Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Южная Корея планирует вложить в Северный Кавказ около 1 млрд долларов, пишет "Коммерсантъ". Корейская сторона будет инвестировать в строительство пяти электростанций для Северо-Кавказского туристического кластера.

Korea Western Power и CHT Korea с российской госкомпанией "Курорты Северного Кавказа" (КСК) подписали соответствующее соглашение. Стороны планируют создать совместное предприятие. Доли распределят следующим образом: КСК - 50%, Korea Western Power - 40%, CHT Korea - 10%.

Президент Кореи Ли Мен Бак добавил, что его страна заинтересована в развитии Сибири и российского Дальнего Востока и намерена активно в этом участвовать. По его словам, России и Корее предстоит решать многие задачи не только в политике и экономике, но и в развитии сотрудничества между Восточной Сибирью, Дальним Востоком и корейскими регионами.

Еще один российско-корейский проект - транзит газа через территорию КНДР

 в Южную Корею. Глава "Газпрома" Алексей Миллер сообщил, что поставки российского газа в Корею могут начаться в 2017 году. Планируется, что поставлять будут не менее 10 млрд кубометров газа ежегодно.

Президент России Дмитрий Медведев и глава КНДР Ким Чен Ир договорились о строительстве газопровода через территорию Северной Кореи в августе во время визита Ким Чен Ира в Россию. В сентябре "Газпром" и корейский Kogas подписали дорожную карту реализации проекта транзитных поставок газа в Южную Корею. Kogas оценивает строительство северокорейского участка газопровода в 2,5 млрд долларов. Общая протяженность трубы составит около 1,1 тысячи километров, из них по территории КНДР пройдут 700 километров.

Ли Мен Бак заявил, что планы по строительству газопровода вполне реалистичны. По его мнению, проект выгоден для всех сторон - Южная Корея сможет покупать газ по "разумной цене", а КНДР получит прибыль от транзита. 

Поставки газа из России в Республику Корея по трубопроводу могут стартовать в 2017 году, подтвердил глава "Газпрома" Алексей Миллер по итогам переговоров президентов РФ и Южной Кореи Дмитрия Медведева и Ли Мен Бака.

"Вопросы сотрудничества в газовой сфере на переговорах обсуждались, - сказал Миллер журналистам. - Можно ожидать, что поставки российского трубопроводного газа в Республику Корея начнутся в 2017 году".

В середине сентября "Газпром" и южнокорейская компания Kogas подписали дорожную карту по реализации проекта поставок газа в республику Корея по газопроводу. Особое внимание в ходе переговоров было уделено проекту поставок природного газа из РФ в республику Корея через территорию КНДР. Предполагалось, что поставки российского газа в Южную Корею начнутся в 2017 году.

В конце августа по итогам переговоров с лидером Северной Кореи Ким Чен Иром президент РФ объявил о достижении договоренности проработать проект строительства газопровода для экспорта газа в Южную Корею. Ранее, 8 августа, проект сооружения такого трубопровода обсудил глава МИД РФ Сергей Лавров со своим корейским коллегой Ким Сон Хваном. По итогам переговоров Лавров заявил, что, если будут достигнуты договоренности на корпоративном уровне, проект получит политическую поддержку всех трех сторон.

Общая протяженность газопровода может составить 1,1 тысячи километров, в случае, если будет выбран самый короткий маршрут. Из них 700 километров будут проходить через Северную Корею.

KOGAS оценивает стоимость строительства участка газопровода через территорию КНДР в 2,5 миллиарда долларов.

Как сообщал зампред правления "Газпрома" Александр Медведев, объем предполагаемых поставок газа из России в Южную Корею увеличен до 12 миллиардов кубометров с 10 миллиардов. В настоящее время "Газпром" поставляет в Южную Корею сжиженный газ в объеме до 1,5 миллиона тонн в год.

Хабаровск и северокорейский город Чхонджин во вторник подписали соглашение об установлении дружественных отношений, в рамках которого они намерены развивать туризм, а также культурные и экономические связи, сообщает пресс-служба мэрии Хабаровска.

Чхонджин - динамично развивающийся торгово-экономический центр, расположен севернее Пхеньяна. Здесь развиты черная металлургия, легкая и пищевая промышленность. Кроме того, город имеет незамерзающий порт, что значительно облегчает транспортное сообщение с ним.

"Соглашение носит рамочный характер, по мере развития отношений между городами оно будет наполняться новым содержанием. Пока предполагается упростить пограничный режим этого достаточно закрытого города для того, чтобы можно было обмениваться делегациями и туристами", - сообщает пресс-служба.

Председатель народного комитета Чхонджина Ли Ир Су во время подписания договора отметил, что "этот договор - большой шаг к стабильности в азиатском регионе".

В сообщении отмечается, что в прошлом году город Владивосток Приморского края подписал побратимский договор с северокорейским городом Вонсан, после чего из Северной Кореи начали поставлять недорогие стройматериалы и песок для возведения объектов саммита АТЭС.

Ранее сообщалось, что Хабаровск также развивает побратимские отношения с городами Ниигата (Япония), Портленд (США), Пучон (Южная Корея), Харбин и Санья (Китай), Виктория (Канада).

Нагиб Савирис, основатель Orascom Telecom Holding, рассказал в интервью Bloomberg о том, каким он видит будущее Египта, о своих опасениях и надеждах

Самый известный бизнесмен Египта миллиардер Нагиб Савирис, основатель Orascom Telecom Holding, говорит, что созданная им политическая Партия свободных египтян поддерживает демонстрации, но сам он не будет участвовать в акциях. "Я бы пошел, но проблема в том, что моей жизни угрожает опасность", - заявил он в интервью Bloomberg.

Угрозы он начал получать с июня, после того как разместил в Twitter рисунок, на котором изображен Микки Маус с длинной бородой и в арафатке, а также Минни Маус в никабе. Рисунок, который ему прислал друг-мусульманин, назывался "Микки и Минни после..." и символизировал Египет после ноябрьских парламентских выборов, в которых, насколько можно судить по проведенным в сентябре опросам, исламистские партии получат большинство голосов.

Савирису картинка показалась забавной. Однако мусульмане обвинили его в глумлении над их религией. Савирис извинился перед 139 тысячами своих читателей в Twitter, объяснив, что не хотел никого оскорбить. Этого оказалось недостаточно, и мобильному оператору MobiNil, совместному предприятию Orascom и France Telecom, объявили бойкот - за несколько месяцев после публикации записи компания, по данным Bloomberg, потеряла 800 тысяч абонентов.

7 июля в телевизионном выступлении популярный мусульманский проповедник шейх Абу Исхак аль-Хувейни обрушился с отповедью, обвинив Савириса в оскорблении пророка Мухаммеда. "Мы убьем Савириса, даже если он раскается", - заявил Хувейни.

Савирис сожалеет, что всколыхнул гнев мусульман своим сообщением в Twitter. "Его политические оппоненты используют это против него, - говорит Хасан Каббани, ушедший с поста исполнительного директора MobiNil в сентябре. - Страной движут эмоции".

Со времени выступления Хувейни в Египте продолжаются вспышки межрелигиозных столкновений. 1 октября несколько тысяч мусульман устроили очередное нападение на коптскую христианскую церковь и подожгли ее. 9 октября христианский протест закончился кровавыми столкновениями с силами правопорядка, в результате которых погибли по меньшей мере 25 человек.

Партия свободных египтян, которую Савирис основал с соратниками в апреле, осуждает насилие, заявляя, что оно подрывает доверие к военным властям страны. Со времени революции прошло уже десять месяцев, правит по-прежнему военный совет. 28 ноября египтяне будут выбирать парламент, который назначит специальный комитет, чтобы переписать конституцию страны. Все еще не определена дата президентских выборов, которые должны пройти вслед за парламентскими. Многие египтяне полагают, что военный совет не спешит с переходом к демократии. И некоторые считают, что совет не решается передать власть в руки граждан.

Савирис опасается, что Египет в конечном итоге будет больше похож на Иран, чем на Турцию, которая, с ее толерантным исламским правительством и уверенным экономическим ростом, для многих египтян является моделью и образцом.

Он, в частности упоминает, об атаках на церкви и освобождении из тюрьмы Абуда аз-Зумра, осужденного за участие в организации убийства экс-президента Египта Анвара Садата в 1981 году. Аз-Зумр - один из основателей группировки "Египетский исламский джихад". "Это ясный знак того, что мы движемся в очень скверном направлении", - говорит Савирис.

В Египте и других странах региона добившееся свободы население бьется над незнакомой доселе задачей формирования новой политической системы, а также сопутствующих экономических и гражданских институтов. Для Египта выборы определят, станут ли мечты продемократически настроенных демонстрантов реальностью или будут сокрушены межрелигиозными беспорядками и дальнейшим сохранением власти военных. Для региона в целом на кону вопрос о том, получат ли преимущество исламистские или светские партии и смогут ли вновь избранные правительства перезапустить затормозивший экономический подъем, комментирует Bloomberg.

Кризис власти в Египте усугубляется спадом экономики. С января по июнь ВВП страны сократился на 2% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. Основной фондовый индекс EGX 30 с начала года показывает снижение на 40%. Гражданские волнения нанесли серьезный удар по туризму, на долю которого приходится 11% ВВП. Приток посетителей в страну в первые семь месяцев года сократился на 40%.

Протесты в Египте начались на волне ближневосточного экономического бума, поскольку с ростом благосостояния возникли потребности в политических свободах, комментирует Bloomberg. В 2004 году реформаторское египетское правительство во главе с тогдашним премьер-министром Ахмедом Назифом (находящийся сейчас в тюрьме по обвинениям в коррупции, которые он отрицает) начало продавать акции государственных гигантов, таких как Telecom Egypt и Bank of Alexandria, и привлекло рекордные инвестиции, снизив налоговые ставки до 20%. Темпы роста повысились с 4% до в среднем 7% в 2006-2008 годах.

Старший сын из богатейшей египетской семьи, Нагиб Савирис заработал свои миллиарды, превратив Orascom в крупнейшего мобильного оператора на Ближнем Востоке. Его младший брат Насеф является председателем правления и исполнительным директором Orascom Construction Industries. Третий брат Самих возглавляет девелоперскую компанию Orascom Development Holding.

Все трое - миллиардеры. Савирисы - крупнейшие частные работодатели в Египте, пишет Bloomberg. На компании, в которые они инвестируют, приходится около 40% в индексе EGX 30. Нагиб Савирис говорит, что он платит больше всех налогов в стране.

Нагиб - единственный из братьев занимается политикой. Когда в январе в стране начались волнения, у Савириса не было никаких сомнений по поводу того, что он на стороне протестующих. Будучи членом самосозванной группы, которую пресса окрестила "совет мудрецов", он был одним из нескольких видных деятелей, которые выступали посредниками между демонстрантами, которым он поставлял медикаменты и продовольствие, и режимом Мубарака, чье 30-летнее правление завершилось отставкой 11 февраля.

"Савирис занял правильную позицию, позицию победителей в этой революции. Он был преуспевающим бизнесменом при прежней системе, но он не был тесно связан со старым режимом", - комментирует эксперт Университета Джорджа Вашингтона Натан Браун.

Партия свободных египтян, созданная как альтернатива исламскому движению "Братья-мусульмане", насчитывает 110 тысяч членов, из которых три четверти мусульмане, и пользуется поддержкой 6% избирателей. Она является четвертой по популярности в стране.

"Наша линия ясна: либерализм, светскость, капитализм", - заявил в интервью Bloomberg Савирис, добавляя, что в основе партийной идеологии социал-демократическая экономическая система, поддерживавшаяся в бывшей Западной Германии.

Савирис говорит, что его партия намерена строить рыночную экономику с эффективным регулированием и защитой малообеспеченных слоев населения. Партия свободных египтян создала коалицию с социал-демократами и другими партиями.

Сам Савирис решил не выдвигаться на парламентских выборах: "У меня нрав неподходящий для политика. Я говорю, что думаю, без долгих размышлений".

Парламентские выборы не помогут окончательно преодолеть политическую неопределенность в Египте. Временное военное правительство не установило дату президентских выборов. Савирис говорит, что в президентской гонке он поддерживает и бывшего главу Лиги арабских государств Амра Муссу, и Мохаммеда эль-Барадеи, бывшего гендиректора МАГАТЭ.

Бизнес

В бизнесе Савирис отошел от повседневного руководства телекоммуникационными компаниями. В январе он продал 50-процентную долю в Tunisiana за 1,2 млрд долларов компании Qatar Telecom. Сделка была закрыта за два дня до того, как президент Туниса Зин эль-Абидин бен Али бежал из страны.

В апреле акционеры одобрили сделку по приобретению российской компанией VimpelCom активов холдинга Wind Telecom у Савириса. После транзакции 100% итальянского оператора Wind Telecomunicazioni и 51,7% Orascom Telecom Holding, работающего в странах Азии и Африки, перешли к российской компании.

Савирису и его отцу теперь принадлежит 19-процентная доля в VimpelCom, торгуемой в США. С начала года по 26 октября акции VimpelCom потеряли 24,4%, пишет Bloomberg.

"Больше невозможно расти, приобретая новые лицензии, я уже все скупил. Единственный способ расширить бизнес - слияния. Только крупные компании могут выжить благодаря влиятельной позиции в переговорах с производителями оборудования", - передает Bloomberg комментарий египетского бизнесмена.

На этих двух сделках [c Qatar Telecom и VimpelCom] Савирис, по его словам, заработал 300 млн долларов. Часть вырученных средств он планирует использовать для создания фонда прямых инвестиций в Лондоне для вложений в телекоммуникационные активы по всему миру. За счет дополнительного привлечения средств от внешних инвесторов он рассчитывает аккумулировать в фонд до 500 млн долларов.

"Мы будем рассматривать любые телекоммуникационные активы, где бы то ни было, которые мы сочтем недооцененными и которые при грамотном управлении имеют стоимостной потенциал", - говорит Савирис.

Сделкой с VimpelCom не был охвачен один из самых противоречивых его активов: 75% Koryolink - совместного предприятия с северокорейской Post & Telecommunications. В 2008 году Савирис купил 25-летнюю лицензию на мобильную связь в Северной Корее и объявил о планах вложить 400 млн долларов в бизнес, который сейчас насчитывает 666 тысяч абонентов.

Сделка с северокорейским диктатором

23 января, за пару дней до начала волны выступлений в Египте, Савирис был приглашен в Пхеньяне на ужин с лидером КНДР Ким Чен Иром для обсуждения Koryolink. "Он очень хорошо ко мне относится, - говорит Савирис с улыбкой. - Я оказался единственным сумасшедшим в мире, кто решил прийти и вложить миллионы долларов в эту страну".

Савирис не видит никакого противоречия между своими демократическими устремлениями в Египте и сделкой с северокорейским диктатором.

"Как началась революция в Египте? С мобильных телефонов, - говорит он. - Нужно понимать, что это первое оружие изменений".

В сложный для страны период ему довелось сыграть немалую роль.

На следующий день после начала протестов он летел на частном самолете вместе с братом в Париж, где находился на лечении его отец. Узнав о том, что выступления в стране распространяются, он распорядился развернуть самолет обратно в Каир, несмотря на советы отца не делать этого. Нагиб ответил: "Они подумают, что мы сбежали из страны. Только крысы бегут с тонущего корабля".

Он безуспешно протестовал против решения заблокировать работу всех мобильных сетей, как того потребовало правительство, пытаясь остановить волну протестов.

Позже он много работал в составе "совета мудрецов". После встречи с революционной молодежной коалицией совет 1 февраля выпустил первое заявление с требованием к Мубараку передать полномочия вице-президенту Омару Сулейману на время переходного периода и изменить конституцию.

В один из дней массовых выступлений Савирис ночь напролет вел телефонные переговоры с представителями демонстрантов и вице-президентом Омаром Сулейманом, призывая отозвать силы правопорядка с площади Тахрир. В тот день, 2 февраля, десятки сторонников президента Мубарака въехали верхом на лошадях и верблюдах на площадь Тахрир, чтобы разогнать участников антиправительственной акции. Сторонники и противники режима закидывали друг друга камнями, в ход шли пруты и палки. В результате столкновений восемь человек погибли, около тысячи получили ранения.

В четыре утра Сулейман позвонил Савирису и сообщил, что правительственные силы ушли с площади. За 18 дней выступлений Савирис несколько раз вел переговоры с Сулейманом. Он не признается, говорил ли с Мубараком.

"Да, они диктаторы, они злоупотребляли властью, которая им была дана, но по-человечески, это не тот финал, которого я бы ему желал", - говорит Савирис о Мубараке. Именно благодаря такого рода откровениям у него весьма неоднозначный статус в постреволюционном Египте, но он действительно, как сам признается, говорит то, что думает, не заботясь о последствиях, пишет Bloomberg.Миллиардер Нагиб Савирис, основатель Orascom Telecom Holding, самый известный бизнесмен Египта. 

На прошедшей в середине октября в Сеуле Международной авиакосмической выставке приняли участие 313 экспонентов из 30 стран мира. Наибольшее внимание было уделено южнокорейскому тендеру FX-III по закупке 60 истребителей на сумму 7 млрд долл США. За победу в тендере борются Boeing F-15SE Silent Eagle , Eurofighter Typhoon и Lockheed Martin F-35. Выставку проигнорировали преставители российской компании «Сухой» и «Рособоронэкспорта», не приславшие своих представителей. Это означает, что ранее заявленный как претендент истребитель Т-50 ПАКФА не будет участвовать в конкурсе.

По данным газеты The Korea Times, большинство чиновников администрации оборонных закупок (Defense Acquisition Administration – DAPA) высказываются в пользу приобретения истребителей F-35. Газета сообщила, что глава DAPA заявил, что европейский истребитель Eurofighter Typhoon не имеет никаких шансов на победу, если «только европейцы не придумают сделку, которая компенсировала бы огромные инвестиции США и принесенные ими жертвы для обеспечения нашей обороноспособности в течение десятилетий».

Компания Eurojet предложила Южной Кореей производить по лицензии 60% узлов и компонентов двигателя EJ200, которыми оснащены истребители Typhoon. Чиновники DAPA демонстрировали макет двухдвигательного стелс-истребителя, разрабатываемого по программе KF-X и подтвердили, что Индонезия планирует участвовать в этом проекте с финансированием 20% стоимости. Южная Корея также ведет переговоры с Турцией по сотрудничеству в создании истребителя.

Компания Northrop Grumman рекламировала стратегический разведывательный БЛА Global Hawk, который в количестве четырех машин может быть закуплен Южной Кореей. На выставке присутствовали представители израильских компаний IAI и Elbit, демонстрируя свои БЛА Нeron TP и Hermes 900 вместе с наземными системами управления. Elbit уже поставила Южной Корее мини-БЛА типа Skylark.

Корейская компании KAI впервые представила на авиашоу средний многоцелевой вертолет Surion (на фото), созданного в кооперации с Eurocopter. Этот вертолет является дальнейшим развитием французской машины Puma, оснащенного двумя турбовальными двигателями типа Т700. Вертолет будет иметь противокорабельный и противолодочный варианты. Южная Корея планирует закупить 245 вертолетов этого типа, первый серийный образец должен быть построен в третьем квартале следующего года.

Компания Eurocopter предлагает Южной Корее боевые вертолеты Panther (легкого класса) и Tiger (тяжелого класса). Компания Boeing представила свой легкий боевой вертолет АH-6i. Ракетная угроза со стороны Северной Кореи вынудила южнокорейцев изучить возможность создания ЗРК Cheolmae (рисунок) в сотрудничестве с Россией. Но представители компании Lockheed Martin предлагают Южной Корее закупить ЗРК Patriot PAC-2 и противоракетные комплексы THAAD. Для обеспечения ПРО на малых дальностях израильская компания Rafael предложила противоракетную систему Iron Dome («Железный купол»).

Министр обороны США Леон Панетта выразил скептицизм в отношении результатов переговоров США и КНДР, сообщает в четверг агентство Рейтер.

"Прогресс (в переговорах) был, но стороны не пришли ни к какому соглашению, и мы не уверены, что эти переговоры приведут к соглашению в настоящее время. И по этой причине я думаю, что некий скептицизм сейчас оправдан", - цитирует агентство главу военного ведомства.

Прошедшая 24-25 октября встреча в Женеве являлась продолжением серии переговоров по денуклеаризации между Республикой Кореей и Северной Кореей, а также встречи представителей США и Северной Кореи в Нью-Йорке в конце июля. В Женеве делегации США и Северной Кореи продолжили обсуждение того, готова ли Северная Корея предпринять конкретные шаги к денуклеаризации.

Шестисторонние переговоры по проблеме денуклеаризации Корейского полуострова были начаты в 2003 году дипломатами России, США, Китая, КНДР, Южной Кореи и Японии.

Последний раунд состоялся в конце 2008 года. В 2009 году Пхеньян объявил о своем выходе из переговорного процесса.

Представители Республики Корея и КНДР проводят консультации в Москве по вопросу возобновления шестисторонних переговоров по ядерной программе Пхеньяна, сообщил в четверг официальный представитель российского внешнеполитического ведомства Александр Лукашевич.

"Сегодня начались консультации заместителя министра иностранных дел России Алексея Бородавкина с представителем министерства иностранных дел и внешней торговли Республики Корея, главой делегации Республики Корея на шестисторонних переговорах по урегулированию ядерной проблемы Корейского полуострова Лим Сон Намом. Завтра, 28 октября, в МИД пройдут беседы и переговоры первого заместителя министра иностранных дел РФ Андрея Денисова и заместителя министра иностранных дел Алексея Бородавкина с первым заместителем министра иностранных дел КНДР Ким Ге Гваном", - сказал Лукашевич.

С 2003 года представители России, США, Китая, КНДР, Республики Корея и Японии пытались договориться об условиях свертывания ядерной программы Пхеньяна. Из-за разногласий по вопросам, не имеющим отношения к ядерной проблеме, переговоры зашли в тупик. Последний раунд состоялся в конце 2008 года. В 2009 году Пхеньян объявил о своем выходе из переговорного процесса.

Лукашевич добавил, что "в ходе контактов планируется обсудить проблематику возобновления шестисторонних переговоров по урегулированию ядерной проблемы Корейского полуострова".

"Вы знаете, сейчас в разных форматах такие подготовительные консультации переговоров проходят. Хочу особо сказать, что проведение трехсторонних встреч не планируется", - отметил Лукашевич.

Северная Корея объявила себя "ядерной державой" в 2005 году, в 2006 и 2009 годах провела ядерные испытания, на которые Совет Безопасности ООН отреагировал санкциями. В резолюциях 1718 и 1874, помимо санкций, содержится требование к КНДР не проводить ядерные испытания и запуски баллистических ракет, отказаться от намерения обладать ядерным оружием и вернуться к переговорам по денуклеаризации Корейского полуострова.

В августе во время визита лидера КНДР Ким Чен Ира в Россию северокорейский лидер подтвердил готовность его страны вернуться к шестисторонним переговорам без предварительных условий. 

Делегация России, в том числе представители "Газпрома" , отправилась в Сеул для участия в заседании межправительственной комиссии во вторник, где будут обсуждаться вопросы поставок газа в Южную Корею и строительство газопровода через КНДР, сообщил журналистам источник в Минэнерго РФ.

"Межправкомиссия в Сеуле состоится завтра, туда отправилась большая делегация "Газпрома", надеюсь, договорятся", - сказал собеседник журналистов, отвечая на вопрос о перспективах заключения соглашений и начале реализации проекта по поставкам газа из РФ в Южную Корею по трубопроводу, который пройдет по территории Северной Кореи.

По словам источника в Минэнерго, только после заключения соглашений с южнокорейской стороной начнутся трехсторонние переговоры уже с участием представителей Северной Кореи. "Стремимся выйти на трехсторонние переговоры", - сказал источник.

В конце августа по итогам переговоров с лидером Корейской Народно-Демократической Республики Ким Чен Иром президент РФ Дмитрий Медведев объявил о достижении договоренности проработать проект строительства газопровода для экспорта газа в Южную Корею. Общая стоимость газопровода оценивается в 6 миллиардов долларов.

Как ранее сообщал зампред правления "Газпрома" Александр Медведев, объем предполагаемых поставок газа из России в Южную Корею увеличен до 12 миллиардов кубометров с 10 миллиардов. Предполагается, что поставки российского газа в республику Корея начнутся в 2017 году. В настоящее время "Газпром" поставляет в Южную Корею сжиженный газ в объеме до 1,5 миллиона тонн в год.

ОАО "Газпром" и корейская компания Kogas 12 мая 2003 года подписали соглашение о сотрудничестве сроком на пять лет, которое в 2008 году было продлено на очередной пятилетний период. Соглашение охватывает широкий круг вопросов, в том числе проработку возможности поставок российского природного газа в эту страну. Для реализации стороны создали постоянно действующую совместную рабочую группу.

В середине сентября 2011 года "Газпром" и Kogas подписали дорожную карту по осуществлению поставок природного газа из Российской Федерации в Республику Корея. Дорожная карта представляет собой план приоритетных мероприятий, необходимых для реализации проекта. 

Москва и Токио: выйти из спячки

Почему японская политика никак не преодолеет кризис

Резюме: Очередная смена японского правительства продолжила период нестабильности, которая заметно усугубилась после победы на выборах два года назад оппозиции – Демократической партии Японии. Все это время курс Токио в области внешней политики и национальной безопасности с трудом поддается рациональному анализу.

Япония уже давно живет в состоянии политической лихорадки. Очередная смена правительства и уход в отставку премьер-министра Наото Кана продолжили период нестабильности, которая заметно усугубилась после победы на выборах два года назад оппозиции – Демократической партии Японии (ДПЯ). Весь этот период курс Токио в области внешней политики и национальной безопасности с трудом поддается рациональному анализу.

Справедливости ради отметим, что разброд и шатания по внешнеполитическим вопросам вообще традиционны для Японии, а размежевание между группировками слабо связано с их партийной принадлежностью. Например, Либерально-демократическая партия (ЛДПЯ) на протяжении полувека пребывания у власти занимала консолидированную позицию по вопросам «договора безопасности» с США, но ее раздирали постоянные внутрипартийные дебаты по проблемам национальной безопасности. В этой партии сложились «националистическое», «пацифистское» и «меркантилистское» течения, каждое из которых имело собственное представление об угрозах и, соответственно, приоритетах. Так, «меркантилисты» всегда исходили из того, что главная угроза безопасности вызвана изоляцией страны и упадком системы мировой торговли, «националисты» били тревогу в связи с утратой суверенитета и полного подчинения Японии старшему партнеру по «договору безопасности», «пацифисты» тревожились по поводу риска вовлечения в вооруженный конфликт против своей воли.

Еще более пестрая картина наблюдается в ДПЯ, которая возникла в результате объединения полярных по идеологическим воззрениям сил от левых социалистов до правых националистов. Войдя во власть на волне популизма, партия вынуждена постоянно «держать нос по ветру» и чутко улавливать малейшие колебания общественного мнения, принимая противоречивые и непоследовательные решения по многим вопросам дипломатии и национальной безопасности. Например, дебаты на тему о переносе базы Футэнма и желание угодить общественному мнению (на местных выборах в городе Наго, куда предполагалось передислоцировать базу, победил противник переноса базы) привели к серьезнейшему кризису в японо-американских отношениях и стали причиной отставки кабинета Юкио Хатоямы.

Мало что изменилось и после прихода к власти Наото Кана в июне 2010 года. Его правительство было вынуждено постоянно действовать с оглядкой на ослабление позиций ДПЯ и утрату ею общественного доверия. Так и не найдено кардинальное решение ключевых внутриполитических проблем – нарастающего дефицита государственных финансов, кризиса пенсионной системы, недостатка источников финансирования детских пособий и т.д. Кабинет Кана был вынужден тратить огромные усилия на политические маневры в условиях «перекрученного парламента», когда большинство в верхней палате принадлежало оппозиции. В отсутствие политических союзников правительству приходилось проявлять сдержанность, осмотрительность, искать паллиативные решения по принципиальным внешнеполитическим вопросам.

Власти повели себя непоследовательно и в конфликте вокруг островов Сэнкаку в сентябре 2010 года. По широко озвученной в японских СМИ версии, на первом этапе возобладало мнение тогдашнего министра государственных земель и коммуникаций проамерикански настроенного Сэйдзи Маэхары, который лично отдал распоряжение об аресте капитана китайского траулера. Однако по мере ужесточения китайской позиции стала побеждать точка зрения сторонников «умиротворения». Генеральный секретарь Демпартии Йосито Сэнгоку, приверженец этой линии, дал команду отпустить китайского капитана без судебного разбирательства и запретил обнародовать видеозаписи, доказывающие агрессивность намерений китайских рыбаков. Китай в итоге одержал моральную победу, убедившись в действенности прямого давления на Токио.

Наото Кан так и не доказал, что обладает сильным лидерским началом. Что касается его наиболее перспективных соратников, то по разным причинам (коррупционные скандалы, нарушения законов о политических фондах, неуплата пенсионных взносов и т.д.) они были отодвинуты на задний план, как это случилось с Маэхарой, либо вообще потеряли политические перспективы (Итиро Одзава). Все это не позволило Кану артикулировать приоритетные направления внешнеполитической стратегии в виде персонифицированной доктрины, что, в свою очередь, дезориентировало японскую дипломатию. Бюрократы, без конца получая от премьера противоречивые сигналы, попросту игнорировали его указания и во многих случаях действовали по собственному разумению. «Технократизация» внешней политики привела к тому, что она ушла в плоскость чисто дипломатических решений, а существенные внешнеполитические вопросы оказались оттеснены на периферию. Отсутствие сформулированной внешнеполитической концепции подхлестывало межведомственную борьбу. Это привело не только к затягиванию принятия решения о вступлении Японии в «Транстихоокеанское партнерство», но и к полной неопределенности относительно того, какая концепция региональной политики должна прийти на смену предложенной Юкио Хатоямой концепции «Восточноазиатского сообщества».

Трансформация военных угроз

Между тем за год правления кабинета Наото Канав Японии существенно изменилось восприятие военных угроз. Прежде всего, Китай из категории «партнера» и «ответственного акционера» переместился в категорию «военного соперника». Переоценка КНР происходила не только на уровне политического руководства, но и в сознании рядовых японцев, которые впервые за много лет после завершения биполярной эпохи испытали неприятное ощущение прямой военной опасности.

Токио, безусловно, ощущает угрозу и со стороны Северной Кореи, однако теперь она воспринимается многими не сама по себе, но как «дополнение» китайской. Не случайно события вокруг потопления корвета «Чхонан» в апреле 2010 г. и обстрела острова Большой Ёнпхёндо в ноябре 2010 г. японские СМИ освещали во многом в контексте возможной реакции Пекина на военное решение проблемы Корейского полуострова. Проект разработки ПРО ТВД, проводимый совместными усилиями Токио и Вашингтона, следует, по мнению многих экспертов, рассматривать как часть стратегии сдерживания китайской военной мощи, хотя формально он направлен против ракетной угрозы КНДР. А события вокруг Сэнкаку показали, что вялотекущий территориальный спор, длящийся десятки лет, может в мгновение ока превратиться в реальный источник прямой военной конфронтации.

