Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Заместитель Председателя Правительства – полномочный представитель Президента в Северо-Кавказском федеральном округе Александр Хлопонин доложил Владимиру Путину о развитии курортов Северного Кавказа. Кроме того, Александр Хлопонин информировал главу государства о завершении формирования Северо-Кавказского федерального университета, а также о работе молодёжного лагеря «Машук».

* * *

В.ПУТИН: Здравствуйте!

Закончил работу молодёжный лагерь «Машук». Как прошла работа?

А.ХЛОПОНИН: Владимир Владимирович, ребята просили передать Вам альбом. Молодёжный лагерь прошёл очень успешно. Через лагерь прошло свыше двух с половиной тысяч ребят со всех наших республик. Плюс к этому впервые в этом году в молодёжном форуме приняла участие молодёжь из соседних республик: из Белоруссии, Украины, приехали ребята из Молдавии, из Южной Осетии и Абхазии. Действительно, молодёжный лагерь прошёл очень успешно.

В рамках молодёжного лагеря была очень серьёзная образовательная программа. Ребята учились не только общесоциальным проектам, но и тому, как определиться в жизни по профессиональному лифту, как сделать так, чтобы правильно формировать проекты. Большой конкурс на гранты, которые мы предоставляем с Вашего благословения, это сумма свыше ста миллионов. Огромное количество участников на эти гранты, очень серьёзный отбор. Поэтому я могу сказать, что лагерь прошёл успешно, и можно констатировать, что в следующем году с нетерпением ждём Вас поучаствовать в этом замечательном мероприятии.

В.ПУТИН: Хорошо. Как идёт работа по Северо-Кавказскому университету?

А.ХЛОПОНИН: В соответствии с Вашим поручением Северокавказский федеральный университет сформирован. Все юридические процедуры мы прошли, все регистрации мы прошли, и в этом году университет приступил к своей работе. В университете будут учиться свыше 37 тысяч студентов, сформировано 11 институтов в рамках этого университета.

Сегодня состоялось первое заседание наблюдательного совета Северокавказского федерального университета. В состав наблюдательного совета вошли и представители общественности, и Министр образования Российской Федерации. Меня избрали председателем наблюдательного совета университета. Сейчас действительно нужно им помогать, работать, выстраивать программы, состыковывать программы с представителями бизнеса, [налаживать] инфраструктуру. Представители бизнеса вошли в наблюдательный совет. Поэтому я абсолютно убеждён, что работа будет продуктивная. Все ждут современного образовательного учреждения. Слишком долго бренд образования на Северном Кавказе был не совсем конкурентоспособен. Поэтому действительно уровень и качество образования там надо серьёзно поднимать. Это очень серьёзная площадка, на которой мы будем профессионально подготавливать ребят.

В. ПУТИН: На сколько студентов рассчитано?

А.ХЛОПОНИН: На 37 тысяч. Достаточно крупное высшее учебное заведение. В федеральном бюджете средства на финансирование университета предусмотрены, и никаких проблем на сегодняшний день нет. Сейчас решаем проблемы по жилью для тех преподавателей, которых мы приглашаем на обучение. Мы подготовим соответствующую программу и уже вынесем на рассмотрение в Правительство.

В. ПУТИН: Хорошо.

Курорты Северного Кавказа, я знаю, проект привлекательный не только для наших бизнесменов, но и для зарубежных. Движение есть какое-то по этому направлению?

А.ХЛОПОНИН: Да, Владимир Владимирович. Все технические процедуры нами выполнены в полном объёме. Корпорация «Курорты Северного Кавказа» – компания, которая на сегодняшний день уже занимается техническими вопросами, связанными с кадастрированием земельных участков. Дальше идёт процедура передачи этих земельных участков непосредственно в особые экономические зоны курортного типа. И мы уже приступаем к реальному финансированию проекта.

Достаточно динамично развивается проект «Архыз». Первая очередь этого курортного комплекса была введена в эксплуатацию. К концу нынешнего года будет завершено строительство пяти гостиниц и второй очереди на высоте 2600 метров (серьёзный подъёмник, можно уже приезжать отдыхать). Выделены соответствующие ресурсы. Сегодня уставный капитал «Курортов Северного Кавказа» составляет около 14 миллиардов рублей. Средств текущего финансирования достаточно. Проекты идут полным ходом. Мы планируем на сочинском экономическом форуме уже сделать так называемое роуд-шоу для всех инвесторов.

В.ПУТИН: В сентябре, да?

А.ХЛОПОНИН: Да, в сентябре. Показать им реальные площадки, куда инвесторы могут прийти (и иностранные, и наши якорные инвесторы) для работы на этих площадках.

Далее. Буквально вчера я провёл совещание в Республике Дагестан по Прикаспийскому кластеру. 26 тысяч гектаров земли, не обременённые ничем, выделены на побережье Каспия, для того чтобы войти в Прикаспийский кластер. Сейчас тоже ведём вопрос по формированию, межеванию земельных участков, вовлечению. Дальше инвесторам будем предлагать уже готовые качественные участки.

Отдельно в соответствии с Вашим поручением мы работаем по направлению Кавказские Минеральные Воды. Это особая территория рекреационного типа. Кавказские Минеральные Воды являются одной из самых реальных и качественных площадок.

В соответствии с Вашим поручением, которое Вы дали Внешэкономбанку по подбору компании, которая разработает стратегию развития, Внешэкономбанком был проведён конкурс, компания «Маккензи» этот конкурс выиграла, и сегодня «Маккензи» уже приступила к разработке этой концепции. К сентябрю будет подготовлена концепция развития Кавказских Минеральных Вод, и к концу года они уже сделают презентацию, как мы дальше будем развивать наш потрясающий бальнеологический курорт – Кавказские Минеральные Воды.

В.ПУТИН: Хорошо.

Никто не сможет помешать российским борцам Бесику Кудухову и Денису Царгушу принять участие в Олимпийских играх в Лондоне, заявил агентству "Р-Спорт" президент Федерации спортивной борьбы России (ФСБР), олимпийский чемпион Михаил Мамиашвили.На официальном сайте Олимпийских игр-2012 в данных спортсменов город Гудаута, а также Южная Осетия были указаны как территория России. Национальный Олимпийский комитет (НОК) Грузии в среду выразил протест по этому поводу, некоторые грузинские политологи призвали к отстранению российских борцов от участия в Играх.

"У организаторов крупных турниров, чемпионатов мира и Олимпиад, никогда не возникало претензий к официальной заявке России, - сказал по телефону Мамиашвили. - И никто не сможет помешать Бесику Кудухову и Денису Царгушу, в честной борьбе завоевавшим право выступить на Олимпиаде, бороться в Лондоне".

"Россия помогла ребятам полноценно состояться как спортсменам, и они горды и счастливы представлять страну на Олимпийских играх", - добавил глава ФСБР.

Кудухов - четырехкратный чемпион мира, а Царгуш - двукратный победитель мировых первенств. В Лондоне спортсмены выступят в весовых категориях до 60 и 74 кг соответственно. Олег Богатов.

Национальный Олимпийский комитет (НОК) Грузии в среду выразил протест организаторам Олимпиады в Лондоне в связи с тем, что у двух спортсменов российской сборной в их данных на сайте Олимпийских игр Абхазия и Южная Осетия указаны как территория России, передает агентство Новости-Грузия."На официальном сайте Лондонских Олимпийских игр, где размещены данные всех спортсменов-участников Олимпиады, в данных двух участников российской сборной Абхазия и Южная Осетия указаны как территория России", - отмечается в заявлении НОК Грузии, размещенном в Facebook.

Там же опубликованы фотографии спортсменов и ссылки на сайт Лондонских Олимпийских игр.

"В частности, речь идет о борцах вольным стилем Бесике Кудухове и Денисе Царгуше. В биографии первого местом рождения указана "Южная Осетия, Россия", а в биографии второго - "Гудаута (город в Абхазии), Россия", - говорится в заявлении.

"НОК Грузии в связи с этим фактом выражает решительный протест, и уже направил в Организационный комитета "Лондон-2012" заявление с требованием исправить указанную ошибку и указать в биографиях двух спортсменов местом рождения Грузию", - отмечается в заявлении.

Тридцатые летние Олимпийские игры пройдут в Лондоне с 27 июля по 12 августа.

Боевые действия между Молдавией и Приднестровьем были прекращены 21 июля 1992 года, ровно 20 лет назад. Тогда же президенты России Борис Ельцин и Молдавии Мирче Снегур подписали соглашение о принципах мирного урегулирования вооруженного конфликта в Приднестровье, и в этом взрывоопасном регионе начала работать российская миротворческая миссия.

Соглашение подвело черту под кровопролитными столкновениями на берегах Днестра и дало некий шанс на поиск политического компромисса между Кишиневом и Тирасполем.

Два десятилетия в поисках компромисса

Роль гаранта поддержания мира и стабильности в Приднестровье взяла на себя Российская Федерация и российский миротворческий контингент. Летом 1992-го возникали весьма радикальные предложения о будущем статусе Приднестровской Молдавской Республики, вплоть до превращения ее в еще один российский анклав, в некую вторую Калининградскую область…

Дело ограничилось созданием в Приднестровье Оперативной группы российских войск (на базе инфраструктуры 14-й армии).

Помимо миротворческих функций, ОГРВ должна была обеспечивать охрану внушительных арсеналов бывшей 14-й армии, расквартированной здесь еще во времена СССР.

Сегодня, по взаимным договоренностям, российский контингент миротворцев составляет не более полутора тысяч человек - Кишинев всегда был категорически против увеличения его численности. Несмотря на это, Оперативная группа российских войск смогла достичь главной цели - не допустить нового военного конфликта между Тирасполем и Кишиневом.

Процесс же поиска политического компромисса идет куда сложнее.

В 2003 году определенный оптимизм вызвал так называемый "план Козака", предложенный Москвой. По этому плану Молдавия должна была стать "асимметричной федерацией", а ПМР и Гагаузия получили бы особый статус и возможность блокировать законопроекты, нежелательные для них. Москва получала право на размещение российских войск на территории Приднестровья сроком на 20 лет. По факту конфедеративная Молдавия становилась нейтральной и внеблоковой, государственными языками там должны были быть молдавский, русский, украинский, гагаузский.

Однако под сильнейшим давлением США и ЕС тогдашний президент Молдавии Владимир Воронин отказался от принятия такого документа буквально накануне его подписания.

С 2010 года в регионе активно обсуждается так называемый миротворческий проект урегулирования - план "Медведев-Меркель", предусматривающий федерализацию Молдавии, где Приднестровье получает статус автономии.

Однако план так и не приобрел конкретные черты. Не исключено, что Ангела Меркель попытается реанимировать его идеи во время предстоящего 29 июля визита в Кишинев.

Между тем в подписанном Владимиром Путиным Указе о внешнеполитическом курсе РФ по части Приднестровья сказано вполне определенно: "продолжать активно участвовать в поиске путей решения приднестровской проблемы на основе уважения суверенитета, территориальной целостности и нейтрального статуса Республики Молдова при определении особого статуса Приднестровья". И впервые за 20 лет в этот регион был назначен спецпредставитель президента России. Им стал Дмитрий Рогозин.

И все же до сего дня неясно, в каких форматах будет осуществляться российское присутствие в Приднестровье.

Россия в ПМР: уйти нельзя остаться

После поражения Партии коммунистов Республики Молдова на парламентских выборах 2009 и ухода с поста президента Молдавии ее лидера Владимира Воронина к власти пришел альянс "За европейскую интеграцию", руководство которого взяло очевидный курс на "румынизацию" страны.

Нынешние власти в Кишиневе активно выступают за изменение формата миротворческой операции и требуют вывести российский воинский контингент из Приднестровья, на самом высоком политическом уровне называя российских миротворцев оккупантами.

Так зачем России оставаться в Приднестровье, которое даже не имеет, в отличие от тех же Южной Осетии и Абхазии, общей границы с РФ?

Прежде всего, Россия не может бросить своих соотечественников: более 170 тысяч граждан ПМР получили российское гражданство - Конституция непризнанной республики дает такую возможность.

Во-вторых, со времен Александра Суворова (его профиль изображен на приднестровских купюрах номиналом от одного до двадцати пяти рублей) этот регион был своеобразными воротами России на Балканы и в Южную Европу.

Уход из Приднестровья резко ослабил бы позиции России и в соседней Украине.

И, наконец, экономический фактор: практически все крупнейшие предприятия ПМР, включая Молдавский металлургический завод в Рыбницах и ГРЭС в Днестровске, принадлежат российскому капиталу.

В то же время Москве приходится идти на серьезные финансовые расходы для поддержания дружественной ПМР. Долг непризнанной республики перед российским "Газпромом" с учетом пеней и штрафов уже превысил цифру в 2,8 млрд. долларов. Астрономическая цифра для республики, чье население сейчас не достигает и шестисот тысяч человек.

Бывший президент Приднестровья Игорь Смирнов, возглавлявший ПМР в течение 20 лет, заявлял, что юридически у республики нет долгов за российский газ, поскольку прямой контракт на его поставки отсутствует, а "голубое топливо" поставляет предприятие "Молдовагаз", за которым и числится соответствующая задолженность. Смирнов требовал заключения прямого контракта с "Газпромом" и пытался доказать, что основные должники "Газпрома" - предприятия, находящиеся в российской собственности.

Новый президент Приднестровья Евгений Шевчук признал долг перед "Газпромом", однако неясно, как республика с постоянным дефицитом бюджета будет покрывать столь гигантскую задолженность.

Москва с Киевом вместо Бухареста

Любое долгосрочное урегулирование приднестровской проблемы невозможно без конструктивной позиции Киева.

ПМР связана с Украиной этнически (более трети жителей Приднестровья украинцы по происхождению), экономически (основной поток товарооборота непризнанной республики идет через Украину) и, конечно, исторически.

До 1940 года, когда была создана Молдавская ССР со столицей Кишиневом, молдавская автономия со столицей Тирасполем входила в состав Украинской ССР.

Несколько лет назад в некоторых кругах активно обсуждался план вхождения Приднестровья на правах самой широкой автономии в состав Украины в случае объединения Молдавии с Румынией. Сейчас официальный Киев старается не поддерживать эти предположения, но ясно, что у Украины существуют свои интересы в Приднестровье.

Позиции Москвы и Киева по ПМР совпадают: и Россия, и Украина выступают за реальное укрепление суверенитета Приднестровской республики и ни при каких условиях не намерены допускать поглощения Трансистрии (румынское название этого региона) Бухарестом.

Киев опасается, что вслед за поглощением Приднестровья Бухарест предъявит претензии на южную часть Одесской области с городами Измаил и Белгород-Днестровский (исторический Аккерман) и Черновицкую область. Эти территории до 1940 года входили в состав Румынии.

Казалось, сейчас лозунг немедленного объединения Молдавии и Румынии не стоит в повестке дня, как это было в начале 90-х годов прошлого века. К слову, самый активный сторонник этой идеи - президент Румынии Троян Бесеску, - сейчас находится под процедурой импичмента. Но настроения в румынском обществе вызывают тревогу.

Так, совсем недавно в Румынии широкую известность получил новый военно-политический роман писателя Кристиана Негря Sange pe Nistru ("Кровь на Днестре"), в котором описывается возможный военный конфликт между румынской армией с одной стороны, и приднестровской и украинской, с другой. "Бессарабия и Румыния рано или поздно объединятся. Но какой в этой ситуации будет реакция Приднестровья, России?" - говорится в аннотации румынского издательства Marist.

Можно, конечно, списать появление этой книги на буйную фантазию автора и желание издательства получить прибыль от скандального творения. Но запрос в румынском обществе на подобные сценарии существует, и на Украине это понимают. Как заявил еще в конце 2011 года президент Украины Виктор Янукович, "эти страны (Румыния была упомянута вместе с Молдавией) должны почувствовать – время мягкой Украины прошло".

В ходе недавнего визита в Киев президент Молдавии Николае Тимофти заметил, что российское военное присутствие на Днестре, в том числе и миротворцы, – фактор нестабильности в регионе.

В Кишиневе на определенных условиях могли бы согласиться на включение украинских подразделений в миротворческую миссию в Приднестровье. За это активно выступает и Тирасполь. Возможно, России стоит поддержать такое предложение - в этом случае миротворческую операцию в неспокойном регионе можно будет проводить под флагом СНГ.

Сегодня Молдавия не имеет определенных границ. Бухарест отказывается подписывать договор о границах. Будущее Молдавии как суверенного государства крайне туманно.

И, как ни парадоксально, сохранение суверенитета Приднестровья при эффективном и осмысленном российском влиянии и есть ключ к сохранению независимости Молдавии.

Иннокентий Адясов, член экспертно-аналитического Совета при Комитете по делам СНГ Государственной Думы.

Вадим Дубнов, политический обозреватель РИА Новости

Выборы в Нагорном Карабахе прошли в полном соответствии со сценарием, о котором все знали и против которого никто не возражал.

Президент непризнанной НКР Бако Саакян получил 66,7 процентов голосов при избирательской активности в 73,43 процента. Ни один из нескольких десятков наблюдателей, включая российских, не отметил нарушений, и даже оппозиция, привычно отмечая использование административного ресурса и прочие банальности, признает: Бако Саакян победил без сомнений.

Конечно, в небольших и достаточно традиционных обществах действующему руководителю нужно совершить что-то уж совсем неприличное, чтобы не быть переизбранным. Но дело не только в этом. Бако Саакян, третий президент Нагорного Карабаха, вполне заслужил право считаться промежуточным финишем недолгой, но бурной карабахской истории…

У таких выборов имеется своя неизменная атрибутика и обязательная программа: заверения всего официального мира об их непризнании, столь же дежурное негодование бывшей метрополии, самоутверждение никому не известных организаций, отправляющих своих наблюдателей с их заранее известными отчетами. И, наконец, заранее известные результаты этих выборов, которые некому и незачем ставить под сомнение, если только речь не идет о каких-то совсем уж экстравагантных случаях вроде Южной Осетии.

Все это так же непреложно, как неумолимо поначалу программируется первая, она же новейшая история таких независимостей. Сначала и дальше, во веки веков - победа, всегда с оттенком двусмысленности, но в памяти остается только народный подвиг, и это, наверное, правильно. Потом победу надо защищать, потому что чужие кругом, в том числе, и среди своих, и новое государство начинает как государство-гарнизон.

Но Карабаху в этом смысле повезло. Он не сгубил свою победу во внутриусобной перестрелке, как Южная Осетия, он не превратился в дикое поле, как межвоенная Чечня. Он стал настоящей военной базой, на которой царил сравнительный порядок, а мирные жители, пережившие войну, предпочитали уезжать подальше, не желая губить себя в таком мире. А потом, когда все стало совсем печально, ему вдруг ослепительно повезло снова.

Появившиеся государства (наверное, это самое точное для них определение), избавившись от метрополий, с удивительной легкостью перенимают родовые черты режимов, которые за ними стоят – замешивая их на собственных, порой спасительно мощных традициях. Их осталось немного у Южной Осетии, и ее уже не отличить от какой-нибудь обычной вороватой российской провинции. Не выглядит ею и не хочет ею быть Абхазия, она даже проводит демократические выборы на зависть соседям, но коррупция знакомым образом становится вполне бюджетообразующим фактором.

Пережив эпоху военной демократии и избавившись от ее всесильных героев, Карабах счастливым образом угадал главный и по сути единственный, упущенный многими собратьями по непризнанности шанс: начать все с нуля, с чистого листа.

Кто, кроме вчера появившихся, не отягощенных счетами истории и былой государственности, еще может позволить себе такую небывалую свободу? И даже нескольких первых шагов по этому пути оказалось достаточным для того, чтобы в неформальных списках себе подобных он значился как заслуживший право считаться каким-никаким, но государством.

А потом в Армении построили вертикаль власти…

Даже когда в середине 90-х Ереван замерзал, в Степанакерте была горячая вода, и это было моделью отношений, и, может быть, уже тогда проросли в Армении первые ростки подозрительности к Карабаху, из-за которого Армения привыкла жить в блокадной тьме. А потом первый президент Карабаха стал вторым президентом Армении, и для многих это стало продолжением неприятных и таких антипатриотичных предположений.

А в Карабахе тем временем учились конвертировать военную демократию в обыкновенную, и ее было уже не стыдно показывать миру. Карабахцы, сравнивая себя с Арменией, как-то незаметно стали забывать о своей исторической мечте – воссоединении с исторической родиной.

И если бы им сказали, что однажды они выберут себе президента, которого назначит Ереван, они бы, наверное, рассказали в ответ пару анекдотов из тех, которые карабахцы придумывают в ответ на те, что придумывают про них ереванцы. Пять лет назад Бако Саакян стал президентом Карабаха в первый раз.

И всего за пять лет нравы в Карабахе стали неотличимы от тех, что уже давно воцарились по всему постсоветскому соседству. На том самом чистом листе вместо ожидавшегося искрометного теперь до боли знакомое.

На руинах того, что так и не успело хоть как-то построиться – как, кстати, когда-то и в самой Армении, теперь власти эпохи стабильности никто не мешает создавать свою маленькую империю. В ней все знают и друг друга, и то, что лучше довольствоваться малым, чем этим малым рисковать, и власти никто не возражает.

Но традиция жива, и никто не мешает обращаться к власти по имени и на "ты", потому что все либо учились с ней в школе, либо соседствовали, либо и вовсе родня.

У этих выборов имелась одна-единственная интрига. Как принято подозревать в кругах армянских и карабахских геостратегов, покорный президент нужен Еревану для того, чтобы при необходимости никто не помешал ему пойти на территориальный компромисс с Азербайджаном, уступив ему 1-2 района из тех семи, которые он продолжает занимать за пределами своих административных границ.

Прежде Карабах, который считал себя в достаточной мере независимым и потому полагал оккупированные районы буферной зоной, давал понять Армении: любая попытка эти подходы пересмотреть может стать для любой ереванской власти формой политического самоубийства.

Впрочем, серьезные эксперты в такую интригу не верят. Карен Оганджанян, лидер оппозиционной карабахской партии "Социальная справедливость" полагает, что на такое харакири не пойдет ни один карабахский лидер, даже самый лояльный Еревану.

Все, действительно, проще, и линия фронта с занятыми районами и даже Минской группой здесь ни при чем. Просто такова модель, в которой нельзя иначе, и такова стабильность, которую только и остается раз за разом выбирать. Причем в карабахском случае абсолютно честно.

Выборы президента начались в непризнанной Нагорно-Карабахской Республике в четверг, избирательные участки открылись в 08.00 мск.Голосование продлится до 20.00, после чего начнется подсчет голосов с участием членов избирательных комиссий, доверенных лиц кандидатов, наблюдателей и журналистов.

Председатель ЦИК Нагорного Карабаха Рашид Петросян сообщил, что в республике сформировано 273 избирательных участка, кроме того, еще один - в постоянном представительстве НКР в Ереване, где смогут проголосовать находящиеся в Армении граждане Нагорного Карабаха.

Число граждан, имеющих избирательное право, составляет почти 99 тысяч человек.

Глава ЦИК непризнанной республики выразил надежду, что выборы в соответствии с Избирательным кодексом НКР пройдут справедливо, прозрачно, демократично и без каких-либо серьезных нарушений.

За пост президента борются трое кандидатов - действующий президент Бако Саакян, депутат Национального собрания НКР Виталий Баласанян и проректор степанакертского филиала Государственного аграрного университета Армении Аркадий Согомонян.

За очередными, пятыми по счету, президентскими выборами в Нагорном Карабахе следят примерно 80 наблюдателей из США, России, Канады, Франции, Германии, Австрии, Чехии, Ирландии, Польши, Кипра, Венгрии, Болгарии, Израиля, Аргентины, Уругвая, а также Абхазии, Южной Осетии и непризнанной Приднестровской Молдавской республики. Кроме того, в Степанакерте находятся несколько официальных делегаций из Армении, представляющих парламент, ЦИК и другие структуры. Освещают выборы несколько десятков зарубежных и местных журналистов.

Согласно действующей конституции непризнанной республики, президентом избирается кандидат, за которого проголосовало более половины избирателей, принявших участие в выборах.

Если в президенты баллотировалось более двух кандидатов и ни один из них не набрал большинства голосов, то на 14-й день после первого тура президентских выборов проводится второй. Во втором туре принимают участие два кандидата, набравшие в первом туре наибольшее количество голосов избирателей. Во втором туре победитель определяется простым большинством. Гамлет Матевосян.

Грузинский оппозиционер лидер коалиции "Грузинская мечта" Бидзина Иванишвили заявил, что выступает за нормализацию отношений с Россией, а также за налаживание экономических связей с Абхазией и Южной Осетией, передает в воскресенье агентство Новости-Грузия.Митинг сторонников "Грузинской мечты" состоялся 15 июля в Гори, городе, который в августе 2008 году оказался в зоне боевых действий. В своем выступлении Иванишвили уделил особое внимание этим трагическим событиям. Акция началась с минуты молчания в память о погибших.

Иванишвили отметил, что возлагает ответственность за эти события на действующее руководство Грузии.

"Я не считаю, что Грузия начала войну с Россией, так как Грузия не вторгалась на территорию РФ. Но я считаю, что власти Грузии должны были просчитать, к чему все может привести, должны были предвидеть, какой результат последует за их действиями в Цхинвальском регионе", - сказал он.

Он отметил, что Грузии необходимо нормализовать отношения с Россией.

"Западная ориентация Грузии не имеет альтернативы, но возможностей выбирать соседей ни у кого нет. В отношении России наша позиция должна быть корректной, но принципиальной, в отличие от действий властей сегодня, которые действуют беспринципно", - заявил лидер "Грузинской мечты".

Он пообещал, что в случае прихода к власти будет добиваться возвращения грузинской продукции на российский рынок, а также развивать экономические связи с Абхазией и Южной Осетией.

Одной из самых больших ошибок нынешних властей Грузии Иванишвили назвал закрытие Эргнетского рынка, который располагался между Гори и Цхинвали. Он заявил, что рынок в Эргнети должен быть восстановлен, и он займется решением этого вопроса в случае после победы на выборах.

"Мы считаем, что с помощью рынка в Эргнети может начаться восстановление доверия между людьми, которые оказались по разные стороны", - сказал Иванишвили, выразив уверенность, что с абхазами и осетинами возможно найти общий язык.

Президент Грузии Михаил Саакашвили выразил соболезнования в связи с гибелью людей в Краснодарском крае и отдал поручение грузинским спасателям в случае разрешения со стороны РФ отправиться в Россию для оказания помощи, сообщила на брифинге пресс-спикер президента Грузии Манана Манджгаладзе.

После неудавшегося нападения Грузии на Южную Осетию и последующего принуждения Тбилиси к миру Россия в 2008 году признала суверенитет Южной Осетии и Абхазии, которые ранее являлись автономиями в составе Грузии. В ответ Тбилиси разорвал дипломатические отношения с Москвой.

"Хочу выразить глубокое сожаление в связи с той трагедией, которая случилась в Краснодарском крае и от имени президента Грузии я приношу соболезнования семьям и близким погибших. По поручению президента Грузии наши спасатели находятся в полной готовности к тому, чтобы морским или воздушным путем отправиться в Россию и принять участие в спасательных работах в зоне стихийного бедствия", - цитирует Манджгаладзе агентство "Новости-Грузия".

По ее словам, грузинская сторона также готова направить в РФ гуманитарную помощь.

Манджгаладзе отметила, что соответствующие инструкции уже получили МВД и МИД Грузии.

В свою очередь представитель МВД Грузии Георгий Бухрашвили отметил в эфире телеканала "Рустави-2", что спасательная служба Грузии уже получила поручение президента, на основании которого грузинские спасатели готовы оказать помощь пострадавшим в России.

Паводок в ночь на 7 июля затопил более 5 тысяч жилых домов в трех городах (Геленджик, Крымск, Новороссийск) и ряде поселков Краснодарского края. Жертвами разгула стихии стали более 150 человек. За медицинской помощью обратились 320 человек, были госпитализированы 104. МЧС сообщает о 12 тысячах 71 пострадавшем.

Создание должности советника президента по вопросам социально-экономического развития Абхазии и Южной Осетии связано с необходимостью наладить контроль за финансовыми потоками, которые направляются в эти республики, сообщил на брифинге для журналистов глава кремлевской администрации Сергей Иванов.

Советником назначена экс-министр здравоохранения и социального развития Татьяна Голикова.

"С учетом ее опыта, и не столько министра здравоохранения и соцразвития, сколько опыта первого заместителя министра финансов, мы ей этот участок и поручаем. Здесь непочатый край работы - надо просто наладить элементарный контроль за финансовыми потоками, за эффективностью расходования средств, за пенсионным обеспечением", - сказал Иванов.

Он напомнил, что большинство жителей Абхазии и Южной Осетии являются гражданами РФ и на них распространяются все льготы и вся помощь, как и на других граждан РФ на территории России.

К первоочередным вопросам, которыми будет заниматься Голикова, относятся, в том числе, строительство поликлиник, больниц, дорог и других социальных объектов и объектов инфраструктуры, сообщил Иванов.

Экспертное управление в администрации Кремля, как ожидается, возглавит бывший заместитель президента Сбербанка Ксения Юдаева, сообщил глава администрации президента Сергей Иванов.

Экспертное управление осуществляет экспертно-аналитическое обеспечение реализации президентом его конституционных полномочий. Оно также готовит экспертные заключения, аналитические доклады и иные необходимые президенту и главе его администрации экспертные и аналитические материалы, обеспечивает экспертно-аналитические работы по финансированию деятельности главы государства и администрации Кремля.

Иванов охарактеризовал Юдаеву как молодую энергичную женщину, "блестящего финансиста, экономиста". Он отметил, что она никогда не работала на госслужбе, но произвела на него "очень положительное впечатление".

Ранее чиновник сообщил, что новая администрация Кремля полностью сформирована, ее численность выросла на 200 человек, при этом остаются вакантные места. В частности, Иванов рассказал о численности и структуре некоторых управлений и департаментов администрации.

Так, почти завершено формирование управления по социально-экономическому сотрудничеству со странами СНГ, Абхазией и Южной Осетией, которое возглавил Юрий Воронин. Штатная численность управления - 30 человек. Созданы два новых управления: управление пресс-службы и информации и управление по общественным связям и коммуникациям. Они сформированы на базе одного большого управления пресс-службы. Количество сотрудников в первом управлении сокращено более чем на 10 человек, а второе управление насчитывает всего 25 человек, отметил Иванов.

В управлении по общественным связям сформировано три департамента: координации информационного взаимодействия с органами госвласти, то есть с пресс-службами министерств и ведомств, в том числе и региональными, департамент сопровождения крупных международных мероприятий (саммитов, олимпиад и других) и департамент внешней информационной деятельности.

"Не надо этого бояться - это внешняя пропаганда, все этим занимаются", - пояснил представитель Кремля.

Новое управление возглавил Александр Смирнов, который ранее был главой департамента печати и информации правительства РФ.

Иванов уточнил, что курировать работу этих двух управлений будут его первый заместитель Алексей Громов и заместитель Дмитрий Песков.

Еще одним новым управлением в структуре администрации президента стало управление по применению информационных технологий и развитию электронной демократии.

"Это управление будет разрабатывать крупные направления госполитики в области интернет-ресурсов, электронного правительства, развитие электронной демократии. Там будут три департамента - применения, координации и внедрения информационных технологий и развития электронной демократии, второй - изучения применения технологий электронной демократии, третий - мониторинг анализа использования современных сетевых технологий и информационных ресурсов", - сообщил Иванов.

Он добавил, что будет изучаться как российский, так и зарубежный опыт.

Как ожидается управление возглавит Андрей Липов, который ранее возглавлял департамент госполитики в области создания и развития электронного правительства Минкомсвязи.

Иванов напомнил, что курировать это управление будет бывший глава ведомства - помощник президента Игорь Щеголев.

Еще одно новое управление по научно-образовательной политике возглавит Александр Хлунов, который ранее стоял во главе одного из департаментов правительства. "Они (сотрудники управления) будут заниматься вопросами формирования научных исследований, программ развития научно-образовательных центров России и, конечно, обеспечивать деятельности совета при президенте по науке, технологиями и образованию. То есть, они будут заниматься серьезными вопросами стратегического развития науки и образования. Проблем у нас там очень много", - сказал Иванов.

Говоря о других назначениях, он упомянул, в частности, руководителя референтуры президента Дмитрия Калимулина. Управление внешней политики возглавил бывший вице-спикер Госдумы Олег Морозов. Управлвение кадров возглавил Владимир Кикоть, который перешел из Совета Федерации, а раньше служил в МВД.

Управление по межрегиональным и культурным связям с зарубежными странами возглавляет Владимир Чернов, который занял свою должность еще при Дмитрии Медведеве. "Часто слышишь такое выражение - "мягкая сила". Вот гуманитарное сотрудничество, культурное сотрудничество, человеческие контакты - это один из инструментов проецирования "мягкой силы", особенно на пространстве СНГ", - отметил Иванов.

Управление протокола возглавил Владислав Китаев.

Во главе управления по обеспечению деятельности Госсовета встал Михаил Брюханов, который ранее являлся замначальника протокола президента РФ.

Принятая по инициативе Грузии резолюция Генеральной Ассамблеи ООН по проблеме беженцев и перемещенных лиц из Абхазии и Южной Осетии чревата осложнением обстановки в регионе, сообщил в среду МИД РФ.

Генеральная ассамблея ООН приняла во вторник представленный Грузией проект резолюции по Абхазии и Южной Осетии, несмотря на призыв России не поддерживать ее, чтобы не нанести вред Женевским дискуссиям по Закавказью. За резолюцию проголосовали 60, против - 15 стран, воздержались 82 государства. Резолюции ГА ООН носят рекомендательный характер и не имеют юридической силы.

"Российская сторона голосовала против этой резолюции, исходя из убеждения, что она не соответствует реалиям и чревата осложнением обстановки в регионе, пробуксовкой решения многочисленных гуманитарных вопросов, а также не способствует налаживанию доверия между абхазской, югоосетинской и грузинской сторонами, являющегося непременным условием решения в том числе и проблемы беженцев", - говорится в сообщении МИД РФ.

Как отмечается в документе, "результаты голосования подтвердили, что эта политизированная инициатива Тбилиси не пользуется широкой поддержкой в ООН: большинство государств-членов ООН либо воздержалось, либо не присутствовало при рассмотрении этого вопроса в Генассамблее".

"Грузия в очередной раз предпочла использовать гуманитарный сюжет в интересах политической конъюнктуры, а не тысяч грузин, абхазов, осетин и граждан других национальностей, пострадавших в результате ее недальновидной и агрессивной политики", - говорится в сообщении.

В МИД РФ также отмечают, что это было сделано намеренно в обход Женевских дискуссий, которые на сегодня являются единственным диалоговым форматом для представителей Абхазии, Южной Осетии и Грузии.

"Упорное нежелание Тбилиси принимать реалии, сложившиеся в регионе, и заключить с югоосетинской и абхазской сторонами юридически обязывающие соглашения о неприменении силы свидетельствует о том, что Грузия не настроена вести серьезный переговорный процесс, рассчитанный на урегулирование ситуации", - говорится в тексте.

Премьер-министр РФ Дмитрий Медведев освободил заместителя министра здравоохранения Юрия Воронина от занимаемой должности, соответствующий документ размещен во вторник в банке нормативных и распорядительных актов.

Как говорится в распоряжении от 29 июня, Воронин лишился этого поста в связи с переходом на другую работу. Ранее президент России Владимир Путин подписал указ о назначении Юрия Воронина главой управления президентской администрации по социально-экономическому сотрудничеству со странами СНГ, Абхазией и Южной Осетией.

До последнего времени Воронин работал в Минздраве России. Когда ведомство возглавила Татьяна Голикова (2007), Воронин стал ее заместителем (с 2008 года в статусе статс-секретаря ведомства). В середине мая 2012 года Голикова ушла из правительства в администрацию Кремля, получив пост помощника президента.

Генеральная ассамблея ООН приняла во вторник представленный Грузией проект резолюции по Абхазии и Южной Осетии, несмотря на призыв России не поддерживать ее, чтобы не нанести вред Женевским дискуссиям по Закавказью.

За резолюцию проголосовали 60, против - 15 стран, воздержались 82 государства.

Резолюции ГА ООН носят рекомендательный характер и не имеют юридической силы.

Согласно документу, ГА ООН "призывает всех участников Женевских дискуссий активизировать свои усилия по установлению прочного мира, договориться о более эффективных мерах укрепления доверия и незамедлительно предпринять шаги по обеспечению уважения прав человека и созданию благоприятных в плане безопасности условий, способствующих добровольному, безопасному, достойному и беспрепятственному возвращению всех внутренне перемещенных лиц и беженцев в места их происхождения".

Как заявил перед голосованием первый заместитель постоянного представителя РФ при ООН Александр Панкин, проект резолюции "усложняет и без того зыбкий процесс Женевских дискуссий".

Призыв к участникам этих дискуссий активизировать усилия, по словам Панкина, звучит как "откровенная демагогия".

По его словам, для обсуждения закавказских проблемы следовало бы пригласить представителей абхазской и югоосетинской сторон, однако этого не было сделано. Россия, по словам российского дипломата, убеждена, что принятая ГА ООН резолюция не будет способствовать нормализации обстановки и примирению в закавказском регионе.

Резолюция также "подчеркивает необходимость разработки графика для обеспечения добровольного, безопасного, достойного и беспрепятственного возвращения всех внутренне перемещенных лиц и беженцев", пострадавших в результате конфликтов в Закавказье.

Очередной, 20-й по счету, раунд Женевских дискуссий по безопасности в Закавказье состоялся 7-8 июня. Международные дискуссии по вопросам стабильности и безопасности в Закавказье проводятся в Женеве с октября 2008 года на основе договоренностей, достигнутых после трагических событий августа 2008 года в Южной Осетии. Встречи проводятся при коллективном председательстве ООН, ОБСЕ и ЕС, при участии России, Южной Осетии, Абхазии, США и Грузии. Иван Захарченко.

Следующий раунд дискуссий, как ожидается, состоится в Женеве в начале октября 2012 года.

Экспансионизм не догма

Является ли внешняя политика России авторитарной и агрессивной?

Резюме: Акцентируя внимание на якобы неизбывной автократической сущности России, теория авторитарного экспансионизма игнорирует важные и конфликтующие между собой мировоззренческие школы и группы интересов внутри страны.

Полностью статья опубликована в Europe-Asia Studies, Vol. 64, No. 4, Taylor & Francis, pp. 695-713.

Действия России в мире продолжают вызывать оживленные споры среди политиков и экспертов. Одни считают, что Москва в основном приспосабливается к предлагаемым обстоятельствам и не представляет угрозы для Запада, другие указывают на экспансионистские цели Кремля, идущие вразрез с существующими международными правилами. По этой логике, авторитарная культура и политическая система вынуждают российскую власть внутри страны эксплуатировать образ западной угрозы, а на международной арене вести себя ревизионистским образом.

Споры о намерениях Москвы ставят глубинные теоретические, исторические и этические вопросы. Станет ли более демократическая Россия действовать в согласии с Соединенными Штатами и Европой? Будет ли Россия авторитарная с неизбежностью представлять угрозу для Запада? Могут ли культурные и политические характеристики России служить достаточным основанием для исключения ее из списка партнеров и потенциальных союзников? И вообще, должны ли различия в политической системе и ценностях – будь то в России, Китае, Иране или какой-то другой стране – рассматриваться западными государствами как потенциально опасные?

Многие западные исследователи пользуются при анализе российского поведения так называемой теорией авторитарного экспансионизма (ТАЭ). Акцентируя внимание на якобы неизбывной автократической сущности России, теория игнорирует важные и конфликтующие между собой мировоззренческие школы и группы интересов внутри страны. Рассматривая исторические и институциональные особенности России как представляющие фундаментальную угрозу для Запада, ТАЭ по сути отказывает Москве в законном праве иметь собственные интересы и делать ставки в международной игре. В результате многие сторонники теории обвиняют Кремль во всех проблемах в отношениях с западными странами, а их рекомендации неизменно сводятся к необходимости изоляции или сдерживания России.

Попробуем оценить обоснованность ТАЭ применительно к России посредством сравнения такого подхода с двумя другими школами внешнеполитического анализа – реализмом и конструктивизмом. Вместо того чтобы сосредоточиться на авторитарном характере российского общественно-политического устройства, реализм и конструктивизм рассматривают курс России сквозь призму факторов международной системы – анархии и нормативной упорядоченности соответственно.

Теория авторитарного экспансионизма России

Основные идеи ТАЭ можно свести к двум утверждениям описательного и причинно-следственного характера. Согласно описательному утверждению, главная цель российской внешней политики – сохранение и расширение имперских границ и институтов. Причинно-следственный тезис предстает в двух разновидностях.

Первая разновидность связывает экспансионизм России с ее авторитарной культурой и склонностью подчинять другие страны. Это выражается в самоуверенности политического режима, готового действовать в одностороннем порядке, вместо того чтобы придерживаться духа международного сотрудничества. Вторая разновидность исходит из внутренней нестабильности и низкого уровня уверенности лидеров. Неустойчивость власти и озабоченность политическим выживанием ведут к отвлекающей форме экспансионизма. Предполагается, что общество в основном пассивно и не интересуется международной жизнью.

Обе разновидности подразумевают разные типы экспансии и различный политический подтекст. Если в первой речь идет о так называемом «экспансионизме с позиции силы» или «миссионерском экспансионизме», то во втором случае описывается экспансионизм, обусловленный слабостью или отчаянием, направленный на то, чтобы отвлечь внимание общества от низкой легитимности и эффективности режима. Две интерпретации отличаются друг от друга и в понимании возможности сотрудничества западных стран с Россией. Хотя обе теории скептически воспринимают возможность развития прочных отношений с Москвой, первая, подчеркивающая авторитарную поддержку международного экспансионизма, гораздо более пессимистична, чем вторая.

Описание целей России и мотивов ее поведения в мире с точки зрения ТАЭ резко контрастирует с другими теориями российской внешней политики – в частности, реализмом и социальным конструктивизмом.

Реалисты обычно подчеркивают материальные возможности и статус великой державы как внешнеполитические цели государства. Специалисты, работающие в этой традиции, полагают, что Россия действует в рамках международной анархической системы, которая определяет выбор любой страны. Хотя такие внутренние факторы, как идеология, природа государственного устройства и политическая культура, тоже имеют значение, их задача – определять, иногда прикрывать, но ни в коем случае не противоречить «истинным» национальным интересам.

Для социальных конструктивистов важны не столько власть или объективные материальные возможности, сколько то, что они дают государству с точки зрения обретения признания в глазах «значимых других». Европа и Запад в целом воспринимались Россией как значимые другие и постоянно фигурировали в спорах о национальной идентичности, создавая тот особый нормативный контекст, в котором российские правители защищали свои внешнеполитические решения. Эксперты-конструктивисты часто полагают, что российская внешняя политика сигнализирует западным странам о желании Кремля добиться равноправия и признания.

Контекст и долгую историю теории российского экспансионизма можно проследить, начиная с реакции Европы на подавление Николаем I стремления Польши к независимости в 1830–1831 годах. Россия не ограничилась борьбой с внутренней смутой, но и сыграла важную роль во время националистических революций 1840-х гг. в Европе. В 1846 г. Россия возглавила поход против польского восстания в Кракове, который по решению Венского конгресса являлся частью империи Габсбургов. В июле 1848 г. Николай положил конец революциям в дунайских княжествах Молдавии и Валахии – отчасти чтобы помочь Турции справиться с румынским националистическим движением. В 1849 г. Россия оказала финансовое и дипломатическое содействие Австрии, чтобы укрепить ее позиции в Италии, и царь направил почти 200 тыс. солдат, чтобы содействовать Габсбургам в расправе с беспорядками в Венгрии.

Уничтожая внутреннюю оппозицию монархическому правлению, Николай действовал в рамках Священного союза и не имел собственных амбиций. Хотя Россия поступала в соответствии с многосторонними обязательствами и делала лишь то, что от нее ожидали, Николая назвали «жандармом Европы». Такое представление о России в определенной степени стало результатом борьбы за власть на континенте. Великобританию и Францию не удовлетворяла Венская система, и они стремились остановить подъем России как великой державы-соперника. Однако не меньшее значение имело растущее расхождение России и Европы в представлениях о ценностях. Для европейских либералов Польша и другие страны, бросившие вызов монархиям, стали воплощением прогрессивных ценностей, а Россия – империализма и репрессий. Россию стали воспринимать как слишком «варварскую» и «автократическую».

Таким был политический контекст в момент появления ТАЭ на либеральном Западе. Польский вопрос не исчез, и в 1863 г. тамошняя элита подняла еще одно восстание, а европейские державы вновь выступили против усилий России разрешить проблему и сохранить существующие территориальные границы. Представлению о России как о стране нецивилизованной, имеющей экспансионистские устремления, способствовали иностранные путешественники, например, маркиз Астольф де Кюстин, который высказывался в таком духе еще до польских событий. После убийства Александра II в 1881 г. американские иммигранты (особенно еврейского происхождения) сформировали антироссийское лобби, целью которого было «освобождение» России от автократии и антисемитизма. Восприятие России как опасного автократического государства укрепилось при Александре III и Николае II, которые стремились сохранить влияние на Балканах. Начали развиваться теории авторитарного панславизма, и специалисты были убеждены, что «панславистский империализм» главенствовал в мотивации российского императора в начале XX века.

