Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Российский производитель готов осовременить пассажирскую дрезину

Российская машиностроительная группа "Синара – транспортные машины" (СТМ, входит в группу "Синара" бизнесмена Дмитрия Пумпянского) ориентируется на новейшие тенденции в пассажирском подвижном составе, однако при наличии заказа готова осовременить и "пассажирскую дрезину", сообщили РИА Новости в компании.

Ранее МИД РФ опубликовал в своём Telegram-канале кадры выезда сотрудников российского посольства в КНДР на родину: так как железнодорожное сообщение закрыто из-за пандемии, часть пути им пришлось преодолеть на дрезине, толкали которую сами сотрудники посольства. Кадры вызвали большой интерес пользователей интернета.

"Такой вид отечественного самоходного рельсового транспорта, как пассажирская дрезина, в настоящее время не существует и вряд ли появится, так как уже реализуемый сейчас вектор развития – это высокоскоростные поезда, повсеместное внедрение технологии "автопилота", создание локомотивов на альтернативных источниках энергии. СТМ в своем развитии ориентирован именно на эти технологии, но, при наличии соответствующего заказа, мы можем осовременить и "пассажирскую дрезину", - сообщили в СТМ.

"Синара – транспортные машины", отметили в компании, обладает широчайшим объемом компетенций во всех сегментах железнодорожного машиностроения – от путевых машин и дизелестроения до локомотивов и пассажирских электропоездов. В частности, в структуре холдинга есть научно-исследовательский центр – инжиниринговая компания, специализирующаяся на разработке "с нуля" инновационной железнодорожной техники.

"Мы постоянно работаем над новыми видами техники, ориентируясь на нужны наших заказчиков и потребности рынка", - рассказали в холдинге. В частности, за 2020 год СТМ получила рекордное количество сертификатов Таможенного союза на новые модели (восемь).

КАК ОСТАНОВИТЬ НАРАСТАЮЩУЮ ВОЛНУ ГЛОБАЛЬНОГО БЕСПОРЯДКА

ТОМАС ГРЭМ

Заслуженный сотрудник Совета по международным отношениям, работал старшим директором по России в Совете по национальной безопасности при президенте Джордже Буше.

Без взаимной готовности договариваться, которая повлечёт за собой компромиссы в отношении того, что ведущие страны считают основными ценностями и принципами, мир столкнётся с нарастающей волной глобального беспорядка. В XVII веке Европа нашла способ положить конец религиозным войнам, а великие державы сделали то же самое после окончания Второй мировой войны. Сегодня нам нужно повторить этот подвиг.

Мир приближается к исторической переломной точке. Система глобального управления, которая была создана после окончания Второй мировой войны, трещит под напором меняющегося баланса сил, кризиса легитимности и быстрого технического прогресса. Возродится ли она, уступит ли место новой системе, более соответствующей этим возникающим реалиям, или рухнет во всемирный хаос – это центральный вопрос сегодняшних международных отношений.

Соединённые Штаты играли ведущую роль в создании этой системы. Часто её называют либеральным мировым порядком, потому что в её фундаменте – набор норм, правил и институтов, отражающих либеральные принципы. Это открытая рыночная экономика, демократические сообщества, коллективная безопасность и общий суверенитет.

Предполагается, что эти правила должны поддерживаться коллективно, но сила США остаётся их главным гарантом.

Безусловно, во время холодной войны они действовали только в небольшой части земного шара, которую Запад называл «свободным миром». Но с окончанием холодной войны и крахом марксизма-ленинизма как одной из мировых идеологий – даже Китай отказался от него на практике – Соединённые Штаты принялись универсализировать либеральный порядок. Вашингтон работал над интеграцией России в Евроатлантическое сообщество, способствуя её переходу к рыночной демократии и убедил Китай стать «ответственным участником» системы. В других странах Соединённые Штаты продвигали демократию и свободный рынок. С Россией и Китаем ничего не получилось; в других местах результаты оказались неоднозначными. Даже в части Европы, на Балканах, Соединённые Штаты и их европейские союзники не смогли построить прочный порядок или стабильные демократические государства.

У этой неудачи было множество причин. И не последней из них были события в самих Соединённых Штатах. Когда Америка увязла в безнадёжных войнах в Афганистане и Ираке, многие наблюдатели стали сомневаться в американской мощи и в мудрости американских лидеров. Мировой финансовый кризис 2008–2009 годов, который начался на Уолл-стрит, вызвал сомнения в жизнеспособности рыночного капитализма в американском стиле. В последнее время глубокая поляризация и явная политическая дисфункция, наглядно продемонстрированные штурмом Капитолия 6 января 2021 года, серьёзно подорвали репутацию американской демократии. Чего в таком случае стоил либеральный миропорядок и по какому праву американцы претендовали на лидерство?

Впрочем, по либеральному мировому порядку ударили не только американские неудачи. Глобальное развитие потрясло два столпа, необходимых для любой стабильной международной системы: общее чувство легитимности и стабильный баланс сил. Без этих столпов институциональная структура либерального мирового порядка – Организация Объединённых Наций и связанные с ней органы, международные финансовые институты – не в состоянии функционировать эффективно.

Подъём Китая и возрождение России представляют собой наиболее серьёзную проблему, но они не единственные нарушители мирового порядка. В течение многих лет беспорядок в Европе ограничивал её способность поддерживать либеральные ценности за рубежом. В последнее время стремление европейцев к стратегической автономии дополнительно подпитывалось презрительным отношением президента Трампа к союзникам Америки. Беспорядки на Ближнем Востоке, рост популизма и возрождение национализма ещё больше подорвали основы мирового порядка, возглавляемого США.

Президент Байден ясно дал понять, что хочет восстановить этот порядок. В статье, опубликованной прошлой весной, он обосновал необходимость глобального лидерства Америки. Он пообещал наладить отношения с союзниками, и его администрация строит планы провести в конце этого года «саммит демократий», чтобы противостоять усилению авторитарных сил. Тем не менее, хотя американские союзники приветствовали избрание Байдена, далеко не ясно, готовы ли они принять американское лидерство. В любом случае они не собираются слепо следовать американским целям. Если и должно быть лидерство, оно должно быть совместным. Что касается саммита демократий, Соединённым Штатам необходимо сначала исцелить себя самих, если они хотят сплотить другие страны вокруг совместной программы действий.

Короче говоря, прямого пути к возрождению либерального международного порядка, возглавляемого США, на данный момент нет – а может, и не будет.

Тем не менее контуры нового глобального равновесия, которое может возникнуть в ближайшие годы, всё ещё трудно различить. Мы находимся в состоянии неравномерной, многослойной многополярности. Порядок в сфере безопасности становится всё менее биполярным, поскольку распространение ядерного оружия, обычных вооружений нового типа и кибероружия подрывает дуополию, которой когда-то обладали США и Россия. Экономический порядок становится всё более многополярным с быстрым ростом крупных экономических держав, особенно в Азии. В политическом плане растёт число государств, соперничающих за влияние, особенно на региональном уровне. При этом мощи государств как таковых бросает вызов появление деструктивных негосударственных субъектов, включая международные террористические организации.

В то же время у ведущих держав очень разные концепции мирового порядка и, следовательно, легитимности. В отличие от либерального видения Соединённых Штатов, основанного на правилах, Россия убеждена, что всё более полицентричным миром должен управлять на основе совместных решений концерт великих держав, в котором каждый участник должен иметь право вето. У Китая есть своё видение иерархической системы с центром в Китае, в рамках которой другие государства должны трепетать перёд его культурной и экономической мощью и в которой он возьмёт на себя ведущую роль в установлении правил игры.

Без общих представлений о легитимности и без прочного баланса сил сдерживание в мировых делах на протяжении последних тридцати лет обеспечивалось существованием ядерного оружия и угрозы его применения. Но этот последний элемент сдерживания рушится, поскольку режим контроля над вооружениями, созданный за последние полвека, сходит на нет перед лицом новых технологий и политических решений в Москве и Вашингтоне, которые весьма снизили порог для применения ядерного оружия. На данный момент недавно продлённое соглашение ДСНВ-3 остаётся последней опорой двустороннего ядерного режима контроля над вооружениями под руководством США и России, и срок его действия всё-таки истечёт через пять лет.

Что же тогда нужно сделать, чтобы остановить нарастающий глобальный беспорядок и построить новый прочный порядок? Для начала стоит реформировать или заменить глобальные структуры в трёх важнейших областях. Это безопасность, экономика и стратегическая стабильность.

В сфере безопасности необходим рабочий форум для обсуждения неотложных проблем и разработки способов их решения. Неоднократные усилия по реформированию Совета Безопасности ООН для выполнения этой задачи не привели к успеху, и перспективы также не радуют. В связи с этим следует подумать о создании с этой целью неформального концерта великих держав. В него должны войти Китай, Россия и США, три самых активных на сегодняшний день геополитических игрока. В качестве восходящей державы следует включить Индию, а также некоторые, если не все, страны с историческими великодержавными традициями: Францию, Германию, Великобританию и Японию. Этот концерт не будет иметь формальной власти Совета Безопасности, но он может иметь большее влияние, поскольку он объединит ведущие державы с ресурсами, необходимыми для оказания практического воздействия на глобальную безопасность.

Также надо возродить или создать региональные форумы безопасности. В Европе основными такими форумами являются ОБСЕ и Совет Россия – НАТО. Оба они были созданы в более обнадёживающий период, и теперь их деятельность необходимо переосмыслить, чтобы они могли иметь дело с повесткой дня, в меньшей степени ориентированной на построение позитивного сотрудничества, чем на жёсткую конкуренцию. В Восточной Азии уже действуют различные платформы – Восточноазиатский саммит и Региональный форум АСЕАН. Для урегулирования ситуации в Северо-Восточной Азии было бы неплохо создать новый форум, возможно, на основе шестисторонних переговоров по Северной Корее. Многообещающий формат для Центральной Евразии представляет собой Шанхайская организация сотрудничества, в то время как адекватную структуру для Ближнего Востока ещё предстоит создать.

В экономической сфере корректировка голосов во Всемирном банке, Международном валютном фонде и банках развития будет продолжаться, уменьшая влияние западных держав в пользу растущих держав, особенно восточноазиатских. Кроме того, три региональных торговых и инвестиционных центра глобального значения – Восточная Азия, Европа и Северная Америка – будут продолжать институциональную консолидацию. Вместе с тем необходимо активизировать работу Всемирной торговой организации, чтобы предотвратить превращение этих центров в конкурирующие протекционистские блоки.

Что касается стратегической стабильности, США и Россия должны возглавить разработку новой концепции, которая будет учитывать многополярный характер ядерного мира и влияние передовых и новых технологий на стратегическую среду.

Со временем в этот процесс придётся вовлечь другие державы, в первую очередь Китай, чтобы предотвратить дестабилизирующую гонку вооружений.

Последняя проблема заключается не столько в институциональной структуре, сколько в неготовности к компромиссам. В мире, в котором ведущие державы руководствуются разными системами ценностей, ключевой вопрос заключается в том, как сделать такой разнообразный мир безопасным и надёжным. Для этого потребуется, чтобы Китай, Россия и Соединённые Штаты, а также ряд других стран всё-таки согласовали свои расходящиеся мировоззрения и создали хотя бы приблизительное общее видение легитимного мирового порядка. Это будет нелегко, потому что мировоззрение лежит в основе национальной идентичности и национальных целей. Тем не менее без некоторой взаимной готовности договариваться, которая повлечёт за собой компромиссы в отношении того, что ведущие страны считают основными ценностями и принципами, мир столкнётся с растущим беспорядком. Такая задача не представляется невыполнимой. В XVII веке Европа нашла способ положить конец религиозным войнам, а великие державы сделали то же самое после окончания Второй мировой войны. Сегодня нам нужно повторить этот подвиг.

Международный дискуссионный клуб «Валдай»

Россия. США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 22 февраля 2021 > № 3708390 Томас Грэм

Амурская область нарастила торговлю с Китаем в январе

В 2020 году внешнеторговый оборот Амурской области вырос на 22,2% в годовом выражении. Об этом сообщила ТАСС министр экономического развития и внешних связей области Людмила Старкова.

Министр сказала, что такой рост уже подтвержден таможенной статистикой. Драйвером увеличения внешнеторгового оборота Приамурья стал экспорт. Прежде всего, экспорт золота и сои. Изменения стоимости золота и оказали влияние на рост товарооборота в денежном выражении. Незначительно, но все-таки вырос в обороте и экспорт амурской сои.

Ранее о росте экспорта в Китай сои и соевого шрота говорил и губернатор области Василий Орлов.

Главным импортером продукции Приамурья является Китай. Его доля в импорте из Амурской области составляет 97%. В агроэкспорте — 95%. Кроме Кита, продукция Амурской области поставляется еще в ряд стран, среди которых Монголия, КНДР, Таиланд, Вьетнам, Япония, Польша, США. На 2021 год запланированы бизнес-миссии для амурских сельхозпроизводителей в Японию, Республику Корея, Индию, Казахстан, Узбекистан.

Китайская сторона ограничила виды грузов к ввозу в КНР через Краскино и Махалино

С 15 февраля по 15 марта в Хуньчуне (как на автомобильном, так и железнодорожном пунктах пропуска) производятся работы по улучшению противовирусной инфраструктуры. На период этих работ китайская сторона ограничила категории товаров, которые допускаются к ввозу в Китай через Хуньчунь. Об этом сообщает правительство города.

Через автомобильный пункт пропуска Краскино – Хуньчунь к ввозу в Китай допускаются следующие категории товаров:

замороженные морепродукты (только в контейнерах и с использованием палет);

живые морепродукты;

древесина;

газ;

навалочные грузы;

транзитные грузы из Японии и КНДР;

порожние грузовые транспортные средства;

конфеты, пиво, шоколад (в контейнерах с использованием паллет, вес единицы товара должен быть не менее 50 кг).

К ввозу в КНР через железнодорожный пункт пропуска Махалино – Хуньчунь допускаются следующие категории товаров:

уголь;

железорудный и медный концентрат;

древесина (в контейнерах);

транзитные грузы из Японии и КНДР.

НАДО РЕШИТЕЛЬНО РАЗМЕЖЕВАТЬСЯ? || РУКОВОДСТВО К ДЕЙСТВИЮ

АЛЕКСАНДР СОЛОВЬЁВ

Заместитель главного редактора журнала «Россия в глобальной политике».

РУКОВОДСТВО К ДЕЙСТВИЮ || ЗЕРКАЛЬНАЯ КОМНАТА КОНСТРУКТИВИЗМА

От редакции:

Журнал «Россия в глобальной политике» продолжает серию публикаций под рубрикой «Руководство к действию». В этой рубрике видные учёные-международники рассматривают текущие события с позиций одной из доминирующих школ международных отношений. У каждого своя линза и свой угол зрения. А нашим читателям мы предоставляем возможность выбирать, чья теория убедительнее интерпретирует события современной политики. Сегодня – для гурманов: Александр Соловьёв в «Зеркальной комнате конструктивизма».

↓ ↓ ↓

Подспудное – а местами и открытое – ожидание революции в Соединённых Штатах в связи с нарастающим напряжением в обществе вокруг смены Трампа на Байдена вылилось в скверный анекдот имени Салтыкова-Щедрина: «Добрые люди кровопролитиев от него ждали, а он чижика съел». Точнее, вышло даже ещё более смешно и обидно – это чижик съел «бурбона стоеросового». Хотя и без «кровопролитиев», как водится, тоже не обошлось.

Многие обозреватели, правда, склонны интерпретировать сюжет с блокировкой аккаунта президента США скорее в духе «отца киберпанка» Уильяма Гибсона – дескать, частная корпорация оказалась сильнее государства – или подменила государство собой, учинив акт цензуры. Редукционистское отождествление одного человека (пусть и занимающего высший пост в государстве) со всем государством в целом можно, конечно, списать на полемический задор публицистов и политиков, поторопившихся вставить очередную реплику в диспут о смысле и границах суверенитета.

Но твиттер-остракизм Трампа, похоже, существенно расширил представление о противоречивой природе этого конструкта как во внутригосударственном, так и – в силу глобальности соцсетей – в международном контексте. И спор довольно быстро вышел за пределы разговоров о суверенизации интернета и соцсетей (хотя эта тема явно будет одной из самых востребованных в ближайшей перспективе, благо платформы регулярно подбрасывают дровишек в костёр, как, например, Google, перешедший в разговоре с правительством Австралии на язык ультиматумов).

Спектр дебатов очень широк – от сомнений в правомерности «деплатформинга», осуществлённого кулуарно, без широкого общественного обсуждения, до фундаментальных противоречий в трактовках свободы слова, которыми руководствуются носители разных идентичностей. Такие дебаты – хороший пример социальной практики, которую так любят конструктивисты, поскольку эти дебаты сами по себе создают социальную реальность.

Характерной чертой этих (да и многих других) дебатов становится по-ленински решительное размежевание оппонентов – идея о суверенизации интернета становится частным случаем суверенизации смыслов или суверенизации дискурса. Пышным цветом расцветает интеллектуальная капитализация страхов – секьюритизация всего и вся. Технологии, лидерство в которых считалось прерогативой либерально-демократического устройства, становятся угрозой для демократии – идёт ли речь о «русских хакерах», «засилии платформ» или о перспективах доминирования Китая в области финтеха.

Стремление к демаркации территорий и сфер влияния порождает призывы к демаркации диалога. Тем более что и говорить предметно – на языке реализма, привычного и политикам, и многим политологам-международникам – вроде уже почти и не о чем.

А там, где со стороны тех же США желание поговорить наблюдается, оно выглядит попыткой повернуть время вспять и вернуться в реальность, которая существовала до Трампа. В тех сферах, где взаимодействие акторов, набрав в своё время динамику, развивалось по инерции в более или менее прежнем русле – вроде Парижского соглашения по климату или сотрудничества в рамках ВОЗ, – подключение Соединённых Штатов к общему разговору в более или менее неизменном статусе представляется достаточно вероятным. Во всяком случае, очевидно, что держава, претендующая на лидерский статус, должна стремиться к тому, чтобы формировать мировую повестку в этих областях.

А вот там, где размежевание уже произошло, и прежде всего, в области ядерной безопасности, где собеседниками США выступают в числе прочих Иран и КНДР, вернуться к прежней системе образов и смыслов будет гораздо сложнее. Ещё сложнее (если вообще возможно) будет привлечь к разговору на эту тему Китай, и даже продление ДСНВ вряд ли приведёт к вовлечению КНР в обсуждение стратегической безопасности в рамках, задаваемых этим договором.

Между тем стремление всё большего количества стран к новому осмыслению вопросов стратегической – и в первую очередь ядерной – безопасности порождает новые размежевания. Очередной разлом возник 22 января со вступлением в силу ДЗЯО – Договора о запрещении ядерного оружия, который подписали полсотни участников. Сам факт появления и продвижения этого договора – яркая иллюстрация конструктивистского тезиса о том, что акторами международных отношений являются не только государства, но и неправительственные организации – и даже символы. Один из главных протагонистов ДЗЯО – Международная кампания за запрещение ядерного оружия (International Campaign to Abolish Nuclear Weapons – ICAN). В 2017 году она удостоилась Нобелевской премии мира за «…новаторские подходы к достижению договорного запрещения этого оружия».

Однако ДЗЯО демонстрирует не только могущество НПО в международной политике, но и способность благого по намерениям дискурса взламывать другой, может быть, и менее благонамеренный, но уж точно действенный. ДЗЯО не только отмежевал ядерные (и примкнувшие к ним) государства от условно «безъядерных» – он претендует и на обессмысливание ДНЯО. А это рискует не наполнить разговор о международной безопасности новым содержанием, но выхолостить его.

Однако январь 2021 г. подсказал область ещё более фундаментального размежевания – физиологическую. В эту область попадают и конфликты вокруг вакцинирования – как внтуригосударственные, так и международные. Конкуренция производителей вполне интерпретируется как конкуренция систем (это в целом продолжение разговора о том, кто лучше отреагировал на эпидемию коронавируса – демократии или автократии), а продвижение своей вакцины на рынки противоборствующей политической группы – как локальная победа в новой холодной войне.

В область физиологического размежевания вполне попадают и поколенческие разрывы. На фоне капитолийских, кремлёвских или чжуннаньхайских «старцев» (Байдену – 78 лет, Путину – 68, Си Цзиньпину – 67), «старушка»-Европа в лице 43-летнего Макрона выглядит подозрительно молодо (тут стоит упомянуть и дальневосточного enfant terrible Ким Чен Ына, который пятый десяток даже не разменял). Впрочем, потенциальный преемник 66-летней Меркель 59-летний Армин Лашет и 56-летний Борис Джонсон несколько сглаживают этот разрыв. Да и дело, конечно, не в возрасте – в конце концов, Джимми Картер в свои 86 летал в тот же Пхеньян, чтобы вызволить незадачливого соотечественника-авантюриста, а влиянию 97-летнего Генри Киссинджера на политическую мысль США может позавидовать любой действующий политик.

Однако поколенческое размежевание к возрастным различиям лидеров мировой политики, конечно, не сводится. Этот разлом проходит гораздо глубже – через культуру, обычаи, образование, мировоззрение. Как те, для кого интернет – прежде всего, инструмент информационного воздействия на общество, будут общаться с теми, для кого он – среда обитания? Борьба с платформами с помощью межплатформенного ПО (по сути – попытка укротить одни алгоритмы другими) выглядит заманчиво практичным и инструментальным решением. Но как быть с тем, что алгоритмы всё-таки пишут люди – со свойственными им предвзятостями и фобиями, предпочтениями и различиями в культурном багаже?

Насколько содержательно смогут обсудить, например, силу как одну из ключевых категорий в любой теории международных отношений: международник, воспитанный в традициях классического образования, и его коллега, вскормленный в рамках «деколонизированной науки», в которой «деплатформизации» могут подвергнуться такие столпы «белого супрематизма», как Фукидид и Макиавелли? Пока Китай осваивает наследие другого «супрематиста» – Мишеля Фуко – и оттачивает дискурсивную силу, английский Лестерский университет раздумывает над «деколонизацией» курса английской литературы путём изъятия из неё Чосера, Беовульфа и артурианского цикла.

***

Вообще, любое размежевание само по себе – как идея – должно серьёзно пугать любого конструктивиста. Не столько потому, что тотальная суверенизация смыслов в «информационных эхо-камерах», оболочки которых совпадают с государственными границами, затруднит понимание этих смыслов. И не потому, что размежевание может предшествовать расколу, способному спровоцировать гоббсовскую войну «всех против всех» – по большому счёту война способна породить массу новых смыслов. Да, они будут, скорее всего, ужасны и уродливы, но не будут недоступны для понимания и интерпретации.

Скорее, размежевание должно пугать конструктивистов потому, что в доведённой до абсолюта (или до абсурда) реальности нормированного диалога представителям «понимающей социологии» просто нечего будет есть.

Без взаимодействий, без социальных практик, без свободного общения акторов у конструктивистов-международников не останется предмета исследования.

Однако такой исход представляется всё же маловероятным – государства (и не только они) вынуждены так или иначе взаимодействовать в системе международных отношений. А раз они взаимодействуют, то общие темы для информационного взаимодействия всегда найдутся. Как и поводы для очередного «столкновения смыслов».

США. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 11 февраля 2021 > № 3708395 Александр Соловьев

Михаил Зыгарь: полицейское государство разлагает людей

Автор книги «Все свободны» о выборах 1996 года в интервью Business FM рассказал, как на нее отреагировали ее главные герои

Михаил Зыгарь — писатель и продюсер, его проекты теперь — об истории. Как на его последнюю книгу о выборах 1996 года отреагировали ее главные герои? И как в исторических хрониках о революции, о 1996-м и о 1968-м отражается день сегодняшний? На эти и другие вопросы Михаил Зыгарь ответил в интервью главному редактору Business FM Илье Копелевичу.

Мы в гостях у Михаила Зыгаря. В прошлом ты мой коллега, а сейчас делаешь вещи, которые, безусловно, я уверен, переживут сегодняшний день, в отличие от того, чем мы занимаемся в своей обычной журналистской деятельности. У тебя совсем недавно был день рождения, 31 января, и я не могу не спросить: что ты делал 31-го числа, в свой день рождения?

Михаил Зыгарь: Это простой вопрос: мне в этом году 31-го числа исполнилось 40 лет, и я решил ровно на день рождения, задолго до того, как стало известно, что именно будет происходить в Москве, уехать в Каир, потому что я там учился, в Каирском университете, и там я праздновал день рождения, когда мне было 20 лет. Поэтому спустя 20 лет я решил вернуться туда же, где когда-то отмечал день рождения. И мои ощущения от трех дней в Каире, может быть, очень созвучны вообще моему ощущению того, что с нами происходит. Я посмотрел на сегодняшние виды и поразился тому, как полицейское государство разлагает людей. На мой взгляд, египтяне — те люди, которых я видел на улицах и с которыми случайно пересекался, очень сильно поменялись. Мы все помним из новостей, что происходило с Египтом последние 20 лет: десять лет назад — революция, потом реставрация и закручивание гаек, куда более репрессивный нынешний режим Сиси, чем был режим Мубарака. И это просто видно по людям. Практически любой полицейский, которого ты встречаешь, — а ты их встречаешь все время, каждые десять метров ты натыкаешься на группу полицейских, и каждый второй тебя остановит и как-то попытается до тебя докопаться. Это удивительное изменение в психологии целого народа, когда люди видят, что хозяева жизни — это силовики и они могут все, они абсолютно безнаказанны в том, что делают, и насколько это лишает какой-то воли, надежды и какой-то созидательной энергии практически все население страны. Я был поражен, насколько затхлое ощущение от города, который я помню 20 лет назад ярким и очень эмоциональным, энергичным.

Ты был в Египте, это было давно запланировано, перед тобой не стоял естественный выбор, что бы ты делал, а мы знаем твою позицию и в какой-то степени роль.

Михаил Зыгарь: Я всегда был журналистом, я на все предыдущие важные события, которые случались в стране, обычно смотрел из аппаратной, потому что, когда я еще работал на телеканале, я организовывал эфиры.

Да. Но если посмотреть картинки событий 31 января, 2 февраля, там много людей, но почти нет медийных, известных лиц, которые в 2011-м, 2012 году и даже во время московских митингов 2019 года активно участвовали, говорили, излагали свой взгляд публично. Сейчас этого нет.

Михаил Зыгарь: Я сразу с тобой не соглашусь. Мне кажется, что очень много медийных лиц. Может быть, ты тоже видел скриншот куска допроса Любови Соболь, где ее следователь спрашивает о том, знакома ли она — и там перечисляется большой список людей, которые в своих соцсетях писали, что пойдут на митинг.

И в основном это новые люди, не те, которые были заметны и писали в 2011-2012 годах.

Михаил Зыгарь: Конечно. С тех пор прошло десять лет, выросло новое поколение политически активных звезд: Варвара Шмыкова, Саша Бортич, Семен Трескунов, это очень молодые актеры. И в этом смысле как раз лица поменялись, это совсем новые медийные лица, конечно.

Ты сейчас, наверное, в первую очередь историк. Ты сейчас историком себя считаешь, писателем, продюсером? У тебя несколько ипостасей.

Михаил Зыгарь: Я считаю себя человеком, который очень много занимается историей, да.

Тем более важно у тебя спросить: то, что происходило или происходит все еще сейчас, эмоционально это события, которые доминируют в умах, а судя по твоим книжкам — и мне это очень нравится — сначала приходят в движение умы. С чем бы ты это сравнил?

Михаил Зыгарь: Я бы не стал ни с чем сравнивать. Я могу очень долго говорить про то, почему это не похоже на — и дальше подставлять разные этапы. Это совершенно не похоже на конец 1980-х. Очевидно, потому, что в конце 1980-х даже у советского руководства было ощущение, что перемены нужны, и был запрос на изменения. Он исходил в первую очередь сверху, а потом, в ответ на объявленную Горбачевым перестройку, запрос появился и снизу. Сейчас мы видим, что все совсем иначе. Сверху есть внутренние перемены, которые выражаются в борьбе между разными людьми из окружения президента, но это совсем не запрос на какие-то глобальные перемены в стране. Поэтому это совсем не похоже, например, на конец 1980-х.

А эпизоды истории из «Империя должна умереть», в которой так много написано обо всей цепочке событий начиная с конца 1890-х вплоть до 1917-го, там было много эпизодов, много героев, с чем это можно сравнить и сказать, что это не похоже? Какая ассоциация, может быть, тебе придет в голову?

Михаил Зыгарь: Каждый раз всякая новая волна протеста выглядит как протест молодежи. И это всякий раз видно и в книге «Империя должна умереть», которая описывает многочисленные волны протестных движений в Российской империи. Эти волны на протяжении десятилетий бились о берег, бились и разбивались. Можно сказать, что и те волны, которые время от времени возникают сейчас, еще разбиваются о бетонную набережную, которая чем дальше, тем более бетонной становится, и этот волнорез все нарастает.

Мы беседовали с Зюгановым, он сказал, что для того, чтобы написать честную книгу про эти события, нужна большая смелость. Был какой-то риск?

Михаил Зыгарь: Конечно, всегда сложно писать о тех людях, которые живы, находятся вокруг и обладают какими-то рычагами, потому что заранее понятно, что им очень многое не понравится. Я же не пишу, чтобы им понравиться, я пишу ради аудитории, а не ради героев. Когда я писал книгу «Вся кремлевская рать», я думал, что меня просто распнут все. Я знаю про нескольких людей из героев книги, которые обиделись, но как-то публично своего возмущения не высказывали. В этот раз я знаю, что несколько ключевых героев сильно обиделись на меня за эту книгу, написали мне.

А можешь сказать кто?

Михаил Зыгарь: Могу сказать, что Валентин Юмашев написал мне письмо, в котором сообщил мне, что книга ему не понравилась.

Ему не понравились описания деталей или ему не понравилось нечто в целом?

Михаил Зыгарь: Ему не понравилось то, что я, по его мнению, некритично подошел к выбору источников. Он считает, что очень многие источники врут, а он, естественно, говорит правду. По его мнению, я должен был его правду подать как-то весомее, а тех других героев, которые ему противоречат, наоборот, или вычеркнуть, или не использовать их точку зрения, потому что, по его словам, «понятно же, что они врут». Это противоречит моему подходу. Я не убежден, что Валентин Борисович всегда говорит правду, более того, подозреваю, что и он иногда говорит неправду.

Мы знаем, жизнь так устроена, что каждый видит правду именно со своей точки зрения.

Михаил Зыгарь: Поэтому для меня было важно сделать очень разноплановую и разноголосую картину того, как разные люди по-своему говорят в чем-то неправду. Мне кажется, что от сочетания этих неправд возникает более полная картина.

Мне кажется, есть один риск именно в этой книге. Ты ведь не пишешь выдержки из интервью: вот здесь Юмашев мне рассказал то-то, Чубайс сказал то-то, Фридман рассказал то-то, Авен рассказал то-то. Ты пишешь, и мы смотрим, как будто это так и было.

Михаил Зыгарь: Я же везде ссылаюсь на то, откуда я это знаю. Мне кажется, этим отличается книга «Все свободны», например, от «Кремлевской рати». В «Кремлевской рати» у меня не было возможности называть открыто почти все источники, большая часть источников у меня анонимная, а тут почти все истории, 99%, почти каждый абзац тегирован тем, откуда я это знаю, кто мне это рассказал.

Я просто хочу перейти к приему, мне кажется, в этом есть риск именно в отношении людей, которые все еще живы: все разговоры, все диалоги написаны как в документальном фильме, как будто мы там есть, хотя они воссозданы по разным воспоминаниям.

Михаил Зыгарь: Но они воссозданы не мной, а теми людьми, которые в них участвовали. Например, если условный Чубайс мне пересказывает эмоционально свой разговор с Ельциным, я беру его прямую речь и помещаю ее в книгу.

Но Ельциным-то, скорее всего, не описан этот разговор в его воспоминаниях. В этих диалогах не всегда есть то, что обе стороны пересказали, как это происходило. А это самое интересное, потому что это живая драматургия, и у тебя так написано, что ты видишь, как люди разговаривают, то, чего в принципе ни ты, ни тем более мы увидеть не могли. Мне кажется, поэтому опасно: они живы, и каждый со своей стороны видит, он не знает, что другой сказал.

Михаил Зыгарь: Да. А что делать?

Кто еще обиделся или посчитал, что все неправильно? Чубайс, наверное, занимает больше всего места в этой книге, и вполне заслуженно, понимая, какую роль он сыграл в 1996 году.

Михаил Зыгарь: Мне кажется, что у Анатолия Борисовича сложное отношение к этой книге. Мы с ним несколько раз разговаривали после того, как он прочитал. Сначала мы с ним конструктивно поспорили, а потом, мне кажется, он немного сильнее на меня обиделся. Но я думаю, что это не его рациональное отношение, а просто, очевидно, тяжелое восприятие книги наложилось на довольно тяжелую полосу жизни. Потому что сейчас, очевидно, Чубайс находится не в самой выгодной позиции.

А можно я погадаю, что, может быть, Чубайсу могло не понравиться?

Михаил Зыгарь: Давай.

Собственно, первые слова, подзаголовок книги о том, как выборы в России закончились в 1996 году. Он уверен, что выборы 1996 года были очень конкурентными.

Михаил Зыгарь: Я везде это и цитирую, что Чубайс до сих пор гордится всем этим и гордится своей ролью. Он меня попросил вставить, и это есть в эпилоге, его триумфальная цитата, его триумфальная мысль о том, что русское экономическое чудо — кажется, так он это называет — 2001-2013 годов было бы невозможно без торжества демократии в 1996 году.

Тогда объясни, почему ты с ним так не согласен? Подзаголовок этой книги — «История о том, как в 1996 году в России закончились выборы». Причем дальше в книге нет никаких оценок, что замечательно, никаких авторских ремарок.

Михаил Зыгарь: Так и тут же тоже нет никакой оценки. Эту фразу можно понять как угодно. О том, как закончились выборы.

Автор не готов раскрыть, как он понимает эту фразу?

Михаил Зыгарь: Я специально избрал фразу, которую можно по-разному толковать, чтобы каждый считал свой собственный смысл.

Но у тебя есть герои, которым ты лично все-таки сочувствуешь. И можно ли, на твой взгляд, это разглядеть в книге, твое личное сочувствие, симпатию к тем или иным?

Михаил Зыгарь: В этой книге совершенно не было кого-то, за кого я болел. С некоторыми персонажами я общался, с некоторыми я не смог общаться, потому что они уже, например, умерли, и, конечно же, есть те люди, с которыми мне было наиболее приятно, наиболее комфортно разговаривать, более разговорчивые или самые интересные рассказчики.

Очевидно, есть люди, с которыми мы в большей степени на общем языке говорим. Кстати, про язык: очень хорошо описаны все эти языковые и культурные соответствия и несоответствия людей, которые были наверху в то время. Это ярко показано.

Михаил Зыгарь: Мне было очень важно сохранить язык, на котором они говорят. Мне кажется, это очень видно.

Это очень видно. Я же тоже свидетель всех этих времен, и для меня, я помню, была сюрпризом неожиданная симпатия, которую Гайдар начал проявлять к Черномырдину, — настолько разный у них был язык. У тебя написано, как это происходило, какие-то вещи, которых я даже не знал, работая в то время, какие были диалоги, моменты, которые породили доверие между ними. В «Империя должна умереть» время уже куда более далекое, у тебя есть персонажи, которые вызывают твою личную симпатию? Можно я угадаю? Столыпин?

Михаил Зыгарь: Нет, Столыпин — точно нет. Мне, во-первых, симпатичны в большей степени герои, которых обошла своим вниманием мейнстримовая история. Мне было очень важно раскопать каких-то героев, которые незаслуженно забыты. Там очень много таких.

Таких революционеров, которые на время становились агентами охранки, потом кидали охранку.

Михаил Зыгарь: О, это Гапон, да.

И не он один. Там целая группа.

Михаил Зыгарь: Да. Но поскольку история под Ленина была очень сильно переписана, по сути, выдумана, чтобы выпятить Ленина, а всех остальных придавить, мне как персонаж и как человек, например, был очень симпатичен Ираклий Церетели, один из героев последних глав, де-факто руководитель страны во время Временного правительства.

Это лузеры, это проигравшая интеллигенция, которая мечтала о переменах и пала их самой первой жертвой.

Михаил Зыгарь: Да, но не всегда. Мне как раз тезис о том, что история пишется победителями, кажется довольно убогим. Потому что, конечно же, история состоит из победителей и из проигравших. И голос проигравших должен быть услышан, и он не менее интересен, чем голос победителей. Для чего вообще нам нужна история? История, мне кажется, вообще имеет смысл только такой, что это возможность рассчитать какие-то сценарии на свое собственное будущее. История никогда не повторится ни в каком ключе, но размышления об истории — единственная возможность мысленно прорепетировать свою жизнь. Люблю говорить, что история — это репетиция будущего: мы можем смотреть на то, как вели себя точно такие же люди, как мы, в других ситуациях. Мы можем ставить себя на их позицию и размышлять, как бы повели себя мы. Именно поэтому нам очень важно смотреть на то, как вели себя проигравшие, потому что мы не можем быть уверены, что мы всегда будем победителями. А часто можем быть уверены, что мы ими не будем. Поэтому точно так же интересно смотреть, слышать голоса и читать мысли людей, которые оказались лузерами. Да, это очень важные герои, мне кажется.

Столыпин, хотя и был премьер-министром и вошел в историю, в общем-то, тоже оказался проигравшим, потому что то, к чему он стремился, тоже не произошло, те цели, которые он ставил, не были реализованы.

Михаил Зыгарь: Как интересно, на этой исторической перспективе видно, что все они оказались проигравшими. Нет ни одного человека, даже Ленин...

Одна группа, конечно, есть.

Михаил Зыгарь: Кто? Что, Ленина можно считать в итоге победителем, зная, чем закончилась его жизнь и что ничего из его замысла не осуществилось? Если считать захват власти финальной целью, то, видимо, да. Но ведь, я так думаю, для Ленина захват и удержание власти не были финальной целью, у него были еще какие-то ценностные ориентиры. И ничего не случилось. Это очень сложный вопрос.

К твоей чести хочу заметить, что личность Ленина, душа Ленина тобой не раскрыта. И это, я считаю, очень хорошо, потому что ты не претендовал, ты очень хорошо показал те моменты, которые действительно в сознании всех, кто учился в советской школе, даже после краха Советского Союза, абсолютно отсутствуют. Тем не менее его мотивов мы из твоей книги так и не узнали, и это хорошо — нам остается об этом каждому размышлять. Все-таки эта книга, как и последняя, как мне кажется, написана с актуальным посылом. Они написаны так, да и сам ты это делаешь временами специально, чтобы, читая о тех или иных людях, событиях, эпизодах этих драматичных моментов, мы их проецировали на сегодняшний день. Хотя выводы ведь можно делать очень разные. Один из них я произнес: интеллигенция, желавшая перемен, была полностью уничтожена, раз выжили абсолютно другие. Можно сделать такой вывод. Можно сделать другой. С тобой круг твоего общения часто спорит на тему, что ты хотел сказать современности в этой книге?

Михаил Зыгарь: Нет, никогда. Если бы даже это произошло, у меня есть любимая отговорка. Я в таких случаях цитирую Толстого, который сказал: для того, чтобы объяснить, о чем «Анна Каренина», мне нужно еще раз написать «Анну Каренину», потому что в книжке все и написано, что я хотел сказать. Конечно, если говорить про приближение того, как выглядят герои, к нашей сегодняшней реальности, мне очень важно, чтобы все они выглядели живыми, такими же, как мы, чтобы мы могли себя в них узнавать. Эти люди ничем не отличались от нас. У них не было мобильных телефонов и еще чего-то, но все остальное они делали точно так же.

А вообще, это так, как ты думаешь? Да, они в этой книжке выглядят и она написана, как если бы современная хорошая журналистика неделю за неделей, этап за этапом описывала современную жизнь, потому что там во главе угла даже не какие-то большие события, а люди, персонажи, то, что сейчас называется лидерами мнений. Все начинается со Льва Толстого, «зеркала русской революции», как когда-то было замечено, но затем в истории напрочь потеряно. И действительно, у них все, как у нас: мысли, столкновения, споры, распределение ролей. Очень узнаваемо. Как ты думаешь, в этом нет натяжки? Может быть, на самом деле все-таки мы переносим свою модель?

Михаил Зыгарь: На самом деле ты думаешь, они были царственно-театральными и говорили как в Малом театре? Я же все это, к счастью, не выдумал.

Но ты это оживил.

Михаил Зыгарь: Я это взял из их текстов, из их дневников. Все диалоги, которые я привожу, я же не пишу сам, я беру это из воспоминаний, из писем, из дневников, это все их настоящие слова. Мне было бы сложнее оживлять, например, персонажей екатерининской эпохи, даже пушкинской, потому что язык сильно поменялся. А с начала прошлого века язык почти не поменялся, эти люди говорили примерно нашим языком, иногда чуть-чуть чище — в том смысле, что не матерились, судя по всему, так активно, как это принято сейчас.

Я немножко хочу поговорить о тебе. Тебе можно завидовать, безусловно, белой завистью. Тебе нравится твоя новая жизнь, которая началась с того момента, как ты перестал быть главным редактором?

Михаил Зыгарь: Мне, конечно, очень нравится моя новая жизнь. Мое решение уйти из институционального СМИ было одним из самых удачных моих решений. Я не должен больше заниматься тем, что не хочу делать. Я не должен следить за псевдоновостями. В отличие от институциональных журналистов, я могу не делать вид, что то, что всем кажется важным, правда важно.

Ты думаешь, институциональные журналисты обязаны это делать?

Михаил Зыгарь: Конечно. Каждый год, когда бывает послание президента Федеральному собранию, прямая линия или что-нибудь еще многочасовое, все журналисты обязаны сидеть и слушать это и потом крупицу смысла оттуда просеивать и еще обязаны как-то это анализировать, хотя все в глубине души понимают, что это проходной церемониальный момент.

Крупица может появиться и, может быть, ляжет зерном и даст всходы, которые потом попадут в книгу историка.

Михаил Зыгарь: Может, да, а может — нет. Помню, когда я работал на «Дожде», я всегда просил корреспондентов не приходить ко мне с новостями про Северную Корею. Потому что, как правило, они всегда очень цикличны и очень сезонны. Весной и осенью, когда заканчивается запас продовольствия, начинаются новые испытания ракет, потому что это такая северокорейская традиция. Поэтому всякий раз, когда что-то происходит, я говорю: посмотри, ровно с этой новостью ты ко мне приходил год назад. И если как-то так перенастроить свой мозг, то можно к этому привыкнуть. И мне как раз всегда казалось правильным учиться отличать псевдоновости от реальных новостей. Другое дело, что, к сожалению, онлайн-режим, в котором работают журналисты, вынуждает искать, выдавать какой-то контент все время.

Тем не менее эта работа онлайн на износ, со всем, что сыпется, постоянна. И если она производится более или менее успешно, она пока все еще приносит постоянный доход. Теперь ты сам по себе. Мне кажется, ты стал гораздо успешнее. Вот я про это хотел послушать — и позавидовать.

Михаил Зыгарь: Успешнее — ты имеешь в виду в материальном плане?

В том числе. Я не то что хочу поинтересоваться, на какой машине ты сегодня ездишь. Я хочу, чтобы ты просто рассказал...

Михаил Зыгарь: У меня нет машины.

У меня тоже, кстати. Мне кажется, то, что ты сделал, просто круто. Ты занимаешься тем, что тебе интересно, зарабатывая хорошие, честные деньги?

Михаил Зыгарь: Я бы не сказал, что они прямо очень… Они, конечно, хорошие…

Хорошее все то, что позволяет нам жить в свое удовольствие.

Михаил Зыгарь: Они не то что большие, но у меня просто появилась возможность. Я создал студию, она производит вещи, которых не было раньше. Я одно время любил называть себя изобретателем, потому что я изобретаю какие-то новые жанры, как мне кажется, которых раньше не было. Например, мы создали Мобильный художественный театр. Это мобильное приложение, в котором появляются каждый месяц, иногда даже чаще, спектакли, вписанные в городское пространство.

И не только это, есть еще наикрутейший проект. Я книжки читаю по привычке, стараюсь минимально быть в мобильном телефоне, но я понимаю, что молодое поколение уже только там. Поэтому я только на днях узнал про «1968.Digital», посмотрел фрагмент, это совершенно потрясающе. Давай я не буду за тебя говорить, расскажи. Это не так известно у нас, как книжки.

Михаил Зыгарь: Это сериал про 1968 год, снятый в вертикальном формате, то есть это видео не для телевизора, а для мобильного телефона. Сериал из 35 серий, который рассказывает разные истории, происходящие в 1968 году с разными главными героями, но при этом там есть этот трюк — это все выглядит так, как если бы у каждого из них был мобильный телефон: у Высоцкого, у Гагарина, у Джона Леннона, у Мухаммеда Али, у Годара, Трюффо, Фиделя Кастро.

Я прочитал в Forbes историю, как ты все это создавал, осваивал, сначала искал спонсоров, потом это было запущено как нормальная работающая коммерческая история, которая продается. Что-то продается, что-то — нет. Что самое успешное? Потому что Зыгарь сейчас не просто писатель или автор исторических бестселлеров, это еще и такая студия, продакшн, это мобильный театр, мобильный исторический видеопроект. Дети в мобильном телефоне сплошь в TikTok, а это мобильный телефон для умных и взрослых. Я не знал, что это существует. Что на самом деле работает коммерчески, а что проваливается?

Михаил Зыгарь: Сейчас я думаю, что самое коммерчески успешное — это сериалы. И сейчас новое направление моей работы — например, мы будем экранизировать книжку «Все свободны». Она станет художественным сериалом, не документальным, а именно художественным, игровым. В связи с тем, что сейчас Netflix произвел революцию в том, как люди потребляют сериалы, и большое количество платформ возникло в России, которые тоже произвели революцию в отечественном кинобизнесе, я надеюсь, что это будет самой прибыльной частью моего бизнеса.

Спрошу тебя как теперь самостоятельного предпринимателя: когда ты что-то затеваешь, собираешь деньги, а сейчас уже, наверное, есть свои, но тем не менее вкладываешь в новые проекты, как ты живешь с риском? Насколько ты знаешь или не знаешь вообще, когда что-то запускаешь, заработает оно или нет?

Михаил Зыгарь: Первые полгода я жил в состоянии абсолютной паники, потому что, когда ты первый раз что-то начинаешь, это, конечно, довольно страшно. Потом — как на серфе: когда уже чуть-чуть встаешь, дальше уже приходит уверенность, ты расправляешь плечи. И дальше все проще и проще. Страшно брать на себя ответственность за людей. У меня в студии работает большое количество людей, которым надо всегда платить зарплату. Это, пожалуй, единственный риск, который сейчас меня пугает.

Было такое, что нечем было платить?

Михаил Зыгарь: Довольно часто. Мне за последние годы приходилось брать какие-то кредиты, чтобы платить зарплату сотрудникам. Но когда ты видишь цель, нужно же к ней идти. Тем более я, видимо, рисковый человек, и, если я точно знаю, что это должно получиться, я готов на многое пойти, готов биться головой в стену, чтобы это получилось.

Илья Копелевич

Россия > СМИ, ИТ > bfm.ru, 5 февраля 2021 > № 3647455 Михаил Зыгарь

Столица фотографии

Центр братьев Люмьер станет галереей

Текст: Жанна Васильева

Центр фотографии имени братьев Люмьер с 24 февраля закрывает выставочные залы на "Красном Октябре".

За годы работы он стал любимой площадкой для всех, кто интересуется фотографией. В Москве не так уж много учреждений, работающих с искусством фотографии на таком профессиональном уровне. Здесь показывали выставки отечественных фотографов от легендарного конструктивиста Александра Родченко до тонкого лирика, мастера уличной съемки Владимира Лагранжа; от поэта Москвы Наума Грановского до петербургского мастера Александра Китаева, от Владимира Богданова, подхватившего интонацию фильмов Хуциева и Данелии, до Вадима Гущина, выстраивающего диалог с супрематизмом и художниками "новой вещественности".

Среди ярких проектов, показанных в залах на "Красном Октябре", - выставка "Время колокольчиков" о ключевых фигурах ленинградской рок-сцены 70-90-х, замечательная экспозиция, посвященная журналу "Советское фото", проект "PRO ЗАВОД", объединивший динамичные фото 30-х Бориса Игнатовича, Дмитрия Дебабова, Аркадия Шайхета, Марка Маркова-Гринберга, виртуозные снимки "оттепельных" времен Александра Абазы, Михаила Савина, Якова Халипа, Василия Егорова. И все помнят серию выставок, посвященных культовым героям советской и постсоветской эпохи…

Параллельно шли выставки, открывающие пространство мировой фотографии. Среди самых памятных выставка старой японской фотографии, в том числе из музеев Японии, ошеломляющий проект "(Не)возможно увидеть. Северная Корея", рассказывающий о самой закрытой тоталитарной стране, выставки литовского мастера Антанаса Суткуса и чешского - Виктора Колара… Было много выставок фэшн-фотографии, в частности, легендарного Ги Бурдена.

Последние хиты Центра - те, которые можно увидеть сейчас. До 23 февраля открыты выставки "Москва Наума Грановского 1920 -1980", приуроченная к столетию фотографа, и американского фотографа Роба Вудкокса "Природные связи", в которую вошла серия работ, сделанных в год пандемии.

Прямая речь

Наталья Литвинская, главный куратор и владелец Центра фотографии имени братьев Люмьер:

Почему вы закрываете Центр?

- За 11 лет на "Красном Октябре" мы провели более 160 выставок в Москве и в регионах. В 2020 году полгода были закрыты в связи с локдауном. Собрали все силы, чтобы открыться в июле, запустили новые проекты. Но в ноябре нас опять закрыли, лишив доходов в новогодние каникулы, которые нас держат на плаву как минимум полгода. При этом клубная жизнь вокруг просто кипела. Толпы бились за вход на концерты над нами, а Центр стоял закрытым.

Какой выход? Повышать цены на билет - невозможно. Этот путь прошли театры и в своем большинстве стали недоступны для людей. Невозможно и привозить выставки - их бюджет рассчитан до мелочей. И мы приняли решение отказаться от выставок и работать в формате галереи. Галерея Люмьер откроется в марте в особняке на Большой Полянке, 61, стр. 1. Мы продолжим работу с коллекционерами, издательскую деятельность и образовательные программы.

Россия. ЦФО > СМИ, ИТ > rg.ru, 5 февраля 2021 > № 3629759

СОВЕРШАЮТ ЛИ ДЕРЖАВЫ САМОУБИЙСТВА? || РУКОВОДСТВО К ДЕЙСТВИЮ

ТИМОФЕЙ БОРДАЧЁВ

Кандидат политических наук, научный руководитель Центра комплексных европейских и международных исследований НИУ «Высшая школа экономики», программный директор Международного дискуссионного клуба «Валдай».

РУКОВОДСТВО К ДЕЙСТВИЮ || УГОЛОК РЕАЛИСТА

От редакции:

Журнал «Россия в глобальной политике» продолжает серию публикаций под рубрикой «Руководство к действию». В этой рубрике видные учёные-международники рассматривают текущие события с позиций одной из доминирующих школ международных отношений. У каждого своя линза и свой угол зрения. А нашим читателям мы предоставляем возможность выбирать, чья теория убедительнее интерпретирует события современной политики.

Сегодня – «наше всё»: «Уголок реалиста» с Тимофеем Бордачёвым.

↓ ↓ ↓

До тех пор, пока в мире не произошло ничего более драматического, основное событие международной политики последних недель – приход к власти в США нового президента и связанные с этим внутриполитические коллизии. То, что там происходит последние несколько лет и – особенно – сейчас, является красочным и интересным с точки зрения политологов. Очевидно, что эта держава вступила в стадию фундаментальных внутренних трансформаций – подъём несистемных сил, спровоцированный президентством Дональда Трампа, и жёсткая реакция на него истеблишмента своим накалом прекрасно иллюстрируют серьёзность внутренних проблем.

Однако в рамках дисциплины «международные отношения» нас может интересовать только одно – насколько происходящие в США процессы способны отразиться на выживании этого государства в конкурентном международном окружении. Только это имеет значение для того, как другие народы, включая российский, смогут в будущем реагировать на вызовы внешнего окружения. Наиболее фундаментальный вопрос – какова теоретическая вероятность того, что в результате внутренних процессов поведение этой державы окажется таким же нерациональным, как поведение её главного противника СССР тридцать лет назад?

В прошлом году международная политика закончила длившееся 75 лет путешествие в поисках порядка, который мог бы всех более-менее устраивать. Драма двух мировых войн и выход на первые позиции Соединённых Штатов создали условия для того, чтобы силовая конкуренция держав была помещена в относительно цивилизованные рамки международных институтов. Сейчас обе базовые предпосылки исчерпали свой запас влияния на международную политику – США уже не могут играть роль главного диспетчера общественных благ, а впечатления от наиболее крупной в истории военной катастрофы почти стерлись из памяти. Главная причина – окончательное угасание Европы и переход международной политики на глобальный уровень в результате взрывного роста силовых возможностей Китая. Всё-таки международный порядок, возникший после Второй мировой войны, был европейским по духу и черпал легитимность из источника большой общеевропейской трагедии.

Шахматная доска, по которой фигуры ходили в соответствии с общими правилами исчезла. Наступила новая эпоха, и система отношений между государствами вернулась к первоначальному виду бессистемно катающихся по столу бильярдных шаров разного размера.

Мы вряд ли можем рассчитывать на то, что в мире появится новый универсальный центр притяжения, достаточно сильный, чтобы предложить остальным правила игры, которые будут всех устраивать.

Бильярдные шары одинаковы в своих внешних проявлениях – они ударяют по другим шарам и тем самым заставляют их двигаться пропорционально силе удара и встречным препятствиям. При том условии, что они сделаны из одинакового материала. И вот здесь начинаются вопросы.

Бильярдные шары не совершают самоубийств даже в момент полного своего ничтожества. В мире достаточно много держав, которые по степени морального разложения и некомпетентности властей близки к позднему СССР, но они живы. Маленькая Северная Корея или Иран демонстрируют примеры борьбы за выживание тогда, когда для этого почти нет ни ресурсов, ни внешних условий. Практически растворившие свою государственность в европейской интеграции страны Западной Европы ожесточённо держатся за главные атрибуты суверенитета. Италия, Испания или Франция даже готовы дать сейчас больше прав и ресурсов самому сильному участнику своего круга – Германии, потому что это сохраняет межгосударственную природу Европейского союза и ограничивает возможности наднациональной бюрократии. Они с удивлением смотрят вслед покинувшей ЕС Великобритании, справедливо считая её поведение нерациональным – с такими ограниченными ресурсами в одиночку не выжить.

Германское могущество приходит и уходит, а переход лояльности граждан к новому центру власти стал бы фатальной для европейских государств реализацией мечты федералистов середины прошлого века. Поэтому, на первый взгляд, нет причин ожидать, что весьма консервативные в абсолютизации собственного суверенитета США могут поступить иначе.

Но аксиома рационального поведения государств была опровергнута однажды, и нет оснований считать, что это не может повториться, если мы столкнемся с аналогичным по своей уникальности случаем. Новое внешнеполитическое мышление Михаила Горбачёва и завершение холодной войны стали в своё время наиболее сложным вызовом для всего реалистского направления в науке о международных отношениях именно потому, что были нерациональны с точки зрения ресурсов и места СССР в глобальном балансе сил. И вызовом настолько сложным, что наиболее распространённый ответ на упрёк в неспособности нашей дисциплины предсказать конец холодной войны сводится к указанию на внутренние причины исчезновения одного из двух главных её участников. А внутренними вопросами наука о международных отношениях не занимается – это к политологам и экономистам.

Благодаря им мы знаем, что при всех колоссальных достижениях СССР был действительно уникален в невозможности реформирования собственного политико-экономического устройства. Сравнительные исторические исследования доказывают, что, когда это его качество стало доминировать и угрожать выживанию Российского государства, оно избавилось от опасной нагрузки. Сохранив в своих руках большую часть богатств, накопленных за несколько столетий развития и территориальной экспансии. То же самое сделали европейские колониальные империи после двух мировых войн, хотя сохранить им удалось гораздо меньше.

Самоубийственное поведение СССР продолжалось несколько десятилетий и было вызвано искренним непониманием того, как сделать его более устойчивым к элементарным материальным требованиям граждан.

Природа этого государства ставила необходимые решения за грань возможного. Советское государство было уникальным по своей идеологии, организационной композиции и противоестественной человеческой природе экономической модели. Америка совсем другая – она предоставляет своим гражданам потрясающие возможности самореализации. Накопленные силовые ресурсы позволяют американской элите извлекать выгоду из всего международного окружения. Но для нас имеет значение не качество американского государства, а признаваемый всеми факт его крайнего своеобразия на общем уже тридцать лет достаточно однообразном фоне.

Нам нет необходимости абсолютизировать уникальность Америки, её политической культуры и экономического устройства тогда, когда мы принимаем решения, какую политику в отношении США нужно проводить. Как и любая линия великих держав в отношении друг друга она не может быть иной, чем сдерживание всеобщего порыва к одностороннему усилению и проявлению своих эгоистических инстинктов. И уж тем более мы не можем принять разговоры об уникальности в качестве аргумента, извиняющего или объясняющего внешнеполитические решения. На протяжении нескольких десятилетий американская внешняя политика успешно развивалась как обычная для европейской традиции стратегия поведения рационального игрока. Оставаясь в здравом уме, нет оснований думать, что это может измениться.

Одновременно мы с удивлением наблюдаем, как на американской почве сейчас произрастают явления, которые в европейской или азиатской политической культуре если не преодолены, то, по крайней мере, осмыслены в качестве крайне болезненного, разрушительного опыта. Так, массовые кампании и искренняя задорная травля оппонентов, с точки зрения россиян, европейцев или китайцев, нерациональны – ведь завтра точно так же могут травить и преследовать каждого из нас (и примеров этого в истории достаточно).

Америка идёт своим путём, и мы не можем, признавая за нацией такую степень уникальности, отрицать, что у неё может быть уникальная судьба. Включая гипотетическую возможность вести себя нерационально и совершать поступки, ведущие к самоубийству.

Совершенно не важно, как будут выражаться конкретные поступки, – в чрезмерном смирении или агрессии по отношению к конкурентному международному окружению – результат один.

В случае с СССР всё произошло относительно мирно благодаря тому, что его падающее тело подхватили на руки противники по глобальному противостоянию 1945–1991 годов. Из развалившейся скорлупы появилась Россия. После того, как она прошла через полтора десятилетия внутренних испытаний, всё встало на круги своя, как и предсказывали в момент распада Советского Союза представители школы реализма. Признавая наличие базовых предпосылок для того, что бильярдный шар взорвётся изнутри, другие страны мира должны по меньшей мере быть интеллектуально готовы к такой вероятности. Тем более что грань между самоубийственным поведением и собственно актом уничтожения себя как международного игрока, как мы видели, можно перейти совсем незаметно. Принципиально, конечно, ничего не изменится. Но риски для международной безопасности просчитать всё-таки стоит. Мы же рациональные игроки.

Россия. США. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 4 февраля 2021 > № 3632151 Тимофей Бордачев

ХУЖЕ ТОЛЬКО ДЕВЯНОСТЫЕ

ОЛЕГ КИРЬЯНОВ

Кандидат исторических наук, кореевед, журналист-международник, корреспондент «Российской газеты» в странах Восточной Азии.

ИТОГИ РАЗВИТИЯ ЭКОНОМИКИ КНДР В ПРОШЛОМ ГОДУ И ПРОГНОЗ НА 2021 ГОД

Экономическую ситуацию в Северной Корее уже давно принято характеризовать эпитетами типа «сложная», «предкризисная», «борьба за выживание». 2020 г., который стал шоковым для экономики всей планеты, и для КНДР был очень непростым, заставив Страну чучхе в экстренном порядке реагировать на новые, неожиданные вызовы. В отличие от иных стран, которые имеют основания надеяться, что по мере затихания пандемии их экономика в 2021 г. сможет наверстать упущенное и во многом восстановит «докоронавирусные» темпы роста ВВП, у Северной Кореи не так много поводов для оптимизма.

Высоки шансы на то, что наступивший год станет большим испытанием, а кумулятивный эффект неблагоприятных факторов в полной мере начнет проявляться именно в 2021 году. Вряд ли дело дойдёт до полного коллапса системы, но, насколько можно судить, народ КНДР ждёт, пожалуй, самый сложный за последние два десятилетия год.

Северная Корея прошла «коронавирусный» год с потерями и ущербом для экономики, что вынуждено было публично признать даже высшее руководство государства. Безусловно, урон во многом был предопределён фактором пандемии, спровоцировавшей экономический кризис во всём мире, а также сочетанием неблагоприятных событий, которые невозможно было избежать. С другой стороны, руководство КНДР и само совершило шаги, которые усугубили масштаб ущерба, иногда подобную линию выбирали сознательно, считая её наиболее приемлемой перед лицом COVID-19 и иных неблагоприятных внешних условий.

В новый 2021 г. Северная Корея вступила с багажом куда более серьёзных экономических проблем, чем годом ранее. Многие эксперты прочат кризис в новом году, указывая, что начавшиеся ранее проблемы в полной мере себя проявят несколько позже.

Ситуация на начало 2020 года

Для лучшего понимания положения, в котором оказалась экономика КНДР, стоит кратко обрисовать ситуацию, в которой страна находилась до начала пандемии коронавируса.

Несмотря на многочисленные дипломатические усилия, результатом которых были личные встречи Ким Чен Ына с президентом США Дональдом Трампом и лидером Южной Кореи Мун Чжэ Ином, Пхеньян не смог добиться хотя бы частичной отмены международных санкций, а также односторонних ограничительных мер, которые ввели Вашингтон и Сеул против Северной Кореи. Южная Корея была бы не против активизировать связи с КНДР и пойти на предоставление крупномасштабной экономической помощи Северу, но не захотела провоцировать конфликт с главным союзником в лице Соединённых Штатов. Вашингтон однозначно дал понять, что Югу не стоит идти на шаги, которые противоречат линии Вашингтона. В итоге экономика КНДР продолжала страдать от международных санкций, которые перекрыли ей пути для зарабатывания иностранной валюты путём экспорта природных ресурсов, рабочей силы и прочей деятельности, что, по разным оценкам, привело к сокращению валютной выручки на 70–90 процентов.

Вместе с тем КНДР, несмотря на трудности, продолжала выживать в условиях санкций, во многом приспособившись к ним и сумев наладить пути их обхода. По данным южнокорейской статистики, в 2019 г. внешняя торговля с внешним миром выросла на 14,1 процента по сравнению с 2018 г., когда было зафиксировано падение на 48,8 процента. Кроме того, если верить оценкам южнокорейских институтов, после сокращения ВВП на 3,5 и 4,1 процента в 2017 и 2018 гг. экономика КНДР по итогам 2019 г. впервые продемонстрировала рост, увеличившись на 0,4 процента. Это сопровождалось ростом урожаев и производства угля, хотя в то же время производство стали и цемента сократилось.

Ситуация на внутренних рынках оставалась в целом очень стабильной, когда колебания цен на наиболее важные товары и продукты (рис, кукуруза, бензин, дизель и другие), а также курса обмена валюты были незначительными.

Подход же руководства КНДР к квазирыночным отношениям, получившим широкое распространение в экономике страны, оказался несколько противоречивым. Одобрив ряд изменений, которые позволили предприятиям и крестьянам более свободно действовать на внутреннем рынке, государство затем ввело меры, которые выглядели как попытка вновь усилить свой контроль.

В любом случае речи о каком-то крахе экономики по крайней мере в ближайшем будущем не шло: страна более-менее стала приспосабливаться к жизни в режиме новых, более жёстких санкций, а высшее руководство во главе с Ким Чен Ыном, судя по всему, возлагало надежды на дипломатический прорыв с США и как минимум частичную отмену международных ограничений. Это должно было стать компенсацией Пхеньяну за его частичные уступки по ядерной проблематике.

Внешняя ситуация и влияние на экономические связи КНДР

Коронавирус и реакция КНДР на него

Когда в Китае началась вспышка COVID-19, некоторое время в мире к нему относились, как к появлению «очередной» не самой опасной инфекции, которая не выйдет за пределы Поднебесной. Так считали многие, но только не Северная Корея.

КНДР отреагировала очень быстро и весьма радикально, резко прекратив пассажирское, а затем и грузовое сообщение с внешним миром, практически полностью изолировав страну. В дальнейшем для грузов делались какие-то исключения, периодически допускался ввоз товаров и продукции, в отношении которой соблюдались строгие карантинные меры, но в целом с конца января – начала февраля 2020 г. власти КНДР пошли на полную и сознательную изоляцию, беспрецедентную по длительности и масштабу ограничений за период после Корейской войны 1950–1953 годов.

Судя по поступающим из Северной Кореи сообщениям, власти самым серьёзным образом отнеслись к угрозе COVID-19, введя тотальный долгосрочный карантин в городах и районах, где были даже малейшие подозрения на заболевания коронавирусом. Режим охраны границ был существенно усилен и подчас принимал экстремальные формы, когда пограничники открывали огонь на поражение. Это сильно затруднило возможность ведения контрабандной деятельности, которая ранее позволяла получать существенный заработок значительной части населения КНДР, проживающего в районе северокорейско-китайской границы.

Согласно официальной позиции властей, в стране до сих пор не выявлено ни одного подтверждённого случая COVID-19. В зарубежных СМИ со ссылкой на анонимные источники периодически попадаются сообщения о вспышках коронавируса в различных регионах, но проверить информацию сложно. Власти КНДР тоже противоречат себе, вводя такие ограничения внутри страны, которые выглядят не самыми логичными для ситуации, когда, если верить заявлениям, нет ни одного больного коронавирусом.

Тем не менее КНДР даже при её уровне контроля вряд ли смогла бы скрыть факт полномасштабного распространения COVID-19, а потому, скорее всего, утверждения об отсутствии эпидемии правдивы, а вспышки, если и имели место, то остались локализованными. Это во многом стало следствием быстрой и жёсткой реакции властей, которая вплоть до марта-апреля 2020 г. многим зарубежным наблюдателям казалась чрезмерной и служила поводом для иронии. Пока пандемия не началась на всей планете.

Но данный успех КНДР по части сдерживания коронавируса был достигнут ценой, повторимся, практически полной изоляции и резкого сокращения любых контактов с внешним миром, что в полной мере сказалось и на внешней торговле.

Крах внешней торговли

Показатели внешней торговли КНДР, которые базируются в основном на китайской и южнокорейской статистике, рисуют очень драматичную картину катастрофического снижения товарооборота. Введённые по линии международного сообщества и отдельных государств ограничительные меры привели к тому, что объём внешней торговли упал с 5,5 млрд долларов в 2017 г. до 2,8 млрд в 2018 году. Потом Северная Корея смогла несколько улучшить показатели по итогам 2019 г., но лишь до скромных 3,2 млрд долларов.

Особенностью внешней торговли КНДР является тот факт, что на долю Китая приходится более 95 процентов всего товарооборота. Для сравнения: на Россию, находящуюся на втором месте в списке ведущих торговых партнёров КНДР, в 2019 г. пришлось лишь 1,6 процента, потому не будет большим преувеличением считать, что внешняя торговля Северной Кореи – это почти исключительно торговля с Китаем.

Итоговая статистика всей внешней торговли КНДР за 2020 г. пока не подведена, но данные по товарообороту КНДР и КНР уже есть, а потому общая картина в целом более-менее ясна.

Согласно данным китайских источников, северокорейско-китайский товарооборот в прошедшем году составил всего лишь 539,06 млн долларов, что на 80,67 процента меньше, чем в предыдущем. При этом по-прежнему сохранилось значительное отрицательное торговое сальдо Северной Кореи в торговле с Китаем: из Китая в КНДР было ввезено продукции на 491,06 млн долларов (падение на 80,92 процента по сравнению с 2019 г.), а поставлено на экспорт лишь на 48 млн долларов (снижение на 77,69 процента).

Если же посмотреть на темпы изменения товарооборота с РФ, то за период с января по сентябрь 2020 г. они выглядят лучше, чем с Китаем. Согласно данным Федеральной таможенной службы России, за этот период товарооборот РФ и КНДР даже увеличился по сравнению с аналогичным периодом 2019 г. на 11 процентов. Но, повторимся, все эти колебания мизерны по сравнению с китайским сегментом внешней торговли КНДР. В абсолютных цифрах товарооборот между РФ и КНДР за январь-сентябрь 2020 г. составил около 42,64 млн долларов (импорт КНДР из РФ – 42 млн долларов, экспорт – около 630 тысяч долларов). В октябре 2020 г. торговля России с КНДР тоже провалилась, напоминая масштабы снижения в китайском сегменте. В октябре 2020 г. импорт КНДР российской продукции упал на 81 процент, составив всего лишь 249 тысяч долларов США, а экспорт КНДР в Россию – уменьшился на 51 процент (по сравнению с сентябрём 2020 г.).

Исходя из всех этих цифр, можно констатировать, что в 2020 г. внешняя торговля КНДР испытала снижение объёмов, которое беспрецедентно как минимум за последние двадцать лет, если не более длительный срок. Здесь стоит также учесть, что из-за коронавируса и введённых властями КНДР ограничений компенсировать спад в официальной торговле контрабандными поставками не удавалось, так как сама Северная Корея стала опасаться любых контактов с зарубежьем.

Экономические санкции

Мы уже упоминали жёсткие международные санкции против КНДР, которые поставили под запрет большинство экономических контактов. Значительное количество государств вообще запретили торговлю. Угроза США применить вторичные финансовые санкции против тех государств и отдельных компаний, кто не хочет следовать курсу Вашингтона, стала ещё одной из причин, почему с Северной Кореей стали избегать иметь дело даже тогда, когда сделки не подпадали под санкции ООН.

Надежды Ким Чен Ына на то, что он сможет заключить сделку с США и добиться хотя бы частичного смягчения санкционного режима, не оправдались. Согласно южнокорейским оценкам, ограничения ООН сделали незаконным около 90 процентов всего экспорта КНДР. Кроме того, корейцы сами теперь боятся контактировать с иностранцами, без чего невозможно зарабатывать валюту. Ужесточение режима охраны границы сделало невозможной работу контрабандистов. КНДР часто отказывалась и от зарубежной помощи, принимая её лишь тогда, когда считала крайне необходимой, нередко игнорируя предложения о безвозмездных поставках со стороны правительства Южной Кореи.

Внутриэкономическая ситуация

Стихийные бедствия августа-сентября

Корейские эксперты при характеристике ситуации с экономикой Страны чучхе в 2020 г. используют оборот «самчжунго», что означает «три серьёзные трудности»: продолжающиеся международные санкции, коронавирус и природные катаклизмы, которые обрушились на страну летом-осенью прошлого года. КНДР действительно не повезло. С середины июля на весь Корейский полуостров обрушились беспрецедентные по мощности и длительности муссонные дожди, которые спровоцировали сильные наводнения и оползни. Затем по югу и северу Кореи один за другим прокатились несколько сильных тайфунов, которые принесли ветер, а также снова дожди и наводнения.

Всё это в итоге привело к значительным человеческим жертвам, разрушению жилья, объектов транспортной и прочей инфраструктуры. Серьёзно пострадали сельскохозяйственные угодья и урожай. Проблема коснулась как Южной, так и Северной Кореи, только Юг с его более мощным запасом экономической прочности легче перенёс удары стихии.

Кроме приводимых официальными СМИ Северной Кореи, нет точных цифр, отражающих экономический ущерб КНДР в 2020 г. от муссонных дождей, наводнений и тайфунов. Называются различные данные на уровне десятков погибших, десятков тысяч разрушенных домов и сотен тысяч гектар пострадавших посевных земель. Очевидно, что экономика Севера из-за стихийных бедствий второй половины лета- начала осени понесла огромный урон, который стал ещё одним ударом, существенно осложнившим общую ситуацию.

Ожидаемые проблемы с обеспечением продуктами питания

Проблема нехватки продуктов питания известна со второй половины 1990-х годов. В последние годы при правлении Ким Чен Ына общая ситуация улучшилась. Это было связано во многом с тем, что крестьянам дали возможность зарабатывать на излишках урожая, продавая часть продукции по рыночным ценам. В 2019 г. Ким Чен Ын с радостью констатировал, что в стране собран богатый урожай. Это давало повод смотреть в будущее с оптимизмом. Однако в 2020 г. ситуация в сфере обеспечения продуктами питания изменилась и отнюдь не в лучшую сторону.

Согласно оценкам южнокорейского Агентства развития сельского хозяйства, в 2020 г. из-за описанных выше стихийных бедствий, а также хронической проблемы истощения земель, нехватки удобрений, сельхозтехники, урожай в Северной Корее сократился по сравнению с 2019 г. на 5,2 процента, составив 4 млн 440 тысяч тонн зерновых, это на 240 тысяч тонн ниже показателей предыдущего года. Особенно сильно – почти на 10 процентов – сократились урожаи риса.

Международные и западные эксперты ещё более пессимистичны в оценках. В феврале прошлого года ООН предупреждала, что в 2020 г. в КНДР «срочная» продовольственная помощь понадобится для более чем 10 миллионов человек, что составляет около 40 процентов всего населения страны. В августе Министерство сельского хозяйства США в докладе «Оценки международной продовольственной безопасности» отметило, что почти 60 процентов населения КНДР находятся в «уязвимом и нестабильном» положении с точки зрения обеспечения продуктами питания.

Безусловно, о точности этих оценок можно спорить. Нельзя исключать, что по идеологическим, политическим и иным соображениям некоторые зарубежные структуры и эксперты могут сгущать краски, но объективные данные говорят в пользу того, что ситуация с обеспечением населения продуктами питания в КНДР в 2020 г. ухудшилась.

Динамика внутренних цен

Благодаря сети осведомителей ряд находящихся в Южной Корее и других странах информационных порталов и изданий получили возможность отслеживать динамику колебания цен на ключевые товары и продукты в некоторых регионах Северной Кореи. Обычно оценивают динамику курсов обмена валют, а также цены на энергоносители (бензин, дизель) и некоторые продукты питания – рис, кукурузу, мясо и другие.

На основании имеющихся данных, регулярно поступающих из нескольких разных регионов КНДР (обычно это Пхеньян, находящиеся возле границы с Китаем Синыйджу, Хэсан, Расон, иногда некоторые другие места), можно сказать, что катастрофических скачков цен в 2020 г. зафиксировано не было. С другой стороны, диапазон колебаний цен в прошлом году был заметно больше, чем в 2019 году. В 2020 г. северокорейская вона заметно укрепилась по отношению к двум главным зарубежным валютам, имеющим на практике хождение, – доллару США и китайскому юаню. Особенно заметен скачок в курсе с сентября прошлого года, когда вона укрепилась по отношению к доллару почти на 40, а к юаню – на 25 процентов. Правда, затем произошла некоторая корректировка, но в целом курс северокорейской войны после нескольких лет стабильности в итоге заметно пошёл вверх. Это произошло не из-за улучшения ситуации в экономике КНДР, а по причине санкций, сворачивания внешней торговли и ограничений со стороны властей КНДР на операции с иностранной валютой. Доллары и юани стали менее востребованы, их стало куда проблематичнее использовать при расчётах, что и вызвало падение курса.

Цены на бензин и дизель также менялись сильнее, чем в 2019 г., но в долларовом выражении стоимость этих видов энергоносителей к концу 2020 г. уменьшилась почти на 40 процентов по сравнению с годом ранее, а временами падала на 60 процентов.

Цены на продукты питания внутри КНДР давали противоречивую картину. Хотя в СМИ появлялись сообщения о том, что «в универсамах Пхеньяна зажиточные северокорейцы сметают продукты с полок», но если эти явления и имели место, то были скорее разовыми. В общем цены на продукты питания на рынках, насколько мы можем судить, колебались ещё меньше, чем курс валюты или стоимость энергоносителей. Коллапса или серьёзного кризиса с обеспечением населения продуктами пока нет, но налицо заметный рост волатильности цен в 2020 году.

Противоречивые госмеры по регулированию внутренней экономики и финансов

В прошлом году руководство Северной Кореи продолжило предпринимать шаги, направленные на ограничение влияния свободного рынка и возвращение государству рычагов, которые лишь несколько лет назад оно же сознательно передало рынку. В конце 2018 г. в Закон о внешней торговле КНДР были внесены поправки, которые значительно сокращали самостоятельность и свободу компаний и предприятий при выходе на внешний рынок. В 2020 г. внесены дополнения в Закон о торговле, вновь позволившие государству напрямую контролировать цены на рынках. Появились сообщения из разных источников, утверждающие, что попытки контроля цен действительно стали происходить. Также есть информация о фактах ограничения автономии в сельском хозяйстве и постепенного сворачивания мер, позволявших крестьянам торговать излишками урожая по рыночным ценам, что стимулировало производительность труда и вело в итоге к росту урожаев.

В отношении компаний, действующих в сфере экспорта-импорта, также введены новые, более строгие меры контроля за финансовой и прочей отчётностью. Впрочем, не исключено, что это делалось не столько из желания ограничить самостоятельность отдельных компаний при работе с зарубежными партнёрами, сколько из стремления центральных властей КНДР контролировать финансовые потоки таких организаций и гарантировать, чтобы они делали положенные отчисления в госказну и не скрывали свои прибыли. Также стало известно, что власти КНДР стали различными способами пытаться ограничивать циркуляцию иностранной валюты.

В целом ситуация в этой сфере более запутанная, чем просто объяснение новых тенденций попытками властей КНДР ограничить рынок. В поправках к новым актам и законам часто присутствуют противоречащие друг другу положения, которые вводят более широкие возможности для контроля со стороны госорганов, усложняя систему выдачи разрешений на экспорт, но призывают к развитию автономии и инициативы на предприятиях. Похоже, что руководство КНДР понимает сложность общей ситуации и подчас хаотически пытается генерировать различные меры, которые, как кажется финансовым экспертам правительства Северной Кореи, помогут преодолеть экономические и финансовые проблемы. Но большинство новых мер всё же выглядят как ужесточение контроля со стороны госорганов и сужение пространства для рыночных отношений в экономике.