В декабре 2010 г. в Японии были опубликованы «Основные направления Программы национальной обороны». Декларированный в документе переход от «базовой» к «динамичной» обороне призван обеспечить более гибкий ответ на внешние военные угрозы, в числе которых названы рост военной мощи Китая, усиление активности его военно-морского флота в Восточно-Китайском море, а также ракетно-ядерная программа Северной Кореи.

В соответствии с концепцией «динамичных возможностей» «силы самообороны» Японии должны быть готовы к реагированию на самый широкий спектр угроз, включая теракты, провокации и иные формы нападения как в традиционных сферах (морские и наземные пространства), так и в космосе и киберпространстве. Главный упор в программе модернизации «сил самообороны» будет сделан на укрепление потенциала береговой охраны в Восточно-Китайском море, в котором, как предполагается, Китай разместит свой модернизированный авианосный флот. К 2012 г. японская военная группировка будет наращена там за счет 21 нового патрульного корабля и семи разведывательных самолетов. В рамках программы ПРО ТВД в военно-морские «силы самообороны» должны поступить от четырех до шести эсминцев с новейшими противоракетными комплексами «Иджис», способными сбивать северокорейские ракеты класса «Нодонг». Предполагается увеличить количество подводных лодок с 16 до 22 и, наоборот, сократить число танков с 600 до 400. В целом «Новые направления» отразили качественный сдвиг, впервые за послевоенный период политика Японии утратила выраженный реактивный характер и эволюционировала в сторону большей проактивности.

В период правления Наото Кана изменился и характер японо-американского военно-политического союза. Обращает на себя внимание укрепление взаимодействия в военной сфере на оперативно-тактическом и стратегическом уровне, проявившееся уже после трагических событий 11 марта 2011 г., связанных с землетрясением у восточного побережья Японии. После катастрофы военные двух стран провели беспрецедентную по масштабам операцию «Томодати» («Друзья»). Если ранее взаимодействие отрабатывалось в основном в ходе военных учений, то теперь, пожалуй, впервые за всю историю оно позволило говорить о полномасштабной совместной операции с участием всех родов войск. Новый уровень сотрудничества в военно-стратегической сфере зафиксирован в ходе ежегодного совещания по вопросам безопасности с участием министров обороны и иностранных дел (формат «два плюс два») (21 июня 2011 года). Традиционным для подобных совещаний явился призыв к Китаю «придерживаться международных норм поведения», «повышать уровень открытости и прозрачности военной политики в свете курса на модернизацию китайской армии». В отношении КНДР стороны констатировали наличие общей стратегической цели – организации «отпора провокациям Пхеньяна». Токио и Вашингтон открыто выступили за налаживание многостороннего взаимодействия в сфере безопасности с Австралией, Южной Кореей, Индией и другими странами, что также явило собой новый момент в стратегии безопасности в контексте обозначенных в совместном заявлении общих военных угроз.

Не обойден вниманием и болезненный вопрос о базе Футэнма, ставший камнем преткновения в отношениях двух стран. Токио согласился включить в текст заявления пункт о своем согласии на строительство военного объекта в районе Хэноко города Наго. Достигнута договоренность решить вопрос о передислокации «в самые ранние сроки после 2014 года». Впрочем, с самого начала многие в Японии пессимистически оценивали шансы на реализацию этого плана, учитывая сильную оппозицию со стороны местного общественного мнения. В целом кабинету Кана так и не удалось найти окончательное решение вопроса Футэнмы, поиск которого, по сути, переложен на плечи следующего кабинета.

Вместе с тем на фоне усиления алармизма по поводу Китая правительству приходилось считаться с тем фактом, что, несмотря на успокаивающие заявления официальных лиц, рассчитывать только на американские ядерные гарантии слишком опрометчиво. В числе внешнеполитических приоритетов правительства большую актуальность приобрела задача укрепления отношений с Южной Кореей и, в меньшей степени, с Россией.

На корейском направлении предприняты более решительные шаги по урегулированию одной из наиболее сложных проблем двусторонних отношений – колониального прошлого. В заявлении от 10 августа 2010 г. в связи со столетием аннексии Кореи Японией премьер-министр Наото Кан в чрезвычайно интенсивной форме принес извинения. Несмотря на сильное внутреннее сопротивление, японский премьер также согласился вернуть Южной Корее 1205 текстов королевской династии Чосон, которые были вывезены в Японию в колониальный период. В январе 2011 г. в ходе визита в Сеул министра обороны Японии достигнута договоренность о подписании соглашений о взаимном логистическом обеспечении вооруженных сил и о предотвращении утечек секретной информации. Дальнейший импульс сотрудничества в области обороны будет дан в ходе официального визита в Японию президента Ли Мен Бака.

В отношении России ситуация более противоречива. Многие японские военные уже давно с озабоченностью следят за усилением российского военного присутствия на Дальнем Востоке. В опубликованной министерством обороны Японии военной доктрине в качестве «источника тревоги» отмечается возобновление активности России на Дальнем Востоке, и прежде всего учений с участием военных кораблей и стратегических бомбардировщиков (например, «Восток-2010»). Однако угроза безопасности в связи с возможностью военного конфликта с Россией, например, вокруг принадлежности «северных территорий», вряд ли воспринимается Токио всерьез. Согласно распространенной в оборонном и внешнеполитическом истеблишменте Японии точке зрения, Россию, озабоченную грузом собственных социально-экономических проблем в восточных регионах страны, следует рассматривать как «угрозу» больше в контексте российско-китайского партнерства.

Во многом с подачи этой части японского истеблишмента стало популярным мнение о том, что визиты российского президента и других официальных лиц на острова Южно-Курильской гряды в конце 2010 г. являются частью консолидированной стратегии Москвы и Пекина по давлению на Токио. Цель – ослабить его влияние в регионе, тем более что состоялись они вскоре после российско-китайской встречи на высшем уровне, в ходе которой был принят совместный документ с осуждением попыток пересмотра итогов Второй мировой войны.

«Тройное бедствие» и новый дискурс безопасности

«Тройной удар», нанесенный по Японии стихийными бедствиями и технологической катастрофой 11 марта 2011 г. (землетрясение, цунами и авария на АЭС «Фукусима дайити»), с особой остротой поставил вопрос о невоенных угрозах национальной безопасности.

Япония не новичок в деле концептуальной проработки проблемы невоенных угроз. Достаточно вспомнить о возникшей еще в 1980 г. «концепции комплексного обеспечения безопасности» (КОНБ), отличительной чертой которой явилось усиление акцентов как раз на невоенные аспекты политики. В целом КОНБ представляла собой сочетание трех основных аспектов – военной политики («самообороны»), дипломатической деятельности и борьбы со стихийными бедствиями. В 1980-е – 1990-е гг. шло активное развитие концепции «кризисного контроля», в которой чисто военные аспекты находились не на переднем плане. «Кризис» трактовался как обострение угроз более широкого, дифференцированного спектра. Приоритет в системе «кризисного контроля» отдавался вопросам экономической и продовольственной безопасности, безопасности морских коммуникаций, а с 90-х гг. – проблеме терроризма.

Последняя особенно остро встала перед Японией в связи с деятельностью секты «Аум синрикё», активисты которой осуществили в 1995 г. террористический акт в токийском метро. Позднее к числу приоритетов в списке мер по противодействию невоенным угрозам национальной безопасности добавилась борьба с изменением климата, а также с пандемиями (птичий грипп и т.д.), что было связано с проблемой загрязнения воздуха и глобального потепления на фоне индустриального подъема азиатских соседей Японии. Сама инициатива по созданию международной системы борьбы с глобальным потеплением – Киотский протокол – во многом явилась формой ответа на эти угрозы.

Катастрофа 11 марта 2011 г. заставила переосмыслить характер угроз национальной безопасности в несколько ином свете. Во-первых, поражали сами масштабы бедствия. «Тройной удар» напрямую поразил несколько префектур, унеся жизни более 20 тысяч человек и оставив без крова более 150 тысяч человек. Это позволяет говорить о наиболее серьезном испытании за всю послевоенную историю.

Во-вторых, обращает на себя внимание комплексность катастрофы, в которой переплелись плачевные результаты сильнейшего землетрясения, разрушительного цунами и жуткой радиационной аварии. Сама сложность вызова, сочетавшего в себе экологические, технические и медицинские потрясения, требовала адекватного ответа на них со стороны политической власти. Для осуществления эффективной политики ликвидации последствий была необходима твердая рука лидера, политическая воля, последовательность и внятность государственной политики – все то, чем правительство Кана не могло похвастаться. В отличие от периода послевоенного восстановления, когда сильная бюрократия в связке с политиками смогла мобилизовать нацию, политическая власть оказалась дезорганизована и столкнулась с дефицитом доверия со стороны граждан, а правительство раздирали межведомственные противоречия. Ведь многое зависело не только от финансовых и иных ресурсов, но и от качества управленческих решений, а в более широком смысле – от консолидации политической власти.

В-третьих, с самого начала стало ясно, что в одиночку Японии не справиться, и правительство должно будет вести активную политику по созданию региональной и глобальной системы невоенной безопасности. Статус единственной страны мира, пострадавшей от атомной бомбардировки, в свое время позволил Японии укрепить международный авторитет за счет принятия соответствующих обязательств («трех неядерных принципов») и благодаря ряду инициатив в области ядерного разоружения. Угроза стихийных бедствий выдвинула на передний план необходимость создания международного механизма реагирования на чрезвычайные ситуации, что, в свою очередь, обязывает установить климат взаимного доверия между странами. Бедствие способствовало тому, что Япония и соседние страны стали в меньшей степени воспринимать друг друга через призму конфронтационного подхода.

«Эффект симпатии» улучшил общую атмосферу в японо-китайских и японо-российских отношениях. Немедленно после землетрясения Китай предложил Японии около 20 тысяч тонн топлива и иные предметы первой необходимости, которые поставлялись не только по государственной линии, но и в форме пожертвований рядовых граждан и организаций. Большой общественный резонанс получил показ по телевидению КНР символичных кадров, на которых китайские спасатели извлекали людей из-под обломков домов, пострадавших от цунами. В общественном мнении Китая произошло скачкообразное улучшение имиджа Японии, существенно снизился градус антияпонских настроений на низовом уровне. Гуманитарная операция с активным участием китайских спасателей дала ощутимый толчок к развитию «народной дипломатии».

Высоко оценили в Японии и вклад России в ликвидацию последствий землетрясения. Рядовые японцы впервые могли убедиться в том, что Россия не только «беспокойный сосед», требующий постоянного внимания и опеки в сферах экологической и радиационной безопасности (имидж, закрепившийся за нами со времен Чернобыля), но и страна, пришедшая на помощь в трудную минуту. Произошел определенный сдвиг и в российском общественном мнении, которое после долгого нагнетания страстей по поводу «северных территорий» смогло по-иному взглянуть на японцев, проявивших необычайное мужество в противостоянии стихии. Особенное впечатление на россиян производили репортажи об отсутствии в районах бедствий мародерства, высоком уровне общественного порядка и организованности, о мужестве японских спасателей в ходе ликвидации радиационной катастрофы – ситуация, в корне отличающаяся, например, от США, где тайфун «Катрина» сопровождался многочисленными эксцессами. На этом фоне большие надежды возлагаются на возобновление нормального политического диалога с Москвой кабинетом, пришедшим на смену команде Наото Кана.

Одним из международных последствий «тройного бедствия» для этого кабинета неизбежно станет усиление «военно-дипломатического» направления японской внешней политики. В 1990-е – 2000-е гг. Токио уже опробовал политику гибкого реагирования на чрезвычайные ситуации путем быстрой переброски и разворачивания воинских контингентов для оперативного решения гуманитарных вопросов в миротворческих операциях в Камбодже, Мозамбике, Ираке, Афганистане и ряде других стран. Уроки катастрофы позволят с наименьшими внутриполитическими издержками подвести под эту деятельность более прочное и стабильное законодательное обеспечение. Для этого потребуется дальнейшее смягчение ограничений, налагаемых пацифистским законодательством, которое отрицает право Японии на коллективную самооборону. Решится ли новое японское руководство на то, чтобы поставить на народный референдум вопрос об отмене 9-й статьи Конституции – отдельный вопрос. В нынешних политических условиях кабинет ДПЯ, вероятнее всего, не сможет пойти на столь радикальный шаг и выберет путь максимально расширенной интерпретации основного закона.

Более жестко встанет перед Токио и вопрос продовольственной безопасности. Очевидно, что Японии придется отказаться от ранее заявленного намерения вступить в «Транстихоокеанское партнерство», открытие рынков сельхозпродукции больно ударит по интересам собственных фермеров, чего избиратели в нынешних трагических условиях совершенно не поймут. Кроме того, экспорт продовольственных товаров – одна из первоочередных целей участия Японии в ТТП – может оказаться на грани срыва в условиях запретов на ввоз японской продукции, принимаемых многими странами, опасающимися радиационной угрозы. На фоне роста изоляционизма и протекционизма во внешнеторговой политике Японии придется скорректировать планы участия в «зонах свободной торговли» и иных двусторонних и многосторонних региональных структурах экономической интеграции.

В связи с аварией на АЭС «Фукусима дайити» в совершенно новом свете предстает и вопрос об энергетической безопасности Японии. Неминуемая задержка в развитии атомной энергетики и, как следствие, повышение внутреннего спроса на углеводороды, по всей видимости, заставят Токио приложить максимум усилий по укреплению отношений с основными сырьепроизводящими странами и диверсификации источников поставок, в первую очередь на Ближнем Востоке и в Африке. Это, в свою очередь, приведет к обострению конкуренции с Китаем и Индией в этих регионах. Вместе с тем, новые горизонты открываются в отношениях с Россией.

Новое правительство: приоткрыть окно возможностей

Новые задачи встают перед внешней политикой Японии в связи с избранием главой правительства Йосихико Ноды. За исключением Маэхары в кабинете нет ярких политиков международного уровня. Опыт самого премьера в основном ограничивается форматом совещаний министров финансов и руководителей нацбанков ведущих стран Запада. Относительный новичок и новый министр иностранных дел Коитиро Гэмба, который лишь непродолжительное время работал в комиссии по международным делам нижней палаты парламента. Новый кабинет сконцентрируется на внутренних задачах, прежде всего по устранению последствий «тройного бедствия». Неизбежна дальнейшая «технократизация» сферы принятия внешнеполитических решений, передача этой области на усмотрение бюрократии.

Судя по всему, внешнеполитическая линия кабинета Ноды не претерпит существенных изменений по сравнению с периодом правления Кана. В одном из первых публичных выступлений после избрания главой ДПЯ Нода заявил о намерении «углублять союз с Америкой» и не допустить «нового дрейфа» японской дипломатии (имея в виду проазиатский крен в период кабинета Хатоямы). Также было озвучено желание строить взаимовыгодные отношения с азиатскими странами. По отношению к России глава кабинета пока не определил свою позицию. Однако стоило бы поразмышлять над тем, какие новые риски и новые возможности для российско-японских отношений таит в себе смена кабинета.

Риски связаны с тем, что Нода не может похвастать однозначно убедительной поддержкой как внутри парламента, где правящая партия не имеет даже простого большинства, так и внутри собственной партии. Он связан по рукам и ногам обязательствами сохранять крайне хрупкий баланс сил. Нетривиальные ходы или выдвижение амбициозных инициатив всегда сопряжены с риском навлечь на себя критику оппонентов из противоположного лагеря, к которой глава правительства будет вынужден проявлять повышенную чувствительность. Попытка же опереться на единственный доступный ресурс – общественное мнение – оказывается не лучшим средством, если речь идет об отношениях с Россией. В массе своей японцы рассматривают любые попытки отойти от известной бесперспективной позиции официального Токио по территориальной проблеме с Москвой не иначе как предательство национальных интересов.

Наибольшую надежду в Японии традиционно возлагают на Россию как на поставщика энергетических ресурсов, и прежде всего газа. Под этим углом зрения большое внимание привлекает проект строительства завода по сжижению природного газа во Владивостоке.

Однако новые возможности внести оживление в политический диалог с Москвой все же имеются. Задача сделать российский вектор внешней политики более активным неизменно встает в общем контексте постепенного ослабления внешнеполитических позиций Японии на мировой арене и в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Пассивность японской дипломатии, провалы крупнейших внешнеполитических инициатив последнего времени, включая концепцию «Восточноазиатского сообщества» Хатоямы, трудности в становлении посткиотской системы борьбы с глобальным потеплением, в которой Япония занимала лидерские позиции, – все это продемонстрировало, что внешняя политика Токио переживает глубокий системный кризис. Ставка же исключительно на союз с США, отсутствие усилий по укреплению отношений с ключевыми партнерами по азиатскому региону не позволит решить задачи обеспечения безопасной и стабильной международной среды, не снабдит экономику стабильными внешними источниками роста. Россия могла бы стать для Японии естественным партнером по формированию этой среды.

Немаловажно и то, что кабинету Йосихико Ноды, испытывающему дефицит внутриполитической поддержки, именно сейчас понадобятся дипломатические успехи. ДПЯ постарается не допустить повторения недавней ситуации политического пата, когда практически любой шаг премьера давал его противникам повод для критики. Отношения с Китаем на политическом уровне вряд ли в ближайшее время кардинальным образом изменятся в лучшую сторону. При этом укрепление союза с Америкой в условиях пассивности на прочих фронтах неизбежно приведет к снижению влияния Японии в азиатском мире, и прежде всего в тех странах АСЕАН, которые не связаны стратегическим партнерством с Соединенными Штатами и настороженно относятся к стратегии «окружения» Пекина. На этом фоне прогресс на российском направлении позволил бы кабинету ДПЯ смягчить негативные последствия дипломатических просчетов предшественников, а также укрепить позиции страны как независимого актора.

С учетом того, что Нода при благоприятных обстоятельствах может рассчитывать на сохранение поста премьера до очередных выборов в нижнюю палату, намеченных на август 2013 г., времени для активных действий в сфере двусторонних отношений мало. Ясно, что оптимальным для новых начинаний станет период установления в России новой конфигурации политической власти к весне 2012 г., а кабинет Японии к тому времени определится с внешнеполитическими приоритетами. Откладывать же шаги в этом направлении до 2013 г. означало бы упустить шанс, поскольку в год выборов в нижнюю палату японского парламента на передний план неизбежно выйдет фактор популизма.

Для вывода отношений из состояния политической спячки целесообразно немедленно взаимно подтвердить на высшем уровне особую значимость партнера с точки зрения обоюдных национальных интересов. Это станет убедительным сигналом для внешнеполитических ведомств обеих стран. Среди направлений возможной активизации могут быть и вопросы международной безопасности на Дальнем Востоке, включая согласование позиций по северокорейской ядерной программе, меры доверия в военной области, разработка системы реагирования на чрезвычайные обстоятельства, включая масштабные стихийные бедствия. Сейчас же внешнеполитическая бюрократия обеих стран находится в растерянности, во многом по причине того, что место Японии/России не обозначено должным образом во внешнеполитических концепциях двух стран, политических манифестах и программах правящих партий, а также иных базовых документах, призванных стать руководством к действию.

Другим важным шагом стало бы налаживание личных контактов между руководителями – практика, при всех своих недочетах зарекомендовавшая себя как эффективная в период «большой дружбы Бориса и Рю» (Ельцина и Хасимото) в 1997–1998 годах. Для наших государств фактор внешнеполитической персонификации, с учетом роли СМИ и повышенной чувствительности общественного мнения к личностной дипломатии первых лиц государства, имеет если не первостепенное, то далеко не заурядное значение. При этом установление «горячей линии», проведение «встреч без галстуков» и иные виды неформального общения позволят снизить градус недопонимания, предостеречь от непродуманных и опрометчивых действий, способных нанести серьезный ущерб.

Еще одно направление взаимных усилий – создание каналов диалога по линии «второй дорожки», и прежде всего регулярных контактов представителей экспертного сообщества. Важным стимулом может стать привлечение к процессу принятия ключевых решений грамотных советников, хорошо представляющих ситуацию в стране-партнере, причем не обязательно из числа карьерных технократов. Правда, длительный период стагнации диалога характеризовался взаимным разочарованием и ощущением безысходности, что, в свою очередь, снизило спрос на квалифицированных экспертов-страновиков. В этих условиях классные специалисты, ориентирующиеся в современном положении дел в стране-партнере, практически исчезли, а те, кто остается, практически лишены какого-либо права голоса (во всяком случае, такова ситуация в современной России).

Известный шанс для японо-российских отношений представляет, как это ни парадоксально, тот факт, что новый японский лидер активно позиционируется в СМИ в качестве «националиста», сторонника «жесткой линии». Йосихико Нода неоднократно заявлял о необходимости проявлять прямоту во внешнеполитических контактах («говорить партнеру все, что нужно сказать, без недомолвок»). Неоднократно звучали жесткие заявления Ноды в защиту японской позиции по вопросам территориального спора с Китаем. Высказывался он и против использования термина «военные преступники» в отношении осужденной Токийским трибуналом военной и политической верхушки Японии (логика Ноды заключалась в том, что после отбывания наказания их преступления были искуплены, честь реабилитирована, а следовательно, подобный термин недопустимы). Это заявление уже вызвало протесты китайских и южнокорейских официальных лиц.

Однако записавшись в «националисты», Нода получает на российском направлении определенное пространство для маневра, связанное с тем, что теперь даже при проявлении им некоторой гибкости по чувствительным вопросам будет труднее упрекнуть его в предательстве национальных интересов. Так, наибольших успехов в развитии двусторонних контактов в последние годы добился именно «националист» Коидзуми, подписавший с Россией в 2003 г. исторический «План действий».

Нынешнее состояние российско-японских отношений не позволяет использовать заложенный в них глубокий потенциал. Это та область, где позитивный эффект могут возыметь нестандартные решения и нетривиальные действия. Во всяком случае, лидерам обеих стран имело бы смысл чуть абстрагироваться от внутриполитической конъюнктуры и попытаться заново оценить партнера, что потребует политической мудрости.

Д.В. Стрельцов – доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой востоковедения МГИМО (У) МИД России.

В ожидании нового шанса

О российско-японских отношениях на современном этапе

Резюме: В руководстве правящей партии Японии практически нет политиков, знающих нюансы отношений с Россией. Пытаясь доказать электорату правомерность своего прихода к власти, демократы стараются восполнить собственную некомпетентность на российском направлении популизмом и националистической риторикой.

Полемика вокруг мирного договора между Россией и Японией, так и не заключенного после Второй мировой войны, сопровождает всю новейшую историю отношений двух стран. Токио не признает права Москвы на владение островами Кунашир, Итуруп, Хабомаи и Шикотан, которые вошли в состав Советского Союза после разгрома милитаристской Японии 56 лет назад. Попытки урегулирования территориальной проблемы предпринимались неоднократно. Не раз двусторонние отношения обострялись в связи с тем, что Токио выражал недовольство отсутствием прогресса в решении вопроса на японских условиях. Но никогда с момента распада СССР градус полемики, взаимных упреков и критики не достигал столь высокого уровня, как сегодня.

Прежде чем перейти к анализу причин и последствий нынешнего этапа острого спора вокруг территорий, целесообразно рассмотреть состояние российско-японских отношений в целом.

Отношения в пределах нормы

Контакты Москвы и Токио, конечно, развиваются под сильнейшим воздействием всей истории двусторонних связей, которые начались более двух столетий тому назад, а первый договор был подписан в 1855 году. Однако «новой» России и «старой» Японии так и не удалось приступить к строительству доверительного, истинно партнерского сотрудничества, хотя цель достижения «созидательного партнерства» и провозглашена в документах, подписанных на высшем уровне. Ни Москва, ни Токио, понимая в целом важность двусторонних связей, пока не определились со стратегическими целями и с тем, насколько двустороннее взаимодействие значимо для их достижения.

Два десятилетия – срок небольшой, но этот период вместил в себя и бурное развитие связей в конце прошлого века, и нынешнее полукризисное состояние. Если не стремиться к радикальному улучшению, то можно считать, что российско-японские отношения находятся на «среднем уровне развития». Присутствует весь надлежащий для этого набор связей и обменов в политической, экономической и культурной сферах, имеются даже контакты по военной линии. Территориальный спор, безусловно, осложняет взаимодействие. Но стороны раз за разом приходят к заключению, что он не должен наносить ущерба поддержанию определенного уровня практических контактов и имеющих обоюдный интерес дел.

Это особенно хорошо видно на примере торгового оборота. Он растет, как в настоящее время, или сокращается, как два года назад, подчиняясь законам экономической конъюнктуры, а не указаниям правительственных органов. Определенную категорию товаров, прежде всего сырье, Япония будет закупать в России вне зависимости от политической атмосферы в двусторонних отношениях, не обращая внимания на настроения собственного правительства. В любом случае для Японии торговля с Россией на уровне 24 млрд долларов в год – малозначительный фактор, особенно на фоне товарооборота с США и Китаем.

Иная ситуация в сфере экономико-инвестиционного сотрудничества. Оно в высокой степени подвержено влиянию политических факторов – японский бизнес, особенно малый и средний, довольно четко соизмеряет свою деятельность в этой сфере с позицией государственных структур. И нерешенность проблемы мирного договора, конечно, оказывает сдерживающее воздействие.

Вместе с тем, при наличии реальной заинтересованности в определенных проектах, лидеры японских деловых кругов способны побудить правительство не только не препятствовать их деятельности на российском направлении, но и поддержать усилия. Об этом убедительно свидетельствует реализация крупномасштабных проектов советско-японского сотрудничества в Сибири и на Дальнем Востоке в 70-е гг. прошлого века. Напомним, что в то время советское руководство решительно отрицало само наличие в двусторонней повестке дня такой темы, как «нерешенность территориальной проблемы».

И сегодня российский рынок остается привлекательным для японского бизнеса, компании неоднократно подтверждали готовность к масштабному сотрудничеству в Сибири и на Дальнем Востоке. Сдерживает их не столько наличие территориальной проблемы, сколько отсутствие должных условий для предпринимательской деятельности. А именно: чрезмерное администрирование, нестабильность законодательной базы и произвольное толкование законодательных и административных актов, сложные таможенные и иммиграционные процедуры, отсутствие надежной инфраструктуры.

Не просматривается и решимости соответствующих российских ведомств к возрождению взаимодействия с японской стороной по примеру советско-японского сотрудничества. Регулярно проводятся заседания межправительственной комиссии по экономическому сотрудничеству, подписываются документы о намерениях в пользу реализации проектов, в т.ч. в Дальневосточном регионе, а на практике мало что делается.

Приходится констатировать, что российский бизнес не проявляет к работе в Японии глубокого интереса. Сложности продвижения российской готовой продукции на японский рынок объясняются его закрытостью и высокой конкуренцией. Однако главная причина не только в этом, а в пассивности и неумении российских предпринимателей искать и находить перспективных японских партнеров. Кроме того, российский бизнес, захвативший основные сегменты рынка на Дальнем Востоке и в Сибири и не желающий перемен, опасается проникновения иностранного, в том числе японского капитала, и потому препятствует приходу конкурентов из-за рубежа.

Объективная реальность такова, что ни в настоящее время, ни на перспективу национальные интересы России и Японии не вступают в противоречия ни по одному из принципиальных направлений – будь то политика, экономика или обеспечение безопасности. Россия не представляет опасности для Японии, равно как и для России отсутствует японская угроза. Напротив, имеется обоюдное стремление обеспечить стабильность и безопасность в АТР, прежде всего в его северо-восточной части.

Токио особенно заинтересован в устранении ядерной и ракетной угрозы со стороны КНДР, все более опасается роста военного потенциала Китая и возможностей его проецирования в морские регионы вокруг японских островов. В то же время японской политической элите явно не хочется быть втянутой в американскую стратегию сдерживания КНР, т.к. ухудшение отношений с могучим соседом может привести ко многим политическим и экономическим потерям. С другой стороны, Токио не в восторге от перспективы стать «младшим партнером Пекина». Китайский и корейский факторы подталкивают Токио к размышлениям о целесообразности более продвинутых отношений с Россией. Среди японских аналитиков высказывается мнение о желательности последовать примеру Сеула. Серьезно улучшив отношения с Москвой, южнокорейцы добились ужесточения позиции российской стороны в отношении Пхеньяна по ядерной проблеме и в связи с недавними инцидентами с применением военной силы на Корейском полуострове.

Очевидно, что и интересам Москвы отвечают более сбалансированные отношения с Китаем и Японией – двумя крупнейшими государствами не только Азиатско-Тихоокеанского региона, но и мира. Состоявшийся в феврале с.г. визит в Москву министра иностранных дел Японии Сэйдзи Маэхары подтвердил, что, несмотря на обострение полемики вокруг островов, стороны готовы продолжать сотрудничество по наиболее актуальным международным вопросам. В целом объективные обстоятельства, не зависящие от эмоций политического руководства и общественности в обеих странах, гарантируют определенную сцепку взаимных интересов. Потому нынешнее осложнение российско-японских отношений вряд ли сколько-нибудь серьезно повлияет на общее состояние связей. Но в чем же причина нынешнего серьезного сбоя в двусторонних отношениях? Как представляется, сработало сочетание целого ряда факторов.

Жертвы политической некомпетентности

В японских политических, деловых, общественных и научных кругах наблюдается устойчивый рост недовольства отсутствием «прогресса в движении к решению территориальной проблемы» и реальных переговоров по мирному договору. Напомним, что в конце прошлого и в первый год нынешнего века страны пытались найти формулу компромиссного урегулирования вопроса территориального размежевания. Именно тогда Москва заявила о готовности приступить к конкретным переговорам на основе девятой статьи Совместной декларации 1956 г., предусматривающей передачу Японии островов Хабомаи и Шикотан после заключения мирного договора.

То было, можно сказать, предложение исторического характера. Ни советские, ни российские руководители до этого не говорили ни о чем подобном. Такой шаг требовал немалой политической смелости, т.к. даже разговоры о возможности уступки какой-то части территории иностранному государству весьма негативно воспринимаются довольно значительной частью политических и общественных сил. Однако этот сдвиг к поиску реалистичного, компромиссного урегулирования территориальной проблемы не был по достоинству оценен в Токио. Японский премьер-министр Дзюнъитиро Коидзуми подчеркнул, что на переговорах по мирному договору речь может идти лишь о «возвращении Японии не только островов Хабомаи и Шикотан, но и Кунашир и Итуруп в одном пакете и одновременно». Очевидно, что на таких ультимативных условиях вести переговоры невозможно. Вслед за Коидзуми на указанную позицию встали и последующие главы японского правительства. Российскому руководству не оставалось ничего другого, как заявить о том, что в подобных обстоятельствах оно будет исходить из итогов Второй мировой войны, т.е. включения этих островов в состав сначала СССР, а теперь России. Переговоры фактически прекратились и не проводятся уже почти десять лет.

