Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Россия следит за развитием ситуации в Косово и считает важным не допустить обострения обстановки в крае, сообщил в четверг официальный представитель МИД РФ Александр Лукашевич.

Переговоры между Белградом и Приштиной были прерваны в конце сентября из-за очередного обострения обстановки на севере Косово, связанного с направлением косовскими албанцами своих таможенников и полицейских на административную границу с Сербией. Седьмой раунд диалога предполагалось провести 27-28 сентября. Однако в последний момент встреча была отложена из-за столкновений между солдатами международных сил KFOR и косовскими сербами, протестующими против действий Приштины.

По словам Лукашевича, в крае сохраняется весьма напряженная обстановка.

"Мы, естественно, внимательно следим за развитием ситуации, которая требует тщательных продуманных и сбалансированных шагов. Считаем важным не допустить обострения обстановки, нового всплеска насилия, который чреват жертвами среди гражданского населения", - сказал он.

По его словам, в России исходят из того, что "основой урегулирования вытекающих проблем должен оставаться диалог с участием заинтересованных сторон с опорой на фундаментальные международно-правовые документы".

"К сожалению, согласно поступающей информации, достичь договоренности, которые разрядили бы обстановку не удалось. Камнем преткновения остается вопрос о пребывании в Косово албанских полицейских и таможенников на переходно-административной линии Косово с Сербией. Исходим из того, что переговорный процесс должен быть продолжен с участием Миссии ООН по Косово, чьи полномочия в соответствии с резолюцией 1244 СБ ООН никто не отменял", - отметил Лукашевич.

Диалог между Белградом и Приштиной был начат в марте этого года при посредничестве Евросоюза с целью решения повседневных проблем граждан и сближения региона с ЕС. Последний раунд переговоров состоялся 2 сентября.

Белград считает бессмысленным возобновлять диалог по техническим вопросам без урегулирования ситуации на КПП "Ярине" и "Брняк" на административной границе, где с середины сентября, вопреки протестам Белграда, работают косовские таможенники и пограничники. А Приштина отказывается обсуждать ситуацию на указанных КПП, называя это внутренним делом Косово.

Сербия и край Косово согласно резолюции 1244 СБ ООН фигурируют в списке потенциальных кандидатов в члены ЕС. Но, по оценкам экспертов, неурегулированность проблемы Косово, независимость которого признали 22 из 27 стран ЕС, осложняет путь региона в Европейский союз.

В рамках проекта Google Maps в 2007 году компания Google запустила функцию Street View, которая первоначально позволяла пользователям просматривать фотографии улиц нескольких городов США, имея возможность панорамного вращения изображения (углы обзора составляют 360 и 290 градусов по горизонтали и вертикали соответственно). Прошло четыре года, и поисковый гигант значительно модернизировал функцию Google Maps, увеличив количество сфотографированных для различных стран улиц, а также получив новые возможности для Street View.

Теперь, используя функцию сервиса для панорамного отображения фотографий, пользователи могут «пройтись» не только по улицам, но и «заглянуть» в некоторые здания. При этом просмотр интерьера не ограничивается «заглядыванием за дверь», так как имеется возможность панорамного осмотра внутренней части здания с 360-градусным захватом изображения. Мало того, для некоторых предприятий поисковый гигант добавил дополнительные фотографии продукции (например, для некоторых ресторанов представлены фотографии блюд).

Проект продолжается уже на протяжении шести месяцев и имеет в своём «арсенале» 37 крупных городов США, Австралии, Новой Зеландии, Японии, Франции и Великобритании. Для участия в программе владельцы предприятия должны подать заявку в Google и назначить день для фотосессии. Клиентов находящихся внутри здания во время съёмки сотрудники обязаны предупредить, хотя, это исключительно условная мера, ведь все лица людей, «попавших в кадр», при обработке фотографий будут «размыты».

Компания Google на протяжении нескольких лет успешно расширяет сервис панорам Street View. Недавно поисковая корпорация провела фотосъёмку в швейцарских Альпах. Съёмка производилась девятью камерами, расположенными на трёхколёсном велосипеде-«трайке», который находился на платформе, поставленной на железнодорожные рельсы и скреплённой с локомотивом. Поезд проследовал из швейцарского города Кур в Тирану (Италия) по Ретийской железной дороге, которая входит в список Всемирного наследия ЮНЕСКО. На фотографиях, которые позже будут смонтированы в панорамы, присутствуют несколько десятков мостов, виадуков, туннелей и крытых галерей. В настоящее время на сервисе панорам Google уже имеются виды нескольких объектов из этого списка, в том числе Версальского дворца и Стоунхенджа.

Финансовые трудности Греции не скажутся на реализации проекта газопровода ITGI (Турция-Греция-Италия), сказал министр окружающей среды, энергетики и изменений климата Греции Джордж Папаконстантину на пресс-конференции в понедельник в Баку.

В последнее время ряд стран еврозоны испытывают серьезные экономические трудности. В частности, Греция, госдолг которой приближается к 350 миллиардам евро, находится на грани дефолта. Ранее Евросоюз и МВФ выделили стране 110 миллиардов евро, потребовав от правительства Греции принять жесткие меры по сокращению бюджетного дефицита. Однако этих средств оказалось недостаточно для вывода страны из кризиса, и Греции пришлось вновь обращаться за финансовой помощью.

"Финансовые трудности, с которыми сталкивается Греция в настоящее время, не имеют значения (для реализации ITGI), так как инвесторы будут вкладывать средства, если есть гарантии, что потребители будут платить (за потребляемый газ)", - сказал он.

По газопроводу ITGI протяженностью около 800 километров планируется транспортировка каспийского газа по маршруту Турция-Греция-Италия. Мощность трубопровода предполагается на уровне 8-10 миллиардов кубометров. Ввести его в строй планируется в 2012 году. Акционерами газопровода являются греческая газовая компания Depa и итальянская Edisson. Азербайджанский газ в Турцию может поставляться по существующему газопроводу.

Папаконстантину сообщил также, что общая сметная стоимость проекта составляет 1,5-2 миллиарда евро, 1 миллиард из которых выделит Евросоюз. Кроме того, Европейский банк реконструкции и развития также может выделить средства для реализации проекта.

По его словам, ITGI является наиболее проработанным и выгодным решением проектом для транспортировки газа с азербайджанского месторождения "Шахдениз" в Европу.

Папаконстантину отметил также, что "ITGI имеет все экономические обоснования для начале его немедленной реализации".

Кроме того, по мнению министра, проект будет способствовать развитию стратегических отношений между Азербайджаном и Грецией

Он сказал также, что, в случае, если консорциум по разработке газоконденсатного месторождения "Шахдениз" в азербайджанском секторе Каспия примет положительное решение по реализации проекта ITGI, Госнефтекомпания Азербайджана сможет принять участие в приватизации греческой госкомпании DEPA, инфраструктуры, которая будет создаваться в рамках реализации проекта трубопровода, специализированной греческой компании по строительству трубопроводов "Despa", а также в прокладке самого трубоповода ITGI и получить в нем свой пай.

"Мы можем предложить все это азербайджанской стороне", - сказал Папаконстантину.

В свою очередь, гендиректор DEPA Гарри Сачинис отметил, что проектная мощность ITGI составляет примерно 10 миллиардов кубометров газа в год, что соответствует объемам, которые Азербайджан намерен экспортировать с 2017 года.

По его словам, по 1 миллиарду кубометров из этого объема может транспортироваться в Болгарию и в Грецию, 8 миллиардов - в Италию.

Кроме того, Сачинис отметил, что мощность трубопровода можно увеличить до прокачки 24 миллиардов кубометров газа в год, 5 миллиардов из которых могут поступать в Юго-Восточную Европу, 3 миллиарда - в Грецию, 16 миллиардов - в Италию.

Запасы "Шахдениз" оцениваются в 625 миллиардов кубометров газа и 101 миллион тонн конденсата. На второй стадии разработки месторождения получение первого газа в рамках которой ожидается в 2017 году, планируется добывать около 16 миллиардов кубометров газа в год.

Для поставок газа с месторождения на европейский рынок рассматриваются несколько проектов, в том числе так называемый южный энергетический коридор, включающий проекты ITGI, ТАР и Nabucco. По газопроводу TAP протяженностью 520 километров планируется поставлять газ в Юго-Восточную Италию через Грецию и Албанию. Газопровод включает в себя 115-километровый подводный участок от Албании до Италии. Начальная пропускная способность его составит 10 миллиардов кубических метров газа в год с доведением до 20 миллиардов кубических метров. Проект Nabucco предполагает транспортировку природного газа из каспийского региона в европейские страны через Азербайджан, Грузию, Турцию, Болгарию, Венгрию, Румынию и Австрию. Он рассчитан на ежегодную транспортировку 31 миллиарда кубометров газ, что составит не более 5% потребностей в газе Европейского союза (ЕС) в 2020 году. Герай Дадашев

Постиндустриальный бунт

Беспорядки в Лондоне как зеркало современного развития

Резюме: Британские беспорядки – демонстрация уязвимости постиндустриального общества, опирающегося на финансово-ориентированную экономику. Социум, замкнутый на сверхпотреблении и сфере услуг в условиях ограниченности реального сектора, стимулирует непропорциональное развитие маргинального низшего класса. А он, не проявляя стремления к социализации, демонстрирует неуемную тягу к потреблению.

В начале августа 2011 г. стихийный бунт охватил целый ряд крупных городов Англии, напугав всю Европу. Беспорядки сопровождались столкновениями с полицией, разгромом зданий, поджогами и мародерством и оказались самыми масштабными за всю современную историю королевства, превзойдя все предыдущие волнения начиная с 1950-х годов. В чем-то сопоставимые с волнениями во Франции осенью 2005 г., эти события, однако, показали, что помимо этно-расовых проблем, связанных с крахом политики мультикультурализма, перед ведущими государствами Европейского союза стоят не менее значимые социальные трудности. Внутри этих стран появились полузакрытые страты с ярко выраженным разрушительным зарядом. Такие «теневые миры» паразитируют на пороках и недостатках основных социумов, выводя из легальной экономической жизни определенную часть трудоспособного населения.

В глобальном контексте британские беспорядки – демонстрация уязвимости постиндустриального общества, опирающегося на финансово-ориентированную экономику. Социум, замкнутый на сверхпотреблении и сфере услуг в условиях ограниченности реального сектора, стимулирует непропорциональное развитие маргинального низшего класса. Последний же, не проявляя стремления к социализации, демонстрирует неуемную тягу к потреблению. При этом основным способом достижения желаемого чаще всего становится насилие. В английских реалиях подобный феномен воплотился в так называемом шопинг-бунте.

Социальный дефицит

Никаких видимых предпосылок к социальному взрыву не было. Протесты, связанные с реализацией программы антикризисного оздоровления, пошли на спад. Их пик пришелся на осень-зиму 2010 г., когда по стране прокатились студенческие волнения. Крупные забастовки госслужащих летом 2011 г. носили подчеркнуто мирный характер. Казалось, британское общество смирилось с необходимостью жестких экономических решений. Массовые беспорядки стали неожиданностью.

При этом бунт нельзя было списать на издержки мультикультурализма по аналогии с французскими событиями, в центре которых находились арабские и негритянские меньшинства. Здесь не было четкого этнического подтекста, связанного с трудностями интеграции в британское общество разнородных групп мигрантов. Картинка из Лондона вроде бы демонстрировала, что в беспорядках участвовали преимущественно выходцы из карибской (вест-индийской) и африканской диаспор. Однако более детальное знакомство с вопросом позволяет утверждать, что наряду с представителями разных этнических сообществ в нем активно участвовали англосаксы и кельты.

Мотивы беспорядков многогранны. Весьма условно их можно разделить на ситуационные и системные. Предпосылки и причины ситуационного свойства связаны с ошибками, которые коалиционное правительство консерваторов и либеральных демократов допустило при реализации внутриполитического курса с лета 2010 года. Системные же мотивы возвращают к сложным моментам социально-экономической политики, проводившейся с 1970-х годов.

Основной ситуационной предпосылкой стала не вполне точная расстановка акцентов в социальной стратегии. Идефикс консерваторов, вынашиваемой со времен избирательной кампании, стала доктрина «Большого общества». Ведущую роль при ее разработке сыграли партийные политтехнологи Стив Хилтон и Оливер Летвин. Доктрина ориентирована на развитие идей деволюции (передача полномочий на нижние этажи власти), расширение участия в политике местных сообществ, стимулирование низовой общественной инициативы, коллективной ответственности и добровольческой активности граждан.

При этом не учитывалось многообразие имеющихся общественных проблем. Ставя во главу угла стимулирование субъектных качеств, самостоятельность британцев, команда Кэмерона выводила «за скобки» потребности уязвимых слоев. Последних политика и индивидуальная реализация интересовали куда меньше, чем обеспечение ежедневных нужд. Но этим нуждам консерваторы не уделяли достаточного внимания, а точку зрения либеральных демократов, традиционно более восприимчивых к общественным запросам, попросту проигнорировали. По условиям двухпартийной сделки, определившей создание коалиционного кабинета, механизмы формирования и осуществления социального курса оказались в руках консерваторов.

Узость правительственного подхода во многом оказалась следствием неблагоприятной финансово-экономической обстановки. Кабинету приходилось учитывать колоссальный дефицит бюджета и объем государственного долга, унаследованные от лейбористов. Как следствие, свой экономический курс они построили вокруг трех императивов – сокращения госрасходов, жесткой бюджетной дисциплины и финансового регулирования. Программа сокращения государственных расходов, разработанная командой канцлера казначейства Джорджа Осборна, оказалась самой масштабной с 1940-х годов. О качественной социально-ориентированной политике, чреватой неизбежными затратами, в таких условиях пришлось забыть. Но для обозначения внимания к запросам населения была использована пропагандистская доктрина «Большого общества». Сосредоточенная исключительно на общественных проблемах, она не требовала серьезных бюджетных затрат.

В рамках политики по сокращению расходов правительство пошло на масштабное урезание социальных обязательств. Этот курс осуществлялся как на общенациональном, так и на муниципальном уровнях. Уменьшились коммунальные льготы для малоимущих. Заметно сократилось количество предоставляемых государством пособий. Началась активная пропаганда сокращения всех «чрезмерных» соцрасходов и государственных льгот. Так, Хилтон предложил отменить декретные отпуска. Подобные шаги вызывали неприятие и раздражение у наименее защищенных социальных слоев.

Жертвами борьбы с бюджетным дефицитом оказались и силы, призванные обеспечивать безопасность королевства от возможных всплесков социального недовольства. Власти пошли на резкое уменьшение финансирования полиции, одновременно сокращая ее численность. Оптимизация личного состава затронула прежде всего крупные города, включая Лондон. Степень серьезности воздействия правительственных инициатив на правоохранительные органы продемонстрировало участие полицейских в общенациональной забастовке в июне 2011 года.

В результате сложилась парадоксальная ситуация. Как справедливо заметил консерватор-тяжеловес Кеннет Кларк, занимающий в кабинете Кэмерона посты лорд-канцлера и министра юстиции, тотальная борьба с бюджетным дефицитом обернулась серьезным разрастанием дефицита социального. Если при лейбористах без должной опеки государства осталась финансовая система, то при тори и либдемах в том же положении оказалось британское общество. В экономике данная ситуация вылилась в кредитно-финансовый кризис, а в социальной сфере привела к вспышке яростного уличного протеста.

Но критического уровня социальный дефицит достиг, конечно, не за один год, который проработало коалиционное правительство. Тенденции нарастали на протяжении трех десятилетий и были прямым следствием социально-экономического курса предшествующих правительств тори и лейбористов. Именно их политика последовательно формировала мотивы бунта августа 2011 года. Ведущим системным фактором стало формирование финансово-потребительской экономики с минимальным производственным сектором. В конце 1970-х гг. кабинет Маргарет Тэтчер пошел на кардинальные реформы. Ради повышения общей рентабельности экономики Уайтхолл санкционировал ликвидацию целых отраслей промышленности, реструктуризацию оставшегося производства и перевод людских ресурсов в сферу услуг. Ставка на финансовое оздоровление заставила сокращать дотации госсектору и проблемным регионам, уменьшать социальные пособия и льготы, а также общие обязательства властей перед населением.

Тэтчеризация привела к сокращению доли государства в экономике, резкому изменению структуры промышленности (выжили только отрасли, которые смогли доказать рентабельность) и значительному уменьшению сектора реального производства. Из индустриальной державы Великобритания к середине 1990-х гг. превратилось в государство, где балом правит сфера диверсифицированных услуг. Последовавшие за кабинетами Тэтчер и Джона Мейджора лейбористские правительства, хотя и вносили коррективы в экономический курс, в целом следовали тому же вектору.

Если в экономике твердая линия консерваторов привела к логичному выстраиванию постиндустриальной модели, в том или ином виде утвердившейся во всех странах Евро-Атлантики, то в социальной сфере ее результаты оказались как минимум спорными. Переформатирование экономики обернулось стремительной люмпенизацией отдельных категорий населения. Заметно выросло число лиц, не вовлеченных в производственные процессы и живущих на пособия. Их положение отягощалось низким образовательным уровнем и отсутствием адекватных лифтов для социализации.

По сути, реформы Тэтчер вывели из активной экономической жизни целый пласт рядовых британцев. Недовольные своим положением, они стали чрезвычайно восприимчивы к формам силового протеста. Впервые эта тенденция дала о себе знать в Брикстоне в апреле 1981 года. Население лондонского района, представляющее диаспоры из Вест-Индии, первым ощутило на себе социальные издержки консервативных реформ. За два года работы кабинета Тэтчер здесь резко возросла безработица, увеличилось число бедных и малоимущих. Реакцией на стремительное снижение социального статуса стали массовые беспорядки, имевшие ко всему прочему и расовый подтекст. В том же году схожие с брикстонским всплески уличного насилия всколыхнули манчестерский район Мосс Сайд, Токстет в Ливерпуле и пригород Лидса Чапелтаун.

Английский бунт проливает свет на наиболее уязвимые точки британского общества. Эти негативные явления обнаруживаются в облике ряда страт, социальных процессах, охвативших наиболее проблемные слои населения, массовой культуре, уличной и организованной преступности.

Новый низший класс

Августовские беспорядки показали, что в стране сложился новый низший класс, основной элемент феномена, который Дэвид Кэмерон, характеризуя современную Великобританию, назвал «разбитым обществом». В стране с довольно прочными границами между отдельными группами общества и отсутствием широких каналов для вертикальной социализации люмпенизированный слой был всегда. Но новая низшая страта качественно отличается от своих исторических предшественников повышенной асоциальностью и ориентированностью на культуру потребления. Большинство представителей низшего класса не смогли или не захотели найти себя в постиндустриальной экономике. Более того, у некоторых выработалось хроническое неприятие трудовой деятельности как таковой. Например, Лондонская служба занятости не испытывает недостатка в новых рабочих местах. Но заполняют их не коренные жители столицы, а преимущественно трудовые мигранты из стран Восточной Европы. В то же время люмпены, наряду с остальными категориями британского социума, живут ценностями культуры потребления. Как справедливо отметил мэр Лондона Борис Джонсон, современными люмпенами движет циничный материализм.

Появление нового низшего класса – прямое следствие британской редакции постиндустриальной экономики. Ликвидация отдельных отраслей промышленности в 1970-е – 1980-е гг. сопровождалась массовыми увольнениями. Счет шел на сотни тысяч. Например, закрытие предприятий угольной промышленности в одном только Южном Йоркшире оставило без работы 70 тысяч человек. Ценой же закрытия всей отрасли стало увольнение 196 тысяч шахтеров. В свою очередь оптимизация судостроительного производства и других отраслей тяжелой промышленности в Глазго стоила работы десяткам тысяч человек.

Для компенсации этих издержек государство проводило политику замещения промышленности, одновременно поддерживая развитие предпринимательства. В бывших индустриальных центрах создавался непроизводственный сектор. Потерявшим рабочие места предлагалось пройти переквалификацию для того, чтобы заняться малым бизнесом или уйти в сферу услуг. Первоначально такой курс давал желаемые результаты, большинство уволенных устроились на новую работу.

Однако затем стало понятно, что далеко не все бывшие рабочие и члены их семей смогли найти себя в постиндустриальных реалиях. На рубеже 1980-х – 1990-х гг. началось стремительное обнищание и маргинализация данной страты – в значительной степени из-за отсутствия качеств, необходимых для предпринимательства (занявшись малым бизнесом, многие очень быстро разорились) или работы в сфере услуг. В результате белые британцы стали пополнять ряды люмпенов, до этого представленных в основном выходцами из Вест-Индии и Экваториальной Африки (государство рассталось с ними в первую очередь, еще на рубеже 1970-х – 1980-х гг., как с наиболее низкоквалифицированной рабочей силой). Так, основную часть населения бедных районов Тоттенхэм, Вуд Грин и Пондерс Энд в северном Лондоне, оказавшихся в эпицентре августовских событий, составляют потомки рабочих, испытавших на себе результаты социально-экономической тэтчеризации.

В реалиях постиндустриального общества они превратились в сепарированный от остального социума низший класс, имеющий собственную систему ценностей и установок и живущий на социальные пособия в муниципальных домах. Так, в Тоттенхэме число безработных составляет порядка 60%. По этому показателю район лидирует в Лондоне и занимает восьмое место по стране в целом.

Неотъемлемым атрибутом нового британского низшего класса является преступность. Она представляет собой хорошо структурированную формацию, состоящую из двух основных элементов – организованной и уличной преступности, которые взаимодействуют, но с четким разделением труда. Организованные преступные группировки (ОПГ) ведут «крупные дела». Например, курируют доставку наркотиков и оружия в Великобританию. А уличные преступные группы (УПГ) занимаются розничной продажей наркотиков.

Наибольшего размаха достигла уличная преступность. УПГ есть практически в каждом крупном городе, но пальма первенства принадлежит Лондону. Здесь количество уличных банд по разным оценкам составляет от 170 до 250. На втором месте Глазго, где орудует порядка 170 групп. Большинство УПГ организовано по этно-расовому признаку. Среди них преобладают банды, состоящие из выходцев с островов Карибского бассейна и бывших британских колоний в Экваториальной Африке. Но встречаются и смешанные объединения, что особенно характерно для Бирмингема и Манчестера. Здесь тоже ощутим этнический фактор. Сугубо британским ОПГ приходится делить место под солнцем с турецкими, курдскими, албанскими, ирландскими, колумбийскими, пакистанскими, тамильскими и бенгальскими криминальными структурами. С середины 2000-х гг. дают о себе знать группировки из Польши и Румынии. Среди британских сообществ наибольшим влиянием обладает Ливерпульская ОПГ, в мире этнических сообществ тон задают турецкие и курдские.

Криминал – стержневой регулятор «черной» экономики, сложившейся в постиндустриальном обществе и обеспечивающей заметную долю дохода для низших слоев. В Великобритании это прежде всего торговля наркотиками и оружием, а также рэкет. Молодежь, попадающая в криминальные группировки, скоро утрачивает мотивацию к нормальной работе. Недельный доход от силового прикрытия продажи наркотиков часто превосходит месячное жалование служащего сферы услуг.

Территориальная концентрация преступности пропорциональна степени деиндустриализации и десоциализации областей страны. Уличный и организованный криминал чувствует себя наиболее уверенно в самых депрессивных районах. Так, в Лондоне одним из центров организованной преступности является Тоттенхэм. Криминальный феномен Глазго (в его агломерации проживает порядка 2,5 млн человек, однако по числу УПГ он лишь ненамного уступает Лондону, население которого насчитывает больше 13 млн) также объясняется спецификой построения постиндустриального общества. В некогда крупнейшем центре судостроения процветает безработица, а 90% городской экономики приходится на сферу услуг.

Преступное сообщество – главная движущая сила конфронтации низшего класса с государством. Причем оно способно не только вступать в открытые столкновения с полицией, но и манипулировать другими группами в своих интересах. Люмпены часто используются ОПГ и УПГ для создания эффекта общественного давления на исполнительную власть и правоохранительные структуры. Именно такие цели преследовал митинг в поддержку «объективного расследования» убийства Марка Даггана (видного члена банды Star Gang, известной также как Broadwater Farm), ставший непосредственным катализатором уличных беспорядков.

В августовском бунте преступность участвовала весьма избирательно. Где-то (прежде всего в Лондоне и Солфорде, входящем в агломерацию Большого Манчестера) УПГ были непосредственно вовлечены в погромы и столкновения с полицией. Где-то (например, в Бирмингеме) волнения использовались бандами как прикрытие для выяснения отношений друг с другом. Но основной разрушительный импульс исходил именно от них. УПГ были самыми организованными субъектами беспорядков, представлявшими наибольшую угрозу для общественной безопасности. Данный факт официально признали Кэмерон и министр внутренних дел Тереза Мэй.

Профиль нового низшего класса указывает на то, что рядом с традиционным британским обществом сложилась обособленная от него контрсоциальная реальность. Придерживаясь общих императивов культуры потребления, она в то же время выработала свои порядки и систему ценностей, часто идущую вразрез с нормами, доминирующими в основном социуме.

Перед нами не закрытая система, а самодостаточная формация, параллельная большому обществу и полностью его воспроизводящая. У нее есть все атрибуты отдельного социума, включая экономические отношения, элиты и социальные связи. Как показывает опыт США и Бразилии, такой «теневой мир» очень устойчив. Тесно взаимодействуя с основным постиндустриальным социумом и используя присущие ему слабости, он способен воспроизводить себя десятилетиями.

Внутренняя Америка

Знаковым моментом в области массовой культуры, который высветил бунт, стало появление в британском обществе особого культурного феномена «внутренней Америки». У значительной части молодежи, представляющей как низший класс, так и другие слои общества, сформировалась прочная ориентация на определенные нормы американской культуры, преимущественно субкультуру американских черных гетто. Она вбирает в себя разнообразные проявления от хип-хопа и связанного с ним направления уличной моды до культуры уличных банд. «Внутренняя Америка» – самодостаточная субкультурная формация, не только поддерживающая обособленность низшего класса от остального общества, но и обеспечивающая популяризацию его ценностей среди остальных социальных групп.

Причиной утверждения американских субкультурных норм на британской почве является, помимо всего прочего, субъектная провинциализация Соединенного Королевства. С 1960-х гг. общий вес Великобритании на мировой арене последовательно уменьшается. Из глобального военно-политического игрока она все больше походит на страну регионального ранга, способную предметно воздействовать на политические процессы лишь в пределах Евро-Атлантики, а также в ряде бывших колоний. Несмотря на реформы Тэтчер, Джона Мейджора и Тони Блэра, сокращается и экономический потенциал королевства. В 2010 г. страна занимала седьмую позицию в списке наиболее развитых экономик мира. Согласно ряду прогнозов, к 2015 г. Британия покинет десятку экономических лидеров, уступив не только растущим мировым центрам силы в лице Китая, Бразилии, России и Индии, но также Франции и Италии.

Утрата великодержавного статуса сделала страну более восприимчивой к иностранному влиянию – как финансово-экономическому, так и социокультурному. Великобритания постепенно перестала производить оригинальные культурные концепты. Из экспортера стандартов элитарной и массовой культуры она превратилась в их импортера. Утверждение провинциализма как перманентного элемента национального профиля пришлось на 1990-е гг. на фоне глобальной культурной экспансии США после победы в холодной войне.

Свою лепту в формирование «внутренней Америки» внесли и пресловутые «особые» отношения. В условиях «сердечного согласия», демонстрируемого британскими и американскими политиками на протяжении большей части 1990-х и 2000-х гг. (особенно в этом преуспел премьер-министр Блэр), ориентация на американские социокультурные образцы воспринималась как само собой разумеющаяся норма. Подчинение королевства политической воле Соединенных Штатов на международной арене во внутрибританской общественной проекции конвертировалось в активное приобщение к американской субкультуре.

Американизация современного британского общества охватывает все сферы жизни заметной части молодежи. Так, уличные банды развиваются в стране с оглядкой на аналогичные формации в Соединенных Штатах. Причем некоторые из них (в основном состоящие из африканцев и вест-индийцев, а также выходцев из стран Латинской Америки) поддерживают прямые контакты со своими американскими «собратьями». А современная уличная культура проблемных районов, включая музыку и сленг, – прямая калька с соответствующих элементов культуры американских гетто. В этом смысле объяснимо решение правительства, принятое после волны погромов, пригласить в качестве консультанта британской полиции легендарного «суперкопа» Билла Брэттона, который прославился в 1990-е гг. успехами в жесткой борьбе с уличной преступностью в Нью-Йорке и Лос-Анджелесе. Правда, этот шаг только катализирует описываемый процесс американизации.

Местами равнение на Соединенные Штаты доходит до курьезов. Так, сотрудников Скотланд-Ярда жители депрессивных кварталов Лондона по аналогии с американскими бандами называют «федералами». И это несмотря на то, что никакой федеральной полиции в Великобритании нет.

При этом нельзя сказать, что американизация – удел люмпенов. Заокеанские стандарты оказываются достаточно привлекательными и для вполне благополучных социальных групп. Субкультура черных гетто становится модной (прежде всего у молодежи), ее криминальным поведенческим стереотипам стремятся подражать. Именно этим продиктовано участие в августовском бунте дочери миллионера Лоры Джонсон, посла летней Олимпиады-2012 Челси Айвз, учителей, балерины, музыканта, учениц частных школ.

В контексте августовских беспорядков принципиально важно, что американской культуре на британской почве подспудно присуще агрессивное содержание. Таков внутренний стержень воспринятой Альбионом субкультуры, формировавшейся в жестких реалиях расовых гетто. Для потребителей американских образцов насилие – важный поведенческий элемент, обеспечивающий в том числе утверждение в обществе. Они запрограммированы на конфронтацию с правоохранительными структурами, представители которых воспринимаются как главные враги.

Смерть толерантности

Августовский бунт всколыхнул Соединенное Королевство. Британцы в одночасье столкнулись с острым социальным вызовом, формировавшимся на протяжении трех последних десятилетий. Выработка адекватного ответа только началась и может затянуться на годы. Слишком глубоки проблемы, поднятые массовыми волнениями.

Главным последствием волнений для британской политической системы стала фактическая смерть толерантности как одного из ключевых постулатов публичной политики. Выступая вскоре после окончания беспорядков в графстве Оксфордшир (где расположен его избирательный округ), Кэмерон заявил, что консерваторы не намерены больше придерживаться негласного морального нейтралитета в политике. Они решили открыто говорить обо всех проблемах, по которым ранее старались не высказываться, следуя принципам терпимости, утвердившимся в западном мире. Августовские события превратили толерантность из удобного концепта, позволяющего манипулировать общественными настроениями, в завесу, скрывающую реальное положение вещей и наносящую ущерб государственной политике.

В понимании верхушки тори укоренившаяся в политической практике страны толерантность противоречит британским традициям. Зацикливание на терпимости как догме ведет к искажению сущности прав человека и означает подрыв персональной ответственности гражданина перед обществом. Толерантность позволяет оправдывать пренебрежение общепринятыми этическими нормами и хроническую асоциальность, что особенно характерно для низшего класса.

Демонстративный отказ от толерантности указывает на то, что массовые беспорядки заставили политический истеблишмент обратить внимание на положение наиболее проблемных социальных групп. Не секрет, что у британской элиты выработалась устойчивая брезгливость к люмпенам. В настоящее время в стране проживает порядка 120 тысяч неблагополучных семей. Заняться решением их проблем намеревались еще лейбористы. В 2008 г. об этом заявлял тогдашний премьер Гордон Браун. Но с тех пор вопрос так и остался нерешенным. Запросы низшего класса особого интереса у политиков не вызывали. Особенно это касалось консерваторов, верхушка которых представляет британский нобилитет. Это открыто признал мэр Лондона, аристократ Джонсон (его полная фамилия де Пфеффел Джонсон) – родственник династии Виндзоров и немецких Вюртембергов. Свою статью в газете The Telegraph, посвященную беспорядкам и их последствиям, мэр Лондона и вероятный претендент на пост лидера Консервативной партии озаглавил «Лондонские беспорядки – не время для брезгливости».

В новых условиях Даунинг-стрит постарается проводить политику кнута и пряника. Контуры социальной стратегии были подготовлены коалиционным кабинетом сразу после бунта. С одной стороны, малоимущим предоставят комплексную поддержку. Особое внимание будет уделяться социализации молодежи. С другой стороны, власти расширят полномочия МВД в области защиты общественного порядка и борьбы с уличной и организованной преступностью.

* * *

Развитие постиндустриальной экономики в России пока не достигло такого уровня, как в Великобритании. Несмотря на серьезные издержки при формировании рынка, в Российской Федерации сохранилась значительная часть реального сектора. Тем не менее мы неуклонно движемся к постиндустриальной модели, утвердившейся в странах Евро-Атлантики. Значит, британские уроки могут оказаться кстати.

Прежде всего необходимо избегать непропорциональной деиндустриализации. Постиндустриальная экономика – норма, воспринятая всеми ведущими мировыми державами. Однако ФРГ и Япония смогли найти адекватный баланс между сферой услуг и промышленностью. Наличие производства практически всегда выступает защитой от масштабной люмпенизации населения.

Помимо этого, следует осторожно относиться к британским рецептам при разработке социально-экономической политики. В 2009 г. кабинет Брауна подготовил доклад «Модернизация в России: опыт Великобритании по модернизации и реструктуризации моногородов», который настойчиво предлагался для обсуждения российским партнерам. Однако текущее состояние британских городов показывает, что предложения доклада, мягко говоря, не бесспорны.

Наконец, распространение ценностей общества потребления сопряжено с экспансией норм массовой культуры. В результате наименее устойчивые к внешнему воздействию группы населения утрачивают интерес к привычной социализации, полностью погружаясь в культивирование своих потребительских инстинктов. Что подчеркивает необходимость культурной политики, которая бы их ограничивала.

М.В. Минаев – кандидат политических наук, ведущий эксперт Центра политической конъюнктуры.

Великобритания > Миграция, виза, туризм. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 22 октября 2011 > № 738769

Теракты 11 сентября в ретроспективе

Большая стратегия Джорджа Буша. Переосмысление

Резюме: Атаки террористов сместили фокус и направление внешней политики администрации Джорджа Буша. Но новый подход, который так активно хвалили и критиковали, оказался куда менее революционным, чем полагали тогда. По большей части он соответствовал долгосрочным тенденциям американской внешней политики и во многом сохранился при Бараке Обаме.

Спустя 10 лет после терактов 11 сентября у нас появилась возможность оценить, как события того дня повлияли на американскую внешнюю политику. Принято говорить, что теракты изменили все. Но сегодня подобные выводы не кажутся обоснованными. День 11 сентября действительно сместил фокус и направление внешней политики администрации Джорджа Буша. Но новый подход, который так активно хвалили и критиковали, оказался куда менее революционным, чем полагали тогда. По большей части он соответствовал долгосрочным тенденциям американской внешней политики и во многом сохранился при президенте Бараке Обаме. Некоторые аспекты вызвали презрение, другие заслужили скупую похвалу. И как бы мы к ним ни относились, пришло время поставить эпоху в соответствующий контекст и попытаться осмыслить ее.

До и после

До 11 сентября внешняя политика администрации Буша была сосредоточена на Китае и России; на поиске возможностей ближневосточного мирного урегулирования; на создании системы противоракетной обороны и на обдумывании того, как вести себя с государствами-изгоями – Ираном, Ираком, Ливией и КНДР. На заседаниях Совета национальной безопасности обсуждались аргументы за и против нового режима санкций в отношении диктатуры Саддама Хусейна в Багдаде; также поднимался вопрос о том, что делать, если американские самолеты, обеспечивающие бесполетную зону над Ираком, будут сбиты. Мало что удалось решить.

Терроризм или радикальный исламизм высокопоставленные официальные лица не рассматривали в качестве серьезного приоритета. Сколько бы Ричард Кларк, ведущий эксперт по борьбе с терроризмом в Совете национальной безопасности, ни предупреждал о неминуемой опасности, а директор ЦРУ Джордж Тенет ни говорил, что аварийная сигнализация уже срабатывает, это не убеждало госсекретаря Колина Пауэлла, министра обороны Дональда Рамсфелда и советника по национальной безопасности Кондолизу Райс. Так же, как и Буша. В августе 2001 г. президент отправился на свое ранчо, чтобы провести длительный отпуск. Усама бен Ладен его не особенно беспокоил.

Советники Буша по внешней политике и обороне пытались определить стратегические рамки и приспособить вооруженные силы к так называемой революции в военном деле. Сам президент начал больше говорить о свободной торговле и изменениях в системе иностранной помощи. Во время президентской кампании он высказывался за более сдержанную внешнюю политику и укрепление обороны, при этом оставалось непонятно, как он собирался совместить эти цели. На самом деле президент был сосредоточен на внутренних делах – сокращении налогов, реформе образования, развитии благотворительных организаций, создаваемых по принципу конфессиональной общности, энергетической политике. А потом вдруг произошла катастрофа.

В ответ на теракты администрация начала «глобальную войну с терроризмом», сосредоточившись не только на «Аль-Каиде», но и на мировой террористической угрозе в целом. Помимо опасных негосударственных акторов целями стали режимы, которые укрывали террористов и помогали им. Чтобы получить нужные сведения, приходилось прибегать к задержанию, экстрадиции подозреваемых, а в некоторых случаях – к пыткам.

Администрация объявила, что будет использовать политику упреждающей самообороны – иными словами, превентивные военные действия. Джордж Буш пообещал предпринять шаги для устранения не только существующих угроз, но и тех, которые только набирают силу, и выразил готовность в случае необходимости действовать в одиночку. Такой подход в конечном итоге привел к войне не только в Афганистане, но и в Ираке.