Публичное признание проблем в экономике

Проблемы в экономике оказались настолько очевидны, что высшее руководство КНДР, включая лично Ким Чен Ына открыто признало проблемы, не стесняясь использовать прямые и резкие эпитеты для характеристики ситуации. Серия подобных публичных откровений продолжалась практически в течение всего 2020 г. и получила отражение в речи Ким Чен Ына на 8-м съезде Трудовой партии Кореи, который прошёл в Пхеньяне с 5 по 12 января 2021 года.

В апреле 2020 г. на расширенном заседании Политбюро ЦК ТПК заявлено о «серьёзных ошибках», которые допустили чиновники правительства в управлении экономикой в 2019 г., и сообщено об изменении в сторону понижения планов по экономическому развитию. В мае в главной партийной газете «Родон Синмун» появилась статья, которая констатировала проблемы и обещала трудности в будущем. Там же целый ряд министров, руководителей крупнейших предприятий и партийных чиновников КНДР заявили о невыполнении поставленных государством планов, взяв ответственность на себя.

Позже стало очевидно, что руководство КНДР окончательно признало невозможность выполнения экономических планов пятилетней стратегии развития, которая была принята на 7-м съезде ТПК и устанавливала цели с 2016 по 2020 годы. В августе Ким Чен Ын сказал, что планы, установленные в 2016 г., не будут выполнены, хотя и объяснил всё это «неожиданными и неизбежными вызовами», имея в виду, скорее всего, вспышку пандемии коронавируса.

Другим доказательством стали проблемы со вводом в строй разрекламированных пропагандой Северной Кореи масштабных объектов, которые должны были стать демонстрацией успехов Страны чухче по части преодоления международных санкций. Так, несмотря на личные посещения Ким Чен Ына и его внимание к проекту, до сих по не введена в строй масштабная туристическая зона «Вонсан – Кальма» на восточном побережье, которая должна была начать функционирование еще в октябре 2019 года. Есть проблемы и со сдачей новой общегородской больницы в центре Пхеньяна, которая должна была принять пациентов 10 сентября 2020 года. В менее публичных строительных проектах Северной Кореи также наблюдаются задержки с их выполнением в срок. Это касается возведения в Пхеньяне новых жилых кварталов, государственных учреждений и других объектов.

В конце концов на прошедшем в начале января 2021 г. в Пхеньяне 8-м съезде Трудовой партии Кореи Ким Чен Ын признал невыполнение планов экономического развития, которые приняты на предыдущем съезде в 2016 году. Признание было сделано не только перед участниками съезда, но и публично: соответствующие слова лидера были процитированы и в открытой печати. «Период осуществления пятилетней стратегии развития государственной экономики завершился, но почти во всех областях мы не достигли поставленных целей», – подчеркнул Ким в речи на открытии съезда партии.

В общем, ситуация в экономике КНДР из-за целого ряда причин в 2020 г. сложилась если не катастрофическая, то очень сложная, причём до такой степени, что скрывать это руководство страны не посчитало нужным, публично признав проблемы и провалы в планах развития.

Прогноз на 2021 г. и рекомендации для России

Что ждёт в новом году?

Понятно, что из-за отсутствия достоверной статистики оценки весьма условны, но западные и южнокорейские институты считают, что по итогам ушедшего года ВВП КНДР упал очень сильно – от 8,5 до 10 процентов. 2020-й год по своим результатам, конечно же, не является повторением «трудного похода» и шока второй половины 1990-х, но, пожалуй, это самый сложный в экономическом плане год за последние два десятилетия.

В наступившем году ситуация выглядит не лучше. Обострится проблема обеспечения населения продуктами питания и прочими товарами. Тайфуны, ливни и наводнения нанесли весьма ощутимый ущерб, уничтожив часть урожая. Надежды на помощь по линии ООН не так много. Зарубежные доноры не так щедры, а санкции и неблагоприятный имидж Северной Кореи отпугивает многих из тех, кто мог бы изъявить желание помочь Стране чучхе. Сама же Северная Корея при этом демонстративно отказывается от предложений помощи со стороны как официальных, так и неправительственных структур Юга.

На быстрый прорыв санкционной блокады тоже надеяться пока не приходится. Всё зависит в первую очередь от итогов переговоров Пхеньяна с Вашингтоном, а новой администрации во главе с Джо Байденом потребуется около полугода, чтобы полностью сформировать новый внешнеполитический аппарат, определить приоритеты и линию в отношении КНДР. Да и после этого, судя по заявлениям как США, так и Северной Кореи, вряд ли переговоры, если они состоятся вообще, будут простыми. Сложно ожидать, что Вашингтон и Пхеньян быстро о чём-то договорятся. Для экономики КНДР это означает, что 2021 г., скорее всего, придётся прожить в условиях рестрикций, которые могут быть даже усилены, ведь среди нового американского руководства нет сторонников мягкого подхода к северокорейской проблеме.

Однако не стоит ждать, что КНДР сорвётся в пучину неконтролируемого кризиса. Страна чучхе, судя по всему, имеет и какие-то свои запасы, о которых не знают зарубежные специалисты.

Северокорейский народ привычен к сложностям, и ему свойственно выживать, опираясь на психологию «гарнизона осаждённой крепости».

Судя по публикуемой в иностранных источниках статистике внешней торговли, КНДР уже давно должна была исчерпать свои золотовалютные резервы, так как у неё весьма ощутимое (для размеров экономики КНДР) отрицательное торговое сальдо, но страна, на удивление многих, продолжает жить с этим. Либо «кубышка с запасом на чёрный день» куда больше, чем можно предположить, либо Северная Корея как-то умудряется зарабатывать валюту, о чём никто не знает, либо просто у нас нет достоверной информации о той же торговле.

По стратегическим, идеологическим и иным причинам Китай вряд ли даст Северной Корее подойти слишком близко к опасной черте. Удачным для Пхеньяна стало то, что отношения Пекина и Вашингтона в последние годы обострились, а потому у Поднебесной нет причин подыгрывать США в её политике давления на КНДР. Конечно, Пекин вряд ли пойдёт на открытое нарушение санкций, но у него и без этого достаточно способов и рычагов помогать собратьям по идеологии в Северной Корее. Не стоит ожидать, что КНР будет вливать в КНДР десятки миллиардов долларов, но высока вероятность, что негласно будет предоставлять необходимую помощь хоть продовольствием, хоть энергоносителями, хоть в ином виде.

В этой связи для руководства КНДР проблему в стратегическом плане могут представлять долгосрочные внутриполитические и социальные последствия экономических трудностей. Ким Чен Ын несколько лет назад обещал, что народу больше не придётся затягивать пояса, но, получается, не сдержал обещания. Кроме того, новое поколение, которое не знает «лихих 1990-х», также менее склонно слепо придерживаться идеологических установок. Вопреки официальным лозунгам о социализме и всеобщей справедливости в Северной Корее растёт расслоения общества.

Но это, повторимся, вопрос долгосрочных последствий, а не того, чего стоит ожидать в 2021 г. Реальной организованной оппозиции в Северной Корее нет и пока не предвидится, а с проявлениями стихийного недовольства власти КНДР безусловно справятся, так как хорошо контролируют репрессивный аппарат. Нынешний же год будет для КНДР сложным, но вряд ли дело дойдет до полномасштабного краха системы.

Рекомендации для России

Россия, как страна, имеющая общую сухопутную (пускай и весьма непротяжённую) границу с Северной Кореей, не может оставаться равнодушной к тому, что происходит у соседей. Кроме того, экономические, внешнеполитические и стратегические интересы Москвы требуют наличия политической линии, которая бы позволяла упреждать возможные кризисы и угрозы, а не реагировать на них, будучи застигнутой врасплох.

Можно рекомендовать политическому руководству Российской Федерации предпринять следующие шаги.

Отслеживание ситуации с целью выявления ранних признаков кризисных ситуаций. Объективной информации по КНДР всегда не хватает, а потому внимательное, скрупулезное и тщательное изучение данных о событиях внутри Северной Кореи позволит на ранних этапах выявить признаки приближения кризисных ситуаций в КНДР и быть заранее к ним готовым. Такая задача, безусловно, стоит в любое время, но и из-за осложнения общего положения в КНДР в 2020 г. она стала ещё более актуальной.

Проработка вопросов оказания помощи и реализации сотрудничества по части борьбы с коронавирусом

Хотя КНДР заявляет, что полностью свободна от COVID-19, тем не менее она демонстрирует серьёзную заинтересованность в сотрудничестве и получении помощи в сфере противоэпидемических мер. Россия могла бы проработать вопросы по предоставлению посильной помощи на этих направлениях, включая направление оборудования, материалов, медикаментов, проведение подготовки медперсонала с задействованием технологий видеоконференций. КНДР также заинтересована в получении российской вакцины в целях профилактики COVID-19.

Продумать продовольственную и иную гуманитарную помощь в ограниченных масштабах

Гуманитарная катастрофа в КНДР, чреватая потоком беженцев и дестабилизацией ситуации, не отвечает интересам России, а потому стоит рассмотреть вопрос о продовольственной и иной помощи этой стране. Естественно, Россия не может и будет пытаться занять место Китая по части главного донора, но определённые объёмы продуктов питания и иных товаров, которые необходимы КНДР, РФ всё же имеет возможность поставить. Особенно это касается помощи наиболее слабым и уязвимым слоям населения – больным, пожилым людям, детям, беременным женщинам.

Возможное сотрудничество с Южной Кореей по части оказания помощи КНДР

Правительство Южной Кореи неоднократно выражало готовность в самых разных формах оказывать содействие Северу. По различным соображениям руководство КНДР отказывается, хотя нередки случаи, когда Пхеньян был согласен принять ту же самую продукцию и товары, если они поступают из других стран.

Россия может сыграть роль посредника при передаче подобного рода помощи. Учитывая позицию правительства КНДР, участие Юга может реализовываться в завуалированной форме, например, путём создания в России совместных компаний. Главная цель – не дать политическим соображениям стать препятствием тем начинаниям, в которых есть реальная потребность уязвимых слоёв населения КНДР.

Продолжение работы по линии ООН с целью отмены в отношении КНДР некоторых санкционных мер

В настоящий момент действующие против Северной Кореи санкции настолько широки, что не только ограничивают ввоз в страну товаров и продукции, которые могут быть использованы для создания вооружений и прочей опасной деятельность, но и не позволяют оказание гуманитарной помощи, поставок медицинского оборудования. Для направления партий лекарств и иных безобидных товаров требуется получение специального разрешения по линии ООН, что ведёт к задержкам.

В этой связи России стоит продолжать вести работу, которая будет направлена на отмену в отношении КНДР хотя бы тех рестрикций, которые никак не связаны с развитием ракетно-ядерного арсенала и препятствуют реализации программ чисто гуманитарного характера.

Сохранение российского присутствия в КНДР

Вводимые властями Северной Кореи ограничительные меры временами чрезмерно жёсткие даже в условиях пандемии. Часть подобных ограничений целенаправленно адресована на оставшееся в КНДР и без того очень немногочисленное количество иностранцев. По сообщениям некоторых СМИ, представители КНДР недвусмысленно намекают иностранцам и подталкивают их к тому, чтобы те покинули страну. Не исключено, что руководство Северной Кореи в том числе и под предлогом COVID-19 просто попытается сократить до минимума любое иностранное присутствие.

Рано или поздно пандемия пройдёт, ситуация изменится, и тогда преимущество будут иметь те, кто смог удержаться в Северной Корее. России целесообразно сохранять своё присутствие как минимум в ныне существующих формах через посольство в Пхеньяне, генеральное консульство в Чондине и персонал совместного предприятия «Расонконтранс» на территории свободной экономической зоны Расон.

КНДР > Внешэкономсвязи, политика. Госбюджет, налоги, цены > globalaffairs.ru, 3 февраля 2021 > № 3632155 Олег Кирьянов

Губернатор Амурской области рассказал о сотрудничестве с Китаем

В интервью «Интерфаксу» губернатор Амурской области Василий Орлов рассказал о современном этапе сотрудничества региона с соседним Китаем и важных для этого сотрудничества проектах. В беседе были затронуты вопросы экспорта в Китай продукции АПК, строительства Амурского ГХК (совместного предприятия с Китаем), последствиях нехватки китайских рабочих на стройках области и возведении ТЛТ в районе пункта пропуска Каникурган.

По словам губернатора, агроэкспорт области в Китай в 2020 году увеличился в 1,4 раза. Всего регион поставил в КНР аграрную продукцию на $198,2 млн. «Нам удалось не только сохранить, но и нарастить грузооборот с КНР. Это оказалось возможным благодаря большому опыту работы с китайскими партнерами и, конечно, соблюдению определенных эпидемиологических требований. Для нас это важно, потому что ключевая позиция экспорта региона — сельхозпродукция, если не брать в расчет экспорт электроэнергии. Конечно, доля электроэнергии большая. Но сельское хозяйство для нас принципиально важно в стратегическом плане», — рассказал глава области. И добавил: «Мы регулярно экспортируем от 350 до 450 тыс. тонн сои в Китай. Это, конечно, серьезная поддержка для нашего сельского хозяйства».

Кроме Китая область поставляет свою продукцию еще в 10 стран: Таиланд, Японию, КНДР, Вьетнам, Польшу, США и др.

По данным таможенной статистики, внешнеторговый оборот с Китаем за 11 месяцев 2020 года увеличился на $68,4 млн, что больше на 15% по сравнению с аналогичным периодом 2019 года.

Основной проблемой, связанной с пандемией, стал для области отток китайских рабочих, которые до этого составляли значительную долю строителей. «Когда границы закрылись, оказалось, что просто некому строить, поэтому мы видим снижение в строительстве жилья. По нацпроекту мы рассчитывали ввести в прошлом году около 220 тыс. кв. м, а ввели около 146 тыс. кв. метров. Естественно, мы скорректировали эти параметры с Минстроем РФ. Все понимают возникшую проблему».

Что касается строительства производственного гиганта — совместного с Китаем Амурского ГХК, то, по словам губернатора, полностью завершен процесс инженерной подготовки площадки. Продолжается возведение свай, началось строительство подъездной дороги, строятся полевые офисы и подстанция. Ввести ГХК в эксплуатацию планируется в 2024 – 2025 годах.

Полным ходом идет и строительство ТЛТ в районе пропускного пункта Каникурган. Василий Орлов рассказал: «В финальной стадии сейчас находится реализация так называемой «временной схемы», при которой открывшийся мост между Россией и Китаем будет обеспечен всей необходимой инфраструктурой для обработки грузов. В ближайшее время ожидаем приказ Федеральной таможенной службы о внесении в реестр СВХ».

Китай для Амурской области — стратегический партнер. И большим достижением региона можно считать то, что ситуация с пандемией практически не повлияла на сотрудничество области с соседней страной.

Арсеналы под взаимным присмотром

Текст: Александр Степанов

Темой номер один в мире стало восстановление процесса ратификации договора между Россией и США о стратегических наступательных вооружениях. Согласование позиций по этому документу позволит обсуждать дальнейшие шаги по контролю над стратегическими вооружениями не только с США, но и с другими ядерными державами.

Многие российские военные эксперты называют "многострадальным" договор между Россией и США о стратегических наступательных вооружениях, или, как его еще называют, СНВ-3.

Битва за его продление шла с переменным успехом несколько лет. США хотели внести в договор ряд неприемлемых для России условий. Мы, в свою очередь, предлагали продлить действие документа хотя бы на год, заморозив на этот срок количество ядерных боезарядов. В итоге судьба этого международного документа решалась буквально "на флажке". Его действие заканчивается 5 февраля этого года.

Продление еще на пять лет действия этого международного механизма взаимного ограничения ракетно-ядерных арсеналов, по мнению экспертов, позволит миру вздохнуть с облегчением. Ведь неизвестно, к чему бы в итоге привело неконтролируемое никакими договорами наращивание ядерных потенциалов.

Как рассказал "РГ" военный эксперт, главред журнала "Арсенал Отечества" Виктор Мураховский, заключение в свое время договора по сокращению стратегических наступательных вооружений можно назвать уникальным случаем в отношениях между Россией и США.

"Мы не только ограничили количество ядерных боезарядов. Мы также обмениваемся телеметрическими данными с испытаний стратегических ядерных систем. Проводим взаимные инспекции, которые проверяют развернутые и неразвернутые носители, а также реальное наличие ядерных боевых частей на них".

Эксперт напомнил, что согласно СНВ-3 Россия и США должны иметь 700 носителей стратегического ядерного оружия и 1550 ядерных боевых частей на этих носителях. Кроме того, у каждой страны должно быть не более 800 развернутых и неразвернутых пусковых установок.

Эти цифры у каждой страны периодически меняются, но превышения этих значений ни Россия, ни США не выявляли.

"Носителями стратегических ядерных средств считаются межконтинентальные баллистические ракеты наземного базирования и аналогичные ракеты на подводных лодках. А также стратегические бомбардировщики, оборудованные под ядерное оружие. При этом зачет стратегических бомбардировщиков чисто формальный: один бомбардировщик - один ядерный боезаряд", - пояснил эксперт.

Под действие договора у России подпадают ракетные комплексы "Тополь", "Тополь-М", "Воевода" и "Ярс", баллистическая ракета "Булава", ракетный комплекс "Авангард" и тяжелые бомбардировщики Ту-95МС и Ту-160.

У США под ограничения попадают межконтинентальные баллистические ракеты "Минитмен", ракеты "Трайдент-2" и тяжелые бомбардировщики Б-52.

Мураховский подчеркнул, что подписание договора СНВ-3 открывает возможности для обсуждения ряда других проблем глобальной безопасности. В частности, с развитием в США систем противоракетной обороны, с возможным выводом оружия в космос и так далее. "Мы готовы обсуждать дальнейшие шаги в области укрепления контроля над вооружениями в стратегической области не только с США, но и с другими ядерными державами", - сказал Мураховский. Он напомнил, что Владимир Путин предложил провести встречу глав государств - постоянных членов Совета Безопасности ООН для обсуждения этих вопросов. По его словам, в этот разговор должны включиться страны, которые имеют ядерные арсеналы, но не говорят об этом, к примеру Израиль, и молодые ядерные державы, такие как Северная Корея.

"В общем, есть о чем поговорить постоянным членам Совбеза ООН, которые сами являются ядерными державами и несут ответственность за поддержание стабильности и военной безопасности в мире", - считает эксперт.

«Темному флоту» КНДР стало не до российского кальмара

Активность кальмароловов Северной Кореи в российских водах в 2020 г. снизилась почти на 95% по сравнению с предыдущим годом, заявили в НКО Global Fishing Watch. Вероятная причина - жесткие карантинные меры КНДР.

Global Fishing Watch (GFW) это некоммерческая организация, созданная Google в партнерстве с природоохранными структурами Oceana и SkyTruth. Сайт GFW позволяет вести мониторинг рыболовецкой активности по всему миру.

Используя оптические и радиолокационные спутниковые снимки, GFW с 2017 г. отслеживала работу в водах КНДР и России «темных флотов». Так называют скопления судов, преимущественно не использующих автоматизированные информационные системы (АИС).

Наблюдения в период промысла кальмара (с мая по декабрь) показали: в прошлом году число судосуток, проведенных рыбаками Северной Кореи в российских водах, уменьшилось почти на 95% - со 146,8 тысячи в 2019 г. до всего 6,6 тысячи в 2020 г.

«За исключением небольшого пика в размере около 200 рыболовных судов, обнаруженных в октябре 2020 года, число судов, обнаруживаемых ежемесячно в течение всего года, ничтожно мало по сравнению с предыдущими годами», - рассказали Fishnews в пресс-службе GFW.

В организации обратили внимание, что уход северокорейского флота из экономзоны РФ не привел к одновременному росту его числа в водах КНДР. Более того, в прошлом году на побережье Японии практически не выносило брошенные лодки Северной Кореи.

Это, по мнению специалистов GFW, подтверждает ранее озвученные в СМИ предположения о влиянии на рыбный промысел КНДР самоизоляции страны из-за пандемии коронавируса.

Fishnews

ЗАЧЕМ СЕВЕРНОЙ КОРЕЕ ДОГОВОР О КОНТРОЛЕ НАД ВООРУЖЕНИЯМИ С США

ВУ КХАН СУАН

Докторант кафедры политологии Бостонского колледжа, специализируется на восточноазиатской политике и ядерном оружии.

Договор о контроле над вооружениями может казаться более многообещающим, чем соглашения о денуклеаризации – уже опробованные и обернувшиеся неудачей. Но и у него есть своя цена.

Прошедший 5–12 января 2021 г. в КНДР VIII Съезд правящей Трудовой партии Кореи определил политическую и экономическую траекторию развития страны на ближайшие годы после неоднозначного 2020 года. Одним из ключевых пунктов повестки дня был вопрос о том, как Пхеньян выстроит отношения с новой американской администрацией при Джо Байдене, учитывая, что после ханойского саммита 2019 г. между Ким Чен Ыном и Дональдом Трампом переговоры о денуклеаризации прекратились.

Получив на съезде новую должность генерального секретаря ТПК, Ким Чен Ын пообещал расширять внешние связи страны, но осудил США как «главного врага». Северокорейский лидер также анонсировал план по наращиванию военной мощи страны, включающий ракеты дальнего радиуса действия (до 15 тысяч км), атомную подводную лодку и тактическое ядерное оружие.

Акцент Ким Че Ына на ядерном развитии не нов; Пхеньян никогда не прекращал развитие своих ядерных и ракетных программ – даже в период активной дипломатии с Трампом.

С учётом того, что КНДР подходит всё ближе к тому, чтобы получить возможность эффективно атаковать континентальную часть США, насущной целью Вашингтона становится задержка и замораживание северокорейских ядерных и ракетных программ.

Примечательно, что Ким Чен Ын в своём выступлении денуклеаризацию не упомянул вовсе; напротив, он подчеркнул, что Северная Корея является «ответственной ядерной державой». Похоже, он не ждёт никаких серьёзных изменений в американо-северокорейских отношениях, пока Соединённые Штаты придерживаются своей «враждебной политики» – вне зависимости от того, какая команда занимает Белый дом.

Эксперты в целом склонны считать недавние события и выступления Ким Чен Ына свидетельством того, что Северная Корея хотела бы заключить с США соглашение о контроле над вооружениями. Такое соглашение было бы равнозначно официальному признанию КНДР в качестве ядерной державы. Дни «полной, проверяемой, необратимой денуклеаризации» прошли.

Такое развитие событий вполне устраивает Пхеньян. В дополнение к прямым преимуществам, связанным со статусом ядерной державы в системе сдерживания желание Северной Кореи выйти на сделку по контролю над вооружениями имеет ещё один важный побочный эффект. Исторически государства использовали контроль над вооружениями как средство вбить клин между врагами. Северная Корея не исключение. Сохранив часть своего ядерного арсенала, Пхеньян стремится разменять соглашение о контроле над вооружениями на отказ Вашингтона от «враждебной политики». Такой отказ может предусматривать различные действия – от приостановки совместных военных учений с Южной Кореей до сокращения военного присутствия США на Корейском полуострове и вокруг него. Конечная же цель – ослабить американские гарантии безопасности Южной Кореи, чего Пхеньян добивается давно.

Сделка по контролю над вооружениями также вписывается в неослабевающее пропагандистское наступление КНДР, призванное вызвать симпатию к нынешнему режиму, ведь такой договор в сущности представляет собой обязательство воздерживаться от военных действий и стабилизировать межгосударственные отношения, а это вполне в духе обещаний двух Корей, зафиксированных в Пханмунджомской и Пхеньянской декларациях 2018 года. В течение последних трёх лет усилия Ким Чен Ына, направленные на демонстрацию миролюбия, побудили президента Южной Кореи Мун Чжэ Ина добиваться возобновления межкорейских экономических обменов. Он даже попытался убедить Вашингтон в необходимости досрочной отмены санкций в отношении Пхеньяна, несмотря на то, что такой шаг может обострить разногласия по поводу северокорейской политики между двумя союзниками.

Сегодня Северная Корея понимает, что имеет сильные рычаги влияния на Муна, учитывая его желание добиться весомого дипломатического успеха в последний год пребывания на посту, который истекает в середине 2022 года. На съезде ТПК Ким Чен Ын отметил, что у межкорейской дипломатии сохраняются перспективы, но потребовал от Сеула пойти дальше «незначительных» инициатив, вроде проектов в области здравоохранения и туризма. Похоже, северокорейский лидер ставит любое улучшение отношений в зависимость от разрыва Сеула с Вашингтоном, который должен выражаться в отмене совместных военных учений и возобновлении межкорейской торговли вопреки санкциям.

С учётом того, что КНДР подходит всё ближе к тому, чтобы получить возможность эффективно атаковать континентальную часть США, насущной целью Вашингтона становится задержка и замораживание северокорейских ядерных и ракетных программ. В этом контексте договор о контроле над вооружениями может казаться более многообещающим, чем соглашения о денуклеаризации – уже опробованные и обернувшиеся неудачей. Он может помочь Соединённым Штатам и Южной Корее прийти к соглашению по поводу темпов отмены санкций в отношении Севера.

В новогоднем обращении Мун Чжэ Ин проявил интерес к очередному саммиту с Ким Чен Ыном. Посредничество в установлении контроля над вооружениями между США и Северной Кореей в целях содействия межкорейскому урегулированию может стать его последним крупным дипломатическим достижением. Байден в первые дни своего пребывания в должности вряд ли сразу вернётся к санкциям и может начать диалог с Пхеньяном в рамках «стратегии поэтапной денуклеаризации». Следовательно, Байден может воспринимать соглашение о контроле над вооружениями как небольшую, но прагматичную сделку, которая позволит заключить в будущем более всеобъемлющие соглашения, направленные на денуклеаризацию. Однако сокращение военных обязательств США по отношению к Южной Корее в конечном счёте нанесёт ущерб безопасности Сеула.

Даже без соглашения о контроле над вооружениями Северная Корея всё ещё способна ослабить обязательства США в области безопасности. Если Северная Корея будет иметь возможность уверенно атаковать любые цели в радиусе 15 000 км, она может угрожать континентальной части США и вновь поставить на повестку дня вопрос, готов ли Вашингтон обменивать Нью-Йорк на Сеул. Проект Пхеньяна по созданию атомной подводной лодки перезапустил в Сеуле горячие дебаты о необходимости идти тем же путём, несмотря на явное неодобрение этого курса со стороны США, опасающихся нарушений режима нераспространения ЯО. Кроме того, программа развития тактического ядерного оружия в КНДР в случае её успешной реализации может оставить Юг практически беззащитным перед Пхеньяном – и целиком на его милости.

Тем не менее Северная Корея, безусловно, не желает усиливать напряжённость в отношениях с Соединёнными Штатами и Южной Кореей в контексте своей экономической уязвимости. КНДР хочет заключить соглашение о контроле над вооружениями, чтобы снять с себя санкции и оправиться от последствий закрытия границ из-за пандемии. Однако, хотя контроль над вооружениями является хорошим способом поддержания стабильности, игнорировать негативные побочные эффекты такого развития событий для американско-южнокорейского альянса не стоит.

Перевод: Александр Соловьёв

The Interpreter

США. КНДР > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 26 января 2021 > № 3632158 Ву Кхан Суан

ПРАВОВАЯ СКОРЛУПА ДЛЯ БЕЗЪЯДЕРНОЙ ИЛЛЮЗИИ

БАХТИЯР ТУЗМУХАМЕДОВ

Профессор международного права

О БЕСПОЛЕЗНОСТИ И НЕКОТОРОЙ ПОЛЬЗЕ ДОГОВОРА О ЗАПРЕЩЕНИИ ЯДЕРНОГО ОРУЖИЯ

Ядерное оружие – реальность, существующая среди международно-правовых дозволений, ограничений и запретов. При всех своих очевидных недостатках Договор о запрещении ядерного оружия, вступивший в силу 22 января, мог бы невзначай принести и некоторую пользу. Какую?

Данная статья будет опубликована во втором номере журнала «Россия в глобальной политике».

22 января 2021 г. вступил в силу Договор о запрещении ядерного оружия (ДЗЯО). Амбициозный документ претендует на всеобъемлющий запрет ядерного оружия – от разработки, испытаний и производства до применения или угрозы его применения. В продвижении инициативы значительную роль сыграли не только несколько государств-энтузиастов, но и многочисленные неправительственные организации. Наиболее энергичная из них – Международная кампания за запрещение ядерного оружия (International Campaign to Abolish Nuclear Weapons – ICAN) – в 2017 г. удостоилась Нобелевской премии мира «за деятельность по привлечению внимания к катастрофическим гуманитарным последствиям любого применения ядерного оружия и за новаторские подходы к достижению договорного запрещения этого оружия».

Вступление в силу произошло через девяносто дней после того, как пятидесятая ратификационная грамота была сдана депозитарию – Генеральному секретарю ООН. Это сделал Гондурас, а к моменту написания этих строк полноправными участниками ДЗЯО стали также Бенин и, в день вступления ДЗЯО в силу, Камбоджа. Несмотря на пандемическую ситуацию, отвлекающую ресурсы государств от не самых первостепенных внутри- и внешнеполитических забот, ДЗЯО набрал в прошедшем году семнадцать ратификаций – против пятнадцати в 2019-м, шестнадцати в 2018-м и трёх – в 2017-м, когда он был принят на специально созванной под эгидой Генеральной Ассамблеи ООН конференции.

Для сравнения можно привести данные о динамике движения к вступлению в силу двух договоров, запрещающих другие известные виды оружия массового уничтожения – конвенций о запрещении биологического и химического оружия.

Первая была открыта для подписания 10 апреля 1972 г. и вступила в силу 26 марта 1975 г., набрав к этому моменту 51 ратификацию из требуемых 22, включая (и это главное) ратификации всех трёх депозитариев – СССР, Соединённого Королевства и США, без которых Конвенция не могла бы вступить в силу. В то время существовала такая юридико-дипломатическая уловка – тройственный депозитарий, позволявшая обойти политические препятствия в виде, к примеру, непризнания одними государствами Северного, а другими – Южного Вьетнама или Восточной и Западной Германии. Тройственный депозитарий предоставлял выбор наиболее приемлемого хранителя ратификационной грамоты.

Вторая Конвенция была открыта для подписания 13 января 1993 г. и вступила в силу 29 января 1997 г. – через 180 дней после сдачи 65 грамоты (это сделала Венгрия).

ДЗЯО предъявляет не самые строгие условия для вступления в силу – по количеству ратификаций, срокам или по участию в договоре государств, отвечающих определённым признакам. Кстати, именно трудности с соответствием третьему критерию не позволяют вступить в силу Договору о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний, пока его не ратифицируют 44 государства, входящие в список обладателей ядерных энергетических или исследовательских реакторов. Россия, внесённая в список, ратифицировала Договор ещё в 2000 г., однако восемь государств, включая пять подтверждённых обладателей ядерного оружия (Индию, Китай, КНДР, Пакистан, США), а если считать Израиль, то шесть, делать этого не торопятся. И это при том, что Договор набрал уже 168 ратификаций.

Упрощена и процедура выхода из ДЗЯО, для чего достаточно уведомить депозитария об исключительных обстоятельствах, ставящих под угрозу интересы участника, – и по истечении двенадцати месяцев государство свободно от обязательств, если только оно не ввязалось в вооружённый конфликт. Для сравнения: чтобы выйти из Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО) или Конвенции о запрещении биологического оружия, надо разъяснить исключительные обстоятельства как основание для выхода не только всем другим участникам, но и Совбезу ООН. Выход из Конвенции о запрещении химического оружия и того сложнее: помимо всех участников, Совбеза и депозитария объясняться придётся и с Организацией по запрещению химического оружия.

Может сложиться впечатление, что упрощённый порядок присоединения к ДЗЯО и выхода из него был призван сделать Договор более привлекательным для сомневающихся государств.

Международное регулирование ядерного оружия

Идеи запрета ядерного оружия витали в ООН практически с момента начала её деятельности. Самая первая резолюция, принятая Генассамблеей в январе 1946 г., когда она ещё заседала в Лондоне, предусматривала образование Комиссии по атомной энергетике, которая должна была выдвинуть предложения «относительно исключения из национальных вооружений атомного оружия». Таким оружием в то время обладала лишь одна страна – Соединённые Штаты. Впоследствии в ООН и вне её выдвигались разные предложения, включая проекты всеобщего и полного разоружения или хотя бы своды принципов переговоров об их осуществлении.

Однако впервые практическая и юридически обязательная мера была принята в 1963 г., когда СССР, Соединённое Королевство и США заключили Договор о запрещении испытаний ядерного оружия в атмосфере, в космическом пространстве и под водой, первоначально трёхсторонний, но открытый для участия всех государств. Ныне в нём участвуют 125 государств, включая Южную Африку (с 1963 г.) и Израиль (с 1964 г.), которых, тем не менее, подозревали в проведении совместного атмосферного испытания в 1979 году.

Крупнейшим этапом в правовом ограничении доступа к ядерному оружию стал ДНЯО, вступивший в силу в 1970 г., формально поделивший государства на «имущих» и «неимущих». К «имущим» были отнесены пять стран, испытавших на тот момент ядерные боеприпасы и создавших их запасы. По совместительству они же являются постоянными членами Совбеза ООН. Обладание ядерным оружием – не только и не столько привилегия, сколько немалая ответственность за его сохранность, предотвращение от случайного или несанкционированного применения, наконец, от попадания в чужие руки – с одной стороны, а с другой – за развитие мирной ядерной энергетики и содействие в доступе к её плодам. В том, что касается запрета ядерного оружия, ключевое значение имеет статья VI ДНЯО, обязывающая его участников «в духе доброй воли вести переговоры об эффективных мерах по прекращению гонки ядерных вооружений в ближайшем будущем и ядерному разоружению, а также о договоре о всеобщем и полном разоружении под строгим и эффективным международным контролем». В ДНЯО участвуют 190 государств, не считая КНДР, которая вроде бы заявила о выходе, но не выполнила все подобающие процедуры. Не участвуют в нём Индия и Пакистан, испытавшие собственное ядерное оружие, а также Израиль, в ядерном статусе которого сомнений немного. Так что ДНЯО не герметичен, но без него земной шар был бы менее безопасным местом для проживания.

Ни испытания ядерного оружия, ни производство оружейных расщепляющихся материалов запретить до сих пор не удалось: Договор о всеобъемлющем запрещении испытаний – потенциально важная мера на стыке ядерного разоружения и нераспространения – не может вступить в силу по уже упомянутой причине, а переговоры о юридическом запрете производства расщепляющихся материалов буксуют на Конференции по разоружению, автономной от ООН межгосударственной дипломатической площадке.

Что касается средств доставки ядерного оружия, то за пределами российско-американских договоров, судьба последнего из которых – Договора о мерах по дальнейшему сокращению и ограничению стратегических наступательных вооружений, иначе известного как СНВ-3, – решается в момент написания этой статьи, действуют режимы экспортного контроля с целью предотвращения распространения ракет и ракетных технологий – Режим контроля за ракетной технологией и Гаагский кодекс поведения по предотвращению распространения баллистических ракет, авторитетные договорённости в сфере экспортного контроля, впрочем, не обладающие силой юридического документа.

Для полноты картины следует упомянуть инструменты, направленные на предотвращение распространения оружия массового уничтожения в руки негосударственных субъектов, прежде всего вспомогательный орган Совбеза ООН – Комитет 1540, названный так по номеру учредившей его резолюции.

ДЗЯО – этапы (небольшого) пути

Заключение ДНЯО, если считать от первоначальной переговорной инициативы до вступления в силу, заняло более одиннадцати лет, на заключение Конвенции о запрещении биологического оружия потребовалось меньше времени – немногим более четырёх лет, если считать с момента разведения его с химическим оружием как предмета переговоров. А вот на заключение Конвенции о запрещении химического оружия – опять-таки, если отмерять от выделения химического и биологического оружия в отдельные направления, ушло не менее четверти века.

С этой точки зрения ДЗЯО – рекордсмен среди договоров о запрещении оружия массового уничтожения по скорости заключения: 23 декабря 2016 г. Генеральная Ассамблея ООН приняла резолюцию о созыве в 2017 г. конференции «для согласования юридически обязывающего документа о запрете ядерного оружия, который привёл бы к полной ликвидации этого оружия». В рамках конференции прошли две сессии общей продолжительностью четыре недели, в итоге 7 июля 2017 г. был одобрен и 20 сентября того же года открыт для подписания текст, набравший за три года и один месяц достаточное число ратификаций для вступления в силу. Конференции не предшествовали заседания подготовительного комитета – его попросту не формировали; несмотря на техническую сложность предмета переговоров, их не сопровождала экспертная проработка. Трудно сказать, полностью ли понимали, за какие меры, предусмотренные ДЗЯО, отдали свои голоса 122 из 124 участников конференции (делегат Нидерландов голосовал против, Сингапура – воздержался).

Возникает вопрос: если конференция была созвана под эгидой ООН, какие же из 193 государств-членов воздержались от участия в ней? Ведь это 69 членов, то есть более трети нынешнего состава Организации. Нетрудно догадаться, что к этой группе принадлежат девять упомянутых обладателей ядерного оружия. Трое из них входят в состав НАТО, ещё 26 неядерных членов которой также не пожелали быть причастными к выработке ДЗЯО. Исключение составили только Нидерланды, которые, похоже, приняли участие в конференции лишь для того, чтобы продекларировать позицию блока. Не было в зале заседаний делегаций Австралии, Южной Кореи и Японии, имеющих договорённости с США о прикрытии их «ядерным зонтиком».

Заметим, что в октябре 2018 г. в ходе дебатов в Первом комитете Генассамблеи ООН, который занимается вопросами разоружения и международной безопасности, пятёрка постоянных членов Совбеза с редким по нынешним временам единодушием заявила об отказе «поддержать, подписать или ратифицировать этот Договор». Основания: подрыв режима ДНЯО, игнорирование стратегического контекста и существующих реалий международной безопасности. Это заявление, по сути воспроизводившее совместный пресс-релиз постоянных представительств при ООН США, Соединённого Королевства и Франции, выпущенный в день принятия ДЗЯО, было подтверждено МИД России в октябре 2019 г., когда стала известна дата вступления Договора в силу.

Продолжим статистическое упражнение. Из 122 участников конференции, проголосовавших за принятие ДЗЯО, некоторые (например, Швейцария и Швеция) сделали это с оговорками, означающими отказ от подписания и присоединения к нему, во всяком случае – в обозримом будущем. Да и подписали его на данный момент 86 государств, включая, впрочем, тринадцать государств, не представленных на конференции. Однако весьма любопытным представляется сравнение с участием в уже действующих договорах о региональных зонах, свободных от ядерного оружия, – от Антарктики до Центральной Азии. Так, из 54 сторон Договора об Антарктике 45 не подписали или не ратифицировали ДЗЯО. Для договоров о безъядерной зоне в Латинской Америке и Карибском бассейне эти значения составляют соответственно – 33 и 12, в Южной части Тихого океана – 13 и 4, в Юго-Восточной Азии – 10 и 6, в Африке – 41 и 33, в Центральной Азии – 5 и 4. Среди охваченных режимом безъядерных зон государств, многие из которых участвовали в принятии ДЗЯО, но теперь не торопятся подтвердить своё положительное отношение к нему путём присоединения или подписания, немало региональных тяжеловесов: Аргентина, Бразилия, Египет, Индонезия, Кения, Перу, Танзания, Филиппины, Чили.

Более того, ДЗЯО не подписали государства, на себе испытавшие последствия неконтролируемого высвобождения ядерной энергии, вырвавшейся из бомбы (Япония) или вышедшего из-под контроля промышленного реактора (Белоруссия, Украина и снова – Япония). Из государств, на территории которых производились испытания ядерного оружия, его не подписали Австралия и Маршалловы Острова, а Алжир, хоть и подписал, до сих пор не ратифицировал. У «зонтичных» Австралии и Японии есть хоть какое-то оправдание, а вот с Маршалловыми Островами вообще странная история. На входящих в состав этого государства атоллах Бикини и Эниветок США произвели около семидесяти испытаний ядерного и термоядерного оружия, и именно это крошечное островное государство в апреле 2014 г. обжаловало в Международном суде ООН отказ девяти государств, обладающих ядерным оружием, в том числе всех постоянных членов Совета Безопасности, прилагать усилия к ликвидации своих ядерных арсеналов и выполнять обязательства по статье VI ДНЯО. Те же из ответчиков, кто в ДНЯО не участвуют, связаны, по мнению заявителя, аналогичным по содержанию международно-правовым обычаем, то есть обязательным правилом, пусть и не оформленным в виде договора. Дело было проиграно, но репутацию борца за мировое благо вроде бы удалось заслужить. И теперь – отказ от идеалов?

Впрочем, не мог не сыграть свою роль нажим, который оказывали США на разные государства в преддверии конференции и затем в ожидании принятия ДЗЯО. Сомневающиеся вынуждены были учитывать и согласованную – отрицательную – позицию постоянных членов Совбеза ООН в отношении ДЗЯО, и мнение, выраженное или явно подразумеваемое, других влиятельных государств. Наконец, не исключено, что иные усомнились в целесообразности участия в договоре, свободными от обязательств по которому будут не только относительно предсказуемые «традиционные» ядерные державы, но и государства с незрелыми представлениями о ядерном сдерживании (Индия, Пакистан) или не проявляющие очевидных признаков наличия у них таких представлений (Северная Корея).

Что не так с текстом ДЗЯО?

Помимо перечисленных оснований для отрицательного или, по меньшей мере, сдержанного отношения к ДЗЯО, самому тексту Договора присущи недостатки, вплетённые в установленные им запреты, дозволения и процедуры. Например, с правовой да и с житейской логикой идёт вразрез попытка запретить то, чем участники ДЗЯО сами не владеют. Да, за принятие Договора выступили Аргентина, Бразилия и Южная Африка, в своё время развивавшие ядерные программы, имевшие военный потенциал. Однако пока лишь ЮАР, некогда собравшая шесть готовых к употреблению боеприпасов, распрощалась с ними в начале 1990-х гг. по мере интеграции в международное сообщество, ратифицировала ДЗЯО. О предположении, что упрощённый порядок вступления в силу или выхода из ДЗЯО является средством привлечения участников, мы уже упоминали.

Кроме того, нельзя не заметить, что текст Договора готовился в спешке. Признаком неумелой проектной работы является отсутствие определений. Например, в ДЗЯО нет дефиниции базового понятия «ядерное оружие». Но это не главное упущение, в конце концов – в отношении его содержания имеется устойчивое понимание. Не раскрывается оно и в ДНЯО, однако в нём явно прослеживается, что «ядерное оружие» и «другие ядерные взрывные устройства» – разные явления: первое – испытанное и развёрнутое средство вооружённой борьбы, второе – система, в которой ядерный взрыв является составной частью исследования и разработки или служит промышленным и иным мирным целям. В ДЗЯО смысл термина «ядерное оружие» ретушируется употреблением словосочетания «другие ядерные взрывные устройства», которое подразумевает его использование в военных целях.

ДЗЯО предусматривает то ли использование уже существующего, то ли создание некоего нового «компетентного международного органа» или даже «органов» с чрезвычайно широкими полномочиями по обеспечению выполнения Договора. Что это за органы – неясно, понятно лишь, что это не авторитетное Международное агентство по атомной энергии (МАГАТЭ), в совокупности с ДНЯО обеспечивающее режим нераспространения ядерного оружия. Между тем на орган (или органы) предполагается возложить функции «согласования и проверки» осуществления мер по ликвидации ядерного оружия и тех самых «других ядерных взрывных устройств», а также ликвидации или «необратимой конверсии» связанной с ними инфраструктуры. Не прописаны в ДЗЯО ни порядок ликвидации ядерного оружия и «устройств», ни процедуры проведения проверки. Последнее – не праздный сюжет, именно невозможность согласования методов проверки долгие годы тормозило принятие реальных мер ограничения, а позднее и ликвидации вооружений. Эти важнейшие вопросы оставлены на разрешение будущим протоколам, содержание которых даже в общих чертах не раскрывается.

ДЗЯО присваивает себе приоритет по отношению ко всем иным договорам, в которых состоят государства-участники, включая ДНЯО, в то время как мандат, выданный Генассамблеей конференции 2017 г., исходил из того, что именно ДНЯО является «краеугольным камнем ядерного нераспространения и ядерного разоружения» и новый договор должен дополнять и усиливать его режим. Новый Договор вторгается не только в систему гарантий ядерной безопасности, обеспечиваемых в рамках сотрудничества с МАГАТЭ, но и в повестку дня регулярных конференций по рассмотрению действия ДНЯО, очередная из которых должна была состояться в 2020 г., но перенесена на 2021 г. из-за пандемической ситуации.

Присвоенный приоритет может пагубно сказаться и на перспективах вступления в силу уже упомянутого Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний, пусть даже ДЗЯО в своей преамбуле признаёт его «жизненно важным» и одним из «ключевых элементов режима ядерного разоружения и нераспространения». Не исключено, что какие-то государства предпочтут упрощённую процедуру входа и выхода и расплывчатые инструменты проверки первого договора строгому и регламентированному механизму второго.

Наконец, декларативное преимущество ДЗЯО по отношению к другим договорам вторгается в правовые основы военных союзов и военно-технического сотрудничества.

Перечень изъянов ДЗЯО можно было бы продолжать, ограничимся ещё парой. Во-первых, он не предусматривает запрет транзита ядерного оружия и всё тех же «других ядерных взрывных устройств» через территории, находящиеся под суверенитетом, юрисдикцией или контролем государств-участников, что обесценивает продекларированный запрет на его размещение.

Между прочим, если Шотландия всё же обретёт независимость и уже как суверенное государство решит присоединиться к ДЗЯО, придётся куда-то девать ядерные силы Великобритании, ныне базирующиеся в шотландских фьордах.

Во-вторых, заявленный ДЗЯО запрет на применение или угрозу применения ядерного оружия не находит безусловного подтверждения в международно-правовой практике. В 1996 г. Международный суд, главный судебный орган ООН, вынес консультативное заключение по запросу Генассамблеи, заявив, что не нашёл в международном праве твёрдых доказательств противозаконности ядерного оружия как крайнего средства обороны, когда под угрозу поставлено само дальнейшее существование государства. ДЗЯО в силу своей декларативности не опровергает эту правовую позицию; на ней (явно и осмысленно либо исподволь и инстинктивно) основаны военные доктрины государств, обладающих ядерным оружием, во всяком случае тех, которые публикуют такие документы. При этом лишь Китай и Индия заявили о неприменении ядерного оружия первыми, впрочем, с некоторыми оговорками. Помимо этих двух государств, только официальные воззрения России в области ядерного сдерживания адекватны правовой позиции Международного суда.

Кстати, в 1982 г. СССР взял на себя одностороннее обязательство об отказе от применения ядерного оружия первым, подтверждённое в декабре 1991 г. бывшими союзными республиками, на территории которых размещался ядерный арсенал бывшей сверхдержавы. В те дни ещё теплились надежды на сохранение объединённых вооружённых сил, включая их стратегический компонент. Однако вскоре наступило осознание катастрофического ослабления сил общего назначения, и в Основах военной доктрины России, принятых в ноябре 1993 г., была заявлена возможность обращения к ядерному оружию как средству сдерживания не только в ядерном контексте. Такое представление о роли ядерного оружия, пройдя этапы эволюции, оформилось в прошлогодних Основах государственной политики в области ядерного сдерживания. Однако если судить по открытым источникам – официальным, пропагандистским, экспертным – силы общего назначения восстановились и окрепли настолько, что способны выступать в качестве фактора неядерного сдерживания. А раз так – не вдохнуть ли новую жизнь в обязательство 1982 г., продумав его наиболее выигрышную внешнеполитическую подачу?

И всё же…

При всех своих очевидных недостатках ДЗЯО мог бы невзначай принести и некоторую пользу, к примеру, подхлестнув дискуссии на предстоящей конференции по рассмотрению действия ДНЯО, может быть, даже заставив активизировать поиски путей осуществления его статьи VI или, скажем, оживив Конференцию по разоружению. А то и государства, от которых зависит вступление в силу Договора о запрещении ядерных испытаний, обеспечат, наконец, затянувшееся введение его в действие, отшатнувшись от ДЗЯО и его последствий.

Не хотелось бы подвергать сомнению искренность стремления протагонистов ДЗЯО к миру без ядерного оружия. Но им стоило бы быть бережнее по отношению к уже имеющимся и порой хрупким правовым режимам или к другим, не столь амбициозным, но реалистичным проектам. Ядерное оружие – реальность, существующая среди международно-правовых дозволений, ограничений и запретов. Задача в том, чтобы сужать сферу влияния первых путём укрепления действующих правовых режимов, введения в силу новых, подкрепления их мерами доверия и проверки. А безъядерный мир, о котором в запальчивости раннего президентства говорил Барак Обама, за что был авансирован Нобелевской премией мира, – дело в лучшем случае неопределённо удалённого будущего.

США. Россия. КНДР. Азия > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 25 января 2021 > № 3632159 Бахтияр Тузмухамедов

Сорок шестой, прием!

Шанс изменить общий вектор развития российско-американских отношений есть

Текст: Игорь Иванов (президент Российского совета по международным делам (РСМД), министр иностранных дел России (1998-2004 гг.))

Итак, начался отсчет нового этапа американской истории. Джозеф Робинетт Байден-младший приведен к присяге и стал 46 президентом США. Пост этот достался новому президенту в прямом смысле с боем, отзвуки которого еще долго будут давать о себе знать. Впереди у новой американской администрации четыре непростых года. Впрочем, ни у одного из предшественников Байдена в Белом доме жизнь не была легкой - проблем хватало всегда. Но сейчас внутренние и внешние проблемы, с которыми сталкиваются Соединенные Штаты, носят уже не столько конъюнктурный, сколько системный характер. От решения этих проблем во многом будут зависеть и политическое лицо самих Соединенных Штатов, и облик будущей мировой архитектуры в целом.

Последние президентские выборы в США совпали по времени с двумя параллельными, но взаимозависимыми процессами: с протекающей в мире болезненной сменой эпох и сменой политических поколений в самих Соединенных Штатах. К этому добавилась пандемия COVID-19, которая не только еще больше осложнила решение текущих проблем, но и резко накалила психологическую атмосферу в стране. Во многом этими факторами можно объяснить повышенную нервозность, порой переходящую в истеричность, самой избирательной кампании. Политикам со стажем, участвовавшим в выборах прошлого года, было тяжело наблюдать за тем, как удаляется поезд истории, оставляя их одиноко стоять на перроне.

В числе приоритетов своего президентства Дж. Байден выделил борьбу с пандемией, внутриполитический диалог, климат, восстановление американского лидерства в мире. Но совершенно очевидно, что этим списком проблемы США не ограничиваются. Главный внутриполитический вызов Соединенным Штатам, с которым неизбежно предстоит столкнуться Дж. Байдену, - это раскол страны по многим срезам: политическому, национальному, расовому, религиозному, культурному, поколенческому. Ответить на этот вызов быстро, эффективно и убедительно невозможно. Но если не снизить накал внутриполитического противостояния, который все больше выплескивается на улицы и приобретает насильственный характер, то и другие проблемы, в том числе внешнеполитические, решать будет очень сложно.

На этом фоне нас в России, разумеется, прежде всего должно интересовать то, как в этой непростой ситуации будут складываться российско-американские отношения. Наследство от прежнего президента США Д. Трампа в этой сфере осталось зловещее. И особенно печально даже не то, что двусторонние отношения оказались в самом глубоком за последние десятилетия кризисе, а то, что при Дональде Трампе были разрушены практически все переговорные механизмы, которые прежде позволяли либо решать проблемы, либо не допускать их бесконтрольного развития. Именно поэтому некоторые эксперты в обеих странах уже начинают говорить об угрозе прямого военного столкновения между двумя крупнейшими ядерными державами.

Такое положение дел в российско-американских отношений не может не вызывать тревоги у любого здравомыслящего человека - будь то в России или в Соединенных Штатах.

Простого и быстрого выхода из нынешнего кризиса в наших отношениях нет и быть не может. Но шанс изменить общий вектор развития этих отношений есть.

Необходимо начинать говорить друг с другом - хотя бы по тем вопросам, по которым можно договариваться. Речь не идет об односторонних уступках. Вместе с тем имеется немало областей, где переговоры и договоренности, без сомнения, отвечают долгосрочным интересам двух государств. Назовем некоторые из них.

Во-первых, это контроль над вооружениями. Продление Договора СНВ-3 без каких-либо дополнительных условий отвечает интересам безопасности обеих сторон. Здесь требуется только политическая воля Москвы и Вашингтона. Сам факт продления Договора имел бы не только важное значение для международной безопасности, но и мог бы стать сигналом готовности сторон к широкому диалогу по ключевым вопросам стратегической стабильности. Ожидать каких-либо других договоренностей в области контроля над вооружениями, кроме продления Договора СНВ-3, пока оснований нет. А вот создать постоянно действующий переговорный механизм по всему комплексу проблем в области контроля над вооружениями не только возможно, но и крайне необходимо.

В этой связи стоит напомнить, что в 60-е, 70-е, 80-е годы между Советским Союзом и Соединенными Штатами практически непрерывно велись переговоры по вопросам контроля над ядерными потенциалами, их носителями и средствами их доставки. Все эти годы советская и американская делегации работали непрерывно, они постоянно информировали руководство своих стран о ходе переговоров, получали необходимые инструкции. Иными словами, в этом сложном процессе участвовали не только делегации и все заинтересованные ведомства, но и высшее политическое руководство двух государств. Именно так формировалась новая атмосфера в двусторонних отношениях, которая позволяла выходить на конкретные договоренности. В нынешней ситуации подобный переговорный механизм более чем востребован. Тем более что сегодня технический прогресс в военной сфере развивается куда стремительнее, чем полвека назад.

Как и в годы "холодной войны", именно диалог и возможные договоренности по вопросам стратегической стабильности могут стать той основой, на которой при соответствующей политической воле с обеих сторон станет возможным постепенное восстановление двустороннего сотрудничества и в других областях.

Во-вторых, это региональные конфликты - Ближний Восток, Сирия, Ливия, ядерные проблемы Ирана и Северной Кореи. Какие-либо двусторонние договоренности по этим проблемами в ближайшем будущем маловероятны. И тем не менее, учитывая, что и Россия, и США имеют в этих регионах свои геополитические и другие интересы, диалог сторон востребован. Такой диалог представляется реальным в рамках прежде всего многосторонних механизмов. Россия могла бы активизировать усилия для придания новой динамики таким форматам, как "ближневосточная четверка" в составе представителей ООН, России, США, ЕС, многосторонних форматов переговоров по ядерной программе Ирана и КНДР, других переговорных процессов. При всей сложности ведения переговоров в рамках многосторонних форматов они имеют и определенные преимущества, так как позволяют вести диалог между сторонами, которые лишены такой возможности на двустороннем уровне.

В-третьих, климат. Учитывая предвыборные заявления Дж. Байдена, можно ожидать возвращения США к международному сотрудничеству по проблемам изменений глобального климата. Если президент США начнет реализовывать свои обещания, то откроются возможности и для диалога с Москвой по этому вопросу. Тут, по всей видимости, также следует отдавать предпочтение политически менее токсичным многосторонним форматам.

В-четвертых, Арктика. Конкуренция между региональными и внерегиональными игроками за влияние в Арктике возрастает. И если эта тенденция не будет переведена в русло адекватного международно-правого регулирования, то в ближайшие годы мы можем столкнуться с ростом напряженности и прямой конфронтацией в регионе. Россия, которая будет председательствовать в Арктическом совете в 2021-2023 годах, могла бы дать новый импульс диалогу и конструктивному сотрудничеству в этом регионе.

Можно назвать и другие области, в которых сотрудничество между Россией и США имеет глубокие корни и востребовано в наши дни. Это и космос, и наука, и образование, и культура, и связи между общественными организациями.

Шанс имеется в любой из этих областей. Но чтобы шансами правильно и своевременно воспользоваться, надо самим себе ответить на принципиальный вопрос: что отвечает долгосрочным интересам России - последовательная конфронтация с США или взаимопонимание по ключевым мировым проблемам? Наверно, найдутся те, кто отдаст предпочтение конфронтации, и они будут приводить различные доводы в обоснование своей позиции. Не вступая с ними в полемику, отмечу лишь некоторые негативные последствия для России от такой модели отношений с США. В условиях острого противостояния с Соединенными Штатами России становится все сложнее реализовывать свои объективные преимущества для развития, ужимается пространство для маневра на международной арене, ограничиваются возможности для доступа к современным технологиям и международным капиталам, приходится выделять значительные средства на фактически уже развернувшуюся гонку вооружений.

Нет никаких оснований полагать, что с течением времени эти издержки удастся снизить. И то обстоятельство, что Соединенные Штаты тоже несут потери в своем противостоянии России, едва ли может служить нам достаточным утешением.

Наступает момент истины не только для США, но и для России. Шансами надо уметь правильно и вовремя пользоваться. Иначе они безвозвратно утрачиваются.

Россия. США > Внешэкономсвязи, политика > rg.ru, 21 января 2021 > № 3615588 Игорь Иванов

«Молюсь за успех»: Трамп попрощался с Америкой

Трамп обратился с прощальной речью к гражданам США

Лидия Мисник

Уходящий президент США Дональд Трамп официально признал переход власти к демократу Джозефу Байдену. Об этом он сказал в своей прощальной речи на посту главы государства. Свои последние часы в качестве президента Трамп провел продуктивно, в том числе помиловав скандально известного Стива Бэннона и введя очередные санкции в отношении России. Как прошел последний рабочий день Трампа — в материале «Газеты.Ru».

Президент США республиканец Дональд Трамп, который 20 января сложит с себя полномочия главы государства, выступил с прощальной речью, в которой признал приход власти к администрации демократа Джозефа Байдена и пожелал ей успехов.

«На этой неделе мы проведем инаугурацию новой администрации, и я молюсь за ее успех в сохранении Америки безопасной и процветающей. <...> Теперь, когда я готовлюсь передать власть новой администрации в полдень в среду, я хочу, чтобы вы знали: движение, которое мы запустили, только начинается», — цитирует речь американского лидера пресс-служба Белого дома.

По словам Трампа, его стране удалось построить величайшую экономику в мировой истории.

Кроме того он подчеркнул, что Соединенные Штаты при нем укрепили альянсы, а также мобилизовали страны для противостояния Китаю.

При этом, по словам пока еще действующего президента США, он гордится тем, что не начал никаких новых войн с участием США. Кроме того, как Трамп заявил, результатом «смелой дипломатии и бескомпромиссного реализма» его администрации стало достижение ряда «исторических» мирных соглашений на Ближнем Востоке. «Ближний Восток стоит на пороге новой эпохи, и мы возвращаем своих солдат домой», — в очередной раз заявил Трамп.

Накануне стало известно о намерении Трампа даровать помилования или смягчить наказания примерно для 100 правонарушителей, о чем, ссылаясь на источники, сообщали телеканал CNN и другие американские СМИ. Пока наверняка известно только об одном решении на этот счет:

Трамп помиловал Стивена Бэннона, главного архитектора его кампании 2016 года.

Бэннону в прошлом году было предъявлено обвинение в мошенничестве с донорами в рамках частной кампании по сбору средств для строительства стены на границе США и Мексики. По словам высокопоставленного чиновника из Белого дома, причастного к процессу, Трамп одобрил помилование Бэннона поздно вечером во вторник, после нескольких дней обсуждений, пишет The Washington Post.

Вероятно, это не последнее помилование сегодня. Тем не менее, как отметил один из источников CNN, советники американского президента призвали его не прибегать к помилованию самого себя, так как в таком случае создастся впечатление, что он признает вину.

Некоторые помощники главы государства также призвали его не предоставлять помилования причастным к штурму Капитолия 6 января. Сенатор-республиканец Линдси Грэм накануне в эфире телеканала Fox News заявил, что «многие призывают президента помиловать» причастных к беспорядкам в Вашингтоне, но «добиваться помилования этих людей было бы неправильным».

Помилования — одна из традиций, к которой американские президенты прибегают до истечения своих полномочий. Трамп начал эту процедуру еще до рождественских праздников, но процесс приостановился незадолго до беспорядков в Капитолии США, когда Конгресс утверждал результаты выборов. Беспорядки, в результате которых погибли пять человек, устроили сторонники Трампа. Как передает CNN, помощники действующего президента США сообщили, что он был сосредоточен на подсчете голосов коллегии выборщиков, и поэтому не мог вернуться к решениям о помилованиях.

Помимо того, в последний полноценный день своего президентства Трамп подписал исполнительный указ, согласно которому госзакупки беспилотных летательных аппаратов у России, Ирана, Китая и Северной Кореи стали невозможными в Соединенных Штатах.

В опубликованном на сайте Белого дома документе указанные страны обозначены как политические «противники» США. В списке перечислены и другие государства или неправительственные организации, которые якобы имеют отношение к схемам, угрожающим национальной и экономической безопасности Соединенных Штатов.

«Беспилотные летательные аппараты используются нашими правоохранительными органами и для оказания помощи при стихийных бедствиях. Использование аппаратов, произведенных нашими противниками, угрожает национальной и экономической безопасности», — подчеркивается в указе.

Как отметили в документе, операции американского правительства с использованием дронов связаны со сбором и хранением конфиденциальной информации, а Вашингтон преследует цель предотвратить использование средств налогоплательщиков, чтобы закупать аппараты, которые несут угрозу нацбезопасности.

Планы у Трампа оказались не только на последний день своего президентства, но и буквально на последние часы.

Глава государства собирается провести свою прощальную церемонию на этом посту утром 20 января — за несколько часов до того, как к присяге будет приведен его преемник Джозеф Байден, сообщает The Hill.

Как отмечается в СМИ, утром в этот день Трамп отправится из Вашингтона на военную церемонию на базе Эндрюс в штате Мэриленд. Согласно плану, она начнется в 8.00 по местному времени (16.00 мск), а инаугурация Байдена — в 12.00 (20.00 мск). Есть информация, что в ходе церемонии Трампа будет дан оружейный салют.

Приглашения на нее были разосланы сотрудникам администрации президента и его сторонникам. Гостей попросили приехать к месту ее проведения за 45 минут до того, как она начнется. Приглашенные обязаны пребывать на мероприятии в масках из соображений защиты от коронавируса. С собой они могут взять до пяти человек.

По окончании церемонии Трамп в последний раз воспользуется бортом номер один: на нем он отправится в свою резиденцию в Мар-а-Лаго во Флориде.

Представитель Белого дома отказался комментировать The Hill сведения о планах Трампа в последние дни на посту. Есть информация, что после 20 января Трамп на какое-то время останется во Флориде, где будет планировать свои дальнейшие шаги.

В последние дни в должности президента Трамп слушал доклады спецслужб о предстоящей инаугурации Байдена, посещал брифинги Совета нацбезопасности по политическим вопросам, а также встречался с сотрудниками администрации, которые также уходят со своих постов.

К инаугурации Байдена сейчас приковано пристальное внимание в особенности со стороны правоохранительных органов. После того, как 6 января в Вашингтоне прошли беспорядки и штурм Капитолия, власти приняли решение об усилении мер безопасности на предстоящей церемонии. В этих целях Пентагон предоставил Вашингтону около 25 тыс. военных. Сенаторов предупредили об угрозе штурма Капитолия. Трамп при этом призывает не допускать насилия.

"Мы уже в состоянии войны!": что потеряла Россия и чего ждет после Трампа

Виктор Мараховский

Сегодня вечером 74-летний символ старой Америки Дональд Трамп передаст президентские полномочия символу юной Америки, 78-летнему Джозефу Байдену.

Парадоксальность того, что юность дряхлее старости, — лишь малая часть тех парадоксов, что потрясут мир в ближайшие месяцы.

По сути Джо Байден — это вообще не столько президент, сколько обертка от президента. И дело не только в том, что он скорее не доживет до конца своего срока, чем доживет. Просто личность Байдена — государственного деятеля с полувековым опытом — вообще не заслуживает анализа: он пережил слишком много эпох и слишком много Америк и давно научился "усредняться", быть просто выразителем коллективных интересов тех, кто за ним стоит. Тот, кто в 1970-х возражал против совместного обучения белых и негров, а в 2020-м объяснял неграм, что они не настоящие черные, если не голосуют за него, — в принципе может принять любую форму.

Поэтому список самых первых ожидаемых от Байдена нововведений говорит примерно ноль о его личных взглядах и очень много — о запросах, имеющихся у воткнувшей его во власть группировки американских элит.

Если коротко, то нововведения состоят в "отмене всего Трампа".

1. Вернуться в Парижское соглашение по климату.

2. Снять запрет Трампа на въезд в США из ряда стран, где распространены свежие религиозные идеи по преобразованию мира путем терактов.

3. Остановить строительство трубопровода "Кейстоун", ранее прекращенное Обамой и запущенное Трампом.

4. Ослабить запреты на иммиграцию и условия предоставления убежища

— и все это только для начала.

Критики по этому поводу печально констатируют, что Байден действует не исходя из здравого смысла, а как слепая комбинация требований лоббистских групп (тот же трубопровод — "изученный до дыр" пример: очевидно, что при сколь угодно зеленой политике правительства США еще десятилетия будут нужны углеводороды и любой альтернативный трубе способ их транспортировки будет хуже и вреднее для экологии. Но зеленые не хотят трубы, и Байден ее убьет).

Но именно из-за того, что сам Байден бесформен и безличен как боггарт из "Гарри Поттера", его, собственно, и поставили на ответственный пост.

Это делает для нас с вами куда более актуальным другой вопрос: от какой Америки Байден, Харрис и их команда будут отчаливать, какую Америку они будут аннулировать, какой Америки мы больше не увидим.

По понятным причинам эта прежняя Америка сейчас сконцентрирована в уходящем президенте Трампе. Человеке, у которого впереди, возможно, даже уголовное преследование, так сильно его не любят.

Тут стоит сразу отметить парадокс: при том, что симпатии большинства наших сограждан на стороне Трампа, — в чисто практическом смысле от поражения его самого и представляемой им "ветхой Америки" России больше пользы, чем вреда.

Главную заслугу яркого президента-трикстера его неяркий вице-президент Майк Пенс определил так: "Я горд сообщить за несколько дней до истечения полномочий нашей администрации, что наша администрация стала первой за десятилетия, не начавшей новой войны".

(В этом плане, кстати, характерен отклик, поступивший от противников. Independent цитирует множественных критиков, напоминающих об имевшем место "штурме Капитолия" и восклицающих "да мы уже 11 дней живем в состоянии войны!". Некоторые доходят до того, что взваливают на плечи Трампа даже ответственность за 400 000 американцев, умерших от коронавируса.)

Но в действительности это факт: новых военных интервенций администрация Трампа не начала — несмотря на множество моментов, когда казалось, что интервенция вот-вот произойдет.

Напомним, кстати, эти моменты:

—а) Северная Корея: в 2017 году медиасфера планеты, как сеттер за фрисби, носилась за идеей, что вот-вот разразится большая, возможно, даже ядерная, война между США и КНДР. Трамп заявил, что "могучая армада" движется в сторону полуострова, в Южной Корее развернули противоракетные комплексы, Трамп заявил, что КНДР вообще можно разнести, но кончилось санкциями и переговорами;

—б) Сирия: в апреле 2018 года на основании видеохита, сооруженного "Белыми касками", американские Вооруженные силы кинематографично ударили сотней "Томагавков" по Сирийской Арабской Республике. Практических результатов, правда, практически не имелось — кажется, в среднем 33 ракеты ранили одно гражданское лицо;

—в) Иран: в начале 2020 года американским ракетным ударом был убит (в Багдаде, столице Ирака) иранский генерал Сулеймани. В ответ Иран нанес ракетные удары по американским базам в этой же стране. Несколько дней мировая медиасфера ходила на ушах в ожидании большой битвы, но войны снова не случилось.

...Все эти пункты имеют между собой кое-что общее. Во всех этих случаях Трамп ни минуты не стеснялся применить что-нибудь летающее или плавающее для демонстрации силы — но ни разу не перешел от чистого произвола (хотим — и обстреливаем) к настоящей войне, которая по понятным причинам кроме произвола взваливает на агрессора еще и обязательства.

К тому же во всех моментах американская администрация останавливалась перед силой, которая могла бы нанести в ответ неприемлемый ущерб. В случае КНДР и Ирана речь шла о самих странах, обладающих впечатляющим оборонительным потенциалом, в случае Сирии — о неизбежности, в случае интервенции, столкновения с официальной державой — опекуном Дамаска: Россией. Которая вообще ядерная держава в неплохой форме.

Это заставляет нас предположить, что от войн Трамп отказывался не из миролюбия, а из трезвого осознания того факта, что настоящей войны нынешней Америке не потянуть.

...Кстати о России. Несмотря на то что до последних дней президентства Трампа его противники, вплоть до Нэнси Пелоси, спикера конгресса, обзывали его "марионеткой Путина" — в действительности уходящий президент США не был к нам дружественно настроен.

То есть он испытывал, судя по всему, личную симпатию к нашему президенту. Но у политиков это редко конвертируется в какие-либо практические уступки. В конце концов, мы сами, испытывая симпатию к Трампу и трампистам, бунтующим против своих передовых хайтек-олигархов и 58 половых идентичностей, — вряд ли "чисто по дружбе" согласились бы на убийство "Северного потока — 2". А ведь Трамп приложил сверхусилия к тому, чтобы убить наш газопровод.

Более того: как гласит старинная спортивная присказка, счет на табло. Ни одна американская администрация не ввела против России столько санкций, сколько трамповская. И ни один американский президент не общался с нашей страной так мало, как Трамп.

Да, конечно, "ему не давали". Но в мире глобальной политики данное оправдание — ни о чем. Счет по-прежнему на табло: там, где речь идет о сотнях миллионов людей, объяснения типа "ему мешали" не работают. Если у него все эти четыре года были руки коротки — то зачем он с такими короткими руками в президенты шел.

...И наконец, главное соображение.

Трамп представлял "старую", ветхую Америку — Америку белых христиан-гетеросексуалов и примкнувших к ним разноцветных людей, для которых передовая мысль уже придумала идиому "мультирасовая белизна" (речь обо всех людях, перенявших ужасный белый образ мыслей, трудоголизм, гетеросексуальность, христианство, маскулинность и прочее мракобесие).

Его же противники представляют собой Америку новую — с идеями социальной уравниловки по каким-то диким параметрам, с мультиидентичностями половыми и социальными, с левацкими уклонами, с расплывчатым культурным кодом, с зеленым радикализмом, с попытками идеологического манипулирования неподатливой реальностью.

Вероятно, на "русском направлении" эти люди будут активнее предшественников — в том смысле, что местные иноагенты, топящие за условный лесбофеминизм на ветрогенераторах, получат от них больше пиара и поддержки и начнут отважнее испускать сарказмы об отсталой Раше и передовых универсальных ценностях.

Но что хотелось бы отметить.

Просто в силу своей изначальной мозаичности, выдуманности, сборной соляночности и заведомой фантазийности большинства своих передовых идей — новая Америка, ведомая ими, будет, скорее всего, заведомо слабее той, прежней Америки. И заведомо менее опасной.

Той, что ловко приватизировала на себя результаты страшной войны, в которой понесла потери меньше всех прочих держав.

Той, что мастерски победила наших родителей в мировом противостоянии 30 лет назад.

Той Америки, которая на излете своей истории не нашла себе другого представителя, кроме эксцентричного рыжего миллиардера-шоумена.

Так что — чисто по-человечески и с присущим нам великодушием соболезнуя нашим старым врагам, ныне нами потерянным, — мы все же с оптимизмом смотрим на новую Америку и готовимся встречать ее на мировой арене.

Едва ли у нее, считающей, что она живет "в гражданской войне", хватит сил претендовать на мировое лидерство с прежним накалом.

С назначением, г-н Байден.

Свободный Университет: насколько это серьезно?

Опубликовано в журнале Вестник Европы, номер 55, 2021

Свободный Университет. Москва. Он родился 1 сентября 2020 года. У истоков, в конце августа, нас было пятеро Кирилл Мартынов, Елена Лукьянова, Юлия и Виктор Горбатовы и я, но к первому сентября собралось уже человек двадцать профессоров-волонтеров, мы объявили набор на бесплатные курсы: каждый предложил то, что было как раз подготовлено для нового учебного года, не состоявшегося по причине нашего увольнения. Мы думали, что получим, может быть, 400-500 заявок, а получили на девятнадцать курсов почти шесть тысяч. Мне не очень нравится шапкозакидательское название «университет», но мы ведь, как ни крути, пришли из государственного университета, так что пусть будет университет, а не академический кооператив, как я называю это предприятие про себя.

Каждый преподаватель, организовавший курс, строит его по своим правилам. Мы исходим из того, что историку религии Андрею Десницкому, или философам Горбатовым и Мартынову, или юристам Елене Лукьяновой и Екатерине Гришиной, или литературоведу Сергею Зенкину самим виднее, как строить курс, как выстраивать отношения внутри класса, сколько студентов набрать, какие критерии сделать главными, а какие – второстепенными. Одни ориентированы только на студентов других учебных заведений России и мира, добирающих у нас один-два курса для полного счастья. Другие набрали смешанные группы, в которых есть и 18-летние бакалавры и пенсионеры-академики, и преподаватели университетов из других стран. Мы собрались вокруг темы, предмета, общей науки. Некоторые не рассчитали свои силы и быстро сошли с дистанции, кому-то не нравится, что у меня, например, нет оценок, а нужно просто выполнять упражнения (я веду курс риторики): элемент состязательности ни мне, ни студентам не нужен. В конце курса они просто получат от меня развернутую справку, чем мы занимались в этом семестре, какие достоинства я вижу у студентки или студента, могу ли рекомендовать ее или его коллеге, набирающему магистрантов или аспирантов на программу в своем университете, где бы тот ни находился.

Свободный Университет (или просто Свободный, как хотелось бы слышать это имя многим из нас) – это то, что есть уже не только в замысле, но и в первых попытках преподавать по-русски взрослым людям – от бакалавров-первокурсников до пенсионеров. В России это далеко не первая попытка. Такие, как теперь говорят, монстры независимого, частного образования, как Европейский университет в Санкт-Петербурге или Свято-Филаретовский Институт в Москве, или даже Шанинка, созданная Теодором Шаниным, поддержанная в том числе и государством, и многие другие. И все же это очень мало, и в большинстве своем независимые образовательные проекты довольно скоро либо рушатся, либо переходят под крыло государства и постепенно перерождаются.

Когда год назад поднялась первая волна пандемии, глобальный кризис университетского образования не показался одной из главных составляющих беды. Но тем, кто наблюдал локальные кризисы образовательной системы, за несколько лет до того стало ясно, что возникла глобальная потребность в обновлении того, что называют высшим образованием.

Пандемия, забрав у людей бо́льшую часть страха, обнаружила, что в подходе к образованию именно страх был ключевым мотиватором. Страх, что ты не сможешь занять правильное место в деловой и творческой жизни, вообще никакой серьезной деятельности, если у тебя не будет документа, выдаваемого лучшими университетами. Не нужно тешить себя иллюзиями: содержание образования стоит здесь на втором месте, а на первом – именно репутация университета, корочка, а не то, что там набрано мелким шрифтом.

Этот базовый страх распределен в университетах и вокруг них страхом преподавателей потерять в университете работу, не получить продления контракта, не получить какую-нибудь надбавку. Для студента это – страх вылететь не по объективным показателям успеваемости, а по другим причинам, включая плохие отношения с администрацией или заведующим кафедрой. Интересно, что социологические опросы этот страх выявить не могут, даже просто игнорируют его. Несколько предпандемийных эпизодов показали, что именно в страхе объединяются те, кто пострадал, например, от преследования на сексуальной почве, и те, кто пострадал от клеветы на этот счет. Тупик, в котором оказывается университет при этом пожаре страстей и бед, никуда и не делся. За два-три года до пандемии я стал свидетелем нескольких отлично организованных кампаний, в которых главные действующие лица, оставаясь в тени, натравливали травматизированную вполне реальным сексуальным харассментом молодежь на своих конкурентов и успешно оттесняли предполагаемых харассеров от университетской кормушки. Самым интересным в этой истории был тот факт, что организаторы кампании и сами были в свое время жертвами харассмента со стороны старшего и уже давно отошедшего от дел поколения. Но личная история организаторов так и осталась в тени, глубоко спрятанной от чужих глаз, они пощадили и себя, и своих патронов-насильников, выпустив на улюлюканье соцсетей тех, кто слабее, кем можно было манипулировать.

Пандемия – одним только условием перевести преподавание в онлайн – приостановила эту войну страха и ненависти, но не устранила старую производную страха – манию безопасности.

Мания безопасности не является атрибутом только университетской жизни. Например, в России – это ключевое слово для всей социальной политики. Обеспечение безопасности жизнедеятельности (ОБЖ) – это не только название обязательного предмета в школах и университетах России. Это – базовая мотивация многих людей, получающих документ об образовании, чтобы обезопасить себя от бедности, от неминуемой зависимости – от государства, от детей и родителей, от будущего неправильного выбора других. Для безопасности учебного процесса университеты превратились в крепости, войти в которые простой смертный не сможет без электронного пропуска, без сканирования сетчатки глаза или отпечатков пальцев.

Но мания безопасности, опрокинутая в университетскую жизнь, еще хуже просто страха: она заставляет не просто цензурировать какие-то темы для обсуждения, но делает невозможным самое процедуру обсуждения. Вся совместная работа преподавателей и студентов, обслуживающая эту манию, подчиняется только одной логике – логике поиска «островков безопасности», «подрывающих безопасность» и т.п. Разумеется, базовым островком безопасности становится, например, твое рабочее место, твой статус студента, твоя будущая работа. Свободное обсуждение? Свободное исследование sine ira et studio? Нет, не слышали, проходите, граждане.

Но обе названные категории – страх и вытекающая из страха мания безопасности – разливаются по академии сверху. Они насаждаются исподволь и все более осознанно, потому что подавляют свободу под видом соблюдения правил выживания. Насаждающий манию безопасности надеется, что его подчиненные, подданные, подопытные вовремя включат режим выживания.

Безопасности требует от тех, кто внизу, богатый. Выживание – это то, чем занята беднота. «Мы должны выжить любой ценой! А потом поговорим об академических свободах, о независимости ученых, о свободе дискуссий». Это – зеркальное отражение дискурса обеспечения безопасности.

На этих трех китах стоит сейчас университетская жизнь. Чтобы вырваться на свободу, приходится на какое-то время отказаться от привычных представлений о безопасности.

