Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Северная Корея в новых диверсионных планах США

Константин Асмолов

Как сообщила 5 октября японская газета Asahi Shimbun, Соединенные Штаты и Южная Корея существенно меняют свои военные планы в отношении КНДР, перемещая в них центр тяжести с подготовки к широкомасштабному фронтальному столкновению на ведение молниеносных локальных и диверсионных операций. По данным газеты, если ранее США и РК готовились к полномасштабной наземной войне, «внезапные провокации Севера, имевшие место в последнее время», стали причиной подготовки нового плана 5015, который подчеркивает использование спецподразделений, цель которых состоит в проведении точечных операций по уничтожению определённых объектов.

Речь, например, идет о том, чтобы путем быстрой локальной операции нанести непоправимый ущерб Пхеньяну, захватить лидера КНДР Ким Чен Ына или осуществить превентивную ликвидацию оружия массового уничтожения КНДР: ядерного, биологического и химического, а также ракет. Определяющий тезис – «превентивная» ликвидация, ведь оружие данного типа имеет смысл уничтожать именно до его применения, а не после.

Эта цель возлагается на формирующиеся специальные подразделения, способные без начала и объявления полномасштабной войны атаковать важнейшие стратегические объекты на территории Севера. Это, как указывается в газете, позволит минимизировать количество возможных жертв и снизить расходы на проведение военных операций. Также отмечается, что подобное переориентирование оперативного плана отражает политику президента США Барака Обамы, который избрал военную стратегию реформирования армии в пользу сокращения ее масштабов и создания высокомобильных и хорошо оснащённых спецподразделений.

И хотя объявление плана старались привязать к недавним инцидентам вроде описанного нами августовского обострения, оперативный план совместного реагирования на случай начала военных действий на Корейском полуострове был разработан и утвержден еще в июне 2015 года.

Источники издания также утверждают, что Вашингтон и Сеул стали уделять особое внимание подготовке действий на случай внутренней дестабилизации в КНДР, а также активно отрабатывать так называемый оперативный план «5029», который предусматривает молниеносные действия на территории КНДР без санкции Совета Безопасности ООН при возникновении угрозы утечки за границу ядерного оружия или ядерных материалов в случае дестабилизации обстановки в стране.

Аналогичная тема звучит в очередном докладе американской корпорации RAND, согласно которому в случае крушения северокорейского режима понадобится дополнительно перебросить на Корейский полуостров 150 тыс. американских военнослужащих. Цель дополнительной переброски войск – ликвидация северокорейского оружия массового уничтожения. В этой связи отмечается необходимость увеличения численного состава сухопутных сил США, которая должна составить 545 тыс. человек.

Как отмечается в докладе, в случае крушения северокорейского государства из-за войны или экономического краха южнокорейская армия возьмёт на себя контроль над артиллерийскими базами (северокорейская артиллерия представляет собой реальную угрозу Югу; в случае обстрела Сеула понадобится заблаговременная эвакуация населения) и внутренней ситуацией в КНДР, а американские войска займутся ликвидацией северокорейского оружия массового уничтожения.

Появление нового оперативного плана – довольно интересный признак. Во-первых, откровенно признается, что американо-южнокорейские силы будут заниматься диверсией на ядерных объектах. Заяви о подобном Северная Корея, западные СМИ уже были бы заполнены разговорами о том, что КНДР занимается международным терроризмом. Здесь же создание диверсионных подразделений, действующих в стратегии упреждающего удара, никого не взволновало.

Конечно, упреждающий удар – это хорошая стратегия. Бей первым и не дай возможности противнику нанести удар тебе. В целом ряде стран, включая США, она вообще становится максимой действия силовых структур, разрешающих стрелять на поражение в случае подозрительных действий. Проблема в том, что и на личном, и на государственном уровне такую стратегию крайне желательно сопровождать железными доказательствами того, что объект удара действительно замышлял плохое. Иначе получится, как в многочисленных американских полицейских историях, когда впоследствии выяснялось, что подозрительные действия были интерпретированы неверно, но свою пулю жертва уже получила. Или как с иракским оружием массового поражения: война начиналась как упреждающий удар по режиму, который вот-вот его применит, а в итоге это оружие так и не нашли. Неслучайно применение этих диверсантов планируется осуществлять без санкции Совета Безопасности ООН.

Второй аспект состоит в том, что, разрабатывая диверсионную деятельность, США частично отходят от предыдущих планов, направленных на раскачивание лодки и свержение режима в результате внутреннего взрыва: здесь стоит напомнить многочисленные и провалившиеся попытки представить существование в КНДР «христианского сопротивления», которому, по аналогии с Сирийской Свободной Армией, может потребоваться военная поддержка. Упор на диверсантов – завуалированное признание того, что свержение режима Ким Чен Ына не осуществить так просто, и надежда на то, что просмотр туповатой комедии со сценой его убийства вызовет революцию, не оправдывается.

Третий аспект касается северокорейской реакции, которую часто называют параноидальной. Дескать, мир готов к диалогу с КНДР и только они непонятно отчего отталкивают протянутые руки и подозревают свободный мир непонятно в чем.

План 5015 – история о том, как одно из таких «подозрений» вполне оправдалось.

«Апачи» нужны Южной Корее против Северной.

Южная Корея планирует закупить 36 ударных вертолетов AH-64E Apache для противостояния с Северной Кореей, сообщает stripes.com 4 ноября.

Контракт может быть подписан в начале 2017 года, сообщил чиновник министерства обороны страны на условиях анонимности.

Ударный вертолет АН-64 версии Е армии США впервые принял участие в боевых действиях в Афганистане в 2014 году. Вертолеты этого типа армии США налетали в общей сложности более 3,9 млн часов с момента принятия на вооружение в 1984 году (первый полет прототипа состоялся 30 сентября 1975 года — прим. Военный паритет).

Государство решило поддержать «приграничную» аквакультуру ДФО

Правительство утвердило концепцию развития приграничных территорий в Дальневосточном федеральном округе. К приоритетным направлениям отнесена рыбохозяйственная деятельность, в том числе воспроизводство осетровых и лососей.

Концепция утверждена распоряжением Правительства от 28 октября № 2193. Документ подготовило Министерство РФ по развитию Дальнего Востока. Планируется, что концепция будет способствовать закреплению населения в приграничных населенных пунктах, приросту количества субъектов малого и среднего предпринимательства, развитию туристско-рекреационного потенциала, созданию новых экспортно ориентированных высокотехнологичных производств, модернизации социальной и инженерной инфраструктуры.

В пресс-службе кабмина отмечают, что концепция будет реализовываться в 2015–2025 гг. в два этапа. На первом (2015–2016 гг.) предполагается провести ряд организационных мероприятий, в том числе создать межведомственную рабочую группу, подготовить и утвердить план реализации документа.

На втором этапе (2017–2025 гг.) – реализовать региональные программы развития приграничных территорий, проекты развития отдельных районов, распространить пилотные проекты и лучшие практики реализации концепции.

Одно из приоритетных направлений концепции - устойчивое развитие сельскохозяйственного производства. В частности - разработка дополнительных мер господдержки, направленных на развитие рыболовства и рыбоводства.

Как сообщает корреспондент Fishnews, к перспективным проектам отнесена рыбохозяйственная деятельность в пресноводных водных объектах. Среди приоритетов – кооперация отраслевых предприятий, работающих в бассейне озера Ханка. Также предполагается развивать современные направления аквакультуры - воспроизводство осетровых и лососевых популяций в бассейнах Ханки и Амура и выращивание в акватории Японского моря наиболее ценных гидробионтов, востребованных на рынках стран АТР.

Особое внимание в документе уделяется приграничному сотрудничеству с сопредельными государствами (в частности, с Китаем и КНДР). Среди перспективных направлений такого сотрудничества отмечено взаимодействие в изучении экологических проблем Ханки (в Приморье), Амура, Уссури, Аргуни и Селенги (в Хабаровском крае). Также с азиатскими соседями планируется сотрудничать в области повышения воспроизводственного рыбохозяйственного потенциала трансграничных озерно-речных и морских комплексов.

Визит Синдзо Абэ в Монголию и страны Центральной Азии

Владимир Терехов

С 22 по 28 октября с.г. премьер-министр Японии Синдзо Абэ совершил турне в Монголию, Туркменистан, Таджикистан, Узбекистан, Кыргызстан и Казахстан. Эта поездка стала второй после почти аналогичного турне 2006 г. Дзюнъитиро Коидзуми – тогдашнего премьер-министра Японии, который считается “политическим отцом” С. Абэ.

“Ураганные визиты” нынешнего премьер-министра в каждую из шести указанных стран прошли под знаком дальнейшей актуализации ключевой внешнеполитической проблемы, которую в Токио прямо увязывают с фактором становления Китая в качестве второй мировой державы.

Почти во всех регионах мира отмечаются признаки реализации обеими ведущими азиатскими державами в отношении друг друга стратегии, известной любителям футбола под названием “плотная персональная опека”. В этом плане центральноазиатское турне японского премьера не стало исключением. Оно стало ответом на стремление Пекина вовлечь страны региона Центральной Азии в реализацию сухопутной ветки проекта воссоздания “великого шёлкового пути”.

Как уже не раз отмечалось в НВО, в последние годы наблюдается тенденция роста значимости “силовой” компоненты в наборе инструментов Японии, предназначенных для решения её внешнеполитических задач, включая те, которые обусловлены стратегическим противостоянием с Китаем. Однако главными из них остаются (и, видимо, останутся на обозримую перспективу) её третья экономика, а также образ одного из мировых центров технологического прогресса и потенциального инвестора проектов национального развития стран-партнёров.

Активизируя отношения с ними, Япония решает свою “родовую” проблему, обозначившуюся сразу после того, как со второй половины 19 в. страна пошла по пути “вестернизации”. Речь идёт о практически полном отсутствии в недрах территории страны минеральных ресурсов, необходимых для обеспечения функционирования современной экономики. Но если они отсутствуют у вас, то вы можете их неким образом приобрести за рубежом. Эти “некие образы” могут быть разными. В течение почти ста лет с начала периода “реставрации Мэйдзи” главным средством решения указанной проблемы была военно-политическая экспансия в отношении стран-соседей, завершившаяся, в конце концов, национальной катастрофой 1945 г. Вся послевоенная история Японии свидетельствует о существенной большей эффективности решения той же проблемы с помощью нынешнего главного национального инструмента страны, 50 “агентов” которого (представлявших ведущие японские финансово-промышленные конгломераты) и составили основу команды, сопровождавшей С. Абэ в его центральноазиатском турне.

В комментариях по его поводу обращается внимание на то, что наряду с важным стратегическим положением, которое занимают страны посещения, они чрезвычайно богаты природными ресурсами. В частности, перечисляются проценты в мировых запасах нефти, газа, урановой руды, залегающих на их территориях, в борьбу за контроль над которыми уже втянулись все ведущие мировые игроки.

Вообще говоря, едва ли Монголию можно включить в регион Центральной Азии, а тот факт, что по дороге в пять принадлежащих ему стран японский премьер посчитал необходимым предварительно остановиться в Улан-Баторе, лишний раз свидетельствует о росте значимости для ведущих мировых игроков проблемы контроля над монгольской территорией. Или, выражаясь более политкорректно, для каждого из них всё большую роль приобретает завоевание привилегированного места в списке партнёров Монголии. В частности, она уже сыграла роль посредника в попытках налаживания отношений между Японией и КНДР, которые проводились под предлогом решения “проблемы похищенных” в 70-е годы двух десятков японцев. С позиций сохранения независимой государственности для Монголии всё большее значение приобретает реализация так называемой “стратегии третьего соседа”, предусматривающей развитие отношений с “внерегиональными” ведущими странами мира.

Поэтому всё турне С. Абэ можно разделить на две отдельные части, включающие в себя посещение Монголии и поездку в собственно центральноазиатские страны.

Кстати, представляется примечательным появление в это время статьи в китайской Global Times с внешне абстрактными рассуждениями на тему полезности нейтрального позиционирования на международной арене для небольших стран (в частности, Монголии), а также для мира в целом.

В ходе переговоров С. Абэ с премьер-министром Монголии Чимэдийном Сайханбилэгом стороны подтвердили стремление наполнить конкретным содержанием соглашение об экономическом партнёрстве, заключённого в феврале 2015 г. в ходе визита последнего в Токио. Помимо прочего, оно предусматривает постепенное снятие к 2030 г. тарифных барьеров в двусторонней торговли на 96% поставляемых друг другу товаров и услуг.

Данное соглашение стало первым подобным документом для Монголии и пятнадцатым для Японии, которая поставляет в основном продукцию машиностроения, закупая у партнёра уголь, другие минеральные ресурсы, шерсть, продукцию лёгкой промышленности.

Сегодня в условиях снижения темпов роста Китая – главного торгового партнёра Монголии, а также падения цен на мировых рынках на минеральное сырьё (основного монгольского экспортного продукта) развитие отношений с третьей экономикой мира приобретает для Улан-Батора особенно важное значение. В ходе визита С. Абэ заявил о готовности Японии продолжить участие в реализации инфраструктурных проектов Монголии. В том числе её ключевого национального проекта, в рамках которого ведётся разработка гигантского угольного месторождения Таван-Толгой.

В заявлении японского премьера на заключительной пресс-конференции особого внимания заслуживают два момента. Во-первых, он выразил благодарность руководству Монголии за поддержку факта принятия парламентом Японии пакета новых законов в сфере обороны. Во-вторых, С. Абэ отметил согласие обеих стран развивать отношения стратегического партнёрства и высказался за вовлечение США в формат этих отношений.

Последнее отнюдь не относится к области фантастики, принимая во внимание всё больший интерес, который проявляют Вашингтон к Монголии и прежде всего в аспектах развития кооперации в области обороны. Достаточно указать на ежегодно проводимые на территории Монголии под эгидой США многосторонние военные учения Khaan Quest. В последних учениях Khaan Quest–2015 в разной степени участвовали 22 страны.

Следует отметить весьма благосклонный приём, который ждал японского премьер-министра в Монголии и странах Центральной Азии, что вполне объяснимо. Все соседи Китая, извлекая немалую выгоду от развития с ним экономических отношений, проявляют явное стремление к страхованию рисков (реальных или мнимых – вопрос отдельный), обусловленных самим фактом его превращения во вторую глобальную державу.

На фоне наметившегося падения в регионе (и в мире в целом) акций главной “страховой компании”, роль которой пока ещё выполняют США, возрастает значимость “страховой компании №2”, то есть Японии. Её лидер прибыл в регион с предложениями финансовой и технологической поддержки проектов, крайне важных для стран посещения. Связанных, например, с освоением газового месторождения “Галкыныш” в Туркменистане, реконструкцией аэропорта “Манас” в Киргизии, развитием транспортной инфраструктуры в Таджикистане.

Эксперты, однако, отмечают явное запаздывание во времени японской реакции на давно происходящую в Монголии и Центральной Азии экономическую экспансию Китая.

Что касается российских интересов, то потенциальное распространение на Центральную Азию японо-китайской борьбы (да ещё в формате, который уже отмечается в Юго-Восточной Азии) может породить ряд новых сложных вопросов в общей проблематике выбора оптимальной стратегии поведения по отношению к каждому из обоих важнейших азиатских соседей России.

Военный эксперт США: американские авианосцы неэффективны в отношении Ирана и России

В ближайшие годы американские авианосцы станут неэффективными в отношении потенциальных противников. Такое мнение высказал военно-морской эксперт американской организации «Center for New American Security» Джерри Хендрикс.

Причиной этому в своем недавнем докладе американский военный эксперт называет «стратегические просчеты», которые правительство США допустило много лет назад. «Слабым местом наших авианосцев являются самолеты, дальность которых ограничена», - поясняет Хендрикс.

По словам эксперта, после распада СССР США сделали упор на легкие палубные истребители с небольшой дальнобойностью. Не смотря на то что такие самолеты, дешевле и быстрее готовы к вылету, они ставят под угрозу безопасность страны.

По информации Iran.ru , Хендрикс убежден, что вследствие усовершенствования такими потенциальными противниками США, как Иран, Китай, Россия и Северная Корея, противокорабельных ракет средней дальности, эффективность американской оборонной стратегии находится под угрозой.

В первых числах ноября 1950 года в небе над Кореей начались воздушные бои между советскими и американскими летчиками. За господство в небе впервые в военной истории сражались новейшие реактивные истребители, и в целом победу одержали наши пилоты.

Воздушный "зонтик"

Осенью 1950 года войска Северной Кореи отступали под ударами американских, британских и южнокорейских частей. Пал Пхеньян, солдаты КНДР откатывались все дальше на север, к границе с Китаем. Казалось, что в войне наступил перелом. Китайский лидер Мао Цзэдун, симпатизировавший северокорейцам, решил вступить в войну на их стороне.

Однако он хотел заручиться поддержкой "старшего брата", генерального секретаря ЦК ВКП (б) Иосифа Сталина. Тот был не прочь проучить англо-саксов, но не хотел полномасштабной войны с ними, которая могла бы перерасти в ядерную. Поэтому роли распределились так: КНР брал на себя наземную часть операции, СССР — воздушную.

Благо, издалека перебрасывать авиаполки не приходилось. Они базировались на китайских аэродромах еще с начала 1950 года в качестве "зонтика" от налетов ВВС Гоминьдана — в стране велась многолетняя гражданская война, в которой Советский Союз поддерживал местных коммунистов.

Стремительная атака сверху

В конце октября 1950 года Китай вступил в войну на Корейском полуострове при поддержке советских ВВС в составе трех истребительных дивизий. Главной "изюминкой" их были новейшие реактивные Миг-15; эпоха поршневых самолетов стремительно уходила в прошлое.

1 ноября советские пилоты вступили в бой с американскими летчиками (действующими под флагом ООН и чувствующими себя хозяевами неба), сбив один Р-51 "Мустанг" и подбив другой. В тот же день МиГи показали себя в бою и с реактивными истребителями противника — стремительной атакой сверху был сбит один F-80, после чего остальные "Шутинг стар" стремительно покинули место схватки.

Официально Народно-освободительная армия Китая в войне не участвовала, в ней принимали участие лишь многочисленные "народные добровольцы".

СССР старательно скрывал свое участие в конфликте. Пилоты и наземный состав были экипированы в форму Народно-освободительной армии Китая (НОАК), на самолетах были нарисованы опознавательные символы китайской авиации (иногда Северной Кореи). В воздухе же нашим летчикам предписывалось вести переговоры только по-корейски.

Сугубо оборонительная тактика

Однако секрет Полишинеля быстро раскрылся: в ходе воздушных схваток реактивных самолетов, где зачастую счет идет на секунды, изъясняться на чужом языке летчики-истребители не могли. Да и по стилю ведения боя американцы быстро поняли, что перед ними никакие не "китайцы". И даже пытались вмешиваться в управление боя на русском языке.

В свою очередь, наши пилоты тоже прекрасно отдавали себе отчет, кто составляет основу ВВС ООН. За довольно короткий срок они дали понять противнику, что за господство в воздухе надо серьезно побороться.

В отличие от американцев, советские пилоты не наносили удары по вражеским войскам и промышленным объектам — в Корее не было ни бомбардировочной, ни штурмовой авиации СССР.

Особенностью воздушных боев между ВВС двух сверхдержав стала сугубо оборонительная тактика, которой придерживались наши истребители, которым категорически запрещалось пересекать границу двух Корей или летать над морем.

Лучшие из лучших

Несмотря на то что и у американцев были свои ограничения — им запрещалось залетать в северный Китай, где базировался их основной противник, — они нередко подстерегали МиГи на взлете и посадке. В свою очередь, главной мишенью советских истребителей были стратегические бомбардировщики В-29 (печально прославившие себя атомными бомбардировками Японии).

Основу 64-го истребительного корпуса, который был сформирован 27 ноября 1950 года, составили опытные воздушные бойцы, прошедшие перед этим суровую школу Великой Отечественной. Как, например, Сергей Крамаренко, который набирался боевого опыта начиная с 1942 года, и по итогам войны в Корее стал Героем Советского Союза.

Под стать воздушным бойцам были и их командиры. Например, 324-й истребительной авиационной дивизией командовал лучший ас союзников во Второй мировой войне, Трижды Герой Советского Союза Иван Кожедуб. Не менее опытные и толковые летчики возглавляли и сам корпус. Например, генерал Сидор Слюсарев воевал в Китае еще в 30-х, против японских ВВС, за что и удостоился Золотой Звезды Героя Советского Союза.

"Сейбры" спешат на помощь

Другой комкор, Герой Советского Союза генерал Георгий Лобов, был ветераном Финской и Великой Отечественной войн, а в ходе Корейской кампании прибавил еще четыре сбитых вражеских самолета к своему боевому списку.

Один из советских летчиков, воевавший и с немцами, и с американцами, в свое время в беседе с автором статьи отметил, что вести бой с пилотами люфтваффе (даже на заключительном этапе войны) было гораздо труднее и опаснее, чем с их звездно-полосатыми коллегами. По его мнению, немцы были упорнее и хитрее.

После того, как американцы столкнулись с МиГами, они поняли, что F-80 не могут на равных воевать с этими самолетами. На помощь были переброшены новейшие F-86А "Сейбр". Именно они, похожие по своим тактико-техническим характеристикам на изделие Микояна и Гуревича, и стали их основными соперниками до конца войны.

Одни вверху, другие — внизу

МиГи лучше себя "чувствовали" на высоте (до 15 километров), тогда как "Сейбры" отличались лучшей маневренностью. Часто советские летчики атаковали сверху и после удачного или неудачного удара снова набирали высоту. Американцы же, напротив, стремились после атаки уйти вниз.

Впрочем, активность обороны на горизонтальных виражах на МиГе компенсировалась слетанностью боевых звеньев и особенно пар, где ведущий атаковал, а ведомый прикрывал. Впрочем, в первых боях американцы одержали ряд воздушных побед: одна группа "Сейбров" связывала боем МиГи, другая внезапно наносила удар. Через неделю ситуация поменялась.

В ходе войны советские истребители нанесли противнику ряд чувствительных поражений. В 1951 году, в "черный четверг" 12 апреля во время попытки разбомбить мосты реки Ялуцзян в районе Уйцзю, были сбиты десять "летающих крепостей" и три американских истребителя. После этого вражеские самолеты около месяца не рисковали появляться в небе Северной Кореи.

Днем летать опасно

В том же году состоялся и "черный вторник". 30 октября во время налета на корейский аэродром в Намси была уничтожена дюжина В-29 и четыре истребителя F-84. Взаимен был потерян один МиГ-15, и ни одна бомба не упала на взлетно-посадочную полосу. Проанализировав результаты боя, американцы отказались от практики полета бомбардировщиков в светлое время суток.

Командование 64-го авиакорпуса нашло ответ и на ночной вариант действий тяжелых бомбардировщиков — был сформирован специальный полк для боевых действий в темное время суток. Первым боевой счет открыл майор Карелин.

В чем-то нашим пилотам было проще. В частности, оборонительная тактика позволяла им действовать над своей территорией, где американцы чувствовали себя куда менее уютно — не только из-за атак истребителей, но и по причине зенитного огня с земли.

В силу близости аэродромов советские летчики имели больше времени на ведение воздушного боя, чем их соперники, которые вынуждены были действовать на более экономных скоростях.

Соревнование в воздухе

Играла свою роль и лучшая вооруженность МиГов — против шести пулеметов они имели три авиационные пушки (на "Сейбрах" они появились только к концу войны). Советский истребитель специализировался, в первую очередь, для борьбы с тяжелыми бомбардировщиками, носителями ядерного оружия.

Лучшим советским асом стал Николай Сутягин, сбивший 21 самолет противника (при этом сам ни разу не сбитый и не раненый) и удостоенный звания Героя Советского Союза. У другого боевого летчика, Евгения Пепеляева, — 20 уничтоженных вражеских машин. Три победы он отдал своему ведомому, и они не вошли в официальный счет. Пепеляев также стал Героем Советского Союза.

Несмотря на то что на каждый сбитый советский истребитель приходилось более трех уничтоженных вражеских машин разных типов, война с Военно-воздушными силами США не была для летчиков СССР легкой прогулкой. Это подтверждает и счет лучшего аса с американской стороны — кавалера ордена "За выдающиеся заслуги" Джозефа Макконелла, на счету которого числятся 16 побед.

Тем не менее главное было сделано: с начала вступления советских ВВС в войну, Северная коалиция отбила удар Южной, и территория КНДР была восстановлена в полном объеме.

Сергей Варшавчик, для МИА "Россия сегодня"

Президент Франции Франсуа Олланд отправился в дальневосточное турне, в ходе которого он посетит Китай и Южную Корею. Франция очень рассчитывает на китайское руководство, от которого во многом зависит успех парижской конференции по климату СОР21. Что касается Южной Кореи, то там высшее французское руководство не было в течение последних 15 лет.

Французский президент, который является хозяином и организатором открывающейся ровно через месяц конференции по климату в Париже, надеется, что Китай будет играть на этой конференции ведущую роль. А именно, Китай должен убедить своих соседей – и в первую очередь Индию – принять намеченный план по сокращению выбросов углекислого газа. Для того, чтобы дать позитивный импульс этой конференции, президенты Франции и Китая должны подписать совместную декларацию по климату. Оправдает ли Китай надежды Франсуа Олланда, покажет официальный визит в Поднебесную, который продлится два дня, 2 и 3 ноября.

Как говорят эксперты по климату, Китай является самым большим в мире государством, загрязняющим атмосферу. В этой стране до сих пор сжигают больше угля, чем в других промышленно развитых странах. Поэтому согласие Китая принять на себя обязательства по сокращению выбросов углекислого газа важно не только с точки зрения влиятельности этой страны в мире, но и с чисто практической: населению Китая станет легче дышать.

Экономика Китая на 66% зависит от использования угля в качестве топлива, и 25% выбросов углекислого газа на планете приходятся именно на Китай. Его руководство ранее уже заявляло о своей готовности сократить использование угля до 4,2 миллиардов тонн в год к 2020 году. На первый взгляд, инициатива многообещающая, но в реальности эта цифра означает увеличение на 20% использования угля по сравнению с 2014 годом. Как предполагают китайские экономисты, а вмести с ними – и правительство Китая, в 2030 году страна достигнет пика по уровню вредных выбросов в атмосферу. Затем, обещают политики, ее загрязнение пойдет на спад.

Французский президент не намерен огорчать китайское руководство слишком строгими требованиями. «Обязательства Китая идут в правильном направлении», – сказал Франсуа Олланд перед своей поездкой, добавив, что попытается убедить своих партнеров сделать намного больше. Но не настойчивость Олланда, а наметившийся экономический спад может изменить к лучшему воздух Поднебесной.

Спецпосланник Франции по климату Николя Юло, который вместе с президентом Олландом и министром иностранных дел Франции Лораном Фабиусом совершает поездку по Китаю, также считает позитивными изменения китайской политики в отношении к вопросам загрязнения атмосферы.

Николя Юло: «Китай уже не является нашей главной проблемой. Это не значит, что все вопросы с ним уже решены. Но если вспомнить Конференцию по климату в Копенгагене, тогда Китай не показывал никакой заинтересованности. С тех пор климатические изменения стали оказывать значительное влияние на эту страну. Загрязнение воздуха уже значительно сказывается на экономическом развитии Китая. Кроме этого, от экологии зависит социальная стабильность в этой стране. И поэтому Китай уже не так инертен, как был несколько лет назад, он готов к изменениям. А так как Китай является главным загрязнителем атмосферы в мире, то от его роли на этой конференции зависит то, как поведут себя страны, менее загрязняющие воздух. Но к счастью, Китай готов принять на себя обязательства, он уже объявил, что с 2030 года будет снижать выбросы углекислого газа в атмосферу. Нам бы хотелось, чтобы эта дата изменилась, приблизилась во времени. И я думаю, что до начала конференции в Париже этого можно добиться».

Как сказал накануне поездки советник Франсуа Олланда, «Китай желает развиваться по пути инновации и использования чистых видов энергии. Показатели его экономического развития должны разрабатываться с учетом сокращения выбросов углекислого газа». По его словам, Франция и Китай находятся в постоянном и интенсивном диалоге по поводу итогового документа парижской конференции по климату.

Главным предметом споров между двумя странами являются так называемые «принудительные обязательства», которые зафиксирует этот документ. Франция настаивает на том, чтобы специальный международный орган имел право проверять, как в каждой стране исполняются принятые на себя обязательства. А в случае их невыполнения даже предусматривает штраф, который должен выплачиваться в Фонд по борьбе с глобальным потеплением климата. Кроме этого, Франция желает проведения регулярных конференций на уровне экспертов, которые могли бы пересматривать взятые на себя странами обязательства, дабы не позволить средней температуре на планете повыситься более чем на 2 градуса по Цельсию.

В поездке Франсуа Олланда также сопровождают министр экологии Сеголен Руаяль и министр финансов Мишель Сапен.

Что касается Южной Кореи, то там Франсуа Олланд также планирует поговорить о климате, помимо вопросов экономического сотрудничества и ситуации в отношениях с Северной Кореей. Министр культуры Франции Флер Пельрен (которая, кстати, имеет корейское происхождение), будет сопровождать президента в Сеуле, где будет торжественно открыт год Южной Кореи во Франции.

РФ и Индонезия закрепляют сотрудничество по борьбе с браконьерством

Росрыболовство и Министерство морских дел и рыболовства Индонезии подготовили проект меморандума, направленного на предупреждение ННН-промысла водных биоресурсов. Страны намерены развивать взаимодействие и по другим направлениям.

Вопросы развития российско-индонезийского сотрудничества рассматривались в рамках визита делегации РФ в Джакарту. Со стороны Росрыболовства в работе участвовал заместитель директора ВНИРО Александр Глубоков.

Напомним, что Россия и Индонезия неоднократно отмечали важность взаимодействия в борьбе с незаконной добычей водных биоресурсов. Для борьбы с браконьерством РФ заключает двусторонние соглашения с другими странами АТР. На сегодняшний день уже подписаны такие договоры с Южной Кореей, КНДР, Китаем, Японией, США.

Как сообщили Fishnews в пресс-службе Всероссийского НИИ рыбного хозяйства и океанографии, Росрыболовство и Министерство морских дел и рыболовства Индонезии совместно подготовили проект Меморандума о взаимопонимании и сотрудничестве в области предупреждения ННН-промысла живых морских ресурсов и обеспечения устойчивого регулирования рыболовства. Скорейшее подписание документа будет способствовать сокращению незаконного промысла в регионе, считают в институте.

Отмечено также, что Индонезии может быть полезен российский опыт по созданию системы спутникового судового мониторинга. Индонезийская сторона также проявляет интерес к сотрудничеству в области аквакультуры и переработки водных биоресурсов.

Война за историю в Южной Корее

Константин Асмолов

Политические силы в РК продолжают ожесточенный спор вокруг решения министерства образования о переходе на единый учебник отечественной истории для школ средней и высшей ступеней.

Формально дело в том, что с 2017 года в школах РК отечественную историю будут преподавать по единому учебнику, содержание которого будет основываться исключительно на реальных фактах. Так как в стране неоднократно возникали скандалы вокруг указания неверных фактов или предвзятой трактовки событий в используемых сегодня учебниках, власти намерены создать сбалансированный учебник. Официальное заявление об этом сделал 12 октября министр образования Хван У Ё, а процесс подготовки учебника начнётся 5 ноября.

Эта инициатива сразу же встретила критику как академического сообщества, так и оппозиции. Против вмешательства правительства в составление учебников выступило большинство профессоров крупнейших университетов страны «Хангук» и «Ёнсе», а также 15 тысяч учителей истории по всей стране. А влиятельная южнокорейская газета «Хангук ильбо» назвала меры правительства началом «войны против истории».