Администрация также делала акцент на демократизации и идее демократического мира. Это стало ключевым компонентом доктрины Буша, особенно после того, как в Ираке не удалось найти оружие массового поражения (ОМП). «Руководствуясь событиями и здравым смыслом, мы пришли к единому мнению, – говорил Буш во второй инаугурационной речи в январе 2005 г., – сохранение свободы в нашей стране зависит от успеха свободы в других странах». Спустя три года, собираясь покинуть свой пост, Кондолиза Райс представила ту же точку зрения, заявив, что она и ее коллеги осознали: «Построение демократических государств сейчас является необходимым компонентом наших национальных интересов».

После 11 сентября военные и разведывательные возможности Соединенных Штатов укреплялись опережающими темпами. Стремительно росли расходы на оборону; расширялись инициативы по борьбе с боевиками; новые базы появились в Центральной и Юго-Западной Азии; военное командование было создано в Африке. Война с терроризмом стала приоритетом национальной безопасности.

Одновременно администрация поддерживала свободу рынков, либерализацию торговли и экономическое развитие. Она пересмотрела и значительно повысила обязательства США по оказанию помощи иностранным государствам, увеличив, к примеру, экономическое содействие приблизительно с 13 млрд долларов в 2000 г. до почти 34 млрд в 2008 году. Администрация боролась с болезнями, став крупнейшим донором Глобального фонда по борьбе со СПИДом, туберкулезом и малярией. Она вела переговоры с Россией о сокращении стратегических ядерных вооружений, перестраивала отношения с Индией, сглаживала напряженные моменты в отношениях с Китаем. И продолжала попытки остановить распространение ОМП, не прекращая работу над созданием системы противоракетной обороны. Эти усилия дополняли друг друга, поскольку Белый дом намеревался не допустить, чтобы распространение ОМП лишило Америку свободы действий в регионах, которые считались важными. Соединенные Штаты также хотели исключить риск того, что государства-изгои передадут или продадут ОМП террористам.

Основы этой политики – упреждение (предотвращение), односторонность, военное превосходство, демократизация, свободная торговля, экономический рост, укрепление альянсов и партнерства великих держав – были сформулированы в Стратегии национальной безопасности 2002 года. Документ готовили сотрудники тогдашнего помощника по национальной безопасности Райс, а не неоконсерваторы в аппарате вице-президента или Пентагоне. В основном этим занимался приглашенный консультант Филипп Зеликов, затем документ редактировали Райс и ее помощники, наконец, правил сам Буш.

Иными словами, 11 сентября побудило администрацию Буша к активности и заставило изменить фокус политики. Страх служил катализатором действий, так же как уверенность в мощи США, гордость за национальные институты и ценности, ощущение ответственности за безопасность общества и чувство вины за то, что атаки были допущены. Как писал позже советник Белого дома Карл Роув, «мы работали, ошеломленные нападением на американскую землю, которое привело к гибели тысяч людей». Пересмотр политики Соединенных Штатов означал пробуждение от неопределенности и преодоление паралича первых девяти месяцев работы администрации. До 11 сентября главенство и безопасность США воспринимались как должное, после терактов Вашингтону пришлось продемонстрировать, что он способен защитить американскую территорию и своих союзников, обеспечить контроль над открытой мировой экономикой и укреплять соответствующие институты.

Стремление Америки к главенству

Воздействие 11 сентября на американскую политику некоторые наблюдатели сравнивали с тем, как на нее повлияло нападение Северной Кореи на Южную в июне 1950 года. Тогда администрация Трумэна тоже была ошеломлена. Она обдумывала новые инициативы, но президент колебался. Он одобрил директиву Совета национальной безопасности, известную как NSC-68, однако не был готов ее реализовать. Параметры планировавшегося наращивания военной мощи Соединенных Штатов не были определены; глобальная природа холодной войны оставалась неясной; идеологическая кампания находилась в зачаточном состоянии. Но госсекретарь Дин Ачесон и Пол Нитце, руководивший политическим планированием в Госдепартаменте, понимали, что им нужно подтвердить превосходство США, поставленное под сомнение первым советским ядерным испытанием. Они знали, что необходимо увеличить военный потенциал, восстановить уверенность в своих силах и не допустить ситуации, когда Америка сдерживала бы сама себя. Они понимали, что придется взять ответственность за функционирование мировой свободной торговли и восстановление экономик Западной Германии и Японии (их успешное возвращение к жизни тогда еще не было очевидным). Они знали, что превосходство Соединенных Штатов оспаривается мощным и грозным соперником, чья идеология привлекательна для обнищавших слоев, стремящихся к автономии, равенству, независимости и государственности. В этом контексте нападение Северной Кореи не только привело к Корейской войне, но и вызвало переход США к глобальной политике гораздо большего охвата.

Вне зависимости от того, можно ли считать подобные аналогии уместными, бесспорно одно: Буш и его советники ощущали, что им пришлось вступить в схожую схватку. И они тоже стремились сохранить и закрепить превосходство Соединенных Штатов, делая все, чтобы предотвратить новые теракты на американской территории или против граждан США. Как Ачесон и Нитце, они были уверены, что защищают образ жизни, что конфигурация власти на международной арене и уменьшение угроз за рубежом имеют жизненно важное значение для сохранения свободы дома.

Советникам Буша было гораздо сложнее, чем Ачесону и Нитце, объединить элементы своей политики в стратегию противодействия вызовам, которые они считали первостепенными. Сейчас очевидно, что многие внешнеполитические инициативы, так же как сокращение налогов и нежелание идти на жертвы во внутренней политике, перечеркнули те цели, для достижения которых они были предприняты.

Превосходство США серьезно пострадало из-за того, что не удалось эффективно использовать вторжения в Афганистан и Ирак, а также из-за волны антиамериканизма, которую спровоцировали эти операции. Американские официальные лица могли декларировать универсальную притягательность свободы и заявлять, что история подтвердила жизнеспособность только одной формы политической экономии, но опросы общественного мнения в мусульманском мире показали, что действия Соединенных Штатов в Ираке и поддержка Израиля – очень опасное сочетание. Как только освобождение от тирана превратилось в оккупацию и борьбу с боевиками, США начали утрачивать свою репутацию, а легитимность их власти оказалась под сомнением.

Превосходству Америки также навредила неожиданная стоимость затянувшихся войн, которую Исследовательская служба Конгресса недавно оценила в 1,3 трлн долларов, и расходы продолжают расти. Негативно сказался рост долгов из-за сокращения налогов и увеличения внутренних расходов. Оборонные расходы возросли с 304 млрд долларов в 2001 г. до 616 млрд долларов в 2008 г., а бюджет скатился с профицита в 128 млрд долларов до дефицита в 458 млрд долларов. Госдолг в процентах от ВВП вырос с 32,5% в 2001 г. до 53,5% в 2009 году. При этом объем американских долговых облигаций, держателями которых являются иностранные правительства, неуклонно рос с 13% по окончании холодной войны до почти 30% в конце президентства Буша. Финансовая сила и гибкость Соединенных Штатов были серьезно подорваны.

Вместо того чтобы предотвратить подъем равноценных конкурентов, действия США за границей, а также бюджетные и экономические проблемы дома поставили Вашингтон в невыгодное положение относительно его соперников, в особенности Пекина. В то время как американские войска увязли в Юго-Западной Азии, растущий военный потенциал Китая (особенно новый класс подлодок, новые крылатые и баллистические ракеты) поставил под угрозу превосходство Америки в Восточной и Юго-Восточной Азии. Одновременно дефицит Соединенных Штатов в торговле с КНР вырос с 83 млрд долларов в 2001 г. до 273 млрд в 2010 г., а суммарная задолженность перед Китаем увеличилась с 78 млрд в 2001 г. до более чем 1,1 трлн долларов в 2011 году.

Вместо того чтобы сохранить региональные балансы сил, действия США нарушили равновесие в Персидском заливе и в целом на Ближнем Востоке – регионе, о котором особенно заботились американские официальные лица. Доверие к Америке упало, Ирак перестал быть противовесом Ирану, возможности Ирана действовать за пределами своих границ расширились, а Соединенные Штаты утратили как минимум часть своего потенциала, необходимого для того, чтобы выступать посредником в палестино-израильских переговорах.

Вместо того чтобы препятствовать распространению ядерного оружия, вторжения США с целью смены режима стали для государств-изгоев дополнительным стимулом разрабатывать ОМП. Лидеры Ирана и Северной Кореи, по-видимому, просчитали, что выживание их стран больше, чем когда-либо зависит от наличия ОМП как фактора сдерживания (решение администрации Обамы вмешаться в 2011 г. в Ливии, которая несколько лет назад отказалась от своей ядерной программы, эту точку зрения, вероятно, только укрепило).

Вместо того чтобы продвигать свободные рыночные отношения, Соединенные Штаты под грузом экономических проблем спровоцировали протекционистские действия внутри страны и осложнили торговые переговоры за рубежом. Попытки ускорить Дохийский раунд торговых переговоров провалились, а двусторонние торговые соглашения с Колумбией и Южной Кореей были блокированы.

Вместо того чтобы продвигать идею свободы, война с терроризмом разворачивалась на фоне отступления демократии по всему миру (по крайней мере до недавней «арабской весны»). Ведение войн и борьба с терроризмом способствовали сомнительным отношениям Вашингтона с самыми нелиберальными режимами, такими как в Саудовской Аравии, Таджикистане и Узбекистане. По данным ежегодного доклада Freedom House о состоянии политических прав и гражданских свобод в мире, «2009-й стал четвертым годом подряд, когда в большинстве стран наблюдалось сокращение свободы, а не улучшение ситуации, это самый длительный период ухудшения за почти 40-летнюю историю докладов».

И наконец, вместо того чтобы препятствовать терроризму и радикальному исламизму, действия США их стимулировали. За время войны против терроризма количество террористических атак увеличилось, возможно, как и число радикальных исламистов. В Национальной разведывательной сводке Белого дома в 2007 г. было признано, что страна живет в обстановке повышенной опасности. В докладе 2008 г. о борьбе с терроризмом, подготовленном уважаемой независимой исследовательской организацией – Центром стратегических и бюджетных оценок, – отмечалось, что «с 2002–2003 гг. позиции США в глобальной войне против терроризма пошатнулись». Хотя Соединенные Штаты захватили и уничтожили лидеров террористов и их агентов, разрушили террористические сети, блокировали активы и построили конструктивные партнерские отношения с контртеррористическими ведомствами за границей, эффект от побед, указывалось в докладе, «сведен на нет из-за перерастания “Аль-Каиды” в глобальное движение распространения и усиления салафитско-джихадистской идеологии, восстановления регионального влияния Ирана и роста политического влияния фундаменталистских партий в мире и их числа». Возможно, недавнее убийство бен Ладена повернет вспять эти тенденции, но многие ведущие эксперты настроены скептически.

Конечно, легко критиковать задним числом. После 11 сентября американские официальные лица столкнулись с вызовами и необходимостью делать выбор. В атмосфере страха и реальной опасности им удалось добиться заметных успехов и выдвинуть важные инициативы. Они оказывали давление на «Аль-Каиду» и другие террористические организации и смогли предотвратить многие теракты на территории США и против американских граждан. Они добились крупного успеха в нераспространении, заставив Ливию отказаться от ядерной программы, сформировали прочные отношения с такими развивающимися державами, как Индия, и не допустили серьезной напряженности в отношениях с Китаем и Россией. Они реформировали систему оказания помощи иностранным государствам, увеличив ее, возглавили глобальную борьбу с инфекционными заболеваниями, пытались добиться сдвигов в торговых переговорах раунда Дохи и подняли престиж продвижения демократии и политических реформ, что имело значительный резонанс и в конечном итоге способствовало нынешним событиям на Ближнем Востоке.

Эти успехи не компенсировали провал администрации в достижении многих наиболее важных целей. Однако критики неправы, заявляя, что политические инициативы, закончившиеся неудачно, были радикально новыми или неожиданными. Их корни уходят в прошлое.

11 сентября в исторической перспективе

Упреждающие или превентивные действия не являются изобретением Буша, вице-президента Дика Чейни или Рамсфелда; они достаточно давно используются в американской внешней политике. За 100 лет до этого «дополнением» президента Теодора Рузвельта к доктрине Монро стала политика превентивного вмешательства в Америке и последующая военная оккупация США таких стран, как Гаити и Доминиканская Республика. Позже президент Франклин Рузвельт, оправдывая решение прибегнуть к упреждающей самообороне против немецких кораблей в Атлантике до вступления Соединенных Штатов во Вторую мировую войну, говорил: «Когда вы видите гремучую змею, изготовившуюся для броска, надо бить ее, не дожидаясь нападения». Спустя 20 лет президент Джон Кеннеди решил, что не может допустить размещения советских наступательных вооружений в 90 милях от берегов США, и в одностороннем порядке ввел карантин – по сути блокаду и состояние войны – вокруг Кубы, что привело к Карибскому ракетному кризису. С точки зрения Кеннеди, это было правомерным превентивным шагом, несмотря на то, что страна оказалась на грани ядерной войны. В ответ на угрозу терроризма в середине 1990-х президент Билл Клинтон подписал директиву по национальной безопасности, в которой говорилось, что «Соединенные Штаты должны прилагать решительные усилия для сдерживания и упреждения, задержания и преследования… лиц, которые совершают или планируют совершить такие атаки». Оба Рузвельта, Кеннеди и Клинтон вместе с большинством своих коллег-президентов согласились бы с постулатом Стратегии национальной безопасности Буша 2002 г., который мог относиться к любой надвигающейся угрозе: «История будет сурово судить тех, кто видел надвигающуюся опасность, но ничего не сделал. В новом мире, в который мы вошли, единственный путь к безопасности – это путь действия».

Кроме того, Буш и его советники вряд ли были одиноки в стремлении к смене режимов за границей после атак 11 сентября. Спустя две недели после речи президента об «оси зла» в январе 2002 г. бывший вице-президент Альберт Гор заявил: «Иногда действительно есть смысл отбросить дипломатию и выложить карты на стол. Есть смысл назвать зло по имени». Он продолжил: «Даже если мы отдадим приоритет уничтожению террористических сетей и даже если мы преуспеем в этом, останутся правительства, которые могут нанести большой вред. И совершенно очевидно, что одно из таких правительств в особенности представляет смертельную угрозу и для самого себя – Ирак… Окончательное решение вопроса с этим правительством должно стоять на повестке дня».

Несколько дней спустя тогдашний сенатор Джо Байден прервал Пауэлла, который давал показания на слушаниях в конгрессе. «Так или иначе, – сказал Байден, – Саддам должен уйти, и, вероятно, потребуются силы США, чтобы заставить его уйти, и, по моему мнению, вопрос в том, как это сделать, а не делать ли это в принципе». Два дня спустя Сэнди Бергер, советник Клинтона по национальной безопасности, настаивал, что, хотя все части «оси зла» представляют очевидную угрозу, Саддам особенно опасен, поскольку он «был, есть и продолжает оставаться угрозой для своего народа, для региона и для нас». Бергер говорил: «К нему нельзя приспособиться. Нашей целью должна стать смена режима. Вопрос не в том, надо ли, а в том, как и когда». А сам Клинтон позже объяснял, почему он поддерживает решение своего преемника о вторжении в Ирак: «Было много неучтенного материала [ОМП]… Вы не можете со всей ответственностью исключать возможность, что тиран обладает таким арсеналом. Я никогда не думал, что он его применит. Но меня беспокоило, что он может продать или передать его».

Существует расхожее мнение, что демократы после 11 сентября действовали бы иначе и, вполне возможно, более тесно сотрудничали бы с союзниками в Европе. Однако решение администрации Буша применить силу для смены режима в странах, которые воспринимались после 11 сентября как угроза, вполне соответствовало пожеланиям большинства американцев в тот период. Но военное наращивание, предпринятое администрацией, не было радикальным или беспрецедентным. Ее стремление избежать столкновения с равноценными соперниками напоминало усилия США, предпринятые для сохранения атомной монополии после Второй мировой войны, достижения военного перевеса в начале Корейской войны, сохранения военного превосходства в годы президентства Кеннеди, восстановления превосходства при Рейгане и установления однополярности после распада СССР. Комитет начальников штабов при Клинтоне поддержал термин «полный спектр превосходства» для описания стратегических намерений Америки. Именно в годы Клинтона, а не Буша, на оборону стали тратить больше денег, чем все другие страны вместе взятые. И политики, и эксперты, в том числе Эндрю Басевич, Эрик Эдельман, Джон Миршаймер и Пол Вулфовиц, видели в стратегических целях и военной тактике всех администраций после холодной войны в большей степени преемственность, а не различия.

Сходства распространялись также на риторические приемы и идеологические устремления. В некоторых кругах было модно подвергать жесткой критике идеологический пыл команды Буша. Но утверждение демократических ценностей вряд ли можно назвать новшеством. Это было составной частью мировоззрения Вудро Вильсона и Дика Ачесона, а также Генри Киссинджера и Ричарда Никсона. Можно вспомнить обращение Джона Кеннеди к жителям Берлина или «Альянс ради прогресса»; объяснения Линдона Джонсона по поводу действий во Вьетнаме; выступления Джимми Картера о правах человека и высказывания Рональда Рейгана о роли США в мире. Их риторика, как и последние речи Обамы, напоминает выступления Буша. И, как и его предшественники (и преемник), Буш без особого труда отступал от этого постулата, когда это было нужно для стратегических или национальных интересов его администрации.

Многие заявляют, что отличительной чертой американской политики после 11 сентября была односторонность действий. Но американской дипломатии в принципе присущ инстинкт: действовать независимо и при этом возглавлять мир. Его можно обнаружить в Прощальном обращении президента Джорджа Вашингтона и первой инаугурационной речи президента Томаса Джефферсона. В период холодной войны американские официальные лица неизменно оставляли за собой право на односторонние шаги, даже когда действовали в рамках альянсов. В последней Стратегии национальной безопасности Клинтона, как и в первой – Обамы, об этом говорилось вполне открыто. Вряд ли можно сомневаться, что советники Буша под влиянием страха и уязвленной гордости, а также чувства ответственности и своей вины, были более склонны действовать в одностороннем порядке, чем их демократические предшественники и последователи. В то же время и они высказывали желание укреплять альянсы, в этом направлении после 2005 г. были достигнуты некоторые успехи.

Буш еще теснее связан с теми, кто пришел к власти до и после него, благодаря приверженности политике открытых дверей и глобальной свободной торговли. В его Стратегии национальной безопасности 2002 г., провозглашавшей принципы сдерживания, принуждения и упреждающей самообороны, содержались большие разделы, касавшиеся содействия глобальному экономическому росту, продвижения свободного рынка, открытого общества и создания инфраструктуры демократии. Эта политика имеет длительную историю и зародилась еще в «заметках об открытых дверях» госсекретаря Джона Хэя, «14 пунктах» Вудро Вильсона и «Атлантической хартии» Франклина Рузвельта. Кроме того, она стала основой многих более поздних, хотя и менее запоминающихся, заявлений Клинтона и Обамы.

Преодоление трагедии

Таким образом, значение 11 сентября для внешней политики США не стоит переоценивать. Теракты были страшной трагедией, вероломным нападением на невинных мирных жителей и провокацией невероятного масштаба. Но они не изменили мир и не трансформировали траекторию внешнеполитической стратегии Соединенных Штатов. Стремление Америки к доминированию, желание возглавлять мир, выбор политики открытых дверей и свободных рынков, озабоченность военным превосходством, готовность действовать в одиночку в случае необходимости, эклектическое соединение интересов и ценностей, ощущение своей незаменимости – все это сохраняется.

В действительности теракты изменили американское восприятие угроз и выдвинули на первый план глобальное значение негосударственных акторов и радикального исламизма. Они заставили страну осознать хрупкость своей безопасности, а также почувствовать гнев, злость и негодование, которые испытывают к США в других регионах, особенно в исламском мире. Но если теракты 11 сентября высветили уязвимые места, то их последствия продемонстрировали, что мобилизация сил, проводящаяся без четкой дисциплины, проработки и сотрудничества с союзниками, может не только защищать общие ценности, но и подрывать их.

Спустя 10 лет после 11 сентября американцам, вместо того чтобы критиковать или восхвалять администрацию Буша, следует более серьезно подумать о собственной истории и ценностях. Американцы могут отстаивать свои основные ценности, но при этом признавать, что им свойственны спесь и высокомерие. Они вправе говорить о необоснованной жесткости других, но согласиться, что сами являются причиной негодованиях во многих странах арабского мира. Американцы осознают, что терроризм – угроза, на которую необходимо ответить, понимая, что она не носит экзистенциального характера и несопоставима с военными и идеологическими вызовами, которые представляли германский нацизм и советский коммунизм. Им следует отдать себе отчет в том, что проецирование решения своих проблем на внешний мир означает стремление избежать серьезных решений дома, таких как более высокие налоги, всеобщая воинская обязанность или реалистичная энергетическая политика. Американцам следует признать, что в мире существует зло, как напомнил Обама, получая Нобелевскую премию в декабре 2009 г., и, как и Обама, они готовы принять жизненно важную роль силы в делах всего человечества. Но нет смысла отрицать, что применение силы способно серьезно навредить тем, кому они хотели помочь, и подорвать значение целей, которых стремились достичь. Американцы настаивают на преемственности своих интересов и ценностей и при этом ломают голову над компромиссами, необходимыми для выработки стратегии, пригодной для эпохи после холодной войны, когда угрозы стали более разнообразными, противники – не поддающимися четкому определению, а власть – относительной.

На смену горечи и негодованию, отравившим для американского общества дискуссии об атаках 11 сентября и войнах, которые они вызвали, должны прийти печальные размышления о том, как страх, чувство вины, гордость и власть могут принести так много вреда в стремлении сделать добро. Это остается трагедией американской дипломатии, которую известный историк Уильям Эпплмен Уильямс настоятельно советовал преодолеть еще полвека назад.

Мелвин Леффлер – профессор истории в Университете Вирджинии и сотрудник Центра Миллера. В соавторстве с Джеффри Легро написал книгу «В неспокойные времена: Американская внешняя политика после Берлинской стены и 9/11».

США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 22 октября 2011 > № 738760 Мелвин Леффлер

Русский мистер Хайд

Дискуссия о Сталине как зеркало русской истории

Резюме: Нам предстоит привыкнуть жить с парадоксальным прошлым. По крайней мере до тех пор, пока советская эпоха не превратится в источник актуальных сравнений. Или пока не будет разрешена едва ли не главная загадка XX века – как получилось, что один из самых жестоких режимов в истории внес столь важный вклад в спасение мира, свободы и демократии во Второй мировой войне.

Два года подряд при солидной административной поддержке проводится конференция «Великая Победа, добытая единством: Кавказ в годы Великой Отечественной войны» – редкий пример общекавказского форума под российской эгидой. У формата есть свои недостатки, в частности, академическое обсуждение исторических сюжетов в его рамках затруднено. Есть и свои достоинства. Первое – когда видишь и слушаешь поисковиков из разных российских регионов, убеждаешься, что помимо официоза существует мощный пласт народной памяти о войне, действительно не признающей политических и этнических границ. Второе – нерв текущей исторической политики в таком формате неизменно обнажен, и наблюдать его бывает поучительно и любопытно.

Автору случилось быть модератором обеих конференций, и от 2010 к 2011 г. он в этом качестве наблюдал примечательную эволюцию суждений об «отце народов». В 2010-м дело обошлось ворчанием: «Победу празднуем, а главнокомандующего не вспоминаем», и сдержанными рассуждениями о пользе пакта Молотова–Риббентропа вкупе с его секретными протоколами. В последнем случае чувствовалась инерция кампании, которая развернулась было в России накануне 70-летия начала Второй мировой, но после визита Владимира Путина в Гданьск сошла на нет. В 2011-м Сталина вспоминали уже в полную силу – «уничтожил перед войной пятую колонну», «отразил агрессию европейской коалиции против СССР» и т. п. За год изменилось только одно – была предложена программа десталинизации, и поклонники вождя принялись со страстью защищать его образ от покушения. Созвучно известной доктрине самого главного персонажа, постулирующей, что по мере приближения коммунизма классовая борьба только нарастает, градус просталинских настроений также повышается по мере приближения намеченного частью российской политической элиты окончательного расчета с этой фигурой советского периода.

Сталинский клип

Слушать речи об «уничтоженной пятой колонне» неприятно и стыдно. Попытки оппонировать им оставляют ощущение, что рациональная дискуссия невозможна. Сталинизм многослоен.

Вокруг фигуры вождя давно образовался особый флер. В 1970-х гг. шоферы, вешавшие его портрет на лобовое стекло, выражали целую гамму эмоций. Тут была фронда проворовавшемуся брежневскому начальству, признание, как выражаются в американском посольстве, «альфа-самца» и своеобразный патриотизм. В анекдотах про Сталина он предстает не столько как кровавый тиран, сколько как стихийное бедствие. Стихия завораживает, и даже люди, крайне далекие от апологии сталинских репрессий, могут с легким оттенком восхищения говорить об иных внешнеполитических решениях сталинского СССР – благо дорожку проложил Черчилль, поставивший Молотова в один ряд с Талейраном и Меттернихом. Похоже, этот флер может исчезнуть только с появлением равновеликой фигуры и соответствующей эпохи (чего никому не пожелаешь) или хотя бы по прошествии времени.

Можно подозревать существование сталинизма как идеологии, правда, беда в том, что при близком рассмотрении эта идеология оказывается весьма неопределенной. Отчасти тут дело в самой фигуре, стоящей у ее истоков. Именно Сталин превратил марксизм из влиятельного политического и экономического учения в инструмент господства, причем от этого удара марксизм так и не оправился. И если Ленина при большом желании еще можно «прочитать по-новому», то из текстов Сталина невозможно извлечь доктрину, сколько-нибудь выходящую за рамки обслуживания его же собственных конъюнктурных решений. Забегая вперед, следует заметить, что сугубо инструментальный характер марксизма-ленинизма у Сталина, возможно, лежит в истоке той нищеты идеологий, которую переживает сейчас (а на самом деле все последние полвека) Россия. Сталинский марксизм был призван создавать максимум ограничений подвластным, ни в чем не связывая руки властвующим – а на такой почве не рождаются жизнеспособные политические учения. Не зря современная «идеология сталинизма» так равнодушна к сталинским текстам.

Она строится как реакция на либеральный дискурс о Сталине, выворачивая его наизнанку. Она не дает определенного ответа ни на один из вопросов, важных для сегодняшней России. В этом смысле она, как ни парадоксально, продукт глубоко современный, постмодернистский, масс-медийный, если не сказать клиповый. «От сохи к атомной бомбе» и прочее в этом духе – набор разноцветных лоскутков, маркеров для опознания своих и чужих, а не сколько-нибудь цельная доктрина. «Русский православный социалист» полковник Квачков не проходил бы на свободе и пяти минут в годы правления своего кумира. «Сталинисты» – это своего рода субкультура, политические эмо или готы. Какие-нибудь радикальные противники абортов в США, пожалуй, обладают куда более зрелой и проработанной доктриной.

Поэтому «идеология сталинизма» оказывается неуязвимой, точнее, неуловимой для полемики. Вы им архивные ссылки, они вам – псевдоисторическую попсу. Вы им про трагедию деревни, они вам – про «Волгу-Волгу». Полемика возможна в жанре «клип на клип»: ужасы ГУЛАГа или коллективизации против какого-нибудь очередного Юрия Мухина. Но такая полемика, мягко говоря, непродуктивна. А главное – память о трагедиях не разменивают на клипы. Тем более, было бы на что разменивать: влияние людей, открыто прославляющих Сталина, в российской политике стремится к нулю, их идейные лидеры маргинальны. Политический мейнстрим обращается к фигуре вождя лишь изредка и – в полном соответствии с его невысказанными политическими заветами – сугубо инструментально.

Политический невроз

Сталинизм не опасен как флер, он не опасен как идеология – в этом качестве его попросту не существует. У него есть другое, практически не отрефлексированное, измерение опасности – политическая практика. Ведь поток просталинской макулатуры вызывает у разумной части публики иное, чем к Дарье Донцовой, отношение из-за чувства тревоги – как бы «наверху» не стали брать пример с «отца народов». Политическая практика Сталина – в отличие от труда «Марксизм и вопросы языкознания» – пережила «чудесного грузина».

«Длинную телеграмму» Джорджа Кеннана русский читатель открывает с неприятным чувством узнавания. Понятно, что этот текст рожден в конкретных политических условиях, понятны интеллектуальные корни его автора, изучавшего Россию и русский язык в весьма специальной среде. Но вот наткнешься на такое: «Недоверие русских к объективной правде – а точнее, отсутствие веры в ее существование – приводит к тому, что они расценивают представленные факты как орудие для поддержания той или иной тайной цели» – и навыки критики источника отказывают. Или станешь читать в прекрасной книге Олега Хлевнюка «Хозяин» о том, как Сталин последовательно лишал реальной силы и без того импровизированные институты советского государства, подменяя их механизмами личной власти – и подумаешь о принципах осуществления власти в России вообще: от петровских попоек с Лефортом до кооператива «Озеро». Это довольно тягостное чувство, и оно не исчезнет, даже если Юрий Мухин вдруг заговорит цитатами из Исайи Берлина или Карла Поппера.

Случается слышать: «Сталин из русского сознания неустраним». Возможно, но не из-за «сохи и атомной бомбы», а в связи с тем, что пришел он не на пустое место. И в той же мере, в какой он русские традиции уничтожал, он их и продолжал, доведя до такого градуса, что приблизил свою родину и свой народ к состоянию ада. Скажем так: уничтожение русских традиций шло в соответствии с русскими традициями.

Известный тезис о «тысячелетнем русском рабстве» здесь ни при чем. По большому счету, в русской истории было только три настоящих тирана – Иван Грозный, Петр I и Сталин. Интерес последнего к двум первым в этом контексте не случаен и, по-видимому, не может быть объяснен только пропагандистскими соображениями. Парадоксальным образом все трое представляют собой не оплот русского консерватизма, а апофеоз русского реформаторства.

Такой реформатор полагает себя демиургом, создающим мир заново – не больше и не меньше. Он видит в государственной власти главную, если не единственную творческую силу, и ради создания нового готов сломать через колено старое общество с его институтами и традициями – и в этом процессе государственная власть перерождается в личную. В России такой реформатор видит мягкую глину, из которой крепкой рукой можно слепить все, что заблагорассудится, убрав при необходимости лишний материал. Он не признает правил игры, установленных кем-либо помимо него, потому что видит в них препятствие для собственной реформаторской воли. Картина будущего, которую он стремится воплотить, рассудочна и умозрительна, она плохо сопрягается с реальностью – но тем хуже для реальности.

Такое реформаторство может быть более или менее успешным. Иван Грозный оставил после себя обескровленную и почти распавшуюся на части страну. Петр сумел ввести эту страну в ряд сильнейших европейских держав, хотя и ценой колоссальных демографических и экономических потерь. Благодаря ему появилась русская дворянская культура XVIII–XIX веков, оставшаяся навсегда признательной своему создателю и передавшая это чувство последователям. «Начало славных дней Петра мрачили мятежи и казни» – как будто финал «славных дней» не был омрачен убийством царевича Алексея. Рустам Рахматуллин пишет о странной инверсии в «Стансах» Ахматовой («Стрелецкая луна, Замоскворечье, ночь…») – средоточием злобы объявлен старый Кремль, хотя исторически зверства творились не из Кремля, а из Преображенского приказа или опричной Александровой слободы в случае с Грозным.

«Отец народов» поставил на службу своей тирании (или своему реформаторству) всю мощь тотального бюрократического государства, которой не располагали его предшественники, и поэтому он был особенно страшен. Сталин не создал такой мощной культурной традиции, которую создал Петр. Его успехи в государственном строительстве сильно скромнее петровских. Империя Петра обнаружила в себе способность к саморазвитию и просуществовала после него 200 лет. Сверхдержава, которой Советский Союз стал при Сталине, не протянула и четырех десятилетий после его смерти. Егор Гайдар в книге «Гибель империи» начал изложение экономического краха СССР с коллективизации, и этому построению трудно отказать в логике. Кстати, между смертью Грозного и Смутой тоже был временной лаг в полтора десятка лет.

Поэтому сталинскую эпоху трудно исключить из русской истории вообще, как некую иноприродную аномалию. Коллективизация и индустриализация проходили по уже имеющимся в России моделям, хотя нужно сделать поправку на то, что они осуществлялись с той мощью, жестокостью и последовательностью, на которую способно резко усилившееся по сравнению с прежними временами государство XX века. Многие российские реформы до сих пор – сплав умозрительного плана с государственной волей, не берущей в расчет мнение реформируемых. Вопрос осуществимости реформ ставится не в том ключе, как добиться их поддержки со стороны общества, а в том, как навязать их обществу и преодолеть его сопротивление. Новейшие опыты стратегического целеполагания – от программы Грефа до статьи «Россия, вперед!» – это тексты о том, как верховная власть обустроит Россию, иные субъекты перемен и прогресса просто не рассматриваются.

Уважение к процедурам и правилам не являются нашими сильными сторонами, это хорошо известно. По традиции мы с удивительным легкомыслием относились к необходимости построить системные ограничения от властного произвола. Очевидно, с этим связано немало причин и материального, и морального плана, и поиск их будет идти до тех пор, пока изучается история России. Рискнем напомнить еще одну нематериальную причину.

Спор о том, относится ли Россия к Европе, давно следует завершить. Ведь то обстоятельство, что вопросы национальной истории становятся «проклятыми вопросами», говорит само за себя. Историчность сознания, уверенность, что настоящее происходит из прошлого и влияет на будущее, идея прогресса – все это черты сугубо европейские и христианские. Китайцы сумели раз и навсегда разобраться с наследием Мао, просто приняв высокий партийный документ, в котором зафиксирован процент пользы и вреда в деятельности «великого кормчего». Мы так со Сталиным поступить не сможем – потому что в наше мышление «зашито» совсем иное представление об истории.

В Европе нормально воспринимаются глубокие культурные и политические различия между протестантской Голландией и католической Испанией. Наши отличия от тех и от других также естественны. Восточное христианство острее, чем западное, переживает разрыв между этической нормой и непосредственным нравственным чувством и в извечном споре между законом и совестью определенно встает на сторону последней. Одна из тем «Капитанской дочки» – дилемма милости и правосудия, когда правосудие бессильно нести благо и восстановить справедливость, и его заменяет милосердие императрицы. Торжествующее правосудие может дать гарантии безопасности, но и закроет пространство для милости. Неограниченная власть способна стать неограниченно жестокой, но она же может стать неограниченно милосердной и открыть для подданного во властелине – человека. Иные осуждают Пастернака, как-то пожелавшего поговорить со Сталиным о жизни и смерти – только надо вспомнить, что Пастернак никогда не подписывал коллективных призывов к расстрелу «врагов народа». Не вождь его интересовал в том телефонном разговоре, а экзистенциальная ситуация.

А на каждого доктора Джекила найдется свой мистер Хайд. На светлую сторону русского сознания с его обостренным нравственным чувством найдется темная, для которой нет ни этики, ни совести. На пушкинскую милостивую императрицу найдется кровавый тиран. Неврозы не лечатся простым вытеснением «плохого» – только его осознанием и новым внутренним синтезом.

Парадоксальное прошлое

Счет приобретений и потерь от каждой очередной эпохи, когда Россию «поднимают на дыбы», вероятно, будет подводиться вечно и переоцениваться каждым поколением. Уместно задать вопрос, возможна ли вообще в России историческая политика.

Она, разумеется, возможна в качестве некоего комплекса административных и финансовых мер. В качестве прикладной государственной идеологии – прикладной, потому что трудно пока представить себе идеологию, которая станет для правящих кругов символом веры, а не инструментом, ведь вера связывает руки верующему. Но она, похоже, сейчас невозможна как конечный и непротиворечивый набор постулатов о прошлом, который разделяет целая нация.

В Восточной Европе было возможно географическое вытеснение коммунизма и Сталина как зла, пришедшего извне и навязавшего свою волю. В России по понятным причинам такая схема не работает. Коммунизм можно попытаться вытеснить как чуждое исторической России явление, но тут мы сталкиваемся с двумя проблемами. Во-первых, сразу возникает вопрос, кто это чуждое явление России навязал, и тут открывается широкий простор для конспирологии самого дурного пошиба. Во-вторых, надо определяться с сутью «исторической России». У большевиков была длинная предыстория, которую они сами возводили (другой вопрос, справедливо ли) аж к декабристам. Выбрасывать всю «освободительную» линию русской истории? Подчас хочется, но как быть с тем, что бомбисты-народовольцы (на взгляд современного образованного обывателя – просто опасные маньяки) в определенную эпоху русской истории влияли на принятие политических решений в масштабах всей империи? Если «историческая Россия» – это граф Уваров да фото царской семьи, где то государство теперь, ведь по итогам деятельности большевиков 1913 год для нас немногим ближе Древнего Рима. Попытки консервативных исторических построений оттого так мучительно беспочвенны в современной России, что традиций и институтов, которым они могли бы наследовать, не осталось.

Коммунизм трудно поставить на ту полку, куда немцы поставили нацизм – на полку кошмарного, но относительно короткого сна нации. Двенадцать лет диктатуры Гитлера привели Германию к краху, после которого она создавалась заново. Семьдесят лет коммунизма тоже завершились крахом Советского Союза, но без военного поражения, без оккупации и с российским правопреемством. Если это был кошмарный сон, то чье место в Совете Безопасности ООН мы теперь занимаем и кто стоял у истоков той Ялтинской системы международных отношений, которую мы еще совсем недавно любили поминать добрым словом?

Если же это была страшная явь, то решительно непонятно, как истолковать ее непротиворечиво. Двадцатый век, и русский двадцатый век в особенности, трудно переварить политической философии. Неприятные парадоксы можно перечислять до бесконечности.