Названные проблемы, с одной стороны, свободе мешают, а с другой, наоборот, заставляют человека быть свободным. Паранойя безопасности, идея, что нужно и можно добиться безопасности: спрятаться в каком-нибудь месте, где мы все будем защищены, – это идея тех, кто мыслит в категориях спецопераций по обеспечению безопасности, тотальной безопасности. Представление об абсолютном оружии и абсолютной концепции в духе северокорейской «чучхе», которая позволит нам духовно превзойти всех наших врагов.

Огромная часть населения России просто бедна. Это совершенно немыслимая бедность детей, у которых, может быть, есть какой-нибудь смартфончик, но нет компьютера или, скажем, айпада, чтобы они могли нормально заниматься. У них нет хорошей бумаги, хороших карандашей, хорошей ручки, чтобы рисовать. Я уже не говорю о возможности проводить какие-то эксперименты, ходить в архивы и т.д. Я думаю, это касается не менее 80% населения нашей страны. У людей просто нет средств, чтобы дать достойное образование своим детям, они едва выживают.

И для тех, кто зажат между этими двумя концепциями – выживания и безопасности, – свобода оказывается выходом. Мы увидели в людях потребность в такой свободе. Основная масса наших студентов – это люди, для которых академическая свобода – вовсе не абстрактная вещь. Они хотят дойти до каких-то знаний, полезных навыков.

И для преподавателей дух свободы не только и не столько в том, что кому-то из нас вдруг стало тошно ходить на привязи у администрации, вступать в принудительные отношения со студентами, которые или не хотят заниматься твоим предметом, или не могут, а учатся только потому, что иначе не получишь входной билет на какую-то тусовку в виде диплома государственного образца.

Мы провели весь второй семестр 2019/2020 учебного года в онлайне, что самым печальным образом отразилось на многих студентах и преподавателях: в большинстве своем ни те, ни другие не были готовы к этому принудительному переходу на онлайн-обучение. Сама проповедь академических свобод многим кажется издевательской на фоне пандемийной принудиловки.

Произошло невероятное совпадение двух кризисов – политического и пандемийного. И сейчас нет времени даже для того, чтобы пилить опилки и выяснять, отчего академическая свобода так легко утрачивалась прежде. Нам важно понять, как самоорганизоваться без серьезных потерь мотивации и проникнуться чувством академической свободы.

Свободой вполне можно поделиться с администрацией с хорошими руками. Мы ведь к этому и стремимся. Свободным учебный процесс является только в том отношении, что учебному и исследовательскому процессу не нужно подчиняться какой-то идеологии, государственной политике, богатому самодуру. Что над общими научными и образовательными темами работают студенты и преподаватели. Universitas понимается здесь в своем первоначальном значении – все участники нацелены на поиск общей истины, добра и красоты.

Пока у этого подхода два недостатка: отсутствие финансирования и отсутствие возможности выдавать студентам диплом государственного образца. Но это, может быть, как раз и неплохо. Потом когда-нибудь и это нормализуется, и на этом живом и хилом пока еще стволе вырастет кора потолще. Но сейчас сама эта ранимость и непрочность – залог жизни.

Да, вместо документа государственного образца Свободный будет выдавать только справки о курсах, прослушанных таким-то у такого-то преподавателя по такой-то теме в таком-то объеме. Свободному университету предстоит доказать остальному человечеству, что эти справки не филькины грамоты, что его выпускники прекрасны, по крайней мере – в объеме прослушанного курса. Поскольку и государственные и частные коммерческие университеты вынуждены уходить в онлайн, наличие в портфолио студента одного-двух курсов Свободного станет рутиной. Как когда-то стала рутиной университетская жизнь на кампусах университетских городов. Но, в отличие от конкретных географических локаций, с их национальными традициями, новые Свободные университеты, в том числе и русский, собственной территории не имеют. И студенты, и преподаватели приходят на общую онлайн-площадку из разных стран. Удивительным образом – не для того, чтобы говорить на языках академического большинства.

В России, я думаю, как и во многих других странах, сложилась гротескная ситуация. Эти страны, с одной стороны, проповедуют вставание с колен и национальное возрождение, а с другой – плетутся в хвосте у чужих кризисов. Нужно сказать прямо: из всех знаний и полезных навыков наиважнейшим для российских студентов сегодня является английский язык. Это как бы безусловная валюта, вроде доллара или просто золота. Если студент очень хорошо освоит English, он может выпорхнуть из этих тисков, пройти между Сциллой и Харибдой, как любит говорить глава государства. Субститутом свободы в нашем академическом пространстве сегодня оказался именно английский, а вовсе не русский язык. Студентам сейчас нужен не «великий и могучий» – им нужен «свободный и правдивый». И сегодня для них – это английский. Если ты публикуешь научную статью на английском, тебе платят другие деньги (нежели за публикацию, может быть, в десять раз более интересной и важной статьи на русском). Так в действующих университетах. Вот и студенты в России хотят, чтобы им преподавали не на плохом английском, а на хорошем, т.е. свободном и правдивом русском языке в чем и состояло бы для них его величие и могущество.

При этом Свободный университет должен быть прежде всего свободен от патриотизма, или от идиотизма национальной ограниченности. Это – глобальный российский университет в том смысле, что задуман в помощь прежде всего именно российским студентам, которые по какой-либо причине не удовлетворены или не вполне удовлетворены тем уровнем или стилем преподавания, с которым имеют дело сейчас. Для тех, кто давно учится в Европе или в Америке, это – возможность без бюрократических проволо́чек получать хотя бы часть дисциплин на русском языке, восполняя двойную нехватку – языковую и дисциплинарную.

Пандемия повторяет то, что случилось после больших средневековых эпидемий в Западной и Восточной Европе, когда латынь как язык всеобщей мобильности начала уступать так называемым народным языкам. Нет хорошего русского перевода для английского vernacular languages. Сейчас рядом с английским поднимаются другие языки преподавания – не только самые популярные китайский и испанский, но и более скромные по охвату населения французский и немецкий. В этом ряду мог бы оказаться и русский, если бы был языком свободной страны. Так что Свободный Университет – это и попытка (тут правы его враги) подорвать базовый принцип современного Российского государства – ложь как принцип организации информационного пространства.

Англоязычная академия, как и латынь, не боится конкуренции с другими языками. Именно на английском было создано все богатство современной прикладной науки, без английского языка было бы невозможно построить настоящую вавилонскую онлайн-башню – Википедию. Бакалаврское образование, в идеальном смысле – это отчасти, и вовсе не в шутку – коллективное написание и редактирование википедийных статей на родном языке, с оглядкой на языки «старших товарищей». Преимущество, которым издавна гордятся британские и американские университеты, – это систематически выполняемые письменные работы. Только они помогают всем студентам развивать навыки письменной речи и преобразовывать ее в связное устное выступление – не в презентацию слайдов, а именно в уверенное живое выступление, с готовностью мгновенно откликнуться на вопрос, критическое замечание, требование уточнения. Сейчас, в бульоне из соцсетей, гугл-классов, зум- или скайп-конференций устно-письменная стихия общения и требует от преподавателей и студентов новых навыков и создает новый режим коммуникации. Пытаться отгородиться от него, просто ждать, когда кончится эта напасть, и все мы снова вернемся в реал, в уютную или, наоборот, просторную аудиторию с сотнями слушателей, – и наивно, и почти преступно по отношению к студентам.

Кризис университетов, которые вынуждены искать золотую середину между онлайн образованием и аудиторной работой, усугубляется роковой ошибкой действующей университетской администрации, которая – независимо от страны обитания – обычно уверена, что онлайн-преподавание – это более компактный и дешевый труд, чем в существующем в данном университете «оффлайн»-режиме. Многие думают, что весь лекционный массив можно предложить студентам в виде заранее записанных видео-уроков. А семинары может вести более дешевая рабочая сила. Дескать, не боги, горшки обжигают. Но уже первая волна пандемии показала, что спрос есть не на записанные курсы, которых можно найти бесчисленное множество, а на проходящие в реальном времени регулярные онлайн-встречи с классом.

Есть, пожалуй, только одна область, от которой Свободный Университет отказаться не может. Эта область – политика, точнее – политическое.

Противники университета как столпа западной цивилизации знают, что именно в его недрах готовится зелье, которое убьет привычное мироустройство – не сейчас, так через поколение. Университету некуда спешить: этот институт почти за тысячу лет своего существования пережил несколько типов государства, более или менее успешно находил средства для продолжения своего существования, а в развитых странах, несмотря на все эксцессы, остается для большинства населения более авторитетной инстанцией, чем любой государственный орган.

Президент одной весьма могущественной державы заметил однажды, что считал свои выборы на пост главного редактора университетского юридического журнала гораздо бóльшим достижением, нежели занятие должности президента страны. Простой человек не обязан понимать, отчего это так. Но университет – не для простого человека. Это – корпорация, дух которой отвергает простоту как ценность. Вместе исследовать эту сложность, отказавшись от идей национальной или культурной исключительности, от всякой патриотической трескотни – это только предпосылка для работы. Страны, в которых этого не понимают, обречены на глобальное поражение. Они могут потрепыхаться, воруя чужие интеллектуальные достижения, но не слишком долго. Вот почему так тревожно повсюду в мире, когда кризис университетов начинает охватывать и развитые страны. В странах третьего мира это развязывает руки тем, кто подозрительно относится к университету не только как к кузнице кадров, но прежде всего как к кухне, где созревают новые идеи и возникает социальное недовольство. Вот почему у властей этих стран появляется непреодолимое желание поуправлять университетами. Понадзирать: а те ли люди там преподают, а то ли они там внушают нашей молодежи? Сейчас мы чувствуем себя на юру, на ветру, на виду у всех. У нас пока нет никаких денег, есть только опыт и некоторая (само)уверенность, что за спиной у каждого из нас имеется нечто такое, что будет полезно и студенчеству, и обществу. На смену чистому волонтерству придет какая-то форма организации, которая, надеюсь, будет если не кормить, то подкармливать нас всех. Но о главном мы договорились: мы никогда не доверим государству управлять собою. Наши цели идеальны, и материальный успех в любом случае – лишь производное от этих идеальных целей. Академические свободы мы будем оберегать от любых покушений – нашим уставом и открытостью наших решений.

В нацистской Германии контроль над университетами устанавливался под лозунгом борьбы за «подлинную науку» и против «разрушительного политиканства». Двенадцать лет продержалась эта концепция: «университет вне политики». В 1946 году Карл Ясперс в нескольких выступлениях обосновал принципы университетской жизни будущей, свободной Германии. Ясперс напомнил, что университет называется так не потому, что это учебное заведение, которое охватывает все науки, а потому только, что студенты и преподаватели развернуты друг к другу в стремлении совместно изучать целостность этого мира.

И вот эта нацеленность, развернутость друг к другу обостряет острую потребность общаться между собой, исключает для университета малейшую возможность избежать политического.

«Врач, учитель, администратор, судья, священник, архитектор, организатор бизнеса – все они заняты в своей профессии целостным человеком, со всей совокупностью условий жизни, пусть каждый из них и видит ее под иным углом зрения, чем остальные. Голая подготовка к профессии делает сами эти профессии бесчеловечными, если только она не ведет к целому, если она не делает этот путь “философским”, – говорит Ясперс. Вот почему, кстати, университетские степени PhD – это «доктор философии» в той или иной дисциплине.

Свобода университетской жизни, признает Ясперс, и в том, что студент имеет право на неудачу и отставание. Свобода – это риск. И университет открывает разуму и спорам все то, с чем человеку приходится сталкиваться в жизни. «Стоит только университету объявить какое бы то ни было мировоззрение правильным, любой экзамен по любой дисциплине превратится в отчет о соответствии студента этому правильному мировоззрению, а вовсе не чистой науке».

Вот почему ради чистоты науки нам приходится на берегу договариваться об основных свободах – гражданских, политических и академических. Исключить из университетской коммуникации политику – это все равно что запретить студентам и профессорам вино и секс, путешествия и общение. Политика – часть той целостной коммуникации, без которой нет университета, созданного именно для того, чтобы менять общество к лучшему. Иногда эти перемены болезненны, но без них – смерть.

© Текст: Гасан Гусейнов

Россия. ЦФО > Образование, наука. Внешэкономсвязи, политика. СМИ, ИТ > magazines.gorky.media, 18 января 2021 > № 4022363 Гасан Гусейнов

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел Российской Федерации С.В.Лаврова в ходе пресс-конференции по итогам деятельности российской дипломатии в 2020 году, Москва, 18 января 2021 года

Уважаемые дамы и господа,

Коллеги,

Проводим традиционную пресс-конференцию, посвященную внешнеполитическим итогам 2020 г. Традиционную, но дистанционную. Выбираем форму, доминировавшую в течение прошлого года в связи с пандемией коронавирусной инфекции и ограничениями, введенными практически во всех странах, в том числе и в России.

Несмотря на пандемию, общение нашего Министерства на всех уровнях с вами и вашими коллегами было интенсивным. Мне самому доводилось с удовольствием выступать перед вами после переговоров, которые в Москве всё-таки несколько раз состоялись и будут продолжаться. Выступал перед вами и в видеоформате. Мои заместители регулярно общаются с агентствами. Официальный представитель МИД России М.В.Захарова еженедельно проводит традиционные брифинги, а в промежутках активно работает с большинством из вас. Уверен, что вы хорошо владеете фактами, информацией о том, что продвигает сегодня на международной арене российская внешняя политика.

Пандемия нанесла серьезный ущерб всем формам общения. Особенно жалко пострадавшие контакты между людьми: культурные, гуманитарные, спортивные, туристические. Это вызвало серьезные сдвиги в общественном сознании многих стран. Мы получаем этому подтверждение ежедневно в репортажах из европейских и других государств. В Российской Федерации также стараемся свести к минимуму неудобства, вызванные объективными санитарными ограничениями на повседневную жизнь, но определенные, не очень позитивные перемены всё же ощущаются. Вы, наверное, следите за дискуссиями вокруг российской эпидемиологической политики – вакцины «Спутник V», «ЭпиВакКорона» и третьей вакцины, находящейся сейчас на подходе.

Подтверждаем то, что сказал Президент России В.В.Путин в августе 2020 г., анонсируя регистрацию первой в мире вакцины против коронавируса: мы максимально открыты для сотрудничества в этих вопросах. Видим позитивный отклик на предложения, которые Российский фонд прямых инвестиций (РФПИ) делает зарубежным партнерам для организации лицензионного производства. Эта тема обсуждается с нашими коллегами в Азии, на арабском Востоке, в Африке, Латинской Америке. Недавно Президент России В.В.Путин и Канцлер ФРГ А.Меркель также затронули перспективы российско-германского и российско-европейского сотрудничества в производстве и совершенствовании вакцин. Думаю, это правильный путь, опирающийся на стремление консолидировать наши усилия и на солидарность человечества. К сожалению, не везде и не всегда такое стремление к солидарности, совместной работе проявлялось в условиях пандемии. Некоторые западные коллеги, прежде всего США и их ближайшие союзники, пытались использовать ситуацию для наращивания своих методов давления, шантажа, ультиматумов, нелегитимных действий с введением односторонних ограничительных рестрикций и других форм вмешательства во внутренние дела многих стран, в том числе нашего ближайшего соседа – Белоруссии.

Запад дружно проигнорировал призывы Генерального секретаря ООН и Верховного комиссара ООН по правам человека приостановить, хотя бы на время пандемии, односторонние, нелегитимные санкции в части поставок медикаментов, продовольствия, оборудования, необходимого для борьбы с вирусом. Россия была готова поддержать такой подход. Президент В.В.Путин выступил с параллельной инициативой в ходе саммита «двадцатки» - о создании в экономике «зеленых коридоров», свободных от санкций и других искусственных барьеров. К сожалению, эти здравые призывы – и наши, и руководителей ООН – "повисли в воздухе".

В прошлом году мы отмечали 75-летие окончания Второй мировой войны и создания Организации Объединенных Наций, вступление в силу ее Устава. На фоне этих юбилеев у нас вызывают глубокое беспокойство продолжающиеся нахрапистые действия США и большинства их западных союзников, нацеленные на подрыв архитектуры международной жизни, опирающейся на ООН, её Устав и структуру, а также нацеленные на то, чтобы придать забвению классические формы и нормы международного права в угоду т.н. «миропорядку, основанному на правилах». В рамках этой линии, за пределами ООН и универсальных структур создавались некие эксклюзивные механизмы – группы т.н. единомышленников. Решения этих групп узкого состава пытаются навязать всем участникам межгосударственного общения. Одним из проявлений такого рода правил, на которых Запад хотел бы выстроить новый миропорядок, является концепция мультилатерализма, которую стали продвигать германские и французские коллеги в последние два года. Описания этой концепции, содержащиеся в публичных выступлениях руководителей внешнеполитических ведомств Германии и Франции, открыто говорят о том, что имеет место попытка представить ЕС и всё, что он делает в плане нормотворчества, идеалом внешней политики. Установление конкретных правил Евросоюз рассматривает в качестве своего эксклюзивного права и считает, что все остальные должны следовать этим вырабатываемым нормам. Примеров немало. ЕС уже провел за пределами структур ООН специальные мероприятия по кибербезопасности, свободе СМИ, международному гуманитарному праву, в которых участвовало несколько десятков стран. Сознательный вынос этих мероприятий за рамки универсально признанных структур ООН говорит о многом. Это понимание, что в ООН придется встречаться с людьми, у которых могут быть несколько иные взгляды на обеспечение кибербезопасности, на то, что такое свобода СМИ, особенно в сегодняшней жизни, и на то, как обеспечивать равноправное применение норм международного гуманитарного права. Вижу в этом, если меня никто не убедит в обратном, опасения конкуренции и понимание, что в современном мире Запад не может уже в одиночку диктовать свои порядки, как это было на протяжении пяти столетий. История движется, развивается. В этом нет никакой идеологии, это просто констатация факта. Необходимо считаться со странами, имеющими сейчас гораздо больший вес на мировой арене (тем более, несопоставимый с колониальной эпохой), и странами, желающими сохранить свою цивилизационную идентичность, которые не видят на Западе идеалов для своих обществ. Терпимость к многообразию – это тоже черта, которую Запад очень быстро утрачивает.

Наблюдаются ситуации, когда полдюжины человек, создавших свои технологические империи, даже знать не хотят о том, какие права у них есть в своем государстве. Они сами определяют свои права на основе т.н. корпоративных норм и ни в грош не ставят конституции своих государств. Мы наглядно видели такое в США. Это вызывает серьезную озабоченность. Об этом в последнее время много говорилось в телевизионных программах и в специальных аналитических материалах. Мы не получаем удовлетворения от тенденций, наблюдаемых на Западе, когда элиты в попытке решить свои внутриполитические проблемы, задачи внутриполитической борьбы активно ищут внешних «врагов» и находят их, конечно же, в России, Китае, Иране, Северной Корее, Кубе, Венесуэле. Этот перечень стран хорошо известен.

Видим, как ухватились за вчерашнюю новость о возвращении А.Навального в Российскую Федерацию. Чувствуется, с какой радостью идут комментарии, как под копирку. С радостью, потому что это позволяет западным политикам думать, что они таким образом смогут отвлечь внимание от глубочайшего кризиса, в котором оказалась либеральная модель развития.

Убежден, что нужно не искать внешние поводы для оправдания своих собственных действий или для отвлечения внимания от собственных глубочайших проблем и кризисов, а нужно, наоборот, играть по-честному и искать возможности решения своих внутренних проблем в справедливом, равноправном международном сотрудничестве. Сейчас никто не в состоянии в одиночку справляться с ними без вовлечения многосторонних форматов.

Российская Федерация стремится максимально конструктивно действовать на мировой арене. Убеждены, что необходимо не "собачиться" друг с другом, а садиться за стол переговоров и обсуждать все имеющиеся претензии. Мы были к этому готовы всегда: и на этапе обвинений России во «вмешательстве» в выборы то в США, то в Барселоне, то во время «брекзита», и в период истории со Скрипалями, и в том, что касается малазийского Боинга, сбитого над Украиной в июле 2014 г., и в том, что касается А.Навального. Могу потом подробнее привести хорошо известные вам аргументы. В каждом упомянутом мной случае и в других эпизодах, в которых нас обвиняют в чем-то конкретном, мы ни разу не получили доказательств, которые бы подтверждали эти голословные обвинения. Слышали только одно – «хайли лайкли», «никто другой не имеет подобных мотивов» либо «только у вас есть такие возможности, поэтому вы виноваты, и не надо нам ничего доказывать». Просто не дают фактов, на которых приличные люди всегда основывают свои дискуссии.

Заинтересованы в том, чтобы решать любые проблемы путем диалога. Но «ломиться в закрытую дверь», которую Запад держит «на замке и на засове», – ниже собственного достоинства. Ваши правительства хорошо понимают и знают все наши предложения: начиная от диалога по стратегическим наступательным вооружениям и по проблемам контроля над вооружениями и нераспространению, заканчивая взаимодействием, которое мы многократно предлагали по кибербезопасности, по проблемам неразмещения оружия в космосе. Есть масса направлений. По каждому из них у российской стороны есть предложения о налаживании честного сотрудничества по ключевым угрозам, общим для всех стран мира вместо того, чтобы использовать эти угрозы для достижения односторонних геополитических преимуществ методами нечистоплотной конкуренции. Проявление такого стремления к диалогу – инициатива Президента России В.В.Путина провести саммит пяти государств-постоянных членов СБ ООН. Все остальные лидеры членов «пятерки» позитивно отреагировали на это предложение. К сожалению, пандемия не позволила провести такую встречу. Убеждены, что она требует очного участия лидеров. Рассчитываем, что, как только позволит эпидемиологическая ситуация, такая встреча в верхах состоится.

В отношении продвижения позитивной повестки дня. Приглашаем западных партнеров вернуться к здравому смыслу и рассматривать под «зонтиком» ООН все идеи, возникающие у них по вопросам кибербезопасности, по свободе СМИ, по многим другим проблемам, которые они пытаются решать в своем кругу.

Будем внедрять подобные подходы и в рамках других организаций, где участвует Россия, в том числе в Шанхайской организации сотрудничества, БРИКС, Организации Договора о коллективной безопасности, Содружестве Независимых Государств, Евразийском экономическом союзе.

Инициатива Президента России В.В.Путина, которую мы продвигаем, заключается в том, чтобы путем равноправного коллективного диалога формировать Большое Евразийское партнерство, открытое для всех без исключения стран Евразии. Это охватывает государства ЕС наряду с членами ЕАЭС, ШОС и АСЕАН, в целом охватывает страны, не входящие ни в одну из региональных организаций, но расположенные на Евразийском континенте. Отмечу значение «Группы двадцати», объединяющей «семерку» западных стран, которая уже не в состоянии в одиночестве решать проблемы глобального значения. «Двадцатка» также объединяет страны БРИКС и их единомышленников, разделяющих нашу общую философию о необходимости отказа от конфронтации и важности решения всех существующих в мире проблем на основе поиска баланса интересов.

Мы сегодня поговорим и о конфликтах, сохраняющихся в современном мире. Активно работаем с другими странами по продвижению урегулирования в Сирии, по выводу из тупика внутриливийского конфликта, разразившегося после того, как почти 10 лет назад страны НАТО подорвали своей агрессией ливийскую государственность.

Нужно поговорить и о других горячих точках на Ближнем Востоке и Севере Африки, прежде всего о палестино-израильском конфликте, который пытаются незаслуженно задвинуть «на задний план».

Совсем недавно мы выпустили многостраничный документ «Основные внешеполитические итоги 2020 г.». Там много конкретики. Надеюсь, вы успели с ним ознакомиться.

Сегодня мы попробуем поговорить о стоящих перед современным миром проблемах, очень быстро меняющих нашу повседневную жизнь.

Вопрос: В каком направлении развиваются отношения России и Италии, особенно в год пандемии коронавируса?

С.В.Лавров: У России с Италией хорошие отношения. Италия одна из тех стран ЕС, которые, следуя дисциплине, принципам солидарности, существующим в ЕС, не считают целесообразным занимать агрессивную позицию в отношении Российской Федерации. Добросовестно присоединяясь к консенсусу о тех или иных санкциях, Италия не рассматривает их в качестве эффективных инструментов воздействия на кого бы то ни было, в данном случае на Российскую Федерацию. Италия, не без возражений со стороны Брюсселя, отстаивает свое право развивать двусторонние отношения с Россией и делает это искренне. Такая линия отражает правильное понимание национальных интересов Итальянской Республики – интересов бизнеса, её граждан, заинтересованных в продолжении гуманитарных, спортивных, культурных и прочих контактов между людьми.

У нас с итальянцами добрая традиция проводить перекрестные годы. Они посвящаются темам, интересующим граждан обеих стран, прежде всего из сфер культуры, языка, литературы, контактов по линии регионов. Это очень добрая традиция. Она на самом деле помогает отвечать на запросы простых людей и бизнеса, что немаловажно.

У России и Италии есть механизм «2+2», когда министры обороны и иностранных дел двух стран встречаются и проводят обзор ключевых проблем глобальной ситуации, Евроатлантики и других регионов, в которых присутствуют интересы Италии и Российской Федерации.

Статистику о том, какие конкретно мероприятия у нас проводились в прошлом году и какие запланированы на будущее, можно найти в Основных внешнеполитических итогах 2020 г. Там всё это подробно изложено.

Вопрос: Я одна из тех семи журналистов Латвии, задержанных в декабре местными спецслужбами за сотрудничество с порталами «Спутник Латвия» и агентства «Балтньюс». В декабре нас подвергли обыскам, изъяли нашу оргтехнику, компьютеры, диктофоны, и предъявили нам уголовное обвинение за нарушение «международных санкций». Прошло уже полтора месяца. Мы до сих пор не видим никакой реакции международных правозащитных структур на это, мягко говоря, нерядовое событие, в том числе со стороны лидеров, бурно отреагировавших вчера на задержание А.Навального через пять минут после того, как это случилось.

Как Вы думаете, почему наш вопиющий, на мой взгляд, случай – задержание семи журналистов в Латвии – обходится молчанием международных чиновников? Может ли МИД России что-то сделать в защиту журналистов, представляющих российские СМИ за рубежом?

С.В.Лавров: Мы стараемся. Я использую это слово не просто как отговорку. Мы на самом деле предпринимаем серьезные шаги. Обсуждаем эту тему на наших еженедельных совещаниях, которые провожу со своими заместителями и членами Коллегии МИД России. Мы не только должны где-то продекларировать свое неприятие подобных грубейших нарушений национального законодательства и международных обязательств, но и обязательно задействовать международные механизмы. Мы делали представление в ООН, ОБСЕ, Совет Европы. Продолжим эту работу.

Когда у нас есть неоспоримые, неопровержимые факты грубейшего нарушения свободы СМИ, еще и с угрозами завести уголовное дело, то механизмы, существующие в правозащитных форматах ООН (а там немало докладчиков по самым разным аспектам нарушения прав человека: есть комиссар по правам человека в Совете Европы, представитель ОБСЕ по свободе СМИ), не могут оправдать то, что делают с Вами. Таких случаев немало и вокруг Вас – в соседних странах Прибалтики. Они, как правило, пишут нам письма. Но мы хотим задействовать механизмы, существующие в конвенциях и требующие от соответствующей страны исправить подобное нарушение. Эти механизмы должны (извините за не очень дипломатичное слово) "не слезать" с нарушителя, пока нарушение не будет прекращено. Наши коллеги из многосторонних структур гораздо менее настроены биться за правду, когда речь идет о СМИ на русском языке. Хотя в случае с Латвией русский язык – родной. На нем думают, живут и используют почти половина населения Латвии, 40 процентов точно. Чтобы проявлять таким образом полное неуважение к своим собственным соотечественникам, нужно иметь специфическую политическую ориентацию.

Продолжим добиваться от международных структур вменяемых действий, но параллельно хотим «поднимать» неправительственные организации. Они имеют полное основание обращаться в суды. Отказ в судах позволяет обращаться в Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ). Он уже пару раз касался темы СМИ. Таких прецедентов раньше не было, но недавно они были созданы в отношении упреков, высказываемых с Запада в адрес российских СМИ. Поэтому ЕСПЧ теперь должен посмотреть на ситуацию, которая даже не подлежит какому-то двойному толкованию. Она настолько очевидная, и я не думаю, что суд должен долго рассматривать дело, прежде чем вердикт будет вынесен.

Вместе с тем работаем и будем продолжать работать с юристами-международниками. Будем использовать и существующий у нас Фонд поддержки и защиты прав соотечественников проживающих за рубежом, который, в том числе будет готов помогать журналистам.

Подтверждаю нашу поддержку «Спутнику» не просто потому, что это российское средство массовой информации. Граждане любой страны, в том числе и Латвии, имеют право на альтернативные источники информации. Доступ к информации обеспечивается многочисленными решениями ОБСЕ. Он гарантирован Международным пактом о гражданских и политических правах. Этот принцип доступа к информации был растоптан недавно в США при ошеломленном молчании или невнятных комментариях со стороны американских союзников. Сейчас пытаются это всё «загнать под ковер», мол, уже восстановили Д.Трампу доступ в «Фэйсбук» (но не восстановили в «Твиттер»). Речь не о Д.Трампе, а о том, что государство грубо провалилось с выполнением своих обязательств по обеспечению доступа к информации. Заявляли, что это не американское правительство "перекрыло кислород" для тех, кто был признан всеми этими платформами источником недостоверной информации. Дескать, корпорации не подписывали никаких пактов. Это всё «от лукавого». В пактах и решениях ОБСЕ, принятых на высшем уровне, которые Запад не устает цитировать (по крайней мере, не уставал до недавнего времени), записана обязанность государства обеспечивать на своей территории каждому человеку свободный доступ к информации. Так что «Спутник» пользуется нашей полной поддержкой. Я знаю, что он также пользуется популярностью у моих западных коллег. Они считают такие СМИ как «Спутник», «РТ» важным для того, чтобы иметь и другую точку зрения по сравнению с той, которая сейчас унифицирована и насаждается по любому хоть сколько-нибудь значимому поводу западными СМИ.

Вопрос: Вероятно, следующим Госсекретарем США станет Т.Блинкен, а ему в помощь «придана» всем хорошо знакомая В.Нуланд. Что Вы можете сказать по поводу этих кандидатур? Каковы Ваши предчувствия по поводу дальнейшей работы с ними?

С.В.Лавров: Никаких предчувствий ни по какому поводу стараюсь в себе не возбуждать. Насчет того, чего ждать от новой американской Администрации, уже сказано так много, что даже не буду занимать много времени.

Люди знакомые. С одной стороны, это позволяет, при наличии встречного желания, откликнуться на сделанные нами многочисленные предложения по российско-американской повестке дня, которые остаются на столе, начать переговоры без большого перерыва и «раскачки». С другой стороны, это дает нам возможность примерно представить, какую линию будут проводить «старые новые» члены внешнеполитической команды новой Администрации США, тем более что они сами не скрывают своих замыслов и планов. В регулярных интервью, статьях, советах, звучащих из «мозговых трестов» Соединенных Штатов, включая Североатлантический совет НАТО, другие структуры, видно, что линия на доминирование американского государства и образа жизни, без понимания уклада других стран продолжится. Сдерживание России и Китая, безусловно, будет фигурировать во внешнеполитической повестке дня. Они уже рассуждают, как сделать так, чтобы Россия и КНР не объединились настолько, чтобы стать мощнее, чем сама Америка. Звучат предложения «разыграть» противостояние России и Китая. Все это давно присутствовало в американской политике.

Возможно, на российском направлении манеры будут чуть более вежливыми, но суть политики едва ли изменится. Где американцам выгодно, где они понимают, что без России и Китая ничего не получится сделать, там они будут вынуждены идти на договоренности. Это касается борьбы с инфекциями (судя по всему, это долгоиграющая тема); изменения климата, которое тоже подразумевает конкретное, практическое взаимодействие между многими странами, включая Россию и Китай; борьбы с терроризмом, другими формами организованной преступности – наркотрафиком, торговлей людьми. Самое главное – это должно касаться ситуации (совершенно ненормальной) в сфере контроля над вооружениями. Слышим о намерении Администрации Дж.Байдена возобновить диалог с нами по этой теме, в том числе постараться до истечения срока действия Договора о стратегических наступательных вооружениях (ДСНВ) 5 февраля 2021 г. согласовать его продление. Будем ждать конкретных предложений. Наша позиция хорошо известна и остается в силе.

Слышим о намерениях пересмотреть решения уходящей Администрации США по прекращению участия в целом ряде других многосторонних договоренностей, организаций, таких как Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ), ЮНЕСКО, Совет ООН по правам человека (СПЧ).

Не питаем никаких иллюзий. Мы реалисты. По всем значимым для человечества вопросам повестки дня у нас есть свои предложения, целый ряд из них реализуется. Упомяну работу ООН по международной информационной безопасности, пресечению киберпреступности, которую западные коллеги не хотели бы продолжать в универсальном формате, а сгруппировать ее в узком кругу своих единомышленников, выработать там те самые «правила», а потом уже требовать от всех остальных их соблюдать.

Если коротко, не ждем радикальных перемен. Но методы продвижения американского «лидерства» будут несколько иными.

Вопрос: Какой шаг Администрации Дж.Байдена, по Вашему мнению, может подтвердить, что она готова «перезагрузить» отношения с Российской Федерацией? Что готова сделать Россия, чтобы показать желание наладить отношения с США?

С.В.Лавров: Нам не надо ничего делать для того, чтобы показать желание иметь хорошие отношения с Соединенными Штатами, которые будут отражать обоюдную ответственность двух крупнейших ядерных держав за безопасность в мире на глобальном, региональном и всех прочих уровнях. Мы такие предложения сделали. Администрация Дж.Байдена прекрасно знает об этом.

Когда Президент России В.В.Путин поздравлял Дж.Байдена с избранием Президентом США, он подтвердил нашу нацеленность на сотрудничество по всем вопросам, отражающим взаимный интерес и имеющим важное значение для судеб мира. Считайте это приглашением к диалогу.

Но самое главное, что по кибербезопасности, по разбирательству, касающемуся обвинений во вмешательстве в дела США, по космическим делам, контролю над вооружениями – по всем этим темам российские предложения лежат на столе. Только в сентябре 2020 г. Президент России В.В.Путин публично пригласил США (не конкретно Президента Д.Трампа или кого-то еще, а Соединенные Штаты как державу, у которой, мы надеемся, останутся хоть какие-то признаки преемственности и договороспособности во внешней политике) к тому, чтобы разобраться раз и навсегда с нашими отношениями в сфере кибербезопасности и вмешательства в дела друг друга. Было предложено торжественно провозгласить, что мы не будем этим (имею в виду вмешательство во внутренние дела) заниматься; восстановить регулярный диалог по всем аспектам проблем, возникающих в киберсфере с точки зрения военно-политической безопасности государств и использования киберпространства различными преступниками – террористами, педофилами, торговцами людьми. Каких-либо ответов на это предложение мы не получили, как и реакции на инициативу двухлетней давности о том, чтобы в новых условиях четко подтвердить то, о чём в свое время заявили М.С.Горбачев и Р.Рейган – о недопустимости ядерной войны, невозможности победить в ней, в связи с чем она никогда не должна быть развязана.

Не знаю, как новый специальный посланник Президента США по контролю над вооружениями будет формулировать позицию Дж.Байдена, но М.Биллингсли (которому осталось работать два дня) никак не уймется и продолжает «фонтанировать» интервью, статьями. В одном из своих выступлений он прямым текстом сказал, что ни в коем случае нельзя, чтобы новая Администрация попалась на «русскую уловку» и сделала заявление о недопустимости ядерной войны. Это не просто каприз Дж.Биллингсли или любого другого американского деятеля, считающего неприемлемым для США подписаться под недопустимостью ядерной войны. Это отражение тех установок, которые закрепляются в американских доктринах по применению силы и ядерного оружия. Понижение уровня боезарядов с расчетом на то, что они могут использоваться на поле боя, отказ зафиксировать в доктрине, что ядерное оружие применяется только в ответ на нападение на США – эти доктринальные нюансы говорят о многом. Нам важно понять, кто и как в конечном счете будет определять позицию Соединенных Штатов в сфере стратегических наступательных вооружений, и не только ядерных.

Новые технологии позволяют развивать проект, который в США называется «Глобальный молниеносный удар» («Prompt global strike»). Он предполагает создание очень мощных и высокоточных стратегических вооружений в неядерном оснащении, способных достичь любой точки земного шара за один час.

Предложили уходящей Администрации подумать о новом документе по контролю над вооружениями, продлить ДСНВ, чтобы хоть что-то оставалось в сфере контроля над вооружениями, и тем временем работать над новым документом, который будет прежде всего охватывать все виды вооружений, не только упомянутые в СНВ-3, но и оружие стратегического характера, которое может представлять угрозу для территорий наших стран. По-моему, это очень понятный критерий. Он гораздо более актуален, нежели простой подсчет всех боеголовок любого вида, к чему нас пытались склонить, отказываясь от нашего предложения сосредоточиться на существующих сегодня реальных угрозах, которые могут быть воплощены в жизнь.

Подождем. Дж.Байден является специалистом в сфере разоружения, контроля над вооружениями. Думаю, он будет заинтересован в том, чтобы у него была профессиональная, а не пропагандистская команда.

Вопрос: Недавно Министр иностранных дел КНР Ван И заявил, что Китай и Россия будут впредь служить примером развития отношений добрососедства и дружбы между крупными странами мира, придавать импульс восстановлению мировой экономики, поддерживать глобальную стратегическую стабильность. Какие возможности Вы видите для дальнейшего развития отношений двух стран? Как Россия и Китай могут противостоять внешнему вмешательству и попыткам вбить клин в их сотрудничество?

С.В.Лавров: У нас очень тесные, стратегические отношения с Китайской Народной Республикой. Наши лидеры являются друзьями, регулярно доверительно общаются между собой. В этом году личные контакты были затруднены, но не менее пяти раз состоялись подробные разговоры по телефону, видеоконференцсвязи. Прошла очередная, уже 25-я регулярная встреча глав правительств, состоялись контакты всех пяти созданных под руководством глав правительств подкомиссий, проведено заседание российско-китайской межпарламентской комиссии. Совместно отметили 75-летие окончания Второй мировой войны. Делегация КНР во главе с Министром обороны В.Фэнхэ и рота Почетного караула принимали участие в параде на Красной площади 24 июня 2020 г. Ценим это.

Сейчас проходит крупное мероприятие – Год российско-китайского научно-технического и инновационного партнерства. Это самая актуальная тема, призванная придать новое дыхание, новое качество нашему торгово-экономическому взаимодействию. В отличие от многих стран, во время пандемии нам удалось не допустить снижения товарооборота. Он развивается достаточно устойчиво. Реализуются крупные проекты в инфраструктурной, промышленной, аграрной, энергетической, инвестиционной областях.

Теснейшим образом с первого же дня сотрудничаем по борьбе с COVID-19 и преодолению его последствий. Когда китайские друзья только зафиксировали ситуацию в г.Ухань, нам было оказано самое тесное и эффективное содействие в возвращении российских граждан. Взаимодействуем по оказанию друг другу гуманитарной помощи. Такие примеры есть с обеих сторон. Сейчас работаем над вакцинами. Убежден, что мы достигнем успеха.

Сотрудничаем в Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), БРИКС. Китайская Народная Республика и Евразийский экономический союз (ЕАЭС) подписали соглашение о сотрудничестве. Идет сопряжение интеграционных процессов в рамках ЕАЭС и китайской инициативы «Один пояс, один путь». В декабре прошлого года подписали протокол, который продлил на очередные 10 лет наше двустороннее Соглашение об уведомлении о пусках баллистических ракет и космических ракет-носителей. Также в декабре 2020 г. состоялось второе патрулирование Военно-воздушными силами Китая и Воздушно-космическими силами России района Японского и Восточно-Китайского моря. Это отражает доверительный, нацеленный на перспективу характер российско-китайских отношений, нашу обоюдную нацеленность на обеспечение стабильности в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР).

Некоторые другие коллеги, в частности, США пытаются нагнетать напряженность как путем проведения военных мероприятий с откровенной антикитайской направленностью и нацеленностью на изоляцию России, так и с точки зрения весьма реальных планов Соединенных Штатов развернуть компоненты американской противоракетной обороны в АТР. Эти средства будут иметь возможность достигать территории как Китая, так и России.

Можно бесконечно говорить о российско-китайском взаимодействии. Оно охватывает огромное количество областей – практически все сферы деятельности человечества и государств. Упомяну нашу теснейшую координацию в ООН по многим конкретным вопросам. Ее пронизывает нацеленность России и Китая защитить международное право, не допустить развала универсальных структур и подмены ООН некими вынесенными за ее пределы форматами, партнерствами, в которых Запад пытается формулировать удобные для себя правила и затем навязывать их остальному миру. Россия и КНР твердо стоят на защите завоеваний, закрепленных в Уставе ООН и базирующихся на принципах равноправия, уважения суверенитета государств, невмешательства в их внутренние дела, мирного урегулирования споров.

В текущем году мы отмечаем 20-летие Договора о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве между Российской Федерацией и Китайской Народной Республикой. У нас достаточно масштабный план того, как отметить эту знаменательную дату.

Вопрос: Несколько дней назад весь мир с изумлением наблюдал за тем, как буквально «по щелчку пальцев» корпорации отключили Д.Трампа от соцсетей. Как, по Вашему мнению, такой «цифровой ГУЛАГ», в который сейчас попадают политики и им сочувствующие, журналисты и обычные люди по всему миру, соотносится с понятием «американской демократии»? Возможно ли, что в будущем такая выборочная блокировка аккаунтов станет основой международной политики, и это будет вполне привычным делом?

С.В.Лавров: Сейчас на всех каналах, в соцсетях только об этом и говорят. Слышал, что «Телеграм» пригрозили лишить возможности предоставлять услуги. Это будет интересно.

Я уже упоминал тему обязательств государств. Хотел бы напомнить о них. США являются участниками Конвенции о защите прав человека и основных свобод, Международного пакта о гражданских и политических правах. Интересно (хотя об этом предпочитают не вспоминать), что было подписано два международных пакта: О гражданских и политических правах и Об экономических, социальных и культурных правах. Подписав Международный пакт о гражданских и политических правах (это было в 1960-е годы), США категорически отказались и по-прежнему отказываются подписывать Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах, равно как и Конвенцию о правах ребенка.

Это отказ от взятия на себя каких-либо обязательств, связанных с обеспечением уровня жизни населения и решения социально-экономических проблем. Но Международный пакт о гражданских и политических правах является обязательным документом для США. В Хельсинкском Заключительном акте и целой серии документов ОБСЕ (Парижской хартии для новой Европы, Хартии европейской безопасности, принятой в Стамбуле в 1999 г.) записано, что каждый человек имеет право на свободное выражение своего мнения. Это право включает свободу искать, получать, распространять всякого рода информацию и идеи независимо от государственных границ, устно, письменно, посредством печати, художественных форм выражения или иными способами по своему выбору. Под «иными способами» имелось в виду провидческое осознание, что скоро у человечества появятся соцсети. Здесь нет никакого исключения. Сказано, что каждый человек имеет право на доступ к информации. А подписалось под этим обязательством государство. Поэтому кивать на то, что «Гугл», «Фэйсбук», «Ютуб» и прочие корпорации никаких обязательств не имеют, – смешно и по-детски. Государство обязано за них отвечать, а если они ведут себя подобным образом, оно обязано привести их действия в соответствие со своими обязательствами, имеющими юридический характер.

Не знаю, как дальше будет развиваться история. Было много пророчеств. Есть государственный, частный капитализм. Кто сейчас будет менять правила игры? Вспоминали К.Маркса, Ф.Энгельса, В.Ленина, других теоретиков капитализма и империализма как последней стадии капитализма. Я этого не знаю. Знаю только одно: если США не обеспечат подчинение свободе слова, собственной конституции (даже не будем говорить о международных пактах) деятельности ее нарушителей, тогда Соединенные Штаты предъявят себя миру в несколько ином виде, нежели в образе самого последовательного, яростного борца за демократию.

Говоря про свободу слова. Когда ежегодно Генеральная Ассамблея ООН по нашей инициативе принимает резолюцию о недопустимости героизации нацизма и прочих форм расизма, расовой дискриминации и ксенофобии, США голосуют против, прямо обосновывая это тем, что голосование за недопущение неонацистских проявлений означало бы нарушение первой поправки к конституции США. Прямо об этом говорят. Кстати, вместе с США против этой резолюции голосует только одна страна – Украина. По понятным причинам, потому что неонацисты там маршируют свободно, осуществляют факельные шествия и помимо внешних проявлений реально оказывают влияние на практическую политику этого, можно сказать, государства. В США ситуация несколько иная. Но и они не хотят нарушать первую поправку.

Будем надеяться, что американское общество не позволит элитам в борьбе друг с другом использовать очевиднейшую цензуру в грубейшее нарушение конституции и международных обязательств. Но это проблема американского общества. Если оно с ней не справится, мы ничего не можем с этим поделать. Но тогда все должны быть готовы к последствиям подобного провала американского государства. И они будут очень серьезными на мировой арене. Думаю, все это понимают. Не зря в Европе уже готовятся документы Евросоюза о том, как сделать так, чтобы сразу же после инаугурации Дж.Байдена начать диалог, предусматривающий все возможные сценарии развития событий.

Посоветовал бы обратить внимание на то, как США оказались в ситуации, рискующей подорвать американское государство, если с частными корпорациями, которых меньше дюжины, не удастся разобраться таким образом, чтобы они встроились назад в государственные механизмы, законодательство и, прежде всего, в свою конституцию.

Вопрос: Есть политик, российский гражданин, заявивший, что его пытались отравить российские спецслужбы. А.Навальный предоставил факты, которые пока убедительно никто не опроверг. Он решает вернуться в родную страну, где не возбудили дело по поводу отравления. Самолет с ним сажают не там, где было запланировано. Людей, встречавших его, в том числе журналистов, и А.Навального задерживают. Как Вам кажется, как выглядит Россия со стороны в этой ситуации? Или имидж уже ничто?

С.В.Лавров: Наверное, надо думать об имидже, но мы – не барышня, выходящая на бал. Должны, прежде всего, заниматься своей работой, а она заключается в реализации российской внешней политики. Случай с А.Навальным приобрел внешнеполитическое звучание искусственно, совершенно неправомерно. Все происходящее с ним в связи с возвращением и задержанием относится к компетенции правоохранительных органов. Есть подробное заявление ФСИН, в котором приведены конкретные факты, зафиксированы нарушения, объяснено, почему выдвигаются претензии. Здесь никаких вопросов к МИД России быть не может. Речь идет о выполнении российских законов. Если в некоторых других странах, как мы в том числе и сегодня упоминали, выполнение своих собственных законов считается чем-то второстепенным по сравнению с достижением геополитических целей, то это их проблемы. В нашем случае правоохранительные органы сформулировали свою позицию. И формулировали они ее очень долго – с августа, через несколько дней после того, как блогер покинул омскую больницу.

А.Навальный заявил, что возвращается с чистой совестью, т.к. никогда по своей воле из России не уезжал. Был подтекст, что его чуть ли не выгнали. На самом деле он был без сознания, тяжелейшая ситуация, речь шла о жизни и смерти человека. На выезде из России настояла его супруга, по чьей воле он оказался в немецком самолете, и власти Германии, достаточно агрессивно требовавшие срочно отдать его. Отдали.

Сегодня вышел репортаж «Евроньюс». Г.Полонская была в самолете и сообщила, что, по данным клиники «Шарите», А.Навальный был отравлен боевым отравляющим веществом, и это впоследствии подтвердила ОЗХО. Правда, добавила, что Правительство России это отрицает. По данным, изначально предоставленным немецкой стороной, в гражданской клинике «Шарите», как и в омской, не обнаружили боевого отравляющего вещества. Его нашли в клинике Бундесвера. Сначала нам отказали в предоставлении результатов анализа, объясняя тем, что мы узнаем, какими технологиями обладает Бундесвер для распознавания химического оружия. Как Вы это расцениваете? По идее там не должно было быть этих технологий, т.к. когда были перипетии с «Новичком» после Скрипалей, Запад клялся, что ни у кого из них нет таких знаний и технологий.

В случае с А.Навальным вдруг за несколько дней Бундесвер определил «Новичка» или что-то похожее (мы до сих пор ничего не знаем, нам никто ничего не показывает). Французы и даже шведы смогли подтвердить, что это вещество из семейства «Новичков», хотя оно не занесено в список запрещенных ОЗХО. В соответствии с многочисленными обязательствами по Конвенции о запрещении химического оружия (КЗХО), двусторонней и европейской, мы просили предоставить результаты анализов. Сначала было сказано, что вопрос уже многосторонний, и все материалы отданы в ОЗХО. Генеральный директор Организации Ф.Ариас поначалу пытался уходить от ответов на наши вопросы. Потом «задним числом» признался, что они брали анализы у А.Навального, но нам передать не могут, т.к. их «владельцем» является Берлин. Он запросил, его и спрашивать надо. Берлин говорит, что это не двусторонний вопрос, и направляет в многостороннюю организацию. Считаю это чистой воды издевательством. С ОЗХО давно все ясно, ее Запад активно приватизировал. Сейчас пытается сделать это и с другими структурами, но здесь он серьезно преуспел. Только после того, как нас «футболили» из Берлина в Гаагу и обратно, сказали, что есть другая причина – сам А.Навальный не хочет, чтобы эти данные попали в Россию.

На днях Германия радостно сообщила, что ответила на все четыре запроса Генеральной прокуратуры России. Весь этот ответ опирался исключительно на опрос А.Навального и его супруги. Вот и все, что нам предъявили. Никаких вещественных доказательств, ничего про какие-то бутылки с якобы следами яда, ни копии токсикологического заключения, ни биопробы, ни результатов анализов. А.Навальный говорит, что его отравило российское государство и лично Президент В.В.Путин. Западом это воспринимается без какого-либо отторжения. Однако западные страны предъявляют нам факты исключительно в виде того, что сам А.Навальный излагает на опросе в немецких правоохранительных структурах. Считаю, что это полное неуважение процесса.

В германском Парламенте партия «Альтернатива для Германии» (которую все считают чуть ли не созданием России) официально запросила конкретную информацию у правительства ФРГ. Ничего в ответ они не услышали. Вопросы были конкретные: где и у кого находилась бутылка во время полета из Омска в Берлин, было ли известно на момент полета, что его организаторы разрешили ее взять. Ответ – у правительства ФРГ нет сведений. Это как? В самолете, который забирал А.Навального из Омска, были не только врачи, но и представители немецких спецслужб. Это всем хорошо известно. Если они не знают, кто какие бутылки приносил в самолет, это уже на их совести.

Поначалу было упомянуто, что А.Навальный пил чай в аэропорту Томска, эта версия была сразу вброшена в публичное пространство. Потом ее убрали. Оказалось, что чай наливал его ближайший соратник. Затем появилась версия про бутылку. Она затихла. Новая версия – про одежду, потом опять про бутылку. Совсем недавно было сказано (через несколько месяцев после самого эпизода), что его пытались еще и раньше отравить, но в итоге отравили Ю.Навальную. Когда нагромождение все новых и новых чудесных фактов набирает такой объем и скорость, у нас, с точки зрения внешнеполитического ведомства, остается только один вопрос. Господа немцы, французы, шведы, выполните свое международное обязательство, предъявите результаты тех анализов, которые, по вашему утверждению, содержат некое, причем еще неизвестное, поскольку оно не значится в списках ОЗХО, боевое вещество. Нам не давали никаких ответов в случае с отравлением А.Литвиненко, сделав процесс по его делу секретным, и по Скрипалям. Всем, кто по требованию англичан выгонял российских дипломатов, обещали, что потом дадут факты. Ни единого факта не дали, все по Скрипалям осталось только в публичной сфере. «Хайли лайкли» и точка. Стыдно тем, кто поверил англичанам и, к сожалению, думаю, эта вера по-прежнему будет проявляться из ложно понятой солидарности.

Ничего не говорят и про вмешательство в американские выборы. Бывший Госсекретарь США Р.Тиллерсон отказался предъявлять «неопровержимые доказательства», о которых он публично заявил. Не дадут и все. Также с А.Навальным. Если вы хотите узнать правду, то будьте вежливыми и законопослушными людьми, выполняйте свои обязательства, не прибегайте к методам дипломатического хамства, заявляя, что России ничего не дадите, она отравитель по определению. Мы так разговаривать не будем. Именно это является внешнеполитическим измерением, за которое МИД отвечает во всей этой истории. Так себя вести нашим партнерам нельзя.

Вопрос: Будет ли Россия дополнительно отправлять запрос в Германию по делу А.Навального с учетом того, что предыдущий ответ Москву не устроил? Правильно ли я поняла из предыдущего ответа, что без разрешения А.Навального передать анализы уголовного дела в России не будет?

С.В.Лавров: Насчет запросов Генеральной прокуратуры России, это ее прерогатива. Думаю, что дополнительный запрос необходимо направить, чтобы немецкие коллеги не ощущали себя уже исполнившими свои функции. Это была отписка, недостойная ведомства, призванного отвечать за юридические аспекты правоохранительных дел.

Врачи в Омске, которые спасли А.Навального, прежде чем его бессознательного буквально вырвали, попросили его супругу подписать документ, что она на этом настаивает. Свои выводы и результаты анализов передали немецким врачам, а они тоже дали расписку о получении. В августе немцы сообщили, что в клинике «Шарите» ничего не обнаружили, т.к. это гражданская клиника, так же, как и омская. Передали образцы в клинику Бундесвера, где и были найдены те самые следы боевого отравляющего вещества. Поскольку в России в анализах А.Навального не было обнаружено ничего, что говорит об отравлении боевыми веществами, по нашему законодательству нет оснований возбуждать уголовное дело, что бы нам кто об обратном ни говорил.

Если возникла история, вызывающая у кого-то подозрения, то дело можно было давно урегулировать следующим образом. Немцы заявляют, что это уже не двусторонняя проблема, а многосторонняя, направляют в ОЗХО. Мы предложили Генеральному директору Организации воспользоваться статьей КЗХО, предполагающей оказание Техническим секретариатом этой структуры помощи стране-участнице. Сказали приезжать в Россию. У них есть образцы биоматериалов А.Навального. У нас тоже, они хранятся в омской больнице (может, их уже перевезли в соответствующую лабораторию). В России есть сертифицированная ОЗХО лаборатория. Их и наши врачи вместе сначала исследуют одни образцы, потом другие или наоборот. Сделают это вместе, чтобы было доверие друг к другу. Лаборатория полностью годится для проведения мероприятий такого рода. Если считают нужным привезти какое-то новое современное оборудование – могут привозить, мы на все это готовы. Единственное условие, чтобы делали это вместе. После некоторых эпизодов по якобы применению химического оружия в Сирии, после докладов Секретариата мы прямо сказали, что не доверяем. Поэтому хотим использовать перефразированный принцип Р.Рейгана «доверяй, но проверяй».

Очень долго пытались уйти от прямого ответа. Говорили, что они международно-признанные, просили дать наши образцы, а нам «потом расскажут». Нет, такого не будет. Не будет больше игр «в одни ворота». Не будет доверия ни клинике Бундесвера, ни французской и шведской клиникам, ни той, которую ОЗХО без нас выберет для своих внутренних целей, пока не убедимся, что эти люди являются честными учеными, специалистами. Не вижу, как можно что-то сделать, пока нам не предъявят запрошенные материалы, либо пока не проведут предложенный нами эксперимент. Струсили, наверное. Значит, совесть не чиста. Не зря же организация, на которую «кивали» немцы, что это теперь их собственность, говорит, что это собственность Берлина. Круг замкнулся. Как сказал В.В.Путин, не надо из нас делать лиц с недостаточным умственным развитием.

Вопрос: Главный вопрос, который тревожит армянское общество, – ситуация с пленными, находящимися в Баку. Как мы понимаем, он не находит решения. Азербайджан манипулирует пленными. Вся надежда армянской стороны связана с действиями России. Что предпринимается, чтобы добиться возвращения военнопленных? Есть ли понимание о сроках, в которые в этом вопросе может быть достигнуто положительное решение? Армения со своей стороны всех военнопленных выдала, но ответа не последовало. Происходят процессы, которые не совсем укладываются в рамки Заявлений, подписанных 9 ноября 2020 г. и 11 января 2021 г. Есть ли какие-то засекреченные приложения к этим Заявлениям, о которых нам пока неизвестно? Какие есть продвижения в вопросе о статусе Нагорного Карабаха? Насколько он отложен? В Карабахе идут разговоры о том, что раз Россия настолько помогла в этой ситуации, может быть, рассматривается возможность включения Нагорного Карабаха в ее состав? Предусматривается ли такой вариант?

С.В.Лавров: Вопрос военнопленных действительно обсуждался. Это часть договоренностей, подписанных в ночь с 9 на 10 ноября 2020 г. Он обсуждался в последующих телефонных разговорах Президента России В.В.Путина с Премьер-министром Армении Н.В.Пашиняном и Президентом Азербайджана И.Г.Алиевым, в моих разговорах с министрами иностранных дел А.Г.Айвазяном и Д.А.Байрамовым. Был частью достаточно продолжительных дискуссий во время визита лидеров двух стран в Москву 11 января с.г.

Если обобщать происходившее, то поначалу, действительно, наибольшие проблемы были у армян. Прежде всего нужно было, чтобы обе страны сформировали списки пропавших людей, которых они хотят вызволить из плена. Азербайджан такие списки дал, они были незначительные. Не сразу, но были возвращены все упомянутые в азербайджанских списках. Больше каких-либо ситуаций с пропавшими, пленными, удерживаемыми лицами со стороны Азербайджана не возникало. С армянской стороны списки были представлены не сразу и не полностью.

Впоследствии состоялись обмены участниками событий, завершившихся 9 ноября 2020 г. Сейчас главным является вопрос, возникший уже в начале декабря 2020 г. В конце ноября прошлого года группа из 62 армянских военнослужащих была направлена в Гадрутский район. Они попали в плен уже через неделю. Азербайджанская сторона на том этапе заявила, что поскольку они были заброшены в этот район после объявления о прекращении огня и всех боевых действий, то их необходимо рассматривать отдельным порядком, а не как подпадающих под Заявление от 9 ноября 2020 г. Тем не менее Президент В.В.Путин и я в контактах с коллегами все-таки продвигаем необходимость продолжить рассмотрение этого вопроса, чтобы его закрыть, руководствуясь принципом «всех на всех». Говорил с А.Г.Айвазяном, пытаясь уточнить окончательные списки тех, кого сейчас недостает. Оказалось, что их гораздо больше 62.

Наши военные в контакте с коллегами из Армении и Азербайджана выверяют уже поименные списки, чтобы понять, где могут находиться эти люди. Безусловно, тема существует. Если бы не было российских миротворцев, наверное, ее было бы сложнее решать. Непосредственно в контакте со своими армянскими и азербайджанскими коллегами находится командующий миротворческим контингентом генерал-лейтенант Р.У.Мурадов.

Не понял утверждения, будто бы процессы «на земле» не вполне вписываются в договоренности от 9 ноября 2020 г. и 11 января с.г., и есть ли в этой связи секретные протоколы и приложения. В чем конкретно «на земле» происходит «невписывание»? Считаю, что Заявление от 9 ноября 2020 г. реализуется достаточно эффективно, это оценка и И.Г.Алиева, и Н.В.Пашиняна. За исключением подвисшего по упомянутым выше причинам вопроса о военнопленных, который в его нынешней редакции возник в начале декабря 2020 г., через месяц после подписания договоренностей. Решается вопрос о мандате миротворцев. Он должен быть предметом трехсторонней договоренности, об этом говорилось в Москве 11 января с.г. Никаких секретных приложений нет. Не вижу, какие темы могут быть секретными.

Что касается статуса Нагорного Карабаха, то он не упомянут в договоренностях от 9 ноября 2020 г.. Это сделано сознательно. Территория, на которой развернуты российские миротворцы, является зоной ответственности миротворческого контингента России. Именно из этого исходим в наших контактах с Ереваном и Баку. Сейчас отрабатываются нюансы и детали, связанные с организацией транспортного сообщения, снабжения зоны ответственности миротворцев, оказания гуманитарного содействия вернувшимся людям (уже 50 тысяч). Там давно работает Международный комитет Красного Креста и продолжает это делать, координируясь с российскими миротворцами. Международные организации, включая ЮНЕСКО, Управление ООН по беженцам и гуманитарным вопросам, сейчас согласовывают формат своей оценочной миссии с Баку и Ереваном. Есть вопросы, связанные, прежде всего, с противоречиями вокруг статуса. Ровно потому, что проблема статуса Нагорного Карабаха является противоречивой, если брать позиции Еревана и Баку, тремя лидерами было решено обойти этот вопрос стороной, оставить его на будущее.

В том числе этим должны заниматься сопредседатели Минской группы ОБСЕ. Сейчас они возобновили свои контакты со сторонами, собираются еще раз ехать в регион. Вопросы статуса будут решаться тем легче, чем быстрее «на земле» будут выполнены заверения, прозвучавшие из Баку и Еревана о том, что главное наладить повседневную жизнь всех этнических и религиозных общин, сосуществовавших в Карабахе, восстановить мирное добрососедское проживание.

Насчет экзотического предложения о том, чтобы включить Нагорный Карабах в состав России. Как я понимаю, независимость Карабаха никем не признана, в том числе и Республикой Армения. У нас таких мыслей даже близко нет. Исходим из того, что все вопросы этого региона должны решаться между расположенными здесь странами, в первую очередь, между Арменией и Азербайджаном. Готовы помогать поиску и нахождению решения, обеспечивающего мир и стабильность в этом регионе. Самое главное – безопасность для людей, которые здесь жили всегда и должны жить в будущем.

Вопрос: Азербайджан выразил протест против визита официальных лиц Армении в Нагорный Карабах. Почему официальные лица Армении при посещении Нагорного Карабаха не получают разрешения у азербайджанской стороны? Как российские миротворцы будут урегулировать этот вопрос? Учитывается ли протест Азербайджана по этому поводу?

С.В.Лавров: Во всех договоренностях, прежде всего в договоренностях от 9 ноября 2020 г., записано согласие сторон на то, что между Арменией и Нагорным Карабахом будет обеспечиваться связь через Лачинский коридор, который будет находиться под контролем российских миротворцев. Связь Армении с Карабахом никто никогда не отрицал. На протяжении всех десятилетий переговоров никогда не стоял вопрос о том, чтобы отрезать Армению и Карабах друг от друга. Именно поэтому Лачинский коридор, как концепция, никем не отвергался. Он по-прежнему является предметом согласия сторон, включая согласие наших азербайджанских соседей. Точно так же в дополнение к Лачинскому коридору, который будет иметь новый маршрут, будет проложена надежная, постоянная связь между западными районами основной территории Азербайджана и Нахичеванской Автономной Республикой. Это закрепленная главами Армении, Азербайджана и России договоренность. Все согласны с тем, что между армянами Карабаха и армянами Армении должна быть связь, и я не вижу причин, по которым нужно препятствовать контактам, осуществляемым на этом уровне.

Армянские официальные лица вовлечены в оказание гуманитарного содействия Нагорному Карабаху, что не вызывает никаких негативных эмоций в Баку. Было бы странно, если это было иначе. То, что некоторые армянские официальные лица делают достаточно политизированные заявления в Карабахе, вызывает напряженность. Считаю, что лучше было бы этого избежать. До того, как началась 44-дневная война, мы уже были свидетелями того, как эмоциональные заявления, произнесенные из Карабаха либо по поводу Карабаха – «новая война, новые территории» – как все это претворилось в жизнь. Слово становится материальной силой. В данном случае слова с разных сторон стали очень негативной материальной силой. Поэтому уделяем такое большое внимание установлению контактов между руководством Азербайджана и Армении, созданию атмосферы доверия. В этом был еще один из важных смыслов той встречи, беседы, которая состоялась в Москве с участием Президента Российской Федерации В.В.Путина и лидеров Азербайджана и Армении. Надеюсь, что эмоции будут сейчас отведены на второй план.

Сейчас не самое лучшее время выдвигать в качестве приоритетной тему статуса Нагорного Карабаха. Она остается на будущее. Гарантирую, что зона ответственности российских миротворцев (а именно так пока этот статус определен в практическом плане) – это форма, которая будет обеспечивать интересы и азербайджанской, и армянской сторон. К этому вопросу предстоит вернуться. Есть сопредседатели Минской группы ОБСЕ, но самое главное, чтобы впоследствии дискуссии по статусу Карабаха между Арменией и Азербайджаном были конкретные, спокойные, правовые и на основе того добрососедства, которое нам всем нужно восстановить в регионе.

Вопрос: Ваш греческий коллега, Министр иностранных дел Греции Н.Дендиас, недавно выделил Россию как единственную державу, признающую право Греции на 12-мильную морскую зону территориальных вод. Несмотря на такие положительные моменты, российско-греческие отношения развиваются, я бы сказал, болезненно. Впервые за многие годы в Греции и на Кипре часто звучат мнения о том, что Россия ведет подрывную деятельность в Средиземноморском регионе. Так откровенно говорят американские дипломаты. Другие утверждают, что Москва бросает своих исторических партнеров, меняет свою политику в угоду союза с одной Турцией. Так ли это? Возможно ли сотрудничество Греции, Кипра и России в нынешних условиях? Или интересы наших стран расходятся?

С.В.Лавров: Вы сказали, что в Греции и на Кипре все чаще говорят о том, что Россия играет какую-то подрывную роль в регионе, после чего добавили, что об этом говорят американские дипломаты. Если об этом говорят американские дипломаты в Греции и на Кипре, то они говорят так и в любой другой стране. Так, что Вы тут не удивляйтесь. Американский дипломат в открытую, в нарушение всех канонов и устоев, в любой стране не стесняется брать в руки микрофон и заявлять, что государство, в котором он служит послом, должно прекратить общаться с Российской Федерацией. Иногда добавляется Китай, как это сделал Госсекретарь США М.Помпео, когда путешествовал по Африке и громогласно требовал от африканцев не торговать с Россией и Китаем, потому что у русских и китайцев какие-то «задние мысли», а вот США будут торговать с Африкой бескорыстно. Простенько, но вот такая сейчас дипломатическая манера.

Я был недавно в Греции и на Кипре. Не так давно разговаривал по телефону с Министром иностранных дел Кипра Н.Христодулидисом. Не вижу причин, по которым эти страны можно было бы убедить, что Россия является их противником или проводит недружественную по отношению к ним политику. Их пытаются убедить, но здравомыслящие политики видят всю «подноготную», которая заключается в том, чтобы просто создавать врага из Российской Федерации, заявлять о том, что наше присутствие на Балканах препятствует движению этих стран в НАТО, препятствует их евроатлантической интеграции.

Тут нет никакой дипломатии, просто грубый, публичный нажим. В таких странах, как Кипр и Греция, не все в состоянии публично ответить на такого рода призывы, боясь обидеть «Большого брата». Нет никакой глубинной неприязни между кем бы то ни было в России, Греции и на Кипре.

У нас очень теплые и тесные отношения, у нас духовная связь. Эту духовную связь пытаются активнейшим образом подорвать те же американские коллеги, которые заставили Вселенского патриарха Варфоломея пойти по пути раскола, подрыва многовековых традиций православного христианства, по пути того, что называется в православии «папизмом». Он всегда отвергался в Восточном православии. Не зря в православном мире не существует аналога Папы Римского. Есть Вселенский патриарх, который до недавнего времени почитался как первый среди равных. Под грубейшим и не скрываемым нажимом Вашингтона он пошел по пути раскола на Украине, создал марионеточную т.н. Православную церковь Украины, обманул Церковь, урезав обещанные ей права. Сейчас вместе с американцами он пытается обрабатывать другие православные церкви, включая Элладскую православную церковь, предстоятеля Кипрской православной церкви для того, чтобы и дальше идти по пути углубления этих подрывных антиканонических действий в отношении Восточного православия. «Ящик Пандоры», который Варфоломей открыл, уже привел к расколу в Кипрской православной церкви, к «брожениям» в других православных церквях. Миссия, уготованная ему американцами (а они не скрывают, что активно работают с ним под девизом «свободы религии и вероисповедания»), – похоронить влияние православия в современном мире. Другого объяснения действиям этого человека я просто не вижу.

Что касается споров, о которых Вы косвенно упомянули, задав вопрос о том, что Россия признала 12-мильную зону территориальных вод Греции. Это не Россия признала, это вытекает из универсальной Конвенции ООН по морскому праву 1982 г. Конвенция, под которой все (кроме США) подписались, гласит, что государство имеет право устанавливать ширину своих территориальных вод до 12 миль.

Когда Греция об этом объявила, мы сказали ровно то, что я сейчас произнес: это абсолютно легитимное решение. Другое дело – когда территориальные воды, объявленные государством, вступают в противоречие с интересами соседнего государства. Если будет определено, что эти интересы легитимны с точки зрения Конвенции ООН по морскому праву, то необходимо искать решение через диалог и баланс интересов. Призываем решать все проблемы, связанные с исключительными экономическими зонами и Греции, и Кипра через диалог.

Слышал, что Министр иностранных дел Греции, мой коллега, Н.Дендиас договорился о встрече с Министром иностранных дел Турции М.Чавушоглу в конце января. Считаю, что это правильный формат, в котором нужно подобные вопросы обсуждать и решать. Конечно, никто не хочет каких-либо силовых действий в Восточном Средиземноморье. В том, что касается нас, если можем быть чем-то полезны, если можем использовать наши добрые отношения со странами, задействованными в этих спорах, – мы будем готовы, если такая просьба поступит.

Вопрос (неофициальный перевод с английского): Вы говорили о стратегическом партнерстве и прекрасных отношениях между Премьер-министром Индии Н.Моди и Президентом Российской Федерации В.В.Путиным. Каким Вы видите развитие отношений между Россией и Индией в меняющейся геополитической обстановке, в особенности в контексте угрозы санкций со стороны некоторых стран в отношении Индии и России, в т.ч. в связи с поставками систем противоракетной обороны «С-400»?

С.В.Лавров (перевод с английского): Партнерство между Россией и Индией называется несколько иначе. Вы назвали его «стратегическим» – это был первоначальный вариант. Несколько лет спустя индийская сторона предложила назвать его «привилегированным стратегическим партнерством», а еще через несколько лет, когда г-н Моди стал главой индийского Правительства, мы назвали его «особо привилегированным стратегическим партнерством».

Существует возможность для дальнейшего улучшения наших отношений, которые и сейчас достаточно хорошие. Индия – близкий, стратегический и привилегированный партнер. Возьмите экономику, сферу инноваций, высоких технологий, сотрудничество в военной и технической сферах. Индия – один из самых близких наших партнеров по всем этим вопросам. Находимся в тесной координации по политическим вопросам на таких площадках как ООН и БРИКС. Мы сделали многое для того, чтобы Индия и Пакистан присоединились к ШОС, где сложилась конфигурация, делающая эту организацию достаточно представительной для того, чтобы продвигать конструктивные, стабилизирующие идеи для Евразийского региона и АТР в целом.

Совместно с нашими индийскими друзьями на уровне Президентов, Премьер-министров, на уровне министров, экспертов, консультантов мы обсуждали как практические вещи, так и концептуальные вопросы, в т.ч. исходящие из новой концепции «Индо-Тихоокеанская стратегия». Не считаем, что это лишь изменение в терминологии. Если Вы посмотрите на это с точки зрения географии, тогда «индо» отсылает нас ко всем странам, граничащим с Индийским океаном. Однако Восточная Африка (как нам сказали) не включена в «Индо-Тихоокеанскую стратегию». Персидский залив тоже в нее не включён. Что включено? Как недавно заявил Госсекретарь США М.Помпео, США, Австралия, Индия, Япония – это каркас свободного открытого Индо-Тихоокеанского региона. Австралийцы, японцы и американцы продвигают этот формат и открыто говорят, что важно обеспечить стабильность в Южно-Китайском море для того, чтобы сдержать Китай.

Обсудив это с моим хорошим другом Министром иностранных дел Индии С.Джайшанкаром и другими индийскими коллегами, я понял, что они четко понимают: некоторые страны хотят использовать «Индо-Тихоокеанскую стратегию» так, чтобы это не было инклюзивно и предполагало некоторую конфронтацию. Наши коллеги в АСЕАН считают так же. Они обеспокоены тем, что подобное агрессивное навязывание, продвижение таких концепций будет подрывать центральную роль АСЕАН в Индо-Тихоокеанском регионе и в различных форматах, в т.ч. в Восточноазиатском саммите (ВАС), в центре которого в течение многих лет находится АСЕАН.

Насколько знаю, в Индии этот вопрос активно обсуждается. Индия собирается использовать это Индо-Тихоокеанское сотрудничество в конструктивном русле. Подробно остановился на этом вопросе, т.к. ранее мои комментарии по этому вопросу обсуждались в индийских СМИ, критично настроенных по отношению к правительству Индии. Я хочу, чтобы мои слова правильно понимали: Россия – это друг Индии. Мы сделаем всё возможное для того, чтобы гарантировать, что Индия и Китай – два наших больших друга и брата жили в мире друг с другом.

Это тот политический принцип, который мы продвигаем не только в контексте ШОС и БРИКС. У нас есть специальный трехсторонний формат РИК - «тройка», куда входят Россия, Китай и Индия. Он был создан в 2000-е годы и по-прежнему функционирует. Последняя встреча на уровне министров прошла в Москве в сентябре 2020 г.. Приняли совместное коммюнике, в котором признается поддержание мира и стабильности в Азии и в мире в целом, а также подтверждается сотрудничество между тремя странами.

Рад тому, что помимо политического диалога между нашими тремя странами, у нас есть много других форматов, которые подразумевают контакты между людьми, в т.ч. с участием научных кругов, молодежи и многие другие. Мы достаточно мудры, чтобы понять является ли данная стратегия скорее разделительной, нежели объединительной. Ни в коем случае наше самое близкое партнерство с Индией не пострадает. Самый искренний честный диалог даже по таким вопросам, по которым мы не всегда находим точки соприкосновения, является ключом к развитию нашего партнерства.

Вопрос: Вопрос о ситуации в Северо-Восточной Азии. Японию очень беспокоит, что КНДР укрепляет свою ядерную мощь. Это вынуждает Японию принять меры безопасности, т.е. приобрести систему противоракетной обороны. Россия похоже не разделяет нашей обеспокоенности, а наоборот видит в наших усилиях обеспечить свою безопасность некую угрозу. Ситуацию усугубляет намерение США разместить ракеты средней дальности в регионе АТР. Некоторые СМИ сообщили, что Россия и Китай рассматривают возможность принять совместные контрмеры в случае такого шага со стороны США. Так ли это? Складывается впечатление, что в регионе формируется два военных блока: США, Япония и Южная Корея с одной стороны и Россия, Китай с другой. Считаю, что между Японией и Россией сейчас сложились относительно хорошие добрососедские отношения. Как нам избежать ухудшения отношений или даже конфронтации, учитывая нынешнюю ситуацию в регионе? Считаете ли Вы возможным сохранить наши положительные отношения на фоне ухудшения отношений между Россией и США?

С.В.Лавров: В последние полтора года налицо сохранение трудностей в отношениях между США и КНДР, Республикой Корея и КНДР. Исходим из того, что стороны воздержатся от каких-либо резких практических шагов в военной сфере, которые вели бы к эскалации напряженности вокруг Корейского полуострова. Стороны не отказываются от взятых на себя ранее обязательств. В начале прошлого года Северная Корея, а потом и Южная Корея подтвердили свое желание выполнять договоренности, которые были достигнуты лидерами Севера и Юга еще в 2018 г.. Многие обратили внимание на военный парад по случаю очередной годовщины в КНДР. В целом каких-либо действий, которые будут на практике реально создавать материальную основу для эскалации, не предпринимается.

Подождем, как будет выстраивать политику на этом направлении Администрация Дж.Байдена. Заинтересованы в том, чтобы на полуострове был прочный мир. Вместе с нашими китайскими коллегами подготовили дорожную карту нашего общего видения движения к миру еще в 2017 г.. Обсудили её и с другими участниками шестисторонних переговоров, в т.ч. с Японией, с США и, конечно, с КНДР и РК. На основе общих пониманий и на основе этой дорожной карты с нашими китайскими партнерами подготовили план действий, который мы готовы предложить, как только появится возможность возобновить контакты. Еще раз хотел выразить наше искреннее желание содействовать здесь достижению прочного мира и согласия.

Что касается наших отношений с Японией, считаем их добрыми. Всегда были дружеские связи, личные симпатии у российского Президента и его японских коллег, премьер-министров. Уверен, что и с Премьер-министром Ё.Сугой установятся личные контакты.

Если же говорить о военной ситуации в регионе - да, мы с КНР занимаемся совместной работой в т.ч. в виде военных учений. Российско-китайские учения – далеко не что-то принципиально новое. Они несколько раз проходили в сухопутном варианте, в формате ШОС, в двустороннем формате. Сейчас состоялись учения по линии воздушно-космических сил. Они не направлены против Японии, а призваны проверить боеготовность авиации, которая обеспечивает безопасность границ Российской Федерации и Китайской Народной Республики. Что угрожает этой безопасности? Немало угроз, но в т.ч. и та, о которой Вы упомянули, – планы США развернуть на территории Японии и на территории Республики Корея системы противоракетной обороны и ракеты наземного базирования средней и меньшей дальности, которые были запрещены разрушенным американцами договором.

Мы передали в Токио перечень наших конкретных озабоченностей в сфере безопасности, которые напрямую касаются возможности продолжения конструктивных переговоров вокруг темы мирного договора. Пока мы не получили ответ. Но и создание американской системы ПРО на японской территории, и возможность дислоцирования в Японии ракет средней и меньшей дальности американского наземного базирования входят в число этих озабоченностей. По противоракетной обороне японские коллеги нас заверяют, что они просто купят соответствующие системы «Иджис Эшор», но будут контролировать их сами, а американцы не будут иметь отношения к управлению этими системами. При всем уважении к нашим японским друзьям этого сделать невозможно. Не получится уйти от американского контроля за этими системами. Что касается ракет средней и меньшей дальности, я слышал, что японское правительство не в восторге от этой затеи Соединенных Штатов, но пытается перевести переговоры с развертывания наземных ракет средней и меньшей дальности в плоскость возможности их морского базирования. Это суть дела едва ли изменит, потому что базирование в Японском море ракет средней и меньшей дальности даже на кораблях будет означать, что эти ракеты смогут «доставать» значительную часть территории Российской Федерации.