В Японии имеются весьма влиятельные силы, не заинтересованные в решении проблемы островов. Исходя из своего генетически недоверчивого, критического восприятия всего того, что связано с Россией, они видят сохранение территориальной проблемы как своего рода регулятор двусторонних отношений. Потому, как только появляются признаки чрезмерного, по их мнению, развития связей с Москвой, они поднимают «знамя борьбы за исконно японские территории».

Так, в мае 2009 г. состоялся успешный, сопровождавшийся многими важными экономическими договоренностями визит главы российского правительства Владимира Путина в Японию. Незамедлительно последовала «контратака» противников сближения двух стран. В июне 2009 г. обе палаты японского парламента единогласно приняли резолюцию, подтверждающую официальную позицию Токио, состоящую в том, что «Россия незаконно оккупирует Южные Курильские острова».

В ноябре того же года правительство Японии утвердило представленный министерством иностранных дел документ, в котором применительно к этим территориям фигурируют слова «незаконно оккупированы Россией». МИД России отреагировал официальной нотой, в которой подчеркивалась неприемлемость подобных утверждений. Жестко негативная реакция последовала и со стороны Федерального собрания РФ. Однако это не остановило японских сторонников «принципиальной позиции по территориальной проблеме». Министры, политические деятели, представители общественности и ученые твердили о том, что без удовлетворения японских территориальных претензий невозможно установление партнерских отношений с Россией.

Вал негативных эмоций нарастал, и в конце 2010 – начале 2011 гг. он достиг высшей точки. 1 ноября 2010 г. президент России Дмитрий Медведев посетил остров Кунашир с тем, чтобы уделить больше внимания развитию курильских территорий и привлечь в регион «инвестиции, деньги, социальные блага». В ответ на этот вполне естественный шаг высшего российского руководителя в Японии была развернута критическая кампания вплоть до временного отзыва посла из Москвы. Официальный Токио весьма негативно реагировал на последовавшие посещения островов Кунашир и Итуруп вице-премьером Игорем Шуваловым, министром обороны Анатолием Сердюковым, главой Минрегиона Виктором Басаргиным и другими членами правительства. Апогея нападки достигли 11 февраля 2011 г., когда в «день северных территорий» премьер-министр Наото Кан охарактеризовал поездку Медведева на Кунашир как «непростительную грубость» в отношении японского народа, а ультраправые националисты надругались над российским флагом перед посольством России.

Вообще смена власти в Токио не лучшим образом сказалась на отношениях – после более чем 50-летнего фактически единоличного правления Либерально-демократическая партия в 2009 г. уступила власть Демократической партии. Однако «новая правящая сила» оказалась неспособна обеспечить достойное политическое руководство, не выдвинула четко определенные долгосрочные цели развития, не продемонстрировала решимость и волю добиваться их реализации. В Японии продолжается период нестабильности. Внешняя политика хаотична, отличается пассивностью и неуверенностью, что «компенсируется» всплесками национализма. Положение осложняется противоречиями между руководством Демократической партии и японскими дипломатами и бюрократами в целом. Лидеры Демократической партии провозгласили курс на политическое руководство госслужащими, которые традиционно управляли Японией наравне с политиками. Демократы начали не только ставить перед чиновниками определенные задачи, но и контролировать их деятельность. В результате дипломаты прибегли к ответным мерам – во многих случаях они попросту саботируют политические решения партии.

В руководстве правящей партии практически нет политиков, знающих нюансы отношений с Россией. Пытаясь доказать электорату правомерность своего прихода к власти, демократы пытаются восполнить собственную некомпетентность на российском направлении популизмом и националистической риторикой. Сказывается и то, что после изгнания из министерства иностранных дел в начале нового столетия группы дипломатов, которые выступили за компромиссное решение, доминирующие позиции заняли сторонники «принципиально жесткой» позиции. Нехватка дипломатов, компетентных в российских делах, ощущается до сих пор.

Примечательно, что на эту ситуацию обратили внимание в США. В депешах сотрудников американского посольства в Токио, опубликованных сайтом Wikileaks, говорится, что «у Японии нет ни плана переговоров о возвращении “северных территорий”, ни лидера, который мог бы серьезно взяться за дело и осуществить этот план». Кроме того, у японского премьера «очень мало компетентных советников по этой проблеме, и поэтому он слушает кого попало». Отмечается также, что в Японии не хватает аналитических центров, способных предложить разумную политику правительству, включая МИД. Преданные гласности телеграммы датированы 2007–2009 гг., однако впоследствии ситуация не только не улучшилась, но, пожалуй, стала еще более острой.

Вероятно, справедлив вывод о том, что на нынешнем этапе японское руководство в целом осознает важность отношений с Москвой. Однако в верхах ощущается дефицит лиц, заинтересованных в их радикальном улучшении, а главное – тех, кто знает, как это сделать. В результате демаршей с обеих сторон за последние полтора года в Японии серьезно усилились антироссийские настроения, рост негативных чувств к соседу наблюдается и в российском обществе. Это отчетливо обнаружилось в реакции на трагические события, связанные с землетрясением и цунами 11 марта 2011 года.

На фоне сочувствия и сострадания подавляющей части россиян в связи с постигшим японский народ бедствием звучали, к сожалению, и заявления иного толка, причем из уст известных представителей политических и общественных кругов. Например, лидер ЛДПР Владимир Жириновский: «Вот цунами сейчас в Японии. Вы Курилы хотели? Вот и будете разбирать обломки всех ваших зданий. И сдохните все 120 миллионов, если еще потребуете Курилы от нас!». Ему вторит кинорежиссер Никита Михалков, полагающий стихийное бедствие карой Божьей японцам за то, что «в душе у них безбожье». А иерей Александр Шумский утверждает, что «страшный природный катаклизм в Японии представляет собой возмездие этой стране за оскорбление нашего Отечества».

В свою очередь, президент Фонда Японии Кадзуо Огура и специалист по России профессор Сигэки Хакамада ни словом не обмолвились о помощи, которую Москва предложила пострадавшим районам. Зато акцент они сделали на том, что Россия, мол, в условиях роста национализма и отсутствия демократии хочет силовыми методами закрепить за собой «северные территории» и вообще является «потенциальным источником нестабильности на Дальнем Востоке». Появились даже публикации в том духе, что Россия направила в Японию 161 спасателя с целью «половить рыбу в мутной воде». Москва, мол, планирует построить АЭС на спорных островах и поставлять в Японию электроэнергию в надежде, что Токио откажется от территориальных претензий, а «Газпром» якобы и вовсе собирается купить электропроизводящую компанию ТЕПКО. К счастью, подобные взгляды не превалировали, но показывали глубину взаимного недоверия.

Москва незамедлительно выразила готовность оказать Японии необходимую помощь в преодолении последствий трагедии. Сразу после катастрофы президент Медведев говорил об этом в телефонном разговоре с премьер-министром Каном. 12 марта премьер-министр Путин поручил членам правительства, отвечающим за энергетическую политику, изучить возможность увеличения поставок углеводородного сырья, а уже через неделю сообщил, что «Газпром» готов это сделать. Самолет МЧС России доставил в Токио 19 марта крупный гуманитарный груз для пострадавших районов: более 17 тысяч одеял и 2 тонны питьевой воды. Японское правительство высоко оценило российскую помощь, о чем Кан сообщил Медведеву.

Нужна активизация

Трагические события в Японии отвлекли внимание от территориального спора. Очевидно, что со временем накал эмоций вокруг него пойдет на убыль. Такое уже бывало в истории российско-японских отношений. Неизбежно на первый план выдвинется вопрос – что делать дальше?

Прежде всего следует разорвать порочный круг взаимных обвинений и упреков по поводу любых действий и заявлений, касающихся мирного договора и территориальной проблемы. Необходимо сосредоточиться на формировании атмосферы взаимопонимания, а в дальнейшем и доверия. Для этого весьма важно наладить разнообразные и широкие каналы контактов и диалога. Сейчас относительно регулярно встречаются лишь лидеры двух стран, министры иностранных дел.

В результате в политических и общественных кругах Японии плохо знают о том, что происходит в Москве. С другой стороны, мы практически не оказываем какого-либо заметного влияния на формирование позитивного восприятия России японской политической элитой и широкими слоями японской общественности. Ежегодные «Фестивали культуры России» в Японии, конечно, имеют ценность, однако история культурных обменов свидетельствует о том, что, вызывая большой интерес у японцев, они тем не менее не приводят к размыванию негативных стереотипов.

Поэтому чрезвычайно важно наладить регулярные интенсивные обмены с политиками и общественными деятелями Японии. В том числе радикально активизировать контакты между парламентариями. Следует возродить практику регулярного проведения «круглых столов» и конференций под эгидой научных центров и СМИ обеих стран. Необходимо приступить к реализации хотя бы одного-двух крупных совместных проектов в Сибири и на Дальнем Востоке. Одновременно желательно активизировать работу по привлечению Токио к обсуждению возможностей совместной экономической деятельности на Южных Курильских островах и в акваториях вокруг них.

Сейчас, когда общественное мнение и в России, и в Японии настроено против компромиссов по территориальной проблеме, ожидать «прорывных решений» не приходится. Необходимо шаг за шагом, развивая связи во всех сферах, готовить почву для будущих более конструктивных действий. Подобный сценарий вполне реален, и это доказала практика отношений России с Японией в конце 90-х годов прошлого столетия и начала этого века, когда двусторонние связи по широте, масштабности, глубине вышли на уровень, невиданный за всю послевоенную историю. Это открывало перспективу решения проблемы территориального размежевания, которая, к сожалению, была по ряду обстоятельств, главным образом субъективных, упущена.

А.Н. Панов – доктор политических наук, главный научный сотрудник Института США и Канады РАН.

Сегодня ВВП важнее силы

Лесли Гелб

Внешняя политика США в век экономического могущества

Резюме: Президент Обама часто говорит очень правильные вещи, но дальше разговоров дело не идет. Тем временем американцы всех политических убеждений ждут и задаются вопросом: неужели их лидеры могут допустить, чтобы страна, спасшая мир в XX веке, стала достоянием истории в веке XXI?

Опубликовано в журнале Foreign Affairs, № 6, 2010 год. © Council of Foreign Relations, Inc.

Сегодня большинство стран мира выбивают на своих внешнеполитических барабанах преимущественно экономические ритмы. Государства определяют свои национальные интересы в экономических терминах и пекутся в основном об усилении экономического могущества и влияния. Но в США это проявляется в недостаточной степени. Мир корректирует свои приоритеты в области государственной безопасности, сделав акцент на безопасности экономической, но к Америке это относится меньше всего. Соединенные Штаты по-прежнему трактуют собственную безопасность в основном в категориях военной силы и реагируют на угрозы военными средствами. Поэтому главный вызов для Вашингтона – уравновесить внешнюю политику экономической повесткой дня и найти новые творческие способы противодействия возникающим угрозам. Пора вдохнуть новый смысл в такое понятие, как «безопасность», чтобы оно отвечало реалиям XXI века.

Тем более что образец подобной экономикоцентричной политики и мировоззрения имеется, а именно: подход американских президентов Гарри Трумэна и Дуайта Эйзенхауэра.

Они понимали, что крепкая экономика служит основой для развития здоровой демократии на родине и укрепления американской военной мощи за рубежом. И что как бы ни были могучи экономика и армия, для сдерживания коммунизма Вашингтону понадобится серьезная помощь. Соответственно, они усилили мощь США, вернув к жизни экономики Западной Европы и Японии, и добавили легитимности американской силе, создав такие международные институты, как Всемирный банк и НАТО. Чтобы ответить на угрозы, исходившие от Советского Союза с его агрессивным стремлением насаждать по всему миру коммунизм, Трумэн и Эйзенхауэр прибегли к политике сдерживания с опорой на военно-экономические возможности. Их идея состояла в том, чтобы сдерживать советскую военную мощь, не доводя при этом Америку до банкротства. Конечно, сегодня Соединенным Штатам при проведении любой политики приходится считаться со сложностью мировой экономики и с новыми угрозами в виде терроризма и распространения оружия массового поражения. Все это можно и нужно делать, не сея интеллектуального и политического хаоса.

Самая ожесточенная битва развернется вокруг отчаянных усилий обновить и перезапустить мотор американской экономики. Все согласны с тем, что ее необходимо корректировать, чтобы остановить дальнейшее ослабление страны и отвратить грядущие опасности. Однако по поводу методов экономического оживления достичь согласия не удается. Перечень неотложных мер достаточно пространен, неумолим и до боли очевиден. Нужно улучшить качество преподавания в общественных школах во имя поддержки демократии и сохранения конкурентоспособности на мировой арене, модернизировать материальную инфраструктуру для повышения экономической эффективности и внутренней безопасности, сократить государственный долг, проценты по которому съедают львиную долю доходов. Также необходимо всячески стимулировать экономический рост для создания новых рабочих мест, сделать ставку на новые источники энергии и более свободную торговлю, что также приведет к появлению новых рабочих мест, уменьшить размер внешнего долга и снизить зависимость от ближневосточной нефти.

Хотя в настоящее время политики и эксперты исполняют воинственные танцы в связи с критически важными вопросами внутренней политики, им придется не на шутку схлестнуться и по поводу политики внешней. Способность США конвертировать экономическую мощь во влияние за рубежом сокращается, хотя еще какое-то время они останутся крупнейшей экономикой мира. В чем причины расширяющейся пропасти между силой Соединенных Штатов и возможностью ее проецирования? Отчасти это объясняется тем, что сегодня помощь извне не способствует решению внутренних проблем большинства стран. Другая причина в том, что США транжирят свою силу, используя ее крайне неэффективно. Прозевав глубокие перемены в мире, американские лидеры мало сделали для того, чтобы модернизировать стратегию национальной безопасности. В нынешних стратегических предложениях почти не слышно «денежного перезвона», экономическая составляющая в них явно недостаточна. Необходимо изменить образ мышления во внешней политике и помнить о том, что Америке необходимо проецировать силу и интересы в мире, где экономические интересы чаще всего (хотя и не всегда) перевешивают традиционные военные императивы.

Уникальная эра в мировой политике

Современное человечество пережило два периода глобализации. Оба вывели его на новые высоты в торговле и инвестициях и породили надежду на то, что всеобщая погоня за богатством затмит традиционное военное соперничество и поддержит мир на земле. Мечты о продолжении первой эпохи всеобщего процветания, которая длилась с 1880 по 1914 гг., потонули в крови Первой и Второй мировых войн и окончательно погибли в годы холодной войны – в общей сложности главные державы мира воевали почти сто лет. Многие ожидают, что эпоха глобализации, которая началась после завершения холодной войны, тоже закончится печально. И все же есть три важных момента.

В отличие от германской империи прошлых лет маловероятно, что быстро усиливающийся Китай окажется разрушительной силой. Сегодня шанс на вооруженное столкновение между крупными и формирующимися державами как никогда мал; поэтому государства могут продвигать свои экономические интересы без традиционных опасений по поводу военного соперничества.

В эпоху, предшествовавшую Первой мировой войне, Германия была самой динамичной экономикой мира, и амбиции ее лидеров выходили далеко за рамки преумножения национального достояния. Их целью было доминирование на европейском пространстве и за его пределами. То же самое можно сказать о Японской империи, которая перед Второй мировой войной стремилась управлять Азией и большей частью Тихоокеанского бассейна. Тогда как большинство стран предпочитало умножать богатство, Германия и Япония сосредоточились на идее мирового господства и не гнушались применять военную силу для достижения своих целей. Эти государства были наиболее динамичными экономиками мира, но и самыми деструктивными силами. Современные скептики утверждают, что Китай может стать «вторым пришествием» стратегически алчных империй прошлого, но это, конечно, преувеличение. Согласно аргументу скептиков, КНР, подобно Германии и Японии в прошлом, будет стремиться к владычеству с помощью финансов и торговли, если это возможно, а когда невозможно – применять силу.

Для начала нужно отметить, что современный Китай пока еще далеко позади Германии и Японии минувших лет в смысле обладания военными возможностями, необходимыми для того, чтобы завоевывать и оккупировать другие государства, а затем распоряжаться их ресурсами. Германия и Япония были способны вести многолетнюю войну с большей частью остального мира. Китаю же понадобится еще несколько десятилетий для того, чтобы развить возможность устойчивого проецирования силы за пределами своих государственных границ. В любом случае у обеспокоенных стран, таких как Индия, Япония и США, будет достаточно времени на то, чтобы отреагировать на агрессивные устремления Пекина и успешно противостоять им. Германия и Япония поставили свои индустриальные экономики на службу милитаристским амбициям. Они считали, что военное доминирование над другими странами – это наиболее эффективный метод контроля над их ресурсами, и у них практически не было внутренних сдерживающих мотивов. Китай не может позволить себе такую агрессивную стратегию, поскольку Пекину приходится подчинять почти все имеющиеся у него ресурсы задаче модернизации экономики. Половина населения Китая по-прежнему живет в крайней бедности, что чревато взрывоопасной революционной ситуацией, и коммунистическая партия понимает: высокие темпы экономического роста необходимо обеспечить, чтобы остаться у власти.

Вероятность конфликта уменьшает сегодня и отсутствие арены для реального столкновения жизненно важных интересов. В наши дни великие державы скорее объединены перед лицом самых тревожных угроз безопасности, которые представляют государства-изгои, располагающие ядерным оружием, и террористы, в руках которых может оказаться оружие массового уничтожения. В прошлом, а конкретно в первую эру глобализации, государства начинали войну практически на пустом месте. В то время воевали за Балканы – регион, лишенный полезных ископаемых и географической значимости – по сути дела, стратегический ноль. Сегодня маловероятно, что они будут хвататься за оружие по любому поводу, даже когда речь заходит о стратегически важном Ближнем Востоке. Потери от беспорядков в этом регионе значительно превысят приобретения. Вне всякого сомнения, великие державы, такие как Китай и Россия, будут соперничать друг с другом за возможности и преимущества, но до прямой конфронтации дело вряд ли когда-нибудь дойдет.

Сегодня крупные государства в беспрецедентной степени нуждаются друг в друге для того, чтобы развивать экономику, и им отвратительна сама мысль о том, чтобы поставить под угрозу эту взаимозависимость, позволив традиционной военно-стратегической конкуренции перерасти в полномасштабную войну. В прошлом недоброжелатели Соединенных Штатов, например Советский Союз, радовались бы поражению американцев в афганской войне. Сегодня Вашингтон и его недруги в равной степени заинтересованы в пресечении разрастания таких экстремистских движений, как «Талибан» и в перекрытии каналов наркотрафика из Афганистана. Китай также с надеждой смотрит на американский воинский контингент и вооружения, которые должны защитить его инвестиции в Афганистане, скажем вложения в разработку полезных ископаемых. В более широком смысле ни одна великая нация не оспаривает баланс сил в каком-либо регионе, будь то Европа или Азия. Хотя страны могут не помогать друг другу, они редко противостоят во взрывоопасных ситуациях.

Учитывая снижение угрозы войны между великими державами, политические руководители с большим основанием, чем прежде, могут поставить во главу угла экономические приоритеты. Конечно, на протяжении всей истории человечества лидеры стремились обеспечить своим странам экономическую мощь и силу, понимая ее как необходимое условие обретения государственной силы и могущества, но понятие силы в их умах преимущественно отождествлялось с военной мощью.

Сегодня же господствует идея, согласно которой экономическое могущество должно использоваться в первую очередь для достижения экономических, а не военных целей. Превыше всего в мире ценятся деньги, поэтому большинство стран ограничивают расходы на содержание постоянной армии и избегают военных интервенций. Умы политических деятелей заняты торговлей, инвестициями, доступом к рынкам, обменными курсами валют, обогащением уже богатых и улучшением жизни остальных слоев населения.

Эта тенденция явно просматривается в политике быстро усиливающихся региональных держав, таких как страны БРИК (Бразилия, Россия, Индия и Китай) и других сильных государств: Индонезии, Мексики, ЮАР и Турции. Хотя их лидеры озабочены укреплением безопасности – в частности, Индия опасается Пакистана, – главная задача сводится к обеспечению экономического могущества. Для большинства экономический рост – главное средство борьбы с внутренней политической оппозицией.

Наверное, самым наглядным примером примата экономики может служить Китай. Хотя есть опасность, что через несколько десятилетий КНР превратится в деструктивную силу, сейчас Пекин заинтересован в сохранении существующего мирового порядка и не угрожает войной. Поскольку Китай мастерски играет в новую экономическую игру, избегая войн и политической конфронтации и сосредоточивая внимание исключительно на бизнесе, его глобальное влияние намного превосходит нынешнюю экономическую силу. Китай извлекает дополнительные преимущества из того факта, что другие ожидают его беспрецедентного усиления в будущем.

Страна стала экономическим гигантом, не превратившись в мировую военную державу. Мир опасается не китайской военной мощи, а способности Пекина осуществлять массированную торговлю и инвестиции или воздерживаться от этого.

Но несмотря на все эти особенности нынешней эпохи, одно остается неизменным: национальная стратегия безопасности США. В то время как другие государства приспособились к новому мировому порядку, основанному на экономике, Вашингтон продолжает медлить. Это неудивительно. На протяжении полувека Соединенные Штаты вынуждены были уделять первостепенное внимание предотвращению реальных и серьезных угроз. Ни одна другая страна не может и не хочет взваливать на себя такую огромную ответственность и такие тяжелые обязанности. Даже в наши дни никакая страна или группа стран не способна возглавлять коалиции по противодействию террору и угрозе распространения ядерного оружия. США не имеют права игнорировать бремя великой державы, но должны скорректировать свои подходы, признав, что в центре современной геополитики стоит экономика. Неумение Вашингтона учитывать современные реалии уже стоило Америке крови, потери немалых средств и влияния. Во втором десятилетии XXI века вашингтонские политические лидеры заявляют о том, что понимают новый экономический мировой порядок; однако они по-прежнему не имеют хотя бы подобия стратегии в области национальной безопасности, соответствующей этому изменившемуся порядку.

Осовременить политику Трумэна и Эйзенхауэра

Лучшая стратегия для Соединенных Штатов в новую эпоху – это приспособить к современным условиям подход, разработанный Гарри Трумэном и Дуайтом Эйзенхауэром в начале холодной войны. Основополагающие принципы заключались в том, чтобы сделать американскую экономику приоритетом, пусть даже ценой урезания расходов на оборону, и укреплять экономики главных союзников – Японии и стран Западной Европы – чтобы уменьшить их уязвимость перед лицом Советского Союза и повысить их ценность как союзников. Другой приоритет состоял в том, чтобы отводить угрозы, сдерживая неприятеля и оказывая деятельную военно-экономическую помощь партнерам по всему миру.

Трумэн и Эйзенхауэр использовали угрозы из-за рубежа, чтобы убедить американских законодателей дать зеленый свет важным экономическим инициативам на родине. Например, Эйзенхауэр воспользовался запуском первого советского спутника для того, чтобы добиться от Конгресса финансирования срочных программ в области математики и технических наук, а также строительства сети качественных шоссейных дорог для укрепления страны перед лицом советской военной угрозы. Точно так же современные лидеры могли бы сделать более явный акцент на математическом и научном образовании для восстановления торговой конкурентоспособности США и потребовать более существенного финансирования проектов, связанных с созданием материальной инфраструктуры. Это повысило бы устойчивость в случае терактов и в целом увеличило бы эффективность американской экономики.

Трумэн и Эйзенхауэр осуществляли намеченные реформы, держа военные расходы под контролем – бюджет Пентагона стоял у них не на первом, а на последнем месте. Оба президента выделяли средства на оборону по «остаточному принципу»: доходы от налогов в первую очередь шли на финансирование важных проектов внутри страны, а оборонному ведомству приходилось довольствоваться местом во втором ряду бюджетных приоритетов. Учитывая реалии сегодняшней политики, механически копировать эту модель не получится, но президентам следует более скептично оценивать запросы Пентагона и убеждать его умерить аппетит. Эйзенхауэр и Трумэн особенно хорошо осознавали опасные последствия жизни в долг для американского государства. Им удавалось принимать продуманный и сбалансированный бюджет. Ныне, когда 40 центов каждого доллара в государственной казне заимствуются из-за рубежа, подобный курс был бы весьма уместен.

Сегодня метод Трумэна и Эйзенхауэра почти наверняка произвел бы революционные изменения в приоритетах. Например, Мексика заняла бы в американской внешней политике гораздо более важное место, чем Афганистан, поскольку она может реально помогать Соединенным Штатам или вставлять им палки в колеса – только подумайте о нелегальной иммиграции, наркотиках, преступности, а также торгово-инвестиционном потенциале. Война же в Афганистане, независимо от ее исхода, не будет иметь серьезного и продолжительного влияния на США, а участие в ней стоит Америке потери драгоценных человеческих жизней и долларов. Террористы продолжат находить убежище в Пакистане и многих других местах. Однако, несмотря на все эти очевидные соображения, Вашингтон уделяет огромное внимание Афганистану и по сути дела игнорирует Мексику.

Следуя второму фундаментальному принципу – укреплять не только американскую экономику, но и дружественные, союзнические государства, – Трумэн и Эйзенхауэр соорудили неприступную стену на пути коммунистической экспансии, поддерживая взаимную торговлю и инвестиции. Главными бенефициарами были Западная Европа (благодаря гениальности «плана Маршалла») и Япония. К концу 1950-х гг. тройственный союз Соединенных Штатов, Западной Европы и Японии составлял становой хребет мировой экономики, дипломатии, обороны и безопасности. Вместе они были непобедимы, невзирая на эпизодические неудачи.

И сегодня этот треугольник остается олицетворением величайшей общности интересов и ценностей и вполне может послужить отправной точкой при создании коалиций XXI века. Однако в подобные коалиции в зависимости от ситуации необходимо включать и другие страны.

Конечно, современная экономика Америки едва ли напоминает ту, что существовала при Трумэне и Эйзенхауэре. Сегодня торговля обеспечивает около четверти американского ВВП – в два с лишним раза больше, нежели в начале холодной войны. Триллионы долларов ежедневно пересекают государственные границы, и эти потоки почти не контролируются правительством. Всемирный банк и Международный валютный фонд, по сути дела созданные Трумэном, сегодня занимают гораздо более скромное место в глобальной экономике. Соединенные Штаты пока остаются маяком мировой торговли, но их влияние ослабело по сравнению с теми днями, когда Трумэн разработал Генеральное соглашение по тарифам и торговле, ставшее предтечей Всемирной торговой организации.

Причина снижения влияния в том, что американская экономика относительно слабее, чем раньше. В прошлом воздействие нашей страны на мировую торговлю во многом обусловливалось размером и жизнеспособностью экономики. Так, в процессе торговых переговоров США могли позволить себе открыть свои рынки больше, чем другие страны, в полной уверенности, что подобная политика с лихвой окупится в долгосрочной перспективе. Какими бы вескими ни были причины, по которым в долговременной стратегии Соединенным Штатам следует сделать акцент на экономику, усилия окажутся бесплодными, если Вашингтон не будет уверен, что это не приведет к ослаблению национальной безопасности, а новые способы противодействия современным угрозам продолжают разрабатываться. Для начала нужно успокоить общество относительно Китая и, в гораздо меньшей степени, по поводу России. Ни та ни другая страна не в состоянии бросить серьезный вызов американской военной мощи за пределами своих границ. Традиционные вооруженные силы Москвы слабы, находятся в упадке, а поэтому представляют угрозу разве что в непосредственной близости от российских границ. Китайская армия действительно усиливается, но паритет с Вооруженными силами Соединенных Штатов будет достигнут не раньше, чем через несколько десятилетий, если это вообще будет ей под силу. Более того, маловероятно, что Россия и Китай совершат неспровоцированное нападение на США, поскольку вряд ли они рискнут навлечь на себя неприятные последствия.

Конечно, Пекин может довести до точки кипения военную напряженность по поводу Тайваня или Южно-Китайского моря, изобилующего природными ресурсами. Вашингтону требуются весомые военно-морские и военно-воздушные силы в этих регионах, чтобы сделать подобные авантюры слишком рискованными для Китая. Так же как во времена Трумэна и Берлинского воздушного моста, Белому дому нужно переложить бремя риска и эскалации на потенциальных агрессоров, таких как Пекин. В более широком смысле сдерживающим фактором для Китая служит огромный торговый оборот с Соединенными Штатами и колоссальные инвестиции в экономику США. Хотя американские ястребы могут принижать власть денег, китайцы этого никогда не сделают.

Самые серьезные угрозы безопасности исходят от государств-изгоев, обладающих ядерными возможностями или находящихся в процессе разработки ядерного оружия, а также от стран с распадающейся государственностью, которые становятся рассадниками терроризма, равно как и от самих международных террористов. Необходимо решить стратегический вопрос: противодействовать этим угрозам с помощью массированных военных интервенций или больше полагаться на сдерживание и помощь странам, которые становятся прибежищем для террористов.

Наземные операции следует проводить только при наличии следующих условий: угроза уникальна для страны, из которой она исходит, и представляет очевидную опасность для Соединенных Штатов; эту угрозу способна отвести только вооруженная операция на суше, причем она не может продолжаться дольше нескольких лет при умеренных расходах. При этом местное население должно полностью поддерживать американский контингент, воевать на его стороне и понимать с самого начала, что для него это единственное спасение. Если этих условий нет, ставку следует сделать на дипломатию и программы гуманитарной помощи той или иной стране для противодействия угрозам, исходящим с ее территории. На сегодняшний день войны в Афганистане и Ираке уже обошлись американской казне в 3 трлн долларов, и баланс не подведен. Целесообразность этих войн будет еще долго обсуждаться, но очевидно, что они нанесли страшный удар по американской экономике.

Что касается таких стран-изгоев, как Иран и Северная Корея, то консерваторы заявляют, что одна лишь политика сдерживания не поможет. Их аргумент состоит в том, что лидеры этих стран сумасшедшие, и их не сдержать угрозой неминуемой гибели и уничтожения их государств. Консерваторы прибегали к тому же аргументу и во времена холодной войны, утверждая, что советские и китайские лидеры готовы пожертвовать половиной своего населения, чтобы одержать «победу» в ядерной войне. Однако со временем Москва и Пекин уступили в холодной войне, так и не прибегнув к ядерному оружию. Точно так же, какой бы неистовой ни была риторика политических лидеров в Тегеране и Пхеньяне, их действия во многом осторожны и выверены; видно, что они боятся спровоцировать вооруженную реакцию более могущественных держав. Их апокалипсическая риторика предназначена в основном для местного населения (вашингтонским политикам хорошо знакома подобная тактика). Иран и Северная Корея – опасные смутьяны, но их вполне можно сдерживать. Они знают, что рискуют спровоцировать Соединенные Штаты привести ядерные силы в состояние полной боевой готовности, если только попытаются сделать ставку на свои ядерные возможности. Режимы в Тегеране и Пхеньяне потеряют все, напав на США и их союзников и тем самым вызвав разрушительный ответный удар. Что касается серьезной проблемы поставки Ираном оружия террористам в Ливане и других странах, то даже ястребы не призывают стереть Тегеран с лица земли ради того, чтобы остановить это.