Лидер оппозиционной Демократической коалиции за новую политику Мун Чжэ Ин заявил, что правящие силы наверняка намерены создать учебник, который будет приукрашивать прояпонские силы, традиции авторитарного режима Юсин, существовавшего при бывшем президенте РК Пак Чон Хи, а также продвигать интересы нынешней власти. В ответ лидер правящей партии Ким Му Сон отметил, что создание единого учебника отечественной истории инициировано в интересах будущих поколений, и попытки оппозиции сдержать их реализацию могут вызвать потерю доверия со стороны народа. Затем Ким Му Сон заявил, что большинство нынешних учебников отражают просеверокорейские взгляды, отвергающие ценности демократии, в ответ на что Мун Чжэ Ин парировал, что единый учебник истории используется лишь в странах с диктаторским режимом.

Дело дошло до уровня президента, тем более что оппозиция практически сразу же запустила лозунг: «Хороший президент делает историю, плохой – переделывает учебник истории».

22 октября Пак Кын Хе провела встречу с руководителями политических сил, однако стороны так и не пришли к единому мнению. Мун Чжэ Ин снова заявил, что не может понять, почему президент так упорно выступает за введение единого учебника, который, по его мнению, будет сглаживать диктаторский режим и взаимоотношения Кореи с Японией. Пак Кын Хе, в свою очередь, заявила, что 80 процентов специалистов, занимающихся составлением альтернативных учебников, имеют предвзятый взгляд на историю, а практически все существующие учебники – левого толка.

Оппозиция считает, что за процессом введения единого учебника стоит в первую очередь президент Пак Кын Хе, которая стремится утвердить новый позитивный взгляд на вклад в развитие страны своего отца – президента Пак Чон Хи. На деле, куда большую активность проявляют не умеренные консерваторы вроде нее, а более консервативные лидеры, в первую очередь Ким Му Сон, который, кстати, сегодня считается наиболее вероятным кандидатом от Сэнури на будущие выборы президента страны.

Какова история вопроса и отчего это так всех задевает? С 1946 по 1974 г. в стране действовала система альтернативных учебников, после чего вплоть до 2010 года использовались единые учебники. В 2010 году была возвращена прежняя система, и сегодня школы могут использовать любой из 17 учебников, одобренных правительством.

Отмена единого учебника в 2010 году была связана с тем, что таким образом консервативная администрация Ли Мен Бака пыталась бороться с той трактовкой истории, которая «навязывалась» при условно «левых» президентах Ким ДэЧжуне и Но Му Хене. Ведь стоит помнить, что в РК, как и в иных странах Восточной Азии, история воспринимается как предмет, несущий большую индоктринирующую нагрузку, и насаждение ее правильного понимания в родной стране и за рубежом – важная часть государственной политики.

Однако южнокорейские преподаватели, которые отвечали за составление учебников, придерживаются в большинстве своем левых взглядов. Некоторые из них даже были членами разогнанной Ли Мён Баком Комиссии по национальному примирению, которая занималась объективизацией истории и пересмотрела целый ряд принятых пропагандистских мифов.

Вот хороший пример – т.н. «Корейская Катынь»: массовое захоронение мирных жителей, в том числе женщин и детей со следами пыток, относящееся ко времени Корейской войны 1950-53 гг. До начала 21 века считалось, что их уничтожили коммунисты, это не смели подвергать сомнению. Однако устроенный Комиссией поиск в архивах и документах выяснил, что это были жертвы не северокорейцев, а так называемых «молодежных корпусов», которые были полувоенными, полукриминальными формированиями на службе режима Ли Сын Мана. В целом, эффект был сравним со «срыванием покровов» времен перестройки, причем не радующие правых трактовки истории были слишком хорошо подкреплены фактами. В результате учебник корейской истории, написанный консерваторами, выбрали менее 1% школ, и, поскольку «плюрализм не помог», ситуацию пытаются выправить при помощи административного ресурса и громких заявлений о том, что существующие учебники если не «красные», то точно «розовые» и что если не положить этому конец, скоро наши дети будут вообще изучать чучхе.

Чего ждать от нового учебника, судя по составу авторов? Если коротко, то новый учебник будет включать в себя полный набор националистических и антикоммунистических мифов – любая позитивная информация о КНДР (например, то, что до середины 70-х Север опережал Юг по темпам экономического роста) будет убрана. Также отчетливо обозначается попытка вычистить из памяти молодого поколения ту работу, которую успела сделать комиссия по национальному примирению в начале 2000-х годов. Как заявил Ким Му Сон, «поскольку будущее строится на истории, необходимо избегать негативного взгляда и самоуничижения».

Что же до обвинений в прояпонизме, то здесь оппозиция немного кривит душой – антияпонизм остается основой южнокорейского государственного мифа и критика, скорее, касается того, что японцев, на наследие которых принято валить все исторические проблемы, все равно будут ругать недостаточно патетично. Местами этот аспект корейской идеологии даже напоминает «мелкодержавный шовинизм» некоторых стран бывшего СНГ.

К тому же обвинения в обелении прояпонских элементов – это еще и удар по генералу Пак Чон Хи, который до освобождения страны успел послужить в японской армии и как и многие иные корейцы менял свое имя на японское. Споры вокруг роли Пак Чон Хи напоминают споры в России вокруг роли в истории Сталина, и значительная часть левых не принимает Пак Кын Хе просто как дочку Пак Чон Хи, по одному факту фамилии. Хотя его диктатура во многом строилась на националистической риторике. По мнению левых, это был негодный национализм – многовато заимствований из японской политической культуры.

Так что в дискуссиях вокруг учебника истории столкнулись желание оппозиции ударить по президенту, лишний раз припомнив дочке отца, и попытка власти завернуть гайки в рамках процесса, который можно назвать новым консервативным наступлением.

Сотрудники Росфинмониторинга в составе правительственной делегации во главе с Ю.А. Чиханчиным, включавшей в себя представителей МИД России, ФСБ России, МВД России, Минфина России и Банка России приняли участия в прошедшей 18 – 23 октября с.г. в Париже пленарной сессии Группы разработки финансовых мер борьбы с отмыванием денег (ФАТФ).

Вопросы противодействия финансированию терроризма стали центральной темой сессии, как и на предыдущих мероприятиях ФАТФ в Брисбене (июнь 2015 г.).

По итогам глобального исследования по соблюдению юрисдикциями антитеррористических рекомендаций ФАТФ, проведенного секретариатами ФАТФ и региональных групп по модели ФАТФ, подготовлен и утвержден доклад «двадцатке» с отчетом о мерах предпринимаемых международным сообществом ПОД/ФТ по противодействию финансированию терроризма.

Одним из итогов данной работы стал пересмотр Пояснительной записки к рекомендации «Преступление финансирования терроризма» с целью включения в нее положений Резолюции Совбеза ООН 2178 об иностранных-террористах боевиках.

О серьезности намерений ФАТФ в активизации усилий по борьбе с терроризмом говорит и завершение в рекордные сроки типологического исследования по выявлению новых рисков, связанных с финансированием терроризма (последний раз подобная работа проводилась в 2008 г.), результаты которого были опубликованы на официальном сайте Группы.

В ходе пленарной сессии актуализированы «серый» и «черный» списки юрисдикций, имеющих стратегические недостатки в национальных системах противодействия отмыванию денег и финансированию терроризма (ПОД/ФТ) и представляющих угрозу мировой финансовой системе.

По итогам обзора прогресса находящихся на рассмотрении ФАТФ юрисдикций за период с июня 2015 г. «черный» список поредел за счет исключения из него Алжира. Теперь в нем фигурируют лишь три государства – КНДР, Иран и Мьянма. «Серый» список покинули Эквадор и Судан.

В штатном режиме прошло обсуждение отчета о взаимной оценке Италии, по результатам которого страна получила достаточно высокие рейтинги. Стоит отметить, что снова (как и в случаях с уже заслушанными ранее отчетами Австралии, Бельгии, Испании, Малайзии и Норвегии) основным камнем преткновения стал вопрос предоставления всеобъемлющих статистических данных как одного из доказательств эффективности национальной системы ПОД/ФТ.

В этой связи ФАТФ утвердила руководство, призванное разъяснить юрисдикциям какие именно статистические данные могут помочь решить эту проблему.

Пленум также утвердил документы «Руководство ФАТФ по применению риск-ориентированного подхода в сфере эффективного надзора и правоприменительной практики» и «Типологическое исследование: отмывание денег через физическую транспортировку наличных денежных средств».

Знаковым событием форума стал уход Исполнительного секретаря ФАТФ Рика Макдоннела, проработавшего на этом посту более 10 лет и ставшего ключевой фигурой не только ФАТФ, но и всего мирового «антиотмывочного» сообщества. На его место назначен представитель Великобритании Дэйвид Льюис, ранее занимавший пост сопредседателя Рабочей группы ФАТФ по оценкам и соответствию.

Новым ассоциированным членом ФАТФ стала Центрально-Африканская группа по борьбе с отмыванием денег – ГАБАК, которая восполнила пробел в региональном представительстве от африканского континента.

В Сеуле создан Международный учебно-исследовательский центр по ПОД/ФТ.

«На полях» пленарного заседания состоялись встречи с Главами делегаций стран БРИКС и Консультативное совещание ЕАГ. Проведены двусторонние переговоры с руководством ФАТФ и Комитета Совета Европы МАНИВЭЛ, с главами делегаций Австралии, Индии, Казахстана, Китая, Киргизстана, Польши, Таджикистана, Туркменистана, Польши, Франции и Узбекистана.

Следующее пленарная сессия ФАТФ намечена в Париже в середине февраля 2016 г.

Консерваторы в Южной Корее – новое наступление?

Константин Асмолов

Южная Корея периодически радует нас интересными событиями политической жизни, но не все из них проходят заметно. Например, практически осталась без внимания попытка конституционного переворота, предпринятая против президента Пак Кын Хе представителями консервативного направления правящей партии.

Напомним, что тогда парламентская фракция Сэнури инициировала законопроект о расширении полномочий Национального собрания, который лишал президента значительной части полномочий, фактически превращая президентскую республику в парламентскую. Национальное собрание законопроект прошел, однако президент наложила на него «вето», и, когда законопроект был вновь направлен в парламент, среди депутатов уже была проведена разъяснительная работа, отчего в течение всего оставшегося срока работы парламента данного созыва обсуждать данный закон уже нельзя.

Однако это не единственное событие, позволяющее говорить о том, что консерваторы переходят в наступление. Во-первых, это назначение нового премьер-министра, который принадлежит к более консервативной группе правящей партии, чем Пак Кын Хе.

После последнего правительственного кризиса 2014 года, когда вследствие так, однако, и не доказанных обвинений в коррупции в отставку ушел премьер-министр Ли Ён Гу, у Пак Кын Хе как бы «кончилась скамейка запасных», и новым премьером стал бывший министр юстиции Хван Гё Ан, известный своей ролью в ликвидации Объединенной прогрессивной партии и принадлежащий к более консервативной фракции.

Но если назначенцы Пак рассматривались парламентом чрезвычайно придирчиво, так, что любое потенциальное пятно на их репутации становится поводом для медиашума, в результате которого политик бывал вынужден взять самоотвод, в данном случае картина была прямо противоположной. Не служил в армии? Приглашенный военврач подтвердил, что на то была медицинская причина, а о взятке речь не идет. Будучи прокурором, прикрыл расследование громкого дела о коррупции? Нет проблем, у дела все равно кончался срок давности. И далее в том же духе, после чего 156 голосами против 120 премьер был утвержден.

Во-вторых, это внезапный поворот в деле осужденного руководителя Национальной службы разведки. Доверенное лицо Ли Мён Бака, который занимался сбором средств на его избирательную кампанию, в правление предыдущего президента он был неприкасаемым, несмотря на совершенно феерические провалы его ведомства. Чего стоит только громкая история, когда во время визита делегации Индонезии три агента пытались украсть ноутбук одного из дипломатов, но были пойманы с поличным гостиничной охраной. Многое можно рассказать и о фабрикации дел и об истории «троллей в погонах», когда по прямому приказу начальства разведчики вели войну с левыми на форумах и в соцсетях. В конце концов, Вона посадили как за некомпетентность, так и за коррупцию. Но внезапно оказывается, что улик недостаточно.

Напомним, что до этого Национальная разведывательная служба (НРС) и Командование оборонной безопасности (КОБ) минобороны были уличены в том, что они пытались оказать влияние на исход президентских выборов 2012 г. Дело дошло до арестов, экс-глава НРС получил тюремный срок.

В-третьих, это несколько решений Конституционного суда, существенно подкрепляющих Закон о национальной безопасности. Например, теперь при обсуждении политических тем в интернете граждане обязаны указывать в открытом доступе свои личные данные, а только факт хранения в памяти компьютера мемуаров Ким Ир Сена или иных «экстремистских» материалов, делает обладателя компьютера мишенью для уголовных преследований, причем ему придется доказывать, что он их не распространяет. По умолчанию, цепочка выглядит так. Если вы не являетесь сотрудником организации, профессионально борющейся с Северной Кореей, то наличие у вас северокорейских материалов означает только одно: вы – тайный сторонник этой «антигосударственной организации».

Сюда же – и очередной скандал, связанный с использованием спецслужбами шпионского программного обеспечения, и попытка ввести новый учебник истории, в котором антикоммунистический и антилевый тренд уже вызвал массовые протесты профессуры.

Даже обострение межкорейских отношений, связанное с инцидентом на ДМЗ, может быть добавлено в эту копилку фактов, потому что только очень жесткая реакция КНДР не позволила возобновить антисеверокорейскую пропаганду на ДМЗ.

Все это ставит вопрос о том, насколько в оставшийся срок Пак Кын Хе сможет успешно реализовать те элементы своей программы, которые выгодно отличали ее от консерваторов типа Ли Мён Бака. Ведь она и так находится у власти уже половину срока, но, по мнению экспертов, недостаточно укрепила свои позиции и поэтому часто вынуждена договариваться с представителями противодействующих сил, постоянно оказываясь между двух огней. Для правых она слишком левая, а для левых – слишком правая хотя бы потому, что является дочерью президента Пак Чжон Хи, дискуссии вокруг роли которого в современной РК очень напоминают дискуссии вокруг роли Сталина в современной России. При этом левые часто априори отказывают ей в поддержке, видя в дочери клон отца и возлагая на нее ответственность за всю политику правых.

По всей вероятности, консерваторы рассчитывают, что рано или поздно Пак Кын Хе или надорвется, или будет вынуждена сдвинуться вправо – хотя бы для укрепления собственной позиции. На взгляд автора, этого еще не произошло, о чем свидетельствует, например, ее визит в Пекин, который она провела, невзирая на окрики справа. Потому мы продолжаем следить за южнокорейской политической ситуацией, которая так часто напоминает нам драматический сериал.

Сплошные детективы, шпионские саги и разоблачения — реальные и выдуманные — активно обсуждались на этой неделе в российских и мировых СМИ и социальных сетях.

Продолжение громкой истории о завербованной террористами студентке МГУ Варваре Карауловой: по предварительным данным, девушка вновь пыталась контактировать с представителями "Исламского государства" (запрещенной в РФ экстремистской организации) и была арестована.

И пресса, и соцсети только строят предположения об истинных причинах задержания Варвары Карауловой (точнее, Александры Ивановой — она недавно сменила имя в целях безопасности), подробностей пока немного. Так, известно, что её адвокат Александр Карабанов настаивает на изменении ей меры пресечения и судебно-психиатрической экспертизе, утверждая, что его подзащитная подверглась некоему серьезному психическому воздействию, и не контролировала себя, когда вновь вышла на связь с вербовщиками.

Напомню: студентка второго курса философского факультета МГУ увлекалась изучением арабского языка и радикального ислама, втайне от родителей оформила загранпаспорт и улетела в Стамбул в конце мая этого года. 4 июня она была задержана (в составе группы россиян) на турецко-сирийской границе при попытке проникнуть на территорию, контролируемую боевиками ИГ. Потом в сопровождении сотрудников Интерпола и турецкой миграционной службы вернулась в Москву, однако привлечения к уголовной ответственности избежала. Как заявлял в июне в интервью РИА Новости официальный представитель СК РФ Владимир Маркин, на тот момент ведомство не усматривало в действиях девушки состава преступления.

28 октября Лефортовский суд Москвы санкционировал арест Карауловой-Ивановой до 23 декабря. Спецслужбы несколько месяцев следили за девушкой и выяснили, что она не прерывала связь с террористами.

Удивительно, конечно, что девушка, которой удалось избежать и наказания в России, и вполне ожидаемого преследования со стороны вербовщиков ИГ, не стала прерывать связь с представителями террористической организации. Быть может, арест для нее сейчас — это некое спасение от неминуемой смерти? Как и кто ее использовал (и использовал ли вообще) — так до конца и не ясно.

Как террористы вербуют людей в свои ряды? Что заставляет человека нести смерть и идти на смерть? Обо всем этом подробнее — в рассказах от первого лица — в серии материалов МИА "Россия сегодня" "Невыдуманные истории смертников". Почитайте — это как минимум интересно.

Скрытая Скрынник

Истории о том, как того или иного российского чиновника "выводят на чистую воду", традиционно становятся темами для многочисленных возмущенных комментариев в блогосфере. Нажитые непосильным трудом на благо Родины загородные особняки, многокомнатные квартиры, шубохранилища, драгоценности, часы и картины, а также счета в зарубежных банках — всё это активно обсуждается, да и… как-то забывается.

Посмотрим, что будет с очередным разоблачительным сюжетом — об аресте счетов экс-министра сельского хозяйства России Елены Скрынник.

Пока известно следующее: на этой неделе СМИ сообщили об аресте счетов Скрынник в Швейцарии на 60 миллионов франков. Бывший министр эти сообщения опровергла, заявив, что у нее "даже денег таких нет", а информацию якобы распространила "швейцарская желтая газетенка".

В среду генеральная прокуратура Швейцарии подтвердила факт ареста счетов бывшего министра сельского хозяйства РФ Елены Скрынник по делу об отмывании денег.

"Офис генерального прокурора Швейцарии подтверждает открытие уголовного дела в 2013 году в отношении бывшего российского министра сельского хозяйства и других обвиняемых людей по подозрению в компетентном отмывании денег (параграф 2 статьи 305bis УК Швейцарии). В этой связи Генпрокуратура арестовала счета", — заявили РИА Новости в пресс-службе швейцарской Генпрокуратуры.

Позже в некоторых СМИ появились сообщения о том, что Елена Скрынник была исключена из партии "Единая Россия" из-за "потери связи с политической организацией". Однако в пятницу страница с информацией о Елене Скрынник оставалась на сайте "Единой России".

А пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков так прокомментировал ситуацию: "В некоторых СМИ сегодня в контексте истории с Еленой Скрынник, я абстрагируюсь от сути проблемы, потому что неизвестно, насколько достоверна информация, но упоминалось о том, что в настоящее время она является помощником президента по сельскому хозяйству. Никаких государственных должностей Елена Скрынник в настоящее время не занимает".

Мировая премьера нового фильма о Джеймсе Бонде "007: СПЕКТР" состоялась в Великобритании, в самом престижном концертном зале страны — Альберт-холле. В Лондонский королевский зал искусств и наук съехались не только кинознаменитости, но и члены королевской семьи: герцог и герцогиня Кембриджские Уильям и Кейт, а также принц Гарри.

В главной роли — всё тот же Дэниел Крейг, который поначалу казался зрителям далеко не самым лучшим исполнителем роли блистательного спецагента. После красавца Пирса Броснана вдруг появился малопримечательный Крейг, игравший до этого преимущественно мерзавцев. Но — у каждого времени свои герои: циничный, спортивный, расчетливый агент с холодными серо-голубыми глазами убийцы легко вписался в новые реалии Бондианы. Предыдущий фильм, с ним же, — "Координаты Скайфол", — собрал в прокате более миллиарда долларов и вошел в двадцатку "самых кассовых фильмов в истории кинематографа".

Новая серия франшизы снималась в нескольких странах — Италии, Австрии, Мексике, Марокко и, конечно, в Великобритании. По сюжету Бонд противостоит некоей глобальной террористической организации СПЕКТР. Она уже не раз фигурировала в фильмах о спецагенте, начиная с первого фильма — "Доктор Ноу".

Потом Джеймсу Бонду и секретной службе приходилось бороться и с учеными-фанатиками, создающими очередное супероружие или мечтавшими уничтожить мир, и с мафиозными картелями, и со спецслужбами Китая, Северной Кореи, стран Латинской Америки и, конечно, СССР и России. Причем, советские и российские агенты фигурировали в Бондиане и как партнеры, и как противники — вне зависимости от текущей политической ситуации ("Из России с любовью", "Живёшь только дважды", "Шпион, который меня любил", "Только для твоих глаз", "Осьминожка", "Золотой глаз", "Вид на убийство", "Искры из глаз", "Завтра не умрет никогда").

Режиссер "007: СПЕКТР" — вновь, как и в "Координатах "Скайфол", — Сэм Мендес. Получится ли у создателей нового фильма побить свой же рекорд кассовых сборов, станет известно совсем скоро. А в России тем временем уже состоялся предпоказ "СПЕКТРА", в прокат же лента выйдет 6 ноября.

Анастасия Мельникова, обозреватель МИА "Россия сегодня"

В разгар Карибского кризиса полвека назад США по ошибке едва не нанесли ядерный удар по СССР, сообщает американское издание Bulletin of the Atomic Scientists со ссылкой на офицера ВВС США.

Издание пишет, что ядерную войну удалось предотвратить благодаря капитану американских ВВС Уильяму Бассету, который держал эту историю в тайне пять десятилетий. Рассказал о случившемся коллега капитана Джон Бордн.

Во время своего дежурства 28 октября 1962 года на одной из четырех секретных американских ракетных баз на японском острове Окинава управляющий пуском Бассет получил приказ о запуске ракет, оснащенных термоядерными бомбами, по четырем городам — Владивостоку, Пекину, Пхеньяну и Ханою. Именно то, что три из четырех целей находились за пределами СССР – наиболее вероятного противника, – вызвало подозрения у офицера, который приостановил запуск ракет, потребовав от подчиненных никому не сообщать о случившемся. "Только недавно ВВС США разрешили Джону Бордну сообщить общественности об инциденте, и если эта история верна, то она станет еще одним ужасным дополнением к длинному списку ошибок, которые чуть не привели к ядерной войне", — приходит к выводу автор статьи.

Снова надзирать и наказывать? К очередному изданию полицейского государства или назад в Средневековье

Виктор Сергеев - директор Центра глобальных проблем Института международных исследований (ИМИ) МГИМО(У) МИД России, Москва, Россия.

Елена Алексеенкова - научный сотрудник Центра глобальных проблем Института международных исследований (ИМИ) МГИМО(У) МИД России, Москва, Россия.

Резюме В последние годы во всем мире наблюдается весьма отчетливая тенденция к сужению сферы личных свобод. Одновременно расширяется сфера свободы суверена – сфера, где государство позволяет себе вмешательство в частную жизнь гражданина. Несмотря на декларируемую приверженность либеральным ценностям и многочисленные попытки западных государств заставить «авторитарных» руководителей соблюдать права человека под страхом различного рода санкций, современному либеральному государству пока не очень удается снять с себя обвинения в двойных стандартах. Проблема в том, что рациональность, как ключевой либеральный принцип, может направляться не только в сторону свободы и прогресса. Но и в сторону контроля ради прогресса. А в худшем случае – контроля ради контроля. В результате - вместо свободного, креативного и раскрепощенного индивида на выходе мы можем получить своего рода «государство-муравейник» - сообщество инертных, разобщенных и тотально контролируемых масс.

Свобода быть дисциплинированным

Наиболее активное обсуждение этой тенденции началось после событий 11 сентября 2001 г., когда, вслед за известными терактами, правительство США объявило войну террору и приняло «Патриотический акт», резко ограничивающий права граждан. Документ допускал не только возможность прослушивания спецслужбами телефонных разговоров, личный досмотр пассажиров авиатранспорта и другие, казалось бы, естественные в подобной ситуации меры. Он предполагал отслеживание денежных потоков и значительное сок ращение действия банковской тайны - для предупреждения финансирования террористов [1]. Действие акта было отменено 1 июня 2015 г. Но новый закон, одобрения которого намерена добиваться администрация Б.Обамы («Акт о свободе США»), хотя и усложнит работу спецслужб, но сделает слежку за гражданами по-прежнему возможной.

Однако по большому счету, «Патриотический акт» стал лишь вершиной айсберга, а подводная его часть формировалась на протяжении многих десятилетий, зародившись практически одновременно с возникновением либерализма. Эпоха Просвещения - а именно, просветители XVIII века и либералы века XIX-го - породили идею «минимального» государства. Она проявилась в текстах англо-саксонских философов XX в., трансформируясь в концепцию государства - «ночного сторожа», нанятого блюсти права человека и имеющего право вмешиваться в его приватную сферу. Но лишь - и ровно настолько, насколько это требуется для обеспечения его безопасности.

Однако переход от средневекового понимания положения человека, его отношений с властью - к либеральному отношению сопровождался, как это показано Мишелем Фуко, усиливающейся тенденцией к дисциплине, что, естественно, предполагало (в противовес либеральным воззрениям) увеличение вмешательства в частную жизнь человека. Граница, которую не должен, по идее, пересекать «ночной сторож» сдвинулась в сторону сокращения свободы индивида и наращивания контроля за его поведением. Снова формируются непрозрачные зоны, попадая в которые человек оказывается уязвимым перед лицом государственной машины и непредсказуемости применяемых к нему практик физического и структурного насилия.

Даже в ХХ и XXI вв., несмотря на декларируемую либеральными мыслителями свободу человека от правительственного вмешательства, оно продолжало усиливаться, обретая новые формы – не в виде пыток и зверских казней (как в средние века), а усилением наблюдения государства за поведением каждого отдельного человека.

Примерно с 20-х гг. ХХ века наблюдается бурное развитие так называемой контролирующей и дисциплинирующей власти. На сегодняшний день даже в институционализированных демократиях существуют неинституциональные (несистемные) инструменты политики, часто фактически нивелирующие существующие на бумаге демократические институты и позволяющие вмешиваться в частное пространство индивида как в чрезвычайных ситуациях, так и в каждодневном режиме.

Справедливости ради, следует отметить, что усиление контроля оправдывалось благом самого индивида. Да, клиническая медицина сделала «тело» объектом власти. Но результатом стало резкое улучшение качества жизни. Да, полицейский аппарат глубоко проник в общество. Но в целом ряде случаев это привело и к снижению уровня преступности. Да, электронные средства коммуникации делают индивида практически полностью поднадзорным. Но оперативность передачи информации возросла в разы. Таких аргументов можно привести множество.

Вопрос в том, до какого предела должен дойти рост контроля, чтобы обесценить для индивида приносимые им блага? На определенном этапе контроль превращается в цель в себе, а его связь с ростом благ становится, как минимум, неочевидной.

«Большой брат» следит за тобой

Несколько тенденций ХХ и начала XXI вв. свидетельствуют о том, что практика сокращения личных свобод и усиления вмешательства государства в приватную жизнь граждан не сокращается, а, напротив, нарастает. Остановимся на наиболее заметных из них.

1.  Одной из таких тенденций стало ограничение свободы передвижения и введение практик контроля над перемещением граждан. Свидетельством тому является, например, введение визового режима, что представлялось бы немыслимым европейцам XVIII или XIX веков. В конце Первой мировой войны визы начали использоваться в качестве инструмента ограничения миграции, обеспечения безопасности и выявления агентов иностранных государств. С 30-х гг. ХХ в. в СССР стали вводиться визы на выезд из страны. Смысл «выездных» виз заключался в том, чтобы не дать возможность уехать наиболее оппозиционно настроенным гражданам и использовать репрессии против них внутри страны. Аналогичные режимы сохраняются и по сей день в наиболее жестких авторитарных режимах (например, в КНДР; отдельные ограничения на выезд сохраняются в Узбекистане, в Саудовской Аравии и Катаре), что вызывает активную критику ООН.

Введение паспортов и последующее совершенствование паспортной системы (вмонтирование в документ чипов с личными идентификаторами) относятся к той же категории мер контроля за передвижением граждан. Предлогом для введения биометрических документов стали события 11 сентября 2001 года в США, где и появилась сама идея. В 2002 году представители 188 стран мира подписали Новоорлеанское соглашение, в соответствии с которым биометрия лица признана основной технологией идентификации для паспортов и въездных виз следующего поколения.

2. Отдельного внимания заслуживает практика отслеживания движения личных средств на банковских счетах, что означает практически отмену банковской тайны и является весьма серьезным ограничением свобод человека, полностью противоречащим модели «свободного капитализма».

А ведь в этой модели банковская тайна на протяжении нескольких веков была одним из основных элементов. В Швейцарии, например, где ее соблюдение было одним из столпов финансовой системы и залогом процветания банковского сектора (оно закреплено Законом о банковской деятельности от 1934 года), оказалось под вопросом.

17 июня 2010 года швейцарский парламент ратифицировал Соглашение между швейцарским правительством и правительством Соединенных Штатов, позволившее банку UBS передать американским властям информацию о 4450 американских клиентах UBS, которых подозревают в уклонении от уплаты налогов. Кроме того, 1 февраля 2013 года вступил в силу Федеральный закон Швейцарии о международной помощи в налоговых вопросах (StAhiG), который устанавливает порядок реагирования налоговых органов Швейцарии на запросы от иностранных государств. Хотя речи о ликвидации банковской тайны в Швейцарии как таковой пока не идет, тем не менее, сама возможность и практика получения сведений о счетах клиентов приобретает все более четкие очертания.

3.  К мерам ограничения свободы индивида в целях государственной необходимости относятся такие явления, как бессрочное задержание и превентивное заключение. Подобные меры на протяжении ХХ и ХХI вв. применялись довольно широко, причем как в узаконенном виде, так и в виде нерегламентированной практики. Так, например, с 1994 года бессрочное задержание начало применяться в Австралии для вьетнамских, китайских и камбоджийских беженцев. В 2004 году Высокий суд Австралии постановил, что бессрочное содержание под стражей лиц без гражданства является законным. То же касается и насильственных и сексуальных преступников. В Малайзии до 2012 года действовал Закон о внутренней безопасности (ISA), принятый в 1960 году, который позволял бессрочное содержание под с тражей без суда в течение 2 лет и дольше по мере необходимости [2]. В Сингапуре Закон о внутренней безопасности позволяет правительству арестовывать и бессрочно задерживать лиц, которые несут угрозу национальной безопасности. В Германии максимальный срок превентивного заключения до 1998 г. составлял десять лет. В 1998 году правящая коалиция социал-демократов и «зеленых» отменила эти ограничения. Таким образом, власти получили возможность продлевать сроки превентивного заключения, для тех заключенных, которые вызывали у них опасения.

Самым известным примером превентивного бессрочного задержания без решения суда стала печально известная американская тюрьма Гуантанамо – лагерь для лиц, обвиняемых властями США в терроризме и ведении войны на стороне противника. С 2002 по 2006 через нее прошли свыше 750 иностранцев, захваченных американскими войсками в ходе операций на территории Афганистана и Ирака. По состоянию на апрель 2006 года в тюрьме оставалось 490 узников, из которых лишь десяти были предъявлены официальные обвинения. Большинство — граждане Саудовской Аравии, Афганистана и Йемена. В 2009 году Б.Обама принял решение о реформировании тюрьмы, лагерь должен был быть закрыт, однако, решение президента не было выполнено. Тюрьма продолжает функционировать.

4.  Практики слежения, прослушивания и прочих способов вторжения в приватную сферу, в том числе и лиц государственного значения, приобрели настолько широкомасштабный характер, что регулярно провоцируют международные скандалы.