Готовы к продолжению диалога, но на озабоченности в сфере безопасности, о которых японская сторона хорошо осведомлена, мы хотели бы получить ответ. Помимо материального воплощения вооружений, которые планируется разместить в Японии в том или ином виде, есть и военно-политическое измерение – союз Японии с Соединенными Штатами, в соответствии с которым они могут размещать свои вооружения на любой части японской территории. Как мы понимаем, Токио неоднократно, в том числе в истекшем году, подтверждал свою полную приверженность этому военному союзу, называя американцев своими главными союзниками. И это всё происходит в ситуации, когда США в свою очередь называют Россию своим главным противником и даже врагом, как недавно сказал М.Помпео. Когда японские друзья активно подтверждают и углубляют союз со страной, считающей Россию врагом, конечно, это создает достаточно специфическую ситуацию, в которой хорошо бы разобраться.

Вопрос (перевод с испанского): Я журналист публичного телевидения в Аргентине, Буэнос-Айресе. И есть одна тема, которая очень важна для нашего региона Латинской Америки, и особенно для Республики Аргентины, а именно суверенитет над Мальвинскими островами. Мне бы хотелось спросить у Вас, какова позиция Российской Федерации на этот счет, а также насчет изменений, которые повлечет за собой выход Великобритании из Европейского союза?

С.В.Лавров: Мы поддерживаем все резолюции Генеральной Ассамблеи ООН по Мальвинским островам. Голосуем за них с самой первой минуты, когда эта тема появилась в ООН, и будем продолжать добиваться выполнения этих резолюций на практике. Есть такая тема как двойные стандарты. Проблема Мальвинских островов появилась давно. Соединенное Королевство Великобритании и Северной Ирландии очень жестко настаивало на том, что жители Мальвинских островов (которые Лондон называет Фолклендскими) имеют право на самоопределение. Мы напомнили об этом англичанам, когда они «взволновались» в марте 2014 г. относительно референдума в Крыму. Спросили у них: «Неужели расположенные за 10 тыс. миль от Англии Мальвины имеют право на самоопределение, а крымчанам, которые всю жизнь были в составе нашей страны, в таком праве отказано?». Ответ был очень простой: «Это две разные вещи». Оставляю это на их совести. Убеждены, что спор нужно решать через диалог, как это и предусмотрено в резолюции Генеральной Ассамблеи ООН.

Вопрос: 12 января 2021 г. в Берлине прошла первая в этом году встреча советников лидеров «нормандской четверки». Как заявил Заместитель Руководителя Администрации Президента Российской Федерации Д.Н.Козак, решения ни по одному пункту не удалось достичь. Каким Вы видите выход из того тупика, в котором оказалось урегулирование украинского кризиса?

С.В.Лавров: Не видим другого пути, кроме выполнения Минских договоренностей. Чем сейчас занимались советники лидеров «нормандского формата»? Они пытались в который раз составить «дорожную карту» движения к этой цели. То, что мы участвуем в составлении или в попытке составить «дорожную карту», является серьезной уступкой с нашей стороны. Уступка есть и со стороны Донецка и Луганска, с которыми мы теснейшим образом координируемся перед каждой встречей в «нормандском формате».

«Нормандский формат» - это лишь сопровождение главной работы. А главная работа идет в трехсторонней группе, как ее называют украинцы. Мы ее называем Контактной группой. Но можно говорить и «трехсторонняя», учитывая, что там три стороны — Киев, Донецк и Луганск, а Россия и ОБСЕ являются посредниками. «Дорожная карта», которую три или четыре года назад предложили разработать немцы и французы, сейчас вновь «всплыла». На том этапе замысел был в том, чтобы синхронизировать движение по треку безопасности: разведение сил, отвод тяжелых вооружений, обеспечение пунктов пропуска таким образом, чтобы они функционировали комфортно для гражданских лиц, и меры в сфере политического регулирования: продвижение по статусу, подготовка выборов, амнистия и т. д. Тогда этого не получилось, потому что украинская сторона категорически воспротивилась именно такому параллельному движению и стала говорить, что сначала надо решить все вопросы безопасности, а потом мы будем думать про политическое наполнение. В это «уперлась» в свое время и тема выборов.

Согласно Минским договоренностям (если их читать без политизации и без идеологических шор) сначала надо обеспечить специальный, особый статус Донбасса, а потом уже на основе этого статуса проводить выборы. А Украина говорила: «Давайте наоборот – сначала мы проведем выборы, а потом в зависимости от того, кого там изберут, если результат нам понравится, мы дадим особый статус. Не понравится – не дадим». Тогда был достигнут компромисс с участием Президента В.В.Путина, лидеров Франции, Германии, Украины – т.н. «формула Штайнмайера», которая синхронизировала проведение выборов и предоставление специального статуса этому региону. Это все было подтверждено в декабре 2019 г. на саммите в Париже. Президент В.А.Зеленский обязался воплотить эту формулу в законодательство.

Из парижских решений выполнено было немного. В частности, на нескольких участках состоялось разведение сил и средств, небольшой обмен пленными, удерживаемыми лицами. Попытки согласовать еще один обмен, которые продолжались все эти месяцы, окончились провалом из-за позиции Украины, которая выдвигала всё больше и больше каких-то искусственных требований.

ДНР и ЛНР при нашей поддержке объявили, что в ближайшее время планируют в духе доброй воли передать часть украинских граждан, которые удерживаются на их территории, Киеву в одностороннем порядке. Пусть хотя бы украинская власть испытает чувство стыда за то, что обмен «всех на всех», как договаривались раньше, затягивается по причинам, которые не имеют никакого отношения к гуманитарным соображениям. И сейчас, когда советники лидеров встречались, опять была предпринята попытка сделать какую-то «дорожную карту». Если пытаются представить Минские договоренности как договоренности непрямого действия, давайте тогда расшифруем каждый шаг, который там предусмотрен. Украина же занимает полностью обструкционистскую позицию.

Вот один пример. Минские договоренности говорят: надо отвести силы и средства на определенную дистанцию от линии соприкосновения. Везде. Накануне «Нормандского саммита» в Париже в декабре 2019 г. эксперты согласовали итоговое заявление лидеров, и там был пункт о разведение сил и средств к определенному сроку по всей линии соприкосновения. Завизировано уже было и экспертами, и министрами, и советниками. Президент В.А.Зеленский сказал, что не может на это пойти, а готов согласиться только на разведение в трех новых пунктах пропуска на линии соприкосновения. Лидеры Германии и Франции просто опешили. Украина всем «трезвонит» на каждом углу, что для нее главное - решение проблем безопасности «на земле». Вдруг президент, с которым связывали столько надежд на продвижение к миру и который сделал лозунг об установлении мира на Донбассе главным в своей избирательной кампании, сказал «нет, не буду разводить силы и средства, могу сделать это только в трех деревнях». Это уже наводит на мысль. Можно долго сокрушаться по этому поводу, но главная причина заключается в неспособности или нежелании Берлина и Парижа заставить их подопечных в Киеве прекратить подрывать Минские договоренности.

Президент В.А.Зеленский говорит, что Минские договоренности им нужны только для того, чтобы сохранять санкции против России, иначе он бы из этих договоренностей вышел, а из Парижа и Берлина следует полное молчание. Представитель Киева в Контактной группе, бывший президент Л.М.Кравчук, заявляет, что Минские договоренности — это главное препятствие на пути урегулирования проблемы Донбасса. Это означает только одно: они мешают Киеву силой попытаться восстановить там свои порядки. Очередной член делегации Киева в трехсторонней группе, г-н А.Ю.Резников, декларирует, что Минские договоренности, может быть, неплохие, но они не юридически обязывающие, а просто политическое пожелание... Полная неграмотность. Минские договоренности одобрены Советом Безопасности ООН в единогласно принятой резолюции и тем самым стали частью международного права. А еще он заявляет, что «там можно кое-что местами поменять, главное - сначала ввести украинских пограничников и занять всю границу с Российской Федерацией, тем самым окружив Донецкую и Луганскую народные республики, а когда украинские силовики их возьмут в окружение, там уже выборы можно и не проводить». Они там назначат каких-то генерал-губернаторов, посадят в тюрьму всех руководителей, потому что они названы террористами.

Сейчас для меня главное — это понять, что себе думают французы и немцы. В ответ на наши многочисленные, в том числе в виде моих писем, призывы урезонить и образумить киевских представителей на переговорах с Донбассом, они просто уходят «в тень», «под корягу» и ничего публичного не произносят. Если есть установка, что нельзя обижать страну (вернее, руководство Украины), с которой связана одна из надежд на сдерживание России, пусть нам так прямо и скажут. Тогда будем по-другому выстраивать свои действия на этом направлении.

Вопрос: Вопрос от агентства «САНА» и от сирийского народа, который страдает всё это время из-за агрессивных действий Израиля, который продолжает бомбить наши города, наши села, и последнее время расширил территорию своих действий в Сирии, а также одновременно от тех агрессивных санкций, которые накладывают Соединенные Штаты и их союзники на сирийский народ, который переживает непростое время. Скажите, пожалуйста, как бы Вы прокомментировали эту ситуацию?

С.В.Лавров: Мы уже не раз высказывали наши оценки происходящего в Сирии. Все подписались под единогласно принятой резолюцией Совета Безопасности ООН 2254, которая требует уважать суверенитет, территориальную целостность, политическую независимость Сирийской Арабской Республики. То, что делают Соединенные Штаты в Сирии, является грубейшим нарушением этой резолюции. Равно как грубейшим нарушением этой резолюции является и линия Вашингтона на блокирование всеми возможными средствами (шантаж, ультиматум) поставки гуманитарной помощи в Сирийскую Арабскую Республику. Резолюция 2254 требует обеспечить гуманитарную помощь сирийскому народу. Соединенные Штаты делают все, чтобы этого не произошло. Объявили жесточайшие санкции, пресловутый «Акт Цезаря». Запретили, в том числе международным организациям, принимать участие в конференции по возвращению сирийских беженцев и временно перемещённых лиц, которая состоялась в ноябре 2020 г. в Дамаске. Тем не менее, в ней участвовало около 20 стран, включая 5 арабских государств, которые оказались выше страха перед американским гегемоном. Тем временем, запрещая всем направлять даже гуманитарные товары в Сирию, Соединенные Штаты оккупировали значительные территории на восточном берегу Евфрата. Нещадно эксплуатируют сирийские углеводороды, сирийские национальные богатства, разворовывают, продают их и на вырученные деньги содержат своих ставленников, в том числе курдских сепаратистов, отговаривая курдов от диалога с Дамаском и поощряя сепаратистские настроения. Это вызывает большие проблемы и в Турции. Но самое главное — это происходит на территории Сирийской Арабской Республики, куда никто американцев и их западных союзников не приглашал.

Наша позиция на этот счет неоднократно излагалась публично, в том числе Президентом Российской Федерации. Да, у нас есть контакты с Соединенными Штатами по линии военных, но не потому, что мы признаем легитимность их присутствия там, а просто потому, что они должны действовать в определенных рамках. Не можем их оттуда выгнать, не будем с ними вступать в боестолкновения. Раз уж они там, то мы с ними ведем диалог по т.н. деконфликтингу, в ходе которого добиваемся соблюдения определенных правил и в том числе жестко говорим о недопустимости применения силы против объектов сирийского государства.

Что касается Израиля, мы в тесном контакте с Тель-Авивом. Президент В.В.Путин неоднократно обсуждал эту тему с Премьер-министром Б.Нетаньяху. Жестко ставим вопрос о необходимости соблюдения резолюции Совета Безопасности 2254, резолюции по Ливану. Она также нарушается израильтянами, когда они используют воздушное пространство Сирии для ударов по объектам на ливанской территории. Это серьезный вопрос в наших отношениях. Если Израиль, как они настаивают, вынужден реагировать на угрозы своей безопасности, которые проистекают с сирийской территории, то мы израильским коллегам много раз говорили: «Если вы видите такие угрозы, пожалуйста, передайте нам соответствующую информацию». Абсолютно не хотим, чтобы сирийская территория использовалась против Израиля либо (как многим того хотелось бы) как арена ирано-израильского противостояния. Дорогие израильские коллеги, если у вас есть факты о том, что с какой-то части сирийской территории проистекает угроза вашему государству, срочно сообщайте нам. Мы примем все меры, чтобы эта угроза была нейтрализована. Пока конкретного ответа на такое обращение не получили, но продолжаем настаивать.

Вопрос: Если позволите, вернусь к событиям в Соединенных Штатах. Дело в том, что уж очень драматичными они были. В первую очередь, в Вашингтоне. Мы все помним кадры из Капитолия. Помним то насилие, которое там происходило. Но также интересно, конечно, то, что было дальше, реакция на все эти события. Дело в том, что многие сейчас в США используют риторику, которая нам знакома. Речь идет о том, чтобы вычистить т.н. «трампистов» из рядов республиканской партии, фактически произвести люстрации и т.д. Вы уже говорили о том, как некоторых лиц, и даже президента лишают возможности иметь доступ к информационным платформам. Сергей Викторович, скажите, пожалуйста, не напоминает ли Вам лично это что-то? И также с учетом того, что по-прежнему многие в Америке воспринимают как факт то, что Д.Трамп в свое время четыре года назад пришел к власти благодаря России, не ожидаете ли Вы на волне последних событий новых ударов по России в политическом и информационном пространстве? Спасибо.

С.В.Лавров: Мы уже частично касались этой темы. На вопрос о том, не напоминает ли это мне что-то конкретное, я не буду отвечать, потому что это каждому может напомнить разные вещи. Человечество проходило через периоды репрессий в разной форме, в разные исторические периоды. Не думаю, что оно настолько беспамятно, что быстро забывает такого рода исторические периоды. Хотя человеческая память коротка, но у нас есть учебники истории, и надо молодежь учить на основе исторической правды. Иначе следующее поколение вдруг решит, что никогда ничего и не было, кроме «Твиттера», «Фейсбука», «Ютьюба» и прочих платформ, что вот это и есть истина в последней инстанции. Мне никакого удовольствия не доставляет, как и всем остальным нормальным людям, наблюдать за проблемами, которые в Соединенных Штатах сейчас прорвались наружу.

У кого-то есть искушение сказать: «Американцы учили весь мир, нас пытались учить, загоняли во всякие углы, а, пускай, теперь они сами расхлебывают, что они у себя насоздавали». Слишком огромная страна для того, чтобы забыть про нее, поскольку что бы там ни происходило, это будет иметь последствия. Хотя бы потому, что эти т. н. интернет-гиганты — это глобальные корпорации. И в отличие от глобальных корпораций прошлого, когда «Форд» и другие производители переносили производство в развивающиеся страны, сейчас производятся мысли. Как сказал классик, «мысль изреченная есть ложь». Это достаточно близко к описанию тех рисков, с которыми мы сталкиваемся.

Если мы вспомним историю и привычки, манеры внешнеполитических действий Соединенных Штатов, это всегда «Америка - номер один», «Америка должна доминировать», «американская демократия — образец для всех остальных», «демократия должна быть установлена повсюду». На Ближнем Востоке пытались и по-прежнему пытаются внедрить демократию американского образца вопреки всем цивилизационным традициям, культуре региона. Так же это пытались сделать в Афганистане, в Ираке, а теперь и в Ливии, полностью игнорируя традиции, историю, этноконфессиональные аспекты той или иной страны. Даже в такой европейской стране, как Украина, тоже меняли власть. Где из перечисленных мною государств (да и в любой другой стране, где американцы насаждали демократию) стали лучше жить? Таких стран нет.

В последние несколько лет Президент США Д.Трамп заявлял, что при нем не будет никаких войн. И действительно никто не начинал новых войн. Но "внедрение" во внутренние дела других стран шло весьма активно. Всё меньше используются физические методы вмешательства и всё больше – социальные сети. Упор на НПО, «вскармливание» лояльной, послушной Западу оппозиции. Всё это сопровождается резким повышением могущества социальных сетей, их возможностей. Сейчас перед американским государством стоит вопрос о том, брать ли их под контроль или оставить «нормы» их регулирования, отражающие либеральную идеологию, либеральное мировоззрение. Никаких ограничений на свободу «их слова», а «их слово», выраженное в корпоративных нормативах, оставляет за ними право ограничивать свободу слова других. Это серьёзная дилемма, и я искренне желаю американцам с ней разобраться. Это все-таки их страна, и им в ней жить.

Это лишний раз подчеркивает, что необходимо принимать многосторонние решения. Те, кто годами, десятилетиями тормозит дискуссии о демократизации управления Интернетом, и те, кто пытаются «вставлять палки в колёса» российской инициативе, уже воплощенной в резолюции Генеральной Ассамблеи ООН о согласовании правил ответственного поведения в киберпространстве и одновременно в проекте Конвенции о сотрудничестве в сфере противодействия информационной преступности, надеюсь, посмотрят на эти процессы другими глазами. Особенно на тему демократизации управления Интернетом. Обсуждаем её уже много лет в специализированном учреждении ООН – Международном союзе электросвязи. Практически все готовы искать общеприемлемые формы. Американцы категорически против.

Говоря о событиях, которые привели нас к этой ситуации, невозможно не вспомнить (об этом много говорилось), как соцсети сопровождали голосование на выборах президента США и как обеспечивали формирование общественного мнения и у себя, и в мире «в одни ворота».

Сейчас многие говорят о том, что было очевидно с самого начала, но «приглушалось». За два месяца до дня выборов в некоторых штатах начинают рассылаться бюллетени для того, чтобы голосовать по почте. Разослали 95 миллионов бюллетеней. Из них две трети оказались заполненными. Треть просто навязывали, но люди не отреагировали. Само это мероприятие по насильственному распространению бюллетеней не вполне вписывалось в американские избирательные нормативы. Когда больше 40 процентов голосов на выборах за обоих кандидатов, то «голоса по почте» – это достаточно серьезная вещь. Повторю еще раз, те, кто получал бюллетени, могли отправить их по почте, прийти на избирательные участки и там эти бюллетени сдать, направить их иным образом. Делалось это в течение нескольких недель. Всё это покрывалось соцсетями как нормальная практика и одобрялось людьми, выступавшими с жесточайшей критикой нашего голосования по поправкам к Конституции Российской Федерации. «Голосование на пеньках» бледнеет по сравнению с тем, что сделали с механизмом голосования в США. Решающая роль в освещении этого была у социальных сетей. Они играли на стороне одной партии, не скрывали этого, как и желания, чтобы в стране установилась система, когда только эта партия будет правящей. Это проблема американского общества, их избирательная система и то, как они устраивают политические дебаты у себя. Борьба с инакомыслием налицо. То есть то, против чего всегда выступали западные коллеги, а именно против борьбы с инакомыслием. Сейчас этот флаг, знамя в их прочных руках. Они едва ли будут его кому-то отдавать в ближайшем будущем.

Вопрос (перевод с английского): Хотела бы уточнить в отношении А.Навального. Немцы сказали, что передали вам образцы ткани и крови, которые необходимы для начала уголовного расследования. Мы не понимаем, что вам мешает? Что касается его задержания, сейчас сообщается о том, что в эти минуты проходит судебное заседание. Это не совпадает с принятыми процедурами. Почему здесь особой порядок, а не обычный для российских граждан?

С.В.Лавров: Не знаю, откуда вы взяли информацию о том, что Германия передала нам образцы его тканей, биоматериала. Это неправда. В том ответе, который германские власти прислали нам три дня назад, явно готовясь к возвращению А.Навального 17 января, сказано только, что ниже приводятся сведения, полученные от самого А.Навального и его жены Юлии. Не то, что биоматериалов или бутылок, о которых идет речь, у нас даже нет результатов анализов, токсикологического заключения! Ничего этого нет. Если вам сказали, что нам дали одежду, бутылки, его биоматериалы, то вас обманули.

Что касается процессуальной стороны дела, повторю, в клинике в Омске (гражданская клиника) брали биоматериалы, анализы. В этих биообразцах не обнаружили ничего, что напоминало бы некое боевое отравляющее вещество. В клинике «Шарите» (также гражданская клиника, как сообщала германская сторона) тоже у него не обнаружили ничего, что было бы похоже на боевое отравляющее вещество. Омская клиника и «Шарите» – гражданские. Немцы, как они сами рассказывали, передали образцы, взятые в «Шарите» у А.Навального, в клинику Бундесвера, где военные, видимо, обладающие соответствующими знаниями, обнаружили, как они говорят, запрещённое боевое отравляющее вещество, но какой-то новой модификации. Откуда у Бундесвера и в целом у немцев эти знания - интересный вопрос. Мы задали его в обращениях, направленных Генеральной прокуратурой России в Министерство юстиции ФРГ. С этим надо разбираться.

Совсем недавно в Германии, как и в Великобритании после «дела Скрипалей», нам дружно говорили, что никаких исследовательских работ по т.н. «Новичкам» они не вели, и соответственно у них не должно быть соответствующих маркеров и технологий, которые позволили в Германии, Франции и Швеции за три-пять дней определить, что это именно какой-то «Новичок», хотя и новой разновидности.

В нашей юридической практике для того, чтобы открыть уголовное дело, должно быть утверждение, обоснование в виде доказательства того, что преступление было совершено или была попытка его совершить. Поскольку в том, что наши врачи взяли у А.Навального, не обнаружили боевого отравляющего вещества, мы и просим предоставить нам анализы, взятые в Германии, Франции, Швеции, сделанные ОЗХО. Надеюсь, Вы слышали о том, что я подробно рассказал о нашем предложении этой организации провести совместное расследование. Я не могу поверить в то, что западные коллеги настолько высокомерны и аррогантны, что считают возможным требовать от России объяснений без предъявлений нам доказательств. У вас (имею в виду на Западе), как вы говорите, есть доказательства того, что он был отравлен, и это не подлежит никакому сомнению. Но когда нам говорят, что не дадут эти доказательства, позвольте сохранить как минимум скептицизм по отношению к тому, что происходит вокруг А.Навального.

Если вам нечего скрывать, если вы не боитесь «положить» правду на стол и дать нам эти факты, то почему вы этого не делаете? Как только мы это увидим, если действительно подтвердится попытка его отравления боевыми веществами, у нас будет заведено уголовное дело. Доследственная проверка, проводящаяся у нас в соответствии с Уголовно-процессуальным кодексом, не выявила оснований для открытия уголовного дела. Понимаю, что вы многие вещи делаете «втихую». Уже упоминал, что следствие в Великобритании по отравлению А.Литвиненко вдруг пришло к необходимости сделать процесс закрытым, и многие вещи остаются секретными. Мы не получили никаких данных по Скрипалям, как и никто из британских союзников в НАТО и в ЕС. Также и с малазийским «Боингом» (рейс МН-17).

Обвиняя нас, голландцы организовали судебный процесс таким образом, что там представлено 13 свидетелей. Из них – 12 анонимные. Они отказываются раскрывать имена 12 из 13 свидетелей. Сначала, пожалуйста, «поприставайте» к британским, европейским правоохранительным органам и поинтересуйтесь у них, почему они играют «втемную», что скрывают, чего боятся. Потом я буду готов ответить на ваши вопросы, если вы получите от них вразумительные ответы.

Вопрос: Прошедший год был непростым для всех, в том числе и для российской диаспоры за рубежом. В этой связи, как НПО, объединяющее СМИ соотечественников, в том числе, независимых русскоязычных интернет-журналистов и блогеров, нас особенно интересует, как бы Вы оценили итоги года в этой области внешней политики России? Как, по Вашему, в этих трудных условиях проявили себя организации российских соотечественников? Какие хорошие новости ожидают нас в наступившем году?

С.В.Лавров: Уделяем работе с соотечественниками во всех их «ипостасях», включая СМИ, приоритетное внимание. Это одно из ключевых направлений, закрепленных в Концепции внешней политики Российской Федерации, которая была в обновленном виде одобрена в 2016 году Президентом В.В.Путиным. Конечно, пандемическая специфика сказалась на нашем общении. Большинство запланированных мероприятий были в этом году проведены в основном в режиме онлайн, но также и очно.

Сразу отмечу кампанию по возвращению россиян домой в момент, когда был объявлен практически глобальный, повсеместный карантин. То, как проявили себя наши ребята, соотечественники, живущие в соответствующих странах, заслуживает самой высокой похвалы. Была понятная суматоха. Рейсы назначались, потом отменялись по объективным причинам, не раз бывало и по субъективным. Люди, приезжавшие в аэропорты, оказывались перед необходимостью где-то переночевать. Соотечественники их встречали, предоставляли жилье, транспорт, давали им деньги, продукты, средства индивидуальной защиты. Организовывали информацию через соцсети, группы поддержки. Огромная признательность всем, кто принял участие в этой акции, которую мы организовали под хэштегом #мывместе. Волонтеры из числа соотечественников были отмечены специальной медалью «За бескорыстный вклад в организацию Общероссийской акции взаимопомощи «#МыВместе»» и почетной грамотой Президента Российской Федерации.

Из традиционных форм работы у нас функционировал Всемирный координационный совет российских соотечественников. Состоялись заседания в режиме онлайн, скоро будет сформирован его новый состав на ближайшие четыре года. Работают тематические группы, включая торгово-экономические структуры, нацеленные на то, чтобы способствовать развитию бизнес-инкубаторов для молодых соотечественников. Считаю, что это очень полезное начинание. Безусловно, будем его поддерживать.

Что касается нашего участия в содействии решению проблем соотечественников, наибольшего внимания с точки зрения защиты прав русскоговорящих, требует Украина, Прибалтика. У нас под эгидой МИД и Россотрудничества действует Фонд поддержки и защиты прав соотечественников, проживающих за рубежом. Он развернул 49 правозащитных структур более чем в 30 странах. Это центры правовой поддержки, консультативные пункты, регулярные правовые рубрики в СМИ российских соотечественников с весьма полезными консультациями.

Хотел бы через Вас также поблагодарить всех, кто принимал участие в акциях, посвященных 75-летию Победы – «Бессмертный полк», «Георгиевская ленточка», «Свеча памяти» в Израиле. Все эти акции вызывали у соотечественников живой интерес и искреннее стремление не предавать забвению память отцов и дедов. В сентябре у нас в очном режиме прошел в Оренбургской области Международный молодежный форум «Евразия Глобал». Запущена интерактивная платформа «Молодые соотечественники». Это тоже очень важное новшество. Разворачивает свою деятельность Всемирный Альянс русскоговорящих соотечественниц и его подразделение «Альянс женщин-предпринимателей». Работает Правительственная комиссия по делам соотечественников. Я ее возглавляю. У нас есть план работы, и в соответствии с ним центральным событием года должно стать проведение VII Всемирного конгресса соотечественников в Москве в четвертом квартале 2021 г. Надеюсь, мы сможем встретиться на этом мероприятии.

Если по линии СМИ, с которыми Вы имеете контакты, представляя Медиа-Альянс русских сообществ, наблюдаются какие-то дискриминационные действия стран-хозяек, безусловно, будем готовы оказывать соответствующую поддержку. Говорили сегодня, как российские СМИ дискриминируются в ряде стран. Не исключаю, что СМИ российских соотечественников подвергаются негативному воздействию. Если процедуры, которые вы сами можете предпринять, исчерпаны, мы будем готовы оказать правовую и другую поддержку.

Вопрос: Планируете ли Вы делать вакцинацию? С учетом роста масштаба вакцинации во всех странах мира, как скоро возможно возвращение уже к традиционной, привычной внешней, международной политике в формате офлайн? Когда соберемся очно? «Группа семи» планировала провести саммит очно. Ваши прогнозы, когда будут первые международные переговоры на высоком или высшем уровне в традиционном формате?

С.В.Лавров: Насчет высшего уровня, за подготовку мероприятий Президента отвечает Администрация Президента Российской Федерации. Не буду забегать здесь вперед.

Что касается министерского уровня, то мы потихоньку разворачиваемся. Я осуществил несколько визитов осенью 2020 г., в том числе в Грецию и Сербию. Принимал здесь гостей – Министра иностранных дел Турции М.Чавушоглу. Скоро приезжают еще представители ряда стран и международных организаций. Потихоньку, с соблюдением всех мер предосторожностей и учитывая состояние здоровья каждого участника процесса. У меня антитела, потому что я перенес в легкой форме коронавирусную инфекцию. Услышал вчера, что специалисты советуют все-таки сделать прививку даже переболевшим. Буду советоваться с врачами.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 18 января 2021 > № 3620349 Сергей Лавров

США НЕ СМОГЛИ РЕАЛИЗОВАТЬ СВОЮ КИБЕРСТРАТЕГИЮ, И РОССИЯ ВНЕЗАПНО АТАКОВАЛА

РОБ НЕЙК

Старший научный сотрудник Совета по внешним связям Совета по внешним связям и научный сотрудник Центра Белфера Гарвардского университета. С 2011 по 2015 гг. был директором в Совете национальной безопасности, отвечавшим за политику в киберпространстве.

В этой статье отечественному читателю особенно интересны предложения автора, что считать адекватными ответами на кибератаки, а что нет и почему. Довольно познавательно и явно востребуется в скором времени для понимания перспектив.

В прошлом месяце компания FireEye, занимающаяся кибербезопасностью, предупредила правительство США о том, что хакеры взломали его защиту и получили доступ к сетям клиентов, включая многочисленные федеральные агентства и крупные корпорации. С тех пор государственные следователи раздобыли доказательства гигантской операции по взлому сетей, которую на протяжении многих месяцев осуществляла иностранная держава. В результате получен доступ как минимум к внутренней информации 18 тысяч компаний и государственных организаций из-за слабых связей в цепочках поставок: управляющих программах, разрабатываемых и поставляемых техасской компанией SolarWinds. Аналитики всё ещё расследуют источник взлома, но факты указывают на российскую Службу внешней разведки, известную как СВР. Похоже, Россия легко преодолевает кибероборону США. По меньшей мере, шесть федеральных ведомств не сумели выявить злонамеренных действий в своих сетях, включая Государственный департамент, министерства торговли и энергетики.

Дорогостоящая система Einstein, закупленная Департаментом внутренней безопасности, также не распознала этой враждебной активности. В конце концов, взлом обнаружен не искусственным интеллектом, не алгоритмами машинного обучения и не с помощью засекреченных возможностей контрразведки, а сотрудником компании FireEye, заподозрившим неладное. Хакеры попытались добавить многофакторную аутентификацию к взломанному устройству, действующему в сети FireEye, и аналитик из центра безопасности попросил собственника устройства проверить легитимность запроса. Владелец сказал, что это нелегитимный запрос, и FireEye начала расследование, которое позволило разоблачить кампанию взлома сетей.

Такой грандиозный провал вполне логично мог бы побудить наблюдателей задним числом раскритиковать давно принятую Соединёнными Штатами киберстратегию. Но по мере того, как всплывают детали хакерской кампании, они, похоже, свидетельствуют о том, что дело тут не в стратегии, а в её выполнении.

Чтобы устранить уязвимость нашей страны, сегодня требуется не новая большая стратегия кибербезопасности, а дисциплина и средства для реализации имеющейся.

Это означает, что нужно заложить фундамент для совершенствования сотрудничества и координации между государственными ведомствами и частными технологическими компаниями по проведению тщательного расследования провалов, которые привели к взлому систем компании SolarWinds. Затем требуется пропорциональная реакция и принятие мер, которые в будущем позволят своевременно обнаруживать кибератаки со стороны России и других противников США.

Жизненно важное государственно-частное партнёрство

В течение двух десятилетий, и даже более, американская киберстратегия обусловливалась потребностью совместной работы правительства и частных предприятий по противодействию угрозам. Ни одно федеральное ведомство не сможет выявлять и сдерживать всех зарубежных противников в киберпространстве, необходимо сотрудничество государственного и частного сектора. Тем не менее Соединённые Штаты так и не создали структуры или возможности, необходимые для полноценной организации совместных усилий. Вместо этого каждые четыре-восемь лет президент или Конгресс собирают разные группы экспертов для долгого обсуждения нового подхода. Это делала Комиссия по кибербезопасности при центре стратегических и международных исследований для 44-го президента США в 2008 г., Комиссия Белого Дома по усилению национальной кибербезопасности в 2016 г., а также прошлогодняя Комиссия по киберпространству (Cyberspace Solarium Commission).

У каждой из этих комиссий были широкие полномочия для переосмысления киберстратегии, и каждая пришла к одному и тому же выводу: единственный жизнеспособный подход заключается в государственно-частном партнёрстве. Каждая из комиссий рекомендовала длинные перечни средств для налаживания партнёрства, в том числе за счёт усиления механизмов и процедур сотрудничества и обмена информацией между федеральными ведомствами и частным сектором. К сожалению, большая часть рекомендаций были выполнены частично или вообще проигнорированы.

Например, в 2014 г. хакеры, связанные, как представляется, с правительством Северной Кореи, взломали файлы компании Sony Pictures. В ответ администрация президента Барака Обамы создала Центр исследования киберугроз (CTIIC) наподобие Национального центра борьбы с терроризмом для координации сбора и передачи информации о киберугрозах. Но этому центру CTIIC не было предоставлено достаточного финансирования или полномочий для осуществления миссии. Конкуренция, забота о неприкосновенности личной жизни, а также культура секретности и конфиденциальности по-прежнему препятствуют свободному обмену информацией о киберугрозах разведывательными сообществами, ведомствами и частными охранными предприятиями.

Пока преждевременно давать точный диагноз причин провала разведывательного сообщества, чтобы сказать наверняка, почему оно не сумело своевременно выявить российскую кампанию взлома сетей и воспрепятствовать ей. Возможно, Агентству национальной безопасности США (АНБ), которое отслеживает кибератаки против государственных учреждений и частных американских компаний, не удалось получить доступ к российским сетям и проследить за действиями российских спецслужб. Ещё больше тревожит возможность того, что правительство просто не сумело связать все факты в единое целое: АНБ и другие разведывательные ведомства, вероятно, собрали отдельные элементы ребуса, но не делились ими с другими государственными учреждениями или частными предприятиями, которые не смогли сопоставить их с данными правоохранительных структур или частного сектора. Поэтому и не удалось вовремя распознать хакерскую кампанию и принять меры до того, как был причинён ущерб.

Соединённые Штаты отчаянно нуждаются в достаточно масштабной организации, наделённой необходимыми полномочиями для разработки и реализации централизованной политики в сфере кибербезопасности, а также для мобилизации федеральных ресурсов, требуемых для успешного проведения этой политики.

К счастью, пробел вскоре будет восполнен. В Новый год Конгресс принял Закон о полномочиях в области национальной обороны. Тем самым была выполнена одна из главных рекомендаций Комиссии Solarium относительно назначения национального директора по кибербезопасности (НДК) в Белом Доме. У него должно быть достаточно сотрудников и полномочий для преодоления помех в координации усилий по реализации киберстратегии, с которыми страна сталкивалась в последние два десятилетия. (Остаётся посмотреть, выделит ли Конгресс достаточно средств для нового управления, которые позволили бы ему выполнить поставленную задачу).

Как только должность будет утверждена, НДК следует провести исчерпывающее расследование последнего провала, чтобы понять, как СВР смогла проникнуть в американские сети и шпионить за ними несколько месяцев, оставаясь незамеченной. НДК должен будет не только документировать возможные провалы американской политики и систем безопасности, но и предлагать решения, проверять и реализовывать их. Если расследование натолкнётся на препятствия (например, не желающие сотрудничать федеральные ведомства или частные компании), НДК должен будет документировать эти препоны и добиваться от Конгресса полномочий на их преодоление. Когда будут найдены компромиссы между неприкосновенностью частной жизни и безопасностью, НДК необходимо изложить перед законодателями свои озабоченности, чтобы они утвердили достигнутый компромисс.

По всей вероятности, НДК обнаружит, что системы потерпели неудачу на всех уровнях. Некоторые инструменты кибербезопасности окажутся неспособны выявить признаки злонамеренных действий. Другим удастся обнаружить подобные действия, но работающие с ними ведомства или компании не поделятся находками с остальным сообществом, обеспечивающим кибербезопасность. Если НДК удастся это вскрыть в процессе расследований, ему следует предложить новые механизмы и стимулы для обмена информацией между всеми заинтересованными ведомствами, а также между государством и частным сектором.

Тщательно выверенная реакция

Будущей администрации избранного президента Джо Байдена необходимо не только повысить способность Соединённых Штатов обнаружить и пресекать хакерские кампании, но и реагировать на вмешательство России во внутренние дела США таким образом, чтобы сдерживать агрессию в киберпространстве в будущем. Какой должна быть эта реакция и как её преподнести, будет зависеть от мотива хакерской кампании, проводимой Россией. Американские аналитики по-прежнему над этим работают.

Если все улики будут указывать на то, что данная кампания была призвана подготовить почву для разрушительной кибератаки на правительство или промышленность, могла бы быть оправдана аналогичная реакция – например, отключение электричества в Москве.

Однако если целью России был шпионаж, оправдать такие карательные действия будет труднее. В этом случае Москва не нарушает нормы сбора разведывательной информации – в конце концов, это то, чем занимаются разведки всех стран. Когда шпионов ловят с поличным, страны, за секретами которых они охотятся, заявляют вялые протесты, но дают понять по другим каналам, что не намерены прибегать к эскалации. Как сказал генерал Майкл Хейден, руководивший ЦРУ и АНБ при администрации президента Джорджа Буша – младшего после того, как Китай взломал файлы Управления кадров США, «позор не им, а нам».

Возможно, будущая администрация пожелает рассмотреть принятие новых норм, согласно которым такой широкомасштабный сбор разведданных будет признан неприемлемым. Такие нормы могут улучшить положение Соединённых Штатов по отношению к их недругам, поскольку США смогут добывать нужную им информацию посредством ограниченных, целенаправленных операций или пойти на риск организации широкомасштабной кампании в надежде не быть пойманными с поличным. Шпионские действия отчасти считаются приемлемыми из-за предположительно стабилизирующего влияния шпионажа: засекреченная информация часто свидетельствует о том, что намерения недругов не столь зловещи, какими до этого казались. Однако эта норма сбора разведданных появилась до возникновения киберпространства, и она не учитывает того, что хакеров нередко ловят публично или при обстоятельствах, когда правительства не могут молчать (если это делается третьими сторонами). В демократиях такого рода публичный скандал оказывает дополнительное давление на избранных лидеров, побуждая их отреагировать на кибершпионаж эскалацией.

Вызов для будущей администрации в том, чтобы отреагировать на взлом SolarWinds пропорционально, не копируя при этом дурное поведение Москвы.

Такая реакция телеграфирует русским, какие аспекты её хакерской кампании можно считать более или менее приемлемыми, а какие США считают недопустимыми и выходящими за рамки дозволенного.

Но какие бы сигналы новая администрация Байдена ни посылала, и какие бы действия ни предпринимала, ей будет трудно защитить федеральные ведомства и частные предприятия от будущих хакерских кампаний, если она не реализует киберстратегию, впервые сформулированную более двух десятилетий назад. Только сильное государственно-частное партнёрство, содействующее обмену разведывательными данными, собираемыми в киберпространстве, а также скоординированный ответ на угрозы, сможет сохранить все системы Соединённых Штатов в безопасности.

Foreign Affairs

США. Россия > Внешэкономсвязи, политика. СМИ, ИТ. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 13 января 2021 > № 3632163 Роб Нейк

РЫНОК ПОДОЖДЁТ: В КНДР СВОРАЧИВАЮТ РЕФОРМЫ

АНДРЕЙ ЛАНЬКОВ

Кандидат исторических наук, профессор Университета Кунмин (Сеул).

В начале января в северокорейской столице состоялся VIII Съезд Трудовой партии Кореи. Предшествующий съезд ТПК состоялся в 2016 г., как и нынешний, он был в основном посвящён обсуждению и принятию очередного пятилетнего плана.

Стремление регулярно проводить съезды, которые во времена его отца и деда порою не собирались десятилетиями, является отличительной чертой политики Ким Чен Ына. Новый руководитель стремится, во-первых, к упорядочиванию работы партийно-правительственного аппарата, а во-вторых, к увеличению в нём роли собственно партии – если необходимо, за счёт армии и иных государственных органов.

VIII Съезд прошёл в обстановке повышенной секретности. В частности, пространная, занявшая около девяти часов (с перерывами) речь Ким Чен Ына была опубликована только в изложении и с серьёзными сокращениями. Широкой публике остаются неизвестными многие из документов, обсуждавшихся на съезде и утверждённых там.

Тем не менее из доступных материалов легко увидеть, в каком направлении собирается сейчас вести страну Ким Чен Ын и его окружение.

Сомнений больше не остаётся: руководство КНДР решило остановить и по возможности обратить вспять многие из тех прорыночных реформ, которые были осуществлены Кимом Третьим в первое время его правления, то есть в период с 2012 по 2017 годы.

Введённые тогда в Северной Корее принципы управления экономикой прямо копировали экономические модели, которые использовались в КНР на ранних этапах китайской политики реформ, в 1980-е годы. В частности, сельское хозяйство было частично переведено на бригадный (в некоторых случаях фактически семейный) подряд, а в промышленности получила распространение система «двойных цен», которая дала предприятиям возможность продавать значительную часть своей продукции на рынках по «договорным» (то есть свободным) ценам.

Однако в материалах VIII Съезда нет упоминаний об этой новой системе экономического управления. Из иных источников известно, что в последние месяцы такая система была во многом свёрнута.

Экономическая политика, о которой речь шла на съезде, хорошо нам знакома. В материалах постоянно говорится об усилении роли государства и государственных органов. Ким Чен Ын в своём докладе постоянно подчёркивал необходимость развития тяжёлой и химической промышленности. Для того, чтобы добиться решительного прорыва в этих областях, следовало прилагать усилия к внедрению новых технологий, а также повышению партийного контроля и поощрении. Разумеется, упоминалась в речи Ким Чен Ына и необходимость всячески повышать трудовой энтузиазм широких масс.

Особо любопытным является и раздел доклада, в котором говорится о необходимости восстановить руководящую роль государства в сфере обслуживания и розничной торговли. Дело в том, что ещё с 1990-х гг. в Северной Корее эти сферы были фактически приватизированы: большинство существующих в стране ресторанов и магазинов являются фактически частными, хотя формально и зарегистрированы как государственные предприятия. Судя по всему, теперь руководство КНДР собирается пойти в наступление на мелкий бизнес – тот самый, на существование которого Пхеньян на протяжении последних 20–25 лет обычно закрывал глаза (а в первые годы правления Ким Чен Ына мелкий бизнес даже поощрялся государственными и партийными органами).

Причины отката назад, в общем, понятны. В последние два-три года Северная Корея находится в состоянии жёсткого экономического кризиса, который вызван отчасти беспрецедентными по своей суровости санкциями Совета Безопасности ООН, а отчасти – результатами эпидемии коронавируса (точнее – иррационально жёстких карантинных мер, которые в связи с этой эпидемией осуществляются в Северной Корее).

В этой обстановке северокорейское руководство, кажется, решило, что оно не может позволить себе продолжать реформы, а должно, так сказать, заморозить ситуацию и усилить собственные инструменты контроля над положением в стране.

Для этого, как считают Ким Чен Ын и его советники, вполне допустимо пойти на ограничение рыночных свобод, которые дали государственным предприятиям, и уж тем более – на начало кампании, направленной против частного мелкого и среднего бизнеса.

Впрочем, слишком уж радикальных выводов о том, к чему приведёт данный поворот, делать пока не следует. В своё время, в 2005–2009 гг., отец Ким Чен Ына тоже лихорадочно пытался искоренить частный бизнес и восстановить в стране командно-административную систему управления экономики. Однако из тех попыток ничего не вышло, и, в конце концов, сам Ким Чен Ир был вынужден от них отказаться в начале 2010 года. Не исключено, что такая же судьба ждёт и новую линию Ким Чен Ына. Но нельзя не сожалеть о том, что реформы, которые начались столь многообещающе, и в первые годы принесли неплохие результаты, сейчас остановлены на неопределённый срок.

КНДР > Внешэкономсвязи, политика. Госбюджет, налоги, цены > globalaffairs.ru, 12 января 2021 > № 3632164 Андрей Ланьков

Приморье нарастило экспорт в КНР зерна, сои и продуктов их переработки

В 2020 году Приморский край поставил на экспорт 708,9 тыс. тонн зерна, сои и продуктов их переработки (684,6 тыс. тонн зерна, сои и 24,3 тыс. тонн продуктов их переработки), на 16,4% превысив показатель предыдущего года. Об этом сообщает пресс-служба управления Россельхознадзора по Приморскому краю и Сахалинской области.

Представляем структуру экспорта из Приморья в материковый Китай:

Соя — 265,3 тыс. тонн.

Кукуруза — 168,9 тыс. тонн.

Овес — 962,8 тонны.

Семена льна — 201,9 тонны.

Рапс — 200 тонн.

Рис — 144 тонны.

Семена подсолнечника обжаренные — 3,3 тонны.

Пшеничная мука — 17,5 тыс. тонн.

Овсяные хлопья — 5,5 тыс. тонн.

Ржаная мука — 56,9 тонны.

Пшенная крупа — 24,3 тонны.

Гречневая крупа — 5,1 тонны.

Ржаной солод — 0,5 тонны.

Остальная продукция была экспортирована на рынки Японии, Республики Корея, Вьетнама, КНДР, Гонконга, Австралии, Пакистана, Бангладеш, Бельгии и Тайваня.

РЫНОК КАК ВОЖДЕЛЕНИЕ

ДЭВИД ЛЭЙН

Почётный научный сотрудник Колледжа Эммануэль Кембриджского университета; член Академии общественных наук; вице-президент Европейской социологической ассоциации.

КАКОЙ ИМЕННО КРИЗИС ПОГУБИЛ СОЦИАЛИСТИЧЕСКИЙ МИР?

В ходе дискуссий, периодически вспыхивающих в связи с эпохой строительства социализма в России, обычно поднимаются такие темы, как роль Ленина и Коммунистической партии в захвате политической власти, последующие успехи Советского Союза в качестве силы модернизации в СССР и Азии и влияние революции на Запад.

Анализируются выдающиеся советские достижения: роль в мобилизации государственных ресурсов для осуществления плана индустриализации и урбанизации, привлечение многонационального населения к государственному строительству, победа над нацистской Германией и её последствия. Естественно, упоминаются и теневые стороны, прежде всего, сталинские репрессии и засилье бюрократии.

Но очень немногие задаются вопросом, как и почему возглавляемые СССР социалистические страны были в конце XX века неожиданно упразднены. Эпоха, начатая Октябрьской революцией 1917 г., закончилась в марте 1990 г. с изъятием из Конституции СССР пункта о ведущей и руководящей роли КПСС. Эти перемены примечательны, ведь последствия других социальных революций, в частности французской, английской и американской, оказались необратимыми.

Возникает вопрос, а не преследовала ли Октябрьская революция заведомо порочную цель, намереваясь преодолеть стадию капитализма?

Критики утверждают, что Октябрь, конечно, заложил основы государственной политики индустриализации и построения коммунистических государств, создал системы здравоохранения и образования, обеспечил строительство жилья, но социалистическая система планирования оказалась непригодной на стадии потребительского капитализма.

Замедление экономического развития

Главной причиной крушения системы называют её неспособность удовлетворять материальные и духовные потребности населения. Это явное преувеличение. Замедление экономического роста в европейских социалистических странах – всего лишь одна сторона дела. Темпы экономического роста в СССР снизились с 5 процентов в 1961–1970 гг. до 2 процентов в 1981–1988 гг., а падение производства в социалистических странах Восточной Европы было и того значительней. Но экономический рост продолжался даже там. Рисунок 1 свидетельствует о том, что социалистические страны немногим отличались от капиталистических государств соответствующего уровня развития. В период с 1980 по 1987 гг. в Западной Германии темпы экономического роста составляли 1 процент, в Великобритании 1,3 процента, а во Франции – 0,5 процента. Однако аналитикам не кажется, что европейские капиталистические страны постиг экономический крах. Китай в то же время развивал темпы роста в 8,68 процента, но сохранял существенные черты социалистической системы.

Рисунок 1. Экономический рост в капиталистических и социалистических странах, 1961–1988

Источник: Economic Report of the President 1985-89 // Washington DC: US Government Printing Office, 1989.

Всякий раз, когда в капиталистических странах происходят экономические кризисы (вспомним Великую депрессию 1930-х гг., финансовый кризис 2007 – …), в рыночной системе происходят реформы. Горбачёвские реформы привели к разрушению социальных институтов Советского Союза, уничтожив административно-командную систему, а заодно с ними и легитимность центрального планирования и партийного руководства. Так было покончено с завоеваниями Октябрьской революции.

Классовые революции и переход к капитализму

При своём зарождении и Французская, и Октябрьская революции были революциями классовыми. В обеих критически важную роль играли классовые права, ставшие катализатором и стимулом социальных перемен. Но стал ли конец социализма в России следствием осуществления классовых интересов?

Большинство аналитиков в это не верят: в социалистических странах отсутствовали явно «антагонистические» классовые силы, а буржуазия была уничтожена в процессе социалистического строительства. Однако с моей точки зрения, в социалистических обществах выработалась классовая структура, включавшая два основных элемента, которые взаимодействовали с зарубежными элитами в деле разрушения режима. Во-первых, административно-исполнительный класс и, во-вторых, «приобретательский» класс.

Административный класс

Административный класс состоял из чиновников, занимавших посты, которые обеспечивали им контроль над средствами производства, а также над идеологическими институтами, вооружёнными силами и службами безопасности. Его представители имели высокие должности в партийной и профсоюзной иерархии, а также занимали исполнительные посты в правительственных ведомствах (в том числе на хозяйственных предприятиях, в области образования и здравоохранения и в СМИ). Отличие от системы рыночного капитализма состояло в том, что эти чиновники не могли ни передать свои посты по наследству, ни распоряжаться фондами, которые они контролировали. К тому же руководство производственных предприятий в отличие от своих коллег, работавших в условиях свободного рынка, не извлекало никаких выгод из прибавочной стоимости, создававшейся при производстве товаров и услуг.

Представители административной прослойки находились в двусмысленном положении. Принадлежа к правящей элите, они занимали важные, надёжно защищённые и привилегированные должности, многие пропагандировали коммунистические ценности. В то же время, конвертировав административный контроль в собственность, они могли завоевать ещё более выгодные экономико-классовые позиции. Из сидящих на зарплате членов административной прослойки они выросли бы в часть капиталистического класса, обладающей законными правами на экспроприацию прибавочной стоимости и на владение частной собственностью.

Средний «приобретательский» класс

Вторая классовая группа была связана с рынком. В условиях плановой экономики рабочие и служащие получали за свой труд заработную плату от государственного предприятия или учреждения: государство обладало монополией найма и определяло ставки зарплаты и условия труда. Обмен рабочей силы на деньги оставался характерной чертой государственного социализма, а доход, извлекаемый из работы по найму, оказывал большое влияние на уровень жизни каждого отдельного работника. При капитализме рыночная позиция выявляется в ходе секторальных переговоров, что создаёт неравенство между работниками. Иные профессионалы – врачи, артисты эстрады, менеджеры – могут выторговать себе дополнительные льготы.

При государственном социализме размер материального вознаграждения не имел отношения к переговорам или объёму продаж на рынке и устанавливался в административном порядке. Разница между существующим уровнем вознаграждения и воображаемым изобилием материальных благ, которое якобы должен был принести рынок, и создала в среде многих профессиональных групп, работников административного звена и квалифицированных рабочих настроение в пользу введения рыночной системы. При государственном социализме разница в оплате труда была минимальной. Среди интеллигенции такое относительное равенство порождало недовольство.

Чувство обделённости предрасположило некоторые общественные группы к тому, чтобы настаивать на проведении рыночной политики, а позднее – на приватизации государственной собственности.

Многим казалось, что предоставляемых им относительных льгот недостаточно для вознаграждения предпринимательской деятельности и усилий по овладению высокой квалификацией, что дало дополнительные доводы тем, кто ратовал за переход к рыночной системе, которую считали «более справедливой», если речь шла о вознаграждении квалифицированного труда. Либеральную интеллигенцию к тому же возмущал административный контроль над деятельностью в области культуры, что подрывало профессиональный престиж её деятелей, а также над свободой передвижения и выезда за границу.

Социальный базис контрреволюции

В основе реформ лежали интересы упомянутых групп: части государственной бюрократии и членов среднего класса («приобретательский класс»), считавших, что лично они выгадают от того, что их жизненные перспективы будут определяться товарными качествами их квалификации. Обе группы могли конвертировать свои социальные позиции в классовые права в два этапа: (1) введение рыночной экономики, (2) приобретение права на собственность. Эти-то социальные слои системы государственного социализма и сформировали новый восходящий класс.

Впрочем, важно помнить о неоднородности этих социальных групп. В обеих имелись верные сторонники и защитники социалистической системы. Особенно сильную поддержку существующей социалистической системе оказывали высшие эшелоны государственной бюрократии. В начале, формулируя программу реформ для придания нового импульса развитию экономики, Михаил Горбачёв рассчитывал осуществить переход к рынку в рамках политической системы, во главе которой стояла КПСС. Дабы обеспечить поддержку политике перемен, руководство нарушило политическое равновесие в партии, выдвинув на смену сторонникам традиционных форм административно-политического контроля более молодых деятелей с политическими связями в приобретательских слоях. Более того, поощряемый лидерами западных держав Горбачёв ввёл систему конкурентных выборов, тем самым создав условия для значительного расширения рамок политических возможностей.

Однако для реализации классовых интересов необходима политическая мобилизация.

Политические параметры государственного социализма и интересы государственной безопасности налагали жёсткие ограничения на выражение альтернативных мнений и не давали развиться альтернативным движениям.

Как следствие – реформистскому движению недоставало политического веса и энергии для выработки политики, ведущей в направлении к бесповоротному переходу к основанной на приватизации рыночной системе.

Это может быть проиллюстрировано на примере преобразований, осуществлённых в Восточной Европе. Самые первые реформы в таких странах, как Чехословакия, Венгрия, Польша и ГДР не затрагивали системы государственного планирования и государственной собственности. Внутренние экономические преобразования в Китае не покушались на гегемонию КПК и оставили в неприкосновенности систему государственной собственности. Догорбачёвское политическое руководство жёстко пресекало мобилизацию контрреволюционных сил, и то же самое происходит сейчас в Китае.

На заре горбачёвских преобразований многие из тех, кто принадлежал к административным и приобретательским кругам поддерживали идею «рынка», но не перехода к приватизации объектов государственной собственности. В июле 1990 г. в Верховном Совете РСФСР состоялось голосование по программе «силаевских реформ», посредством которых в России вводилась рыночная система. Реформы получили поддержку более 70 процентов членов государственной и партийной элиты и более 80 процентов депутатов – выходцев из профессиональной среды и органов исполнительной власти.

Однако при анализе уровня поддержки идеи приватизации выясняется, что правительственные и партийные элиты выступали против неё. В декабре 1990 г. большинство депутатов отвергло предложение о введении частной собственности – против него проголосовало 70 процентов тех, кого я называю представителями «административного класса». С другой стороны, «против» проголосовало только 40 процентов выходцев из профессиональной среды («приобретательский класс»). Стало быть, маловероятно, чтобы у национальных административных элит ради перехода к неопределённости капитализма возникла личная заинтересованность в уничтожении собственного политического базиса. К тому же многие из них по-прежнему верили в превосходство социализма.

Внешнее измерение

Но помимо этих двух классов имелись ещё и заинтересованные внешние силы, действовавшие через мировые политические элиты, которые оказывали поддержку переходу к рынку и приватизации и его легитимировали.

Это международное измерение сыграло важнейшую роль в качестве механизма внушения, действие которого привело к ясному осознанию элитами своих классовых интересов.

Получив отпор, советское руководство ради сохранения линии на переход к капиталистической экономике волей-неволей попало в зависимость от внешних сил. Как убедительно свидетельствует бывший советник Горбачёва Андрей Грачёв, «задача [внешней политики Горбачёва] состояла не в том, чтобы защитить СССР от внешней угрозы или обеспечить внутреннюю стабильность, а едва ли не в прямо противоположном: использовать отношения с внешним миром в качестве дополнительного орудия осуществления внутренних перемен. Он хотел сделать Запад своим союзником в политической борьбе против консервативной оппозиции, противостоявшей ему внутри страны, поскольку его настоящий политический фронт был именно там»[1].

Политика радикального реформистского руководства – во главе сначала с Горбачёвым, а потом с Ельциным – была направлена на оформление союза с внешними мировыми игроками. Как в то время указывал дипломат Раймонд Гартхофф, архитекторы политики Запада перешли от «сдерживания» коммунизма к его «интеграции в международную систему». Западом под руководством США были разработаны и основные правила такой интеграции, включавшие внедрение в государственную организацию конкурентной рыночной системы (соперничающие между собой политические партии и конкурентные выборы); то же самое относилось и к сфере экономики (приватизация производственных предприятий за валюту, котировка национальной валюты на международных рынках). Переход должен быть закреплён образованием правового государства, гарантирующего права собственности на имущество и доходы с него.

Такая политика имела непосредственное влияние на переход к капитализму в СССР и позднее – в Российской Федерации. Рыночная форма обмена привела к появлению на предприятиях западного персонала, товаров и капитала (для приобретения фондов). Связи с иностранными интересантами в процессе перехода к капитализму породили политический балласт, занявший место туземного буржуазного класса или, как на заре капитализма, аристократов-землевладельцев с коммерческой жилкой.

Взаимодействие этих трёх политических сил и положило конец эпохе, начавшейся в октябре 1917 года. Произошёл контрреволюционный переворот. В странах, уцелевших после разгрома социалистического лагеря, – Китае, Кубе и Северной Корее – геополитический фактор встретился с сопротивлением, а нарождающиеся силы социальных перемен оказались неспособными сформулировать свои классовые интересы.

Комментарий был заказан Международным дискуссионным клубом «Валдай» и впервые опубликован на сайте клуба в разделе «Аналитика».

--

СНОСКИ

[1] Andrei Grachev, ‘Russia in the World’. Paper Delivered at BNAAS Annual Conference, Cambridge, 1995, p.3.

США. Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 11 января 2021 > № 3631178 Дэвид Лейн

«НЕ ТЕ» КОНФЛИКТЫ

АЛЕКСАНДР СОЛОВЬЁВ

Заместитель главного редактора журнала «Россия в глобальной политике».

Эпидемия коронавируса, активизировавшая передачу социальной коммуникации электронным посредникам, вполне вписывается в маклюэновскую метафору середины шестидесятых о медиа как ампутации. Технологии, эти ингибиторы раздражителей, охотно помогают человеку впадать в интеллектуальное оцепенение, когда тот сталкивается с идеями, не вписывающимися в его систему координат. И с этим надо что-то делать.

Одна из самых красивых и тревожных метафор Маршалла Маклюэна – это идея нарциссического оцепенения, физиологической реакции человека на очередное расширение его органов чувств посредством внедрения новых технологий. Технологии, расширяющие физические возможности человека, постепенно становятся продолжением его тела. А поскольку новые возможности превосходят те, что даны человеку от природы, его природные органы в результате вытесняются технологическими – «ампутируются». Так колесо как более совершенное средство транспортной коммуникации заменило человеку ноги; одежда, дом и город – кожу (как для каждого человека в отдельности, так и для групп людей)[1]. Высшей формой такой «ампутации» становится замена центральной нервной системы и сознания в целом на «электрические средства» – современную систему электронной коммуникации.

Всё активнее передоверяя технологическим посредникам общение со внешней средой, сам человек стал почти беспомощен при контакте с ней: «Последовательная механизация различных физических органов… сделала социальный опыт слишком агрессивным и чрезмерно раздражающим для того, чтобы центральная нервная система могла его вынести»[2]. Едва ли не единственным надёжным естественным защитным механизмом осталось оцепенение. «Когда наша центральная нервная система расширяется и ставится под удар, мы вынуждены вводить её в оцепенение, иначе мы умрём. Таким образом, эпоха тревоги и электрических средств является также эпохой бессознательного и апатии»[3].

Сегодня алгоритмы и фильтры, с одной стороны, обеспечивают всё более тонкую «персонализацию» входящего потока информации, а с другой – облегчают поиск тех, чьи информационные потоки организованы сходным образом, «не раздражающим и не агрессивным». Их можно было бы назвать единомышленниками, если бы добрая часть мыслительного процесса при этом не отдавалась на откуп тем самым алгоритмам и фильтрам. Столкнувшись же с раздражающей информацией, противоречащей комфортным стереотипам, которая всё же просачивается через такие фильтры, мозг реагирует оцепенением – отрицая или вовсе отвергая её.

Сложилась довольно парадоксальная ситуация. Маклюэновское «тотальное социальное вовлечение», которое должно было вытеснить «буржуазный дух индивидуальной разобщённости и индивидуальных точек зрения», в какой-то момент вроде бы даже воплотилось в идеологию, объявленную на стыке веков безальтернативно верной. Правда, довольно быстро эта тотальность и вовлечённость (достигаемая порой и через принуждение) тоже стала слишком агрессивной и раздражающей. Тем более что на её основе начали быстро складываться экспансивные политические мифы вроде движения BLM со своей системой обязательных ритуалов. Так что новое «общественное сознание», формирующееся в процессе выставления частного и социального подсознательного на всеобщее обозрение, выглядело всё более неопределённым и пугающим.

При этом индивидуализм никуда не исчез – напротив, усугубился, а возможность «добровольной самоизоляции» от альтернативных идей и внешних оценок стимулировала «индивидуализацию биографий», отфильтровывая саму угрозу конкуренции.

На этой почве пышным цветом расцвели самые разнообразные страхи перед будущим, которое наступает слишком быстро и бесконтрольно. Призрак вышедшего из повиновения ИИ одинаково пугает таких разных мыслителей, как марксист Йохан Гальтунг и суровый антикоммунист Генри Киссинджер. Человечество воистину «пятится в будущее, глядя на настоящее в зеркало заднего вида»[4].

Этот страх погружает в оцепенение и вынуждает искать индульгенцию в прошлом.

Россия объявляет себя одновременно поборником консерватизма[5], поддержания статус-кво и плюрализма – такое сочетание никого, похоже, особенно не смущает (как и попытки сконструировать новый государственный миф из останков советского, так нервирующие Запад). Трамп обещал вернуть Америке былое величие, а послание его главного политического оппонента сводится к тому, что при нём всё «будет, как при бабушке». Европа ищет новый имидж и смысл существования примерно так же, как королева Елизавета I – с помощью белил и румян, дрейфуя от депрессии к меланхолии. Китайской риторике «сообщества единой судьбы» всерьёз почти никто не верит – хотя на сегодня это единственная пока версия «светлого будущего».

Впрочем, даже в ней можно найти признаки едва ли не основного страха человечества – страха перед конфликтом. Первой современной попыткой сочинить «бесконфликтное общество» стала либеральная в своей основе политкорректность, выродившаяся в лицемерие, позитивную дискриминацию и прочие ущербные формы «мирного сосуществования», чем-то напоминающие ханжество Викторианской эпохи. Своеобразным ответом «коллективного политического бессознательного» на это был правоконсервативный популизм – тоже вид общественного интеллектуального оцепенения (и тоже отрицающий конфликт, поскольку популисты выступают, как правило, от имени «всего народа»).

Впрочем, на уровне международных отношений этот страх успешно эксплуатируют все – от КНДР до США. Конфронтационная риторическая (как правило) игра на повышение ставок, «пока оппонент не моргнёт», даёт возможность обеим сторонам в нужный момент пойти на попятный, сохранив лицо и объявив о своей победе. Это лишь один из примеров такой эксплуатации. Конфликт превращается в симулякр, но угрозы безопасности только нарастают. И дело не столько в том, что оппоненты могут «заиграться» (хотя, конечно, могут), сколько в том, что тривиализация конфликта как способа международной коммуникации вынуждает к тому, чтобы раз за разом его обострять – хотя бы на уровне риторики.

А между тем конструктивный потенциал конфликта огромен.

Конфликты полезны, а противоречия стимулируют конкуренцию. Конкуренция же (а вовсе не стабильность) – главное условие развития.

Оказавшись вне конкурентной среды, тот же либерализм немедленно начал превращаться в свою интеллектуальную и духовную противоположность. Видимо, безмятежность тоже, как и агрессия, способна погружать разум в оцепенение и апатию. Единственным выходом из которых становится конфликт.

Казалось бы, конфликтов сегодня и так в избытке – как внутригосударственных, так и международных. Только вооружённых столкновений разной интенсивности в 2020 г. насчитывается до полусотни, а если к ним прибавить различные акты гражданского неповиновения, то счёт пойдёт на сотни. Но дело в том, что большинство их выглядят скорее реакцией «коллективного бессознательного», попыткой сохранить себя в маклюэновском оцепенении, ставшем таким уютным. То есть это «не те» конфликты, которые нужны человечеству. А нужный ему конфликт стоит искать где-то в области борьбы с самодовольством – и с комплексом неполноценности, с чувством собственной непогрешимости – и с нерешительностью, со страхами – и с безответственностью.

--

СНОСКИ

[1] Более того, цифра теперь претендует и на роль универсального «протеза»: ограничив живое трансграничное общение, человечество частично «ампутировало» и физический транспорт, перенеся международные встречи в Zoom и на ему подобные платформы.

[2] Маршалл Маклюэн. «Понимание медиа». URL: https://gtmarket.ru/library/basis/3528/3533

[3] Там же.

[4] Marchall MacLuhan, The Media is the Message, p. 77. Справедливости ради, человечество испытывало такие страхи задолго до рождения Маклюэна. Так, в августе 1858 г. (через три дня после первого успешного испытания только что проложенного Трансатлантического кабеля) The New York Times объявила телеграф «слишком быстрым, чтобы [передавать] правду», и опасалась, что тот «слишком ускорит мозги общества, чтобы оно могло правду [воспринимать]».

[5] Российский его извод ближе к патернализму.

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 7 января 2021 > № 3632169 Александр Соловьев

Нужны реформы: Байден обсудил с экспертами угрозу от России и Китая

Байден заявил об исходящих со стороны России и Китая угрозах

Кристина Сизова

Избранный президент США Джо Байден указал на растущие «стратегические вызовы» для Соединенных Штатов со стороны России и Китая. Он говорил об этом еще до того, как был избран на пост главы государства. При этом демократ считает наиболее серьезной угрозой для США Россию, а Китай — главным конкурентом.

Избранный президент Соединенных Штатов Джо Байден указал на необходимость для его страны обновить приоритеты в оборонной сфере на фоне растущих «стратегических вызовов» со стороны России и Китая. По итогам брифинга с экспертами в сфере нацбезопасности он отметил, что обсуждал со специалистами реформы, проводя которые в ответ на такие угрозы Вашингтон мог бы оказаться в наиболее сильной из возможных позиций.

Эти реформы, как пояснил избранный глава государства, предполагают обновление приоритетов в сфере обороны, позволяющих «лучше давать отпор агрессии в будущем».

Байден еще до избрания его президентом указывал на угрозу со стороны России и Китая. При этом он уточнил, что, по его мнению, в большей степени, с точки зрения разрушения безопасности и союзов США, она на сегодняшний день исходит от России.

В то же время, Китай в интервью CBS Байден назвал крупнейшим конкурентом его страны. Политик обратил внимание, что от подхода Вашингтона зависит, останутся ли страны и дальше конкурентами, или ситуация обернется более серьезным соперничеством.

Байден также отметил, что, по его мнению, не менее опасны для Соединенных Штатов действия нынешнего президента Дональда Трампа, который «приветствует каждого диктатора» и «тычет пальцами в глаза» американским союзникам. Демократ привел в пример ситуацию в КНДР, где увеличилось количество «смертоносных ракет». Иран при этом «приблизился к созданию ядерного оружия». По мнению Байдена, из-за политики Трампа союзники по Североатлантическому альянсу отворачиваются от Вашингтона, так как думают, что они не могут положиться на Соединенные Штаты.

Несмотря на то что Байден называет Россию главной угрозой для США, российский президент Владимир Путин не считает, что Москве станет труднее строить отношения с Вашингтоном с приходом к власти в Белом доме демократа.

Между тем, о существовании угрозы для США со стороны России регулярно говорили и говорят и при администрации Трампа. Утвержденный действующим президентом США проект финансирования работы правительства в 2021 финансовом году предполагает выделение $290 млн на борьбу с растущим влиянием РФ.

Еще $300 млн в документе заложены на противодействие Китаю. Средства на борьбу с китайским влиянием Вашингтон намерен потратить на ослабление «политического влияния правительства КНР, китайской коммунистической партии и всем действующим от их имени организациям».

Отдельной статьей расходов в США обозначили поддержку развития демократии в России, странах Европы и Азии. Среди прочего указано «продвижение свободного интернета».

Кроме того, Соединенные Штаты предоставят своим партнерам на Востоке часть денег, чтобы помочь уменьшить уязвимость Вашингтона перед российским давлением в области политики.

Вместе с тем директор Национальной разведки США Джон Рэтклифф назвал наибольшей угрозой для Соединенных Штатов Китай. Он считает его единственной страной, способной бросить вызов «превосходству Америки во всех областях».

При этом мнение о существовании большой угрозы со стороны России Рэтклифф назвал ошибочным.

Демократа Джозефа Байдена он призвал «оставить политизацию разведки позади» и быть честным по отношению к Пекину.

Председатель Объединенного комитета начальников штабов американских ВС Марк Милли в ходе оборонного форума в начале текущего месяца назвал Россию, Китай и терроризм основными вызовами, с которыми должны считаться Соединенные Штаты.

Отдельно Милли обратил внимание на угрозу с китайской стороны. Он выразил мнение, что в ближайшие десятилетия китайская сторона предпримет попытку уравновесить возможности своей армии с американской. «Не только уравновесить, но и доминировать в вооруженном конфликте к середине века», — предупредил он.

Как утверждает Милли, Пекин стремится создать армию, способную выступить как на земле, так и в космосе и киберпространстве.

Минэкономразвития предложило приоритетные темы для сотрудничества в Северо-Восточной Азии

16 декабря 2020 года на заседании 20-й сессии Консультативной комиссии Расширенной туманганской инициативы (РТИ) директор Департамента многостороннего экономического сотрудничества и специальных проектов Наталья Стапран представила приоритетные темы для взаимодействия России, Китая, Республики Корея и Монголии в 2021 г.

Как перспективные направления четырехстороннего сотрудничества были предложены устойчивое и «зеленое» восстановление экономики после пандемии, а также инклюзивное территориальное развитие с акцентом на удаленные и сельские территории.

В ходе сессии страны-члены РТИ обсудили результаты работы регионального механизма в этом году и поставили задачи на 2021 год в сферах торговли и инвестиций, транспорта, энергетики, сельского хозяйства, туризма, защиты окружающей среды, межрегионального сотрудничества.

«Страны-члены РТИ являются важными торговыми партнерами России – на них приходится более 20% нашей внешней торговли. Несмотря на пандемию, мы полны решимости адаптироваться к изменениям и расширять сотрудничество», - отметила Наталья Стапран.

В преддверии мероприятия также состоялась встреча эксим-банков четырех стран, на которой ВЭБ.РФ представил партнерам перспективные проекты на российском Дальнем Востоке, в том числе строительство в Приморском крае 15 танкеров-газовозов в рамках проекта «Арктик СПГ-2» и экотуристического кластера «Земля леопарда». По инициативе российской стороны проекты были внесены в Сеульскую декларацию РТИ.

Напомним, Программа развития ООН (ПРООН) в июле 1991 г. одобрила региональную программу помощи странам Северо-Восточной Азии (КНДР, КНР, Монголия и Республика Корея) на 1992-1996 годы. Одним из четырех главных проектов этой региональной программы был проект «Программа по развитию района реки Туманная» (ПРРТ). В ноябре 1991 г. КНР, Монголия, КНДР и Республика Корея обратились к России и Японии с предложением присоединиться к ПРРТ.

В соответствии с распоряжением Правительства РФ от 25 августа 2008 г., Российская Федерация участвует в деятельности РТИ. Минэкономразвития России является ведомством, координирующим деятельность российских ФОИВ по осуществлению участия РФ в РТИ.

СТРАТЕГИЯ ОБОРОНЫ В ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ВОЙНЕ

ВИКТОР БОЯРКИН

Член Совета по внешней и оборонной политике, председатель консультационно-делового Совета по Ливии.

О НЕОБХОДИМОСТИ ФОРМИРОВАНИЯ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ПОЛИТИКИ В ОБЛАСТИ ПРИМЕНЕНИЯ СПЕЦИАЛЬНЫХ ЭКОНОМИЧЕСКИХ МЕР (САНКЦИЙ) И ПРОТИВОДЕЙСТВИЯ ИМ

Российская система контрсанкций должна стать инструментом поддержки лиц, действующих в целях продвижения национальных экономических и политических интересов России, а не конструкцией для бесцельной благотворительности и финансовых злоупотреблений. Но готово ли наше государство обеспечить помощь подсанкционным гражданам России?

На фоне происходящих изменений геополитической картины мира всё чаще в качестве драйверов для достижения целей элитарных групп Запада выступают санкционные инструменты. В отношении вероятного противника, например, России, наращивание экономического давления используется для того, чтобы ослабить потенциал, не допустить превосходства и обеспечить тем самым конкурентное преимущество своим капиталам на мировых рынках. Влияние этих инструментов также распространяется на союзников и третьи страны, дабы не произошло их сближения с Россией при обходе санкций. Экономически ослабляя, их заставляют выходить из выгодных контрактов и теснее замыкают на себя. Кроме того, что не менее важно, – санкции содействуют формированию условий для смены власти в государствах, не желающих встраиваться в орбиту национальных интересов США.

Американские эксперты относят санкции к одному из ключевых элементов так называемой американской «силы принуждения» P2C[1] (power to coerce), они являются неотъемлемой частью государственной внешней и экономической политики, разрабатываемой и реализуемой специально созданными для этих целей органами исполнительной власти. Это управление санкционной политики[2], управление по контролю за иностранными активами[3], специальный комитет, в состав которого входят представители министерства торговли, госдепартамента, минобороны, минэнерго и минфина, а также спецслужб. Системный подход обеспечивает оперативное реагирование властей США на новые, по их оценкам, вызовы и угрозы национальной безопасности.

Не стала исключением и американская реакция на заявление о создании и регистрации в России первой в мире вакцины против коронавируса. Практически сразу после этого события, 27 августа текущего года, министерство торговли США внесло в санкционный список три российских НИИ, один из которых участвовал в испытаниях на безопасность и эффективность вакцины от коронавируса[4], созданной Центром им. Гамалеи Минздрава России. По заявлению сенатора Олега Морозова, новыми санкциями против российских научных институтов Вашингтон прикрывает свой проигрыш в разработке вакцины от COVID-19 и пытается не допустить разработанную в РФ вакцину на западные рынки[5].

Применение санкционных инструментов в отношении российских государственных структур и граждан России будет нарастать. По данным РБК[6] наиболее крупный пул подсанкционных российских лиц и организаций сформирован на основании факта присоединения Крыма к России и событий на востоке Украины (289 физических и 479 юридических лиц). К примеру, под санкциями по делу Магницкого 57 и 1 соответственно; санкции по закону «О противодействии противникам Америки» (CAATSA) – 32 и 42; за кибератаки на Соединённые Штаты – 34 и 13; за оказание поддержки Сирии – 12 и 6; продажа товаров или вооружений в КНДР, Иран и Сирию – 6 и 11.

Всего под санкциями США находится в общей сложности около 450 российских граждан[7]. Американское руководство, объявляя включение представителей крупного бизнеса, или, как их официально квалифицируют сами американцы, «олигархов», в список граждан особых категорий и запрещённых лиц SDN List (Specially Designated Nationals and Blocked Persons List), рассчитывает на формирование в их среде условий для недовольства существующей в России властью, поскольку из-за санкций они более не могут вести эффективный бизнес, теряя возможность далее преумножать капиталы. В экономическом плане цель очевидна – либо установить контроль над крупным российским бизнесом, а в случае невозможности последнего – нанести невосполнимый ущерб за счёт его производственных, финансовых и имиджевых потерь вследствие применения санкций.

Подпавшие под специальные экономические меры в условиях отсутствия скоординированной антисанкционной политики в России пытаются обращаться «за справедливостью» к самим Соединённым Штатам, которые этого и добиваются. В июне 2019 г. работники «Группы ГАЗ» под лозунгом «400 тысяч жертв Соединённых Санкций Америки» провели акцию у американского Посольства в Москве, в ходе которой передали послу Джону Хантсману письмо с обеспокоенностью сложившейся из-за санкций ситуацией. Председатель рабочего совета Евгений Морозов и специалист по экономике «Группы ГАЗ» Любовь Железнова прямо подтвердили, что санкции достигают цели, заявив о серьёзной угрозе остановки производства[8] и возможных тяжёлых социальных последствиях.

Не скрывают наличие реальных проблем в связи с попаданием под санкции и физические лица, адаптация которых к изменившимся условиям жизни и работы не всегда проходит гладко. Одно дело, когда это касается подсанкционных госслужащих. Они тоже поражены в гражданских правах, но государство гарантирует им сохранение зарплат, пенсионных выплат и прочие меры социальной защиты. Совсем другое дело – применение санкций к бизнесменам и сотрудникам коммерческих структур. В этом случае они становится «токсичными» для компаний-партнёров и бизнес-сообщества, что ведёт к ограничению деловых процессов и – как результат – росту издержек (переписывание активов и бизнеса на других лиц, укрытие связей, повышение затратной части и так далее), вплоть до потери бизнеса.

В последние несколько лет российские юристы поднимали вопрос о защите интересов российских организаций, органов, учреждений, граждан, в отношении которых Соединёнными Штатами введены специальные экономические меры, связанные с делами Магнитского, Скрипалей, ситуацией по Украине и Крыму, кибератаками, вмешательством в выборы в США, оказанием поддержки другим странам, продажей товаров и вооружений, применением химоружия. На Западе уже обсуждается вопрос о необходимости введения санкций против россиян в связи с «делом Навального» и ситуацией в Белоруссии.

Правовая проблема состоит в том, что российское законодательство не предусматривает запрета для органов государственной власти и местного самоуправления, а также организаций и физических лиц, находящихся под юрисдикцией Российской Федерации на исполнение экономических санкций, введённых иностранными государствами в отношении Российской Федерации.

Такая попытка предпринимались Госдумой в 2018 г. в виде резонансной законотворческой инициативы об уголовной ответственности за исполнение санкций иностранных государств на территории Российской Федерации[9]. Она подразумевала внесение в УК новой статьи, нарушением которой являлось бы в том числе уклонение от делового сотрудничества с компаниями, подпавшими под санкции. Предлагалось «дополнить статью 3 ФЗ “О специальных экономических мерах и принудительных мерах”, определив, что органам государственной власти, местного самоуправления, их должностным лицам, а также находящимся под юрисдикцией Российской Федерации организациям (в том числе с иностранным участием) и физическим лицам запрещено совершать действия, направленные на реализацию специальных экономических мер, введённых в отношении Российской Федерации иностранными государствами и организациями, которые приводят или могут привести к подрыву безопасности Российской Федерации».