Например, тотально несвободный сталинский СССР спас свободу и глобальный капитализм во Второй мировой. Например, захват и удержание коммунистами власти в России послужили одной из причин успехов левых на Западе, что сделало его таким, какой он есть сейчас. Например, Советский Союз был одним из двигателей деколонизации, сформировавшей современное лицо мира. Например, коммунизм вовлекал целые регионы мира в индустриальное развитие, открывая их жителям новые возможности (лет 30 назад образ жизни по разным берегам реки Пяндж существенно различался, ныне различия нивелируются).

Беда еще в том, что разделить практики коммунистического государства и практики частной жизни – дело не из легких. Наши отцы принимали частные решения под влиянием политики государства – ехали строить ГЭС где-нибудь в Сибири с чувством, что двигают вперед страну, прогресс и историю. Можно назвать это заблуждением, но плод заблуждения так до сих пор и гонит электроэнергию, если его не угробили новейшим хозяйствованием. Советские порядки вообще предполагали широкое участие в той общественной жизни, которая предлагалась государством. Демонстративная личная автономия являлась политическим вызовом. Участие могло быть принудительным. Но во множестве случаев было добровольным. Без этого просто не понять образ жизни нескольких советских поколений, они превращаются в идиотов в полном античном смысле этого слова.

Похоже, нам предстоит привыкнуть жить с парадоксальным прошлым. По крайней мере до тех пор, пока советская эпоха не станет завершившимся прошлым, то есть не превратится в источник актуальных сравнений. Или до тех пор, пока не будет разрешена едва ли не главная загадка XX века – как получилось, что один из самых жестоких режимов внес столь важный вклад в спасение мира, свободы и демократии во Второй мировой войне.

Как его похоронить

Сталинизм как политическая практика неустраним, пока мы не научимся завоевывать доверие сограждан к своим политическим программам, вместо того чтобы внедрять их, опираясь на мощь государственной власти. Требуется глубокая рефлексия по поводу русской политической культуры, и признание преступлений преступлениями – только первый этап этой рефлексии.

Поклонники Сталина раздражают, но нужно отдать себе отчет, что их настроения, во-первых, не доминируют (апрельский опрос ВЦИОМа дал 26% положительных оценок роли Сталина в истории России при 24% отрицательных), а во-вторых, служат формой выражения недовольства, вызванного причинами современными. Чем шире будет политическая дискуссия по проблемам нынешней России, чем больше будет возникать путей для легального, содержательного и действенного проявления этого недовольства, тем менее актуальной будет фигура вождя. Это тот случай, когда следует оставить мертвым хоронить их мертвецов.

Неудавшаяся попытка гальванизировать Сталина, объявив его «эффективным менеджером» (кстати, удивительный пример нечуткости к родному языку: «эффективный менеджер» в современном русском звучит саркастично), провалилась не только потому, что кампанию свернули власти. Но и потому, что попытка натолкнулась на сравнительно глухое, но упорное сопротивление общества, причем – редкий случай – Церковь и интеллигенция оказались по одну сторону баррикад. Это показало, что у поклонников «отца народов» по крайней мере нет монополии на общественное сознание. «Антисталинская» солидарность, которую общество проявило в полемике вокруг учебного пособия Филиппова и Данилова – в ней надо искать основу для выработки оценок российского прошлого. Память о жертвах советских репрессий должна стать общественным делом, и чем меньше в ней будет административного участия, тем более прочной и искренней станет эта память. Российское государство пока слишком часто ведет себя как слон в посудной лавке, оно плохо умеет управляться с тонкими материями. Подвигнуть общество к деятельной памяти, не опираясь на государственную власть, – это настоящий вызов, ответ на который делает десталинизацию подлинной. И это гораздо сложнее, чем добиться государственного запрета на похвалы в адрес Сталина.

Что же касается государства, то оно может только содействовать повышению качества полемики о прошлом, да и то лишь косвенно. Попытки властей придумать и административно внедрить некие постулаты по поводу отечественной истории, независимо от содержания самих постулатов, плохи тем, что неизбежно ослабляют позиции академической истории против псевдоисторической пены. Государство должно укреплять академическое сообщество и его институты самоуправления, предоставляя гранты, расширяя возможности для архивных исследований и попросту доверяя своим историкам. А от академического сообщества требуется ответственность, которая пока в дефиците. Ведь скандал вокруг университетского учебного пособия Вдовина и Барсенкова – это не столько об очередной попытке возвеличить худшие стороны советской эпохи, сколько о недостатке ответственности, когда историки не стесняются публиковать в качестве научных текстов недостоверную публицистику.

И последнее. Спор с поклонниками Сталина бесплоден, потому что мы все время отказываемся говорить о том, что действительно в этом споре важно. В конечном счете, речь идет не о конкретной исторической фигуре, и даже не о характере советской системы, а о ценностях. Об этике в политике, о пределах допустимого для государства, о смысле и назначении самого государства. Фиксация дискуссии на «вожде» удобна его почитателям, потому что позволяет им уходить от прямых ответов на эти последние вопросы. К чему эта фиксация тем, кто к Сталину и советской истории относится трезво, – непонятно.

Н.Ю. Силаев – к. и. н., старший научный сотрудник Центра кавказских исследований МГИМО (У) МИД России, заведующий отделом политики журнала «Эксперт».

Adria Airways, крупнейшая авиакомпания Словении, член альянса авиакомпаний Star Alliance, вынуждена отказаться от ряда популярных направлений, пишет ru.poezdka.de. Среди рейсов, которые Adria Airways прекращает обслуживать в конце октября - полеты из Любляны в один из крупнейших аэропортов Лондона Гатвик, а также полеты из столицы Словении в Париж, Тулон и Варшаву.
Adria Airways - авиакомпании, которая находится в государственной собственности. С началом мирового финансового кризиса Adria Airways столкнулась с целым рядом проблем в обеспечении бесперебойной работы своего авиапарка. С тем, чтобы вывести Adria Airways из убыточного состояния кредиторы компании разработали план, который предусматривает помимо прочего отказ от ряда рейсов компании. Помимо направлений в Западной Европе, Adria Airways была вынуждена прекратить также и полеты в город Баня Лука в Боснии. Стоит отметить, что этот рейс стал одной из прошлогодних новинок Adria Airways. Так или иначе, последний вылет из Гатвика словенская авиакомпания совершит 31 октября. После закрытия этого направления, Любляну со столицей Лондона будет связывать единственный маршрут лоу-кост перевозчика Easyjet. При этом в Словении появится еще один рейс в Лондон, который будет выполняться из аэропорта Марибора, второго по величине города страны. Его будет обслуживать британское подразделение авиакомпании Golden Air. После отмены пяти рейсов Adria Airways продолжит обслуживать 163 рейса на 15 направлениях. Так, авиакомпания сохранит в своем пакете рейсы в. Кроме того, предстоящей зимой самолеты Adria Airways смогут поддерживать воздушное сообщение Любляны с Франкфуртом, Веной, Мюнхеном, Цюрихом, Брюсселем, Белградом, Стамбулом, Амстердамом, Приштиной, Тираной, Сараево, Подгорицей и Копенгагеном.Adria Airways - авиакомпания с одним из самых современных авиапарков на Балканах. Рейсы компании обслуживают 13 самолетов. Так или иначе, компании все еще не удается эффективно справляться с последствиями кризиса. В 2010 году общие убытки Adria Airways превысили 63 миллиона евро. Словения > Транспорт > trans-port.com.ua, 21 октября 2011 > № 424270

Лидеры косовских сербов отказались в среду выполнить требование командования сил KFOR и убрать баррикады на севере Косово, однако заявили о готовности частично разблокировать дороги для международных военнослужащих до тех пор, пока косовские полицейские и таможенники не покинут административную границу Сербии и Косово, сообщают региональные СМИ.

Сербы, составляющие большинство населения на севере Косово, установили баррикады на основных дорогах после того, как приштинские власти 16 сентября разместили своих таможенников и пограничников на КПП "Ярине" и "Брняк" на административной границе Сербии и Косово. Косовские сербы не признают никаких решений албанских властей Косово, провозгласивших в 2008 году независимость от Сербии.

Командование международных сил KFOR неоднократно призывало косовских сербов разобрать баррикады и обеспечить полную свободу передвижения, угрожая в противном случае убрать заграждения силой. Представители четырех муниципалитетов на севере Косово - Зубин Поток, Северная Митровица, Звечан и Лепосавич обсудили в среду на общем собрании требования KFOR и выдвинули собственные условия. На состоявшейся после этого встрече представителей косовских сербов и KFOR не было достигнуто каких-либо договоренностей.

Как заявил после общего собрания представитель муниципалитета Звечан Доброслав Добрич, "разбору баррикад должно предшествовать устранение с КПП "Ярине" и "Брняк" косовских таможенников и полицейских".

По словам участников, на общем собрании представителей четырех сербских муниципалитетов речь шла не о полном разблокировании дорог, а том, чтобы "в определенное время обеспечить прохождение определенному количеству военнослужащих KFOR".

Представители четырех сербских муниципалитетов отвергли договоренности, достигнутые на переговорах по техническим вопросам между Белградом и Приштиной при посредничестве Евросоюза, и потребовали, чтобы диалог проводился под эгидой ООН. Кроме того, они призвали Белград отозвать свое согласие на размещение в Косово Миссии ЕС в области верховенства закона и правопорядка в Косово (EULEX). В декабре 2008 года EULEX взяла на себя всю полноту ответственности за обеспечение законности и правопорядка в Косово, что ранее входило в функции Миссии ООН (UNMIK).

Представители командования KFOR, встретившееся сегодня с лидерами косовских сербов после их общего собрания, вновь потребовали обеспечить полную свободу передвижения на севере Косово, причем не только для международных военнослужащих, но и для сотрудников Миссии EULEX.

"Встреча завершилась без договоренностей, а KFOR выдвинул новое условие - чтобы и сотрудникам EULEX была обеспечена свобода передвижения на севере", - сказал журналистам глава муниципалитета Зубин Поток Славиша Ристич.

О дальнейших планах KFOR, угрожавшего ранее снести баррикады, пока не сообщается.

Ситуация на севере Косово обострилась в середине сентября, когда косовские албанцы в одностороннем порядке разместили своих таможенников и полицейских на КПП "Ярине" и "Брняк". В конце июля косовские власти пытались захватить оба КПП при помощи спецподразделений полиции. Это привело к столкновениям полицейских с местными сербами. Помимо косовских таможенников и полицейских на административной границе присутствуют представители EULEX и KFOR.

Силы KFOR под командованием НАТО действуют в Косово с лета 1999 года в соответствии с резолюцией 1244 Совета Безопасности ООН и Кумановским военно-техническим соглашением. Международный военный контингент был введен в Косово после 78-дневных бомбардировок Сербии странами НАТО. Североатлантический альянс вмешался в косовский вооруженный конфликт 1998-1999 годов на стороне местных албанцев (90-95% населения), добивавшихся независимости. На силы KFOR были возложены задачи, в частности, по предотвращению возобновления боевых действий и поддержанию безопасности в Косово.

Бескровный мир

Рамзан Кадыров объявил, что в Чечне больше никто никому не мстит

Иван Сухов

Глава Чечни Рамзан Кадыров объявил, что проблема кровной мести в Чечне окончательно решена. На встрече с муфтием республики Султаном Мирзаевым он сообщил о роспуске комиссии по примирению кровников, которая была создана примерно год назад.

«Задача перед комиссией стояла нелегкая, работы было очень много, но благодаря милости всевышнего и общим усилиям мы сумели урегулировать огромное количество кровных конфликтов, — сказал в понедельник Кадыров на встрече с Мирзаевым, занимающим пост, который некогда занимал Ахмад-хаджи Кадыров. — В республике не осталось ни одного конфликта на почве кровной мести. Поэтому данная комиссия упразднена, а задачи по урегулированию семейных, бытовых и иных конфликтов возлагаются на руководство муфтията». По словам Султана Мирзаева, за время существования комиссии был выявлен и урегулирован 451 случай кровной мести. В августе 2010 года комиссию своим решением создал глава Чечни, сочтя, что конфликты кровников слишком дестабилизируют и ослабляют чеченское общество.

Кровная месть — давний обычай ряда северокавказских народов. Еще командующий Кавказским корпусом императорской армии в 1816–1827 годах генерал Алексей Ермолов отмечал в своих записках распространенный у чеченцев обычай кровомщения. Суть этого обычая, до сих пор распространенного во многих замкнутых и архаических обществах Евразии, сводится к тому, что семья убийцы отвечает перед семьей убитого жизнью одного из своих членов.

Обычаи кровомщения до сих пор есть, например, в Палестине, в Албании, даже в некоторых регионах Италии и Испании. Это институт, существующий иногда вместе, а иногда и вместо уголовных законов государства. На Северном Кавказе даже в советские времена считалось, что кара со стороны кровников справедливей и неотвратимей любого наказания, назначенного судом. Известны случаи, когда кровная месть настигала осужденных на этапе или даже во время отбывания срока.

Крушение советской системы правопорядка и провозглашение чеченской независимости в 1991 году вернуло кровную месть в «активный оборот»: многие семьи припомнили друг другу обиды, нанесенные иногда в прежнем поколении, а иногда и за несколько поколений. Две чеченские войны, которые раскололи чеченское общество на воюющие друг с другом сегменты, лишь усугубили проблему, поэтому к концу 2000-х проблема примирения кровников стала действительно невероятно актуальной.

Система обычаев кровной мести включает не только «регламент» уровней ответственности — чьей именно жизнью должна отвечать семья убийцы за жизнь, например, женщины, или ребенка, или взрослого мужчины. Существует и схема примирения — в противном случае общества, применяющие кровную месть, давно уничтожили бы себя. После того как семья убитого объявляет кровную месть, семья убийцы имеет возможность договориться с ней о примирении, как правило, при посредничестве имама. Это крайне непростой ритуал, но он регулярно исполнялся и до того, как Рамзан Кадыров и некоторые его коллеги (например, глава Ингушетии Юнус-Бек Евкуров) создали свои комиссии.

С другой стороны, само по себе появление комиссий не означало, что кровная месть перестала объявляться. В апреле этого года, к примеру, в Чечне был убит бывший заместитель командира батальона «Восток» майор российской армии и кавалер ордена Мужества Магомед Тайсумов по кличке Тайсон. Близкие Тайсона немедленно объявили, что это был акт кровной мести со стороны семьи депутата чеченского парламента, в прошлом министра обороны сепаратистской Ичкерии Магомеда Ханбиева. Ханбиев этого, правда, никак публично не подтвердил, но в самой Чечне эта версия стала чуть ли не общепринятой.

«Кровную месть практически невозможно контролировать, реальное количество случаев кровной мести трудно оценить, — считает член совета Московского центра Карнеги, специалист по исламу на Северном Кавказе и автор книги «Рамзан Кадыров — российский политик кавказской национальности» Алексей Малашенко. — Она смешивается с другими формами насилия. В Дагестане, например, считается, что каждое второе убийство или подрыв связаны именно с кровной местью. Кадыров и Евкуров определенно добились некоторых успехов в деле примирения кровников, число случаев мести, наверное, сократилось. Но когда глава Чечни заявляет о том, что проблема полностью решена, он скорее всего сам себе делает некое подношение и стремится показать эффективность своих действий. Кровная месть — важный социальный регулятор, его нельзя просто взять и выключить».

НАТО в Ливии: непосильное бремя

Четыре датских F-16 уже к началу лета исчерпали весь запас авиабомб страны

Александр Храмчихин

Война в Ливии продолжается уже восемь месяцев. И до сих пор не закончена. Что совершенно поразительно, учитывая формальную несопоставимость потенциалов сторон. Но на самом деле удивляться может только тот, кто заворожен сказками нашего агитпропа об «агрессивном империалистическом блоке НАТО» и не знает реальной ситуации.

Например, у нас совершенно не принято говорить о том, что за 20-летний период после окончания холодной войны силы НАТО в Европе сократились в 1,5–3 раза по всем основным классам техники, причем это произошло, несмотря на расширение блока почти вдвое по количеству стран. В европейских странах за эти 20 лет на каждый новый танк приходится не менее 15 списанных, на каждую артсистему — не менее 25 списанных, на каждый боевой самолет — не менее четырех списанных. Группировка США в Европе за указанный период сократилась почти в 60 раз по танкам, почти в 13 раз по артиллерии, почти в 3,5 раза по боевым самолетам. Также в России предпочитают не замечать паническую боязнь натовцев (особенно, конечно, европейцев) хоть сколько-нибудь заметных потерь. Этот фактор ярко проявился в Афганистане. И все это теперь полностью подтвердилось в Ливии.

Хотя ливийская операция проходила под командованием НАТО, 14 из 28 стран альянса вообще не приняли в ней участия. Впрочем, Исландия, Люксембург, Литва, Латвия, Эстония, Албания, Словения воевать не могли при всем желании, поскольку не имеют ни боевых самолетов, ни боевых кораблей морской зоны. А вот Германия, Греция, Португалия, Чехия, Словакия, Венгрия и Хорватия могли, но не захотели. Турция, Польша, Болгария и Румыния отправили по 1–2 корабля для осуществления морской блокады Ливии (данная операция была заведомо абсолютно безопасна для натовских кораблей). США отвоевали всего неделю, заявив, что двух войн в исламском мире им достаточно. Норвегия, Дания, Канада, Голландия, Бельгия, Испания, Италия, а также три ненатовские страны, принявшие участие в операции (Швеция, ОАЭ, Катар), выделили всего по 4–8 самолетов каждая. При этом шведы, голландцы, испанцы, итальянцы и арабы не наносили ударов по наземным целям, а лишь осуществляли воздушное патрулирование, не менее безопасное, чем морская блокада, и столь же бесполезное с военной точки зрения. Четыре датских F-16 уже к началу лета исчерпали весь запас бомб ВВС страны. Норвегия, направившая на войну шесть F-16, к 1 августа вывела их на родину, поскольку даже такое участие в войне оказалось для нее непосильным.

В итоге операция стала фактически англо-французской. Эти две страны суммарно задействовали не менее 50 боевых самолетов, а также вертолеты «Апач» и «Тигр». Однако результаты были весьма ограниченными, несмотря на огромный расход дорогостоящих высокоточных боеприпасов. В начале августа и англичане заговорили о том, что продолжение операции становится для них непосильным. Поразительная ситуация: для ядерной державы операция с использованием всего трех десятков самолетов, воюющих в чисто полигонных условиях, стала непосильной через четыре месяца после ее начала!

Таким образом, с военной точки зрения натовская операция обернулась полным позором, что вполне естественно, учитывая состояние европейских армий. Но Каддафи был удушен экономически. У него постепенно закончились деньги, топливо, еда, боеприпасы. Пополнять же все это возможности не было. В итоге Голиаф взял Давида измором. Кроме того, Франция и Катар начали прямые поставки оружия повстанцам. Наконец, в боях стали принимать участие западные частные военные компании и спецназ (он пока не утратил боеспособность). Именно это обеспечило падение Триполи.

Тут, видимо, на Западе заметили, что своими руками привели к власти в первую очередь радикальных исламистов, связанных с «Аль-Каидой». Поэтому натовская авиация почти перестала воевать. После чего взятие двух полностью изолированных городов — Сирта и Бани-Валида — превратилось для победителей в проблему, которую они будут решать еще долго. Более того, оказывается, что даже Триполи еще не вполне контролируется новыми властями.

В связи с этим разговоры о том, что «следующей станет Сирия», абсолютно несостоятельны. Сирийская армия многократно сильнее ливийской, при этом в отличие от нее сохраняет полную лояльность Асаду. Американцы воевать не будут, а европейцам Сирия просто не по зубам. За исключением Турции. Эта страна имеет огромную армию, при этом не боящуюся потерь. Однако в последние годы Анкара проводит все более независимую от НАТО политику. С другой стороны, отношения с Дамаском у нее весьма напряженные. Поэтому на самом деле судьба режима Асада зависит почти исключительно от Турции.

Парламент Македонии проголосовал за отмену переписи населения, начавшуюся в стране 1 октября, передает в воскресенье македонское агентство Makfax.

Решению предшествовали трехдневные дебаты правящей коалиции и оппозиционных сил, в ходе которых стороны обвиняли друг друга в фальсификации данных в ходе текущей и предыдущей переписях.

Министр юстиции страны Блерим Беджети пояснил, что к срыву мероприятия привели несоответствия и неточности в трактовке закона о переписи, а также нехватка времени на подготовку квалифицированных кадров для ее проведения.

Социологическое исследование в бывшей югославской республике с самого начала сопровождалось скандалами. За день до его начала глава Государственной комиссии по переписи Весна Яневская подала в отставку, объяснив решение тем, что она не может ручаться за достоверность итоговых данных.

Как известно, риски фальсификации возникли в результате действий албанской общины Македонии. Албанцы под угрозой бойкота требовали, чтобы граждане могли принимать участие в переписи на основании только ксерокопии удостоверения личности, а не оригинала, как сказано в законе и предусмотрено нормами статистической службы Европейского союза "Евростат".

Албанцы также добивались, чтобы к процедуре были допущены лица, постоянно (более 12 месяцев) проживающие за границей, что не предусмотрено законом.

Выполнение этих требований открывало бы национальным меньшинствам, главным образом албанцам, легкий путь к манипуляции данными с тем, чтобы в будущем расширить свои "национальные" квоты на присутствие в органах государственного и местного управления.

Непосредственно процедура сбора данных в Македонии была приостановлена во вторник, когда из-за несогласия в методологии подсчета подали в отставку все члены Государственной комиссии по переписи.

О том, когда станет возможным новая перепись населения, не сообщается.

Македония - не единственная страна региона, столкнувшаяся с проблемами в переписи из-за албанской общины.

Албанцы, проживающие на юге Сербии в долине Прешево, бойкотировали перепись в знак протеста против ущемления прав албаноязычного населения. По их мнению, дискриминация выразилась, в том числе, в отсутствии переписных листов на албанском языке.

Перепись населения в Сербии (без Косово) проходила 1-15 октября. По предварительным данным, было переписано около 7,4 миллиона человек. Николай Соколов

Еврокомиссия считает преждевременным предоставлять Албании статус кандидата в члены Евросоюза.

"В 2010 году ЕС установил двенадцать ключевых приоритетов, которые стране необходимо выполнить для начала переговоров о присоединении. Хотя прогресс был достигнут в некоторых из этих областей, Комиссия не может рекомендовать принятие в этом году дальнейших шагов для Албании", - сообщила в среду пресс-служба Еврокомиссии.

В ЕС входят 27 европейских государств. Албания подала заявку на вступление в ЕС в 2009 году.

Для вступления в Евросоюз страна-кандидат должна соответствовать Копенгагенским критериям. Они требуют, чтобы в государстве соблюдались демократические принципы (свободы, уважения прав человека, а также принцип правового государства).

Предполагается также, что в стране должна присутствовать рыночная экономика и признаваться общие правила и стандарты Евросоюза. Александр Шишло

Герой этого времени

Что оставил миру легендарный основатель Apple Стив Джобс

Поздно вечером 5 октября у штаб-квартиры компании Apple в калифорнийском городке Купертино приспустили флаги и волынки заиграли траурную Amazing Grace. Возле офиса кто-то положил iPad 2 с черно-белой фотографией Стива Джобса, вскоре вокруг стали появляться цветы и зеленые яблоки. То же самое происходило около фирменных магазинов Apple по всей планете. В Twitter появилась короткая запись, которую тут же подхватили миллионы: «Мир изменили три яблока: первое съела Ева, второе упало на голову Ньютона, а третье придумал Стив...»

Гражданин мира

Основатель Apple прожил одну жизнь, а умер дважды. Когда мировая общественность в 2008 году узнала, что Джобс смертельно болен, агентство Bloomberg нечаянно выпустило на информационную ленту его некролог, правда, без указания даты кончины. Джобс тогда разразился бранью и насмешками в адрес акул пера. Разумеется, не упустил возможности процитировать Марка Твена насчет того, что слухи о моей смерти сильно преувеличены. Но от судьбы не уйдешь...

Великий инноватор, изменивший жизни миллионов людей по всему миру, пророк, учитель — это эпитеты из официальных соболезнований Барака Обамы, Дмитрия Медведева, Билла Гейтса, Марка Цукерберга, Анатолия Чубайса, Майкла Делла, Арнольда Шварценеггера и многих других знаменитостей. «Он заложил стандарты общения человека XXI века с информацией. Его iPad является настолько гениальным, что с ним управляются и мой двухлетний сын, и моя 76-летняя мама», — признается бывший зампред ЦБ Сергей Алексашенко. «Его харизма и стремление улучшить привычные вещи, отвергнуть стереотипы заставляли постоянно удивляться, думать и переосмысливать. Джобс — Apple — инновации — эти три понятия неразрывно связаны», — говорит председатель правления группы компаний SPIRIT Андрей Свириденко.

Похоже, в мире не осталось ни одного человека, равнодушного к кончине отца-основателя Apple. Пока аналитики и эксперты будут обсуждать, как отразится на бизнесе компании безвозвратный уход Джобса, а миллионы пользователей аймаков, айфонов и айпэдов — скорбить о кончине, имеет смысл инвентаризировать наследие Стива и попытаться понять, что действительно нужно, чтобы стать героем этого времени. Итак, вот они, ингредиенты «яблочного пирога»…

Будь проще

«Несмотря на свои миллиарды, он жил в скромном доме неподалеку, а не в поместье с забором и секьюрити, — вспоминает бывший работник Apple. — И на Хеллоуин, как и в любые другие обычные семьи, к ним заходили люди с предложением шутки или розыгрыша».

Простота, открытость, непринужденность в общении — все эти человеческие качества сейчас кажутся естественными чертами Стива. Однако в детстве все было иначе. Его школьный преподаватель Джон Макколум вспоминал, что мальчик был патологически одинок. Сейчас это воспринимается как недоразумение…

2007 год, премьера первого «яблочного» iPhone. Презентовал суперновинку лично Джобс. Он вышел на огромную сцену в своем любимом прикиде — джинсы, водолазка, кроссовки — и пригласил на сцену топ-менеджера одной из компаний — партнеров Apple. Пока тот не спеша, держа руки глубоко в карманах, поднимался на подиум с одной стороны, Джобс устремился ему навстречу с другого конца и почти с десяток метров прошагал, протянув руки для рукопожатия. Подобные фишки, малозаметные для обывателей, тут же расхватали коучеры по самопрезентации и корпоративные психологи. Проживи он чуть дольше — и наверняка заполучил бы столько же поклонников, сколько и долларов в его личном состоянии. А оно оценивается в 8 с лишним миллиардов.

При этом Джобс не стремился заработать все деньги мира. Его имя даже занесено в Книгу рекордов Гиннесса: он долго был самым низкооплачиваемым топ-менеджером в мире — получал символический доллар в год.

«Я не хочу быть самым богатым человеком на кладбище», — признался он корреспонденту The Wall Street Journal в далеком 1993 году. Горькая правда заключается в том, что, к сожалению, так и вышло…

Верь в себя

Судьба как-то особо не баловала Стива счастливыми моментами жизни. Его родители-студенты скинули ребенка в сиротский приют, откуда его забрала семья Пола и Клары Джобс. Уже взрослым Стив Джобс найдет свою биологическую мать американку Джоан Симпсон, узнает, что у него есть сестра, писательница Мона Симпсон. Он станет поддерживать отношения с ними. Но не предпримет попыток встретиться с отцом, уроженцем Сирии Абдулфаттахом Джандали.

Выступая перед студентами Стэнфордского университета в 2005 году, Стив поделился с аудиторией воспоминаниями о молодости: «У меня не было своей комнаты, так что я ночевал у друзей. Я собирал пустые бутылки из-под колы и сдавал их за 5 центов, чтобы купить еду, и каждый воскресный вечер шел 7 миль, чтобы раз в неделю хорошенько поесть в церкви кришнаитов. И мне это нравилось».

Будучи 12 лет от роду, Стив решил собрать электронный частотомер, но понял, что ему не хватает нескольких деталей, которых он кустарным способом сделать не мог. Недолго думая, юный техник нашел в справочнике телефон ни много ни мало сооснователя компании HP Уильяма Хьюлетта, позвонил ему и попросил помочь. Удивленный Хьюлетт слушал мальца целых 20 минут, в итоге Джобс получил необходимые детали вместе с предложением поработать летом в IT-корпорации.

Для того чтобы организовать компанию Apple, ему и его другу Стиву Возняку пришлось расстаться с самыми дорогими вещами. Джобс продал свой микроавтобус, а Возняк — калькулятор. Это принесло 1300 долларов начального капитала, и в гараже Джобса закипела работа. В 1976 году приятели выбросили на рынок свое первое творение — Apple I. Устройство стоило «нехорошие» 666 долларов, но продавалось очень успешно. Фирма заработала 774 тысячи долларов, что позволило заняться разработкой более масштабного проекта — Apple II и последующих модификаций. Компанию ждал планетарный успех. Вторая модель персонального компьютера принесла 139 миллионов долларов за три года.

Через несколько лет, на волне популярности продуктов Apple, Джобс попытался переманить в компанию продвинутого менеджера, президента PepsiCo Джона Скалли. Не бонусы повлияли на решение Скалли сменить работу, а вопрос Стива в лоб: «Вы хотите всю жизнь продавать подслащенную воду или пойти со мной и попытаться изменить мир?» Впоследствии партнер вытолкнул Джобса из компании более чем на десять лет. За это время Скалли привел бизнес, основанный на технологическом чуде, на край пропасти. Спустя годы Джобс признается, что увольнение из Apple стало лучшим событием в его жизни, позволившим вновь обрести «легкость и сомнения новичка».

Тем не менее именно второй этап его руководства Apple наглядно показал, что вера в собственные силы — самый важный ингредиент успеха. «У меня есть план, как спасти Apple. Идеальные продукты и идеальная стратегия, которая подойдет компании», — нескромно заявил Джобс в интервью журналу Fortune в 1995 году. А незадолго до возвращения в Apple он в свойственной ему манере не оставил камня на камне от актуальной на то время «яблочной» продукции: она — отстой и не сексуальна. Зато уже в 2000 году, рассказывая о новой версии операционной системы Mac OS X, он заверял аудиторию в том, что значки на экране получились настолько красивые, что пользователям обязательно захочется их лизнуть.

«Стив — это человек, опередивший время лет этак на двадцать пять. Его первый планшетный ПК Apple Newton появился гораздо раньше своего времени, и в этом единственная причина его неудачи. Но для Стива уже тогда было очевидно, по какому пути должно идти развитие мобильных устройств. Все задуманное тогда реализовалось позже в популярных ныне iPhone и iPad», — делится с «Итогами» Давид Ян, председатель совета директоров и основатель компании ABBYY.

Свобода мысли

«Лучше быть пиратом, чем служить во флоте», — оброненная давным-давно Стивом Джобсом фраза наиболее четко описывает его жизненное кредо. Он никогда не боялся высказывать свое личное мнение, не оглядывался на мнение окружающих. В 1997 году в беседе с журналистом The New York Times он сказал о своем друге и конкуренте Билле Гейтсе следующее: «Я желаю ему всего наилучшего, правда. Просто я думаю, что он и Microsoft — это слишком узколобо. Ему пошло бы на пользу, если бы в молодости он побаловался ЛСД или пожил с хиппи».

Сам-то Джобс в свое время слыл заядлым нонконформистом. Еще до Apple, недолго проработав в компании Atari и накопив немного денег, он с приятелем Дэном Коттке рванул в Индию в поисках духовного просветления. Вернулся же оттуда одержимый идеями буддизма и желанием создать персональный компьютер. Наркотики он, к слову, тоже не обошел стороной. Что ж поделать, на дворе были хипповые 70-е…

Впоследствии, работая в Apple, Стив тоже любил почудить: например, упорно отказывался вешать номера на свой «Мерседес» и все время парковал его на местах для инвалидов. Некоторым сотрудникам компании это до того не нравилось, что они порой прикрепляли на лобовое стекло бумажку с надписью Park Different («Паркуйся в другом месте»), передразнивая один из «яблочных» рекламных слоганов — Think Different («Думай иначе»).

Несдержанность Джобса в выражениях тоже стала притчей во языцех. Сегодня его сотрудник «гений», завтра «полный урод», который должен быть уволен «еще до того, как я закончу фразу». Продукты Apple всегда «нечеловечески превосходны», а конкуренты способны производить только «дерьмо». «Стив Джобс был похож на очаг пламени, — говорил Нил Симс, консультант по подбору персонала, помогавший Джобсу искать топ-менеджеров для Apple. — Все хотят быть к нему ближе, чтобы согреться, но никто не хочет при этом сгореть». Как заметил работавший со Стивом венчурный предприниматель Жан-Луи Гасс, демократии не создают замечательных продуктов. Для этого нужен компетентный тиран. Джобс был идеальным тираном.

Дело его живет

«Помнить, что я скоро умру, — великолепный инструмент, который помог мне принять самые важные решения в жизни. Мысль о скорой смерти — лучший способ избавиться от иллюзии, что тебе есть что терять. Ты уже будто голенький, и нет причины не следовать за своим сердцем», — эта фраза была произнесена во время выступления перед студентами Стэнфорда через год после того, как у Джобса обнаружился рак поджелудочной железы.

Основатель Apple перенес тяжелейшую операцию, очень сильно похудел, но продолжал руководить компанией. На презентации обновленного iPhone 4S Стив не выступал. А уже менее чем через два дня его не стало.

Как заметил Виктор Лопатин, вице-президент компании «Вобис Компьютер»: «Даже если вы не являетесь поклонником Apple, вы все равно вынуждены работать по канонам, которые сформировал Стив Джобс». Если действительно хотите стать героем нашего времени и изменить этот мир.

...На следующий день после кончины Джобса акции Apple выросли, а продажи «яблочных» гаджетов подскочили по всему миру. Не об этом ли мечтал старина Стив?

Константин Полтев
Еле­на Пока­та­ева

Украина планирует направить свои подразделения в состав миротворческой бригады юго-восточной Европы SeeBrig, заявил министр обороны Украины Михаил Ежель журналистам в среду.

SeeBrig создана Албанией, Болгарией, Македонией, Грецией, Италией, Румынией и Турцией.

"Мы сейчас проходим процедуру согласования в Верховной Раде относительно участия наших подразделений (в SeeBrig)", - сказал Ежель.

Он добавил, что в данном контексте со странами-участницами обсуждался вопрос участия бригады в решении миротворческих вопросов в Косово, Афганистане и так далее. 

Пираты табака

Контрафактные сигареты пока только поставляются из России, но ситуация может измениться

Анна Левинская

В октябре Госдума собирается рассмотреть депутатский законопроект, направленный на ограничение потребления табачной продукции. Своей очереди ожидает еще более жесткая версия, подготовленная Минздравсоцразвития. Если документы будут приняты, вырастет поток контрабанды, утверждают производители сигарет, ссылаясь на негативный западный опыт. «МН» проанализировали зарубежную практику внедрения ограничительных мер.

Проект закона «О защите здоровья населения от последствий потребления табака», подготовленный Министерством здравоохранения и социального развития РФ, считается самым жестким антитабачным законом в истории России. Законодательная инициатива, ограничивающая отрасль, розницу и самих курильщиков, вызывает много споров. Минфин уже дал свое отрицательное заключение на проект, аргументируя тем, что его положения могут спровоцировать рост контрабанды.

Минздравсоцразвития предлагает запретить курение практически везде, кроме собственных квартир и домов. Запрещается продажа сигарет в торговых точках площадью менее 50 кв. м. В торговых точках большей площади не должно быть выкладки сигарет, покупатель сможет выбрать их по специальному прейскуранту. Также проект предусматривает введение системы ЕГАИС по типу той, что используется на алкогольном рынке, и увеличение акциза до 50% от розничной цены. В результате минимальная стоимость сигарет вырастет до 60 руб. за пачку.

Часть предлагаемых мер аналогичны тем, что уже работают в странах Евросоюза и США. По данным Всемирного банка, в случае регулярного повышения акциза, а значит, и цены продукции снижение потребления табака составляет 0,4–0,8% в год. А мэрия Нью-Йорка в этом году отчиталась о беспрецедентном снижении количества курильщиков — с 21,7% в 2000 году до 14% в 2011-м.
Противники жестких ограничений, однако, говорят, что в некоторых европейских странах в результате их введения вырос рынок контрабанды, контрафакта и нелегальной продукции.

По данным Росса Мари, менеджера British American Tobacco (BAT) по борьбе с нелегальной торговлей в Западной Европе, объем легального рынка в Западной Европе составляет 620 млрд штук сигарет в год и оценивается в 12 млрд евро. Нелегальная торговля в ЕС составляет 52 млрд штук, из них 80% контрабанда — то есть настоящий продукт компаний-производителей, незаконно ввезенный в страны ЕС. А генеральный директорат Еврокомиссии по налогообложению подсчитал, что страны ЕС ежегодно теряют 10 млрд евро от контрабанды сигарет. Мировые потери составляют около 40 млрд евро.

При этом, по словам Росса Мари, можно четко проследить, что табачные контрабанда и контрафакт движутся с Востока на Запад. Например, почти треть поставок нелегальной продукции в страны Евросоюза приходится на Россию. География логистики объясняется довольно просто: в России пачка сигарет премиального бренда стоит 1,36 евро, а в соседней Белоруссии еще дешевле — 0,92 евро. Например, в Великобритании те же премиальные сигареты стоят 7,44 евро, в Ирландии — 8,56 евро, а в Норвегии — 11,50 евро.

Продавцы нелегальной продукции в среднем зарабатывают 5 млрд евро в год. Некоторые способы контрабанды довольно занятны. Существуют контрабандисты-«муравьи»: частные лица, которые за деньги провозят с собой сигаретные блоки и сдают их в «накопительный центр», из которого потом и идет торговля. Например, в Ирландию для собственного потребления можно ввезти до 800 сигарет.