Социалистическая революция в октябре 1917 г. дала мощный импульс для закрепления восприятия России как экспансионистской автократии. Советский Союз продолжил отход от западных институтов и бросил вызов чувству военной безопасности Запада. Роспуск большевиками Учредительного собрания в январе 1918 г., доктрина мировой революции и создание в 1919 г. Коминтерна с целью распространения коммунистических идей и учреждения новых компартий за границей – все это создавало образ государства, продолжающего – и самым опасным образом – действовать в духе авторитарного экспансионизма. Даже после того как большевики отказались от идеи мировой революции и распустили Коминтерн, большинство западных политиков и экспертов не изменили свое мнение. Они были уверены, что идея мирного сосуществования является прикрытием идеологической экспансии или наступательной войны против Запада.

Классическим проявлением этой позиции можно считать обличение Джорджем Кеннаном авторитарной идеологии советского режима. По словам Кеннана, западные правительства стали ненавидеть советских лидеров «за то, что они делали», в то время как большевики ненавидели западные страны «за то, кем они были, независимо от их поступков». Такое разграничение стало общепринятым в западном взгляде на советскую внешнюю политику со времен холодной войны.

После ее окончания многие по-прежнему интерпретировали Россию как авторитарное государство с экспансионистскими инстинктами, ревизионистское или не принимающее правила международного поведения. Часто говорилось о том, что Россия пытается возродить утраченную империю, отступает от демократии и бросает вызов жизненно важным интересам Запада. Российское вторжение в Грузию в августе 2008 г. стало очередным поводом вспомнить ТАЭ. Хотя у России есть законные интересы на Кавказе, многие эксперты и аналитики объясняли вторжение Кремля либо решимостью обеспечить полный контроль над грузинской территорией и ресурсами, либо стремлением Москвы укрепить свою легитимность и защищенность перед лицом цветных революций.

Критика ТАЭ

Теория авторитарного экспансионизма страдает от искажений, связанных с эссенциализмом, культурным этноцентризмом и политическим лицемерием.

Эссенциализм. Первая проблема касается продвигаемого ТАЭ представления о России как о государственном образовании с неизменной сущностью, которое постоянно строит империалистические планы подчинения и оккупации других стран. Определяя суть внешней политики через политическую культуру страны и стратегические планы режима, эта концепция пренебрегает другими факторами. Объяснения, согласно которым наступательность России на международной арене является реакцией на действия Запада и имеет достаточно ограниченные цели, ТАЭ всерьез не рассматривает.

Например, несмотря на частые заявления, что в XIX веке Санкт-Петербург добивался разрушения Османской империи и завоевания Константинополя, цели России были гораздо менее амбициозными. Речь шла о защите православных христиан на Балканах, а также праве безопасного прохода российских судов через Черное море. Даже после поражения в Крымской войне правительство не отвернулось от Европы, как надеялись российские сторонники жесткой линии. Как показывали действия канцлера Александра Горчакова, Петербург хотел признания своих интересов в Черном море, которые Россия была готова защищать даже ценой объединения Германии.

Советская внешняя политика также имела более ограниченные цели, чем считали многие западные ученые и эксперты. Исключая краткий период стремления к мировой революции, Кремль в основном старался утвердить позиции Советского Союза как великой державы и признанного члена международного сообщества, а не расширять геополитические границы. Холодную войну, включая советскую оккупацию Восточной Европы, Карибский ракетный кризис в 1962 г. и военное вторжение в Афганистан в 1979 г., нельзя адекватно оценить, не принимая во внимание действия западных стран. Подозрения и недоверие Запада по отношению к СССР способствовали укреплению его решимости действовать наступательно. От готовности сотрудничать с Россией до и во время Ялтинской конференции Великобритания и США вскоре перешли к одностороннему и потенциально конфронтационному поведению. Несмотря на идеологические разногласия, Сталин и его окружение не оставляли попыток наладить отношения с Западом, пока 12 марта 1947 г. Трумэн не представил официально свою доктрину глобального сдерживания коммунизма, а в июне того же года не был провозглашен план Маршалла.

Сложно представить и недавнюю наступательность России как часть плана Кремля восстановить империю и доминирование над своими соседями, пусть даже ценой конфронтации с Западом. Те, кто обвиняет Россию в реваншизме, отступлении от демократии и угрозе жизненно важным интересам Запада, упрощают чрезвычайно сложный процесс трансформации страны и ее отношений с западным миром. В частности, действия Москвы в основном были следствием политики США по смене режимов, продвижения Запада на территорию, которую Россия воспринимала как сферу своих геополитических интересов, а также усилий по достижению ядерного превосходства. Не следует игнорировать интерактивную природу отношений Запада и России, представляя ее как эссенциалистское образование с раз и навсегда заданными ценностями и моделями поведения.

Этноцентризм. Отмеченное выше эссенциалистское представление о России отчасти является результатом культурного этноцентризма обсуждаемой теории. Вместо того чтобы рассматривать другие культурные общности как источник знаний, этноцентрические подходы имеют тенденцию воспринимать их как потенциальную угрозу именно в силу их инаковости. Этноцентризм не позволяет ТАЭ оценить исторические, геополитические и институциональные особенности России, потому что этноцентрические идеи исходят из превосходства собственной культуры и ущербности других.

Отличным примером западного этноцентризма является теория демократического мира, согласно которой демократии не воюют друг против друга. При ближайшем рассмотрении теория демократического мира – это зеркальное отражение теории авторитарного экспансионизма. Проще говоря, обе теории гласят, что, не воюя друг с другом, демократии западного образца предпочитают действовать мирным путем и сотрудничать, в то время как незападные авторитарные системы, такие как Россия, агрессивны и стремятся к экспансионизму именно потому, что не являются демократиями. Однако социальные структуры и внутренние условия государств гораздо сложнее, чем предполагают обе теории. В посткоммунистическом контексте демократизация нередко сопровождается ослаблением государства, что ведет к возникновению и распространению милитаризма и этнического национализма. С другой стороны, авторитарные режимы, которым не хватает легитимности, могут быть достаточно осторожными и воздерживаться от наступательной внешней политики, если считают, что это способно дестабилизировать ситуацию.

Излишне упрощенное отношение к политической системе России особенно пагубно в постсоветском контексте. Российская система продолжает развиваться, и ее нельзя назвать ни устоявшейся демократией, ни авторитаризмом в чистом виде. Если мы хотим выявить адекватное соотношение внутренней и внешней политики, следует разрабатывать более гибкие категории и теории. Даже на Западе представления о демократии меняются с ходом времени, и нелогично анализировать посткоммунистическую российскую демократию, соотнося ее с моделью западных обществ, а не с собственной историей России.

Лицемерие. Эссенциализм и этноцентризм теории авторитарного экспансионизма ведут к появлению спорных политических рекомендаций. Если страна – особенно в соответствии с первой разновидностью ТАЭ – была, есть и будет автократическим и антизападным империалистическим государством, то Западу придется либо сдерживать его, либо вступать с ним в конфронтацию. Подобные рекомендации не только ведут к сохранению напряженных отношений, но и являются политическим лицемерием, поскольку лишают Россию права на собственные интересы, т.е. отказывают ей в том, что сам Запад полагает основой своего существования.

Примером рекомендаций подобного рода могут быть призывы сторонников ТАЭ сдерживать Кремль путем исключения России из «Большой восьмерки» и других западных институтов, введения запрета на частные инвестиции и признания независимости сепаратистских регионов (Чечня). Однако такой подход вряд ли дисциплинирует Москву. Наоборот, последовательное отношение к России как к потенциальной угрозе приведет к власти тех, кто действительно заинтересован в обострении отношений с Западом. В политическом плане это чревато длительным периодом враждебности, ставшей результатом неверных представлений о намерениях друг друга. Расширение НАТО, бомбардировка Югославии и вторжение в Ирак уже внесли свой вклад в формирование такого рода отношений.

Три иллюстрации

Рассмотрим несколько показательных случаев проявления Россией наступательности и покажем уязвимость ТАЭ в их интерпретации.

Крымская война. Сторонники ТАЭ выдвинули два тезиса относительно решения России вступить в войну с Османской империей. Во-первых, они заявляли, что ультиматум, который царь предъявил султану по поводу прав православных христиан, был предопределен извечным желанием России завоевать Константинополь. Во-вторых, утверждалось, что автократический характер процесса принятия решений в Петербурге не допускал серьезной оппозиции плану царя. Доводы в пользу этих тезисов нельзя назвать убедительными.

Николай не стремился свергнуть султана. Его цели были более ограниченными и включали защиту прав единоверцев на территории Османской империи, сохранение престижа европейской державы и права держать флот в Черном море. Более трети населения Османской империи (почти 13 млн человек) составляли православные, а Кючук-Кайнарджийский мирный договор предоставлял России особые права по защите православных на территории Османской империи. Хотя эти права не были четко определены, статья 7 договора обязывала Порту «дать христианской вере и ее церквям твердую защиту» и предоставляла «министрам российского императорского двора [право] защищать все интересы церкви, созданной в Константинополе». Россия также рассматривала свои обязательства по защите православных христиан как согласующиеся с ее европейскими обязательствами в качестве члена Священного союза. Николай полагал, что он бросил вызов султану по вопросу о святых местах, чтобы подчинить османские территории европейским ценностям. Наконец, царь стремился подтвердить свой контроль над проливами Босфор и Дарданеллы, что было жизненно необходимо для экономических связей России с Европой.

Крымская война стала результатом не столько российского экспансионизма, сколько неправильного понимания Россией и Западом мотивов друг друга, а также самоуверенности Николая. Неверно утверждать, что император не столкнулся с оппозицией внутри страны. Сторонники более умеренного курса, включая наиболее влиятельных советников царя, таких как граф Нессельроде и барон Бруннов, призывали монарха к осторожности в переговорах с османцами и консультациях с Австрией и Пруссией. С противоположных позиций выступали славянофилы, провозгласившие Крымскую войну «священной» и служащей цели возрождения христианской миссии России, и требовавшие увеличения военной поддержки балканских славян. Николай отверг советы обеих сторон.

Холодная война. ТАЭ акцентирует внимание на экспансионистской идеологии СССР и тоталитарной системе принятия решений при Иосифе Сталине. Но и в этом случае ТАЭ не отражает всей полноты картины.

Исторические данные свидетельствуют, что после Второй мировой войны цели СССР на международной арене были ограниченными и формировались под влиянием государственных представлений о стратегических интересах, а не под воздействием коммунистической идеологии. До конца 1945 г. Сталин действовал сдержанно и в целом в духе своего понимания Ялтинско-Потсдамских соглашений. Советский руководитель был готов смириться с независимостью Польши, хотя и в пределах советской сферы влияния. Он также не планировал никаких коммунистических захватов в Европе и советовал лидерам компартий в Италии, Франции, Венгрии и Болгарии сотрудничать с национальными правительствами, а не рассчитывать на получение власти в обозримом будущем – отчасти потому, что хотел помешать укреплению независимых коммунистических центров. Кроме того – в соответствии с соглашением о разделении сфер влияния, задуманным им совместно с Черчиллем, – Сталин отказался вмешиваться в ситуацию в Греции. Он воздерживался от вторжения в Финляндию, которую рассматривал как государство, в целом занимающее «дружественную» позицию. Сталин советовал китайским коммунистам вступить в коалицию со своими противниками – националистами. Он также отказался бросить вызов США, направив войска на Хоккайдо, хотя именно это предлагали некоторые его советники, когда в августе 1945 г. Трумэн сбросил атомные бомбы на Хиросиму и Нагасаки.

Отношение СССР к Западу радикально изменилось только в июне 1947 г. – после официального провозглашения плана Маршалла. Даже когда в марте Трумэн обнародовал свою новую доктрину, Сталин надеялся, что политические контакты и переговоры с Соединенными Штатами и Великобританией продолжатся. В апреле во время длительной встречи с госсекретарем Джорджем Маршаллом Сталин выступал за возможный компромисс «по всем основным вопросам» и говорил, что «нужно иметь терпение и не становиться пессимистами». Однако Маршалл придерживался противоположного мнения и в своем радиообращении 28 апреля заявил, что США не намерены продолжать консультации, а также планируют предпринять решительные действия. 5 июня он выступил с речью, в которой пообещал финансовую помощь на послевоенное восстановление европейского континента. В ответ Сталин и Молотов выдвинули свою альтернативу, создав блок со странами Восточной Европы и подавив любую оппозицию собственному курсу в регионе. Для самого Советского Союза это означало возвращение к довоенной системе массовой мобилизации и репрессий.

Советская структура власти, несмотря на высокую степень централизованности, допускала наличие различных позиций и точек зрения. Сразу после войны наиболее нетерпеливые в окружении Сталина хотели, чтобы советские войска перешли через Эльбу и оккупировали часть стран Западной Европы – он отверг этот совет как нецелесообразный. На другой стороне политического спектра бывший министр иностранных дел Максим Литвинов и посол в США Андрей Громыко защищали «либеральный» подход, предусматривающий большее уважение к выбору стран Восточной Европы и более широкие переговоры с Западом. Международные амбиции обеих сторон и недоверие к намерениям друг друга привели к ухудшению ситуации, и полномасштабная политическая конфронтация стала практически неизбежной. Геополитически ограниченный «социалистический империализм» Сталина столкнулся с глобальным «демократическим империализмом» Запада. Если бы Запад занимал не столь ревизионистскую позицию и не так опасался проникновения Кремля в западные страны, не исключено, что Сталин продолжил бы послевоенное сотрудничество в сфере безопасности.

Российско-грузинский конфликт. Те же претензии можно предъявить сторонникам ТАЭ, утверждающим, что автократическая Москва стремилась установить имперский контроль над Тбилиси и что война с Грузией была частью более масштабного геополитического плана восстановления господства России на территории бывшего Советского Союза.

Москва руководствовалась оборонительными целями, направленными преимущественно против расширения НАТО и включения в альянс Грузии, а в перспективе и Украины. Тбилиси был недоволен нежеланием Москвы уважать независимость Грузии, ее право на выбор внешнеполитического курса, Россия же была раздосадована отсутствием признания ее интересов со стороны США и Североатлантического блока. Если уместно предполагать, что Кремль намеревался получить полный контроль над Грузией, то не менее правомерно усматривать в мотивах России и соображения обороны и безопасности. Интересы безопасности помогают понять поведение Москвы и объяснить, почему она ограничилась признанием независимости Абхазии и Южной Осетии, но воздержалась от реализации более масштабных целей – свержения Саакашвили и установления в Тбилиси прокремлевского режима.

Западные страны и Грузия разделяют ответственность за все более наступательное поведение России на Кавказе. Оказывая содействие Тбилиси во время переходного периода после «революции роз», закрывая глаза на восстановление контроля над Аджарией, Кремль ожидал, что Грузия с уважением отнесется к российским интересам в регионе. От Тбилиси ждали, что он прекратит требовать немедленного вывода войск, исключит применение силы в отношении Южной Осетии и Абхазии и будет консультироваться с Москвой по ключевым вопросам безопасности, таким как членство в НАТО. Однако грузинское руководство вскоре избрало стратегию разрешения территориальных споров без содействия России и опираясь на поддержку США.

За 10 лет Вашингтон выделил Грузии 1,2 млрд долларов помощи и направил туда военных советников. Соединенные Штаты стремились обеспечить себе доступ к каспийской нефти и укрепить геостратегическое присутствие на Кавказе, что Кремль расценивал как американскую ангажированность и нежелание признавать российскую роль в регионе. США не пытались ограничить милитаризацию Грузии и умерить пыл готового к применению силы Тбилиси. В то время как Россия начала наращивать содействие Абхазии и Южной Осетии, представители НАТО и Соединенных Штатов не скрывали своей поддержки Тбилиси и редко публично критиковали действия Грузии.

Неверно и то, что кремлевская система принятия решений исключала серьезные споры. По словам Глеба Павловского, одна из кремлевских фракций хотела движения к Тбилиси, чтобы бросить вызов Западу и в полной мере восстановить доминирование на Кавказе. Другая группа придерживалась более умеренных целей, но рассматривала возможность отстранения от власти Саакашвили. Премьер-министр Владимир Путин и министр иностранных дел Сергей Лавров давали понять, что хотят отставки президента Грузии, предполагая выдвинуть это в качестве условия прекращения огня. Третья фракция, по-видимому, была вполне удовлетворена военной победой над Грузией и признанием независимости двух ее регионов. Правящая структура отнюдь не была однородной и консолидированной.

Лучше понять Россию

Возможности понять Россию и ее внешнюю политику с позиций ТАЭ довольно ограничены. Сторонники этой теории зачастую не только неверно представляют направление и масштабы действий России на международной арене, но и способны усугубить неопределенность в вопросе о мотивах российского поведения.

Сосредоточившись на роли внутреннего «авторитаризма» в формировании внешней политики, ТАЭ упускает из виду ряд иных факторов международного поведения государств, таких как интересы безопасности и действия других держав по отношению к России. Тенденция эссенциализировать внутренние условия России и преувеличивать ее международные амбиции должна заставить аналитиков скептически отнестись к политическим рекомендациям ТАЭ.

Адекватный подход требует более сложной классификации российской внешней политики. История показывает, что Россия с момента ее становления как независимого централизованного государства движется не по одной, а по нескольким траекториям в отношениях с Западом. С момента открытия постоянной миссии в Риме в начале XVII века и до политики коллективной безопасности перед Второй мировой войной Россия часто вступала в коалицию с западными государствами против тех, кого считала угрозой для себя. Вторая траектория российских отношений с Западом – это оборонительное поведение или сочетание внутренних реформ и гибких международных альянсов. К этой модели относятся периоды восстановления России после Смутного времени, а также иных внешних и внутренних потрясений – длительной войны со Швецией, Крымской войны, Октябрьской революции и распада СССР. Наконец, Россия не раз в истории демонстрировала наступательность, как было показано выше на примерах Крымской войны, холодной войны и российско-грузинского конфликта в августе 2008 года. ТАЭ применима лишь для третьей траектории российской внешней политики, да и то лишь в ограниченной степени.

Адекватный подход к России требует избавления от предвзятости и политического лицемерия. Он должен быть эклектичным, основанным на различных теоретических традициях и принимать во внимание внутренние институты, интересы национальной безопасности и потребность в международном признании как факторы, в равной степени влияющие на внешнюю политику. Если же опираться на распространенное 200 лет назад маркизом де Кюстином представление о России как о государстве «по своей природе агрессивном» и пытаться реконструировать мотивы Кремля, не опираясь на достоверные сведения, это вряд ли поможет лучше понять страну и выработать разумные политические рекомендации.

А.П. Цыганков – профессор международных отношений и политических наук Университета Сан-Франциско.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 30 июня 2012 > № 735553 Андрей Цыганков

Взгляд за околицу

Внешняя политика глазами российской элиты за пределами профильных ведомств

За 20 лет существования новой России ее положение в мире радикально изменилось. Уровень интегрированности в мировой экономический, политический, культурный, научный, спортивный контекст достиг уровня, беспрецедентного за всю историю страны. Скорость такого вовлечения была существенно выше среднемировых темпов глобализации. Зарубежную географию в России перестают изучать как астрономию – отрасль знаний хотя и интересную, но в обозримом будущем заведомо далекую от практических потребностей.

Картины внешнего мира

Серьезные изменения претерпела и внешняя политика. Вовлечение в ситуацию на мировых рынках, активизация помимо традиционных партнеров отношений с Латинской Америкой и Азиатско-Тихоокеанским регионом (вплоть до экзотических Науру и Тувалу), погружение в вопросы практического нераспространения ядерного оружия, участие в выработке правил игры в различных сферах, унификация экологических стандартов, увеличение количества стран с безвизовым режимом въезда… Вот лишь самые очевидные признаки открытия России зарубежным партнерам.

Конечно, количество перерастало в качество далеко не во всех случаях. Наоборот, повышение открытости происходило параллельно со своеобразным ростом самоизоляции. Сегодня не только рядовой обыватель, но и многие журналисты, педагоги, чиновники слабо представляют себе, кто занимает пост президента Болгарии или даже премьер-министра Великобритании. Достаточно посмотреть выпуски телевизионных новостей, чтобы убедиться, насколько низок общественный интерес к содержанию мировых процессов.

Причины этого понятны – от деполитизации общественного мнения, которая продолжалась долгие годы, до утраты внятного представления о целеполагании деятельности на международной арене, очевидного прежде, во время пребывания в статусе сверхдержавы. В этих условиях архитекторы российской внешней политики получили свободу рук: они сами себе ставили задачи, реализовывали их и – самое главное – сами же оценивали эффективность проделанной работы. За исключением узкого экспертного круга общество и элиты от такой оценки по сути самоустранились. Отдельные всплески внимания (Балканы, украинская революция, российско-грузинская война, кризис в еврозоне, споры о мультикультурализме, создание в Москве международного финансового центра) только подтверждали общую хаотичность интереса к глобальному контексту.

Обсуждение внешнеполитических реалий в неформальном общении внутри элиты – сегодня большая редкость. Исключением становятся только отдельные крайне чувствительные для истеблишмента и непосредственно связанные с внутренней ситуацией темы вроде вовлечения Лондонского суда в конфликт Березовского с Абрамовичем или «списка Магнитского». Обычно это происходит в тех случаях, когда напрямую затрагивается, пользуясь термином политолога Андрея Рябова, желание российских правящих слоев быть глубоко интегрированными в мировую капиталистическую элиту. Однако, несмотря на очевидность этого стремления, привычка пристально наблюдать международные процессы так и не сформировалась. В лучшем случае с годами появилась традиция посматривать по утрам телеканал «Евроньюс».

В результате за международными процессами в России принято следить не намного внимательнее, чем за мировыми рынками (где зачастую ситуация представляется весьма приблизительно – с разбросом оценок на уровне «плюс-минус 20 долларов за баррель») или за новостями технических новинок (чаще всего интересуются разработкой девайсов той марки, к которой привык и лоялен).

Наверное, на этих не самых оптимистичных выводах можно было бы остановиться, констатируя исчерпанность предложенной редакцией темы. Ведь большая часть элиты так или иначе не ощущает собственной причастности к выработке внешнеполитического курса и склонности на этот счет вовсе не демонстрирует.

Однако, несмотря на все вышесказанное, надо признать: некоторые (пусть пунктирные и стереотипные) представления о международной реальности, безусловно, имеются. А ряд вопросов и практик (например, легализация капиталов, возможность визовых санкций и т.п.) и вовсе имеют для многих представителей истеблишмента определяющее значение. Кроме того, есть группы интересов, рассчитывающие, что их позиция так или иначе будет учитываться при формировании внешнеполитического курса. Речь идет прежде всего о приграничных регионах, активных на мировом рынке финансово-промышленных группах, лоббистах крупных государственных проектов, религиозных общинах.

Увы, предпринимаемые время от времени попытки осмысления ситуации во внешнем мире и внешней политике не перерастают в проекты формулирования национальных интересов и целей внешнеполитического курса. Тем не менее можно говорить о сосуществовании восьми «типовых картин мира» на этот счет. Их выделение основано на экспертной реконструкции.

Смотреть таблицу "Экспертная реконструкция представлений российского истеблишмента о правилах игры во внешней политике и оптимальных целях российской дипломатии"

За пределами таблицы осталось множество резонансных точек зрения, которые хотя и присутствуют в медиа-поле, но заметного распространения не получают. В их числе – поддержка «русского мира», однозначная солидаризация с одним из ключевых игроков мировой политики (Запад, Китай, исламский мир), представление о нецелесообразности расходования ресурсов на международные проекты, ставка на взаимодействие с передовыми странами для доступа к технологиям и инновациям и т.п. В чистом виде такие концепции весьма редко встречаются среди элит, а в отдельных случаях воспринимаются как утопические (например, проекты Владимира Якунина по усилению акцента на православной тематике в международных отношениях).

Корпоративные интересы и региональные настроения

Встречаются, конечно, и чистые прагматики. В силу профессиональных обязанностей или равнодушия к идеологической подоплеке они ориентированы на решение микрозадач. Но выделять их в какую-то обособленную группу не приходится, а разногласия относительно эффективных инструментов достижения целей существенны. Показателен, например, в этой связи спор о путях смягчения визового режима с Евросоюзом. Российские дипломаты упирают на важность постепенного продвижения к этому шагу, предлагая начать с безвизового въезда для владельцев служебных паспортов. У части критиков этот подход вызывает отторжение с этической точки зрения – бюрократия, мол, заботится исключительно о себе. Другие возражают предметно – такое предложение просто не может заинтересовать европейских партнеров. Ведь, по данным журнала The New Times, в России насчитывается около 50 тыс. обладателей «синих» паспортов, а заинтересованных в частых визитах в Россию европейских чиновников – не больше сотни. При этом все участники дискуссии оппонируют правоохранительным органам и спецслужбам, которые (насколько можно судить) не в восторге ни от планов лишить их контроля над въезжающими иностранцами через упразднение визового режима, ни от проектов отменить архаичный порядок регистрации прибывающих в Россию граждан других государств по месту жительства.

Собственный интерес к международной тематике проявляют представители корпоративных сообществ. Энергичнее других играет на этом поле Русская православная церковь, сумевшая пролоббировать содействие российских властей в объединении с зарубежной церковью, а также рассчитывающая на помощь государства по ограничению конкурентной активности на канонической территории. Правда, несмотря на то, что есть тенденция к «симфонии» между РПЦ и государством, в международной сфере существует почва для разногласий. Ярким примером стал отказ в октябре 2008 г. синода РПЦ принять в свой состав расположенную в Южной Осетии Аланскую епархию, пытающуюся уйти из подчинения Грузинской православной церкви. Церковные власти, которые сами борются с экспансией на свою территорию, куда щепетильнее, чем государство, подошли к опасности создания прецедента перекраивания признанных границ.

В интервью Николая Балашова, заместителя председателя отдела внешних церковных связей Московского патриархата (опубликовано в мае 2012 г.), представлена следующая позиция. Основные претензии к странам Западной Европы предъявлены в связи с «христианофобией» (имеется в виду «вытеснение религии за поле общественной жизни», а в странах Ближнего Востока и Северной Африке – к «факту преследования и гонения наших братьев»). Балашов ссылается на выступление Владимира Путина в Даниловом монастыре 8 марта, в котором защита прав христиан в странах, где они являются жертвами дискриминации, названа одним из направлений внешней политики. В отношении Китая Балашов заметно более сдержан, хотя упоминает, что посещать Успенский храм-музей на территории российского посольства в Пекине позволено только обладателям иностранных паспортов и по сути запрещено гражданам КНР. «Мы с уважением относимся к требованиям китайского законодательства, но стараемся с китайской стороной развивать диалог», – дипломатично замечает заместитель главы ОВЦС.

Активность на внешнеполитической ниве администраций приграничных регионов заметно различается. Жесткая солидаризация с тезисом о недопустимости передачи Японии Курильских островов характерна для Сахалинской области – но там это не столько крик души местных элит, сколько желание удовлетворить запрос граждан. В северо-западных регионах элиты охотно присутствуют на мероприятиях с участием представителей Финляндии и арктических государств, но избегают высказывать свою особую позицию. Исключение составляет лишь бурная полемика в Архангельске, где в последние полгода развернулась активная медийная кампания в отношении бывшего ректора Северного университета Владимира Булатова, «идеолога поморского этнического сепаратизма». Более того, в публикации на сайте «Свободная пресса» и Regnum утверждается, что «норвежцы» (за которыми, понятное дело, стоят Бжезинский и США) в рамках программы «по раздроблению и ослаблению России» «фактически купили Северный (Арктический) федеральный университет в Архангельске за 4 млн долларов» и делают ставку на поддержку поморов и создание особой «северной» идентичности у жителей России.

Еще более идеологически накаленная ситуация на юге России. Элиты северокавказских республик настойчиво продвигают в местных СМИ тезис, согласно которому первопричиной недружественных действий по отношению к России (поддержка радикальных исламистов, активность Бориса Березовского и т.п.) являются происки Соединенных Штатов и почему-то Израиля. Совсем иной позиции придерживаются издания, например, в Ставропольском крае, активно привлекающие внимание читателей к опасностям радикального ислама. В подтверждение тезиса о растущей угрозе приводятся прогнозы о воздействии «арабской весны» на радикализацию исламистских настроений в ближневосточных странах. В этих построениях трудно не заметить мобилизацию жителей против потенциальной угрозы обострения ситуации на Северном Кавказе с соответствующими последствиями для Ставрополья, где уровень межнациональной напряженности весьма значителен.

А вот представители бизнеса, наоборот, не склонны к публичным рассуждениям о внешней политике. Заметным исключением стал за последнее время Олег Дерипаска. В сентябре 2011 г. на Байкальском экономическом форуме он выдвинул идею «восточного поворота», предусматривающую переориентацию экономики российского Зауралья на Китай. По имеющимся данным, этот проект не вызвал воодушевления в Москве, поскольку в нем увидели излишний прокитайский крен. Активность же на международной арене представителей государственных и полугосударственных компаний вряд ли следует рассматривать отдельно: трудно разделить, где они лоббируют внешнеполитические решения в собственных бизнес-интересах, а где, наоборот, лишь ассистируют государству в его международных проектах.

Куда более словоохотливы подчас бывшие чиновники, которые после ухода с государственной службы получают широкие возможности для презентации собственных оценок. Можно было бы допустить, что их выступления должны транслировать точку зрения действующей элиты, представители которой не имеют возможности давать откровенные комментарии. Однако на практике такие случаи трудно отделить от маргинализации, связанной с тем, что бывший высокопоставленный деятель утратил «прописку» в высшей лиге (как это происходило с Константином Затулиным). Интересен пример Модеста Колерова, экс-начальника управления президента РФ по межрегиональным и культурным связям, ставшего одним из самых активных комментаторов. Возглавляемое им агентство Regnum весной 2012 г. применило любопытный прием, использовав для резких выпадов в отношении медведевской внешней политики активное цитирование экспертов из стран СНГ и Приднестровья с заголовками типа «Россия должна избавиться от внешнеполитического наследия Медведева».

Заявления самого Колерова несколько мягче. Но, комментируя подписанный Путиным указ о внешней политике, он пишет, что новый президент, «к несчастью, ни слова не говорит, что доставшееся ему от предшественника законодательное наследие в области поддержки соотечественников делает абсолютно невозможным, если не незаконным исполнение всех его благих намерений в отношении соотечественников». Действующий теперь закон «позорно и в прямом противоречии с Конституцией России, реальностью и справедливостью, не видит и не хочет видеть в ряду соотечественников никого, кроме “профессиональных русских”, в качестве таковых этнографических активистов поставленных на личный учет в дипломатических представительствах России общим числом». Любопытны и другие выводы Колерова из указа Путина. Акцент на «разноплановом сотрудничестве» на постсоветском пространстве и необходимости сосредоточиться на реализации Договора о зоне свободной торговли прочитывается как признание отсутствия у СНГ политических перспектив, позиция по Молдавии видится как указание на неизбежность признания независимости Приднестровья в случае объединения Молдавии с Румынией и ее вступления в НАТО. Колеров также выражает надежду, что указ президента будет означать остановку «фронтального практического отступления России в “борьбе за Арктику” в области гуманитарно-безопасной инфраструктуры» и усиление солидарности со странами Латинской Америки и Карибского бассейна – «не удовлетворяясь лишь солидарностью с Бразилией в рамках БРИКС».

Смена поколений и риск провала

Для российской элиты внешняя политика сегодня не столько сфера масштабных прагматических ожиданий, сколько удел профессиональных дипломатов. К ним предпочитают не предъявлять завышенных требований, а подчас и вовсе считают предпринимаемые усилия данью формальной процедуре. Если служебные или коммерческие интересы прямо не связаны с конкретной страной или сферой международных отношений в целом, то погружение в проблематику происходит эпизодически и чаще всего ситуативно. Так или иначе, но доминирует «западоцентристская» картина мира, исходящая из того, что именно Западная Европа и США определяют ход событий в политике и экономике – альтернативные центры силы вроде Китая или исламского мира воспринимаются как малопонятные и, как следствие, потенциально опасные.

Главным измеряемым (хотя бы относительно) результатом участия в международной деятельности остается установление экономического взаимодействия или обмен опытом с возможностью изучения современных технологий (в том числе управленческих). Идущая в экспертном сообществе полемика о возможных приоритетах внешней политики России в обозримом будущем (продвижение в Арктику, роль арбитра в международных конфликтах и т.п.) заметного общественного отклика не встречает. Интерес к тому, какой в будущем окажется роль страны на международной арене, сравнительно невысок.

Такая ситуация вполне устойчива, и ей мало что угрожает. Тем не менее можно говорить о нескольких вызовах, с которыми столкнется российская дипломатия. Прежде всего это рост запроса на сервисные функции государства. Сегодня об этом чаще говорят в контексте внутренней политики, но рано или поздно и в международных отношениях на повестке дня появится вопрос о том, возможно ли переориентировать внешнюю политику с обслуживания интересов государства на лоббирование позиций конкретных экономических и политических игроков. Правда, это произойдет лишь в том случае, если у элит и хотя бы у части общества появится рациональное представление о собственных интересах в этой сфере.

Второй вызов связан со сменой поколений. Внешней политикой сегодня занимается позднесоветская генерация политиков и дипломатов, чьи взгляды формировались в период международной обособленности СССР. Психологические травмы от утраты статуса сверхдержавы в полной мере не преодолены. Однако на передний план постепенно выходят лучше адаптировавшиеся к зарубежным реалиям возрастные группы, многие представители которых уже сумели наработать деловой опыт, более открыты к коммуникации и четче ориентированы на результат. Возможность конфликта поколений здесь, безусловно, существует – хотя он и не предопределен.

Наконец, серьезное переосмысление места России в мире потенциально возможно в случае явных неудач на международной арене – правда, только если те или иные шаги будут рассматриваться как очевидное поражение не только элитами, но и общественным мнением.

М.Ю. Виноградов – президент фонда «Петербургская политика».

Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 30 июня 2012 > № 735549 Михаил Виноградов

От активности к эффективности

Когда внешняя политика избавится от советского наследия

Резюме: Под лозунгом обеспечения национальных интересов, первоначально предложенным рядом экспертов как разумная альтернатива примитивному западничеству, происходит частичное возвращение к советским целям и подходам, пусть и без прежней риторики, но под девизом «СССР – это Россия».

Почти четыре года назад на страницах этого журнала было высказано предположение, что конфликт в Грузии станет водоразделом, который положит конец постсоветскому подходу Москвы к миру, и Россия наконец сформулирует «программу реальной и прагматичной внешней политики, отвечающей ее подлинным стратегическим интересам и целям экономического и социального развития» (А.В. Лукин. «Внешняя политика: от постсоветской к российской. Уроки конфликта с Грузией» // «Россия в глобальной политике», № 6, 2008 год). Автор ошибался: российская внешняя политика осталась постсоветской и ныне даже ближе к советскому прошлому, чем 10 или 15 лет назад.

Тяга к сверхдержавности

Сразу после распада СССР и прихода к власти «демократов» козыревский МИД провозгласил деидеологизацию внешней политики. Однако на смену коммунистической идеологии пришла идеология примитивного западничества. То, что раньше считалось плохим, теперь стало хорошим, бывшие враги превратились в друзей, и наоборот. Отказ от козыревщины также не привел к прагматизации. Под лозунгом обеспечения национальных интересов, первоначально предложенным рядом экспертов как разумная альтернатива, происходило частичное возвращение к советским целям и подходам, пусть и без прежней риторики, но под девизом «СССР – это Россия», и, мол, в советское время многое делалось в ее интересах.

Под этим предлогом сегодня происходит ползучий возврат к идеологии сверхдержавности. Если конечной целью Советского Союза было преобразование мира по коммунистическому образцу, то Россия все больше отстаивает ложно понятые национальные интересы по всему миру, причем чаще всего в борьбе с прежним геополитическим противником. Россия утратила значительную часть территории и ресурсов СССР, половину населения, оставшаяся его часть не готова вступать в какое бы то ни было геополитическое соревнование, страна опустилась в мировой иерархии со второго места далеко в конец первой десятки (по некоторым показателям – и ниже). Но государство и правящая элита упорно продолжают искать какую-то всемирную миссию, «русскую идею», осуществить которую по традиции можно исключительно в борьбе или в соревновании с другой сверхдержавой – Соединенными Штатами (или Западом в целом).

На словах это, конечно, не так, но по сути отношения с Западом в России, как и в Советском Союзе, обычно рассматриваются как «игра с нулевой суммой». В то же время современная элита хорошо понимает, что для достижения реального статуса сверхдержавы, которая могла бы теснить США по всей планете, нет ни сил, ни ресурсов, ни особого желания населения. По сути порывы к сверхдержавию накатывают волнами в тот момент, когда Москва хочет продемонстрировать недовольство политикой Запада, отказывающегося признавать ее в качестве равного и достойного партнера.

У современной элиты с ельцинского времени сохранилось искреннее убеждение, что Россия должна стать частью «цивилизованного мира», то есть Запада в широком понимании, пусть и не в политическом плане, но хотя бы в экономическом и культурном. К этому ее подталкивают прежде всего частные коммерческие интересы, часто больше связанные не с Москвой, а с Кипром, Лондоном, югом Франции и Испании, куда вкладываются деньги и где покупается недвижимость. Однако средства на все это получают благодаря политической системе, в корне отличной от тех, что приняты в «цивилизованном мире». Возникает противоречие: смена этой системы подорвала бы основу власти и благополучия российской элиты. С другой стороны, гордые от богатства и влияния российские чиновники и олигархи хотели бы, чтобы с ними общались на равных, как с представителями крупного и современного государства.

Результатом являются неожиданные внешнеполитические зигзаги. Каждый новый российский руководитель начинает с крайне прозападного курса, считая, что Запад можно подкупить уступками: заявить об общих ценностях, закрыть раздражающие (и, заметим, весьма дорогостоящие) объекты за рубежом, поддержать в трудную минуту и т.п. А затем выясняется, что сегодня не XIX и даже не ХХ век, и Запад не может, хотя бы по внутриполитическим соображениям, принять в свои институты представителей совершенно другой политической системы, где нет ни реального разделения властей, ни прозрачных выборных процедур.

Любые действия Соединенных Штатов и их союзников – создание системы противоракетной обороны в Европе, баз НАТО в Центральной Азии, операция в Афганистане, позиция по ядерным проблемам Ирана и Корейского полуострова, а также в отношении арабских революций – рассматриваются как намеренно инспирированная, хорошо спланированная деятельность врагов, направленная против интересов России. Естественно, ответом может быть только решительное противодействие. От довольно высокопоставленных чиновников можно услышать рассуждения о том, что США специально поощряют производство наркотиков в Афганистане, чтобы развалить Россию, посадив ее население на иглу. Или: революции в арабских странах были задуманы, чтобы вытеснить из региона Россию и низложить дружественные Москве центральноазиатские режимы.

Конечно, схема «нулевой суммы» работает не всегда. Иногда приходится и сотрудничать. Сотрудничал с Западом и СССР: и во времена нэпа, и в период Второй мировой войны, и позднее, продавая нефть и газ. Но складывается впечатление, что, как и в советские времена, взаимодействие вызвано не ростом доверия, даже не осознанием общих интересов, а острой необходимостью наполнять казну и иметь доступ к заграничной собственности. Это вызывает внешнеполитические зигзаги: от неоправданных уступок к неоправданно же резкому противодействию.

По мнению психологов, представление о том, что все в мире, будь то плохое или хорошее, происходит исключительно ради тебя, в связи с тобой и как-то тебя затрагивает, характерно для детского сознания. Во внешней политике оно свойственно глобальной идеологии, как правило тоталитарной, рассматривающей собственные ценности как вершину цивилизации. Такая идеология проявляется либо в попытках навязать свои ценности всему миру, либо в убеждении, что кругом враги, покушающиеся на эти ценности. В современном мире подобных агрессивных идеологий осталось всего две: американский (или шире – западный) либеральный «демократизм» и радикальный исламизм, причем лишь за первой из них стоят мощные государства.

Локальные тоталитарные идеологии второго типа определяют внешнюю политику многих менее крупных государств: Ирана, Северной Кореи, Ливии при Каддафи, Венесуэлы Уго Чавеса. Россия после распада СССР отошла от идеологии глобального тоталитаризма, она больше не стремится устроить мир по своему подобию. Но продолжает с опаской смотреть на окружающий мир, постепенно сдвигаясь в сторону тоталитаризма локального с некоторыми глобальными претензиями.

В последнее время на аудиторию вылился мутный поток явно ангажированных телепрограмм, интервью и статей, напоминающих материалы, разработанные в недрах советского КГБ, в которых рассказывается о том, что все проблемы российского общества инспирированы внешними и внутренними врагами на деньги «заграницы». И это в сегодняшних уникальных условиях, когда у России нет ни непосредственных геополитических противников, ни планов мирового доминирования. Николай Спасский назвал такой подход «мифом сверхдержавности» (Н.Н. Спасский, «Остров Россия. Можно ли снова стать сверхдержавой и нужно ли это?» // «Россия в глобальной политике», № 3, 2011 год). Он убедительно показал, что такой миф есть инерция периода холодной войны, так как никогда в другое время – ни до 1917 г., ни после него – Россия не была сверхдержавой, боровшейся за доминирование в мире.

Один из элементов идеологии сверхдержавности – советская идея проведения «активной» внешней политики. В реальности это выражается в том, что Москва настойчиво стремится стать членом всех международных организаций и групп, воспринимает свое отсутствие в них как удар по престижу. Так, она долго стучалась в двери «Группы восьми», куда ее приняли со скрипом и без права участия в обсуждении вопросов экономики, пробивалась в Совет Европы, где на нее смотрят с опаской из-за ситуации с правами человека. Вместо наращивания присутствия в экономике АТР, ничтожного по сравнению с Китаем, США или Японией, Москва пытается участвовать на всех форумах, вступать во все организации региона, включая такие малоэффективные, как Восточноазиатский саммит и АСЕМ, проводит шумные и затратные мероприятия, чтобы ни в коем случае не остаться незамеченной.

Признать себя развивающимся государством России не позволяет постсоветская гордость, а между тем данный статус приносит реальные дивиденды таким экономическим гигантам, как Китай, Индия и Бразилия. Развиваясь гораздо быстрее нас, эти страны получают помощь от международных организаций и богатых государств. Они не спешат получить статус развитых, который ничего не даст, а лишь наложит лишние обязательства, не стремятся в престижные объединения и клубы, а упорно наращивают торгово-экономические связи в своих регионах.

Элементом российской политики стало постоянное списание долгов: одним – чтобы не отстать от развитого Запада, другим – чтобы помочь «социально близким» режимам. За первое десятилетие нового века Москва списала долги Ираку, Монголии, Афганистану, Сирии, Вьетнаму, Алжиру, Ливии на общую сумму более 70 млрд долларов. А ведь этого хватило бы на то, чтобы повысить финансирование образования в два раза в течение семи лет.

«Без решительного отказа от мифа о сверхдержавности, – пишет Спасский, – никакой серьезный разговор о будущем России невозможен. Нужна нацеленность на реальное, а не риторическое, позиционирование страны как самостоятельного центра силы, обладающей ею не для экспансионистского проецирования, а для гарантии лучшей жизни своего народа». Но, к сожалению, этого не происходит. Напротив, идея, что Россия может быть только первой, или, в крайнем случае, второй державой мира в смысле геополитического, силового влияния, не только провозглашается, но и навязывается населению, молодая часть которого уже не помнит холодной войны.

Тяга к советскому прошлому

Одна из причин популярности мифа о сверхдержаве – поиски легитимности в минувшем. Россия юридически стала правопреемницей Советского Союза, и это, говорят, было необходимо для плавного, безболезненного выхода из советского прошлого. На наш взгляд, это решение было большой ошибкой, которую впоследствии признал и Борис Ельцин. Преемственность следовало провозгласить в отношении не тоталитарного СССР, а досоветской России. И не только царской, как предлагает, например, Андрей Зубов (это предполагало бы возвращение к самодержавию, сословным привилегиям и многому другому), но и в отношении Временного правительства. При всех недостатках, крайней неэффективности и даже отсутствии реальной возможности управлять оно все же было легитимной властью. Подобное правопреемство решило бы проблемы как личной, так и государственной собственности. Оно открыло бы перспективы создания новой политической системы, охватывающей самые разнообразные силы досоветской России – от левых социалистов до монархистов, но за исключением сторонников полностью дискредитировавших себя тоталитарных идеологий: большевизма и нацизма. Эта новая демократическая система знаменовала бы решительный отказ от тоталитарного прошлого. Новая Россия не должна была наследовать Советскому Союзу, нести за него ответственность, тем более в области внешней политики. Так поступило большинство стран Восточной Европы, ставших частью демократического мира.

Да, Россия существенно изменилась, но носят ли эти изменения качественный характер? Дело не в игре символов, не в том, что снова приходится вставать под музыку гимна, от текста которого тошнило еще в школе, а вместо новых слов старого автора в голову так и лезет «Ленин великий», который «нам путь озарил». Академик Юрий Пивоваров определил современный российский режим как «советский посткоммунистический». Автор удачно замечает, что, например, эквивалентом весьма умеренных предложений Совета по развитию гражданского общества и правам человека при Президенте РФ по исторической памяти (в прессе закрепился термин «десталинизация»), выдвинутых через два десятилетия после распада СССР (которые всерьез даже не обсуждались властями), были бы предложения комиссии ЦК ВКП(б) 1937 г. по частичному «преодолению последствий режима Романовых и буржуазно-помещичьего произвола». Пусть и на нашу беду, но большевики, провозгласившие новый мир, действительно уничтожили наследие царизма, нынешние же российские власти до сих пор не нашли сил полностью уйти от большевизма, напротив, они используют его наследие все более широко.

