в Женеве. И, может быть, не исключается, здесь не указан статус, потому что не мне обсуждать позицию России. Русские говорят то, что они хотят сказать. И я не могу выступать от имени России. Вместе с господином Баррозу я говорю от имени Европейского союза. Мы осудили. У меня есть мандат, и это четкое применение плана от 12 августа – продолжать международные обсуждения. И как Вы можете говорить, что об этом ничего не говорилось? Я уже об этом говорил, и господин Медведев об этом говорил, что это у нас пункт несогласия и мы не можем за полдня рассматривать вопрос, который уже длится последние 20 лет. Мы рассматривали эти вопросы для того, чтобы начались переговоры.
ВОПРОС («Либерасьон»): Значит, Вы считаете, что это должно быть рассмотрено в Женеве?
Н.САРКОЗИ. В Женеве будут рассматриваться меры обеспечения стабильности в регионе. Конечно, естественно, будут рассматриваться вопросы обеспечения стабильности, безопасности Осетии и Абхазии. Позицию президента Медведева подтвердили, что касается Евросоюза, я это подтвердил.
ВОПРОС («Либерасьон»): И Вы хотите изменить в Европе только границы Грузии или намереваетесь затем еще изменить в Европе и другие границы? Может быть, в России или в других странах?
Д.МЕДВЕДЕВ. Знаете, мы вообще никакие границы не меняем, это нам ни к чему. Но я хотел бы два слова сказать по поводу того, что затронули Вы. Сегодня не только десять дней после признания, но и месяц с момента начала агрессии. И это печальная дата, которая, к сожалению, во-первых, войдет в учебники истории как дата начала агрессии против осетинского народа и как дата, с которой можно начинать исчисление новых подходов к обеспечению безопасности в мире. И об этом я сказал.
Что же касается признания, для нас этот вопрос закрыт, с точки зрения международного права для нас возникло два новых государства. Мы уже подготовили с ними соответствующие соглашения, в том числе и соглашения об установлении дипломатических отношений. Будут и другие соглашения, по которым мы будем оказывать им экономическую, гуманитарную и военную поддержку. В этом ни у кого не должно быть никаких сомнений. Но это отдельная ситуация. Все остальное – выдумки. Я уже называл это фантомными болями, которые испытывают те, кто до сих пор пытается смотреть на Российскую Федерацию как на Советский Союз. Россия – другая, но с Россией нужно считаться.
Интервью председателя правительства Российской Федерации В.В.Путина Первому каналу телевидения Германии «АРД». Сочи, 29 августа 2008г.Т.РОТ. Уважаемый г-н премьер-министр!
После эскалации ситуации в Грузии в общественном мнении на Западе, имеется в виду не только политические круги, но и пресса, другие люди, возникает мнение, что вы силой создали ситуацию: Россия против всего остального мира.
В.В. ПУТИН. Как Вы считаете, кто начал войну?
Т.РОТ. Последним побудительным мотивом стало нападение Грузии на Цхинвали.
В.В. ПУТИН. Спасибо Вам за этот ответ. Это правда. Так оно и есть. Мы на эту тему поговорим еще чуть подробнее. Я хочу только отметить, что не мы создали эту ситуацию.
А теперь по поводу авторитета России. Я убежден в том, что авторитет любой страны, которая способна защитить жизнь и достоинство своих граждан, страны, которая способна проводить независимую внешнюю политику, авторитет такой страны в долгосрочной, среднесрочной перспективе в мире будет только расти.
И наоборот, авторитет тех стран, которые взяли за правило обслуживать внешнеполитические интересы других государств, пренебрегая своими национальными интересами, вне зависимости от того, как они это объясняют, будет снижаться.
Т.РОТ. Вы все-таки не ответили на Вопрос. почему вы пошли на риск изоляции вашей страны?
В.В. ПУТИН. Мне казалось, что я ответил. Но если это требует дополнительных разъяснений, я это сделаю. Я считаю, что страна, в данном случае Россия, которая может отстаивать честь и достоинство своих граждан, защитить их жизнь, исполнить свои международно-правовые обязательства в рамках миротворческого мандата, такая страна не будет в изоляции, чего бы ни говорили в рамках блокового мышления наши партнеры в Европе или в Соединенных Штатах. На Европе и Соединенных Штатах мир еще не заканчивается.
И наоборот, хочу это подчеркнуть еще раз, если какие-то государства считают, что они могут пренебрегать личными национальными интересами, обслуживая интересы других государств, внешнеполитические интересы, авторитет таких государств, чем бы они ни объясняли свою позицию, в мире будет постепенно снижаться.
В этой связи, если европейские государства хотят обслуживать внешнеполитические интересы США, то они от этого, на мой взгляд, ничего не выиграют.
Теперь возьмем наши международно-правовые обязательства. По международным соглашениям, российские миротворцы взяли на себя обязанность защитить мирное население Южной Осетии.
А теперь вспомним 1995 год, Боснию. И как мы хорошо с вами знаем, европейский миротворческий контингент, представленный голландскими военнослужащими, не стал связываться с одной из нападавших сторон, и позволил этой стороне уничтожить целый населенный пункт. Были убиты, пострадали сотни людей. Проблема и трагедия в Сребренице хорошо известна Европе.
Вы что, хотели, чтобы мы тоже так же поступили? Ушли и дали возможность грузинским вооруженным подразделениям уничтожить проживающих в Цхинвали людей?
Т.РОТ. Ваши критики говорят, что целью России собственно была не защита мирного населения Цхинвали, а попытка лишь сместить президента Саакашвили, привести к дальнейшей дестабилизации Грузии, и тем самым воспрепятствовать ее вступлению в НАТО. Это так?
В.В. ПУТИН. Это не так. Это просто подтасовка фактов. Это ложь. Если бы это было нашей целью, мы бы, наверное, и начали этот конфликт. Но, как Вы сами сказали, начала этот конфликт грузинская сторона.
Теперь я позволю вспомнить факты недавней истории. После неправового решения о признании Косово все ожидали, что Россия пойдет на признание независимости и суверенитета Южной Осетии и Абхазии. Ведь правда, ведь так было, все ждали этого решения России. И у нас было на это моральное право, но мы этого не сделали. Мы повели себя более чем сдержанно, я даже не буду комментировать, мы это «проглотили», на самом деле.
И что мы получили? Эскалацию конфликта, нападение на наших миротворцев, нападение и уничтожение мирного населения Южной Осетии. Вы же знаете факты, которые там были и которые уже озвучены. Министр иностранных дел Франции побывал в Северной Осетии и встречался с беженцами. И очевидцы рассказывают, что грузинские военные подразделения танками давили женщин и детей, загоняли людей в дома и заживо сжигали. А грузинские солдаты, когда ворвались в Цхинвали, так, между прочим, проходя мимо домов, мимо подвалов, где прятались женщины и дети, бросали туда гранаты. Что это такое, если это не геноцид?
Теперь по поводу руководства Грузии. Люди, которые привели к катастрофе свою страну – а своими действиями руководство Грузии способствовало подрыву территориальной целостности и государственности Грузии – конечно, такие люди, на мой взгляд, не должны управлять государствами маленькими, либо большими. Если бы они были приличными людьми, они немедленно должны были сами подать в отставку.
Т.РОТ. Это не ваше решение, а грузинское решение.
В.В. ПУТИН. Конечно. Но мы знаем прецеденты и другого характера.
Вспомним, как американские войска вошли в Ирак и как они поступили с Саддамом Хусейном за то, что он уничтожил несколько шиитских деревень. А здесь в первые часы боевых действий было полностью уничтожено, стерто с лица земли 10 осетинских деревень на территории Южной Осетии.
Т.РОТ. Господин премьер-министр, считаете ли Вы себя в результате этого вправе вторгаться на территорию суверенного государства, то есть не оставаться в зоне конфликта, а осуществлять ее бомбардировки. Я сам сегодня сижу рядом с Вами только благодаря случайности, потому что в 100 метрах от меня, в жилом квартале Гори, взорвался снаряд, бомба, сброшенная с вашего самолета. Не является ли это нарушением норм международного права, а именно то, что вы де-факто оккупируете маленькую страну. Откуда у вас это право?
В.В. ПУТИН. Конечно, мы имеем на это право...
Т.РОТ. Еще раз уточняю – бомба была сброшена на жилой дом.
В.В. ПУТИН. Конечно, мы действовали в рамках международного права.
Нападения на наши миротворческие посты, убийства наших миротворцев и наших граждан – все это, безусловно, мы восприняли как нападение на Россию.
В первые часы боевых действий своими ударами грузинские вооруженные силы убили у нас сразу несколько десятков миротворцев. Окружили наш «Южный» городок (там были «Южный» и «Северный» городки миротворцев) танками и начали расстреливать его прямой наводкой.
Когда наши солдаты-миротворцы попытались вывести технику из гаражей, был нанесен удар системами «Град». 10 человек, которые зашли в ангар, погибли на месте, сгорели заживо.
Я еще не ответил. Затем авиация Грузии нанесла удары по различным точкам на территории Южной Осетии, не в Цхинвале, а в центре самой Южной Осетии. Мы вынуждены были начать подавление пунктов управления огнем, которые находились за зоной боевых действий и за зоной безопасности. Но это были такие точки, откуда управлялись вооруженные силы, и откуда по российским войскам и миротворцам наносились удары.
Т.РОТ. Но я же говорил, что осуществлялись бомбардировки жилых кварталов. Может быть, Вы не в курсе всей информации?
В.В. ПУТИН. Я, может быть, не в курсе всей информации. Здесь возможны и ошибки в ходе боевых действий. Вот сейчас только в Афганистане американская авиация нанесла удар якобы по талибам и одним ударом уничтожила почти сто мирных жителей. Это первая из возможностей.
Но вторая, она более вероятна. Дело в том, что пункты управления огнем, пункты управления авиацией и радиолокационные станции грузинская сторона подчас размещала именно в жилых районах, с тем, чтобы ограничить возможности применения нами авиации, используя гражданское население и вас в качестве заложников.
Т.РОТ. Министр иностранных дел Франции, председательствующей в ЕС, господин Кушнер выразил недавно озабоченность, что следующим конфликтом может быть Украина, а именно Крым и Севастополь, как база российского Военно-морского флота. Является ли Крым и Севастополь такой целью для России?
В.В. ПУТИН. Вы сказали, следующей целью. У нас не было и здесь никакой цели. Поэтому, считаю, говорить о какой-то следующей цели некорректно. Это первое.
Т.РОТ. Вы это исключаете?
В.В. ПУТИН. Если Вы мне позволите ответить, то вы будете удовлетворены.
Крым не является никакой спорной территорией. Там не было никакого этнического конфликта, в отличие от конфликта между Южной Осетией и Грузией.
И Россия давно признала границы сегодняшней Украины. Мы, по сути, закончили в общем и целом наши переговоры по границе. Речь идет о демаркации, но это уже технические дела.
Вопрос о каких-то подобных целях для России, считаю, отдает провокационным смыслом.
Там, внутри общества, в Крыму, происходят сложные процессы. Там проблемы крымских татар, украинского населения, русского населения, вообще славянского населения. Но это внутриполитическая проблема самой Украины.
У нас есть договор с Украиной по поводу пребывания нашего флота до 2017 года, и мы будем руководствоваться этим соглашением.
Т.РОТ. Другой министр иностранных дел, на этот раз Великобритании, г-н Миллибэнд в последнее время высказал некоторые опасения о том, что начинается новая «холодная война», начинается новая гонка вооружений. Как бы Вы оценили эту ситуацию? Стоим ли мы сейчас на пороге нового «ледникового периода», новой «холодной войны», начала новой гонки вооружений? Как с Вашей точки зрения?
В.В. ПУТИН. Вы знаете, есть такая шутка: «Кто первым кричит: держи вора? – Тот, кто украл».
Т.РОТ. Министр иностранных дел Великобритании.
В.В. ПУТИН. Это Вы так сказали. Замечательно. Как мне приятно с Вами разговаривать. Но это Вы сказали. Но если говорить серьезно, то Россия не стремится ни к каким обострениям, ни к какому напряжению с кем бы то ни было. Мы хотим добрых, добрососедских, партнерских отношений со всеми.
Если Вы позволите, я скажу, что я думаю по этому поводу. Был Советский Союз и Варшавский договор. И были советские войска в Германии, по сути, надо честно сказать, это были оккупационные войска, которые остались в Германии после Второй мировой войны, но под видом союзнических войск. Эти оккупационные силы ушли. Советский Союз распался, Варшавского договора нет. Угрозы со стороны Советского Союза нет. А НАТО, американские войска в Европе остались. Зачем?
Для того, чтобы навести порядок в собственном стане, с собственными союзниками, для того, чтобы удержать их в рамках блоковой дисциплины нужна внешняя угроза. Иран не очень подходит на эту роль. Очень хочется возродить образ врага в виде России. Но в Европе уже никому не страшно.
Т.РОТ. В понедельник состоится заседание Совета ЕС в Брюсселе. Там будут говорить о России, о санкциях в отношении России, по крайней мере, будут обсуждаться эти вопросы.
Как Вы все это воспринимаете? Вам все равно? Вы все равно считаете, что Европейский Союз говорит очень многими языками?
В.В. ПУТИН. Если бы я сказал, что нам наплевать, нам безразлично, я бы соврал. Конечно, нам небезразлично. Конечно, мы будем внимательно смотреть за тем, что там происходит. Мы просто надеемся, что здравый смысл возобладает. Мы надеемся, что будет дана все-таки не политизированная, а объективная оценка событий, которые произошли в Южной Осетии и в Абхазии.
Мы надеемся, что действия российских миротворцев будут поддержаны, а действие грузинской стороны, которая провела эту преступную акцию, найдет осуждение.
Т.РОТ. В этой связи я хотел бы Вас спросить. Как Вы собираетесь решать следующую дилемму? С одной стороны, Россия заинтересована в дальнейшем сотрудничестве с Европейским Союзом. Она и не может поступать иначе в виду экономических задач, которые ставит перед собой. С другой стороны, Россия хочет играть по своим собственным, российским правилам. То есть, с одной стороны, приверженность общеевропейским ценностям, а с другой – решимость играть по своим российским правилам. Но обе стороны невозможно сразу удовлетворить.
В.В. ПУТИН. Вы знаете, мы не собираемся играть по каким-то особым своим правилам. Мы хотим, чтобы все работали по одним и тем же правилам, которые и называются – международное право. Но мы не хотим, чтобы этими понятиями кто-то манипулировал.
В одном регионе мира будем играть по одним правилам, в другом – по другим. Только чтобы это соответствовало нашим интересам. Мы хотим, чтобы были единые правила, которые учитывали бы интересы всех участников международного общения.
Т.РОТ. Таким образом, Вы хотите сказать, что Европейский Союз играет по различным правилам в различных регионах мира, которые не соответствуют международному праву.
В.В. ПУТИН. А как же! Косово как признали? Забыли про территориальную целостность государства. Забыли про резолюцию 1244, которую сами принимали и поддерживали. Там можно было сделать, а в Абхазии и в Южной Осетии нельзя! Почему?
Т.РОТ. То есть Россия – единственный арбитр международного права. Всеми остальными манипулируют. Они это не осознают. У них иные интересы или им все равно. Я так Вас понял?
В.В. ПУТИН. Вы меня поняли неправильно. Вы согласились с независимостью Косово? Да или нет?
Т.РОТ. Я лично... Я журналист.
В.В. ПУТИН. Нет, западные страны.
Т.РОТ. Да.
В.В. ПУТИН. В основном все признали.
Но если признали там, признайте тогда независимость Абхазии и Южной Осетии. Никакой разницы. Никакой разницы в этих позициях нет. Это придуманная разница. Там был этнический конфликт – и здесь этнический конфликт. Там были преступления практически с двух сторон – и здесь, наверное, их можно найти.
Если покопаться, наверное, можно найти. Наверное. Там было принято решение, что эти народы не могут жить вместе в одном государстве – и здесь они не хотят жить вместе в одном государстве.
Да никакой разницы нет, и все это прекрасно понимают. Все это болтовня. Чтобы прикрыть неправовые решения. Это право силы, называется. Кулачное право. И вот с этим Россия не может согласиться.
Господин Рот, Вы живете в России уже долго. Вы прекрасно говорите на русском языке, почти без акцента. То, что Вы меня поняли, не удивительно. Мне очень приятно.
Но мне очень хотелось, чтобы меня поняли и наши, мои европейские коллеги, которые будут собираться 1-го числа и думать над этим конфликтом.
Резолюция 1244 была принята? Была. Там записано и подчеркнуто: территориальная целостность Сербии. Выбросили на помойку эту Резолюцию, забыли про нее. Пытались извернуть. Ее невозможно было извернуть никак. Забыли напрочь. Почему? В Белом доме приказали, и все исполнили.
Если европейские страны так и дальше будут вести свою политику, то разговаривать о европейских делах нам придется с Вашингтоном.
Т.РОТ. Понимаю, что Вы сказали. Можно без переводчика?
В.В. ПУТИН. Можно.
Т.РОТ. Спасибо. Мне хотелось бы задать вопрос, касающийся развития российско-германских отношений вне зависимости от того, какие здесь имеются оценки и предположения. Но, касаясь особого отношения между нашими странами, может ли Германия в этой ситуации играть какую-то определенную посредническую роль?
В.В. ПУТИН. У нас с Германией очень хорошие отношения, очень доверительные – и в области политики, и в сфере экономики.
Когда мы разговаривали с г-ном Саркози во время его приезда в Москву, мы прямо ему сказали, что мы не собираемся аннексировать никакие грузинские земли и мы, конечно, уйдем с тех пунктов, где мы сейчас находимся. Но уйдем в зону безопасности, которая была обговорена в прежних международных соглашениях. Но мы и там не собираемся оставаться вечно. Мы считаем, что это грузинская территория. Наша цель заключается только в том, чтобы обеспечить безопасность в этом регионе, не позволить опять сосредоточить тайно, как это было сделано в этом случае, вооружение, технику, воспрепятствовать созданию предпосылок для нового вооруженного конфликта.
И в этой связи могу сказать, что участие там международных наблюдателей, наблюдателей ОБСЕ, Евросоюза, в том числе из Германии, мы будем только приветствовать. Нужно только договориться о принципах совместной работы.
Т.РОТ. Это должно означать, что вы в любом случае отведете свои войска?
В.В. ПУТИН. Конечно. Нам главное – обеспечить безопасность в этой зоне. На следующем этапе – помочь Южной Осетии обезопасить свои границы. И нет у нас оснований больше там находиться, в этой зоне безопасности. В ходе этой работы мы будем приветствовать сотрудничество с европейскими структурами и с ОБСЕ тоже.
Т.РОТ. В условиях того кризиса в отношениях, которые, несомненно, сейчас имеются (отношения с США, с Европой), какой вклад Вы можете внести в дело того, чтобы этот кризис сошел на нет?
В.В. ПУТИН. Во-первых, я об этом вчера говорил вашим коллегам из «Си-Эн-Эн». Мне кажется, что в значительной степени кризис был спровоцирован, в том числе нашими американскими друзьями в ходе предвыборной борьбы. Это, конечно, использование административного ресурса в самом плачевном его исполнении для того, чтобы обеспечить преимущество одного из кандидатов, в данном случае правящей партии.
Т.РОТ. У Вас есть факты?
В.В. ПУТИН. У нас есть анализ ситуации. Мы знаем, что там было много американских советников. Это очень плохо вооружать одну из сторон этнического конфликта и потом толкать ее на решение этих этнических проблем вооруженным путем. Это гораздо, казалось бы, проще, на первый взгляд, чем вести многолетние переговоры и искать компромиссы, но это очень опасный путь. Развитие событий это показало.
Но инструкторы, «учителя», в широком смысле – персонал, обучающий работать на поставленной военной технике – где он должен находиться – на полигонах и в учебных центрах, а они где находились? В зоне боевых действий. Это уже наталкивает на мысль о том, что руководство США знало о готовящейся акции и, более того, скорее всего, принимало участие, потому что без команды высшего руководства американские граждане в зоне конфликта не имели право находиться. В зоне безопасности могли находиться только местные граждане, могли находиться наблюдатели ОБСЕ и миротворческие силы. А мы там обнаружили следы граждан США, которые не входили ни в первую, ни во вторую, ни в третью категорию. Это уже вопрос. Почему высшее руководство США разрешило присутствие там своих граждан, которые не имели право находиться в этой зоне безопасности? А если они разрешили это, то тогда у меня возникает подозрение в том, что это было сделано специально для того, чтобы организовать маленькую победоносную войну. А если она не получилась – создать из России образ врага, и уже на этой почве объединять электорат вокруг одного из кандидатов в президенты. Конечно, кандидата от правящей партии, потому что таким ресурсом может обладать только правящая партия.
Вот мои рассуждения и предположения. Это ваше дело – согласиться с этим или нет. Но они имеют право на существование, поскольку мы обнаружили следы американских граждан в зоне боевых действий.
Т.РОТ. И последний вопрос, который я хотел Вам задать, он меня очень интересует. Не считаете ли Вы, что Вы сами лично находитесь в западне авторитарного государства? В созданной ныне системе Вы получаете информацию от Ваших спецслужб, Вы получаете информацию из различных источников, в том числе из высшей экономической среды. Но даже средства массовой информации порой боятся сказать что-то иное, что противоречит тому, что Вы хотите услышать.
Не получилось ли так, что созданная Вами система, сама теперь закрывает Вам широкий взгляд, возможность действительно видеть те процессы, которые сейчас происходят в Европе, в других странах?
В.В. ПУТИН. Уважаемый господин Рот, Вы охарактеризовали наше политическое устройство как авторитарную систему.
Вы упомянули в ходе нашей сегодняшней дискуссии несколько раз об общих ценностях. Где набор этих ценностей?
Есть основополагающие принципы. Ну, скажем, право человека на жизнь. Вот в США, допустим, есть смертная казнь, а у нас, в России, нет и у вас, в Европе, нет. Значит ли это, что вы собираетесь выйти, скажем, из блока НАТО, потому что нет полного совпадения ценностей у европейцев и у американцев?
Теперь возьмем этот конфликт, который мы сейчас с вами обсуждаем. Разве вам не известно, что происходило в Грузии в последние годы? Загадочная смерть премьер-министра Жвания. Расправа с оппозицией. Физический разгон митингов протеста оппозиционных сил. Проведение общенациональных выборов фактически в условиях чрезвычайного положения. Затем эта преступная акция в Осетии со многими человеческими жертвами. И это, конечно, демократическая страна, с которой нужно вести диалог и которую нужно принять в НАТО, а может быть и в Евросоюз.
А если другая страна защищает свои интересы, просто право своих граждан на жизнь, граждан, на которых осуществлено нападение – у нас 80 человек убили сразу. 2000 мирных граждан там в итоге убиты. И мы что, не можем защитить жизни своих граждан там? А если мы защищаем свои жизни, то у нас отберут колбасу? У нас выбор какой – между колбасой и жизнью? Мы выбираем жизнь, г-н Рот.
Теперь по поводу другой ценности – свободы прессы. Посмотрите, как освещаются эти события в прессе Соединенных Штатов, которая считается светочем демократии. Да и в европейской тоже.
Я был в Пекине, когда начались эти события. Начался массовый обстрел Цхинвали, начались уже наземные операции грузинских войск, уже были многочисленные жертвы, – никто слова не сказал. Ваша компания молчала, и все американские компании молчали, как будто ничего не происходит, – тишина. Как только агрессору дали по роже, зубы ему выбили, как он только бросил все американское оружие и побежал без оглядки – сразу все вспомнили и про международное право, и про злобную Россию. Сразу все заголосили.
Теперь по поводу колбасы, экономики. Мы хотим нормальных экономических связей со всеми нашими партнерами. Мы очень надежный партнер. Мы никогда никого не подводили.
Когда мы строили трубопроводную систему в Федеративную Республику Германии в начале 60-х годов, там наши партнеры из-за океана тоже советовали немцам не соглашаться с этим проектом. Вы должны об этом знать. Но тогда руководство Германии приняло правильное решение, и вместе с Советским Союзом эта система была построена. Сегодня это один из надежных источников обеспечения углеводородами немецкой экономики. 40 миллиардов кубических метров Германия получает ежегодно. В прошлом году и в этом, и получит, гарантируем это.
Теперь давайте посмотрим более глобально. Какова структура нашего экспорта в европейские страны, да и в Северную Америку? На 80 с лишним процентов – это товары сырьевой группы: нефть, газ, нефтехимия, лес, разные металлы, химические удобрения. Это все, в чем крайне нуждается мировая и европейская экономика. Это очень востребованные товары на мировых рынках.
У нас есть возможности и в высокотехнологичных областях, но они пока очень ограничены. И, более того, даже имея договоренности с Евросоюзом, скажем, в области поставок ядерного топлива, нас неправомерно не пускают на европейский рынок. Кстати говоря, из-за позиции наших французских друзей. Но они об этом знают, мы с ними долго дискутировали.
Но если кто-то хочет нарушить эти связи, мы не сможем ничего с этим поделать. Мы этого не хотим.
Мы очень надеемся на то, что наши партнеры будут так же исполнять свои обязательства, как мы исполняли и намерены исполнять свои обязательства в будущем.
Это то, что касается нашего экспорта. А что касается вашего экспорта, то есть для нас импорта, в России очень надежный и большой рынок. Я сейчас не помню цифры, но поставки, скажем, немецкой машиностроительной промышленности на российский рынок растут из года в год. Они просто очень большие сегодня. Кто-то хочет перестать нам поставлять? Мы будем покупать в других местах. Кому это надо, я не понимаю?
Мы призываем к объективному анализу сложившейся ситуации. Мы надеемся на то, что здравый смысл и справедливость восторжествуют.
Мы – жертва агрессии. Мы надеемся на поддержку наших европейских партнеров.
Интервью В.В.Путина американской телекомпании «Си-Эн-Эн».М. Чанс: Спасибо, господин Путин, за то, что согласились дать это интервью. Многие люди в мире считают Вас – хотя Вы уже сейчас не являетесь президентом, Вы являетесь премьер-министром – главным руководителем в этой стране и считают, что именно Вы отдали приказ о вводе российских войск в Грузию. Действительно ли это так?
В.В. Путин: Это, конечно, не так. В соответствии с конституцией Российской Федерации вопросы внешней политики, обороны полностью находятся в руках президента России. Президент Российской Федерации действовал в рамках своих полномочий.
Ваш покорный слуга находился в это время, как известно, на открытии Олимпийских игр в Пекине. Даже имея в виду это обстоятельство, я не мог принять участие в выработке этого решения, хотя, конечно, президент Медведев знал мое мнение по этому вопросу. Не буду скрывать, здесь нет никакой тайны. Конечно, мы заранее рассматривали все возможные варианты развития событий, в том числе и прямую агрессию со стороны грузинского руководства.
Мы должны были заранее подумать о том, как обеспечить безопасность наших миротворцев и граждан Российской Федерации, проживающих постоянно в Южной Осетии. Но, повторю еще раз, принять такое решение мог только Президент Российской Федерации, Верховный Главнокомандующий Вооруженными силами господин Медведев. Это его решение.
М. Чанс: Но в то же время не является секретом и то, что на протяжении длительного времени Вы настоятельно призывали Запад подходить серьезно и принимать во внимание озабоченности, которые имеются в России, в частности, в таких вопросах, как расширение НАТО на Восток, развертывание систем ПРО в Европе и так далее.
Не является ли этот конфликт, эти события демонстрацией того, что в этом регионе власть или сила действительно за Россией, здесь вы определяете ход событий?
В.В. Путин: Конечно, нет. Более того, мы не стремились к конфликтам подобного рода и не хотим их в будущем. А если этот конфликт произошел, если он, тем не менее, случился, то это только потому, что к нашим озабоченностям никто не прислушивался. А вообще, Мэтью, я хочу Вам сказать следующее. Надо посмотреть на этот конфликт все-таки пошире.
Я думаю, что и Вам, и нашим сегодняшним зрителям будет интересно узнать хоть немножко о предыстории отношений между народами и этносами в этом регионе мира. Ведь об этом никто ничего не знает. Если Вы сочтете это неважным, вы можете это «вырезать» из программы. Пожалуйста, я не возражаю.
Но я хочу напомнить, что все эти государственные образования в свое время добровольно вошли в состав Российской империи, каждое – в разное время. Первой вошла в состав Российской империи (еще в середине XVIIIв., в 1745-47гг.) Осетия. Тогда это было единое государственное образование. Северная и Южная Осетия – это было одно государство.
В 1801г., если мне не изменяет память, в состав России добровольно вошла сама Грузия, которая находилась под известным нажимом со стороны Османской империи. Только через 12 лет, в 1812г. в состав Российской империи вошла Абхазия. Она сохранялась до этого времени как независимое государство, как независимое княжество.
Только в середине XIX века было принято решение передать Южную Осетию в Тифлисскую губернию. В рамках единого государства это считалось не очень важным. Но я могу вас заверить: жизнь последующих лет показала, что осетинам это не очень понравилось. Но де-факто они были переданы центральной царской властью под юрисдикцию сегодняшней Грузии.
Когда после Первой мировой войны развалилась Российская империя, то Грузия объявила о создании собственного государства, а Осетия пожелала остаться в составе России. Это было сразу после событий 1917 года. В 1918г. Грузия провела там карательную операцию, очень жесткую, а в 1921-ом повторила ее еще раз.
Когда образовался Советский Союз, то решением Сталина эти территории окончательно закрепили за Грузией. Сталин, как известно, был грузином по национальности. Так что те, кто настаивают на том, чтобы эти территории и дальше принадлежали Грузии, – сталинисты. Они отстаивают решение Иосифа Виссарионовича Сталина.
Но что бы ни происходило сейчас, чем бы ни руководствовались люди, вовлеченные в конфликт, все, что мы сейчас наблюдаем, это, безусловно, трагедия. Для нас это особая трагедия, потому что за многие годы совместного существования грузинская культура – а грузинский народ – это народ древней культуры – стала, безусловно, частью многонациональной культуры России.
И для нас это имеет даже, знаете, какой-то оттенок гражданской войны, хотя, конечно, Грузия – независимое государство, нет сомнения в этом. Мы никогда не покушались на суверенитет Грузии и не собираемся делать это в будущем. Но все равно, имея в виду, что почти миллион, даже больше миллиона грузин переехали к нам, у нас особые духовные связи с этой страной и с этим народом. Для нас это особая трагедия.
И уверяю вас, скорбя о погибших российских солдатах, в первую очередь о мирных жителях, у нас в России многие скорбят и по погибшим грузинам. И ответственность за эти жертвы, конечно, лежит на сегодняшнем грузинском руководстве, которое решилось на эти преступные акции. Извините за длинный монолог, я посчитал, что это будет интересно.
М. Чанс: Этот вопрос – история империалистической России – важен, интересен и актуален, потому что одно из последствий произошедшего конфликта заключается в том, что во многих странах (бывших республиках Советского Союза) сейчас многие задают вопрос о том, что будет дальше. Особенно это актуально, например, для Украины, где значительная часть украинского населения является русской. В Молдове, в Центральной Азии, в балтийских государствах задают этот вопрос. Можете ли Вы гарантировать, что этого никогда не произойдет, такие действия никогда не будут предприняты в отношении других соседей России?
В.В. Путин: Я категорически протестую против такой формулировки вопроса. Это не мы должны гарантировать, что мы на кого-то не нападем. Мы ни на кого не нападали. Это мы требуем гарантий от других, чтобы на нас больше никто не нападал и наших граждан никто не убивал. Из нас пытаются сделать агрессора.
Я взял хронологию происходивших 7, 8, и 9 числа событий. 7 числа в 14.42 грузинские офицеры, которые находились в штабе Смешанных сил по поддержанию мира, покинули этот штаб, ушли оттуда – а там были и наши военнослужащие, и грузинские, и осетинские – под предлогом приказа своего командования. Они оставили место службы, оставили наших военнослужащих там одних и больше туда не вернулись до начала боевых действий. Через час начался обстрел из тяжелой артиллерии.
В 22 часа 35 минут начался массированный огневой удар по Цхинвалу. В 22.50 началась переброска сухопутных подразделений грузинских вооруженных сил в район боевых действий. Одновременно в непосредственной близости были развернуты грузинские военные госпитали. А в 23 часа 30 минут господин Круашвили (бригадный генерал, командующий миротворческими силами Грузии в этом регионе) объявил о том, что Грузия приняла решение начать войну с Южной Осетией. Они объявили об этом прямо, публично, глядя в телевизионные камеры.
В это время мы пытались связаться с грузинским руководством. Все отказались от контактов с нами. В 0 часов 45 минут 8 числа Круашвили это еще раз повторил. В 5 часов 20 минут танковые колонны грузинских войск начали атаковать Цхинвал, а перед этим был нанесен массированный удар из систем «Град», у нас начались потери среди личного состава.
В это время, как Вы знаете, я находился в Пекине и имел возможность накоротке переговорить с Президентом Соединенных Штатов. Я ему прямо сказал о том, что нам не удается связаться с грузинским руководством, но один из руководителей Вооруженных сил Грузии объявил о том, что они начали войну с Южной Осетией.
Джордж ответил мне (я уже об этом говорил публично), что войны никто не хочет. Мы надеялись, что Администрация США вмешается в этот конфликт и остановит агрессивные действия грузинского руководства. Ничего подобного не произошло.
Более того, уже в 12 часов по местному времени подразделения Вооруженных сил Грузии захватили миротворческий городок на юге Цхинвала (он так и называется – Южный), и наши военнослужащие вынуждены были – там перевес был 1:6 со стороны Грузии – отойти к центру города. И у наших миротворцев не было тяжелого вооружения, а то, что было, было уничтожено первыми артиллерийскими ударами. При одном из первых ударов у нас погибли сразу 10 человек.
Началась атака на северный городок миротворческих сил. Вот я Вам зачитываю сводку Генерального штаба: «По состоянию на 12 часов 30 минут батальон миротворческих сил Российской Федерации, дислоцированный на севере города, отбил пять атак и продолжил вести бой».
В это же время грузинская авиация нанесла бомбовые удары по г. Джава, который находился вне боевых действий в центре Южной Осетии. Кто на кого напал? Мы ни на кого не собираемся нападать и ни с кем не собираемся воевать.
Я, будучи президентом восемь лет, часто слышал один и тот же вопрос: какое место отводит сама для себя Россия в мире, где она себя видит, каково ее место? Мы – миролюбивое государство и хотим сотрудничать со всеми нашими соседями и со всеми нашими партнерами. Но если кто-то считает, что можно прийти убивать нас, что наше место на кладбище, то эти люди должны задуматься о последствиях такой политики для самих себя.
М. Чанс: Вы всегда поддерживали тесные личные отношения с Президентом Соединенных Штатов. Считаете ли Вы, что то, что он не смог сдержать Грузию от нападения нанесло ущерб вашим отношениям?
В.В. Путин: Это, конечно, нанесло ущерб нашим отношениям, межгосударственным – прежде всего.
Но дело не только в том, что Администрация США не смогла удержать грузинское руководство от этой преступной акции – американская сторона фактически вооружила и обучила грузинскую армию.
Зачем долгие годы вести тяжелые переговоры и искать сложные компромиссные решения в межэтнических конфликтах? Легче вооружить одну из сторон и толкнуть ее на убийство другой стороны – и дело сделано. Казалось бы, такое легкое решение. На самом деле оказывается, что это не всегда так.
У меня есть и другие соображения. То, что я сейчас скажу, – только предположения, в них еще нужно разбираться как следует. Но мне кажется, что есть о чем подумать. Даже во времена холодной войны – жесткого противостояния Советского Союза и Соединенных Штатов – мы всегда избегали прямого столкновения между нашими гражданскими и, тем более, военными, военнослужащими.
У нас есть серьезные основания полагать, что прямо в зоне боевых действий находились граждане Соединенных Штатов. И если это так, если это подтвердится, то это очень плохо. Это очень опасно, это ошибочная политика.
Но если это так, то данные события могут иметь и внутриполитическое американское измерение.
Если мои догадки подтвердятся, то тогда возникают подозрения, что кто-то в Соединенных Штатах специально создал этот конфликт с целью обострить ситуацию и создать преимущество в конкурентной борьбе для одного из кандидатов в борьбе за пост президента Соединенных Штатов. И если это так, то это не что иное, как использование так называемого административного ресурса во внутриполитической борьбе, причем в самом плохом, в кровавом его измерении.
М. Чанс: Но это довольно-таки серьезное обвинение. Я хотел уточнить: Вы считаете, что какие-то лица в Соединенных Штатах действительно спровоцировали этот конфликт для того, чтобы какой-то из кандидатов в президенты получил выигрышную позицию с точки зрения дебатов, набрал очки.
В.В. Путин: Я сейчас поясню.