Самый большой теневой рынок из всех стран ЕС в Литве, немногим меньше в Латвии, за ними идут Норвегия, Болгария, Франция и Великобритания. Представители табачной индустрии считают, что Прибалтика сумела так отличиться из-за слишком быстрого роста акцизов, которые страна обязана была привести к среднеевропейскому уровню. «Опыт новых стран — членов ЕС показал, что резкое повышение акцизов на табачные изделия, без учета покупательной способности населения и уровня цен на сигареты в сопредельных странах, может в короткие сроки спровоцировать всплеск нелегальной торговли», — говорит директор по коммуникациям JTI в России Анатолий Верещагин.
Директор по корпоративным отношениям ирландской табачной компании PJ Carrol (подразделение BAT в Ирландии) Хлои Кепмен считает, что и в Ирландии резкий рост акцизов привел к более чем двукратному увеличению доли контрабандной продукции — с 11% в 2005 году до 24% в 2010 году. Сейчас 6,75 евро при стоимости пачки 8–9 евро приходится на акцизы.

В Дублине действительно нелегальная торговля сигаретами ведется как на рынках, так и в частных домах, их нетрудно приобрести у уличных торговцев, у которых они стоят 4,5 евро за пачку, а при покупке двух пачек полагается скидка. По данным главы ирландской ассоциации «Розница против контрабанды» Ричарда Брофи, в 2010 году легальный розничный оборот в стране снизился на 30%. «Если ситуация не изменится, торговля может потерять до 4,5 тыс. рабочих мест», — говорит Брофи. В прошлом году ущерб ритейлоров от нелегальной продажи табачных изделий в Ирландии составил 575 млн евро.

Представители российских компаний — производителей табачной продукции говорят, что уже сейчас очевиден значительный дисбаланс в уровне цен на сигареты между Россией и ее партнерами по Таможенному союзу. В России сигареты сейчас вдвое дороже, чем в Белоруссии и Казахстане. «Дальнейшее форсированное повышение акцизов будет способствовать тому, что этот разрыв будет только увеличиваться. Это неминуемо приведет к развитию нелегального рынка в России», — считает Анатолий Верещагин из российского JTI. Сейчас у нас лишь 1% приходится на нелегальный оборот.

Генеральный директор Конфедерации обществ потребителей (КОНФОП) Дмитрий Янин, напротив, считает, что между запретами на курение в общественных местах, повышением акцизов и ростом нелегального рынка прямой корреляции нет. В пример эксперт приводит Албанию, в которой акциз на табачную продукцию низкий, а доля контрабандного рынка составляет 30%. Янин убежден, что массовая контрабанда невозможна без участия дистрибьюторов и самих компаний-производителей.

Генсек НАТО Андерс Фог Расмуссен призвал к сдержанности все стороны на севере Косово, где на прошлой неделе в результате столкновений между местными сербами и солдатами международных сил KFOR более 10 человек получили ранения.

"Я настоятельно призываю все стороны избегать односторонних действий и подстрекательских заявлений. Я призываю каждого направить усилия для обеспечения диалога, а не конфронтации", - сказал он журналистам в Брюсселе.

Расмуссен заверил, что силы KFOR продолжат выполнять свою миссию "твердо, тщательно и непредвзято" в полном соответствии с мандатом ООН.

Прочитать об истории конфликта в Косово >>

При этом он подчеркнул, что натовский контингент в Косово имеет право на самооборону. "Это они и делали 27 сентября", - сказал он.

Ранее министр иностранных дел Сербии Вук Еремич возложил всю полноту ответственности за обострение ситуации в Косово на НАТО, под чьим командованием в крае действуют силы KFOR.

Власти Сербии обвиняют силы KFOR в использовании чрезмерной силы против косовских сербов, пытающихся воспрепятствовать работе таможенной и полицейской служб косовских албанцев. По данным сербских властей, в отношении протестующих мирных граждан были использованы боевые патроны. Сербские СМИ сообщили, что шесть из семи раненых сербов находятся в тяжелом состоянии.

Командование сил KFOR отвергает обвинения в использовании непропорциональной силы, указывая, что военнослужащие обеспечивали безопасность на контрольном пункте и были вынуждены адекватно ответить на насильственные действия в их адрес. Сообщается, что демонстранты бросали в солдат камни, а позднее в их направлении был открыт огонь и брошена взрывчатка.

По данным KFOR, в результате этих действий девять солдат получили легкие ранения.

Ситуация на административной границе Сербии и Косово обострилась в середине сентября, когда косовские албанцы в одностороннем порядке разместили своих таможенников и полицейских на КПП "Ярине" и "Брняк". В конце июля косовские власти пытались захватить оба КПП при помощи спецподразделений полиции. Помимо косовских таможенников и полицейских, на административной границе присутствуют представители Миссии ЕС в области верховенства закона и правопорядка в Косово (EULEX) и KFOR.

Силы KFOR под командованием НАТО действуют в Косово с лета 1999 года в соответствии с резолюцией 1244 Совета Безопасности ООН и Кумановским военно-техническим соглашением. Численность контингента, согласно официальным данным, к началу августа 2011 года составляла 5,872 тысячи военнослужащих из 22 стран НАТО и восьми стран-партнеров организации. На момент ввода силы KFOR насчитывали 46 тысяч человек.

Прочитать о провозглашении независимости Косово >>

Международный военный контингент был введен в Косово после 78-дневных бомбардировок Сербии странами НАТО. Североатлантический альянс вмешался в косовский вооруженный конфликт 1998-1999 годов на стороне местных албанцев (90-95% населения), добивавшихся независимости. На силы KFOR были возложены задачи, в частности, по предотвращению возобновления боевых действий и поддержанию безопасности в Косово.

Албанские власти Косово 17 февраля 2008 года в одностороннем порядке при поддержке США и ряда стран Евросоюза провозгласили независимость от Сербии. Александр Шишло

Заместитель руководителя штаба НАТО в Боснии и Герцеговине Джон Андреас Олсен (Норвегия) заявил в четверг, что эта бывшая югославская республика сможет вступить в Североатлантический альянс через пять-десять лет, передало агентство СРНА.

В 2010 году БиГ подключилась к Плану действий по членству в НАТО, став кандидатом на вступление в альянс. Интеграция в НАТО - один из главных внешнеполитических приоритетов властей в Сараево.

"Вопрос уже не в том, войдет ли Босния и Герцеговина в НАТО, а когда это произойдет", - сказал Олсен, выступая на семинаре НАТО в городе Босанска Костайница на северо-западе страны, где была представлена новая стратегическая концепция альянса.

По оценке Олсена, БиГ сможет интегрироваться в альянс в ближайшие пять-десять лет.

"Несмотря на проявляющиеся различия, мир и безопасность представляют общий интерес, на основе которого БиГ выразила решимость принять все принципы и условия на пути к полноправному членству в НАТО", - сказал Олсен.

Босния и Герцеговина объявила в 1992 году о выходе из состава СФРЮ, после чего в республике началась война с участием боснийских мусульман (бошняков), сербов и хорватов, которая продолжалась до 1995 года. БиГ состоит из двух частей - Федерации Боснии и Герцеговины (мусульмано-хорватской) и Республики Сербской. Это союз двух территориальных образований, имеющих обособленное положение.

Между основными политическими партиями Боснии и Герцеговины имеется принципиальная договоренность о вступлении в НАТО. В то же время руководство Республики Сербской заявляет о необходимости проведения в РС референдума по данному вопросу. В Республике Сербской идея вступления в альянс пользуется гораздо меньшей поддержкой, чем в Федерации. Согласно опросам общественного мнения, около половины жителей РС выступают против присоединения к НАТО, в то время как подавляющее большинство жителей Федерации поддерживают эту идею.

Хорватия и Албания стали последними балканскими странами, вступившими в НАТО в 2009 году. До них это сделали Словения, Болгария и Румыния в 2004 году. Македония считается подготовленной для членства в альянсе, однако она пока не смогла вступить из-за разногласий с Грецией, не признающей Македонию под ее конституционным названием. Черногория и Босния и Герцеговина недавно присоединились к "Плану действий по членству" в НАТО, что рассматривается как предоставление официального кандидатского статуса. Юлия Петровская

Президент Албании Бамир Топи принял в пятницу делегатов сессии Совета епископских конференций Европы (CEКE), которая в четверг открылась в столице страны Тиране, и пригласил Папу Римского в гости, сообщает католическое агентство KAI.

В Албании преобладающей религией является мусульманство.

Во время встречи Топи высоко оценил "особый вклад" Католической церкви на протяжении веков в европейскую культуру и просвещение, в сохранение территориального единства Албании и укрепление ее государственной независимости, в поддержку бедных и нуждающихся.

В завершение своего выступления Топи заявил, что приглашает Папу Римского посетить Албанию, "как только он сочтет это возможным".

Глава CEКE венгерский кардинал Петер Эрде, приветствуя президента Албании, выразил надежду, что собственность Католической церкви в этой стране, конфискованная коммунистическим режимом, будет возвращена общинам, как это произошло в других посткоммунистических странах. По словам кардинала, это позволило бы католикам развивать свою социальную и благотворительную деятельность, помогая беднейшим слоям населения.

Очередная сессия CEКE посвящена проблемам проповеди Евангелия, в ее работе участвует глава Папского совета по делам новой евангелизации архиепископ Сальваторе (Рино) Физикелла. Делегаты выберут председателя Совета и двух его заместителей на ближайшие пять лет. Сессия завершится в воскресенье, 2 октября, совместным богослужением. Виктор Хруль

«Россия окончательно ушла от фиктивной демократии с безальтернативными выборами»

Великая княгиня Романова ответила на вопросы «Московских Новостей»

Олег Черницкий

Накануне любых выборов, на которых не из кого выбирать, всегда возникает вопрос: а не лучше ли России быть монархией? Мол, с молоком матери мы впитали в себя тысячелетний царский режим. Есть и логические аргументы. В Европе, считающейся оплотом демократии, монархиями являются Великобритания, Норвегия, Швеция, Дания, Испания, Бельгия и Голландия, Люксембург, Лихтенштейн, Монако и Андорра.

Но кто мог бы потенциально стать царем России? Проходимец из новых русских или тот, в чьих жилах течет голубая кровь Романовых, последней российской императорской династии?

Традиционно трон передается по праву наследования. Отношение к стране тех, кто вчера был никем, а сегодня стал новым дворянством с Рублевки, многих раздражает, но оно по крайней мере нам всем хорошо знакомо. А вот о современных Романовых, чьи предки были изгнаны из России почти сто лет назад и рассеялись по миру, известно не так уж много. Абстрактно рассуждая о пользе или вреде царизма для страны, стоит все же представлять, кто они сейчас — наши как бы императоры. Чем они дышат, о чем думают.

Как и в любой династии, чьи члены могут претендовать пусть даже на виртуальный, но все же трон, в доме Романовых нет единства. Большинство царских потомков входит в Объединение членов рода Романовых, которое соперничает с Российским императорским домом во главе с Марией Владимировной, внучкой великого князя Кирилла Владимировича, по праву родового старшинства провозгласившего себя в 1924 году императором всероссийским Кириллом I.

В ноябре 2010 года я написал письмо с просьбой об интервью и тем и другим. Но ответ — и очень любезный — пришел лишь из канцелярии главы Российского императорского дома Е.И.В. Государыни великой княгини Марии Владимировны. Я отправил в канцелярию свои вопросы и через несколько месяцев получил на них развернутые ответы. Это не интервью в строгом смысле — я не встречался с Марией РОМАНОВОЙ и даже не разговаривал с ней никогда. Но, как меня заверили, великой княгине понравились вопросы, и она отвечала на них лично в Мадриде директору канцелярии Александру Закатову.

— Ваше императорское высочество, что вы чувствуете, когда думаете о России?

— Родители с детства приучали меня к мысли, что Россия — самая лучшая страна. Казалось бы, это утверждение, особенно тогда, вступало в противоречие с действительностью: наши соотечественники в СССР жили в тяжелых условиях, а мы находились в изгнании и без какого-либо реального шанса на возвращение домой. Но в нашем сознании Россия была страдающей матерью, попавшей в пленение.
По мере взросления я понимала, что все мы без исключения — не только революционеры, но и императорский дом, и аристократия, и значительная часть церковной иерархии, и интеллигенция, и другие сословия и учреждения дореволюционной России — являемся в чем-то виновниками, а в чем-то жертвами происшедшей в России катастрофы. Если мы хотим из нее выбраться, нам нужно не идеализировать прошлое, не искать виноватых, а попросить друг у друга прощения и постараться найти точки сближения ради судьбы нашей страны, ради будущих поколений.

Но Россия все равно всегда останется нашей матерью. Согласитесь, любой нормальный человек любит свою мать, несмотря ни на что, даже если она в чем-то и несовершенна. Потому что она нас родила, мы ее часть навсегда. А значит, и нашу родину мы не можем обвинять, обижаться на нее или ждать от нее чего-либо, не любя ее всем сердцем, не стараясь служить ей и не ставя это служение на первое место.

— Какие уроки не выучила Россия из своей истории?

— Может быть, нашей серьезной и повторяющейся ошибкой стала излишняя доверчивость. Мы очень легко принимаем на веру чужие идеи, зачастую ложные и неподходящие нам. За это не раз пришлось заплатить самую страшную цену — жизнями тысяч, а в недавнем прошлом миллионов людей. И все-таки у России достаточно духовных сил, чтобы преодолеть любую напасть. А это значит, что главные уроки своей истории мы усвоили неплохо.

— Россия — обычная страна или нет?

— Обычных стран вообще не бывает. Каждая страна имеет свои уникальные особенности и свой исторический путь, достойна уважения и имеет право на самобытное развитие — полностью самостоятельное или в рамках какого-то крупного государства или содружества государств. Различия заключаются в разной мировой роли. Одни страны оказывают большее влияние на человечество в политическом, экономическом и культурном отношении, другие — меньшее.

Россия, конечно, выделяется среди самых великих стран. Даже сейчас, после всех потерь, она остается крупнейшим по размеру территории государством земного шара. Создать такое государство чрезвычайно трудно, а поддерживать его существование в течение нескольких столетий еще труднее. Тем не менее это удалось. Российский опыт многовекового сохранения единства в многообразии, сосуществования множества народов разных верований, традиций и культур, когда не было допущено ни их уничтожения, ни искусственного смешения, не превзойден никем.

— Страдает ли сейчас Россия? Как и кто ей может помочь?

— Россия — это живое тело, состоящее из миллионов людей, ощущающих себя ее частицами. Одни рассеяны по миру жестокими катаклизмами ХХ века, другие борются за существование в своем отечестве. Если страдает хотя бы один орган, то страдает все тело. Даже если у большинства устроилось все хорошо (а это пока, увы, далеко не так), нельзя игнорировать страдающее меньшинство, иначе болезнь рано или поздно снова завладеет всем телом. Если мы это поняли, следующая ступенька сознания — не нужно ждать помощи ни от кого, кроме, конечно, бога. Но и тут следует помнить русскую пословицу «на бога надейся, а сам не плошай». У французов есть аналогичная пословица, возможно, еще более точно передающая мысль: Aide-toi, et le Ciel t’aidera («Помоги себе сам, и бог тебе поможет»). Если мы утвердимся в идее, что никто не сделает за нас то, что мы должны сделать сами, каждый на своем месте, страдания в России станет несравненно меньше.

— Может ли Россия прожить без царя?

— Думаю, что без царя в течение того или иного достаточно длительного периода может, а вот без идеи царя — вряд ли.
С самого основания государства в 862 году Россия в течение свыше тысячи лет шла по пути развития и совершенствования государства-семьи, каковой является монархия. Думаю, это не случайность, а следствие закономерных исторических обстоятельств и событий, сформировавших менталитет государствообразующего великорусского народа и всех братских народов, создавших всероссийскую цивилизацию. Наследственный законный монарх — это прирожденный отец нации. Не случайно народ царя называл батюшкой, а царицу — матушкой.

В прошлом веке на смену пусть и несовершенному, но живому и органичному государству-семье после короткого этапа послереволюционного разброда и хаоса пришла всеподавляющая машина тоталитарного государства-концлагеря. Сейчас наступило время более гуманного, но не менее материалистического и механистического либерально-демократического республиканского государства — акционерного общества. Однако генетический код невозможно ни вычеркнуть, ни стереть из народной памяти. Человек редко способен добровольно и осознанно променять свою семью на акционерное общество, даже если семья не во всем благополучна, а акционерное общество процветает. А значит, и монархическая идея государства-семьи не умрет никогда, независимо от успехов или провалов республиканских экспериментов. К ней будут возвращаться вновь и вновь. История дает тому много подтверждений. Особенно в трудные времена: и тоталитарные диктаторы, и демократические правители апеллируют к принципам, присущим монархии, стараются с большим или меньшим успехом играть роль царя и за счет этого получают народную поддержку. Однако суррогаты все равно никогда не смогут заменить подлинник.

Я верю, что идея исторической православной легитимной наследственной монархии полезна нашей родине даже при республиканском строе — как некая постоянно существующая духовно-нравственная альтернатива, не позволяющая полностью разорвать связь времен.
На протяжении всей истории человечества, какие бы варианты государственного и общественного устройства ни придумывались и ни опробовались, мы неизменно возвращаемся к надежной проверенной модели. От маленькой деревушки до больших государств, когда необходимо принятие решений, требующих опыта и высокого авторитета, люди обращаются к священникам и старцам — носителям духовной и исторической преемственности. А осуществление решений и защита сограждан возлагается на молодых, сильных и энергичных. В монархической идее заложено гармоничное сочетание обоих начал.

Я убеждена, что будущее за строем, способным сочетать тысячелетнюю традицию российской государственности с новыми институциями, правами и свободами.

— Что такое демократия? Возможна ли демократия в России?

— Первое классическое определение демократии, подразумеваемое конституциями большинства современных государств, — это верховная, то есть ничем не ограниченная власть народа, являющаяся источником любой другой власти. Если к этому определению начинают приклеивать дополнительные формулировки и уточнения, если у слова «демократия» в таких политических системах появляются прилагательные, это уже некое лукавство. Если власть народа хоть чем-то ограничена (например, по определенным вопросам законодательно запрещено проводить референдум), то мы уже не можем говорить о принадлежности верховной власти народу и должны искать реальную верховную власть где-то в другом месте.

Как правило, в современных республиках, декларирующих себя демократическими, верховная власть на самом деле принадлежит той или иной олигархии (партийной, финансовой, торгово-промышленной, военной). Это объективный факт независимо от того, как мы его оцениваем, положительно или отрицательно.

В то же время вряд ли кто-то будет оспаривать, что в современном мире даже в небольших государствах демократия как верховная власть не может осуществляться на практике. Прямая демократия невозможна из-за многочисленности граждан, а как только создаются транслирующие органы, они тут же присваивают себе реальную верховную власть. В худшем случае они создают откровенную фикцию демократии с безальтернативными выборами и почти стопроцентной «явкой» избирателей. Россия, слава богу, от этого ушла окончательно и бесповоротно. Но как бы то ни было, мы имеем дело с «управляемой демократией». А значит, не с демократией в высшем смысле верховной власти, ибо верховной властью никто управлять не может по определению.

Мы все стремимся к реальной, подлинной, полезной и близкой каждому человеку демократии. К демократии в ее втором понимании — к народному самоуправлению. К широкому гарантированному законом и политической практикой соучастию демократического принципа в осуществлении управления, живущего в многообразных общественных объединениях и в личной инициативе граждан. Равноправно с принципом аристократическим, воплощаемым во влиятельных элитарных группах, и монархическим, присутствующим в деятельности структур, где необходима твердая вертикаль власти.

И тогда возникает вопрос: а для чего же было свергать монархию? Разве в любом монархическом государстве, и в дореволюционной России в том числе, не существуют и не развиваются демократические институты? Разве не опирались на средний класс и низы еще святой великий князь Андрей Боголюбский и его преемники, заложившие основы русского централизованного государства? Разве не царь Иоанн Грозный учредил всесословные земские соборы, имевшие реальное влияние на государственную политику в XVI–XVII веках? Разве были безгласны и бесправны сословные корпорации, от дворянских собраний до крестьянских общин, даже в абсолютистскую крепостническую и бюрократическую эпоху XVIII — первой половины XIX века? Разве не расцвели земства после реформ моего прапрадеда Александра II Освободителя? И разве не была задушена и похоронена всяческая народная инициатива после революции 1917 года, совершенной якобы ради передачи верховной власти народу?

Вместо «носителя верховной власти» народ попытались превратить в «массу» — это было любимое словечко разных народных вождей. Государство действительно решало ряд социальных проблем, в определенных случаях защищало интересы отдельных людей и групп. Без этого ни одно государство не смогло бы существовать. Но граждан методично приучали к мысли, что государство само знает, что нужно каждому, и даст ровно то и ровно столько, сколько считает нужным. Так и при рабовладельческом строе разумные рабовладельцы заботились о своих рабах, хорошо их кормили и содержали в приличных условиях, так что рабы жили иногда лучше, чем лично свободные, но бедные граждане. Но рабы лишены главного — свободы, достоинства и чести.

Попытка сделать из нашего народа «массу» не удалась и, убеждена, не удастся никогда и никому. Но мы достигнем подлинной демократии только тогда, когда начнем устраивать ее на основе наших традиционных духовных ценностей и нашего исторического опыта, а не по зарубежным лекалам.

— Россия — это Европа или Азия?

— Ни то ни другое. По моему глубокому убеждению, наша родина — самостоятельная цивилизация. Она вобрала в себя многое из опыта Европы и Азии, но не является ни окраиной Запада или Востока, ни каким-то их механическим смешением. Россия — это Россия.

— Надо ли восстанавливать Российскую империю в былых размерах?

— Я не скрываю, что являюсь сторонницей интеграции народов, принадлежащих к единому цивилизационному пространству бывшей Российской империи. Но прекрасно понимаю, что возродить прежнюю Российскую империю или СССР уже не удастся. Слишком много обстоятельств и представлений претерпело глобальные изменения.

Некоей моделью для современной интеграции может служить Британское Содружество наций. Разумеется, эту модель невозможно слепо скопировать. Нужно учитывать наши исторические и национальные особенности. Но некие ориентиры опыт Британского Содружества может дать.

Размер нашего всероссийского содружества, если оно возникнет, будет зависеть от множества факторов, предугадать которые трудно. Убеждена, что нужно стремиться не к размеру, а к высокому качеству межгосударственных связей и незыблемому и бесспорному авторитету центра общей координации, которые позволят создать мощное и прочное объединение, сильное духом и конкурентоспособное.

— Что бы вы сказали россиянам, которые восхваляют сейчас Сталина?

— Проще всего было бы дать однозначно отрицательную оценку личности Сталина и отметить, что большинство его нынешних почитателей наверняка не захотели бы жить в его эпоху.

Казалось бы, чего еще ожидать от главы династии Романовых, мировоззрение которой заведомо несовместимо с богоборческим тоталитаризмом? Но я считаю заданный вами вопрос весьма глубоким и нуждающимся в серьезнейшем осмыслении. Постараюсь поделиться только некоторыми размышлениями.

То, что в общественном сознании возрастает авторитет Сталина, свидетельствует о разочаровании людей в бездушной материалистической либеральной модели демократии. Симпатии вызывает, конечно, не реальный Сталин — выдающийся, но страшный, циничный и жестокий политик ХХ века, а его мифологизированный образ отца народов, сильного вождя, мудрого полководца. Это поиск отца людьми, которых лишили свойственного их природе государственного и общественного уклада и которым не дают в осмыслении их исторического опыта выйти за пределы рамок послереволюционного этапа.

Память о тысячелетней исторической отеческой царской власти из народной памяти вытравлена каленым железом. Советскому режиму «повезло» больше.

Когда я смотрю по российским телевизионным каналам передачи о советской эпохе, то вижу, как пожилые люди — дети и внуки сталинских наркомов и партийных функционеров — с ностальгией вспоминают о годах коммунистического режима, даже если им самим пришлось пережить репрессии. По-человечески я их понимаю. Это были годы их молодости, из которой человеческая память на склоне лет выбирает самое светлое, героическое и романтическое.

Такие передачи снимают и показывают многомиллионной аудитории, в том числе молодежи, не жившей при советской власти, спустя двадцать лет после падения коммунистического режима. Но если бы при коммунистическом режиме спустя двадцать лет после революции разрешили положительно отзываться о монархии, о церкви, об императоре Николае II и его министрах и сановниках, о верноподданническом подвиге солдат и офицеров императорской армии и флота, о реформах царского правительства, о деятельности полиции и охранного отделения, наверняка нашлось бы много людей — живых свидетелей, а не историков, — которые смогли бы передать следующим поколениям доброе, а может быть, иногда идеализированное представление о дореволюционной России. Трудно сказать, чем бы это обернулось для большевиков.

Посудите сами, можно ли было подумать хоть о чем-то отдаленно похожем в 1937 году? Само предположение вызывает лишь горькую улыбку. А когда в середине 1980-х появилась реальная возможность переосмыслить оболганное и затоптанное прошлое, людей, помнивших императорскую Россию, осталось единицы, и они были в таком возрасте, что не могли существенно повлиять на общественное мнение.
Так отчасти нарушилась связь времен. Десять с лишним веков дореволюционной истории искусственно отсечены и представляются чем-то бесконечно далеким, а наиболее понятным и близким образом отеческой власти теперь становится Сталин. Не думаю, что это справедливо. Но довольно симптоматично. Это свидетельство сохранения патернализма в менталитете нашего народа.

Поэтому не могу выразить солидарность с теми, кто просто стремится уничижить Сталина и предлагает программы десталинизации, направленные не столько на беспристрастную и честную оценку его политики, сколько на вытравливание из народного сознания вековых представлений о власти.

Сталин был действительно великим политиком. Это признавали и его враги, среди которых немало весьма ярких личностей (достаточно назвать Уинстона Черчилля). Если бы его умом в молодости не овладели революционные теории, он мог бы стать выдающимся иерархом церкви или государственным деятелем Российской империи, перед которым поблекли бы образы Сперанского, Витте, Столыпина. К сожалению, он употребил данный ему богом талант на службу злу. Сталин оказался важной частью — но только частью, а не создателем — ужасной тоталитарной машины, стремящейся вытравить образ божий из человека.

Говорят, что на определенном этапе он будто бы осознал пагубность богоборческого и антинационального большевизма и начал возрождать русские государственные и национальные ценности, даже хотел упразднить атеистический характер режима. Увы, даже если предположить, что он об этом думал, сделать ему ничего не удалось. Его режим был построен на постоянном терроре, который возобновлялся после временных затиший. Церковь и другие религии использовались им чисто прагматически, и ни на минуту коммунистическая партия не отказывалась от воинствующего безбожия, даже в моменты ослабления гонений на верующих. Национальная политика породила страшные плоды, которые мы пожинаем сейчас. Экономическая модель плановой экономики, эффективная в экстремальных условиях, оказалась нежизнеспособной в мирное время.

Все базовые устои сталинской системы не могли пережить своего создателя, даже в рамках коммунистического режима. А режим тоже был обречен в исторической перспективе, так как, отказавшись от наиболее кровавых методов, развенчав покойного Сталина и свалив на него одного вину за общие преступления, не смог до самого 1991 года изжить богоборчество и утопические марксистско-ленинские догмы.
Сталин несет ответственность за великие злодеяния — чудовищную попытку искоренить веру в бога, организацию массовых репрессий и террора, насильственную коллективизацию и раскулачивание наиболее трудолюбивой и работоспособной части крестьянства, уничтожение значительной части культурного наследия. Но систему страха и истребления создавал не он один — и его соратники, и его противники, и многие его жертвы.

В то же время с его именем связана победа в Великой Отечественной войне, создание оборонной мощи, которая защищает нашу страну при любой власти, опыт мобилизации человеческих ресурсов не только насилием, но и умелым эмоциональным воздействием. Эти обстоятельства и факты нельзя отрицать или оставлять без объективной оценки.

Любая программа десталинизации, если она будет исходить от политических сил, не способных сформулировать истинно патриотическую, социально ориентированную, сильную и традиционную альтернативу, обернется на практике еще большей сталинизацией общественного сознания.

— Сохранились ли в современной России дворяне по духу, а не по имени? Можно ли описать этот дух?

— Дворянское достоинство — это прежде всего особенная ответственность в служении своей стране. Ошибочно думать, что дворянство связано с высокомерием, неоправданными привилегиями и паразитизмом. На определенном этапе истории права дворянства в России действительно оказались гипертрофированными. Дисбаланс в социальной сфере — одна из причин революции. Но теперь, проанализировав все исторические уроки, мы можем утверждать, что дворянство дало России очень много. Не стоит по отдельным плохим исключениям судить обо всем российском дворянстве. Как остроумно заметил один иностранный автор, оценивать российское дворянство по Салтычихе — все равно что оценивать английскую аристократию викторианской эпохи по Джеку-потрошителю.

Все политические, социальные и экономические привилегии дворянства ушли в прошлое. Они не будут восстановлены, даже если в России когда-либо возродится легитимная монархия. Но у дворянства как исторической институции всегда останется обязанность хранить традиции и идеалы чести, верности и самопожертвования.

Процесс возрождения дворянства в России идет непросто. Появляется много самозванцев и жуликов. Среди настоящих представителей старых дворянских родов (и в России, и в эмиграции) далеко не все смогли сохранить присущий предкам дух, сознание и воспитание. В этом нет ничего удивительного, ведь столько сил было направлено на дискредитацию и уничтожение всего лучшего, что было в дворянстве. Но, несомненно, дворянские устои и дух сохранились. Они живут в делах и намерениях потомков многих старинных родов, присутствуют в жизни вновь возникающих дворянских семей.

Я никогда не жалую аристократические титулы, но считаю, что сохранение традиции воспроизводства служилого дворянства важно для современной России. Потому что главное в дворянском духе — это уважение к достоинству человеческой личности, столь необходимое в современном мире. А уважение к себе невозможно без уважения к другим людям независимо от их происхождения. Вот почему снобизм — это самое отвратительное качество, лишающее дворянина его подлинного достоинства, даже если история его рода насчитывает много веков.

— Что вы видите, когда приезжаете в Россию, — процветание или упадок?

— До процветания явно далеко, но нельзя говорить и об упадке. Россия продолжает стоять на перепутье, как древний витязь. До тех пор пока весь народ не будет объединен общей и понятной целью и идеей национально-государственного бытия, некоторая подвешенность и постоянная угроза стабильности будут сохраняться.

— Встречались ли вы с Борисом Ельциным, Владимиром Путиным, Дмитрием Медведевым? Какое впечатление произвели на вас руководители государства?

— С Борисом Ельциным переписывался и затем беседовал при личной встрече мой отец великий князь Владимир Кириллович. Я присутствовала вместе с президентом на ряде государственно-церковных мероприятий, но специально мы не встречались. С Владимиром Путиным и Дмитрием Медведевым общалась, когда они занимали руководящие посты в мэрии Санкт-Петербурга и по поручению мэра Анатолия Собчака курировали наши первые визиты на родину. Потом мы встречались на разных торжествах. Например, в 2003 году я присутствовала вместе с президентом России Путиным на праздновании 100-летия канонизации св. преподобного Серафима Саровского. В 2008 году, когда скончался глубоко почитавшийся мною святейший патриарх Алексий II, мы встретились с президентом России Медведевым и председателем правительства Путиным у его гроба. Потом встречались на интронизации святейшего патриарха Кирилла. Мы всегда тепло друг друга приветствуем.

Уверена, со временем созреют условия для официальной встречи главы императорского дома с главой современного государства. Я понимаю, что это вопрос непростой. В некоторых странах путь к такой встрече готовился десятилетиями. Например, во Франции более шестидесяти лет существовал закон об изгнании, запрещавший главе королевского дома и его прямому наследнику въезд на территорию республики. Но в конце концов сначала фактически, а потом и юридически запрет ушел в прошлое, и еще некоторое время спустя президент Шарль де Голль спокойно встречался с главой династии графом Парижским Генрихом. Королевский дом обрел во Франции вполне официальную общественную нишу. И это никак не мешает конституционным основам Французской Республики.

К президенту Медведеву и к председателю правительства Путину я отношусь с искренним уважением. Понимаю, как им трудно. Говорю это не формально и не из желания кому-то угодить.

Я прекрасно сознаю, что любые мои слова и заверения не смогут изменить ту или иную политическую линию. Если контакты с исторической династией в какой-либо стране признаются преждевременными, никакие дифирамбы существующим властям со стороны главы царственного дома не принесут результата. В то же время если власть проникается сознанием необходимости и полезности диалога с династией, этот диалог начинается, даже если глава династии настроен оппозиционно. Так было, например, в Испании, где я волею судьбы родилась и постоянно живу по сей день. Генералиссимус Франко и отец нынешнего короля Хуана Карлоса дон Хуан недолюбливали друг друга, имели острые политические противоречия и даже не останавливались перед взаимными выпадами. Но настал день, когда они встретились, обсудили ряд вопросов и совместно приняли весьма важные для страны решения, которые затем осуществились, будучи закрепленными народным волеизъявлением.

Мне было бы легко и в некоторых случаях удобно критиковать существующую власть, ведь я пока живу за границей. Всем известно, что я не боюсь отрицательно оценивать саму идею республики, саму систему нынешней власти. Огорчение у меня вызывают и конкретные действия, и реформы. Например, с болью наблюдаю, как разрушается прекрасная система российского образования, сохранившаяся в советский период, как накапливаются и прорываются национальные проблемы, как противоречиво осуществляется реформа вооруженных сил, какие масштабы приобрела коррупция, как плохо обстоит дело с формированием среднего класса, как неизжитым остается правовой нигилизм.

Но я считаю своим долгом стараться увидеть и поддерживать все позитивное, а о том, что мне представляется негативным, говорить без гнева и пристрастия, без какой-либо политической оппозиционности. Как писал наш великий гений Александр Сергеевич Пушкин, «нет убедительности в поношении, и нет истины, где нет любви».

— Когда вы вернетесь в Россию?

— Если бы я была частным лицом, уже вернулась бы. Но как глава Российского императорского дома я не могу допустить уничтожения и унижения исторической институции, ответственность за которую возложена на меня богом.

Наше изгнание в прямом смысле этого слова прекратилось в 1991 году, когда мои родители впервые после революции смогли посетить родину. В 1992 году мы были восстановлены в российском гражданстве. С тех пор я совершила более шестидесяти визитов в Россию и другие государства, территории которых когда-то входили в Российскую империю. Постоянно осуществляется наше взаимодействие с Русской православной церковью, развиваются контакты с другими традиционными исповеданиями. В Москве зарегистрирована и постоянно действует моя канцелярия. Существует официальный сайт нашего дома. Возрождена деятельность императорских орденов Святой Анны и Святителя Николая. Осуществляется ряд благотворительных программ в России и в ближнем зарубежье. На международном уровне я и мой сын стараемся по мере сил способствовать укреплению положительного образа нашей страны. Мне удалось добиться важнейшего правового решения о реабилитации императора Николая II, его семьи, других казненных членов нашей династии и их верных служителей. Так что многое уже достигнуто, и процесс реинтеграции неуклонно развивается. Окончательно мы вернемся, когда будет решен вопрос о правовом статусе императорского дома как исторической корпорации. Это уже произошло в Болгарии, Румынии, Сербии, Венгрии, Албании, Италии, Франции, Португалии и ряде других республиканских стран. Не вижу причин, почему Россия должна быть исключением.

— Как складывается ваша жизнь в Мадриде?

— Повседневная жизнь такая же, как у большинства людей. Все практические хозяйственные вопросы я должна решать сама. Это в традициях нашей семьи, и я считаю такой образ жизни наиболее ценным опытом, который пригодится в любом случае.

За последние годы многие традиции испанского общества, к сожалению, стали разрушаться. Но при желании еще можно найти приятные места — магазины, мастерские, небольшие уютные рестораны, где сохранился типичный испанский колорит.

Кроме обычных забот, конечно, у меня есть много других дел — участие в благотворительных, культурных и иных общественных мероприятиях, встречи с соотечественниками, поездки в другие страны, где существует русская диаспора.

— Есть ли у вас программа действий?

— Правильнее сказать, у меня всегда есть план работы на ближайший год и четкое общее представление о том, чем я должна заниматься в принципе.

Я не политик, которому нужно декларировать программу действий, 90% которой, как правило, оказывается демагогией.

Я не претендент на престол, как некоторые пытаются представить. Пока престола нет, а если он будет возрожден, то на него не может быть претендентов — исторический закон о наследовании всегда указывает на одно-единственное лицо, которое может этот престол занять. В этой бесспорности личности верховного арбитра, каковым является государь, одно из главных преимуществ монархии.

Я глава Российского императорского дома, и моя программа заключается не в стремлении к власти, а в сохранении монархического идеала государства-семьи, в содействии возрождению традиций, морально-нравственных устоев, правовой культуры, дружбы и мира между братскими народами, в укреплении гражданского общества и всероссийского цивилизационного пространства.

О восстановлении монархии говорить явно преждевременно. Если монархическая государственность когда-то в будущем окажется вновь востребована нашим народом, я, мой сын или наши законные наследники исполним свой долг. Мы прекрасно отдаем себе отчет в современных реалиях и стремимся быть полезными своей родине независимо от того, какая у нее форма правления.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > mn.ru, 30 сентября 2011 > № 410966 Мария Романова

В опубликованном Всемирным экономическим форумом рейтинге Иран занимает 50-ое место среди 142 стран по качеству железнодорожной инфраструктуры, сообщает агентство ИСНА.

В названном рейтинге первое место по качеству железнодорожной инфраструктуры занимает Швейцария. Второе и третье места принадлежат соответственно Японии и Гонконгу. Далее следуют Франция, Германия, Голландия, Сингапур, Южная Корея, Испания и Финляндия.