Террористы, готовые пойти на самоубийство, – еще одна гипотетическая угроза. Маловероятно, что их удастся сдержать. Они могут уничтожить порты и торговые узлы с помощью обычных вооружений и причинить невообразимый ущерб, если раздобудут ядерные материалы для изготовления так называемой грязной бомбы. Но они сделают это независимо от исхода наземных операций в Афганистане и Ираке. Поскольку волшебной палочки для победы над террористами не существует, самая благоразумная и действенная антитеррористическая стратегия может заключаться в применении смешанной формулы. Необходимо улучшить полицейские и разведывательные операции в своей стране и за рубежом, наносить точечные ракетные и авиационные удары по террористам в странах-изгоях, чередуя их с операциями морских пехотинцев, а также помогать дружественным государствам в борьбе с террористами и укреплении сил безопасности. В будущем теракты против Соединенных Штатов практически неизбежны, поэтому важно готовиться к атакам террористов, чтобы повысить способность реагировать на них и быстро восстанавливаться.

Трумэну и Эйзенхауэру не приходилось противодействовать такого рода угрозам. В те времена страны-изгои и террористы в основном находились под контролем Москвы и Пекина. Но с высокой долей вероятности можно предположить, что Трумэн и Эйзенхауэр всячески стремились бы уклониться от крупномасштабных наземных вторжений, предпочитая им политику сдерживания и гуманитарной помощи. Трумэн не вводил американские войска в Грецию и Турцию для осуществления своей доктрины сдерживания; он оказал этим странам военно-экономическую помощь и дал устные заверения, не обещая золотых гор. Трумэн согласился вести войну в Корее, поскольку на полуострове сложилась уникальная ситуация. Северная Корея вопиющим образом нарушила общепринятые международные границы, напав на Южную Корею, и Трумэн посчитал, что если не применить силу, Советский Союз и Китай могут осуществлять внезапные нападения и в других частях земного шара. Однако он сделал все возможное, чтобы война не вышла за пределы Корейского полуострова, а Эйзенхауэр, придя к власти, сразу же прекратил вооруженные действия.

Наиболее вероятной реакцией Трумэна и Эйзенхауэра на события 11 сентября был бы союз с соседями Афганистана для сдерживания талибов, обещание наказать «Талибан» в случае предоставления «Аль-Каиде» безопасной гавани, расщепление талибского движения путем дипломатических усилий и формирование нового правительства в Кабуле. Они бы оказали этому правительству и предводителям племен всяческую военно-экономическую помощь, параллельно обучая дружественные Вашингтону подразделения.

Сегодня Соединенные Штаты по собственному желанию остаются главной уравновешивающей силой в мире. Это единственный региональный противовес Китаю в Азии, России в Восточной Европе и Ирану на Ближнем Востоке. Хотя американцы редко думают о роли, которую они играют в этих регионах, а лидеры иностранных держав часто отрицают ее по внутриполитическим соображениям, фактом остается то, что американцам и неамериканцам в равной степени требуются эти услуги. Даже российские лидеры ожидают от Вашингтона, что он будет сдерживать Китай. А китайские руководители, конечно, понимают, что нуждаются в американских ВМС и ВВС для охраны мировых торговых путей на море. При подписании экономических соглашений США не следует стесняться напоминать другим странам об опасных издержках, которые они несут, выполняя функции гаранта безопасности. Например, во многом это касается решений, принимаемых Афганистаном и Ираком по поводу контрактов на добычу полезных ископаемых, а также отношений с Пекином. Американские вооруженные силы поддерживают стабильный международный порядок, который благоприятствует экономическому росту Китая, но до сих пор Пекин получает эту помощь даром.

Новый подход

В этих условиях первоочередными внешнеполитическими целями для Америки должны стать обеспечение сильной экономики и способность при минимальных издержках принимать действенные меры для отвода угроз. Вторичными и более спорными целями является сохранение военной мощи, необходимой для того, чтобы оставаться главной уравновешивающей силой в мире, а также стимулирование свободной торговли, поддержка технологических преимуществ (включая возможности ведения кибернетических войн), снижение опасности угроз экологии и здоровью людей, развитие альтернативной энергетики. Конечно, нельзя забывать и о продвижении американских ценностей, таких как демократия и права человека, во всем мире. По возможности, вторичные цели должны поддерживать и усиливать первичные цели. Например, если где-то и можно отклониться от курса, то скорее в области свободной торговли ради поддержки национальной экономики и инвестиций в энергетическую независимость и ради уменьшения зависимости от неспокойного Ближнего Востока.

Никакие универсальные подходы и правила не должны диктовать руководителям страны, как достигать вышеуказанных целей в каждой отдельной ситуации. Конкретная тактика во многом будет зависеть, помимо прочих факторов, от культуры и политики разных государств. Глобальный стратегический план, конечно, должен существовать, чтобы лучше ориентироваться в том, как использовать силу для достижения целей. Это то, что делает политику целенаправленной и осмысленной, и чего в целом так часто недостает американскому внешнеполитическому курсу.

Организующим принципом во внешней политике должно стать использование силы и влияния для решения повседневных проблем. Добрые старые времена, когда можно было манипулировать другими с помощью военных или экономических угроз, канули в лету. Даже самые слабые страны сопротивляются диктату сильнейших держав или поднимают цену за свое подчинение. Сегодня США черпают силу в основном в осознании другими государствами своей неспособности в одиночку справиться со стоящими перед ними проблемами. В таком случае их лидерам приходится считаться с американскими интересами, чтобы вместе решать общие задачи. Эффект оказываемых услуг во многом вытеснил воздействие прямого командования. Как бы ни упало сегодня влияние Вашингтона, большинство стран не сомневается в том, что Соединенные Штаты – незаменимый лидер при решении важных международных проблем. Эта способность решать проблемы важна практически во всех областях – от переговоров до разрешения военных конфликтов и заключения международных соглашений по противодействию глобальному потеплению. Только Вашингтону под силу помочь странам, имеющим выход к Южно-Китайскому морю, разработать формулы разделения имеющихся в нем ресурсов. Лишь Америка в состоянии подтолкнуть израильтян и палестинцев к миру. Только она может торговаться с Китаем по поводу повышения умышленно заниженного обменного курса юаня, ущемляющего интересы почти всех торговых партнеров Пекина. Однако и американцам, и гражданам других стран понятно, что Америке не хватит сил для того, чтобы справиться с трудными вопросами в одиночку: незаменимый лидер должен работать с незаменимыми партнерами.

Чтобы привлечь необходимых партнеров, Вашингтону крайне важно научиться искусству компромисса, овладеть которым американским политикам не так-то легко. Само по себе многостороннее сотрудничество – это не панацея, да и жертвовать жизненно важными национальными интересами вовсе не нужно. Администрацию Обамы критикуют за то, что она смягчила экономические санкции ООН против Ирана, идя навстречу пожеланиям Китая и России. Но не пойди Соединенные Штаты на компромисс, их инициативы заблокировал бы Совет Безопасности, и санкций не было бы вовсе. Президентам США часто удается выторговать нужное решение, не поступаясь важными национальными интересами, но американской общественности нужно доходчивее разъяснять неизбежность внешнеполитических компромиссов.

Политикам и стратегам пора научиться терпению. Даже самые слабые страны в состоянии сопротивляться и медлить. Оказание преждевременного давления на несговорчивых партнеров, что так свойственно американскому стилю, приводит к неудачам и провалам, которые неизбежно ослабляют позицию Соединенных Штатов. Успех порождает силу, а неудача – слабость. Даже когда различные политические группы внутри страны требуют быстрых действий, Белому дому необходимо научиться выжидать, чтобы дать возможность американской мощи и силе коалиций, возглавляемых Америкой, оказать должное действие на зарубежных партнеров по переговорам. Терпение особенно ценно в области экономики, где действует значительно больше влиятельных игроков, нежели в военно-дипломатической сфере. Нужно немало времени, чтобы договориться со всеми акторами на выгодных или приемлемых для Вашингтона условиях. Военная сила действует быстро, подобно буре или урагану; экономическая же больше похожа на прилив, который наступает постепенно. Береговая линия не сразу размывается водами, но в конце концов это все равно происходит.

Конечно, США необходимо ради самих себя сохранять ключевую роль как главного военно-дипломатического балансира в мире, потому что это помогает отстаивать национальные интересы при заключении экономических соглашений. Но экономика должна стать главной движущей силой современной политики, поскольку страны подсчитывают реальную силу и влияние больше в терминах национального ВВП, чем военной мощи. Американский ВВП будет одновременно пряником и кнутом в международной политике XXI века. Нельзя надлежащим образом отстаивать или продвигать интересы страны за рубежом без экономического пробуждения на родине. Лидеры Соединенных Штатов все время заверяют общественность, что готовы сделать непростой выбор, если это потребуется для восстановления экономики, но не делают его. Так же часто они заявляют о понимании того, что в век экономического влияния и силы нужна новая внешняя политика, но оказываются неспособны изменить внешнеполитические ориентиры и приоритеты. В частности, президент Барак Обама часто говорит очень правильные вещи, но дальше разговоров дело не идет. Тем временем американцы всех политических убеждений ждут и задаются вопросом: неужели их лидеры могут допустить, чтобы страна, спасшая мир в XX веке, стала достоянием истории в веке XXI?

Лесли Гелб – почетный президент Совета по международным отношениям. С 1967 по 1969 гг. служил в Министерстве обороны США, а с 1977 по 1979 гг. – в Государственном департаменте. С 1981 по 1993 гг. он также был обозревателем и редактором The New York Times.

США. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 22 октября 2011 > № 738763 Лесли Гелб

Турция на подъеме

От неразвитой страны к региональной державе

Резюме: По мере дальнейшего смещения центра силы с евро-атлантического региона в Азию Турция продолжит политику ревизионистской риторики и прагматичных каждодневных действий во внешней политике. Формируется средняя держава с честолюбивым руководителем, которая порой переоценивает свои возможности, но нацелена на усиление позиций и влияния в период мирового экономического кризиса и быстро меняющихся обстоятельств.

Турция сегодня у всех на устах, к ее развитию и политическим перспективам приковано всеобщее внимание, причем в нарастающей степени. В данной статье мы рассмотрим, каким образом за 80 лет Турция из неразвитой страны превратилась в региональную державу, а также проанализируем, как эти изменения влияют на региональную и мировую политику и экономику. Хотя Россия и Турция – очень разные страны, задачи, с которыми они сталкивались в ХХ и начале XXI века, во многом схожи, так что российский читатель найдет интересные параллели.

Годы с одной партией

Государственная модернизация и общество, сфокусированное на государстве. Турецкая модернизация, начинавшаяся как османская, была инициирована и проводилась государством. Она стала ответом на увеличивающееся военное превосходство Запада, которое со временем превратилось в постоянную угрозу целостности империи. В отличие от российской оборонной модернизации, где гораздо более выраженный акцент делался на индустриализацию, Турция сосредоточилась на культурном преобразовании общества и его вестернизации.

Военно-бюрократическая элита поставила перед собой задачу построения «современного» общества через повышение уровня образованности граждан, которым она стремилась привить «современные» ценности. Этот курс привел к созданию сильного, интервенционистского государства, для которого граждане оставались пассивными объектами восприятия перемен, необходимых с точки зрения высшего политического руководства. Правда, нередко государству не удавалось убедить значительные слои населения в выгодности этих реформ. Кроме того, подобная стратегия не приводила к мобилизации энергии и ресурсов разных слоев общества для поддержки, то есть отсутствовали важные элементы участия народных масс, которые незаменимы в процессе общественной трансформации.

Первое республиканское руководство пыталось добиться поддержки в первую очередь элит, планируя в долговременной перспективе расширить число своих сторонников настолько, чтобы в их число вошло практически все население. Военные, бюрократия, судейский корпус, учащиеся и преподаватели университетов, а также представители полуофициальных организаций, защищавших интересы людей свободных профессий, получали современное образование и становились опорой режима. С другой стороны, связь с массами осуществлялась через местную знать, объединившуюся с государственными элитами в Республиканской народной партии (РНП). Она не имела ни массового членства, ни ясной и определенной идеологии. Скорее просто олицетворяла собой современное мировоззрение и взгляды на жизнь. Вместо того чтобы нацеливаться на трансформацию всего общества, РНП предпочитала тактику контролируемых перемен. Главной ее заботой являлась защита основных ценностей республики, таких как лаицизм (движение за секуляризацию и устранение влияния религии в различных сферах жизни общества. – Ред.) и республиканство, поскольку они понимали, что если утратить бдительность, сторонники старого режима поднимут голову.

Внешняя политика нейтралитета, которая себя исчерпала. В области внешней политики первые республиканские правительства стремились разрешить вопросы, оставшиеся после подписания Лозаннского мирного договора, и изменить те его аспекты, которые Турции было труднее всего принять. Не располагая большими средствами для достижения внешнеполитических целей, страна предпочитала воздерживаться от активного участия в международных делах. Турция действовала через Международный суд или улаживала разногласия посредством переговоров. Это породило политику нейтралитета, которая проводилась до тех пор, пока не стало очевидно, что мир готовится к новой войне.

Турция заключила ряд оборонительных договоров, стремясь при этом не испортить отношения с крупными державами антигитлеровской или гитлеровской коалиции. С другой стороны, стратегическое расположение страны побуждало остальных искать ее расположения, и это дало Турции возможность после подписания Конвенции Монтрё 1936 г. восстановить суверенитет над турецкими проливами, утраченный по Лозаннскому миру, а также вернуть контроль над Антиохией-Александреттой, которую французы пытались включить в Сирийский мандат 1939 года.

К величайшему разочарованию стран антигитлеровской коалиции, Турция на протяжении всей Второй мировой войны сохраняла нейтралитет. Когда союзные войска захватили инициативу, они настаивали на использовании турецкой территории для борьбы с немцами, чтобы быстрее завершить боевые действия. Однако Анкара не дала согласия и потребовала предоставить ей вооружение, обещанное в соглашениях, чтобы самой позаботиться о своей защите. Многие турки считают, что нейтралитет спас страну от «освобождения» советскими войсками, поскольку в противном случае она бы стала частью «мира социализма».

Конечно, нейтралитет имел издержки. Советы утратили заинтересованность в расширении Договора о дружбе и ненападении 1925 года. Будучи черноморской державой, Советский Союз выражал настойчивое желание изменить режим турецких проливов и правила пограничного контроля между Турцией и Грузинской ССР. Рузвельт поддерживал первое из двух этих требований. Турция почувствовала угрозу, но ей не хватало друзей в новом мировом порядке.

Внешняя обеспокоенность, внутренние перемены и присоединение к НАТО. Отец-основатель республики Мустафа Кемаль Ататюрк умер в 1938 г., и через войну Турция прошла под руководством Исмета Инёню. Когда война подошла к концу, президент Инёню понял, что в условиях обостряющегося соперничества между западным и советским блоками Турции следует присоединиться к Западу. Решение объяснялось скорее интересами безопасности, чем соображениями идейного или духовного родства. Но оно потребовало перестройки внутренней политики. Президент Инёню рассудил, что Турция лучше ассимилируется в западный лагерь, если допустит политическую конкуренцию.

Два фактора облегчили переход к демократии. Во-первых, в военное время Турция экспортировала сельскохозяйственную продукцию и сырье. Активная коммерческая деятельность привела к появлению бизнес-элиты. Новая прослойка стремилась спроецировать свое экономическое влияние и силу на политическую арену, занятую местной знатью – приверженцами старых традиций, тесно связанных с РНП. Требование перемен поддержало и крестьянство, вынужденное в годы войны терпеть лишения, помогая обеспечивать полную военную мобилизацию.

Во-вторых, у режима не было идеологической опоры для сохранения однопартийной системы. Фактически нацеленность турецких руководителей на вестернизацию предполагала, что Турция захочет стать похожей на Западную Европу, для которой было характерно демократическое устройство.

Демократизация произошла довольно быстро. В 1946 г. в выборах было разрешено участвовать нескольким партиям. Демократическая партия (ДП) получила несколько мест в парламенте. За этим последовали либеральные перемены в избирательной системе, законы об ассоциациях, печати и полиции. Четыре правительства, сформированные РНП и находившиеся у власти с 1946 по 1950 гг., колебались между либерализацией и возвратом к однопартийному правлению. Однако Инёню не отклонялся от курса и привел страну к выборам 1950 г., на которых ДП одержала убедительную победу. К тому времени Турция начала получать экономическую помощь от Соединенных Штатов, сначала в соответствии с программой четырех пунктов (программа президента Трумэна, предусматривающая экономическую поддержку слаборазвитым странам. – Ред.), а затем с планом Маршалла. В 1949 г. Турция стала членом Совета Европы.

Гораздо труднее было вступить в Североатлантический альянс. Европейских членов НАТО беспокоило, что присоединение Турции не только отвлечет американские ресурсы от их стран, но и увеличит территорию, которую блоку придется защищать. Тем самым Западная Европа рисковала оказаться перед лицом новых угроз. С другой стороны, англичане считали Ближний Восток, в который включали и Турцию, зоной своего влияния, а потому не желали присоединения Анкары к организации, однозначно находившейся под управлением США. Кроме того, союзники считали, что турки зарекомендовали себя ненадежными партнерами, поскольку, по их мнению, во время войны не выполнили взятых обязательств. Чтобы опровергнуть этот аргумент, Анкара выделила в помощь американцам и их союзникам пехотную бригаду для участия в защите Южной Кореи, которую попыталась оккупировать Северная Корея.

Хотя многие члены организации без энтузиазма встретили членство Турции в НАТО, Соединенные Штаты понимали, что Анкара сможет заметно увеличить ее возможности. Речь шла о безопасности Восточного Средиземноморья, об образовании южного фланга и о том, что Турция наряду с Норвегией могла бы взять в клещи советские войска в случае их атаки на центральном направлении. В 1952 г. Турция вместе с Грецией стали членами НАТО.

Годы холодной войны

В разгар холодной войны отдельные члены альянса вынуждены были подчиниться американскому руководству. Для Турции это лидерство было более приемлемым, чем для некоторых других союзников, по двум причинам. Во-первых, она была более уязвима перед лицом угроз, исходивших от стран Варшавского договора, чем многие другие члены НАТО. Во-вторых, она была экономически слаба и зависима от военно-экономической помощи, которую ей оказывал блок. Связь с альянсом дала Турции возможность модернизировать военное оснащение, усовершенствовать подготовку военнослужащих и увеличить оборонные возможности. Она также помогала преодолевать кризисы, поражавшие турецкую экономику с почти прогнозируемыми интервалами.

Экономический аспект взаимодействия с западными союзниками нуждается в пояснении. Республика наследовала аграрную экономику, но отдельные деревни не были интегрированы в национальную систему хозяйствования. Еще до того, как Турция присоединилась к НАТО, американская экономическая помощь позволила начать строительство дорог, благодаря чему у аграрных провинций появилась возможность влиться в большую экономику. Крестьяне могли продавать свою продукцию на рынках турецких городов. Всего за несколько лет в стране сформировалась единая и постоянно расширяющаяся хозяйственная система. Резко вырос спрос на товары и услуги, удовлетворять который становилось труднее с каждым годом.

Первая мировая война высосала из страны и без того ограниченные ресурсы. Капитала, необходимого для восстановления, у Турции не было. Государство пыталось выделять фонды на промышленное развитие. В 1933 г. был даже принят соответствующий план, реализации которого помешала новая война. Коммерсанты, производившие, собиравшие и продававшие сырье и сельскохозяйственную продукцию, накопили во время войны определенный капитал, но эта общественная прослойка, сосредоточенная преимущественно в небольших городах, не могла стать застрельщиком индустриализации. После войны государство снова взяло на себя руководство индустриализацией, инвестируя в промышленность, а также предоставляя дешевые кредиты частным предпринимателям.

Главный посыл политики индустриализации заключался в замещении импорта. Сторонники этой линии стремились уменьшить зависимость Турции от внешнего мира. Однако этот подход не выдержал проверку практикой. Хотя производство росло, а потребность в импорте уменьшалась, это привело лишь к изменению структуры импорта, в котором стал преобладать капитал и промежуточные товары, а не конечная продукция. Неспособность финансировать подобного рода импорт могла обернуться закрытием заводов и массовой безработицей. А поскольку товары не отличались высоким качеством и конкурентоспособными ценами, единственным способом финансирования экономики стало заимствование.

Несоответствие между доходами от экспорта сырья и сельскохозяйственной продукции и внешними расходами приводило к периодическим кризисам. Экономический рост финансировался внешними заимствованиями до тех пор, пока не возникли сомнения в способности Турции возвращать долги. Когда необходимые средства найти не удавалось, начинался кризис. Будучи южным форпостом евро-атлантической безопасности, Анкара не раз убеждала союзников помочь ей в преодолении трудностей. Сложилась даже определенная традиция, по которой западные партнеры периодически просили Турцию начать реформы, ввести строгие меры экономии и осуществить девальвацию лиры под руководством МВФ. В ответ союзники во главе с США, а затем с Германией создавали консорциумы с целью восполнения потребностей Турции в твердой валюте. После стабилизации экономической ситуации повторялся тот же процесс расширения производства, который рано или поздно приводил к неспособности обслуживать займы и к новому кризису.

Нефтяной шок 1973 г. показал несостоятельность стратегии импортозамещающей индустриализации. В течение следующих семи лет попытки справиться с экономическими трудностями не давали результатов. Частные производители, со временем существенно укрепившиеся, пришли к пониманию необходимости серьезной корректировки экономической политики. В конце 1979 г. Турция не смогла импортировать достаточное количество топлива для удовлетворения своих внутренних потребностей и выплачивать жалованье дипломатам. Суровая реальность вынудила задуматься о смене экономического курса. 24 января 1980 г. совет министров изменил правила, введенные в годы Второй мировой войны для «защиты турецкой лиры». Были сняты многочисленные ограничения на владение, перемещение и продажу иностранной валюты.

Мало кто в Турции понимал, что это решение запускает механизм радикальной трансформации. Вскоре экспорт пошел в рост, появилась твердая валюта, экономика стала расти как на дрожжах. Произошедшие изменения положили начало росту на базе экспорта, который продолжается поныне. Спустя сравнительно небольшой промежуток времени турецкая экономика интегрировалась в международную и превратилась в 17-ю экономику мира и шестую экономику Европы по объему ВВП. Турция также стала членом «Большой двадцатки».

Трансформация

Выбор в пользу экспортно-ориентированного экономического роста в 1980 г. был первым из двух важных событий, вызвавших трансформацию внутренней и внешней политики. Турция превратилась в «торгующее государство», где главную роль играют экономические соображения, а не факторы безопасности в чистом виде. Говоря иначе, концепцию безопасности переосмыслили, признав, что экономика играет ведущую роль в ее обеспечении, тогда как в прежние годы этому не придавалось такого большого значения.

Второе важное событие – конечно, окончание холодной войны, ознаменовавшееся распадом Советского Союза и Варшавского договора. Исчезновение «врага» означало, что у стран НАТО стало меньше ограничений в выработке внешней политики и установлении более тесных отношений с бывшими противниками, включая Россию. Можно сказать, что 1991 г. явился точкой отсчета новой внешней политики.

Торговая ориентация побуждает Турцию искать новые рынки по всему миру. Помимо непосредственных соседей – России и бывших советских республик – это также балканские государства и страны Ближнего Востока, Африка, Китай и остальная Азия, а также крупные государства Латинской Америки. Все эти рынки стали важными мишенями для турецкой экономической экспансии. Когда экономические соображения приобрели гораздо большее значение для выработки внешнеполитического курса, турецкие правительства начали более чутко относиться к политическим интересам стран, с которыми Анкара расширяла или планировала расширять двустороннюю торговлю.

Во внутренней политике, что не менее важно, избиратели стали оценивать то или иное правительство в основном по экономическим успехам. Аргументы, основанные на идеологических клише и/или соображениях укрепления безопасности, которые сопровождаются призывами «потуже затянуть пояса», пользуются все меньшей популярностью. Кроме того, поскольку страна все более процветает, в основном благодаря частной инициативе, гражданское общество чувствует себя сильнее и увереннее, выдвигая требования к власти. Независимые организации гражданского общества также усиливаются и распространяются. Турецкая политика становится более демократичной, и общественное мнение играет растущую роль.

Если коротко обобщить сказанное, то после 1991 г. турецкая внешняя политика претерпела существенные изменения, которые можно разделить на два периода. На первом этапе Турцию можно охарактеризовать как лояльного союзника, интересы которого шире интересов альянса. На втором – как самостоятельного игрока на мировой арене. Первый период, начавшийся в 1991 г., продолжался до выборов 2007 года. Во втором периоде страна находится сейчас.

Лояльность с собственными интересами

С 1991 г. внешняя политика Турции была нацелена на развитие более тесных и многоплановых связей с бывшими противниками, а также странами, недавно получившими независимость. Должное внимание уделялось сохранению и совершенствованию хороших отношений с Западом, поскольку Анкара считала, что ее основные интересы находятся там.

О том, какое значение Турция придавала связям с Западом, лучше всего судить по ее настойчивому стремлению присоединиться к Европейскому союзу. Турция проявила заинтересованность в тесных отношениях с Европейским экономическим сообществом сразу после его возникновения. Кульминацией стало заключение в1963 г. Договора об ассоциированном членстве Анкары, в 1970 г. он был дополнен протоколом о трехступенчатом процессе, который подготовит страну к интеграции в ЕС. Нежелание быстро двигаться к цели было взаимным. С одной стороны, Турция опасалась, что полноценное членство серьезно подорвет независимость и хрупкую экономику. С другой – Европа не хотела, чтобы неразвитая экономика Турции тяжелым бременем легла на плечи более продвинутых европейских государств. Тем не менее в 1996 г. был заключен таможенный союз. Хотя Турцию в отличие от ряда восточноевропейских стран не пригласили присоединиться к ЕС на встрече 1997 г. в Люксембурге (что вызвало энергичные протесты с ее стороны), в 1999 г. в Хельсинки она была объявлена страной-кандидатом, и в 2005 г. начала переговоры о вступлении.

Турция с готовностью участвовала в совместных акциях с НАТО. Она выделяла войска для участия в миротворческих операциях в Ливане, Сомали, Боснии, Македонии, Косово и Афганистане. Также она оказала поддержку введению бесполетной зоны на севере Ирака в рамках военно-гуманитарной операции «Утешение», призванной помочь курдскому меньшинству. Единственное крупное разногласие этого периода имело место в 2003 г., когда Турция не позволила Соединенным Штатам использовать свою территорию для отправки войск в Ирак. Оглядываясь назад, можно понять и объяснить нежелание Турции сотрудничать с Вашингтоном в этом вопросе. Анкару беспокоило, что американская интервенция стимулирует курдский сепаратизм в юго-восточном регионе страны, граничащем с Ираком. Турция была также озабочена тем, что ее пособничество США подорвет улучшающиеся отношения с арабским миром. Однако вскоре Вашингтон и Анкара начали латать дыры, поскольку у них слишком много общих интересов. И если бы отказ Турции пропустить американские войска стал развилкой в двусторонних отношениях, это нанесло бы огромный ущерб обеим сторонам.

В этот период Турция прилагала усилия, чтобы развивать связи с соседями, а также улучшать взаимодействие со странами Ближнего Востока. Она начала выстраивать контакты с теми регионами, с которыми у нее раньше их не было – например, с Африкой к югу от Сахары и Латинской Америкой. Интенсифицировались и отношения с Россией – прежде всего за счет расширения экономических связей. Россия – не только обширный рынок для турецких товаров и услуг, но и важный источником поставок энергоносителей.

Турция как автономный игрок

Июльские выборы 2007 г., похоже, стали поворотным моментом во внутренней и внешней политике Турции. Они продемонстрировали растущую поддержку Партии справедливости и развития, а также тот факт, что оппозиция слишком слаба, чтобы бросить вызов правительству. К этому времени турецкая экономика стабильно росла шесть лет подряд. Став более уверенным в себе, правительство постепенно перешло к более независимому внешнему курсу, особенно после назначения министром иностранных дел Ахмета Давутоглу. Считается, что он оказывал большое влияние на выработку внешнеполитического курса еще до назначения, а получив министерский портфель, сформулировал новые принципы внешней политики.

В сжатом виде доктрина Давутоглу звучала так: «Никаких проблем с соседями» – мирно разрешать любые споры и конфликтные ситуации с соседними государствами. Давутоглу также провозгласил, что любое событие, происходящее в пограничных регионах, не может не волновать Турцию, и она непременно будет там присутствовать. Эта доктрина внешне не противоречит общей ориентации страны на поддержание связей с западными союзниками. Тем не менее, центр тяжести перемещается на соседние государства и регионы. Но, что важнее, Анкара начала проводить независимую внешнюю политику, не всегда совпадающую с приоритетами традиционных союзников.

Однако Турция по-прежнему намерена вместе со своими традиционными союзниками участвовать в построении такого мира, в котором преобладали бы демократические ценности и рыночные институты и где отношения не строились бы на применении силы. Именно эта ориентация на общие ценности составляла основу сотрудничества с союзниками по НАТО в прошлом и остается фундаментом партнерства со странами Запада. В частности, в последнее время Турция поддерживала западных союзников в Египте, Ливии и Сирии. Та же общая ориентация побудила Анкару дать согласие на размещение натовских радаров в Восточной Турции в рамках противоракетной обороны. Союзники Турции приветствовали ее инициативы по углублению мирного процесса. В частности, они одобрили посредничество Анкары на переговорах между Сирией и Израилем для сближения позиций по вопросу о Голанских высотах в 2008 году. Точно так же получили широкое одобрение усилия Турции по смягчению позиции в отношении Армении, хотя они и не принесли заметных успехов.

Однако продолжение союзнических отношений не позволяет закрывать глаза на серьезные проблемы. Это трения между Турцией и ЕС, между Турцией и США, а также стремление Анкары играть более заметную роль в мировой политике в связи с ростом ее экономической мощи и влияния. Наверно, стоит проанализировать эти три главные причины разногласий.

Турция и Европейский союз

Хотя трансформация турецкой экономики и ее интеграция в мировую экономику усилили желание Турции стать полноправным членом Евросоюза, окончание холодной войны и последовавшие изменения в области европейской безопасности снизили заинтересованность в этом Брюсселя. В турецко-европейских отношениях появилось три проблемных области.

Во-первых, политики ЕС указывают на проблемы в области соблюдения прав человека. Анкара пытается соответствовать ожиданиям Европейского союза, производя изменения на законодательном уровне, обучая чиновников более чуткому отношению к соблюдению прав граждан и создавая специализированные агентства для устранения недостатков, отмечаемых ЕС. В Турции даже ограничена власть военных, которая была постоянным поводом для критики со стороны Брюсселя. Это произошло благодаря судебным процессам, на которых за подготовку интервенции и за деятельность, дискредитирующую гражданские власти, были осуждены высокопоставленные военные чины.