М. Чанс: И если Вы действительно высказываете такое предположение, какие у вас есть доказательства?
В.В. Путин: Я вам сказал, что если подтвердятся факты присутствия американских граждан в зоне боевых действий, это означает только одно – они там могли находиться только по прямому указанию своего руководства. А если это так, то в зоне боевых действий находятся американские граждане, исполняющие свой служебный долг. Они могут это делать только по приказу своего начальства, а не по собственной инициативе.
Простые специалисты, даже если они обучают военному делу, должны это делать не в зоне боевых действий, а на полигонах, в учебных центрах.
Повторяю, это требует еще дополнительного подтверждения. Я это говорю со слов наших военных. Конечно, я у них еще запрошу дополнительный материал.
Почему Вас удивляет мое предположение, я не понимаю? На Ближнем Востоке проблемы, там не удается добиться примирения. В Афганистане лучше не становится. Более того, талибы перешли в осеннее наступление, десятками убивают НАТОвских военнослужащих.
В Ираке после эйфории первых побед одни проблемы, и количество жертв достигло уже 4 тысяч.
В экономике проблемы, мы это знаем хорошо. С финансами проблемы. Ипотечный кризис. Мы сами за это беспокоимся и хотим, чтобы он быстрее закончился, но он есть.
Нужна маленькая победоносная война. А если не получилось, то можно переложить на нас вину, сделать из нас образ врага, а на фоне такого «ура-патриотизма» опять сплотить страну вокруг определенных политических сил.
Мне странно, что Вас удивляет то, что я говорю. Это же лежит на поверхности.
М. Чанс: Во всяком случае, то, что Вы говорите, представляется с известной мыслью несколько надуманным. Во всяком случае, во время конфликта я был в том регионе, был в Грузии. Я слышал множество слухов, которые тогда циркулировали. Утверждалось, что некоторые американские военнослужащие были захвачены в районе боевых действий. Соответствует ли это действительности?
В.В. Путин: У меня нет таких данных. Думаю, что это не соответствует действительности.
Повторяю, я запрошу у наших военных дополнительные сведения, подтверждающие присутствие американских граждан в зоне конфликта в ходе боевых действий.
М. Чанс: Давайте вернемся к дипломатическим последствиям произошедшего. Сейчас во многих странах говорят о необходимости принятия мер, включая возможность исключения России из «Большой восьмерки» наиболее промышленно развитых стран. Говорят о замораживании контактов по военной линии с НАТО и принятии других мер.
Каким будет ответ России, если будут предприняты такие шаги по дипломатической изоляции России с учетом роста напряженности?
В.В. Путин: Во-первых, если мое предположение о внутриполитической окраске в самих Соединенных Штатах этого конфликта верно, то непонятно, почему союзники Соединенных Штатов должны поддерживать в ходе избирательной кампании одну партию Соединенных Штатов против другой. Это нечестная по отношению к американскому народу в целом позиция. Но мы не исключаем, как это было в прежние годы, что Администрации удастся и на этот раз подчинить своей воле своих союзников.
Что сделать? У нас какой выбор? С одной стороны, мы что, должны позволить себя убивать, но за это сохраниться, скажем, в «восьмерке»? А кто будет сохраняться в «восьмерке», если всех нас убьют?
Вот Вы говорили о возможной угрозе со стороны России. Мы с Вами здесь сидим сейчас беседуем мирно в городе Сочи. В нескольких сотнях километров отсюда подошли американские боевые корабли с ракетным вооружением на борту, дальность действия которых как раз несколько сот километров. Это же не наши корабли пришли к вашим берегам, а ваши пришли к нашим. Выбор у нас какой?
Мы не хотим никаких осложнений, мы не хотим ни с кем ругаться, не хотим ни с кем воевать. Мы хотим нормального сотрудничества и уважительного отношения к нам и нашим интересам. Это разве много?
Вы говорите о «восьмерке». Но в сегодняшнем виде «восьмерка» уже неполноценная весовая позиция. Ведь без приглашения Китайской Народной Республики или Индии, без совета с ними, без влияния на их решения невозможно себе представить нормальное развитие мировой экономики.
А борьба, скажем, с наркотиками, с распространением инфекционных заболеваний, борьба с терроризмом, нераспространенческая тематика? Ну, хорошо, если кто-то хочет делать это совсем без России. Насколько будет эффективна эта работа?
Я думаю, что не об этом надо думать, не надо никого пугать. Не страшно совсем. Надо просто реально уметь проанализировать ситуацию, посмотреть в будущее и наладить нормальные отношения, с уважением относясь к интересам друг друга.
М. Чанс: Вы упомянули целый ряд важных проблем, вопросов международного сотрудничества между Россией и Соединенными Штатами. Особенно важно сотрудничество по иранской проблеме, по ядерной программе Ирана, которая вызывает значительные споры. Хотите ли Вы сказать, что если на Россию будет оказываться серьезное дипломатическое давление, то Россия может отказать в своей поддержке усилий в этих областях, отказать Соединенным Штатам, ООН?
В.В. Путин: Россия очень последовательно и добросовестно работает со своими партнерами по всем проблемам – и которые я назвал, и которые Вы сейчас добавили. И не потому, что нас кто-то об этом просит, а мы хотим хорошо в чьих-то глазах выглядеть. Мы делаем это потому, что это соответствует нашим национальным интересам, что в этих областях наши национальные интересы и со многими европейскими странами, и с Соединенными Штатами совпадают. Если с нами никто не захочет разговаривать по этим вопросам и сотрудничество с Россией будет не нужно – ради бога, сами работайте тогда.
М. Чанс: Что Вы можете сказать по вопросу энергетических поставок? Европа сейчас все в большей мере зависит от поставок российской нефти и газа. Будет ли Россия когда-либо использовать энергопоставки в качестве рычага воздействия на эти страны, если действительно будет продолжаться рост напряженности?
В.В. Путин: Мы этого никогда не делали. Строительство первой газопроводной системы было начато в 60гг. – в самый разгар холодной войны. Начиная с 60гг. и по сей день Россия стабильно и очень надежно (вне зависимости ни от какой политической конъюнктуры) исполняла свои контрактные обязательства.
Мы никогда не политизируем экономических отношений, и нас очень удивляет позиция некоторых официальных лиц Администрации Соединенных Штатов, которые разъезжают по европейским странам и уговаривают европейцев не брать наш продукт, скажем, газ. Это просто потрясающая политизация экономической сферы, очень вредная на самом деле.
Да, европейцы зависят от наших поставок, но и мы зависим от того, кто покупает наш газ. Это взаимозависимость, это как раз гарантия стабильности.
Поскольку мы заговорили уже об экономических вопросах, то я хочу тоже Вас проинформировать об одном из решений, которое будет принято в ближайшее время. Хочу сразу оговориться, что это никак не связано с какими-либо кризисами – ни с ситуацией в Абхазии, ни в Южной Осетии – это вопросы чисто экономического характера. Сейчас скажу, о чем идет речь.
У нас давно идут дискуссии по поводу поставок различной продукции из различных стран, в том числе из Соединенных Штатов. Прежде всего, конечно, остро обсуждаются поставки сельхозпродукции.
В июле и августе текущего года наши санитарные службы проводили проверку американских предприятий, поставляющих на наш рынок мясо птицы. Это была выборочная проверка. В ходе проверки установлено, что 19 предприятий проигнорировали замечания наших специалистов, сделанные еще в прошлом 2007 году. Эти 19 предприятий будут исключены из списка экспортеров мяса птицы в Российскую Федерацию.
И 29 предприятиям будет сделано предупреждение о том, что они в ближайшее время должны исправить ситуацию, которая не устраивает наших санитарных специалистов. Надеемся, что эта реакция будет быстрой, они смогут продолжать поставки своей продукции на российский рынок. Это информация, которую мне только что сообщил министр сельского хозяйства.
Повторяю еще раз, мне бы очень не хотелось, чтобы все свалили в одну кучу – проблемы конфликтных ситуаций, политику, экономику, мясо. Все имеет свое собственное измерение, одно с другим не связано.
М. Чанс: Господин Премьер-министр, то, что вы говорите, может показаться, прозвучать как равносильное экономическим санкциям. А если конкретно, в чем провинились вот эти 19 предприятий, что они сделали не так?
В.В. Путин: Я же не специалист в области сельского хозяйства. Министр сельского хозяйства сегодня утром доложил мне следующее. Я уже говорил и хочу повторить еще раз. В июле и августе текущего года проводились выборочные проверки американских предприятий, поставляющих мясо птицы на российский рынок. Установили, что некоторые замечания, которые были сделаны нашими специалистами еще в 2007 году, проигнорированы, и эти предприятия ничего не сделали для того, чтобы устранить недостатки, выявленные в ходе прежних проверок. И поэтому Министерство сельского хозяйства приняло решение исключить их из списка экспортеров.
29 других предприятий тоже имеют определенные нарушения. Составлены соответствующие документы, им указано на то, что они должны изменить в своей работе, для того чтобы прежние договоренности об их поставках в Россию сохранялись. Они пока будут поставлять продукцию. Мы надеемся, что они быстро устранят недостатки, выявленные в ходе этих проверок.
Речь идет об избыточном наличии в их продукции некоторых веществ, которые у нас находятся под определенным контролем. Это чрезмерное количество антибиотиков. По-моему, там еще какие-то вещества... типа мышьяка. Я не знаю. Нужно, чтобы специалисты сельского хозяйства посмотрели. Это не имеет ничего общего с политикой. Это не какие-то санкции. Такие меры у нас предпринимались неоднократно и раньше. Ничего здесь катастрофического нет. Просто нужно вместе работать над этим.
Больше того, когда министр позвонил и говорит: «Мы прямо не знаем, что делать. Это будет смотреться как санкции, но нам нужно принимать какое-то решение. Мы можем, конечно, сделать какую-то паузу».
По-моему, они сказали про мышьяк. Но у нас свои правила. Если хотите поставлять на наш рынок, надо приспосабливаться к нашим правилам. Они всё знают. Им же сказали об этом еще в 2007 году.
М. Чанс: Соединенным Штатам это не понравится.
В.В. Путин: Нам тоже не все нравится, что делают. Надо просто плотнее работать с нашим Министерством сельского хозяйства. Это уже было. Мы закрывали, а потом опять разрешили. Это было не только в отношении американских поставщиков, но и бразильских.
М. Чанс: Хотел бы в завершение интервью сказать...
В.В. Путин: Можем поговорить. Я никуда не спешу.
М. Чанс: Г-н Путин, Вы больше, чем какой-либо другой человек ассоциируетесь с теми успехами, которые были достигнуты в деле восстановления международного престижа вашей страны после развала Советского Союза, после хаоса 90-х годов. Нет ли у Вас озабоченности, что сейчас эти успехи, эти достижения растрачиваются в результате этих событий, действий в отношении Грузии, запрета на импорт мяса птицы и других действий?
В.В. Путин: Я же Вам сказал, что это не запрет мяса птицы США. Запрет для некоторых предприятий, которые не реагируют на наши замечания в течение целого года. Мы должны защищать внутренний рынок и своего потребителя – так делают все страны, в том числе и Соединенные Штаты.
Что касается престижа России. Нам не нравится то, что происходит, но мы не провоцировали эту ситуацию. Если говорить о престиже, то престиж некоторых других стран понес очень серьезный ущерб в последние годы. Ведь, по сути, в последние годы наши американские партнеры культивируют право силы, а не международное право. Когда мы пытались остановить решение по Косово, нас ведь никто не слушал. Мы говорили: «Не делайте этого, подождите. Вы ставите нас в ужасное положение на Кавказе. Что мы скажем малым народам Кавказа, почему в Косово можно получить независимость, почему здесь нельзя? Вы нас ставите в дурацкое положение». Никто не говорил тогда о международном праве, кроме нас. Теперь все вспомнили. Теперь почему-то все заговорили о международном праве.
Но кто открыл этот ящик Пандоры? Это мы? Нет, это не мы. Это не наше решение и не наша политика.
В международном праве есть и то и другое: есть и принцип территориальной целостности государства, есть и право на самоопределение. Надо просто договориться все-таки о правилах игры. Мне кажется, настало время, в конце концов, это сделать.
А что касается восприятия происходящих событий общественностью, то, конечно, это в значительной степени зависит не только от политиков, но и от того, насколько ловко они управляют средствами массовой информации, как они влияют на мировое общественное мнение. У наших американских коллег, конечно, это получается намного лучше, чем у нас. Нам есть чему поучиться. Но всегда ли это проходит в демократическом режиме, всегда ли это честная и объективная информация?
Давайте вспомним хотя бы, как шло интервью маленькой 12-летней девочки и ее тети, проживающих, как я понял, в Соединенных Штатах, которая была свидетельницей событий в Южной Осетии. Как на одном из крупнейших каналов «Фокс Ньюс» ее постоянно перебивал ведущий. Он ее постоянно перебивал. Как только ему не понравилось, что она говорит, он начал ее перебивать, кашлять, хрипеть, скрипеть. Ему осталось только в штаны наложить, но сделать это так выразительно, чтобы они замолчали. Вот единственное, что он не сделал, но, фигурально выражаясь, он был именно в таком состоянии. Ну, разве это честная, объективная подача информации? Разве это информирование населения своей собственной страны? Нет, это дезинформация.
Мы хотим жить в мире, согласии, хотим торговать нормально, работать во всех направлениях: и по обеспечению международной безопасности, и по разоруженческой тематике, по борьбе с терроризмом, с наркотиками, по иранской ядерной проблеме, по северокорейской, которая сейчас имеет тенденцию к некоторому обострению. Мы готовы ко всему этому, но мы хотим, чтобы эта работа была честной, открытой, партнерской, а не эгоистической.
Не нужно ни из кого лепить образ врага, не нужно этим врагом пугать свое собственное население и пытаться на этой базе сплотить вокруг себя каких-то союзников. Нужно просто открыто и честно работать над решением проблемы. Мы этого хотим, мы к этому готовы.
М. Чанс: Я бы хотел еще раз быстро вернуться к утверждению о том, что США спровоцировали войну, конфликт в Грузии ...
В.В. Путин: Я легко отвечу на этот вопрос. Россия с начала 90-х годов, как только возник этот конфликт, а он возник в новейшей истории из-за решения грузинской стороны по лишению Абхазии и Южной Осетии их автономных прав. В 1990 и 1991 годах грузинской руководство лишило Абхазию и Южную Осетию автономных прав, которыми они пользовались еще в составе Советского Союза, в составе Советской Грузии. Как только это решение состоялось, тут же начался межэтнический конфликт и вооруженная борьба.
И тогда Россия подписалась под рядом международных соглашений, и все эти соглашения мы соблюдали. Мы имели на территории Южной Осетии и Абхазии только тот миротворческий контингент, который был обговорен в этих документах, и не превышали его.
Другая сторона, в частности грузинская сторона, при поддержке Соединенных Штатов самым грубейшим образом нарушила все соглашения.
Под видом подразделений Министерства внутренних дел они в зону конфликта тайно ввели свои войска, регулярную армию, спецподразделения и тяжелую технику. По сути, они этой тяжелой техникой, танками окружили со всех сторон столицу Южной Осетии – Цхинвал. Окружили наших миротворцев танками и начали прямой наводкой их расстреливать.
Только после этого, после того, как у нас пошли первые жертвы, список их значительно увеличился, речь шла уже о нескольких десятках наших погибших миротворцев, там, по-моему, 15 – 20 человек уже погибло, а также уже были большие жертвы среди мирного населения, сотнями измерялись. Только после этого Президент России принял решение о вводе контингента для спасения жизней наших миротворцев и мирных граждан.
Более того, когда наши войска начали двигаться в направлении Цхинвала, они натолкнулись на тайно приготовленный грузинскими военными укрепрайон. По сути, там были зарыты танки и тяжелые орудия. Они начали на марше расстреливать наших военных. И все это было сделано в нарушение прежних международных договоренностей. Можно себе представить, конечно, что наши американские партнеры об этом ничего не знали. Но это очень маловероятно.
Абсолютно нейтральный человек, бывший министр иностранных дел Грузии госпожа Зурабишвили – по-моему, она французская гражданка и сейчас в Париже находится – она прямо, публично, в эфире сказала о том, что огромное количество американских советников и они все знали.
Ну, а если наше предположение о том, что в зоне боевых действий находились американские граждане подтвердится, то (повторяю: нужно дополнительную информацию получить от военных) тогда эти подозрения оправданны. Те, кто проводят в отношении России такую политику, они себе думают, что нас полюбят только в том случае, если мы умрем?
М. Чанс: Господин премьер-министр Владимир Путин, большое спасибо.
Интервью председателя правительства Российской Федерации В.В.Путина американской телекомпании «Си-Эн-Эн».М.ЧАНС. Спасибо, господин Путин, за то, что согласились дать это интервью. Многие люди в мире считают Вас – хотя Вы уже сейчас не являетесь президентом, Вы являетесь премьер-министром – главным руководителем в этой стране и считают, что именно Вы отдали приказ о вводе российских войск в Грузию.
Действительно ли это так?
В.В. ПУТИН. Это, конечно, не так. В соответствии с конституцией Российской Федерации вопросы внешней политики, обороны полностью находятся в руках президента России. президент Российской Федерации действовал в рамках своих полномочий.
Ваш покорный слуга находился в это время, как известно, на открытии Олимпийских игр в Пекине. Даже имея в виду это обстоятельство, я не мог принять участие в выработке этого решения, хотя, конечно, президент Медведев знал мое мнение по этому вопросу. Не буду скрывать, здесь нет никакой тайны, конечно, мы заранее рассматривали все возможные варианты развития событий, в том числе и прямую агрессию со стороны грузинского руководства.
Мы должны были заранее подумать о том, как обеспечить безопасность наших миротворцев и граждан Российской Федерации, проживающих постоянно в Южной Осетии. Но, повторю еще раз, принять такое решение мог только президент Российской Федерации, верховный главнокомандующий вооруженными силами господин Медведев. Это его решение.
М.ЧАНС. Но в то же время не является секретом и то, что на протяжении длительного времени Вы настоятельно призывали Запад подходить серьезно и принимать во внимание озабоченности, которые имеются в России, в частности, в таких вопросах, как расширение НАТО на Восток, развертывание систем ПРО в Европе и так далее.
Не является ли этот конфликт, эти события вашей демонстрацией того, что в этом регионе власть или сила действительно за Россией, и здесь вы определяете ход событий?
В.В. ПУТИН. Конечно, нет. Более того, мы не стремились к конфликтам подобного рода и не хотим их в будущем.
А если этот конфликт произошел, если он, тем не менее, случился, то это только потому, что к нашим озабоченностям никто не прислушивался.
А вообще, Мэтью, я хочу Вам сказать следующее. Надо посмотреть на этот конфликт все-таки пошире.
Я думаю, что и Вам, и вашим – нашим сегодняшним зрителям будет интересно узнать хоть немножко о предыстории отношений между народами и этносами в этом регионе мира. Ведь об этом никто ничего не знает.
Если Вы сочтете это неважным, можете это «вырезать» из программы. Пожалуйста, я не возражаю.
Но я хочу напомнить, что все эти государственные образования в свое время добровольно вошли в состав Российской империи, и каждое в разное время. Первой вошла в состав Российской империи еще в середине XVIIIв., в 1745-1747 годах Осетия. Тогда это было единое государственное образование. Северная и Южная Осетия – это было одно государство.
В 1801 году, если мне не изменяет память, в состав России добровольно вошла сама Грузия, которая находилась под известным нажимом со стороны Османской империи.
Только через 12 лет, в 1812 году в состав Российской империи вошла Абхазия. Она сохранялась до этого времени как независимое государство, как независимое княжество.
Только в середине XIX века было принято решение передать Южную Осетию в Тифлисскую губернию. Таким образом, в рамках единого государства это считалось не очень важным. Но я могу вас заверить, жизнь последующих лет показала, что осетинам это не очень понравилось. Но де-факто они были переданы центральной царской властью под юрисдикцию сегодняшней Грузии.
Когда после Первой мировой войны развалилась Российская империя, то Грузия объявила о создании собственного государства, а Осетия пожелала остаться в составе России, и это было сразу после событий 1917 года.
В 1918 году, в связи с этим, Грузия провела там карательную операцию, очень жесткую, и в 1921-ом повторила ее еще раз.
Когда образовался Советский Союз, то решением Сталина эти территории окончательно закрепили за Грузией. Сталин, как известно, был грузином по национальности.
Так что те, кто настаивают на том, чтобы эти территории и дальше принадлежали Грузии – сталинисты – они отстаивают решение Иосифа Виссарионовича Сталина.
Но что бы ни происходило сейчас, и чем бы ни руководствовались люди, вовлеченные в конфликт, все, что мы сейчас наблюдаем, это, безусловно, трагедия.
Для нас это особая трагедия, потому что за многие годы совместного существования грузинская культура – а грузинский народ это народ древней культуры, – так вот, грузинская культура стала, безусловно, частью многонациональной культуры России.
И для нас это имеет даже, знаете, какой-то оттенок гражданской войны, хотя, конечно, Грузия – независимое государство, нет сомнения в этом. Мы никогда не покушались на суверенитет Грузии и не собираемся делать это в будущем. Но все равно, имея в виду, что почти миллион, даже больше миллиона грузин переехали к нам, у нас особые духовные связи с этой страной и с этим народом. Для нас это особая трагедия.
И уверяю вас, что, скорбя о погибших российских солдатах, в первую очередь о мирных жителях, у нас в России многие скорбят и по погибшим грузинам.
И ответственность за эти жертвы, конечно, лежит на сегодняшнем грузинском руководстве, которое решилось на эти преступные акции.
Извините за длинный монолог, я посчитал, что это будет интересно.
М.ЧАНС. Этот вопрос – история империалистической России – действительно, важен, интересен и актуален, потому что одно из последствий произошедшего конфликта заключается в том, что во многих странах – бывших республиках Советского Союза сейчас многие задают вопрос о том, что будет дальше. Особенно это актуально, например, для Украины, где значительная часть украинского населения является русской. В Молдове, в Центральной Азии, в балтийских государствах задают этот вопрос. Можете ли Вы гарантировать, что это никогда не произойдет, такие действия никогда не будут предприняты в отношении других соседей России?
В.В. ПУТИН. Я категорически протестую против такой формулировки вопроса. Это не мы должны гарантировать, что мы на кого-то не нападем. Мы ни на кого не нападали. Это мы требуем гарантий от других, чтобы на нас больше никто не нападал и наших граждан никто не убивал. Из нас пытаются сделать агрессора.
Я взял хронологию происходивших 7, 8, и 9 числа событий. 7 числа в 14.42 грузинские офицеры, которые находились в штабе Смешанных сил по поддержанию мира, покинули этот штаб, ушли оттуда – а там были и наши военнослужащие, и грузинские, и осетинские – под предлогом приказа своего командования. Они оставили место службы и оставили наших военнослужащих там одних и больше туда не вернулись до начала боевых действий. Через час начался обстрел из тяжелой артиллерии.
В 22 часа 35 минут начался массированный огневой удар по городу Цхинвали. В 22.50 началась переброска сухопутных подразделений грузинских вооруженных сил в район боевых действий. Одновременно в непосредственной близости были развернуты грузинские военные госпитали. А в 23 часа 30 минут господин Круашвили, бригадный генерал, командующий миротворческими силами Грузии в этом регионе, объявил о том, что Грузия приняла решение начать войну с Южной Осетией. Они объявили об этом прямо, публично, глядя в телевизионные камеры.
В это время мы пытались связаться с грузинским руководством – все отказались от контактов с нами. В 0 часов 45 минут 8 числа Круашвили это еще раз повторил. В 5 часов 20 минут танковые колонны грузинских войск начали атаковать Цхинвали, а перед этим был нанесен массированный удар из систем «Град» и у нас начались потери среди личного состава.
В это время, как Вы знаете, я находился в Пекине и имел возможность накоротке переговорить с президентом Соединенных Штатов. Я ему прямо сказал о том, что нам не удается связаться с грузинским руководством, но один из руководителей Вооруженных Сил Грузии объявил о том, что они начали войну с Южной Осетией.
Джордж ответил мне – я уже об этом говорил публично – что войны никто не хочет. Мы надеялись, что администрация США вмешается в этот конфликт и остановит агрессивные действия грузинского руководства. Ничего подобного не произошло.
Более того, уже в 12 часов по местному времени подразделения вооруженных сил Грузии захватили миротворческий городок на юге Цхинвали, он так и называется – «Южный», и наши военнослужащие вынуждены были – там перевес был 1:6 со стороны Грузии – отойти к центру города. И потом, у наших миротворцев не было тяжелого вооружения, а то, что было, было уничтожено первыми артиллерийскими ударами. При одном из первых ударов у нас погибло сразу 10 человек.
Началась атака на северный городок миротворческих сил. Вот я Вам зачитываю сводку Генерального штаба: «По состоянию на 12 часов 30 минут батальон миротворческих сил Российской Федерации, дислоцированный на севере города, отбил пять атак и продолжал вести бой».
В это же время грузинская авиация нанесла бомбовые удары по г. Джава, который находился вне боевых действий в центре Южной Осетии. Кто на кого напал? Мы ни на кого не собираемся нападать и ни с кем не собираемся воевать.
Я, будучи президентом восемь лет, часто слышал один и тот же Вопрос. какое место отводит сама для себя Россия в мире, где она себя видит, каково ее место? Мы – миролюбивое государство и хотим сотрудничать со всеми нашими соседями и со всеми нашими партнерами. Но если кто-то считает, что можно прийти убивать нас, что наше место на кладбище, то эти люди должны задуматься о последствиях такой политики для самих себя.
М.ЧАНС. Вы всегда поддерживали тесные личные отношения с президентом Соединенных Штатов. Считаете ли Вы, что то, что он не смог сдержать Грузию от нападения, нанесло ущерб вашим отношениям?
В.В. ПУТИН. Это, конечно, нанесло ущерб нашим отношениям, межгосударственным прежде всего. Но дело не только в том, что Администрация США не смогла удержать грузинское руководство от этой преступной акции – американская сторона фактически вооружила и обучила грузинскую армию.
Зачем долгие годы вести тяжелые переговоры и искать сложные компромиссные решения в межэтнических конфликтах? Легче вооружить одну из сторон и толкнуть ее на убийство другой стороны – и дело сделано. Казалось бы, такое легкое решение. На самом деле оказывается, что это не всегда так.
У меня есть и другие соображения. То, что я сейчас скажу, это предположения, только предположения, и в них еще нужно разбираться как следует. Но мне кажется, что есть о чем подумать.
Даже во времена «холодной войны» – жесткого противостояния Советского Союза и Соединенных Штатов – мы всегда избегали прямого столкновения между нашими гражданскими и, тем более, военными, военнослужащими.
У нас есть серьезные основания полагать, что прямо в зоне боевых действий находились граждане Соединенных Штатов. И если это так, если это подтвердится, это очень плохо. Это очень опасно, и это ошибочная политика. Но если это так, то данные события могут иметь и внутриполитическое американское измерение.
Если мои догадки подтвердятся, то тогда возникают подозрения, что кто-то в Соединенных Штатах специально создал этот конфликт с целью обострить ситуацию и создать преимущество в конкурентной борьбе для одного из кандидатов в борьбе за пост президента Соединенных Штатов. И если это так, то это не что иное, как использование так называемого административного ресурса во внутриполитической борьбе, причем в самом плохом – в кровавом его измерении.
М.ЧАНС. Но это довольно-таки серьезное обвинение. Я хотел уточнить, Вы считаете, что какие-то лица в Соединенных Штатах, действительно спровоцировали этот конфликт для того, чтобы какой-то из кандидатов в президенты получил выигрышную позицию с точки зрения дебатов, набрал очки.
В.В. ПУТИН. Я сейчас поясню.
М.ЧАНС. И если Вы действительно высказываете такое предположение, какие у вас есть доказательства?
В.В. ПУТИН. Я вам сказал, что если подтвердятся факты присутствия американских граждан в зоне боевых действий, это означает только одно – что они там могли находиться только по прямому указанию своего руководства. А если это так, то значит в зоне боевых действий находятся американские граждане, исполняющие свой служебный долг. Они могут это делать только по приказу своего начальства, а не по собственной инициативе.
Простые специалисты, даже если они обучают военному делу, должны это делать не в зоне боевых действий, а на полигонах, в учебных центрах.
Повторяю, это требует еще дополнительного подтверждения. Я Вам это говорю со слов наших военных. Конечно, я у них еще запрошу дополнительный материал.
Почему Вас удивляет мое предположение, я не понимаю? На Ближнем Востоке проблемы, там не удается добиться примирения. В Афганистане лучше не становится. Более того, талибы перешли в осеннее наступление, десятками убивают НАТОвских военнослужащих.
В Ираке после эйфории первых побед одни проблемы, и количество жертв достигло уже свыше 4 тысяч.
В экономике проблемы, мы это знаем хорошо. С финансами проблемы. Ипотечный кризис. Мы сами за это беспокоимся и хотим, чтобы он быстрее закончился, но он есть.
Нужна маленькая победоносная война. А если не получилось, то можно переложить на нас вину, сделать из нас образ врага, и на фоне такого «ура-патриотизма» опять сплотить страну вокруг определенных политических сил.
Меня удивляет, что Вас удивляет то, что я говорю. Это же лежит на поверхности.
М.ЧАНС. Во всяком случае, то, что Вы говорите, представляется с известной мыслью несколько надуманным. Во всяком случае, во время конфликта я был в том регионе, был в Грузии. Я слышал множество слухов, которые тогда циркулировали, в частности, утверждалось, что некоторые американские военнослужащие были захвачены в районе боевых действий. Соответствует ли это действительности?
В.В. ПУТИН. У меня нет таких данных. Думаю, что это не соответствует действительности.
Повторяю, я запрошу у наших военных дополнительные сведения, подтверждающие присутствие американских граждан в зоне конфликта в ходе боевых действий.
М.ЧАНС. Давайте вернемся к дипломатическим последствиям произошедшего. Сейчас во многих странах говорят о необходимости принятия мер, включая возможность исключения России из «восьмерки» наиболее промышленно развитых стран. Говорят о замораживании контактов по военной линии с НАТО и принятии других мер.
Каким будет ответ России, если, действительно, будут предприняты такие шаги по дипломатической изоляции России с учетом роста напряженности?
В.В. ПУТИН. Во-первых, если мое предположение о внутриполитической окраске в самих Соединенных Штатах этого конфликта верно, то непонятно, почему союзники Соединенных Штатов должны поддерживать в ходе избирательной кампании одну партию Соединенных Штатов против другой. Это нечестная по отношению к американскому народу в целом позиция. Но мы не исключаем, как это было в прежние годы, что Администрации удастся и на этот раз подчинить своей воле своих союзников.
Ну что сделать? У нас какой выбор? С одной стороны, мы что, должны позволить себя убивать, но за это сохраниться, скажем, в «восьмерке"? А кто будет сохраняться в «восьмерке», если всех нас убьют?
Вот Вы говорили о возможной угрозе со стороны России. Мы с Вами здесь сидим сейчас, беседуем мирно в городе Сочи. В нескольких сотнях километров отсюда подошли американские боевые корабли с ракетным вооружением на борту, дальность действия которых как раз несколько сот километров. Это же не наши корабли пришли к вашим берегам, а ваши пришли к нашим. Выбор у нас какой?
Мы не хотим никаких осложнений, мы не хотим ни с кем ругаться, не хотим ни с кем воевать. Мы хотим нормального сотрудничества и уважительного отношения к нам и нашим интересам. Это разве много?
Вы говорите о «восьмерке». Но в сегодняшнем виде «восьмерка» уже неполноценная весовая позиция. Ведь без приглашения Китайской Народной Республики или Индии, без совета с ними, без влияния на их решения невозможно себе представить нормальное развитие мировой экономики.
А борьба, скажем, с наркотиками, с распространением инфекционных заболеваний, борьба с терроризмом, нераспространенческая тематика? Ну хорошо, если кто-то хочет делать это совсем без России. Насколько будет эффективна эта работа?
Я думаю, что не об этом надо думать, и не надо никого пугать. Не страшно совсем. Надо просто реально уметь проанализировать ситуацию, посмотреть в будущее и наладить нормальные отношения, с уважением относясь к интересам друг друга.
М.ЧАНС. Вы упомянули целый ряд важных проблем, или вопросов международного сотрудничества между Россией и Соединенными Штатами. Особенно важно сотрудничество по иранской проблеме, по ядерной программе Ирана, которая вызывает значительные споры. Хотите ли Вы сказать, что если на Россию будет оказываться серьезное дипломатическое давление, то Россия может отказать в своей поддержке усилий в этих областях, отказать Соединенным Штатам, ООН?
В.В. ПУТИН. Россия очень последовательно и добросовестно работает со своими партнерами по всем проблемам – и которые я назвал, и которые Вы сейчас добавили. И не потому, что нас кто-то об этом просит, а мы хотим хорошо в чьих-то глазах выглядеть. Мы делаем это потому, что это соответствует нашим национальным интересам, что в этих областях наши национальные интересы и со многими европейскими странами, и с Соединенными Штатами совпадают. Если с нами никто не захочет разговаривать по этим вопросам и сотрудничество с Россией будет не нужно – ну ради Бога, сами работайте тогда.
М.ЧАНС. Что Вы можете сказать по вопросу энергетических поставок? Европа сейчас все в большей мере зависит от поставок российской нефти и газа. Будет ли Россия когда-либо использовать энергопоставки в качестве рычага воздействия на эти страны, если действительно будет продолжаться рост напряженности?
В.В. ПУТИН. Мы этого никогда не делали. Строительство первой газопроводной системы было начато в 60-е годы, в самый разгар «холодной войны», и все эти годы, начиная с 60-х годов и по сей день, Россия стабильно и очень надежно, вне зависимости ни от какой политической конъюнктуры исполняла свои контрактные обязательства.
Мы никогда не политизируем экономических отношений, и нас очень удивляет позиция некоторых официальных лиц администрации Соединенных Штатов, которые разъезжают по европейским странам и уговаривают европейцев не брать наш продукт, скажем, газ, – это просто потрясающая политизация экономической сферы, очень вредная на самом деле.
Да, европейцы зависят от наших поставок, но и мы зависим от того, кто покупает наш газ – это взаимозависимость, это как раз гарантия стабильности.
Но, поскольку мы заговорили уже об экономических вопросах, я хочу тоже Вас проинформировать об одном из решений, которое будет принято в ближайшее время. Хочу сразу оговориться, что это никак не связано с какими-либо кризисами – ни с ситуацией в Абхазии, ни в Южной Осетии – это вопросы чисто экономического характера. Сейчас скажу, о чем идет речь.
У нас давно идут дискуссии по поводу поставок различной продукции из различных стран, в том числе из Соединенных Штатов. И прежде всего, конечно, как правило, остро обсуждаются поставки сельхозпродукции.
В июле и августе текущего года наши санитарные службы проводили проверку американских предприятий, поставляющих на наш рынок мясо птицы. Это была выборочная проверка. В ходе проверки установлено, что 19 предприятий проигнорировали замечания наших специалистов, сделанные еще в прошлом 2007 году. Эти 19 предприятий будут исключены из списка экспортеров мяса птицы в Российскую Федерацию.
И 29 предприятиям будет сделано предупреждение о том, что они в ближайшее время должны исправить ситуацию, которая не устраивает наших санитарных специалистов. Надеемся, что эта реакция будет быстрой, и они смогут продолжать поставки своей продукции на российский рынок.
Это информация, которую мне только что сообщил министр сельского хозяйства.
Повторяю еще раз, мне бы очень не хотелось, чтобы все свалили в одну кучу – и проблемы конфликтных ситуаций, политику, экономику, мясо. Все имеет свое собственное измерение, и одно с другим не связано.
М.ЧАНС. Господин премьер-министр, то, что вы говорите, может показаться, прозвучать как равносильное экономическим санкциям. А если конкретно, в чем провинились вот эти 19 предприятий, что они сделали не так?
В.В. ПУТИН. Я же не специалист в области сельского хозяйства. Министр сельского хозяйства сегодня утром доложил мне следующее.
Я уже говорил и хочу повторить еще раз. В июле и августе текущего года проводились выборочные проверки американских предприятий, поставляющих мясо птицы на российский рынок. Установили, что некоторые замечания, которые были сделаны нашими специалистами еще в 2007 году, проигнорированы, и эти предприятия ничего не сделали для того, чтобы устранить недостатки, выявленные в ходе прежних проверок. И поэтому Министерство сельского хозяйства приняло решение исключить их из списка экспортеров.
29 других предприятий тоже имеют определенные нарушения. Составлены соответствующие документы, им указано на то, что они должны изменить в своей работе, для того чтобы прежние договоренности о их поставках в Россию сохранялись. Они пока будут поставлять продукцию, эти 29 предприятий. Мы надеемся, что они быстро устранят недостатки, выявленные в ходе этих проверок.