По качеству железнодорожной инфраструктуры Иран опережает такие страны, как Норвегия, Турция, Таиланд, Мексика, Польша, Чили, Аргентина и Бразилия.

На азиатском континенте и в ближневосточном регионе Иран занимает соответственно 16-ое и 3-е места по данному показателю, и на Ближнем и Среднем Востоке его опережаются только Саудовская Аравия и Израиль.

Замыкают названный рейтинг такие страны, как Суринам, Ливан, Парагвай, Албания, Непал, Гватемала, Гаити, Гондурас, Лесото и Эфиопия.

По информации, поступившей в МСАТ из греческой ассоциации OFAE, с 1 сентября 2011 года для автомобилей из третьих стран (список опубликован ниже), необходимо зарегистрировать в электронном виде информацию о разрешениях во всех таможнях, расположенных при въезде в Грецию, или в греческих транзитных таможнях. Наряду с этим, копию разрешения (двустороннее, транзитное, для многократного въезда, разрешение ЕКМТ и т.д.), водители должны предъявлять таможенным органам во всех таможнях Греции.
Следует регистрировать разрешения на автомобили из следующих стран:
1. Азербайджан,
2. Албания,
3. Армения,
4. Беларусь,
5. Босния-Герцеговина,
6. Хорватия,
7. Бывшая югославская республика Македония (F.Y.R.O.M.),
8. Грузия,
9. Молдова,
10. Черногория,
11. Россия,
12. Сербия,
13. Сирия,
14. Турция,
15. Украина. Греция > Таможня > trans-port.com.ua, 12 сентября 2011 > № 401793

Китайская телекоммуникационная компания China Unicom заявила о сокращении тарифов на международный роуминг. В частности, снижена плата за звонки и передачу данных в 30 странах. Среди них - Великобритания, Франция, Германия, Италия, Испания, Австралия, Канада, Белоруссия, Албания, Турция, Монголия и Алжир.

Теперь абоненты China Unicom при посещении указанных государств могут выбирать операторов и тарифы на услуги международного роуминга. В частности, стоимость звонка из Австралии в Китай через Vodafone составит 2,86 юаня за минуту, а через Telstra - 6,86 юаня. Оплата за передачу данных из США, Великобритании, Великобритании, Франции, Германии, Дании и Сингапура снижена с 0,01 юаня за килобайт до 0,005 юаня.

Добавим, что China Unicom уже в третий раз снижает стоимость на эти услуги. Более того, сокращение тарифов коснулось именно тех стран, которые очень популярны среди китайцев.

Напомним, что в Китае армия пользователей мобильной связи достигла 929,84 млн человек. Таким образом, услугами сотовых операторов пользуется до 70% населения страны, которое составляет 1,34 млрд человек. С января по июль 2011 г. у операторов сотовой связи КНР прибавилось 70,83 млн абонентов. При этом на 87,2 млн человек увеличилось количество пользователей услугами мобильной связи третьего поколения (3G).

Командующий международными силами KFOR в Косово, провозгласившем в 2008 году независимость от Сербии, немецкий генерал Эрхард Бюлер заявил во вторник, что НАТО отказалась от планового сокращения численности контингента из-за роста насилия и возрастающей угрозы безопасности на севере края, сообщает агентство Ассошиэйтед Пресс.

Бюлер в ходе интервью отметил, что он не думает, что "в ближайшее время произойдет сокращение численности сил KFOR". При этом генерал назвал этническую ситуацию в крае напряженной.

Контингент KFOR, который в настоящее время насчитывает около пяти тысяч военнослужащих, планировалось сократить вдвое к концу этого года. Однако обострение в конце июля ситуации на севере Косово вынудило НАТО направить туда подкрепления из Германии и Австрии.

Ситуация в северных районах Косово, населенных преимущественно сербами, обострилась 25 июля после односторонней попытки приштинских властей установить контроль над административной границей с Сербией. Косовский премьер Хашим Тачи отдал распоряжение полицейским спецподразделениям захватить два КПП "Ярине" и "Брняк" и обеспечить введенный ранее запрет на ввоз продукции из Сербии. В результате столкновений между спецназовцами и косовскими сербами десятки человек получили ранения, один полицейский скончался. В знак протеста против действий Приштины сербы установили на севере Косово блокаду дорог, ведущих к административной границе.

В соответствии с достигнутыми после спецоперации договоренностями, оба КПП перешли под контроль сил KFOR. Косовские сербы прекратили блокаду дорог.

До 25 июля оба КПП находились под контролем Миссии Евросоюза в области верховенства закона и правопорядка в Косово (EULEX). В декабре 2008 года EULEX взяла на себя всю полноту ответственности за обеспечение законности и правопорядка в Косово, что ранее входило в функции Миссии ООН (UNMIK).

Албанские власти Косово 17 февраля 2008 года в одностороннем порядке при поддержке США и ряда стран Евросоюза провозгласили независимость от Сербии.

Силы KFOR под командованием НАТО действуют в Косово с лета 1999 года в соответствии с резолюцией 1244 Совета Безопасности ООН и Кумановским военно-техническим соглашением. На момент ввода силы KFOR насчитывали 46 тысяч человек. Юлия Петровская

Во втором квартале 2011 года стоимость жилой недвижимости в Албании увеличилась в среднем на 1,6% в годовом исчислении. В предыдущем квартале аналитики зафиксировали такой же прирост цен на дома и квартиры.

Наряду с этим индекс цен на аренду жилья с учетом инфляции снизился на 16,2% в годовом исчислении, пишет Balkans News. Как отмечают эксперты, в течение последних десяти лет индекс цен на аренду недвижимости колебался гораздо больше, чем индекс цен на продажу жилья.

Как ранее сообщал Prian.ru, Албания по-прежнему остается одной из самых «бюджетных» стран для покупки жилья в Европе. Стоимость новых квартир класса «люкс» в этой стране начинается от 30 000 долларов, поэтому развивающийся рынок Албании становится всё более популярным у иностранных инвесторов.

Специалисты банка Bank of Albania отмечают, что цены на недвижимость в стране практически не менялись с конца 2009 года, а это, в свою очередь, свидетельствует о высоком уровне стабильности данного рынка.

Организация Объединенных Наций по вопросам образования, науки и культуры (ЮНЕСКО) пока не проводила тендер по использованию выделенных Россией двух миллионов долларов для восстановления четырех православных памятников в Косово, сообщил РИА Новости источник, знакомый с процедурой реализации программы.

В июне 2010 года премьер-министр РФ Владимир Путин подписал распоряжение о выделении средств, согласно которому Россия перевела в ЮНЕСКО до двух миллионов долларов в виде добровольного целевого взноса на территории сербского края Косово.

Памятники были выбраны по согласованию с сербской стороной и ЮНЕСКО. Это патриарший монастырь Печ, монастырь Дечани, монастырь Грачаница и церковь Богородицы Левишкой.

"ЮНЕСКО не так давно проводила тендер, но по средствам, которые были выделены на церковь Богородицы Левишкой два или три года назад Чехией и Грецией. Тендер по выделенным Россией деньгам не проводился. Работы, соответственно, не начинались ни в этой церкви, ни в других монастырях", - сообщил собеседник агентства.

Он предположил, что конкретные даты начала восстановительных работ могут быть обозначены осенью.

Более 150 православных монастырей и церквей в Косово, албанские власти которого провозгласили независимость от Сербии в 2008 году, были разрушены или осквернены в ходе межэтнических столкновений 1998-1999 годов и в марте 2004 года. Некоторые из них внесены в список объектов Всемирного наследия ЮНЕСКО. Николай Соколов

Сербия не намерена отказываться от борьбы за сохранение края Косово, албанские власти которого объявили о независимости в 2008 году, в обмен на членство в Евросоюзе, заявил сербский президент Борис Тадич.

"Сербия не оставит свой народ в Косово и Метохии. Сербия также не отречется и от евроинтеграции. Но если мы из сербских или европейских политических кругов получим вопрос об определении Сербии, мой ответ будет, что Сербия не отступит ни от одного своего легитимного интереса", - заявил Тадич в интервью белградскому национальному агентству Танюг.

Сербский президент напомнил, что в ходе визита в Белград 23 августа канцлер Германии Ангела Меркель поставила одним из условий сербской евроинтеграции упразднение так называемых параллельных структур власти в Косово. Речь идет о сербских органах правления, которые страны, признавшие независимость Косово, в том числе Германия, считают нелегитимными.

В этой связи Тадич объяснил Меркель, что сербы не считают эти органы власти "параллельными" и в результате их отсутствия в автономии возник бы политический вакуум. Кроме того, сербские власти в Косово были выбраны демократическим путем, а сербские органы здравоохранения, образования и коммунальные службы играют "жизненно важную роль в существовании каждого человека" на севере автономии.

Безосновательным сербский президент назвал и аргумент, что сербские органы власти поддерживают криминал в регионе. Тадич напомнил, что в албанской части Косово уровень криминала несравнимо более высокий.

"Поэтому требование, чтобы Сербия участвовала в упразднении национальных институтов, например, больниц и школ, просто неестественно, и Сербия такое требование принять не может", - подчеркнул Тадич.

В этой связи сербский лидер сообщил, что противоречия с западными партнерами по косовской проблеме могут привести к тому, что Сербия может не получить до конца года статус кандидата в Евросоюз.

По убеждению Тадича, выход из конфликтной ситуации следует искать в переговорах и поисках компромисса.

На данный момент независимость Косово признали 22 из 27 членов Евросоюза, а также все без исключения официальные кандидаты на вступление в ЕС (Исландия, Македония, Турция, Хорватия, Черногория). В европейских политических и экспертных кругах считается, что без признания независимости Косово, Сербия в ЕС вступить не сможет. Николай Соколов

Россия и Сербия планируют совместные полицейские и другие мероприятия по борьбе с незаконным оборотом наркотиков и пресечению балканского наркомаршрута, заявил директор Федеральной службы РФ по контролю за оборотом наркотиков (ФСКН) Виктор Иванов.

В понедельник в Белграде Иванов и глава МВД Сербии Ивица Дачич подписали соглашение о сотрудничестве по контролю за оборотом наркотиков, о сотрудничестве в борьбе с незаконным оборотом наркотических средств, психотропных веществ и прикурсоров.

"Соглашение позволит не только обмениваться информацией, но и проводить оперативно-розыскные мероприятия в одном государстве по запросу компетентных органов другого государства", - заявил глава ФСКН.

Иванов высказался за то, чтобы скорее наполнить подписанное соглашение "обменом оперативной, разведывательной информации по наркокурьерам и наркомаршрутам в целях организации совместных полицейских мероприятий, таких как контролируемые поставки".

Кроме того, директор ФСКН признал целесообразным усилить взаимодействие между представителями российского и сербского ведомств "с целью охвата и понимания глобального уровня наркопроизводства в Афганистане".

Согласно оценкам июньского доклада генерального секретаря ООН Пан Ги Муна, в Европу из Афганистана поступает порядка 150 тонн героина. При этом 80% наркотиков поступает по так называемому балканскому маршруту.

По словам главы ФСКН, подписание соглашения с Сербией стало "серьезным шагом по купированию балканского маршрута наркотиков из Афганистана в Европу"

"Совершенно очевидно, что, организуя оперативную, следственную работу по уничтожению наркоинфраструктуры в Сербии и Российской Федерации, мы в целом эту проблему не сможем решить, поскольку необходимо региональное сотрудничество, так как источник этих наркотиков находится в одной географической точке планеты", - отметил Иванов.

Он также напомнил об угрозе с территории сербского края Косово, ставшем "логистическим предпродажным центром, осуществляющим дистрибуцию наркотиков в страны Европейского союза".

В свою очередь, глава МВД Сербии Ивица Дачич сообщил, что за последние четыре года на территории страны изъято примерно 10 тонн наркотиков. При этом он упомянул об успехах в борьбе с распространением кокаина.

"Что касается кокаина, тенденция за последние годы такая: за рубежом на основании нашей информации изымается в 10 раз больше этого наркотика, чем в самой Сербии", - сказал Дачич.

Сербский министр отметил, что сербские правоохранительные органы имеют богатый опыт сотрудничества с британскими и американскими антинаркотическими агентствами. В этой связи он выразил надежду, что ФСКН "также будет активно участвовать в борьбе с незаконном оборотом наркотиков в регионе".

Сербия стала первой страной в балканском турне Виктора Иванова, в рамках которого 22-27 августа он посетит еще Македонию и Албанию. Николай Соколов

Сербия в будущем должна стать полноправным членом Евросоюза, но прежде должна урегулировать конфликт вокруг Косово, заявили во вторник журналистам президент Сербии Борис Тадич и канцлер Германии Ангела Меркель, которая находится с визитом в Белграде.

"Мы и сегодня сталкиваемся с очень сложными вопросами в регионе, одно из них - это Косово и Метохия. Сербия не питает иллюзий, что может внести этот конфликт в Евросоюз, потому что в ЕС хватает и своих конфликтов. Сербия желает решить конфликты на пространстве Западных Балкан", - заявил Тадич.

Сербский лидер отметил, что Белград не ищет "искусственных путей" для членства в ЕС, но надеется, что Сербия будет оцениваться по тем же критериям, что и другие кандидаты.

Большинство стран Евросоюза, включая Германию, признали независимость южного сербского края Косово, албанские власти которого в одностороннем порядке объявили о независимости от Сербии в 2008 году. Сербия категорически не признает суверенитет Косово. В политических и экспертных кругах считается, что без признания независимости Косово, Сербия в ЕС вступить не сможет.

По итогам переговоров с Меркель Борис Тадич заявил о готовности Сербии в сотрудничестве с ЕС искать решение конфликта, но предупредил, что оно должно уважать достоинство всех народов.

"В данных обстоятельствах нужно найти гибкое, креативное решение, которое не будет мешать нормальной жизни людей, не нарушит достоинство ни албанского, ни сербского народов, обеспечит возможность европейского пути и не создаст новые угрозы соседним странам", - сказал президент Сербии об условиях решения косовского конфликта.

В свою очередь, Ангела Меркель заявила о желании видеть Сербию в Евросоюзе, но при этом, по ее словам, необходимо достичь прогресса в переговорах Белграда с Приштиной.

В числе условий урегулирования конфликта она указала, что миссия ЕС в Косово (EULEX) должна получить право действовать на всей территории края, в том числе в северной, в которой сербы составляют большинство, чему до сих пор противились местные сербы, а также, чтобы снизилась роль сербских органов местного самоуправления в Косово, которые назвала "параллельными структурами".

При этом Меркель признала, что косовскую проблему решить за один день невозможно. "Мы видим будущее Сербии в Евросоюзе, и сделаем все, чтобы она этот путь преодолела на основе европейских принципов", - сказала канцлер Германии.

Во вторник Меркель также провела встречу с сербским премьер-министром Мирко Цветковичем, с которым обсудила вопросы экономики. Канцлер Германии пообещала развивать сотрудничество с Сербией в областях инфраструктуры и энергетики с упором на проекты с возобновляемыми источниками энергии. Николай Соколов

В июле текущего года объем продаж латвийской фармацевтической компании Olainfarm увеличился на 54% по сравнению с аналогичным периодом 2010 г. и составил 2,7 млн. латов (3,8 млн. евро).

Как сообщается в балтийской прессе, особенно значительный рост продаж наблюдался на Украине (в 4 раза), Молдове (146%), Латвии (92%) и России (75%).

В июле 2011 года компания начала экспорт продукции в Албанию. Основные рынки сбыта продукции Olainfarm в июле 2011 г. – это Россия, Украина, Беларусь и Латвия.

Край пополам

Евросоюз предлагает предоставить «значительную автономию» Северному Косово

Начавшийся 20 лет назад распад союзной Югославии, похоже, продолжается. Теперь раздел угрожает Косово, которое провозгласило независимость всего три года назад. Евросоюз рассматривает вопрос о предоставлении автономии северным районам края, населенным в основном сербами, сообщили в конце прошлой недели косовские газеты.

Идея автономии населенных сербами северных районов Косово — Зубин-Потока, Лепосавича, Звечана и северной части города Митровицы — основана на плане, предложенном еще в 2007 году тогдашним спецпредставителем генерального секретаря ООН по Косово Марти Ахтисаари. Об этом написали в субботу со ссылкой на анонимных евродипломатов приштинские газеты. План Ахтисаари так и не получил одобрения Совбеза ООН, но был поддержан признавшими независимость Косово США и главными европейскими странами. Исходя из интересов косовских сербов, план предлагает Северному Косово автономную систему местного самоуправления в составе независимого Косово и право на независимые от центра источники дохода. Как сообщает приштинская газета Koha Ditore, нынешняя инициатива ЕС предполагает, что финансовая независимость региона будет базироваться на таможенных сборах.

Других деталей пока нет, но, как полагают европейские дипломаты, диалог между ЕС, Белградом и Приштиной может привести к положительному решению уже через год.

Идея о предоставлении широкой автономии Северному Косово получила новый импульс после конфликта косовских властей с местным населением в конце июля. Приштинские власти тогда предприняли попытки установить контроль над административной границей с Сербией. Премьер-министр Косово Хашим Тачи отдал приказ полиции захватить КПП «Ярине» и «Брняк». В результате столкновений десятки человек получили ранения, один полицейский скончался.

После этого конфликта Запад констатировал невозможность интеграции северных районов в Косово и усилил давление на косовские власти, с тем чтобы те предоставили сербам автономию и избежали повторения вооруженных конфликтов, сообщил источник газеты Koha Ditore в правительстве Косово. Сербская община составляет 5–10% населения Косово, большая часть ее живет в Северном Косово. При этом, как подчеркивает косовская газета, речь не идет об изменении границ частично признанного Косово.

Приштина и Белград, считающие Северное Косово частью собственной территории, пока отказываются говорить об автономии. «Это не тема для обсуждения. Мы не говорили об этом и одной секунды. Сообщения в приштинской печати на эту тему являются голословными спекуляциями», — заявил сербскому новостному агентству Beta политический директор МИДа Борислав Стефанович. По словам Стефановича, который одновременно является главой сербской делегации на переговорах по нормализации отношений с Приштиной, Белград готов обсуждать любые вопросы, которые могут поспособствовать решению косовской проблемы, но это решение «не должно противоречить интересам Сербии и нарушать ее конституцию». Дипломат добавил, что ЕС действительно не раз поднимал тему предоставления существенной автономии северу Косово, но Сербия по-прежнему считает эту территорию своей и обсуждать это не намерена.

Однако реальных альтернатив этому решению у них нет. Сербское правительство испытывает внутреннее давление в вопросе статуса Северного Косово. Слободан Самарджич, лидер оппозиционной Демократической партии Сербии, разыгрывающей национальную карту, заявил в субботу, что правительство, согласившись «на односторонние действия НАТО и албанских властей на административных границах», по сути, обрекло местное население на «жизнь в гетто». Политик напомнил, что от рук косовских спецназовцев 25 июля пострадали десятки косовских сербов.

Прообразом будущего устройства Косово может стать Федерация Боснии и Герцеговины, состоящая из христианского и мусульманского анклавов.

«Расширенная автономия могла бы быть компромиссом, который удовлетворит все стороны, — полагает Александр Аксененок, чрезвычайный и полномочный посол РФ, работавший в 1995–1998 годах спецпредставителем МИДа по Боснии и Восточной Славонии. — Пока Белград занимает двойственную позицию, потому что боится внутреннего взрыва. Однако Белград, стремясь в ЕС, де-факто, хотя еще пока не де-юре, признал Косово в тех границах, которые определены актом о независимости Косово. Другого пути, кроме компромисса с ЕС, у Белграда нет, если у власти останется нынешний президент Тадич с его курсом на евроинтеграцию».

По мнению Аксененка, ЕС «потратит больше усилий, чтобы уговорить Приштину, чем Белград». В мае глава МВД Сербии Ивица Дачич также признал возможность разделения Косово на албанскую и сербскую части приемлемым решением.

Косовские власти настаивают на экономической и политической интеграции региона. В 2010 году Приштина предлагала соответствующий план, но он так и не был осуществлен. «Позиция косовских властей, которые выросли из криминалитета, известна. Они хотели бы полного подчинения северного анклава. Однако в ЕС, особенно после июльских событий, стали более реально смотреть на проблему косовских сербов и на политику косовских албанцев», — сказал Аксененок.

По словам посла, статус автономного сербского анклава может быть списан с конституции Боснии и Герцеговины, которая с 1995 года по Дейтонскому соглашению стала состоять из двух равноправных государственных образований — Федерации Боснии и Герцеговины, включающей христианский и мусульманский анклавы, и Республики Сербской. Мария Ефимова

Евросоюз разрабатывает план по предоставлению существенной автономии северным районам Косово, населенным главным образом сербами, с целью урегулирования обострившегося там в конце июля кризиса, сообщают в субботу косовские СМИ.

Северные районы Косово находятся вне контроля Приштины. Здесь действуют местные органы власти, избранные в соответствии с законодательством Сербии и поддерживаемые Белградом. Сербская община сейчас составляет 5-10% населения Косово, албанские власти которого в 2008 году в одностороннем порядке провозгласили независимость от Сербии.

Как пишет приштинская газета "Коха диторе", план ЕС предполагает создание в северных районах Косово областного совета на основе "плана Ахтисаари" от 2007 года, а также предоставление им финансовой самостоятельности от Приштины.

"Муниципалитеты на севере Косово будут напрямую получать часть доходов от таможенных сборов, и таким образом будут иметь финансовую независимость от правительства Косово (в Приштине)", - пишет "Коха диторе" со ссылкой на дипломатические источники.

Другие детали, касающиеся, в частности, документов, функционирования судов, предполагается обсудить в ходе переговоров между Приштиной и Белградом при посредничестве ЕС.

"Коха диторе" пишет, что речь идет о предоставлении северу Косово "существенной автономии", указывая, что международные чиновники избегают выражения "особый статус" при обсуждении данной проблемы.

"Эти меры не означают какой-либо статус, они направлены на облегчение жизни граждан и функционирования этой части Косово", - сказал источник издания.

Как сообщается, решение по северу Косово может быть достигнуто к середине следующего года, и оно должно быть в духе европейской перспективы региона.

В косовском правительстве подтверждают, что в последнее время на Приштину возросло давление со стороны международного сообщества в вопросе предоставления существенной автономии для сербов, живущих в муниципалитетах Зубин Поток, Лепосавич, Звечан и в северной части города Косовска Митровица.

"Наши международные друзья считают интеграцию Севера невыполнимой миссией. Предоставление этой части Косово особого статуса видится им наиболее приемлемым выходом, позволяющим избежать вооруженного конфликта", - рассказал источник "Коха диторе".

Газета "Зери" также сообщает о планах ЕС по предоставлению автономии северным районам Косово. Издание отмечает, что страны ЕС в координации с другими партнерами уже обсуждают это предложение с представителями косовских властей. "Согласно предложению, Косово сохранит существующие границы и в то же время северным муниципалитетам будет предоставлен особый статус, своего рода автономия", - сказал источник "Зери".

Издание указывает, что ЕС ждет ответов от Белграда и Приштины, и в зависимости от их реакции будет решать, как действовать дальше.

В последние дни в региональных СМИ участились сообщения о возможности предоставления автономии северным районам Косово, однако официальные представители Белграда и Приштины пока не делали на этот счет четких заявлений.

Ситуация на севере Косово обострилась 25 июля после односторонней попытки приштинских властей установить контроль над административной границей с Сербией. Косовский премьер Хашим Тачи отдал распоряжение полицейским спецподразделениям захватить два КПП: "Ярине" и "Брняк" - и обеспечить введенный ранее запрет на ввоз продукции из Сербии. В результате столкновений между спецназовцами и косовскими сербами десятки человек получили ранения, один полицейский скончался. В знак протеста против действий Приштины сербы установили на севере Косово блокаду дорог, ведущих к административной границе.

До 25 июля оба КПП находились под контролем Миссии ЕС в области верховенства закона и правопорядка (EULEX). В декабре 2008 года EULEX взяла на себя всю полноту ответственности за обеспечение законности и правопорядка в Косово, что ранее входило в функции Миссии ООН (UNMIK). В соответствии с достигнутыми после спецоперации договоренностями, оба КПП находятся под контролем международных сил KFOR под командованием НАТО. Косовские сербы в последние дни прекратили блокаду дорог.

План Ахтисаари был разработан в 2007 году и предусматривал предоставление Косово независимости под международным контролем. СБ ООН не одобрил этот документ, но его поддержали ключевые западные страны, которые приступили к его реализации после провозглашения албанскими властями в Приштине независимости в одностороннем порядке.

План Ахтисаари предусматривает, в частности, "в целях учета законных интересов общины косовских сербов создание усиленной и надежной системы местного самоуправления". Согласно документу, Косово делится на муниципальные образования, пользующиеся высокой степенью автономии, имеющие право располагать местными источниками дохода и получать надлежащее финансирование от центральных органов власти, а также осуществлять межмуниципальное и трансграничное сотрудничество.

Власти Сербии и косовские сербы не признали план Ахтисаари.

Правительство Косово при содействии стран, признавших его независимость, в прошлом году разработало специальную стратегию в отношении северных районов, рассчитывая интегрировать их при помощи политических и экономических рычагов. Эта стратегия состояла из четырех основных элементов: укрепление законности на всей территории Косово, децентрализация и формирование нового муниципалитета Северная Митровица, решение вопроса о властях в муниципалитетах Зубин Поток, Лепосавич и Звечан. а также улучшение социально-экономической ситуации в этой части Косово. Реализовать эту стратегию косовскому правительству не удалось. Юлия Петровская

Закономерным итогом греческой политики «протянутой руки» становится для многих греков вероятность «протянуть ноги». Разумеется, исключая греческих государственных служащих, у которых есть только одна возможность быть уволенными, а именно «вперед ногами». После чего их пенсии получают их наследники.

В мае в Греции безработица продемонстрировала очередной рекорд: 16,6% трудоспособного населения против 12% в прошлом году. В течение года количество работников снизилось на 300 000 человек. Это данные официальной статистической службы. Эксперты, знакомые с достоверностью греческой статистики, сильно сомневаются в таких скромных рекордах и предполагают не менее 20%.

Трудовые законодатели Греции, под давлением «левых» партий и профсоюзов, сделали все возможное, чтобы прием на работу и увольнение сотрудника для работодателя были страшнее самого страшного сна. Поэтому малые предприятия в Греции остаются семейным бизнесом.

Больше всего страдает греческая молодежь, а также выпускники ВУЗов. Около 40% юношей и девушек до 24 лет ищут и не могут найти работу, заполняя кафетерии и удивляя туристов отсутствием свободных мест в кафе в кризис.

В то же время, экономические иммигранты из Украины и Албании, которые давно легализовались в Греции, работают на нескольких работах и удивляются слухам об ее отсутствии. Например, Николай из Киева работает мастером в гостинице и на стройках. Так как у него «золотые руки», то он легко заменяет 10 греков.

Конечно, греческая молодежь не собирается класть плитку и ремонтировать сантехнику. В кафетериях она дожидается освобождения места на госслужбе, но дождется ли?

Глава сербской делегации на переговорах с Приштиной Борислав Стефанович заявил, что обострившийся в конце июля кризис на севере Косово урегулирован, и власти Сербии готовятся возобновить диалог с косовскими албанцами, которым не будет позволено установить контроль над сербскими районами провинции, сообщают местные СМИ.

Северные районы Косово, населенные главным образом сербами, находятся вне контроля Приштины. Здесь действуют местные органы власти, избранные в соответствии с законодательством Сербии и поддерживаемые Белградом. Сербская община сейчас составляет 5-10% населения Косово, албанские власти которого в 2008 году в одностороннем порядке провозгласили независимость от Сербии.

Ситуация на севере Косово обострилась 25 июля после односторонней попытки приштинских властей установить контроль над административной границей с Сербией. Косовский премьер Хашим Тачи отдал распоряжение полицейским спецподразделениям захватить два КПП Ярине и Брняк и обеспечить введенный ранее запрет на ввоз продукции из Сербии. В результате столкновений между спецназовцами и косовскими сербами десятки человек получили ранения, один полицейский скончался. В знак протеста против действий Приштины сербы установили на севере Косово блокаду дорог, ведущих к административной границе. До 25 июля оба КПП находились под контролем Миссии ЕС в области верховенства закона и правопорядка (EULEX). В декабре 2008 года EULEX взяла на себя всю полноту ответственности за обеспечение законности и правопорядка в Косово, что ранее входило в функции Миссии ООН (UNMIK).

В соответствии с достигнутыми после спецоперации договоренностями, оба КПП находятся под контролем международных сил KFOR под командованием НАТО. В последние дни косовские сербы разобрали большинство баррикад, установленных ими на севере Косово. Переговоры между Белградом и Приштиной, прерванные в июле из-за спора по поводу таможенных печатей, предполагается возобновить 5 сентября.

"Кризис закончился, мы возобновляем диалог в Брюсселе. Но мы не позволим Приштине создать ее учреждения на севере и изгнать сербское государство из Косово", - заявил Стефанович в интервью белградской газете "Блиц".

По словам Стефановича, соглашение о контроле над КПП Ярине и Брняк на административной границе Сербии и Косово, достигнутое 5 августа с командованием международных сил KFOR, будет реализовано, несмотря на разногласия по данному вопросу между Белградом и лидерами косовских сербов.

"Это соглашение не идеально. И сербы на севере Косово не принимают положение об ограничении ввоза товаров до трех с половиной тонн, но это был единственный способ избежать нападения на сербов, возможных жертв, эскалации и попыток Приштины создавать свои собственные учреждения, - сказал Стефанович.

"Мы получили от международного сообщества гарантии того, что не будет новых попыток Приштины изменить ситуацию на месте в одностороннем порядке", - добавил дипломат.

Согласно договоренностям, достигнутым командованием сил KFOR с Белградом и Приштиной 5 августа, КПП Ярине и Брняк будут оставаться под контролем международных сил как минимум до середины сентября. Автомобили, в том числе грузовики весом до 3,5 тонн, смогут пересекать эти КПП после того, как представители KFOR проверят документы и удостоверятся в том, что в них не перевозится оружие. Все баррикады, установленные сербами, должны быть разобраны.

Силы KFOR под командованием НАТО действуют в Косово с лета 1999 года в соответствии с резолюцией 1244 Совета Безопасности ООН и Кумановским военно-техническим соглашением. Численность контингента KFOR, согласно официальным данным, к началу июня 2011 года составляла 5,927 тысячи военнослужащих. На момент ввода силы KFOR насчитывали 46 тысяч человек. Юлия Петровская

Из Twitter возгорится пламя

Последние события на Ближнем Востоке и в Европе сделали неожиданно актуальным старый ленинский лозунг «Из «Искры» возгорится пламя», который в модернизированном виде выглядит теперь примерно так: «Из Twitter (Facebook, Livejournal, Google) возгорится пламя».

На смену подпольным типографиям большевиков, печатавшим газету «Искра», пришли смартфоны и социальные сети, но их воздействие на общество дало примерно тот же эффект: те, кто молчал, заговорили и, найдя в сети друг друга, принялись вместе разрушать старый мир.

Являются ли новые технические средства распространения информации неизбежным предвестником революций, в результате которых те, кто был лишен голоса, его обретают и создают новое общество?

Появление телевизора в СССР не привело к концу «нерушимого Союза». Телевидение — слишком дорогое удовольствие для независимого вещания. А вот радио, конечно, подрывало устои. И если вспомнить 1991 год, то именно абсолютно новый в то время FM-диапазон стал основным источником альтернативной информации, неподконтрольной ГКЧП.

Другим источником крамолы были ксероксы. В 1988 году я работал в архиве, где имелось это невиданное иноземное чудище. Раз в месяц сотрудник КГБ приходил сверять число отпечатанных по счетчику копий с числом копий, заказанных исследователями в архиве. Но на фоне перестройки, кооперативов, прихода абсолютно диких в то время иностранных инвесторов, неподконтрольные властям ксероксы стали появляться везде. И получилось так, что ко времени путча имелось уже немало машин, на которых можно было отпечатать любые листовки. Нашлись бы только желающие их распространять.

Спустя 20 лет идея контроля за ксероксами выглядит нелепой — распространить информацию можно простым копипастом или ссылкой в сети. А вот над радиостанциями власти установили контроль. Правда, телеканалов развелось как грязи, но ясно, что любой из них, решив встать на путь борьбы с режимом, тут же потеряет лицензию. И эфир.

Точно так же происходила борьба с неподконтрольными средствами распространения информации в минувшие века. Хотя технически эти средства были другими. Только ленивый не объяснял успех Реформации в Европе в XVI веке изобретением книгопечатания Гутенбергом, случившимся на полвека раньше. Действительно, кто бы знал о Мартине Лютере, если бы не печатный станок, распространивший его идеи?

Первая типографская книга на русском языке была отпечатана в Польше в конце XV века предприимчивым немцем. Но после немедленно последовавшего суда краковских католиков над первопечатником он навсегда оставил идеи нажиться на русскоязычных читателях, продавая им инновационные технологии распространения православия.

Как говорил депутат Виктор Гюго в законодательном собрании Франции в 1850 году, «одной рукой народ — носитель верховной власти — пишет, это и есть свобода печати, другой — он голосует, это и есть всеобщее избирательное право». Речь в защиту свободы печати Гюго произнес, когда Наполеон III, накануне установления своей единоличной императорской власти во Франции, ограничил право газет на свободный голос.

Арсенал ограничений свободы печати за полтысячелетия ее существования наработан преобширнейший, начиная с самого простого — сжечь книги и их авторов. Но чем дешевле и доступнее становилась техника, тем быстрее возникали подпольные типографии. Даже в России, где их распространение привело к самым гибельным последствиям. Остается лишь вопрос: а можно ли винить типографский станок в том, что рухнула многовековая империя? Или радиоприемник в том, что ГКЧП не удалось спасти СССР?

Конечно, власти найдут способ унять интернет. Нет сомнения, что прорывающиеся на публику и вызывающие у нее шок эмоции чиновников ФСБ и МВД, жаждущих ввести контроль над всемирной паутиной, превратятся рано или поздно в конкретные документы, законы и действия. Ну, как только будет найдено техническое решение.

Ободряет лишь то, что, как учили нас в советской школе, победа прогресса над пережитками прошлого неизбежна. И не в интернете дело. Люди бунтовали и до Гутенберга. Иногда достаточно одной глиняной таблички, чтобы изгнать тирана. Кстати, это ведь очень старое слово, еще древнегреческое. Олег Черницкий

У Азербайджана есть пять месяцев на решение вопроса, по какому пути пойдет ее газ в Европу. От позиции Баку зависит судьба приоритетного для ЕС проекта Nabucco

 Азербайджану до конца года предстоит принять важное решение по планам эксплуатации ресурсов природного газа. От позиции Азербайджана будет зависеть судьба гигантского газопровода Nabucco - центрального звена в стратегии Европейского Союза, стремящегося ослабить контроль России на рынке, пишет The Wall Street Journal.

Пик нефтедобычи в Азербайджане должен быть пройден в ближайшие несколько лет, поэтому газ имеет огромное значение для поддержания активного развития, благодаря которому Баку стал активно растущим центром. Это важно и для Европы, которая теперь будет еще больше зависеть от поставок газа после принятых Германией и Италией решений об отказе от использования атомной энергии, комментирует The Wall Street Journal.

До конца года Азербайджан должен выбрать долгосрочных покупателей газа, добываемого на шельфе Каспийского моря на месторождении Шах-Дениз II, ресурс которого составляет более 1 трлн кубометров.

На конференции в Баку президент Ильхам Алиев подтвердил, что природный газ Азербайджана будет поставляться на экспорт в Европу, но не сказал как. Выбор предстоит сделать между несколькими альтернативными проектами газопроводов.

Еврокомиссия продвигает Nabucco как самую предпочтительную среди имеющихся альтернатив. Этот проект достаточно мощный, чтобы обеспечить поставки стратегических объемов газа на зависимые от России энергетические рынки Европы, пишет The Wall Street Journal. Кроме того, он дает континенту выход к энергетическим резервам всего Каспийского бассейна, к которому относится не только Азербайджан, но и его богатые газом соседи, в частности Туркменистан, пишет The Financial Times.

Но перспективы Nabucco, который в три раза больше, чем альтернативные проекты, выглядят не слишком многообещающими, комментирует The Wall Street Journal.

Годовая мощность Nabucco составит 31 млрд кубометров, что более чем в три раза превышает объем потенциальных поставок из Азербайджана.

По словам вице-президента государственной азербайджанской нефтегазовой компании SOCAR Эльшада Насирова, компании был бы предпочтителен меньший трубопровод, который мог бы быть в перспективе расширен до нужной мощности. "Мы не хотим заключать такую сделку, чтобы платить за пропускную способность, которая нам не нужна", - цитирует заявление Насирова The Wall Street Journal.

SOCAR принадлежит 10-процентная доля в консорциуме, разрабатывающем Шах-Дениз. По 25,5% контролируют BP и Statoil. Но голосование компании SOCAR, как представителя правительства, будет иметь решающее значение в вопросе о том, кто получит азербайджанский газ - 16 млрд кубометров в год, из которых 10 млрд предполагается поставлять в Европу.

По словам Насирова, компания рассматривает возможность акционерного участия в проекте трубопровода, чтобы иметь влияние на тарифы и другие принципиальные решения.

 Позиция Азербайджана может быть выгодна для конкурентов Nabucco. Другие потенциальные претенденты на азербайджанскую нефть - более дешевые и простые проекты, но с менее привлекательными маршрутами, по которым газ будет поступать в Италию, а не в австрийский центральный распределительный узел. Трансадриатический газопровод предполагает использование существующей инфраструктуры в Греции и Турции и строительство 520-километровой подводной ветки из Албании в Италию при объеме инвестиций 1,5 млрд евро. Компания IGI Poseidon планирует проложить магистраль по такому же маршруту с более протяженным подводным участком за 1,3 млрд евро. У этих трубопроводов пропускная способность примерно в три раза меньше, чем у Nabucco, в соответствии с потенциалом экспорта из Азербайджана.

