Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

"Мы пожираем друг друга"

Кто бы ни победил на выборах, США надолго останутся расколотой страной

Текст: Александр Гасюк

Вне зависимости от того, кто победит на предстоящих 3 ноября выборах президента США - будь то 74-летний Дональд Трамп или поднявшийся на высшую ступеньку американского политического пьедестала бывший вице-президент 77-летний Джозеф Байден, - Америка на ближайшие годы останется глубоко расколотой и поляризованной страной.

Проиграет республиканец Трамп и его базовый электорат - техасские работяги-реднеки (от слов red neck - красная шея, жаргонное название белых фермеров и жителей сельской глубинки. - Прим. "РГ"), консервативный американский средний класс и правые национал-патриоты - немедленно решат, что "их парня" нечестным образом "сожрали" проклятые демократы. Они, по мнению сторонников нынешнего президента США, под напевы либеральных мейнстрим-СМИ саботируют трамповский лозунг "Сделаем Америку снова великой" и ведут страну прямиком в пропасть левацко-социалистической анархии. С задранными налогами для работающих семей, бесплатно-уравнительной системой здравоохранения и поставленным во главу угла расовым вопросом, ведущим к привилегированному положению нацменьшинств в стране.

С другой стороны, Джозеф Байден и его сотоварищи демократы, выливая на оппонента республиканца ушаты бездоказательного компромата и бесконечно пережевывая жвачку об иностранном (читай - российском, иранском, китайском, северокорейском) вмешательстве в американские выборы, сами себе "подкладывают свинью", усугубляя и без того растущее недоверие американцев к избирательному процессу и его результатам.

Докатились до того, что прозрачность выборов-2020 теперь подвергает сомнению беспрецедентное количество американцев. По данным октябрьского соцопроса "Гэллап", 59 процентов от всех американцев (и лишь 44 процента среди сторонников республиканской партии) теперь уверены в том, что их голоса посчитают правильно. Если учесть, что в 2004 году таковых насчитывалось 76 процентов, а в 2016 г. - 66 процентов, то процесс стремительной эрозии доверия американцев к собственной избирательной системе очевиден. Кстати, за пределами Америки вера в ее приверженность "демократическим идеалам" увядает еще быстрей. Например, в Евросоюзе, согласно данным проведенного YouGov соцопроса только 1 из 10 европейцев верит, что предстоящие 3 ноября президентские выборы в США будут полностью свободными и честными. Стоит ли говорить, что такие цифры фундаментальным образом подрывают имидж Америки в качестве оплота "свободного мира", а нынешние выборы президента США превратились в настоящий "антипраздник демократии" .

Если же всем прогнозам назло (как это и было в 2016 году) победит нынешний президент США, то приверженцы демократической партии и Байдена лишь сильнее укоренятся в мысли о необходимости безжалостной борьбы против второго срока Трампа. Смириться с мыслью о том, что американский народ проголосовал за Трампа, являющегося для либералов живым воплощением эгоизма, расизма и раскола страны, они явно не смогут.

Расколотое и поляризованное американское общество реально находится на грани острого межгражданского конфликта. Дойдет ли до него и если да, то в какой форме (массовые выступления, уличные протесты, гражданская война?) - вопрос открытый. Но без сомнения до этого плачевного состояния американцы, гордящиеся "незыблемым фундаментом своей демократии", довели себя сами. Это в недавнем эфире CNN с нескрываемой горечью признала экс-cпецпомощник президента США Фиона Хилл: "Мы пожираем друг друга живьем из-за наших разногласий. И мы их создали. Не русские, китайцы или кто-то другой. Мы все это сделали с собой сами".

КОНЕЦ АМЕРИКАНСКОЙ МОЩИ

ЭЛИОТ КОЭН

Декан Школы передовых международных исследований Пола Нитце при Университете Джона Хопкинса.

ПЕРЕИЗБРАНИЕ ТРАМПА ОЗНАМЕНУЕТ ПЕРМАНЕНТНЫЙ УПАДОК

В преддверии выборов многочисленная армия противников Трампа среди американских интеллектуалов сплачивает ряды, чтобы объяснить, каким кошмаром закончится его – свят-свят-свят! – переизбрание. Публикуем очень показательный анализ видного учёного-международника.

Если президенту Дональду Трампу удастся переизбраться, многие вещи никак не изменятся. Его узкое мировоззрение по-прежнему будет определять внешнюю политику США. Непоследовательность подходов, презрение к союзникам, симпатии к диктаторам – всё это останется неизменным и в ходе второго срока.

Но если выйти за рамки конкретных политических шагов, победа Трампа будет означать кардинальные перемены в отношениях Соединённых Штатов с остальным миром. Сигнал будет очевиден: Вашингтон отказывается от стремлений к глобальному лидерству и моральных приоритетов на международной арене. Наступит период хаоса и конфликтов, страны будут действовать по законам джунглей и заботиться только о себе. Второй срок Трампа подтвердит опасения многих: сияющий град на холме померк, а американская мощь осталась в прошлом.

Кампания на достижениях первого срока

Первый президентский срок Трампа вполне может служить гидом для второго. Под его руководством США отказались от нескольких значимых международных обязательств, включая Парижское соглашение по климату, и перешли к охлаждению отношений с союзниками по НАТО. Страна вступила на путь конфронтации с Китаем и ведёт непоследовательную политику в отношении России – восхищение Трампа президентом Путиным противоречит враждебности к Москве, которая широко распространена среди конгрессменов и чиновников. Тесные отношения администрации с Израилем, а также партнёрство с арабскими государствами Персидского залива ускорили трансформацию политики на Ближнем Востоке. Вопрос палестинской государственности отошёл на второй план, фокус сместился на создание коалиций в противовес Ирану и Турции. Забота о правах человека превратилась в инструмент, рычаг воздействия «реалполитик» и внутренней политики. Американские чиновники игнорируют Латинскую Америку и Африку, а отношения с азиатскими странами рассматривают сквозь призму торговли.

Трамп и его советники придерживаются упрощённого мировоззрения в соответствии со слоганом «Америка прежде всего». Они знают о коннотации этой фразы 1940-х гг., когда это был лозунг движения против вступления США во Вторую мировую войну, но их это не беспокоит. Они не намерены участвовать в проектах по продвижению свобод или их защите, хотя могут использовать права человека как дубинку против Китая. Им не нравятся международные организации, в том числе те, которые Соединённые Штаты помогали создавать после Второй мировой. В отличие от своих предшественников, они считают лидерство в этих институтах не инструментом американской мощи, а её ограничителем. (Китайцы придерживаются диаметрально противоположной точки зрения, поэтому активизируют деятельность в рамках ООН.) Администрация Трампа рассматривает мир как арену жёсткого коммерческого и военного соперничества, где у США нет друзей – только интересы.

Второй срок Трампа необратимо разрушит репутацию Америки как стабильной и предсказуемой державы.

Конечно, существуют внутренние противоречия, особенно заметные в отношениях с Россией, но в целом это хорошо узнаваемое эхо старых подходов в американской внешней политике. Оно отражает, как писал 25 лет назад историк Артур Шлезингер, желание «вернуться к истокам». К наивной и недостижимой форме изоляционизма.

Шлезингер недооценивал, насколько Соединённые Штаты всегда были державой, вовлечённой в глобальные дела, собственные ценности периодически толкали страну на зарубежное вмешательство – иногда оправданное, иногда глупое. Но изоляционистский импульс в его изначальной воинственной форме присутствовал в американской политике уже давно. Трамп просто сформулировал одну из его версий: весь мир дурачит американцев, международные институты – порочные инструменты тех, кто хочет ограничить суверенитет США, кровопролитие и ужасы в других местах не затронут гигантскую республику, окружённую двумя великими океанами и двумя гораздо более слабыми соседями.

Конечно, сформулированная Трампом версия имеет свои отличия. И даже если политический курс можно считать более-менее нормальным или ожидаемым (произраильский уклон, например, или подозрительность в отношении ООН), то стиль и реализацию таковыми назвать никак нельзя.

Стиль и содержание

Первый срок администрации Трампа характеризовался периодическими вспышками пафосных заявлений, оскорблений и пикировок с союзниками, а также комплиментами дружественным или льстивым диктаторам. Следует также отметить административную некомпетентность, усугублявшуюся нежеланием республиканцев-профессионалов по вопросам внешней политики и нацбезопасности работать с лидером, которого они презирают. Поэтому вопрос второго срока нужно рассматривать как с точки зрения содержания (политика администрации), так и стиля (её тон и состав).

В плане политики главная неопределённость связана с желанием Трампа обеспечить себе место в истории – достаточно распространённая мотивация у президентов, переизбранных на второй срок. Президент обычно стремится удовлетворить свои амбиции, заключив крупную сделку, главным фаворитом остаётся палестино-израильское урегулирование, а также прекращение войн и примирение со старыми противниками.

Идея заключения крупных сделок отлично вписывается в представление Трампа о самом себе – успешный бизнес-магнат перенёс коммерческую мудрость в сферу управления государством. Крупнейшей сделкой могут стать торговые переговоры с Китаем, которые одновременно позволят сгладить стратегическую напряжённость между двумя странами. К менее крупным можно отнести мирное соглашение между Израилем и Палестиной и, возможно, какое-то значимое урегулирование отношений с Россией. Чтобы добиться этих договорённостей, Трамп, не раз терпевший банкротство и принимавший ошибочные бизнес-решения по казино, авиакомпаниям и гольф-клубам, пойдёт на многое. Например, КНДР он подарил президентские визиты и приостановку военных учений с Южной Кореей, не потребовав ничего взамен. Значит, можно ожидать чего-то впечатляющего – передачи Тайваня КНР или уступок по промышленному шпионажу Китая в США.

Однако ни одна из этих сделок не лежит на столе переговоров. Соперничество Вашингтона и Пекина обусловлено не только геополитической логикой, но и глубоким взаимным недоверием, а также стремлением Си Цзиньпина вывести регион из-под американского влияния. Даже если Трамп захочет пойти на сделку, Пекин не будет ждать его за столом переговоров, а если соглашение всё-таки удастся заключить, оно затеряется в коридорах Конгресса. Переговоры между Израилем и Палестиной вряд ли дадут палестинцам соглашение лучше заключённого при Клинтоне (скорее оно будет гораздо хуже) и не удовлетворят их стремление к полноценной государственности и столице в Иерусалиме. Что касается потепления в отношениях с Россией, симпатии Трампа к Путину разделяют немногие конгрессмены-республиканцы и сотрудники администрации.

И тут мы переходим к теме стиля. Риторика Трампа в отношении традиционных союзников – постоянные оскорбления: его не заботят их интересы и опасения. Даже если он действительно считает, что Соединённые Штаты могут действовать в одиночку, будет трудно заключить сделку с Китаем без поддержки ключевых азиатских союзников. Палестино-израильское мирное урегулирование невозможно без учёта позиций арабских государств, а соглашение с Россией – без поддержки Европы. Кроме того, Трамп окажется в ловушке административной некомпетентности. Разочаровавшись в своих сотрудниках, он поймёт (уже начал понимать), что внешнюю политику делают не только в Белом доме. Некомпетентность персонала и его нехватка приведут к срыву его усилий, как намеренному, так и случайному.

Конечно, у Трампа не будут полностью связаны руки. Если он прикажет вернуть домой войска из Афганистана, Ирака или даже из Европы, это произойдёт, хотя поразительно, насколько успешно назначенные им самим чиновники затянули вывод американских войск из Сирии. Однако если Трамп будет настаивать, ему удастся вывести войска и отказаться от обязательств. Подобные шаги укрепят его имидж миротворца.

Второй срок Трампа – как если бы изоляционист Роберт Тафт победил Дуайта Эйзенхауэра на праймериз Республиканской партии в 1952 г., а потом перенёс тяжёлое психическое заболевание.

Нет оснований ожидать, что пафос, непоследовательность, воинственный нарциссизм и авантюризм Трампа уменьшатся после второй чудесной победы над более популярным оппонентом-демократом.

Его нестабильная версия «Америки прежде всего» нанесёт больший ущерб, чем традиционное «возвращение к истокам», о котором писал Шлезингер.

Репутация США как стабильной и предсказуемой державы будет необратимо разрушена. Избрание Трампа благодаря минимальному преимуществу в трёх штатах можно считать случайностью, американской разновидностью политического вируса, поразившего в последние годы многие демократические государства, Переизбрание станет более тревожным сигналом – либо система фундаментально несовершенна, либо Соединённые Штаты переживают моральный коллапс. В обоих случаях дни американского мирового лидерства будут сочтены. Страна, построившая международные институты, укреплявшая базовые ценности свободы и верховенства закона и выполнявшая обязательства перед союзниками, уйдёт в прошлое. США останутся великой державой, но другого рода.

Закон джунглей

Проблемы, вызванные президентством Трампа, и нанесённый им ущерб репутации страны будет тяжело пережить даже самым яростным критикам главы Белого дома. Это будет означать возврат к миру, где действует только закон джунглей – как в 1920–1930-е гг. и даже хуже, потому что на периферии не будут маячить Соединённые Штаты, готовые пробудиться и спешить на помощь.

Это будет мир радикальной самоподдержки, где все инструменты власти окажутся легитимированы главным фактором – необходимостью. Государства будут стремиться получить ядерное оружие, совершать убийства, применять биологическое оружие ради собственной безопасности. Возрастет привлекательность авторитарных режимов.

Даже как великая держава Америка будет ослаблена из-за внутренней разобщённости. Второй срок Трампа, полученный путём подавления воли избирателей, умелым маневрированием республиканцев, а также благодаря особенностям Коллегии выборщиков, приведёт к политической нестабильности. Республиканская партия демографически обречена, так как опирается на поддержку сокращающейся и стареющей части электората. Лидеры партии об этом знают, как и их оппоненты. На улицах американских городов уже происходит политически мотивированное насилие, и оно будет только нарастать. Гражданская война не начнётся, но вполне можно допустить политические убийства – как сторонниками Трампа, так и его радикальными оппонентами. Противники США за рубежом, безусловно, воспользуются возможностью раздуть пламя.

Последствия второго срока Трампа могут быть самыми непредсказуемыми. Произойдёт сдвиг в мировом восприятии США. С момента основания Соединённые Штаты всегда были землей будущего и постоянного прогресса, незаконченного, строящегося града на холме – несмотря на трудности и недостатки. После переизбрания Трампа США будут восприниматься как памятник прошлому.

Не распавшееся государство, а большая держава в упадке, чьё время ушло.

Соединённые Штаты сталкивались с радикальным пересмотром собственного имиджа и раньше. Гражданская война поставила под вопрос существование единого государства, а Великая депрессия пробудила сомнения по поводу выбранной политической и экономической модели. В обоих случаях уникальные лидеры, руководствуясь идеалами отцов-основателей, осознавали необходимость указать американцам путь к сияющему будущему. Поэтому в предложенных Авраамом Линкольном законах говорилось о необходимости развития земель американского Запада, а Франклин Рузвельт убеждал американцев, что им некого бояться, кроме себя самих.

Слоган Трампа звучал так: «Вернём Америке величие». Более показательно выражение «американская бойня», которое Трамп употребил в инаугурационной речи в 2017 году. Президент принял точку зрения, которая ведёт к упадку и подрывает всё то хорошее, что США способны сделать для мира. Его представление о величии пугающе бессодержательно, его политическая привлекательность базируется на недовольстве, страхе быть вытесненным и отчаянии. Переизбрание Трампа будет означать, что США вступили в многоаспектный кризис, потенциально такой же глубокий, как в 1850-х и 1930-х гг., но на этот раз во главе страны будет стоять президент, ослабленный из-за собственного нарциссизма, некомпетентности и неправильного понимания «последней и лучшей надежды человечества», как говорил его предшественник-республиканец.

США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 29 октября 2020 > № 3538527 Элиот Коэн

Поехали

Китай и КНДР возобновляют железнодорожное сообщение и туризм

Текст: Олег Кирьянов ( "Российская газета", Сеул)

Власти Китая и Северной Кореи договорились возобновить железнодорожное сообщение и частично туризм, которые были прекращены из-за вспышки коронавируса. Поезда вновь начнут ходить с 30 ноября. Об этом со ссылкой на собственные источники сообщило южнокорейское издание Daily NK, специализирующееся на новостях по Северной Корее.

Напомним, что вспышка коронавируса началась в Китае, а затем быстро перекинулась на другие страны и распространилась по всему миру. При этом власти КНДР отреагировали очень быстро. Еще в начале января Северная Корея практически полностью прекратила транспортное сообщение с внешним миром, отменив движение пассажирских поездов и авиарейсы в другие страны. Если судить по текущему положению, то Китай вплотную приблизился к тому, чтобы полностью справиться с коронавирусом. Согласной официальной статистике, в КНДР не зарегистрировано вообще ни одного случая COVID-19.

Как утверждает Daily NK, цитируя слова источника в Китае, недавно власти КНР и КНДР договорились с 30 ноября текущего года возобновить двустороннее движение пассажирских поездов. Кроме того, постепенно начнет оживать и туристическая отрасль. В некоторые районы КНДР будут пускать туристов из Китая, но пока в ограниченном количестве. В перспективе количество гостей из КНР в КНДР будут увеличивать. На первом этапе планируют разрешить поездки китайцев по двум направлениям - в столицу, город Пхеньян, и в живописный горный парк Кымгансан, что на юго-востоке КНДР.

Собеседник издания также утверждает, что инициатива по возобновлению железнодорожного сообщения исходила от китайских властей. Северокорейцы ее поддержали и в ходе переговоров согласовали основные детали сотрудничества. "Китай таким образом пытается помочь Северной Корее, не используя при этом государственные средства", - пояснил источник.

Северяне предложили отменить ограничение по тому количеству наличной валюты, которую могут иметь на руках китайцы при посещении КНДР. Как утверждается, до сих пор, согласно китайским правилам, граждане КНР могли ввозить в КНДР наличности не более чем на 10 тысяч долларов. Власти КНР согласились отменить это ограничение, и теперь, если верить источнику, "китайцы смогут ввозить и тратить в КНДР столько наличных денег, сколько пожелают". Это сделано в том числе и потому, что в Северной Корее невозможно использование зарубежных кредитных карт.

Судя по поступающей из КНДР информации, экономика страны серьезно страдает от международных санкций, произошедших в августе и сентябре крупных стихийных бедствий (тайфуны, ливни, наводнения), а также от резкого сокращения торговли с зарубежными странами из-за COVID-19. Доходы от туризма вообще упали до нуля. Китай же является главным политическим и торговым партнером Северной Кореи и не заинтересован в возникновении кризисных ситуаций и крахе экономики КНДР.

Правда, как отмечает Daily NK, пока обе страны решили понаблюдать за ситуацией, что и стало причиной некого промедления с возобновлением сообщения. "Китай и Северная Корея решили возобновить движение поездов только с конца следующего месяца, чтобы еще месяц понаблюдать за развитием ситуации с COVID-19. Если же в КНР или КНДР произойдут масштабные вспышки коронавируса, то это возобновление движения поездов могут отложить", - утверждает источник. Он добавил, что власти КНДР согласились пускать к себе тех китайских туристов, у кого на руках будут китайские государственные сертификаты об отрицательных результатах анализов на COVID-19.

Сам факт подобных договоренностей означает, что власти обеих стран сейчас вполне уверены в стабильности ситуации с коронавирусом в их государствах.

Вместе с тем стоит учитывать, что Daily NK хотя и обладает значительным количеством информаторов в районе границы Китая и КНДР, но иногда предоставляемая ими информация не подтверждалась.

ННН-промысел Северной Кореи сдал позиции

В Японском море в районе богатой ресурсами банки Ямато некогда многочисленный браконьерский флот КНДР замещают китайские «коллеги», пишут СМИ. Это объясняют самоизоляцией Северной Кореи из-за пандемии коронавируса.

Как в японских водах в акватории Ямато, так и в российской экономзоне в районе Кито-Ямато (Северное Ямато) в последние годы неоднократно происходили конфликты пограничников с северокорейскими браконьерами, сообщает корреспондент Fishnews. Так, в сентябре прошлого года в ходе стычки в районе Кито-Ямато были ранены трое членов осмотровой группы российского пограничного корабля. Спустя месяц рыболовная шхуна Северной Кореи затонула после столкновения с кораблем береговой охраны в исключительной экономзоне Японии.

Сейчас японские и корейские СМИ сообщают о резком росте активности китайского промыслового флота в районе банки Ямато вместо северокорейского. The Asahi Shimbun приводит данные Агентства по рыболовству Японии: в прошлом году из ИЭЗ страны выдворили 4 тыс. северокорейских судов, в этом году – лишь одно. Вместе с тем к сентябрю 2020 г. зафиксировано 2,6 тыс. удалений китайских судов, что в 3,6 раза превышает результат за аналогичный период прошлого года.

Агентство попросило рыбаков воздержаться от работы в районах, где высок риск их столкновений с китайскими «коллегами». The Asahi Shimbun опубликовало мнение политолога, специалиста по КНДР Сатору Миямото. По его мнению, исчезновение северокорейского браконьерского флота вызвано жесткими ограничениями из-за пандемии коронавируса. «Северокорейские СМИ сообщают, что даже предметы, выброшенные на берег, несут в себе риск заражения, поэтому, я считаю, были введены ограничения на рыбную ловлю. С уходом северокорейских конкурентов китайские рыбацкие суда увеличили свою активность в надежде на более высокие уловы», - сказал эксперт.

Fishnews

КОНЕЦ МЕЖДУНАРОДНЫХ ИНСТИТУТОВ

ТИМОФЕЙ БОРДАЧЁВ

Кандидат политических наук, научный руководитель Центра комплексных европейских и международных исследований НИУ «Высшая школа экономики», программный директор Международного дискуссионного клуба «Валдай»

Международные институты – самое значительное достижение ХХ века, которое сейчас становится его пережитком. Как, впрочем, и большинство институтов на национальном уровне, также созданных в эпоху индустриализации, от начала которой нас отделяет уже почти 150 лет.

Главные причины в том, что за несколько десятилетий процветания институты, во-первых, не смогли преодолеть фатальную зависимость от баланса сил своих участников, а во-вторых, в случае своей успешности они развивали коллективный эгоизм, существенно превосходящий тот, на который способны отдельные государства.

Попытки сохранить международные институты в существующем виде могут лишь ещё больше дискредитировать саму идею систематического сотрудничества государств по решению наиболее важных и представляющих угрозу для всех проблем.

Драматические события 2020 г. привлекли всеобщее внимание к вопросу о международных институтах, поскольку их роль и место в ответах на важнейшие вызовы безопасности оказалась ничтожной – и глобально, и регионально. Этот диагноз в равной степени относится к Организации Объединённых Наций, парализованной принципиальным разногласиями между её лидерами, Европейскому союзу или Всемирной организации здравоохранения. Мы можем долго настаивать, что альтернативы этим и остальным институтам нет. Но такие утверждения основаны на опыте решения важных проблем середины прошлого столетия или, что еще более распространено, связаны с отсутствием пока признаваемых альтернатив институционализации международной политики.

Однако любая практика хороша до тех пор, пока следование ей не начинает создавать больше проблем, чем позитивных результатов. В таком случае сотрудничество государств в рамках институтов сохраняет, конечно, функцию сокращения транзакционных издержек. Более того, в полном соответствии с логикой либерального институционализма, они повышают, хотя и незначительно, взаимосвязанность государств и относительную предсказуемость их намерений. Но чем больше институты не успевают за динамикой внутреннего баланса сил, тем острее неудовлетворённость участников.

Изменение баланса сил внутри европейской интеграции после объединения Германии оказалось настолько масштабным, что его последствия не могут компенсировать никакие частные выгоды, получаемые от проекта более слабыми странами-участницами. И речь не о маленьких и незначительных государствах. Первый в истории интеграции пример выхода из неё (Великобритания) связан именно с тем, что базовые интересы и ценности страны оказалось невозможно обеспечить в рамках института Европейского союза. Резкий сдвиг силовых возможностей в пользу Китая и реакция на это со стороны США привёл к параличу, например, Всемирной организации здравоохранения.

Аргументы реалистской традиции науки о международных отношениях по поводу того, что институты не могут быть достаточно надёжным способом достижения мира, наиболее полно изложены Джоном Миршаймером в его фундаментальной работе «Фальшивое обещание международных институтов» (1994). Автор последовательно и элегантно разрушает бастионы, построенные вокруг идеи институтов либеральной, а также критической теорией и теорией коллективной безопасности, хотя и признаёт возможность того, что государства сотрудничают и в ряде случаев делают это при помощи формальных организаций. Главное внимание реалистская теория уделяет вопросу о незначительном влиянии институтов на поведение государств, которое остаётся неизменно хищническим по своей природе. Разгрому подвергаются как идеи сторонников коллективной безопасности или критической теории о том, что институты меняют эту природу, так и более осторожные тезисы институционалистов: хотя природа внешнеполитического поведения неизменна, институты создают ограничители для её разрушительных проявлений.

Однако сама реалистская теория в её наиболее полном современном изложении обходит вопросы системного характера: о происхождении институтов и связанном с ним «первородном грехе», а также последствиях углубленного институционального сотрудничества на региональном уровне для международной безопасности. Однако с тем, что не решены эти вопросы, связано большинство важнейших проблем, с которыми сталкиваются институты.

Устойчивая взаимосвязь между балансом сил и возможностью продолжительного мирного взаимодействия государств была впервые установлена в книге Эдварда Карра «Двадцать лет кризиса: 1919–1939. Введение в изучение международных отношений» (1939). Утопия относительной гармонии интересов тех государств, которые имеют значение для международной безопасности, возможна, согласно его мнению, только в том случае, если создаваемый порядок включает в себя всех, чьи силы достаточны для угрожающего миру революционного поведения. Это может обеспечить «политическое изменение» международного порядка, противоположное военному изменению, которое мир дважды пережил в прошлом веке. Конструкция ООН, на которую мы сейчас молимся, содержит в своей основе именно этот принцип – пять сильнейших в военном отношении держав формально наделены правами, большими, чем все остальные. При этом никто из остальных не располагает силой, достаточной для начала глобального конфликта.

Однако при нарастании разнообразия факторов силы в международных делах, а точнее – сфер, где государства вступают между собой в силовые отношения, торг между главными участниками становится постоянным и повсеместным. Более того, к нему присоединяются меньшие по возможностям державы, и остановить их, не прибегая к массированному силовому воздействию уже невозможно.

Каждый из пяти постоянных членов Совета Безопасности ООН может за несколько минут решить проблему присутствия в международной политике, например, Турции или Северной Кореи.

Однако в современном многообразном контексте их сила теряет уже не только наступательные, но и оборонительные возможности в отношении их собственных интересов и ценностей. В результате ООН, конечно, уберегает нас от ада всеобщего ядерного конфликта, но даже главенствующие в них страны-олигархи и их коллективный орган не способны остановить конкретный кровопролитный конфликт на Южном Кавказе или движение Пхеньяна к собственному ядерному потенциалу. Принцип баланса сил, лежащий в основе глобального института безопасности, уже не просто ведёт к его дезорганизации в результате торга основных участников между собой, но и просто лишает ООН всякого практического смысла. В свою очередь отказ от этого принципа немедленно вернёт ООН к состоянию Лиги Наций, последствия чего для международной безопасности хорошо известны.

Что же касается второго аргумента против международных институтов, то здесь дело обстоит ещё более драматически. Углублённое международное сотрудничество на региональном уровне не сокращает, а увеличивает эгоистичность поведения участников. Более того, политика таких объединений (ЕС, АСЕАН, НАТО) в отношении внешних игроков (Россия, США, Турция) неизбежно становится воплощением умноженного эгоизма. В своём эпохальном произведении «Моральный человек и аморальное общество» (1932) Райнхольд Нибур указывает на феномен, когда в коллективе «индивидуальный разум становится слугой коллективного интереса». Региональный международный институт, вне зависимости от того, основан ли он, как ЕС, – на балансе сил или, как АСЕАН, – на равенстве участников, является результатом «контракта» стран-членов. Этот контракт отражает компромисс между их национальными интересами, и нет никаких оснований учитывать интересы тех государств, которые в таком компромиссе не участвуют.

Политика Евросоюза в отношении соседей, будь то Россия, Турция или США, за последние тридцать лет содержит огромное количество примеров эгоистического поведения.

Несмотря на то, что в отдельных случаях страны – члены ЕС на индивидуальном уровне были готовы учитывать интересы партнёра, они неизбежно подчинялись его воле, действуя в рамках коллектива. Их моральные или даже корыстные интересы буквально парализованы.

Углублённое региональное сотрудничество не является убедительным ответом на распад системы управления миром в глобальном масштабе. Более того, чем сильнее такое сотрудничество, тем больше проблем для международной безопасности оно создаёт, когда осуществляется в рамках традиционных институтов-коллективов.

В силу неизбежности двух описанных выше вызовов международные институты сейчас – часть не решения, а проблемы глобального порядка. На внутриобщественном уровне в период пандемии коронавируса мы видели удивительные примеры взаимодействия людей вне институтов – взаимная поддержка, создание новых сетей применительно к конкретным проблемам, с которыми сталкивается человек. Эти формы не стали возвращением к архаике – семейным ценностям или мафиозно-сетевой организации в обществе.

Институты, которые помогли сгладить последствия индустриализации и разрушения традиционного общества в Европе во второй половине XIX – начале XX века, оттесняются новыми формами взаимодействия людей. В международной политике институты, которые мы знаем, также стали ответом на вызовы всеобщего и убийственного характера войны. Но сейчас мир государств сталкивается с новыми вызовами и обладает новыми возможностями. Поэтому на смену существующим институтам через двадцать-тридцать лет также придут организационные формы, которые мы пока даже не можем представить.

США. Евросоюз. Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 22 октября 2020 > № 3538530 Тимофей Бордачев

Вопрос «Труда»: Нам нужен диалог с Европой или проживем и так?

Возможность его прекращения допустил министр иностранных дел России Сергей Лавров. Не пахнет ли все это железным занавесом?

Евгений Акатов

Глава МИД России Сергей Лавров допустил прекращение диалога с Евросоюзом, поскольку западные политики «не понимают необходимости взаимоуважительного разговора». Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков выразился помягче: «В Кремле видят необходимость и полезность этого диалога, и в Кремле всегда последовательно выступали за возобновление и продолжение этого конструктивного диалога, основанного на взаимном уважении. Но, как это ни банально, в одиночку танго танцевать не получается». Не пахнет ли все это железным занавесом?

Леонид Радзиховский, публицист

— Неужели министр Лавров будет теперь летать только к востоку от Москвы? Нет, мы не можем прекратить диалог: даже самая закрытая страна КНДР взаимодействует с миром, пускай и своеобразно. И никто железный занавес не опустит. Для нас модель закрытого общества в прошлом — несмотря ни на что. Вопреки воплям с обеих сторон, нет у России и Запада такой конфронтации. ЕС осудил присоединение Крыма и ввел символические санкции. Появились санкции по Навальному: несколько чиновников не смогут поехать на Запад, их счета заблокируют. Ну и что? Донбасские санкции жестче, но и с этим живем. Самая страшная санкция для Кремля — это если вдруг коллективный Запад вообще перестанет обращать внимание на Россию.

Дмитрий Абзалов, президент Центра стратегических коммуникаций

— Большая часть нашего внешнеторгового оборота сосредоточена на Евросоюзе. Мы поставляем туда газ, нефть и иную продукцию. Но и Сергея Лаврова можно понять: он эмоционально реагирует на односторонние шаги Брюсселя по темам Белоруссии и Навального. Министр попытался показать, что с Россией надо считаться, слышать ее голос, не говорить с нею в рупор. Москва же не вводит санкции за миграционную политику фрау Меркель или за притеснение «Национального фронта» во Франции. В ПАСЕ мы добились права голоса, прекратив платить членские взносы. Здесь, конечно, все труднее. Но в сценарий с железным занавесом не верится: даже украинский конфликт 2014 года не довел до такого. И тенденция в мире иная (если, конечно, не брать в расчет пандемию): страны склонны упрощать визовые правила, даже труднодоступная Япония приоткрылась туристам.

Известно, что разрядка наступает после президентского избирательного цикла. Так что ждем завершения выборов в США, итогов думских выборов в самой России, а в конце года канцлер Германии Меркель выберет своего преемника.

Дмитрий Орешкин, политолог

— И без резких слов Лаврова я вижу крен России от европейских приоритетов к азиатским. И не только во внешней политике. Посмотрите за тенденциями. В России, например, культура частной собственности превращается в формальность. Все больше «общенародной собственности», которой в реальности владеют чиновники. А чем больше монополизации в экономике, тем больше ее и в политике. Но Россия не может обойтись без стран ЕС. Даже в советские годы мы зависели от западных соседей. Вспомните сделку «газ — трубы»: Москва поставляла газ за кордон, а трубы делали французы. Если совсем закроемся, деградация неминуема.

Георгий Бовт, журналист

— Послание Лаврова адресовано лидерам Евросоюза. Большинству россиян плевать, есть у России диалог с Европой или нет — это волнует лишь образованный класс и представителей правящей бюрократии, которые с удовольствием ездят на Запад. Диалог-то есть — итогов нет. Железный занавес? Это невыгодно Кремлю. Запирать людей — значит, повышать градус напряжения в обществе. Да и технически отгородиться от соседей тяжело. В наши дни в этом преуспела, пожалуй, только Северная Корея.

Как переиграть корейскую войну и спасти мир

Дмитрий Косырев

Каким был бы сегодняшний мир, если бы 70 лет назад не было корейской войны? Это, конечно, работа для литературы и кино из серии "альтернативной истории" — трудно перечислить все уже написанные или отснятые сюжеты, когда в прошлое (например, в весну-лето 1941 года) десантировались всякие подготовленные люди, благодаря которым Гитлер и до Минска бы не дошел.

Сейчас в прошлое пытается десантироваться начинающая гонконгская литераторша Чжан Лицзя, которая размышляет в местных СМИ над октябрьскими датами. Дело в том, что у той войны есть много памятных дат — например, ее начало, 25 июня 1950-го года, когда северокорейские войска (а страна уже тогда была разделена на два государства, Юг и Север) пошли на юг, перейдя ту самую линию, на которой война потом и закончилась, — 38-ю параллель. В ответ начали военные действия американские войска с союзниками, высадившиеся на полуострове под флагом ООН. Но китайскую женщину из Гонконга интересуют другие даты. От 8 октября, когда контрнаступавшие американцы пересекли ту же самую границу Северной Кореи и двинулись в сторону китайской границы, до 25 октября, когда в Корею вошли сотни тысяч китайских войск, вступив в прямое столкновение с американцами. "Китаю, — замечает она, — хорошо было бы заново оценить войну, этот водораздел, который сформировал дальнейший путь истории Восточной Азии".

Пересмотреть — это, говорит Чжан, значит задуматься над тем, кто первый начал. В Китае эту тему принято обходить или говорить, что в июне Север был спровоцирован на ответную атаку, но есть ли смысл это выяснять? Попробуйте сегодня разобраться, кто начал нынешнюю войну в Карабахе. Или кто кого первый обидел на границе Индии и Китая. Тут начнется разбирательство, уходящее корнями в прошедшие десятилетия, ведь, на самом деле, "началось" все еще тогда. В общем, бесполезное занятие.

Но больше всего в этой статье фигурирует вопрос: зачем в ту войну пошел Китай, бросивший в нее всего до трех миллионов солдат. Примерно каждый девятый из них погиб, включая сына Мао Цзэдуна — Мао Аньина. Чжан говорит, что китайцев заманили в ту историю чуть не обманом: это сделал Сталин, после чего Пекин на долгие десятилетия оказался в коммунистическом лагере. А ведь мог бы стать другом Америки…

История и правда замечательная. И чем больше ее изучаешь, тем больше понимаешь, что какие-то основы исторического процесса не поддались бы ни малейшим воздействиям "попаданцев" из будущего. Например, власть Мао Цзэдуна над всей страной тогда существовала ровно год. Все еще громадная полупартизанская его армия победила в том числе и потому, что получила от СССР трофейное оружие японской Квантунской армии, капитулировавшей в 1945 году. Но стране нужны были и современные вооружения, как и прочая помощь.

Проблему представляла и сама армия, часть которой просто перешла из одного лагеря в другой в ходе той же гражданской войны. По-настоящему это войско стало современным и государственным именно за годы корейской войны (которая кончилась в 1953-м). Да и страна в целом не вся хотела подчиняться новой власти, не зря же именно в 1950-м Мао начал мощную кампанию против "контрреволюционеров", о которой сейчас мало кто вспоминает. А ведь жертв тогда было вряд ли меньше, чем при культурной революции четверть века спустя…

Но главное было все же не во внутренней ситуации в Китае, а в тени ядерной войны, нависшей над миром. Уже был принят план "Дропшот" (декабрь 1949 года) — детализованная программа американского ядерного нападения на СССР (рассекречен только в 1976-м). Планы ядерных ударов по Китаю были разработаны как раз в ходе корейской войны, более того, они были куда реальнее, чем все прочие. Советская ядерная бомба была испытана тоже в 1949 году, но у США-то она уже стояла на вооружении после применения ее против Японии в 1945 году. Надо было торопиться использовать временное преимущество…

Вот и представим себе "попаданца", который в 1950-м десантируется в разоренную страну с только что победившим и еще не укрепившимся коммунистическим режимом и еще в мир, который после ужасов Второй мировой вполне серьезно готовится войну продолжать, начиная с ядерного разгрома СССР. А если бы это случилось, то в Пекин из Вашингтона оставалось бы только позвонить и поставить условия капитуляции перед относительно молодым Чан Кайши, который еще не прижился на острове Тайвань… И не надо было вести сложные переговоры с этим Мао, чтобы сделать его союзником Америки.

Так что есть ощущение, что "попаданцу" пришлось бы приложить громадные силы и терпение, чтобы все тогда, в 1950-м, произошло бы ровно так же, как оно реально и случилось. Назвали бы такой фильм "День сурка".

Но не забудем, что корейская война шла на всей территории Корейского полуострова, прокатилась по ней по принципу "туда-обратно". И вот сегодня соседи (японцы) озабоченно обсуждают подробности субботнего военного парада в Пхеньяне — там несколько другой юбилей, 75-я годовщина правящей партии. И японцы даже демонстрировали спутниковые съемки, сделанные заранее, чтобы определить, какую новую баллистическую ракету покажут на этом параде и может ли она нести ядерную боеголовку… А в самом деле, как могла бы сложиться судьба Кореи при "правильной" альтернативной истории? Может, она не оказалась бы разделена?

Но, во-первых, нет гарантии, что в Токио и при таком варианте не следили бы за ракетными новинками единой и мощной Кореи, до сих пор не забывшей десятилетия японской оккупации. А во-вторых, корейская война изначально вспыхнула между двумя государственными образованиями, уже возникшими в двух зонах — советской и американской. То есть исходная точка — внутренний конфликт, и только потом в него начали втягиваться внешние силы. Такой же внутренний конфликт, как множество наблюдаемых и сегодня. И любой может затянуться на десятилетия, добавив себя к десяткам прочих, более старых.

Можно представить себе альтернативную историю, отсчитываемую с 1945 года, когда и Германию, и Корею никто не делит надолго на две части, Сталин и Трумэн создают вдвоем гармоничный мир, где все любят всех. Но это уже не художественная проза из серии фантастики, это скорее поэзия. А если говорить о реальном мире, то есть ощущение, что корейская война — это еще лучший из возможных сценариев того, что могло тогда произойти.

Выступление и ответы на вопросы Министра иностранных дел Российской Федерации С.В.Лаврова на презентации аналитического доклада «Утопия многообразного мира: как продолжается история» Международного дискуссионного клуба «Валдай», Москва, 13 октября 2020 года

Уважаемый Федор Александрович (Лукьянов),

Уважаемые коллеги,

Не стоит говорить, что вы польщены моим участием – это в наших интересах: вас нельзя оставлять в свободном плавании, а то вы нафантазируете что-нибудь еще, а потом нам придется, как вы сказали, существовать в новой реальности и «расхлебывать».

Если серьезно, то спасибо за приглашение. Я всегда стараюсь участвовать в мероприятиях Валдайского клуба, тем более по поводу появления, по-моему, весьма интересного, провокационного, как всегда, нетривиального доклада, который достоин изучения и дает большую пищу для размышлений. Приветствую всех участников этой сессии. Ясно, что интеллектуальная и творческая энергия «Валдая» не иссякает. Это хороший повод поговорить о том, как следует из названия доклада, в каком мире мы живем, как продолжается история. Могу смело констатировать, что доклад в целом оптимистичен.

Нужно поговорить не просто о том, в каком направлении мир может измениться в обозримом будущем, но и сможем ли мы повлиять на эти изменения. Наша позиция в отношении оценки происходящего в мире в принципе совпадает с теми формулировками, которые используются в докладе: «волатильность», «импульсивность» международной жизни. Мы давно говорим, что мир переживает глубокие трансформации, перераспределяется глобальный баланс сил. Нет сомнений, что основным содержанием современной эпохи является объективный процесс формирования более демократичного, многополярного мироустройства. Процесс непростой, длительный. Наверное, это будет занимать целую эпоху.

Пока мы видим, что подъем новых центров экономического роста, финансовой мощи, политического влияния, искреннее стремление этих центров роста и влияния наладить взаимовыгодные, равноправные отношения со всеми остальными наталкивается на сопротивление, которое исходит от группы западных государств, не готовых, не привыкших делиться своим привилегированным положением в международной иерархии. Это противостояние обусловливает описываемое в докладе состояние турбулентности и неопределенности.

Как я уже сказал, борьба старого и нового займет, судя по всему, целую историческую эпоху. Примета текущего момента в том, что максимально эгоистичное поведение лидеров отдельных государств все больше влияет на реальные события на международной арене. Пример: на раннем этапе пандемии одна хорошо известная, очень богатая и хорошо вооруженная страна перекупала либо в административном порядке перенаправляла к себе предназначавшиеся другим грузы со средствами защиты от коронавируса. Конечно, таких примеров немало, и нас не может радовать, что утрачивается культура диалога, компромисса, в целом умение слушать собеседников. Зачастую превалирует желание обвинять, выдвигать ультиматумы, требовать. Как раз сегодня нам кажется как никогда актуальным постараться вернуться к истокам, азам дипломатии, кропотливому, длительному, порой не очень благодарному, но в итоге дающему результат поиску точек соприкосновения, компромиссов, согласованию позиций. Мы готовы к такой работе, готовы вести ее со всеми партнерами без исключения.

Мы удовлетворены тем, что увидели в докладе прогноз – пусть он и, как сказал Ф.А.Лукьянов, утопический – о том, что в 2045 г. ООН благополучно отпразднует свой 100-летний юбилей. Несмотря на критику, часто вполне обоснованную, свою базовую миссию Всемирная организация выполняет. Именно благодаря ей мир уберегся от катастрофического конфликта между великими державами. Конечно, при всех ее очевидных недостатках (ничто, сотворенное руками человека, умами людей, не совершенно) альтернативы ООН мы сегодня не видим. По нашему убеждению, ооноцентричная архитектура, которая была создана по итогам Второй мировой войны, сохраняет большой запас прочности и нераскрытый созидательный потенциал, прежде всего в том, что касается поддержания глобального равновесия между ведущими мировыми игроками.

Для нас также очевидно, что интересам всего мирового сообщества отвечает приверженность основополагающим принципам международного права, закрепленным в Уставе ООН. Да, многими правильно отмечается, что случаются, и довольно часто, нарушения этих принципов международного права. Но мы же не отказываемся от правил дорожного движения только потому, что случаются аварии, причем регулярно?

По-моему, востребовано несколько иное: добиваться неукоснительности и строгости в соблюдении всеми странами принципов и норм международного права, их обязательств по международным конвенциям; не позволить размыть международное право или подменить его теми самыми правилами, на которых наши западные партнеры предлагают строить новый миропорядок, избегая даже чисто терминологически употребление словосочетания «уважение международного права». Таких примеров множество. Мы видим, как эти «правила» – я много раз подробно говорил об этом – разрабатываются в узком кругу т.н. «единомышленников» без учета мнения всего международного сообщества, игнорируя универсальные международно-правовые нормы, закрепленные в Уставе ООН, многочисленных универсальных конвенциях, уставных документах специализированных учреждений. Так же, как и правила дорожного движения, международное право написано кровью. Мы все это хорошо знаем. В том числе кровью тех, кто сражался на полях Второй мировой войны, победил в борьбе с фашизмом. От этого оно не становится менее значимым – наоборот. Мне кажется, те, кто не соблюдают международное право, очень многим рискуют.

Приведу высказывание Д.И.Менделеева, который не только писал таблицу элементов и, по слухам, составлял рецепты популярных напитков, но и занимался философией. Он говорил о пользе ненасильственного, поступательного развития. У него есть работа «Познание России. Заветные мысли», опубликованная в 1905 г., где он написал: «Идеалисты и материалисты видят возможность перемен лишь в революциях, а реализм признает, что действительные перемены совершаются только постепенно, путем эволюционным». Вроде бы банальная истина, но, по-моему, в нынешней международной обстановке она актуальна как никогда. Во всех смыслах главное для политиков – оставаться на позициях реализма.

Мир становится все более многообразным, конкурентным – с этим тезисом трудно не согласиться. Он не может управляться из какого-то одного центра. По иронии судьбы – об этом уже сказал Ф.А.Лукьянов – показателем равенства стран перед лицом общей беды стала пандемия коронавируса. Она достаточно неожиданно показала, что люди в тех странах, которые считают себя «маяками» свободного мира, демократии, не менее уязвимы от напасти, чем все остальные. Наверное, можно рассчитывать, что будут сделаны правильные выводы из этого «открытия», обрушившегося на нас, и на Западе, и в развивающемся мире, да и у нас в Российской Федерации тоже.

Мы не будем никому ничего навязывать, стараемся обратить этот медицинский вызов в возможность для налаживания конструктивного взаимодействия, и не только в борьбе с болезнью. Признательны за те положительные отклики, которые поступают на наши предложения по вакцине и лекарствам от коронавируса от большого числа иностранных государств – откликаются десятки государств. Думаю, это хороший пример того, что даже в самых тяжелых условиях есть смысл работать на объединение, а не на разобщение усилий, не пытаться поддаваться искушению воспользоваться текущими проблемами для получения односторонних преимуществ.

Нынешний год – год 75-летия Великой Победы и основания ООН. По нашему глубокому убеждению, сегодня, как никогда за последние десятилетия, от лидеров ведущих стран востребованы такие качества, как мудрость, дальновидность и политическая воля. Первыми, по нашему мнению, эти качества должны проявить лидеры пяти стран – постоянных членов Совета Безопасности ООН. Вы все знаете об инициативе Президента России В.В.Путина о проведении очного саммита лидеров «пятерки». Рассчитываем, что, как только санитарно-эпидемиологическая обстановка позволит, такой саммит состоится. Пока мы находимся в контакте с нашими партнерами, согласовываем концепцию саммита и его повестку дня, включая элементы возможных итоговых договоренностей.

Еще один момент, на котором хочу кратко остановиться, – охрана окружающей среды и адаптация к изменениям климата. Об этом тоже подробно говорится в докладе. Думаю, что это абсолютно оправдано. Экологические и климатические проблемы сегодня не менее важны, чем экономические и политические, поскольку речь идет о среде обитания человечества. Земля – наш общий дом, и в эпоху глобализации и взаимосвязанности это проявляется предельно ярко. Мы считаем важным подходить к этому комплексу задач с неполитизированных позиций, не превращать «зеленую повестку» в очередное поле противостояния, взаимных обвинений и нечистоплотной конкуренции, а делать ее сближающей страны и народы. Не превращать ее ни в самоцель, ни в повод для наживы корпораций, которые часто используют «экологический идеализм» масс в целях, далеких от охраны природы.

В заключение скажу еще раз, что было весьма интересно ознакомиться с тем, как лидеры «Валдая» видят ситуацию в мире, сценарии ее дальнейшего развития. Как сказал Ф.А.Лукьянов, авторы доклада специально «не жалели красок», тем самым стремились помочь и себе, и читателям преодолевать инерцию мышления. Это необходимое условие даже не просто успеха, а обычной, нормальной человеческой жизнедеятельности. Название «Утопия многообразного мира» напомнило недавнюю шутку в интернете о том, что «Му-Му» - это утопический сценарий, а «Дед Мазай и зайцы» - антиутопический. Наверное, в каждой шутке есть доля шутки. Мы точно хотим выбрать антиутопическую перспективу, которая нам гораздо ближе, но, правда, к сожалению, у человечества нет «дедов мазаев». Как говорится в еще одной пословице: «Спасение утопающих – дело рук самих утопающих». Мы готовы тесно сотрудничать со всеми другими «утопающими», искать взаимоприемлемые развязки.

Спасибо.

Вопрос: Насколько целесообразно бороться за многосторонние структуры, которые уже пережили свой «пик»?

С.В.Лавров: Я помню, что в докладе на эту тему есть специальные размышления: ООН – это неплохо, но для возрождения ее духа совсем не обязательно держаться за «букву» (судя по всему, букву Устава, который писался в первой половине прошлого столетия); в центре всех наших размышлений должно быть понимание, что такое добро и зло. Все это вы вложили в уста вымышленного Генерального секретаря ООН, который будет править этой структурой в 2045 году, в столетний юбилей этой Организации. Вы, кстати, дали ему имя, отражающее, если я правильно понимаю, либо бирманские традиции, либо северокорейские или корейские в целом. Я свои лингвистические, исторические способности не переоцениваю.

Возвращаясь к тому, о чем Вы сказали, – добро и зло. Суверенное равенство государств – добро или зло? По-моему, – добро. Невмешательство во внутренние дела друг друга, мирное урегулирование споров, принцип согласия великих держав – все это является буквой Устава ООН, записано черным по белому. Я не думаю, что, несмотря на перспективы модификации структуры международных организаций, от этих принципов человечество должно отказываться. Иначе мы снова попадем в период империалистических войн, колониального доминирования и прочего неравенства на международной арене.

Во вступительном слове Вы сказали, что современные институты теряют дееспособность, значение и смысл. Я хотел бы понять, что подвигло Вас к такому выводу. Потому что единственной очевидной, универсальной причиной для того, чтобы делать такие обобщения, я вижу политику США, начиная с выхода из Договора ПРО. Потом относительно продолжительный период была пауза, а далее - разрушение всех подряд инструментов контроля над вооружениями и нераспространения: Договор о РСМД, Договор об открытом небе, на очереди Договор о СНВ. Это – международно-правовая база, которая обеспечивала стабильность и которую фактически все мировое сообщество однозначно считало добром, а не злом.

Помимо международных договоров и соглашений, речь идет и о непосредственно многосторонних структурах – и ООН, и специализированных учреждениях, ею созданных и, конечно, Бреттон-Вудских институтах (МВФ и Группа Всемирного банка). США уже вышли – сейчас просто по памяти перечисляю – из ЮНЕСКО, Совета ООН по правам человека, объявили о выходе из Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ). Они, по-моему, очень предметно и всерьез изучают возможность выхода из ВТО, работу которой они тормозят уже не один год, блокируя с применением тактики «филибастера» кадровые пополнения органа по разрешению споров, тем самым, не давая ему обрести кворум, необходимый для того, чтобы споры решались действительно на основе ВТО и Генерального соглашения по тарифам и торговле.

Можно еще вспомнить примеры, когда США просто не хотят выполнять никакие договоры, которые хоть как-то накладывают ограничения на свободу действий Вашингтона на международной арене, будь то экономическая, торговая, инвестиционная или любая другая сфера. Инструменты используются очевидные – санкции, угрозы, ультиматумы.

Еще одна тенденция, которая тоже дает пищу для размышлений с точки зрения жизнеспособности существующих институтов: наши западные коллеги стремятся приватизировать эти многосторонние международные структуры. Это проявляется и в деятельности Секретариата ООН. Не буду останавливаться подробно, но всем хорошо известно, кто и как принимает ключевые решения, кто оказывает решающее воздействие на позицию Секретариата, который должен быть абсолютно беспристрастен и выражать подходы международного чиновничества, которое дает клятву о беспристрастности и об отказе принимать указания от какого-либо правительства. Это заметно и в деятельности специализированных учреждений.

Я уже многократно приводил пример того, как по сути дела была «изнасилована» Конвенция о запрещении химического оружия (КЗХО). В ее прямое и грубейшее нарушение Запад настоял на нелегитимном голосовании, в соответствии с которым объявил, что Технический секретариат ОЗХО наделен отныне и навеки функциями Совета Безопасности ООН и имеет право устанавливать виновных в различных ситуациях, когда есть основания предполагать, что было применено химическое оружие, запрещенное этой Конвенцией. До того, как Запад «надругался» над этим универсальным документом, Технический секретариат имел право только устанавливать факт применения или неприменения запрещенного вещества в ответ на обращение любого государства-участника КЗХО.

Когда не удается в легитимных структурах организовать и провернуть такую «приватизационную революцию», темы выносятся за рамки универсальных дискуссий, создаются различные партнерства, как это сделали наши французские коллеги, – партнерство по борьбе с безнаказанностью за применение химического оружия, партнерство за нарушения прав человека, хотя есть Совет ООН по правам человека, являющийся универсальным и легитимным органом. Но, видимо, не все там получается у наших западных коллег. Им хочется еще иметь площадку, где они будут сами решать – не на основе международного права, а на основе своих правил, кто должен быть наказан. Под эти партнерства, которые выносятся за рамки универсальных структур ООН, создается под свои нужды и интересы структура для наказания тех, кого сами же эти люди определят в качестве виновных.

Евросоюз активно идет по пути США, все больше полагаясь на угрозы применения санкций. Созданы два механизма для наказания тех, кто, по мнению Брюсселя, будет применять химическое оружие и нарушать права человека. Все это за рамками Совета Безопасности ООН и никаким образом не вписывается в принципы Устава Организации. Если мы это понимаем под новой реальностью, то, мне кажется, с ней нужно бороться. Все равно добро и зло никуда не исчезают. Я убежден, что не только дух, но и буква Устава ООН абсолютно пригодны для современного мира, если мы хотим, чтобы он был чуть более демократичным и справедливым.

Вопрос: Когда занимаешься каждодневной дипломатией, то не до аналогий и рефлексии о том, какая эпоха на какую похожа. Но все же есть ли у Вас ощущение, что мы живем во времени, воспроизводящем другие времена, которые мы помним или не помним, но знаем о них из учебников, книг?

С.В.Лавров: Есть хорошее поверье, формула, в каком виде и сколько раз повторяется история. К.Марксу, наверное, не было известно, но она может повторяться неоднократно. Мне кажется, что самая отличительная черта современной эпохи: всем понятно, что происходит перераспределение мощи, и это вызывает категорическое несогласие наших западных коллег, цепляющихся за столетия своего доминирования. Справедливости ради соглашусь, что и в период этих столетий (половина тысячелетия) борьба за место под солнцем, за то, кто будет «царем горы», конечно, шла очень свирепая. Согласен с Домиником Ливеном, что абсолютно неограниченные способности человечества изобретать новые смертоносные технологии отнюдь не успокаивают. В этом смысле его завершающая фраза, наверное, не может просто игнорироваться.

Однажды одного нашего политического деятеля в разгар «перестройки» спросили на одном из предвыборных митингов: «Почему мы так плохо живем?» Он ответил: «Мы плохо живем? Мы так живем, что наши внуки будут нам завидовать». Есть сермяжная правда в этих рассуждениях, но хотелось бы, чтобы был извлечен какой-то урок из кровопролитных войн прошлого. Но есть еще одна мудрая мысль: история ничему не учит.

Вопрос: Если нас ждут такие ужасные события, а счастье, если и будет, то не раньше чем лет через 25, как пытается объяснить наш доклад – если все так плохо, может быть, России стоит, как сейчас говорят, уйти на самоизоляцию на период этих ужасных потрясений и сконцентрироваться только на себе, оставив или минимизировав внешнеполитические амбиции? Как говорили, не сердиться, а сосредоточиться. А они пусть там бьются за мировое господство и все остальное.

С.В.Лавров: Думаю, и здесь есть, как говорится, сермяжная правда. Но не в том, чтобы «уйти на самоизоляцию», перестав заниматься внешним периметром, имеющим ключевое значение с точки зрения нашей безопасности. Об этом идут большие дискуссии. Один из создателей «Валдая» и Совета по внешней и оборонной политике С.А.Караганов недавно на телевидении излагал свое мнение о том, как нам надо себя позиционировать. Там много неоднозначного. Но я согласен с некоторыми политологами (это не мое изобретение, но подспудно они угадали вызревающее у нас ощущение) в том, что надо перестать рассматривать западных коллег, в том числе ЕС, в качестве источника оценок нашего поведения, которым мы начинаем следовать, мерить себя тем самым аршином. У них нет аршинов, у них дюймы. Мне кажется, нам нужно перестать оглядываться на них.

Посмотрите, как сейчас проходило заседание Совета ЕС по внешней политике, какие там звучали нравоучительные сентенции, заявления о том, что Россия не смогла воспользоваться шансом объяснить, что случилось с А.Навальным. В более концептуальном плане не так давно, пару недель назад, выступила Председатель Еврокомиссии У. фон дер Ляйен, которая сказала, что важно расстаться с иллюзией будто Россия при нынешнем руководстве сможет восстановить статус геополитического партнера ЕС. Это очень серьёзное заявление из уст высшего официального лица Еврокомиссии. Мне кажется, нам надо перестать оглядываться на эти оценки.

Сегодня очень подробно, больше часа разговаривал с Верховным комиссаром ЕС по иностранным делам Ж.Боррелем. Откровенно сказал ему и говорил об этом публично: когда ЕС достаточно высокомерно, с ощущением безусловного собственного превосходства заявляет, что Россия должна понимать, что не будет бизнеса «как обычно», Россия хочет понять можно ли вообще вести какой-либо бизнес с Евросоюзом в нынешних условиях. Не буду подробно вдаваться в факты, которых предостаточно, того, как ЕС совершенно неподобающе, неприемлемо ведет себя в связи с тем же инцидентом с А.Навальным. Как в случае с заявлением о том, что целых пять стран ЕС установили истину, поэтому наши попытки попросить у них предоставить факты того, что позволило им прийти к этим выводам, возмутительны, и мы не можем им не доверять. Знаете, есть такой великий актер и губернатор А.Шварценеггер, который в своих киновоплощениях играл жесткого парня и всегда, когда кто-то пытался выразить сомнение, говорил: «Trust me» («Верь мне»). Все-таки я верю ему больше, чем Евросоюзу, который сейчас пытается взять такой подход за правило. Именно за правило, а не в рамках международного права. Мы же хотим, чтобы в ситуации с А.Навальным ЕС и Германия выполняли международное право. Есть Европейская конвенция о взаимной правовой помощи по уголовным делам 1959 г., протоколы к ней. Мы взываем к ним. Просим Германию выполнить ее обязательства по этим международно-правовым инструментам. А Германия в ответ говорит: «У вас международное право, а у нас – правило». Правило такое, что если мы им не верим, то сами виноваты.

В последние двадцать лет у нас всегда было чувство собственного достоинства. Но те люди, которые отвечают за внешнюю политику на Западе, не понимают необходимости взаимоуважительного разговора. Наверное, мы должны на какое-то время перестать с ними общаться. Тем более, У. фон дер Ляйен заявляет, что с нынешней российской властью не получается геополитического партнёрства. Так тому и быть, если они этого хотят.

Вопрос: Если институты уступают место разному многостороннему сотрудничеству, как нам быть со странами т.н. ближнего зарубежья? В какой форме решать проблемы, тем более что мы наблюдаем, как растет их количество?

С.В.Лавров: Наверное, правы те, кто отслеживает тенденцию, когда параллельно с многосторонними структурами, при всем кризисе, который они переживают (я приводил примеры развала этих институтов, подмены их не универсальными рамками, создающимися за пределами Устава и системы ООН), есть, конечно, потребность в более гибких формах общения, которые жестко не структурированы, не закреплены никакими конвенционными документами. Хороший пример – «Группа двадцати». Это сетевая структура. Она институциализируется, но сохраняет свою гибкость, у нее нет никаких писанных и ратифицированных правил, она отражает то самое понимание объективности процесса формирования многополярного мира, о котором мы говорим. «Группа двадцати» вышла на высший уровень с достаточно неформальных контактов на уровне министров финансов до 2010 г. После кризиса 2008 г. было решено проводить ежегодные саммиты.

Тот факт, что эту группу вывели на высший уровень, подчеркивает, что никакая «семерка» отныне и впредь больше не может решать мировые экономические проблемы. Причем именно экономика и финансы предполагались в качестве главной цели новых саммитов «двадцатки», в которую входила и «семерка», и БРИКС, и страны, очевидно являющиеся единомышленниками «пятерки» БРИКС (Индонезия, Саудовская Аравия, Мексика, Аргентина). Поэтому «Группа двадцати» – это почти открытое признание многополярности и неспособности одного Запада (в широком понимании, включая Японию) решать мировые экономические и финансовые проблемы.

Параллельно, конечно же, мы должны думать о реформах существующих институтов. Здесь ООН является той самой организацией, нуждающейся в постоянном обновлении. Но этот процесс должен быть поэтапным, последовательным, согласованным, опирающимся на консенсус и предотвращающим резкие движения, которые могут подорвать способность Организации функционировать. В этом смысле огромное внимание уделяется тупику, в который зашла реформа Совета Безопасности ООН, сталкиваются амбиции государств, уже достигших существенно другого места в мировой экономике и политике. Некоторые из них в период создания ООН были колониями (та же Индия), КНР не существовала, но державами-победительницами Китай был признан как равный победитель во Второй мировой войне – страна, которая потеряла более 35 млн жизней.

Ситуация изменилась, есть дополнительные претенденты на то, чтобы на постоянной основе «прописаться» в СБ ООН. Идет дискуссия. Мы исходим из того, что, прежде всего, нужно ликвидировать откровенную несправедливость, которая сейчас сложилась: среди пятнадцати членов СБ ООН, шесть представляют Европу (при разных комбинациях, минимум пять, а то и шесть, т.е. точно больше одной трети), а развивающиеся страны серьезно недопредставлены. Поэтому, когда мы говорим о согласовании дополнительных мест постоянных членов СБ ООН, наша позиция состоит в том, что этого права, конечно, заслуживают развивающиеся страны Азии, Латинской Америки и, обязательно, Африки. Тогда несправедливость будет устранена.

Поскольку эта тема вызывает глубочайшее противоречие в ООН, в рамках «Группы двадцати» каждая страна-председатель начинает предлагать провести ежегодную встречу министров иностранных дел, которая на раннем этапе «двадцатки», когда она стала собираться в формате саммитов, не проводилась. Наверное, в этом есть желание каким-то образом компенсировать отсутствие прогресса в согласовании нового состава СБ ООН тем, что многие ключевые вопросы могут обсуждаться в формате «двадцати». Как и в случае с экономической и финансовой повесткой дня, то, что обсуждается в «двадцатке», не становится законом, пока не будет формально одобрено Международным валютным фондом и Всемирным банком. Точно так же «двадцатка» не может решать за Совет Безопасности и Генеральную Ассамблею ООН. Но это полезная площадка для того, чтобы в сетевом, незабюрократизированном формате вырабатывать какие-то возможности для сближения подходов. Такой практикой является и формирование БРИКС. Думаю, что в будущем будет немало такого рода «разовых» альянсов.

Можно привести в пример сирийское урегулирование – Астанинский формат. Он абсолютно «разовый», посвящен конкретной проблеме. Ни по каким другим вопросам Турция, Иран и Россия не создавали такого формата. У нас прекрасные отношения с Ираном, хорошие отношения с турками, но существующая «тройка» – абсолютно «разовая», под конкретную ситуацию. Таких примеров немало: Минская группа ОБСЕ, хоть она и опирается на ОБСЕ, но сейчас вся главная забота лежит на плечах сопредседателей – России, США и Франции, которые на этой разовой основе действуют достаточно в унисон, но опять же это разовая комбинация.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 14 октября 2020 > № 3531518 Сергей Лавров

КОНЕЦ ЭПОХИ АМЕРИКАНСКИХ ИЛЛЮЗИЙ

НАДЯ ШЭДЛОУ

Ведущий научный сотрудник Гудзоновского института. В 2018 г. была заместителем помощника по национальной безопасности президента США по стратегическим вопросам

ТРАМП И МИР – ТАКИЕ, КАКИЕ ОНИ ЕСТЬ

После окончания холодной войны большинство американских политиков были обмануты набором иллюзий относительно мирового порядка. В критических вопросах они видели мир таким, каким хотели бы его видеть, а не таким, каков он на самом деле.

Президент Дональд Трамп, который не является продуктом американского внешнеполитического сообщества, не подвержен этим иллюзиям. Трамп был разрушителем, и политика, основанная на его неортодоксальных представлениях, привела в действие ряд давно назревших изменений. Многие из этих необходимых корректировок были неправильно изложены или неверно истолкованы в сегодняшних ожесточённых, пристрастных дебатах. Но изменения, инициированные Трампом, помогут сохранить международный порядок, благоприятствующий интересам и ценностям США и других свободных и открытых обществ.

Под конец первого срока администрации Трампа Вашингтон должен подвести итоги порядка, который возник после окончания холодной войны, а теперь рушится, и наметить путь к более справедливому и безопасному будущему.

Кто бы ни стал президентом в январе, американским политикам придётся взять на вооружение новые идеи о роли страны в мире и новое мышление о таких конкурентах, как Китай и Россия.

Россия – государство, которое уже давно манипулирует правилами либерального международного порядка в своих интересах. В основе внешней политики Соединённых Штатов должен лежать новый набор положений. Вопреки оптимистическим прогнозам, сделанным после распада Советского Союза, широкая политическая либерализация и рост транснациональных организаций не смягчили соперничества между государствами. Аналогичным образом глобализация и экономическая взаимозависимость не являются чистыми благами; зачастую они порождают непредвиденное неравенство и уязвимость. И хотя распространение цифровых технологий повысило производительность и принесло другие выгоды, оно также подорвало военные преимущества США и создало проблемы для демократических обществ.

Учитывая эти новые реалии, Вашингтон не может просто вернуться к комфортным ожиданиям прошлого. «Однополярный момент», наступивший после холодной войны, закончен, мир вступил в эпоху взаимозависимости и конкуренции, которая требует других стратегий и инструментов. Чтобы правильно ориентироваться в этой новой эпохе, Вашингтон должен отказаться от старых иллюзий, отойти от мифов либерального интернационализма и пересмотреть взгляды на природу мирового порядка.

Теперь все вместе?

По мере того, как двадцатый век катился к закату, всё больше стран перенимали демократические идеалы, это внушало Западу гордость и большие надежды на будущее. Сформировался консенсус относительно того, что сближение позиций на основании либеральной демократии приведёт к стабильному международному политическому порядку. Когда исчез Советский Союз и закончилась холодная война, президент США Джордж Буш-старший призвал к «новому мировому порядку», Pax Universalis, основанному на либеральных ценностях, демократическом управлении и свободных рынках. Спустя несколько лет в Стратегии национальной безопасности президента Билла Клинтона 1996 г. сформулирована основа политики вовлечения и расширения демократии, которая, как предполагалось, должна была способствовать улучшению «перспектив политической стабильности, мирного урегулирования конфликтов, а также создавать мир, в котором человечество пользовалось бы большими благами и имело бы надежду на лучшее».

Именно эта идея конвергенции на либеральной основе подтолкнула Запад к тому, чтобы разрешить Китаю вступить во Всемирную торговую организацию (ВТО) в 2001 году. Как отметил тогда Клинтон, это окажет «глубокое воздействие на развитие прав человека и политической свободы» в Китае. Остальная часть мира, как предполагалось, получит доступ к китайским рынкам и дешёвому импорту, а КНР – шанс принести процветание сотням миллионов, что, по мнению многих в Вашингтоне, повысило бы вероятность демократизации страны. Это был беспроигрышный вариант.

Но стало очевидно, что у Китая не было намерения сближаться с Западом. Коммунистическая партия Китая никогда не собиралась играть по правилам Запада; она хотела контролировать рынки, а не открывать их. И осуществлялось это путём искусственного занижения обменного курса, предоставления несправедливых преимуществ государственным предприятиям и установления нормативных барьеров против некитайских компаний. И в администрации Джорджа Буша-младшего, и в администрации Барака Обамы были серьёзно обеспокоены неясностью намерений Китая. Но в основном они по-прежнему были убеждены, что Соединённым Штатам необходимо взаимодействовать с КНР для укрепления международной системы, основанной на правилах, и что экономическая либерализация Китая в конечном итоге приведёт к либерализации политической. Вместо этого Пекин продолжает использовать преимущества экономической взаимозависимости для роста своей экономики и укрепления своих вооружённых сил, обеспечивая тем самым долгосрочную стабильность КПК.

В то время как Китай и другие акторы подрывали либеральную идею за рубежом, экономическая глобализация не оправдывала ожиданий и внутри самих демократий. Сторонники глобализации утверждали, что в экономике, основанной на свободной торговле, потребители неизменно выигрывают от доступа к более дешёвым товарам, потерянные рабочие места в обрабатывающей промышленности будут восполнены в растущей сфере услуг, в каждый сектор устремятся прямые иностранные инвестиции, а компании всего мира станут более эффективными и инновационными. А такие организации, как ВТО, тем временем, успешно управляли бы этим более свободным и интегрированным миром (свод нормативных положений ВТО, составляющий 22 тыс. страниц, видимо, не мыслился как препятствие).

Но обещание, что прилив глобализации поднимет все лодки, не было выполнено: некоторые поднялись до крайних высот, некоторые остались там, где были, а другие просто утонули.

Оказалось, что либеральная конвергенция вовсе не была беспроигрышной: в ней, как и всегда, помимо триумфаторов обозначились и свои проигравшие.

Волна негативной реакции популистов, обрушившаяся на либеральные элиты, застала их врасплох. Эта реакция усилилась по мере того, как неправомерные действия на Уолл-стрит и ошибочная денежно-кредитная политика Федеральной резервной системы США привели к глобальному финансовому кризису 2008 года. Щедрая помощь, которую в результате получили банки и финансовые учреждения, убедила многих американцев в том, что корпоративные и политические элиты манипулируют системой – это тема, за которую Трамп ухватился в своей кампании 2016 года. Однако ещё за много лет до победы Трампа многие простые американцы уже поняли, что глобализация бьёт по ним сильнее, чем благоволит им. Те, кто работал, непосредственно испытали на себе, как свободная торговля экономически обескровливает массы людей, ведь рабочие места и капиталовложения уходят за границу. Даже ведущий экономист Международного валютного фонда Гита Гопинат признала в 2019 г., что международная торговля обошлась американским рабочим производственных отраслей очень дорого. В период с 2000 по 2016 г. страна потеряла около пяти миллионов рабочих мест в обрабатывающей промышленности.

Побрели в сторону Тёртл-бей

Вторая иллюзия, которой поддались американские политики, – идея о том, что Вашингтон в борьбе с вызовами своему влиянию может полагаться на международные организации и что именно благодаря американскому лидерству «глобальное управление» станет, наконец, реальностью. Поскольку предполагалось, что страны сближаются на пути политической и экономической либерализации, естественно было думать, что транснациональные вызовы, такие как ядерное распространение, терроризм и изменение климата, вытеснят межгосударственную конкуренцию, и решение этих проблем ляжет грузом на плечи Соединённых Штатов. Общепринятое мнение гласит, что с такими угрозами лучше всего справляются международные институты.

Эта же точка зрения предполагала, что, поскольку другие страны твёрдо и уверенно движутся к либеральной демократии, они будут разделять многие цели Вашингтона и играть по его правилам. Данное убеждение, как правило, сводит к минимуму важность национального суверенитета и тот факт, что страны различаются в том, как они организуют собственные сообщества. Даже среди демократий существует высокая степень вариативности, когда речь заходит о культурных, институциональных и политических ценностях.

Тем не менее международные институты стремились к дальнейшему расширению и становились все более амбициозными. В 1992 г. генеральный секретарь ООН Бутрос Бутрос-Гали в своей «Программе мира» представил видение такого международного порядка, в котором ООН поддерживала бы мир во всем мире, защищала права человека и содействовала социальному прогрессу посредством расширения миротворческих миссий. В период с 1989 по 1994 г. организация санкционировала проведение двадцати миссий по поддержанию мира – больше, чем общее число миссий, проведённых ею за предыдущие четыре десятилетия.

Эта система миссий распространилась и на отдельные специализированные учреждения ООН. Всемирная организация здравоохранения, созданная в 1948 г. для предотвращения распространения инфекционных заболеваний, стала пионером в ряде важнейших достижений ООН, включая искоренение оспы и почти полное избавление от полиомиелита. Но с годами масштабы деятельности ВОЗ значительно возросли. К 2000 г. она начала выпускать предупреждения практически по всем вопросам – от продовольственной безопасности до использования сотовых телефонов и качества воздуха. Это привело к слишком узкому распределению персонала и ресурсов, что подорвало способность организации реагировать на настоящие крупные кризисы, такие как продолжающаяся пандемия COVID-19. Во время первой вспышки эпидемии ВОЗ была отодвинута на второй план, поскольку национальные правительства стремились обезопасить медицинское оборудование. Решительная защита организацией антикризисных мер, принятых Китаем, продемонстрировала, что КПК использовала своё влияние для кооптации ВОЗ, а не для поддержки её миссий.

