Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Вьетнам имеет 37 налоговых соглашений. Его налоговыми партнерами в Азии являются Китай, Индия, Индонезия, Япония, Южная Корея, Малайзия, Пакистан, Филиппины, Сингапур, Тайвань и Тайланд. Вьетнам обсуждает соглашения с Бангладеш, Северной Кореей, Лаосом, Монголией и Шри-Ланкой. Вьетнам имеет действующие налоговые соглашения с Австралией, Канадой, Кубой и многими европейскими странами, а также обсуждает договор с Сейшелами. Вьетнам > Внешэкономсвязи, политика > nalogi.net, 15 апреля 2008 > № 135175

Малайзия не считается «налоговой гаванью», но ее федеральная территория Лабуан многими странами признается, как «налоговая гавань». Малайзия имеет более 60 действующих налоговых соглашений включая те страны СНГ, к которым относился договор c СССР 1987г.Малайзийскими налоговыми партнерами в Азии являются Бангладеш, Китай, Индия, Индонезия, Япония, Южная Корея, Монголия, Пакистан, Филиппины, Сингапур, Шри- Ланка, Тайвань, Тайланд и Вьетнам; обсуждаются также налоговые соглашения с Мьянмой и Северной Кореей. В южной части Тихого океана Индонезия имеет налоговые соглашения с Австралией, Фиджи, Новой Зеландией и Папуа – Новой Гвинеей. Кроме того:

Малайзия имеет действующие налоговые соглашения с большинством европейских стран. Тем неменее некоторые страны СНГ, включая Армению, Азербайджан, Грузию и Молдову не признают налоговые соглашения СССР до 1991г. и не подтверждают, что признают договор Малайзии с СССР от 1987г.

На Среднем Востоке и в Африке, Малайзия имеет соглашения с Бахрейном, Египтом, Иорданией, Ливаном, Маврикием, Намибией, Сейшелами, Южной Африкой и ОАЭ. Малайзия обсуждает соглашения с Ираном, Кувейтом, Марокко, Саудовской Аравией, Сирией и Зимбабве.

На американских континентах Малайзия имеет соглашения с Канадой, и обсуждает соглашения с Чили и Венесуэлой.

Некоторые малайзийские соглашения не принимают или отвергают льготы офшорным предприятиям Лабуана. Это касается соглашений с Австралией, Японией, Кореей, Люксембургом, Нидерландами, Сейшелами, Южной Африкой и Великобританией и соглашений с Чили и Испанией, которые сейчас обсуждаются. Малайзия > Внешэкономсвязи, политика > nalogi.net, 15 апреля 2008 > № 135171

Корея (Северная Корея) имеет действительные налоговые соглашения с Болгарией, Чехией, Индонезией, Южной Кореей, Румынией, Россией, Сербией, и возможно также с Черногорией. Двустороннее соглашение между двумя Кореями было подписано только на корейском, в переводе оно отмечается, как соглашение между Югом и Севером, подтверждая, что экономические связи и сотрудничество являются внутренними взаимоотношениями между корейскими народами, а не между двумя отдельными нациями. КНДР > Внешэкономсвязи, политика > nalogi.net, 15 апреля 2008 > № 135167

Корея (Южная Корея) имеет действующие налоговые соглашения с 67 странами. Ее партнерами являются Бангладеш, Китай, Индия, Индонезия, Япония, Северная Корея, Лаос, Малайзия, Монголия, Мьянма, Непал, Пакистан, Филиппины, Сингапур, Шри-Ланка, Таиланд и Вьетнам. В южной части Тихого океана Южная Корея имеет действующие договора с Австралией, Фиджи, Новой Зеландией и Папуа- Новой Гвинеей. Кроме того:Южная Корея имеет действующие налоговые соглашения с большинством европейских стран.

На Среднем Востоке и Африке Южная Корея имеет соглашения с Египтом, Израилем, Иорданией, Кувейтом, Марокко, Оманом, Южной Африкой, Тунисом и ОАЭ. Южная Корея обсуждает соглашения с Алжиром, Саудовской Аравией и Суданом.

На Американских континентах Южная Корея имеет налоговые соглашения с Бразилией, Канадой, Чили, Мексикой и США. Соглашение с Венесуэлой находится в стадии обсуждения.

Южная Корея внесла поправки в законодательство против «налоговых гаваней», и выступает против снизженной налоговой ставки на доходы от инвестиций, которые Корея платит резидентам «налоговых гаваней». Так эти изменения коснулись офшорных предприятий в Лабуане; такие компании имеют специальную налоговую ставку 27,5% даже ниже, чем отмечается в Малайзийско- Корейском соглашении. Корея > Внешэкономсвязи, политика > nalogi.net, 15 апреля 2008 > № 135166

Треугольник Россия-Индия-Китай. Взаимодействие в трехстороннем формате между Китаем, Индией и Россией рассматривается в КНР как относительно новая форма контактов между этими странами. Китайские эксперты полагают, что развитие сотрудничества в данной форме будет способствовать формированию многополярного мира и демократизации системы международных отношений. В тоже время аналитики достаточно осторожно подходят к оценке реальных перспектив подобного сотрудничества, указывая на наличие определенного политического недоверия между Китаем и Индией, а также различия в интересах участников «треугольника», взглядов на имеющиеся мировые проблемы и подходов к выстраиванию отношений с другими крупными игроками на мировой арене, в первую очередь США и Европой. Кроме того, отмечается опасность вырождения взаимодействия в трехстороннем формате и перевода его в плоскость выхолощенных политических заявлений, не имеющих практического содержания и не подкрепленных развитием других механизмов взаимодействия, в первую очередь, в торгово-экономической и финансовой сферах.Основными мероприятиями, проведенными с участием КНР в трехстороннем формате в 2007г., стали.

Встреча глав МИД Китая, Индии и России, проведенная 14 фев. 2007г. г.Нью-Дели (Индия). В ходе встречи министры обсудили приоритетные направления трехстороннего сотрудничества и обменялись мнениями по ядерным проблемам Ирана и КНДР, вопросам Среднего Востока, Ирака и Афганистана, сотрудничества в рамках ШОС и в Восточной Азии, другим международным и региональным проблемам. По итогам встречи опубликовано совместное коммюнике.

Встреча руководителей внешнеполитических ведомств России, Индии и Китая 24 окт. 2007г. в гХарбин (пров. Хэйлунцзян). Обсуждались актуальные вопросы развития сотрудничества трех стран и взаимодействия на мировой арене. По ее итогам опубликовано совместное коммюнике. В документе было подчеркнуто, что Китай, Россия и Индия рассматривают развитие трехсторонних отношений как важное направления содействия совместному развитию и созданию многополюсного мира, а также в аспекте диверсификации мировой культуры и модели развития. Стороны подчеркнули необходимость рассматривать Рамочную конвенцию ООН об изменении климата и Киотский протокол как основополагающие в процессе противодействия климатическим изменениям. Стороны также заявили о готовности укрепить сотрудничество в борьбе с терроризмом, транснациональной преступностью, незаконным оборотом наркотиков, а также расширить взаимодействие в сферах экономики, культуры и др.

Переговоры президента России В.Путина и премьер-министра Индии М.Сингха 12 нояб. 2007г., по завершению которых было объявлено о наличии перспектив трехстороннего сотрудничества Китая, Индии и России. Кроме того, сделано заявление о достижении договоренности о проведении в трехстороннем формате встреч руководителей в областях здравоохранения, промышленности и др. Китай. Россия > Внешэкономсвязи, политика > economy.gov.ru, 15 апреля 2008 > № 107449

Северная Корея обратилась к Китаю с просьбой о поставках в счет импорта 150 тыс.т. зерновых, сообщает агентство «Ренхап». Свое обращение Пхеньян объяснил сложной ситуацией с обеспечением населения продуктами питания после прошлогодних наводнений.В Пекине пока решили поставить в КНДР 50 тыс.т. кукурузы, а вопрос об увеличении квоты на экспорт в Северную Корею остального зерна рассмотреть позже. На фоне резкого увеличения внутреннего спроса и роста мировых цен на зерно китайское правительство приняло недавно решение об ограничении экспорта продовольствия. КНДР > Агропром > zol.ru, 14 апреля 2008 > № 107647

9 апреля в Республике Корея прошли парламентские выборы. Граждане страны избрали 299 депутатов Национального собрания: 245 чел. – по одномандатным округам и 54 – по партийным спискам. Окончательные итоги выборов были подведены в ночь на 10 апреля. Убедительную победу, как и ожидалось, одержала партия «Ханнара», в которой состоит нынешний президент страны Ли Мен Бак. У «Ханнара» в новом составе парламента будет 153 депутата, т.е. больше половины – абсолютное большинство, достаточное для принятия любых угодных ей законопроектов.На самом деле во фракции «Ханнара», скорее всего, будет еще больше депутатов. Дело в том, что перед выборами в этой партии произошел раскол, связанный с процессом выдвижения кандидатов по одномандатным округам. Ссора разгорелась между сторонниками президента Ли Мен Бака и г-жи Пак Кын Хе, которая является второй по своему влиянию фигурой в «Ханнара». Многие из тех нынешних депутатов парламента, кто стоит на стороне Пак Кын Хе, не были выдвинуты кандидатами на новый срок. После этого довольно много единомышленников Пак в знак простеста вышли из «Ханнара» и все-таки выставили свои кандидатуры – одни в качестве независимых кандидатов, другие – сформировав предвыборный Альянс сторонников Пак Кын Хе. По итогам выборов данный альянс сумел провести в парламент 14 депутатов. Победы добились и некоторые из тех бывших членов «Ханнара», которые пошли на выборы как независимые кандидаты. И вот теперь, сразу после подведения итогов голосования начались разговоры о том, что соратники Пак Кын Хе, ставшие депутатами, готовы теперь вернуться в партию «Ханнара».

Главный соперник «Ханнара» – Объединенная демократическая партия, наследница правящей партии времен бывших президентов Ким Тэ Чжуна и Но Му Хена – не менее ожидаемо потерпела поражение, проведя в парламент 81 депутата. У «демократов» будет вторая по величине парламентская фракция.

В Национальном собрании будут представлены и другие политические силы. Третьим по численности (18 депутатов) будет представительство Либерально-прогрессивной партии (자유선진당), созданной еще одним «дезертиром» из лагеря Ли Мен Бака – бывшим лидером «Ханнара» Ли Хве Чханом (이회창). Ли покинул «Ханнара» еще до декабрьских президентских выборов, тогда же сформировав новую партию, от которой его выдвинули кандидатом на пост главы государства. Ли Хве Чхан не смог составить достойной конкуренции Ли Мен Баку на тех выборах, но все-таки заручился поддержкой более 15% корейских избирателей – вполне солидный показатель. Ли Хве Чхан считается более консервативным политиком, чем его коллеги из нынешней «Ханнара». Он, в частности, критиковал Ли Мен Бака за излишнюю мягкость в отношении Северной Кореи. Однако в целом и тот, и другой Ли идеологически близки друг к другу, поэтому можно ожидать, что депутаты от Либерально-прогрессивной партии по многим ключевым вопросам будут голосовать солидарно с представителями «Ханнара».

Четвертой по величине группой депутатов в парламенте станет уже упомянутый Альянс сторонников Пак Кын Хе, если, конечно, он в скором времени не вольется обратно в ряды «Ханнара». Пять депутатов – вдвое меньше, чем на прошлых выборах, провела в Национальное Собрание Демократическая рабочая партия (это местные коммунисты). Еще три депутата будут представлять партию либерального толка «Созидательная Корея» во главе с ее популярным лидером Мун Гук Хеном (문국현) – он единственный из «созидателей», кому удалось победить в своем одномандатном округе. И, наконец, необычно большое представительство будут иметь независимые депутаты – 25 чел. Впрочем, многие из них, скорее всего, со временем вольются в одну из крупнейших партий, с большой вероятностью – в правящую.

Как можно оценить итоги выборов с точки зрения различных партий? Победа «Ханнара», как уже отмечалось, была убедительной, но не оправдала самых радужных надежд ее сторонников, которые мечтали провести в парламент 170 своих избранников и с помощью политических союзников сформировать в Национальном Собрании конституционное большинство в две трети списочного состава депутатов. Теперь же непонятно, сможет ли «Ханнара» менять конституцию, понятно только, что для этого ей придется вести переговоры как минимум со сторонниками Ли Хве Чхана и независимыми. Понятно также и то, что, если доводы «Ханнара» будут убедительными, Объединенная демократическая партия не сможет заблокировать конституционные поправки, т.к. для этого надо не менее 100 голосов, а у нее – всего 81. Представители Демократической рабочей партии и «Созидательной Кореи», а также горстка независимых депутатов, избранных в провинции Чолладо, то бишь естественные союзники «объединенных демократов», не в состоянии им существенно помочь ввиду своей крайней малочисленности.

Относительно Объединенной демократической партии можно сказать одно – могло быть и хуже, причем гораздо хуже. Сейчас в местной прессе пишут, что партия не достигла своей цели – 100 депутатских мест, необходимых для блокирования конституционных изменений. Однако реально на эти 100 мест «объединенные демократы» и не рассчитывали. Из предвыборных новостей можно было понять, что своеобразным водоразделом успеха или неуспеха для них были 70 депутатских мандатов. Говорили, что если будет меньше, то лидера партии Сон Хак Кю попросят в отставку, а если больше, то «будут посмотреть». Так что 81 депутат в нынешней ситуации – это, скорее, успех. В столичном округе, даже если кандидаты от «демократов» и проигрывали, это нередко происходило в упорной борьбе. В нескольких сеульских округах им даже удалось одержать победу, тогда как на прошлых выборах в местные органы власти они в Сеуле вообще ничего не выиграли. Кое-где Объединенной демократической партии помог раскол в противостоящем лагере, когда кандидаты от Либерально-прогрессивной партии отбирали «законные» голоса их коллег из партии «Ханнара». Наконец, авторитет «Ханнара» в самое последнее время был подорван как внутрипартийными склоками и расколами, так и легким разочарованием, которое возникло по поводу деятельности президента Ли Мен Бака – уже понятно, что некоторые его предвыборные обещания вряд ли будут выполнены.

Помимо общего межпартийного соперничества, внимание общественности привлекли к себе и выборы в некоторых отдельных округах, где кандидатами были известные политики. Самые неприятные результаты ожидали сторонников Объединенной демократической партии. Во-первых, не попал в парламент руководитель этой партии Сон Хак Кю. Он проиграл в одном из сеульских округов сопернику из «Ханнара» Пак Чину. Во-вторых, поражение потерпел и бывший кандидат в президенты от «объединенных демократов» Чон Дон Ен. Он – также на столичном участке – уступил другому известному человеку – Чон Мон Чжуну. Чон Мон Чжун – крупный бизнесмен, депутат парламента, глава корейской футбольной федерации и сын основателя концерна «Хендэ» Чон Чжу Ена. На сей раз он выдвигался от партии «Ханнара».

Были огорчения и у правящей партии. Проиграл на своем участке генеральный секретарь «Ханнара» Ли Бан Хо. Что самое обидное, уступил он всего несколько сотен голосов, и кому – Кан Ги Гапу, кандидату от заклятого идеологического врага – Демократической рабочей партии. Еще один лидер «Ханнара» Ли Чжэ О, являющийся ближайшим соратником самого президента, не смог составить конкуренции у себя в округе ранее упомянутому Мун Гук Хену – бывшему директору крупной компании «Юхан Кимберли» (Yuhan-Kimberly), лидеру «Созидательной Кореи».

Интересный результат дали выборы в г.Мокпхо. Там победу одержал независимый кандидат Пак Чи Вон – известный политик времен Ким Тэ Чжуна, занимавший в прошлом различные важные правительственные посты. Пак Чи Вон был одним из тех, кто принимал активное участие в организации первой межкорейской встречи на высшем уровне в 2000г. Однако после ухода Ким Тэ Чжуна на пенсию Пака буквально затаскали по судам – как по делу, так и по обвинениям, которые можно рассматривать как в значительной мере политически мотивированные. Теперь прокурорам добраться до него будет труднее, даже если будет желание, т.к. корейские депутаты пользуются неприкосновенностью – по крайней мере, во время парламентских сессий. Что же касается парламентской деятельности, то Пак, очевидно, будет примыкать к «объединенным демократам».

На выборах в очередной раз царил регионализм. За партию «Ханнара», сторонников Пак Кын Хе и Ли Хве Чхана дружно голосовали в обеих провинциях Кенсан. За Объединенную демократическую партию столь же слаженно отдали почти все свои голоса жители обеих провинций Чолла. Да и сами эти партии по своей сути являются группировками региональных политических элит. Чолладоский электорат менее многочислен в сравнении с кенсанским, поэтому в нормальных условиях партии из Кенсандо и должны побеждать. Сейчас мы в Корее имеем как раз вполне нормальные условия. Плюс фактор психологической усталости избирателей от 10-летнего правления чолладоской группировки и высокая личная популярности президента Ли Мен Бака. Некоторые СМИ прямо называли состоявшиеся парламентские выборы референдумом о доверии главе государства. Если это так, то доверие Ли Мен Баку пока, как видим, очень велико.

Для того чтобы люди из Чолладо пришли к власти, условия должны быть в той или иной степени ненормальными. Так, Ким Тэ Чжун стал президентом на волне острого экономического кризиса 1997г. и различных политических интриг. В победе Но Му Хена в 2002г., по мнению автора этих строк, решающим стало то, что он сам кенсанский, родом из Кенсан-Намдо, хотя были и кое-какие другие удачные для него обстоятельства. На сей же раз никакого форс-мажора или особых обстоятельств в пользу Чолладо не приключилось, поэтому итог вполне закономерен.

Отсутствие больших идеологических различий между соперничающими политическими группировками регионального толка, предопределенность результата, а также общее недоверие граждан к депутатам как к классу («они рвутся в парламент, чтобы зарабатывать себе богатство, а мы-то тут при чем?») привели еще и к тому, что нынешние выборы отличались рекордно низкой активностью граждан. На избирательные участки пришли лишь 46% имеющих право голоса. Для сравнения: явка избирателей на выборах 1996г. составила 63,9%, в 2000г. – 57,2%, в 2004г. – 60,6%. На этот раз не помогла даже своеобразная «взятка» избирателям, которую придумал местный Центризбирком. Всем пришедшим голосовать выдавали на участках специальные купоны, по которым можно получить небольшую скидку при посещении государственных или муниципальных культурных учреждений. Но то ли размер скидки показался мал (всего 2000 вон), то ли все дело в дождливой погоде, то ли – в упомянутых выше причинах, но избиратели в большинстве своем выборы проигнорировали. Корея > Внешэкономсвязи, политика > www.vestnik.kr, 11 апреля 2008 > № 127073

Вторая Специальная сессия государств-участников Организации по запрещению химического оружия (ОЗХО), в ходе которой будет рассматриваться выполнение Конвенции о запрещении химоружия за последние пять лет, открывается в понедельник в Гааге.Конвенцию ратифицировали 183 государства, в которых проживает 98% населения Земли. 12 стран пока либо не подписали, либо подписали, но еще не ратифицировали ее. Среди них – расположенные в ближневосточном регионе Сирия, Египет и Израиль, а также – Северная Корея.

В проходящей раз в пять лет обзорной конференции, которая будет продолжаться до 18 апреля, примут участие сотни представителей государств-участников ОЗХО, включая Россию.

По словам заместителя постоянного представителя РФ при ОЗХО Константина Гаврилова, целью обзорной конференции является рассмотрение действия Конвенции о запрещении химоружия за прошедшие пять лет. «Участники конференции, в частности, оценят успехи в выполнении положений конвенции, остановятся на имеющихся проблемах, сформулируют рекомендации государствам-участникам ОЗХО, поставят задачи Исполнительному совету организации. В течение двух недель будут согласовываться заключительный доклад и политическая декларация, проекты которых были подготовлены заранее» – сказал он.

Конвенция о запрещении химического оружия является первым и пока единственным многосторонним международным договором, предусматривающим уничтожение целой категории оружия массового поражения. Она вступила в силу 29 апреля 1997г., и в тот же день официально начала свою деятельность Организация по запрещению химического оружия.

ОЗХО стремится к универсальности конвенции, т.е. к обеспечению присоединения к ней всех без исключения стран мира.

По словам гендиректора организации Рохелио Пфиртера, в скором времени можно ожидать присоединение к конвенции Ливана и Ирака. «ОЗХО проводила переговоры на этот счет с Израилем и Египтом. С Сирией у нас в последнее время не было активных обменов мнением по вопросу о ее присоединении к Конвеции, а с Северной Кореей, к сожалению, вообще не было и нет никаких контактов, в то время, как, по некоторым данным, у нее, как и у некоторых стран на Ближнем Востоке, имеется химическое оружие,» – сообщил он.

Гендиректор ОЗХО высказал мнение о целесообразности вести переговоры о присоединении Северной Кореи к ОЗХО отдельно от ведущихся сейчас шестисторонних переговоров с этой страной относительно ее ядерного потенциала.

Другие пока не присоединившиеся к конвенции государства – Мьянма, Багамские острова, Доминиканская Республика, Гвинея-Бисау, Сомали и Ангола.

Благодаря деятельности ОЗХО, из 70 тыс.т. заявленных шестью государствами-обладателями химоружия боевых отравляющих веществ уничтожено 37%. Остальные должны быть ликвидированы к 29 апреля 2012г.

Из 65 заявленных двенадцатью государствами бывших объектов по производству химоружия все полностью прекратили производить военную продукцию, 61 уничтожены или конвертированы на выпуск мирной продукции. Один из четырех оставшихся будет также уничтожен, а три конвертированы.

Россия уничтожила 26% из бывших у нее 40 тыс.т. боевых отравляющих веществ. США уничтожили 50,7% своих химических арсеналов. Оба эти крупнейшие обладатели химоружия продолжают работы по ликвидации его запасов и должны их ликвидировать к концу апреля 2012г.

11 июля 2007г. Албания стала первым бывшим обладателем химоружия, полностью уничтожившим свои запасы отравляющих веществ. Индия к концу пред.г. уничтожила 93,1% своих химических арсеналов и должна полностью завершить их уничтожение к апр. 2009г. Другое объявившее ранее о наличии у него химоружия государство-участник, название которого не раскрывается, ликвидировало 96,3% своих запасов отравляющих веществ и, как ожидается, полностью завершит процесс уничтожения к концу нынешнего года. Ливия, как ожидается, полностью уничтожит свои запасы химоружия к 2011г. Нидерланды > Внешэкономсвязи, политика > rusbenelux.com, 7 апреля 2008 > № 146167

Заявления для прессы и ответы на вопросы журналистов по итогам российско-американских переговоров, 6 апр. 2008г., Сочи, Бочаров Ручей.В.ПУТИН: Добрый день, уважаемые дамы и господа!

Прежде всего хотел бы поблагодарить президента США господина Буша за то, что он откликнулся на предложение встретиться здесь, в Сочи, чтобы подвести своего рода итог почти восьмилетней совместной работы. Думаю, Джордж согласится со мной: этот диалог в целом является положительным.

Еще со времени нашей первой встречи в Любляне в 2001г. между нами установились открытые искренние отношения. Это сразу позволило без всяких проволочек и условностей перейти к обсуждению наиболее актуальных вопросов мировой и двусторонней повестки.

Этот диалог не всегда идет просто. Вы это хорошо знаете. Между нашими странами были и пока остаются разногласия по целому ряду вопросов. Вместе с тем поиск общих знаменателей продолжается. Нам с Джорджем, я уже об этом сказал, удалось построить работу так, чтобы расхождения по одним вопросам в целом не оказывали негативного влияния на состояние дел в других областях, где у нас есть продвижение вперед и сближение позиций. Тем самым укреплялась устойчивость всей конструкции российско-американских отношений.

Готовя сегодняшнюю встречу и в ходе нее мы провели своеобразную инвентаризацию основных тем, стоящих в российско-американской повестке дня. Здесь, в Сочи, мы приняли Декларацию о стратегических рамках. Конечно, она не дает абсолютно прорывных развязок по ряду проблем, но на это, собственно говоря, мы и не рассчитывали. Важно, что в документе суммируется все то позитивное, что было сделано за последние годы, будь то в сферах безопасности, нераспространения, включая наши инициативы с президентом Бушем, или в борьбе с терроризмом, развитии делового партнерства.

В декларации отражены и имеющиеся расхождения, прежде всего по военно-политическому досье. Однако важно отметить, что мы подтверждаем готовность работать над их преодолением. Главное – речь идет о стратегическом выборе наших стран в пользу развития конструктивных отношений – отношений, далеко выходящих за рамки прежней модели взаимного сдерживания. Декларация устремлена вперед, в будущее, и при всех обстоятельствах дает, на мой взгляд, куда более верную оценку достигнутого уровня нашего партнерства, чем это принято считать, следуя стереотипам.

Разумеется, мы использовали нашу встречу, чтобы откровенно, без протокола обсудить все злободневные темы, прежде всего те, от которых зависит стратегическая стабильность и международная безопасность, причем на длительную перспективу.

Не буду скрывать, одним из самых трудных вопросов был и остается вопрос противоракетной обороны в Европе. Дело, конечно, не в формулировках, не в дипломатическом построении фраз, а в существе проблемы. И хочу быть правильно понятым: в нашем принципиальном отношении к американским планам изменений не произошло. Вместе с тем некоторые позитивные подвижки имеются. Наши озабоченности американской стороной услышаны. Сначала на мартовской встрече в формате «2+2», а потом и сегодня в разговоре с президентом Бушем нам был предложен набор мер – мер доверия и транспарентности в сфере противоракетной обороны. И мы чувствуем, что президент США настроен серьезно и искренне хочет эту проблему решать. Мы всячески поддерживаем такой настрой.

В принципе адекватные меры доверия и транспарентности могут быть найдены. Они будут важными и полезными в решении вопросов подобного рода, т.е. появляется поле для совместной работы. Мы к ней готовы. Что же касается конкретики американских предложений – об этом говорить пока рано. Это дело экспертов – довести предварительные договоренности до технических деталей и окончательных решений. Поэтому представленная нами еще в прошлом году альтернатива остается в силе: мы надеемся, что она тоже будет предметом обсуждения в будущем.

Что касается стратегических наступательных вооружений, то и здесь остаются некоторые расхождения в базовых подходах, и, конечно, мы с США за продолжение процесса ядерного разоружения. Здесь тоже нужно искать точки соприкосновения.

В прошлом году в Кеннебанкпорте мы с господином Бушем договорились о начале работы над новым соглашением, призванным заменить договор о СНВ, действие которого истекает в 2009г. Условились, что при этом необходимо сохранить все полезное и нужное из режима договора о СНВ. Будем над этим работать дальше. Понятны наши озабоченности с двух сторон в сфере развития новейших технологий. Очень надеюсь на то, что специалистам и здесь удастся выйти на определенные договоренности.

Также, разумеется, говорили о ДОВСЕ, о расширенческой политике НАТО. Говорили очень откровенно, предметно. Во всяком случае, я удовлетворен тем, что наши партнеры нас внимательно слушают и надеюсь на то, что и здесь мы тоже будем добиваться взаимопонимания.

Конечно, в сочинской декларации нельзя было обойти стороной наше сотрудничество в деловой сфере. Мы подтвердили обоюдное стремление добиться скорейшего вступления России в ВТО на коммерчески обоснованных условиях, не подрывающих российские экономические интересы. В этой связи рассчитываем, что США уже в текущем году выведут Россию из-под действия пресловутой поправки Джексона–Вэника и установят с нами постоянные нормальные торговые отношения. Мы также подтвердили стремление укреплять наше взаимодействие по линии деловых структур. Актуальной задачей остается и завершение работы над новым межправительственным соглашением о поощрении и взаимной защите инвестиций.

Другим важным направлением сотрудничества является энергетика. Здесь тоже есть хорошие наработки. Надеемся на дальнейшее развитие нашего энергодиалога, наполнение его перспективными проектами, которые соответствуют громадному потенциалу двух наших стран.

Это моя последняя встреча в качестве президента России с Джорджем, и, пользуясь случаем, хочу вновь сказать и подтвердить: мне всегда было приятно и интересно работать с американским президентом. Неизменно всегда ценил в нем высокие человеческие качества, честность и открытость, умение слушать собеседника. И это дорогого стоит.

Все эти годы нами двигало искреннее стремление укреплять партнерство и взаимопонимание двух великих народов, открыть новые горизонты для сотрудничества. Очень благодарен Джорджу за то, что на этом пути нам многое удалось сделать при его непосредственном участии и поддержке.

Дж.БУШ (как переведено): Большое спасибо, Владимир. Спасибо за Ваше предложение. Вчера был замечательный ужин и замечательная музыка. Большое спасибо также за то, что Вы нам рассказали об Олимпийских играх. Уверен, что те, кто живет здесь, с нетерпением ожидают побед на Олимпийских играх. Желаю Вам всего самого лучшего. Может быть, Вы меня пригласите туда в качестве гостя.

Мы много времени потратили в наших отношениях на то, чтобы избавиться от «холодной войны». Она уже закончилась. И фундаментальный вопрос в наших отношениях – можем ли мы работать вместе и оставить в прошлом «холодную войну». Некоторые в Америке и в России думают, что «холодная война» еще не закончилась, и иногда это осложняет наши отношения. Но очень важно думать стратегически, стратегическими категориями, не зацикливаться на прошлом, продвигаться вперед по повестке дня. Так что мы в предыдущие годы многое сделали для того, чтобы работать вместе и чтобы найти возможность даже там, где мы не соглашаемся, тем не менее вести себя дружески. И нам во многом это удалось. Спасибо Вам также за Вашу открытость. Это были очень хорошие отношения.

Сегодняшнее подписание Декларации о стратегических рамках действительно показывает глубину и ширину наших отношений. Это показывает, что если прилагаются действительно большие усилия, то можно найти подходы и возможности сотрудничать. Этот документ говорит об уважении к правам человека, уважении к разнообразию, экономической политике и о других элементах.

Там, где мы, например, согласились работать вместе, – это ПРО. Нам, конечно, еще много предстоит работы, чтобы убедить российскую сторону, что эта система не направлена против России. Мы сегодня согласились с тем, что Россия и США хотят создать систему для того, чтобы реагировать на потенциальные ракетные угрозы, чтобы Россия, Европа и США участвовали в этом как равные партнеры.