После знаменитого Уотергейтского скандала, стоившего Ричарду Никсону отставки с поста президента, данная практика не только не перестала использоваться, но продолжает набирать обороты. О масштабе бедствия стало известно благодаря деятельности Джулиана Ассанжа и Эдварда Сноудена. Прослушивание телефонных разговоров первых лиц государства практикуется даже между союзниками (достаточно вспомнить скандал между Францией и США в июне 2015 года). В этом вопросе современный мир действительно не далеко ушел от эпохи средневековья, правда, с поправкой на резко возросшие технические возможности.

5.  Ярчайшим примером несанкционированного вторжения современных государств в приватную сферу граждан стала практика гуманитарных интервенций и других операций, оправдываемых борьбой с терроризмом или режимами, нарушающими права человека. Бомбардировки Югославии силами НАТО, военные вторжения в Ирак без санкции СБ ООН, операция в Ливии и др. - печальные примеры того, как под лозунгами защиты прав человека лишаются жизни тысячи человек.

В данном случае широкая дискуссия необходима для определения границ суверенитета государства, граждан и третьих государств. Однако это не является предметом данной статьи. Очевидно одно: в современном мире по-прежнему сохраняются (и даже множатся) угрозы суверенитету личности и военные вторжения. Будь то гуманитарные интервенции, операции под лозунгами «защиты» населения или борьбы с терроризмом – они несут в себе угрозу правам человека, вплоть до права на жизнь.

Таким образом, практика европейских - и в особенности, североамериканских - правительств в отношении разработки и применения все новых средств контроля над поведением гражданина начинает копировать практику тоталитарных режимов в Европе в 30-х годах XX века.

Этот тренд ярко описывается  Джорджо Агамбеном в его наиболее известных работах [3]. В частности, он называет несколько «непрозрачных» зон в современном государстве, где индивид оказывается лишенным всех прав, кроме права на биологическое существование: концлагерь, тюрьма, сборный пункт иммигрантов на границе, таможня и др.

Дж. Агамбену удалось, таким образом, показать, что суверенитет государства способен расширяться за счет сужения сферы суверенитета индивида - вплоть до сведения субъектности последнего к биологическому существованию.

И хотя такие явления, как концлагерь, хочется надеяться, остались в прошлом, практики превентивного заключения и содержания людей в заключении без (или до)  вынесения судебного решения по-прежнему имеют место. Наличие таких зон и есть эмпирически выявляемый предел либерализма современного государства.

Практика вмешательства в личную жизнь происходит на всех уровнях, начиная с вождения автомобилем и запредельно высоких штрафов за нарушение правил, и заканчивая контролем за расходованием личных средств. Теперь можно в реальном времени непрерывно отслеживать мельчайшие стороны деятельности человека: от  местонахождения – до физиологических параметров. Все эти меры, как правило, оправдываются соображениями безопасности [4]  и легализуются посредством документов типа «Патриотического акта».

Так, например, французский аналог «Патриотического акта» появился в мае 2015 года 5[5]   и предоставил французским спецслужбам широкие возможности по части слежки за гражданами и более активного применения технических средств, которые ранее использовались лишь с санкции судебных властей. Аналогичный закон появился в апреле и в Канаде [6].

Секьюритизация всего: почему и зачем?

Происходит всеобщая секьюритизация, множатся виды безопасности: энергетическая, продовольственная, транспортная и прочее, и прочее. Некоторые политологи в связи с этим говорят о «секьюритизации политики».

Возникает принципиальный вопрос: насколько оправдана эта глобальная секьюритизация? Насколько она в действительности приводит к реальному увеличению безопасности жизни людей?

Исследуя этот вопрос, мы видим, что находимся очень далеко от однозначного ответа. Ряд явлений современного мира, в частности, глобализация, вызывает многочисленные перемещения людей. Перемещающиеся граждане принадлежат к различным культурам, происходят из государств с разным государственным и политическим устройством и имеют разный уровень образования. Поэтому «всеобщая секьюритизация» представляется, в известной мере, оправданной. Достаточно рассмотреть колоссальные потоки мигрантов из Африки в Европу (в числе которых бесспорно находится значительное количество приверженцев радикальных исламских учений, да и просто маргиналов). Однако, как показывают исследования [7], ожидания принимающего общества в отношении якобы неминуемого роста преступности среди иммигрантов зачастую превосходят реальную статистику (что, кстати, может быть результатом секьюритизации общественно-политического дискурса).

Но и ситуация в самой Европе далека от идеальной. Расширение границ Евросоюза, включение в его состав таких стран, как Болгария и Румыния, сильно осложняют ситуацию. Так как все граждане ЕС, по идее, должны пользоваться равными правами, то и отношение к ним должно быть, как к представителям социума, находящимся на достаточно высоком уровне развития. Между тем, тяжело требовать от румынских цыган соответствия европейским стандартам, так же как тяжело требовать этого от черных мигрантов из Центральной Африки. Проблемы социокультурной интеграции, таким образом, являются частью платы за политизацию вопроса о расширении ЕС.

Возникающая дилемма по существу не имеет решения. Ждать, пока граждане менее развитых в социальном отношении государств дойдут до среднеевропейского уровня, не представляется возможным. Точно также, как тяжело ожидать от мексиканских мигрантов в США соответствия американским стандартам понимания закона. Единственной альтернативой является усиление контроля со стороны правительства за обществом в целом, а это приводит к снижению уровня защиты граждан от произвола власти.

Компенсация морального ущерба

Одновременно с тенденцией к «дисциплинированию масс» наблюдается и другая, противоположная тенденция - проявление свободы в таких областях социальной жизни, которые были под запретом, или, во всяком случае, не поощрялись. Например, речь о признании однополых браков.

Возникает странное ощущение двойственности процесса: с одной стороны, усиление полицейского государства, с другой - распространение идей «либертинажа» среди жителей этого полицейского государства. Причем толерантность к тому, что еще вчера было под запретом, или не одобрялось обществом демонстрируется очень зримо. Достаточно вспомнить конкурс Евровидения в 2014 году или легализацию однополых браков в США, Нидерландах, Бельгии и других государствах Европы.

Можно ли считать, что эти два процесса каким-то образом связаны между собой? Ответ стоит искать в плоскости рассмотрения структуры современного западного общества в целом, прежде всего, с точки зрения взаимоотношений элиты и среднего класса с прибывающим извне населением или маргиналами за пределами «цивилизованного» общества (террористами, радикальными исламистами, религиозными фанатиками и пр.).

«Секьюритизация» общества происходит, прежде всего, в интересах элиты и среднего класса, обеспечивая их безопасное существование. Вызовом этой безопасности и являются, во-первых, массы люмпенизированных мигрантов, чье появление на политической арене развитых стран связано с процессом глобализации, и, во-вторых, радикально настроенные группировки извне. Таким образом, формируется идеология «осадной крепости», что и влечет за собой усиление контроля на границе, наделение спецслужб большими полномочиями и принятие жестких мер безопасности внутри страны.

Процесс разрушения традиционных ценностей происходит ввиду значительного различия в культуре мигрантов и коренного населения развитых стран. В результате нарушается социокультурное единство норм и правил поведения, что приводит к ситуации, когда можно ожидать всего, чего угодно и от кого угодно. Таким образом, многократно возрастает восприятие рисков (хотя объективно эти риски, может быть, и не столь велики) и ожидание угроз.

Разрушение культурных стереотипов не может не затрагивать все сферы жизни. Спокойная «бюргерская» жизнь становится жертвой глобализации, а необходимость контролировать преступные кланы приводит к ограничению личных свобод. С другой стороны, эти достаточно ясные и иногда болезненные ограничения не могут оставаться без компенсации. Именно этой компенсацией и является повысившаяся толерантность к типам поведения, в «добрые старые времена» подвергавшимся запретам.

Особенно ясно эти процессы проявляются в США. Страна, в которой множество консервативных протестантских сект, является одним из лидеров как в установлении контроля и «дисциплинировании» поведения своих граждан, так и в широко понимаемой толерантности к тому, что еще недавно считалось девиантным поведением. В США распространены огромные сроки тюремного наказания за преступления (что, по-видимому, вполне вписывается в протестантскую мораль), там чрезвычайно большое количество заключенных - в разы больше, чем в европейских странах на душу населения (хотя население США составляет менее 5 % от мирового, порядка 25 % людей, находящихся за решеткой, приходится на американские тюрьмы [8]). Спецслужбы США на протяжении последних 15 лет официально имели (на основании «Патриотического акта») широкий доступ к частной жизни граждан.

Одновременно в США снимается ряд ограничений, например, для ЛГБТ сообществ, растет толерантность к использованию легких наркотиков.

Мы, таким образом, становимся свидетелями новой, далеко идущей системы отношений в обществе. С одной стороны, изменяется система «консервативных ценностей». С другой - ей на смену приходит другая, контуры которой еще формируются, но в которую уже включены принципы политкорректности и терпимости в отношении меньшинств. Если раньше эти ценности были локализованы в узких субкультурах (например, в университетской среде), то сегодня они получают более широкое распространение.

Россия не является исключением из данной тенденции, хотя традиции либерализма здесь имеют гораздо менее глубокие корни и не столь давнюю историю. Теракты 1990-2000-х гг., а также развитие международного тренда на повышение мер безопасности способствовали заметному ужесточению мер контроля. Развитие технологий дает возможность отслеживания частной жизни граждан на том же уровне, что и в зарубежных странах. В теории Конституция России запрещает любое нарушение тайны личных переговоров без судебного решения. Но на практике все операторы связи обязаны подключать систему обеспечения оперативно-розыскных мероприятий (СОРМ), позволяющую ФСБ и органам МВД России прослушивать любого абонента и получать иную информацию без предъявления судебного ордера. В сентябре 2014 года большая палата Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ) рассмотрела жалобу петербургского журналиста и правозащитника Романа Захарова о незаконности существования такой системы. Впрочем, решение пока не вынесено. В июле 2015 г. в Государственную думу внесен законопроект (автор – депутат Александр Агеев), который позволил бы принять кодифицированный нормативный акт, регламентирующий оперативно-розыскную деятельность в сфере вмешательства в частную сферу граждан.

В России также используется довольно жесткая система контроля над перемещением граждан. Во многом она унаследована еще с советских времен. Обязательной является регистрация по месту жительства и по месту пребывания. Перемещение в поездах дальнего следования, а также междугородними рейсами автобусов осуществляется только по предъявлении паспорта. Иммиграционная политика в России также приобретает все более охранительный характер.

Помимо необходимости регистрации и приобретения всех разрешительных документов на пребывание в России, иммигрант всего за два административных нарушения (например, правил дорожного движения) может быть депортирован и лишен права въезда в Россию на период до 5 лет.

Громкую огласку в мире получило дело “Pussy Riot”, которое стало своего рода символом тонкой грани между правом одних на свободу слова и самовыражения и правом других — на защиту чувств верующих. Вынесенный приговор, поддержанный главой государства, свидетельствует о том, что в России не просматривается тенденция к либерализации в сфере свободы самовыражения. Впрочем, также как и в сфере прав сексуальных меньшинств, подтверждением чему служат неоднократные отказы в проведении гей-парадов и вызвавший осуждение у европейских и американских правозащитников закон 2013 года о запрете пропаганды гомосексуализма [9].

Так почему же Россия, с одной стороны, развивается в русле общего тренда на «секьюритизацию», а с другой – не создает механизмов компенсации «морального ущерба»? Представляется, что здесь имеют значение три момента.

Во-первых, необходимость ужесточения контроля воспринимается обще ством как объективная необходимость и не вызывает публичного порицания, поскольку Россия уже более 15 лет находится в состоянии контр-террористической операции на Кавказе, и общество периодически испытывает глубокий шок от жестокости совершаемых терактов. Во-вторых, российское общество действительно весьма консервативно: оно приемлет дискурс о необходимости «сильного государства», гарантирующего «порядок», и действительно разделяет традиционные ценности.   В-третьих, российское общество считает по-прежнему справедливой поговорку «суровость законов в России компенсируется необязательностью их исполнения». Введение высоких штрафов зачастую не вызывает возмущения, поскольку все понимают, что отследить нарушения в российских условиях, при высокой степени неэффективности таких ведомств, как МВД и ГИБДД, и наличии механизмов коррупции, реально невозможно. Бытует понимание того, что наказание не является неотвратимым и является «компенсационным» механизмом – в прочих послаблениях просто нет необходимости.

Назад в Средневековье: конец «глобализации с человеческим лицом»

Как борьба за права меньшинств связана с системой ужесточения наказаний и общим трендом к «дисциплинированию» общества? Судя по всему, дело здесь даже не в смене ценностей, а, скорее - в глубинном онтологическом сдвиге, происходящем в умах людей.  Общество согласно [10]  на  дополнительные ограничения, на упразднение или ослабление некоторых свобод взамен на большую безопасность, причем эта безопасность распространяется равно на всех членов общества при условии послушания и неагрессивного поведения. В случае агрессии же следует суровое наказание.

На практике такая политика была впервые опробована в Сингапуре, где за брошенную на улицу сигарету следовал штраф в несколько сотен долларов. Ясно, что для реализации такой практики необходимо непрерывное наблюдение за каждым членом общества, что значительно сужает право на частную жизнь. Но такое общество предельно «секьюритизированно», и постепенно такая «секьюритизация» становится мировым трендом.

Необходимо отдавать себе отчет в глубинных последствиях подобной «секьюритизации». Общество «абсолютной безопасности» напоминает муравейник. Иными словами обеспечение равной безопасности для всех влечет за собой привычку к отказу от риска для большинства его членов (за исключением, конечно, тех, кто эту безопасность призван обеспечивать). В результате падает креативность большинства его членов, а само общество преобразуется в жесткую авторитарную структуру.

Следует заметить, что не случайно в последние два десятилетия на экранах кино и телевидения появилось множество «антиутопий» такого сорта. Черты описанных в этих средствах массового воздействия историй очень напоминают опыт сингапурской автократии, с общепринятыми для художественных произведений преувеличениями.

Естественно, такое общество очень далеко от «либеральных идеалов», но в известном смысле оно является примером доведения этих идеалов до абсурда. Дело в том, что «либеральные идеалы» внутренне противоречивы. С одной стороны, они предполагают свободу выражения убеждений, с другой - максимальную безопасность для общества. Граница между свободой выражения и нанесением ущерба общественной морали очень зыбкая, что неоднократно демонстрировалось в последние годы.

Но в целом общая тенденция, рассмотренная в настоящей работе, не может не тревожить. Довольно легко представить себе, как она отразится на структуре международных отношений.

В принципе это не будет означать, как некоторые аналитики предполагают, конца глобализации, но на самом процессе глобализации это, несомненно, скажется.

В частности, развитие «секьюритизации» в мире будет означать конец глобализации с человеческим лицом, т.е. глобализация повернется к человеку самыми негативными своими сторонами. Всеобщая секьюритизация приведет к появлению множества враждебных друг другу закрытых «осадных креп»остей», внутри которых гражданам будет гарантирована безопасность в обмен на свободу и неприкосновенность частной жизни.

Человечество может войти в эпоху нового средневековья, и тренд к этому состоянию достаточно хорошо просматривается в таких явлениях, как «исламский халифат», идеи которого привлекают не только выходцев из традиционных исламских регионов, но и представителей коренного населения европейских стран. «Халифат» вполне может претендовать на новый тип общества - с архаическими и жестокими порядками, иерархией и контролем. И этот контроль будет откровенным и открытым, оправданным религиозными и этическими нормами. Как только в современных светских обществах контроль перестанет давать значимые блага для общества, средневековая модель халифата станет крайне притягательной доктриной.

Данный материал вышел в серии записок Валдайского клуба, публикуемых еженедельно в рамках научной деятельности Международного дискуссионного клуба Валдай. С другими записками можно ознакомиться по адресу http://valdaiclub.com/publications/valdai-papers/

[1]    См. полный текст по ссылке: https://epic.org/privacy/terrorism/hr3162.html (дата обращения 06.07.2015)

[2]    Kua Kia Soong. 445 Days Under the ISA. Kuala Lumpur: GB Gerakbudaya Enterprise Sdn Bhd, 2010.

[3]    Agamben G. 1998. Homo sacer: Sovereign Power and Bare Life. Stanford.

[4]    Obama on Surveillance, Then and Now // The New York Times. June 7, 2013. http://www.nytimes.com/interactive/2013/06/08/us/politics/08obama-surveillance-history-video.html?_r=0

[5]    Французский парламент расширил полномочия спецслужб // Российская газета. 06.05.2015 http://www.rg.ru/2015/05/06/france-site.html (дата обращения 07.07.2015)

[6]    The Fight Over Canada’s Patriot Act // The Foreign policy. 24 April 2015. http://foreignpolicy.com/2015/04/24/the-fight- over-canadas-patriot-act-bill-c-51-canadian-anti-terrorism-legislation-stephen-harper-bill-c51/

[7]    How does immigration affect crime?// The Economist, 12 December, 2013. http://www.economist.com/blogs/economist- explains/2013/12/economist-explains-10(06/07/2015); Crime doesn't rise in high immigration areas – it falls, says study// The Guardian, http://www.theguardian.com/uk/2013/apr/28/immigration-impact-crime (06/07/2015).

[8]    Joshua Holland, Land of the Free? US Has 25 Percent of the World’s Prisoners // http://billmoyers.com/2013/12/16/land-of- the-free-us-has-5-of-the-worlds-population-and-25-of-its-prisoners/

[9]    http://ria.ru/politics/20130630/946660179.html

[10]   См., например, отношение американского общества к политике руководства США в сфере борьбы с терроризмом: The War on Terror: Ten Years of Polls on American Attitudes // https://www.aei.org/wp-content/uploads/2011/09/Political- Report-Sept-11.pdf

Россия. США. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 27 октября 2015 > № 2913965 Виктор Сергеев, Елена Алексеенкова

УКРАИНА. АНАЛИЗ ГРУЗОПОТОКОВ В 2014/2015 ГОДАХ В РАЗРЕЗЕ НОМЕНКЛАТУР

УКРАИНА – ВНУТРЕННИЕ ТРЕНДЫ

Политическая нестабильность, отсутствие четкого понимания дальнейшего развития событий в Украине со стороны основных финансово-промышленных групп и геоэкономических партнеров – все эти тренды в той или иной степени сопровождали Украину на протяжении 2014 и первой половины 2015 годов.

По данным Informall B.G., с начала 2014 года Украина находилась в глубокой экономической рецессии. Вследствие значительных накопленных фискальных и внешних дисбалансов в начале 2014 года органы власти принялись проводить макроэкономические корректировки. Однако обострение военного конфликта во второй половине года привело к серьезному ухудшению экономической ситуации на индустриализованном востоке страны и к падению уровня доверия инвесторов и потребителей.

Перечисленные факторы привели к негативному влиянию практически на все отрасли экономики. Так, по данным Всемирного банка, в 2014 году промышленность сократилась на 10,1% по сравнению с прошлым годом, оптовая торговля на 15%, а строительство на 21,7%. Частично падение данных показателей смягчил рост в сельскохозяйственной отрасли на 2,8%.

ВВП страны в прошлом году продолжил падение – после сокращения на 3,9% в первые три квартала реальный ВВП уменьшился на 14,8% в четвертом квартале в сравнении с годом ранее, что в годовом исчислении составило около 6,8% падения в 2014 году.

Еще одним негативным фактором стала ситуация на валютном рынке и падение курса национальной валюты. С момента резкой девальвации в феврале 2014 года и до настоящего времени ситуация не изменилась в лучшую сторону. В свою очередь, эксперты и аналитики сходятся во мнении, что без устранения причин девальвации, в 2015 году ситуация на валютном рынке не изменится в лучшую сторону.

Снижение курса национальной валюты привело к уменьшению рентабельности в сфере грузовых перевозок, а также к росту конкуренции и риску банкротства некоторых компаний, что касается, в первую очередь, предприятий, работающих с использованием иностранных комплектующих и сырья.

Согласно прогнозам агентства Fitch падение украинской экономики в 2015 году составит 9%, в то же время Всемирный банк немногим более оптимистичен и предполагает снижение ВВП на 8% по итогам текущего года.

Среди других факторов, в той или иной степени влияющих на изменение динамики грузопотоков, можно выделить снижение численности населения страны вследствие новой волны эмиграции, а также снижение рождаемости. С 2014 года, численность населения сократилась на четверть миллиона. Причины – война на Юго-Востоке страны и падение уровня жизни. По данным Института демографии и социальных исследований, демографическая структура в Украине такова, что в будущем будет происходить только сокращение численности населения.

Кроме сокращения численности населения, в 2014/2015 годах произошло также падение уровня жизни. По данным Всемирного банка ВВП на душу населения в Украине в 2014 году составил 3082 долларов, в то время как еще годом ранее данный показатель составлял 4029 долларов. Таким образом, существенное снижение покупательной способности оказало негативное влияние на рынок потребления товаров и услуг, а это, в свою очередь, негативно отразилось на импорте потребительских товаров и продукции легкой промышленности.

Среди позитивних факторов начала второй половины 2015 года стоит отметить замедление падения валового внутреннего продукта, которое обусловлено стабилизацией ситуации на финансовом рынке и увеличением экономической активности на востоке государства. Однако в целом геополитические проблемы продолжают оставаться основными рисками, которые могут сказаться не только на экономике Украины, но и на странах Европы с формирующимся рынком.

УКРАИНА И ВНЕШНИЕ ФАКТОРЫ

Ограничение экспорта в Российскую Федерацию.

По данным Украинского института стратегий глобального развития и адаптации, в связи с взаимными ограничительными мерами на торговлю между Украиной и РФ, в 2014 году по сравнению с 2013 годом объем украинского экспорта в Россию сократился более чем на 5 млрд долларов – с 15 до 9,8 млрд. А в первом полугодии 2015 года, экспорт в РФ продолжил тенденцию к падению и снизился еще на 65%

Соглашение об ассоциации с Европейским Союзом.

В свою очередь, Украина попыталась компенсировать потери от снижения объема экспорта в РФ путем наращивания объема экспорта в страны Европейского Союза и другие страны, но ожидаемых результатов это не дало. Объем экспорта товаров в страны Европейского Союза в денежном выражении снизился на 38%, а в страны СНГ на 54%. Уменьшение объемов торговли произошло из-за ослабления курса гривны.

Следует отметить, что, несмотря на открытие рынка ЕС для украинских товаров через сокращение импортных пошлин в одностороннем порядке, экспорт продукции ограничивается через существенное квотирование.

Вопрос наращивания экспорта украинских товаров при одновременном сокращении импорта является актуальным для Украины. Геополитический выбор, который сделала страна в 2014 году, влечет за собой неотвратимые геоэкономические последствия и к настоящему моменту уже сказался на внешней торговле.

ЭКСПОРТ

Экспорт товаров в первой половине 2015 года составил 78 342 контейнера, что почти на 16,7% ниже уровня второго полугодия 2014 года, когда было экспортировано 91 392 контейнера.

Прирост в первой половине 2015 года по сравнению со второй половиной 2014 года произошел по таким номенклатурам как рудные грузы (+32,6%), растительные масла (+22,1%), изделия из черных металлов (+17,5%), зерновые (+15,2%), мука и продукты помола зерна (+8,9%).

В то же время в первой половине 2015 года значительно сократился экспорт семян и минерального топлива – на 78,5% и 67% соответственно.

Основные номенклатуры грузов, экспортируемых из Украины

Основными импортёрами украинских товаров являются Китай, Турция, Египет, Италия, Индия, Нидерланды, Испания.

Сравнение перевалки экспортных грузов по основным номенклатурам

Что касается лидеров перевалки контейнеров на экспорт, в первом полугодии 2015 года, первенство принадлежало одесским контейнерным терминалам – ГПК «Украина» (65 430 TEU) и «Бруклин Киев порт» (26 741 TEU). Следом за ними идут «КТИ» (17 063 TEU) и ТИС (12 828 TEU), замыкает пятерку крупнейших украинских терминалов контейнерный терминал Ильичевского рыбного порта (8 237TEU).

Доля украинских контейнерных терминалов в обработке экспортных грузов в первой половине 2015 года

Лес. Крупнейшим импортером украинского леса традиционно остается Китай, его доля в общем объеме экспорта украинского леса составила 85%. Среди других крупнейших импортеров этой группы товаров во второй половине 2014 года можно выделить Великобританию и ОАЭ. В первом полугодии 2015 года к ним подключился Израиль.

Черные металлы. Республика Корея, Польша и Россия являются тройкой стран-лидеров по закупке украинских черных металлов. Впрочем, доля экспорта черных металлов украинского производства в РФ имеет тенденцию к снижению и на конец первой половины 2015 года составляет 15%, тогда как во втором полугодии 2014 года она составляла 32%.

Руды металлов. Главным импортером украинской руды в контейнерах традиционно остается Китай. В первом полугодии 2015 года в Китай было отправлено около 42 тыс. тонн (2 100 контейнеров) рудных грузов. Доля экспорта руды в Китай составила 78% от общего объема экспорта этой товарной позиции в контейнерах. Также крупными импортерами украинской руды были Турция, Бразилия, Испания, Италия и Нидерланды.

Необходимо отметить, что совокупная доля экспорта продукции АПК, которая включает в себя экспорт зерновых, продукции растениеводства, пищевой продукции и подсолнечного масла, остается наибольшей в общем объеме экспорта после лесных грузов, при этом она превзошла объемы экспорта продукции металлургической отрасли. Так, если во второй половине 2014 года Украина экспортировала около 10,9 тыс. контейнеров продукции АПК, то в первой половине 2015 года совокупный экспорт продукции АПК составил порядка 13,1 тыс. контейнеров. Увеличение произошло, в первую очередь, за счет экспорта зерновых и растительного масла.

ИМПОРТ

Импорт товаров в Украину в первой половине 2015 сократился на 32,6%. Если во втором полугодии 2014 года Украина импортировала 95 317 контейнеров, то уже в первом полугодии 2015 года импорт составил 64 279 контейнеров.

Основные номенклатуры грузов, импортируемых в Украину

Основными номенклатурами грузов, по которым произошло существенное изменение динамики импорта стали такие позиции как: зерновые (+11,4%), продукция неорганической химии (+27,5%), при этом резко сократился импорт черных металлов (-62,1%), фармацевтической продукции (-50,6%), а также электроприборов и оборудования (-45,7%).

Сравнение перевалки импортных грузов по основным номенклатурам

За 6 месяцев 2015 года импорт товаров в Украину осуществлялся преимущественно из Китая, Германии, Белоруссии, Польши, США, Франции и Италии.

Принимая во внимание снижение численности населения страны в совокупности со снижением его покупательной способности на фоне резкой девальвации валюты, отмечается тенденция к снижению импорта товаров народного потребления и легкой промышленности.

Так, на четверть сократился импорт пищевых продуктов, алкогольных напитков и табачных изделий: 4 502 контейнеров во втором полугодии 2014 года против 3 349 в первом полугодии 2015 года.

Снижение импорта произошло и среди электроники и бытовых приборов и составило 45,7%: 1670 контейнеров в первой половине 2015 года против 3076 контейнеров во второй половине 2014 года.

Импорт одежды и трикотажной продукции сократился на 34,3%: 2862 контейнеров в первом полугодии 2015 года против 4354 контейнеров во втором полугодии 2014 года.

Лидирующими украинскими терминалами по обработке импортных контейнерных грузов на конец первой половины 2015 года были ГПК «Украина» (59 398 TEU) и «Бруклин-Киев порт» (29 586 TEU). Третье место занял «Контейнерный терминал Ильичевск» (15 350 TEU), на четвертом месте был контейнерный терминал Ильичевского рыбного порта (13 118 TEU). Терминал ТИС в морском порту Южный замыкает список крупнейших украинских контейнерных терминалов, переработав 7 115 TEU.

Доля контейнерных украинских контейнерных терминалов в обработке импортных грузов в первой половине 2015 года

ПРОГНОЗ НА 2015

Следует понимать, что экспорт отображает ситуацию определенных групп товаров (с учетом сезонности, факторов производства и т.д.), а импорт является индикатором экономической ситуации внутри страны.

Говоря о причинах тенденции к спаду импорта контейнерных грузов на протяжении последних лет, мы в первую очередь подразумеваем

затянувшийся конфликт на индустриальной части страны, повлекший не только приостановку работы целого ряда предприятий тяжелой промышленности;

аннексию Крыма и, как следствие, потерю части потребителей импортных товаров;

девальвацию национальной валюты, которая привела к снижению покупательной способности населения по разным оценкам в среднем на 35%;

колебание курса доллара США, вследствие чего импорт товаров часто становится нерентабельным и убыточным.

Снижение объема импорта груженых контейнеров привело к дефициту порожних контейнеров для экспорта, что, в свою очередь, повлекло рост объема импорта порожних контейнеров (отмечены случаи, когда отдельные крупные судоходные компании в последние месяцы 2014 года ввозили до 200-300 порожних контейнеров за один рейс). Стоит понимать, что продолжительная нехватка контейнерного оборудования, необходимого для экспорта основных номенклатур грузов, повлечет за собой повышение фрахтовых ставок на экспорт, чего Украина, как страна, ориентированная преимущественно на сырьевой экспорт, себе позволить не может.

Говоря об экспорте контейнеров необходимо учитывать, что он сосредоточен на нескольких крупных грузопотоках, таких как зерновые, лес, черные металлы, и менее диверсифицирован по сравнению с импортом. Соответственно колебания объемов одного из данных грузопотоков резко влияет на общий показатель объема экспорта.

Приоритетный торговый партнер Украины – Европейский Союз, хоть и идет нам навстречу, снижая либо отменяя ввозные пошлины, помогая сэкономить украинским экспортерам внушительные суммы, все же не спешит отменять квоты на украинские товары. Этот факт может нивелировать все преимущества, связанные с отменой пошлин. В тоже время, экспорт украинских товаров в Европу является слабо дифференцированным, поскольку основу наших поставок по западному направлению составляют всего три производственных сектора – металлургия, сельское хозяйство и добыча сырья.

Лес. Ввиду резкого увеличения экспорта лесных грузов, 9 апреля 2015 года Верховная Рада ввела мораторий на вывоз леса сроком на 10 лет. Согласно этому документу, запрещается экспорт необработанных лесоматериалов: древесных пород (кроме сосны) — с 1 ноября 2015 года, древесных пород сосны — с 1 января 2017 года. Причиной этого является то, что продажа древесины за границу стала приоритетным направлением деятельности субъектов хозяйствования, и часть леса, приходившаяся ранее на экспорт, теперь будет использована внутри страны. А значит, экспорт леса уже к концу года может существенно сократиться.

К слову об АПК. Украина находится в непрерывном поиске расширения рынка сбыта своей продукции. Уже сейчас позитивная динамика наблюдается на Ближнем Востоке и Африканском континенте. Министерство экономики рапортует, что стране удалось «подружиться» с 37 странами, наладив поставки. Лидирует по темпам прироста экспорта (+30%) Иран – в эту страну Украина в 2015 году уже отправила товаров более чем на 90, 5 миллионов долларов. Также стране удалось наладить экспорт в Бангладеш, увеличив его в более чем два раза, Филиппины (увеличение поставок в 18 раз), Саудовскую Аравию и КНДР. По сравнению с 2014 годом новыми направлениями украинского экспорта стали Малави, Центральноафриканская Республика, Намибия, Кабо-Верде, Французская Полинезия.

В 2015 году прогнозируется урожай зерновых культур в размере 59 млн. т, учитывая переходящие запасы зерна, 2015 год обещает стать, если не рекордным, то, как минимум, крайне успешным и соизмеримым по объёмам экспорта с предыдущим годом, в котором был зафиксирован рекордный урожай зерновых культур.

Относительно тенденции к снижению импорта потребительских товаров, показатели второй половины 2015 года будут сопоставимы с показателями импорта в первой половине 2015 года по причине стабилизации курса валют. В случае если национальная валюта продолжит падение, импортировать товары народного потребления станет невыгодно, что приведет к уменьшению показателей по данной категории.

Визит председателя КНР Си Цзиньпина в Великобританию является не только большим толчком для развития китайско-британских отношений, но и очень важен для отношений между Китаем и Европейским союзом. Об этом заявили эксперты и представители власти.