Представители Nabucco настаивают, что их проект более выгоден в долгосрочной перспективе, именно из-за своих масштабов. "Большой трубопровод в долгосрочном периоде эффективнее по издержкам, потому что он позволяет транспортировать большие объемы ресурса и таким образом приносит больше доходов поставщикам и спонсорам", - комментирует Кристиан Долезал (Christian Dolezal), пресс-секретарь консорциума Nabucco, в который входят австрийская OMV и немецкая RWE.

Управляющий директор Nabucco Рейнхард Митчек (Reinhard Mitschek) настаивал: главное не то, что проект должен быть самым дешевым - он должен быть самым выгодным. По трубопроводу Nabucco газ будет поступать в европейский распределительный узел в Австрии, так что можно поставлять его во все страны Европы, в том числе в Великобританию.

До октября конкурирующие трубопроводные проекты должны будут представить официальные тарифные предложения, после чего у SOCAR и партнеров по разработке месторождения Шах-Дениз будет три месяца на принятие решения.

SOCAR заинтересована в том, чтобы поставлять газ в как можно большее число европейских стран и по лучшим ценам. Но в случае выбора проекта Nabucco, мощность которого, напомним, втрое превышает объем планируемых поставок из Азербайджана, две трети ресурса трубопровода должны будут покрывать другие поставщики, неиспользуемые мощности - это трата денег.

На конференции в Баку в июне еврокомиссар по энергетике Гюнтер Эттингер говорил о Туркменистане как о потенциальном поставщике газа для заполнения Nabucco.

Однако к месторождениям Туркменистана потребуется подвести дополнительную подводную магистраль. Но Россия и Иран настаивают, что сначала они должны дать свое согласие для ведения таких проектов (в связи с правовым статусом Каспийского моря).

Россия в Закавказье: что не так?

Почему Москве так трудно дается эффективная политика

Резюме: Политика Москвы в отношении соседних государств, хотим мы того или нет, всегда будет тесно связана с ситуацией внутри нашей собственной страны. И до тех пор, пока сама Россия не найдет способ преодоления своих внутренних пороков, рассчитывать на успех в кавказской политике (не только на Южном, но и на Северном Кавказе) не приходится.

В последние годы многие заговорили о том, что Россия теряет Кавказ, постоянно совершая в этом регионе политические ошибки. Правда, если пытаться суммировать выдвигаемые претензии, то окажется, что одни и те же действия и поступки вызывают прямо противоположные оценки – то, что одни считают провалами, другие записывают в реестр успехов, и наоборот. Тема эта, безусловно, заслуживает особого внимания, но прежде чем начать разбирать ее более детально, необходимо сделать несколько важных оговорок.

Завышенные ожидания и непривлекательная модель

Оценки ошибок России в Закавказье зачастую связаны с неоправданно завышенными ожиданиями. Немалое количество участников политического действа на Кавказе все еще подспудно воспринимают Россию как ту старую царскую или советскую империю, которая по-настоящему владела этим регионом, обладая там практически неограниченным влиянием. Но нынешняя Москва не желает и не может пользоваться колониальными или советскими методами, что, естественно, является благом для кавказских стран.

1990-е гг. и развал советской системы нанесли России немалый урон, лишив ее прежнего статуса. Между тем в регионе образовалось сразу несколько враждебно настроенных по отношению друг к другу государств с ограниченными ресурсами, спорными территориями и противоположными интересами. Ни одно из них не стало по-настоящему независимым и не сумело решить свои проблемы самостоятельно. Все это определило стремление обзавестись сильными союзниками, которые своим влиянием помогали бы решать их геополитические вопросы. С учетом крайней взаимной враждебности новых государств союзники, которых они всеми силами старались завлечь, тоже должны были быть как минимум конкурентами. Так, Грузия приложила немало усилий, чтобы втащить в Закавказье США – «заклятого друга» экс-СССР/России, а Азербайджан – Турцию, исторического соперника России.

В условиях, когда Москва ослабла, а политические симпатии закавказских государств оказались разнонаправлены и интернационализированы, влияние России в регионе объективно стало падать. Из-за острых противоречий между закавказскими государствами и некоторыми их территориями Москве стало трудно, а порой и просто невозможно играть роль независимого арбитра. Говорить в связи с этим об ошибке Кремля неправильно – сохранять в такой ситуации нейтральную позицию крайне сложно в принципе. В таких условиях иные страны либо вообще уходят из проблемного региона, как это делали старые колониальные державы, либо переходят к политике взаимодействия с одной из стран, пытаясь сохранить ровные отношения с ее региональным оппонентом. Примером может служить стратегическое партнерство Соединенных Штатов и Пакистана наряду с дружескими отношениями Вашингтона и Дели.

Россия приняла единственно верное решение – остаться и по возможности вести сбалансированную политику. Однако в первое десятилетие постсоветского бытия Москва продолжала отступать по всем позициям. Замкнувшись в себе, мы не могли уделять достаточного внимания региону, который страдал от множества конфликтов и кризисов. Российские правители отказались от поддержки многих друзей и сторонников, чего нельзя делать ни при каких обстоятельствах. Подобное случалось в Восточной Европе, Латинской Америке, Азии. На Кавказе же это вылилось в сдачу Кремлем уже в 2000-е гг. «Аджарского льва» Аслана Абашидзе.

Между тем именно в тот период в регионе начали вырабатываться правила игры, которые действуют сейчас. Многие военно-политические блоки, энергетические пути, государственные союзы планировались и создавались в расчете на то, что Москва ушла, утратила свой вес на Кавказе и сфокусирует оставшиеся у нее силы лишь на российской территории. Подобные прогнозы не оправдались, но вернуть то, что утрачено, крайне сложно.

Совершенно отдельным блоком вопросов, влияющим на политику России в Закавказье, является российская внутриполитическая ситуация и все, что с ней связано. К сожалению, наши внутренние проблемы и слабости выходят на первый план и проявляются во внешней политике. Это может носить как неосознанный характер, когда цепь обстоятельств, вызванных внутриполитическими причинами, заставляет совершать неверные действия на внешнем поле, так и осознанный, когда определенная группа властной элиты, исходя из своих эгоистических или узкопартийных предпочтений, навязывает курс, противоречащий государственным интересам.

Современная Россия по определению малопривлекательна для бывших союзных республик, строящих независимые государства. Более того, по ряду внутренних параметров пример России их совершенно не воодушевляет, из-за чего они просто-таки опасаются более тесного сотрудничества и стремятся к диверсификации всех видов отношений. Не секрет, что наша вертикаль власти строится на поддержке лишь одного класса – чиновничества. Подобная модель неминуемо приводит к «родимым пятнам» современной системы управления, расползающимся по всей стране – коррупции во всех звеньях администрации, вплоть до самых высших уровней, закрытости, авторитарности, недемократичности, отстраненности и неподотчетности власти, несменяемости руководства, пренебрежения к закону, неэффективности экономики и т.д.

Если в силу природных богатств, огромной территории, наличия ядерного оружия, пассивности народа у России пока есть запас прочности и мы можем позволить себе «счастье» быть такими, какие есть, то закавказские государства этой возможности лишены по определению – многие наши проблемные черты для них будут означать катастрофу и развал государственности. Эту дилемму грубо, но точно выразил молодой абхазский журналист и блогер Ахра Смыр: «Сосуществование Абхазии с Россией напоминает половой акт с инфицированным партнером».

Довольно широко распространено представление о том, что политические проблемы России в регионе Южного Кавказа поможет решить работа с закавказскими диаспорами. Боюсь, что это очередная модная иллюзия. Во-первых, все диаспоры без исключения в первую очередь являются проводниками интересов не «новых», а «старых» стран проживания, и мы будем являться не донорами, а реципиентами влияния. Во-вторых, работа с диаспорой – признак развитой демократии, где существует спрос на социальный договор, предполагающий поддержку властей определенными слоями населения в ответ на оговоренную политику. Наибольшее развитие это сотрудничество набирает накануне выборов, когда как раз и заключаются эти социальные договоренности. В России нет выборов в классическом смысле этого понятия, мнение избирателей в ходе выборного процесса учитывается очень слабо, диалог власти и народа практически отсутствует. В этих условиях потребность сотрудничества с диаспорами не формируется, а сами диаспоры не могут в полной мере организоваться и стать реальной силой, способной влиять на ситуацию.

Все вышеперечисленное в той или иной степени характерно для отношений России со всеми странами Закавказья, однако в каждом конкретном случае есть своя специфика.

Армения: иллюзия беспроблемности

Ереван – самый последовательный и верный друг Москвы в Закавказье. Наши страны – стратегические союзники, и, исходя из сложившихся реалий, у России в регионе не может быть никого ближе Армении, равно как Еревану не найти союзника крупнее и надежнее Москвы, по крайней мере сейчас.

На первый взгляд, в отношениях все совсем неплохо – развивается экономическое сотрудничество, надолго продлен срок пребывания российской базы в Гюмри, президент Дмитрий Медведев организует прямые встречи президентов Армении и Азербайджана и т.д. Но если говорить не о протокольных, а о реальных вещах, то станет видно, что по истечении ряда лет общественное мнение и оценки экспертов этой закавказской страны по отношению к России изменились в негативную сторону. В армянском обществе нарастает раздражение Москвой, апатия, усталость, ощущается желание перемен, а кое-кто этих перемен уже начинает требовать.

Причин недовольства Россией у армян несколько. В экономической сфере стоит упомянуть о последствиях армяно-российского соглашения «Имущество в обмен на долг», согласно которому Армения передала России ряд предприятий, погасив тем самым свою задолженность перед Москвой. Момент передачи имущества был выбран крайне неудачно. Россия – «щедрая душа» – как раз активно прощала долги странам третьего мира, важность которых несопоставима со значением Армении. Однако ближайшему союзнику Россия не только не забыла долг, но и забрала в его уплату часть государственной собственности, причем, как утверждают некоторые армянские эксперты, по заниженным ценам. Вопрос занижения цены конъюнктурен и спорен – российские специалисты не раз приводили доводы в пользу правильной (а иногда и завышенной) оценки стоимости. Как бы то ни было, немалая часть армянской экономики (по некоторым данным, до 70%) перешла в российское владение.

Один из главных аргументов в пользу передачи предприятий состоял в том, что в непростых условиях того времени Армении оказалось не под силу вернуть в строй все эти активы – они простаивали, изнашивались, морально устаревали и не приносили прибыли. Передача России подразумевала их восстановление, что для Армении автоматически означало бы производство продукции, налоговые поступления, рабочие места и т.д. Но предприятия в массе своей так и остались стоять. Российские бизнесмены, связанные с этими заводами, утверждают, что в условиях экономической блокады их запуск невыгоден, так как снабжение сырьем и материалами и, в еще большей степени, продажа и транспортировка готовой продукции становится трудным, дорогостоящим и ненадежным делом. С экономической точки зрения разумнее построить заводы в России, где подобных проблем нет. Логика ясна, но заводы простаивают, что вызывает справедливую нервозность армянского общества.

Другой аспект, определяющий слабость российской политики в Армении, является одновременно и геополитическим. Связка Россия – Армения, отягощенная целым шлейфом проблем каждого из союзников, по факту отрезает Ереван от транспортных и коммуникационных путей и проектов и в определенной степени усиливает его изоляцию.

История с географией проста: Армения сама навлекла на себя блокаду со стороны Азербайджана и Турции, но остается еще и Грузия. Движение транспорта через эту страну и ранее было затруднено в связи с нежеланием Тбилиси помогать союзнику Москвы, а после событий 2008 г. все в одночасье усугубилось. Оборвалось транскавказское железнодорожное сообщение, надолго закрылись автомобильные таможенные посты, а недавно прекратилось снабжение через территорию Грузии российской военной базы в Гюмри. Строящиеся сейчас транспортные коридоры, как, например, железная дорога Карс–Ахалкалаки–Тбилиси, также политически мотивированы и еще сильнее выводят Армению за рамки экономической и транспортной структуры Закавказья.

Вследствие этого блокада Армении усиливается, ее отставание от соседей критически нарастает, условия жизни ухудшаются. А часть армянской общественности уверена, что Армения страдает из-за неспособности России решить свои проблемы с Грузией, в результате в обществе начинается дискуссия о правильности геополитического выбора.

Растущая изоляция Армении очень опасна. Во-первых, она вталкивает Ереван в экономическую стагнацию, которая рано или поздно сделает военные потенциалы Армении и Азербайджана настолько несопоставимыми, что Баку сможет рассчитывать на блицкриг в Карабахе в надежде на скорую победу. Во-вторых, нельзя исключать вероятность того, что в подобных условиях ради большей экономической и военной безопасности Ереван попытается несколько отойти от России, не сумевшей обеспечить его интересы в регионе, больше развернуться к Западу и, возможно, даже попытаться сблизиться с НАТО. Тогда России для сохранения влияния в регионе было бы логично переориентироваться на Азербайджан. Все это коренным образом изменит расклад сил, последствия чего сейчас просчитать невозможно.

Трудно сказать, что Россия может противопоставить сложившимся обстоятельствам. Единственным стопроцентно верным и долговременным ответом было бы, конечно, решение проблем с Тбилиси и помощь Еревану в урегулировании отношений с Баку и Анкарой, хотя сейчас никто не имеет твердого представления о том, как это сделать. Все прочие меры не приведут к решительному и окончательному результату, значит, хотим мы этого или нет, и у Москвы в Закавказье, и у Еревана в стратегическом блоке с Москвой обязательно будут трудности.

Следующий фактор, определяющий слабость российской политики, относится к хроническому неумению, да, наверное, и нежеланию строить отношения с оппозицией и с обществом в целом. В последние годы положение дел в Армении становится объектом очень жесткой критики со стороны значительной части общества. Людей не устраивает отсутствие реформ, экономическая стагнация, низкий уровень жизни наряду с поляризацией доходов населения, отсутствием идеологии, коррупцией и т.д. В этих условиях Москва занимает традиционные позиции, для которых характерна полная и демонстративная поддержка власти и настолько же демонстративное отсутствие контактов с оппозицией. Это «родимое пятно» всей российской дипломатии. С точки зрения чиновника внешнеполитического ведомства, такой подход полностью оправдан и наиболее прост. С точки зрения представителя государства, защищающего его интересы и стремящегося к упрочению отношений России и Армении, – безусловно, нет.

Напряжение в армянском обществе и его недовольство политикой Сержа Саргсяна растет. Осознанное или спонтанное восприятие России как страны, безоговорочно поддерживающей все менее любимого лидера, непродуктивна и опасна. Как заявил мне один из армянских экспертов, «наши могут позволить себе вести себя так с людьми только потому, что их поддерживают ваши». В качестве раздражителя часто вспоминают визит Саргсяна в Москву в марте 2008 года. В то время значительная часть армянского общества бурлила в связи с жестоким разгоном протестовавших против произошедшей, по их мнению, фальсификации президентских выборов. И то, что сам Саргсян тогда публично выразил признательность России за полную поддержку, ухудшило отношение к Москве.

Подобный односторонний подход заставляет оппозицию, да и просто людей, недовольных положением дел, искать поддержку с другой стороны – у европейцев и американцев, что ослабляет позиции России и приводит к вестернизации. Если смена режима произойдет, в глазах значительной части общества она будет выглядеть как отстранение нелюбимого президента, которого поддерживала Москва, и, возможно, как победа над его патроном-Россией.

Естественно, вышесказанное нельзя воспринимать как предложение отказаться от поддержки Сержа Саргсяна. Но и в Армении, и за ее пределами в российскую дипломатическую практику должно входить то, что считается само собой разумеющимся с точки зрения американцев и европейцев, – диалог с оппозицией и прямая дипломатия на уровне всего общества. Налаживание связей с общественностью, объяснение людям позиции России по сложным моментам взаимоотношений либо не происходит совсем, либо находится в зачаточном состоянии, что нередко приводит к плачевным результатам.

В качестве яркого примера можно привести скандальную ситуацию 2010 г. с попыткой внедрения в Армении иноязычных школ. Этот проект вызвал резкое отторжение населения в том виде, в котором его преподнесло Министерство образования Армении. И по каким-то непонятным причинам появилось мнение, что за этой идеей стоит Россия, которая якобы хочет ослабить позиции армянского языка, чуть ли не заменив его русским. Вместо того чтобы разъяснить всю абсурдность этого предположения, работать с армянской интеллигенцией, лидерами общественного мнения, журналистами, политологами и т.д., Россия молчала. Чуть ли не первое официальное и публичное разъяснение позиции нашей страны прозвучало из уст посла РФ в Армении Вячеслава Коваленко, да и то только тогда, когда уже заговорили о всплеске антироссийских настроений. Конечно, винить в этом промахе только МИД нельзя. Российское внешнеполитическое ведомство лишь выносит вовне порядки, принятые внутри страны, где бюрократический аппарат не считает необходимым вести диалог с обществом.

Подобные просчеты ослабляют позиции России и усиливают довольно распространенное мнение о том, что Москва обращается со своим стратегическим партнером свысока, а совсем не на равных. Не думаю, что это так. Скорее всего на позицию Еревана здесь повлиял синдром младшего брата, которому постоянно нужно доказывать, что он взрослый. Но в целом тенденции не самые хорошие.

Азербайджан: психология «Кемской волости»

Самый основной вопрос позиционирования России на Южном Кавказе – поддержание тесных отношений с Азербайджаном при сохранении стратегического партнерства с Арменией – наша страна решила правильно. Равная важность для России Баку и Еревана не подлежит сомнению. Здесь и энергетический фактор, и карабахское урегулирование, и возможности совместного противостояния радикально-экстремистским элементам на Северном Кавказе, и многое другое. В Армении довольно ревниво относятся к тесным отношениям между Москвой и Баку, однако Россия должна объяснять, что в силу своих разноплановых интересов она не может позволить себе однозначный выбор и будет всеми силами стараться не попасть в ситуацию, когда его придется делать.

Позиции России в Азербайджане гораздо слабее, чем в Армении. В 1990-е гг., когда мы занимались только своими проблемами и Баку пришлось искать союзника, вакуум, образовавшийся после ухода России, быстро заполнили Турция и отчасти США. Рычагов влияния на Баку не так много. Самой эффективной была бы, конечно, всемерная помощь в возвращении Нагорного Карабаха. Этого Азербайджан ожидает от Москвы больше всего, и именно этого нельзя делать ни в коем случае, поскольку тогда весь сложный баланс будет разрушен.

В поисках рычагов воздействия Россия, к сожалению, остановила выбор на «ублажении» Азербайджана посредством имущественных льгот, а также территориальных уступок. Именно с этим связано муссирование слухов о продаже Баку нескольких комплексов С-300, не реализованных из-за активного противодействия Армении. Тогда российские власти выбрали иные методы. В 2010 г. заключены два соглашения, по которым Азербайджану отошла половина водозабора реки Самур, ранее полностью принадлежавшего России, и совсем недавно в придачу ушли две лезгинских деревеньки – Урьяноба и Храхоба – вместе с 500 местными жителями-лезгинами. Мало того, что раздача «Кемских волостей» – это вообще недопустимое для великой державы поведение, оно еще и закладывает основу для новых национальных конфликтов, поскольку лезгинское население попало в очень сложное положение и весьма недовольно.

Говоря не о вредоносных для интересов России рычагах влияния на Азербайджан, можно предложить как минимум два – противодействие радикальному исламскому экстремизму и гуманитарное сотрудничество.

В России не так широко известно, что Азербайджан испытывает те же трудности в связи с распространением ваххабизма, что и мы. Там также создают джамааты, устраивают теракты, убивают представителей силовых ведомств. Уже выявлены несколько случаев, когда экстремистские организации обеих стран координировали свою деятельность. И для российских, и для азербайджанских властей распространение ваххабизма губительно.Именно на этой почве можно наладить взаимодействие между нашими странами.

Правда, надо отдавать себе отчет в том, что причиной усиления религиозного экстремизма и в России, и в Азербайджане во многом является общественный протест против несправедливости и властного произвола. Система двух стран похожа: правящие элиты полностью контролируют политическую жизнь и обеспечили собственную несменяемость, растет неравенство, обостряются межнациональные противоречия. В условиях отсутствия жизненных перспектив и невозможности изменить существующие порядки значительная часть населения Азербайджана, как и часть жителей российских республик Северного Кавказа, ищет выход из сложившегося положения в радикальном исламе ваххабистского толка.

Другим методом воздействия на Азербайджан может стать гуманитарное сотрудничество. США традиционно используют в политических интересах такие ценности, как демократия и права человека, причем в понимании Вашингтона. Хотя Соединенные Штаты мирятся с недемократическими процессами в Азербайджане, они не упускают случая покритиковать Баку, и Ильхам Алиев хорошо понимает, что в нужный момент Вашингтон легко выставит его чуть ли не тираном и врагом прогресса. Несоответствие азербайджанского режима идеалам американской демократии всегда будет его слабым местом. Чувствуя опасность, исходящую с этой стороны, Баку никогда не закроет дверь перед Москвой, представляющей альтернативный полюс притяжения. В отличие от Запада Россия представляет Алиеву повестку дня, свободную от критики на эти темы.

По мнению некоторых авторитетных экспертов, в частности Феликса Станевского, бывшего посла России, заведующего Кавказским сектором Института стран СНГ, мы способны переиграть американцев на поле гуманитарного сотрудничества. Если у США есть демократия, то у нас налажены многолетние исторические связи с азербайджанским народом, общие культурные запросы, обширная диаспора и т.д. Здесь у нас огромные преимущества и перед Вашингтоном, и перед Анкарой. Необходимо резко активизировать культурную работу и пытаться сблизить страны на этой почве. При правильно поставленной работе это представляется реальной задачей, причем гораздо более продуктивной, чем раздача «Кемских волостей».

Нагорный Карабах: пауза в мирном процессе

Говоря о Южном Кавказе, Армении и Азербайджане, нельзя не упомянуть о Нагорном Карабахе. На встрече в Казани в конце июня с.г. по урегулированию нагорно-карабахского конфликта (президенты Армении и Азербайджана при участии российского лидера), несмотря на надежды, возлагавшиеся на нее в рамках Минской группы, у России случился, наверное, самый крупный дипломатический провал. Саммит изначально был запрограммирован на неудачу. В настоящий момент дипломатического решения карабахского вопроса не существует, за долгие годы все варианты были представлены и отвергнуты, чего-то нового уже не выдумать.

Решение возможно только на основе глубокого компромисса обеих сторон, но ни армянское, ни азербайджанское общество к нему не готово. Именно народы, а не лидеры. Ни у Алиева, ни у Саргсяна нет мандата на подписание иного варианта соглашения, кроме того, что предусматривает победу. В таких условиях продолжать переговоры бесполезно, это будет только имитацией урегулирования.

На данном этапе я бы стал рассматривать возможное изменение ситуации по двум сценариям:

а) Выработка единой и более жесткой позиции международного сообщества в лице Минской группы, поддержанной ООН, чтобы принудить стороны к реализации предложенного варианта. Это может стать выходом, хотя, скорее всего, участие России будет негативно воспринято Арменией.

б) Отказ от продолжения переговоров с четкой фиксацией положения о недопустимости решения вопроса военным путем. Потребуется активное воздействие на армянское и азербайджанское общество, дабы объяснить необходимость нахождения компромисса и отказа от жесткой позиции. После нескольких лет такой пропаганды в случае наличия сигналов о сдвигах в общественной атмосфере переговоры можно возобновить.

Грузия: время реторсии

Отношения России с этой закавказской страной наиболее запутанны, полны ошибок и опасны. После 2008 г. мы остановились на том, что мораль и правда на нашей стороне, Грузия проиграла, виновным в войне назначается Михаил Саакашвили. Пока он у власти, Россия дела со всей Грузией вести не будет, и возмущенный грузинский народ, по всей вероятности, его свергнет. А пока не будем обращать на Тбилиси внимания.

Наверное, какое-то время эта позиция была оправданной, но ситуация изменилась, а позиция нет. Если в течение трех послевоенных лет по отношению к Грузии мы вели совершенно пассивную политику и делали вид, что этой страны не существует на карте, то сам Тбилиси был невероятно активен. Не реагируя на перемены, Москва растеряла наработанный ранее ресурс.

Говоря о конфликте с Грузией, наши власти постоянно упоминают Абхазию и Южную Осетию. За последние годы эта связка потеряла актуальность (ситуация в этих двух странах очень различна и там своя динамика), а ставки поднялись – ценой наших политических ошибок в отношениях с Грузией будет теперь ни много ни мало Северный Кавказ. Не секрет, что после окончания Пятидневной войны Тбилиси, не имея возможности решить вопрос возврата мятежных территорий военными средствами, взял курс на дестабилизацию обстановки на Северном Кавказе и на его откол от России в надежде, что ухудшение ситуации там вынудит Москву «вернуть» Абхазию и Южную Осетию. Это традиционная политика независимой Грузии, именно ее она демонстрировала в 1918–1921 гг. во времена Грузинской Демократической Республики.

Целая серия шагов, предпринятых Тбилиси, действительно осложнила положение в этом крайне важном и нестабильном регионе. Можно говорить как о внутренних негативных последствиях, связанных с усилением национал-сепаратистских и радикальных элементов, так и о внешних факторах, как минимум появляющихся из-за интернационализации темы черкесского «геноцида», что со временем может поставить Россию в положение Турции. Анкара, как известно, несет серьезные издержки в связи с вынесением на международный уровень проблемы признания геноцида армян.

История доказывает, что всегда, когда Россия закрывала глаза на агрессивное поведение Грузии и делала вид, что ничего не происходит, ей в итоге все равно приходилось решать эти вопросы, но гораздо более сложным, затратным и кровавым путем. Так было и в 1918–1920 гг., когда Орджоникидзе больше года умолял Ленина позволить ему овладеть Грузией, потому что, по его словам, антироссийская политика Тифлиса была настолько сильна, что без его занятия «советизацию Северного и Южного Кавказа нельзя считать надежной». Так было и в 1990-е гг., когда генерал Марат Кулахметов, командующий миротворческими силами в Южной Осетии, упорно не обращал внимания на постоянные нарушения грузинской стороной общих договоренностей. Нет никаких причин считать, что сейчас будет по-другому.

Источник многих проблем, с которыми мы сталкиваемся в Нальчике, Махачкале и Майкопе, находится в Тбилиси, и наиболее рационально было бы решать их именно там, в месте возникновения. В свое время князь Александр Барятинский – наместник Кавказа и победитель Шамиля – писал: «Победа всегда стоит меньше, чем нерешенное дело». В 2008 г. Россия не решила грузинское дело, а после этого недальновидной политикой высокомерного самоустранения только усугубила его.

Нужно начать активнее и резче отвечать Тбилиси. Я ни в коем случае не призываю двигать на Грузию танки. В международном праве существует термин, вполне подходящий в этой ситуации: «реторсия», правомерные принудительные действия государства в ответ на недружественный акт другого государства. Ведя вызывающую политику на северокавказском направлении, Тбилиси напоминает человека, живущего в стеклянном доме и бросающегося камнями.

С современной Грузией связано много болезненных тем, которые можно и нужно начать поднимать. Это и несоблюдение Тбилиси целого ряда конвенций в области прав национальных меньшинств и их языков, включая фактическую дискриминацию мегрел, армян и азербайджанцев, и уничтожение автономии Аджарии, что является несоблюдением условий Карского договора, и недемократичность режима, и сложное экономическое положение Грузии, и долг России в сумме 118 млн долларов, выплату которого можно затребовать в 2013–2014 гг., и многое другое.

Нужно начать отделять Саакашвили от грузинского народа, начать работать с людьми и доносить наше слово непосредственно до них. В грузинском обществе есть запрос на русский язык, русские книги, русскую культуру. Не работая с обществом, мы оставляем это поле грузинской власти, которая зарабатывает политический капитал, говоря грузинам, что Россия их бросила. Одним из самых важных уроков, которые Москва вынесла из 2008 г., было то, что мы проиграли информационную войну и должны активизироваться в этом направлении. Что сделано с того момента по Грузии? Ничего.

Одним из факторов, препятствующих активизации политики, будут наши внутренние проблемы, а именно то, что российской высшей власти очень удобно оставаться в уютной нише оскорбленного самолюбия. Пока Россия имитировала модернизацию и развитие, Михаил Саакашвили активно и круто реформировал общество. Грузия является страной, которая произвела наиболее кардинальные и глубокие преобразования на всем постсоветском пространстве. По сути своей грузинские реформы спорны и даже опасны, но отчасти невероятно красивы, привлекательны и очень востребованы, особенно на фоне нашего застоя и затхлости. В первую очередь это относится к искоренению низовой коррупции, кардинальным преобразованиям МВД, уничтожению социального класса «воров в законе», разрушению всевластия чиновничества, либерализации административных процессов и т.д. Это именно то, на что в российском обществе есть глубочайший запрос и чего оно от нашей власти не получит никогда, ибо это означало бы ее конец.

Теперь любое приоткрытие информационной завесы невольно повлечет за собой сравнение положения дел в нашей стране и в Грузии, и в целом ряде случаев Саакашвили, моральное превосходство над которым, как считали наши верховные правители, гарантировано, будет выглядеть намного привлекательнее их самих. Сравните хотя бы реформы МВД – если в нашей стране реформа заключается лишь в замене «Ми» на «По», то в Грузии перемены фантастичны, грузинское руководство пошло гораздо дальше того, что делал генерал Макартур с японской полицией после войны.

Абхазия: прекратить лакировку

Не секрет, что после признания Россией независимости Абхазии приоритеты абхазской политики изменились, и она взяла курс на отдаление от Москвы. Это относится и к политике, и к экономике, и даже к официальным идеологическим постулатам, в свете которых Россия в абхазской истории выглядит преимущественно как агрессор и оккупант, принесший абхазам неисчислимые страдания.

Курс на отдаление привел к тому, что в настоящий момент есть как минимум несколько направлений, по которым политика Абхазии полностью противоречит интересам России. Можно выделить три из них, которые, на мой взгляд, наиболее пагубны:

Строительство не демократического государства, а классической этнократии – страны, в которой решается этнический вопрос одной титульной нации – абхазов, в то время как остальные этносы дискриминируются в конституционном, правовом, имущественном, криминальном и иных отношениях.

Массовое лишение неабхазов (в основном русских) недвижимости, происходящее в соответствии с дискриминационными законами.

Непрекращающиеся попытки втянуть в регион Турцию – страну, с которой у нас исторически были очень сложные отношения и которая является нашим самым крупным региональным конкурентом.

Как бы кому-то ни хотелось видеть ситуацию иначе, реальность такова, что в любой сфере – военной, финансовой, экономической, международной и т.д. – Абхазия целиком зависит от России. Степень зависимости настолько велика, что если представить невозможное – Россия вдруг отказалась принимать какое-либо участие в абхазских делах и предоставила Сухум самому себе, – срок существования абхазского государства ограничился бы несколькими месяцами.

Вместе с тем, ни на что меньшее, чем реальный стопроцентный суверенитет и ведение полностью независимой внутренней и внешней политики, абхазы не соглашаются. А любые попытки показать, что в регионе имеются другие государства и этносы, у которых тоже есть интересы, Сухум воспринимает как стремление удушить молодую республику. В лучшем случае – в объятиях.

Фактическое делегирование экономического, финансового и военного суверенитета другой стране одновременно с обожествлением собственного политического суверенитета – непростая задача. Истории известны примеры подобных государственных конструкций, однако каждая из них появлялась в результате совершенно конкретных, аномальных и нездоровых причин, была ограниченной по времени и в конечном итоге стремилась к восстановлению политического баланса, логике и соответствию устоявшемуся в мире порядку вещей.

Эта задача становится вдвойне более сложной, если представить, что государство-рецепиент ведет политику, противоречащую интересам страны-донора, отдаляется от него, дискриминирует и изгоняет граждан его титульной национальности и демонстративно отказывается принимать в расчет его интересы.

Аномалия, делающая возможным существование абхазского государства в его современном виде и с его современной политикой, заключается в разнице интересов российской правящей элиты и самой России. Задачей элиты является обеспечение собственной несменяемости в условиях двух грядущих очень важных выборов – парламентских и президентских. Градус напряжения и недовольства в обществе велик, и проигрыш на выборах будет стоить очень дорого. В этих условиях единственной «правильной» кавказской политикой является максимальная лакировка действительности. Некоторые осведомленные наблюдатели говорят о нарастающих, как снежный ком, кризисных явлениях и даже о том, что Абхазия со временем может превратиться для России во вторую Грузию. Но из конъюнктурных соображений российско-абхазские отношения должны выглядеть безукоризненно и быть использованы в качестве примера побед и достижений власти.

В такой ситуации политика современной Абхазии продолжит расходиться с интересами России, а российская элита, напротив, будет попадать во все большую зависимость от абхазов и сдавать все подряд ради фасадной бесконфликтности и внешней безмятежности.

С позиции государственных интересов России представляется необходимым начать использовать в отношении Абхазии общепринятую практику увязывания поддержки с исполнением определенных условий, выгодных стране-донору и, наоборот, применять контрмеры, в случае если политика реципиента вредит интересам донора. Это нормальная практика, широко распространенная во всем мире, особенно хорошо она развита в Европейском союзе. На ее применение нужно идти, даже заранее понимая, что отказ от традиционной политики сдачи интересов в кратко- и среднесрочной перспективе приведет к череде мини-кризисов в отношениях Москвы и Сухума.

* * *

Кстати, именно Абхазия дает нам редкую возможность заглянуть в будущее. После недавней кончины президента страны Сергея Багапша развалилась партия «Единая Абхазия», которую создавали как кальку с «Единой России» и на базе того же административного ресурса. Вот что пишет известный абхазский политик и историк Станислав Лакоба: «Скажите, где эта партия чиновников под названием “Единая Абхазия”? Она оказалась наиболее не-единой. Не стало президента, и они побежали туда, где есть административный ресурс. Нет никакой партии, есть чувство близости к ресурсу...»

Политика России на Южном Кавказе, хотим мы того или нет, всегда будет тесно связана с ситуацией внутри нашей собственной страны. Во-первых, потому что сам комплекс проблем всего Кавказского региона является единым, ход событий в Закавказье неотделим от происходящего на сопредельных территориях Российской Федерации. Во-вторых, совершая любые внешнеполитические шаги, особенно в этой части мира, Россия транслирует собственное мировоззрение, отражением которого является сегодня сложившаяся недемократическая и неэффективная социально-политическая модель. Именно сквозь ее призму формулируются интересы, а Москву оценивают соседи и партнеры. И до тех пор, пока сама Россия не найдет способ преодоления своих внутренних пороков, рассчитывать на успех в кавказской политике (не только на Южном, но и на Северном Кавказе) не приходится.

А.А. Епифанцев – руководитель аналитического бюро Alte Et Certe.

Грузия. Армения. Абхазия. СКФО > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 3 августа 2011 > № 739698 Андрей Епифанцев

Снизу вверх и обратно

«Арабская весна» и глобальная международная система

Резюме: Глобальная международная система образца 2011 г. продемонстрировала не только неготовность адекватно реагировать на изменения, которые никто не смог предсказать, но и недостаточную управляемость. В условиях нарастающей дивергенции и неопределенности утопичны рассуждения о формировании «мирового правительства» из ведущих игроков.

Многие аналитики полагают, что серьезные изменения, которые переживает сегодня глобальная международная система (ГМС), являются продолжением некоего долгосрочного переустройства мира, которое началось с крушением прежнего миропорядка еще в 1980-е годы. Распространяясь по модели «сверху вниз» (top down), этот процесс постепенно охватывает все новые регионы. Однако изменения, весьма вероятно, генерируются и «снизу вверх» (bottom up), оказывая влияние на всю ГМС, что проявляется в турбулентности, возникающей то в одном, то в другом регионе.

ГМС проходит период трансформации, одним из направлений которой, в частности, является перераспределение глобальной силы в пользу Азии, также очевидно расхождение, или дивергенция, иначе говоря, бЧльшая разнородность, которая собственно и делает мир полицентричным. Характерной чертой эволюции глобальной международной системы образца 2011 г. служит и неопределенность. А одним из главных агентов изменений, происходящих сегодня на региональном и глобальном уровнях, выступает «арабская весна», которая смела одни казавшиеся стабильными ближневосточные режимы и раскачала другие.

Разнородная активность арабских обществ

Для описания «арабской весны» используются различные термины-клише. Это и революция, и бунт, и политическое цунами, и мятеж, и переворот, и движение «фэйсбуковской» молодежи, и даже гражданская война. Разнобой в терминологии отражает не только смятение в умах, но и разнородную противоречивую действительность, что стоит за процессом глубоких и начавшихся изнутри изменений арабских обществ, каждое из которых и похоже, и не похоже на другое. Хотя процесс находится в самом начале, а его развитие и конечные итоги очень трудно предсказать, уже есть основания для его первоначального осмысления в контексте эволюции мировой системы международных отношений (как ядра ГМС) и дальнейших сдвигов в балансе сил и правилах игры мировой политики.

«Арабская весна» включает в себя элементы, известные из истории, и новый опыт, необычный для региона. Новизной стало не инспирированное внешним воздействием спонтанное светское массовое движение молодежи, преимущественно образованной и либерально настроенной, что особенно ярко проявилось в Египте и Тунисе. При этом, несмотря на некоторое сходство, категорически неправомерно ставить знак равенства между тем, что произошло в Египте, Ливии, Сирии, Йемене, на Бахрейне и в других странах. В одном случае это революционное движение молодежи и среднего класса, в другом – повстанческая активность племен, в третьем – мятеж конфессиональной группы и т.д.