Речь идет об избыточном наличии в их продукции некоторых веществ, которые у нас находятся под определенным контролем. Это чрезмерное количество антибиотиков. По-моему, там еще какие-то вещества, типа мышьяка. Я не знаю. Нужно, чтобы специалисты сельского хозяйства посмотрели. Это не имеет ничего общего с политикой. Это не какие-то санкции. Такие меры у нас предпринимались неоднократно и раньше. Ничего здесь катастрофического нет. Просто нужно вместе работать над этим.
Больше того, когда министр позвонил и говорит: «Мы прямо не знаем, что делать. Это будет смотреться как санкции, но нам нужно принимать какое-то решение. Мы можем, конечно, сделать какую-то паузу».
По-моему, они сказали мышьяк. Но у нас свои правила. Если хотите поставлять на наш рынок, надо приспосабливаться к нашим правилам. Они все знают. Им же сказали об этом еще в 2007 году.
М.ЧАНС. Соединенным Штатам это не понравится.
В.В. ПУТИН. Нам тоже не все нравится, что делают. Надо просто плотнее работать с нашим министерством сельского хозяйства. Это уже было.
Мы закрывали, а потом опять разрешили. Это было не только в отношении американских поставщиков, но и бразильских.
М.ЧАНС. Хотел бы в завершение интервью сказать...
В.В. ПУТИН. Можем поговорить. Я никуда не спешу.
М.ЧАНС. Г-н Путин, Вы больше, чем какой-либо другой человек ассоциируетесь с теми успехами, которые были достигнуты в деле восстановления международного престижа вашей страны после развала Советского Союза, после хаоса 90-х годов. Нет ли у Вас озабоченности, что сейчас эти успехи, эти достижения растрачиваются в результате этих событий, действий в отношении Грузии, запрета на импорт мяса птицы и других действий?
В.В. ПУТИН. Я же Вам сказал, что это не запрет мяса птицы США. Запрет для некоторых предприятий, которые не реагируют на наши замечания в течение целого года. Мы должны защищать внутренний рынок и своего потребителя, – так делают все страны, в том числе Соединенные Штаты.
Что касается престижа России. Нам не нравится то, что происходит, но мы не провоцировали эту ситуацию. Если говорить о престиже, то престиж некоторых других стран понес очень серьезный ущерб в последние годы. Ведь, по сути, в последние годы наши американские партнеры культивируют право силы, а не международное право. Когда мы пытались остановить решение по Косово, нас ведь никто не слушал. Мы говорили, не делайте этого, подождите. Вы ставите нас в ужасное положение на Кавказе. Что мы скажем малым народам Кавказа, почему в Косово можно получить независимость, почему здесь нельзя? Вы нас ставите в дурацкое положение. Никто не говорил тогда о международном праве, кроме нас. Теперь все вспомнили. Теперь почему-то все заговорили о международном праве.
Но кто открыл этот ящик Пандоры? Это мы, что ли? Нет, это не мы. Это не наше решение и не наша политика. В международном праве есть и то, и другое: есть и принцип территориальной целостности государства, есть и право на самоопределение. Надо просто договориться все-таки о правилах игры. Мне кажется, настало время в конце концов это сделать.
А что касается восприятия происходящих событий общественностью, то, конечно, это в значительной степени зависит не только от политиков, но и от того, насколько ловко они управляют средствами массовой информации, как они влияют на мировое общественное мнение. У наших американских коллег, конечно, это получается намного лучше, чем у нас. Нам есть чему поучиться. Но всегда ли это проходит в нормальном, демократическом режиме, всегда ли это честная и объективная информация?
Давайте вспомним хотя бы, как шло интервью маленькой 12-летней девочки и ее тети, проживающих, как я понял, в Соединенных Штатах, которая была свидетельницей событий в Южной Осетии. Как на одном из крупнейших каналов «Фокс ньюс» ее постоянно перебивал ведущий. Он ее постоянно перебивал. Как только ему не понравилось, что она говорит, он начал ее перебивать, кашлять, хрипеть, скрипеть. Ему осталось только в штаны наложить, но сделать это так выразительно, чтобы они замолчали. Вот единственное, что он не сделал, но, фигурально выражаясь, он был именно в таком состоянии. Ну, разве это честная, объективная подача информации? Разве это информирование населения своей собственной страны? Нет, это дезинформация.
Мы хотим жить в мире, согласии, хотим торговать нормально, работать во всех направлениях: и по обеспечению международной безопасности, и по разоруженческой тематике, по борьбе с терроризмом, с наркотиками, по иранской ядерной проблеме, по северокорейской, которая сейчас имеет тенденцию к некоторому обострению. Мы готовы ко всему этому, но мы хотим, чтобы эта работа была честной, открытой, партнерской, а не эгоистической.
Не нужно ни из кого лепить образ врага, не нужно этим врагом пугать свое собственное население и пытаться на этой базе сплотить вокруг себя каких-то союзников. Нужно просто открыто и честно работать над решением проблемы. Мы этого хотим и мы к этому готовы.
М.ЧАНС. Я бы хотел еще раз быстро вернуться к утверждению о том, что США спровоцировали войну, конфликт в Грузии ...
В.В. ПУТИН. Я легко отвечу на этот вопрос. Россия с начала 90-х годов, как только возник этот конфликт, а он возник в новейшей истории из-за решения грузинской стороны по лишению Абхазии и Южной Осетии их автономных прав. В 1990 и 1991 годах грузинское руководство лишило Абхазию и Южную Осетию автономных прав, которыми они пользовались еще в составе Советского Союза, в составе Советской Грузии; как только это решение состоялось, тут же начался межэтнический конфликт и вооруженная борьба.
И тогда Россия подписалась под рядом международных соглашений, и все эти соглашения мы соблюдали. Мы имели на территории Южной Осетии и Абхазии только тот миротворческий контингент, который был обговорен в этих документах, и не превышали его.
Другая сторона, в частности грузинская сторона, при поддержке Соединенных Штатов самым грубейшим образом нарушила все соглашения.
Под видом подразделений Министерства внутренних дел они в зону конфликта тайно ввели свои войска, регулярную армию, спецподразделения и тяжелую технику. По сути, они этой тяжелой техникой, танками окружили со всех сторон столицу Южной Осетии – Цхинвали. Окружили наших миротворцев танками и начали прямой наводкой их расстреливать.
Только после этого, после того, как у нас пошли первые жертвы и список их значительно увеличился – речь шла уже о нескольких десятках наших погибших миротворцев, там, по-моему, 15-20 человек уже погибло, а также уже были большие жертвы среди мирного населения, сотнями измерялись – только после этого президент России принял решение о вводе контингента для спасения жизней наших миротворцев и мирных граждан.
Более того, когда наши войска начали двигаться в направлении Цхинвали, они натолкнулись на тайно приготовленный грузинскими военными укрепрайон. По сути, там были зарыты танки и тяжелые орудия и они начали на марше расстреливать наших военных.
И все это было сделано в нарушение прежних международных договоренностей.
Можно себе представить, конечно, что наши американские партнеры об этом ничего не знали. Но это очень маловероятно.
Абсолютно нейтральный человек, бывший министр иностранных дел Грузии, госпожа Зурабишвили – по-моему, она французская гражданка и сейчас в Париже находится – она прямо, публично, в эфире сказала о том, что огромное количество американских советников, и, конечно, они все знали.
Ну, а если наше предположение о том, что в зоне боевых действий находились американские граждане подтвердится – повторяю, нужно дополнительную информацию получить от военных – то тогда эти подозрения оправданны.
Те, кто проводят в отношении России такую политику, они что себе думают, они нас полюбят только в том случае, если мы умрем?
Президент Сирии Башар Асад прибудет в Россию с официальным двухнедельным визитом. Основная цель визита – обсуждение стратегического партнерства, как в гражданской, так и в военной сфере, пишет NEWSru.com.Накануне в интервью российским СМИ Асад выразил полную поддержку позиции России в грузино-южноосетинском конфликте, и выразил надежду, что теперь Москва прекратит попытки сближения с Евросоюзом и блоком NATO. «Мы живем в мире, где правит сила, где нет этики, морали и международного права. На Кавказе Россия доказала, что является великой державой», – заявил Асад.
Президент Сирии осудил Запад за политику двойных стандартов по отношению к Косово и непризнанным кавказским республикам, сравнил ситуацию на Ближнем Востоке с ситуацией на Кавказе, а также пообещал разъяснить президенту России Дмитрию Медведеву, находящемуся сейчас в Сочи, разъяснить роль Израиля в конфликте между Россией и Грузией, пишет «Газета GZT.ru. В интервью газете «Коммерсант» Асад подчеркнул, что попытки Запада изолировать Сирию провалились: «Это они остались в изоляции, потому что наш народ един и сплочен, а без Сирии невозможно разрешить ни одну проблему региона».
Асад предложил России ответить на размещение американских систем ПРО в Чехии и Польше размещением ракетных комплексов «Искандер» на территории Сирии, и заявил, что готов обсудить возможность превращения порта Тартус в основную базу Черноморского флота РФ после ухода из Севастополя. «Мы готовы сотрудничать с Россией во всем, что касается укрепления ее безопасности», – подчеркнул сирийский лидер.
Вчера сайт NFC сообщал, что сирийский порт Тартус должен снова стать базой российских кораблей. По утверждению сайта, российскую группировку в Тартусе возглавит тяжелый авианесущий крейсер «Адмирал Кухнецов», ранее уже дважды заходивший в этот порт во время средиземноморско-атлантических походов 1995 и 2007гг. Также в группировку должны войти флагман Черноморского флота ракетный крейсер «Москва» и ряд подводных лодок.
Власти Швейцарии официально признали новые косовские загранпаспорта и готовы начать выдачу виз их обладателям, говорится в сообщении, размещенном на официальном сайте правительства Швейцарии. «Косовские паспорта, выдача которых началась недавно, полностью удовлетворяют требованиям Швейцарии», – отмечается в сообщении.Теперь получившие новые паспорта жители Косово могут использовать их при получении швейцарской визы, говорится в документе.
Независимость Косово от Сербии албанские власти в Приштине в одностороннем порядке провозгласили 17 фев. 2008г., тогда же были приняты новые герб и флаг. Новый статус края признали 43 страны-члена ООН из 192. Сербия и Россия отказываются признавать независимость Косово, заявляя, что односторонний шаг края по провозглашению своего нового статуса является нелегитимным и грубо нарушает нормы международного права.
Первые загранпаспорта были выданы гражданам самопровозглашенной почти полгода назад республики на торжественной церемонии в Приштине 30 июля. На обложке документа золотистым цветом нарисован герб Косово. Также золотистым цветом на ней написаны слова «Республика Косово» и «паспорт» на трех языках: албанском, сербском и английском.
Заявки на новые загранпаспорта принимаются с 21 июля. Срок действия документа – десять лет. Пошлина для его получения составляет 25 евро. До сих пор жители Косово пользовались так называемыми UNMIK-паспортами, выданными гражданской миссией ООН в крае (UNMIK). Они остаются действительными до окончания срока действия.
Власти Сербии уже заявили о непризнании документов, учрежденных албанскими властями в Приштине. Предполагается, что с новыми паспортами жители Косово также не смогут въехать в страны, не признающие косовскую независимость. Пока остается нерешенным вопрос, как они смогут передвигаться по Евросоюзу, разделенному по косовскому вопросу, или государствам зоны Шенгенского соглашения.
Заявления для прессы и ответы на вопросы журналистов по итогам переговоров с президентом Франции Николя Саркози. 12 августа 2008г., Москва, Кремль.Д.МЕДВЕДЕВ. Уважаемые господа! Только что завершилась наша беседа с президентом Франции Николя Саркози. По вполне очевидным причинам она была посвящена одной теме – трагическим событиям в Южной Осетии. Мы также интенсивно обменивались информацией с президентом последние два дня.
Прежде чем я скажу о результатах, которых мы сегодня достигли, хотел бы специально отметить, что встреча происходит в условиях нового статус-кво. Как вам известно, сегодня в связи с достижением цели операции по принуждению Грузии к миру я принял решение о ее завершении. И мы благодарны нашему партнеру, моему коллеге Николя Саркози за то, что он немедленно включился в поиски решения.
Теперь собственно результат, к которому мы пришли. Я сейчас зачитаю определенные принципы, впоследствии мой коллега сделает это на французском языке.
Президент Российской Федерации Дмитрий Медведев и президент Французской Республики Николя Саркози поддерживают следующие принципы урегулирования конфликтов и призывают соответствующие стороны подписаться под этими принципами. Их шесть.
Первый. Не прибегать к использованию силы.
Второй. Окончательно прекратить все военные действия.
Третий. Свободный доступ к гуманитарной помощи.
Четвертый. Вооруженные силы Грузии возвращаются в места их постоянной дислокации.
Пятый. Вооруженные Силы Российской Федерации выводятся на линию, предшествующую началу боевых действий. До создания международных механизмов российские миротворческие силы принимают дополнительные меры безопасности.
Шестой. Начало международного обсуждения вопросов будущего статуса Южной Осетии и Абхазии и путей обеспечения их прочной безопасности.
Думаю, что это хорошие принципы для того, чтобы решить проблему, выйти из той драматической ситуации, которая возникла. И эти принципы вполне могут быть использованы как Грузией, так и Южной Осетией.
Из Москвы президент Франции намерен отправиться в Тбилиси, чтобы довести эти принципы до грузинской стороны. Если грузинская сторона будет реально готова их подписать и действительно отведет войска на исходные позиции, выполнит то, что говорится в этих принципах, то путь к постепенной нормализации обстановки в Южной Осетии будет открыт. Дело за Тбилиси.
Н.САРКОЗИ. Господин президент! Очень рад, что мы провели несколько часов дискуссий позавчера, вчера и сегодня. Хочу сказать, что для всех, кто привержен миру, это хорошая новость, что Вы озвучили сейчас, – то, что Вы объявили временное прекращение огня, – и что, кроме того, мы провели очень свободные, открытые, откровенные дискуссии по поводу ситуации, которая порождает сегодня со всех сторон множество страданий и много травм.
В документе, который представил президент Медведев, изложены выводы всех этих многочасовых дискуссий между российской и французской стороной, которую представляли Бернар Кушнер и я.
Первый принцип – не прибегать к использованию силы. Нам не удалось, естественно, в ходе дискуссии решить все. Мы попытались подготовить короткий документ, который позволяет прийти к соглашению.
Второй принцип – окончательное прекращение военных действий. Пока что речь идет о временном прекращении огня. Это прекращение огня может быть окончательным, если сегодня мы с Бернаром Кушнером убедим Грузию подписать такой документ.
Третье – обеспечение свободного доступа гуманитарной помощи. Вы знаете, что много беженцев, им надо помогать.
Четвертый принцип – возвращение грузинских вооруженных сил в места их постоянной дислокации.
Пятый принцип – Вооруженные Силы России выводятся на линию, предшествующую началу боевых действий, и до создания международных механизмов российские миротворческие силы (имеются в виду Вооруженные Силы России, действующие в рамках мандата ОБСЕ, которые присутствуют в Осетии) примут дополнительные меры безопасности.
Мы будем обсуждать эти меры с президентом Грузии Михаилом Саакашвили до тех пор, пока не будет восстановлено доверие между осетинами, абхазами и грузинами.
Наконец, шестое – начало международного обсуждения вопросов будущих статусов Южной Осетии и Абхазии и путей обеспечения их прочной безопасности.
Напоминаю, что ситуация в этих регионах является предметом многочисленных дискуссий в Совете безопасности с 1992 года. Поэтому пока что, насколько я могу судить о кризисе, с которым мы столкнулись, окончательное решение проблемы найти не удалось.
Хотел бы в присутствии президента России Дмитрия Медведева сказать, что мы видим стремление России гарантировать суверенитет и уважать суверенитет Грузии. И это он сам может подтвердить, у нас тут нет никакой двойственности. Это очень важный момент.
Мы сейчас отправляемся в Тбилиси для того, чтобы продолжить дискуссии. И завтра Бернар Кушнер соберет всех министров иностранных дел стран – членов Совета Европы, с тем чтобы доложить о миссии, которую мы провели. И я должен к тому же уточнить, что прежде чем приехать на встречу с российским президентом, я вчера поздно вечером общался с Ангелой Меркель. Хочу сказать, что тут наблюдается полное сходство мнений госпожи канцлера и меня. Я говорил с Сильвио Берлускони. Встречались с сотрудниками Гордона Брауна и премьер-министра Сапатеро. Я сам имел возможность пообщаться с президентом Польши и с президентом Украины, с которыми мы встретимся в Тбилиси, поскольку они сейчас находятся именно там.
Хочу сказать, что у нас такой результат получен в результате нашей длительной дискуссии. Можно сказать, что мира нет, но мы имеем временное прекращение боевых действий. Естественно, надо проделать большую работу, надеюсь, что мы сможем добиться хороших позитивных результатов.
ВОПРОС. У меня вопрос к президенту России.
Скажите, пожалуйста, почему решение о прекращении огня объявлено именно сегодня, хотя Саакашвили уже заявлял об этом, если не ошибаюсь, два дня назад, что грузинская сторона готова именно к таким условиям? И каковы условия со стороны России для прекращения боевых действий?
И вопрос к президенту Франции. Все последние дни президент Грузии делал свои заявления, в том числе и о начале боевых действий, да и вообще все свои заявления на фоне флага Европейского союза, хотя, как известно, эта страна не входит в Европейский Союз? Как вы можете это объяснить?
Д.МЕДВЕДЕВ. Почему сегодня? Этот ответ я уже сегодня дал, готов еще раз это сделать. Дело в том, что та операция по принуждению грузинских властей к миру, которая велась усиленным российским миротворческим контингентом, принесла свои результаты, и поэтому мы ее закончили.
Это нужно было сделать именно сегодня, а не вчера и не завтра. Тем самым принято временное решение о прекращении огня до момента полного урегулирования проблемы в духе тех принципов, которые мы только что назвали. И самое главное, что мы достигли целей, которые ставили перед собой.
Какие это цели? Во-первых, мы защитили граждан Российской Федерации, проживающих в Южной Осетии. Во-вторых, мы восстановили статус-кво, защитили правопорядок в духе тех международных соглашений, которые были подписаны в 1992 году, а также в последующие годы, на базе которых осуществляется урегулирование в этой зоне. То есть мы полностью реализовали мандат миротворческих сил в расширенном, к сожалению, варианте, постольку поскольку этого потребовала жизнь.
Что же касается утверждений грузинского президента о том, что уже два дня соблюдалось прекращение огня, то это вранье. Грузинские силы обстреливали миротворцев. К сожалению, и вчера были погибшие. Делалось это из артиллерийских орудий и стрелкового оружия, то есть, иными словами, никакого прекращения огня с грузинской стороны не было.
Вы знаете, «отморозки» тем и отличаются от нормальных людей, что, когда они чувствуют запах крови, их очень трудно остановить. И тогда приходится прибегать к хирургическим методам. Но сегодня все условия, необходимые для реализации нашей миссии, выполнены. И это создало возможность вернуться к обсуждению основного вопроса – вопроса о мире – на основе тех принципов, которые мы только что с господином президентом, с моим коллегой, зачитали.
Н.САРКОЗИ. Могу подтвердить, что Грузия не является членом ЕС, но я не могу запретить главе государства поставить рядом флаг Европы.
Д.МЕДВЕДЕВ. Главное, чтобы это Европу не дискредитировало.
ВОПРОС. Господин Саркози, почему принцип территориальной целостности Грузии не фигурирует среди принципов? Это значит, что этот принцип больше для Вас не важен?
Господин Медведев, признаете ли Вы территориальную целостность Грузии? Можете Вы себе представить, что осетины будут жить в составе Грузии? Возможно ли это вообще?
Н.САРКОЗИ. Нужно выйти из кризиса. А для того, чтобы выйти из кризиса, надо, чтобы участники боевых действий прекратили эти боевые действия. Мы находимся в экстремальной ситуации, и наша цель заключается не в том, чтобы урегулировать все проблемы. Хочу заметить, что проблемы Осетии и Абхазии и в целом Кавказского региона является предметом многочисленных резолюций. Грузия – это независимая страна, это суверенная страна, и думаю, что эта формула является более широкой, чем формулировка, предполагающая территориальную целостность, – принцип суверенитета.
Добавлю, что до кризиса существовали международные силы, действующие на основании международного мандата, которые располагались на этих двух территориях. Не я это придумал, не я это оспаривал. И если там были миротворческие силы, на этих двух территориях, это значит, что там были проблемы, которые требовалось урегулировать. Была проблема, которая усугубилась в последние дни, но которая существовала и раньше. Если бы не было проблемы, то и не было бы международных миротворческих сил в этом регионе еще в те времена.
Два решения: либо мы пытаемся урегулировать все сейчас – и ничего не сможем сделать, либо мы попытаемся восстановить мир – и попытаемся через диалог найти решение на длительную перспективу, что мы собственно и попытались сделать. Вы понимаете, есть два слова: «суверенитет» и «независимость», – и я использовал именно эти слова, именно они важны. Если вы хотите быть посредником, то надо сблизить стороны, находящиеся на различных позициях. Именно в этом я вижу свою роль как президента страны, председателя Совета Евросоюза.
Понимаю, что у многих есть какие-то определенные мысли по поводу того, как надо урегулировать эту проблему, но эти окончательные идеи наталкиваются на проблемы беженцев из Грузии и русскоязычных беженцев. Естественно, эту проблему мы не можем решить сегодня. Да кто может надеяться решить эти проблемы сегодня?! Надо прекратить страдания, остановить гибель людей. И мы договорились на уважении суверенитета.
Грузия – это независимая страна. Россияне, российская сторона – и президент Медведев это подтвердил – не имеют никакого намерения оставаться в Грузии. Поэтому я использовал именно эту терминологию.
Естественно, Вы прекрасно знаете эту тему. Позже возникнет множество других вопросов. Это все понятно. И текст из шести пунктов не может, естественно, ответить на все вопросы. Более того, он не решает окончательно проблему, поскольку есть стороны конфликта. И сейчас, по горячим следам, мы не можем рассматривать эти вопросы. Потом предполагается открыть международные дискуссии. И надо, чтобы эти дискуссии все-таки реально состоялись.
Отвечаю Вам максимально откровенно. Именно так я думаю. И со своей стороны – ни от чего не отказываюсь, лишь хочу подтолкнуть людей к диалогу и к взаимному пониманию в регионе мира, где ситуация не проста. И не проста она уже в течение длительного времени. Поскольку там смешанное население, поэтому мы пытаемся облегчить ситуацию и восстановить мир. Собственно, что я и хотел сказать.
Поверьте, со своей стороны я ни от чего не отказываюсь. Но хочу лишь внести прозрачность и ясность. Речь не идет о том, что мне не хватило смелости, нет. (Не надо делать культа из смелости, впрочем. Позвольте мне это небольшое замечание. Гораздо легче написать редакционную статью, чем сблизить людей, которые находятся в состоянии войны. Это не потому, чтобы натолкнуть вас на неприятные мысли, просто я хотел вам это сказать.)
Д.МЕДВЕДЕВ. Что такое суверенитет? Это верховенство центральной власти. Признает ли Россия суверенитет Грузии? Безусловно, признает, равно как и независимость грузинской власти от каких-либо других властей. Но это не значит, что суверенное государство имеет возможность делать все, что ему заблагорассудится. Даже суверенные государства должны отвечать за свои действия.
Теперь в отношении территориальной целостности. Территориальная целостность – это отдельное понятие. И если суверенитет основан на воле народа и на Конституции, то территориальная целостность, как правило, показывает реальное состояние дел. И, несмотря на то, что на бумаге все будет и может смотреться хорошо, в жизни все бывает гораздо сложнее.
Вопрос территориальной целостности – это очень сложный вопрос, который не решается ни на митингах, ни даже в парламентах и на встречах лидеров. Это желание людей жить в одном государстве.
Здесь Вы правильно задали ВОПРОС. могут ли и хотят ли осетины и абхазы жить в составе Грузии? Этот вопрос нужно задать им самим, и они дадут на него свой недвусмысленный ответ. На этот вопрос не должна отвечать ни Россия, ни какие-либо другие государства. Это должно происходить в строгом соответствии с нормами международного права. Хотя и международное право за последние годы изобилует очень сложными примерами самоопределения народов и возникновения новых государств на карте. Давайте вспомним пример Косова.
Поэтому это тот вопрос, на который должны ответить осетины и абхазы с учетом истории, принимая во внимание и то, что случилось в последние дни.
ВОПРОС. Вопрос у меня к обоим президентам.
На ваш взгляд, была ли возможность у России как-то по-другому отреагировать на агрессию Грузии по отношению к Южной Осетии? И еще: во время переговоров поднималась ли такая тема, как этнические чистки?
Д.МЕДВЕДЕВ. Если бы у России была другая возможность отреагировать на агрессию Грузии в отношении Южной Осетии, мы бы так и поступили. Никакой другой возможности отреагировать не было. Когда убивают несколько тысяч граждан, государство должно реагировать адекватно. Когда нарушают международное право, государство и все международное сообщество тоже должны реагировать абсолютно адекватно, а не так вяло, как, к сожалению, происходит зачастую в нашей жизни. Поэтому никаких других возможностей отвечать у нас не было, и история последних пяти дней показала, что этот ответ был наиболее эффективным и наиболее последовательным. Если бы мы не сделали этого, количество смертей было бы многократно больше.
Что касается этнических чисток, то, естественно, эта проблема существует. И мы со всей твердостью этот вопрос поднимали и будем поднимать перед теми, кто за них отвечает. Хотя отдельные наши партнеры почему-то просят этот вопрос не поднимать, в том числе и в конфиденциальных разговорах. Стесняются, наверное. Это вопрос, который квалифицируется в международном праве как преступление, равно как и убийство тысяч граждан носит наименование «геноцид». Другого наименования нет и быть не может.
Более того, мы уже об этом говорили, очень странной является ситуация, когда один персонаж, совершивший убийство тысяч жизней характеризуется как террорист и ублюдок, а другой – как законно избранный президент суверенной державы. Международное право не имеет возможности использовать двойные стандарты, и в политической практике нужно придерживаться этого.
Н.САРКОЗИ. Вы видите, что раны еще живы, раны не зажили, не заросли и что каждый вопрос и с той, и с другой стороны может дать выход страданиям.
Франция считает, что для войны нет хорошего решения. Франция считает это и в отношении Грузии (они, вы знаете, предприняли определенные инициативы), и Франция сказала России: это неправильное решение – война. И по просьбе президента Медведева, чтобы убедиться, что страдают люди с обеих сторон, я попросил министра Кушнера посетить Тбилиси, посетить Северную Осетию, чтобы увидеть беженцев Южной Осетии. И позавчера президент Медведев попросил меня, чтобы министр иностранных дел Франции посетил и ту и другую стороны, чтобы увидеть реальное положение вещей.
Говоря об этнических чистках, о геноциде: существуют международные инстанции, существует международный уголовный суд. Если одна из сторон конфликта хотела бы привлечь виновного к суду в этих инстанциях – собственно, это ее право, для этого эти инстанции и созданы. Для этого надо начать расследование и прийти к истине. Каждый должен ответить за свои действия. Не могу упрекать ни одну страну за то, что эта страна захочет решить проблемы таким путем. Есть международные правила. Международный уголовный суд для этого, собственно, и создан.
ВОПРОС. Господин Саркози, Вы созовете Европейский совет для изучения досье? И что Вы думаете по поводу того, что Восточная Европа и Балтика на стороне Саакашвили? Что Вы думаете по поводу европейских миротворческих сил, которые могут сопровождать российский миротворческий контингент, который развернут в Абхазии и в Осетии? Согласитесь ли Вы, чтобы российские миротворческие силы были дополнены европейскими миротворческими силами?
Н.САРКОЗИ. Сегодня еще слишком рано говорить о целесообразности созыва Европейского совета на уровне глав государств и правительств. Думаю, Вы это имели в виду, задавая Ваш вопрос.
Я пока что еще не представил результаты наших переговоров грузинской стороне. Меня как председателя Совета Евросоюза беспокоит сохранение единства Европы. Каждый может занимать определенную позицию, более-менее активную, в зависимости от своей истории, прийти к согласию на уровне стран-членов Евросоюза – это непростое дело. Но думаю, что по французской инициативе я смогу заручиться поддержкой всех.
Не могу упрекать поляков, президента Польши за его инициативы и министра иностранных дел, что он поехал туда. Вы знаете, другие руководители туда поехали, вам известна ситуация. И европейское единство я намерен сохранять и поддерживать.
Мы посмотрим, как пройдет завтра заседание Совета министров иностранных дел, как пройдет встреча с Грузией. И в зависимости от этого у нас будет время подумать о целесообразности созыва Европейского совета.
Не хотел бы торопиться с созывом такой встречи. Знаю, что надо поехать на места, что сделал господин Кушнер. Надо обсудить вопросы с российскими властями, что я делаю сегодня, и с грузинскими властями.
Могла бы Европа участвовать в миротворческих силах? Европа готова, конечно же. Этот конфликт происходит на границах Европы. Вопрос отношений между Россией и Европой – это вопрос стратегический в том плане, что мы хотим иметь хорошие отношения с Россией. Более того, мы хотим укреплять отношения между Европой и Россией. И, само собой разумеется, мы, естественно, готовы подумать о возможности участия наших сил, если этого желают различные действующие лица.
Д.МЕДВЕДЕВ. Могу дополнить – буквально два слова на эту тему. Прочность миропорядка основана на системе международного права. И чем лучше мы это запомним, тем проще будет жить, тем меньше будет проблем.
Международные соглашения, по которым работают миротворцы, сформулированы в 1992 году и подкрепляются международными документами чуть более позднего времени, они остаются и действуют. И наши миротворцы продолжают исполнять свои функции и будут исполнять свои функции именно потому, что они – ключевой фактор обеспечения безопасности на Кавказе. Так было и так будет.
Первым министром обороны Косово, в фев. провозгласившего независимость от Сербии, назначен 45-летний Фехми Муйота (Fehmi Mujota), сообщили косовские СМИ. Соответствующее решение премьер-министр республики Хашим Тачи лично вручил новому члену своего кабинета.До сих пор Муйота был депутатом парламента от правящей Демократической партии Косово. В конце 1990гг. он занимал пост комиссара Освободительной армии Косово (ОАК) ответственного за политическую подготовку и моральный дух бойцов. ОАК – незаконная террористическая группировка албанских боевиков, которая вела боевые действия против армии и полиции бывшей Югославии, добиваясь независимости автономии.
В распоряжении Муйоты будут находиться формируемые Силы безопасности Косово (BSK), численность которых составит не менее 2,5 тыс.чел. и 800 чел. резерва, обучение и оснащение которых взяли на себя силы НАТО.
Независимость Косово от Сербии албанские власти в Приштине в одностороннем порядке провозгласили 17 фев. 2008г. при поддержке США и ведущих стран Евросоюза. Тогда же были приняты новые герб и флаг республики.
Новый статус края признали 43 страны-члена ООН из 192. Сербия и Россия отказываются признавать независимость Косово, заявляя, что односторонний шаг края по провозглашению своего нового статуса является нелегитимным и грубо нарушает нормы международного права.
Торжественная церемония выдачи первых загранпаспортов Косово жителям самопровозглашенной республики состоялась в среду в здании муниципалитета Приштины, сообщили местные СМИ. «Это историческое событие, потому что тем самым завершается создание нашего государства. С сегодняшнего дня граждане идентифицированы. Граждане Косово стали подданными Косово», – заявил на церемонии вручения премьер-министр косовской администрации Хашим Тачи.По его мнению, Косово теперь будет проще интегрироваться в Евросоюз и НАТО. Тачи лично вручил первые шесть паспортов. Первой документ получила местная жительница Теута Беголи. «Я очень счастлива и одновременно удивлена, что я стала первым гражданином с паспортом нового государства», – сказала девушка. На церемонии вручения присутствовали также вице-премьеры Хайредин Кучи и Рам Манай, а также глава МВД Зенун Паязити.
Паспорт имеет обложку синего цвета, с нарисованным на ней золотистым цветом гербом Косово. Также золотистым цветом на ней написаны слова «Республика Косово» и «паспорт» на трех языках: албанском, сербском и английском. Граждане самопровозглашенной республики могли подавать прошение на получение новых загранпаспортов с 21 июля. Бланки документов печатались в Лейпциге.
Законом установлено, что административные органы обязаны выдать документ в течение семи дней с момента подачи заявки. МВД будет выдавать обычные, служебные и дипломатические паспорта. Срок действия документа составляет десять лет. До сих пор жители Косово пользовались так называемыми UNMIK-паспортами, выданными гражданской миссией ООН в крае (UNMIK). Ими можно будет пользоваться до окончания срока их действия.
Получившие паспорта жители Косово смогут путешествовать в страны, признавшие независимость Косово или заявившие о признании паспортов; среди последних, например, Черногория или Македония.
Власти Сербии уже заявили о непризнании документов, учрежденных косовскими албанскими властями. Предполагается, что с новыми паспортами жители Косово не смогут въехать в страны, не признавшие паспорта нового статуса края. Пока остается нерешенным вопрос, как они смогут передвигаться по Евросоюзу, поделенному по косовскому вопросу, или государствам зоны Шенгенского соглашения.
Власти Словакии заявили, что в случае, если шенгенская виза будет стоять в новом паспорте находящегося на словацкой территории страны жителя Косово, то его будут рассматривать как нелегала именно по причине нелегальности его паспорта.
Независимость Косово от Сербии албанские власти в Приштине в одностороннем порядке провозгласили 17 фев. 2008г., тогда же были приняты новые герб и флаг. Новый статус края до сих пор признали 43 страны-члена ООН из 192. Сербия и Россия отказываются признавать независимость Косово, заявляя, что односторонний шаг края по провозглашению своего нового статуса является нелегитимным и грубо нарушает нормы международного права.
Правительство Сербии на заседании 24 июля 2008г. единогласно приняло решение о возвращении послов в страны Европейского Союза, которые признали одностороннее провозглашение независимости Косово и Метохии. По заявлению министра по вопросам окружающей среды и пространственного планирования Оливера Дулича, «речь идет о частичном пересмотре плана действий кабинет министров, что укрепит позиции Сербии и предоставит пространство для маневра в достижении двух основных приоритетов: дальнейшей борьбе за КиМ и интенсификацию евроинтеграционных процессов».
Кабинет министров Сербии на заседании большинством голосов принял решение вернуть 11 послов Сербии, отозванных ранее из стран ЕС, признавших независимое Косово, сообщил на пресс-конференции в Белграде министр по делам защиты экологии Оливер Дулич.Предложение о возврате дипломатических представителей внес в правительство МИД. Говоря о причинах появления этого предложения, глава ведомства Вук Еремич ранее сообщил, что возврат послов будет произведен исключительно в страны Евросоюза с целью «повышения дипломатических усилий» в рамках плана страны получить до конца тек.г. официальный статус страны-кандидата в члены ЕС.
Глава МИД отметил тогда, что если правительство примет такое решение, послы будут «сразу же возвращены». Отвечая на вопрос, почему Белград не хочет вернуть отозванных послов в другие страны, министр сказал, что «никогда не пошлет сигнал, который может быть истолкован как отказ от борьбы за территориальную целостность и суверенитет государства».
Послы Сербии вернутся в Австрию, Болгарию, Чехию, Финляндию, Францию, Голландию, Италию, Венгрию, Германию, Словению и Швецию. В остальных странах ЕС, признавших независимое Косово, у Сербии либо нет дипломатических представительств (Эстония, Ирландия, Латвия, Литва и Люксембург), либо не назначены послы (Бельгия, Дания, Польша и Великобритания).
Независимость Косово от Сербии албанские власти в Приштине в одностороннем порядке провозгласили 17 фев. 2008г. Новый статус края до сих пор признали 43 страны-члена ООН из 192. Сербия и Россия отказываются признавать независимость Косово, заявляя, что односторонний шаг края по провозглашению своего нового статуса является нелегитимным и грубо нарушает нормы международного права.
Из стран, признавших суверенный статус Косово, Белград в рамках специального плана противодействий косовским властям начал отзывать послов. Пока не возвращаются дипломатические представители Сербии в США, Австралию, Хорватию, Японию, Канаду, Норвегию, Южную Корею, Швейцарию и Турцию.