Как отметил Цю Син, посол КНР в Бельгии, где находится штаб-квартира ЕС, данный визит, который начался в понедельник и завершится в пятницу, является второй поездкой Си Цзиньпина в Европу в качестве главы государства после его прошлогоднего европейского турне по Нидерландам, Франции, Германии и Бельгии.

По его словам, это свидетельствует о постоянстве стратегии Китая в отношении Европы. Китай надеется увидеть сплоченность, могущество и развитие Европы, а Европа -- дальнейшие реформы, развитие и процветание Китая.

Торгово-экономические связи -- краеугольный камень двусторонних отношений

"Все больше людей в Европе признает, что Китай является стратегическим игроком в регионе и мире в целом", -- на днях в интервью корр. агентства Синьхуа сказала директор по вопросам политики аналитического центра "Друзья Европы" в Брюсселе Шада Ислам.

По ее словам, хотя в настоящее время Европа уделяет большое внимание своим соседям, своим внутренним проблемам, таким как кризис беженцев, долги еврозоны и референдум о членстве Великобритании в ЕС, отношения между Китаем и ЕС также остаются в фокусе ее внимания, ведь эти отношения основаны на фундаментальной и исключительной необходимости.

"Суть вопроса лежит в экономической плоскости", -- сказала Ш. Ислам, добавив, что Китай является очень важным игроком мировой экономики, а Великобритания и ЕС в свою очередь осознают необходимость в китайских инвестициях и торговле.

Британское правительство выдвинуло амбициозные планы по модернизации инфраструктуры, строительству "Northern Powerhouse" на севере Англии и реализации стратегии развития британской промышленности до 2050 года.

Эти планы и китайские инициативы "один пояс, один путь", "Сделано в Китае 2025" и "Интернет плюс" дополняют друг друга во многих сферах, заявил Си Цзиньпин в письменном интервью агентству Рейтер накануне визита в Великобританию.

По мнению Ш. Ислам, британское правительство особенно заинтересовано в получении китайских инвестиций для развития железнодорожного сообщения, в частности высокоскоростной железной дороги на севере Англии. Возможности для сотрудничества также появятся в таких сферах, как АЭС, телекоммуникации и энергетика.

В присутствии Си Цзиньпина и британского премьера Дэвида Кэмерона Китай и Великобритания в среду подписали ряд соглашений на общую сумму около 60 млрд долларов США, в том числе и те, которые касаются совместного строительства атомной электростанции "Хинкли-Пойнт C" и высокоскоростного железнодорожного проекта HS2.

"Великобритания определенно нуждается в модернизации ее инфраструктуры. Это беспроигрышная ситуация", -- отметила Ш. Ислам.

Она уверена в том, что это окажет большое влияние на рост рабочих мест в Европе, которые очень необходимы в данный момент, а также пойдет на пользу Китаю, который нуждается в хорошем толчке.

"Обмены между Китаем и Великобританией в сферах торговли, экономики и персонального взаимодействия в значительной степени были недооценены", -- отметил эксперт Народного университета Китая по европейским исследованиям Сун Синьнин.

Он добавил, что торговля между Китаем и Великобританией не попала под негативное влияние мировой экономической среды и поэтому постоянно растет. Более того, двусторонняя торговля сыграет важную роль в укреплении и торгово-экономических связей между Китаем и Европой.

Широкие перспективы дальнейшего сотрудничества

Этот год положил начало второму десятилетию китайско-британского всестороннего стратегического партнерства. Более того, 40 лет назад между Китаем и ЕС были установлены дипотношения.

"Китайско-британские и китайско-европейские отношения стоят перед важными возможностями для достижения нового прогресса на основе прошлого успеха", -- сказал Си Цзиньпин в письменном интервью агентству Рейтер.

По его словам, так как Великобритания является важным членом ЕС, китайско-британские и китайско-европейские отношения усиливают друг друга.

"Если китайско-британские отношения будут находиться за рамками китайско-европейских отношений, они будут иметь меньшую ценность. А Великобритания, если не будет входить в ЕС, не будет и настолько важным игроком", -- отметила Ш. Ислам.

"Китай и ЕС достигли огромного прогресса в сотрудничестве после того, как 40 лет назад установили дипотношения. Их лидеры разработали хороший план на будущее, который основан на прагматическом сотрудничестве во взаимовыгодных сферах", -- добавила она.

"Мы действительно хотим знать больше о 13-м пятилетнем плане Китая и о том, какие деловые возможности нам откроются", -- подчеркнула она.

"Однако потенциал китайско-европейского сотрудничества огромен не только в деловой и экономической сферах, но и на международной арене", -- отметила Ш. Ислам.

По ее словам, в следующем году Китай будет председательствовать на саммите "Группы 20", поэтому для Китая и ЕС существует огромное пространство для обсуждения сотрудничества и диалога по глобальным вопросам.

"В настоящее время две стороны хорошо взаимодействуют по проблеме Ирана", -- отметила она. "Мы надеемся на подобный диалог и по КНДР. Мы также должны ликвидировать хаос в Сирии. Китай является незаменимым игроком, как с экономической точки зрения, так и со стратегической и политической".( Синьхуа)

РОССИЯ И КНДР ХОТЯТ СОКРАТИТЬ ТРАНЗИТ ЧЕРЕЗ КИТАЙ

По итогам переговоров министра по делам Дальнего Востока Александра Галушки и министра внешних экономических дел КНДР Ли Рен Нама в Пхеньяне, стороны договорились организовать анализ торгового оборота между Россией и КНДР, проходящего через третьи страны. В опубликованном заявлении, в частности, говорится, что по некоторым экспертным оценкам, которыми располагает российская сторона, сегодня до 1/3 экспорта КНР в КНДР, что составляет порядка 900 млн. долларов, составляют товары российского происхождения. «Минимизация посредничества третьих стран в поставке товаров из России в КНДР позволит не только снизить цены на товары, но и повысить контроль за качеством поставок", отмечается в сообщении Минвостокразвития.

Напомним, в прошлом году была завершена реконструкция участка железной дороги Раджин-Хасан. Позднее ОАО «РЖД Логистика» начала осуществлять перевозку угля через порт Раджин (КНДР) в страны Азиатско-Тихоокеанского региона.

Северокорейские предложения мирного договора

Константин Асмолов

2 октября 2015 года глава МИД КНДР Ли Су Ён, выступая на общеполитической дискуссии 70-й сессии Генеральной ассамблеи ООН, заявил, что «Правительство КНДР готово провести конструктивный диалог для предотвращения войн и конфликтов на Корейском полуострове, как только Соединенные Штаты согласятся заменить соглашение о перемирии полноценным мирным договором, не утверждая о чьих-то «провокациях» через СМИ». «Это лучший вариант, который мы можем себе позволить, и лучшее решение, которое можем предложить на этом форуме в ООН», – добавил он.

Этот же вопрос был поднят 7 октября, когда официальный представитель МИД КНДР заявил, что КНДР по официальным каналам вновь предложила США подписать мирный договор и рассчитывает на добросовестное рассмотрение и позитивную реакцию американской стороны.

Было отмечено, что после подписания договора о прекращении военных действий прошло уже больше 60 лет, но на Корейском полуострове до сих пор не достигнут мир. США и РК непрерывно проводят военные учения разного масштаба, приводящие к возрастающему риску случайных инцидентов и непредсказуемых событий.

На взгляд автора, это действительно серьезная проблема, о которой он писал еще несколько лет назад: отсутствие горячей линии между севером и югом, взаимная демонизация и невысокая компетентность в сочетании с особенностями бюрократии легко могут привести к обострению вследствие недопонимания или желания списать на козни оппонента собственные проблемы, как это было совсем недавно.

По северокорейскому мнению, коренным средством предотвращения инцидентов является расторжение договора о прекращении военных действий и подписание мирного договора, создание прочной системы мирных гарантий на Корейском полуострове, – если американская сторона наберется смелости изменить политику, обстановка с безопасностью на Корейском полуострове изменится к лучшему.

Это северокорейское приглашение к диалогу включает два аспекта. Первый – необходимость оформления итогов Корейской войны, второй – отношения между КНДР и США, которые также пока дипломатически не оформлены.

Соглашение о прекращении огня 1953 года массовое сознание воспринимает как соглашение между всеми сторонами конфликта. Но на деле ситуация была более сложной. С северной стороны его подписали КНДР и «китайские народные добровольцы», ибо официально КНР не принимала участие в этой войне. США также воевали там не под своим флагом, а в качестве войск ООН, и именно подпись командования ООН стоит на этом документе. Что же до Южной Кореи, то режим Ли Сын Мана, который на тот момент был куда одиознее северного, собирался воевать до победного конца, всячески мешал переговорному процессу и отказался ставить подпись под этим итоговым документом. Так что, хотя в недалеком прошлом Северная Корея вышла из этого Соглашения о прекращении огня, Юг туда даже не входил.

К тому же, технически это соглашение утратило силу еще в 1957-58 годах: в его составе был пункт о запрете размещения на полуострове новых видов вооружений. И когда США разместили на полуострове ядерное оружие, формально соглашение уже утратило силу, так как все его пункты теоретически обладают одинаковой важностью.

Затем, сегодня обе Кореи являются членами ООН, что дополнительно запутывает ситуацию с тем, как должен выглядеть мирный договор по итогам Корейской войны и какие страны должны принимать в нем участие. В Пхеньяне традиционно считают Америку прямым участником войны и полагают, что заключение договора будет шагом к более тесному дипломатическому контакту.

Здесь дело в том, что отсутствие дипломатических отношений между КНДР и США – это скорее исключение, чем правило. КНДР отнюдь не находится в полной международной изоляции. По состоянию на июнь 2012 года Корейская Народно-Демократическая Республика устанавливала дипломатические отношения со 165 ныне существующими государствами – членами ООН. С ней не имеют дипотношений всего около 20 стран, в том числе США, Япония и Украина. При этом, вообще-то, в начале 1990-х Соединенные Штаты и Япония должны были признать Север на основе доктрины «перекрестного признания», согласно которой Россия и Китай заключили дипломатические отношения с Республикой Корея. Однако сделано это не было.

Заключение дипломатических отношений между двумя странами было и одним из пунктов Рамочного соглашения 1994 года, – одним из условий, на которых КНДР тогда заморозила свою ядерную программу. Однако по целому ряду причин американская сторона не выполнила ни этот, ни иные, более важные, пункты этой договоренности.

Сейчас интересы США в Пхеньяне представляет посольство Швеции. Это создает достаточное количество неудобств, так что неудивительно, что ситуация нуждается в урегулировании, особенно на фоне улучшения отношений между США и Кубой, уровень демонизации которой со стороны США не уступал северокорейской.

И еще одна важная мысль. В «демократической прессе» старательно пестуется образ КНДР как страны недоговороспособной и не желающей с кем-то договариваться. Все ее предложения заведомо отметаются как демагогические и не несущие конструктивную нагрузку. Однако, анализируя как межкорейские, так и региональные кризисы с участием КНДР, мы увидим, что предложения об их урегулировании часто исходили именно от Севера. Последний пример – августовское обострение 2015 года, когда переговоры Севера и Юга, оборвавшие кризис, произошли именно по северокорейской инициативе.

Алексей Текслер представил планы по развитию энергетики в рамках форума «Rugrids-Electro».

В рамках Международного электроэнергетического форума «Rugrids-Electro» первый заместитель Министра энергетики Российской Федерации Алексей Текслер рассказал о существующих и перспективных международных проектах в электроэнергетике.

Происходящее сегодня смещение центров спроса на энергоресурсы в страны АТР расширяет возможности сотрудничества России с восточными партнерами. По прогнозам специалистов к 2035 году доля АТР в мировом энергопотреблении вырастет более чем на 8% по сравнению с 2010 годом.

«Работу по наращиванию экспортного потенциала в страны АТР мы начали еще до изменения геополитической и экономической обстановки, понимая стратегическую важность этого направления», - подчеркнул Алексей Текслер.

Долгосрочный контракт на 25-летний период с общим объемом поставки электроэнергии 100 млрд кВт-ч между ОАО «Восточная энергетическая компания» и Государственной электросетевой корпорацией Китая был заключен еще в 2012 году. За период с января по сентябрь 2015 года включительно экспорт российской электроэнергии в Китай составил порядка 2,5 млрд кВт-ч. Всего до конца текущего года планируется поставить 3,6 млрд кВт­­-ч.

В настоящее время также завершена разработка предварительного ТЭО первого этапа проекта освоения Ерковецкого буроугольного месторождения, потенциал которого оценивается в 35 млн тонн угля в год. Проект реализуется компаниями «Интер РАО» и ГЭК Китая. Идея заключается в строительстве «на борту» месторождения типовой электрической станции до 6-8 ГВт.

В качестве перспективного Алексей Текслер также назвал проект создания «Азиатского суперэнергокольца», который предполагает объединение энергосистем России, Китая, Японии, Монголии и Южной Кореи. Потенциальные объемы межсистемных перетоков «Азиатского суперэнергокольца» могут составить более 15 ГВт. С японской стороной прорабатывается возможность создания энергомоста Россия (о. Сахалин) – Япония (о. Хоккайдо). Экспортный потенциал проекта – до 20 млрд кВт-ч в год. С корейскими партнерами обсуждается строительство энергомоста «Россия – Корейский полуостров». Проект предполагает соединение энергосистем России и Республики Кореи линией электропередачи высокой пропускной способности через КНДР.

«В конечном итоге развитие энергетических проектов на Дальнем Востоке и в Восточной Сибири и сотрудничество с АТР будут способствовать раскрытию индустриального потенциала России, созданию новых форм межгосударственной кооперации в сфере энергетики», - отметил первый заместитель Министра.

В заключение пленарной дискуссии Алексей Текслер наградил победителей конкурса профессионального мастерства «Лучший по профессии» энергетической отрасли в рамках празднования 70-летия Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов.

Министр обороны Великобритании Майкл Фэллон подтвердил намерение правительства построить четыре атомные подводные лодки Successor.

Выступая в среду на приеме в палате общин парламента, Фэллон напомнил, что Россия строит атомные субмарины нового класса, Северная Корея проводила ядерные испытания. "Совсем как мы не могли предсказать подъем реваншистской России, было бы неосмотрительным предполагать, что ядерная угроза исчезнет в 2030-х, 2040-х и 2050-х годах. Великобритания должна иметь надежные, независимые силы сдерживания морского базирования", — отметил он.

"Сегодня я призываю всех умеренных депутатов поставить интересы национальной безопасности во главу угла и поддержать строительство четырех новых субмарин в рамках программы Trident", — сказал Фэллон.

В рамках программы Trident британское правительство закупает, ставит на боевое дежурство ядерные вооружения и средства их доставки, а также управляет ядерным арсеналом. В структуре программы находятся четыре атомных подлодки, способные нести ядерные боезаряды.

По словам министра, задача — создать условия, в которых ядерное оружие больше не будет считаться необходимым для безопасности Британии или союзников по НАТО "Строительство четырех 16-тонных субмарин — задача национальной важности… Стоимость этого проекта примерно втрое больше бюджета лондонских Олимпийских игр", — отметил Фэллон.

Проект по замене существующих подлодок может стоить стране порядка 20 миллиардов фунтов стерлингов.

Мария Табак.

Дальрыбвтуз укрепляет связи с крупнейшим северокорейским университетом

В Дальрыбвтузе побывала делегация Университета имени Ким Ир Сена во главе с ректором – министром высшего образования КНДР Тхе Хен Чхором. Вузы могут наладить сотрудничество в исследованиях в области марикультуры и освоения морских ресурсов.

Визит состоялся 17 октября. В составе делегации КНДР были декан факультета энергетических наук, проректор университета по международным связям и профессор факультета иностранных языков и литературы.

Ректор Дальрыбвтуза Георгий Ким рассказал гостям о российском вузе, основных направлениях обучения, сети филиалов, учебных корпусах и студенческом городке.

«В последнее время руководство нашей страны уделяет очень большое внимание развитию двусторонних связей. Пользуясь случаем, мы с большим удовольствием посетили ваш университет и готовы обсудить вопросы сотрудничества между нашими вузами в области обмена студентами и преподавателями в различных областях, в которых мы сможем найти точки соприкосновения», - отметил Тхе Хен Чхор.

Такой точкой соприкосновения между университетами могут стать исследования в области марикультуры и освоения морских ресурсов, сообщили Fishnews в информационно-аналитическом отделе Дальрыбвтуза.

Для гостей провели экскурсию по учебным комплексам и лабораториям университета. Делегация КНДР посетила кафедру «Промышленное рыболовство», учебно-тренажерный центр «Управление судном» в Мореходном институте, Центр языка и культуры стран АТР и Средней Азии и музей истории Дальрыбвтуза. Напомним, что в ноябре отечественному рыбохозяйственному вузу исполняется 85 лет.

Власти Северной Кореи в субботу заявили, что отказываются от идеи возобновления переговоров по вопросу прекращения северокорейской ядерной программы, сообщает агентство Рейтер со ссылкой на заявление министерства иностранных дел КНДР.

Заявление северокорейских дипломатов, последовало после слов президента США Барака Обамы по итогам встречи с лидером Южной Кореи Пак Кын Хе о том, что Соединенные Штаты никогда не согласятся с приданием Северной Корее статуса ядерной державы, подчеркивает агентство. При этом МИД КНДР отметил, что Вашингтон призвал сесть за стол переговоров по поводу мирного соглашения с Южной Кореей.

"Если США рассчитывают пойти по другому пути, то Корейский полуостров только увидит дальнейшее укрепление наших ядерных средств сдерживания", — цитирует агентство заявление МИД КНДР.

Технически Южная и Северная Кореи находятся в состоянии войны более 60 лет. По окончании военных действий в 1953 году страны заключили перемирие, которое позднее было расторгнуто Пхеньяном.

КНДР в одностороннем порядке объявила себя ядерной державой в 2005 году. В 2006, в 2009 и 2013 годах Пхеньян провел подземные ядерные испытания, которые вызвали протесты со стороны международного сообщества. В ответ на действия КНДР Совбез ООН принял ряд резолюций, требующих от страны прекратить деятельность в ядерной сфере.

В Минвостокразвития РФ сообщают, что Северная Корея окажет содействие России в сохранении популяции дальневосточных леопардов и амурских тигров.

Корейская народно-демократическая республика по просьбе России окажет содействие в мониторинге и сохранении популяции дальневосточных леопардов, говорится в сообщении Минвостокразвития РФ.

Вопрос обсуждался в среду в ходе рабочей встречи в Пхеньяне министра РФ по развитию Дальнего Востока Александра Галушки и министра внешних экономических дел КНДР Ли Рён Нама.

«Сегодня мы просили корейскую сторону подключиться к мониторингу популяции леопардов, чтобы сохранить этот уникальный вид для будущих поколений», — заявил Галушка. По его словам, ареал распространения дальневосточного леопарда охватывает Приморский край России, северо-восточные провинции КНР и территорию КНДР. Численность леопардов, обитающих в Приморском крае, полностью посчитана.

Однако, как отметил Галушка, численность популяций леопарда и тигра на территории КНДР, границы которой соприкасаются с ареалом этих редких хищников, по-прежнему не известна. Совместный учет позволит получить полную картину состояния популяций, а также скоординировать действия по их охране.

Последняя перепись амурских тигров и дальневосточных леопардов на Дальнем Востоке проходила зимой 2015 года. По данным учета, на территории России обитает не менее 523 амурских тигров и около 70 дальневосточных леопардов.

Южная Корея продолжит кооперацию с международным сообществом, включая Китай, Россию и Японию, по предотвращению провокаций со стороны Северной Кореи, сообщила президент Южной Кореи Пак Кын Хе по итогам встречи с президентом США Бараком Обамой.

"Мы продолжим прилагать усилия по вопросу предотвращения провокаций со стороны Северной Кореи с международным сообществом, включая Китай, Японию и Россию", — сказала она.

Она так же подчеркнула, что "генеральная линия США и Южной Кореи по предотвращению угроз в части северокорейской ядерной программы сильна как никогда".

Южная Корея готова наращивать дипломатические усилия в различных международных форматах по решению ядерной проблемы КНДР, заявила президент Южной Кореи Пак Кын Хе.

Выступая на пресс-конференции по итогам переговоров с президентом США Бараком Обамом, она отметила, что Южная Корея готова работать в этом направлении с США, Китаем, Россией и Японией.

"Мы верим, что это сыграет позитивную роль в укреплении мира и стабильности на Корейском полуострове и в юго-восточной Азии", — сказала она.

КНДР в одностороннем порядке объявила себя ядерной державой в 2005 году. В 2006, в 2009 и 2013 годах Пхеньян провел подземные ядерные испытания, которые вызвали протесты со стороны международного сообщества. В ответ на действия КНДР Совбез ООН принял ряд резолюций, требующих от страны прекратить деятельность в ядерной сфере.

Дальрыбвтуз продемонстрирует достижения коллегам из КНДР

Дальневосточный государственный технический рыбохозяйственный университет 17 октября посетит делегация Университета имени Ким Ир Сена во главе с ректором – министром высшего образования КНДР Тхе Хен Чхором. Гостям покажут кафедру промышленного рыболовства и современные тренажеры.

Университет имени Ким Ир Сена – крупнейшее учреждение высшего образования Северной Кореи, основанное в Пхеньяне в 1946 г. по личному указанию главы государства. В состав вуза входят институты информационных и нано-технологий, биологической индустрии и атомной энергии, школы социальных, естественных, медицинских и сельскохозяйственных наук. В университете работают более 2 тыс. преподавателей, обучается более 10 тыс. студентов.

Для высоких гостей Дальрыбвтуз подготовил экскурсию по учебным комплексам и лабораториям кафедры «Промышленное рыболовство» и учебно-тренажерному центру «Управление судном». Члены делегации смогут познакомиться с уникальным оборудованием, задействованным для подготовки студентов. Как сообщили Fishnews в информационно-аналитическом отделе российского университета, также запланировано посещение Центра языка и культуры стран АТР и Средней Азии и музея истории Дальрыбвтуза. В зале заседаний ректоры Тхе Хен Чхор и Георгий Ким проведут переговоры о дальнейшем сотрудничестве в области образования и науки.

Сохранение популяций леопардов и тигров обсуждалось в ходе рабочей встречи в г. Пхеньяне (КНДР) Министра Российской Федерации по развитию Дальнего Востока Александра Галушки и Министра внешних экономических дел КНДР Ли Рён Нама.

А.Галушка проинформировал корейскую сторону о мерах, предпринимаемых Российской Федерацией с целью сохранения популяций дальневосточного леопарда и амурского тигра на территории страны.

Россия инициировала совместную с КНДР деятельность по сохранению популяций тигра и леопарда по итогам Международного тигриного форума, состоявшегося в г. Санкт-Петербурге в 2010 г. Глава Минприроды России Сергей Донской призвал активизировать данное направление сотрудничества в рамках Межправительственной комиссии РФ — КНДР. В частности, по итогам Круглого стола, состоявшегося в ходе Восточного экономического форума (3-5 сентября 2015 г.) С.Донской дал поручение профильным департаментам Минприроды России совместно с Министерством Российской Федерации по развитию Дальнего Востока проработать вопрос о возможности участия российских специалистов в учёте леопарда и тигра на территории КНДР.

Напомним, в настоящее время численность популяций леопарда и тигра на территории КНДР, границы которой соприкасаются с ареалом этих редких хищников, по-прежнему не известна. Совместный учет позволит получить полную картину состояния популяций, а также скоординировать действия по их охране.

Последняя перепись амурских тигров и дальневосточных леопардов на Дальнем Востоке проходила зимой 2015 г. По данным учета, на территории России обитает не менее 523 амурских тигров и около 70 дальневосточных леопардов.

Масштабное изучение популяций амурского тигра и дальневосточного леопарда Минприроды России провело при поддержке Администрации Президента Российской Федерации, Российского географического общества, АНО «Дальневосточные леопарды», Российской академии наук, WWF, WCS и других неправительственных природоохранных организаций.

Большие перспективы российско-корейского сотрудничества связаны с проектом ОАО «РАО Энергетические системы Востока» по экспорту электроэнергии в торгово-экономическую зону Расон на территории КНДР.

Данный проект рассматривается как первый шаг на пути строительства энергомоста на Корейский полуостров.

К настоящему времени совместная рабочая группа между ОАО «РАО Энергетические системы Востока» и Народным комитетом г. Расон закончила разработку предТЭО проекта.

Более того, российская сторона уже приступила к практическому инвестированию в проект – так, энергетики установили ветроизмерительные комплексы в местах потенциального размещения объектов ветровой генерации на территории КНДР и приступили к сбору метеоданных.

Вопросы экономического сотрудничества России и Северной Кореи обсуждались на встрече министра Российской Федерации по развитию Дальнего Востока Александра Галушки и министра внешних экономических дел КНДР Ли Рён Нама в Пхеньяне.

Стороны отметили прогресс по целому ряду проектов двустороннего экономического сотрудничества, развитие которых обсуждалось ранее на встречах в Москве и Пхеньяне, а также во Владивостоке – в рамках Восточного экономического форума.

Урожай зерна в КНДР снизился на 14%.

По прогнозам Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН (FAO), валовой сбор риса и кукурузы в КНДР в текущем году снизится до 3,7 млн. т на 14% по сравнению с прошлым годом. Производство риса составит 1,5 млн. т., кукурузы – 2,2 млн. т. Причиной неурожая стала засуха и другие неблагоприятные погодные явления.

Чтобы удовлетворить внутренний спрос, КНДР импортирует 300 тыс. т риса и 200 тыс. т кукурузы в следующем году.

Потребление риса и кукурузы на душу населения в 2016г. будет равно 147 кг, что в два раза меньше рекомендованной нормы.

Санкции и мироустройство

Алексей Иванов, Кирилл Молодыко

Односторонние ограничительные меры как новый регулятор мировой экономики

Алексей Иванов – LLM (Harvard), директор Института права и развития ВШЭ-Сколково.

К.Ю. Молодыко – MPA (Harvard), кандидат юридических наук, ведущий научный сотрудник Института права и развития ВШЭ-Сколково.

Резюме Применение экономических санкций со стороны «либерального Левиафана» – не наказание или попытка ответа на угрозы национальной безопасности. Это первый шаг западной стратегии управления анархическим миром по новым правилам.

Право в отличие от ряда иных механизмов регулирования общественных отношений, включая и международные, подчиняется законам формальной логики, поскольку выросло из рациональной античной традиции и укрепилось расчетливым протестантским духом Нового времени. Если уж слово «санкции» родом из правовой сферы, то должно соответствовать ее законам, в том числе и формально-логическим.

Теория права традиционно выделяет в норме три элемента – гипотезу (определение обстоятельств, к которым норма применяется), диспозицию (собственно правило или запрет) и санкцию (наказание). Наказание может быть применено только к субъекту, осознававшему (желавшему или допускавшему) наступление негативных последствий, которых законодатель (в широком смысле этого слова) как раз хотел избежать, устанавливая определенные правила.

Созданная в рамках ООН система применения санкций старалась вписаться в эту логику, хотя сам Устав ООН термин «санкции» или его синонимы, обозначающие меры ответственности, не использует, предпочитая говорить о мерах по поддержанию международного мира и безопасности. Но в целом Глава VII Устава, описывающая возможные действия в отношении угрозы миру, нарушения мира и актов агрессии, исходит из правовой логики применения мер ответственности за противоправные деяния и находится в причинно-следственной связи с ними. В частности, эта глава уполномочивает Совет Безопасности ООН, во-первых, определить «существование угрозы миру, нарушения мира или акта агрессии», т.е. объективную сторону содеянного, общественно-опасные последствия и субъектов возможной ответственности, а, во-вторых, решить, что следует предпринять для поддержания или восстановления международного мира и безопасности, т.е. определить меру ответственности, которая может включать различные экономические формы воздействия на виновных лиц и государства.

Была сформирована рабочая группа Совбеза, которой предложили разработать «общие рекомендации по повышению эффективности санкций ООН». Примечательно, что, по мнению группы, «основными элементами эффективной разработки санкций, включая обеспечение их строго целенаправленного характера, являются предварительная оценка, оценка на ранних этапах введения санкций, а также употребление стандартных формулировок и терминов», т.е. максимальная юридизация процесса, включающая надлежащие процедуры (оценка) и использование предсказуемых (стандартных) мер ответственности. Совету Безопасности, помимо прочего, рекомендовано должным образом учитывать при составлении текстов резолюций практическую осуществимость целенаправленных санкций и последствия их введения. А в докладах по результатам предварительной оценки или оценки на ранних этапах введения санкций, по мнению группы, «должны содержаться четкие ответы на вопросы о том, какое поведение Совет Безопасности стремится изменить; какие субъекты/организации несут ответственность; какими средствами располагает объект санкции для уклонения от них; и каковы возможные гуманитарные, политические и экономические последствия».

Право или политика?

Мы обобщили статистику экономических санкций за 1987–2006 гг., опубликованную в последнем издании чрезвычайно популярной в профессиональных кругах книги вашингтонского Петерсоновского института международной экономики «Переосмысление экономических санкций» (Economic Sanctions Reconsidered). Пожалуй, это наиболее полный комплексный обзор экономических мер воздействия за весь XX век. Мы взяли сведения только с 1987 г. как наиболее близкие по времени. Подсчеты показали, что за 20 лет Соединенные Штаты вводили экономические санкции против других государств 49 раз (из них в рамках соответствующей резолюции Совбеза ООН – 8), ЕС – 20 (из них в рамках резолюции СБ – 2).

После 2006 г. США применяли экономические меры в отношении восьми стран в рамках резолюций СБ ООН (Иран, Северная Корея, Ливия, Гвинея-Бисау, Центрально-Африканская Республика, Йемен, Южный Судан, Зимбабве), и в отношении трех стран – без таких резолюций (Венесуэла, Россия, Сирия).

Таким образом, с 1987 г. Соединенные Штаты применяли экономические санкции к отдельным государствам 60 раз, из них с санкции СБ ООН – 16, без санкции – 44. И это консервативная оценка, в которой количество санкций с согласия Совбеза, вероятно, занижено, так как мы считаем санкции принятыми не в одностороннем порядке, если СБ одобрял хоть какие-то экономические действия в отношении данной страны и хотя бы постфактум. Возможно, в будущем нам или другим исследователям удастся провести чрезвычайно трудоемкую работу по сравнению реальных объемов каждой санкции с пределами, установленными резолюциями СБ ООН. По всей видимости, в отдельных случаях реальные санкции были шире, чем предусматривалось Совбезом, и/или вводились хронологически до соответствующей резолюции.

После 2006 г., по подсчетам авторов, Евросоюз вводил экономические санкции семь раз в рамках резолюций СБ ООН (список государств, аналогичный США) и пять раз – без резолюции Сов-беза (Египет, Ливия, Россия, Сирия, Тунис). Таким образом можно сказать, что с 1987 г. ЕС применял экономические санкции к отдельным государствам 32 раза, из них по решению СБ ООН – 9, без него – 23.

При этом значимым является не только число самостоятельных решений государств, которые мы называем санкциями, принятыми за рамками ООН, но и иная по сути природа таких решений. Под санкциями традиционно понимают наказание. Как говорил Барак Обама в конце февраля 2014 г., «придется заплатить» (there will be costs). Но многие юристы не зря любят присказку капитана Жеглова, что наказания без вины не бывает. Санкция без предъявленного обвинения – это не наказание, а необоснованное насилие. В этом смысле есть существенная разница между санкциями против некрымской части России, обвинения властям которой предъявлены, и намного более жесткими санкциями против Крыма и Севастополя, на жителей которых возложена ответственность вообще не ясно за что. При этом одновременно не признаются результаты крымских и севастопольских референдумов о переходе в состав России. Но если местное население даже не голосовало за переход в Россию, за что же на него вообще наложены ограничения? Если же оно голосовало за присоединение к России, то тогда почему санкции в отношении данных территорий существенно жестче общих санкций против России, какова реальная цель неодинаковости мер?