Тем не менее, все эти массовые протестные движения нового типа вызваны не в последнюю очередь социальными, точнее социально-экономическими причинами. Это безработица, дороговизна, коррупция, неравенство, непотизм, многолетнее засилье правящих элит, полностью оккупировавших верхние ступени социальной лестницы и лишивших молодежь возможности самореализоваться, повышать свой статус даже в сфере мелкого и среднего бизнеса, удушаемого коррумпированным чиновничеством. Есть причины и политические: отсутствие представительства, архаичность системы управления, ее приспособленность под интересы все тех же элит, монополизировавших доступ к власти и ресурсам, жесткий авторитаризм, лишающий людей возможности отстаивать свои интересы легальным путем. И везде – тираны, правившие своими странами в течение десятилетий и аккумулировавшие огромные богатства.

Новые движения носили сетевой характер, не имели четкой организационной структуры, единого руководства, программы и плана действий. Восставшие выдвигали простые требования – улучшение условий жизни, создание рабочих мест, отстранение от власти засидевшихся диктаторов, их кланов, семейств, ближайшего окружения и реформирование контролируемых ими институтов (правительств, парламентов, партий, руководства силовых структур). В большинстве случаев требования либо изначально носили ярко выраженный политический характер, либо вскоре переходили от экономических к политическим.

Впрочем, существовали и причины «традиционного» характера, специфичные для каждой страны. В Ливии, например, это противоречия между восточной провинцией – Киренаикой и западной – Триполитанией (в меньшей мере юго-западной частью – Феццаном), а также между различными племенами. В Йемене – давний конфликт между Севером и Югом, недовольство южан дискриминацией со стороны правящего режима, а также противоречия между родоплеменными элитами и соперничество племен. На Бахрейне – недовольство шиитского большинства правящим суннитским режимом и т.д. Для арабских государств независимо от их устройства всегда был характерен высокий уровень персонификации. Одна из причин взрыва: засидевшиеся и утратившие доверие населения авторитарные правители потеряли сначала способность эффективно управлять страной, а потом и саму власть отчасти и в результате нежелания значительной части государственных структур (в Тунисе и Египте, в первую очередь армии) встать на их защиту.

В этой связи необходимо подчеркнуть очевидную несостоятельность двух конспирологических теорий, которые нетрудно обнаружить в выступлениях некоторых отечественных аналитиков, пытавшихся объяснить феномен «арабской весны».

Согласно первой из них, события инспирированы и даже управлялись некими западными (прежде всего американскими) кругами через Интернет (Google, Twitter, Facebook и т. п.) и в этом смысле явились аналогами «цветных революций», которые в недавнем прошлом имели место на постсоветском пространстве. Как утверждал Сергей Кургинян, «одновременно в Тунисе, Египте, Иордании, Йемене, Сирии люди просто так на площади не выйдут». Но то ли автор не совсем понял ситуацию в регионе, то ли сознательно передернул факты (тут напутаны и время, и страны), лишь бы найти повод обвинить американцев, которые, оказывается, давно все именно так и запланировали. Многотысячными массами образованной арабской молодежи просто манипулировали американские кукловоды, которыми, по объяснению автора, вела рука «все того же Бжезинского». А он будто бы давно и преданно работает над проектом «глубокого партнерства США и радикального ислама». Подобные суждения ранее можно было услышать исключительно из уст представителей крайне правых израильских кругов (кстати, автор утверждает, будто Израиль – чуть ли не единственное «препятствие на пути объединения Соединенных Штатов с исламизмом»).

При этом, конечно, нельзя отрицать того, что коммуникационно-сетевая «публичная дипломатия» США, распространяя определенные ценности, оказывала воздействие на часть молодежи. Права Наталья Цветкова, которая пишет: «Публичная дипломатия не ставила своей целью осуществление революций в арабском мире, но они явились незапланированным продуктом публичной дипломатии США и популярности сетевого общения».

Согласно другой теории, все протестное движение организовали и тайно возглавили мусульманские фундаменталистские силы. Утверждения подобного рода гармонировали с эскападами Каддафи, пытавшегося свалить всю вину за кровопролитие в стране на исламистов. Полемизируя со мной в одной из телепрограмм, Евгений Сатановский заметил, что в конце туннеля всех подобных революций все равно стоит «мрачный бородатый дядька в чалме и с автоматом Калашникова». Иначе говоря, даже если сейчас исламские радикалы и не правят бал на обновленном арабском политическом поле, в дальнейшем они все равно воспользуются плодами победы протестных масс. Никаких аргументов не приводится. Действительность, напротив, такова, что инициативу протеста у исламистов (к слову сказать, совсем не единых) в этом случае перехватили другие игроки.

У отдельных отечественных авторов обе теории слились воедино. Так, по утверждению того же Кургиняна, «исламизм – особая религиозная субкультура, которую взрастили при прямом участии Запада». Организация «Братьев-мусульман» у него – «британский проект». А Барак Обама даже виноват в том, что в своей знаменитой речи в Каире протянул руку дружбы исламскому миру. Будто бы современный мир не разделен глубоким непониманием между Западом и исламским сообществом.

Стоит заметить, что нападки на любые движения под исламскими лозунгами вряд ли принесут России какие-либо дивиденды. А «Братья-мусульмане» в Египте (как ранее в Иордании) через созданную ими Партию свободы и справедливости уже становятся влиятельной политической силой. То же можно сказать о родственных им объединениях – партии «Ислах» в Йемене и движении ХАМАС в Палестине. Американская администрация, поначалу колебавшаяся, а затем поддержавшая восстание в Египте, явно набрала очки, завоевав симпатии тех, кто, возможно, завтра будет править этой страной, но и не утратив доверия традиционных сторонников – египетского военного истеблишмента.

На самом деле и для Запада, и для национальных и транснациональных исламских движений события явились полной неожиданностью. Помимо накопления предпосылок для всплеска активизма и синергии традиционных и новых механизмов мобилизации в каждом случае проявились свои «триггеры», взорвавшие ситуацию. К примеру, спусковым крючком для первого спонтанного выхода на улицы тунисской молодежи стал акт самосожжения молодого человека, отчаявшегося бороться с коррумпированной бюрократической машиной. Жестокие репрессии силовых структур против школьников в Дераа сыграли такую же роль в Сирии.

Общими чертами событий в разных странах стали инструменты мобилизации и формы социального и политического активизма. При этом значение Интернета и информационных сетей (пока не получивших массового распространения в арабском мире) сильно преувеличивается. Ничуть не меньшую роль, чем Twitter и Facebook (скажем, тысячи протестующих женщин с покрытыми никабами лицами, вышедшие на улицы йеменских городов, вряд ли когда-либо о них слышали), сыграли гораздо более традиционные механизмы, в первую очередь консолидация протестной массы, собравшейся на пятничную молитву в мечетях, и сами пятничные проповеди (что не означало руководящей роли духовенства).

Три «арабских кризиса»

В ходе событий «арабской весны» проявилась еще одна важная черта, для понимания которой полезно посмотреть на события, которые я мог бы условно назвать «третьим арабским кризисом», в двадцатилетней региональной ретроспективе (период 1990-х – 2000-х гг.). Во всех трех кризисах ключевую роль играл фактор вооруженного насилия с участием глобальных акторов. (Здесь я не рассматриваю случаи с участием только местных или региональных акторов, к примеру, вторжение Израиля в Ливан и его войну с «Хезболлой» 2006 года.)

«Первый арабский кризис» рубежа 1990–1991 гг. пришелся на время крушения биполярности, чего не понял правитель Ирака Саддам Хусейн, решившийся атаковать Кувейт, хотя Багдад был ослаблен изнурительной войной с Ираном. Начавшаяся операция коалиционных (в первую очередь – американских) сил под кодовым названием «Буря в пустыне» фактически означала реабилитацию силовых подходов к решению международных проблем, о чем в ту пору писал автор этих строк. Это особенно рельефно диссонировало с еще популярной тогда в России внешнеполитической философией «нового политического мышления» (читай: «мира без насилия») Михаила Горбачёва, о которой теперь уже мало кто вспоминает. Та почти гандианская философия стала рукой, протянутой Западу и всему миру, но по ней вскоре был сделан чувствительный шлепок. Тем не менее, иракские войска «благополучно» изгнали из Кувейта, отчасти в результате того, что вокруг операции сложился беспрецедентный региональный (и глобальный) консенсус. Вспомним, что союзниками США выступали такие разные арабские страны, как Сирия и Египет, не говоря уж о политической поддержке со стороны Ирана.

Фоном для «второго арабского кризиса» 2003 г. послужили трагические события 11 сентября 2001 г. и начавшаяся вслед за ними американская Глобальная война против террора с вторжением в Афганистан, которое было поддержано международным сообществом. Второй арабский кризис был, как и первый, связан с Ираком, но в этом случае даже такие союзники Соединенных Штатов и члены Североатлантического альянса, как Франция и Германия выступили против вооруженного вторжения. Вторжение не одобрила Россия и региональные державы (хотя, как ни парадоксально, действия США и на этот раз отвечали интересам Ирана, с их помощью триумфально начавшего продвижение к статусу едва ли не самой влиятельной страны этой части мира). Тем не менее, основы «нового интервенционизма» были заложены, а Джордж Буш-младший, опиравшийся на влиятельную группировку неоконсерваторов, решил действовать в одностороннем порядке, без учета мнения своих союзников и значительной части собственного населения. Буш окончательно отошел от сформулированной еще Джорджем Кеннаном концепции «сдерживания» (тогда – применительно к Советскому Союзу), заменив ее, по замечанию Иэна Шапиро, «доктриной агрессивного унилатерализма и упреждающих ударов».

В ходе «второго арабского кризиса» проявился казус псевдоигры с нулевой суммой, частично воспроизводивший парадигму, характерную для ушедшей эпохи биполярного мира. Антиинтервенционистский квазиблок объединил совсем разные страны (в том числе входившие в НАТО), которые заняли эту позицию в силу разных причин. Новыми элементами в действиях Соединенных Штатов и примкнувших к ним государств явились цель операции – смена режима, а также выдвижение в адрес иракского правителя двух несостоятельных обвинений, оправдывавших вторжение, – обладание ядерным оружием и поддержка «Аль-Каиды».

Конечно, сама стратегия смены режима не была совершенно новым явлением. Но в прошлом она осуществлялась не путем масштабной военной акции, а преимущественно с помощью операций спецслужб, опиравшихся на местных союзников. Так, к примеру, смещали лидеров Ирана, Гватемалы, пытались свергнуть Гамаля Абделя Насера, Фиделя Кастро.

Впрочем, вместо указанных двух, как известно, вскоре был найден новый предлог – необходимость установления в Ираке демократического порядка. В любом случае, имело место нелегитимное насилие (в последнем варианте – в рамках демократизации путем насильственной смены режима). Собственно говоря, уже в ходе «второго арабского кризиса» проявились признаки упоминавшейся выше дивергенции.

Особенности «третьего арабского кризиса»

«Третий арабский кризис» возник под влиянием «арабской весны» в ходе событий в Ливии, которые вспыхнули на фоне быстрого отстранения от власти «рассерженной молодежью» лидеров Туниса и Египта. Барак Обама, декларировавший уход от доктрины унилатерализма и явно не желающий еще больше увязнуть на Ближнем Востоке, все же увлекся перспективой вписать Ливию в будущий североафриканский «пояс демократии» и приложил усилия к проведению через Совбез ООН резолюции о «бесполетной зоне». Главным же агентом «неоинтервенционистской» акции на этот раз явился Николя Саркози (поддержанный Дэвидом Кэмероном), который с помощью внешнеполитического активизма решал, в частности, и внутриполитические задачи (предвыборное соперничество с другими политическими партиями, желание парировать обвинения в адрес правительства за слишком тесное и небескорыстное сотрудничество с диктаторами). «Сменорежимная» стратегия пережила ребрендинг и была вписана в парадигму гуманитарной интервенции. Важнейшим фактором, сделавшим операцию возможной, была ее легитимация Лигой арабских государств, в первую очередь группой арабских режимов во главе с Катаром (лично у Муаммара Каддафи преданных сторонников и друзей в международном сообществе не оказалось практически вовсе).

Как известно, в ходе «третьего кризиса» образовалась группа влиятельных глобальных и региональных акторов (государства БРИК, к которым потом присоединилась Южная Африка, члены НАТО – Германия, Турция и др.), которые не поддержали проект бесполетной зоны, но и не стали ему мешать, а когда действия коалиции, что было нетрудно предположить, стали выходить за рамки резолюции 1973 СБ ООН, подвергли их критике. С альтернативным проектом выступила и Организация африканских государств. А Тегеран, несмотря на неприятие всякого рода западного интервенционизма, фактически выступил против Каддафи столь же решительно, как и США (правда, он пытается увидеть в протестном движении «римейк» исламской революции 1979 г. в Иране).

Кстати, события продемонстрировали, что на опасные риски Иран не идет даже в случае, когда затронуты его идеологические интересы. По мнению одного из западных дипломатов, Тегеран пережил болезненное унижение из-за того, что не смог (точнее, благоразумно не захотел) вступиться за единоверцев-шиитов, взбунтовавшихся на Бахрейне.

Некоторые исторические параллели

Является ли влияние региональных изменений на ГМС (по модели «снизу вверх») феноменом, характерным только для нашего времени, или подобные примеры можно найти в недавней истории Ближнего Востока?

Ближневосточная региональная подсистема складывалась как часть ГМС биполярного мира после Второй мировой войны. Правила «игры с нулевой суммой» диктовали поведение глобальных акторов на региональной арене, где баланс сил определяли разделительные линии, характерные для той эпохи.

Однако и тогда внутренняя конфигурация региональной подсистемы, во-первых, далеко не всегда была подвластна правилам, навязанным двумя сверхдержавами и их союзниками (лидеры государств «третьего мира» даже пытались, иногда небезуспешно, манипулировать сверхдержавами в своих интересах). Во-вторых, и в условиях биполярности там проявлялись элементы дивергенции. Среди причин ее можно, к примеру, назвать разное отношение к колониализму, да и к использованию военной силы, у США и их европейских союзников, вместе противостоявших «коммунистической угрозе».

Июльская антимонархическая революция 1952 г. в Египте поначалу встретила позитивный отклик со стороны премьер-министра Израиля Давида Бен-Гуриона и особенно министра иностранных дел Моше Шарета (заметим, кстати, что в СССР, ориентированном в ту пору исключительно на арабских коммунистов, отношение к переменам было тогда, напротив, враждебным). А администрацию Дуайта Эйзенхауэра в Тель-Авиве небезосновательно рассматривали как недружественную Израилю. Не случайно Бен-Гурион отверг первый совместный американо-британский мирный план («План Альфа»).

Вообще, бытующее в отечественной литературе представление о том, будто американские власти всегда и во всем безоговорочно поддерживали Израиль, исторически несостоятельно. Было время, когда американские стратеги даже разрабатывали план военной акции против Израиля в том случае, если он пойдет на несогласованные действия, способные нарушить сложившийся баланс сил и интересов в регионе.

В 1956 г. произошел Суэцкий кризис, в ходе которого также имело место нехарактерное для холодной войны размежевание. Желая восстановить контроль над Суэцким каналом, национализированным Насером, Англия и Франция в союзе с Израилем, преследовавшим собственные цели, совершили вооруженное вторжение в Египет. СССР решительно выступил против, а Соединенные Штаты заняли позицию, которая была ближе к советской, нежели к английской. Тот факт, что американцы не хотели участвовать в прямых военных действиях, объяснялся их стремлением привлечь на свою сторону новых националистических лидеров, в которых они видели потенциальных союзников для нейтрализации угрозы коммунизма.

Провозглашенная 5 января 1957 г. «доктрина Эйзенхауэра» фактически предопределила возможность использования американской военной силы во имя идейно-политических целей. Помимо экономической и военной помощи в ней упоминалось применение вооруженных сил «для оказания содействия любой нации или группе таких наций, обратившихся за помощью против вооруженной агрессии со стороны любой страны, находящейся под контролем международного коммунизма». Сначала эта доктрина не распространялась на Израиль. Но ситуацию меняло то, что компонентом наступающего кризиса 1958 г. с израильской стороны была демонизация Сирии, в которой все более заметной силой становился баасизм. Отчасти поэтому летом 1957 г. политика США стала более произраильской, Вашингтон пришел к выводу, что Дамаск опасно разворачивается к Москве. В августе 1957 г. ЦРУ предприняло неудачную попытку свергнуть сирийское правительство, а Бен-Гурион сделал заявление в поддержку Соединенных Штатов.

Создание Объединенной Арабской Республики в феврале 1958 г. было первым (и, как оказалось, последним) опытом реализации насеровской националистической доктрины арабского единства, что серьезно усилило страхи лидеров западных держав и Израиля. Опасения резко усугубились после того, как антимонархическая революция во главе с Абделем Керимом Касемом произошла и в Багдаде – центре антисоветской блоковой структуры.

В то время вице-президент США Ричард Никсон настаивал на немедленном военном вторжении в Ирак и даже требовал заменить тех американских послов, которые выступали против этой идеи. Со своей стороны, госсекретарь Джон Фостер Даллес, не одобрявший подобный план, напоминал Никсону о бесславном итоге суэцкой авантюры для англичан (он открыто говорил о необходимости дистанцироваться от европейского колониализма). Хотя Эйзенхауэр не разделял панических настроений Уинстона Черчилля, предвещавшего, что если Запад не предпримет решительных действий, весь Ближний Восток может скоро оказаться под советским контролем, он также опасался революционного «эффекта домино», подобного тому, что имел место в Юго-Восточной Азии.

Через два года после Суэца США и Великобритания вновь действовали совместно и обсуждали планы возможной интервенции. Однако в отличие от британского премьер-министра Гарольда Макмиллана Эйзенхауэр не проявлял решимости прибегнуть к военной силе, тем более что его доктрина вовсе не предполагала, что для свержения коммунистических или левых режимов Америке следует непременно использовать войска.

Международный кризис вокруг Ирака в 1958 г. был значительно более серьезным, чем еще не так давно было принято считать. Советский Союз выступил с резкими угрожающими заявлениями по поводу англо-американской интервенции в Ираке, но при обсуждении вопроса в руководстве СССР возникли серьезные разногласия.

Повторяя опасения военных, маршал Климент Ворошилов на заседаниях Политбюро критиковал реализацию политики советского правительства на Ближнем Востоке, говоря, в частности, что частое повторение угроз в адрес Запада их обесценивает. Он считал, что активная поддержка прогрессивных режимов на Ближнем Востоке может иметь для Советского Союза катастрофические последствия, спровоцировав войну с США. Другие члены Политбюро также не хотели воевать, но считали, что лучший способ избежать этого – постоянно угрожать Соединенным Штатам. Такую точку зрения поддерживал Никита Хрущев. Анастас Микоян полагал, что американцы все еще размышляют, пойти ли им на интервенцию в Ираке, и принятие того или иного решения якобы зависит от того, будет ли СССР в этом случае готов выступить в защиту этой страны.

Климент Ворошилов же утверждал, что Запад уже принял решение о вмешательстве, поэтому не надо рисковать, чтобы тем самым не оказаться обязанными вступить в открытое столкновение с Соединенными Штатами. В общем, можно сделать вывод, что схватка великих держав из-за Ирака была тогда достаточно вероятной. Советское руководство приняло решение оказать военную помощь Багдаду, доставка вооружений и военной техники осуществлялась с помощью Египта. В то же время оно спокойно отнеслось к отправке американских и британских войск соответственно в Ливан и Иорданию.

После того как вопрос об интервенции был снят, западные державы не могли прийти к согласию и по поводу признания Ирака. Англия считала необходимым сразу сделать это, чтобы не толкать Багдад в объятия СССР, США же не хотели торопиться, чтобы не вызвать обиду у лидеров Ирана и Турции.

Признание Ирака Западом было расценено Никитой Хрущевым как политическая победа наступательной стратегии СССР. Запад, мол, хотел силой свергнуть иракский режим, но отступил под советским нажимом, следовательно, мощное политическое давление – единственный язык, который понимают западные соперники. Отчасти поэтому во время кубинского кризиса (предтечей которого был иракский кризис 1958 г.) советский лидер с самого начала (но, к счастью, не до самого конца) действовал весьма решительно.

Конфигурация ближневосточной региональной подсистемы ГМС и баланс сил окончательно сложились только в 1970-е гг., но после распада биполярности арабские страны и весь Ближний Восток переживают период болезненного приспособления к динамично меняющемуся миру. Об этом удачно высказался автор термина «полиархия» американский международник Сейом Браун: «Структура мировой политики со времени окончания холодной войны все еще характеризуется глобальной гегемонией США (но не монополярностью), только американская гегемония все активнее вписывается в полиархическое поле игроков: национальные государства, террористические сети, субнациональные группы, транснациональные религиозные и прочие организации, глобальные и региональные экономические организации и структуры безопасности. Эти сообщества и организации часто вступают между собой в интенсивную конкуренцию за ресурсы, поддержку и лояльность базы своих сторонников».

О назревавших серьезных изменениях в ближневосточной подсистеме ГМС специалисты говорят уже несколько лет. Незадолго до событий «арабской весны» директор Ближневосточного центра Карнеги в Бейруте Пол Салем утверждал, что регион «сломан». На самом деле если Ближний Восток и «сломался» сам, то в то же время он стал успешно «ломать» и других, оказывая возрастающее воздействие на мировой порядок. Но если Салем имел в виду, что структуры и баланс силы, сложившиеся здесь к концу 1970-х гг. и видоизменившиеся с концом холодной войны и распадом Советского Союза, более уже не существовали, то это утверждение недалеко от истины.

Подводя итоги сказанному, можно заметить, что, во-первых, «арабская весна» подготовлена всем ходом мирового развития в послевоенный период, в особенности – в XXI столетии; во-вторых, влияние изменений на Арабском Востоке на глобальную международную систему не является принципиально новой чертой.

Последствия и возможные сценарии

В отличие от весны климатической «арабская» не завершилась с наступлением лета. Главная трудность для предсказания ее последствий состоит в отсутствии ясности, каким будет облик новых режимов в арабских странах, подвергшихся экзекуции масс. Можно говорить о трех основных сценариях:

демократический режим,исламский режим,новая (возможно, военная) диктатура.

Теоретически существует еще четвертый, маловероятный, но и не совсем нереальный, сценарий – неуправляемость, хаос.

Осмысления требует тот факт, что, судя по всему, арабские монархии устояли перед натиском протестного активизма, жертвами которого стали республиканские государства, где имеются институты демократии, пусть и формальные, жестко контролируемые авторитарными режимами. И дело не только в финансово-экономических возможностях монархий – они далеко не у всех из них столь велики. Вероятно, свою роль играет фактор легитимности, которая в полноценном монархическом режиме выше, чем в республике, где не проводятся демократические и тем самым легитимирующие власть выборы. При этом некоторые монархические режимы менее авторитарны, чем отдельные республиканские, где правят диктаторы.

Очевидным результатом стало и беспрецедентное усиление двух стран, фактически находящихся на ближневосточной периферии, – Ирана и в особенности Турции. Часто говорят о том, что Турция во главе с Реджепом Тайипом Эрдоганом (его просвещенная Партия справедливости и развития вновь победила на выборах 12 июня 2011 г.), стремящаяся объединить исламские и европейские ценности и добившаяся больших успехов в экономическом развитии, становится моделью для таких стран, как Тунис и особенно Египет. Но новые элиты не менее энергично начали изучать посткоммунистический опыт стран Центральной и Восточной Европы.

Еще одна страна – Израиль – окончательно утвердилась как держава, доминирующая в военном отношении. Однако критическая ситуация в ближневосточном конфликте во многом обесценивает это преимущество. Мировое сообщество пока не в полной мере оценило прошедшие недавно репетиции, обкатку сирийцами мирного штурма границы с оккупированными Голанскими высотами (попытка штурма границы с Израилем была предпринята и с территории Ливана). Как сообщил автору один из высших руководителей палестинского движения сопротивления, используя опыт «арабской весны», палестинцы при необходимости мобилизуют на такой мирный марш-прорыв (главным актором будет «рассерженная молодежь») до 500 тысяч человек. Они даже не будут вооружены палками или камнями, так как не должны совершать акты насилия против израильтян.

Подобный мирный марш, между прочим, не был инновацией. Видный израильский политолог и бывший офицер военной разведки, а затем высокопоставленный сотрудник «Моссада» Йоси Альфер рассказал автору этих строк, что в 1950 г., после первой арабо-израильской войны, палестинские беженцы собирались совершить массовый переход через границу для возвращения в свои дома. На вопрос Альфера, что делать, его начальник генерал Аарон Ярив (впоследствии убежденный сторонник замирения с палестинцами) сказал: «В этом случае я буду вынужден открыть огонь». Но тогда марш не состоялся.

В арабском мире, с архаичным состоянием которого западные правительства вроде бы уже смирились, похоронив идею экспорта демократии, неожиданно для Запада произошли революции под демократическими лозунгами, а основным актором событий в Тунисе и Египте, как уже говорилось, стала либеральная образованная молодежь. Запад трактует эти события как свою победу, подтвердившую привлекательность вызывавших на Востоке отторжение либерально-демократических ценностей и западной модели общества в целом. Уже выделяются немалые, хотя явно недостаточные, ресурсы для поддержки тех арабских стран, где могут установиться демократические режимы. При этом США понимают, что в политике этих режимов могут (и скорее всего будут) проявляться весьма сильные не только антиизраильские, но и антиамериканские настроения. Кроме того, исламским политическим силам предстоит играть важную роль в этих трансформирующихся обществах, хотя степень их влияния никто не возьмется предсказать даже в краткосрочной перспективе.

Значительное повышение роли исламского фактора является еще одним важным вектором влияния событий в арабском мире на трансформацию глобальной международной системы. Естественно, что это непосредственно затронет государства Евросоюза, поскольку еще больше подхлестнет миграцию с Ближнего Востока и из Северной Африки. Уже сегодня миграция становится для Европы серьезной проблемой, трансформирующей вполне сложившиеся европейские институты (вроде Шенгенской зоны) и общую атмосферу европейской политики (достаточно посмотреть на результаты выборов в одной стране ЕС за другой, где растет спрос на популистские партии антииммигрантского толка).

Не исключено, что в арабском мире возникнет своего рода дихотомия традиционных авторитарных монархий и новых, по ценностям близких Западу (хотя и не обязательно во всем ему дружественных) демократических режимов, конечно, в том случае, если этот сценарий будет реализован. Здесь, очевидно, развернется противоборство между двумя тенденциями развития – к секуляризму (с исламским лицом) и исламскому «клерикализму» (условно экстраполируя это изначально связанное с католицизмом, но уже ставшее универсальным понятие на ислам).

Глобальная международная система образца 2011 г. продемонстрировала не только неготовность адекватно реагировать на изменения, которые никто не смог предсказать, но и недостаточную управляемость. В условиях нарастающей дивергенции и неопределенности утопичны расхожие рассуждения о формировании своего рода «мирового правительства» из ведущих глобальных игроков. Использование военной силы, в том числе в порядке, на который не получен соответствующий международный мандат (оставим за рамками этого анализа интервенционистское, но санкционированное межправительственными соглашениями в рамках ССАГПЗ применение силы региональными державами, прежде всего Саудовской Аравией, на Бахрейне), не ушло в прошлое с уходом с политической сцены Джорджа Буша. Тем более что такие нетрадиционные угрозы международной безопасности, как религиозный экстремизм и терроризм, нелегальный оборот наркотиков, не говоря уже о возможных новых региональных взрывах нестабильности, сохраняют свою актуальность.

В.В. Наумкин – профессор, доктор исторических наук, директор Института востоковедения РАН, зав. кафедрой региональных проблем факультета мировой политики МГУ им. М.В. Ломоносова, президент Центра стратегических и политических исследований, главный редактор журнала РАН «Восток – ORIENS».

Ближний Восток. Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 2 августа 2011 > № 739694 Виталий Наумкин

Парламент Македонии после двухдневных дебатов в ночь на пятницу проголосовал за новый состав правительства страны во главе с премьер-министром Николой Груевским, получившим уже третий подряд мандат главы кабмина, передает македонское агентство МИА.

В голосовании по поводу нового правительства принимали участие 117 депутатов, 70 проголосовали "за", 47 высказались "против".

Груевский - лидер коалиции Внутренняя македонская революционная организация - Демократическая партия македонского национального единства (ВМРО-ДПМНЕ), которая победила на парламентских выборах 5 июня. В 2006 и 2008 годах его коалиция также побеждала на выборах, после чего он возглавлял кабинет министров.

ВМРО-ДПМНЕ имеет в новом 123-местном парламенте 56 мандатов и для получения конституционного большинства создала коалицию с крупнейшей албанской партией "Демократический союз за интеграцию" (15 мандатов).

Еще в среду Груевский, представляя депутатам программу работы правительства, назвал пять приоритетов: экономический рост, в частности увеличение ВВП в 2013-2014 годах до 5,5-7%, интеграция в ЕС и НАТО в увязке с решением спора с Грецией по поводу названия страны, борьба с коррупцией и криминалом, улучшение межэтнических отношений и инвестиции в образование, науку и информационные технологии.

В новом правительстве на ключевых постах произошли минимальные изменения. Министерство обороны возглавил Фатмир Бесими, который ранее занимал пост министра экономики. Главой МИД стал бывший посол страны в ЕС Никола Попоский.

Оппозиция во главе с Социал-демократическим союзом Македонии (42 места парламенте) раскритиковала программу Груевского, указав, что те же самые приоритеты он озвучивал в 2008 году, но из заявленного было сделано очень мало. Ссылаясь на статистику по бедности, оппозиционеры напомнили, что Македония "остается худшей на Балканах и последней в Европе".

Кроме того, критике подверглись и отдельные кандидаты на министерские портфели. Николай Соколов

Власти Сербии в пятницу выдали Международному трибуналу по бывшей Югославии в Гааге бывшего президента самопровозглашенной Республики Сербская Краина Горана Хаджича, который до минувшей среды оставался для МТБЮ последним разыскиваемым лицом, обвиненным в военных преступлениях. Таким образом, Сербия выполнила все свои основные обязательства перед гаагским судом, что должно облегчить ее путь в Евросоюз.

Колонна джипов, в одном из которых находился бывший лидер хорватских сербов, прибыла сегодня около полудня на летное поле белградского аэродрома "Никола Тесла". В 12.15 по местному времени (14.15 мск) Хаджича отправили правительственным самолетом в Нидерланды, где его ждали с лета 2004 года, когда против него были выдвинуты обвинения в преступлениях против человечности и нарушении законов и обычаев ведения войны во время конфликта в Хорватии 1991-1995 годов.

Выдача Хаджича в Гаагу произошла менее чем через два месяца после экстрадиции из Сербии бывшего командующего армией боснийских сербов Ратко Младича, обвиняемого МТБЮ в геноциде мусульман и арестованного 26 мая после 16-летних поисков.

Быстрый путь в Гаагу

Спецслужбы Сербии арестовали Хаджича в среду утром вблизи села Крушедол в районе Фрушка Гора (край Воеводина на севере страны). До сегодняшнего дня он находился в камере предварительного заключения Специального суда в Белграде.

Препятствий для экстрадиции Хаджича не было с тех пор, как Специальный суд постановил в среду, что выполнены все условия для его выдачи в Гаагу. Арестованный отказался в письменной форме от права обжаловать это решение, хотя по закону имел возможность подать апелляцию в трехдневный срок. Защита Хаджича считала обжалование решения белградского суда бессмысленным. Таким образом, министру юстиции Снежане Малович оставалось лишь подписать необходимые документы на экстрадицию, что она и сделала в пятницу утром.

Свой последний день в Сербии Хаджич посвятил общению с близкими. Сегодня утром арестованного под усиленной охраной отвезли в город Нови-Сад (70 км от Белграда) в родовой дом, в котором проживают его супруга, сын, сестра и престарелая мать. Хаджич провел в общении с родственниками около полутора часов. Все это время улица Арань Яноша, на которой стоит дом, была полностью блокирована. Как передало агентство Танюг, полиция и жандармерия никому не позволили приблизиться, в том числе некоторым родственникам, которые также хотели увидеться с Хаджичем.

До поездки в Нови-Сад, около 08.00 (10.00 мск) арестованный простился в здании Специального суда с женщиной, с которой жил в гражданском браке, и их совместной дочерью. Гражданская жена, имя которой не называется, отказалась от общения с журналистами, сказав лишь, что не видела Хаджича все семь лет, что он скрывался от правосудия. Сын Хаджича Сречко признал, что семье известно об этих отношениях.

Белградским журналистам, несмотря не усиленные меры безопасности, удалось отследить весь сегодняшний маршрут передвижения Хаджича из здания Специального суда в Белграде в Нови-Сад, а затем в белградский аэропорт.

Власти отказывались по соображениям безопасности называть точную дату и время экстрадиции Хаджича. Однако многим было ясно, что это произойдет именно сегодня. Адвокат Тома Фила сообщил ранее, что его клиент покинет Сербию, скорее всего, в пятницу после встречи с семьей. Как раз сегодня истекал срок обжалования решения Специального суда, а у сербских властей не было оснований и необходимости затягивать его выдачу в Гаагу.

Все юридические процедуры для экстрадиции Хаджича были выполнены в кратчайшие сроки. В отличие от ситуации с Младичем, которого передали трибуналу на шестой день после лишения свободы, или с бывшим политическим лидером боснийских сербов Радованом Караджичем, который был экстрадирован только через десять дней после ареста 21 июля 2008 года, Хаджич оказался в Гаагу уже на третий день после задержания.

Снежана Малович объявила о подписании решения об экстрадиции в тот момент, когда Хаджич уже был в самолете. "Окончена самая трудная глава в сотрудничестве Сербии с гаагским трибуналом", - сказала она сегодня журналистам.

По предварительным данным, весь процесс экстрадиции Хаджича прошел без серьезных инцидентов.

В стенах международного трибунала

Самолет с задержанным прибыл в Роттердам около 14.30 по местному времени (16.30 мск), откуда его под усиленной охраной доставили в тюрьму МТБЮ в гаагском районе Схевенинген около 16.00 (18.00 мск) не сообщается. О деталях приема Хаджича в тюрьме не сообщается, но известно, что, как и в случае с другими обвиняемыми, его ждет медицинский осмотр, передача обвинительного заключения и размещение в одной из камер.

В тюремных камерах площадью примерно 15 квадратных метров имеются кровать, письменный стол, шкаф для одежды, полки и раковина. Арестованные имеют доступ к телевидению и компьютеру. Обвиняемые проводят большую часть времени в камерах, но в течение дня имеют возможность бывать в помещениях совместного пользования, например, в тренажерном зале или столовой. В тюрьме есть также рабочий зал, оснащенный компьютерами, и библиотека.

МТБЮ приветствовал арест и выдачу Хаджича в Гаагу, назвав этот шаг выполнением международного обязательства Сербии. "Арест Хаджича является еще одной вехой в истории трибунала и приближает это учреждение к успешному выполнению своего мандата", - считает южнокорейский судья О Гон Квон, исполняющий обязанности председателя МТБЮ.

Именно судья О Гон Квон будет рассматривать дело Хаджича. А первое появление арестованного перед судом, где он должен будет высказаться по поводу обвинения, ожидается в понедельник.

На начальном этапе интересы Хаджича в Гааге будет представлять белградский адвокат Владимир Петрович.

МТБЮ был учрежден СБ ООН 25 мая 1993 года с целью судебного преследования лиц, ответственных за серьезные нарушения международного гуманитарного права, совершенные на территории бывшей Югославии с 1991 года. Усилия МТБЮ сосредоточены главным образом на судебном преследовании высших руководителей. Дела обвиняемых среднего и нижнего уровней переданы в компетентные национальные суды.

МТБЮ обвинил в военных преступлениях в общей сложности 161 человека, рассмотрение 125 дел уже завершено.

Дело номер IT-04-75

Процесс над Хаджичем станет последним в истории существования МТБЮ, который должен будет завершить свою работу в 2013 году и передать дела так называемому Международному остаточному механизму.

Делу Хаджича, который до войны работал кладовщиком в Вуковаре, но в период распада Югославии "вырос" при содействии Белграда до президента самопровозглашенной Республики Сербская Краина, присвоен номер IT-04-75.

Хаджичу инкриминируются убийства сотен и депортации десятков тысяч хорватов и других людей несербской национальности, а также преследования по политическим, расовым или религиозным мотивам, пытки, негуманные действия, жестокое обращение, неоправданное с военной точки зрения разрушение сел, уничтожение религиозных и образовательных учреждений, разграбление общественной или частной собственности.

Согласно тексту обвинения, Хаджич в качестве сообщника участвовал в совместной преступной деятельности, направленной на окончательное изгнание силовым путем большинства хорватов и другого несербского населения с трети территории Хорватии (Восточная Славония, Баранья и Западный Срем), которую предполагалось превратить в новое государство под властью сербов.

По версии обвинения, эта совместная преступная деятельность началась не позднее 25 июня 1991 года и продолжалась, по крайней мере, до декабря 1993 года. Участвовали в ней бывший президент Югославии Слободан Милошевич (скончавшийся в Гааге в 2006 году до вынесения приговора), бывший президент РСК Милан Мартич (приговоренный МТБЮ к 35 годам лишения свободы), лидер Сербской радикальной партии Воислав Шешель, экс-руководители госбезопасности Сербии Йовица Станишич и Франко Симатович, а также командир сербской добровольческой гвардии Желько Ражнатович (Аркан), убитый в Белграде в 2000 году, и другие сербские представители.