В области внешней политики это выражается в стремлении защищать многие советские внешнеполитические акции как свои собственные и воспринимать критику СССР как выпады против современной России. Например, выявилась тенденция к отрицанию экспансионистских целей Москвы при аннексии прибалтийских государств в 1940 году. Не только некоторые российские историки и пропагандисты, но и дипломаты твердят о том, что Эстония, Латвия и Литва якобы добровольно вступили в СССР, а принятые под дулами советских танков решения их парламентов о присоединении были легитимными. Зачем отрицать очевидное – не имеющую легального основания оккупацию независимых государств, признанных еще ленинским правительством? Формальная причина – возможность выдвижения этими странами требований о компенсациях. Но компенсации можно требовать, только если считать Россию ответственной за советские преступления. Гораздо более разумной была бы другая позиция: коммунистический режим захватил Прибалтику и совершил там страшные преступления. Но до этого, и не без помощи некоторых прибалтов, коммунисты захватили саму Россию, она – такая же пострадавшая страна, а латыши, например, несут не меньшую ответственность за преступления ВЧК, чем россияне. Такая точка зрения выбила бы козыри из рук русофобов, приветствовалась бы жителями балтийских государств и послужила бы большему взаимному доверию. С этих позиций гораздо удобнее защищать и права русскоязычного населения, не вызывая опасений в использовании его для реализации «имперских амбиций». Бессмысленное же отрицание очевидной аннексии и последовавших репрессий сотен тысяч ни в чем не повинных людей вызывает естественные опасения относительно истинных намерений современной России.

Та же ситуация складывается с финской войной и советской оккупацией части Польши в соответствии с пактом Молотова–Риббентропа. И здесь вместо объективного признания территориальной агрессии все чаще слышатся знакомые из советских учебников аргументы типа: «Мы попросили финнов отдать Карельский перешеек, потому что Ленинград был слишком близко к границе» и «СССР стремился освободить братьев украинцев и белорусов». В результате наглое требование к суверенной стране отдать часть ее территории и предательское открытие второго восточного фронта против Польши вскоре после нападения на нее союзной в то время Германии выдаются за действия обоснованные и даже заслуживающие одобрения. А перед специально обученными «юристами-международниками» ставится привычная для них задача – найти аргументы для оправдания того, что невозможно оправдать. Стоит ли после этого удивляться, что в Финляндии и Польше настороженно относятся к современной России, видя в НАТО залог собственной безопасности? Так ради чего в России обеляют сталинскую внешнюю политику? Почему не согласиться с очевидным и не откреститься от советского прошлого?

Между прочим, идея захватить Финляндию дорого обошлась Советскому Союзу и всему миру. Неожиданно упорное сопротивление финской армии спасло страну от оккупации и тоталитарного режима (марионеточное «рабоче-крестьянское правительство» «Финляндской демократической республики» во главе с идейным отцом тов. Ю.В. Андропова тов. О. Куусиненом уже было сформировано). А бездарное ведение войны и очевидные слабости советских войск, по мнению многих, послужили важным фактором в принятии Гитлером решения о нападении на СССР.

Отмежевание от советских преступлений создало бы значительно лучшие условия для разговора не только с государствами Прибалтики и Восточной Европы, но и Центральной Азии, где советская власть хотя и способствовала росту образования и промышленности, но также совершала массовые репрессии. Такое признание создало бы более благоприятный климат для осуществления стратегической цели России – создания Евразийского союза.

Более сложная проблема – победа СССР над нацистской Германией и захват Восточной Европы. Современная официальная позиция предает анафеме сравнение Советского Союза и гитлеровской Германии. Действительно, СССР внес решающий вклад в разгром нацизма и спас мир от ужасов расовой теории. Однако победа была предпочтительной вовсе не потому, что сталинский режим был лучше или гуманнее гитлеризма. Просто он представлял для человечества меньшую угрозу, его победа не несла с собой немедленную смерть цивилизации. Это поняли лидеры других государств антигитлеровской коалиции и пошли на союз со Сталиным.

Победа была достигнута ценой огромных жертв и героизма миллионов советских солдат, подвиг этот должны и будут чтить будущие поколения. Но, признавая это, не следует отрицать и того, что государствам Восточной Европы советская победа принесла порабощение, порой даже более тяжелое, чем нацистское. Сегодня отрицание или затушевывание преступлений сталинизма против народов стран Восточной Европы приводит их к отторжению от России, которая упорно выступает в качестве защитницы палачей. Честное признание преступлений сталинизма в Восточной Европе, решительное отмежевание от них новой демократической России привело бы к укреплению взаимного доверия, повысило бы авторитет нашей страны и не толкало бы «новую Европу» к сближению с США, в которых она видит защитника от возможного возрождения российского экспансионизма.

Социальные причины

Конечно, у тяги к советскому прошлому есть не только психологические, но и социальные причины. Они связаны с интересами значительной части правящей элиты. В России в отличие от послевоенной Германии и большинства посткоммунистических государств Восточной Европы советская номенклатура не была отстранена от власти, она лишь взяла на вооружение другие лозунги, да и то на время. Ключевые институты коммунистического режима – КПСС, КГБ, комсомол и т.п. – не были признаны преступными, а только сменили названия. Первый президент Борис Ельцин позднее сожалел о незаконченности российской демократической революции, но, находясь в Кремле, практически ничего не сделал для институционального изменения основ власти. (Возможно, этого не случилось, потому что сам он вышел из номенклатуры.) Не была, по примеру послевоенной Германии, проведена программа четырех «Д»: декоммунизация, демократизация, демилитаризация, демонополизация. Попытки запретить компартию провалились, власть забрала у нее собственность, но оставила возможность прославлять советское прошлое. Ключевые институты тоталитарного режима не объявили преступными, а их лидеры и активные сотрудники сохранили право занимать государственные должности. Демократизация коснулась только выборов, но не создано реальной системы разделения властей. Так удобнее управлять: результаты голосования невозможно оспорить в суде, а парламент по Конституции 1993 г. лишился реальной власти. Вместо демилитаризации произошел крах армии при сохранении ее советской структуры и сущности. Демонополизация свелась к переходу государственных монополий в частные, но тесно связанные с государством руки.

В результате лица, бывшие опорой коммунистического режима, слегка стушевавшись в 1990-е гг., вновь вышли на первый план, да еще и заняли агрессивную позицию. По сути это та же советская элита брежневского времени, освободившаяся от коллективного Суслова: партийно-идеологического контроля, сдерживавшего ее стремление к необузданному обогащению. Чего только стоит известная метафора «крюка» органов безопасности, который якобы вытянул Россию из бездны развала 1990-х годов. Воспрянув от временной встряски, эта часть элиты, сохранив свою советскую корпоративную идеологию, напористо навязывает ее всему обществу. Перекрасившиеся коммунисты внушают, что Сталин – не кровавый убийца, а эффективный менеджер. Представители спецслужб продолжают почитать палача Феликса Дзержинского, рассказывают о «подвигах» международных террористов и убийц типа Павла Судоплатова и Наума Эйтингона, которые еще при советской власти получили вполне заслуженные тюремные сроки. Да и у Лаврентия Берии сегодня находят положительные черты: он, мол, был не только убийцей и сексуальным маньяком, но и талантливым управленцем, организатором советского ядерного проекта.

Среди российских дипломатов стало модно возвеличивать Андрея Громыко, прославившегося исключительно как «мистер нет» и поддерживавшего все начинания руководства, от ввода войск в Венгрию и Чехословакию до Афганистана. В конце карьеры этот «прозорливый дипломат» еще и выдвинул в лидеры будущего виновника развала так лелеемой им империи – Михаила Горбачёва. И «сталинский сокол» Вячеслав Молотов, подписавший пакт с нацистской Германией и заявивший, что «Польша, уродливое порождение Версальского договора, не может существовать вопреки интересам крупнейших европейских держав», тоже имеет своих почитателей.

Не нужен отказ от советского прошлого и бизнес-элите, ведь большая часть ее собственности – советское наследие, а основа бизнеса – не конкуренция на рынке, а монополия, поддерживаемая государственной бюрократией. Отмежевание от советского наследия разрушило бы институциональные и идеологические основы власти постсоветской бюрократии и связанного с ней госкапиталистического бизнеса.

Структурное и идеологическое сходство современной российской власти с авторитарными режимами приводит к вряд ли обоснованной политике защиты интересов диктаторов и экстравагантных фигур по всему миру. Отсюда неуклюжие попытки вести полемику с Западом по принципу «сам дурак». Составление списков лиц, которым запрещен въезд в Россию (хотя они к нам и не собирались). Защита преследуемых зарубежным правосудием российских граждан (в число которых почему-то попадают торговцы оружием и наркотиками). Создание «белых книг» о нарушениях прав человека в США и Европе (но отчего-то не в КНР, Туркменистане или КНДР, где ситуация, видимо, не столь удручающая). Несерьезность этого курса не в том, что на Западе все в порядке (там случается всякое), но его проводит страна, где пытают в полицейских участках, в армии до смерти забивают призывников, а в школы принимают за взятки. Не лучше ли направить мощь разоблачительных усилий на решение собственных проблем?

Один из элементов самозащиты власти – попытка скрыть правду о советской истории. Полное открытие архивов будет означать не только то, что все узнают о преступлениях и агентурной деятельности конкретных лиц, возможно, членов семей нынешних потомственных бюрократов, от государственных до церковных. Главное, развеется миф о благородной деятельности чекистов и партийных бонз на благо России. Поэтому архивы, приоткрывшиеся в 1990-е гг., вновь в значительной мере закрыты, а против историков, пытающихся ввести в научный оборот новые документы о репрессиях, заводятся уголовные дела.

Касается эта ситуация и внешней политики. Например, Россия уже давно признала вину СССР за Катынскую трагедию, но не все документы по ней переданы польской стороне. Причина – могут раскрыться имена убийц. Так что же в этом плохого? Разве страна должна знать только имена героев? Двери архивов МИД России все плотнее закрываются не только для иностранных, но и для отечественных исследователей. В России нет закона о том, чтобы архивы через определенное время (обычно это 20–50 лет) автоматически открывались. Если вы хотите работать с архивными материалами, дозволенные документы сначала должен отобрать специалист. Зачем такая секретность? Говорят, что правда о внешнеполитическом курсе Советского Союза, пусть даже в первой половине ХХ века, может нанести ущерб престижу России. Но каким образом? Только в том случае, если считать новую Россию ответственной за действия СССР.

Будущее

Так возможна ли российская, а не постсоветская внешняя политика? Речь идет отнюдь не о возвращении к положению «младшего брата» Запада козыревского периода. Это время прошло, его ущербность многократно описана. Новая политика должна быть не прозападной и не антизападной, не прокитайской и не антикитайской. России следует сотрудничать с любыми партнерами там, где ей это выгодно, и проявлять жесткость там, где это затрагивает ее коренные интересы (не бюрократической элиты, а страны в целом). Чтобы избежать перенапряжения, интересы нельзя толковать расширительно, к ним должны быть отнесены вопросы суверенитета России и ее союзников (скажем, членов ОДКБ), безопасность границ, процесс интеграции на постсоветском пространстве. Это, конечно, не означает, что у Москвы не может быть интересов за пределами приграничных территорий. По мере роста экономического и других потенциалов сфера жизненных интересов, вероятно, расширится. Но пока для этого нет ни возможностей, ни ресурсов.

Сегодня у России уникальное внешнее окружение. В мире нет стран, которые хотят ее уничтожить или захватить, реальные угрозы безопасности несравнимо ниже, чем в большинство периодов истории. Хватает финансовых средств, что обусловлено крайне благоприятной ситуацией с ценами на энергоносители. В этих условиях не обязательно проводить активную внешнюю политику, свойственную сверхдержаве. Внутренняя модернизация должна сопровождаться модернизацией внешнеполитического курса, повышением его эффективности. Если внутриполитическая модернизация должна привести Россию к ситуации, когда за ее политическую систему, уровень коррупции, темпы экономического роста, благосостояние населения не будет стыдно перед развитым миром, то новую внешнюю политику необходимо направить исключительно на обслуживание этого внутреннего «сосредоточивания», создание для него благоприятных условий. Она должна вести не к растрачиванию сил и средств на мероприятия престижного характера и уколы не уважающих нас иностранцев, но на экономию ресурсов, чтобы использовать их для экономического прорыва. Нужны не дорогостоящие международные форумы, а реальное развитие российского Дальнего Востока. Российскому флоту нечего делать в чужих морях, он должен быть способен охранять наши морские рубежи, и не более того. Незачем соревноваться с США в ядерном оружии, его должно быть достаточно для нанесения ответного удара и сдерживания желающих атаковать нас обычными силами. Между тем только на формирование войск военно-космической обороны в рамках Государственной программы вооружения до 2020 г. выделяется астрономическая сумма – около 4 трлн рублей.

Но в первую очередь России нужно научиться относиться спокойно к событиям в отдаленных регионах. Африка, Латинская Америка, Ближний Восток – все это слишком далеко от непосредственных интересов России, чтобы тратить время и средства. Возможно, когда-то, через несколько десятилетий, Россия, как сегодняшний Китай, пережив экономический бум, начнет расширять сферу своих интересов. Но это будет следствием десятилетий успешного экономического развития и социальной модернизации, а не роста амбиций неэффективной элиты, паразитирующей на природных богатствах.

В настоящее время происходит нечто иное. Там, где мы могли бы сотрудничать с Западом, советское прошлое и интересы бюрократии тянут нас к противостоянию. А там, где можно было бы проявить большую жесткость, интересы той же бюрократии, не желающей идти на серьезный конфликт с Западом, тянут к сдаче позиций под явным давлением.

Приведем несколько примеров. Основным раздражителем в российско-американских отношениях сегодня является проблема размещения в Восточной Европе американских систем противоракетной обороны. Затрагивает ли эта проблема безопасность России настолько, что стоит идти до конца, рискуя серьезными последствиями, отказываясь от предлагаемых Соединенными Штатами схем сотрудничества (пусть и не вполне нас удовлетворяющих)? А главное – стоит ли разворачивать собственную программу новой тяжелой МБР, которая похоронит любую возможность договоренности с США по ПРО, а, возможно, и всю российскую экономику? По мнению большинства серьезных экспертов (Алексей Арбатов, Юрий Соломонов, Виктор Есин, Владимир Дворкин, Павел Золотарёв), серьезной угрозы безопасности России американская программа не представляет. К тому же администрация Барака Обамы пошла на некоторые изменения первоначального плана с учетом пожеланий России. Поэтому здесь надо искать компромисс.

Другим раздражителем в отношениях с Западом является непоследовательность Москвы в отношении арабских революций. Очевидно, что Соединенные Штаты не только не инспирировали эти события, но и проводят реактивную политику. Однако действия Вашингтона прагматичны: если нельзя удержать союзника-диктатора у власти, надо поддержать восставший народ и наладить связи с новым руководством. В отличие от США Россия металась от желания поддержать социально близких до их осуждения под давлением Запада. В результате позиция оказалась невнятной. По Ливии – и не за вмешательство, и не против. Естественно, после неизбежного ухода Каддафи российские позиции там, в том числе и экономические, были утеряны. Сегодня сходная ситуация складывается в Сирии. Очевидно, что Башар Асад рано или поздно будет свергнут. И Россия, ненавидимая новыми властями (какими бы они ни были) и народом страны за поддержку диктатора, потеряет стратегические и экономические преимущества. Между тем более активная поддержка международных усилий и в том и в другом случае могла бы привести к частичному сохранению позиций в обеих странах.

Другой коренной интерес России – безопасность на границах. Она может быть обеспечена, если власти соседних государств будут если и не дружественными, то хотя бы разумными, и уж точно не враждебными. Ни одно крупное государство не потерпит открыто враждебного режима на своих границах. Это не означает, что дружественные режимы необходимо насаждать силой. В современном мире есть множество других инструментов воздействия: дипломатических, экономических, культурных. Но в 2008 г. в Южной Осетии сложилась экстраординарная ситуация, и Москва совершенно обоснованно решилась на военную операцию для защиты своих миротворцев. Однако введя войска в Грузию и разрушив военную машину Михаила Саакашвили, Москва под давлением Запада не стала менять власть в Тбилиси. В результате действия России стали хорошим прецедентом демонстрации решимости по защите коренных интересов. Но эффект был бы много ярче, прояви Москва последовательность и не уступи давлению.

Нарисованная выше картина вряд ли настраивает на оптимизм. Однако изменения возможны и даже неизбежны, это вопрос времени. В период стабильности первого десятилетия нового века выросло поколение людей – успешных, образованных и молодых, которые не считают своей родиной СССР, а Дзержинского и Громыко – своими героями (многие вообще о них не слышали). Они не хотят отвечать за их преступления, платить по долгам большевиков, но мечтают нормально жить, сотрудничать со всем миром, а не грозить ответным ядерным ударом «потенциальному противнику». Именно они уже начинают влиять на внутриполитическую ситуацию. И если внешний курс не будет отвечать их интересам, они найдут способ его изменить и сделать истинно российским, а не постсоветским.

Б.П. Козловский – доктор исторических наук, политолог.

П.В. Лукин – кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Института российской истории РАН.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 30 июня 2012 > № 735545

МИД РФ считает, что грузинская сторона под надуманным предлогом отказалась приехать на инициированную ООН встречу в рамках совместного механизма предотвращения и реагирования на инциденты (МПРИ) в районе грузино-абхазской границы, сообщается на сайте Министерства.

Встреча должна была состояться 27 июня 2012 года в городе Гале (Абхазия) по инициативе сопредседателя Женевских дискуссий по Закавказью от ООН посла Анти Турунена. В ней предполагалось участие представителей Республики Абхазия, Грузии, Европейского союза, ООН и России. МПРИ - так же, как и его аналог на границе Грузии и Южной Осетии - является важным практическим инструментом стабильности и безопасности в регионе, прямым каналом обмена информацией между участниками.

С апреля 2012 года работа галского МПРИ приостановлена, это вызвано разногласиями относительно уровня и формата будущих заседаний. Российские представители выступают за возобновление деятельности этого органа, поэтому предложение представителя ООН было поддержано абхазской и российской сторонами, подтвердившими свою готовность принять участие в июньской встрече.

"Грузинская сторона под надуманным предлогом отказалась приехать на экспертное заседание в город Гал, несмотря на то, что ранее это место встреч не представляло для нее затруднений... Отказ грузинской стороны поддержать конструктивную инициативу ООН недвусмысленно подтверждает реальные намерения руководства Грузии, для которого соображения ложного престижа выше интересов безопасности у собственных границ", - сообщается на сайте МИД РФ.

Грузия считалась моделью для развития демократии на Кавказе. Однако напряженные отношения с Россией, этнические конфликты и коррупция привели страну в новый кризис. Похоже, что реформы, в реализации которых такое активное участие принимала и Швейцария, не дают результатов. Ноябрь 2003 года – тысячи людей вышли на улицы грузинской столицы Тбилиси для того, чтобы выразить свой протест против выборных манипуляций и обмана. Они требовали отставки президента Эдуарда Шеварднадзе. Так с «революции роз» началась эпоха Михаила Саакашвили, харизматического лидера тогдашнего оппозиционного движения и нынешнего главы государства.

Переход власти в руки молодого адвоката сигнализировал наступление решающего поворота в развитии бывшей советской республики. «Саакашвили был символом лучшего будущего и сближения с Западом», - говорит швейцарский журналист Эрик Хёсли (Eric Hoesli), глубокий знаток этого региона.

«В первые годы своего правления он успешно боролся с кумовством и взятками, он реализовал важные реформы в государственном аппарате и в правоохранительных органах. Грузия считалась на Кавказе моделью и примером успешной демократизации».

Швейцария в лице Дирекции по сотрудничеству и развитию (Direktion für Entwicklung und Zusammenarbeit - DEZA) и целого ряда НГО активно поддерживала этот переходный процесс. Однако теперь, как кажется, в шестеренки реформ попала изрядная доля песка.

Не прекращающиеся конфликты в сепаратистских регионах, таких, как Абхазия и Южная Осетия, поддержку которым оказывает Россия, а также разрыв дипломатических отношений с Кремлем, дополнительно осложнили ситуацию.

«Несмотря на запущенный процесс реформ можно наблюдать определенный демонтаж принципов и практик правового государства. В народе растет недовольство режимом. Коррупция протягивает свои щупальца вплоть до самых высших этажей госаппарата, включая судебную ветвь власти. После президентских выборов 2013 г. ситуация может только усугубиться», - подчеркивает Э. Хёсли в интервью порталу swissinfo.ch.

В советскую эпоху Грузия считалась самым состоятельным регионом страны. Однако после 1991 г. экономика республики зашаталась, промышленное производство сократилось на одну четверть.

«Это страна с большим потенциалом, однако, она бедна и страдает своего рода синдромом коллективной депрессии, источником которой является конец СССР и продолжающиеся конфликты», - говорит Стефани Джуд (Stefanie Jud), проект-менеджер в швейцарской неправительственной благотворительной организации «World Vision Schweiz», реализующей сейчас в Абхазии и Грузии ряд проектов в области профессионального образования и здравоохранения.

«В деревенских регионах люди живут в очень простых условиях на полном самообеспечении», - говорит С. Джуд. - «Мы пытаемся помочь молодежи получить профессиональное образование с тем, чтобы потом работать в области сельского хозяйства. Однако среди молодых людей очень мало желающих начать фермерскую карьеру, эта профессия больше никого практически не привлекает. Многие поэтому просто эмигрируют. В деревнях остаются часто только малые да старые».

В отличие, например, от Азербайджана, Грузия почти не располагает полезными ископаемыми. До сего дня основой экономики продолжает тут оставаться сельское хозяйство. По данным DEZA в первичном секторе экономики Грузии (в трёхсекторной модели экономики этот сектор объединяет отрасли, связанные с добычей сырья и его переработкой в полуфабрикаты) заняты до 47% трудоспособного населения. В усилении этого сектора в стране видят шанс на избавление от нищеты.

До 2006 г. Грузия экспортировала минеральную воду и вино в массовом масштабе, прежде всего, в Россию, однако в результате введенного ведомством Онищенко эмбарго производство вина в Грузии сократилось сразу на 80%. С тех пор Грузия ищет новые рынки для своего вина – без особого пока успеха.

Сложные отношения с Россией во многом проистекают из политики Саакашвили, который в Москве считался марионеткой США. В любом случае, он считает, что связи с Европой и НАТО имеют больший приоритет, нежели контакты с Россией, что наталкивается в Кремле на раздражение.

«Свою оппозиционную по отношению к Москве политику Саакашвили оправдывает ссылками на патриотизм грузин», - анализирует Эрик Хёсли, - «Однако экономически Грузия зависит от России. Россия для Грузии не только важный внешнеторговый партнер, но и страна проживания крупной грузинской диаспоры, которая является для кавказской республики важным источником поступления денег».

В самом деле, четверть трудоспособного населения Грузии живет за пределами страны, по большей части в бывших советских республиках, и, прежде всего, в России. Эта ситуация является, по мнению Э. Хёсли, настоящим парадоксом.

«Грузия не может вести войну против страны, от которой она зависит. Это как если бы Швейцария разорвала все отношения с Германией. Вполне можно понять, что после десятилетий русского господства страна хочет стоять на собственных ногах. Саакашвили, однако, постоянно преследовал агрессивную политику, на которую Путин отреагировал не столь сознательно и великодушно, как это, по идее, можно было бы ожидать от великой державы».

Э. Хёсли указывает, что с технической точки зрения ситуация значительно улучшилась после помощи, оказанной Грузии Швейцарией, страной, представляющей в Тбилиси интересы России и в Москве – интересы Грузии. Швейцарские дипломаты проявили максимум сноровки и в период переговоров Москвы и Тбилиси на предмет вступления России в ВТО.

Однако все упирается в личность Саакашвили, которого в Кремле рассматривают в качестве опасной личности с дефицитом доверия. «Он находится в «черном списке» Путина, качественное улучшение отношений между двумя странами едва ли будет возможным в случае, если Саакашвили будет переизбран в 2013 году», - считает Э. Хёсли.

Открытой остается проблема Абхазии и Южной Осетии, регионов Грузии, фактически вышедших из ее состава. Эти регионы играют для Саакашвили роль «камня в сапоге», постоянного раздражителя. Международное сообщество считает их до сих пор частями Грузии, но фактически они находятся сейчас под российским контролем.

Экономически Абхазия продолжает топтаться на месте, несмотря на всю оказываемую ей помощь. «Это страна ожившего сюрреализма», - делится своими впечатлениями Стефани Джуд, представительница неправительственной и некоммерческой швейцарской организации «World Vision Schweiz», единственной НПО, которая при поддержке UNICEF и UNHCR реализует здесь благотворительные проекты. «Многие деревни стоят покинутыми, дома разрушены войной, здесь не хватает, порой, самого элементарного».

Реальность же превосходит самые бурные фантазии. Так, например, представители НПО Грузии и Абхазии могут встречаться и контактировать только на территории третьих стран, таких, как Армения или Азербайджан. Говорить на тему мира можно только применяя всякого рода хитрости и уловки – после самопровозглашенной независимости в Абхазии вообще предпочитают не упоминать этнические конфликты. «Война все еще присутствует в жизни и мыслях этих людей», - говорит С. Джуд.

В последние годы ситуация обострилась. «Грузия упустила шанс создать многонациональную республику, в которой Абхазии и Южной Осетии была бы гарантирована определенная степень автономии», - считает Э. Хёсли. Поддерживать отношения с этими двумя регионами Грузия может теперь только через Россию. «Изменения будут возможны по прошествии времени и после перемен на политических вершинах», - уверен этот знаток Кавказа.

Израиль сохраняет эмбарго на поставки оружия Грузии и рассчитывает, что РФ будет столь же внимательна к израильским интересам при планировании военно-технического сотрудничества с третьими странами, сказал РИА Новости глава Евро-азиатского департамента МИД Израиля Яаков Ливне, курирующий отношения с Россией.

Экспорт вооружения в Грузию и оказание ей консультативных услуг израильские компании прекратили незадолго до вторжения грузинских войск в Южную Осетию в августе 2008 года.

"Израиль прекратил поставки вооружений в Грузию, в том числе по просьбе российской стороны. Мы до сих пор придерживаемся этой линии. Мы надеемся и ожидаем похожего решения в Москве к тем просьбам, которые высказываются со стороны Израиля", - сказал собеседник агентства.

"Я думаю, на сегодняшний день существует лучшее понимание и в Иерусалиме, и в Москве интересов, забот и просьб другой стороны", - добавил он.

Выступая ранее в ходе видеомоста Москва - Иерусалим, организованного РИА Новости, дипломат дал понять, что Израиль беспокоят продолжающиеся поставки российского оружия в Сирию "хотя бы потому, что совершенно неясно, в чьи руки оно попадет завтра".

"Мы считаем, что всем странам, в том числе России, на сегодняшний день не стоит продолжать продажу оружия сирийскому режиму", - сказал Ливне.

В качестве примера возможного развития ситуации он назвал Ливию.

"Мы на сегодняшний день находим оружие, которое было в Ливии на нашей южной границе - в секторе Газа", - сказал Ливне.

Он сообщил, что ситуация в Сирии, где продолжается вооруженное противостояние оппозиции с силами президента Башара Асада, станет одной из тем на переговорах израильского руководства с президентом РФ Владимиром Путиным, который приезжает на следующей неделе с визитом в регион.

Минобороны РФ в самое ближайшее время планирует создать "личные кабинеты" для каждого российского военнослужащего, в которых Единый расчетный центр (ЕРЦ) военного ведомства будет отражать все поступления денежных средств на счета, сообщила в четверг руководитель департамента финансового планирования Минобороны РФ Анна Кондратьева.

"Буквально на днях мы запускаем систему личного кабинета, где каждый военнослужащий сможет отслеживать через интернет все денежные выплаты, поступающие на его личный счет", - сказала она на заседании комитета Совета Федерации по обороне и безопасности.

По данным Кондратьевой, все военнослужащие, которые учтены в базе данных Единого расчетного центра Минобороны РФ, уже получили денежное довольствие за май.

"Это даже несколько раньше, чем положено", - подчеркнула директор департамента.

При этом она добавила, что в настоящее время система денежных выплат в Минобороны не замыкается на ЕРЦ, но и включает в себя территориальные финансовые органы. В базе данных же самого ЕРЦ учтены только около 200 тысяч российских военнослужащих, отметила Кондратьева.

Она отметила, что пока военнослужащие российских военных баз, находящихся за рубежом, не включены в базу данных ЕРЦ и получают зарплату наличными деньгами.

"Военнослужащим российских военных баз полевые учреждения банков деньги на сегодняшний момент выплачивают наличными. Мы их не брали в ЕРЦ", - сказала она, добавив, что хождение наличных денег сопряжено с определенной опасностью, и поэтому в перспективе Минобороны будет стремиться перевести на безналичных расчет и выплаты денежного довольствия тем военным, которые служат за рубежом.

"У нас в Южной Осетии было два хищения больших сумм. Нам тогда пришлось выплачивать военнослужащим зарплату из резервных средств", - напомнила руководитель департамента.

Она добавила, что в настоящее время ЕРЦ Минобороны РФ сотрудничает с более чем 50 банками, в которых военнослужащие открыли личные счета для перечисления зарплат. Также существует система полевых банков, которые обеспечивают выплаты военным, проходящим службу в труднодоступной местности.

В свою очередь, руководитель ЕРЦ Минобороны РФ Ольга Лощенова добавила, что денежные средстве через ЕРЦ в настоящее время перечисляются своевременно.

"Даже Дальний Восток получает деньги буквально на следующий день после перечисления", - сказала она. Лощенова добавила, что в настоящее время жалоб от военнослужащих на задержки с выплатами практически не поступает, а проблемы с начислением денежных средств остались лишь примерно у 500 военнослужащих.

"Мы с ними работаем адресно", - подчеркнула руководитель ЕРЦ

В апреле высокопоставленный источник в военном ведомстве сообщил РИА Новости о задержках в выплате денежного довольствия военнослужащим. Тогда тысячи военных не получили вовремя свои деньги. В Минобороны РФ проблемы объяснили программным сбоем в Едином расчетном центре, однако пообещали устранить проблему.

В конце мая президент РФ Владимир Путин на совещании с руководством российского военного ведомства в очередной раз констатировал наличие проблем с выплатами денежного довольствия военнослужащим. Глава государства также заявил, что поручил своему контрольному управлению провести проверку соблюдения социальных прав военнослужащих, и оно уже выявило факты нарушений.

Командный бросок на юг

«Кавказское направление» Татьяны Голиковой укрепляют бывшими кадрами Минздравсоцразвития

Михаил Мошкин

Бывшие руководители Минздравсоцразвития получают посты в президентских структурах. В понедельник, 11 июня, Владимир Путин назначил экс-замминистра здравоохранения и соцразвития Юрия Воронина главой нового подразделения администрации президента. Управление будет отвечать за «социально-экономическое сотрудничество со странами СНГ, Абхазией и Южной Осетией», курировать которое ранее поручили Татьяне Голиковой.

Тем самым Воронин вновь оказался под началом Голиковой, которая после формирования кабинета Дмитрия Медведева и «раздвоения» Минздравсоцразвития на Минздрав и Минтруд перешла на работу в администрацию президента. На Старой площади Голикова заняла пост помощника президента по социально-экономическим вопросам Абхазии и Южной Осетии. Как и его бывший непосредственный руководитель, Юрий Воронин до последнего момента не имел никакого отношения к дружественным кавказским республикам, равно как и к связям с ближним зарубежьем. Он начал свою трудовую деятельность инспектором Главного управления собесов Мосгорисполкома, в Министерстве труда возглавлял департамент пенсионного обеспечения, а в ведомстве Татьяны Голиковой курировал вопросы, связанные с пенсионной реформой. Накануне своего перехода на новую работу Воронин заявил о нежелательности повышения пенсионного возраста и озвучил предложение министерства повысить ставки страховых взносов в ПФР для работодателей, которые допускают вредные или опасные условия труда.

«В новом назначении свою роль сыграл командный фактор, — заявил «МН» президент фонда «Петербургская политика» Михаил Виноградов. — Ключевая задача Голиковой на новом посту — контроль и мониторинг финансовых потоков, поступающих в Южную Осетию и Абхазию». Однако без административной структуры, которая выполняла бы эту работу, Голикова выглядела бы «свадебным генералом». Теперь же такая структура появилась: по мнению Виноградова, именно «присмотр» за патронируемыми Россией республиками, а не связи с СНГ должны стать первостепенной задачей нового управления АП, которую возглавил «человек команды» Воронин.

Как замечает заместитель гендиректора Центра политических технологий Алексей Макаркин, экс-глава Минздравсоцразвития «оставила своих людей и в новом правительстве»: по мнению экспертов, именно Голикова порекомендовала своего бывшего заместителя Максима Топилина на пост министра труда и соцзащиты.

После Сирии — Кавказ

Запад будет вооружать Азербайджан и давить на Армению

Рачья Арзуманян

Визит Хиллари Клинтон в южнокавказские государства, состоявшийся на этой неделе, скорее всего связан не только с необходимостью решения каких-то тактических задач, но и с тем, что очень скоро на Кавказ может прийти «большая политика». Запад последовательно пытается нейтрализовать намерение Ирана стать региональной сверхдержавой. И на сегодняшний день исламская республика со всех сторон, кроме кавказского направления, окружена нестабильными или несостоявшимися государствами. А создание контролируемой и удерживаемой в определенных пределах зоны нестабильности является, как известно, действенным методом сдерживания противника в геополитической борьбе.

Критической для Ирана является проблема Сирии. Если правительство Асада сможет выстоять, то оно окажется в жесткой изоляции от внешнего мира, а значит, станет еще более зависимым от Ирана. Как следствие, сфера влияния Тегерана будет простираться от Афганистана на востоке и до Бейрута на западе. Что фундаментальным образом изменит баланс сил на Ближнем Востоке и превратит Иран в доминирующую региональную силу в Персидском заливе.

Подобная перспектива вынуждает западный мир придерживаться жесткой позиции в сирийском кризисе. Сегодня уже можно встретить публикации в западной прессе, в которых прямо говорится о целях Запада в Сирии. Например, в статье от 4 июня в Foreign Policy, озаглавленной «Реальная причина вмешательства в Сирию», прямо говорится о необходимости разорвать связь Ирана со Средиземным морем.

События переместятся на Кавказ, если/когда ситуация вокруг Сирии приобретет требуемый для Запада характер и станет необратимой. Речь идет или о свержении правительства Асада, или об организации затяжной гражданской войны, которая вынудит Иран тратить усилия и ресурсы на поддержание стратегического союзника.

Так как речь идет о геостратегии, то нет необходимости в детальной проработке формирующейся картины, чтобы понять в рамках каких проблем будет происходить эскалация напряженности на Кавказе. Западные политики и эксперты неоднократно подчеркивали, что различают на Кавказе три проблемы, имеющие статус геополитических: 1) энергетические проекты; 2) непризнанный Арцах (Нагорно-Карабахская республика) и признанные со стороны России Абхазия и Южная Осетия; 3) террористическая деятельность исламистских групп на Северном Кавказе.

Реализуемая против Ирана стратегия может быть многоплановой и включать как элементы политического и социально-экономического давления, так и эскалацию военно-политической напряженности — от локальных боевых действий до широкомасштабной региональной войны, разворачивающейся на северных границах Ирана.

В то же время в тактическом плане Запад заинтересован в обеспечении безопасности энергетических и транспортных коммуникаций, проходящих по региону. В частности, перед ним стоит проблема обеспечения своих войск в Афганистане, и он вынужден ориентироваться на кавказский маршрут Северной распределительной сети. Заключенные недавно соглашения с государствами Средней Азии только увеличивают вес и значение кавказского маршрута.

Таким образом, Запад стоит перед необходимостью найти достаточно тонкий баланс между тактическими и стратегическими задачами на кавказском направлении. Тактические цели требуют обеспечения стабильности критически важных коммуникаций, стратегические — регулируемого повышения уровня напряженности на Кавказе.

Решение тактических задач Запад, видимо, намерен решить за счет усиления военного потенциала Азербайджана. В частности, в настоящее время государственный департамент стремится преодолеть сопротивление армянского лобби и приступить к поставкам в Азербайджан систем ПВО «Пэтриот», систем защиты вертолетов, спутникового оборудования и т.д. Целью данных поставок заявляется повышение боевых возможностей Азербайджана по защите объектов энергетической инфраструктуры и границы с Ираном.

Стратегические задачи требуют проведения более тонкой политики и дипломатии, опирающейся на различные методы давления. Здесь пока имеет место «геополитическая рекогносцировка». Так, в направлении арцахской проблемы и армяно-азербайджанских отношений в целом можно говорить о «разведке боем», когда через Азербайджан целенаправленно поднимается температура на линии противостояния. Это дает возможность западным дипломатам, экспертам и СМИ выражать «обеспокоенность ростом напряженности, гибелью солдат и гражданского населения» и пр. Дальнейшая эскалация напряженности сделает неизбежными более жесткие заявления и призывы «международной общественности» к геополитическим акторам вмешаться в региональные процессы. Без сомнения, Запад будет наращивать давление на Армению с целью нейтрализовать ее в качестве военно-политического союзника России или в идеальном случае переориентировать ее на Запад.

В условиях роста напряженности на Кавказе только Россия обладает достаточным потенциалом, чтобы внести изменения в уже начавшуюся на Кавказе игру. Однако говорить о том, что она окончательно определилась со своей кавказской стратегией, не приходится. Москва пока что оставляет за собой возможность маневра, вплоть до поддержки Запада в геополитической игре.

Ряд стран вынуждают граждан Абхазии принять грузинские нейтральные паспорта, добиваясь того, чтобы абхазцы не могли выехать за рубеж по иным документам, сказал в четверг замминистра иностранных дел Абхазии Ираклий Хинтба на пресс-конференции.

Ранее госсекретарь США Хиллари Клинтон заявила, что американские посольства в ближайшее время начнут прием нейтральных документов жителей Абхазии и Южной Осетии, желающих посетить Соединенные Штаты.

Абхазский дипломат считает, что решение США признать грузинские нейтральные паспорта не является конструктивным решением.

"Я считаю крайне ошибочным решение признать так называемые нейтральные паспорта", - сказал Хинтба, добавив, что признание этих документов не имеет отношения к урегулированию конфликта.

Хинтба также отметил, что в таком паспорте указан код страны, выдававшей этот паспорт - GEO (Грузия). Это значит, что консульской защитой владельцев этих документов будет заниматься Грузия.

"Если носитель этого паспорта, находясь где-то, попадает в затруднительное положение, то диппредставительством, которое будет обеспечивать его консульскую защиту, будет грузинское. Он должен будет обращаться в грузинские диппредставительства", - подчеркнул Хинтба.

Дипломат также разъяснил, что согласно грузинскому законодательству, обладание нейтральным паспортом исключает гражданство Абхазии.

"Получается, что те граждане Абхазии, которые по своему заблуждению захотят или позволят себе обратиться за этим паспортом, отказываются от абхазского гражданства, от своей страны", - заметил Хинтба.

МИД Абхазии ранее выразил серьезную озабоченность в связи с появившейся в СМИ информацией о признании некоторыми странами так называемых "нейтральных проездных документов" для граждан Абхазии и Южной Осетии. В МИД Абхазии заявили что, по инициативе Грузии и ее союзников в последнее время участилась практика отказа в проставлении шенгенских виз по российским заграничным паспортам, выданным на территории Абхазии.

Грузинские войска в ночь на 8 августа 2008 года атаковали Южную Осетию и разрушили часть ее столицы Цхинвали. Россия, защищая жителей Южной Осетии, многие из которых приняли гражданство РФ, ввела войска в республику и после пяти дней боевых действий вытеснила грузинских военных из региона. В конце августа Россия признала независимость Южной Осетии и Абхазии. В ответ Тбилиси разорвал дипломатические отношения с Москвой и объявил две закавказские республики оккупированными территориями.

Грузинская «грин-кард»

США соблазняют нейтральными паспортами абхазов и осетин

Михаил Вигнанский

«Невообразимой дипломатической поддержкой» назвал Михаил Саакашвили намерение США признать предлагаемые Грузией для жителей Абхазии и Южной Осетии «нейтральные» проездные документы и удостоверения личности. Он рассчитывает, что благодаря американской поддержке абхазы и осетины для поездок за границу предпочтут российским документам нейтральные паспорта, а это подтолкнет их не к Москве, а к Тбилиси.

Позицию США озвучила госсекретарь Хиллари Клинтон, завершившая вчера визит в Грузию: «Посольства и консульства Америки вскоре начнут прием этих паспортов от любого жителя Абхазии и Южной Осетии, которые захотят их использовать для посещения США или выезда на учебу».

Бывший посол Грузии в России Зураб Абашидзе сказал «МН», что «это будет хорошей возможностью для тех жителей Абхазии и Южной Осетии, которые хотят посетить США». «Сложно прогнозировать, сколько будет таких желающих, — говорит он. — А вот недовольные этой инициативой США будут и в России, и в Абхазии, и в Южной Осетии».

Нейтральные паспорта для жителей Абхазии и Южной Осетии парламент Грузии узаконил в прошлом году «до восстановления юрисдикции Грузии в полной мере». Обладатель такого документа, который лишен герба Грузии и имеет только индивидуальный номер, автоматически не становится гражданином Грузии. Все это отвечает разработанной Грузией два года назад для Абхазии и Южной Осетии так называемой стратегии «вовлечения через сотрудничество». Представитель аппарата государственного министра по реинтеграции (это ведомство в правительстве Грузии курирует внедрение «стратегии вовлечения») Тамара Кочорадзе сообщила «МН», что за год было выдано около 160 нейтральных проездных документов и нейтральных удостоверений личности. Такие документы можно получить не только в Тбилиси, но и в сопредельных с Абхазией и Южной Осетией муниципалитетах Зугдиди и Гори.

Несколько месяцев назад, когда Чехия и Япония первыми признали нейтральные паспорта, МИД России обратил внимание на то, что в этих документах в качестве выдавшего органа все равно фигурирует МВД Грузии, а «отсутствие на этих документах грузинской государственной символики — лишь уловка, попытка обмануть тех, кому по замыслу Тбилиси предназначены эти документы, а именно жителей Абхазии и Южной Осетии». Российское внешнеполитическое ведомство обвинило Грузию в «недостойном жульничестве». Тем не менее легитимность «нейтральных паспортов» признали также Латвия, Литва и Словакия. Однако заметим, что с таким документом можно посетить только признавшее его государство, при выезде в другую страну шенгенской зоны нарушитель попадает в черные списки.

Власти Абхазии и Южной Осетии категорически против таких нейтральных документов. В Сухуми и Цхинвали предлагают другим странам признать зарубежные абхазские и осетинские паспорта. Однако эти республики признаны сейчас, помимо России, только Никарагуа, Венесуэлой, Республикой Науру и Тувалу. Выезжать же с российскими загранпаспортами в дальнее зарубежье абхазам и осетинам сложно. Часто посольства стран, признающих территориальную целостность Грузии, отклоняют заявления о выдаче виз, если видят, что жители Абхазии или Южной Осетии подают их в консульства, расположенные за пределами Грузии.

Руководитель тбилисского Института по изучению конфликтов Паата Закареишвили сомневается, что признание Вашингтоном нейтральных паспортов приведет к прорыву в урегулировании. В беседе с «МН» он подчеркнул, что «абхазы и осетины если и берут предлагаемые Грузией документы, то предпочитают полноценный загранпаспорт, так как он дает больше гарантий».

Закон для всех

Новые штрафы за митинги уже примеряют к свадьбам, похоронам и выпускным

Александра Белуза

Закон, ужесточающий наказание за нарушения на митингах, был принят Госдумой за десять минут до полуночи 5 июня. А уже утром 6 июня его одобрил Совет Федерации. Теперь остановить введение новых штрафов (от 10 тыс. до 300 тыс. руб.) накануне очередного «Марша миллионов», намеченного оппозицией на 12 июня, может только президент своим вето. Между тем пока даже опытным юристам непонятно, как применять данный закон на практике и, главное, кто под него может подпасть. Роль потенциальных жертв уже примеряют на себя даже организаторы похорон. В «Единой России» заверяют, что похоронам, свадьбам и флешмобам закон однозначно не угрожает.

«Единая Россия» как фракция парламентского большинства во вторник принимала закон целых 11 часов — 400 поправок, поступивших от оппозиции, по требованию «Справедливой России» и КПРФ выносились на голосование одна за другой и, разумеется, отклонялись единороссами. Совет Федерации справился с задачей гораздо быстрее. Вчера утром 23-страничный документ получил добро от правового управления и профильного комитета сената. На самом заседании против поспешного принятия (сенаторы получили на руки текст закона в последний момент) выступила только мать Ксении Собчак Людмила Нарусова, вспомнившая, что такую «торопливость» Совфед проявлял лишь однажды — когда принимал решение о вводе войск в Южную Осетию. Однако спикер верхней палаты Валентина Матвиенко попросила Нарусову выступать «без излишнего пафоса и оскорблений».

В итоге 132 голосами «за» при одном «против» и одном воздержавшемся сенаторы одобрили закон, после чего он был отправлен на подпись президенту.

Подпишет ли Путин?