Это очень важное стратегическое видение, очень мощное видение. Владимир Путин впервые его высказал в Кеннебанкпорте, штат Мэн. Некоторые из вас, наверное, помнят этот момент. И именно на это мы опираемся: т.е. взять это видение, которое мы обсудили в Кеннебанкпорте, и перевести его в форму документа. Эта администрация США и будущая администрация США будет работать с будущей администрацией России над этим очень важным вопросом.

Для того чтобы реагировать на эти угрозы, создаются системы в Польше и в Чехии. И президент Путин высказал озабоченность этим. Мы знаем его позицию, и я это ценю, и мы тоже этим озабочены. Россия, разумеется, также понимает, что мы предложили определенные меры транспарентности, укрепления доверия. И Россия сказала, что если эти меры будут согласованы и реализованы, то они действительно внесут важный вклад в то, чтобы снять российские озабоченности. Потому что, если есть какие-то сомнения в том, что эта система направлена против нее, считаю, чем более мы транспарентны, чем более мы открыты, чем более мы делимся технологической информацией, тем больше будет возможностей, тем скорее поймут все, кто задействован в этой системе, что это действительно возможность справляться с угрозами XXI века, такими как угроза, исходящая с Ближнего Востока или из других регионов.

Этот документ показывает, что по некоторым направлениям мы согласны, по некоторым – нет, но мы в будущем можем работать вместе для того, чтобы остановить распространение опасного оружия.

Я благодарен за то, что братиславская инициатива по ядерной безопасности реализуется. Это важная инициатива. Нам важно, что мы работаем вместе, что мы вместе боремся против ядерного терроризма. В этой области также есть важная инициатива, по которой Россия и США делают очень важную работу.

Мы также говорили о том, насколько я ценю то, что Россия сделала в отношении Ирана. Россия сказала, что Иран может иметь ядерную программу гражданского направления. Россия сказала, что она предоставит Ирану топливо и что Ирану не нужно его обогащать. Считаю, что это важная инициатива. Я это очень ценю, потому что нужно обеспечить, чтобы этот режим уважал международные обязательства. И мы ожидаем, что это так и будет.

Мы также коротко говорили о шестисторонних переговорах с Северной Кореей. И мы считаем, что должно быть продвижение в этой области. Мы говорили о борьбе с террором. Как Россия, так и Соединенные Штаты были жертвами террористических атак, и мы считаем, что президент Путин лучше многих понимает угрозу радикализма и то, что это может вылиться в жертвы среди мирного населения. Помню, как мы обсуждали эти вопросы, спасибо за то, что Вы приложили большие усилия к тому, чтобы бороться против террористов, против финансирования террористов – это очень важная работа, и у нас улучшаются отношения в этой области.

Мы также говорили об экономическом сотрудничестве. Я поддерживаю усилия России по присоединению к ВТО, поддерживаю Россию в том, чтобы присоединиться к ОЭСР [Организация экономического сотрудничества и развития], к тому, чтобы вывести ее из-под действия поправки Джексона–Вэника, тогда наши отношения выйдут на новый уровень. И я напоминаю конгрессу, что сделать это в наших интересах. Так что мы во многом понимаем друг друга.

Это последняя наша встреча в качестве президентов, но, надеюсь, что не последняя встреча вообще. Тут, конечно, во всем этом есть элемент ностальгии. Это как раз такой момент, который просто демонстрирует, что жизнь продолжается. Я уже разговаривал с избранным президентом России. Это была хорошая встреча. Рад, что у нас была возможность встретиться, и я надеюсь, что в оставшееся время моя администрация и я будем с вами работать.

Спасибо за Ваше гостеприимство, за Вашу дружбу. Спасибо за то, что у меня была возможность провести еще одну пресс-конференцию с Вами.

ВОПРОС: Господин Путин, Президент Буш высказал мнение о том, что не совсем понятно, кто будет заниматься российской внешней политикой, когда Вы станете премьер-министром. И он спросил: «Кто будет представлять Россию на заседаниях «восьмерки?» Кто действительно является главным? Кто будет представлять Россию на заседаниях «восьмерки»?

Господин президент Буш, семь лет назад Вы сказали, что заглянули в душу президента Путина и сочли, что ему можно верить. Скажите, пожалуйста, произошло ли то же самое с тем, кто станет президентом после Путина?

В.ПУТИН: Что касается российской внешней политики, то в соответствии с конституцией страны внешнюю политику определяет президент. И этим будет заниматься вновь избранный президент Российской Федерации Дмитрий Анатольевич Медведев. Он и будет представлять Россию на всех важнейших международных форумах, в т.ч. и на «восьмерке».

Еще раз хочу подчеркнуть, что за все предыдущие годы в качестве главы Администрации президента Российской Федерации, первого вице-премьера российского Правительства, будучи членом Совета безопасности России господин Медведев был одним из соавторов российской внешней политики. Он полностью находится в материале текущих дел и того, что касается наших стратегических планов. Поэтому это будет партнер надежный, солидный, знающий предмет и готовый к конструктивному диалогу при приоритете национальных российских интересов. Не знаю, есть ли что-то, что можно дополнительно сказать.

Что касается Вашего покорного слуги: если я действительно буду Председателем Правительства, то у Правительства достаточно забот, проблем, вопросов. Прежде всего они лежат в сфере экономики и решения социальных задач. А это именно такие вопросы, которые прежде всего волнуют и беспокоят рядового гражданина каждой страны, в т.ч. и Российской Федерации. И я намерен сосредоточить свое внимание, все свои усилия на решении именно этих задач.

Дж.БУШ: И что касается того, что я могу сказать о президенте Путине. Хочу сказать, я думал, что он будет человеком, который мне будет высказывать откровенно, что он думает. Очень часто в политике бывает, что вы смотрите человеку в глаза, а он говорит не то, что думает.

И он как раз всегда говорил мне то, что думал, так что он всегда был правдив. И для меня это единственный метод нахождения согласия. Так решаются споры. Я только что встретился с избранным президентом России. Мне показалось, что он прямолинейный человек, человек, который будет говорить, что думает. Но он еще не президент. Сейчас господин Путин президент. Так что в нашей беседе Дмитрий Медведев, разумеется, с большим уважением высказался о том, что ждет момента, когда он официально станет президентом России. И тогда он будет действовать в качестве президента.

Так что мои первые впечатления очень позитивные. Очень умный человек. Мы до этого встречались в Кроуфорде, он был в Белом доме, приезжал с Владимиром и сам, но мы с ним не обсуждали какие-то вопросы.

Но что касается моих наблюдений, то он понимает, что есть определенный формальный протокол, регулирующий поведение. Он сейчас готовится к тому, чтобы занять место президента, но не будет действовать в качестве президента, пока он таковым не станет официально. Так что Вы можете записать, что он на меня произвел впечатление, и я надеюсь, что мы с ним будем хорошо работать.

ВОПРОС: Владимир Владимирович, из декларации понятно, что вы говорили по ПРО и что озабоченности остаются. т.е. проблемы, касающиеся третьего позиционного района в Европе, не сняты?

И вопрос господину Бушу. Вы говорите о транспарентности. Сумеете ли Вы убедить Ваших коллег в Польше и Чехии быть такими же транспарентными, какими собираетесь быть Вы в этих вопросах по ПРО?

В.ПУТИН: Действительно, мы не решили всех проблем, связанных с противоракетной обороной и с третьим позиционным районом в Европе. Но я уже об этом говорил, и сегодня мы еще раз убедились в том, что наши американские партнеры не только понимают наши озабоченности, но действительно искренне стремятся к тому, чтобы их снять. Это первое.

Второе: у меня есть такой осторожный оптимизм в том, что касается окончательных договоренностей. Мне представляется, что это возможно. Но дьявол, как обычно, кроется в деталях. И здесь важно, чтобы на экспертном уровне наши специалисты договорились о том, что это будут за меры доверия и как они будут реально осуществляться на практике. Это самое главное.

Ну и, наконец, третье, на что я хотел бы обратить внимание, и Джордж об этом упомянул. Он упомянул о том, что хотелось бы, чтобы мы работали вместе над этими системами. Это, на мой взгляд, самое важное. Если нам удастся на экспертном уровне, а затем на политическом выйти на совместную работу по глобальной системе ПРО так, как мы это сейчас делаем и договариваемся по ПРО театра военных действий в Европе, – если нам удастся выйти на такую же совместную работу по глобальной системе ПРО, – было бы самым главным, самым важным результатом всей нашей предыдущей работы.

Дж.БУШ: Да, именно. Абсолютно правильно. И прежде всего мы должны наработать такой запас доверия для того, чтобы нам можно было сотрудничать сначала на региональном, потом на глобальном уровне, потому что это в наших интересах, потому что одна из озабоченностей состоит в том, что они считают, что система направлена против них, и они, соответственно, что-то делают по этому поводу. т.е. они тратят деньги для того, чтобы защититься, и так далее.

Считаю, что это оборонительная система, а не наступательная. Нам много еще нужно проделать работы, чтобы убедить экспертов в том, что эта система не направлена против России. Она предназначена для того, чтобы справляться с угрозами, с которыми сталкиваемся мы все. И это видение глобальной системы – это то, что я решительно поддерживаю. Мы вместе работаем над этим. Разумеется, еще многое нужно сделать.

И был вопрос насчет Чехии и Польши. Очень важно, чтобы лидеры в этих странах – я с ними обсуждал эти вопросы – понимали, что Россия не враг. Россия – страна, с которой нам нужно работать. И нужно будет также решать трудные вопросы.

Транспарентность потребует, скажем, не только докладов. Она потребует настоящей открытости по поводу системы. У меня с этим никакой проблемы нет. У меня нет проблемы с тем, чтобы делиться технологией и информацией для того, чтобы все понимали, что эта система направлена против возможности единственного пуска ракеты или двойного для того, чтобы защитить нас. Она не предназначена для того, чтобы каким-то образом сдерживать Россию в плане многочисленных боеголовок. Так что мы работаем над этим вопросом, и мы рассказали о нашем видении этой системы с тем, чтобы она была в интересах и России, и США.

ВОПРОС: Господин президент Буш, Ваше совместное заявление по ПРО – там еще не обозначено согласие России или признание Россией этой системы. Что касается новой американской администрации, может, она вообще не будет поддерживать эту систему?

Господин Путин, скажите, пожалуйста, что нужно, чтобы убедить Вас в том, что эта система не является угрозой для российской безопасности? И как ответит Россия на то, что США все еще будут иметь эту систему, и на то, что Украина и Грузия будут втягиваться в НАТО?

Дж.БУШ: Я только что рассказал, как далеко мы продвинулись по этому вопросу. Это концепция, о которой я говорил с Владимиром некоторое время назад. И мы действительно далеко продвинулись: почитайте документ, почитайте, что в нем написано. Там совершенно ясно говорится о стратегических отношениях, там говорится о необходимости транспарентности и мер укрепления доверия.

Это действительно очень хорошая возможность для того, чтобы создать определенные рамки, в которых наши страны смогут работать вместе. И я должен сказать, что нам, разумеется, необходимо защищать друг друга.

Понимаю, что у господина Путина это вызывает озабоченности. И мы знаем, что это не произойдет внезапно, что я не смогу за одну секунду убедить его в этом. Но нам нужно будет работать в этой области, и считаю, что это очень хорошо. И я действительно очень много занимался этим вопросом, знаю, как далеко мы продвинулись в этой области.

В.ПУТИН: Что может убедить Россию в том, что эта система не направлена против нашей страны? Отмечу несколько элементов. Первое: самое лучшее – это совместная работа над глобальной ПРО с равным демократическим доступом к ее управлению. Это то, собственно, о чем сейчас Джордж говорил, когда сказал о том, что и на технологическом уровне может быть обмен информацией, может быть совместная работа. Если мы выйдем на такую совместную работу – повторяю, с равным демократическим доступом к управлению системой, – то это самая лучшая гарантия безопасности для всех.

Если этого пока сделать не удается, то мы будем настаивать на том, чтобы та транспарентность, о которой мы говорили, система мер контроля была очевидной, объективной и проводилась в постоянном режиме – как техническими средствами, так и с помощью личного наблюдения экспертов, которые должны присутствовать на этих объектах постоянно.

Это ответ на первую часть вопроса.

Что касается расширения НАТО, то мы сегодня об этом достаточно подробно говорили. Я еще раз Джорджу изложил позицию Российской Федерации по этому вопросу. На мой взгляд, для того чтобы улучшать отношения с Россией, нужно не втягивать туда – в военно-политический блок – бывшие республики Советского Союза, а улучшать отношения с самой Российской Федерацией, развивать отношения с самой Россией. И тогда действия блока по тем или другим направлениям не будут, может быть, через несколько лет восприниматься так остро у нас в стране, как это происходит сегодня.

А расширение, техническое, простое расширение, НАТО, на мой взгляд, это все-таки политика старой логики, когда Россия воспринималась еще минимум как противник. Но это сегодня уже не так. Неспособность сменить тему, как говорил Черчилль, это признак радикализма.

ВОПРОС: У меня вопрос к обоим президентам. Вы говорили о том, что подводили итоги восьми лет вашей совместной работы. Если оценивать вашу работу, все-таки чего было больше – плюсов или минусов? Скажите, чего вы добились, какие конкретные вещи вы оставляете для своих преемников? На ваш взгляд, стал ли мир безопаснее и как российско-американские отношения повлияли на мировую политику?

И вопрос президенту США. Вы сегодня встречались с избранным президентом России Дмитрием Медведевым, сказали сейчас о том, какое впечатление произвел на Вас избранный президент России. Хочу спросить: вы каким-то образом обговаривали ваши будущие контакты до конца этого года?

В.ПУТИН: Позволю себе начать отвечать на Ваш многоплановый вопрос. Стало лучше или хуже? Вообще всегда хочется большего и лучшего. Не будем при этом забывать, что лучшее – враг хорошего. Давайте вспомним, как мир балансировал на грани ядерной катастрофы, скажем, в период Карибского кризиса. И давайте посмотрим на отношения между Соединенными Штатами и Россией сегодня. Такое и представить себе было невозможно.

Полностью согласен с Джорджем, когда он говорит, что Россия и Соединенные Штаты уже не рассматривают друг друга как врагов и противников. Как минимум рассматривают друг друга как партнеров. И считаю, что это очень важно.

Да, у нас еще много нерешенных проблем. Да, у нас есть разногласия по весьма чувствительным направлениям нашего взаимодействия. Но при этом мы все-таки находим в себе силы и желание искать развязки. И, как показывает наша сегодняшняя встреча, мы способны добиваться положительных результатов. Поэтому в целом борьба с международным терроризмом, с распространением оружия массового уничтожения, ракетных технологий, борьба с международной преступностью и наркоугрозой – все вместе это, конечно, создает надежную базу взаимодействия не только между Соединенными Штатами и Россией, но и является важным фактором в деле международной безопасности.

Если мы к этому прибавим еще и расширяющиеся экономические связи, то станет ясно, что за последние восемь лет мы немало сделали для того, чтобы улучшить отношения между нашими государствами и ситуацию в мире в целом.

Дж.БУШ: Да, согласен с этим.

По второму вопросу: я сказал избранному президенту, что увижу его в Японии на заседании «восьмерки». И пока что это единственное, что мы обсуждали в организационном плане. Я закончу свой оставшийся срок президентства, и, разумеется, Президент Путин закончит свой срок. Думаю, что мы встретимся с вновь избранным президентом в Японии. Это запланировано. США. Россия > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 7 апреля 2008 > № 100488

«Нам грозит более опасный период, чем холодная война»

© "Россия в глобальной политике". № 1, Январь - Февраль 2008

По обе стороны Атлантики стало модно говорить о холодной войне. И хотя перемены в мире очевидны, соблазн вернуться в привычную конфронтационную обстановку, когда все было понятно, велик. Известный обозреватель Джонатан Пауэр, который на протяжении нескольких десятилетий освещает мировые события для ведущих западных изданий, обратился к двум участникам политических битв эпохи идеологического противостояния. Академик РАН Георгий Арбатов и профессор политологии Збигнев Бжезинский – признанные эксперты в области международных отношений. И тот и другой знают предмет не понаслышке: и Арбатов, и Бжезинский многие годы служили советниками руководителей своих стран. Оба интервью впервые вышли в свет в британском журнале Prospect в декабре 2007 года.

Резюме Во времена холодной войны нас тревожило, что противник может сделать что-то плохое. Сегодня мы должны опасаться того, что стороны не делают ничего хорошего. Они рассчитывают, что все будет идти так, как идет сегодня. Но ситуация постоянно меняется.

– Если бы вам пришлось подводить жизненные итоги в 55 лет, были бы вы в таком же мире с собой и со своей совестью, в каком, по всей видимости, пребываете ныне?

– Конечно, я критично относился ко многим сторонам нашего образа жизни, хотя говорить открыто об этом тогда было рискованно. Но, насколько помню, я и в то время не шел на какие-то компромиссы по принципиальным вопросам. Возможно, я был введен в заблуждение теми идеологическими глупостями, которые мы все время друг другу говорили. Я и сегодня считаю, что, хотя мы кое в чем и ошибались, но зачинщиками холодной войны все же были американцы. Полагаю, что ее началом нужно считать атомную бомбардировку Хиросимы и Нагасаки. В своих мемуарах американский военный секретарь Генри Стимсон честно признал, что это было сделано для того, чтобы преподать русским урок и показать, что теперь придется играть по новым правилам.

– Вам не кажется, что Сталин планировал конфронтацию с Западом после победы во Второй мировой войне?

– Нет. На встречах со Сталиным коммунистические лидеры Франции и Италии, Морис Торез и Пальмиро Тольятти, например, поднимали вопрос о том, не настал ли подходящий момент для начала революций в этих странах, учитывая возникшую революционную ситуацию. Однако Сталин ответил: «Ни при каких обстоятельствах. Запад этого не потерпит». А еще одной войны мы да и мир в целом не выдержали бы.

– Но он ведь был сторонником марксистской идеологии экспансионизма?!

– Да, Сталин считал, что победа революции неизбежна. Но после пережитой нами страшной войны он боялся новых опасных начинаний. Он предпочитал выжидать и уповать на силу убеждения, а также на то, что противоречия капиталистического строя и новые экономические потрясения сыграют свою роль. Во многих вопросах он был наивен и невежествен. Наши общественные науки пребывали в то время в плачевном состоянии — не потому, что у нас не было умных людей, а потому, что было очень мало места для творческого мышления.

– В своей книге воспоминаний вы задаете вопрос в связи с советской интервенцией в Анголе и Афганистане: «Почему во второй половине семидесятых годов мы в глазах всего мира стали агрессивной, экспансионистской державой?» Но вы на него так и не ответили.

– Я предполагаю, что в тот период военно-промышленный комплекс настолько усилился, что политические лидеры не могли долж-ным образом его контролировать. Но при этом нуждались в нем, чтобы оставаться у власти. Он был их главным инструментом власти, и поэтому они всячески избегали отчуждения во взаимоотношениях с военными. Страна управлялась не одним человеком. Вся система была насквозь пронизана военно-промышленным комплексом.

– Почему Горбачёв потерпел крах? Почему он не воспользовался своей колоссальной властью, чтобы ускорить продвижение реформ?

– Горбачёв боялся идти вперед, поскольку не был уверен, что страна и общественное мнение созрели для того, чтобы понять и принять реформы. Жаль, потому что я считаю его лучшим из всех наших лидеров, даже лучше Андропова.

– Тем не менее вы довольно критично высказываетесь о нем в своей книге.

– Только потому, что он не воспользовался своими возможностями и допустил распад Советского Союза. Три пьяных человека устроили заговор в Беловежской Пуще: Борис Ельцин, Леонид Кравчук из Украины и Станислав Шушкевич из Белоруссии. Об этой встрече хорошо известно, но мало кто знает, что все трое были пьяны.

– Откуда вы это знаете?

– Мне об этом рассказал один из присутствовавших там людей.

– Вы можете назвать имя этого человека?

– Нет.

– А каково влияние военно-промышленного комплекса в современной России? Удалось ли взять его под контроль?

– Экономические трудности в постсоветской России заставили сократить военные расходы до такой степени, что это нанесло ущерб нашей безопасности. Но теперь, похоже, наш новый лидер Путин снова вынужден считаться с военно-промышленным комплексом. Во всяком случае, военные назначаются на многие ответственные посты. Не знаю, в какой мере он может их контролировать. В целом им тоже приходится думать о выживании в военно-промышленном комплексе, а не об углублении мирного революционного процесса. Однажды в интервью одному американскому журналу я сказал (и эти слова были весьма популярны в то время), что мы сделаем для вас очень нехорошую вещь – лишим вас врага. И мы это сделали. Многим в Вашингтоне теперь непросто, как непросто и нам. Весьма трудно оправдывать непомерные военные расходы, когда в стране столько других нужд и к тому же нет реальной опасной угрозы извне. Это большая проблема. Не знаю как Путин и его окружение, но, глядя со стороны, можно сказать: он опасается упреков в том, что не заботится о нуждах военных. Коммунисты и Жириновский не преминули бы обвинить его в этом. Сейчас очень много развелось авантюристов. Путин могуществен, он опирается на широкую поддержку избирателей, но никто не знает, что будет после него. Это важно. Бюрократы тревожатся в первую очередь о своем будущем.

– Упустил ли Запад возможность перетянуть Россию на свою сторону?

– Вы хотите сказать, воспользовались ли обе стороны окончанием холодной войны? Полагаю, что нет. Соединенные Штаты были ослеплены тем, что, оказавшись единственной сверхдержавой, пустились в разные авантюры. Не все их инициативы были плохи. В Кувейте все было сделано правильно, но военная кампания в Ираке оказалась слабо обоснованна и подготовлена. Разведывательные службы неудовлетворительно выполнили свою работу, да и сама кампания была проведена некачественно. Поэтому теперь США оказались втянуты в тяжелую войну с очень сомнительным исходом. Ирак может так измотать Америку, что она уйдет из этой страны, как в свое время случилось во Вьетнаме. Мы тоже из-за множества внутриполитических проблем не использовали шанс, полученный после окончания холодной войны. Наши лидеры были удовлетворены тем, что Россию приняли в клуб восьми индустриально развитых стран. Не считаю, что новая холодная война неминуема, но мы вступили в эпоху многополярных международных отношений со множеством «центров силы». Подобная ситуация существовала перед Первой мировой войной. Это непростая политика: она требует больших усилий и тщательно обдуманных шагов. Вряд ли обе стороны к этому готовы. Мы можем шаг за шагом скатываться в трясину противостояния.

– Почему ситуация так резко ухудшилась? Я имею в виду решения в области контроля над вооружениями и вооруженными силами, а также обострение отношений с Великобританией.

– Главное в том, что прекратились переговоры. Стороны теряют интерес друг к другу. Виноваты обе стороны.

– Если бы вы сегодня были президентом России, что бы вы предприняли для предотвращения дальнейшего ухудшения отношений?

– Я бы начал серьезные переговоры. Организовал бы две-три встречи на высшем уровне, чтобы обсудить новую международную обстановку, возможные линии поведения и ответственность ведущих держав. Затем следовало бы со всей старательностью разработать повестку дня таких переговоров. Мы постоянно нуждаемся в переговорах, но к ним нужно все время готовиться, и притом весьма тщательно. Встречу в Кеннебанкпорте нельзя назвать переговорами. Я помню, как в прошлом организовывались подобные саммиты. У всех организаций, включая и мой аппарат, дел было по горло. Мы работали, работали и работали не покладая рук. Теперь же стороны потеряли всякий интерес. Российские правящие круги утратили интерес к консультациям с научным сообществом и пренебрегают мнением авторитетных специалистов. Боюсь, что нечто похожее происходит и в США. Встречи на высшем уровне превратились в шоу: лидеры жмут друг другу руки, улыбаются перед телекамерами, но никакие серьезные переговоры не ведутся.

Создается впечатление, что сейчас никто ни в чем не заинтересован. Я понятия не имею, откуда правители получают информацию и где черпают свои идеи. Путин создал наименее прозрачную на моей памяти систему государственного управления. Даже во времена Сталина мы знали, что, скажем, Маленков, или Суслов, или Жданов хотели сделать то-то либо то-то, после чего это становилось все более очевидным и заметным.

Мне ничего не известно об окружении Путина. Что думают эти люди? Что можно сказать о том или ином члене президент-ской команды? Они не выражают себя как общественные, публичные деятели.

Путин сделал много хорошего – восстановил систему государственного управления, например. Но в то же время ни в одной своей речи он не говорит о перспективах. К чему мы стремимся? Какой курс мы хотим осуществлять во внутренней и внешней политике? Это бы намного эффективнее сплотило страну, чем «вертикаль власти».

Интеллектуальный уровень бюрократов, чиновничества заметно снижается. Это началось при Ельцине: в воскресенье кто-то подсказывает ему имя, а в понедельник мы узнаём о новом премьере. Мы ничего о них не знаем, не знаем их взглядов.

– Вас не беспокоит, что Запад опять начнет считать Россию военным противником, если развитие ситуации продолжится в этом направлении?

– Все зависит от конкретных дел. Если руководители страны будут вести себя, как безумцы, это возможно. Но не думаю, что мы на такое способны – в первую очередь по экономическим соображениям. По дороге сюда вы видели богатые пригороды с фешенебельными особняками. Это главная цель бюрократии. Чинуши не заинтересованы в напряженной работе, военной конфронтации или мировой революции. В любой из этих их особняков можно направить судебных приставов и поинтересоваться источниками сверхдоходов. Все это грязные деньги, чиновники не получают столь высоких зарплат, на которые можно было бы купить такие особняки.

– Путин считает, что США воспользовались временной слабостью России, расширив НАТО, распространив свое влияние на южные республики бывшего Советского Союза и т. д. Теперь он наносит ответный удар, отменяя ранее заключенные договоры и угрожая перенацелить ракеты на Европу.

– Меня это не слишком тревожит. Я больше обеспокоен тем, чтó происходит внутри России. А что представляет собой новое поколение? Что у молодежи на уме? Иногда складывается впечатление, что они ничего не знают о прошлом, и похоже, что их не интересует будущее. На первом плане у них сиюминутные материальные потребности. Завтра эти молодые люди станут играть важную роль. Другой повод для беспокойства – это экономика. Мы так сильно зависим от цен на нефть, что, если они упадут, я не знаю, сможет ли что предпринять Путин. Подобно наркоману, мы сидим на игле высоких цен на нефть.

– Я решил навестить вас сегодня, потому что, похоже, начинается новая опасная фаза противостояния. Призраки и тени прошлого не дают нам покоя.

– Люди размышляют об этом, говорят об этом. Во времена Советского Союза мы были чрезмерно идеологизированы, но жить вообще без идеологии невозможно. Нам нужно прекратить глупые разговоры о том, что у России есть свой, уникальный путь. Это чепуха. Политическое руководство должно думать о том, куда нынешняя ситуация выведет страну, как решить существующие проблемы и к чему они приведут страну.

– Почему так сильно испортились отношения с Великобританией?

– В отсутствие реальных проблем политики искусственно раздувают надуманные. Главными злодеями становятся российские граждане, которые в данный момент находятся на территории России, но когда-то находились в Великобритании.

– Создается ли «дымовая завеса», чтобы защитить убийц Литвиненко?

– Это слишком далеко от меня и моей работы, и поэтому я плохо представляю себе реальное положение вещей. Возможно, создается «дымовая завеса», а быть может, речь идет об элементарной глупости. Я не знаю, что за люди окружают Путина. Я больше всего опасаюсь как раз таких инцидентов, таких мелочей, которые не были заранее спланированы, но могут иметь очень плохие последствия. Мы не выстроили хорошие, на прочной основе, российско-британские отношения, хотя раньше они существовали.

– Обеспокоены ли вы тем, что руководство России плохо контролирует ядерный арсенал страны?

– У нас происходило множество техногенных катастроф, но нет оснований беспокоиться именно по вопросу о контроле над ядерными вооружениями.

– Но достаточно ли благоприятна политическая обстановка для того, чтобы говорить о более решительном сокращении ядерных вооружений?

– Обе стороны потеряли врага. Они не видят друг в друге непосредственной угрозы. И, похоже, не понимают, что эта угроза может снова возникнуть в довольно-таки короткое время. Уже одно только наличие большого количества вооружений повышает вероятность ухудшения отношений и делает ситуацию менее стабильной.

Если у вас накоплено так много ядерных вооружений, то необходимо сказать, что существует план избавления от них, даже если вы пока не можете назвать точную дату. В противном случае другие страны скажут: если у вас есть эти вооружения, почему мы не можем их иметь? В настоящее время обладание ядерным оружием становится признаком великой державы. Какие враги угрожают без-опасности Северной Кореи? Их нет, но эта страна хочет быть великой и могущественной.

Во времена холодной войны нас тревожило, что противник может сделать что-то плохое. Сегодня мы должны опасаться того, что стороны не делают ничего хорошего. Они рассчитывают, что все будет идти так, как идет сегодня. Но ситуация постоянно меняется. Можно ожидать появления новых диктаторов, которые пожелают обзавестись ядерным оружием.

США и Россия в равной степени виновны в том, что ядерного раз-оружения нет. Честно говоря, Россия действует неправильно в этом вопросе. У нас так много вооружений, что мы могли бы сократить их в одностороннем порядке, показав хороший пример. Мы могли бы демонтировать ракеты и тем самым внушить другим доверие. Тогда американцы вынуждены были бы последовать нашему примеру.

– Кто из американских президентов, по вашему мнению, больше виновен в создании напряженности – Буш или Клинтон?

– Буш, поскольку он применил военную силу.

– Не кажется ли вам, что начинается новая холодная война?

– Нет, но мы можем скатиться к ней. Это будет не идеологическая война, но она окажется хуже предыдущей, потому что мы живем в многополярном мире и даже небольшие государства обладают ядерным оружием или могут стать ядерными. Раньше США и СССР всех держали под контролем, а теперь многие страны мира становятся неуправляемыми. Я не говорю, что это уже свершившийся факт, но мы можем подойти к более опасному периоду, чем холодная война. Впереди маячит опасность. Два года тому назад об этом нельзя было даже помыслить, а теперь можно. Многое будет зависеть от личных качеств будущих лидеров США и России.

– Кого бы вы хотели видеть следующим президентом России?

– У меня нет фаворитов, потому что я не знаю кандидатов.

– А с американской стороны?

– Из Хиллари Клинтон может получиться неплохой президент. Что касается Барака Обамы, то о нем я знаю очень мало.

– Обама недавно сказал, что США «снова должны повести за собой мир».

– Если Обама надеется править миром, став политическим лидером Америки, то он наивный новичок в политике. Даже если он так думает, ему не следует говорить об этом вслух.