Интересно, что двое из основных обвиняемых в военных преступлениях в Сербской Краине покончили жизнь самоубийством в стенах гаагской тюрьмы. Это бывший мэр Вуковара Славко Докманович, отвергнувший обвинения в его адрес и повесившийся в своей камере в 1998 году, и бывший президент РСК Милан Бабич, признавший свою вину и осужденный на 13 лет. Бабич, в 2004 году выступавший в качестве свидетеля обвинения на процессе по делу Слободана Милошевича, добровольно ушел из жизни 5 марта 2006 года.

Вооруженный конфликт в Хорватии, во время которого Хаджич, по версии обвинения, совершал преступления, начался после провозглашения этой югославской республикой независимости 25 июня 1991 года. В ходе конфликта, который в Хорватии называют Отечественной войной, местные силы противостояли Югославской народной армии и формированиям местных сербов, поддержанных властями в Белграде.

В декабре 1991 года была провозглашена независимая Республика Сербская Краина с населением 480 тысяч человек, 91% из которой составляли сербы. Таким образом, Хорватия лишилась около трети территории. В августе 1995 года хорватская армия развернула масштабную операцию "Буря" и в считанные дни прорвала оборону краинских сербов. Падение Краины обернулось исходом почти всей сербской общины, составлявшей до войны 12% населения Хорватии.

Самыми известными обвиняемыми, осужденными МТБЮ за преступления против сербов во время операции "Буря", стали хорватские генералы Анте Готовина и Младен Маркач. Суд приговорил их в этом году соответственно к 24 и 18 годам лишения свободы.

Конфликт в Хорватии сопровождался взаимными этническими чистками сербского и хорватского населения. В ходе войны, по разным оценкам, погибли от 20 до 26 тысяч человек (в большинстве - хорваты), около 550 тысяч стали беженцами при численности населения Хорватии около 4,7 миллиона человек. Территориальная целостность страны была окончательно восстановлена в 1998 году.

Перспективы евроинтеграции

Представители Евросоюза неоднократно заявляли, что арест всех лиц, обвиненных МТБЮ в военных преступления, включая Хаджича, является непременным условием вступления Сербии в ЕС. Интеграция в Евросоюз - один из главных приоритетов властей в Белграде. Стремясь ускорить сближение в Европой, власти Сербии за последние три года выдали всех оставшихся обвиняемых - Караджича, Младича и Хаджича, хотя это было сопряжено с риском политической дестабилизации.

Президент Сербии Борис Тадич, считающий выдачу обвиняемых МТБЮ моральным обязательством Белграда, дал понять журналистам после ареста Хаджича, что он не питает иллюзий относительно того, что его страна быстро и без проблем станет членом Евросоюза. Ведь этот процесс, в первую очередь, связан с успехом внутренних реформ и урегулированием отношений Белграда с албанскими властями края Косово, провозгласившими в 2008 году независимость от Сербии.

Ожидается, что Сербия до конца года получит статус официального кандидата в ЕС, но, по оценкам экспертов, вряд ли она сможет стать членом ЕС раньше 2020 года.

Представители Евросоюза, приветствовавшие арест Хаджича, подтвердили сегодня, что ожидают прогресса от Белграда как в области реформ, так и на пути примирения с Приштиной.

Комиссар ЕС по вопросам расширения Штефан Фюле заявил в интервью радио "Свободная Европа", что "Сербия не сможет стать членом ЕС без урегулирования проблемы Косово".

Фюле выразил надежду, что удастся достичь положительных результатов на технических переговорах, которые Белград и Приштина ведут с марта этого года с целью облегчения повседневной жизни граждан и сближения региона с ЕС. Между тем очередной раунд этих переговоров, планировавшийся на 20 июля, был отменен из-за противоречий сторон. А Сербия готовится подать Европейской Комиссии жалобу на косовские власти в связи введением ими эмбарго на ввоз сербских товаров.

Помимо чисто технических вопросов, остается проблема непризнания Сербией независимости Косово. По оценкам сербских экспертов, этот вопрос окажется одним из главных испытаний для Белграда в ближайшие годы. "Сербия не сможет стать членом ЕС без решения этой проблемы. В этом нет никаких сомнений", - подтвердил в пятницу Фюле, добавив, что Белград и Приштина должны найти решение с помощью ЕС. Юлия Петровская

Еврокомиссия завершила формирование плана поддержки реформ в Албании, Боснии и Герцеговине, Хорватии, Македонии, Черногории, Сербии, Косово, Турции и Исландии в 2011-2013 годах с общим объемом помощи в 5,539 миллиарда евро, говорится в сообщении ЕК.

Эти средства будут направлены, в том числе, "на поддержку стран на пути их европейской интеграции", отмечается в сообщении. Хорватия, как уже ранее объявили власти ЕС, может стать 28-м членом Союза в 2013 году.

Деньги будут направляться на развитие реформ в области права, управления, социального и экономического развития.

Больше всего получит Турция - 2,6 миллиарда евро, Хорватии будет выделено 430 миллионов евро, Исландии - 28 миллионов, Македонии - 304,8 миллиона, Албании - 257,7 миллиона, Боснии и Герцеговине - 314,2 миллиона, Черногории - 91,3 миллиона евро, Сербии - 587 миллиона евро, Косово - 203,6 миллиона евро. На программы с участием нескольких стран - 521 миллион евро, на программы по трансграничной кооперации - 214,3 миллиона евро.

Долгое время Евросоюзу воспевали оды, расхваливая силу и мощь крупнейшего межгосударственного объединения современности. Но современное положение дел в Союзе провоцирует беспокойство и его участников, и независимых экспертов. Кто-то винит в происходящем стратегическое противостояние «локомотивов» ЕС, большинство видит причину в несамостоятельности и безответственности новичков объединения, а некоторые винят во всем одну лишь Грецию. Ясно одно: Евросоюз пока представляет собой мозаичное и неустойчивое образование с целым комплексом прогрессирующих проблем.

Как это ни странно, реальную базу для усиления европейской интеграции заложила Вторая мировая война с ее разрушительными последствиями. Главной послевоенной задачей стало возрождение идей пацифизма. Главным политическим трендом – стремление стран Западной Европы восстановить сильно пострадавшие от войны экономические позиции.

Для проигравших стран (в первую очередь Германии) было также необходимо восстановить свои политические позиции и вернуть утраченный авторитет. С приближением «холодной войны» сплочение рассматривалось и как важный шаг в сдерживании советского влияния в Западной Европе.

У Евросоюза было несколько предшественников, и каждый из них в свое время формировал европейскую систему межгосударственной экономики и вносил свой вклад в создание ныне действующего объединения.

ОТКУДА ЕСТЬ ПОШЕЛ ЕС Отправной точкой процесса европейской интеграции принято считать декларацию министра иностранных дел Франции Робера Шумана от 9 мая 1950 года. В ней содержалось официальное предложение о создании Европейского объединения угля и стали (ECSC). Договор об учреждении этого сообщества был подписан Францией, ФРГ, Бельгией, Нидерландами, Люксембургом и Италией 18 апреля 1951-го.

Целями ECSC стали создание общего рынка для модернизации и повышения эффективности производства, улучшение условий труда и решение проблем занятости в угольной и металлургической отраслях.

Развитие этого важнейшего в то время сектора хозяйства открыло путь для интеграции в других отраслях экономики, следствием чего стало подписание 25 марта 1957 года странами – членами ECSC Римских договоров об учреждении Европейского экономического сообщества (EEC) и Европейского сообщества по атомной энергии (Euratom).

Главными целями Договора о ЕЭС стали создание таможенного союза и общего рынка для свободного движения людей, капиталов, товаров и услуг на территории сообщества, а также введение общей политики в области сельского хозяйства. Подписавшие его страны обязывались начать сближение в своей экономической политике, гармонизировать законодательства в области экономики, условий труда и жизни и т.д.

Евратом создавался с целью объединения усилий для развития ядерной энергетики в мирных целях.

Однако в 80-е началось муссирование необходимости нового этапа европейской интеграции, создания нового союза.

Решительным шагом в открытии новой эпохи европейского сплочения стало подписание в 1992 году в Маастрихте договора о Европейском союзе, который позиционирует главными целями своей работы содействие экономическому и социальному прогрессу, обеспечение свободы, безопасности и законности, введение европейского гражданства и, безусловно, укрепление роли Европы в мире.

Сейчас ЕС насчитывает 27 стран-участниц: Бельгия, Италия, Люксембург, Нидерланды, Германия, Франция, Дания, Ирландия, Великобритания, Греция, Испания, Португалия, Австрия, Финляндия, Швеция, Польша, Чехия, Венгрия, Словакия, Литва, Латвия, Эстония, Словения, Кипр, Мальта, Болгария и Румыния.

Официальными языками Союза являются все государственные языки стран-членов, но на рабочем уровне, как правило, используются английский и французский.

Флаг ЕС утвержден в 1986-м, он представляет собой синее прямоугольное полотнище с 12 золотыми звездами, расположенными по кругу. Есть у ЕС и Совета Европы и свой гимн – фрагмент «Девятой симфонии» Бетховена – «Ода к радости».

Большинство институтов ЕС расположено в Брюсселе.

Некоторые органы ЕС находятся в Люксембурге, Страсбурге, Франкфурте-на-Майне и в других крупных городах.

17 государств – членов ЕС (кроме Великобритании, Дании, Швеции, Польши, Чехии, Венгрии, Румынии, Латвии, Литвы и Болгарии) помимо общих органов и законодательства Союза используют единую валюту – евро. Для перехода на нее установлены жесткие критерии конвергенции: дефицит госбюджета не должен превышать 3% ВВП, государственный долг не должен быть более 60% ВВП, а национальная валюта в течение последних двух лет не должна девальвироваться и ее обменный курс не должен выходить за пределы колебаний, установленных европейской валютной системой, – 2,25%.

История европейской интеграции неразрывно связана с процессом расширения EС. В настоящий момент статус кандидата имеют пять стран: Исландия, Македония, Турция, Хорватия и Черногория. Македония и Черногория еще не начали переговоров по присоединению. Остальные государства Западных Балкан – Албания, Босния и Герцеговина, Сербия – входят в официальную программу расширения. Косово также входит в эту программу, однако Европейская комиссия не относит его к независимым государствам, так как независимость страны от Сербии признана не всеми членами Союза.

Три государства Западной Европы пока предпочли не присоединяться к Союзу, но следуют некоторым его директивам: Лихтенштейн и Норвегия входят в общий рынок через Европейскую экономическую зону, а Швейцария имеет сходные отношения, заключив двусторонние договоры. Микрогосударства Европы – Андорра, Ватикан, Монако и Сан-Марино – используют евро и поддерживают отношения с Союзом через различные договоры о кооперации.

СТРАСТИ ПО ШЕНГЕНУ С середины 1980-х годов государства – члены ЕС взяли курс на постоянную координацию политики в области внутренних дел. В 1985-м было подписано Шенгенское соглашение между Францией, Германией, Бельгией, Люксембургом и Нидерландами о постепенной отмене контроля на внутренних границах ЕС, а в 1986-м была организована Специальная рабочая группа по иммиграции (Ad Hoc Immigration Group) для изучения дел и координации действий по предоставлению политического убежища. В компетенции этой группы находились и такие направления, как таможенное сотрудничество, сотрудничество в области гражданского и уголовного права; а также сотрудничество национальных полицейских служб и создание Европейского полицейского ведомства.

Первоначально Шенгенский договор существовал как соглашение «О постепенной отмене проверок на внутренних границах», а через пять лет, в 1990 году, была подписана Конвенция о применении Шенгенского соглашения 1985 года. На этом формирование правовой основы Шенгенского процесса завершилось. В дальнейшем Шенген развивался лишь путем увеличения числа стран – участниц соглашения, а также практического создания и расширения зоны.

Италия присоединилась к Шенгенской конвенции в 1990 году. За ней последовали Испания и Португалия, затем членом Шенгена стала и Греция. 1 января 1995 года в ЕС вступили Австрия, Финляндия и Швеция. Все они вскоре подписали и Шенгенское соглашение.

Некоторые страны ЕС не пожелали пополнить ряды Шенгена: для въезда в Великобританию и Ирландию попрежнему нужна виза. Островное расположение всегда позволяло этим странам держаться несколько особняком от европейских событий. Для Великобритании также очень важным остается вопрос миграции. По сравнению с другими странами ЕС в ней не так сильно развит институт паспортного контроля передвижения мигрантов, которые непременно хлынули бы в страну, открой она границы, и дальнейший контроль был бы просто невозможен. Евро на Туманном Альбионе тоже не ввели.

Зато к Шенгену присоединились три государства, не вошедшие в ЕС. Два из них – Исландия и Норвегия – вместе со Швецией, Финляндией и Данией объединены в Северный союз, аналогичный Шенгенскому. Между этими пятью странами существует беспаспортный режим пересечения границ.

Особо необходимо отметить ситуацию со Швейцарией – третьей страной – участницей Шенгенского соглашения, не вошедшей в ЕС. Внешняя политика этой страны, согласно ее Конституции, строится с учетом международно-правового статуса постоянного нейтралитета. Причем из всех существующих в современном мире видов нейтралитета швейцарский – наиболее длительный и последовательный. Однако в последние годы, в связи с переменами в Европе и мире, в правительстве и общественном мнении набирает силу настрой в пользу усиления интеграции с ЕС и более гибкой трактовки принципа швейцарского нейтралитета.

Не так давно комитет по гражданским свободам Европарламента подавляющим большинством голосов принял рекомендацию по принятию в Шенгенское пространство Болгарии и Румынии. Рекомендация будет поставлена на голосование пленарной сессии Европарламента, а окончательное решение остается за Советом ЕС.

Но и после принятия решения потребуется еще некоторое время до реального открытия границ. Члены комитета надеются, что эта дата будет утверждена до конца 2011 года.

Главное условие приема в Шенгенское пространство – способность страны обеспечить охрану внешних границ ЕС. По мнению членов комитета, оставшиеся недочеты не представляют собой препятствия на пути Болгарии и Румынии в Шенген, но все еще требуют внимания.

И ТРИЛЛИОНАМАЛО Важнейший финансовый инструмент для Евросоюза – его общий бюджет. Его прототип был сформирован из бюджетов трех европейских сообществ – ЕОУС, Евратома и ЕЭС – еще в 1967-м. Изначально бюджет формировался за счет взносов государств-членов, однако решением Совета ЕЭС от 21 апреля 1970 года были созданы собственные финансовые ресурсы Союза, которые складывались из таможенных пошлин на импорт, отчислений государств-членов в размере 0,75% от собираемого НДС, а также устанавливаемых в соответствии с величиной их ВНП.

В 2000 году его размер составил более €93 млрд, или около 2,5% совокупных государственных расходов государств – членов ЕС. Начиная с 2000 года более €3 млрд бюджетных средств ЕС ежегодно направляется на финансирование проектов технического и структурного развития стран, готовящихся к вступлению в Союз, это порядка 40% всех его расходов на внешнюю политику. Из этого же источника финансируется гуманитарная и продовольственная помощь нуждающимся странам мира.

Накануне саммита ЕС в декабре 2010 года Европарламент утвердил бюджет союза на 2011 год, увеличение по сравнению с 2010 годом составило чуть менее 3%. При этом предполагалось, что расходы вырастут лишь на 0,3%. За десять лет бюджет ЕС вырос более чем на порядок, его размер в текущем году – около €975 млрд. Но и этого мало: депутаты Европарламента хотят увеличить бюджет Евросоюза еще как минимум на 5%. В преддверии начала переговоров по финансовому плану ЕС на 2014-2020 годы еврозаконодатели предложили странам-членам ежегодно выделять на финансирование нужд Союза дополнительные €49 млрд.

Помимо количественного увеличения бюджета документ, подготовленный спецкомитетом по предварительному финансовому анализу, предлагает положить конец практике предоставления отдельным странам скидок на членские взносы (Великобритания и Германия, в частности, ежегодно экономят на евровзносах около €300 млн).

КЛУБ ПО КОНФЛИКТУ ИНТЕРЕСОВ Итак, ЕС – крупнейшее современное межгосударственное объединение с населением около 500 млн человек, производящее около 30% мирового ВВП, контролируя 17% мировой торговли. Евро позиционируется как новая мировая валюта.

Но шила в мешке не утаишь, и реальное положение дел в ряде стран Союза тревожит и правительства, и бизнес, и граждан ЕС. Сейчас есть тренд «свалить» все современные проблемы Евросоюза на одну Грецию, ставшую по этой версии виновницей и второй волны мирового кризиса, и падения курса евро, и угрозы развала Евросоюза.

Но Европейский союз – слишком глобальное объединение, и проблемы у него складываются соответствующие.

Валить все на Грецию нелепо, ведь «группа риска» в ЕС с завидным постоянством прирастает новыми странами.

В мягко говоря непростом положении оказались: Греция (госдолг – 142,8% валового продукта ее экономики, дефицит бюджета – 10,5% ВВП), Италия (госдолг – 120% ВВП), Испания (дефицит бюджета – 9,2% ВВП, безработица – свыше 20%), Ирландия (госдолг – 96,2% ВВП, бюджетный дефицит – 32,4% ВВП), Португалия (госдолг – 93% ВВП, дефицит бюджета – 9,1%). И увы, этот список нельзя назвать ни полным, ни окончательным: сложная ситуация грозит и одному из четырех «столпов» Европы – Великобритании. Единственной страной, которая смогла свести бюджет с профицитом (в 0,1%!), стала Эстония. Швеция свела бюджет к нулю. Остальные – в минусах.

Одна группа нынешних проблем Евросоюза связана с «механическим» объединением стран из-за поспешного расширения ЕС с 15 членов в 2004 году до 27 в 2007-м. Скоропалительное включение новых стран, в основном по политическим соображениям, предопределило нынешнюю экономическую неоднородность входящих в его состав государств. Довольно трудно представить себе страны со столь разными экономиками, как, например, Австрия и Румыния, Германия и Болгария. Достаточно отметить, что совокупный ВВП десяти новых стран – членов Евросоюза составлял около $840 млрд, что сопоставимо с ВВП одной Испании, например.

Это, в свою очередь, вызвало целую цепочку непростых последствий и противоречий. Резко ухудшилась управляемость и экономическая устойчивость объединения, осложнилось принятие решений. ЕС катастрофически не хватает финансовых средств, необходимых для того, чтобы «переварить» прием в Союз новых членов.

Все больше нарастают экономические противоречия между бедными и богатыми странами ЕС. По оценкам экспертов, уровень жизни в самых богатых и самых бедных странах Евросоюза демонстрирует разрыв до 650%.

Свыше половины общеевропейского ВВП создается крупнейшими в Европе экономиками Германии, Великобритании, Франции и Италии.

И граждане богатых стран все чаще возражают против спонсирования их « бедных родственников». Особенно сильны сейчас подобные настроения среди немцев и датчан.

Старожилы Евросоюза уже изрядно подустали от безответственности стран-новичков, которых нужно не только «содержать», но при этом еще и согласовывать с ними каждый шаг. Новые страны, в свою очередь, усиленно требуют равноправия. Для них актуален вопрос: что же дает членство в Евросоюзе, если его антикризисная политика по существу сводится к призыву «спаси себя сам»?

Есть у ЕС и проблемы другого сорта. Проблемны по целому ряду позиций отношения между двумя его «локомотивами» – Германией и Францией. Причем основной предмет столкновения их взглядов – стратегия дальнейшего развития ЕС.

К примеру, Германия видит необходимость в образовании европейского федеративного супергосударства со своей Конституцией, сильным парламентом, вооруженными силами, полноценным правительством, избираемым напрямую президентом. Французы, понимая, что в силу возросшей экономической мощи Германии роль федеративного центра в такой государственно-политической конструкции достанется именно ФРГ, отстаивают свой проект, в котором преобладает идея союза национальных государств.

В настоящее время Европейский союз представляет собой мозаичное и недостаточно устойчивое образование.

Конечно, слухи о распаде ЕС «сильно преувеличены», слишком уж много усилий приложили страны Европы для его создания, чтобы при первых серьезных трудностях допустить развал объединения.

Совокупный государственный долг Евросоюза по итогам 2010 года составил лишь 80% от его суммарного валового продукта, то есть этот средний показатель пока не достиг угрожающих размеров. А крупные страны, представители которых выражают недовольство необходимостью платить за слабых, в любом случае остаются в выигрыше от единого европейского рынка. Риски, которые возникнут в случае его распада, будут много более угрожающими, чем те, с которыми сталкиваются члены ЕС сегодня.

Известный благодаря Шенгенскому соглашению городок Шенген находится в Великом герцогстве Люксембург. В Шенгене всего около 400 жителей. Основное занятие жителей – виноделие: виноград выращивают около 40 семей. Из отборных сортов винограда готовят всемирно известные вина: Рислинг, Мозель, Риванер. Основными статьями экономики являются виноделие и продажа бензина для германских автомобилистов по ценам ниже, чем в Германии.

Главная достопримечательность городка – замок, возведенный в 1390 году. В 1812-м замок был разрушен, и только башня сохранилась в первозданном виде до сегодняшнего дня. 13 сентября 1871 года этот замок посетил Виктор Гюго. В Государственном музее Люксембурга хранится рисунок замка, сделанный писателем. В наши дни замок используют для проведения конгрессов и семинаров.

Для подписания Соглашения о свободном передвижении товаров, капиталов и граждан Шенген был выбран в связи с тем, что в 1985 году Люксембург председательствовал в Совете Европейского союза. А в контексте отмены пограничного контроля он был символичен благодаря близости к месту схождения границ Бенелюкса, Германии и Франции.

Автор: Евгения ЗОЛОТАРЬ

Президент Украины Виктор Янукович провел встречу с председателем Народного собрания республики Албания Жозефиной Топалли, сообщает в пятницу официальный сайт главы государства.

По информации пресс-службы Януковича, стороны обсудили широкий круг актуальных вопросов.

В частности, Янукович и Топалли согласились, что углублению торгово-экономических стран будет способствовать налаживание прямого авиационного сообщения между Киевом и Тираной.

Украинский лидер также выразил уверенность, что страны смогут не только восстановить объемы взаимной торговли, которые существовали между Украиной и Албанией до начала мирового финансово-экономического кризиса, но и увеличить их.

В свою очередь, спикер Албании призвала украинских предпринимателей инвестировать в экономику страны, особенно в такие сферы, как инфраструктура, энергетика и горнодобывающая отрасль.

Президент Сербии Б. Тадич заявил, что считает план о создании «Великой Албании» политической реальностью и Сербия должна быть готова к любой модели, когда речь идет о решении вопроса Косово. Отметив, что он против создания крупных национальных государств на Балканах, поскольку это ведет к непредсказуемым последствиям, даже в этих обстоятельствах у Сербии есть решение, если кто-то в международном сообществе по-прежнему с благосклонностью относится к расширению Албании за счёт соседей, сказал Б. Тадич в своём выступлении на телевидении. Он подчеркнул, что Сербия должна найти способ - как реализовать свои интересы в партнерстве с великими державами и соседями и урегулировать территориальный конфликт на долгие времена. Нужно найти такое решение, которое в будущем вновь не превратило бы Балканы в «пороховую бочку». Б. Тадич признал, что в Сербии по-прежнему существует несправедливость - неприлично богатые люди, обладающие привилегиями благодаря крупному капиталу, однако есть положительные сдвиги. Растёт занятость населения, реализуются крупные промышленные проекты, идёт модернизация инфраструктуры. Говоря о процессе получения страной статуса кандидата в члены ЕС и начале переговоров с Евросоюзом, он отметил, что со стороны ЕС и далее будут предъявляться требования и заверил, что Сербия выполнит и ещё одно важное обязательство по отношению к Международному трибуналу по бывшей Югославии (МТБЮ) – задержание находящегося в международном розыске Горана Хаджича – бывшего лидера хорватских сербов в Сербской Краине (запад Хорватии). Сербия > Внешэкономсвязи, политика > economy.gov.ru, 30 июня 2011 > № 376386

Люксембург является самым богатым государством ЕС по показателю ВВП на душу населения.

Евростат взял за основу показатель в 100 единиц - средний по Евросоюзу. У Люксембурга по этой шкале 283 единицы, у Норвегии - 179, у Швейцарии - 146. В верхней части списка также находятся Дания, Ирландия, Австрия, Швеция, Германия, Бельгия, Исландия и Финляндия.

Большинство стран Европы оказались в списке бедных, то есть тех, чей показатель ниже 100. Хуже всего дела обстоят у Сербии, Боснии и Албании - их показатели 35, 30 и 29 соответственно. Самая бедная в ЕС - Болгария. У нее 43 единицы. У Турции - 48 единиц.

В I квартале 2011 года объем валового внутреннего продукта еврозоны и ЕС выросли одинаково - на 0,8%.

Евростат в июне 2011 года опубликовал данные о количестве заявлений на получение гражданства, одобренных странами Евросоюза в 2009 году. По результатам исследования, за год резидентами ЕС стали 776 тыс. человек, что на 11% больше показателей 2008 года. Среди них было немало россиян.

Больше всего заявлений одобрили Великобритания (204 тыс.), Франция (136 тыс.) и Германия (96 тыс.). На эти три страны приходится в целом 56% всех выданных паспортов, сообщает Евростат.

В 2009 году новыми гражданами Испании стали 79,6 тыс. человек, Италии - 59,4 тыс., Швейцарии – 43,4 тыс., Бельгии – 32,8 тыс., Нидерландов – 29,8 тыс.

С другой стороны, в 2009 году в некоторых странах Евросоюза количество одобренных заявлений на получение гражданства по сравнению с предыдущим годом существенно сократилось. Например, Финляндия выдала на 49% меньше паспортов, Словакия – на 45%, Литва – на 35%.

По данным Евростата, 90% всех одобренных заявлений на получение гражданства приходилось на нерезидентов Евросоюза. Наибольшее число новых граждан ЕС были родом из Марокко (59,9 тыс.), Турции (51,9 тыс.), Индии (31,1 тыс.), Эквадора (27,8 тыс.) и Албании (26,7тыс.).

В 2009 году 16,7 тыс. россиян получили гражданство стран Евросоюза, из которых 24,9% стали подданными Франции, 14,9% - Германии, 12% - Великобритании, 8,4% - Италии.

У наших соотечественников также популярны такие страны Евросоюза, как Финляндия и Литва. Среди всех заявлений на получение гражданства в этих государствах россиянам принадлежало 30,1% и 28,6% запросов, соответственно. Многие россияне в 2009 году получили паспорта Кипра (7,9% от всех новых граждан страны), Польши (6,5%) и Чехии (5,9%).

Парижский меморандум обновил списки флагов. Как указано в сообщении Меморандума, за период с 2008-2010 из 1965 случаев инспекции судов под российским флагом 80 привели к задержанию. Новые списки вступят в силу с 1 июля 2011.

В новый "серый" список попали 24 флага (против 19 год назад). Новые страны в "сером" списке: Египет, Вьетнам, Доминикана, Словакия, Ямайка, Гондурас, Белиз и Монголия.

В "белый список", это качественные флаги, вошли три новых флага, и общее число составило 42 флага. Самые лучшие показатели - у флага Бермудских островов. Среди наиболее качественных флагов - Германия, Швеция, Великобритания и Нидерланды.

Россия по итогам 2010 остается в "белом" списке Парижского меморандума.

Лучшими регистрами являются Registro Italiano Navale - RINA, American Bureau of Shipping - ABS и Det Norske Veritas - DNV. Худшими - Phoenix Register of Shipping - PHRS (Греция); Register of Shipping - RSA (Албания); International Register of Shipping - IS (США); and Bulgarski Koraben Registar - BKR.

"Черный" список уменьшился на 6 позиций - в него входят 18 государств флага вместо 24 годом ранее. Самыми низкими показателями безопасности мореплавания обладают суда под флагами КНДР, Ливии, Того, Сьерра-Леоне и Черногории. Новые страны в "черном" списке - Объединенная Республика Танзания и Азербайджан.

Суда под флагами стран, попавших в "серый" и "черный" списки, будут подвергаться более строгим проверкам.

Проекты южного энергетического коридора, которые предполагают поставку газа в ЕС из стран Центральной Азии и Азербайджана, потребуют инвестиций в размере 40 млрд долларов. Об этом сообщил вице-президент по инвестициям и маркетингу Госнефтекомпании Азербайджана (ГНКАР) Виталий Байларбайов, передает "ПРАЙМ".

"Проекты, входящие в южный энергокоридор (газопроводов Nabucco, ТАР (Трансадриатический газопровод) и ITGI (Турция-Греция-Италия), далеки, труднопрогнозируемые по добыче, по проводности", - сказал Байларбайов. "Нужна коммерческая поддержка для их реализации, на что потребуется 40 млрд долларов, в целом, на все проекты", - добавил он.

По его оценке, в случае реализации всех трех проектов к 2020 году по ним будет поставляться в ЕС 55 млрд кубометров газа ежегодно. "На рубеже 2010-2020 годов по южному энергокоридору на европейские рынки через Азербайджан будет поступать 55 млрд кубических метров газа, включая азербайджанский газ и газ других стран региона", - заявил вице-президент ГНКАР. Говоря о приоритетности проектов, он отметил, что "для нас нет дилеммы "курица-яйцо", есть общие интересы по добыче, подаче, покупке газа. Для нас нет разницы в первичности осуществления того или иного проекта".

Проект "Набукко" предполагает транспортировку природного газа из каспийского региона в европейские страны в обход России через Азербайджан, Грузию, Турцию, Болгарию, Венгрию, Румынию и Австрию. Он рассчитан на ежегодный транзит 31 млрд кубометров газа, что составит не более 5% потребностей ЕС в газе в 2020 году. При этом в мае стало известно о сдвиге сроков реализации проекта - реализующий его консорциум сообщил, что строительство газопровода планируется начать в 2013 году.

Газопровод ITGI протяженностью около 800 км планирует транспортировку каспийского газа по маршруту Турция-Греция-Италия. Мощность трубопровода предполагается на уровне 8-10 млрд кубометров. Ввести в строй планируется в 2012 году. Акционерами газопровода являются греческая газовая компания Depa и итальянская Edisson.

По газопроводу TAP протяженностью 520 километров планируется поставлять газ в Юго-Восточную Италию через Грецию и Албанию. Газопровод включает в себя 115-километровый подводный участок от Албании до Италии. Оценочная стоимость проекта строительства газопровода составляет 2,2 млрд долларов. Ввод газопровода в эксплуатацию намечен на 2011 год. Начальная пропускная способность его составит 10 млрд кубических метров газа в год с доведением до 20 млрд кубических метров.

Европа в последнее время все более активно ищет выходы к азербайджанскому газу, который позволит снизить зависимость от российских поставок. 13 января этого года президент Еврокомиссии (ЕК) Жозе Мануэл Баррозу и президент Азербайджана Альхам Алиев подписали совместную декларацию о поставках природного газа в Европу. Это первое письменное соглашение о поставках азербайджанского газа в Европу.

С 1 июня Албания временно отменила визы для россиян. «С сегодняшнего числа визовый режим для граждан России снимется, этот период будет продолжаться до 31 октября», - сообщил посол Албании Сокол Гиока. В течение пяти месяцев для въезда в страну россиянам потребуется лишь загранпаспорт и медицинская страховка. Власти Албании рассчитывают, что данная мера увеличит поток туристов из России, который в прошлом году составил две тысячи человек. Напомним, что Албания отменяет визы для граждан России на период летних и осенних отпусков уже третий год подряд.

С 1 ноября визовый режим будет снова восстановлен, но россияне, имеющие действующую шенгенскую визу, будут освобождены от необходимости получать албанскую, отметил Гиока.

Напомним, что аналогичные визовые послабления для граждан России ввели и другие балканские страны. Так, безвизовый режим с Хорватией у нас действует с 1 апреля по 31 октября. В указанный период россияне могут въезжать в Хорватию без визы, туристического ваучера, приглашения и гарантийного письма. Достаточно наличия действующего загранпаспорта и необходимой для пребывания в стране денежной суммы - из расчета 50 евро на один день. Еще раньше подсуетилась Македония. Ее можно посещать без визы и брони отеля, а лишь с паспортом и страховкой с 1 марта по 31 октября.

Аналитики компании Penny Lane Realty выяснили, что россияне переплачивают за ипотеку в среднем 200 процентов от суммы кредита. При ставках 11,5-15,5 процентов и сумме кредита в 5 миллионов рублей (122,3 тысячи евро) на 20 лет переплата равна 6 миллионам рублей (150 тысяч евро). С такими показателями Россия заняла в ипотечном рейтинге Penny Lane Realty 47-е место, пишет издание «РБК daily».

Ближайшими соседями России в списке оказались Албания, Никарагуа и Гондурас. По словам директора департамента частного и корпоративного кредитования Penny Lane Realty Романа Строилова, в России основные выплаты приходятся на проценты по кредиту, тогда как в Европе все наоборот. К слову, именно европейские страны - Дания, Швеция и Испания возглавили рейтинг, с показателем переплаты по ипотечному кредиту в 23 процента.

Следует отметить, что ставка по ипотеке в странах Европы достигает 1,3-2,4 процента, тогда как в России – 10-15 процентов и выше. Правда, ставка рефинансирования в среднем по Европе составляет 1,25 процента, тогда как базовая ставка, установленная Банком России равна 8,25 процента.

По данным Equipnet.ru, «Сбербанк» недавно объявил о новом ипотечном продукте, ставки по которому являются рекордно низкими и составляют 8 процентов годовых. Кредит предоставляется на срок 8 лет, при первоначальном взносе 50 процентов от стоимости жилья. Правда пока, ипотечные кредиты остается недоступными для подавляющего большинства граждан. Но согласно новой концепции ипотеки, к 2030 году 60 процентов россиян смогут оформить кредит на жилье.

Балканский подтекст

Европа возвращает визы для граждан стран белого списка шенгенской зоны

Вчера Еврокомиссия выступила с инициативой ужесточить визовые правила для стран, входящих в так называемый белый список ЕС, то есть стран, граждане которых могут въезжать в государства — члены Европейского союза без виз. С соответствующим предложением выступила еврокомиссар по внутренним делам и делам иммиграции Сесилия Мальстрем. Хотя формально эта мера не направлена против конкретных государств, фактически она означает восстановление визового режима с западнобалканскими странами.

Эта инициатива, наряду с недавним предложением реформировать шенгенское соглашение, стала реакцией на жалобы стран — членов Евросоюза на массовую нелегальную иммиграцию, особенно из государств, с которыми у ЕС есть соглашение о безвизовом режиме. В ноябре 2009 года ЕС отменил визовый режим для граждан Сербии, Черногории, Македонии, Албании, Боснии и Герцеговины, что, однако, обернулось для стран ЕС серьезными проблемами. Около 17 тыс. граждан Сербии только за последние 12 месяцев попросили политического убежища в основном в Германии, Швеции и Бельгии. При этом никто из них не подвергался репрессиям у себя на родине — в Западную Европу их гнала только крайняя бедность. Этот поток мигрантов на 95% состоит из цыган, остальные — представители албанского меньшинства, жители южной Сербии. Хотя большинству из них в итоге отказывают в убежище, западноевропейским странам все равно приходится на время рассмотрения заявлений обеспечивать их жильем, карманными деньгами, а также основными социальными благами.

Как сообщили «МН» в Еврокомиссии, внесение поправок скорее всего не встретит возражений при обсуждении на уровне совета министров юстиции и внутренних дел стран — членов ЕС. Министры обсудят этот вопрос уже 9–10 июня в Люксембурге.

Визы будут вводиться только в исключительных случаях, перечень которых уточнят министры и европарламентарии, сказал «Московским новостям» представитель Сесилии Мальстрем Мартин Грабек. «Это временный механизм, который позволит нам в определенных случаях запрещать въезд в зону ЕС гражданам третьих стран, если их пребывание может поставить под угрозу нашу внутреннюю безопасность. Например, если из этих государств вдруг резко увеличивается приток нелегальных мигрантов или ходатайств о политическом убежище», — сообщил собеседник «МН».

«СМИ представляют это как шаг против Балканских стран. Однако то, что мы предлагаем, ни в коем случае не означает, что Сербия, Македония или Черногория больше не входят в белый список, — заявил «МН» Мартин Грабек.

Хотя в Еврокомиссии и утверждают, что предложение ужесточить визовые правила направлено лишь на укрепление безопасности и никоим образом не связано с вступлением Балканских стран в ЕС, поверить в это сложно. В сложной миграционной ситуации, которую усугубила «арабская весна», даже внутренние границы в Евросоюзе становятся более непрозрачными: в начале мая Дания частично восстановила контроль на границах со своими соседями по ЕС.

12 мая в Брюсселе министры внутренних дел и юстиции стран шенгенской зоны обсуждали расширенный перечень случаев, в которых члены соглашения могут из соображений безопасности вводить временный контроль на своих границах. В частности, та же Мальстрем предлагает ввести в шенгенское соглашение пункт об «экстремальном миграционном давлении на участке внешней границы сообщества». 24 июня решение по этому вопросу примут главы стран Европейского союза на саммите в Брюсселе, после чего оно отправится на утверждение в общеевропейский парламент.

Болгария и Румыния должны были стать участниками Шенгена еще в марте, однако тогда им было отказано. Теперь этот вопрос совет министров юстиции и внутренних дел стран ЕС рассмотрит вновь на саммите 9–10 июня. Уже известно, что Париж и Берлин проголосуют против. Главным условием для присоединения к 25 странам шенгенской зоны является способность государства обеспечить безопасность внешних границ ЕС. По мнению Франции и Германии, открывать свои границы Софии и Бухаресту опасно.

«Ужесточение визовых правил не связано с возможными реформами шенгенского соглашения, по крайней мере напрямую. Ведь, как и последняя инициатива Еврокомиссии, визовая инициатива — важный и неотъемлемый элемент европейской миграционной политики и внутренней безопасности стран ЕС», — говорит в беседе с «МН» Мартин Грабек. Мария Ефимова