Против законопроекта выступили РСПП, Совет по правам человека при Президенте РФ и ряд других лиц, полагающих, что если законопроект будет принят в его действующей редакции, то каждый россиянин рискует оказаться фигурантом уголовного дела. Понадобились дополнительные консультации с деловым и экспертным сообществом. Относительно целесообразности принятия данного законопроекта мнения в экспертном сообществе разделились. Его противники считают, что идея о запрете исполнения зарубежных санкций нанесёт значительный убыток экономике России, ударив по торговому балансу страны и бизнеса за рубежом. В случае реализации такой меры с международного рынка уйдёт значительное число российских игроков, а освободившееся поле займут западные конкуренты. Экспортно-ориентированные отрасли, такие как металлургия, химическая, нефтяная и газовая промышленность, быстро ощутят негативный эффект от предложенного закона, учитывая, что федеральный бюджет России во многом формируется за счёт торговли энергоносителями.

Стоит отметить, что до сих пор нет и специального ФЗ, определяющего ответственность должностных лиц за ненадлежащее исполнение своих обязанностей, связанных с реализацией специальных экономических мер, предусмотренную частью 4 статьи 3 Федеральный закон «О специальных экономических мерах и принудительных мерах» № 281-ФЗ, несмотря на то, что закон был принят в декабре 2006 года. Вопрос о конкретных мерах по защите юридических лиц от последствий введения специальных экономических мер в отношении Российской Федерации в той или иной степени, но решается, тогда как на государственном уровне защита прав конкретных граждан РФ, в отношении которых введены специальные экономические меры, осуществляется эпизодически.

Эта проблема приобретает особую актуальность в связи с тем, что всё чаще специальные экономические меры принимаются в отношении конкретных лиц и всё больше российских граждан попадает в санкционные списки. Отсутствие прямого запрета на выполнение действий по реализации иностранных санкций и соразмерного наказания за нарушение такого запрета на практике приводит к тому, что те же банки на территории России под различными предлогами отказывают подсанкционным лицам в обслуживании, открытии счетов, о чём на своём примере рассказал депутат Государственной думы Игорь Лебедев в ходе обсуждения законопроекта об уголовной ответственности. Кроме того, оказавшиеся под санкциями россияне испытывают трудности с защитой своих интересов за рубежом. В Соединённых Штатах адвокатам необходимо получить специальное разрешение на то, чтобы представлять их в судах. При этом стоимость услуг иностранных юридических компаний по таким делам может измеряться миллионами долларов. Но где тогда российским гражданам, поражённым в правах на территории своей страны, взять средства на отстаивание в американских судах законных прав и интересов, что безусловно, нужно делать подсанкционным лицам, чтобы с юридических позиций пытаться воспрепятствовать администрации США в дальнейшем расширении перечня лиц особых категорий.

Вполне резонно возникает вопрос, готово ли государство компенсировать такие расходы или обеспечить юридическую помощь подсанкционным гражданам России?

Важным шагом в этом направлении стало принятие Закона о правовой защите лиц, подпавших под антироссийские санкции[10], который вступил в силу 19 июня 2020 года. В соответствии с Законом вносится ряд изменений в Арбитражный процессуальный кодекс РФ, предоставляющих юридическим и физическим лицам, находящимся под санкциями, определённые процессуальные возможности. Закон, в частности, устанавливает исключительную подсудность российских арбитражных судов по спорам с участием лиц, в отношении которых введены иностранные санкции. Исключение составляют случаи, когда в соответствии с международным договором РФ или соглашением сторон рассмотрение споров отнесено к компетенции иностранных судов и международных арбитражей, находящихся за пределами Российской Федерации.

Как известно, на этапе рассмотрения законопроект получил отрицательный отзыв Банка России, в котором указывалось, что документ является несовместимым со статьёй 15 Конституции РФ, в силу которой общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью её правовой системы. Отмечалось, что документ ухудшит инвестиционный климат в стране из-за повышения рисков для иностранных контрагентов. Законопроект был также подвергнут критике со стороны Федеральной палаты адвокатов.

По оценкам юристов[11], закон является скорее политическим актом, демонстрирующим желание государства в предоставлении особых мер защиты санкционным лицам, и призван внести ясность в эту область, упростить им до определённой степени доступ к правосудию в случае возникновения непреодолимых сложностей при рассмотрении споров за рубежом.

Принятие Федерального закона от 08.06.2020 № 171-ФЗ вызывает сдержанный оптимизм и надежду на дальнейшее движение к правовому регулированию, обеспечивающему конкретную действенную помощь и защиту физических лиц, находящихся под санкциями.

В дальнейшей юридической проработке нуждаются два основных направления.

Во-первых, это правовое регулирование, предусматривающее введение ответственности:

за неисполнение принятых РФ специальных экономических мер (существует № 281-ФЗ, принятый в декабре 2006 года «О специальных экономических мерах и принудительных мерах»[12], однако ответственность должностных лиц до сих пор не предусмотрена);

за исполнение санкций иностранных государств на территории Российской Федерации (законопроекты на стадии длительного обсуждения[13] в силу особого мнения бизнес сообщества и экономистов).

Во-вторых, это правовая и иная поддержка подсанкционных лиц, формирование российской системы контрсанкций (РСК):

1) Разработка и реализация мер поддержки (льготы социальные и материальные, налоговые, кредитные, экспортно-импортные, содействие в правовой защите за рубежом). Сложность заключается в том, что объём, вид и характер понесённого ущерба, связанного с попаданием в списки, может значительно разниться, в связи с чем трудно заранее определить конкретно кому, в каком объёме и какой вид поддержки нужно предусмотреть. В совокупности степень мер поддержки попавшим в санкционные списки должна превышать степень нанесённого ущерба с тем, чтобы при принятии администрацией США решения о введении очередных санкций в отношении граждан РФ, американцы понимали, что обеспечивают им в России лучшие условия жизни и деятельности (иными словами: тот, кто попадает под американские санкции, получает в России государственное обеспечение, должность, широкие льготы и прочие привилегии).

2) Формирование РСК, главным фундаментом которой выступают технологии контрсанкций и специальные финансовые пулы. Речь идёт о создании под контролем и с одобрения государства системы пулов финансирования, разбитых по моделям санкционного воздействия (МСВ), всего 8 пулов по количеству МСВ. Финансирование пулов обеспечивается крупными финансово-промышленными группами (ФПГ), которые покрывают расходы менее состоятельных лиц и госслужащих, попавших под санкции. Каждый пул финансирует программу контрмер, направленную конкретно на свою модель санкционного воздействия.

Решение проблемы физических и юридических лиц, попавших под санкции, может лежать в формировании одобренного ЦБ РФ финансово-правового механизма, при котором их счета немедленно передаются в авторизованный государственный банк (специальный уполномоченный банк – СУБ), защищённый от санкций, и далее ведутся там. Кроме того, счета РСК, а это весь капитал восьми финансовых пулов, передаются сюда же.

Задействование ресурсов СУБ возможно и для решения проблем Крыма, где российские финансово-промышленные группы стараются воздерживаться от работы. С этой целью СУБ мог бы сформировать под своим контролем экосистему уполномоченных компаний (SPV[14]) контролируемых ФПГ, желающими работать в Крыму. Это привлечёт в Крым значительные средства, которые сейчас боятся туда зайти. Рост экономики Крыма обеспечит рост доходов и внутрироссийского значения СУБ. Работа СУБ с Крымом послужит мощной рекламой банка в кругу подсанкционных лиц. Учитывая, что подавляющее большинство крупных игроков российской экономики находится под санкциями, обязательное включение их расчётов в орбиту СУБ может способствовать росту его веса в банковском секторе вплоть до выхода в лидеры блока В2B.

Однако при этом важно учитывать, что при любой контрсанкционной конструкции и любом объёме капитала, накопленного в финансовых пулах, обслуживающих контрмеры против санкционных моделей, невозможно обеспечить защитой всех фигурантов санкционных списков. Ресурсы всегда ограничены, сколько бы их ни было. Важно задать чёткие критерии, которым должно отвечать подсанкционное лицо, чтобы претендовать на включение в систему РСК. Сформулировать критерии предстоит позже, и это дело юристов. Сейчас следует лишь обозначить вопрос наличия таких критериев, с тем чтобы при создании РСК было ясное понимание того, что создаётся инструмент поддержки лиц, действующих в целях продвижения национальных экономических и политических интересов России, а не сооружается конструкция для бесцельной благотворительности и финансовых злоупотреблений.

Эффективное функционирование РСК помимо единого специального уполномоченного банка должно обеспечиваться контролем со стороны куратора от государства и управляться отдельно созданной для этого организационной структурой в системе исполнительной власти.

3) Совершенствование структуры управления системой контрсанкций на межправительственном, межгосударственном уровне с опорой на опыт функционирования Департамента контроля за внешними ограничениями Министерства финансов РФ[15]. Такая структура могла бы координировать действия всех ведомств правительства, взаимодействовать с предприятиями, которые попали под санкции, и готовить предложения по их поддержке, вырабатывать антисанкционные меры. Было предложение главы РСПП, заявляют об этом и представители крупного бизнеса. Олег Дерипаска, отмечая, что в США разработкой санкций против других стран занимается большое количество сотрудников, констатировал, что «нам не нужно пять тысяч человек, но тысяча и созданные подразделения во всех ведомствах должны работать»[16].

Одним из ключевых организационных вопросов сегодня – нужно ли ограничиваться одним органом управления при Минфине России или, учитывая, что санкции затрагивают широкий спектр госинтересов, возможен и комплексный подход. А именно – «антисанкционные» подразделения могут быть сформированы в органах законодательной и исполнительной властей в зависимости от специфики их деятельности, но объединяться в межведомственную группу, чтобы снять возможный конфликт интересов в ходе оперативного согласования принимаемых решений и законопроектов.

В целом это должен быть единый орган управления, предназначенный для эффективного противодействия санкционным решениям зарубежных государств в отношении России, защиты прав и свобод российских граждан, организаций и бизнес-структур, налаживания контрсанкционной борьбы со следующими основными задачами:

Формирование государственной политики[17] в области применения специальных экономических мер (санкции) и противодействия им.

Разработка основ государственной политики на данном направлении и организация их внедрения на практике.

Организация защиты в международных судах нарушенных прав государства на ведение полноценной деятельности по продвижению национальных интересов.

Координация деятельности органов государственной власти в области защиты интересов и прав граждан, юридических лиц, попавших под санкции, включая, но не ограничиваясь разработкой специальных экономических мер (импортозамещение, создание собственных платёжных систем, налаживание альтернативных вариантов взаиморасчетов и так далее).

Отработка с финансовыми регуляторами контрсанкционных конструкций.

Взаимодействие с органами законодательной власти по продвижению соответствующих законопроектов.

Взаимодействие с органами прокуратуры по вопросам применения национальных и международных нормативно-правовых актов в отношении иностранных лиц и организаций, принимающих решения о включении российских граждан и юридических лиц в санкционные списки, а также в отношении российских организаций и граждан, выполняющих решения иностранных органов власти по реализации санкционной политики на территории РФ.

Организация взаимодействия со странами, попавшими в санкционные списки, а также с другими странами для формирования единой позиции по выработке международных механизмов (договорно-правовых и иных) по запрету на использование специальных экономических мер в мирное время (рассматривать их как вид оружия), за исключением применения санкций СБ ООН[18] (существующая система также нуждается в модернизации и выработке четких критериев и порядка применения санкций).

Определение объёма необходимых ресурсов для реализации государственной политики в области применения специальных экономических мер (санкции) и противодействия им, согласование его в бюджетных органах с последующим контролем за расходованием средств.

Не претендуя на полномасштабное освещение проблемы, опираясь на существующие оценки и анализ сложившейся ситуации, можно сделать следующие выводы:

Применение санкционной политики иностранных государств и организаций в отношении Российской Федерации сохранится на продолжительную перспективу, что требует от федеральных органов исполнительной власти разработки мер противодействия как существующим санкциям, так и принятия заблаговременных мер, снижающих эффективность таких шагов по отношению к РФ в будущем.

Таким образом, необходима выработка государственной политики в области применения специальных экономических мер (санкций) и противодействия им.

Шаги по защите нарушенных прав конкретных лиц и организаций в связи с введением в отношении их санкций должны получить дальнейшее развитие от уже работающей системы поддержки крупного бизнеса (юридических лиц) к предметной работе по защите гражданских прав физических лиц, включённых в санкционные списки.

Вопрос о введении Россией специальных экономических мер в отношении США и их сателлитов требует детальной проработки, поскольку их применение тем эффективнее, чем существеннее разница между ВВП государств. В данной ситуации Россия может оказаться в проигрыше в противостоянии Соединённым Штатам, если не привлечёт союзника, по экономической мощи сопоставимого с Америкой. Сейчас это Китай, который испытывает фундаментальное санкционное давление[19]. Техничный контрсанкционный союз России с Китаем на государственном уровне представляется ключевой возможностью для организации эффективного противодействия США.

Целесообразно продвигать новые законопроекты по введению ответственности за исполнение санкций иностранных государств на территории РФ и правовой поддержке юридических и физических лиц, попавших под санкции, чтобы защитить их права и закрепить обязательства государства по регулированию антисанкционных процессов и компенсации потерь гражданам и организациям от применения к ним санкций.

В качестве промежуточной меры для координации работы с федеральными органами исполнительной власти и законодателями на этом направлении с учётом мнений и оценок подсанкционных лиц (физических и юридических) может быть создание с их участием отдельной ассоциации – общественной организации[20], призванной способствовать выработке и реализации государственной политики в области применения специальных экономических мер и противодействия им.

PS. С декабря 2018 г. решением Управления по контролю за иностранными активами (OFAC) Министерства финансов США Виктор Бояркин включён в список лиц особых категорий[21] в соответствии с Законом о противодействии противникам Америки посредством санкций (CAATSA).

--

СНОСКИ

[1] The Power to Coerce Countering Adversaries Without Going to War // RAND Corporation. URL: https://www.rand.org/content/dam/rand/pubs/research_reports/RR1000/RR1000/RAND_RR1000.pdf

[2] Управление санкционной политики // Государственный департамент США. URL: https://www.state.gov/economic-sanctions-policy-and-implementation/ .

[3] Управление по контролю за иностранными активами // Министерство финансов США, URL: https://home.treasury.gov/policy-issues/office-of-foreign-assets-control-sanctions-programs-and-information

[4] Addition of Entities to the Entity List, and Revision of Entries on the Entity List // Бюро промышленности и безопасности Министерства торговли США, 2020. URL: https://www.federalregister.gov/documents/2020/08/27/2020-18909/addition-of-entities-to-the-entity-list-and-revision-of-entries-on-the-entity-list

[5] Интервью сенатора О.Морозова // РИА Новости, 2020. URL: https://ria.ru/20200826/sanktsii-1576349855.html

[6] Семь лет санкций против России. Главное // РБК. URL: https://www.rbc.ru/politics/29/07/2020/5bffb0f09a79470ff5378627

[7] Список лиц РФ, ДНР, ЛНР, попавших под санкции США и ЕС по состоянию на 15 июля 2020 г. // РБК. URL: https://s0.rbk.ru/v6_top_pics/media/file/1/45/755949094599451.pdf

[8] Сотрудники ГАЗа провели акцию против санкций у посольства США в Москве // РБК, 2019. URL: https://www.rbc.ru/society/10/06/2019/5cfe64e79a79477a710ac395

[9] О законопроекте «Об уголовной ответственности за исполнение санкций иностранных государств на территории Российской Федерации» // Государственная Дума РФ, 2018. URL: http://duma.gov.ru/news/26947/ .

[10] Федеральный закон от 08.06.2020 № 171-ФЗ «О внесении изменений в Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации в целях защиты прав физических и юридических лиц в связи с мерами ограничительного характера, введёнными иностранным государством, государственным объединением и (или) союзом и (или) государственным (межгосударственным) учреждением иностранного государства или государственного объединения и (или) союза». URL: http://publication.pravo.gov.ru/Document/View/0001202006080017?index=1&rangeSize=1

[11] Моисеенко К. Комментарий к закону о переносе в Россию споров с участием лиц, попавших под санкции, 2020. URL: https://zakon.ru/blog/2020/06/26/kommentarij_k_zakonu_o_perenose_v_rossiyu_sporov_s_uchastiem_lic_popavshih_pod_sankcii

[12] Федеральный закон «О специальных экономических мерах» от 30.12.2006 №281-ФЗ. URL: http://www.kremlin.ru/acts/bank/24826

[13] Мисливская Г. // Российская газета – федеральный выпуск, №103 (7566), 2018. URL: https://rg.ru/2018/05/15/gosduma-odobrila-zakonoproekt-ob-otvetstvennosti-za-ispolnenie-sankcij.html

[14] SPV – (от англ. Special Purpose Vehicle) — компания специального назначения, или «проектная компания», созданная для реализации определённого проекта или определённой цели. SPV позволяет эффективно управлять отдельными бизнес-процессами, финансовыми потоками. В данном случае это компания, предназначенная только для работы в Крыму, нигде в отчётности не увязанная с материнской ФПГ, имеющая счёт/счета в ПСБ.

[15] Приказ Минфина России от 28.12.2018 № 3272 «Об утверждении Положения о Департаменте контроля за внешними ограничениями Министерства финансов Российской Федерации», https://minfin.gov.ru/common/upload/library/2019/02/main/28.12.2018_3272_Polshozhenie_o_DK.pdf

[16] О.Дерипаска, интервью телеканалу РБК, 29 июля 2020 года, https://www.rbc.ru/business/29/07/2020/5f2133339a79472e1f5e17ca?from=column_1.

[17] Л. В. Сморгунов, Государственная политика и управление, 2-е издание, исправленное и дополненное, Москва, 2019. Под государственной политикой здесь понимается система взаимоувязанных действий государства, ориентированных на достижение целей его стратегического развития.

[18] Санкции Совета Безопасности ООН, https://www.un.org/securitycouncil/ru/sanctions/informatio.

[19] Статья «В нацразведке США заявили, что Китай опаснее России», Газета Ру, 30 августа 2020 года, https://www.gazeta.ru/politics/news/2020/08/30/n_14868607.shtml.

[20] С высокой долей вероятности можно предположить, что в отношении создаваемой Ассоциации подсанкционных лиц и организаций Соединёнными Штатами также будут введены специальные экономические меры.

[21] Министерство финансов США принимает меры против сотрудников российской разведки за вмешательство в выборы, кибератаку на Всемирное антидопинговое агентство и другую злонамеренную деятельность // Государственный департамент США, 2018. URL: https://translations.state.gov/2018/12/19/министерство-финансов-сша-принимает/.

Россия > Внешэкономсвязи, политика. Госбюджет, налоги, цены > globalaffairs.ru, 16 декабря 2020 > № 3602965 Виктор Бояркин

Мистика чучхе

вспоминая Ким Ир Сена

Александр Проханов

Когда впервые в 60-х годах я приехал в Пхеньян, мне показалось, что я попал в атмосферу моего детства, когда на стенах висели портреты Сталина, в парках стояли его бюсты, по улицам пионеры ходили, взявшись за руки, а все корейские песни своими мотивами и, быть может, словами напоминали те наши пионерские песни. Это впечатление было столь сильным, что ночью, когда я спал в отеле, мне снились сны моего детства: мои дворы, переулки, лица забытых друзей.

Позднее, когда я попал в музей подарков товарища Ким Ир Сена, я понял природу этих сновидений. За стеклом на витрине стоял огромный тяжеловесный советский ЗИС-110 — подарок, который сделал Сталин Ким Ир Сену. В багажнике этого ЗИСа Сталин прислал в Северную Корею всё то, что звалось сталинизмом: тип государства, экономики, представление о вожде, культуру, оборонное сознание, музыку и что-то ещё, что присутствует в обществе, которое пребывает в постоянном сражении, в обществе, что вырвалось из жестокого мира, обособилось и стремится породить нового человека, новую этику, новый способ соотнесения людей, природы и техники.

В конце моего пребывания, когда были совершены все положенные ритуалы, выступления и встречи, я увидел товарища Ким Ир Сена. В Пхеньяне я был с делегацией Комитета защиты мира. В великолепном по тем временам дворце мы были представлены Ким Ир Сену. Он появился в шумном многолюдье политиков, писателей, партийных деятелей, и мне показалось, что полыхнул ветер, дунул на это скопление людей — и оно распалось, освободило пространство, а на эту пустоту плавно, почти не касаясь земли, вошёл Ким Ир Сен. Он был уже очень немолод, с полным усталым лицом, на котором непрерывно сияла улыбка. Он был в сером френче. Обходя всех делегатов, приблизился ко мне и пожал руку. До сих пор помню это мягкое, тёплое рукопожатие. Моя ладонь погрузилась в эту теплоту и мягкость, вождь через переводчика пожелал мне здоровья и успехов в работе. Пошёл дальше, пожимая делегатам руки. И я, видя, как он удаляется от меня неторопливо, мелкими шагами, испытал не благоговение, нет, а нечто, подобное изумлению, природу которого я не могу объяснить и по сей день. Вождь, победивший в жестокой войне с Японией, одолевший американцев, создавший удивительное государство, существующее в своей полноте и по сей день, этот вождь напоминал мираж, состоящий из неведомой субстанции. И я, реалист, скептик, повидавший в своей жизни много сильных людей, уловил эту призрачность, которая обрела образ человека.

Второй раз я видел Ким Ир Сена в его мавзолее. Недвижно, в рост он лежал под огромным стеклянным колпаком, озарённый голубоватым лунным светом. Движение к этому стеклянному саркофагу было долгим. Приходилось стоять в многолюдной очереди. Люди, подходя к стеклянному саркофагу, кланялись, задерживались на несколько секунд, и казалось, они поглощают исходящие из этого саркофага лучи, получают загадочную инъекцию. Насыщенные этими лучами, напоённые таинственным эликсиром, отходят – изменённые, потрясённые, уносят в мир полученный от Ким Ир Сена свет.

Я побывал в Северной Корее несколько раз, и конечно, не сумел разглядеть множество сокрытых в этом обществе связей, законов, сложнейших политических и социальных установок. Тем не менее, я повидал немало.

На границе с Южной Кореей, на 38-й параллели, я видел заминированную границу, ведущий к пограничной заставе шоссейный путь, уставленный со всех сторон огромными бетонными глыбами. Мне объяснили, что в случае вторжения с юга эти глыбы будут взорваны и преградят путь танкам. Я сидел за письменным столом, за которым подписывали соглашение о 38-й параллели, разделившей Корейский полуостров ровно по линейке на две части.

Я видел заводские цеха, где рабочие изготовляют медную проволоку для высоковольтных передач. На нехитрых станках вытягивалась непрерывная блестящая проволока. Спокойные, точно действующие рабочие в комбинезонах, на стенах – яркие красивые плакаты, воспевающие труд, оборону и, конечно же, обожаемых вождей.

Меня пригласили в новый высотный дом в квартиру профессора-физика, который занимается пьезокристаллами и несколько раз в году бывает в Петербурге. Мы дружески поговорили, профессор попросил свою дочь сесть за пианино, и та сыграла несколько этюдов Чайковского из цикла «Времена года».

Я побывал в буддийском храме с деревянным ярко-золотым Буддой. Бонза в оранжевой хламиде улыбался, показывал свой храм, позволил мне помолиться, и я, глядя на золотого Будду, молился Спасителю, читая «Отче наш» среди восточных благовоний и курений.

Меня привели в одну из крестьянских общин и показывали клуб, дом культуры, а также простой стол, за которым когда-то сидел и вёл собрание приехавший сюда Ким Ир Сен. Провожавшая меня женщина средних лет, рассказывая о том, как вождь сидел за этим столом, не выдержала и расплакалась – такова была её экзальтация, связанная с именем Ким Ир Сена.

В парке, где играла музыка, в резной беседке танцевали. Набравшись смелости, я пригласил на танец молодую кореянку. Мы танцевали, все кругом смотрели и улыбались, а когда танец кончился, хлопали нам.

Повсюду, где бы я ни находился: среди высших ли партийных представителей, – мне довелось ужинать в обществе второго человека в партии, или среди педагогов, профессоров в университете имени Ким Ир Сена с компьютерными аудиториями, со светлыми открытыми лицами учащихся, – мне хотелось понять, чем же является учение чучхе, сформулированное на заре северокорейского государства товарищем Ким Ир Сеном. Это учение в нашем потребительском, бездуховном обществе не понимают, а подчас иронизируют над ним. Но в этих насмешках я улавливаю не просто неприятие, а какой-то глубинный страх, мистическое отторжение. И то, как шарахается от этого учения наш интеллектуальный планктон, для которого Америка является кумирней, где они молятся не золотому Будде, не распятию, а золотому тельцу, — это отторжение и отчуждение от чучхе ещё больше привлекает моё внимание, заставляет проникнуть в глубину этого уникального учения.

Суть его в следующем. Оно говорит о всесилии человека, о его способности совершать чудеса, распространять свою силу и волю не только на общество, но и на всю Землю, быть может, на всю Вселенную. Эти постулаты учения напоминают теорию Вернадского о том, что человечество превратилось в геологическую силу, трансформирующую Землю, а потому имеющую планетарный характер. Каждый член общества, обладающий этой уникальной способностью, этой грандиозной потенцией, передаёт это драгоценное состояние в самую сердцевину общества – вождю. Вождь – как чаша, куда каждый член общества отдаёт свои дарования, вливает свои таланты, умения, свою преданность общему делу. Вождь принимает эти подношения, впитывает их в себя, суммирует, сочетает, увеличивает тысячекратно эту мощь и возвращает тому, кто отдал её, тем самым увеличивая энергию и талант отдельно взятого человека тысячекратно.

Соотнесение человека, общества и вождя напоминает солнечную систему, где солнцем является вождь, а планетами, окружающими вождя, – отдельные члены общества.

И действительно, по учению чучхе, вождь именуется солнцем. Ким Ир Сен для корейского народа – это солнце. Причём это не просто образ, но образ, имеющий под собой астрономическую реальность. Это солнце негасимо. Вождь не умирает, а живёт вечно, как неугасимое светило. Все последующие вожди: сын Ким Ир Сена Ким Чен Ир, его внук Ким Чен Ын, – занимают своё место в гелиоцентричной картине мира, становятся солнцем. И каждое из трёх солнц сливается в одно – единое, бессмертное и негасимое.

По мнению корейских философов, рождение и появление в корейской жизни товарища Ким Ир Сена – это чудо, которое явлено корейскому народу в период великих испытаний, на переломе исторической судьбы. И это чудо имеет не социальный, не политический, не человеческий характер, а космический. Корейский народ выстрадал появление вождя, ждал этого появления на протяжении тысячи лет. Появление вождя составляет весь смысл корейской истории, которая стремилась к его появлению, объясняет победы, переселения, грандиозные потрясения, что выпали на долю корейского народа. Когда скончался Ким Ир Сен, эту утрату пережил не только корейский народ, но и вся природа. Нарушая свои космические графики, поднялись и улетели журавли, стала увядать природа, отошли от берегов косяки рыб, на небе наблюдались знамения. Это свидетельство того, что рождение, жизнь и смерть вождя связаны с мирозданием, меняют силовые линии планеты, всю картину земного и звёздного мира.

В центре Пхеньяна высится гигантский монумент, где Ким Ир Сен стоит рядом со своим сыном Ким Чен Иром. Оба: золотые, огромные, отсвечивающие солнцем, — сами являются золотым подобием солнца. Люди, подходя к этому грандиозному монументу, склоняют головы, напоминают огнепоклонников, которые поклоняются солнечному огню.

Я не изучал глубоко северокорейское общество, рычаги, которые управляют этим обществом. Но учение чучхе позволило Северной Корее уцелеть среди страшных бурь XX–XXI веков, бурь, в которых не уцелел великий Советский Союз. Он рухнул под напором ураганов, что посылали нам западные цивилизации. А Северная Корея выстояла, создала мощную индустрию обороны, останавливает своими ракетами, своими атомными взрывами армады американских авианосцев, удерживает от нападения вооружённую до зубов южнокорейскую армию.

Если хочешь понять суть северокорейского общества, пойми чучхе. Поняв чучхе, изучив северокорейскую модель, ты придёшь к убеждению, что история сберегла эту модель на тот случай, когда все остальные модели будут исчерпаны, их поглотят внутренние смуты, процессы разложения. И среди гибнущих червивых цивилизаций будет жить и сиять цивилизация Северной Кореи. Этот опыт, несомненно, пригодится другим, обманутым, погружённым в рабство народам.

Я – лауреат международной премии имени Ким Ир Сена. Меня торжественно награждали, надевали мне на грудь цепь из золотистого металла, и на этой цепи, на эмалевом медальоне – большое улыбающееся лицо Ким Ир Сена. Должно быть, с этой цепью, с этой медалью я напоминаю епископа, носящего панагию. Я горжусь этой наградой. Встречаясь с северокорейскими друзьями, рассказываю им о моей встрече с вождём, рассказываю о мягком, тёплом рукопожатии, которое и по сей день помнит моя рука.

КНДР. Россия > Внешэкономсвязи, политика. СМИ, ИТ > zavtra.ru, 14 декабря 2020 > № 3584805 Александр Проханов

НОВАЯ АДМИНИСТРАЦИЯ США: ЧЕГО ЖДАТЬ В ВОЕННО-СТРАТЕГИЧЕСКОЙ СФЕРЕ

КОНСТАНТИН БОГДАНОВ, Кандидат технических наук, научный сотрудник сектора военно-политического анализа и исследовательских проектов ИМЭМО им. Е.М. Примакова РАН.

ДАВИД ГЕНДЕЛЬМАН, Израильский военный эксперт.

ПАВЕЛ КАРАСЕВ, Старший научный сотрудник Сектора военно-политического анализа и исследовательских проектов ИМЭМО им. Е.М.Примакова РАН, эксперт РСМД.

ИЛЬЯ КРАМНИК, Эксперт Российского совета по международным делам.

АЛЕКСЕЙ КУПРИЯНОВ, Кандидат исторических наук, старший научный сотрудник сектора международных организаций и глобального политического регулирования отдела международно-политических проблем ИМЭМО им. Е.М. Примакова РАН

ФЁДОР ЛУКЬЯНОВ, Главный редактор журнала «Россия в глобальной политике» с момента его основания в 2002 году. Председатель Президиума Совета по внешней и оборонной политике России с 2012 года. Директор по научной работе Международного дискуссионного клуба «Валдай». Профессор-исследователь НИУ ВШЭ. Выпускник филологического факультета МГУ, с 1990 года – журналист-международник.

--

Каковы приоритеты новой администрации США в области военного строительства? Как изменится внешняя политика и к чему готовиться в плане кибербезопасности при Байдене? Об этом поговорили участники круглого стола «Новая администрация США: чего ждать в военно-стратегической сфере», который был организован онлайн журналом «Россия в глобальной политике». С Константином Богдановым, Давидом Гендельманом, Павлом Карасевым, Ильёй Крамником, Алексеем Куприяновым побеседовал Фёдор Лукьянов.

Лукьянов: Давайте начнём с СНВ. Его всё-таки продлят или можно уже расслабиться?

Богданов: Шансы на продление договора очень хорошие, но они потребуют солидарной работы обеих администраций – российской и американской. У американцев достаточно простая процедура продления на пять лет. У нас она чуть сложнее. Но несмотря на то, что формально эта процедура длительная, она допускает некоторое такое рекурсивное вложение. То есть если запустить её надлежащим образом, то она уже сама по себе является основанием для продления сроков. И если Россия до того, как договор истёк, запустит её, то отдельным пунктом она может оговорить автоматическое продление на период процедурных мероприятий. Поэтому с Россией проблем особых тоже не должно быть. Если считать от инаугурации, получается 15 дней, – в принципе можно уложиться. Или продлить.

Но дело не в этом. Дело в том, что продлить СНВ – это единственное нормальное логичное решение, которое следовало бы использовать с самого начала. То, что под это продление началась торговля, мне кажется, просто подрывало основы под любыми переговорами в дальнейшем.

В результате мы сейчас находимся в ситуации, когда обе стороны испытывают тягостную неловкость. Не все понимают, что это было, но есть общее ощущение того, что, наверное, надо как-то что-то выправлять.

И мне кажется, это касается в большей степени американской стороны, чем нас, потому что Россия, несмотря на то, что она тоже выписала несколько хитрых фигур высшего пилотажа за последние полтора-два года, особенно за последний год, была более-менее последовательна, – мы говорили о том, что договор надо продлевать.

Здесь правильнее говорить не столько о том, что даёт договор СНВ-III в случае продления, – кроме транспарентности он ничего особо не даёт. Эта предсказуемость программы развития стратегических вооружений, некая прозрачность сил, инспекции и подключение к ним части новых вооружений, в частности, «Авангарда» и «Сармата». «Авангард» уже подключён де-юре, год назад его показывали американцам, «Сармат» ещё не прошёл испытания, но как только пройдёт, так и покажут. Остальные новые стратегические вооружения в текущее определение СНВ не входят, это предмет совсем других договорённостей, если по ним когда-нибудь начнутся переговоры.

Так вот, это пятилетнее продление (а почему я говорю о пятилетнем, потому что продления на год и два не решают проблемы, а лишь создают лишнюю нервозность, – договориться за этот период не получится) – это большое стратегическое предполье, в ходе которого имеет смысл вырабатывать следующие соглашения. Потому что если свести воедино пожелания всех сторон, как они формулировались за последние, так, на секундочку, лет десять-двенадцать, ещё на входе переговоров по Пражскому договору, и особенно сейчас, то, получается, нужно принципиально новое соглашение, которое уже выходит за пределы сложившегося понимания стратегических наступательных вооружений и стратегической стабильности. Это должно быть некое обобщенное соглашение по ядерным силам, а точнее – по ядерной стабильности, учитывающее новые факторы, которые на неё влияют.

И вот тут уже может начинаться какая-то торговля. Мы говорим про противоракетную оборону, космос и неядерные высокоточные вооружения, американцы говорят про тактическое ядерное оружие. Предлагаются вариации на тему сведения всего этого в единый потолок по боезарядам, и сразу возникает проблема российского тактического ядерного оружия, которая тянет за собой полупокойный договор ДОВСЕ. Понятно, что тактическое ядерное оружие предназначалось не для применения в стратегических целях. Оно предназначалось для компенсации континентальных балансов. Если континентальный баланс нарушен, значит, его нужно выправлять. И просто так взять и ограничить тактическое ядерное оружие не получится. Ввести его в уравнение можно только с другими переменными. Это как в бирюльки играть. Мы из клубка тянем одну нитку, она вытаскивает за собой ещё четыре.

Если подобного рода соглашение будет выстраиваться, то даже и не важно, какие там будут потолки, цифры, даже какие типы вооружения туда будут включаться, – это второстепенный вопрос, о котором договорятся прекрасно. Что на самом деле намного важнее – область контрольно-верификационного механизма.

Реально это соглашение будет представлять собой квантовый скачок в методологии контроля над вооружениями. Таким же, каким был СНВ-I в 1991 году.

Тогда мы не имели более-менее выработанных правил для интрузивного контроля. Были только национальные средства технического контроля, прочие наблюдения со спутников и обмен данными.

Договор СНВ-I вырабатывали, если брать в качестве старта Женевские переговоры по ядерным и космическим вооружениям (ЯКВ), шесть лет, с 1985 года. Углубленно – два, два с половиной года в конце 1980-х, потому что ждали, пока договор по ракетам средней дальности заключат, но в общей сложности – шесть лет. Мы не выработаем подобного наследника, который совершит сходный качественный рывок, за один-два года. А на этом наследии мы жили тридцать лет. Тридцать лет мы обретались в философии стратегической стабильности 1990 г. и формировали договоры в этой логике. Иной раз и договор не надо было формировать, нужно было просто переписать потолки, подписать и поехать дальше. Как это было с СНВ-II и Московским договором 2002 года.

В Праге контрольные режимы немножко изменили – их упростили. Потому что за пятнадцать лет некоторые вещи стали избыточными. Сейчас многие полагают, что понятие о стратегической стабильности устарело. Я считаю, что оно не устарело. На мой взгляд, стратегическая стабильность как состояние на центральном сдерживании Россия – США, стабильность в первом ударе и так далее – все эти вещи остались. Но на текущий момент обобщённая глобальная ядерная стабильность объемлет ещё несколько вопросов, которые не описываются классической двухсторонней стратегической стабильностью. И это как раз следующая проблема, к которой я хотел перейти.

Придётся кардинальным образом менять не только контрольно-верификационный механизм, но ещё и само понимание ядерной стабильности в региональных сценариях сдерживания. Потому что асимметричные сценарии, региональные сценарии не подчиняются классической логике стабильности в первом ударе, они никак не релевантны старым расчётам про гигантские обмены многотысячными залпами в разоружающем ударе, в ответном ударе, выживаемость сил и так далее. Это всё не очень актуально для ситуации, когда, допустим, мы берём асимметричный сценарий Америки против Ирана или против Северной Кореи и понимаем, что в какой-то момент на театре Соединённые Штаты должны применить тактическое ядерное оружие. Я просто цитирую соответствующие документы или работы начала 2010-х годов по этой части, когда пытались переосмыслить стратегическую стабильность и говорили о том, что нам нужны маломощные высокоточные боеприпасы для того, чтобы иметь больше гибких возможностей.

И вот тут мы понимаем, что эта модель больше не работает. Использовать ядерное оружие вроде как необходимо, чтобы у нас было гарантировано ядерное сдерживание. А как обеспечить стабильность и отсутствие (в идеале) этого применения, – непонятно. Все эти великолепные идеи про зачёт всех боеголовок приведут нас к верификационной катастрофе, потому что контролировать придётся не ракетные базы с развёрнутыми боезарядами, как сейчас (что, опять же, сорок лет назад считалось вообще невозможным, а вот уже тридцать лет назад оказалось возможным), – контролировать придётся склады. Причём склады, при инспекциях которых можно получить весьма чувствительную информацию. Там может лежать всё что угодно: вплоть до боеголовок, которые разобраны или предназначены к ликвидации (их тоже нужно как-то учитывать), рядом могут лежать резервные боеголовки. Это дико чувствительная проблема для инспекций, потому что пускать людей на хранилища объектов «С» – это пускать их в святая святых своего ядерного сдерживания. С другой стороны, и на ракетные базы когда-то никого не пускали.

Поэтому очень много времени будет потрачено на то, чтобы выработать общий язык понимания того, как мы рисуем рамки ядерной стабильности в целом, как мы в них вписываем предыдущие наши понимания этого двустороннего центрального сдерживания. А его придётся вписывать, потому что как ни крути, 90 процентов ядерного оружия по-прежнему сохраняется за двумя сверхдержавами, и они по-прежнему имеют наиболее совершенные средства доставки.

То есть нужно выстрогать некую матрёшку. У нас есть базовая стратегическая стабильность, она продолжает существовать в рамках юридически обязывающих соглашений, дающих мандат на интрузивный контроль. И есть некий набор других проблем, которые возникли за это время и к которым как-то надо адресоваться. Возможно, не этим же самым соглашением, возможно, это приведёт к возникновению многосторонних гибких форм ядерного контроля – трёхсторонних, пятисторонних, – я не знаю, как конкретно это может выглядеть. В гораздо более мягких формах это могут быть политические обязательства или добровольные обмены данными на первых порах.

Понятно, что все страны живут с некоторым сдвигом по графику. То, что мы с американцами делали в 1970-е, Китай может начать делать, например, в 2020-е – обмен исходными данными и политические обязательства по поддержанию определённых потолков – чисто теоретически. Но это означает, что необходимы уже другие многосторонние соглашения или политические декларации, под общим сводом которых будут дополнительно существовать двухсторонний договор СНВ-III и потенциальный его наследник СНВ-IV.

Я ещё не коснулся такого важного момента, как системы средней дальности, которые повисают в вакууме между тактическим ядерным оружием и стратегическим. А на них придётся обратить внимание. Гибель договора РСМД – если говорить начистоту, обе стороны приложили не так много усилий к тому, чтобы его сохранить. Мы помним многолетнюю вереницу критических высказываний российских официальных лиц, как относились в Америке к РСМД – тоже известный факт.

Получается, что нужна замена, отсылающая и к ядерным средствам средней дальности, которые по-прежнему остаются угрозой, особенно для континентальных территорий, для Китая и для России в первую очередь, и к неядерным средствам. Почему договор РСМД не делал различий в типах оснащения? Не потому, что в 1980-е уже были эффективные обычные высокоточные вооружения, а потому, что можно было быстро заменить боезаряд теоретически, в модульном исполнении.

А сейчас мы получили ещё и достаточно эффективные конвенциональные средства, в том числе гиперзвуковые, с малым подлётным временем, и их тоже надо как-то учесть. Например, через контроль носителей, пусковых установок, из которых могут применяться как ядерные, так и неядерные ракеты. Это гигантская методологическая проблема – всё это вместе собрать и отбалансировать. Поэтому пятилетний срок представляется почти спасением, если только начнётся разговор обо всех этих проблемах и их взаимном влиянии.

Моим самым неприятным ощущением от того, что происходило в последний год, было даже не то, что США, администрация Трампа не хотят продлевать договор СНВ. Проблема была в том, что его можно было продлить, даже на пять лет, – но совершенно непонятно, как с этой администрацией дальше договариваться. Это было бы очень тяжело. Это было бы время сплошных мучений.

То, что сейчас пришёл Байден, который проблемами контроля над вооружениями занимается 45 лет, со времен ОСВ-II, и который курировал, в том числе, ядерную политику в администрации Обамы, это, я бы сказал, почти стерильные условия, при которых администрация США может выработать свою позицию.

И, пожалуй, лучшего предложения для России не будет.

Ситуация с новой администрацией гораздо прозрачнее, чем с трамповской. С администрацией Трампа договариваться, если честно, смысла не имело. Туда можно было только сдавать какие-то уступки и в ответ получать то, что мы получали весь прошедший год. Кстати, уступок мы сделали немало, мягко говоря. Там тоже, конечно, исходно был жирный запас запросных позиций для торговли, но результат был совершенно не гарантирован, как он и не был бы гарантирован, если бы Трамп выиграл выборы. Поэтому жить пришлось бы в условиях полностью разваленного договора, выполняя его де-факто. Мы в таких условиях жили с 1979 по 1986 гг. – по договору ОСВ-II. Договор не действовал, но потолки более-менее сохранялись. Лучше от этого мир бы не стал.

Если касаться всех остальных вопросов, то, мне кажется, ещё одним важным моментом был бы правильный сигнал в отношении Обзорной конференции Договора о нераспространении ядерного оружия (2021 г.), который бы подали две стороны. Потому что Договор о нераспространении ядерного оружия находится в жутком кризисе, реально он трещит по швам. И то, что мы наблюдаем в виде появления так называемого Договора о запрещении ядерного оружия – бунт малых неядерных стран, которые устали ждать от ядерных держав исполнения ими шестой статьи, а именно – ведения переговоров о сокращении ядерных вооружений вплоть до полной их ликвидации, и решили просто запретить ядерное оружие.

Гондурас стал 50-й страной, которая ратифицировала этот договор. И с января 2021 г. на площадке ООН мы имеем договор, который запрещает ядерное оружие и существует в параллельной реальности по отношению к ядерному оружию. Можно сколько угодно играться в это стратегическое зазеркалье, но лучше от этого не будет никому. Лучше всё это вернуть обратно на площадку ДНЯО. Продемонстрировать, что мы действительно привержены контролю над вооружениями. А переговоров по контролю над вооружениями не было девять лет, с 2011 года никто ни о чём не разговаривал. Были какие-то эпизодические стратегические консультации по углам, но субстантивных переговоров не было вообще, ни с одной администрацией – ни с медведевской, ни с путинской, ни с обамовской, ни с трамповской. С трамповской какой-то разговор начался только в 2020 году.

В этих условиях, когда мы сами себя так ведём, трудно требовать что-то от стран третьего мира. Продление этого договора стало бы нормальным сигналом в систему ДНЯО, что мы по-прежнему – плюс-минус – привержены своим базовым обязательствам и согласны дальше всё это делать совместно и эволюционно, без перекосов.

И вот два основных вывода, которые можно сделать из текущей ситуации. Во-первых, у нас есть время для того, чтобы поговорить о том, как жить дальше в условиях новой ядерной стабильности. Во-вторых, пора привести в чувство всех остальных, которые начали беспокоиться за время последнего десятилетия.

Лукьянов: Ну, хорошо. Происходит бунт каких-то стран, которые хотят запретить ядерное оружие. Но это же нереально. Вам не кажется, что это не имеет отношения к теме ДНЯО? Те, кто нарушают и хотят это оружие, не потому его хотят, что не ведутся переговоры между Россией и США. У них всегда есть свои конкретные цели – у Ирана, Северной Кореи и так далее. Мы не становимся заложниками этих мантр, которые уже не работают?

Богданов: Нет, здесь дело в другом. Здесь получается такое зазеркалье зазеркалья. Договор о нераспространении ядерного оружия – это размен отказа от ядерного оружия на подразумеваемую (там это не записано) безопасность неядерных стран. И тут всё становится на свои места. Откуда этот бунт возник? Он возник из-за того, что в мире дефицит безопасности, и он нарастает очевидно, потому что миропорядок плавится.

Дефицит безопасности, и при этом ведущие страны, вместо того, чтобы разоружаться и каким-то образом структурировать миропорядок (а контроль над вооружениями и разоружение – это признак структурированного миропорядка), начинают делать вид, что вот-вот начнётся новая гонка вооружений. Естественно, возникают две крайние реакции. Одна из них – это истерическая попытка запретить ядерное оружие теми, кто вообще не может к нему никак отнестись, и вторая – со стороны тех, кто может к нему как-то физически отнестись – заполучить ядерное оружие. И эти две крайние реакции нужно купировать.

Нужно успокоить политический фон с этими мантрами про стигматизацию ядерного оружия и устранить реальные основания для распространения ядерного оружия в мире.

Иран, Северная Корея, Саудовская Аравия, Египет, Турция, вероятно, могут пытаться заполучить бомбу просто потому, что так они воспринимают ситуацию со своей безопасностью. И это тоже элемент сигнализации. Мы игнорируем не только мнение Гондураса, но и мнение Ирана, а они взаимосвязаны, это как две стороны монеты. А какое может быть мнение у Ирана после того, что происходило вокруг ядерной сделки 2015 г. с ним?

Лукьянов: Это да. Но мне кажется, что Иран и некоторые другие страны хотят заполучить оружие ещё и потому, что боятся, что «прилетит вдруг волшебник» и начнёт менять у них режим. В общем, на мой взгляд, это не очень связано с глобальной безопасностью, – это конкретная политика конкретной страны, идеологическая политика.

Богданов: Да, но это событие происходит не в вакууме, оно происходит в некоторой системе коллективной безопасности, если такое ругательное выражение мне здесь позволят. В той системе коллективной безопасности, в которой этот вертолёт может прилететь, видимо, что-то происходит не так. И из-за этого одни пытаются запретить ядерное оружие, другие – им обзавестись.

Эту ситуацию надо как-то нормализовать. С одной стороны, дать понять пороговым странам, что им, может быть, не нужна ядерная бомба, хотя я понимаю, что мы их окончательно не уговорим никогда. Но если десять лет не заниматься этой проблемой, всё так и будет.

Лукьянов: Мы потом выйдем на региональные вопросы, а сейчас меня ещё очень интересует вот что: Владимир Путин обратился недавно с предложением по поводу кибербезопасности. Очень красивое предложение, которое, как я понимаю, не вызвало вообще никакой реакции – улетело в стратосферу и там где-то и осталось. Мы можем чего-нибудь ожидать в этом направлении, тем более все вроде говорят, что это самая опасная сейчас область, где всё что угодно может произойти. А каких-то значимых попыток урегулировать её не видно.

Карасев: Для Трампа отреагировать как-то на это предложение – на фоне постоянных обвинений в его адрес о сговоре с Россией – значило бы поставить крест на своей предвыборной кампании. Все годы нахождения Трампа у власти отношения с Россией в сфере кибербезопасности не только последовательно разрушались, но были совершенно заблокированы американским Конгрессом. Все, как демократы, так и республиканцы, сошлись во мнении, что Россия – очень опасный игрок в киберсфере, и с ней никаких отношений иметь нельзя. Например, у них есть такой документ – Закон о бюджетных ассигнованиях на национальную оборону (National Defense Authorization Act), где, начиная с 2017 г., можно найти положение об ограничении военного сотрудничества между США и Российской Федерацией. В бюджете на 2020 фискальный год на основе этого положения было введено ограничение на создание с Россией какой-либо совместной группы или подразделения в сфере кибербезопасности.

Если попытаться спрогнозировать, что может быть дальше, если президентом будет Джо Байден, то, конечно, есть вероятность, что он вернётся к тому, что было при Обаме. При Обаме создали пост «киберцаря» – межведомственного координатора, а Трамп его упразднил. Уже сейчас на слушаниях в Палате представителей рассматривается законопроект о восстановлении подобной должности, которая немного изменится по функциям и будет называться National Cyber Director. Скорее всего, при Байдене вновь появится фигура, которая будет координировать кибербезопасность среди всех американских департаментов, агентств и так далее. Также при Обаме был назначен координатор по кибервопросам в Госдепе, который от имени США занимался всеми аспектами кибербезопасности на международной арене. При Трампе эта должность была практически ликвидирована, и есть мнение, что Байден вновь повысит её приоритет.

Если проследить линию международного взаимодействия, то при Джордже Буше – младшем был сделан упор на национальные усилия по обеспечению кибербезопасности, а с отдельными государствами существовали двусторонние соглашения. При Обаме обеспечение кибербезопасности стало международным делом, и надо сказать, что это в некоторой степени было полезно для России, потому что США включились в работу Группы правительственных экспертов ООН (ГПЭ). Тогда при участии США и России получены самые значимые достижения ГПЭ – выработаны нормы, правила и принципы ответственного поведения государств. При Трампе никаких достижений не было – напротив, сначала не был согласован доклад ГПЭ в 2016–2017 гг., а потом произошло раздвоение процесса на ГПЭ и Рабочую группу открытого состава (РГОС), которые опираются на одни и те же достижения, но ставят перед собой различные цели.

При Байдене возможен какой-то ренессанс, возврат к некоторому формату совместной работы. Но, так как настрой в отношении России сейчас в основном недружественный, я сомневаюсь, что в текущих условиях будет возможно двустороннее соглашение. Напомню, при Обаме было принято Совместное заявление президентов Российской Федерации и Соединённых Штатов в области сотрудничества и мер укрепления доверия. Там, в частности, говорилось об использовании линии прямой связи между Центрами по уменьшению ядерной опасности – специально для того, чтобы информировать друг друга, уведомлять о наличии каких-то опасений по поводу значительных кибератак. Не стоит ждать при Байдене возрождения такого двустороннего соглашения, потому что пока политической воли с американской стороны к этому не наблюдается. Сейчас действуют две площадки на уровне ООН, в каждой есть представители и США, и России.

На этих площадках можно отстаивать конкретные национальные интересы в данной области и вести диалог – пока для изменения ситуации к лучшему двустороннее соглашение не так важно.

Несколько лет назад в США была создана Комиссия по киберпространству (The Cyberspace Solarium Commission), которая объединила экспертов со всего политического спектра – и демократов, и республиканцев, и независимых. Поставленная перед ними задача состояла в том, чтобы достичь консенсуса в вопросах кибербезопасности. Я не сомневаюсь, что Байден обратит внимание на многие рекомендации, приведённые в докладах этой Комиссии. Что касается позитивных моментов, то одна из рекомендаций направлена на повышение взаимного доверия в киберпространстве. А что касается негативных аспектов – их много больше, и среди них, во-первых, продолжение политики сдерживания злонамеренных акторов «за передовой линией» (defend forward), то есть на их территории и превентивно; во-вторых, продолжение политики «присвоения» выработанных международным сообществом норм, правил и принципов ответственного поведения, когда они начинают использоваться в одностороннем порядке как обоснование для наказания «плохого» поведения злонамеренных киберакторов.

В ближайшие годы сотрудничество России и США по вопросам кибербезопасности может состояться, но в качестве дополнения к другим темам. Есть мнение, что на смену СНВ-III должен прийти какой-то новый договор. В экспертном сообществе сейчас с большим интересом относятся к вопросам кибербезопасности систем, поддерживающих стратегическую стабильность, и к тому, как развиваются новые технологии – например, искусственный интеллект (ИИ). Очень много исследований посвящено тому, как искусственный интеллект может повлиять на стратегическую стабильность. Например, если ИИ будет использован в системе предупреждения о ракетном нападении и внезапно даст сбой, то в условиях дефицита времени на принятие решения это может иметь самые серьёзные последствия. По этому вопросу в возможном новом документе обязательно надо договариваться, несмотря на противоречия. Это может быть единственный способ предотвратить катастрофу. Известно, что такого же мнения придерживаются многие американские эксперты.

Что касается мер доверия, они нужны и могут быть полезны, но при одном условии – если есть хотя бы минимальный уровень доверия между договаривающимися. В его отсутствие меры доверия остаются на бумаге и не реализовываются.

Лукьянов: По поводу мер доверия у меня короткий вопрос, касающийся этого трёклятого российского вмешательства. Представить себе, что российская сторона что-то признает и за что-то извинится, я не могу ни при каких обстоятельствах. Российская сторона может дать понять, что, мол, ребята, давайте мы перевернём страницу и закроем вопрос. Насколько демократы, которые взяли реванш у ненавистного им Трампа, готовы начать эту тему отодвигать? Чтобы она уже не играла такую роль.

Карасев: Думаю, что эта тема будет отравлять отношения ещё не один год – в американских документах стратегического планирования Россия названа одним из главных противников в киберпространстве. Эта позиция стала значимой частью политики США. Байден в своей предвыборной риторике чётко обозначил, что Россия должна заплатить за совершённое вмешательство. Якобы совершённое. Многие ожидают, что он реализует это намерение. Другое дело, что подобный выпад может последовать как возмездие в ответ на какие-то действия в Европе, якобы совершённые Россией. Самое негативное, что в подобном сценарии может быть, – публичная атрибуция.

Если США, как они часто делали в последние годы, просто назначат виновного и начнут в наказание совершать какие-то действия, то вопрос существования международного права отпадёт сам собой.

Лукьянов: Иначе и не будет.

Карасев: Мы находимся в очень опасной ситуации. Когда Обама «взорвал» Stuxnet на предприятиях иранской ядерной программы, то политический эффект – демонстрация возможностей – был сравним с бомбардировкой Хиросимы и Нагасаки. По имеющимся данным, проведению этой операции предшествовали годы подготовки и согласований. Трамп поднял уровень Киберкомандования, и теперь для проведения отдельных кибератак, даже в рамках «обороны за передовой», необязательно согласование с президентом. Если благодаря таким действиям начнёт раскручиваться маховик эскалации, то это может закончиться очень плохо. Джо Байден, как представляется, это понимает и вряд ли станет отдавать приказ о кибератаке против России.

Крамник: Я бы тоже добавил кое-что, если можно. Я в последние несколько месяцев читаю об американских разработках в области системы управления войсками нового поколения и систем передачи данных. Так вот мы стоим на пороге – в диапазоне трёх-пяти лет – практического применения, когда у нас появятся цифровые системы управления боем, где в ряде случаев из цепочки передачи информации человек будет исключён. Естественно, такие системы более уязвимы для кибератак по своей природе. Здесь возникает вопрос: как только подобная система будет применена в локальной войне, как только против неё будет применено соответствующее противодействие, мы окажемся в ситуации, когда удар по Ирану или ещё по кому-нибудь столкнётся с противодействием в киберпространстве. И кого в этом немедленно обвинят?

Карасев: Конечно. Киберпространство безгранично, анонимно, сложно, взаимосвязано. Все сейчас говорят о великих достижениях в сфере атрибуции, и в последнее время достигнуто множество успехов. Но моментально понять, откуда идёт атака, пока невозможно. Есть сообщения, что американские специалисты разрабатывают новые системы киберзащиты и анализа, в том числе использующие ИИ. Но насколько хорошо они будут работать на практике? Будут ли они сами уязвимы к кибератакам?

Информационное пространство неосязаемо. Если снаряд летит по баллистической траектории, мы можем за доли секунды точно просчитать, откуда он летит, куда, сколько по времени. Откуда прилетела кибератака, мы быстро посчитать не можем.

Для передачи вредоносного файла необязательно требуется подключение к глобальной информационной сети. Как заложили вирус Stuxnet в иранскую ядерную программу? Проанализировав код, эксперты пришли к выводу, что вирус распространялся посредством USB-накопителей. Работник предприятия мог поднять подброшенную флешку, вставить в свой рабочий компьютер и заразить систему.

Богданов: Что касается атрибуции, то именно она в данном случае является ключевым вопросом выстраивания контроля. Пока не будет независимой от национальных систем процедуры атрибуции, мы не получим никакого контроля над кибером, за исключением мер доверия – я на вас не нападаю, как это было всегда. Скажем, известное соглашение о ненацеливании ракет 1995 года. Кто его проверял? Какой в нём смысл? Оно просто есть. Вот на уровне таких договорённостей и можно вести речь.

Если будет создана международная структура – извините меня за такие идеалистические фантазии из 1980-х гг., – которой будет делегировано право атрибуции, мониторинга, установления ответственности (я сейчас провокационную вещь скажу: то, что хотят сейчас сделать из ОЗХО по химическому оружию, и из-за чего начался такой скандал), тогда у нас появится точка опоры. Сейчас же в кибербезопасности нет точки опоры по атрибуции вообще никакой. Максимум, что мы можем делать, – меры доверия. Как в том анекдоте: джентльменам в нашем клубе верят на слово.

И одно маленькое замечание по поводу России. Я не про вмешательство буду говорить, а про то, что Россия за всё заплатит и во всём виновата. Дело в том, что следы этого применения уже наблюдаются в американской ядерной политике. Пресловутый маломощный Trident с блоком W76-2, тактическая головка на стратегической ракете, была придумана не Трампом и не для сдерживания России в отношении какой-то страшной стратегии эскалации для деэскалации. Когда о ней говорили, эскалация/деэскалация не обсуждалась вообще. Я прекрасно помню эти работы начала 2010-х годов, в которых длинно и нудно обосновывалась необходимость этих боеголовок для нужд стабильности регионального сдерживания, – о России там речь не заходила даже. Но как только случился Крым, стало понятно, как эту боеголовку можно продать Конгрессу. Я думаю, что Россия «продаст» ещё немало интересных вещей американским налогоплательщикам.

Лукьянов: Поскольку мы затронули несколько раз Ближний Восток через Иран и Израиль, давайте сдвинемся в этом направлении. По логике вещей, раз Байден декларирует себя как антитрамп, соответственно, всё то, что Трамп наворотил ужасного, как считают демократы, на Ближнем Востоке, в частности – отдал Сирию на съедение Асаду и Путину, можно предположить, что будут какие-то попытки сделать контршаги, как минимум – символические, может быть, и не только. Но это моё обывательское мнение, а что говорят на Ближнем Востоке на эту тему? Как может меняться политика?

Гендельман: Чего Израиль ожидает от новой администрации США, так это прежде всего решения иранского вопроса, а не сирийского.

Можно даже сказать: первый пункт – Иран, второй пункт – Иран, третий пункт – Иран, и уже потом все остальные пункты – и Сирия, и палестинцы, и поставки вооружения Эмиратам.

Прежде всего и главным образом – это Иран. Соглашение по ядерной проблеме с Ираном было заключено, когда Байден был вице-президентом, и сам он приложил к нему руку, и большинство экспертов сходится на том, что он захочет вернуться в той или иной форме к этой сделке. Вопрос в санкциях, которые на данный момент существуют: будет ли он их использовать как рычаг или откажется от них. Эксперты также сходятся на том, что поскольку в Иране в июне следующего года должны быть выборы президента, до этого серьёзных подвижек вряд ли можно ожидать. Опять же, мы сейчас не рассматриваем случаи появления «чёрных лебедей», пока считается, что в ближайшие полгода, до выборов президента, каких-либо значительных перемен в программе не будет.

Решение сирийского вопроса будет также во многом зависеть от результатов по Ирану, потому что мы знаем про позиции Ирана в Сирии – всё взаимосвязано. Остальные вопросы – палестинцы и прочее – на этом фоне меркнут.

Лукьянов: А не появится ли естественное желание «подвинуть» русских в Сирии, безотносительно к Ирану, а просто потому, что «они совсем обнаглели»?

Гендельман: В принципе, Израиль полагает, что Сирия на данный момент не является первостепенным театром военных действий для Америки. Это взгляд со стороны, но считается, что для американской администрации Иран – более первостепенная задача. С другой стороны, из-за того, что там на полгода серьёзные подвижки вряд ли вероятны, возможно, внимание как раз будет переключено на Сирию. Пока никаких значимых рассуждений у Израиля на эту тему нет.

Лукьянов: Почему всё-таки подвижки невозможны? Ведь логика может быть и такая: у них выборы, надо нажать на них как следует, чтобы население окончательно осознало, как всё плохо, и выбрало правильных людей, а потом мы с ними будем говорить.

Гендельман: Есть такой вариант тоже, но он может привести к обратному – к сплочению вокруг руководства против иностранного давления. Никто не исключает, что вмешательство в выборы можно производить и в Иране. Но считается, что это менее вероятно, чем ожидание, кого выберут. Тогда уже будет видно, с кем разговаривать. Понятно, что выборы президента – это не выборы рахбара, но это тоже политическая индикация.

Куприянов: У меня вопрос к Давиду Гендельману. Что говорят по поводу Турции?

Богданов: И ещё вопросы. Первый. Продолжится ли при Байдене процесс хотя бы видимой нормализации отношений Израиля с монархиями Залива, начавшийся при Трампе, или он как-то трансформируется? И второй. Мы видим, что суннитский лагерь разбит на части: одна – политический ислам (это Турция, Катар, который «Братьев-мусульман» поддерживает), с другой стороны – режимы, с которыми Израиль налаживает отношения, с третьей стороны – Иран, который в плане политизации ислама ближе к Турции с Катаром, чем к остальным, несмотря на то, что они шииты, а не сунниты. В этой системе что-то поменяется при Байдене или она так и будет развиваться?

Гендельман: Это один из главных вопросов. Считается, что в ближайшее время по чисто объективным причинам процесс продолжится. Сейчас уже официально подписано соглашение Израиля с Эмиратами и с Бахрейном. Причём не только на уровне общих деклараций – подписаны торговые соглашения, скоро начинаются регулярные авиарейсы, а с Эмиратами даже подписано соглашение о безвизовом режиме. Начался процесс нормализации с Суданом, там пока соглашение не подписано, но официально главы государств уже заявляли, что думают о нормализации.

Что касается Саудовской Аравии – там широкие контакты в области безопасности, разведки и прочего пока остаются «подковёрными», потому что Мохаммад бен Салман всё ещё не может пробить свою линию официально, есть много внутренних факторов, которые он должен учитывать. Считается, что от Байдена сложно ожидать, что он полностью сломает эту линию, поскольку непонятно, каким образом это противоречит интересам США. То есть в целом не видно, чем это плохо для США, поэтому в ближайшее время всё должно остаться как есть.

Предполагается, что США не будут продавливать эту нормализацию с арабскими странами всем своим политическим весом, как при Трампе, но не будут и активно противодействовать. Опять же, причина всему – объективные интересы. Всем понятно, что Бахрейн и Эмираты не то чтобы вдруг стали сионистами, просто они видят, как развивается ситуация с Ираном, понимают, что они союзники и ведут реальную политику. Если на иранском направлении произойдут какие-то резкие изменения, то это повлияет и на данный аспект, но пока – так.

Что касается Турции, то там позиция США амбивалентна, и вопрос в том, на что сделает упор Байден. Если при Трампе было ухудшение отношений на фоне закупки С-400 и исключения Турции из программы F-35, то Байден уже делал антитурецкие заявления и по восточному средиземноморью, и по Карабаху, и по правам человека в самой Турции, и о том, что Эрдогана надо сменить путём выборов. Но пока Турция – часть НАТО, неясно, насколько Байден захочет и сможет давить на неё реально.

Фёдор Лукьянов: Байден или кто-то другой из демократов там выступали с заявлениями, что нельзя забывать палестинцев. Пока что это просто слова.

Давид Гендельман: В этом плане – да. Что касается палестинцев, уже были заявления: Камала Харрис говорила, что будет усилена работа на палестинском направлении и возобновлено сотрудничество американской администрации с палестинцами, практически прекращённое при Трампе. Сложно ожидать, что они откатят такие вещи, как перенос американского посольства в Иерусалим. Теоретически это несложно сделать, но политически будет выглядеть очень неоднозначно.

Скорее всего, новая администрация действительно усилит сотрудничество с палестинцами. Но опять же, сложно представить, к каким практическим результатам это может привести. Всеобъемлющее соглашение с палестинцами не было подписано по объективным причинам. Не потому, что американцы не смогли его продавить.

Считается, что Байден будет вести более традиционный курс – как это было при администрации Обамы. Так или иначе, линия продолжится, но, скорее всего, ни к чему не приведёт, поскольку вряд ли можно ожидать, что США окажет такое массированное давление на Израиль, что он пойдёт на реальные уступки.

Лукьянов: Давайте теперь выйдем на более широкие просторы: флоты, армады.

Куприянов: Ситуация у Байдена сложная: на президентский пост он заступит, судя по всему, ещё во время пандемии. Ему придётся разбираться с последствиями вызванных коронакризисом экономических пертурбаций, и эти последствия наверняка отразятся на планах по развитию флота.

Что касается вопроса о сдерживании Китая – тут вряд ли что-то кардинально изменится. Я понимаю, что это звучит парадоксально, так как байденовская кампания строилась во многом на отрицании действий Трампа, но на самом деле Байден, как и Трамп, настроен это сдерживание продолжать. Скорее всего, содержание останется прежним, но изменится форма: если риторика Трампа отличалась известным прагматизмом и вертелась вокруг понятия «сделка» (хорошая сделка, плохая сделка, нужно заключить сделку с союзниками и переложить на них часть расходов на оборону), то теперь, скорее всего, вернётся привычная по временам Обамы риторика об общих демократических ценностях, необходимости сотрудничества перед лицом авторитарных режимов, пытающихся изменить статус-кво и так далее.

В остальном вряд ли стоит ожидать кардинальных перемен. Байден наверняка не откажется от поддержки тайваньского проекта, от привычных FONOP’ов в Южно-Китайском море. Причём я бы не исключил, что если американцы будут вести ударными темпами свою программу по строительству ледоколов, то к концу байденовского срока мы увидим эти FONOP’ы уже в Арктике.

По сути, перед Байденом стоит та же проблема, что и перед Трампом: найти, кто будет сдерживать Китай. Трамп подошёл к этой проблеме без особых изысков: в его стратегии с Китаем противоборствовали непосредственно США при помощи верных союзников. Байден, мне кажется, скорее будет проводить курс Обамы, активнее привлекая союзников и партнёров и выстраивая разветвлённую сеть, где у каждого участника своя причина сдерживать Китай, а Штаты станут подпирать этот неформальный альянс с тыла, поддерживая его в случае необходимости.

Задача нелёгкая, потому что влезать в открытую конфронтацию и портить отношения с Китаем никто не хочет: вроде бы все согласны, что КНР нужно сдерживать, но пусть этим займутся Штаты – у них денег много.

В первую очередь это касается АСЕАН: почти наверняка администрация Байдена попробует вовлечь их в формирование антикитайской оси, апеллируя к ценностям демократии и свободного рынка, но я не уверен, что этот номер пройдёт.

В том числе потому, что у Байдена за спиной довольно сомнительное наследие времён Обамы: многие азиатские партнёры в своё время были буквально очарованы перспективами, которые перед ними развернул Обама, потом оказалось, что Соединённые Штаты много обещают и мало делают, а после того, как Обама ушёл из Белого дома, и внешнеполитический курс изменился. Для азиатских стран, привыкших к стабильной внешней политике, это стало неприятным сюрпризом. На Байдене как на вице-президента Обамы висит немалая доля ответственности за несбывшиеся надежды.

Определённо Байден будет пытаться укрепить отношения со всеми более-менее антикитайскими акторами в Индо-Пацифике, включая Японию, Южную Корею, Австралию, Индию, Вьетнам, Новую Зеландию, Тайвань. Скорее всего, будет активизироваться Quad. Линия на активизацию Quad вполне соответствует обамовско-байденовскому пониманию того, как нужно сдерживать Китай – не случайно эта структура появилась при Обаме.

Таким образом, резюмирую, Штаты оказываются в ситуации, когда им придётся, с одной стороны, укреплять свою тихоокеанскую систему безопасности в условиях проблем с оборонным бюджетом и при этом активнее работать с партнёрами, делая это более мягко и искусно – притом, что эти партнёры совершенно не горят желанием включаться в конструкцию сдерживания.

В качестве примера можно привести Индию. Индийско-китайские отношения вроде бы уже полгода в глубоком кризисе из-за пограничных проблем, но на самом деле индийская внешняя политика похожа на маятник, который может откачнуться в другое положение буквально за несколько месяцев. Это хорошо продемонстрировала уханьская встреча, которую Нарендра Моди и Си Цзиньпин провели менее чем через год после жёсткого противостояния на Докламе. Азиатская политика – очень сложное, динамичное явление, глубоко завязанное на историю региона, и Байдену придётся нелегко. Теперь хочу передать слово Илье Крамнику, который подробно расскажет про то, почему именно мы не завидуем американцам в нынешней ситуации.

Крамник: Американцам придётся как минимум демонстрировать оказание помощи союзникам. А может ли эта помощь перерасти во что-то реальное, в финансовые вложения американцев в эту историю – это большой вопрос, в силу имеющихся у меня сомнений относительно возможностей США сильно расширить свой военный бюджет и бюджет на оказание помощи. Есть несколько направлений, где я жду каких-то серьёзных увеличений физических поставок, все они связаны либо со странами, уже располагающими финансовыми ресурсами, либо со странами, которые слишком важны в стратегическом и политическом плане.

Если говорить о военно-морских делах и связанных с ними воздушных, я жду, что США увеличит объём военной поддержки на Тихом океане, прежде всего – в Австралии и в Японии. Не готов в данном случае прогнозировать по Тайваню, но что касается Австралии и Японии, думаю, мы увидим там дополнительные контракты с участием США – и по флоту, и по ВВС, поскольку, с одной стороны, обе эти страны могут в данном случае свои расходы оплатить, а с другой стороны – это позволит повысить эффективность сдерживания и в отношении Китая, и в отношении России (в случае с Японией), переложив часть расходов на военный бюджет союзников.

Что касается НАТО, тут мы можем столкнуться с очень интересной картиной. При Трампе начался перенос центра тяжести во взаимоотношениях с НАТО на страны Восточной Европы, которые стали и политически больше значить, чем раньше, и наращивать свои военные расходы в процентном соотношении от ВВП, по крайней мере, более значительно, чем их соседи на Западе. Я думаю, что тенденция продолжится, поскольку в данном случае есть совпадение и политических, и экономических интересов. Германия, Франция, Италия и другие лидеры НАТО из числа стран Западной Европы – никто из них, скорее всего, не сможет позволить себе значимого роста военных расходов в ближайшие годы. В Восточной Европе рост происходит. В ближайшие несколько лет он превратится в зримые, значимые поставки большого количества современных вооружений. Отчасти мы уже имеем эти поставки, мы видим процесс перевооружения польских, румынских вооружённых сил. Скоро будут затронуты и другие страны.

Причём здесь будет и увеличение, с одной стороны, расходов их собственных, так и увеличение помощи со стороны Штатов, поскольку в отношении Восточной Европы это не требует значительного роста в абсолютных цифрах. Там и относительно небольшие деньги могут серьёзно повысить оснащённость, уровень подготовки европейских армий.

И, конечно же, надо сказать про Арктику. Я жду, что мы увидим рост и американского собственного участия, и помощи со стороны Штатов в адрес, прежде всего, Норвегии и Дании. Тут та же самая причина: относительно небольшие в американских масштабах средства могут дать значительный прирост в датских и норвежских потребностях по арктическому направлению, где в условиях театра, на большом пространстве силы в абсолютных числах достаточно ограничены. Если у Норвегии вдруг возникнет вместо четырёх фрегатов, например, восемь, что вполне возможно, или вместо полусотни F-35 их будет 80, то для американцев это не будет стоить почти ничего, но даст существенный прирост возможностей в регионе для альянса в целом.

Что касается дальнейших планов развития вооружённых сил США, прежде всего – флота. Эксперты уже прямо начинают говорить, что американский флот перенапряжён, нагрузка на него слишком велика, корабли не успевают ремонтировать, они выходят в море не в самом удовлетворительном состоянии, есть риск просесть по числу кораблей первой линии. Здесь, очевидно, мы упрёмся в решение, которое видели в прошлые десятилетия и века от других великих морских держав – увеличение дешёвого проекта. Отчасти это уже наблюдается с проектом фрегатов типа «Констеллейшн», это полноценные, очень хорошие корабли, но они рангом ниже, чем эсминцы типа «Арли Берк», и они заметно дешевле.

Увидим ли мы это в других классах кораблей, увидим ли попытку упростить подводные силы за счёт дизельных подводных лодок? Это не раз обсуждалось и может снова оказаться на повестке, хотя, конечно, американские адмиралы не любят дизельные лодки. Увидим ли мы удешевление авианосцев за счёт заказов кораблей нового класса на основе универсальных десантных кораблей – вопросы, на которые лично у меня пока ответов нет, но предпосылки к этому есть. Есть определённый предел расходов, сомнения в том, что эти расходы могут вырасти, потребность в присутствии. Как в этом балансе будет происходить поиск ответа – хотелось бы понять.

Куприянов: Если посмотреть, какое время американские авианосные ударные группы (АУГ) проводят в том или ином регионе, видно, насколько серьёзным в 2019-м и в 2020 г. было американское присутствие на Среднем Востоке. Каждый день, который потрачен на дежурство на Среднем Востоке, – это день, который отнят у дежурства в Пацифике, а меж тем именно Пацифика рассматривается как ключевой театр военных действий. Фактически мы видим, что американские АУГи растаскиваются по разным театрам.

Богданов: Мы эту картину уже видели перед Второй мировой войной в Британии и в процессе Второй Мировой войны тоже.

Крамник: Я только что хотел сказать – мы уже британские линкоры считали в своё время.

Куприянов: У британцев была, пускай и плохая, сингапурская стратегия, которая теоретически заменяла необходимость растаскивать силы империи по разным частям – наличием базы в ключевой точке. У американцев я этой базы не вижу, Диего-Гарсия на эту роль явно не годится: она просто в силу своего местоположения и особенностей базирования и снабжения не может заменить АУГи, дежурящие в Персидском заливе.

Крамник: С этой точки зрения – хороший вопрос про нормализацию отношений между Израилем и Эмиратами. Не увидим ли мы расширение присутствия в Эмиратах, создание там крупной стратегической базы? С другой стороны, такая база становится реверсивной, если Иран подумает, что по его душу пришли, то могут быть неожиданности.

Тут мы опять упираемся в лёгкий авианосец. Что о нём пишут? Что это корабль, который будет втрое-вчетверо дешевле, при этом он втрое-вчетверо ниже по боевым возможностям. Однако ни Россия, ни даже Китай с точки зрения потенциала своих тяжёлых корабельных групп сейчас не представляют проблемы, которая требовала бы большого количества тяжёлых авианосцев. Присутствие двух-трёх кораблей типа “America” с группами F-35 при поддержке ВМС с земли – будет более чем весомо и для российского, и для китайского флотов. Мне кажется, что в этих условиях проект имеет шансы взлететь.

Лукьянов: Попробую собрать воедино все основные соображения. Мы можем ожидать в значительной степени восстановление риторики, которая была при Обаме, притом, что частично она будет носить характер, заменяющий действие. То есть, чтобы разговоры шли, а делать при этом ничего не надо было, – просто вселить уверенность во всех, кто ещё способен во что-то верить.

Существенные финансовые ограничения по всем направлениям. То есть, считать деньги придётся довольно интенсивно, и как бы ни бились военные, им придётся это учитывать.

Для меня несколько неожиданный вывод, что Ближний Восток не восстановит своей прежней актуальности. То есть Трампа ругали-ругали, но на самом деле все сами хотят оттуда уйти.

Доля Азии в интересах США, понятно, будет продолжать увеличиваться.

По стратегической стабильности – широчайшее поле, которое либо может очень медленно осваиваться, либо на нём вообще ничего не будет происходить. СНВ продлят, все похлопают, скажут: «Видите, можем же, когда хотим», и на этом всё закончится, потому что никто не знает, что делать дальше и как. А прилагать большие усилия нет ни желания, ни возможностей. К тому же, я думаю, ситуация наложится на тот факт, что всем придётся повернуться к своим внутренним проблемам, потому что они большие у всех. И Россия не исключение.

Картина получается неустойчивая. Администрация Байдена никакой существенной стратегией поразить не может, но то, что принято раньше, может развиваться, да?

Крамник: На мой взгляд, в паре Россия – США значительная часть проблем ближайшей пятилетки будет определяться ходом внутренних преобразований, их отсутствием или, наоборот, напряжённостью в обеих странах. Очень многое будет от этого зависеть. И у нас, и у них.

Текст подготовила Елизавета Демченко

США. Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 11 декабря 2020 > № 3602967 Константин Богданов, Давид Гендельман, Павел Карасев, Илья Крамник, Алексей Куприянов, Федор Лукьянов

«Продали душу за Сахару»: как Трамп помирил Марокко и Израиль

CША признали суверенитет Марокко над Западной Сахарой

Анна Юранец

Израиль и Марокко договорились об установлении дипломатических отношений. Таким образом, королевство стало шестым арабским государством, нормализовавшим отношения с Тель-Авивом. Четыре из них — Марокко, ОАЭ, Бахрейн и Судан — сделали это при посредничестве администрации Дональда Трампа. На этот раз президент США для достижения дипломатической победы признал суверенитет Марокко над Западной Сахарой. Движение за независимость территории уже призвало ООН оказать давление на королевство.

Марокко стало четвертым арабским государством, нормализовавшим отношения с Израилем за последний год. США снова выступили в процессе дипломатическим посредником и, судя по всему, предметом торга стало признание права Марокко на спорную территорию Западной Сахары.