Вторая проблема – это Кипр. Во время последнего крупного расширения Европейского союза Греция пригрозила сорвать весь процесс, если Кипр не войдет в состав объединенной Европы. Брюссель уступил давлению, тем самым нарушив фундаментальный принцип, гласящий, что кандидат на присоединение к ЕС должен прежде уладить все споры с соседними странами, чтобы они не оказались головной болью Брюсселя. Став членом Евросоюза, Кипр решил, что ему не нужно идти на компромиссы в деле объединения острова. Логика Никосии состоит в том, что, учитывая желание Турции присоединиться к ЕС, объединение и так произойдет рано или поздно.

Однако факты свидетельствуют об обратном. Хотя Кипр заблокировал восемь или более разделов на переговорах об интеграции Турции, позиция Анкары о характере приемлемого решения не изменилась, зато возникли другие «осложнения». Турция блокировала сотрудничество между ЕС и НАТО, поскольку Евросоюз не вправе представлять интересы Турции при планировании обороны Западной Европы. В свою очередь, Кипр не может быть допущен на советы НАТО. Не так давно между греческим Кипром, с одной стороны, и турецким кипрским государством и Турцией – с другой, разгорелся новый конфликт по поводу разведки нефтегазового месторождения в исключительной экономической зоне острова.

Хотя Кипр является одним из препятствий на пути дальнейшего строительства отношений между Анкарой и ЕС, имеются и другие помехи, усугубляемые склонностью некоторых членов Евросоюза использовать разделенный остров в качестве предлога для отказа в предоставлении Турции полноправного членства. Так что не следует переоценивать роль одной маленькой страны в этом деле.

Это приводит к третьей проблеме. Некоторые ключевые члены Евросоюза, такие как Франция и Германия, сомневаются в целесообразности интеграции Турции, предлагая ей в качестве альтернативы особые отношения. Хотя иногда главной причиной их позиции называют отсутствие культурно-религиозной общности, не следует упускать из виду, что присоединение Турции изменит баланс внутри единой Европы и бросит вызов франко-германскому кооперативу, которым Европейский союз сегодня является.

Турецко-европейские отношения сегодня находятся в состоянии стагнации. Анкара утратила первоначальный энтузиазм по поводу присоединения к европейской семье, хотя последние правительства Турции подтверждают преданность европейским ценностям. Со своей стороны, ЕС не сумел стать тем центром силы, которым стремился быть, и сегодня столкнулся с серьезными экономическими проблемами. Стороны делают все возможное для того, чтобы отношения не были окончательно испорчены. Турция строит важные двусторонние связи с отдельными членами Евросоюза, которые ей выгодны и интересны. Несмотря на разговоры о том, что Турция рано или поздно вольется в ЕС, в настоящее время нет убедительных доводов в пользу столь радужного будущего турецко-европейских отношений. И перспектива вступления в Евросоюз все в меньшей степени определяет проводимую Турцией внешнюю политику.

Турция и Соединенные Штаты

После окончания холодной войны в турецко-американских отношениях постепенно нарастало напряжение. Американское руководство, привыкшее определять стратегии и политический курс НАТО, полагало, что продолжит действовать в том же духе. Турция же считала себя вправе действовать более самостоятельно с учетом резко изменившихся обстоятельств.

Понимая общность интересов и желая сохранить тесные связи, установившиеся в годы холодной войны, Анкара и Вашингтон попытались подыскать подходящее выражение, чтобы описать свои взаимоотношения. Поначалу охарактеризовав их как «стратегические», они затем предпочли фразу «образцовое партнерство». Хотя это определение не указывает на конкретный характер отношений, ясно, что обе стороны хотели бы сотрудничать для продвижения общих интересов. Оба государства отличаются прагматизмом, они ориентированы на будущее и стараются не зацикливаться на прошлых разногласиях.

Однако наличие многочисленных центров силы и влияния в американской политической системе чревато возникновением неожиданных проблем во взаимоотношениях. Деятельность этнических лобби в Конгрессе США, особенно в Палате представителей, привела к принятию эмбарго на поставки вооружений в Турцию, которое длилось с 1974 по 1977 годы. Совсем недавно возникла напряженность в связи с принятием резолюций о геноциде армян. Хотя этот документ не дал конкретных результатов, подобные шаги крайне эмоционально воспринимаются турецкой общественностью, и она, в свою очередь, может заставить правительство предпринять радикальные шаги, которые станут настоящим испытанием для «образцового партнерства».

До недавнего времени Анкара могла рассчитывать на поддержку еврейского лобби, которое выступало противовесом армянскому и греческому влиянию в американском Конгрессе. Однако постепенное ухудшение отношений между Израилем и Турцией, начавшееся с жестких израильских бомбардировок сектора Газа, достигло кульминации, когда израильтяне убили девять турецких граждан на борту корабля, перевозившего гуманитарную помощь для жителей Газы. Американо-израильский комитет по общественным связям (AIPAC) осудил действия Турции как провокацию, так что Анкара больше не может рассчитывать на поддержку еврейского лобби в американском Конгрессе.

Несмотря на имеющиеся и потенциальные проблемы, обе страны зависят друг от друга, а значит, приложат силы к тому, чтобы сохранить дружеские, рабочие отношения. Турции не только нужны американские разведданные и некоторые передовые виды вооружений для противодействия курдскому терроризму на северо-востоке страны, но и более широкие гарантии безопасности, которые дает членство в НАТО. С другой стороны, Соединенным Штатам нужно работать с Турцией для стабилизации положения на Ближнем Востоке.

Турция как формирующаяся держава

В последние годы целый ряд факторов привел к тому, что турецкие политики и стратеги стали считать свою страну региональной державой, способной влиять на мировую политику. Прежде всего этому способствовали впечатляющие экономические достижения, страна постепенно перестала полагаться на поддержку и помощь других государств и международных организаций. С другой стороны, появившиеся экономические ресурсы дали Турции возможность оказывать помощь более бедным государствам, входящим в сферу ее интересов, таких как республики Центральной Азии, а также небольшим и сравнительно бедным балканским странам.

Притязаниям Турции на роль регионального лидера также способствовал отказ других стран, таких как Египет, от традиционной роли лидера арабского мира. Способность вести переговоры с конфликтующими сторонами только укрепила Анкару в новой роли. Наконец, лидерство Турции упрочилось благодаря наличию в ней дееспособной демократической системы, позволяющей на протяжении последнего десятилетия формировать стабильные и эффективные правительства.

Ни один из этих факторов не мог бы объяснить устремлений Анкары, если не принять во внимание желание примерить на себя роль регионального и мирового лидера в международной политике. Когда новое политическое руководство Турции стало увереннее действовать на международной арене, его посетило болезненное осознание того факта, что существует мировой порядок с устоявшейся философией, ценностями, кодексами поведения, основополагающими предпосылками и международными организациями. Оно также осознало, что мировой порядок устроен преимущественно в интересах победителей во Второй мировой войне, а новичкам нелегко стать частью этой системы и оказывать влияние, даже несмотря на возросший политический вес и экономическое влияние.

Турецкий премьер-министр Реджеп Тайип Эрдоган, разочарованный неэффективностью, неискренностью и двойными стандартами, присущими нынешнему мировому порядку, решил одновременно сотрудничать с его ключевыми игроками и бросать ему вызов. Соответственно, Эрдоган проголосовал против резолюции Совета Безопасности ООН о введении санкций против Ирана и выступил с резкой критикой Объединенных Наций на сессии Генеральной Ассамблеи в сентябре 2011 г., в то же время одобрительно высказавшись об операциях НАТО в Ливии.

Некоторые обозреватели назвали подобное поведение «самоутверждением третьего мира», другие говорят, что уместней вспомнить о «голлизме». Вместо того чтобы мучительно подбирать подходящий термин, лучше описать эту линию поведения по существу. Новая внешняя политика Турции ревизионистская по риторике, но вполне традиционалистская по фактическим действиям. Риторика частично может быть конвертирована в реальную политику, если будут подходящие условия на международной арене, но это прояснится лишь в среднесрочной перспективе.

Турецкому премьер-министру нравится бывать с визитами в странах региона, где ему удается заручиться поддержкой широких масс при помощи ревизионистской риторики и заявлений о поддержке демократизации. Он добился изоляции Израиля с целью принудить его положить конец бедствиям палестинского народа, но пока этот курс не принес реальных плодов. Если говорить о прагматичных действиях, Эрдоган добивается отмены визовых ограничений между Турцией и странами региона, а также роста торговли и инвестиций с соседями.

Похоже, что Анкара продолжит подобную политику по мере дальнейшего перемещения центра силы из евро-атлантического региона к Азии. Было бы ошибочно приписывать Турции такие грандиозные внешнеполитические цели, как руководство всем мусульманским миром или восстановление Османской империи. В действительности мы наблюдаем формирование средней державы с честолюбивым руководителем, которая порой переоценивает свои возможности, но нацеливается на усиление позиций и влияния в период мирового экономического кризиса и в условиях быстро меняющихся обстоятельств.

Несколько слов о российско-турецких отношениях

Как изменение турецкой внешней политики влияет на российско-турецкие контакты? Нынешний уровень отношений, при котором между двумя странами растет торговый оборот, отменены визовые ограничения и Россия намеревается построить атомную электростанцию в Турции, – неотъемлемая часть перемен. Нет оснований подозревать, что эти связи, особенно в сфере экономики, не получат развития в предстоящие годы. Однако можно смело предположить, что помимо сотрудничества между двумя странами будет развиваться и определенная конкуренция.

В чем суть этой конкуренции? Во-первых, претензии Турции на роль региональной державы подразумевают те территории, которые Россия склонна считать зоной своего исключительного влияния. Речь идет прежде всего о Кавказе и Центральной Азии. Во-вторых, если Россия заинтересована в монополизации поставок энергоносителей и маршрутов их доставки в Европу, то Турция заинтересована в их диверсификации. В-третьих, Россия отождествляет себя с авторитарными режимами на Ближнем Востоке, тогда как Турция привержена демократическим переменам. В-четвертых, Россия является бенефициаром мирового порядка, сложившегося после Второй мировой войны, который Турция оспаривает. Можно легко добавить и другие области соперничества, со временем неизбежно возникнут новые.

Психологический надлом, который России пришлось пережить в связи с ее низведением с позиций сверхдержавы до уровня державы средней, региональной, а также ощущение опасности в связи с подобными переменами; авторитарный характер российского политического строя, недостатки юридической и правовой системы, неспособность к развитию подлинно рыночной экономики, стремление использовать экономические инструменты для достижения политических целей – все это составляет фон, на котором любые незначительные проблемы способны легко перерасти в серьезные трудности. Турция, со своей стороны, может стать излишне самонадеянной из-за укрепления позиций на международной арене и недостаточно учитывать российскую психологию или озабоченности. Эти непростые обстоятельства требуют благоразумия, осторожности и терпения для поддержания и развития взаимовыгодных отношений.

Илтер Туран – профессор политологии стамбульского Университета Бильги.

Турция > Госбюджет, налоги, цены > globalaffairs.ru, 22 октября 2011 > № 738762 Илтер Туран

Теракты 11 сентября в ретроспективе

Большая стратегия Джорджа Буша. Переосмысление

Резюме: Атаки террористов сместили фокус и направление внешней политики администрации Джорджа Буша. Но новый подход, который так активно хвалили и критиковали, оказался куда менее революционным, чем полагали тогда. По большей части он соответствовал долгосрочным тенденциям американской внешней политики и во многом сохранился при Бараке Обаме.

Спустя 10 лет после терактов 11 сентября у нас появилась возможность оценить, как события того дня повлияли на американскую внешнюю политику. Принято говорить, что теракты изменили все. Но сегодня подобные выводы не кажутся обоснованными. День 11 сентября действительно сместил фокус и направление внешней политики администрации Джорджа Буша. Но новый подход, который так активно хвалили и критиковали, оказался куда менее революционным, чем полагали тогда. По большей части он соответствовал долгосрочным тенденциям американской внешней политики и во многом сохранился при президенте Бараке Обаме. Некоторые аспекты вызвали презрение, другие заслужили скупую похвалу. И как бы мы к ним ни относились, пришло время поставить эпоху в соответствующий контекст и попытаться осмыслить ее.

До и после

До 11 сентября внешняя политика администрации Буша была сосредоточена на Китае и России; на поиске возможностей ближневосточного мирного урегулирования; на создании системы противоракетной обороны и на обдумывании того, как вести себя с государствами-изгоями – Ираном, Ираком, Ливией и КНДР. На заседаниях Совета национальной безопасности обсуждались аргументы за и против нового режима санкций в отношении диктатуры Саддама Хусейна в Багдаде; также поднимался вопрос о том, что делать, если американские самолеты, обеспечивающие бесполетную зону над Ираком, будут сбиты. Мало что удалось решить.

Терроризм или радикальный исламизм высокопоставленные официальные лица не рассматривали в качестве серьезного приоритета. Сколько бы Ричард Кларк, ведущий эксперт по борьбе с терроризмом в Совете национальной безопасности, ни предупреждал о неминуемой опасности, а директор ЦРУ Джордж Тенет ни говорил, что аварийная сигнализация уже срабатывает, это не убеждало госсекретаря Колина Пауэлла, министра обороны Дональда Рамсфелда и советника по национальной безопасности Кондолизу Райс. Так же, как и Буша. В августе 2001 г. президент отправился на свое ранчо, чтобы провести длительный отпуск. Усама бен Ладен его не особенно беспокоил.

Советники Буша по внешней политике и обороне пытались определить стратегические рамки и приспособить вооруженные силы к так называемой революции в военном деле. Сам президент начал больше говорить о свободной торговле и изменениях в системе иностранной помощи. Во время президентской кампании он высказывался за более сдержанную внешнюю политику и укрепление обороны, при этом оставалось непонятно, как он собирался совместить эти цели. На самом деле президент был сосредоточен на внутренних делах – сокращении налогов, реформе образования, развитии благотворительных организаций, создаваемых по принципу конфессиональной общности, энергетической политике. А потом вдруг произошла катастрофа.

В ответ на теракты администрация начала «глобальную войну с терроризмом», сосредоточившись не только на «Аль-Каиде», но и на мировой террористической угрозе в целом. Помимо опасных негосударственных акторов целями стали режимы, которые укрывали террористов и помогали им. Чтобы получить нужные сведения, приходилось прибегать к задержанию, экстрадиции подозреваемых, а в некоторых случаях – к пыткам.

Администрация объявила, что будет использовать политику упреждающей самообороны – иными словами, превентивные военные действия. Джордж Буш пообещал предпринять шаги для устранения не только существующих угроз, но и тех, которые только набирают силу, и выразил готовность в случае необходимости действовать в одиночку. Такой подход в конечном итоге привел к войне не только в Афганистане, но и в Ираке.

Администрация также делала акцент на демократизации и идее демократического мира. Это стало ключевым компонентом доктрины Буша, особенно после того, как в Ираке не удалось найти оружие массового поражения (ОМП). «Руководствуясь событиями и здравым смыслом, мы пришли к единому мнению, – говорил Буш во второй инаугурационной речи в январе 2005 г., – сохранение свободы в нашей стране зависит от успеха свободы в других странах». Спустя три года, собираясь покинуть свой пост, Кондолиза Райс представила ту же точку зрения, заявив, что она и ее коллеги осознали: «Построение демократических государств сейчас является необходимым компонентом наших национальных интересов».

После 11 сентября военные и разведывательные возможности Соединенных Штатов укреплялись опережающими темпами. Стремительно росли расходы на оборону; расширялись инициативы по борьбе с боевиками; новые базы появились в Центральной и Юго-Западной Азии; военное командование было создано в Африке. Война с терроризмом стала приоритетом национальной безопасности.

Одновременно администрация поддерживала свободу рынков, либерализацию торговли и экономическое развитие. Она пересмотрела и значительно повысила обязательства США по оказанию помощи иностранным государствам, увеличив, к примеру, экономическое содействие приблизительно с 13 млрд долларов в 2000 г. до почти 34 млрд в 2008 году. Администрация боролась с болезнями, став крупнейшим донором Глобального фонда по борьбе со СПИДом, туберкулезом и малярией. Она вела переговоры с Россией о сокращении стратегических ядерных вооружений, перестраивала отношения с Индией, сглаживала напряженные моменты в отношениях с Китаем. И продолжала попытки остановить распространение ОМП, не прекращая работу над созданием системы противоракетной обороны. Эти усилия дополняли друг друга, поскольку Белый дом намеревался не допустить, чтобы распространение ОМП лишило Америку свободы действий в регионах, которые считались важными. Соединенные Штаты также хотели исключить риск того, что государства-изгои передадут или продадут ОМП террористам.

Основы этой политики – упреждение (предотвращение), односторонность, военное превосходство, демократизация, свободная торговля, экономический рост, укрепление альянсов и партнерства великих держав – были сформулированы в Стратегии национальной безопасности 2002 года. Документ готовили сотрудники тогдашнего помощника по национальной безопасности Райс, а не неоконсерваторы в аппарате вице-президента или Пентагоне. В основном этим занимался приглашенный консультант Филипп Зеликов, затем документ редактировали Райс и ее помощники, наконец, правил сам Буш.

Иными словами, 11 сентября побудило администрацию Буша к активности и заставило изменить фокус политики. Страх служил катализатором действий, так же как уверенность в мощи США, гордость за национальные институты и ценности, ощущение ответственности за безопасность общества и чувство вины за то, что атаки были допущены. Как писал позже советник Белого дома Карл Роув, «мы работали, ошеломленные нападением на американскую землю, которое привело к гибели тысяч людей». Пересмотр политики Соединенных Штатов означал пробуждение от неопределенности и преодоление паралича первых девяти месяцев работы администрации. До 11 сентября главенство и безопасность США воспринимались как должное, после терактов Вашингтону пришлось продемонстрировать, что он способен защитить американскую территорию и своих союзников, обеспечить контроль над открытой мировой экономикой и укреплять соответствующие институты.

Стремление Америки к главенству

Воздействие 11 сентября на американскую политику некоторые наблюдатели сравнивали с тем, как на нее повлияло нападение Северной Кореи на Южную в июне 1950 года. Тогда администрация Трумэна тоже была ошеломлена. Она обдумывала новые инициативы, но президент колебался. Он одобрил директиву Совета национальной безопасности, известную как NSC-68, однако не был готов ее реализовать. Параметры планировавшегося наращивания военной мощи Соединенных Штатов не были определены; глобальная природа холодной войны оставалась неясной; идеологическая кампания находилась в зачаточном состоянии. Но госсекретарь Дин Ачесон и Пол Нитце, руководивший политическим планированием в Госдепартаменте, понимали, что им нужно подтвердить превосходство США, поставленное под сомнение первым советским ядерным испытанием. Они знали, что необходимо увеличить военный потенциал, восстановить уверенность в своих силах и не допустить ситуации, когда Америка сдерживала бы сама себя. Они понимали, что придется взять ответственность за функционирование мировой свободной торговли и восстановление экономик Западной Германии и Японии (их успешное возвращение к жизни тогда еще не было очевидным). Они знали, что превосходство Соединенных Штатов оспаривается мощным и грозным соперником, чья идеология привлекательна для обнищавших слоев, стремящихся к автономии, равенству, независимости и государственности. В этом контексте нападение Северной Кореи не только привело к Корейской войне, но и вызвало переход США к глобальной политике гораздо большего охвата.

Вне зависимости от того, можно ли считать подобные аналогии уместными, бесспорно одно: Буш и его советники ощущали, что им пришлось вступить в схожую схватку. И они тоже стремились сохранить и закрепить превосходство Соединенных Штатов, делая все, чтобы предотвратить новые теракты на американской территории или против граждан США. Как Ачесон и Нитце, они были уверены, что защищают образ жизни, что конфигурация власти на международной арене и уменьшение угроз за рубежом имеют жизненно важное значение для сохранения свободы дома.

Советникам Буша было гораздо сложнее, чем Ачесону и Нитце, объединить элементы своей политики в стратегию противодействия вызовам, которые они считали первостепенными. Сейчас очевидно, что многие внешнеполитические инициативы, так же как сокращение налогов и нежелание идти на жертвы во внутренней политике, перечеркнули те цели, для достижения которых они были предприняты.

Превосходство США серьезно пострадало из-за того, что не удалось эффективно использовать вторжения в Афганистан и Ирак, а также из-за волны антиамериканизма, которую спровоцировали эти операции. Американские официальные лица могли декларировать универсальную притягательность свободы и заявлять, что история подтвердила жизнеспособность только одной формы политической экономии, но опросы общественного мнения в мусульманском мире показали, что действия Соединенных Штатов в Ираке и поддержка Израиля – очень опасное сочетание. Как только освобождение от тирана превратилось в оккупацию и борьбу с боевиками, США начали утрачивать свою репутацию, а легитимность их власти оказалась под сомнением.

Превосходству Америки также навредила неожиданная стоимость затянувшихся войн, которую Исследовательская служба Конгресса недавно оценила в 1,3 трлн долларов, и расходы продолжают расти. Негативно сказался рост долгов из-за сокращения налогов и увеличения внутренних расходов. Оборонные расходы возросли с 304 млрд долларов в 2001 г. до 616 млрд долларов в 2008 г., а бюджет скатился с профицита в 128 млрд долларов до дефицита в 458 млрд долларов. Госдолг в процентах от ВВП вырос с 32,5% в 2001 г. до 53,5% в 2009 году. При этом объем американских долговых облигаций, держателями которых являются иностранные правительства, неуклонно рос с 13% по окончании холодной войны до почти 30% в конце президентства Буша. Финансовая сила и гибкость Соединенных Штатов были серьезно подорваны.

Вместо того чтобы предотвратить подъем равноценных конкурентов, действия США за границей, а также бюджетные и экономические проблемы дома поставили Вашингтон в невыгодное положение относительно его соперников, в особенности Пекина. В то время как американские войска увязли в Юго-Западной Азии, растущий военный потенциал Китая (особенно новый класс подлодок, новые крылатые и баллистические ракеты) поставил под угрозу превосходство Америки в Восточной и Юго-Восточной Азии. Одновременно дефицит Соединенных Штатов в торговле с КНР вырос с 83 млрд долларов в 2001 г. до 273 млрд в 2010 г., а суммарная задолженность перед Китаем увеличилась с 78 млрд в 2001 г. до более чем 1,1 трлн долларов в 2011 году.

Вместо того чтобы сохранить региональные балансы сил, действия США нарушили равновесие в Персидском заливе и в целом на Ближнем Востоке – регионе, о котором особенно заботились американские официальные лица. Доверие к Америке упало, Ирак перестал быть противовесом Ирану, возможности Ирана действовать за пределами своих границ расширились, а Соединенные Штаты утратили как минимум часть своего потенциала, необходимого для того, чтобы выступать посредником в палестино-израильских переговорах.

Вместо того чтобы препятствовать распространению ядерного оружия, вторжения США с целью смены режима стали для государств-изгоев дополнительным стимулом разрабатывать ОМП. Лидеры Ирана и Северной Кореи, по-видимому, просчитали, что выживание их стран больше, чем когда-либо зависит от наличия ОМП как фактора сдерживания (решение администрации Обамы вмешаться в 2011 г. в Ливии, которая несколько лет назад отказалась от своей ядерной программы, эту точку зрения, вероятно, только укрепило).

Вместо того чтобы продвигать свободные рыночные отношения, Соединенные Штаты под грузом экономических проблем спровоцировали протекционистские действия внутри страны и осложнили торговые переговоры за рубежом. Попытки ускорить Дохийский раунд торговых переговоров провалились, а двусторонние торговые соглашения с Колумбией и Южной Кореей были блокированы.

Вместо того чтобы продвигать идею свободы, война с терроризмом разворачивалась на фоне отступления демократии по всему миру (по крайней мере до недавней «арабской весны»). Ведение войн и борьба с терроризмом способствовали сомнительным отношениям Вашингтона с самыми нелиберальными режимами, такими как в Саудовской Аравии, Таджикистане и Узбекистане. По данным ежегодного доклада Freedom House о состоянии политических прав и гражданских свобод в мире, «2009-й стал четвертым годом подряд, когда в большинстве стран наблюдалось сокращение свободы, а не улучшение ситуации, это самый длительный период ухудшения за почти 40-летнюю историю докладов».

И наконец, вместо того чтобы препятствовать терроризму и радикальному исламизму, действия США их стимулировали. За время войны против терроризма количество террористических атак увеличилось, возможно, как и число радикальных исламистов. В Национальной разведывательной сводке Белого дома в 2007 г. было признано, что страна живет в обстановке повышенной опасности. В докладе 2008 г. о борьбе с терроризмом, подготовленном уважаемой независимой исследовательской организацией – Центром стратегических и бюджетных оценок, – отмечалось, что «с 2002–2003 гг. позиции США в глобальной войне против терроризма пошатнулись». Хотя Соединенные Штаты захватили и уничтожили лидеров террористов и их агентов, разрушили террористические сети, блокировали активы и построили конструктивные партнерские отношения с контртеррористическими ведомствами за границей, эффект от побед, указывалось в докладе, «сведен на нет из-за перерастания “Аль-Каиды” в глобальное движение распространения и усиления салафитско-джихадистской идеологии, восстановления регионального влияния Ирана и роста политического влияния фундаменталистских партий в мире и их числа». Возможно, недавнее убийство бен Ладена повернет вспять эти тенденции, но многие ведущие эксперты настроены скептически.

Конечно, легко критиковать задним числом. После 11 сентября американские официальные лица столкнулись с вызовами и необходимостью делать выбор. В атмосфере страха и реальной опасности им удалось добиться заметных успехов и выдвинуть важные инициативы. Они оказывали давление на «Аль-Каиду» и другие террористические организации и смогли предотвратить многие теракты на территории США и против американских граждан. Они добились крупного успеха в нераспространении, заставив Ливию отказаться от ядерной программы, сформировали прочные отношения с такими развивающимися державами, как Индия, и не допустили серьезной напряженности в отношениях с Китаем и Россией. Они реформировали систему оказания помощи иностранным государствам, увеличив ее, возглавили глобальную борьбу с инфекционными заболеваниями, пытались добиться сдвигов в торговых переговорах раунда Дохи и подняли престиж продвижения демократии и политических реформ, что имело значительный резонанс и в конечном итоге способствовало нынешним событиям на Ближнем Востоке.

Эти успехи не компенсировали провал администрации в достижении многих наиболее важных целей. Однако критики неправы, заявляя, что политические инициативы, закончившиеся неудачно, были радикально новыми или неожиданными. Их корни уходят в прошлое.

11 сентября в исторической перспективе

Упреждающие или превентивные действия не являются изобретением Буша, вице-президента Дика Чейни или Рамсфелда; они достаточно давно используются в американской внешней политике. За 100 лет до этого «дополнением» президента Теодора Рузвельта к доктрине Монро стала политика превентивного вмешательства в Америке и последующая военная оккупация США таких стран, как Гаити и Доминиканская Республика. Позже президент Франклин Рузвельт, оправдывая решение прибегнуть к упреждающей самообороне против немецких кораблей в Атлантике до вступления Соединенных Штатов во Вторую мировую войну, говорил: «Когда вы видите гремучую змею, изготовившуюся для броска, надо бить ее, не дожидаясь нападения». Спустя 20 лет президент Джон Кеннеди решил, что не может допустить размещения советских наступательных вооружений в 90 милях от берегов США, и в одностороннем порядке ввел карантин – по сути блокаду и состояние войны – вокруг Кубы, что привело к Карибскому ракетному кризису. С точки зрения Кеннеди, это было правомерным превентивным шагом, несмотря на то, что страна оказалась на грани ядерной войны. В ответ на угрозу терроризма в середине 1990-х президент Билл Клинтон подписал директиву по национальной безопасности, в которой говорилось, что «Соединенные Штаты должны прилагать решительные усилия для сдерживания и упреждения, задержания и преследования… лиц, которые совершают или планируют совершить такие атаки». Оба Рузвельта, Кеннеди и Клинтон вместе с большинством своих коллег-президентов согласились бы с постулатом Стратегии национальной безопасности Буша 2002 г., который мог относиться к любой надвигающейся угрозе: «История будет сурово судить тех, кто видел надвигающуюся опасность, но ничего не сделал. В новом мире, в который мы вошли, единственный путь к безопасности – это путь действия».

Кроме того, Буш и его советники вряд ли были одиноки в стремлении к смене режимов за границей после атак 11 сентября. Спустя две недели после речи президента об «оси зла» в январе 2002 г. бывший вице-президент Альберт Гор заявил: «Иногда действительно есть смысл отбросить дипломатию и выложить карты на стол. Есть смысл назвать зло по имени». Он продолжил: «Даже если мы отдадим приоритет уничтожению террористических сетей и даже если мы преуспеем в этом, останутся правительства, которые могут нанести большой вред. И совершенно очевидно, что одно из таких правительств в особенности представляет смертельную угрозу и для самого себя – Ирак… Окончательное решение вопроса с этим правительством должно стоять на повестке дня».

Несколько дней спустя тогдашний сенатор Джо Байден прервал Пауэлла, который давал показания на слушаниях в конгрессе. «Так или иначе, – сказал Байден, – Саддам должен уйти, и, вероятно, потребуются силы США, чтобы заставить его уйти, и, по моему мнению, вопрос в том, как это сделать, а не делать ли это в принципе». Два дня спустя Сэнди Бергер, советник Клинтона по национальной безопасности, настаивал, что, хотя все части «оси зла» представляют очевидную угрозу, Саддам особенно опасен, поскольку он «был, есть и продолжает оставаться угрозой для своего народа, для региона и для нас». Бергер говорил: «К нему нельзя приспособиться. Нашей целью должна стать смена режима. Вопрос не в том, надо ли, а в том, как и когда». А сам Клинтон позже объяснял, почему он поддерживает решение своего преемника о вторжении в Ирак: «Было много неучтенного материала [ОМП]… Вы не можете со всей ответственностью исключать возможность, что тиран обладает таким арсеналом. Я никогда не думал, что он его применит. Но меня беспокоило, что он может продать или передать его».

Существует расхожее мнение, что демократы после 11 сентября действовали бы иначе и, вполне возможно, более тесно сотрудничали бы с союзниками в Европе. Однако решение администрации Буша применить силу для смены режима в странах, которые воспринимались после 11 сентября как угроза, вполне соответствовало пожеланиям большинства американцев в тот период. Но военное наращивание, предпринятое администрацией, не было радикальным или беспрецедентным. Ее стремление избежать столкновения с равноценными соперниками напоминало усилия США, предпринятые для сохранения атомной монополии после Второй мировой войны, достижения военного перевеса в начале Корейской войны, сохранения военного превосходства в годы президентства Кеннеди, восстановления превосходства при Рейгане и установления однополярности после распада СССР. Комитет начальников штабов при Клинтоне поддержал термин «полный спектр превосходства» для описания стратегических намерений Америки. Именно в годы Клинтона, а не Буша, на оборону стали тратить больше денег, чем все другие страны вместе взятые. И политики, и эксперты, в том числе Эндрю Басевич, Эрик Эдельман, Джон Миршаймер и Пол Вулфовиц, видели в стратегических целях и военной тактике всех администраций после холодной войны в большей степени преемственность, а не различия.