Если считать, что экономические санкции, применяемые в международных отношениях, являются формой юридической ответственности, то возникает целый ряд вопросов.

Во-первых, проблемой является определение субъекта такой ответственности. Виновность предполагает, что отвечает лицо, совершившее деяние. В то же время большинство экономических санкций последнего времени применялось не к тем, кто непосредственно обвинялся в соответствующем правонарушении. Как правило, наказание направлено против иных субъектов. Например, в указе президента США № 13 685 от 19 декабря 2014 г., которым устанавливается полный экономический бойкот Крыма, в том числе запрет любым лицам, попадающим под американскую юрисдикцию, осуществлять какую-либо хозяйственную деятельность в Крыму или с крымскими предприятиями, основанием указана «российская оккупация украинского Крыма». С точки зрения логики правового регулирования меры ответственности за «оккупацию», предположительно совершенную государством как самостоятельным субъектом международных отношений, нелогично применяются к жителям и предприятиям «оккупированной территории», а также к предпринимателям из других стран, которые хотели бы работать с этой территорией. На основании данного указа американские компании, работающие в сфере информационных технологий (Apple, Microsoft, CISCO, IBM и т.д.), отказались, например, от предоставления сервисов жителям полуострова, при этом продолжая работать с предполагаемым государством-нарушителем, продавая свои услуги в том числе в рамках государственного заказа Российской Федерации.

Во-вторых, обычно возникает проблема с определением того, какое собственно правило (запрет) нарушено, а также с установлением причинно-следственной связи между деянием, за которым следует наказание, и наступившими негативными последствиями. Так, например, в первом, касающемся крымских событий, указе президента Соединенных Штатов № 13 660 от 6 марта 2014 г. сказано, что события февраля-марта в Крыму «представляют собой необычайную и экстраординарную угрозу национальной безопасности и международной политике США». Формулировка «угроза национальной безопасности» проходит и сквозь последующие указы, накладывающие новые и новые санкции в отношении разных коммерческих и государственных предприятий, физических лиц, секторов российской экономики. Формально-юридически – если некое действие, представляющее «угрозу национальной безопасности и международной политике Соединенных Штатов», и может быть основанием для применения мер юридической ответственности, то должен быть международно-правовой запрет на представление такой угрозы. Кроме того, события, произошедшие в Крыму в феврале-марте прошлого года, должны были напрямую привести к возникновению этой угрозы. Ни наличие международно-правового запрета, ни причинно-следственная связь между указанными событиями и возникновением угрозы для национальной безопасности не мотивировано в указанных актах американского президента о введении санкций.

В США вообще сложилась привычка легко и быстро ссылаться на угрозу «национальной безопасности», когда политика каких-либо иностранных государств не нравится американским властям. Многочисленные ссылки на «национальную безопасность» в американских правовых актах, не присущие в таких масштабах больше никому в мире, не новы – довольно обширный исторический материал о них обобщен в книге профессора Джорджтаунского университета Бэрри Картера «Международные экономические санкции: усовершенствуя бессистемный американский правовой режим» (International Economic Sanctions: Improving the Haphazard U.S. Legal Regime).

Характерно, что Генеральная ассамблея ООН в своих резолюциях несколько раз обращала внимание на противоправный характер применяемых государствами экономических санкций за рамками процедуры, предусмотренной Уставом ООН. Так, в резолюции от 19 декабря 2011 г. Генассамблея «настоятельно призывает все государства прекратить принятие или осуществление любых не соответствующих международному праву, международному гуманитарному праву, Уставу Организации Объединенных Наций и нормам и принципам, регулирующим мирные отношения между государствами, односторонних мер, в частности мер принудительного характера со всеми их экстерриториальными последствиями, которые создают препятствия для торговых отношений между государствами, мешая тем самым полной реализации прав, изложенных во Всеобщей декларации прав человека и других международных документах по правам человека, в частности права людей и народов на развитие».

В указанной резолюции отмечается «озабоченность по поводу негативного воздействия односторонних принудительных мер на международные отношения, торговлю, инвестиции и сотрудничество», а также подчеркивается, что «односторонние принудительные меры являются одним из главных препятствий для осуществления Декларации о праве на развитие». Таким образом, рассматривая санкции, применяемые странами за пределами правовых ограничений, установленных Уставом ООН, мы говорим не о форме ответственности или наказании за правонарушение, а скорее об акте экономического насилия, которое само образует состав правонарушения.

Характерно, что, например, японское национальное законодательство исключало до 2004 г. введение Японией односторонних санкций вне рамок ООН. В феврале 2004 г. ограничение было отменено, по всей видимости, на фоне общей деградации ооновского режима регулирования международных отношений.

Санкции в системе политического устройства мира

Правильное понимание природы рассматриваемых явлений имеет большое значение, поскольку в конечном итоге определяет поведение в международных отношениях. Один из крупнейших теоретиков в этой сфере Хедли Булл в классической уже работе «Анархическое общество: исследование порядка в мировой политике» (The Anarchical Society: A Study of Order in World Politics) обозначил три типа восприятия миропорядка, которые определяют образ поведения и стратегию субъектов этих отношений: «Гоббсовская или реалистическая традиция, которая видит международные отношения как состояние войны; кантианская или универсалистская традиция, которая предполагает в международной политике потенциал построения общечеловеческого общества; и гроцианская или интернационалистская традиция, которая рассматривает международную политику как область жизни особого сообщества наций (international society)».

По мнению Булла, гоббсовская традиция исходит из того, что государства совершенно свободны в выборе средств достижения своих целей, либо действуя в правовом и этическом вакууме (как у Макиавелли), либо самостоятельно давая этическую оценку своим действиям (по Гегелю и его последователям). Единственными ограничителями в этой модели являются удобство и выгода, в связи с чем достигнутые договоренности соблюдаются до тех пор, пока они удобны и выгодны. Кантианская традиция ведет к обществу, в котором поведение государств подчинено интересам и потребностям развития людей, постепенно формирующих общечеловеческое пространство взаимодействия и регулирования, в конечном итоге лишающее смысла существование государств. В этой логике взаимоотношения между государствами рассматриваются исключительно через призму общечеловеческих ценностей и интересов формирования такого единого глобального правового пространства. Гроцианскую традицию Булл вводит как некий компромисс между первым и вторым подходом, предполагающий, что государства, сохраняя субъектность в мировой политике, вступают в более широкое взаимодействие друг с другом, формируя некое самостоятельное сообщество, не полностью подчиненное логике человеческих интересов, прав и свобод, но и действующее не только по законам войны между суверенами. Такое общество Булл называет анархическим, т.е. не имеющим единой системы регулирования и управления, однако он приписывает такому обществу ряд свойств, отличающих его от гоббсовского состояния войны всех против всех. Прежде всего международное сообщество (international society) по Буллу все же регулируется и подчиняется действию определенных правил и институтов, но лишь постольку, поскольку сохраняется «чувство общего интереса» и разделяемых ценностей между государствами, которое транслируется в эту систему норм и институтов. Таким образом, политическое мироустройство в этой модели задано рамками «общего интереса», внутри которых действуют определенные нормы, правила и институты, а за их пределами гоббсовский мир не ограниченных в выборе средств суверенов.

Система управляемого либерализма

В отличие от кантианского по духу проекта ООН, основанного на Универсальной декларации прав и свобод человека, Всемирная торговая организация (ВТО) исторически развивалась именно как клубный проект государств, разделяющих «чувство общего интереса». Нарушение правил одним членом дает формальное право пострадавшему применить собственные односторонние действия против виновника, что не является в классическом смысле мерой ответственности, а скорее авторизованным правом дать сдачи (если сможешь, конечно).

Примечательно в этом смысле отношение ВТО к торговым санкциям, т.е. к тому, что Генеральная ассамблея ООН называет «односторонние принудительные меры» и признает нарушением Устава ООН и других норм и принципов международного права.

Статья XXI Генерального соглашения по тарифам и торговле (GATT) и аналогичное положение статьи XIV bis GATS (по торговле услугами) позволяют ограничивать торговлю «во время войны или других чрезвычайных обстоятельств в международных отношениях (emergency in international relations)».

В 1985 г. Соединенные Штаты ввели санкции против Никарагуа со ссылкой на данную статью ГАТТ. Никарагуа попробовала оспорить американские санкции по процедурам, принятым в то время в ГАТТ (еще до создания ВТО), но получила в 1986 г. достаточно туманное и противоречивое заключение (даже не одобренное до конца по процедурам ГАТТ), суть которого в том, что мол, хотя указанные санкции вряд ли совместимы с общими принципами международной торговли, и США рекомендовано их отменить, ГАТТ не готово рассматривать вопрос о том, нарушило введение санкций положение статьи XXI или нет.

Соединенные Штаты также были ответчиком по спору, инициированному в рамках ВТО, в связи с применением ими односторонних экономических санкций против Кубы, затронувших интересы также европейского бизнеса. Евросоюз добивался в ВТО защиты интересов европейского производителя алкоголя Pernod-Ricard, который приобрел у кубинского правительства права на товарную марку рома Havana Club, поскольку США, опираясь на положения своего закона о торговом эмбарго Кубы, фактически лишили регистрации товарный знак, приобретенный европейской компанией. В 2002 г. в числе прочего Апелляционная палата ВТО отметила, что для всех граждан государства–члена ВТО, в частности Кубы, не может автоматически, только на основании их гражданства, быть установлен общий менее благоприятный режим, чем для граждан другого государства–члена ВТО – Соединенных Штатов. По сути, США проиграли этот спор, поскольку Вашингтон сделал всех граждан Кубы, в том числе даже не проживающих на Кубе и не имеющих никакого отношения к режиму Фиделя Кастро, коллективно ответственными за вменяемые Кастро действия.

Но даже в той части спора, в которой ВТО поддержала Соединенные Штаты (непризнание прав интеллектуальной собственности на американские активы, ранее конфискованные на Кубе), США на самом деле смогли урегулировать указанный вопрос не на равной для всех основе (пусть даже запретительной), а путем предоставления персональных исключений из правил. Поэтому, чтобы Евросоюз не настаивал на исполнении решения ВТО в той части, в которой оно было в его пользу, и чтобы не вносить никаких существенных изменений в свои законы в соответствии с этим решением, США урегулировали спор путем выдачи индивидуальной лицензии на импорт рома под маркой Havana Club соответствующей люксембургско-французско-кубинской группе компаний по производству алкоголя. Фактически вместо исполнения решения ВТО и исправления своих законов в соответствии с формальными нормами и правилами организации США сохранили все как есть, удовлетворив конкретное имущественное притязание своего партнера – Европейского союза, с которым разделяет «чувство общих интересов». Все же остальные члены ВТО, включая Кубу, не получили никакой компенсации за нарушение правил ВТО со стороны США.

Впрочем, даже если небольшая страна выигрывает спор у Соединенных Штатов в ВТО, перспективы реальной защиты ее торговых интересов сомнительны, как это случилось с Антигуа и Барбуда, которые в 2003 г. выиграли в ВТО иск против США, но так и не смогли получить возмещение. В прошлом году карибское государство выступило от отчаяния с официальным заявлением о том, что система разрешения споров в ВТО – институт, «который сильные страны используют для наказания слабых, но при этом эффективно предохраняющий сильных от любых попыток слабых стран получить возмещение за совершенные правонарушения».

Очевидно, что в случае, когда правила ВТО не соблюдают за рамками действия клуба «общих интересов», такая система регулирования мировой торговли не может называться нормативной. Она поскольку обеспечивает соблюдение правил и договоренностей только между дружественными странами внутри организации, оставляя остальных с разбитыми надеждами перед лицом недобросовестной конкуренции со стороны клуба стран «общего интереса». Взаимная торговля по предсказуемым и стабильным правилам между государствами с разными политическими режимами, с нейтральными или даже плохими отношениями в рамках ВТО невозможна. И тем не менее мы далеки от мнения, что ВТО – это просто эффектный симулякр, завлекающий слабые страны, чтобы они играли по правилам, продиктованным сильными. Все же в гроцианской традиции ВТО играет роль неформального организатора отношений внутри анархического по своей природе международного общества. Просто действие правил в этой системе обусловлено наличием разделяемых ценностей и интересов, которые задают границы работы этого института.

Интересно, что Куба могла дать толчок к формированию совсем иного режима мировой торговли. В конце 1947 г. конференция ООН в Гаване подготовила проект соглашения о создании Международной торговой организации. Данное соглашение в духе кантианской традиции универсального правопорядка предусматривало подробное регулирование отношений в мировой экономике, включая вопросы недобросовестной конкуренции и иных форм антиконкурентного поведения на глобальном рынке. Такие механизмы могли бы существенно изменить модель регулирования мировой экономики – от пространства клубных договоренностей до цельной нормативной и правоприменительной системы. В литературе отмечается, что «Международная торговая организация могла бы стать международным регулятором для ограничительных и антиконкурентных бизнес-практик, каким ГАТТ стало для субсидий и иных форм государственной поддержки» (См. John Braithwaite and Peter Drahos, Global Business Regulation. Cambridge University Press, 2000). Гаванское соглашение 1947 г. так и не было ратифицировано странами-подписантами – идеалистические настроения первых послевоенных лет быстро сменились реальностью новой конфронтации.

Хотя в 1990-е гг. и была предпринята новая попытка принять в рамках ВТО правила антимонопольной политики и защиты добросовестной конкуренции, она, по сути, провалилась – в 2004 г. переговоры по этому вопросу приостановлены. Регулирование мировой экономики, очевидно, пошло по другому пути, отличающемуся от кантианской модели единого правового пространства.

В то же время важно иметь в виду, что либерализация мировой торговли сама по себе не является следствием наличия универсального мирового правопорядка, как то часто пытаются представить сторонники усиления ВТО и других глобальных правовых режимов. Например, по оценке профессора Колумбийского университета Рональда Финланда и профессора Оксфорда Кевина О’Рурке, высказанной в их известной книге «Власть и богатство: торговля, война и мировая экономика во втором тысячелетии» (Princeton University Press, 2007), уровень глобализации рынков, а также реальной свободы движения товаров, услуг и капиталов по целому ряду показателей был выше в начале XX века в период по-настоящему гоббсовского противостояния ведущих держав, чем в 2000 г. на пике популярности неолиберального Вашингтонского консенсуса.

Сложившийся во второй половине XX столетия режим регулирования мировой экономики имеет много противоречивых характеристик – от восторженных оценок в кантианском духе о наступающем «плоском» мире, управляемом универсальной системой норм и ценностей по всему глобальному пространству, за исключением случайно и временно выпавших некоторых уголков, до провозглашения нового Средневековья с возрождением сословного и кастового деления. Как обычно в таких случаях, истина лежит, видимо, где-то посередине.

В описании политического устройства сегодняшнего мира нам импонирует реалистический взгляд профессора Принстонского университета Джона Айкенберри в его недавней книге «Либеральный Левиафан». По его мнению, после Второй мировой войны в Америке была предпринята попытка создания мирового экономического режима, соединяющего элементы универсального правового регулирования и диктата. Вашингтон после войны был убежден, что «Соединенные Штаты смогут существовать и процветать как глобальная держава, только имея доступ к ресурсам и рынкам других регионов мира». Сложившийся режим, по мнению Айкенберри, «стал иерархичным – США как самое сильное государство отвечало за порядок», но «правила и институты, которые Соединенные Штаты продвигали в мире, придали этому порядку его либеральный характер». Он называет такую систему «американской либеральной гегемонией» и описывает ее во вполне гроцианской логике – с одной стороны, она «обладает открытым и преимущественно правовым характером». Но с другой, границы этого правового пространства очерчены кругом государств, принявших руководящую и направляющую роль США, причем, как правило, в силу не прямого принуждения, а разделяемого чувства общих интересов. Соединенные Штаты в такой конфигурации Айкенберри называет Левиафаном поневоле, или либеральным Левиафаном, чья власть основана не столько на прямом насилии, сколько на установлении и контроле входа в клуб успешных государств.

Нет ничего удивительного, что ВТО как публично воспринимаемый клуб успешных стран, на пространстве которого должны работать осеняемые либеральным Левиафаном общие нормы и правила, казался столь привлекательным для многих государств, спешивших в него вступить. Однако, как мы показали ранее, довольно быстро выяснилось, что границы либерального режима мировой торговли проходят не по формальным признакам принадлежности к ВТО, а по неформальным отношениям между теми членами клуба, которые объединены с Левиафаном значимыми общими интересами. Нечего и говорить, что в силу особенностей архитектуры управляемого либерализма система ВТО не предназначена для ограничения злоупотреблений самим Левиафаном.

Мир после ВТО

Эта система управляемого либерализма хорошо, на наш взгляд, описывает логику экономических санкций, применяемых США и их союзниками в наши дни. Санкции стали одним из элементов управления «либеральным» режимом мировой экономики в его клубном (гроцианском) формате функционирования. Если в 1990-е гг. происходила экспансия ВТО и других глобальных систем организации мировой экономики, направленная на расширение границ пространства «управляемого либерализма», то сейчас при лидерстве Америки происходит процесс переформатирования единого режима регулирования мировой торговли в рамках ВТО путем выделения пространства Трансатлантического (но без России) и Транстихоокеанского (но без Китая) торговых союзов.

Применение масштабных экономических санкций со стороны либерального Левиафана используется в том числе для размежевания этого пространства как индикатор определения «чувства общих интересов», необходимого, по словам Булла, для установления правил в анархическом международном обществе. Таким образом, санкции являются не реакцией – наказанием или попыткой ответа на некие угрозы национальной безопасности, а, наоборот, прологом – первым шагом в рациональной стратегии управления анархическим международным обществом по новым правилам. Впрочем, как писал еще в 1985 г. классик американской науки международных отношений Дэвид Болдуин, нельзя недооценивать санкции как инструмент чисто экономической политики (без всякой привязки к вопросам национальной безопасности).

Если наше понимание верно, то так же, как конец XX века прошел под знаком попыток включения в пространство пусть управляемого, но либерального режима регулирования мировой экономики большого числа государств, середина XXI столетия может быть ознаменована экономическими санкциями как новой нормой в управлении международным сообществом в целях большей сегментации, но и укрепления доверия в границах новых выделенных клубов. Правильной стратегией для России в таких условиях будет рациональное и прагматичное отношение к положениям соглашений, заключенных в рамках ВТО, которые в условиях описанного режима «управляемого либерализма» являются скорее клубными правилами, нежели нормами права. Нужно трезво оценивать, в какой клуб Россия входит и с кем разделяет «чувство общих интересов», а не пытаться соответствовать требованиям того объединения, в котором мы на самом деле (а не формально) не состоим, т.е. члены которого не разделяют с нами это самое «чувство». Примером такого непонимания, за которое России приходится платить большую цену, является, например, упорство в воспроизводстве стандартов и подходов к охране прав интеллектуальной собственности, предусмотренное правилами ВТО (ТРИПС). Оно соответствует прежде всего интересам США и других участников клуба ведущих экономик Запада и при этом тормозит экономическое развитие России. Но об этом мы хотим поговорить более подробно отдельно.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 13 октября 2015 > № 1522504

Наступление и наказание

Джозеф Дрезен

Санкции как необходимый инструмент американского государственного влияния

Джозеф Дрезен – научный сотрудник Института Кеннана в Центре им. Вудро Вильсона.

Резюме Если применять санкции стратегически правильно, с должной решительностью и при достаточной международной поддержке, то в сравнении с другими политическими инструментами их эффективность крайне высока.

Статья основана на результатах конференции, проведенной в апреле 2015 г. Институтом Кеннана при содействии и финансовой поддержке Фонда Генри Джексона и посвященной исследованию истории, эффективности и эволюции санкций как инструмента американской внешней политики. Опубликовано Kennan Cable № 9, июнь 2015 года.

Нарушение Россией украинского суверенитета, начатое аннексией Крыма и продолженное поддержкой сепаратистов на востоке Украины, представляет собой беспрецедентное со времен Второй мировой и холодной войны разрушение международной системы отношений в Европе. Пока США и их европейские союзники действуют по уже знакомому сценарию – усиливают дипломатическое давление через адресные санкции против российских граждан и предпринимателей (а также сепаратистов). Окончательный результат этих мер еще предстоит оценить. Но уже очевидно, что санкции являются необходимым оружием в арсенале американской государственности.

Санкции как политический инструмент прошли эволюцию от торговых ограничений, предназначавшихся для нанесения достаточного экономического ущерба, чтобы принудить к соглашению, до «адресных санкций» – сложной системы, направленной против отдельных личностей и предприятий. Задачей последних является оказание давления на определенное правительство или неправительственного актора при минимальном вреде гражданам или экономическим интересам государства, налагающего санкции. Критики зачастую рассматривают санкции как неэффективный или символический шаг политиков, не желающих брать на себя большую ответственность за принуждение иностранного государства к соблюдению международных прав или норм. В действительности, если применять санкции стратегически правильно, с должной решительностью и при достаточной международной поддержке, то в сравнении с другими политическими инструментами их эффективность может оказаться крайне высокой.

«Бессмысленные санкции»

Применение целенаправленных адресных санкций является относительно новым изобретением. Еще двадцать лет назад торговые ограничения в различных областях экономики были самым распространенным методом давления. Наиболее наглядными примерами служат обширные санкции, наложенные на Кубу и на Ирак после операции «Буря в пустыне». Правда, структура санкций и схема их применения отличались. Меры против Кубы, введенные в 1960-е гг. и усиленные в 1990-е гг. в рамках Акта Хелмса–Бертона, использовались исключительно Соединенными Штатами, в то время как санкции, наложенные на послевоенный Ирак резолюцией Совета Безопасности ООН номер 687, получили поддержку на международном уровне.

Несмотря на различия в происхождении, целях и областях применения, торговые санкции против Кубы и Ирака привели к схожим результатам. В обеих странах груз санкций лег на рядовых граждан, а режимы, против которых эти меры вводились, лишь укрепились. Джордж Лопез из Американского института мира назвал последствия таких санкций «эффектом сплочения», поскольку они дают правителям возможность возлагать ответственность за экономические трудности на иностранных агрессоров. Торговое эмбарго, в свою очередь, приводит к укреплению и обогащению криминальных слоев и коррумпированию властей (как внутри страны, так и за рубежом), которые обходят санкции. В итоге власти используют «эффект сплочения» для ограничения гражданских свобод и деятельности независимых акторов. Тэд Хенкен из Колледжа им. Баруха (Городской университет Нью-Йорка) отмечал, что напротив дома известного диссидента на Кубе годами висела табличка «В осаде, инакомыслие – измена». Расширенные экономические санкции, односторонние или многосторонние, оказывают непредсказуемое влияние на обычных граждан, в то время как режим, против которого они направлены, только крепнет.

Санкции, введенные против режима апартеида в Южной Африке в 1980-е гг., а также против Советского Союза в виде поправки Джексона–Веника, представляют собой менее агрессивный и более целенаправленный подход. В Южной Африке санкции были связаны с ограничениями инвестирования и призваны привлечь международное внимание к проблемам с правами человека при апартеиде, в то время как в Советском Союзе торговые ограничения увязывались с правом на эмиграцию. Эти санкции подвергались критике как символические действия, демонстрирующие активность политиков, но абсолютно бесполезные и неуместные. Такая критика приводит нас к главному вопросу – эффективны ли санкции как политический инструмент?

Эффективный инструмент или символический жест?

Эффективность должна определяться ответом на несколько вопросов, первый из которых: «В сравнении c чем?». Если применение военной силы неприемлемо или незаконно, а дипломатического давления недостаточно, санкции остаются единственным выходом для политиков.

Второй вопрос: «Чего вы ожидаете?». Действующие санкции против России, Ирана и Венесуэлы направлены на принуждение правительств этих стран отказаться от занятой территории (Россия), от ядерной программы, на которую потрачены миллиарды долларов и десятки лет работы (Иран), реформировать политическую систему, что противоречит интересам правящих элит (Венесуэла). В случае с Ираном санкции оказались достаточно жесткими и действовали достаточно долго, чтобы вынудить правительство сесть за стол переговоров.

Это подводит нас к третьему вопросу: «Как долго ждать эффекта?». Некоторые могут напомнить, что в Южной Африке санкции не дали результата за 14 лет (1977–1990). Тем не менее, когда в 1991–1992 гг. режим апартеида начал распадаться, стало ясно, что санкции сыграли важную роль. Точно так же советские евреи получили больше возможностей эмигрировать благодаря поправке Джексона–Веника, притом что американо-советские отношения то улучшались, то снова ухудшались.

Четвертый вопрос: «Какой ценой достигается результат?». Как, действуя в собственных экономических интересах и в интересах союзников, снизить влияние санкций на рядовых граждан стран, против которых вводятся санкции? Как уменьшить побочные эффекты от санкций, такие как рост могущества криминалитета и коррумпирование власти внутри страны и за рубежом? И избежать «эффекта сплочения», позволяющего правительству, против которого введены санкции, консолидировать режим и клеймить диссидентов предателями. Цена достижения поставленных целей должна быть заранее просчитана и, по общему мнению, приемлема.

Появление «адресных санкций»

Десятки лет экспериментов с санкциями, научных исследований ожидаемых и непредвиденных их результатов со временем привели к эволюции санкционной политики. Начиная с середины 1990-х гг. США в основном полагались на адресные санкции, направленные против отдельных граждан или предприятий, а не против целых экономических секторов. Адресные санкции различаются по жесткости, начиная с «блокирующих», при которых физические лица или предприятия вносятся в список нежелательных лиц (Specially Designated Nationals, SDNs), которым не выдаются визы и/или замораживаются активы. Контроль экспортных поставок может использоваться для ограничения доступа к определенным технологиям или товарам. Ограничения могут касаться военной продукции или передовых энергетических разработок. Наконец, секторальные санкции иногда применяются против целых отраслей, таких как энергетика, оборонная промышленность, финансовый сектор, посредством занесения их представителей в список «юридических и физических лиц, в отношении которых введены секторальные санкции» (Sectoral Sanctions Identifcations List, SSIL). Секторальные санкции блокируют доступ определенных отраслей экономики к продукции или международным финансам.

Эта новая стратегия имеет ряд преимуществ по сравнению с торговыми санкциями. Там, где торговые ограничения приводят к росту влияния и прибыли криминалитета и коррумпированных госслужащих, финансовые санкции оказывают обратное воздействие: банки и другие коммерческие структуры не любят риск, поэтому, когда им приходится выбирать, вести дела с человеком или организацией, против которых введены санкции, или продолжать работать с финансовой системой США и западных стран, то последние, как правило, выигрывают.

Адресные санкции привели к нескольким неожиданным результатам. Частный бизнес не только избегает вести дела с лицами или организациями, находящимися под санкциями, но уменьшает свое присутствие или совсем уходит с рынка. Такие термины, как «ущерб репутации», «отказ от исполнения операции» и «снижение рисков», стали частью повседневного корпоративного сленга, что говорит о нежелании компаний нарушать санкции. Еще одним результатом санкций является ответный российский запрет на импорт продовольствия из Евросоюза. Это усугубляет влияние западных санкций, поскольку повышает цены на товары для рядовых граждан, но таково было решение правительства Путина.

Сохранение эффективности санкций

Переход от торговых к адресным санкциям, а также совершенствование способов их применения превратило эту меру в гораздо более популярный политический инструмент, чем раньше. В связи с этим введение санкций требует большей осторожности. Адресные санкции основаны на доминировании Соединенных Штатов на мировых финансовых рынках, а также на прочной позиции доллара как самой популярной в мире валюты для ведения расчетов и хранения государственных резервов. Злоупотребление санкциями при условии нарастающей неприязни к такого рода принуждению со временем может поставить такие преимущества под угрозу. Многосторонние санкции, более эффективные по сравнению с односторонними, требуют значительных дипломатических усилий для их координации.

Но не только злоупотребление санкциями снижает их эффективность как политического инструмента. Плохо проработанные санкции, даже если цель их благородна, подрывают доверие к политике США на мировой арене. Одним из примеров является многолетнее одностороннее эмбарго в отношении Кубы. Экономические последствия для Кубы оказались достаточно серьезными, чтобы обвинять американцев, но недостаточными для падения режима. Без поддержки международных партнеров вместо изоляции Кубы Соединенные Штаты сами оказались в изоляции и предстали на международной арене как обидчики.

Еще одним примером, по мнению Мэг Лундсагер, бывшего Исполнительного директора от США при комитете Международного валютного фонда, является попытка Конгресса наказать государства, не отвечающие «минимальным стандартам борьбы против торговли людьми», прописанным в Разделе 108 Акта по защите жертв работорговли и насилия от 2000 года. Соединенные Штаты уведомили МВФ, что будут выступать против предоставления кредитов таким странам. Но, к сожалению, Америка не может наложить вето на кредитование и не может остановить выплаты. В итоге США не только не удалось помешать одобрению займов, но они сами подорвали свои же усилия по совершенствованию и ужесточению условий кредитования. Ни руководство МВФ, ни власти соответствующей страны попросту не желали видеть Америку среди доноров.

Чтобы санкции оставались эффективным политическим инструментом, они должны завершаться, как только достигнуты все (или почти все) поставленные цели. Если страны, против которых вводятся санкции, будут наблюдать изменение «правил игры» и требований, связанных с санкциями, со стороны Соединенных Штатов, это вряд ли сделает их более сговорчивыми, к тому же осложнит координацию действий международных партнеров, которые сами несут издержки, поддерживая санкции. Так как резервы государственного аппарата ограниченны, невозможность снять старые санкции перед вводом новых приводит к увеличению нагрузки на собственное правительство, которое должно будет справляться с нарастающим списком санкций.

Возможно, самой важной причиной, по которой обязательно должна присутствовать стратегия завершения санкций, является возможность достижения их цели. Ричард Вуд, эксперт по санкциям посольства Великобритании в Вашингтоне, отмечает: «Санкции наиболее эффективны в двух случаях: непосредственно перед введением и перед снятием». В эти моменты страны, против которых вводятся меры, более всего заинтересованы в переговорах. Если США и их партнеры сохраняют объективность, вводя, ужесточая или снимая санкции, они тем самым придают этому инструменту большую устрашающую силу даже до его применения.

При этом снять санкции иной раз сложнее, чем ввести. Законодательно оформленные американские санкции крайне сложно отменить, даже когда их действенность минимальна или цель уже достигнута. Как отмечалось ранее, в отношении Кубы они были неэффективными на протяжении десятилетий, тем не менее из-за внутренней политики избавиться от них не удавалось. Закон Джексона–Веника сохранял действие в отношении России и других стран – наследниц Советского Союза многие годы, даже после того как его основная цель была достигнута – Россия и постсоветские государства перешли к рыночной экономике и разрешили свободную эмиграцию. В самом законе, отменяющем поправку Джексона–Веника в отношении России, было предусмотрено введение новых санкций – «закона Магнитского», направленного против российских официальных лиц, уличенных в нарушении прав человека, особенно подозреваемых в причастности к смерти в тюрьме российского адвоката Сергея Магнитского. До тех пор пока Конгресс предпочитает вводить новые санкции вместо отмены старых, эффективность таких мер в достижении поставленных целей будет ограниченна.

Это не значит, что американские политики должны постоянно искать способ досрочно завершить действие санкций. Для государств и негосударственных акторов, продолжающих нарушать международное право, поддерживать терроризм или разрабатывать ядерное оружие, роль санкций может заключаться скорее в ограничении действий, нежели в изменении поведения. Ключевым примером являются санкции ООН в отношении Северной Кореи.