Однако проблемы ООН выходили далеко за рамки ВОЗ. В 2016 г. Энтони Банбери, карьерный чиновник ООН, который до этого работал помощником Генерального секретаря по вопросам поддержки на местах, писал, что бюрократическая система организации стала настолько сложной, что она больше не способна приносить результаты, создавая чёрную дыру, в которой исчезли «бесчисленные доллары налогоплательщиков», а также длинный список «человеческих устремлений, которые никто никогда больше не увидит». Совокупность таких упущенных возможностей привела к распространению скептицизма и в итоге ослабила либеральный международный порядок изнутри.

Больше не непобедимый

Хотя либеральный интернационализм поощрял взаимозависимость и многосторонний подход, он в то же время основывался на вере в способность Вашингтона бесконечно поддерживать неоспоримое военное превосходство, которое он обрёл сразу после холодной войны.

В действительности же американское военное господство сегодня оспаривается практически во всех областях. Соединённые Штаты больше не могут свободно действовать ни в традиционных сферах суши, моря и воздуха, ни в новых, таких как космическое пространство и киберпространство. Распространение новых технологий и систем вооружения, а также применение противниками асимметричной стратегии ограничили военные возможности США по поиску и нанесению ударов по целям, снабжению и охране своих сил за рубежом, свободному морскому плаванию, контролю над морскими линиями связями и защите родины. И ничто уже не обратит эти тенденции вспять.

С 1990-х гг. национальная безопасность становилась всё более зависима от политики государства в космической сфере, поскольку многие военные и разведывательные функции зависят от базирующихся там спутников. Но Китай, Россия и другие государства теперь имеют возможность размещать системы противоспутникового оружия. Кроме того, частная коммерческая деятельность в космосе также возросла в геометрической прогрессии. С 2014 г. большинство запусков спутников было осуществлено не американцами – в первую очередь Китаем, Индией, Японией и членами ЕС, что ещё больше подорвало способность Соединённых Штатов свободно маневрировать в космосе и увеличило количество космического мусора, что угрожает всем «земным» объектам в космосе.

В киберпространстве во всех военных цепочках поставок проявилась уязвимость аппаратного и программного обеспечения. И это потенциально снижает эффективность важных платформ. В 2018 г. Дэвид Голдфейн, начальник штаба ВВС США, описал F-35 Joint Strike Fighter как «компьютер, который может летать», – значит, как и все компьютеры, он уязвим для кибератак. В том же году Научный совет министерства обороны предупредил, что, поскольку систем вооружения, связанных между собой, теперь так много, уязвимость одной из них может серьёзно ударить и по другим.

В то же время многочисленные бюрократические требования затрудняют внедрение инноваций в сфере ВПК. С момента, когда была создана совместная программа ударных истребителей, до момента, когда первая боевая эскадрилья F-35 была объявлена действующей, прошло более двадцати лет. Военные требуют нереально высоких показателей, которые компании, жаждущие контрактов, обещают им обеспечить. Бывший министр обороны Роберт Гейтс сетовал на нежелание военных довольствоваться «80-процентным» показателем, который на самом деле мог быть реализован в разумные сроки. Учитывая то, как быстро развиваются технологии противодействия, трения в американской оборонной промышленности порождают серьёзные вопросы о способности страны вести и выигрывать войны, особенно против противников, равных по объёму военной мощи.

А тем временем Пекин и Москва разработали так называемые системы A2/AD ограничения и воспрещения доступа и манёвра, которые снижают способность Вашингтона демонстрировать силу в Восточной Азии и Европе. Китай разработал и модернизировал стратегическое и тактическое ядерное оружие и вложил значительные средства в технологии, направленные на совершенствование обычных вооружений. Россия создала целый ряд специфических «смертоносных систем вооружения» и тактических ядерных вооружений малой мощности, несмотря на заключённые с Соединёнными Штатами соглашения о контроле над вооружениями. И помимо этого, обе страны вкладывают ресурсы в развитие гиперзвукового оружия, скорость и манёвренность которого делают обычные системы противоракетной обороны неэффективными.

Кроме того, более мелкие противники, такие как Иран и Северная Корея, продолжают развивать и совершенствовать свои ядерные программы.

Несмотря на видение мира, в котором никто не может бросить вызов американской силе, эпоха американского военного господства оказалась относительно короткой.

Недружелюбные технологии

Проблема неоправданной веры в преимущества новых технологий не ограничивается военным измерением. Когда началась цифровая революция, политики и представители крупнейшего бизнеса были едины в оптимистичном взгляде на «освобождающую» роль новых технологий, которые должны были ускорить распространение либерально-демократических ценностей – «век информации может стать веком освобождения», как выразился президент Джордж Буш-старший в 1991 году. Несколько лет спустя Клинтон предсказал, что «свобода [будет] распространяться по сотовому телефону и кабельному модему».

Однако со временем стало ясно, что те же самые технологии, которые объединяют и расширяют возможности людей, могут поставить под угрозу свободу и открытость, а также ограничить право человека остаться наедине с собой – то есть все элементы процветающей демократии. Автократии используют цифровые технологии для контроля над своими гражданами при содействии (иногда невольном) западных компаний. Коммунистическая партия Китая разработала самую сложную систему наблюдения в мире, используя, например, технологии распознавания лиц и голоса и секвенирования ДНК, чтобы создать систему «социального кредита», которая контролирует 1,4 миллиарда человек в Китае и вознаграждает или наказывает их на основе предполагаемой лояльности к партии-государству.

Такого рода практики используются не одними лишь авторитарными правительствами – отчасти потому, что Huawei, китайский телекоммуникационный гигант, экспортирует устройства для наблюдения в 49 стран мира, включая устройства, использующие искусственный интеллект (ИИ). Согласно индексу глобального наблюдения за ИИ Фонда Карнеги, практически все страны «Большой двадцатки» внедрили технологию наблюдения с поддержкой ИИ, включая программы распознавания лиц.

Однако стоит отметить, что даже когда КПК запретила Twitter в своей собственной стране, Пекин и другие регионы использовали эту соцсеть и другие платформы для проведения кампаний по дезинформации за рубежом, направленных на ослабление демократии изнутри.

Разрушители мифов

Ещё в ходе своей предвыборной кампании, а затем и самого президентства Трамп предложил ряд идей по избавлению от опасных иллюзий прошлого – часто чересчур прямолинейно и иногда непоследовательно. Его отход от традиционных шаблонов восприятия и ведения внешней политики США обоснован тем, что он признаёт одну неудобную правду, а именно: идеи о благодетельной глобализации и либеральном интернационализме, приносящем «миру мир», не воплотились в реальность, столкнувшись с миром реальным, который становится всё более враждебным по отношению к американским ценностям и интересам.

Говоря о международном порядке, Трамп подчеркивает роль государств, тем самым бросая вызов американской цели (со времён окончания холодной войны) делегировать власть международным организациям.

Это не означает одностороннего ослабления роли Вашингтона в мире; скорее речь идёт о проявлении уважения к суверенитету других стран. Рассмотрим, например, стратегию администрации Трампа по созданию свободного и открытого Индо-Тихоокеанского региона, которая предусматривает противодействие чрезмерным и незаконным территориальным притязаниям Китая в Южно-Китайском море и укрепление морской безопасности других стран региона, таких как Вьетнам, путём предоставления им военного оборудования. Такой подход сильно контрастирует с усилиями Пекина по созданию в регионе системы отношений господства, подчинения и по установлению своих сфер влияния.

В более широком смысле администрация Трампа применила принцип взаимности к различным международным институтам и нормам. Это означало призыв к другим державам брать на себя больше ответственности за собственную безопасность и вносить больший вклад в укрепление порядка, возглавляемого Западом. По словам генерального секретаря НАТО Йенса Столтенберга, внимание Трампа к проблеме неравномерного распределения бремени «сделало НАТО сильнее». С 2016 по 2018 г. оборонные расходы других членов НАТО, кроме США, увеличились на 43 миллиарда долларов, и, по расчётам того же Столтенберга, к 2024 г. они вырастут ещё на 400 миллиардов долларов.

В области торговли и коммерции принцип взаимности означал включение в алармистскую повестку проблемы нежелания Китая открыть свой рынок для американских товаров и услуг, а также недобросовестной практики Пекина по принудительной передаче технологий и краже интеллектуальной собственности. По оценкам экспертов, с 2013 г. объём экономического ущерба, понесённого Соединёнными Штатами в результате вопиющих злоупотреблений Китая, составил более 1,2 триллиона долларов.

Использование Трампом тарифных ограничений в качестве торговой тактики подчёркнуло его готовность идти на риск. Критики осудили эту тактику как радикальное отклонение от традиционной экономической стратегии страны. На самом деле использование тарифных контрмер – американская традиция, восходящая к президентству Джорджа Вашингтона. Они также используются странами по всему миру для обеспечения выполнения решений ВТО или противодействия несправедливым субсидиям, предоставляемым другими государствами. Тарифная тактика Трампа помогла достичь первоначального соглашения с Китаем, которое, в отличие от любого предыдущего двустороннего американо-китайского соглашения, включает значимые обязательства Пекина ограничить практику кражи элементов коммерческой тайны, сократить принудительную передачу технологий и открыть китайские рынки для американских финансовых услуг и сельскохозяйственных товаров.

Текущие переговоры с Китаем – часть более широкой цели администрации Трампа по смягчению негативных сторон глобализации, таких как уязвимость, создаваемая цепочками поставок «точно в срок», и деиндустриализация центральной части страны. По словам Роберта Лайтхайзера, торгового представителя США, в настоящий момент задача в том, чтобы поддержать «тип общества, в котором [американцы] хотят жить», признавая достоинство труда и всегда помня при разработке экономической политики страны, в первую очередь об интересах американских рабочих и национальной безопасности. В этой связи одной из важных мер стало укрепление Комитета по иностранным инвестициям, который анализирует крупные вложения в американские компании со стороны иностранных корпораций и помогает блокировать использование китайцами инвестиций для доступа к ключевым технологиям, разработанным американскими фирмами.

Трамп выполнил предвыборное обещание остановить сокращение вооружённых сил и увеличил расходы на оборону почти на 20% с 2017 года. Кроме того, после многих лет забвения возобновлено, наконец, финансирование ядерной модернизации страны, а также системы противоракетной обороны, в довесок к этому – администрация Трампа создала национальные Космические силы. Министерство обороны уделяет приоритетное внимание развитию передовых технологий, таких как гиперзвуковые ракеты и искусственный интеллект, в рамках общей направленности на конкуренцию с другими великими державами. Пентагон и разведывательные организации также выдвинули важную оперативную концепцию «защиты на опережение» в киберпространстве, которая побуждает Соединённые Штаты более активно выявлять угрозы, предотвращать атаки и перераспределять расходы на сдерживание и поражение вредоносных кибератак.

Ни одна стратегия не обошлась без изъянов или несоответствий. Шаги действующей администрации лишь проявили тенденцию, которая появилась задолго до Трампа, – стремление слишком сильно полагаться на региональных партнёров, которые не всегда справляются с оказанным доверием и ответственностью. Одним из примеров этого является возникшее недопонимание относительно того, в какой степени Вашингтон готов вывести свои войска из Ирака и Сирии после победы США над Исламским государством (также известным как ИГИЛ, запрещено в России – прим. ред.). Консолидация достижений в этом регионе требовала понимания ограниченности возможностей партнёров Вашингтона в Сирии, неоднозначных мотивов лидеров Ирака и Турции, а также опасности оставить регион открытым для режима Башара Асада, Ирана и России. Поэтому свои интересы в данном регионе Соединённые Штаты вынуждены были защищать сами.

Президент и члены его администрации позволяли себе действовать столь дерзко, что шли на откровенно недружественные шаги в отношении союзников, особенно в Европе. И тарифная политика не всегда применялась стратегически выверено. Было бы гораздо разумнее стремиться к единству в борьбе против Китая, а не затевать ссоры с союзниками и партнёрами, вводя для них тарифы на сталь и алюминий, как в 2018 году.

Преодоление

Независимо от того, кто будет избран президентом в ноябре, возвращение к набору стратегических допущений, разработанных в эпоху однополярного момента, нанесёт ущерб интересам США. Конкуренция является и будет оставаться одним из базовых элементов международной среды, и пронизавшая мир взаимозависимость не исключает этого. Если в Белом доме окажется демократ, ему, вероятно, потребуется убедить себя в том, что соперничество – неизменная черта международной системы, а возвращение к предпосылкам ушедшей эпохи – фатальная ошибка.

Если Трамп пойдёт на второй срок, его администрация должна будет более активно взяться за осуществление политических изменений, которые сама же инициировала, посылая обществу чёткие и последовательные сигналы, а также создавая более сильные коалиции как внутри страны, так и за её пределами. Кто бы ни занял Белый дом в январе, он должен понимать, что современное многомерное соперничество уже не может разрешиться в результате конвенциональных побед. В более широком смысле политики и стратеги должны оставить в прошлом практику акцентирования на достижении конкретных конечных результатов, поскольку такой подход вытекает из механистического и неисторического по своей природе взгляда на то, как работает политика. В действительности, как утверждал историк Майкл Говард, действия людей создают новые наборы обстоятельств, которые, в свою очередь, требуют новых подходов к их анализу и новых решений.

Геополитика – вечная материя. Вот почему конкуренция сохраняется, как бы сильно идеалисты ни желали обратного.

Стратегия должна в первую очередь быть сосредоточена на том, чтобы предотвратить накопление действий и тенденций, наносящих ущерб американским интересам и ценностям, а не на осуществлении грандиозных проектов, как, например, попытка изменить политическую систему в Китае или других странах.

Для этого Соединённые Штаты должны выработать политику, направленную на поддержание регионального баланса сил и сдерживание агрессии со стороны ревизионистских держав.

Многие правые, выступающие за политику сдержанности или сокращения вовлечённости, неохотно примут идею постоянной конкуренции, потому что склонны сбрасывать со счётов интересы других держав. Диалектика их целеполагания весьма проста: если США будут демонстрировать сдержанность, а их аргументы – эффективность, следует ожидать, что такому примеру последуют и другие. Но история говорит об обратном. Многие левые неохотно примут идею альтернативного финала, потому что они склонны считать, что сам ход истории стремится к либеральной конвергенции, и рассматривают разновекторные факторы развития конкурентного мира как чрезмерно агрессивные и, вероятно, ведущие к войне.

Но признание центральной роли конкуренции не тождественно милитаризации внешней политики США и тем более не подразумевает строгой ориентации на войну. Более широкое осознание конкурентного характера геополитики, действительно, требует наличия фундамента военной мощи, но оно также подчёркивает ценность дипломатических и экономических инструментов государственного управления. Именно потому, что большая часть сегодняшней международной конкуренции происходит ниже порога военного конфликта, гражданские учреждения должны взять на себя ведущую роль в поддержании порядка и формировании политического ландшафта, благоприятного для интересов и ценностей страны. Но это произойдёт только после того, как менталитет и культура государственных ведомств изменятся, чтобы обеспечить более широкое признание конкуренции, которую мы наблюдаем сегодня.

В дальнейшем успех внешней политики будет зависеть от того, насколько трезв будет подход к сотрудничеству. Вместо того, чтобы рассматривать сотрудничество с другими странами как самоцель, политики должны признать его средством разработки более сильной конкурентной стратегии. Они также должны понимать, что подлинное сотрудничество требует взаимности. Маргрете Вестагер, комиссар ЕС по вопросам конкуренции, возможно, лучше всех выразила это, когда описала суть этой политики: «Там, откуда я родом – я выросла в западной части Дании, – если вы приглашаете людей, а они не приглашают вас в ответ, вы перестаёте приглашать их».

Кроме того, Вашингтону необходимо признать, что наиболее эффективное решение глобальных проблем совершенно не обязательно связано с международными институтами, которые подотчётны в первую очередь своим внутренним бюрократическим структурам, а не тем, кто в них входит. Такие организации действительно могут играть важную роль в качестве координаторов и центров обмена информацией, но им не хватает оперативного потенциала для масштабных действий; бюрократические препоны мешают им выполнять более широкие задачи.

Пересмотр системы глобального управления не требует отказа от либеральных принципов или отречения от порядка, на них основанного. Но поскольку лишь немногие страны реально привержены этим принципам, цель должна состоять в том, чтобы способствовать тому, что учёный Пол Миллер описал как «меньший, более глубокий либеральный порядок» промышленно развитых демократий, которые будут защищать либеральные ценности и служить стратегическим и экономическим целям развития этого порядка. Основное внимание может быть направлено на создание коалиций, ориентированных на выполнение конкретных задач. Такие объединения могли бы работать над созданием резервных цепочек поставок, финансированием исследований в области новых технологий, поощрением справедливой и взаимной торговли, а также над сотрудничеством по вопросам безопасности. Эти сообщества государств будут открыты для новых членов при условии, что они разделяют интересы и ценности Соединённых Штатов и способны использовать свои возможности для решения ключевых проблем. Интересно отметить, что истоки порядка, основанного на правилах эпохи холодной войны, примерно такие же: он был основан как группа государств-единомышленников во главе с США, стремившихся выиграть стратегическое и идеологическое соревнование против общего противника.

Вашингтону также необходимо пересмотреть представления о политической экономии и расширить возможности государственных институтов решать вопросы взаимодействия политики и экономики страны. Экономическая и политическая системы Америки никогда не смогут интегрироваться так, как это произошло в Китае, где система командной экономики была поставлена на непосредственную службу целям КПК. Но Вашингтон должен более активно инвестировать в экономическую разведку и облегчить межведомственный обмен такого рода информацией, создав Национальный центр экономической разведки, возможно, по образцу Национального контртеррористического центра, – идея, отстаиваемая учёным Энтони Винчи.

Кроме того, правительство обязано противодействовать крупным инвестициям Китая в исследования и разработки в области новых технологий. Конгрессу следует финансировать исследования государственного и частного секторов в области искусственного интеллекта, высокопроизводительных вычислений, синтетической биологии и других стратегически важных технологических секторов. Госдепартаменту надо поставить экономику в центр внимания, наделив чиновников экономических ведомств большей ответственностью в рамках их работы в посольствах и открыв консульства по всему миру, чтобы расширить развитие деловых и коммерческих отношений.

И, наконец, американским политикам пора признать, что в современном мире скорость является жизненно важным компонентом силы. Способность быстро реагировать на угрозы и хвататься за открывающиеся возможности укрепляет влияние государства. И напротив, заторможенность антикризисного реагирования подрывает систему демократического правления, поскольку снижает уверенность граждан в том, что их правительство способно удовлетворить потребности общества в адекватные сроки. Эта простая истина получила ещё одно подтверждение во время нынешней пандемии, в начале которой – в значительной степени из-за китайской политики укрывательства – правительства во всём мире действовали с задержкой. Госструктурам США необходимо ввести новую формулу расчёта: время до результата. Вооружившись этим, политик может надеяться быстро выявить препятствия, которые необходимо устранить, чтобы добиться успеха.

Что увидел Трамп

Цели либерального международного порядка были достойны похвалы – и во многих случаях они достигнуты, несмотря на огромные трудности. Мир стал более безопасным, процветающим и справедливым, чем когда-либо. Однако нельзя упускать из виду неожиданные последствия глобализации и невыполненные обещания, дававшиеся нам системой глобального управления.

В мире конкуренции великих держав, экономического неравенства и ошеломляющих технологических возможностей, где идеологии, а также патогены распространяются с дикостью вируса, ставки слишком высоки, а последствия слишком ужасны, чтобы просто продолжать полагаться на то, что работало в прошлом, и надеяться на лучшее.

Трамп осознал эту реальность раньше, чем многие в американском внешнеполитическом сообществе. Кто бы ни сменил Трампа на президентском кресле – будь то в 2021 или 2025 г., – он также должен будет признать это.

Перевод: Елизавета Демченко

Опубликовано в журнале Foreign Affairs №5 за 2020 год. © Council on foreign relations, Inc.

США. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 12 октября 2020 > № 3538533 Надя Шэдлоу

Сюрприз в темноте

Пхеньян удивил секретным парадом с современными вооружениями и новой баллистической ракетой

Текст: Олег Кирьянов (Сеул)

Зарубежным экспертам предстоит еще потратить много времени, чтобы в деталях разобраться в продемонстрированных на внезапном параде в КНДР новейших вооружениях. Но вывод однозначен: Пхеньян удивил уровнем развития своих технологий и оружия, причем прогресс заметен на самых разных направлениях - от налобных фонариков и формы спецназа до новейших видов межконтинентальных баллистических ракет.

Военные парады с большим количеством техники и массовыми демонстрациями - дело для Страны чучхе не такое уж редкое. Но в этот раз поступили необычно: парад в честь 75-летия Трудовой партии Кореи прошел во тьме, примерно с часу до трех ночи. Прямая трансляция не велась, иностранцев, включая дипломатов, не допустили на мероприятие вообще, и только вечером 10 октября по центральному ТВ КНДР показали видеозапись парада.

На мероприятии присутствовал Ким Чен Ын, который выступил с речью в мирном ключе. Ким никого не обвинял, не было упоминаний ни про "американских империалистов", ни про "южнокорейских марионеток", а речь в основном строилась вокруг ситуации внутри страны. Лидер КНДР признал, что из-за международных санкций, стихийных бедствий и бушующего за пределами Страны чучхе коронавируса ситуация в Северной Корее непростая. В целом он выглядел довольным: постоянно улыбался, оживленно беседовал со стоявшими рядом с ним генералами, заливисто смеялся над их шутками и комментировал прохождение военнослужащих и техники, часто прибегая к помощи бинокля, чтобы получше разглядеть детали.

А там действительно было что рассматривать и изучать. Вряд ли Ким увидел что-то новое для него лично, но вот зарубежные специалисты просто подпрыгивали на месте при каждой новой сцене, когда камера начинала показывать входящую на площадь Ким Ир Сена технику. Новинки одна за другой появлялись на площади: от обмундирования солдат и стрелкового оружия до самых тяжелых ударных систем. В параде приняли участие новые виды систем ПВО, крылатые ракеты, новейшие противотанковые, противопехотные, артиллерийские системы, знаменитые гигантские северокорейские РСЗО калибром 600 мм.

Но "гвоздем программы" стал новый "ребенок" северокорейского ракетостроения. По площади Ким Ир Сена на 11-осных пусковых транспортерах проехала новая, до этого никогда не демонстрировавшаяся и самая крупная из всех ракет КНДР. Ее длина - 23-24 метра, что на два метра больше "Хвасонов-15", которые до сих пор считались самой большой ракетой КНДР с дальностью до 13 тысяч километров.

Не исключено, что такой эффектный парад стал своего рода компенсацией или попыткой отвлечь народ КНДР от экономических проблем. Многие из обещанных и широко рекламировавшихся в СМИ крупных строек к юбилею партии не удалось завершить. Но по крайней мере по части развития вооруженных сил КНДР доказала, что не стоит на месте.

Мнение эксперта

Владимир Хрусталев , эксперт Российского совета по международным делам:

КНДР проводит военные парады регулярно, но в этот раз очень удивило число новых систем. Отдельно следует отметить, что разработчики боевой техники КНДР стараются создавать теперь не только по принципу "главное, чтобы оно ездило и стреляло", но заметно стремление соответствовать современным технологическим, техническим и тактическим тенденциям. Если говорить по конкретным направлениям, то бросилось в глаза, что в КНДР активно занялись не только баллистическими ракетами и смежным вооружением, но и "обычными" видами, которые продолжают развивать и совершенствовать. Снаряжение и форма пехоты КНДР явно следует негласному базовому мировому стандарту: разгрузочные жилеты, бронежилеты, каски из композитных материалов, наколенники, индивидуальные средства связи и т д.

Но безусловно же главное и самое мощное - это новые баллистические ракеты. Самая новая большая ракета - это тяжелая мобильная жидкостная МБР, имеющая весьма нетривиальную концепцию. Она очень громоздка и наверняка требует приличной предстартовой подготовки, а потому уязвима. Скорее всего, что именно для этой МБР на стендах полигонов КНДР в декабре 2019 г. и испытывались некие новые двигатели большой мощности и длительного времени работы. Обращает внимание большое пространство под обтекателем этой ракеты. С таким дизайном эта МБР будет способна нести не только просто ядерный блок, а, например, тяжелый термоядерный блок на мегатонны, а также еще ложные цели, либо несколько обычных ядерных блоков и ложные цели. Правда, сразу же надо оговориться: чтобы считаться оружием, эта ракета еще должна полететь, а, насколько нам известно, испытания этой МБР пока не проводились.

Инвестиции вопреки

Инвестиционная активность рыболовного сектора стала одной из ключевых тем в информационном поле, которое формирует имидж АПК. Госорганам уже есть чем отчитываться о результатах политики, призванной стимулировать рыбаков вкладывать больше средств в обновление флота и береговых мощностей (параллельно с развитием смежных отраслей). Речь идет о миллиардах рублей.

В то же время для самих промышленников эту работу нельзя назвать чем-то совершенно новым. Самостоятельные инвестиционные процессы, инициированные бизнесом, протекали в отрасли всегда. И речь идет не только о новострое или постоянной модернизации производственных фондов предприятий, но даже о будничной подготовке к путине или очередному рейсу – все это требует серьезных финансовых вливаний.

Каковы конечные цели таких вложений? В Ассоциации рыбохозяйственных предприятий Приморья (АРПП) отмечают: увеличение объемов добычи и выпуска продукции, повышение качества и расширение ассортимента товаров стоят в приоритете для рыбаков-инвесторов. Другой вопрос, насколько такая работа эффективна в современных реалиях? Удается ли достичь максимальных результатов на практике?

Об актуальном инвестиционном опыте компаний, входящих в АРПП, и тех выводах, к которым в ходе этой работы приходят сами рыбаки, журналу «Fishnews – Новости рыболовства» рассказали в приморской ассоциации.

Для чего мы флот построим?

Загрузку отечественных судостроительных заводов заказами от рыбаков государство обеспечило двумя механизмами – инвестиционными квотами и аукционными квотами на вылов краба. И если первый из них дал толчок для массовой закладки траулеров на верфях западной части страны, то добытчиков крабов было предложено ориентировать на строительство судов на Дальнем Востоке.

Большим событием для региона и отрасли в целом стала закладка на Находкинском судоремонтном заводе в Приморье сразу восьми краболовов – для холдинга «Антей» и компании «ТРК». Значимость столь масштабного проекта, в том числе для социально-экономической сферы Приморья и будущего отрасли, отмечали вице-премьер – полпред президента в ДФО Юрий Трутнев, замруководителя Росрыболовства Василий Соколов, представители краевых властей. Рыбопромышленники и судостроители приняли на себя очень серьезные обязательства.

К слову, заказчиком первого в России краболова «Русь», сданного в этом году, выступило ООО «Антей». Контракт был подписан с ленинградским заводом «Пелла» еще в 2017 году – до того, как государство приняло решение о крабовых квотах и утвердило механизм стимулирования загрузки дальневосточных заводов. Как отметил генеральный директор компании «Антей» Андрей Поломарь, все-таки госпрограммы повысили активность инвесторов. Без них строительство нового флота велось бы, но в меньших объемах и более низкими темпами: слишком затратные проекты с длинной окупаемостью, дорогие кредиты и т.д.

В целом «рыбацкая» статистика в судостроении выглядит впечатляюще: 43 промысловых судна должны быть построены под инвестквоты, еще 35 судов – под квоты на краба. Такие цифры в конце 2019 года на традиционной итоговой встрече с президентом озвучила спикер Совета Федерации Валентина Матвиенко, назвав их «хорошим производственным показателем». К сожалению, в реальности картина выглядит не столь радужно. В этом члены Совета Федерации смогли убедиться, проехав по судостроительным заводам. «Как бы глаза [у корабелов] не сильно горят получить такой выгодный [заказ]», – обобщила впечатления коллег спикер верхней палаты парламента.

Особого внимания потребовала ситуация со сроками реализации заказов: практически все инвестпроекты с «квотами под киль» вышли за временные рамки, установленные контрактами. Основная причина – неготовность российских заводов.

Вместе с тем в руководстве Объединенной судостроительной корпорации звучат встречные претензии: рыбопромышленников характеризуют как неудобных клиентов – сжатые сроки, несерийные заказы, зарубежные проекты. Расстраивает ОСК и крайне низкий уровень локализации, которого удалось достичь на данный момент, – всего 25%. На встрече с главой государства гендиректор корпорации Алексей Рахманов предложил «решение всех проблем»: определить специальный орган, который бы утверждал ценообразование при строительстве головных заказов для гражданских судов.

По мнению рыбаков, такое развитие ситуации и те отчеты, которые озвучиваются главе государства, серьезно настораживают. «Несмотря на многочисленные заказы от нас, положение дел в отечественном судостроении фактически не изменилось. Еще на этапе обсуждения программы инвестквот в министерствах и ведомствах мы поднимали вопрос локализации, указывали на потребности отрасли, давали свои конкретные предложения, но действий не последовало», – обращает внимание президент АРПП Георгий Мартынов.

Сегодняшний отчет президенту – это определенный итог работы ОСК, который однозначно показывает: необходимо остановиться и не плодить новые необдуманные предложения под инвестиции рыбаков, уверены в ассоциации.

Свою позицию в отношении инвестиционной политики в отрасли АРПП не поменяла: все инвестиционные процессы – строительство флота и объектов береговой переработки, развитие аквакультуры (марикультуры) и даже рыбной логистики – в первую очередь должны быть нацелены на увеличение объемов добычи и производства готовой продукции. То есть на повышение эффективности рыбного хозяйства. Но смогут ли дать прибавку в вылове того же минтая десятки новых крупнотоннажных судов, построенных под требования программы инвестквот? В этом у отраслевиков есть серьезные сомнения.

«Да, новые траулеры будут более экономичны, позволят сократить численность экипажей (хотя с позиции регионов польза неоднозначна), но осваивать больше 100% от допустимого улова мы не станем. Как добывали на Дальнем Востоке в среднем 1,7 млн тонн минтая, так и продолжим добывать. На что, как нам кажется, действительно стоило обратить внимание, так это на универсальность промысла. Не размер судна надо ставить во главу угла, а возможность его более эффективной эксплуатации в течение года с вовлечением в промысел других объектов», – пояснил суть идеи Георгий Мартынов.

АРПП озвучивала свои инициативы регулятору на этапе проработки механизма инвестквот. При этом предлагалось сделать ставку на строительство современных среднетоннажников, а также плавбаз (плавзаводов): в советское время таким составом флота удавалось успешно осваивать ресурсы в Охотском море. В этом случае можно было бы выстраивать круглогодичный цикл промысла. С января по апрель эти суда могли бы быть задействованы на освоении минтая, затем поочередно переходить на сельдь и иваси, после часть флота могла бы отправляться на небольшой технический перестой, а часть – продолжать промысел на сайре. Завершался бы цикл общей подготовкой к новой минтаевой путине.

«Пользователей водных биоресурсов, участвующих в строительстве такого флота, мы предлагали наделять квотами валютоемких объектов, таких как минтай. При этом владельцы новых судов могли бы осваивать на них и сельдь, и сардину с сайрой, и все это отлично укладывалось бы в годовой цикл – вот вам и прибавка в общем вылове. Таким образом мы предлагали стимулировать развитие не монопромыслов, как вышло сейчас, а расширять спектр промысловых объектов», – рассказал президент АРПП.

Строительство же крупнотоннажных судов объединение предлагало увязывать в первую очередь с работой в Мировом океане.

Сейчас Дальневосточный бассейн ожидает прихода целой флотилии супертраулеров-процессоров, ориентированных на вылов и переработку минтая и сельди. К чему это приведет – покажет время, но в ассоциации полагают: универсальный новострой имел бы больший потенциал.

Какие перспективы у берега?

К началу 2020 года право первыми приступить к освоению дополнительных объемов квот под сданные рыбоперерабатывающие производства получили девять компаний, шесть из которых – благодаря новым заводам на Дальнем Востоке. И вновь основными объектами переработки для большинства должны стать минтай и сельдь.

В ноябре прошлого года вице-премьер – полпред Юрий Трутнев посетил один из таких объектов в рамках поездки в Приморье. Современное производство рыболовецкого колхоза «Новый мир» (входит в группу компаний «Доброфлот») расположилось в городе Большой Камень. Оно стало первым для края объектом, построенным и сданным в рамках программы инвестквот.

Предприятие рассчитано на выпуск 110 тонн готовой продукции в сутки, в ассортименте фарш, филе, консервы, рыбная мука, рыбий жир и другая продукция. Объем инвестиций составил 1,7 млрд рублей.

Среди вопросов, которыми теперь озадачены инвесторы, и не только по данному проекту, – загрузка заводов необходимым объемом сырья. Береговым предприятиям, как и судам, необходимо выполнять условия по ежегодному освоению не менее 70% объема квот, предоставленных на инвестиционные цели.

Еще большую обеспокоенность, причем уже у всех промышленников, вызывает перспектива затоваривания рынка филе, которое будут производить и на новых судах, и на береговых заводах, отмечают в АРПП.

«Мера по стимулированию переработки оказалась настолько сфокусирована на выпуске именно филе, что возникает вопрос: разве у нас был такой сильный дефицит этой продукции? Нет, дефицита не было, и рынок пребывал в некотором равновесии между спросом и предложением», – обрисовал ситуацию управляющий ГК «Доброфлот» Александр Ефремов. По его словам, российские производители и раньше могли увеличить производство филе, но не делали этого, поскольку лишь определенное количество продукции могло продаваться с необходимой рентабельностью.

Очевидно, что дополнительный объем этой продукции, который устремится на рынок, – а это практически удваивание прежних объемов – изменит картину и приведет к падению цены на продукт и рентабельности для производителей. В определенной степени компенсировать ситуацию, судя по всему, и предполагалось инвестиционными квотами.

Осознавая такую перспективу, инвесторы проекта в Большом Камне решили выйти за рамки тех целей и задач, в которые их «зажали» госорганы. Возможности создаваемой площадки были расширены за счет дополнительных направлений рыбопереработки, в частности консервного производства. При сдаче завода межведомственной комиссии без доли формализма со стороны некоторых структур не обошлось. Но, как отмечают в Ассоциации рыбохозяйственных предприятий Приморья, в итоге удалось отстоять позицию инвестора и создать прецедент, полезный и для других предприятий отрасли.

«Самое главное не сдача объекта, а выполнение тех инвестиционных требований, которые были заложены в соглашения. К итогам первого года реализации этих обязательств мы подходим не в одиночестве – речь идет о еще четырех инвестиционных объектах крупного формата (типа «М»). Каждый должен показать достаточно большие объемы переработки и, на мой взгляд, это сложная задача. То, насколько справятся предприятия, и будет показателем, по которому можно говорить об успехе инвестиционной программы», – полагает Александр Ефремов.

К слову, о доступности

Отвлечемся от инвестквот. Традиционно основное влияние на инвестиционную политику бизнеса оказывала степень доступности ресурсов. Однако именно по этому критерию пользователи с сожалением отмечают резкое ухудшение ситуации.

«Все мы видим последствия крабовых аукционов – для малого и среднего бизнеса доступ к этому ресурсу оказался отрезан», – привел свежий пример ограничений, с которыми столкнулись рыбаки, Георгий Мартынов.

К потерям серьезных объемов вылова приводят и административные барьеры, задержки и недоработки при изменении правовой базы. К примеру, решением вопроса с промыслом углохвостой креветки в подзоне Приморье АРПП занималась в течение двух лет. Лишь в 2020 году Росрыболовство внесло необходимые изменения в нормативную базу, которые позволили наконец заключить с предприятиями договоры пользования водными биоресурсами и открыть для них доступ к «неодуемым» объектам. Возможный вылов углохвостой креветки в этом районе на текущий год составил 789 тонн.

В ассоциации отмечают, что если бы удалось достаточно много объектов перевести в возможный вылов, то это как раз и стало бы для предприятий стимулом модернизировать свой флот.

Еще один представитель приморской ассоциации – рыболовецкий колхоз «Восток-1», выбрав для себя направление глубоководного промысла, с начала 2000-х в несколько этапов осуществил масштабную модернизацию флота. Это позволило компании выйти на глубины более 1,4 километра. На реконструкцию судов, оснащение уникальным промысловым оборудованием, которое не производится в России, обучение экипажей и покупку глубоководных объектов на аукционах затрачены немалые средства. Но результат был достигнут: предприятие стало лидером по добыче глубоководных крабов и макруруса, которого рыбаки «Восток-1» поднимают с глубины 2500 метров.

В прошлом году компания осуществила еще одну модернизацию, вложив несколько миллионов долларов в переоборудование ряда судов под джиггерный промысел кальмара. Инвестиционная программа строилась на планах организации круглогодичного цикла промысла этого объекта – в российских водах и за пределами исключительной экономической зоны. Но в итоге компания столкнулась с серьезными барьерами.

Во-первых, выяснилось, что масштабы незаконной добычи тихоокеанского кальмара, который ведут северокорейские браконьеры в Японском море, настолько велики, что практически лишили рентабельности промысел российских рыбаков. Серьезный урон незваные гости наносят и хищническим отношением к биоресурсам: лов ведется запрещенными дрифтерными сетями-путанками, которые зачастую выбрасываются после использования и становятся угрозой для морских обитателей и рыбацкого флота.

Страдает от действий нарушителей и имущество законопослушных рыбаков. По словам гендиректора «РК «Восток-1» Александра Сайфулина, браконьеры не могут поднять на борт российские крабовые порядки (слишком большая глубина постановки), но срезают буи и части хребтины – ради самих материалов. Стоимость каждого такого порядка – около 20 тыс. долларов. В прошлом году рыбакам даже пришлось прекратить работу на крабе в летний период и продолжить уже осенью, когда браконьеры покинули российские воды.

К сожалению, не оправдались и расчеты рыбаков на промысел кальмара в открытом океане. На этот раз путь преградил административный барьер, а точнее разрешительный билет на промысел, который Федеральное агентство по рыболовству не может выписать приморской компании уже больше года. Как рассказал Александр Сайфулин, в 2019 году по этому вопросу проводилось рабочее совещание в теруправлении ФАР, направлялись запросы и заявления в центральный аппарат – от отраслевого регулятора требуется привести в соответствие нормативную базу. Но в итоге из-за затягивания ситуации федеральным агентством у компании нет уверенности по поводу работы в Мировом океане и на будущий год.

«Много говорится о том, как стратегически важно для России присутствовать в Мировом океане. К тому же исследования академической науки на глубинах до 3 километров показывают, что именно там основные биологические запасы океана и они на порядок больше, чем на шельфе. Выводы ученых подтверждает наша работа в течение 17 лет: глубоководный флот добывает краба на 1500 метрах, а рыбу – на 2500 метрах и, как говорят рыбаки, «рыба сидит на каждом крючке» 10-километрового яруса. А получается, что наш собственный регулятор – Росрыболовство – не может пока решить вопрос даже с одним новым объектом промысла в открытых водах», – отметил гендиректор компании.

«Казалось бы, для регулятора должен быть очевидным тот факт, что инвестиционная активность бизнеса в отрасли напрямую зависит от доступности и простоты оформления разрешительных документов. Но, к сожалению, пока мы этого понимания не видим», – поддерживает позицию рыбопромышленников Георгий Мартынов.

Более того, складывается впечатление, что федеральное агентство дополнительно сокращает доступ к глубоководному ресурсу, выставляя его на торги. Ведь даже после нескольких неудачных попыток продать этот специфический объект на аукционе, более 8,5 тыс. тонн глубоководного краба до сих пор не вернули в хозяйственный оборот.

Ловить или выращивать?

Инвестиционная деятельность в отрасли может быть направлена и на развитие аквакультуры. Для Приморского края как одного из регионов с наиболее высоким потенциалом для создания мариферм это особенно актуально. Но и здесь не обходится без трудностей, среди которых конфликт интересов рыбаков-прибрежников и марикультурщиков. А усилился он с появлением электронных аукционов и интернет-сервиса по формированию рыбоводных участков.

Широкое обсуждение вопрос получил на Международном конгрессе рыбаков в 2018 году. Позицию рыбопромышленников представил генеральный директор ООО «Акватехнологии» Сергей Слепченко. Эта компания – одна из немногих в крае, кто занимается исключительно прибрежным рыболовством в подзоне Приморье. Здесь смогли найти разумный баланс между рыбой и нетрадиционными для нашего рынка, но валютоемкими объектами – зарывающимися моллюсками (спизула, анадара), кукумарией и др. Это позволяет предприятию дотировать промысел не очень выгодных объектов, а в совокупности получать хорошие экономические результаты и даже самостоятельно заниматься вопросом обеспечения рыбопродукцией местного населения.

Как рассказал на конгрессе гендиректор прибрежной компании, процедура определения границ рыбоводных участков не предусматривает предварительного рыбоводно-биологического обоснования для определения пригодности акватории под марикультуру. Но особенно очевидным это упущение стало, когда в 2018 году по инициативе Минвостокразвития был запущен специальный интернет-сервис. С его помощью инвесторы получили возможность самостоятельно определять границы своего будущего рыбоводного участка на электронной карте, подавать заявление в Росрыболовство прямо через сайт и рассчитывать на ускоренную процедуру получения РВУ.

Понятно, что в результате конфликт только обострился. Тем более что на тот момент предприятия, осуществляющие прибрежное рыболовство, уже перезаключили договоры о закреплении долей квот на следующие 15 лет. Вместе с горизонтом планирования они получили и возможность продолжить реализацию своих инвестпрограмм по развитию береговой переработки и флота. Но оказалось, что в любой момент пользователи могут лишиться доступа к местам промысла, если акватория с природными запасами ежей, анадары, спизулы, рыбы или местом нереста краба будет выбрана на сайте и выставлена на аукцион как рыбоводный участок.

Кстати, опасения подтвердились довольно скоро: в том же году на электронные торги оказался выставлен участок акватории Японского моря с промысловыми запасами серого морского ежа, распределенный через новый интернет-сервис. При этом специалисты отмечали, что из-за сильных штормов эта акватория в Ольгинском районе Приморья в принципе непригодна для аквакультуры, но рыбаки-прибрежники без ущерба природным запасам ежегодно в рамках ОДУ могут изымать там по 10-15 тонн ежа. В итоге аукцион по спорному РВУ все-таки был отменен, но по другой причине – отсутствие согласования со стороны Минобороны.

Этот вопрос еще не раз становился острой темой для обсуждения на разных площадках, но по сей день остается открытым. Более того, кураторы проекта интернет-сервиса предложили изменить порядок формирования рыбоводных участков и предусмотреть возможность расширять границы РВУ за счет примыкающей свободной акватории.

В Ассоциации рыбохозяйственных предприятий Приморья согласны, что аквакультура по праву отнесена к приоритетам развития рыбного хозяйства Дальнего Востока. Это отражено в общероссийских стратегиях, ведомства ведут активную работу по снятию барьеров для этой отрасли. В то же время упускается из вида важнейший аспект – роль науки, которая должна была стать определяющей при выстраивании комплексной стратегии развития марихозяйственной деятельности в регионе. Причем, отмечают в АРПП, это должно согласовываться и с планами субъектов Федерации по развитию территорий, поскольку затрагивает не только морские, но и береговые участки.

Получается парадокс: компании вкладывают средства в приобретение рыбоводного участка для занятия марикультурой, но в итоге ни они, ни рыбаки не застрахованы от того, что эти инвестиции не обернутся лишь потерями.

«Мы считаем, что все участки, которые государство предлагает к реализации через аукционы, должны заранее проходить государственную экологическую экспертизу, – обозначил позицию АРПП вице-президент ассоциации Александр Васьков. – Научно-исследовательская организация способна определить возможность использования будущего РВУ под марикультуру и рекомендовать объекты выращивания с учетом уже обитающих там видов гидробионтов. Если окажется, что в естественной среде и без того достаточный запас морских ежей, моллюсков, рыбы, то зачем такой район выводить из хозяйственного оборота и отдавать под аквакультурные участки?»

Стоимость ГЭЭ может быть включена государством в первоначальную цену участка на торгах. Но перекладывать на инвестора эти дополнительные расходы в корне неверно, отмечают в объединении. Получается, что без прохождения экспертизы пользователь по закону не может приступать к своей основной работе, но при этом нет гарантии, что ГЭЭ в итоге не запретит на этом участке хозяйственную деятельность вовсе.

А что с ориентирами?

В целом роль науки для рыбохозяйственного комплекса сложно переоценить. А если посмотреть с позиции инвесторов, то в вопрос эффективности работы отраслевых институтов упираются все проекты рыбацкого бизнеса. Любые вложения рыбопромышленников будут окупаться только в том случае, если будет ресурс.

«Рыбаки-промысловики и рыбохозяйственная наука просто не могут существовать друг без друга. Рыбакам важно знать объем доступных к добыче ресурсов и прогнозы, чтобы планировать работу. А без прямой связи с промысловиками наука теряет большую часть рабочей информации и возможность вести полноценную деятельность», – отмечает Георгий Мартынов.

В 2019 году АРПП озвучила предложение о том, чтобы средства от крабовых аукционов, которые в итоге пополнили бюджет на 142 млрд рублей, целевым потоком направлялись на развитие отраслевых институтов. Прежде всего на финансирование целевых научных программ и строительство научно-исследовательского флота.

На этом ассоциация продолжает настаивать и сегодня, когда встал вопрос о создании Единого национального оператора научно-исследовательского флота (ЕНО). Рыбацкая общественность, наука и отраслевой регулятор высказались категорически против такой инициативы Минобрнауки: рыбохозяйственному комплексу подобные перемены грозят только пагубными последствиями.

Определенную тревогу у бизнеса, реализующего инвестиционные проекты в Приморском крае, вызывают и планы государства по оптимизации грузовых потоков с Дальнего Востока. Напрямую это касается рыбопродукции, для которой Приморье традиционно было центральным транспортным узлом в регионе. Альтернативным маршрутом, по задумке властей, уже в скором времени должен стать Северный морской путь, призванный ускорить и сократить доставку дальневосточной рыбы на столы россиян. Серьезная логистическая база для этого маршрута готовится на Камчатке и Сахалине. В перспективе рыбакам обещают снижение тарифов и повышение безопасности судоходства в арктических морях. Но белым пятном на общей картине остается роль портов Приморского края. От понимания того, на какие грузопотоки здесь смогут рассчитывать, зависят инвестиции в строительство холодильников, модернизацию инфраструктуры.

Дело в том, что в договорах, заключенных Нацрыбресурсом с арендаторами причальных сооружений сроком на 49 лет, заложены обязательства по перевалке определенного объема рыбных грузов. Это должно позволить портам сохранять специализацию. То есть, по сути, эти договоры схожи с механизмом инвестиционных квот.

В 2017 году такое соглашение подписал и Владивостокский морской рыбный порт, который занимает лидирующую позицию в России по объемам перевалки рыбопродукции. Основное условие договора – модернизация инфраструктуры и строительство холодильно-складского комплекса, которые позволили бы нарастить пропускную способность порта по перевалке. К настоящему моменту ВМРП реализовал инвестпроект по созданию новой площадки для перегрузки, хранения и отгрузки на железнодорожный и автомобильный транспорт крупнотоннажных контейнеров, в том числе рефрижераторных. Также принята проектная документация и ведется строительство нового современного холодильника емкостью 35 тыс. тонн. Но удастся ли окупить такие вложения, сохранив при этом профиль рыбного порта, – пока не ясно.

«В том, что Севморпуть надо развивать, у нас сомнений нет. Это будет важный инструмент для снабжения удаленных районов, перевозки углеводородов и т.д. Доступным он должен стать и для рыбы. Но мы вновь видим несбалансированность планов в масштабах целого дальневосточного региона. Нет общего понимания, на какие объемы грузопотоков смогут в перспективе рассчитывать порты Камчатки, Сахалина, Приморья. Слишком велика опасность, что мы потеряем рыбную специализацию наших портов, а для Дальнего Востока это принципиальный вопрос», – высказался по проблеме президент АРПП.

Как видим, инвестиционная активность рыбохозяйственного комплекса, даже в отдельно взятом регионе, значительно насыщеннее сухой статистики. Бизнес готов вкладываться в развитие своей отрасли и делает это. С использованием государственных программ и механизмов поддержки или без них. Но такова ситуация на сегодняшний день. Как она будет меняться – зависит от приоритетных целей, которые определит государство, и тех правил, по которым будет регулироваться движение в заданном направлении. Хотя направлений, по сути, немного: развитие рыбохозяйственного комплекса России и увеличение вылова или создание конкурентных преимуществ для отдельных компаний и передел в отрасли.

Наталья СЫЧЁВА, журнал «Fishnews – Новости рыболовства»

Рыбаки вновь отказываются идти на торги по глубоководным крабам

В октябре власти собираются предпринять еще одну попытку по продаже долей квот добычи глубоководных крабов в инвестиционных целях. Однако лидеры этого направления заявили об очередном отказе участвовать в торгах. Генеральный директор РК «Восток-1» Александр Сайфулин в интервью Fishnews рассказал, почему рыбаки не видят экономической составляющей в приобретении лотов.

– Росрыболовство объявило об уже четвертой попытке продать квоты добычи крабов-стригунов ангулятуса и красного в инвестиционных целях. Что думаете об этом?

– Компания участвовать не будет потому, что мы, как и другие потенциальные инвесторы, прекрасно понимаем, что аукцион опять не состоится даже при новой, сниженной в три раза, цене.

Главный вопрос, который инвесторы оценивают как не решаемый в принципе, это постройка судна для глубоководного промысла. Большие глубины находятся в открытых морях и океанах. Постройка специализированного судна для глубоководного промысла в России пока технически и юридически невозможна. Для работы на больших глубинах нужно особое оборудование, которого в нашей стране не производят, фактически все насыщение судна должно быть сделано из уникального зарубежного оборудования по лучшим мировым стандартам, иначе глубоководного краба просто не выловишь. Учитывая требования постановления правительства № 719 о наличии 80% российских изделий, вопрос строительства такого судна на российских верфях абсолютно нереален.

Уже есть заявления, в частности от представителя Архангельского тралового флота (АТФ). Это первое предприятие, которое начало участвовать в программе строительства флота под инвестиционные квоты. В материале «Верфи могут оставить рыбаков без инвестквот» написано: «У АТФ есть серьезные опасения, получит ли компания вообще третий и четвертый траулеры в готовом виде». Как можно заниматься строительством судов глубоководного промысла, если не могут построить обычные типовые траулеры? Вот, можно сказать, основная причина, которая вообще погубит инвестиционные инициативы. Правильно отмечено в статье: «Судостроительная отрасль оказалась в целом не готова».

– Александр Николаевич, а как же ваше предприятие приобрело глубоководный флот, который работает с опережающими результатами?

– Как уже отметил, корпуса судов глубоководного промысла должны иметь особую прочность и антикоррозийную устойчивость. Мы исследовали зарубежные аналоги корпусов, привлек внимание активно списываемый японский тунцеловный флот. В свое время правительство Японии дотировало постройку таких судов, но с каждым годом квоты на тунца снижаются, и японское правительство вынуждено было уже дотировать утилизацию этого флота, и корпуса судов были относительно дешевы. Изучая вопрос надежности корпусов, уточнили, что корпуса тунцеловных судов изготавливаются из особой высококачественной стали, сварка производится также по особым технологиям и держится в секрете. И это действительно так, 20-летние суда имеют износ корпуса всего 2-3%. Тогда как по нормам Российского морского регистра допускается износ 30%. Корпуса особо прочные, и мы в этом убедились за 18 лет ведения глубоководного промысла. Начинка в виде агрегатов и двигателей не изношена, так как японские специалисты эксплуатацию вели грамотно, а сами двигатели экономные по топливу и мощные.

Купив корпуса без тунцеловного оборудования, начиняли их оснащением для глубоководного промысла по лучшим мировым образцам, но с увеличением глубины промысла суда приходилось модернизировать. Было выполнено три модернизации, и таким образом, по рыбе достигли глубин 2500 метров. По крабу остановились на глубине 1200 метров, и запланировано было в этом году осваивать диапазон глубин 1200-1500 метров. Но этот план был сорван из-за резервирования 50% квот под инвестиционные цели и из-за того, что к началу второго полугодия эти объемы так и не вернулись.

В общей сложности в покупку и модернизацию флота под глубоководный промысел в период с 2008 по 2017 годы мы инвестировали почти 55 млн долларов. Сейчас «Восток-1» имеет уникальный флот, способный работать до глубин 2500 метров по глубоководной рыбе и 1200 метров по глубоководному крабу.

– Есть ли еще причины, по которым участие в аукционах невыгодно для компании?

– Есть два фактора, которые мы изучили и которые для любой компании исключают рентабельность в этом проекте. Первый - это вопрос состояния самого объекта промысла. Для инвесторов это первостепенно. Японские ученые располагают биологической «картиной» местонахождения глубоководных крабов в разные периоды жизни. Данные специалистов подтверждаются систематическими визуальными съемками глубоководного аппарата, работающего до глубин 3 тыс. метров. Мы также помогаем российским ученым собирать информацию о возможностях глубоководного промысла.

Краб рождается и проводит первый жизненный цикл на глубинах 2000-2500 метров. Затем подросшие особи переходят в зону 1800-2000 метров и именуются подрекрутами. Подросшие подрекруты переходят в зону 1500-1800 метров, нагуливаются. Перейдя в стадию взрослости, становясь промысловыми крабами, переходят на промежуточные изобаты 1500-1200 метров, там накапливаются и затем уже переходят дальше на глубины 1200 метров и ниже, где мы их и облавливаем. Особое значение для жизни краба имеет температура воды у грунта. В связи с изменением движения глобальных течений с 2017 года началось повышение температур воды. На больших глубинах это отражается в меньшей степени, а вот на наших глубинах до 1200 метров это проявилось в сокращении уловов. Как пример: в 2016 году вылов в сутки на судно составлял 4,69 тонны, затем последовало снижение с каждым годом. За прошедший период 2020 года вылов снизился до 1,92 тонны. Снижение объемов добычи в 2,44 раза! И когда изменится температурный режим, неизвестно. Краб просто остановился, не переходит температурную границу глубины 1200 метров и наверняка скапливается в диапазоне 1200-1500 метров. Инвесторы, зная состояние объекта, не будут реагировать на объект уровня вылова 2 тонны в сутки, так как это нерентабельная работа, учитывая объем средств, которые им придется вложить.

И следующая причина несостоятельности аукционов – реализация продукции из глубоководных крабов. Невозможность реализации продукции на внутреннем рынке ввиду устаревших методов нормирования содержания мышьяка - это отдельная тема, вопрос, который не могут решить уже 15 лет, не буду сейчас на нем останавливаться. Поэтому это исключительно экспортная продукция.

Обязательно отмечу, что глубоководный краб - очень специфичная продукция. Этот краб не конкурирует с высоко востребованными королевскими крабами и крабом опилио, поэтому цены и спрос довольно низкие. К тому же учитываем связанное с пандемией значительное снижение спроса, так как это продукция не первой необходимости для населения азиатских стран. После произошедшего падения рынка и учитывая неослабевающую ситуацию с коронавирусом, рынок будет в стагнации еще несколько лет.

– Все чаще говорят о том, что нам стоит ожидать от участников аукционов переловов. Многие крупные компании, просчитав экономику, выдвигают предположение, что только ННН-промысел может окупить затраты. В ситуации с глубоководными объектами если все-таки найдется какой-нибудь инвестор и все же купит лоты, он может надеяться, что пограничники не заметят, что по разрешению на вылов одного краба ловился другой.

– Этот мотив сработал во времена первых аукционов 2001-2002 годов. Глубоководного краба покупали на аукционах с целью браконьерского промысла, чтобы под эти объемы ловить камчатского и опилио. Если поднять историю обладателей квот глубоководных крабов, то при первом закреплении долей квот в 2004 году таких пользователей насчитывалось аж 81 предприятие! Однако их количество стремительно сокращалось по мере того, как наводился порядок с ННН-промыслом, и уже к 2008 году число пользователей сократилось до 37, а на сегодня их 16. Произошел естественный отбор и жесткое правило, закрепленное в законе, обязывающее добыть не менее 70% квоты в течение двух лет, лишает желающих подменять один вид краба другим, права обладать этим ресурсом. Поэтому если кто-то решит поиграть в эти игры с государством, то он должен понимать, что эти времена остались в прошлом, и печальный опыт таких «горе-добытчиков» глубоководных крабов - тому яркое подтверждение.

Да и мы контролируем ситуацию на промыслах посредством спутниковых программ и поможем работникам Государственной морской инспекции, как это делали для вытеснения северокорейских браконьеров. Береговая охрана пограничной службы ФСБ работает четко, слаженно, и я уверен, что никакими методами ей нельзя будет закрыть глаза на эту подмену.

Fishnews

Россия. ДФО > Рыба. Госбюджет, налоги, цены > fishnews.ru, 6 октября 2020 > № 3516739 Александр Сайфулин

Всё решится 3 ноября…

Пентагон уведомил конгресс, что военные не намерены участвовать в разрешении споров по результатам выборов.

До очередных выборов в США остаётся чуть больше месяца. Американцам предстоит избрать президента, всех 435 членов палаты представителей и треть сената конгресса США, а также губернаторов 13 штатов и территорий. Основное внимание приковано, естественно, к президентской гонке. И определение её результата будет происходить, судя по всему, весьма драматично.

На этой неделе, 24 сентября, Дональд Трамп уклонился от прямого ответа на вопрос, гарантирует ли он мирную передачу власти после ноябрьских выборов, выразив при этом уверенность в своей победе на них. По его мнению, его соперник может набрать больше голосов только в результате махинаций при голосовании по почте.

«Посмотрим, что произойдёт. Вы знаете, что я очень сильно выражал недовольство по поводу [процесса] голосования, и это полная катастрофа», – заявил он в среду на пресс-конференции в Белом доме. «Никакой передачи власти, честно говоря, и не будет. Будет продолжение [второй срок]», – выразил уверенность американский лидер.

Несколько ранее хозяин Белого дома не менее озадачил американскую общественность, обрушившись с упрёками на Пентагон. По его словам, высокопоставленные сотрудники Пентагона стремятся вести войны для обогащения компаний, занимающихся производством вооружений и боеприпасов, в то время как он стремится покончить с участием Соединённых Штатов в «бесконечных конфликтах» и вернуть американских солдат из горячих точек. При этом нынешний хозяин Белого дома выразил уверенность, что в отличие от генералов рядовые его любят.

Это уже не первый выпад Трампа против военного ведомства. Он неоднократно нелицеприятно отзывался об авторитетных генералах – бывшем министре обороны Джеймсе Мэттисе и советнике по нацбезопасности Герберте Макмастере. А американский онлайн-журнал The Federalist привёл в этом году такую цитату президента США: «Военно-промышленный комплекс невероятно могуществен. Вы и представить себе не можете. Отчасти легитимно, отчасти нелегитимно».

В политических и бизнес-кругах США подобные высказывания не могли остаться незамеченными. Многие эксперты и политики отмечают, что президент, мягко говоря, неточен и непоследователен. Например, председатель комитета палаты представителей по делам вооружённых сил конгресса США республиканец Мак Торнберри считает, что обвинения в адрес Пентагона подрывают авторитет американских военнослужащих в стране и за рубежом. «Даже если ты так думаешь, тебе не следует этого говорить», – подчеркнул Торнберри.

Другие эксперты указывают на то, что Трамп действительно неоднократно заявлял о своём намерении прекратить использовать военную силу во внешней политике США и что он стал первым из американских президентов почти за полвека, который не начал вой­ну. Однако при этом Трамп сам не раз угрожал применением военной силы в отношении других государств, например Ирану и Венесуэле. Известно также, что он ставил перед Пентагоном задачу подготовки ударов по Сирии и КНДР. И лишь благоразумие министра обороны Джеймса Мэттиса предотвратило крупномасштабный конфликт на Дальнем Востоке.

Нынешний президент США проявил себя и как последовательный рачитель интересов военно-промышленного комплекса США. Он не раз с гордостью говорил о новых контрактах на поставку вооружений и военной техники, которые удалось заключить его администрации, хвалил ВПК за создание рабочих мест, подчёркивал, что при нём военные расходы, а большая их часть, как известно, оседает в компаниях, работающих на вооружённые силы, значительно возросли – за три года правления Трампа военный бюджет увеличился на 140 млрд долларов.

«Законопроект, который я сегодня подпишу, предусматривает выделение 738 млрд долларов – именно миллиардов – на финансирование оборонных нужд в 2020 году. Это абсолютный рекорд, самая крупная сумма оборонных расходов за всю историю нашей страны», – заявил Трамп во время церемонии подписания бюджетного документа на базе Эндрюс, в штате Мэриленд.

С одобрения Трампа в США появились космические войска и ускорена милитаризация околоземного пространства. Он одобрил принятие новой ядерной стратегии, согласно которой в США развернулась широкомасштабная модернизация стратегической триады.

Кстати, говоря об обвинениях Трампа руководства Пентагона в стремлении постоянно вести вой­ны в интересах оборонных компаний, нельзя не заметить, что всех глав Пентагона он выбирал как раз из представителей военно-промышленного комплекса. Так Джеймс Мэттис был членом совета директоров «Дженерал дайнемикс», Пэт Шэнахэн – руководителем «Боинга», а Марк Эспер – главным лоббистом «Рэйтеона». Вскоре после ухода из Пентагона Мэттис вернулся в свой совет директоров. То есть между ВПК и военным ведомством продолжала существовать, как кто-то из американских экспертов образно отметил, «вращающаяся дверь», и Трамп не собирался её закрывать.

Тем не менее ему так и не удалось найти общий язык с военным руководством по многим проблемам, хотя на заре своего президентства он на каждом углу говорил о восхищении американскими генералами. Однако со временем их несовместимость становилась всё более очевидной, что выливалось в кадровую чехарду в высшей армейской иерархии.

В военном ведомстве негативное отношение к президенту вызывают его непредсказуемость, нежелание прислушиваться к чужому мнению, вмешательство в чисто военные дела. Например, именно по причине того, что президент имеет малое представление о военной сфере, но навязывает свои решения, министр ВМС США Ричард Спенсер, как он заявил, ушёл в отставку.

Но больше всего разногласия между Трампом и генералитетом вызывали его действия в отношении военного присутствия США в различных регионах мира, которые явно расходились с формировавшимися у военачальников ещё в молодости взглядами на роль Америки в мире. Они выступили негативно, восприняли решение Белого дома сократить часть американских войск в Германии и намерение сделать подобное в отношении ряда других союзников США. Из-за этого в Пентагоне даже стали называть его «изоляционистом».

Неодобрение вызвало и высказанное в начале июня президентом намерение направить военнослужащих на подавление беспорядков, охвативших ряд городов США. Эта установка натолкнулась на сопротивление со стороны военного руководства. Марк Эспер и председатель объединённого комитета начальников штабов вооружённых сил генерал Марк Милли заявили, что не поддерживают в сложившейся ситуации идею наделения армии полицейскими функциями. В итоге Белому дому пришлось отказаться от этой идеи.

Что касается отношения к хозяину Белого дома рядового, сержантского и младшего офицерского состава, то и здесь не всё так однозначно. Согласно последнему опросу «Милитэри таймс», проведённому изданием в конце июля – начале августа совместно с институтом ветеранов и семей военнослужащих Сиракузского университета, среди них наблюдается снижение позитивного мнения о главнокомандующем с момента его избрания четыре года назад. Причём у всех категорий личного состава.

Если в опросе, проведённом в начале президентства Трампа, 46 процентов рядовых имели благоприятное мнение о нём, то сейчас его придерживается всего 37 процентов. Среди сержантского состава 47 процентов респондентов заявили, что придерживаются неблагоприятного мнения. Наконец, более 59 процентов младших офицеров заявили, что плохо относятся к президенту, при этом более половины подчеркнули, что они решительно не одобряют его.

Есть ещё одна категория американцев, которая так или иначе связана с вооружёнными силами и в определённой степени оказывает влияние на настроения в них. Это – ветераны войн. В настоящий момент в США их насчитывается более 20 миллионов, и они являются политически активным электоратом.

Надо отметить, что президент США не жалеет на них денег: ежегодно из бюджета выделяется более 200 млрд долларов на социальное обеспечение данной категории граждан. Однако само ветеранское движение США неоднородно: в одну группу входят ветераны войны во Вьетнаме и войны в Ираке 1991 года, вторую группу составляют участники войн в Ираке 2003 года и в Афганистане. Отличие между данными категориями состоит в том, что ветераны первой группы чаще принимали сторону республиканцев, так как в большей степени являются консервативными по взглядам и демографически состоят из англосаксонских протестантов.

В составе же второй группы преобладают этнические меньшинства (латиноамериканцы и афроамериканцы), которым импонирует повестка демократической партии. Так вот, согласно исследованиям, и в ветеранском движении в последнее время наблюдается падение поддержки Трампа.

Комментируя эти опросы и исследования, Питер Фивер, в своё время советник президента Джорджа Буша-младшего, а сейчас профессор политологии в Университете Дьюка, полагает, что в их результатах нет ничего удивительного. «Военные, как правило, следуют за широкими сдвигами во мнении американской общественности, хотя и склоняются к более консервативным взглядам. Так что по мере того, как страна отдаляется от Трампа, это же происходит и в армии», – сказал он.

Падение популярности среди военнослужащих может стать проблемой для президента на предстоящих выборах. Ведь для республиканцев армейская среда всегда была надёжной базой поддержки их политики.

Сегодня в американских СМИ обсуждается вопрос, как поведут себя вооружённые силы, если в ноябре возникнут сомнения в чистоте победы того или иного кандидата. В связи с этим нельзя не вспомнить о письме, которое председатель ОКНШ генерал Милли направил в августе в конгресс. В нём подчёркивается, что вооружённые силы США не будут ни вмешиваться в ход грядущих президентских выборов, ни участвовать в разрешении каких-либо споров, связанных с их результатами.

Письмо стало своего рода ответом на ряд высказываний американских политиков о том, что проигравший участник электоральной гонки может не признать итоги голосования. В частности, кандидат от демократической партии Джо Байден заявил, что его соперник может не согласиться с результатами выборов, из-за чего его, вероятно, придётся «выдворять» из Белого дома. «В случае споров относительно какого-либо аспекта выборов их, согласно законодательству, должны урегулировать американские суды и конгресс США, а не вооружённые силы. Я не вижу в этом процессе никакой роли для вооружённых сил США», – отмечается в письме американского высшего военачальника.

Роберт Осипов

Юрий Трутнев призвал дать больше возможностей любительской рыбалке

На совещании у секретаря Совбеза вице-премьер - полпред президента в ДФО Юрий Трутнев высказался за ужесточение мер против браконьерства на реках и предложил параллельно подумать над либерализацией правил доступа населения к водным биоресурсам.

Вопросы противодействия незаконному обороту водных биоресурсов обсудили на совещании, которое провел во Владивостоке секретарь Совбеза Николай Патрушев.

Вице-премьер - полпред президента на Дальнем Востоке Юрий Трутнев отметил роль в развитии отрасли механизма инвестиционных квот.

«В то же время браконьерство, нарушение законодательства по добыче водных биоресурсов продолжает наносить ущерб экономике страны, создает проблемы для людей на Дальнем Востоке», - подчеркнул вице-премьер - полпред.

Опустошение морских огородов и поротая рыба

Так, Юрий Трутнев обратил внимание на урон, который из-за браконьеров получает марикультура. Для развития этой сферы в Дальневосточном регионе используется специальный интернет-сервис по предоставлению рыбоводных участков. «Прозрачное и быстрое проведение аукционов позволило выделить более 60 тыс. га акватории, общая площадь рыбоводных участков составила 83 тыс. га, что более чем в два раза превышает объем выделенных участков за последние 20 лет», - заявил вице-премьер - полпред президента.

Однако браконьеры опустошают участки - это «приводит к разорению инвесторов, невозможности вернуть кредиты и ущербу инвестиционной репутации Дальнего Востока», отметил Юрий Трутнев.

Затем вице-премьер - полномочный представитель президента остановился на проблемах лососевого браконьерства на Камчатке, когда улов потрошат ради икры, «оставляя тонны гниющей рыбы на берегу».

Любительский лов - проще

Ужесточая борьбу с браконьерством на реках, параллельно правильно задуматься и над законодательным регулированием по допуску местного населения к любительскому рыболовству, подчеркнул вице-премьер - полпред.

«Приведу пример по той же Камчатке. В 2019 году на полуострове было добыто 1,3 млн тонн водных биоресурсов общей стоимостью 153 млрд рублей. Этот объем добычи и объем прибыли сконцентрирован в руках буквально нескольких предпринимателей, которые занимают замечательные строчки в рейтинге «Форбс». В то же время отток населения с Камчатки один из самых больших на территории Дальнего Востока. Одной из причин является недоступность ловли рыбы в реках, на берегах которых они живут», - заявил Юрий Трутнев.

По его мнению, надо принять меры по либерализации правил любительской рыбалки, значительно расширив выделяемые для населения общедоступные участки.

«Не вижу ничего страшного в том, чтобы крупные компании заработали на несколько процентов меньше, но повысят доходы населения, создадут у людей стимулы жить и работать на полуострове», - резюмировал зампред правительства - полномочный представитель президента.

Незваные гости в водах Приморья

Как и секретарь Совбеза, Юрий Трутнев выделил проблему нарушений со стороны иностранного флота - прежде всего Китая и КНДР.

«В период сайровой и кальмаровой путины (август-сентябрь) отмечаются массовые нарушения границы исключительной экономической зоны РФ браконьерскими судами. Имелись случаи нападения как на российских рыбаков, так и на сотрудников Пограничной охраны ФСБ России», - напомнил вице-премьер - полпред.

Здесь нужно навести порядок, убежден зампред правительства - полпред президента. «Пограничники говорят о то, что при входе в российские территориальные воды браконьеры используют нормы международного права, позволяющие пройти в прибрежные воды в случае плохих погодных условий для поиска убежища. Фактически же это просто браконьерские экспедиции. И этим походам как-то надо положить конец. Экономические интересы страны должны быть защищены», - подчеркнул Юрий Трутнев.

Fishnews

Дешевле сменить Грефа

у руководителя Сбербанка опять обострился «зуд» ребрендинга

Денис Сухоруков

Все девяносто шесть с лишним миллионов активных клиентов Сбербанка РФ напряглись в ожидании нового бренда главного банка страны. Смену бренда Герман Оскарович Греф проводит уже не впервые: в прошлый раз в 2009 году цвет логотипа Сбера поменялся с тёмно-зелёного на светло-зелёный. Эта невинная косметическая процедура обошлась государству (а оно главный акционер) всего лишь в какие-то жалкие 20 млрд. рублей. С точки зрения Грефа, это почти незаметно для отчётности банка. Но вот, к примеру, построить среднюю школу на полтысячи учеников стоит примерно 800 млн. рублей, то есть Герман Оскарович «наребрендил» тогда минимум на двадцать пять новеньких средних школ. Но новый бренд ведь важнее, чем новые школы.

Сейчас у руководителя Сбербанка опять обострился «зуд» ребрендинга. Сбербанк отказался от слова "банк" в логотипе. Теперь Герман Греф позиционирует компанию как отдельную «экосистему». Сбербанк отошёл от стандартного зелёного цвета и добавил немного жёлтого и синего. Роспатент уже зарегистрировал новый товарный знак.

Социальные сети разрываются от язвительных шуток по адресу Германа Оскаровича. Так, пользователь Alver в Twitter пишет: «Сначала он потерял Россию. Теперь Банк. Остался просто Сбер у просто Грефа».

Сколько же новое баловство может стоить государству, бюджету, нам с вами?

По оценке генерального директора сервисного центра «Выставка» Юрия Масленникова, затраты Сбербанка на переоформление одного отделения составят до 500,000 руб. А если умножить эту стоимость на количество отделений по стране (14,200), то мы получим затраты свыше 7 млрд. рублей только на изменение внешнего вида офисов. И это ещё не включает затраты на «креативную» деятельность по созданию нового «брендбука», где дается подробное описание нового бренда, включая фирменные цвета, варианты оформления внутренней и внешней документации, сувенирной продукции, а также затраты на рекламу, которая всегда агрессивно проводится после смены имиджа.

Старший менеджер департамента управления рисками «Делойт СНГ» Сергей Гришунин оценил общую стоимость нового ребрендинга в 300 млн. долларов (примерно 23 млрд. руб. по текущему курсу).

Откуда у Германа Оскаровича возникла эта идея? Может быть, ребрендинг проводится раз в год у всех крупных международных банков, с которыми Греф мечтает сравняться?

Действительно, на Западе ребрендинги банков проводятся нередко. Но здесь необходимо учитывать два обстоятельства.

Во-первых, в Европе у банковского ребрендинга всегда есть очень веские основания – например, слияние двух банков, ни один из которых не хочет полностью потерять своё наименование. Или, например, когда банк хочет «отмыть» свою испачканную репутацию и нуждается в новом имени.