Гендиректор Центра политической информации Алексей Мухин не видит причин, по которым Путин может не подписать закон уже 8 июня. «Данная инициатива единороссов согласована с администрацией президента, при этом и единороссы, и Кремль пошли навстречу некоторым требованиям оппозиции в сторону смягчения величины штрафов», — заявил «МН» Мухин. Президент Фонда эффективной политики Глеб Павловский не исключает, что президент может наложить на закон вето. «Скандал очень большой, — говорит «МН» Павловский. — Это связано с тем, что в последние дни подключались дополнительные участники и насовали в текст нелепых, буквально садистских пунктов. Получается такая абсурдная вещь, что даже о массовых гуляньях надо предупреждать полицию. Совершенно очевидно, что закон превратится в красную тряпку». Павловский приводит в пример Украину, «которая из-за ряда нелепых действий в отношении Тимошенко превратилась фактически в пугало». «Поэтому здесь возможно вмешательство со стороны Путина, но оно, конечно, будет вынужденное, и встанет вопрос, кто за это будет отвечать», — полагает эксперт.

Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков заявил, что Владимир Путин намерен тщательно изучить текст закона. Он сказал, что глава государства может наложить на него вето, но лишь в одном случае — «если этот закон будет противоречить общепринятым и применяемым в других странах практикам».

По мнению ряда экспертов, закон этим «общепринятым нормам» явно противоречит.

В законодательстве западных стран крупные штрафы предусмотрены за организацию несанкционированных акций (в Швейцарии — до $100 тыс.) и за участие в митинге с оружием (в США — до десяти лет тюрьмы). За обычные нарушения в ходе согласованных акций штрафы существенно меньше. «В целом по Евросоюзу обычный штраф за нарушения, связанные с организацией публичных мероприятий, составляет 400–500 евро. Наиболее крупные в Великобритании — там до 2 тыс. фунтов стерлингов, примерно под 100 тыс. руб., — говорит «МН» профессор кафедры конституционного права Высшей школы экономики Илья Шаблинский. — С учетом средних зарплат жителей Европы и России у нас получается поразительная несоразмерность сумм штрафов и уровня жизни граждан».

Как будут применять

Эксперты в области права говорят, что применение закона прогнозировать трудно: пробелов в нем столько, что под его действие подпадают обычные граждане, а не только потенциальные зачинщики провокаций и беспорядков. В частности, вводится ответственность организаторов «массового одновременного пребывания и (или) передвижения граждан в общественных местах», под эту норму теоретически подпадают и гулянья оппозиции, и прогулки писателей, и многое другое. «Это значит, что теперь за драку на свадьбе будут отвечать жених с невестой, а за шумные гулянья выпускников школ во время последнего звонка ответят своей зарплатой за несколько месяцев учителя», — отмечает председатель «Комитета гражданских инициатив», экс-глава Минфина Алексей Кудрин.

Шаблинский называет эту норму «поразительной конструкцией, которую европейское право, конечно, не знает». «В европейских законах я, кстати, не встречал и нормы, устанавливающей санкции за превышение на митинге численности. Это реально очень трудно предвидеть», — добавляет он.

Руководитель службы информации Российского агентства правовой и судебной информации (РАПСИ) Владимир Новиков в качестве примера новой нормы, под которую можно подогнать чуть ли не каждого оппозиционера или несогласного, приводит новеллу об одиночных пикетах. «Она гласит, что если в разных частях города люди поодиночке вышли на акцию и объединены «единым замыслом» (единение помыслов будут определять, понятное дело, не акционирующие граждане, а те, кто их станет судить), это признается публичным мероприятием со всеми вытекающими отсюда последствиями», — говорит «МН» Новиков.

Еще одной широко применяемой нормой может стать штраф (до 20 тыс. руб.) за публичные призывы к участию в массовых гуляньях, если они закончились хоть малейшими нарушениями (например, вытоптали газон). «В законе четко не сказано, что это должны быть за призывы, но я убежден, что суды будут относить к таким призывам и записи в социальных сетях», — говорит Шаблинский.

Когда начнут штрафовать

Если Путин закон подпишет, то в силу он вступит со дня официального опубликования. Ранее источник в администрации президента намекал на публикацию до 10 июня («Российская газета» может это сделать, например, в субботу, 9 июня). В этом случае новые штрафы вступают в действие сразу и будут применимы и к организаторам и участникам «Марша миллионов», намеченного на 12 июня.

А вот обязательные исправительные работы как новый вид административного наказания заработают только с 1 января 2013 года. К этому времени, как пояснил источник в Кремле, планируется наладить взаимодействие службы судебных приставов и местных органов власти, которые определят предприятия, куда будут отправлять провинившихся демонстрантов, и виды работ.

Кроме того, до 31 декабря 2012 года региональные администрации должны определить во всех городах места, где акции разрешены (гайд-парки), и места, где акции запрещены. Опасения, что губернаторы выселят протестующий народ на городские окраины, в администрации президента не разделяют. Впрочем, по мнению Кудрина, само по себе создание таких «митинговых гетто» нарушает конституционные права граждан. «Закон лишает граждан права без согласования властей проводить мирные собрания за пределами специально отведенных мест, — пишет он на своем сайте. — Тем самым действие Конституции РФ ограничивается только территориями гайд-парков».

Компания ООО "СтройКат", которая входит в ГК "СУ-155", начала строительство микрорайона "Прибрежный квартал" в городе Волжский Волгоградской области с жилой площадью 26,8 тысячи квадратных метров, говорится в пресс-релизе "СУ-155".

"Приволжский регион стал 21 по счету, в котором ГК "СУ-155" ведет жилищное строительство в сегменте эконом-класса", - отмечается в сообщении.

В нем уточняется, что общие инвестиции в проект составят 700 миллионов рублей.

Возведение первой очереди будет завершено до конца 2012 года, а полностью микрорайон планируется ввести в эксплуатацию к концу 2013 года, уточняется в материалах компании.

Проектом "Прибрежный квартал" предусматривается строительство 11 трехэтажных жилых домов, детских и спортивных площадок внутри квартала, наземной автостоянки, а также автономной газовой котельной и трансформаторной подстанции, добавляется в пресс-релизе.

В нем также говорится, что дома будут строиться с применением современных технологий из монолитного железобетона с помощью несъемной опалубки, что обеспечит качество возведения стены, прочность и долговечность конструкции, устойчивость к воздействию неблагоприятной внешней среды и экологическую чистоту.

"По этой технологии мы в сжатые сроки построили дома в Цхинвале. Проект получил высокую оценку руководства страны", - приводятся в сообщении слова председателя совета директоров ГК "СУ-155" Михаила Балакина.

Жители Волжского получат 507 квартир площадью от 42 до 92 квадратных метров, причем около 7 тысяч квадратных метров жилья (26,1% от общей площади) предназначены для муниципальных нужд - квартиры будут предоставлены переселенцам из ветхого и аварийного жилья, отмечается в материалах компании.

Кроме "Прибрежного квартала" компания планирует реализовать в Волгограде и области еще ряд проектов, включающих как жилое строительство, так и развитие производственно-промышленной базы, сообщили РИА Новости источники в "СУ-155".

В пресс-релизе добавляется, что на торжественной церемонии, посвященной началу строительства нового жилого комплекса, помимо председателя совета директоров "СУ-155" присутствовали губернатор Волгоградской области Сергей Боженов и глава города Волжский Марина Афанасьева.

Группа компаний "СУ-155" работает в сфере строительства в России более 50 лет. В состав группы входят 64 промышленных и строительных предприятия стройиндустрии в 17 городах России. В России и СНГ "СУ-155" ежегодно возводит около 1,5 миллиона квадратных метров жилых, социальных, офисных и торгово-развлекательных объектов. Основным владельцем компании является председатель ее совета директоров Михаил Балакин. Кредитный портфель девелопера не раскрывается, но в 2011 году и первом квартале 2012 года компания выплатила по кредитам и облигационным займам с учетом процентов около 23,5 миллиарда рублей. Годовой оборот ГК "Су-155" в 2011 году составил 82,7 миллиарда рублей.

Восточный экспресс

Россия и Туркмения пытаются найти компромисс по газу и гражданству

Аркадий Дубнов, Александра Белуза

Постсоветская интеграция не должна быть бумажной, заявил Дмитрий Медведев на заседании Совета глав правительств СНГ 30 мая в Ашхабаде. В двусторонних российско-туркменских отношениях проблемой остаются не только поставки газа в Россию и другие страны, но и отказ Туркмении признавать двойное гражданство, который фактически дискриминирует жителей этой страны, имеющих российский паспорт.

На Совете глав правительств СНГ Дмитрий Медведев выступил сразу после президента Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедова. По его словам, взаимная торговля стран СНГ в 2011 году увеличилась на 36% и приблизилась к $300 млрд. Для дальнейшего развития Содружества, считает российский премьер, надо ускорить ратификацию Договора о зоне свободной торговли в рамках СНГ. Договор был подписан Россией, Украиной, Белоруссией, Казахстаном, Арменией, Киргизией, Молдавией и Таджикистаном в октябре 2011 года в Петербурге. К осени к ним может присоединиться Узбекистан. Но к переговорам о предполагаемой отмене экспортных и импортных пошлин по целым группам товаров страны смогут приступить лишь после того, как документ будет ратифицирован всеми подписантами.

Все сейчас зависит от Украины, которая одновременно стремится в зону свободной торговли с Евросоюзом. Встречи с премьером Украины Николаем Азаровым в официальной программе Медведева не было, но неформально они пообщались и договорились провести 27 июня в Донецке заседание комитета по торгово-экономическому сотрудничеству.

Накануне Азаров дал понять, что заинтересован в обсуждении импорта на Украину туркменского газа с помощью российской газотранспортной системы. Бердымухамедов также подчеркивал готовность «максимально задействовать свои энергетические мощности и транзитные преимущества». Но Дмитрий Медведев в открытой части ограничился на этот счет общим заявлением: Россия (которая сама покупает газ у Туркмении) готова обеспечивать стабильный режим энергопоставок. Осторожность Медведева понятна, считает Куртов: «На его президентство выпало и сокращение в несколько раз объемов приобретения Россией туркменского газа, и отказ от строительства Прикаспийского газопровода, несмотря на согласование проекта в 2007 году».

На двусторонней встрече Медведева и Бердымухамедова, по сведениям «МН», могла обсуждаться проблема соблюдения прав проживающих в Туркмении десятков тысяч людей, имеющих двойное гражданство. В апреле 2003-го Россия и Туркмения подписали протокол о прекращении действия российско-туркменского соглашения о двойном гражданстве, заключенного в декабре 1993 года. Ашхабад спешно ратифицировал этот протокол и, не дожидаясь ратификации российской стороной, объявил об одностороннем выходе из соглашения. Москва же заявила, что считает соглашение по-прежнему действующим.

После напряженных консультаций Ашхабад пообещал не нарушать права «двойных граждан», получивших российское гражданство до 2003 года. Но ситуация снова обострилась после войны 2008 года на Кавказе — в Ашхабаде испугались, что после Абхазии и Южной Осетии Москва решится и на защиту соотечественников в Туркмении. Результатом стало решение избавиться от «двойных граждан», вынудив их до 2013 года выбрать одно из гражданств и отказаться от другого.

В последнее время Туркмения снова обнаружила готовность к поискам компромисса. В своей статье «Конституция Туркменистана — основной закон эпохи могущества и счастья», опубликованной 18 мая, Бердымухамедов подтвердил приоритет международных соглашений над национальными законами. В то же время высокопоставленные источники «МН» в российском руководстве дали понять, что в Москве готовы с уважением отнестись к решению туркменских властей отказаться от института двойного гражданства, если при этом не пострадают интересы россиян, проживающих в республике. Выход из многолетнего тупика, считают в Москве, мог бы стать достойным итогом первого в истории председательства Туркмении в СНГ.

В России идёт техническая модернизация границ. На смену контрольно-следовым полосам, заборам с колючей проволокой, патрулированию с собаками приходят современные средства наблюдения.

Современные средства слежения, радары, лазерные системы скрытого контроля, беспилотные летательные аппараты, камеры видеонаблюдения, приборы ночного видения и многое другие автоматические средства сбора информации будут всё шире использоваться при охране границ России, общая протяжённость которых составляет 61.000 км, рассказал в интервью «Российской газете» заместитель руководителя Пограничной службы ФСБ России генерал-лейтенант Владимир Стрельцов.

На смену «ГАЗам» и «УАЗам» приходят экономичные, но быстрые квадроциклы, снегоходы.

Для охраны арктических границ используется и космическая техника, и радиолокационные наземные станции. Изучается вопрос применения экранопланов. На арктическом участке, отметил Владимир Стрельцов, необходимо совершенствовать взаимодействие с МВД, МЧС и Минобороны, а также развивать систему дистанционного зондирования земной поверхности из космоса.

В Погранслужбе ФСБ работают только профессионалы. Последний срочник демобилизовался отсюда в 2008 году.

На суше Россия граничит с 14 государствами - Норвегией, Финляндией, Эстонией, Латвией, Литвой, Польшей, Белоруссией, Украиной, Грузией, Азербайджаном, Казахстаном, Китаем, Монголией и Северной Кореей, а кроме того - с Южной Осетией и Абхазией, которые признала в качестве независимых государств. С Японией и США (Аляской) Россия имеет морские границы - соответственно в Охотском море и Беринговом проливе.

28 мая Пограничная служба России отмечает профессиональный праздник.

Все в Белом

Правительство Дмитрия Медведева слили в тандем

Новый состав правительства вызвал бурю эмоций в экспертной среде. Средний возраст пополнения — 40 лет (самому молодому — министру связи и массовых коммуникаций Николаю Никифорову — исполнится в июне тридцать). Большинство новых министров еще вчера пребывали в безвестности, не будучи обремененными ни политическим, ни серьезным номенклатурным бэкграундом. Но еще более поразительный поворот претерпела судьба их предшественников. Семеро отставленных при смене кабинета правительственных тяжеловесов — Татьяна Голикова, Эльвира Набиуллина, Юрий Трутнев, Андрей Фурсенко, Игорь Щеголев, Игорь Левитин, Рашид Нургалиев — трудоустроены в администрации президента. Это подтвердило предположение «Итогов» (№ 16) о формировании тандема двух правительств — президентского и премьерского. Можно ли назвать кремлевский ареопаг «Белым домом-2» — конечно, спорный вопрос. Но спор лишь о терминах. В любом случае у госкорпорации «Правительство РФ» появился придирчивый и компетентный наблюдательный совет, страхующий машину власти от заносов и перекосов. Страховка будет совсем не лишней: маршрут, которым предстоит пройти новой правительственной команде, таит в себе огромное количество рисков.

Тише едешь...

Критики власти часто приводят в качестве примера того, как надо, Францию, где в эти же майские дни произошло обновление олимпа власти. И инаугурация, мол, не чета нашей, и с назначениями министров никакой канители: раз-два, и готово. По поводу инаугурации — это кому как: возможно, она действительно могла бы выглядеть чуть более «народной». Но что касается назначений, Франция нам точно не указ. Франсуа Олланда выбрали за то, что он обещал радикальную смену курса своего предшественника. У нас же каждый жест призван подчеркнуть преемственность, а при такой задаче быстрота только во вред. Впрочем, и это не главное. Если бы президент и впрямь считал, что исполнительная власть требует неотложного обновления, никакие китайские церемонии не помешали бы ему провести стремительное кадровое кровопускание. Но он так не считает. На это указывают и многочисленные выступления Владимира Путина, в которых он всегда подчеркивал, что его правительство не допустило никаких ошибок.

Тогда зачем вообще нужна эта перетряска? Случается, правда, что кадровые перестановки не объясняются ничем иным, кроме пиара, — желанием «послать сигналы обществу». Но какой сигнал шлет, к примеру, назначение вице-премьером Ольги Голодец, последняя должность которой — заммэра в правительстве Москвы по вопросам образования и здравоохранения? Или Вероники Скворцовой министром здравоохранения? Или Сергея Донского министром природных ресурсов и экологии?

За редким исключением вроде вице-премьера Аркадия Дворковича имена новичков либо совершенно ни о чем не говорят широкой аудитории, либо, как в случае с Николаем Федоровым или Владимиром Мединским, говорят, но только не в данном контексте: и новый министр сельского хозяйства, и новый министр культуры будут проявлять себя совсем на другом поприще.

Логику такой кадровой политики прекрасно описал вице-губернатор Тверской губернии Михаил Салтыков-Щедрин: «Начать с того, что в словах «ни в чем не замечен» уже заключается целая репутация... Это значит: послушлив, благонадежен, исполнителен и, стало быть, может быть пристроен к какому угодно делу». Тем не менее пиар-соображения сыграли тут тоже не последнюю роль.

Задача номер один: показать обществу, что застоя нет и в помине. Из Белого дома выселены жильцы, лидировавшие в рейтингах общественного недоверия (Нургалиев, Голикова, Левитин), кабинет обновился на три четверти. Задача номер два: продемонстрировать самостоятельность нового премьера при подборе команды. И при этом — третья задача — избежать аллергических реакций со стороны общества и политсцены. Состав нового кабинета отвечает этому требованию как нельзя лучше: он очень многих удивил, но практически никого не возмутил.

Пожалуй, единственный политический аллерген в стройных рядах технократов — борец с «мифами о России» Мединский. Но и его убеждения, несмотря на «единороссовский» партбилет, с трудом поддаются идентификации. Политику, требующему очистить Красную площадь от «мумии» Ленина и при этом уважительно называющему его преемника Иосифом Виссарионовичем, непросто найти место в идейном спектре. И как Владимир Мединский проявит себя на посту главного по культуре, предсказать невозможно...

Политическая инертность, с какой стороны ни взгляни — самый разумный вариант в нынешней ситуации. Ведь даже если бы власть решилась привлечь в правительство представителей оппозиции, попытка найти устраивающее всех кадровое решение была бы обречена на провал. Слишком широк круг несогласных. Продвинешь одного — смертельно обидишь других. А уж как обидятся союзники... Нет, лучше как есть: ни нашим, ни вашим. Кстати, уход на вольные партийные хлеба главы Росмолодежи, основателя движения «Наши» Василия Якеменко вполне может служить символом этого ideologyfree-тренда.

Наконец, четвертая сверхзадача — отсрочка «приговора истории»: в течение определенного времени у членов обновленного кабинета будет иммунитет от критики. При благоприятном стечении обстоятельств испытательный период может длиться до половины легислатуры. А то и дольше. В нашей недавней истории легко можно найти примеры того, как вознесенный на вершину власти слуга народа «подавал надежды» вплоть до окончания срока своих полномочий.

...Дальше будешь

Правда, для нового министра образования и науки период отпущения грехов, похоже, уже позади. Сам виноват. Не успел Дмитрий Ливанов заступить на пост, как заявил о необходимости вдвое сократить количество бесплатных мест в вузах. Очень может быть, что студентов в стране действительно лишку. Но пока это только гипотеза, для доказательства которой новый министр еще не приложил, мягко говоря, достаточных усилий. А то, что противников у такой концепции куда больше, — научный факт, и этот факт чиновник такого ранга должен учитывать. В своих же собственных интересах.

Возьмем для сравнения проблемы пенсионной системы. Всем уже очевидно, что решить их без повышения пенсионного возраста невозможно. И что, разве кто-то из ответственных товарищей об этом публично говорит? Да, был один разговорчивый — экс-министр финансов Алексей Кудрин. Но именно что был. Образцом того, как представитель власти должен высказываться на эту и другие щекотливые темы, может служить апрельское телеинтервью Дмитрия Медведева.

Вопрос: «Пенсионный возраст не повысите?» Ответ: «Это одна из тем, которая требует обсуждения. Но можно провести пенсионную реформу, не трогая пенсионный возраст, и создать принципиально другую пенсионную систему. Можно обсудить и вопрос пенсионного возраста. Но вопрос о пенсионном возрасте не должен заслонять другого, а он со всей очевидностью встал. Наша пенсионная система — это что, это просто пособие по старости, которое платит государство, или это деньги, которые компенсируют утрату заработка? Это разные модели... По всем вопросам... мы будем консультироваться с нашими людьми». Учитесь, господин министр образования и науки: всем все ясно, а придраться не к чему.

Кстати, о повышении пенсионного возраста, сокращении числа студентов и прочих непопулярных мерах: конфигурация кабинета — косвенное, но достаточно прозрачное указание на то, что ждать этого осталось недолго. Лишенные сантиментов и рефлексий, не слишком известные и, стало быть, не боящиеся потерять репутацию профи — лучшего инструментария для реализации рискованных проектов не найти.

А рисковать придется. Какую сферу ни затронь — от структуры нашего хозяйства, известного как «экономика трубы», до больниц, школ и детских садов, — всюду срочно требуется капремонт. Но если уж реформ не избежать, то ковать железо надо, не отходя от инаугурации, пока кредит общественного доверия не растрачен на пустяки. Кроме того, нужно оставить время на восстановление рейтингов перед следующими выборами. По похожему сценарию реализовывалась в свое время монетизация льгот — главная реформа второго путинского срока. 9 марта 2004 года — объявлен состав нового кабинета министров (первое правительство Фрадкова), главой Минздравсоцразвития становится Михаил Зурабов; 22 августа 2004 года президент подписывает скандальный 122-й закон; 1 января 2005-го — 122-ФЗ вступает в силу; 11 января 2005-го, первый рабочий день после новогодних каникул, пенсионеры начинают перекрывать магистрали.

За год — с начала 2004-го по начало 2005-го рейтинг доверия Путину упал почти вдвое. Но в итоге все обошлось: время и дорожающая нефть залечили все раны. Единственной утратой стало удаление из правительства Зурабова (сентябрь 2007-го). Жертва абсолютно просчитанная. По свидетельству знающих людей, проводника монетизации можно упрекать в чем угодно, только не в отсутствии интеллекта: прекрасно понимал камикадзе, в какой самолет садится.

Судя по биографиям новых членов кабинета, им тоже грех жаловаться на IQ. Возможно, именно от ума и знания ситуации и проистекают заявления свеженазначенного главы Минобрнауки: понимает, что народным любимцем ему все равно не стать. Если так, то лихой ливановский настрой достоин восхищения.

Остановка по требованию

Болезненные реформы — вероятный вариант развития событий. Но, конечно, не стопроцентный. Отмашка будет дана не раньше, чем в Кремле и Белом доме убедятся, что риски перестройки не превосходят минусы застоя. Нынешняя ситуация на мировых рынках такой уверенности пока не дает. Монетизация, напомним, проходила в условиях стремительного роста цен на энергоносители. Сегодня баррель стоит вдвое дороже, чем в 2005-м, но сколько он будет стоить завтра? Некоторые аналитики предрекают не просто вторую волну кризиса, а настоящее цунами. Основания для тревожных прогнозов действительно есть: долговые проблемы еврозоны.

Нельзя не учитывать и на порядок выросший с тех пор уровень протестной активности. Если начало экономического кризиса совпадет с началом «монетизации-2», то проблемой для путинской команды может стать уже не только переизбрание на второй срок, но и удержание власти до выборов.

Но абсолютно противопоказана для курса реформ лишь ситуация неопределенности. Все иное — и погружение в пучину экономических бед, и взлет на вершину нефтедолларовой халявы — как раз повышает вероятность преобразований. В первом случае — нечего терять. Второй вариант предоставляет возможность компенсировать потери.

Но какой бы сценарий ни выпал белодомовским министрам, им вряд ли суждено насладиться популярностью. При таком жестком контроле — к непосредственному правительственному начальству добавляется «совет старейшин» из помощников президента — развернуться на новом поприще будет трудновато.

Правда, пресс-секретарь президента уверяет, что новые сотрудники администрации ничуть не стеснят своих преемников. Но интуиция подсказывает, что помощник президента, бывшая глава Минздравсоцразвития Татьяна Голикова будет заниматься отнюдь не только «вопросами социально-экономического развития Южной Осетии и Абхазии». А помощник президента, экс-министр образования и науки Андрей Фурсенко не ограничится «вопросами научных фондов и грантов».

Такая схема управления крайне далека от представлений министра культуры Владимира Мединского об идеальном кабинете, сформулированных в одном из его доминистерских публицистических выступлений: «Главным результатом реформы системы власти должно стать правительство, состоящее не из чиновников-бюрократов-исполнителей, а из политиков — по образцу Соединенного Королевства — Великобритании и Соединенных Государств Америки — США. Министр правительства должен работать на основе глубокой внутренней убежденности, веры, пассионарного порыва — а не суетливо подбивать сметы и «исполнять поручения». Он должен быть не винтом в бюрократической махине, а политическим деятелем».

Нет, старая гвардия, разумеется, не будет напрямую помыкать новичками. Но у нее есть другой, не менее эффективный способ влияния на ситуацию — прямой контакт с президентом. Это, конечно, не второе правительство в прямом смысле слова, и здесь вполне можно согласиться с Дмитрием Песковым. Но другое его заявление (тезис о том, что центр принятия решений переезжает за кремлевские зубцы, — это «абсолютно неверное по сути, по форме, по содержанию умозаключение») нуждается в уточнении. Центру незачем переезжать, потому что он уже находится в Кремле: смотри Конституцию РФ. Да, не всегда, надо признать, конституционные положения совпадают с реальностью. Но с 7 мая тут все о-кей — формальное национальное лидерство полностью слилось с неформальным.

Особенности российского конституционного устройства позволяют рассматривать Белый дом и администрацию президента как одно большое правительство. Ну а как делятся обязанности и сферы влияния внутри этого суперколлектива — вопрос политической целесообразности и вкуса. Сегодня, скажем, целесообразно выдвинуть на передний край свежее пополнение, за каждым шагом которого будет пристально следить отведенная в резерв старая гвардия. Это позволяет: а) не утратить контроль над ситуацией; б) сохранить ценные кадры.

Жалко, конечно, необстрелянных новобранцев, у которых немного шансов уцелеть в предстоящем сражении. Но на войне как на войне. Не для того призывали в Белый дом новых Зурабовых, чтобы те оставались все в белом.

Андрей Владимиров

Компания "МегаФон" оснастила своими SIM-картами оборудование, установленное в сельскохозяйственном транспорте крупного предприятия "Агрофирма "Шацкая" (Рязань). Сегодня более 2 тыс. SIM-карт оператора используется для реализации M2M-решений на территории Рязанского региона.

Пресс-служба оператора сообщила, что ГЛОНАСС/GPS-приемники со встроенными SIM-картами установлены в 50 единицах сельскохозяйственной техники фирмы "Шацкая". Навигаторы фиксируют различные показатели: перемещение транспорта, расход топлива и скорость, а затем отправляют полученную информацию по высокоскоростной сети передачи данных на единый сервер.

"Сегодня как никогда актуальны технологические решения, позволяющие использовать сеть операторов для контроля удаленных объектов, - отметил директор Рязанского регионального отделения Центрального филиала ОАО "МегаФон" Сергей Медведев. - Централизованный доступ к информации, передаваемой через защищенные каналы связи, помогает эффективнее расходовать ресурсы, поэтому мы считаем телеметрию одним из наиболее актуальных услуг для бизнеса".

"МегаФон" внедрил M2M-решения на ряде предприятий Рязанской области. Так, при помощи SIM-карт оператора функционирует противопожарное оборудование местного отделения "Всероссийского добровольного пожарного общества" и осуществляется мониторинг состояния магистральных водопроводных каналов Рязанского муниципального предприятия тепловых сетей.

"Для Рязанской области телеметрия является одним из приоритетных направлений развития, особенно в части контроля транспортной системы. К настоящему времени 100% муниципального и более 50% коммерческого пассажирского транспорта в городе оснащено спутниковым оборудованием ГЛОНАСС. Навигационно-связное оборудование установлено в 312 школьных автобусах. Правительство региона подготовило проект долгосрочной целевой программы "Внедрение спутниковых навигационных технологий ГЛОНАСС и других результатов космической деятельности в интересах социально-экономического развития Рязанской области в 2013-2015 годах", - отметила пресс-служба "МегаФона".

ОАО "МегаФон" - общероссийский сотовый оператор связи, оказывает услуги мобильной связи на всей территории России. Дочерние компании "МегаФона" работают в Таджикистане, Абхазии и Южной Осетии. С приобретением в июне 2010 г. группы компаний "Синтерра" оператор вышел на рынок фиксированной связи и услуг фиксированного ШПД.

Кузница кадров

Председатель совета директоров «Уралвагонзавода» будет помощником Путина

Наталья Рожкова

Владимир Путин нашел источник кадровых резервов за пределами круга своих питерских знакомых: в новую кузницу кадров неожиданно превратился «Уралвагонзавод». Вчера президент назначил своим помощником председателя совета директоров этого предприятия Евгения Школова. Школов второй после назначенного президентским полпредом на Урале Игоря Холманских сотрудник «Уралвагонзавода», получивший высокую должность. Это выглядело бы как президентская благодарность за активную поддержку, оказанную ему заводчанами во время избирательной кампании, если бы новый помощник не был бы проверенным кадром Владимира Путина.

В кремлевской администрации Школов оказался отнюдь не как начальник Игоря Холманских, а как опытный аппаратчик, силовик и, как говорят, давний знакомый Владимира Путина. В Кремле он займется кадровыми вопросами вместо курировавшего этот блок при Дмитрии Медведеве Олега Маркова. Из доступной в открытых источниках биографии Школова следует, что он родился в 1955 году на территории ГДР, в Дрездене (во второй половине 1980-х в этом городе служил в структурах КГБ Владимир Путин). В 1977 году будущий помощник президента закончил Ивановский энергетический институт, после чего работал на предприятиях региона и «проходил действительную военную службу». Этот период жизни Школова растянулся, по официальной версии, на 15 лет, до 1992 года.

В 2002–2005 годах Школов занимал должность помощника руководителя администрации президента, в июле 2004 года стал членом совета директоров ОАО «АК «Транснефть» и ОАО «Аэрофлот». В 2005-м он вице-президент и член правления «Транснефти». После этого Школов, как сообщается, «с ноября 2006 года по октябрь 2011 года занимал руководящие должности в МВД». В ноябре того же года он пришел на «Уралвагонзавод», причем сразу в ранге председателя совета директоров.

Вскоре после этого «Уралвагонзавод» превратился в своеобразный центр идейного противостояния оппозиции «рассерженных горожан». Во время прямой линии с Путиным в конце декабря 2011-го начальник цеха Игорь Холманских от лица всего коллектива «Уралвагонзавода» заявил: «Мы с мужиками готовы подъехать и разогнать эти митинги. Если полиция не справляется, то мы справимся». После этого Холманских фактически проводил агитационную кампанию «за Путина» на Урале, присутствовал на инаугурации, сопровождал нового президента во время его визита на «Уралвагонзавод» в начале мая (это была первая путинская поездка за пределы Москвы после вступления в должность), а в конце прошлой неделе был назначен полпредом в Уральском федеральном округе. Такую «привязанность» к кадрам этого предприятия эксперты объясняют по-разному. «Назначение Школова никак не связано с «Уралвагонзаводом», он назначен не как представитель этого предприятия, а как человек, которому президент доверяет, — сказал «МН» гендиректор Агентства политических и экономических коммуникаций Дмитрий Орлов. — Школов давно работал с Путиным на разных постах, это лишь формализация его роли в окружении Путина». По мнению Орлова, назначения Школова и Холманских «никак не связаны между собой».

Сопредседатель Совета по национальной стратегии Иосиф Дискин считает, что в Кремле «кризис доверия к прежним кадрам». «Кризис связан с тем, что Путин понимает и чувствует новую обстановку, в которой низы не хотят жить по-старому, а верхи не могут по-новому, — сказал «МН» Дискин. — Кадры должны соответствовать этой новой ситуации. Школов — человек из «верхов», который при этом хорошо понимает «низы», их поведение и социальные требования». Отступая, как в случае с Холманских, от привычных способов отбора кадров, Путин, возможно, демонстрирует своему окружению, что у него есть социальная опора и за пределами традиционного «ближнего круга». В принципе, этой же логике могло быть подчинено и создание Общероссийского народного фронта, на который Путин явно в большей степени опирался во время выборов, чем на привычную «Единую Россию».

Реальным автором проекта «Холманских» вполне мог быть как раз Школов, считает директор Международного института политической экспертизы Евгений Минченко. Осведомленные наблюдатели не исключают, что в раскрутке образа Холманских мог участвовать известный московский пиарщик Алексей Жарич («Час Медиа», «Медиа-актив», Newmedia Stars), с конца 2010 занимающий пост замгендиректора «Уралвагонзавода» по взаимодействию со СМИ.

Ясная поляна

Пресс-секретарь президента Путина, заместитель главы кремлевской администрации Дмитрий Песков рассказал 23 мая о том, какие функции будут выполнять новые президентские помощники, штат которых пополнился накануне за счет бывших министров путинского правительства. Самая экзотическая миссия поручена экс-министру здравоохранения и социального развития Татьяне Голиковой, которая будет заниматься социально-экономическим развитием Абхазии и Южной Осетии. Новые обязанности Голиковой выглядят несколько «экзотически»: признанные Россией в августе 2008 года независимые республики из Москвы опекает Минрегион и силовые структуры, а «на месте» — власти сопредельных регионов РФ. У Голиковой же никакого специфического кавказского опыта нет. Впрочем, экс-министр вполне уместно выглядела бы во время торжеств по случаю открытия очередных социальных объектов, построенных в кавказских республиках за счет российского бюджета. Вместо Сергея Приходько, который много лет занимался в АП вопросами внешней политики, за внешнеполитическую тему будет отвечать бывший замглавы аппарата правительства Юрий Ушаков.

Экс-глава Минэкономразвития Эльвира Набиуллина в качестве помощника президента займется экономическими вопросами, которыми до сих пор в администрации ведал Аркадий Дворкович — ныне вице-премьер, ответственный за реальный сектор экономики. Экс-министр связи и массовых коммуникаций Игорь Щеголев продолжит заниматься IT-технологиями. Бывший министр образования Андрей Фурсенко будет курировать в администрации тему научных фондов и грантов для ученых. Экс-глава Минприроды Юрий Трутнев будет помогать президенту взаимодействовать с Госсоветом вместо Александра Абрамова, который теперь стал советником по спорту. Кроме того, советником Путина назначен директор музея-заповедника «Ясная Поляна» Владимир Толстой. А бывший замглавы администрации Александр Беглов стал полпредом президента в Центральном федеральном округе.

Бывшие министры российского правительства, работавшие под руководством Владимира Путина до его возвращения на пост президента, получили новые функции в кремлевской администрации, куда перешли в начале недели.

Как сообщил журналистам пресс-секретарь главы государства и замглавы администрации Кремля Дмитрий Песков, экс-глава Минприроды Юрий Трутнев займется вопросами по линии Госсовета в ранге президентского помощника. Прежде обеспечением деятельности этого органа занимался Александр Абрамов, теперь в качестве советника Путина он будет курировать спорт.

Эльвира Набиуллина, покинув пост руководителя Минэкономразвития, в качестве помощника президента займется экономическими вопросами, которые ранее вел Аркадий Дворкович, ставший заместителем премьера Дмитрия Медведева по реальному сектору экономики.

Экс-глава Минздравсоцразвития Татьяна Голикова в кремлевской администрации будет отвечать за новое для себя направление: социально-экономическое развитие Южной Осетии и Абхазии, в то время как бывший министр связи и массовых коммуникаций Игорь Щеголев продолжит заниматься IT-технологиями. Андрей Фурсенко, оставив пост в правительстве, будет курировать тему научных фондов и грантов для ученых, добавил Песков.

Кадровыми вопросами в Кремле займется помощник президента Евгений Школов, в прошлом замглавы МВД и руководитель департамента экономической безопасности министерства. На этом посту Школов, в последнее время руководивший советом директоров "Уралвагонзавода", сменит Олега Маркова.

В свою очередь бывший замруководителя аппарата правительства Юрий Ушаков будет заниматься внешнеполитическими вопросами, которые прежде входили в компетенцию Сергея Приходько.

Комментируя перестановки в руководстве кремлевской администрации, пресс-секретарь президента отметил, что "никакого лавинообразного увеличения помощников нет, это абсолютно беспочвенное умозаключение".

"Только три новых помощника появилось", - сказал Песков.

Директор челябинского лицея "№"31 Александр Попов, которому от местного отдела полиции пришел запрос предоставить "данные учащихся кавказской национальности", отказался это делать. "На ваш запрос сообщаем: в нашем лицее национальность одна - математика", - написал он в ответном факсе.

- Почему вы ответили полиции именно так?

- А как еще отвечать на взрослые глупости? Люди не задумываются, что у деревьев, например, нет национальной, религиозной или партийной принадлежности. Протоиерей Александр Мень тоже всем объяснял, что у Бога нет перегородок. А взрослые лезут в школу с выборами, полицейские лезут с национальностью и вносят в школу вражду. Они не понимают, что они творят. Дело нас, учителей, - защищать детей от глупости взрослых.

- Подобные запросы раньше в ваш лицей поступали?

- В 2008 году, когда был южноосетинский конфликт, из полиции приходил запрос о лицах грузинской национальности. Тогда я ответил, что грузин не нашел, половцы с хазарами обнаружены, но пересчитывать их не надо.

- Это чем-то для вас обернулось?

- Последствий ни в той, ни в этой истории не было и не будет. Я ничего плохого не сказал. Я, как учитель, объяснил глупым взрослым, что так больше делать нельзя, потому что дети - это святое, их надо беречь.

- Известно ли вам, такие же запросы из полиции, как прислали вам недавно, в другие школы Челябинска приходили?

- Я живу в двух остановках от школы до дома. Каждый день уже 25 лет хожу "маленькой строчкой". Я не интересуюсь, что происходит в других школах. Физматшкола, открытая в 1965 году, у нас в городе одна, поэтому живем узко. Мы дружим с другими физматшколами. Они все возникли в одно время в СССР и сейчас находятся и на территории Грузии, Украины, Таджикистана, но мы постоянно общаемся и обмениваемся учителями и учениками.

- Ваша школа обычная или специализированная?

- У нас физматлицей. С 1965 года школа не меняла своей направленности и остается единственной в Челябинске, считается одной из лучших в России.

- Где сейчас ваши ученики?

- Наши выпускники есть, например, во всех штатах Америки. Когда я приезжаю в Нью-Йорк, ученики съезжаются из всех штатов. Сегодня мне звонил мой ученик из Алма-Аты - прочитал об этой истории с запросом. Он рассказал, где ребята из его класса. Они окончили лицей около 20 лет назад, и сейчас кто-то в Америке, кто-то в Израиле, кто-то в Африке, кто-то в Грузии. Какие у нас могут быть национальности?

Россия. УФО > Образование, наука > ria.ru, 23 мая 2012 > № 556469 Александр Попов

Президент Южной Осетии Леонид Тибилов подписал 23 мая указ о назначении экс-кандидата в президенты, лидера оппозиции Аллы Джиоевой заместителем председателя правительства, сообщили РИА Новости в среду в администрации президента Южной Осетии.

Джиоева на посту вице-премьера будет курировать в правительстве социальную сферу.

Джиоева осенью 2011 года участвовала в выборах президента как оппозиционный кандидат и, согласно последним публиковавшимся данным, одерживала победу, однако Верховный суд признал результаты голосования недействительными из-за допущенных нарушений. Противостояние оппозиции с властью длилось несколько недель.

По словам самой Джиоевой, сейчас Южная Осетия должна восстановить пошатнувшийся имидж полноценного государства.

"Мы должны реабилитироваться в глазах России и мировой общественности", - заявила Джиоева РИА Новости.

Она сказала, что намерена уделять большое внимание содержанию заключенных в цхинвальской тюрьме.

"В первую очередь нужно решить вопросы содержания заключенных. Также я буду пытаться спасти тех, кто не по моей вине, но из-за моей президентской кампании оказался в тюрьме во Владикавказе", - заявила вице-премьер.

Джиоева намерена провести ревизию в подведомственных сферах.

"Как человек системный, я проведу ревизию всех сфер, за которые буду отвечать - сферу здравоохранения, образования и культуры. По результатам ревизии буду вырабатывать конкретные шаги по улучшению этих сфер", - сообщила Джиоева. Лана Парастаева.

НАТО продолжит настаивать на отказе России от признания независимости Абхазии и Южной Осетии, поддерживая стремление Грузии вступить в Североатлантический альянс.

"Мы продолжим призывать Россию отказаться от признания Южной Осетии и Абхазии в качестве независимых государств", - говорится в распространенной в понедельник итоговой декларации саммита НАТО в Чикаго.

"Мы приветствуем обязательства Грузии не применять силу и призываем Россию ответить взаимностью", - отмечается в декларации.

Страны НАТО, как указывается далее, призывают участников Женевских дискуссий по безопасности и стабильности в Закавказье, проводимых с октября 2008 года, "сыграть свою конструктивную роль" и продолжать тесно сотрудничать с ОБСЕ, ООН и Евросоюзом для "мирного урегулирования конфликта на международно признанной территории Грузии".

Женевские дискуссии ведутся на основе договоренностей президентов России и Франции, достигнутых после трагических событий августа 2008 года в Южной Осетии. В женевских встречах на равной основе принимают участие делегации Абхазии, Грузии, РФ, США, Южной Осетии, а также представители ЕС, ООН и ОБСЕ.

Участники саммита НАТО, говорится в декларации, договорились "усилить привязанность Грузии к альянсу, в том числе дальнейшее укрепление политического диалога, практического сотрудничества и взаимодействия с Грузией".

"Мы остаемся озабоченными наращиванием российского военного присутствия на грузинской территории и продолжим призывать Россию обеспечить свободный доступ для гуманитарной помощи и международных наблюдателей", - подчеркивается в декларации НАТО.

"Грузинской территорией" НАТО называет Абхазию и Южную Осетию.

Госсекретарь США Хиллари Клинтон на встрече глав МИД НАТО также повторила призыв к России отказаться от признания Абхазии и Южной Осетии.

Грузинские войска в ночь на 8 августа 2008 года атаковали Южную Осетию и разрушили часть ее столицы Цхинвали. Россия, защищая жителей Южной Осетии, многие из которых приняли гражданство РФ, ввела войска в республику и после пяти дней боевых действий вытеснила грузинских военных из региона.

В ответ на признание Россией независимости Южной Осетии и другой бывшей грузинской автономии - Абхазии Тбилиси разорвал дипломатические отношения с Москвой и объявил две закавказские республики оккупированными территориями. Иван Захарченко.

Партия "Осетия - площадь свободы" учреждена в четверг в Цхинвале, ее председателем избрана бывший кандидат в президенты и лидер югоосетинской оппозиции Алла Джиоева.

В своем выступлении Джиоева подчеркнула, что СМИ неправильно называют их партию оппозиционной.

"Мы были оппозицией к предыдущей власти, что касается нынешней власти, мы говорим "давайте использовать наш потенциал", - сказала она.

Бывший лидер оппозиции отметила, что готова сотрудничать с новым правительством в решении стоящих перед ним задач.

"Политическая партия нам нужна, как инструмент влияния, сотрудничества, оказания содействия действующей власти в решении насущных проблем общества - спасения нации от исчезновения, вымирания и деградации", - заявила Джиоева.

Джиоева осенью 2011 года участвовала в выборах президента как оппозиционный кандидат и, согласно последним публиковавшимся данным, одерживала победу, однако Верховный суд признал результаты голосования недействительными из-за допущенных нарушений. Недовольство сторонников Джиоевой, которые вышли в Цхинвали на протестную акцию, погасило соглашение, согласно которому назначались новые выборы, прежний президент Эдуард Кокойты немедленно ушел в отставку, а врио президента до выборов становился премьер Вадим Бровцев.

Парламент назначил повторные выборы на 25 марта 2012 года. Никто из четырех кандидатов не набрал необходимого для победы количества голосов, во втором туре, состоявшемся 8 апреля, с результатом 54,12% голосов победу одержал экс-глава КГБ Южной Осетии Леонид Тибилов.

О намерении создать политическую партию "Новая Осетия" также заявил проигравший Тибилову во втором туре уполномоченный по правам человека Давид Санакоев. Учредительный съезд партии пройдет 26 мая 2012 года. Лана Парастаева.

Проверенные голодом

Россия наращивает помощь друзьям в СНГ и Африке

Андрей Сусаров

Минфин согласовал с ведомствами проект создания Российского агентства международного развития — координатора финансовой помощи другим странам, объем которой достигает $500–550 млн в год. При этом в Минфине признают, что помощь носит не только гуманитарный, но и политический характер, недаром поддержку получают Науру и Никарагуа, признавшие независимость Абхазии и Южной Осетии.

Пакет документов, необходимых для создания агентства, Минфин согласовал со всеми ведомствами и в понедельник отправил в правительство, сообщил в среду замминистра Сергей Сторчак. «Помолитесь за нас, чтобы он прошел легко», — попросил чиновник. Новая структура займется координацией и повышением эффективности российской поддержки развивающимся странам в рамках реализации двусторонних гуманитарных программ. «Проектов, реализуемых на двусторонней основе, очень мало, — сетует Сторчак. — Люди приходят за деньгами, но с большим трудом могут объяснить, как средства будут использоваться, как будет обеспечена их эффективность».

Между тем в рамках двусторонних отношений сейчас распределяется порядка 40% российской помощи, достигшей в прошлом году целевого показателя в $500 млн. Большая часть средств перечисляется Россией международным организациям, которые самостоятельно определяют приоритеты ее использования.