– Митт Ромни, ведущий кандидат от Республиканской партии, не так давно заявил, что «угроза радикального ислама так же реальна», как в прошлом была реальна угроза нацистской Германии и Советского Союза. «Последствия пренебрежения вызовом в лице радикальной исламской организации или государства, обладающего ядерным оружием, просто неприемлемы», – сказал он.

– Они нашли потерянного врага! Теперь все можно объяснить и оправдать: военные расходы, военные действия… «Война цивилизаций» – это в большой степени надуманное понятие.

– Продолжится ли все это после Буша?

– Продолжится – и у них, и у нас. Нам придется вести переговоры с разными мусульманскими лидерами, потому что такой сценарий плох как для христианства, так и для ислама. Возможно, нам нужно организовать конференцию с участием Китая, Японии, Малайзии, Индонезии, Египта и представителей христианского мира. Нам нельзя допустить, чтобы новое поколение выросло с этой нездоровой идеей «войны цивилизаций», поскольку так недолго и беду накликать. Если все время внушать эту мысль людям, то война станет реальностью.

У Пакистана уже есть ядерное оружие. Вскоре им, возможно, обзаведется Иран. Расползание ядерных вооружений удастся остановить лишь в том случае, если в мире улучшится политический климат, а это не произойдет до тех пор, пока крупные державы не начнут сокращать свои ядерные арсеналы. Нам нужно подать пример, а затем сказать: зачем вам нужно это оружие? Вы опасаетесь других стран? Если это так, то давайте сядем за стол переговоров и обсудим, как мы можем помочь вам.

– Может ли Россия убедить Иран отказаться от планов создания атомной бомбы?

– Думаю, что совместно с Америкой мы сможем остановить Тегеран и уговорить его не создавать бомбу. В Москве все говорят: «Зачем нам тревожиться и переживать по этому поводу? Ведь у американцев больше причин для беспокойства». Поэтому Америка должна стать инициатором переговоров. Если же все будет идти так, как идет сегодня, появление у Ирана атомной бомбы неизбежно. Но если мы будем вести переговоры и подадим хороший пример, сократив собственные ядерные арсеналы, то этого можно будет избежать. Я лично не знаком с лидерами мусульманских стран и не знаю их психологию, но я уверен, что обладание ядерным оружием делает лидера более авантюрным и надменным.

– Беспокоит ли вас рост военной мощи Китая, как это беспокоит Пентагон?

– Мне не очень нравится военное усиление Китая. Это в большей степени угроза для России, чем для США. Но я не вижу явной, реальной опасности. Китай мирно интегрируется в мировую экономику и делает это весьма успешно. Это государство так долго было лишено достойного места в мировом сообществе! Это наложило отпечаток на психологию китайцев. В настоящее время они заняты реальным возрождением своей страны. В то же время у нас нет гарантий того, что военные однажды не придут к власти в КНР. Это будет плохо для Китая и для его соседей. Важно продолжать переговоры с Пекином. Нам придется строить систему многополярного мира и международных отношений как основу нашей общей безопасности.

– Разделяете ли вы идею Горбачёва о том, что Россия должна стать частью общеевропейского дома?

– Конечно. Россия могла бы внести большой вклад в развитие Европейского союза. Почему она должна находиться в изоляции, как того хотят Польша и Эстония? Нельзя все время жить вчерашним днем. Если бы мы жили только прошлым, никто из нас не пожал бы руку немцу. ЕС должен помочь нам теперь, пусть даже чисто символически, дав понять, что Европа не против присоединения России к Евросоюзу. Если бы Европейский союз сказал о том, что Россия может стать частью единой Европы через одно или два десятилетия, это помогло бы стабилизировать политику России.

Россия. США. Евросоюз. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 16 февраля 2008 > № 2906788 Георгий Арбатов

Упорядоченная оборона

© "Россия в глобальной политике". № 1, Январь - Февраль 2008

Ричард Беттс – директор Зальцмановского института войны и мира при Колумбийском университете, старший эксперт Совета по международным отношениям. Его последняя книга – Enemies of Intelligence («Враги разведки»). Данная статья опубликована в журнале Foreign Affairs, № 6 (ноябрь – декабрь) за 2007 год. © Council on Foreign Relations, Inc.

Резюме Сегодня Соединенные Штаты тратят на оборону в реальном исчислении больше, чем когда-либо в истории. При этом отсутствует убедительное обоснование необходимости столь впечатляющей военной мощи. Причина подобного положения в том, что без политических стимулов для обуздания аппетитов правящий класс утратил способность ясно мыслить, когда дело касается оборонной политики. Новая мантра Вашингтона должна звучать так: «Полтриллиона долларов – это больше чем достаточно».

Если бы Рип Ван Винкль (персонаж одноименного рассказа Вашингтона Ирвинга. – Ред.) заснул в бюджетном управлении Пентагона 20 лет назад и проснулся сегодня, то с первого взгляда он решил бы, что ничего не изменилось. В мирное время президент Джордж Буш-младший запросил на нужды Вооруженных сил США 505 млрд долларов в 2008 году – почти столько же в переводе на реальную стоимость доллара, сколько просил президент Рональд Рейган в 1988-м. Рип почесал бы в затылке, обнаружив, что советская империя и сам СССР развалились более 15 лет назад, а Вашингтон тратит на свою военную мощь почти столько же, сколько весь остальной мир, в пять раз превышая суммарные расходы всех своих потенциальных противников. Рип перестал бы вообще что-либо понимать, услышав, что планировщики в Пентагоне тем не менее обеспокоены стратегическим перенапряжением, а кандидаты в президенты наперебой обещают еще больше увеличить военный бюджет и численность войск.

Конечно, нынешняя нагрузка на ресурсы и Вооруженные силы объясняется войнами в Афганистане и Ираке. Но расходы на эти войны не включены в указанную выше «базисную» сумму в полтриллиона долларов. Их покрывает дополнительный запрос еще на 142 млрд долларов, тем самым суммарный военный бюджет-2008 поднимается до колоссальной цифры в 647 млрд долларов. В реальном выражении это на 25 % превышает военный бюджет 1968 года, одобренный в разгар вьетнамской войны, то есть в ходе самого масштабного и кровопролитного конфликта, с которым пришлось столкнуться США. И даже эта цифра не включает в себя еще 46 млрд долларов, расходуемых Управлением внутренней безопасности, чьи функции во многих других странах возлагаются на Министерство обороны.

Что можно было бы ответить на неизбежные вопросы Рипа о происходящем? Указать на то, что все подорожало? Возразить, что при этом военные расходы сегодня составляют меньшую долю ВВП, чем во время холодной войны (4,2 % по сравнению с 5,8 % в 1988-м и 9,4 % в 1968-м)? Но, если говорить начистоту, придется признать, что Вашингтон тратит такую сумму и чувствует себя незащищенным только потому, что политическое руководство страны перестало ясно мыслить в терминах оборонной политики.

В последние годы Соединенные Штаты, проводя политику в области национальной безопасности, действовали скорее инстинктивно, реагируя на устрашающие замыслы противников, чем руководствовались трезвой оценкой тех средств, которые им можно эффективно противопоставить. США столкнулись с совершенно реальными угрозами, и в будущем их ожидают, по-видимому, еще более значительные опасности. Но эти угрозы нельзя предотвратить сегодняшними затратами на самые дорогостоящие компоненты военной мощи.

Между тем политические лидеры Америки утратили способность ответственно устанавливать баланс между принятыми обязательствами и имеющимися ресурсами. Американцы моложе 80 лет вряд ли припомнят, чтобы в мирное время Соединенные Штаты обходились без многочисленной регулярной армии, хотя в первые 150 лет существования республики это являлось нормой. Поэтому ситуация, сложившаяся по окончании холодной войны, не выглядит столь уж необычной. К тому же подрядчики, живущие за счет оборонных заказов, приспособились организовывать политическую поддержку путем распределения субподрядов по максимальному количеству избирательных округов для выборов в Конгресс. А электорат обеих главных политических партий, традиционно выступавший за ограничение расходов, просто испарился, открыв простор своим неумеренным оппонентам.

Два последних президента США в конечном итоге прониклись амбициозными планами переустройства мира в соответствии с американскими ценностями. Однако они не учли всю полноту бремени расходов и последствий, которые повлечет за собой воплощение их грандиозных планов. Результатом явился, прямо скажем, не очень удобный оборонный бюджет: больше, чем необходимо для базовой национальной безопасности, но меньше, чем требуется для повсеместного устранения всех существующих в мире злокозненных правительств и группировок.

Настало время трезво взглянуть на проблему. Единственная внятная причина, которой объясняется увеличение военных расходов – попытка установить добрую и великодушную американскую империю – опасное заблуждение. И все же более умеренная и разумная стратегия национальной безопасности может и должна быть «приобретена» по более низкой цене.

КАК БЫСТРО МЫ ЗАБЫВАЕМ

Кабинетные генералы полагают, что государства ставят перед собой прежде всего внешнеполитические задачи, а затем подчиняют все остальное их выполнению. В жизни все сложнее. Угрозы, возможности и риски, как правило, имеют неопределенный характер, а вот экономические затраты на то, чтобы оказаться максимально подготовленным к тому или иному повороту событий, всегда строго фиксированы. Политические лидеры в демократической стране вынуждены не только нести расходы на оборону, но и следить за тем, чтобы затраты на выполнение обязательств не выходили за рамки имеющихся ресурсов. Учитывая, что в прошлом Вашингтон успешно справлялся с куда более серьезными угрозами, чем сегодня, текущие дебаты о стратегиях и бюджетах только выиграют, если их участники попытаются мыслить в исторической перспективе.

Платежеспособность в том, что касается стратегии, – это уравнение, включающее ряд переменных. Так, в период холодной войны, чтобы правильно сводить баланс обязательств и средств, президенты Соединенных Штатов склонялись к разным решениям. Джон Кеннеди и Рональд Рейган пытались примирить амбициозные планы с ограниченными ресурсами, увеличивая оборонные расходы. Ричард Никсон решал аналогичную задачу прямо противоположным образом: он сократил военные обязательства, прибегнув к перераспределению бремени расходов и дипломатическим перегруппировкам. Дуайт Эйзенхауэр добился сокращения расходов, не изменяя унаследованным обязательствам, поскольку адаптировал стратегию и пошел на повышенный риск (он предпочел защищать НАТО путем принятия доктрины массированного ответного ядерного удара, а не с опорой на многочисленные обычные вооруженные силы).

Сегодняшние сторонники увеличения военных расходов оправдывают свою позицию тем, что нынешняя доля обороны в ВВП значительно ниже показателей времен холодной войны. Это верно, но к делу не относится. Данная аргументация принимает во внимание лишь одну сторону уравнения – расходы, выгадывая на том, что игнорирует необходимость регулировать масштаб обязательств, выбор стратегии и степень риска. В результате из истории делается неверный вывод. А она учит, если ее правильно интерпретировать, что сегодняшним сократившимся угрозам можно было бы противостоять, сохраняя бЧльшую устойчивость и равновесие.

В эпоху холодной войны Вооруженные силы США постоянно готовились к Третьей мировой войне. Военная мощь поддерживалась в расчете на противодействие сверхдержаве, которая располагала 175 армейскими дивизиями, 40 тыс. единиц ядерного оружия и многочисленными союзниками. Но даже на ранних стадиях холодной войны, в атмосфере сильнейшей напряженности и страха, ценности минимизации издержек не были забыты. Расходы на оборону держались в узде за счет ограничений на доходы, строгого соблюдения объемов других государственных расходов и последовательного балансирования бюджета.

Как отмечено в классических исследованиях политологов Гленна Снайдера и Самьюэла Хантингтона о формировании оборонной политики при президентах Гарри Трумэне и Эйзенхауэре, в то время расходы на оборону выделялись по «остаточному принципу»: эти президенты начинали с налоговых доходов, вычитали внутренние расходы, а то, что оставалось, отдавали на оборону. Трумэн поступал так, пока шок войны в Корее не заставил его начать наращивать военный потенциал; Эйзенхауэр рассчитывал таким образом сохранить здоровую внутреннюю экономику как основу для стратегической конкуренции в долгосрочной перспективе.

С точки зрения стратегии остаточный принцип являлся произвольным способом ограничения затрат и применялся не слишком долго. Возрождать его не имеет смысла. Однако нецелесообразно и сравнивать текущие оборонные расходы с издержками любой другой стадии холодной войны – ведь она закончилась.

В последний раз Соединенные Штаты оставались один на один с многополярной международной системой в те десятилетия, которые предшествовали Второй мировой войне. Тогда оборонные расходы в мирное время обычно не превышали двух процентов ВВП. В 1939-м, перед тем как в следующем году начать полную мобилизацию, США выделили на оборону всего лишь 1,4 %.

Такой уровень был, конечно, слишком низким, и после Пёрл-Харбора Соединенные Штаты усвоили этот урок навсегда. Но на каком основании делается вывод, что текущий уровень должен быть в три раза выше? Конечно, его не оправдывает ни одна из реальных угроз, с которыми в действительности могла бы столкнуться американская армия. Военный потенциал необходимо поддерживать на уровне комфортного превосходства над имеющимся либо вероятным противником. Но этот потенциал надо соотносить с возможностями самих противников, а не исходить из предельных технологий или неосознанного стремления иметь больше.

НАСТОЯЩИЕ И БУДУЩИЕ УГРОЗЫ

Пентагону будет трудно справляться с основными проблемами, связанными с оборонными расходами, пока Америка не выберется из затруднительного положения, в которое она сама себя загнала, развязав войну в Ираке. Эта война довела некоторые сегменты Вооруженных сил США до критического состояния. Часто сменяющиеся и продолжительные периоды боевой службы солдат и регулярное развертывание гражданских резервистов позорным образом вынудили малое число добровольцов платить высокую цену за просчеты политиков.

Основное планируемое средство преодоления этого кризиса – значительное увеличение численности Сухопутных войск и Корпуса морской пехоты – вызывает сомнения. Если бы дополнительные войска были сформированы раньше и выдвигались по мере необходимости, наращивание сил могло иметь смысл. Однако вербовка, обучение, организация и развертывание дополнительных сухопутных боевых соединений займет годы, а к этому времени Соединенные Штаты, вероятно, выведут основной контингент своих войск из Ирака. И если только Вашингтон не планирует вторжение в Иран либо в Северную Корею и не собирается завести привычку начинать масштабные противоповстанческие кампании в крупных несостоявшихся государствах (а ни то ни другое не представляется ни вероятным, ни желательным), то не ясно, какие именно цели достигаются путем перманентного увеличения численности Сухопутных войск и корпуса морской пехоты США.

Более того, несмотря на попытки администрации Буша объединить войну против Саддама Хусейна и «войну с терроризмом», это два разных конфликта. Группы и люди, вдохновляемые «Аль-Каидой», будут представлять угрозу по всему миру и после того, как Соединенным Штатам удастся выбраться из Ирака. Но распространяемое некоторыми неоконсерваторами мнение о том, что Соединенные Штаты участвуют ныне в Четвертой мировой войне (третьей по счету была холодная война), – абсурдное раздувание современной угрозы. Эта идея неявным образом связывает также все антиамериканские настроения в исламском мире с радикалами, нанесшими удар по Всемирному торговому центру и Пентагону 11 сентября 2001 года. Для наблюдателей, чье стратегическое сознание пробудилось 11 сентября, Усама бен Ладен не менее опасен, чем Сталин. Но подобное мышление означает забвение, какие реальные масштабы имели вызовы прошлого.

Вашингтон распахнул шлюзы военных расходов после терактов 11 сентября в основном не потому, что это было стратегически целесообразно, а потому, что надо было что-то делать. В редких случаях войну против террористов можно вести с применением танковых армейских батальонов, авиации или сил Военно-морского флота – многочисленных обычных вооруженных сил, на которые главным образом тратится военный бюджет. Основная проблема состоит не в том, чтобы уничтожить террористов, а в том, чтобы их найти, и в этих целях в первую очередь наиболее пригодны такие средства, как разведка и силы специального назначения. Расширить возможности США в этих сферах непросто. Тут необходимо осуществить вербовку, и обучение, и эффективное развертывание ограниченного числа талантливых и отважных людей с соответствующими навыками. В то же время нет надобности в расходовании полтриллиона долларов, которые идут на оплату обычных и ядерных вооружений.

Вторая главная угроза безопасности Соединенных Штатов сегодня – распространение ядерного и биологического оружия массового уничтожения (ОМУ). То есть еще одна проблема, которую невозможно решить с помощью развертывания дорогостоящих обычных вооружений. Удары с воздуха сами по себе ненадежны как мера против распространения, особенно если цель заранее предупреждена, рассредоточилась и надежно укрыла инфраструктуру, предназначенную для производства такого оружия. В лучшем случае бомбардировка способна временно приостановить программу, в худшем – вдохнуть в нее новую энергию.

Единственный гарантированный военный способ ликвидировать программы ОМУ в другом государстве на ранней стадии их развития – вторгнуться на территорию этого государства и оккупировать его, но после фиаско в Ираке этот путь вряд ли в скором времени покажется кому-нибудь привлекательным. В конечном счете наименее ущербные инструменты, которыми можно воспользоваться, – это дипломатические и экономические: вознаграждение за сотрудничество и санкции за несоответствие.

После того как страна переступает ядерный порог, риск превентивной войны с ней становится слишком опасным. Имеет смысл решать проблему, прибегнув к мерам сдерживания и устрашения – стратегиям, которые, несмотря на их недостатки, десятилетиями держали оборону против Москвы и Пекина. Тем, на кого сегодня наводят панику Иран и Северная Корея, не следует забывать, что Махмуд Ахмадинежад и Ким Чен Ир – это просто мокрые курицы по сравнению со Сталиным и Мао. В стратегии ничего нельзя предполагать наверняка, но, находясь перед выбором, разумнее сделать ставку на то, что средства, сработавшие с деспотами прошлого, сработают и с нынешними.

Что касается возможных будущих угроз, то Китай, очевидно, представляет собой серьезную проблему. Если экономический рост КНР продолжится, а внутренняя политика сохранит стабильность, она по необходимости будет действовать, как все остальные великие державы в истории: демонстрировать силу, чтобы получить то, на что, по ее мнению, она имеет право, и оспаривать иностранное доминирование в сопредельных странах. Еще более плохим вариантом мог бы стать антиамериканский альянс между восходящим Китаем и восстановившейся озлобленной Россией. Однако даже такая перспектива не требует в данный момент расходов на оборону, сопоставимых с периодом холодной войны.

Хотя военное соперничество с КНР не столь уж невероятно, оно не неизбежно, и отнюдь не в интересах США превращать его в самосбывающееся пророчество – а именно к этому могут привести преждевременные или неумеренные военные инициативы, нацеленные на Китай. Если такой конфликт действительно начнется, времени на подготовку будет достаточно. Соединенные Штаты все еще намного опережают КНР по военно-воздушной и военно-морской мощи, а именно этот потенциал будет испытываться на прочность в случае войны в Тайваньском проливе. Сражаться с многочисленной китайской армией на азиатском материке в любом случае будет трудно, но решение проблемы состоит не в увеличении численности войск США, а в стратегии, позволяющей избежать возможности такого столкновения (за исключением Корейского полуострова, где географические условия позволяют удерживать оборону фронта).

Наилучший способ подстраховаться от долгосрочной китайской угрозы заключается в принятии мобилизационной стратегии. Такая стратегия предполагает планирование и изыскание ресурсов уже сегодня, с тем чтобы впоследствии военные возможности можно было при необходимости расширить. Это означает тщательное проектирование системы мер по обеспечению боевой готовности с акцентом на научно-технические разработки, профессиональное обучение и организационное планирование. Наращивание оборотов мобилизации следует отложить, пока с полной достоверностью не подтвердится, что военное превосходство Америки начинает превращаться в простое преимущество. А до той поры сдерживание роста военного производства и экспансии лишь поможет избежать растранжиривания триллионов долларов на вооружения, способные технически устареть, когда угроза действительно материализуется. (Соединенные Штаты слишком долго – до 1940 года – откладывали мобилизацию против нацистской Германии и имперской Японии. Но начать мобилизацию в 1930-м было бы отнюдь не разумнее: авральная программа производства самолетов в то время привела бы в конечном счете к выпуску тысяч бесполезных бипланов.)

МИФЫ ИМПЕРИИ

Если, с одной стороны, текущий оборонный бюджет США больше, чем это необходимо для противостояния существующим и вероятным угрозам, то, с другой стороны, его совершенно недостаточно, чтобы поддерживать реальные усилия Америки по имперскому наведению порядка. Представление о том, что Соединенные Штаты имеют право и что им вменено в обязанность поддерживать мир в регионах, принимать меры дисциплинарного воздействия на нарушителей цивилизованных норм, продвигать демократию и устанавливать мировой порядок, – одна из отличительных черт вильсоновской традиции внешней политики. Во времена холодной войны эти амбиции отчасти сдерживались советской державой, но с приходом однополярного мира наступила пора расцвета.

Миссия глобального наведения порядка призвана оградить от непосредственных угроз не только американцев. Некоторые ее сторонники говорят об «эффекте домино» и «теории разумного эгоизма». Это означает, что угрозам, с которыми сталкиваются другие страны, следует поставить заслон, прежде чем они дадут метастазы и их разлагающее воздействие скажется на безопасности США. Приверженцы такого взгляда утверждают, что достаточно доверить поддержание стабильности на Ближнем Востоке местным тиранам и позволить Афганистану превратиться в пристанище террористов, как результатом станет новое «11 сентября». Такая логика делает превентивную войну законным средством политики национальной безопасности.

Подобного рода притязания чреваты возникновением серьезной проблемы, поскольку попытки управлять миром порождают сопротивление. Местные политические деятели редко воспринимают действия доминирующей державы как благие либо альтруистические; внешнее вмешательство часто вызывает возмущение и националистическую реакцию; за позитивные результаты хвалят неохотно, а при наличии проблем не скупятся на обвинения. В результате силовые военные акции обычно умножают количество врагов, в то время как разумная стратегия может привести к сокращению их числа и внести в их ряды раскол.

Вторая проблема заключается в том, что гуманитарное вмешательство у нас обычно воспринимают положительно, если оно кратковременно и необременительно, тогда как его успех у местного населения других стран зависит от того, насколько оно длительно и дорого. Политические лидеры редко призывают жертвовать кровью и богатством нации ради решения отдаленных проблем. Опыт Ирака, вероятно, еще больше усилит скептицизм в отношении таких мер.

Обе вышеуказанные проблемы усиливают друг друга. Чтобы иметь хоть какой-то шанс успешно играть роль доброго и великодушного гегемона, Соединенные Штаты должны более последовательно добиваться укрепления международного права, свергая кровожадные режимы, не позволяя государствам приобретать опасные вооружения и т. д. Но бремя таких мер обещает быть тяжелым и потребует национальной мобилизации и напряжения сил куда более значительных, чем те, на которых настаивают сегодня даже самые рьяные приверженцы вмешательства.

Но если Вашингтон предпочтет снизить расходы, подкрепляя универсальную риторику ограниченными действиями в отдельных удобных случаях, то его политику неизбежно будут считать произвольной, капризной или диктуемой в основном собственными материальными интересами. Имперская роль и сейчас, как и в прошлом, является и недоступно дорогой, и неразумной. Тот факт, что у Америки сейчас нет возможностей играть эту роль, не следует считать проблемой.

МЕРЫ ПОЛИТИЧЕСКОГО УПОРЯДОЧЕНИЯ

Каким же образом политическому руководству США надлежит сбалансировать свои многочисленные интересы и достичь стратегиче-ской устойчивости? Достоинством практики формирования бюджета по остаточному принципу, введенному Трумэном и Эйзенхауэром, является ограничение расходов, а недостатком – необходимость идти на неприемлемо высокие риски. Но подходы, которые после 1950-х годов пришли на смену этим принципам, не принесли безусловных улучшений. Кеннеди пришел к власти на волне критики республиканцев, оказавшихся неспособными добиться успехов в области национальной безопасности, и установил принцип, согласно которому Соединенные Штаты должны тратить столько, сколько потребуется. Проблема была и остается в том, что просто не существует объективного способа подсчитать, какая цифра достаточна для защиты от потенциальных угроз, даже если цели и стратегии ясны. Кабинетные аналитики могут сколько угодно говорить о компромиссах и эффективности, но чье видение одержит верх, всегда определяет политика.

Значительное преимущество фиксированного бюджетного потолка состоит в том, что он заставил Объединенный комитет начальников штабов ВС США принимать трудные решения о программных приоритетах. Несмотря на заверения администрации Кеннеди, что она готова тратить столько, сколько нужно, бюджетные потолки продолжали реально применяться. Но поскольку определялись они уже не произвольно, то предметом разногласий стала величина пирога в целом, а не каждой его доли по отдельности. Не имея возможности сказать, что денег в их распоряжении больше нет, гражданские менеджеры вынуждены были теперь отвергать программы, на которых настаивали военные, заявляя, что в них нет необходимости. Таким образом, особенности процесса принятия решений заставляли их подменять оценки военных профессионалов собственными мнениями, в силу чего обсуждение бюджета превратилось в некий тест отношений между гражданскими и военными.

Тем самым отказ от произвольных лимитов бюджета непреднамеренно ослабил главное средство гражданского контроля – способность разделять и подчинять себе разные виды вооруженных сил и заставлять военных самостоятельно находить компромиссы между программами. Достаточно сравнить жесткую конкуренцию между видами вооруженных сил конца 1940-х и их взаимную предупредительность последних лет. В начале холодной войны ВВС и ВМФ ожесточенно соперничали за то, чья новая система вооружений – бомбардировщик В-36 либо ударный авианосец – станет основным средством нанесения бомбовых ударов по территории Советского Союза. (В итоге, когда расходы на оборону увеличились втрое после начала войны в Корее, закупили и то и другое.) По окончании холодной войны уже не наблюдалось сколько-нибудь принципиальных дискуссий вокруг необходимости заменить бомбардировщиком В-2 военно-воздушных сил одной или нескольких авианосных групп ВМФ, хотя угрозы, с которыми приходилось сталкиваться, были очевидно не столь велики, а стратегическая избыточность – явно менее необходима. В-2 выглядел дешевле, учитывая расходы на приобретение и содержание авианосной группы, однако ВВС не пытались публично или в Конгрессе доказывать, что B-2 – это менее затратный вариант стратегической авиации в XXI веке.

Разумеется, в прежние времена ВВС могли бы попытаться вырвать долю совокупного военного бюджета у других видов вооруженных сил, но в новых обстоятельствах они направили лоббистские усилия не на Объединенный комитет начальников штабов, а на исполнительную ветвь, подчинив свою заинтересованность в приобретении В-2 другим приоритетам закупок в реестре программ ВВС.

Управленческие реформы 1960-х, с помощью которых предпринималась попытка рационализировать решения о ресурсах, не только создали новые трудности для гражданского контроля. В долгосрочной перспективе они также косвенно способствовали повышению расходов на оборону, поскольку создавали имидж Демократической партии как антивоенной. На начальной фазе холодной войны демократы регулярно выступали за более высокие, чем требовали республиканцы, расходы на военные цели и часто приобретали репутацию «партии войны». Однако после президентской кампании Макговерна в 1972 году Демократическая партия стала ассоциироваться с оппозицией оборонным расходам и использованию силы, чем заслужила репутацию стратегически бесполезной.

Когда этот имидж превратился в политический пассив, партия попыталась избавиться от него, отказавшись от требований экономить на обороне. В 1990-е Билл Клинтон тратил на армию больше, чем предлагалось в программе его предшественника, Джорджа Буша-старшего, на заключительном этапе президентства. В ходе избирательной кампании 2000 года кандидат от демократов Альберт Гор обещал увеличить расходы на оборону на 80 млрд долларов в предстоящие 10 лет. С тех пор основная масса демократов наперебой старалась доказать, что они такие же сторонники военных, как и все остальные.

В тот же период республиканцы отказались от своей традиционной одержимости идеей финансовой ответственности. Трумэн и Эйзенхауэр предпочитали остаточный принцип, потому что чувствовали необходимость сбалансировать федеральный бюджет. Позднее республиканцы, начиная с Никсона, придерживались той же риторики, но отказались от ее сути; они делали больший упор на сокращение налогов, чем на сокращение расходов, что приводило к бюджетному дисбалансу.

С течением лет подобные тенденции в обеих партиях привели к ослаблению прочной политической базы, на которой зиждилось ограничение оборонных расходов. Ее полностью уничтожили события 11 сентября. В результате оборонный бюджет в течение девяти из последних десяти лет рос в среднем больше чем на 6 % ежегодно – это рекорд, с которым несравнимо никакое другое десятилетие после окончания Второй мировой войны, даже с учетом ведения войн в Корее и Вьетнаме. (В 1960-е, включая наращивание вооружений при Кеннеди и худшие годы вьетнамской войны, среднегодовое увеличение оборонного бюджета составляло 2,5 %.)

СТРАТЕГИЧЕСКАЯ УСТОЙЧИВОСТЬ

Глупо задавать вопрос, могут ли Соединенные Штаты позволить себе поднять уровень военных расходов. Могут, и если необходимо – поднимут. Проблема заключается в том, что есть другие важные вещи, которые США тоже хотят и могут себе позволить, а доллар, потраченный на что-то одно, нельзя уже потратить на другое. Расходы на оборону должны быть сбалансированы не только в соответствии с предполагаемыми нуждами военных, но и с иными потребностями. Речь идет не только о таких фундаментальных внутренних программах, как пособия социального страхования и бесплатная медицинская помощь, которым угрожает надвигающийся дефицит, но и о других статьях, затрагивающих интересы национальной безопасности.

Например, Государственный департамент находится на относительно голодном пайке. Ему с трудом удается обеспечивать посольства персоналом и нести миссию США по всему миру, располагая штатом лишь в несколько тысяч человек и запрошенным бюджетом на основную деятельность всего чуть больше 7 млрд долларов. Суммарная бюджетная заявка Госдепа на 2008 год, в которую входят средства на оказание помощи иностранным государствам, вклады в международные организации и миротворческие миссии, а также вспомогательное финансирование операций в Ираке и Афганистане, едва превышает 42 млрд, что составляет 6,5 % от объема финансирования, запрошенного Пентагоном. В мире, где источником многих угроз являются политическая и экономическая нестабильность, а также антиамериканские настроения и где правительство США с огромным трудом способно поддерживать коммуникацию на уровне широких масс населения, эти цифры представляются крайне несбалансированными.