Во-вторых, крупных государственных банков в мире (если не рассматривать Китай, Кубу, Северную Корею) не так уж и много, таковых почти нет. И ребрендинги за рубежом проводятся в банках, которые принадлежат частным инвесторам и которые вольны делать всё, что им заблагорассудится.

Единственный за последние десятилетия пример ребрендинга в банке, подконтрольном государству, это Королевский Банк Шотландии - Royal Bank of Scotland Group Plc, который в текущем году был переименован в NatWest Group Plc. Королевский Банк Шотландии был основан в 1727 году и не менял название почти 300 лет («Ведомости», 14.02.2020). Правительству принадлежит 62% акций. Смена бренда, по словам руководства банка, должна подчёркивать изменение стратегии, борьбу за спасение климата, прекращение финансирования угольных проектов. Но ведь в Сбербанке ничего подобного не происходит, не так ли?

Тогда может быть, ребрендинг регулярно проводится в российских банках, подконтрольных государству? И если да, то сколько оно стоит?

Обратимся к опыту государственного Банка «ВТБ». Недавнее обновление логотипа обошлось ВТБ в 10,5 млн рублей, свидетельствует закупочная документация банка. Основанием для ребрендинга стало завершение процесса присоединения к банку ВТБ двух его крупнейших дочерних банков - ВТБ 24 и Банка Москвы. (Интерфакс, 13.12.2017). В общем-то, тоже дорого, но не 23 миллиарда, как у Грефа.

А вот ещё один большой и подконтрольный государству банк, некогда находившийся в собственности одного из наиболее «эффективных» менеджеров России Вадима Беляева (сейчас проживает в США под именем Вадим Вольфсон) – Банк «Открытие».

Подконтрольный ЦБ Банк «Открытие» в 2020 году тоже обновил логотип. Но вот только смена логотипа обошлась банку в ноль рублей, её выполнили дизайнеры самого банка – дополнительных инвестиций не потребовалось. Маркетинговые материала банка со старым логотипом будут использоваться до тех пор, пока не закончатся или не наступит износ. Вывески в отделениях (по данным ЦБ, у банка 683 офиса по всей России) будут меняться по мере износа и наступления плановой даты замены: таким образом, ребрендинг не потребует от банка никаких дополнительных затрат («Ведомости», 28.01.2020).

Таким образом, мы видим, что затрачивать 23 миллиарда государственных (то есть, наших с вами) рублей для смены логотипа Сбера вовсе не обязательно. Можно было и вообще ничего не тратить.

Напрашивается вывод: Герман Оскарович со своими фантазиями очень дорого обходится российской казне, то есть, опять-таки нам с вами. Может быть, вместо смены логотипа Сбербанка стоит поменять самого Германа Оскаровича?

ЭВОЛЮЦИЯ МИРОВОГО ПОРЯДКА ДЕЛАЕТ САММИТ «ПЯТЁРКИ» СБ ООН НЕЭФФЕКТИВНЫМ

ПОЛ СОНДЕРС

Старший научный сотрудник Центра национальных интересов (г. Вашингтон). Ранее – исполнительный директор Никсоновского центра, заместитель редактора The National Interest. Работал в Государственном департаменте 2003–2005 г.г.

К юбилейной сессии Генассамблеи ООН – скептический взгляд из Вашингтона на перспективы идеи, которая казалась весьма многообещающей в начале года.

В условиях растущей военной напряжённости между великими державами в Восточной Азии, Центральной Европе и на Ближнем Востоке президент России Владимир Путин и другие лидеры предложили провести саммит пяти постоянных членов Совета Безопасности ООН – Великобритании, Китая, Соединённых Штатов, Франции, России, чтобы найти способ двигаться вперёд. Хотя снижение эскалации и избежание прямого вооружённого конфликта, безусловно, желательно, саммит «пятёрки» вряд ли предложит действенные решения. Хуже того, у США пока нет собственных идей по управлению международным порядком, который разваливается.

Январский призыв Путина провести саммит «пятёрки», как и идентичное предложение президента Франции Эммануэля Макрона только подчеркнули продолжающуюся гражданскую войну в Ливии. В прессе вскоре появились предположения, что Путин может попытаться совместить саммит с масштабным военным парадом в Москве, запланированным на май по случаю 75-летия победы союзников в Европе, на который российский руководитель пригласил многих мировых лидеров. По мере приближения парада, перенесённого на июнь из-за пандемии, Путин изложил амбициозные цели саммита «пятёрки» в статье для The National Interest, включая разработку общих принципов, обсуждение того, как поддерживать и укреплять мир, безопасность, а также управление глобальной экономикой. В статье Путин пишет, что лидеры остальных четырёх стран согласились на встречу. По данным официального информационного агентства ТАСС, министр иностранных дел Сергей Лавров в августе заявил, что «в настоящее время мы работаем над аспектами предстоящего мероприятия. Точной даты пока нет». В соответствии с тем, что МИД России назвал «российско-китайским стратегическим партнёрством», Лавров и его китайский коллега, как сообщается, координируют действия при подготовке к саммиту.

Если эти пять стран согласуют дату анонсированного события (чему может помешать либо COVID-19, либо международная политика), насыщенная повестка, предложенная Путиным, столкнётся с рядом проблем, включая глубокие разногласия по конкретным международным проблемам, низкое взаимное доверие и кризис международных институтов, которые всё больше и больше становятся непригодными для управления глобальным миром и безопасностью. Вдобавок ко всему, сам Путин едва ли находится в том положении, когда он может организовать нечто со столь далеко идущим целями и потенциально масштабными последствиями.

Самая большая проблема заключается в том, что взгляды «пятёрки» на сюжеты, вызывающие максимальную напряжённость отношений, сильно расходятся. И это всё более очевидно в тех областях, где Запад, Китай и Россия вступают во взаимодействие и где сталкиваются сферы влияния, на которые они претендуют.

Вашингтон и Москва разошлись в том, что касается архитектуры безопасности Европы уже более двух десятилетий назад. Их противоположные позиции проявились в спорах вокруг конфликтов в Боснии и Косово в 1990-е гг., из-за западных решений по расширению НАТО, российского противодействия этому расширению, интервенции России в Грузию в 2008 г., захвата Крыма в 2014 г. и продолжающегося военного вмешательства на Востоке Украины. Соединённые Штаты и Россия также очень по-разному понимали, как обеспечить стабильность на Ближнем Востоке, особенно это касалось войны США в Ираке в 2003 г., авиаударов Соединённых Штатов и НАТО по Ливии в 2011 г., которые способствовали усугублению гражданской войны в Сирии и привели к вмешательству России в 2015 г. для предотвращения падения режима президента Башара Асада. Разногласия между Соединёнными Штатами и Китаем не столь остры, но тоже многочисленны, включая напряжённость вокруг статуса Гонконга и Тайваня, морских территориальных претензий Китая и развёртывания американских систем противоракетной обороны в Восточной Азии.

Недоверие усугубляет все эти разногласия и становится повседневной чертой в отношениях Америки с двумя её главными соперниками – Китаем и Россией. Соединённые Штаты опасаются китайского телекоммуникационного оборудования или приложений для смартфонов и тем более не верят целям Пекина в западной части Тихого океана. Что касается России, то многие западные официальные лица и наблюдатели уже давно стремятся избежать «новой Ялты» – договорённости с Москвой, которая намеренно, по умолчанию или наивности позволит России утвердить свою сферу влияния, как это случилось на Ялтинской конференции в феврале 1945 г. между Рузвельтом, Черчиллем и Сталиным. Это не позволяет отделить путинскую идею саммита от целей России в Центральной Европе. Недавнее заявление российского президента о том, что его правительство может направить сотрудников силовых органов в Белоруссию для помощи президенту Александру Лукашенко в сдерживании протестов после выборов, вызвало серьёзные опасения относительно целей Путина там.

Последняя проблема как раз связана с Советом Безопасности ООН. Предлагая саммит «пятёрки», а не встречу какого-то другого собрания мировых лидеров, российский президент сослался на их роль постоянных членов Совбеза и историю ООН как на институциональную попытку управлять международными конфликтами таким образом, чтобы предотвращать войну и поддерживать мир. Как стало очевидным за последние два десятилетия, Совбез действует настолько эффективно, насколько ему позволяют пять постоянных членов. Если они расходятся во мнениях – в последние годы, возможно, наиболее явно из-за гражданской войны в Сирии, но и из-за ядерных программ Ирана и Северной Кореи – Совет Безопасности парализован. Совбез изо всех сил пытался решить эти вопросы, поскольку у одного или нескольких членов «пятёрки» на кону стояли важные интересы. Однако когда один или несколько членов «пятёрки» – стороны в споре, проблемы в работе СБ становятся чрезвычайно сложными.

Стабильный международный порядок – с ООН, аналогичным международным институтом или же без них – возможен только в том случае, если основные игроки международной системы в целом готовы жить в соответствии с набором согласованных принципов и правил. Но сегодня Соединённые Штаты и их союзники настаивают на том, что Пекин и Москва нарушают принятые принципы и правила, а КНР и Россия говорят почти то же самое о внешней политике США после окончания холодной войны.

На системном уровне не имеет значения, кто здесь прав или неправ – важно то, что соблюдение принципов и правил (которые никогда не были железными, даже на пике своего развития, и, вероятно, отражали больше силу, чем ценности) подрывает и разрушает международный порядок.

Более того, даже по мере процесса развития мирового порядка определение «основных игроков» меняется. Страны «пятёрки» играют свои роли в Совете Безопасности (и в путинском предложении), потому что они были ключевыми участниками (в разной и спорной степени) в разгроме держав оси во Второй мировой войне.

Сегодняшний мир выглядит кардинально иначе как внутри «пятёрки», так и с точки зрения глобального распределения власти и богатства.

Это, например, уже способствовало растущему авторитету «Большой двадцатки» и является ещё одним поводом подвергнуть сомнению усилия по пересмотру мирового порядка посредством группы пяти стран, занявших свои места за столом переговоров 75 лет назад. Глобальная эволюция – одна из причин того, что многие предложения по реформированию Совбеза сосредоточены на новых ролях Бразилии и Индии как крупных стран с большой и растущей экономикой.

Порядки и институты не могут бесконечно действовать без регулярной адаптации к реальности – будь то между государствами или внутри них. Разрыв между институтами и реальностью неизбежно ведёт к возникновению напряжённости и в итоге – конфликта, поскольку некоторые приходят к заключению, что заслуживают большего, а другие этому сопротивляются. Устранение таких пробелов никогда не бывает лёгким; этот процесс по своей сути требует изменения институтов для перераспределения власти, причём некоторые выигрывают, а некоторые проигрывают. Со временем сделать это становится всё труднее, если разрыв между институтами и реальностью увеличивается, поскольку необходимые изменения становятся более дорогостоящими для бенефициаров существующих механизмов. В конце концов, обычно, реальность побеждает, разрушая институты, что часто обходится дороже всего тем, кто больше всех выигрывал от старого порядка.

Поскольку Соединённые Штаты были одними из главных «победителей» в существующем порядке и в его институциональных проявлениях, они, вероятно, столкнутся с самыми болезненными решениями и самыми серьёзным рисками, если глобальные институты и реалии будут слишком сильно расходиться.

В результате успех или провал любых усилий по реформированию, пересмотру или обновлению международного порядка будет в наибольшей степени зависеть от Америки и её лидеров, что само по себе ставит президента России в чрезвычайно слабое положение по организации и руководству процессом. По сути, предложенный Путиным проект может увенчаться успехом только в том случае, если Соединённые Штаты будут его контролировать и им руководить. Но на фоне нынешних острых разногласий в Штатах это предложение не выглядит самым удачным. Тем не менее идея Путина о саммите «пятёрки» должна вызывать у американцев гораздо меньшее беспокойство, чем отсутствие у собственного правительства и истеблишмента альтернативных идей для управления развивающейся глобальной системой.

Перевод: Анна Портнова

Russia Matters

США. ООН > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 23 сентября 2020 > № 3538541 Пол Сондерс

"Несмотря на ссоры и недоверие". Что Путин предложил на Генассамблее ООН

Неделя высокого уровня сессии Генассамблеи ООН открылась в условиях пандемии коронавируса. Мировые лидеры "съехались" в штаб-квартиру в Нью-Йорке виртуально. Это позволило гостям из Ирана и КНДР не беспокоиться об американской визе, а службам протокола — не согласовывать графики президентов. Но и любые переговоры на полях и в кулуарах оказались невозможными. С экрана при этом говорили о насущном — в первую очередь об эпидемии и последствиях для экономики.

Виртуальные прения

"Будущее, которое мы хотим, и ООН, которая нам нужна" — такое название сессии в этом году предложил генеральный секретарь организации Антониу Гутерриш. И вряд ли в будущем Генассамблее захочется повторять виртуальный формат, но выбора попросту не было. Нью-Йорк, где расположена штаб-квартира ООН, — в центре эпидемии. И мало кто из лидеров стран рискнул бы сюда приехать. Да еще и выдержать обязательный двухнедельный карантин.

Поэтому Генассамблея предложила главам государств записать видеовыступления, которые и показывали в ходе прений. На большой экран в зале смотрели немногочисленные гости — по одному от страны. На вступительное слово представителя в зале и трансляцию выступления руководителя государства отводилось 15 минут. И хотя речи были заблаговременно записаны, многие выбивались из регламента.

"Китайский" вирус

Обращение президента США стало самым кратким из всех, с которыми он уже выступал тут, — чуть более семи минут. К примеру, три года назад он говорил сорок одну минуту. Правда, это с лихвой компенсировало вступительное слово постпреда США при ООН Келли Крафт. Она долго перечисляла заслуги администрации Трампа на международной арене: упомянула и договоренности с Израилем, и соглашение между Сербией и Косово, и прекращение огня в сирийском Идлибе.

Трамп начал с коронавируса, назвав его "китайским", и продолжил резкой критикой в адрес Пекина. В том числе и за "чуму, напущенную на мир". Кроме того, он призвал ООН заняться "настоящими проблемами" — а это, по его мнению, терроризм, угнетение женщин, принуждение к труду, наркотрафик, торговля людьми и секс-торговля, этнические чистки, преследование по религиозным мотивам.

Председатель КНР, выступавший вскоре после Трампа, заверил, что Китай готов принимать активное участие в международных научных исследованиях выявления происхождения коронавируса и путей его передачи. "Мы и впредь будем делиться с партнерами опытом, методами диагностики и лечения, оказывать помощь и поддержку нуждающимся странам", — пообещал Си Цзиньпин. По его словам, уже несколько китайских вакцин находятся на третьей стадии клинических испытаний.

Перед лицом пандемии страны должны объединять усилия, подчеркнул он. А роль Всемирной организации здравоохранения, которую часто критикует Трамп, китайский лидер считает "ключевой и руководящей".

"Китай — это крупнейшая в мире развивающаяся страна. Мы никогда не будем стремиться к гегемонии, экспансии и созданию сфер влияния. Мы не собираемся вести ни с кем войну — ни холодную, ни горячую", — заключил председатель КНР.

Принципиально новый вызов

Российский президент, как и его коллеги, записал обращение заранее. Вживую он выступал на Генассамблее пять лет назад. Тогда он отметил необходимость объединения усилий для борьбы с террористической группировкой, шокирующей цивилизованное человечество своей жестокостью. Это выступление было 28 сентября 2015-го. А 30-го ВКС России нанесли первые авиаудары по боевикам на сирийской территории. Действия российской авиации позволили переломить ситуацию в пользу Дамаска и потеснить террористов.

Нынешнюю речь Владимир Путин начал с напоминания о двух юбилеях: 75-летие окончания Второй мировой войны и создания Организации Объединенных Наций. При сегодняшних хитросплетениях мировой политики ООН достойно выполняет главную миссию — беречь мир, полагает российский президент. А что касается дискуссий о реформировании организации, то логика Москвы заключается в том, чтобы Совбез полнее учитывал интересы всех стран, но при этом, как и прежде, служил ключевым звеном системы глобального управления.

"Мы все столкнулись и с принципиально новым вызовом — пандемией коронавируса, — обратился ко второй теме своего выступления Путин. — Карантины, закрытие границ, создание многочисленных тяжелых проблем для граждан практически всех государств — все это реалии сегодняшнего дня".

Масштаб связанного с эпидемией социально-экономического шока еще предстоит оценить. Но уже сейчас очевидно, что восстанавливать глобальную экономику придется долго, очень долго. Причем далеко не всегда будут работать прежние антикризисные меры, полагает российский президент. Потребуются новые, нестандартные решения. И выработать их страны могут только сообща. Это важнейшая задача как для ООН, так и для государств "Двадцатки".

Путин вновь привлек внимание к российскому предложению о создании зеленых коридоров, свободных от торговых войн и санкций, прежде всего для товаров первой необходимости, лекарств, средств индивидуальной защиты. Да и в целом расчистка, освобождение мировой торговли от барьеров, нелегитимных санкций могли бы стать хорошим подспорьем для восстановления глобального роста, сокращения безработицы. "Это действительно острейшая глобальная социальная проблема, поэтому миссия политики сейчас — прокладывать дорогу торговле, совместным проектам и честной конкуренции, а не связывать руки бизнесу и деловой инициативе", — настаивал Путин.

Пандемия заострила также целый ряд этических и технологических проблем. Так, передовые цифровые технологии позволили быстро перестроить систему образования, искусственный интеллект — подбирать оптимальные схемы лечения. Но, как и любые другие инновации, цифровые технологии склонны к неуправляемому распространению и могут попасть в руки к радикалам и экстремистам. Поэтому вопросы кибербезопасности заслуживают самого серьезного разговора на площадке ООН, подчеркнул Путин.

В здравоохранении, как и в экономике, нужно максимально снимать преграды для партнерства. Российский президент предложил в ближайшее время провести онлайн-конференцию высокого уровня с участием государств, заинтересованных в кооперации по созданию вакцин против коронавируса.

В ожидании очного саммита

"Уважаемые коллеги! Хочу вновь подчеркнуть: Россия приложит все усилия к тому, чтобы содействовать мирному, политико-дипломатическому урегулированию региональных кризисов и конфликтов, — обратился к слушателям Путин. — Несмотря на все споры и разногласия, порой недопонимание и даже недоверие некоторых коллег, будем настойчиво предлагать конструктивные, объединяющие инициативы, прежде всего в сфере контроля над вооружениями. Это в том числе касается запрета химического, биологического и токсинного оружия".

Кроме того, Москва рассчитывает на взаимную сдержанность в развертывании новых ракетных систем. Россия уже объявила мораторий на размещение наземных ракет средней и меньшей дальности в Европе и других регионах мира до тех пор, пока от этого будут воздерживаться Соединенные Штаты Америки. "Мы, к сожалению, не слышим реакции на наше предложение ни от американских партнеров, ни от их союзников", — отметил Путин.

Россия также выступает с инициативой заключить юридически обязывающее соглашение с участием всех ведущих космических держав, которое предусматривало бы запрет на размещение оружия в космосе, применение силы или угрозы силы в отношении космических объектов.

В завершение Путин напомнил о предложении созвать саммит стран "Большой пятерки": наряду с Россией это США, Китай, Франция и Великобритания. Цель — подтвердить ключевые принципы поведения в международных делах, выработать пути эффективного решения острейших проблем современности. Инициатива нашла поддержку у всех участников. И теперь Москва рассчитывает провести очную встречу в верхах сразу, как только позволит эпидемиологическая обстановка.

ПРИСУТСТВИЕ ПРИ РАЗРУШЕНИИ

РИЧАРД ХААС

Президент Совета по международным отношениям.

КАК ТРАМП РАЗВАЛИЛ ВНЕШНЮЮ ПОЛИТИКУ США

Что будет, если Трампа переизберут? Мировому порядку, просуществовавшему 75 лет, непременно придёт конец; вопрос только в том, что займёт его место.

«Присутствие при сотворении» – мемуары на восьмистах страницах, написанные Дином Ачесоном, госсекретарём при президенте США Гарри Трумэне. Название с его библейским отголоском было нескромным, но, в защиту Ачесона, заслуженным.

Опираясь на планы, разработанные ещё при президенте Франклине Рузвельте, Трумэн и его ведущие советники построили не что иное, как новый международный порядок после Второй мировой войны. Соединённые Штаты приняли доктрину сдерживания, определявшую внешнюю политику США в течение четырёх десятилетий борьбы с Советским Союзом в период холодной войны. Этот курс превратил Германию и Японию в демократические государства и создал целую сеть альянсов в Азии и Европе. В рамках Плана Маршалла американская политика обеспечивала помощь, необходимую Европе, чтобы снова встать на ноги, и, в соответствии с доктриной Трумэна, направляла экономическую и военную помощь странам, уязвимым перед коммунизмом. Был учреждён целый ряд международных организаций, включая Организацию Объединённых Наций, Международный валютный фонд, Всемирный банк и Генеральное соглашение по тарифам и торговле (предшественник Всемирной торговой организации). Также возник современный аппарат внешней и оборонной политики, включая Совет национальной безопасности, ЦРУ и Министерство обороны.

Невозможно представить себе, чтобы один из руководителей национальной безопасности администрации Дональда Трампа написал мемуары, в названии которых есть слово «сотворение». Проблема не только в том, что за последние три с половиной года мало построено. Строительство просто не было главной целью внешней политики этой администрации. Напротив, президент и часто меняющийся состав чиновников вокруг него были гораздо больше заинтересованы в том, чтобы разорвать всё на части. Более подходящим названием для мемуаров этой администрации было бы «Присутствие при разрушении».

Сам по себе термин «разрушение» не является ни комплиментом, ни критикой. Разрушение может быть желательным и даже необходимым, если существующее положение вещей несовместимо с интересами народа и существует альтернатива, которая одновременно выгодна и достижима. Но если руководствоваться этими критериями, разрушение, начатое администрацией Трампа, не было ни оправданным, ни разумным.

Когда дело дошло до внешней политики, Трамп (как и в случае со здравоохранением и Законом о доступном здравоохранении) унаследовал несовершенную, но ценную систему и попытался упразднить её, не предлагая никакой замены. В результате Соединённые Штаты и весь мир оказались в значительно худшем положении. Это разрушение оставит неизгладимый след. И если оно будет продолжаться или ускоряться (а есть все основания полагать, что это произойдёт в случае избрания Дональда Трампа на второй срок), то «разрушение» вполне может стать наиболее подходящим термином для описания этого периода внешней политики США.

Искажённый объектив

Трамп вошёл в Овальный кабинет в январе 2017 г., будучи убеждённым, что внешнюю политику США необходимо сломать. В своей инаугурационной речи, произнесённой со ступенек Капитолия, новый президент очень мрачно рассказал о достижениях Соединённых Штатов: «На протяжении многих десятилетий мы обогащали иностранную промышленность за счёт американской, субсидировали армии других стран, допуская при этом очень прискорбное истощение наших вооружённых сил. Мы защищали границы других стран, отказываясь защищать собственные. Мы потратили триллионы долларов за рубежом, в то время как американская инфраструктура развалилась и пришла в негодность. Мы сделали сильными и богатыми другие страны, в то время как богатство, сила и уверенность нашей страны растворилась за горизонтом… С этого момента Америка – прежде всего».

После трёх с половиной лет у руля внешней политики Трамп, по-видимому, не увидел ничего, что могло бы изменить его мнение. Обращаясь к выпускникам-курсантам в Вест-Пойнте в начале 2020 г., он применил аналогичную логику к использованию военной силы: «Мы восстанавливаем фундаментальные принципы, согласно которым служба американского солдата заключается не в том, чтобы восстанавливать иностранные государства, а в защите – и решительной защите – нашей нации от внешних врагов. Мы заканчиваем эру бесконечных войн. На смену ей приходит новый, ясный взгляд на защиту жизненно важных интересов Америки. В обязанности американских войск не входит разрешение древних конфликтов в далёких странах, о которых многие даже не слышали. Мы – не мировые полицейские».

Многие из основополагающих элементов подхода Трампа к миру можно почерпнуть из этих двух речей. По его мнению, внешняя политика – это в основном дорогостоящее отвлечение внимания. США слишком много делали за границей, и из-за этого им было хуже дома. Торговля и иммиграция уничтожали рабочие места и сообщества. Другие страны – прежде всего, союзники – использовали Соединённые Штаты в своих интересах, Америке же нечем было похвастаться, даже когда другие извлекали из этого выгоду. Издержки американского лидерства существенно перевешивали выгоды.

В этом мировоззрении отсутствует какое-либо понимание того, что, с точки зрения США, было примечательным в предыдущие три четверти века: отсутствие войны между великими державами, распространение демократии на бóльшую часть мира, девяностократное увеличение американской экономики, продление продолжительности жизни среднего американца на десять лет. Также нет признания того, что холодная война (определяющая борьба той эпохи) закончилась мирно на условиях, которые едва ли могли быть более благоприятными для Соединённых Штатов; что всё это было бы невозможно без американского руководства и союзников США; и что, несмотря на эту победу, Соединённые Штаты по-прежнему сталкиваются с проблемами в мире (помимо «радикального исламского терроризма» – единственной угрозы, которую Трамп выделил в своей инаугурационной речи), затрагивающие страну и её граждан, и что партнёры, дипломатия и глобальные институты будут ценным активом в их решении.

Множество других сомнительных предположений проходит сквозь мировоззрение Трампа. Торговля воспринимается как абсолютный негатив, который помог Китаю воспользоваться преимуществами Соединённых Штатов, а не как источник многих квалифицированных ориентированных на экспорт рабочих мест, большего выбора с более низкими издержками для американского потребителя и более низкими темпами инфляции внутри страны. Внутренние проблемы Соединённых Штатов в значительной степени принято объяснять затратами на внешнюю политику. Издержки в человеческих жизнях и долларах, действительно, были высокими, но доля экономического прироста, расходуемого на национальную безопасность, за последние десятилетия упала и сейчас намного ниже того, что было во время холодной войны. Американцы прожили период, когда они могли одновременно наслаждаться безопасностью и процветанием. Оснований придираться к войнам в Афганистане и Ираке предостаточно и без того, чтобы списывать на них состояние американских аэропортов и мостов. И хотя американцы тратят на здравоохранение и образование гораздо больше, чем их сверстники во многих других развитых странах, средний американец находится в худшем положении.

Всё это означает, что сворачивание присутствия в мире не обязательно приведёт к тому, что дома будут делать больше правильных вещей.

Это искажённое представление о национальной безопасности США можно понять, только рассматривая контекст, который породил «трампизм». Соединённые Штаты вышли из холодной войны без соперников, но и без единого мнения относительно того, что им делать со своей непревзойдённой мощью. Сдерживание – компас, которым руководствовалась внешняя политика США в течение четырёх десятилетий – в новых обстоятельствах оказалось бесполезным. И политики, и аналитики изо всех сил пытались найти новую основу.

В результате самая могущественная страна на Земле приняла непоследовательный подход к миру, который со временем привёл к перенапряжению и истощению. В 1990-е гг. Соединённые Штаты вели успешную ограниченную войну, чтобы обратить вспять агрессию Ирака в Персидском заливе, и осуществляли гуманитарные интервенции на Балканах и в других местах (некоторые относительно успешно, другие нет). После террористических атак 11 сентября 2001 г. президент Джордж Буш – младший направил большое количество войск в Афганистан и Ирак – обе войны оказались опрометчивыми (Ирак с самого начала, Афганистан с течением времени), человеческие и экономические издержки затмевали любые выгоды. В годы правления Барака Обамы США инициировали и продолжили несколько дорогостоящих интервенций, но в то же время дали понять, что не уверены в своих намерениях.

Разочарование по поводу предполагаемого чрезмерного перенапряжения за рубежом было усилено внутренними тенденциями, особенно после финансового кризиса 2008 года. Доходы среднего класса не росли, а массовые потери рабочих мест и закрытие заводов вызвали узконаправленную, но острую враждебность к торговле (несмотря на то, что основной причиной негативных изменений был рост производительности труда, связанный с технологическими инновациями). В целом существовало широко распространённое мнение о том, что истеблишмент потерпел неудачу как из-за пренебрежения защитой американских рабочих внутри страны, так и из-за проведения чрезмерно амбициозной внешней политики за рубежом, оторванной от жизненно важных интересов страны и благополучия её граждан.

Уход от того, что в целом работало

Внешняя политика четырёх президентов после окончания холодной войны – Джорджа Буша – старшего, Билла Клинтона, Джорджа Буша – младшего и Барака Обамы – объединила основные школы мышления, которые определяли подход Соединённых Штатов к миру со времён Второй мировой войны. К ним относятся реализм (акцент на глобальной стабильности, в основном за счёт поддержания баланса сил и попытки формировать внешнюю, а не внутреннюю политику других стран); идеализм (придание большего значения продвижению прав человека и формированию внутриполитической траектории других стран) и гуманизм (сосредоточение внимания на сокращении бедности и болезней, а также заботе о беженцах и переселенцах). Четыре президента отличались друг от друга акцентами, но имели много общего. Трамп порвал со всеми ними.

В некотором смысле подход Трампа действительно включает элементы давних течений в американской и особенно республиканской внешней политике – в частности, националистической односторонности XIX века президента Эндрю Джексона, изоляционизм до и после Второй мировой войны таких фигур, как сенатор-республиканец Роберт Тафт из Огайо, и более поздний протекционизм кандидатов в президенты Пэта Бьюкенена и Росса Перо.

Но что отличает Трампа больше всего, так это его упор на экономические интересы и узкое понимание того, что они собой представляют и как их нужно преследовать. Его предшественники считали, что если Соединённые Штаты будут помогать формировать мировую экономику, используя свою власть и лидерство для обеспечения стабильности и установления правил торговли и инвестиций, то американские компании, рабочие и инвесторы станут процветать. Война в Персидском заливе, например, велась ради нефти не в том смысле, чтобы американские компании получили контроль над поставками, а для обеспечения того, чтобы нефть была доступна для подпитки американской и мировой экономики. В результате обе заметно выросли.

Трамп же, напротив, обычно сетует на то, что Соединённые Штаты совершили ошибку, не захватив иракскую нефть. В более фундаментальном смысле он одержим двусторонними торговыми балансами, увеличением американского экспорта и уменьшением импорта, хотя дефицит имеет мало значения, пока другие страны играют по правилам, США могут брать займы для покрытия дефицита. (У всех стран есть сравнительные преимущества и разные нормы сбережений и расходов, которые приводят к дефициту в одних странах и профициту в других.) Он ругает союзников за то, что те не тратят больше на свои вооружённые силы, несправедливо упрекая членов НАТО, что, тратя менее 2% своего ВВП на оборону, они тем самым оказываются в долгу у Вашингтона.

Он поспешил отменить крупные военные учения, важные для американо-южнокорейского альянса, отчасти потому, что считал их слишком дорогими. В торговых переговорах с Китаем он больше заботился о том, чтобы заставить Пекин взять на себя обязательства по конкретным закупкам американской сельскохозяйственной продукции, чем о решении более крупных структурных проблем, хотя урегулирование последних было бы гораздо более выгодным для американских компаний и для экономики США в целом.

Следствием такой ориентации на узко понимаемые экономические интересы стало почти полное пренебрежение другими целями внешней политики. Трамп проявляет мало интереса к защите прав человека, продвижению демократии, облегчению гуманитарных трудностей или решению глобальных проблем, таких как миграция, изменение климата или инфекционные заболевания (последствия такого незаинтересованного отношения к последнему стали особенно и трагически очевидны в последние месяцы). Когда дело дошло до Саудовской Аравии, он не позволил вопиющим нарушениям прав человека помешать продаже оружия. Он вяло реагировал на российское военное вторжение в Сирию, вмешательство Москвы в политику США или недавние свидетельства того, что российские агенты платили талибам за убийства американских солдат.

Контраст между Трампом и предыдущими президентами не менее заметен, когда речь заходит и о средствах внешней политики. Два президента-республиканца и два президента-демократа как раз перед ним в целом верили в многосторонность, будь то через союзы, соглашения или институты. Это не означало, что они полностью избегали односторонних действий, но все понимали, что в большинстве своём многосторонние соглашения усиливают влияние Соединённых Штатов, а договоры привносят определённую степень предсказуемости в международные отношения. Многосторонность также объединяет ресурсы для решения общих проблем таким образом, что никакие индивидуальные национальные усилия не могут сравниться с ними. Трамп же, напротив, имеет привычку выходить из многосторонних обязательств или угрожать им. Даже неполный список включает Транстихоокеанское партнёрство, Парижское соглашение по климату, иранскую ядерную сделку (Совместный всеобъемлющий план действий или СВПД), Договор о ликвидации ракет средней и меньшей дальности, ЮНЕСКО, Совет ООН по правам человека, Всемирную организацию здравоохранения и договор по открытому небу. Соединённые Штаты Трампа также отказались присоединиться к глобальному миграционному пакту или возглавляемым Европой усилиям по разработке вакцины против COVID-19.

Аппетит к разрушению

Узкое и неадекватное понимание Трампом интересов США и наилучших способов их преследования формировало подход администрации и к другим вопросам – хотя в большинстве случаев ему препятствовало. Когда речь заходит о военных, аппетит Трампа к разрушению наиболее очевиден – он проявляется в фактическом или угрожаемом выводе сил, часто без особого размышления о том, почему они вообще там были или каковы могут быть последствия вывода. Все президенты принимают решения о применении военной силы в индивидуальном порядке. Трамп в этой области, как и Обама, в значительной степени опасался новых военных конфликтов; его применение силы против Сирии и Ирана было кратковременным и ограниченным по масштабу, а угрозы обрушить «огонь и ярость» на Северную Корею быстро сменились на дипломатию и встречу в верхах, несмотря на продолжающуюся работу Северной Кореи над своими ядерными и ракетными арсеналами.

Между тем его призывы к выводу войск относились к зонам конфликта, а также к территориям, где американские войска размещались десятилетиями для предотвращения войны. В Сирии курдские партнёры Соединённых Штатов оказались в затруднительном положении, когда Трамп в конце 2018 г. внезапно объявил о выводе американских войск; а в Афганистане, похоже, мало думали о том, что может случиться с правительством в Кабуле после ухода американских войск. Но одно дело сделать вывод, что США допустили ошибки в Афганистане и Ираке и должны избегать таких войн в будущем, и совсем другое – приравнять эти интервенции к размещению американских войск в Германии, Японии или Южной Корее, которые десятилетиями помогали поддерживать там стабильность. Заявление администрации в июне о том, что она выведет 9500 военнослужащих из Германии (по-видимому, вызванное отказом канцлера Ангелы Меркель поехать в Вашингтон на встречу «Большой семёрки» в условиях глобальной пандемии, а не соображениями национальной безопасности) полностью соответствовало прохладному отношению Трампа к военным обязательствам за рубежом. То, что это решение было принято без предварительной консультации с Берлином, так же как решение об отмене крупных военных учений с Южной Кореей было принято без консультации с Сеулом, только усугубило уже дурную ситуацию.

Эти шаги отражают и более широкое безразличие Трампа к союзникам. Альянсы требуют, чтобы к безопасности других относились так же серьёзно, как и к своей собственной. «Америка прежде всего» даёт понять, что союзники на втором месте. Неустанное внимание Трампа к возмещению расходов на зарубежное военное присутствие Соединённых Штатов усугубило сигнал о том, что американская поддержка союзников стала транзакционной и условной. Его тёплое отношение к врагам и конкурентам – он всегда был более дружелюбен с президентом России Владимиром Путиным, председателем КНР Си Цзиньпином и лидером Северной Кореи Ким Чен Ыном, чем с их демократическими коллегами – усугубило проблему, особенно учитывая нежелание Трампа подтвердить верность Пятой статье Договора о коллективной обороне НАТО. Даже вмешательство России в американскую демократию не помешало Трампу проявлять большую симпатию к Путину, чем к европейским лидерам. Лишь в одном заметном случае администрация действовала против Путина, поставляя оружие Украине, но любые заверения были дискредитированы тем фактом, что дальнейшая помощь была обусловлена обязательством нового президента Украины наводить справки о вероятном оппоненте Трампа от демократов на выборах 2020 года.

Что касается торговли, то администрация в основном отвергала многосторонние пакты (в том числе ТТП), которые объединили бы страны, представляющие 40% мирового ВВП, и заставили бы Китай соответствовать более высоким экономическим стандартам. Она регулярно прибегала к односторонним тарифам, навязывая их союзникам и используя сомнительные юридические оправдания. И хотя Америка не вышла из ВТО, администрация затянула пояса этой организации, отказавшись утвердить судей для арбитража, рассматривающего торговые споры. Единственным исключением является Соглашение между США, Мексикой и Канадой, которое заменило Соглашение о североамериканской зоне свободной торговли (USMCA). Это любопытное исключение, поскольку документ лишь незначительно отличается от резко критикуемой НАФТА и его положения в значительной степени заимствованы из текста отвергнутого ТТП.

Что касается Китая, то долгожданная готовность Трампа бросить вызов Пекину в вопросах торговли была смазана тем, что можно описать только как непоследовательную политику. Администрация использовала конфронтационные формулировки, но, отказавшись от ТТП, ослабила любые реальные рычаги воздействия, которые у неё могли быть, непрерывно критикуя (а не привлекая) союзников в Азии и Европе и явно демонстрируя свою жажду узкой торговой сделки, обязывающую Китай к согласию на увеличение американского экспорта в преддверии предвыборной кампании Трампа. Администрация действовала запоздало или непоследовательно в своей критике Китая за его репрессии в Гонконге и отношение к уйгурам в Синьцзяне, но, прежде всего, она была пассивной, когда Китай укреплял свой контроль над Южно-Китайским морем. Между тем сокращение расходов на фундаментальные исследования в стране, введение новых ограничений на количество квалифицированных иммигрантов, допускаемых в Соединённые Штаты, и неумелое решение проблемы пандемии COVID-19 сделали страну менее конкурентоспособной по сравнению с Китаем.

На Ближнем Востоке разрушение Трампа также свело на нет цели США и увеличило вероятность нестабильности. На протяжении пяти десятилетий Соединённые Штаты позиционировали себя как честного посредника в израильско-палестинском конфликте; все понимали, что Вашингтон был ближе к Израилю, но не настолько, чтобы не давить на него, когда это необходимо. Убеждённая в необходимости нового подхода, администрация Трампа отказалась от любых притязаний на нейтральную роль, поставив крест на реальном мирном процессе ради серии свершившихся фактов, основанных на ошибочном убеждении, что палестинцы слишком слабы, чтобы сопротивляться, а суннитские арабские правительства будут смотреть в другую сторону, учитывая их желание работать с Израилем против Ирана. Администрация ввела санкции против палестинцев, переместив американское посольство в Иерусалим, признав аннексию Голанских высот Израилем, и выдвинула «мирный план», который подготовил почву для аннексии частей Западного берега Израилем. Такая политика может посеять нестабильность в регионе, лишить его возможностей для установления мира и поставить под угрозу будущее Израиля как демократического и еврейского государства.

В ситуации с Ираном администрация сумела изолировать себя больше, чем Тегеран. В 2018 г. Трамп в одностороннем порядке вышел из СВПД, введя при этом новый раунд санкций. Они наносят ущерб экономике Ирана, а убийство Касема Сулеймани (командира отряда Кудс Корпуса стражей исламской революции Ирана) стало препятствием для их региональных амбиций. Но ни того, ни другого не было достаточно, чтобы заставить Тегеран кардинально изменить своё поведение внутри страны или за рубежом либо свергнуть режим (что, по-видимому, и было реальной целью политики администрации). Иран теперь начал пренебрегать ограничениями на свои ядерные программы, установленными СВПД, и, вмешиваясь в дела Ирака, Ливана, Сирии и Йемена, продолжает попытки изменить большую часть Ближнего Востока.

Новая норма

В начале президентства Трамп столкнулся с трудной ситуацией: обостряющееся соперничество великих держав, всё более напористый Китай, неспокойный Ближний Восток, ядерная Северная Корея, многочисленные конфликты внутри стран, в значительной степени нерегулируемое киберпространство, сохраняющаяся угроза терроризма, ускоряющееся изменение климата и многое другое. Накануне его инаугурации была опубликована моя книга «Мировой беспорядок», о которой я упоминаю только для того, чтобы подчеркнуть, что 45-го президента ждало множество трудных испытаний. Сегодня беспорядок значительно разросся. Большинство проблем, унаследованных Трампом, усугубились, поскольку многие из них он просто игнорировал, и пренебрежение не улучшило ситуацию. Положение Соединённых Штатов в мире ухудшилось из-за их неумелого обращения с пандемией COVID-19, отрицания изменения климата, неприятия беженцев и иммигрантов, а также продолжающей беды в виде бесконтрольного применения оружия и проявлении расизма. Страна считается не только менее привлекательной и дееспособной, но и менее надёжной, поскольку отказывается от многосторонних соглашений и дистанцируется от союзников.

Американские союзники, со своей стороны, стали иначе относиться к Соединённым Штатам. Альянсы основаны на надёжности и предсказуемости, поэтому вряд ли хотя бы один союзник будет смотреть на Америку так, как раньше. Посеяны семена сомнения: если это случилось однажды, то может и повториться. После отречения от престола трудно вернуть себе трон. Более того, следующего президента будут сдерживать продолжающаяся пандемия, крупномасштабная безработица и глубокие политические разногласия – и всё это тогда, когда страна изо всех сил пытается бороться с расовой несправедливостью и растущим неравенством. Чтобы сосредоточить внимание на восстановлении внутренних сил и ограничении амбиций за рубежом, придётся встретиться со значительным давлением.

Однако частичное восстановление внешней политики США всё ещё возможно. Соединённые Штаты могут взять на себя обязательства по ремонту отношений с союзниками по НАТО и в Азии. Они могли бы повторно вступить в соглашения, из которых вышли, начать переговоры о пакте, который наследовал бы ТТП, и возглавить реформу ВТО. Стоит скорректировать иммиграционную политику.

Но возврата к тому, что было, нет. Четыре года, возможно, не большой срок в истории, но достаточный, чтобы всё необратимо изменилось.

КНР стала богаче и сильнее, Северная Корея имеет больше ядерного оружия и более совершенные ракеты, климатические изменения идут дальше, посольство было перемещено в Иерусалим, а Николас Мадуро ещё больше укрепился в Венесуэле, как и Башар Асад в Сирии. Это и есть новая реальность.

Более того, восстановление в любом масштабе будет недостаточным с учётом того, насколько беспорядок распространился при Трампе. Соединённым Штатам понадобятся новые рамки для борьбы с более агрессивным и репрессивным Китаем, а также инициативы, которые сократят разрыв между масштабом глобальных вызовов – изменением климата и инфекционными заболеваниями, терроризмом и распространением ядерного оружия, кибервойной и торговлей – и меры, предназначенные для их решения. Повторного присоединения к неполноценному Парижскому соглашению, к СВПД, срок действия которого скоро истекает, или к несовершенной ВОЗ, было бы недостаточно. Вместо этого новая администрация должна будет заключить другие соглашения как по изменению климата, так и по Ирану, и сотрудничать с остальными, чтобы реформировать ВОЗ или создать новый орган, который возьмёт на себя часть глобального бремени здравоохранения.

А если Трампа переизберут? Воодушевлённый победой на выборах, которую истолкует как мандат, он, вероятно, удвоит внимание к центральным элементам внешней политики, определившим его первый срок. В какой-то момент разрушение набирает такую скорость, что пути назад уже нет. «Сотворение разрушения» может стать «сотворением поражения».

Бесчисленные нормы, союзы, договоры и институты ослабнут или увянут. Мир станет более гоббсовским – борьбой всех против всех. (Это было фактически анонсировано в мае 2017 г. в статье для The Wall Street Journal, написанной двумя высокопоставленными чиновниками администрации Трампа: «Мир – это не “глобальное сообщество”, а арена, на которой государства, неправительственные субъекты и бизнес взаимодействуют и соревнуются за преимущество».) Конфликты станут более привычным явлением, а демократия – менее. Распространение оружия ускорится, поскольку союзы потеряют способность успокаивать друзей и сдерживать врагов. Могут возникнуть сферы влияния. Торговля станет более управляемой, в лучшем случае будет расти медленнее, но, возможно, даже сократится. Доллар США начнёт терять свою уникальную роль в мировой экономике, а такие альтернативы, как евро, и, возможно, юань и различные криптовалюты, станут всё более важными. Задолженность США может стать серьёзным препятствием. Мировому порядку, просуществовавшему 75 лет, непременно придёт конец; вопрос только в том, что займёт его место.

Очень многое зависит от того, каким курсом пойдут Соединённые Штаты. Даже частичное возобновление сделало бы внешнюю политику Трампа чем-то вроде отклонения, и в этом случае её влияние было бы ограниченным. Но если его стиль внешней политики сохранится ещё на четыре года, Трампа станут рассматривать как действительно значимого президента. В таком сценарии модель, которой придерживались Соединённые Штаты со времён Второй мировой войны до 2016 г., окажется аберрацией – относительно кратким исключением из более давней традиции изоляционизма, протекционизма и националистической односторонности. История не позволяет смотреть на эту последнюю перспективу никак иначе, как с тревогой.

Перевод: Анна Портнова

Опубликовано в журнале Foreign Affairs №5 за 2020 год. © Council on foreign relations, Inc.

США. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 21 сентября 2020 > № 3538543 Ричард Хаас

Петр Ильичев: в ситуации вокруг Белоруссии Запад попирает принципы ООН

Директор департамента международных организаций МИД РФ Петр Ильичев рассказал в интервью РИА Новости о том, как Россия относится к вынесению темы Белоруссии на площадку ООН, стоит ли ожидать саммита пятерки Совета Безопасности до конца года и удалось ли Москве и США урегулировать визовую проблему для работы российских дипломатов на Генассамблее ООН, юбилейная 75-я сессия которой открылась на этой неделе.

— Глава МИД РФ Сергей Лавров заявил, что саммит пятерки СБ ООН в очном формате состоится, как только позволит ситуация с коронавирусом. Может ли это произойти до конца года?

— Мы считаем весьма важным, чтобы саммит пятерки постоянных членов СБ, с инициативой проведения которого выступил президент Российской Федерации Владимир Путин, состоялся именно в очном режиме. Только такой формат позволит провести по-настоящему обстоятельное и откровенное обсуждение основополагающих принципов межгосударственного взаимодействия и путей решения ключевых международных проблем, которые призваны составить основу повестки дня этого мероприятия.

Вместе с тем эпидемиологическая обстановка в мире остается непростой. В частности, из-за пандемии ближайшие мероприятия в рамках 75-й сессии Генассамблеи ООН, включая неделю высокого уровня, будут организованы преимущественно в дистанционном режиме. В этом контексте давать какие-либо прогнозы было бы опрометчиво. Однако мы не оставляем надежд, что в обозримом будущем ситуация выправится и сделает проведение саммита возможным.

— Ранее в интервью РИА вы заявляли, что в связи с действиями США в отношении ВОЗ странам-участницам необходимо активизировать взаимодействие. На каком этапе стоит вопрос перераспределения квот и собирается ли Россия увеличить объем своих взносов в бюджет ВОЗ? Если да, то на сколько?

— Полагаю, что на данный момент обсуждать этот вопрос преждевременно. Да, действительно, США заявили о выходе из состава ВОЗ, однако такое поведение Вашингтона наблюдалось ранее и в других международных организациях. Зачастую США используют свои заявления о выходе в качестве инструмента финансового шантажа с тем, чтобы переформатировать организацию под свои интересы. К примеру, в 2018 году под предлогом несогласия с некоторыми условиями сборов в международной почтовой связи США заявили о своем намерении выйти из Всемирного почтового союза, однако в итоге так этого и не сделали. Тем не менее свои намерения о выходе Вашингтон осуществил в отношении ЮНЕСКО и ЮНИДО, не оплатив до настоящего момента обязательные взносы в размере 611 миллионов долларов и 69 миллионов долларов соответственно, – это свидетельствует лишь о пренебрежительном отношении Вашингтона к своим финансовым обязательствам, но в конечном итоге мало влияет на результативность работы самих этих организаций, которые успешно выполнят свои функции и без участия США. Похожая ситуация и в ВОЗ, где США являются не только самым крупным плательщиком по линии обязательных взносов, но и крупнейшим должником: из более чем 400 миллионов долларов, не перечисленных государствами-членами взносов половина приходится на США, и их Вашингтону придется оплатить.

В случае выхода американцев из ВОЗ возможны два сценария: либо бюджет организации сокращается пропорционально сумме, которую Вашингтон выплачивает на основании действующей шкалы взносов в регулярный бюджет, либо доля США распределяется между остальными государствами. Что делать в складывающейся ситуации, должны решить страны-члены ВОЗ в рамках руководящих органов.

— Будет ли тема противодействия пандемии коронавируса в числе главных в видеообращении президента Владимира Путина, которое сейчас готовится к неделе высокого уровня?

— Считаю правильным адресовать этот вопрос в администрацию президента Российской Федерации. Со своей стороны, могу сказать, что пандемия новой коронавирусной инфекции заняла прочное место в повестке дня ООН, оказывает огромное влияние на политические и социально-экономические аспекты мирового развития, а также деятельность международных организаций. Ожидаемо, эта тема будет в фокусе предстоящей сессии Генассамблеи, найдет отражение в повестке дня, мероприятиях и выступлениях участников.

— Ранее вы заявляли, что, несмотря на противодействие США, российско-китайский проект резолюции о постепенном смягчении санкций в отношении КНДР остается на столе. Как-то изменилась атмосфера вокруг его продвижения, есть ли перспектива, что голосование по нему пройдет до выборов в США? И если нет, рассчитывает ли РФ, что после выборов работа над ним может быть разморожена?

— Проект политической резолюции по КНДР был предложен вниманию партнеров по Совету Безопасности ООН в прошлом году, чтобы помочь международному сообществу развязать проблемные узлы Корейского полуострова. При этом мы внимательно следили за американо-северокорейским диалогом, искренне признавали его важность, желали ему успеха, однако в какой-то момент в нем наметился спад. Налицо были как глубокий кризис доверия, так и дефицит идей.

Наша инициатива давала необходимый ориентир, поскольку она основана на принципах взаимности и поэтапности, без которых едва ли можно двигаться вперед в урегулировании проблем Корейского полуострова. В частности, одним из ключевых элементов такой стратегии является смягчение международных санкций в отношении КНДР.

Односторонние уступки Пхеньяна без встречного движения едва ли можно считать реалистичной перспективой. А уж гуманитарные изъятия при любом раскладе должны работать безотказно – об этом мы не устаем повторять. Убеждены, что уйти от обсуждения этого вопроса, если действительно поставлена цель найти решение проблемы, не получится, поэтому наш проект остается "на столе" независимо от того, в каком направлении подует политический ветер в США. Сложно сказать, в какой момент он может оказаться наиболее востребованным с точки зрения дальнейшего продвижения. Вряд ли здесь стоило бы все сводить к американским выборам, хотя это и значимый фактор. Для нас главное, чтобы он принес пользу. Полагаем, он и сейчас приносит пользу хотя бы тем, что находится "на столе", о нем знают, к нему проявляют интерес, понимают, что лежащую в его основе идею можно использовать как перспективную модель деэскалации напряженности. Многое зависит от способности партнеров посмотреть на вещи реалистичным взглядом, без идеологического прищура.

— Американские эксперты на основе анализа спутниковых снимков считают, что Пхеньян готовится к испытательным пускам баллистических ракет с подводных лодок. Насколько реальным в этом свете вы считаете продолжение работы над резолюцией о смягчении санкций СБ ООН? Если КНДР все-таки осуществит запуск, похоронит ли это все шансы на смягчение санкций?

— Не буду комментировать мнения американских экспертов о возможной подготовке к испытательным пускам с подводных лодок. У нас нет такой информации. К подобной аналитике в деликатных вопросах надо подходить с осторожностью, часто она несет целенаправленный политический заряд. В целом же понятно, что возможные резкие шаги Северной Кореи, конечно, осложнят дело. В прошлом они не раз приводили к раскручиванию санкционной спирали. Но региональная безопасность, безусловно, волнующая и Россию, зависит не только от действий Пхеньяна, поэтому мы призываем все заинтересованные стороны руководствоваться в первую очередь интересами мира и стабильности, демонстрировать максимально ответственное поведение. Это нагнетание атмосферы красноречиво говорит о том, что нынешнее относительное затишье вокруг Корейского полуострова не должно ставить на паузу многостороннюю дипломатию.

— Существует ли опасность, что США вновь, как уже это было в прошлом, не выдадут визы российским дипломатам для участия в мероприятиях предстоящей сессии ГА ООН? Ведется ли работа с американской стороной для недопущения вновь подобных инцидентов?

— США действительно все чаще злоупотребляют своим положением страны пребывания штаб-квартиры всемирной Организации для извлечения односторонних политических дивидендов и оказания давления на правительства других государств. И невыдача въездных виз российским дипломатам, в том числе для участия в мероприятиях по линии ООН, служит ярким примером подобной линии, к тому же далеко не единственным.

Исходим из того, что такие шаги являются грубейшим нарушением соглашения между ООН и американским правительством о местоположении центральных учреждений всемирной Организации от 1947 года. Чинимый Вашингтоном визовый произвол самым пагубным образом сказывается на эффективности работы Всемирной организации, что неоднократно подчеркивали многие государства-члены.

Вместе с тем мы рассчитываем, что Вашингтон станет более ответственно относиться к своим обязательствам и в ходе 75-й сессии ГА подобного сценария удастся избежать. Так или иначе наша страна продолжит всемерно противодействовать неправомерной визовой политике США. Регулярно заостряем этот вопрос, в частности, в контактах с американской стороной, генсекретарем ООН и в комитете Генассамблеи по сношениям со страной пребывания.

— Планирует ли Москва инициировать обсуждение ситуации в Белоруссии – в частности, внешнего вмешательства, оказываемого на Минск со стороны европейских партнеров, – на неделе высокого уровня ГА ООН?

— К сожалению, в контексте Белоруссии мы наблюдаем привычную картину: западные страны, попирая основополагающие принципы Устава ООН, пытаются использовать постэлекторальную ситуацию для продвижения собственных узкокорыстных интересов. В ход идут привычные инструменты, включая незаконные односторонние санкции.

Со своей стороны последовательно акцентируем неприемлемость вмешательства во внутренние дела Белоруссии, в том числе с задействованием площадки ООН.

Принципиально важно, чтобы белорусский народ самостоятельно, без внешнего давления, решал свои внутриполитические вопросы. Любое международное содействие Минску должно оказываться исключительно по его запросу. Регулярно доводим соответствующие тезисы до партнеров.

— В Марокко ранее прошли межливийские переговоры, которые предваряли начало консультаций сторон в Женеве. Видим ли мы предпосылки и готовность всех участников к тому, чтобы на будущей встрече в Женеве было заключено письменное соглашение о режиме прекращения огня? Будет ли Москва настаивать на том, чтобы любые будущие межливийские договоренности, как касательно перемирия, так и политического устройства (как, например, встречи в Марокко, на которых обсуждалось распределение государственных постов в стране по дорожной карте Салеха), были одобрены и закреплены резолюцией СБ ООН? Могут ли при одобрении идеи о демилитаризации Сирта и Аль-Джуфра привлечь для этой цели миротворческие контингенты ООН?

— Давайте не будем предвосхищать ход и итоги межливийских контактов. Мы все знаем, насколько это хрупкая материя, насколько высок уровень взаимного недоверия между ливийскими протагонистами, накопившегося с 2011 года, когда в результате незаконного вторжения натовцев была разрушена ливийская государственность.

Мы в России традиционно выступаем за налаживание и продвижение широкоохватного, инклюзивного национального диалога с участием всех основных групп ливийского общества, представляющих все три исторических региона страны. Именно в рамках диалогового механизма должны быть достигнуты пользующиеся согласием договоренности как по вопросам прекращения огня и его мониторинга, так и в целом по параметрам будущего устройства страны. Это — дело самих ливийцев, а международное сообщество обязано помочь им в достижении таких целей. Навязывать здесь что-то — дело неблагодарное и неэффективное. В идеале, конечно, подобного рода соглашения было бы неплохо подкрепить соответствующей резолюцией СБ ООН, тем более что ситуация в Ливии находится на повестке дня этого главного органа Всемирной организации. Но главное — достижение внутриливийского согласия, на что и нацелены усилия российской дипломатии на данном направлении.

Белоруссия. Китай. США. ООН. Россия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 19 сентября 2020 > № 3500165 Петр Ильичев

Агрессивные добытчики кальмара получают «билеты» в колонию

В Приморском крае суд вынес еще один вердикт по уголовному делу о нападении иностранных моряков на сотрудников пограничной службы. Фигурант приговорен к 7 годам общего режима.

Приговор вынес Находкинский городской суд. Иностранный гражданин признан виновным в совершении преступления, предусмотренного частью 2 статьи 318 УК РФ (применение насилия, опасного для жизни и здоровья, в отношении представителя власти).

В сентябре прошлого года российские пограничники обнаружили в Японском море северокорейское промысловое судно в сопровождении маломерных плавсредств, экипаж которых незаконно добывал кальмара. Были меры по их задержанию, досмотру и доставке в порт Находка.

18 иностранных моряков вооружились подручными предметами, в том числе ножами, топорами, и напали на 11 высадившихся на судно пограничников, причинив им телесные повреждения различной степени тяжести, рассказали Fishnews в пресс-службе краевой прокуратуры.

Суд с учетом мнения гособвинителя приговорил иностранного гражданина к 7 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима. Приговор не вступил в законную силу.

По данным надзорного ведомства, ранее одного из фигурантов осудили на 4 года общего режима. Уголовные дела в отношении других нападавших находятся на рассмотрении суда. Один иностранец был убит при задержании.

Fishnews

Суга раздал портфели

В Японии объявили состав нового правительства

Текст: Александр Ленин (Токио)

В Японии представили новый состав правительства. Это произошло после официального утверждения парламентом в должности премьера Ёсихидэ Суги. Обозреватели подчеркивают, что кабинет отличает сбалансированность, так как портфели получили политики от различных парламентских фракций правящей Либерально-демократической партии (ЛДП). В японском политическом мире данный фактор важен с точки зрения выстраивания конструктивной работы министров.

В целом курс правительства Суги, как говорят местные журналисты, не претерпит серьезных изменений. На ключевых позициях остались представители прежнего кабинета Синдзо Абэ. Среди них политические тяжеловесы вице-премьер, министр финансов Таро Асо и глава внешнеполитического ведомства Тосимицу Мотэги. В дипломатии Суга, скорее всего, продолжит опираться на союз с Вашингтоном. На повестке дня остаются непростые отношения Японии с Китаем и Южной Кореей, а также исходящие угрозы от КНДР. Особняком стоит диалог Токио с Москвой, где Синдзо Абэ упорно пытался выйти на договоренности по заключению мирного договора. Суга, видимо, продолжит политику своего предшественника по взаимодействию с Россией, однако вряд ли сможет предложить что-то кардинально новое.

Перед Ёсихидэ Сугой стоит задача закрепиться на премьерском посту, поэтому сейчас не самое лучшее время для экспериментов. Новый глава правительства будет действовать аккуратно и в первую очередь сосредоточится на решении внутриполитических задач, среди которых оживление национальной экономики, борьба с коронавирусом и проведение отложенной на год летней Олимпиады. Примечательно, что японское оборонное ведомство возглавил Нобуо Киси, младший брат Синдзо Абэ. Киси-сан получил министерский портфель впервые. Ранее он занимал пост парламентского заместителя министра иностранных дел. "Очень сложная обстановка", - прокомментировал политик условия, в которых ему предстоит работать. Известно, что новый глава оборонного ведомства увлекается лыжами, а также игрой в теннис. Таро Коно, который при Абэ руководил минобороны, в обновленном кабинете получил должность госминистра, в обязанности которого будет входить проведение административной реформы.

Интересно, что в кабмине появилась должность госминистра по цифровизации, на которую назначили Такуя Хираи. Местные власти на фоне распространения коронавируса думают, как перевести работу в цифру.

Добавим, что теперь уже бывший глава японского правительства Синдзо Абэ покинул территорию своей резиденции с цветами и под аплодисменты. Проводить политика вышли сотрудники его администрации. Среди них был и Ёсихидэ Суга, давний и преданный соратник уходящего в отставку политика. По продолжительности нахождения на своем посту Абэ опередил всех своих предшественников. Он занимал премьерское кресло около семи лет и восьми месяцев.

Мазками и скобками

Эксперты считают историческое соглашение Израиля с ОАЭ и Бахрейном расплывчатым и шатким

Текст: Александр Гасюк

15 сентября в Белом доме в присутствии президента США Дональда Трампа были подписаны широко разрекламированные Вашингтоном "исторические соглашения" между Израилем и двумя арабскими странами - ОАЭ и Бахрейном. Но если с Эмиратами специально прилетевший в американскую столицу премьер Израиля Биньямин Нетаньяху заключил мирный договор (несмотря на то, что войны между этими странами никогда не было), то с Бахрейном утверждено лишь соглашение о намерении подписать аналогичный документ. Достигнутые при активном посредничестве США арабо-израильские договоренности стали первым такого рода прорывом за последние 26 лет - в 1994 году мирный договор с Тель-Авивом заключила Иордания, а до нее это сделал Египет. Нынешний внешнеполитический успех, который направлен на решение электоральных задач Трампа и Нетаньяху, выглядит шатким и может обернуться провалом в любой момент. Подписанные документы едва ли приведут к долгосрочному миру на Ближнем Востоке, пояснил эксперт "РГ".

Днем 15 сентября церемония подписания соглашения только готовилась. Согласно информации газеты The Jerusalem Post, несмотря на угрозу COVID-19, она должна была состояться на южной лужайке Белого дома с большим размахом - в присутствии порядка 1 тысячи гостей.

"Это будет теплый мир, экономический мир в дополнение к дипломатическому миру", - сказал перед вылетом в Вашингтон Нетаньяху. Сопровождавший его шеф разведки еврейского государства (Моссад) Йоси Коэн заявил, что "большое количество людей на протяжении многих лет усердно работали для того, чтобы этот момент настал". Впрочем, торжество тайной и явной ближневосточной американо-израильской дипломатии США ровно как и пафосный статус "исторического мероприятия" несколько поубавили подмеченные комментаторами особенности его протокола. Так, если от Израиля в США прилетел глава правительства, то ОАЭ и Бахрейн направили подписывать документы лишь министров иностранных дел. А единственной страной-членом ЕС, представитель которой согласился присутствовать на церемонии, станет Венгрия. Кроме того, до сих пор не ясны конкретика и модальности соглашения, в частности, как в соглашениях прописан пресловутый палестинский вопрос. "Это не прекращение борьбы за дело Палестины. Речь идет об укреплении безопасности и экономической стабильности Бахрейна", скупо заявили в Бахрейне.

Очевидно, что продвигая нынешнюю арабо-израильскую сделку лидеры США и Израиля, прежде всего, работают на собственные политические амбиции. Если стремящемуся переизбираться в ноябре президенту США Трампу на финишной прямой избирательной гонки как воздух нужны внешнеполитические успехи и поддержка еврейского лобби, то Биньямину Нетаньяху необходимо отвлечь внимание населения страны от коррупционного разбирательства в отношении него и провального коронакризиса - на днях в Израиле введен второй по счету тотальный карантин. С учетом того, что соглашение с ОАЭ и Бахрейном необходимо будет ратифицировать в кабинете министров и кнессете "Биби" еще не раз сможет возвращаться к триумфальной для него теме, подменяя неудобную повестку. Специализированное ближневосточное издание Al-Monitor также обращает внимание на то, что Нетаньяху, захватив с собой в Вашингтон большую делегацию (включая жену и двух сыновей), подчеркнуто не пожелал делиться славой со своими конкурентами из числа израильских политиков. И целенаправленно не пригласил на церемонию подписания "исторических соглашений" с арабами главу израильского МИДа Габи Ашкенази, а также сменного премьер-министра страны Бени Ганца.

Напомним, что Тель-Авив и Эмираты еще 31 августа с помпой открыли между собой прямое авиасообщение. Среди прочих на борту самолета израильской авиакомпании El-Al, впервые совершившим рейс из тель-авивского аэропорта имени Бен-Гуриона в Абу-Даби, находились высокопоставленные чиновники администрации Трампа - советник президента США по нацбезопасности Роберт О'Брайен и родившийся в ортодоксальной еврейской семье зять и советник действующего президента США Джаред Кушнер. Именно они, по данным СМИ, сыграли ключевую роль в нормализации отношений между сторонами. Долгосрочная цель запущенного при посредничестве США процесса - реализация стратегических установок Вашингтона на объединение под американо-израильским зонтиком суннитских монархий Персидского залива для противостояния в регионе шиитскому Ирану.

"Предыдущая инициатива администрации Трампа на данном направлении по созданию так называемого антииранского ближневосточного альянса или, как его называли, "арабского НАТО" оказалась недостаточно проработана. Для решения этой задачи требовались не только значительные финансовые ресурсы, но и преодоление разногласий между самими арабскими странами", - пояснила "РГ" эксперт-ближневосточник Российского института стратегических исследований (РИСИ) Елена Супонина. По словам специалиста, нынешние усилия США по нормализации отношений Израиля с ОАЭ и Бахрейном также имеют явный антииранский подтекст.

Действительно, пока в Абу-Даби и Манаме полным ходом идут работы по открытию посольств Израиля в СМИ просочилась информация о предстоящем создании на территории Эмиратов израильской разведывательной базы. Ее основной задачей станет сбор информации об Иране. В этой связи не удивительно, что в Тегеране болезненно отреагировали на наметившуюся нормализацию отношений и расширение сотрудничества Израиля с ОАЭ. Так, представители парламента Исламской Республики уже заявили, что в случае ирано-израильского военного конфликта Эмираты могут стать легитимной целью для удара. Кроме того, иранский Корпус стражей исламской революции (КСИР) предупредил Бахрейн о возмездии за нормализацию отношений с Израилем.

Прямая речь

Елена Супонина, советник директора Российского института стратегических исследований (РИСИ)

"Нынешняя сделка между рядом арабских государств и Израилем прочерчена при посредничестве США слишком широкими мазками. В этой картине не хватает многих деталей, которые осознанно выведены за скобки. Это касается конкретных механизмов улучшения отношений между Израилем, ОАЭ и Бахрейном, а также требования арабов найти решение палестинской проблемы.

В этих деталях скрывается подвох, который может осложнить реализацию нынешнего соглашения в любой момент. Следует учитывать и общественное мнение в этих и других арабских странах, в частности сохраняющееся недоверие к Израилю. Так, в Египте и Иордании мирный договор с Израилем давно подписан, но на уровне рядовых граждан сохраняется подозрительность и недоверие к Израилю и нечто похожее может произойти в ОАЭ и Бахрейне.

Для Вашингтона и Тель-Авива главное в этой истории - достижение краткосрочных целей. Для премьер-министра Израиля Биньямина Нетаньяху - это снижение политических последствий от связанного с ним коррупционного скандала. А для стремящегося переизбираться Дональда Трампа, которому так и не удалось добиться внешнеполитических успехов на северокорейском направлении, этот израильско-арабский подарок может подстегнуть рейтинги в преддверии ноябрьских выборов президента США".

Юрий Назаркин: мир ждет новая гонка вооружений без всяких ограничений

Будет ли продлен СНВ-3, стоит ли ждать новой гонки вооружений и нужно ли подключать к СНВ Китай и другие страны, в интервью руководителю представительства РИА Новости в Швейцарии Елизавете Исаковой рассказал глава делегации СССР в переговорах с США по договору СНВ-1 Юрий Назаркин.

— Юрий Константинович, как вы оцениваете нынешнюю ситуацию с обязательствами США в рамках договоров о разоружении, в том числе СНВ-3? К чему может привести такой намеренный последовательный отказ Вашингтона от подобных документов?

— Собственно говоря, единственный договор, который существует между Россией и США в области ядерного разоружения, это СНВ-3. Он, по крайней мере, ограничивает гонку вооружений. Она, в общем-то, конечно, идет, но все это под обоюдным контролем. Так что какой-то ограничитель существует. Если его не будет, а договор истекает 5 февраля следующего года, то никаких ограничений, никаких рамок уже не будет. И уже гонка вооружений в полном объеме, без всяких пределов и контрольных мероприятий будет осуществляться как во время холодной войны, как до заключения договора и было.

— На ваш взгляд, есть ли сейчас шанс на возобновление СНВ-3?

— Россия уже официально заявила о намерении продлить этот договор, но Соединенные Штаты выдвигают условия. Это присоединение Китая, то, что договор должен охватывать все ядерные боеголовки, включая тактическое ядерное вооружение. И Трамп также заявил о намерении отредактировать, как он сформулировал, положение о контроле и верификации этого договора.

Но это разные вещи. Продление нынешнего договора СНВ-3 — это одно. Сам договор предусматривает одноразовое продление на пять лет. А если признать те условия, которые выдвигают США, то речь может идти уже о новом договоре, подготовка и заключение которого требуют длительных и сложных переговоров. Тем более если говорить о включении в этот договор тактического ядерного оружия. Это вообще качественно новый договор, потому что там другой контроль. Во всех предыдущих договорах по стратегическим вооружениям и в нынешнем СНВ-3 контроль осуществляется за средствами доставки. А тактическое ядерное оружие качественно другое. Средства доставки тактического ядерного оружия все целевые. Они могут быть и с ядерными боезарядами, и без ядерных боезарядов, и требуется совсем другой контроль. А для этого необходимо время. Поэтому необходимо продление нынешнего существующего договора, что дало бы возможность сторонам проводить переговоры о новом документе, который и понизил бы уровни стратегических вооружений, и можно было бы посмотреть, как улучшить контроль.

— При нынешней администрации вообще есть шанс на то, что будет возобновлен договор, или уже таких шансов нет, так как там все "хромые утки" (президент и администрация, которые вскоре покинут пост)?

— Я прямо скажу, что, по-моему, шансы минимальны, я бы даже сказал нулевые на продление договора при администрации Трампа. На Генеральной Ассамблее ООН 22 сентября ожидается выступление Трампа во время общих дебатов на сессии высокого уровня. Я думаю, что, в принципе, это был бы очень хороший повод, возможность, трибуна заявить об этом, если вдруг администрация Трампа все же решит пойти на продление СНВ -3. Но я лично в этом очень сомневаюсь.

Конечно, важный фактор – это предвыборная президентская кампания. Обычно в США внешнеполитические факторы мало влияют на выборы президента. Но кто знает, может, Трамп решит сделать какое-то заявление. Но, повторяю, это маловероятно. Так что так и останется договор до 5 февраля следующего года, а там, если новая администрация придет, посмотрим.

— Но если все-таки вернуться к нынешнему договору СНВ-3, насколько в данный момент он отвечает интересам России и вообще выгоден нам?

— Конечно, он выгоден России. И не только России, а всему миру, потому что это все-таки ограничитель гонки ядерных вооружений, он сдерживает ядерную угрозу, которая остается. А когда этого договора не будет, то это опять холодная война, кубинский кризис и другие кризисы, связанные с риском обмена ядерными ударами. Это все опять предстоит пережить человечеству.

— Но стоит ли в этот новый договор, а, скорее всего, это будет новый договор, как вы сказали, добавлять дополнительные позиции по сокращению?

— Так и в этом смысл. Смысл контроля над вооружением заключается в понижении уровня. Чем ниже уровень ядерных вооружений, тем безопаснее. Они и так значительно снизились по сравнению с периодом холодной войны, поэтому главный смысл нового договора прежде всего в понижении таких уровней.

Что касается включения Китая, то я вам скажу, что это совершенно нереальные требования. Конечно, было бы хорошо, ведь Китай, США и Россия – это три ядерные державы, но есть еще Франция, Великобритания, Индия, Пакистан, Израиль, Северная Корея, хоть у Пхеньяна еще пока не так много вооружений. Но во Франции, например, ядерного вооружения, по оценкам, больше, чем у Китая, у Израиля, тоже по оценкам, примерно такое же количество, как у Китая. Поэтому вовлечение всех ядерных держав в такие переговоры, конечно, очень важно. Но, повторю, это уже будет абсолютно новый договор. И переговоры, если они начнутся, хотя крайне маловероятно, что они начнутся в ближайшем будущем, будут очень длительным и трудоемким процессом.

— То есть перспектива, на ваш взгляд, пока не очень утешительная на ближайшие годы?

— На мой взгляд, да, очень пессимистическая. Если победит Трамп, то, скорее всего, он продолжит ту же линию.

Россия. США. Китай > Армия, полиция > ria.ru, 16 сентября 2020 > № 3498186 Юрий Назаркин

Экспорт московской продукции в Восточную Азию вырос на 20%

Экспорт несырьевой неэнергетической продукции предприятий Москвы в страны Восточной Азии в первом полугодии 2020 года увеличился на 20% по отношению к аналогичному периоду прошлого года и достиг 1,43 миллиарда долларов, сообщает пресс-служба городского департамента инвестиционной и промышленной политики (ДИПП).

"За первые полгода 2020 года столичные предприятия экспортировали свою продукцию в пять стран Восточной Азии: Китай, Монголию, Южную Корею, Северную Корею и Японию. Общий объем несырьевого неэнергетического экспорта в эти страны составил 1,43 миллиарда долларов, что почти на 20% больше, чем за тот же период прошлого года. Наибольшим спросом пользовались механическое оборудование и техника, продукция пищевой промышленности, машиностроения и фармацевтической отрасли", – сообщил заместитель мэра Москвы по вопросам экономической политики и имущественно-земельных отношений Владимир Ефимов, слова которого приводятся в сообщении.