Граждане самопровозглашенной республики Косово с понедельника могут подать прошение на получение новых загранпаспортов, сообщило косовское МВД. «Подготовительные меры завершены. Образцы документов для запросов переданы во все общины. Из Лейпцига, где были напечатаны бланки паспортов, получено достаточное их количество», – говорится в сообщении.Административные органы обязаны выдать документ в течение семи дней с момента подачи заявки. МВД будет выдавать обычные, служебные и дипломатические паспорта. Срок действия документа составляет десять лет. До сих пор граждане Косово пользовались так называемыми UNMIK-паспортами, выданными гражданской миссией ООН в крае (UNMIK). Ими можно будет пользоваться до окончания срока действия.
Получившие паспорта граждане смогут путешествовать в страны, признавшие независимость Косово или заявившие о признании паспортов, как, например, Черногория или Македония.
Власти Сербии уже заявили о непризнании документов, учрежденных албанскими властями самопровозглашенной республики. Предполагается, что с новыми паспортами граждане Косово не смогут въехать в страны, не признавшие паспорта нового статуса края. Пока остается нерешенным вопрос, как они смогут передвигаться по Евросоюзу, поделенному по косовскому вопросу, или государствам зоны Шенгенского соглашения.
Власти Словакии заявили, что в случае, если шенгенская виза будет стоять в новом паспорте находящегося на территории страны гражданина Косово, то его будут рассматривать как нелегала именно по причине нелегальности его паспорта.
Независимость Косово от Сербии албанские власти в Приштине в одностороннем порядке провозгласили 17 фев. 2008г., тогда же были приняты новые герб и флаг. Новый статус края до сих пор признали 43 страны-члена ООН из 192. Сербия и Россия отказываются признавать независимость Косово, заявляя, что односторонний шаг края по провозглашению своего нового статуса является нелегитимным и грубо нарушает нормы международного права.
Зачем уходить из ОБСЕ?
Андрей Загорский, Марк Энтин
© "Россия в глобальной политике". № 4, Июль - Август 2008
А.В. Загорский – к. и. н., ведущий научный сотрудник Центра исследований проблем войны и мира Научно-координационного совета по междкнародным исследованиям МГИМО (У) МИД России. М.Л. Энтин – д. ю. н., профессор, директор Европейского учебного института при МГИМО (У) МИД России.
Резюме Для восстановления баланса и исправления перекосов в деятельности ОБСЕ достаточно активизировать мероприятия по приоритетным для России темам, в особенности таким, как противодействие новым вызовам и угрозам европейской безопасности.
В 1986 году некоторые представители американского политического истеблишмента ставили вопрос о выходе Соединенных Штатов из Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе (СБСЕ) – предшественника нынешней Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ). Их аргументы звучали просто и привлекательно для многих. Баланс хельсинкского процесса был нарушен. В 1975-м при подписании Заключительного акта совещания СССР добился признания нерушимости границ, а обещанная Москвой либерализация политического режима оказалась поверх-ностной и временной. Десять с лишним лет спустя многим уже казалось, что движение повернуло вспять.
На этом основании в Конгрессе США раздавались призывы к американскому президенту выйти из хельсинкского процесса. Прорабатывая данный вопрос, юристы Госдепартамента и Библиотеки Конгресса пришли к выводу, что технически это сделать несложно. Достаточно отозвать подпись президента под Заключительным актом, уведомив об этом все государства – участники совещания. Однако Комиссия (Конгресса и правительства) Соединенных Штатов по СБСЕ сочла подобный шаг опрометчивым и рекомендовала воздержаться от него. Среди доводов против выхода фигурировали, в частности, следующие.
Во-первых, покинув СБСЕ, США не аннулируют Заключительный акт и не остановят хельсинкский процесс, но добровольно откажутся от возможности влиять на его развитие и позволят Советскому Союзу занять в нем доминирующие позиции. Это обстоятельство вряд ли расстроило бы Москву, с самого начала стремившуюся к налаживанию общеевропейского процесса без участия Америки.
Во-вторых, отказ от участия в СБСЕ дал бы негативный сигнал союзникам Соединенных Штатов в Европе, а также нейтральным и неприсоединившимся странам, которые, скорее всего, интерпретировали бы данный шаг как ослабление интереса и внимания Вашингтона к европейским делам.
Наконец, в-третьих, выход США из хельсинкского процесса мог привести к тому, что вопрос о правах человека в СССР и Восточной Европе переместился бы на периферию отношений между Востоком и Западом. Но ведь именно этого американские критики СБСЕ и хотели избежать.
Комиссия предложила терпеливо и еще более энергично добиваться реализации целей Соединенных Штатов в рамках хельсинкского процесса. Официальный Вашингтон в конечном итоге последовал этим рекомендациям. Заметим, что уже к 1989-му в обсуждении правозащитной проблематики и политического плюрализма наметился принципиальный прорыв. В решениях Венской встречи представителей государств – участников СБСЕ (1989) практически полностью были сняты вопросы гуманитарного сотрудничества, споры по которым не затихали с момента подписания Заключительного акта.
Двадцать лет спустя Москва, похоже, поменялась ролями с Вашингтоном. Сегодня российские политики сетуют на дисбалансы в деятельности ОБСЕ: географический (работа организации сосредоточена в основном «к востоку от Вены» – в странах бывшей Югославии и бывшего СССР) и тематический (с точки зрения России, сложился неоправданный перекос в сторону защиты прав человека в ущерб другим направлениям – в сферах безопасности, экономики и экологии).
Москва недовольна автономностью ряда институтов ОБСЕ, и прежде всего Бюро по демократическим институтам и правам человека (БДИПЧ), осуществляющего мониторинг выборов. Российское руководство открыто обвиняет независимые институты ОБСЕ в предвзятости, в применении двойных стандартов и, по существу, говорит о том, что они «приватизированы» государствами Запада, в первую очередь Соединенными Штатами. Теперь уже в России заявляют, что такая ОБСЕ нам не нужна, все громче звучат призывы выйти из этой организации.
Ситуация, конечно, не совсем зеркально отражает период 1980-х годов. Да и ОБСЕ сегодня существенно отличается от прежней организации. Теперь это уже не просто серия совещаний и встреч экспертов, а система постоянно действующих структур и институтов.
Впрочем, не вполне ясно, чего добивается Москва. Хочет ли она, чтобы ОБСЕ активизировала свою деятельность «к западу от Вены» или чтобы сократила ее масштабы на востоке континента? Чтобы организация больше занималась вопросами безопасности в Европе или сокращала работу в области прав человека? Можно предположить, что Россия желала бы, чтобы ОБСЕ меньше занималась правами человека и больше – вопросами безопасности, вызывающими озабоченность Кремля.
Однако, хотя ситуация 1986-го не повторяется буквально, выбор, перед которым стоит ныне Москва, во многом аналогичен тому, который более двадцати лет назад должен был сделать Вашингтон: уходить из ОБСЕ либо более настойчиво добиваться того, чтобы в ее деятельности принимались во внимание интересующие Россию проблемы. При этом важно учитывать не только те аспекты, которые в последние годы стали объектом острой критики со стороны Москвы, но и более широкие тенденции в развитии организации, которые часто остаются за рамками публичной дискуссии в России.
Речь идет, в частности, о постепенном сокращении масштабов деятельности ОБСЕ, а также о все более заметном прямом взаимодействии США и Европейского союза с расположенными «к востоку от Вены» государствами – участниками организации. На этом фоне вопрос о целесообразности выхода России из ОБСЕ выглядит не столь просто, как кажется на первый взгляд.
МАСШТАБЫ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ОБСЕ СОКРАЩАЮТСЯ
Тезис о том, что работа ОБСЕ (главным образом в виде миссий и различных центров и бюро) сосредоточена исключительно на востоке континента, в целом справедлив, но он нуждается в существенном уточнении. Главным регионом «полевой» работы всегда была Юго-Восточная Европа – страны бывшей Югославии и Албания. Постсоветское пространство практически никогда не было зоной сколько-нибудь масштабного присутствия организации. На балканские миссии в нынешнем десятилетии уходила добрая половина бюджета ОБСЕ. На проекты в странах бывшего СССР – около 20 % (см. рис. 1). Аналогичное распределение характерно и с точки зрения численного состава миссий. В страны Юго-Восточной Европы направлялось от 79 до 81 % всего международного персонала, работавшего на местах.
При этом пик активности полевых миссий пришелся на конец прошлого и начало текущего десятилетий. Сейчас же можно констатировать абсолютное и относительное сокращение финансирования миссий ОБСЕ на местах: со 184 млн евро в 2000 году до 118 млн в 2007-м и с 87 % до 70 % от сводного бюджета ОБСЕ за тот же период. Соответственно снижается и численность международного персонала. Причем как всплеск, так и нынешнее уменьшение размаха «полевой» деятельности совпадали главным образом с развитием ситуации на Балканах. Масштабы присутствия в странах бывшего СССР менялись мало. Правда, в последнее время они тоже сокращаются.
Так, самая крупная миссия ОБСЕ была развернута в 1999 году в Косово. В 2000-м в нее входили 649 международных сотрудников. В 2007 году их насчитывалось уже только 283. Миссия в Хорватии достигла максимальной численности в 1998-м, когда в ней работали 280 человек. В 2007 году, накануне закрытия, их было всего 30. В Скопье в 2002-м в миссии ОБСЕ по предотвращению распространения конфликта было 300 сотрудников. В 2007 году их осталось 82.
Тенденция к сокращению масштабов деятельности на местах в последние годы усиливается и набирает темпы – прежде всего за счет свертывания присутствия на Балканах. С 2008-го закрылась миссия ОБСЕ в Хорватии. Вместо нее в Загребе создано небольшое бюро. Под вопросом остается продолжение работы самых крупных на сегодняшний день миссий – в Косово, а также в Боснии и Герцеговине. В обозримой перспективе их функции в значительной мере либо полностью планирует взять на себя Европейский союз. Сходит на нет активность ОБСЕ в Македонии.
С учетом этой тенденции можно уверенно прогнозировать дальнейшее сокращение масштабов деятельности ОБСЕ в государствах-участниках. Закрытие или даже просто сокращение числа сотрудников миссий в Косово, в Боснии и Герцеговине равнозначно уменьшению бюджета «полевой» деятельности ОБСЕ почти вдвое, а международного персонала – более чем в два раза. При этом сворачивание работы организации на Балканах не компенсируется сколько-нибудь существенным наращиванием присутствия в странах бывшего СССР (см. рис. 2).
Самая крупная миссия ОБСЕ на постсоветском пространстве располагается в Грузии. На нее приходится примерно треть всех расходов этой организации в странах бывшего СССР. Однако после прекращения мониторинга российско-грузинской границы именно данная миссия подверглась наиболее существенным сокращениям. За последние пять лет ее бюджет уменьшился вдвое, численность персонала снизилась – со 148 до 64 человек (включая лиц, прикомандированных отдельными государствами-участниками).
Объем деятельности ОБСЕ в других постсоветских республиках – в Восточной Европе, на Южном Кавказе и в Центральной Азии – весьма скромен. Самые крупные по бюджетам и численности персонала – центры ОБСЕ в Киргизии и Таджикистане. Но их совокупный бюджет сопоставим с бюджетом относительно небольшой миссии в Сербии. Численность же международного персонала ОБСЕ в Сербии в полтора раза больше, чем в Киргизии и Таджикистане, вместе взятых.
Тенденция постепенного снижения активности «к востоку от Вены» подкрепляется и заметным – особенно с 2007 года – уменьшением внебюджетных (либо сверхбюджетных) средств, выделяемых государствами-участниками для реализации различными миссиями тех или иных целевых проектов. Больше всех внебюджетных средств на нужды ОБСЕ урезали США – в два с лишним раза в 2007-м. Сделали они это не столько из-за разочарования в эффективности организации, сколько из-за необходимости изыскать дополнительные средства для реализации иных проектов в других частях света.
Приведенные данные необходимы не для того, чтобы дать оценку деятельности ОБСЕ. Вопрос не в том, нужно ли было в условиях хаоса, практически с нуля проводить регистрацию и составлять списки избирателей в Албании и готовить местный персонал для самостоятельного ведения этой работы. Не в том, эффективно ли финансировались проекты по сбору легкого и стрелкового оружия в Таджикистане, или насколько полезным оказались программы повышения квалификации киргизской полиции. И даже не в том, следует ли ОБСЕ оказать содействие в составлении списков избирателей, скажем, во Франции.
Не так уж важно, будем ли мы позитивно либо негативно оценивать работу ОБСЕ «к востоку от Вены». Главное – пик ее активности позади. Масштаб деятельности организации, прежде всего на Балканах, неуклонно снижается. Каким-либо оживлением работы в странах бывшего СССР указанное снижение не компенсируется. Кстати, после закрытия миссии ОБСЕ по содействию в Чечне и отказа от мониторинга российских выборов в 2007-м эта организация не осуществляет практически никакой деятельности в Российской Федерации. Так что и здесь жаловаться на дискриминацию не приходится.
Если российская критика преследовала цель добиться сворачивания активности ОБСЕ «к востоку от Вены», то сегодня это происходит само собой. Если же задача состояла в том, чтобы расширить деятельность на Западе, то решается она иными способами.
НЕТ ОБСЕ – НЕТ ПРОБЛЕМЫ?
Неизменное присутствие в повестке дня ОБСЕ таких вопросов, как верховенство закона, формирование и развитие демократических институтов, соблюдение прав человека, проведение свободных и честных выборов (в Белоруссии, Узбекистане и ряде других стран), часто воспринимается как попытка проникнуть «в чужой монастырь со своим уставом». Это вызывает раздражение политического класса, рассчитывающего жить по своему уставу и впредь. Вплоть до порой нескрываемого желания выйти из организации, если она не предлагает взамен каких-либо ощутимых выгод. Неудивительно, что такие мысли посещают и российских политиков.
Опять-таки вопрос заключается не в том, насколько рационально это желание, а в том, является ли выход из ОБСЕ решением проблемы и сделает ли он жизнь российской политической элиты более комфортной.
Выход Москвы вряд ли приведет к развалу этой организации, в которой так или иначе заинтересованы практически все соседи России. Казахстан должен председательствовать в ней в 2010 году, и он интенсивно готовится к выполнению этой миссии. Даже для Белоруссии и Узбекистана, оказавшихся в политической изоляции на Западе, присутствие в ОБСЕ, несмотря на все издержки, остается важным символом вовлеченности в общеевропейский процесс. Впрочем, издержки не столь уж велики и в любом случае контролируемы, поскольку уровень, масштаб и качество взаимодействия с организацией и ее институтами (характер миссий, их численность, характер осуществляемых проектов и т. д.) определяются прежде всего самими государствами-участниками.
Отношение к ОБСЕ может измениться разве что со стороны Тбилиси, где она сегодня воспринимается не иначе как инструмент российской политики. Если Россия, выйдя из этой организации, перестанет влиять на принятие решений о деятельности миссии ОБСЕ в Грузии, официальный Тбилиси будет только приветствовать такое развитие событий.
Так что даже в случае выхода России из ОБСЕ та никуда не денется и будет продолжать свою традиционную деятельность, хотя, возможно, в более скромных масштабах, чем в настоящее время. При этом Москва уже не будет участвовать в определении политики этой организации и окончательно утратит рычаги влияния на взаимодействие ОБСЕ с соседними странами. Не способствуя существенному сокращению диапазона деятельности «к востоку от Вены», в том числе в гуманитарной сфере, Россия вряд ли добьется активизации ОБСЕ на западном направлении (если мы этого, конечно, хотим). Москва утратит даже возможность выступать с критикой в адрес организации и требовать проведения ее более глубокой реформы, тогда как ОБСЕ сохранится и, наверно, еще в большей степени, чем сейчас, станет инструментом продвижения политического и иного ноу-хау по линии Запад – Восток.
Принцип «нет ОБСЕ – нет проблемы» на практике не работает. Гуманитарная тематика является сегодня составной частью повестки дня многих международных организаций, в том числе в их сотрудничестве с Россией и странами, образовавшимися на постсоветском пространстве. В случае же ослабления ОБСЕ и существенного сворачивания ее деятельности в постсоветских республиках, скорее всего, просто ускорится формирование других механизмов западного политического влияния в рамках прямого сотрудничества ЕС и США с новыми независимыми государствами. Ныне эти механизмы находятся в рудиментарном состоянии, но их становление скажется на отношениях соответствующих стран с Россией.
Все государства – участники ОБСЕ, за исключением центральноазиатских, являются членами Совета Европы, в центре деятельности которого находятся именно вопросы укрепления демократических институтов и защиты прав человека. Стандарты Совета Европы в этой сфере не ниже, а в чем-то и выше требований ОБСЕ. Совет Европы, без сомнения, будет готов взять на себя и функции по наблюдению за выборами, которые в настоящее время осуществляются главным образом ОБСЕ. Совет Европы, очевидно, примет стандарты и технологию не любимого Москвой БДИПЧ, а возможно, и просто возьмет эту организацию под свое крыло.
В последние годы активизируется и приобретает более определенные контуры политика Европейского союза в отношении соседей России. Страны Восточной Европы (Белоруссия, Молдавия, Украина) и Южного Кавказа (Азербайджан, Армения, Грузия) являются сегодня объектами «Европейской политики соседства», в рамках которой они сами выбирают темпы и направления более тесной интеграции с Евросоюзом, не получая перспективы присоединения к нему. В 2007-м ЕС принял стратегию и в отношении государств Центральной Азии, предлагая им выстраивать механизмы прямого политического взаимодействия. Все страны региона, включая Узбекистан, не преминули воспользоваться такой возможностью.
Вопросы верховенства закона, демократических институтов, свободных выборов и прав человека – одно из приоритетных направлений политического диалога Европейского союза с восточными соседями и со странами Центральной Азии. В повестке дня сотрудничества Брюсселя с государствами Центральной Азии значатся и такие традиционные для ОБСЕ вопросы, как реформирование и переподготовка сотрудников правоохранительных органов, современные методы и технологии пограничного контроля, противодействие наркоторговле, организованным преступным группировкам, коррупции, террористической и экстремистской деятельности.
Иными словами, Евросоюз уже сейчас постепенно вступает на поле ОБСЕ во взаимодействии со всеми постсоветскими странами, не исключая России. В отношениях с Москвой Брюссель стремится также институционализировать диалог и сотрудничество по проблемам прав человека и верховенства закона. Соответствующая запись включена в мандат Европейской комиссии на заключение нового широкоформатного соглашения с Россией и рискует стать одной из непростых тем на только что начавшихся переговорах.
Конечно, справедливо замечание о том, что эта деятельность ЕС пока плохо оформлена и малоэффективна. До сих пор Брюссель, финансируя около 70 % расходов на работу ОБСЕ в постсоветских государствах, предпочитал действовать не самостоятельно, а через эту организацию. Но и в Европейском союзе все громче звучат голоса тех, кто считает, что пора взять на себя решение задач, с которыми, судя по всему, ОБСЕ не справляется. Подкрепление же предлагаемого Евросоюзом стандарта «надлежащего управления» выгодами экономического сотрудничества (ЕС – главный торговый партнер практически для всех стран СНГ) и финансирования проектов в самых разных областях способно сделать Европейский союз вполне влиятельным фактором развития в регионе. Ведь ОБСЕ все последние годы не хватало именно самостоятельного экономического веса для того, чтобы стимулировать заинтересованность государств-участников в сотрудничестве.
Эту картину следует дополнить и тем, что вопросы реформы сектора безопасности и обеспечения демократического контроля над ним являются одним из элементов и условий взаимодействия НАТО с новыми независимыми государствами. Значение этого аспекта сотрудничества не стоит преувеличивать, поскольку интенсивность участия постсоветских государств в натовской программе «Партнерство ради мира» очень разная. Но данная тема неизбежно выходит на первый план для стран, которые ищут сближения с альянсом и тем более стремятся в него вступить.
Поэтому уход России и даже развал ОБСЕ, по сути, не снимает ни одну из проблем, от которых хотелось бы избавиться Москве. Он не снимает их ни в том, что касается деятельности ОБСЕ и других европейских и евро-атлантических структур на постсоветском пространстве, ни в отношениях самой России с этими организациями. Трансфер западного политического ноу-хау на постсоветский Восток продолжится. Масштабы же и характер такой деятельности в отношениях между западными странами и соседями России в Восточной Европе, на Южном Кавказе и в Центральной Азии будут определяться в данном случае без участия Москвы. При этом уменьшатся возможности России добиваться того, чтобы организации, принимающие участие в этом процессе, проявляли бЧльшую активность «к западу от Вены».
Результат такого решения может быть только один: выйдя из ОБСЕ, Россия самоустранится из названных процессов и утратит последние возможности влиять на них.
КАК СФОКУСИРОВАТЬ ОБСЕ НА РОССИЙСКОЙ ПОВЕСТКЕ ДНЯ?
Во время визита в Германию 5 июня этого года президент Российской Федерации Дмитрий Медведев предложил провести общеевропейскую встречу на высшем уровне и подготовить новый «пакт о европейской безопасности». Идея поиска нового консенсуса участников общеевропейского процесса витала в воздухе на протяжении по-следнего года. Ее продвижение, безусловно, важно, но оно не должно отодвинуть на задний план решение ряда практических вопросов, от которых зависит дальнейшее функционирование ОБСЕ.
Программа глубокого реформирования этой организации, с которой до последнего времени выступала Россия, была сосредоточена на проведении ряда институциональных, юридических и процедурных преобразований.
Российская Федерация настаивала на нижеследующем.
Во-первых, на осуществлении институциональной реформы ОБСЕ, в результате которой ее главные структуры, действующие автономно на основе собственных мандатов (БДИПЧ, Представитель по свободе СМИ, а также достаточно самостоятельные в своей работе полевые миссии) были бы поставлены под более жесткий контроль со стороны работающего в Вене Постоянного совета ОБСЕ. Решения в нем принимаются на основе консенсуса, и все государства-участники обладают правом вето.
Такое нововведение предполагало бы необходимость единогласного утверждения основных решений, сегодня самостоятельно принимаемых отдельными институтами организации. Речь идет, в частности, и о фактическом запрете миссиям ОБСЕ по наблюдению за выборами обнародовать какие-либо оценки до обсуждения в Постоянном совете.
Во-вторых, на усилении политического руководства и контроля со стороны Постоянного совета над деятельностью миссий, имея в виду в том числе проверку выделения им внебюджетных средств на реализацию конкретных проектов и расходования этих средств (включая практику прикомандирования сотрудников миссий государствами-участниками). Речь идет о постепенном отказе от развертывания миссий в отдельных странах в пользу создания «тематических» миссий, действующих во всех государствах-участниках. Активность «тематических» миссий сосредоточивалась бы на совместном противодействии новым вызовам безопасности (террористическая деятельность, незаконный оборот наркотиков и оружия, торговля людьми и пр.).
В-третьих, на упорядочении деятельности и внутренних процедур управления организацией, зачастую формировавшихся спонтанно на основе решений Совета министров иностранных дел и Постоянного совета. С этой целью предлагается, в частности, наделить ОБСЕ правосубъектностью, принять Устав организации (проект документа распространен Российской Федерацией летом 2007 года), унифицировать стандартные процедуры управления различными операциями ОБСЕ и ее институтами. Соответствующие функции должны быть сосредоточены в Секретариате ОБСЕ в Вене. С этой целью необходимо провести реорганизацию Секретариата, укрепить его, как и полномочия генерального секретаря, одновременно сохранив их подотчетность Постоянному совету. Предлагается также изменить кадровую политику и увеличить представительство стран, расположенных «к востоку от Вены», в центральных структурах, основных институтах и миссиях. Следовало бы пересмотреть шкалу взносов в бюджет ОБСЕ и привести ее в соответствие с основными показателями платежеспособности государств-участников, что предполагало бы, в частности, сокращение взноса России.
За последние годы в организации сформировалась широкая коалиция сторонников ее реструктуризации и совершенствования управления в интересах повышения эффективности деятельности ОБСЕ. Обсуждение этих вопросов принесло плоды в виде существенных, хотя и недостаточных перемен.
Однако для многих государств неприемлемы требования Москвы, которая фактически предлагает надеть на автономные институты ОБСЕ жесткий «корсет» политического консенсуса, что поставит ее дееспособность в зависимость от успеха или неуспеха политического торга между Россией и ее партнерами по ОБСЕ. Это отбросило бы организацию в не самый успешный период ее развития – в 80-е годы прошлого века.
Такое направление реформирования ОБСЕ представляется нам и малоперспективным, и непродуктивным одновременно. Более разумно было бы обратить внимание на то, каким образом имеющиеся, по нашему мнению, на сегодняшний день недостатки могут быть обращены в преимущества.
Повседневная деятельность миссий и институтов Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе, осуществляемая независимо от хода политических переговоров, открывает немало возможностей для реализации проектов, представляющих интерес для Российской Федерации. Для восстановления баланса и исправления перекосов в деятельности организации достаточно активизировать проведение мероприятий по приоритетным для России темам, в частности и в особенности таким, как противодействие новым вызовам и угрозам европейской безопасности. Подобным мероприятиям необходимо придать систематический характер и ориентировать их на подготовку конкретных практических выводов и рекомендаций, которые затем могут быть положены в основу решений Постоянного совета и Совета министров ОБСЕ.
Для организации такой работы с привлечением всех заинтересованных государств-участников сегодня не требуется (во всяком случае, не всегда) достижение предварительного консенсуса. Опора на Секретариат и его подразделения позволит осуществлять эту работу на основе внебюджетного финансирования. Если в России сформировалось понимание необходимости усилить те или иные аспекты деятельности ОБСЕ, то для этого достаточно выделить необходимые ресурсы и прикомандировать своих сотрудников. При этом можно быть достаточно уверенным в том, что инициативы Москвы встретят позитивный отклик, а также вызовут готовность присоединиться к финансированию у многих государств-участников.
Выправить либо изменить баланс деятельности ОБСЕ можно, не особенно настаивая на свертывании того или иного направления ее работы: она сокращается в последнее время сама собой. Этой цели следует добиваться, инициируя такую деятельность ОБСЕ, которая, с точки зрения Кремля, больше отвечает его интересам и в большей степени отражает его представления о целях организации.
Собственно говоря, по подобному пути год назад пошел Казахстан, отстаивая свое право на председательство в этой организации. Астана предложила программы, направленные на содействие развитию других государств Центральной Азии, а также выдвинула инициативу взять под эгиду ОБСЕ проекты оказания содействия Афганистану в борьбе с наркотрафиком.
Москва сможет подправить баланс в деятельности ОБСЕ ровно настолько, насколько она готова финансировать необходимую для этого работу. Но нужна политическая воля. Если же не очень хочется, то, как говорится, не очень и получится.
Рис. 1. Расходы на деятельность в Юго-Восточной Европе и бывшем СССР, % от сводного бюджета ОБСЕ
Рис. 2. Бюджет миссий ОБСЕ в Юго-Восточной Европе и бывшем СССР, млн евро
Андрей Загорский, Марк Энтин
Американским послом в самопровозглашенном государстве Косово станет спецпредставитель США в Приштине Тина Кайданов (Tina Kaidanow), сообщило агентство Франс Пресс со ссылкой на заявление государственного секретаря США Кондолизы Райс, сделанное в пятницу на совместной пресс-конференции с косовским лидером Фатмиром Сейдиу и главой правительства края Хашимом Тачи.США были одними из первых, кто признал независимость сербского края Косово, провозглашенную в одностороннем порядке пять месяцев назад, 17 фев. 2008г. «Более 40 стран признали Косово, в их числе – две трети Евросоюза и НАТО, и большинство стран-членов Совета безопасности ООН», – заявила Райс. «США продолжат содействовать Косово в строительстве мультиэтнического правительства и демократических институтов», – добавила она.
Независимость Косово от Сербии албанские власти в Приштине провозгласили 17 фев. 2008г. в одностороннем порядке. Сербия и Россия отказываются признавать независимость Косово, заявляя, что односторонний шаг края по провозглашению своего нового статуса является нелегитимным и грубо нарушает нормы международного права.
Франция выступает за скорейшее предоставление Сербии статуса кандидата на вступление в Евросоюз, заявил в среду глава французского МИД Бернар Кушнер по итогам встречи с сербским коллегой Вуком Еремичем. «Это мое самое большое желание», – заявил Кушнер, говоря о предоставлении Сербии статуса кандидата – последней стадии перед началом переговоров о вступлении в ЕС.Он приветствовал «желание Сербии стать членом Евросоюза», в то же время признав наличие «серьезных разногласий» с этой страной по вопросу независимости Косово. «Сербия никогда не признает этот односторонний акт (объявление независимости Косово), и новое правительство Сербии тоже никогда не сделает этого. Косово является частью Сербии. Это источник разногласий», – заявил Вук Еремич. Он отметил, что Сербия настаивает «на перспективе вступления в ЕС для всех западных Балкан».
Евросоюз подписал 29 апреля договор о сотрудничестве с Сербией, который должен подготовить эту страну к членству в ЕС. Жесткая позиция Нидерландов и Бельгии привела к тому, что страны-члены Евросоюза выдвинули условие, что выполнение этого договора начнется только после того, как Ратко Младич будет передан МТБЮ.
Международный валютный фонд (МВФ) заявил, что рассмотрит заявку Косово на членство в этой организации «в должном порядке», фактически признав независимость края, сообщает агентство Рейтер. «Было определено, что Косово отделилось от Сербии как новое независимое государство, а Сербия является государством-преемником», – говорится в заявлении МВФ.Правом на членство в ВБ и МВФ обладают только независимые государства. Сербский край Косово при поддержке США и ведущих стран Евросоюза провозгласил в одностороннем порядке независимость 17 фев.
Пока независимость сербского края Косово от Белграда, провозглашенную в одностороннем порядке косовским парламентом 17 фев., признали лишь 43 из 192 государств-членов ООН. Москва поддерживает позицию Белграда, который считает отторжение части своей территории нарушением устава ООН и действующей резолюции Совбеза 1244, подтверждающей территориальную целостность Сербии.
Чешское правительство подписало с США соглашение о размещении радарной установки на территории Чешской республики. Этим оно перенацелило страну на лишенный логики геополитический эксперимент, который не основывается ни на нынешнем международном положении республики, ни на современной чешской истории. Соглашение подписано правительством Мирека Тополанека, не располагающим большинством в парламенте и продавливающим через него необходимые законы лишь при помощи голосов 2-3 депутатов оппозиции. Чешские СМИ месяцами ведут подсчеты, во сколько млн. это обходится правящей коалиции. Соглашение подлежит ратификации в чешском парламенте, однако входящая в правящую коалицию Партия Зеленых выступала и, теоретически, продолжает выступать против размещения радара. Как минимум, отдельные депутаты от Партии Зеленых не будут голосовать в парламенте за ратификацию соглашения. И в этом случае правящее меньшинство и дальше «съежится». Иржи Пароубек, председатель самой крупной оппозиционной партии – Чешской социал-демократической – уже заявил, что в случае победы на выборах его партия соглашение соблюдать не будет. Если соглашение о размещении радара не одобрит чешский парламент, его торжественное подписание превратится в комедию, достойную бравого солдата Швейка. Против размещения радара выступает 70% населения Чехии. На радар в Чехии должна быть завязана противоракетная база в Польше. Однако польское правительство тянет с подписанием соглашения и, возможно, вообще его не подпишет.К американским базам в Чехии и Польше как минимум прохладно относятся ведущие страны Европейского Союза. Вопреки этому США подписали соглашение с Чехией. Этим они ясно показали, что для них важнее «смотреть» аж до Урала, чем перехватывать иранские ракеты, которые расстояние до Польши и так бы не пролетели. Чешское правительство не способно в силу своего политического соглашательства осуществить обещанную в ходе выборной компании глубокую экономическую реформу, при этом американский радар в Чехии должен стоять. Это показывает, как заинтересованы США в радаре, и какое давление они оказали на чешское правительство.
Соглашением о радаре чешское правительство отбросило проверенную всем ХХ веком стратегию чешской внешней политики. Эта стратегия заключалась в том, что Чехия являлась частью Запада, однако стремилась иметь прочные или даже привилегированные отношения с Востоком. В 1922г. Чехия первой в Центральной Европе де-факто признала Советский Союз, в 1934г. признала его де-юре, а в 1935г. заключила с ним союзнический договор, который дополнял союзнический договор с Францией. Между 1 и 2 мировой войнами Чехословакия была ключевым государством Малого договора, куда входили еще и Югославия и Румыния. Тем не менее на Мюнхенской конференции в 1938г. западные державы – Франция и Великобритания – принесли Чехословакию в жертву Германии. Президент в изгнании Эдвард Бенеш, находясь в Лондоне в годы войны, убеждал западных политиков в необходимости союза с Советским Союзом. Он же в 1943г. первым заключил договор о сотрудничестве новой Чехословакии с Советским Союзом. С нацистами на восточном фронте воевала чехословацкая армия. С помощью такой стратегии Бенеш осуществил намеченные им основные цели. После 2 мировой войны обновленная Чехословакия, а значит, и нынешняя Чехия вернула себе изначальные предвоенные границы. Словакия также получила обратно предвоенные границы, слегка даже расширив их за счет Венгрии. В отличие от внешней политики Чехословакии, для которой характерно равноудаление от Востока и Запада, Польша между войнами и после войны избрала политику союза с отдаленными западными державами, которые стране в жизненно важных проблемах не помогали. Архитектором внешней политики Чехословакии был Эдвард Бенеш. Интересно, что в 2004г. чешский парламент принял закон о заслугах Эдварда Бенеша. И несмотря на закон, как раз сейчас Чешская республика нарушила его политическое завещание.
После распада Чехословакии в 1992г. Чешская республика находится в поиске своего места на европейской сцене. Надо сказать, что политик уровня Бенеша в чешской внешней политике так и не проявился. Вместо политики балансирования между Востоком и Западом Чешская республика, похоже, взяла на вооружение предвоенную польскую политику опоры на удаленного союзника. Этим удаленным союзником должны быть Соединенные Штаты. Чехия – член Европейского Союза, но полные скепсиса голоса в адрес Европы регулярно звучат с высоких государственных трибун. И наоборот, Чехия проявляет активность в НАТО, которое является главным инструментом американского вмешательства в европейскую политику. Нынешняя польская нерешительность по отношению к американской противоракетной базе в Польше, возможно, даже выгодна Чехии, потому что дает возможность вытеснить Польшу с позиции второго наивернейшего союзника США в Европе после Великобритании. Является ли такая политика для Чехии геополитически перспективной, уже другой вопрос.
Похоже, что внешнеполитические подходы Бенеша унаследовала от Чехословакии Словакия. Являясь членом ЕС, страна также вступает и в еврозону. Перспектива вступления в НАТО вызвала в Словакии намного большие протесты, чем в Чехии. Словакия не признала Косово. Очередное правительство Словакии постоянно направляет в Москву более дружественные сигналы, чем Прага, а словацкие дипломаты занимают значительные международные позиции благодаря поддержке Москвы, ЕС и США. Конечно, если бы не произошло раздела Чехословакии, решение о радаре принималось бы в Праге, однако с высоты словацких гор радар «разглядел» бы в России больше, чем с чешской равнины.
Размещение американского радара в Чехии – это вызов российской внешней политике. Если Россия не сумеет дать достойный отпор, это станет очередным признаком вытеснения России из Европы. Как это отразится на для стабильности и безопасности Европы? Ответить на это, похоже, не могут европейские политики, неспособные такой политике противостоять. В нынешней ситуации Россия не может рассчитывать на активную поддержку Европы даже в тех вопросах, которые она считает серьезной угрозой своей безопасности. Самое большее, чего она может ждать, это пассивности главных европейских государств, приглядывающихся, чем все в итоге закончится. В европейской политике Россия должна рассчитывать только на себя и в соответствии с этим ответить на размещение американского радара в Чехии. Если российский ответ не будет достаточно серьезным, рано или поздно РФ может ожидать дальнейших шагов по вытеснению из Европы. Ян Чарногурский.
Кондолиза Райс простила Михаила Саакашвили за нарушения в ходе выборов, разгоны мирных демонстраций при помощи слезоточивого газа и резиновых дубинок и не хочет торопить его со строительством демократии. К тому же госпожа Райс сделает все, чтобы Грузия стала членом НАТО. Таков итог визита американского госсекретаря в грузинскую столицу.
- Мы гордимся дружбой с Грузией и с пониманием относимся к сложностям строительства демократии в вашей стране. Ведь построить ее за один день невозможно, - философски заметила госсекретарь. Напрямую о фальсификациях, допущенных во время выборов - и президентских, и парламентских, - Райс не говорила, равно как и не вспоминала события 7 ноября 2007 года, когда полиция разогнала митинги оппозиции при помощи дубинок и слезоточивого газа. В общем, все это, судя по словам Райс, она готова Саакашвили простить - лишь бы президент продолжал строить демократию и не отказывался от натовских планов.
Правда, реверанс в сторону оппозиции госсекретарь тоже сделала: встретилась с ее представителями. В этой компании каким-то образом оказалась бывший спикер парламента Нино Бурджанадзе, которая хотя и вышла из пропрезидентской партии, о себе как об оппозиционере еще ни разу не заявляла.