Сходства распространялись также на риторические приемы и идеологические устремления. В некоторых кругах было модно подвергать жесткой критике идеологический пыл команды Буша. Но утверждение демократических ценностей вряд ли можно назвать новшеством. Это было составной частью мировоззрения Вудро Вильсона и Дика Ачесона, а также Генри Киссинджера и Ричарда Никсона. Можно вспомнить обращение Джона Кеннеди к жителям Берлина или «Альянс ради прогресса»; объяснения Линдона Джонсона по поводу действий во Вьетнаме; выступления Джимми Картера о правах человека и высказывания Рональда Рейгана о роли США в мире. Их риторика, как и последние речи Обамы, напоминает выступления Буша. И, как и его предшественники (и преемник), Буш без особого труда отступал от этого постулата, когда это было нужно для стратегических или национальных интересов его администрации.

Многие заявляют, что отличительной чертой американской политики после 11 сентября была односторонность действий. Но американской дипломатии в принципе присущ инстинкт: действовать независимо и при этом возглавлять мир. Его можно обнаружить в Прощальном обращении президента Джорджа Вашингтона и первой инаугурационной речи президента Томаса Джефферсона. В период холодной войны американские официальные лица неизменно оставляли за собой право на односторонние шаги, даже когда действовали в рамках альянсов. В последней Стратегии национальной безопасности Клинтона, как и в первой – Обамы, об этом говорилось вполне открыто. Вряд ли можно сомневаться, что советники Буша под влиянием страха и уязвленной гордости, а также чувства ответственности и своей вины, были более склонны действовать в одностороннем порядке, чем их демократические предшественники и последователи. В то же время и они высказывали желание укреплять альянсы, в этом направлении после 2005 г. были достигнуты некоторые успехи.

Буш еще теснее связан с теми, кто пришел к власти до и после него, благодаря приверженности политике открытых дверей и глобальной свободной торговли. В его Стратегии национальной безопасности 2002 г., провозглашавшей принципы сдерживания, принуждения и упреждающей самообороны, содержались большие разделы, касавшиеся содействия глобальному экономическому росту, продвижения свободного рынка, открытого общества и создания инфраструктуры демократии. Эта политика имеет длительную историю и зародилась еще в «заметках об открытых дверях» госсекретаря Джона Хэя, «14 пунктах» Вудро Вильсона и «Атлантической хартии» Франклина Рузвельта. Кроме того, она стала основой многих более поздних, хотя и менее запоминающихся, заявлений Клинтона и Обамы.

Преодоление трагедии

Таким образом, значение 11 сентября для внешней политики США не стоит переоценивать. Теракты были страшной трагедией, вероломным нападением на невинных мирных жителей и провокацией невероятного масштаба. Но они не изменили мир и не трансформировали траекторию внешнеполитической стратегии Соединенных Штатов. Стремление Америки к доминированию, желание возглавлять мир, выбор политики открытых дверей и свободных рынков, озабоченность военным превосходством, готовность действовать в одиночку в случае необходимости, эклектическое соединение интересов и ценностей, ощущение своей незаменимости – все это сохраняется.

В действительности теракты изменили американское восприятие угроз и выдвинули на первый план глобальное значение негосударственных акторов и радикального исламизма. Они заставили страну осознать хрупкость своей безопасности, а также почувствовать гнев, злость и негодование, которые испытывают к США в других регионах, особенно в исламском мире. Но если теракты 11 сентября высветили уязвимые места, то их последствия продемонстрировали, что мобилизация сил, проводящаяся без четкой дисциплины, проработки и сотрудничества с союзниками, может не только защищать общие ценности, но и подрывать их.

Спустя 10 лет после 11 сентября американцам, вместо того чтобы критиковать или восхвалять администрацию Буша, следует более серьезно подумать о собственной истории и ценностях. Американцы могут отстаивать свои основные ценности, но при этом признавать, что им свойственны спесь и высокомерие. Они вправе говорить о необоснованной жесткости других, но согласиться, что сами являются причиной негодованиях во многих странах арабского мира. Американцы осознают, что терроризм – угроза, на которую необходимо ответить, понимая, что она не носит экзистенциального характера и несопоставима с военными и идеологическими вызовами, которые представляли германский нацизм и советский коммунизм. Им следует отдать себе отчет в том, что проецирование решения своих проблем на внешний мир означает стремление избежать серьезных решений дома, таких как более высокие налоги, всеобщая воинская обязанность или реалистичная энергетическая политика. Американцам следует признать, что в мире существует зло, как напомнил Обама, получая Нобелевскую премию в декабре 2009 г., и, как и Обама, они готовы принять жизненно важную роль силы в делах всего человечества. Но нет смысла отрицать, что применение силы способно серьезно навредить тем, кому они хотели помочь, и подорвать значение целей, которых стремились достичь. Американцы настаивают на преемственности своих интересов и ценностей и при этом ломают голову над компромиссами, необходимыми для выработки стратегии, пригодной для эпохи после холодной войны, когда угрозы стали более разнообразными, противники – не поддающимися четкому определению, а власть – относительной.

На смену горечи и негодованию, отравившим для американского общества дискуссии об атаках 11 сентября и войнах, которые они вызвали, должны прийти печальные размышления о том, как страх, чувство вины, гордость и власть могут принести так много вреда в стремлении сделать добро. Это остается трагедией американской дипломатии, которую известный историк Уильям Эпплмен Уильямс настоятельно советовал преодолеть еще полвека назад.

Мелвин Леффлер – профессор истории в Университете Вирджинии и сотрудник Центра Миллера. В соавторстве с Джеффри Легро написал книгу «В неспокойные времена: Американская внешняя политика после Берлинской стены и 9/11».

США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 22 октября 2011 > № 738760 Мелвин Леффлер

Премьер-министр Нидерландов Марк Рютте не верит в возможность создания единой системы ПРО, в которой участвовали бы Россия и НАТО.

"Я хочу сказать, что нам очень важно обмениваться техническими наработками, техническим опытом. Но, при этом я считаю, что НАТО должен сам разрабатывать свою систему обороны, Россия должна сама разрабатывать свою оборонную систему, но при этом мы должны быть уверены в том, что противоракетная оборона (НАТО), конечно, не направлена на Россию и наоборот, российская система противоракетной обороны не направлена на страны НАТО", - сказал Рютте в четверг в эфире радио "Эхо Москвы".

При этом премьер-министр добавил, что та система ЕвроПРО, которая создается сегодня направлена на такие страны, как Северная Корея.

На саммите Совета Россия - НАТО в Лиссабоне в ноябре 2010 года Россия и Североатлантический альянс договорились о сотрудничестве по созданию европейской системы ПРО. Россия считает, что разработка концепции и архитектуры ЕвроПРО должна осуществляться на равноправной основе и предусматривать адекватные меры укрепления доверия и транспарентности в области противоракетной обороны.

Представители администрации США не раз заявляли, что ПРО не направлена против России и ее стратегического потенциала, а сотрудничество в сфере противоракетной обороны пойдет на пользу и США, и НАТО, и России. Для российской стороны принципиально, чтобы гарантии ненаправленности ЕвроПРО против России были зафиксированы на бумаге. 

Правительство Амурской обл. планирует увеличить приток на лесозаготовки рабочих из КНДР, переговоры об этом состоялись в ходе рабочей поездки правительственной делегации в КНДР, говорится в полученном Lesprom Network сообщении регионального правительства.В Приамурье намечен ряд проектов, для реализации которых необходимо кадровое обеспечение. Однако уже сегодня существующая нехватка «рабочих рук» отчасти сказывается на оперативном осуществлении поставленных задач, отмечает правительство Амурской обл.

В течение 2011 г. наибольшую потребность в рабочей силе испытывали организации, относящиеся к отраслям сельского хозяйства, охоты и лесного хозяйства 11703 (20%). Специалисты управления службы занятости отмечают, что стабильно высок спрос со стороны работодателей на профессии: вальщик леса, каменщик, лесоруб, плотник, овощевод, рабочий по благоустройству населенных пунктов.

Администрация Амурской обл. направила в правительство РФ предложение об увеличении размера квоты на 700 человек, для привлечения в 2011 г. рабочей силы из КНДР. Из них большая часть будет занята на лесозаготовительных работах. Изначально квота для корейских рабочих на текущий год составляла 935 человек.

Амурская область и северокорейская провинция Пхенан-Намдо во вторник подписали соглашения о побратимских отношениях и о торгово-экономическом сотрудничестве, сообщил РИА Новости представитель правительства Приамурья.

Амурская делегация во главе с губернатором Олегом Кожемяко прибыла в понедельник в Северную Корею по приглашению главы государства Ким Чен Ира. Соглашения подписали глава провинциального народного комитета Ан Кук Тхе и губернатор Приамурья.

В ходе визита в КНДР амурская делегация провела переговоры по вопросам взаимодействия в аграрной, лесной и энергетической отраслях.

В составе делегации из Приамурья в КНДР прибыли представители министерства сельского хозяйства области, РусГидро, руководства Нижнебурейской ГЭС, а также сотрудники ведущих строительных компаний области: "Амурстрой", "Буреягэсстрой", "Мастер Ким".

"В ходе сентябрьского визита в Амурскую область делегация КНДР заявила о желании взять в аренду амурские земли для создания на территории региона растениеводческого предприятия по выращиванию сои, картофеля, кукурузы и других культур", - сообщил собеседник агентства.

В ходе переговоров стороны обсудили стоимость аренды пустующих земель в Приамурье. Кроме того, в сентябре власти Амурской области приняли решение привлечь в 2012-2013 годах на строительство жилищных объектов региона 700 корейских специалистов. Власти КНДР надеются, что корейские специалисты будут полезны и на строительстве Нижнебурейской ГЭС.

Накануне визита в КНДР Кожемяко встретился с руководителем РусГидро Евгением Додом. В ходе встречи прозвучало, что сотрудничество с КНДР в сфере энергетики может быть налажено в двух направлениях: как при строительстве Нижнебурейской ГЭС, так и в части экспорта электроэнергии через территорию Китая. Для этого будет необходимо построить линии электропередач в республике Корея. Светлана Майорова

США приглашают Россию поучаствовать в тестовом испытании американской системы противоракетной обороны Европы (ЕвроПРО), сообщил генерал Патрик О'Рейли на форуме в рамках Атлантического совета, передает Reuters.

"Это маленькие ракеты... они далеко не летают", - заверил О'Рейли. Москве предложено воспользоваться своими радарами и другими радиолокационными системами, чтобы убедиться не только в способности своевременно увидеть летящую ракету, но и обезвредить.

Заместитель госсекретаря США по контролю за вооружением и международной безопасности Эллен Тошер отметила, что Вашингтон пока не может предоставить юридически обязывающие гарантии, но готов выслать письменные заверения в ненаправленности ЕвроПРО против Москвы.

 Тошер подчеркнула, что не в состоянии предсказать, достигнут ли США и РФ договоренности в сфере сотрудничества по ЕвроПРО к саммиту НАТО в мае 2012 года. "Чем ближе к концу срока, тем сложнее будет (вписать Россию - Reuters), так как опция для присоединения к системе скоро закроется. Она не бесконечна", - напомнила заместитель Хиллари Клинтон.

Пресс-секретарь Пентагона Ричард Ленер подтвердил, что США будут только рады, если Москва проверит функционирование ЕвроПРО с помощью своих радаров, однако раскрывать специальную информацию по деятельности системы не будут.

ЕвроПРО, по мысли Вашингтона, должна защитить страны НАТО от ракетного удара со стороны КНДР, Ирана, Сирии и Ливии.

Изначально предполагалось, что противоракетная база разместится в Польше, а в Чехии появится американский радар. В середине сентября Вашингтон договорился со Стамбулом о размещении радиолокационной системы в иле Малатья на юго-востоке Турции. Управление будет осуществляться из Германии. 

Последняя осень

Барьер в российско-американских торговых отношениях убрать проще, чем принято думать

Алексей Портанский

В американском конгрессе в ближайшее время может начаться обсуждение отмены поправки Джексона–Вэника в отношении России. На самом деле президент США Барак Обама мог бы сделать этот шаг и без участия конгрессменов.

На прошлой неделе, 11 октября, конгресс наконец одобрил соглашения о свободной торговле США с Южной Кореей, Панамой и Колумбией. Именно ратификацию этих соглашений конгрессмены и сенаторы ставили ранее перед администрацией США, выступающей за либерализацию торговых отношений с Россией, в качестве непременного условия начала дебатов по Джексону–Вэнику. Днем позже, 12 октября, на сенатской комиссии по иностранным делам за скорейшую отмену поправки высказался недавно назначенный послом в Москву Майкл Макфол. Если конгрессмены будут верны своим обещаниям, есть вероятность, что нынешняя осень может оказаться для поправки Джексона–Вэника последней.

Тема отмены поправки вновь актуализировалась в этом году в связи с ожидаемым завершением процесса присоединения России к ВТО. Сама по себе поправка Джексона–Вэника не является препятствием для присоединения страны к ВТО. Однако ее существование препятствует предоставлению США России режима наибольшего благоприятствования в торговле, который в американском варианте именуется как постоянные нормальные торговые отношения (PNTR). А без взаимного предоставления такого режима ни российские, ни американские компании не смогут извлечь выгоду из присоединения России к ВТО.

Данную мысль достаточно ясно сформулировал в одном из своих высказываний представитель США на торговых переговорах Рон Кирк: «Было бы трагедией после всей проделанной работы облегчить присоединение России к ВТО, не дав возможности нашим экспортерам получить от этого прибыль из-за существования поправки Джексона–Вэника. И об этом мы говорим с конгрессом». Подчеркивая свою приверженность скорейшему присоединению России к ВТО, представители администрации Обамы неоднократно заявляли, что поправка Джексона–Вэника это, безусловно, анахронизм, однако для ее отмены необходимо решение конгресса, с которым они и проводят необходимую работу. За долгие годы существования поправки общественное мнение в обеих странах привыкло к такому объяснению. На самом же деле оно является весьма поверхностным, если не сказать — искажающим реальность.

Будучи принятой в 1974 году, поправка к закону о торговле конгрессменов Генри Джексона и Чарльза Вэника имела конкретный и узконаправленный смысл. Он состоял в том, что нерыночные экономики, которые отказывают своим гражданам в праве на свободную эмиграцию, не могут быть наделены статусом наибольшего благоприятствования в торговле, получать прямые и непрямые кредиты от правительства США. При этом поправка имела оговорку: если президент считает, что ее приостановка на год будет способствовать развитию свободной эмиграции в стране, он имеет право сделать это, а конгресс — поддержать его. Отказ в применении ограничений можно продлевать ежегодно.

В 1991 году наступил конец нерыночной советской экономики, а еще раньше в СССР прекратились и ограничения на выезд его граждан за рубеж. Настал тот момент, когда в силу произошедших перемен Россия уже не могла подпадать под поправку Джексона–Вэника. В принципе именно тогда глава Белого дома должен был заявить, что Россия как правопреемница СССР больше не подпадает под поправку, и ей следует предоставить статус постоянных нормальных торговых отношений. Но, к сожалению, ни Дж. Буш-старший, ни Билл Клинтон в свое время этого не сделали. Поэтому каждый год администрация США продлевала отказ от применения в отношении России поправки Джексона–Вэника, а конгресс утверждал это решение.

Интересная попытка побудить администрацию Обамы отменить поправку Джексона–Вэника была предпринята летом 2011 года. Известный общественный деятель Эдуард Лозанский, бывший советский гражданин, а ныне гражданин США и активный член Республиканской партии, при поддержке ряда американских юристов обратился с иском в суд Вашингтона с целью побудить президента Обаму воспользоваться своими конституционными полномочиями и отменить поправку Джексона–Вэника, не привлекая к решению вопроса конгресс. В своем обращении истцы убедительно показали, что сама поправка была составлена таким образом, что при исчезновении повода ее действие может быть прекращено простым решением президента. Как известно, поводом для ее введения были ограничения на эмиграцию для граждан СССР, которые затрагивали главным образом советских евреев. Но вопрос со свободой выезда из страны давно решен. И Россия уже не является нерыночной экономикой, каковой был СССР. Кстати, в Китае гораздо дольше, чем в СССР, сохранялись ограничения на выезд граждан за рубеж, и кроме того, он был принят в ВТО в 2001 году без предоставления рыночного статуса. Тем не менее поправка Джексона–Вэника в отношении него была снята в 2000 году. Суд в США еще не состоялся, однако сам по себе судебный иск еще раз подтвердил, что ссылки администрации на конгресс не могут восприниматься в качестве убедительных аргументов невозможности немедленной отмены поправки Джексона–Вэника.

Ситуация на самом деле становится еще более парадоксальной, если принять во внимание, что в США до сих пор формально остается в силе законодательный акт 1951 года, согласно которому американский президент может вводить ограничения на торговлю с «СССР и любым государством или регионом, находящимся под контролем иностранного правительства или организации, управляющей мировым коммунистическим движением». Акт был частью антикоммунистического законодательства, но до сих пор не отменен, и применяется, к примеру, в отношении Северной Кореи. Формально ничто не препятствует его применению и к России.

Возникает законный вопрос: почему говорят именно о поправке Джексона–Вэника, а не об акте 1951 года? Скорее всего, о документе 60-летней давности в контексте отношений с Россией просто забыли. А поправка Джексона–Вэника вот уже несколько десятилетий кряду вызывает споры в конгрессе и за его пределами. Некоторые конгрессмены и сенаторы не раз использовали ее как способ давления на Россию. Например, в период конца 1990-х — начала 2000-х годов, когда было немало проблем вокруг поставок в Россию куриных окорочков, тогдашний глава международного комитета сената Дж. Байден (ныне вице-президент США), представляя известный своим мощным птицеводством штат Делавэр, фактически увязывал предоставление России нормальных торговых отношений с положительным для американского бизнеса вариантом решения вопроса по мясу птицы.

Не секрет, что сегодня многие конгрессмены выступают с резкой критикой в отношении обеспечения прав человека и соблюдения законности в России, и в этом смысле рассматривают поправку Джексона–Вэника в качестве реального механизма воздействия на Москву. Но подобный подход к вопросу лишь подтверждает, что нынешнее существование поправки давным-давно не имеет ничего общего с ее изначальной юридической сутью, и потому она сама используется подобно старой проржавевшей двустволке, из которой уже нельзя стрелять, как прежде, зато ею все еще можно пугать окружающих.

Очередная встреча представителей США и КНДР по вопросу возобновления шестисторонних переговоров о ядерной программе Северной Кореи состоится в конце октября в Женеве, передает агентство Франс Пресс со ссылкой на южнокорейское агентство Ренхап.

"Мне стало известно, что переговоры между Северной Кореей и США на высоком уровне состоятся в Женеве", - приводит корейское агентство слова неназванного дипломатического источника, который добавил, что, возможно, встреча состоится 26 октября.

Предыдущая встреча представителей США и КНДР по вопросу возобновления шестисторонних переговоров состоялась в конце июля в Нью-Йорке. Тогда спецпредставитель США по КНДР Стивен Босуорт провел переговоры с первым заместителем министра иностранных дел Северной Кореи Кимом Ге Гваном.

Корейский чиновник тогда лишь назвал встречу "полезной и конструктивной". Никаких подробностей переговоров раскрыто не было.

С 2003 года представители России, США, Китая, КНДР, Республики Корея и Японии пытались договориться об условиях свертывания ядерной программы Пхеньяна. Из-за разногласий по вопросам, не имеющим отношения к ядерной проблеме, переговоры зашли в тупик три года назад.

Северная Корея объявила себя "ядерной державой" в 2005 году, в 2006 и 2009 годах провела ядерные испытания, на которые Совет Безопасности ООН отреагировал санкциями. В резолюциях 1718 и 1874, помимо санкций, содержится требование к КНДР не проводить ядерные испытания и запуски баллистических ракет, отказаться от намерения обладать ядерным оружием и вернуться к переговорам по денуклеаризации Корейского полуострова.

В августе во время визита Ким Чен Ира в Россию северокорейский лидер подтвердил готовность его страны вернуться к шестисторонним переговорам без предварительных условий. 

«Высочайшая коррупционная емкость»

Место Туркмении определили между Северной Кореей и Белоруссией

Аркадий Дубнов

Президента Туркмении Гурбангулы Бердымухамедова почти неминуемо ждет судьба Мубарака и Каддафи. Об этом говорится в докладе «Личный карман президента: нефть, газ, закон», презентация которого состоялась 12 октября в Королевском институте международных отношений в Лондоне. Авторы документа из американской исследовательской организации Crude Accountability посвятили его президенту Туркмении, сумевшему узаконить коррупционную структуру, позволившую ему лично стать бенефициаром 80% всех доходов от продажи туркменских углеводородов.

Структуру под названием «Государственное агентство по управлению и использованию углеводородных ресурсов при президенте Туркменистана» Бердымухамедов учредил в марте 2007 года, когда еще не прошло и месяца после его инаугурации. А еще через год выяснилось, что агентство обладает не только правом собственности на все нефтегазовые ресурсы страны, но и монопольно распоряжается доходами от их продажи. При этом только 20% этих доходов направляется в бюджет Туркмении. Остальными 80% агентство, фактическим руководителем которого является президент Бердымухамедов, распоряжается по собственному усмотрению.

Приведенный в докладе анализ, основанный только на открытых источниках, показал, что полномочия агентства столь широки, что позволяют контролировать всю деятельность иностранных инвесторов, проводящих разведку и добычу нефти и газа. Мало того, подконтрольное только президенту агентство вправе блокировать проверку деятельности инвесторов со стороны правоохранительных, природоохранных и налоговых структур. А это, как считают исследователи, «дает широкий набор инструментов для принуждения инвесторов к наиболее выгодным для агентства условиям экономических отношений». Другими словами, подобная монополия на полномочия обладает «высочайшей коррупционной емкостью», утверждают авторы.

Иллюстрацией «сильных рисков», которым подвергаются иностранные инвесторы в Туркмении, стал в докладе рассказ о скандальном изгнании из этой страны аргентинской компании «Бридас», вложившей в свое время более миллиарда долларов в проект газопровода Туркменистан–Афганистан–Пакистан. «Эталонным» же примером пренебрежения Ашхабадом своих обязательств стала недавняя громкая история выдавливания из Туркмении российской компании МТС. Власти этой страны отказались даже рассматривать вопрос о компенсациях МТС за потерю бизнеса.

Впрочем, в докладе иностранные инвесторы вовсе не выглядят невинными агнцами. Как заметила, выступая на презентации исполнительный директор Crude Accountability Кейт Уоттерс, «любая компания, правительство либо международная финансовая организация, работающая в нефтегазовом секторе Туркмении, будет участвовать в краже средств у туркменского народа, которой занимается президент этой страны и возглавляемое им агентство».

В предисловии к представленному в Лондоне 32-страничному исследованию оно названо «историей одного из самых коррумпированных и непрозрачных режимов в мире, грабящего свой народ с молчаливого согласия западных правительств».

Авторы исследования не скрывают, что к началу работы их сподвигли события в Тунисе, Египте и Ливии, где властям довольно долго удавалось с помощью репрессий удерживать status quo. Туркмения, говорят они, попала в фокус зрения по этому же поводу — президент Бердымухамедов создает фундамент будущих потрясений государства и общества. А его страна стала «классическим примером тоталитарной диктатуры современного типа», на мировой линейке тоталитаризма расположенной между Северной Кореей, с одной стороны, и респектабельным в прошлом режимом Мубарака в Египте и «мягкой диктатурой» Лукашенко в Белоруссии, с другой стороны.

«Надежды на модернизационный и реформаторский потенциал Бердымухамедова, который испытывали на Западе в 2006–2007 годах, развеялись как дым, — утверждают авторы в докладе, — туркменский же народ запуган, а все демократические страны стоят в очереди к Бердымухамедову за газом, забыв про все свои принципы, молчаливо поощряя его амбиции». Россия среди этих стран не упоминается.

Первый демонстрационный поезд прошел в четверг по модернизированной 54-километровой железнодорожной ветке, связавшей российскую станцию Хасан с северокорейским морским портом Раджин, передает корреспондент РИА Новости.

Новая ветка позволяет пропускать грузовые поезда с большей скоростью и большим весом.

Соглашение о сотрудничестве в реализации международного проекта реконструкции участка железной дороги Хасан - Раджин подписали в 2008 году президент РЖД Владимир Якунин и министр железных дорог КНДР Ким Ен Сам. Проект предусматривает реконструкцию участка железной дороги Хасан - Раджин, строительство в порту Раджин грузового терминала и последующее использование этой инфраструктуры для организации транзитных перевозок с выходом на сеть российских железных дорог. Проект Хасан - Раджин рассматривается сторонами как пилотная часть реконструкции всей Транскорейской магистрали.

Демонстрационный поезд под музыку духового оркестра встречали российские и зарубежные журналисты, делегации железнодорожников РФ и КНДР. Российскую делегацию возглавил старший вице-президент ОАО "РЖД" Валерий Решетников.

Как сообщил РИА Новости начальник Дальневосточной железной дороги Михаил Заиченко, на станции Туманган главы делегаций двух стран-соседей провели переговоры о дальнейшем сотрудничестве.

Ранее глава ОАО "РЖД" Владимир Якунин сообщил, что задача не только в том, чтобы отреставрировать этот участок дороги, но и насытить контейнерами порт Раджин. Он добавил, что рассматривается и вопрос о перевозке угля.

Якунин отметил, что сейчас по Транссибу перевозится на 30% грузов больше, чем во времена Советского Союза. В связи с ростом нагрузки требуется увеличивать и пропускную возможность железной дороги на Дальнем Востоке. До 2015 года на эти цели потребуется 193 миллиарда рублей.

Кратчайший путь между странами Европейского союза и Юго-Восточной Азии (регионами, где производится до 70% мирового ВВП) лежит через территорию России. Традиционно, отмечают в РЖД, выбор грузоотправителей сводился к "морскому" или "транссибирскому" сценариям, но повышенный спрос на трансконтинентальные перевозки рождает соответствующие предложения. Насчитывается до двух десятков различных вариантов новых коридоров, потенциально способных перетянуть до 40% грузопотока с привычных маршрутов. 

Россия и Лаос выступают за политическое урегулирование ядерной проблемы Корейского полуострова и скорейшее возобновление шестисторонних переговоров, говорится в совместной декларации, принятой по итогам переговоров президентов двух стран в Кремле.

Стороны рассматривают создание в Юго-Восточной Азии зоны, свободной от ядерного оружия, в качестве важного инструмента повышения уровня региональной безопасности и укрепления режима ядерного нераспространения, - говорится в документе.

"Стороны поддерживают международное усилие в целях мирного политического урегулирования ядерной проблемы Корейского полуострова, выступают за скорейшее возобновление в этих целях шестистороннего переговорного процесса", - подчеркивается в декларации.

Северная Корея объявила себя "ядерной державой" в 2005 году, в 2006 и 2009 годах провела ядерные испытания, на которые Совет Безопасности ООН отреагировал санкциями. В резолюциях 1718 и 1874, помимо санкций, содержится требование к КНДР не проводить ядерные испытания и запуски баллистических ракет, отказаться от намерения обладать ядерным оружием и вернуться к переговорам по денуклеаризации Корейского полуострова.

Участниками шестисторонних переговоров по ядерной проблеме Корейского полуострова, начатых в 2003 году и фактически прерванных в конце 2008 года, являются две Кореи, Китай, Россия, США и Япония.

Президент Южной Кореи Ли Мен Бак вновь подчеркнул выгодность поставок российского газа в Южную Корею через территорию КНДР.

В конце августа по итогам переговоров с лидером Корейской Народно-Демократической Республики Ким Чен Иром президент РФ Дмитрий Медведев объявил о достижении договоренности проработать проект строительства газопровода для экспорта газа в Южную Корею.

"На Дальнем Востоке мы уже некоторое время обсуждаем вопрос об импорте российского газа в Южную Корею. Сейчас мы обсуждаем с Северной Кореей, могут ли поставки российского газа, доступного по ценам, осуществляться через Северную Корею для импорта и использования в Южной Корее. Это выгодно, прежде всего, для россиян, которые могут продать природные ресурсы. Для Северной Кореи это выгодно, потому что она может использовать этот природный ресурс, и выгодно это и для Республики Корея", - сказал Ли Мен Бак на совместной пресс-конференции с президентом США Бараком Обамой в Вашингтоне.

Вместе с тем, южнокорейский лидер подчеркнул, что Южная Корея, КНДР и Россия вместе этот вопрос не обсуждали, а тема поставок газа не является чисто экономической и увязана с вопросами безопасности и темой северокорейской ядерной программы.

"Эта проблема также связана с вопросами безопасности, которые мы будем очень внимательно изучать. Кроме того, позвольте мне напомнить, что этот проект не будет реализован в сколько-нибудь ближайшем будущем", - отметил Ли Мен Бак. Мария Табак

«ГАЗПРОМ» И KOGAS ПОДТВЕРДИЛИ ЗАИНТЕРЕСОВАННОСТЬ В РЕАЛИЗАЦИИ ПРОЕКТА ТРУБОПРОВОДНЫХ ПОСТАВОК ГАЗА В КОРЕЮ

Сегодня в Дубровнике (Хорватия) в рамках заседания Совета Международного газового Союза заместитель Председателя Правления ОАО «Газпром» Александр Медведев провел рабочую встречу с Президентом, главным исполнительным директором компании Kogas Чжу Канг Су.

На встрече обсуждались дальнейшие шаги по выполнению положений Дорожной карты по реализации проекта трубопроводных поставок российского природного газа в Республику Корея через территорию КНДР.

В ходе встречи стороны подтвердили заинтересованность в реализации проекта трубопроводных поставок газа, отвечающего стратегическим интересам обеих стран и региона в целом.

Участники переговоров обсудили план первоочередных мероприятий в рамках коммерческих переговоров об условиях поставок газа, предусмотренных Дорожной картой.

По итогам встречи было принято решение о проведении очередного этапа переговоров в конце октября — начале ноября 2011 года.

Справочная информация.

12 мая 2003 года ОАО «Газпром» и корейская компания Kogas подписали Соглашение о сотрудничестве сроком на пять лет, которое в 2008 году было продлено на очередной пятилетний период. Соглашение охватывает широкий круг вопросов, в том числе проработку возможности поставок российского природного газа в эту страну. Для реализации Соглашения стороны создали постоянно действующую Совместную рабочую группу.

17 октября 2006 года в Сеуле было подписано соглашение между Правительством РФ и Правительством Республики Корея «О сотрудничестве в области газовой промышленности», в соответствии с которым ОАО «Газпром» и компания Kogas были определены уполномоченными организациями по вопросам поставок природного газа из России в Республику Корея.

29 сентября 2008 года «Газпром» и Kogas подписали Меморандум о взаимопонимании по поставкам природного газа из России в Корею.

23 июня 2009 года в ходе рабочего визита делегации ОАО «Газпром» в Республику Корея Председатель Правления Алексей Миллер и Президент, главный исполнительный директор компании Kogas Чжу Канг Су подписали Соглашение о совместном исследовании проекта поставок газа. Во исполнение Соглашения в 2010 году был подготовлен итоговый отчет по изучению вариантов организации поставок газа от конечной точки газотранспортной системы «Сахалин — Хабаровск — Владивосток» в Корею.