«Россия единственная страна «Группы восьми», которая в сложных экономических условиях 2008–2011 годов сумела нарастить объемы гуманитарной помощи развивающимся странам», — обратил внимание зампредставителя президента России в «большой восьмерке» Вадим Луков. Если в 2004–2007 годах среднегодовой объем этой помощи равнялся $128 млн, то в 2008–2011 годах — уже $498 млн. В прошлом году на эти цели из федерального бюджета, по данным Минфина, выделено $514 млн. В этом году, надеется директор департамента международных финансовых отношений ведомства Андрей Бокарев, сумма будет не менее $500–550 млн. Как отметил Сторчак, проведенные исследования показали, что такая сумма «отражает настроение» российских налогоплательщиков, «не является чрезмерной» и адекватна экономическому потенциалу России.

На всех нуждающихся такой суммы, естественно, не хватит. По представленным директором Института отраслевого питания Владимиром Черниговым международным данным, цены на продовольствие с 1996 года выросли почти в три раза, а число голодающих увеличилось на 25%, почти достигнув 1 млрд человек. Поэтому «наши программы концентрируются на поддержке тех стран, где сосредоточены интересы России», не скрывал Луков. Основные средства в рамках двусторонних договоренностей предоставляются странам СНГ, Восточной Европы, Центральной Азии и Закавказья, странам Африки южнее Сахары и Латинской Америке. «Дети, которые прикоснулись к российской помощи, наверное, запомнят это навсегда», — надеется Сторчак.

По примеру других развитых стран Россия постепенно увеличивает поддержку бюджетов своих партнеров. Так, в 2010 году $50 млн было предоставлено Киргизии, Никарагуа и Науру. Деньги пошли на выплату зарплат учителям, сотрудникам здравоохранения, а также на строительство автодорог в труднодоступных районах. При этом Сторчак не стал отрицать, что выбор Никарагуа и Науру связан с признанием этими странами независимости Абхазии и Южной Осетии. И это тоже отвечает стратегическим интересам России.

Полумиллиардом долларов вся поддержка зарубежных друзей не ограничивается. Россия не намерена сворачивать работу созданного в 2009 году Антикризисного фонда СНГ, куда она перечислила $7,5 млрд из $10 млрд. По словам Сторчака, фонд сосредоточится на «льготном финансировании совместных проектов».

В розданных на пресс-конференции материалах отмечается, что после 2005 года Россия аннулировала долги африканских стран на сумму $11,3 млрд. Еще $552 млн списано ряду южноафриканских стран в рамках обмена долга на программы развития. В 2011 году мы простили $36,2 млн Замбии, Бурунди и Танзании. «Все, что списано, — это операции Советского Союза, — уточнил Сторчак. — Больше списывать уже нечего».

Россия, если она считает себя ведущей державой, обязательно должна оказывать такую помощь, участвовать в международных программах, а в некоторых регионах — быть лидером, например, там, где у нас есть интересы или продвинутые контакты, уверен Олег Буклемишев из консалтинговой компании «МК-Аналитика». «Это укрепляет позиции нашей страны, повышает авторитет и открывает путь для взаимовыгодных экономических контрактов. Например, для поставок продукции, которую мы всеми силами пытаемся продвинуть на внешние рынки, чего-то более сложного, чем нефть и газ», — говорит аналитик. Другое дело такая помощь, как субсидирование цен на газ для Белоруссии или закупок оружия Венесуэлы. «Была история в одной из африканских стран, когда по документам на деньги наших налогоплательщиков строили казармы, а на самом деле — особняки для высшего генералитета. Я не уверен, что это эффективное оказание поддержки», — предостерегает Буклемишев.

Переговоры с Президентом Южной Осетии Леонидом Тибиловым.

В ходе встречи обсуждались актуальные вопросы двустороннего взаимодействия, пути социально-экономического восстановления и развития Южной Осетии.

Переговоры продолжились с участием членов делегаций. Позже Владимир Путин и Леонид Тибилов сделали заявления для прессы.

Леонид Тибилов совершает свой первый рабочий визит в Россию в качестве Президента Южной Осетии.

* * *

В.ПУТИН: Добрый день, Леонид Харитонович!

Очень рад Вас видеть! Знаю, что это Ваша первая поездка в Россию после избрания Президентом. Я Вас сердечно ещё раз поздравляю с этим событием.

Мы все знаем, что предшествовало Вашему избранию. Очень рассчитываю на то, что ситуация будет выправляться. В республике очень много проблем экономического, социального характера. Россия в самые трудные моменты новейшей истории осетинского народа, Южной Осетии была рядом. Мы будем рядом и в мирные дни, в условиях необходимости ускоренного восстановления экономики и социальной сферы.

У нас есть возможность сегодня по всем этим вопросам обстоятельно поговорить. Я очень рад вас видеть.

Л.ТИБИЛОВ: Спасибо, Владимир Владимирович.

В первую очередь разрешите от имени нашего народа, от себя лично поздравить Вас с официальным вступлением в должность Президента Российской Федерации.

Хочу отметить, что в Южной Осетии выборы Президента Российской Федерации прошли на высоком уровне. Более 92 процентов нашего населения, которое принимало участие в выборах, голосовали за Вас.

В.ПУТИН: Спасибо.

Л.ТИБИЛОВ:Мне приятно это отметить. Это говорит о том, что народ Южной Осетии, Владимир Владимирович, уважает Вас и с Вашим именем связывает своё светлое будущее и продвижение, развитие, становление нашей республики.Буквально в эти дни Южная Осетия с большим интересом и воодушевлением знакомится, изучает Указ Президента России Российской Федерации, который был подписан 7 мая, где отмечается, что Республика Абхазия и Республика Южная Осетия являются государствами, в которых должен быть элемент безопасности и которые должны развиваться как и другие признанные государства. Мы благодарны Вам за это отношение к нашему народу. Мы знаем, что Ваши усилия, которые были направлены на признание Республики Южная Осетия, на становление нашей государственности, всегда на устах у нашего народа.

Поэтому ещё раз от имени нашего народа приветствую Вас. Примите мои поздравления, самые наилучшие пожелания. Спасибо за то, что Вы делаете, что великая Россия делает для Южной Осетии. Мы со своей стороны будет придерживаться того принципа, который исторически избрал наш народ: навеки с Россией. Мы будем двигаться по этому пути.

В.ПУТИН: Спасибо большое.

Грузинский орех вышел на второй место в экспортной десятке Грузии в 2012 году. Из Грузии было экспортировано ореха на 15 млн. долларов США. Доля данного продукта в экспорте Грузии составила 9%.

Председатель Союза производителей ореха Мамука Тодуа связывает продвижение этого продукта в экспортной десятке с появившимся на мировом рынке спросом: "У бизнеса ореха большой потенциал. На рынке оперируют 40-50 компаний. Рынок сбыта грузинского ореха - в основном страны Евросоюза. Продукт хорошо продается также на рынках Азии и России".

По словам Тодуа, в основном отмечается спрос на очищенные орехи: "Орехи в скорлупе продаются на рынке Азии. 95% продукта уходит на экспорт. Часть покупает компания "Барамбо". На рынок производства ореха вошла итальянская компания "Ферреро". У нее есть ореховые плантации в Западной Грузии. Компания планирует построить завод, когда объем полученного урожая увеличится и сможет удовлетворить мощности завода собственной продукцией".

По имеющимся данным, самую большую площадь ореховая культура занимает в Турции. Эта страна удовлетворят 75% спроса мирового рынка. На ведущих позициях Италия, Испания, Азербайджан, Иран, Китай и США. Грузия в течение последних лет по объему площадей ореховых насаждений занимала седьмое место.

Согласно данным Международной организации продовольствия и агрокультуры, площади ореховой культуры распределяются между основными странами-производителями следующим образом: Турция- 345 тыс. га, Италия- 69 тыс. га, Азербайджан- 19,5 тыс. га, Испания- 12,1 тыс. га, США- 11,8 тыс. га, Иран- 11 тыс. га. Грузия и Китай - по 8 тыс. га. По полученному урожаю лидирует Турция- 501,6 тыс. тонн, затем идут Италия -112,3 тыс. тонн, Испания- 18,3 тыс. тонн, Азербайджан- 18,6 тыс. тонн, США-28,5 тыс. тонн, Иран, Грузия и Китай - по 12 тыс. тонн.

Показатель экспорта грузинского ореха растет. Продукт продается с одинаковым успехом, как на европейских, так и азиатских рынках. С точки зрения продаж в Европе продукция занимает наилучшую позицию в Германии. На рынках Азии грузинский орех наиболее востребован в Ираке и Афганистане. Небольшие партии ореха поставлены в Иран и Китай.

В течение последних лет орех стал одной из ведущих культур в Грузии. Очевидно, появившийся на зарубежных ранках спрос дал стимул предпринимателям и крестьянам. Статистика показывает, что орехи в Грузии занимают 42,1% площади пахотных угодий и это растение растет почти во всех регионах страны (Имерети, Самегрело, Верхний Сванети, Гуриа, Рача-Лечхуми и Нижний Сванети, Шида Картли и Самачабло, Мцхета-Тианети, Кахети, Квемо Картли, Самцхе-Джавахети, Абхазия, Аджария).

Грузия, по площади, которую занимает ореховая культура, на четвертом месте среди основных производителей после Турции, Италии и Азербайджана. Она опережает такие страны, как Испания, Иран, США и Китай.

Структура орехового рынка в Грузии развивается в трех направлениях. Ведущие позиции занимают компании дистрибуции, затем заводы по переработке ореха, и, наконец, фермеры, которые разводят ореховую культуру. Орехи дистрибьюторам в основном сдают мелкие фермеры, а крупные хозяйства в этом направлении только сейчас начинают развиваться. "Компания по экспорту ореха" ведет деятельность на местном рынке уже шесть лет. Руководитель компании Беги Сиоридзе говорит, что у них нет саженцев и орехи покупают у населения в основном в Гурии:

"Мы завершаем сезон ореха, осталось перегрузить до 100 тонн. В 2012 году мы ждали хорошего сезона, но Турция вынесла на продажу запасы 2008 года, цена турецкого ореха колебалась в пределах 7 долларов. Грузинские орехи мы продали на рынке за 6,70 долларов. Мы вывезли 1000 тонн орехов в основном в Германию и Чехию ".

По словам Беги Сиоридзе, на рынке Евросоюза увеличивается спрос на грузинские орех. "На местном рынке цена грузинского ореха 4 лари (за 1 кг). В августе цена продукта низкая. Орехи на экспорт мы вывозим на автотранспорте. Транспортировка одного килограмма обходится 20 центов. Нашим главным конкурентом на мировом рынке является Турция"- говорит Беги Сиоридзе.

Закупочная цена ореха у населения, по последним данным, составляет 4 лари. Почти во всех регионах функционируют пункты сдачи ореха, откуда продукт попадает на перерабатывающий завод. Происходит сушка орехов, калибровка и очистка. Затем продукт с помощью сухопутных перевозок выносится на экспорт. Как поясняет Беги Сиоридзе, его компания в основном продает орех на европейском рынке, где спрос в основном на очищенный орех. Экспортер вывозит орехи и на рынок Азии, в данном случае спрос имеется на фундук в скорлупе и грецкий орех.

Цена чищенного грузинского ореха на европейском рынке составляет 7 долларов. Между тем в Ираке орехи со скорлупой стоят 2 доллара 10 центов. "На европейский рынок мы вышли непросто. Это плод нескольких лет труда. В определенной мере наш успех обусловлен и тем, что мы взяли сертификат ISO"- говорит Беги Сиоридзе.

На мировом рынке в Европе и странах Азии основным конкурентом для всех является Турция. Эта страна удовлетворяет 75% спроса мирового рынка. Исходя из этого, она с полным правом контролирует и цены на орех, и ореховый рынок. Цена грузинских ореховых культур, по сравнению с турецкими, на 20 центов дороже. "Будущая перспектива для грузинских орехов - освоение 10-процентной ниши всемирного рынка. В Грузии существует потенциал, чтобы в будущем мы удовлетворили больший спрос мирового рынка"- говорит Сиоридзе.

Основной проблемой игроков второго и третьего сегмента рынка, фермеров и владельцев заводов по переработке ореха, являлась высокая процентная ставка банковского займа. Невзирая на это, данный сектор развивается медленно, но последовательно.

ООО "Доран" владеет на местном рынке и ореховыми насаждениями, и заводом по переработке орехов. Директор компании Георгий Зиракашвили поясняет: "Компания занялась разведением орехов семь лет назад. На данном этапе у нас в Ахмета есть 50 гектаров насаждений, и мы продолжаем расширение. В текущем году мы добавим еще 20 гектаров. Компания создана грузинским капиталом, и инвестиции также были осуществлены местными предпринимателями. Семь лет, как мы стали разводить орехи и первый урожай, 200 килограммов, мы получили в 2011 году. Завод переработал в целом 44 тонны орехов"- говорит Зиракашвили.

В Восточной Грузии орехи произрастают в Лагодехи, Кварели и Ахмета. В регионе функционирует один завод переработки ореха.

"По сравнению с минувшим годом деятельность заводов по переработке ореха на местном рынке активизировалась. Это вызвано тем, что банки более активизировались с точки зрения кредитования данного сектора. Финансирование этой индустрии возросло и кредиты подешевели. Если в прошлом году банки выдавали бизнес займы за 18-20%, сейчас процентная ставка 13%. Однако после кризиса 2008 года многие заводы по переработке ореха закрылись, для иностранного капитала этот бизнес не особо привлекателен"- говорит Мамука Тодуа.

По мнению эксперта, возможен рост экспортного потенциала грузинских орехов. "С точки зрения продаж, Турция занимает 75% на мировом рынке. Что касается Грузии, ее ниша примерно 2-3%. В Грузии мало свободной земли для разведения ореха. Урожай возрастет на небольшой процент в течение десяти лет и когда будут исчерпаны ресурсы свободных земель, рост объема продукции прекратится"- говорит Тодуа.

Президент России Владимир Путин 11 мая в Сочи проведет переговоры с главой Абхазии Александром Анквабом, а 12 мая с главой Южной Осетии Леонидом Тибиловым, сообщила в четверг пресс-служба Кремля.

Президенты Абхазии и Южной Осетии будут находиться в России с рабочими визитами.

Ожидается, что главы России и Абхазии посетят реконструируемый пункт пропуска через государственную границу "Веселое - Адлер", обсудят ряд двусторонних и региональных вопросов, представляющих взаимный интерес, сообщает пресс-служба.

В 2011 году было завершено строительство автомобильной составляющей многостороннего автомобильного пункта пропуска (МАПП) "Адлер", которая начала работать в тестовом режиме 25 января 2012 года, в полном объеме - 16 марта. Пункт пропуска оснащен павильонами оформления грузовых перевозок и пассажирского транспорта, самой современной техникой.

"В результате условия пересечения российско-абхазской границы существенно улучшились: при практически не изменившемся объеме грузопассажирского потока, значительно сократилось среднее время ожидания (с 3-4 часов до 30-45 минут) и среднее время прохождения контроля транспортными средствами (в 1,5-2 раза)", - сообщает пресс-служба.

Реконструкция пешеходной составляющей пункта "Адлер" продолжается, ее готовность сейчас - свыше 80%.

"Завершение строительства пешеходной составляющей МАПП "Адлер" запланировано на конец июня 2012 года, ввод в эксплуатацию - июль-август 2012 года", - отмечается в сообщении.

Российско-югоосетинские переговоры пройдут 12 мая в рамках первого рабочего визита Тибилова в Россию.

"Важнейшим направлением двустороннего взаимодействия является социально-экономическое восстановление и развитие Южной Осетии", - говорится в релизе пресс-службы.

На третьем заседании российско-югоосетинской межправительственной комиссии, которое прошло во Владикавказе 25-28 февраля 2011 года, была утверждена инвестиционная программа содействия социально-экономическому развитию Южной Осетии на 2011-2013 годы.

В рамках программы предусматривается развитие дорожной и городской инфраструктуры, строительство объектов социальной сферы, административных и жилых сооружений, реализация государственных целевых программ в областях сельского хозяйства, промышленности и земельного кадастра, а также закупка техники для дорожного строительства и коммунального хозяйства, говорится в сообщении.

Президент РФ Владимир Путин направил лидерам стран СНГ, Абхазии, Южной Осетии и гражданам Грузии поздравления по случаю 67-й годовщины победы в Великой Отечественной войне, сообщила во вторник пресс-служба Кремля.

В своем послании к главам государств Путин отметил героизм ветеранов Великой Отечественной войны, выразил уверенность в продолжении развития сотрудничества между странами.

Единственным исключением в поздравлении стала Грузия. Путин не стал обращаться к руководству страну, поздравив только граждан.

"Сколько бы времени ни прошло с окончания Великой Отечественной войны, 9 мая навсегда останется днем общей гордости и памяти для народов России и Грузии. Плечом к плечу сражаясь с гитлеровскими захватчиками, наши отцы и деды завоевали свободу и мир для потомков. Мы будем всегда чтить подвиг победителей, отстаивать правду о войне, решительно пресекать любые попытки исказить или переписать историю", - говорится в обращении к народу Грузии.

Ранее руководство РФ неоднократно заявляло о том, что не намерено вести диалог с нынешним руководством Грузии.

Пост пресс-секретаря президента Наталья Тимакова заняла 13 мая 2008 года - через несколько дней после того, как Медведев вступил в должность главы государства. До этого она сопровождала его в поездках по стране во время предвыборной кампании, а также помогала ему взаимодействовать со СМИ на постах главы администрации Кремля и первого вице-премьера. Начали они работать в 2000 году, когда Медведев возглавил предвыборный штаб Владимира Путина. В интервью РИА Новости в рамках специального проекта, посвященного подведению итогов президентства Медведева, Тимакова рассказала о том, как он предложил ей эту должность, какие задачи ставил и требования предъявлял.

- Вы стали первой в России женщиной, которая заняла пост пресс-секретаря президента. Как произошло это назначение?

- К этому моменту я уже работала в администрации президента достаточно давно. Еще в 1999 году Владимир Путин, будучи премьер-министром, пригласил меня на работу в Белый дом. Когда Дмитрий Анатольевич предложил мне стать пресс-секретарем, я была уже несколько лет начальником управления пресс-службы президента. В принципе, я понимала эту работу. Само назначение произошло через несколько дней после инаугурации. Дмитрий Анатольевич пригласил в кабинет меня и мою коллегу - Марину Валентиновну Ентальцеву, и нам обеим задал вопрос, готовы ли мы работать на тех позициях, которые он нам предлагает. Соответственно, мне он предложил стать пресс-секретарем президента, а Марине Валентиновне - руководителем протокола президента. Это было, конечно, достаточно неожиданное предложение, большая ответственность и большое доверие.

- В чем оказалась основная сложность работы пресс-секретаря Медведева, какие основные задачи он вам формулировал?

- Необходимость реально быть 24 часа в сутки включенным как в информационный поток, чтобы не пропустить какие-то новости, события и вовремя на них отреагировать, так и самой быть всегда готовой к работе.

Требование президента всегда было только одно, чтобы его слова, мысли, действия были максимально понятны обществу. Я считаю, что СМИ в этом смысле играют очень важную роль, потому что они во многом являются посредниками между властью и обществом в донесении, с одной стороны, тех действий и решений, которые принимает власть, до общества и обратно - реакцию общества на эти действия, решения. Собственно говоря, ничего, что выходило за рамки надежности этих двух каналов, никаких особых требований у президента не было.

- Президент, как мы знаем, активно использовал в работе интернет. Это как-то повлияло на вашу работу, на работу пресс-службы?

- Мы все видим, что сегмент интернета в России развивается очень активно. Президент лично уделял этому довольно большое внимание. У нас появился блог президента, аккаунт на YouTube, аккаунты в Facebook и Вконтакте. Почти все эти каналы президент использует для получения "обратной связи", а некоторые ведет лично. Поэтому наша работа не ограничивалась только традиционными СМИ - телевидением, газетами. Не скрою, поначалу были случаи, что я узнавала новости от него, потому что он уже посмотрел в интернете и звонил мне с вопросом: "Что вы думаете по этому поводу, надо нам как-то отреагировать?" И поэтому, конечно, в пресс-службе мы активизировали ту составляющую, которая касается работы с интернетом.

- Интернет довольно-таки разнородная среда, особенно в комментарийной части в различных аккаунтах. Там часто писались и довольно нелицеприятные вещи. Как президент на это реагировал?

- Меня, знаете, что всегда очень удивляло, особенно когда у нас появился Twitter-канал? Каким коренным образом отличаются комментарии в российском сегменте Twitter и в английском. В английском могут быть какие-то разные призывы, может быть выражено несогласие с какими-то действиями, может быть критика, но все это высказывается в максимально уважительной, вежливой форме. То есть, как правило, многие такие обращения начинаются фразой "господин президент", дальше может быть "я с Вами не согласен", что-то еще, но всегда это очень уважительно по форме. У нас, к сожалению, и я боюсь, что это общий уровень культуры, как политической, так и обычной человеческой, степень бытового хамства гораздо выше. И это не проблема отдельного Twitter-канала или отношений к какому-то человеку, а явление нашей общей политической культуры, и над этим хочется работать. Но, когда ты видишь эту разницу, осознавать это очень обидно.

- Какие истории с информационной точки зрения были наиболее сложные?

- Информационная история с Грузией была довольно сложная. Я не знаю, помните вы или нет, но после того, как Россия закончила миротворческую операцию, президент буквально в течение одного-двух дней дал интервью практически всем европейским, американским и российским телекомпаниям, потому что было очень важно донести нашу точку зрения. И главное, что было в этот момент важно, доказать мировому сообществу, в том числе и мировым СМИ, что мы защищали миротворцев от грузинской агрессии, защищали наших граждан. Вы помните, что тогда в западных СМИ все подавалось так, будто Россия начала эту кампанию и Грузия лишь ответила. Поскольку Россия прекрасно понимала, что это не так, было очень важно донести эту точку зрения. И мне кажется, что тогда это удалось. И во многом это заслуга президента, который много и откровенно общался с прессой, рассказывая о том, как принимались решения, почему он считает, что Россия вправе была защитить и своих миротворцев, и народ Южной Осетии. И мне кажется, что в какой-то момент наступил перелом.

Еще сложным был отрезок, связанный с мировым финансовым кризисом, потому что требовалось не только быстро принимать адекватные решения, но и максимально полно информировать людей, объяснять то, что делает президент, правительство, чтобы преодолеть последствия этого кризиса.

- Что больше всего повлияло на его мировоззрение, если можно так сказать, что его изменило за это время?

- Две вещи повлияли очень серьезно - Грузия и экономический кризис. Грузия, я думаю, повлияла прежде всего потому, что в современной истории никому из президентов не приходилось сталкиваться с необходимостью принимать решения о применении войск на территории другой страны. С ним это произошло через три месяца после вступления в должность.

- То есть это был тот момент, когда, можно сказать, он понял, что такое быть президентом?

- Понимаете, решение о применении силы означает, что ты берешь на себя ответственность за возможную гибель людей. А это для любого человека высшая степень ответственности.

Россия > СМИ, ИТ > ria.ru, 6 мая 2012 > № 550514 Наталья Тимакова

Война с языком

Русский язык в Грузии с учетом традиций, связей или географии пробивается сквозь политический асфальт

Михаил Вигнанский

Ректор главного грузинского вуза (Тбилисского государственного университета) Александр Квиташвили отменил распоряжение декана юридического факультета Ираклия Бурдули, который велел, чтобы при написании научных трудов русскоязычные источники не превышали 20% от общего объема использованной научной литературы. После того как распоряжение декана стало достоянием гласности, независимые грузинские СМИ назвали его «маразматическим» и предложили профессору не путать литературу на русском с политикой. Хотя спутать легко — после войны 2008 года Россия для Грузии не иначе как «оккупант».

Эта война стала переломным моментом в положении русского языка в Грузии. Началось с того, что запретили к показу российские телеканалы, выпускающие новости, чтобы не уступить в войне информационной. Взамен русскоязычному зрителю предложили «Первый информационный кавказский» (ПИК) телеканал, созданный при поддержке президента Михаила Саакашвили. На него выделяют немалые субсидии и приглашают звезд, в том числе опальных в России. Вот последний пример: теперь еженедельную программу на телеканале ПИК ведет Ксения Собчак. Впрочем, полностью нишу потребности в русскоязычном ТВ это не заполнило. Поэтому, как гроздьями виноградной лозы, тбилисские корпуса увиты спутниковыми тарелками «в Россию».

Потом была негласная инициатива сверху не исполнять на русском песни в ресторанах. Кое-где ее придерживаются и по сей день, но в целом и это начинание сошло на нет. «Ну люблю я танцевать под «Мою мулатку», хотя Абхазию и Южную Осетию русским не прощу», — откровенно признался зритель, позвонивший в прямой эфир грузинского телеканала «Маэстро». На моих глазах в ресторане «Апхазети» (так по-грузински звучит «Абхазия») вынужденно покинувшие родину грузины, пируя, заказывали песни о родном Сухуми и морской волне на русском языке, слушали, тосковали и плакали. А потом танцевали под бессмертный «вот, новый поворот» «Машины времени».

Но больше всего война и ее последствия в отношениях двух стран сказались на образовании. На предстоящих в этом году единых национальных экзаменах 73% абитуриентов избрали как иностранный язык английский. Русский — только 17%. В одном из своих недавних выступлений Михаил Саакашвили напомнил, что еще в 2004 году (первом после «революции роз») русский выбирали 80% поступающих в вузы, а английский — всего 20%.

«Русский язык нужен, его необходимо изучать, но он перестал быть источником важной информации, — сказал Саакашвили. — Ее теперь молодежь Грузии видит в английском. В России тоже учат английский. Их мир по своему прогрессу и развитию отстал, и до тех пор, пока они будут думать, что им нужна империя, русский язык будет еще больше отставать».

В начале 2000-х в Грузии было свыше 80 русских школ и еще почти 130 русскоязычных секторов в грузинских школах. Постепенно ситуация менялась не в пользу русского, а тбилисская русская школа 52, в которой учился не только автор этих строк, но и министр образования и науки Грузии Дмитрий Шашкин, сейчас грузинская и носит имя юнкеров, погибших в боях с Красной армией при советизации Грузии в 1921 году. В Тбилиси сейчас, по словам министра, две русские школы, по всей стране их 12, а еще есть до 40 секторов. Министр уверяет, что нет никакого распоряжения свыше о сокращении обучения на русском языке: школы автономны, и их попечительские советы сами решают, какой язык выбирать, в зависимости от численности желающих.

Конечно, падение интереса к русскому напрямую связано с отношением Москвы к Тбилиси. После войны в столице Грузии работает не полноценная дипломатическая миссия России, а секция интересов при посольстве Швейцарии (аналогично трудятся в Москве грузинские дипломаты). Такое положение дел не может не ограничивать ресурсы для культурно-просветительской работы. При том что получить российскую визу в Тбилиси воистину архисложно, тогда как Грузия вообще отменила визы для россиян.

И все же русский язык с учетом традиций, связей или географии пробивается сквозь политический асфальт. Приятель — частный преподаватель русского языка для детей рассказывает, что дает очень много уроков, при этом в обеспеченных семьях. По словам Нины Зардалишвили, в некоторых школах, где закрылись сектора, появились кружки русского. Да и в детских садах в Тбилиси учат азам не только английского, но и русского. Ведь война закончилась, когда-нибудь настанет время переговоров, и русский обязательно пригодится.

Железобетонный кандидат

В новом правительстве стройкомплекс рассчитывает получить профильное министерство

Елена Мишина

Строительное лобби ждет от нового кабинета появления профильного министерства, занимающегося проблемами строительства и ЖКХ. Источник «МН», близкий к стройкомплексу, утверждает, что вопрос о разделении Минрегионразвития на строительное и территориальное ведомства уже решен. В самом министерстве планы по организационному делению не подтверждают, но признают, что намерены усилить строительное и коммунальное направление работы. Среди кандидатов на обладание министерским портфелем обсуждаются только профессионалы — как представители стройкомплекса Москвы и Санкт-Петербурга, так и выходцы из федеральных структур.

Являющийся сейчас врио руководителя Минрегионразвития заместитель главы ведомства Владимир Токарев — временная фигура, утверждает собеседник «МН» в стройкомплексе. «Опыта работы в строительстве и ЖКХ у Токарева нет, а среди кандидатов на должность министра обсуждаются только чиновники с «профильным» опытом, — говорит наш источник. — В частности, бывший вице-губернатор Санкт-Петербурга Роман Филимонов, строитель комплекса защитных сооружений Санкт-Петербурга от наводнений Владимир Коган, бывший замминистра регионального развития Константин Королевский и директор департамента промышленности и инфраструктуры правительства РФ Максим Соколов». Источник «МН» в столичном стройкомплексе добавляет в этот список и руководителя департамента городского строительства Москвы Марата Хуснуллина.

Строители согласны работать с любым профильным министром. «Лишь бы это был строитель, а не юрист», — замечает помощник президента Российского союза строителей Константин Кижель. Своего министерства у строительной отрасли не было никогда, а после упразднения Росстроя — наследника Госстроя СССР, регулирование отрасли перешло к Министерству регионального развития. Но самостоятельное министерство не только повышает престиж этой сферы экономики, но и обладает правом законодательной инициативы, на что и уповают в строительной отрасли. «Кто бы ни стал главой нового ведомства, ему предстоит решать довольно большой круг задач, — говорит Кижель. — К первоочередным относится работа по снятию административных барьеров в строительстве и разграничение полномочий на местах». Кроме того, ему придется продолжить работу по актуализации строительных норм и правил, а также внедрять новые технологии и стройматериалы, решать вопросы, связанные с землей, подключением к сетям и строительством «доходных домов». Среди важных задач — и обеспечение жильем молодых семей, ученых, ветеранов ВОВ, военнослужащих, и взаимодействие с Агентством ипотечного и жилищного кредитования.

Минрегионразвития было создано в сентябре 2004 года, первым министром стал Владимир Яковлев, только что покинувший пост полпреда президента в Южном округе. Минрегион занимается широким спектром проблем от ЖКХ до межнациональных отношений. В 2007-м Яковлева сменил нынешний олимпийский вице-премьер Дмитрий Козак, который за год успел еще расширить набор функций ведомства, превратив его в один из важнейших институтов федеральной исполнительной власти.

Однако укрупнение ведомства делает его неповоротливым и неспособным оперативно реагировать на возникающие проблемы. Об этом, в частности, говорят сторонники воссоздания Миннаца, который, под разными названиями существовал до 2001-го, объединяя управление межнациональными отношениями и вопросы региональной политики. Призывы воссоздать это ведомство усилились после событий декабря 2010 года на Манежной площади в Москве, показавших, что с межнациональной дружбой в России возникли проблемы, которые непросто решить силами одного департамента внутри суперведомства, занятого одновременно и строительством, и жилищно-коммунальным сектором, и даже восстановлением Южной Осетии. Руководители России, впрочем, до последнего времени давали понять, что не уверены в необходимости выделять национальные проблемы в отдельное министерство.

В то же время о разделении Минрегионразвития на два самостоятельных ведомства — строительно-коммунальное и национально-территориальное — на днях заявил экс-глава ведомства Виктор Басаргин. 28 апреля Басаргин президентским указом был освобожден от должности министра и назначен временно исполняющим обязанности губернатора Пермского края, а вчера президент России Дмитрий Медведев наградил Басаргина орденом «За заслуги перед Отечеством» IV степени.

В Российском союзе строителей высоко оценивают трехлетнее пребывание Басаргина на посту министра, характеризуя его как хорошего хозяйственника. «Он много сделал для погорельцев, очень хорошо справился с задачей по обеспечению жильем военнослужащих и ветеранов ВОВ, — заявил «МН» советник президента Российского союза строителей Михаил Куликов. — Работа Министерства регионального развития в эпоху Басаргина была в основном сконцентрирована на жилищном строительстве и коммунальном комплексе, и за три года он завершил все начатые им проекты».

В Союзе строителей считают, что разделение на два ведомства неизбежно. Решения по административной реорганизации и кадрам «будут озвучены уже при формировании нового состава правительства в конце мая», заявил «МН» Константин Кижель.

Компания "МегаФон" запустила в эксплуатацию базовые станции стандарта 3G в поселках Верхнезейский и Горный в северных районах Амурской области. Впервые жители этих поселков получили доступ к высокоскоростному мобильному интернету.

Пресс-служба оператора сообщила, что около 2,5 тыс. человек, проживающих в этих населенных пунктах, получили возможность пользоваться мобильным интернетом и всеми услугами, которые "МегаФон" предоставляет своим клиентам на базе сети 3G.

"Северные районы всегда осваивать трудно - суровые природные условия, бездорожье, низкая плотность населения, - сказал директор Амурского регионального отделения "МегаФона" Владимир Седов. - Но там тоже живут люди, которым необходима хорошая связь. Жители поселков Верхнезейский и Горный ждали прихода 3G. Они стали приобретать SIM-карты "МегаФона" еще задолго до запуска базовых станций. И я рад, что именно мы стали первым оператором, обеспечившим для этих поселков связь третьего поколения".

Сеть 3G "МегаФона" в Амурской области включает в себя более 200 базовых станций. Ежемесячный объем скачиваемого абонентами "МегаФона" мобильного трафика в области неуклонно растет и на сегодня составляет около 80 Тбайт. Это один из самых высоких показателей среди дальневосточных регионов.

Досье ComNews

ОАО "МегаФон" - общероссийский сотовый оператор связи, оказывает услуги мобильной связи на всей территории России. Дочерние компании "МегаФона" работают в Таджикистане, Абхазии и Южной Осетии. С приобретением в июне 2010 г. группы компаний "Синтерра" оператор вышел на рынок фиксированной связи и услуг фиксированного ШПД.

Нерыночные отношения

Кадровые решения нового президента Южной Осетии сопровождаются скандалами

Иван Сухов, Михаил Вигнанский

Спустя две недели после инаугурации новый президент Южной Осетии Леонид Тибилов все еще не закончил формирование нового правительства республики. В Тбилиси уже разглядели в новых назначениях проблески надежды на улучшение отношений с бывшей автономией, однако именно этот грузинский оптимизм может, похоже, стать проблемой для новой администрации ЮО.

«Тибилов только две недели президент, а на него уже оказывается беспрецедентное давление, — сказал «МН» югоосетинский эксперт, пожелавший сохранить анонимность. — На некоторых российских и осетинских сайтах появились явно компрометирующие публикации, которые, по-видимому, заказаны теми, кто проиграл выборы».

В выборах 25 марта, состоявшихся после отмены результатов ноябрьского голосования, в котором безоговорочную победу одержала кандидат от оппозиции Алла Джиоева, участвовали помимо Тибилова посол республики в Москве Дмитрий Медоев, омбудсмен Южной Осетии Давид Санакоев и лидер коммунистов Станислав Кочиев. Из проигравших лишь Медоев с его обширными связями теоретически мог бы оказаться центром масштабной политической интриги, однако сам он пока сохраняет молчание.

В конце апреля Леонид Тибилов приступил к формированию команды. В частности, врио главы кабмина ЮО стал Ростислав Хугаев — бизнесмен-строитель из Самары, уроженец Южной Осетии, который всегда оказывал родной республике гуманитарную помощь и, по словам югоосетинских собеседников «МН», участвовал в финансировании президентской кампании Тибилова. Кроме Хугаева назначены новый глава администрации президента Борис Чочиев и новый генпрокурор Мераб Чигоев. Оба чиновника — долгожители югоосетинской политики, работавшие, как и президент Тибилов, еще при первом президенте республики Людвиге Чибирове. В последние годы при Эдуарде Кокойты и Чочиев, и Чигоев были заняты главным образом участием в переговорах по грузино-югоосетинскому урегулированию, идущих с 2008 года в Женеве. Очередной раунд переговоров намечен на 8 июня, и пока неизвестно, как будет выглядеть югоосетинская делегация после того, как ее ключевые участники сменили место работы.

Мераб Чигоев оказался на днях источником скандала: отвечая на вопрос журналиста, он назвал большой глупостью закрытие оптового рынка в селе Эргнети на окраине югоосетинской столицы, буквально на границе с Грузией. Рынок закрылся в 2004 году, после того как правительство Михаила Саакашвили учредило к югу от Эргнети таможенный пост, блокировав, по сути, движение товаров по Транскавказской магистрали. Рынок, которым пользовались и осетины, и грузины, действительно был реальным механизмом примирения сторон.

«После этих слов Чигоева мы, члены коалиции, многие из нас беженцы из Южной Осетии, решили активизировать наши контакты, чтобы активно ставить вопрос восстановления работы рынка в Эргнети. Это может стать первым серьезным шагом для консолидации», — сказал «МН» руководитель грузинской НПО «Коалиция за права беженцев» Зураб Бендианишвили. Правда, по его словам, вряд ли такую инициативу поддержит тбилисский официоз.

Некоторые российские эксперты, в частности директор Международного института новейших государств Алексей Мартынов, тоже обратили внимание на слова Чигоева. По мнению Мартынова, это было предложение о восстановлении рынка в Эргнети и фактический шантаж России, которая признает независимость Южной Осетии с августа 2008 года.

В самой Южной Осетии удивлены такой трактовкой слов нового прокурора. «Он говорил об эргнетском рынке как бывший участник переговоров, его слова вырваны из контекста. Никто в республике не собирается восстанавливать рынок, пока не поступит каких-то предложений от грузинской стороны, тем более что рассматривать их мы можем только на наших условиях, то есть после извинений за геноцид осетин и признания нашей независимости», — говорит высокопоставленный источник «МН» в администрации республики.

Югоосетинские эксперты считают, что скандал вокруг заявления Чигоева выгоден группам, которые оказались отстранены от влияния на происходящее в республике, то есть окружению экс-президента Кокойты и тем, кто поддерживал на выборах Дмитрия Медоева. Хотя на мартовских выборах эти две «партии» играли друг против друга, сейчас вероятно их объединение против Тибилова, считает собеседник «МН».

В Тбилиси надеются на перемены. «И сам новый президент Южной Осетии, и те, кто уже назначен на какой-то ключевой пост, — это люди, образно говоря, вышедшие из единой грузино-осетинской семьи, — сказал «МН» экс-министр по урегулированию конфликтов Георгий Хаиндрава. — Они хорошо знают историю и традицию наших отношений. Это достаточно обнадеживающий, хотя и не решающий фактор. От личных симпатий или антипатий сейчас мало что зависит, так как многое должно измениться в отношениях России и Грузии. В любом случае хорошо, что завершилась ничего позитивного не принесшая грузино-осетинским отношениям эра Кокойты. Надеюсь, и в Тбилиси тоже произойдут изменения, которые откроют возможность диалога».

Не в демократии дело

Какой будет внешняя политика демократической России

Резюме: Определение сходств и различий внешней политики будущей демократической России и нынешнего курса Путина/Медведева поможет разграничить глубинное и конъюнктурное. В чем состоят ключевые внешнеполитические интересы, не зависящие от правящего режима, а в чем особые интересы авторитарной власти.

Статья опубликована в журнале New Zealand International Review.

Если бы Россия стала по-настоящему демократической страной, какова была бы ее внешняя политика? Отличалась ли бы она от той, что мы видим сегодня? Совпадала бы в большей степени с внешнеполитическим курсом США? Станет ли новая Россия разделять ценности, которых придерживается Евросоюз в отношениях с другими странами? Или серьезные разногласия с Западом сохранятся?

Сама по себе постановка таких вопросов предполагает, что Россия может стать и станет когда-нибудь полноценной демократией. Многие немедленно возразят, что это маловероятно и даже невозможно. Но ни одна страна не являлась демократией изначально. Сначала все государства были авторитарными. Утверждение, будто кто-либо, например Россия, не будет (или, что еще хуже, не может быть) демократическим государством, гораздо более сомнительно, чем предположение, что это когда-нибудь произойдет. При этом очень сложно предсказать, как и когда это случится. Быстро и неожиданно в результате «цветной революции». Или в ходе эволюционного процесса, который продлится несколько лет или даже десятилетий.

Внутренняя политика администрации Путина/Медведева и курс демократической России будут существенно различаться. Но насколько изменится внешняя политика? Она, вероятно, не во всем будет совпадать с нынешним курсом, однако в целом, скорее, останется прежней. В конце концов, не все демократии солидарны с американской линией. Франция, в частности, демонстрировала это неоднократно. У демократической России тоже могут быть разногласия с Вашингтоном, Парижем, Евросоюзом в целом.

Определение сходств и различий внешней политики демократической России и курса Путина/Медведева поможет разграничить ключевые внешнеполитические интересы – вне зависимости от правящего режима – и особые интересы авторитарной власти, которые могут измениться в процессе демократизации.

Надо ли России в ЕС?

Некоторые вопросы, осложняющие сегодня российско-европейские отношения, могут стать менее значимыми или вообще исчезнуть. Хотя ряд разногласий, скорее всего, сохранится, а некоторые обострятся. Нынешняя озабоченность Европы по поводу недемократичности России просто исчезнет, вопросы защиты прав граждан и необходимости верховенства закона потеряют актуальность (хотя споры по поводу расхождения достижения этих целей останутся). Тем не менее никуда не денутся серьезные споры, касающиеся отношений России и Европейского союза (связи России и НАТО также могут оказаться источником проблем, но об этом ниже).

Неизбежно возникнет следующий вопрос: должна ли Россия присоединиться к Евросоюзу? Плюсы включают возможность для россиян свободно путешествовать, учиться и работать в странах ЕС. Минусы будут связаны с тем, что России придется не только разрешить европейским корпорациям свободу торговли и инвестиций на своей территории, но и обеспечивать защиту прав, несмотря на возражения их российских конкурентов и общественное мнение. Хотя приобретение европейскими фирмами с качественным менеджментом плохо управляемых российских компаний, замена их руководства и полная реорганизация отвечают долгосрочным интересам страны, это, несомненно, окажется очень болезненным для некоторых категорий россиян (особенно высокопоставленных управленцев). Демократической России придется решить для себя: превышают ли выгоды от вступления в Евросоюз вероятные издержки?

Но даже если демократическая Россия захочет присоединиться к ЕС, это не означает, что Европейский союз согласится. Те, кто выступает против принятия Турции и Украины, не желая распространять блага объединения на две эти густонаселенные, но довольно бедные страны, будут возражать и против вступления России. Латентный страх перед Москвой сохраняется в некоторых странах Восточной Европы, поэтому они будут стремиться блокировать интеграцию. Разумеется, более влиятельные западноевропейцы, которые сегодня не обращают особого внимания на восточноевропейские страхи по поводу авторитарной России, тем более проигнорируют их, когда дело будет касаться России демократической. Однако даже для Западной Европы основная выгода обсуждения с Москвой перспектив интеграции заключается в том, что это станет наилучшим способом изменить ее поведение в сторону соответствия европейским нормам.

Так, Евросоюз, вероятно, будет ожидать от демократической России, стремящейся вступить в ЕС, поддержки демократических преобразований в Белоруссии; сокращения военного присутствия в Калининграде и вывода войск из Приднестровья; усилий, направленных на разрешение приднестровской проблемы и воссоединение региона с Молдавией; содействия признанию Сербией независимости Косово и нормализации отношений между ними; отказа от идеи особой зоны российского влияния, включающей бывшие западные советские республики (Прибалтика, Белоруссия, Украина и Молдавия).

Европейский союз можно рассматривать как клуб. Правила в клубах устанавливают те, кто вступил первым. Присоединившиеся позже могут изменить эти нормы (если им удастся убедить в необходимости этого других членов), но чтобы получить право войти, им придется принять существующий устав. Клубы не меняют свои правила ради удовлетворения тех, кто стремится вступить. Разумеется, отнюдь не факт, что даже демократическая Россия захочет принять условия участия, которые, без сомнения, выдвинет Евросоюз. Однако совершенно очевидно, что ЕС не изменит существующие нормы, чтобы выполнить пожелания Москвы.

Между Ираном и Израилем

Нынешняя внешняя политика России на Ближнем Востоке уже достаточно сложна. Курс демократической России, вероятно, будет еще более многослойным.

При Путине и Медведеве Москва укрепила связи практически со всеми крупными игроками в регионе – Ираном, Израилем, консервативными и радикальными арабскими правительствами и даже с ХАМАС и «Хезболлой». В целом у Москвы хорошие отношения со всеми, кроме «Аль-Каиды» и ее подразделений – поскольку с ними, разумеется, не ладит никто.

Даже сейчас в России существуют сторонники строительства и поддержания хороших отношений с некоторыми специфическими ближневосточными государствами. Нефтяная индустрия России, например, заинтересована в улучшении российско-иранских связей, дабы увеличить свою долю в прибыльном иранском нефтяном секторе. Российская оборонная промышленность также хотела бы экспортировать больше оружия в Иран. Разумеется, обе эти отрасли хотят сотрудничать и с другими ближневосточными государствами, у многих из которых скверные отношения с Тегераном.

Министерство обороны России – за улучшение российско-израильских отношений, поскольку Израиль превратился в важный источник военных технологий. Их использование поможет расширить экспорт российских вооружений в некоторые страны, поэтому у российского оборонного комплекса существует мощный стимул для укрепления связей с израильтянами.