После встречи с оппозицией Кондолиза Райс направилась прямиком в авлабарскую резиденцию президента. Судя по улыбкам, которыми госсекретарь награждала Саакашвили во время брифинга, для него переговоры прошли более чем успешно. Райс полностью встала на сторону Саакашвили и в вопросе НАТО (заверив, что рано или поздно Грузия в альянс войдет, уж коли так этого хочет), и в вопросе "непризнанных республик" (когда призывала не Грузию, а Россию к "сдержанности и соблюдению международных соглашений"). Райс открытым текстом сообщила: ее "беспокоят факты насилия, которое Россия осуществляет в зонах конфликтов".
ЦИТАТЫ
Кондолиза Райс, госсекретарь США:
"Не хочу говорить о мотивах России, но могу сказать о действиях. Россия - член группы стран друзей Грузии при генсеке ООН, и она должна действовать в соответствии с международными нормами, внести свой вклад в урегулирование конфликтов. Мы гордимся дружбой с Грузией. Это молодая демократия, и здесь идет поиск путей ее проявления. Построить демократию за один день невозможно. Но главное - желание. Будущее Грузии - в составе НАТО. США поддерживают стремление Грузии вступить в военный блок".
Михаил Саакашвили, президент Грузии:
"Несколько дней назад воздушное пространство страны вновь было нарушено российскими самолетами, они летали очень близко от столицы Грузии. Россия такими действиями подтверждает, что не соблюдает юрисдикцию Грузии в конфликтных регионах. После Второй мировой войны и холодной войны подобные действия недопустимы. Нельзя повторять негативные примеры прошлого, это вызов для Европы. Россия открыто говорит, что это ее реакция на расширение НАТО, независимость Косово и открытую поддержку Грузией Вашингтона".
Косово получило 2 млрд.долл. на восстановление экономики, сообщило агентство Рейтер со ссылкой на Пьера Мореля (Pierre Morel) представителя Еврокомиссии.По словам Мореля, «страны-участницы ЕС, США и другие страны-доноры предоставили Косово 1,89 млрд.долл. в качестве первого шага к восстановлению экономики».
Сербский край Косово при поддержке США и ведущих стран Евросоюза провозгласил в одностороннем порядке независимость 17 фев.
Москва поддерживает позицию Белграда, который считает отторжение части своей территории нарушением устава ООН и действующей резолюции Совбеза 1244, подтверждающей территориальную целостность Сербии.
Москва готовит сенсационное возвращение на афганскую шахматную доску по прошествии 20 лет после вывода последних советских солдат из Афганистана в 1989г. по завершении девятилетнего «приключения» Советского Союза в этой стране. С исторической точки зрения любопытно, что это возможно только с согласия Соединенных Штатов. Москва использует в своих интересах ухудшение военной ситуации в Афганистане, и последствия этого для региональной безопасности могут быть далеко идущими.Совместное заявление, обнародованное в Москве по окончании встречи российско-американской рабочей группы по борьбе с терроризмом (CTWG – the United States-Russia Working Group on Counterterrorism) продемонстрировало, что обе стороны достигли «принципиального соглашения по поставке российского вооружения Афганской Национальной Армии» для борьбы с мятежом талибов. 16-ая сессия CTWG прошла в Москве 19-20 июня, где сопредседательствовали заместитель российского министра иностранных дел Сергей Кисляк и заместителем американского госсекретаря по политическим вопросам Уильям Бернс.
Во время беседы с журналистами, стоя рядом с Бернсом, Кисляк сказал: «Мы [Россия] в прошлом уже поставляли военное снаряжение Афганистану, и мы осознаем, что народ Афганистана способен самостоятельно обеспечить свою безопасность». Он добавил, что есть «вероятность того, что Россия может увеличить поставки оружия Афганистану. Хотя я не могу сказать об их размерах».
Вашингтон последовательно пресекал российские попытки стать главным действующим лицом в «афганской миссии», только дозволяя предоставлять разведывательную информацию. Не далее как в марте в Афганистане прошли демонстрации против предполагаемого «развертывания российских войск», о «вторжении» сообщила одна из польских газет, что явно было сделано с подачи западных спецслужб. Тогда первый заместитель пресс секретаря президента России Дмитрий Песков вынужден был разъяснять, что слухи об отправке российских войск в Афганистан «абсолютно не соответствовали действительности». (В марте этого года глава внешнеполитического ведомства России Сергей Лавров назвал провокацией сообщения о возможном вводе российских войск в Афганистан – ред.)
Российские аналитики догадались, что сообщение в польской газете было преднамеренно направлено на то, чтобы создать «образ внешней угрозы суверенитету и территориальной целостности Афганистана, чтобы дать более весомое объяснение военному присутствию НАТО в стране».
Ясно, что совместное заявление, озвученное в Москве, подчеркивает изменение американской позиции. Ухудшение военного положения – несомненный фактор этого изменения. Кстати, о другом изменении позиции. Вашингтон недавно начал переговоры с Китаем и Индией об отправке войск в Афганистан.
Британская газета Telegraph сообщила на прошлой неделе о растущем «отчаянии» в Вашингтоне слабохарактерностью союзников НАТО в Афганистане. Фанатично-восторженный лозунг «бери оружие и пошли!» здесь уже не работает.
Главный советник Пентагона сказал газете Telegraph: «Есть недовольство, есть раздражение. Настроение меняется от приемлемого до отчаяния, когда люди считают, что ничего уже изменить нельзя. Мы запрашиваем больше войск, но их присылают в меньшем количестве, чем нам надо. Это была главная ошибка НАТО. Многим странам, чьи войска находятся в Афганистане, кажется, что главное – сделать вид, что они ведут войну, а не участвовать в ней на самом деле, в войне, которая должна быть выиграна. Вы скажете. Что это звучит не совсем дипломатично? Наверно. Но нужно ли это нам с военной точки зрения? Я так не думаю, как и большинство других, кто связан с Афганистаном».
Немецкий генерал НАТО сказал в воскресенье, что в Афганистане срочно необходимы еще 6 тыс. солдат в дополнение к 60 тыс. иностранных войск уже находящихся в стране, большинство из них входят в состав ведомых НАТО международных сил безопасности.
Русские слишком хорошо знают о том, что вмешательство в ситуацию в Афганистане может оказаться ловушкой. Замир Кабулов, ветеран московской дипломатии, который служил в советском посольстве в Кабуле в 80гг., когда Советы заняли страну, ныне является российским послом в Афганистане. Кабулов недавно анализировал трагедию советского вмешательства в интервью Национальному общественному радио (National Public Radio), принадлежащего американскому правительству. Он сказал: «Мы недооценили аллергию афганской нации к иностранным захватчикам, потому что мы не считали себя захватчиками. Мы пренебрегли традициями, культурой и религией афганцев».
Станет ли Москва вновь так нерасчетливо еще раз ввязываться в афганские дела? Перед Россией не стоит вопрос, посылать ли войска в Афганистан. Но что побуждает русских верить в успех сейчас? «Вы можете удвоить, утроить количество солдат вашего контингента, и вы все равно будете проигрывать эту войну, потому что это не вопрос количества, это вопрос качества афганской национальной армии и полиции», – сказал Кабулов.
То есть в верхушке российских спецслужб была вера в то, что трагедия Афганистана, возможно, могла быть предотвращена, если бы только президент Михаил Горбачев не выдернул штепсель из поддерживающей жизнь системы советских поставок режиму Мохаммада Наджибуллы. Они – спецслужбы – полагают, что Наджибулла, который стал президентом в 1986г., возможно, удержался бы у власти даже после вывода советских войск, если бы только ему предоставили необходимые материальные средства.
Есть вопросы по российскому предложению по усилению боеспособности афганской армии. Возьмет ли Россия на себя также подготовку афганской армии в дополнение к поставкам снаряжения? Действительно, это кажется логичным. Следующим оптимальным шагом могло бы стать привлечение бывших военных кадров, служивших в армии Наджибуллы, которые обучались в советских военных училищах и разведывательных школах. Но для Вашингтона это может оказаться слишком сильным ударом, притом ниже пояса.
Кое-что все же ясно и понятно. Москва действовала, предвидя в начале года, что НАТО выступит с предложением использовать российскую территорию для отправки грузов в Афганистан. Соглашение, сформулированное на Бухарестском саммите НАТО 2-4 апр., во многом было для Москвы приемлемо, которая сигнализировала, что несмотря на враждебное отношение Вашингтона, она готова выручить его в Афганистане, а это только показывает, что отношения Россия-НАТО могут основываться на взаимных интересах и общих проблемах.
Как и ожидалось, европейские члены НАТО оказались восприимчивыми к такому сигналу. Заседание совета Россия-НАТО вне рамок Бухарестского саммита, возможно впервые, проходила в том формате, в котором оно предполагалась, когда администрация Билла Клинтона и предложила Борису Ельцину, который был обеспокоен расширением НАТО в середине 90-ых, сделать так, чтобы члены блока участвовали в его работе как национальные субъекты.
Россия столкнулась с проблемой расширения НАТО. Как сказал премьер-министр Владимир Путин газете «Ле Монд» во время недавнего визита в Париж: «Нет больше никакого Советского Союза. Нет никакой угрозы. Но организация остается. Вопрос: против кого к вам присоединяются? Для чего все это? Расширение блока только создает новые границы в Европе. Новую Берлинскую стену. На сей раз невидимую, но не менее опасную. И мы видим, что военная инфраструктура приближается к нашим границам. Зачем? Ни от кого угроза не исходит».
Поэтому, Москва заставила НАТО занять оборонительную стойку, протянув руку помощи Афганистану. Российский министр иностранных дел Сергей Лавров в своей речи в Москве 28 мая сказал: «Россия не требует никаких прав вето. Но я думаю, что мы имеем право на взаимность, если наши партнеры ожидают, что мы примем во внимание их интересы. Действительно, без такой взаимности трудно представить, как на Бухарестском саммите возможно было бы прийти к соглашению по сухопутному транзиту в Афганистан. В конце концов, для нас было бы легче оставить НАТО в одиночестве при выполнении его международной миссии в Афганистане. Но мы не стали делать это. Россия будет и далее участвовать в той степени, в какой этот процесс будет отвечать нашим интересам и принципам равного сотрудничества».
На евразийской политической арене будут доминировать западные декларации о «взаимности», чтобы «амортизировать» некоторые моменты. Безусловно, наблюдается полное смягчение европейского подхода к России. Администрация Джорджа Буша не в состоянии начать реализацию плана развертывания противоракетной системы в Польше и Чешской республике. Стратегические переговоры Россия-ЕС о новом партнерском соглашении обещает дать новый импульс. И это положительные новости.
Но одновременно, план расширения НАТО через включение в свой состав Украины, Грузии и Азербайджана все еще остается на повестке дня. Причиной напряженных отношений между Россией и НАТО стали Грузия и Косово. Поэтому Россия тоже не будет рисковать.
Параллельно к усиливающейся причастности к решению проблем Афганистана, Москва также усиливает свое военное присутствие в Центральной Азии. Возможно, что ухудшающаяся ситуация в Афганистане побудила Москву усилить уровень безопасности региона. Но стоит отметить, что активность России является ответом на пожелания центрально-азиатских государств. Ислам Каримов, президент Узбекистана, недавно предложил, чтобы возглавляемая Москвой ОДКБ и Евразийское Экономическое Сообщество слилась в единую организацию, чтобы создать «мощный союз, способный стать противовесом НАТО и ЕС».
Если говорить о центрально-азиатских перспективах России, то сейчас ее шансы сыграть более значимую роль в региональной безопасности выше, чем за всю постсоветскую эру. Влиятельный московский комментатор Вячеслав Никонов, президент Фонда «Политика», в своей статье в газете «Известия» недавно утверждал: «Укрепление связей с Россией сегодня кажется намного более логичным и естественным процессом, чем это было 90-ых, когда западные экономические системы росли, в то время как наша система устойчиво слабела. Растущий энергетический кризис также работает в пользу интеграции».
Россия, как влиятельная держава, также привлекает внимание правительств стран Центральной Азии. Самое важное то, что в столицах региона есть глубокое беспокойство по поводу афганского кризиса, а именно по поводу американской стратегии в Афганистане и потугах НАТО выиграть войну.
До прошлого года Россия и центрально-азиатские государства рассчитывали на Шанхайскую Организацию Сотрудничества как игрока, который сыграет стабилизирующую роль в афганской ситуации. Но тогда они одновременно начали чувствовать, что Китай ведет сложную политику в рамках ШОС, используя организацию, чтобы развивать двусторонние связи с центрально-азиатскими странами, а также для того, чтобы осуществить глубокое проникновение в энергетический сектор, при этом тормозить российские попытки изменить профиль организации, превратив ее в организацию по безопасности.
Китай занял, фактически, твердую позицию по российскому предложению относительно близких связей ОДКБ-ШОС. Ему не понравились военные учения ОДКБ-ШОС. В итоге можно сказать, что Пекин, кажется, беспокоится тем, чтобы не стать причиной дурных предчувствий в Вашингтоне.
Нельзя сказать, что Китай безразлично относится к проблеме стабильности Афганистана. Это вовсе не так. Китаю необходимо всегда иметь варианты действий, а не связывать себя с ШОС или напрямую быть связанным с российскими интересами. В конце концов, у Китая огромный интерес к Афганистану. Пекин чувствует, что от прямого сотрудничества с США (и НАТО) он получит больше преимуществ, чем от сотрудничества в рамках ШОС. Очевидно, что Пекин в целом склонен поддержать идею об отправке своих войск для поддержания мира в Афганистан на более поздней стадии развития событий, если будет создана соответствующая миссия Организации Объединенных Наций.
Важная фаза развития ШОС как организации по безопасности еще впереди, т.е. когда к России перейдет руководство блоком в 2008-09гг. Как намечено, это произойдет на саммите в Душанбе в авг. Также стоит упомянуть, что Москва за последние месяцы серьезно переосмыслила потенциал ШОС относительно возможности играть влиятельную роль в Афганистане, учитывая явно непрохладное к этому отношение Китая. Российские взгляды также меняются в сторону отказа от надежд на работу в рамках ОДКБ или ШОС, но вместо этого концентрируется на двустороннем русско-афганском курсе.
Но Афганистан не хочет сотрудничать ни с ОДКБ, ни с ШОС. Во время визита в Москву 25-26 мая афганский министр иностранных дел Дадфар Спанта прояснил, что Афганистан не будет добиваться статуса наблюдателя в ШОС. Он позволил себе недвусмысленно намекнуть, что Россия не является приоритетным направлением внешней политики Кабула по сравнению, скажем, с Китаем. Поэтому Москва поняла, что ее ждет долгий процесс культивирования своего влияния в Кабуле, в котором она должна будет участвовать самостоятельно, совершенно отдельно от других стран. Москва оценивает существующий режим в Кабуле президента Хамида Карзая как полностью проамериканский, который является участником региональной стратегии США, которую можно назвать как «Большое Партнерство Центральной Азии и Соседних Стран по Афганистану», и которая направлена на нивелирование российского влияния в регионе.
От озвученного в Москве заявления еще далеко до объединения американо-российских усилий по стабилизации ситуации в Афганистане. Фактически, вряд ли найдутся общие пункты в планах США и России относительно региона. Как сказал Никонов: «Мы [Россия] и западные страны имеем диаметрально противоположные определения успеха в нашей политике по отношению к странам СНГ. Для России успех заключается в укреплении интеграционных связей, восстановлении отношений с соседями и укреплении сотрудничества. Для Запада, напротив, успех означает дистанцирование этих стран от России, переориентация в сторону внешних центров власти, нацеленных на предотвращение «возрождения Российской империи». Когда политические цели так диаметрально противоположны, то невозможно говорить об общей повестке дня». Об авторе – М.К.Бхадракумар, в течение 29 лет находился на дипломатической службе в МИД Индии, был послом в Узбекистане (1995-1998) и в Турции (1998-2001).
Азербайджан намерен увеличить численность своих военных, действующих в Афганистане под командованием НАТО. Об этом 27 июня заявил находящийся с визитом Баку спецпредставитель генерального секретаря Североатлантического альянса по странам Южного Кавказа и Центральной Азии Роберт Симмонс, передает Day.AZ. По его словам, это стало возможным после вывода азербайджанских военных из Косово.Президент Азербайджана Ильхам Алиев, выступая на Бухарестском саммите НАТО, заявил, что его страна готова увеличить количество своих военных в Афганистане в два раза.
«Для увеличения контингента требуется пройти определенную процедуру, и для этого нужно время. После этого количество миротворцев Азербайджана в Афганистане может быть увеличено», – заявил Р.Симмонс. По словам Симмонса, Азербайджан не стремится вступить в альянс.
«Балканизация» Европы vs «европеизация» Балкан
Павел Кандель
Резюме Сделав допуск в свои ряды инструментом балканского умиротворения, Евросоюз вынужден смягчать критерии для не вполне созревших кандидатов. Соответственно возрастает и цена расхождения между формальным «возвращением в Европу» стран Балканского региона и их подлинной «европеизацией». А для Европейского союза адаптация «вернувшихся» создаст проблемы, выходящие далеко за рамки региональных.
© "Россия в глобальной политике". № 3, Май - Июнь 2008
П.Е. Кандель – к. и. н., ведущий научный сотрудник Института Европы РАН.
За перелистыванием американских и европейских статей последнего времени о Юго-Восточной Европе вспомнилась игра из раннего детства. Какой-нибудь карапуз, забравшись на ближайший пригорок, провозглашал себя «царем горы», а остальные бросались его спихивать, чтобы занять «престол». Воспоминание всплыло отнюдь не случайно – во всех текстах лейтмотивом звучит одна мысль: если Европейский союз не будет проводить наступательную политику, то Россия «вернется на Балканы».
Некоторые считают это свершившимся фактом. Новейший предлог для подобных рассуждений – упорная российская поддержка Белграда в вопросе о судьбе Косово (для западных политиков она почему-то стала неожиданностью) и удачное продвижение «Газпромом» проекта «Южный поток» в Болгарии, Греции, Венгрии и Сербии.
ЧЕГО ХОЧЕТ РОССИЯ?
Все это вызывает удивление по многим причинам. Странным кажется уже неверие европейцев в свои силы. Ведь все государства региона (за исключением особого случая – Сербии) с начала 1990-х годов рвутся в Европейский союз и НАТО, и только от самих этих организаций зависит скорость интеграции. Болгария и Румыния уже стали членами данных евро-атлантических структур. Македония и Хорватия имеют статус кандидатов на вступление в ЕС. С Албанией, Черногорией и Сербией подписаны, а с Боснией и Герцеговиной (БиГ) парафировано соглашение о стабилизации и ассоциации с Евросоюзом. Он является основным экономическим партнером большинства Балканских стран. Членами НАТО вот-вот станут Албания и Хорватия.
Нет оснований считать, что Россия может либо хочет заменить Европейский союз в качестве донора наименее развитой в социально-экономическом отношении части европейского континента. Товарооборот со странами региона составляет 2–3 % российской внешней торговли. Никто в Москве не полагает, что можно помешать расширению ЕС, да таких попыток и не предпринималось. Не только в официальных инстанциях, но и даже в политических кругах, склонных к размышлениям в духе православно-славянской солидарности, отсутствует концепция, предполагающая создание на Балканах альтернативной организации или блока под эгидой России. Подобного рода мечтания остаются уделом маргиналов.
Западные поборники распространения Евросоюза и НАТО на Юго-Восточную Европу, рассматривая его в логике конфронтации и геополитического соперничества с Москвой, невольно выдают свои подспудные мотивы и недостаточный интерес к самому региону. Но для России Балканы ценны не сами по себе, а именно как зона начавшегося расширения ЕС, где еще есть возможность заблаговременно закрепиться. И можно не сомневаться в предпочтениях большинства российских компаний, если бы их попытки проникновения на рынки Западной либо Центральной и Восточной Европы не блокировались по политическим мотивам на правительственном уровне или даже по недвусмысленным сигналам из Брюсселя.
Таким образом, в России регион воспринимается скорее как поле экономической конкуренции, где она имеет некоторые сравнительные преимущества и видит незанятые ниши, причем главным достоинством считается европейское будущее Балкан. Поэтому экономическое наступление России в Юго-Восточной Европе вовсе не направлено против расширения Европейского союза. Интересы Москвы и Брюсселя в регионе вполне можно гармонизировать, будь на то добрая воля и желание считаться с Россией.
Однако концепция «энергетической безопасности», которая фактически трактуется Евросоюзом как безопасность от России, придала экспансии российских энергетических компаний на Балканы черты геоэкономического противоборства. Европейцам, естественно, обидно, что в последнее время Москва зачастую переигрывает их на этом поле. Но это лишь свидетельствует о сомнительной экономической обоснованности европейских предложений, в основе которых лежит прежде всего политическая логика: ослабить влияние Москвы на Кавказе и в Центральной Азии, получить рычаги давления на нее. Странно ожидать, что Россия будет пассивно наблюдать за попытками ее окружить и обесценить наиболее значимые экономические и политические активы.
Можно успокоить европейцев: играть в «царя горы» на Балканах Россия не собирается. В этой забаве европейцы столкнутся со своими заокеанскими союзниками. Те беспокоятся об «энергетической безопасности» Европы от России, похоже, больше самих европейцев, не считая при этом нужным согласовывать вопросы размещения своих баз и объектов ПРО не только с ЕС, но и с НАТО. Юго-Восточная Европа, несомненно, станет частью единой Европы, как только та сама будет к этому готова. В конечном счете там окажутся даже БиГ, Косово и Сербия, поскольку все они вряд ли рискнут остаться в стороне от общего движения. Только от Брюсселя зависит, когда это произойдет.
«СЕРБСКИЙ ВОПРОС»
Европейский союз сам постоянно усложняет себе задачу ошибочными политическими решениями. Так и нынешний «косовский кризис» европейцы создали собственными руками с американской подачи. Ведь если бы проблема статуса края решалась в момент приема в Евросоюз Сербии и Косово, обе стороны оказались бы гораздо более уступчивы и способны на компромисс. Но Брюсселю трудно разыгрывать роль благодетеля Белграда, проводя последовательно антисербскую политику и ослабляя позиции проевропейских сил в этой стране.
Победу Бориса Тадича в недавнем соперничестве за пост президента Сербии с минимальным преимуществом в 107 тыс. голосов на Западе поспешили представить как торжество европейского выбора. И что за охота обманывать себя? Ведь, по последним опросам, на предположительном референдуме о присоединении к Европейскому союзу сторонники интеграции вполне могли рассчитывать примерно на 64 % голосов. Между тем Брюссель навязал сербам другой, более тяжелый вопрос: какова цена присоединения к Европе? И на это социологи дают ясный ответ: более 70 % против того, чтобы быстрее вступить в ЕС в обмен на признание независимости Косово. Эта доля мало менялась с октября 2007-го по апрель 2008 года.
В результате президентских выборов страна разделилась почти пополам, затем раскол произошел в правительстве и правящей демократической коалиции. Их и без того хрупкое единство не выдержало испытание на прочность после провозглашения независимости Косово и ее признания европейскими государствами. У некоторых излишне самонадеянных европейцев в Белграде и Брюсселе возникло желание избавиться от мешающего им премьера Воислава Коштуницы с его «косовским синдромом».
Популярность стоящего за ним «народнического блока» (Демократическая партия Сербии и Новая Сербия) сейчас невысока. Между тем сербский премьер, при всей ограниченности его политических ресурсов, обладал незаменимыми качествами: он лишал националистов монополии на патриотизм, обеспечивая демократам алиби от обвинений в предательстве и лояльность влиятельной Сербской православной церкви. Когда на фоне событий вокруг Косово размежевание «демократов» и «националистов» сменилось фронтальным столкновением «европеистов» и «патриотов», вероятность прихода к власти националистической Сербской радикальной партии значительно возросла.
Она, правда, не смогла добиться предсказывавшейся всеми победы на внеочередных парламентских выборах 11 мая, уступив лидерство проевропейской коалиции Бориса Тадича. Но поспешное провозглашение очередного подтверждения европейского выбора Сербии оказалось с горьким привкусом. Обладателями «золотой акции» стали социалисты – партия покойного Слободана Милошевича. Для них союз с радикалами и блоком Воислава Коштуницы куда органичнее посулов «европеистов», вдруг забывших о былой брезгливости.
Весьма примечательна позиция российского руководства в связи с сербскими выборами, ясно обозначившая приоритеты Кремля. Если бы Россия была одержима соблазном геополитического соперничества с ЕС за Сербию, ей следовало бы отдать предпочтение Томиславу Николичу с его пророссийской риторикой. Однако приема на высшем уровне в январе удостоился не он, а его проевропейски настроенный соперник, которому пришлось заплатить за «российскую карту» в кармане договором с «Газпромом». Но в Москве решили не класть все яйца в одну корзину, и Николич добился встречи с наследником Владимира Путина. Российские власти недвусмысленно дали понять, что не только проповедуют прагматизм, но и действуют в соответствии с этими принципами.
Не менее существенно, что Москва воздержалась от попыток дестабилизировать ситуацию в Боснии и Герцеговине. Этого естественно было ожидать, задайся Кремль целью создать больше проблем западным партнерам в регионе. 26–27 февраля 2008 года в Брюсселе прошло малозаметное, но важное заседание Руководящего комитета Совета по выполнению мирного соглашения в БиГ, куда входят не только западные, но и российские представители. Единогласно было принято заявление, в котором подчеркивалось, что ни одно из составляющих это государство образований (следовательно, и Республика Сербская) не имеет права на отделение. Одновременно были продлены полномочия Верховного представителя Мирослава Лайчака – высшей власти в этом международном протекторате, хотя его деятельность в последнее время вызывала недовольство боснийских сербов.
Запланированный в Вашингтоне и в Брюсселе сценарий «бархатной» ампутации Косово, возможно, и удастся реализовать. Сербские митинги протеста или уличные беспорядки в Белграде и на административной границе с Косово сами по себе не помеха для осуществления этого плана. Позиция сербских властей на деле оказалась очень осторожной. Они удержались от наиболее резких действий вроде экономического эмбарго, энергетической блокады либо активного подтверждения своей власти в населенной сербами северной части края. Похоже, в Белграде хотели бы ограничить противостояние по косовской проблеме политико-дипломатическим полем. Но как долго сербские лидеры смогут оставаться «непротивленцами», зависит не от них, а от степени народного возмущения. Чем бы ни закончились переговоры о формировании правительства, один результат известен заранее: раскол в стране и в парламенте сохранится. В этих условиях даже Тадич и его проевропейские сторонники вне зависимости от их желания еще долго не смогут пойти на признание косовской независимости.
Явно противореча собственной прежней риторике, умеренно повели себя и руководители Республики Сербской в Боснии и Герцеговине. 21 февраля ее парламент принял резолюцию, в которой осуждается и не признаётся односторонне провозглашенная независимость Косово. Однако отделения Республики Сербской по примеру Косово, которым ее лидеры ранее шантажировали Вашингтон и Брюссель, не последовало. В принятом документе лишь сказано, что на такой шаг Республика Сербская пойдет при попытках изменить ее статус и полномочия против ее воли или же если власти БиГ вознамерятся признать независимость Косово. Поэтому не исключено, что собственно переходный период пройдет относительно спокойно. Но это не означает, что «сербский вопрос» решен.
Без согласия Сербии и России Косово не удастся добиться приема в ООН либо в ОБСЕ. Без решения ООН и миссия Европейского союза не будет легитимной. Договоренность с Сербией и Россией остается условием выхода из тупика. Возникшее смешение юрисдикций ООН, Евросоюза, властей Приштины и Белграда превращает территорию края в зону беззакония. Это будет порождать повседневные конфликты в таких жизненно важных вопросах, как границы, гражданство и имущественные права. Когда они вызовут массовые волнения сербов, антисербские погромы и окончательный исход сербов из края, остается только гадать.
Нынешняя линия Сербии, требующей восстановления ее «бумажного» суверенитета над Косово, безусловно, нереалистична. Вряд ли кто-то в Белграде либо в Москве всерьез рассчитывает на то, что США и ЕС захотят вернуть ситуацию назад. Между тем правящей сербской элите и в Белграде, и в Баня-Луке необходимо не просто спасать репутацию – она вынуждена бороться за самосохранение. Поэтому у Сербии осталась только одна запросная позиция, с которой возможен разговор об условиях и цене признания новой действительности. Раздел Косово, сначала фактический, а затем и юридический, видится единственно возможным компромиссом. Правда, из Вашингтона постоянно раздаются окрики о «недопустимости нарушения территориальной целостности Косово».
Столь откровенный цинизм свидетельствует лишь о том, что Соединенные Штаты менее всего хотели бы разрешения косовского кризиса. Европейский союз также волен и далее следовать нынешним курсом. Но рассчитывать на долговременную стабильность в регионе, превращая Сербию в подобие веймарской Германии, по меньшей мере, неосмотрительно.
У России нет оснований ни торопить своих сербских партнеров, ни идти навстречу партнерам западным, пока с их стороны не наблюдается встречного движения. Она уже заработала немалые дивиденды на созданном чужими руками кризисе и может заниматься этим впредь. Кремлю стоило бы выразить глубокую признательность Вашингтону и Брюсселю за их неоценимый вклад в укрепление позиций России на Балканах. Как отмечают не потерявшие здравомыслие западные наблюдатели, Москва останется в выигрыше при любом исходе косовского кризиса.
НЕЗАВИСИМОЕ КОСОВО И «АЛБАНСКИЙ ВОПРОС»
Тяжелым испытанием для европеизации Балкан окажется «албанский вопрос», который независимость Косово не закроет, а, напротив, обострит. Предоставление краю «зависимой» независимости не решает ни одной из серьезных проблем этой территории. Все они, начиная с демографических и социальных и заканчивая экономическими и политическими, тесно взаимосвязаны, образуя порочный круг. И ничто не позволяет предположить, что в обозримом будущем возникнет состоявшееся, экономически самодостаточное да еще и демократическое государство. В этом легко удостовериться, хотя бы ознакомившись со свежими докладами международной правозащитной организации Human Rights Watch или Европейской комиссии о ситуации в Косово, с отчетом ЦРУ об экономическом положении и уровне преступности в соседней Албании. При этом можно говорить о типологически общих проблемах двух названных территорий.
На европейские нормы поведения нелепо рассчитывать уже из-за «африканского» уровня рождаемости (коэффициент детности – 7,8; более половины населения моложе 25 лет; ежегодный прилив рабочей силы на рынок труда – 30 тыс. человек при населении около 2 млн человек). Большинство западноевропейских государств уже ощутили остроту этой проблемы в своих африканских и мусульманских пригородах, а Косово представляет собой одно такое большое «предместье». В отсутствие сколько-нибудь достоверной статистики оценки уровня безработицы варьируются от 45 до более 60 %, причем основная доля работающих занята в обслуживании международных миссий и в новоиспеченных государственных институтах.
Край, стабильно дотационный еще в социалистической Югославии, таковым и остался. Слабо развитая промышленность практически стоит. Экспорт равняется 3 % от импорта, а таможенные пошлины составляют 70 % доходов бюджета. 60 % населения проживает в деревне, но сельскохозяйственное производство, несмотря на плодородные земли и благоприятный климат, является в основном натуральным. Лишь 10 % хозяйств можно отнести к категории товарных производителей, да еще 15–20 % могут квалифицироваться как полукоммерческие. Косово аграрно перенаселено и трудоизбыточно. 47 % населения живет в бедности, а еще 13 % – в крайней нужде. Не случайно, по последним опросам, около 50 % молодых жителей хотели бы эмигрировать, хотя уже сейчас 17 % косоваров покинули родину.
Надежды на приток внешних инвестиций в новое государство явно преувеличены. Вряд ли возможна эффективная защита прав собственности в полукриминальном государстве, где, по данным Косовского имущественного агентства, с 1999 года накопилось более 30 тыс. требований о возврате незаконно захваченной недвижимости. За годы протектората ООН Косово приобрело репутацию европейского центра транзита наркотиков, контрабанды и торговли «живым товаром». По оценкам экспертов Евросоюза, ежегодный объем теневых операций составляет около 1 млрд евро и примерно равняется годовому бюджету. При очень низком уровне образования и квалификации рабочей силы, а также исключительной неразвитости инфраструктуры охотников вкладывать средства в экономику края найдется немного. Но даже если таковые обнаружатся, наиболее острых социально-экономических проблем это не решает. Потенциально перспективные инвестиционные объекты находятся в сфере энергетики и добычи полезных ископаемых – отраслях капиталоемких, но не предполагающих большого числа рабочих мест.
Независимое Косово надолго останется генератором региональной нестабильности. Социальное давление на власти новоиспеченного государства будет нарастать, а такого громоотвода, как борьба за суверенитет, уже не будет. Недолго роль объекта вымещения социально-политического недовольства суждено исполнять и национальным меньшинствам. 60 % косовских сербов, судя по опросам, хотели бы остаться в крае, но вся история сербо-албанского немирного сосуществования подсказывает, что окончательное выдавливание сербского населения – вопрос ближайшего времени.
Иллюзий на сей счет не строят и западные эксперты. Поэтому пытаться снижать внутреннюю напряженность руководство Косово будет на испытанных путях внешней экспансии. Европейцы, уступив угрозе насилия (главный и фактически не скрываемый ими мотив ускоренного предоставления краю независимости), сами провоцируют своих подопечных на продолжение столь высокорентабельной политики. И сами же станут ее объектом.
Даже если косовских лидеров и удастся удержать от подобных внешнеполитических шагов на государственном уровне, процесс неуправляемой внешней миграции, сопровождающийся албанизацией сопредельных территорий Македонии и Черногории, будет развиваться самопроизвольно. Однако интеграции албанцев при этом не происходит. Среди них практически нет смешанных браков. Их партии имеют строго этнический характер. В районах расселения албанцев за короткое время не останется представителей других национальностей, которые фактически вытесняются с этих земель. Так происходило и происходит и в Косово, и в Македонии, и в Черногории. Исходная причина – сохранившаяся у албанцев архаичная социальная самоорганизация (большая патриархальная семья, клан, непререкаемая лояльность этим институтам и традиционным нормам «обычного права», а не закону, не вполне изжитый институт кровной мести). Это и очень удобное средство этнической мобилизации, и идеальная матрица для любого криминального сообщества.
Такая внутренне сплоченная и герметично замкнутая по отношению к «чужакам» структура обеспечивает повышенную степень защиты и взаимопомощи, сводя к нулю шансы других противостоять ей в повседневной жизни. Для ставших нежелательными «инородных» соседей посредством постоянного и безнаказанного силового давления создаются невыносимые условия существования, что побуждает их покинуть враждебную среду. Одновременно им могут делаться коммерчески выгодные предложения, поскольку семейная и клановая солидарность, а также теневые доходы обеспечивают повышенные возможности привлечения финансовых ресурсов.
Все это свидетельствует о том, что албанцы живут в ином историческом времени, нежели другие народы региона, чем и объясняется неразрешимая сложность их совместного существования. Следовательно, после кратковременного затишья «албанский вопрос» вновь встанет со всей остротой в сопредельных государствах. Будет ли он поднят сознательно или стихийно, «сверху» или «снизу» – значения не имеет. В Сербии и России многие склонны считать независимое Косово потенциально «талибским» государством. Такие опасения не лишены оснований, учитывая налаженные на поприще наркоторговли «деловые отношения» с Афганистаном. Да и социально-экономические условия благоприятствуют тому, чтобы общественный протест у албанцев-мусульман принял радикально-исламистский характер. Правда, среди них есть и католики, и православные. Поэтому аналогии с Сицилией более уместны. Но вряд ли кому-то будет в этом случае легче.
Формальное сохранение сербского суверенитета над Косово, конечно, не решало проблем края, но и не мешало его развитию. Сербские власти не претендовали на многое. Их последнее компромиссное предложение – статус по образцу Гонконга – вполне позволяло ЕС взять на себя активную роль в «европеизации» Косово, отложив до лучших времен наиболее болезненный, но сугубо символический вопрос о независимости. Изменив логичную очередность решения проблем, занявшись государственным строительством вместо модернизации последнего островка архаики на континенте, Европа ничего не выиграла. Она лишь существенно повысила издержки своего «косовского проекта», превратив локальную задачу в серьезную международную проблему с долговременными негативными последствиями.