«Очередной ИСТОРИЧЕСКИЙ прорыв сегодня! Двое наших БОЛЬШИХ друзей — Израиль и Королевство Марокко — договорились установить дипломатические отношения — масштабный прорыв к миру на Ближнему Востоке», — написал президент США Дональд Трамп в своем Twitter.

Стороны договорились об открытии представительств в Тель-Авиве и Рабате, которые отсутствовали вот уже 20 лет из-за территориального конфликта Израиля и Палестины. Помимо этого Марокко и Израиль планируют начать работу посольств. Также стороны установят прямое авиасообщение.

«Свет мира в первый день Хануки никогда не светил ярче на Ближнем Востоке. Это база, на которой мы теперь можем строить мир, возобновить работу бюро по связям в Израиле и в Марокко, работать как можно скорее для установления полноценных дипломатических отношений. Я всегда верил, что этот прекрасный день придет, и постоянно работал ради этого»,— сказал премьер-министра Израиля Биньямин Нетаньяху в ходе церемонии, которую транслировали основные каналы израильского ТВ.

Дипломатические отношения с Тель-Авивом уже установили ОАЭ, Бахрейн и Судан — и все при посредничестве администрации Дональда Трампа. Эти страны уже приветствовали нормализацию отношений Израиля с Марокко.

Беспокойство Палестины о том, что первое соглашение между ОАЭ и Израилем создаст угрозу арабской солидарности против Тель-Авива в его конфликте с Рамаллой, начинает становиться все более оправданным. О нормализации отношений между Израилем и Объединенными Арабскими Эмиратами объявил Дональд Трамп 13 августа, с того момента примеру ОАЭ последовали уже три страны. Таким образом, всего Израиль имеет дипломатические отношения уже с шестью арабскими странами. Договор с Египтом был подписан в 1979 году, а с Иорданией — в 1994-м.

Палестина же ссылается на Арабскую мирную инициативу, принятую в 2002 году. Согласно ней, установление отношений между арабскими странами и Израилем возможно «после прекращения оккупации захваченных в 1967 году палестинских земель, создания палестинского государства со столицей в Восточном Иерусалиме и справедливого решения проблемы беженцев».

Однако, как отмечал ранее в разговоре с «Газетой.Ru» эксперт центра Карнеги в Москве Алексей Малашенко, в арабском мире уже достаточно давно существует запрос на урегулирование внутренних конфликтов, которому и следуют некоторые страны. А арабская солидарность, к которой призывает Палестина в ее конфликте с Израилем, — далеко не такой существенный фактор.

«Всегда были национальные интересы, в том числе, по отношению к ближневосточному конфликту, в том числе, по отношению к Израилю. Эта тенденция началась не сегодня. Я думаю, что на сегодняшний день Израиль — это не тот фактор, который мог бы сплотить вокруг себя арабов на уровне государств, — отмечает эксперт.

— Этот конфликт всем надоел, есть совсем другие проблемы — те же исламские экстремисты. Поэтому, если мы посмотрим в будущее, отношения между арабами и Израилем, в основном, будут улучшаться».

Этим запросом достаточно успешно удалось воспользоваться администрации Дональда Трампа и в последние месяцы своей работы Белый дом закрепил свой успех на этом направлении. Нетаньяху в своем выступлении поблагодарил президента США за «огромные усилия по установлению мира между Израилем и народами Ближнего Востока» и короля Марокко Мухаммеда VI за «историческое решение о нормализации отношений с Израилем». Этому решению, однако, предшествовал достаточно широкий жест со стороны Белого дома в адрес Марокко.

«Режим готов продать душу»

Речь идет о признании суверенитета королевства над Западной Сахарой.

«Я подписал сегодня декларацию о признании суверенитета Марокко над Западной Сахарой. Серьезное, вызывающее доверие и реалистичное предложение Марокко об автономии является единственной основой для справедливого и прочного решения для мира и процветания», — написал Трамп в своем Twitter.

Глава МИД Марокко Насер Бурита назвал решение президента США «историческим шагом» для королевства.

Рабат контролирует эту территорию с 1975 года и предлагает Западной Сахаре широкую автономию в составе королевства. Однако населяющий эту территорию коренной народ сахарави во главе с Фронтом Полисарио борется за ее суверенитет.

В 1991 году при посредничестве ООН стороны заключили перемирие и договорились о проведении референдума о независимости Западной Сахары. Однако им так и не удалось прийти к компромиссу в вопросе, кто именно будет участвовать в референдуме.

В распространенной пресс-службой Белого дома декларации отмечается, что США «признают суверенитет Марокко над всей территорией Западной Сахары».

«США считают, что независимость территории является нереалистичным вариантом для урегулирования конфликта. Только подлинная автономия в рамках суверенитета Марокко будет единственно возможным решением. Мы призываем стороны начать диалог без промедлений, используя план Марокко по предоставлению автономии как единственную основу переговоров о взаимоприемлемом решении. Для достижения прогресса в этой цели США будут поощрять социально-экономическое развитие с Марокко, включая территорию Западной Сахары, и откроют для этого консульство в Западной Сахаре, в Дахле, чтобы способствовать экономическим и деловым возможностям в регионе», — говорится в документе.

Фронт Полисарио уже осудил заявление президента США Дональда Трампа о признании суверенитета Марокко над Западной Сахарой.

«Решение Трампа ничего не меняет с юридической точки зрения по вопросу сахарави, потому что международное сообщество не признает суверенитет Марокко над Западной Сахарой. Это является вопиющим нарушением Устава ООН, основополагающих принципов Африканского союза, и препятствует усилиям международного сообщества по поиску мирного решения конфликта между Сахарской Республикой и Королевством Марокко», — говорится в заявлении Фронта.

В своем заявлении движение также призвало ООН «оказать давление на Королевство Марокко, чтобы оно положило конец оккупации Западной Сахары».

Представитель движения в ООН Сиди Омар в своем Twitter отметил, что статус территории определяется международным правом и резолюциями ООН. «Этот шаг показывает, что марокканский режим готов продать душу ради нелегальной оккупации частей Западной Сахары», — написал он.

В четверг официальный представитель генерального секретаря ООН Антониу Гутерриш заявил, что «решение вопроса все еще может быть найдено на основе резолюций Совета Безопасности».

Политологи сходятся во мнении, что этот шаг при посредничестве США был продиктован, во многом, опасениями сторон в связи с нарастающем влиянием в регионе Ирана. С Тегераном у Израиля и США откровенно враждебные отношения.

«Трамп пытается создать имидж миротворца. Он президент, который не начал ни одной войны, президент, который наладил отношения с Северной Кореей, который способствует налаживанию контактов Израиля с арабскими соседями. Здесь много может быть целей, одна из них — создать общую коалицию из Израиля и арабских стран против Ирана», — отмечает в разговоре с «Газетой.Ru» директор Фонда изучения США имени Франклина Рузвельта при МГУ Юрий Рогулев.

США. Марокко. Западная Сахара. Ближний Восток > Внешэкономсвязи, политика > gazeta.ru, 11 декабря 2020 > № 3579639 Алексей Малашенко

Новый подход: при Байдене США пересмотрят санкционную политику

Bloomberg: администрация Байдена проведет ревизию санкций минфина США

Петр Николаев

Команда Джо Байдена пересмотрит политику минфина США в сфере санкций. Односторонние санкции, введенные без участия союзников при Дональде Трампе, демократы считают неэффективными.

Команда Джо Байдена, которого американские СМИ называют избранным президентом США, намерена провести фундаментальный анализ санкционной деятельности министерства финансов. Об этом со ссылкой на источники сообщает агентство Bloomberg.

Будет проверена деятельность отдела минфина, занятого проблемами терроризма и финансовой разведкой. В годы президентства Дональда Трампа многие сотрудники этого направления уволились, поэтому новой администрации предстоит решать вопросы с финансированием и набором нового персонала.

Пересмотрены будут санкции. Многие из односторонних ограничительных мер, наложенных в трамповские годы на Иран, КНДР, Китай, Венесуэлу и Российскую Федерацию, демократы считают неоднозначными и недостаточно эффективными.

Новая американская администрация намерена привлекать к персональным пакетам санкций международное сообщество.

Сейчас же санкции американского минфина влекут за собой заморозку активов на территории США и запрет для граждан или предприятий вести бизнес с фигурантами «черных списков».

8 декабря экс-посол Соединенных Штатов в Москве Томас Пикеринг (в должности с 1993 по 1996 годы) заявил, что следующая администрация попробует добиться повышения эффективности санкций в отношении России. Однако, по мнению дипломата, Байдену и его команде будет сложно преуспеть в этом деле.

В начале декабря Джо Байден сообщил телеканалу CNN, что после инаугурации хочет изменить подход к внешней политике — сделать его многосторонним, привлекая союзников. Они нужны Штатам для решения вопросов с Россией, КНР и рядом других государств.

Байден также обвинял действующего президента США Трампа в некомпетентном подходе к внешней политике. «Посмотрите, что он делает — сближается со всеми диктаторами и тычет пальцами в глаза всем нашим друзьям», — заявлял демократ.

24 ноября замглавы МИД РФ Сергей Рябков заявил, что Россия не может рассчитывать на динамичное улучшение двусторонних отношений с Соединенными Штатами после инаугурации нового президента США. По словам чиновника, кто бы ни оказался в Белом доме, оснований для быстрого налаживания отношений не будет. Причина этому — инерционность подходов к России, заложенная в доктринах США, а также в серии законодательных актов и инициатив, которые выдвигались и прошли через американский конгресс.

«А главное — практически тотальное совпадение взглядов на современную Россию в американском мейнстриме не оставляет шансов на движение по восходящей траектории, по крайней мере в среднесрочной перспективе», — подчеркнул Рябков.

Российские депутаты и сенаторы, в основном, сходятся в мнениях по поводу отношений с США после январского инаугурации нового президента. В целом, считают они, ничего хорошего приход к власти Джо Байдена Москве не сулит — санкционная «война» продолжится, может даже ужесточиться. Впрочем, возможны подвижки в сфере сокращения стратегических вооружений, однако демократы постараются выставить заключение нового СНВ как свою заслугу и «обуздание» российской агрессии.

Минфин США вводит персональные санкции в отношении российских чиновников и предпринимателей, обвиняемых американским руководством в нарушении прав человека и иных прегрешениях. Кроме того, санкции также касаются различных предприятий и компаний в РФ. При этом вводить персональные санкции против РФ Штаты начали еще при президенте-демократе Бараке Обаме — в соответствии с «актом Магнитского». Список лиц, попадающих под санкции, неоднократно расширялся.

США. Иран. КНДР. Россия > Внешэкономсвязи, политика. СМИ, ИТ > gazeta.ru, 9 декабря 2020 > № 3580018 Сергей Рябков

Хозяева алгоритмов выходят из тени

можно ли избежать господства Цифрового Левиафана?

Игорь Шнуренко

В последние пару недель резко обострился конфликт между ведущими американскими цифровыми компаниями и правительством. Цифровые бароны-грабители уже предвкушают поистине безграничные возможности, которые откроются перед ними с приходом Байдена и Харрис в Белый Дом. Но пока ещё там сидит президент Трамп, и он не собирается сдаваться без боя. Платформы совершенно неприкрыто поддержали на выборах демократов, и Трамп пытается в оставшееся ему на этом посту время максимально отравить им жизнь – тем более что из политики он при любом раскладе уходить никуда не собирается. В этих усилиях президента поддерживают те из республиканцев, что остались лояльными, например, влиятельные сенаторы Линдси Грэм и Тед Круз, кое-кто из чиновников силового блока и некоторые журналисты консервативного толка, такие как Такер Карлсон и Шон Ханнити.

Соединённые Штаты против Фейсбука

К расследованиям в отношении монопольных практик компаний Google и Twitter в начале декабря прибавился судебный иск Министерства юстиции США против Facebook. Власти обвиняют детище Марка Цукерберга в нежелании нанимать американских граждан на высокооплачиваемые позиции разработчиков и других сотрудников. По данным Минюста, 2600 рабочих мест в компании заполнили трудовые мигранты, прежде всего из Индии и Китая, которые приехали по рабочей визе H1-B, при этом американцы на эти позиции просто не рассматривались. Речь не идет об уборщиках и строителях – в среднем такой сотрудник сразу по приезде получал весьма неплохую и по американским меркам зарплату $156,000 в год. Компания при этом спонсировала получение «яйцеголовыми гастарбайтерами» нужных документов вплоть до гринкарт, предоставляло им подъёмные, оплачивало авиабилеты и так далее. Министерство вело расследование два года и за это время установило, что Facebook создал целую систему, заточенную под наём именно иностранцев.

Граждане США не имели возможности даже увидеть объявления о найме на работу на эти позиции, этих вакансий не было на рекрутинговых сайтах: Facebook целенаправленно искал претендентов в других странах, уведомлял их об этом, и они должны были подавать документы обычной почтой. Закон требует, чтобы такие вакансии заполнялись прежде всего американскими гражданами, затем теми, кто уже легально проживает в США, например, имея статус беженца, и только если фирма не находит нужного специалиста на внутреннем рынке труда, она имеет право нанять иностранца и ходатайствовать о предоставлении тому рабочей визы.

Очевидно, что приехавший на работу в США иностранец полностью зависит от компании, которая может аннулировать его визу – а такая виза дает право на получение впоследствии вида на жительства и американского гражданства. С формальной точки зрения у компании есть возможность держать сотрудника «на крючке» десятилетиями – пока она не выжмет из него всё возможное. Таким образом, компания обеспечивает лояльность и управляемость сотрудников, а весьма конкурентная зарплата закрепляет это положение.

Конечно, не один Facebook был уличен в подобной практике – к ней прибегают и Google, и Twitter, и другие компании Силиконовой долины. Надо полагать, в оставшееся до вероятной инаугурации Байдена время мы увидим такие иски и против других цифровых платформ – тем более что Минюст обещает помощь и амнистию тем из сотрудников, которые подадут на поведение этих компаний жалобы.

Но это далеко не единственная беда, с которой в последние недели столкнулись компании Марка Цукерберга и Джека Дорси (глава Twitter).

По иронии судьбы, именно через свой аккаунт в «Твиттере» Дональд Трамп заявляет о грядущих ударах по тому же Твиттер» и другим цифровым корпорациям, которые сокращенно называют «Биг Тек» - «большие технологические компании». Вот и 3 декабря – в тот самый день, когда Минюст США подал иск против Фейсбука, Трамп написал у себя в Твиттере своим фирменным телеграфным языком, который требует в скобочках толкований и расшифровки: «Выглядит как будто определенные республиканские сенаторы боятся упразднить Секцию 230 [выгодную Биг Теку], но это НЕОБХОДИМО для национальной безопасности и доверия к выборной системе. Годами одни разговоры и никаких действий. Отмену [секции 230] нужно включить в Оборонный Билль!!!»

Так называемая «секция 230», вокруг которой ломается столько копий – это часть Акта о коммуникациях, технически принятого ещё при президенте Рузвельте, которая защищает провайдеров интернет-услуг от ответственности за информацию, предоставленную на их сайтах пользователями и третьими лицами. Пользуясь этим положением, Google (и подконтрольный ему Youtube), Facebook (и подконтрольные ему WhatsUp и Instagram), а также Twitter и другие компании «Биг Тека», противодействуют любым попыткам властей как-то повлиять на их содержание. В то же самое время сами эти площадки отнюдь не применяют те же принципы «свободы слова» к изданиям, размещающим на них свои материалы, и вовсю занимаются цензурой.

Кстати, и Твиттер, и Фейсбук уже дали понять, что не намерены терпеть на своих платформах материалы Дональда Трампа после того, как он покинет Белый Дом. В ноябре глава Твиттера Джек Дорси заявил, что Твиттер позволял Трампу «размещать контент, который нарушал его [внутренние] правила», хотя при этом и начал с мая 2020 года добавлять к постам президента ярлыки об их «недостоверности», «поощрении Трампом насилия», «разжигании ненависти» и других грехах. Но с момента, когда Трамп «перестанет быть мировым лидером» - а это, как сказал Дорси, случится в январе – по отношению к нему «не будут действовать исключения из правил».

Фейсбук в последние месяцы придерживался примерно такой же политики по отношению к постам Трампа: он не снимал их, но маркировал как «недостоверную информацию». Кстати, как говорят сторонники Трампа, это сделало президентскую кампанию неравной: ведь многие доноры сочли президента радикалом и перестали делать взносы в его фонд, в то время как Байден пользовался в соцсетях и на цифровых платформах режимом наибольшего благоприятствования. Фейсбук объявил, что не проверяет факты в заявлениях мировых лидеров, а вот когда Трамп уйдет, он такого статуса лишится, и, соответственно, его высказывания будут подлежать обычной практике «фактчекинга» - то есть, проще говоря, цензуре.

Интересно, что сразу после выборов Фейсбук и другие платформы перекрыли кислород группам сторонников Трампа, в которых те призывали к пересчёту голосов в ряде штатов и ставили под сомнение результаты выборов. Такие группы попросту ликвидировались – причем координированно через все цифровые платформы.

Не удивительно, что Трамп, у которого, несмотря на все старания «Биг Тека», только на Твиттере почти 100 миллионов подписчиков, явно будет бороться за свое политическое выживание. Уже известно, что в день возможной инаугурации Джо Байдена он объявит о начале своей президентской кампании 2024 года. Поэтому Трамп и ряд его республиканских сторонников в Сенате и в Конгрессе наносят по «Биг Теку» весьма чувствительные удары.

Сорванный спектакль

Так, 17 ноября прошли слушания в сенате США, на которых, как пишут «мейнстримные» газеты не только в США, но и в России, «поджаривают» глав крупных технологических компаний. Обычно такие слушания не выходят за рамки спектакля. По крайней мере, так было почти всегда раньше. Как это происходит? Несколько престарелых сенаторов, которые часто всё ещё пользуются кнопочными телефонами, задают вопросы об облаках больших данных и сверточных нейросетях тому же Марку Цукербергу, и этот подтянутый 36-летний парень, личное состояние которого на декабрь 2020 года превышало 100 миллиардов долларов, с легким презрением объясняет им, как правильно кликать мышкой и как работает интернет. Но на слушаниях 17 ноября всё было иначе. Настолько иначе, что большие СМИ предпочли особо не сообщать о том, что там говорились. Газета «Нью-Йорк Таймс», фактический «орган ЦК» Демократической партии США, которая обычно очень подробно следит за такими разбирательствами, по итогам слушаний опубликовала сухой отчёт, что-то вроде подведения итогов футбольного матча. Говорилось, что Цукербергу было задан 71 вопрос, а главе Твиттера Джеку Дорси – 56 вопросов. Газета написала о тройке самых результативных игроков этой игры в своего рода американский футбол. Она подсчитала, что сенатор от Южной Каролины Линдси Грэм, глава сенатского комитета, задал 15 вопросов, сенатор от Техаса Тэд Круз 12 вопросов и сенатор от Миссури Джош Хоули – тоже 12. Все трое оказались, разумеется, республиканцами. По прошествии нескольких дней газета опубликовала более подробную статью, но и там самые острые вопросы замалчивались, как и весьма невнятные ответы Цукерберга и Дорси.

Газета не написала, что за вопросы задавал тот же сенатор от Миссури, потому что они содержали сенсационные разоблачения, не написала, что и как отвечал Марк Цукерберг – глава Фейсбука был явно растерян и застигнут врасплох. Запись этого показал в своей программе ведущий канала "Фокс" Такер Карлсон – и Фейсбук сразу же запретил эту запись, а Гугл не выдавал ее в поиске. Через некоторое время записи восстановили – но на пике запросов найти ее было невозможно.

О чем же там шла речь? По словам сенатора Хоули, на него вышел сотрудник Фейсбука, который «обладал знанием из первых рук о практиках модерации контента этой компании». Он предложил рассказать о внутренней платформе, которую Фейсбук использует для координации своих действий с другими цифровыми платформами в целях цензуры неугодного контента. Хоули получил от осведомителя подробную информацию о том, что в компании есть программа для внутреннего пользования Centra, которая совершенно целенаправленно занимается шпионажем за пользователями. Причем не только за пользователями Фейсбука и не только в сети. Она получает данные людей в сети – например, кто на какие сайты заходит, сколько времени там проводит, на что кликает, как на что реагирует, какие другие аккаунты привязаны к ФБ и что происходит там. Centra собирает данные на пользователей и вне сети, в реальном мире, кто что делает, кто где находится, кто с кем о чем говорит и так далее. Осведомитель рассказал сенатору о том, как работает программа и приложил скриншоты.

Сенатор рассказал Цукербергу о программе Centra и прямо спросил, сколько американцев охвачено этой сетью и сколько пользовательских аккаунтов было закрыто как результат применения этого инструмента.

«Сенатор, я не знаю, потому что я не знаком с названием этого инструмента, - скороговоркой проговорил Цукерберг. – Я уверен, что у нас есть инструменты, помогающие нам работать с платформой и поддерживать нормы поведения в сообществе, но я не знаком с этим названием».

Сенатор спросил тогда, что хорошо, название не имеет значения, но есть ли в принципе подобные инструменты у Фейсбука? Глава Фейсбука окончательно ушел в бессвязное бормотание. Сенатор Хоули продолжал настаивать, а Цукерберг – отпираться, но позднее оказалось, что представитель Фейсбука признал существование этой программы, отвечая на вопрос консервативного телеканала Fox. «Программа используется для централизации расследований сложных субъектов, таких как скоординированное неаутентичное поведение».

Термин «скоординированное неаутентичное поведение» американские цифровые платформы применяют, когда надо обвинить «иностранное правительство» во вмешательстве в американские выборы. Чаще всего обвиняют Россию, иногда – Китай или Иран.

Далее сенатор сказал, что у Фейсбука есть и другая программа, Tasks («Задачи»), цель которой - координация цензуры с другими цифровыми платформами, такими как Гугл и Твиттер. То есть сотрудники этих компаний сообща решают, кому заткнуть рот, и действуют сразу и вместе, запрещая неугодный контент и его носителей. При этом цензуре подвергаются и отдельные люди, и интернет-сайты, и даже хэштэги. Не стоит удивляться после этих разоблачений, что как только неугодный «Биг Теку» контент убирается с одной платформы, с того же Фейсбука, так он тут же исчезает из Твиттера, а Гугл перестает выдавать этот контент в своем поиске. Это происходит отнюдь не спонтанно, а потому, что «большая цифра» работает как «цензурный картель». Такие выражение использовал, рассказывая о слушаниях в Сенате, ведущий "Фокс" Такер Карлсон. Например, в прошлом году со всех цифровых платформ исчез очень популярный публицист Алекс Джонс со своим каналом InfoWars – «Инфовойны», где он разоблачал именно информационные войны и информационные вирусы. Не было ли это зачисткой информационного поля перед организованной «эпидемией» ковида-19? Наверное, мы уже не узнаем ответ на этот вопрос: сотрудники Фейсбука и других цифровых платформ вряд ли начнут раскрывать подобные секреты, просто потому, что многие из них находятся в США на птичьих правах, по рабочим визам, которые компания в любой момент может отозвать.

Цукерберг не стал отрицать существование Tasks, но сказал, что «систему используют для координации разного рода работ внутри компании», что сотрудники «координируют действия и сигналы в ответ на запросы о вопросах безопасности», таких как «террористическая атака или эксплуатация детей или иностранное правительство, пытающееся провести подрывную операцию». То есть ищите всё тот же «русский», «китайский», «иранский» или «северокорейский» след.

«Экзистенциальная угроза»

Во время слушаний обсуждался и сакраментальный вопрос о «секции 230». Отвечая на вопросы в этой связи, глава Твиттера Джек Дорси предложил законодателям заняться вопросами надзора не за компаниями, а за алгоритмами.

Демократы, как могли, подыгрывали главам «Биг Тека» и старались воспользоваться возможностью добиться от них еще большей цензуры Трампа и его сторонников.

«У вас вызывает озабоченность распространение дезинформации, например, заявлений Трампа, которые могут разжечь насилие?» - спросила Цукерберга сенатор-демократ от Калифорнии Дайана Файнстайн.

Цукерберг блеснул понимающим взглядом и пообещал быть начеку.

Другой сенатор-демократ, Крис Кунс от Делавэра (его одно время прочили в госсекретари в правительстве Байдена), требовал от платформ еще большей цензуры.

«У вас есть правила, мистер Дорси, против дипфейков или манипулируемых СМИ, которые распространяют дезинформацию о Ковиде-19, против нарушений общественного доверия в систему, - но у вас нет ничего против распространения дезинформации по поводу изменения климата. Почему?» - спросил сенатор главу Твиттера. Кунс назвал тех, кто не согласен с тезисом о «глобальном потеплении» - «экзистенциальной угрозой нашему миру».

Таким образом, научные дискуссии в ближайшее время могут быть переведены в США в ранг «вражеской пропаганды». Например, дискуссии о выбросах парниковых газов или причинах таяния ледников. Учёные, которые не устроят Кунса или других политиков, с подачи цифровых платформ могут быть запрещены, подвергнуты остракизму, морально раздавлены – в духе пресловутых кампаний против генетики или кибернетики в СССР.

Такие политики, как Крис Кунс, будут счастливы иметь в своем подчинению страну пассивных потребителей, которая будет подчиняться любому приказу технократов-олигархов. Такер Карлсон в своей программе, посвященной слушаниям, сказал так: «В прошедшие две недели корпоративная Америка поспешила консолидировать свой контроль над информацией и протестами в этой стране».

Такер Карлсон привел несколько самых свежих примеров цифровой цензуры в Соединенных Штатах. Например, многие цифровые платформы, от платежной PayPal до аренды жилья Airbnb, отказываются предоставлять услуги людям и организациям консервативных взглядов. Amazon запретил рекламу книги Эбигейл Шрайер о волне желающих стать трансгендерами среди девочек-подростков. Писательница задавала неудобные вопросы о том, почему это происходит. Компания видеоигр Ubisoft стерла со своих записей голос актрисы Хелен Льюис, получив анонимные сообщения о том, что та написала пост на интернет-форуме, который те сочли трансфобным – то есть направленным против трансгендеров. Другая актриса Джина Карано была уволена за то, что критиковала обязательность ношения масок.

Атмосфера в Соединенных Штатах в последнее время создается действительно гнетущая – об этом рассказывают мои друзья. Один из них, более двадцати лет проживший в Сан-Франциско, переехал сейчас в Сибирь. Может быть, он просто решил вернуться на родину – хотя сделал это именно сейчас. Граждане США сегодня просто боятся сказать не то или быть неправильно истолкованы. Я уже не говорю о случаях, когда люди действительно думают иначе.

Получается, сегодня технологические компании могут открыто делать всё, что хотят, потому что у них теперь все деньги мира и все политики в их кармане. И это правда – если посмотреть на команду Байдена, на всех этих будущих министров и высших чиновников – все они ставленники Силиконовой долины.

Четверть века назад многие энтузиасты думали, что с приходом Интернета цензура в мире станет невозможной, что информация будет распространяться беспрепятственно, что каждый будет иметь право на высказывание. Сегодня мы пришли к обществу, в которой именно Интернет служит главным инструментом подавления свободы слова и самовыражения, в котором цензура, начавшись как средство борьбы с терроризмом, постепенно распространилась на все сферы деятельности, в том числе на политику, на искусство, на средства массовой информации и даже на науку.

При этом Интернет отнюдь не продвигает разнообразие взглядов, как обещали либеральные политики – нет, он способствует закреплению одной, правильной точки зрения. Это цензура, которая не просто сделает невозможным политический протест. Она постепенно убьет – уже убивает - и науку, и культуру, и искусство – всё то, что делает нас людьми.

Что это если не тоталитаризм – причем не «ламповая» цензура XX века, а цензура цифровая, с применением систем искусственного интеллекта, образом которой выступает всевидящий глаз, всеслышащее ухо, всепроникающий, держащий всё под контролем Большой Брат. Цифровая цензура будет поддерживать одну волну паники за другой, чтобы запуганные люди боялись думать не так, как от них требует рой, роевое сознание, поддерживаемое Цифровым Левиафаном искусственного интеллекта.

Что дальше?

Официально провозглашено, что более чем тысячелетнее Государство Российское должно превратиться в цифровую платформу со всеми вытекающими последствиями. Правительство разрешило цифровикам не просто доступ к данным россиян – оно разрешило покупать и продавать эти данные и продукты из этих данных. То есть главы наших цифровых экосистем будут знать о нас всё – и будут пользоваться этим знанием, чтобы управлять. В том числе управлять политиками, дергать их за ниточки. Очень интересный продукт – управление решениями человеческих масс и отдельных индивидуумов.

Москва стала экспериментальной площадкой для проекта создания такой территории. Да и вся Россия на глазах становится площадкой для цифровых экспериментов – в образовании, здравоохранении, на транспорте, в других областях.

Говорится о том, что после цифрономики придет антропономика – экономика во имя человека и для счастья человека. Это произойдет, когда через умный город, через умную пыль и умные чипы будет вестись постоянный мониторинг за состоянием перманентно больного человечества, а послушные будут награждаться умными продуктами. Говорится о том, что будут созданы наши точные копии – цифровые двойники вас и всех ваших органов. Если с вами что-то случится, вас восстановят, может быть, без каких-то ненужных деталей, вроде памяти о том, что вы не должны помнить.

Над этими системами сегодня работают десятки, а то и сотни тысяч учёных, политики все это готовы внедрять, ну а людям позволено горячо все эти меры поддерживать. За остальным присмотрит Гугл, Фейсбук и Твиттер.

Предопределённость глобальной власти Цифрового Левиафана может внушить чувство безысходности. Чтобы не поддаваться этой безысходности, следует взглянуть в глаза фактам и проанализировать тенденции. Неизбежно ли деление homo sapiens на два вида, «неолюдей» и «необогов»? Можно ли представить себе движение человечества по совершенно другой траектории – туда, где люди не будут утрачивать сознание и сознательность, более того, переводить его на более высокий уровень? Можно ли избежать господства Цифрового Левиафана? Что делать сейчас, чтобы такое развитие стало возможным?

Будущее не предопределено, и те, кто предлагает нам тот или иной его вариант под девизом, что «другого пути нет», просто хотят навязать нам свое видение. Те, кто говорит, что машина будет править миром, и человечеству остается лишь обсудить условия капитуляции, хотят, чтобы это стало самосбывающимся пророчеством. А как именно они собираются лишить человека воли к действию, хорошо показал коронавирус. Но в силах человечества этого не допустить.

США > СМИ, ИТ. Внешэкономсвязи, политика > zavtra.ru, 7 декабря 2020 > № 3579083 Игорь Шнуренко

Послевыборные сценарии

кто стоит за Байденом и Трампом?

Владимир Винников

Всё происходящее в Соединённых Штатах после выборов 3 ноября 2020 года не то чтобы беспрецедентно для тамошней истории, но, говоря по-русски, "ни в какие ворота не лезет". С момента закрытия избирательных участков прошёл почти месяц, а имя следующего "хозяина Белого дома" до сих пор так и не определено. Команда Трампа пытается доказать факты существенных фальсификаций волеизъявления американских граждан в ряде "проблемных" колеблющихся штатов, включая Висконсин, Мичиган, Пенсильванию и Джорджию, а Байден при полной поддержке глобальных массмедиа вовсю назначает своих министров и принимает поздравления с победой от лидеров иностранных государств. Впрочем, такой вариант событий нельзя считать неожиданным, и он рассматривался в качестве возможного сценария в предыдущей публикации на эту тему.

Но с одним существенным дополнением, которое ранее казалось маловероятным. Ситуация разворачивается в пользу Байдена. Впереди ещё две недели до начала работы коллегии выборщиков, но время тает стремительно, и за прошедший месяц действующему 45-му президенту США не только не удалось отстоять свою правоту в судебных инстанциях на уровне штатов, но и пришлось дать согласие на начало переходной процедуры. Соответствующее письмо — пусть с формальным отрицанием победы кандидата от Демократической партии — Трамп направил главе Управления общих служб США Эмили Мерфи 24 ноября.

Не правда ли, чем-то напоминает известную позицию Троцкого на переговорах большевиков с немцами в начале 1918 года: "Ни мира, ни войны, а армию распускаем"? Её часто считают абсурдной или вызванной какими-то личными интересами данного политического лидера, совмещёнными с реалиями места и времени (мол, и воевать не могли, и мир заключать не имели права), но если задаться классическим вопросом юриспруденции Qui prodest? ("Кому выгодно?"), всё сразу становится на свои места.

Ведь понятно, что такая позиция максимально усиливала Германскую империю и, соответственно, затягивала войну. Условия заключённого в итоге "позорного и похабного" (по словам самого Ленина, который на нём настоял) Брестского мира позволили немцам затянуть боевые действия на несколько лишних месяцев, а если бы восторжествовала "линия Троцкого", то и на более длительное время. Кто же получал главные дивиденды от Первой мировой войны? Не мировой ли по сути и американский тогда по форме (после создания ФРС) крупный финансовый капитал, чьим доверенным лицом на территории бывшей Российской империи и был Лев Давидович? И разве этот капитал не был заинтересован в том, чтобы сражающиеся в Европе стороны "убивали друг друга как можно больше" и дольше? (Цитата из Гарри Трумэна 1941 года). Так что "пазл сходится".

А что же мы видим в нынешнем "клинче" Трампа и Байдена? Действительно ли, как утверждает ряд источников, команда хозяина Белого дома начать процедуру передачи власти с соблюдением всех формальностей, с публичным отказом от признания победы своего оппонента является "вполне достойным поведением оказавшегося в глухой осаде политика"? Или, как утверждает другой ряд источников, у 45-го президента США на руках всё-таки достаточно аргументов для того, чтобы через Верховный суд добиться признания фальсификаций результатов голосования 3 ноября и, соответственно, импичмента "сонного Джо" вместе с его вице-президентом Камалой Харрис, даже после инаугурации 20 января 2021 года? Или же "Трамп сдулся" и готов навсегда отправиться в политическое небытие, получив за это, как и Республиканская партия в целом, соответствующего размера пакеты компенсаций от "глубинного государства"?

Любые ответы на эти вопросы будут своего рода гаданием на кофейной гуще, поскольку в "большой игре", о которой идёт речь, президентская легислатура 2021-2025 годов является лишь очередным "коном" ходов, а Трамп и Байден — разменными фигурами или даже фишками в ней. Но если рассматривать политическую и финансово-экономическую матрицу идущего процесса, то некоторые закономерности отметить и можно, и нужно.

Это — крах самой модели американской демократии: не только функциональный, но прежде всего символический. В связи с этим можно вспомнить, например, слова Дженнифер Псаки, на тот момент — официального представителя Госдепартамента США, которая в 2014 году заявила буквально следующее: "Мы не признаём результаты референдума, который прошёл в Донецке и Луганске. Были сообщения о выборных каруселях, заранее заполненных бюллетенях, о голосовании детей и голосовании за отсутствующих"… Байден уже предложил ей стать официальным представителем своей будущей администрации. Но спрашивается: если все перечисленные (и вдобавок многие другие) способы фальсификации использовались в ряде штатов при подсчёте результатов голосования на президентских выборах 3 ноября и принесли "победу" Джозефу Байдену — причём речь идёт не о "сообщениях" неясного статуса, а об официально признанных фактах, — то как Псаки и Ко намерены после всего этого представлять США на международной арене и учить весь мир "демократии"? Или "надо понимать — это другое!"?

Здесь присутствует ещё один важный момент: признание победы Байдена лидерами большинства зарубежных стран ещё до оглашения официальных результатов президентских выборов, вне всякого сомнения, сыгравшее значительную роль в дальнейшем развитии событий, никем нигде так и не названо "вмешательством во внутренний политический процесс" США. В отличие от неоднократно заявленного, но до сих пор не доказанного "российского вмешательства" в президентские выборы 2016 года. Потому что "эта вот нога кого надо нога"?

Как правило, данную ситуацию толкуют с точки зрения того, что внешнеполитические партнёры Америки поторопились признать Байдена по указанию некоей тайной всемирной силы, филиалом которой в США выступает пресловутое "глубинное государство", Deep State. Возможно, отчасти это и соответствует действительности. Но лишь отчасти. "Ничто не ново под луной", и если проводить аналогии между современным "глобальным лидером" и Древним Римом, который тоже был "глобальным лидером" двадцать веков назад, то мы без особого труда увидим общий для них процесс отвоевания имперской "периферией" прав у имперского "центра", знаменующий переход от первой, начальной, ко второй фазе упадка, деградации и развала всей системы, когда какой-нибудь царь Югурта из Нумидии начинает всерьёз вертеть делами на Капитолийском холме Вечного города, а впереди уже в прямой видимости маячат аналоги первых разборок "оптиматов" Суллы с "популярами" Мария и "союзнических войн"…

Что же касается собственно политического функционала, то в "подвешенном" состоянии до сих пор находятся результаты не только противостояния Трампа и Байдена, но и нового состава обеих палат Конгресса США — иными словами, практически всех выборных институтов американской власти общенационального уровня. Всё это, вместе взятое, говорит о неизбежности скорой трансформации всего государственного устройства Соединённых Штатов. Что это за трансформация, и в каком "коридоре возможностей" она может развиваться?

Уже отмечалось, что в лице республиканского и демократического кандидатов на пост президента США ведут борьбу между собой два извода одной либеральной "матрицы", которые можно назвать "глобализмом" (с традиционной для послевоенного периода ведущей ролью Соединённых Штатов как центра "однополярного мира" — Pax Americana) и "мондиализмом" (с утверждением распределённой сетевой структуры власти в лице космополитической элиты "новых кочевников"). В такой системе координат Трамп выступает как раз "глобалистом", а вовсе не "националистом" и "производственником", каким его обычно представляют. Чтобы убедиться в этом, достаточно проследить историю его президентского четырёхлетия по ключевым назначениям на государственные посты, входящие в список преемственности президентской власти от 1947 года.

Первые три позиции в этом списке занимают выборные лица: вице-президент, спикер Палаты представителей и временный президент Сената. А вот далее идут назначенные чиновники, и первым среди них (4-я позиция в списке) является государственный секретарь. С 26 апреля 2018 года этот пост занимает экс-директор ЦРУ и экс-конгрессмен от штата Канзас Майк Помпео, его предшественником (если не считать почти месяц исполнявшего обязанности руководителя Госдепа нынешнего посла США в России Джона Салливана) был экс-СЕО компании ExxonMobil Рекс Тиллерсон. Таким образом, представителя крупнейшей энергетической корпорации во главе американской дипломатии сменила фигура совершенно иного склада, которую считают личной креатурой 45-го президента США. Кадровый военный и юрист, выпускник Гарвардского университета Помпео, при всей его внешней простоватости — шкатулка с множеством секретов внутри.

Следующая позиция — министр финансов. Её с января 2017 года бессменно занимает Стивен Мнучин, тесно связанный с банком Goldman Sachs — финансовой структурой, которую трудно заподозрить в американском "национализме" и в особом интересе к развитию реального сектора экономики в США.

Шестой номер в списке преемственности — министр обороны. За неполных четыре года президентства Дональда Трампа главой Пентагона побывали генерал-морпех Джеймс Мэттис по кличке Бешеный Пёс, Патрик Шэнахен из корпорации Boeing (и.о.), Марк Эспер из Raytheon (и.о.), 8 дней — Ричард Спенсер (и.о.), вновь Марк Эспер и с 9 ноября 2020 года — представитель сил специальных операций Кристофер Миллер (и.о.). Причём последнюю перестановку комментаторы связывают с несогласием Марка Эспера использовать армию для возможного подавления беспорядков внутри Соединённых Штатов. Согласитесь, это мало похоже на поддержку Трампа со стороны крупного высокотехнологичного военно-промышленного бизнеса, интересы которого 45-й президент США учитывал и при формировании бюджета Пентагона, и при переговорах с союзниками по НАТО, и с другими партнёрами официального Вашингтона типа "нефтяных монархий" Персидского залива, требуя от последних повышения оборонных расходов, прежде всего для форсированных закупок американской военной техники…

Под седьмым номером значится генеральный прокурор / министр юстиции Уильям Барр, который уже занимал этот пост при Джордже Буше-старшем в 19911993 годах. Позицию Барра по отношению к Трампу можно признать нейтральной и сдержанной. Он явно помог 45-му президенту США избежать процедуры импичмента в начале 2020 года, но не особенно старался и старается способствовать его переизбранию на второй срок, что даёт этому высококвалифицированному 70-летнему юристу, давно и прочно входящему в "клан Бушей", многочисленные дополнительные бонусы в рамках американской системы власти.

Впрочем, сходную позицию занял и в целом подконтрольный "клану Бушей" медиаресурс Fox News, который считался республиканским и "протрамповским", но ещё 7 ноября вслед за ABC News, CNN, AP и NBC внезапно признал победу Джозефа Байдена как "избранного президента Соединённых Штатов", а ранее помог кандидату от Демократической партии без катастрофических потерь пройти опасный для того участок публичных дебатов с "Большим Дональдом".

Сравним эти кадровые моменты с назначениями, озвученными для своей будущей администрации Джозефом Байденом.

Должность госсекретаря США он отвёл своему давнему сотруднику Энтони Блинкену, выпускнику Гарвардского университета, работавшему у вице-президента Джозефа Байдена советником по национальной безопасности, а в 2015-2017 годах — заместителем у тогдашнего главы Госдепартамента Джона Керри.

Пост министра финансов предложен экс-главе Федеральной резервной системы в 20142018 годах Джанет Йеллен, в особых представлениях не нуждающейся.

С вероятным главой Пентагона Байден пока окончательно не определился, но сообщается, что его ближайшее окружение и аппарат Демократической партии указывают на кандидатуру Мишель Флурнуа, замминистра обороны в 20152017 годах, которая в таком случае станет первой женщинойминистром обороны США. Флурнуа, выпускница Гарварда и Оксфорда, является членом совета директоров консалтинговой компании Booz Allen Hamilton, названной в 2013 году "самой прибыльной шпионской организацией мира", и соучредителем аналогичной структуры под названием WestExec Advisors. Предполагается, что связанный с этим конфликт интересов помешает прохождению данной кандидатуры через Сенат, где республиканцы имеют большинство, и вызовет серьёзные возражения в американском генералитете, где при Трампе (и ранее) делами заправляли представители Корпуса морской пехоты и десантники, завязанные к тому же на ближневосточную нефть и афганские опиаты.

В генпрокуроры / министры юстиции США пока прочат личного врага Дональда Трампа Эндрю Куомо, губернатора штата Нью-Йорк, откуда сейчас наблюдается настоящий исход белого населения. Возможно, что это назначение является таким же инструментом давления на 45-го президента США, как и требования властей штата Нью-Йорк к Deutsche Bank, одному из крупнейших кредиторов Трампа и его семьи, свернуть под угрозой масштабных штрафов и санкций сотрудничество с Россией.

В общем и целом характеристика "команды Байдена" как взявшей реванш за поражение 2016 года и пришедшей на третий срок "команды Обамы" вполне обоснованна и оправданна. Особенно с учётом сопутствующих назначений, в том числе упомянутой выше Джен Псаки, автора бессмертных перлов о "берегах Белоруссии" и "Ростовских горах"…

Тем не менее присутствие там в качестве вице-президента Камалы Харрис и сомнительное состояние здоровья самого Джозефа Байдена вызывают к жизни многочисленные версии о том, что официальный кандидат от Демократической партии — не более чем "фигура прикрытия", а озвученные им назначения могут быть не реализованы и/или быстро пересмотрены в случае ухода — по той или иной причине — "сонного Джо" с политической арены.

Подводя итоги, можно констатировать, что уже к моменту выборов Трамп утратил поддержку со стороны двух главных столпов крупного промышленного бизнеса США — энергетического и оборонного, значительной части силовых структур, прежде всего — армейского генералитета, и, соответственно, их лобби внутри Республиканской партии, включая весьма влиятельный "клан Бушей". В то же время его продолжают поддерживать спецслужбы, крупные финансовые структуры (правда, здесь точнее будет говорить даже не о поддержке Трампа, а о неизменности их присутствия в системе власти США) и часть судебно-правовой элиты. То есть "трампизм" как вариант глобализма по-американски под девизом Make America Great Again! не смог расширить свою базу в кругах истеблишмента Соединённых Штатов и всего мира, так и не превратившись в полноценную национальную альтернативу "мондиалистскому" проекту глобального космополитизма.

Как справедливо отметил Михаил Делягин, в процесс распределения власти между "финансистами" и "промышленниками" на этот раз вмешалась "третья сила" (которую он охарактеризовал как "информационный капитал", "капитал социальных платформ"), связанная с процессом производства/потребления идеального продукта (информации) в планетарных масштабах и созданием на этой основе нового типа человеческих сообществ, "нетосов" — термин, созданный по аналогии с "этносом" от английского net, то есть "сеть".

Бесценный "фактаж" в этом отношении дают материалы, представленные в иске американского Фонда Томаса Мора к Марку Цукербергу, которые свидетельствуют о 400 млн. долларах, пожертвованных главой корпорации Facebook и его супругой Присциллой Чан в пользу базирующейся в штате Иллинойс общественной организации под названием "Центр технологий и гражданской жизни" (CTCL). Цель этой "беспартийной" НКО, как заявлено на её сайте, — "способствовать более информированной и заинтересованной демократии и помогать модернизировать выборы в США". На деле же это вылилось в откровенное финансирование фальсификации результатов президентских выборов со стороны более чем 2000 местных избирательных комиссий, которые обратились за деньгами к CTCL. В большинстве участков из "колеблющихся" штатов, включая Висконсин, получавших запрещённое законом финансирование из CTCL, зафиксированы удивительные результаты в пользу кандидата от Демократической партии, вплоть до 850%-й явки избирателей. В иске утверждается, что подобные "совпадения" не являются случайностью: "В законе штата Висконсин нет ничего, что позволяло бы городам и округам принимать миллионы долларов от невероятно богатого, заинтересованного и пристрастного деятеля (то есть Цукерберга), для "помощи" в организации голосования". Власти штата Висконсин отвергли этот иск как "безосновательный", а губернатор-демократ Тони Иверс, 30 ноября официально подтвердил победу Джозефа Байдена.

Наверное, стоит напомнить, что "нетос" Цукерберга охватывает более 2 млрд. человек во всём мире, регулярно пользующихся различными сервисами Facebook. И — видимо, опять же по случайному совпадению — после объявления о победе Байдена на президентских выборах Цукерберг заявил о рестарте своего проекта криптовалюты Libra, пока привязанной к доллару, но претендующей в перспективе заменить его в качестве "мирового платёжного средства номер один". Начатый в 2019 году проект Цукерберга был остановлен совместными усилиями Минфина и Федрезерва США. При новых руководителях этих институтов власти, назначенных Байденом или Харрис, Libra, судя по всему, получает "зелёный свет". Долг платежом красен.

Для полноты картины, видимо, следует указать на то, что "либра" — это ещё древнеримская мера веса, равная фунту (327,45 грамма, или 12 унциям) золота или серебра, и общепринятый знак английского фунта стерлингов £ представляет собой стилизованную прописную букву L, первую в слове Libra. При этом именно руководство Банка Англии и лондонского Сити активнее всего выступало и выступает против американского доллара как доминирующего платёжного средства (а фунт стерлингов понёс наибольшие потери после включения в 2015 году китайского юаня в корзину специальных прав заимствования SDR: доля британской валюты там снизилась c 11,3 до 8,09%). На этот шаг официальный Лондон пошёл после "космического" визита председателя КНР Си Цзиньпина в Туманный Альбион по личному приглашению Елизаветы II в октябре 2015 года. Вспомним теперь о разнице политики Дональда Трампа и Джозефа Байдена по отношению к "красному" Китаю — и тогда снова весь "пазл сходится".

Заговорив о Великобритании и Китае, мы вполне естественно и неизбежно подошли к международным аспектам американских президентских выборов 2020 года. Ещё раз стоит упомянуть о том, что уже 7-8 ноября, как только о внезапной победе кандидата от Демократической партии (а в ночь с 3 на 4 ноября Трамп уходил полностью уверенным в благоприятном для себя исходе голосования, лидируя с большим запасом) заявили глобальные массмедиа, Джозефа Байдена и его напарницу Камалу Харрис ринулись поздравлять с победой главы ряда иностранных государств и международных организаций, а также многие политические и общественные лидеры.

"Первой ласточкой" оказался президент Словении Борут Пахор. А дальше пошло косяком: премьер-министр Великобритании Борис Джонсон, президент Франции Эммануэль Макрон, бундесканцлерин Ангела Меркель, премьер-министр Японии Ёсихидэ Суга, премьер-министр Канады Джастин Трюдо, премьер-министр Индии Нарендра Моди, премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху, премьер-министр Австралии Скотт Моррисон, король Иордании Абдалла II и так далее, по списку…

Отметились также экс-президенты США — демократы Билл Клинтон и Барак Обама (что понятно) и республиканец Джордж Буш-младший (в свете вышеизложенного — тоже понятно), генеральный секретарь НАТО Йенс Столтенберг, главы ряда крупнейших транснациональных корпораций. Отдельным списком в числе досрочных поздравителей значились также фигуры из республик постсоветского пространства, в том числе президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев, глава правительства Грузии Георгий Гахария, президент Украины Владимир Зеленский и даже "президент Республики Беларусь" Светлана Тихановская. Байдена поздравили и оба президента Венесуэлы: законный Николас Мадуро и незаконный/временный Хуан Гуайдо… Позже, в конце ноября, но также до официального оглашения итогов голосования, после нескольких полуофициальных заявлений поступило официальное поздравление от председателя КНР Си Цзиньпина. Что тоже понятно на фоне давно озвученной, но уже никому не интересной информации о получении Байденом денег от китайских корпораций… Пока последним в этом ряду отметился президент Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедов.

На момент написания статьи из значимых государственных лидеров от поздравлений Байдену показательно воздержались президент России Владимир Путин, председатель Госсовета КНДР Ким Чен Ын и, как это ни покажется странным, президент Мексики Андрес Мануэль Лопес Обрадор, которому, казалось бы, сам бог велел радоваться поражению Трампа. Но нет. И кстати, понятно почему: подписанные при 45-м президенте США соглашения о преобразовании американо-канадско-мексиканского сотрудничества из формата НАФТА в формат USMCA способствовали росту мексиканской экономики.

В связи с этим, наверное, стоит напомнить, что на ноябрьский период "пересменки в Белом доме" показательно пришлось и подписание 15 странами Азиатско-Тихоокеанского региона соглашения о создании между ними зоны свободной торговли в рамках "Всеобъемлющего регионального экономического партнёрства" (ВРЭП) — без участия США, но с участием Японии, Южной Кореи и, что весьма показательно, Австралии с Новой Зеландией, входящих в Содружество наций под скипетром всё той же Елизаветы II.

Всё это — как и тот факт, что Дональд Трамп оказался единственным президентом США, который не начал ни одного нового военного конфликта, — свидетельствует о значительном ослаблении международных позиций недавнего "глобального лидера" и крахе однополярного мира Pax Americana, который был лишь усугублен "коронавирусным" кризисом. Из "трёх китов", на которых стояло могущество Соединённых Штатов — экономического, военно-технологического и финансово-информационного превосходства — опираться они могут лишь на последний, да и то лишь в определённой мере, как показывает описанная выше история с Марком Цукербергом.

В сфере экономики неоспоримо лидерство Китая, а Россия с её новейшими системами вооружений и стратегическим союзом с КНР серьёзно ограничивает возможности США "проецировать силу" по всей планете, что показали как события в Сирии, так и в Венесуэле, Йемене, вокруг КНДР и далее.

Победа Байдена, если таковая состоится, к чему дело теперь, при всём сопротивлении Трампа, и идёт, будет ознаменована (несмотря на пост министра финансов у Джанет Йеллен или даже благодаря ему) отплытием из-под Америки и этого последнего кита, с ослаблением и сокращением сферы использования доллара в качестве международного платёжного средства. Что, несомненно, и вызвало столь единодушное и "досрочное" признание победы Байдена подавляющим большинством государственных лидеров современного мира, которое при других обстоятельствах в самих США было бы воспринято, повторюсь, как вмешательство во внутренние дела и политические процессы этой страны.

Если экономический симбиоз транснациональных корпораций "коллективного Запада" с китайским "красным драконом" пройдёт "испытание Трампом", то вопрос о силовых структурах, на которые такой симбиоз может опереться на мировой арене, остаётся, по большому счёту, открытым. Если это больше не U.S.Force, то кто? Современная НАТО без американской составляющей — это ничто. Вооружённые силы КНР будут обладать соответствующим глобальным потенциалом в лучшем случае через 2025 лет. Россия?

И здесь мы переходим к рискам, возникающим после победы Байдена для нашей страны. "Мондиалисты" могут установить свой контроль над современным российским военно-стратегическим потенциалом несколькими путями. Во-первых, это соответствующие договорённости, которые предполагают прекращение дискриминации РФ на международной арене и её закупку "по полной стоимости", предпосылок для чего пока на горизонте не видно. Во-вторых, это уничтожение данного потенциала путём государственного переворота "евромайданного типа" с использованием всех внутри- и внешнеполитических противоречий. На что, собственно, и делалась ставка с 2012 года, когда иностранные партнёры настойчиво "рекомендовали" Путину не возвращаться в Кремль и передать властные полномочия той фигуре, которая пройдёт "кастинг" в Вашингтоне и Лондоне. Как известно, российский лидер к этим рекомендациям прислушиваться не стал, после чего "всё завертелось": Болотная площадь, Украина, далее везде. Без особого успеха для "вертящих", но и без особых перспектив развития для нашей страны.

Наконец, третий, "промежуточный" вариант, актуальный в случае прекращения американо-китайской схватки за глобальное лидерство (поражение Трампа — важнейший шаг на этом пути) и предусматривающий мягкое "перетекание" российских высоких, в том числе оборонных, технологий за рубеж, включая Китай, с параллельной "дезинфекцией" российской научно-образовательной системы и с окончательным превращением нашей страны в безнадёжную периферию "глобального рынка". Здесь к привычному арсеналу диффамации и санкций будут добавляться "сотрудничество перед лицом глобальных угроз" типа той же коронавирусной инфекции и тому подобное. Будем надеяться, что в отличие от прошедшей на наших глазах президентской кампании в США, здесь выбор всё-таки останется за нами.

МИРОВАЯ ВОЙНА, КОТОРОЙ НЕ БУДЕТ?

ФЁДОР ЛУКЬЯНОВ

Главный редактор журнала «Россия в глобальной политике» с момента его основания в 2002 году. Председатель Президиума Совета по внешней и оборонной политике России с 2012 года. Директор по научной работе Международного дискуссионного клуба «Валдай». Профессор-исследователь НИУ ВШЭ. Выпускник филологического факультета МГУ, с 1990 года – журналист-международник.

ИНТЕРВЬЮ В РАМКАХ ФЕСТИВАЛЯ SCIENCE BAR HOPPING ONLINE

Локальные конфликты, терроризм, санкции – всё это никуда не денется. Но чтобы началась Третья мировая война, нужны совершенно особые условия. О том, что это за условия и стоит ли готовиться к большой войне, 29 ноября в интервью Science Bar Hopping online рассказал главный редактор журнала «Россия в глобальной политике» Фёдор Лукьянов. Беседу вела Ирина Шихман, журналист, телеведущая, видеоблогер, ведущая YouTube-канала «А поговорить?».

– Сегодня мы поговорим о наших тревогах и страхах по поводу Третьей мировой войны. Обоснованы ли они или нам вообще нечего бояться в нынешнее время? Почему не будет Третьей мировой? Или она всё же возможна?

– Скорее – не будет, но стопроцентных гарантий, конечно, никто дать не может. Если мы говорим именно о мировой войне как о конфликте, который вовлекает самые могущественные страны мира, охватывает значительную часть земного шара и имеет последствия практически для всех, то шанс на такую войну, к счастью, сейчас гораздо ниже, чем сто лет назад. Потому что ядерное оружие, которым обладают державы, потенциально имеющие возможность такую войну развязать или вступить в неё, является хорошим фактором сдерживания. В первую очередь речь идёт о США, России и Китае, но в этот список можно добавить некоторые европейские страны (Великобританию и Францию), Индию, Пакистан и другие.

На самом деле, ядерное оружие ведь создавалось не как оружие применения, а как инструмент устрашения и сдерживания. Надо признать, что пока оно эту функцию успешно выполняет. И хотя сейчас много разных дискуссий ведётся по поводу того, что ядерное оружие перестаёт быть таким элементом полного ужаса, и некоторые начинают осторожно говорить о том, что точечное его применение не так уж и страшно для человечества (если это не будет масштабным конфликтом между Соединёнными Штатами и Россией), такие рассуждения тут же гасят.

Также говорят и о несправедливости. Ведь у ряда стран есть право (которое они сами себе и дали, придумав Договор о нераспространении ядерного оружия), а у остальных его нет. Поэтому идут разговоры о том, что это несправедливо и дискриминационно. Есть даже движение, в котором не участвуют главные страны, но оно очень массовое – более 50 стран, выступающих за полный запрет ядерного оружия.

– Могут ли страны, официально не имеющие ядерного оружия, скрыть факт обладания ядерным потенциалом? Возможно ли такое скрыть и кто это будет проверять?

– Скрыть сейчас практически ничего невозможно. Механизмы проверки, которые разрабатывались с 1960-х годов после Карибского кризиса 1962 г., когда США и СССР оказались на грани ядерного столкновения, запустили процесс выработки правил игры в сфере ядерных отношений. Они существуют до сих пор, но их значение сильно уменьшилось из-за наличия других методов. Сейчас всё увешано спутниками, и скрыть что-либо почти невозможно. И раньше это было, но не в таких масштабах – можно вспомнить начало 1960-х годов, когда американские разведчики летали над Советским Союзом, знаменитую историю со сбитым У-2 и Гэри Пауэрсом. Но тогда ещё не было всё так прозрачно, как сейчас. И эти механизмы транспарентности скорее выступают не как инструменты, чтобы реально «видеть» или «не видеть», а как некий индикатор наличия или отсутствия доверия.

Мы переживаем эпоху демонтажа всех прежних договорённостей. Последним остался Договор о сокращении стратегических и наступательных вооружений, заключённый при администрации Обамы, но он истекает в феврале 2021 года. Администрация Трампа склонялась его не продлевать (если и продлевать, но на немыслимых условиях и ненадолго), администрация Байдена, судя по всему, всё же готова его продлить, но на 5 лет – то есть просто отсрочка. И когда всё это закончится, возникнет вопрос, а будут ли вообще правила в данной сфере? Особенно с учётом того, что, когда вырабатывалась прежняя модель, было всего два игрока (Францию, Великобританию и Китай тогда никто в расчёт не принимал). Сейчас же официальных игроков пять, и четыре неофициальных – Индия, Пакистан, Северная Корея, Израиль (с интересной позицией – «ядерного оружия у нас нет, но при необходимости мы готовы его применить»). И хотя у большинства стран несопоставимые арсеналы с российским и американским, но, например, тот же китайский арсенал, который засекречен (и никто точно не знает, сколько у них оружия), достаточно очевидно растёт.

Мы вступаем в новую эпоху, но это не означает приближение ядерной войны, – наоборот, возможно, это будет стимулом, чтобы некоторые политики взбодрились. И ядерная многополярность добавляет множество разных нюансов.

– Вот вы говорите, можно легко со спутника всё увидеть, а почему мы тогда не знаем про Китай?

– Всё, да не всё. Идёт соревнование тех, кто умеет смотреть, и тех, кто умеет прятать.

– В 2016–2017 гг. все вдруг заговорили о Третьей мировой войне. Это как-то связано с президентством Дональда Трампа или просто раздувают медиа?

– Медиа, безусловно, раздувают, хотя не на пустом месте. Но дело совершенно не в Трампе. Его оболгали с ног до головы, назвали сумасшедшим психопатом, который в любой момент готов нажать на кнопку. Но Трамп первый и пока единственный президент США, который за годы президентства не начал ни одной войны. Все американские президенты какую-то войну да начинали. Не все заканчивали, но начинали.

Трамп лишь наносил демонстративные удары по Сирии, но это были операции, а не войны. Он оказался человеком по-своему миролюбивым. Война – не его стезя, он бизнесмен. Он понимает соперничество и конкуренцию, прежде всего, в категориях экономических мер – санкции, эмбарго, повышение тарифов – это его стихия. Он считал, что прежние администрации влезли в огромное количество совершенно ненужных войн. В непредсказуемости его также трудно упрекнуть. Просто он проводил другую линию, не такую, как до него. Но в рамках своей линии был предельно последовательным. Что он обещал во время избирательной кампании, то и старался выполнять. Мало что удалось, но точно больше, чем кажется. Хотя новая администрация и ведёт себя так, будто эти четыре года были ночным кошмаром, который нужно забыть, я думаю, что Америка уже повернула в противоположную сторону от того курса на глобальное лидерство, который проводился раньше. Риторика при Байдене, скорее всего, будет такая, как при Обаме, но так же, как было, уже не будет. Собственно, США уже тогда начали осознавать, что их ресурсы ограничены.

И, отвечая на ваш вопрос, почему такие психотические настроения, нужно сказать, что уходит та система отношений, которая казалась упорядоченной. Эта система укоренена в холодной войне, которая была беспрецедентно устойчива. Международные процессы были настолько управляемы, насколько вообще могут быть. Столь понятной ситуации в мире с точки зрения схемы отношений, как в период с 1945 по 1990-е гг., никогда ранее не существовало. Нельзя сказать, то та система была модельной и к ней надо возвращаться (что просто невозможно даже при замене Советского Союза Китаем), но она довольно неожиданно закончилась. И на смену ей пришла идея о том, что функцию гаранта теперь будет выполнять только одна держава, ведь она такая могучая, что может всё сама. В этой парадигме, которая активно продвигалась как на Западе, так и в остальном мире, все продолжали жить. Но вдруг оказалось, что это как-то не работает, и пошли сбои.

Начало XXI века знаменовало появление сомнений в способности Соединённых Штатов выполнять роль гаранта мировой стабильности. Формальным символом можно считать 11 сентября 2001 г., а дальше шаг за шагом представление об американоцентричном мире как о стабильном стало исчезать. Трамп это лишь констатировал, но поскольку он это сказал, на него все и набросились.

– Я как обычный житель страны с экрана телевизора постоянно слышу о внешнем враге, о «загнивающем Западе», о том, что мы должны их побороть и быть лучше. Как это соотносится с реальной картиной мира?

– Вы слышите разное. Это, я бы даже сказал, шизофренический нарратив. С одной стороны, враждебный Запад строит козни и пытается нас подорвать, с другой стороны – «ха-ха-ха», Запад уже сгнил, рассыпается и ничего не может. Это две линии нашей пропаганды, которые в некотором смысле друг друга исключают, но сосуществуют. Давайте не будем ориентироваться на телевизионную картинку, которая и у нас, и в США, и в Европе обслуживает текущие сиюминутные нужды.

Если посмотреть то, что происходит в мире системно, то роль Запада сокращается. На подъёме находятся другие игроки – азиатские в первую очередь, – и это продукт западной глобализации, которую Китай и некоторые другие страны Азии использовали на все двести процентов. Никто на Западе не рассчитывал, что главным выигравшим от либеральной глобализации будет Китай. И теперь западные возможности относительно сокращаются – прежде всего потому, что внутри очень много проблем. Ведь Трамп – лишь симптом проблем в американском обществе. Простые американцы в какой-то момент начали задаваться вопросами, а зачем нам это всё вообще надо, зачем нам глобальное лидерство. И настроение «давайте займёмся собой» оказалось очень распространённым, что и привело Трампа к власти.

Возвращаясь к тому, с чего мы начали. Наша телевизионная картинка чудовищно американоцентрична. Мы сконцентрированы на Соединённых Штатах. По инерции мы на всё смотрим сквозь западную призму. Но важно понимать, что мир стал другой, и воспринимать Азию сквозь западную перспективу мы не имеем права, потому что нам Азия ближе, чем им.

Для России выстраивание конструктивных и при этом равноправных отношений с Китаем гораздо важнее на следующие годы и десятилетия, чем отношения с Соединёнными Штатами. К сожалению, ментально мы на это ещё не перестроились. И речь не идёт о том, что мы должны забыть о США и Европе и броситься в объятия Китая. Как раз наоборот, должна быть достаточно сбалансированная политика. Необходимо просто перестроить логику.

– Если говорить о новой Третьей мировой, можно ли предположить, что про ядерное оружие мы забудем, но начнётся торговая война (как сейчас между США и Китаем) или, например, локальных конфликтов будет больше?

– Я всё-таки за точность и чистоту терминов. Мировая война – это масштабное взаимное уничтожение. Всё остальное – это другое. Это всё-таки методы конкуренции, которые могут обретать невероятно острый и достаточно сокрушительный характер. Отчасти это связано с тем, что политически мы уходим от ситуации полного американского доминирования в мире. Но экономически – нет. До тех пор, пока доллар является мировой резервной валютой, возможности Соединённых Штатов оказывать давление на другие страны гораздо больше, чем у других. Это постепенно будет меняться, но это долгий процесс. И это не война, а болезненная длительная перестройка всей мировой системы.

Что касается второго аспекта, о котором вы упомянули, – большое количество локальных конфликтов – это есть и сейчас. Даже во время пандемии, когда мир был если не парализован, то замедлен, конфликты никуда не делись. Случилась большая война на Южном Кавказе, большая война в Эфиопии, продолжаются конфликты в Сирии, Ливии и так далее. Но всё-таки мировая война – это другое.

Мировая война – это масштабное уничтожение масс людей в глобальном объёме с участием ведущих в военном отношении стран мира. А локальные конфликты будут всегда. Сейчас растёт важность непосредственно играющих сторон: она становится выше, чем была раньше, а внешнее влияние, наоборот, уменьшается. Во времена холодной войны почти любой региональный конфликт был завуалированным противостоянием США и СССР. Сейчас же практически везде – своя динамика, а у внешних сил возможностей, ресурсов и интереса – намного меньше. Мы раз за разом наблюдали, как ведущие крупные державы, вмешиваясь в конфликты, ничего не могли сделать. Яркими примерами являются провал США в Ираке и Афганистане. Европа, пару раз попробовав в Африке силами французов, сейчас старается просто дистанцироваться от всего. Россия – отдельный интересный вопрос. У неё скорее эффективный опыт вмешательств, но параллельно с этим начинает формироваться новая система приоритетов. Я думаю, что в ближайшие годы мы увидим изменения российской политики в том числе в отношении соседних стран. Идея, что всё вокруг нас – наша сфера интересов, которая была до недавнего времени, начинает постепенно уходить.

– Что сегодня может быть предпосылкой для Третьей мировой войны?

– Думаю, мировая война может начаться только в случае, если в ведущих странах (которые могут быть инициаторами мировых войн) будут приходить к власти радикально-мыслящие, националистические, безответственные политики, не понимающие опасности войны и того, как всё устроено. Но, мне кажется, всё-таки даже при том политическом хаосе, который во всём мире сейчас царит, это маловероятно. И волна популизма, которую очень много обсуждали в середине этого десятилетия, постепенно начинает затихать. Для популистов красное словцо важнее всего остального, но ведь публика хочет результата.

Скорее можно ждать ренессанса более серьёзной классической политики. Партийные системы в разных странах тоже переживают тяжёлый кризис, так как они больше не отражают структуру общества. В Америке мы уже увидели перерождение обеих главных партий: республиканцы при Трампе резко начали смещаться вправо, а демократы едут в сторону радикальных левых. Я не думаю, что мы на грани периода приходов безумцев к власти. А без этого причин, которые вызвали бы необходимость войны при наличии ядерного оружия, я не вижу. И хотя религиозный вопрос – очень острый и опасный, это тоже не причина для мировой войны, а больше триггер локальных кризисов.

– Как вы думаете, почему страны в связи с коронавирусом не объединились, чтобы сделать быстро сделать одну общую вакцину?

– Единственная правильная реакция на появление заразы – это неизбежная изоляция. Другого способа человеческая история не придумала. Когда начинается эпидемия, все должны максимально закрыться. И пандемия показала, что идея о необратимости глобализации – иллюзорна. Одномоментное схлопывание мира, к которому мы привыкли, хорошо это продемонстрировало. А самое главное, оказалось, что когда возникает серьёзная проблема, угрожающая жизни, здоровью и благополучию конкретных людей, они обращаются не в ООН, не в международные организации, не в «третий сектор», они обращаются к собственному государству с требованием их защитить. И государства (кто-то хуже, кто-то лучше) эту ответственность берут на себя, ведь именно они отвечают за безопасность жизни граждан своей страны – не за мировое благо, а за своих людей. Совершенно естественно, что здесь появляется эгоизм.

Хотя насчёт вакцины, конечно, говорят, что это всеобщее благо и мы должны помогать друг другу, но сначала мы обеспечим жителей своей страны, а потом мы готовы, например, дать какое-то количество африканцам.

– Не окажется ли, что в будущем, в постковидное время из-за вакцины возникнет борьба Севера с Югом? Не начнётся ли ряд террористических акций, если более развитые страны будут жить хорошо и быстро справятся с пандемией, а страны победнее – нет?

– Здесь начнётся другое. Вернее – не начнётся, а продолжится. Расслоение, которое пандемия может усугубить, даст свои плоды. Наверное, богатый Север, имея больше денег и возможностей, начнёт быстрее из этого выползать, а бедный Юг либо медленнее, либо вообще не выползет. Мировое сообщество может сделать вид, что не так важно, что там в Африке происходит, они и так там умирают. Это цинично, и на словах все будут другое говорить, но на практике возможно так и будет.

Реакцией будут не теракты, а то, что уже давно идёт, – попытки обратной колонизации.

Возвращение империй, только уже в виде тех людей, которые не видят для себя перспектив жизни в Африке, на Ближнем Востоке, в Южной Азии. И они всеми правдами и неправдами будут прорываться в тот мир, который лучше справляется. И что с этим делать – неизвестно. Правая идея о закрытии всех границ не сработает, а леволиберальная – об открытии границ – опасна. Европейцы уже «открывали ворота» в 2015 г. и до сих пор не могут оправиться от результатов. Дальше всё будет только усугубляться.

Это не война, не терроризм и даже не локальные конфликты. Это великое переселение народов в условиях, когда богатый мир уже начинает ощущать критическую неспособность это абсорбировать.

– В России важнейшей наукой является геополитика. Вы считаете это наукой?

– Геополитика – определённая сфера знаний, которая интересна и важна, но её, как и любую другую сферу знаний, нельзя абсолютизировать. Взаимоотношения стран в географическом контексте – важный элемент. Но когда из него пытаются сделать руководство к действию по любым вопросам, это просто не работает.

Мир сейчас очень сложен именно в том смысле, что из-за всех технологических прорывов, коммуникационных революций, соотношение людей и территорий изменилось. Можно быть далеко от своей территории и всё равно ей принадлежать, и наоборот. Поэтому геополитика важна, её хорошо понимать, но не нужно превращать в догму.

– Нам часто говорят, что конкуренция – двигатель прогресса. А конкуренция между странами?

– Конкуренция между странами – это двигатель исторического процесса, который может вести в разные стороны – к прогрессу или регрессу. Это форма существования государств. Они иначе как в конкуренции – не существуют.

Конкуренция имеет разные формы. Например, внутри Европейского союза тоже есть конкуренция между странами, хотя они теснейшим образом объединены. Крайний пример конкуренции – это мировая война, которой, как мы пытаемся сегодня объяснить, не будет. И здесь нет понятий «хорошо» или «плохо», это как погода – мы живём в таких условиях.

– Если не будет Третьей мировой войны, то, на Ваш взгляд, какие страны с кем будут конкурировать? Повестка поменяется?

– Повестка меняется с неизбежностью. Сейчас идут фундаментальные сдвиги, которые не вполне ясно, чем завершатся. Американо-китайские отношения, вероятно, станут самыми главными на предстоящий период. Некоторые считают, что это даже будет подобие двухполюсной холодной войны, но я думаю, что, скорее всего, всё будет гораздо сложнее. Холодная война была невероятно упорядочена, и такое уже не вернётся, даже с заменой СССР на Китай. Но, конечно, это две крупнейшие державы, от которых очень многое будет зависеть.

У России тоже начинается новый этап истории – и политической, и экономической, и истории отношений с соседями. Если совсем упросить, на протяжении 25 лет лейтмотивом российской политики было стремление преодолеть последствия распада СССР, когда Россия из одного из столпов мирового устройства откатилась непонятно куда. И на протяжении этих 25 лет – и при Ельцине, и при Путине одном, и при Путине другом, и при Путине третьем и так далее – разными методами Россия пыталась вернуть себе роль великой державы. Вернула. И дальше возникают вопросы. Во-первых, в каком мире мы оказались, будучи значимой страной. Во-вторых, что в этом мире на самом деле великой державе нужно. Ответов на эти и множество других новых вопросов в прошлом уже не найдёшь, поскольку ситуация несравнима с той, что была в прежние периоды нашей истории.

Текст подготовила Анна Портнова

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 30 ноября 2020 > № 3602483 Федор Лукьянов

Олег Кожемяко: аварийные работы после циклона продолжим до 10 декабря

Приморский край, где из-за пандемии коронавируса больше всего пострадала туристическая отрасль, готовится к приему российских путешественников в зимнем и следующем летнем сезонах. Губернатор Приморья Олег Кожемяко в интервью РИА Новости рассказал о том, какова сейчас обстановка в регионе после мощного циклона с ледяным дождем, состоится ли Восточный экономический форум-2021, и ждут ли во Владивостоке президента Белоруссии Александра Лукашенко.

– Олег Николаевич, как вы оцениваете на сегодня ситуацию с коронавирусом в Приморье? Планируется ли возвращаться к более строгим ограничениям, в школах и в детсадах в том числе?

– Дальнейшее развитие ситуации сложно предсказать в том числе потому, что на это влияет человеческий фактор. Мы в силах ускорить позитивный итог все вместе – своим ответственным подходом и терпением. Конечно, люди утомлены, многим кажется, что, например, масочный режим совсем не помогает. Но если мы хотим скорее забыть обо всех ограничениях, которые повлекла за собой пандемия, мы обязаны продолжать соблюдать все правила и рекомендации. Это в наших же интересах. Кроме того, школьники приступили к занятиям. Главная задача – не допускать вспышек заболеваемости в школах и дошкольных учреждениях. Любые очаги должны быть оперативно локализованы. На сегодняшний день массовых ограничений в учебных заведениях вводить не планируем.

– Каков на сегодня коэффициент распространения, охват тестирования на коронавирус и процент свободных коек в ковидных госпиталях? Планируется ли разворачивать дополнительные госпитали?

– Коэффициент распространения – 1,0 (соотношение случаев, зарегистрированных в последние 4 дня к предыдущим 4 дням). На этом уровне держимся последние два месяца. Показатель тестирования методом ПЦР – в среднем 260 на 100 тысяч населения. Это соответствует нормативу. Кроме того, в Приморье широко применяют и другие методы тестирования. ИФА, например. Конечно, нагрузка на лаборатории значительно возросла. Представьте, в начале эпидемии там делали 280 тестов в сутки, сейчас около 5 тысяч. На сегодня в крае работает 17 лабораторий, приобретаем дополнительное оборудование, дооснащаем. Вот только получили средства от федерального центра на еще одну лабораторию. Решили открыть ее в Арсеньеве, чтобы жители прилегающих районов – Анучинский, Чугуевский, Яковлевский – могли оперативнее проходить тестирование.

На сегодняшний день развернуто 2064 койки, при том что в начале пандемии нашему региону Минздрав РФ рекомендовал норматив 948 коек. Дополнительные 40 коек развернули 9 ноября во владивостокской клинической больнице №1. Сейчас занятость коечного фонда – 85%. С первого декабря будут введены в строй еще 100 коек в так называемой больнице рыбаков, и затем в городской больнице Владивостока также заработают дополнительные 100 коек.

– Год подходит к концу, и уже, наверное, можно подвести финансовые итоги. Сколько бюджет края уже потерял и еще потеряет до конца года из-за коронавируса?

– Текущий год стал непростым для Приморья. Из-за эпидемии COVID-19 потери доходов бюджета текущего года уже составили около 10 миллиардов рублей. По прогнозам, до конца 2020 года эта цифра может увеличиться еще на 2,8 миллиарда рублей. Но, во-первых, нам удалось не сокращать социально значимые бюджетные расходы за счет поддержки федеральных властей и правильно проделанной работе правительства края. Во-вторых, есть и положительная динамика. Загадывать еще рано, но потенциал хороший – за последние пару месяцев потери удалось приостановить, мы наблюдаем прекращение падения доходов. На следующий год свои доходы мы уже планируем более амбициозно. Начали работу предприятия, налоги поступают, поэтому надеемся, что постепенно ситуация будет приходить в норму.

– Постепенно открывается авиасообщение с другими странами, в том числе рейсы из Владивостока в Токио. Как это скажется на ситуации в туристической отрасли региона и в части привлечения зарубежных инвестиций?

– К сожалению, о восстановлении туристского потока и, как следствие, восстановлении туротрасли Приморского края с открытием рейсов из стран ЮВА говорить не приходится. Ограничения, связанные со въездом и выездом граждан из-за распространения коронавируса, сохраняются, поэтому этот факт не может существенно повлиять на привлечение дополнительных иностранных инвестиций в регион.

Однако открытие рейсов положительно сказывается на реализации тех инвестиционных проектов, что уже существуют на территории Приморского края – в части привлечения специалистов высокой квалификации из-за рубежа.

– Этот сезон показал, что Приморье привлекает множество не только зарубежных, но и российских туристов. Каковы показатели по въездному туризму в регионе на данный момент? Какие новые проекты прорабатываются для российских туристов, возможно, в части зимних развлечений?

– По итогам 2019 года Приморский край вошел в пятерку регионов по объему туристического потока. Общее количество туристов в 2019 году составило более 5 миллионов человек. В последние годы в Приморском крае наблюдался стабильный рост въездного туризма, однако из-за вспышки коронавируса туротрасль Приморского края фактически лишилась потока туристов. На данный момент турпоток Приморского края за текущий год – около 700 тысяч человек, это на 86% меньше, чем в аналогичном периоде прошлого года.