До сих пор российское общественное мнение мало влияло на отношения Москвы с Ближним Востоком. Если Россия станет демократической, она, вероятно, будет играть важную роль в формировании внешней политики в этом регионе – как это происходит с другими демократиями. Однако, как и там, общественность может быть расколота по поводу Ближнего Востока. Так, значительное мусульманское население будет настроено в поддержку палестинцев и против Израиля – как оно настроено в других, преимущественно немусульманских странах. Поскольку мусульманское меньшинство в России достаточно велико (около одной восьмой от населения страны) и численность мусульман существенно превышает численность евреев, у правительства появятся серьезные мотивы, чтобы пойти навстречу пожеланиям этой части электората. Однако в силу враждебности между русскими и мусульманами, а также страха перед исламским радикализмом внутри страны многие избиратели будут рассматривать Израиль как союзника в борьбе с общим исламским противником. Обширные культурные, торговые и туристические связи, укрепляющиеся между Россией и Израилем, могут содействовать появлению влиятельного израильского лобби (на самом деле оно уже существует).

Как и в других демократических странах, правительство будущей России может столкнуться с давлением противоборствующих групп при формулировании ближневосточной политики. Вероятно, Москва будет стремиться поддерживать хорошие отношения со всеми сторонами палестино-израильского и других конфликтов.

Наконец, можно уверенно прогнозировать, что, как и другие демократии, Россия опасается роста исламского радикализма в результате попыток демократизации на Ближнем Востоке (как это происходит сейчас). И, возможно, появится гораздо больше оснований для беспокойства по поводу внутренних последствий роста исламского радикализма на Ближнем Востоке, чем у других демократических стран.

Вокруг Китая

У демократической России, скорее всего, останутся те же интересы в отношении Азии, как и при Путине/Медведеве. Демократическая или авторитарная Москва одинаково озабочена ростом Китая. Стремясь к хорошим отношениям с поднимающимся Китаем, любая Россия будет рассматривать дружбу с Индией как противовес Пекину. И считать Пакистан, который продолжает поддерживать «Талибан» и другие радикальные исламистские группировки, серьезной угрозой национальным интересам.

В самом деле, если американские войска покинут Афганистан, соперничество за эту страну между Пакистаном, с одной стороны, и авторитарной либо демократической Россией – с другой, вполне может возобновиться. Если Исламабад поддержит стремление преимущественно пуштунского «Талибана» вернуться к власти, то Москва – независимо от типа режима – скорее всего, встанет на сторону сопротивляющихся этому узбеков и таджиков северного Афганистана, как уже было в 1990-е годы. Естественными союзниками демократической или авторитарной России в этих усилиях окажутся США (которые, вероятно, продолжат предоставлять военную помощь Кабулу даже после вывода войск), Индия и, возможно, даже Иран (который тоже опасается антишиитского «Талибана»).

Внешняя политика в Азии может быть схожа с нынешней еще по двум вопросам. Так, демократическая Россия вряд ли окажется склонна к уступкам Японии по вопросу о Курилах. На самом деле общественное мнение, настроенное против любых территориальных компромиссов, может сделать разрешение спора вокруг «северных территорий» еще более сложным. Точно так же демократическая Россия вряд ли будет готова больше, чем ныне, оказывать давление на КНДР в вопросе о ее ядерной программе, поскольку не захочет навлекать на себя гневные проклятия вспыльчивых северокорейских руководителей. Наконец, так же как и при Путине/Медведеве, демократическая Россия сосредоточится на продвижении коммерческих интересов Москвы в Азии.

Пожалуй, в одном азиатская политика будет отличаться от нынешнего курса – она может оказаться более чувствительной к любым проявлениям страхов российского общества относительно роста Китая, посягающего как на российские интересы, так и на сферу российского влияния в Центральной Азии. Эти опасения способны подтолкнуть Москву к более тесному сотрудничеству с другими странами, обеспокоенными подъемом Китая, – в особенности с Индией, Соединенными Штатами и даже Японией. Но, как и режим Путина/Медведева сегодня, правительство демократической России не захочет ухудшения отношений с Пекином, чтобы не лишать его стимулов к поддержанию тесных связей с Москвой.

Демократическая трансформация – ни за, ни против

В отношении Латинской Америки и Африки будущая Россия, вероятно, сохранит нынешний курс. Как и сейчас, интересы там будут в первую очередь коммерческими. Москва сосредоточится на укреплении экономических отношений с более богатыми государствами, в особенности с Мексикой, Бразилией, Чили, ЮАР и, возможно, Нигерией. Учитывая исторические связи, а также значительные нефтяные ресурсы, Москва, вероятно, продолжит развивать контакты с Анголой.

В отличие от сегодняшнего дня, демократическая Россия, наверное, станет меньше поддерживать антиамериканские режимы в Латинской Америке: Кубу, Венесуэлу, Боливию, Эквадор и Никарагуа. Однако пока это приносит прибыль, деловые интересы (особенно в нефтяной сфере и в области вооружений) будут направлены на торговлю с ними и инвестиции в эти страны. Кроме того, даже демократическая Россия может увидеть определенные преимущества в сохранении антагонистических отношений между Соединенными Штатами, с одной стороны, и левыми режимами Латинской Америки – с другой. Если американские корпорации не хотят или не могут (из-за санкций Вашингтона) торговать с этими странами и инвестировать в их экономики, это дает больше возможностей компаниям из России (а также из других государств). Но если какой-либо из левых режимов Латинской Америки попытается захватить активы или в одностороннем порядке ограничить деятельность российских фирм (как Уго Чавес поступил с западными корпорациями), демократическая Россия поддержит свои компании – так же, как и при Путине/Медведеве.

Однако в отличие от нынешнего правительства Россия в будущем вряд ли станет возражать против демократической трансформации любого из антиамериканских авторитарных (или квазиавторитарных) режимов в Латинской Америке и Африке. Но не будет активно содействовать этому процессу – также как нынешнее правительство Путина/Медведева не предпринимает активных шагов, чтобы его предотвратить. Как сейчас, так и в будущем Латинская Америка и Африка вряд ли окажутся приоритетом для России.

Отказ от нулевой суммы

Демократическая Россия, несомненно, захочет сохранить влияние в бывших советских республиках. И точно так же, как при Путине/Медведеве (а возможно, даже больше), Москва будет озабочена положением русских. Однако этих целей, наверное, станут добиваться иначе, нежели сейчас.

Демократическая Россия может использовать более грамотный подход для сохранения влияния в ближнем зарубежье. Правительство Путина/Медведева рассматривает этот вопрос с точки зрения игры с нулевой суммой: увеличение западного влияния означает уменьшение российского и поэтому вызывает сопротивление. Другая Россия, напротив, может осознать, что рост западного влияния послужит ее собственным интересам. Если такое влияние поможет сделать эти страны более процветающими, объем их торговли с Россией возрастет. А если воздействие Запада поможет им стать более стабильными, это будет выгоднее для Москвы, чем нестабильность.

Сейчас у России часто возникают споры с тремя прибалтийскими государствами (членами ЕС и НАТО), но демократическая Россия может посчитать хорошие отношения с ними важным аспектом укрепления связей с США и Евросоюзом. Она также не будет опасаться демократизации на Украине или в Белоруссии, как это происходит сейчас. И вряд ли станет считать значимым сохранение войск в Приднестровье, как и поддержку авторитарного режима в Тирасполе.

В отношениях с преимущественно мусульманскими бывшими советскими республиками (четыре государства Центральной Азии плюс Азербайджан) будущая Россия не поддержит попытки демократизации, которые могут привести к появлению там радикальных исламистских режимов. Разумеется, этого сегодня опасается не только правительство Путина/Медведева, но и Запад. Раз уж Соединенные Штаты и другие демократии посчитали разумным поддержать авторитарные режимы в преимущественно мусульманских постсоветских республиках, неудивительно, если Москва поступит так же.

Скорее всего, общественное мнение продолжит поддержку православной Армении в длительном конфликте с мусульманским Азербайджаном по поводу Нагорного Карабаха. Проблемой останется Грузия, над которой российские войска взяли верх в ходе блицкрига в августе 2008 г., завершившегося признанием независимости Абхазии и Южной Осетии. Хотя Тбилиси продолжит требовать возвращения территорий, как добиться этого на демократической основе – неясно. С другой стороны, демократическая Россия вряд ли вновь вступит в войну с Грузией, как это случилось при Путине/Медведеве. Разве что в случае вспышки нового кризиса, если Москва будет рассматривать правительство Грузии как авторитарное и агрессивное.

Россия как Франция

Отношения с Соединенными Штатами, вероятно, улучшатся, но не будут абсолютно гладкими. Скорее стоит прогнозировать подобие модели США–Франция (по крайней мере до прихода Саркози). Как и Франция, демократическая Россия, считая себя великой державой, будет сопротивляться американским попыткам продиктовать другим демократиям внешнеполитическую повестку дня. Будущее НАТО окажется даже более спорным вопросом, чем при нынешнем режиме. Потому что если Россия станет по-настоящему демократической, она не будет представлять угрозу для Европы или Америки, какие цели останутся у НАТО? С другой стороны, демократическая Россия, все больше опасающаяся мощного и по-прежнему авторитарного Китая, сама может захотеть присоединиться к альянсу. Однако вступление России в НАТО – сложный и противоречивый процесс. В то время как Соединенные Штаты способны поддержать такой шаг, страны Восточной Европы и Балтии, которые в прошлом были оккупированы Советским Союзом и до сих пор боятся России, отнесутся к такой идее без энтузиазма. Сохраняющаяся напряженность между Москвой и Тбилиси также явится препятствием на пути России в НАТО (как сейчас это мешает вступлению туда Грузии). Наконец, так же как некоторые западноевропейские страны, стремясь к хорошим отношениям с Москвой, не особенно прислушивались к опасениям восточноевропейцев, государства и Западной, и Восточной Европы, стремясь к хорошим отношениям с Пекином, могут не прислушаться к опасениям России по поводу Китая.

Один путь, по которому может пойти внешняя политика демократической России, – это союз с Францией и Германией, чтобы попытаться ограничить действия США, как это было в 2002–2003 гг. перед американским вторжением в Ирак. Однако такая возможность пропадает, если Россия стремится к вступлению в Евросоюз, а Франция и Германия выступают против этой идеи или относятся к ней без энтузиазма. Еще один путь – взаимодействие демократической России и Соединенных Штатов ради нейтрализации усилий ЕС по ограничению действия обеих держав. Третий и, видимо, наиболее вероятный путь – сотрудничество демократической России в большей или меньшей степени и с Америкой, и с другими западными странами, но значительно более активное, чем в настоящее время, хотя разногласия по различным вопросам сохранятся.

* * *

Все эти предварительные прогнозы позволяют предположить, что внешняя политика демократической России во многом будет похожа на нынешний курс. Разногласия, имеющиеся сейчас между западными демократиями и правительством Путина/Медведева, вероятно, сохранятся и после демократических преобразований. Если два этих наблюдения верны, можно сделать следующие выводы:

Надежды Запада на то, что демократическая Россия будет проводить значительно более гибкую внешнюю политику, следуя примеру Соединенных Штатов и/или Евросоюза, вряд ли сбудутся.Как между Вашингтоном и Парижем часто вспыхивали споры, так и в отношениях между США и Евросоюзом, с одной стороны, и демократической Россией – с другой, могут возникнуть острые противоречия.Если внешняя политика демократической России действительно будет похожа на нынешний курс, значит, внешнеполитический курс Путина/Медведева в целом отражает общественное мнение в России.В этом случае правительство Путина/Медведева окажется невосприимчивым к американским и европейским попыткам изменить российскую внешнюю политику, если это вступит в серьезное противоречие с настроениями общества.По иронии, именно потому, что режим Путина/Медведева опасается демократизации и приложит все усилия, чтобы избежать перемен, российские вожди вряд ли будут проводить внешнюю политику, которая может вызвать внутреннюю оппозицию в России, несмотря на любые призывы Америки и Евросоюза.

Марк Катц – профессор государственного управления и политики в Университете Джорджа Мейсона (Фэрфакс, Вирджиния, США). Среди его книг: «Третий мир в советской военной мысли» (1982), «Россия и Аравия: советская внешняя политика на Аравийском полуострове» (1986), «Уйти без потерь: война с терроризмом после Ирака и Афганистана». Ссылки на многие его статьи по российской внешней политике и другим темам можно найти на сайте www.marknkatz.com.

Весь вырубленный в Южной Осетии лес остаётся в республике

Газета "Республика" опубликовала статью "Зеленые лёгкие республики нуждаются в пристальном внимании", автор Рада Дзагоева:

"Проблема экологической безопасности на протяжении последних двадцати лет стабильно присутствует в перечне наиболее актуальных для нашего общества. И повод для серьезной озабоченности действительно немалый. То, что творится в нашей окружающей среде в последние годы, вызывает крайне негативное отношение.

Вырубка леса, которая приобрела, без преувеличения, крайне уродливые формы, привела к тому, что множество гектаров лесных массивов были уничтожены самым варварским способом. В неблагополучные 90-е, когда Республика оказалась в энергетической и газовой блокаде, именно наши леса фактически спасли тысячи семей из числа местного населения от замерзания на протяжении нескольких суровых зим. В те годы лес вырубался повсеместно, но на это все закрывали глаза, ведь другого выхода для выживания у многих из нас фактически не было.

Однако были и другие причины, по которым мы недосчитались многих сотен гектаров ценнейших пород лесных массивов. В конце 90-х - начале 2000-х лесные богатства нашего края стали объектом личной наживы многих наших соотечественников, следует предположить, не без покровительства высокопоставленных чиновников. Лес особенно хищнически вырубался в приграничных с Грузией территориях и беспрепятственно вывозился в соседнее государство. Ценнейшие породы дерева, являющиеся собственностью нашего государства, негласно перешли в те годы в собственность отдельных людей. Такая ситуация в истории Южной Осетии повторялась не раз. Еще в 20-30-е годы прошлого века, после установления Советской власти, наш лес также бесконтрольно вывозился в сопредельные к тогдашней области территории. В результате были вырублены многие тысячи гектаров леса, в особенности пострадали Джалабетская и Корнисская зоны, где фактически были уничтожены уникальные каштановые и буковые рощи. Позднее в этом вопросе был наведен порядок, было создано лесное хозяйство, лесничества в каждом районе и как результат - налажен стабильный контроль за охраной лесных массивов. В советские годы в Южной Осетии были высажены многие тысячи деревьев, что и стало результатом того, что фактически вся Республика стала одной большой заповедной зоной.

Что же мы имеем в настоящее время? На одном из недавних заседаний Правительства был поднят вопрос о масштабной вырубке леса в настоящий момент. Помимо прочего был озвучен и вопрос наличия большого количества лесопилок на территории нашей республики и, в частности, в Дзауском районе, где, по словам вице-премьера Доменти Кулумбегова, в настоящее время насчитывается 27 лесопилок, "которые работают днём и ночью". Безусловно, это вызвало определенные вопросы, и, в первую очередь, относительно того, куда направляется переработанная древесина.

За комментариями мы обратились к Бала Бестауты, председателю Комитета по природным ресурсам РЮО, который сразу же опроверг всевозможные домыслы относительно незаконного использования наших лесных богатств в чьих бы то ни было личных целях. "Сейчас лесные массивы нашего государства находятся под тщательным контролем. Речь о какой-либо бесконтрольной вырубке леса не может идти по той простой причине, что это исключено. Да, раньше такие моменты были, в особенности в отдаленных районах, но сейчас в каждом районе в настоящее время при местной администрации функционирует отдел лесного хозяйства, которые фактически находятся в нашем подчинении, поэтому мы имеем возможность контролировать ситуацию. Никаких тревожных сигналов с их стороны к нам за последнее время не поступает. Безусловно, все факты браконьерства мы исключать не можем, они имеют место, но разговоры о какой-либо масштабной вырубке леса в данный момент не имеют под собой никакой серьезной почвы. Обычно мы составляем на нарушителей предусмотренные в таких случаях акты, на основании которых они подвергаются административному штрафу. Что касается вашего вопроса о наличии большого количества лесопилок на территории республики и конкретно в Дзауском районе, то мы проверяли эту информацию и дело обстоит следующим образом. Действительно, на территории Дзауского района в настоящее время насчитывается более 25 лесопилок. У владельцев есть необходимые документы, подтверждающие их право на осуществление подобной деятельности, необходимые лицензии (их выдачей на сегодня занимается Комитет по лицензированию. - Ред.), позволяющие им производить лесоперерабатывающие работы. Недавно мы совершили инспекционную поездку по всем этим объектам и выяснили, что большинство из них в настоящее время не работает за неимением заказов".

По словам Бала Бестауты, поводов для беспокойства о сохранности лесных массивов в настоящее время нет, ситуация находится под контролем соответствующих структур, хотя говорить о восстановлении лесного массива, пострадавшего за последние десятилетия, необходимо. Сейчас ситуация такова, что ни один кубометр леса фактически не уходит за пределы республики, тем более через южные границы страны, поскольку границы республики надежно охраняются. Весь перерабатываемый материал остается на месте и используется местными строительными организациями. В других целях и, в частности, как топливо лес уже не используется. В то же время работа по наведению порядка в лесных массивах тоже предстоит большая, во многих местах, и, в частности, в ущельях Тлигом, Дзомагъгом и т.д. необходимо провести плановую санитарную вырубку леса, ведь многим деревьям, растущим в этих местах, уже много десятков лет, они должны быть вырублены, чтобы на их месте выросли другие. "Мы сейчас работаем над всем перечнем проблемных вопросов, имеющих место в данной сфере, - подытожил Бала Бестауты, - будем выстраивать работу таким образом, чтобы в дальнейшем исключить все противоречащие закону факты, как в сфере охраны растительного мира нашего края, так и препятствующие созданию благоприятных условий для приумножения богатств местной фауны"."

Тандем — это надолго

Дмитрий Медведев готов стать первым партийным премьером в современной истории России

Александра Белуза, Наталья Рожкова

Дмитрий Медведев дал итоговое интервью журналистам пяти телеканалов, причем на сей раз не только государственных. Двухчасовая беседа, видимо из-за расширенного состава участников, получилась более острой, чем обычно, — президента спрашивали о судьбе Ходорковского, о Навальном, о фильтрах на выборах губернаторов и о многом другом. «МН» выделили пять главных тем этого интервью и по каждой спросили у экспертов, что они означают.

Партия и тандем: «всем пора расслабиться»

Медведев готов не только возглавить «Единую Россию», но и вступить в партию. «Если предложение возглавить партию ко мне поступит, а действующий председатель его озвучил, я от него отказываться не буду, — заявил Медведев. — И еще. Я считаю, что любой руководитель партии должен быть с ней. Если он в нее по каким-то причинам не вступит, он в определенный момент начнет разделять себя и партию».

Медведев также прокомментировал будущее тандема. «С Владимиром Путиным нас связывает не только политическое взаимодействие, но и просто человеческая дружба 20 лет», — напомнил он. «Что касается перспектив работы, то мы определенные перспективы назвали, — отметил Медведев, очевидно, имея в виду то, что он станет премьером при Путине. — Так что, мне кажется, всем пора расслабиться, это все надолго».

Кирилл Танаев, гендиректор Фонда эффективной политики: «Медведев может стать первым партийным премьером в истории современной России. Но не думаю, что это будет играть какую-то роль в политической жизни. Это скорее формальность. Путин не считал для себя нужным быть членом партии, а партия все равно делала то, что он говорил. В целом «Единая Россия» сегодня — это такое мертвое существо, которое всем рассказывает, что оно живое. Из слов Медведева про «это все надолго» следует, что нынешний тандем намерен держать власть в своих руках столько, сколько получится. Как минимум более одного президентского срока».

Судьба министров: «система упрется в коллапс»

Досрочной отставки главы МВД Рашида Нургалиева, очевидно, не будет. Министр «несет полную ответственность за состояние дел в МВД», однако «если за каждый проступок отправлять в отставку министра, система упрется в коллапс», заявил президент. Уйдет ли Нургалиев со своего поста в плановом порядке, то есть в ходе ротации правительства после инаугурации Путина, из слов уходящего президента осталось неясно. Рассказывать о персональном составе нового кабинета министров Медведев не стал. Он лишь сказал, что его намерение — существенно обновить состав — совпадает с намерением Путина. «Баланс между тем, кто обеспечивает преемственность, и притоком свежих людей и будет новым правительством», — заявил Медведев.

Дмитрий Орлов, гендиректор Агентства политических и экономических коммуникаций: «В отношении Нургалиева по-прежнему существует возможность его невхождения в будущий состав правительства, однако я бы не сказал, что этот вопрос решен. Против него работают постоянные претензии к соблюдению закона внутри самой структуры МВД, на него — стремление министра реформировать вверенное ему ведомство. Что касается кабинета министров в целом, то даже если сменится четверть людей, это будет очень значительным обновлением. При этом отставок ради отставок быть не должно, обновление должно заключаться в приходе людей по-настоящему компетентных».

Акции протеста: «получили ровно то, на что рассчитывали»

Количество и качество участников общегражданских митингов на Болотной и Сахарова впечатлило, признался Медведев. «За последние годы это был массовый выход людей, с тем чтобы озвучить свою позицию. А это означает, что власть не имеет права уклоняться от этой позиции, она должна на нее реагировать», — заявил Медведев, добавив, что реакция уже была и еще будет. Если о «рассерженных горожанах» президент говорил с уважением, то организаторы голодовок, по его мнению, часто преследуют политические цели. «Голодные игры» — есть такой довольно посредственный голливудский блокбастер», — заметил Медведев, намекая на голодовку экс-кандидата в мэры Астрахани Олега Шеина. Говоря о своей личной позиции — не как президента, а как воцерковленного человека — в отношении ареста участниц группы Pussy Riot, Медведев сказал, что они «получили ровно то, на что рассчитывали». «Тюремное заключение?» — уточнили журналисты. «Популярность», — пояснил Медведев. Отвечая на вопрос о судьбе Ходорковского, президент повторил свою позицию: без прошения заключенного помилование невозможно. А относительно фильтров на губернаторских выборах (что вызвало немалое возмущение оппозиции) он сказал, что считает это не ограничениями, а квалификационными условиями.

Михаил Виноградов, президент фонда «Петербургская политика»: «Определенные комплименты участникам митингов на Болотной стали уже частью общепринятой риторики и Медведева, и Путина, и «Единой России». Они стали частью ритуала. В то же время есть попытка противопоставить широкие слои протестующих тем узким кругам, политиканам, которые пытаются использовать протесты в своих целях. Эта тактика используется не первый день. Но сказать, что она имеет эффект, нельзя. Понятно, что события типа астраханских вызывают у власти тревогу».

Борьба с коррупцией: «вы сами уходите, иначе будет хуже»

Результаты борьбы с коррупцией пока скромные, признал Медведев. «Почему? Скажем откровенно, потому что чиновники — это корпорация, они тоже не очень хотят, чтобы в их дела вмешивались», — добавил он. По подозрению в коррупции был уволен ряд губернаторов. «Мне приходилось принимать такое решение, вызывать соответствующего коллегу и говорить: «Вы сами уходите, иначе будет хуже», — сообщил президент. На предложение журналистов «назначить каким-то главой антикоррупционного комитета» организатора проекта «Роспил» Алексея Навального президент отреагировал образно: «Опираться на социальных активистов и можно, и нужно, только я бы ни в коем случае не рекомендовал из кого-либо делать икону».

Иван Ниненко, заместитель директора центра «Трансперенси Интернэшнл — Россия»: «Власть очень аккуратно допускает сторонних экспертов к борьбе с коррупцией, потому что они могут задавать неудобные вопросы. Медведев сам озвучил, что коррупция делится на большую и бытовую. И если с бытовой еще как-то бороться можно, то большую трогать практически нельзя. В России есть группа «неприкасаемых» и ряд вопросов, которых руководство страны то ли боится, то ли еще по каким-то причинам не желает слышать. Если этим будут заниматься независимые институты и люди, то они могут не придерживаться этой договоренности и поднять «неудобные» вопросы».

Внешняя политика: «Саакашвили — пустое место, ноль»

Последние четыре года были лучшими за всю историю отношений между Россией и США, считает Медведев. При этом он подтвердил намерение России размещать ракеты, если по вопросу ПРО не удастся договориться с США через пять-семь лет. Медведев также дал понять, что поддерживает кандидатуру Барака Обамы на президентских выборах в США, не называя, правда, его фамилии. Кроме того, Россия рассчитывает на возобновление контактов на высшем уровне с прибалтийскими государствами. «Только не нужно видеть в России страшного медведя, который готов в любой момент разорвать эти государства», — призвал прибалтов Медведев. Дипломатические же отношения с Грузией может исправить только время. «Саакашвили — пустое место, ноль, он рано или поздно уйдет, а любой другой лидер страны, который там появится, мы готовы с ним выстраивать отношения», — заявил Медведев. Кстати, вчера же вечером на это заявление отреагировал Саакашвили. Он сказал, что готов немедленно уйти в отставку, если Россия вернет Грузии Абхазию и Южную Осетию.

Никита Загладин, профессор Института мировой экономики и международных отношений РАН: «В первые годы президентства Ельцина отношения между Россией и США были ничуть не хуже. За последние же четыре года они стали более равноправными. Многое зависит от исхода президентских выборов в США: если победит Ромни, то можно ожидать ухудшения отношений. Контакты с Прибалтикой могут возобновиться, но тут многое зависит от того, как будет развиваться кризис в Европе. Если в странах Прибалтики поймут, что особой помощи от Евросоюза они не дождутся, то естественным для них будет обратить большее внимание на Россию».

Интервью российским телеканалам.

Дмитрий Медведев в прямом эфире ответил на вопросы журналистов российских телевизионных каналов «Первый», «Россия», НТВ, «Дождь» и РЕН ТВ.

М.МАКСИМОВСКАЯ:Добрый день!Дмитрий Анатольевич, спасибо за возможность провести это интервью в прямом эфире – и последнее в Вашем президентском сроке. Надеемся, всем будет интересно.

Д.МЕДВЕДЕВ: Добрый день, спасибо. Я всех приветствую: вас всех приветствую и наших телезрителей.

Давайте начнём.

М.МАКСИМОВСКАЯ: Дмитрий Анатольевич, весь Ваш президентский срок Вы отличались абсолютно либеральной лексикой, говорили, что «свобода лучше, чем несвобода», и написали, по сути, либеральный манифест – статью «Россия, вперёд!»

Хочу спросить Вас о делах: Вы сделали то, что хотели? Как Вы думаете, при Вас Россия стала более свободной страной?

Д.МЕДВЕДЕВ: Свобода – это такое уникальное чувство, которое каждый человек понимает по-своему. Знаете, конечно, в свободе всегда есть и часть чего-то объективного, но вообще-то это наши ощущения. Я как-то в одной из программ или, точнее, в одном из выступлений сказал буквально следующее, что мы являемся свободными только в том случае, если можем сказать о себе: я – свободен. Давайте посмотрим, что происходило в последние годы. Я считаю, что мы действительно продвинулись в плане развития гражданских свобод. Да, кому-то это движение кажется робким, кому-то, наоборот, запредельным, типа не надо так далеко идти, и так всё хорошо было. Но, на мой взгляд, мы продвинулись – и продвинулись серьёзно. Не буду апеллировать к каким-то ранним годам – скажу лишь о событиях. которые состоялись несколько месяцев назад.

Давайте спросим у людей, которые выходили на разные площади, свободные они или нет, – неважно, за кого они: за «белых», за «красных», за «синих». Я абсолютно уверен, что подавляющее большинство из них скажет: «Да, я свободен, потому что я стою здесь, у меня есть своя позиция, мне многое не нравится». Или наоборот: «Мне практически всё нравится, не смейте это трогать. Но я свободен».

Свобода – это самоощущение. И в этом смысле мы сделали немало.

А.ПИВОВАРОВ: Если можно, Дмитрий Анатольевич, я хотел бы свести этот философский общий вопрос к экономике. На экономических, так сказать, знамёнах Вашего президентства было начертано: «Модернизация и конкурентоспособность», мы помним. Вы довольны, как Вы пронесли эти знамёна? Могу даже сузить этот вопрос: Россия за время Вашего президентства стала менее зависима от углеводородов или больше?

Д.МЕДВЕДЕВ: Да, это, конечно, для нас очень важная тема, потому что один из основных рисков, который обычно упоминается в связи с Россией, – это наша зависимость от углеводородов. И до сих пор, если говорить о различных оценках – рисков, как правило, упоминается два: демография и избыточная зависимость от поставок сырья на экспорт.

Откровенно скажу, я не вполне доволен тем, что мы сделали за эти годы. У меня не было никаких иллюзий, что мы за четыре года откажемся от экспорта нефти, газа, да это и неправильно. Просто потому, что мы действительно крупнейшая сырьевая страна, мы поставляем углеводороды в огромное количество государств. Но нам нужно было диверсифицировать экономику. Мы двигались по этому пути – и двигались в целом не очень медленно.

Я могу вам сказать, что за последние четыре года производство промышленных товаров, производство средств производства, производство основных областей промышленности выросло приблизительно на 50 процентов. Если говорить о производстве радиоэлектронных средств, они выросли приблизительно процентов на 30. Это неплохо. Тем не менее если говорить о нашем экспортном балансе, то 70 процентов нашего экспорта – это углеводороды (так приблизительно и было), и лишь 5 процентов – это поставка продукции машинотехнического характера. Поэтому работа по диверсификации должна быть продолжена. Именно на это, кстати, и нацелена программа модернизации нашей экономики.

Напомню, что она включает в себя пять элементов: и космос, и IT, и атомную промышленность, и массу других очень важных направлений – включая, кстати, производство лекарств. Если мы сумеем за ближайшие годы двинуть процесс модернизации по этим пяти ключевым направлениям и по некоторым другим, мы действительно сможем диверсифицировать экономику (слово тяжёлое, трудно произносить).

Если говорить как раз о макроэкономике, то этому способствует та ситуация, которая есть на сегодня, потому что у нас впервые, может быть, за всю историю нашей страны, 20-летнюю, самая небольшая инфляция. Вы знаете, что в прошлом году она была 6 процентов, в этом году (месяц к месяцу) за 12 месяцев это 4 процента. У нас очень хорошее соотношение между долгом и валовым внутренним продуктом, самое низкое практически во всех развитых странах: около 10 процентов.

При таких макроэкономических условиях мы можем диверсифицировать нашу экономику, у меня сомнений нет. Это задача на ближайшие годы. Это задача для нового Правительства.

А.ВЕРНИЦКИЙ: Я про реформы.

Д.МЕДВЕДЕВ: Пожалуйста.

А.ВЕРНИЦКИЙ: При Вас милиция стала полицией. Новая форма, а содержание всё ещё старое, хотя сотрудники переаттестованы. Садисты из УВД «Дальний» – всем известные в стране. Такие сообщения об избиении задержанных приходят практически каждый день: вчера пришло из Волгограда такое же сообщение. Пора уже реформировать и полицию тоже?

Д.МЕДВЕДЕВ: Знаете, я считаю, что никто не должен ожидать, что за полгода в результате административных преобразований у нас возникнет новая полиция или новый орган МВД, потому что структура носит частично новое название, но люди-то там прежние работают. Да, конечно, часть людей была неаттестована, довольно значительная. Мы же 200 тысяч человек убрали из органов внутренних дел. Но это не значит, что все остальные стали моментально другими. Это первое.

Второе. Конечно, нельзя судить об общем уровне законности, правопорядка по действиям отдельных мерзавцев. Им дана принципиальная оценка. Во всех таких случаях возбуждаются уголовные дела, и соответственно сотрудники правоохранительных органов просто заключаются под стражу. Не скроем, что это и за границей происходит.

Но мы находимся только в начале пути. Это непростая задача. Мы не такая, извините, фитюлька, не малюсенькое государство, которое мне иногда приводят в пример и говорят, знаете: давайте всех полицейских выгоним и наберём новых. Вы пойдёте в полицию работать?

А.ШНАЙДЕР: Это Вы Грузию имеете в виду?

Д.МЕДВЕДЕВ: Я ничего не имею в виду – это вы говорите.

Я говорю, что мы не маленькая страна, в которой можно сделать подобную вещь. Мы – большая страна. У нас сотрудников полиции вместе с гражданским персоналом под два миллиона, это огромная армия. И для того, чтобы обеспечивать правопорядок на всей территории в условиях большой федеральной структуры, в условиях федеративного устройства государства, требуется большое количество людей. Их невозможно поменять никакими распоряжениями – их нужно воспитывать. И, вы знаете, я в том, что сейчас все эти случаи становятся публичными, прозрачными, вижу большой смысл. Ведь что скрывать, мы с вами тоже не первый год по земле ходим, такие проблемы были и раньше. О них не знали. Почему? Во-первых, общество к этому относилось более спокойно; во-вторых, не было таких средств коммуникации. А сейчас о любом проступке, не говоря уже о преступлении, через несколько часов знают все. Ну и хорошо, бояться будут совершать. А те, кто совершил, будут сидеть.

А.ШНАЙДЕР: А можно как раз в продолжение темы по поводу «будут сидеть»? Я хотела бы спросить про персональную ответственность чиновников, тот же Министр Нургалиев: какова его личная ответственность за реформы в МВД, за то, что происходит на конкретных полицейских участках? Что Вы отвечаете на призывы отправить Министра Нургалиева в отставку?

Нургалиев – это просто как пример, потому что есть ощущение, что, когда в стране происходит какое-то крупное ЧП, теракт, техногенная какая-то катастрофа, ответственность всегда несут руководители среднего и низшего звена, а то и не руководители вовсе – и никогда не высокопоставленные чиновники.

Если говорить как раз о макроэкономике, то этому способствует та ситуация, которая есть на сегодня, потому что у нас впервые, может быть, за всю историю нашей страны, 20-летнюю, самая небольшая инфляция. Вы знаете, что в прошлом году она была 6 процентов, в этом году (месяц к месяцу) за 12 месяцев это 4 процента. У нас очень хорошее соотношение между долгом и валовым внутренним продуктом, самое низкое практически во всех развитых странах: около 10 процентов.

При таких макроэкономических условиях мы можем диверсифицировать нашу экономику, у меня сомнений нет. Это задача на ближайшие годы. Это задача для нового Правительства.

А.ВЕРНИЦКИЙ: Я про реформы.

Д.МЕДВЕДЕВ: Пожалуйста.

А.ВЕРНИЦКИЙ: При Вас милиция стала полицией. Новая форма, а содержание всё ещё старое, хотя сотрудники переаттестованы. Садисты из УВД «Дальний» – всем известные в стране. Такие сообщения об избиении задержанных приходят практически каждый день: вчера пришло из Волгограда такое же сообщение. Пора уже реформировать и полицию тоже?

Д.МЕДВЕДЕВ: Знаете, я считаю, что никто не должен ожидать, что за полгода в результате административных преобразований у нас возникнет новая полиция или новый орган МВД, потому что структура носит частично новое название, но люди-то там прежние работают. Да, конечно, часть людей была неаттестована, довольно значительная. Мы же 200 тысяч человек убрали из органов внутренних дел. Но это не значит, что все остальные стали моментально другими. Это первое.

Второе. Конечно, нельзя судить об общем уровне законности, правопорядка по действиям отдельных мерзавцев. Им дана принципиальная оценка. Во всех таких случаях возбуждаются уголовные дела, и соответственно сотрудники правоохранительных органов просто заключаются под стражу. Не скроем, что это и за границей происходит.

Но мы находимся только в начале пути. Это непростая задача. Мы не такая, извините, фитюлька, не малюсенькое государство, которое мне иногда приводят в пример и говорят, знаете: давайте всех полицейских выгоним и наберём новых. Вы пойдёте в полицию работать?

А.ШНАЙДЕР: Это Вы Грузию имеете в виду?

Д.МЕДВЕДЕВ: Я ничего не имею в виду – это вы говорите.

Я говорю, что мы не маленькая страна, в которой можно сделать подобную вещь. Мы – большая страна. У нас сотрудников полиции вместе с гражданским персоналом под два миллиона, это огромная армия. И для того, чтобы обеспечивать правопорядок на всей территории в условиях большой федеральной структуры, в условиях федеративного устройства государства, требуется большое количество людей. Их невозможно поменять никакими распоряжениями – их нужно воспитывать. И, вы знаете, я в том, что сейчас все эти случаи становятся публичными, прозрачными, вижу большой смысл. Ведь что скрывать, мы с вами тоже не первый год по земле ходим, такие проблемы были и раньше. О них не знали. Почему? Во-первых, общество к этому относилось более спокойно; во-вторых, не было таких средств коммуникации. А сейчас о любом проступке, не говоря уже о преступлении, через несколько часов знают все. Ну и хорошо, бояться будут совершать. А те, кто совершил, будут сидеть.

А.ШНАЙДЕР: А можно как раз в продолжение темы по поводу «будут сидеть»? Я хотела бы спросить про персональную ответственность чиновников, тот же Министр Нургалиев: какова его личная ответственность за реформы в МВД, за то, что происходит на конкретных полицейских участках? Что Вы отвечаете на призывы отправить Министра Нургалиева в отставку?

Нургалиев – это просто как пример, потому что есть ощущение, что, когда в стране происходит какое-то крупное ЧП, теракт, техногенная какая-то катастрофа, ответственность всегда несут руководители среднего и низшего звена, а то и не руководители вовсе – и никогда не высокопоставленные чиновники.

Д.МЕДВЕДЕВ:Я с этим не полностью соглашусь, потому что в целом ряде случаев при совершении преступлений отвечали люди уровня замминистра, в некоторых случаях и на другом уровне ответственность происходила.Что же касается ответственности Министра внутренних дел, он, конечно, несёт полную ответственность за состояние дел в МВД, и он это прекрасно понимает. Он отвечает и за проведение реформы, как и я отвечаю – как Президент страны, как Верховный Главнокомандующий.

И если говорить о судьбе министров, то их судьба понятна – 7 мая все министры подадут в отставку. Вот так.

А.ШНАЙДЕР: Но это же не следствие – это только отставка. Что, отставка является самым большим возможным наказанием?

А.ПИВОВАРОВ: И то плановая, извините, отставка.

А.ШНАЙДЕР: Да, тем более плановая отставка.

Д.МЕДВЕДЕВ: Это действительно плановое мероприятие. Я скажу такую вещь. Если за любое событие отправлять министра в отставку, то мы никогда не наберём нормальной команды, потому что мы с вами знаем, в каких условиях работает страна, мы знаем и проблемы нашей политической системы, экономического состояния. Поэтому если за каждый проступок отправлять в отставку министра, система упрётся в коллапс.

Я всё-таки закончу эту мысль: действительно, это плановое мероприятие. Но если Вы меня спрашиваете в отношении того, является ли отставка самым страшным наказанием, то я Вам могу сказать так: для многих чиновников отставка страшнее, чем ответственность. Поэтому я считаю, что и отставки тоже должны быть мерой реагирования государства на те или иные проблемы.

Напомню, за время моей работы у нас сменилось 50 процентов руководителей субъектов Федерации. Вот вы мне назовите хоть какой-нибудь иной период в нашей истории, когда так быстро происходила ротация. Кто-то уходил, потому что у него заканчивались полномочия; кто-то уходил, скажем так, по доброй воле, потому что считал, что у него не идёт; чего скрывать, даже в некоторых случаях, когда люди писали заявления, они делали это не добровольно – они делали это потому, что мне приходилось им говорить: «Извините, ребята, у вас не получается – до свиданья». Я уж не говорю о некоторых случаях, когда главы субъектов Федерации у нас находятся под следствием, об этом не следует забывать.

М.ЗЫГАРЬ: Дмитрий Анатольевич, как раз по поводу того, что отставка кажется самым страшным наказанием для чиновника, потому что такое ощущение, что борьба с коррупцией ведётся в основном только на словах. Мы очень много слышим подозрений и даже иногда обвинений в адрес очень высокопоставленных госчиновников. Бывший глава Вашей Администрации [Сергей] Нарышкин говорил, что при Юрии Михайловиче Лужкове в Москве был запредельный уровень коррупции, и что? Никаких последствий в отношении Юрия Михайловича. Это не единственный случай опять же, Лужков – это такой яркий пример. Мы все знаем много примеров и губернаторов, и других высших госчиновников, в отношении которых есть большое предубеждение, недоверие в обществе. Однако никакой реакции у власти на эти настроения в обществе совершенно нет. Это дело касается не только коррупции – дело касается этичности поведения, возможно. Но репутация никак не влияет на политическое будущее. Волгоградский губернатор [Сергей] Боженов ославился на всю страну своим вояжем в Италии. И мы не сомневаемся, что его репутация никак не повлияет на его блестящую в будущем политическую карьеру.

Почему не происходит никакой реакции на запрос общества? Почему нет реальных результатов борьбы с коррупцией?

Д.МЕДВЕДЕВ: Михаил, знаете, я понимаю долг СМИ в том, чтобы категорически формулировать свою позицию, это правильно. Но эта позиция не вполне точная.

Я Вам только что сказал, что вынужден был отправить в отставку 50 процентов губернаторов. Часть из них ушла именно потому, что, допустим, не было достаточных доказательств совершения преступления. У нас презумпцию невиновности никто не отменял, она действует. С другой стороны, по самым разным причинам (и Следственный комитет мне докладывал, и другие материалы были) мне приходилось принимать такое решение – просто вызывать соответствующего коллегу и говорить: «Знаете, Вы сами уходите, иначе будет хуже». Это первое.

Второе. По целому ряду бывших губернаторов идут уголовные дела. Ошибкой было бы считать, что никаких уголовных дел нет. Это неправда, они есть. Я не буду вмешиваться в прерогативы следственных органов. Если хотите, поднимите информацию, это всё есть в прессе.

Третье. Если говорить о количестве коррупционных преступлений: их число, и зарегистрированных, и расследуемых, с каждым годом растёт. Сейчас в производстве Следственного комитета 17 тысяч преступлений коррупционной направленности, по которым проходят чиновники. Но это не значит, конечно, что они все должны обязательно висеть в интернете. Хотя, кстати, такое предложение мне поступило во время одной из сессий «Открытого правительства». Мне говорят: давайте так – вот как только возбуждается уголовное дело по какому-то факту, сразу конкретного чиновника вывешиваем и пишем, что в отношении него ведётся такое разбирательство. Но это спорная вещь.

А.ВЕРНИЦКИЙ: Но зерно в этом есть какое-то.

Д.МЕДВЕДЕВ: Зерно в этом есть, чтобы люди знали. С другой стороны, ещё раз говорю, есть презумпция невиновности. Вполне вероятно, что это ничем не закончится, и тогда будет нехорошо.

У нас только в результате действий Следственного комитета установлены 53 организованные группы, которые совершали преступления коррупционной направленности. Поэтому считать, что ничего не делается, было бы большим преувеличением.

Но если говорить о результатах, то здесь я с вами соглашусь: результаты пока скромные. Почему? Скажем откровенно, потому что чиновники – это корпорация, они тоже не очень хотят, чтобы в их дела вмешивались. Это не значит, что они преступники. Наоборот, чиновники такие же люди, такие же граждане, как и мы. Но мы должны ставить государственный аппарат в такие условия, когда у него не будет возможности повернуть ни вправо, ни влево, когда его поведение будет регламентировано от и до соответствующими правилами: и законом о государственной службе, и должностными регламентами, – и приучать к определённой культуре. Ведь когда мы рассуждаем о коррупции, уважаемые коллеги, обратите внимание, что в так называемых странах с развитой экономикой (так называемых, потому что мы тоже уже страна с развитой экономикой – у нас проблем, может, побольше) уровень коррупции очень разный. Сравните уровень коррупции, например, в скандинавских странах и в южных странах Европы. Почему так (а уровень жизни где-то близкий): привычки разные, история разная, ментальность разная.

Поэтому коррупция – это ещё и набор схем, стереотипов, и с коррупцией нужно бороться и на ментальном уровне. Совершение коррупционного преступления должно быть не только страшным – оно должно вызывать другие эмоции: это должно быть неприличным. Вот только в этом случае можно побороть коррупцию.

М.ЗЫГАРЬ: Я предположу, что было бы логично, чтобы начинали на ментальном уровне бороться не рядовые граждане, а, возможно, высшие представители государственной власти. Вы говорите, что результаты борьбы с коррупцией есть, просто их не очень заметно, и даже сами объясняете, что это потому, что чиновники – это корпорация. Другими словами, они не сдают своих, они как могут если не саботируют, то по крайней мере как-то антикоррупционные меры тормозят.

Д.МЕДВЕДЕВ: Извините, Миша, но не только чиновники. Потому что мы специально разделили коррупцию на большую, когда речь идёт о начальниках, – она, конечно, больше всего людей раздражает: вот, зажрались…

М.ЗЫГАРЬ: Она просто в огромных масштабах.

Д.МЕДВЕДЕВ: Она в больших масштабах. Но у нас в ещё больших масштабах бытовая коррупция. Вот давайте о ней не забывать. Когда речь идёт о коррупционных проступках, которые совершаются преподавателями, когда речь идёт о коррупции во врачебной среде, честное слово, это тоже не менее опасно для общества. Только к ней-то мы привыкли, и деньги преподавателю и врачу вообще практически дают без зазрения совести – в тех случаях, конечно, когда эти деньги вымогаются. А коррупция чиновников – она раздражает. Я просто к тому, что не только корпорация чиновников покрывает самоё себя – нет, корпоративная среда есть и в других местах.

М.ЗЫГАРЬ:Просто о коррупции бытовой мы знаем.Д.МЕДВЕДЕВ: Но не боремся.

М.ЗЫГАРЬ: Знаете, каждый по-своему. Есть люди, которые борются и которые начинают с себя, но просто хочется, чтобы все начинали с себя.

Д.МЕДВЕДЕВ: Миша, Вы даёте взятки гаишникам?