Даже при наличии бесконечных ресурсов, направляемых на поддержание военного потенциала, все равно достигались бы лишь отдельные цели. Способность, опираясь на военную силу, формировать мир в соответствии с американскими ценностями, более ограниченна, чем казалось на волне оптимизма постбиполярной эпохи. Имперское установление порядка возможно, когда речь идет об отдельных убийцах или бандах головорезов, а не в случае организованных и обученных вооруженных отрядов. Навязывание политического порядка при наличии сопротивления, как правило, требует войны – куда более кровопролитного и сложного предприятия.

Профессиональные военные это понимают, и именно поэтому они обычно пытаются избежать таких полицейских операций и отстаивают стратегии, которые опираются на подавляющее военное превосходство. Штатские, напротив, часто предпочитают косвенное и ограниченное применение военной силы, полагая, что таким образом можно добиться значительных выгод за безделицу. Учитывая трудности, с которыми сталкивались в последнее время Соединенные Штаты при осуществлении военных вмешательств, есть основание полагать, что в ближайшем будущем Америка станет реже прибегать к таким операциям.

На восстановление стратегической устойчивости потребуется время, и есть веская причина не сокращать оборонный бюджет радикально. Более того, аргументы в пользу лимитов утратят силу, если в общественном мнении в результате будущих катастрофических терактов пустит корни идея Четвертой мировой войны. Но если подобному не суждено случиться и утвердится более скромная стратегия национальной безопасности, станет легче ограничить расходы на оборону и направить их на угрозы, заслуживающие большего внимания. Демократы придут в себя после многолетней борьбы с имиджем слабаков. Республиканцы вновь проявят интерес к финансовой ответственности.

Для защиты интересов национальной безопасности Соединенным Штатам необходимы мощные вооруженные силы, которые соответствуют внешним угрозам и закрывают слабые места в системе обороны, действительно представляющие опасность для страны, а не используются для удовлетворения амбиций по переустройству мира. В идеале будущая администрация станет принимать соответствующие решения, основываясь на не столь произвольных расчетах, как у Трумэна и Эйзенхауэра, но и не столь регламентированных, как у Никсона. Правда, если бы пришлось выбирать между этими двумя подходами и сегодняшней расточительностью Вашингтона, то оказалось бы, что старые модели – не самые худшие. Нынешние защитники искусственного сохранения высокой доли военных расходов в ВВП придерживаются стандарта, который столь же далек от способности здраво оценить угрозы, сколь и остаточный принцип.

Смена направления в сторону конкретного сокращения расходов потребует принятия непростых решений, трудных переговоров и жестоких схваток на политической арене. Настроения в пользу увеличения оборонных расходов после 11 сентября 2001 года укоренились настолько широко, что пока немногие представители политического мейнстрима систематически отваживаются выступать за их снижение.

Даже Институт политических исследований, который обычно позиционируют значительно левее центра, рекомендует сократить основной оборонный бюджет всего на 56 млрд долларов, то есть на 11 %, а общие военные расходы – меньше чем на 9 %. Подобные призывы не приходится сравнивать с временами президентской кампании Макговерна, который требовал снизить военные расходы на треть, и это на завершающей стадии последней непопулярной войны Америки. Предлагаемый Институтом политических исследований оборонный бюджет на 2008 год предусматривает сокращение или отмену закупок самолетов F-22, F-35, C-130J и V-22, субмарин класса Virginia и эсминцев класса Zumwalt, а также финансирование армейской программы «Боевые системы будущего», национальной противоракетной обороны, космических вооружений, ядерных систем, научно-технических разработок и развернутых сил ВВС и ВМФ.

Возможно, некоторые из этих предложений опрометчивы (например, сокращение расходов на научно-технические разработки плохо сочетается с переходом к мобилизационной стратегии). Но реализация даже половины из обозначенных предложений урежет базисный бюджет (но не текущие расходы на войну) почти на 6 %.

Концентрация политической воли к сдержанности потребует напряженной борьбы. Начало может быть положено лозунгом «Полтриллиона долларов – это более чем достаточно». Небольшие сокращения в течение нескольких лет при неизменном бюджете, подтачиваемом инфляцией, заставят систему туже затянуть пояс. Сокращения должны основываться на том соображении, что дорогостоящие программы предназначены исключительно для противо- стояния реальному потенциалу противника, а не для поддержания традиционных приоритетов видов вооруженных сил, расширения технологических горизонтов как самоцели или поглощения ресурсов, оказавшихся доступными благодаря политической конъюнктуре.

США > Армия, полиция > globalaffairs.ru, 16 февраля 2008 > № 2851556 Ричард Беттс

Инофирма

По законодательству Франции иностранцам разрешено участвовать в предприятиях любых организационно-правовых форм, из которых практический интерес потенциального инвестора могут привлечь следующие: Societe a responsabilite limitee (SARL) – закрытая компания с ограниченной ответственностью; Societe Anonyme (S.A) – открытое акционерное общество; Societe en Nom Collectif (SNC) – партнерство с неограниченной ответственностью; Societe en commandite par actions (SCA) – партнерство с ограниченной ответственностью.

Все иностранцы (кроме граждан Европейского Союза) для работы директорами или управляющими своих предприятий во Франции обязаны получить соответствующее разрешение на работу – Carte de Commercant (профессиональная карта) и вид на жительство, которые являются двумя различными документами, необходимыми иностранцу для постоянного проживания и работы во Франции. Заявление об их получении подается одновременно.

Выбор той или иной формы учреждаемого предприятия, как правило, зависит от масштаба предполагаемого бизнеса.

Представители малого и среднего бизнеса во Франции предпочитают регистрироваться в форме закрытой компании с ограниченной ответственностью SARL), которую учреждают минимум двое физических или юридических лиц с минимальным уставным капиталом в 7600 евро.

На момент регистрации оплачивается 20% суммы капитала, а остальная часть – в течение 5 лет. Для оплаты капитала не денежными активами необходимо получить заключение независимого эксперта во Франции.

В закрытой компании разрешен выпуск только именных акций, которые не могут свободно передаваться третьим лицам без одобрения остальных акционеров компании.

Управляет компанией менеджер, который вправе быть только физическим лицом.

Если компания имеет более 50 работников, либо чистый оборот компании превышает 500 000 евро, или ее общие активы 200 000 евро, то компания обязана назначить аудитора для ведения своего бухучета.

Открытое акционерное общество (SA) учреждают минимум 7 физических или юридических лиц для ведения крупного бизнеса или для работы с неограниченным числом потенциальных инвесторов.

Минимальный уставный капитал общества – 38 000 евро. На момент регистрации оплачивается 50% суммы капитала, а остальная часть – в течение 5 лет.

Обществу разрешен выпуск акций как именных, так и на предъявителя, которые можно свободно передавать третьим лицам без одобрения остальных акционеров компании. Регистрационный налог на передачу или продажу акций составляет 4,8% от рыночной стоимости акции.

Управляет открытым обществом Совет менеджеров, имеющий в своем составе от 3 до 24 членов (только физических лиц). Все менеджеры обязаны быть акционерами общества. Советом менеджеров управляет глава Совета.

Общество должно назначить аудитора для ведения своего бухучета.

Партнерство с неограниченной ответственностью (SNC) и партнерство с ограниченной ответственностью (SCA) учреждают минимум два физических или юридических лица (резиденты или нерезиденты Франции).

Принципиального отличия между партнерствами с неограниченной и ограниченной ответственностью нет, за исключением того, что:

• партнерство с неограниченной ответственностью состоит из генеральных партнеров, которые несут неограниченную ответственность по долгам и обязательствам своего предприятия;

• партнерство с ограниченной ответственностью состоит как минимум из одного генерального партнера с неограниченной ответственностью и одного или более партнеров с ограниченной ответственностью, которые несут ответственность по долгам и обязательствам своего предприятия только в пределах заранее определенной между ними суммы.

Партнеры не свободны в передаче своих прав третьим лицам, если нет одобрения общего собрания предприятия.

Управлять бизнесом могут только генеральные партнеры в соответствии с учредительным договором. Один из управляющих обязан быть резидентом Европейского Союза.

Компании и партнерства с ограниченной ответственностью подлежат во Франции налогообложению по совокупной ставке, равной 33,66% (33,33% на чистую прибыль, включая полученные дивиденды + дополнительно 10% на эту сумму).

Несмотря на то, что партнерства с неограниченной ответственностью не являются самостоятельными субъектами налогообложения во Франции и члены партнерства сами платят налоги по месту своей резидентности, мы рекомендуем внимательно изучить с местными юристами все налоговые нюансы будущей деятельности прежде, чем предпринимать какие-либо практические шаги в учреждении такого предприятия.

Франция занимает второе (после Великобритании) место в мире по числу действующих соглашений об избежании двойного налогообложения, подписанных с такими странами, как: Австралия, Австрия, Алжир, Аргентина, Бангладеш, Бахрейн, Бельгия, Бенин, Берег Слоновой Кости, Болгария, Боливия, Бразилия, Буркина-Фасо, Венгрия, Венесуэла, Габон, Германия, Греция, Дания, Египет, Замбия, Зимбабве, Израиль, Индия, Индонезия, Иордания, Иран, Ирландия, Исландия, Испания, Италия, Камбоджа, Камерун, Канада, Катар, Кипр, Китай, Конго, Кувейт, Ливан, Люксембург, Маврикий, Мавритания, Мадагаскар, Малави, Малайзия, Мали, Мальта, Мексика, Монако, Нигерия, Нидерланды, Новая Зеландия, Норвегия, ОАЭ, Оман, Пакистан, Польша, Португалия, Россия и все страны СНГ, Румыния, Саудовская Аравия, Северная Корея, Сенегал, Сербия, Сингапур, Словакия, США, Таиланд, Того, Тринидад и Тобаго, Тунис, Турция, Филиппины, Финляндия, Центральная Африканская Республика, Черногория, Чехия Швейцария, Швеция, Шри-Ланка, Эквадор, ЮАР, Япония.

Франция > Приватизация, инвестиции > corpagent.com, 15 февраля 2008 > № 340901

Инофирма

Из многообразия организационно-правовых форм предприятий, разрешенных к регистрации в Румынии, отметим лишь наиболее эффективный для иностранного инвестора корпоративный инструмент, а именно общество с ограниченной ответственностью (ООО).

Минимальный уставный капитал ООО – ROL 2 млн. (1 евро равен ROL 36 000), а минимальная оплачиваемая каждым участником доля – ROL100 000. Капитал оплачивается в твердой валюте, которая конвертируется по официальному курсу Национального банка Румынии на дату составления Устава предприятия.

Минимальное число учредителей ООО (физических или юридических лиц любой резидентности) – 1, однако ООО с единственным акционером – юридическим лицом может быть учреждено только при условии, что такой учредитель не является компанией, которая, в свою очередь, основана только одним участником. Физическое лицо, являющееся единственным акционером в другой компании, также не вправе выступать в качестве единственного учредителя румынского ООО.

Директорами ООО могут быть любые физические и юридические лица, резиденты и нерезиденты Румынии.

Организационные формальности, связанные с регистрацией ООО:

• проверка названия предприятия в Торговом реестре Румынии. В названии должно быть хотя бы одно румынское слово. Для использования таких слов, как «Румыния», «национальный», «институт», «университет», «научно-академический» или иных аналогичных им, потребуется предварительное одобрение секретариата правительства Румынии или управления префектуры. Длительность этой процедуры 10 дней;

• подготовка договора на аренду офиса. В качестве юридического разрешено использовать временный адрес, который изменят на постоянный после регистрации. С практической точки зрения не рекомендуется часто менять адрес во избежание бюрократических процедур, связанных с внесением изменений в свидетельство о регистрации, в лицензию или в уже полученные разрешения;

• подготовка учредительного договора, где в соответствии с законодательством каждая компания должна раскрыть конкретные виды будущей деятельности в соответствии с румынской классификацией кодов деятельности (CAEN коды);

• открытие счета в Румынии для внесения уставного капитала;

• подготовка заявления о законности предполагаемой деятельности;

• подача заявления в торговый реестр с просьбой о регистрации.

Для должного прохождения указанных формальностей иностранному учредителю необходимо предъявить следующие документы:

• уставные документы учредителей – юридических лиц или копии удостоверений личности – физических лиц;

• свидетельство о надлежащем правовом статусе учредителя и подтверждение отсутствия у него долгов и обязательств в своей стране и в Румынии;

• протокол решения об учреждении ООО в Румынии с указанием названия, видов деятельности и размера уставного капитала;

• рекомендательные письма из банков в адрес местного Торгового реестра, подтверждающие, что учредители – клиенты с хорошей репутацией;

• доверенность учредителей румынскому адвокату на регистрацию предприятия;

• копии удостоверений личности или паспортов каждого управляющего будущим ООО, а также заверенные образцы их подписей;

• заявления учредителей и управляющих, декларирующие, что они будут действовать в полном соответствии со всеми требованиями закона о компаниях Румынии, а также соблюдать все экологические, санитарные, ветеринарные, противопожарные нормы и нормы безопасности труда.

Все документы должны быть нотариально заверены, легализованы и официально переведены на румынский язык. Т.к. ООО обязано сдавать бухгалтерскую отчетность немедленно после регистрации, то к этому моменту рекомендуется нанять бухгалтера.

Румынское предприятие платит налог на прибыль по ставке, равной 16%, но при определенных условиях ООО вправе квалифицироваться как малое предприятие (Microenterprise) с льготным налогообложением по ставке в 3%. Для такой квалификации доход ООО не должен превышать 100 000 евро в год, а число служащих – не более 9.

Согласно Налоговому кодексу Румынии льготное налогообложение применяют только к компаниям, предмет деятельности которых – производство товаров, предоставление услуг или торговля, т.е. льготная ставка налога не распространяется на банковские услуги, страхование.

Румыния подписала соглашения об избежании двойного налогообложения с такими странами, как: Австралия, Азербайджан, Албания, Алжир, Армения, Бангладеш, Беларусь, Бельгия, Болгария, Босния и Герцеговина, Великобритания, Венгрия, Вьетнам, Германия, Греция, Грузия, Дания, Египет, Замбия, Израиль, Индия, Индонезия, Иордания, Ирландия, Испания, Италия, Казахстан, Канада, Кипр, Китай, Кувейт, Латвия, Ливан, Литва, Люксембург, Македония, Малайзия, Мальта, Марокко, Мексика, Молдавия, Намибия, Нигерия, Нидерланды, Норвегия, ОАЭ, Пакистан, Польша, Португалия, Россия, КНДР, Сингапур, Сирия, Словакия, Словения, США, Таиланд, Тунис, Турция, Узбекистан, Украина, Филиппины, Финляндия, Франция, Хорватия, Чехия, Швейцария, Швеция, Шри-Ланка, Эквадор, Сербия, Черногория, ЮАР, Южная Корея, Япония.

Румыния > Приватизация, инвестиции > corpagent.com, 15 февраля 2008 > № 340877

Инофирма

Иностранные инвесторы имеют несколько легальных возможностей вести хозяйственную деятельность в Монголии: учредив предприятие со 100%-ным или смешанным иностранным капиталом; зарегистрировав в Монголии филиал иностранной компании.

Монгольское предприятие считают компанией с иностранным участием, если не менее 25% ее капитала компании принадлежит иностранным акционерам.

Всем потенциальным иностранным инвесторам необходимо обратиться за разрешением в Агентство по иностранным инвестициям и торговле Монголии – Foreign Investment and Foreign Trade Agency (FIFTA) и к заявлению об учреждении предприятия приложить:

• резюме на владельцев и директоров;

• бизнес-план;

• рекомендательные письма;

• выписки из банка с подтверждением активов для оплаты капитала;

• копии финансовых отчетов корпоративных участников за последний период деятельности, заверенные аудитором;

• подтверждения адресов директоров и акционеров;

• договор аренды для будущего офиса;

• иные документы, которые Fifta Монголии сочтет необходимыми.

Все подаваемые для регистрации документы должны быть нотариально заверены.

Иностранный участник предприятия обязан перевести на временный счет в один из банков Монголии MNT 10 000 000 (USD 10 000).

Если заявление об учреждении одобрено, иностранному участнику выдают соответствующий сертификат – Certificate of Foreign-Invested Company, после чего компания получает печать, а ранее открытый временный счет в банке становится постоянным счетом предприятия.

Все компании с иностранными инвестициями регулярно проверяются Центральным банком Монголии и подают ежеквартальную отчетность в соответствии с международными стандартами.

Все предприятия с иностранными инвестициями обязаны содержать здесь оборудованный офис. Каких-то специальных требований к размеру и оборудованию офиса нет, но он должен, по меньшей мере, иметь телефонную линию, сейф и сигнализацию.

Директорам и секретарям компаний с иностранными инвестициями не обязательно быть резидентами Монголии, и, при желании, иностранцы вправе получить разрешение на работу в этой стране, но бухгалтер предприятия должен быть местным или знаком с бухгалтерскими законами Монголии, а также не иметь языкового барьера.

Директора компаний с иностранными инвестициями обязаны иметь соответствующую квалификацию и опыт работы в своем деле, подтвержденные дипломами об образовании или письмами от работодателей, а также представить подтверждение от правоохранительных органов об отсутствии криминального прошлого.

Монголия предлагает существенные льготы иностранным инвесторам, например:

• полное освобождение от налогов на 10 лет и последующее освобождение от 50% налогов на 5 лет компаниям, занятым в строительстве и обслуживании тепловых станций, линий передач электрической и тепловой энергии, в телекоммуникационной отрасли, строительстве и обслуживании автомобильных и железных дорог, а также в авиационной индустрии;

• полное освобождение от налогов на 5 лет и последующее освобождение от 50% налогов на 5 лет компаниям, занятым добычей полезных ископаемых (за исключением драгоценных металлов), в металлургии, машиностроительной индустрии и производстве электроники;

• полное освобождение от налогов на 3г. и последующее освобождение от 50% налогов на 3г. компаниям, чья доля экспорта из Монголии составляет более 50%.

Ввоз оборудования для компании с иностранным участием освобождается от всех таможенных сборов. Налоговые льготы могут быть также предоставлены компаниям, занятым и в других сферах бизнеса.

Иностранные акционеры полностью освобождены от валютного контроля в Монголии и вправе переводить дивиденды и прибыль своих компаний за рубеж.

Монголия подписала соглашения об избежании двойного налогообложения со странами: Австрия, Беларусь, Бельгия, Болгария, Великобритания, Венгрия, Вьетнам, Германия, Египет, Индия, Индонезия, Италия, Казахстан, Канада, Киргизия, Китай, Кувейт, Люксембург, Малайзия, Нидерланды, Объединённые Арабские Эмираты, Польша, Россия, Северная Корея, Сингапур, Турция, Украина, Франция, Чехия, Швейцария, Южная Корея.

Монголия > Приватизация, инвестиции > corpagent.com, 15 февраля 2008 > № 340859

Инофирма

Законодательство в Египте базируется на смешении исламского, английского и французского права, а создание египетских предприятий и их хозяйственная деятельность регулируются различными законами, в частности о корпорациях, инвестициях, новых обществах, а также торговым правом. Иностранный инвестор может учредить в Египте предприятия таких организационно-правовых форм, как: акционерное общество с ограниченной ответственностью; закрытая компания с ограниченной ответственностью; филиал иностранной компании.

Акционерное общество с ограниченной ответственностью быть может как открытым, так и закрытым, и характеризуется следующим образом:

• минимальный капитал открытого общества – LE 500 000 (USD 1 равен 6 египетским фунтам);

• минимальный капитал закрытого общества – LE 250 000;

• 25% капитала открытого и закрытого общества надлежит оплачивать при учреждении путем депонирования этих средств в один из банков Египта до момента включения общества в торговый реестр предприятий этой страны, а остальная часть капитала должна быть оплачена в течение 10 последующих лет;

• минимальное число акционеров обществ обоих типов – 3 (максимальное число – не ограничено). Иностранцы могут владеть 51% акций, которые разрешены к выпуску только в именной форме и одинаковой стоимости – не меньше LE 5 и не превышая LE 1 000;

• открытое общество вправе предлагать свои акции к открытой подписке, а также торговать своими акциями на бирже;

• закрытое общество не имеет права предлагать свои акции для открытой подписки и торговать ими на бирже;

• обществом управляет совет директоров, число которых нечетное и не менее трех. Члены совета директоров должны быть акционерами компании, и каждый из них обязан владеть пакетом акций стоимостью не менее LE 5000;

• если общество учреждают в соответствии с законом об инвестициях (см. ниже), то директора могут быть любой резидентности; в противном случае – большинство директоров в совете должны быть гражданами Египта;

• общество обязано создать и поддерживать резервный фонд, составляющий минимум 5% от выпущенного капитала;

• общество вправе участвовать в любом разрешенном в Египте бизнесе, включая банковскую, страховую и фондовую деятельность при наличии соответствующей лицензии.

Закрытая компания с ограниченной ответственностью может быть учреждена двумя акционерами с минимальным капиталом – LE 50 000; характеризуется она так:

• капитал должен быть полностью оплачен (до внесения компании в торговый реестр компаний Египта) путем депонирования денежных средств в один из банков Египта;

• максимальное число акционеров – 50. Иностранцам разрешается владеть всеми акциями в капитале компании;

• допустим выпуск только именных акций одинаковой стоимости, которая не может быть меньше LE 100. Компания не имеет права предлагать свои акции к открытой продаже;

• управлять компанией может один директор, но если число акционеров больше, чем 10, то компании надлежит избрать совет директоров, число которых должно быть нечетным и не меньше трех, а один из них обязан быть гражданином Египта. Члены совета директоров не обязаны быть акционерами компании;

• компания вправе принимать участие в любом разрешенном бизнесе в Египте, за исключением банковской, страховой и фондовой деятельности. Компания также не вправе инвестировать в другие компании.

Иностранная компания может открыть в Египте свой филиал, который имеет право вести коммерческую, финансовую и производственную деятельность с учетом ряда ограничений, налагаемых властями Египта. На практике деятельность через филиал не приносит иностранной компании существенных преимуществ по сравнению с деятельностью через обычную египетскую компанию.

Однако филиал имеет свои организационные преимущества: достаточно назначить одного иностранного менеджера и его помощника – гражданина Египта; регистрация и закрытие проще, чем в случае с компанией.

Для регистрации филиала и представительства иностранной компании в Египте потребуется разрешение министерства снабжения и внутренней торговли, министерства, занимающегося вопросами деятельности отделения, а также гендиректции по свободным зонам и инвестициям (GAFI).

Легализованные документы головной компании должны получить одобрение консульства Египта в стране заявителя и быть переведены на арабский язык в Египте. К документам необходимо приложить справку египетского банка о том, что иностранная компания перечислила капитал филиала или отделения (минимум LE 5 000) из-за границы. После одобрения всех документов, что может занять 2-3 месяца, отделение можно открыть, зарегистрировав его в торговом реестре Египта.

Работу филиала следует вести в соответствии с законом о валютном контроле Египта, а все взаиморасчеты – в египетских фунтах. Египетский фунт остается по-прежнему неконвертируемой валютой и не может вывозиться из страны.

Наряду с обычными компаниями филиалы должны вести бухучет и ежегодно подавать налоговые декларации, заверенные местным аудитором.

Законы Египта позволяют иностранным инвесторам беспрепятственно переводить валюту в страну и за ее территорию, а также от одного лица другому на территории Египта. Единственным ограничением для иностранных граждан является запрет в течение 5 лет на вывоз из Египта средств от продажи недвижимого имущества, расположенного на территории страны.

Налоги здесь условно разделяют на две категории. Первая включает прямое налогообложение доходов или прибыли физических и юридических лиц, вторая – косвенное налогообложение товаров и услуг.

Все компании облагают налогом на прибыль по стандартной ставке, равной 40%. К нефтедобывающим компаниям применяют специальную ставку налога – 40,55%, а к компаниям, занимающимся экспортом, и к промышленным (производственным) предприятиям – 32%.

Прирост капитала, полученный в результате реализации активов компаний, рассматривается в качестве обычной коммерческой прибыли.

С дивидендов из иностранных источников взимают налог по ставке в 32%. При этом иностранные налоги, выплачиваемые на такие дивиденды, вычитают из налогооблагаемой прибыли.

Прибыль, получаемая от операций с ценными бумагами, занесенными в список Египетской фондовой биржи, освобождается от налогообложения.

Практически все хозяйственные расходы (включая амортизацию, проценты и пошлины, безнадежные и сомнительные долги, арендную плату, гонорар директоров, распределение прибыли, жалование служащим, судебные издержки, выплаты за выслугу лет и взносы за государственное социальное страхование) подлежат вычету из дохода перед налогообложением прибыли. Расходы также могут быть отнесены в счет будущей прибыли на период до 5 лет.

Филиалы подлежат налогообложению в 40% от чистой прибыли, получаемой на территории Египта. От 10% до 100% чистой прибыли должно распределяться между всеми служащими филиала.

Налог на недвижимость рассчитывается на основе арендной стоимости собственности, а размер налога варьируется от 10 до 40%.

Гонорары и вознаграждения за оказание технической поддержки, выплачиваемые иностранной компании, не имеющей отделений в Египте, как правило, облагаются налогом по ставке, равной 40%.

Все компании и филиалы платят в Египте налог на развитие государства в 2% от ежегодной налогооблагаемой прибыли, превышающей LE 18 000.

Налог с продаж применяют к большинству категорий товаров и определенным типам услуг (в основном – это туризм, телекоммуникации и развлекательные мероприятия). Этим налогом облагают также товары, импортируемые для реализации. Ставки налога для товаров варьируются от 10% (общий уровень) до 50% на определенные товары; ставки налога на услуги – от 5 до 10%.

Налоговые соглашения Египта предусматривают отмену налогообложения только на проценты и роялти, потому что в стране не взимают налог на дивиденды.

Законом об инвестициях предусматривается, что иностранные инвесторы вправе получать в Египте налоговые и административные льготы, если занимаются следующей деятельностью:

• освоением и мелиорацией бесплодных и заброшенных земель;

• животноводством и разведением домашней птицы и рыбы;

• промышленной разработкой месторождений;

• развитием туристического бизнеса и содержанием отелей, мотелей и пансионатов;

• транспортировкой продуктов фургонами, оснащенными системой охлаждения;

• хранением с/х продукции, промышленных и пищевых изделий, обеспечивающим их теплоизоляцию;

• организацией контейнерных станций и зернохранилищ;

• авиаперевозками и связанными с ними услугами;

• морскими перевозками;

• услугами, относящимися к поиску и разведке месторождений, транспортировке и поставке газа;

• развитием инфраструктуры, включая поставку питьевой воды, получение дренажной воды, электричества, строительство дорог и развитие коммуникаций;

• организацией больничных и медицинских оздоровительных центров, предоставляющих услуги, десятая часть которых осуществляется на бесплатной основе;

• финансовым лизингом;

• гарантированной подпиской на ценные бумаги;

• вложением капитала в предприятия, связанные с риском;

• производством программного компьютерного обеспечения;

• созданием проектов, поддерживаемых социальными фондами развития.

Учитывая то, что Египет сегодня является одним из самых популярных туристических направлений для граждан постсоветского пространства, а также то, что эта страна активно притягивает наших инвесторов, приведем ниже положения законов от 14.06.1996 и 11.05.1997гг. об иностранных инвестициях и возможности для иностранцев приобретения квартир, зданий и земель в Египте.

В соответствии с этим иностранные физические и юридические лица вправе приобретать недвижимость, имея при этом все гарантии на свою собственность в Египте. Это действительно в отношении любой недвижимости, за исключением земель с/х районов, которые подпадают под регулирование отдельным законом.

Иностранцы вправе приобрести в Египте максимум два объекта недвижимости как для проживания владельцев и их семей, так и для осуществления любых коммерческих проектов в соответствии с египетским законодательством. Данные объекты должны находиться вне расположения исторических ценностей и памятников, а максимальная площадь каждого приобретенного объекта недвижимости не более 4 000 кв.м.

Регистрация собственности для иностранцев осуществляется в течение максимум 10 дней после оформления всех необходимых документов.

Что касается недвижимости, используемой под гостиницу, туристическую деревню или иной подобный проект, а также индустриальный или другой коммерческий проект, то законодательство утверждает невозможность изменения размера действующих налогов, добавления новых налогов в период действия закона и изменения каких-либо уже предоставленных гарантий владельцу для возможности развития компании, занятой в этих видах деятельности. В соответствии с законом такая компания должна иметь сокращенные налоги определенного фиксированного размера или полное их отсутствие, а также гарантии и возможности от правительства Египта до момента окончания свободного от налогов периода (5 и 10 лет для различных проектов).

Закон также утверждает, что:

• не существует возможности закрытия компании или экспроприации проекта государством;

• не существует возможности для любого правительственного учреждения диктовать стоимость квартиры или дома в рамках любого проекта, выставленного на продажу, так же как не существует возможности ограничения размеров прибыли, получаемой от данных операций;

• ни одно правительственное учреждение не вправе приостановить или отменить лицензии на проект (однако, инвестор может быть лишен лицензии в случае допущенной при строительстве ошибки).

Процедура приобретения недвижимости в Египте сравнительно проста, и для того, чтобы ее приобрести, иностранному покупателю необходим один документ – заграничный паспорт. Как только собственность зарегистрирована покупатель имеет право продать ее или передать по наследству.

Для регистрации прав собственности, после оформления контракта о покупке жилья, необходимо заверить этот контракт у нотариуса, после чего он вступает в законную силу. Для получения свидетельства о праве собственности на недвижимость (аналог регистрации в российском комитете по государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ними), покупателю остается зарегистрировать контракт в суде соответствующего города, а также оплатить налог с покупки в 3% от стоимости, указанной в контракте.

Переоформление контракта на вторичном рынке жилья занимает не более нескольких часов. Если покупатель в будущем захочет продать свою собственность, египетский закон позволяет вывести за границу всю сумму, вырученную от продажи недвижимости.

Одна из привлекательных сторон приобретения недвижимости в Египте состоит в том, что нерезиденты избавлены от некоторых расходов, которые несут сами резиденты, а именно ежегодного налога на жилую недвижимость.

Стоимость общих коммунальных услуг в Египте значительно ниже, чем в других странах. Хотя размер каждого отдельного счета может меняться, как правило, расходы составляют от USD5 до USD20 в месяц. Они включают в себя оплату за воду, канализацию, электричество, уборку мусора. Вода и электричество в Египте сравнительно не дорогие.