Безусловно, на сегодняшний день мы ведем подготовку к зимнему сезону, разрабатываем карты муниципальных образований записываем цикл видеосюжетов и видеоэкскурсий по зимнему отдыху. Также мы записываем аудиоподкасты, готовим интерактивные фотовыставки, посвященные выдающемуся путешественнику, ученому и писателю Владимиру Арсеньеву. В этом году мы запустили цикл программ дополнительной профессиональной переподготовки экскурсоводов со знанием корейского и японского языков. Пандемия обязательно закончится, и эти знания пригодятся нашим экскурсоводам. Ведь от работы людей, организующих отдых, зависит то, насколько успешным будет опыт посещения нашего края.

– Ожидаете ли вы, что поток иностранных туристов в Приморье в следующем году восстановится?

– В настоящее время сложно делать какие-то временные прогнозы, все зависит от эпидемиологической обстановки как в нашей стране, так и в целом за рубежом, в том числе в близлежащих приграничных регионах КНР. Мы не можем говорить о каких-то конкретных сроках, но надеемся, что это произойдет в ближайшее время, и верим, что туристы станут приезжать в наш регион как можно раньше. Безусловно, пик въездного туризма приходится у нас на летний период и начало осени, поэтому в период снятия ограничений мы ожидаем, что в первую очередь будет востребован туризм формата командировки, лечения или обучения совместно с экскурсиями. В то же время на волне популярности остается и гастрономический туризм. Так, на осень приходится часть гастрономических фестивалей, которые очень полюбились нашим гостям.

– Отмечается ли сейчас в Приморье дефицит рабочей силы из-за ограничений на въезд иностранцев? Отражается ли ситуация на стройках региона?

– Правительство региона достаточно оперативно разработало пакет мер государственной поддержки для предпринимателей, чтобы помочь справиться с теми ограничениями, которые потребовалось ввести для сохранения и поддержания действующих предприятий. Особенно явной стала необходимость по-новому готовить профессиональные рабочие кадры. Уже в этом году мы запустили пилотный проект целевой подготовки поваров с дальнейшим трудоустройством. На следующий год запустим программу ускоренной подготовки специалистов для строительной отрасли "Кадры для бизнеса. Стройка". Мы делаем все, чтобы нужные кадры были на местах. Изменений и отклонений от сроков в этом году нет. Но есть некоторые риски, которые могут отрицательно сказаться на реализации инвестиционных проектов Приморского края.

Так, закрытие границ России и близлежащих стран и связанные с этим мероприятия, в том числе вопросы продления виз гражданами КНР и других стран, из которых привлекается рабочая сила строительных специальностей, специалисты по шеф-монтажу и наладке импортного оборудования, а также запрет на въезд граждан этих стран может негативно сказаться на сроках в тех проектах, где активно привлекается иностранная рабочая сила.

Но ситуацию мы контролируем, периодически производится мониторинг, согласно его данным, инвесторы корректируют бизнес-планы под текущие условия. После окончания корректировок будет необходимо обеспечить упрощенный порядок внесения изменений в действующие соглашения, на основании которых реализуются инвестиционные проекты.

– Откладывается ли на фоне коронавируса стройка конгрессно-выставочного центра, который планируется создать в рамках первого этапа (до 2022 года) реализации концепции развития острова Русский? Когда можно ожидать старт проекта?

– На сегодняшний день проектирование территории "Приморский форум" ведется компанией ООО "КВЦ". Территория включает конгрессно-выставочный центр "Русский", торгово-развлекательный комплекс, гостиницу, колесо обозрения, рекреационную зону и зону семейного отдыха. Утвержден предварительный план застройки территории. Минвостокразвития России совместно с инициатором ООО "КВЦ" разработана дорожная карта. Сейчас реализация проекта планируется согласно установленным срокам. Уже поданы документы на изменение генерального плана и правил землепользования и застройки. По итогам согласования всей необходимой документации запланирована встреча министра Российской Федерации по развитию Дальнего Востока и Арктики с инвестором ООО "КВЦ". В перспективе инициатор планирует получить статус приоритетного инвестиционного проекта Приморского края.

– Когда регион начнет готовиться к ВЭФ-2021? Как думаете, не помешает ли проведению пандемия?

– Очевидно, что в настоящий момент преждевременно говорить о проведении ВЭФ в 2021 году. Для этого в стране, да и в мире в целом должна улучшиться эпидемиологическая ситуация, должны открыться границы. Ежегодное проведение ВЭФ – это значимый фактор социально-экономического развития региона. Фактор, который благоприятно влияет на инвестиционный климат края, на привлечение иностранных и отечественных инвесторов. Начиная с 2015 года каждую осень во Владивосток съезжались делегации из многих зарубежных стран, политики и инвесторы, подписывались соглашения о будущих сделках на миллиарды рублей. Проведение форума стало не просто важной традицией для Приморского края, а проводником дальнейшего экономического роста региона, потому мы все будем верить в лучший прогноз.

– Есть ли с послаблением ограничений, в связи с открытием ряда рейсов за рубеж подвижки в сфере международного сотрудничества?

– Нет, большая часть международных встреч и мероприятий переносится на 2021 год либо проводится в формате видео-конференц-связи. Во-первых, ситуация в мире еще слишком нестабильна, никто не хочет идти на бессмысленный риск. Во-вторых, мероприятия по предотвращению завоза и распространения на территории Приморского края новой коронавирусной инфекции продолжаются. И в этом вопросе мы не делаем исключений ни для кого.

– Полгода назад по видеосвязи вы общались с Владимиром Путиным, в том числе подняли вопросы финансирования ремонта мостов в крае, поддержки внутреннего туризма и другие. Что из того, что вы просили, регион уже получил?

– Поддержку получила та отрасль, которая в ней очень нуждалась. Больше всего от введения ограничений пострадали отрасли, связанные с приемом и обслуживанием иностранных туристов, выездным туризмом, а также компании, занятые экспортно-импортными операциями. Совместно с бизнес-сообществом мы подготовили ряд предложений по стабилизации ситуации и направили их в правительство РФ, где их поддержали. Это и отсрочки выплаты в бюджет налогов и сборов, и снижение страховых взносов, и упрощенная система налогообложения для особо пострадавших отраслей. Это общественное питание, перевозки, гостиницы, туризм, спорт, деятельность санаторно-курортных организаций и физкультурно-оздоровительная деятельность. Очень востребованными мерами поддержки стали субсидии на организацию общественных работ и субсидии в размере 1 минимального размера оплаты труда (МРОТ) на сотрудника, беспроцентное банковское кредитование на заработную плату на срок не более 6 месяцев. Из нового — продление налоговых каникул для компаний и индивидуальных предпринимателей из пострадавших от коронавируса отраслей до конца года. Это востребованная мера поддержки для предприятий туротрасли. Большое значение имеет тот факт, что в данном случае правительство пошло нам навстречу, так как ранее мы неоднократно озвучивали необходимость продления налоговых льгот, с подобными предложениями обращались так же крупные профессиональные турассоциации.

– Вы недавно были в Белоруссии, и Лукашенко обещал посетить Дальний Восток в 2021 году. Ждете ли его на будущий год во Владивостоке?

– Мы всегда открыты для сотрудничества с нашими белорусскими друзьями. Если глава Белоруссии действительно найдет время и посетит наш край, то мы, конечно, радушно примем. Тем более Александр Григорьевич давно уже не был во Владивостоке. Белорусы всегда очень тепло встречают нас на своей земле. И это нормальные отношения очень близких народов. Так и должно быть. Тем болеечто белорусы одни из первых осваивали и обживали Приморье. Среди наших земляков много белорусов.

– Планируются ли визиты приморских делегаций за рубеж в ближайшей перспективе и иностранных делегаций во Владивосток?

– Это станет возможным после восстановления полноценного международного транспортного сообщения, снятия ограничений на въезд иностранных граждан на территорию России. Когда это произойдет, предсказывать не берусь. На данный момент всем очевидно, что угроза распространения коронавируса в мировом масштабе еще не преодолена, потому решение о снятии ограничений будет приниматься правительством России с учетом текущей эпидемиологической ситуации как в нашей стране, так и в мире в целом. Могу только надеяться, что все это произойдет в недалеком будущем. Ведь из-за коронавируса был приостановлен не только обмен делегациями, но и множество международных мероприятий как федерального, так и регионального уровня, планировавшиеся к проведению на территории края в текущем году, были перенесены на 2021 год.

– Как сейчас обстоит ситуация в плане сотрудничества с КНДР? Планируются ли взаимные визиты делегаций после стабилизации эпидемической обстановки?

– Еще до объявления пандемии сотрудничество с Северной Кореей было существенно ограничено санкциями ООН в отношении КНДР. На сегодня, в связи с закрытием границ, сотрудничество и гуманитарные обмены с КНДР приостановлены самой северокорейской стороной. Контакты осуществляются только через дипломатические представительства КНДР в России. После стабилизации ситуации планируется возобновление сотрудничества и, конечно, взаимных визитов.

– Какова сейчас обстановка в регионе после снежного циклона, сколько еще времени может занять устранение последствий?

– Сейчас обстановка в регионе начинает постепенно стабилизироваться. Электричество пришло в жилые дома Первомайского района Владивостока. Завершается подключение в Артемовском городском округе – там остается частный сектор, должны быть подключены к электричеству многоквартирные дома. Во Владивостоке к водоснабжению и теплоснабжению подключены все дома за редким исключением.

Так, сложной остается обстановка на Русском острове. Там работает "Оборонэнерго", части ТОФ занимаются расчисткой просек, проходов к ЛЭП. Переброшены дополнительные бригады ДРСК для помощи "Оборонэнерго". Идет поэтапное подключение поселков, тепло в большинство домов подается. Думаю, что потребуется минимум два дня, чтобы подключить всех жителей Русского к электроэнергии. Перебрасываются дополнительные дизель-генераторы, который освобождаются после подключения центрального энергоснабжения в Первомайском районе.

Мэрии Владивостока и Артема активно занимаются уборкой улиц, вывозом деревьев, освобождают в первую очередь проходы к лечебным и социальным учреждениям, готовятся к проведению массового субботника. В пятницу будут проведены большие работы по очистке города, будут задействованы силы ТОФ – 350 человек во Владивостоке, 150 в Артеме, 50 на Русском. Работы будут продолжены в течение недели до полной очистки города. Работы остается много. В субботу будет объявлен общегородской субботник. Думаю, жители положительно отзовутся на его проведение.

"Русгидро", ДРСК приняли план о необходимости установки анкерной опоры в районе Морского кладбища Владивостока, что позволит гарантированно в течение зимы и всех последующих катаклизмов стабильно подавать электричество в Первомайском районе, избегая таких случаев, когда провод оборвался и район остался без света.

Мы на всякий случай оставляем до конца зимы все дизель-генераторы, которые получил регион, и будем формировать запас новых. Закупим коммунальную мини-технику, чтобы быстрее чистить город от завалов и наледи. Аварийно-спасательные работы продолжаем до 10 декабря. Далее перейдем к восстановлению системы надежного энергоснабжения и нормальной жизни города, когда все улицы и проезды будут расчищены. Будем делать все для этого.

Россия. ДФО > Госбюджет, налоги, цены > ria.ru, 27 ноября 2020 > № 3575734 Олег Кожемяко

Удаленный режим спутал карты безопасникам

Group-IB пред­ста­вила ре­зуль­та­ты свое­го мо­нито­рин­га си­туа­ции с гло­баль­ной ки­бер­прес­тупностью по ито­гам вто­рого по­луго­дия 2019 г. и пер­вой по­лови­ны 2020 г. Глав­ные ито­ги сос­тоят в том, что наи­боль­ший фи­нан­со­вый ущерб за­фик­си­рован вследс­твие атак ви­русов-шиф­ро­валь­щи­ков. Пе­режи­вает рас­цвет ры­нок про­дажи дос­ту­па в ском­про­мети­рован­ные се­ти ком­па­ний. Бо­лее чем в два ра­за вы­рос объ­ем рын­ка по про­даже кра­деных бан­ков­ских карт. Поя­ви­лись но­вые проп­ра­витель­ствен­ные ха­кер­ские груп­пы, в том чис­ле во­зоб­но­вили ата­кую­щие дей­ствия те из них, ко­торые счи­тались со­шед­ши­ми со сце­ны.

Яков Шпунт

Уже традиционно отчет по киберпреступности был представлен на конференции CyberCrimeCon 2020, которая в текущем году проходила в онлайн-формате. Открывая форум, генеральный директор Group-IB Илья Сачков назвал борьбу с киберпреступностью не бизнесом, а целью. Играть с "черными хакерами" в своего рода пинг-понг нельзя, хотя это пытаются делать многие борцы с киберпреступностью.

Руководитель направления борьбы с киберпреступностью Интерпола Крейг Джонс констатировал, что ландшафт угроз серьезно изменился. Тут особенно велико влияние пандемии и мер противодействия ей. Переход на удаленный режим буквально спутал все карты сотрудникам служб информационной безопасности, поскольку уровень защиты в домашних сетях намного слабее, чем в корпоративных, и этим сразу же воспользовались киберпреступники. Наиболее широко использовался такой простой метод, как фишинг. При этом правоохранительные органы часто выходили на первый план, и их сотрудники также должны знать, какие методы применяют киберпреступники. И Group-IB в этом активно помогает Интерполу.

Непосредственно отчет Hi-Tech Crime Trends 2020-2021 представил технический директор и сооснователь Group-IB Дмитрий Волков. Главной тенденцией периода 2019-2020 гг. стала активность группировок, которые распространяли шифровальщиков. Их авторы переориентировались с конечных пользователей на корпоративный сектор. Это позволило злоумышленникам существенно поднять стоимость выкупа. Самая большая сумма, по оценке аналитиков Group-IB, составили $10 млн. Как отметил Дмитрий Волков, достоянием гласности становится лишь каждый сороковой инцидент.

Также меняются цели киберпреступников. Если раньше основной целью был финансовый сектор, то сейчас в основном атакуют госучреждения, промышленные и энергетические компании, а также учреждения здравоохранения. Надо отметить, что схожую тенденцию отмечают и аналитики других компаний. Например, на форуме The Standoff Positive Technologies и Microsoft представили схожие данные о результатах активности киберпреступников. Основной целью атак обычно являются кража данных или учетных записей легитимных пользователей. И то, и другое затем продается на специализированных торговых площадках. Новой тенденцией является заметный рост атак на почтовые серверы, где хранится основной массив чувствительных данных.

Что касается атак на промышленные и энергетические компании, то тут все чаще шпионаж сменяется активными попытками уничтожения объектов инфраструктуры. "Очевидной целью атакующих становится ядерная энергетика. Если в прошлом году в публичном пространстве не было зафиксировано ни одной атаки, то в этом инциденты произошли на ядерных объектах Ирана и Индии. Еще одной резонансной атакой стала попытка диверсии в Израиле, где целью стали системы водоснабжения, в которых хакеры пытались изменить уровень содержания хлора. Успех этой атаки мог привести к серьезной нехватке воды и потерям среди гражданского населения", - говорится в отчете.

Также целью государственных хакеров является телекоммуникационная инфраструктура. На этом специализируются 11 группировок. Целью атак является как шпионаж, так и вывод инфраструктуры из строя. В частности, широко используются атаки типа DDoS, которые достигли рекордной мощности DDoS2,3 Тб/с и 809 млн пакетов в секунду. Значительной проблемой остается перехват или утечка BGP-маршрутов. За последний год зафиксировано девять таких инцидентов, в том числе и в России.

Как отмечается в отчете, самым атакуемым за отчетный период стал Азиатско-Тихоокеанский регион, к которому проявляли интерес проправительственные группы из Китая, Северной Кореи, Ирана и Пакистана. Было атаковано 34 кампании. На втором месте европейские страны (22 кампании), которыми в основном интересовались группы из Китая, Пакистана, России и Ирана. Далее следуют Средний Восток и Африка: здесь было проведено 18 кампаний, в основном хакерами из Ирана, Пакистана, Турции, Китая и Газы. Россия и США оказались наименее атакуемыми. При этом единственная атака на российский объект проведена казахстанскими спецслужбами.

По данным Group-IB, наибольшее количество групп, связанных со спецслужбами, сосредоточено в Китае - 23, в Иране - восемь, в КНДР и России - по четыре, в Индии - три, в Пакистане и секторе Газа - по две. Во Вьетнаме, Турции и Южной Корее действует по одной группе в каждой стране. Также аналитиками обнаружено семь ранее неизвестных APT-групп. Кроме того, выявлена новая активность шести групп, которые оставались незамеченными последние несколько лет.

Минобороны России под санкциями: какие планы строят в США

США приготовились ввести санкции против Минобороны России

Лидия Мисник

Министерство обороны РФ, институты государственной корпорации «Росатом», два предприятия Роскосмоса и еще ряд организаций могут попасть под санкции США, сообщают СМИ со ссылкой на черновой вариант соответствующего проекта «черного списка». Вашингтон уже дважды за этот месяц вводил санкции против России.

США могут ввести санкции против российского Министерства обороны, некоторых предприятий оборонной сферы и гражданской промышленности, одного ФГУПа, связанного с администрацией президента России, а также экспертно-криминалистического центра ГУВД по Нижегородской области. Это следует из чернового варианта проекта «черного списка», который готовит администрация действующего президента Соединенных Штатов Дональда Трампа, сообщает РИА «Новости».

Новые меры связаны с ограничениями, которые, как указано в проекте, собираются объявить против 89 китайских компаний, сотрудничающих с военными, и 28 организаций авиационной, ракетно-космической и атомной отраслей, приборо- и двигателестроения, а также научных центров в России.

В список, в частности, могут попасть институты государственной корпорации «Росатом», участвовавшей в создании перспективных вооружений, и два предприятия Роскосмоса.

Кроме того, санкции могут распространить на производителей вертолетов и авиадвигателей, разработчиков и поставщиков авиационных материалов и систем организации воздушного движения.

Как отметил знакомый с ситуацией источник РИА «Новости», если санкции утвердят, компаниям в США потребуется получение специальной лицензии для продолжения любых контактов с предприятиями в РФ.

До этого российские космические и атомные компании и учреждения не попадали под ограничения со стороны Вашингтона. Исключение составляет только введенный в прошлом году запрет Пентагона пользоваться российскими услугами при коммерческих запусках спутников, если это представляет угрозу кибербезопасности страны. Соответствующие поправки военное ведомство разместило в конце мая прошлого года на сайте Федерального регистра. Согласно тексту, запрет начнет действовать с 2023 года.

В Пентагоне тогда уточнили, что нововведение относится к коммерческим запускам и затронет «менее 86 небольших организаций».

Госдепартамент 24 ноября текущего года сообщил о санкциях против трех российских организаций («Авиазапчасть», ОАО «Элекон» и Nilco Group). В документе ведомства указано, что ограничения предусмотрены третьим разделом закона о нераспространении оружия массового поражения в отношении Ирана, Северной Кореи и Сирии. Они вступили в силу 6 ноября этого года. Санкции запрещают любым правительственным структурам Соединенных Штатов иметь дело с указанными компаниями. Они также лишают права выдавать лицензии на передачу им товаров, находящихся на экспортном контроле.

Посол России в США Анатолий Антонов считает введение этих санкций очередным дискриминационным шагом. «Понятно, что такой неконструктивный подход не способствует оздоровлению климата в российско-американских отношениях. Не вызывает сомнений, что односторонние меры США направлены на подрыв экономического потенциала российских компаний», — приводятся слова дипломата на странице дипмиссии в Facebook.

Антонов назвал действия американской стороны нелегитимными и призвал отказаться от безосновательных обвинений.

В качестве альтернативы угрозам и шантажу он указал на политико-дипломатические методы.

Незадолго до этого, 19 ноября, американский минфин объявил о внесении в санкционные списки двух расположенных в России компаний. Под ограничения попали российская строительная компания «Мокран» из Санкт-Петербурга и северокорейская «Генеральная торговая компания «Чхолсан»», филиал которой находится в Москве. Согласно заявлению ведомства, обе компании подали запрос и получили разрешение на выезд из КНДР рабочей силы для труда на территории России.

«Северная Корея имеет долгую историю эксплуатации своих граждан: отправляет их в дальние страны для работы в изнурительных условиях, чтобы финансово поддерживать Пхеньян и его программы [по созданию] вооружений. Страны, которые все еще принимают северокорейских рабочих, должны отправить их домой», — заявил в этой связи министр финансов США Стивен Мнучин.

Грамота миру

Владимир Путин призвал зарубежных лидеров к объединению усилий во время пандемии

Текст: Кира Латухина

Несмотря на пандемию, во вторник в Кремле состоялась церемония вручения президенту верительных грамот. В ней приняли участие двадцать послов иностранных государств. В своем выступлении российский лидер призвал мир объединить усилия перед лицом беспрецедентного вызова пандемии.

В Александровский зал пришли дипломаты из КНДР, Руанды, Пакистана, Литвы, Шри-Ланки, Перу, Малайзии, Исландии, Финляндии, ОАЭ, Люксембурга, Черногории, Кубы, Бельгии, Саудовской Аравии, Гамбии, Святого Престола, Центрально-Африканской Республики, Израиля и Суверенного Мальтийского ордена.

Церемония прошла впервые с начала пандемии. Владимир Путин выступил с большой речью, где дал оценку основным тенденциям в международных делах. "Несмотря на известные и необходимые в данной ситуации ограничения, связанные с эпидемией коронавируса, мы посчитали все-таки важным провести это мероприятие как обычно в Кремле. И я лично хотел вас поздравить", - пояснил он. Президент заверил, что все конструктивные начинания и инициативы послов получат поддержку и содействие.

"Нынешний год для всех нас оказался весьма трудным и непредсказуемым. Мир столкнулся с эпидемией коронавируса... Это потребовало принятия экстраординарных мер и в России, и во всех ваших государствах", - констатировал Путин. Перед лицом такого беспрецедентного вызова у международного сообщества нет альтернативы, кроме объединения усилий, убежден он. "Ведь во главе угла стоит базовая ценность - жизнь и здоровье наших граждан", - заметил Путин.

Президент напомнил, что в России уже применяется первая в мире вакцина от коронавируса "Спутник V", зарегистрирована вторая - "ЭпиВакКорона", на подходе третья. "Теперь главное - наладить массовое производство у нас в России и приступить к массовой вакцинации", - заявил он и заметил, что с рядом зарубежных партнеров уже прорабатываются вопросы организации производства вакцин на местах.

Пандемия обострила проблемы в мировой экономике, торговле, социальной сфере, в области экологии, но никуда не ушли и старые угрозы - международный терроризм, наркоторговля, оргпреступность. "Под сильнейшим давлением находится вся система международной безопасности, стратегической стабильности и контроля над вооружениями", - констатировал Путин, подчеркнув, что искать адекватные решения этих проблем можно лишь при равноправном участии всех членов мирового сообщества на базе общепризнанных норм международного права, при координирующей, центральной роли ООН.

Сейчас особенно востребован дух союзничества, настрой на честное взаимодействие партнеров, как 75 лет назад, когда были заложены основы послевоенного миропорядка. Путин уверен, что несмотря на все трудности, нужно устранять разногласия, продвигать объединяющую международную повестку. Ранее Москва предложила провести саммит "пятерки" Совбеза ООН - стран, несущих особую ответственность за обеспечение безопасности и стабильности в мире. "Надеемся, что саммит состоится, причем в очном формате, как только позволит эпидемиологическая обстановка", - сказал президент.

Россия предпринимает немалые усилия в качестве посредника в урегулировании одного из застарелых конфликтов, заметил Путин. Речь о Нагорном Карабахе. "При этом мы следовали ключевым договоренностям, достигнутым в Минской группе ОБСЕ", - сказал он. Главное - удалось остановить кровопролитие, зафиксировать в трехстороннем заявлении установление перемирия. Российские миротворцы ведут контроль за соблюдением режима прекращения огня, обеспечивают безопасность мирных граждан, сопровождают возвращающихся беженцев и гуманитарные грузы. "Обстановка в целом стабилизируется", - оценил Путин. Начинает работу российский Центр гуманитарного реагирования, который займется помощью жителям пострадавших районов, восстановлением инфраструктуры, формированием условий для мирной жизни. "Рассчитываем на весомое участие в этих усилиях профильных международных организаций", - сказал президент. Все это создает предпосылки для долгосрочного и полноформатного урегулирования застарелого конфликта.

Дубай, ОАЭ. Мухаммед Ахмед Аль Джабер, Чрезвычайный и Полномочный Посол Объединенных Арабских Эмиратов в России, вручил верительную грамоту Владимиру Путину. Торжественная церемония с участием 20 послов иностранных государств состоялась в Александровском зале Большого Кремлевского дворца.

«Несмотря на известные и необходимые ограничения, связанные с эпидемией коронавируса, мы посчитали важным провести это мероприятие как обычно в Кремле. Я лично хотел вас поздравить с началом официальной вашей работы в России», – поприветствовал новых послов Владимир Путин.

Президент поздравил дипломатов с началом работы в России и пожелал им крепкого здоровья. На церемонии решили обойтись без вручения верительных грамот – в связи с реализацией комплекса мер профилактики COVID-19.

На торжественную церемонию были приглашены дипломаты, прибывшие в Россию в последние недели, а само вручение Президенту грамот символизирует начало дипломатической карьеры нового посла в РФ. Подобные мероприятия проходят несколько раз в год. Сегодня дипломаты вручали верительные грамоты Владимиру Путину впервые с начала пандемии – последний раз подобная церемония проходила 5 февраля 2020 года.

Помимо посла ОАЭ на церемонии присутствовали послы:

Мущьо Франк Каманзи (Республика Руанда);

Мигахаланде Дураге Ламаванса (Республика Шри-Ланка);

Бала Чандран Тарман (Малайзия);

Антти Хелантеря (Финляндская Республика);

Мухаммед Ахмед Аль-Джабер (Объединённые Арабские Эмираты);

Милорад Шчепанович (Черногория);

Марк Михильсен (Королевство Бельгия);

Жорж Фабер (Великое Герцогство Люксембург);

Архиепископ Джованни Д’Аниелло (Апостольский нунций – посланник Святого Престола);

Аймоне Ди Савойя Аоста (представитель Суверенного Мальтийского ордена);

Хуан Хенаро Дель Кампо Родригес (Республика Перу);

Хулио Антонио Гармендия Пенья (Республика Куба);

Леон Додону-Пунагаза (Центральноафриканская Республика);

Шафкат Али Хан (Исламская Республика Пакистан);

Алхаджи Ниангадо (Республика Гамбия);

Аурни Тор Сигурдссон (Республика Исландия);

А также новые послы:

Александр Бен-Цви (Государство Израиль);

Син Хон Чхол (КНДР);

Абдуррахман Сулейман Аль-Ахмед (Королевство Саудовская Аравия);

Эйтвидас Баярунас (Литовская Республика).

Верительная грамота – это документ, с помощью которого осуществляется аккредитация дипломатического представителя. Она удостоверяет представительный (дипломатический) характер миссии и личность дипломатического представителя. Грамота содержит имя и титул (звание) отправителя и получателя, имя и ранг дипломатического представителя, просьбу «верить» последнему именно в качестве представителя данного государства.

«От удара России не спасет»: какую противоракету испытали в США

В США испытали SM-3 для перехвата межконтинентальных ракет

Михаил Ходаренок

США успешно продемонстрировали возможность уничтожения межконтинентальной баллистической ракеты с помощью противоракеты Standard Missile-3 Block IIA. Как считают американские специалисты, это испытание предоставляет возможность существенно улучшить эшелонированную ПРО американцев и их союзников. Так ли это — разбирался военный обозреватель «Газеты.Ru» Михаил Ходаренок.

По данным Агентства по противоракетной обороне США, «представляющая угрозу» межконтинентальная баллистическая ракета была запущена с испытательного полигона на атолле Кваджалейн на Маршалловых островах по цели недалеко от Гавайев. Имитируя сценарий «обороны Гавайев», эсминец ВМС США John Finn, оснащенный системой защиты от баллистических ракет Aegis, успешно уничтожил МБР с помощью перехватчика SM-3 IIA. Об испытании пишет Defense News.

Сами испытания прошли по требованию американского конгресса. Законодатели объясняли необходимость подобного растущей угрозой со стороны КНДР. Конгрессмены требовали до конца 2020 года выяснить, могут ли США использовать перехватчик SM-3 IIA для поражения межконтинентальных баллистических ракет.

В то же время, в настоящий момент Северная Корея временно прекратила летные испытания межконтинентальных баллистических ракет большой дальности. Однако Пхеньян продолжает усиленно разрабатывать ракеты наземного и морского базирования. В частности, недавно КНДР продемонстрировала свою новейшую и самую большую на сегодняшний день МБР, получившей название Hwasong-16. О летных испытаниях ракеты на данный момент неизвестно, однако Пхеньян сейчас имеет или разрабатывает, по крайней мере, еще четыре аналогичные платформы — KN-08, KN-14, Hwasong-14 и Hwasong-15, пишет DN. И каждая из них квалифицируется как межконтинентальная баллистическая ракета.

Учитывая представленную МБР Hwasong-16, в арсенале КНДР уже пять типов ракет с межконтинентальной дальностью стрельбы, и некоторые из них вполне могут быть использованы для ракетно-ядерных ударов по Соединенным Штатам. Именно поэтому прошедшие испытания противоракеты SM-3 IIA являются достаточно важными для американских законодателей.

Другая угроза, которую подспудно подразумевает конгресс США, — Иран, чье сотрудничество с Северной Кореей в ракетной области выявлено и уже наказано правительством США, пишут американские обозреватели.

В апреле этого года Аэрокосмические силы Корпуса стражей исламской революции (организация, которая в Иране оперативно контролирует арсенал баллистических ракет) испытали свой первый в истории военный спутник на космической ракете-носителе с твердотопливным двигателем второй ступени.

В настоящее время Иран не имеет межконтинентальных баллистических ракет, а для своих остальных изделий Тегераном самостоятельно установлена предельная дальность стрельбы в 2000 км. Но, как уже говорили иранские официальные лица, этот запрет может быть легко снят в одностороннем порядке.

Тегеран уже обладает самым большим арсеналом баллистических ракет малой и средней дальности на Ближнем Востоке. Согласно «Обзору противоракетной обороны 2019 года», желание Ирана иметь стратегическое противодействие Соединенным Штатам может подтолкнуть его к развертыванию межконтинентальных баллистических ракет, а прогресс в его космической программе может существенно сократить путь к боевой межконтинентальной баллистической ракете.

Примечательно, что изначально противоракета SM-3 IIA проектировалась как средство борьбы с ракетами малой и средней дальности. Но успешное испытание этого изделия на этой неделе предполагает, что Агентство по противоракетной обороне США может использовать перехватчик SM-3 IIA для усиления боевых возможностей американской эшелонированной противоракетной обороны против МБР государств-изгоев.

Первый эшелон существующей ПРО территории Америки включает в себя наземную систему на маршевом участке полета (Ground-based Midcourse Defense system), в состав которой входят 44 наземных перехватчика в Калифорнии и на Аляске, предназначенных для уничтожения межконтинентальных баллистических ракет на промежуточном этапе. К третьему эшелону ПРО можно отнести систему THAAD (противоракетный комплекс подвижного наземного базирования для высотного заатмосферного перехвата ракет средней дальности), которая использует высокопотенциальный локатор для обнаружения, сопровождения и их последующего уничтожения на ближних подступах к обороняемым объектам.

Противоракеты SM-3 IIA, размещенные на эсминцах (крейсерах) УРО или на суше с использованием системы Aegis Ashore, теперь может дать Соединенным Штатам еще один шанс уничтожить приближающуюся МБР и сыграть роль промежуточного второго эшелона ПРО.

Формирование еще одного дополнительного эшелона противоракетной защиты для американцев — логичное действие, но

некоторые эксперты в США опасаются, что развертывание этой дополнительной системы противоракетной обороны против межконтинентальных баллистических ракет может дестабилизировать отношения с Россией и Китаем.

Однако такой аргумент эксперты Defense News считают достаточно сомнительным. Система ПРО США предназначена для отражения «относительно скромной» атаки Северной Кореи и, возможно, Ирана. Даже с долгожданными потенциальными улучшениями, связанными с противоракетами SM-3 IIA, система противоракетной обороны США остается совершенно неадекватной против массированного ракетно-ядерного удара со стороны России или Китая.

Масштаб такой атаки любой из стран легко сокрушили бы систему противоракетной обороны США. Это особенно верно с учетом возможностей гиперзвуковых и крылатых ракет, которыми обладают или развивают обе страны, пишет Defense News.

Вместо противоракетной обороны Вашингтон полагается на свою ядерную триаду, чтобы сдержать подобный ракетно-ядерный удар со стороны России или Китая.

Россия и Китай знают, что существующая в Америке противоракетная оборона и любые ее модернизации, которые могут быть возможны в ближайшие годы с использованием SM-3 IIA, все равно не отразит массированный ракетно-ядерный удар, пишет Defense News. Стоит отметить, что у России больше развернутых противоракет ПРО, чем у США, констатирует издание.

«SM-3 Block IIA — версия американских противоракет с новым кинетическим перехватчиком увеличенных размеров и новой бортовой аппаратурой, с высокими возможностями по селекции ложных целей. SM-3 Block IIA имеет увеличенную дальность действия и скорость полета в сравнении с предыдущими модификациями. Скорость полета изделия составляет до 4,5 км/с, а предельная дальность поражения цели — 2,7 тыс. км. Изделие разработано с целью обеспечения возможностей по перехвату межконтинентальных баллистических ракет», — пояснил «Газете.Ru» экс-замначальника Главного оперативного управления Генерального штаба ВС РФ генерал-лейтенант Валерий Запаренко.

Однако, по мнению военачальника, перспективная американская противоракета сможет до определенной степени гарантировать защиту только от ограниченных по масштабу ракетных ударов. А от российских планирующих гиперзвуковых блоков ракеты «Авангард» пока еще вообще нет эффективных методов защиты.

«Нам удается стать свидетелями настоящих космических драм»

Астрофизик Рашид Сюняев — о новой эпохе в визуализации устройства Вселенной

Российские ученые создали самую подробную карту Вселенной. Как выглядит наша Галактика изнутри, легко ли запутаться в космической паутине и что мы сможем разглядеть через гравитационные линзы? Об этом «Огонек» расспрашивал одного из самых авторитетных ученых мира — астрофизика Рашида Сюняева.

Беседовала Елена Кудрявцева

Более двух с половиной тонн научного оборудования, миллионный бюджет, десятки лет напряженной работы и возрожденный престиж российской науки. Примерно так кратко можно описать космический аппарат «Спектр-РГ», который в эту самую минуту находится далеко в космосе. Аппарат стартовал летом 2019 года с Байконура, унося на себе два телескопа — один из них российский, другой немецкий. Оба телескопа в разных режимах сканируют рентгеновское излучение, исходящее от источников в недрах Вселенной, далеко за пределами нашей Галактики.

Почему именно рентгеновское? Вообще, рентгеновская астрономия, как ни странно, появилась во многом благодаря ядерному противостоянию. В 1940-е годы американцы придумали модифицированный счетчик Гейгера, чтобы ловить в воздухе частицы высоких энергий — «эхо» атомных взрывов в атмосфере. Он, кстати, уловил такое «эхо» от первой атомной бомбы, испытанной в СССР в 1949-м. Позже ученые попробовали отправить прибор в космос и обнаружили, что наше Солнце тоже испускает рентгеновское излучение. И не только оно. Оказалось, что Вселенная наполнена неизвестными объектами, которые можно засечь только в рентгеновском спектре. Но что они собой представляют, долгое время оставалось загадкой. Было ясно: такие частицы испускают источники, нагретые до гигантских температур, вплоть до нескольких миллионов градусов. Сегодня понятно, что речь идет о самых крупных объектах нашей Вселенной — скоплениях галактик, мощных черных дырах, вспышках сверхновых и так далее.

Через четыре года, собрав всю полученную «Спектром-РГ» информацию, российские ученые создадут окончательный вариант самой точной трехмерной карты Вселенной, куда будут нанесены крупные внегалактические объекты, подобные материкам на гигантской географической карте.

Помимо этого, «Спектр-РГ» будет решать огромное количество других научных задач, важнейшая из которых связана с главной загадкой современной науки: распределением невидимой темной материи и действием темной энергии — некой силы, управляющей временем и пространством. Это настолько продвинет нас в понимании устройства Вселенной, что некоторые эксперты называют происходящее третьей астрономической революцией, имея в виду, что первая произошла с появлением оптических приборов, а вторая — с выходом человечества в ближний космос. А узнать, не завышены ли ожидания, можно только у одного человека, который больше других знает и о проекте, и о Вселенной.

— Рашид Алиевич, вы всю жизнь изучали Вселенную, именно этому посвящена работа уникальной российско-немецкой обсерватории «Спектр-РГ» (СРГ), которая скоро завершит второй обзор всего неба. Что мы узнали такого, чего не знали раньше?

— Новые результаты будут опубликованы в «Nature» в декабре, пока я могу сказать, что они связаны с активностью гигантской черной дыры в центре нашей Галактики. Сегодня эта черная дыра и падающее на нее вещество (имеется в виду вещество, которое дыра затягивает внутрь.— «О») наблюдаются как источник слабого переменного рентгеновского излучения. Но миллионы лет назад в центре Галактики произошла ярчайшая вспышка, которая привела к выбросу громадного количества газа на расстояния в десятки тысяч световых лет от этой черной дыры и зоны активнейшего звездообразования вокруг нее. В это время светимость центра Галактики превышала современную в сотни миллионов, а возможно, и в миллиарды раз. Наш телескоп изучает свойства выброшенного газа, видит мощные ударные волны, нагревающие газ до температур в миллионы градусов.

— Когда вы говорите, что благодаря орбитальной обсерватории СРГ впервые создается столь подробная карта Вселенной, что имеется в виду? И как эта карта создается?

— Для начала скажу, что речь идет о двух совершенно уникальных рентгеновских телескопах с оптикой косого падения: АРТ-ХС и еРозита. Они установлены на борту орбитальной астрофизической обсерватории «Спектр-РГ». АРТ-ХС сделан в России, а еРозита — в Германии. Роскосмос впервые в отечественной истории запустил аппарат в точку Лагранжа (L2) — в 1,5 млн километров от Земли, где Солнце, Земля и Луна всегда находятся с одной стороны от нашей обсерватории. Каждые полгода наш спутник делает оборот вокруг L2 и при этом получает полную карту неба. Всего за 4 года работы будет сделано восемь таких карт, которые дополнят и уточнят друг друга.

В итоге мы надеемся составить карту, на которой будут указаны 3 млн сверхмассивных черных дыр и все 100 тысяч массивных скоплений галактик в наблюдаемой Вселенной.

Уже сейчас мы открыли порядка миллиона рентгеновских источников. Это больше, чем видели все рентгеновские телескопы за всю историю астрономии! И три четверти из них — это сверхмассивные (миллионы и миллиарды солнечных масс) черные дыры в квазарах и ядрах активных галактик. Сейчас завершается второе сканирование неба, и мы получим возможность вести поиск очень интересных явлений, например, приливных разрушений звезд сверхмассивными черными дырами.

— Что это такое?

— Иногда нам удается стать свидетелями настоящих космических драм. Мы обнаружили десятки объектов, которые за полгода стали ярче в десять раз. Это значит, что они хорошо «покормились» — может быть, мимо пролетела звезда, которая подошла к черной дыре слишком близко и была разорвана приливными силами. При этом часть вещества уходит в бесконечность, а часть оказывается захваченной черной дырой, поэтому светимость аккреционного диска вокруг нее резко возрастает (аккреционный диск — вещество, стягивающееся в черную дыру и разогревающееся до огромных температур.— «О»). Для того чтобы черная дыра на расстоянии в миллиард световых лет «светила» с такой силой, она должна каждые 10 минут поглощать массу порядка массы Земли.

— Какие необычные объекты и зоны во Вселенной наиболее интересны ученым?

— На самом деле их очень много. Например, так называемая дыра Локмана. С самим Джеем Локманом я знаком, он был совсем молодым, когда открыл область неба с минимальным количеством нейтрального водорода на луче зрения. Именно поэтому она прозрачна для наблюдения мягкого рентгеновского излучения внегалактических объектов. Уже сейчас мы обнаружили там около 9 тысяч рентгеновских источников, большинство из которых находятся далеко за пределами Галактики, они как бы просвечивают сквозь нее.

Но главное для нас сейчас — это использование гигантского количества открываемых рентгеновских источников в интересах космологии — науки о Вселенной. Мы мечтаем получить новые данные о заполняющих Вселенную темной энергии и темном веществе, физическая природа которых пока не известна. Так, например, на первой рентгеновской карте всего неба телескопа еРозита мы видим около 20 тысяч скоплений галактик, около 80 процентов массы каждого из которых составляет темное вещество. Громадный набор данных СРГ позволяет исследовать, как меняется плотность этих самых массивных многочисленных объектов во Вселенной. Мы узнаем, когда они появились, как со временем росло их количество, как они сливались друг с другом. Горячий газ, излучение которого мы наблюдаем, позволяет следить, как меняется гравитационный потенциал скоплений, определяемый невидимым темным веществом, масса которого растет со временем.

— Почему это важно?

— Громадный гравитационный потенциал приводит к тому, что многие скопления становятся сильными гравитационными линзами (такие линзы меняют направление электромагнитного излучения, как обычная линза — светового луча, то есть через них словно через увеличительное стекло можно детально исследовать самые далекие галактики во Вселенной.— «О»). Сначала изображения объектов усиливаются такой гравлинзой, а затем лучшими в мире оптическими телескопами. Мы рассчитываем, что среди открываемых нами скоплений галактик будут найдены многие тысячи сильных гравлинз.

Назад в будущее

— Работа по проекту СРГ велась более 15 лет и потребовала больших усилий российской промышленности. Можно ли говорить о возрождении наукоемкой промышленности в России?

— АРТ-XC — первый российский рентгеновский телескоп с оптикой косого падения международного класса. Его создание стало возможным благодаря работе большого количества людей. Лидер этого коллектива — Михаил Павлинский, который ушел из жизни в июле этого года в возрасте 60 лет и чьим именем телескоп назван сейчас. Детекторы АРТ-XC были полностью разработаны и изготовлены в Институте космических исследований (ИКИ) РАН, а конструкция телескопа изготовлена в знаменитом Федеральном ядерном центре в Сарове. За создание позиционно чувствительных детекторов и их электроники отвечали молодые выпускники МИФИ во главе с Василием Левиным.

— Но рентгеновские зеркала вы взяли американские?

— У нас есть отечественные рентгеновские зеркала с оптикой косого падения, и наша страна может делать полностью свои рентгеновские телескопы. Но тесты показали, что зеркала Космического центра НАСА им. Маршалла показывают несколько лучшие результаты.

Надо признать, что в области космической астрофизики и исследования Солнечной системы (во многом благодаря поддержке РАН и Роскосмоса) еще со времен СССР идет плодотворное сотрудничество со многими странами Европы и США. По нашему проекту мы широко сотрудничаем с учеными Германии, и это полезно для обеих сторон. У меня впечатление, что никто и нигде не будет всерьез останавливать научное сотрудничество в чисто научном космосе. В значительной мере это вопрос конкурентоспособности: смогут ли наши ученые предлагать интересные задачи для сотрудничества, а нашe правительство и промышленность — хорошие условия для него. Ни одна страна в мире не может осилить сразу все работы по всем интересующим ученых направлениям.

Возвращаясь к нашей промышленности, добавлю, что большая группа специалистов в НПО им. Лавочкина курирует работу СРГ ежедневно. Именно они создали замечательную платформу «Навигатор», на которой установлены наши рентгеновские телескопы. Эта платформа уже была испытана в космосе, на ней летали «Радиоастрон» и приборы двух метеорологических спутников. Надеюсь, что «Навигатор» будет успешно использоваться и в дальнейшем.

— А кто принимает сигнал на земле?

— Здесь громадную роль играют центры дальней космической связи России. Ежедневно по 5 часов в день сеансы связи с СРГ проводят поочередно 64-метровая антенна в Медвежьих Озерах под Москвой и 70-метровая антенна в Уссурийске недалеко от границы с Китаем и Северной Кореей. Они принимают данные и пересылают их по каналам связи в ИКИ для дальнейшей передачи ученым России и Германии. С помощью антенн в этих центрах, а также благодаря работе Байконура ученые проверяют работу всех систем обсерватории и посылают команды и задания на следующие сутки работы.

— Вы присутствовали при запуске аппарата?

— Когда вспыхнуло пламя и ракета «Протон» с нашей обсерваторией начала медленно подниматься, это было волнующее зрелище. Я ездил на Байконур и за две недели до запуска. Ракету уже установили на стартовом комплексе, вдруг выяснилось, что у нее есть небольшая, но достаточно серьезная проблема. Как бы дорого это ни было, ракету сняли, отвезли назад в цех и работали над ней в срочном порядке две недели. В итоге запуск прошел чудесно. После ко мне подошел один из ведущих конструкторов завода им. Хруничева (завод — создатель «Протона-М».— «О») и сказал: «Поздравляю! Если б вы знали, сколько людей не спали эти две недели, чтобы все прошло хорошо». Плохо спал в те дни и я, а когда давал комментарии в ходе запуска, осознал, что никогда не видел себя на экране таким бледным.

— В общем, это неудивительно, учитывая, сколько времени вы боролись за этот проект.

— Да, отсчет можно вести с 1987 года. Тогда в Москве в честь 30-й годовщины запуска первого спутника ЦK КПСС разрешил провести совещание с участием всех основных космических агентств и ведущих ученых мира в области космических исследований. Проект, который мы предложили, был поддержан 26 выдающимися физиками нашей страны, включая таких гигантов науки, как мой учитель академик Зельдович, академик Сахаров и директор ИКИ, в то время академик Сагдеев.

Заглянуть за край

— То, что вы видите на карте, соответствует предсказаниям, которые были у астрофизиков до сих пор?

— С некоторой точностью, и этим уточнением мы занимаемся.

— Что вы делаете с гигантским объемом полученной информации?

— Понятно, что один человек не может вручную перебрать миллион источников, которые мы уже видим на карте неба, полученной телескопом СРГ/еРозита. Для этого нужны квалифицированные, инициативные и способные люди, нужно большое количество хороших компьютеров, которых у нас не хватает. Но так быть не должно: СРГ дает интереснейшие данные, и их анализ должен производиться учеными нашей страны, молодежь должна иметь возможность делать открытия мирового класса. Более того, стоимость этих компьютеров ничтожна по сравнению со стоимостью всего проекта. К тому же у нас не хватает архивов для того колоссального количества данных, которые приходят каждый день. Мы очень рассчитываем, что Министерство науки и образования поможет в этом вопросе. Именно из-за недостатка компьютеров и современных оптических телескопов в стране мы сейчас концентрируемся на поиске самых далеких объектов во Вселенной среди миллиона уже открытых нами, вместо того чтобы расширять область исследования.

Обработкой данных помимо уже известных специалистов в данной области занимается много молодежи, что принципиально важно. Например, молодые выпускники МФТИ, МГУ, МИФИ и других вузов. Отмечу группу аспирантов и студентов факультета вычислительной математики и кибернетики МГУ, работающих под руководством Александра Мещерякова. С помощью программы машинного обучения и нейронной сети «СРГz» они «перелопачивают» на компьютерах все обнаруженные СРГ объекты, ищут самые интересные, самые далекие из них, а затем передают информацию астрономам, работающим на четырех отечественных оптических телескопах, для более подробного изучения.

Буквально на днях мне сообщили из Казанского федерального университета, что один из рентгеновских источников, отобранных по программам «СРГz», оказался гигантской черной дырой массой более 100 млн солнечных масс. Этот квазар светил, когда еще не существовало Земли, когда Вселенная была раз в 10 моложе, чем сейчас, и испущенные им рентгеновские и оптические фотоны «летели» к нам 12 млрд лет. Естественно, возникает вопрос: как эта черная дыра успела нарастить столь громадную массу менее чем за миллиард лет?

— Поражает, что такие открытия можно делать на «всего лишь» 1,5-метровом телескопе КФУ.

— Да, при этом в США есть два 10-метровых телескопа, в Европе — четыре 8-метровых, в Японии — такой же на Гавайях. Южная европейская обсерватория (ЮЕО) строит в Чили оптический телескоп с зеркалом диаметром 39 метров… А у нас из крупной техники есть лишь единственный 6-метровый, введенный в строй еще в 60-е годы.

А ведь 8 лет назад ЮЕО приглашала Россию присоединиться к этому международному проекту, но что-то пошло не так…

Космическая паутина

Такой картинки прежде никто не видел, она была просто невозможна. А теперь вот она, перед нами, называется «Первый обзор всего неба»

Фото: © Гильфанов, Сюняев, Чуразов (ИКИ), Бруннер, Мерлони, Сандерс (МПЕ)

— Можно ли, глядя на новую рентгеновскую карту неба, наглядно описать, как выглядит наша Вселенная?

— Да, скорее всего еще через три года в результате восьми обзоров всего неба в рентгеновских лучах мы получим достаточное количество скоплений галактик (речь идет о 100 тысячах) и будем пытаться построить трехмерную картину их распределения во Вселенной. Численное моделирование предсказывает, что в узлах космической паутины (по одной из теорий во Вселенной есть некие плотные структуры из газа и пыли, похожие на нити паутины.— «О») находятся именно скопления галактик. Надеемся это увидеть на тонких срезах полученной трехмерной картины. Более того, мы планируем и поиск следов «барионных акустических осцилляций» (колебания плотности обычной материи, вызванные звуковыми волнами в ранней Вселенной.— «О») в трехмерном распределении не только скоплений галактик, но и гораздо более многочисленных квазаров. И потом, если есть наша Вселенная, почему не быть где-то другой? Почему наша должна быть одна?

Впрочем, я всю жизнь работаю на грани теории и эксперимента и думаю в первую очередь о том, что реально можно увидеть и в некотором смысле «пощупать». Так, например, мне было очень интересно работать над статьей с профессором МГУ (тогда еще совсем молодым ученым) Николаем Ивановичем Шакурой про аккрецию на черные дыры (самая цитируемая статья в мировой теоретической астрофизике.— «О») не только потому, что речь идет об удивительных объектах — черных дырах. Нас поражало, что аккреционный диск из вещества делал ее не только «видимым», но и ярким объектом в рентгеновских и даже оптических лучах, позволял оценить ее массу и ряд других физических параметров. Это открывало возможность искать черные дыры и в нашей Галактике, и во всей Вселенной. А сегодня, 47 лет спустя после этой публикации, СРГ за два скана неба уже нанес на карту неба более миллиона только сверхмассивных черных дыр.

Сейчас благодаря работе наших рентгеновских телескопов получены картины удивительной красоты. Например, мы детально исследовали богатейшее скопление галактик в созвездии Волосы Вероники. Его масса составляет 10 в 15-й степени масс Солнца. Как и все скопления, оно на 80 процентов состоит из темного вещества, а галактики в нем (несколько тысяч) обеспечивают всего 4 процента массы, остальное — горячий межгалактический газ с температурой 70–90 млн градусов и с плотностью всего в один протон и электрон на каждые 100 кубических сантиметров.

На полученном изображении мы видим удивительные по масштабности события: это скопление галактик готовится поглотить своего ближайшего соседа (скопление меньшей массы), в газе возникают ударные волны, происходит ускорение космических лучей и многое другое.

— Как с помощью рентгеновского телескопа вы изучаете распределения темного вещества?

— Благодаря численному моделированию на суперкомпьютерах мы знаем, что темное вещество из пространства между скоплениями галактик широкими рукавами втекает в сами скопления. Вместе с частицами невидимого для нас темного вещества туда же втекает и газ. А этот газ мы надеемся увидеть по его рентгеновскому излучению. Более того, мы стараемся оценить, сколько именно вещества втекает, какое давление газа создается при этом, как в нем возникают ударные волны. Горячий газ, как и галактики, для нас являются как бы пробными частицами, позволяющими почувствовать гравитационное воздействие на них громадного числа невидимых частиц темного вещества. Периферия скоплений галактик представляет для нас особый интерес. Важно найти филаменты (гипотетические плотные узкие нити космического вещества.— «О»), вдоль которых в скопление втекают темное вещество и газ, и измерить их параметры.

— Эти рукава темной материи подтверждают гипотезу, что наша Вселенная по структуре похожа на гигантскую трехмерную паутину?

— В целом да, ее узлы представляют собой скопления темной материи, проявляющие себя в виде скоплений галактик и атмосферы горячего газа. А между скоплениями, по теории, должны возникать нитевидные структуры, те самые филаменты. Именно в точках пересечения этих нитей находятся скопления галактик. Существование такой картины предсказывают численные расчеты роста возмущений плотности даже во Вселенной, заполненной лишь темным веществом». Наличие барионного вещества (привычная нам форма вещества, отличная от темной материи.— «О»), проявляющего себя в виде разреженного газа и звезд в галактиках, открывает возможность подтвердить наблюдениями эту картину.

— Успехи современной астрофизики во многом связаны с теорией, названной «эффектом Сюняева — Зельдовича». Как вы к ней пришли?

— Астрофизика и особенно космология хороши тем, что могут предоставлять теоретикам физические условия, практически недостижимые в земных лабораториях: высокие и сверхнизкие температуры, громадные плотности энергии излучения и вещества, колоссальные магнитные поля или, наоборот, крайне разреженную плазму с плотностью всего лишь в одну частицу в десятках кубических метров, но при громаднейших размерах объектов. При этом хорошо известные физические процессы могут приводить к совершенно неожиданным следствиям. Когда мы с Яковом Борисовичем Зельдовичем предложили экспериментаторам искать проявления эффекта, называемого теперь SZ-effect, в него мало кто поверил.

— И долгое время это оставалось теорией…

— Да, экспериментаторы старались, но чувствительности детекторов не хватало еще лет тридцать. Хотя сейчас этим методом открыты многие тысячи скоплений галактик, по нему опубликованы многие сотни экспериментальных и теоретических статей. Помогли известный всем космологический спутник ПЛАНК, замечательные телескоп на Южном полюсе Земли и Атакамский космологический телескоп в Чили.

— Примерно 10 лет назад вас избрали членом Американского философского общества. Что там сегодня обсуждают?

— Это достойнейшее место, начало которому положили еще отцы — основатели Америки, в том числе Томас Джефферсон и Бенджамин Франклин. Два раза в год (когда удается) я бываю на собраниях, где обсуждают чрезвычайно широкий круг тем. Мне, например, запомнилось выступление профессора Принстонского университета, который изучал культуру мигрантов в беднейших районах Лос-Анджелеса. В Америке многие годы считалось, что все приехавшие должны немедленно забыть свои корни и выучить английский язык, чтобы общаться только на нем. Но оказалось, что в тех семьях, где говорили на родном языке, дети гораздо реже попадают в банды, чем там, где родители пытаются говорить с ними на корявом и бедном английском. Для проявления личности, для установления доверительных отношений с детьми принципиально важно, чтобы взрослые говорили на красивом и богатом языке, чтобы они могли точно выразить свою мысль, дать развернутый совет и так далее. А английский дети освоят, столь велико влияние школы, интернета и массовой культуры. Меня это поразило.

— В одном из интервью вы сказали, что мы станем свидетелями научно-технической революции. Что вы имели в виду?

— Мы уже давно переживаем настоящую научно-техническую революцию: например, спокойно говорим из разных стран по Zoom, а я прекрасно помню, как в июле 1960 года, когда поступил в московский Физтех, стоял в двухчасовой очереди на Центральном телеграфе, чтобы позвонить в Ташкент и сообщить родителям, что меня приняли. Жизнь стала другой, а через сто лет она будет еще более интересной, чем сейчас.

«Огонек» в рамках совместного медиапроекта со Сколковским институтом науки и технологий продолжает публикацию цикла интервью с ведущими отечественными физиками. В № 37 за 2018 год была опубликована беседа с Владимиром Захаровым; в № 39 за 2018 год — с Ильдаром Габитовым; в № 45 за 2018 год — с Валерием Рубаковым; в № 2 за 2019 год — с Альбертом Насибулиным, в № 11 за 2019 год — с Алексеем Старобинским, в № 20 — со Львом Зелёным, в № 23 — с Михаилом Фейгельманом, в № 30 — с Александром Белавиным, в № 38 — с Валерием Рязановым в № 47—Юрием Оганесяном, в № 2 за 2020 год — с Алексеи Китаевым, в №11 за 2020 год с — Владимиром Драчевым, с Александром Замолодчиковвым в № 18, со Львом Иоффе в № 24, с Фазоилом Атауллахановым в № 27, с Геннадием Борисовым в №30, с Владимиром Кекелидзе в №35, с Юрием Ковалевым в №39, с Андреем Медведевым в №42.

Источник: Журнал "Огонёк"

Россия > Образование, наука > ras.ru, 23 ноября 2020 > № 3557776 Рашид Сюняев

Стоим спиной к спине

Отмечая 70-ю годовщину войны сопротивления американской агрессии и оказания помощи корейскому народу, Китай вспоминает о совместной борьбе, которая ныне воплотилась в китайско-российском стратегическом взаимодействии в новую эпоху

Чжан Ханьхуэй, Чрезвычайный и Полномочный Посол КНР в России

23 октября в Пекине состоялось торжественное собрание в честь 70-й годовщины Войны сопротивления американской агрессии и оказания помощи корейскому народу. Мероприятие было посвящено памяти китайских народных добровольцев, сражавшихся за пределами Китая в этой войне. Председатель Си Цзиньпин в своей программной речи отметил, что в ходе Великой Войны сопротивления американской агрессии и оказания помощи корейскому народу Китаю удалось не только остановить агрессию империализма, но и обеспечить безопасность нового Китая, мирную жизнь китайского народа. А также стабилизировать ситуацию на Корейском полуострове, сохранить мир в Азии и во всем мире.

Война сопротивления американской агрессии и оказания помощи корейскому народу — это война за справедливость. В октябре 1950 года, лишь через год после образования, Китайская Народная Республика находилась еще в скромном социально-экономическом положении, решала множество внутренних проблем. Китайский народ хотел мира и согласия сильнее, чем кто-то другой. Но Китай был втянут в войну, навязанную империалистическими агрессорами. Военные силы США вмешались в гражданскую войну в Корее, несмотря на предупреждения китайского правительства, пересекли 38-ю параллель и подошли вплотную к китайско-корейской границе. Даже позволили себе бомбить приграничные города и деревни на северо-востоке Китая. США также направили 7-й флот в Тайваньский пролив. Это было явное вооруженное вмешательство во внутренние дела Китая. Китайский народ должен был защитить свою безопасность, обеспечить стабильность нашего региона. Несмотря на несравнимое военное превосходство США, Китай принял очень непростое решение о вступлении в Корейскую войну. Китайские народные добровольцы, выполняя приказ, без страха и колебаний немедленно отправились в Корею.

Китайский народ воевал не один. Китайско-советский Договор о дружбе, союзе и взаимной помощи сделал СССР опорой и спонсором для Китая. Вооруженные до зубов враги не напугали китайских добровольцев. Китайские войска вместе с корейским народом и армией воевали до конца, не боясь смерти и потерь. Кровопролитные сражения, которые продолжались два года и девять месяцев, закончились победой слабого над сильным, плохо вооруженного над хорошо вооруженным. Это чудо в военной истории. 27 июля 1953 года воюющие стороны подписали Соглашение о перемирии.

Войну сопротивления американской агрессии и оказания помощи корейскому народу можно назвать судьбоносной для нового Китая. В этой войне Китай военной мощью потряс весь мир, показав стальную волю к победе, к обеспечению целостности и спокойствия страны. В этой вой-не народная армия Китая совершенствовала боевые навыки в реальных боевых действиях. Войска учились боевой слаженности, взаимодействию родов и видов вооруженных сил. Это в дальнейшем способствовало модернизации вооруженных сил и укреплению обороноспособности страны. Эта победа раскрыла дух китайского народа, выявила непоколебимую решимость Китая защитить всеобщий мир, воодушевила народы Азии и всего мира в их национально-освободительной борьбе против империализма и колониализма, а также утвердила важное положение Китая в азиатских и международных делах.

За эту величайшую победу более 197 тысяч лучших сыновей и дочерей Китая отдали свои драгоценные жизни, и прах многих «самых любимых людей» до сих пор покоится на чужой земле. Китайский народ никогда их не забудет. Заслуги героев будут сиять много веков, слава отдавшим жизнь будет вечна!

За 70 лет многое изменилось. Китай приобрел совершенно новый облик. Под твердым руководством Коммунистической партии Китая Новый Китай из опустошенной, бедной и отсталой аграрной страны превратился во вторую экономику мира, совокупная мощь страны и уровень жизни населения значительно повысились. Китайский народ совершил великий скачок. Страна встала на ноги, стала жить лучшей жизнью и превращается в сильное и могучее государство, с каждым днем приближаясь к цели: воплощению мечты о великом возрождении китайской нации.

Китай продолжит придерживаться оборонительного курса, и армия Китая всегда будет непоколебимой силой для обеспечения мира на планете. Китай никогда не будет стремиться к гегемонии или экспансии, будет решительно противостоять гегемонизму и политике силы. В то же время, как подчеркнул председатель Си Цзиньпин, Китай ни в коем случае не будет опускать руки, если его национальный суверенитет, безопасность или интересы развития будут ущемлены, и никогда не позволит никому и никакой силе вторгнуться на священную землю Родины или тем более ее отчуждать. Если же возникнет подобная ситуация, народ Китая непременно даст отпор.

За 70 лет много воды утекло. Холодная война ушла в историю, но менталитет холодной войны никуда не уходит и даже усиливается. Некоторые страны для подавления других государств используют политику односторонности, протекционизм, крайний эгоизм. Шантаж, санкции, давление — инструменты, которые применяют некоторые страны для корыстных целей. Разжигание разногласий между странами, провоцирование раскола и даже конфронтации — наработки, которые применяют отдельные страны для достижения стратегического превосходства. Все эти гегемонистские и эгоистичные действия создают серьезную угрозу как для всеобщего мира и стабильности, так и для развития Китая и России.

В Войне сопротивления американской агрессии и оказания помощи корейскому народу Китай и СССР как союзники шли рука об руку. Дружба между двумя странами укрепилась в совместном сопротивлении агрессии. Советский народ предоставил нам ценную поддержку и помощь в этой войне. Сегодня, спустя 70 лет, отношения между Китаем и Россией становятся образцом отношений между державами в современном мире. Мы являемся самыми важными, главными партнерами по стратегическому сотрудничеству и стратегической опорой друг для друга, образно говоря, стоим «спиной к спине». В условиях небывалых за столетие перемен на фоне серьезного удара пандемии COVID-19, который наносит вред миропорядку, Китай и Россия уверенно придерживаются духа новой эпохи. Этот дух предполагает взаимопомощь и поддержку, совместное преодоление невзгод и бедствий, твердую поддержку в защите своих ключевых интересов, приверженность многосторонности, обеспечение справедливости в международных делах, защиту основных норм международного права и международных отношений. Мы оказываем действенное сопротивление политике односторонних действий и политике силы. Китай и Россия стали важной стабилизирующей силой в текущем неустойчивом международном положении.

Китай и Россия всегда играли и играют конструктивную роль в продвижении политического урегулирования на Корейском полуострове. Обе стороны совместно выдвинули инициативу «двойной заморозки», призвав стороны вернуться за стол переговоров. И Китай, и Россия выступают за то, чтобы придерживаться общей цели денуклеаризации полуострова и в то же время выступают за шаги навстречу справедливым и разумным озабоченностям КНДР в сфере безопасности. Две страны настаивают на «параллельном продвижении по двум направлениям», а именно: осуществление денуклеаризации полуострова и создание на полуострове мирных механизмов; настаивают на идее продвижения поэтапного, параллельного и комплексного политического урегулирования. Китай и Россия будут продолжать совместно и неуклонно содействовать политическому урегулированию проблемы Корейского полуострова, поощрять диалог и консультации, поддерживать мир и стабильность в Северо-Восточной Азии.

Мы твердо уверены, что Китай и Россия, отдавая себе отчет в своей исторической ответственности, будут еще плотнее сотрудничать, чтобы сообща играть должную роль в укреплении мира и стабильности в регионе. По важнейшим и судьбоносным вопросам мы будем тесно сотрудничать в интересах многополярности и демократизации международных отношений, способствовать созданию нового рода международных отношений и сообщества единой судьбы человечества, вносить еще больший вклад в дело мира и развития всего человечества.

Китай > Внешэкономсвязи, политика. Госбюджет, налоги, цены > trud.ru, 20 ноября 2020 > № 3564435 Чжан Ханьхуэй

В споре об «имени» Японского моря поставлена точка?

Международная гидрографическая организация (IHO) объявила о введении нового цифрового стандарта наименований морских названий «S-130». Такое решение удовлетворило и Японию, и Южную Корею, которые долгое время не могли прийти к компромиссу о наименовании Японского моря.

Предполагается, что в соответствии с новым стандартом морские названия станут полностью цифровыми, то есть именования как таковые исчезнут, а им на смену придут номера, говорится в публикациях южнокорейских СМИ.

Отмечается, что МИД Южной Кореи приветствовал данную новацию: «бумажный» стандарт «S-23» теперь утратил свое значение, а значит, и название «Японское море» тоже ушло в историю. По словам южнокорейских дипломатов, до настоящего момента Япония настаивала на использовании наименования «Японское море», представляя в качестве доказательства его верности стандарт «S-23». Однако теперь это название останется только на бумажных носителях, а все цифровые сервисы, в том чисел «Гугл», перейдут на использование стандарта «S-130».

В свою очередь японская сторона подчеркивает, что смогла отстоять именование «Японское море» на бумажных носителях, ориентирующихся на стандарт «S-23». По мнению министра иностранных дел страны Тосимитсу Мотеги, IHO услышала точку зрения Японии и отразила ее в своем итоговом решении.

Между тем, как сообщает корреспондент Fishnews, к вопросу об утверждении конкретных номеров за гидрографическими названиями IHO вернется уже в 2023 г.

В прошлом году Международная гидрографическая организация потребовала от Токио активизировать обсуждение с Сеулом и Пхеньяном вопроса именования Японского моря и поиск компромисса в этом вопросе. В Южной Корее этот географический объект официально называют «Восточным морем», а в Северной – «Корейским восточным морем».

Fishnews

Сергей Арамилев: амурские тигры потенциально могут болеть коронавирусом

Пандемия коронавируса глобально повлияла не только на человека, но и на дикую природу: увеличился спрос на части тел редких животных, и контрабандисты усилили свою деятельность. В интервью РИА Новости генеральный директор центра "Амурский тигр" Сергей Арамилев рассказал о противостоянии браконьерам в условиях эпидемии, о жизни выпущенных в дикую природу амурских тигров и о том, могут ли эти хищники быть переносчиками коронавируса. Беседовала Надежда Егорова.

– Сергей Владимирович, подведите, пожалуйста, итоги работы центра в этом году.

– Для нас одной из самых важных задач является развитие службы охотничьего надзора. Больше всего тигров обитает в Приморье, поэтому мы начинали с охотнадзора этого региона и потом тиражировали успехи на другие. В этом году наш главный успех в том, что удалось создать "дом" для сотрудников охотнадзора – административное здание, гараж с мастерскими и навес для техники. Отсутствие административного здания сдерживало развитие службы: нельзя было создать цифровой центр мониторинга, открыть горячую линию или даже провести совещание всего коллектива. За последние семь лет мы насытили охотнадзор техникой, но не было места, где можно было бы ее хранить и обслуживать. Это все сказывалось на эффективности работы. И открытие такого комплекса – одна из важных вех в развитии службы охотнадзора, которая позволит ей не только поступательно развиваться, но и существенно повысить свои акции на рынках за человеческие ресурсы.

Второй большой блок нашей работы – это особо охраняемые природные территории в ареале тигра. Этот год для всех сложный, в первую очередь экономически. В условиях, когда все бюджеты урезаются, было ясно, что в этот и следующий год в заповедниках и национальных парках не предвидится увеличения госфинансирования. В связи с этим в этом году мы обеспечили четыре особо охраняемые территории бульдозерами, необходимым запасом ГСМ, мотопомпами и так далее – в принципе, всем необходимым для противостояния природным пожарам.

При этом в России сейчас активно развивается экологический туризм. С учетом закрытия границ была вероятность, что внутренний турпоток будет увеличиваться, и 2020 год это подтвердил. Для нацпарков и заповедников – это единственная возможность заработать денег на свои основные функции по охране, но для этого нужно создавать инфраструктуру. В этом плане мы сконцентрировались на Лазовском заповеднике, Сихотэ-Алинском заповеднике и нацпарке "Бикин". Предыдущие инфраструктурные вложения в этом году себя оправдали – принесли этим трем территориям деньги, которые помогут им осуществлять функции по охране природы.

Третьим достижением можно считать длительный проект по восстановлению группировки тигров в ЕАО. Тигры, выпущенные в последние семь лет, за редким исключением в условиях дикой природы регулярно приносят потомство – это тигрицы Светлая, Лазовка, Филиппа и Золушка. Неизвестна судьба тигра Сайхана, хотя мы надеемся, что с ним все хорошо.

В целом проект реализуется успешно. Сейчас в ЕАО около 20 тигров, хотя еще 7-8 лет назад сюда заходил только один. "Выпусками" и правильной системой охраны удалось изменить ситуацию. И это уникальное достижение – нигде в мире ни у кого так не получилось. Наши ученые, сотрудники ООПТ, специалисты государственных и общественных организаций имеют уникальный опыт подготовки и выпуска хищников в дикую природу таким образом, чтобы они не навредили себе и окружающим.

Общее достижение для всех природоохранников – это постепенное изменение отношения общества к природе в целом и к тигру в частности. Показательна история с тигренком, которого впоследствии назвали Сандой, когда люди не только сообщили о его выходах к селу, но и предпринимали усилия, чтобы до приезда специалистов зверь не попал под автомобиль или не стал жертвой браконьеров. В последующем люди принимали участие в судьбе тигренка, дали ему кличку, продолжают следить за его жизнью. Это говорит о том, что наконец-то экологическое просвещение приносит результаты, местные жители понимают, что тигр – не свирепый хищник-уничтожитель, а то звено, которое помогает сохранять уникальную природу юга Дальнего Востока: где есть тигр, есть и копытные животные и нет волков.

При этом постоянно возникают те или иные угрозы. Сейчас есть сложности с добычей россыпного золота – не всегда оно ведется правильными методами и не всегда нанесенный природе ущерб можно возместить. Точки напряжения есть в Хабаровском крае, в Приморье. Здесь нужно смотреть на экономический баланс – стоит ли золото, которое будет изъято, денег, которые будут потрачены потом на восстановление природы.

В целом этот год переходный: действующая редакция Стратегии сохранения амурского тигра рассчитана на 10 лет, она была принята в 2010 году, и сейчас общая задача специалистов за конец 2020 – начало 2021 года – подготовить новую редакцию Стратегии. Это будет продолжение базового документа, по которому мы будем строить свою работу. В начале следующего года документ должен быть готов и принят. Сотрудники центра будут принимать участие в разработке документа.

– Внесла ли в этом году ситуация с коронавирусом коррективы в работу центра "Амурский тигр"?

– Пандемия повлияла по нескольким направлениям. Первое связано с тем, что мировая медицина установила, что самым эффективным средством от коронавируса является сильный иммунитет. В странах Азии, соответственно, усилился спрос на товары растительного и животного происхождения, которые усиливают иммунитет. Это все отразилось на увеличении спроса на части тел животных и растения на территории России. Несмотря на то, что граница закрыта, товарооборот остается, и деятельность нелегальных скупщиков и контрабандистов усилилась. Увеличилась нагрузка на сотрудников таможни, ФСБ и МВД, они достаточно активно этому противостоят, и мы им со своей стороны в этом традиционно помогаем.

Второе направление – режим самоизоляции переместил людей из города в сельскую и таежную местность, увеличился пресс на животных со стороны людей с оружием. Это все сказалось на интенсивности работы службы охотнадзора, заповедников и нацпарков. Третий момент: большинство инспекторов охотнадзора и заповедников, сотрудников научных отделов – это люди возрастные, и случаются больничные. Они бы и рады оказаться в лесу, но 2-3 месяца вынуждены проводить в больнице. И сейчас риск, что кто-то заболеет, остается. Но таежный иммунитет и предпринятые меры безопасности позволяют людям, которые заболевают, относительно быстро возвращаться в строй.

– Усиливает ли китайская сторона работу по пресечению оборота частей редких животных из-за роста объемов контрабанды дериватов?

– Китай – страна многочисленная, и культуру потребления частей животных им прививают не одну тысячу лет. Китайскому правительству сложно щелкнуть пальцами и сказать, что с завтрашнего дня все должны перестать верить в традиции. Конечно, китайское правительство предпринимает меры, например, после начала пандемии есть подвижки по закрытию ресторанов, где готовят в пищу животных из дикой природы. Но мы иллюзий не испытываем и понимаем, что это работа не одного года. В основном нужно рассчитывать на свои силы, на работу контролирующих и надзорных органов. Наши силовые структуры работают эффективнее всех среди стран, где обитают тигры. Это связано с их профессионализмом и с тем, что в последние пять лет они обратили более пристальное внимание на проблему незаконной добычи животных.

– Есть ли исследования о том, что тигры могут болеть коронавирусом?

– На данный момент такие исследования есть. Потенциально коронавирусом могут заболевать домашние кошки, собаки и понятно, что и тигры тоже. Но для этих животных коронавирус не является смертельным заболеванием или заболеванием, которое бы ограничивало их физическую подвижность, и сами они не являются источниками этой болезни.

Недавний случай с датчанами, которые уничтожили всех норок на зверофермах, был отсутствием здравого смысла. Сейчас власти Дании признали свою ошибку. На данный момент и ВОЗ, и Минздрав РФ четко понимают, что коронавирус передается и развивается только благодаря людям. В этом плане хорошо, что все это не переносится в дикую природу.

С заболеваниями в дикой природе есть другая серьезная проблема – это эпизоотия африканской чумы свиней, которая может локально снижать численность кабана, а это животное – основной ресурс для тигра и местного населения. Это потенциально может приводить к увеличению конфликтных ситуаций и недовольству местных жителей, которые не смогут добыть мясо. Ведь на территории юга Дальнего Востока охота – это не роскошь, а один из способов существования живущих в таежной и сельской местности людей.

– Как сейчас на фоне пандемии складывается сотрудничество с КНР в части подсчета и охраны "общих" тигров? И сколько сейчас этих хищников с "двойным гражданством"?

– Сейчас все даже упростилось – появились средства коммуникации, которые позволяют оперативно обмениваться данными, и яркий тому пример – тигрица Лазовка со своим тигренком, которая перешла по льду через Амур в Китай, а через несколько дней он растаял. Мы с китайским специалистами в режиме онлайн отслеживали тигров на территории КНР и на обратном пути их "встретили". Благодаря нашей с ними координации китайцы смогли наладить охрану – с тиграми там ничего не случилось. Наука до этого не предполагала, что тигренок может в таком возрасте переплыть Амур, но оказалось, что животные сильнее, чем мы о них думаем.

Точное количество тигров с "двойным гражданством" установить сложно, они постоянно перемещаются. Лазовка четыре дня провела на территории Китая – считать ли ее тигром с "двойным гражданством"? Скорее, туристкой. Есть граница через реку Амур, и тигры там перемещаются достаточно редко. Больше тигров с "двойным гражданством", которые пересекают сухопутную границу. По последним данным, их около 20-25. Но Китай пока не является страной с устойчивой самостоятельной группировкой тигра. Там эти хищники потенциально могут размножиться, но пока условия для этого только создаются.

– Планируются какие-то новые международные проекты сотрудничества по изучению тигров?

– Из 14 стран, если Северную Корею считать страной ареала тигра, 13 – страны Азии. Но единственные территории, где есть схожие с российскими условия, это северная часть Китая и Северная Корея. КНДР – достаточно закрытая, и пока каких-либо подвижек в вопросе проведения научных исследований нет, это все пока на бумаге. Северная Корея пока не готова пустить к себе иностранцев, чтобы был проведен учет тигров, и дана общая оценка понимания пригодности мест обитаний.

В этом плане интересен проект восстановления туранского тигра, который обитал на территории современного Казахстана, Ирана, Грузии, ряда территории Кавказа и вымер в 70-е годы прошлого века. Это те тигры, о которых писал Михаил Лермонтов, "витязь в тигровой шкуре" – это как раз о них. Есть научная работа, согласно которой считается, что амурский тигр наиболее близок к вымершему подвиду, и его можно использовать для восстановления популяции в дикой природе. Сейчас на территории Казахстана ведутся работы по увеличению численности копытных животных, создаются особо охраняемые природные территории, но пока местообитания тигра до необходимых параметров там не восстановлены.

Россия уже отработала методику подготовки и выпуска тигров, поэтому возможна реализация этого проекта, если Казахстан восстановит у себя местообитания этого хищника и увеличит численность копытных. Тогда мы наших тигрят–сирот или конфликтных тигров будем выпускать не в ЕАО, например, а на территории Казахстана. Это может быть большим интересным проектом по возвращению тигра в дикую природу. Но это проект нескольких десятилетий, рассчитанный на несколько этапов. Пока эта работа находится на первом.

– В сентябре был убит тигр Павлик, выпущенный в тайгу после пребывания в реабилитационном центре. Повлияет ли этот трагический случай на планы по выпуску тигров, может, будут меняться территории выпуска?

– Мы не можем контролировать передвижения животных, ведь кошки гуляют сами по себе. Павлик после выпуска остался на территории Амурской области, но активно ее исследовал, пытался стать самым северным тигром, потом самым западным. Его крайняя точка – за городом Свободным – это самая западная точка нахождения тигра в ХХI веке. И пока все проведенные исследования не позволяют ученым четко определить вектор перемещения самцов, кроме того, площади их участков обитания – 1-1,5 тысячи квадратных километров.

Павлик был хорошо подготовлен, потому что за 14 месяцев, что он успел пожить в дикой природе, достаточно осторожно относился к людям, не показывался им, не нападал на сельхозживотных. В этом плане к тигру невозможно предъявить претензий. Другой момент – к сожалению, трагедии могут происходить везде. В Приморье тоже убивают этих животных. Но в Амурской области было всего два тигра, и произошла трагическая случайность. Никто специально на Павлика не охотился, охотились на копытных. Тигр попался на глаза людям, которые решили потешить свое самолюбие и из хулиганских побуждений его убили. Важно, чтобы дело было до конца расследовано. Если люди виновны, то они должны понести показательное справедливое наказание, чтобы в будущем, когда новые тигры будут осваивать область, при случайной встрече с ними у человека не возникало мысли убивать.