Необходимый инструмент

Санкции как инструмент американского государственного влияния подверглись серьезным изменениям. Их действенность значительно повысилась за двадцать лет. Как и любой другой инструмент для достижения реальных целей, санкции следует применять правильно. Эффективность требует создания подходящей среды – международных коалиций, развитого государственного аппарата, способного разрабатывать сложные схемы, а также продуманной линии по поддержке санкций. Наконец, должна существовать стратегия завершения санкций, когда переговоры признаются более предпочтительными, чем ожидание полной капитуляции.

Каким образом санкции как инструмент государственного влияния помогут нам изменить поведение России в отношении Украины?

Пока рано говорить о результатах. Существует множество доказательств того, что даже узконаправленные санкции позволили правительству Путина получить «эффект сплочения». У Владимира Путина никогда раньше не было такой поддержки внутри страны. Влияние санкций на российскую экономику уже заметно, особенно в совокупности с падением цен на нефть – основной доходной статьи российского бюджета. С другой стороны, поддерживать американо-европейскую коалицию все сложнее. Евросоюз готовится продлить действие антироссийских санкций еще на полгода, но всего одна страна может наложить вето на это или последующее продление. Если ЕС не поддержит санкции, Соединенным Штатам будет сложно продолжать в одиночку.

Действия американского правительства по введению санкций против России отражают десятилетиями накопленный опыт. Координация с европейскими партнерами осуществляется постоянно. Санкции ориентированы на то, чтобы максимально повысить затраты Путина и его правящей элиты, как можно меньше затрагивая экономические интересы рядовых россиян, наши собственные и наших партнеров. Наконец, администрация реалистично оценивает, что санкции могут сделать и делают. Как сказал посол Дэниэл Фрид, координатор санкций в Государственном департаменте США, «мы не можем ждать, что санкции приведут к полной капитуляции. Вопрос в другом, меняют ли санкции условия, в которых Россия принимает решения? Пришли бы мы к Минским соглашениям, даже в самом слабом их выражении, если бы не санкции? Представьте, что было бы, не будь Трансатлантического союза и санкций. Что бы президент Путин подумал тогда о характере и силе Запада? Мог ли он оккупировать больше территорий, чем Крым и часть Донбасса? Могла ли Россия открыто заявить о создании полноценного марионеточного государства “Новороссия”?»

Несмотря на то что политика санкций против России проводится по уже знакомому сценарию, в некотором смысле она беспрецедентна. Экономика России в два раза больше экономик стран Европейского союза вместе взятых. По всей видимости, Путин рассчитывал на размеры своей страны и ее важность для европейской экономики, он хотел показать, что Россия «слишком большая для санкций», когда впервые выступил против Украины и аннексировал Крым. Однако ЕС безотлагательно ввел и ужесточил некоторые меры, как это сделали Соединенные Штаты.

Очевидно, что санкции приносят результат. До сих пор США и Евросоюз сохраняли решимость и координировали свои действия. Но для достижения желаемого результата американо-европейские партнеры должны быть готовы к ужесточению санкций в качестве козыря за столом переговоров с российским правительством.

США. Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 13 октября 2015 > № 1522501 Джозеф Дрезен

Дипломатия – утраченное искусство?

Чез Фриман

Куда девалось американское мастерство в международных отношениях

Чез Фриман – председатель совета директоров компании Projects International, Inc. В прошлом дипломат и сотрудник Пентагона, переводчик. Удостоен многочисленных наград, популярный публичный оратор и автор пяти книг.

Резюме Предполагаемая цель санкций – принудить к покорности страну, против которой они вводятся. Но после введения они становится не средством, а целью. Поэтому их успех измеряется тем, сколько неприятностей и лишений мы сумели доставить противнику.

Покойный Артур Голдберг, член Верховного суда и посол США в ООН, однажды сказал, что «дипломаты к решению каждого вопроса подходят с открытым… ртом». Это в полной мере относится к ООН, где бал правят демонстрация позиций и ее нечестивый близнец – декларативная дипломатия. Но суть дипломатии не в говорильне, а в поиске общего фундамента путем внимательного, с открытым умом, выслушивания того, что говорят и о чем умалчивают собеседники, и в ответственных действиях, которые за этим следуют. Дипломатия позволяет странам продвигать свои интересы и разрешать проблемы с иностранцами, почти не прибегая к силовым решениям. Она стоит на страже внутреннего спокойствия и благоденствия без бряцанья оружием. Способствует нахождению взаимоприемлемых вариантов достижения временного, но действенного согласия между разными культурами. Дипломатия – это перевод национальной стратегии в тактическую плоскость для достижения политических, экономических и военных преимуществ без применения силы. Это форпост на страже национальной безопасности и обороны. Провал дипломатической миссии может означать войну со всеми ее ужасами.

Но дипломатия – это не просто альтернатива войне. Она не заканчивается с началом войны. Когда война оказывается необходимой для корректировки отношений с другими государствами или народами, именно дипломатия должна облечь итог боевых действий в новые соглашения о сотрудничестве для построения новых отношений и нового мира. Необходимо, чтобы побежденные нации примирились с поражением и чтобы был заложен фундамент нового, более стабильного статус-кво. Следовательно, по любым меркам искусная дипломатия жизненно важна для обеспечения мощи, богатства и благополучия страны. На глубочайшем уровне дипломатия – это тонкая стратегическая деятельность, которая сводится к пересмотру имеющихся условий, восприятия и параметров международных проблем. Необходимо таким образом скорректировать национальные интересы других стран, чтобы им казалось, будто они стоят на страже собственных интересов, тогда как в действительности будут делать то, что вы им рекомендуете. При этом не должно казаться, будто они капитулировали перед иностранной державой или идут у нее на поводу.

Дипломатия – искусство принуждения других играть в вашу игру по вашим правилам. Судя по тому, какая сложная обстановка сложилась после окончания холодной войны, США мало что понимают в дипломатии и не овладели этим искусством.

Упоение мощью и милитаризация сознания

С тех пор как распад Советского Союза освободил американцев от страха перед ядерным Армагеддоном, Соединенные Штаты во внешней политике полагаются почти исключительно на экономические санкции, военное сдерживание и силу. Эти меры – отнюдь не единственное оружие в арсенале государственного управления. Однако американцы больше не задаются целью снискать уважение других стран собственным примером или посредством вежливого убеждения и быть лидером на мировой политической арене. Они не стремятся за счет этого добиться от других желательного курса, не дорожат своим престижем, не опекают слабые страны, не помогают им строить государственные институты и не дают достаточно стимулов для «хорошего» поведения. В Вашингтоне угроза применения силы стала первым, а не последним внешнеполитическим инструментом. Мы, американцы, выбрали принудительные меры в качестве инструмента влияния (по умолчанию) на другие страны, будь то союзники, друзья, противники или враги.

Для большинства представителей нашей политической элиты подавляющее военное и экономическое превосходство США оправдывает отказ от убеждения упрямых иностранцев в пользу их принуждения к повиновению. Мы привычно бряцаем оружием в ответ на любые вызовы вместо того, чтобы инициировать решение проблем, создающих эти вызовы. Подобный подход снижает, а не повышает уровень нашей безопасности; в то же время мы обременяем будущие поколения разрушительным государственным долгом. Применяя такую тактику, мы нервируем союзников, но не сдерживаем противников, дестабилизируя целые регионы, умножая число врагов и воздвигая стену отчуждения с друзьями.

Южная Америка больше не прислушивается к нам. Россия снова заняла враждебную позицию. Европа высказывает сомнения в наших суждениях, громко выражает свою обеспокоенность американской воинственностью и дистанцируется от нашего политического руководства. Распадающийся на части Ближний Восток преисполнен мстительного презрения к Соединенным Штатам. Африка нас игнорирует. Индия не отвечает взаимностью на наше страстное желание строить с ней дружеские отношения. Китай давно считает, что мы не можем смириться с его усилением, и сосредоточен на противодействии нашим попыткам помешать его экономическому росту. Япония пересматривает свой внутренний кодекс самурая.

Некоторые говорят, что все это – следствие недостаточной жесткости во внешней политике. Они полагают, что мы должны бомбить враждебные режимы или убивать тех, с кем мы не согласны, с помощью беспилотников, не заботясь о сопутствующих разрушениях, если хотим, чтобы нас воспринимали всерьез. В действительности же мы пока доказали лишь то, что если проявлять безразличие к чужим интересам и навязывать свое мнение, можно легко настроить против себя почти всех.

За пределами нашей страны практически никто не сомневается в военной доблести американцев и в их готовности сеять шок и трепет. Во Вьетнаме, Кувейте, Афганистане, Ираке и многих других странах американцы ярко продемонстрировали свое военно-политическое упрямство и готовность нанести огромный ущерб тем, кто, как нам кажется, настроен против нас. Тем не менее мы сами все еще сомневаемся в собственной доблести и одержимы идеей доказать себе и другим, что мы «крутые». Однако никакого дефицита веры в жесткость американцев не существует. Вопрос в том, насколько мудра наша политика и насколько планы военных кампаний, облеченные в привлекательную риторику для внутренней аудитории, способны сделать мир более совместимым с нашими интересами и ценностями.

В последние годы Соединенные Штаты убили несчетное множество людей в войнах и атаках на террористов с использованием БПЛА в Западной Азии и Северной Африке. В этих военных кампаниях пролилась кровь наших солдат, лишившихся жизни или оставшихся инвалидами до конца своих дней, тогда как наша экономика не получила столь необходимых ей инвестиций. Эти демонстрации американской силы и решительности причинили колоссальную боль и страдания другим народам, но не сделали их послушными нашей воле. Интервенции на суше или удары с воздуха не обеспечили более высокий уровень безопасности для нас или наших союзников, но умножили число врагов, усугубили их ненависть и увеличили угрозу для нашей родины, наших граждан и друзей за рубежом.

Именно из-за милитаризации сознания и из-за того, что мы смотрим на мир через прицелы ракет, реакция большей части американской политической элиты на многократно продемонстрированную неэффективность силового решения вопросов сводится к заявлению, что успех был бы гарантирован в случае еще более массированного применения силы. Но использование вооруженных сил для разрешения конфликтных ситуаций не останавливает динамичные изменения в мировом и региональном распределении экономической, военной и политической мощи. Нет оснований полагать, что еще большая воинственность дала бы лучшие результаты. Большинство американцев это понимают. Простые люди скептически смотрят на стремление военно-промышленного комплекса и агрессивно настроенных конгрессменов навязать народу неоконсервативную повестку дня. Люди не хотят ставить будущее нации в зависимость от быстро разрушающегося статус-кво послевоенного мира.

Грани исключительности

Политическая культура каждого народа – продукт его исторического опыта. Политика США в области безопасности, как нередко случается и с другими странами, руководствуется непроверенными предрассудками, почерпнутыми из нашей истории с ее особенностями. В целом такие убеждения на подсознательном уровне формируют доктрину, которая становится непререкаемой догмой. Сегодня целые легионы ученых зарабатывают себе на кусок хлеба, исследуя для Министерства обороны практическое применение этой догмы. Они разработали для военно-промышленного комплекса целую интеллектуальную надстройку в виде бесконечного разнообразия сценариев применения силы. (Никто не ожидает от Госдепартамента поддержки исследований менее властных и жестких подходов к внешней политике. У него нет ни денег, ни желания оправдать свое основное назначение, спонсируя разработку дипломатической доктрины.)

Американцы правы, считая свою страну исключительной. Среди прочего, наш опыт участия в вооруженном конфликте, а также понимание связи между силой и дипломатией являются уникальными – можно даже сказать, «аномальными». То же касается и нашего подхода к войне, миру и внешним связям.

Война – крайний аргумент в отношениях между государствами и народами. Иногда ее целью является захват и подчинение населения других стран. Однако чаще всего война – это средство устранения воображаемых угроз, отражения агрессии, восстановления баланса сил, принуждения к согласию на изменение границ или изменение плохого поведения противника. Война не заканчивается до тех пор, пока побежденные не признают поражение и не смирятся с новыми обстоятельствами. Войны обычно завершаются переговорами, направленными на претворение исхода военных действий во взаимно согласованные политические договоренности, которые вводят новый политический порядок. Но войны Соединенных Штатов – это нечто особенное.

В нашей Гражданской войне, Первой и Второй мировых войнах и холодной войне США стремились добиться «безусловной капитуляции» противника, побежденным навязывался мир, но не делалось ничего для морального, политического и экономического восстановления. Малые войны XX века не избавили американцев от этого странного игнорирования других моделей военных операций с ограниченными целями. Война в Корее закончилась вничью, и до сих пор перемирие 1953 г. не претворено в прочный мир. Во Вьетнаме мы потерпели поражение. В Гренаде (1983 г.), Панаме (1989 г.) и Ираке (2003 г.) добились смены режима, но не договорились об условиях прекращения войны и установления мира.

У американцев не было в последнее время опыта окончания войн путем переговоров с побежденными странами, что являлось нормой на протяжении всей истории человечества. Мы склонны считать успехом в войне нанесение достаточного урона противнику, чтобы, ничем не рискуя, растоптать его достоинство, отказав в серьезном отношении или вовлечении в мирный процесс. Наши войны обычно планируются как военные кампании, преследующие чисто военные цели. При этом мы мало задумываемся о том, как выстроить международные отношения после завершения конфликта или как использовать политические возможности, которые могут появиться благодаря продемонстрированной военной мощи. Как правило, мы не конкретизируем цели войны или план переговоров, чтобы добиться принятия побежденным противником наших условий окончания боевых действий.

Отсутствие четко сформулированных целей, которых предстоит добиться с помощью военных операций, позволяет нашим политикам менять цели по ходу дела. Это почти неизбежно приводит к затягиванию боевых действий. Нашим вооруженным силам приходится преследовать слишком расплывчатые цели, которые так и не обретают точных очертаний. Поскольку условия победы четко не определены, наши солдаты, морские пехотинцы, летчики, капитаны кораблей не могут определенно сказать, когда их миссия выполнена и когда можно, наконец, остановиться.

Привычка не ставить конкретные политические задачи перед армией также означает, что в нашем случае война в меньшей степени – «продолжение политики другими средствами» (по определению Клаузевица) – и в большей степени брутальное и непосредственное наказание врагов. Наказывая их, мы даже не имеем четкого представления о том, как они смогут усвоить какие-то уроки из той трепки, что мы им устраиваем. Наше хроническое невнимание к условиям окончания войны означает, что победы США на поле боя редко претворяются в мирное урегулирование и вознаграждаются стабильностью и продолжительным миром.

Вооруженные силы в высшей степени профессиональны и предельно действенны в искусстве подавления и уничтожения неприятеля. Но их надежды на то, что политики что-то извлекут из уязвимости противника, которой они добиваются, практически никогда не сбываются. Почти все нынешние гражданские политики – непрофессионалы, получившие посты благодаря поддержке победившей партии. Их неопытность, теории принуждающей дипломатии, которые они изучали в университете, традиционное отчуждение американских дипломатов от военных операций и наша нынешняя чрезвычайно милитаризованная политическая культура – все способствует тому, что дипломатия бездействует, когда она должна быть наиболее активной – после окончания боевых действий.

Так, победа в войне по освобождению Кувейта в 1991 г. не была претворена в такие условия мирного соглашения, которые Саддам Хусейн и его режим обязались бы соблюдать и уважать. Вместо этого мы ждали от ООН принятия общей резолюции, вводящей жесткие ограничения суверенитета Ирака, включая инспекции, репарации и демилитаризацию некоторых территорий. Саддам не взял на себя явных обязательств выполнить эти требования. Он игнорировал их настолько, насколько это могло сойти ему с рук. Война по-настоящему так и не закончилась. Во время повторного вторжения в Ирак в 2003 г. американские стратеги исходили из того, что военная победа автоматически принесет мир на иракскую землю. Американцы не оставили в Ираке компетентную власть, которая могла бы принять новые условия и поддерживать стабильность. Правительство США не разработало никакого механизма для перевода успеха на поле боя в легитимный новый порядок и прочный мир в Ираке. Мы руководствовались исторически развившимся, сугубо американским постулатом, будто естественная кульминация войны – это безоговорочная капитуляция противника и его моральная «перезагрузка». Госдепартамент не участвовал в процессе планирования. Понятие о том, что для окончания войны на условиях, которые могли бы примирить противника с идеей поражения, может потребоваться политический процесс, так и не сформировалось ни в Белом доме, ни в Министерстве обороны. Афганистан, Босния, Косово и Ливия – разнородные, но сходные примеры слепоты Вашингтона или безразличия к дипломатическим инструментам перевода военной победы в политическую плоскость. В итоге наши вооруженные интервенции нигде не привели к возникновению более прочного мира. Нам, американцам, неведомо искусство правильного завершения войны.

Парадоксы сдерживания

Путаные представления о связи между применением силы и установлением политического порядка дают о себе знать и в подходе к ситуациям, которые могут привести к войне, но где опасная черта еще не пересечена. Во время сорокалетнего противостояния советской угрозе в рамках холодной войны наша страна научилась, как вести себя в ранге мировой державы. Стратегия сдерживания той поры ставила перед американской дипломатией главную задачу: держать строй и линию обороны против Советского Союза. Американцы рассматривали коррективы, вносимые в отношения в результате переговоров, как часть большой игры с нулевой суммой и, следовательно, считали их в основном неосуществимыми или нежелательными. В конце концов, один неверный шаг мог спровоцировать ядерную войну, фатальную для обеих сторон.

Холодная война свела дипломатию к политическому эквиваленту позиционной или окопной войны, в которой успехом считалась неизменность позиции, а не выгодное маневрирование. Она научила американцев сдерживать конфликт, угрожая эскалацией, способной привести к взаимному и смертоносному обмену ядерными ударами. Она приучила нас считать, что зачастую разумнее законсервировать или заморозить статус-кво для сдерживания потенциального конфликта, чем тратить время и силы на поиск путей смягчения или устранения конфликта.

Нам предстоит отучиться от повадок, приобретенных в годы холодной войны. Мы по-прежнему реагируем на враждебные проявления угрозами прибегнуть к насилию и давлению с намерением парализовать противника вместо эскалации дипломатических усилий, направленных на урегулирование конфликтной ситуации. Мы вводим санкции как символ нашего недовольства и чтобы дать возможность нашим политикам ощутить себя крутыми ребятами, хотя в действительности эти действия могут быть безответственными и никчемными. Иногда отказываемся даже обсуждать с неприятелем проблемы до тех пор, пока он не прекратит делать то, что мы категорически не приемлем. Но почти неизменно наша главная реакция – угроза военного вмешательства или сдерживания.

Предполагаемая цель санкций – принудить к покорности страну, против которой они вводятся. Но после введения санкции неизменно становятся не средством, а целью. Поэтому их успех измеряется тем, сколько неприятностей и лишений мы сумели доставить с их помощью противнику, а не тем, насколько они помогли изменить его нежелательное поведение. Я не знаю ни одного случая, когда угроза санкций или их применение помогли бы наладить сотрудничество без переговорного процесса, в ходе которого было бы сделано приемлемое предложение. Санкции не наводят мостов и не помогают добиваться уступок. Напротив, они углубляют и обостряют разногласия.

И во многих отношениях санкции рикошетом бьют по нам самим. Они создают нечто вроде протекционистской стены для импорта нашей продукции в страну, против которой санкции вводятся. Зачастую это стимулирует стремление стран к самодостаточности и способствует искусственному процветанию некоторых отраслей их экономики. Санкции вредят одним группам внутри США и приносят выгоду другим. Группы, получающие выгоду, имеют корыстную заинтересованность в бесконечном продлении санкций и неохотно идут на переговорный процесс.

Санкции нередко оказывают противоположное воздействие, укрепляя политический авторитет лидеров той страны, против которой направлены, поскольку в их руках оказывается распределение скудеющего перечня товаров и услуг. По мере обнищания населения сплачивается националистическая оппозиция. Как свидетельствуют примеры Северной Кореи, Китая при Мао и Кубы, санкции продлевают власть полумертвых режимов, которые в противном случае были бы свергнуты. В конечном итоге, как это очевидно на примере Кубы (а до этого – КНР), ирония санкций в том, что они превращают государства, от которых мы пытаемся отгородиться, в места экзотического туризма для американцев.

Пагубные последствия санкций усугубляются привычкой американцев сочетать их с дипломатическим остракизмом. Отказ от переговоров – это тактическая уловка, позволяющая выгадать время для активного улучшения своей позиции и успешного политического торга. Но проводить встречи с другой стороной не значит давать ей поблажки. Обусловливать контакты существенными уступками – себе дороже. Дипломатические контакты – не уступки противнику, а возможность получить сведения о его логике и намерениях, лучше понять его интересы, а также определить бреши в его политической позиции, воспользовавшись которыми, можно добиться более точного объяснения нашей логики и требований и в конце концов добиться уступок.

Попытки сдерживания провоцируют другую сторону на ответную эскалацию. Снижение этого риска показывает противнику, что ему не удастся добиться всех своих целей. Чтобы убедить кого-то, нужно точно и ясно выражать свои мысли, а это невозможно без прямых контактов. Вот почему так важно поддерживать дипломатические отношения и связи, которые мы иногда прерываем по собственному недомыслию. Никогда нельзя отказываться от контакта с неприятелем, будь то на поле боя или на дипломатической арене – это здравое и логичное правило.

Пренебрежение им – специфическая проблема в нашей практике сдерживания, которое сегодня, по сути, является нашим единственным методом государственного управления, если не считать санкций и военного наступления. Реагируя на воображаемые вызовы нашим интересам или интересам тех стран, которые мы обязались защищать, мы заявляем, что любые попытки другого государства получить односторонние преимущества повлекут ответные действия, чреватые неприемлемым уроном. Мы угрожаем как политическими, так и экономическими карами. Но если говорить о современных Соединенных Штатах, то это почти всегда военные операции.

Сдерживание заменяет военную конфронтацию, поскольку оно замораживает риски и призвано давать дорогу дипломатии, цель которой – устранить основополагающие причины опасной ситуации. Оно означает испытание воли и выдержки вооруженных сил двух сторон, поскольку оба противника думают, как продемонстрировать решимость и заставить визави отступить. Сдерживание, конечно, может стать отправной точкой для дипломатических усилий по разрешению конфликта интересов. Но если сдерживание не идет рука об руку с дипломатией, подобные конфликты, вероятно, будут тлеть или усиливаться. Конечно, после окончания холодной войны опасность эскалации до ядерного уровня уменьшилась. Но и угрозы эскалации, присущие сдерживанию, сегодня менее пугающи, и выше, следовательно, вероятность того, что стороны примут вызов.

Пытаясь ограничить неопределенность лишь посредством сдерживания без дипломатических усилий по разрешению кризисов, которые часто и порождают неопределенность, американцы сохраняют статус-кво, даже если это невыгодно или может обернуться ущербом. Но, исходя из предположения, будто наша непреодолимая мощь сама по себе делает сдерживание адекватным ответом на факторы, угрожающие нашим интересам, как мы их себе представляем, мы невольно консервируем угрозу вооруженного конфликта и готовим себе неприятности в будущем. Кроме того, даем потенциальным противникам время для наращивания военной силы, сопоставимой с нашей.

Именно таков наш подход к Китаю в Восточно-Китайском и Южно-Китайском морях и к России на западных границах Китая. Сегодня вероятность того, что он будет успешен, не выше, чем во многих случаях в прошлом, когда его применение окончилось неудачей. То же самое касается и недавней попытки военно-технического решения политической проблемы раскалывающегося на части Ирака. Невольно возникает вопрос: будем ли мы когда-либо учиться на собственных ошибках? Хорошо известно предупреждение Джорджа Сантаяны о том, что «люди, не помнящие прошлого, обречены на его повторение». Но что если каждые четыре года вы делаете лоботомию, удаляя память и лишая себя возможности учиться на личном опыте? Что если вы почти не знакомы с порученной вам работой? Как быть, если вы не знаете, что предлагаемое вами решение уже проверялось на практике, и к каким результатам это привело? В той или иной степени мы обрекаем себя на подобный исход, укомплектовывая органы национальной безопасности (если не брать в расчет армию) политическими временщиками. Они получают ответственные посты не за свои знания, опыт или особые навыки, но за вклад в избирательную кампанию, политическое низкопоклонство, связь с внутренними группами интересов, академические достижения, успех в областях, не связанных с дипломатией, или высокий социальный статус.

Профессиональный упадок

Соединенные Штаты – единственная из крупных держав, которая не поставила дипломатию на профессиональные рельсы. В других развитых странах дипломатами становятся люди, имеющие уникальное сочетание специальных знаний и методов, богатый опыт работы на дипломатическом поприще и постоянно повышающие квалификацию за счет теоретического и практического изучения искусства дипломатии. Они приобретают навыки путем исследования интересных и наглядных исторических примеров, периодического обучения и подсказок более опытных коллег. Они совершенствуют свои знания и умения, критически анализируя прошлые действия и ошибки.

Американцы же, напротив, считают, что разработку и проведение внешнеполитической линии лучше всего доверять разрекламировавшим себя пустым мечтателям и теоретикам – любителям и дилетантам, не обремененным специальными знаниями, практикой и опытом. Нижние чины нашего дипломатического корпуса пользуются большим уважением за рубежом за свой интеллект, знания и навыки межкультурного общения. Но наши послы и высокопоставленные бюрократы из внешнеполитического ведомства, за редким исключением, не получают восторженных откликов. Контраст между ними и в высшей степени профессиональным руководством Вооруженных сил США просто огромен. Стоит ли удивляться тому, что наши солдаты, моряки, летчики и морские пехотинцы зачастую напрасно ждут руководящих указаний и поддержки от гражданских лиц в ведомстве национальной безопасности? Судя по нынешним тенденциям, им придется ждать еще долго, пока их гражданские коллеги подтянутся до их уровня.

После окончания холодной войны значительно увеличилось количество чиновников невысокого ранга, получавших должности по политическим мотивам. Они наводнили буквально весь внешнеполитический истеблишмент. Наряду с этим был раздут штат Национального совета по безопасности. Это спровоцировало неуклонное снижение профессионального уровня дипломатов как высшего, так и низшего уровня – и в Вашингтоне, и в посольствах разных стран. Американские военные все чаще вынуждены брать на себя дипломатическую миссию, к которой их специально не готовили. Это приводит к дальнейшей милитаризации внешней политики.

Если не удастся резко изменить систему распределения должностей, перспективы повышения качества дипломатического корпуса будут плачевны. Послы и высокопоставленные дипломаты-любители не способны быть профессиональными наставниками для молодежи; однако Соединенные Штаты вкладывают мало сил и средств в обучение персонала внешнеполитического ведомства азам и искусству дипломатии. До сих пор не составлено основополагающего курса, в котором бы разбирались основы и наглядные примеры защиты дипломатами государственных интересов. Нет курса, в котором молодых дипломатов учили бы искусству ведения переговоров, составления аналитических отчетов, а также защите американцев, живущих за рубежом. Не выработано профессионального подхода к разбору и анализу действий. Поскольку «разбор полетов» может плохо отразиться на карьере тех, кто получает должности за политические услуги, или на самой администрации, эта практика не развивается. В итоге люди, выбирающие карьеру дипломата, не учатся на ошибках прошлого, включая тех, кто занимает высокие должности. Как таковая, дипломатия не преподается в гражданских учебных заведениях США. Существенная часть нашей политической элиты не имеет ни малейшего представления о том, чем занимаются дипломаты, что они могут и должны делать.

Мы вступаем в эпоху стратегической переменчивости, где нет четких линий обороны, которые необходимо отстаивать в стиле дипломатии времен холодной войны. Наше лидерство воспринимается все более скептично и менее почтительно в мире, где множатся вызовы, на которые нельзя дать ответ военными средствами.

Пора заново открыть для себя глубокую дипломатию, создающую обстоятельства, при которых другие страны, преследуя собственные интересы, были бы склонны делать выбор, отвечающий нашим интересам, без принуждения их к этому военными средствами. Пора вспомнить инструменты ненасильственного государственного управления, чтобы убеждать других, что они могут получить выгоду от работы с нами, а не против нас. Избавить внешнеполитические аспекты национальной политики в области безопасности от продажности и некомпетентности, олицетворяемых распределением должностей в благодарность за участие в выборных кампаниях. И начать укомплектовывать дипломатический корпус такими же хорошо обученными, профессиональными кадрами, какими укомплектована армия, и потребовать от них лучшего, что они могут дать своей стране.

США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 13 октября 2015 > № 1522500 Чез Фриман

Тень прошлого по-японски

Наталья Стапран

Когда слова имеют значение, или 70 лет спустя

Н.В. Стапран – кандидат исторических наук, доцент кафедры востоковедения МГИМО (У) МИД России, директор Российского центра исследований Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества.

Резюме Время стирает в памяти остроту проблем, но японская ситуация доказывает, что они по сей день актуальны и влияют на текущую ситуацию. «Исторические войны» в Азии – элемент подъема этого огромного региона и выхода его на мировую авансцену.

Верно определяйте слова, и вы освободите мир от половины недоразумений.
Рене Декарт

В апреле 2015 г. японский премьер-министр Синдзо Абэ заявил, что не намерен больше извиняться за действия Японии в годы Второй мировой войны. Это вызвало серьезное недовольство азиатских соседей, для которых покаянные речи из Токио превратились в своего рода ритуал, в ходе которого можно бесконечно смаковать каждое слово, размышляя над истинным смыслом сказанного, благо иероглифика оставляет большое пространство для воображения и интерпретации. В результате в августовской речи, приуроченной к 70-летию окончания Второй мировой и капитуляции Японии, Абэ лишь частично исполнил обещание. В целом его выступление мало отличалось от прежних и вполне соответствовало принятым канонам. Однако китайцы и корейцы указали на недостаточную покаянность, а собственные националисты, наоборот, упрекнули его в излишнем заискивании перед азиатскими соседями.

Избыточное внимание к событиям 70-летней давности в Японии связано прежде всего с тем, что 1945-й – это не только год окончания войны, но и переломный момент, с которого начинается история современного государства. Тогда были заложены основы нынешней политической и экономической системы, а также принципы внешней политики и безопасности. В Японии обсуждение Второй мировой никогда не ограничивалось изысканиями историков, но всегда было тесно увязано с текущей внутренней и внешней политикой, и чем дальше в прошлое уходит дата, тем острее и бескомпромисснее споры.

История и соседи

Дискуссия неизменно ведется по четырем основным направлениям – попытки приукрасить собственное военное прошлое, неоценимая роль США в победе над фашизмом и послевоенном восстановлении, критика и осуждение действий бывшего Советского Союза и нынешней России, необходимость пересмотра основ японской системы национальной безопасности, заложенных 70 лет назад.

Вопрос оценки истории, в особенности новейшего ее периода, связанного с агрессией японской императорской армии в ХХ веке, не раз становился камнем преткновения в отношениях Токио с азиатскими соседями. Чаще всего речь идет о вынужденном характере действий Японии во время войны, а зачастую и о благотворном влиянии на другие страны, которые благодаря действиям японских военных смогли осознать все тяготы западного колониализма и избавиться от оков «белого гнета». Характерны результаты опроса, показавшего, что большая часть современных японских школьников считают, что в войне пострадала именно Япония. Преступления японской армии смягчаются и умалчиваются к вящему недовольству государств региона, однако подобная интерпретация все более популярна, что ведет к разжиганию праворадикальных националистических настроений.

Вот и на этот раз соседи припомнили Японии свои обиды. Есть ряд раздражителей, которые поддерживают устойчивое негодование, прежде всего визиты премьер-министров в храм Ясукуни и освещение военного прошлого в учебниках истории.

За последние 20 лет посещение мемориального комплекса Ясукуни не раз провоцировало возмущение в регионе. Китай, Тайвань и Южная Корея, то есть те, кто больше других пострадал от японской агрессии и колониализма, упрекают Токио в превозношении военных преступников, почитаемых в этом храме. При этом простые японцы все чаще говорят о том, что их страна достаточно извинялась за ошибки в течение 70 лет. К тому же храм Ясукуни посвящен разным национальным героям, а соответственно, его посещение – долг памяти и уважения к собственной истории.