На основании указа главы кабинета министров Египта №548 от 2005г., иностранные граждане, приобретшие жилье или земельный участок на разрешенных для продажи территориях, а также в туристических регионах, приобретают права на вид на жительство в этой стране. К туристическим регионам, в которых разрешена продажа недвижимого имущества, в частности, относятся:

• туристический регион Сиди Абд Альрахман (в соответствии с решением министра по туризму 112 от 1981г.);

• туристический регион Хургада (в соответствии с решением министра по туризму 113 от 1981г.);

• туристический регион Красное море (в соответствии с решением министра по туризму 175 от 1982г.);

• туристический регион Рас Альхикма (район Матрух) и регион Марса Матрух (в соответствии с решением министра по туризму 105 от 1986г.).

В соответствии с решением египетских властей, а также по получению резолюции всех заинтересованных инстанций, права на собственность иностранным гражданам с дальнейшим предоставлением вида на жительство в административном регионе Шарм-эль-Шейх могут быть получены на срок не более чем 99 лет.

В соответствии с разъяснительным приложением к указу Главы кабинета министров №548 от 2005г., лицу, намеревающемуся приобрести в имущество жилье или земельный участок в указанных выше регионах, следует предварительно произвести сбор всей необходимой разрешительной документации на получение вида на жительство, а именно, разрешения минобороны, МИДа и службы безопасности Египта.

Египет подписал соглашения об избежании двойного налогообложения с такими странами, как: Австрия, Алжир, Бахрейн, Великобритания, Германия, Дания, Индия, Ирак, Италия, Йемен, Канада, Кипр, Ливия, Малайзия, Марокко , Норвегия, Объединённые Арабские Эмираты, Оман, Пакистан, Палестина, Польша, Россия, Румыния, Северная Корея, Сербия, Сингапур, Сирия, США, Судан, Тунис, Турция, Финляндия, Франция, Черногория, Чехия, Швейцария, Швеция, Южно-Африканская Республика, Южная Корея, Япония.

Египет > Приватизация, инвестиции > corpagent.com, 15 февраля 2008 > № 340821

Инофирма

Современное законодательство позволяет иностранцам быть учредителями болгарских предприятий разнообразных видов, но на практике лишь две организационно-правовые формы могут представлять интерес для потенциального инвестора: совместное предприятие (СП); общество с ограниченной ответственностью (ООО).

Совместное предприятие в Болгарии – самостоятельное юридическое лицо, и оба вида компаний – это предприятия с ограниченной ответственностью.

Минимальный уставный капитал ООО составляет 5 000 левов (2500 евро), а СП – 50 000 левов (25 000 евро). Капитал должен быть переведен на счет в один из местных банков до момента регистрации предприятия. По окончании процедуры регистрации компании в местном судебном органе его владелец вправе снять с банковского счета уставный капитал и распоряжаться им в интересах предприятия.

Выбор в пользу учреждения СП или ООО зависит в основном от вида будущей деятельности и объема предполагаемых сделок. Например, только СП может получить лицензию для оказания услуг банка или страховой компании, а для торговой и инвестиционной деятельности можно зарегистрировать ООО.

Иностранцы или иностранные компании вправе полностью владеть акциями как ООО, так и СП. Управляющими в ООО и СП могут быть иностранцы.

Налоговый режим для всех болгарских предприятий един, и ставка налога на чистую прибыль любой компании, вне зависимости от вида ее деятельности и от места извлечения дохода равна 15%.

Дивиденды не включаются в налогооблагаемую базу компании и подлежат налогообложению у источника выплат по ставке, равной 7%.

В то время как все другие «пассивные» доходы болгарских предприятий включаются в налогооблагаемую базу налога на прибыль, для доходов иностранных лиц установлены иные правила, в соответствии с которыми налогообложению у источника выплаты по ставке, равной 15%, подлежат следующие виды дохода: от продажи ценных бумаг; доходы от лизинга, франчайзинга и факторинга; гонорар за техническое обеспечение сделок; процент за обслуживание лизинговых операций; доход от продажи финансовых активов; роялти от реализации интеллектуальных прав; компенсация, полученная членом управления болгарского предприятия.

Отказ компании-источника выплаты удержать и уплатить налог выливается в солидарную ответственность перед государством компании-плательщика и иностранного лица – получателя доходов.

Для основной категории налогооблагаемых операций в Болгарии действует ставка НДС, равная 20%. Этим налогом облагают все операции, основная суть которых – перемещение товаров или оказание услуг на территории Болгарии, за некоторыми исключениями, оговоренными в законодательстве.

Все предприятия обязаны зарегистрироваться для взимания НДС в установленный законодательством период, когда оборот налогооблагаемых операций в течение 12 месяцев достигнет 50 000 левов. В этом случае все зарегистрированные лица должны иметь в Болгарии специальный счет для учета НДС, являющийся специфическим банковским счетом, который открывается с разрешения налоговых органов этой страны и находится под их наблюдением. Обязательство вставать на учет и отчитываться по НДС снимается, если оборот компании не превысил 50 000 левов в течение 18 месяцев.

Все предприятия в Болгарии обязаны сдавать аудиторскую отчетность.

Болгария заключила соглашения об избежании двойного налогообложения с такими странами, как: Австрия, Албания, Армения, Беларусь, Бельгия, Великобритания, Венгрия, Вьетнам, Германия, Греция, Грузия, Дания, Зимбабве, Израиль, Индия, Индонезия, Ирландия, Испания, Италия, Казахстан, Канада, Кипр, Китай, Ливан, Люксембург, Македония, Мальта, Марокко, Молдавия, Нидерланды, Норвегия, Польша, Португалия, Россия, Румыния, Северная Корея, Сингапур, Сирия, Словакия, США, Таиланд, Турция, Украина, Финляндия, Франция, Хорватия, Черногория, Чехия, Швейцария, Швеция, Югославия, Южная Корея, Япония.

Болгария > Приватизация, инвестиции > corpagent.com, 15 февраля 2008 > № 340805

Инофирма

Иностранным инвесторам разрешается заниматься хозяйственной деятельностью в Австралии путем учреждения предприятий таких организационно-правовых форм, как:

• Proprietary Company (Pty) – закрытая компания с ограниченной ответственностью;

• Public Limited Company – открытая акционерная компания;

• Company Limited by Guarantees – компания, члены которой ограничены в ответственности суммами заранее оговоренных гарантий;

• Partnership – партнерство.

Proprietary Company (Pty) (закрытая компания с ограниченной ответственностью) – это компания, обычно регистрируемая в форме Company Limited by Shares (компания, акционеры которой ограничены в ответственности долями оплаченных акций в капитале компании) и характеризуемая следующим образом:

• компанию можно учредить, не внося какой-либо минимальный капитал;

• минимальное число учредителей (физических или юридических лиц) – 1, максимальное – не ограничено;

• минимальное число директоров – 1, но как минимум один директор должен быть постоянным резидентом Австралии;

• компанию не обязывают назначать секретаря, но если в нем есть потребность, то секретарь должен быть постоянным резидентом Австралии.

Public Limited Company (открытая акционерная компания) – это компания, которая вправе открыто котировать свои акции на австралийской бирже Australian Stock Exchange (ASX); характеризуется она таким образом:

• возможно ее учредить, не оплачивая какой-либо минимальный капитал;

• минимальное число акционеров (физических или юридических лиц) – 1, а максимальное – не ограничено;

• акционеры вправе предлагать свои акции к открытой продаже и передавать их третьим лицам, не заручившись согласием остальных акционеров компании;

• продажа акций на бирже возможна только после того, как будут согласованы проспекты эмиссии и выполнены все требования Австралийской биржи и закона о компаниях;

• минимальное число директоров- 3, как минимум два из которых должны быть постоянными резидентами Австралии;

• компании необходимо содержать в штате секретаря – постоянного резидента Австралии.

Company Limited by Guarantees – это компания, члены которой ограничены в ответственности по долгам и обязательствам предприятия суммами заранее оговоренных акционерами гарантий. Такая компания, как правило, учреждается для некоммерческих и благотворительных целей и характеризуется так:

• компания может быть учреждена без оплаты какого-либо минимального капитала;

• минимальное число акционеров (физических или юридических лиц) – 1, максимальное – не ограничено;

• минимальное число директоров – 3, как минимум два из которых должны быть постоянными резидентами Австралии;

• в штате компании должен быть секретарь – постоянный резидент Австралии;

• компания вправе заниматься коммерческой деятельностью только для исполнения уставных целей и не может извлекать прибыль для выплаты дивидендов своим членам;

• директора компании обязаны отчитываться в средствах, полученных от компании для исполнения своих обязанностей.

Организация партнерств (partnerships) с ограниченной и неограниченной ответственностью регулируется в Австралии законом о партнерствах. В партнерстве может быть от двух до 20 членов любой резидентности, все взаимоотношения между которыми установлены в учредительном договоре.

Партнерство с ограниченной ответственностью имеет как минимум одного генерального партнера с неограниченной ответственностью и одного партнера с ограниченной ответственностью. Генеральный партнер обладает неограниченной ответственностью по долгам и обязательствам партнерства, а ответственность ограниченного партнера определена в пределах суммы его вклада в партнерство. Ограниченный партнер не вправе участвовать в управлении партнерством. Нарушение этого правила ведет за собой наложение на ограниченного партнера ответственности по обязательствам идентичной ответственности генерального партнера, а также и иные ограничения.

В партнерстве с неограниченной ответственностью все партнеры несут неограниченную ответственность по долгам и обязательствам предприятия в пределах всего своего имущества. Каждый партнер может участвовать в управлении и считается полноправным представителем своего предприятия перед дебиторами и кредиторами. В большинстве провинций Австралии партнерства могут быть учреждены только в форме с неограниченной ответственностью.

Лицензия на ведение хозяйственной деятельности необходима практически для всех видов австралийских предприятий, которые после учреждения обязаны сделать следующее:

• встать на налоговый учет в Australian Taxation Office (ATO) и получить соответствующий номер – Tax File Number (TFN), а также номер зарегистрированного предприятия – Australian Business Number (ABN);

• вести бухгалтерский учет и вовремя отчитываться в Australian Taxation Office (опоздания и нарушения процедур подачи отчетности налогоплательщиками в Австралии достаточно строго наказуемы);

• застраховать всех своих служащих;

• организовать ведение учета реестров директоров, акционеров, протоколов собраний и т.п. (обычно этим занимается секретарь компании).

Однако если партнерство ведет бизнес только за пределами Австралии и не открывает банковского счета в этой стране, то такому партнерству не обязательно официально регистрироваться и отчитываться перед налоговыми службами Австралии. Но тогда партнерство не будет подпадать под действие договоров об исключении двойного налогообложения, подписанного Австралией со многими странами.

В целях налогообложения юридических и физических лиц в Австралии различают резидентов и нерезидентов: резиденты платят налоги на прибыль со своих всемирных доходов, тогда как нерезиденты – только на извлекаемую в этой стране прибыль.

Ставка корпоративного налога на прибыль для всех компаний и партнерств с ограниченной ответственностью едина – 30%.

Партнерства с неограниченной ответственностью не являются субъектами налогообложения, а сами партнеры платят налоги по месту своей резиденции, но обязаны также уплатить в Австралии налог с прибыли, полученной из местных источников (если такая прибыль возникает).

Австралия подписала соглашения об избежании двойного налогообложения с такими странами, как:

Австрия, Аргентина, Бельгия, Великобритания, Венгрия, Восточный Тимор, Вьетнам, Германия, Греция, Дания, Индия, Индонезия, Ирландия, Испания, Италия, Канада, Кирибати, Китай, Малайзия, Мальта, Мексика, Нидерланды, Новая Зеландия, Норвегия, Папуа Новая Гвинея, Польша, Россия, Румыния, Северная Корея, Сингапур, Словакия, США, Таиланд, Тайвань, Финляндия, Франция, Фиджи, Филиппины, Чехия, Швейцария, Швеция, Шри-Ланка, Южная Корея, Южно-Африканская Республика, Япония.

Австралия > Приватизация, инвестиции > corpagent.com, 15 февраля 2008 > № 340787

По сообщению Корейского института промышленности, высокие ввозные тарифы в зарубежных странах создают препятствия для экспорта продукции, произведенной в Кэсонском промышленном комплексе в Северной Корее. Экспорт из Кэсона за всю историю работы комплекса по состоянию на сент. 2007г. составил лишь 47,2 млн.долл., или 22,4% от общего объема произведенной там продукции (213,8 млн.долл.). При этом 68% предприятий в Кэсоне проявляют желание продавать свои товары за пределами Южной Кореи.По сообщению Корейского института промышленности, высокие ввозные тарифы в зарубежных странах создают препятствия для экспорта продукции, произведенной в Кэсонском промышленном комплексе в Северной Корее. Экспорт из Кэсона за всю историю работы комплекса по состоянию на сент. 2007г. составил лишь 47,2 млн.долл., или 22,4% от общего объема произведенной там продукции (213,8 млн.долл.). При этом 68% предприятий в Кэсоне проявляют желание продавать свои товары за пределами Южной Кореи.

По данным института, Соединенные Штаты, например, взимают тариф на импортируемую одежду от 4,7% до 6%. В случае с Северной Кореей тариф равняется 35%. Детские игрушки в США вообще не облагаются тарифом, если произведены в странах, на которые распространяется режим наибольшего благоприятствования в торговле. Северная Корея к таким странам не относится, поэтому на ее игрушки тариф составляет 70%. И подобных примеров можно привести много.

Похожая ситуация сложилась в Японии. Так, тариф на ввоз одежды из стран, пользующихся режимом наибольшего благоприятствования, составляет 16%, а из Северной Кореи – 40%.

В Корейском институте промышленности рекомендуют решать данную проблему путем заключения с другими странами соглашений о свободной торговле и включения в эти соглашения пункта, согласно которому товары, произведенные в Кэсоне, считались бы южнокорейскими. Корея > Внешэкономсвязи, политика > www.vestnik.kr, 8 февраля 2008 > № 127099

Недавно был снят гриф секретности со 130 тысяч документов из дипломатических архивов Республики Корея. Подобные рассекречивания происходят регулярно согласно закону, предписывающему обнародовать дипломатические документы по истечении 30-летнего срока давности. Информационное агентство «Енхап» в связи с этим ознакомило своих подписчиков с двумя ранее не афишировавшимися эпизодами южнокорейско-американских отношений середины 1970гг.Как выясняется из ранее секретных документов, Южная Корея в 1977г. высказывала резкое недовольство планами США отменить запрет на поездки американцев в Северную Корею. В самой Южной Корее такие поездки для граждан страны до сих пор возможны только с разрешения правительства, а несанкционированный визит наказывается тюремным заключением. Правда, южнокорейцы организованным порядком теперь довольно часто ездят на Север – по большей части отдыхать в горах Кымгансан или работать в промышленном комплексе под г.Кэсоном.

В марте 1977г. администрация президента Картера объявила о своем решении не продлять запрет на поездки американских граждан в Северную Корею, Вьетнам, Камбоджу и на Кубу. Согласно рассекреченным документам, тогдашних южнокорейских руководителей данное решение очень обеспокоило, т.к. они боялись, что оно является своего рода сигналом к изменению политики Вашингтона в отношении Пхеньяна. Сеул призвал США продлить запрет на поездки в Северную Корею. В ответ американские официальные лица пояснили, что снятие запрета имеет своей единственной целью обеспечить американцам свободу передвижения и не означает никаких перемен в отношениях с Пхеньяном. Кроме того, в Вашингтоне отметили, что их решение не будет иметь никаких практических последствий в ближайшей перспективе, т.к. Северная Корея не выдавала въездные визы американцам.

Еще один эпизод, на который проливают свет опубликованные архивные документы, касается развития южнокорейской атомной энергетики, которая сейчас дает 40% производства электроэнергии в стране. Оказывается, в 1970гг. США пытались воспрепятствовать попыткам Сеула приобрести атомные реакторы, не без оснований подозревая администрацию Пак Чон Хи в осуществлении тайной программы по созданию ядерного оружия.

Южная Корея тогда вела переговоры с Канадой о покупке тяжеловодных (дейтериевых) ядерных реакторов Candu, а также – с Францией о приобретении оборудования по переработке ядерного топлива. Канадское правительство, заподозрив неладное, соглашалось на сделку только на том условии, что Сеул подпишет Договор о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО).

Согласно рассекреченным документам, в нояб. 1974г. министр иностранных дел РК Ким Дон Чжо во время визита в Канаду заявил своему канадском коллеге, что «в ситуации, когда Северная Корея, КНР и другие соседние страны не присоединились к ДНЯО, присоединение к нему РК может поставить под угрозу ее безопасность». Ким также подчеркнул, что у РК «нет намерения создать ядерное оружие».

Кое-какой свет на истинные намерения Сеула проливает письмо, отправленное вскоре после этого (17 янв. 1975г.) послом РК в Канаде Ким Ен Чжу президенту Пак Чон Хи, а котором Ким описывает результаты двухлетних переговоров с Оттавой и указывает, что с помощью канадских реакторов РК могла бы производить от трех до шести ядерных боезарядов в год. Однако, как отметил посол, такое производство будет невозможно, если Корея согласится на международный контроль за находящимся в ее распоряжении ураном.

В итоге руководство РК все-таки приняло решение подписать ДНЯО. В депеше министра иностранных дел Ким Дон Чжо корейскому послу в Канаде говорится: «25 фев. сообщите министру иностранных дел Канады о намерении нашего правительства ратифицировать ДНЯО, однако, поскольку США и Великобритании об этом пока не проинформированы, поэтому попросите, чтобы информация не разглашалась».

Южнокорейский парламент ратифицировал ДНЯО 23 апреля 1975г. Этого оказалось недостаточно для заключения сделки с Канадой. США стали давить на Оттаву, чтобы она повременила с продажей реакторов, пока Корея не откажется от покупки во Франции завода по переработке ядерного топлива. 25 сент. 1975 тогдашний американский посол в Сеуле Ричард Снайдер (Richard Sneider) потребовал от корейского правительства отказаться от сделки с Францией, иначе канадские реакторы Корея тоже не получит. Когда Снайдера спросили, почему Вашингтон возражает против покупки Сеулом завода по переработке, при том, что другие страны их покупают – и ничего, посол ответил, что Корея остается разделенной и подобная сделка нарушит баланс сил, к тому же Япония выступает против этого.

В результате Канада выдвинула отказ от сделки с Францией в качестве предварительного условия для продаже Корее реакторов. В донесении корейского посла в Канаде Ким Ен Чжу министру иностранных дел Пак Тон Чжину от 9 янв. 1976г., в частности, говорится: «Представитель канадского МИДа заявил, что «до тех пор, пока Корея не откажется от самой идеи приобретения оборудования для переработки, подписание соглашения не представляется возможным»«.

11 и 13 янв. Ким Ен Чжу сообщал: «Недавно в Лондоне прошла секретная встреча представителей 7 стран, кроме того 12 и 13 числа в Нью-Йорке встречались представители США и Канады». «Это может стать поводом для ужесточения позиции Канады».

В итоге корейское правительство отказалось от приобретения французского оборудования, и уже 26 янв. соглашение с Канадой о покупке реакторов Candu было подписано. Всего их было поставлено в Корею четыре. Их установили на АЭС в местечке Вольсон под г.Кенчжу – первой и последней электростанции с реакторами на тяжелой воде в Южной Корее. Теперь атомные станции здесь строятся по легководной технологии. Корея > Внешэкономсвязи, политика > www.vestnik.kr, 8 февраля 2008 > № 127072

Министерство иностранных дел Австралии заявило, что в Канберре в связи с финансовыми проблемами в скором времени закроется посольство КНДР, сообщает агентство Рейтер. Представитель австралийского внешнеполитического ведомства сообщил, что северокорейские дипломаты проинформировали Канберру о своем намерении закрыть посольство, в штате которого находились четыре человека, еще в нояб.Представитель северокорейского МИД не исключил возможности того, что посольство возобновит работу в случае улучшения финансовой ситуации. Пока же КНДР рассчитывает продолжать свою дипломатическую деятельность в Австралии с помощью посольства в Джакарте, столице другого государства тихоокеанского региона Индонезии.

Австралия является одной из немногих западных стран, имеющих дипломатические отношения с Северной Кореей. Посольство КНДР в Канберре открылось в мае 2002г. Австралия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 22 января 2008 > № 91021

С 2001 по 2007г. администрация Джорджа Буша 7 раз вводила односторонние санкции против российских организаций за их сотрудничество с Ираном, сообщает главное контрольное управление конгресса США. С 2001 по 2006 такие санкции были введены против пяти российских организаций, и еще две организации из РФ были подвергнуты санкциям в 2006-07гг.За это время за сотрудничество с Ираном американские санкции против зарубежных организаций вводились в общей сложности 111 раз. При этом наибольшее число организаций, подвергнутых санкциям, за это время было в Китае – 52. На втором месте находится КНДР (9), на третьем – Сирия (8).

В 66-страничном докладе, направленном в среду в подкомитет по национальной безопасности и иностранным делам палаты представителей конгресса, управление сообщает, что отвечающие за введение санкций против Ирана ведомства и структуры правительства США не отслеживают их результативность и не могут дать оценку их эффективности.

«Степень воздействия санкций на удерживание Ирана от деятельности по распространению, получению доступа к усовершенствованным оружейным технологиям и поддержке терроризма остается неясной», – констатируется в документе.

Представители правительства США признают, что им «трудно понять, где заканчиваются результаты американской дипломатии и где начинаются результаты санкций».

В докладе также говорится о необходимости для администрации и, в частности, для совета национальной безопасности при президенте США, выработать критерии и провести оценку эффективности американских санкций против Ирана и других стран, сотрудничающих с этой страной.

Это касается как применяемых санкций за передачу военных технологий, так и потенциальных санкций за содействие Ирану в разработке его нефтегазовых месторождений.

В докладе, в частности, отмечается, что, несмотря на угрозу санкций со стороны США, зарубежные компании с 2003г. подписали с Ираном контракты на разработку иранской нефти и газа на 20 млрд.долл.

Иран сейчас ведет также переговоры с китайской государственной нефтяной компанией о контракте на 16 млрд.долл., с итальянской частной газовой компанией о контракте на 1,6 млрд.долл., с частной газовой компанией из Малайзии о контракте на 16 млрд.долл. и о ряде других аналогичных проектов, сообщается в документе.

В связи с появлением доклада официальный представитель госдепа США Шон Маккормак сообщил журналистам в среду, что в американском внешнеполитическом ведомстве еще не успели ознакомиться с его содержанием.

«Мы будем читать его с интересом», – сказал Маккормак, по словам которого сообщения СМИ об этом исследовании позволяют предположить, что контрольное управление конгресса не ставит под вопрос сами санкции, а поднимает проблему того, как замерить их эффективность или неэффективность. «Санкции (против Ирана) имели определенный эффект, но для того, чтобы санкции произвели полный эффект, требуется время, а мы применяем их только сейчас, усиливая постепенно», – отметил представитель госдепа. Иран > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 17 января 2008 > № 90964

В нынешнем году Латвия занимает 38 место в рейтинге экономически свободных стран, уступая Эстонии и Литве. Рейтинг составлен американским исследовательским фондом Heritage Foundation совместно с The Wall Street Journal, сообщает портал Delfi.Согласно отчету, первое место в мире по данному показателю по-прежнему занимает Гонконг. На втором месте оказался Сингапур, на третьем – Ирландия, на четвертом – Австралия, на пятом – США. Далее следуют Новая Зеландия, Канада, Чили, Швейцария и Великобритания.

Среди стран бывшего СССР выше всех поднялась Эстония – она находится на 12 месте. Далее следуют Литва, которая занимает 26 место. В нынешнем году Латвия занимает 38 место, год назад она находилась на 41 месте, а два года назад, т.е. в 2006г., – на 35 месте.

В 2008г. Латвия заработала 68,3 балла, в т.ч. по свободе бизнеса – 74,3%, по свободе торговли – 86%, по фискальной свободе – 83,4%, по свободе от правительства – 59,2%, по монетарной свободе – 73,8%, по свободе инвестиций – 70%, по финансовой свободе – 70%, по правам собственности – 55%, по свободы от коррупции – 47%, по свободе рабочей силы – 64,6%.

Россия в наступившем году занимает в этом рейтинге 134 место. Зимбабве, Куба и Северная Корея замыкают рейтинг (в нем присутствуют 162 страны).

Heritage Foundation и The Wall Street Journal выпускают ежегодный рейтинг экономически свободных стран мира уже в 14 раз. Авторы доклада утверждают, что между свободой экономики и успешностью ее развития есть взаимосвязь. Литва > Госбюджет, налоги, цены > ., 15 января 2008 > № 88826

Япония будет строить новые отношения с Южной Кореей, заявил главы японского правительства Ясуо Фукуда (Yasuo Fukuda). В течение нескольких лет, когда во главе Японии находился Дзюнъитиро Коидзуми (Junichiro Koizumi), отношения Токио с Китаем и Южной Кореей оставались напряженными из-за показательных походов главы государства в храм Ясукуни, что в этих странах воспринимаются как поклонение военным преступникам Второй мировой войны. Сменивший его Синдзо Абэ (Shinzo Abe) отказался от этой практики, что немедленно привело к потеплению связей с Пекином и Сеулом.В послании премьера Фукуды, переданном новому президенту Южной Кореи Ли Мен Баку (Lee Myung-bak) экс-премьером Японии Йосиро Мори (Yoshiro Mori), он называет соседнюю страну «чрезвычайно важным (для Японии) государством, с которым у нас общие ценности, в т.ч. демократия и рыночная экономика», а также заявляет о намерении «во что бы то ни стало построить с Южной Кореей новые отношения».

Как сообщили источники в японском МИД, в ходе встречи Мори с президентом Ли, занявшим этот пост после победы на выборах 19 декбаря 2007г., было подтверждено намерение премьера Фукуды посетить с визитом Сеул в фев. во время президентской инагурации.

Мори передал главе южнокорейского государства приглашение посетить Японию, которое «было с благодарностью принято». Предполагается, что оно может быть приурочено к саммиту «восьмерки» на северном японском острове Хоккайдо в начале июля.

«Мы хотели бы укреплять сотрудничество с Японией в самых различных областях и надеемся, что визит премьера Фукуды значительно стимулирует этот процесс», – заявил Ли Мен Бак.

В ходе беседы экс-премьер Мори подчеркнул «необходимость укрепления и развития единой позиции Японии, США и Южной Кореи в отношении КНДР», в т.ч. в плане решения ядерной проблемы, а также вопроса о выяснении судеб похищенных северокорейскими спецслужбами японских граждан.

В ходе своего визита экс-премьер встретится с влиятельными представителями южнокорейских политических кругов.

Вместе с Мори, являющимся председателем японско-южнокорейской межпарламенской ассоциации, в Сеуле находятся бывший генсек правящей Либерально-демократической партии (ЛДП) Японии Хидэнао Накагава (Hidenao Nakagawa) и руководитель пресс-службы ЛДП Такэо Кавамура (Takeo Kawamura), сообщил источник во внешнеполитическом ведомстве страны. Япония > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 11 января 2008 > № 90902

Избранный президент Южной Кореи Ли Мен Бак выступает за развитие сотрудничества с Россией по освоению Восточной Сибири при участии КНДР, сообщило информационное агентство Ренхап. «Если в фев. будет приведено к присяге новое правительство, то можно будет сразу сотрудничать с Россией, и если необходимо – с использованием рабочей силы Северной Кореи», – сказал в пятницу Ли Мен Бак, победивший на президентских выборах в Республике Корея 19 дек.Он отметил, что проявляет «глубокий интерес» к плану по развитию северо-восточной части Сибири. «Если мы и Россия будем заниматься развитием, это всесторонне поможет развитию экономического сотрудничества в Северо-Восточной Азии и развитию самого российского государства», – заявил южнокорейский лидер.

Ли Мен Бак пояснил, что у России есть энергоресурсы, необходимые Южной Корее, и сотрудничество двух стран будет взаимовыгодным. Корея. Россия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 21 декабря 2007 > № 90768

Победа консервативной оппозиции в Южной Корее на президентских выборах 19 дек. создала в этой стране атмосферу близости перемен – как в экономике, так и политике. И прежде всего, – в отношении объявившей себя ядерной державой КНДР. Президентом капиталистической Республики Корея, которой сначала правили военные диктаторы, а потом диссиденты и правозащитники, теперь впервые избран крупный бизнесмен. Его зовут Ли Мен Бак (Lee Myung-bak).Получив управленческое образование в университете, он пришел на работу в корпорацию «Хендэ» (Hyundai), известную в России по марке легковых автомобилей, и через 12 лет стал в этом концерне главой строительной компании. При голосовании Ли Мен Бак получил поддержку почти половины всех избирателей, набрав в два раза больше голосов, чем его главный из девяти соперников – кандидат от либерального правящего лагеря Чон Дон Ена (Chung Dong-young).

За десять последних лет, когда в Южной Корее у власти находились сторонники демократизации и сближения с Пхеньяном, в стране выросло новое поколение избирателей, которое, не испытывая явного недостатка свободы, теперь отдало предпочтение экономической стабильности.

Экономика, по-видимому, станет главной заботой нового президента Южной Кореи, который вступит в должность 25 фев. 2008г. В этом, как ожидается, пригодится его опыт в бизнесе и управлении, который он получил также несколько лет назад на посту мэра Сеула. Ли Мен Бак уже наметил программу реформ, которая обещает снизить налоговое бремя, дать новые возможности для малого и среднего предпринимательства и не трогать крупный бизнес. За это и голосовали избиратели.

Что же касается дипломатии и отношений с КНДР, то приоритеты в них могут изрядно поменяться. И если прежнее правительство президента Но Му Хена (Roh Moo-hyun) шло на сближение с Пхеньяном вне зависимости от нерешенности военно-политических проблем, то Ли Мен Бак может поступить иначе. «Ситуация, при которой прежняя администрация лишь односторонне действовала в пользу Северной Кореи, изменится», – сказал журналистам избранный президент после подтверждения его победы.

Все, по его словам, упирается в проблему ликвидации ядерного оружия КНДР, и рассчитывать на существенные экономические связи Пхеньян сможет только, если она будет решена. Иными словами, решение ядерной проблемы становится предварительным условием для развития отношений Сеула с Северной Кореей.

Ли Мен Бак не предложил каких-то конкретных идей насчет достижения этой цели, пообещав лишь прилагать усилия для убеждения Пхеньяна в том, что отказ от ядерного оружия позволит сохранить нынешнюю социально-политическую систему в КНДР и помочь ее народу.