Павлик погиб, но успел дать достаточно много научных данных, которые позволят в будущем улучшить выпуски тигров. И чтобы смерть его не была напрасной, они должны быть продолжены в Амурской области. Мы знаем, что тигры изначально там обитали и исчезли только по вине человека. Наша общая задача – возвращать долги природе.

– Тигрицу Санду, которая сейчас находится в центре реабилитации, также буду выпускать в Амурской области?

– Это решение будет приниматься специалистами. Но очень бы хотелось выпустить ее в Амурской области, чтобы тигрице Елене не было скучно, и чтобы понимать, является ли закономерностью тот факт, что Павлик и Елена после "мягкого" выпуска остались на этой территории. Принципиальное решение о выпуске принимается по итогу реабилитации. Если есть вероятность, что тигр не боится человека, в дикую природу он выпущен не будет. Это связано с безопасностью самого тигра. Кроме того, в случае возможного ранения зверя, конфликт с человеком или нападение на сельхозживотное поставят крест на всей программе.

– Появились ли новости о президентских тиграх Илоне и Кузе, сведений о которых долго не было?

– К сожалению, нет, несмотря не то, что мы расширяем поле фотоловушек. Они могли стать жертвами браконьеров либо погибли в силу естественных причин, либо живы. Около 15-18% тигров ежегодно погибает по естественным причинам, это связано с болезнями и с травмами при охоте. Например, если бенгальский тигр промахивается при атаке на жертву, он гасит скорость о травянистую растительность и не получает травм, а амурский тигр может удариться о дерево, о скалу, и бывают случаи, когда он получает травмы конечности и уже не может охотиться. Мы не имеем достоверных подтверждений, что Кузя и Илона живы, но и также не имеем достоверных подтверждений, что они стали жертвами браконьеров – все равно рано или поздно информация просачивается.

Всех остальных выпущенных тигров мы нашли, за исключением Сайхана, но это, скорее всего, связано с тем, что он перемещался на большие расстояния, и, может быть, мы пока не установили фотоловушки в тех местах, где он обитает. Ошейник у него уже не подает сигнал – цикл работы в условиях российской зимы у элементов питания короткий. По сути, сейчас только у двух тигров работают ошейники – у Елены и Лазовки.

– Золушка в ЕАО в очередной раз стала мамой. Какие еще тигрицы принесли потомство?

– Лазовка в этом году рассталась со своим первым выводком – тигренок уже самостоятельный. Филиппа в 2019-2020 году ходила с тигренком, в этом году с ним рассталась. Тигрята Светлой готовятся отделиться от матери. Радует, что почти все реинтродуцированные тигрицы размножаются. Они все, кроме Елены, которая к концу зимы только достигнет половозрелого возраста, нашли себе пару. Надеемся, что самцы из ЕАО буду заглядывать к Елене, и этой зимой будет понятно, найдет ли она себе "парня".

– Вы сообщали, что ближайший учет тигра на его ареале пройдет зимой 2021-2022 годов. Не поменялись ли эти планы?

– Пока планы не поменялись. Будет полномасштабный учет с серьезным вовлечением цифровых технологий. Сейчас в финальной стадии разработки приложение для смартфона, которое позволит оперативно отправлять сведения о найденных следах в Центр – это поможет быстрее обрабатывать данные. Плюс количество фотоловушек будет существенно увеличено по сравнению с 2015 годом. Есть определенные сложности: количество людей, которые живут и работают в лесу, знают лес, сокращается. Но за счет цифровых технологий, надеюсь, нам удастся это нивелировать. Ожидается, что этот учет будет более полным, и мы сможем быстрее обработать полученные данные.

– Сколько тигров, по экспертным оценкам, сейчас обитает в России?

– Не менее 600. Эта цифра получена с помощью использования данных мониторинга на территории заповедников, нацпарков, отдельных охотхозяйств с использованием фотоловушек и учетов следов на снегу на мониторинговых площадках. Это многолетние данные, и мы понимаем тенденцию на отдельных участках ареала. Ученые разработали компьютерную программу, которая, используя эти данные, прогнозирует общую численность тигра.

С учетом тех данных, которые мы получаем с мест, считаем, что эта цифра достоверна и отражает действительное положение дел. То есть потихоньку численность тигра растет. Это связано со снижением антропогенной смертности, работой силовых структур по противодействию браконьерству и проектом по выпуску тигра в ЕАО – это в совокупности и дает небольшой рост популяции.

Россия. ДФО > Экология. Медицина > ria.ru, 18 ноября 2020 > № 3575750 Сергей Арамилев

МИР НА РЕМОНТЕ

РИЧАРД ХААС

Президент Совета по международным отношениям.

ПЕРВОСТЕПЕННАЯ ЗАДАЧА И ОГРАНИЧЕНИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ ПОСЛЕ ТРАМПА

И Соединённым Штатам, и миру нанесён серьёзный ущерб. Это результат пандемии и четырёх лет внешней политики США, нацеленной на разрушение устоявшихся институтов. Администрация Трампа успела подорвать репутацию страны, порвать с важными организациям и навредить взаимоотношениям, которые кропотливо выстраивались три четверти века. С чего начать Байдену?

Успешному кандидату на пост президента Соединённых Штатов Америки предстоит принять множество решений. Он должен выбрать своего вице-президента, членов кабинета, а также написать текст речи по случаю вступления в должность (говорю «он» лишь потому, что американцам ещё предстоит выбрать женщину на эту высокую должность). Он также может решить, какие издать приказы, в какую страну совершить первую поездку в ранге президента и кого пригласить в Соединённые Штаты. Приходящий президент не может выбрать лишь одно: ждущих его проблем.

Когда только что избранный президентом США Джо Байден впервые войдёт в Овальный кабинет, его будут ожидать безотлагательные вопросы, и иначе как устрашающей эту повестку не назовешь. В ней будет великое множество внутренних и внешних вызовов, требующих внимания. Вопрос о том, что следует делать и в какой последовательности, неизбежен, поскольку у президентов ограничено время и ресурсы. Приходится расставлять приоритеты в соответствии с оценкой их срочности, возможностями и реалиями.

Еврейское понятие тиккун олам означает «исправлять мир». Это закон жизни для людей – ответственность всех и каждого из нас чинить тот «сломанный» мир, в котором мы живем, пытаться сделать его лучше, работать над повышением благосостояния других, а не только своего собственного. Однако тиккун олам также подразумевает закон управления жизнью. Наш мир отчаянно нуждается в ремонте. Это процесс, требующий времени и неизбежно приводящий к разным результатам. Нужно иметь в виду, что ремонт отличается от строительства. Ремонт означает починку сломанных механизмов, их отладку, а строительство – создание чего-то нового, будь то лучшее выполнение имеющихся задач или в некоторых случаях – достижение новых целей. Ремонт должен определять суть и содержание первых шести-девяти месяцев внешней политики администрации Байдена. Лишь после этого у неё появится возможность, а в некоторых областях и необходимость что-то строить.

Переполненный почтовый ящик

Внутриполитические условия вряд ли могут быть хуже. Ко дню инаугурации пандемия COVID-19, вероятно, унесёт в США 300 тысяч жизней; каждый день, начиная с сегодняшнего и до дня инаугурации почти наверняка будут выявлять 100 тысяч новых случаев заболевания и сообщать о более 1000 летальных исходов. Безработица ожидается в диапазоне 6–7 процентов. Миллионы американцев не смогут выплачивать арендную плату или ипотеку.

Внутриполитические вызовы, стоящие перед страной, выходят далеко за пределы физического и экономического здоровья. США – разделённая страна. Более 70 миллионов американцев проголосовали за Дональда Трампа, и многие из них поверят его деструктивным речам о том, что выборы куплены, а Байден – нелегитимный президент. Американское общество будет расколото по вопросам финансового и расового неравенства, доступа к образованию. Две партии (не являющиеся монолитными внутри) стоят на радикально противоположных полюсах по политическим вопросам – от налогообложения до реформы полиции и здравоохранения. Правительство может быть также расколотым, потому что у республиканцев есть неплохие шансы сохранить контроль над Сенатом, а контроль демократов над Палатой представителей уменьшится. Хотя внутриполитические вызовы будут закономерно поглощать большой процент времени и ресурсов Байдена, внешний мир не станет терпеливо ждать, пока его администрация разгребет завалы дома. Напротив, мировая повестка ошеломляет ничуть не меньше.

Отчасти это объясняется политикой Трампа. В некоторых областях его администрация заняла правильную позицию: она жёстко критиковала Китай за его практику в мировой торговле и вводила против него санкции, начала поставки летательного оружия Украине, заключила новую торговую сделку с Канадой и Мексикой, выступила посредником в деле нормализации отношений между Израилем и несколькими арабскими странами. Однако заняла неверную позицию по многим другим вопросам: подорвала альянсы, служившие прочным основанием стабильности в мире 75 лет (что в свою очередь вызвало вопросы по поводу надёжности США как в стане друзей, так и в стане врагов), вышла из международных соглашений и организаций, не предложив взамен ничего лучшего, подстраивалась под авторитарных руководителей Китая, Северной Кореи, России и Турции, фактически ничего не получая взамен. Частое нарушение Трампом демократических норм и политических принципов – например, разлучение детей мигрантов с их родителями и запрет на поездки во многие страны с мусульманским большинством – также во многом подорвали привлекательность Америки в мире.

Однако обвинять предшественника во всех или даже большинстве мировых вызовов, с которыми столкнётся Байден, – значит превратно толковать историю. Многие из этих проблем возникли задолго до Трампа, и они надолго останутся в мировой повестке после того, как он покинет Овальный кабинет: усиливающийся и более самонадеянный Китай; Россия, готовая применять военную силу и делать манёвры в киберпространстве для продвижения своих целей; растущие ядерные возможности и усовершенствованные баллистические ракеты Северной Кореи. Иран остаётся привержен имперской стратегии на неспокойном Ближнем Востоке; изменение климата продолжается; в большей части развивающегося мира мы видим слабые и неэффективные правительства, а кризису с беженцами не видно конца.

Проблемы не будут решены лишь за счёт исправления того, что сделал Трамп, или выполнения тех обязательств, которые он отказался выполнять.

Расстановка приоритетов

К ремонту нужно приступать с той сферы, которая не всегда считается вопросом государственной безопасности: со здравоохранения. Администрация должна начать со сдерживания распространения эпидемии COVID-19 в США. Поступление лекарств и вакцин, по всей очевидности, поможет новому правительству, которое, впрочем, не способно контролировать время разработки вакцины и её эффективность. Однако новая администрация имеет все средства, чтобы сделать национальным приоритетом создание пунктов оказания первой медицинской помощи и проведения быстрых, точных, недорогих и удобных тестов на COVID-19, стимулировать социально ответственное поведение – прежде всего, это касается ношения масок в общественных местах. Прогресс в сдерживании пандемии важен для оживления экономики, восстановления репутации США как компетентной страны. В этом случае у новой администрации появятся ресурсы для решения других внутренних и внешних проблем. Расширение медицинской визуализации, стабилизация состояния больных – то есть нас самих и нашего общества – важно для всех областей.

Администрация Байдена могла бы снова присоединиться к Всемирной организации здравоохранения (что она и планирует осуществить вскоре после инаугурации президента), и ей следует это сделать – не потому, что у этой организации нет изъянов, а как раз потому, что они есть. ВОЗ, наделённой новыми полномочиями, нужно покончить с пандемией и подготовиться к неизбежным вспышкам заболеваний в будущем, а также заняться незаразными болезнями, такими как рак, диабет и сердечнососудистые заболевания (которые остаются главной причиной смертности в мире). Для этого Соединённым Штатам придётся вместе с партнёрами – единомышленниками внутри ВОЗ работать над её реформированием, чтобы во время будущих вспышек ни одна страна не могла подавлять расследования или оказывать давление на эту организацию, вынуждая её менять свои рекомендации, как это сделал Китай в начальные недели пандемии. Однако большая часть этой работы будет проделана во время организационного строительства; для начала надо снова вступить в ВОЗ и помочь ей сделать всё возможное для сдерживания нынешней пандемии.

Соединённым Штатам также следует присоединиться к усилиям мирового сообщества по разработке, производству, финансированию, распределению вакцин и фактическому вакцинированию. Это участие будет гарантировать, что США смогут также получить пользу от вакцин, появляющихся в других странах. А если они поделятся с другими государствами вакцинами, разработанными в Америке, это внесёт большой вклад в восстановление позиций Америки в мире, а также ускорит восстановление экономики других стран и здоровья их населения, что будет большим благом для восстановления самих США и стабильности во всём мире. Подобными делами Америка в буквальном смысле поможет «починить» мир.

Как восстановить дружбу

Вторым приоритетом в деле «ремонта» международных отношений должны быть альянсы – значительное структурное преимущество внешней политики США. Альянсы и партнёрства позволяют объединять ресурсы, чтобы справляться с местными угрозами безопасности и глобальными вызовами. Однако в последние годы большинство союзников утратили доверие к Соединённым Штатам вследствие их нежелания вести борьбу с неприятелями, а также их скупости в поддержке друзей (наряду с внутриполитическими недостатками страны). Немедленная демонстрация нового совещательного и заинтересованного подхода к альянсам просигнализировало бы о появлении нового шерифа в городе, готового к сотрудничеству с союзниками по всему спектру международных проблем. Восстановленные альянсы обеспечили бы более прочное основание для того, что США намереваются сделать в мире.

Помимо проведения честных консультаций, администрация Байдена может с самого начала предпринять значимые шаги, демонстрирующие её приверженность интересам союзников. Она может немедленно прекратить непродуманный вывод военного контингента из Германии и разрешить разногласия с Южной Кореей по поводу финансовой поддержки расквартированных на её территории американских войск. Ей нужно пересмотреть соглашение с «Талибаном» (запрещено в России – прим. ред.) по выводу войск США с территории Афганистана; сокращение численности воинского контингента в будущем следует увязать с поведением «Талибана» и имеющимися возможностями вкупе с долгосрочными обязательствами по предоставлению военно-экономической помощи местному правительству. Новая администрация также может совместно с Францией, Германией и Великобританией выработать новую политику в отношении Ирана – пообещать присоединиться к Совместному всеобъемлющему плану действий 2015 г. на условии, что Иран откажется от всего выходящего за рамки сделки и что союзники США будут работать вместе с Вашингтоном в предстоящие месяцы и годы, чтобы разработать новый механизм на более длительный срок, чем предусмотрено нынешней договорённостью (срок действия некоторых положений в сфере ядерных материалов истечёт в течение следующих пяти лет). А в Азии администрация Байдена может немедленно начать консультации с Южной Кореей и Японией для выработки наилучшего подхода к Северной Корее, при котором любое ослабление санкций будет обусловлено сдержанным поведением Северной Кореи в конкретных областях.

Администрация может подчеркнуть, что снова берёт на вооружение многосторонний подход и присоединяется к международным соглашениям и организациям – не как одолжение другим странам, а потому, что это в интересах самих США. Помимо ВОЗ, ещё один очевидный шаг – возвращение в Парижское соглашение о климате (к которому Байден, по его словам, также планирует заново присоединиться). Это был бы правильный символический шаг, который окажет большое влияние, хотя для реальных сдвигов в деле недопущения дальнейшего потепления климата потребуются последующие соглашения и другие аспекты всеобъемлющей и честолюбивой политики в этой области. Всем понятно, что добровольные обязательства, взятые странами в рамках Парижского соглашения, даже близко не решат задачу борьбы с изменением климата. Аналогичным образом администрация может быстро продвинуться в переговорах о перезаключении скоро истекающего договора СНВ с Москвой о контроле над вооружениями. С другой стороны, потребуется намного больше времени для разработки всеобъемлющего подхода к России. Ведь нужно разрешить такие проблемы, как вмешательство Москвы во внутренние дела США, применение силы на Ближнем Востоке и в Европе, а также репрессии против видных деятелей оппозиции, включая Алексея Навального, внутри России.

Потребуется также немало времени, чтобы выработать всеобъемлющую политику в отношении Китая, которая учитывала бы все аспекты – от торговли и передачи технологий до прав человека и стратегической озабоченности ситуацией в Южно-Китайском море, Тайване, а также растущей самоуверенностью Китая в его поведении и взаимоотношениях соседними странами.

Однако в ближайшей перспективе новая администрация может предпринять два важных шага. Ей следует дать ясно понять, что эта новая политика будет разрабатываться в тесном взаимодействии с союзниками в Азии и Европе. В этом случае удастся обеспечить её более широкую поддержку, и шансы на её успех резко возрастут. Новая администрация может послать сигнал о готовности к серьёзному, стратегическому диалогу с Пекином для определения сфер потенциального сотрудничества (например, по Северной Корее и изменению климата) и ограничения областей неизбежных разногласий (или, что, наверно, более реалистично – для недопущения того, чтобы эти разногласия обострились и привели к конфронтации).

Всему своё время

Та же последовательность – сначала время для ремонта и только потом для строительства – будет актуальной для многих других вопросов в повестке новой администрации. Несколько месяцев уйдёт на то, чтобы утвердить новую команду, которая займётся государственной безопасностью, восстановить дисциплинированный подход к проведению политики, а также завершить начальный анализ межведомственного взаимодействия. Понадобится время для проведения консультаций с конгрессменами из обеих партий, чтобы найти общие точки соприкосновения. При нынешней и предыдущей администрации слишком часто внешняя политика США проводилась исключительно исполнительной ветвью власти, поэтому её было слишком легко пересмотреть, и это не раз дискредитировало США, поскольку говорило об их непоследовательности и ненадёжности.

Например, можно достичь консенсуса, как лучше противодействовать Китаю и России, и даже по таким решениям, как – нужно ли присоединяться к Всеобъемлющему и прогрессивному соглашению о Транстихоокеанском партнёрстве и на каких условиях. Ведь у этого соглашения имеется потенциал продвигать одновременно стратегические, экономические и климатические цели США. Можно представить себе инициативы по перестройке Всемирной торговой организации, воссозданию и модернизации внешнеполитической службы. Можно добиться принятия базовых международных правил использования киберпространства, содействовать переменам в Венесуэле и Сирии, конкурировать с китайской инициативой «Пояс и Путь», выдвинуть альтернативы китайской 5G, усилить НАТО, помочь в достижении дипломатического прогресса на переговорах Израиля с палестинцами и найти решение многих других вопросов. Аргумент не в том, что эти и другие усилия и инициативы новой администрации могут быть не слишком многообещающими, а в том, что все они потребуют времени для развёртывания, а пока акцент нужно сделать на исправлении того, что было нарушено или испорчено.

И Соединённым Штатам, и миру нанесён серьёзный ущерб. Это результат пандемии и четырёх лет внешней политики США, нацеленной на разрушение устоявшихся институтов. Хотя разрушение само по себе не может быть хорошим или плохим, администрация Трампа успела подорвать репутацию страны, порвать с важными организациям и навредить взаимоотношениям, которые кропотливо выстраивались три четверти века. Президентская кампания показала, что американцев не особенно занимают глобальные проблемы; это вводит определённые ограничения, но вместе с тем создаёт возможности для новой администрации, особенно в сфере дипломатии. Чтобы реализовать возможности строительства, администрации для начала необходимо безотлагательно завершить ремонт – внутри страны и в остальном мире.

США. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 16 ноября 2020 > № 3564073 Ричард Хаас

С ракетами «Уран» и «Калибр»

Новые корабли проходят всесторонние испытания в Японском море.

Флот России на Тихом океане обновляется новейшим вооружением и военной техникой. Уже в ближайшие месяцы его усилят корвет «Герой Российской Федерации Алдар Цыденжапов», построенный на Амурском судостроительном заводе, морской тральщик «Яков Баляев», созданный корабелами Санкт-Петербурга, и модернизированный фрегат «Маршал Шапошников», много лет верой и правдой прослуживший в составе ТОФ в качестве большого противолодочного корабля.

В эти дни в Японском море продолжает выполнять программу заводских ходовых испытаний корвет, названный именем машиниста котельной команды электромеханической боевой части эскадренного миноносца «Быстрый» матроса Алдара Цыденжапова, ценой своей молодой жизни спасшего 10 лет назад этот корабль от взрыва. На данном этапе экипаж совместно со сдаточной командой проверяет надёжность корабельных артиллерийских систем. В частности, корвет провёл очередные испытательные стрельбы по морским и воздушным целям из 100-мм универсальной корабельной арт­установки А-190 и шестиствольной автоматической артустановки АК-630, отработал постановку радиоэлектронных помех с применением 122-мм пусковой установки ПК-10. На очереди – подготовка к испытанию противолодочного оружия и противокорабельного комплекса крылатых ракет «Уран». Работу корвета в море обеспечивают самолёты Ту-142 и Ил-38 морской авиации.

Другой корабль – БПК «Маршал Шапошников», зачисленный в состав ТОФ 2 февраля 1986 года, – долгое время находился на капитальном ремонте и модернизации в приморском центре судоремонта «Дальзавод» и ныне, став оснащённым по последнему слову вооружения фрегатом, поставлен в док перед завершающим этапом заводских ходовых испытаний. Как сообщили нашему корреспонденту в штабе флота, этому событию предшествовали три выхода корабля в Японское море, где экипаж под командованием капитана 2 ранга Александра Матвеева совместно со сдаточной командой проверил работу силовой установки, рулевого устройства, вспомогательных механизмов, средств связи, обнаружения и навигации. Уже в доке будут произведены окончательная окраска подводной части корпуса и его ревизия, проверена донно-забортная арматура.

В ходе прошедшей модернизации на БПК «Маршал Шапошников» установлены противокорабельный комплекс «Уран» с ракетами Х-35, универсальная пусковая установка для крылатых ракет «Калибр», «Оникс» или «Циркон», универсальная система управления огнём корабельной артиллерии «Багира», корабельный комплекс радиоэлектронного подавления ТК-25, заменена носовая артиллерийская установка. Также демонтировано и вновь изготовлено более 20 процентов надстройки корабля, отремонтирован корпус, проведены другие работы.

О том, что фрегат планируется отправить на швартовные и ходовые испытания во второй половине 2020 года, а работы на корабле идут по графику, ранее заявлял командующий ТОФ адмирал Сергей Авакянц в интервью «Красной звезде». По его словам, он постоянно посещает «Дальзавод», где проходит ремонт корабля, возвращение которого в состав флота намечено в конце года. Важно, что теперь фрегат сочетает в себе возможности противолодочного корабля и носителя высокоточных крылатых ракет.

Готовится к выходу на заводские и государственные испытания и новейший морской тральщик «Яков Баляев» проекта 12700, названный в честь матроса-пулемётчика 355-го отдельного батальона морской пехоты Сучанского сектора береговой обороны Тихоокеанского флота, удостоенного посмертно звания Героя Советского Союза за проявленное мужество в ночь на 14 августа 1945 года в ожесточённых боях с японцами за безымянную сопку на подступах к городу Сейсин (ныне Чхонджин, КНДР). Он прошёл на Тихий океан Северным морским путём, побывал на Камчатке и ошвартовался 22 октября у пирса достроечной базы Амурского судостроительного завода в бухте Золотой Рог. На борту минно-трального корабля находится камчатский экипаж во главе с капитан-лейтенантом Иваном Вислоусом и сдаточная команда. По планам командования ВМФ, тральщик должен войти в состав Тихоокеанского флота до конца этого года.

Добавим, что «Яков Баляев» – четвёртый серийный корабль противоминной обороны в линейке проекта 12700 «Александрит», который сошёл со стапелей Средне-Невского судостроительного завода на воду 29 января 2020 года. Проводку тральщика в главную базу ТОФ осуществлял морской буксир «Антей». Вместе из Санкт-Петербурга во Владивосток они преодолели около 14 тысяч морских миль. Тральщики такого проекта способны применять новейшие гидроакустические станции, размещаемые как на самом корабле, так и на телеуправляемых и автономных подводных аппаратах, обладают автоматизированной системой управления противоминными действиями. Они могут использовать и традиционное тральное вооружение. Имеют уникальный корпус из монолитного стеклопластика, сформированный методом вакуумной инфузии. Мины на такой корпус не реагируют. На вооружении есть и специальный беспилотный катер. Водоизмещение корабля – 890 тонн, его длина – 62 м, ширина – 10 м, скорость полного хода – 16 узлов, экипаж 44 человека. Предназначен для борьбы со всеми видами современных морских мин.

В третьей декаде октября во Владивосток прибыл и самоходный плавучий кран СПК-57150, построенный по проекту 02690 на верфи «Алмаз». Судно доставили сюда с помощью буксиров из Санкт-Петербурга по Северному морскому пути. Оно предназначено для погрузки оружия на надводные корабли и подводные лодки, также может использоваться для обтяжки цепей крепления плавучих причалов, установки и съёмки рейдового оборудования, перевозки грузов на верхней палубе. Новый кран войдёт в состав отряда судов обеспечения ТОФ. А пока проводятся его расконвертовка и подготовка к вводу в состав сил постоянной готовности. Кстати, водоизмещение судна – 2000 т, длина – 50 м, ширина – 22 м, дальность плавания – 3,5 тысячи миль, автономность – 10 суток, грузоподъёмность – 150 т, экипаж – 22 человека.

Владивосток

Константин Лобков, «Красная звезда»

Байден против Трампа: кого мир хочет видеть главой США

Какие страны желают видеть Байдена президентом США

Иван Половинин

Победитель президентских выборов в США все еще официально не определен. Хотя ряд СМИ и приписал этот статус Джо Байдену, Дональд Трамп отказывается признавать поражение и рассчитывает задержаться в Белом доме на второй срок. Сложившаяся интрига держит в напряжении не только американское общество, но и весь мир, поскольку от личности американского президента может зависеть характер отношений США с другими странами. Как международное сообщество разделилось на сторонников и противников Трампа и Байдена — в материале «Газеты.Ru».

Кандидат в президенты США от Демократической партии Джо Байден продолжает принимать от мировых лидеров поздравления с победой на выборах президента США, хотя подсчет голосов до сих пор не закончен, а действующий глава государства Дональд Трамп отказывается признавать свое поражение.

Неопределенность ситуации и неоднозначная реакция мировых лидеров на выборы провоцирует американские СМИ на дискуссию о том, какие государства надеются увидеть во главе США нового президента-демократа, а какие предпочли бы услышать новость о переизбрании Дональда Трампа.

Ближневосточный вопрос

Источники телеканала CNN в Саудовской Аравии утверждают, что из-за политики максимального давления на Иран, в котором королевство видит угрозу для своей безопасности, Трамп представляется более выгодным для Эр-Рияда партнером, чем Байден.

В королевстве опасаются, что подход демократической администрации к американо-иранским отношениям может оказаться более мягким, чем у республиканцев.

Байден уже обещал, что США вернутся к выполнению положений Совместного всеобъемлющего плана действий по иранской ядерной программе (СВПД) — а это предполагает снятие с Ирана большинства экономических ограничений.

Кроме того, Байден открыто говорил, что не собирается продавать Саудовской Аравии оружие на фоне продолжения конфликта в Йемене, и обещал, что Эр-Рияд заплатит за свои действия в регионе. Действующий президент подобных заявлений не делал, так что в случае его переизбрания США продолжили бы поддерживать королевство, считает обозреватель CNN Ник Робертсон.

Возможное возвращение США к СВПД в случае победы Байдена — определенно позитивный фактор для Ирана, отмечает «Аль-Джазира». При этом каким образом может быть реализован поворот американской политики, неясно, также неизвестно, попытается ли Тегеран в таком случае потребовать от США какую-либо компенсацию за несколько лет «максимального давления» со стороны администрации Трампа.

И если Иран скорее выиграет от смены главы Белого дома, то для Израиля Байден — менее выгодная фигура.

Источники арабского телеканала утверждают, что политик скорее всего возобновит экономическую и гуманитарную поддержку палестинцев.

Администрация Трампа в этом конфликте занимала произраильскую позицию. Президент активно продвигал «сделку века» — план, нацеленный на окончательное урегулирование конфликта между Палестиной и Израилем и в большей степени учитывавший интересы Тель-Авива, а не палестинцев.

И несмотря на провал этой инициативы, в преддверии выборов Трамп все же добился выгодных израильтянам подвижек на Ближнем Востоке: Объединенные Арабские Эмираты, Бахрейн и Судан согласились на нормализацию отношений с Израилем при посредничестве США. С точки зрения Ника Робертсона из CNN, Трамп активно пытался привлечь к этому процессу и Саудовскую Аравию, что приблизило бы «сделку века».

В этом королевстве находится две важные для ислама святыни — Мекка и Медина, что делает слово Эр-Рияда достаточно весомым в арабском мире. Если Саудовская Аравия также пойдет на нормализацию отношений с Израилем, многие государства могут последовать ее примеру.

«Байден может продолжить работу с Саудовской Аравией по ближневосточному миру. К решению этого вопроса стремился почти каждый американский президент, Трампу удалось создать своего рода импульс для этого», — подчеркнул Робертсон.

Сам Байден приветствовал нормализацию отношений арабский государств с Израилем, а также обещал помочь другим странам достигнуть аналогичных договоренностей. Однако кандидат-демократ также обещал изменить односторонний подход к урегулированию израильско-палестинского конфликта.

Однако отказа от поддержки Тель-Авива в целом от Байдена ожидать не стоит, уверен обозреватель «Аль-Джазира» Томас Фальк. По его словам, политика демократа на Ближнем Востоке будет отличаться от подхода Трампа, но не станет полноценной перезагрузкой.

То есть для Палестины возможная смена главы Белого дома не принесет серьезных изменений. В своих официальных заявлениях Байден не раз критиковал методы Трампа в израильско-палестинском урегулировании, но не выступал против его достижений на данном направлении.

Азиатская надежда

Впрочем, изменений подхода США к внешней политике ожидают не только на Ближнем Востоке, но и в других странах мира. В частности, в Азии большинство стран позитивно воспринимают возможную победу Байдена, отметил в разговоре с «Газетой.Ru» директор Института Дальнего Востока РАН Алексей Маслов.

«Китаю более выгоден Байден, потому что за последние несколько месяцев он как минимум не участвовал в серьезной критике Пекина.

Более того, стало известно о прямых связях его сына Хантера с КНР, поэтому китайская сторона рассчитывает на более мягкую политику со стороны Байдена. В Пекине не очаровываются и понимают, что давление будет продолжаться, но в более вежливой форме», — пояснил эксперт.

Для Японии и целой группы стран Азиатско-Тихоокеанского региона, в том числе Австралии и Новой Зеландии, также предпочтительнее победа Байдена, продолжил Маслов. Трамп прекратил все переговоры о создании Транстихоокеанского партнерства, которое должно было объединить эти страны для противостояния экономическому давлению Китая в регионе. Кандидат-демократ может вернуться к этой инициативе.

В странах Юго-Восточной Азии симпатии также находятся на стороне Байдена, уверен эксперт, потому что Трамп просто забыл о них в своей внешней политике. Исключением здесь можно считать лишь Тайвань — действующий президент в последнее время активно вооружал остров против Китая, когда Байден, скорее всего, будет придерживаться более взвешенной позиции в этом плане.

«Внешняя политика Трампа в целом была скорее деструктивной, когда Байден — глобалист, от него стоит ожидать более конструктивного подхода, в особенности с точки зрения создания каких-либо новых альянсов и союзов», — резюмировал Маслов.

С точки зрения Associated Press, победа Байдена может быть без энтузиазма принята в Индии, которая получала немало внимания со стороны Трампа из-за ее регионального конфликта с Китаем. Вряд ли политика новой администрации будет серьезно отличаться от этого подхода, но кандидат-демократ определенно станет акцентировать внимание на нарушениях прав человека со стороны Нью-Дели, что по большей части игнорировал действующий глава государства.

Кроме того, агентство указывает, что возможная победа Байдена не привнесет позитива в отношения США и Северной Кореи, так как демократ не раз называл лидера КНДР Ким Чен Ына «мясником» или «головорезом». Политик также критиковал Трампа за «дружбу» с главой Северной Кореи и обещал добиться денуклеаризации Корейского полуострова путем ужесточения санкций. По Южной Корее особых изменений при смене главы Белого дома AP не прогнозирует, разве что допускает увеличение числа совместных военных учений.

Латинский запал

По мнению главного научного сотрудника Института Латинской Америки РАН Владимира Сударева, позицию стран ближайшего к США региона наглядно иллюстрирует реакция кубинцев на американские выборы.

«Жители Кубы молили о победе Байдена, хотя кубино-американцы не слишком положительно относятся к демократу. Он говорил, что надо выкинуть в окно все, что сделал Трамп против кубинцев — поэтому у граждан Кубы была такая реакция.

Байден в принципе выгоден большинству стран Латинской Америки, кроме Бразилии», — заявил эксперт «Газете.Ru».

Кандидат от Демпартии обещал вернуть послабления в отношении части латиноамериканских государств, в том числе Кубы, Венесуэлы, Никарагуа и Боливии, продолжил Сударев. Речь идет о левых режимах, с которыми демократ призывал начать какой-то диалог — в администрации Трампа их ранее называли враждебными державами.

«Байден считает, что это абсолютно неправильное решение, потому что необходимо налаживать отношения. Так же поступал бывший президент США Барак Обама», — подчеркнул эксперт.

Как пишет The Atlantic, большую часть Латинской Америки в своей международной повестке Трамп игнорировал, сосредоточившись на ограничениях против Кубы и Венесуэлы. Байден же был основным эмиссаром Обамы в регионе, поэтому имеет необходимый опыт для налаживания взаимодействия с ним.

С точки зрения обозревателя издания Кристиана Паса, демократ может пересмотреть жесткую политику Трампа против мигрантов из Мексики, Сальвадора и Гондураса. Отчасти поэтому большинство государств региона позитивно воспринимает возможную победу Байдена.

Смешанный подход

По версии Euronews, симпатии большей части Европы на стороне Байдена. В Евросоюзе ожидают завершения негативной риторики со стороны Белого дома, которая доминировала при Трампе.

В особенности ЕС надеется на укрепление трансатлантического партнерства, отказ от таможенных пошлин и возвращение Вашингтона к ключевым соглашениям — иранской сделке и Парижскому соглашению по климату.

Единственное, где европейцы ждут продолжения трений, так это в спорах по цифровому налогу, который затрагивает крупнейшие американские корпорации Google и Facedook. Как отмечает телеканал, демократы больше республиканцев привязаны к этому вопросу, поэтому завершения дебатов ожидать не стоит.

При этом Politico указывает, что возможная победа Байдена, скорее всего, не слишком приветствуется в Великобритании из-за критики кандидата в отношении Brexit. Это может создать проблемы для заключения сделки о свободной торговле между Лондоном и Вашингтоном, которую активно продвигал Трамп.

Также опасения существуют у Венгрии, подчеркивает издание. Они связаны с тем, что руководство страны придерживается жесткой линии в отношении мигрантов и сексуальных меньшинств — президент-демократ вряд ли будет поддерживать такую политику. Скорее всего, Байден займет сторону Брюсселя, которой давно критикует Будапешт за отказ от соблюдения демократических принципов.

Касательно Африки, большинство стран с оптимизмом воспринимают возможный приход демократа к власти. Как отмечает «Би-би-си», с победой на выборах кандидата поздравили лидеры всех ключевых государств континента. Сожаления о поражении Трампа в регионе может почувствовать разве что Египет, поскольку президент Абдул Фаттах ас-Сиси сумел наладить хороший контакт с Трампом. Однако, как уточняет издание, вероятнее всего, положительный темп в двусторонних отношениях будет сохранен и при Байдене.

В случае с Турцией говорить об однозначных симпатиях к тому или иному кандидату на пост президента США не приходится.

Как пишет издание Hurriyet, официально в Анкаре не ожидают серьезных изменений в отношениях с Вашингтоном, хотя некоторые опасения у турецкой стороны все же присутствуют.

С точки зрения обозревателя издания Серкана Демирташа, Байден восстановит отношения США с Евросоюзом и НАТО, которые сильно пострадали при Трампе. Это будет иметь ряд негативных последствий для Анкары. Во-первых, в Восточном Средиземноморье Турции придется отказаться от претензий на части континентального шельфа Греции и Кипра. ЕС действиями турецкой стороны и так недоволен, а поддержка США усилит его позиции.

Во-вторых, Байден, вероятно, будет более активно работать по линии Сирии и Ливии. Трамп же стремился ограничить роль США в решении проблем этих государств. Как подчеркивает Демирташ, в таких условиях Турции будет трудно усилить свое влияние в данных странах.

«Таким образом, избрание Байдена будет означать конец выгоде Анкары от трений между Вашингтоном и Брюсселем», — уверен журналист.

И, наконец, для России возможное избрание демократа американским президентом вряд ли станет позитивным фактором, впрочем, как и победа Трампа. По словам программного директора Российского совета по международным делам (РСМД) Ивана Тимофеева, Россию в США называют главной угрозой как минимум последние шесть лет.

«Байден может начать поднимать вопросы по правам человека, ввести санкции по инциденту с Алексеем Навальным. Однако вряд ли при нем произойдут кардинальные изменения в худущую сторону, если только не будет какого-то нового политического кризиса между Россией и США», — резюмировал эксперт.

«ВОСТОЧНОАЗИАТСКИЙ СОЦИУМ – ОБЩЕСТВО ИЕРАРХИИ»

АНДРЕЙ ЛАНЬКОВ, Кандидат исторических наук, профессор Университета Кунмин (Сеул).

АЛЕКСАНДР ЛОМАНОВ, Доктор исторических наук, профессор РАН, заместитель директора по научной работе Национального исследовательского института мировой экономики и международных отношений имени Е.М. Примакова Российской академии наук (ИМЭМО РАН), член научно-консультативного совета журнала «Россия в глобальной политике».

АЛЕКСАНДР МЕЩЕРЯКОВ, Японист, историк и литератор, лауреат премии «Просветитель».

ФЁДОР ЛУКЬЯНОВ, Главный редактор журнала «Россия в глобальной политике» с момента его основания в 2002 году. Председатель Президиума Совета по внешней и оборонной политике России с 2012 года. Директор по научной работе Международного дискуссионного клуба «Валдай». Профессор-исследователь НИУ ВШЭ. Выпускник филологического факультета МГУ, с 1990 года – журналист-международник.

КРУГЛЫЙ СТОЛ

Коронавирус позволил задаться не только вопросами сиюминутной эффективности государств в кризисной ситуации, но и проблемами более глубокими, философскими, даже экзистенциальными. Беспокойное время порой идеально подходит для спокойных бесед, а современные технологии позволяют собрать за виртуальным чайным столом таких выдающихся востоковедов, как профессор сеульского Университета Кунмин Андрей ЛАНЬКОВ, заместитель директора ИМЭМО имени Е.М. Примакова РАН Александр ЛОМАНОВ, профессор факультета гуманитарных наук НИУ «Высшая школа экономики» Александр МЕЩЕРЯКОВ. Вёл беседу о том, как цивилизации Дальнего Востока реагируют на форс-мажор, главный редактор журнала Фёдор ЛУКЬЯНОВ.

ЛУКЬЯНОВ: Пандемию коронавируса назвали «идеальным штормом», но, думаю, в предстоящие годы нас ждёт ещё много «штормов» разного рода. Что такое «кризис по-восточноазиатски» и чего нам ожидать в дальнейшем? Начнём с Китая. По-китайски «кризис» означает, как говорят, и проблемы, и возможности. Действительно ли понятие кризиса в китайской культуре амбивалентно?

ЛОМАНОВ: Ответ на вопрос о кризисе есть у правящей партии Китая – Си Цзиньпин несколько раз говорил о том, что нужно «превратить угрозу в возможность». Слово «кризис» состоит из двух иероглифов: 危-wéi и 机-jī. Первый означает – угрозу, опасность, второй – механизм, движение. С самого начала эпидемии китайский лидер постоянно призывает превратить угрозу в возможность, в шанс. Так что в понятии «кризис» действительно заложена возможность перейти от первого знака ко второму, трансформировать явную угрозу в шанс на улучшение экономики, статуса на мировой арене. А раз партия сказала, значит, так оно и будет.

ЛУКЬЯНОВ: Что такое форс-мажор для японцев и как они относятся к проблемам? Они их пугают, мобилизуют или не волнуют и погружают в состояние дзена?

МЕЩЕРЯКОВ: Япония всё время живёт в состоянии готовности к форс-мажорным обстоятельствам. Постоянно слышны разговоры о том, что «сейчас землетрясение по нам вдарит», а специалисты подтверждают: «Обязательно вдарит». При этом нет никакой паники, есть желание решать проблемы. Япония, в отличие от Китая – страна маленькая, и не ставит глобальных задач. Пока японцы думают о том, смогут ли провести Олимпиаду в 2021 году. У них более прагматичный и приземлённый подход.

ЛУКЬЯНОВ: Если Япония находится в постоянном ожидании форс-мажора природного, то Республика Корея живёт уже много десятилетий в состоянии военно-политической напряжённости. Значит ли это, что там тоже готовы к любым поворотам судьбы и кризисы их не пугают?

ЛАНЬКОВ: Корейцы готовы к кризисам даже больше, чем японцы. И старшее поколение более мобилизовано. Это поколение – те, кому за 45–50 лет, – суровые, битые жизнью люди. В памяти ещё хранится история потрясений, которые выпали на долю страны за последнее столетие. Корейская война, ощущение постоянной угрозы, крайняя экономическая нестабильность, нищета – через всё это они прошли и к этому в целом готовы.

А молодёжь любит тихую, спокойную, стабильную жизнь – я не знаю, в какой степени они готовы к вызовам. Как бы то ни было, нынешний кризис показал, что корейская молодёжь в целом демонстрирует завидную дисциплину. По отношению к миру они, конечно, больше похожи на молодых жителей Северной Европы (Германии или Скандинавии). С одной стороны, они любят спокойствие и не очень ждут неприятностей от Северной Кореи, а с другой – с высокой степенью доверия относятся к государству и иерархии. Это хорошо видно на примере борьбы с коронавирусом: правительство сказало носить маски – и все их надели. Распорядилось соблюдать дистанцию, сидеть через стул друг от друга – все дружно, без участия полиции сидят через стул.

ЛУКЬЯНОВ: В конце 1990-х гг. вошло в моду понятие «азиатские ценности». Оно возникло в связи с финансовым кризисом 1997 г.: одни страны прибегли к поддержке МВФ и согласились на его условия, а другие, как Малайзия, отказались от помощи. Описывали эти ценности разнообразно, так что в итоге встал вопрос: есть ли они вообще? Насколько азиатские ценности определяют поведение, например, Китая?

ЛОМАНОВ: В Китае нормативными являются не «азиатские» ценности, а «ценностные воззрения социализма с китайской спецификой». В них есть и «западная» специфика, в том числе ценности свободы и демократии. Этот кризис показал, что в китайцах сильно внутреннее чувство ответственности друг перед другом, перед обществом.

У нас маску надевают тогда, когда на тебя смотрит полицейский. Если снимешь маску в Китае, ты «потеряешь лицо» – сразу станет понятно, что тебе наплевать на окружающих, что ты о них не заботишься, что ты выпал из системы социальных связей, которую и называют «азиатскими ценностями».

Дело не в страхе, а в чувстве ответственности перед социумом. Как сформулировал один мой китайский коллега: «В чём разница между китайцами и западными людьми? Мы живём не для себя, а для других». Конечно, говорить о том, что китайцы готовы полностью отказаться от индивидуальных интересов ради социума – большое преувеличение. Но в повседневной жизни, во взаимодействии с окружающим миром, человек постоянно должен подчёркивать своим поведением, что он помнит и заботится о других.

ЛУКЬЯНОВ: А характерна ли такая позиция для японского мировоззрения?

МЕЩЕРЯКОВ: Пожалуй. На первый взгляд Япония похожа на западную страну, но у неё тоже есть своя специфика. Показательный пример – во время аварии на Фукусиме-1, к удивлению наблюдателей, не было случаев мародёрства. Это говорит о том, что вестернизация, хотя и оказывает сильное влияние на социум, имеет свою специфику. Думаю, причина в том, что Япония живёт в безрелигиозном обществе и в диалоге «человек – божество» место высших сил занимает социум. Люди научаются жить в такой системе координат, иначе не было бы ни общества, ни людей.

Это отличается от западного мышления, для которого есть традиционный ограничитель поведения – всеведущий Бог. Сегодня, правда, мы живём на обломках христианского общества – немногие считают, что Бог видит их каждую минуту. Но место Бога занял Закон: «не воруй, а то посодют». То есть, если полицейские тебя не видят, Закон не работает – ты можешь вести себя как угодно.

Отношение японцев и китайцев к ответственности и к нарушителям общественного порядка – другое. Если кто-то что-то нарушил, его фактически подвергают остракизму – причём без подсказки сверху. Поэтому, чтобы в условиях пандемии выйти на улицу без маски, нужно обладать чрезвычайно большим мужеством. Думаю, это и есть конфуцианские ценности (я против термина «азиатские»: есть Ближний Восток и Дальний Восток, а это совершенно разные вещи).

ЛУКЬЯНОВ: А как в конфуцианском мире обстоит дело с культурой доносов?

МЕЩЕРЯКОВ: В российском обществе доносы осуждаются потому, что у нас нет доверия к власти. А в Америке (как и в Европе, и в Японии) культура доносов – вещь абсолютно нормальная. Полиция считается не врагом, а другом – особенно в Японии. Полицейские там – это люди, которые объяснят, как пройти к нужному месту, ответят на все вопросы, у них можно попросить немного денег на проезд (этот заём возвращают в более чем 90 процентов случаев). Доверие к власти – очень важный момент. Это не самодержавная власть, а власть с обратной связью, и японцы властям – особенно чиновникам мелкого и среднего уровня, с которыми они чаще всего и имеют дело, – доверяют. У меня есть опыт общения с японскими чиновниками, и должен сказать, что я в восхищении.

ЛУКЬЯНОВ: Прозвучала мысль, что молодёжь в Корее движется в сторону североевропейского менталитета. Любопытно, что в Скандинавии есть особое определение качества общественных отношений, которое с трудом переводится на другие языки. Есть такое специальные слово «янтелаген» (на шведском “Jantelagen”, на норвежском и датском – “Jantelove”»), которое означает, что не надо высовываться, ты должен быть таким, как все. Там это воспринимается скорее в негативном ключе уравниловки, хотя имеет и позитивное воздействие, поскольку степень дисциплинированности скандинавских обществ вне зависимости от правительственной политики высока. Склонность к коллективизму и даже к коллективному самопожертвованию – не имеет ли она оборотной стороны в Восточной Азии? Будь, как все, а если не хочешь, то общество тебя заставит?

ЛАНЬКОВ: Абсолютно так. Я, кстати, ещё раз убедился в единстве конфуцианской цивилизации: всё, что относится к Китаю и Японии, применимо и к Корее. Доверие к государству как к институту там чрезвычайно высокое, и это удивительно сочетается с тем, что значительная часть населения к нынешней правящей партии, например, относится плохо. Сильны чувство собственной ответственности перед окружающими и нежелание «высовываться». Маски носят не потому, что они защищают самого носителя: власти объяснили, что маска нужна для защиты окружающих, а ты же должен заботиться об окружающих – для человека, выросшего в конфуцианском обществе, это аксиома.

Общество Северной Европы и общество Восточной Азии в чём-то очень похожи. Единственное серьёзное различие между ними – иерархия. Восточноазиатский социум – общество иерархии, где представление об изначальном неравенстве людей вошло в плоть и кровь и не воспринимается как нечто негативное. Старший выше младшего, начальник выше подчинённого. А в Северной Европе – подчёркнутое равенство.

Кроме доверия друг к другу, в Корее также высока бытовая честность – в стране практически нулевой уровень преступности, особенно насильственной.

Конечно, у этого есть и оборотная сторона. Одна из проблем восточноазиатской ментальности – высокая трудовая дисциплина и конформизм. Человек, который начинает действовать нетрадиционно, «неправильно», создаёт проблемы. То, что в Корее нет ни одного лауреата Нобелевской премии, и то, что там в одиннадцатимиллионном городе можно спокойно уйти из дома, не заперев дверь, – эти два обстоятельства тесно связаны друг с другом. Существует некое общественно одобряемое поведение и строй мыслей, и когда человек от этого строя отклоняется, на него оказывается гигантское давление со всех сторон. Иногда достаточно жёсткое и чуть ли не насильственное, чаще мягкое, но мощное, и человек возвращается на правильную дорогу. Это и понятие «не воруй», и правила «действуй по инструкциям», «не пытайся выдумать что-то совсем уж новое», «не считай себя умнее других, особенно старших».

ЛУКЬЯНОВ: Мне, как человеку совершенно стороннему, эти страны всё же кажутся совершенно разными. Когда я бывал в Китае, то не чувствовал себя чужеродным, хотя там много для нас странного, и белый человек отличается от ландшафта. В Корее – то же самое. А вот в Японии, притом что фасад абсолютно западный, у меня было ощущение, что есть какая-то «стеклянная стена» и я там – совсем чуждый элемент. Но культура вроде бы одна. Почему, например, Китай не воспринимается в России как нечто чуждое?

ЛОМАНОВ: Причисление Китая к странам конфуцианской цивилизации, с одной стороны, верно, с другой, очень условно, потому что у Китая за спиной всё же семьдесят лет опыта строительства социализма, огромное заимствование советской, российской культуры. К Японии и Южной Корее понятие «советский синдром» неприменимо. А в Китае «советский синдром» – это комплекс воспоминаний, переживаний, опыта целого поколения, которое в 1950–1960-е гг. попыталось полностью перекроить китайскую жизнь по советским учебникам и лекалам.

В современную китайскую культуру вплелась культура российско-советская. В Китае нет полного доверия к власти, и это было хорошо видно во время эпидемического кризиса. Поскольку некоторая часть интеллигенции относится к государству критично, на пике эпидемии его начали обвинять и в том, что ситуация ухудшается, и в том, что эпидемия вообще возникла. Доверие к правоохранительным органам тоже ограниченное, выборочное, по многим вопросам люди не станут обращаться в полицию. Двери автомобиля никто не оставит открытыми, поскольку уровень недоверия между людьми тоже достаточно высок. В общем, негативные стороны бросаются в глаза.

А вот когда дело касается общих интересов – например, борьбы с эпидемией, желания людей сообщить о соседе или о прохожем, который вернулся из другого города и пытается увильнуть от карантина, угрожая тем, кто живёт рядом, – вот по такому вопросу люди готовы обращаться к местным властям и полиции с тем, чтобы защитить именно свою жизнь и здоровье своих близких от тех, кто поступает легкомысленно и эгоистично.

Китайское общество чрезвычайно неоднородно, в городах много рабочих мигрантов из деревень. Такого, думаю, нет ни в Корее, ни в Японии. Ту работу, которую в России выполняют трудовые мигранты из постоветских республик, в Китае делают «отходники» из бедных деревень: они работают на стройках, в качестве обслуги в домашнем хозяйстве. Конечно, есть разница в менталитете, культурном уровне, образовании, поэтому постоянное перемешивание людей внутри страны не ведёт к появлению сплочённого гомогенного сообщества, где действительно можно было бы оставить дверь открытой на весь день и уйти. Вроде бы есть конфуцианство, и о нём помнят, но причислить современное китайское общество к тем, кто живёт по конфуцианским правилам, достаточно сложно.

Есть ещё одно обстоятельство – высочайшая степень конкуренции в обществе. С одной стороны, поощряется и тот конформизм, о котором сейчас говорили коллеги: да, нельзя высовываться, противопоставлять себя коллективу, ни в коем случае нельзя показывать, что ты умнее других, что смотришь на них свысока. С другой стороны – бешеная конкуренция при поиске работы, при поступлении в вуз. Родители бьются за то, чтобы пристроить ребёнка в школу при хорошем университете. Кто-то даже готов оставить престижный пост, закрыть бизнес и поступить на любую работу в такой университет ради того, чтобы ребёнок мог учиться в школе при этом университете и потом легко туда поступить.

Поэтому с одной стороны – гомогенность, с другой – огромное популяционное давление.

Если не читать книжки по двенадцать часов в день, поступить куда-то, пробиться дальше невозможно. Все прекрасно понимают: если не стараться, не тянуть жилы, добиться успеха нереально.

И это сложная диалектика. Коллективизм и принятие общих правил, непротивопоставление себя коллективу – и стремление стать лучшим, чтобы сдавать экзамены или продвигаться по службе. Образуется поле напряжения, благодаря которому китайское общество сейчас очень динамично, способно к инновациям, к движению вперёд. Они хотят Нобелевскую премию, и собираются её добиться.

ЛУКЬЯНОВ: Мы знаем из кино про японские корпорации, про их жуткую, железобетонную иерархию, когда ты не имеешь права ни на что, пока не шагнул на следующую ступень, и ни на что не можешь претендовать, всю жизнь работаешь на то, чтобы двигаться вверх. Известна статистика по депрессиям, алкоголизму, самоубийствам. Всё действительно так ужасно?

МЕЩЕРЯКОВ: Тот, кто родился и вырос в таком обществе, к нему привык. Конкуренция в Японии, конечно, острая, но система понемногу трансформируется. Да и выслугу лет никто не отменял. Люди знают, что с возрастом постепенно поднимаешься всё выше и со временем станешь начальником. Поэтому пока молодой – терпи, но перспектива роста позволяет с этим мириться.

Да, в Японии острая конкуренция между различными организациями, фирмами, институциями, университетскими группами. Это правда. Поэтому одиночек мало. Ты вливаешься в группу, получаешь защиту – и этой группе нужно сохранять лояльность всю жизнь. Это средневековая особенность, которая продолжает жить. Хочу добавить к словам Александра Ломанова: серьёзная проблема Китая – китаецентричная картина мира, которая никуда не делась. «Мы здесь, в центре, и от этого получаем огромное удовольствие, а остальные – варвары». Поэтому у Китая мало опыта интеграции окраин в общую китайскую жизнь, она только сейчас начинается.

В Японии с эпохи Мэйдзи (со второй половины XIX века) считается, что «мы все – японцы». Японскую нацию строили очень быстро. Поначалу жители Хоккайдо не понимали людей с Окинавы, но образовательная политика была направлена на то, чтобы все ощутили себя японцами. О человеке, совершающем нечто предосудительное, с укором говорят: «Он так плохо поступил, несмотря на то, что японец». Понятие «японец» определяет и моральный облик, и поведенческий идеал.

ЛУКЬЯНОВ: Получается, что и в Китае, и в Японии разное, но укоренённое чувство превосходства перед другими? Оно может не декларироваться, но всё равно есть?

МЕЩЕРЯКОВ: Это ощущение постоянно трансформируется. В первой половине ХХ века японцы считали себя лучше всех, что подтверждалось наличием разных качеств, прежде всего, готовностью умереть за императора. На это наслаивались другие черты, которые были у японцев или приписывались им: трудолюбие, уважение к семье и так далее.

После войны чувства превосходства уже не было, и японцы стали находить удовольствие в собственной уникальности, в том, что они «другие» (что само по себе ни хорошо, ни плохо). Экономические достижения тоже играли роль, но главное было в отличии. Доходило до анекдотичности: «У японцев пищевод длиннее, чем у европейца». Что из это следует? Ничего. Японский язык не входит ни в одну языковую семью. Хорошо это или плохо? Никак. Но люди получали от этого удовольствие. Расхожим в своё время было рассуждение, что у японцев полушария мозга работают не так, как у белых. До определённой степени это можно назвать культурным национализмом, но без превосходства. В национализм обычно вмонтирована агрессивность – Япония в этом смысле интересный вариант, так как рассуждения о своей самобытности в послевоенной Японии в агрессию не переросли.

ЛУКЬЯНОВ: А корейцы считают себя особенными, лучше других?

ЛАНЬКОВ: С одной стороны, корейский национализм силён. Представления об особости, национальном величии, солидарности с другими корейцами вмонтированы практически в любой идеологический пакет, который предлагается в идейно-политическом супермаркете. У меня всегда было ощущение (конечно, субъективное), что у китайцев и японцев национализм тихий, спокойный, уверенный в себе, а у корейцев – истеричный и замешанный на чувстве собственной неполноценности. Это такой «нутряной» надрыв, порождающий рассказы о том, что в древности земли Кореи простирались до Вьетнама, что это корейцы придумали иероглифику, а корейские учителя ездили просвещать японских варваров.

С другой стороны, комплекс неполноценности корейцы испытывают, похоже, только перед тремя цивилизациями. Раньше это был Китай, а сейчас корейцы чувствуют, что они не такие крутые, как американцы, японцы и европейцы. Рассказы о собственном величии в сочетании с воспоминаниями о бедах последних веков, когда корейцев били все соседи, говорят о том, что они в итоге как-то выправились, но глубокая внутренняя неуверенность осталась.

ЛУКЬЯНОВ: Мы подошли к следующей важной теме. Пандемия выявила много интересных процессов на мировой арене, и один из них – резкое обострение американо-китайского противостояния. По духу – это холодная война, но по структуре – нечто совсем другое. В этом контексте Восточная Азия и Тихоокеанский регион приобретают иное стратегическое значение – они становятся центром многих процессов. Обострение международной обстановки заставит реагировать все страны и народы в этом регионе. Китай будет главным участником, а Японии и Корее, скорее всего, придётся адаптироваться. Китай хитро и умно избегал прямых лобовых столкновений, но сейчас этого, похоже, больше никто не позволит. В какой степени классическая китайская культура готова к мобилизации – если не к войне, то к серьёзному внешнему противостоянию?

ЛОМАНОВ: Америка оказывала сильное влияние на китайскую интеллигенцию и её настроения весь ХХ век – за исключением периода дружбы с СССР 1950-х годов. Замечательный интеллектуал первой половины прошлого века, философ и литературовед, историк, настоящий гуманитарий широкого профиля Ху Ши как-то сказал: «Американская луна круглее китайской». Он очень любил китайскую культуру, и много сделал для неё, но ему до сих пор – уже посмертно – припоминают это высказывание.

Иностранцы подвергли деконструкции традицию национализма в культуре Китая, и китайцы десятилетиями пребывали в состоянии недоумения – почему вдруг они были так жестоко биты. Появилось чувство пессимизма, неверия в себя. Отсюда и «американская луна круглее» и прочие ламентации в том же духе – «у нас всё не как у людей» и «всё неправильно, надо всю жизнь менять». Это был сильный импульс и для первой Синьхайской революции, и для второй революции 1949 г.: чувство кризиса, ощущение, что всё плохо, мотивировало китайцев искать выход из сложившейся ситуации.

При этом реформы Дэн Сяопина были бы невозможны без договорённостей Ричарда Никсона и Мао Цзэдуна. Китайско-американское сближение стало толчком для реформирования китайской экономики в конце 1970-х и в 1980-е гг., ведь отношения с СССР совсем испортились. Поэтому сейчас китайская интеллектуальная, политическая, экономическая элита чувствует себя некомфортно. Опыта прямого противостояния c США у Китая нет – за исключением Корейской войны в 1950-х гг., но то противостояние было физическим.

Повторения чего-то подобного не хочет никто. Каким образом страна может развиваться, проводить реформы, осваивать внешние рынки, получать новые технологии, находясь в состоянии холодной или квазихолодной войны с США, непонятно. Последние два-три года, когда Дональд Трамп начал всё сильнее нажимать на Китай, китайцы переживали своего рода «синдром отрицания»: было понятно, что происходит что-то плохое, но казалось, что это можно «перетерпеть». Дескать, полгода-год и Трамп обязательно одумается, как и другие американские президенты, которые критиковали Китай, а потом перешли к прагматической политике. Надо просто подождать, поторговаться, и американская политика наверняка изменится к лучшему, отношения стабилизируются. В крайнем случае нужно дождаться смены лидера – и всё вернётся на круги своя.

Но сейчас наступило осознание того, что Трамп не изменится, а если его и сменят, то преемник не будет более благосклонен к КНР.

Конечно, Китай не хочет конфронтации или военного противостояния. Но главная цель Китая на протяжении полутора столетий, начиная с конца XIX века, – сила и богатство. Всё формулируется в этих двух иероглифах, и они для китайцев важнее, чем те, о которых шла речь в начале. Они не хотят кризисов, они хотят силы и богатства. А вот как быть сильными в условиях, когда Америка против того, чтобы Китай становился ещё сильнее и богаче – огромный вопрос, и ответ на него ещё не найден.

ЛУКЬЯНОВ: То есть к противостоянию «до последнего» Китай пока не готов?

ЛОМАНОВ: Надо учитывать опыт общения с Советским Союзом и заимствования китайцами того, что мы бы назвали нашими «советскими» ценностями. Так, вопреки конфуцианским нормам, требующим ставить жизнь на первое место (важнее всего потомство, передача семейной традиции), очень популярными в Китае стали истории героев Великой Отечественной войны. Образы Зои и Шуры Космодемьянских до сих пор присутствуют в повседневной китайской культуре как символ самопожертвования. Это опыт того, как, столкнувшись с экзистенциальной угрозой для существования своего государства, оба ребёнка в семье пошли на войну и погибли за свою страну.

В какой мере опыт усвоен, как он будет сейчас всплывать в образовательной системе, в повседневном политическом и культурном дискурсе, – другой вопрос. Но российская прививка, несомненно, помогла китайцам стать сильнее духом, смелее. Не бояться угроз, как в конце XIX – начале XX веков, когда Китай били, и чем сильнее его били, тем больше становилось чувство беспомощности, формируя порочный круг: чем слабее китайцы чувствовали себя, тем сильнее их били, и чем больше их били, тем слабее они себя чувствовали. Советский импульс помог разорвать этот замкнутый круг. Ну и однопартийная система власти, цементирующей, воспитывающей, направляющей – от регресса к прогрессу, от бедности и упадка к силе и богатству – это играет важную роль в формировании будущего китайского ответа на внешний вызов.

ЛУКЬЯНОВ: Можно ли представить, что в случае последовательного обострения военно-политической обстановки в Азии Япония перестанет воспринимать себя «непотопляемым авианосцем США» и будет формулировать собственные интересы и возможности их силового отстаивания?

МЕЩЕРЯКОВ: В ближайшее десятилетие, думаю, нет. В нынешней ситуации это совершенно невозможно. Япония окружена странами с ядерным оружием, а она таким оружием пока что не обладает. Американцы защищают её (или якобы защищают), хотя ведутся разговоры, что Япония должна стать «нормальной страной» – по-настоящему легализовать армию, принимать участие в военных конфликтах. Такие настроения есть, они растут и когда-то могут победить. Но чтобы страна стала «нормальной», нужно пойти на большие жертвы: пересмотреть всю систему образования и отказаться от идеи о том, что японцы – уникальный мирный народ. А это довольно трудно.

Многие сомневаются, что в критической ситуации американцы защитят Японию. И японцы с большим скепсисом относятся к американцам, но выхода нет: в Японии вполне панические настроения по отношению к Северной Корее, Китаю.

И хотя Китай, как мне кажется, не демонстрирует агрессивных намерений, но, как говорится, когда идёшь по улице и видишь слона, становится страшно. И хотя слон может быть добрым, он есть и выглядит устрашающе.

ЛУКЬЯНОВ: Если эскалация американо-китайского противостояния обострится до применения военной силы, Япония займёт сторону Вашингтона или будет избегать однозначных решений?

МЕЩЕРЯКОВ: Это зависит от США. Я не политолог, а историк, и не вижу серьёзных поводов для конфликта между Соединёнными Штатами и Китаем. Конечно, американская риторика агрессивна, её можно назвать новым изводом теории «жёлтой опасности». В Америке сильны разные мессианские настроения, но мне всё-таки кажется, что более прагматические устремления возьмут вверх.

ЛУКЬЯНОВ: А корейцы боятся слона?

ЛАНЬКОВ: Сегодня сложно найти страну, где отношение к Соединённым Штатам было бы настолько же позитивным, как в Корее. Для корейцев американцы – спасители. Многие помнят, как в сентябре 1950 г., когда южане проигрывали войну, США в самый последний момент пришли на помощь. Большинство корейцев относятся к американцам с неимоверной наивностью, считая, что Америка их не оставит. Корейская элита интегрирована в американскую даже больше, чем японская. Международные отношения и социологию преподают почти исключительно выпускники американских университетов. А без степени из Лиги плюща попасть в хороший корейский вуз на работу проблематично.

Многое из сказанного относится, прежде всего, к нынешней оппозиции. У людей, стоящих у власти, более сложное отношение к американцам. Они выросли из националистического движения с марксистско-ленинским «уклоном», который постепенно исчез, но не совсем. В окружении нынешнего президента есть определённая настороженность и недоверие к США, есть и те, кто воспринимает американцев не как спасителей, а как тех, кто вмешался и разделил страну в 1945 году. Но в целом отношение к американцам очень позитивное, напоминает отношение католиков к Папе Римскому.

Как это всё сочетается с Китаем? Любопытно, что в отличие от других соседей Китая (Японии и Вьетнама) в Корее традиционно его не особо боялись. Корейцы относятся к Китаю даже как-то свысока: это большая и немного бестолковая страна с великим прошлым, но жалким настоящим. Это отношение сейчас начинает меняться, но полностью не исчезло. Поэтому особого страха перед Китаем нет. Текущий конфликт воспринимается как досадная неприятность, и мало кто боится, что Корея окажется в него втянутой – а зря. По сути, она уже втянута. И экономика страдает, поскольку американцы требуют не торговать с Китаем отдельными видами товаров.

ЛУКЬЯНОВ: Интересно, что корейцы не боятся китайцев: ведь слон есть слон, тем более – здесь он совсем рядом. Вы говорите, что корейцы не считают, что их втянут. Это странно, потому что кажется совершенно неизбежным, – если в регионе начинается серьёзное противостояние, столь существенная страна, к тому же обременённая давним конфликтом, не сможет остаться в стороне.

ЛАНЬКОВ: Да, и это большая ошибка. Но американо-китайский конфликт воспринимается только в экономическом измерении, об этом пишут и говорят. А о том, что всё может кончиться стрельбой, и Корея неожиданно обнаружит, что она в очередной раз стала объектом свары двух соседей (как с ней неоднократно бывало), – об этом мало кто думает. Таких считают алармистами. Опасности элита не видит. Кроме того, силовики и значительная часть МИДа – люди правых и проамериканских взглядов.

ЛУКЬЯНОВ: Большая война между Китаем и США – совсем крайний и далеко не самый реалистичный сценарий, но торгово-экономическая битва уже идёт, и в технологической сфере – тоже. Борьба за доминирование не предполагает устойчивого компромисса. Готово ли китайское общество затянуть пояса, пожертвовать своей средней зажиточностью и пойти на мобилизацию ради того, чтобы выстоять в поединке с «бумажным тигром»?

ЛОМАНОВ: Шанс на военный конфликт всё же существует. Если Китай попытается задействовать силовой сценарий воссоединения с Тайванем, вероятность вмешательства Соединённых Штатов велика. Япония и Корея могут стать невольными участниками этих событий, ведь на их территории расположены американские военные базы, а это самый удобный плацдарм для воздействия на Китай. Если же Китай ввяжется в противостояние с Америкой, то жертвовать придётся многим – пушки вместо масла, поступиться благосостоянием ради защиты национальной территории, суверенитета и так далее.

Китайское общество, пожалуй, всё с большей готовностью мобилизуется для защиты своих интересов.

Китай стоит перед выбором – либо самостоятельно развивать экономику высоких технологий, вопреки американскому давлению и торговым санкциям, чтобы к середине этого столетия стать ровней США, либо согласиться на роль «мировой швейной мастерской», отказавшись от научно-технического прогресса.

Но такие перспективы Китай совершенно не устраивают. Он разбогател, шитьё дешёвых кроссовок – больше не его специализация, зарплаты выросли, ВВП на душу населения там уже на российском уровне и потихонечку его опережает.

Си Цзиньпина часто упрекают в том, что он отвернулся от лозунга Дэн Сяопина «держаться в тени», упуская, что полностью этот лозунг звучит так: «скрывать блеск, держась в тени». Этот внешнеполитический завет вполне соответствует конфуцианской умеренности, принципу «не высовывайся». Но Китай уже «высунулся» в сфере современных технологий, и, пожалуй, последним прощанием с былым смирением стала программа «Сделано в Китае – 2025». Это выход на мировой уровень по десяти направлениям: транспортное машиностроение, искусственный интеллект, робототехника, биомедицина и так далее, и вот это произвело эффект красной тряпки. Здесь интересы крупного западного бизнеса и американской администрации полностью совпали – такого возвышения Китая нельзя допустить, техническое развитие Китая надо сдерживать.

Суть экономического противостояния отличается от противостояния военного. Здесь у Китая есть все причины и возможности отвечать на давление самыми жёсткими методами. Китай будет стоять до последнего, защищая и экономический, и политический суверенитет – именно ради того, чтобы масла было больше, чем пушек. Ну и пушки тоже имеются, конечно.

ЛУКЬЯНОВ: А японцы готовы на жертвы в случае ухудшения ситуации – терпеть, сжимать зубы и так далее?

МЕЩЕРЯКОВ: В настоящий момент, безусловно, нет. Япония никогда не была богатой страной – её опыт благосостояния очень короткий: уровень жизни стал расти в 1960–1970-е годы. С одной стороны, это может сыграть в пользу того, что «мы потерпим». С другой стороны, огромное влияние оказывает демографический фактор. В странах, где на фертильную женщину приходится 1,3 ребёнка, дети достаточно эгоцентричны, и они не хотят положить свою жизнь непонятно на что. И в этом смысле японские юноши и девушки с точки зрения «маскулинных» стран – другие. К тому же у Японии нет «сверхцелей». У США и Китая они есть, есть желание что-то доказать. У Японии нет. Поэтому, думаю, японское население не слишком готово к жертвам.

ЛУКЬЯНОВ: А корейцы готовы?

ЛАНЬКОВ: Однозначно больше, чем японцы. Большую роль здесь играет наличие реального противника. Все мужчины (и небольшая часть женщин) служат в армии, и там ведётся достаточно активная политработа. Им сразу объясняют: «Если что начнётся – вы смертники. Живёте тридцать минут. Ваша цель – выполнить боевую задачу. Таким образом спасёте страну». Это не вызывает возражения.

Но подобное смирение относится в первую очередь к потенциальному противостоянию с КНДР. А вот если Корея обнаружит себя в очередной раз пешкой в американо-китайских сложных комбинациях, нет уверенности в том, что молодые корейские парни и девушки будут готовы умирать в каких-то непонятных геополитических разборках.

Если говорить об экономических трудностях – сейчас народ, в общем-то, немножко избалован, но старшее поколение помнит времена нищеты. В 1963 г. Корея по своему развитию была примерно как африканская страна, отстающая по показателям от Гватемалы и Папуа – Новой Гвинеи. Если придётся, думаю, те люди, которые помнят, выругаются, подтянут пояса и пойдут работать, куда деваться.

И последнее – если у японцев нет сверхцелей, то у корейцев есть: доказать наконец миру свою «крутизну».

Национализм, который в Японии сильно подавляется и сочетается с чувством превосходства, в Корее вполне себе существует и поощряется.

ЛУКЬЯНОВ: Дорогие друзья, огромное всем спасибо за замечательную беседу!

Текст подготовила Евгения Прокопчук, выпускающий редактор журнала «Россия в глобальной политике», аналитик ЦКЕМИ Научно-исследовательского университета «Высшая школа экономики».

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. Госбюджет, налоги, цены. Медицина > globalaffairs.ru, 9 ноября 2020 > № 3564063 Андрей Ланьков, Александр Ломанов, Александр Мещеряков, Федор Лукьянов

Премьера фильма «Уйти нельзя остаться»

11 ноября состоится премьера третьего короткометражного фильма из серии «Быть» режиссера Александра Ковтунца с говорящим названием «Уйти нельзя остаться». На показ приглашены звезды кино, театра, спорта, шоу-бизнеса.

На этот раз история о большой любви и ошибках, которые лучше не допускать. Фильм о том, как не растерять чувства к любимому человеку.

Исполнители главных ролей – Александр Ковтунец («Я – Учитель», к/ф «Быть», к/ф «Детское счастье» и др.) и Ольга Павловец («Бандитский Петербург», «Стилет-2», «Две стороны одной Анны», «Склифосовский» и др.)

По словам Александра Ковтунца: «Этот фильм будет актуален для каждого человека, ведь все мы хотим любви и внимания от второй половинки! Режиссер всегда снимает о том, что его глубоко волнует. И сейчас я вижу колоссальную проблему в том, что мы не хотим слышать нашего ближнего. Мы не помним друг друга такими, как мы когда-то полюбили. Но при этом хотим, чтобы он обращал на нас внимание. Поэтому мой новый фильм — это попытка сделать наши сердца немного мягче, добрее и отзывчивее».

Короткометражные фильмы из серии «Быть» предваряют будущую полнометражную картину и вызвали интерес у зрителей.

Первый короткометражный фильм «Быть» собрал 70 млн просмотров в социальных сетях по всему миру, получил Гран-при 17-го Пхеньянского Международного Кинофестиваля в КНДР и другие кинонаграды. Второй короткометражный фильм «Детское счастье» был создан к Рождеству 2020 года и уже принял участие в основном конкурсе XVIII Международного фестиваля кинематографических дебютов «Дух огня».

Все они будут показаны на предстоящем мероприятии, а также представлена будущая полнометражная картина «Быть».

Музыкальный хедлайнер вечера – певица Галина Босая и группа BOSÁYA. Галина Босая вместе с рэпером Кириллом Батишта и участницей шоу «Песни» на ТНТ НеАринаменя стали создателем саундтрека «Любовь побеждает смерть» к фильму «Уйти нельзя остаться».

Ту-154 улетел навсегда

Историю замечательного лайнера вспоминаем с командиром экипажа, совершившего первый регулярный рейс на этом самолете

Анатолий Журин

В среду, 28 октября, последний из оставшихся в гражданской авиации лайнеров Ту-154 совершил свой заключительный рейс. Борт RA-85757 авиакомпании «Алроса» за два часа доставил из города Мирного в Новосибирск 140 пассажиров. И все, точка в славной истории самолета-трудяги.

Этот лайнер, созданный Конструкторским бюро Туполева, впервые поднялся в небо 3 октября 1968 года. А уже через год, когда испытания еще продолжались, опытный Ту-154 произвел фурор на Международном аэрокосмическом салоне в Ле Бурже. Новый советский самолет продемонстрировал отличные эксплуатационные качества, главные их которых — короткий разбег при взлете и малый пробег при посадке. Три двигателя, размещенные в хвостовой части фюзеляжа, были не так требовательны к взлетной полосе и создавали значительно меньше шума, несмотря на внушительные размеры и вес. Вот вывод представителя английской фирмы «БАК» Роудза по поводу увиденного: «Из новых самолетов, участвующих в салоне, наиболее конкурентоспособным на мировом рынке представляется Ту-154».

И история подтвердила этот вывод. Спустя 10 лет Ту-154 стал самым массовым лайнером «Аэрофлота». Он выполнял полеты во все республики и регионы СССР и в более 80 городов Европы, Азии и Африки. За время эксплуатации лайнера пилоты налетали на этой машине более 25 млн часов, перевезли свыше 1,5 млрд пассажиров. Всего на авиазаводе в Куйбышеве (ныне ОАО «Авиакор») было собрано 920 самолетов Ту-154 различных модификаций. Начиная с 1972 года эти лайнеры приобрели Болгария, Венгрия, Чехословакия, Румыния, Куба, КНДР. С появлением Ту-154М самолеты были закуплены Китаем, Ираном, Польшей, Сирией, Эфиопией, ГДР, Афганистаном. Всего за рубеж было поставлено около 200 Ту-154 различных модификаций. Проведенный в начале 2000-х специалистами МАК и ЛИИ имени М.М. Громова сравнительный анализ показал: Ту-154 и Ту-154М соответствуют по уровню безопасности машинам класса «Боинг-727» и «Боинг-737».

Коммерческая эксплуатация самолета началась 9 февраля 1972 года. Тогда в кабину «тушки», совершившей первый регулярный рейс со 160 пассажирами на борту по маршруту Москва — Минеральные Воды, сел экипаж в составе командира корабля Е.И. Багмута, второго пилота А. В. Алимова, штурмана В. А. Самсонова и бортинженера С. С. Сердюка: А вчера, 29 октября, корреспондент «Труда» связался с Евгением Ивановичем БАГМУТОМ, недавно отметившим свое 90-летие. Первый вопрос: испытывает ли он ностальгию по улетающей навсегда в историю «тушке»?

— А как вы думаете? — дрогнул голос Евгения Ивановича на другом конце провода. — До сих пор прекрасно помню тот первый рейс. Машина прошла все испытания, вопросов к технике не было, но мы все равно волновались. В нашем Внуковском отряде готовились 10 экипажей, но дебютный рейс был поручен нам — это и ответственность, и честь... А потом я с этой машиной не расставался 16 лет, налетывая на ней по 500 часов ежегодно. Без каких-то ЧП на земле и в воздухе, весь налет вышел без сучка и задоринки. Так что с полным правом могу заявить: это на редкость надежный лайнер, умный, послушный. На нем можно было даже посадку производить в автоматическом режиме, что по тем временам выглядело почти фантастикой...

— Для меня остается загадкой, почему век самолета оказался непозволительно коротким, — продолжает Евгений Иванович. — И почему не стала на крыло полноценная отечественная ему замена, лайнер Ту-204. Наши конкуренты куда бережнее относятся к своим самолетам, являющимся этапными в развитии самолетостроения. А наш Ту-154 как раз таким и был...

Насчет надежности Евгений Иванович прав. Это наглядно подтвердила аварийная посадка Ту-154 авиакомпании «Сибирь» в аэропорту Толмачево 12 января 2000 года. Самолет совершал рейс из Краснодара в Новосибирск, но перед полетом по недосмотру был заправлен некондиционным топливом. При посадке на высоте 700 метров отказал средний двигатель, на высоте 300 метров — правый, а в 10 метрах от земли встал и последний, левый. С нештатной ситуацией блестяще справился экипаж во главе с командиром Михаилом Долговым, посадившим самолет в полной тишине...

Впрочем, все это уже история. Дай бог другим отечественным самолетам, так трудно пробивающим дорогу в небо, так же честно и надежно послужить людям, как это сделал старина Ту-154.

Из жизни памятников

Остается надеяться, что не отправится в никуда и совершившая последний полет «тушка». Как это случилось с опытным образцом Ту-154 1968 года выпуска, который 40 лет оставался наземным музеем на территории ВДНХ перед павильоном «Авиация и космонавтика». А осенью 2008-го был распилен и сдан на металлолом — тогда новым хозяевам ВВЦ понадобилось освободить площадь для постройки офисно-развлекательного центра под названием «Город науки, образования и инноваций». Смешно, если бы не было так грустно...