Особое отношение к истории обнаруживается на страницах японских учебников для школ и вузов. В них, по мнению восточноазиатских стран, «идеализируется милитаризм времен Второй мировой войны», обеляются или замалчиваются вовсе «преступления японской военщины». В ответ большинство японских политиков говорят, что учебники правдиво освещают историю, а единственный их недостаток в том, что они не вдаются во все те неприятные подробности, о которых хотят прочитать китайцы и корейцы.

Содержание учебников и процедура их принятия в прошлом вызывали немало дебатов и внутри Японии, и за ее пределами. Правые выступали за прекращение «самобичевания», левые и либеральные силы – за «признание исторических ошибок». Соседи также проводили политические кампании давления на японские официальные власти для изменения содержания учебников. Были случаи, когда под усиленным нажимом КНР и РК готовые варианты учебников отправлялись на доработку, а правительство приняло в качестве критерия их рассмотрения «необходимость учета международного общественного мнения и углубления взаимопонимания в отношениях с соседними странами».

Японские политики и высокопоставленные чиновники не раз критиковали «излишнее внимание к претензиям соседних стран», за что, однако, зачастую сами попадали под огонь критики и даже были вынуждены уходить с занимаемых должностей. Предпринимались попытки решить проблему совместными усилиями. Однако это не принесло ощутимых результатов. Так, в конце 1990-х гг. был создан японо-корейский комитет по вопросам учебников, деятельность которого ограничилась общими рекомендациями углублять взаимопонимание.

«Проблема учебников» всплывает каждые четыре года вместе с их переизданием. В апреле 2015 г. содержание новых пособий вновь возмутило соседей. Работа по их составлению ведется несколькими издательствами, в том числе и имевшими националистическую репутацию. В результате в тексте появляются такие положения, как, например, «вынужденная роль Японии в войне как великой державы, противостоявшей колонизации Азии западными странами», «неизбежность войны с Китайской империей», «спорный вопрос ущерба» от японской агрессии, «поразившая весь мир смелость самоубийц-камикадзе, отдавших свои жизни для защиты родины и семей», и пр.

Подобные формулировки не могли не натолкнуться на неприятие многих государств АТР, особенно в контексте 70-й годовщины окончания Второй мировой войны. Основные требования заключаются в том, что японское правительство должно принять меры к исправлению исторических искажений в учебниках, при этом подчеркивается, что этот вопрос не является исключительно внутренним делом.

Японию очень часто сравнивают с Германией, подчеркивая, что немцам удалось верно оценить историю и загладить вину, в то время как японцы обеляют свою агрессию. В Токио подобные сравнения вызывают бурю возмущения, защитники ссылаются на то, что Япония подписала Сан-Францисский мирный договор с 44 странами (из 55 участвовавших в войне), а потом дополнила его целым рядом двусторонних соглашений, тогда как Германия ничего подобного не сделала. Япония выплатила соседним азиатским странам в виде экономической помощи неслыханную по послевоенным временам сумму – 1 трлн 36 млрд иен, тогда как немецкие послевоенные репарации ограничились частными компенсациями. Напрочь отвергаются попытки сравнить Холокост и «резню в Нанкине». Подчеркивается, что если в первом случае это было целенаправленное истребление целой нации, то во втором – всего лишь «преступление военного времени», и, конечно, не такое масштабное, каким его хотят видеть китайцы. Дескать, японские ученые уже давно доказали, что в Нанкине не могло быть убито 300 тыс. человек, так как это было все население города, который после тех событий продолжал жить «нормальной жизнью».

Американский парадокс

В контексте обсуждения причуд исторической памяти японского народа нельзя не отметить и тот факт, что по удивительному стечению обстоятельств или в результате четко продуманной стратегии японцы не питают ни малейшей обиды на американцев, принесших Японии много бед и горя.

2015 год – семидесятая годовщина бомбардировок Хиросимы и Нагасаки, о чем, естественно, многие вспоминают. «Ядерный вопрос» занимает особое место в сознании нации, испытавшей ужас последствий применения этого вида оружия. В стране есть огромное количество общественных организаций, выступающих за ядерное разоружение во всем мире. Можно сказать, тема ядерного оружия – одна из немногих, где простые японцы способны мыслить глобально, не замыкаясь в национальных границах.

При полной приверженности трем безъядерным принципам долгое время невозможно было заговорить о каких-либо изменениях в этой области. Но запуск Северной Кореей ракеты в августе 1998 г. так шокировал японцев, что было принято решение о размещении на японской территории американских систем противоракетной обороны театра военных действий (ПРО ТВД), а это непосредственно связано с пересмотром трех безъядерных принципов внешней политики и самой сути военной концепции. И если несколько лет назад открытое обсуждение такого вопроса еще казалось немыслимым, то сейчас во всеуслышание говорится не только о модернизации оборонных систем, но даже о возможности создания собственного ядерного оружия. И подобные дискуссии не встречают особого сопротивления в обществе.

Несмотря на огромное количество публикаций, посвященных трагической дате атомных бомбардировок Хиросимы и Нагасаки, голоса, требующие публичного покаяния от Соединенных Штатов, очень немногочисленны. В прессе в очередной раз появились интервью-воспоминания пилотов, которые сбросили бомбы на Хиросиму и Нагасаки. В словах этих людей красной нитью проходит мысль о том, что они выполнили свой долг и что именно они завершили Вторую мировую. Опросы общественного мнения показывают, что четверть японского населения не только не считает деяния американских военных преступными, но и признает их необходимыми для скорейшего окончания кровопролития.

Видимо, Токио важно поддерживать подобные настроения, так как японская внешняя политика продолжает носить ярко выраженный проамериканский характер. Союз с Вашингтоном остается ключевым, что японское правительство подтверждает на деле, сохраняя более 100 американских военных объектов по всей территории.

Либерально-демократическая партия (ЛДП), находящаяся у власти с 1960-х гг., отдала приоритет поддержанию хороших отношений с США, передав оборону страны в их руки и приняв американские правила игры. Подобная позиция была обусловлена антагонизмом в отношениях коммунистического и капиталистического блока в первые годы холодной войны. Консервативная ЛДП выбрала такой курс, несмотря на протесты оппозиции, призывавшей к более нейтральному положению. Ведь проамериканский характер внешней политики мог настроить против Токио азиатские страны и в итоге даже привести к очередной войне. Пацифизм тогда стал доминирующим настроением в обществе как результат военного разгрома и трагедии атомных бомбардировок. Лидеры Японии не могли позволить себе игнорировать такие настроения и старались действовать на международной арене чрезвычайно осторожно, чтобы не спровоцировать конфликтную ситуацию и избежать повторения трагедии. В результате Токио проводил, по выражению японских ученых, дипломатию «без претензий», определявшуюся принципами «не вызывать подозрений», «ничего не говорить» и «не вмешиваться в чужие дела».

За долгие годы противостояния двух лагерей американская и японская военные системы все больше интегрировались и переплетались. Крах биполярной модели не привел к ослаблению японо-американского альянса. А в 2015 г. именно Вашингтон становится основным сторонником принятия новой концепции безопасности, которая положит конец десятилетиям «активного пацифизма» и превратит Японию фактически в полноправную военную державу.

Преображение пацифизма

Внешнеполитический пацифизм получил развитие в Японии сразу после окончания войны на Тихом океане. Помимо полного разгрома внутри страны (была разрушена большая часть промышленности, практически весь жилой фонд лежал в руинах) Токио оказывается перед лицом антагонистически настроенного внешнего окружения. Это не только и не столько Соединенные Штаты, которые сделают впоследствии ставку на Японию как на опорный пункт своего влияния в АТР, а в первую очередь континентальный Китай, вставший под коммунистические знамена, Корейский полуостров, где коммунистический север пытался захватить поддерживаемый американцами юг, и, естественно, Советский Союз, который неизбежно стоял за всеми процессами, происходившими на границах Японии. Стоит отметить, что и другие азиатские страны, напрямую не вовлеченные в борьбу за раздел сфер влияния между двумя противоборствующими лагерями, также имели основания опасаться и недолюбливать Японию, зарекомендовавшую себя как явного агрессора в годы тихоокеанской войны.

Такое отношение не отвечало тогдашним интересам страны: ей нужно было восстанавливать экономику, поднимать подорванный международный престиж. И Япония принимает радикальное и, наверное, единственно возможное решение – отказаться от применения силы или угрозы ее применения как средства разрешения международных споров и конфликтов. Это было зафиксировано в 9-й статье Конституции. Таким образом, Токио «на веки вечные» провозгласил миролюбивый статус в международных делах и отстаивал его все послевоенные годы.

Вместе с тем во многих японских изданиях либерального толка подчеркивается, что реальная ситуация заметно отличается от провозглашенных принципов, так как, отказавшись от собственной армии, Япония не осталась нейтральной державой. Напротив, в особенности в первые послевоенные годы она полностью уповала в вопросах обеспечения безопасности на вооруженные силы США. Одновременно с подписанием Сан-Францисского мирного договора в 1951 г. Япония заключила с Вашингтоном договор безопасности, который позволил американцам самостоятельно распоряжаться базами на ее территории и перемещать там свои войска. А с начала 1990-х гг. Токио постепенно демонтирует пацифистские основы внешней политики, начиная с отправки военно-морских сил в Индийский океан для оказания тыловой поддержки американским войскам в Афганистане и переброски сухопутных сил в зону иракского конфликта. Правительство делает все более решительные шаги на пути формирования эффективной национальной системы безопасности и принимает законы, которые впервые создали правовую почву для использования национальных вооруженных сил для отражения нападения извне.

Япония располагает «силами самообороны», расходы на содержание которых не должны превышать 1% ВВП, но под этой скромной миролюбивой цифрой скрывается более 40 млрд долларов ежегодных трат, 240 тыс. хорошо тренированных солдат, экипированных по последнему слову техники, а также огромные вливания в НИОКР, хотя формально многие исследования и не имеют военной направленности.

2014 г. принес новую трактовку права на коллективную самооборону, которая наделила «силы самообороны» вполне самостоятельными военными полномочиями. Премьер-министр Абэ вынес на одобрение парламента новую военную доктрину, которая, несмотря на формальное сохранение 9-й статьи Конституции, фактически превращает Японию в полноценную военную державу. В результате 70-й юбилей конца войны страна встретила многочисленными манифестациями против принятия новой военной доктрины.

Многие государства в очередной раз выразили недовольство расширением японских военных полномочий, однако США всецело приветствовали новую доктрину, в первую очередь потому, что она укрепляет основы японо-американского альянса (хотя этот факт всячески замалчивался перед общественностью), и Япония отныне сможет играть более значимую роль в обеспечении безопасности Азиатско-Тихоокеанского региона и борьбе с терроризмом (читай: отстаивании американских интересов). Японское правительство постаралось заверить азиатских соседей, что по-прежнему стремится к миру, хотя и готовится к войне, создавая на этот случай законодательную базу.

Российский фактор

Еще одна традиционная тема, особенно активно всплывающая в юбилейные годы, – критика и осуждение бывшего Советского Союза и нынешней России. Так, в Японии предпринимаются последовательные попытки толковать действия советских войск как агрессивные и захватнические. Обсуждение событий и результатов Второй мировой в средствах массовой информации и экспертном сообществе Японии все чаще изобилует риторикой холодной войны. Но не следует полагать, что подобные антироссийские настроения появились как следствие «украинского синдрома». Еще в 2005 г., в период определенной стабильности отношений, была заметна тенденция сознательного очернения и принижения роли СССР в победе над фашизмом. Так, накануне визита в Россию на празднование 60-й годовщины окончания войны премьер-министра Коидзуми одна из крупнейших японских газет опубликовала большую аналитическую статью, автор которой доказывал, что советские войска были такими же или даже более жестокими агрессорами, как немецкие и японские.

Помимо территориального вопроса, праворадикальные японские издания активно муссируют тему предательских, с их точки зрения, действий Советского Союза в 1945 г. – несмотря на наличие договора о ненападении, СССР совершил «агрессию», начав военные действия против Японии. Активно говорилось о том, что Москва до сих пор не принесла убедительных «извинений», не покаялась, и это омрачает двусторонние отношения, не дает России права называться миролюбивой державой и, главное, оскорбляет память тысяч японских военнопленных, покоящихся в сибирской земле.

К чему приведет новая активизация, пока судить трудно. Можно лишь констатировать, что теперь общественное мнение позволяет и даже поддерживает открытое обсуждение военной реформы и пересмотр безъядерных принципов, что было немыслимо еще несколько лет назад. Семидесятая годовщина дала импульс для обсуждения и анализа не только непростых проблем и вопросов, которые поставила история перед японским государством в 1945 г., но и перспектив национального строительства. 70 лет – значительный срок для государства, когда уже можно оценить достигнутые результаты. Понимая, что за этот период Япония осуществила небывалый экономический прорыв, необходимо признать, что остальные вопросы, связанные со Второй мировой, остаются открытыми. Конечно, время стирает в памяти поколений остроту проблем, но многие факты доказывают, что они по сей день актуальны и влияют на текущую политическую ситуацию. Тем более что «исторические войны» идут по всему миру, а в Азии они становятся частью общего процесса подъема этого огромного региона и выхода его на авансцену мировой политики. Можно даже говорить о том, что в отличие от Германии и Италии Япония и спустя много десятилетий после капитуляции не преодолела комплекса побежденной империи, не избавилась от груза и боли военных проблем.

Россия. Япония. Азия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 13 октября 2015 > № 1522491 Наталья Стапран

Генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун рассчитывает, что Сеул и Пхеньян смогут найти путь к сотрудничеству.

В четверг генсек ООН провел встречу с министром иностранных дел Корейской Народно-Демократической республики Ри Си Юном.

Генеральный секретарь отметил достигнутые в августе между Сеулом и Пхеньяном договоренности, в частности, намерение возобновить встречи разделенных семей 20 октября. Как сообщает пресс-служба ООН, генсек выразил надежду, что последнее развитие "приведет к межкорейскому диалогу, примирению и сотрудничеству".

"Генеральный секретарь также выразил надежду, что дальнейший диалог приведет к продвижению мира и стабильности на Корейском полуострове. В этой связи генеральный секретарь заверил в готовности не жалеть усилий по поддержке взаимодействия двух стран", — говорится в распространенном заявлении.

В конце августа на границе двух Корей произошло обострение, когда в ответ на инцидент с миной Юг начал вещание пропагандистских сообщений через громкоговорители на границе с Севером. После этого Сеул объявил об обстреле своей территории артиллерией КНДР и открыл "ответный" огонь в направлении источника огня противника. Вооруженные силы обеих стран были приведены в состояние полной боевой готовности.

Ситуацию удалось разрешить 24 августа после многочасовых переговоров, по итогам которых КНДР согласилась выразить сожаление в связи с гибелью южнокорейских военных, а Сеул прекратил работу громкоговорителей. Также стороны договорились о подготовке к проведению встречи разделенных семей.

Почему Ким Чен Ына не было в Пекине?

Константин Асмолов

В одном из предыдущих материалов мы разбирали причины, по которым руководители корейских государств отсутствовали 9 мая в Москве, но на торжества в Пекине, которые были формально гораздо ближе и важнее, Ким Чен Ын не поехал тоже. Более того, если в Москве Северную Корею представлял формальный глава государства Ким Ен Нам, в Китай был отправлен секретарь ЦК ТПК Чхве Рён Хэ, который считается ответственным за курирование отношений КНДР и Китая. Чхве не находился среди почетных гостей, и даже прибыл и убыл не правительственным бортом, а рейсовым самолетом. Конечно, в неформальной иерархии КНДР Чхве занимает более высокий пост, чем Ким Ен Нам, а какое-то время его даже считали «вторым человеком» в стране, занимающим это место после казни Чан Сон Тхэка и унаследовавшим в том числе портфель «главного по Китаю», но, судя по всему, на данный момент он не является человеком «номер два» или «номер три».

Этот момент породил целый ряд как слухов, так и «надежд»: антисеверокорейские комментаторы стали делать из этого вывод, что отношения Пхеньяна и Пекина на данный момент хуже некуда, и что то ли Пхеньян демонстративно поставили на место, то ли Ким не желает мириться с Китаем, но так или иначе, Китай, скорее всего, вот-вот откажет КНДР в поддержке.

Честно говоря, разговоры о том, что «Пекин вот-вот сдаст Пхеньян и объединение неизбежно» являются не менее затасканной темой, чем «Корейский полуостров снова на грани войны», и поэтому нам надо объяснить, как выглядят в целом китайско-северокорейские отношения и то, почему Ким Чен Ын не поехал в Пекин.

Первый визит главы государства всегда привлекает к себе внимание и довольно часто оказывается явной демонстрацией того, на кого будет ориентироваться страна в этот период. На Дальнем Востоке, где значение церемоний выше, это особенно важно и достаточно внимательно посмотреть на расписание визитов большинства руководителей Южной Кореи, чтобы понять, где сюзерен. В этом контексте автор даже сталкивался со слухами о том, что одной из причин отсутствия Ким Чен Ына на параде в Москве было нежелание Пекина: дескать, при нынешних отношениях Китая и КНДР первый визит руководителя Северной Кореи должен быть совершен в Китай. Ведь формально Китай является ведущим торговым партнером КНДР, хозяином шестисторонних переговоров и страной, позиция которой частично определяет корейский вопрос в ООН. Поэтому нельзя исключить вариант, при котором северокорейский руководитель, отличающийся острой реакцией на попытки учить его жизни, из принципа проигнорировал сентябрьское мероприятие.

Дело в том, что в Пекине иностранные гости присутствовали как бы двух типов: почетные гости, наподобие руководителей РФ или РК, или условные данники. Не секрет, что активизация китайской внешней политики воспринимается многими как изменение отношения Китая к приграничным странам и территориям. Если раньше, лет пятнадцать назад, документы китайских аналитиков определяли приграничные страны как «благоприятную окружающую среду», теперь отношение к ним более потребительское или более гегемонистское. Китай выстраивает модель, в рамках которой «малым странам» не следует открыто противопоставлять свою роль роли Срединного государства. Корея в этом контексте занимает довольно важное место. Во-первых, с геополитической точки зрения, Северная Корея прикрывает важный для Китая Северо-восточный регион и является своего рода буфером. Во-вторых, в историческом прошлом, Корея всегда воспринималась как самый ближний и теоретически образцовый вассал Китая. Настолько, что в 17 – 18 веках корейские конфуцианцы воспринимали свою страну как «малый Китай», в котором традиции и духовность даже более верны, чем в «большом Китае», где у власти оказались маньчжуры. Экономическое проникновение КНР на Корейский полуостров очень велико и можно сказать, что Китай пытается привязать к себе КНДР, тем более что благодаря пришедшим к власти неоконсерваторам Юга, китайцы заняли и те площадки, которые изначально рассчитывались под межкорейское экономическое сотрудничество.

Но государственной идеологией Северной Кореи остается чучхе, как курс опоры на собственные силы. Всю свою историю Северная Корея старалась обеспечить себе пространство для маневра за счет лавирования между сверхдержавами. Курс этот продолжается и по сей день, и главным балансиром китайского влияния на данный момент является Российская Федерация. В искренности Пхеньяна здесь не приходится сомневаться потому, что у него нет другого выхода и других союзников в этом вопросе. В рамках такой политики Север, естественно, воздерживается от шагов, которые бы церемониально подчеркнули его ориентацию на Китай.

К тому же пекинский праздник, посвященный 70-летию победы во Второй мировой войне, связан с определенным противоречием между китайским и северокорейским государственными мифами по этому поводу. Корейский МИД говорит о том, что страна была освобождена Ким Ир Сеном при участии Советской армии. Роль СССР в истории затушевывалась более или менее явно, но, заметим, никогда не отвергалась полностью, и установление коммунистического режима на Севере в 1948 году произошло раньше, чем победа коммунистов в Китае в 1949 году. Более того, в определенной мере Север был базой для коммунистов в Маньчжурии или Северо-восточном регионе Китая, а дивизии, состоящие из корейцев (китайских или местных), сыграли важную роль в Гражданской войне, а затем, переданные КНДР, отличились и в межкорейском конфликте 1950-1953 гг.

Но современный китайский государственный миф, касающийся Второй мировой, заставляет некоторых скептиков вспомнить высказывание, приписываемое главе немецкой делегации, когда перед капитуляцией он увидел французскую делегацию и не мог удержаться от реплики: «А что, французы тоже нас победили?!». Безусловно, китайские войска (как гоминьдановцы, так и коммунисты) не допустили захвата всей страны японцами и сковывали значительные силы агрессора, которые могли бы быть использованы на других театрах военных действий, но решающей роли в ее разгроме, особенно в разгроме Квантунской армии, китайские войска не сыграли.

Между тем сегодня преодолевший «век позора» официальный Пекин активно позиционирует себя как не меньшего участника Второй мировой, чем Советский Союз или Соединенные Штаты. Это подкрепляет национальный престиж, а также позволяет подкреплять свои претензии к Японии разговорами о недопустимости пересмотра итогов Второй мировой войны. Антияпонизм является определенной частью китайского государственного мифа, но, более того, уже несколько лет подряд китайцы заявляют о том, что именно их страна, а не СССР, понесла наибольшие потери во Второй мировой, составляющие 30 и более миллионов человек. И хотя неясно, являются ли это потери только от рук японцев или потери всего данного времени, включающие в себя и противостояние КПК и Гоминьдана, отдельные представители Китая идут еще дальше, предлагая отказаться от европоцентризма и считать началом Второй мировой войны не 1939 год, когда Германия вторглась в Польшу, а 1937, когда Япония начала крупномасштабные военные действия против Китая. Эти заявления автор оставляет без комментариев, отметив, что в свое время с этим тезисом выступали и представители Эфиопии, для которых Вторая мировая началась с итальянской агрессии их страны, окончательно обнажившей несовершенство системы Лиги Наций.

Таким образом, напряженность в отношениях двух стран есть. Однако противоречие в идеологиях и желание «укоротить поводок» не отменяет ни развивающихся экономических контактов, ни того факта, что при всем своеволии режим Ким Чен Ына более важен для Пхеньяна, чем превращение всего полуострова в горячую точку или появление американских войск на реках Амноккан и Туманган. Именно в этом контексте мы и должны рассматривать недавние события.

Стрельцов Д.А. Японский пацифизм уходит в прошлое? 

Заведующий кафедрой востоковедения Дмитрий Стрельцов — о том, что означает принятие Японией нового закона о праве на коллективную самооборону.

17 сентября Палата советников японского парламента (верхняя палата) одобрила пакет из одиннадцати законов, посвященных политике в сфере военной безопасности. В поддержку нового законодательства выступили обе партии правящей коалиции — Либерально-демократическая партия (ЛДП) и «Комэйто», а также несколько примкнувших к ним в последний момент мелких партий.

Новый закон позволяет обойти многие ранее действовавшие конституционные ограничения на сферу военного строительства и существенно расширяет сферу потенциального использования сил самообороны в рамках японо-американского Договора безопасности, которая изначально была ограничена районами вблизи Японии.

Провозглашая необходимость «плавного» (seamless) реагирования на различные ситуации в сфере безопасности, новое законодательство фактически дает японскому руководству карт-бланш на проведение логистической и тыловой поддержки армии США по всему земному шару и на поставки военной амуниции за рубеж. Фактически это переводит сферу оперативного и стратегического взаимодействия вооруженных сил Японии и США с регионального уровня на глобальный.

Необходимость изменения действующего законодательства в сфере национальной безопасности кабинет Синдзо Абэ традиционно обосновывает усложнением и диверсификацией стоящих перед Японией угроз, в числе которых называются военный подъем Китая, ракетно-ядерная угроза со стороны Северной Кореи, а также различные стратегические вызовы для национальных интересов Японии далеко за ее пределами.

Однако большинство опросов общественного мнения, проводившихся на протяжении всего периода рассмотрения законопроекта в высшем законодательном органе страны, демонстрировали сугубо негативное к нему отношение со стороны большей части японцев. Например, согласно опросу телерадиовещательной корпорации NHK, проведенному в сентябре 2015 года, в поддержку закона высказались 19% опрошенных, против него — 45%, тогда как никакого определенного мнения на этот счет не имели еще 30% респондентов. В период рассмотрения законопроекта в парламенте и особенно в день принятия закона в стране прошли многотысячные демонстрации протеста.

Почему же правительству, несмотря на все усилия (публичные слушания в парламенте продолжались более 200 часов), так и не удалось убедить японцев в правильности сделанного выбора? В японской печати и аналитических комментариях высказывается точка зрения о том, что хотя в слушаниях приняли участие сам премьер-министр и министры его кабинета, необходимость в принятии нового законодательства так и не получила достаточного обоснования, а правительство так и не смогло дать ответы на ряд принципиальных вопросов.

Список высказываемых оппонентами Абэ претензий достаточно велик. Неясным остается содержание базового понятия «коллективная самооборона», а также многие аспекты, касающиеся сути пакетного законодательства. В связи с расширением союзнических обязательств Токио перед Вашингтоном наиболее сильные протесты у японцев вызывает перспектива вовлечения Японии против ее воли в вооруженные конфликты с участием американских военных по всему миру. Дело в том, что, предоставляя США логистическую и тыловую поддержку далеко за пределами Японии, силы самообороны не могут остаться в стороне от любых подобных конфликтов. Новое законодательство не дает однозначных ответов, как должно поступать правительство в случае гибели или пленения персонала сил самообороны. Жизнь японских военнослужащих поэтому оказывается под угрозой даже в тех случаях, когда они не принимают непосредственного участия в боевых действиях, а сами эти конфликты не создают прямой угрозы суверенитету Японии.

Между тем закономерное чувство тревоги вызывает у японцев неприятная память о предпринятых Вашингтоном в последние десятилетия силовых акциях, например, проведенной в 2003 году операции в Ираке. В этой связи в стране закономерно ширятся опасения, что Японии теперь придется платить жизнями своих граждан, отстаивая чуждые ей интересы союзника.

Большой урон наносит новое законодательство и международному престижу Японии, основанному на ее уникальном статусе пацифистского государства. После войны 9-я статья конституции являлась для Японии одним из важных активов ее внешней политики. Япония завоевала высокий авторитет на международной арене прежде всего благодаря сугубо невоенным методам, которые включают заметный вклад страны в реализацию помощи развитию, борьбу с бедностью, решение проблем образования, здравоохранения и др. В японском общественном мнении преобладает высокая оценка пацифистских постулатов Основного закона и по той причине, что в послевоенный период за пределами Японии не погиб ни один японский военнослужащий.

Серьезные сомнения вызывает и применяемый сторонниками правительства тезис о том, что новый закон якобы не имеет для Японии никакой альтернативы. Левые партии и значительная часть экспертов указывают на то, что, помимо военных средств, существуют еще и дипломатические, экономические и финансовые рычаги обеспечения безопасности, которые позволили бы Японии повысить свою роль в региональных делах с гораздо большей эффективностью. Согласно данной точке зрения, преимущественная ставка на военную компоненту во внешнеполитическом инструментарии может дать неверный сигнал странам-соседям, сохраняющим память о военной агрессии Японии в период Второй мировой войны, и спровоцировать дальнейший рост напряженности в Восточной Азии. Это, в свою очередь, не только не решит задачу укрепления военной безопасности страны, но наоборот, сделает страну более уязвимой для внешних угроз.

Хотя принятие нового законодательства стало очередным шагом в наступлении на пацифистский статус страны, правительство пока не решилось в открытую поставить вопрос об изменении конституции. Во многом это связано с тем обстоятельством, что для ревизии Основного закона потребовалось бы одобрение поправок верхней палатой парламента, где у правящей коалиции нет необходимого для этого квалифицированного большинства, а также вынесения данного вопроса на общенародный референдум, в благоприятном для себя исходе которого правительство имеет все основания сомневаться.

На этом фоне кабинет Абэ пошел по пути расширенной трактовки конституции, согласно которой использование права на коллективную самооборону соответствует японскому Основному закону. Однако многие специалисты по конституционному праву, включая тех, что были приглашены правящей партией для проведения экспертизы, открыто заявили о явном противоречии принятого закона конституции страны. Бывший член Верховного суда Японии Кунио Хамада в ходе публичных слушаний заявил, например, что «было бы чересчур оптимистично» считать, что новый закон получит положительную оценку Верховного суда, если кто-либо захочет его оспорить в судебном порядке.

Чтобы снизить напряжение в обществе, администрация Абэ прибегла к «демократическому» способу принятия пакетного законопроекта. Действующая власть, например, не использовала преимущественные права нижней палаты (где у нее имеется квалифицированное большинство), позволяющие ей повторно принимать законопроект, если в течение 60 дней верхняя палата его отвергла или не приняла никакого решения. В специальной комиссии верхней палаты были организованы публичные слушания, а к поддержке законопроекта удалось склонить несколько мелких партий, что создало видимость некоего парламентского альянса.

Судьбоносное для страны решение было принято в условиях слабости оппозиции и разрозненности ее рядов. В ее стане активно продолжался процесс слияний и поглощений, а вторая по величине партия оппозиции — Демократическая партия — так и не смогла выдвинуть действенную альтернативу законопроекту ЛДП.

Между тем даже в условиях резких протестов в обществе кабинет Абэ продолжал сохранять высокий по японским меркам уровень общественной поддержки. Единственное, что смогла организовать оппозиция, — это попытки обструкции процесса принятия законопроекта с помощью процедурных уловок, например, выдвигая вотумы недоверия правительству и отдельным его членам. Но эта тактика была малоэффективной.

Принятие нового законодательства, очевидно, знаменует собой качественный сдвиг в политике Японии в области безопасности. Он заключается в существенном усилении компоненты, связанной с Договором безопасности, при относительном ослаблении пацифистского начала, которое теперь будет иметь все более формальный характер.

Дмитрий Стрельцов, д.ист.н., профессор

Высокоскоростная железнодорожная сеть Китая дошла до границ с КНДР и Россией. Так, запущена в эксплуатацию магистрали Цзилинь – Тумэнь – Хуньчунь.

Хуньчунь – город, расположенный на самой юго-восточной окраине провинции Цзилинь, вблизи границы Китая с КНДР и Россией. Ранее он не имел пассажирского железнодорожного сообщения с остальной частью страны.

Железная дорога Цзилинь – Тумэнь – Хуньчунь связывает между собой такие природные достопримечательности, как озеро Сунхуа, долина Хунъе, озеро Цзинбо, горы Чанбайшань и река Тумэнь.

На линии расположены девять станций. Проектная скорость движения поездов по ней не превышает 250 км в час.

Как сообщалось, по итогам января-июня 2015 г., общий объем инвестиций в основные фонды железных дорог Китая достиг 265,13 млрд юаней ($43,32 млрд). Это на 12,7% больше, чем за январь-июнь 2014 г. За первую половину текущего года в КНР введены в эксплуатацию 2226 км новых железных дорог. Только за июнь текущего года открыто движение по трем новым высокоскоростным железнодорожным линиям. Общая протяженность действующих в Поднебесной высокоскоростных железных дорог превысила 17 000 км.

Высокоскоростная железнодорожная сеть Китая дошла до границ с КНДР и Россией. Как сообщает агентство "Синьхуа", 20 сентября была введена в эксплуатацию магистраль Цзилинь-Тумэнь-Хуньчунь.

Хуньчунь - город, расположенный на юго-восточной окраине провинции Цзилинь у границ Китая с КНДР и Россией, ранее не имел пассажирского железнодорожного сообщения с остальной частью страны. Проектная скорость движения поездов по магистрали Цзилинь-Тумэнь-Хуньчунь - до 250 км в час.

Первая высокоскоростная железная дорога Пекин-Тяньцзинь появилась в Китае в 2008 году, с тех пор в стране построили еще около 20 тыс. км такого рода магистралей, адаптированных к эксплуатации в самых разных природных условиях.