Это не значит, что Ли Мен Бак откажется от всех программ сотрудничества Юга и Севера, которые начала администрация Но Му Хена.

Процесс ядерного разоружения Северной Кореи пока идет вполне гладко, несмотря на некоторое замедление по техническим причинам.

В рамках шестисторонних переговоров с участием России, США, Китая, Японии и двух корейских государств КНДР в уходящем году остановила ядерный реактор, на котором производила оружейный плутоний, и под международным контролем приступила к выведению его из строя.

Но конечный результат зависит не только от одного Пхеньяна, но и от выполнения обязательств других сторон: США обещали исключить КНДР из списка стран, поддерживающих терроризм, и отказаться от экономических санкций, а остальные участники должны поставлять Северной Корее помощь в виде поставок жидкого топлива и оборудования для модернизации обычных электростанций.

Северная Корея неоднократно заявляла, что откажется от ядерного оружия, которое было испытано в окт. 2006г., только если перестанет чувствовать себя в опасности, прежде всего, перед лицом угрозы со стороны США.

Ли Мен Бак обещал продолжать со своей стороны диалог в рамках «шестерки», содействовать успеху американо-северокорейских переговоров о нормализации отношений. Однако, если в будущем между КНДР и Соединенными Штатами возникнут противоречия, новый южнокорейский лидер вряд ли станет поддерживать Пхеньян, в отличие от его предшественников-либералов.

Правительству Ли Мен Бака придется выполнять договоренности, достигнутые его предшественниками на межкорейских саммитах в 2000 и 2007г., а также недавнее соглашение об экономическом сотрудничестве на уровне премьер-министров КНДР и Республики Корея. Намеченные в нем проекты, в т.ч. по развитию южнокорейского технопарка и туристических зон в Северной Корее, имеют сугубо экономическое значение, в них активно вовлечен бизнес и инвестиции, и поэтому их осуществление вряд ли будет прервано.

Другой вопрос – помощь со стороны правительства в Сеуле. Ее предоставление и может быть поставлено в зависимость от выполнения Пхеньяном политических требований Южной Кореи. Трения могут возникнуть вокруг вопроса о правах человека. Ли Мен Бак заявил журналистам, что этой темы избежать не удастся. Он намерен настойчиво, но «доверительно» убеждать КНДР в необходимости устранения всех сомнений мирового сообщества о соблюдении прав человека в этой стране.

«Дружеская критика может оздоровить северокорейское общество», – сказал Ли Мен Бак журналистам. Но пока не понятно, думает ли избранный президент о том, что Пхеньян может отказаться воспринимать критику вообще, пусть даже «дружескую».

Ли Мен Бак выдвинул следующую формулу дальнейшего развития межкорейских отношений: «денуклеаризация-открытость-3000». Северная Корея должна отказаться от ядерного оружия, между Сеулом и Пхеньяном открываются двери и в КНДР будет поступать помощь с тем, чтобы в течение 10 лет доход на душу северокорейского населения достиг трех тыс. американских долл. Пока программа в области отношений с КНДР у Ли Мен Бака носит явно декларативный характер, и это понятно с учетом того, что главное внимание он будет уделять экономике. Поэтому нельзя исключить, что в сближении двух корейских государств, начатом либералами, наступит пауза. Корея > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 20 декабря 2007 > № 90758

Кандидат от консервативной оппозиции Ли Мен Бак (Lee Myung-bak) одержал победу на состоявшихся в среду выборах президента Южной Кореи, набрав 48,7% голосов, сообщает агентство Ассошиэйтед Пресс со ссылкой на представителя национальной избирательной комиссии республики.По итогам подсчета 100% бюллетеней, он почти в два раза опередил своего главного противника от либерального правящего лагеря Чон Дон Ена (Chung Dong-young), за которого проголосовали 26,2% избирателей. Впервые президентом Южной Кореи стал бизнесмен.

Бывший глава строительной компании корпорации «Хендэ» (Hyundai Construction), Ли Мен Бак родился 19 дек. 1941г. в японском г.Осака. Получил образование на факультете управления Университета «Коре», который закончил в 1965г.

В руководстве строительной компании «Хендэ» он был с 1977 по 1992г., а в 2002-06гг. получил известность в качестве мэра Сеула, изменившего облик южнокорейской столицы.

Одним из символов его деятельности на посту градоначальника стала прозрачная искусственная река в загазованном центре города, которая превратилась в излюбленное место прогулок сеульцев. Ли Мен Бак получил известность и за рубежом. С 1986 по 1999г. он был почетным консулом Республики Корея в Бутане, а в 1989г. являлся заместителем председателя Экономической ассоциации Республики Корея и бывшего СССР. В 2000г. он стал экономическим советником камбоджийского премьера Хун Сена.

Ли Мен Бак возглавлял ряд организаций, институтов, дважды избирался в парламент. По вероисповеданию он христианин. Не курит, а из спиртного предпочитает пиво, но пьет его в небольших количествах. В спорте любит плавание и теннис, а хобби избранного президента – музыка.

Ли Мен Бак вступит в должность президента страны 25 фев. 2008г.

После прекращения военного правления в Южной Корее в 1992г. впервые на выборах одержал победу гражданский президент – бывший диссидент Ким Ен Сам (Kim Young-sam), вошедший в коалицию с властями. На смену ему в 1998г. пришел его соперник также бывший диссидент и борец против диктатуры Ким Дэ Чжун (Kim Dae-jung), начавший эру демократизации и сближения с КНДР. В 2002г. на выборах победил его единомышленник, юрист Но Му Хен (Roh Moo-hyun) – нынешний президент Республики Корея.

Теперь главой государства там стал бизнесмен и управленец, который, как ожидают избиратели, будет проводить экономические реформы, направленные на обуздание роста цен на жилье, снижение налогов и облегчение предпринимательства. Как полагают наблюдатели, победа консерваторов, которые критиковали правительство Но Му Хена за слишком стремительное сближение с КНДР на фоне нерешенной пока ядерной проблемы, может повлиять на отношения с Пхеньяном и тем самым на ситуацию в Северо-Восточной Азии в целом. Корея > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 19 декабря 2007 > № 90751

Китай: от Срединной империи до сверхдержавы XXI века

Евгений Бажанов. Китай: от Срединной империи до сверхдержавы XXI века. – М.: Известия, 2007. 351 сс. Китай: вчера и сегодня // Учёные записки-2006. – М.: Научная книга, 2007. 165–325 сс.

Резюме Один из ведущих российских ученых-международников Евгений Бажанов продолжает серию монографий, посвященных исследованию современного мира. Вслед за фундаментальным двухтомным изданием «Америка: вчера и сегодня» он возвращается к любимой ориенталистской тематике.

Один из ведущих российских ученых-международников Евгений Бажанов продолжает серию монографий, посвященных исследованию современного мира. Вслед за фундаментальным двухтомным изданием «Америка: вчера и сегодня» он возвращается к любимой ориенталистской тематике.

Книга «Китай: от Срединной империи до сверхдержавы XXI века» представляет собой синтез политологического исследования отношений Китая с внешним миром, исторического труда и мемуаров непосредственного участника реализации политики нашей страны на китайском направлении в качестве дипломата, ответственного сотрудника ЦК КПСС и ученого.

Первые две главы посвящены событиям, которые сегодня кажутся седой древностью. На конкретных примерах, иногда драматичных, а иногда даже кажущихся современному человеку комичными, автор показывает, как и почему еще много столетий назад китайцы воспринимали и соседей (типа корейцев и вьетнамцев), и «заморских дьяволов» из Европы не только как варваров, но и как вассалов Поднебесной. Прослеживается, как при столкновении с экспансионистской западной цивилизацией Срединная империя, к тому времени окостеневшая в самолюбовании, вошла в череду кризисов. В конечном итоге она рухнула, дав рождение Китайской Республике, официально основанной на демократических принципах, новой, но вместе с тем сохранившей очень многое от старого.

Автор описывает катаклизмы, которые пережил китайский народ в первой половине ХХ века, когда единого государства фактически не существовало. Это была нескончаемая цепь внутренних конфликтов и борьба с японскими интервентами. Проанализирован короткий период от установления контроля коммунистов над материковой частью Китая и возникновения военно-политического союза КНР с СССР до момента, когда подспудные противоречия между Москвой и Пекином вырвались наружу.

Бажанов был очевидцем этого сложного этапа в советско-китайских отношениях: сначала он учился в Наньянском университете Сингапура, а затем служил в МИДе СССР. Автор живо и образно рассказывает о контактах с хуацяо (выходцы из Китая, проживающие в других странах. – Ред.) в Юго-Восточной Азии, с китайскими дипломатами в Москве, об искусственном нагнетании враждебности между обеими странами. В 1970-х годах Бажанов, работая в Генконсульстве СССР в Сан-Франциско, наблюдал за американо-китайским сближением. Цели и проявления этого сближения освещены в монографии в самых пикантных подробностях.

На телевизионном экране дипломатия представляется чуть ли не священнодействием – чередой торжественных приемов, важных переговоров и пафосных заявлений официальных лиц. За кадром остается рутинная работа: подготовка документов, записок и писем, встречи и проводы своих и чужих начальников, отношения внутри бюрократического аппарата. В рецензируемой книге раскрывается кухня внешнеполитического процесса того времени, когда во имя «самой передовой идеологии человечества» пренебрегали элементарной логикой, а порой и национальными интересами. Как пишет Бажанов, если кто-то и открывал рот, предлагая нечто альтернативное, то немедленно «получал по шапке» (с. 147).

Такова была ситуация в советской дипломатической миссии в Пекине в первой половине 1980-х. Евгений Бажанов и его коллеги по посольству ощущали признаки трансформаций китайского государства, задумывались о корректировке курса Советского Союза по отношению к его южному соседу. Но в Москве борьба сторонников и противников нормализации отношений мешала сформулировать четкую линию по Китаю, хотя Пекин «буквально осыпал» МИД СССР предложениями о научных, культурных, спортивных контактах, об открытии консульств. Центр находился в состоянии размышления (сс. 162, 163). «Процесс пошел» только при Михаиле Горбачёве.

Нашлось в книге место ретроспективному и емкому по содержанию научному анализу советско-китайских отношений с великолепными зарисовками личностей, а также дипломатических встреч и бесед, в которых приходилось участвовать автору. В этом случае он выступает скорее не в качестве публициста, а как психолог и социолог. В результате получается объемная картина переплетения политики и личностных отношений.

Большой интерес представляют два последних раздела книги – «Потенциал российско-китайского сотрудничества» и «Перспективы», посвященные современному состоянию связей и прогнозу развития КНР. В отличие от российско-американских отношений, в которых взаимная критика часто переходит в истерию, российско-китайские отличаются стремлением сотрудничать, договариваться и избегать конфликтов. Ни одна из сторон не предъявляет другой претензий по поводу идеологии и нарушений прав человека. Есть даже российские ученые и политики, которые видят в Китае почти идеальный образец для подражания, альтернативу западной модели развития.

Действительно, успехи реформ, как отмечается в книге, очевидны. Но темпы развития Китая, его геополитические параметры и мощь заставляют ближних и дальних соседей задумываться: а что дальше? Бажанов предлагает свое видение стратегии России на китайском направлении. Автор исходит из того, что основной пружиной нынешних российско-китайских отношений «является расклад сил на мировой арене» (с. 273).

Совпадение взглядов на глобальную обстановку позволяет Москве и Пекину занимать сходные позиции по многим международным вопросам (положение на Балканах, северокорейская ядерная проблема, ближневосточный конфликт, повышение роли и авторитета ООН, поддержание стратегической стабильности). Совершенно справедливо обращается внимание и на сближение идеологических установок политических элит России и Китая (сс. 276–286), схожесть приоритетов внутреннего развития (сс. 286–288), взаимодополняемость экономик обеих стран (сс. 288–296).

Не умалчивает Бажанов и о наличии «реальных и гипотетических» проблем в российско-китайских отношениях, которые при определенных условиях могут привести к трениям: территориальный вопрос, демография, культурные различия, экономические споры, тенденции внутреннего развития, геополитическое соперничество (сс. 302–330). Однако при всей значимости названных проблем главное, по мнению автора, что повлияет на характер российско-китайских отношений в долгосрочной перспективе, – это «соотношение сил между двумя державами». Если Китай будет быстрыми темпами наращивать мощь, а российский Дальний Восток – все больше отставать от соседа-гиганта, то, согласно законам политического развития, это может привести к дестабилизации обстановки и даже к конфликтам.

Анализ предложений китайских политологов о том, как следует скорректировать внешнюю политику в связи с превращением КНР в великую державу, позволяет автору прийти к следующему заключению: «Предлагаемая корректировка не противоречит российским интересам и может способствовать дальнейшему углублению двустороннего партнерства» (с. 347).

Евгений Бажанов призывает «сполна использовать исторический шанс и построить устойчивую модель взаимовыгодного, динамичного российско-китайского сотрудничества в XXI столетии» (с. 347), а также формулирует стратегию России на китайском направлении, увязанную с реализацией двусторонних интересов в отношениях как с Западом, так и с другими государствами Азиатско-Тихоокеанского региона. Самый существенный компонент этой стратегии – преодоление отсталости восточных районов России за счет интеграции, что будет способствовать взаимозависимости стран этого региона, их заинтересованности в благополучии друг друга.

В отличие от типичных советских и постсоветских работ рецензируемая книга совмещает блестящий и стилистически ясный анализ истории советско-китайских и российско-китайских отношений с тем, что можно назвать публицистикой и мемуарами. Причем в последних двух жанрах в центре китайская жизнь, а не заслуги автора в битвах холодной войны. В то же время Бажанов-ученый порой противоречит Бажанову-человеку, влюбленному в Китай. Впрочем, может быть, это всего лишь субъективное мнение рецензентов, настроенных на научную полемику.

Что касается упомянутой влюбленности, то она со всей очевидностью просматривается во второй из рецензируемых работ Евгения Бажанова – «Китай: вчера и сегодня». Это фрагменты готовящегося к печати фундаментального труда о китайской цивилизации. Посвящены фрагменты языку, иероглифике и кухне Поднебесной. Они читаются на одном дыхании, словно детективный роман, сдобренный к тому же искрометным юмором.

Владимир Ли

Китай > Внешэкономсвязи, политика. СМИ, ИТ > globalaffairs.ru, 16 декабря 2007 > № 2907510 Евгений Бажанов

Корейский полуостров: единство и борьба

© "Россия в глобальной политике". № 6, Ноябрь - Декабрь 2007

А.В. Воронцов – заведующий отделом Кореи и Монголии Института востоковедения РАН, О.П. Ревенко – политолог.

Резюме Наиболее важным достижением последнего десятилетия стало осознание Пхеньяном и Сеулом того, что, несмотря на существующие фундаментальные разногласия, нельзя достичь объединения нации ни военным путем, ни принудительным «поглощением» одной стороны другой.

Несмотря на свои скромные размеры и периферийное положение по отношению к глобальным политическим центрам, Корейский полуостров многие годы остается в фокусе международного внимания. Здесь причудливо переплелись сложные процессы – как уходящие корнями в прошлое, так и порожденные современностью. И итоги второго межкорейского саммита, который прошел в Пхеньяне 2–4 октября 2007 года, имеют принципиальное значение не только для Корейского полуострова, но и для региона в целом.

Со времени трагического раскола страны и разрушительной корейской войны (1950–1953) конфликтные ситуации воспроизводились здесь постоянно, дестабилизируя обстановку и угрожая интересам близлежащих государств. Если в прошлом Корея нередко становилась объектом экспансии и борьбы за влияние со стороны могущественных соседей, то теперь великие державы, включая Россию, Китай, США, а также Японию, серьезно обеспокоены обстановкой на полуострове и вокруг него. В ответ на ракетные, а затем и ядерные испытания, проведенные КНДР в прошлом году, против Пхеньяна были введены жесткие санкции по линии ООН. (В рамках данной статьи мы специально не касаемся ядерной проблемы, поскольку это – сложная тема для отдельного разговора.)

ОТ КОНФРОНТАЦИИ К РЕАЛИЗМУ

Коренная перестройка всей системы международных отношений после окончания холодной войны не обошла и межкорейские отношения. В течение десятилетий две Кореи полностью отрицали друг друга, делая ставку на достижение безусловной победы над «противником» любой ценой. Хотя с начала 70-х годов прошлого века между обеими странами осуществлялись ограниченные официальные контакты, это мало отражалось на общей картине взаимоотношений. Их атмосферу определяли глубокая взаимная неприязнь, недоверие и враждебность.

Поворот к политическому реализму произошел в начале 1990-х. В декабре 1991 года главы правительств Севера и Юга подписали беспрецедентный документ, разработанный в ходе восьми встреч на уровне премьер-министров, – Соглашение о примирении, ненападении, сотрудничестве и обменах. Одновременно с этим была принята межкорейская декларация о денуклеаризации полуострова. Впервые за всю историю раздельного существования двух корейских государств Пхеньян и Сеул фактически отказались от идей «завоевательного похода» против другой стороны и, по крайней мере на бумаге, признали равноправное существование двух самостоятельных государственных образований.

В улучшении межкорейских отношений важную роль, помимо общего влияния внешней обстановки, сыграли два фактора.

Во-первых, в конце 1980-х на волне глобальных изменений и роста протестов в Республике Корея (Южная Корея) рухнул режим военной диктатуры и к власти впервые пришло демократически избранное правительство. Новое руководство выдвинуло ряд конструктивных идей, нацеленных на развитие контактов и мирное сосуществование с северным соседом.

Во-вторых, в результате распада Советского Союза и коммунистического блока Корейская Народно-Демократическая Республика лишилась солидной материальной помощи и политической поддержки. Для Северной Кореи с ее отсталой экономикой, неразвитыми внешними связями, автаркической системой ведения хозяйства новые реалии обернулись ситуацией, близкой к катастрофе. Вынужденное свертывание внешнеэкономических контактов с Россией на фоне небывалых стихийных бедствий, постигших КНДР в середине 90-х годов прошлого века, поставили страну на грань экономического коллапса. В этой непростой ситуации следовало срочно корректировать стратегию, и оптимальным выходом виделся отказ от прежней политики «коммунизации» Юга в пользу более прагматичного курса на постепенное развитие межкорейских связей, прежде всего в сфере экономики.

Оценивая перспективы развития ситуации на полуострове, многие внешние наблюдатели руководствовались известными схемами. Они были апробированы в странах, которые к тому моменту уже перешли от социалистического устройства к рыночной экономике и демократии. Вполне очевидной представлялась тогда и эволюция пхеньянского режима. Наиболее вероятными считались два сценария.

Согласно первому (его поддерживало меньшинство специалистов), предполагалось, что Северная Корея пойдет по пути Китая или Вьетнама. Пхеньян постепенно переведет нежизнеспособную экономику на рыночные рельсы и осуществит экономические реформы в целях привлечения иностранных инвестиций и создания сильного экспортного сектора. Предрекалось, что Север будет опираться на возрастающую помощь Юга, однако реальная интеграция произойдет не так скоро, поскольку для «размягчения» жесткого политического режима потребуются и время, и создание необходимых условий для влияния на него.

Однако подавляющее число экспертов полагали, что КНДР, как и большинство восточноевропейских стран, ждет неминуемый и скорый политический и экономический крах с тяжелейшими социальными последствиями. Обвал режима означал бы острую, но быстротечную борьбу за власть в правящей верхушке с неизбежной победой сторонников объединения с Южной Кореей (естественно, на ее условиях) и стремительное «поглощение» Северной Кореи Югом. Уместно напомнить, что в начале – середине 1990-х самые смелые из приверженцев второго сценария отводили КНДР не более двух-трех лет независимого существования. Из установки на неизбежность скорой «абсорбции» Севера исходил в те годы и официальный Сеул.

Действительность опровергла предположения и тех, и других. Власти Северной Кореи в тот период отказались от значимых рыночных реформ и проведения курса открытости в политической сфере. Однако нельзя считать, что ситуация в стране оставалась полностью статичной.

ТРАНСФОРМАЦИЯ СЕВЕРА

С начала 1990-х годов северокорейское руководство переносит акценты с марксистско-ленинских постулатов на традиционные конфуцианские и феодально-бюрократические. Во внутренней политике все чаще звучит тема национальных традиций, культурно-исторического наследия и конфуцианских ценностей. Для новой легитимации КНДР используется тезис о том, что она является преемницей некогда сильных и успешных государств, прежде всего Когурё и Корё, в древности располагавшихся на территории нынешней Северной Кореи. Для консолидации общества на основе национальной идентичности возрождается миф о легендарном родоначальнике корейской нации Тангуне, жившем за две тысячи лет до н. э. (кстати, Тангун весьма почитается и в Южной Корее).

В повседневную жизнь все шире внедряются древние нормы и традиции, в частности культ предков. Соблюдение Ким Чен Иром трехлетнего траура по своему отцу, Ким Ир Сену, скончавшемуся в 1994-м, и исполнение многих требований конфуцианского ритуала – одно из подтверждений данного тезиса. Частью курса на утверждение национального наследия и культурной самобытности стало возрождение таких традиционных праздников, как Новый год по лунному календарю, а также формальное восстановление в правах религии. Помимо буддийских храмов в стране действуют и христианские: протестантские, католические, православный. В своей внутриполитической риторике северокорейские власти реже вспоминают социализм и марксизм.

Для преодоления глубокого экономического кризиса середины – второй половины минувшего десятилетия ставка была сделана на традиционную политику «затягивания поясов» ценой любых жертв. К примеру, различные зарубежные источники утверждают, что в так называемый период «трудного похода» (середина 1990-х годов) от голода и болезней, вызванных недоеданием, в стране умерло от 300 тысяч до 2 миллионов человек.

Одновременно был взят курс на укрепление военной мощи для сохранения существующего строя и обеспечения его безопасности перед лицом внешней угрозы, главным источником которой считалась «враждебная политика» Вашингтона. Основой национальной стратегии выживания провозглашается политика «сонгун», рассматривающая армию в качестве основной политической силы и отдающая приоритет военному строительству в ущерб социально-экономическому развитию.

«Политика приоритета армии» достаточно многослойна, и ее не следует трактовать одномерно. Возведение в ранг главной движущей силы общества не рабочего класса с компартией во главе, а надклассового института – армии может при определенных условиях облегчить переход к иным формам социального устройства. Не следует забывать и о том, что вся «военно-ориентированная» риторика и милитаризация, поражающие воображение иностранцев, на деле подчинены прежде всего стремлению обеспечить жесткий контроль над обществом и охладить пыл возможных агрессоров. Если Ким Ир Сен еще мечтал о военном объединении Кореи, то Ким Чен Ир и его окружение думают исключительно о самосохранении, осознавая необходимость перемен. Подтверждение этого – начатая в июле 2002 года очень осторожная экономическая реформа.

Почти полная изолированность от внешнего мира, отсутствие информации о ситуации за пределами страны, а также мононациональность и относительная однородность общества придавали повышенную устойчивость северокорейскому режиму. С другой стороны, высокий мобилизационный потенциал экономики командного типа, традиционно низкий уровень жизни населения, привычка граждан воспринимать трудности и лишения как нечто естественное, их преклонение перед властью в любых условиях – все это позволяло поддерживать стабильность даже без применения широких карательных мер. Консервации существующих порядков способствовала и высокая степень консолидации политической элиты перед лицом возможных попыток США и их союзников «свалить» авторитарный режим путем «политических диверсий» или же в результате прямой военной агрессии.

«СОЛНЕЧНОЕ ТЕПЛО» С ЮГА

Сеульский политический истеблишмент постепенно начал отдавать себе отчет в том, что режим Ким Чен Ира – это всерьез и надолго. По мере осмысления этого обстоятельства все большее распространение в Южной Корее получала точка зрения, что подталкивание северокорейской системы к краху контрпродуктивно и лишено смысла. Альтернативой могли стать решительный отказ от прежней линии на «поглощение» КНДР по германскому сценарию (по крайней мере, в обозримой перспективе) и переключение усилий на наведение мостов.

Именно такое восприятие ситуации способствовало избранию президентом Республики Корея Ким Дэ Чжуна. Этот политик леволиберального толка, бывший диссидент, был известен приверженностью делу воссоединения нации и примиренческими настроениями по отношению к Пхеньяну. Предложенная им «политика солнечного тепла» подразумевала вовлечение КНДР в диалог, оказание ей масштабного содействия в решении социально-экономических проблем и установлении контактов с внешним миром, включая ближайших союзников Сеула. На этой основе должны были быть созданы условия для постепенного сближения двух Корей и их последующей политической, экономической и культурной интеграции на взаимоприемлемых условиях.

Северокорейский режим внимательно наблюдал за эволюцией политических воззрений южнокорейского руководства, выказывая осторожную поддержку как самому Ким Дэ Чжуну, так и его взглядам.

Именно в этой атмосфере президент Республики Корея выдвинул идею проведения первого в истории межкорейского саммита. Главным итогом поездки Ким Дэ Чжуна в Пхеньян и его встреч с Ким Чен Иром в июне 2000-го стала Совместная декларация – по сути, программа развития двусторонних отношений на годы вперед.

Документ нацеливал на решение проблемы объединения Кореи путем совместных усилий, содержал признание общности предложений Севера и Юга относительно движения к этой цели. Обе стороны договорились о мерах укрепления взаимного доверия. Ставились задачи обеспечения сбалансированного развития экономики, активизации сотрудничества и контактов во всех областях, включая социальную сферу, культуру, спорт. Кроме того, в этой декларации говорилось о налаживании общения между членами разделенных семей.

По единодушной оценке самих корейцев, лидеры обеих стран заложили основу для прорыва в отношениях и постепенному развороту от конфронтации к примирению и поэтапному сближению. Саммит дал старт качественно новому взаимодействию Пхеньяна и Сеула как по официальным каналам, так и по общественной линии, что в принципе позволяло искать пути решения довольно широкого круга вопросов сотрудничества.

Главным каналом контактов стали переговоры на уровне министров, на которых поднимались наиболее актуальные проблемы, представлявшие интерес для обеих сторон (состоялось же более 20 таких встреч).

Предусмотрена возможность поддержания связей по военной линии, а также между обществами Красного Креста Севера и Юга для обсуждения разнообразных гуманитарных проблем. Несколько позже, по мере углубления межкорейских хозяйственных связей, было принято решение о выделении вопросов экономического сотрудничества в отдельный блок и создании подотчетного министрам двустороннего органа. При этом с расширением и диверсификацией контактов структура Комитета по содействию экономическому сотрудничеству между Севером и Югом становилась все более разветвленной, увеличивалось число входивших в него отраслевых подкомитетов.

В 2000 году Сеул впервые предоставил Пхеньяну солидную экономическую помощь в размере 113,76 млн дол., объемы которой из года в год возрастают. Бурное развитие получили связи в торгово-экономической области. Если в 2000-м общий объем двусторонней торговли составил 425 млн дол., то в 2006-м он достиг 1 349 млн долларов. Южная Корея уверенно вышла на второе после Китая место в качестве ведущего торгового партнера КНДР. При этом доля коммерческих сделок во взаимном товарообороте составляет сейчас около 70 %. Остальная часть приходится на фактически безвозмездные поставки продовольствия и минеральных удобрений, без которых Северная Корея, по существу, не в состоянии обеспечить население продуктами питания.

Достижения в межкорейских отношениях очевидны, причем все основные сдвиги произошли за последние шесть-семь лет. В определенном смысле можно говорить о реальном прорыве в восстановлении взаимного доверия. Большинство жителей и Севера, и особенно Юга перестали воспринимать друг друга как врагов. В южнокорейском общественном мнении примирительно-объединительный подход пустил столь глубокие корни, что даже наиболее консервативные, традиционно жестко антисеверокорейские силы теперь вынуждены в целом поддерживать курс на примирение и сотрудничество с Пхеньяном.

НАСЛЕДИЕ ВОЙНЫ

Тем не менее о подлинной нормализации говорить пока рано. За шесть десятилетий раздельного существования между Севером и Югом обозначились глубокие политико-идеологические, социально-культурные и даже языковые различия (по признанию Ким Чен Ира, в ходе первого межкорейского саммита он понимал Ким Дэ Чжуна всего на 80 %), преодоление которых потребует обоюдных усилий, терпения и времени.

Два государства де-юре по-прежнему находятся в состоянии войны. Заключенное более 50 лет назад Соглашение о военном перемирии в Корее остается единственным политико-правовым документом, удерживающим стороны от новой братоубийственной междоусобицы.

Острые конфликты вспыхивают время от времени в спорных водах Желтого моря. По итогам корейской войны сухопутная «граница» между Севером и Югом была оформлена в договорном порядке. А так называемую «северную разграничительную линию» в Желтом море, которую произвольно установило американское командование, Пхеньян не признаёт. Кровопролитные столкновения между воинскими формированиями обеих стран в этом районе, богатом морскими ресурсами, в 1999 и 2002 годах приводили к человеческим жертвам.

Взаимное недоверие в военной среде выше, чем среди других кругов политической элиты. В 2000-м состоялась единственная за все послевоенное время встреча глав оборонных ведомств, осуществляются контакты и на более низком уровне. Однако стороны так и не приступили к обсуждению вопроса о мерах доверия в военной области и сокращении вооружений. Южане при этом обычно ссылаются на то, что в районах, прилегающих к границе, сосредоточено свыше 70 % всех боеспособных соединений Севера, включая десятки тысяч артиллерийских и ракетных систем, способных в считанные минуты уничтожить Сеул и превратить 50-километровую приграничную полосу в «море огня». Уместно, однако, напомнить, что лишь с 2004 года военная доктрина Южной Кореи официально перестала рассматривать КНДР в качестве «главного противника». Вместо этого была введена новая, чуть более корректная формула – «угроза со стороны Севера», на противодействие которой и нацеливалась мощь страны.

В Республике Корея до сих пор действует Закон о национальной безопасности. В этом уникальном для современной политической практики документе КНДР квалифицируется как «территория, находящаяся под контролем антигосударственной организации». А потому несанкционированные контакты граждан Республики Корея с представителями Северной Кореи и поездки на Север, а также публичное проявление симпатий к существующим в КНДР порядкам или выражение поддержки официальной идеологии Пхеньяна однозначно рассматриваются как «помощь врагу» и посягательство на национальную безопасность. Либеральная идеология на Юге все же смягчает область правоприменения этого закона. Если раньше нарушители могли быть подвергнуты наказанию вплоть до смертной казни, то теперь им чаще всего угрожает условный срок тюремного заключения или крупный денежный штраф. А нелегальные перебежчики из КНДР принимаются почти как национальные герои и автоматически получают гражданство Республики Корея.