При этом Китай в первом полугодии также вошел в число лидеров по объемам общего экспорта московской несырьевой неэнергетической продукции, наряду с Великобританией, США и Казахстаном. Более 30% поставок в Китай занимает механическое оборудование и техника, а также компьютеры. За первые шесть месяцев текущего года экспорт этих товаров увеличился почти на 24% по отношению к первому полугодию 2019 года. Спрос был вызван закрытием многих китайских предприятий и, как следствие, нехваткой комплектующих для производства. В первом полугодии Китай активно импортировал у московских поставщиков продукты питания, а также полиэтилен и полипропилен, которые применяются для производства средств индивидуальной защиты.

Наиболее значительно увеличился за отчетный период экспорт товаров фармацевтической отрасли в Японию - в 16 раз. Как пояснил руководитель ДИПП Александр Прохоров, причиной такого роста стали ограничения на экспорт фармацевтической продукции, дезинфицирующих средств и средств индивидуальной защиты из Индии, которая входит в топ-15 крупнейших поставщиков фармацевтической продукции на рынок Японии.В свою очередь, на рынках Южной Кореи особым спросом пользовалась московская продукция машиностроения – полупроводники, рост их экспорта составил 102%, электрические двигатели и генераторы выросли (рост на 180%). Объемы экспорта продовольственных товаров в эту страну увеличились на 50%, средств макияжа и ухода за кожей — на 22%.

В Монголию в основном экспортировали продукты, механическое оборудование и лекарственные средства, в Северную Корею – лекарственные средства и шины, уточняется в сообщении.

ЕВРОПА И КИТАЙ В НЕЛИНЕЙНОМ МИРЕ

ТИМОФЕЙ БОРДАЧЁВ

Кандидат политических наук, научный руководитель Центра комплексных европейских и международных исследований НИУ «Высшая школа экономики», программный директор Международного дискуссионного клуба «Валдай».

Борьба с Китаем не является эгоистическим интересом Европы, и это станет определяющим фактором для практических решений Берлина, Парижа или Брюсселя. Даже самые настойчивые требования союзников, в том числе США, не смогут заставить европейские элиты и власть действовать по указке, если это не будет отвечать интересам граждан.

Особенность применения линейной логики к анализу международной политики в том, что она требует продолжения некой уже известной парадигмы внешнеполитического поведения, даже если это противоречит реальности. И в рамках этой логики Европа должна занять позицию союзника Соединённых Штатов в новом глобальном противостоянии с Китаем. Тем более что Европа и США остаются, несмотря на все взаимные трудности, членами одного сообщества либеральных рыночных демократий Запада. Их объединяет институт Североатлантического альянса и достаточное количество сходных интересов в отношении остальной части человечества. Однако если рассуждать о международной политике в объективных категориях, мы не найдём ни одной причины для того, чтобы внешнеполитическое поведение европейцев стало репликой их собственных действий в эпоху холодной войны второй половины ХХ века.

Современное демократическое государство, а именно с таким типом устройства мы имеем сейчас дело к западу от российских границ, основывается в своих действиях на необходимости отвечать интересам граждан. Это трюизм.

И если эти интересы окажутся под угрозой либо будут отсутствовать применительно к какому-либо вопросу внешних связей, то даже самые настойчивые требования союзников не смогут заставить элиты и власть действовать по указке.

Борьба с КНР не является эгоистическим интересом Европы, и это станет определяющим фактором для практических решений Берлина, Парижа или Брюсселя.

Поэтому для нас принципиально важным становится вопрос о том, насколько наличие общего института (НАТО), в основе которого заложены близкие ценности, может стать для Европы достаточно весомым аргументом в условиях нового глобального конфликта. В действительности реальные (а не на словах) действия европейцев в ближайшие годы – одна из самых серьёзных проверок, которые пройдёт институциональная теория и практика международной политики. Ведь именно участие в сообществе Запада является единственным аргументом в пользу того, что Европейский союз должен, с оговорками или без, встать на сторону США. Все остальные доводы, которые приводятся сейчас по обе стороны Атлантики – это указание на реально существующие проблемы отношений Европы и Китая, имеющие техническое решение, в первую очередь в рамках торговых переговоров.

Даже в том случае, если мы принимаем всерьёз идею о способности институтов создавать общие интересы, всё равно невозможно игнорировать, что в его основе – индивидуальный интерес участников. А общие ценности – лишь важный цементирующий фактор. Сообщество стран Запада после Второй мировой войны возникло в условиях советской угрозы и непреодолимого военного превосходства США над союзниками в Европе. Но при этом интересы европейцев и американцев в отношении основного противника полностью совпадали. Сейчас это не так.

Противостояние Запада и Китая в любом случае не имеет экзистенциального характера. То, что его причины объективны, уже открыто пишут такие видные авторы, как Роберт Каплан. Но неизбежность конфликта не обязательно означает, что он может закончиться только с исчезновением одной из сторон. Как со стороны Вашингтона, так и со стороны Пекина, борьба преследует цель не уничтожить противника, а изменить его поведение. В этом, как мы знаем, базовое отличие нового центрального конфликта в международной политике от событий холодной войны 1945–1990 годов.

Вплоть до начала перестройки и нового внешнеполитического мышления в СССР стратегической целью Москвы и Вашингтона по умолчанию была полная нейтрализация противника. Советский Союз оставался для Европы и США огромной Северной Кореей – миром «зомби» за Берлинской стеной. В силу того, что военные возможности не позволяли ликвидировать его силовым путём, с ним приходилось вести дипломатический диалог и торговать там, где это было выгодно. Но он не переставал от этого быть фундаментально враждебным, поскольку являл собой альтернативу всему социально-экономическому укладу, на котором основывалась власть европейских элит.

Китай такой альтернативы собой не представляет. Максимум, чего можно опасаться, – влияние Пекина на отдельные конкретные политические и экономические решения. Подобное влияние на Европу уже оказывали ближневосточные монархии и их экономические агенты, и ни к чему страшному оно не привело. Тем более что присутствие китайских капиталов всё равно можно контролировать при помощи регулятивной деятельности общего рынка, когда просто невозможно понять, кто несёт ответственность за ту или иную меру. До тех пор, пока Италия, например, остаётся частью общего рынка со всеми вытекающими из этого обязательствами, любые китайские вливания в местную экономику будут работать на повышение покупательской способности населения в отношении товаров из Германии или других промышленно развитых держав Европейского союза.

Сами США мало что могут предложить европейцам взамен. В период холодной войны именно американцы демонстрировали наибольшую приверженность противостоянию с СССР по всем направлениям и до полной победы. Все авторы сходятся во мнении, что серьёзно сравнивать эту борьбу с действиями или намерениями даже республиканской администрации пока невозможно. Хотя сейчас сдерживание Китая – предмет так называемого двухпартийного консенсуса, кандидаты на президентский пост Дональд Трамп и Джо Байден, как и их команды, имеют различные взгляды на то, как конкретно будет осуществляться сдерживание. При этом подходы демократов устраивают Пекин, поскольку дают возможность и дальше вести борьбу по китайским правилам – без резких агрессивных действий. Отсутствие в американской элите полной уверенности в том, что «безбожный и агрессивный Китай» нужно прессовать, несмотря на любые издержки для себя, – повод для сомнений со стороны европейцев.

У Европы и Китая нет общей границы, и это имеет принципиальное значение. Два глобальных игрока разделены между собой колоссальными пространствами Евразии, большую часть которых занимает Россия. Она не может быть поглощена ни Китаем, ни Европой в силу геополитических обстоятельств.

Отсутствие прямого соседства означает следующее: у Европы нет риска оказаться под прямым китайским контролем, не существует и даже гипотетической возможности для собственной экспансии в отношении КНР.

На протяжении нескольких десятков лет Россия присутствовала в Европе непосредственно, поскольку её военные силы находились в центре этого региона. Надписи, оставленные советскими солдатами на Рейхстаге, были символом самого большого унижения в европейской истории – политического банкротства всех, кроме Великобритании, государств Старого света во время Второй мировой войны. Россия, со своей стороны, стремилась стать частью европейского баланса сил в качестве доминирующей державы. Китай такой задачи ставить не может и не собирается, поскольку играет либо на азиатском, либо на глобальном уровне. И там, и там Европа представлена достаточно слабо.

Противостояние Китая и США имеет геополитическую природу – державы сталкиваются на общем пространстве Азиатско-Тихоокеанского региона. Для Европы геополитический аргумент в отношении Китая не работает.

При этом у Европы нет шансов на территориальные приобретения в случае – чисто умозрительного – падения КНР вследствие его проигрыша в новом глобальном противостоянии. После крушения социалистического лагеря и распада СССР Западная Европа получила в свои руки колоссальный приз в виде полутора десятка государств, находившихся 300 лет под российским контролем. Внутренняя катастрофа в Китае и распад государства не приведут к тому, что его отдельные части окажутся под контролем европейским. Сейчас ЕС с трудом контролирует даже такую географически и культурно близкую территорию, как Украина. Уже не говоря о том, что Соединённые Штаты вряд ли будут готовы разделить с европейцами физические плоды победы над Поднебесной. Единственный, кто может на что-то рассчитывать, – Великобритания, но она далека от интересов главных европейских держав Германии и Франции.

Для возникновения коллективного интереса США и Европы по вопросу о борьбе с Китаем нет ни одной объективной причины. К тому же современный Китай слишком велик и могущественен для того, чтобы его можно было «щемить» просто из соображений текущей политической необходимости. Поэтому для европейцев нет причин даже задумываться о калькуляции возможных угроз, которые принесла бы им серьёзная поддержка Вашингтона по китайскому вопросу. Сама возможность такой поддержки останется частью публицистической дискуссии, но не получит практического продолжения. Это не исключает, конечно, того, что давление со стороны Соединённых Штатов станет фактором, который способствует уступкам китайцев по тем двусторонним сюжетам, где у европейских государств действительно есть важные коммерческие интересы.

Евросоюз. Китай > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 11 сентября 2020 > № 3493706 Тимофей Бордачев

КАК КОНКУРИРОВАТЬ В КИБЕРПРОСТРАНСТВЕ

ПОЛ НАКАСОНЕ

Командующий Киберкомандованием США, директор Агентства национальной безопасности и глава Центральной службы безопасности.

МАЙКЛ СУЛМЕЙЕР

Старший советник Командующего Киберкомандования США

НОВЫЙ ПОДХОД КИБЕРКОМАНДОВАНИЯ США

Официозная, но от этого не менее программная статья руководителей Киберкомандования США – о стратегии в самой быстро развивающейся и «модной» сфере противостояния.

В начале октября 2019 г. персонал американского Киберкомандования прибыл в столицу Черногории Подгорицу по приглашению правительства страны. Черногория столкнулась с угрозами со стороны России после вступления в НАТО в 2017-м, и эксперты Киберкомандования должны были найти признаки проникновения хакеров в правительственные сети. Сотрудничество с черногорскими коллегами позволило увидеть возможности улучшения киберзащиты США в преддверии выборов 2020 года.

Как только миссия в Черногории была завершена, Киберкомандование поделилось наработками с другими правительственными структурами. Это позволит более эффективно обеспечивать безопасность важнейших сетей и даст возможность компаниям, разрабатывающим антивирусное ПО, улучшить свои продукты и защитить пользователей. Результатом многочисленных миссий, проведённых Киберкомандованием в последние годы, стало просеивание миллионов систем, что позволило снизить эффективность вредоносных программ и действий наших противников.

Упреждающая миссия в Черногории – пример новой, проактивной стратегии по предотвращению онлайн-угроз, которая отражает эволюцию Киберкомандования от реактивной к более эффективной позиции «постоянного вовлечения». Когда Киберкомандование создавалось в 2010 г., предполагалось, что его главная задача – не допустить проникновения в военные сети или выведения их из строя. Но реактивная, оборонительная позиция не подходит для борьбы с постоянно эволюционирующими угрозами. Военные научились защищать свои системы, но атаки противников стали более частыми, продуманными и жёсткими.

Мы не можем позволить себе ждать, когда военные сети подвергнутся атаке. Для их эффективной защиты нужно проводить операции за пределами наших систем. Угрозы эволюционируют, и мы эволюционируем вместе с ними.

Проактивная защита

В 2008 г. кибератаке подверглись как засекреченные, так и незасекреченные сети Пентагона. Инцидент стал тревожным сигналом – американские тайны нуждаются в защите от иностранных хакеров. Поэтому в 2010 г. было создано Киберкомандование, призванное организовать эти усилия. Оно обеспечивает безопасность военных сетей, защищает США от крупных кибератак и проводит кибероперации за рубежом. Численность – 6 тысяч человек, включая военных, гражданских служащих и подрядчиков, которые работают в штаб-квартире в Форт-Мид, штат Мэриленд, а также на базах в Джорджии, на Гавайях и в Техасе.

За первые десять лет существования Киберкомандование выяснило, что обеспечивать безопасность периметра сетей недостаточно. В итоге защита Пентагона была изменена по трём направлениям. Во-первых, мы сосредоточились на том, что происходит в наших собственных сетях, а не только по периметру. 68 наших команд киберзащиты выслеживают противника в наших собственных сетях, а не ждут проникновения. Этим командам удалось повысить скорость и эффективность обнаружения, помещения в карантин и удаления вторгшихся в военные системы.

Во-вторых, мы изменили наше представление о сетях: как сказал легендарный криптограф Клод Шэннон, «представьте, что противник знает систему» и воспринимайте каждый хост, сервер и соединение как потенциально враждебное. Проактивный подход, или «нулевое доверие», – отнюдь не новое явление в киберпространстве. Мы распространили его на военные сети. Задача простая, но стратегическая: мы стремимся не допустить, чтобы небольшая уязвимость превратилась в крупную проблему и помешала военным выполнять свои функции.

В-третьих, мы культивируем ответственный подход: военные должны серьёзно относиться к защите компьютерных сетей, а не заниматься проблемой, когда что-то уже случилось. Командующий не может оценить готовность своих сил, не учитывая безопасность сетей, от которых они зависят. В 2017 г., когда обострилась напряжённость на Корейском полуострове, мы поняли, что важная сеть Министерства обороны в регионе уязвима. Проактивное руководство позволило быстро адаптировать метод. Уроки этого и других инцидентов научили нас воспринимать военную сеть как зону операций с конкретным командующим. Выстроив систему ответственности за операции в сети, приложения, сервисы и кибербезопасность, командующие получили представление об угрозах и возможностях их устранения.

Упреждающая защита

Проактивные методы защиты наших сетей позволили повысить кибербезопасность, но этого недостаточно в условиях постоянной эволюции угроз. Мы поняли, что нужно работать на опережение, за пределами наших сетей. Ежедневно всё больше акторов совершают тщательно продуманные атаки на гражданские и военные цели. Правительство Китая использует кибервозможности для кражи данных, интеллектуальной собственности, а также личной информации, в результате американской экономике и национальной безопасности наносится значительный ущерб. В мае 2020 г. ФБР и Министерство внутренней безопасности предупредили о попытках КНР похитить сведения о медицинских исследованиях по вакцине от COVID-19. Операции в киберпространстве Китай совмещает с пропагандистскими кампаниями, чтобы создать определённое общественное мнение о своей политике.

Россия использует киберпространство для шпионажа, кражи данных и атак на американскую инфраструктуру, чтобы подорвать доверие к демократическим процессам. Иран проводит онлайн пропагандистские кампании, занимается шпионажем и предпринимает прямые атаки на правительственные и промышленные объекты. Северная Корея пытается обойти санкции с помощью хакерских атак на международные финансовые сети и курсы криптовалют – заработанные средства идут на финансирование военных программ. Экстремистские организации через интернет рекрутируют террористов, собирают деньги, организуют атаки и проводят пропаганду.

В свете этих угроз правительство США изменило подход к реагированию. В 2018 г. Конгресс прояснил полномочия по военным кибероперациям, позволив Киберкомандованию проводить традиционные боевые действия помимо подготовительных, к которым ранее сводились его полномочия. В том же году Белый дом опубликовал национальную киберстратегию, которая объединяет экономические, дипломатические, разведывательные и военные усилия в киберпространстве.

В новой стратегии национальной обороны 2018 г. подчеркивается необходимость расширить конкурентное пространство между США и их противниками. Расширение в том числе подразумевает и киберпространство. В результате вопросам кибербезопасности стали придавать большее значение, а статус Киберкомандования внутри Пентагона был повышен. Вскоре последовало увеличение полномочий и ассигнований. Министерство обороны также подготовило новую киберстратегию, которая впервые включает концепцию упреждающей защиты. Обновленный подход признаёт: для защиты в киберпространстве нужно проводить операции за пределами американских военных сетей, страна больше не может себе позволить ждать атак.

Киберкомандование реализует стратегию упреждающей защиты в рамках доктрины постоянной вовлечённости. Идея в том, что пагубный эффект кибератак на США оказывается за рамками традиционных вооружённых конфликтов.

Однако задача Киберкомандования ранее сводилась именно к подготовке к будущим конфликтам. Теперь мы понимаем, что нужно не только готовиться к будущим кризисам, но и конкурировать с противниками сегодня.

Доктрина основывается на том, что разовые кибероперации вряд ли остановят противников. Поэтому США должны противодействовать им на постоянной основе, чтобы они не могли добиться поставленных целей. Например, если предоставлять вредоносные программы, выявленные в ходе упреждающих операций, мировому киберсообществу, они станут менее эффективными, так как их станет проще выявлять и ликвидировать. Кроме того, упреждающие операции позволяют Киберкомандованию блокировать и уменьшать возможности противников.

Доктрина постоянной вовлечённости также подчёркивает необходимость сотрудничества Киберкомандования с другими правительственными структурами. Поэтому мы инвестировали средства в платформы, обеспечивающие быструю рассылку предупреждений на федеральном, региональном и местном уровнях. Один из примеров – стандарт информирования об инцидентах 9-line, который связывает подразделения Национальной гвардии по всей стране. Наша задача – институционализировать и ускорить подобное взаимодействие.

Некоторые утверждают, что конкуренция с противниками в киберпространстве увеличит риск эскалации – от хакерских атак до полномасштабной войны. Предполагается, что проактивное соперничество повышает риски просчётов, ошибочных и случайных действий, которые могут привести к кризису. Киберкомандование относится к этим опасениям серьёзно и включает в свои планы уменьшение этих рисков. Мы уверены, что проактивный подход позволит Киберкомандованию проводить операции, которые требуют затрат, но обеспечивают управление рисками. Кроме того, бездействие чревато. Шпионаж со стороны Китая, вмешательство России, подрывная деятельность Ирана, грабежи КНДР и террористическая пропаганда не прекратятся. Вопрос в том, как действовать, а не действовать ли вообще. Как и другие подразделения ВС США, киберсилы придерживаются принципов международного права, и, идя на прямые действия, они стараются уменьшить ущерб.

От доктрины к результатам

Агентство национальной безопасности – один из ключевых партнёров Киберкомандования. Две эти организации – не одно и тоже: хотя один из авторов этой статьи (генерал Накасоне) возглавляет обе и их штаб-квартиры расположены в Форт-Мид, перед ними поставлены разные задачи. АНБ проводит радиоэлектронную разведку и обеспечивает киберзащиту систем национальной безопасности. Киберкомандование защищает военные сети и проводит кибероперации против враждебных акторов. Но поскольку угрозы пересекаются, они работают в одном пространстве и сосредоточены на защите государства. Организации тесно взаимодействуют друг с другом.

Силу этого партнёрства можно увидеть в том, как Киберкомандование и АНБ совместно противодействовали вмешательству в промежуточные выборы 2018 года. Эксперты из двух организаций сформировали специальную группу по России, чтобы российское вмешательство не повлияло на демократические процессы. Обмен информацией о возможных угрозах позволил Министерству внутренней безопасности повысить защиту избирательной инфраструктуры. Они также обменивались индикаторами угроз с ФБР, что способствовало эффективному противодействию иностранному троллингу в соцсетях. Киберкомандование провело ряд упреждающих миссий, чтобы выявить вредоносное ПО в правительственных сетях других стран. Благодаря этим усилиям США блокировали попытки сорвать промежуточные выборы. Киберкомандование со своими партнёрами прилагает максимум усилий для обеспечения безопасности выборов-2020.

Партнёрство Киберкомандования с АНБ играет ключевую роль в онлайн-борьбе с Исламским государством (запрещено в России – прим. ред.). Один из авторов (генерал Накасоне) возглавил спецгруппу по борьбе с ИГИЛ в киберпространстве. Пропагандисты террористической группировки использовали Twitter, YouTube и собственные сайты. Сегодня благодаря нашим усилиям им стало сложнее этим заниматься. На пике своего влияния ИГИЛ издавала журналы на разных языках, а сейчас с трудом выпускает публикации только на арабском. В то время как коалиция во главе с США нанесла сокрушительный удар по физическому халифату, усилия Киберкомандования помогли победить его в виртуальном пространстве.

Несмотря на результаты, операции в киберпространстве – не «серебряные пули». Чтобы они были эффективными, нужно тщательное планирование и подготовка. Поэтому Киберкомандование сотрудничает с другими подразделениями в планировании как совместных, так и самостоятельных действий. Возможности Киберкомандования дополняют, а не заменяют другие военные возможности, а также инструменты дипломатии, санкции и правовое регулирование. Эти инструменты часто используются вместе, что позволяет задействовать разнообразные навыки и методики.

Объединённый фронт Запада против Советского Союза не позволил холодной войне перерасти в горячий конфликт, точно так же сегодня США и их союзники выстраивают единый блок в целях продвижения общепризнанных международных норм в киберпространстве.

В авангарде

Военные добиваются успеха, если привлекают новые технологии и готовятся к следующей войне, а не к прошедшей. Киберкомандование сотрудничает с частным сектором в освоении новых технологий. Учитывая, что инновационное мышление сегодня сосредоточено в американских технологических компаниях, было бы недальновидно отказываться от сотрудничества с ними. Партнёрство, конечно, должно быть добровольным – компании сами решают, имеет ли смысл работать с Киберкомандованием, но для нас это один из приоритетов.

Многие ведущие американские компании оказались на переднем крае конкуренции в киберпространстве. Сотрудничество позволяет нам улучшить коллективную защиту и находиться на шаг впереди наших противников. Технологии продолжают развиваться. Нетрудно представить, как управляемый искусственным интеллектом (ИИ) вирус поражает персональные компьютеры, мобильные устройства, промышленное оборудование и так далее. Сети пятого поколения (5G) обещают невероятную скорость соединения повсеместно. Такие сети позволят авторитарным государствам следить за своими гражданами и контролировать их. Поэтому Соединённые Штаты акцентируют внимание на взаимосвязанности цепочек поставок и опасности использования технологий, разработанных в авторитарных государствах.

Один из первых барьеров, которые мы должны преодолеть для расширения сотрудничества с частными компаниями, – найти место встречи с их сотрудниками. Поскольку деятельность Киберкомандования касается национальной безопасности, очень сложно организовать незасекреченную встречу в незасекреченном месте с людьми, которые не связаны с американским правительством. Поэтому мы создали DreamPort – объект недалеко от нашей штаб-квартиры в Форт-Мид. Это не просто здание, это сигнал, что Киберкомандование готово воспринять идеи извне. Так, в 2019 г. это был инкубатор для разработки упомянутого выше подхода нулевого доверия, частные компании, имеющие опыт работы с этой концепцией дали рекомендации, что может быть полезно военным. DreamPort также приглашает на стажировку студентов близлежащих колледжей со свежими идеями и предлагает им прийти на работу по окончании учёбы.

Читатели могут спросить: как Киберкомандование может конкурировать с зарплатами в частном секторе? Ответ простой: наших молодых сотрудников привлекает возможность служить своей стране в новой сфере деятельности, пройти подготовку мирового уровня и решать задачи, где ставки очень высоки. Для военных дело обстоит сложнее: профессиональный рост обычно подразумевает ротацию на новое место каждые несколько лет. Одни считают это преимуществом, но для многих такая переброска с места на место – особенно без зарплаты, как в частных компаниях – становится проблемой. Поэтому мы очень ценим сотрудничество с такими организациями, как Сеть по инновациям в сфере национальной безопасности, которые становятся каналом для талантов – от колледжа до высококлассных профессионалов.

Хорошая новость в том, что усилия военных позволили трансформировать операции в киберпространстве из торговли в профессию. Десять лет назад ротация происходила чаще. Армия, ВМС, ВВС и морская пехота поощряли повышение профессиональных навыков, предлагали постоянно проходить переподготовку и менять сферу деятельности. Но чтобы сохранить лучших, нужна гибкость и готовность к экспериментам. Когда военный уходит в частную компанию, мы воспринимаем это как подтверждение: мы развиваем людей и даём им правильный набор навыков. В то же время мы должны оставлять за этими людьми возможность продолжать сотрудничество в киберсообществе, в том числе по вопросам национальной безопасности.

Продвижение вперёд

Десять лет назад заместитель министра обороны Уильям Линн написал статью для Foreign Affairs о возрастающей роли военных в киберпространстве. Многие его идеи прошли испытание временем. Киберпространство остаётся той сферой, где противники пытаются «преодолеть подавляющее преимущество США в обычных вооружениях». Атакующие по-прежнему получают выгоду от слабых барьеров перед технологическими инновациями, а Киберкомандование продолжает сотрудничать со множеством партнёров в американском правительстве и в других странах.

В то же время за эти годы многое изменилось. Наши противники эксплуатируют открытые платформы, предназначенные для обмена знаниями и идеями, и создают фабрики троллей для дезинформации. Террористы используют интернет, чтобы контролировать свои силы и привлекать новых членов. Жизненно важная инфраструктура, как например система энергоснабжения на Украине, подвергается кибератакам. Развитие технологий искусственного интеллекта, беспилотных автомобилей и сетей 5G только усложнит спектр угроз.

Учитывая эти и другие изменения, Конгресс создал комиссию по киберпространству (Cyberspace Solarium Commission) в 2019 г., чтобы подготовиться к следующему десятилетию и разработать новые подходы к обеспечению безопасности страны. В документах комиссии можно увидеть детально продуманные предложения по улучшению подходов страны к кибербезопасности и её устойчивости к угрозам, которые мы описали.

Консенсус очевиден: киберсилы должны быть проактивными и реализовывать соответствующую стратегию, чтобы противодействовать враждебной деятельности наших противников в онлайн-пространстве. Но при этом наши действия должны оставаться последовательными, не нарушать законы вооружённых конфликтов и другие международные нормы. Таким образом мы защитим интересы Соединённых Штатов от киберугроз и сохраним приверженность базовым ценностям. Пока онлайн-угрозы продолжают эволюционировать, Киберкомандование США всегда готово защищать страну.

США > СМИ, ИТ. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 11 сентября 2020 > № 3493705 Пол Накасоне, Майкл Сулмейер

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел Российской Федерации С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции по итогам переговоров с членом Госсовета, Министром иностранных дел КНР Ван И, Москва, 11 сентября 2020 года

Уважаемые дамы и господа,

Переговоры, состоявшиеся с моим коллегой, другом, членом Госсовета, Министром иностранных дел КНР Ван И, прошли в атмосфере взаимного уважения, доверия и были весьма содержательными.

С удовлетворением констатировали, что Россия и Китай в условиях пандемии новой коронавирусной инфекции продолжают тесно и плодотворно сотрудничать по всем направлениям, укреплять связывающие нас отношения всеобъемлющего партнерства и стратегического взаимодействия.

Мы рассмотрели ключевые международные проблемы, подтвердили общность подходов к их эффективному урегулированию. Мы - последовательные сторонники формирования более справедливого и демократичного полицентричного миропорядка, основанного на уважении норм международного права. Высоко оценили уровень нашего внешнеполитического сотрудничества, в том числе в ООН, 75-летие которой отмечается в текущем году. Россия и Китай выступают за укрепление центральной роли ООН в мировых делах. Договорились продолжать тесное взаимодействие, в том числе в интересах реализации инициативы Президента В.В.Путина о созыве саммита «пятерки» постоянных членов СБ ООН для рассмотрения всего комплекса проблем международной безопасности и стабильности.

Мы дали позитивную оценку вчерашнему заседанию СМИД ШОС, в том числе в отношении подготовки к очередному саммиту Организации, который, как объявил Президент России В.В.Путин, состоится в ноябре. Условились продолжать совместно с другими государствами-членами ШОС наши усилия по дальнейшему наращиванию потенциала этой структуры, повышению ее международного авторитета и влияния. Итоги нашего вчерашнего заседания изложены в распространенном заявлении СМИД ШОС.

Вчера же состоялось еще одно многостороннее мероприятие - встреча министров иностранных дел РИК (Россия-Индия-Китай). По итогам также выпущено совместное заявление.

Договорились расширять взаимодействие и на других многосторонних площадках, не только в ООН, но также в «Группе двадцати», БРИКС, в формате Россия-Индия-Китай и Россия-Монголия-Китай.

Отметили деструктивный характер действий Вашингтона, подрывающих глобальную стратегическую стабильность. В результате усиливается напряженность в различных регионах мира, в том числе вдоль границ Российской Федерации и КНР. Конечно, нас это беспокоит, и мы выступаем против подобного рода попыток нагнетать искусственную напряженность. В этой связи констатировали, что т.н. «Индо-Тихоокеанская стратегия» как она задумывалась инициаторами ведет лишь к разобщению государств региона, и поэтому чревата серьезными последствиями для мира, безопасности и стабильности в АТР. Высказались в поддержку асеаноцентричной региональной архитектуры безопасности в вопросах продвижения объединительной повестки дня, за сохранение в данных механизмах консенсусной формы работы и консенсусной формы принятия решений, как это всегда было в рамках АСЕАН и тех структур, которые образовались вокруг нее. Мы видим попытки внести разлад с ряды членов АСЕАН все в тех же целях: отойти от консенсусных методов работы и нагнетать конфронтацию в этом общем для нас всех регионе.

Сегодня мы обсудили ситуацию вокруг Совместного всеобъемлющего плана действий по иранской ядерной программе. Конечно, Россия и Китай как подавляющее большинство членов СБ ООН не приемлят американские попытки демонтировать важнейшую для всего мира международную договоренность, одобренную резолюцией 2231 СБ ООН. Мы неприемлем нелегитимные односторонние акции США, которые осуществляются в связи с ситуацией вокруг иранской ядерной программы. США вышли из этой договорённости в грубейшее нарушение консенсусной резолюции СБ ООН и тем самым утратили какие-либо права - правовые, юридические, политические, моральные – пытаться запретить выполнять это важнейшее решение всем остальным государствам.

Мы обсудили и ключевые вопросы нашей двусторонней повестки дня. Условились продолжать сотрудничать в борьбе с пандемией коронавирусной инфекции. На этом пути есть зримые успехи, но необходимо довести эту работу до конца. По итогам встречи мы с господином Ван И приняли развернутое совместное заявление, включая призыв к мировому сообществу консолидировать усилия перед лицом глобальных и региональных вызовов и угроз.

Искренне признателен моему коллеге и другу за тесное сотрудничество.

Вопрос (перевод с китайского): Недавно Вы предложили инициативу о глобальной информационной безопасности. Каковы ее основные цели? Каковы реакции на данную инициативу?

С.В.Лавров (отвечает после Ван И): Мы обсуждали сегодня эту инициативу КНР. Этот факт отражен в совместном заявлении. Реагируя на постановку этой темы, мы подчеркнули, что данная инициатива идет в русле дискуссий, которые разворачивались в последние годы в ООН: о необходимости выработки правил ответственного поведения в международном киберпространстве с точки зрения обеспечения безопасности и суверенитета государств-членов.

Россия и Китай являются соавторами соответствующих инициатив, которые уже несколько лет принимаются на Генассамблее ООН. По этой проблематике сейчас функционирует рабочая группа, в которой представлены все страны-члены ООН. В основе её работы лежит проект правил ответственного поведения в киберпространстве, который был подготовлен и распространен в ООН членами Шанхайской организации сотрудничества (ШОС).

Китайская инициатива конкретизирует очень важные аспекты нашей общей работы. Я думаю, она будет стимулировать дискуссии по поиску эффективных механизмов защиты данных в сети интернет.

Вопрос: Будет ли Россия добиваться передачи данных по делу А.А.Навального в Организацию по запрещению химического оружия (ОЗХО)?

С.В.Лавров: Необходимо получить информацию от наших германских коллег. С ними что-то происходит. Напомню, что еще 27 августа Генпрокуратура России на основе доследственной проверки, которая немедленно началась в Российской Федерации, направила запрос об оказании соответствующими немецкими структурами правовой помощи по делу о подозреваемом отравлении А.А.Навального. Затем мы выяснили, что этот запрос никуда перенаправлен не был, он «застрял» в МИД ФРГ, и лишь через неделю (ориентировочно третьего сентября) этот запрос, наконец, был направлен в органы юстиции. Об этом публично сообщила официальный представитель Берлина, сказав «теперь эти запросы рассматриваются в органах юстиции, они у нас независимые. Ничего вам сказать не можем. Они сами скажут, когда будут готовы».

Затем было объявлено, что германская сторона направила официальное письмо в ОЗХО и будет добиваться каких-то действий от Секретариата этой организации. Мы знакомились с этим письмом. В нем заявлено, что, по убеждению германских экспертов, имело место отравление, и использовался т.н. «Новичок». Каких-либо иных коммуникаций между Берлином и ОЗХО не было.

Мы заинтересованы, если не напрямую, то через ОЗХО получить данные, которые германская сторона почему-то так тщательно скрывает.

Наш постоянный представитель при ОЗХО, несколько раз обращался к руководителям Секретариата организации. Каждый раз, в том числе вчера вечером, ему сообщали, что никаких иных данных, содержащих факты, на основе которых утверждается об отравлении, в эту организацию не поступало. Это наводит на мысли. Буквально вчера в Нью-Йорке, когда представителю Германии при ООН задали вопрос о том, где же эти данные, и почему германская сторона отлынивает от их предоставления широкой общественности, в том числе России, от которой требует расследования, он заявил, что эти данные уже не являются предметом двусторонних отношений Германии и России, они - уже предмет многостороннего разбирательства. О каком разбирательстве идет речь, немцы сказать не могут.

Надеюсь, эти нелепые действия будут прекращены, и Германия, хотя бы ради репутации немецкой пунктуальности, выполнит свои обязательства по договору с Российской Федерацией.

От нас требуют расследования, а все те, кто сопровождал А.А.Навального, оказывается, тоже потихонечку перебираются в Германию. Все это очень неприятно и наводит на серьезные мысли. Поэтому, в интересах наших германских коллег - защитить свое реноме и предоставить всю необходимую информацию, которая хоть как-то проливала бы свет на их абсолютно голословные обвинения.

Вопрос: В настоящее время в США часто говорят, что Китай и Россия вмешиваются в их выборы. Как бы Вы могли прокомментировать эти обвинения?

С.В.Лавров: Россию, Китай и другие страны, среди которых упоминается Иран, Северная Корея, обвиняют в том, что мы вмешиваемся во внутренние дела США, включая выборы. Сейчас накануне голосования, которое в начале ноября состоится в США и которое уже давно началось по почте и продлится пару месяцев, комментаторы уже задают вопрос политикам о том, кто больше вмешивается: Россия, Китай или Иран? В этом состязании по оценкам американских представителей пока побеждает КНР. Нам, естественно, обидно быть на втором месте, потому что мы привыкли всегда быть первыми.

Если серьезно, мы многократно предлагали нашим американским коллегам в самых разных вариантах разобраться с этими абсолютно голословными обвинениями. Предлагали возобновить механизм консультаций по кибербезопасности, потому что часто звучали обвинения в том, что хакеры из России взламывают сети Демократической и Республиканской партий, взламывают сайты и каким-то образом влияют на умонастроения избирателей. Также предлагали сделать официальное двустороннее политическое заявление России и США о том, что мы обязуемся не вмешиваться во внутренние дела друг друга. Это продолжается уже несколько лет. Американцы последовательно отлынивают от работы по любому из этих направлений и продолжают требовать от нас «прекращения противозаконных действий» по вмешательству во внутренние дела.

При этом сами Соединенные Штаты не видят ничего зазорного в том, чтобы не только «втихаря» продвигать свои интересы нелегитимными методами, но и в открытую. Например, в 2014 году приняли закон о поддержке Украины, в соответствии с которым Госдепартамент обязан тратить 200 млн долларов в год на прямое финансирование украинских неправительственных организаций и на работу с украинским гражданским обществом.

Если это не вмешательство во внутренние дела, то тогда я не знаю, что еще может быть таковым. Мы не раз американцам, когда они обвиняли нас в чем-то и не предъявляли факты, приводили эти сведения, которые даже не нуждаются в доказательствах, потому что это закон США. Нам по-американски отвечали, они «исключительная нация»: «Да, мы занимаемся такой поддержкой, но это абсолютно не то же самое, что делаете вы, потому что Россия, Китай и прочие подобные вам авторитарные режимы подрывают основы демократии в тех странах, где вы пытаетесь осуществлять свое вмешательство. А мы, Соединенные Штаты, несем демократию и процветание, поэтому это совершенно разные вещи».

Я не шучу, я цитирую официальных членов администрации США. Поэтому мне кажется, что для журналистов достаточно материалов, чтобы проанализировать, кто чем занимается и кто есть кто. Позадавайте вопросы на предмет таких законов в США. Я убежден, что и в отношении Китая имеется множество открытых фактов, как американцы пытаются влиять на внутренние дела.

Еще раз подчеркну, мы открыты для честного разговора. Но для того, чтобы разговор был честным нужно свои претензии формулировать таким образом, чтобы нам было понятно, о чем конкретно идет речь.

Вопрос: Скоро Президент Республики Беларусь А.Г.Лукашенко посетит Москву. Как Вы оцениваете С.Г.Тихановскую и считаете ли Вы, что в Белоруссии была предпринята попытка организовать цветную революцию?

С.В.Лавров: Насчет С.Г.Тихановской – она все о себе говорит открыто. Она призывает к сопротивлению, призывает международные организации вводить санкции против собственной страны. В общем, все, что она заявляет публично, говорит о ней, о ее планах и мыслях. С ней происходят достаточно видимые, зримые метаморфозы. Наверное, сказывается и то, что она находится в столице Литвы Вильнюсе, также не скрывающей своих амбиций в отношении Белоруссии и ее будущего.

Вопрос: Вчера состоялись переговоры между КНР и Индией. Как Вы их оцениваете?

С.В.Лавров: Когда мы сегодня приветствовали наших китайских друзей, мы отметили очень плодотворную работу вчера в рамках ШОС и РИК. Нам очень приятно, что московская площадка предоставила возможность министрам иностранных дел КНР и Индии провести насыщенную содержательную встречу и по итогам этой встречи сделать заявление, которое нацелено на нормализацию отношений и деэскалацию обстановки на границе. Это было очень полезное решение, заявление и встреча. Еще раз скажу, что нам приятно, что это произошло на российской территории.

Россия. Китай > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 11 сентября 2020 > № 3492633 Сергей Лавров

В ГОЛЛИВУДЕ ЗАКАНЧИВАЮТСЯ ЗЛОДЕИ

КАЛ РАУСТИАЛА

Профессор Школы права Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе (UCLA), а также директор Центра международных отношений Рональда Беркла.

СТРАХ ПЕРЕД АВТОРИТАРНЫМИ РЕЖИМАМИ ТОЛКАЕТ «ФАБРИКУ ГРЁЗ» К САМОЦЕНЗУРЕ

Правительство США всё чаще рассматривает собственную индустрию развлечений как источник потенциальной угрозы национальной безопасности. Приобретение Китаем сетей кинотеатров, инвестирование в киноведение и софинансирование фильмов делают Пекин важнейшим игроком, который способен определять содержание – и тем самым ослаблять ключевой аспект американской «мягкой силы».

Что отличает и всегда отличало Соединённые Штаты от остального мира – это их «мягкая сила». Советский союз мог сравняться с США по уровню ядерного потенциала, но он никогда не был в состоянии соперничать с привлекательностью «американского образа жизни». И сейчас, когда Китай активно пытается продвигать свою культуру на глобальном уровне, его подъём вызывает скорее обеспокоенность, чем восхищение.

Мощь американской «мягкой силы» и её широкий охват обеспечиваются сочетанием множества элементов, среди которых индустрия развлечений и культура всегда занимали центральное место. Кино и телевидение долгое время стояли на службе США, формируя и транслируя на весь мир как их собственный образ, так и восприятие их противников. Однако это уникальное преимущество, похоже, ускользает. Когда речь заходит о некоторых важнейших вопросах мировой политики, Голливуд показывает себя поразительно робким. А по некоторым вопросам будто и вовсе теряет голос.

Яркий пример – возрастающие опасения американских киностудий, что какими-то действиями они поставят под угрозу свою репутацию в Китае. Кассовые сборы в КНР не уступают американским, а индустрия развлечений, не стоит забывать, это прежде всего бизнес. Так что Голливуд понемногу «подчищает» или цензурирует темы, появление которых нежелательно для Пекина. Но данный феномен не ограничивается Китаем, равно как и не сводится целиком к вопросу прибыли. Киностудии, сценаристы и продюсеры всё больше опасаются, что против них будут осуществлены хакерские атаки или иной вид нападения, если они станут изображать каких-то зарубежных автократов в негативном свете, будь то российский президент Владимир Путин или северокорейский диктатор Ким Чен Ын.

Но так было не всегда. В 1930-е гг. вышла знаменитая картина Чарли Чаплина «Великий диктатор», в которой он напрямую обличал Адольфа Гитлера. Позже, «Кундун» Мартина Скорсезе пролил свет на судьбу Тибета, а киноленты «Невыносимая лёгкость бытия» и «Охота за “Красным октябрем”» оживили образы и атмосферу холодной войны. Сегодня экономическое могущество Китая и кибервозможности некоторых государств-изгоев заставляют киностудии и разного рода креативщиков подумать дважды, прежде чем создавать такое смелое, откровенно политизированное кино. И если отказ от производства таких фильмов, которые когда-то укрепили американскую мягкую силу, ускорится, в Голливуде возникнет дефицит реальных антагонистов.

Великий откат

Когда Чарльз Чаплин приступил к съёмкам «Великого диктатора», нацистские войска уже маршировали по Польше. Центральный персонаж картины – шутовской усатый диктатор по имени Аденоид Хинкель – преследовал цель развенчать магнетическую харизму Гитлера. Британское правительство, стремясь умиротворить Германию, изначально выступило с предложением запретить прокат картины в кинотеатрах Великобритании (оно изменило позицию, когда началась война). Даже среди соратников Чаплина в Голливуде были те, кто боялся отрицательной реакции на кино. (Голливуд также был финансово заинтересован в проникновении на крупный немецкий кинорынок, хотя историки до сих пор спорят, в какой мере этот фактор заставил американские киностудии потакать Германии в 1930-е гг.). Говорят, президент США Франклин Рузвельт лично настоял на том, чтобы Чаплин продолжил работу над картиной. Когда фильм вышел в 1940 г., он стал настоящим художественным и политическим триумфом, а затем – одним из самых кассовых фильмов года. Очень скоро откровенные осуждения фашизма в кино станут нормой: в 1942–1945 гг. в более чем половине всех голливудских фильмов так или иначе затрагивлась тема войны, а сотни из этих фильмов содержали явный антинацистский посыл.

С началом холодной войны у Америки появился новый противник, на борьбу с которым и была направлена вся мощь и очарование американского консьюмеризма. Голливуду досталась ключевая роль в этом процессе. Американские киноленты первых лет холодной войны часто были полны антисоветского шовинизма. («Я был коммунистом для ФБР», вышедший в 1951 г., считается классикой жанра.) На самом деле, почти половина всех фильмов на военную тематику, выпущенных Голливудом в 1950-е гг., были созданы при поддержке Пентагона и прошли тщательную проверку «на патриотичность». (И по сей день Пентагон и ЦРУ поддерживают плотные связи с индустрией развлечений.) В культурную войну против СССР были вовлечены и зарубежные киностудии: в 1954 г. британские аниматоры получали секретное финансирование ЦРУ, адаптируя знаменитый оруэлловский «Скотный двор», аллегорически обличивший сталинизм.

К 1960-м гг. голливудские студии уже начали изображать Соединённые Штаты и их роль в мире в гораздо более критическом свете. Но даже если это и не являлось целью, так или иначе фильмы проецировали американские ценности и по-своему укрепляли «мягкую силу» страны, демонстрируя открытость американцев и терпимость к инакомыслию. Здесь можно вспомнить картину Стэнли Кубрика «Доктор Стрейнджлав», обнажившую абсурдность апокалиптического ядерного противостояния. В фильмах «Апокалипсис сегодня», «Взвод» и даже популярном телесериале «М*А*S*H» (в русском прокате – «МЭШ») были представлены подробные и порой пугающие перспективы американского вмешательства за рубежом.

Сегодня зрители могут выбирать сами: дефицита нет ни в ура-патриотическом американском кино, ни в материалах, бросающих вызов безальтернативности проамериканской внешнеполитической ортодоксии. Но когда речь заходит о том, как изображаются другие великие державы, некоторые горячие темы становятся недоступными. Например, сейчас почти не встретить американских фильмов, посвящённых истории и народу Тибета, которые были очень популярны в 1990-е годы. Кроме этого, в Голливуде так и не суждено было появиться полнометражному фильму о драматической и ужасающей бойне на площади Тяньаньмэнь в 1989 году. Ремейк знаменитого «Красного рассвета», вышедший в 2012 г., первоначально предполагал китайское вторжение в США, но позже был переписан, чтобы в качестве агрессора была показана Северная Корея, а не Китай. А журнал «Variety» назвал блокбастер 2014 г. «Трансформеры: эпоха вымирания» – «великолепным патриотическим фильмом, если вы, конечно, китаец».

По всей видимости, киностудии очень стараются не задеть чувства китайцев. В одной из сцен фильма «Эверест», снятого совместно американской студией DreamWorks и Шанхайской Pearl Studio в прошлом году, была показана карта, на которой изображена «линия девяти пунктиров», представляющая обширные – и весьма спорные – территориальные претензии Китая в Южно-Китайском море. В том же году американская телерадиосеть CBS подвергла цензуре свой драматический сериал «Хороший бой», вырезав короткую сцену с упоминанием нескольких тем, которые Пекин считает табуированными, включая религиозное движение «Фалуньгун», события на площади Тяньаньмэнь и Винни-Пуха, образ которого частого используется для иронического изображения председателя Си Цзиньпина в китайских социальных сетях.

Самая очевидная причина проявляемой Голливудом робости – огромные размеры китайского рынка. В отличие от Советского Союза времён холодной войны, Китай – не только геополитический противник, но и крупный экономический партнёр США.

Кассовые сборы в КНР скоро станут крупнейшими в мире. Голливуд никогда не стремился продвигать свою кинопродукцию в СССР. Но он хочет это делать в сегодняшнем Китае.

Возможность получения китайского финансирования – ещё одна потенциальная причина, по которой американские киностудии вынуждены придерживаться партийной линии по деликатным для Китая политическим вопросам. Шэньчжэньский технологический гигант Tencent, например, является инвестором долгожданного римейка фильма “Top Gun” («Лучший стрелок»). В его появившемся недавно трейлере Том Круз предстаёт в своей культовой лётной куртке – но уже без наспинных нашивок в виде тайваньского и японского флагов, которые украшали спину главного героя в оригинальном фильме 1986 года. Крупнейшая в мире сеть кинотеатров, в которую входит американская дочерняя компания AMC Theatres, в настоящее время принадлежит китайскому конгломерату Wanda Group. Иностранные спонсоры, безусловно, могут являться ценными партнёрами, но их присутствие (это неудивительно) способно породить у продюсеров опасения, что создаваемый ими контент может вызвать недовольство покровителей.

Однако причины, по которым Голливуд уклоняется от освещения определённых тем, не исчерпываются одними лишь кассовыми сборами и вопросом финансирования. Вполне вероятно, что киностудии и сети кинотеатров также опасаются, что какой-то их продукт потенциально может спровоцировать атаки со стороны иностранных хакеров. Сам Голливуд уже имеет печальный опыт такого рода нападения – в 2014 г. компания Sony Pictures стала жертвой крупной кибератаки накануне премьеры комедийного боевика «Интервью» – сатиры на лидера Северной Кореи Ким Чен Ына. Северокорейское правительство ранее выступило с предупреждением, назвав изображение Кима в фильме «актом войны» и пообещав «решительный и беспощадный ответ». Внутри отрасли до сих пор не утихают споры о том, был ли взлом на самом деле работой северокорейских хакеров или, скорее, обиженных чем-то инсайдеров – или, возможно, даже России. Кто бы ни был виновником, это нападение стало переломным моментом. Со времён «Великого диктатора» студии опасались, что политически спорный материал может представлять угрозу для их прибыли. Но взлом Sony добавил новые опасения – в новой реальности личный или профессиональный вред может также быть нанесён тем, кто провоцирует определённых иностранных лидеров или режимы.

Россия вызывает особый страх. По информации задействованной стороны, когда обсуждалась идея адаптации книги “Red Notice” («Красное уведомление»), в которой подробно рассказывается о коррупции приближённых Владимира Путина, руководители проекта отказались от этой идеи, опасаясь возможных последствий от разгневанного президента России. (Предстоящая комедия с тем же названием, в которой участвует Дуэйн Джонсон, не имеет отношения к теме.) «Красный воробей», фильм 2017 г., основанный на романе бывшего оперативника ЦРУ, сохранил русскую канву книги, но не упомянул Путина, которому отводится центральная роль в романе. Как отмечал в то время The Hollywood Reporter, «уклоняясь от Путина, Fox также избегает любых российских хакеров, которым эта экранизация может не понравиться».

Страх перед кибератакой – не выдумка. HBO, Netflix и UTA, одно из крупнейших кадровых агентств Голливуда – все они пострадали от взломов в последние годы; в случае HBO федеральные прокуроры в итоге предъявили обвинение бывшему иранскому военному хакеру.

Разрушительные кибератаки против других американских организаций, как в случае с утечкой данных в Управлении кадровой службы США в 2015 г., которое американские чиновники связали с китайским правительством, показали, что ни одно учреждение не застраховано от этой угрозы. Вмешательство России в президентские выборы в США в 2016 г. ещё больше укрепили в либеральном Голливуде представление о том, что иностранные хакеры искусны, безжалостны и практически неуязвимы.

Умирающий жанр

Феномен голливудской самоцензуры не стоит оценивать как преходящее явление. Призрак ответных атак – как кибернетических, так и вполне реальных – вряд ли исчезнет, и, если не произойдёт серьёзного экономического кризиса, привлекательность китайского массового кинорынка сохранится. Приобретение Китаем сетей кинотеатров, инвестирование в киноведение и софинансирование фильмов делают Пекин важнейшим игроком, который способен определять содержание американской индустрии развлечений – и тем самым ослабить ключевой аспект американской «мягкой силы».

Правительство США всё чаще рассматривает собственную индустрию развлечений как источник потенциальной угрозы национальной безопасности.

Комитет по иностранным инвестициям в Соединённых Штатах (CFIUS), государственный орган, задачей которого является контроль над иностранными инвестициями в критически важных отраслях промышленности, традиционно не занимался сектором развлечений. Но ситуация, по-видимому, меняется. В 2016 г. Чак Шумер, сенатор-демократ от штата Нью-Йорк, написал письмо тогдашнему министру финансов Джеку Лью, в котором отметил приобретение китайской компанией Wanda Group американской AMC Theatres, а также её инвестиции в американские студии, призвав уделять более пристальное внимание таким сделкам.

Поскольку грань между технологией и медиа продолжает размываться, CFIUS, вероятно, вскоре прислушается к призыву Шумера. (Действительно, CFIUS в настоящее время занимается обзором ByteDance, китайской материнской компании крайне популярного видео-приложения TikTok.) Но усиление контроля со стороны правительства вряд ли заставит глав киностудий более охотно работать с контентом, который может вызвать гнев Пекина и угрожать их прибылям. В результате возникает конкурентная среда, лишённая равномерности, которая вознаграждает тех, кто предпочитает не рисковать. Тибет, Тайвань и Тяньаньмэнь останутся запретными темами в Голливуде. Такое же почтение, проявленное к Пекину, может быть распространено на страны, у которых нет крупных кассовых сборов, но чьи режимы проявили готовность атаковать своих предполагаемых противников за рубежом, например, Северная Корея и Россия.

Чаплин открыто выступил против Гитлера и заработал на этом (и деньги и место в искусстве). Но трудно представить себе современного Чаплина, борющегося с Владимиром Путиным, не говоря уже о Си Цзиньпине.

Злодеи в накидках из комиксов всё ещё существуют – на самом деле они даже множатся. Тем не менее тот тип фильмов, который когда-то поддерживал американскую мягкую силу, – фильмов, сюжет которых буквально бежал по горячим следам реальных громких событий, – он встречается всё реже.

Не так давно оскароносного сценариста попросили переписать одну из самых больших франшиз видеоигр. Сразу выяснилось, что у военной игры есть проблема: кто враг? Конечно, им не может быть Китай. Ни Россия, ни Северная Корея, ни Иран. Как сказали руководители компании «Мы больше не знаем, кого можно сделать злодеем».

Перевод: Елизавета Демченко

США > СМИ, ИТ. Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 7 сентября 2020 > № 3493710 Кал Раустиала

«Роснефть» грозит судом южнокорейскому Yonhap Agency

«Роснефть» намерена подать в суд на южнокорейское агентство Yonhap в связи с публикацией о якобы причастности НК к поставкам нефтепродуктов в Северную Корею, сообщила российская компания.

Агентство Yonhap опубликовало материал о том, что импорт Северной Кореей нефтепродуктов из России в 2019 году вырос на 16% и составил около $24,8 млн. При этом в сообщении отмечалось, что нефтепродукты были произведены двумя российскими компаниями — «Роснефтью» и «Газпромом». Агентство ссылалось на данные исследования компании Kharon.

«Данная публикация не соответствуют действительности и нацелена на устранение конкуренции на отраслевом рынке. „Роснефть“ не осуществляет никаких поставок в Северную Корею и не ведет никакую коммерческую деятельность в этой стране», — говорится в релизе «Роснефти».

«Публикация информации о причастности „Роснефти“ к поставкам нефтепродуктов в адрес Северной Кореи является провокацией. Компания планирует обратиться в суд за защитой своих прав и деловой репутации», — цитирует ПРАЙМ заявление НК.

«Роснефть» также подчеркнула, что, являясь публичной компанией и одним из лидеров мировой энергетической отрасли, она осуществляет свою деятельность в строгом соответствии с нормами российского и международного права, корпоративных стандартов и в интересах своих акционеров.

В 2017 году, напоминает ПРАЙМ, Совет Безопасности ООН ввел в отношении КНДР новые санкции, которые значительно ограничили экспортные и импортные возможности Пхеньяна. Они стали ответом на испытание Северной Кореей водородного боезаряда, который предназначен для оснащения межконтинентальных баллистических ракет. США регулярно обвиняют КНДР в попытках обойти санкции и ведут борьбу с поставками нефтепродуктов в нарушение ограничений.

В КНДР простили беглеца

На границе Северной и Южной Кореи оказались "дыры"

Текст: Олег Кирьянов ("Российская газета", Сеул)

Вернувшийся в июле в КНДР из Южной Кореи северокорейский перебежчик был прощен властями Севера. Напомним, что 18 июля из Южной Кореи в КНДР вернулся 24-летний Ким, который до этого три года назад перебежал на Юг. В Южной Корее его обвинили в изнасиловании другой северокорейской перебежчицы.

Возвращение Кима в КНДР спровоцировало скандал в Республике Корея, так как, несмотря на многочисленные системы охраны и сигнализации, тот смог спокойно пересечь границу и добраться до северокорейской территории. В итоге с должности был снят генерал-майор корпуса морской пехоты РК, который отвечал за охрану границы на том участке. В КНДР прибытие соотечественника тоже застало всех врасплох.

Его выявили патрули только в городе Кэсон, куда собственно он направлялся. По информации американской "Радиостанции свободная Азия", судьба возвращенца сложилась весьма неплохо: его простили и позволили работать, где хочет. Та же радиостанция утверждает: компетентные органы КНДР уверены, что перебежчик не является шпионом и не был заражен коронавирусом.

Сталин дал приказ

Текст: Иван Петров

Минобороны РФ рассекретило очередной пакет уникальных секретных документов. На этот раз они посвящены трем завершающим Вторую мировую войну крупным военным операциям. Новый мультимедийный раздел "Закономерный финал" рассказывает о Маньчжурской стратегической, Южно-Сахалинской наступательной и Курильской десантной операциях. Посетители раздела могут ознакомиться с уникальными историческими документами из фондов Центрального архива военного ведомства.

На всеобщее обозрение выложены детали вышеупомянутых военных операций, рассекречены журналы боевых действий, политические донесения, приказы, описания переговоров советских и японских военачальников, схемы боевых действий. Кроме того, впервые опубликованы уникальные фотографии времен советско-японской войны, наградные листы на героев-красноармейцев, информационные сводки и газетные публикации за 1945-й год.

Маньчжурская стратегическая наступательная операция продлилась с 9 августа по 2 сентября 1945 года. Это основная операция советско-японской войны, которая была осуществлена силами Забайкальского, 1-го Дальневосточного и 2-го Дальневосточного фронтов, а также Тихоокеанского флота, Амурской флотилии, войск Приморского, Хабаровского и Забайкальского пограничных округов и Монголии.

9 августа войска Красной Армии перешли в наступление и пересекли на широком фронте границу Маньчжурии в Приморье, на Хабаровском направлении, в Забайкалье и в Монголии, вторглись на территорию противника и начали военные действия против японской армии. Помощь красноармейцам оказали партизанские отряды 8-й китайской народно-революционной армии.

Начав наступление, советские войска за короткое время овладели стратегически важными административными центрами Маньчжурии. При этом на своем пути войска Красной Армии сталкивались с ожесточенным сопротивлением противника в сильно укрепленных районах. Кроме того, нашим частям приходилось продвигаться в условиях бездорожья, через разлившиеся реки и сплошные болота. Одним из сильных и хорошо оборудованных в инженерном отношении опорных пунктов являлся Фуцзиньский узел сопротивления. Оборона города Фуцзинь была построена на оборудованных внутри каменных построек дотах и дзотах. На вышках с бронированными колпаками, окружавших город, прикованные к пулеметам солдаты-смертники вели шквальный пулеметный огонь.

Согласно архивным документам, практика использования смертников широко применялась японцами: они охотились на советских офицеров и генералов, нападая на них с холодным оружием, обвязывались гранатами и бросались под танки, автомашины, врывались в группу советских военнослужащих и подрывали себя. Иногда большие группы смертников, обвязанных минами, образовывали "живое" противотанковое минное поле. "Несмотря на слепой фанатизм и самопожертвование, смертники желаемого успеха не достигли. В большинстве своем они расстреливались огнем из автоматов, и только в единичных случаях они достигали цели", - отмечается в историческом документе.

Чтобы ускорить процесс сдачи в плен японских войск, а также исключить возможность эвакуации и уничтожения материальных ценностей, были высажены воздушные десанты в Мукдене, Чанчуне и других городах.

"За период с 17 по 19 августа 1945 года капитулировали 13,8 тыс. японских солдат и офицеров, в том числе один генерал-майор - комендант Хайларского укрепрайона Номура", - сообщается в боевом донесении начальника штаба Забайкальского фронта.

В результате Маньчжурской стратегической наступательной операции частями Красной Армии была разгромлена японская Квантунская армия, освобождены Северо-Восточный Китай (Маньчжурия) и Северная Корея.

Южно-Сахалинская наступательная операция началась 11 августа и завершилась 25 августа 1945 года. Проведение операции по овладению Южным Сахалином было возложено на 16-ю армию 2-го Дальневосточного фронта под командованием генерал-майора Леонтия Черемисова и Северную Тихоокеанскую флотилию. На 9-й день упорных и ожесточенных боев сопротивление противника было сломлено, советские войска заняли город Котон и окончательно овладели укрепрайоном.

16 августа также была проведена высадка первого эшелона советского десанта в порт Торо. 17 августа из Торо десантники пошли в наступление на юг и заняли расположенный рядом порт Эсутору, куда также был высажен небольшой десант. Из-за упорного сопротивления подразделений местных резервистов бои в районе Торо и в окрестностях соседнего города Эсутору продолжались почти двое суток.

Отмечается, что, освобождая Дальний Восток, бойцы Красной Армии становились свидетелями фактов злодеяний, совершенных японскими захватчиками при отступлении. Перед бегством из города Сахалян японцы зверски убили политических заключенных в тюрьме военной миссии.

"С целью опорочить, вызвать ненависть и злобу к Красной Армии японцы осуществляли зверские провокации. В городе Ванемяо при отступлении японские оккупанты переоделись в форму красноармейцев, а затем открыли огонь по мирным жителям - детям, женщинам, старикам, выживших добивали ножами", - говорится в одном из архивных документов.

Рассказывается, что в русле старой реки красноармейцы обнаружили около 500 трупов женщин, детей и стариков.

В Курильской десантной операции, начавшейся 18 августа 1945 года, были задействованы войска Камчатского оборонительного района и Петропавловской военно-морской базы Тихоокеанского флота. Десант в условиях густого тумана высадился на остров Сюмусю, находившийся наиболее близко к полуострову Камчатка и являвшийся главной базой японцев. В задачу десанта входил не только захват острова, но и задача не допустить отхода вражеских сил на другие острова.

В результате слаженных действий высаженный десант сумел быстро прорвать сильную оборону противника, занять важные опорные пункты и продержаться до подхода артиллерии и войск, отразив при этом все атаки танков и пехоты противника. Войска японцев, оказавшись в безвыходном положении, приняли решение капитулировать.

К 23 августа советские войска заняли порты Катаока, Касивабара (Северо-Курильск), овладели островом Шумшу и заняли северо-восточную часть острова Парамушир. В тот же день противник сложил там оружие.

3 сентября 1945 года по приказу Верховного Главнокомандующего Иосифа Сталина в ознаменование победы над Японией в 21 час в Москве был дан салют.

РОССИЯ В БОЛЬШОЙ ЕВРАЗИИ: МЕСТЬ ИЛИ ПОМОЩЬ ГЕОГРАФИИ?

ВЯЧЕСЛАВ ШУПЕР

Доктор географических наук, ведущий научный сотрудник Института географии РАН.

РЕЦЕНЗИЯ НА КНИГУ

Дружинин А.Г. Евразийские приоритеты России (взгляд географа-обществоведа). – Ростов-на-Дону; Таганрог: Издательство Южного федерального университета, 2020. – 268 с.

Задачи, стоящие перед страной в условиях формирования Большой Евразии, всё больше выдвигаются на роль если не национальной идеи, то, во всяком случае, одного из главных векторов её развития для нескольких поколений россиян. Научное осмысление этих задач требует скоординированных усилий представителей многих наук. Новые представления о евразийской ориентации России, наиболее ярко и последовательно изложенные в шести докладах Валдайского клуба «К Великому океану», вышедших в 2012–2018 гг., задают каркас для такого междисциплинарного взаимодействия[1].

Книга Александра Дружинина, профессора ЮФУ и БФУ имени И. Канта, представляет собой попытку анализа евразийского вектора развития страны в категориях географической науки и использования её инструментария для решения задач, поставленных глубоким переосмыслением места страны в мире и её перспектив. В книге четыре главы:

Геоконцепт «Евразия»: генезис, метаморфозы, перспективы.

Современные тренды трансформации российского пространства: евразийские прио-ритеты и вызовы.

«Мореориентированность» современной России: евразийские детерминанты, векторы, форматы.

Русско-тюркский геостратегический диалог как краеугольный камень евразийского позиционирования России.

В первой главе решается многоплановая задача: проанализировать становление геоконцепта (макротопонима) «Евразия», проследить его постсоветские метаморфозы и описать пути становления Большой Евразии как новой реальности. Именно этой цели подчинены все исторические изыскания данной главы. Её «три источника – три составные части» – это географические исследования, включающие и классическую статью[2] 1915 г. Вениамина Семёнова-Тян-Шанского (1870–1942), и географические работы[3] Дмитрия Менделеева (1834–1907), идеи евразийцев и блистательного продолжателя их дела Льва Гумилёва (1912–1992), а также взгляды идеологов пантюркизма, начиная с Исмаила Гаспринского[4] (1851–1914), считавшего, что «Россия ещё не достигла своих исторических, естественных границ… которые, рано или поздно… заключат в себе все тюрко-татарские племена и в силу вещей, несмотря на временные остановки, должны дойти туда, где кончается населённость тюрко-татар в Азии».

Приверженность научному объективизму не позволяет автору, глубоко проникшемуся идеями становления Большой Евразии, смотреть в будущее с оптимизмом. Он отмечает, что «формирование “россиеориентированного” геоконцепта Евразии зримо ускорилось в начале XX столетия… в гигантской по размерам империи (в своём максимуме – почти 41% площади континента)» (с.16), причём страна показала удивительную территориальную устойчивость – потери в результате распада империи не превысили 4% (с. 17). Пик могущества – это «создание (по итогам Второй мировой войны) возглавляемой СССР военно-политической и экономической группировки (обширнейшей по площади, временами охватывавшей до 64% территории евразийского материка), и провозглашение Китайской Народной Республики (1949 г.), и относящийся к тому же периоду “лавинообразный” распад ранее доминировавших в южной и юго-восточной Азии колониальных империй с одновременным появлением множества самостоятельных (в большинстве своём “полузависимых”) государств» (с. 35). Однако прогрессировавшее отставание СССР приводило, помимо прочего, к усилению центробежных тенденций, а масштаб этого отставания столь красноречиво иллюстрирует таблица 1 (с. 20), что едва ли к этому стоит что-то добавлять.

После распада СССР отмеченные тенденции только усугубились. «Если в 1990 г. соотношение экономического веса России (РСФСР) и четвёрки ведущих европейских государств (Великобритания, Германия, Италия и Франция), по данным Всемирного банка, составляло 1:10, то к 2000 году – 1:24 (в 2018 г. – 1:8). Логично, что именно к середине нулевых годов степень хозяйственной зависимости РФ от ЕС достигла своего апогея (в 2008 г. почти 54% внешнеторгового оборота России приходилось на страны Евросоюза), в дальнейшем, однако, снижаясь. Благодаря выстроенным центро-периферийным взаимосвязям, уже с конца 1990-х годов (и особенно с 2004 г.) на пространствах значительной части Евразии приверженность “общеевропейским ценностям” стала восприниматься как некий императив, лицензия на власть и “символ веры”, а само понятие “Европа” усилило своё ценностное, статусное звучание. Весьма показательно, что даже в выступлении В.В. Путина (2011 г.), посвящённом формированию Евразийского союза, последний рассматривается “…как неотъемлемая часть Большой Европы”» (с. 26).

Однако весьма скоро пришло осознание того, о чём Лев Гумилёв предупреждал ещё в 1970-е гг.: глобальное доминирование Запада – лишь исторический эпизод (с. 42). Уже в 2015 г. политолог Дмитрий Тренин писал: «На смену путинской концепции Большой Европы от Лиссабона до Владивостока, состоящей из ЕС и возглавляемого Россией Евразийского экономического союза, приходит Большая Азия от Шанхая до Петербурга»[5]. Термин «Большая Евразия», по воспоминаниям ученого-международника Сергея Караганова, был введён ещё в 2013 г.

В современном научном дискурсе Большая Евразия воспринимается преимущественно как:

концепция, задающая интеллектуальную рамку для взаимодействия государств континента[6];

некий ареал международного сотрудничества на евразийском материке, пространство, конструируемое и организуемое трансматериковыми коммуникациями или коридорами, а также коридорами регионального характера (субконтинентальными), связывающими отдельные регионы России с прилегающими странами[7];

региональное или макрорегиональное международное сообщество, в основе которого лежат не история или цивилизационная общность и даже не количество экономических проектов и взаимозависимость, а особое качество и интенсивность политических отношений между образующими его государствами, прежде всего между Россией и Китаем[8];

структура, инициированная необходимостью объединения усилий для противостояния вызовам коллективного Запада, чей экономико-географический смысл состоит в строительстве долгосрочной и устойчивой континентальной евразийской интеграции посредством активизации международных хозяйственных связей и сооружения транспортных коридоров, что тем самым содействует преодолению транспортно-коммуникационных ограничений ультраконтинентальных стран и районов[9].

При этом автор книги далёк от оптимистичного взгляда на Россию как на «место сборки» Большой Евразии (с. 43), он крайне озабочен прогрессирующей асимметрией российско-китайского экономического взаимодействия. По его мнению, «ко второй половине XX столетия начал проявляться судьбоносный для страны геостратегический “разворот”: переход от освоения Евразии к освоению Евразией» (с. 46, выделено в источнике). Дальнейшая судьба страны в условиях неблагоприятных тенденций изменения соотношения сил будет во многом зависеть от искусства маневрирования в многомерном пространстве двусторонних и многосторонних отношений между странами континента.

Вторая глава книги посвящена анализу пространственной организации страны и закономерностей её изменения в аспекте евразийской перспективы. Ярко выраженная асимметричность в размещении населения и хозяйства находит крайнее проявление в гипертрофии Москвы, «москвоцентричности», по выражению автора. Степень этой «москвоцентричности», исторически очень изменчивая, сама по себе важный и интересный индикатор. Несмотря на крайнюю централизацию управления страной в советский период, доля Москвы в городском населении РСФСР неуклонно снижалась от переписи к переписи: 1926 г. – 11,9%; 1939 г. – 11,2%; 1959 г. – 8,1%, однако в границах 1960 г. – 9,6%; 1970 г. – 8,6%; 1979 г. – 8,2%, но с учётом расширения границ города в 1983–1984 гг. – 8,3%; 1989 г. – 8,1%. Слом плановой экономики запустил мощнейшие процессы концентрации экономической деятельности и населения в Москве: её доля в городском населении Российской Федерации составляла по переписям 2002 и 2010 гг. 9,8% и 10,9% соответственно. В 2020 г. (по данным текущего учёта) доля Москвы – 11,6%, но при введении поправок на Новую Москву и присоединение Крыма получаем 11,2%.

Объективные географические закономерности должны стать холодным душем для не в меру смелых преобразователей пространственной организации страны, ещё недавно предлагавших президенту построить железную дорогу до Берингова пролива, в сравнении с чем многие другие их идеи уже и не представляются сумасшедшими. При этом совершенно несбыточные мечты внешне могут выглядеть вполне здравыми. Классический пример – политика ограничения роста крупных городов и стимулирования малых и средних, которую проводили (точнее – пытались проводить) в советский период. Она была вдохновлена, казалось бы, вполне разумным, но при этом слишком поверхностным использованием американского и западноевропейского опыта. Между тем в 1963 г. вышла основополагающая статья основателя классической теории стадиальной урбанизации Джека Джиббса[10], излагающая стадиальную концепцию эволюции расселения. Только на последней, пятой стадии преобладают процессы деконцентрации, на четвёртой максимального проявления достигают процессы концентрации. Попытки советского руководства запустить процессы деконцентрации тогда, когда системы расселения в стране находились максимум на четвёртой стадии, а во многих случаях и на более низкой, были заведомо обречены на провал. Автор отмечает хроническое превышение установленной генпланами численности населения Москвы (с. 56). Отметим и мы, что происходило это, несмотря на очень жёсткие административные ограничения. Просто в условиях планового хозяйства развитие не было и не могло быть сосредоточено преимущественно в Москве, росли и другие крупные города.

В 1990-е гг., в условиях архаизации многих важнейших сторон общественной жизни, расселение было отброшено на более низкую стадию эволюции, что и выразилось в резком усилении процессов концентрации. Однако природа (в смысле объективных закономерностей) всё равно берёт своё: Москва со своим ближайшим окружением зримо переползает на пятую стадию, что выражается в существенном замедлении роста столицы. Население области ещё продолжает расти приличными темпами, но её экономика уже не обладает прежним динамизмом. Учёт закономерностей, обусловленных эволюционной зрелостью расселения, совершенно необходим в Сибири и на Дальнем Востоке с их разреженным населением и очень низкой, даже по нашим меркам, плотностью инфраструктуры. В условиях мощнейших концентрационных процессов выбор локусов для развития должен быть предельно точным. Этого требует крайняя ограниченность ресурсов. Проявления тенденций к деконцентрации можно ожидать только на юге Приморья, да и то не в ближайшей перспективе.

На Дальнем Востоке особенно нагляден переход от освоения Евразии к освоению Евразией, о котором шла речь в первой главе. «Доля Китая во внешней торговле Хабаровского, Приморского края, Амурской области и Еврейской автономной области – достигает 80%. Во внешней торговле Забайкальского края удельный вес Срединного государства ещё выше – порядка 90%» (с. 87). КНР практически определяет экономическое будущее этого региона. «Если современная экономическая ритмика в целом сохранится, то к рубежу 2029–2030 гг. душевой ВВП в КНР и РФ с высокой долей вероятности сравняется, что неизбежно создаст полноформатные предпосылки для многообразных социокультурных и иных трансформаций в тяготеющих к Китаю регионах Сибири и российского Дальнего Востока, самим своим соседством (а также глобальным геополитическим раскладом) практически обречённых на всё большее и большее инкорпорирование в китайскую геоэкономику» (с. 88). Подобные проблемы уже есть и на западном порубежье России, особенно в Калининградской области.