«ВОЗВРАЩЕНИЕ В ЕВРОПУ» БЕЗ «ЕВРОПЕИЗАЦИИ»
Даже после того как Западные Балканы станут частью Европейского союза, условная линия, отделяющая их от «старой» Европы, сохранится надолго. Брюсселю придется иметь дело еще с одной «новой» или, вернее, теперь уже «новейшей» Европой. Внешнеполитически она будет ориентирована на США и в большей мере, чем государства Центральной и Восточной Европы, служить орудием Вашингтона для разрыхления европейского единства и обуздания Евросоюза как самостоятельной политической и военной силы. В этом смысле независимое Косово, как источник управляемого «замороженного конфликта» и «стабильный дестабилизатор» ситуации в регионе, является для Соединенных Штатов отличным инструментом сохранения своего влияния на стратегически важном перекрестке между Средиземноморьем и Черноморьем, между Европой и Ближним Востоком.
Сколько времени потребуется странам Юго-Восточной Европы для преодоления социально-экономического отставания, можно только гадать. Даже Греция, давно состоящая в ЕС и не имевшая тяжелого наследия тоталитаризма (правление «черных полковников» было непродолжительным), пока не смогла повторить успех не только Ирландии, но и даже Испании.
Не менее сложным будет и процесс внутриполитической «европеизации». Утверждение в странах региона основ политической демократии уже можно считать немалым достижением. Но от европейского образца эти государства еще очень далеки. Повсеместная коррупция не просто серьезный порок государственного механизма, а социальная болезнь, являющаяся проявлением господствующих в обществе патрон-клиентских отношений. Проблематична независимость судебной власти и ее эффективность. Свобода прессы постоянно является предметом политических и общественных баталий.
И неразвитость внутрипартийной демократии, и «вождистский» характер многих партий, и предельно низкий уровень доверия к ним в обществе показывают, что консолидация несовершенной партийной системы достаточно условна. Политическая жизнь развивается в унаследованных от прошлого координатах, когда определяющим фактором остается раскол на посткоммунистов и их противников. Местной спецификой является «двух с половиной партийная» система. Роль условной «половины», не раз предрешавшей расстановку сил, судьбу кабинетов, а иной раз (как в Черногории) и государства, выполняют этнические партии национальных меньшинств (в этом смысле характерен правительственный кризис в Македонии, случившийся вскоре после провозглашения независимости Косово и вызванный позицией албанской партии). Настораживают крайне невысокий авторитет всех государственных и общественных институтов, кроме церкви и армии, и рост влияния национал-популистских течений антисистемной оппозиции.
Внешние факторы – европейский пример и прямое воздействие Брюсселя, компенсирующие недостаточность внутренних ресурсов демократии, – являются эффективными, пока перспектива приема в Европейский союз считается главным орудием влияния. Однако Евросоюз, сделав допуск в свои ряды инструментом политики умиротворения, вынужден смягчать критерии для не вполне созревших кандидатов и ускорять интеграцию. Поэтому расширение ЕС на Балканы становится еще более политически мотивированным и еще менее социально-экономически оправданным, чем в случае принятия в свои ряды стран Центральной и Восточной Европы. Соответственно возрастает и цена этого расхождения между формальным «возвращением в Европу» стран региона и их подлинной «европеизацией». А Европейскому союзу предстоит очень тяжелая работа по адаптации «вернувшихся», чреватая проблемами для всего сообщества.
Евросоюз. Сербия. Косово. Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 15 июня 2008 > № 2913911
Павел Кандель
Не разбрасывать камни в стеклянном доме
© "Россия в глобальной политике". № 3, Май - Июнь 2008
А.Г. Арбатов – член-корреспондент РАН, директор Центра международной безопасности ИМЭМО РАН, член редакционного совета журнала «Россия в глобальной политике».
Резюме Москва вполне обоснованно взяла направление на изменение «правил игры» в отношениях с Западом, сложившихся в 90-х годах прошлого века. Но дело в том, что сказать «нет» совершенно недостаточно. Необходимо сформулировать конструктивную и конкретную альтернативу по основным вопросам.
Журнал «Россия в глобальной политике» уже не первый год держит планку на уровне высоких мировых стандартов как по системности и актуальности подбора тем, так и по профессионализму и стилю публикаций. Именно поэтому многие его статьи будят мысль и вызывают желание высказать собственное мнение по затронутым вопросам. К таким материалам относится, в частности, опубликованная в выпуске за март – апрель 2008 года статья Тимофея Бордачёва и Фёдора Лукьянова «Время разбрасывать камни».
Ее главный тезис приведен как эпиграф ко всему разделу: «…переход от модели холодной войны к какому-то новому статус-кво, характер которого еще не прояснился, продолжается. В таких условиях Российскому государству было бы рискованно начать полномасштабно “собирать камни”, пытаясь выстроить новую систему взаимоотношений с внешними партнерами. Велика опасность попасть под удар со стороны тех, кто эти камни пока разбрасывает» (сc. 76–77).
Свою идею авторы обосновывают тем, что мир стал неуправляем, на смену старому мировому порядку пришел не новый миропорядок, а хаос. Стремление США установить гегемонию в глобальном масштабе и попытки НАТО создать систему безопасности в евро-атлантической зоне и за ее пределами терпят крах. Глобальные финансово-экономическая и энергетическая системы выходят из-под контроля, а ООН, ОБСЕ и другие международные организации прошлого не адаптировались к новым реалиям, и их жизнь «подходит к концу». Разваливается договорно-правовая система ограничения вооружений и разоружения.
Из этого Бордачёв и Лукьянов делают вывод: тот, кто будет играть по старым правилам или пытаться их заново сформировать, непременно проиграет. Россия правильно делает, доказывают авторы, что с середины текущего десятилетия перешла к «активному и жесткому продвижению собственных фундаментальных интересов» (с. 79) и больше не остерегается идти вразрез с международными структурами, нормами и договорами. Это выражается в суровой критике ОБСЕ, несговорчивости в МВФ, падении интереса к ВТО и новому соглашению с Европейским союзом, решимости наложить вето в Совете Безопаснсти ООН по вопросу о независимости Косово, приостановке членства в Договоре об обычных вооруженных силах в Европе (ДОВСЕ) и вероятном выходе из Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (ДРСМД) (сс. 84–85). Этот курс авторы статьи предлагают продолжать и впредь.
Ну что же, такая позиция в стиле «мачо» – предельно приземленная, отрицающая всякий идеализм и сурово прагматическая – не может не импонировать большинству в нынешней российской политической элите и общественном мнении. Особенно притягательно выглядит эта «крутизна» на фоне воспоминаний о благоглупостях конца 80-х и политических метаниях и унижениях 90-х годов прошлого века. И все же попытаемся разобраться в существе некоторых базисных предпосылок и выводов.
О ПОПУЛЯРНОМ ТЕЗИСЕ НЕУПРАВЛЯЕМОСТИ XXI ВЕКА
Начнем с того, что управляемость XX века в сравнении с новым столетием сильно преувеличивается. Даже если оставить за скобками две мировые войны и взять только период после 1945-го и до окончания холодной войны, то нынешние представления кое-кого о прошлом – это больше ностальгия, чем объективный исторический анализ. Психологически такое легко объяснить: биполярность ассоциируется со стабильностью, тем более что одним из полюсов был предшественник нынешней России – советская военная сверхдержава и глобальная империя.
Однако на деле после 1945 года управляемость и предсказуемость были скорее иллюзией, чем реальностью. Почти сорок лет мир жил в постоянном страхе перед всеобщей термоядерной войной в результате внезапной агрессии противника, неуправляемой эскалации кризиса либо технического сбоя. Как минимум, четырежды великие державы невольно подходили к грани ядерной войны (1957, 1961, 1962, 1973), причем однажды эту черту почти переступили – во время Карибского кризиса в октябре 1962-го. Тогда человечество было спасено не только и не столько благодаря осторожности Кремля и Белого дома, сколько по счастливому случаю.
Не было никакого «совместного управления» миром сверхдержавами – просто существовали негласно признанные «сферы влияния» в Европе и на Дальнем Востоке, а в остальных частях света ужас перед ядерной катастрофой заставлял обе стороны избегать прямого столкновения в их геополитическом соперничестве. Тем не менее за этот период произошли десятки крупных региональных и локальных конфликтов, унесших жизни более двадцати миллионов человек. Зачастую они разражались неожиданно, протекали неконтролируемо и завершались непредсказуемо, в том числе поражением великих держав: война в Корее, две войны в Индокитае, четыре войны на Ближнем Востоке, войны в Алжире, на полуострове Индостан, на Африканском Роге, в Анголе, Родезии, Афганистане, не говоря уже о бесчисленных внутренних переворотах и кровавых гражданских катаклизмах…
Разделение на «своих» и «чужих» периодически приносило сверхдержавам неприятные сюрпризы. Так, Китай сначала был «великим восточным другом», а потом стал главным военно-политическим и идеологическим врагом СССР, насеровский Египет выступал в качестве основного ближневосточного клиента Москвы, а садатовский Каир переметнулся к Соединенным Штатам.
Франция вышла из военной организации НАТО и подрубила под корень тыловую инфраструктуру альянса. Главный оплот американского влияния в Персидском заливе Иран, которому Соединенные Штаты продали горы оружия и заложили обширную ядерную программу, стал их заклятым врагом. Напавший на него Ирак сначала был американским помощником, а потом, после захвата Кувейта, стал основным противником США. Перечень примеров можно было бы продолжать, но и так ясно, что управляемость в период холодной войны – это скорее миф, чем реальность.
Спору нет, мир, вступивший в эру многоплановой глобализации и реальной многополярности, стал гораздо более сложным для понимания, а значит, и для согласованного управления ведущими державами. Ясно и то, что эйфория и надежды на всеобщую гармонию после окончания холодной войны были наивны. Но при всех разногласиях и соперничестве между великими державами сейчас нет антагонистических противоречий, не существует угрозы большой войны, никто никого не стремится «закопать». Как бы ни были ведущие государства подчас недовольны друг другом, ни одно из них (исключая маргинальных политических безумцев, которые есть везде) не желало бы крушения и распада США, России, Евросоюза, Китая, Индии, Японии, Бразилии, ЮАР, Украины, Казахстана… Все они хорошо осознают, что непредсказуемые последствия образовавшейся таким образом «черной дыры» причиняют вред, намного больший, чем выигрыш от устранения соперника.
Фундаментальная общность интересов многополярного мира, экономическая и социальная взаимозависимость диктуют гораздо бЧльшую «корпоративную солидарность», сдержанность и избирательность в выборе инструментов достижения интересов, чем страх перед ядерной катастрофой в прошлом веке. Между ведущими державами и их союзниками нет конфликтов, сравнимых по масштабам и жертвам с локальными войнами ушедшего столетия. Исключением являются гражданские войны в Югославии и Таджикистане, спонтанное насилие в несостоявшихся государствах Африки и террористическая война под американской оккупацией Ирака, но это не прямые и не опосредованные конфликты великих держав.
Иными словами, при всей сложности нынешних международных проблем (включая финансовый кризис, дефицит энергосырья и потепление климата) для их решения сейчас имеются более благоприятные предпосылки, а мир стал гораздо менее опасным, чем в годы холодной войны. Оговорку следует сделать в отношении угроз распространения и ракетно-ядерного оружия, и международного терроризма, которые создают вероятность применения ядерного оружия третьими странами либо террористами. Однако противодействие этой угрозе, как и решение других проблем, зависит от субъективной политики лидеров ведущих держав, и именно в ней заключаются главные трудности.
ПОЛИТИКА США В ПОСЛЕДНИЕ ПОЛТОРА ДЕСЯТИЛЕТИЯ
После завершения эпохи биполярности и холодной войны у Вашингтона был уникальный исторический шанс утвердить в международной политике верховенство правовых норм, ведущую роль легитимных международных институтов (прежде всего ООН и ОБСЕ), избирательность и законность применения силы исключительно для самообороны или в целях обеспечения мира и безопасности (по статьям 51 и 42 Устава ООН). Очевидно, что этот шанс возглавить процесс созидания нового многостороннего миропорядка, основанного на балансе интересов, Соединенные Штаты бездарно провалили.
Неожиданно ощутив себя «единственной сверхдержавой» и пребывая во власти эйфории, самолюбования и самонадеянности, политическая элита США все более подменяла международное право правом силы, легитимные решения Совета Безопасности ООН – директивами американского Совета национальной безопасности, а прерогативы ОБСЕ – действиями НАТО. Наиболее яркое выражение такая политика получила в военной операции против Югославии в 1999 году. После смены американской администрации в 2001-м и чудовищного шока от террористических актов 11 сентября того же года эта линия была возведена в абсолют. Вслед за справедливой, законной и успешной операцией в Афганистане Соединенные Штаты вторглись в Ирак (под надуманным предлогом и без санкции СБ ООН), намереваясь в дальнейшем «переформатировать» весь Большой Ближний Восток под свои экономические и военно-политические интересы.
В итоге США увязли в беспросветной оккупационной войне в Ираке (которая чревата еще более тяжелым поражением, чем во Вьетнаме), подорвали миротворческую миссию в Афганистане, раскололи антитеррористическую коалицию. Политика Вашингтона спровоцировала небывалый подъем антиамериканских настроений по всему миру, вызвала новую волну активности международного терроризма, подстегнула распространение ядерного и ракетного оружия.
Необоснованное расширение НАТО на восток возрождает противостояние Запада и России, для которого у обеих сторон нет ни мотивов, ни ресурсов и которое идет вразрез с их экономическими и политическими интересами. За пятнадцать лет, сосредоточившись на проблеме геополитической экспансии, альянс не смог и не захотел фундаментально реформироваться (как, впрочем, и Российская армия без реального гражданского руководства). Самый мощный военный союз в мире, поддерживая в Европе неизвестно зачем 1,8-миллионную армию, не может найти несколько дополнительных вертолетов и батальонов для успешного ведения миротворческой операции в Афганистане.
МЕЖДУНАРОДНЫЕ ИНСТИТУТЫ И ДОГОВОРЫ
Трудности НАТО, как порождения холодной войны, в ее поисках новой роли в современном мире вполне объяснимы, хотя и не вызывают сочувствия. Проблемы Евросоюза есть следствие его поспешного и непродуманного расширения, но со временем их, видимо, удастся решить. Другое дело Организация Объединенных Наций. Бордачёв и Лукьянов пишут: «Созданная в обстановке жесткой биполярной конфронтации… ООН не может быть адаптирована к требованиям ни имперского, ни многополярного мира» (с. 77).
С этим никак нельзя согласиться. ООН была создана в 1945 году, когда еще была жива антигитлеровская коалиция, и предусматривала как раз формализованный исполнительный «концерт наций» из держав-победительниц как постоянных членов Совета Безопасности (то есть многополярность) плюс нормотворческий международный парламент в лице Генеральной Ассамблеи. Именно раскол антигитлеровской коалиции, приход биполярности и холодной войны парализовали ООН на сорок лет и превратили ее в форум пропагандистской полемики.
После окончания холодной войны наступил короткий золотой век Организации Объединенных Наций, которая стала впервые выполнять свои целевые функции как легитимная структура обеспечения международной безопасности. В частности, из 49 миротворческих операций ООН 36 были проведены после 1988-го. И хотя – в зависимости от локальных условий – не все из них были одинаково успешны, они обошлись гораздо дешевле и принесли более весомые результаты, чем односторонние акции по принуждению к миру со стороны США и НАТО.
Не многополярность и новые сложные проблемы, а односторонняя силовая политика США в текущем десятилетии нанесла удар по эффективности этой организации. Конечно, мир неузнаваемо изменился с 1945 года, и ООН настоятельно требуются глубокие и хорошо продуманные реформы. Но, вопреки мнению авторов рассматриваемой статьи, дело отнюдь не в генетической неадекватности организации, а в обострении разногласий между постоянными членами СБ ООН и в решимости Соединенных Штатов действовать вне международно-правового поля, когда коллеги по Совбезу с ними не согласны.
За это Вашингтон уже горько поплатился в Ираке. Наверное, администрация Буша сейчас дорого бы дала, чтобы повернуть время вспять и прислушаться к доводам России, Франции, Германии и Китая в 2003-м против необоснованной военной операции. И Западу еще предстоит расплатиться за то, как решалась проблема Косово. Глубоко увязнув в Ираке, США не решаются на одностороннее применение силы против Ирана. Но, собственноручно подорвав авторитет Совета Безопасности ООН, они дали повод и Тегерану безнаказанно игнорировать вот уже четыре резолюции Совбеза по иранской ядерной программе.
Международная система договоров по разоружению тоже не стала анахронизмом после окончания холодной войны. Без твердой опоры на системы и процессы ядерного разоружения нежизнеспособен и режим нераспространения ядерного оружия, что наглядно подтвердили события последнего двадцатилетия.
Правда, есть миф, что окончание холодной войны подстегнуло распространение ядерного оружия. Но и это не так. За четыре десятилетия холодной войны ядерное оружие обрели семь стран («Большая пятерка» плюс Израиль и ЮАР), а после ее окончания – три государства (Индия, Пакистан и – с оговорками – КНДР). Самые значительные прорывы в разоружении имели место в 1987–1999 годах: ДРСМД, ДОВСЕ, Конвенция о запрещении химического оружия, Протокол о контроле над конвенцией по бактериологическому и токсинному оружию, Договор СНВ-1, параллельные сокращения тактического ядерного оружия США и России, Договор СНВ-2, рамочные соглашения по СНВ-3 и по противоракетной обороне театра военных действий (ПРО ТВД), Договор о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний (ДВЗЯИ), адаптированный ДОВСЕ .
Нет сомнения, что вовсе не случайно это был самый продуктивный период и в нераспространении ядерного оружия. К Договору о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО) присоединились 40 новых государств, включая две ядерные державы (Франция, КНР), он был бессрочно продлен; вступил в силу Дополнительный протокол для укрепления гарантий Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ); семь стран отказались от ядерного оружия и военных ядерных программ или были лишены их насильно (ЮАР, Украина, Казахстан, Белоруссия, Бразилия, Аргентина, Ирак).
Однако в текущем десятилетии безответственный курс США повлек за собой демонтаж системы разоружения, начиная с Договора по ПРО и кончая большинством вышеупомянутых соглашений. Вашингтон стремился максимально развязать себе руки для развития военных программ, опираясь на свое огромное военно-техническое превосходство. А в действительности он дал свободу рук странам, стремящимся к обладанию ядерным оружием и ракетными технологиями, и подорвал сотрудничество великих держав.
Ныне система и режимы ДНЯО трещат по швам. КНДР вышла из этого договора и провела ядерное испытание, Иран упорно движется к этому порогу по пути ядерных технологий двойного назначения, еще десяток стран заявили о намерении последовать данному примеру, ширится «черный рынок» контрабанды ядерных материалов и технологий, обладая которыми террористы могут получить доступ к атомному взрывному устройству.
Со своей стороны Россия недавно ввела мораторий на ДОВСЕ и заявила о вероятном выходе из ДРСМД. После истечения срока действия Договора СНВ-1 в 2009-м потеряет смысл и Договор о сокращении стратегических наступательных потенциалов (СНП) от 2002 года. Этот договор, срок действия которого истекает в 2012 году, предусматривает сокращение ядерных боезарядов США и РФ до уровней 1 700–2 200 единиц, но не имеет своей системы контроля и опирается на нормы СНВ-1.
От соглашения по ядерному разоружению останутся лишь договоры о частичном запрещении ядерных испытаний от 1963 и 1976 годов и несколько символических документов. В таком случае и на ДНЯО, скорее всего, можно будет поставить крест со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Все это не может не внушать острую тревогу. Но при чем тут «многополярность, формирующаяся в условиях распада институтов», о которой пишут Бордачёв и Лукьянов (с. 85)? Налицо преднамеренный и безответственный слом таких институтов и норм – в значительной мере со стороны нынешнего руководства Соединенных Штатов при поддержке некоторых их союзников, а с недавнего времени, увы, и с участием России.
Экономика и климат – предметы особого разговора, а вот нынешняя ситуация в сфере международной безопасности неуправляема ровно настолько, насколько ведущие державы не умеют ею управлять, не желая понимать ее механизмов и обратных связей. Она именно настолько неконтролируема, насколько ведущие страны ставят свои узкокорыстные, зачастую конъюнктурные интересы и амбициозные прожекты выше согласованных приоритетов и совместных действий по укреплению общей безопасности.
КАКАЯ ПОЛИТИКА НУЖНА РОССИИ?
Вряд ли кто-то станет возражать против российской политики «наращивания своей относительной силы» и «активного и жесткого продвижения собственных фундаментальных интересов» (сс. 75, 79). Весь вопрос в том, как трактовать эти фундаментальные интересы. Одна версия, выдвигаемая, в частности, некоторыми экс-либеральными телеобозревателями, сводится к принципу «хватай все, что плохо лежит, а там видно будет». Другая трактовка предполагает определение внешнеполитических приоритетов и своих реальных возможностей, предвидение последствий собственных действий на несколько ходов вперед, утверждение важных международных принципов, которые в конечном итоге лучше и надежнее обеспечат национальные интересы.
Например, какую выгоду получила бы Москва от выхода из Договора по РСМД? Развернуть несколько дивизионов ракет «Искандер» повышенной дальности? Но при этом США будут иметь мощный аргумент в пользу дальнейшего расширения инфраструктуры ПРО в Европе, получат легальную возможность вернуть ракеты «Першинг-2» либо более современные системы с коротким подлетным временем на континент, причем не в ФРГ, а в страны Балтии.
Формальное признание Россией независимости Абхазии, Южной Осетии, Приднестровья ничего не изменит в их материальном положении сверх начатого Москвой расширения экономических и гуманитарных контактов. Но это сыграет на руку сторонникам расширения НАТО на Украину, Грузию, Молдавию, а затем подтолкнет их к военному решению вопросов отделившихся территорий. Тем более что кроме России (и, возможно, Армении) ни одно из государств – участников СНГ не присоединится к такому признанию. От него отмежуются Китай, Индия, многие другие партнеры России на мировой арене, которые сейчас осуждают позицию ряда стран НАТО в отношении Косово. В дальнейшем вооруженный сепаратизм может вновь поднять голову в самой России и получить прямую поддержку извне, особенно с нарастанием демографических проблем.
Москва вполне обоснованно взяла направление на изменение «правил игры» в отношениях с Западом, сложившихся в 90-х годах прошлого века. Парадигма отношений того периода, когда Москва вольно или невольно шла в фарватере американского курса, когда с ее интересами не считались и ее мнением пренебрегали, абсолютно неприемлема сегодня. Ныне Россия стала значительно сильнее в экономическом и политическом отношении, а позиции США, Евросоюза, Японии ощутимо ослабли, причем в основном по их собственной вине. Проблема российской внешней политики не в том, что она стала более активна и самостоятельна, а в другом. Именно в этой связи тезис о продолжении «разбрасывания камней» вызывает серьезные возражения.
Дело в том, что сказать «нет» совершенно недостаточно. Необходимо сформулировать конструктивную и конкретную альтернативу по главным вопросам. Например, вполне обоснованно выступая против расширения НАТО на Грузию и Украину, России следовало бы четко изложить свое долгосрочное видение отношений как с Североатлантическим альянсом, так с соседними республиками. Ведь столь мощные военные организации и силы, как имеющиеся у России и НАТО, не могут просто мирно соседствовать, не обращая друг на друга внимания и занимаясь только своими делами. Они либо будут всё теснее сотрудничать и интегрироваться, либо станут подозревать другую сторону во враждебных намерениях и готовиться к военному конфликту.
Примером тому служит начавшаяся недавно на Западе кампания, направленная на возрождение «военной угрозы» с востока (указывая на полеты российских стратегических бомбардировщиков, дальние походы и стрельбы корабельных соединений). О том же свидетельствует новомодная концепция российской военной доктрины об «угрозе авиационно-космического нападения» и о развитии потенциала ее отражения, что подразумевает не что иное, как большую войну с НАТО.
России надо решить для себя, рассчитывает ли она на военную конфронтацию или на углубление военного сотрудничества с альянсом, создание крупного общего корпуса быстрого реагирования для совместных миротворческих операций в Европе и за ее пределами, борьбы с терроризмом, пиратством, контрабандой ядерных материалов и ракетных технологий. Все это подразумевает военный союз нового типа и глубокую реформу как НАТО, так и российской военной организации. Ждать инициативы со стороны Запада в нынешних условиях не приходится. Именно Россия, возрождаясь как великая держава, могла бы выдвинуть долгосрочный проект. В таком контексте ее возражения против расширения альянса выглядели бы вполне убедительно, а преодолеть саботаж новых членов НАТО было бы гораздо легче.
Делу немало помогли бы и предложения, направленные на решение проблем соседних республик, гарантии их суверенитета и территориальной целостности, планы экономического и гуманитарного сотрудничества при условии закрепления их военно-политического нейтралитета. И наоборот, разговоры об отделении Абхазии, Южной Осетии, Приднестровья, Крыма и Донбасса сплачивают общественность и элиты соответствующих стран на антироссийской основе, побуждают обратиться к НАТО как единственному гаранту их территориальной целостности.
Другой пример – план США по строительству систем ПРО в Центральной Европе. Москва правильно сказала «нет», поскольку ракетная угроза Ирана пока не материализовалась, а новая база ПРО получит маргинальную возможность перехвата нескольких российских межконтинентальных баллистических ракет. Россия предложила сотрудничество в этой сфере на основе совместного использования радиолокационных станций (РЛС) в Азербайджане и Центра обмена данными о ракетных пусках в Москве. Однако, признав тем самым наличие ракетной угрозы с юга, Россия не может выдвигать радар и центр в качестве альтернативы системе ПРО, для которой нужны дополнительные РЛС и ракеты-перехватчики. Требуется или разветвленная российская система ПРО, или совместная с Соединенными Штатами и НАТО противоракетная оборона, которая тоже подразумевает военный союз нового типа.
В последнее время в российской политике наметилось по обеим темам позитивное продвижение. После саммита альянса в Бухаресте в апреле 2008-го Дмитрий Медведев и Владимир Путин весьма прозрачно высказались в том отношении, что вместо поспешного расширения на восток Североатлантическому блоку следует сосредоточиться на развитии хороших отношений и сотрудничества с Россией – и тогда многие конфликтные ныне вопросы будут выглядеть иначе. По поводу противоракетной обороны Путин сказал, что видит будущее решение в создании совместной системы ПРО России, США и Европы.
Однако для того чтобы эти идеи воспринимались не как полемические декларации, а всерьез, необходимо их продуманное военно-политическое и военно-техническое наполнение. Тут имеется непочатый край работы. Ни государственные ведомства, ни экспертное сообщество России не торопятся с предложениями. Многие просто не воспринимают заявлений руководства всерьез. Другие не желают брать на себя какую-то ответственность и обременять себя дополнительной работой. Третьи намеренно саботируют любые подобные инициативы, рассчитывая на упрочение своих позиций внутри страны в условиях роста конфронтации с Западом, невзирая на огромный ущерб, который, если придерживаться такой линии, может быть причинен национальным интересам и безопасности России.
Курс «бросания камней» авторы статьи советуют продолжать, пока не закончится «переход от эпохи холодной войны к какому-то новому статус-кво» (с. 76). Однако это ожидание может никогда не завершиться. Многополярная международная система, по сравнению с однополярной или биполярной, по своей природе переменчива и динамична; она никогда не придет к какому-то постоянному статус-кво. Конечно, в отличие от европейского «концерта наций» XIX века, нынешняя международная система неизмеримо более сложна и глобальна. Но и при ней в самом выигрышном положении оказывается та держава либо коалиция, которая построит наиболее оптимальные отношения с другими «центрами силы». Это дает большие преимущества для влияния на международную политику в своих интересах.
Выстраивание конструктивных взаимосвязей с другими государствами и союзами предполагает достижение договоренностей по важнейшим вопросам, повышение эффективности прежних многосторонних институтов и создание новых структур. Великая держава должна не разрушать, а активно формировать новую систему международных отношений, пока эту систему не создали другие без должного учета ее интересов. Нельзя поддаваться соблазну «доломать» ослабленные международные институты и договоры, по-быстрому урвать все что можно, следуя плохому примеру США. Ведь как раз такая политика привела Соединенные Штаты к провалу, подорвала их лидерство в мире, несмотря на огромное американское превосходство по экономическому и военному потенциалам, на подавляющее влияние США в международных союзах и организациях.
Запуская новый этап своих экономических и демократических реформ, Россия способна одновременно оказать большое позитивное влияние на формирование новой системы международных отношений. Разумеется, это возможно при том непременном условии, что Москва будет ясно представлять себе, чего хочет. Если она, как и подобает великой державе, станет придерживаться твердых принципов и вести себя последовательно и предсказуемо. Если она сможет адекватно представлять себе окружающий мир и точно соизмерять свои желания и возможности.
Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 15 июня 2008 > № 2906771
Алексей Арбатов
Президент Косово Фатмир Сейдиу в воскресенье подписал первые законы края, что означает вступление в силу новой конституции. Независимость края от Сербии парламент Косово в одностороннем порядке провозгласил 17 фев. Сербия и Россия отказываются признавать Косово, заявляя, что односторонний шаг края по провозглашению своего нового статуса является нелегитимным, грубо нарушает нормы международного права. Независимое Косово также не признали Китай, Индия, Испания, Греция и многие другие государства.Президент Косово подписал 41 закон. Все они ранее прошли через парламент и были предусмотрены планом спецпредставителя ООН Марти Ахтисаари, предложившего для Косово статус «независимого государства под международным контролем».
Вступление в силу конституции в воскресенье будет отмечаться на городских улицах столицы края Приштины, вечером состоится публичная торжественная церемония в городском спортивно-культурном центре, где выступят Сейдиу и премьер Хашим Тачи и спикер парламента Якуп Красничи. В понедельник по случаю принятия главного закона пройдет торжественное заседание парламента.
После вступления в силу конституции косовские власти формально приняли на себя все государственные функции и обязанности, за исключением тех, которые, по плану Ахтисаари, должны остаться под контролем миссии ООН в крае – контроль над судебной системой и полицией.
По конституции допускается присутствие в крае международной гражданской канцелярии и верховного представителя ЕС по Косово, который будет следить за исполнением плана Ахтисаари и может выполнять функции «советчика». В воскресенье президент Сербии Борис Тадич заявил, что Белград не признает новую конституцию края, которую он назвал нелегитимной. Косовские сербы, отказывающиеся подчиняться властям в Приштине, также выступают против документа.
Парламент Косово принял закон о создании Сил безопасности Косово (BSK), численность которых составит не менее 2,5 тыс.чел., сообщили местные СМИ. Силы безопасности Косово негласно станут олицетворять собой армию новообразованной республики, помимо основного состава, для нее предполагается набрать резерв 800 чел.Голосование в краевом парламенте состоялось в пятницу, а принятие этого закона предусматривал план финского дипломата Марти Ахтисаари по предоставлению Косово статуса «независимого государства под международным контролем».
Законом регламентировано, что ныне существующий Косовский защитный корпус, созданный вскоре после ввода в 1999г. в Косово войск НАТО численностью в несколько тысяч человек, будет расформирован. Тогда через это соединение «легализовались» множество боевиков из «Освободительной армии Косово» – группировки албанских сепаратистов, воевавшей с бывшей Югославией за независимость Косово.
Новым постановлением предусмотрено, что Косовский защитный корпус прекратит свое существование в течение 16 месяцев, когда будет происходить его трансформация в новые Силы безопасности Косово.
Материальное обеспечение и обучение личного состава BSK возьмут на себя страны НАТО. Критериями для приема в это формирование называются возраст, здоровье, квалификация, физическое и психологическое состояние кандидатов. По словам генсека альянса Яап Де Хооп Схеффера, BSK будет представлять собой «профессиональные, многонациональные и легковооруженные силы». Ожидается, что в ближайшее время в крае будет учреждена и первая косовская спецслужба – Агентство безопасности и информации (BIA).
Независимость края от Сербии парламент Косово в одностороннем порядке провозгласил 17 фев. Косовские сербы, составляющие меньшинство населения этой территории, категорически отказались признавать албанские власти в Приштине.
Сербия и Россия отказываются признавать Косово, заявляя, что односторонний шаг края по провозглашению своего нового статуса является нелегитимным, грубо нарушает нормы международного права. Независимое Косово также не признали Китай, Индия, Испания, Греция и многие другие государства.
Вписаны в историю очередные две серии триллера под названием «Македония». Колонна греческих вооруженных сил в составе 140 чел. на 50 автомобилях направлялась в Косово в целях плановой замены личного состава греческого миротворческого корпуса. Но на пограничном пункте Эвзонон на границе Греции и БЮР Македонии греческих военных не впустили на территорию соседней страны. Пограничные власти Скопье не признали достаточным основанием для проезда документ НАТО, регламентирующий нахождение миротворческих сил в Косово, в котором расписаны подробно номера военной техники и перечислен личный состав греческих сил, а потребовали от греческих военных предъявить загранпаспорта.Об инциденте были немедленно оповещены генштаб греческой армии, затем минобороны и иностранных дел, и штаб миротворческих сил КФОР. Поскольку в ходе коротких переговоров не удалось достичь понимания между сторонами, то начальник генштаба армии отдал приказ колонне повернуть назад в военную часть в городок Поликастро области Килкис.
Греческое внешнеполитическое ведомство выражает недоумение создавшейся ситуацией, т.к. прохождение греческих сил КФОР через территорию соседней страны осуществлялся без проблем уже в течение 8 лет. Незадолго до описываемых событий очередная греческая военная колонна беспрепятственно проследовала в Косово.
Министр иностранных дел Греции госпожа Бакоянни направила протест руководству соседней страны и сделала акцент на недемократичности прошедших там недавно выборов и сложившейся ситуации как результата выборов и как результата еще более непримиримой позиции, занятой БЮР Македония. В греческой ноте подчеркивается, что греческие военные силы являются силами НАТО в Косово, следовательно, данный выпад властей Скопье является не столько антигреческим, сколько антинатовским.
Греческие власти тоже отличились в другой «серии» межгосударственного сериала. Президент БЮР Македония Бранко Цервенковский отменил свой визит в Афины на встречу лидеров государств Балканского региона, который пройдет в греческой столице в середине июня. Причина – отказ греческих властей разрешить приземление президентского самолета в аэропорту Афин. Самолет, естественно, несет на своих бортах надпись «Республика Македония» – это указано во всех сопроводительных документах, и местом вылета значится аэропорт Скопье «Александр Великий».
Представитель греческого МИДа заявил, что политика его страны в отношении самолетов авиакомпании соседнего государства давно известна и никем не скрывается. В отношении президентского лайнера греческие власти также не намерены делать исключение.
МИД БЮР Македонии обвинил Грецию в грязном шантаже, неприличествующем стране, которая претендует на роль лидера в регионе.
Выступление на встрече с представителями политических, парламентских и общественных кругов Германии. 5 июня 2008г., Берлин.Д.МЕДВЕДЕВ. Уважаемые дамы и господа, коллеги! Я просил бы вас запастись некоторым терпением, потому что у меня довольно большое выступление, но, надеюсь, оно не будет совсем скучным.
Признателен вам за возможность выступить перед представителями политических и общественных кругов Германии. Здесь находятся люди, связанные годами сотрудничества с Россией. Те, чья личная инициатива, деловые качества, творческие проекты развивают дух партнерства и сотрудничества между нашими государствами и народами.
Во многом благодаря именно вашим усилиям наши контакты носят сегодня столь насыщенный, регулярный и обширный характер. Рассчитываю, что мой первый визит в ФРГ в качестве президента Российской Федерации послужит их дальнейшему росту и укреплению.
Россия и Германия – две европейские страны, прошедшие через непростые исторические испытания. И, укрепляя шаг за шагом взаимное доверие, они показали поистине уникальный пример для Европы, в немалой степени определив атмосферу возрастающего доверия на всем европейском континенте.
Несмотря на трагедии двух мировых войн, мы смогли окончательно решить сложнейшую задачу исторического примирения. И не только потому, что этого требовало время. Определяющую роль сыграли общеевропейские ценности и идеалы гуманизма, являющиеся неотъемлемой частью культуры России и объединенной Германии. И я согласен со своим коллегой вице-канцлером Штайнмайером в том, что российско-германские отношения являются в значительной мере отношениями российско-европейскими.
Сегодня многие задаются вопросом, какой политики ждать от России. Мне неоднократно приходилось отвечать на этот вопрос. Сразу скажу: в международных делах, как и внутри страны, мы будем прежде всего настаивать на верховенстве права, на соблюдении всеми государствами – и прежде всего ведущими державами – международного правопорядка. Это, без сомнения, ключевое условие поддержания управляемости мирового развития. И особенно важно это сейчас, когда на смену искусственной биполярности приходит более естественная полицентричная международная система, с опорой на Организацию Объединенных Наций.
Ее основатели, основатели ООН, многое предугадали. И в основе своей ООН – это компетентная организация для взаимодействия на равноправной основе. Хотелось бы сразу заметить, что другой у нас нет и, по всей вероятности, в ближайшие годы не будет. И попытки заменить Организацию Объединенных Наций «эксклюзивными форматами» (а это иногда предлагается) имели бы для текущего миропорядка абсолютно самые разрушительные последствия.