В свою очередь Пхеньян лишь после саммита-2000 перестал называть сеульское руководство «марионеточными властями». Тем не менее во внутренней пропаганде по-прежнему господствуют утверждения о том, что власти Южной Кореи, находящейся под «иностранной военной оккупацией», не в состоянии проводить независимую политику на международной арене и в сфере межкорейских отношений. По сути, КНДР до сих пор не отказалась от претензий на право именоваться единственным суверенным государством на Корейском полуострове.

В действующей Конституции страны особо оговаривается, что Корейская Народно-Демократическая Республика «представляет интересы всего корейского народа». (Кстати, и Конституция РК предусматривает распространение суверенитета Сеула на весь Корейский полуостров.) Неудивительно, что в прессе и в высказываниях официальных северокорейских представителей Республика Корея практически никогда не называется «государством», а вместо этого употребляется своеобразный эвфемизм – «южная часть республики». При этом такие понятия, как «президент», «правительство» либо «парламент Южной Кореи», как правило, приводятся в кавычках.

Пхеньян рассматривает пребывание американских войск на территории Республики Корея как военный вызов, а учения, периодически проводимые южанами совместно с США, считает «репетицией» нападения на КНДР. Северяне категорически отказываются посылать на них своих наблюдателей и оповещать Сеул о собственных аналогичных маневрах.

ДВЕ ТЕНДЕНЦИИ

Излагая столь подробно перипетии межкорейских отношений, авторы стремились на конкретных примерах показать, что на Корейском полуострове по-прежнему сталкиваются две, казалось бы, несовместимые тенденции – к противоборству и сотрудничеству, к жесткой военно-политической конфронтации и национальному примирению. При этом ситуация может кардинально меняться в зависимости от конъюнктуры, цепочки роковых или, наоборот, счастливых случайностей. Она зависит от политических, властных амбиций лидеров Севера и Юга, оспаривающих друг у друга право на историческую и политическую легитимность. Не последнюю роль играют и трудности преодоления «осадной» психологии, ощущения отчужденности, сформировавшегося за годы раскола и размежевания, и стремление Северной Кореи к выживанию и защите своих порядков любой ценой – вплоть до обладания ракетно-ядерным потенциалом сдерживания.

С другой стороны, у корейцев, как у малой нации с многовековой историей, весьма велико стремление к национальной идентичности, обострено чувство единения и родства. Достаточно сказать, что ни на Севере, ни на Юге у политика нет ни малейших шансов сделать карьеру, если он хотя бы на йоту усомнится в возможности объединения Кореи, пусть даже в отдаленном будущем.

Наиболее важным достижением последнего десятилетия стало осознание Пхеньяном и Сеулом того, что, несмотря на существующие фундаментальные разногласия, нельзя достичь объединения нации ни военным путем, ни принудительным «поглощением» одной стороны другой. Для столь несхожих партнеров, каковыми являются КНДР и Республика Корея, это уже немало.

Существенную роль в росте взаимного притяжения играют экономические соображения. Несмотря на продолжающуюся пропаганду идей «социализма корейского образца», северокорейские лидеры прекрасно осознают, что автаркический экономический курс в духе «идей чучхе» завел страну в тупик. Единственным условием выхода из него без ущерба для существующего режима являются как продолжение начатых в 2002-м «проторыночных» преобразований в экономике, так и расширение сотрудничества с Сеулом, включая получение масштабной помощи, к оказанию которой южнокорейцы в принципе готовы.

Для Юга приоритетами остаются обеспечение доступа к богатым природным ресурсам и дешевой рабочей силе Севера, а также преодоление фактически «островного» положения за счет соединения с «Большой землей» – прежде всего Россией и Китаем – через территорию КНДР, где должны быть проложены автомобильные и железнодорожные коммуникации, трубопроводы для доставки углеводородного сырья.

Второй межкорейский саммит стал еще одним шагом на пути примирения и сближения Севера и Юга. Президент Южной Кореи Но Му Хён продолжил линию своего предшественника Ким Дэ Чжуна. В Совместной декларации о развитии межкорейских отношений, мире и процветании, подписанной по итогам переговоров, стороны подтвердили приверженность принципу невмешательства во внутренние дела, стремление решать проблемы двусторонних отношений в духе согласия и сотрудничества, исключая использование силовых методов.

Крупным достижением стала выраженная Сеулом и Пхеньяном решимость вести дело к переходу от режима перемирия к прочному, постоянному миру на Корейском полуострове. Для этого предполагается начать диалог с участием «трех-четырех высших руководителей». Вряд ли такие планы можно считать четкой политической договоренностью, но уже само обсуждение этой острой темы является серьезным сдвигом.

Лидеры двух стран наметили в Пхеньяне впечатляющую программу развития двустороннего экономического сотрудничества. Среди крупных проектов – создание специального экономического района в северокорейском городе Хэджу, дальнейшее развитие Кэсонского технопарка, кооперация в области судостроения, реконструкция железных и автодорог на Севере, начало железнодорожных грузовых перевозок через демилитаризованную зону и создание совместной рыболовной зоны в спорном районе Желтого моря.

С точки зрения перспектив укрепления взаимного доверия и развития межкорейской экономической интеграции результаты встречи выглядят многообещающими. Они открывают возможность сделать ситуацию на Корейском полуострове более стабильной и предсказуемой, ослабить хроническую конфронтацию.

Реализация экономических договоренностей даст КНДР возможность улучшить транспортную инфраструктуру, укрепить промышленный потенциал, увеличить валютные поступления. Последовательное осуществление намеченных проектов может привести к созданию по периметру западных границ между Севером и Югом целой полосы совместных экономических зон, способных стать общекорейской «лабораторией» для выработки и применения на практике взаимоприемлемых форм совместной хозяйственной деятельности.

Естественно, многое будет зависеть от готовности Пхеньяна и Сеула выполнять намеченные планы. На предстоящих в Южной Корее в декабре с. г. президентских выборах шансы на победу имеет претендент от правоконсервативной оппозиции Ли Мён Бак. Он давно критикует действующего главу государства за чрезмерный либерализм и уступчивость Северу. На Юге уже высказываются сомнения относительно возможности реализации масштабных, но «слабо проработанных» экономических проектов. Независимые исследовательские институты в Республике Корея подсчитали, что обещания, содержащиеся в принятой Но Му Хёном и Ким Чен Иром декларации, обойдутся стране не менее чем в 13 млрд дол., что ляжет тяжелым бременем на экономику. В этой связи нельзя исключить, что будущая южнокорейская администрация, не отказываясь формально от намеченных планов, постарается спустить их на тормозах.

Не до конца понятны и намерения Пхеньяна, который в прошлом делал все для того, чтобы экономические и иные связи с Сеулом носили дозированный и ограниченный характер. На Севере небезосновательно опасаются, что экономическое проникновение южного соседа в КНДР может быть нацелено на постепенное изменение северокорейского строя изнутри.

Немало будет зависеть и от международной и военно-политической ситуации вокруг Корейского полуострова, особенно в связи с необходимостью решения северокорейской ядерной проблемы. Дальнейший прогресс в ходе ведущихся в настоящее время в Пекине переговоров отнюдь не гарантирован. Позиция же ближайших союзников Южной Кореи – США и Японии состоит в том, что любые уступки Пхеньяну, равно как и продвижение вперед в межкорейских отношениях в целом, должны находиться в прямой зависимости от успехов в деле ядерного разоружения Северной Кореи.

В заключение можно сделать следующие выводы:

начатая бывшим президентом Южной Кореи Ким Дэ Чжуном «политика солнечного тепла», а также ее модифицированный вариант – курс нынешнего президента Но Му Хёна на сближение и сотрудничество – работают;

данный курс базируется на выработанном в Сеуле прагматичном и реалистичном подходе. От объединения в качестве конечной цели никто не отказывается, но это – вопрос не сегодняшнего и не завтрашнего дня;

линия на примирение и сотрудничество встречает растущее понимание и в Северной Корее, руководство которой, несмотря на сохраняющиеся идеологические «ограничители», демонстрирует все большую заинтересованность в расширении контактов и связей с Югом в практических областях;

объединение по германскому образцу путем «поглощения» станет неподъемным для южнокорейской экономики. Задача нынешнего этапа, который может оказаться достаточно длительным, – не допустить военного конфликта на Корейском полуострове и коллапса КНДР. Южная Корея должна способствовать развитию Северной Кореи, сближению и постепенной конвергенции обоих государств, чтобы минимизировать цену будущего объединения.

Корея. КНДР > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 16 декабря 2007 > № 2906376 Александр Воронцов, Олег Ревенко

«Отказ от государств-наций – иллюзия»

© "Россия в глобальной политике". № 6, Ноябрь - Декабрь 2007

В ряду французских политиков, которые занимаются международными отношениями, Юбер Ведрин (род. в 1947 г.) занимает особое место. Вершиной его многолетней карьеры стал пост министра иностранных дел (1997–2002). Ранее он работал с президентом Франции Франсуа Миттераном как его официальный представитель, а затем как генеральный секретарь аппарата. Автор ряда книг и статей по проблемам современного мирового развития. С Юбером Ведрином беседовала в Париже Вера Медведева.

Резюме У нас нет выбора между полной открытостью и протекционизмом или между полным универсализмом и национальной идентичностью. Необходим баланс, который позволит мировой экономике эффективно функционировать, но даст возможность каждой стране законными способами защищать свои фундаментальные интересы.

– Недавнее слияние компаний Gaz de France и Suez возмутило ряд европейских стран и возобновило дискуссию относительно «национальных чемпионов» и протекционистских методов. Мы стоим на пороге возврата к протекционизму?

– Даже в нынешней глобализированной экономике, когда рыночные механизмы распространились на весь мир, любое государство в той или иной степени комбинирует рыночную открытость с элементами протекционизма. Нет ни одной полностью закрытой страны: даже в Северной Корее созданы специальные экономические зоны. Но никто полностью и не открывает свою экономику, поскольку всегда имеются определенные стратегические интересы. Посмотрите на Соединенные Штаты – они всегда твердят об экономической свободе, пропагандируют идеи либерализма, однако у них существуют очень действенные механизмы защиты национального бизнеса.

Мы можем назвать регионы мира, где экономическая свобода и открытость пустили глубокие корни. С определенной степенью допущения можно привести в качестве примера и Западную Европу. Внутренние основы функционирования экономики одновременно являются здесь составной частью идеологии. Так, европейцы верят в либеральную рыночную экономику и соответственно в открытость рынков. Одновременно Западная Европа последних десятилетий негативно воспринимает национализм и всякую закрытость, поскольку это может привести к войне. Даже патриотизм зачастую начинает восприниматься с опаской. Кроме того, здесь стараются не зацикливаться на национальной идентичности, пытаясь воспринимать всех людей прежде всего как носителей общечеловеческих ценностей, а не как представителей какой-то отдельной национальности.

Конечно, в таком европейском подходе присутствует элемент наивности, поскольку мы прекрасно видим, что США, Россия, Китай, Индия либо Бразилия практикуют экономическую и идеологическую открытость только до определенного предела. Более того, они нередко делают ставку на протекционизм или, если хотите, на экономический патриотизм.

Вопрос о протекционизме не может рассматриваться только в теоретическом плане. Ведь у нас нет выбора между полной открытостью и протекционизмом или между полным универсализмом и национальной идентичностью. Необходимо найти баланс между двумя полюсами, который позволит мировой экономике эффективно функционировать, но одновременно даст возможность каждой стране законными способами защищать свои фундаментальные интересы.

– Европа критикует Россию за защиту ею своих интересов, хотя сама делает то же самое. Все-таки, похоже, мир движется в сторону протекционизма…

– Я не думаю, что мы движемся к протекционистскому миру. Если каждая страна будет действовать подобным образом, мы все, и Россия в том числе, просто получим глобальную рецессию. Но не стоит ожидать и полной открытости экономики. Никто не собирается отказываться от возможностей, которые предоставляет глобализация. Она является чрезвычайно эффективным механизмом, поскольку стимулирует экономический рост, помогает выйти из состояния ужасающей бедности миллионам людей во всем мире. Глобализация остается особым феноменом и с культурной точки зрения, и с точки зрения стиля жизни. Любая страна может получить выгоду от глобализации, при этом вовсе не нужно отказываться от национальной идентичности. Всегда можно найти золотую середину. Главы государств и политики как раз и пытаются найти это равновесие.

Если вернуться к вопросу о том, не слишком ли активно Москва использует протекционистские методы, то однозначного ответа здесь нет. После развала советской империи на Западе предавались иллюзиям относительно того, что Россия автоматически превратится в большую демократическую страну по типу западноевропейских. Я таких взглядов никогда не разделял. Может быть, это и случится, но не завтра и не послезавтра.

Россия – страна с невероятно богатой культурой, но она знала только авторитарные режимы. Поэтому совершенно невозможно, чтобы она чудесным образом вдруг превратилась в западноевропейскую демократию, а ее экономическая система стала идентичной рыночной экономике Западной Европы. Это – нонсенс. Даже в девяностые годы, в период правления Ельцина, когда российские руководители действовали в абсолютном согласии с американскими либералами, мне казалось, что это не продлится долго. Невозможно кардинально изменить менталитет за столь короткое время, обязательно нужен период адаптации и трансформации.

Поэтому неудивительно то, чтЧ последовало за перестройкой. После Горбачёва и Ельцина обязательно должен был появиться кто-то вроде Путина. И мне понятна его популярность, а также понятно, почему после Ельцина россияне реагируют на политику Путина именно так. Их ностальгия по временам сильного Советского Союза вполне объяснима, хотя, конечно, абсурдно думать, что они ностальгируют по эпохе тотального дефицита. Россияне забыли, что услуги, которые предоставлялись обществу, включая медицину или транспорт, были довольно-таки среднего качества, но они помнят, как все было дешево.

Мне кажется, что Россия станет такой же страной, как и остальные, демократической на свой манер, но для этого должно пройти больше времени. И перемена произойдет не под давлением западных стран, а станет следствием собственной социальной и культурной эволюции и трансформации внутренней политики.

Понятно, что сейчас Москва хочет воспользоваться своими энергетическими ресурсами. Но не будем забывать, что зависимость здесь обоюдная. Европа нуждается в нефти и газе, а Россия – в том, чтобы иметь возможность их продавать. Кроме того, Россия должна развивать и другие сектора экономики, поскольку не сможет существовать только за счет продажи энергоресурсов. А западные, и в частности европейские, технологии очень пригодятся ей для диверсификации экономики. Так что общих интересов чрезвычайно много. Конечно, по определенным направлениям Москва может ориентироваться на альянс с Вашингтоном или снабжать нефтью Китай. Но продавать газ и нефть только китайцам было бы слишком опасно. Словом, и Россия, и Европа должны избавиться от иллюзий и сосредоточиться на естественной кооперации, которая выгодна всем.

Мне бы не хотелось давать уроки российским руководителям относительно того, в какой степени им нужно открывать свой рынок. Они вольны делать то, что считают нужным. Но при этом не надо забывать и о взаимозависимости, поскольку Москва действует не в безвоздушном пространстве. Согласование взаимных интересов – это важнейший предмет для дискуссий. И нужно помнить, что защита фундаментальных интересов не должна превращаться в свою противоположность.

– Некоторые европейские наблюдатели считают следствием благоприятной ситуации на энергетическом рынке подъем национализма в России.

– Не думаю, что правомерно употреблять слово «национализм» по отношению к процессам, происходящим в России. Допустимо говорить о национализме во Франции и Германии накануне Первой мировой войны, когда действительно наблюдались и шовинистическая истерия, и стремление к войне. Можно говорить о национализме на Балканах, где такого рода отношения исторически сложились между сербами, хорватами и другими народами. Возможно также употреблять слово «национализм» по отношению к политике администрации Джорджа Буша, особенно ее неоконсервативного крыла, которое олицетворял собой Доналд Рамсфелд. Но мы не можем говорить о национализме, когда Россия хочет использовать те возможности и то влияние, какие ей предоставляет обладание нефтью и газом.

– Лет тридцать назад было модно рассуждать о едином Европейском союзе без государств-наций, а теперь об этой идее даже не вспоминают.

– Это была полная иллюзия. В Европе всегда присутствовала небольшая группа тех, кого можно считать федералистами. По аналогии с Соединенными Штатами Америки они грезили о Соединенных Штатах Европы. Некоторые даже мечтали объединить Францию и Германию, хотя это была фантазия чистейшей воды. Но сегодня мы окончательно убедились в том, что такого рода воззрения чрезвычайно далеки от действительности. В признании подобного факта нет чего-либо трагического. Европейские страны не имеют ничего общего с Соединенными Штатами. В Америке есть административное деление, но граждане, которые ее населяют, являются жителями одной страны. Это – не объединение разных государств, а форма организации одной и той же страны. Еще первый американский президент Джордж Вашингтон говорил: «Мы все одинаковы, мы говорим на одном языке, у нас одна религия, мы имеем одинаковые права, у нас один враг – британская монархия». Ничего подобного нельзя сказать в отношении шведов и португальцев, британцев и греков. Именно поэтому идея отказа от национальных государств в Европе и полной политической интеграции являлась иллюзией с самого начала.

Вполне возможно, что в определенный момент она была продуктивна, поскольку помогала бороться против национализма после Второй мировой войны. Сами по себе подобного рода воззрения вполне привлекательны, но ведь жители европейских стран вовсе не хотели воплощения их в жизнь… Кстати, эта идея никогда не появлялась ни в каких официальных европейских документах – ни в Римских договорах, ни в последующих, поскольку их разработчики были очень осторожны в данном вопросе.

То, к чему стремилась Европа, Жак Делор называл федерацией государств-наций. Франция при этом остается Францией, Германия – Германией, Польша – Польшей и т. д., но одновременно они образуют союз, который позволит осуществлять общую политику по многим направлениям. Таким образом, европейская конструкция вовсе не похожа на другие объединения. И в данном случае мы не можем говорить о национализме – это совершенно иное. Канцлер ФРГ Ангела Меркель защищает интересы немецкой индустрии, но это не национализм. Возможно, здесь следовало бы говорить об «экономическом патриотизме». Так что в настоящее время заметного роста национализма в Европе нет.

– Николя Саркози активно продвигает идею создания поста президента Европейского союза, что должно придать бóльшую четкость аморфному восприятию единой Европы. Но при этом каждая европейская страна защищает прежде всего собственные интересы. Каково же ближайшее будущее объединенной Европы?

– Идея президентства в ЕС дискутируется уже с десяток лет. Великая эпоха объединенной Европы связана с именами Франсуа Миттерана, Гельмута Коля и Жака Делора – политиков, деятельность которых пришлась на 80–90-е годы прошлого века. Именно тогда были заложены основы будущего развития, определены параметры расширения Европы, общего экономического союза, приобрела реальные очертания идея единой валюты. И именно тогда начала воплощаться в жизнь мысль о более тесном политическом союзе. Но не с точки зрения федерализма, не путем объединения народов, а через формирование наднациональных структур, которые могли бы проводить в определенных вопросах единую экономическую и политическую линию. Делор всегда был реалистом. Он, например, постоянно настаивал на том, что каждая европейская страна должна сама осуществлять социальную политику. Мы не можем, считал он, проводить какую-то умозрительную единую европейскую социальную политику, поскольку различия между странами слишком велики.

Но, несмотря на признание необходимости сохранить национальную идентичность, в ту эпоху активно обсуждалось, какими действиями и даже какими символами можно реализовать идею укрепления единого Европейского сообщества. И предложение учредить пост президента Евросоюза с достаточно длительным по времени мандатом появилась именно тогда, по крайней мере в начале президентства Жака Ширака. Кроме того, крепло убеждение, что должность, которую сейчас занимает Хавьер Солана, представляя объединенную Европу на политической арене, следует преобразовать в пост общеевропейского министра иностранных дел.

Николя Саркози не внес ничего нового по сравнению с предыдущими обсуждениями. Но в заслугу ему можно поставить то, что предложенный им вариант решения проблемы позволил выйти из тупика, в который попал Европейский союз после провала референдумов по европейской Конституции во Франции и Нидерландах. Было очевидно, что в случае проведения подобного референдума в Великобритании англичане тоже проголосовали бы против. Такого же результата можно было ожидать и во многих других европейских странах. Именно поэтому ставилась задача спасения если не всего конституционного проекта, то хотя бы принципиальной его части. И идея Саркози о подписании упрощенного договора как раз и состояла в том, чтобы найти согласие в главном, не проводя дальнейших референдумов.

В политическом плане Европа не продвинется дальше того упрощенного договора, который предлагает Николя Саркози. Поэтому мы можем ожидать только того, что предсказывал еще Жак Делор, то есть создания конфедерации национальных государств, которые сообща действуют в некоторых областях, но при этом сохраняют суверенитет. А по отношению к экономическому пространству, где принят евро, можно говорить о федерации государств-наций. Но никогда не будет единой Европы с единым народом и единым для всех президентом. Никогда! Я, конечно, могу и ошибаться, но это – мое мнение.

– А что вы думаете о дальнейшем расширении Европейского союза?

– Лично я выступаю за то, чтобы установить границы расширения. В определенный момент нужно остановиться, иначе весь европейский проект просто умрет. Некоторые полагают, что чем больше стран входит в ЕС, тем он сильнее. Другие утверждают, что в случае дальнейшего присоединения к нему новых государств Евросоюз более не будет гомогенным, и находить совместные решения станет еще труднее.

Будущее единой Европы – это не только вопрос политической интеграции и географических границ. Это еще и вопрос о том, что будет представлять собой Европейский союз в мире. Станет ли он просто зоной с чрезвычайно приятными условиями жизни или же будет являться реальной мировой силой? Некоторые европейские руководители полагают, что для защиты наших ценностей и нашего стиля жизни непременно нужно быть влиятельной силой на мировой арене, в частности, по отношению к России, Китаю или арабским странам. А другие, наоборот, боятся этого, считая, что не следует трансформировать ЕС в особый полюс силы. И опасения, которые они высказывают, базируются на опыте прошлого, когда некоторые европейские страны уже пытались демонстрировать силу. Конечно, хорошо бы создать пацифистскую влиятельную Европу. Это вполне возможно и было бы просто идеально.

– А как обстоят дела со столь любимой европейскими политиками концепцией многополярности? Она уже воплотилась в жизнь?

– Все вопросы многополярности либо однополярности слишком теоретические. Можно посмотреть на вещи под другим углом зрения. Страны становятся все более зависимыми друг от друга, поскольку они экономически нуждаются друг в друге. В современном мире невозможно жить изолированно, как это когда-то веками мог позволять себе, например, Китай. А если страны всё более взаимозависимы, то они должны договариваться. Иногда они ведут переговоры на двусторонней основе, иногда – на многосторонней. Но мы не можем выбирать только двусторонность или только многосторонность.

Каждое государство защищает собственные интересы. И если в какой-то момент окажется более выгодно общаться на двусторонней основе, то такой путь и будет избран. А если необходимо согласие между тремя странами, то они и попытаются договориться между собой. Ну а когда требуется международное одобрение того или иного шага, то дискуссии будут проходить в Организации Объединенных Наций. С другой стороны, коалиции постоянно изменяются, поскольку нет силы, которая бы в одиночку организовывала весь мир. Те, кто говорит о том, что «мы превратим мир в многополярный», сами не представляют себе, как именно они собираются действовать. Разве что переместиться на Марс и сконструировать что-нибудь там...

В реальном же мире одни только призывы мало что значат. Если нет какой-то особой силы, которая глобально властвует над миром, значит, нельзя говорить об однополярности. И когда я утверждаю это, то имею в виду не только Соединенные Штаты. Не является такой силой и ООН. Ведь по большому счету что такое ООН? Это – некая площадка, где международное сообщество обсуждает насущные вопросы. Но затем Россия действует в интересах России, Китай – в интересах Китая, Америка – в интересах Америки. Именно поэтому не нужно представлять себе мировое развитие как отлаженный и организованный процесс. И мы не знаем, изменится ли это в будущем.

Очевидно одно: когда страна сильна, то практически всегда она склонна действовать независимо и в одностороннем порядке. И наоборот. Это объяснимо, поскольку влиятельное государство в большинстве случаев может само решить свои проблемы и не нуждается в чужом мнении. Чтобы подтвердить этот вывод, даже не надо оглядываться на крупные державы – достаточно взглянуть на Израиль.

Например, Соединенные Штаты всегда были унилатералистами, а вовсе не только при администрации Джорджа Буша-младшего. До Буша это осуществлялось более скрытым образом и не так сильно бросалось в глаза. Выглядело это приблизительно так: «В принципе мы хотим согласия между всеми, но если не получается договориться, то будем действовать в одиночку». А при Буше произносилось: «Будем действовать в одиночку». И его администрация начинала переговоры лишь тогда, когда у партнеров просто не было другого выхода. То есть внешне подход изменился, но и сейчас, и раньше США тяготели к односторонним действиям.

Россия, как сильная страна, также нередко действует в одиночку. Обладая запасами нефти и газа, она может пренебрегать чужим мнением. То же самое можно сказать о Китае. В прошлом практически все влиятельные европейские короли вели себя, как Джордж Буш либо Владимир Путин, защищая свои национальные интересы. Современная Европа теперь уже не способна проводить ту же политику, тем более что после всех войн европейские страны просто боятся такого поведения. Именно поэтому европейцы постоянно призывают к совместным поискам решения проблем, главным образом путем дискуссий. На этом пути Европа продвинулась достаточно далеко, однако для остального мира желаемое зачастую выдается за действительное.

– А как вы относитесь к необходимости реформирования ООН и возможной отмене права вето в ее Совете Безопасности?

– Кто реально может изменить нынешнюю ситуацию? Разве Россия будет голосовать за отмену права вето или Америка – за расширение состава Совета Безопасности? Когда в Ялте Сталин, Рузвельт и Черчилль обсуждали будущее Европы, то все были согласны, что нужна некая структура, которая могла бы помочь создать послевоенный мир. Причем это была организация победителей. Соединенные Штаты и Советский Союз подчеркивали, что их вступление в Организацию Объединенных Наций невозможно, если они не смогут контролировать ситуацию. Они не хотели допустить, чтобы Генеральная Ассамблея ООН могла проголосовать против них. Именно тогда и возникло право вето. Если мы аннулируем его, то Франция и Великобритания, наверно, останутся в ООН, но Россия и Китай почти наверняка выйдут из этой организации. Чтобы менять что-то в структуре ООН, необходимо согласие двух третей Генеральной Ассамблеи и одобрение всех постоянных членов Совета Безопасности. Вряд ли сейчас такое согласие на кардинальные изменения может быть получено. Либо нужно действовать так же, как и после Второй мировой войны, когда все решали победители.

– Вы специалист одновременно и по российской, и по американской политике. Чего вы ждете от Америки после президентских выборов?

– Мы движемся к хаотически многополярному миру. Соединенные Штаты продолжат оставаться основным игроком, но появятся и другие сильные участники: Россия, Китай, Япония, Индия, Бразилия... Кроме того, реальной политической силой может стать объединенная Европа. Если же этого не произойдет, то Франция, Германия и Великобритания продолжат самостоятельно играть важные политические роли.

Мы вправе ожидать появления новых альянсов по тому или иному вопросу, когда, например, Америка, Россия и Европа выступят заодно против Китая. Но не трудно представить себе и абсолютно иные конфигурации, если страны объединятся против Москвы. Россия не имеет такой мощи, как Соединенные Штаты, но обладает реальным влиянием. И никто не предскажет, как в будущем распределится баланс сил, а неопределенность делает систему нестабильной.

Если говорить конкретно о США, то я не ожидаю, что курс следующего президента будет противоположен теперешнему, поскольку в американской политике всегда присутствуют элементы преемственности. Джордж Буш уже сейчас проводит отнюдь не ту же линию, что раньше. Между первым и вторым сроками его президентства просматривается явное отличие. Кроме того, как я уже подчеркивал, крупные державы всегда склонны к односторонним действиям. Другое дело, что они могут при этом вести себя достаточно уважительно по отношению к другим, тогда как Буш в начале своего правления проводил грубую политику.

После следующих президентских выборов Соединенные Штаты будут по-прежнему считать, что они играют особую роль в мире, что на них возложена цивилизаторская миссия и что они должны нести ценности демократии и либеральной экономики всем остальным. Америка верит в свое особое предназначение. И такого рода настрой не исчезнет с приходом нового президента.

С другой стороны, конечно, возможны существенные изменения. Например, что касается Ближнего Востока, позиция администрации Буша практически полностью совпадала со взглядами правых в Израиле – я имею в виду партию «Ликуд». Они одинаково смотрели на палестинский вопрос и на отношения с арабским миром. После президентских выборов мы можем ожидать возврата к более реалистическим и более прагматичным воззрениям.

– Китай при каждом удобном случае подчеркивает отсутствие у него глобальных политических амбиций. Вы в это верите?

– Даже специалисты по Китаю не имеют единого мнения на этот счет. Если смотреть с исторической точки зрения, то Китай никогда не претендовал на то, чтобы оказывать какое-то особое влияние. Это Запад всегда стремился изменить окружающий мир. Такой подход в определенной степени формировался христианской религией. Существуют две конфессии, которые всегда стремятся обратить людей в свою веру: это ислам и христианство, особенно католичество и протестантизм. В гораздо меньшей степени это присуще православию. Именно склонность католичества и протестантизма к миссионерству стала основой колонизации.

В религии и истории Китая ничего подобного не просматривается. Эта страна никогда не ставила перед собой задачу доминировать в мире. Китайцы совершили великие географические открытия очень рано, много раньше европейцев, используя суда гораздо более внушительные, чем корабли Христофора Колумба. Многие полагают, что они добрались и до Америки, не говоря уже об исследовании ими Африки. Но однажды император сказал, что дальние путешествия прекращаются, поскольку китайцев это больше не интересует. Они считали себя центром мироздания. Если варвары хотели к ним приезжать, то они могли это делать, а если не хотели, то могли и дальше пребывать в темноте и невежестве. Китайцев совершенно не увлекала роль просветителей.