При этом на западных рубежах страны происходит существенная перегруппировка сил, обусловленная в первую очередь стремительным возвышением Польши. Благодаря главным образом экономическому росту, Польшу в последние тридцать лет практически не затронула депопуляция, в то время как численность населения в трёх сопредельных с ней государствах, ранее также входивших в историческую Rzeczpospolita, «за постсоветский период сократилось более чем на 11 млн человек, то есть на 17%, имея чёткую перспективу к последующему устойчивому снижению (характерно, что по прогнозу ООН к середине XXI века демографический потенциал Польши превысит численность населения Украины)» (с. 117). В контуре «внешней составляющей» западного российского порубежья весьма существенный интеграционный потенциал Польши, по мнению автора, будет лишь нарастать, множа «взаимопересечение» российско-польских геостратегических интересов на Украине, в Белоруссии и в странах Балтии (с. 118).

Третья глава книги рассказывает о «мореориентированности» России, «понимаемую как:

совокупность факторов, проявлений и следствий влияния Мирового океана на общество и его пространственную организацию;

использование “фактора моря” в общественной динамике (включая и пространственную организацию общества);

пространственную архитектуру (конфигурацию) общества (хозяйство, расселение, инфраструктура) в аспекте её смещённости к морю, побережьям, локализованным на них важнейшим социально-экономическим центрам (эффекты талассоаттрактивности)» (с. 127).

Рассматривая географические и геополитические последствия распада СССР, вследствие которого страна оказалась сдвинутой на север и на восток и стала значительно более континентальной, автор обращается к представлениям о континентально-океанической дихотомии, разработанным иркутским географом Леонидом Безруковым[11]. Последний внёс важный вклад также в анализ и развитие идей евразийцев: «В экономико-географической концепции евразийства содержались также ценные прогнозы будущей территориальной организации хозяйства страны на макрорегиональном уровне. П.Н. Савицкий[12] правомерно полагал, что транспортная “обездоленность” внутриматериковых областей России-Евразии побудит не рассчитывать на мировой рынок и вызовет к жизни центры производства в собственных пределах. На основе активного использования принципа “континентальных соседств” прогнозировалось приоритетное освоение природных ресурсов и хозяйственное развитие преимущественно наиболее глубинных макрорегионов – Сибири, Урала и Поволжья. Гипотеза евразийцев о неизбежности внутриконтинентальной направленности смещения хозяйства и населения страны полностью оправдалась в советский период, когда произошёл масштабный “сдвиг производительных сил на восток”» (с. 16)[13]. Эта внутриконтинентальная направленность, как подчёркивает автор, нисколько не противоречила бурному развитию приморских центров в советские годы (с. 124–125), поскольку имела целью не уход от побережий вглубь страны, а максимальное использование внутриконтинентальных ресурсов.

Историю пишут победители, соответственно хозяйственная история советского периода на протяжении двух десятилетий привлекала внимание исследователей преимущественно как объект критики. Между тем создание Урало-Кузнецкого комбината в начале 1930-х гг. было беспрецедентным достижением, сейчас незаслуженно забытым. Тогда впервые в экономической истории по железной дороге стали перемещаться такие массы грузов, которые ранее перевозились только морем. Из Кузбасса на Урал ежегодно перевозилось 5 млн т угля, а в обратном направлении – 2 млн т железной руды. Использование встречных перевозок и исключительно благоприятный рельеф Западно-Сибирской равнины позволили сделать себестоимость перевозок сопоставимой с морскими.

Сейчас нет возможности решать столь масштабную задачу с опорой на внутренние ресурсы. Преодолеть «континентальное проклятье» Сибири возможно, лишь используя Транссиб, а в перспективе – и БАМ, не только для вывоза угля к дальневосточным портам, но как мощные транзитные магистрали, обеспечивающие быструю доставку грузов из Восточной Азии в Европу по конкурентным с морским транспортом тарифам (выигрыш во времени должен оправдывать проигрыш в цене). Автор обеспокоен тем, что только 1% совокупного объёма торговли между Китаем и Европой осуществляется по железной дороге (с. 154). Решение геополитических и геоэкономических задач, позволяющих привлечь грузы не только с северо-востока Китая, но и из Японии, Южной Кореи с возможностью их доставки через территорию КНДР после снятия или смягчения санкций, наложенных на эту страну, – в прямом смысле вопрос жизни и смерти для Отечества. Без этого (наряду со строительством магистралей меридионального простирания) невозможно преодоление «континентального проклятья» Сибири, обеспечение экономической связности территории страны, в отсутствие которой Дальний Восток будет обречён на самостоятельный дрейф[14]. «Из мировых держав только одной России присуща высокая степень транспортно-географической континентальности, что резко выделяет её из общего ряда всех остальных ведущих стран планеты, отличающихся более благоприятным макроположением относительно морских и океанических путей» (с. 17)[15].

Если наша историческая и географическая судьба – преодолевать сопротивление пространства, то почему это не должно быть одной из наших национальных идей?

Новое дыхание представлениям о транспортно-географической континентальности придала пандемия короновируса, резко ускорившая проявление многих постепенно назревавших тенденций, исподволь изменявших экономический, политический и интеллектуальный облик окружающего нас мира. «В новой ситуации сухопутные государства не выигрывают и даже многое теряют, но морские государства теряют гораздо больше – писал профессор Максим Братерский[16]. – Исторически страны Евразии были связаны с морской торговлей гораздо слабее – внешняя торговля по морю стала играть заметную роль в их экономике только в последние десятилетия. Надо заметить, что и в этих условиях они старались диверсифицировать способы доставки (“Пояс и путь” – Китай, трубопроводы – Россия), частично и для того, чтобы уменьшить зависимость от морской системы мировой торговли, которая контролировалась Атлантическим сообществом. Теперь эта система ослабнет в принципе, и из огромного преимущества, источника влияния и заработков станет серьёзной обузой для атлантистов». Географам следует отнестись с предельным вниманием к происходящим изменениям в проявлении континентально-океанической дихотомии, прежде всего – в аспекте формирования Большой Евразии.

В четвёртой главе рассматривается роль тюркской составляющей в развитии страны. В России сейчас 12,6 млн представителей тюркских народов, причём все они, за исключением чувашей, хакасов и крайне малочисленных караимов, демонстрируют положительную динамику, способствуя улучшению далеко не благоприятной демографической ситуации в стране. «Почти ¾ российских мусульман приходится именно на тюркские народы… уже в ближайшей перспективе [они] станут оказывать всё возрастающее влияние на характер этнокультурного диалога во многих регионах и субрегионах России, предопределяя приоритетность в нём русско-тюркского межэтнического взаимодействия, а также соразвития конфессиональных систем православия и ислама» (с. 184). Завершение трёхвекового господства «европоцентрированной» картины мира должно привести к переоценке совместной русско-тюркской истории, в том числе с использованием потенциала евразийских идей, ко всё более явственному пониманию России как в том числе и тюркской державы (с. 185).

В этом контексте автор призывает к переосмыслению категории «государствообразующего народа», опираясь на мнение историка Николая Трубецкого о том, что само объединение почти всей территории современной России под властью одного государства было впервые осуществлено не русскими славянами, а туранцами-монголами (с. 186). В отношении же «государствообразующего народа» как материи очень тонкой и деликатной позиция автора безупречна: он предлагает считать таковым любой этнос, «чьё месторазвитие оконтурено рубежами России» (с. 186). Особая роль русского народа связана не с его историческими заслугами, а исключительно с тем, что он цементирует многонациональную и многоконфессиональную страну. «“Не сохраним русских – сами все потонем…” проще и эмоциональнее сформулировал этот крайне важный тезис… молодой крымский татарин, с которым автору довелось общаться в Севастополе весной 2014 года… Российская Федерация… должна, как видится, во всё возрастающей мере трансформировать себя в органичный симбиоз больших и малых “государствообразующих народов”, разделяющих ответственность за единство страны, её безопасность, благополучие, грядущую евразийскую судьбу» (с.187).

Значение тюркского фактора рассматривается и в широком международном контексте, причём в трёх аспектах: отношений между Россией и тюркскими постсоветскими странами, их отношений с Турцией с её политикой неоосманизма и взаимодействия с другими внешними центрами сил – Китаем, США, Евросоюзом. Отмечается, что в 2010 г. ВВП России превышал совокупный ВВП пяти постсоветских тюркских стран в девять раз, а в 2018 г. – только в пять (с. 201). Роль Китая не следует ни преуменьшать, ни преувеличивать. Существуют все необходимые предпосылки для сопряжения различных интеграционных проектов таким образом, чтобы сотрудничество преобладало над соперничеством. «Аналогичного рода системы совместных альянсов должны выстраиваться, впрочем, и между Россией и Турцией, а также Россией и Ираном» (с. 210). Однако возможности эти используются далеко не в полной мере, чему свидетельством и существенное снижение миграционной привлекательности РФ для тюркских постсоветских стран (таблица 55 на с. 211). В этой связи автором горячо приветствуется увеличение квот для студентов из указанных стран в российских вузах – «из 181,5 тыс. иностранных студентов, въехавших в нашу страну в первой половине 2019 года – 59,3 тыс. из Казахстана и 14 тыс. из Узбекистана» (с. 212).

Подробный анализ экономических отношений с Турцией (в их политическом контексте) в постсоветский период завершается выводом о том, что пределы внешнеэкономического сотрудничества наших стран на данном уровне их социально-экономического развития практически уже достигнуты. Соответственно, приобретает первостепенное значение расширение двусторонней повестки в пользу общегуманитарной, образовательной составляющих, что позволит поставить хозяйственные связи на более прочную основу, подкрепив их взаимопониманием между народами (с. 232–233). Двусторонние и многосторонние гуманитарные связи в самой широкой их трактовке становятся особенно важными на закате второй глобализации, они должны помочь нам всем с наименьшими потерями дожить до третьей, ждать которую ещё лет пятнадцать.

Взгляд географа на территориальную организацию страны в свете стоящих перед ней геополитических и геоэкономических задач также не может быть преисполнен оптимизма, причём, к сожалению, по многим причинам. Предстоящий стране грандиозный манёвр крайне затруднён наличием на наших западных рубежах зависимого от США Евросоюза, а на восточных – ещё более зависимых Японии и Южной Кореи. В этих условиях для России существует реальная опасность постепенного превращения в младшего партнёра Китая. В общественном сознании, кажется, уже укоренилось представление о том, что развитие Большой Евразии в огромной степени будет определяться отношениями между Китаем и Индией. Между тем под наши традиционно хорошие отношения с Индией до сих пор так и не удалось подвести соразмерный экономический фундамент. Этому препятствуют в том числе и неблагоприятные географические факторы.

Нужны не только новые железнодорожные выходы в Китай, необходимо также соединение железных дорог Китая и Индии с полным или частичным использованием знаменитой дороги Стилвелла (Stilwell Road – 1726 км от Лидо в Ассаме до Куньмина), которую союзники начали строить для снабжения армии Гоминдана после оккупации Японией Нижней Бирмы в 1942 году. Завершить этот грандиозный проект до окончания войны не успели, а затем в нём отпала надобность. Предлагаемая железнодорожная магистраль, электрифицированная и двухпутная, отличающаяся по ширине колеи от железнодорожной сети Мьянмы (полностью узкоколейной), могла бы дать выход энергоёмкой и водоёмкой продукции из Сибири на огромный индийский рынок, что особенно важно для товаров с ограниченным сроком хранения и транспортировки. Однако совершенствовать территориальную организацию страны, приводя её в соответствие с геополитическими и геоэкономическими задачами, которые предстоит решать, следует незамедлительно, не делая при этом ставку на гигантские инфраструктурные проекты, осуществление коих может растянуться на десятилетия или не состояться вообще.

Упор должен быть сделан на сотрудничество с Индией в области нематериального производства, а также в тех отраслях промышленности, где производится продукция с очень высокой добавленной стоимостью, допускающая транспортировку воздушным путём (фармацевтика, тонкая химия, приборостроение и другие). Мы вряд ли можем быть удовлетворены уровнем сотрудничества в области образования и науки, хотя здесь есть огромный неиспользованный потенциал. Было бы неплохо сделать Новосибирск, образно говоря, главным на индийском направлении, несмотря на то, что пока он не является главным даже на направлении казахстанском. Такой ход, безусловно, придал бы мощный импульс проекту «Академгородок 2.0». Импульс, который необходим, чтобы возродить уникальный научный центр, созданный с нуля в конце 50-х – начале 60-х гг. прошлого века и ставший в невероятно короткие по историческим меркам сроки третьей научной столицей Союза[17]. Этот проект, возможно, не менее масштабный и значимый для страны, нежели коренная реконструкция Транссиба, мог бы так же стать ярким примером использования потенциала Большой Евразии для решения фундаментальных проблем её развития.

Автор глубоко прав, вкладывая душу и сердце в преодоление недооценки тюркского мира, исключительно важного для настоящего и будущего Отечества. Мы действительно часто этим грешим. Но надо взглянуть ещё дальше и увидеть за хребтами Каракорума (тюркский топоним!) гиганта, который будет всё больше определять расстановку сил в Большой Евразии. Возможно, эта тема заинтересует автора и будет разрабатываться в последующих его книгах.

--

СНОСКИ

[1] К Великому океану: хроника поворота на Восток. Сборник докладов Валдайского клуба. Научный руководитель проекта – С.А. Караганов, научный редактор – Т.В. Бордачёв. – М.: Фонд развития и поддержки Международного дискуссионного клуба «Валдай», 2019. – 352 с., ил.

[2] Семёнов-Тян-Шанский В. П. О могущественном территориальном владении применительно к России. Очерк политической географии. Известия Императорского Русского географического общества, 1915. Том LI, выпуск VIII. С. 425–457.

[3] Менделеев Д. И. К познанию России. СПб.: Издание А. С. Суворина, 1907. 157 с.

[4] Гаспринский И. Русское мусульманство: Мысли, заметки и наблюдения мусульманина. Симферополь: Типография Спиро, 1881. – 45 с.

[5] Тренин Д. От Большой Европы к Большой Азии? Китайско-российская Антанта //«Россия в глобальной политике» https://globalaffairs.ru/articles/ot-bolshoj-evropy-k-bolshoj-azii-kitajsko-rossijskaya-antanta/

[6] Караганов С.А. Россия – возвращение домой (вместо предисловия). Вопросы географии (148): Россия в формирующейся Большой Евразии. Под ред. Котлякова В.М., Шупера В.А. – М.: Издательский дом «Кодекс», 2019. С. 9–15. http://www.igras.ru/sites/default/files/Вопросы%20географии%20Россия%20в%20формирующейся%20большой%20Евразии.pdf

[7] Вардомский Л. Б. Между Европой и Азией: о некоторых региональных особенностях участия России в формирующейся Большой Евразии. Там же. С. 144–166.

[8] Суслов Д. В., Пятачкова А. С. Большая Евразия: концептуализация понятия и место во внешней политике России. Там же. С. 16–53.

[9] Безруков Л. А. Евразийская континентальная интеграция в экономико-географическом измерении: предпосылки, трудности, новые возможности. Там же. С. 228–262.

[10] Gibbs J.P. The Evolution of Population Concentration. Economic Geography, 1963, vol. 39, No 2. — P. 119-129.

[11] Безруков Л. А. Континентально-океаническая дихотомия в международном и региональном развитии. Новосибирск: Академическое издательство «Гео», 2008. – 369 с.

[12] Савицкий П. Н. Континент-океан (Россия и мировой рынок) // Савицкий П.Н. Континент Евразия. – М.: Издательство «Аграф», 1997.

[13] Безруков Л. А. Экономико-географическая концепция евразийства и её развитие на современном этапе // Социально-экономическая география. Вестник АРГО. 2015, №4. С. 12-24 (https://argorussia.ru/sites/default/files/2019-12/Вестник%20АРГО%202015%20.pdf)

[14] К Великому океану: хроника поворота на Восток. Сборник докладов Валдайского клуба. Научный руководитель проекта – С.А. Караганов, научный редактор – Т.В. Бордачёв. – М.: Фонд развития и поддержки Международного дискуссионного клуба «Валдай», 2019. – 352 с., ил.

[15] Безруков Л. А. Экономико-географическая концепция евразийства и её развитие на современном этапе // Социально-экономическая география. Вестник АРГО. 2015, №4. С. 12-24. Ссылка: https://argorussia.ru/sites/default/files/2019-12/Вестник%20АРГО%202015%20.pdf

[16] Братерский М. Далеко ли до войны? Журнал «Россия в глобальной политике», №3, 2020. Ссылка: https://globalaffairs.ru/articles/daleko-li-do-vojny/

[17] Маркова В.Д., Селиверстов В.Е. Программа «Академгородок 2.0»: проекты и образовательный потенциал // Мир экономики и управления, 2019. Т. 19, № 4. С. 66–86. Ссылка: https://journals.nsu.ru/upload/iblock/cb9/06.pdf

Россия > СМИ, ИТ. Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 сентября 2020 > № 3493701 Вячеслав Шупер

ПРИКЛЮЧЕНИЯ ДЖОНА БОЛТОНА, РАССКАЗАННЫЕ ИМ САМИМ

ИЛЬЯ ФАБРИЧНИКОВ

Член Совета по внешней и оборонной политике, коммуникационный консультант.

РЕЦЕНЗИЯ НА КНИГУ

“The Room Where It Happened: A White House Memoir”. By John R. Bolton. Hardcover, 577 pages. Simon & Schuster, 2020.

Редко встретишь книгу, которая действительно влияет на большие политические события. К таким уверенно можно отнести, пожалуй, только «Всю президентскую рать» Карла Бернштейна и Боба Вудворда, да и то с большой натяжкой: вышла она в 1974 г., когда Уотергейт уже состоялся, Ричард Никсон ушёл. Вудворд до сих пор является «придворным» хроникёром республиканцев, да и Белого дома в целом. Но вот действующий или недавно уволившийся высокопоставленный сотрудник, который не просто пишет книгу, но и в обход устоявшихся процедур не согласовывает её с администрацией, которую ещё недавно представлял, а затем из мотивов личной мести выпускает её в продажу, махнув рукой на любые последствия, – это, безусловно, новое слово в политике.

Для столь объёмного труда (577 страниц фирменной гарнитуры издательства Simon & Shuster, 15 глав, справочно-ссылочный аппарат, поистине дантовский размах повествования) полгода, пожалуй, не срок. Болтон, конечно же, не писал эту книгу сам. Даже по тексту видно, что надиктовывал, делал это в спешке и с большой любовью к самому себе. Вся книга построена по принципу повествования от первого лица, доминирует местоимение «я» со всеми вытекающими. Болтон позиционирует себя как единственного умного человека – нет, даже не в самой американской администрации, а на всей международной арене. К своему шефу – Дональду Трампу – он относится снисходительно, мол, только сам он – один «зрелый» в Белом доме, окружение президента характеризует если не как разгильдяев, то по крайней мере как людей малосведущих, ограниченных, «чего изволите», своих противников – как людей опасных и где-то даже зловещих (особенно, когда речь заходит о Владимире Путине), но недальновидных, традиционные европейские и азиатские партнёры для него – не более, чем ресурс. Полотно, написанное бывшим советником по национальной безопасности, вообще не предполагает «сосуществования» с кем бы то ни было, от остальных на мировой арене ожидается только участие в разработанных и односторонне реализуемых американских инициативах, где каждый, придуманный им, Болтоном, шаг – лишь элемент в выстраиваемой им же, Болтоном, новой концепции глобальной безопасности.

Как того и требует мемуарный жанр, Болтон начинает с того, что знакомит читателя с погружением лирического героя в первый круг ада. Через строчку сквозит уязвлённое самолюбие и обида, тщательно полируемые показным смирением и лоялизмом. Ведь до поста советника по национальной безопасности Болтон претендовал, ни много ни мало, на Госдеп. Он всячески показывает читателю, что новоиспечённый президент – Дональд Трамп – от Болтона «без ума», «очень хочет с ним работать», «фанат его подходов к работе». И Болтон с такими эпитетами, конечно же, согласен: он подробно описывает, как его приглашали на встречи к Трампу в Мар-о-Лаго, в Трамп-тауэр, где Трамп, пользуясь своим скудным вокабуляром (что каждый раз подчёркивается отдельно, не в прямую, а просто прямым цитированием), восхищается им, Болтоном, его бескомпромиссной позицией по ключевым международным вопросам. При этом автора явно раздражает затягивание решения вопроса по нему. Помощники Трампа делают заходы: «Давай ты поработаешь замгоссекретаря у Рекса Тиллерсона?». Но тот гневно отвергает – не для того ягодка росла. «Давай ты поработаешь советником у шефа?» Никогда. И к месту цитирует разговор с Генри Киссинджером, который доверительно сообщал нашему герою: «Никогда не соглашайся на государственную должность, которая не предполагает у тебя в кабинете ящика для входящей корреспонденции», – эвфемизм для «министра без портфеля».

Презрение к Тиллерсону вообще сквозит через большую часть первых глав. И звучит приговором: первое что сделал Тиллерсон – это заперся на «генеральском этаже» здания Госдепа и «держал оборону», не занимаясь внутренними аппаратными войнами. Потому и проиграл. А как так получилось? Да просто Тиллерсон привык жить в своём вегетарианском корпоративном мире Exxon Mobil с жирными годовыми бонусами и выстроенными корпоративными процедурами, а здесь, в Госдепе, нужны были административные зубы. Которые, конечно же, были у Болтона.

Но вот, наконец, лирический герой становится полноправным завсегдатаем Белого дома, претерпев на своём пути тяжелейшие препятствия: пишет, что против него интриговали, «заносили» других интересных кандидатов. И принимается за работу засучив рукава. А работа предстоит большая: похоронить ДРСМД, развалить СВПД и в довершении всего – ещё и торпедировать СНВ. Не говоря уже о таких приятных мелочах, как развернуть процесс ближневосточного урегулирования в свою пользу и попытаться дожать Ким Чен Ына с его ядерной программой, а также выйти из Договора по открытому небу. Все эти обязательства, по мнению Болтона, противоречат американским национальным интересам. Наблюдать за тем, как советник по национальной безопасности за без малого три года продуктивной работы превратил фундамент российско-американских отношений в пепел, невероятно увлекательно. А привычка автора буквально обсасывать детали и обстоятельства его рабочих встреч и брифингов у президента позволяют создать в целом объёмную картину того, как сегодня в американской администрации принимаются наиболее резонансные решения по ключевым вопросам мировой повестки.

Отдельное интереснейшее чтение – это начало противостояния с Китаем. Как всего лишь одним движением американская администрация сокрушила китайского IT-гиганта ZTE, а также поймала на крючок крупнейшую технологическую компанию Huawei, фактически взяв в заложники руками канадских партнёров дочь основателя компании (которая по совместительству была и финансовым директором). Про Китай по тексту сказано много, но заметно, что это не самая любимая тема Болтона. Да и нельзя сказать, что он ей плотно занимался: вопросы отношений с КНР курировал зять Трампа Джаред Кушнер и министр финансов Стив Мнучин. В изложении Болтона китайский подход администрации Белого дома выглядит феерично: «Трамп сказал Мнучину: “Ты полетишь в Китай и надерешь им задницу!” Мне это понравилось. Трамп оглянулся на меня и сказал, что китайцы строго соблюдали санкции против КНДР, потому что боялись вести с нами торговую войну, но правдой это было только отчасти. Я всегда считал, что Китай необязательно относился к соблюдению санкций. Мнучин и Кудлоу предсказывали глобальную депрессию в случае полноценной торговой войны, но Трамп отмел все их сомнения: “Китайцы плевать на нас хотели. В вопросах торговли они ведут себя как хладнокровные убийцы”. Мне стало понятно, что повестка торгового вопроса будет жесткой».

Ну и, конечно, особо пикантными представляется в красках пересказанное автором содержание переговоров с первыми лицами других государств. В частности, с Путиным. России в книге в целом посвящено очень много места, видно, что, с точки зрения Болтона, это определяющая для повестки тема. Ещё бы – не раз и не два особенно оговаривается: Россия для США – угроза наравне с Китаем, Ираном и Северной Кореей. Компания подобралась хорошая. Есть и отдельная глава – Thwarting Russia («Противостояние России»), где Болтон, откровенно любуясь собой со стороны, рассказывает о встречах с Николаем Патрушевым, Сергеем Шойгу и, наконец, Владимиром Путиным, заодно подробно пересказывая беседы с президентом России, которые, думается, на Старой площади предполагали всё же секретными. Такая щедрость по части обнародования информации красноречиво свидетельствует, как к российскому руководству относятся в действительности (например, публикуются нелицеприятные оценки иранского режима, что, надо полагать, привело Тегеран в восторг).

В целом перед читателем на протяжении всех 577 страниц позирует самовлюблённый эгоист с полномочиями, у которого есть только одна картина мира – та, которую он сам придумал и построил.

Всё остальное, что в неё не помещается, – опасная для существования демократии ересь. Словом, есть два мнения – моё и неправильное. Нужно ли говорить, что с правильным мнением в книге выступает только сам автор? В общем, интереснейшее чтение.

Тут необходимо сделать важное аналитическое уточнение: столь гордившиеся всегда своей системой сдержек и противовесов в аппаратной системе американцы пали её же жертвой. Да, Болтон, безусловно, нарцисс, однако оказавшийся в ситуации, в которой он располагал не только ресурсами, положенными ему по должности, но и огромным опытом выживания в бюрократическом аппарате, а также, что немаловажно, стройным идеологическим видением того, как, по его личному мнению, должна быть устроена необходимая США система международных отношений. В американскую внешнюю политику он привнёс свои ничем не ограничиваемые принципы: отточенные и заострённые в период работы в администрациях Рональда Рейгана и обоих Бушей. И хоть его никогда не относили к так называемой «Группе Вулканов» (неформальному объединению идеологов «Нового американского века», куда входили Ричард Эрмитедж, Кондолиза Райс, Ричард Перл, Пол Волфовиц и другие), тем не менее его «ястребиная» политика в полной мере соответствовала тем идеологическим установкам, которые господствовали в Белом доме на протяжении 2000–2008 годов. И не кто иной, как Ричард Эрмитедж, комментируя назначение Болтона на пост представителя США в ООН, говорил: «Джон – это тот человек, с которым я с радостью буду стоять плечом к плечу во время апокалипсиса». The New York Times на это язвительно замечала: «С Джоном Болтоном во главе миссии ООН в США апокалипсис может наступить значительно раньше ожидаемого». Очутившись на третьем по значимости внешнеполитическом посту американской администрации, не имея вокруг себя людей, которые хотя бы близко соответствовали его идеологическим установкам (справедливости ради необходимо отметить, что у администрации Дональда Трампа не было и нет никаких внешнеполитических идеологических установок), он в полной мере воспользовался выданным ему судьбой шансом реализовать всё то, что он считал правильным для США без оглядки на кого бы то ни было. В этом смысле бывшего помощника по национальной безопасности можно смело назвать главным паровым катком современности.

Это утверждение уместно подкрепить цитатой автора, которая хоть и вполне рядовая (таких пассажей в книге много), но тем не менее – очень хорошо отражает подход советника по национальной безопасности к международным делам: «17 октября, перед своей встречей с Патрушевым в Москве, которая должна была состояться через неделю, я ознакомил Трампа с проделанной мной работой и позициями, на которых мы на тот момент находились, нашими договорённостями с союзниками по НАТО и нашим планом по выходу (из ДРСМД – авт.), который мы планировали привести в действие 4 декабря: Помпео должен был официально уведомить русских о необходимости придерживаться положений договора или же разорвать его. Трамп спросил: “А зачем нам так долго ждать? Разве мы не можем просто выйти?”. Я ему сказал, что мы к этому готовы. И пояснил, что как только мы об этом заявим, русские немедленно сделают то же самое, попутно обвинив нас в нарушении договора, что, конечно же, было бы неправдой, но привело бы к обмену неприятными репликами между Москвой и Вашингтоном. Вместо этого я предложил донести до Патрушева идею выйти из договора совместно: такой подход избавил бы нас от огромного количества проблем. Трамп тем не менее сказал: “Я так не хочу. Я хочу просто выйти”. Я думал, что для Трампа идея с совместным выходом из договора будет более интересной, но нет, так нет. Мне было всё равно, что будет в этой связи делать Москва».

И, надо признать, что Болтон, конечно, несправедлив к своему бывшему шефу – обида за недружественное (вполне в стиле Трампа) расставание застит глаза. Между тем только благодаря Дональду Трампу мечты советника смогли реализоваться в такое сжатое время и в столь полной мере. Едва ли какой-то другой президент был бы готов так решительно и эффективно покончить с системой договоров и обязательств Соединённых Штатов, не оглядываясь на разнообразные издержки. Джон Болтон никогда не скрывал, что уничтожение этой модели отношений в сфере стратегической стабильности является его целью. И хотя в администрации Джорджа Буша – младшего, где он служил, у него были единомышленники по данному вопросу, лихое обрубание всех концов ещё не было нормой международной жизни. И именно Трамп стал тем тараном, с помощью которого Болтон смог воплотить в жизнь свои представления о прекрасном. Они нашли друг друга, и хотя роман оказался непродолжительным, его плоды надолго переживут чувства.

США > СМИ, ИТ. Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 сентября 2020 > № 3493700 Илья Фабричников

КАК ЗАКАНЧИВАЕТСЯ ГЕГЕМОНИЯ

АЛЕКСАНДР КУЛИ

Профессор политологии в Барнард-колледже Колумбийского университета, а также глава Института Гарримана.

ДЭНИЕЛ НЕКСОН

Профессор кафедры государственного управления и Школы дипломатической службы Джорджтаунского университета.

АМЕРИКАНСКАЯ МОЩЬ РАСПОЛЗАЕТСЯ НА ГЛАЗАХ

Многочисленные признаки указывают на кризис глобального порядка. Несогласованная международная реакция на пандемию COVID-19, вызванный ею экономический спад, возрождение националистической повестки и ужесточение пограничного режима… Всё это, по-видимому, предвещает появление новой международной системы – менее нацеленной на сотрудничество и более хрупкой. По мнению многих наблюдателей, эти события подчёркивают опасность политики президента США Дональда Трампа «Америка прежде всего», а также его отхода от принципа глобального лидерства.

Ещё до пандемии Трамп регулярно ставил под вопрос значимость альянсов и институтов (например, НАТО), одобрительно высказывался о расколе внутри Европейского союза, вышел из множества международных соглашений и организаций, а также потворствовал автократам, вроде президента России Владимира Путина и северокорейского лидера Ким Чен Ына. Он усомнился в том, что отстаивание либеральных ценностей должно служить краеугольным камнем внешнеполитической стратегии США. Трамп явно предпочитает транзакционную политику в духе игры с нулевой суммой, подтверждая домыслы о том, что Соединённые Штаты отказываются от своих обязательств по поддержанию либерального международного порядка.

Некоторые аналитики полагают, что США всё еще могут изменить ситуацию, вернувшись к стратегиям, с помощью которых они с конца Второй мировой и вплоть до событий, последовавших после завершения холодной войны, строили и поддерживали успешный международный порядок. Если бы после Трампа Соединённые Штаты смогли вернуть себе ответственность, присущую глобальной державе, эта эпоха – включая пандемию, которая её определит, – могла бы стать лишь временным отклонением, а не шагом на пути к постоянному хаосу.

Пророчества об упадке Америки и изменении международного устройства далеко не новы – и неизменно ошибочны. В середине 1980-х гг. многие аналитики считали, что американское лидерство находится на пути к упадку. Бреттон-Вудская система рухнула в 1970-е гг.; США столкнулись с растущей конкуренцией со стороны европейских и восточноазиатских экономик, в частности Западной Германии и Японии; Советский Союз казался одной из констант мировой политики. Однако к концу 1991 г. СССР формально был распущен, Япония вступила в «потерянное десятилетие» экономической стагнации, а объединённую Германию поглотила дорогостоящая задача интеграции. США же в это время пережили десятилетие бурного развития технологических инноваций и неожиданно высокого экономического роста. Результатом стало то, что многие называли «однополярным моментом» американской гегемонии.

Но на этот раз всё по-другому. Те самые силы, которые раньше делали американскую гегемонию такой прочной, сегодня способствуют её исчезновению. После холодной войны три процесса сделали возможным появление мирового порядка под водительством Вашингтона. Во-первых, с момента поражения коммунизма Соединённые Штаты не сталкивались ни с одним крупным идеологическим проектом, который мог бы составить серьёзную конкуренцию их собственному. Во-вторых, после распада Советского Союза, сопутствующей ему институциональной инфраструктуры, а также системы его партнёрских контактов более слабые государства не имели существенных альтернатив Америке и её западным союзникам, когда дело доходило до оказания военной, экономической и политической поддержки. И в-третьих, транснациональные активисты и движения распространяли либеральные ценности и нормы, которые поддерживали либеральный порядок.

Сегодня похожая динамика работает против США: на место цикла благотворных процессов, долгое время укреплявших могущество страны, пришёл порочный круг явлений, которые подрывают американскую мощь. С ростом таких держав, как Китай и Россия, автократические и нелиберальные проекты бросают всё более ощутимый вызов возглавляемой Соединёнными Штатами либеральной международной системе. Развивающиеся страны – и даже многие развитые – имеют возможность искать альтернативных покровителей, а не оставаться зависимыми от щедрости и поддержки Запада. А нелиберальные, зачастую праворадикальные наднациональные сети выступают против норм и не испытывают пиетета по отношению к либеральному международному порядку, который когда-то казался незыблемым. Одним словом, глобальное лидерство США не просто отступает, оно разваливается. И процесс этот уже не цикличен, он постоянен.

Исчезновение однополярного момента

Может показаться странным говорить о постоянном сокращении американской мощи, когда на вооружённые силы страна тратит больше, чем её следующие семь соперников вместе взятые, а сеть зарубежных военных баз беспрецедентна по охвату. Военная мощь сыграла важную роль в создании и поддержании превосходства в 1990-х гг. и начале нынешнего столетия; ни одна другая держава не могла распространить надёжные гарантии безопасности на всю международную систему. Но военное доминирование зависело не столько от оборонных бюджетов (в реальном выражении военные расходы Соединённых Штатов в 1990-е гг. сократились и увеличились только после терактов 11 сентября 2001 г.), сколько от ряда других факторов: исчезновения Советского Союза как конкурента, растущего технологического преимущества, которым пользовались американские военные, и готовности большинства мировых держав второго эшелона полагаться на США, а не наращивать собственные вооружённые силы. Если появление Соединённых Штатов в качестве единственной сверхдержавы в основном зависело от распада Советского Союза, то сохранение однополярности в течение последующего десятилетия было обусловлено тем, что азиатские и европейские союзники были согласны на американскую гегемонию.

Разговоры об однополярном моменте затемняют важнейшие черты мировой политики, которые и легли в основу доминирования США. Крушение СССР окончательно захлопнуло дверь перед единственным проектом глобального масштаба, способным соперничать с капитализмом. Марксизм-ленинизм и его отдельные течения в основном исчезли как источник идеологической конкуренции. Связанная с ними транснациональная инфраструктура – институты, практика и сети, включая Варшавский договор, Совет экономической взаимопомощи и сам Советский Союз, – всё рухнуло. Без советской поддержки большинство связанных с Москвой стран, повстанческих группировок и политических движений решили, что лучше либо сдаться, либо солидаризоваться с Америкой. К середине 1990-х гг. оставалась лишь одна доминирующая платформа для выработки международных норм и правил взаимодействия: либеральная международная система альянсов и институтов, закреплённая в Вашингтоне.

Соединённые Штаты и их союзники, именуемые Западом, вместе пользовались фактической монополией на покровительство в период однополярности. За редкими исключениями они были единственным значимым источником безопасности, экономических благ, политической поддержки и легитимности. Развивающиеся страны больше не могли оказывать давление на Вашингтон, угрожая прибегнуть к помощи Москвы или указывая на риск коммунистического переворота, чтобы защитить себя от необходимости проведения внутренних реформ. Размах западной власти и влияния был настолько безграничен, что многие политики уверовали в вечный триумф либерализма. Большинство правительств не видели реальной альтернативы. Не имея других источников поддержки, страны с большей охотой придерживались условий западной помощи, которую они получали. Автократы сталкивались с серьёзной международной критикой и жёсткими требованиями контролируемых Западом международных организаций. Да, по стратегическим и экономическим соображениям демократические державы освобождали от таких требований некоторые автократические государства (например, богатую нефтью Саудовскую Аравию). Ведущие демократические страны, в том числе и США, и сами нарушали международные нормы, затрагивающие права человека, гражданские и политические права, причём это принимало вопиющие формы пыток и внесудебных экстрадиций во время так называемой войны с терроризмом. Но даже эти лицемерные исключения не стали препятствием на пути укрепления гегемонии либерального миропорядка, ведь они вызывали широкое осуждение, подтверждавшее веру в либеральные принципы, а американские официальные лица продолжали говорить о приверженности либеральным нормам. В то же время всё большее число наднациональных сетей – часто называемых международным гражданским обществом – поддерживало формирующуюся архитектуру международного порядка. Эти группы и отдельные лица служили пехотинцами американской гегемонии, широко распространяя либеральные нормы и практики.

Крах плановой экономики в посткоммунистическом мире привлёк волну западных консультантов и подрядчиков, жаждавших стать проводниками рыночных реформ. Иногда с катастрофическими последствиями, как в России и на Украине, где поощряемая Западом шоковая терапия привела к обнищанию десятков миллионов людей, одновременно создав класс олигархов, которые превратили бывшие государственные активы в личные империи. Международные финансовые институты, правительственные регулирующие органы, главы центральных банков и экономисты работали над достижением консенсуса элит в пользу свободной торговли и трансграничного движения капитала.

Объединения гражданского общества также стремились направить посткоммунистические и развивающиеся страны к развитию по западной модели либеральной демократии. Группы западных экспертов консультировали правительства по вопросам разработки новых конституций, правовых реформ и многопартийных систем. Международные наблюдатели, в основном из западных государств, следили за выборами в отдалённых странах. Неправительственные организации (НПО), выступающие за расширение прав человека, гендерное равенство и защиту окружающей среды, заключали союзы с симпатизирующими им государствами и средствами массовой информации. Деятельность транснациональных активистов, научных сообществ и общественных движений помогла воздвигнуть комплексный либеральный проект экономической и политической интеграции.

На протяжении 1990-х гг. эти силы подпитывали иллюзию незыблемости либерального порядка, опирающегося на прочную глобальную гегемонию США. Сегодня от этой иллюзии не осталось и следа.

Возвращение великих держав

Сегодня уже другие великие державы предлагают конкурирующие концепции глобального порядка, часто автократические, которые привлекают многих лидеров слабых государств. Запад утратил монополию на покровительство. Новые региональные организации и нелиберальные наднациональные сети оспаривают влияние США. Многие из этих тенденций объясняются долгосрочными сдвигами в мировой экономике, в частности – подъёмом Китая. Эти трансформации изменили геополитический ландшафт. В апреле 1997 г. председатель КНР Цзян Цзэминь и президент России Борис Ельцин обязались «содействовать многополярности мира и установлению нового международного порядка». В течение долгого времени многие западные учёные и политики намеренно преуменьшали или вовсе отвергали подобные вызовы, считая их чистой риторикой, стремлением выдать желаемое за действительное. Они утверждали, что Пекин всё ещё привержен правилам и нормам возглавляемого США порядка, поскольку продолжает извлекать выгоду из этой системы. Хотя Россия в первом десятилетии нового века всё решительнее осуждала Соединённые Штаты и призывала к многополярному миру, наблюдатели не могли всерьёз полагать, что Москва заручится поддержкой каких-либо значительных союзников. И уж тем более западные аналитики не допускали, что Пекин и Москва преодолеют десятилетия взаимного недоверия и соперничества, чтобы направить совместные усилия на противодействие попыткам США поддерживать и формировать международный порядок.

Такой скептицизм имел смысл на пике глобальной гегемонии в 1990-е гг. и оставался убедительным даже на протяжении большей части следующего десятилетия. Но декларация 1997 г. выглядит теперь планом того, как Пекин и Москва пытались перестроить международную политику в последние 20 лет. Сегодня Китай и Россия прямо оспаривают приоритетность либеральной составляющей международного порядка, осуществляя противодействие изнутри самих институтов и форумов этого порядка. В то же время с помощью новых институтов и площадок международного общения, где они обладают большим влиянием и имеют возможность не акцентировать на проблемах прав человека и гражданских свобод, они конструируют собственный – альтернативный – порядок.

В Организации Объединённых Наций, например, эти две страны регулярно консультируются при голосовании по самым разным вопросам и инициативам. Будучи постоянными членами Совета Безопасности ООН, они координировали позиции (а точнее – оппозиции), критикуя западные интервенции и призывы к смене режимов; они наложили вето на западные предложения по Сирии, а также усилия по введению санкций в отношении Венесуэлы и Йемена. В Генеральной Ассамблее ООН с 2006 по 2018 г. Китай и Россия голосовали одинаково в 86 из 100 случаев – это чаще, чем в 1991–2005 гг., когда процент согласованных позиций во время голосований равнялся 78. Для сравнения – с 2005 г. КНР и Соединённые Штаты соглашались только в 21% случаев. Пекин и Москва также выдвинули ряд инициатив ООН по продвижению новых норм, особенно в сфере киберпространства, которые ставят национальный суверенитет выше индивидуальных прав, ограничивают доктрину «ответственность защищать» (R2P) и нивелируют резолюции по правам человека, предлагаемые Западом.

Китай и Россия также были на передовом рубеже в создании новых международных институтов и региональных форумов, которые исключают Соединённые Штаты и Запад в целом. Пожалуй, наиболее известной из них является группа БРИКС, в которую входят Бразилия, Россия, Индия, Китай и Южная Африка. С 2006 г. группа представляет собой динамичную площадку для обсуждения вопросов международного порядка и глобального лидерства, включая создание альтернатив контролируемым Западом институтам в таких областях, как управление интернетом, международные платёжные системы и помощь в целях развития. В 2016 г. страны БРИКС создали Новый банк развития, который занимается финансированием инфраструктурных проектов в развивающихся странах.

Китай и Россия также способствовали выдвижению множества новых региональных организаций по безопасности, включая Совещание по взаимодействию и мерам доверия в Азии (СВМДА), Организацию Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) и Четырёхсторонний механизм по сотрудничеству и координации, а также экономические институты, включая управляемый Китаем Азиатский банк инфраструктурных инвестиций (АБИИ) и поддерживаемый Россией Евразийский экономический союз (ЕАЭС). Шанхайская организация сотрудничества (ШОС) – организация региональной безопасности, которая содействует развитию сотрудничества между спецслужбами стран-участниц и курирует проведение военных учений – была создана в 2001 г. по инициативе Пекина и Москвы. В 2017 г. ШОС приняла Индию и Пакистан в качестве новых полноправных членов. Конечным результатом этих процессов стало появление параллельных структур глобального управления, где доминирующую позицию занимают авторитарные государства, конкурирующие со старыми, более либеральными структурами.

Критики часто отмахиваются от БРИКС, ЕАЭС и ШОС как от «заведений для политической говорильни», участники которых мало что делают для практического решения проблем или иного значимого сотрудничества. Но если говорить начистоту, то это применимо и к большинству других международных институтов. Даже когда неспособность решать коллективные проблемы становится очевидной, деятельность региональных организаций не прекращается, они позволяют своим членам утверждать общие ценности и повышать авторитет держав, созывающих эти форумы. Они устанавливают между своими членами более плотные дипломатические связи, что, в свою очередь, облегчает формирование военных и политических коалиций. Иными словами, эти организации составляют важнейшую часть инфраструктуры международного порядка, инфраструктуры, в которой на протяжении всего периода после окончания холодной войны доминировали западные демократии. И действительно, этот новый блок незападных организаций привнёс транснациональные механизмы управления в такие регионы, как Центральная Азия, которая ранее была отключена от многих институтов глобального управления. С 2001 г. большинство центральноазиатских государств присоединилось к ШОС, возглавляемой Россией ОДКБ, ЕАЭС, Азиатскому банку инфраструктурных инвестиций и китайскому инфраструктурному проекту, известному как инициатива «Пояс и путь».

КНР и Россия сейчас активно продвигаются в области, где традиционно доминировали США и их союзники. Например, Китай создал группу «17+1» с государствами Центральной и Восточной Европы, а также форум Сообщества стран Латинской Америки и Карибского бассейна. Эти объединения дают новые возможности для сотрудничества и взаимовыгодной поддержки в указанных регионах, одновременно бросая вызов единству традиционных западных блоков. Всего за несколько дней до того, как в апреле 2020 г. группа «16+1» расширилась, включив Грецию, члена ЕС, Европейская комиссия стала официально обозначать Китай как «системного соперника» на фоне опасений, что сделки в рамках проекта «Пояс и путь», затрагивающие Европу, подрывают правила и стандарты Евросоюза.

Пекин и Москва, похоже, успешно сосуществуют в рамках «альянса по расчёту» – вопреки прогнозам, что расхождения интересов в ряде международных проектов не позволит им достичь существенного уровня сплочённости. Это имело место даже в тех областях, где их различные интересы могли привести к значительной напряжённости. Россия открыто и активно поддерживает китайский проект «Пояс и путь», несмотря на проникновение Китая в Центральную Азию, которую Москва всё ещё считает своим «задним двором». Фактически с 2017 г. риторика Кремля трансформировалась из позиционирования приоритета чётко разграниченной российской «сферы влияния» в Евразии в педалирование концепта «Большой Евразии», в которой китайские инвестиции и интеграция согласуются с российскими усилиями по выдавливанию западного влияния из региона. Москва следовала аналогичной схеме, когда Пекин впервые предложил создать АБИИ в 2015 году. Министерство финансов России первоначально отказалось поддержать банк, но Кремль изменил курс, увидев, в какую сторону дует ветер; и в течение года Россия официально присоединилась к этой инициативе.

Немаловажно, что и Китай продемонстрировал готовность учитывать российские опасения, а также особую чувствительность для неё некоторых вопросов. КНР примкнула к другим странам БРИКС, воздержавшимся от осуждения российской аннексии Крыма в 2014 г., хотя это явно противоречило многолетней позиции Китая по проблеме сепаратизма и нарушению территориальной целостности. Более того, торговая война администрации Трампа с Китаем дала Пекину дополнительные стимулы для поддержки российских усилий по разработке альтернатив контролируемой Западом международной платёжной системе SWIFT и деноминированной в долларах торговле, чтобы подорвать глобальный масштаб санкционных режимов США.

Конец монополии покровительства

Китай и Россия, однако, не единственные государства, стремящиеся сделать мировую политику более благоприятной для недемократических режимов и менее пригодной для гегемонии США. Ещё в 2007 г. кредитование со стороны «государств-изгоев», таких как богатая тогда нефтяными доходами Венесуэла, показало: подобное «содействие без условий» способно подорвать западные инициативы, когда оказание помощи призвано побудить правительства осуществлять либеральные реформы.

С тех пор китайские государственные кредиторы (например, Китайский банк развития) открыли серьёзные кредитные линии в Африке и развивающихся странах. В результате финансового кризиса 2008 г. КНР стала важным источником займов и чрезвычайного финансирования для стран, которые не могли получить доступ к западным финансовым институтам или были из них исключены. Во время финансового кризиса Китай предоставил более 75 млрд долларов кредитов для энергетических сделок странам Латинской Америки – Бразилии, Эквадору и Венесуэле, а также Казахстану, России и Туркменистану в Евразии.

Китай – не единственный альтернативный покровитель. После «арабской весны» государства Персидского залива, такие как Катар, предоставили Египту деньги, что позволило Каиру избежать необходимости обращаться в Международный валютный фонд в столь сложное время. Но Китай в этом отношении, безусловно, является самым амбициозным из всех. Исследование AidData показало, что общий объём внешней помощи, оказанной Китаем с 2000 по 2014 г., достиг 354 млрд долларов и приблизился к общему объёму помощи США, составившему 395 млрд долларов. С тех пор КНР успела обогнать Соединённые Штаты по объёмам средств, ежегодно выделяемых на помощь другим государствам. Более того, китайская помощь подрывает усилия Запада по распространению либеральных норм. Некоторые исследования показывают, что, хотя китайские фонды стимулировали развитие во многих странах, они благоприятствовали масштабной коррупции, а также созданию привычки режима к патронату. В странах, переживших войны (Непал, Шри-Ланка, Судан и Южный Судан) китайская помощь в области развития и реконструкции направлялась победившим правительствам, изолируя их от международного давления, целью которого было заставить наладить отношения со своими внутренними врагами и принять более либеральные модели миротворческой деятельности и примирения.

Конец монополии Запада на покровительство привёл к одновременному подъёму пламенных националистов-популистов даже в тех странах, которые прочно вошли в орбиту США с точки зрения экономической зависимости и безопасности.

Премьер-министр Венгрии Виктор Орбан, президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган и президент Филиппин Родриго Дутерте изображают себя защитниками государственного суверенитета, дающими отпор либеральной диверсии. Они отвергают опасения Запада по поводу отступления от принципов демократии в своих странах и подчёркивают растущее значение своих экономических отношений и отношений в области безопасности с Китаем и Россией. Дутерте недавно расторг двадцатилетний военный договор с Соединёнными Штатами – после того, как Вашингтон аннулировал визу бывшего начальника национальной полиции, обвиняемого в нарушении прав человека в ходе кровавой и неоднозначной войны филиппинского правительства против наркотиков.

Конечно, некоторые из этих специфических вызовов американскому лидерству будут то нарастать, то ослабевать, поскольку проистекают из меняющихся политических обстоятельств и настроений отдельных лидеров. Но расширение палитры «вариантов выхода» – альтернативных покровителей, институтов и политических моделей – кажется теперь постоянной чертой международной политики. Правительства имеют гораздо больше пространства для манёвра. Даже когда государства не меняют активно патронов, возможность того, что они могли бы это сделать, даёт им более эффективные рычаги влияния. В результате Китай и Россия получили возможность оспаривать гегемонию США и создавать порядки, которые их устраивают.

Центробежные силы

Ещё один важный сдвиг знаменует разрыв с периодом однополярного момента. Наднациональные сети гражданского общества, которые «сшили» воедино либеральный международный порядок, больше не пользуются прежней властью и влиянием. Нелиберальные конкуренты теперь бросают им вызов во многих областях, включая гендерные права, мультикультурализм и принципы либерально-демократического правления. Некоторые из центробежных сил возникли в самих Соединённых Штатах и странах Западной Европы. Например, американская лоббистская группа – Национальная стрелковая ассоциация – работала транснационально, чтобы её единомышленники, бразильские движения правого толка, не позволили принять на референдуме законы об ограничении оборота оружия (2005 г.). Спустя более десяти лет бразильский политический смутьян Жаир Болсонару опирался на ту же сеть в ходе своей президентской кампании. Всемирный конгресс семей, первоначально основанный христианскими организациями США в 1997 г., сейчас является международной структурой, которую поддерживают евразийские олигархи и куда входят видные приверженцы социал-консерватизма из десятков стран. Они все работают над созданием глобальной оппозиции ЛГБТ и практике использования репродуктивных прав.

Автократические режимы нашли способы ограничить (или вовсе устранить) влияние либеральных транснациональных пропагандистских сетей и реформаторски настроенных НПО. Так называемые «цветные революции» на постсоветском пространстве в первом десятилетии нынешнего столетия и «арабская весна» 2010–2011 гг. на Ближнем Востоке сыграли в этом процессе ключевую роль. Они встревожили авторитарные и нелиберальные правительства, которые всё чаще рассматривают защиту прав человека и развитие демократии как угрозу своему выживанию. В ответ режимы ограничили влияние НПО, имеющих зарубежные связи: ввели жёсткие ограничения на получение такими организациями средств из-за границы, запретили разнообразную политическую деятельность, а некоторых активистов окрестили «иностранными агентами».

Сейчас некоторые правительства спонсируют собственные НПО как для подавления либерального давления внутри страны, так и для борьбы с либеральным порядком за рубежом. Например, в ответ на оказанную Западом поддержку молодым активистам во время «цветных революций» Кремль учредил движение «Наши» для мобилизации молодёжи в поддержку государства. Китайское общество Красного Креста, старейшая правительственная общественная организация страны, поставляла медикаменты в европейские страны в разгар пандемии COVID-19 в рамках тщательно продуманной PR-кампании. Эти режимы также используют цифровые платформы и социальные сети для срыва антиправительственной мобилизации и пропаганды. Россия также применяла подобные инструменты за рубежом в информационных операциях и вмешательстве в выборы в демократических государствах.

Два события ускорили антилиберальный поворот на Западе: Великая рецессия 2008 г. и кризис беженцев в Европе в 2015 году. За последнее десятилетие нелиберальные сети (в целом, хотя и не исключительно правые) пошатнули консенсус западного истеблишмента. Некоторые группировки и конкретные политики ставят под сомнение преимущества членства в крупных институтах либерального толка, таких как Европейский союз и НАТО. Многие правые движения на Западе получают финансовую и моральную поддержку от Москвы посредством операций с «чёрными деньгами». Их задача – продвигать узкие олигархические интересы в США и европейские крайне правые партии в надежде ослабить демократические правительства и завербовать будущих союзников. Антииммигрантская «Лига Севера» – самая популярная партия Италии – была уличена в попытках получить незаконную финансовую поддержку от Москвы. Во Франции партия «Национальное объединение», которую тоже поддерживала Россия, остаётся мощной силой во внутренней политике.

Эти события перекликаются с тем, как движения против статус-кво ускоряли упадок гегемонистских сил в прошлом. Транснациональные сети играли важнейшую роль как в поддержании, так и в оспаривании ранее существовавших международных порядков. Например, протестантское движение подорвало власть Испании в средневековой Европе, в частности, оказав поддержку голландскому восстанию в XVI веке. Либеральные и республиканские движения, особенно в контексте европейских революций 1848 г., сыграли роль в расшатывании системы Европейского концерта, которая лежала в основе международного порядка на континенте в первой половине XIX века. Рост фашистских и коммунистических транснациональных сетей способствовал разворачиванию глобальной борьбы за власть во время Второй мировой войны. Движения против установившегося порядка обрели политическую власть в таких странах, как Германия, Италия и Япония, в результате последние оторвались от существующих структур международного порядка или попытались атаковать их. Но даже менее весомые и успешные альтернативные силы способны подрывать сплочённость гегемонистских держав и их союзников.

Не каждое нелиберальное или правое движение, выступающее против возглавляемого США порядка, стремится бросить вызов американскому лидерству или обращается к России как к авторитетному образчику сильного культурного консерватизма. Тем не менее такого рода социально-политические движения способствуют поляризации политики в развитых индустриальных демократиях и ослабляют поддержку институтов установившегося порядка. Одно из них даже захватило Белый дом. Трампизм лучше всего понимать именно как движение альтернативного развития с наднациональным охватом, нацеленное против политических союзов и партнёрств, то есть против того, что составляло и составляет основу американской гегемонии.

Сохраняя американскую систему

Борьба между великими державами, конец монополии Запада на покровительство и появление движений, выступающих против либеральной международной системы, – всё это изменило мировой порядок, которым Вашингтон руководил после окончания холодной войны. Во многих отношениях пандемия COVID-19, похоже, ещё больше ускорит эрозию американской гегемонии. Китай усилил влияние во Всемирной организации здравоохранения и других глобальных институтах после попыток администрации Трампа сделать орган общественного здравоохранения козлом отпущения и сэкономить на его финансировании. Пекин и Москва мнят себя поставщиками товаров первой необходимости и медикаментов, в том числе в европейские страны, такие как Италия, Сербия и Испания, и даже в Соединённые Штаты. Нелиберальные правительства во всём мире используют пандемию как прикрытие для ограничения свободы СМИ и подавления политической оппозиции и гражданского общества. Хотя США всё ещё пользуются военным превосходством, это измерение американского господства особенно плохо подходит для борьбы с этим глобальным кризисом и его волнообразными последствиями.

Допустим, что ядро американской гегемонистской системы (оно в огромной степени состоит из давних азиатских и европейских союзников и зиждется на нормах и институтах, разработанных в период холодной войны) останется мощным. И пусть даже, как предполагают многие поборники либерального порядка, Соединённые Штаты и Евросоюз смогут использовать совокупный экономический и военный потенциал в своих интересах. Но факт остаётся фактом: Вашингтону придётся привыкать ко всё более сложному международному порядку, которому постоянно будут бросать вызов. Лёгкого решения проблемы не существует. Никакие военные бюджеты не обратят вспять процессы, ведущие к развалу американской гегемонии. Даже если Джо Байден, кандидат от Демократической партии, разобьёт Трампа на президентских выборах в конце этого года или если Республиканская партия откажется от трампизма, гегемония продолжит исчезать.

Ключевые вопросы теперь касаются того, как далеко зайдёт этот процесс. Отделятся ли основные союзники от гегемонистской системы США? Как долго и в какой степени Соединённые Штаты смогут сохранять финансовое и монетарное господство? Наиболее благоприятный исход потребует однозначного отказа от политики трампизма и, напротив, приверженности восстановлению либерально-демократических институтов. Как на внутригосударственном, так и на международном уровнях такие усилия потребуют формирования альянсов между правоцентристскими, левоцентристскими и прогрессивными политическими партиями и движениями.

Чем сейчас стоит заняться американским политикам, так это начать планировать мир после глобальной гегемонии.

Если они поймут, как сохранить ядро американской системы, то официальные лица США смогут гарантировать общественности: Соединённые Штаты продолжат быть во главе самой могучей военной и экономической коалиции в мире с многочисленными центрами силы, а не окажутся в стане проигравших в большинстве споров о форме нового международного порядка. С этой целью необходимо вернуть к жизни попавший в осаду и недоукомплектованный Госдепартамент, перестраивая и более эффективно используя дипломатические ресурсы. Разумное государственное управление позволит великой державе ориентироваться в мире, определяемом конкурирующими интересами и меняющимися альянсами. Америке не хватает ни воли, ни ресурсов, чтобы последовательно опережать Китай и другие поднимающиеся державы в борьбе за лояльность правительств. Будет невозможно обеспечить приверженность других стран американским представлениям о международном порядке. Многие правительства стали рассматривать возглавляемый США порядок как угрозу их независимости, если не выживанию. А некоторые из тех, кто до сих пор приветствовал либеральный порядок, теперь борются с популистскими и другими нелиберальными движениями, которые выступают против.

Даже на пике однополярного момента Вашингтон не всегда добивался своего. Теперь, чтобы американская политическая и экономическая модель сохранила привлекательность, Соединённые Штаты должны сначала привести в порядок собственный дом. КНР столкнётся с препятствиями в создании альтернативной системы; Пекин может раздражать партнёров и клиентов тактикой давления, непрозрачными и часто коррупционными сделками. Обновлённый и наполненный жизнью внешнеполитический аппарат США должен быть способен оказывать значительное влияние на международный порядок даже в отсутствие глобальной гегемонии. Но чтобы добиться успеха, Вашингтону придётся признать, что мир больше не напоминает исторически аномальный период 1990-х гг. и первое десятилетие XXI века. Однополярный момент проше?л, и он точно больше не верне?тся.

Александр Кули и Дэниел Нексон – авторы книги «Выход из гегемонии: расползание американского глобального порядка». Опубликовано в журнале Foreign Affairs № 4 за 2020 год. © Council on foreign relations, Inc.

США. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. Госбюджет, налоги, цены > globalaffairs.ru, 1 сентября 2020 > № 3493694 Александр Кули, Дэниел Нексон

Ушел по болезни

Нового премьера Японии выберут в сентябре

Текст: Александр Ленин (Токио)

Премьер-министр Японии Синдзо Абэ 28 августа на пресс-конференции официально объявил об отставке. Политик был вынужден уйти со своего поста по состоянию здоровья.

Обострение хронического заболевания, от которого Абэ страдает на протяжении длительного времени, не позволило ему продолжить руководить правительством. "Язвенный колит вновь обострился, и мне требуется какое-то время на прохождение лечения", - заявил Синдзо Абэ.

В сентябре 2007 года он ушел с премьерской должности по точно такой же причине. Правда, тогда врачи с помощью современных лекарственных препаратов смогли в сжатые сроки поставить Абэ на ноги. В итоге в декабре 2012 года он повторно возглавил кабинет.

Поговаривают, что в этом году на самочувствии политика сказалось сильное нервное напряжение. Последние шесть месяцев главе японского правительства на фоне негативных последствий распространения в стране коронавируса пришлось нелегко. Чего только стоило решение о переносе сроков проведения летней Олимпиады, которая должна была стать триумфом периода правления Абэ, а теперь, как в полголоса отмечают в Токио, может и вовсе не состояться.

Для многих отставка Синдзо Абэ явилась большой неожиданностью. Но сведущие журналисты предрекали его уход еще месяц назад после появления слухов о "рвоте с кровью" и сообщениях о двух продолжительных по времени августовских визитах главы правительства на медицинское обследование в больницу. Эксперты даже называли конкретные сроки возможной отставки политика, указывая на "психологическую отметку" - 24 августа, после которой Абэ должен будет принять окончательное решение. Именно в этот день японский премьер побил рекорд всех своих предшественников и вышел на первое место в стране по непрерывной длительности нахождения на посту. Этот яркий штрих был необходим, чтобы окончательно внести имя Абэ в историческую летопись страны.

Как отмечают источники "РГ", нынешний момент удобен Синдзо Абэ для отставки. Политик должен был находиться на своей должности до сентября 2021 года. Однако в оставшийся отрезок времени японский премьер, чей рейтинг продолжал постепенно падать, в условиях пандемии не смог бы даже при большом желании продемонстрировать особые успехи как в области внутренней, так и внешней политики. Очевидно, что обострившаяся болезнь только укрепила решимость Абэ передать свой пост другому человеку с минимальными потерями для себя и правящей партии.

На пресс-конференции Абэ откровенно признал, что сильно сожалеет о ряде неурегулированных вопросов. "Мне очень жаль, что остаются нерешенными проблема похищенных северокорейскими спецслужбами японских граждан, вопрос о заключении мирного договора с Россией, а также пересмотр конституции страны", - подчеркнул руководитель японского кабмина во время общения с прессой. В начале своего второго премьерского срока Абэ заявлял о намерении осилить все эти амбициозные задачи, но так и не смог, как, впрочем, и никто из его предшественников.

На российском направлении Абэ действовал смело, искал взаимоприемлемые развязки и пути урегулирования спорных моментов, выдвинул идею "нового подхода" к выстраиванию диалога с Москвой. Далеко не все разделяли видение японского премьера как в правящей Либерально-демократической партии и правительстве, так и местном чиновничьем аппарате. Японскому премьеру приходилось прилагать массу усилий, чтобы "тащить" этот вопрос на своих плечах дальше. Сложностей добавляли непростая международная обстановка, усиливающееся давление Запада на Россию на фоне украинского и сирийского кризисов, настоятельные рекомендации США и союзников ограничить контакты с Москвой.

Между тем Абэ упорно продолжал укреплять доверительные отношения с президентом РФ Владимиром Путиным, регулярно участвовал в работе Восточного экономического форума (ВЭФ) во Владивостоке и открывал российско-японские фестивали культуры, использовал площадки крупных международных саммитов для переговоров с российским лидером и в целом часто ездил в Россию. В результате под руководством Абэ был разработан так называемый "план из восьми пунктов", на основе которого он предлагал развивать японо-российское экономическое сотрудничество, при его непосредственном участии была выдвинута инициатива по организации на южных Курильских островах совместной хозяйственной деятельности (СХД).

Пока сложно предполагать, что будет с российско-японскими отношениями после ухода Синдзо Абэ с поста премьер-министра. Оптимистичные точки зрения на этот счет звучат редко. По всей видимости, второго такого энтузиаста в рядах японских правящих кругов будет найти крайне сложно. Новый премьер, как ожидается, заявит о продолжении курса Абэ в том числе на российском направлении, но фактически контакты Токио и Москвы вряд ли будут столь динамичны.

Преемника Синдзо Абэ должны выбрать 15 сентября. В начале месяца в ЛДП определятся с формулой, по которой пройдет голосование. Скорее всего, в волеизъявлении примут участие депутаты национального парламента от правящей ЛДП и по три представителя партийных ячеек от каждой из 47 префектур островного государства. Таким образом, общее количество голосующих составит 535 человек, из которых 394 представят верхнюю и нижнюю палаты законодательного органа, а 141 - местные регионы.

В СМИ называют около десятка политиков, которые теоретически могут выдвинуть свои кандидатуры на пост главы Либерально-демократической партии и, следовательно, руководителя кабинета министров. А политологи выделяют три наиболее влиятельные фигуры, между которыми развернется основная борьба за должность. Причем судьба премьерского кресла будет определена не во время голосования, а намного раньше - внутри правящей партии в процессе всевозможных сделок и разменов между ее влиятельными представителями.

"Серым кардиналом" здесь выступает генеральный секретарь ЛДП Тосихиро Никаи, мнение которого, как пишут некоторые журналисты, будет иметь решающее значение. В этой связи в газетах все чаще указывают на 71-летнего генсека кабинета министров Японии Ёсихидэ Сугу, имеющего крепкие связи с Никаи и пользующегося его полным расположением. В прессе Сугу часто именуют "Рэйва-одзисан" (в переводе на русский - "дядюшка Рэйва"), так как именно он первым в стране в прямом эфире поднял табличку с двумя аккуратно выведенными иероглифами "Рэйва" (в переводе на русский - "порядок и гармония"), которые стали девизом и названием новой эпохи после отречения от престола императора Акихито.

Ёсихидэ Суга официально пока не заявлял о своем намерении побороться за премьерскую должность. Однако агентство Киодо со ссылкой на свои источники в правящих кругах проинформировало, что принципиальное решение на этот счет он уже принял. Как прогнозируют специалисты, Тосихиро Никаи обеспечит Суге уверенную победу. За генсека кабинета министров Японии проголосуют как минимум представители трех крупных фракций в местном парламенте, его фигура устраивает Абэ и других влиятельных членов ЛДП. Суга-сан является давним соратником Абэ, хорошо себя проявил при выработке мер по борьбе с коронавирусом. Журналистам он известен своими ежедневными брифингами, на которых озвучивает официальную позицию правительства по широкому кругу вопросов.

Еще одним кандидатом на премьерский пост является глава политсовета ЛДП, бывший министр иностранных дел страны Фумио Кисида. Политик хоть и близок к Синдзо Абэ и в целом заявляет о готовности продолжить его курс, пока, по всей видимости, не сможет возглавить кабинет. Поговаривают, что Кисиде не достает харизмы и силы убеждения.

Кроме того, свое намерение руководить правительством выразил бывший генсек ЛДП, экс-министр обороны страны Сигэру Исиба, который, несмотря на принадлежность к одной с Абэ партии, часто критикует курс японского премьера. Согласно результатам опросов общественного мнения, Исиба пользуется наибольшей поддержкой населения островного государства. Но вся загвоздка в том, что нового главу правительства определит не народ, а депутаты национального парламента от ЛДП и отдельные представители региональных ячеек партии. Поэтому шансы Исибы занять премьерское кресло чрезвычайно малы. Его собственная фракция в парламенте насчитывает всего 19 человек, что, естественно, недостаточно, для победы.

Интересно, какие функции возьмет на себя Синдзо Абэ после восстановления от болезни. Очень многие в Японии полагают, что политика рано списывать со счетов, а его отставка - далеко не конец карьеры. Не исключено, что Абэ с учетом близких отношений с президентом РФ Владимиром Путиным продолжит играть важную роль в развитии двустороннего диалога между Токио и Москвой.

Япония > Госбюджет, налоги, цены > rg.ru, 31 августа 2020 > № 3482185

СОЮЗНИЧЕСКАЯ ПОЛИТИКА РОССИИ: ЧТО ДЕЛАТЬ И ЧТО МЕНЯТЬ?

ДМИТРИЙ ТРЕНИН

Директор Московского Центра Карнеги, член Совета по внешней и оборонной политике.

РЕЦЕНЗИЯ НА КНИГУ

Союзники. С.А. Денисенцев, А.В. Лавров, Ю.Ю. Лямин, А.В. Никольский; под ред. К.В. Макиенко. – М.: Центр анализа стратегий и технологий, 2020. – 176 с.

Острый политический кризис в Белоруссии, разразившийся в результате президентских выборов в августе 2020 г., заставляет внимательнее присмотреться к политике Москвы в отношении номинальных российских союзников – не только Белоруссии, но и других членов Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) – Армении, Казахстана, Киргизии и Таджикистана.

Российский официоз через каналы государственных СМИ привык говорить об этих странах преимущественно комплиментарно, избегая серьёзного анализа и лишь изредка, вскользь упоминая о проблемах во взаимоотношениях. В результате реальная ситуация в ближайшем окружении России выносится за скобки в публичном пространстве, а кризисы, когда они возникают, для многих в России выглядят неожиданными.

Еще хуже то, что политика Москвы в отношении союзников строится, по-видимому, по обстоятельствам, без тени стратегического целеполагания. Психологическим фоном этой политики служит инерция советско-имперской общности, а основной движущей силой – материальные отношения между группами элит. Общества стран-соседей при этом выпадают из поля зрения.

Всё это напоминает отношения в социалистическом содружестве, которые выглядели беспроблемными и братскими, пока они внезапно не прорывались кризисами и восстаниями и в конце концов не трансформировались в лучшем случае во взаимное безразличие, а в худшем – в устойчивую враждебность. Как ни парадоксально это звучит, России обычно удавалось более удачно выстраивать отношения с дальними партнёрами и даже противниками, чем с ближними соседями, пусть даже и союзниками.

Это положение нужно менять. Вот почему небольшая книга «Союзники», написанная авторским коллективом в составе С.А. Денисенцева, А.В. Лаврова, Ю.Ю. Лямина, А.В. Никольского под редакцией признанного эксперта в области военного и военно-технического сотрудничества Константина Макиенко и изданная Центром анализа стратегий и технологий (ЦАСТ), так актуальна, полезна и важна.

ЦАСТ – это исследовательская группа военно-политических международников нового поколения, которая за последние годы, основываясь на богатом фактологическом материале, опубликовала целый ряд чрезвычайно интересных работ по отечественной военной и военно-промышленной политике, анализу боевому применению Вооружённых Сил РФ, а также военному страноведению – в том числе по операции ВКС в Сирии и ситуации на Южном Кавказе.

Инвентаризация отношений России с её союзниками, которую сейчас провели специалисты ЦАСТ, не только собирает воедино богатый фактический материал, но и подводит к интересным и во многом тревожным выводам, которые непременно должны учитываться при формировании российской внешней и военной политики в ближнем зарубежье Российской Федерации.

Авторы исследования ставят два основных вопроса: насколько важны для России отношения с каждой из союзных стран; насколько лояльны союзники по отношению к Москве. Ответы на эти два вопроса позволяют поднять более общую проблему: учитывая цену, которую Россия платит за поддержание союзнических отношений с конкретными странами, и возможности, которые она получает в результате, – какова эффективность союзнической политики Российской Федерации на каждом из пяти страновых направлений.

Отсюда всего лишь один шаг к заключительному, главному вопросу: что делать и что менять?

Прежде чем приступать к анализу ответов на поставленные авторами вопросы, есть смысл рассмотреть феномен союзничества в современном мире и его актуальность для Российской Федерации. Известно, что господствующая позиция США на международной арене в значительной степени основывается на системе союзов и партнёрств с десятками государств. Благодаря этой системе США имеют возможность выступать и действовать не как одно, пусть даже самое мощное государство, а в качестве лидера международного сообщества либеральных демократий и ассоциированных стран – «свободного мира», коллективного Запада и тому подобных. Положение лидера не только придаёт Вашингтону известный моральный авторитет в различных международных организациях, но и позволяет эффективнее действовать в отношении противников, мультиплицируя эффект собственно американских экономических и политических шагов. Кроме того, США получают возможность размещать свои вооружённые силы на территории десятков стран по всему миру, во всех океанах и многих морях, материально подкрепляя тезис о подлинно глобальном характере американских интересов.

Многие американцы уверены в том, что фундаментальная слабость Китая как главного соперника США на современном этапе состоит в том, что у КНР сейчас практически нет союзников. Действительно, считать такими Северную Корею, Камбоджу или Пакистан можно с очень большой натяжкой. Именно поэтому провозглашённая ещё в 2013 г. пекинская инициатива «Пояс и путь» сталкивается сейчас с растущим противодействием Вашингтона, поскольку считается, что её подлинная долгосрочная цель – создание китаецентричной международной системы, так называемой Pax Sinica. В условиях углубляющейся американо-китайской конфронтации всё большее внимание в США и в странах Европейского союза привлекает развитие отношений между Китаем и Россией, которые уже достигли уровня, который можно определить как антанта: больше, чем стратегическое партнёрство, но всё ещё меньше, чем военно-политический союз.