15 сентября 2011 года ОАО «Газпром» и Kogas подписали Дорожную карту по осуществлению поставок природного газа из Российской Федерации в Республику Корея. Дорожная карта представляет собой план приоритетных мероприятий, необходимых для реализации проекта.

"Газпром" и южнокорейская Kogas проведут очередные переговоры о трубопроводных поставках российского газа в Южную Корею через территорию КНДР в конце октября - начале ноября, говорится в сообщении российского газового холдинга.

Решение об этом было принято по итогам рабочей встречи заместителя председателя правления ОАО "Газпром" Александра Медведева с президентом, главным исполнительным директором компании Kogas Чжу Канг Су, которая состоялась в пятницу в Дубровнике (Хорватия) в рамках заседания совета Международного газового союза.

На встрече обсуждались дальнейшие шаги по выполнению положений дорожной карты по реализации проекта трубопроводных поставок российского природного газа в Республику Корея через территорию КНДР.

В ходе встречи стороны подтвердили заинтересованность в реализации проекта трубопроводных поставок газа, отвечающего стратегическим интересам обеих стран и региона в целом. Участники переговоров обсудили план первоочередных мероприятий в рамках коммерческих переговоров об условиях поставок газа, предусмотренных дорожной картой.

"По итогам встречи было принято решение о проведении очередного этапа переговоров в конце октября - начале ноября 2011 года", - говорится в сообщении.

Общая стоимость газопровода из РФ в Южную Корею оценивается в 6 миллиардов долларов.

В конце августа по итогам переговоров с лидером Корейской Народно-Демократической Республики Ким Чен Иром президент РФ Дмитрий Медведев объявил о достижении договоренности проработать проект строительства газопровода для экспорта газа в Южную Корею.

Ранее, 8 августа, проект сооружения такого трубопровода обсудил глава МИД РФ Сергей Лавров со своим южнокорейским коллегой Ким Сон Хваном. По итогам переговоров Лавров заявил, что, если будут достигнуты договоренности на корпоративном уровне, проект получит политическую поддержку всех трех сторон.

Как ранее сообщал зампред правления "Газпрома" Александр Медведев, объем предполагаемых поставок газа из России в Южную Корею увеличен до 12 миллиардов кубометров с 10 миллиардов. Предполагается, что поставки российского газа в республику Корея начнутся в 2017 году. В настоящее время "Газпром" поставляет в Южную Корею сжиженный газ в объеме до 1,5 миллиона тонн в год.

ОАО "Газпром" и корейская компания Kogas 12 мая 2003 года подписали соглашение о сотрудничестве сроком на пять лет, которое в 2008 году было продлено на очередной пятилетний период. Соглашение охватывает широкий круг вопросов, в том числе проработку возможности поставок российского природного газа в эту страну. Для реализации стороны создали постоянно действующую совместную рабочую группу.

В Сеуле 17 октября 2006 года было подписано соглашение между правительством РФ и правительством Республики Корея "О сотрудничестве в области газовой промышленности", в соответствии с которым ОАО "Газпром" и компания Kogas были определены уполномоченными организациями по вопросам поставок природного газа из России в Республику Корея.

"Газпром" и Kogas 29 сентября 2008 года подписали меморандум о взаимопонимании по поставкам природного газа из России в Корею. В ходе рабочего визита делегации ОАО "Газпром" 23 июня 2009 года в Республику Корея Миллер и президент, главный исполнительный директор компании Kogas Чжу Канг Су подписали соглашение о совместном исследовании проекта поставок газа. Во исполнение соглашения в 2010 году был подготовлен итоговый отчет по изучению вариантов организации поставок газа от конечной точки газотранспортной системы "Сахалин-Хабаровск-Владивосток" в Корею.

Покушение на перезагрузку

Решение Испании присоединиться к европейской системе ПРО ударит по отношениям России с Западом

Игорь Крючков

На фоне опасений, возникших на Западе по поводу будущего внешнеполитического курса России, по перезагрузке между Москвой и Вашингтоном нанесен еще один удар — на сей раз со стороны Испании. Эта страна согласилась на участие в европейской системе противоракетной обороны.

О расширении системы ПРО стало известно в среду по итогам встречи министров обороны стран НАТО в Брюсселе. На базе ВМС Испании в городе Рота в провинции Кадис планируют разместить четыре корабля, оснащенных американской системой обороны от баллистических ракет Aegis.

На совместной пресс-конференции об этом решении объявили премьер Испании Хосе Луис Родригес Сапатеро, генеск НАТО Андерс Фог Расмуссен и министр обороны США Леон Панетта. Расмуссен заявил, что «не удивится», если в ближайшие недели «возникнут новые вклады в усиление системы ПРО». Сапатеро успокаивал, что ракеты на борту американских крейсеров «не будут ни на кого направлены». Но сразу добавил, что «Североатлантический альянс стремится защитить свои территории от растущей угрозы ракетных ударов со стороны государств, не уважающих международное право».

Размещение американской системы ПРО в Испании вызвало резкое неприятие российского МИДа. «Очередной шаг США по реализации «фазированного адаптивного подхода» к построению ПРО в Европе не может не настораживать, — гласит текст вчерашнего заявления МИДа. — Уже на первой фазе его реализации происходит существенное наращивание противоракетного потенциала США в европейской зоне».

Если Вашингтон по-прежнему будет игнорировать требования Москвы гарантировать «ненаправленность системы ПРО против России», то «созданный Лиссабонским саммитом Совета Россия–НАТО шанс превратить противоракетную оборону из области конфронтации в предмет сотрудничества будет упущен», предупреждает российское дипломатическое ведомство.

Решение Мадрида о присоединении к ПРО не единственная плохая новость для отношений России и Запада. Ранее на этой неделе скандалом обернулось голосование в Совете Безопасности ООН по резолюции в отношении ситуации в Сирии. Постоянный представитель США при ООН Сьюзан Райс выразила возмущение тем, что Россия и Китай наложили на документ вето.

Вчера же глава российской дипломатии Сергей Лавров на брифинге довольно резко высказался относительно действий НАТО в Ливии. По словам министра, «наши западные партнеры встали на путь поддержки одной из сторон в гражданской войне — наверное, той стороны, которая представляла справедливые чаяния ливийского народа, но все-таки ценой умножения жертв среди гражданского населения».

Кроме того, в последние дни очевидно обострились отношения России и ЕС после начала антимонопольного расследования Еврокомиссии в отношении «Газпрома».

Как заявил американскому агентству Bloomberg эксперт фонда Heritage Ариэль Коэн, «политика перезагрузки взаимоотношений с Россией, которую до сих пор проводил президент Обама и которая привела к американско-российскому сотрудничеству по иранским санкциям и афганскому транзиту, теперь столкнется с проблемами». «После возвращения Путина в Кремль российский подход к США по ряду важных вопросов — например, Сирии, Ирану или КНДР — может сильно ужесточиться, — полагает эксперт. — Следующий президент США, кто бы это ни был, столкнется с большим сопротивлением, чем Обама во время своего первого срока».

Дипломаты и политики альянса неоднократно говорили о том, что главной угрозой считают Иран. Однако аргументы стран НАТО не удовлетворяют российский МИД. По мнению Москвы, нынешние планы расширения ПРО США угрожают не только Ирану, но и России. Согласно официальным планам Пентагона, расширение ПРО США будет проходить в четыре этапа. Все они направлены на защиту стран — членов НАТО от потенциальных угроз «с юга», в частности с территории Ирана.

В ходе первого этапа — до конца 2011 года — будет исключена угроза ударов ракетами ближней и средней дальности. В рамках этого этапа помимо ввода крейсеров Aegis c противоракетами SM-3 Block IA в Средиземное море (сколько их будет и где конкретно они будут расположены, не указывается) предполагается установка радара на территории Турции. Второй этап — до 2015 года — отводится на размещение базы с ракетами-перехватчиками на территории Румынии, а впоследствии замену тамошних ракет SM-3 Block IA на SM-3 Block IВ. Третий этап предполагает, что к 2018 году система ПРО появится в Польше. На этой базе будут размещены еще более продвинутые противоракеты — SM-3 Block IIA. На четвертом этапе все перехватчики в системе ПРО будут усовершенствованы до SM-3 Block IIB, которые способны сбивать не только тактические ракеты, но и межконтинентальные. Это произойдет к 2020 году.

США уже подписали с Турцией, Румынией и Польшей соглашения, которые позволяют начать строительство баз на их территории. НАТО уверяет, что система ПРО в Европе будет сравнительно недорогой: если все 28 членов альянса решат финансировать ее «вскладчину», для нее потребуется лишь 200 млн ($260 млн) в течение ближайших десяти лет.

Как заявил «МН» Евгений Бужинский, член экспертно-консультационного совета при ПИР-Центре и бывший начальник международно-договорного управления Минобороны РФ, особенно острое неприятие России вызывает создание военной базы с американскими противоракетами в Польше, запланированное на 2018 год.

«Если американские ракеты в Румынии действительно теоретически могут сбивать иранские ракеты, то польская база, близкая к границам РФ, в принципе не предназначена для отражения таких угроз. Что вызывает логичные вопросы у Москвы: зачем создавать такую базу и против кого будут направлены эти ракеты?» — сказал эксперт.

Президент РФ Дмитрий Медведев пытался решить эту проблему, предлагая объединить российскую и американскую систему ПРО в единое целое. Впервые эту идею Медведев высказал на саммите НАТО в Лиссабоне 19 ноября 2010 года. Инициатива получила название секторальной ПРО. Предлагалось создать систему ПРО с единым контрольным центром, которую контролировали бы и российские, и западные военные — каждая сторона в своем секторе ответственности.

Предложение Медведева прозвучало на волне объявленной в марте 2009 года перезагрузки взаимоотношений с США. Однако нажатая главами российского и американского дипломатического ведомства кнопка, на которой было написано «перезагрузка», похоже, не проработала и двух лет.

4 июля 2011 года на выездном Совете Россия–НАТО в Сочи Сергей Лавров заявил, что договориться по секторальной ПРО не удалось. США и Россия вернулись к прежней тупиковой ситуации: Вашингтон продолжает постепенно расширять свое ракетное присутствие в Европе, все больше раздражая Москву.

«Сама структура сегодняшних взаимоотношений между РФ и США завязана вокруг двух вопросов — американской системы ПРО и вступления России в ВТО, которое во многом зависит от Вашингтона, — заявил «МН» заместитель директора Центра европейских и международных исследований ГУ ВШЭ Дмитрий Суслов. — И сейчас все в руках России. Если руководство страны продолжит вести нынешнюю жесткую политику, то отношения двух стран окажутся в тупике. Но если Москва согласится на одну уступку, кризиса удастся избежать».

Уступка эта заключается в том, чтобы отказаться от требования юридически закрепить ненаправленность американской ПРО в сторону России, считает эксперт. «Москва требует, чтобы США взяли на себя обязательство прекратить расширение ПРО, как только оно вызовет недовольство РФ. Сегодня администрация президента США Барака Обамы на это пойти не может по внутриполитическим причинам, — уверяет Суслов. — Контролирующие палату представителей республиканцы сделали расширение ПРО своей «священной коровой» и заблокируют любой законопроект Обамы, который способен затормозить этот процесс».

США и страны НАТО предлагают России другой вариант. На саммите в Чикаго в мае 2012 года НАТО может подписать документ, который будет внятной политической декларацией, говорящей об укреплении партнерства и дружественных отношений с РФ, заявил «МН» эксперт ПИР-Центра Дмитрий Поликанов. «Конечно, это не будет юридически обязывать альянс отчитываться перед Россией. Но позитивный вектор отношений между РФ и США сохранится», - добавил он.

«Пока никого не арестовали»

Путин поручил Миллеру развернуть планы с Запада на Восток

Алексей Гривач

Российские власти отреагировали на масштабную спецоперацию Еврокомиссии по проверке деятельности «Газпрома» на рынках Евросюза. Премьер-министр Владимир Путин вызвал на доклад главу концерна Алексея Миллера, чтобы показать Брюсселю — работа над «Южным потоком» будет продолжаться по графику, несмотря на обыски. А для острастки европейских чиновников Путин поручил Миллеру срочно представить в «развернутом виде» предложения по развитию экспорта газа в азиатском направлении.

До сих пор в качестве инструмента давления на европейских партнеров Москва использовала переговоры с Китаем о поставках газа из Западной Сибири по газопроводу «Алтай». Теперь же, вероятно, речь пойдет о том, чтобы сместить акценты в инвестировании средств «Газпрома» с Запада на Восток. В «Газпроме» уверяют, что Миллер приезжал на запланированный ранее доклад. Однако обстоятельства и расставленные премьером и председателем правления концерна акценты в публичной части мероприятия недвусмысленно указывают на то, что заявления адресованы Еврокомиссии.

Встреча состоялась в загородной резиденции премьера в Ново-Огареве вчера, то есть в первый рабочий день после окончания внезапной массовой инспекции, проведенной генеральным директоратом ЕС по конкуренции. Очевидно, председатель правительства не посчитал нужным реагировать на действия ЕК немедленно, и главу «Газпрома» не стали вызывать специально в выходные. Но ответ Брюсселю на государственном уровне все же должен был последовать.

«А что там с проверками в европейских странах офисов «Газпрома»? Что там происходит?» — как бы невзначай поинтересовался у Алексея Миллера премьер-министр после того, как глава компании обстоятельно доложил о предварительных итогах работы за девять месяцев, пообещал официально запустить «Северный поток» 8 ноября и работать над запуском «Южного потока» в четком соответствии с графиком. «По инициативе Европейской комиссии абсолютно неожиданно произошли обыски в дочерних компаниях «Газпрома», выемка документов… Для нас, конечно же, эти события стали неприятным сюрпризом», — сообщил глава концерна, отметив, что компания готова защищаться в рамках правового поля.

Масштабность проверок заставляет расценивать их как демонстрацию силы и попытку найти «компромат» для того, чтобы получить серьезный козырь в энергодиалоге. В частности, иметь возможность оказать на Москву давление по вопросам строительства Транскаспийского газопровода для поставок на рынок Европы туркменского газа в обход России.

«Правительство самым внимательным образом будет следить за тем, что происходит вокруг «Газпрома». Я прошу вас своевременно об этом докладывать», — поручил Путин. При этом он саркастически выразил надежду, что «в Европе за контракты с «Газпромом» пока еще никого не арестовали, в тюрьму не посадили». Получив от Миллера отрицательный ответ («пока никого не арестовали»), поблагодарил всевышнего: «Слава тебе господи», после чего сразу же перевел разговор на азиатские рынки.

По словам главы «Газпрома», азиатские партнеры планируют к закупке такие объемы российского газа, которые «в среднесрочной перспективе могут приблизиться к объемам поставки газа на европейский рынок». В прошлом году продажи концерна в ЕС составили около 130 млрд кубометров топлива. На азиатские рынки (в основном Япония и Корея) в настоящее время поставляется только сжиженный природный газ с проекта «Сахалин-2», это около 10 млн тонн в год (13 млрд кубометров). Теперь Алексей Миллер должен срочно и развернуто доложить Владимиру Путину о том, как именно он планирует довести объемы поставок в Азию до европейского уровня. На первый взгляд для этого нужно договориться с Китаем, построить газопровод через КНДР в Южную Корею, пару заводов СПГ на Дальнем Востоке и прекратить заключать новые контракты с европейцами.

Что искали?

На прошлой неделе в офисы 20 компаний — «дочек» и партнеров «Газпрома», расположенных в десяти странах Центральной и Восточной Европы, пожаловали офицеры Еврокомиссии, которые в течение двух-трех дней проводили обыск, осмотр и изъятие документов, а также допросы топ-менеджеров. Брюссель пояснил, что мероприятия проводятся в связи с подозрениями относительно монопольного поведения компаний-поставщиков (см. «МН» от 29 сентября). Хотя в официальных заявлениях Еврокомиссии не было ни слова о том, что проверки нацелены на то, чтобы уличить в нарушениях «Газпром», российский концерн сделал специальное заявление. В нем говорилось, что он окажет всю необходимую помощь в проведении инспекций в рамках «законных требований проверяющих», а в ответ рассчитывает на «соблюдение прав и законных интересов» группы «Газпром».

Северная Корея смягчила уголовный кодекс, сократив число преступлений карающихся смертной казнью с 33 до пяти, отмечается в распространенном в штаб-квартире ООН докладе генерального секретаря всемирной организации Пан Ги Муна о ситуации с правами человека в КНДР.

"Приветствуя этот шаг, я вновь выражаю обеспокоенность тем, что из этих пяти преступлений четыре по сути своей являются политическими (статьи 44, 45, 47 и 52 Уголовного кодекса) и трактуются так широко, что оставляют свободу для субъективного и произвольного применения смертной казни", - говорится в докладе.

Сметрной казнью в КНДР по-прежнему карается заговор против государственной власти, государственная измена, терроризм, предательство и предумышленное убийство при отягчающих обстоятельствах.

Ссылаясь на представленные ранее Совету по правам человека сведения специального докладчика по вопросу о внесудебных, суммарных и произвольных казнях, Пан Ги Мун отметил отсутствие разъяснений со стороны КНДР по деталям всех преступлений, в отношении которых применяется смертная казнь, а также по информации о том, как государство соблюдает международные стандарты.

Пан Ги Мун призвал северокорейское правительство продолжить рассмотрение вопроса о смертной казни в плане ее отмены и с настоящего момента воздерживаться от казней.

В докладе генсека ООН отмечается также, что в КНДР осуществлены некоторые реформы внутреннего законодательства "с целью приведения его в большее соответствие с международными стандартами".

В частности, правительство страны осуществило более подробную категоризацию преступлений на основе римского правового принципа nullum crimen sine lege ("нет преступления без указания на то в законе").

Аналогичным образом, в апреле 2009 года Верховное народное собрание КНДР пересмотрело конституцию, включив в нее, в частности, широкое положение о том, что эта страна "уважает и защищает права человека".

В 2003 году в Северной Корее был также принят закон о защите инвалидов, направленный на обеспечение равного доступа инвалидов в общественные места, транспорт и на предприятия сферы обслуживания.

"Однако положения Конвенции о правах инвалидов идут гораздо дальше. Я надеюсь, что они будут тщательно изучены и приняты органами власти", - отмечается в докладе генсека ООН.

Он настоятельно призвал правительство КНДР "принять к сведению широкий круг поднятых в этом докладе вопросов в области прав человека и отреагировать на них путем принятия мер по уважению права людей на свободу мысли, совести и религии; права на свободу собраний; и права на свободу мнений и их свободное выражение". Также Пан Ги Мун рекомендовал северокорейским властям "улучшить условия в тюрьмах и центрах содержания под стражей, освободить политических заключенных, ввести мораторий на смертную казнь и немедленно положить конец публичным казням". Иван Захарченко

Южнокорейская KOGAS оценивает стоимость строительства участка газопровода через территорию Северной Кореи в 2,5 миллиарда долларов, сообщил гендиректор ООО "Когаз-Восток" Ли Чан Сон, выступая на конференции "Нефть и газ Сахалина".

"Стоимость строительства участка газопровода в Северной Корее предварительно оценивается в 2,5 миллиарда долларов", - сказал он.

Ранее сообщалось, что рассматривается возможность строительства газопровода из России в Южную Корею через территорию Северной Кореи. 

Строительство северокорейского участка газопровода, который соединит Россию и Южную Корею, обойдется в 2,5 млрд долларов. Такую оценку дает южнокорейская KOGAS, сообщил на конференции "Нефти и газ Сахалина" гендиректор "Когаз-Восток" Ли Чан Сон, передает РИА "Новости".

По его словам, общая протяженность трубы может составить 1,1 тысячи километра, 700 километров будут проходить через КНДР.

Также Ли Чан Сон отметил, что "легкие деньги" от транзита могут сделать Северную Корею более сговорчивой и цивилизованной. Доходы Пхеньяна от транзита могут составить 100 млн долларов, добавил топ-менеджер.

В середине сентября "Газпром" и Kogas подписали дорожную карту реализации проекта поставок газа в Южную Корею через территорию КНДР. Тогда же Россия договорилась создать с правительством Северной Кореи совместную рабочую группу для осуществления проекта строительства газопровода.

При этом возможность строительства трубопровода через КНДР обсуждалась еще в 2008 году. 

Объем предполагаемых поставок газа из России в Южную Корею увеличен до 12 миллиардов кубометров с 10 миллиардов, сообщил журналистам зампред правления "Газпрома" Александр Медведев.

"Объем (поставок газа) в Южную Корею расширен до 12 миллиардов кубометров", - сказал Медведев, напомнив, что первоначально обсуждались 10 миллиардов кубов.

По Северной Корее объем поставок еще будет обсуждаться, добавил зампред правления "Газпрома". По его словам, наиболее очевидное использование газа в этой стране - для нужд электрогенерации.

«Газпром» готов поступиться экспортной стратегией

Российской концерн и корейская компания разошлись в точке сдачи газа

Алексей Гривач

Амбициозный план России по урегулированию ядерной проблемы Корейского полуострова за счет реализации проекта поставок российского газа в КНДР и Южную Корею встретил серьезное коммерческое препятствие. Южнокорейская компания Korea Gas будет обсуждать перспективы приобретения газа только в том случае, если Россия возьмет все риски транзита через территорию Северной Кореи на себя. «Газпром» же, чтобы снять с себя эти риски, готов наступить на горло собственной экспортной стратегии и продавать газ обеим Кореям на границе России и КНДР.

Экспортная стратегия «Газпрома» предусматривает выход на рынки конечных потребителей или оптовую продажу газа максимально близко к целевому рынку сбыта. На границе России газ реализуется только странам-соседям. Однако, как стало известно «МН», в случае с возможными поставками газа в Южную Корею через Корейскую Народную Демократическую Республику российский концерн намерен отказаться от этого принципа. «Газпром» предпочитает в данном случае сделать местом сдачи газа границу России и Северной Кореи, чтобы переложить риски транзита через эту страну на покупателя.

Но Сеул с таким подходом не согласен. Глава Kogas Чжу Канг Су, выступая 26 сентября в Национальной ассамблее (парламент) Республики Корея, заявил, что Россия должна взять на себя всю ответственность за стабильные поставки газа, если его компания согласится покупать газ по трубопроводу через Северную Корею. Он также подчеркнул, что для Сеула не будет иметь значения транзитная ставка, которую запросит Пхеньян. «Мы просто будем покупать газ по системе «все включено», — сказал президент Kogas парламентариям, имея в виду, что транзит должна оплачивать российская компания, а цена газа будет привязана к стоимости сжиженного природного газа в Азиатско-Тихоокеанском регионе.

В «Газпроме» от комментариев отказались, в Министерстве иностранных дел России, которое курирует консультации с КНДР по линии правительства, на запрос «МН» не ответили.

Протяженность обсуждаемого трубопровода составит более 1100 км, значительная его часть (700 км) приходится на территорию КНДР. Мощность магистрали, по предварительным данным, должна составить около 20 млрд кубометров в год — по 10 млрд кубометров для Пхеньяна и Сеула. Поставки газа северокорейскому режиму, по замыслу Москвы, должны решить проблему энергоснабжения экономики страны и стимулировать готовность руководство КНДР отказаться от ядерной программы.

Как уже неоднократно писали «Московские новости», в начале июня текущего года по поручению администрации президента РФ в Северной Корее побывала делегация «Газпрома». Затем в середине августа в Россию после долгого перерыва прибыл лидер КНДР Ким Чен Ир, встретившийся в Улан-Удэ с президентом Дмитрием Медведевым. По итогам переговоров глава российского государства сообщил, что дал председателю правления «Газпрома» указание вплотную заняться вопросами организации поставок газа на Корейский полуостров.

Месяц спустя в центральном офисе «Газпрома» в один день, хотя и порознь, побывали делегации министерства нефти КНДР и Kogas. Последовавшие затем комментарии обнадеживали. Северокорейский министр Ким Хи Ен и глава «Газпрома» Алексей Миллер высказались о необходимости подготовки и подписания межправительственного соглашения по вопросам реализации проекта, а также оформили меморандум о взаимопонимании. А с главой Kogas Чжу Канг Су глава «Газпрома» подписал дорожную карту по реализации проекта поставок газа в Корею по газопроводу. Миллер, в частности, сообщил коллеге, что «Газпром» в начале сентября ввел в строй трубу Сахалин–Хабаровск–Владивосток, по которой впоследствии российский газ может пойти на Корейский полуостров.

Проблема пункта сдачи российского газа хотя и является принципиальной для обеих сторон, далеко не единственное препятствие на пути реализации проекта газопровода. У «Газпрома» пока нет и в ближайшие пять лет не будет достаточных ресурсов газа для заполнения трубопровода Сахалин–Хабаровск–Владивосток и тем более для экспорта в Корею. Пхеньян, во-первых, мягко говоря, является не самым надежным партнером, а во-вторых, КНДР вряд ли сможет построить транзитную трубу и должным образом ее обслуживать. Это придется делать России и «Газпрому», если они хотят, чтобы проект состоялся.

Если взглянуть на карту, все выглядит довольно просто. Одного из самых крупных в мире поставщиков энергоресурсов и страну, которая входит в число самых нуждающихся в этом отношении, разделяет чуть меньше 700 км

Россия продает природный газ, Южная Корея не прочь его закупить. Строительство газопровода между двумя странами кажется таким очевидным решением, что эта проблема уже не первый год находится в стадии обсуждения.

И не первый год она все еще остается предметом обсуждения по одной простой причине - эти решающие несколько сотен километров проходят через Северную Корею, которая технически до сих пор в состоянии войны со своим южным соседом.

И какое государство захочет, чтобы ключевой энергетический маршрут пролегал через территорию, контролируемую врагом? Оказывается, такие страны есть. В данном случае, Южная Корея.

Президент Ли Мен Бак - как и его предшественники - в последнее время активно поддерживает эту идею. Однако впервые сторонником этого проекта выступил его коллега из Северной Кореи Ким Чен Ир.

В прошлом месяце господин Ким обсудил проект с российским президентом во время встречи в Сибири. С тех пор официальные СМИ Северной Кореи полны радужными материалами о перспективах сотрудничества с Россией в экономической сфере.

Откуда такой неожиданный интерес?

Соперничество в регионе

Как отмечает Миккал Херберг, эксперт по энергоресурсам в Национальном бюро азиатских исследований (NBR), идет борьба за энергетические рынки Азии.

"Азия стала "отправной точкой" глобальных энергетических рынков", - такое мнение этот эксперт высказал в прошлогоднем отчете.

"С ростом потребностей Азии в нефти и газе возросло и региональное соперничество за доступ к будущим источникам этих ресурсов, как и интенсивная конкуренция за установление контроля над транспортными маршрутами и инфраструктурой", - продолжает Херберг.

На этом фоне Южная Корея испытывает острую потребность в обеспечении источников энергоресурсов и их защите. 96% энергии, на которой Сеул построил свою 800-миллиардную экономику, импортируется из-за рубежа.

Привыкшая рассчитывать на поставки из стран Ближнего Востока, Южная Корея все чаще смотрит в сторону России с ее огромными запасами природного газа.

В прошлом году импорт газа в Южную Корею составил 15% общего объема энергетических поставок. По данным министерства научной экономики, речь идет о сжиженном газе, поставляемом сюда на танкерах. В прошлом году Сеул заплатил за эти поставки 17 млрд долларов.

Газопровод из России позволили бы Южной Корее сэкономить немалые средства. Однако более важным является стремление Сеула обеспечить источники энергоресурсов "ближе к дому", считает эксперт Миккал Херберг.

"Их волнует прежде всего диверсификация методов доставки: они не хотят полностью зависеть от морских маршрутов. 80% поставок нефти в Южную Корею поступает с Ближнего Востока. В течение 20 лет они старались изменить такое положение вещей", - поясняет он.

Президент Южной Кореи, выступая в прямом эфире национального телевидения, заявил, что ожидает более быстрого, чем ожидалось, прогресса на переговорах по газопроводу. По его словам, это будет выгодно всем трем сторонам: обеим Кореям и России.

Высокопоставленный южнокорейский чиновник, пожелавший остаться неизвестным, пошел в своих высказываниях дальше президента: "Это не только даст толчок экономическому сотрудничеству трех стран, но и позитивно отразится на мирном процессе в Северо-Восточной Азии".

Однако, как признался этот представитель Сеула, "самую большую обеспокоенность, когда речь идет о Северной Корее, вызывает ее непредсказуемость... Без заверений в том, что они сдержат свое слово, не обойтись".

Политическое давление

Северная Корея тем временем все чаще заявляет о своих потребностях в доходах извне и инвестициях.

Профессор Андрей Ланьков из Университета Кунмин в Сеуле говорит, что идея газопровода привлекает руководство Северной Кореи, так как "им нужны деньги, но таким образом, чтобы не осуществлять реформ и не привносить в страну иностранный опыт".

Даже железнодорожная ветка, по словам Ланькова, будет означать, что жители этой страны будут видеть составы с большими, яркими контейнерами, проносящиеся каждые несколько минут у них перед глазами. "А газопровод в этом смысле идеален, так как нет никакого взаимодействия или влияния".

Вместе с тем аналитики отмечают, что, несмотря на экономическую выгоду проекта, есть и возможность его использования Пхеньяном как рычага для политического или иного давления.

Пэк Кхын-Вук, специалист по азиатской энергетике в Королевском институте международных отношений в Лондоне, называет такую возможность "очень серьезной угрозой".

По мнению Миккала Херберга, "уже в который раз власти Северной Кореи доказывают, что руководствуются только краткосрочной перспективой - им безразличны нужды Сеула в сфере безопасности".

Нынешняя политическая ситуация, говорит Херберг, остается как никогда напряженной. "Я думаю, Северная Корея не прочь пойти на трюк, который позволит им выглядеть готовыми пойти на сотрудничество без уступок по стратегическим вопросам".

Как заявил президент Ли, он уже обсудил с российскими партнерами схемы компенсации в случае срыва поставок газа.

"Я знаю, что многие жители Южной Кореи обеспокоены этим, - сказал президент Ли. - Люди переживают из-за того, что газопровод может быть перекрыт. Но неужели вы думаете, что мы не задавались этим вопросом?"

По словам южнокорейского лидера, газ, доставленный из России, обойдется Сеулу на 30% дешевле, чем нынешние поставки сжиженного газа по морю.

"Если газопровод выйдет из строя по вине Северной Кореи или России, то газ все равно будет доставляться по этой же, низкой цене, даже если придется перевозить его на танкерах", - сказал президент Ли.

И, как отмечает Андрей Ланьков, не только Северная Корея сможет использовать этот газопровод в качестве рычага давления на соседей. Более консервативные представители правительства в Сеуле - или даже в Вашингтоне - могут не устоять перед искушением лишить северного соседа источника легких доходов.

Настоящая цель - китайский рынок

Несмотря на потенциальные "подводные камни" и ловушки, руководство всех стран видит политическую составляющую сближения Пхеньяна с Москвой как баланс для слишком тесных связей Северной Кореи с Китаем

Что приводит к, пожалуй, самому интересному вопросу нашей истории: чем этот проект интересен самой России?