Разумеется, что Организация должна модернизироваться, с тем чтобы адекватно отражать реалии современного многополярного мира. Отсюда и необходимость реформы Совета безопасности на основе формирования широкого согласия государств – членов ООН. И мы ценим стремление Германии к поиску компромиссных, а не раскалывающих Организацию Объединенных Наций по этому вопросу формул.
Будущий миропорядок прямо связан с судьбой Европы, всего евроатлантического региона, а значит, и с судьбой всей европейской цивилизации.
Убежден, что проблемы Европы не будут решены до тех пор, пока не будет достигнута ее идентичность, органичное единство всех ее интегральных частей включая и Российскую Федерацию. Ведь, сбросив советскую систему и отказавшись от ее реставрации в определенный исторический период, Россия заложила основы формирования государства, абсолютно совместимого с остальной частью Европы – точнее говоря, с тем лучшим, что составляет общее наследие европейской цивилизации.
Если пользоваться образным языком Джона Ле Карре, Россия сегодня «вернулась из холода» – вернулась после почти столетия изоляции и самоизоляции. И сейчас она активно возвращается в глобальную политику и экономику, причем со всеми своими природными, финансовыми и интеллектуальными ресурсами и возможностями.
Россия делает ставку на инновации. В условиях устойчивых макроэкономических показателей, высокого уровня финансовой, социальной и политической стабильности для серьезных игроков на европейском и мировом рынке открываются новые перспективы для надежных и современных инвестиций.
Наши цели сегодня – это не только качественный подъем экономики, но и трансформация всей социальной структуры общества, включая поддержку быстро растущего среднего класса. Только он может стать твердой опорой развития демократии и устойчивого развития в целом.
Сегодня отчетливо вырисовываются контуры нашей новой и долгосрочной экономической политики, в основе которой – полноценная, всесторонняя модернизация ключевых отраслей промышленности и инфраструктуры. По сути, речь идет о технологической революции, и здесь один из наших безусловных приоритетов: этот приоритет – сотрудничество с европейскими государствами в этой сфере.
Я еще остановлюсь сегодня на этих вопросах. Но очевидно одно: свободный рынок и открытость внешнему миру гарантируют необратимость наших перемен.
В результате окончания «холодной войны» возникли условия для налаживания подлинно равноправного сотрудничества между Россией, Евросоюзом и Северной Америкой как тремя ветвями европейской цивилизации.
Я убежден, что атлантизм как единственный принцип исторически изжил себя – теперь речь должна идти о единстве всего евроатлантического пространства: от Ванкувера до Владивостока. Сама жизнь подсказывает именно такую формулу взаимодействия.
Но если говорить о строительстве устремленных в будущее отношений между государствами Европы, сегодня настораживает тенденция выборочного и политизированного подхода к нашей общей истории.
И здесь, на мой взгляд, должны быть честные, нормальные научные дебаты. Так, явно недооценивается значение российско-германского примирения. Это фактор не меньшего значения для мирного будущего Европы, чем примирение, скажем, между Францией и Германией.
В частности, надо понять, к чему приводят маргинализация и изоляция государств, выкраивание зон с разной степенью безопасности, отказ от создания общерегиональной системы коллективной безопасности. А все это, к сожалению, присутствует сегодня в Европе.
Мы также не должны позволить лишить нас общего духовно-нравственного достояния, которым является великая Победа над фашизмом. Нельзя забывать, что в материальной культуре Европы, которую удалось сохранить в годы войны, – многомиллионные жертвы народов Советского Союза, других европейских народов.
Давайте внимательно посмотрим, что мы имеем сейчас в Европе. Трудно уйти от вывода, что ее нынешняя архитектура несет на себе отпечаток идеологии, унаследованной от прошлого. Казалось бы, что воплощать вновь обретенное единство европейской цивилизации должна такая организация, как ОБСЕ. Но ей этого не дают: не дают превратиться в полноценную общерегиональную структуру.
И дело не только в незавершенности ее институционального развития – мешают другие структуры, запрограммированные на воспроизводство блоковой политики.
НАТО тоже никак не может обрести новый смысл своего существования. Сегодня его пытаются найти на основе глобализации миссии альянса, в том числе и в ущерб прерогативам ООН, о которой я только что говорил, за счет привлечения новых членов. Но очевидно, что это все равно не решает поставленной задачи.
Говорят о возможности размена дальнейшего расширения НАТО на Восток на «что-то еще». Я думаю, что все это иллюзии. Убежден, что наши отношения с альянсом в этом случае будут просто подорваны, испорчены капитально на очень долгое время. Понятно, что конфронтации не будет. Но цена вопроса будет очень высокой. Это нанесет очень серьезный ущерб.
Трудно найти другой пример совпадения коренных интересов безопасности между НАТО и Россией, как это имеет место применительно к Афганистану. Мы уже активно помогаем нашим партнерам, работающим в этой стране. На саммите Россия–НАТО, который был в Бухаресте, мы сделали важный шаг, договорившись о наземном транзите невоенных грузов через территорию Российской Федерации. Завершаем работу по использованию нашей военно-транспортной авиации. Россия расширяет возможности подготовки кадров для афганских антинаркотических и антитеррористических структур. Вот где работать надо.
Все это крайне важно для выполнения задач, поставленных международным сообществом в лице Совета безопасности ООН. Надо ли подвергать испытаниям это сотрудничество в угоду блоковой инерции?
Убежден, что без открытого и честного выяснения всех имеющихся у нас на сегодняшний день озабоченностей нам не продвинуться в деле создания подлинно большой Европы. И если наши предшественники смогли в условиях «холодной войны» разработать Хельсинкский Заключительный акт (как правовую основу, кстати, европейского устройства, выдержавшую вопреки всему испытание временем), то почему бы нам сегодня не сделать следующий шаг? А именно – разработать и заключить юридически обязывающий Договор о европейской безопасности. Его сторонами могли бы стать и действующие в евроатлантическом пространстве организации.
Кстати сказать, попытки заключить такой договор делались в прошлом. Достаточно вспомнить Пакт Бриана-Келлога 1928 года. Но тогда он так и не смог сработать и разделил печальную участь Лиги наций. В современных условиях, когда никто не хочет войны в Европе и когда все мы умудрены опытом XX столетия, у такой договоренности есть шансы на успех.
Речь могла бы идти о региональном пакте, который бы опирался, естественно, на принципы Устава ООН и внес бы окончательную ясность в значение фактора силы во взаимоотношениях в евроатлантическом сообществе. В комплексе решались бы и вопросы неделимости безопасности, и проблемы контроля над вооружениями в Европе, которые всех так заботят.
Предлагаю подумать над идеей и общеевропейского саммита, на котором можно было бы дать старт процессу разработки такого договора. Важно, правда, чтобы все государства – абсолютно все государства Европы – участвовали в нем в своем национальном качестве, оставив блоковые и иные групповые соображения за дверью. При этом точкой отсчета для всех должны быть, что называется, «голые» национальные интересы, не искаженные какими-либо идеологическими мотивами.
Главное, на мой взгляд, состоит в том, что без экономии на военных расходах нам не изыскать ресурсы, необходимые для эффективного ответа на реальные вызовы, такие как нелегальная иммиграция, изменение климата и глобальная бедность.
Они вообще ведь не решаются при помощи силы – ими надо заниматься у источника их образования, вникая в те проблемы, которые и порождают указанные угрозы.
Это, кстати, и глобальный продовольственный кризис, затрагивающий сегодня не только материальное существование человека, но и вопросы этики, когда с ничтожной энергоэффективностью на топливо переводятся продовольственные культуры.
Это и энергобезопасность, которую не обеспечить без коллективных усилий всех участников энергетической цепочки.
Именно Россия подняла эту тему на саммите «Группы восьми» в Санкт-Петербурге. Но нам нужно идти дальше, отталкиваясь от согласованных тогда принципов. Мы готовы работать с Евросоюзом над созданием механизма раннего предупреждения в сфере энергетики – разумеется, с участием транзитных стран.
Готовы рассмотреть и возможность создания международных консорциумов, которые стали бы операторами транзитных трубопроводов с участием компаний России, Евросоюза и государств транзита. Это, кстати, как раз та самая взаимозависимость, о которой мы говорим в Европе и в глобализирующемся мире в целом.
Наряду с продуктивной работой по выстраиванию общеевропейской стратегии мы должны двигаться вместе и в части инновационного прорыва – я бы сказал, в направлении общего технологического пространства.
Европейская интеграция не может и не должна останавливаться на берегах Балтики или на восточноевропейских границах, и наращивание взаимных инвестиций в высокотехнологических отраслях – это необходимые шаги.
Единая Европа объективно заинтересована в расширении объемов и качества российских инвестиций. Мы намерены серьезно поддержать компании, готовые цивилизованным образом вывозить капитал, заниматься совместной организацией новых перспективных производств. Примеры такого успешного сотрудничества уже есть даже в таких чувствительных областях, как ядерная энергетика, космическая деятельность, авиация, транспортное машиностроение.
Однако сегодня существует неоправданное ни с экономической, ни с политической точек зрения ограничение на российские инвестиции в европейские предприятия и проекты. Мы же стремится выстроить понятные правила игры, создать режим максимального благоприятствования для иностранных предпринимателей, развивающих такие высокотехнологичные производства у нас. И мы хотели бы, чтобы такой же подход разделяли наши партнеры в Европе.
Уважаемые дамы и господа, России не нужны хаос и неопределенность в современном мире. У нас нет никаких интересов, которые надо было бы обеспечивать таким извращенным образом.
Часто приходится слышать обращенные к Москве призывы к сдержанности. Сдержанность требуется от всех, чтобы остановить эскалацию по любому вопросу, разорвать порочный круг односторонних действий и реакции на эти действия. Отказаться от попыток форсировать развитие событий и проводить политику уже свершившихся фактов. Для начала неплохо бы просто взять паузу и осмотреться, где мы оказались и во что погружаемся, будь то Косово, расширение НАТО или противоракетная оборона.
Весьма симптоматично и то, что текущие разногласия с Россией трактуются многими на Западе с позиций необходимости подтянуть просто российские подходы к западным. Но нам не нужно, чтобы нас таким образом «обнимали». Мы должны находить общие развязки. В некоторых случаях нам просто говорят: перестаньте быть колючими, ершистыми в международных делах, проблемы же демократического развития и соблюдения прав человека – это все производное, мы на это закроем глаза. И приводят в пример другие страны, с которыми поступают именно так, и тех это устраивает.
Но хотел бы вам сказать, что нам это не подходит. И прежде всего потому, что мы сами считаем права человека базовой, фундаментальной ценностью. Они ни на что не должны размениваться. И поэтому мы открыты к спокойному, честному разговору на любые темы на основе взаимности.
И в этой связи еще раз хотел бы заметить: российскую и европейскую демократии объединяют общие корни. У нас единый ценностный набор, общие правовые истоки: это римское, германское, французское право. Я уже неоднократно говорил, что демократия всегда исторична и национальна по своей природе. Так вот у нас и общая история, и единые гуманитарные ценности. И это основа мышления, позволяющая нам сегодня говорить не только на одном правовом или деловом языке, но и, надеюсь, на языке политическом.
Уважаемые коллеги, в связи с вышесказанным считаю важным подробнее осветить еще один блок вопросов, связанных с развитием российской политической системы. Это вызывает сейчас интерес – наверное, это нормально.
Но, к сожалению, здесь присутствует и недопонимание, а иногда и просто искаженное представление о том, как у нас идут эти процессы.
Мы придаем огромное значение совершенствованию политической системы и развитию институтов гражданского общества.
Сначала несколько слов о формировании зрелой и дееспособной партийной системы. Такая задача стояла с самого начала демократических преобразований в нашей стране. И здесь мы прошли, надо признаться, непростой путь: от появления множества мелких партий-однодневок, партий одного лица – до создания крупных, влиятельных и ответственных в целом партийных организаций.
Разумеется, этот процесс еще не завершен. Когда мы говорим о партийном строительстве, забываем, что во многих странах – и в Германии в том числе – на эти процессы уходили десятилетия. Мы же этим занимаемся всего десяток лет, всего лишь. Но оптимизм внушает как минимум уже то, что два созыва Государственной Думы, нашего парламента, уже четыре партии представляют в ней своих избирателей.
Огромную роль в строительстве стабильной и предсказуемой партийной системы сыграло обновление законодательства о выборах. Речь в первую очередь идет о выборах по партийным спискам и о достаточно высоких требованиях, цензе к партиям, претендующим на голоса избирателей. Это было сделано сознательно, ровно для того, чтобы укрепить партийную систему в нашей стране, чтобы она не распылялась.
Это были не только оправданные, но, на мой взгляд, необходимые шаги. И они, конечно, соответствовали и нашим представлениям, и международным ценностям, потребностям российской политической системы.
Поддержка неправительственных организаций остается нашим безусловным приоритетом. Вы знаете, что значительная часть таких организаций до 2006года в основном финансировались из-за рубежа. Не думаю, чтобы какая-либо развитая западная страна могла допустить такое тотальное вложение внешних капиталов в свой «третий сектор». Поэтому мы приняли решение о выделении собственных средств для поддержки российских структур гражданского общества. Это решение было закономерным. И сейчас с каждым годом мы все большее и большее количество денег тратим на поддержание такого рода неправительственных организаций – за счет в том числе и государственного бюджета. Не могу не сказать и об успешной работе Общественной палаты. Жизнь доказала ее востребованность. Это структура, которая, по сути, создает основу для развития гражданского общества в целом.
Мы крайне заинтересованы, чтобы появлялось как можно больше неправительственных организаций, занимающихся вопросами местного самоуправления, укреплением толерантности и межнационального согласия.
Весьма позитивную роль играет идущий непрерывно межконфессиональный диалог. К слову, количество зарегистрированных в настоящий момент у нас религиозных объединений увеличилось за последние годы в пять раз.
Однако мы хорошо понимаем и то, что вопросы межнационального неблагополучия стали приобретать глобальный характер. И для многих европейских стран стали уже абсолютно реальной, существующей проблемой. Полагаю, что нам надо объединить усилия для выработки общих подходов в решении столь непростых задач.
Теперь несколько слов на еще одну актуальную весьма актуальную на сегодняшний день тему – тему, связанную со средствами массовой информации, их свободами. Я абсолютно согласен с тем, что свобода СМИ требует защиты – защиты в рамках законодательства. Несколько лет назад такая защита требовалась от прямого порабощения СМИ частными компаниями, сейчас – от административного аппарата на разных уровнях.
Однако, по большому счету, – и сегодня я как раз это обсуждал с госпожой Федеральным канцлером – мы уже стоим на пороге полной свободы СМИ: я имею в виду в данном случае не Россию – я имею в виду ситуацию в мире в целом, которую обеспечит им технологический прогресс, и в первую очередь неукротимо растущие возможности глобальной сети Интернет. Приведу лишь один пример. В 2000 году численность пользователей Интернета в России составляла всего около трех миллионов человек. В прошлом году это были уже 30–35 миллионов человек – по сути, каждый третий-четвертый россиянин. И, как говорят эксперты, эта динамика будет стремительно нарастать.
Такая ситуация выдвигает на первый план уже не просто идею свобод СМИ, ибо такая свобода уже гарантирована на сегодняшний день современными цифровыми технологиями, их никто не может перекрыть, а проблему сохранения в этом общем информационном пространстве нравственных и культурных ценностей. Это задача не только и не столько национальная, сколько и общеевропейская, и общемировая. И это, кстати, один из серьезных вызовов для всей цивилизации.
Уважаемые дамы и господа, планы долгосрочного развития России, ее места в Европе и мире уже не раз обсуждались и будут обсуждаться с вашим участием, в том числе и на экономическом форуме в Санкт-Петербурге, – и, надеюсь, уже буквально завтра многих из вас снова увижу в нашей северной столице.
Подчеркну, мы хорошо осознаем, насколько сложен инновационный путь развития, который выбрала для себя наша страна, – он непрост и для такой мощной экономической державы, как Германия, – и заинтересованы в углублении научно-технической кооперации, сотрудничества в образовании, в сфере поддержки малого и среднего бизнеса и, разумеется, в работе крупных компаний тоже.
В основе наших действий в экономике и дальше будут лежать последовательное, системное улучшение делового климата и снятие избыточных административных барьеров, избавление от коррупции, которая является очень серьезной проблемой в нашей стране, максимальная поддержка малого бизнеса (мои первые решения были посвящены как раз этим вопросам) и, разумеется, укрепление роли права и закона в обществе и государстве, создание эффективной независимой и судебной системы.
Сейчас мы активно работаем над этими сложными и крайне важными для нас задачами. Повторяю, что их развитие связано с продвижением права – права, которое стоит на защите интересов человека, защищает его честь и достоинство.
Предлагаю правильным подумать и о совместных проектах в названных сферах. Один из возможных таких проектов – это взаимная стажировка юристов, судей. Другой – это совместные программы подготовки эффективных чиновников. Базой, кстати, здесь является опыт 10-летнего немецкого вклада в президентскую программу подготовки кадров управления. Отмечу, что за это время Россия получила около трех с половиной тысяч специалистов. А с 2006 года 100 немецких стажеров ежегодно повышают и у нас свою квалификацию в сфере российско-германской кооперации.
Такие кадры очень хорошо востребованы в российских регионах. А с учетом их укрупнения появляются новые перспективы сотрудничества с федеральными землями Германии. Надо учиться общаться на едином языке, как, например, это успешно сделали Санкт-Петербург, Новгородская, Калининградская, Калужская области и соответствующие земли Германии.
Кроме того, мы заинтересованы продолжать практическое сотрудничество по важнейшим проблемам глобального развития. Россия неизменно поддерживает усилия Германии, направленные на продолжение сотрудничества ЕС в области климата, в том числе по сокращению выбросов углекислых газов в атмосферу. Открыты мы и к диалогу по всему комплексу природоохранных тем, в том числе проблем Арктики. Кстати сказать, сегодня во многих странах мира, в том числе в России и в Германии, отмечается Международный день охраны окружающей среды. Кроме того, в нашей стране именно сегодня впервые отмечается День эколога. И, пользуясь случаем, хотел бы поздравить всех, кто занимается этой проблематикой. Буквально два дня назад у меня на эту тему тоже было совещание, и был подписан специальный Указ, касающийся поручений в экологической сфере.
Уважаемые дамы и господа, за последние 6 лет товарооборот между Россией и Германией вырос в 4 раза. Он достиг в прошлом году рекорда, превысив 52 миллиарда долларов. ФРГ является для России главным поставщиком импортной продукции, 90 процентов которой составляют машины, оборудование, металлопродукция. И в ближайшие годы именно наша страна станет для Германии ключевым, после США, импортером, обойдя по этому показателю даже Китай. Германия в России – также в числе лидеров по объему реальных инвестиций, который уже составляет 28миллиардов евро.
Для нас очевидны и большие перспективы совместных проектов российских и германских ученых. И здесь особое значение приобретают вопросы внедрения прикладных разработок и эффективного использования совместной интеллектуальной собственности.
Продолжать российско-германское взаимодействие, насыщать его новыми инициативами предстоит молодому поколению граждан наших стран. И вы хорошо знаете, что молодежные контакты уже давно стали опорными в нашем сотрудничестве. Как писал немецкий поэт и мыслитель Шиллер, «человек вырастает по мере того, как растут его цели».
И все, что мы отдаем сегодня молодым, естественно, вернется к нам завтра. Убежден, что наш вклад в их образование, в развитие интеллекта, талантов, духовного богатства – это вклад в прогресс и надежное будущее как двух наших народов, так и Европы в целом.
Еще один из очевидных резервов сближения – это наши соотечественники, в первую очередь российские немцы. Их мнения и особый взгляд на развитие наших отношений – это своего рода «лакмусовая бумажка» российско-германского сотрудничества, помогающая, кстати, избавиться от заезженных стереотипов.
В этой связи мне очень импонирует идея модернизации наших гуманитарных связей. Разумеется, наши подходы к ней должны вырабатываться совместно и опираться, прежде всего, на общественную поддержку, на заинтересованность масс-медиа, на инфраструктуру наших межрегиональных и межконфессиональных связей.
Уважаемые коллеги, находясь в Берлине, остро чувствуешь, как переплелись здесь история и современность, память о прошлом и представление о будущем. Берлин – это такой город, о котором в России знает каждый человек, и у многих россиян есть здесь свои сокровенные места.
Сегодняшний Берлин – это живой, волнующий и устремленный в будущее город. Этим он, кстати, похож на Москву, у которой тоже есть своя специфика, своя динамика, своя энергия. И здесь особенно ощутимо, что история связывает, а не разделяет нас. Уверен, что те, кто осознает эту истину, никогда не проиграют.
Интервью председателя правительства России В.В.Путина французской газете «Монд». Вопрос. Это Ваш первый визит во Францию, первый визит за границу в качестве премьер-министра. Ваш ужин с Николя Саркози – немножко необычный формат с точки зрения протокола. Подчеркивает ли это некую двусмысленность относительно того, кто управляет в России внешней политикой – Вы или господин Медведев?
В.В. Путин. Здесь нет никакой двусмысленности, кроме того, что политики занимаются тем, что выполняют определенные функции по договору и они остаются при этом людьми. Мы с господином Саркози познакомились, когда я исполнял обязанности президента Российской Федерации. У нас на тот период времени уже сложились добрые, человеческие отношения. И, когда решался вопрос о том, чем я займусь после моих президентских полномочий и он меня спрашивал – я ему говорил, что я пока не знаю, пока для себя не определился. Он тогда еще сказал мне: «В любом случае я буду рад видеть тебя в Париже. И в своем новом качестве, дай мне слово, что ты приедешь в первую свою заграничную командировку в Париж». Я так и сделал.
Что же касается деловой части, то, в основном, мы, конечно, говорили с господином Фийоном. Это касалось, прежде всего, торгово-экономических связей, но в той или иной степени, мы, конечно, и с президентом затронули сферу наших экономических отношений. Хотя, конечно, президент есть президент, и он говорил, в том числе, о политико-оборонной составляющей наших отношений, говорил о международных делах. Я, ваш покорный слуга, конечно, прежде всего, сегодня занимаюсь вопросами экономики, социальной сферы, но как член Совета Безопасности России, конечно, в определенной степени имею отношение и к тем вопросам, которые мы обсуждали с президентом Франции.
Что же касается распределения полномочий внутри России, то конечное слово, безусловно, остается за президентом. А президентом России сегодня является господин Медведев.
Вопрос. Сегодня Вы встречались с Жаком Шираком. Он является Вашим другом или здесь есть какой-то особый интерес?
В.В. Путин. Никакого особого интереса нет. С господином Шираком мы много лет работали вместе. Он очень тепло относится к России, он знает Россию глубоко. Я разделяю его взгляды, согласно которым не только прошлое, но и будущее России и Европы, России и Франции может и должно играть значимую роль в мировых делах. И именно это нас объединяет. Кроме всего прочего, Жак очень приятный человек, блестящий собеседник. Он человек энциклопедических знаний, без всякого преувеличения. Еще работая в рамках «Большой восьмерки», встречаясь со своими коллегами, я тогда уже имел возможность констатировать, что он всегда является центром внимания. У него всегда есть свое мнение, обоснованное мнение по очень многим вопросами развития цивилизаций и сегодняшнего мира. Мне просто интересно с ним общаться. И в силу того, что он внес большой вклад в развитие российско-французских отношений, президент Д.Медведев принял решение – подписал Указ о присвоении ему Государственной премии Российской Федерации. Мы ожидаем, что в День России – в наш национальный праздник 12 июня – он приедет в Кремль для того, чтобы президент России имел возможность вручить ему эту премию.
Вопрос. Сегодня система власти в России работает как двойственная структура – это временное решение, или Вы хотите, чтобы и в будущем российский премьер-министр стал, скажем так, эквивалентен немецкому канцлеру?
В.В. Путин. Вы знаете, Россия – это президентская республика и мы не намерены менять ключевую роль главы государства в политической системе страны. Но то, что я возглавил правительство, это, конечно, любопытный факт нашей политической истории. Но, может быть, более важным является другое. Более важным является то, что я одновременно возглавил партию, которая занимает лидирующие позиции в политической жизни страны и имеет устойчивое большинство в парламенте. Это, безусловно, знак того, что в России больше внимания уделяют многопартийности и росту влияния парламента в политической жизни страны. И вот это на самом деле, является основным политическим сигналом.
Вопрос. Когда состоялась передача власти, вы говорили о долгосрочных планах развития России на ближайшие 10-20 лет. Об этом говорил и Д.Медведев. Может ли произойти что-то, что заставит Вас уйти со своего поста через один, два или три года?
В.В. Путин. Мы вчера с Николя (Саркози), говорили – и он мне рассказывал о своих планах модернизации Франции. Он – человек очень увлеченный этим. Человек очень искренний. Он искренне хочет многое изменить в стране в пользу французов и для французов. И это, конечно, не всегда решения, которые дают положительный эффект в краткосрочной перспективе. Некоторые из этих решений, безусловно, рассчитаны на то, чтобы принести положительный эффект через несколько лет. И, когда вот такие решения принимаются, то, конечно, в обществе всегда возникают дискуссии. Я должен сказать, что и Россия стоит перед необходимостью принятия решений по модернизации целого ряда направлений нашей деятельности, нашей жизни. Я имею в виду не только экономику, где мы должны придать ей инновационных характер – и мы об этом говорим активно. И, кстати говоря, многое уже начинает получаться. Но нам нужно менять и систему оплаты, допустим, в бюджетной сфере. Мы должны переходить к отраслевой системе оплаты труда. Мы должны модернизировать нашу систему пенсионного обеспечения, гарантировав гражданам страны достойную старость и достойные доходы. Должны повысить коэффициент замещения, т.е. размер пенсии должен больше соответствовать уровню заработной платы, которую человек зарабатывает в течение своей жизни. Мы должны модернизировать сельское хозяйство. У нас много вызовов, перед которыми стоит Россия. И мы намерены действовать абсолютно честно в отношении граждан страны. Мы не собираемся заниматься политиканством. Если у нас все будет получаться, и, если наши действия будут успешными, то, на самом деле, как организованна власть в высших эшелонах власти – не так уж и важно. Важно, чтобы мы добивались общих целей. И сегодня в России сложилась дееспособная профессиональная команда специалистов и политиков в парламенте, которые нас поддерживают. Вот мы постараемся как можно дольше сохранить это единство. А как там распределяются роли и амбиции – это дело второго плана, а не первого.
Вопрос. Господин премьер-министр, в свете проведенной модернизации – за последние годы Россия добилась несомненного экономического успеха. Какова доля в этом успехе стоимости нефти и какова Ваша личная роль?
В.В. Путин. Что касается моей личной роли, то сам бы я давать оценок не хотел. Я не хочу давать оценок своей собственной работе за предыдущие годы, хотя считаю, что я работал добросовестно, честно, и, действительно, многое удалось – начиная от восстановления территориальной целостности страны, конституционной законности до обеспечения высоких темпов российской экономики и снижения бедности. Что же касается роли ценовых факторов и мировой конъюнктуры, то, конечно, она сыграла свою позитивную роль. Конечно, эта роль заметна и существенна. Вместе с тем, хочу обратить ваше внимание на то, что и в прежние времена, еще во времена Советского Союза, тоже были периоды высоких цен на нефть. Однако все это было «разбазарено». Все это проели, разбазарили, и эффекта для развития экономики не имело. Да и в новейшей истории, хочу напомнить, что цены на нефть начали расти с 2004 г., а уже в 2000 г. мы обеспечили рекордный рост российской экономики – 10% в год. Это был самый большой рост. И это не связанно было никак с ценами на нефть. В предыдущие годы мы приняли решения в налоговой сфере, в администрировании таким образом, чтобы обеспечить, – это наша главная задача, – прежде всего рост перерабатывающих отраслей экономики, обеспечить инновационное развитие российской экономики. И считаю, что в этом мы уже добиваемся определенных успехов. В чем это выражается? В том, что в структуре прироста валового внутреннего продукта роль перерабатывающих отраслей уже больше, чем сырьевых отраслей нашей экономики. Уже больше. Хотя и то, что сейчас происходит, я считаю недостаточным. И совсем недавно абсолютно публично, на встрече с членами правительства я об этом сказал. Мы планируем инновационное развитие экономики, а прирост инновационной части за будущие 5 лет пока в планах правительства, на мой взгляд, крайне незначителен. Но это как раз говорит о том, что мы фиксируем внимание на этих проблемах и будем добиваться их решения.
Вопрос. Нет ли противоречия между тем фактом, что Вы хотите добиваться инноваций, и в то же время в экономике придаете большую роль государству, например, как это происходило в последние годы в России, когда государство получило контроль над стратегическими секторами экономики, например, над нефтяным сектором. Сегодня мы видим, что добыча нефти стагнирует. Не является ли это неблагоприятным фактором из-за того, что государство занимает все большую роль в экономике. Не является ли это контрпродуктивным?
В.В. Путин. Нет-нет, это совсем не так. Вы сказали о нефтяном секторе экономики. Это ошибочное представление о том, что происходит в нефтяном секторе российской экономики. Там добыча действительно не росла за прошлый год. Это верно. Или незначительно росла. Но это не из-за того, что государство приобретает там какие-то контрольные функции. Я хочу обратить ваше внимание на несколько факторов. Первое – Россия не является членом ОПЕК. Второе – во многих добывающих странах, в большинстве из них, ничего, кроме государственного сектора в нефтяной промышленности нет. И третье – в России в нефтегазовом секторе в основном частный капитал представлен. В основном. В российском нефтяном секторе работают все мировые компании, в том числе – европейские, в том числе – и французские: «Газ де Франс», «Тоталь». И причем – в крупных месторождениях. Да, мы уделили определенное внимание тому, чтобы поддержать компании, в которых представлено государство, где оно имеет контрольный пакет. Скажем, в «Газпроме», либо в «Роснефти». Но все остальное – а у нас десяток крупных компаний – это частный сектор. В том числе с иностранным капиталом. Британские, американские, индийские, китайские, французские, немецкие компании. Наш сектор энергетики вообще гораздо более либерален, чем многие подобные секторы даже в Европе. Вот сейчас мы закончили – по сути заканчиваем, крупную реформу в электроэнергетике. С 1 июля текущего года прекращает существование наша крупнейшая энергетическая электрическая компания РАО «ЕЭС России». Образуется несколько крупных компаний, которые были частями этой большой компании. А генерирующие мощности, причем не только отдельные электростанции, но и объединения этих электростанций, мы предлагаем на продажу частным инвесторам. И сюда приходят крупные европейские игроки – «Эни» из Италии, немецкие компании, которые вкладывают шесть, восемь, десять, двенадцать млрд. долларов и евро. Миллиардные инвестиции. Обращаю ваше внимание, что не во многих европейских странах есть такой либерализм. И нас – российских инвесторов – пока в такие проекты еще не пускают. А мы это делаем. Так что говорить о том, что наш энергетический сектор, в том числе и по углеводородному сырью, является закрытым – абсолютно неправильно.
Но есть проблемы этого сектора экономики. В чем они заключаются? Они заключаются в том, что когда у энергетических, прежде всего нефтегазовых компаний в связи с большим ростом цен на энергосырье начали появляться сверхдоходы, правительство приняло решение изымать сверхдоходы в бюджет Российской Федерации с помощью нескольких инструментов таможенных вывозных пошлин и налога на добычу полезных ископаемых. Сейчас мы обнаружили – это уже избыточным становится, что средства, которые остаются в распоряжении нефтяных компаний не позволяют вести им геологоразведку, возобновлять и расширять добычу, использовать нерентабельные, низкодебитные, как говорят специалисты, скважины для добычи нефти. И мы принимаем решения – практически уже приняли это решение о снижении ставки налога на добычу полезных ископаемых. Мы рассчитываем на положительный эффект и мы уверены, что в ближайшие несколько лет добыча в России будет расти. Мы приняли преференциальный режим для новых месторождений, в том числе на шельфе Северных морей и в Восточной Сибири, где отсутствует инфраструктура.
Я просто не сомневаюсь в том, что этот сектор российской экономики будет активно развиваться в ближайшие годы.
Вопрос. Для иностранных компаний порой возникают проблемы. Не думаете ли Вы, что это может в итоге отпугнуть инвесторов. Особенно после того, что произошло с ТНК-ВР, «Шелл» и так далее ?
В.В. Путин. С ТНК-ВР пока ничего не произошло. У них есть проблемы с их российскими партнерами, и я их предупреждал несколько лет назад о том, что такие проблемы возникнут. И дело не в том, что это «ТНК-ВР». Дело в том, что они несколько лет назад создали совместное предприятие с распределением пакета акций 50 на 50, и когда они это делали, а я присутствовал при подписании этих документов, я им сказал: «Не надо этого делать. Договоритесь между собой, чтобы кто-то из вас имел контрольный пакет, и мы не против, чтобы это была ВР. Мы поддержим и если это будет российская часть вашего совместного предприятия – это российская компания ТНК». Но нужно, чтобы был хозяин, а когда нет четко выраженного властного полномочия, в такой структуре будут проблемы.
Они сказали мне: «Нет-нет, мы договоримся». Я говорю: «Ну договаривайтесь». Вот результат: у них постоянно возникают трения – кто у них там главный. Вот в этом, собственно говоря, суть. Самая главная проблема – это коммерческие споры внутри компании.
Что касается «Шелл», то мы с ними проблемы урегулировали и надеемся, что в будущем таких проблем возникать не будет. В том числе, они не должны возникать потому, что наши партнеры должны знать, что колониальный метод использования российских ресурсов здесь не пройдет.
Вопрос. Не боитесь ли вы, что инфляция станет фактором дестабилизации российского общества и аргументом для вашей политической оппозиции?
В.В. Путин. Нет, мы этого не боимся по многим причинам.
Во-первых, мы понимаем всю негативную составляющую инфляции, отдаем себе в этом отчет, предпринимаем и будем предпринимать необходимые меры для того, чтобы купировать эти угрозы. Инфляция пришла к нам не изнутри. Инфляция экспортирована в Россию из развитых экономик, в том числе из Европы. Связано это с необоснованно быстрым ростом цен на мировых рынках продовольствия. Я сейчас не буду говорить о причинах. Специалисты знают – это и рост потребления в Китае, в Индии. Это больший упор на альтернативные, так называемые, виды топлива, когда часть зерновых, рапса, кукурузы, зерна уходит на биотопливо. Это связано с большим притоком инвестиций в Россию. Если у нас был отток – до 20-25 млрд. в год из России денег выводилось, то в прошлом году приток иностранной валюты в долларовом эквиваленте был 81 млрд. долларов. Это нефтедоллары – инвестиции, которые к нам приходят, плюс нефтедоллары наших компаний. Центральный Банк их изымает. Он вынужден эмитировать рубли и направлять их в экономику. Есть и другие факторы. Мы их видим, знаем, мы в состоянии их объективно проанализировать и предпринять необходимые меры для того, чтобы купировать эти угрозы. Но прежде всего, нужно развивать собственное агропромышленное производство. Мы, конечно, вынуждены будем с помощью таможенного регулирования обеспечить необходимый объем зерновых для собственных нужд. Мы обеспечим приток нужного нам продовольствия по импорту. Мы будем использовать традиционные инструменты и средства для борьбы с инфляцией, которые применяются во всех других странах.
Скажем, совсем недавно наш Центральный Банк повысил ставку рефинансирования до 10,5% и усилил меры по резервированию средств в надежде на то, что это даст положительный эффект, который ограничит приток денежной массы в экономику. Мы будем это делать.
Что же касается социального фактора, то мы понимаем, что рост цен и, прежде всего, рост цен на продовольствие ударяет по тем группам нашего населения, по тем гражданам страны, которые имеют небольшие доходы, потому что в структуре семейных бюджетов та часть, которую они тратят на продукты питания, является самой большой. Они больше всего страдают.
С помощью повышения заработных плат, пенсий, пособий и дотаций мы будем стараться минимизировать негативные последствия для этих людей в ходе борьбы с инфляцией. Хотя мы понимаем, что это приток денег в экономику, в страну – но это то, что мы обязаны сделать для граждан. И мы будем это делать.
Вопрос. Если президент Д.Медведев спросил бы Ваше мнение о возможном облегчении условий содержания Михаила Ходорковского или сокращения срока его заключения. Что бы Вы ему ответили?
В.В. Путин. Я бы ему ответил, что это решение, которое он должен принять самостоятельно. Но в любом случае, мы – и я когда был президентом, и он (Медведев) сегодня – должны руководствоваться российским законодательством. Господин Медведев, также как и я, закончил юридический факультет Петербургского университета. У нас были хорошие учителя, которые сделали нам замечательную «прививку» – уважать закон. Я знаю господина Медведева много лет. Он будет относиться к закону с уважением. Он, кстати говоря, об этом публично уже несколько раз сказал. Если закон позволит, то к этому нет никаких препятствий. Все зависит от конкретной ситуации и от того, как будут идти эти законом предусмотренные процедуры.