Вопрос о потенциале дальнейшего развития российско-китайских отношений лежит далеко за пределами работы специалистов ЦАСТ. Здесь же отметим, что в России по-прежнему широко распространено мнение, что наличие постоянных союзников, пусть и не очень мощных, – необходимый атрибут великой державы. У Советского Союза была Организация Варшавского договора – военный блок, объединявший государства Восточной Европы; в разное время – двусторонние союзнические отношения с такими странами, как Афганистан, Вьетнам, Китай, КНДР, Куба, Монголия; договорные квазисоюзнические обязательства с Анголой, Египтом, Индией, Ираком, Южным Йеменом, Мозамбиком, Сирией и другими. Советские военные советники и специалисты служили – и нередко принимали участие в боевых действиях – во многих горячих точках в Азии, Африке и Латинской Америке.

Отсюда – непосредственно к предмету рецензируемой работы. Сегодняшняя Россия возглавляет Организацию Договора о коллективной безопасности, охватывающую шесть – включая саму РФ – республик бывшего СССР. ОДКБ существует уже больше двух десятилетий. Проводятся регулярные саммиты, функционирует штаб сотрудничества, организуются совместные учения, подготовка офицеров, осуществляются поставки российских вооружений и техники по льготным ценам. Тем не менее ОДКБ так и не стала интегрированной военной организацией.

Более того, во внешнеполитическом политическом отношении все номинальные союзники Москвы официально провозглашают и практикуют многовекторность. Иными словами, наши союзники постоянно и открыто балансируют между Россией и другими игроками: США, Евросоюзом, Китаем, отдельными странами НАТО, Турцией, Ираном и другими. При этом даже самые близкие союзники (Белоруссия и Казахстан) на официальном уровне неоднократно говорили о России как о потенциальной угрозе их суверенитету и активно развивают отношения с США, находящимися в состоянии долговременной конфронтации с Россией. К чему этот курс приводит на практике, многие увидели этим летом в Белоруссии.

Минск, однако, не исключение. Ни один из союзников России не признал вхождение Крыма в её состав или независимость Абхазии и Южной Осетии. При голосовании в ООН по резолюциям, затрагивающим интересы России, солидарность союзников факультативна. Наиболее высокую степень поддержки, как видно из приведённой в книге ЦАСТ таблице, демонстрирует Армения, наименьшую – Таджикистан.

В Москве эта ситуация вызывает раздражение, но вместе с тем часто и порождает уныние: союзники «уходят от Москвы»; неблагодарные элиты бывших имперских окраин смотрят кто на Запад, кто на Восток; их народы пассивны, а геополитические противники и конкуренты России, напротив, активны.

Противоположная риторически активная реакция ничуть не более конструктивна. Говорится о необходимости нового союза народов во главе с Россией против антинародных «самостийных» элит.

Как свидетельствует книга «Союзники», не стоит ни опускать руки, ни предаваться иллюзиям. Реальность на постсоветском пространстве, а также действительные потребности российской внешней и военной политики одновременно позволяют и требуют не восстановления государственного союза федеративного или конфедеративного типа (это невозможно и невыгодно самой России), а создания гибкой системы партнёрств, обеспечивающей защиту и продвижение национальных интересов. Для этого необходимо отрешиться от ностальгических воспоминаний, а также отказаться от устаревших представлений и некритического отношения к формальным союзникам. Исследование ЦАСТ позволяет в этой связи сделать ряд важных выводов.

Первый вывод заключается в том, что у России нет ни возможностей, ни необходимости пытаться следовать примеру США и выстраивать региональный военно-политический блок в Евразии по образу и подобию НАТО или ОВД. В отличие от союзников США по НАТО, которые за три четверти века, прошедшие после окончания Второй мировой войны, фактически отказались от военного и геополитического суверенитета и делегировали решение важнейших проблем безопасности и внешней политики на уровень НАТО, а фактически – Вашингтона, все постсоветские страны, впервые в современной истории получившие независимость в результате роспуска Советского Союза, всё ещё переживают праздник независимости от бывшей метрополии. Формальный суверенитет – фактически главное достижение, которое правящие элиты от Минска до Душанбе могут сегодня предложить своим народам. Россиянам необходимо не только иметь в виду, но и принять, что независимость для каждой бывшей республики СССР – это прежде всего, или даже исключительно, – независимость от Москвы.

К этому выводу необходимо добавить, что постоянные военные союзы – не только детище, но и функция холодной войны. С её окончанием Вашингтону и западноевропейским столицам пришлось искать новые занятия для НАТО: миротворчество, борьба с терроризмом, наконец, новое противостояние с Россией, но ни одна из этих новых миссий не стала полноценной заменой первоначальной. В современных условиях НАТО существует главным образом благодаря стремлению США сохранить если не господство, то первенство в мире, и нежеланию – а также неспособности – подавляющей части европейских элит брать на себя ответственность за внешнюю политику безопасность своих стран. Нынешние попытки Парижа придать стратегическую субъектность Европейскому союзу и переосмыслить НАТО как равноправный альянс объединённой Европы и Америки наталкиваются на отторжение внутри ЕС и противодействие США.

Ситуация на постсоветском пространстве принципиально иная. Заключение Договора о коллективной безопасности в 1992 году и создание на его основе ОДКБ в 1999 году было призвано сохранить внешний периметр обороны и безопасности после распада СССР. Предпринятая в 2011 году попытка Москвы создать Евразийский союз как интегрированный региональный блок с военно-политической компонентой оказалась, однако, неудачной. В то время как Россия таким образом стремилась обеспечить себе благоприятное окружение и статус центра силы в Евразии, союзные страны, напротив, руководствовались собственными интересами и видели для себя иные угрозы. Максимум, чего удалось добиться – это партнёрство в сфере безопасности под названием ОДКБ и таможенное соглашение, официально именуемое Евразийский экономический союз. Фактически это – предел возможного в нынешних условиях.

Необходимости выстраивать на этой основе полноценный военно-политический блок у России сейчас тоже нет.

Российская Федерация, в отличие от СССР и США в прошлом или США и КНР сейчас и в будущем, не участвует в борьбе за мировое первенство.

У России нет идеологии или политико-экономической системы, которую ей хотелось бы распространить на остальной мир. Главная цель внешней политики РФ заключается в том, чтобы сохранить и укрепить суверенитет России, обеспечить её безопасность и процветание, а также добиться учета её интересов при решении основных глобальных и региональных проблем, включая вопросы мироустройства. В стратегическом отношении на обозримую перспективу это означает позицию активной обороны в сочетании с конструктивными действиями по формированию более свободного миропорядка. Для таких целей гибкие партнёрства, учитывающие особенности конкретных стран, более эффективны, чем громоздкие союзы и блоки.

Вторым выводом является то, что для обеспечения безопасности страны на американо-натовском стратегическом направлении, вновь ставшем главном, собственного потенциала России вполне достаточно. Основой её системы безопасности является стратегическое сдерживание – ядерное и неядерное. В этой области она практически не зависит от союзников.

Для целей обороны страны Россия также может рассчитывать почти исключительно на себя. Значение Белоруссии как передовой оборонительной позиции на важнейшем стратегическом направлении чрезвычайно велико. Тем не менее необходимо учитывать, что даже локальное вооружённое столкновение в этом регионе с большой вероятностью может перерасти в региональный конфликт с применением ядерного оружия, который в свою очередь вряд ли останется ограниченным. Точно так же Россия должна рассчитывать только на собственные силы в случае экспедиционных операций типа сирийской или действий по сохранению мира или принуждения к нему, как это было в Грузии.

Что касается стран ОДКБ, то они могут быть полезны для решения ряда задач – борьбы с экстремизмом и терроризмом, наркотрафиком, а также, возможно, для стабилизации обстановки в Центральной Азии.

Упор на безопасность, а не на оборону означает необходимость более тесного сотрудничества специальных служб России и соответствующих стран.

Советы безопасности, а не министерства обороны или генеральные штабы должны в соответствии с этой логикой быть головными участниками взаимодействия.

Как Россия не вправе ожидать помощи союзников в случае нападения на себя, так и она со своей стороны не должна обещать союзникам автоматическую военную защиту в случае конфликтов, в которые они могут оказаться вовлечены. В принципе, Москва так и поступает: достаточно посмотреть на ситуацию между союзной России Арменией и её противником – Азербайджаном. Москва поддерживает баланс между враждующими сторонами, выступает сопредседателем международной группы по Нагорному Карабаху и является противовесом амбициям соседней региональной державы Турции.

Третьим важным выводом, к которому подводит работа ЦАСТ, является то, что ОДКБ является зонтичной структурой, своего рода холдинговой компанией в сфере безопасности, и что центр тяжести этих отношений лежит в области двусторонних связей России с соответствующими странами. Более или менее тесная координация двусторонних связей требуется, пожалуй, только на центрально-азиатском направлении, где у России сразу три союзника: Казахстан, Киргизия и Таджикистан.

Каждая пара отношений имеет свою специфику, уходящую корнями в многовековую историю, почти всегда плохо знакомую большинству россиян, в том числе международникам. Авторы исследования справедливо уделяют внимание сложным перипетиям политики России в отношении соседних народов, а затем имперских окраин на протяжении нескольких веков. Трактовка этой политики не раз менялась в царский, советский и постсоветский периоды и всегда была политизированной. Потребности строительства новых наций и государств на месте бывших советских республик ведут, как правило, к закреплению в политической мифологии этих государств критического отношения к роли Российской империи и Советского Союза в судьбе соответствующих народов. С этим России нет необходимости соглашаться, но приходится жить.

Четвёртым выводом может стать то, что для реализации ряда военно-политических целей Россия может эффективно действовать вне системы ОДКБ и без формальных союзников. Опыт проводящейся с 2015 года российской военной операции на Ближнем Востоке, подробно описанной в другой книге ЦАСТ, продемонстрировал совершенно иную модель союзничества, чем воплощённая в НАТО и в сильно ослабленной форме в ОДКБ модель ХХ века. Это тактическое и оперативное взаимодействие с ситуативными партнёрами на ограниченном театре военных действий, без долгосрочных обязательств, без создания специальных институтов и без интеграции вооружённых сил. Главное, что объединяет участников такой коалиции, – это совпадение их конкретных интересов по месту и времени.

Такое союзничество мало напоминает ситуацию в Европе в период холодной войны, но очень похоже на Европу XVIII или отчасти XIX веков – эпоху непостоянных отношений и калейдоскопически меняющихся коалиций. Очевидно, что эта модель больше подходит для условий локальных и региональных конфликтов XXI века, чем блоковая модель, изначально выстроенная в ожидании глобального конфликта с вероятным применением ядерного оружия.

От общих выводов теперь можно перейти к частным, по конкретным странам.

Белоруссия

Президент Белоруссии Александр Лукашенко давно эксплуатировал, с одной стороны, опасения Москвы относительно «утраты» Белоруссии, а с другой – страхи стран НАТО перед российской экспансией в направлении Польши и Прибалтики. Это была чистая спекуляция на образах прошлого. У Москвы, разумеется, нет ни потребности, ни сил для дальнейшей геополитической экспансии – например, для захвата Прибалтийских стран, не говоря уже о Польше. Что касается ценности Белоруссии как оборонительного форпоста России, то она, как же отмечалось, велика, но новая война, если она случится, вряд ли начнётся и будет вестись так, как это было в 1812-м, 1914-м или 1941 году.

России – не только стратегически, но и психологически – необходима дружественная Белоруссия с предсказуемым руководством, тесно связанная с Россией отношениями экономического сотрудничества, культурной близости и взаимодействия в сфере безопасности и обороны. Москва, однако, не может игнорировать, что за тридцать постсоветских лет не только белорусские элиты, но и большая часть общества приобрели вкус к независимости, который уже не пройдёт. Союзное государство с Россией для большинства белорусов не слишком привлекательно. В Белоруссии формируется особая политическая нация. Значительная часть белорусского населения, особенно горожане и молодёжь, ориентированы больше на образ Европы (возможно, идеализированный), чем на то, что может предложить современная Россию.

Очевидная потребность России состоит в том, чтобы сохранить Белоруссию как партнёра и доброго соседа – вне зависимости от характера политического режима и личностей лидеров. Для этого есть много возможностей. В Белоруссии, как и в других союзных странах, Москве необходимо взаимодействовать не только с верховным правителем и его окружением, но и с элитами (не только политическими и экономическими) и шире – обществами. Партнёрские отношения между Россией и Белоруссией в области обороны и безопасности должны обеспечить взаимодействие в области ПВО, а также по возможности сохранить существующее небольшое российское военное присутствие России в Белоруссии – РЛС ПРО в Барановичах и Центр связи ВМФ в Вилейке. Учитывая недавний опыт, однако, есть смысл заменить эти объекты другими, расположенными на территории самой России. То же самое относится к военно-промышленному сотрудничеству – производству в Белоруссии тягачей для МБР «Ярс», а также для комплексов ПВО С-400, ОТР «Искандер» и других российских систем вооружений. Правилом для России должно стать размещение критически важных объектов и производство всех систем вооружений на национальной территории.

Нельзя полностью исключить того, что события в Белоруссии будут развиваться в неблагоприятном для России направлении и Минск политически отойдёт от Москвы. В этом случае Кремль обязан недвусмысленно дать понять Западу, что Россия будет рассматривать перспективу членства Белоруссии в НАТО как подготовку альянса к агрессии против России, что заставит Москву ужесточить политику в области ядерного сдерживания.

Казахстан

В отличие от Белоруссии, важность для России военно-политического партнёрства с Казахстаном определяется не традиционными угрозами, а новыми опасностями: возможным распространением религиозного экстремизма, а также наркоторговлей. 7500-километровая граница между Россией и Казахстаном – самая протяжённая и при этом открытая в мире; более того, между этой границей и территорией Афганистана практически не имеется укреплённых и хорошо контролируемых рубежей. В этих условиях Москве жизненно необходимо тесно сотрудничать с Нур-Султаном как с ведущим партнёром в области безопасности в Центральной Азии.

Традиционные угрозы с территории самого Казахстана пока не просматриваются. Перспектива размещения на огромной площади республики военных баз мировых держав – Китая или США – остаётся очевидной фантазией. Чисто гипотетической является перспектива того, что какое-то будущее казахстанское руководство будет проводить политику, существенно ухудшающую положение русскоязычного населения. Для предотвращения этих гипотетических угроз Москве необходимо активно развивать связи с политической элитой Казахстана, с казахстанским обществом в целом, наглядно демонстрируя как уважение к казахстанскому суверенитету, так и конкретные выгоды от добрососедских и партнёрских связей с Россией. Русскоязычное население Казахстана, как и других постсоветских стран, должно рассматриваться в качестве демографического ресурса Российской Федерации.

Киргизия и Таджикистан

В Киргизии и Таджикистане расположены российские военные базы. Эти две небольшие страны – важные наблюдательные пункты и позиции для борьбы с экстремизмом. Для поддержания минимальной социальной стабильности в этих странах Россия экономически поддерживает Киргизию, которая была принята в ЕАЭС, а также Таджикистан, который экономически и политически ориентирован больше на Китай. Россия принимает многие сотни тысяч киргизских и таджикских рабочих, но не вмешивается в перманентную борьбу за власть киргизских кланов или в жёстко авторитарную таджикскую политику. В ходе очередной киргизской «революции» 2010 года, приведшей к массовым беспорядкам и столкновениям на межрегиональной и этнической почве в этой стране, Москва удержалась от военного вмешательства во внутрикиргизский конфликт. Это представляется разумным подходом.

Если после ухода США из Афганистана ситуация в этом регионе ухудшится и в Среднюю Азию прорвутся группы экстремистов, например, запрещённого в РФ так называемого Исламского государства, Россия будет вынуждена купировать или отражать угрозы на передовых рубежах Таджикистана и Киргизии. Делать это придётся вместе с региональными союзниками по ОДКБ. Необходимо будет взаимодействовать с партнёрами по Шанхайской организации сотрудничества – прежде всего с Китаем, а также с Узбекистаном.

Киргизия и Таджикистан являются не только важными транзитными странами для транспортировки афганских наркотиков в Россию, но и производителями наркотических веществ. Сотрудничество с Бишкеком и Душанбе в этих условиях совершенно необходимо, но высокий уровень организованной преступности и коррупции в этих странах является серьёзной проблемой. На обозримую перспективу наркотики являются главной угрозой безопасности России со среднеазиатского направления.

Армения

Исторически Армения являлась форпостом России, выдвинутым в направлении Ближнего и Среднего Востока. Сегодня на её территории расположена 102-я военная база Вооружённых Сил РФ. Эта передовая позиция, однако, географически изолирована от территории России, представляет собой стратегический эксклав и таким образом – фактор уязвимости. Собственно для целей обороны России военное присутствие в Армении не имеет особой ценности: стратегическая граница РФ в регионе проходит по Главному Кавказскому хребту, с выдвинутыми вперёд позициями в Южной Осетии и Абхазии. Не является Армения также и плацдармом для продвижения интересов России в Закавказье, в направлении Турции и Ирана. Экономическое значение отношений с Арменией для России невелико. Главная ценность позиции в Армении – в возможности поддержания относительной стабильности в Закавказье, баланса между Азербайджаном и Арменией, сдерживания амбиций Турции.

Для Армении союзнические отношения с Россией имеют, напротив, жизненно важное значение. Россия в этой связи не может игнорировать чувства более 1,2 млн российских армян. Правда, ереванская элита, в значительной степени ориентированная на ту часть диаспоры, которая проживает вне России (в США, Франции и других странах), – зачастую относится к России пренебрежительно и потребительски. Смена власти в Ереване, случившаяся в 2018 году, не привела к геополитической переориентации Армении: безальтернативность поддержки со стороны Москвы очевидна даже для тех, кто не особенно симпатизирует России. Тем не менее сегодня Армения является для России союзником не вполне надёжным. Если эта ситуация в принципе не изменится в будущем, значение отношений с Арменией для России уменьшится, и характер связей с этой страной может быть пересмотрен и скорректирован без ущерба для интересов России.

***

Три десятилетия спустя после распада СССР в России остро не хватает специалистов по бывшим советским республикам: у нас по-прежнему лучше знают и понимают Ближний Восток, чем собственное ближнее зарубежье. Большинство тех, кто вовлечён в процессы реализации или просто обсуждения внешней и военной политики в регионе СНГ, ещё исходят из воспоминаний времён Советского Союза. Книга ЦАСТ – для них ценный подарок. Она может быть полезной для офицеров Западного, Южного и Центрального военных округов, в зону ответственности которых входят соответствующие соседние государства. Кроме того, она – прекрасное учебное пособие для слушателей военных университетов и академий и различных курсов повышения квалификации высокопоставленных чиновников, а также авторитетный справочник о военных доктринах, вооружённых силах, военной промышленности, политических, экономических и военных отношениях союзных государств с Россией.

Белоруссия > СМИ, ИТ. Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 28 августа 2020 > № 3493728 Дмитрий Тренин

Американские горки

возьмут ли демократы реванш у Трампа?

Александр Домрин

«Всё нормально! Падаю!»

(Фильм «В бой идут одни старики»)

Ровно пять лет назад, в августе 2015 года, в «Завтра» была опубликована статья, посвященная только что вступившему в президентскую избирательную гонку эксцентричному миллиардеру Дональду Дж. Трампу. Название статьи не было оригинальным: «Трамп-пам-пам!» Но в ней, видимо, впервые в российской печати содержался неожиданный для большинства экспертов прогноз о победе Трампа на предстоявших через 15 месяцев выборах президента.

Проведший долгие годы в США некогда российский политолог Н.В. Злобин (тема кандидатской диссертации в СССР: «Совершенствование научного управления социальным развитием трудового коллектива в условиях развитого социализма: на примере Волжского автомобильного завода им. 50-летия СССР и Автомобильного завода им. Ленинского Комсомола») уже на девятой странице своей книжки «Кто есть кто в команде Трампа?» (М.: Издательство «Э», 2017) утверждает, что «за год» до инаугурации Трампа «никто из авторитетных (выделено мной. - А.Д.) политиков, политических экспертов, журналистов и социологов (тут целый набор профессий. - А.Д.) как в США, так и в мире (выделено мной. - А.Д.) не предполагал, что именно Трамп окажется победителем длительной президентской гонки».

В той памятной статье я, в частности - не «авторитетно», если верить Н.В. Злобину - писал: Трамп «слишком ярок, а партийная машина отсекает крайности… Однако на сегодняшний момент самое яркое пятно в политической жизни США - безусловно, Дональд Трамп. И он этого лидерства абсолютно заслуживает».

С аналогичным прогнозом я выступал в англоязычной прессе, в англоязычных социальных сетях. Тогда это было расценено в диапазоне от некомпетентности до издевательства, а его автор, который до того в течение (в общей сложности) более 10 лет преподавал в американских университетах и защитил докторскую диссертацию в Школе права Пенсильванского университета (Филадельфия), альма-матер Дональда Трампа, фактически получил «чёрную метку»: приглашать преподавать в США меня тут же перестали.

Как мне откровенно написал знакомый юрист и политолог из Вашингтона: «За 60 поездок в Америку ты так ничего и не понял о нашей стране. Этот «оранжевый парень» (orange guy) никогда не станет президентом. У него нет никаких шансов! Твой прогноз оскорбителен (offensive)!». А школа права известного университета, который должен был стать моим одиннадцатым американским университетом отозвала своё приглашение под надуманным предлогом: «Мы не уверены, что на ваш курс запишутся студенты». (В десяти предыдущих университетах, где я преподавал, проблем с пустыми классами никогда не было). Вот вам и свобода слова!

Впрочем, в этом нет ничего удивительного. Согласно результатам июльского опроса Института Катона (Cato Institute) в Вашингтоне, более 62% американцев боятся высказывать свои политические взгляды. В 2017 году с данным утверждением согласились 58% граждан США. При этом 77% ответивших на вопрос положительно являются республиканцами, 59% - «независимыми», а 52% - сторонниками Демократической партии. (В опросе принимали участие две тысячи человек).

Почему боятся? В частности, из-за опасения потерять работу. Так, 50% либералов выступают за увольнение коллег-сторонников Трампа; 36% консерваторов приветствуют увольнение сторонников Байдена; 32% американцев боятся потерять работу из-за своих политических взглядов. Данная тенденция особенно характерна для молодых американцев. Молодые (до 30 лет) либералы – боевой отряд Демократической партии, «антифы», BLM – в два раза чаще выступают за увольнение коллег-сторонников Трампа, чем демократы старше 55 лет.

Угроза потерять работу за свои убеждения более чем реальна. 12 июня стало известно, что профессора Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе Гордона Кляйна отстранили от занятий, после того как он справедливо отказался упростить экзамены для темнокожих студентов.

Нет ничего удивительного в том, что последняя книга 2003 года восхитительного Хантера С. Томпсона называлась «Царство страха» (Kingdom of Fear)! Книга была посвящена не Северной Корее и не Ирану! И уж тем более не России! «Царство страха» - это горький комментарий Томпсона к уходящему Американскому веку.

В душной атмосфере современной политкорректной Америки, когда опасно выступать даже с правоцентристских позиций и за свободу выражения мнений, революционным прозвучало заявление, сделанное Дональдом Трампом в июле этого года в эфире телеканала Fox News. Трамп отказался признать, что флаг Конфедерации является расистским, и раскритиковал тех, кто пытается его запретить. «Когда люди гордо размахивают флагом Конфедерации, речь не идет о расизме. Они любят свой флаг, он представляет юг страны», заявил Трамп, подчеркнув, что флаг Конфедерации никак не оскорбляет его лично. Также президент США отметил, что выступает против запретов на вывешивание флагов Конфедерации.

Речи участников только что прошедшего предвыборного съезда Демократической партии, выдвинувшим для участия в выборах 3 ноября связку Джо Байден – Камала Харрис, убедительно показали, что демократы-клинтоноиды жаждут реванша. Как и четыре года назад, они повторяли всё те же обвинения Трампа и его сторонников в расизме, гомофобии, сексизме и прочих «измах». Неправда! За Трампа голосуют те, кто устал от политкорректности, приведшей к тому, что меньшинства в США несправедливо оказываются в более привилегированном положении. Голосуют занятые в реальном секторе рабочие, фермеры, нефтяники, ковбои. Голосует армия и полиция, которую демократы заставляют вставать на колени. Все те, кто выступает против того, чтобы налоги, которые с них дерёт федеральное правительство, уходили на пособия цветным бездельникам, которых даже работать нельзя заставить, не рискуя быть обвиненными в расизме.

Здоровые чувства здорового американского большинства не приемлют однополых браков и протестуют против превращения их великой страны в европейскую помойку мультикультурализма.

«Давайте вернем себе страну и снова будем вести мир за собой!», - вещает Джо Байден, фактически провозглашая новую либерал-интервенционистскую программу его будущей администрации. А вы у мира об этом спросили?

Любопытно, что пока демократы проводили свой полностью виртуальный съезд, Дональд Трамп проводил предвыборные мероприятия в исключительно важных штатах: в Миннесоте, Висконсине и Пенсильвании. В последнем штате президент выступил в округе Лакауанна, в котором родился Джо Байден.

По свидетельству очевидцев, мероприятия Трампа были очные, живые, хотя на них и принимались меры по социальному дистанцированию.

Президент назвал Байдена «марионеткой радикальных левых, которые поклялись разрушить американский образ жизни». О возможной победе Байдена он сказал так: «Представьте, какой хаос придет в ваш город и каждый город Америки! У вас не будет закона и порядка».

Закон и порядок, о которых говорит Трамп, уже становится проблемой для Демократической партии. В том числе, для демократов Нью-Йорка. В пятницу, 15 августа профсоюз полиции главного города страны (NYPD), представляющий 24 тысячи полицейских, официально высказался в поддержку Трампа! Процитирую президента профсоюза Пэта Линча: «Я 36 лет на этой работе, 21 из которых являюсь президентом этой славной организации. Я не могу припомнить, чтобы за всё это время мы высказывались в поддержку какого-либо президента. Вот насколько это важно!»

Полицейские Нью-Йорка не желают вставать на колени перед бандитами и погромщиками.

Традиционной мантрой демократов является обвинение Трампа в том, что он расколол Америку. Да, Америка расколота! «Америка Трампа» и «Америка Клинтон-Обамы-Байдена» - это, по сути, две разные страны, между которыми сейчас идёт самая настоящая гражданская война, грозящая ещё большим обострением после президентских выборов.

Но только раскол этот произошел значительно раньше!

Одна цитата: «Сухим, гнусавым, подленьким, язвительным, ядовитым, понукающим голосом типичной ораторши-республиканки она вещала: «Человек, который грудью встретит университетских радикалов и грабителей на улицах и скажет им: «Повиновение законам!» Звучит, как сегодняшний номер «Нью-Йорк таймс». Вот только цитата принадлежит Норману Мейлеру, описывающему в своей книге «Майами и осада Чикаго» предвыборный съезд Республиканской партии… 1968 года. А упоминаемый «человек» - это Ричард Никсон. Ещё до Мейлера другой автор – Стадс Теркел – в 1967 году выпустил свою книгу «Улица разделения: Америка». А до Теркела другой автор – Энн Брейден – в 1955 году опубликовала документальную повесть «Стена отчуждения». Список можно продолжать до бесконечности…

Общеизвестно, что 97% корпоративных СМИ в США работают на Демократическую партию, агитируют против Трампа.

Вот что пишет мой русский знакомый, работающий дальнобойщиком в Северной Америке и гоняющий свой трейлер от Канады до Мексики: «Я в Канаде живу. Так как американская связь дешевле, симкарта у меня штатовская. Когда смотрю ютуб, просмотр довольно часто прерывается предвыборной рекламой Байдена. При чём её нельзя выключить и обязан просмотреть до конца… Ради полноты картины стоит добавить, что за вчерашний день рекламный ролик Трампа мне показали аж два раза. И как вы уже могли догадаться, его можно было пропустить после первой же секунды».

А вот что пишет другой русский знакомый, живущий в США: «Въехав в Калифорнию из Аризоны, я буквально в течение полутора часов встретил: 1. Два боевых флага Конфедерации; 2. Протестующих с лозунгами за Дональда Трампа; 3. Огромное количество синих флагов «Trump 2020» на фасадах домов. Левые СМИ замалчивают настоящий уровень поддержки президента! Особенно в «синих» (т.е. «демократических. - А.Д.) штатах».

Нет ничего удивительного в том, что еще в ходе избирательной кампании 2015-2016 гг. многие американцы стали расшифровывать название телеканала CNN как «Clinton News Network». Накануне предыдущих выборов Newsweek успел отпечатать и разослать по газетным киоскам 125 тысяч экземпляров журнала, посвященного победе Хиллари. Ничего не изменилось за последние пять лет!

Следует признать печальное состояние официальной американистики в России. Провал большинства экспертов, включая целый академический институт, проспавших революцию Трампа, объясняется целым рядом причин, главными из которых являются интеллектуальная лень, незнание и непонимание объекта своего исследования - Америки. Обескураживает нежелание многих экспертов видеть проблемы реальной Америки за ее глянцевой обложкой.

Во время преподавания в США можно было бы ограничить круг моего общения исключительно высоколобыми академиками. Но, если ты действительно хочешь понять Америку, возникает много вопросов.

Почему порядка 90% профессоров на юридических факультетах в американских университетах составляют исключительно либералы, члены Демократической партии? Потому что республиканцы - невежды или по какой-то другой причине?

Почему в 1996 году мой научный руководитель, профессор Пенсильванского университета, сын спичрайтера президента-республиканца Эйзенхауэра доверился мне и сказал, что на проходивших в те дни президентских выборах голосовал за республиканца Боба Доула против демократа Билла Клинтона? Сказал только мне, русскому, под большим секретом, потому что боялся подвергнуться остракизму со стороны своих коллег.

Почему из примерно 60 профессоров-юристов другого замечательного, Айовского, университета все демократы-либералы, кроме одного мормона-республиканца (мормоны почти всегда республиканцы) и еще одного члена партии «зеленых»?

Предыдущий декан лишился своего поста из-за судебного иска, поданного против университета профессором, которого не взяли на работу только из-за того, что она является членом Республиканской партии. Кто-то – наверное, опять русские хакеры – слил ей переписку между профессорами Школы права, в которой они обсуждали её кандидатуру: «С её квалификацией нет проблем, но она республиканка!» Чем вам не запрет на профессии?

При этом мои друзья - айовские фермеры, местные работяги и секретарши тех же самых высоколобых профессоров - голосуют за республиканцев. Так кто из них представляет настоящую, коренную, глубинную Америку, американский heartland? (В 2016-м Айова отдала Трампу 51,8% голосов, а Хиллари только 42,2%.)

Трамп и его избиратели вскрыли гнойник, болевую точку, раковую опухоль своей страны. За Трампа голосуют те, кто не желает жить в «прекрасном новом мире» либерального тоталитаризма.

Победа Трампа означала поражение русофобов на русофобской периферии России. В частности, не оправдались надежды киевской хунты на то, что «Хиллари придёт, порядок наведёт!».

Победа Трампа также стала сильным ударом по «пятой колонне», либерал-экстремистам в нашей стране. Истерика в прямом эфире на «Эхе Москвы» началась уже в 5 часов утра в среду, 9 ноября, с первыми результатами выборов. (Хорошо это помню. С 6 до 10 утра 9 ноября комментировал в прямом эфире приходящие результаты выборов на телеканале Life).

Для России победа Хиллари в 2016-м, равно как победа Байдена в 2020-м, означали бы возвращение «макфоловщины». Напомню, что первым, кто открыто использовал термин «агенты перемен» применительно к российской «либеральной диссидентуре», был Майкл Макфол. О необходимости оказать всемерную поддержку «агентам перемен» в России Макфол заявил еще 12 апреля 2000 г. в своем экспертном выступлении «Президентские выборы в России 2000 года и их значение для демократии в России и американо-российских отношений» (Russia’s 2000 Presidential Elections: Implications for Russian Democracy and U.S.-Russian Relations) в сенатском комитете по международным делам. Среди «агентов перемен» Макфол конкретно называл такого «героя в борьбе против советского коммунизма, как Сергей Ковалев» и Союз правых сил (СПС). В том же докладе, кстати, Макфол говорил о «Шамиле Басаеве, чеченском командире, который возглавил военную интервенцию в Дагестан для освобождения народа Дагестана от русского империализма». Заслуженно находящийся в «чёрном списке» в России, Макфол уже собирался работать в переходной администрации Хиллари, но, как говорится, не срослось.

Какие прогнозы выборов дают американские специалисты?

Профессор-политолог из Университета Стони Брук в Нью-Йорке (SUNY) Хельмут Норпот, правильно предсказавший победу Трампа за 8 месяцев до предыдущих выборов, только что опубликовал новое исследование, согласно которому Трамп не просто будет успешно переизбран на второй срок, а одержит тектоническую победу.

Модель Норпота основана на анализе множества факторов, но, главным образом, хода праймериз, поэтому её называют «праймериз-моделью» или «первичной моделью». Согласно Норпоту, вероятность победы Трампа на выборах 3 ноября составляет 91%! Трамп возьмёт 362 голоса выборщиков, а Байден – 176.

Любопытно, что, кроме выборов 2016-го, Норпот ретроспективно испытал свою модель на 25 предыдущих выборах президента США, и она дала правильный результат в 24 из них.

С другой стороны, Аллан Джей Лихтман, профессор Американского университета в Вашингтоне, американский политолог, специалист по истории политики и социальному прогнозированию, который на основании своей теории «13 ключей к Белому дому» предсказал итоги восьми последних президентских выборов в США начиная с 1984 г., за исключением 2000 г., когда он сделал ставку на победу демократа Альберта Гора, прогнозирует победу Байдена. Впрочем, о неминуемом импичменте Трампа Лихман заявил уже через день после его победы. Прогноз оказался ошибочным.

Большинство американцев уверены в том, что в случае избрания президентом Байден не отработает до конца даже первый срок.

Согласно опросу, проведенному агентством Rasmussen Reports и опубликованному 10 августа, граждане США вполне отдают себе отчет в том, что Байден - это не тот лидер, который идет в Белый Дом, чтобы управлять страной 8 лет. И даже 4 года.

59% избирателей, твердо вознамерившихся идти на выборы, убеждены, что до конца 4-летнего срока вице-президент заменит Байдена на высшем государственном посту. При этом лишь 14% респондентов выразили уверенность в том, что Джо пробудет в Овальном кабинете 4 года. Даже 49% демократов считают, что вице-президент Байдена станет президентом в ближайшие четыре года. В этом же уверены 73% республиканцев и 57% избирателей, не связанных ни с одной из основных партий.

Напомню, что 25-я поправка конституции США 1967 года предусматривает возможность отстранения президента от власти в случае его физической неспособности исполнять свои обязанности и о передаче должности вице-президенту. В случае победы демократов – от Байдена Харрис.

Последняя является новым проектом политтехнологов. Сначала был «чёрный проект» (Барак Обама), который сработал. Республиканцы в ответ предложили свой неудачный проект «сектант» (Митт Ромни). Вслед за «чёрным проектом» всё те же кукловоды предложили «проект-тётка» (Хиллари Клинтон). Не сработал! Кого бы еще протащить в Белый дом? Камала Харрис в этом отношении идеальный проект – три в одном! – «тётка, афро-американка (по папе) плюс американка азиатского происхождения (по маме-индианке). Жаль, что не лесбиянка…

Между тем, маразм крепчал… И это я не о старике Байдене…

Мэрия Портленда (штат Орегон) оштрафовала федеральное правительство... за защиту здания федерального суда. Дело в том, что, по мнению властей мятежного города, агенты Министерства внутренней безопасности, защищавшие от бунтовщиков здание федерального суда, возвели вокруг него забор... не согласовав его с мэрией. Постройка (забор), таким образом, является незаконной. Федеральное правительство решением административной инспекции Портленда оштрафовано на 500 долларов за каждые 15 минут нахождения забора в городе. В общей сложности уже накопился штраф в 672 тыс. долларов.

Федерализм и независимость местной власти - конечно, «священные коровы» американской конституции, но это уже явно выходит за рамки.

Впрочем, сейчас в США всё выходит за рамки. Политическая система страны пошла вразнос. Самое интересное начнётся после 3 ноября.

КИТАЙСКИЕ САНКЦИИ: ТЕПЕРЬ ОФИЦИАЛЬНО?

АНАСТАСИЯ ПЯТАЧКОВА

Младший научный сотрудник ЦКЕМИ НИУ «Высшая школа экономики».

Если международное давление на Китай будет продолжать усиливаться, то он будет вынужден осваивать весь доступный спектр санкционных инструментов. Журнал «Россия в глобальной политике» совместно с Центром комплексных европейских и международных исследований НИУ «Высшая школа экономики» и клубом «Валдай» продолжает публикацию серии статей об изменениях на международной арене, связанных с пандемией COVID-19.

Fake it till you make it

Китай долгое время рассматривался в первую очередь именно как реципиент санкций. С этой точки зрения положение КНР в последнее время заметно ухудшилось. Со стороны США были приняты меры против целого ряда китайских компаний и организаций (включая университеты), студентов и чиновников, закрыто китайское консульство в Хьюстоне. Помимо заявлений о лишении Гонконга статуса привилегированного партнёра и подписания Закона о санкциях против Китая из-за притеснения уйгуров, регулярно на уровне риторики и возможных дальнейших санкционных шагов затрагиваются и другие чувствительные для КНР темы – Тибет, Южно-Китайское море, Тайвань.

Инициаторами ограничений выступают не только США, но и другие государства. На фоне развернувшегося этим летом приграничного конфликта с Индией был, в частности, введён запрет на использование 59 китайских приложений (в их числе TikTok, WeChat). В конце июля появилась информация о дополнении списка на 47 приложений, а в ближайшее время будет проведена проверка ещё более 250 (по некоторым оценкам их свыше 275). Было объявлено об отказе нескольких мобильных операторов от использования китайского оборудования: NTT в Японии, Jio в Индии, SK и KT в Южной Корее и некоторых других. Расширился список стран, запретивших использование продукцию Huawei при создании 5G-сетей (в него, кстати, недавно вошла Великобритания).

Одновременно всё более заметна роль Китая и в качестве инициатора ограничительных мер. Китай в целом предпочитает вводить санкции неофициально, избегая таким образом открытой конфронтации. Меры, как правило, лимитированы по времени и применяются точечно в отношении определённых групп товаров или направлений деятельности.

Первые признаки использования инструментов экономического принуждения в современном Китае относятся к середине 1990-х годов, относительно регулярный характер такие меры приняли к середине 2000-х, а уже в 2010-х количество случаев, мотивов и набор применяемых инструментов стали постепенно расширяться. Китай неоднократно вводил ограничения против Вьетнама и Филиппин в контексте обострения конфликта в Южно-Китайском море. Также санкции применялись против Монголии в связи с визитом Далай-ламы в 2016 году, Южной Кореи (в 2016–2017 годах после установки системы THAAD) и Японии (на фоне территориального конфликта в 2009–2012 годах). Особая ситуация сложилась в Северной Корее, где Китай принимал участие в многосторонних санкциях ООН.

Может сложиться впечатление, что КНР использовала санкции только против более слабых стран или соседей, которые с ней тесно связаны территориально и экономически. Такой вывод не совсем корректен: характерный кейс – введение ограничений на импорт норвежского лосося после вручения Нобелевской премии мира известному китайскому диссиденту Лю Сяобо в 2010 году.

Говоря о недавних примерах китайских санкций, можно отметить две новых тенденции:

1) на фоне преобладания неформальных санкций появляются формальные;

2) конфликт с США провоцирует введение системных долгосрочных санкций.

Взаимные ограничительные меры КНР и США на протяжении длительного времени развивались в духе своеобразной «игры в конфронтацию» – как будто никто не хотел ухудшения отношений, но оно планомерно происходило.

Особенность в том, что в кардинальном пересмотре взаимодействия в большей степени заинтересована только одна сторона – США.

Конечно, Китай тоже внёс свой вклад в размежевание, и было бы неверно представлять его исключительно как пострадавшего. Тем не менее в политике КНР было заметно желание минимизировать напряжённость. В начале взаимодействия с администрацией Дональда Трампа Китай шёл на беспрецедентные уступки во время переговоров по Северной Корее. На момент подписания январской торговой сделки также видны шаги навстречу США. В момент усиления нажима в период пандемии КНР долгое время почти не давала симметричного ответа, очевидно списывая американские действия на предвыборную кампанию. Даже несколько месяцев назад в экспертном сообществе не было определённости с тем, ограничится ли Китай риторикой или будет предпринимать более решительные меры.

На практике в условиях, когда одна сторона де-факто выбирает конфликт (= размежевание), вторая в одиночку не способна сохранить сотрудничество в прежнем виде.

Хрупкое и временное поддержание равновесия возможно за счёт всё более неприемлемых уступок, однако на фоне непрекращающегося давления на недружественные шаги всё равно в итоге приходится отвечать. Так, с китайской стороны сначала наблюдалось ужесточение риторики (в том числе в СМИ в виде мультфильмов и карикатур), затем стали предприниматься более конкретные ответные действия, в числе которых, в частности, санкции против американских чиновников, военно-промышленной корпорации Lockheed Martin, ответное закрытие консульства в Чэнду (без учёта ранее остановившего работу по инициативе США консульства в Ухане в связи с пандемией).

Ущерб от санкций со стороны экспертов на данный момент в основном определяется как временный и не очень существенный. Это главным образом объясняется тем, что из-за взаимозависимости сторон возникают объективные ограничения по возможностям использования санкций, к тому же иногда существуют пути обхода санкций. Иногда озвучиваемые шаги и вовсе остаются на уровне политической риторики: например, КНР заявляла о подготовке «чёрного списка» американских компаний, но меры против них пока так и не были введены. Однако неизбежно фиксируется как минимум краткосрочное падение стоимости попавших под санкции компаний, ищутся пути замены американских компонентов в китайских товарах (например, микрочипов), происходит вывод компаний и производств из КНР. Это будет иметь долгосрочный структурный эффект для китайско-американского взаимодействия.

Безусловно, двусторонние отношения обладают большим запасом прочности. В частности, министр иностранных дел КНР Ван И отметил, что несмотря на последствия пандемии, 74% американских компаний планируют расширить инвестиции в КНР. Порой в размежевании пытаются найти положительные моменты: Дональд Трамп, в свою очередь, заявлял, что разрыв с экономикой Китая позволит США сэкономить 500 миллиардов долларов.

Тем не менее официальное объявление санкций, наряду с изменением стратегически значимых документов, символизирует явное наличие конфронтационных мотивов.

Если стоит задача осуществить размежевание, то санкции – один из самых подходящих для этого инструментов.

Пока КНР в основном использует «отзеркаливание»: действует реактивно, хоть и более жёстко. Заметно расширение масштабов и инструментов санкций по сравнению с предыдущим периодом: в дополнение к экономическим и технологическим в большей степени, чем ранее, подключаются политические, идеологические и социально-гуманитарные.

Сигналы от Китая могут поступать не напрямую, а опосредованно, через американских союзников. Здесь КНР чувствует себя более уверенно в плане инициирования санкций. Так, в ответ на комментарий Австралии о необходимости расследования причин распространения коронавируса Китай ввёл 80% пошлину на ячмень, а также ограничил импорт говядины. Китайским студентам и туристам поступали рекомендации не посещать Австралию. В КНР был казнён австралийский гражданин за торговлю наркотиками. В вопросе с Индией Китай пока пытается избежать системной конфронтации. Однако в случае дальнейших шагов с индийской стороны Китай окажется перед необходимостью предпринять ответные меры.

Таким образом, главная опасность возникшей ситуации не столько в текущем ущербе, сколько в институционализации враждебных намерений. Политическая составляющая санкций в Китае уже почти не ретушируется, а сами меры из неофициальных и ограниченных по времени постепенно становятся системными и открытыми. Если международное давление на Китай будет продолжать усиливаться, то он будет вынужден осваивать весь доступный спектр санкционных инструментов.

Китай. США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 26 августа 2020 > № 3493718 Анастасия Пятачкова

Глеб Павловский: "Отравление Навального резко повышает цену участия в политике"

Возможно, у отравителей не было цели убить Алексея Навального, но он вполне мог умереть. Может быть, кто-то хотел его запугать, но фактически это было покушением на жизнь. Теперь это становится частью нашего политического сознания, считает политолог Глеб Павловский.

Мы в центре событий, каждое из которых гарантирует большие политические последствия и, собственно говоря, их генерирует. Теперь они собрались вместе. Их, как минимум, пять. Такая дьявольская пентаграмма, которую совершенно невозможно было предвидеть в начале этого года.

Это - фактически разрушение Конституции и плебисцит по обнулению сроков президента, который привёл к тому, что президент перестал быть институтом и превратился в надмирную величину, к которой восходит всё в стране.

Это, конечно, - пандемия, которая опрокинула представление людей как о том, что может быть повседневностью и о том, на что имеет право власть, которая взялась регулировать повседневную жизнь, чего никогда не делала прежде.

Это – события в Беларуси, которые уничтожили прежнюю возможность стабильности на постсоветском пространстве. Больше её не будет.

Это – отравление Навального, которое резко повышает цену участия в политике. Одно дело, когда тебя ждут всякого рода препятствия, отстранение от возможности участия в выборах, а другое дело, когда ты можешь быть отравлен неизвестно кем и неизвестно за что.

Ну и, наконец – это приближающиеся выборы в Америке, с почти уже неизбежным концом президентства Трампа и, одновременно, с почти неизбежными его судорогами при нежелании уходить с поста.

Для России как глобальной империи, авторитарной, персонократической, но, несомненно, глобальной империи, поскольку она действует, опираясь на глобальные возможности, прежде всего, в Евразии, а также в остальных местах на финансовых и сырьевых рынках, всё это переворачивает status quo. Россия входит в другую эпоху. Совершенно другую эпоху.

С одной стороны, власть получает невероятно широкие возможности игры по всем этим названным направлениям, а наша власть – игрок, и игрок азартный. Играя, она уверена, что реализуется таким образом. Помешать ей играть не может никто в мире – это очень важно. Но она – плохой игрок, потому что она принимает рискованность игры за её результативность. Это опасное свойство. Теперь у неё под рукой появился мелкий, но очень активный Лукашенко, которого революционные события внутри страны выбили из прежнего стабильного места, и он сам пытается войти в игру. Помешать ему в этом довольно трудно. Он уже это довольно успешно делает. Белоруссия будет первой страной, которая получит вакцину от коронавируса. Об этом заявил Путин. Россия не будет первой, первой будет Беларусь.

Отравление Навального, сам факт его осознание формирует уже окончательно представление о предыдущем ряде отравлений, восходящим примерно к тем же уровням власти, что и это отравление. Сразу появляется по меньшей мере десяток отравлений, которые раньше рассматривались отдельно. Теперь они будут рассматриваться в ряду. Помешать этому тоже невозможно – люди склонны обобщать.

В то же время понятно по разнообразию средств, методов отравления, оперативных схем, что они восходят к разным инициаторам. В каком-то смысле ситуация выглядит ещё страшнее: это означает, что на уровне Кремля, так же, как мы говорили о «башнях», существуют и какие-то центры разработки и применения ядов, которые конкурируют между собой, но занимаются примерно одним и тем же – тайными убийствами. Удачными или не удачными. Это – потрясающая новость. С точки зрения европейского сознания она ужасна, но Европа не может на это реально повлиять. Но теперь это представление войдёт в официальный европейский взгляд на Россию – здесь убивают. Руководство России практикует тайные убийства в широких масштабах.

Возможно, не было цели убить Навального, но он вполне мог умереть. Может быть, кто-то хотел его запугать, но фактически это было покушением на жизнь.

Теперь это становится частью нашего политического сознания. Решая выходить в политику хотя бы на местные выборы, человек должен взвешивать, готов ли он рисковать тем, что станет жертвой тайных убийц. Не всякий будет готов. Тем более, что у врачей нет уверенности в том, что Алексею удастся полностью восстановиться после отравления.

Все эти факторы превращают нас в новый полигон экстремальных обстоятельств.

Россия и раньше была полигоном испытания необычных практик, а сегодня она становится полигоном испытания человеческих свойств на излом. Она уже была в этом состоянии, но мы думали, что оно - позади.

Каждое из этих пяти направлений для власти выглядит как игровой стол в казино, игровая площадка. Власть наша устроена так, что считает, что игра, даже неудачная в данный момент, обязательно принесёт выигрыш, который заранее невозможно осознать. Поэтому она просто азартно играет. Разумеется, однажды её ждёт катастрофический проигрыш. Но это же неизвестно, когда будет.

Но за эти полгода у людей в Кремле создалось ощущение, что их возможности резко расширились. Они могут играть на каждом из этих пяти столов. Это не одна и та же группа, не одна и та же сила. Это разные аппараты разных ведомств, которые могут конкурировать между собой. Даже в травлениях мы видим настолько разные приёмы, что, скорее всего, речь идёт о разных токсикологических центрах. Мы понимаем, что это нелегальные центры. Легально это делать нельзя.

Конечно же в Европе и в США после ухода Трампа это будет вызывать отвращение и помогать выстраивать «санитарный кордон». Россия будет выглядеть как чужое опасное существо, с которым лучше не иметь дел вообще, от которого надо загораживаться даже в большей степени чем от СССР, потому что Советский Союз имел идеологию, которая восходит к той же традиции, что и западная – к традиции просвещения. А нынешняя российская традиция не понятно куда восходит. Она даже не христианская. Это какая-то языческая мутация, смесь из разных концепций, фобий и комплексов, которые чувствуют себя при этом свободно.

Поэтому вряд ли можно ждать от западного мира каких-то конкретных сильных действий по отношению к России сегодня. Но следует ждать дальнейшей изоляции России в качестве какого-то ненормального геополитического организма.

Отношение к России нельзя даже сравнивать с отношением к Северной Корее. Северная Корея является хорошо понятным реликтом холодной войны. На самом деле – слабым, маленьким, находящимся в зависимости от Китая. Это значительно меньшая проблема. У Северной Кореи существует ядерное оружие, но его можно применить один раз. Она опасна только для Южной Кореи. РФ по своему ядерному потенциалу способна уничтожить жизнь на всей планете.

Пару дней назад в газета «Московский Комсомолец» опубликовала материал, основанный на рассказе источника из силовых структур о том, что в Томске за Навальным следили круглосуточно. Я не знаю, какая инстанция внутри спецслужб это конкретно сделала. Понятно, что основная задача была показать, что за Алексеем следят как заботливая мама, всячески стараясь оградить его от опасностей, а второе – показать, что он полностью «под колпаком». Но основная цель публикации – попытка заранее защититься от обвинений в том, что они же и организовали отравление и показать, что их мейнстрим разработки является в целом вегетарианским, они заняты безопасностью Навального также, как заняты безопасностью государства. В статье прямо не сказано, но надо предполагать смысл, что отравителей надо искать в окружении самого Навального.

Полагаю, что будет громкая имитация расследования. Одновременно с ней будет пропагандистский шум по поводу того, что сами немцы отравили Алексея. Это вряд ли станет официальной позицией. Как только появятся официальные данные от врачей, будет и расследование. И может быть оно на первых порах будет громким, как первая стадия расследования убийства Немцова. Но заранее понятно, что это расследование никуда не приведёт.

Россия > Армия, полиция. Внешэкономсвязи, политика > newizv.ru, 25 августа 2020 > № 3478116 Глеб Павловский

Выступление и ответы на вопросы Министра иностранных дел Российской Федерации С.В.Лаврова на Всероссийском молодежном образовательном форуме «Территория смыслов», Московская область, Солнечногорск, 23 августа 2020 года

Спасибо за приглашение. Стараюсь всегда участвовать в мероприятиях Росмолодежи. Каждый раз понимаю, что это, надеюсь, полезно для вас, но одновременно полезно и для меня, потому что вопросы, оценки, просто комментарии, которые здесь высказываются, являются хорошей подсказкой в отношении того, как дальше строить нашу внешнеполитическую деятельность. Вы – поколение, которое очень скоро будет продолжать делать нашу Россию лучше, безопаснее, более развитой. Нам важно понимать какое наследство мы вам оставим. Для этого очень полезно слышать ваши вопросы. Они показывают, о чем вы думаете.

Сказав это, я хотел бы подчеркнуть, что мы очень ценим в целом наше сотрудничество с неправительственными организациями, включая те, кто представляет молодежное движение. Отмечу продуктивное взаимодействие с Общероссийским народным фронтом (ОНФ), с молодыми ребятами из ОНФ. Мы достаточно интенсивно сотрудничали с ними, когда пришлось из-за коронавируса из заграницы вывозить наших граждан, оказавшихся там по разным причинам и попавших в непростую жизненную ситуацию. Взаимодействие было очень полезным. Конечно, не без проблем, но в целом мы справились с этой задачей. Сейчас еще остается какое-то количество людей, которые совсем недавно решили вернуться в Россию. Мы тоже работаем на этом направлении.

Знаю, что есть инициатива «Лидеры международного сотрудничества», которую выдвинула Росмолодежь. Если в проектах, которые будут продвигать победители и призеры конкурса появятся компоненты, для которых МИД России может быть полезен, постараемся через наш Департамент информации и печати оказать всяческое содействие. Поэтому, не стесняйтесь. Мы с Росмолодежью организационные вопросы согласуем.

Встреча посвящена теме «Служение Отечеству». Я смотрел репортаж со вчерашнего заседания. Считаю, что это очень важная и всеохватывающая тема, потому что внешняя политика, как и внутренние наши дела, нацелена на одну самую главную цель – создать максимально благоприятные условия для развития страны, экономики, социальной сферы, укрепления благополучия наших граждан, а также россиян и российского бизнеса за рубежом. Это ключевые положения Концепции внешней политики, которая в 2016 г. была одобрена в новой редакции Президентом Российской Федерации В.В.Путиным. И это неизменная главная составляющая всего того, чем мы занимаемся.

Для того, чтобы создавать максимально благоприятные условия для внутреннего развития, конечно, нужно развивать отношения со всеми странам на равноправной основе, на взаимном уважении, на невмешательстве во внутренние дела, на основе мирного урегулирования любых разногласий. Я перечислил ключевые принципы Устава ООН, которыми Россия всегда руководствуется в наших подходах в отношении с зарубежными партнерами. У нас огромное большинство единомышленников среди стран мира: в Евразии, Латинской Америке, Африке. Но и, конечно, с тех же позиций взаимоуважительного и равноправного диалога для решения любых проблем выступают наши союзники и партнеры в ОДКБ, СНГ, ЕАЭС, ШОС и БРИКС.

К сожалению, не все в современную эпоху готовы руководствоваться принципами Устава ООН, хотя подписи под ним всех без исключения стран никто не отменял. Эти принципы являются основой международного права. Наши западные партнеры, прежде всего, США и ближайшие союзники стараются все меньше стесняться и не хотят быть связанными положениями международного права в тех случаях, когда цели, которые они перед собой ставят, не вписываются в благородные, равноправные, универсально-одобренные принципы. Все реже содержатся в их публичных выступлениях ссылки на международное право, универсальные конвенции. Вместо этой терминологии внедряется новая лексика, в центре которой «порядок, основанный на правилах». Эти правила изобретаются от случая к случаю в зависимости от того, какую конкретную цель наши западные коллеги ставят перед собой в той или иной сфере международной жизни. Делается это келейно. Изобретается некая формула (об этом можем попозже подробнее поговорить, отвечая на вопросы) в узком кругу одинаково мыслящих людей. Она вбрасывается в международное медийное пространство и объявляется универсальной, многосторонней линией, которую все обязаны поддерживать. А кто не хочет поддерживать, их будут наказывать, порицать, против них будут вводиться санкции. Вслед за США, которые первыми стали увлекаться односторонними рестриктивными мерами для наказания т.н. неугодных режимов, ЕС также стал этим заниматься. Они в последние годы ввели свой собственный набор генерических санкций, которые они хотят применять в отношении тех, кто, по их мнению, «ведет себя плохо» в киберпространстве, нарушает права человека. Список таких нарушителей они будут определять в своем кругу. То есть они как бы законодатели, утвердившие эти санкции, они же и судьи, выбирающие тех, кто, по их мнению, эти санкции нарушает, они же исполнители наказания, которые будут эти санкции вводить против соответствующих стран. Это печально.

Мы подробно говорим с нашими партнерами в Европейском союзе, США о необходимости все-таки вернуться к основам, которые были заложены державами-победительницами после Второй мировой войны, когда удалось создать уникальную организацию с универсальной легитимностью – Организацию Объединенных Наций. Пока, к сожалению, у нас не получается добиться того, чтобы все страны соблюдали свои обязательства. У стран, которые мы называем «историческим Западом», доминирует стремление не позволить состояться новому многополярному, полицентричному миропорядку, реформам в международной системе, которые признали бы тектонические сдвиги, произошедшие после Второй мировой войны, прежде всего, с точки зрения появления новых мощных центров силы – экономического роста, финансового могущества. Конечно, с экономикой и финансами приходит и политическое влияние. Понятно, что практически полтысячелетия Запад «заказывал музыку» в международных делах. Это эпохи колониализма и промышленных революций, которые начинались на Западе. Сейчас ситуация изменилась. Центр мирового развития уже сместился в Азиатско-Тихоокеанский регион (АТР). Мощно поднимается Китай, Индия. Другие страны развивающегося мира также заявляют о том, что они хотят иметь достойное место в международном разделении труда, международной системе сотрудничества. При этом хотят сохранять свои традиции, культуру, цивилизационный код. Магистральная линия, которой следуют наши западные партнеры, это сдерживание объективного хода истории, попытка не дать состояться объективно формирующемуся многополярному миру. В ход идут самые разные и не очень чистоплотные инструменты и методы, начиная от прямого военного вторжения с целью сменить неугодные режимы, вплоть до экономических санкций, которые стали уже какой-то банальностью. По крайней мере, США уже просто перестали вести переговоры в их классическом смысле. Они заявляют свои требования. Кто не соглашается, получает ультиматум. Если ультиматум игнорируется, то вводятся санкции. Самое серьезное, что санкции, которые вводят США против тех, кто им смеет перечить, применяются экстерриториально. То есть все остальные государства получают требования от Вашингтона не сметь торговать с какой-то страной, потому что они ее не любят и против нее ввели санкции. Если же вы будете это делать, то они против ваших компаний введут такие ограничения, что вы потеряете долю американского рынка. И вообще они по всему миру будут искать и через систему расчетов, в которой доминирует доллар, будут доставлять этим компаниям всяческие неудобства.

Конечно же, все это проявляется и в стремлении не дать окрепнуть, набрать больший вес странам, которые являются ведущими державами в современном мире. Как вы знаете, это касается Китая. Сейчас он вообще объявлен первой угрозой Соединенным Штатам. Это касается и Российской Федерации, которая до недавнего времени была на первом месте среди противников США. Мы официально называемся противниками в американском законодательстве. Одним из приемов является попытка внести «раздрай» в отношения между Российской Федерацией и нашими соседями. Мы все это видим. Видим как нас обвиняют чуть ли не в попытке воссоздать Советский Союз. Хотя, всего-навсего мы хотим использовать те исторические преимущества, которые сохранились на нашем пространстве, учитывая общую экономическую систему, колоссальные пересекающиеся хозяйственные связи, географическое и геополитическое положение стран на постсоветском пространстве, огромное количество культурных, семейных, цивилизационных и исторических связей.

Программы, которые продвигает ЕС под названием «Восточное партнерство» для стран европейской части бывшего СССР и Закавказья, их планы для Центральной Азии, как и индивидуальные мероприятия, проводимые США на постсоветском пространстве, всячески нацелены на то, чтобы «оторвать» эти страны от Российской Федерации. Устраиваются искусственные препоны для того, чтобы Евразийский экономический союз обретал международную правосубъектность, в частности, наблюдаются попытки воспрепятствовать сотрудничеству между ЕАЭС и ООН и многое другое.

Апофеозом такой политики, конечно же, были события на Украине, начиная с 2004 г., когда заставили провести антиконституционный третий тур голосования, чтобы привести к власти кандидата, который был нужен Западу. В 2014 г. (это совсем свежо в нашей памяти) вы знаете, что произошло – была договоренность, изначально нацеленная на преодоление кризиса. Запад подписался под ней, активно посредничал. Наутро оппозиция просто «растоптала» эту договоренность, и Запад ничего не смог сделать. По нашей оценке, счел такое развитие событий более выгодным для себя. То есть недоговороспособность наших западных партнеров – это уже достаточно серьезный факт, который мы вынуждены принимать во внимание. И не только мы. Сейчас, когда пытаются по своим лекалам еще и Белоруссию «расчертить», предлагают при этом свое посредничество. Конечно, мы будем не против любого решения, которое примет белорусское руководство в отношении диалога с населением. Когда Запад говорит, что только посредничество с участием западных стран будет эффективным, конечно, у всех свежо в памяти, как это все было на Украине, где западное посредничество обернулось, как я уже сказал, полной недоговороспособностью наших партнеров. Поэтому белорусский народ сам решит, как ему выходить из этой ситуации. Я думаю, что явные признаки нормализации обстановки весьма важны. Одновременно знаю, что не всем это нравится. Есть желающие вот это нормальное мирное течение, в котором сейчас проходит развитие событий в Белоруссии, все-таки сделать насильственным, спровоцировать кровь, все перевести на украинский сценарий.

Президент России В.В.Путин всегда отвечает на звонки своих зарубежных коллег из Евросоюза, которые озабочены белорусской тематикой. Ко мне обращались мои коллеги и руководитель внешнеполитический службы Евросоюза. Мы исходим из того, что не надо навязывать каких-либо рецептов. Президент Белоруссии А.Г.Лукашенко в последнее время не раз высказывался в ходе своих встреч с рабочими коллективами за диалог, в том числе – важнейшее предложение – диалог о реформе конституции. Нам кажется, что это тот самый путь, который весьма перспективен.

При всех наших противоречиях с западными коллегами мы никогда не встаем в позу обиженного, никогда не говорим «ах, вот вы себя так ведете, поэтому мы не будем вообще с вами разговаривать». Жизнь гораздо жестче, чем любые искусственно выстроенные схемы. Вообще в принципе говорят «на обиженных воду возят», а во внешней политике это совсем неприемлемо. У дипломата должна быть выдержка, мы ее стараемся проявлять. Примером нам служит Президент. Даже в отношении с США, которые на нас пытаются «повесить всех собак» и обвинять нас во вмешательстве в свои выборы, в нарушении всех договоров о разоружении, из которых сами США выходят, но при этом выдумывают предлоги со ссылкой на Россию. Несмотря на все это, когда и если в каком-то конкретном вопросе мы видим, что взаимодействие между Россией и США, Россией и ЕС, Россией и другими странами, которые выступают с недружественных позиций в отношении России, может быть полезным для успокоения той или иной ситуации, урегулирования того или иного конфликта, мы никогда не «уходим в кусты». Мы всегда соглашаемся на разговор. Подтверждение тому – регулярные визиты к нам западных представителей, наши поездки к ним. Слишком много конфликтов в этом мире, которые можно решить исключительно совместными усилиями, потому что все проблемы стали глобальными, трансграничными. Это угроза распространения оружия массового уничтожения, терроризм, наркотрафик, все остальные формы организованной преступности, глобальное потепление, изменение климата, продовольственная безопасность, нехватка пресной воды. Практически любая тема, которая сейчас волнует людей, в условиях взаимозависимости становится глобальной. Поэтому мы протягиваем руку не с просьбой в нее что-то положить, а от чистого сердца всем тем, кто готов сотрудничать исключительно на основе равноправия, уважения интересов друг друга и на основе поиска решений за счет баланса этих интересов. Это всегда возможно, если руководствоваться благородными целями, которые составляют суть Устава ООН.

Я очень надеюсь, что наша сегодняшняя беседа будет способствовать формированию новых идей, идущих в этом направлении.

Спасибо. Давайте перейдем к вопросам.

Вопрос: Что для Вас служение Отечеству?

С.В.Лавров: Когда работаешь уже достаточно долго, как-то сам себе такой вопрос не задаешь, стараешься просто честно выполнять ту работу, которую тебе поручили, тем более, работу, которую в последние годы мне поручил Президент Российской Федерации В.В.Путин. Наверное, вот так я отвечу. Кто-то из великих сказал прекрасную фразу: «Любите искусство в себе, а не себя в искусстве». Вот, наверное, в этом ключ. Любите не себя в той области жизнедеятельности, которую вы выберете, а те задачи, которые стоят в этой сфере человеческой жизни и их любите в себе. Иными словами, любите не себя в отечестве, а отечество в себе. Наверное, неолиберальные философы категорически откажутся от такой постановки вопроса. Вы знаете, что неолиберализм ставит во главу угла человека как приоритет над всем и вся, что, наверное, вызывает понимание, но, когда этот приоритет отстаивается независимо от всего остального, включая независимо от того, как этот человек сам относится к другим – здесь опять же есть умные мысли. Свобода каждого человека заканчивается там, где начинается свобода другого человека. Поэтому в любом случае махровый индивидуализм, который проповедуют неолибералы до добра не доведет. Кстати, те страны, которые во время пандемии коронавирусной инфекции руководствовались приоритетами неолиберализма, а не коллективными подходами к решению проблем все-таки пострадали больше других. Поэтому в той профессии, которую вы выберете, рекомендую вам видеть возможность для расцвета ваших лучших качеств в достижении целей, которые стоят перед учеными, дипломатами, бизнесменами, государственными деятелями, в общем любите не себя в отечестве, а отечество в себе.

Вопрос: Не могли бы Вы поделиться с нами самым ценным советом, который Вам давали в жизни и раскрыть для нас Ваше жизненное кредо?

С.В.Лавров: Я человек верующий в принципе, но на исповеди ни разу не был, а это уже приглашение к исповеди. Вы знаете, как таковых советов я не припомню, чтобы мне кто-то говорил из учителей: «Сергей, запомни, вот тебе мой совет на всю оставшуюся жизнь». Но учителя у меня были очень достойные и, конечно же, назову Е.М.Примакова, до него был Е.Н.Макеев, который руководил управлением МИД, в котором я работал после возвращения из Шри-Ланки. До него был еще один великий дипломат – А.Е.Нестеренко. А в Шри-Ланке мной руководил Чрезвычайный и Полномочный Посол Советского Союза Р.Н.Нишанов. Он жив и здоров. Дай ему бог еще долгих лет жизни. Прямого обращения ко мне: «Вот тебе совет» я не припомню. Я сам, кстати, никому советов не даю. Все то, что мне помогает в этой жизни (что-то от мамы с папой тоже досталось), я в значительной степени обрел благодаря опыту, практическим примерам в ходе переговоров, в ходе бесед с этими великими людьми и со многими другими нашими классными дипломатами.

Что касается моего кредо. Самое главное для меня в людях – порядочность. Надеюсь, что предательство в отношении меня, моих близких, моих друзей никогда не состоится. Простите если не очень расцветил вашу мысль, но вот так я постарался бы ответить.

Вопрос: В США, Китае и многих других странах уже запустили и успешно используют открывающие широчайшие возможности сети 5G. Почему после запуска в России такой пробной сети все увенчалось отрицательной позицией для ее внедрения?

С.В.Лавров: Это не совсем мой вопрос, но, конечно же, мы следим за этим. 5G не в технологическом, а в таком геополитическом разрезе широко обсуждается в международном сообществе. Насколько я знаю, говорить о том, что у нас это не увенчалось никаким решением, - это не так. Министерство цифрового развития, связи и массовых коммуникаций активно этим занимается. Там есть вопрос, который предстоит решить о конкретных частотах, которые предстоит выделить под 5G и вопрос стоит в том, чтобы военные, которые давно на этих частотах работают, нашли какой-то выход, чтобы можно было либо потесниться, либо найти другой какой-то эшелон в этих частотах. Но 5G для нас это очень важная тема, как и для всего мира. Президент Российской Федерации В.В.Путин не раз говорил, что если мы будем отставать в развитии новейших технологий, будь то 5G, будь то искусственный интеллект, то это будет плохо для страны. Еще раз повторю, я непосредственно этим не занимаюсь, но знаю, что мои коллеги в Правительстве эти руководящие указания Президента активно претворяют в жизнь. Уверен, что скоро мы узнаем о том, как была решена эта проблема. Совершенно точно мы не будем следовать примеру американцев, которые просто требуют от всех не идти на сотрудничество по 5G с Китаем, в частности, с компанией «Хуавэй». У нас подобных замашек и повадок нет. Мы наоборот заинтересованы во взаимодействии со странами для того, чтобы современные технологии сообща и создавать, и внедрять в практическую жизнь.

Вопрос: Вы говорили, что многие проблемы сейчас являются общемировыми и Россия всячески старается помогать другим странам, не только в крупных проблемах, но и локально: списывают долги, помогают в ремонте каких-то сооружений. Но, при этом, когда нам помогают или хотят помочь – мы зачастую отказываемся. Не кажется ли Вам, или может это позиция государства, что гордость в данном вопросе должна отходить на второй план? У нас в России достаточно много проблем, которые необходимо решать.

С.В.Лавров: Я хочу Вас сразу попросить уточнить пример, когда нам что-то предлагали, а мы отказывались.

Вопрос: Даже с Норильском. Насколько я помню, Америка вроде предлагала свои технологии, чтобы заниматься легкими фракциями, которые оседают в воде, чтобы собирать их. У них есть такие технологии, насколько я читал. Они предлагали свою помощь, а Россия тактично отказалась.

С.В.Лавров: Опять же здесь я не специалист, я с этими технологиями не знаком. Это то же самое, где лечить человека, в Омске или за границей? Там была очень серьезная, конечно авария. Вы знаете, как Президент Российской Федерации В.В.Путин непосредственно этим занимался, председатель Правительства. Президент недавно спрашивал с тех, кто должен был ликвидировать эти последствия. Если было принято такое решение, значит, что наши технологии были сочтены достаточными. Когда нам в такого рода ситуациях что-то предлагают, - я не хочу никого подозревать в отсутствии чистых помыслов, - но, наверное, лучше полагаться на свои силы, если нет какой-то критической ситуации. Если уж говорить об американском предложении по аварии в Норильске, то мы делали уже не раз американцам предложения, в том числе, по лесным пожарам в Калифорнии и предлагали направить туда наши очень эффективные самолеты БЕ-200. Американцы тоже вежливо не соглашались. Я не буду здесь сейчас подвергать сомнению профессионализм ни наших специалистов, ни американских и говорить, что они были неправы, отказавшись от нашей помощи, а мы были не правы, не приняв их предложение. Здесь сугубо профессиональный подход к оценке ситуации требуется. И у меня, например, нет оснований ни наших, ни американских профессионалов подозревать.

Вопрос: Обстановка в Республике Беларусь оказала негативное влияние на взаимоотношения между нашими странами. Каковы перспективы развития военно-политической обстановки и какие меры может принять руководство Российской Федерации по стабилизации данной ситуации?

С.В.Лавров: Наше руководство уже неоднократно высказывалось на эту тему. Президент Российской Федерации обсуждал это с Канцлером Германии, с Президентом Франции, с председателем Евросовета Ш.Мишелем. Были потом развернутые комментарии Кремля об этих переговорах, так же как и мы в МИД делали комментарии по поводу моих переговоров с председателем ОБСЕ, с Министром иностранных дел Швеции, с руководителем дипломатии Евросоюза Ж.Боррелем. Наш подход очень простой: это внутреннее дело Республики Беларусь. Будучи мудрым народом, белорусы сами в состоянии справиться с этой ситуацией. Главное, чтобы не было провоцирования беспорядков извне. Сейчас ситуация успокаивается, но мы знаем точно, что не всем это нравится. И представители оппозиции, которые сформировали некий Координационный совет, и отдельные страны Запада, прежде всего США, пытаются выставить этот координационный совет в качестве легитимного партнера Правительства Республики Беларусь по переговорам, недовольны тем, что протесты постепенно сходят на нет, по крайней мере не становятся более массовыми и громкими. И недовольны тем, что эти протесты мирные. После всплеска насилия в первые пару дней сейчас нет никаких свидетельств того, что эти протесты осуществляются с применением силы, а некоторым белорусским оппозиционерам, которые живут на Западе и оттуда пытаются влиять на происходящее в своей стране очень хочется, чтобы было иначе – чтобы была кровь, чтобы спровоцировать реакцию белорусских силовиков, которые сейчас никого не трогают и не вмешиваются в проведение мирных демонстраций. Как я уже говорил во вступительном слове, повторение украинского сценария. Мы считаем это преступным и, если мы хотим дать независимую оценку в отношении координационного совета, тоже есть вопросы касательно того, как он формировался. Более того там некоторые персонажи, которых в этот совет включили, узнали об этом из СМИ или из социальных сетей. Некоторые заявили о том, что они не хотят быть в этом координационном совете. Мы посмотрели на его состав. Там немало людей, которые известны негативным отношением к развитию Союзного государства Российской Федерации и Республики Беларусь. С.Г.Тихановская находится в Литве, куда она уехала, объявив, что хочет заниматься семейными делами, заботиться о детях. Но, видимо, ей не разрешили успокоиться на этом, и она стала уже делать политические заявления, причем достаточно жесткие, требуя продолжать стачки, забастовки, протестные акции и характерно, что она все чаще делает свои заявления не на русском, не на белорусском, а на английском языке. То есть адресат, может быть и главный, находится в западном направлении и, возможно, - я ничего не утверждаю, - цель подобного хода – не дать западным странам успокоиться и убедить их продолжать, так сказать, «теребить» эту ситуацию. Знаю я и то, что далеко не все на Западе с таким подходом согласны. Мы видим и слышим публичные заявления официальных лиц из таких стран, как Литва и Польша, которые прямо требуют смены режима в Белоруссии, помогают собирать деньги для того, чтобы платить тем рабочим, которые поддались нажиму и объявили себя забастовщиками. Это печально. Мы, конечно, занимались этим вопросом, потому что Беларусь братская для нас страна, и мы очень хотим быть полезными в нынешней ситуации. Когда С.Г.Тихановская была кандидатом, она говорила, что у нее нет никакой программы кроме того, чтобы победить и объявить новые выборы, и пускай тогда народ решает. Сейчас уже программа есть. Программа появилась на сайте С.Г.Тихановской и провисела она там недолго, но в веб архиве можно ее прочитать. Там много интересного: выход из ЕАЭС, ОДКБ, Союзного Государства. Долгосрочная цель – вступление не только в Евросоюз, но и в НАТО, «белорусизация» жизнедеятельности страны за счет искусственного внедрения белорусского языка во все сферы, где будет вытеснен русский язык. Там также есть целый ряд других лозунгов, которые не носят конструктивного характера, и едва ли эти лозунги нацелены на продвижение национального согласия в белорусском обществе, где никогда не было какого-либо значимого распространения антироссийских настроений, тенденций к вытеснению всего русского из культурной, общественной и государственной жизни Белоруссии. Повторю, этот документ провисел на сайте очень недолго и в той части, где содержались призывы отказываться от взаимодействия с Россией, отказываться от организаций, в которые Россия входит – этот документ висел только на белорусском языке. На русском языке этот элемент, эта часть документа не была размещена, что говорит о том, что авторы документа понимали, что для тех, кто в Белоруссии живёт, думает, разговаривает на русском языке, это будет неприемлемо.