Напомним, что РЖД планируют построить высокоскоростную магистраль Москва-Казань с привлечением китайских партнеров. Протяжённость линии ВСМ Москва-Казань составит 770 км, она пройдёт по территории 7-ми субъектов РФ и будет иметь 15 остановок: пять в крупных городах (Москва, Владимир, Нижний Новгород, Чебоксары, Казань) и 10 региональных. Магистраль объединит регионы с населением около 25 млн человек, обеспечив часовую доступность между городами. Ежегодный пассажиропоток на линии в первые годы эксплуатации оценивается в 10.5 млн человек.

Вашингтон озабочен ослабевающим влиянием Пекина на КНДР, заявил в четверг глава Тихоокеанского командования ВС США Гэри Харрис.

"Влияние Китая на Северную Корею ослабевает, у них нет такого влияния на КНДР, какое было раньше, и это тоже вызывает нашу озабоченность", — сказал Харрис на слушаниях сенатского комитета по вооружению. По его оценке, КНДР представляет сегодня самую большую угрозу в регионе.

"Мы взаимодействуем с Китаем по многим международным вопросам, и в прошлом Китай мог оказывать влияние на поведение КНДР — сейчас этого нет, и это вызывает нашу серьезную озабоченность", — отметил он.

Ранее Центральное телеграфное агентство КНДР (ЦТАК) сообщило, что ядерный объект в Йонбене начал работу "на полной мощности". Руководство КНДР также заявило, что страна "продолжит повышать количественный и качественный уровень своего ядерного оружия".

Во вторник МИД Китая после сообщений из КНДР о запуске ядерного объекта в Йонбене вновь подчеркнул, что выступает за создание безъядерной зоны на Корейском полуострове.

КНДР объявила себя ядерной державой в 2005 году. В 2006 и 2009 годах Пхеньян провел ядерные испытания, на которые Совет Безопасности ООН отреагировал санкциями. В резолюциях 1718 и 1874, помимо санкций, содержится требование к КНДР не проводить ядерные испытания и запуски баллистических ракет, отказаться от намерения обладать ядерным оружием и вернуться к переговорам о денуклеаризации Корейского полуострова.

В конце ноября 2010 года КНДР официально подтвердила сведения о расширении своей ядерной программы, объявив о нескольких тысячах действующих центрифуг на предприятии по обогащению урана в Йонбене. Инспекторы МАГАТЭ наблюдали за деятельностью в Йонбене до апреля 2009 года, когда КНДР прекратила все сотрудничество с агентством и выслала его специалистов из страны.

Чего ожидать от встречи Путина с Обамой

Геворг Мирзаян

Если еще несколько дней назад и в Кремле, и в Белом доме говорили о невозможности встречи глав государств на полях Генеральной Ассамблеи ООН, то сейчас стороны уже не демонстрируют такую уверенность.

«Президент Путин всегда открыт для диалога, тем более со своим коллегой президентом Обамой. Такая готовность была и остается с российской стороны», - заявил пресс-секретарь российского лидера Дмитрий Песков. Его американский коллега, представитель Белого дома Джош Эрнест уже очерчивает условия, на которых Обама будет звонить Путину. «Когда наша команда и, что самое главное, наш президент решат, что разговор с президентом Путиным будет отвечать нашим интересам, тогда он поднимет трубку телефона и установит контакт», - пояснил американский чиновник. И если отталкиваться от его слов, то Обама должен был набирать номер уже вчера2. Нормализация отношений с Россией соответствует американским интересам - слишком далеко зашел конфликт между странами и слишком много проблем в мире, которые нужно решать совместно. Однако проблема в том, что на сегодняшний день эта нормализация крайне трудноосуществима.

Грузия, Сирия и даже Украина - все это не столько проблемы, сколько следствие проблем российско-американских отношений. Основными проблемами является неготовность к диалогу и отсутствие атмосферы доверия между сторонами, и вплоть до сегодняшнего дня стороны не знали, как их решать. И нужно ли.

Ведь действительно, на первый взгляд России и Соединенным Штатам есть что обсудить и о чем договариваться. Потенциальная повестка дня крайне широкая - от общих глобальных вопросов сохранения режима нераспространения (получение ядерного оружия Северной Кореей или Саудовской Аравии никому не нужно), переформатирования ближневосточной системы безопасности в связи с изменением статуса Ирана и восточноазиатской в связи с ростом Китая и заканчивая выработкой правил игры на постсоветском пространстве. Однако приступить к реализации или хотя бы обсуждению этой повестки стороны не могут. Причем инициаторами бойкота являются, скорее, американцы.

Да, политики в Вашингтоне понимают, что время американского господства ушло. Неэффективное расходование финансового, имиджевого, политического и военного капитала, накопленного в период холодной войны и в 90-е годы привело к тому, что США сейчас неспособны в одиночку играть роль мирового полицейского. Упор на односторонние действия, в обход международного права и сотрудничества с неудобными, но нужными государствами привел к целой серии американских внешнеполитических поражений, начиная от Ирака и заканчивая Сирией. Да, на Украине США решили ряд задач (рассорили Россию с ЕС и показательно наказали Москву за несогласованное с Вашингтоном присоединение Крыма), однако некоторые политологи считают отказ в военной поддержке проамериканским властям еще одним имиджевым поражением Вашингтона. А на очереди еще и проблемы ирано-саудовских противоречий, северокорейских провокаций, необходимость стабилизации пространства бывшей Ливии - все эти задачи американским политикам придется решать. И некоторые из них можно решить при помощи России, однако для этого нужно не только мыслить стратегически (с чем у США возникают иногда проблемы), но начать видеть в Москве партнера для переговоров. Равноправного партнера, а не проигравшую сторону в холодной войне, которой нужно лишь навязывать свои условия. Американцам придется признать сам факт наличия российских внешнеполитических интересов и сферы влияния, уважать их или хотя бы демонстрировать уважение. Вашингтон, судя по всему, к таким революциям во внешней политике не готов.

Что касается Москвы, то ряд российских политологов уверяют, что сторонам не то что не о чем договариваться, а нет смысла вообще встречаться. Невозможно вести серьезный диалог с партнером, к которому нет доверия - а Соединенные Штаты за последние 25 лет сделали все возможное для того, чтобы в России им не доверяли. На сегодняшний день любые долгосрочные соглашения с Белым домом испытывают дефицит надежности. Нет никаких гарантий, что Соединенные Штаты (например, с приходим к власти следующей администрации) будут их исполнять. Некоторые эксперты вообще говорят о том, что конфликтность - это нормальное состояние российско-американских отношений.

В чем-то они правы, однако эта конфликтность должна быть легкой, без обострений, контролируемой, и основываться на взаимном понимании определенных красных линий, которые стороны пересекать не могут. Сейчас же эта конфликтность рискует выйти из под контроля и развиваться на автопилоте, по спирали. И с этой точки зрения встреча Путина и Обамы необходима. Да, им сложно будет договориться о серьезных прорывах и тем более о новой перезагрузке. Однако они могут прочертить красные линии и договориться об их соблюдении. И если обе стороны станут четко выполнять достигнутые договоренности, то посеют в отношениях зерна доверия1, которые через какое-то время взойдут и позволят Москве и Вашингтону решать серьезные вопросы. По-партнерски.

США проводят недальновидную политику в отношении России, и сейчас должны сделать "шаг назад" для восстановления дружеских связей с Москвой, заявил РИА Новости директор Института ядерных исследований, профессор истории Американского университета в Вашингтоне Питер Кузник.

"Я считаю, что США проводят недальновидную политику. Мы все еще продолжаем вести геополитические игры. Мы думаем, что мы можем подчинить некоторые страны, ослабить их и установить собственную гегемонию. Это в особенности относится сейчас к России. И я надеюсь, что в США поймут, что у России есть свои собственные интересы и озабоченности по части национальной безопасности, которые мы игнорировали после Второй мировой войны, и, я думаю, мы игнорируем их снова", — сказал собеседник агентства.

Кузник подчеркнул, что США "должны взглянуть на собственную политику, сделать шаг назад, и тогда откроются новые возможности для восстановления дружеских отношений и совместной работы".

"Есть люди в США, которые хотят рассматривать нынешние отношения с Россией как холодную войну. Я очень был впечатлен, когда посетил Россию на прошлой неделе и увидел, что все люди хотят поддерживать дружеские отношения с США, и они все очень встревожены агрессией США. Я думаю, что США и РФ надо сесть вместе за стол переговоров и взглянуть на ситуацию в мире с общих позиций", — добавил американский эксперт.

Отношения России и Запада ухудшились в связи с ситуацией на Украине. В конце июля 2014 года ЕС и США от точечных санкций против отдельных физлиц и компаний перешли к мерам против целых секторов российской экономики. В ответ Россия ограничила импорт продовольственных товаров из стран, которые ввели в отношении нее санкции

Кроме того, в начале сентября 2015 года власти США объявили, что вводят санкции против ряда фирм в связи с нарушениями закона о нераспространении ядерного оружия в отношении Ирана, КНДР и Сирии. В черный список включены тульское "КБ приборостроения", компания "Катод", "НПО машиностроения", "МиГ", "Рособоронэкспорт".

Татьяна Калмыкова.

Б.Дэнзэн: “Я возвожу везде памятники иностранцам не потому

что у монголов нет своих героев”

С самого первого дня нашего знакомства, нашей дружбы мы всегда обращались друг к другу на Вы. Обращение к любому человеку на Вы – это семейная традиция, которая берёт начало с дедушки Ринчена?

Да. Он всегда нас учил тому, чтобы мы уважительно относились к любому человеку. В традиционном домашнем воспитании своих детей монголы очень щепетильно относились к соблюдению обычаев, и сегодняшнее исчезновение этих традиций меня очень сильно гнетёт. Ныне уже исчезло понятие об уважении друг к другу.

Кстати, в 70-е годы, когда мне было 15 лет, я поехал вместе с отцом на его родину – Архангайский аймак. Когда мы гостили у наших родственников, жена хозяина обращалась к своему мужу на Вы, предлагая ему чай. Меня это очень поразило. На самом деле это большая культура уважительного отношения друг к другу.

Любая вещь имеет две стороны. Общество также в процессе своего развития преодолевает различные явления. Я всегда удивляюсь большей воспитанности и культурности японской молодёжи. В 1950-х годах, когда началась волна модернизации, из 40-50 стран, пытавшихся совершить переход к этим изменениям, лишь 5 стран смогли это сделать, а именно Китай, Япония, Корея, Сингапур и Гонконг.

На открытии фильма “Марко Поло” у меня появилось некоторое сожаление. Только с появлением этого голливудского фильма монголы начали с восхищением говорить о Марко Поло. А ведь несколько лет назад, когда Вы ради подчеркивания значимости и сыгранной в истории Монголии его роли воздвигали ему памятник, сколько народу критиковало Вас. Мне захотелось сейчас узнать их точку зрения. А как Вам сегодня кажется эта ситуация?

Благодаря своему дедушке я рано “познакомился” с Марко Поло. При чтении книг у меня всегда возникала мысль о том, что постоянно идёт тенденция воспринимать монгольский народ, как единственный самый достойный, каковых больше нет, а монгольских ханов, как исключительных личностей. Поэтому уже давно у меня возникла мысль о том, что надо воздвигнуть памятник этому человеку. Важно и то, почему памятник воздвигнут именно в Улан-Баторе. Монголов считают первыми, кто создал глобализацию в мире. Моя цель показать, что с древних времён в Монголию приезжали многие учёные, исследователи, путешественники. Я возвожу везде памятники иностранцам не потому, что у монголов нет своих героев, как поговаривают люди. Когда Марко Поло вернулся в Италию, люди не верили его словам, европейцам казалось сказкой то, что “Монгольский хан разрешает существование в государстве всех религий одновременно: и буддийской, и исламской, и христианской, и шаманской. В больших городах на одной улице по одну сторону расположена буддийский храм, на противоположной стороне – исламская мечеть, недалеко от неё – христианская церковь”. Потому как они воевали между собой из-за религиозных убеждений. Лично я горжусь тем, что у нас присутствовали такие качества, как уважение к вере человека. Именно это я и хотел показать людям.

Я не видел голливудский фильм. Вообще в 80-х годах итальянцы сняли 8-серийный фильм “Марко Поло”. В то время пять стран попытались снять кино об этом человеке. У некоторых получилось. Все они проявили интерес и обращались с просьбой о сотрудничестве с Монголией, но наше правительство не подпустило их. Поэтому они договорились с китайцами, роли сыграли внутренние монголы, а все необходимые съёмки были сделаны на их территории. Мне было тогда очень жаль.

Поговаривают же о том, что даже Никита Михалков обращался к нам с “Ургой”. Я сожалею о том, что тогдашние руководители, направлявшие политику нашей культуры и искусства, не дали положительного ответа, он снял свой фильм во Внутренней Монголии и получил “Оскар”. И при встрече с мэром столицы на открытии фильма, я сказал: “Влиятельные Голливудские люди начали проявлять к нам внимание. Не получилось бы так, как это было с Никитой Михалковым. Надеюсь, теперь-то будут по-другому относиться”.

По-моему, на это сложно надеяться. Ведь Сергей Бодров, когда приехал снимать фильм о Чингис хане, как бы он не старался, ничего не получил и поехал во Внутреннюю Монголию. Давали какие-то невразумительные объяснения, перечисляли какие-то смешные причины, так и спугнули его.

Как на Ваш взгляд сегодняшнее положение нашего искусства?

Если взять историю изобразительного искусства, раньше не было так много художников, скульпторов как сейчас. По проведённым французскими учёными исследованиям во времена Эпохи Возрождения были рождены всего лишь около 15 художников, скульпторов и около десяти философов. И именно эти люди создали 300-летнюю историю искусства человечества. А сегодня в связи с быстрым технико-технологическим развитием распространилось такое мышление, что любой может делать всё, что вздумается.

Слова Конфуция о том, что “Нет худшей участи для человека, чем жить в переходный период” имеют две стороны. Сегодня мы живём именно в этот переходный период. Противоположный смысл этих слов слишком остро и ярко отражается на нашей жизни. Что касается меня, в последнее время я стал падать духом. Стал подумать о том, что “Конфуций действительно правильно сказал”. Какие у вас ощущения?

Я много думаю над тем, не появись Горбачёв у северного соседа, не начнись у нас демократическая революция, в каком обществе мы жили бы? Долгион сочинял бы свою музыку, скульптор Дэнзэн делал бы портреты Ленина, Сталина, получили бы государственные награды, изредка нас критиковали бы на партийных собраниях. Но у нас ноги были “стреножены”. По сравнению с теми временами, сейчас мы вправе поехать в любое место, в любую страну. Если смотреть с этой точки зрения, то вроде и кажется, что это общество и интересное, и хорошее, но на самом деле жизнь стала трудной. Наверное, есть различия между животными, живущими в зоопарке, и, живущими по своей воле в девственной природе.

Но из-за этого мы не можем вернуться в прежнее общество. Да это и нежелательно.

Ради интереса я посетил Северную Корею. Именно там я хорошо понял, что человек не должен так жить. Вообще, говорят, существует три параметра оценки народа: родной язык и культура, образование, здоровье. Наши же говорят экономика, горная промышленность. Но ведь помимо горной промышленности необходимо развивать интеллект, иначе мы далеко не уедем.

Кстати, сколько всего знал языков Ринчен-гуай, на скольких разговаривал, на скольких писал?

Я помню где-то читал, что мой дедушка сам сказал, что знал 16 языков. Перед смертью он точно изучал греческий и венгерский языки. Он хотел прочитать гомеровские поэмы на греческом.

Сколько тогда Вы знаете языков?

Я знаю 4-5 языков. Вообще, если не употреблять языки, которые знаешь, они быстро забываются.

Я очень уважаю Вашу супругу. Чешская монголовед. Сейчас она является Послом Чехии у нас. Каково это быть мужем посла?

Я не придаю особого значения её профессии, работе. Несмотря на то, что моя супруга очень сильный патриот своей страны, она любит Монголию.

МИД оценил значимость соглашения РФ и США о борьбе с браконьерством

Заключенное Россией и Соединенными Штатами соглашение о противодействии ННН-промыслу подтверждает обоюдное стремление к сохранению прагматического взаимодействия между странами, отметили в Министерстве иностранных дел РФ.

Напомним, соглашение о сотрудничестве в целях предупреждения, сдерживания и ликвидации незаконного, несообщаемого и нерегулируемого промысла было заключено 11 сентября в Портленде на 26-й сессии Межправительственного консультативного комитета по рыбному хозяйству. Подписи под документом поставили заместитель руководителя Росрыболовства Василий Соколов и заместитель помощника госсекретаря по вопросам океанов и рыболовства США, посол Дэвид Болтон.

Как отметили в Министерстве иностранных дел РФ, эта договоренность призвана способствовать повышению эффективности совместной борьбы с браконьерством и сохранению фауны Мирового океана. «Рассматриваем факт заключения нового российско-американского соглашения как подтверждение обоюдного стремления к сохранению прагматического взаимодействия в тех областях, где национальные интересы наших государств объективно пересекаются», – сообщили Fishnews в пресс-службе ведомства.

Подобные межправительственные соглашения о противодействии ННН-промыслу Россия ранее подписала с Республикой Корея, КНДР, Японией и Китаем.

В КНДР дневную норму пищи сократили до 250 граммов.

Ситуация с распределением продовольствия в КНДР стала опасной, предупреждает Продовольственная и сельскохозяйственная организация ООН (FAO).

С середины июля норма выдачи продовольствия была снижена с 310 до 250 граммов в день, что меньше половины от рекомендованного FAO минимального размера.

Причиной нехватки продовольствия стала засуха, которая снизила урожай зерновых культур. Производство пшеницы и ячменя в текущем году упало на 32% до 36 тыс. т, картофеля – на 20% до 232,9 тыс. т. Посевы кукурузы, сои и сорго, уборка которых завершится в середине октября, также пострадали от неблагоприятной погоды.

По оценкам FAO, потребность в зерне в текущем сезоне (ноябрь-октябрь) составляет 5,49 млн. т, в т.ч. в импортном – 421 тыс. т. Правительство Кореи импортирует около 300 тыс. т зерна. Таким образом, дефицит зерна составит 121 тыс. т.

Растениеводство КНДР часто страдает от засух и наводнений, что усугубляет дефицит продовольствия в стране.

Россия и США заключили антибраконьерское соглашение

На 26-й сессии российско-американского Межправительственного консультативного комитета по рыбному хозяйству стороны подписали соглашение о противодействии ННН-промыслу. Событие приветствовал Всемирный фонд дикой природы (WWF).

Соглашение о сотрудничестве в целях ликвидации незаконного промысла водных биоресурсов было подписано 11 сентября на встрече в Портленде. Оно вступит в силу через 30 дней после обмена нотами.

Как рассказал Fishnews заместитель руководителя Росрыболовства Василий Соколов, предварительно стороны проделали очень большую работу над документом, формулировки согласовывались как в ходе переписки, так и на встречах. «Когда наша делегация отправлялась на заседание сессии, осталось только обговорить некоторые моменты редакционного характера. И поэтому в завершающий день комиссии соглашение было торжественно подписано, все прошло успешно», - отметил замглавы ведомства.

Василий Соколов добавил, что на встрече стороны решили посвящать каждую сессию не общим вопросам рыболовства, а ключевым моментам в какой-то одной сфере. Главной темой следующей сессии станут результаты действия заключенного соглашения и, возможно, какие-либо проблемы его реализации.

Вице-президент по вопросам политики в области океанов Всемирного фонда дикой природы (WWF) Мишель Курук назвала соглашение признаком прогресса. По ее мнению, в свете истории проблем рыболовства в северной части Тихого океана и торговли морскими биоресурсами между Россией и Соединенными Штатами подписание документа является значительным достижением.

Мишель Курук также выразила надежду, что достигнутое соглашение приведет к более эффективному взаимодействию в обнаружении незаконного промысла, проведении совместных расследований, а также обмене соответствующей информацией.

Напомним, что Россия уже заключила межправительственные соглашения о противодействии ННН-промыслу с Республикой Корея, КНДР, Японией и Китаем.

Россия и США подписали Соглашение по противодействию нелегальному промыслу

11 сентября 2015 года в г. Портленд подписано Соглашение между Правительством Российской Федерации и Правительством Соединенных Штатов Америки о сотрудничестве в целях предупреждения, сдерживания и ликвидации незаконного, несообщаемого и нерегулируемого промысла живых морских ресурсов (ННН-промысла).

Документ подписали заместитель руководителя Федерального агентства по рыболовству Василий Соколов и заместитель помощника Госсекретаря по вопросам океанов и рыболовства Посол Дэвид Болтон в рамках 26 сессии Межправительственной Консультативной Комиссии по вопросам рыболовства (МКК), которая состоялась 9-11 сентября.

В церемонии подписания документа приняли участие представители органов государственной власти России и США, рыболовных общин Аляски и северо-запада США, в том числе Ассоциации краболовов Аляски, Аляскинской Ассоциации защиты экосреды Берингова моря и других отраслевых объединений.

Российская Федерация ранее заключила аналогичные двусторонние соглашения по противодействию ННН-промыслу с Республикой Корея, КНДР, Китаем и Японией – основными импортерами российской рыбной продукции. Действует меморандум схожего содержания с Канадой. Подписание соглашения с США позволит повысить эффективность борьбы с нелегальным оборотом рыбной продукции в Азиатско-Тихоокеанском регионе.

По итогам состоявшейся сессии МКК и подписания двустороннего Соглашения были сделаны официальные заявления Государственного департамента США и Ассоциации краболовов Аляски, которые назвали это событие историческим. В частности, была отмечена полная поддержка данного шага Президентской Рабочей группой США по вопросам противодействия ННН-промыслу и обороту морепродуктов, рыболовными общинами Аляски и рыболовной отрасли северо-запада США, а также природоохранными неправительственными организациями.

По результатам проведенного мероприятия стороны договорились посвятить следующую сессию МКК, которая пройдет в 2016 году в Российской Федерации, вопросам фактического исполнения положений подписанного Соглашения.

Справка:

Сотрудничество между Россией и США в области рыболовства осуществляется в рамках двусторонних российско-американских соглашений, а также Конвенций и международных договоренностей. В настоящее время между Россией и США действуют следующие соглашения: «О взаимных отношениях в области рыбного хозяйства» от 1988 года, «О сохранении трансграничных рыбных запасов в центральной части Охотского моря» от 1996 года и «Об ограничении промысла тихоокеанских лососей в исключительных экономических зонах России и США в северной части Тихого океана» от 1992 года.

Политические аспекты празднеств в Китае

Владимир Терехов

Прошедшие в КНР празднества по случаю окончания войны на Тихом океане, центральным элементом которых стал военный парад в Пекине на площади Тяньаньмэнь, представляют интерес с разных точек зрения, но прежде всего в контексте развития игры в АТР в целом и в Северо-Восточной Азии (СВА) в особенности.

Ряд сопутствующих празднованию событий дают повод для фиксации “ходов” ведущих игроков, которые делались как накануне, так и в ходе мероприятий в Пекине. В частности, немаловажно отметить формат представительства (уровень, персоналии), а также встреч (кто, с кем и о чём беседовал) уже во время празднования. В этом плане торжества в Пекине стали ещё одной региональной политической площадкой (хотя и одноразовой) в добавление ко многим другим.

Главным иностранным гостем на празднествах стал президент РФ В.В. Путин. Его переговоры с председателем КНР Си Цзиньпином были плодотворными в различных аспектах двусторонних отношений и стали очередным свидетельством их поступательного развития.

Огромное значение для ситуации в регионе и в мире в целом имеет состояние отношений между США и Китаем. Поэтому пристального внимания заслуживают американо-китайское маневрирование накануне как 3 сентября, так и предстоящего вслед за этой датой первого официального визита Си Цзиньпина в США. С учётом очередного обострения отношений между обоими ведущими мировыми игроками (главным образом в связи с событиями в Южно-Китайском море), вполне ожидаемым было игнорирование президентом США, а также руководством других ведущих западных стран приглашения посетить праздники в Пекине.

Однако само состояние этих отношений носит далеко не однозначный характер, о чём свидетельствует прибытие в Пекин накануне праздников Сьюзан Райс, занимающей пост советника президента США по национальной безопасности, то есть одну из главных должностей в американской администрации. Следует напомнить, что именно С. Райс осенью 2013 г. (практически сразу после вступления в эту должность) впервые высказала возможность присоединения КНР к Транс-Тихоокеанскому партнёрству (ТТП) – центральному элементу пресловутого американского “разворота в Азию”, изначально направленного против Китая.

Главной темой поездки С. Райс в КНР стало окончательное согласование повестки дня предстоящих переговоров между Б. Обамой и Си Цзиньпином. Ранее с аналогичными целями посещали США высокопоставленные китайские чиновники, в частности, генерал-полковник Фань Чанлун – один из двух заместителей Си Цзиньпина на посту председателя Центрального военного совета КНР.

Сам же предстоящий американо-китайский саммит станет важнейшим событием мировой политики, по содержанию и итогам которого можно будет делать некоторые прогнозные оценки относительно перспектив формирования не только региональной, но и глобальной политической карты.

По значимости вторым после В.В. Путина иностранным лидером на прошедших в Пекине мероприятиях стала президент Республики Корея (РК) Пак Кын Хе. Её присутствие на них вызвало двойственную реакцию как Японии, так и в США.

Японской прессой, с одной стороны, было выражено явное недовольство участием президента РК “не столько в праздновании победы над Японией, сколько в демонстрации военной мощи [Китая] и фальсификации истории”. В подтверждение последнего пассажа напоминается, что 240 тыс корейцев служили в годы войны в японской армии. Кроме того, воспроизводится тезис времён «холодной войны» о том, что вооружённые силы ныне правящей КПК якобы вообще не участвовали в войне с Японией.

В то же время положительно было оценена договорённость между Пак Кын Хе и Си Цзиньпином о проведении в октябре с.г. трёхстороннего саммита с участием премьер-министра Японии Синдзо Абэ. Такая встреча могла бы иметь позитивные последствия для стабилизации ситуации в СВА. Россия, несомненно, заинтересована в том, чтобы такой позитив, наконец, наметился в субрегионе, частью которого является российский Дальний Восток.

Что касается США, то положительные оценки визита Пак Кын Хе в Пекин обусловлены надеждами на “изоляцию Северной Кореи”. Следует, однако, напомнить, что у Вашингтона свои интересы в СВА, связанные с давними планами формирования тройственного военно-политического союза антикитайской направленности в составе США-Япония-РК. До сих пор эти планы оставались на бумаге главным образом по причине сложных японо-южнокорейских отношений. Однако в случае ослабления (или тем более разрешения) этих противоречий в формате треугольника Китай-Япония-РК, перспектива реализации упомянутых американских планов станет тем более призрачной.

Всё большее значение для ситуации в АТР приобретает и трансформация японо-китайских отношений. В этом плане представляют интерес продолжавшиеся всё лето двусторонние манёвры вокруг вопроса о посещении пекинских празднеств премьером Японии С. Абэ, которое в итоге так и не состоялось. Однако на этом не завершилась интрига вокруг вопроса о японском представительстве на праздновании в Пекине, участвовать в котором отправился (или был послан?) 91-летний Томиити Мураяма – жёсткий критик позиции С. Абэ в вопросе оценки недавней истории Японии.

С японской стороны это был гроссмейстерский ход, сделанный, видимо, не без участия оппонента по двусторонней игре, то есть Китая. Занимавший в 1994-1996 гг. пост премьер-министра, Т. Мураяма воплощает собой образ той Японии, с которой нынешнее китайское руководство связывает перспективу (всё ещё достаточно гипотетическую) позитивного развития двусторонних отношений. Воспроизведения именно его “заявления” от 1995 г. (в котором, в частности, выражалось “искреннее раскаяние” в содеянном японской армией в ходе этой войны и “приносились извинения” пострадавшим народам) требовало китайское руководство от С. Абэ во время выступления последнего по тому же поводу 70-летия окончания войны на Тихом океане.

Нельзя исключать прямого или косвенного участия Т. Мураямы в переговорах между Пак Кын Хэ и Си Цзиньпином, следствием которых и стала упоминавшаяся выше договорённость о проведении в октябре с.г. трёхстороннего саммита в Сеуле.

Наконец, обратила также на себя внимание негативная оценка Японией положительного ответа со стороны Генсека ООН Пан Ги муна на приглашение китайского руководства посетить пекинские торжества. Генсек аппарата японского правительства Ёсихидэ Суга, в частности, заявил о необходимости сохранения ООН в данном случае “нейтральных” позиций, предложив “смотреть в будущее, не акцентируя внимания на некоторых особенностях прошлого”.

В ответе же официального представителя Генсека ООН на это заявление выражалась надежда, что “все страны уделят внимание прошлому и будут смотреть в будущее”.

В целом же маневрирование основных региональных игроков по поводу и на полях прошедшего в Пекине праздника в очередной раз оттенило сложный и промежуточный характер нынешней политической карты АТР.

Россия и США договариваются о совместной борьбе с браконьерством

В Портленде проходит 26-я сессия российско-американского Межправительственного консультативного комитета по рыбному хозяйству. На встрече обсуждаются вопросы сотрудничества в противодействии ННН-промыслу, рыболовстве и научных исследованиях.

От России в переговорах участвует делегация, которую возглавляет заместитель руководителя Федерального агентства по рыболовству Василий Соколов. Как сообщили Fishnews в пресс-службе ФАР, в рамках сессии стороны рассмотрят вопросы, связанные с перспективами расширения взаимодействия в обнаружении, предотвращении и борьбе с незаконной, несообщаемой и нерегулируемой добычей водных биоресурсов.

Напомним, ранее сообщалось, что на встрече в Портленде представители России и США подпишут межправительственное соглашение о противодействии ННН-промыслу. Аналогичные соглашения РФ уже заключила с Республикой Корея, КНДР, Японией и Китаем.

Также в рамках этой сессии делегации планируют обсудить научное сотрудничество в области рыболовства. Кроме того, специалисты двух стран собираются рассмотреть планы совместных исследований, направленных на урегулирование вопросов промысла в районе линии разграничения морских пространств России и США.

Заработная плата рабочих Кэсонского комплекса повышена на 5%

КНДР и РК согласовали повышение заработной платы северокорейских рабочих индустриального комплекса «Кэсон». Как сообщил представитель южнокорейского правительства, если раньше минимальная зарплата составляла 70 долл. 35 центов США, то после повышения она составит 73 долл. 87 центов США.

По словам представителя Министерства объединения РК, повышение зарплаты поможет стабилизировать предложение рабочей силы и улучшить условия для ведения бизнеса. Ранее северокорейская сторона в одностороннем порядке требовала повысить зарплату на 5,18%, что являлось нарушением договорённостей. На 124 южнокорейских предприятиях комплекса «Кэсон» работают более 50 тыс. северокорейских граждан.

The Korea Herald, 19.08.2015

Президент Пак Кын Хе высоко оценила результаты переговоров Юга и Севера

Достижение договоренности между Югом и Севером по итогам переговоров является результатом усилий правительства РК по разрешению межкорейских споров, постоянной готовности к диалогу, а также последовательной политики Сеула, подразумевающей решительное реагирование на провокации со стороны КНДР. Об этом во вторник заявила президент РК Пак Кын Хе, комментируя итоги переговоров.

Она также отметила, что немаловажный вклад в разрешение ситуации внесли южнокорейские граждане, которые без особых возмущений и хаоса, спокойно занимались повседневными делами, доверяя правительству и армии своей страны.

В завершившихся переговорах для южнокорейской стороны самым важным стало получение от Севера извинений за провокации и гарантий об их недопущении в будущем. В завершение президент подчеркнула важность беспрепятственной реализации конкретных межкорейских проектов, договоренность о которых была достигнута в этот раз, что создаст условия для смягчения напряжения и установления мира на Корейском полуострове.

The Korea Herald, 25.08.2015