С первого взгляда, любой импортер энергоресурсов нуждается в потребителях энергии. По мнению Андрея Ланькова, интерес России к проекту - вполне понятная попытка усилить свое влияние в регионе и закрепить экономические позиции на дальнюю перспективу. Иными словами, "поставить зарубку" для более стабильного будущего полуострова.

Однако, как говорит доктор Пэк, речь идет о более крупной игре, развернувшейся в Северо-Восточной Азии.

По его мнению, обсуждаемый проект можно назвать "корейской картой" России - попыткой оказать давление на Китай, чтобы Пекин согласился закупать российский газ по более высокой цене.

"Корейский рынок не так уж и велик", - говорит доктор Пэк. - Чего они хотят на самом деле - это установить определенный ценовой стандарт с Кореей, чтобы потом использовать его и на китайском рынке".

Уже несколько лет Россия и Китай ведут переговоры о расценках на поставки газа. Однако в июне эти консультации, к разочарованию обеих сторон, закончились ничем, добавляет эксперт.

Со времени переговоров с Северной Кореей, прошедших в августе, Пекин объявил о резком увеличении импорта природного газа из Туркменистана. По мнению доктора Пэка, "игра "Газпрома" неожиданно привела к обратным результатам".

Тем временем, Газпром активно продвигает корейскую сделку. В этом месяце ожидается обнародование более подробного плана ее осуществления. По информации некоторых корейских СМИ, возможно, что в ходе подготовки к реализации проекта могут быть списаны миллиардные долги Пхеньяна.

Тем не менее, Миккал Херберг согласен с тем, что главная цель всего проекта - все-таки не Корея. "Объемы сделки не впечатляют", - говорит он.

"России нужно выйти на китайский рынок, но Пекин чувствует себя достаточно обеспеченным уже существующими поставками газа. Я думаю, что русские уже выбыли из игры", - резюмирует эксперт.

Люси Уильямсон

Индийская госкомпания National Mineral Development Corporation (NMDC) близка к покупке месторождения коксующегося угля в РФ с оцененными запасами около 70 млн тонн, сообщило ведущее информагентство Индии IANS со ссылкой на слова главы компании Рана Сома.

Представители компании побывали на месторождении, в течение 10-12 дней вопрос о покупке месторождения будет рассмотрен советом директоров NMDC.

Как сообщалось в июне этого года, En+ Group выставила на продажу месторождение коксующегося угля Эрчим-Тхан в Якутии, одним из претендентов на него являлась NMDC. Р.Сом в интервью газете Times of India говорил о планах NMDC приобрести 45-70% в компании, разрабатывающей Эрчим-Тхан.

Получить комментарий в En+ Group пока не удалось.

Согласно данным базы "СПАРК-Интерфакс", En+ Coal Ltd владеет 50,1%-ной долей "Эрчим-Тхана", 20% принадлежит северокорейскому обществу "Внешуголь", 4,4% - Якутии, еще 25% - у ЗАО "Балтийская торгово-промышленная компания".

Ким Чен Ир создал разветвленную систему резерваций для самых бедных слоев населения, изолировав свой режим от оппозиции

В августе северокорейский лидер Ким Чен Ир во время колоритной поездки в Россию поразил всех дотошными расспросами директора гипермаркета "Мегатитан" в Улан-Удэ: мол, сколько у вас видов растительного масла в продаже. Узнав, что десять, только снисходительно ухмыльнулся: "А у нас, в Северной Корее, - 26", - похвастал гость.

Оказывается, подобного рода инспекционные визиты Ким совершает и в Пхеньяне. Еженедельник The Economist рассказал о том, как Ким Чен Ир во время ежегодного праздника урожая Чхусок посетил закрытый распределитель в Пхеньяне и побаловал себя блинчиками с мясом. Северокорейское информационное агентство отметило тогда, что блинчики очень понравились руководителю: "его лицо озаряла улыбка".

За пределами столицы таких по северокорейским меркам деликатесов почти не встретить. В большинстве городов страны остро ощущается нехватка продовольствия, говорят эксперты международных гуманитарных организаций. 9 сентября эксперты Всемирной продовольственной программы ООН выпустили видеоматериалы по итогам поездки по северокорейской глубинке с кадрами бедствующих сирот, страдающих дистрофией из-за недоедания. Холодная погода в начале сельскохозяйственного сезона и летние наводнения нанесли серьезный урон урожаю риса и кукурузы. Норма обеспечения населения картофелем сокращена на треть - до двух картофелин на человека в сутки.

Каким образом режим, который годами держит население на грани голода, умудряется сохранять относительную стабильность; в чем секрет политического долголетия Ким Чен Ира? - задается вопросом британский журнал.

Северокорейские власти с привычным цинизмом призвали население "по-социалистически упростить" свою трапезу на праздник Чхусок в этом году, пишет The Economist со ссылкой на сеульское онлайн-агентство DailyNK. Между тем в своей параллельной вселенной Ким Чен Ир радуется широкому ассортименту говядины, свинины, гусятины и индейки, предлагаемому привилегированным покупателям в блинном магазине.

По справедливости Северная Корея должна была бы распадаться на части под грузом тяжелейших ошибок в управлении национальным хозяйством. Страна сейчас находится в процессе передачи власти, который очень труден для любого тоталитарного режима, к тому же очевидный преемник - сын главы государства Ким Чон Ын - не пользуется ни известностью, ни любовью. Корень продовольственного кризиса - низкая производительность фермерских хозяйств, высокая цена зерновых на международном рынке и эмбарго на поставки по многим продовольственным программам из-за воинственности КНДР по отношению к Южной Корее. Хотя система общественного распределения продовольствия в большинстве регионов страны потерпела крах, режим пытается, пусть и не вполне успешно, вытеснить неформальные рынки, которые для многих являются единственным спасением.

51 степень лояльности режиму

У Северной Кореи остается "экономическая линия жизни", связывающая ее с Китаем, но беженцы, с которыми беседовали исследователи, говорят о презрительном, смешанном с завистью, отношении страны к огромному соседу, пишет The Economist.

Северная Корея когда-то могла обещаниями о свертывании ядерной программы выжимать твердую валюту из Южной Кореи, США и Японии. Уже не может.

Представляемый династией Кимов фамильный бренд крайнего национализма пользуется поддержкой в некоторых кругах в столичном Пхеньяне, с его парадами и помпезными высотками. Здесь, в конце концов, живет элита, пользуясь многими преимуществами под защитой огромного аппарата безопасности. В других частях страны режим, скорее, встречает больше противников. В лучших традициях тоталитарной паранойи население страны поделено на 51 социальную категорию - по степени лояльности к режиму, пишет The Economist. Из этих групп 29 составляют низшие слои населения, враждебно или в лучшем случае неоднозначно относящиеся к режиму. Большинство из них живет не в Пхеньяне и даже не в менее крупных городах, а в сельской местности.

Некоторые, рискуя получить пулю, пересекают границу с Китаем, чтобы заработать твердую валюту (многие северокорейцы, особенно торговцы на черном рынке, многократно отправляются в Китай и обратно). Живущие шайками беспризорники воруют еду на рынках, а когда не удается ее добыть так, едят мертвых собак и испорченные продукты, заедая их, как говорят, зубной пастой, которая, по их убеждению, спасает от отравления. Многие живут за счет черного рынка, который стал снова процветать после безуспешных попыток подавить нелегальную торговлю твердой валютой. Большинство голодает, по крайней мере, время от времени. Так почему они не восстанут против режима? - пишет The Economist.

Секрет стабильности - резервации для бедных

Одно из интересных объяснений предлагает Го Мен-Хен (Go Myong-hyun), статистик института Asan Institute for Policy Studies, недавно организовавшего в Сеуле конференцию, посвященную жизнеспособности северокорейского режима. На основе спутниковых фотографий посевных площадей, зеленых насаждений и населенных пунктов он оспаривает оценки ООН о более чем 60-процентной урбанизации КНДР. В таком случае каждый фермер обеспечивал бы почти двух горожан, а это невозможно из-за нехватки удобрений, сельхозтехники и горючего. Урбанизация может составлять лишь 25%, по данным глобального проекта карты распределения населения Global Rural Urban Mapping Project. Это означало бы, что на каждого городского жителя приходится три фермера. Таким образом, когда значительная часть территории страны отрезана от системы распределения продовольствия, сельские жители существуют за счет натурального хозяйства.

Транспорт - или скорее его нехватка - может быть еще одной неочевидной формой социального контроля. Северная Корея унаследовала железнодорожную систему бывших японских колонизаторов - преимущественно на западе страны. Это наиболее густонаселенная часть: там система распределения продовольствия работает лучше, чем на сельском севере и востоке. Представители Корейского транспортного института в Сеуле совершили более 40 поездок в КНДР, чтобы отследить распределение южнокорейской продовольственной помощи. По словам одного из участников, фотографии хорошо показывают, насколько обветшала железнодорожная система, с поврежденными шпалами и мостами, хранящими выбоины от пуль и осколков времен Корейской войны пятидесятых годов прошлого века. Но с автодорожным сообщением ситуация еще более тяжелая, говорят в транспортном институте. Некоторые машины заводятся с пусковой рукоятки, есть и такие, которые работают на дровах, сообщает источник The Economist.

Можно сделать предварительный вывод, что Северная Корея не только сумела отгородиться от мира, но и создала внутренне изолированный низший класс, преимущественно на востоке страны, который вынужден самостоятельно о себе заботиться, комментирует The Economist. Изоляция низшего класса снижает нагрузку на государство, а также вероятность организованного восстания против режима.Норма распределения картофеля в Северной Корее - по две картофелины на человека в сутки

Разведывательный спутник "Когаку-4" был успешно запущен с космодрома "Танэгасима" и выведен в космос ракетой Н2А, сообщает аэрокосмическое агентство Японии JAXA.

Запуск спутника-шпиона трижды откладывался из-за неблагоприятных погодных условий, в частности, в это воскресенье - из-за тайфуна "Роке".

Поводом для выводов японских разведспутников стала ракетная программа КНДР. В настоящее время на орбите находятся три таких спутника. Третий - "Когаку-3" - был запущен в ноябре 2009 года. "Когаку-4", разработанный Mitsubishi Heavy Industries, должен будет заменить находящийся на орбите устаревший "Когаку-2". Подробная информация о параметрах орбиты и технических характеристиках "Когаку-4" не разглашается, однако известно, что спутники нового поколения смогут со своей орбиты в несколько сотен километров получить изображение объекта размером 60 сантиметров. Спутник будет собирать информацию оборонного характера, а также предупреждать о крупных стихийных бедствиях.

Разработка нового спутника обошлась Японии в 35,9 миллиарда иен (468,67 миллиона долларов), его запуск - еще в 10 миллиардов иен (130,54 миллиона долларов).

Как ожидается, спутники-шпионы вместе с двумя спутниками-радарами будут как минимум раз в сутки делать снимки какого-либо объекта на поверхности Земли. Япония планирует до 2012 года запустить на орбиту два спутника-радара взамен двух отслуживших свой срок старых. Ксения Нака

Япония выразила готовность нормализовать отношения с КНДР, но подняла с трибуны ООН вопрос о случаях похищений северокорейскими спецслужбами японских граждан и потребовала возвращения тех из них, кто, возможно, еще жив.

"Вопрос о похищениях представляет собой нарушение основных прав человека", - заявил в пятницу премьер-министр Японии Ёсихико Нода на 66-й сессии Генассамблеи всемирной организации.

"Япония намерена продолжать свои максимальные усилия для возвращения всех этих жертв как можно скорее, пользуясь сотрудничеством с государствами-членами ООН", - сказал Нода.

В 70-е и 80-е годы КНДР похитила несколько японских граждан, тайно перебросив их на Корейский полуостров для использования в шпионских целях и направления под их именами разведчиков в Южную Корею. Пхеньян признал эти действия как следствие ненормального состояния японо-северокорейских отношений, принес извинения Токио и вернул пятерых оставшихся в живых жертв похищений. Но Япония считает, что этих шагов недостаточно, и требует раскрытия всей правды об этих эпизодах.

"Что касается связей с КНДР, Япония намерена укреплять свои усилия по всеобъемлющему решению важных вопросов, уладить проблемы прошлого и нормализовать отношения, в соответствии с двусторонней декларацией, подписанной в Пхеньяне (2002 год)", - заявил Нода. Еще в качестве одного условия он повторил необходимость отказа КНДР от ядерного оружия, которое она испытала в 2005 и 2009 годах. Иван Захарченко

Президент Южной Кореи Ли Мен Бак заявил, что планы по строительству газопровода через разделенную территорию полуострова вполне реалистичны, хотя с момента нападения Северной Кореи на остров Ёнпхендо прошел всего год, пишет Bloomberg.

"Я не считаю, что это несбыточная мечта. Мне кажется, этот проект выгоден для всех участвующих в нем сторон", - заявил президент.

"Я знаю, что представители России и Северной Кореи уже обсуждали этот вопрос, и в решении вопроса наметился существенный прогресс. Мы сможем покупать газ по разумной цене, а Северная Корея будет получать прибыль от транзита топлива", - считает Ли Мен Бак.

Строительство газопровода может стать поворотным моментом, считает председатель правящей партии Южной Кореи Хонг Джун Пу. По его словам, Северная Корея сможет зарабатывать на транзите газа около 100 миллионов долларов в год, с помощью которых она сможет реформировать экономику, а для Южной Кореи цены на газ снизятся на 30%.

В июле две Кореи согласились возобновить переговоры, и 20 августа в Южной Корее был назначен новый министр, Ю Ву Ик, который должен попытаться наладить отношения с соседним государством.

15 сентября "Газпром" и корейский Kogas подписали дорожную карту реализации проекта поставок газа в Южную Корею через территорию КНДР по газопроводу. Ранее в тот же день "Газпром" договорился создать с правительством Северной Кореи совместную рабочую группу для осуществления проекта строительства газопровода из РФ в Южную Корею. Соглашение было достигнуто во время рабочей встречи председателя правления "Газпрома" Алексея Миллера и министра нефти КНДР Ким Хи Ена в центральном офисе российской монополии. 

Китайская компания впервые в своей истории вошла в тройку ведущих мировых производителей компьютеров. Последнее время Lenovo хорошо удаются продажи в Китае и США. Сыграло свою роль и ослабление Acer, которая переместилась с третьей на четвёртую позицию. Лидируют в рейтинге, как и раньше, HP и Dell.Исследователи из IHS отмечают, что с 2010 года в компьютерной индустрии почти нет роста. Более-менее увеличить продажи удалось только трём компаниям: Apple, Lenovo и Samsung. Только у них рост выразился в двузначной цифре: 13,6%, 23% и 31,3% соответственно (в период между вторыми кварталами прошлого и текущего годов). У большинства производителей средний рост составил лишь 4%. Хуже всех дела были у Acer - падение в 20%.

Хотя Samsung лидирует по параметру роста, общий объём поставок у корейской компании невысок в сравнении с конкурентами - 3,1 млн (в течение этого года).

Китай намерен прилагать самые активные усилия к возобновлению шестисторонних переговоров по ядерной проблеме Корейского полуострова и призывает всех участников стремиться решать проблемы путем диалога и консультаций, заявил в понедельник в Пекине министр иностранных дел КНР Ян Цзэчи.

"Механизм шестисторонних переговоров - эффективная площадка для решения вопросов денуклеаризации Корейского полуострова, стабильности и мира в Северо-Восточной Азии, для улучшения отношений между соответствующими странами", - сказал китайский министр на международном научном семинаре, посвященном шестой годовщине подписания участниками шестисторонних переговоров по ядерной проблеме Корейского полуострова совместного заявления (19 сентября 2005 года).

В семинаре принимают участие ученые и дипломаты из всех стран "шестерки" (Россия, Китай, КНДР, Южная Корея, США и Япония). Среди них - специальный представитель правительства КНР по делам Корейского полуострова У Давэй, заместитель министра иностранных дел КНДР Ли Ён Хо.

"Все участники должны придерживаться и осуществлять совместное заявление (от 19 сентября 2005 года). Оно представляет собой основу для денуклеаризации и обеспечивает безопасность региона", - сказал китайский министр.

Совместное заявление, подписанное участниками "шестерки" по итогам четвертого раунда переговоров в 2005 году, заложило основу для практического осуществления денуклеаризации полуострова. В нем фиксировались обязательства сторон (на основе принципа "действие в ответ на действие") по избавлению региона от ядерного оружия.

"У Китая нет никаких тайных или эгоистических устремлений на Корейском полуострове, мы всегда стремились и будем стремиться к продвижению диалога, считаем важным стабильность и мир на полуострове", - сказал Ян Цзечи. "Китай, будучи страной-хозяйкой переговоров, будет и впредь прилагать усилия к возобновление шестисторонних переговоров".

Шестисторонние переговоры по проблеме денуклеаризации Корейского полуострова были начаты в 2003 году дипломатами России, США, Китая, КНДР, Южной Кореи и Японии.

Последний раунд состоялся в конце 2008 года. В 2009 году Пхеньян объявил о своем выходе из переговорного процесса.

Международное агентство по атомной энергии (МАГАТЭ) обеспокоено информацией о возведении в КНДР новых мощностей по обогащению урана и легководного атомного реактора, заявил на генконференции МАГАТЭ гендиректор агентства Юкия Амано.

"Недавние сообщения о создании новых мощностей по обогащению урана и нового легководного реактора в КНДР вызывают тревогу. Призываю власти Северной Кореи пойти на сотрудничество МАГАТЭ", - сказал он.

В конце ноября 2010 года КНДР официально подтвердила сведения о расширении своей ядерной программы, объявив о нескольких тысячах действующих центрифуг на предприятии по обогащению урана в Йонбене. Инспекторы МАГАТЭ наблюдали за деятельностью в Йонбене до апреля 2009 года, когда КНДР прекратила все сотрудничество с агентством и выслала его специалистов с территории страны.

США уведомили Японию, что создание нового типа противоракеты корабельного базирования SM-3 Block 2A задержится примерно на два года из-за необходимости проведения дополнительных испытаний кинетического перехватчика. Этими противоракетами, начиная с 2020 года, должны оснащаться японские эсминцы.

Токио решил участвовать в создании противоракеты в 1998 году, когда Северная Корея пустила баллистическую ракету над Японией. В рамках совместной программы США отвечали за разработку кинетического перехватчика с инфракрасной системой самонаведения, Япония занята созданием обтекателя носовой части и ракетного двигателя. Вклад Японии составляет до 1,2 млрд долл, США выделяют 1,5 млрд долл. В связи с задержкой разработки кинетического перехватчика США понесут дополнительные расходы, сообщают источники.

США планируют развернуть противоракеты SM-3 Block 2A, начиная с 2018 года. Задержка в совместной с Японией программе не будет влиять на американские планы развертывания, так как эта противоракета позволяет вносить новые технологии и после начала размещения. Противоракеты этого типа могут перехватывать баллистические ракеты, летящие на США.

Четыре японских эсминца уже оснащены противоракетами предыдущей модификации SM-3 Block 1, имеющих меньшую дальность перехвата, чем SM-3 Block 2A. Еще два корабля будут оснащены системами ПРО к 2015 году.

Противоракеты японских кораблей являются первым эшелоном обороны и могут перехватывать БР за пределами атмосферы Земли, в то время как наземные ПРК Patriot Advanced Capability-3, которые также находятся на вооружении японских Сил самообороны, будут уничтожать ракеты, которые входят в атмосферу.

Высокопоставленные представители Южной Кореи и КНДР, отвечающие за переговоры по денуклеаризации Корейского полуострова, возможно, в течение следующей недели проведут переговоры в Пекине, передает в пятницу агентство Ренхап со ссылкой на высокопоставленного представителя правительства Южной Кореи.

Другие подробности не сообщаются.

В июле этого года советник министра иностранных дел Южной Кореи Ви Сын-лак (Wi Sung-lac) и вице-маршал вооруженных сил КНДР Ли Ён Хо провели переговоры на индонезийском острове Бали. Встреча на Бали стала первым контактом представителей Севера и Юга Корейского полуострова столь высокого уровня за последние два с половиной года.

Как сообщает в пятницу японское агентство Киодо, 19 сентября Ли Ён Хо примет участие в научном семинаре по ядерной проблеме КНДР, который пройдет под эгидой китайского МИД. Представители Южной Кореи, Японии и США в семинаре участвовать не будут.

Северная Корея объявила себя "ядерной державой" в 2005 году, в 2006 и 2009 годах провела ядерные испытания, на которые Совет Безопасности ООН отреагировал санкциями. В резолюциях 1718 и 1874, помимо санкций, содержится требование к КНДР не проводить ядерные испытания и запуски баллистических ракет, отказаться от намерения обладать ядерным оружием и вернуться к переговорам по денуклеаризации Корейского полуострова.

Участниками шестисторонних переговоров по ядерной проблеме Корейского полуострова, начатых в 2003 году и фактически прерванных в конце 2008 года, являются две Кореи, Китай, Россия, США и Япония. 

АЛЕКСЕЙ МИЛЛЕР И КИМ ХИ ЁН ОБСУДИЛИ ВОПРОСЫ РЕАЛИЗАЦИИ ПРОЕКТА ПОСТАВОК ТРУБОПРОВОДНОГО ГАЗА ИЗ РОССИИ НА КОРЕЙСКИЙ ПОЛУОСТРОВ

Сегодня в центральном офисе ОАО «Газпром» состоялась рабочая встреча Председателя Правления Алексея Миллера и Министра нефти Корейской Народно-Демократической Республики Ким Хи Ёна.

Стороны обсудили вопросы практической организации работы по проекту трубопроводных поставок природного газа из России на Корейский полуостров, договоренность о реализации которого была достигнута руководителями двух стран по итогам встречи в Улан-Удэ в августе 2011 года.

В частности, стороны договорились создать совместную рабочую группу для реализации проекта, а также для проработки других перспективных направлений сотрудничества.

Стороны отметили важность оказания всесторонней поддержки строительства газопровода со стороны правительств двух стран, в том числе скорейшей подготовки и подписания межправительственного соглашения по вопросам реализации проекта.

По итогам встречи подписан Меморандум о взаимопонимании между ОАО «Газпром» и Министерством нефтяной промышленности КНДР.

"Газпром" и министерство нефтяной промышленности Корейской Народно-Демократической Республики (КНДР) подписали меморандум о взаимопонимании и договорились создать рабочую группу по строительству газопровода на Корейский полуостров, говорится в сообщении российского газового холдинга.

В четверг в Москве состоялась рабочая встреча председателя правления Алексея Миллера и министра нефти КНДР Ким Хи Ена. Стороны обсудили вопросы практической организации работы по проекту трубопроводных поставок природного газа из России на Корейский полуостров, договоренность о реализации которого была достигнута руководителями двух стран по итогам встречи в Улан-Удэ в августе 2011 года.

"В частности, стороны договорились создать совместную рабочую группу для реализации проекта, а также для проработки других перспективных направлений сотрудничества", - говорится в сообщении.

Стороны отметили важность оказания всесторонней поддержки строительства газопровода со стороны правительств двух стран, в том числе скорейшей подготовки и подписания межправительственного соглашения по вопросам реализации проекта. По итогам встречи подписан меморандум о взаимопонимании между ОАО "Газпром" и министерством нефтяной промышленности КНДР.

Газопровод, часть которого, как планируется, будет проложена по территории Северной Кореи, должен поставлять российский газ потребителям Южной Кореи. Южнокорейский газовый оператор Kogas и "Газпром" в середине 2009 года подписали соглашение о совместном исследовании проекта поставок газа. Строительство газопровода через Северную Корею с экономической точки зрения является оптимальным способом поставки газа - более дешевым, чем завоз сжиженного природного газа (СПГ) танкерами.

В конце августа по итогам переговоров с лидером Северной Кореи Ким Чен Иром президент РФ Дмитрий Медведев объявил о достижении договоренности проработать проект строительства газопровода для экспорта газа в Южную Корею. Ранее, 8 августа, проект сооружения такого трубопровода обсудил глава МИД РФ Сергей Лавров со своим корейским коллегой Ким Сон Хваном. По итогам переговоров Лавров заявил, что, если будут достигнуты договоренности на корпоративном уровне, проект получит политическую поддержку всех трех сторон.

Российский "Газпром" и корейская Kogas подписали дорожную карту по реализации проекта поставок газа в республику Корея по газопроводу, говорится в сообщении российской компании по итогам встречи в Москве глав "Газпрома" и Kogas Алексея Миллера и Чжу Канг Су.

Особое внимание в ходе переговоров было уделено проекту поставок природного газа из РФ в республику Корея через территорию КНДР.

"Алексей Миллер и Чжу Канг Су подписали дорожную карту по реализации указанного проекта, а также обсудили вопросы организации практической работы по его осуществлению", - говорится в сообщении компании.

"Газпром" и Kogas 12 мая 2003 года подписали соглашение о сотрудничестве сроком на пять лет, которое в 2008 году было продлено на очередной пятилетний период. Соглашение охватывает широкий круг вопросов, в том числе, проработку возможности поставок российского природного газа в эту страну. Для реализации соглашения стороны создали постоянно действующую совместную рабочую группу.

Миллер проинформировал Чжу Канг Су, что "Газпром" ввел в эксплуатацию первый пусковой комплекс газотранспортной системы "Сахалин - Хабаровск - Владивосток" и создал все необходимые условия для организации поставок российского газа на мировые рынки из района Владивостока.

Россия в лице "Газпрома" договорилась создать с правительством Северной Кореи совместную рабочую группу для осуществления проекта строительства газопровода из РФ в Южную Корею. Соглашение достигнуто во время рабочей встречи председателя правления "Газпрома" Алексея Миллера и министра нефти КНДР Ким Хи Ена в центральном офисе "Газпрома", говорится в сообщении газовой монополии. Рабочая группа проработает "другие перспективные направления сотрудничества", отметили в "Газпроме".

Миллер и Ким Хи Ен отметили важность скорейшей подготовки и подписания межправительственного соглашения по проекту.

По итогам встречи они подписали меморандум о взаимопонимании между "Газпромом" и Министерством нефтяной промышленности КНДР.

Почва для строительства газопровода из России в Южную Корею через территорию КНДР была заложена во время недавнего визита главы КНДР Ким Чен Ира в Россию. По подсчетам южнокорейских СМИ, КНДР может получать транзитных поступлений на сумму до 100 млн долларов в год. Возможность строительства трубопровода через КНДР обсуждалась еще в 2008 году. 

Прошел первый раунд переговоров между Россией и Северной Кореей по урегулированию долга КНДР перед Россией на сумму 11 миллиардов долларов, сообщили агентству "Прайм" в пресс-службе Минфина РФ.

Проблема долга Пхеньяна, сформировавшегося перед СССР, активно обсуждалась три года назад, однако стороны так и не смогли прийти к окончательному решению. Тогда Россия не исключала возможности списания части долга, а на оставшуюся сумму - предоставления рассрочки или погашения в виде инвестиций.

"После некоторого перерыва, мы действительно возобновили обсуждение этого вопроса, прошел первый раунд переговоров", - отметил собеседник агентства.

При этом он подчеркнул, что "есть понимание того, в каком направлении двигаться, но ни каких окончательных решений не принято".

Ранее СМИ со ссылкой на источник, сообщали, что РФ предложила схему, по которой 90% долга списывается, а оставшиеся 10% должны быть использованы для реализации совместных проектов в КНДР. Также сообщалось, что Северная Корея предварительно согласилась на эту схему. 

США не исключили из списка стран, в которых нарушается свобода религий, Бирму, Китай, Эритрею, Иран, КНДР, Саудовскую Аравию, Судан и Узбекистан, и к шести из них (кроме Саудовской Аравии и Узбекистана) продолжают применять соответствующие односторонние санкции.

Такой вывод содержится в очередном докладе госдепартамента о свободе религий в мире.

"По всему миру американские чиновники подчеркивают на встречах с лидерами стран, представителями бизнеса и медиа важность религиозной свободы. Когда они узнают о трудностях, которые испытывают религиозные группы в Китае, Египте, Афганистане, Пакистане или еще где-либо, они вмешиваются в ситуацию, где это возможно, и привлекают к ней внимание местных властей, участвуют в судебных процессах. С помощью заявлений, речей, резолюций ООН и публикаций американские власти также призывают правительство стран, в том числе Китая, Египта, Эритреи, Ирана, Северной Кореи, Пакистана и Узбекистана уважать свободу религий и освободить узников совести", - говорится в докладе, представленном во вторник руководством госдепартамента США.

В документе отмечается, что Соединенные Штаты продолжат оказывать поддержку религиозным меньшинствам, борющимся за свои права и подвергающимся преследованиям.

"Мы надеемся, что наш доклад повлияет на повышение ответственности правительств этих стран и поможет предотвратить насилие в будущем", - отмечают авторы доклада.

Помимо перечисленных в докладе восьми основных "стран-нарушителей" религиозной свободы, США обвиняют в недостаточном соблюдении прав и свобод верующих и религиозных меньшинств Египет, Ирак, Нигерию, Россию, Таджикистан, Туркмению, Венесуэлу и Вьетнам.

В разделе, касающемся РФ, авторы доклада отмечают, что российские правоохранительные органы впервые в 2010 году возбудили уголовные дела против людей, обладающих запрещенной религиозной литературой. Вместе с тем, составители документа признают, что традиционные религиозные группы в России существуют "в значительной степени в условиях отсутствия ограничений".

"Однако правительство продолжало ограничивать религиозную свободу нетрадиционных групп. Ограничения можно разделить на четыре группы: регистрация религиозных организаций, доступ к храмам (включая доступ к участкам земли и разрешениям на строительство), визы для членов иностранных религиозных групп и проверки со стороны госорганов религиозных организаций, включая аресты людей", - отмечается в документе. Денис Ворошилов

Северная Корея и Россия до конца этого года проведут совместные военные учения, передает информагентство Reuters со ссылкой на японскую газету "Асахи Симбун".

В маневрах примут участие военно-воздушные и военно-морские силы КНДР и РФ, сообщил изданию источник, близкий к властной верхушке в Пхеньяне. По данным газеты, компетентные органы Японии и Южной Кореи будут весьма пристально наблюдать за действиями объединенных российско-корейских флотов и эскадрилий. Северная Корея исключительно редко проводит совместные учения с вооруженными силами других государств.

"Асахи Симбун" не сообщает точного времени и места проведения маневров. Остается неизвестным и вероятный противник, на котором будут оттачивать боевое мастерство военные КНДР и РФ.

В минувшем году США провели масштабные военные учения с Южной Кореей, на территории которой находятся американские военные базы. Япония, другой ключевой союзник Вашингтона в регионе, отправила на маневры офицеров-наблюдателей.

Новость об активизации военного сотрудничества между Москвой и Пхеньяном выглядит закономерной после недавнего визита главы КНДР Ким Чен Ира в Россию, во время которого было достигнуто важное экономическое соглашение. Стороны решили разработать проект строительства газопровода из России в Южную Корею через территорию КНДР.