Очень быстро исчез с сайта весь этот документ, что тоже показывает понимание откровенной провокационности подобного рода подходов. Сейчас поднимают тему о том, что власти возбудили дело в отношении Конституционного совета в связи с попыткой захвата власти. Они открыто объявляют, что они хотят получить власть и потом организовать выборы. Предлагают переговоры с нынешними властями только с одной целью – обсудить условия ухода президента Белоруссии А.Г.Лукашенко, и договориться, как дальше продвигать свою программу. Это примерно так же как в Венесуэле, когда легитимный Президент объявляется изгоем. Президентом объявляется абсолютно другой человек, которого население особо и не признаёт. Это всё продолжается уже больше года, нанося колоссальный ущерб венесуэльскому народу, против которого объявлены санкции, и уже почти введена морская блокада.

Была новость о том, что Координационный совет оппозиции Белоруссии призвал силовиков «уходить на сторону народа», как они выразились, пообещав, что за это им будут приплачивать. Будут квартиры выделяться, дополнительные средства. Если говорить о легитимности действий Координационного совета, то для меня (я не юрист, но здесь много юристов, как я понимаю), если это не призыв к измене присяге, тогда я вообще ничего не понимаю.

Повторю еще раз: люди, которые этим манипулируют, видимо, сообразили, что здесь речь идёт об очень серьезных вещах. Это быстро «ушло в тень». Но, как говорится, «слово не воробей», это прозвучало. Сказав всё это, я еще раз хочу подчеркнуть, нам предлагает посредничество ОБСЕ. Это организация, действующая на основе консенсуса, которую мы создавали еще в годы Советского Союза, и до сих пор считаем, что этот шаг в нашей общей истории с европейскими странами, с американцами и канадцами (которые тоже члены ОБСЕ), внёс очень важный вклад в «политику разрядки», в нормализацию обстановки, в создание условий для сотрудничества. В этом году исполняется 30 лет документу, который называется Парижская хартия для новой Европы. В прошлом году исполнилось 20 лет тем решениям, которые принимались на саммите ОБСЕ в Стамбуле в 1999 году. Там провозглашена неделимость безопасности, и сказано, что никто из членов ОБСЕ не будет обеспечивать свою безопасность за счёт ущемления безопасности других, что все равны, и консенсус – это единственный способ продвижения по любым вопросам в рамках ОБСЕ.

Когда мы стали обращать внимание наших западных партнёров, что принцип неделимости безопасности нарушается действиями НАТО, обещавшей не продвигаться на Восток, не продвигать военную инфраструктуру ближе к российским границам, и что надо всё это обсудить, нас проигнорировали. Так же как проигнорировали и те самые принципы, заложенные в Парижской хартии для новой Европы, и в решениях других саммитов. На этом пространстве существует много субрегиональных организаций: НАТО, Европейский союз (ЕС). Но есть и СНГ, Организация Договора о коллективной безопасности (ОДКБ), теперь еще есть Евразийский экономический союз (ЕАЭС). В решениях было сказано, что обилие таких структур на пространстве ОБСЕ должно послужить инициативам об их сотрудничестве друг с другом. Про это тоже забыли. Все эти красивые лозунги принимались, прежде всего, в 1990 году и вскоре после, когда нашим западным партнёрам казалось, что всё у них «в кармане». Был объявлен конец истории. Все остальные системы кроме либерального капитализма казались уже канувшими в вечность. Сейчас, когда мы пытаемся взывать к совести наших коллег, призываем их уважать принципы суверенного равенства, невмешательства во внутренние дела, принципы неукрепления своей безопасности за счет других (те же принципы, которые активно продвигались Западом в последние годы Советского Союза, и были одобрены консенсусом), они уходят в сторону и не хотят закреплять эти вещи в практических, юридически обязывающих документах.

Про посредничество ОБСЕ, о чем сейчас говорят многие западные лидеры в Европе и США, призывая нас повлиять на Президента Белоруссии А.Г.Лукашенко, чтобы он дал согласие на посредничество ОБСЕ. Во-первых, мы видим, чем закончилось западное посредничество на Украине в 2014 году, когда соглашение было достигнуто и подписано, скреплено подписями министров иностранных дел Германии, Польши и Франции, а наутро оппозиция сказала, что решила по-другому и захватывает административное здание. Когда мы сказали: «вы же под этим подписались, хотя бы призовите к порядку ваших подопечных из числа оппозиции», - никакой реакции. Умыли руки, и всё как будто так и должно быть. Это всё свежо в памяти у нас и у белорусов. Это было на наших глазах.

Второй момент. В ОБСЕ есть Бюро по демократическим институтам и правам человека (БДИПЧ), которое наблюдает за выборами. Белорусы пригласили эту организацию направить наблюдателей на президентские выборы. В тот день, когда приглашение поступило, эта организация сказала, что она не будет направлять наблюдателей, потому что приглашение «поступило поздно». Я уже говорил, общаясь со СМИ, что никакого обязательства приглашать наблюдателей в какие-то конкретные сроки ни у кого из членов ОБСЕ, включая Беларусь, не существует. Обязательство одно: каждый член ОБСЕ должен приглашать международных наблюдателей на национальные выборы, что они и сделали. На счёт сроков, критериев времени прибытия, сколько человек присылать сначала, сколько потом, непосредственно на голосование – все эти вопросы не урегулированы. Мы вместе с нашими коллегами по СНГ с 2007 г. хотим реформировать эту структуру. Внесли конкретные предложения о начале переговоров, чтобы ни у кого не возникало никакой двусмысленности в том, как нужно принимать наблюдателей, чтобы всё было расписано по правилам, одинаково для всех. Наши западные партнёры этого категорически не хотят. Мы говорим, что эта организация «рыхлая». Они говорят, что в этом её прелесть, это золотой стандарт. Чем она более рыхлая, тем легче ей манипулировать. Тем более, что во главе у неё стоят традиционно страны, которые представляют Запад. В ОБСЕ никогда не было ни одного представителя от СНГ ни на одной мало-мальски руководящей должности. Я достаточно пространно стал реагировать на этот вопрос, он очень важен и всех волнует. Белорусы по-настоящему наши братья. Я очень люблю эту страну, у меня там огромное количество коллег по работе и просто личных друзей.

Мне кажется, что игнорировать предложение, которое внёс Президент Белоруссии о начале конституционной реформы, и его приглашение всех здоровых сил, заинтересованных в нормальном развитии своей страны, принять участие в этой конституционной реформе, является большой ошибкой.

Вопрос: В чём, по Вашему мнению, причины произошедшего в Белоруссии?

С.В.Лавров: Не ошибается только тот, кто ничего не делает. Это верно для любого общества, любого государства. Мудрость лидеров заключается в том, чтобы эти ошибки исправлять, извлекать уроки на будущее, и стараться, чтобы этих ошибок было как можно меньше.

В демократическом обществе невозможно, что бы ни говорили про сильную вертикаль, контролировать всех и вся. С этим надо жить, и стремиться всегда извлекать уроки из опыта, который бывает не только позитивным, но и негативным. То, что выборы в Белоруссии были «на радаре» достаточно радикальной оппозиции, в том числе оппозиции, которая напрямую связана с нашими западными партнерами, это тоже факт. Это было заметно. ОБСЕ встала в позу, и стала высокомерно заявлять, что их пригласили не в те сроки, в которые им хочется, хотя никто никаких решений по срокам не принимал. Их пригласили, они должны были приехать. Там не было ограничений по количеству наблюдателей. Они могли на каждый участок направить по одному-двум мониторам. Они отказались. Сейчас они пытаются диктовать свои условия. Если бы они следовали согласованному всеми принципу о том, что каждая страна должна приглашать наблюдателей (что Белоруссия сделала), если бы они приехали и зафиксировали бы нарушения как независимые наблюдатели, тогда у них было бы больше прав продвигать свои оценки. Они высокомерно отказались от приглашения суверенного государства – члена ОБСЕ. У нас есть оценки, которые сделали наблюдатели от СНГ: от Межпарламентской ассамблеи и от отдельных стран СНГ. В этих оценках не содержатся утверждения, что были какие-то серьезные нарушения, повлиявшие на общий исход выборов. Есть оценки оппозиции, которая заявляет, что всё наоборот: не 80:10 счёт, а 10:80 в пользу С.Г.Тихановской.

В отсутствие тех наблюдателей, которых Запад считает независимыми, очень трудно убедить кого-то, что результат президентских выборов был диаметрально противоположным тому, что было объявлено. Я даже не говорю про цифру, а про конкретную кандидатуру. Там могло быть другое количество процентов, но доказать, что Президент Белоруссии А.Г.Лукашенко не победил на этих выборах невозможно без того, чтобы принять его приглашение. Эта возможность была проигнорирована. Я считаю, это было сделано зря. Это было большой ошибкой. Сейчас, наверное, самое главное, не концентрировать все наши мысли, усилия, умственные способности на понимании того, что же стало причиной. Давайте сначала успокоим ситуацию, начнем там нормальный национальный диалог. Предложение о конституционной реформе – прекрасная возможность это сделать.

Вопрос: Какие тенденции во внешней политике России сформировались в последнее время?

С.В.Лавров: Если говорить о тенденциях, направлении, философии, о долгосрочном видении, то наши подходы сформировались еще в 2000 году, когда уже при Президенте В.В.Путине была принята Концепция внешней политики Российской Федерации. Она уже два раза уточнялась, сейчас действует редакция 2016 года. Ключевые компоненты этой концепции заключаются в том, что главной задачей внешней политики мы видим создание максимально благоприятных внешних условий для внутреннего развития страны, обеспечения ее безопасности на внешнем контуре, и обеспечения максимально благоприятных условий для экономического сотрудничества в интересах развития Российской Федерации. Это подразумевает и обеспечение равных, недискриминационных условий для наших граждан за границей, которые путешествуют, работают там, и для российских предпринимателей. Для достижения этой цели мы провозгласили курс на развитие сотрудничества со всеми без исключения странами всех без исключения континентов, которые готовы вести с нами дела на равноправной взаимоуважительной основе, основе учёта интересов друг друга и выстраивания баланса интересов. Те, кто к этому готов (а таких подавляющее большинство), уже доказывают в практическом плане, что Концепция действует и является весьма эффективной. Это тенденция, которую мы видим и считаем, что она нацелена в будущее.

Все нынешние попытки переломить международное право, поломать структуру международных организаций, откуда-то выйти, кого-то закрыть, где-то постараться приватизировать секретариаты международных организаций (такое тоже происходит), — это всё временное. В известной степени это агония тех, кто больше пяти столетий «заказывал музыку» в мировых делах, и сейчас понимает, что мир кардинально изменился, появились новые мощные центры силы, и что нужно учитывать и их интерес. Это отнюдь не означает, что Устав ООН нуждается в радикальном пересмотре. Да, нужно учесть интересы развивающихся стран, которые явно недопредставлены (особенно с учетом их нынешнего веса) в Совете Безопасности ООН. СБ ООН формировался когда еще была колониальная эпоха, когда Индия была несамостоятельным государством и т.д.

Сейчас мы твёрдо выступаем за то, чтобы добавить в состав СБ ООН азиатское, латиноамериканское, и, обязательно, африканское государство. Попытки некоторых наших коллег сказать, чтобы добавили еще западные страны в этот орган, не очень вежливые, потому что из 15 членов СБ ООН 6 стран представляют западный мир. Это явно непропорционально, если взять ВВП, количество населения и географию. Но учёт резко повысившейся роли развивающихся стран, в частности через реформу СБ ООН, никоим образом не отменяет ключевые принципы Устава ООН – равноправие, невмешательство, отказ от применения силы, угрозы силой, решение любых споров мирными методами. Поэтому, те принципы, которые лежат в основе нашей внешней политики, более долговечны, чем попытки некоторых западных стран развалить ту структуру, которая была создана после Второй мировой войны.

Вопрос: В феврале этого года я выступил перед заместителем Председателя Совета Безопасности Российской Федерации Д.А.Медведевым с инициативой о реализации молодежных проектов о сохранении исторической памяти, направленных на реализацию непосредственно в зоне ответственности ОДКБ. То есть заняться работой с молодежью в формате ОДКБ. Такой работы на сегодняшний день нет. Я подготовил необходимые инициативы и предложения. Уже согласовал с Секретариатом ОДКБ. Они подчеркнули, что это правильная работа, согласовал с Федеральным агентством по делам молодежи, с его международным отделом. Сейчас последняя цепочка в этом вопросе, мне необходимо одобрение Первого департамента стран СНГ. Хотел бы к Вам обратиться, заручиться Вашей поддержкой для реализации данного проекта. В конце этот проект создаст союз молодежи ОДКБ.

С.В.Лавров: Вы можете считать, что такая поддержка у Вас уже есть. Наверное, Ваши бумаги еще на уровне Департамента. Но, если Вы мне лично пришлете комплект, это ускорит дело.

Вопрос: О каком наиболее интересном случае в Вашей профессиональной деятельности Вы могли бы рассказать?

С.В.Лавров: Меня часто об этом спрашивают. Даже не знаю. У меня такой характер, когда переговоры закончились, я запоминаю только результат. Я не пишу записи для последующих мемуаров. Выкидываю сразу все бумаги.

Из запоминающегося, наверное, все-таки договоренность по ликвидации химического оружия в Сирии, когда это было сделано в рекордно короткие сроки – в две недели. Была встреча Президента Российской Федерации В.В.Путина и тогдашнего Президента США Б.Обамы, на которой нам с тогдашним Госсекретарем Дж.Керри поручили этим заняться. Надо было, во-первых, получить согласие сирийского Правительства, во-вторых, обеспечить присоединение Сирии к Конвенции о запрещении химического оружия. И надо было принять резолюцию Совета Безопасности ООН, в которой были бы расписаны обязательства Сирии и международного сообщества в отношении того, как были бы организованы ликвидация, вывоз, утилизация химического оружия. Весь этот процесс занял две недели. Было профессиональное реальное удовлетворение.

Второе. Когда мы делали (это, правда, уже гораздо больше времени заняло) Совместный всеобъемлющий план действий по урегулированию иранской ядерной программы (СВПД). Это тоже было в рамках нашего сотрудничества с Госсекретарем США Дж.Керри и с министрами иностранных дел европейских стран, Китаем. К сожалению, из этой договоренности американцы просто вышли, хлопнув дверью. Сейчас это создает кризис в СБ ООН. Мы этот кризис преодолеем. Попытки незаконно воспользоваться резолюцией, которую американцы сами нарушили, не пройдут.

Вопрос: Добровольцы Всероссийского студенческого корпуса спасателей проходят специальную подготовку по программе добровольчества в ЧС. Неоднократно и не первый год они участвуют в ликвидации крупнейших ЧС по всей России. Как Вы смотрите на то, чтобы добровольцы-спасатели привлекались и для ЧС в других странах, которым Россия оказывает поддержку? И будет ли это поддержано с Вашей стороны?

С.В.Лавров: Ответ очень простой. Политическая поддержка гарантирована. В практическом плане Вам нужно договариваться с материнской организацией – с МЧС. С тех пор, как МЧС было создано «с нуля» моим добрым другом С.К.Шойгу и его единомышленниками, оно очень быстро завоевало себе прекрасную репутацию в мире. «Эмерком» знают во всех странах. Совсем недавний пример - помогали в Ливане после жуткого инцидента. Спасали и лечили людей, разгребали завалы. Если профессионалы МЧС в планировании своих зарубежных операций сочтут возможным вас привлекать (в этих историях, как я понимаю, не так все безопасно, должна быть квалификация), то в политическом плане мы будем активно поддерживать молодое поколение, корпус спасателей. Нам это будет только добавлять очков на международной арене, потому что мы будем привлекать гражданское общество к решению очень важных межгосударственных задач.

Вопрос: Как период COVID-19 при закрытых границах будет сказываться на отношениях между азиатскими странами, в первую очередь с Китаем? В прошлом году товарооборот между Россией и Китаем превысил 100 млрд долларов. Как Вы видите дальнейшие перспективы развития этих отношений?

С.В.Лавров: У нас с КНР действительно пока еще по обоюдному согласию ограничено пассажирское передвижение, пересечение границы по понятным причинам. Слава Богу, эта граница, эти переходы были вовремя закрыты. По-моему, это было первое решение в глобальном масштабе, когда между двумя государствами была закрыта граница. Это помогло во многом и в Китае быстро остановить волну, и у нас не позволить более масштабное распространение коронавирусной инфекции. Но грузовое сообщение не прерывалось. Вы упомянули товарооборот, он в прошлом году составил более 107 млрд долларов. Торговля, по моим данным, идет очень хорошими темпами.

Вопрос: Как жителя приграничного города (Благовещенск) меня волнует вопрос, как будет происходить тенденция развития укрепления границы Российской Федерации? За последнее время большое идет большое сокращение кадров различных ведомств.

С.В.Лавров: Не уверен, что есть какие-то планы сокращать число пограничников, погранзастав. У нас курс на либерализацию визового режима и режима передвижения с соседними странами. Но это все сопрягается с необходимыми мерами по сохранению должного уровня безопасности. Не слышал про сокращения в этой сфере.

Вопрос: Вы говорите, что не происходило сокращения деятельности пограничных войск. Я могу привести явный пример - наводнение в 2013 году на Дальнем Востоке. Его последствием стало закрытие пограничных застав, проходивших на территории области. То есть если есть три села, районный центр, осталось одно головное. В промежутках 15-20 км от этого населенного пункта заставы были просто закрыты. Ведется некоторая охрана, а сама служба застав не ведется, просто закрыта.

С.В.Лавров: Тогда не возникал вопрос о том, что решение пограничников, которое обычно согласовывают с их коллегами через границу, имеет какое-то внешнеполитическое измерение. Не знаю этого факта, но исхожу из того, что профессионалы, которые там сидят и обеспечивают режим границы, в постоянном контакте с китайскими коллегами на участках. Мост у вас будет открываться, это тоже должно каким-то образом отразиться на пограничном обеспечении. Уверен, что не пострадают те, кто просто хочет заниматься приграничной торговлей, обменами с китайцами.

Вопрос: Каковы перспективы развития отношений России и США в преддверии предстоящих выборов и окончания ДСНВ-3?

С.В.Лавров: Тут можно говорить очень коротко и можно говорить бесконечно. Это особые отношения двух стран, крупнейших ядерных держав. Это единственные две страны (если говорить терминами эпохи, когда начиналась разрядка, начинали договариваться ещё в советские времена), которые могут уничтожить друг друга. Это совершенно ужасная логика, но отталкиваясь именно от нее, начался в свое время процесс ограничения вооружений, даже термин был «взаимное гарантированное уничтожение» как логическое обоснование того, что нужно что-то делать, чтобы отойти от края этой пропасти.

Было несколько договоров о стратегических наступательных вооружениях. Сейчас остался СНВ-3, истекающий 5 февраля следующего года. Был очень важный Договор об ограничении ракет средней и меньшей дальности (ДРСМД), что существенно разрядило обстановку в Европе, и с восторгом было воспринято европейскими странами. Был у нас, конечно, Договор о противоракетной обороне. Его логика заключалась в том, что если какая-то страна (Россия или США) создаст противоракетную оборону всей своей территории, и аналитики, военные планировщики в этой стране решат, что эта противоракетная система достаточна, чтобы не допустить попадания на территорию этой страны ракет противника, то эта мысль сама будет стимулировать желание нанести первый удар по противнику в расчете на то, что его ответ будет отражен противоракетными средствами. Советские, американские переговорщики в то время пришли к выводу, что это опаснейшая логика, и ни в коем случае нельзя идти по этому пути в дальнейшем военном планировании.

Тогда решили, что каждая из стран будет иметь право создать только один район противоракетной обороны. Мы выбрали Москву, американцы – часть своей территории, где, по их вразумлению, было оптимально создать противоракетную систему «одного района». В 2002 г. бывший Президент США Дж.Буш решил выйти из этого договора. Тогда он сказал В.В.Путину, что это не против России, а для защиты от Ирана и Северной Кореи. В.В.Путин сказал, что если это «не против России», то в ответ мы будем принимать меры, и это тоже будет «не против США». Когда несколько лет назад В.В.Путин презентовал наши новые гиперзвуковые и другие вооружения, он четко сказал, что команда начать работать над ними поступила именно тогда, когда США объявили о выходе из Договора об ограничении систем противоракетной обороны, т.к. было понятно, что если они захотят полностью отгородиться «противоракетным щитом», то будут ориентироваться на уже известные типы вооружений. А преодолевать этот «щит» нужно другими системами, от которых нет «противоядия», или, по крайней мере, в ближайшей перспективе не предвидится.

Все началось с выхода из Договора по ПРО, потом из Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (ДРСМД). Сейчас они ведут с нами изнурительные переговоры о сохранении в действии Договора о мерах по дальнейшему сокращению и ограничению стратегических наступательных вооружений (ДСНВ-3). Мы предложили продлить его на пять лет, как это предусмотрено самим документом, без предварительных условий. На переговорах заместителя Министра иностранных дел России С.А.Рябкова со спецпосланником Президента США М.Биллингсли 17-18 августа с.г. в Вене американцы настаивали на условиях, которые, если честно, просто нереалистичны, включая требование о том, чтобы к этому или к будущему документу обязательно присоединился Китай. Пекин неоднократно заявлял, что делать это не собирается, т.к. его ядерный арсенал несопоставим с арсеналом России и США.

Американцы одержимы своими оценками о том, что ДСНВ-3 несовершенен, иранская ядерная программа тоже. Все, что подписывалось при Б.Обаме, «несовершенно». Поэтому я не знаю, каким будет окончательный результат, но мы честно сказали американцам, что ДСНВ-3, истекающий в феврале 2021 г., нужен нам, мы были бы «за» его продление без предварительных условий. Но нам он нужен не больше, чем американцам. Если они будут выдвигать нереализуемые предварительные требования, например, что мы должны «уговорить» Китай, мы этого делать не будем, мы уважаем китайскую позицию. Значит, пускай Договор истекает, мы потеряем последний инструмент, который хоть как-то регламентировал положение дел в сфере ядерных вооружений.

Это не означает, что все рухнет. У нас есть полная уверенность, что мы в состоянии себя защитить. Поэтому обеспокоенности быть не должно. Мы будем готовы возобновлять разговор уже «на ровном месте», «с чистого листа», но это будет огромной ошибкой, если наши американские коллеги решат разрушить последний документ. Это еще в дополнение к Договору об открытом небе (ДОН), из которого американцы тоже выходят, в очередной раз со ссылкой на то, что Россия его нарушает. Это неправда. Есть претензии среди участников ДОН и к западным странам. В Договоре создан механизм, в рамках которого обсуждаются претензии. Как раз когда наметились обоюдоприемлемые развязки по урегулированию вопросов, касающихся полетов над Калининградом, ровно в этот момент американцы заявили, что выходят из Договора. Это в очередной раз показало, что у них не было причин, связанных с действиями России, а целью было избавиться от любых инструментов, которые хоть как-то ограничивают свободу их «маневра». То же самое было с ДРСМД. Когда мы предложили хотя бы ввести двусторонний мораторий, нам сказали «нет». Наше предложение обсудить возможности верификации моратория, чтобы не верить «на слово», а «мониторить», соблюдается ли он, услышал только Президент Франции Э.Макрон. Сейчас у нас с французами начинаются глобальные консультации по большому количеству вопросов, включая различные аспекты европейской безопасности и в том числе по ракетам средней и меньшей дальности.

Завершая эту тему, скажу, что выход США из ДРСМД доказал, что все прежние ссылки на то, что противоракетная оборона им нужна исключительно для пресечения угроз, исходящих из Ирана и Северной Кореи, – это была попытка ввести общественность в заблуждение. США говорили, что для парирования угроз Северной Кореи и Ирана они должны размещать противоракетные средства в европейских странах (Румынии, Польши). Но эти средства прекрасно годятся не только для борьбы с ракетами, но и для запуска ударных ракет. Сейчас они размещаются не только в Европе. Наверняка будет усиливаться давление на Японию и Южную Корею. Если такие ракеты появятся, то дальность их действия может доставать практически до Урала (до 5500 тыс. км), а это больше половины территории России. Конечно, мы должны будем предпринимать контрмеры. Все эти действия нагнетают напряженность, создают военно-технический потенциал на наших границах.

Смею Вас уверить, что те новые вооружения, о которых уже объявлено, над которыми работают наши соответствующие конструкторские бюро, будут гарантированно обеспечивать неуязвимость территории нашей страны от любых угроз. А планов по созданию таких угроз, к сожалению, немало. Наша безопасность будет надежно обеспечена. При этом мы готовы в любой момент садиться и обсуждать новую ситуацию в сфере стратегической стабильности, новые вооружения, которые мы презентовали, готовы обсуждать на взаимной основе вооружения, над которыми работают американцы. Но сейчас ситуация не внушает оптимизма в том, что касается достижения каких-то договоренностей.

Россия. ЦФО > Внешэкономсвязи, политика. Образование, наука > mid.ru, 23 августа 2020 > № 3482449 Сергей Лавров

Ли Сок Пэ: Сеул и Москва обсуждают возобновление авиасообщения

Посол Южной Кореи в России Ли Сок Пэ рассказал корреспонденту РИА Новости Анастасии Решетниковой, когда ожидать возобновления авиасообщения между двумя странами, рассчитывают ли в Сеуле на визит российского лидера Владимира Путина в этом году и о том, какую помощь правительство страны готово оказывать соседней КНДР.

— Как вы считаете, благодаря чему Южной Корее удается справиться с натиском коронавируса?

— Республика Корея в соответствии с принципами прозрачности, доверия и открытости последовательно проводила противоэпидемическую политику, направленную на борьбу с распространением коронавирусной инфекции на территории страны. Граждане верили в эту политику правительства и активно участвовали в противоэпидемических мероприятиях. Мы считаем, что благодаря тому, что граждане нашей страны добровольно и дисциплинированно соблюдали правила личной гигиены, профилактики и самоизоляции, мы смогли успешно противостоять кризису, вызванному пандемией COVID-19.

В частности, Республика Корея смогла эффективно предотвратить распространение коронавирусной инфекции в стране благодаря так называемой стратегии 3T, которая включает меры по выявлению случаев заражения с помощью массового тестирования (Testing), предотвращение распространения вируса посредством отслеживания контактов инфицированных с другими людьми (Tracing) и лечение заболевших, начиная с ранней стадии их заражения коронавирусной инфекцией (Treatment).

Кроме того, наша страна смогла замедлить распространение коронавирусной инфекции благодаря сотрудничеству с гражданами, которые соблюдают социальное дистанцирование, активно используют маски и другие средства защиты и придерживаются режима самоизоляции.

По данным на 5 августа, среди 480 тысяч выявлено 748 случаев нарушения режима самоизоляции.

— Есть ли понимание, когда возобновятся полеты между Россией и Республикой Корея? Получало ли посольство указания готовиться к возобновлению выдачи виз российским гражданам? На каких условиях россияне смогут попасть в Южную Корею после возобновления полетов?

— В соответствии с решением российского правительства о прекращении с 27 марта международного авиасообщения все регулярные авиарейсы между Республикой Корея и Россией были приостановлены, и из-за этого не только российские граждане, желающие поехать в Корею, но и корейцы, в том числе бизнесмены и туристы, которые хотели бы приехать в Россию, испытывают немалые трудности и неудобства.

Авиационные власти наших стран обсуждают вопрос о возобновлении регулярного авиасообщения. Поскольку два государства разделяют общее мнение о том, что необходимо устранить неудобства, которые возникли для граждан обеих стран из-за приостановки прямого авиасообщения, и возобновить обмены между двумя странами, мы надеемся, что регулярные полеты будут постепенно возобновлены. Думаю, что с учетом санитарно-эпидемиологической ситуации в Республике Корея и России, связанной с распространением коронавирусной инфекции, и тенденции повышения спроса на полеты между двумя странами количество рейсов может быть увеличено. Пока точные сроки возобновления регулярных авиарейсов не определены, но между нашими странами проводятся консультации, и мы ожидаем, что этот вопрос будет решен. Надеемся также, что с возобновлением регулярного авиасообщения будет снято ограничение на въезд корейских граждан в Россию.

Правительство Республики Корея установило для всех лиц независимо от национальности, прибывших из-за границы, обязательный двухнедельный карантин в своем доме или в специально отведенных помещениях — так называемых обсерваторах. Кроме того, в целях предотвращения распространения коронавирусной инфекции в отношении всех граждан, прибывших из-за рубежа, в течении трех дней после их прибытия проводится полное диагностическое тестирование на COVID-19.

Республика Корея никогда не ограничивала выдачу виз российским гражданам. Россияне, получившие въездные визы, могут въезжать в нашу страну.

— Возросло ли с началом пандемии коронавируса количество обращений в посольство от южнокорейских граждан? Есть ли заболевшие коронавирусом граждане Южной Кореи в Российской Федерации?

— Защита жизни и безопасности наших граждан, находящихся за рубежом, – это прямая обязанность государства. Консульская помощь посольства и консульства приобретает большее значение особенно в период, когда мир столкнулся с беспрецедентным вызовом, связанным с пандемией болезни, вызванной новым коронавирусом.

Наше посольство с целью защиты здоровья и безопасности корейских граждан, находящихся в России, активно предоставляло и продолжает предоставлять консульскую помощь, включая оказание содействия желающим выехать, чтобы они могли благополучно вернуться на родину, а также оперативное предоставление точной информации о мерах российского правительства, направленных на борьбу с коронавирусной инфекцией, тем гражданам, которые пожелали остаться в России, и обеспечение этих людей масками (KF94) с высокой степенью защиты от вирусов.

В частности, после того как с 27 марта российское правительство полностью приостановило международное авиасообщение, большинство обращений граждан в посольство касались организации авиарейсов для возвращения на родину, в Корею. Наше посольство в сотрудничестве с правительством России, Ассоциацией корейцев, авиакомпанией и другими ведомствами организовало специальные временные рейсы для вывоза наших граждан на родину, и к настоящему времени из Москвы было выполнено шесть вывозных рейсов и из Владивостока — три рейса, благодаря которым 1757 человек смогли вернуться на родину.

Перед каждым таким вывозным рейсом посольство направляло в аэропорт группу своих сотрудников для оказания экстренной консульской помощи на месте, включая содействие в оформлении вылета для благополучного возвращения на родину.

Кроме того, в целях обеспечения здоровья и безопасности наших граждан и минимизации возможного инфицирования на борту самолета консульский отдел посольства совместно с Ассоциацией корейцев подготовили и обеспечили пассажиров наборами средств защиты от коронавируса, состоящими из масок, санитарных перчаток и антибактериальных влажных салфеток.

Вместе с тем для обеспечения безопасности корейских граждан, которые решили не возвращаться в Корею и остаться в России, наше посольство тщательно собирает информацию о различных мерах, которые принимают правительства России и Москвы для предотвращения распространения вируса COVID-19, и незамедлительно информирует наших граждан через веб-сайт посольства и социальные сети.

Кроме того, по согласованию с соответствующими организациями и ведомствами правительств наших двух стран и Ассоциацией корейцев были приобретены маски KF94, они привезены из Кореи в Москву и переданы корейским гражданам, находящимся в России, чтобы они также могли пользоваться этими индивидуальными средствами с высокой степенью защиты от коронавирусной инфекции. Мы надеемся, что они помогут нашим гражданам предотвратить заражение коронавирусом.

Среди корейских граждан, находящихся в России, было подтверждено несколько случаев инфицирования коронавирусом. Некоторые заболевшие были госпитализированы и прошли лечение в больнице до полного выздоровления. Хотел бы выразить свое глубокое уважение и искреннюю благодарность российским медицинским работникам, которые, не разделяя заболевших на своих граждан и иностранцев, самоотверженно трудились и отдавали все силы для лечения пациентов, заразившихся опасным вирусом.

Однако с глубоким прискорбием вынуждены сообщить, что состояние одного гражданина во время лечения резко ухудшилось, и он скончался. Мы хотели бы выразить самые искренние соболезнования его родным и сказать, что очень сожалеем об этой утрате. Пусть покоится с миром.

— 2020 год – это год культурных обменов между Россией и Республикой Корея. Большая часть мероприятий из-за пандемии коронавируса оказалась свернута. Не планируется ли продлить этот год культурных обменов на следующий 2021 год?

— Во время государственного визита президента Мун Чжэ Ина в Россию в июне 2018 года президенты наших двух стран в ознаменование 30-летия установления дипломатических отношений между Республики Корея и Российской Федерацией объявили 2020 год Годом взаимных обменов.

Два государства в соответствии с указами президентов обеих стран сформировали организационные комитеты по подготовке перекрестного Года взаимных обменов под председательством вице-премьеров и разработали широкомасштабный план проведения более 300 юбилейных мероприятий, включающий проекты во всех областях, включая экономику, культуру и молодежные обмены.

Но, к сожалению, из-за распространения новой коронавирусной инфекции проведение юбилейных торжеств с присутствием участников, то есть в режиме офлайн, стало затруднительным, и оказалась неизбежной также корректировка графика соответствующих важных дипломатических мероприятий.

Вследствие этого в начале июня состоялся телефонный разговор премьер-министра Республики Корея Чон Се Гюна и председателя российского правительства Михаила Мишустина, в ходе которого была достигнута договоренность о переносе мероприятий перекрестного Года корейско-российских взаимных обменов на следующий год.

В настоящее время Корейский культурный центр в России уже проводит в режиме онлайн некоторые юбилейные мероприятия, такие как конкурс работ в виде фотографий и видеоконтента, посвященных Корее, онлайн-показ корейских фильмов, онлайн-трансляции программ с участием деятелей культуры и искусства. В зависимости от развития ситуации с пандемией коронавируса в Республике Корея и в России мы планируем либо провести во второй половине этого года как можно больше важных мероприятий, либо перенести их на следующий год.

Отмечая 30-летие установления дипломатических отношений между Республикой Корея и Россией, мы планируем вместе с российским правительством приложить все усилия, чтобы можно было еще больше расширить двусторонние обмены и углубить взаимопонимание между народами наших стран.

— Ранее сообщалось, что корейское правительство надеется, что визит президента России Владимира Путина в Южную Корею состоится в этом году. Ведутся ли консультации по поводу визита? Может ли визит состояться до конца года? Планируется ли обмен визитами на уровне министров иностранных дел?

— Республика Корея и Россия в духе стратегического партнерства прилагают усилия для развития взаимовыгодных и ориентированных на будущее двусторонних отношений и стремятся проводить встречи и обмены на высшем и высоком уровнях на регулярной основе.

Сразу же после того, как в мае 2017 года правительство президента Мун Чжэ Ина приступило к работе, была поставлена цель добиться существенного прорыва в продвижении корейско-российских отношений. В течение последних трех лет главы двух государств провели пять встреч на высшем уровне, чтобы активизировать развитие двусторонних отношений стратегического партнерства.

В июне 2018 года во время государственного визита в Россию президент Мун Чжэ Ин пригласил президента Владимира Путина посетить Республику Корея. В июне 2019 года во время корейско-российской встречи на высшем уровне, которая состоялась на полях саммита "Группы двадцати" в городе Осака, президент Владимир Путин сказал, что со всем вниманием рассмотрит вопрос о визите в Республику Корея.

Республика Корея надеется, что визит президента Путина в нашу страну состоится в течение этого года, и по дипломатическим каналам наши государства ведут тесные консультации по вопросу организации этого визита.

Мы предполагаем, что конкретные сроки визита будут определены с учетом развития санитарно-эпидемической ситуации, вызванной коронавирусной инфекцией, и в зависимости от графика лидеров наших стран.

В этом году мы отмечаем 30-летие установления дипломатических отношений между Республикой Корея и Россией и ожидаем, что визит президента Владимира Путина в нашу страну придаст импульс для подъема корейско-российских отношений на более высокий уровень.

После начала деятельности администрации президента Мун Чжэ Ина в 2017 году динамичные обмены между нашими странами осуществляются не только на уровне глав государств. В частности, ежегодно не менее одного раза в год проводятся переговоры также на уровне министров иностранных дел. И мы ожидаем, что по мере стабилизации эпидемической ситуации с коронавирусной инфекцией смогут возобновиться и взаимные визиты руководителей дипломатических ведомств.

— Планирует ли правительство Республики Корея закупать российскую вакцину от коронавируса, когда она будет запущена в производство?

— Стратегия правительства Республики Корея заключается в поддержке разработки отечественной вакцины и быстрого обеспечения поставок вакцины из-за рубежа, но на данный момент не было принято конкретных решений относительно закупок вакцины, созданной в других странах.

В Республике Корея наблюдается небольшое количество новых выявленных случаев заражения COVID-19 и низкий уровень смертности, и уже налажена система как бы "вакцинирования повседневной жизни" путем соблюдения правил гигиены и режима социального дистанцирования, поэтому в отношении обеспечения и разработки вакцины курс правительства направлен на то, чтобы использовать вакцину от COVID-19, безопасность и эффективность которой достаточно проверены и подтверждены.

Поскольку в Корее уже есть такая как бы "вакцина для повседневной жизни" благодаря соблюдению правил гигиены и режима социального дистанцирования, мы считаем, что мероприятия по профилактике заражения с помощью этих мер могут быть безопаснее, чем быстрая разработка вакцины.

— Известны ли сроки возобновления безвизового режима между Россией и Южной Кореей?

— В настоящее время действие межправительственного соглашения о взаимной отмене визовых требований между Республикой Корея и Россией и введении безвизового режима временно приостановлено. Мы предполагаем, что по мере стабилизации в наших двух странах санитарно-эпидемической ситуации, вызванной коронавирусной инфекцией, вопрос о возобновлении действия безвизового режима будет пересмотрен. Конкретные сроки того, когда безвизовый режим снова вступит в силу, предсказать трудно.

— Как Республика Корея и Россия взаимодействуют в рамках международного проекта строительства демонстрационного реактора ИТЭР?

— Республика Корея и Российская Федерация вместе принимают участие в проекте "Международный экспериментальный термоядерный реактор" (ИТЭР), который реализуется совместно семью сторонами (США, Россия, ЕС, Япония, Китай, Республика Корея — с июня 2003 года, Индия) и предусматривает строительство и эксплуатацию сверхпроводящего экспериментального термоядерного реактора, чтобы продемонстрировать возможность практического использования термоядерной энергии в промышленных масштабах.

В соответствии с Соглашением о создании ИТЭР Совет ИТЭР и проектные группы каждой из семи сторон-участниц вместе продвигают проект. Структура проекта предполагает, что на каждую из шести сторон, за исключением ЕС, приходится одинаковая доля в натуральной и денежной форме (45,46% приходится на ЕС и 9,09% вносят каждая из остальных шести участниц). Республика Корея и Российская Федерация помимо ежегодной выплаты фиксированного взноса до определенного срока производят и поставляют определенные для каждой страны компоненты (оборудование, детали и так далее).

— Взаимодействуют ли Сеул с КНДР по сбежавшему на Север человеку, у которого было подозрение на коронавирус? Планирует ли Республика Корея оказывать активную помощь КНДР в связи с усилением в этой стране мер по борьбе с возможностью распространения коронавирусной инфекции?

— Правительство Республики Корея проводит консультации с южнокорейскими неправительственными организациями и основными международными организациями по вопросам оказания такой помощи и готовит различные проекты сотрудничества, всесторонне учитывая различные тенденции.

Мы планируем поощрять и поддерживать участие в этой деятельности различных субъектов, таких как группы экспертов негосударственных и общественных организаций по вопросам охраны здоровья, климата и окружающей среды и местные органы власти, чтобы не ограничиваться разовой поддержкой на уровне правительства.

Что касается усиления противоэпидемических мер, принятых в КНДР в связи с возможностью распространения коронавирусной инфекции, мы внимательно следим за ситуацией, осознавая всю ее серьезность. Мы обеспокоены возможностью ухудшения состояния здоровья жителей Северной Кореи и возникновением трудностей в их повседневной жизни, и хотели бы передать им слова утешения и поддержки.

Мы готовы сотрудничать всегда, когда есть возможность для нашего взаимодействия, и не только в Кэсоне, но и в любом другом районе Северной Кореи.

Правительство Республики Корея 6 августа приняло решение о выделении 10 миллионов долларов на программу по поддержке северокорейских детей и женщин, которую осуществляет Всемирная продовольственная программа ООН.

В дальнейшем мы намерены твердо придерживаться принципа, согласно которому гуманитарное сотрудничество будет продолжаться независимо от политической и военной ситуации, и своевременно оказывать необходимую поддержку.

Вместе с тем в последнее время возникло беспокойство не только в связи с ситуацией с коронавирусной инфекцией, но также есть опасения по поводу возникновения жертв и ущерба, причиненного наводнениями, вызванными беспрецедентными в Северной Корее проливными дождями, и в случае необходимости мы планируем оказать помощь.

Корея. Россия > Внешэкономсвязи, политика. Медицина > ria.ru, 21 августа 2020 > № 3486842 Ли Сок Пэ

Идеология или смерть!

мировая гибридная война и белорусские события

Сергей Глазьев

Попытки западной агентуры организовать в Белоруссии очередную цветную революцию были ожидаемы. Каждый раз во время, либо после всенародных выборов американские спецслужбы устраивают провокации с целью подрыва неугодных им режимов и продвижения во власть выращенных ими марионеток. Эта работа поставлена на поток и является частью вполне рутинной технологии применения так называемой «мягкой силы» американской властвующей элитой в целях поддержания мирового господства. Она весьма эффективна в государствах без идеологии и не даёт результата в обществах, объединенных той или иной национальной идеей.

Если в государстве нет идеологии, то, по факту, в нём доминирует власть денег, прикрытая смесью либертарианства и псевдопатриотизма.

Идеология вульгарного либерализма легализует продажность всего и вся, включая решения органов власти. Патриотическая риторика используется для прикрытия коррупции и злоупотреблений власти. Так устроено большинство авторитарных режимов в странах третьего мира, в число которых опустилось постсоветское пространство. Как показывает опыт Латинской Америки и Африки, подобные режимы могут существовать достаточно долго, если они устраивают внешние идеологически мотивированные силы. И могут рушится в одночасье, если эти внешние силы могут перекупить и запугать критически значимую часть властвующей элиты. Если последняя - компрадорская, сделать это достаточно легко.

Для свержения режима Януковича американским спецслужбам хватило четырёх месяцев. Как только президент Украины отказался подписывать кабальное соглашение об ассоциации с Евросоюзом, они начали кампанию по его свержению, опираясь на свою агентуру в органах власти, СМИ, деловых кругах. В первую очередь, были поставлены в нужную позу «чего изволите» украинские офшорные олигархи. Под угрозой конфискации вывезенных из Украины доходов, они сразу же предали своего президента. Одновременно начали работать против Януковича грантоеды-журналисты, давно прикормленные западными спецслужбами. Его коррумпированное окружение, включая силовиков, да и он сам, были парализованы страхом перед западными санкциями, которыми угрожали все лидеры стран НАТО и их послы в случае применения режимом силы против «майданутых». Последние тем временем быстро вооружались и превращались в боевиков под руководством американских инструкторов. Как только они приобрели боеспособность, а преданные коррумпированными чиновниками правоохранители её утратили, американские партнёры повели выращенных ими неонацистов на штурм правительственных зданий и совершение государственного переворота. С тех пор наступила пятилетка разграбления украинского национального богатства под присмотром американских марионеток, которая перешла уже в фазу торговли людьми и их органами.

Вместе с тем, против мягкой силы есть твёрдая сила, применение которой может достаточно долго удерживать авторитарный режим. Однако, если у него нет разделяемой народом идеологической основы, крах режима следует вслед за смертью его вождя. Или, как в случае с Ливией, если перед лицом внешней идеологически мотивированной угрозы авторитарный режим недостаточно сильной страны лишается внешних союзников.

Почти все постсоветские государства прошли через печальный опыт государственных переворотов, организованных американскими спецслужбами. Они, не без оснований, приписали себе победу над СССР и до сих пор претендуют на управление нашей территорией. У них получилось организовать государственные перевороты с целью узурпации власти их марионетками: в России осенью 1993-го, на Украине в 2004-м (оранжевая революция) и в 2014-м, в Грузии в 2003-м, в Молдавии в 2009-м, в Киргизии в 2005-м. Не получилось: в России в 2011-м, в Белоруссии в 2006-м и 2010-м, в Узбекистане в 2005-м. Везде, где получилось, их ставленники разграбили переданные им в управление страны, вывезя в общей сложности около 2 триллионов долларов за рубеж и передав остатки доходных активов американским и европейским корпорациям. Но этот печальный опыт, как видно по последним событиям в Белоруссии, не даёт надежной прививки общественному сознанию против «мягкой силы» американских спецслужб. Вскармливаемая ими агентура среди подрастающего поколения при каждом удобном случае пытается дестабилизировать политическую ситуацию. Без идеологии, обеспечивающей единство власти и народа, даже самые эффективные авторитарные режимы не могут гарантировать преемственность и не обладают долгосрочной устойчивостью. И, наоборот, при наличии общенародной идеологии, даже такие небольшие страны, как Куба и КНДР могут в одиночку успешно противостоять внешним врагам, парируя все их попытки свержения власти.

СССР рухнул после того, как большинство народа перестало верить в построение коммунизма. Его наукообразная интерпретация в обязательном для всех людей с высшим образованием курсе научного коммунизма не выдерживала критики. Перерождение КПСС из авангарда продуктивной элиты общества в номенклатурно-бюрократическую прослойку лишило власть способности к эффективному управлению и иммунитета к предательству. Внешним врагам удалось ничтожными усилиями через своих агентов влияния в политическом руководстве организовать хаос, государственный переворот и развал Советской империи.

С тех пор ни одно из постсоветских государств не смогло создать убедительной для народа идеологии, руководствуясь которой люди способны жертвовать жизнью. Её подмена либерально-демократическими и националистическими декорациями лишь камуфлирует власть денег, коррумпирующую все ветви власти. Причем, это - власть внешних денег, которые в неограниченном количестве печатают ФРС США, ЕЦБ, Банка Англии и Японии. Чтобы эта власть была абсолютной, они держат центральные банки в СНГ под неусыпным контролем, следя за тем, чтобы они не создавали внутренние источники кредита и беспрекословно выполняли рекомендации МВФ по ограничению кредитной эмиссии и либерализации валютного регулирования.

Вызывает удивление неспособность многих руководителей даже крупных развивающихся государств разобраться в денежных механизмах внешнего доминирования США. Я предупреждал Президента Бразилии Дилму Руссефф о том, что политика Центрального банка по завышению процентных ставок и либерализации валютного регулирования влечет сжатие инвестиционной и деловой активности и переход контроля над экономикой к американским корпорациям, следствием чего неизбежно станет падение доходов трудящегося населения и создание условий для государственного переворота. К сожалению, так и случилось. К аналогичным последствиям ведет денежная политика, проводимая в СНГ.

Как-то в бытность министром внешнеэкономических связей я пытался открыть бразильский рынок для поставок российской высокотехнологической продукции. За чашкой бразильского рома мой визави мне доходчиво объяснил, что при всем его желании, этого сделать не получится в силу кадровой политики спецслужб США в Латинской Америке. Они позволяют первым лицам государств делать всё, что угодно, при условии назначения рекомендованных ими руководителей центральных банков и министров финансов. При этом чем хуже последствия проводимой ими денежной политики, тем больше восторженных похвал со стороны МВФ и мировых СМИ они получают. Как это делается, можно прочитать в блестящей книге Джона Перкинса «Исповедь экономического убийцы».

В условиях разворачивающегося мирового кризиса, кроме Бразилии, только в СНГ все еще проводится денежная политика по рекомендациям МВФ. Её суть – уничтожение внутренних источников кредита путем завышения процентных ставок и свертывания банковских механизмов рефинансирования инвестиций, а также перманентная дестабилизация валютно-финансовой системы путем отпускания курса национальной валюты в свободное плавание. При отсутствии ограничений на трансграничное движение капитала этого достаточно для установления контроля американских хедж-фондов за валютным рынком, а имеющих неограниченный доступ к дешевому кредиту западных корпораций – над реальным сектором национальной экономики. Так, в России сегодня половина промышленных активов находится под контролем нерезидентов, а рубль стал самой неустойчивой валютой в странах «большой двадцатки».

Пять лет этой денежной политики в СНГ повлекли стагнацию экономики, снижение доходов населения, падение авторитета власти. Это главная социально-экономическая причина протестов в Белоруссии. После того, как её Центральный банк, вслед за российским, перешел к описанной выше политике, белорусское экономическое чудо закончилось. Если до этого Белоруссия лидировала по темпам экономического роста на постсоветском пространстве, превысив достигнутый в БССР объем производства почти вдвое, то последние годы занимает последнее место по темпу прироста ВВП в ЕАЭС.

Без преувеличения можно сказать, что Лукашенко удалось создать в Белоруссии своё экономическое чудо. Не обладая запасами нефти, газа, руды, чернозема, рыбными ресурсами, белорусская экономика успешно развивалась на основе экспорта продукции машиностроения и агропромышленного комплекса. Большую роль в этом играли партнёрские отношения с Россией, с которой у Белоруссии Союзное государство и общий рынок. Но последние годы, вследствие выполнения рекомендаций вашингтонских финансовых организаций, белорусская экономика утратила важнейшее преимущество на постсоветском пространстве – развитый внутренний кредит. Свертывание механизмов рефинансирования производственной деятельности центральным банком поставило белорусскую экономику в полную зависимость от внешних источников спроса и инвестиций. Никакие махинации с реэкспортом украинской и европейской продукции не смогли компенсировать утрату внутреннего кредита, подорвав доверительные отношения с главным партнёром.

Сегодня больно смотреть, как одурманенная западным влиянием белорусская молодёжь стремится жертвовать своим будущим, чтобы понравиться западным кукловодам. Абсурдные забастовки на государственных предприятиях, необоснованные претензии на власть со стороны польско-литовских марионеток, идейных наследников Пилсудского, тянут Белоруссию на путь украинской катастрофы. Ошибки в денежно-кредитной политике легко исправить и есть ещё производственный потенциал, чтобы вернуть белорусскую экономику на траекторию опережающего экономического роста. Но этого уже будет недостаточно. Нужны меры по оздоровлению общественного сознания. И не только в Белоруссии, где авторитет власти был ещё недавно намного выше, чем в соседних постсоветских государствах.

Оздоровление общественного сознания не может быть проведено в отсутствие разделяемой народом идеологии. Если даже в Белоруссии, где велась систематическая борьба с коррупцией, правительство проводило последовательную политику в интересах роста производства и благосостояния граждан, поддерживались социальные гарантии и правопорядок, доверие к власти поставлено под сомнение, то политическая дестабилизация в других постсоветских государствах есть лишь вопрос времени и внешнего влияния.

К счастью, главная внешняя угроза России и Белоруссии быстро слабеет по мере падения международного влияния и нарастания хаоса внутри США. Но, по мере утраты экономического доминирования в мире, американская властвующая элита становится всё более агрессивной, стремясь его компенсировать усилением эксплуатации периферии. Разорение захваченных американскими марионетками стран – Ирака, Ливии, Украины, Грузии, Бразилии – приобретает тотальный характер. Эскалация торговой войны против КНР и финансовой против России вышла далеко за пределы международного права. Вслед за захватом американским казначейством контроля над российскими алюминиевыми активами, арестом счетов тысяч российских граждан, следует ожидать массированной конфискации российских и белорусских активов, находящихся в англосаксонской юрисдикции, включая офшоры. Будет нарастать интенсивность кибератак со стороны АНБ США на объекты информационной, энергетической и управленческой инфраструктуры. Ситуация в Белоруссии свидетельствует о мобилизации американских спецслужб на прямое вмешательство во внутренние дела наших стран, а подрыв Вашингтоном договорно-правовой базы международной безопасности – о готовности и к военной агрессии.

Как следует из теории длинных циклов мирового экономического развития, эскалация гибридной войны со стороны США будет продолжаться вплоть до середины 20-х годов, когда центр развития мировой экономики окончательно переместится в Юго-Восточную Азию. Основные сражения этой гибридной войны, в которой противник уже оккупировал Украину, Грузию, Прибалтику, ещё впереди. Без формирования общенародной идеологии, обеспечивающей поддержку власти народом, выстоять на главном – информационном – фронте этой войны будет невозможно. Конструирование патриотических и великодержавных симулякров, которыми занимаются придворные политтехнологи – не более чем имитация, если не сказать, дискредитация этой задачи.

Потуги ельцинской администрации придумать национальную идею ничего кроме сарказма вызвать не могли. Подорвав основу русского общественного сознания – стремление к социальной справедливости - ельцинский режим ни на что, кроме ненависти и презрения со стороны народных масс рассчитывать не мог. С тех пор, однако, социальное расслоение общества лишь усилилось. Социальные лифты практически перестали работать. Заявляемые намерения политического руководства по развитию экономики саботируются, доходы населения снижаются, доверие к власти падает. В этих условиях декларации перестали работать. Народ может поверить только конкретным делам, наглядно демонстрирующим намерение власти восстановить социальную справедливость и создать реальные условия для творческой самореализации граждан в производительной деятельности.

Экономическая целесообразность и научная теория давно подсказывают власти, как это сделать. Приведём перечень наиболее очевидных мер, создающих одновременно условия для развития экономики и восстановления социальной справедливости: прекращение вывоза капитала и откровенной коррупции при размещении крупных госзаказов и подрядов; налогообложение валютных спекуляций; введение настоящей, а не имитационной шкалы подоходного налога; развертывание механизмов кредитования инвестиционной и производственной деятельности; восстановление адекватных ущербу платежей за загрязнение окружающей среды; изъятие природной ренты в доход государства и восстановление универсальных по всей стране социальных гарантий; введение реального прожиточного минимума и соответствующее повышение минимальной зарплаты; национализация имущества врагов, ведущих против России гибридную войну; реализация закона о стратегическом планировании посредством механизмов государственно-частного партнерства, специнвестконтрактов, целевого кредитования принимаемых программ и проектов. Всё это можно сделать до конца текущего года и вывести экономику из кризиса на траекторию опережающего экономического роста, совершить долгожданный рывок, о котором говорит Президент России.

Однако, при всей очевидной целесообразности, провести даже эти, давно назревшие меры, без идеологического обоснования будет непросто. И недостаточно.

Нужен решительный поворот к новому мирохозяйственному укладу, идеологической основой которого является сочетание идей социальной справедливости, экономической эффективности, традиционных нравственных ценностей, бережного отношения к природе и человеку.

Этот мирохозяйственный уклад, названный нами интегральным, сформировался в настоящее время в КНР на основе синтеза социалистической идеологии и творческой самореализации личности в производительной деятельности, централизованного стратегического планирования и рыночной конкуренции, государственного контроля за обращением денег и частного предпринимательства. Государство выступает в роли интегратора различных социальных групп и дирижера, гармонизирующего производственные и социальные отношения на основе критерия роста общественного благосостояния. Подобная система социально-экономических отношений, но на демократической политической основе формируется в настоящее время в Индии. Ее ключевые элементы можно видеть в других успешно развивающихся странах Юго-Восточной Азии.

Преимущества интегрального мирохозяйственного уклада, по сравнению с доминировавшим в уходящую историческую эпоху имперским, с очевидностью проявились в экономическом чуде КНР, опережающем росте Индии, подъеме стран АСЕАН; до этого – в успешном развитии Японии и Ю.Кореи. Нет сомнений в том, что в течение ближайших двух десятилетий этот мирохозяйственный уклад повсеместно распространится, а центр развития мировой экономики переместится в Юго-Восточную Азию. Это следует из теории длинных циклов в развитии экономики и имеющихся прогнозов.

Идеологическим императивом, связывающим воспроизводственные контуры интегрального мирохозяйственного уклада, являются ценности социальной справедливости и национальной солидарности. Деньгам отводится роль инструмента обслуживания процессов воспроизводства и развития экономики. Банковская система подчиняется целям финансирования инвестиций в развитие производства. Регулирование экономики выстраивается ради стимулирования роста производства и народного благосостояния на основе поступательного повышения экономической эффективности за счет НТП. Все эти принципы, включая правила эмиссии и обращения денег, валютного регулирования и финансового контроля фиксируются в законодательстве. Также как нормы ответственности исполнительной власти за результаты социально-экономического развития.

В свое время, для конструирования современной созидательной идеологии в ответ на глобальный финансовый кризис, автором была сформулирована концепция социально-консервативного синтеза. Её суть – сочетание социалистических и традиционных духовных ценностей в интересах выживания и устойчивого развития человечества. Приходится, с сожалением, констатировать, что она не была воспринята ни социалистическим интернационалом, ни священноначалием. Но зато поддержана продуктивной элитой общества в ходе голосования за народно-патриотический союз «Родина» в 2003 г. Другой идейной альтернативы нынешнему культу «Золотого тельца» не просматривается.

Актуальность концепции социально-консервативного синтеза подтверждается торжеством «четвёртой политической теории» А.Дугина, согласно которой необходимо переосмысление политической истории с новых позиций, за рамками привычных идеологических клише и старых идеологий – либерализма, консерватизма, монархизма, традиционализма, фашизма, социализма и коммунизма, на основе конвергентных подходов. Правота Дугина подтверждается нарастающим влиянием популистских партий в Европе, идеология которых сочетает левые (социалистические) идеи и правые (консервативные) ценности.

Как известно, идеи правят миром. Но, с одной стороны, в условиях нынешнего просвещенного общества, они должны быть конструктивными и практически подтверждать свою эффективность. С другой стороны, властвующая элита должна последовательно воплощать их в жизнь. Время демагогических приемов и имитации бурной деятельности ушло. Чтобы остановить нарастающий хаос и прекратить коррупцию государственности, предотвратить нарастающую войну всех против всех, необходимо преображение власти. Осью этого преображение должно стать законодательное оформление механизма ответственности власти перед обществом. Исполнительной – за повышение уровня и качества жизни населения. Судебной – за справедливые и законные решения. Информационной – за объективное освещение реальности. Законодательной – за поддержание этих механизмов ответственности всех ветвей власти.

Необходимые для этого политические реформы только начались с принятием поправок к Конституции. Этого явно недостаточно. События в Белоруссии наглядно демонстрируют несоответствие нашей властвующей элиты требованиям времени. Ответы на эти вызовы не могут универсальными для всех государств мира. Но они могут сочетаться и дополнять друг друга в формировании нового мирохозяйственного уклада на постсоветском пространстве.

Белоруссия. СНГ. США > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция. Финансы, банки > zavtra.ru, 20 августа 2020 > № 3542763 Сергей Глазьев

Военная мощь Ирана превосходит мощь Израиля, Пакистана и Саудовской Аравии

Согласно обзору Global Fire Power (GFP), опубликованному в США, потенциальная военная мощь Ирана превосходит мощь сионистского режима и таких стран, как Пакистан и Саудовская Аравия.

Базирующаяся в США организация Global Fire Power (GFP) ежегодно публикует аналитический обзор данных о 138 современных военных державах. Рейтинг GFP основан на потенциальном военном потенциале каждой страны на суше, на море и в воздухе.

В своем последнем обзоре GFP поставил Иран на седьмое место на огромном азиатском континенте с точки зрения военного сдерживания, в то время как такие страны, как Россия, Китай и Индия, занимают первое-третье место.

В отчете GFP также добавлено, что с точки зрения потенциальной военной мощи Иран превосходит Израиль и такие страны, как Пакистан и Саудовская Аравия, и имеет преимущество над ними.

Исследования показывают, что эти упомянутые страны являются крупнейшими производителями и покупателями боевого оружия в регионе, и их военная мощь в основном определяется этим фактором. Например, согласно обзору GFP, только военный бюджет Саудовской Аравии на 2020 год оценивается в 56 миллиардов долларов, а оборонный бюджет Индии составляет 61 миллиард долларов.

Начальник штаба израильской армии недавно объявил, что утвержденный израильским правительством оборонный бюджет составляет 29 миллиардов долларов и что режим также получил от США военную помощь на 38 миллиардов долларов, что в целом составляет около 67 миллиардов долларов.

Между тем оборонный бюджет Ирана в этом году составил около 70 миллиардов томанов или 14 миллиардов долларов, что почти на треть или даже меньше, чем у всего бюджета упомянутых стран.

Согласно «20-летнему национальному плану видения Ирана», страна должна стать первой военной державой в регионе Западной Азии к 2025 году. Учитывая недавний отчет GFP и поразительный военный прогресс Ирана, несмотря на жестокие санкции, страна уже занимает второе место в регионе Западной Азии и кажется, что это 20-летнее национальное видение реализуется даже раньше, чем предполагалось.

На 2020 год Иран занимает 14 место из 138 среди стран, рассматриваемых для ежегодного обзора GFP. В рейтинг, конечно же, не включена военная мощь Корпуса стражей Исламской революции.

Обзор рассматривает несколько факторов для ранжирования, в том числе количество оружия, численность персонала, разнообразие природных ресурсов, географию, логистические возможности и местное военное оружие.

В окончательном рейтинге также учитываются 8 факторов, включая людские ресурсы, финансы, логистика, природные ресурсы, география, военно-воздушные силы, военно-морские силы и сухопутные войска.

Тем не менее, GFP добавляет, что в тех случаях, когда официальные цифры не были доступны (например, некоторые данные по Северной Корее), обзор дал оценочные цифры.

Иран занимает 7-е место в Азии в оборонном секторе благодаря множеству достижений, наиболее важные из которых относятся к таким направлениям, как «строительство отечественных передовых дронов», «строительство местных фрегатов, танков и вертолетов», «строительство различных видов боевых машин», "ракеты (крылатые и баллистические)", "производство легкого военного оружия", "седьмая ракетная держава в мире"," одна из двух стран в мире, производящих суперкавитирующие торпеды и одна из пяти страны мира, разрабатывающая подводные лодки.

Иран. Пакистан. Израиль > Армия, полиция > iran.ru, 20 августа 2020 > № 3526693

Где готовят гильотину для доллара и когда она сработает

Иван Данилов

Заокеанские журналисты празднуют победу над Пекином: по информации агентства деловой информации Bloomberg, банки Поднебесной собираются применить американские санкции против китайских официальных лиц, вероятно, из страха потерять доступ к долларам. "Король-доллар по-прежнему безраздельно властвует. А это означает, что у банков есть два пути: американский или никакой", — с восторгом пишут американские пропагандисты, подчеркивая, что бравура китайских и гонконгских чиновников в отношении примененных против них санкций не совпадает с поведением гонконгских и китайских банков.

После введения Белым домом санкций за принятие закона о национальной безопасности, позволившего подавить проамериканское подполье в Гонконге, многие из одиннадцати официальных лиц, попавших в санкционные списки, поспешили продемонстрировать свою неуязвимость перед вашингтонским давлением. Хотя у некоторых высокопоставленных чиновников и членов их семей действительно обнаружились американские активы, визы или целые бизнесы, расположенные в США, другие представители китайской вертикали власти смогли показать, что у них таких проблем не было и нет. Например, полпред центрального правительства КНР в Гонконге заявил, что у него нет американских счетов и все его деньги и активы находятся в Китае, но если Дональд Трамп так хочет ввести санкции, то он готов отправить в Соединенные Штаты сто долларов для того, чтобы Минфин США мог их "заморозить". Гонконгский банковский регулятор, HKMA, даже выпустил особый циркуляр, направленный всем финансовым учреждениям специального административного района КНР, в котором указано, что у банков Гонконга нет никаких юридических обязательств в плане соблюдения санкций, введенных Соединенными Штатами против китайских и местных чиновников.

Bloomberg ссылается на собственные источники в банковском секторе для того, чтобы показать, что реальность якобы отличается от политических заявлений: "Действия банков говорят о другом. Как сообщает Bloomberg News со ссылкой на источники, знакомые с ситуацией, крупнейшие государственные банки Китая в Гонконге предпринимают предварительные шаги по соблюдению санкций. Крупные банки, ведущие операции в США, включая Bank of China Ltd., China Construction Bank Corp. и China Merchants Bank Co., проявили осторожность при открытии новых счетов для находящихся под санкциями должностных лиц, и как минимум один приостановил такую деятельность".

Можно долго рассуждать о том, насколько следует доверять информации такого рода, исходящей от явно ангажированного (по крайней мере, в силу национальной принадлежности) источника и не имеющей пока официального подтверждения, но в данном случае дело даже не в фактологической базе, а в самом направлении рассуждений проамериканской пропаганды. Если очень упростить и огрубить эти рассуждения, то они строятся по следующей цепочке: китайские банки боятся потерять доступ к работе в США и с американскими долларами и потому отказывают в обслуживании высокопоставленным китайским чиновникам, а значит, "король-доллар" продолжает быть фактическим властелином мира — со всеми вытекающими геополитическими и пропагандистскими последствиями.

Выглядит логично — но только на первый взгляд. На месте американских аналитиков стоило бы не праздновать победу доллара над китайской банковской системой, а задуматься над тем, что действия администрации Трампа ускоряют дедолларизацию, просто не прямым, а косвенным образом.

Действительно, как справедливо указывают журналисты Bloomberg, использование других валют для сделок — это не панацея, как выяснил на своем горьком опыте один китайский банк, якобы нарушивший санкции США против КНДР и пытавшийся скрыть эти транзакции путем расчетов в других валютах. Соединенные Штаты, получив под предлогом борьбы с терроризмом после 2001 года возможность прослеживать все банковские переводы через международную систему SWIFT, все равно видят эти сделки и наказывают нарушителей. Проблема в том, что, исходя из этой фактуры, можно сделать два противоположных вывода — и один из них будет в корне неверным. Вывод, к которому подталкивают читателя американские журналисты, заключается в том, что весь остальной мир (и Китай в том числе) встанет перед США на колени, осознав, что без доллара и без SWIFT им не жить, а следовательно — придется подчиняться любым хотелкам Вашингтона.

Это — неправильный вывод.

Правильный заключается в том, что такие действия Соединенных Штатов буквально принуждают Пекин, Москву, Брюссель и так далее к осознанию того, что либо придется срочно (гораздо быстрее, чем казалось раньше) разрабатывать и распространять свои собственные (альтернативные SWIFT) системы и валюты для платежей, либо, если этого не сделать, перед Вашингтоном действительно придется стоять на коленях.

Действия такого рода предпринимались и до введения "гонконгских санкций", но столь глубокая переделка финансовой системы — это всегда дорого, долго и очень сложно, не говоря уже о том, что, по всей видимости, только сейчас в Пекине произошло окончательное разочарование в вопросе договороспособности Вашингтона. Предполагаемый триумф "короля-доллара", о котором пишут американские журналисты, происходит на фоне знаковых событий, указывающих на другое, недолларовое будущее. Например, как сообщает RT, в торговом обороте между Россией и Китаем в первом квартале 2020 года доллар США занял менее 50%, упав с уровня в 75%, на котором он был в 2018-м.

В июле агентство Рейтер проинформировало о прорыве в вопросе дедолларизации международной торговли нефтью: "В этом месяце (британская нефтяная компания. — Прим. авт.) BP поставила три миллиона баррелей иракской нефти на Шанхайскую международную энергетическую биржу (INE), став первым крупным глобальным трейдером, осуществившим физическую поставку с тех пор, как Китай запустил фьючерсный рынок в 2018 году, сообщили во вторник отраслевые источники".

Нефть на Шанхайской энергетической бирже торгуется в юанях, и успех этого торгового механизма способствует независимости от американских торговых площадок и долларовых схем оплаты за энергоносители. Также идет работа над продвижением альтернативных схем межбанковских и коммерческих платежей с использованием "цифрового юаня", "цифрового евро" и даже специализированных криптовалют в обход SWIFT, причем над такого рода программами работают не только в Китае, но и в Евросоюзе.

Доллар пока действительно король финансового мира. Но из-за действий Вашингтона для этого короля уже ускоренно готовят гильотину.

Атаковавшие пограничников корейцы отправятся на скамью подсудимых

Утверждено обвинительное заключение по уголовному делу в отношении 14 граждан Северной Кореи, напавших на российских пограничников. Инцидент произошел в сентябре прошлого года при задержании нелегальных добытчиков кальмара в водах РФ.

Обвинительное заключение утвердил заместитель генпрокурора Дмитрий Демешин. Корейцам инкриминируют преступления, предусмотренные частью 2 статьи 318 УК РФ (применение насилия, опасного для жизни и здоровья, в отношении представителя власти в связи с исполнением им должностных обязанностей) и статьей 317 УК РФ (посягательство на жизнь правоохранителя в целях воспрепятствования законной деятельности).

По версии следствия, в сентябре 2019 г. пограничники Приморья обнаружили в исключительной экономической зоне РФ в Японском море рыбопромысловое судно в сопровождении маломерных плавсредств. Их экипажи незаконно добывали кальмар.

«18 иностранных моряков вооружились подручными предметами, в том числе ножами, топорами, и напали на 11 высадившихся на судно пограничников, причинив им телесные повреждения различной степени тяжести, а также осуществив попытки причинения смерти 6 из них», - рассказали Fishnews в пресс-службе управления Генпрокуратуры в ДФО.

Правоохранители в ответ открыли огонь из табельного оружия, ликвидировав на месте одного нападавшего, отметили в надзорном ведомстве. По его данным, остальные злоумышленники содержатся под стражей. Браконьерский флот был задержан, досмотрен и доставлен в Находку.

После вручения копии обвинительного заключения дело направят в Приморский краевой суд для рассмотрения по существу.

Ранее в суд направили уголовные дела в отношении других трех иностранцев, также совершивших противоправные действия на этом судне. Одному из них уже вынесен обвинительный приговор, сообщили в прокуратуре.

Самые оперативные новости читайте в телеграм-канале Fishnews.

Fishnews

КНДР. Россия. ДФО > Рыба. Армия, полиция > fishnews.ru, 14 августа 2020 > № 3470671

Зерно здравого смысла

Об угрозе глобального голода

Илья Титов

Век высоких технологий воспитал в людях "первого мира" злорадное высокомерие. Адепты культа Илона Маска покатываются со смеху над перспективами поставщиков углеводородов. Фанаты десятков крупных производителей компьютеров, мобильников и ещё Бог знает чего свысока смотрят на "отсталых" агрономов, ковыряющихся в земле так, словно на дворе каменный век. Свидетели технологической сингулярности со дня на день ожидают прихода искусственного интеллекта, который с ходу решит все проблемы человечества. Разумеется, в русскоязычном информационном пространстве с лихвой хватает представителей всех перечисленных течений, и редкая новость о чём бы то ни было не скатывается в обсуждение отсталости и бесперспективности "этой страны". В таком информационном шуме безнадёжно тонут голоса экспертов, предупреждающих, что на фоне неизбежного падения спроса на углеводороды и роста потребления редкоземельных металлов, широко используемых в обожаемой сторонниками прогресса электронике, будет расти спрос на зерно и пресную воду. Каким бы технически продвинутым ни был человек, сколько бы гаджетов он ни возил в своём электромобиле, он всегда будет нуждаться в том, чтобы есть и пить. Сотни поколений русских воинов, дипломатов и землепроходцев долгие века осваивали огромный, почти космический простор к востоку от Урала, а сегодня перспективы изменений климата, до одури пугающие и угрожающие затопить наших "партнёров", могут преобразить холодные пространства вечной мерзлоты в житницу всего мира. На днях произошли сразу два события, занятным образом оформляющие рамки нарратива, в которых будет вестись атака на Россию на очередном направлении.