М.ЗЫГАРЬ: Нет, ни разу в жизни этого не делал.

Д.МЕДВЕДЕВ: Значит, Вы боретесь. Вот так и нужно поступать.

М.ЗЫГАРЬ: Так вот по поводу борьбы: просто есть люди, мы всех их знаем, которые, я предположу, заинтересованы в борьбе с коррупцией много больше, чем чиновники, потому что трудно бороться с собой. Может быть, стоило Вам с самого начала сделать ставку в борьбе на тех людей, которые публикуют в интернете разоблачительные материалы (мы все знаем их имена)? Может быть, стоило Алексея Навального того же назначить каким-то главой антикоррупционного комитета, и, может быть, тогда не изнутри борьба с коррупцией, а извне пошла бы эффективнее.

А.ПИВОВАРОВ: Или, например, назначать расследование по его публикациям, поскольку его имя действительно на слуху.

М.ЗЫГАРЬ: Да, как-то реагировать хотя бы на те публикации, которые появляются.

Д.МЕДВЕДЕВ: У меня только просьба: давайте исходить из того, что ни у кого нет патента на борьбу с коррупцией. В этом заинтересованы все мы, и, кстати, все мы в этом смысле – гражданские активисты, во всяком случае сидящие за этим столом. У многих здесь, наверное, есть и свои страницы в социальных сетях, или во всяком случае вы смотрите за ними, это в принципе положительная вещь. Мы говорили о ситуации в МВД и сказали, что огромное количество теперь случаев выплывает наружу. С чем это связано: с новым информационным пространством в том числе. То же самое с коррупцией. Сейчас о ней гораздо проще рассуждать, потому что любой такой случай можно легко поднять наверх. Это не значит, правда, что всё, о чём пишут в социальных сетях, соответствует истине, потому что вы знаете, как легко накручивают настроения. Это отдельная технология и, кстати, вполне управляемая. Но опираться на социальных активистов и можно, и нужно.

Только я бы ни в коем случае не рекомендовал из кого-либо делать икону, потому что кто-то из таких активистов – это реальные борцы с коррупцией, которые движимы абсолютно альтруистическими побуждениями, а для кого-то это политическая программа, иногда даже, по сути, политическая авантюра, когда за антикоррупционной риторикой стоит желание просто создать свой политический капитал. Я, кстати, даже за это не осуждаю, потому что это и есть политическая борьба. Но это не филантропия – это политическая борьба, и к ней так и надо относиться.

Общее отношение простое: чем больше в сети фактов коррупционных проступков, тем лучше для дела борьбы с коррупцией, потому что, что бы там ни говорили, власть на самом разном уровне вынуждена на это реагировать, даже если ей это не нравится. И на факты о закупках, и на факты о коррупционном поведении каких-либо тех или иных лиц. Поэтому в принципе это хорошо.

Но борьбу с коррупцией должно вести государство, так во всём мире. А мы, как граждане, должны государству в этом способствовать.

М.МАКСИМОВСКАЯ:Дмитрий Анатольевич, позвольте я сужу тему широчайшую борьбы с коррупцией до конкретной сферы, потому что действительно вся страна по понятиям живёт, мы это все знаем.Д.МЕДВЕДЕВ: Марианна, и Вы по понятиям живёте?

М.МАКСИМОВСКАЯ: Вся страна, и я как гражданин страны, в общем, ну а как?

А.ПИВОВАРОВ: Только Михаил не даёт взяток.

Д.МЕДВЕДЕВ: Ну да, он святой.

М.МАКСИМОВСКАЯ: Наверное.

М.ЗЫГАРЬ: Нет, ну что Вы.

М.МАКСИМОВСКАЯ: Не святой.

Вы неоднократно критиковали судебную систему и что-то критическое говорили даже о деле Михаила Ходорковского – правда, это ничем не закончилось: Михаил Ходорковский не помилован, его дело не пересмотрено, он на свободу не вышел.

Смотрите, Вы подняли зарплату судьям, Вы смягчили наказание по экономическим статьям, но никто, я уверена, не назовёт нашу судебную систему независимой. С помощью судей самые различные структуры решают свои самые различные вопросы. Простые люди не верят в то, что они могут в суде добиться правды. Такая судебная система всё тормозит: и экономику, и политику. Почему Вы не приступили к кардинальной реформе судебной системы – Вам не хватило четырёх лет или существуют какие-то обстоятельства, по которым провести такую кардинальную реформу судебной системы, сделать суды независимыми сейчас просто невозможно?

Д.МЕДВЕДЕВ: Я попробую дать ответ. Конечно, четыре года – не такой большой срок. Действительно, за четыре года не так много можно сделать, тем не менее преобразования в судебной системе были, есть и будут. Мы, на мой взгляд, улучшили в целом дисциплину в судебной системе, создали так называемое Дисциплинарное судебное присутствие, сейчас дисциплинарные коллегии создаются для того, чтобы следить за поведением самих судей.

Но, уважаемые друзья, коллеги, вы поймите, когда говорят о реформе суда, это тоже нельзя понимать очень примитивно. Что такое реформа суда – выгнать судей? Но суд – это непрерывное производство. Отправление правосудия должно происходить каждый день. Выгонять нельзя, тем более что есть огромное количество людей, абсолютно безупречных. Во-вторых, откуда брать других?

Поэтому реформа суда – это не увольнение всех судей, но это создание таких условий, когда поведение судей определяется только буквой и духом закона – и ничем другим; когда судья, если звонит телефон, не бежит его брать и не говорит: «Хорошо, мы сделаем таким образом», – а сообщает об этом факте наверх: «Мне звонил такой-то чиновник и говорил о том, что соответствующее дело должно быть рассмотрено таким образом». Так во всём мире, кстати, происходит. Если кто-то выходит на судью, судья сразу же пишет донос: на меня выходил либо чиновник (но у них это вообще почти невозможно), либо (у них тоже пытаются это делать) какой-либо из адвокатов. После этого адвоката выгоняют из коллегии, а про чиновника даже не говорю.

Нужно вменить это в обязанность судьям, но сделать это так, чтобы они следовали этой модели, чтобы они не боялись докладывать, что им позвонили или с регионального уровня, или с федерального, или ещё откуда-то, или коммерсанты зашли, деньги предложили, это тоже бывает. Поэтому это набор условий.

М.МАКСИМОВСКАЯ:Дмитрий Анатольевич, позвольте я сужу тему широчайшую борьбы с коррупцией до конкретной сферы, потому что действительно вся страна по понятиям живёт, мы это все знаем.Д.МЕДВЕДЕВ: Марианна, и Вы по понятиям живёте?

М.МАКСИМОВСКАЯ: Вся страна, и я как гражданин страны, в общем, ну а как?

А.ПИВОВАРОВ: Только Михаил не даёт взяток.

Д.МЕДВЕДЕВ: Ну да, он святой.

М.МАКСИМОВСКАЯ: Наверное.

М.ЗЫГАРЬ: Нет, ну что Вы.

М.МАКСИМОВСКАЯ: Не святой.

Вы неоднократно критиковали судебную систему и что-то критическое говорили даже о деле Михаила Ходорковского – правда, это ничем не закончилось: Михаил Ходорковский не помилован, его дело не пересмотрено, он на свободу не вышел.

Смотрите, Вы подняли зарплату судьям, Вы смягчили наказание по экономическим статьям, но никто, я уверена, не назовёт нашу судебную систему независимой. С помощью судей самые различные структуры решают свои самые различные вопросы. Простые люди не верят в то, что они могут в суде добиться правды. Такая судебная система всё тормозит: и экономику, и политику. Почему Вы не приступили к кардинальной реформе судебной системы – Вам не хватило четырёх лет или существуют какие-то обстоятельства, по которым провести такую кардинальную реформу судебной системы, сделать суды независимыми сейчас просто невозможно?

Д.МЕДВЕДЕВ: Я попробую дать ответ. Конечно, четыре года – не такой большой срок. Действительно, за четыре года не так много можно сделать, тем не менее преобразования в судебной системе были, есть и будут. Мы, на мой взгляд, улучшили в целом дисциплину в судебной системе, создали так называемое Дисциплинарное судебное присутствие, сейчас дисциплинарные коллегии создаются для того, чтобы следить за поведением самих судей.

Но, уважаемые друзья, коллеги, вы поймите, когда говорят о реформе суда, это тоже нельзя понимать очень примитивно. Что такое реформа суда – выгнать судей? Но суд – это непрерывное производство. Отправление правосудия должно происходить каждый день. Выгонять нельзя, тем более что есть огромное количество людей, абсолютно безупречных. Во-вторых, откуда брать других?

Поэтому реформа суда – это не увольнение всех судей, но это создание таких условий, когда поведение судей определяется только буквой и духом закона – и ничем другим; когда судья, если звонит телефон, не бежит его брать и не говорит: «Хорошо, мы сделаем таким образом», – а сообщает об этом факте наверх: «Мне звонил такой-то чиновник и говорил о том, что соответствующее дело должно быть рассмотрено таким образом». Так во всём мире, кстати, происходит. Если кто-то выходит на судью, судья сразу же пишет донос: на меня выходил либо чиновник (но у них это вообще почти невозможно), либо (у них тоже пытаются это делать) какой-либо из адвокатов. После этого адвоката выгоняют из коллегии, а про чиновника даже не говорю.

Нужно вменить это в обязанность судьям, но сделать это так, чтобы они следовали этой модели, чтобы они не боялись докладывать, что им позвонили или с регионального уровня, или с федерального, или ещё откуда-то, или коммерсанты зашли, деньги предложили, это тоже бывает. Поэтому это набор условий.

Понимаете, это на самом деле очень глубоко сидит. Я надеюсь, что у нас с каждым годом будет становиться всё больше и больше оправдательных приговоров, потому что это абсолютно правильно. Не надо стесняться их выносить. Это не признак некачественной работы следствия – это признак другого: что судья не постеснялся поставить точку, сказал – недостаточно доказательств, чтобы признать виновным. Или судья, или коллегия присяжных. Эта проблема есть.

А.ПИВОВАРОВ: Я бы хотел продолжить. Вот Марианна упомянула фамилию Ходорковского. Не так давно президентский Совет по правам человека выносил заключение, что необязателен факт подачи прошения о помиловании – для помилования. Вот Вы на этой неделе помиловали Сергея Мохнаткина, вчера он вышел из колонии. Он писал Вам прошение о помиловании, хотя не признал себя виновным, и мы знаем, что он объявил, что будет бороться за отмену приговора.

Михаил Ходорковский не раз говорил, что не будет писать прошение о помиловании. Понятно, что, наверное, без прошения помилования быть не может. Но я немного по-другому хочу повернуть этот вопрос. А Вы вообще не считаете, что вот такое длительное нахождение Ходорковского и Лебедева в заключении составляет какую-то проблему для страны – может быть, действительно можно помиловать их и без прошения?

Д.МЕДВЕДЕВ: Алексей, Вы сами сначала сказали, что это делать нельзя, а потом говорите – может быть, можно?

М.ЗЫГАРЬ: Совет [по правам человека] сказал, что можно.

А.ПИВОВАРОВ: Как Президент, Вы могли бы...

М.МАКСИМОВСКАЯ: В Конституции…

Д.МЕДВЕДЕВ: Правильно, Марианна.

М.МАКСИМОВСКАЯ: Конституция здесь-то важнее.

Д.МЕДВЕДЕВ: Да. У нас есть статья 50 Конституции, в которой написано, что каждый осуждённый вправе просить о помиловании. Это Конституция. То есть обязательно должно быть прошение. Более того, в той же самой статье говорится о том, что осуждённый вправе добиваться пересмотра приговора, но это же не означает, что сам суд должен без ходатайства осуждённого начинать эти процессы. Это всегда стимулируется самим человеком во всём мире. И при всём моем уважении к некоторым коллегам, которые подписали соответствующие бумаги, эти бумаги не основаны ни на букве Конституции, ни на духе закона. Говорить о милосердии можно, но это милосердие должно быть всё-таки связано с волей лица, которое подверглось ответственности, с волей осуждённого.

Заберусь сейчас в юридические дебри, но мне это интересно, поэтому всё-таки сделаю это. Вот представим себе: если Президент возьмёт и помилует кого-то без обращения к нему, а в этот момент осуждённый добивается полной реабилитации, то есть признания невиновным, – что произойдёт: Президент помиловал, но фактически пятно осталось. И в этом случае получится, что тем самым Президент нарушил желание человека добиться полного оправдания – если он сам, конечно, об этом не написал. То есть Президент вклинился в процесс доказательства человеком своей полной невиновности. Поэтому, на мой взгляд, это ни юридически, ни фактически несостоятельная позиция.

Но, возвращаясь к Ходорковскому, к некоторым другим людям, которые находятся в местах лишения свободы, я могу сказать одну вещь. Понимаете, мы вообще должны задаться вопросом, почему у нас такое количество людей находится на зоне. Надо ли нам, чтобы в современных условиях, в ХХI веке, такое количество людей осуждалось к лишению свободы? Вот я когда начинал свою работу в качестве Президента, у нас было около одного миллиона лиц, находящихся в местах отбытия наказания, – миллион человек. За то время, пока я работал, их количество уменьшилось на одну пятую часть: сейчас – около 800 тысяч.

Вы знаете, когда мне приносят материалы на помилование (я, кстати, помиловал не только одного гражданина, о котором Вы сказали, – там большее количество людей), я иногда просто удивляюсь: украл мобильный телефон – два года лишения свободы; выловил в пруду, на самом деле реальное дело, семь карпов – полтора года. Какой в этом смысл? Человек, который действительно совершил, по сути, что-то среднее между административным проступком и уголовным преступлением погружается на год, на два в места не столь отдалённые и выходит уже вполне закоренелым преступником с уголовной лексикой и с уголовными мозгами.

А.ПИВОВАРОВ: Который точно не верит в систему правосудия.

Д.МЕДВЕДЕВ: Да, это проблема системы правосудия. И потом ещё мы тратим деньги на его социализацию: устраиваем его на работу, объясняем ему, что можно как-то пытаться жить по-другому. Поэтому это действительно государственная проблема, и касается она не только Ходорковского, Лебедева или каких-либо других людей – она касается огромного количества людей, которые отбывают наказание.

Но если говорить о конкретном деле, чтобы не получилось так, что чего-то наговорил и не ответил по конкретному вопросу, – ответ на вопрос про Ходорковского и других коренится собственно в ответе на предыдущий вопрос: без обращения не может быть рассмотрения, это моя твёрдая позиция.

М.МАКСИМОВСКАЯ: Дмитрий Анатольевич, здесь такая очень важная юридическая вещь. По существующей практике Президент милует (кстати, это и УДО так же касается) только тех, кто признаёт свою вину. Вот сейчас с Сергеем Мохнаткиным Вы же сами создали прецедент: Сергей Мохнаткин не признал свою вину – так же, как не признаёт свою вину Михаил Ходорковский. То есть по существующей практике Ходорковского вроде как нельзя было помиловать, потому что он не признаёт свою вину. Но сейчас помиловали Мохнаткина, то есть прецедент создан.

Д.МЕДВЕДЕВ: Я объясню эту позицию чуть более подробно, раз она всех так волнует. Надеюсь, она волнует и тех людей, которые сегодня нас смотрят. Вопрос о прошении основан на статье 50 Конституции, и Президент не может выйти за рамки Конституции. Это, я думаю, абсолютно всем очевидно.

Если говорить о признании или непризнании вины, то этот факт основан на Указе Президента. И в этом смысле я всегда говорил, что Президент вправе отступить от собственного Указа в том случае, когда считает это правильным. Если говорить о конкретном деле, там были достаточно серьёзные аргументы, которые можно рассматривать и как косвенное признание вины, но дело даже не в этом.

Это находится в руках Президента. Вопрос о том, нужно ли признавать вину или не признавать, относится к компетенции Президента и связан с тем Указом, который в настоящий момент действует, вот собственно ответ.

А.ВЕРНИЦКИЙ: Тогда про другое: про реформы в армии.

Д.МЕДВЕДЕВ: Пожалуйста.

А.ВЕРНИЦКИЙ: Видел недавно последние отчёты Министерства обороны, вот такие толстенные. Там сказано, что дедовщина у нас коренным образом изменилась: она уменьшилась. Мы знаем, что денежное содержание военнослужащих растёт. В программе «Время» делаем сюжеты про то, как решается квартирный вопрос военнослужащих.

Вы как Президент всегда отстаивали (и позавчерашнее Ваше выступление) высокие траты на армию: 20 триллионов закладывается у нас?

Д.МЕДВЕДЕВ: Даже больше 20, но до 2020 года.

А.ВЕРНИЦКИЙ: Но всё равно огромные траты.

Вы как будущий премьер так же жёстко будете разговаривать с будущим Министром финансов и доказывать ему, что траты на армию предпочтительнее, чем траты на науку, образование, медицину?

Д.МЕДВЕДЕВ: Ещё жёстче буду разговаривать – просто душить буду, добиваться от него, вытаскивать деньги. (Смех.)

Вы знаете, Антон, я никогда не говорил, что армия приоритетнее образования или, наоборот, образование приоритетнее, чем армия, это просто несерьёзный разговор, – я лишь говорил об одном: что мы обязаны реформировать наши Вооружённые Силы, чтобы они были мощные, боеспособные, чтобы там служили люди, хорошо мотивированные, чтобы эти люди любили свою страну и понимали, ради чего они поступают на службу в армию. Вот ради этого и запланированы такие большие деньги.

Кроме того, мы с вами понимаем, что вооружение у нас не менялось практически до последнего времени с советского периода. И я как Верховный Главнокомандующий в этом убеждался неоднократно. Кстати, и конфликт, который был развязан Грузией, это продемонстрировал. Нам пришлось быстро менять наше вооружение.

И сейчас перед нами стоит задача: к 2020 году от 50 до 70 процентов вооружения просто поменять, чтобы появились новые ракеты, новые бронетранспортёры, новая связь и всё, что необходимо для обеспечения обороны и безопасности.

Но эти траты не должны быть бездумными – они должны быть ориентированы на нашу промышленность, которая должна, во-первых, нам предоставлять качественный товар, и, во-вторых, она должна справиться с этими деньгами. Если мы почувствуем по каким-то причинам, что есть проблема, значит, мы к этому вопросу вернёмся.

Что же касается образования, то это не меньший приоритет, чем затраты на оборону. Вот Вы сказали – 20 триллионов. Я напомню, 20 триллионов с лишним – до 2020 года. А ежегодный консолидированный бюджет образования – два триллиона рублей, каждый год. То есть это сопоставимые деньги. И, кстати сказать, тоже позволившие нам за последние годы всё-таки кое-что, на мой взгляд, по важным вопросам в системе образования поменять.

Но оборона и безопасность всегда будут в числе приоритетов государства – и моих приоритетов, если мне доведётся дальше работать на соответствующих должностях.

А.ШНАЙДЕР: Дмитрий Анатольевич, а можно про армию и про образование – через личное? Насколько я понимаю, Вашему сыну Илье летом исполняется 17...

Д.МЕДВЕДЕВ: Правильно понимаете.

А.ШНАЙДЕР: А значит, вопросы армии и образования Вас должны интересовать не только как главу государства, но и как нормального родителя. Считаете ли Вы, что любой молодой человек в России должен идти в армию? И что касается сына: какую профессию, какой вуз он выбрал, что он говорит? А что Вы как родитель думаете про ЕГЭ и про реформу образования в целом?

Д.МЕДВЕДЕВ: Сначала про службу в армии, потому что это серьёзный вопрос. В соответствии с нашей Конституции опять же это долг и обязанность гражданина Российской Федерации – вопрос в том, каким образом этот долг исполнять. У нас сейчас происходят изменения в системе комплектации армии – и я считаю, что правильные изменения. Смысл их вот в чём: где-то через шесть лет мы должны выйти на такой уровень комплектации, когда 85 % тех, кто служит в армии, – это лица, принятые по контракту, а 15 % – это призывники.

А.ШНАЙДЕР: А сейчас какое соотношение?

Д.МЕДВЕДЕВ: Сейчас просто несопоставимо. Конечно, в основном это люди, которые служат по призыву, хотя и контрактников уже немало становится.

Мы должны выйти на профессиональную армию, это абсолютно нормальное требование современной жизни. При этом сохранить частичную возможность призыва, чтобы у нас были резервисты и те, кто хочет посвятить свою жизнь служению Отчизне в Вооружённых Силах, чтобы потом из них, например, из этих контрактников, офицеры появлялись или они ещё как-то устраивали свою жизнь в связи с обеспечением безопасности. Поэтому это, безусловно, конституционный долг.

Но у нас есть высшие учебные заведения, по которым существует правило, что тот, кто туда поступил, должен иметь возможность доучиться, не прерывая образования. По этому поводу существует две полярные позиции: студенты, естественно, их родители и многие другие считают, что это правильно, – часть военачальников и некоторых других лиц считают, что это не вполне правильно.

Моя позиция простая. Я считаю, что нам нужны качественные специалисты. И в ряде случаев разрыв в обучении носит губительный характер. Но только в ряде случаев. Потому что если говорить о системе высшего образования в нашей стране, то она у нас, скажем аккуратненько, избыточная: у нас больше 1150, по-моему, университетов. Я напомню, что в советские времена на весь 300-миллионный Советский Союз было 600 университетов. Я не призываю немедленно что-то закрывать, но это повод для того, чтобы подумать о судьбе высшего образования в целом и качественным его сделать.

В том, что касается ЕГЭ, возвращаюсь к этой теме. Я обсуждал со своим сыном ситуацию с ЕГЭ. Не могу сказать, что мне показались убедительными его доводы. Почему? Потому что он ничего другого не знает. Я знаю, потому что я сдавал экзамены и такие, и сякие. Он сказал буквально следующее: «Это какой-то кошмар: столько нужно заниматься!» Но это нормальные эмоции.

А я-то знаю, что была такая система, а сейчас другая система. Моё отношение к ЕГЭ буквально следующее. Я считаю, что это в целом вполне современный и разумный тест, но он не может быть абсолютно исключительным. То есть, иными словами, только единый госэкзамен – это неправильно. Он должен дополняться другими испытаниями, особенно когда речь идёт о конкретных специальностях, где ЕГЭ не способен продемонстрировать, что называется, товар лицом.

А.ШНАЙДЕР: Гуманитарные…

Д.МЕДВЕДЕВ: Гуманитарные те же самые профессии. Потому что надо понять, как человек мыслит, как он говорит и так далее. Поэтому ЕГЭ – это магистральный путь. Кстати, все учителя, с которыми я разговаривал тихо, без камер, в коридорах, где угодно, – все мне на ухо говорили: ЕГЭ – хорошо, особенно в провинции. Говорят: «Вы знаете, наши дети поступают в столичные вузы, а раньше это сделать было почти невозможно: или блат, или какие-то другие формы для того, чтобы поступить и сдать эти самые экзамены». Поэтому ЕГЭ надо развивать, совершенствовать, в то же время в ряде случаев дополнять его новыми испытаниями.

А.ШНАЙДЕР: Илья-то куда поступает в итоге?

Д.МЕДВЕДЕВ: Мы сейчас этот вопрос с ним обсуждаем. У него есть несколько задумок. Не скрою, он, конечно, интересуется и тем, чем я занимался в прежней своей жизни.

М.МАКСИМОВСКАЯ: Юриспруденция?

Д.МЕДВЕДЕВ: И юриспруденция, его интересует и экономика – в общем, сейчас он в процессе выбора.

А.ПИВОВАРОВ: Дмитрий Анатольевич, Вы сегодня много говорите о том, что предстоит сделать, о делах, которые пока ещё не завершены, о будущем. Тем не менее 24 сентября прошлого года Вы объявили о решении оставить пост Президента. Мы помним, что было потом: потом были парламентские выборы в декабре, которые многие не признали честными, и самые массовые акции протеста за последнее десятилетие. Я хочу Вас спросить, как Вы относитесь к людям, которые вышли на Болотную [площадь] и на проспект Сахарова. Считаете ли Вы, что до сентября многие из них были если не Вашими избирателями, то по крайней мере сочувствующими Вашей риторике? Возможна ли ситуация, при которой, если бы Вы знали заранее, сколько людей выйдет на Болотную и на проспект Сахарова, Ваше сентябрьское решение могло быть иным?

Д.МЕДВЕДЕВ: Алексей, я не говорил в сентябре, что я собираюсь оставить пост. Я сказал о другом: что с учётом текущих политических реалий мне представляется более правильной другая конструкция, которая была реализована. И что бы там о ней ни говорили (она, может быть, кому-то симпатична, кому-то весьма несимпатична, это вопрос как раз выбора, это, собственно, и есть демократия), эта конструкция выдержала проверку на прочность, потому что мы добились того политического результата, на который рассчитывали, и получили поддержку большинства граждан.

Теперь в отношении тех, кто выходил на Болотную, на Сахарова, на другие площади. Во-первых, как Президент я ко всем гражданам нашей страны отношусь хорошо: это наши люди со своей позицией. Если говорить о людях, которые протестовали против, допустим, позиции власти или ещё чего-то, – я уважаю их право, это абсолютно нормально. Я не вполне согласен с некоторыми вещами, которые говорили, например, со сцены, потому что у меня другая политическая позиция, но те люди, которые вышли для того, чтобы продемонстрировать свою позицию, заслуживают уважения. Абсолютное большинство из них вело себя как законопослушные граждане: они вышли, сказали всё, что думают. Они и потом выходили, это их право. Потом выходили другие люди, которые говорили, что нам не нравится позиция тех людей, и это тоже нормально.

Поэтому, отвечая на Ваш вопрос, я считаю, что те решения, которые были озвучены в сентябре, подтверждены политической практикой, а она, как известно, критерий истины. Мы всё это придумали не ради того, чтобы «согреться», а для того, чтобы получить конкретный политический результат, – мы его получили: получили мандатное управление.

Да, мнение меньшинства заслуживает максимального уважения, но есть ещё и конструкция большинства. И во всём мире демократия – это и есть решения, которые принимаются большинством, которые носят общий и обязательный характер для всей страны.

А.ПИВОВАРОВ: А количество этого меньшинства на конкретных площадях Вас впечатлило?

Д.МЕДВЕДЕВ: Впечатлило.

М.МАКСИМОВСКАЯ: И его качество?

Д.МЕДВЕДЕВ: И количество, и качество впечатлило, ничего не могу сказать. Впечатлило просто потому, что это за последние годы был такой массовый выход людей с тем, чтобы озвучить свою позицию. А это означает, что власть не имеет права уклоняться от этой позиции – она должна на неё реагировать. И я считаю, что реакция на это была в самых разных направлениях. И она будет.

М.ЗЫГАРЬ: Дмитрий Анатольевич, в самом начале Вы сказали, что те люди, которые выходили на площади, каждый из них, по Вашему мнению, мог сказать: я свободен. У меня было ощущение, что люди выходили на площадь именно потому, что они почувствовали, что они несвободны в своём праве выбирать, они говорили, что у них украли их голоса. Они говорили, что выборы были нечестными.

Более того, потом мы увидели, что недовольство выборами и сомнение в чистоте выборов – это не только болезнь, которая существует внутри МКАДа. Мы видели, что и в других регионах России многие люди готовы идти на крайние меры. В Лермонтове была голодовка, которая завершилась успехом. В Астрахани тоже люди пошли на крайние меры – голодали. Я бы хотел спросить, понимаете ли Вы чувства этих людей, которые готовы идти на самые крайние меры, которые доведены до отчаяния? И второй вопрос: Вам за последние годы доводилось испытывать чувство отчаяния?

Д.МЕДВЕДЕВ: Мне – нет. Я Президент и не имею права поддаваться эмоциям. У меня бывает плохое настроение, очень плохое настроение, но отчаяния не бывает никогда. Когда у меня бывает плохое настроение, я иду и занимаюсь спортом, и оно стабилизируется. А потом принимаю решения – самые неприятные, может быть.

Теперь в отношении выборов. Действительно, отношение к выборам изменилось. Люди изменились, общий уровень политической культуры повысился, появились новые информационные средства. Власть не имеет права на это не реагировать.

Очень хорошо, что всё это произошло. Это означает, что должно меняться всё: начиная от технологий проведения выборов и заканчивая технологиями предъявления их результатов, чтобы не было подозрений, что власть кого-то обманула.

Скажу сразу: я считаю, что в масштабах страны никакие существенные фальсификации невозможны. Есть просто закон больших чисел, и поэтому тот результат, который достигается, всегда отражает волю народа. Но даже мелкие нарушения досадны, даже ситуации, когда на одном участке украли один голос, – это уже раздражает. Раньше такого не было, в 90-е годы этого не происходило, это где-то копилось внутри, а сейчас это есть. Поэтому мы должны и законодательство менять, и использовать технологические средства.

Я некоторое время назад принимал решение о том, чтобы оснастить участки этими самыми специальными цифровыми машинами для считывания голосов, КОИБами. Покаюсь, ещё до выборов под влиянием аргументов, связанных с кризисом, я разрешил Минфину отсрочить оснащение этих участков до 2015 года, хотя мог настоять на этом. Это большие деньги – честно говоря, большие деньги: десятки миллиардов рублей. Решили израсходовать их на другие нужды, на социальные нужды. Но, может быть, если бы мы это сделали, вопросов было бы меньше, потому что как ни крути, но эти цифровые технологии обработки – это уже другое дело. Может быть, стоило ускорить этот процесс. Но мы сделаем это сейчас, как и камеры, и всё остальное.Теперь в отношении людей, которые протестуют. Во-первых, они имеют на это право. Вопрос в том, что есть искренний протест, а есть хорошо просчитанная политическая позиция. Сразу хочу сказать: я тоже никого не осуждаю. Но «Голодные игры» – напомню, довольно посредственный голливудский блокбастер – я не знаю, смотрели вы или нет, а я посмотрел. И тот, кто этим занимается, очень часто преследует вполне очевидную политическую цель. На мой взгляд, сейчас все цели достигнуты, все с аппетитом едят и готовятся к заседанию Государственной Думы, готовятся к тому, чтобы получить мандат депутата. Всё это нормально, если это находится в русле решений, соответствующих закону. Вот моя позиция.

М.ЗЫГАРЬ: Вот Вы не верите в крупные фальсификации, но в той же Астрахани именно КОИБы стали причиной такого казуса: на участках, где были КОИБы, победил один кандидат, а на участках, где не было КОИБов и можно вбросить легче, победил другой.

А.ПИВОВАРОВ: Причём там огромная разница в цифрах.

Д.МЕДВЕДЕВ: Это, собственно, иллюстрация того, о чём я говорил. Я же не говорю, что там не было нарушений – в Астрахани или в других местах.

М.ЗЫГАРЬ: И это не один голос.

Д.МЕДВЕДЕВ: Я ещё раз хотел бы сказать: выборы, если говорить о современных выборах, о крупных выборах, – их украсть невозможно, потому что всегда есть экзит-поллы, которые или «бьются», или не «бьются». Невозможно себе представить ситуацию, когда, например, у кандидата 50 процентов по экзит-поллам, а он получает 20, а другой – получает 70. Это невозможно, эта манипуляция ни у кого не пройдёт.

Но Вы правы, как раз эта ситуация иллюстрирует то, что я сказал: с КОИБами манипуляции в гораздо меньшей степени возможны, чем с обычными ящиками. Поэтому мы должны все участки оснастить ими. И вообще это задача для государства, для Президента, для парламента на ближайшие годы – создать такую конструкцию, когда количество сомнений будет минимальным.

Мы с вами понимаем, что очень часто эти сомнения, ещё раз говорю, имеют характер политической технологии. Потому что, если исходить из разумных предположений, человек сначала идёт в суд. В суде, например, его требования не удовлетворяют. Потом он начинает голодать. Это для меня понятная вещь. Но, когда люди сначала начинают голодать, а потом уже собираются обращаться в суд, это похоже на политическую программу.

А.ВЕРНИЦКИЙ: Дмитрий Анатольевич, тогда отчасти продолжение этой митинговой темы, заданной Михаилом.

Д.МЕДВЕДЕВ: У нас с вами абсолютно политический разговор получается.

М.МАКСИМОВСКАЯ: Так Вы у нас политик номер один в стране – как же, о чём же ещё?

Д.МЕДВЕДЕВ: Экономика, социальная сфера, которая, наверное, людей интересует.

А.ВЕРНИЦКИЙ:Я думаю, потом перейдём.М.МАКСИМОВСКАЯ: Перейдём.

А.ВЕРНИЦКИЙ: Возвращение прямых выборов губернаторов, упрощение выборов в Госдуму, упрощение регистрации партий – все эти предложения Вы озвучили в своём Послании Федеральному Собранию буквально через несколько дней после того, что произошло на Болотной площади. Как и когда появились у Вас эти решения и связаны ли они всё-таки с выступлениями на Болотной?

Д.МЕДВЕДЕВ: Я ещё в самом первом Послании начал реформирование политической системы – и делал это каждый год. И каждый год слышал приблизительно одно и то же. Кто-то мне говорил: «Это слишком робко, что-то он там возится, волнуется, а надо в лоб – и сразу всё поменять». Кто-то, наоборот, говорил: «Не трогайте, всё в порядке, не расшатывайте конструкцию».

Это была моя позиция изначально: я каждый год менял правила, относящиеся к политической системе – напомню, это и доступ к средствам массовой информации политическим партиям, это и понижение барьера для выборов в Государственную Думу, и порядок наделения полномочиями губернаторов (не новый, а тот, который сейчас действует, когда мы перешли к партийному характеру такого рода процедуры), и масса других вещей. Их много, кстати: каждый раз я называл практически по 10 позиций.

В какой-то момент (это было, наверное, где-то год назад) я почувствовал, что завершающий аккорд должен быть более мощным, потому что система созрела. Я же откровенно говорил года два назад, что я против возвращения выборов губернаторов. Почему? Я так считал. Я считал, что в условиях большой страны, очень сложной страны с массой противоречий, действительно есть опасности. Они и сейчас сохраняются. Но в какой-то момент я понял: люди хотят выбирать начальников. Думаю – и отлично, потому что мы тем самым снимем эту ответственность с верховной власти. Пусть люди сами прочувствуют и научаться отличать ответственных руководителей от демагогов; людей, которые способны проводить собственную политику, от тех, кто будет плестись в хвосте проблем.

И сейчас эта модель будет реализована именно потому, что общество созрело – созрело на новом этапе. Почему я сегодня говорю об этом и говорил несколько дней назад? Нынешнее форсированное движение в сторону демократии не приведёт к хаосу, я уверен, потому что изменилось общество. Оно в 90-е годы было другим.

М.МАКСИМОВСКАЯ: Дмитрий Анатольевич, по поводу верховной власти.

У Вас новая рокировка с Путиным.

Д.МЕДВЕДЕВ: Вы в шахматных терминах это определяете.

М.МАКСИМОВСКАЯ: Так принято говорить о том, как вы обмениваетесь постами, которые вы занимаете. Теперь Владимир Путин передаёт Вам как будущему премьер-министру свой нынешний пост лидера «Единой России». Путин, очевидно, таким образом освобождается от груза непопулярной партии. Но зачем это Вам?

И ещё. Вы так же, как он, возглавите партию, но в неё как-то так стыдливо не вступите – или: и возглавите, и вступите, и ещё что-то там внутри поменяете?

А.ПИВОВАРОВ: Или вступите, но не возглавите?

М.ЗЫГАРЬ: Или вступите, но не стыдливо?

Д.МЕДВЕДЕВ: Можно продолжить этот ряд.

Мы не обмениваемся постами. Я, конечно, понимаю, что для целей политологии и журналистики эта конструкция нормальная. Но для того, чтобы чем-либо обменяться, надо сначала это получить. Так вот, пост Президента Путин завоевал в борьбе и получил весьма весомую поддержку людей. Если бы люди ему отказали, то ни о какой рокировке, как Вы говорите, речи бы идти не могло. То же самое касается поста Председателя Правительства. Его ещё нужно заслужить и добиться того, чтобы Государственная Дума за него проголосовала. Не скрою, конечно, «Единая Россия» – это сила, с которой я связан, которой я симпатизировал, которая, надеюсь, симпатизировала мне.

Теперь в отношении того, что будет происходить на партийных флангах и в партийном центре. Я абсолютно не могу понять, когда говорят, что «Единая Россия» – непопулярная партия. Слушайте, если у неё 50 процентов голосов в Государственной Думе, что подтверждается всякими социологическими опросами, у неё сейчас текущий рейтинг поддержки 45–47 процентов, по некоторым другим [оценкам] – 52–53, – какая партия популярнее? Все остальные-то явно менее популярны. Это первое.

Это самая большая партия. Я не говорю о том, что это самая совершенная партия. У неё полно недостатков, как у всякой партии. Тем не менее эту партию тоже можно и нужно менять. Поэтому перспективы «Единой России» я рассматриваю как перспективы сильной центристской консервативной силы, которая должна быть в такой стране, как наша.

У нас, например, скажу откровенно, социал-демократов пока таких нет. А плохо, потому что весь мир, как правило, развивается между двумя флангами: с одной стороны – консервативные центристские силы, с другой стороны – социал-демократы. Но это, может быть, будет ликвидировано в ходе новой политической реформы, в процессе развития партийной системы.

Поэтому для меня совершенно очевидно, что в нашей стране была, есть и будет центристская сила, консервативная сила, которая отвечает чаяниям огромного количества людей. Другие люди могут её не любить, ненавидеть, не принимать, это нормально, это и есть демократия: есть абсолютно правые силы, есть левые силы – это нормально.

Что же касается меня лично, если предложение возглавить партию ко мне поступит (а действующий председатель его озвучил), я от него отказываться не буду.

И ещё. Я считаю, что любой руководитель партии должен быть с ней. Если он в неё по каким-то причинам не вступит, он в определённый момент начнёт разделять себя и партию. Это возможно для каких-то должностей, например президентских, но в принципе это неправильно. Поэтому я считаю, что председатель партии должен быть членом партии.

М.МАКСИМОВСКАЯ: То есть у нас с Вами сейчас такая маленькая политическая сенсация. Фактически мы можем говорить о том, что Вы вступите в партию «Единая Россия» и станете партийным премьер-министром.

Д.МЕДВЕДЕВ: При наличии тех предварительных условий, о которых я сказал. Для этого я должен получить предложение – и партия меня должна поддержать.

А.ПИВОВАРОВ: Но в этом мало сомнений, честно сказать.

Д.МЕДВЕДЕВ: Знаете, политическая жизнь – это сложная штука.

М.ЗЫГАРЬ: Будем держать кулаки.

Д.МЕДВЕДЕВ: Хорошо, на это вся надежда. (Смех.)

А.ШНАЙДЕР: Чтобы уже, наверное, заканчивать действительно с политической темой. Вот один из самых обсуждаемых моментов, связанный с политической реформой, это так называемые (извините, Дмитрий Анатольевич, тоже слово такое журналистское) фильтры: президентский и вот теперь ещё муниципальный. Вы только что говорили, что Вам показалось, что общество уже готово к возвращению прямых выборов. Но вот эти самые фильтры – особенно то, что Вас касается, президентский, – не кажется ли Вам, что это сводит на нет саму идею прямых выборов? И зачем, как Вы для себя объясняете? Почему не работают другие механизмы: Уголовный, Административный кодексы, – которые тоже могут позволить отсеивать плохих людей?

Д.МЕДВЕДЕВ: Знаете, политическая конструкция всегда носит конкретный характер. Не бывает абстрактной демократии. Демократия, это моё глубочайшее убеждение, должна быть привязана к определённой национальной почве и к сложившейся политической культуре. Вот она у нас такая, как есть. Она сейчас выше, чем в 90-е годы, никаких сомнений. Но, на мой взгляд, она всё-таки пониже, чем в некоторых других странах. Я думаю, что вы со мной тоже согласитесь.

Теперь в отношении фильтров. Никаких фильтров (в понимании барьеров) в этих законопроектах, в том числе в законе о выборах губернаторов, нет. Но есть квалификационные условия, точнее – одно из них. Какое? Что кандидат в губернаторы должен заручиться поддержкой муниципальных депутатов. Это не мы придумали. Я напомню, сейчас у наших французских друзей идут президентские выборы. Это как раз, по сути, французская конструкция. Причём речь идёт о выборах даже Президента страны, когда кандидат должен доказать, что всё-таки его кто-то воспринимает, что его воспринимают депутаты, лидеры муниципальных образований, что он не абсолютно случайная фигура. Потому что, вы это тоже знаете, давайте вспомним, кого и как избирали в 90-е годы, печальная история иногда была.

Поэтому подтвердить свой авторитет, получив от 5 до 10 % (это была идея муниципалитетов), мне кажется, ничего плохого в этом нет. И, если говорить откровенно, я не вижу никаких проблем большинству серьёзных партий этого добиться – разными способами. Дальше не комментирую.

А.ШНАЙДЕР: А президентский фильтр?

Д.МЕДВЕДЕВ: Теперь президентский фильтр. Никакого президентского фильтра в законе нет. Там лишь говорится о том, что Президент может, но не должен проводить консультации в порядке, установленном соответствующим Указом. Будет ли будущий Президент этим пользоваться, я не знаю. Вполне вероятно, что не будет. Это первое.

И второе. Результат этих квалификаций и консультаций, которые проведёт Президент, – вовсе необязательно, что эти консультации должны кого-то отсекать. Наоборот, по смыслу законопроекта это лишь консультации.

М.ЗЫГАРЬ: Дмитрий Анатольевич, я бы хотел, может быть, в соответствии с Вашим пожеланием, немножко от политики начать отходить. Вы недавно подписали Указ.

Д.МЕДВЕДЕВ: Нет, я ничего не желаю. Хотите – давайте о политике говорить. Я просто не знаю, хотят ли этого наши зрители.

М.ЗЫГАРЬ: Я думаю, что сейчас зрителям будет интересно, потому что это их напрямую коснётся.

Вы подписали недавно Указ о создании общественного телевидения.

М.МАКСИМОВСКАЯ: Недалеко ушёл от политики.

Д.МЕДВЕДЕВ: Да, это правда.

М.ЗЫГАРЬ: Означает ли это, что существующие государственные телеканалы не справляются с возложенными на них функциями, не могут информировать граждан; средства, которые тратит государство на их финансирование, уходят в пустоту? Может быть, тогда не нужно налогоплательщикам тратить свои деньги на финансирование госканалов? И, может быть, после создания общественного телевидения госканалы будут приватизированы?

Д.МЕДВЕДЕВ: Михаил, хорошо так рассуждать, работая на частном канале. Вот если бы мне коллеги с государственного канала задали бы соответствующие вопросы, это было бы интереснее.

М.ЗЫГАРЬ: Они тоже как налогоплательщики платят деньги.

Д.МЕДВЕДЕВ: Платят. Согласен.

По поводу общественного телевидения. Я неоднократно говорил – у меня никогда нет застывшей позиции, мне кажется, это нормально. Тот, кто говорит: «Я придерживаюсь этой позиции с момента окончания университета», – тот врёт.

У меня позиция по отношению к общественному телевидению тоже менялась. В какой-то момент мне казалось, что государственных возможностей, которые есть... У нас вообще собственно государственный холдинг только один: это ВГТРК. Есть Первый канал, контрольным акционером которого выступает государство, но с точки зрения правовой вообще-то это всё-таки акционерное общество. Это несколько другая история. Поэтому госфинансирование напрямую получает только ВГТРК. Так вот, мне казалось, что этого достаточно, хотя меня убеждали: давайте сделаем общественное телевидение. Но потом я по разным причинам начал думать о чём: ведь государство – это такой же собственник, как и частный собственник, например собственник Вашего канала (обращаясь к М.Зыгарю), Вашего канала (обращаясь к А.Верницкому), Вашего канала (обращаясь к А.Пивоварову), хотя у вас собственник такой большой, но он тоже собственник. Так вот, государство – самый-самый большой собственник, и у собственника всегда есть своя воля.Я думаю, что вряд ли вы будете со мной спорить, собственник всегда свою волю проявляет: в России, в Америке, во Франции. Иногда он это делает жёстко (наверное, для средств массовой информации, это неправильно), иногда он это делает тихо, корректно. И так делается во всём мире.

Так вот, общественное телевидение, в отличие от телевидения, которое принадлежит конкретному собственнику или собственникам, – это как раз единственный ресурс, который никому не принадлежит, потому что он независим от государственных источников.

Вот мы что хотим сделать? Мы хотим подтолкнуть этот ресурс, чтобы он потом начал жить на свои деньги, создать фонд целевого капитала, который будет приносить доход. И в этом случае руководство общественного телевидения не будет приходить в кабинеты Правительства или в Кремль и говорить: пожалуйста, увеличьте нам финансирование. Потому что они будут жить на свои деньги. Это создаёт совершенно другую степень независимости – простите, я скажу такую вещь: большую, чем даже на частном канале.

М.ЗЫГАРЬ: Но назначает-то генерального директора всё равно Президент. Значит, источник легитимности всё равно государство.

Д.МЕДВЕДЕВ: Не так, потому что Президент во всём мире – это консолидирующая фигура. Она может нравиться, не нравиться, но это консолидирующая фигура, это гарант Конституции. Во Франции руководителя общественного телевидения назначает Президент, в Великобритании, если я правильно помню, – Премьер-министр. Никто же не возмущается и не говорит: это посягательство на наши права. Он целиком и полностью аккумулирует различные ощущения, различные ожидания людей. Мне кажется, это нормально.

При этом деньги в этом случае всё равно получаются от других источников, а ни на государственных, ни на частных каналах это невозможно. Думаю, что именно поэтому общественное телевидение нужно создать.