Вопрос. Условия содержания зависят от администрации? От заключенного?
В.В. Путин. Ну, конечно. Так же, как у вас. А от кого они должны зависеть? От самих заключенных что ли?
Вопрос. Ну, я имею в виду, что закон разрешает улучшение их условий содержания?
В.В. Путин. Ну, конечно. Но для этого нужно, чтобы и сами лица, содержащиеся под стражей, выполняли требования закона.
Вопрос. Господин премьер-министр, Вы часто говорите, что Россия разделяет европейские ценности. Но, с другой стороны, мы видим, что в России понятие конкуренции, как в экономике, так и в политике, еще не принято. Как Вы объясняете это противоречие?
В.В. Путин. Я здесь не вижу противоречия. Конкуренция – это борьба. Если какая-то из сторон добивается каких-то преимуществ, какая-то из сторон в ходе этой борьбы одерживает победу – это значит, что конкуренция есть.
Что касается экономики. Да, в любой стране участники экономической деятельности стараются сблизиться с властями, стараются получить какие-то конкурентные преимущества. Ваш коллега сейчас вспоминал об одном из, как мы раньше говорили – да и сейчас говорим, «капитанов» российской экономики, нефтяной промышленности. Этим людям в свое время отказывали во въезде в США, не давали им даже визу, потому что считали их связанными с мафией. Сегодня Вы спрашиваете меня: можно ли ему облегчить условия существования в тюрьме? Это разве не «двойной стандарт"? Это разве не борьба за какие-то привилегии, в том числе и в сфере экономики. Она всегда есть, всегда была и, наверное, всегда будет. И Россия здесь не представляет из себя какого-то уникального случая. Мы со своей стороны в последние годы старались обеспечить, чтобы представители бизнеса были равноудалены от власти. Мне кажется, в целом нам это удается.
Реплика. Но, возможно, все дело в том, что Михаил Ходорковский слишком часто ездил в Америку, и что виза у него как раз была...
В.В. Путин. Он получил эту визу в конечном итоге. А сейчас у нас есть предприниматели, которым до сих пор этих виз не дают. Допустим, господин Дерипаска. Я вот спрашивал своих коллег американских: а почему вы не даете ему визу? Вот вы можете мне это объяснить? Если у вас есть основания не давать ему визу, если у вас есть материалы, на основании которых он занимается недозволенной деятельностью, дайте нам эти материалы, и мы их используем внутри страны. Они нам ничего не дают. Они нам ничего не объясняют. А въезд ему запрещают. Он мне ни друг, ни родственник. Он – представитель крупного российского бизнеса. У него коммерческие дела, многомиллиардные дела во многих странах мира. Почему его ограничивают в передвижении по миру? Что он сделал? Если что-то сделал – покажите. Если нечего показать, тогда снимите ограничения. А что касается Ходорковского, то дело не в том, что он ездил за границу. А дело в том, что он нарушил закон. Многократно и грубо. Больше того, часть группы, в которую он входил, обвиняется, – и это судом доказано – в совершении преступлений против личности, а не только в сфере экономики. За ними – убийства и не одного человека. Вот такая конкурентная борьба недопустима. И мы, конечно, всячески будем ее пресекать.
Вопрос. Порой возникает ощущение, что это частая практика. Например, господин Бродер, у которого есть инвестиционный фонд «Эрмитаж». Он не может сейчас вернуться в Россию.
В.В. Путин. Знаете, я в первый раз слышу эту фамилию. Я не знаю, кто такой господин Бродер, как Вы сказали, почему он не может в Россию. Я не могу комментировать, потому что я ничего по этому вопросу не знаю. Ну, наверное... Россия большая страна. Могут быть какие-то сложности. Могут быть какие-то конфликты – конфликты с властями, конфликты по бизнесу, межличностные конфликты. Но это жизнь, она сложна и многообразна. А если человек думает, что его права нарушены, пусть идет в суд. Судебная система у нас, слава богу, функционирует. И, кстати говоря, недавно одной журналистке были предъявлены обвинения, в связи тем, что она переместила через государственную границу валюту, большую, чем положено по закону. Против нее возбудили уголовное дело. Да, она, по-моему, где-то у вас и сидит. Так?
Значит, ко мне обращались раньше. Я сказал: пусть приезжает. Пусть идет в суд и борется с этим. Но она побоялась приехать. Но сейчас Конституционный Суд принял решение, согласно которому установлено – да, она нарушила закон, но за это она не должна подвергаться уголовному преследованию. Такие случаи должны рассматриваться в рамках административного процесса. Это, кстати, говорит о том, что судебная система в России функционирует.
Вопрос. Некоторые наблюдатели и даже сами россияне часто с трудом пытаются дать определение Российской Федерации. Что это: диктатура, тоталитаризм, демократия? А Вы, у Вас есть ощущение, что Вы сами какую-то систему придумали и какова эта система должна быть?
В.В. Путин. Ну, мы ничего не выдумываем. Мы развиваем собственную страну по принципам и критериям, которые утвердились в мире, в цивилизованном мире, и которые применимы к нашей действительности, имея в виду историю – и в том числе политическую историю, политическую культуру Российской Федерации, имея в виду традиции России. И именно по этому пути мы будем действовать дальше. Вот сейчас мы вспомнили о судебной системе, которая, несмотря на все изъяны, издержки – их, наверное, тоже достаточно – все-таки укрепляется и функционирует. Тоже самое я могу сказать о многопартийности. Ведь многопартийность – это не тогда, когда существует тысяча партий, которые не могут организовать политический процесс и которые всей своей деятельностью, всей своей работой, всеми своими амбициями разрушают государственность. А все-таки многопартийность, наверное – это состояние, когда большие группы людей, представляющие интересы различных групп населения, могут эффективно функционировать и в ходе политической борьбы, цивилизованной борьбы между собой, вырабатывать решения, которые отвечают интересам подавляющего большинства населения страны. Мы многое сделали для укрепления парламентаризма и многопартийности. Наконец, мы в последние годы осуществили совершенно конкретные шаги, зафиксированные в законе о передачи части федеральных полномочий на региональный и муниципальный уровень. Мы децентрализовали власть фактически и передали часть этих полномочий с финансовыми ресурсами на места. Без муниципальной составляющей не может быть нормального цивилизованного демократического общества. Мы это понимаем и действуем в этом направлении.
Конечно, нужно соизмерять все, что мы делаем, с действительностью с тем, чтобы наши шаги были реальными и приводили бы к улучшению ситуации в стране. Но ведь существуют определенные традиции. Вот, возьмите Ливан. Там в высших политических сферах обязательно должны быть представлены различные группы населения. У нас ведь то же самое. Скажем, на Кавказе... Республика Дагестан. Там несколько титульных наций. Там традиционно сложилось так, что, если представитель одной национальной группы является главой республики, то председателем парламента обязательно должен быть представитель другой национальности. А возглавлять правительство должен представитель третьей. И не дай бог нарушить эту иерархию. Это не будет принято в общественном сознании республики. Не дай бог это сделать – это приведет у деструктивным процессам. Можно, конечно, сделать вид, что это «ой как недемократично, ой как нехорошо». Нужно обязательно провести прямое тайное голосование и выбрать президента Республики, но это развалит республику, и я не могу этого допустить. Я вынужден считаться, я буду считаться с мнением людей, которые живут на этой территории 1000 лет, я буду уважать их выбор и буду уважать их отношение к строительству своей собственной жизни. Это те особенности, которые может быть здесь у вас никто и не чувствует, но они есть, мы их знаем. И мы должны с этим считаться и будем это делать. Но при этом мы будем, конечно, двигаться в струе развития общих цивилизационных процессов.
Вопрос. Вы назвали очень хорошей работу юридической системы и судов в России?
В.В. Путин. Я так не говорил. Я сказал, что при всех проблемах, которые там существуют, все-таки судебная система развивается и доказывает свою жизнеспособность. Еще много нужно сделать для того, чтобы эта система работала на сто процентов на благо людей. Ну, я не знаю, можно ли этого добиться, является она где-нибудь вообще совершенной. Но другой нет.
Вопрос. Вы упомянули о ситуации в Дагестане с его особенностями. Это различные этносы, которые проживают на небольшом участке Кавказа. Мы видим, что ситуация в Чечне нормализовалась за последние годы. Но похоже, что ситуация значительно ухудшилась в Ингушетии и в Дагестане. С Вашей точки зрения, господин премьер-министр, какова основная проблема этих двух регионов?
В.В. Путин. Ситуация в Чеченской республике действительно улучшилась. И улучшилась она в связи с несколькими обстоятельствами. Главное из них заключается в том, что чеченский народ сам сделал для себя определенный выбор. И этот выбор в сторону развития своей республики в составе РФ. И мы это видим, мы знаем. Мы увидели реакцию чеченского народа на попытки внедрить в сознание местного населения нетрадиционные для них формы ислама прежде всего. Вот, с этого началось. Ваххабизм, причем в его изначальном виде – это нормальное течение в исламе, ничего здесь страшного нет. Но есть экстремистские течения в рамках самого ваххабизма. Вот именно эти направления пытались внедрить в сознание чеченского народа. И люди это прекрасно поняли, что кто-то со стороны борется не за их интересы, а пытается их использовать в качестве инструмента для «раскачки» Российской Федерации, как важного, значимого игрока на международной арене. И это несет за собой только страдания для народа. Осознание этого факта было главным, на самом деле, в стабилизации. С этого началось. И это стало фактом жизни, когда мы, понимая, что изменилась ситуация в настроениях общества, передали основную часть ответственности самим чеченцам – и в правоохранительной сфере, и в сфере экономики. Понимаете, ведь трудно было представить, что министр обороны в составе правительства Масхадова будет депутатом чеченского парламента сегодня. А так оно и есть в жизни. И именно это создало необходимые политические условия для восстановления Грозного, для первоочередных шагов в сфере экономики.
Что же касается Дагестана, Ингушетии, то там мы видим, конечно, и прекрасно понимаем, что там происходит. Там есть и конфликты, и столкновения интересов, но это столкновения не политических интересов, а прежде всего – экономических. Но это не связано с какими-то сепаратистскими движениями, это связано с внутриполитической борьбой внутри самих этих республик.
Что же является приоритетным сегодня для Кавказа в целом и для республик, которые Вы упомянули? Прежде всего, это восстановление социально-экономической сферы. Там очень большое количество населения живет пока за чертой бедности. Там больше всего люди страдают от безработицы. Это прежде всего касается молодых людей. И мы сейчас приняли программу развития юга России. Это прежде всего, конечно, республики Северного Кавказа.
В этой программе предусмотрены значительные финансовые ресурсы для развития прежде всего экономики и социальной сферы. Я рассчитываю на то, что и по этому направлению, так же, как и по многим другим, мы будем добиваться успехов.
Вопрос. Еще один маленький вопрос по Кавказу. Чечня, трагические события в Беслане, «Норд-Ост» – все это «черные страницы» Вашего президенства. Сегодня думаете ли Вы, что можно было бы поступить иначе, решить эту проблему по-другому.
В.В. Путин. Нет. Я уверен, что если бы мы пытались решить ее иначе, это все до сих пор бы продолжалось. Можно было рассчитывать на более эффективную деятельность, может быть, наших специальных подразделений, специальных служб, но то, что мы должны были пресекать это, эти попытки дестабилизировать ситуацию в России, – это совершенно очевидно. И любая страна мира, любая страна, как только она идет на уступки террористам, в конечном итоге несет большие потери, чем те, которые, которые возникают в ходе проведения спецопераций. В конечном итоге, это разваливает государство и увеличивает количество жертв.
Вопрос. Но, помимо антитеррористической борьбы правозащитные организации говорят и о ряде преступлений. Значительное их число против гражданских лиц в Чечне. То есть, можно ли сегодня пролить свет на эти преступления в Чечне. Считаете ли Вы, что возможно проводить расследования в отношении российских спецслужб и чеченских властей? Думаете ли Вы, что эти расследования возможны и что рано или поздно возникнет открытость в решении такого рода вопросов?
В.В. Путин. Более того, я могу сказать вам, что в Чеченской Республике активно работают и суды, и прокуратура. Такие расследования проводятся. Привлекаются лица к уголовной ответственности, если они совершили уголовное преступление. Вне зависимости от того, чем они руководствовались и где они раньше работали или служили. Это касается и бывших боевиков, это касается и российских военнослужащих. И не только, как Вы спросили, возможно ли это в будущем – это возможно уже сейчас.
У нас уже закончились суды над рядом лиц, которые признаны виновными в совершении уголовных преступлений, будучи офицерами федеральных органов власти, будучи офицерами нашей армии. Они находятся в местах лишения свободы. И, должен вам сказать, что это было непростое решение для наших судов. Потому что, несмотря на очевидность совершенных ими деяний, суды присяжных их неоднократно оправдывали, несмотря на очевидность, повторяю, содеянного. Это говорит о том, каковы настроения в российском обществе. Особенно после тех зверств, которые чинили террористы над нашими гражданскими лицами. Но я лично убежден в том, что если мы хотим навести порядок, если хотим восстановить гражданский мир, то мы никому не должны позволить переступать черту, за которой нарушается действующее законодательство.
Вопрос. Что Вы ожидаете от французского председательства в Европейском Союзе? Какие перспективы для отношений с Россией?
В.В. Путин. Франция – наш традиционный надежный партнер. Мы всегда говорили даже о стратегическом партнерстве между Францией и Россией. И я согласен с таким определением. Франция проводила и проводит и, надеюсь, будет проводить независимую внешнюю политику. Это, мне кажется, в крови французов, им трудно что-то навязывать со стороны. И любой лидер Франции всегда должен будет с этим считаться. И мы сегодня видим эту независимость. Мы это очень высоко ценим. И поэтому мы многого ждем от председательства Франции в Евросоюзе. Прежде всего ждем конструктивного диалога, направленного на создание необходимой правовой базы нашего взаимодействия с Евросоюзом. Я, конечно, сейчас говорю об основополагающем акте наших отношений. Срок прежнего, как вы знаете, закончился. Правда, он никакого правового вакуума не создает, потому что существующими процедурами предусмотрено, что каждый год мы можем его продлевать, но, конечно, он требует обновления. Мы уже многократно говорили, что заинтересованы в подписании нового договора. Но мне кажется, не больше, чем наши европейские партнеры. Поэтому я ожидаю, что французское председательство внесет новую струю к наши отношения, подтолкнет нас к совместной работе на базе учета взаимных интересов.
Вопрос. Одних из вопросов, которые волнуют человечество, – это иранская ядерная программа. Считаете ли Вы, что иранцы сейчас пытаются создать ядерную бомбу? Говорили ли Вы об этом вчера с Николя Саркози?
В.В. Путин. Да, мы упоминали эту проблему. Я не думаю, что иранцы стремятся к созданию атомной бомбы. У нас нет никаких оснований так думать. Иранцы – очень гордый народ, независимый. Они стремятся к тому, чтобы реализовать свои законные права и в сфере мирных ядерных технологий. И должен сказать, что с формальной, юридической точки зрения, Иран до сих пор ничего не нарушил. Он имеет право даже на обогащение. Это надо только в документы посмотреть, чтобы в этом убедиться. Есть определенные претензии или, точнее сказать, были претензии к Ирану раньше по поводу того, что он не все свои программы предъявил Магатэ. И вот с этим мы должны окончательно разобраться. Но в целом Иран как бы открыл свои ядерные программы. И повторяю еще раз – с формальной, юридической точки зрения к нему нет претензий. Но я откровенно и честно всегда говорил нашим иранским партнерам: мы исходим из того, что Иран находится не где-то в безвоздушном пространстве, он находится в очень сложном, взрывоопасном регионе мира. И мы просим наших иранских партнеров иметь это в виду. Не раздражать ни соседей, ни мировое сообщество, а сделать, предпринять такие шаги, которые бы убедили международное сообщество в том, что никаких тайных помыслов у иранского руководства нет. Мы очень консолидированно работали до сих пор как с иранской стороной, так и с нашими партнерами в рамках «шестерки». Мы и дальше так собираемся работать.
Вопрос. Как Вы думаете, могли ли они убедить Николя Саркози в том, что у них нет военной программы?
В.В. Путин. Я не ставил перед собой в ходе этой встречи такой задачи. Я вас уверяю, президент Франции не менее информированный человек, чем президент России, тем более, бывший президент России. Мы не обсуждали эту часть проблемы. Мы говорили о том, что она пока существует и нужно вместе работать для того, чтобы ее решить.
Вопрос. А если бы однажды Вы получили информацию, согласно которой иранцы действительно будут делать бомбу, станет ли это проблемой для России?
В.В. Путин. «Если бы» – сослагательное наклонение. Этого политика не терпит. Когда получим, тогда и будем думать, что с этим делать.
Вопрос. Относительно принципов: считаете ли Вы, что Иран, как держава, может претендовать на военную ядерную программу?
В.В. Путин. Мы против. Это наша принципиальная позиция. Мы против распространения оружия массового уничтожения по миру. Мы считаем, что это крайне опасная тенденция. И, что самое главное, это не соответствует интересам ни региона, ни Ирана. Потому что применить ядерное оружие в таком маленьком регионе, как этот, означает не что иное, как самоубийство. В интересах кого можно применить ядерное оружие? В интересах Палестины что ли? Но тогда палестинцы прекратят свое существование. Мы знаем, что такое трагедия Чернобыля. Ветер подует не в ту сторону и все. Ради кого это тогда делается? Мы это считаем контрпродуктивным. И мы всегда занимали, занимаем и, надеюсь, что такую же позицию будет занимать и президент Д.Медведев. Мы будем всячески препятствовать распространению ядерного оружия. Именно поэтому мы и предложили международную программу обогащения, потому что Иран – это только один из фрагментов этой проблемы. Ведь многие «пороговые» страны стоят перед выбором использования атомной энергии в мирных целях. А это значит, что они нуждаться будут в обогащении урана. А если они нуждаются в обогащении урана и будут создавать свой собственный замкнутый цикл для решения этого вопроса, то тогда всегда будет подозрение, что они еще немножко обогатят и получат оружейный уран. Это непросто контролировать. Вот мы и предлагаем осуществлять это обогащение на территории таких стран, в отношении которых подозрений уже и быть не может. Потому что они и так уже обладают ядерным оружием. Но при этом, чтобы страны-участницы этого процесса были бы гарантированы, чтобы у них была полная гарантия, что они получат нужный объем и у них заберут отработанное ядерное топливо для переработки. Такую систему можно создать. И она будет достаточно надежной и безопасной.
Вопрос. Представляет ли угрозу для России вступление Грузии и Украины в НАТО?
В.В. Путин. Несколько соображений. Прежде всего мы против расширения НАТО в целом. В принципе. Ведь НАТО создавалось... Давайте вспомним 49-й год, пятая статья Вашингтонского договора о коллективной безопасности. Это было сделано ведь для чего? Для защиты, и в ходе противостояния с Советским Союзом. Для защиты от возможной агрессии как кто-то считал тогда. Советский Союз правда говорил о том, что он ни на кого нападать не собирается. А западные страны говорили обратное, но это было во всяком случае для защиты от Советского Союза. Советского союза нет, угрозы такой не существует, а организация осталась. Возникает вопрос – вы против кого дружите? Это зачем? Значит, допустим, сегодня говорят, что НАТО должно бороться с современными угрозами. А каковы сегодняшние угрозы глобального характера? Нераспространение ядерного оружия – то, о чем вы с вами только что говорили. Это терроризм, эпидемии, международная преступность. Это наркоугроза. Это что, можно сделать в рамках замкнутого военно-политического блока? Нет. Такие задачи не могут решаться эффективно в рамках замкнутого военно-политического блока. Они должны, могут быть решены только на основе широкой кооперации. И не руководствуясь блоковым мышлением, а глобальными соображениями. В честной, открытой, совместной борьбе с этими угрозами. Значит, а расширение блока, это только возведение новых границ в Европе. Новых «Берлинских стен». На этот раз невидимых, но не менее опасных. И это ведет к ограничению как раз возможностей совместных эффективных усилий по борьбе с общими сегодняшними угрозами, потому что вселяет недоверие друг другу. Это мешает. Вот это первое соображение. Теперь второе, не менее важное для нас. Ведь мы знаем, как принимаются решения в НАТО. Военно-политические блоки ведут к ограничению суверенитета любой страны-участницы. Возникает так называемая «внутриблоковая дисциплина» казарменного типа. И решения сначала принимаются, и, как правило, принимаются мы с вами знаем где – в одной из стран лидеров этого блока, а потом легитимизируются. Им потом придается какое-то благообразное такое многостороннее звучание. Вот так, как это было с решением по системам противоракетной обороны. Сначала приняли решение, а потом уже начали обсуждать это в Брюсселе. И то, по сути, под нашим нажимом и после нашей критики. И мы опасаемся, что если эти страны окажутся в НАТО сегодня, то завтра также там могут оказаться ударные ракетные системы, которые нам будут угрожать. Ведь никто их уже не спросит. Они по факту там окажутся и все. И что нам с этим делать потом? Вот мы все время говорим об ограничении вооружений в Европе. Но пока западные страны говорили об этом, мы у себя все это сделали. А получили две военных базы у себя под носом. И сейчас скоро получим один позиционный район в двух странах, в Польше и в Чехии. Значит, и в этих вопросах как Бисмарк в свое время говорил, «важны не добрые намерения и заявления, а важны потенциалы». А мы видим, что приближается военная инфраструктура к нашим границам. Но зачем это делать. Ведь никто никому не угрожает.
Наконец, последнее соображение. Вот мы с вами обсуждали вопросы демократии. Это тот предмет, о котором мы всегда должны думать. Тем более, ответственность на власть предержащих огромная в этом смысле. А разве на сферу международных отношений это не распространяется? Разве можно быть таким благообразным у себя, демократическим внутри страны и монстром страшным во вне? Мы говорим о демократии. Что такое демократия? Это власть народа. На Украине по всем социологическим опросам почти 80 процентов населения не хочет вступать в НАТО. А наши партнеры говорят о том, что Украина будет в НАТО. То есть что, за украинцев уже все решили, заранее что ли? А их мнение уже никого не интересует? И вы хотите сказать мне, что это демократия?
Реплика. А почему Россия до сих пор не отменила смертную казнь?
В.В. Путин....Эта политическая ответственность может быть решена спокойно при решении таких вопросов с помощью референдума. И спросить у людей, хотят ли они этого или нет? Это не касается гуманитарной составляющей, такой, как смертная казнь.
А что касается смертной казни, то я вам хочу сказать другое. Мы очень часто слышим, что в диалоге с Россией мы, цивилизованные народы Запада, должны иметь в виду, что определяя себе союзников, мы должны руководствоваться общими ценностями. Вот мы вспоминали про тяжелые события на Кавказе несколько лет назад. Сейчас это, слава Богу, закончилось. Но даже в условиях фактической гражданской войны мы фактически отметили смертную казнь в России. Это было очень тяжелым решением, но ответственным. Это разве не общие ценности? А в некоторых странах «восьмерки», кстати говоря, в странах НАТО, смертная казнь существует. И смертные приговоры приводятся в исполнение до сих пор. Это разве не общие ценности? И это не мешает быть и в составе НАТО, и в «восьмерке». Почему в отношении России так все избирательно? То, что позволено Цезарю, не позволено кому-то другому, что ли? Вот такой диалог не может быть продуктивным. Надо открыть карты, по-честному относиться друг к другу, уважать друг друга. И тогда многое будет получаться из того, что, может быть, раньше не совсем получилось.
Вопрос. Что касается российско-американских отношений. У вас есть противоречия, в том числе и по вопросу о расширении НАТО.... Вы и другие противоречия имеете с Вашингтоном – и ядерную программу Ирана, и Косово, и войну в Ираке. Итак, каковы итоги политики Дж.Буша и каково состояние ваших отношений с Америкой?
В.В. Путин. Если вы мне разрешите, я не буду оценивать деятельность Джорджа Буша, потому что не считаю себя вправе это делать. Эту оценку должен дать американский народ. У меня есть свое мнение по этому вопросу. Я думаю, что на президенте Соединенных Штатов – огромная ответственность, поскольку Соединенные Штаты несут большую нагрузку в международных делах, в мировой экономике. И со стороны всегда легко критиковать. Но у нас всегда была собственная позиция по многим проблемам и по очень многим вопросам. И, действительно, есть расхождения в подходах к решению тех или иных проблем. Но не только у нас. У Франции, по-моему, по Ираку тоже была позиция, близкая к нашей. И, больше того, как бы там кто ни говорил, все-таки сначала европейские страны, Германия и Франция, заняли определенную позицию по Ираку. А потом уже мы присоединились, а не наоборот. Правда, у нас с самого начала было определенное представление. Но все-таки в публичной сфере сначала со своей позицией определились Германия и Франция. А мы потом присоединились к этой позиции. И, как помните, много было разных всяких разговоров о том, что мы заняли неправильную позицию. Жизнь все расставила на свои места и показала, что решать такие проблемы с помощью силы невозможно. Невозможно! Не может быть монополизма в мировых делах. Не может быть моноструктуры в мире. Не может быть одного хозяина. И не может быть сегодня никаких империй.
Эффективно вопросы подобного рода можно решать только на многосторонней основе, только на основе международного права. Кулачное право не может быть эффективным, потому что, если действовать дальше таким образом, то количество конфликтов будет таким большим, что ресурсов ни одной державы не хватит, чтобы их погасить, а не только, чтобы их решить.
Что же касается наших отношений с Соединенными Штатами, то у нас положительных составляющих в наших делах гораздо больше, чем тех сфер, где у нас есть разногласия. Ну, во-первых, я могу сказать, что у нас растет товарооборот. Постоянно, ежегодно. Экономика развивается позитивно. Это первое. В мировых делах у нас очень много совпадающих интересов, и, прежде всего, по поводу главной глобальной угрозы – нераспространения. У нас здесь полное совпадение взглядов.
Борьба с терроризмом. Она часто носит скрытый характер, но она становится все более и более эффективной. Мы недавно встречались с Джорджем в Сочи, я имел возможность проинформировать его и даже поблагодарить за сотрудничество по линии специальных служб в деле борьбы с терроризмом. Она носит конкретный, осязаемый характер.
Вы сказали, что у нас есть противоречия по иранским делам. У нас особых противоречий нет. Мы в Совете Безопасности и в рамках «шестерки» действуем солидарно, и в Совете Безопасности голосуем за эти резолюции единогласно. Правда, я напомню, что в соответствии со статьей 41-й 7-й главы Устава Организации Объединенных Наций, все, что мы до сих пор применяли, не означает возможности применения силы. Мы слышим, конечно, разные точки зрения, которые в Вашингтоне формулируются. Но, слава Богу, пока до силовых акций тоже не дошло. Надеемся, что этого и не будет. А в целом у нас есть понимание того, что мы должны эту проблему решать, и решать вместе. Поэтому да, расхождения есть, но все-таки общая атмосфера взаимодействия, даже, я бы сказал, элементы доверия таковы, что они все-таки настраивают нас на позитивный лад будущего взаимодействия.
Кстати сказать, именно это позволило нам подписать декларацию о сотрудничестве на достаточно длительные перспективы во время последнего визита американского президента в нашу страну в городе Сочи.
Вопрос. Вопрос об Абхазии и Южной Осетии. Россия не признает независимости этих двух сепаратистских регионов, но Россия усиливает свой контроль над ними. А статус-кво в конечном итоге? Не устраивает ли вас то, что есть? Может, это наилучшее решение проблемы?
В.В. Путин. Вы сказали «сепаратистских"? Почему Вы то же самое не употребляете в отношение Косово? Вы не хотите отвечать? У вас нет ответа. И быть не может.
Реплика. Но в Абхазии было много грузинских беженцев. Там совсем обратная ситуация.
В.В. Путин. Нет, не обратная. Тысячи сербов не могут вернуться в Косово. Сотни тысяч. То же самое. Где вы видели возвращение беженцев в Косово?
Выгоняют последних сербов оттуда. Ничего подобного не происходит. Не надо. Я знаю там реальную ситуацию. Там нет возврата беженцев. И вы не можете им гарантировать безопасность и цивилизованное проживание на этой территории. Нет этого. Неправда. Значит, это абсолютно то же самое.
Что касается того, что был исход грузинского населения, да, это верно. Но 55 тысяч грузин уже вернулись в Гальский район Абхазии. Этот процесс можно было бы продолжить, если бы не было силового давления со стороны Тбилиси. Вы знаете, что еще в 1919-м году, когда произошла социалистическая так называемая революция или, как сейчас говорят, переворот, Грузия образовалась как независимое государство. Та же Осетия объявила о том, что она не хочет быть в составе Грузии, а хочет остаться в составе РФ. И грузинские власти предприняли несколько карательных экспедиций, которые до сих пор осетины называют истреблением и чистками. Эти конфликты имеют давний и глубокий характер. И для того, чтобы решить эти проблемы, необходимо терпение и уважение к этим малым народам Кавказа, а не силовое давление. Вот сейчас говорят – очень много говорят о том, что с помощью российских систем было сбито несколько грузинских беспилотных летательных аппаратов над Абхазией. Но почему никто не говорит, что существующим соглашением запрещены полеты над этой конфликтной территорией? А что такое полеты этих летательных аппаратов? Это разведка. Разведка проводится для чего? Для обеспечения военных действий. Значит, что? Одна из сторон готовится к возобновлению кровопролития? Мы с вами разве этого хотим? Этого никто не хочет. И для того, чтобы жить в составе единого государства, особенно чтобы малые народы этого захотели, надо наладить с ними диалог. Вот к этому мы всегда призываем наших грузинских партнеров. А не к силовому давлению.
(В ответ на реплику) ...Значит, в Абхазии проживает значительное число, да и в Осетии... Осетины вообще оказались разделены на Южную Осетию и Северную Осетию через горы. Но это один и тот же народ. Часть оказалась на севере – в России, часть – в Грузии. Нужно наладить нормальный мирный диалог.
Вопрос. Президент Михаил Саакашвили предложил мирный план для Абхазии, который включает беспрецедентную автономию – это цитата, а также пост вице-президента одному абхазу в грузинском государстве. И право консультации по всей законодательной реформе. Это подходит вам?
В.В. Путин. Это должно прежде всего подходить абхазам.
С чего начался этнический конфликт? После развала Советского Союза власти Тбилиси приняли решение и отменили автономный статус этих республик. Ну, кто их подталкивал к этому? Кто их к этому подталкивал? И сразу же начался этнический конфликт, война началась. Теперь они говорят: нет, мы готовы вернуться к этому. Мы предоставим вам автономный статус, который мы у вас отобрали несколько лет назад. Видимо, абхазы уже не очень этому доверяют. Они думают, что через несколько лет у них опять что-нибудь отнимут.
Нужно набраться терпения, нужно наладить диалог. Мы же способствовали возвращению вот этих 55 тысяч беженцев-грузин, о которых вы говорили, в Гальский район Абхазии. Это мы сделали на самом деле. Мы уговорили абхазов их туда пустить и обеспечить им там нормальные условия существования. Россия об этом просила абхазское руководство. Я вам говорю прямо, мне нечего стесняться. Я лично этим занимался. Я обращался с просьбой к абхазскому руководству, и они это сделали. И мы выработали целый план совместной работы, развития энергетики, приграничное сотрудничество, строительство инфраструктуры, железную дорогу решили восстановить. Потом это все встало, и начались силовые акции опять. Потому что выборы скоро, потому что надо показать, какие крутые, что скоро все решим. Такие вещи, которые тянутся столетиями, нельзя подстраивать под внутриполитический календарь. Ничего хорошего из этого не получится. Да, я очень рассчитываю на то, что план, который предложил Михаил Саакашвили, все-таки постепенно будет внедряться, потому что в целом это правильный план. Но нужно только чтобы обратная, другая сторона с этим согласилась. Диалог надо вести.
Вопрос. И последний вопрос общего характера: какой Вы бы хотели видеть Россию в будущем и есть ли у Вас какой-то план в целом?
В.В. Путин. Мы конкретный план предложили развития России до 2020 года. Мы рассчитывали на то, что у нас существенным образом изменится структура экономики и что гораздо большую роль, чем сейчас будут играть инновации. Инновационная сфера в России должна быть если не лидирующей с учетом огромного количества имеющихся у нас минеральных ресурсов, то играть гораздо более значительную роль. Мы рассчитываем на то, что сама властная инфраструктура, бизнес-инфраструктура будут соответствовать требованиям времени. Что это будет эффективная и жизнеспособная политическая система, которая будет реагировать на все, что происходит в стране и в мире. И что мы сможем создать такие внешнеполитические условия для нашей страны, которые обеспечили бы ей интенсивное и эффективное развитие, что она будет конкурентоспособной, и что люди в нашей стране будут чувствовать себя в безопасности, будут легко строить долгосрочные планы для своих семей.
Албанские организованные преступные группировки активизируют свои действия в Нью-Йорке, совершая наиболее жестокие преступления, заявил на пресс-конференции для иностранных журналистов прокурор Манхэттена Майкл Гарсиа. «Можно отметить как характерное явление то, что албанские этнические криминальные группировки в последнее время все более активно проявляют себя в мегаполисе. Пока еще нельзя сказать, что они доминируют, но именно они совершают наиболее жестокие и дерзкие преступления», – сказал Гарсиа.Албанская организованная преступность проникла в страны Европейского Союза и США с началом косовской войны, когда албанцы получили на Западе статус этнических беженцев.
Ряд экспертов полагают, что албанская наркомафия напрямую была связана с «Косовской освободительной армией» (которую даже в США ряд экспертов причисляли к террористическим группировкам), а ныне – с официальным руководством сербского края Косово, независимый статус которого признали Вашингтон и большинство европейских государств.
Вначале мелкие албанские преступные кланы проявили себя в Нью-Йорке кражами и уличными грабежами, налаживая сотрудничество в итальянским кланом «Коза Ностра». Однако затем вступили в борьбу за собственное главенство.
В Америке албанская мафия проявляет себя в поставке наркотиков из Афганистана, Турции через Белград. «Балканский коридор», по мнению экспертов, обеспечивает от 25% до 40% черного рынка героина в США. Объем поставок лишь одной пресеченной в Нью-Йорке албанской группировки, был оценен в 125 млн.долл.
Федеральный судья Винсент Бродерик, вынесший вердикт по делу одного из албанских семейных кланов, публично заявил, что за все время своей работы в системе правосудия, никогда не сталкивался со столь немотивированным пренебрежением к человеческой жизни, которое проявила это криминальная группировка.
Первый громкий процесс против организованной албанской преступной группировки всколыхнул Нью-Йорк в окт. 2004г., когда были арестованы 22 члена банды Алекса Рудаи, по обвинению в убийствах, покушениях, рэкете, ростовщичестве и организации сети подпольных игорных домов. «Это считается первым уголовным преследованием за рэкет в США албанской криминальной группировки», – заявил тогдашний федеральный прокурор Манхэттена Дэвид Келли.
Спустя всего два года в докладе ФБР было отмечено, что албанская мафия в США медленно начинает отвоевывать контроль над криминальным бизнесом, вытесняя итальянскую, греческую и азиатскую мафии. Официальная статистика свидетельствует: в одном только Нью-Йорке албанцев проживает 150 тыс. – это мигранты из Косово, Македонии, Черногории и собственно Албании.
Азербайджанские власти приняли принципиальное решение увеличить число своих миротворцев в Афганистане до 100 чел. Об этом сообщил замминистра иностранных дел страны Араз Азимов, сообщает «Взгляд».По словам азербайджанского дипломата, данное решение находится в стадии «реализации». Он отметил также, что увеличение числа миротворцев с 44 до 100 происходит после вывода миротворческого контингента Азербайджана из Косова. Численность военнослужащих может быть увеличена только после утверждения парламентом страны.
Чехия официально признала сербский край Косово независимым государством, сообщает агентство Ассошиэйтед Пресс со ссылкой на заявление МИД страны. Такое решение было принято чешским кабинет министром в среду. Чехия надеется, что признание Косово будет способствовать стабилизации во всем регионе, отмечается в документе.Парламент Косово в одностороннем порядке 17 фев. объявил о независимости от Сербии.
На данный момент независимость края признали 40 государств. Сербия, Россия, Китай, Индия, Испания и ряд других стран категорически отказываются признавать независимость Косово, заявляя, что односторонний шаг края по провозглашению своего нового статуса является нелегитимным и ведет к грубейшим нарушениям норм международного права.
Нашли ошибку? Выделите фрагмент и нажмите Ctrl+Enter