18 июля в журнале The National Interest появился материал под заголовком "Превратит ли Россия свою пшеницу в оружие, пока мир занят коронавирусом?" Здесь следует сказать несколько слов о самом журнале. Несмотря на частое его появление в новостях по типу "Американцы оценили новейшее российское оружие", этот журнал вовсе не является помойным СМИ, созданным ради громких заголовков в российских медиа. The National Interest — продукт деятельности неугомонного Дмитрия Саймса, руководителя Никсон-центра, одного из влиятельнейших think-tank (условного аналога нашего формата научно-исследовательского института), посвящённых СССР и России. Словом, это не мусор, подобный публикациям New York Times, — National Interest знает, о чём говорит, когда дело касается российских планов и амбиций. Которые, согласно материалу Клары Саммерс и Шерри Гудман, сотрудниц Кеннановского института, изучающего и разрабатывающего стратегии сдерживания России, в т.ч. состоят и в наращивании своей доли на мировом рынке зерна. Через восемь лет эта доля, если верить прогнозам, будет составлять не менее 20%. Лидирующее положение России в сфере продажи зерна представляет опасность, считают авторы. Начинают за здравие — нельзя так сильно полагаться на одну лишь Россию, ведь мало ли что у этой самой России может произойти. Засухи, лесные пожары, паводки — всё это негативно влияет на урожай. Но авторы словно ставят России в вину тот факт, что внутренний рынок наши власти по каким-то необъяснимым причинам ставят выше внешнего. Так, они вспоминают лето 2010 года, когда лесные пожары вызвали падение производства пшеницы, из-за чего Россия вынуждена была ограничить экспорт. При этом уточняется, что на внутреннем рынке зерна осталось в достатке, но дефицит зерна на международной арене вызвал резкое (почти на четверть) его подорожание и как следствие — проблемы с хлебом в ряде регионов мира. Некоторые эксперты в своё время даже называли отдалённым следствием подорожания зерна "арабскую весну".

Так или иначе, один из основных аргументов Саммерс и Гудман — неразумность упования на стихию, что довольно верно. Неразумные же аргументы начинают валиться на читателя буквально со следующего абзаца. В нём авторы утверждают, что Россия попытается превратить своё доминирование на рынке пшеницы в средство осуществления политического давления. В пример приводится упомянутое выше ограничение на экспорт зерна, которое теперь рассматривается не в контексте естественных климатических причин, а с позиции международного прессинга. Российское зерно, говорят Клара и Шерри, может стать оружием России, а страна, имеющая такое влияние на рынок продовольствия, обладает слишком большой властью. Марина Мнишек услышала бы здесь речь не мальчика, но мужа — слова не двух политологов, а бесконечные выступления Госдепа США, регулярно упрекающего Россию в том, что её желание занять какой-либо рынок, несомненно, связано со стремлением позже шантажировать своих покупателей перекрытием поставок. Об этом постоянно говорит Майк Помпео, силящийся не допустить строительства "Северного потока-2", но ему подобное даже простительно — Помпео никогда не выставлял себя экспертом по российскому вопросу и не выходил за рамки типично вашингтонского алгоритма действий в отношении России. Однако выводы такого рода от журнала National Interest, который неоднократно демонстрировал свою компетентность в вопросах, связанных с Россией, удивляет. Либо уровень издания безнадёжно упал, и вскоре западную журналистику ждёт очередной фантом славного имени далёких лет; либо накал идеологических страстей внутри США вынуждает даже условно нейтральные издания следовать общепринятой повестке, дабы не оказаться в числе "изгоев".

В рамках этой повестки авторы делают достойный современной западной публицистике вывод — нужно сокращать выделение углекислого газа и переходить на "зелёную" энергетику. Как это связано с содержанием статьи — большой вопрос. Но куда больший вопрос состоит в том, как зелёная энергетика поможет противостоять гипотетическому нежеланию коварной России продавать зерно своим врагам в ущерб внутреннему рынку? В качестве ответа на этот вопрос авторы, вдохновляясь коронавирусным кризисом, предложили создать международный зерновой фонд, распределяющий хлеб вне зависимости от изменений климатической или политической конъюнктуры. Едва ли любой, кто был свидетелем событий последних восьми месяцев, станет всерьёз уповать на международные организации. Когда ООН выражала обеспокоенность, ВОЗ до последнего колебалась с объявлением пандемии и не могла определиться со списком полезных и вредных лекарств, Евросоюз фактически распался на отдельные страны, предоставив им спасаться от COVID-19 поодиночке, а МВФ признал неизбежность серии потрясений мировой экономики… Каждое государство вынуждено было искать свой собственный алгоритм действий. У кого-то это получилось, а кто-то с треском провалился, но факт остаётся фактом — хвалёные международные организации продемонстрировали свою полную бессмысленность, а консенсус разных стран, лёгший в их основу, оказался совершенно бесполезен. Международный зерновой фонд не может стать избавлением от "агрессии" российского или любого иного продавца — он может быть лишь ещё одним инструментом давления на мир со стороны отлично известных всем нам государств.

Неужели кто-то всерьёз думает, что этот фонд, существуй он в действительности, выделил хотя бы зёрнышко пшеницы Ирану, страдающему от засухи, или Северной Корее, чьи земли так неплодородны? Понимание этого — ключ к осознанию того, что же так бесит американских "неоконов", исследующих Россию. Идеальная Россия в их представлении ничего не производит, ничего не продаёт, ничего никуда не поставляет и не лезет в давно поделённые между приличными людьми рынки. Рано или поздно, поверьте, зерно повторит путь газа и от статей в журналах американцы перейдут к обкладыванию санкциями всех покупателей российского зерна — разумеется, только ради блага этих покупателей и во имя недопущения российского давления. Укрощение российских амбиций на рынке зерна может обосновываться чем угодно: от вредности этого зерна до глобального потепления, которое вызывает его производство.

Кстати, к чести авторов National Interest стоит отметить, что они всё же признали естественный аспект изменения климата. В контексте повестки современных американских СМИ — это смелый шаг, достойный похвалы. Вскользь утверждается, что Сибирь оттает и без участия человеческих выбросов углекислого газа. Эта мысль вновь возвращает нас к теме международных организаций — ведь буквально через три дня после публикации National Interest появился занятный материал агентства Associated Press. Со ссылкой на Всемирную метеорологическую организацию (очередную "дочку" ООН) сообщалось, что средняя температура в Сибири за июнь была на 10 градусов выше нормы. ООНовским учёным и примкнувшим к ним журналистам AР было удивительно узнать об очередном рекорде Верхоянска — полюса холода, где была зафиксирована температура +38оС. Эта цифра имеет для них особое значение, поскольку именно эта отметка на шкале Цельсия равна сотне градусов по Фаренгейту, а значит, температурный рекорд Верхоянска стал первым случаем, когда за Полярным кругом была зафиксирована температура выше ста градусов.

Простим американским журналистам незнание того факта, что Верхоянск, как и находящийся неподалёку Оймякон, каждый год буквально бросает то в жар, то в холод, а незначительное изменение температурного максимума едва ли является надёжным показателем изменений климата. Вместо этого стоит обратить внимание на другой нюанс — в материале AP и в отчётах климатологов особый упор делался на оттаивание побережья. Уж не связаны ли чаяния и заботы о климате с тревогой по поводу возможностей расширения времени работы Северного морского пути? И похоже, что страхи уважаемых учёных из авторитетной организации связаны с перспективой увеличения территорий РФ, пригодных для выращивания зерновых? Старые разговоры об изменениях климата начинают играть новыми красками, когда мы смотрим сквозь их призму на Россию. До сих пор глобальная климатическая повестка как бы обходила нас стороной — шло строительство ветряков в Европе, дымили фабрики с токсичными отходами где-то в Азии, а Россия как бы оставалась в стороне, и лишь робкие голоса говорили, что глобальное потепление и идущее вслед за ним повышение уровня мирового океана страшно ударит по всем глобальным "центрам силы" — по всем, кроме России. Сегодня мы наблюдаем первый этап климатологического давления на нашу страну, но для того, чтобы знать, к чему может привести это давление, нужно осознавать, чего от нас хотят. Сокращения вредных выбросов в атмосферу? Снижения темпов загрязнения почвы? Увеличения доли "зелёной" энергии? Оставьте эту мелочную возню европейцам! На громадных и необъятных просторах России глобальная секта свидетелей изменения климата готовится развернуться с новым масштабом.

Для понимания того, что нам уготовили агрессивные любители природы, стоит взглянуть на крайне показательный материал, опубликованный два с половиной года назад на французском портале AgoraVox. Лоран Куртуа (автор книги про разворовывание Украины) написал статью "Почему Запад должен покорить Россию?". От текста с подобным названием ждёшь либерального скрежета зубов или неоконовского высокомерия, но вместо этого читатель получает сухой прагматизм, основанный на том, что автору видится неоспоримыми фактами. Оставим на совести независимых и не очень климатологов рассуждения о реальности человеческого фактора в процессе глобального потепления — Куртуа принимает это как факт. Основываясь на нём, он говорит, что в Сибири вот-вот появятся огромные массивы пригодных для сельскохозяйственной деятельности земель, но что куда хуже, у России есть средства и мощности, способные эти массивы освоить и приспособить под производство зерна. Лоран вспоминает всё тот же пресловутый 2010 год, когда Россия была лишь третьей в списке экспортёров пшеницы, но рост средней температуры на 4 градуса вынудил власти ограничить экспорт. Автор саркастично осуждает Россию, ставящую национальные интересы выше "международной солидарности", но при этом предостерегает от повторения пути Украины и Казахстана, где местное сельское хозяйство мгновенно пришло в упадок без должного контроля со стороны государства. Сегодня на Украине огромные площади драгоценного чернозёма "сдают в аренду" иностранным агрохолдингам, а в Киеве законы пишут защитники интересов этих "арендаторов". Лоран Куртуа предполагает, что по такому же пути пустят и Россию, — ведь с каждым днём, с каждым температурным рекордом в полюсах холода, с каждым кораблём, проходящим по Севморпути, с каждым процентом доли России на мировом рынке зерна Сибирь, которая может превратиться в мировую житницу становится всё более лакомым геополитическим "призом".

Научно-технический прогресс понимается подавляющим большинством людей в совершенно извращённом виде. Автопилотируемые электромобили, многомудрые компьютеры, помещающиеся на кончике иглы процессоры — всё это ни в коем случае не конечная цель глобального масштаба. Таковой целью для крупнейшей страны мира должно стать освоение огромной необжитой территории к востоку от Урала, превращение гигантских враждебных пространств в сельхозугодья и фермы, установление единоличного и не терпящего возражений контроля над мировым рынком продовольствия и, как следствие, подтверждение опасений Клары Саммерс и Шерри Гудман — глобальное политическое влияние через механизмы манипуляций ценами и установления эмбарго. Ключ к процветанию в будущем — немедленные шаги в нужном направлении, ведь если начать шевелиться к тому моменту, как вечная мерзлота оттает, Сибирь уже распилят по кусочкам транснациональные агрокорпорации. Окончательное освоение ресурсов, имеющихся у России, навсегда закроет вопрос о принадлежности этих территорий.

P.S. Согласно последним прогнозам Минсельхоза РФ, в нашей стране ожидается второй по размерам в истории урожай зерновых — на уровне 125,5 млн. тонн (рекорд 2017 года — 135,54 млн. тонн)

Об основах государственной политики Российской Федерации в области ядерного сдерживания

Высшим приоритетом государственной политики РФ в области национальной безопасности является обеспечение ядерного сдерживания как основы стратегического сдерживания.

Нарастание негативных тенденций в мире, сопровождающих процесс становления новой системы глобальной и региональной безопасности, способствует созданию предпосылок для активизации текущих и возникновения новых угроз военной безопасности Российской Федерации, которые могут перерасти в военные конфликты различного масштаба и интенсивности.

Важнейшим постулатом обеспечения военной безопасности нашего государства является гарантированное сдерживание любого потенциального противника, в том числе и коалиционного состава, от развязывания военной агрессии против Российской Федерации и (или) ее союзников. В его основе лежат боевые возможности отечественных Вооружённых Сил (в первую очередь ядерных сил) по нанесению агрессору «неприемлемого ущерба» в любых, даже самых критичных условиях обстановки (удара «возмездия»).

Именно поэтому высшим приоритетом государственной политики Российской Федерации в области военной и в целом национальной безопасности является обеспечение ядерного сдерживания как основы стратегического сдерживания.

Официальные взгляды Российской Федерации на ядерное сдерживание в современных условиях были публично продекларированы 2 июня 2020 года в «Основах государственной политики Российской Федерации в области ядерного сдерживания» (далее – Основы). Необходимо подчеркнуть, что появление документа такого уровня в публичном пространстве произошло впервые за всю историю Советского Союза и Российской Федерации как его правопреемника.

Являясь документом стратегического планирования в области обеспечения военной безопасности, Основы определяют опасности и угрозы, для нейтрализации которых осуществляется ядерное сдерживание, основные принципы и субъекты сдерживания и, самое главное, условия возможного перехода к применению ядерного оружия.

Опубликование Основ вызвало широкий резонанс в зарубежных и отечественных средствах массовой информации и стало неожиданным для большинства экспертов в области ядерных вооружений, мнения которых по ряду ключевых положений этого документа разделились.

Так, например, в средствах массовой информации США и их союзников по НАТО акцент сделан на «агрессивности» политики России, её стремлении «оправдать создание своих новых стратегических вооружений», «снизить порог применения ядерного оружия» и внести раскол в ряды блока. А для устрашения своих союзников по НАТО, особенно на восточном фланге, Соединённые Штаты приписывают России несуществующую концепцию «эскалации для эскалации».

В более взвешенных публикациях «нейтральных» специалистов говорится о желании России придать международную легитимность российским инициативам в области ядерного сдерживания в условиях агрессивных американских шагов по наращиванию ударных вооружений и слома системы международных договоров в области контроля над вооружениями.

При этом ряд западных экспертов и большинство отечественных специалистов отмечают своевременность появления документа и желание России сдержать развязываемую США гонку вооружений, милитаризацию космоса, модернизацию американской противоракетной обороны и слом системы международной безопасности. А декларацию условий возможного перехода к применению ядерного оружия расценивают как предупреждение о бесперспективности «силового давления» на Россию и её готовности к вооружённой защите своих национальных интересов.

Для объективной оценки подхода России к ядерному сдерживанию необходимо провести всестороннюю оценку военно-политических условий, при которых наше государство пошло на действительно беспрецедентный шаг и впервые за всю историю обладания ядерным оружием опубликовало своё видение его роли и места в общей системе национальной безопасности.

Не секрет, что за последние годы ситуация в мире существенно обострилась в связи с действиями американского руководства по планомерному разрушению системы международной безопасности и контроля над вооружениями, с таким трудом выстроенной к концу XX века. Началом этому процессу послужил односторонний выход США в 2002 году из Договора по ПРО, который на протяжении многих лет являлся основой для ограничения стратегических наступательных вооружений. Затем последовал выход США в 2019 году в одностороннем порядке из Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (Договор РСМД), а в 2020 году США заявили о прекращении участия в Договоре по открытому небу.

По-видимому, основной целью выхода США из Договора РСМД является размещение ракетных комплексов с ракетами средней и меньшей дальности наземного базирования вблизи российских границ, а из Договора по открытому небу – исключение контроля вооружений над своей территорией.

На очереди последнее действующее соглашение в системе международной безопасности и контроля над вооружениями – Договор о мерах по дальнейшему сокращению и ограничению стратегических наступательных вооружений 2010 года (Договор СНВ-3), срок окончания которого – 5 февраля 2021 года. При этом США, анонсируя отказ от его продления, уже не ищут каких-либо причин выхода, связанных с обвинениями в его нарушении со стороны России.

Российская Федерация предложила продлить срок действия Договора СНВ-3, поскольку это позволит сохранить контроль над СНВ обеих сторон, обеспечит транспарентность состава их СНВ и, как следствие, даст возможность достоверно прогнозировать их боевые возможности на указанный период. При этом появится дополнительное время для поиска решений по проблемным вопросам ограничения стратегических наступательных вооружений и продвижения к новому соглашению.

В случае прекращения действия Договора СНВ-3 военно-политическая обстановка существенно осложнится, так как в отсутствие ограничительных договорных норм возможно бесконтрольное наращивание Соединёнными Штатами своих стратегических вооружений.

Подчеркнём, что это чрезвычайно опасный путь, потому что мир снова, как и во второй половине XX века, будет балансировать на грани мировой ядерной катастрофы. Под большим вопросом останется судьба Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО) и Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний (ДВЗЯИ).

Разрушение ДНЯО может стать тем спусковым крючком, который приведёт к гонке ядерных вооружений во всём мире и росту числа стран, обладающих ядерным оружием, в первую очередь «пороговых».

Что касается ДВЗЯИ, то Россия взяла на себя соответствующие договору обязательства ещё 20 лет назад. В то же время американцы, подписав в 1996 году ДВЗЯИ, так до сих пор его не ратифицировали. Примечательно, что «союзником» США по подходам к этому договору является КНДР. В 2006 году эти две страны в отличие от 172 государств отказались принять резолюцию Генеральной ассамблеи ООН о необходимости скорейшего подписания и ратификации ДВЗЯИ.

Таким образом, после прекращения действия Договора СНВ-3 не останется ни одного действующего международного соглашения, ограничивающего гонку стратегических вооружений, и руки у американских «ястребов» будут полностью развязаны.

Необходимо подчеркнуть, что все действия американской стороны происходят на фоне продекларированных новых положений, касающихся ядерной политики и противоракетной обороны.

В «Обзоре ядерной политики» США 2018 года можно выделить следующие ключевые положения, оказывающие существенное влияние на ядерное сдерживание:

• впервые после окончания «холодной войны» Россия объявлена противником США со всеми вытекающими отсюда последствиями;

• продекларирована возможность превентивного применения ядерного оружия;

• запланировано кардинальное перевооружение ядерных сил, включая создание новых современных крылатых ракет морского базирования и ядерных боеприпасов сверхмалой мощности.

При этом ядерное оружие с созданием таких боеприпасов, по сути, становится «оружием поля боя», что, безусловно, приведёт к снижению порога его применения.

Практически одновременно с принятием новой ядерной доктрины в США была принята концепция развития ПРО, содержащая ряд новых положений:

• основная направленность глобальной системы ПРО заключается в нейтрализации ракетных угроз всех типов в первую очередь со стороны России и Китая, поэтому развёртываемые компоненты, в том числе и ЕвроПРО, изначально направлены против отечественных стратегических ракет;

• декларируется создание ударных средств космического эшелона ПРО, то есть происходит возвращение к программе 40-летней давности «Стратегическая оборонная инициатива», в рамках которой рассматривался самый широкий спектр таких средств: кинетические миниатюрные перехватчики, космические лазерные установки, космические платформы с оружием на новых физических принципах;

• планируется воссоздание комплексов лазерного оружия воздушного базирования, в том числе на основе беспилотного летательного аппарата тяжёлого класса;

• вводится новый рубеж перехвата баллистических ракет, так называемый нулевой эшелон ПРО, когда воздействие на баллистические ракеты осуществляется не в полёте, а на стартовых позициях, то есть удар наносится по пусковым установкам в позиционных районах ракетных дивизий, по самолётам на аэродромах базирования и ракетоносцам в военно-морских базах.

Необходимо подчеркнуть, что с введением нулевого эшелона ПРО стирается грань между наступательным (ударным) и оборонительным оружием.

Также к дестабилизирующим факторам следует отнести создание в США в 2019 году космических войск и их готовность разместить ударные средства в космосе, так как в соответствии с «Оборонной космической стратегией» министерства обороны США, обнародованной в июне 2020 года, космос объявлен ареной для ведения военных действий.

По нашему мнению, все эти шаги американского руководства направлены на реализацию концепции «Глобальный удар» с применением перспективных ударных средств, в том числе гиперзвуковых, но только с одной оговоркой, что все эти средства могут быть и в ядерном снаряжении.

Пазл сложился – все предпринятые в последние два десятилетия Соединёнными Штатами шаги в области стратегических вооружений являются звеньями одной цепи и направлены на достижение военно-технического превосходства США с целью сохранения своего глобального лидерства в мире и обеспечения, как им кажется, победы в возможных войнах будущего над любой из стран мира, в первую очередь над Россией, в том числе за счёт её экономического ослабления путём втягивания в очередную гонку вооружений.

Нельзя забывать и о союзниках США по блоку НАТО. В совокупности НАТО обладает значительным преимуществом над Россией по системам стратегических неядерных вооружений и силам общего назначения, что в условиях расширения блока и его приближения непосредственно к границам России вынуждает наше государство реагировать на существующие военные опасности и угрозы своей безопасности.

С целью доведения российской позиции по ядерному сдерживанию до мировой общественности и военно-политического руководства государств – потенциальных противников был продекларирован ряд изложенных в Основах концептуальных положений.

1. Ещё раз доктринально подтверждено, что «ядерная политика» Российской Федерации носит сугубо оборонительный характер.

Это не простая декларация, а краеугольный камень общей политики нашего государства, на котором строилось и строится стратегическое сдерживание. Россия ни на кого не собирается нападать, но предпримет все шаги, чтобы нейтрализовать любую агрессию против нашей страны. Такой подход отражает стратегию активного сдерживания и его можно охарактеризовать как «активная оборона». При этом Россия предпринимает и будет предпринимать все необходимые усилия для уменьшения ядерной угрозы.

2. Ядерное сдерживание направлено на обеспечение понимания потенциальным противником, в том числе и коалиционного состава, неотвратимости возмездия в случае развязывания агрессии против России и её союзников – нанесения ему неприемлемого ущерба в ответном ударе.

По своей сути ядерное сдерживание является специфической формой рефлексивной политики нашего государства, осуществляемой путём воздействия главным образом на военно-политическое руководство потенциального противника за счёт убеждения в неотвратимости негативных для него последствий в результате гарантированного применения Российской Федерацией сил и средств ядерного сдерживания.

3. В основе ядерного сдерживания лежат боевые возможности ядерных сил различного базирования, следовательно, поддержание ядерного потенциала на уровне, достаточном для обеспечения сдерживания, является одной из приоритетных задач нашего государства.

При этом констатируется минимальная достаточность боеготовых сил и средств, способных за счёт рациональности их структуры и состава, способов применения, а также высокой боевой готовности обеспечить нанесение неприемлемого ущерба любому потенциальному противнику при любом развитии военно-политической и стратегической обстановки.

Это означает, что Россия не будет втягиваться в изнурительную гонку ядерных вооружений, приоритет отдаётся не количественному, а качественному их составу.

4. Подчёркнуто, что основные военные угрозы, для нейтрализации которых осуществляется ядерное сдерживание, исходят от коллективного Запада и связаны с наращиванием у границ Российской Федерации группировок сил общего назначения, имеющих на вооружении в том числе и средства доставки ядерного оружия, с развёртыванием систем и средств ПРО, ударных средств различного назначения и базирования, в том числе и космического.

5. В качестве субъектов ядерного сдерживания выделены две группы государств:

• отдельные государства, обладающие ядерным и (или) другими видами оружия массового поражения или значительным боевым потенциалом сил общего назначения, которые рассматривают Российскую Федерацию в качестве потенциального противника, а также военные коалиции (блоки, союзы) с участием этих государств;

• государства, предоставляющие свою национальную территорию для развёртывания стратегических наступательных средств (крылатых и баллистических ракет, гиперзвуковых летательных аппаратов, ударных беспилотных летательных аппаратов), средств стратегической противоракетной обороны, радиолокационных станций системы предупреждения о ракетно-ядерном ударе, ядерного оружия и (или) других видов оружия массового поражения других государств, которые могут быть использованы против Российской Федерации и (или) её союзников.

Если первая группа государств не вызывает вопросов, то выделение второй группы является предупреждением руководству этих государств о том, что нужно очень хорошо подумать, прежде чем дать разрешение на развёртывание на своей территории стратегических наступательных средств других государств.

6. Приведённые принципы ядерного сдерживания являются общеизвестными и определяют основные направления политики нашего государства по обеспечению сдерживания. Это касается и централизации управления, и постоянной готовности сил и средств, и рациональности их структуры и состава.

Соблюдение международных обязательств в области контроля над вооружениями является для России приоритетным. Наше государство всегда соблюдало и будет соблюдать все взятые на себя международные обязательства.

Непрерывность мероприятий по обеспечению сдерживания означает, что все мероприятия военного и невоенного характера проводятся комплексно в рамках механизма ядерного сдерживания в мирное время, в период непосредственной угрозы агрессии и в военное время на всех этапах зарождения и развития военного конфликта, вплоть до начала массированного применения ядерного оружия.

Адаптивность сдерживания к военным угрозам предполагает выбор тех или иных сдерживающих мер (действий) в зависимости от существующих и вновь возникающих военных угроз безопасности России, которые определяются на основе всестороннего анализа военно-политической и стратегической обстановки в мире и военных опасностей России на краткосрочную, среднесрочную и долгосрочную перспективу.

7. Впервые в публичном пространстве продекларированы условия, определяющие возможность применения Россией ядерного оружия.

Первое условие связано с поступлением достоверной информации о старте баллистических ракет, атакующих территорию России и (или) её союзников. Сам факт старта баллистической ракеты будет зафиксирован системой предупреждения о ракетном нападении.

При этом не будет возможности определить тип её оснащения (ядерное или неядерное). Поэтому любая атакующая ракета будет позиционироваться как ракета с ядерным оснащением. Информация о старте ракеты в автоматическом режиме будет доведена до военно-политического руководства России, которое в зависимости от складывающейся обстановки определит масштаб ответных действий ядерных сил.

Условия о применении противником ядерного и иных видов оружия массового поражения, о воздействии по критически важным объектам России, об агрессии с применением обычных средств поражения не должны вызывать вопросов у экспертов.

На поставленный вопрос, какая целевая установка агрессии против России, обладающей значительным ядерным потенциалом, можно дать конкретный ответ – уничтожение России как государства.

Таким образом, в Основах Россия обозначила «красные линии», переступать которые мы не советуем никому. Если же потенциальный противник решится на это, то ответ без сомнения будет сокрушительным.

При этом конкретизация ответных действий (где, когда, сколько) будет определяться военно-политическим руководством России в зависимости от обстановки.

_______________

Стерлин А.Е. – начальник управления Главного оперативного управления Генерального штаба Вооружённых Сил РФ, заслуженный военный специалист Российской Федерации генерал-майор.

Хряпин А.Л. – ведущий научный сотрудник Центра военно-стратегических исследований Военной академии Генерального штаба ВС РФ, доктор военных наук полковник.

Немногое о многом

70 лет назад началась война на Корейском полуострове

Лаврентий Гурджиев

Переписыванием истории на Западе занимались всегда, но относительно умеренно – побаивались бескомпромиссного отношения Советского Союза к данному вопросу. С 1990-х годов там зарвались и заврались до какого-то беснования. У нас откровенное переписывание берёт начало с горбачёвщины, а интенсивно пошло с воцарения ельцинщины. Нынешнее российское руководство озаботилось этой бедой с изрядным опозданием. Оно, наконец, сообразило, что хамское отношение к советскому прошлому множит ряды как внешних, так и внутренних ненавистников РФ.

Постсоветская власть, думавшая, что, оболгав коммунизм, укрепляет свои позиции, зашаталась. Причём, наиболее сильные удары она получает со стороны… родных капиталистов. Признаться, парадокс. Но признать надо и то, что со времён Геродота более необъективной и политизированной науки, чем история, не существует. В ней возможно лишь максимальное стремление к непредвзятости, хотя анализ и трактовка событий неизбежно имеют идеологический отпечаток, не говоря о наличии сплошь и рядом социального заказа. Научная реальность доказала: классовая, марксистско-ленинско-сталинская методология исследования общественных явлений наименее подвержена их искажению и тенденциозности вообще.

Фальсификации и личные пристрастия, поощряемые практически полным отсутствием научного рецензирования, затронули огромный пласт минувшего. Он не ограничен Великой Отечественной войной, победу в которой Путин определил в качестве важнейшего фактора воспитания патриотизма. А победы нашей родины на интернациональном поприще? Защищая угнетённых, помогая освободиться порабощённым, содействуя развитию отсталых, мы были маяком для тысяч народов Земли. Разве за это нас не переполняла патриотическая гордость? Грязная возня вокруг столь сверкающей грани советской истории плодит не меньшее число циников и нигилистов, гораздых позубоскалить на темы «совка» и «рашки»…

В эти дни информбои ведутся в том числе вокруг Корейской войны 1950-1953 гг. Клеветой переполнены бумажные и электронные страницы. Либеральные российские публицисты и так и сяк обсасывают версию о коммунистическом нападении на беззащитную Южную Корею в июне 1950-го. В своём прозападном рвении они заслужили характеристику лиц, на которых пробу негде ставить – пробу холуяжа, подтасовок, умолчаний и сверхприбыльного антикоммунизма.

Между тем, северокорейцы во главе с Ким Ир Сеном показали всему миру образец героизма и несгибаемости. Бескорыстно поддержанные СССР и КНР, они свершили казавшееся невозможным. Сломали военную машину могучего агрессора. Отстояли независимость. Вернули статус-кво – демаркацию по 38-й параллели. Завоевали признание – не со стороны сытых брюхом и некормленных мыслью боссов мирового капитала, а со стороны выздоравливавшего от капитализма человечества.

Агрессор запросил перемирия и 27 июля 1953 года оно было подписано. В корейских окопах праздновали победу, в американских воцарилось тягостное уныние. Над разрушенным Пхеньяном небо при ликовании горожан разукрасилось салютом. В Сеуле к тёмным руинам жались испуганные прохожие…

У моей любимой, красивой, храброй сестры – Северной Кореи немало врагов. (Они же – заклятые враги Руси, Российской империи, Советского Союза, Российской Федерации.) Следует отметить, что у многих людей иной взгляд на вещи, чем тот, который отражён в статье. Но одно дело, если это – результат неведения. Другое дело, если это – результат западничества, итог преклонения перед американщиной. Как говорится, холоп он и в Африке холоп. И холопье мнение не заботит меня. Видя, слыша, читая, как они исступлённо толкуют о «триумфе» американского воинства или «скромно» рассуждают о том, что война-де закончилась вничью, приходишь к выводу об их безнадёжном умопомрачении. Об этом – ниже. А пока скажу: я уважаю лишь неравнодушного, пытливого читателя, которого пичкают дурнопахнущим масс-медийным пойлом. Хочу поделиться с ним весьма краткой с точки зрения хронологии и фактологии картиной событий. Зато они изучены, задокументированы, лишены конъюнктурной сервильности.

***

Захватив южную часть Корейского полуострова, США 15 августа 1948 г. сепаратистским путём образовали Республику Корея, поставив «президентом» привезённого из США Ли Сын Мана (отсиживался в эмиграции почти 40 лет). Основной мотив: сорвать объединение страны, большинство населения которой поддерживало вождя антияпонского сопротивления Ким Ир Сена и его соратников. Лишь после этого – 9 сентября 1948 г. на севере была провозглашена КНДР. Хотя американцы объявили о выводе своих войск, их оставшиеся формирования насчитывали до 50 тыс. «штыков». Только советские войска покинули Корею полностью, кроме небольшой группы военных советников. Для создания на полуострове материальной базы будущей войны президент США Трумэн потребовал, чтобы его подчинённые «готовили в достаточном количестве людей и финансы для выполнения наших задач и оставили их там на требуемый для этого срок».

***

Фундаментальные причины войны были обусловлены доктриной «отбрасывания коммунизма». У Запада было страстное желание взять реванш в Азии за политическое поражение и потерю влияния в Восточной Европе. Захват всего Корейского полуострова был для янки остро необходим в свете намечавшихся военных операций против СССР и КНР. Наряду с другими плацдармами – Японией, Тайванем, странами НАТО создавались бы клещи, охватывавшие рождавшийся социалистический блок с разных направлений. Удар по Корее стал первым открытым военным столкновением США с мировым коммунизмом, пробой мускулов с ним на государственном уровне. Но имелся не только военно-политический аспект. С 1948-го в США нарастал экономический кризис. Промышленное производство сократилось на 15%. За несколько месяцев обанкротились около 4 600 фирм, число безработных увеличилось до 6 млн. человек. Предполагалось, что в 1950 г. оно возрастёт до 13 млн. Прибыли монополий резко снизились, и они мечтали заполучить «огромный шприц, чтобы впрыснуть новую жизнь в экономику». Солидный английский журнал «Экономист» утверждал: «США нужен был путь для преодоления кризиса. Они были вынуждены спровоцировать войну». Позднее, в разгар боевых действий, американская пресса цинично сообщала: «Бизнес под названием “Корея” возродил нашу экономику».

***

Война нужна была и для спасения наспех сколоченной американцами власти лисынмановцев, столкнувшейся с экономическими бедствиями, стремлением 20-миллионого населения Южной Кореи к мирному воссоединению с Севером, подъёмом антиправительственного движения. Режим развернул массовые репрессии и лишь за один предвоенный год убил преимущественно без суда и следствия 109 тыс. человек, 478 тыс. бросил в тюрьмы. По сей день точно неизвестно, сколько человек было вырезано южнокорейскими и американскими головорезами во время народного восстания на острове Чеджудо в 1948 г. Расхождения велики – от 30 000 до 70 000. Волнения шли даже в казармах. Было казнено около 5 000 военнослужащих, обвинённых в коммунистических убеждениях. В 1949 г. два батальона с оружием перешли на Север. Многие солдаты перебегали поодиночке. Некоторые дезертиры подавались к партизанам, действовавшим в труднодоступных районах Юга. В КНДР перелетел военный самолёт, ушли 2 корабля и 1 судно.

***

«Будущее Европы зависит от результата борьбы с коммунизмом в Азии, с помощью оккупации всей территории Кореи мы сможем разбивать вдребезги… пути снабжения, соединяющие советскую Сибирь и Юг.., и владеть всей территорией от Владивостока до Сингапура».

«План похода – дело решённое… Хотя нападение начнём мы, всё же надо создать предлог, чтобы иметь справедливую причину».

«Уничтожайте всех красных бандитов, чтобы освободить Северную Корею от коммунистических чудовищ. Охотьтесь на них и убивайте всех членов Коммунистической партии, государственных служащих и членов их семей…»

«Захватите Сеул (на тот момент занятый северокорейцами. – Л.Г.). Там много девушек, женщин... Три дня город будет находиться в вашем распоряжении, все девушки и женщины будут принадлежать вам».

«Я сотру с карты бесследно все 78 северокорейских городов».

Это — заявления генералов США, участников Корейской войны: Дугласа Макартура, Уильяма Линна Робертса, Уильяма Кейли Харрисона-младшего и Марка Уэйна Кларка, обнародованные в западных СМИ.

А вот слова Ли Сын Манна, произнесённые в 1950 году: «Я готов вторгнуться в Северную Корею» и «Составлен план удара по коммунистам в Пхеньяне».

За неделю на начала войны в Сеул прилетел высокопоставленный инспектор – Джон Даллес, будущий госсекретарь США. Предвидя возможные последствия и зная цену южнокорейским авантюристам, он заявил им: «Если выстоите две недели, то за это время США успеют возбудить в ООН дело по поводу нападения Северной Кореи на Южную Корею… и всё пройдёт гладко».

***

Принято считать, что война началась 25 июня. Но. Приказ о наступлении южнокорейские войска получили 19 июня. К его частичному выполнению приступили ещё 23 июня, в 22.00. А на рассвете 25-го вторжение в КНДР шло уже по всей демаркационной линии. В тот же день в 14.00 состоялось заседание Совбеза ООН, санкционировавшее вмешательство Запада в войну – незаконное решение, принятое в отсутствие обладавшего правом вето представителя СССР как постоянного члена Совбеза. (Он бойкотировал заседания в знак протеста против того, что место Китая в ООН занимал чанкайшист – американская марионетка.) Президент Трумэн лишь 27 июня отдал соответствующий приказ вооружённым силам США. Но их авиация 25 июня в 7.00 уже бомбила позиции северян. Так самовольно распорядился Макартур, который хотя бы ради юридического приличия и субординации не стал дожидаться ни ооновской резолюции, ни приказа верховного главнокомандующего (каковым по американской конституции является президент). Не помогло. От первой же мощной контратаки южане дрогнули, и вскоре побежали. В августе Корейская Народная Армия вышла к проливу, который русские помнят, как Цусимский. Она освободила почти весь полуостров, кроме сектора Пусан, где полным ходом высаживались новые контингенты оккупантов.

***

В интервенции приняли участие 16 государств. В том числе Япония, хотя её конституция запрещала использование военнослужащих за пределами страны. Об этом следует сказать особо, т.к. многодесятилетнее хозяйничанье на полуострове японских захватчиков оставило на теле и в душе корейской нации незаживающую рану. Через пять лет после их изгнания, японцы вернулись, орудуя на фронте и в тылу (и поныне имея наглость отрицать своё участие в этом разбое.) Полчища, обрушившиеся на КНДР, насчитывали вместе с южнокорейским свыше 2 млн. солдат. Однако интервенция всё равно вошла в историю, как война США, ибо на их долю падает 90% технического и финансового участия. Последнее выражается суммой в 165 млрд. долл. по тогдашнему курсу. Живая сила в количестве почти 500 тыс. американцев (по др. данным – 800 000) тоже говорит сама за себя. Многократно превосходя северокорейские силы, этот таран пробился вплотную к китайской и советской границам. Ответ с нашей стороны не заставил себя ждать…

***

В результате применения американцами тактики «выжженной земли», а также химического и бактериологического оружия в обеих частях Кореи погибло от 2,5 до 3 млн. мирных жителей. Ряд исследователей приводит число – 5 млн. и даже 6-7 млн. Но есть и такие, которые сводят общее количество жертв коренного населения приблизительно к 900 тыс. человек. Снижают накал войны, обеляя её виновников? Несомненно. В любом случае все сходятся на том, что 80% убитых и умерших – гражданские лица. При этом военные потери КНДР оцениваются Западом в 620 000 человек. Абсолютно достоверно одно: если к началу боевых действий в КНДР проживало более 10 000 000 человек, то по окончании осталось менее 8 млн. Пришедших на помощь Северной Корее китайских добровольцев было порядка 700 тыс., хотя американское командование со страху насчитало несколько миллионов бойцов Народно-освободительной армии Китая. Отдали жизнь за свободу корейского народа 140 тыс. из них. На территорию КНДР было сброшено бомб больше, чем во Второй мировой войне на Германию или материковую Японию. Было уничтожено 50 941 промышленное здание, 28 632 школьных здания, 4 534 объекта здравоохранения, 2 077 226 жилых домов. Авиацией и артиллерией агрессоров сожжено дотла две трети деревень, выведены из строя сотни тысяч гектаров сельхозугодий. Заключение послевоенной международной комиссии, посетившей столицу КНДР: «Степень разрушения Пхеньяна равна 100%».

***

Вкратце о ходе боевых действий и международной политической обстановке. После того, как в войну вмешались вооружённые до зубов иностранные интервенты, Корейская Народная армия отступила далеко на север. Однако уже к лету 1951-го она стояла на рубежах, откуда начиналась агрессия Ли Сын Мана и его заокеанских хозяев. Те уже не помышляли о захвате всей Кореи, желая сохранить за собой хотя бы южную часть её. Понимая, что могут потерять всё, они предложили переговоры. Трудными были эти переговоры, не раз заходили в тупик, срывались, шли на фоне непрекращающихся боёв. Янки пытались спасти свою военную репутацию, одержать хоть какую-то победу, отторгнуть от КНДР хоть какой-нибудь кусок территории. Однако их весенне-летнее наступление в 1952-м нарвалось на контрудар такой силы, что три дивизии янки и ещё шесть марионеточных были перемолоты с мясом (живой силой) и с костями (техникой). В США объявили национальный траур, молодёжь начала массово отказываться от призыва в армию, усилилось общественное движение за мирное решение корейского вопроса. Лагерь сторонников прогресса и социалистической демократии вырос. К нему присоединялись лучшие умы человечества – всё новые учёные, писатели, режиссёры и артисты с мировыми именами, деятели церкви, дальновидные буржуазные парламентарии. Левые идеи властно стучались в двери прежде сонных, заторможенных обществ. В странах капитала нарастали классовые бои, в колониях население бралось за оружие. Ореол могущества западных империй рассеивался. Коммунисты наоборот наращивали свой престиж. Многие страны солидаризировались с КНДР, всё смелее критикуя и отвергая антикорейскую политику Вашингтона. Исчез страх малых народов перед военной силой Запада.

***

О зверствах агрессоров имеются показания очевидцев, включая самих интервентов (не на допросе у северокорейского следователя, не «под пытками коммунистических палачей», а на свободе, дома). Они подкреплены фото- и киноматериалами, захваченными штабными документами, зафиксированы международными экспертами, приглашёнными руководством КНДР для ознакомления мировой общественности с преступлениями «войск ООН». Наиболее примечательны признания американских солдат и офицеров, по понятным причинам немногочисленные и отметаемые официальным Вашингтоном. Пример одной из трагедий – участь уезда Синчхон, провинция Южный Хванхэ. Он находился под пятой оккупантов менее двух месяцев и за это время потерял четверть населения – свыше 35 тыс. человек. Людей стреляли, заживо сжигали, отрубали топорами ноги, руки, головы, распинали на кресте, топили в водохранилище, вешали. Иногда, вешали вниз головой, разводя под жертвой костёр. Оторвав детей от матерей, согнали их в бомбоубежище, которое закидали ручными гранатами. Но и матери не были пощажены: их облили бензином и подожгли. Раздевая донага и связывая по нескольку человек, закапывали их живьём. Многих связывали не верёвками, а колючей проволокой. Некоторым допрашиваемым забивали в голову гвозди. Беременным вспарывали животы. Янки устраивали бойню и на союзнической для них южнокорейской территории, выполняя командования давить и крошить мешающих мирных корейцев, которые нечаянно оказывались на пути отхода войск. «Мы втаптывали в дорожную грязь женщин с детьми за спиной», – это из их воспоминаний. Зачастую группы беженцев расстреливались психопатами армии США, «чтобы не тащить эту обузу с собой».

***

Огромен вклад в поражение США советских интернационалистов. Наши три авиадивизии, две зенитно-артиллерийские дивизии и одна авиационно-техническая, через которые прошло более 30 тыс. личного состава, выполняли исключительно оборонительную роль. Реактивные «Миг-15» защищали небо народной Кореи, и в отличие от вражеских ВВС почти не использовались для ударов по наземным целям. Авиация врага помимо штурмовки позиций КНА, гонялась даже за одиночными крестьянскими повозками. Подлость её поведения проявлялась также в том, что янки открывали огонь по пилотам, прыгавшим с парашютом – не только по советским, северокорейским, китайским, но и по своим. Чудовищное оправдание: «мы спасали их от коммунистического плена». Спасали? «Убирали» инсайдерских свидетелей американских преступлений. (Знакомый почерк гитлеровцев.) Беспощадная месть сталинских соколов настигала воздушных пиратов: общий счёт кровавых «аэроматчей» примерно 4:1 в нашу пользу или свыше 1 300 сбитых самолётов с белой пятиконечной звездой на 335 с красной. Более 200 самолётов противника – на счету советских артиллеристов, локаторщиков и прожектористов. Существовал строгий подход советского командования к учёту потерь, по сравнению с которым, американская «бухгалтерия» – классика очковтирательства и приписок. В отличие от лётчиков-янки нашим пилотам и зенитчикам сбитый самолёт засчитывался, если тот падал на нашей же территории, а не на территории врага или в море. Поэтому в реальности вышеприведённые цифры занижены минимум вдвое. Победа досталась нам дорогой ценой: в боях пали 120 лётчиков и 68 зенитчиков. А всего в 1950-53 гг. за правое дело корейского народа сложили головы 299 граждан СССР. По др. данным – 315. Самоотверженность воинов-интернационалистов – лётного состава, прежде всего – предотвратила готовившуюся атомную бомбардировку Кореи, Китая, СССР. Американцы убедились, что их стратегические бомбардировщики «Б-29» неспособны безнаказанно прорвать советскую противовоздушную оборону.

***

Военная статистика – залихватская песня американских аферистов. Установить истинные потери вооружённых сил США, которые ими на всех войнах занижались порой в 3-4 раза – сложно. Судя по большинству неамериканских источников, на Корейском полуострове нашли свой конец не менее 1,5 млн. агрессоров. Основная масса погибших – южнокорейская и англосаксонкая солдатня. Согласно некоторым источникам эта война унесла жизни примерно 150 000 американцев. Но так и быть – берём американские сводки. Сразу после прекращения боевых действий янки объявили погибшими почти 55 тыс. своих военнослужащих, не считая 20 тыс. пленённых, 8 000 без вести пропавших в бою, плюс 4 тыс. небоевых потерь. Вместе с ранеными из строя было выведено около 270 тыс. человек. Эта цифра сомнительна хотя бы потому, что сразу по окончании войны в списках соответствующих ведомств США значились 350 000 фронтовиков, ставших инвалидами в Корее. Ура-патриотические круги в Штатах, которые ни во что не ставят жизнь каких-то там неамериканцев, возмущались такими потерями. Убоявшись гнева своей общественности, а также по неистребимой привычке лгать правительство США сократило и эти минимальные показатели. «Рассовав» покойников по различным графам статистических ведомостей, пентагоновские чиновники теперь относят к боевым потерям на корейской земле менее 37 тысяч своих сограждан.

***

Список матчасти, которой лишились интервенты, тоже впечатляет. Расхождения архивистов довольно велики. Однако с высокой степенью достоверности можно говорить о том, что противник лишился нескольких тысяч самолётов, до 3 300 танков и др. бронемашин, более 13 тыс. автомобилей, около 8 тыс. арторудий. Среди захваченных северокорейцами трофеев – почти миллион единиц различного стрелкового оружия. Было потоплено или повреждено 564 вражеских корабля и судна. Торпедными катерами КНДР был в том числе отправлен на дно тяжёлый крейсер «Балтимор». Прискорбный для ВМС США факт, тщательно скрываемый ими. Ведь им стыдно: сверхмощная 17-тысячетонная бронированная махина с 203-миллиметровыми пушками главного калибра, оснащённая внушительным торпедно-минным оружием, не выдержала столкновения с тремя 15-тонными деревянными судёнышками, каждое из которых несло на борту всего пару торпед да пару пулемётов.

***

Американское командование обещало разделаться с Северной Кореей за три дня. А война продолжалась три года и КНДР вышла из неё победителем. Уродование истории в наше время достигло такого уровня, что даже безусловная победа СССР над Германией и Японией ставится под сомнение, а то и попросту отрицается. Победили якобы западные союзники, а СССР – так, сбоку припёка… Чего уж говорить о главном итоге корейской войны, когда подгонка под лживые западные стереотипы превосходит все мыслимые пределы. А нужна-то самая обыкновенная логика, чтобы констатировать: хотя США стянули на Корейский полуостров войск и снаряжения больше, чем использовали единовременно на всех театрах военных действий во Второй мировой войне, они впервые за сотни кампаний, проведённых в течение почти двухсот лет, не достигли ни одной из поставленных стратегических либо тактических целей ни в военной, ни в политической области. Это и значит, что они проиграли войну. Не в последний раз… Янки сознаются в этом сквозь зубы, но ведь сознаются. Дж. Элси, бывший советник президента Трумэна, так описывал ситуацию лета 1953 года: «Всё, чего желали Трумэн и правительство – уйти из Кореи более-менее достойно». Последним командующим войсками интервентов был генерал Кларк (Прежние – Макартур и Риджуэй были с позором сняты со своих должностей.) Позже он с горечью писал: «Я получил незавидное звание первого в истории командующего армией США, кто подписал перемирие без победы. Я чувствую боль разочарования!». Встречавшие Кларка в аэропорту по прилёте его в США отметили, что «у него нет и в помине той гордости, того внушительного облика… По лицу у него только текли две струи слёз». В том же 1953 году Кларк сложил с себя полномочия командующего силами США на Дальнем Востоке и подал в отставку – чтобы плакаться на судьбу уже в качестве мемуариста.

***

Отдельно стоит сказать о флаге ООН -- этой дырявой овечьей шкуре, которой прикрывался американский волк. С 1991 г. КНДР – полноправный член ООН. В ответ на её запрос в 1994-м тогдашний генсек ООН Бутрос Гали заявил, что так называемое Объединённое командование в Корее не является организацией подконтрольной Совету Безопасности и подчиняется исключительно американскому правительству. Следующий генсек Кофи Аннан подтвердил это в 1998 г. Ещё раз в ООН официально открестились от «своей» армии на полуострове в 2006 г. Однако ооновцы-самозванцы продолжают блефовать – надувают щёки и шевелят усами. Впрочем, сегодня эти усы Северная Корея может подпалить намного сильнее, нежели в 1953-м. Считается, что голыми руками не повоюешь. Отчасти верно, но совершенно точно, что нельзя воевать «голой» техникой. Пример Советского Союза показал, что политическая ржавчина разъест любую передовую военную технику, и тогда страна обречена. К счастью, в КНДР оружие крепко-накрепко соединено с идеологией. Ядерно-ракетно-космическая, но деидеологизированная Красная держава обрушилась. Зато верность красному мировоззрению, идеям чучхэ и сонгун помогли КНДР выстоять. Тем более она способна выстоять, когда сама становится ядерно-ракетно-космической, не снижая, а усиливая социалистическую составляющую своего бытия.

Большие гонки

Китай в ядерном треугольнике

Юрий Тавровский

Тень Хиросимы над Пекином

Холодная война Америки против Китая разворачивается сегодня сразу на нескольких фронтах и становится всё горячее. Антагонистический характер экономического и политического противостояния повышает шансы принятия авантюрных решений, особенно в предвыборный период. Нельзя исключить и случайный переход эскалации через красную черту. Тень Хиросимы вновь нависла над Пекином.

Китай попал на карты американских разработчиков ядерных ударов после победы коммунистов над гоминьдановцами и провозглашения КНР 1 октября 1949 года. В то время уже разрабатывались планы ядерных атак против Советского Союза (план "Дропшот" и другие). "Потеря Китая" вызвала у американского истеблишмента ярость, которая приняла формы маккартизма внутри самих Соединённых Штатов и подготовки к реваншу гоминьдановцев при всесторонней поддержке США.

В тот раз начало новой мировой войны не состоялось благодаря созданию Советским Союзом собственной атомной бомбы 29 августа 1949 года и подписанию 14 февраля 1950 года советско-китайского договора, где предусматривалась всесторонняя помощь СССР своему союзнику. Масштаб нависшей над Китаем угрозы стал понятен Мао Цзэдуну во время пребывания в Москве в зимние месяцы 1949-50 гг. В своей резиденции Сталин показал гостю съёмку испытания первой советской бомбы. Реакция Мао Цзэдуна была предсказуема — он не испугался, зато изъявил желание получить новое оружие от "старшего брата". Сталин тоже не сильно опасался американского атомного арсенала — у него уже была своя бомба, а угроза суперкрепостей "Б-29", уничтоживших Хиросиму и Нагасаки, уменьшалась благодаря новым реактивным истребителям "МиГ- 15".

В следующий раз Китай оказался в тени Хиросимы после добытых большой кровью успехов "китайских народных добровольцев" в Корее. Американскими войсками командовали те же генералы, что стёрли с лица Земли десятки японских городов весной 1945-го, сожгли напалмом Токио, сбросили атомные заряды на Хиросиму и Нагасаки, обещали "вбомбить Японию в каменный век". Китайские эксперты считают, что американцы готовились нанести ядерный удар по КНР именно в годы Корейской войны (1950-1953). Об этом говорится в приложении "Историческое обозрение" к главной газете страны и правящей партии "Жэньминь жибао".

Два других случая тот же информированный источник относит к марту 1955 года и к августу 1958-го, когда в Тайваньском проливе происходили интенсивные артиллерийские дуэли китайских и тайваньских войск. Артиллерия НОАК начала обстрелы подконтрольных Тайбэю островов, которые даже без бинокля видны с набережной крупного города Сямэнь. США ввели в пролив корабли 7-го флота. Мир оказался на грани глобального кризиса, поскольку Китай, ещё не имевший собственной атомной бомбы, находился под "ядерным зонтиком" Москвы. Как выяснилось позже, советское руководство даже не было проинформировано о готовящейся операции. В КНР начинался "Большой скачок" …

Понимал ли Мао Цзэдун возможные последствия проекции своего "скачка" на международной арене? Скорее всего, отлично понимал. Но считал ошибочным курс послесталинского руководства на мирное сосуществование с капиталистическими странами. Он даже видел положительные стороны в атомном апокалипсисе. Выступая на Совещании представителей коммунистических и рабочих партий в Москве в ноябре 1957 года, Мао Цзэдун заявил, что если в случае мировой ядерной войны "…половина человечества будет уничтожена, то ещё останется половина, зато империализм будет полностью уничтожен и во всём мире будет лишь социализм, а за полвека или за целый век население опять вырастет — даже больше, чем наполовину".

Перспектива развития Китая после ядерного Армагеддона виделась Мао Цзэдуну в лучах восходящего солнца. На расширенном заседании Военного совета ЦК КПК 11 сентября 1959 года "великий кормчий" заявил: "Мы должны покорить земной шар. Нашим объектом является весь земной шар. О том, как работать на Солнце, мы пока говорить не будем. Что касается Луны, Меркурия, Венеры — всех восьми планет, помимо Земли, — то можно будет ещё исследовать их, побывать на них, если на них вообще возможно побывать. Что же касается работы и сражений, то, по-моему, важнее всего наш земной шар, где мы создадим мощную державу".

"Большой скачок" в ядерный клуб

Мао Цзэдун "положил глаз" на атомную бомбу ещё во время встречи со Сталиным. Однако развернувшаяся вскоре Корейская война (1950-1953) отвлекала внимание и ресурсы от начала работ по данному проекту. Но уже в ходе визита Хрущёва в Пекин (октябрь 1954 года) Мао выразил надежду, что советская сторона окажет помощь в исследованиях ядерной энергии и создании ядерного оружия. Хрущёв стал отговаривать, напоминая, что "это очень дорогое удовольствие" и что Китай находится под советским "ядерным зонтиком". Но если руководство КНР очень настаивает и хочет вырастить необходимые кадры, то СССР поможет создать для начала небольшой испытательный центр.

Уже весной 1955 года в Москве появилась группа физиков и инженеров из Поднебесной. 27 апреля было подписано соглашение о поставке в 1956-1957 гг. экспериментального атомного реактора и ускорителей элементарных частиц, оказании помощи в их монтаже и пуске, а также о безвозмездной передаче научно-технической документации. Тогда же началась подготовка кадров. Первая экспериментальная база была создана в окрестностях Пекина (Завод №601, переименованный в 1959 году в Институт №401).

Одновременно с началом работ по ядерной программе в Пекине озаботились созданием ракетного оружия. В начале 1956 года министр обороны КНР Пэн Дэхуай обратился через советское посольство с просьбой предоставить необходимые документацию и материалы. Примерно в то же время из Америки в Китай таинственным образом прибыл полковник ВВС США Цянь Сюэсэнь. Он был ведущим исследователем лаборатории реактивных двигателей Технологического института в Калифорнии, входил в американскую миссию по конфискации достижений германских специалистов в области ракетостроения. Уже в Пекине он подготовил "Предложения по созданию авиапромышленности для обороны страны", делая акцент на необходимости создания ракетной отрасли. В апреле 1956 года "заморский китаец" вместе с Чжоу Эньлаем создали, с одобрения ЦК КПК, Комитет по авиапромышленности при Министерстве обороны.

Собрать в кулак все скромные ресурсы и кадры был призван важнейший долгосрочный документ, разработанный Госпланом и Академией Наук. К работе над ним привлекли не только лучших китайских, но ещё и 640 советских специалистов. В соответствии с "Перспективным планом развития науки на 1956-1967 гг." был учреждён Комитет по научному планированию во главе с одним из высших китайских лидеров — маршалом Чэнь И. Среди приоритетных направлений его деятельности значились изучение атомной энергии и реактивной техники, разработка ЭВМ, создание полупроводниковой техники и иные темы оборонного характера.

Как Хрущёв ковал атомный меч Мао Цзэдуна

Содействие Советского Союза ускоренному развитию ракетно-ядерной программы КНР не ослабело и после проведения в феврале 1956 года XX съезда КПСС, хотя Мао Цзэдун возмутился критикой культа личности И.В. Сталина и не одобрял стратегию мирного сосуществования. Но всё это не мешало ему принимать растущую помощь, которую Хрущёв буквально выбивал из ограниченных ресурсов СССР, преодолевая недовольство некоторых членов Политбюро. В апреле 1956 года стороны договорились о помощи Китаю в строительстве 55 новых предприятий оборонной промышленности. Это были, в частности, заводы по производству реактивных истребителей МиГ-19 и реактивных бомбардировщиков Ту-16. Советские специалисты помогли создать НИИ ракетостроения, из которого затем было образовано целых 7 министерств машиностроения. Одно из них, Третье министерство машиностроения, разработало пятилетний план создания в КНР целостной системы ядерной промышленности.

Следующий шаг в форсировании китайской ракетно-ядерной программы был санкционирован Хрущёвым в 1957 году. Высокопоставленная делегация во главе с заместителем председателя Военного совета ЦК КПК, вице-премьером Госсовета маршалом Не Жунчжэнем провела в Москве 35 дней, согласовывая новый пакет помощи. Подписанный 15 октября документ предусматривал предоставление образцов ракет и технологий их изготовления, участие в строительстве полигона. Несколькими неделями позже, в ходе торжеств по случаю 40-летия Октябрьской революции Хрущёв, встретившись с министром обороны КНР Пэн Дэхуаем и маршалом Е Цзяньином, дал согласие на дополнительную помощь в создании ракет и атомной бомбы, а также авиационной и судостроительной отраслей военной промышленности. Сам Хрущёв в мемуарах писал, что СССР "гнал и гнал секретную военную технику, ракеты, заключил договор о производстве атомной бомбы, дал её макет". Уже в мае 1958 года министр иностранных дел КНР маршал Чэнь И громогласно объявил, что Китай вскоре будет иметь свою атомную бомбу.

Пропорционально успехам ракетно-ядерной программы росла напористость Пекина, которая в августе 1958 года вылилась в так называемый "Тайваньский кризис". Американские авианосные группы с ядерным оружием на борту потянулись в Тайваньский пролив. В полную готовность были приведены базы США в Японии и Южной Корее. В Пекине рассчитывали на советский "ядерный зонтик", но даже не проконсультировались с союзником перед началом обстрелов тайваньских островов-фортов. Москву смущала и такая "необязательность" союзной державы, как отказ передать оказавшиеся в её распоряжении новейшие тайваньские ракеты "воздух-воздух" американского образца. Но, главное, намерение Мао Цзэдуна справиться с американским "бумажным тигром" стало несовместимо со стремлением Хрущёва договориться с Западом о частичном запрещении испытаний ядерного оружия, развивать политику мирного сосуществования. В середине 1959 года Москва официально уведомила Пекин, что дальнейшая передача ядерных технологий прекращается. В 1960 году из КНР были отозваны советские специалисты, в том числе ракетчики и ядерщики.

Без штанов, но с бомбой

Прекращение советской помощи вызвало замешательство в Пекине и замедлило развитие ракетно-ядерной программы КНР. Ещё более существенным тормозом послужил начавшийся в 1958 году "Большой скачок", ослабивший народное хозяйство в целом и втянувший полуголодных участников программы в бесконечные политические ритуалы. Трудностей накопилось столько, что перед руководством страны встал вопрос о целесообразности продолжения разработок. Возобладали оптимисты, и на совещании в Бэйдайхэ 6 июля 1961 года было решено идти к цели и даже ускорить темпы. Маршал Чэнь И заявил: "Пусть даже мы останемся без штанов, но всё равно достигнем мирового уровня вооружений".

Уже вскоре были проведены успешные пуски ракет "Дунфэн-2". Большой скачок в ракетно-ядерных делах обеспечивали более 900 заводов, НИИ, университетов и технических учебных заведений. Специальная комиссия при ЦК КПК во главе с Чжоу Эньлаем подстегивала партийные кадры 26 министерств, комитетов и управлений в 20 провинциях, автономных районах и городах КНР. Стало ясно, что результат многолетних усилий не за горами и скоро можно будет констатировать "Восток заалел"!

За успехами китайских оружейников внимательно следили в Москве и Вашингтоне. Данные американской разведки подтверждали, что в "атомном городе" вблизи озера Кукунор в китайской провинции Цинхай в решающую стадию вошли работы по подготовке первой китайской атомной бомбы, а на полигоне вблизи озера Лобнор завершается подготовка к "Дню Х". В январе 1963 года президент Джон Кеннеди заявил, что ядерный Китай стал бы "огромной угрозой будущему человечества, свободному миру и свободе на всей Земле". Кеннеди рассматривал несколько вариантов нанесения упреждающего ядерного удара и даже надеялся договориться с Хрущёвым о совместных действиях.

Бывший аналитик по проблемам безопасности Гарвардского университета Харви Саймон на страницах сетевого издания "Хистори ньюс сервис" так описывает один из сценариев: "Американский и советский бомбардировщики пролетят вместе над китайскими ядерными сооружениями и каждый сбросит по бомбе. Только одна из них взорвётся, что не позволит определить, американская или советская бомба вызвала грибообразное облако над руинами центра. Эта схема напоминает действия расстрельной команды, у которой только одно ружье заряжено боевым патроном. Стратеги Белого дома, таким образом, верили, что "ядерная расстрельная команда" позволит США снять с себя полную ответственность за содеянное".

Кеннеди не успел привести свой план в исполнение. Но сама безумная идея продолжала жить и после его убийства. Газета "Нью-Йорк таймс" писала 30 июня нынешнего года: "Администрация Линдона Джонсона какое-то время раздумывала, не пригласить ли Советы поучаствовать в совместном ударе по китайскому ядерному полигону на озере Лобнор, чтобы закрыть Пекину доступ в ядерный клуб. Но американцы от этой идеи отказались, сочтя её слишком опасной. В апреле 1964 года Госдепартамент провёл сверхсекретное исследование, ныне рассекреченное, и заключил, что риск ядерного потенциала Китая "не оправдывает действий, которые повлекут за собой значительные политические издержки или высокие военные риски".

Был ли этот план доведен до сведения советского руководства? Об этом американские авторы не сообщают. 16 октября 1964 года в районе озера Лобнор поднялось грибообразное облако, но не от американской или советской, а от китайской атомной бомбы. Президент Линдон Джонсон назвал это событие "самым чёрным и трагическим для свободного мира".

Впрочем, идея "ядерной кастрации" Китая не была предана забвению. К ней вернулись, по утверждению китайских историков, советские руководители в 1969 году. В уже упоминавшемся "Историческом обозрении" при газете "Жэньминь жибао" была опубликована серия статей о событиях 1969 года. После столкновений на острове Даманский в феврале и на озере Жаланашколь в августе СССР был готов нанести ядерный удар возмездия. Советской ядерной атаки всерьёз опасались в Пекине. По приказу Мао Цзэдуна "глубже рыть туннели, шире запасать зерно" по всей стране начали строить бомбоубежища, были рассредоточены войска, корабли, самолёты, населению раздали стрелковое оружие, руководители партии и правительства разъехались по запасным бункерам, чтобы страна не была обезглавлена одним ударом. По версии пекинских историков, руководство КПСС предупредило "братские партии" о готовящемся "уроке для китайских авантюристов". 20 августа советский посол якобы проинформировал о плане президента США Ричарда Никсона и попросил американскую сторону сохранять нейтралитет.

Эта идея Никсону категорически не понравилась. То ли жива была обида за отказ Москвы провести совместную "ядерную кастрацию" в 1963 году. То ли были опасения поставить под угрозу жизни и здоровье 250 тысяч своих солдат на азиатских базах. То ли уже прорабатывались планы использования Китая в борьбе против Советского Союза, которые через несколько лет привели Никсона и его советника Киссинджера в Пекин. Однако факты таковы: уже 28 августа газета "Вашингтон пост", по данным "Исторического обозрения", опубликовала утечку информации из Белого дома о советском плане. А 15 октября тот же Киссинджер пригрозил советскому послу, что в случае нападения на Китай Соединенные Штаты не останутся в стороне и разбомбят 130 объектов на территории СССР.

Думаю, "ядерный вариант" действительно существовал. По крайней мере — в кабинетах советского Генштаба, которому полагается разрабатывать все способы обеспечения безопасности державы. Однако реальным ответом Москвы на резкое ухудшение отношений с вчерашним союзником стала не горячая, а многолетняя "холодная война", последствия которой для Советского Союза были самыми неблагоприятными.

Расстановка сил на мировой арене изменилась после встречи Мао Цзэдуна и Никсона, подписания Шанхайского коммюнике 1972 года и, особенно, после поездки в США Дэн Сяопина зимой 1979 года и последовавшего после этого китайского "урока" Вьетнаму. Из "угрозы свободному миру" Китай превратился в союзника по борьбе с "советским гегемонизмом" и в важного торгового партнера. Американские базы с ядерными складами сохранялись вблизи Поднебесной, но были предназначены для сдерживания Советского Союза. В Китае тоже исчезло ощущение угрозы и поэтому, вероятно, ядерный арсенал наращивался весьма умеренными темпами в течение 40 лет китайско-американского "брака по расчёту". Экономия на военных расходах ускоряла "мирное возвышение Китая". А Советский Союз, оказавшись перед вероятностью войны на два фронта, напротив, нёс непомерные расходы и в Европе, и в Азии.

Станет ли холодная война горячей?

Проморгав превращение Поднебесной в мощную державу и соперника, американские элиты спохватились и начали её "сдерживать" ещё во время правления президента Обамы. Но тектонические изменения произошли уже при Дональде Трампе. Они стали довольно неожиданными для всего мира, включая, похоже, сам Китай. Снова, как и в конце 70-х годов, кардинально изменилась расстановка сил на международной арене и в треугольнике Москва — Вашингтон — Пекин.

Инициированная Америкой холодная война против Китая всего за два года на наших глазах охватывает всё новые сферы двусторонних отношений и в течение обозримого будущего имеет шансы стать горячей. В Пекине адекватно оценивают угрозу своей безопасности. Месяц назад, 26 июня, Председатель Си Цзиньпин обратился к военнослужащим-депутатам ВСНП (парламента) с таким приказом: "Осознанно готовиться к худшему случаю, наращивать военное обучение и боевую подготовку, своевременно и эффективно справляться со всеми видами сложных ситуаций и решительно защищать суверенитет, безопасность и интересы развития государства".

Среди "худших случаев", которые просчитывают в китайском Генштабе и Министерстве обороны, приоритетное место занимает американская ядерная атака. Именно в области ядерного оружия у США над КНР имеется огромное преобладание. "Вне всяких сомнений, китайцы совершенствуют свой арсенал… Но у них имеется лишь 300 единиц ядерного оружия большой дальности — по сравнению с 1 550 единицами, имеющимися у каждой из двух других сверхдержав по договору СНВ", — писала недавно "Нью-Йорк таймс". На сокращение разрыва сейчас брошены серьёзные ресурсы. Новый переговорщик от США по контролю над вооружениями Маршалл Биллингсли, назначенный президентом Трампом, недавно провёл для российских военных и дипломатов секретный брифинг. В ходе этого мероприятия он поделился доказательствами того, что Пекин занят "ударным наращиванием арсенала" и назвал эти усилия "крайне тревожной попыткой" достичь паритета с арсеналами США и России, которые накапливались десятилетиями.

Соединенные Штаты, связанные до 2021 года Договором СНВ-3, не делают симметричные шаги и не наращивают число своих ядерных зарядов. Зато готовится асимметричный ответ — развёртывание ракет средней дальности вдоль восточных границ КНР. Тут у Пентагона руки развязаны — США в 2019 году вышли из Договора о ракетах средней и малой дальности. Планы размещения таких ракет в АТР уже прорабатываются Пентагоном. Размещать ракеты, скорее всего, будут в Японии или в Южной Корее, связанных с США договорами безопасности. А ведь расстояние между Сеулом и Пекином по прямой составляет лишь 950 километров. Это вдвое меньше, чем было между Москвой и передовыми позициями американских РСМД в Европе в начале 1980-х годов. У США появится возможность нанесения первого обезоруживающего удара, от которого защитить столицу КНР будет почти невозможно — подлётное время составит не более 10 минут.

Опасность может исходить и с Тайваня, который американцы до 1972 года использовали, наряду с японской Окинавой, в качестве своего "непотопляемого авианосца". Резкая активизация военных контактов США с тайваньскими властями, многомиллиардные продажи военной техники в последние месяцы наводят на мысль о форсированном создании "запасного аэродрома". В уже упоминавшейся статье "Нью-Йорк таймс" прямо говорится: "в предельном случае США могут вытащить на свет божий даже "тайваньскую карту", пойдя на размещение своих ракет на этом острове, пока что фактически независимом от континентального Китая". Ещё один вариант розыгрыша "тайваньской карты" — использование ракет местного производства. В августе 2019 года Тайвань принял на вооружение собственные крылатые ракеты "Юнь Фэн" (Yun Feng) с радиусом действия в 1500 км. Тайбэйские газеты прямо назвали эти ракеты "антипекинскими". Предполагается, что в случае военного конфликта их целью станут не корабли или десантные части КНР, а объекты инфраструктуры в глубине материкового Китая.

Параллельно планам размещения у границ КНР ракет, оснащённых ядерными или обычными боеголовками, Пентагон отрабатывает варианты блокады побережья. Американские авианосные группы всё чаще "обеспечивают свободу судоходства" в морях, омывающих китайские берега. Тренировкой атаки сразу тремя авианосными группами ("Карл Уинсон", "Рональд Рейган" и "Нимиц") была акция, предпринятая против Северной Кореи в мае 2017 года. Адекватная защита от двойной угрозы потребует, по мнению экспертов, разорительной перестройки китайской "ядерной триады".

Тенденция к дестабилизации Восточной Азии, размещение в данном регионе американских ракет средней дальности угрожают безопасности не только Китая, но и России. Исходя из своих интересов и верности принципам стратегического партнёрства с КНР, Россия предприняла целый ряд весьма показательных действий.

Так, 23 июля 2019 года российские стратегические бомбардировщики-носители ядерного оружия Ту-95 и два китайских "стратега" Хian-6К прошли по заданному маршруту над Японским и Восточно-Китайским морями. В октябре того же года президент Путин объявил о решении помочь Китаю создать систему предупреждения о ракетном нападении (СПРН). Сейчас СПРН имеют только США и Россия.

Возрождение на новом уровне традиций взаимодействия Москвы и Пекина в области стратегической безопасности становится серьёзным препятствием на пути перехода холодных войн, которые США в настоящее время ведут против России и Китая, в горячую фазу. Москва и Пекин общими усилиями не позволят повторить трагедии Хиросимы и Нагасаки в XXI веке. Москва и Пекин могут и должны стать гарантами предотвращения новой мировой войны.

США. Китай. Россия > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция. Образование, наука > zavtra.ru, 30 июля 2020 > № 3541383 Юрий Тавровский

Ученые оценили масштабы кальмарового браконьерства

Незаконная добыча тихоокеанского кальмара китайскими судами в водах КНДР и северокорейскими – в водах России угрожает популяции моллюска и ведет к обвальному падению уловов соседних стран. Ситуацию подробно описывает новое научное исследование.

Группа ученых из США, Южной Кореи, Японии и Австралии опубликовала статью «Проливая свет на темные рыболовецкие флотилии в Северной Корее» (Illuminating dark fishing fleets in North Korea) в рецензируемом научном журнале Science Advances.

«Темными флотилиями» авторы называют большие группы судов, которые невозможно отследить через общедоступные системы позиционирования флота. Объединив четыре спутниковые технологии, специалисты смогли выявить более 900 китайских судов в 2017 г. и более 700 – в 2018 г., которые незаконно добывали тихоокеанского кальмара в водах КНДР. По расчетам исследователей, эти суда выловили более 164 тыс. тонн моллюска на 440 млн долларов – примерно столько же, сколько легальные рыбацкие флотилии Южной Кореи и Японии, вместе взятые.

Как сообщает корреспондент Fishnews, исследователи также обнаружили около 3 тыс. северокорейских судов, которые вели незаконный промысел в российской экономзоне. По мнению ученых, в акваторию России рыбаки КНДР вторглись вынужденно – из-за разорения их вод китайскими браконьерами.

Плохо оснащенные северокорейские суда часто выбрасывает на берег, экипажи нередко погибают, некоторые рыбацкие деревни на восточном побережье КНДР стали «вдовьими», пишут исследователи.

Авторы отмечают, что браконьерская активность в регионе привела к падению вылова кальмара в водах Японии и Южной Кореи с 2003 г. на 82% и 80% соответственно. При этом эффективной борьбе с ННН-промыслом, по мнению ученых, мешает геополитическая напряженность в регионе, проблема спорных границ и недостаточное взаимодействие между государствами в обмене информацией и управлении промыслом.

Fishnews