Теперь о судьбе государственных каналов. Я считаю, что после перехода на цифровое вещание (а это совсем уже скоро) государству на всех уровнях нужно будет окончательно определиться с количеством государственных средств массовой информации. На мой взгляд, их много, и необходима реорганизация государственной сети. Часть этих каналов должна быть продана, а часть присоединена к существующим государственным структурам. Определённые сигналы, напомню, я даже регионам давал. Не скрою, мне не очень нравится, как эти сигналы прошли, потому что каждый региональный руководитель хочет иметь, конечно, свой информационный ресурс.

А.ПИВОВАРОВ: Извините, я не могу здесь не вступить, Дмитрий Анатольевич. Понятно, что есть различные формы собственности, есть государственные телеканалы, такие как ВГТРК, есть каналы вроде бы частные, но на самом деле мы все понимаем, что есть так называемые федеральные телеканалы, где, в общем, рука государства очевидна в том, что касается контроля за редакционной политикой.

Я хочу в этой связи привлечь наше общее внимание к тому, что среди нас находится уважаемый коллега Михаил Зыгарь – казалось бы, со стороны: «Дождь» – телеканал очень маленький в сравнении с федеральными, с их огромными финансовыми возможностями. Однако же совершенно логично, что здесь находится Михаил. «Дождь» действительно на слуху; туда с удовольствием ходят ньюсмейкеры; Вы туда ходили, Дмитрий Анатольевич. Чаще они туда ходят гораздо охотнее, чем на большие федеральные каналы. Почему вообще так происходит? Спросите любого, ответ будет простой: на «Дожде» нет цензуры. Журналисты «Дождя» ограничены только своими журналистскими представлениями о том, какие новости интересны, какие нет, каких гостей звать, каких нет.

Я буду говорить только за себя, поскольку это такой вопрос, касающийся меня и моих коллег на НТВ. Я как журналист федерального канала сталкиваюсь регулярно с ограничениями, которые не позволяют мне в полной мере выполнять свои профессиональные обязанности, конкурировать с тем же «Дождём». Ограничения эти связаны с тем, что принято называть политической целесообразностью – вы знаете: «Не время сейчас, старик».Помимо искусственного ограничения конкуренции это действительно ещё и, как мне кажется, ограничение моей журналистской возможности осуществлять профессиональный долг, информируя зрителей о происходящих событиях. Хотелось бы узнать, как Вы относитесь к этой ситуации, Дмитрий Анатольевич?

Д.МЕДВЕДЕВ: Несколько иначе, чем Вы, потому что я не журналист. Но, конечно, я прокомментирую то, что Вы говорите. Я был на канале «Дождь». Современный, хороший, относительно пока небольшой канал. Я не верю тому, что у руководства «Дождя» нет своей политической позиции. Она есть; другой вопрос, ещё раз говорю, в какой форме она предъявляется. Эта политическая позиция всегда есть у любого СМИ, и она довольно легко читается. Вот, может быть, общественное телевидение, если мы его правильно запустим, оно будет таким уж совсем нейтральным, хотя полностью нейтральной среды не бывает. Есть политическая позиция и у «Дождя». Это первое.

Второе. Почему ньюсмейкеры, как Вы сказали, с охотой ходят, например, к нашим уважаемым коллегам на «Дождь» и реже появляются в ваших эфирах? Не потому что там где-то есть цензура, где-то нет цензуры, хотя, наверное, политическое влияние, безусловно, на крупных каналах выше, это естественно. По другим причинам. Потому что не зовёте, а они зовут. Вот как только позовёте, они с удовольствием придут – по другой причине: потому что охват федеральных каналов всё равно пока выше, чем у «Дождя», несмотря на то, что у «Дождя» есть очень хорошая, я бы даже сказал, для будущего премиальная аудитория: это молодёжь, которая смотрит «Дождь» и с использованием кабельной сети, и с использованием спутников, и с использованием интернета. Тем не менее всё равно федеральные каналы пока покруче будут. И зазвать любого политика к вам, на мой взгляд, гораздо проще. Давайте ему пространство.

А.ПИВОВАРОВ: Мы Вас зовём.

А.ШНАЙДЕР: Приходите, Дмитрий Анатольевич.

Д.МЕДВЕДЕВ: Я пришёл. (Смех.)

И последнее. Вы знаете, конечно, вопрос о политической целесообразности – это очень тонкая вещь. Цензура, напомню, у нас Конституцией запрещена, и, если она где-либо появляется, это повод для государственного вмешательства.

Что же касается вопросов целесообразности, то это действительно вопрос ответственности руководства того или иного средства массовой информации, попадания в мейнстрим и, если хотите, вопрос внутренней химии отношений между руководством средства массовой информации, журналистским коллективом и, конечно, потребителями телевизионного продукта. Вот эти вещи должны быть в гармонии. Как она достигается? Это уже вопрос не ко мне, а к руководителям соответствующего СМИ.

А.ПИВОВАРОВ: Придётся задать.

Д.МЕДВЕДЕВ: Уже задали. Я думаю, они услышали.

М.МАКСИМОВСКАЯ: И не только они.

Продолжая тему телевидения, цензуры или – хорошо, давайте воспользуемся этой формулировкой – политической целесообразности: Вы как-то сами не так давно заметили, как различается информационная повестка дня в интернете и на телеканалах, вот возникли как будто две параллельные реальности. Те, кто не пользуются интернетом, не знают, в общем, почти ничего о том, какие жестокие споры ведутся вокруг, допустим, ареста участниц Pussy Riot и реакции церкви на это событие, практически не в курсе скандалов вокруг церкви и имущества её иерархов и так далее, этот список можно продолжать очень долго. Вот Вы сами обращаетесь к интернету или к телевидению, когда хотите узнать новости?

Д.МЕДВЕДЕВ: Откровенно скажу, я в большей степени, конечно, обращаюсь к интернету – не потому, что я телевидение не люблю, а просто потому, что интернет мне зачастую удобнее. Я сижу перед компьютером, один раз кликнул и попал на сайт любого из представленных здесь каналов или просто посмотрел на ленту новостей. Но Вы задали правильный вопрос в отношении повестки дня, меня это тоже волнует. Какие у меня ощущения?

Действительно, существует разная повестка дня. Но я попытаюсь подойти к этому с другой стороны: а так ли это плохо? Вопрос в том, что кому интересно. Вот вы назвали несколько тем. Часть из них интересует всё общество, часть из них интересует довольно небольшое количество людей. Я неоднократно обращал внимание на то, что в заголовки новостей, в наиболее обсуждаемые в блогосфере темы, в так называемые хэштеги «Твиттера» попадают вещи, которые никакого отношения к темам, которые волнуют 95 % людей, не имеют. Но из этого возникает огромная волна, событие просто вселенского масштаба. Если исходить из того, что это единая реальность, нужно срочно бежать к руководству телеканала и говорить: так, вот это срочно надо ставить в эфир, об этом говорит блогосфера. Я не уверен, что нужно так поступать.

Но, с другой стороны, Марианна, Вы правы, не должно быть глухой стены. Иногда такие вещи случались – сейчас, на мой взгляд, этих вещей просто нет, когда в одном мире – одно (допустим, в мире интернет-событий), а в мире телевизионных событий – другое, потому что даже событие, которое волнует относительно небольшое количество людей, но является знаковым, оно всё-таки должно тоже попадать и в телевизионный эфир. Поэтому возможны различные реальности, но не должно быть разной повестки дня, вот я так скажу.

А.ШНАЙДЕР: Марианна вспомнила группу Pussy Riot. Так как мы все здесь активные пользователи интернета, нас эта тема тоже очень волнует. Вы следите за процессом – что Вы думаете об этом деле как глава государства, как юрист, как воцерковленный человек, в конце концов?

И вот ещё какой, на мой взгляд, очень важный момент: выступление в храме Христа Спасителя сами девочки называли реакцией на участие РПЦ в предвыборной кампании. Как, по-Вашему, сегодня должны строиться отношения между властью светской и властью религиозной – с учётом, конечно, того, что в нашей стране есть регионы, где преобладает не православие, а ислам, например, и там эта тема совершенно по-другому звучит?

Д.МЕДВЕДЕВ: Это вообще очень тонкая тема, к которой все мы должны относиться весьма и весьма бережно. Наша страна сверхсложная, наша страна многоконфессиональная, в нашей стране совершаются преступления по мотивам религиозной розни, в нашей стране убивают иногда за религию. Я хотел бы, чтобы об этом задумались все, абсолютно все, независимо от конфессиональной принадлежности. Это чудовищно, но это происходит. И поэтому тот хрупкий мир, который нам удаётся сохранять последние годы, его во что бы то ни стало необходимо беречь. Во что бы то ни стало. Потому что последствия для нашей страны могут быть просто катастрофические.

Но мы же с вами знаем, нет ни одной страны в мире, где бы федерация была построена по национальному признаку. А мы такую федерацию имеем. Мы – единственная страна в этом смысле. И поэтому для нас вопрос гражданского мира, религиозной веротерпимости просто критически важный.

Я делал всё, чтобы оберегать мир в этой сфере. Я уверен, что и дальше власти страны так будут поступать. Это вопрос выживания государства.

Если говорить о конкретном вопросе, о той теме, которая сейчас обсуждается, я скажу так. Как глава государства я не буду комментировать юридическую сторону, потому что идёт следствие. И я всегда старался избегать юридических комментариев до той поры, пока во всяком случае нет обвинительного или оправдательного приговора.

Если говорить о моей позиции, как Вы сказали, воцерковленного человека, я скажу очень аккуратно, просто чтобы никого не обижать: на мой взгляд, участники того, что было сделано, получили ровно то, на что рассчитывали.

А.ПИВОВАРОВ: Тюремное заключение?

Д.МЕДВЕДЕВ: Популярность.

М.ЗЫГАРЬ: Дмитрий Анатольевич, Вы же сами говорили, приводили примеры про украденных карпов...

А.ПИВОВАРОВ: Вряд ли они рассчитывали на то, что будут сидеть в СИЗО.

М.ЗЫГАРЬ: Про то, что приобщение человека, который не представляет угрозы для общества, вот к этой уголовной культуре – это такая системная ошибка: неужели Вы считаете, что эти девушки представляют угрозу для общества такую, чтобы несколько месяцев сидеть в СИЗО?

Д.МЕДВЕДЕВ: Вы знаете, ещё раз говорю, не я принимал решение, а судья. Если я сейчас начну комментировать решение судьи (даже по резонансным вопросам) – откровенно говоря, это и есть вмешательство в правосудие. Я, в конце концов, Президент. Это, знаете, и есть сигнал, типа держите, не выпускайте – или немедленно выпустить. Поэтому я ещё раз скажу, как глава государства, как Президент я не комментирую конкретные ситуации до момента вступления приговора в силу. И здесь Вы меня вряд ли сможете в чём-то уличить. Вот я, например, когда комментировал приговор по одному из дел, я посещал журналистский факультет [МГУ], там одну женщину осудили.

РЕПЛИКА: Таисию Осипову.

Д.МЕДВЕДЕВ: Да. Но в тот момент уже был обвинительный приговор. Я сказал, что полагаю, что это слишком суровый приговор. Если Вы обратили внимание, правоохранительная система, прокурорская на это среагировала. Почему я об этом говорю? Поэтому Президент должен очень экономно произносить слова такого рода. Но это не отменяет того, о чём я говорил: тюрьма ещё никого не перевоспитывала до такой степени, чтобы человек оттуда выходил другим, это правда.

А.ВЕРНИЦКИЙ: Сменю тему тогда, разрешите. Социальные сети в интернете, мягко говоря, в том числе и поспособствовали той самой «арабской весне» в арабском мире, революции, прокатившейся по всему арабскому миру. Как, по-Вашему, закончится «арабская весна», что будет с позицией России в том регионе и какое политическое время года наступит у нас в стране?

Д.МЕДВЕДЕВ: «Арабская весна» закончится холодной «арабской осенью». У нас наступила весна, с чем я всех и поздравляю, – весна и в прямом, и в переносном смысле этого слова.

А.ШНАЙДЕР: Послезавтра похолодание обещают.

Д.МЕДВЕДЕВ: Это временное явление, так бывало в нашей истории.

А.ШНАЙДЕР: Вот, кстати, если говорить про Ближний Восток, про «арабскую весну»: мы очень часто говорили, что внешняя политика должна быть прагматичной, – бизнес-интересы России в связи с событиями на Ближнем Востоке изменились или нет? То есть мы, например, стали больше ориентироваться на Китай? Что Россия получила в результате событий на Ближнем Востоке?

А.ПИВОВАРОВ:Потеряли ли мы деньги в результате «арабской весны»?Д.МЕДВЕДЕВ: Мы, конечно, со всеми хотим дружить, со всеми хотим торговать, это абсолютно нормально, это наши внешнеполитические интересы, и это правильно.

Что касается ситуации в арабском мире, то, несмотря на короткие формулировки, которые я дал, конечно, там ситуация весьма неустойчивая. К власти в целом ряде стран рвутся радикалы, и работать с ними будет гораздо тяжелее, это медицинский факт. Я об этом говорил всем: и нашим американским партнёрам, и европейским партнёрам, – что целью любых преобразований, даже самых лучших, всё-таки не должна быть передача власти экстремистам. А такая угроза существует. Но будем надеяться, что люди сделают во всех этих странах правильный выбор.

У нас есть там интересы, мы хотим дружить с этими государствами, хотим с ними торговать – торговать и обычными продуктами, так сказать, хотим торговать оружием, хотим торговать тем, чем, собственно, славится наша страна. И мы это будем делать по мере возможности. Никакой переориентации пока не произошло. Но мы, конечно, учитываем геополитические реалии; конечно, в ряде случаев мы просто приостановили какие-то поставки.

М.ЗЫГАРЬ: Если говорить про внешнеполитические интересы, то мы все помним, что в начале Вашего президентского срока у нас началась «перезагрузка», был подписан договор об СНВ. Ну а в конце президентского срока особенных прорывов в последнее время, в том числе экономических, да и политических тоже, с Америкой не видно. И возникает ощущение, что всё это из-за того, что неудобно одновременно одной рукой продвигать отношения с Америкой и в тот же момент обвинять «вашингтонский обком» в том, что он провоцирует и финансирует протесты на московских улицах.

Д.МЕДВЕДЕВ: Мы с американцами сделали немало за последнее время – с учётом того, что наши отношения никогда не были идеальными и в советский период, и в постсоветский период. Я уже говорил об этом, готов повторить это и сейчас прямо в студии. Я считаю, что последние 4 года были лучшими за всю историю российско-американских отношений, просто лучшими. Это первое.

Второе. Это не означает, что у нас исчезли темы для обсуждения. Это не означает, что мы обо всём договорились. Вы всё знаете не хуже меня. Есть противоракетная оборона, по вопросу которой мы с нашими американскими коллегами разошлись. Мы убеждаем их в том, чтобы они не взламывали стратегический паритет. Они нам говорят: да-да-да, мы будем учитывать ваши интересы, – тем не менее продвигают свою позицию.

С ними, кстати, далеко не во всём согласны европейцы – их партнёры по Североатлантическому альянсу. Вопрос не закрыт, он должен быть решён. Надеюсь, что мы сможем двигаться по нему в ближайшие годы, ещё есть пять–семь лет для принятия окончательных решений. Если ничего не получится, будем размещать ракеты, никуда от этого не уйти – жизнь есть жизнь.

Теперь в отношении «вашингтонского обкома»: «обком» действует. Скоро выборы «первого секретаря обкома». У меня есть определённые симпатии к одному из кандидатов, но это моё личное дело. Я рассчитываю, что именно он и продолжит славное дело руководства «обкома».

М.ЗЫГАРЬ: То есть рука «обкома» всё-таки дотягивается до московских улиц?

Д.МЕДВЕДЕВ: Рука «обкома» на то и рука «обкома», что эта рука появляется в разных местах.

Если говорить о ситуации в нашей стране, знаете, американцев не нужно демонизировать и уж тем более бессмысленно говорить о том, что американцы какими-то крупными политическими процессами рулят в нашей стране.

Мы – большая суверенная страна, и никто к нам залезть не может, это всем понятно. Но то, что они пытаются влиять на какие-то политические процессы, это справедливо, как справедливо и другое – мы тоже пытаемся влиять на какие-то политические процессы.

Вопрос, Вы знаете, скорее, в такой моральной оценке этих вещей и в тактичности. Нам далеко не безразлично, что происходит в Америке, это правда. У нас, правда, и возможностей поменьше, чем у американцев пока, это тоже правда. И им, наверное, не безразлично, что происходит у нас. Но нужно вести себя тактично.

При этом я никогда не придерживался позиции, что люди, которые выходят куда бы то ни было, настроены «обкомом», «горкомом» или еще кем-то. Это несерьёзно, потому что можно настроить 2–3–5 человек, 25, 500, но невозможно настроить большее количество людей, касается ли это людей, которые протестуют против власти или выходят голосовать и поддерживать власть.

А.ШНАЙДЕР: А что касается людей, которые выходят, например, на улицы в Ульяновске? Это тоже такая международная тема. Что там происходит? Что это всё-таки будет, Дмитрий Анатольевич?

Д.МЕДВЕДЕВ: Вы имеете в виду логистический центр?

А.ШНАЙДЕР: «Площадка для подскока», как её называли, или всё-таки полноценная военная база?

Д.МЕДВЕДЕВ: Конечно, это именно «площадка для подскока», как Вы назвали. Это всего-навсего лишь возможность помочь в выполнении миротворческим контингентом той миссии, которая проводится в Афганистане. Мы все заинтересованы в том, чтобы Афганистан был мирным, чтобы оттуда не исходила угроза, чтобы терроризма там было меньше. Поэтому это наша открытая позиция.

Да, мы с НАТО периодически спорим, но в том, что касается Афганистана, мы всегда поддерживали соответствующую миротворческую операцию. И будем её поддерживать. В Ульяновске не появится ни одного военного, ни одного гражданского лица оттуда. Это просто техническая операция. Разговоры об этом – это нормальная вещь, это политическая борьба.

Некоторые политические силы, естественно, решили эту тему поэксплуатировать, потому что у нас есть люди, которые крайне не любят Америку. И эти настроения тоже можно периодически раздувать. Соответствующие политические силы этим воспользовались. Ничего в этом особенного нет. В Америке тоже есть люди, которые не любят Россию, и некоторые политические деятели там тоже периодически нагнетают антироссийскую истерию.

М.МАКСИМОВСКАЯ: Дмитрий Анатольевич, ещё недавно отношения России практически со всеми ближайшими соседями, казалось, были безнадёжно испорчены. Смотрите, с Украиной – «холодная война», с Грузией – самая настоящая война, с Белоруссией – война слов, с Прибалтикой – информационная война.

Как Вам кажется, за годы Вашего президентства изменились отношения с соседями в лучшую сторону?

Д.МЕДВЕДЕВ: Так это я испортил – с Украиной, с Белоруссией, с Грузией и с Прибалтикой?

А.ПИВОВАРОВ: И церковь XVI века – тоже Вы. (Смех.)

Д.МЕДВЕДЕВ: Я тоже об этом подумал. Это, простите, тоже я разрушил? (Смех.)

М.МАКСИМОВСКАЯ: Я-то спросила, как изменились [отношения] за годы Вашего президентства.

Д.МЕДВЕДЕВ: Вы правы, они изменились. Они были неодинаковыми. С Украиной всё начиналось в ситуации, когда отношения были действительно очень сложными, и отношения с президентом Ющенко были весьма и весьма тяжёлые. А сейчас отношения другие, несмотря на определённые противоречия, споры, которые мы с украинскими партнёрами ведём, но это всё-таки партнёрские, товарищеские отношения.

Я надеюсь, что и украинскому истеблишменту, и Президенту Януковичу при принятии решений удастся, во-первых, преодолеть некоторые стереотипы, которые довлеют над ними, и просто руководствоваться большим прагматизмом, в большей степени учитывать украинские же интересы.

В том, что касается Грузии, здесь история гораздо более печальная. Это был вооружённый конфликт, нападение на маленькие бывшие части Грузинского государства, который закончился известно чем. Им надавали по голове, и мы вынуждены были признать Абхазию и Южную Осетию в качестве самостоятельных субъектов международного права.У нас – у меня лично, у моих друзей, партнёров, товарищей, – как, уверен, у всего нашего народа нет никакой антипатии к Грузии. Наоборот, Грузия – близкая нам страна, грузинский народ нам близок и дорог. И мы его, кстати, спасали неоднократно, что бы там ни говорили отдельные политиканы в Грузии.

Поэтому Саакашвили – пустое место, ноль. Он рано или поздно уйдёт из политической истории, а любой другой лидер страны, который там появится, мы готовы с ним выстраивать отношения, восстанавливать дипломатические отношения, и идти так далеко, как они будут готовы.

Белоруссия: тоже там от любви до ненависти и так далее. Тем не менее у нас особые отношения, у нас Союзное государство. Мы, не скрою, часто спорили с Президентом Лукашенко, он человек непростой, эмоциональный. Но знаете, я могу сказать одно: он принял важные для себя решения, посмотрел в разные стороны и принял важные для себя решения.

Он был одним из инициаторов подписания Соглашения о Таможенном союзе, сейчас является одним из активных двигателей реализации идеи Евразийского экономического союза. Мне кажется, это достойная позиция, и мы будем, естественно, развивать все возможные отношения с Белоруссией.

С Прибалтикой более сложная история. Не скрою, я неоднократно думал о том, чтобы приехать к ним в гости. И как ни дам поручение кому-то из помощников, говорю: давайте посмотрим… Обязательно какую-нибудь гадость выкинут. Нельзя так себя вести. Мы, конечно, большие, они маленькие, но это не значит, что нужно хамить до такой степени или нацистов поддерживать.

Поэтому всё в руках у руководителей этих государств. Если они будут занимать более трезвую позицию, не будут на каждом углу говорить: «Русские идут! Вот-вот танки придут, немедленно ракету нам поставьте!» – всё будет нормально. Мы исторически связаны, мы экономически очень сильно связаны. Я уверен, что контакты на высоком и на высшем уровне между Россией и Прибалтийскими государствами возобновятся. Только не нужно видеть в России страшного медведя, который в любой момент готов разорвать эти государства на части.

А.ПИВОВАРОВ: Давайте, с Вашего позволения, вернёмся к внутрироссийским делам. Тут, наверное, стоило бы употребить клише «в случае если Вы станете премьер-министром», но мы понимаем, что Вы станете премьер-министром. Вы не могли бы пояснить роль этого образования под названием «открытое» или «большое правительство»? Вот Вы стали премьером, у Вас есть настоящее Правительство...

РЕПЛИКА: Закрытое.

Д.МЕДВЕДЕВ: Застёгнутое на все пуговицы.

А.ПИВОВАРОВ: Из министров.

РЕПЛИКА: ЗАО.

Д.МЕДВЕДЕВ: ЗАО больше не существует, точнее, не будет существовать после изменений в ГК.

А.ПИВОВАРОВ: Так вот Вы – премьер-министр, у вас Правительство. Это «открытое» или «большое правительство», моё искреннее личное ощущение, наверное, я ошибаюсь, что это будет такой очередной орган вроде Общественной палаты, где заседают уважаемые люди, вполне приличные, которых интересно послушать, но чьи полномочия совершенно непонятны, чьи инициативы, непонятно, то ли уходят в песок, непонятно кем поддерживаются, чей круг ответственности никак не прописан. Зачем нужен ещё один такой орган?

Д.МЕДВЕДЕВ:Алексей, думаю, что Вы понимаете «открытое правительство», которые вначале зачем-то назвали «большим», всех испугали, что мало того, что и так куча нахлебников в обычном Правительстве, так ещё и какое-то «большое», вообще просто кошмар.Так вот это самое «открытое правительство» – конечно, это экспертная площадка. «Открытое правительство» не будет и не может принимать решения за Правительство, наделённое полномочиями, иное было бы просто смешным.

В то же время я с Вами не могу согласиться, что это будет ординарная площадка для обсуждения каких-то актуальных вопросов.

Моё намерение сейчас, если я получу мандат доверия, заключается в следующем. Я хочу практически все ключевые социально-экономические решения пропускать через эту экспертную площадку. Это первое.

И если они мне укажут на всякого рода проблемы, связанные с реализацией этих решений, я их просто не буду принимать. Вот в этом смысл. Кстати, Общественная палата тоже неплохое место, не надо к ней критично относиться.

А.ПИВОВАРОВ: Я же сказал, это очень интересные люди, их всегда интересно слушать.

Д.МЕДВЕДЕВ: Да-да, но дело даже не только в этом: они реально оказывают влияние на разные процессы.

А.ПИВОВАРОВ: Полномочий не хватает.

Д.МЕДВЕДЕВ: У общественных структур не может быть иных полномочий, кроме как сказать: «Уважаемые власти (или не очень уважаемые), вот наша позиция, и если вы примете это решение, будет беда». Вот это их главная ответственность. Они же не могут водить за меня ручкой, они не могут сказать: «Мы блокируем это». Это невозможно.

Но вторая вещь, которая, на мой взгляд, так же важна. Вот это самое «открытое правительство», – кстати, эта тема очень важная во всём мире, сейчас даже есть конвенция на эту тему, – «открытое правительство» – это карьерный лифт для большого количества разумных людей, которых можно вытащить из экспертной среды, а самое главное, из среды уже действующих состоявшихся руководителей: менеджеров бизнеса, менеджеров среднего звена, в региональных структурах. Я сделаю это, не сомневайтесь.

И, наконец, третье, что, на мой взгляд, не менее важно. Всякое «открытое правительство» – это всё равно информационная среда. Но мы же сейчас с вами практически уже 1 час 35 минут говорим о том, что общество изменилось, информационные технологии таковы, что как только что-то происходит, это становится известно всем. Поэтому это среда общения с органами власти.

Долгое время смеялись над губернаторами, говорили: «Вот они, извините, срисовали с Президента всякие блоги, Твиттер, ещё что-то». Но в этом есть плюс, потому что я видел и знаю, когда губернатора начинают «бомбить» какими-то сообщениями: «Откликнитесь на это», – ему от этого уже не увернуться.

Он в какой-то другой ситуации сказал бы: «Так, ладно, на недельке зайдёте, разберёмся». Допустим, ему говорят: «Немедленно обратите внимание – прорвало канализацию». Всё, он вынужден на это реагировать. Это очень важно. Так это и есть «открытое правительство». Поэтому считаю, что ресурс полезный. Надеюсь, заработает в полную силу.

А.ВЕРНИЦКИЙ: Если Вы получаете, как Вы сказали, мандат доверия, всё-таки каким будет состав вашего Правительства? Вы уже знаете? Готов записывать, кто в него войдёт, кто там точно останется, кого точно не будет.

Д.МЕДВЕДЕВ: Антон, записывайте. Так, вице-премьеры – 7 штук. (Смех.)

М.МАКСИМОВСКАЯ:Это все начинают записывать. Так-так.Д.МЕДВЕДЕВ: Давайте ещё немножко интригу сохраним.

Я могу сказать только одно. Это моё намерение, оно абсолютно совпадает с намерениями избранного Президента Владимира Путина – весьма существенным образом обновить действующий состав Правительства.

Мы неоднократно с ним об этом говорили. Мы, сейчас чего скрывать, действительно встречаемся, квадратики какие-то рисуем, обсуждаем, какая схема лучше, кто лучше какими делами будет заниматься. Здесь всё очень, на мой взгляд, очевидно. Нужен мощнейший импульс новых людей.

В то же время я не могу прийти в Правительство (если меня поддержат) и сказать: «Давайте, ребята, месяцок здесь порисуем чего-нибудь, пока нас не трогайте, и мы создадим оптимальную конструкцию, в рамках которой будем принимать решения». Мы обязаны сразу же начать практическую работу. Она не может прерываться ни на один день. Это же очевидно.

Поэтому там должны быть люди, подчёркиваю, которые обеспечат преемственность. Может, не на всё время. Может, на год, на два – не знаю. Вот этот баланс между тем, кто обеспечивает преемственность, и притоком новых людей и будет новым правительством.

А.ВЕРНИЦКИЙ: Много будет новых?

Д.МЕДВЕДЕВ: Ой, много.

М.ЗЫГАРЬ: Дмитрий Анатольевич, как будущему премьеру Вам достаётся очень тяжёлое наследство, потому что все кругом говорят, что в следующем году в России (может, не только в России) может начаться очень серьёзный экономический кризис.

К примеру, бывший министр финансов Алексей Кудрин говорит, что это может быть такой силы кризис, что может привести едва ли не к смене режима, если только Правительство не проведёт очень болезненные, очень непопулярные реформы. Вы как будущий премьер готовы к таким болезненным и непопулярным реформам, которые, в общем, могут теоретически означать Ваше политическое самоубийство? Вы готовы к самопожертвованию?

Д.МЕДВЕДЕВ: Во-первых, ради интересов страны любой политик должен быть готов пожертвовать своей политической карьерой. Говорю Вам абсолютно серьёзно. Это первое.

Второе. Насчёт тяжёлого наследства. Я с этим не согласен. Наследство абсолютно нормальное. Если бы мы сейчас были в 2009 году, Вы были бы правы, ситуация была сверхтяжёлая. Правительство – молодцы, они с этим справлялись, у них всё получилось, наша страна с наименьшими, подчёркиваю, наименьшими проблемами вышла из кризиса. Это абсолютно точный факт.

Четыре процента инфляции, накопленные за 12 месяцев, – это тяжёлое наследство? Напомню, четыре года назад у нас была 12 или 13 % инфляция. Кстати, с тем же составом, между прочим, Министерства финансов. 10 процентов соотношение долга к ВВП – это тяжёлое наследство? По-моему, в целом всё абсолютно нормально. Но это не значит, что ситуация не может дестабилизироваться.

В мире продолжается экономическая рецессия. Мы должны быть во всеоружии. Что касается прогнозов, их, конечно, всегда удобнее делать, находясь вовне, хотя, если Вы упомянули бывшего министра финансов, то он всё-таки не Ванга и не Нострадамус, чтобы делать такие предсказания. Пусть лучше занимается своей будущей карьерой, это, мне кажется, более благодатная тема.

А.ШНАЙДЕР: Вам уже понятно, какие макроэкономические задачи стоят перед Правительством? Какие Вы будете ставить для своего Правительства?

Д.МЕДВЕДЕВ: Задачи те же стоят: удержать макроэкономические параметры в том состоянии, в котором они есть, и по возможности их улучшить. Если говорить о темпах роста ВВП, они у нас отстабилизировались на уровне 4 процентов. Неплохо, если сравнивать с Америкой или с Евросоюзом, но для нас маловато, нам бы процентов 6 или 7, было бы идеально, как в Китае или в Индии. Это первое.

Инфляция. Я сказал про 4 накопленных процента. Супер просто! На самом деле это то что надо. Если бы удалось удержать в рамках 4–5 процентов, вы знаете, мы тогда сможем развязать очень многие проблемы, в том числе ипотечные. Потому что 4 процента при ипотечном кредите при соответствующей ставке рефинансирования Центрального банка превращаются уже не в 12 или в 11, а всё-таки могут превратиться, допустим, в 7 или в 8 процентов. Это уже реальные цифры. И так далее.

Поэтому задача развивать страну, сохраняя те макроэкономические условия, которые сложились, и по возможности их улучшая.

М.ЗЫГАРЬ: Пенсионный возраст не повысите?

Д.МЕДВЕДЕВ: Мне кажется, у нас существует набор страшилок…

М.ЗЫГАРЬ: Да-да-да, есть, конечно, – символ болезненных реформ.

Д.МЕДВЕДЕВ: Да, да, символ болезненных реформ, который на самом деле не имеет абсолютно никакого прямого отношения к пенсионной реформе.

Пенсионная реформа, уважаемые дамы и господа, она, правда, к вам имеет пока достаточно дальнее отношение, вы все люди молодые, вообще не связана в полной мере с пенсионным возрастом. Да, это одна из тем, которая требует обсуждения. Но можно провести пенсионную реформу, не трогая пенсионный возраст, и создать принципиально другую пенсионную систему.

Можно обсудить и вопрос пенсионного возраста. Но вопрос о пенсионном возрасте не должен заслонять другого, а он со всей очевидность встал. Наша пенсионная система – это что, это просто пособие по старости, которое платит государство, или это деньги, которые компенсируют утрату заработка? Это разные модели. Пособие – это пособие, государство дало, скажи спасибо, 100 рублей, 200 рублей, 10 тысяч, 20 тысяч, ни больше ни меньше. А если это система компенсации утраченного заработка – это другая модель.

В мире, подчёркиваю, есть и та, и другая модели, но они, как правило, в смешанном виде действуют. Даже в той же самой Америке, где была абсолютно частная система пенсионного обеспечения, и то сейчас наметился крен в несколько другую сторону. В других странах это происходит.

То есть нам нужно выбрать оптимальную модель развития нашей пенсионной системы. Здесь никаких потрясений не будет. И по всем вопросам, я хотел бы, чтобы меня прежде всего услышали наши люди, мы будем консультироваться именно с народом Российской Федерации, с нашими людьми.

М.МАКСИМОВСКАЯ: Ваше президентство заканчивается, но всем, конечно, интересна судьба тандема. Раз уж Вы снова меняетесь местами с Владимиром Путиным, хочу спросить, тандем – это теперь постоянная величина в российской политике? Кто на кого будет влиять при принятии решений и насколько вообще, по-вашему, эффективна такая форма управления, как тандем?

Д.МЕДВЕДЕВ: Словечки все эти меня сначала как-то раздражали, а потом я уже к ним привык. Я хочу сказать, что нас с Владимиром Путиным связывает не только политическое взаимодействие, но и просто человеческая дружба – 20 лет. Это первое.

Второе. Я вообще считаю, что неплохо, когда судьба страны, когда политические процессы зависят не только от усмотрения одного человека (как ему в голову что-то взбрело, он так и поступает), а когда всякие решения принимаются в процессе обсуждения, когда в стране есть несколько человек, которые влияют на политический процесс. Мне кажется, это нормально, это и есть движение в сторону демократии.

Два человека таких, три, пять, семь, десять, в принципе, если хотите, это некая подстраховка для государства. Но это же не мы выдумали и не мы придумали, что в Конституции есть люди, которые при определённых обстоятельствах обязаны друг друга замещать (это европейский опыт, американский опыт), эти люди должны находиться во взаимодействии, должны доверять друг другу, быть политическими партнёрами. Так что в этом ничего особенного нет.

Что же касается перспектив работы, мы определённые перспективы назвали, поэтому, мне кажется, что всем пора расслабиться, это всё надолго.

А.ПИВОВАРОВ: Если позволите, я задам вообще неполитический вопрос.

Д.МЕДВЕДЕВ: Пожалуйста.

А.ПИВОВАРОВ: Тема, которая касается абсолютно каждого гражданина Российской Федерации. В ходе предвыборной президентской кампании не раз звучали призывы отменить Ваше решение об отмене летнего (зимнего) времени.

Д.МЕДВЕДЕВ: Вы и сами не знаете какое.

А.ПИВОВАРОВ: Все запутались, по крайней мере я запутался. О том, чтобы не переводить часы весной и осенью. Вы готовы к тому, что это решение может быть пересмотрено? Считаете ли Вы его достойным пересмотрения? Готовы ли Вы вернуться к этой теме и к прочим решениям?

Д.МЕДВЕДЕВ: Сам Ваш вопрос, Алексей, о чём свидетельствует? Вам когда труднее: сейчас, когда время единое или когда нужно каждый раз подкручивать часы? Вот Вы говорите: отмена такого или сякого времени. Сейчас не надо ничего менять. Вам как удобней?

А.ПИВОВАРОВ: Я не показатель, Дмитрий Анатольевич.

Д.МЕДВЕДЕВ: Скажите всё равно.

М.МАКСИМОВСКАЯ: Айфоны, которые вы так любите, они сами меняют время.

А.ПИВОВАРОВ: Мне привычнее как было, потому что все гаджеты автоматически перескакивают, и их нужно потом менять обратно.

Д.МЕДВЕДЕВ: Понятно. Это справедливо, я тоже пользуюсь электронными устройствами, и, действительно, их приходится менять. Но дело ведь не только в этих электронных устройствах, а в удобстве. Когда это решение принималось (это же не кому-то в голову взбрело), мы провели консультации и с учёными, и с людьми, и с разными слоями нашего населения, и с разными регионами.

Большинство высказалось за то, чтобы уйти от летнего времени, так, как это существует в очень многих странах, кстати. Часть людей, естественно, говорила: нет, мы с Европой связаны генетически, поэтому они перескакивают, и мы должны перескакивать. Кто сейчас выступает против этого решения? Выступают те, кто часто ездит. Это объяснимая вещь абсолютно, потому что в период, когда действует так называемое зимнее время, приходится большее количество часов планировать, допустим, когда ты добираешься до Европы и некоторых других стран. И, скажем откровенно, те, кто смотрит футбол.

М.МАКСИМОВСКАЯ: Футбольные болельщики, глубокой ночью матчи…

Д.МЕДВЕДЕВ: Я не отношусь к первой категории, я не так часто езжу. Но отношусь ко второй категории: действительно, смотреть иногда неудобно. Смотришь: там в 12 ночи только все начинается. Но есть люди, их большое количество, которые говорят, что им очень удобно. Это люди, которые живут на селе. Это люди, которые живут в обычных наших средних городах, небольших городах. Им так удобнее. Они занимаются своим делом, никаких проблем не возникает.

Короче, это вопрос выбора и целесообразности. Если большинство людей будет выступать за то, чтобы эту систему снова поменять, это можно сделать. Здесь нет никаких амбиций, потому что я вижу плюсы и в том решении, и в другом.

М.ЗЫГАРЬ: Неужели референдум?

А.ШНАЙДЕР: Да, я тоже хотела сказать: может быть, референдум?

М.МАКСИМОВСКАЯ: С которыми, кстати, проблема, потому что сколько у нас уже не было референдумов вообще ни по какой теме.

Д.МЕДВЕДЕВ: Насчет референдумов согласен, что их надо периодически проводить, причём нужно стремиться к новым формам референдумов. Потому что все эти прежние референдумы, когда готовятся огромные процессы, готовятся бюллетени, в конечном счёте должны быть заменены электронными референдумами.

Что, мне кажется, можно сделать, например, по этому самому вопросу времени? Провести электронное голосование в целом ряде регионов. То есть сделать репрезентативную выборку, может быть, не везде, но как минимум электронное голосование провести и почувствовать настроение. Если оно покажет, что людям всё-таки хочется прежнего перескока туда-обратно, значит, это можно сделать.

А.ВЕРНИЦКИЙ: Владельцы гаджетов проголосуют.

Д.МЕДВЕДЕВ: Несомненно.

М.МАКСИМОВСКАЯ: Против только коровы, которым хорошо доиться в более раннее время.

Д.МЕДВЕДЕВ: Нет, не только.

М.ЗЫГАРЬ: Но они в электронном голосовании не примут участия.

Д.МЕДВЕДЕВ: Не только коровы. Будут люди, которые будут против.

Мы уточнили, я разговаривал на эту тему, кстати, и с Владимиром Владимировичем Путиным, он говорит: «Я получил данные, приблизительно пятьдесят на пятьдесят распределяются предпочтения». То есть это вопрос выбора.

А.ШНАЙДЕР: А какие-то другие, Дмитрий Анатольевич, решения: ноль промилле, ТО, которое вроде как забирали, потом тоже говорят, что могут вернуть.

А.ПИВОВАРОВ: Промилле тоже говорят, что, может быть, отменят.

Д.МЕДВЕДЕВ: Я могу высказать свою позицию. В конце концов, слушайте, это вопрос согласованности действий властей и вопрос ответственности.

Если говорить про ноль промилле. Я считаю, что это правильное решение, и здесь у меня как раз нет того отношения, как по первому, предыдущему, вопросу, что «как договоримся». Я скажу просто: наша страна пока не созрела для того, чтобы разрешать употребление алкогольных напитков за рулём.

Пусть на меня автомобилисты обижаются, но я считаю, что этого делать пока нельзя. И если не говорить о всякой ерунде типа того, что всё равно будет что-то показывать, если проверять употребление на кефир, – всё это чушь, то я считаю, что это абсолютно оправданная в наших условиях тема.

Точно так же у меня есть весьма твёрдая позиция по другому вопросу. Я считаю, что в нашей стране нельзя разрешать свободный оборот оружия. Американцы пусть упражняются в остроумии, борются за это оружие или, наоборот, против него. У нас этого устраивать нельзя по разным причинам.

М.МАКСИМОВСКАЯ: То есть эти вопросы даже не выносить на референдум?

Д.МЕДВЕДЕВ: Это моя позиция.

М.МАКСИМОВСКАЯ: А если референдумы будут, то кто будет считать итоги референдума? Чуров? Он, волшебник, конечно…

Д.МЕДВЕДЕВ: Если говорить о больших референдумах – пока Председатель ЦИК Чуров, он должен в этом принимать участие. Если говорить о региональных референдумах, это соответствующие избирательные комиссии территорий. Мне кажется, не нужно демонизировать участников этих избирательных комиссий. Они счётчики.

Если говорить о проблемах избирательной системы, то, возвращаясь, закольцовывая эту тему, проблемы-то возникают именно в тех местах, где голосуют, а не там, где считают, хотя один из классиков марксизма-ленинизма придерживался другой позиции. Помните, да? Не важно, как голосуют, главное то, как считают.

А.ПИВОВАРОВ: Говорил товарищ Сталин.

Д.МЕДВЕДЕВ: Помните, да. В данном случае это не о нас. Технологии изменились.

А.ШНАЙДЕР: Наверное, уже в конце нашей беседы, Дмитрий Анатольевич…

Д.МЕДВЕДЕВ: 1 час 50.

А.ШНАЙДЕР: Как раз в оставшиеся минуты снова к нашему первому такому философскому вопросу. Свобода лучше, чем несвобода. Вы говорили об этом четыре года назад, Вы говорили об этом два дня назад, на итоговом заседании Госсовета.

Когда Вы отвечали на первый Марианнин вопрос, Вы говорили про прошедшие четыре года, а я Вас хочу спросить с прицелом на будущее. Как Вы считаете, что лично Вы, что Правительство под Вашим руководством должны сделать, чтобы у каждого человека в России в ближайшее время свободы стало больше? Так, философски.

Д.МЕДВЕДЕВ: Если мы с этого начинали, давайте на этом и завершать. Я действительно искренне считаю, что свобода лучше, чем несвобода. Я думаю, что все присутствующие это разделяют. Сколько бы нас ни упрекали в том, что это просто философия, что это оторванная от жизни фраза, но это правда.

И мы все привыкли жить в свободной стране, даже если мы не до конца это осознаём или если мы очень недовольны тем, что происходит. Это счастье просто – жить в свободной стране. Говорю об этом абсолютно ответственно как человек, который 20 с лишним лет жил в других условиях.

Второе. Что нам делать? Нам нужно выполнить все наши обещания или постараться их исполнить. В социальной сфере… У нас бедность большая, к сожалению. Да, мы увеличили доходы, у нас многие категории существенно выросли в доходах, но, к сожалению, уровень бедности остаётся значимым, его нужно максимально снизить. Это важнейшая задача.

Безработица. То же самое. У нас приемлемые цифры по безработице, если сравнивать с другими европейскими странами. Но мы можем сделать их еще ниже, вывести ниже 5 процентов. Это касается огромного количества людей.

В экономике нужно, наконец, реализовать то, что мы обещаем и до конца не можем довести, – существенно улучшить инвестиционный климат и создать систему защиты права собственности. Мы движемся в этом направлении. Я не сторонник драматических оценок, но у нас точно в этом смысле лучше, чем было. Я-то бизнесом занимался 10 лет, я всё знаю. Не надо идеализировать 90-е годы, всё было крайне сложно. Но наше движение медленное, и я этим недоволен, неоднократно об этом говорил. Нужно обязательно этим заниматься.

В политической сфере. Здесь всё понятно, надо реализовать ту политическую реформу, которая сейчас уже, по сути, принята. Если мы её реализуем, у нас будет скачок в политическом развитии – мы получим новое качество российской демократии.

И, может быть, самое последнее. Я готов этим заниматься, я буду этим заниматься, если так сложится моя судьба. Но я один ничего не сделаю, этим должны заниматься все мы, вся наша страна, только тогда будет успех.

А.ШНАЙДЕР: Спасибо.

Д.МЕДВЕДЕВ: Пожалуйста.

А.ШНАЙДЕР: Дмитрий Анатольевич, большое Вам спасибо, что ответили на [вопросы] интервью. Я думаю, что мы все с удовольствием поймали Вас на слове, что Вы не против приходить на интервью в прямой эфир как к нам всем вместе взятым, так и к каждому отдельно. Так что приходите к нам, пожалуйста, в эфир. Спасибо.

Д.МЕДВЕДЕВ: Спасибо.

Вы знаете, я считаю, что в этом смысле нам всем нужно немножко менять модель поведения. Конечно, большие руководители – это большие руководители, но они должны появляться в прямом эфире и на больших каналах, и на более маленьких каналах. Это просто освежает, показывает нашу жизнь такой, какая она есть, и, самое главное, не даёт оторваться от этой жизни.

А.ШНАЙДЕР: Спасибо. Удачи Вам!

Д.МЕДВЕДЕВ: Спасибо большое.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 26 апреля 2012 > № 543826 Дмитрий Медведев