Мне кажется, этот менталитет будет проявляться и в дальнейшем. Не думаю, что поведение Китая может напоминать действия Европы либо Америки. Но никогда нельзя забывать о естественной логике развития, которая подталкивает экономически сильные державы к тем или иным политическим шагам. Китай развивается экстраординарными темпами, он нуждается в нефти, газе, полезных ископаемых, в прокладке новых трубопроводов, в мощном торговом флоте. Стране придется обеспечивать свою экономическую безопасность. И даже если Пекин и не проявляет сегодня интереса к политическим союзам с Россией либо с Европой, рано или поздно начнет действовать логика экономического развития.

Хотя интеллектуально и политически Китай и не запрограммирован на доминирование в мире, но движение по пути становления великой державы может увести его достаточно далеко. Если появятся реальные трудности, то могут возникнуть разного рода коалиции государств, которые захотят сдержать влияние Китая, и Пекину придется на это реагировать. Уже в эпоху Цзян Цзэминя был принят на вооружение лозунг «мирное возвышение Китая». То есть взят курс на подъем, но процесс этот будет мирным. Однако далеко не все верят этому. Так что вопрос о будущей политике Пекина пока остается открытым.

Россия. Евросоюз. Франция > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 15 декабря 2007 > № 2911781 Юбер Ведрин

После тестового запуска ракеты-перехватчика с японского эсминца «Конго», намеченного на начало следующей недели, Япония и США переходят к совместному использованию системы ПРО «Иджис», сообщило минобороны страны.По плану учений, с острова Кауаи гавайского архипелага будет запущена баллистическая ракета среднего радиуса действия с учебной боеголовкой, которую должна будет поразить в космическом пространстве анти-ракета SM-3 с эсминца, находящегося в нескольких сотнях км. от острова.

По словам главнокомандующего ВМФ Сил Самообороны Японии Эйдзи Йосикава (Eiji Yoshuikawa), успешное испытание будет означать, что «уже до конца этого года Япония будет в состоянии сбивать запущенные по ее территории боеголовки». Согласно его информации, до конца 2010 фин. г. (март 2011) ракеты SM-3 будут размещены еще на трех кораблях японских ВМФ.

Первоначально установка системы «Иджис» на эсминец «Конго» была запланирована на конец текущего финансового года (март 2008), однако, после испытаний баллистических ракет КНДР в Японском море в июле 2006г. процесс был ускорен на три месяца.

Нынешнее испытание станет первым в истории, проводящимся с военного корабля, не принадлежащего Соединенным Штатам. По словам представителя базы ВМФ США в Перл Харбор (Гаваи), «теперь американско-японское военное сотрудничество переходит в оперативную сферу». Япония > Армия, полиция > ria.ru, 15 декабря 2007 > № 90593

В 2008г. пограничники Дальнего Востока России проведут совместные учения с Японией, Южной Кореей и США, сообщил командующий региональным пограничным управлением ФСБ РФ по Дальневосточному федеральному округу (РПУ ФСБ РФ) Валерий Путов. По словам командующего, планируется визит делегации российских пограничников в «страну восходящего солнца» для уточнения вопросов взаимодействия с командующими Первым и Девятым районами Управления безопасности на море Японии. «Там пока существует ряд проблем, в частности по обмену информации», – сказал он.Путов отметил, что в последнее время сделан большой шаг вперед во взаимодействии японским и российским пограничными ведомствами. «Мы получаем на основе взаимодействия данные о браконьерских судах и помощь со стороны морской охраны Японии по выдворению их из территориальных вод этой страны и передаче нашим пограничным сторожевым кораблям», – пояснил он.

По словам командующего, существуют планы по развитию сотрудничества в сфере охраны морских биоресурсов и с другими странами Азиатско-Тихоокеанского региона: «Мы поддерживаем взаимодействие с Северной Кореей. С Китаем мы вышли на уровень, по сути дела, совместной охраны государственных границ».

«Традиционное сотрудничество у нас развивается с 17 районом Береговой охраны США». С 2006г. мы перешли на взаимодействие с Тихоокеанским командованием Береговой охраны», – добавил он. На 2008г., по словам Путова, запланирован также визит делегации российских пограничников в Сан-Франциско (США), в штаб Береговой охраны США на Тихом океане.

Международное сотрудничество пограничных ведомств, по мнению командующего, позволяет добиться четкого взаимодействия между патрульными судами и кораблями, находящимися на охране морских биоресурсов, контроля за таможенным декларированием объектов рыбного промысла и разрешительной документацией на вылов морепродуктов в исключительных экономических зонах государств. Россия. СЗФО > Армия, полиция > ria.ru, 14 декабря 2007 > № 90596

7 дек. 2007г. в «Российской газете» было опубликовано интервью министра иностранных дел и внешней торговли РК Сон Мин Суна, который отметил высокие темпы роста объемов двусторонней торговли на протяжении последних пяти лет. Если в 2002г. товарооборот составлял 3,2 млрд.долл. США, то в 2006г. он увеличился втрое, приблизившись к отметке 10 млрд.долл. США. На сент. текущего года, объем торговли превысил 10,5 млрд.долл. США и, по прогнозу, до конца года достигнет 15 млрд.долл. США. Сумма южнокорейских инвестиций в экономику России составляет 920 млн.долл. США. Глава южнокорейского МИД отметил важную роль России в процессе ядерного разоружения КНДР. Корея. Россия > Внешэкономсвязи, политика > economy.gov.ru, 14 декабря 2007 > № 89797

7 дек. 2007г. в «Российской газете» было опубликовано интервью министра иностранных дел и внешней торговли РК Сон Мин Суна, который отметил высокие темпы роста объемов двусторонней торговли на протяжении последних пяти лет. В 2002г. товарооборот составлял 3,2 млрд.долл., в 2006г. он увеличился втрое, приблизившись к 10 млрд.долл. На сент. тек.г., объем торговли превысил 10,5 млрд.долл. и, по прогнозу, до конца года достигнет 15 млрд.долл. Сумма южнокорейских инвестиций в экономику России составляет 920 млн.долл. Глава южнокорейского МИД отметил важную роль России в процессе ядерного разоружения КНДР. Корея. Россия > Внешэкономсвязи, политика > economy.gov.ru, 14 декабря 2007 > № 89754

7 дек. 2007г. в «Российской газете» было опубликовано интервью министра иностранных дел и внешней торговли РК Сон Мин Суна, который отметил высокие темпы роста объемов двусторонней торговли на протяжении последних пяти лет. Если в 2002г. товарооборот составлял 3,2 млрд.долл. США, то в 2006г. он увеличился втрое, приблизившись к отметке 10 млрд.долл. США. На сент. текущего года, объем торговли превысил 10,5 млрд.долл. США и, по прогнозу, до конца года достигнет 15 млрд.долл. США. Сумма южнокорейских инвестиций в экономику России составляет 920 млн.долл. США. Глава южнокорейского МИД отметил важную роль России в процессе ядерного разоружения КНДР. Корея. Россия > Внешэкономсвязи, политика > economy.gov.ru, 14 декабря 2007 > № 89751

14 дек. 2007г. в поселке Пханмунчжом в демилитаризованной зоне РК и КНДР, завершились межкорейские переговоры по военным вопросам на высоком уровне. На переговорах были достигнуты договоренности по трем ключевым пунктам обеспечения безопасности совместных проектов. Они касаются средств связи, транзита грузов и их таможенного оформления. В частности, начиная с будущего года, южнокорейские граждане, находящиеся в Кэсоне и горах Кымгансан, смогут пользоваться электронной почтой и беспроводной телефонной связью. Термин «беспроводная» был вписан в соглашение по настоянию северокорейской стороны, в то время как делегация РК настаивала на термине «мобильная связь». Данный вопрос решено согласовать в дальнейшем на рабочем уровне. Грузоперевозки через межкорейскую границу могут осуществляться ежедневно с 7 до 22 часов, включая субботу и воскресенье. Принято также решение сократить время таможенного оформления грузов, введя выборочный досмотр.

13 дек. 2007г. на переговорах обсуждался вопрос о границах зоны совместного рыболовства в спорном районе морской границы в Желтом море, роль которой более полувека играет Северная разграничительная линия, установленная в 1953г. Создание зоны совместного рыболовства является ключевым моментом в развитии договоренностей по примирению и сближению Юга и Севера, достигнутых в ходе состоявшегося в начале окт. второго межкорейского саммита.

Стороны изложили свои прежние взгляды на границы зоны. Пхеньян настаивает на ее образовании южнее фактической морской границы. Сеул призывает выделить одинаковые пространства по обе стороны Северной разграничительной линии. Южнокорейскую делегацию на переговорах возглавляет генерал-майор Ли Хон Ги, северокорейскую – генерал-лейтенант Ким Ен Чхоль. КНДР > Армия, полиция > economy.gov.ru, 14 декабря 2007 > № 89746

11 дек. 2007г. впервые за 56 лет возобновились регулярные грузоперевозки между Югом и Севером Кореи. Первый товарный состав с грузами для промышленного комплекса в г.Кэсоне отбыл в 7 часов утра с южнокорейской станции Мунсан и в 8 часов 40 минут прибыл на станцию Пханмун в Северной Корее. Затем в середине дня в обратном направлении отправился состав, груженый 10 контейнерами с одеждой, обувью и часами, изготовленными в Кэсонском комплексе. На станции Пханмун состоялась торжественная церемония в честь начала регулярного грузового сообщения. На церемонии присутствовали южнокорейский министр по делам национального объединения Ли Чжэ Чжон и его северокорейский коллега – старший советник кабинет министров Квон Хо Ун. Сообщается, что всего на линии, связывающей Юг с Кэсонским промышленным комплексом, будут курсировать 12 товарных составов. Из Мунсана они будут отправляться по рабочим дням в 9 часов утра, а из Пханмуна – в 2 часа дня, так же с понедельника по пятницу. Корея > Транспорт > economy.gov.ru, 14 декабря 2007 > № 89745

10 дек. 2007г. состоялась церемония сдачи в эксплуатацию товарной станции Торасан. Эта станция находится на границе с РК и КНДР с южнокорейской стороны. Церемония прошла за день до начала регулярного движения поездов по транскорейским железным дорогам. Строительство товарной станции, занимающей 33 гектара, началось в окт. 2005г. На ее территории находятся два десятка построек, включая складские помещения, вагонное депо и ветеринарно-карантинный пункт. Станция будет ежегодно пропускать 1,6 млн.т. грузов. На церемонии в Торасане присутствовали министр национального объединения Ли Чжэ Чжон и губернатор провинции Кенгидо Ким Мун Су. Корея > Транспорт > economy.gov.ru, 14 декабря 2007 > № 89744

В рамках гуманитарной помощи со стороны южнокорейских общественных организаций в КНДР планируется направить 420 подержанных автомашин – легковых и грузовых. В первую очередь, они предназначены для районов, пострадавших нынешним летом от стихийных бедствий. Автомобили будут доставлены тремя партиями из Инчхона на станцию Торасан с южной стороны межкорейской границы, а затем их перегонят в северокорейский г.Кэсон. 50 больших строительных машин предназначены для восстановления пострадавших от наводнений дорог, мостов и жилых домов. КНДР > Внешэкономсвязи, политика > economy.gov.ru, 14 декабря 2007 > № 89742

По итогам завершившихся 29 нояб. 2007г. в Сеуле переговоров министров обороны Юга и Севера Кореи принято совместное заявление, которое предусматривает создание совместной военной комиссии. В ее задачу входит разработка шагов по предотвращению конфликтов в районе спорной морской границы в Желтом море. Кроме того, принято решение о проведении «в удобное время» в 2008г. в Сеуле очередного раунда межкорейских переговоров на уровне министров обороны. Югу и Северу не удалось договориться о создании зоны совместного рыболовства в спорном районе в Желтом море, и обсуждение этого вопроса перенесено на следующую встречу глав военных ведомств.Основная цель создания зоны совместного рыболовства, в которой Юг и Север Кореи могли бы вести совместную хозяйственную деятельность, заключается в предотвращении вооруженных инцидентов в районе Желтого моря, богатом крабами. Договоренность о создании зоны совместного рыболовства зафиксирована в совместной декларации, подписанной по итогам состоявшегося в начале окт. в Пхеньяне второго межкорейского саммита. Корея > Внешэкономсвязи, политика > economy.gov.ru, 14 декабря 2007 > № 89741

4 дек. 2007г. в Сеуле открылось первое рабочее совещание по межкорейскому экономическому сотрудничеству на уровне заместителей премьер-министров. В повестке дня трехдневных дискуссий – обсуждение совместных транспортных проектов, касающихся организации регулярного ж/д, автомобильного и морского сообщения, а также вопросы дальнейшего развития Кэсонского индустриального комплекса, сотрудничество в рыболовстве, здравоохранении и фармацевтической промышленности. В состав официальных делегаций входят по семь человек, и их возглавляют вице-премьер, министр финансов и экономики РК Квон О Гю и зампредседателя Кабинет министров КНДР Чон Сын Хун. Северокорейская делегация прибыла в сеульский аэропорт «Кимпхо» прямым рейсом из Пхеньяна утром. Во II пол. дня состоялось пленарное заседание делегаций в полном составе, а вечером участники совещания присутствовали на приеме, в ходе которого в неформальной обстановке обсуждали вопросы экономического сотрудничества вместе с представителями южнокорейских деловых кругов, правительства и депутатами Национального собрания РК. Корея > Внешэкономсвязи, политика > economy.gov.ru, 12 декабря 2007 > № 89743

КНДР и Южная Корея проведут в пятницу официальную церемонию открытия совместного офиса для организации встреч родственников, разобщенных в результате полувекового национального раскола. В церемонии примут участие министр по делам национального объединения Ли Чон Чжэ и советник кабинет министров КНДР Квон Хо Ун, руководители обществ Красного Креста двух корейских государств.Встречи родственников планируется проводить в специально создаваемом для этого комплексе на северокорейском туристическом курорте в горах Кымгансан (Алмазные горы). Его строительство планируется завершить в 2008г.

В совместном офисе комплекса с янв. будущего года будут находиться представители Юга и Севера, которые призваны помогать организации встреч разобщенных родственников в соответствии с договоренностями, которые были достигнуты в нояб. на уровне премьер-министров. Строительство комплекса в Кымгансане было начато в авг. 2005г. по решению обществ Красного Креста.

Контакты между этими обществами по проблеме разделенных семей идут с 1984г. До сих пор время от времени встречи по этой линии проводились как в столицах двух государств, так и в одном из отелей Кымгансана. В последние годы контакты стали интенсивнее, в связи с чем и было принято решение построить специальный гостиничный комплекс.

В Южной Корее насчитывается 100 тыс. жителей, которые потеряли связь с родными по другую сторону от военно-демаркационной линии. Корея > Миграция, виза, туризм > ria.ru, 7 декабря 2007 > № 90683

Северная Корея открыла для туристов г.Кэсон, расположенный у границы с Южной Кореей. Об этом сообщает Reuters. Кэсон – древняя корейская столица, и потому представляет интерес для туристов как достопримечательность. Среди исторических объектов на территории города – древние буддийские храмы. В Кэсоне есть живописные водопады. Стоимость тура из Южной Кореи – 195 долл. Туристов будут довозить до границы, откуда будут доставлять на хорошо охраняемые объекты.Отметим, что южнокорейские туристы отдыхают на курортах Северной Кореи с 1998г. Ежегодно 38-ую параллель по которой разделены два корейских государства пересекают 300 тыс. граждан Южной Кореи. 15 окт. этого года произошел первый несчастный случай, в результате которого граждане Южной Кореи пострадали в Северной Корее. В горах Кымгансан у водопадов Гурен обрушился мост, в результате чего пострадали 20 туристов из Южной Кореи. Инцидент произошел на горном курорте, принадлежащем автомобильному производителю Hyundai. Корея > Миграция, виза, туризм > ., 5 декабря 2007 > № 87420

Сеул рассматривает возможность использования топливных стержней с ядерных объектов КНДР, которые должны быть выведены из строя до конца года, сообщает в воскресенье агентство Ренхап со ссылкой на источник в правительстве Республики Корея. «Когда процесс сворачивания северокорейской ядерной программы дойдет до фазы демонтажа (ядерных объектов), необходимо будет принять важное решение: куда девать топливные стержни, в т.ч. и отработанные», – цитирует агентство правительственный источник.В ходе шестисторонних переговоров по ядерной программе КНДР Пхеньян обещал до конца этого года в обмен на мазут для своих тепловых электростанций вывести из строя три основных ядерных объекта в Йонбене: экспериментальный ядерный реактор мощностью 5 мвт., радиохимическую лабораторию и завод по производству ядерного топлива.

Все три объекта заморожены и опечатаны. КНДР > Электроэнергетика > ria.ru, 2 декабря 2007 > № 90706

ООН во вторник осудила нарушение прав человека в Мьянме, Иране и Корейской народной демократической республике (КНДР), приняв три резолюции в Третьем комитете.Документ, осудивший военное правительство Мьянмы за жестокое подавление мирных протестов в сент., поддержали 88 государств при 24 «против» и 66 воздержавшихся. Резолюция призывает власти страны немедленно освободить лидера оппозиции нобелевского лауреата Аунг Сан Су Чжи и всех арестованных, а также восстановить фундаментальные свободы.

Резолюция с осуждением Ирана за пытки, публичные жестокие казни и наказания как отсечение конечностей и побивание камнями, была одобрена 72 странами при 50 «против» и 55 воздержавшихся.

Больше всего сторонников получил документ, критикующий Северную Корею за нарушения прав и свобод, пытки и унижающие достоинство наказания, подавление инакомыслия и преследование за религиозные убеждения – его поддержали 97 государств из 192 членов ООН, при 23 выступивших против и 60 воздержавшихся.

«Эти резолюции посылают важный сигнал наций этим трем правительствам с требованием прекратить систематические подавления прав и свобод своих граждан», – заявил постоянный представитель Великобритании Джон Сойер.

Россия голосовала против всех трех резолюций. Мьянма > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 21 ноября 2007 > № 83703

Премьер-министры Южной Кореи и КНДР подписали в пятницу в Сеуле сразу три соглашения о мерах укрепления доверия и экономическом сотрудничестве, которые были намечены в начале окт. на саммите двух корейских государств.Договоренности двух сторон, достигнутые по итогам трехдневных переговоров глав правительств Юга и Севера включают в себя целую программу развития контактов и взаимодействия, включая создание в районе Желтого моря специальной зоны мира и сотрудничества.

Премьер-министр Южной Кореи Хан Док Су и председатель кабинет министров КНДР Ким Ен Иль договорились, в частности, с 11 дек. начать грузовые ж/д перевозки через демилитаризованную зону в создаваемый Южной Кореей технопарк близ северокорейского г.Кэсон. С будущего года там планируется использование интернета и беспроводной телефонной связи.

В этом технопарке совместно трудятся 20 тыс. рабочих и специалистов двух корейских государств. Аналогичную индустриальную зону главы правительств Юга и Севера договорились также создать в районе северокорейского порта Хэджу на побережье Желтого моря.

КНДР и Южная Корея договорились также сотрудничать в разработке природных ресурсов, сельском хозяйстве, здравоохранении, развитии культуры и искусства, налаживании контактов по линии обществ Красного креста.

Премьеры двух корейских государств условились встречаться два раза в год и запланировали следующий раунд их переговоров в Пхеньяне на I пол. 2008г. Они также будут содействовать проведению межпарламентских контактов между Югом и Севером. КНДР > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 16 ноября 2007 > № 83773

Власти Южной Кореи и КНДР предпочли экономическое сближение в качестве более удачного пути решения межкорейских проблем, чем прежние бесполезные политические споры. Именно проекты делового сотрудничества стали доминирующей темой на открывшихся в среду в Сеуле впервые за 15 лет переговоров глав правительств двух корейских государств.Председатель кабинет министров КНДР Ким Ен Иль прибыл в Сеул прямым специальным авиарейсом и сразу отправился на встречу с премьер-министром Республики Корея Хан Док Су в сеульском отеле «Шератон – Уолкер Хилл».

Обменявшись любезностями и поклявшись сделать все для достижения конкретных результатов на переговорах, делегации Юга и Севера приступили к обсуждению мер для выполнения договоренностей о мире и совместном процветании, достигнутых в начале окт. на межкорейском саммите в Пхеньяне.

Эти договоренности зафиксированы в совместном заявлении, принятом 4 окт. Президентом Республики Корея Но Му Хен и лидером КНДР Ким Чен Иром.

В течение дня делегации излагали свое видение путей реализации исторического, на их взгляд, документа и предложения по сотрудничеству, подразумевающему прежде всего проникновение на север Корейского полуострова южнокорейского бизнеса, технологий, капитала.

Южная Корея видит в этом путь к обеспечению безопасности на полуострове, решению ядерной проблемы, и КНДР, похоже, разделяет эту точку зрения. В Сеуле тем самым надеются осуществить уже давнюю идею создания экономического «содружества» двух корейских государств на пути к воссоединению нации.

«Необходимо форсировать формирование экономического содружества путем активизации экономического сотрудничества», – заявил на брифинге по итогам первого дня переговоров министр по делам национального объединения Республики Корея Ли Чэ Чжон.

По его словам, южнокорейский премьер Хан Док Су прежде всего предложил решить три насущных, на его взгляд, вопроса – упорядочения связи, свободного передвижения и таможни в развиваемой Южной Кореей индустриальной зоне в районе северокорейского г.Кэсон.

В этом технопарке совместно работают уже более 20 тыс. сотрудников фирм и рабочих двух частей Кореи. Однако его работа осложняется отсутствием, например, таких элементарных в наше время вещей, как мобильная связь.

Со своей стороны северяне предложили для активизации сотрудничества в экономике модернизировать с помощью Южной Кореи железную дорогу от Кэсона, т.е. фактически от южной окраины КНДР, до границы с Китаем в районе г.Синыйджу.

И это не единственный проект, который был задуман Сеулом и Пхеньяном. Они также обсуждают создание зоны совместного промысла в Желтом море, налаживание прямого судоходства, развитие в КНДР базы судостроения, турбизнеса для южан, содействие северянам в развитии сельского хозяйства, меры по охране окружающей среды.

Обе стороны намерены работать над созданием единого словаря для сохранения корейского языка, получившего изрядные различия на Юге и Севере за полувековую историю раскола.

Официальные лица Южной Кореи подчеркивают доброжелательный характер атмосферы на переговорах и нацеленность двух сторон на достижение конкретного результата. Об этом несколько раз повторил перед началом встречи южнокорейский премьер Хан Док Су, и полное согласие с ним выразил его гость Ким Ен Иль. «Полностью солидарен со словами премьер-министра, и это конечно важно. Поскольку надо дать результаты, а не просто сидеть и спорить», – сказал Ким Ен Иль.

Вместе с тем есть темы, которые могут вызвать сложности на переговорах. Это требование Пхеньяна устранить правовые препоны, прежде всего – действующие в Южной Корее законы, по которым КНДР является «антигосударстенной организацией» и свободные контакты с ней грозят тюрьмой.

Со своей стороны при обсуждении вопросов гуманитарного характера Сеул делает упор на решение не только проблем разделенных в результате раскола семей, но и выяснение судеб бывших военнопленных и жертв политических похищений.

По данным южнокорейского правительства, в КНДР до сих пор не по своей воле находятся бывшие южнокорейские жители, когда как Пхеньян заверяет, что все они добровольно оказались на Севере.

Что касается разделенных семей, то как отметил на брифинге южнокорейский министр, прежней практики проведения периодических свиданий явно недостаточно и требуются дальнейшие меры, такие как налаживание между ними почтового сообщения.

Однако эти проблемы кажутся не такими неразрешимыми, как в конце прошлого столетия, когда договоренности двух корейских государств из-за политических противоречий так и оставались на бумаге.

Параллельно стороны ведут переговоры на уровне министров обороны, чтобы обеспечить безопасность деловых связей между ними. Как сказал министр Ли Чэ Чжон, диалог премьеров и глав военных ведомств тесно связан и направлен на выполнение решений октябрьского саммита.

Вопрос только в том, не изменится ли курс Сеула в отношении КНДР после президентских выборов в дек. этого года. Если к власти придет консервативная оппозиция, щедрая помощь Пхеньяну может стать более прагматичной и поставленной в зависимость от решения военно-политических проблем. Отсюда и видимая спешка нынешних властей Республики Корея и КНДР сделать как можно больше для экономического сотрудничества с тем, чтобы его было уже труднее свернуть.

Оптимистическую точку в этом вопросе поставил глава делегации КНДР. «Наш полководец открыл путь к тому, чтобы все дела пошли хорошо, так давайте постараемся», – призвал он премьер-министра Южной Кореи.

Однако на южной стороне нашлись также противники сближения двух частей Кореи, которые на подступах к отелю, где проходят переговоры премьер-министров, организовали днем манифестацию. Перед кордоном отряда местного «спецназа» несколько десятков человек подняли желтые транспаранты антипхеньянского содержания и сканировали лозунги, требуя премьера КНДР «убираться» обратно и свергнуть северокорейское руководство.

Вместе с тем это ничуть не помешало переговорам, проходящим под мощной охраной полицейских, патрулирующих всю территорию вокруг отеля и проверяющих документы у всех посторонних.

В четверг в рамках трехдневных переговоров намечены дискуссии по отдельным областям между официальными лицами двух делегаций, а глава кабинет министров КНДР, впервые находящийся в Сеуле, посетит в это время Национальный музей.

В последний раз переговоры премьер-министров КНДР и Южной Кореи проводились в сент. 1992г. – тогда состоялось всего восемь их раундов, в ходе которых удалось подписать соглашение о примирении, ненападении, обменах и сотрудничестве Юга и Севера. Однако переговоры были прерваны Пхеньяном в знак протеста против американо-южнокорейских военных учений, которые рассматриваются им как репетиция войны против КНДР.

Улучшению отношений между двумя корейскими государствами способствовал прогресс на шестисторонних переговорах о ядерном разоружении КНДР, которая в окт. прошлого года провела испытание ядерного устройства. Дипломаты России, США, Китая, КНДР, Республики Корея и Японии договорились вывести из строя северокорейские ядерные объекты в обмен на энергетическую помощь Пхеньяну и гарантии безопасности. Корея > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 14 ноября 2007 > № 83778

Японские военные корабли в Индийском океане перестанут заправлять топливом суда антитеррористической коалиции, обеспечивающие операцию в Афганистане, и ограничатся заправкой только судов, занятых патрулированием в море.Усеченную версию закона об участии ВМФ Японии в миротворческой миссии в Индийском океане приняла во вторник нижняя палата парламента страны.

Согласно закону, деятельность японских кораблей ограничивается заправкой топливом и предоставлением пресной воды лишь тем судам коалиции, которые заняты проверкой плавучих средств, подозреваемых в причастности к террористической деятельности или к контрабанде оружием.

Первоначальный вариант закона позволял заправлять все корабли, участвующие в обеспечении боевых и спасательных операций в Афганистане, косвенно делая Японию участницей боевых действий, что запрещено конституцией страны.

«Демократическая партия Японии не изменит своего отношения к этому закону, поэтому можно быть уверенным, что он не получит одобрения в верхней палате», – прокомментировал ситуацию официальный представитель оппозиционной Демократической партии Японии (ДПЯ) Кэндзи Хирада (Kenji Hirada).

Представители ДПЯ безуспешно старались затянуть и отложить голосование, заявляя, что по новому законопроекту было недостаточно обсуждения. По мнению заместителя лидера ДПЯ Кэндзи Ямаока (Kenji Yamaoka), «правящая (Либерально-демократическая) партия силой навязывает нам закон, тогда как есть много важных тем для обсуждения».

Генеральный секретарь ДПЯ Юкио Хатояма (Yukio Hatyoyama) был еще резче, заявив, что «принятие этого закона есть подарок, с которым премьер поедет в Вашингтон». Трехдневный официальный визит Фукуды в США, в ходе которого будут обсуждены вопросы двусторонних военно-союзнических отношений, а также ядерная проблема КНДР, начинается в четверг.

В июле нынешнего года ДПЯ получила большинство мест на выборах в верхнюю палату японского парламента и теперь пользуется этим в блокировании решений правительства страны. Основным аргументом оппозиции в нежелании принимать указанный закон, является то, что для участия в подобной миссии необходим специальный мандат ООН и, кроме того, он противоречит «мирной» японской конституции.

В конце минувшего окт. японские заправщики в последний раз заправили пакистанский эсминец, на чем их деятельность была прекращена. Такое решение было принято в связи с окончанием 1 нояб. срока действия специального закона о противодействии терроризму, на основании которого японские корабли с дек. 2001г. находятся в Индийском океане.

За этот период японские заправщики предоставили кораблям союзников более 480 тыс. килолитров топлива. Страны-участники коалиции и прежде всего США настаивают на продлении миссии японских заправщиков, напоминая о необходимости для Японии выполнять свои союзнические обещания. Япония > Армия, полиция > ria.ru, 13 ноября 2007 > № 83789

Северная Корея выразила готовность сотрудничать с США в борьбе с терроризмом, несмотря на то, что формально обе страны находятся в состоянии войны. Поводом для этого стала помощь американцев морякам КНДР, подвергшимся нападению пиратов у берегов Сомали.«Мы благодарны США за помощь нашим морякам, и этот случай стал символом корейско-американского сотрудничества в борьбе с терроризмом», – говорится в распространенном в пятницу сообщении Центрального телеграфного агентства Кореи (ЦТАК).

КНДР, как указывает агентство, будет «и впредь продолжать международное сотрудничество в борьбе против террора».

В конце окт. северокорейское торговое судно «Тэхондан» подверглось нападению пиратов у берегов Сомали. Экипаж отразил и обезвредил нападавших, но во время 20-часового боя были ранены шесть моряков КНДР.

Оказавшийся в районе инцидента военный корабль США оказал медицинскую помощь пострадавшим.

Северная Корея и США уже полвека формально находятся в состоянии войны после того, как военный конфликт на Корейском полуострове 1950-53гг. Закончился подписанием лишь соглашения о перемирии. Отношения между двумя странами осложнены еще и тем, что КНДР значится в американском списке стран, поддерживающих терроризм. КНДР > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 9 ноября 2007 > № 83826

США инициировали в ООН создание независимой аудиторской комиссии, которая займется проверкой расходования средств Программы развития ООН, имеющей свой многомиллионный бюджет, не контролируемый напрямую секретариатом. Предложение Вашингтона было поддержано Генассамблеей ООН.Возглавит независимую комиссию Дэвид Волкер. Его однофамилец Пол Волкер на аналогичном посту в независимой комиссии, занимавшейся программой «Нефть в обмен на продовольствие», вскрыл преступления и махинации, к которым оказался причастным даже ближний круг прежнего генсека Кофи Аннана.

Программа действовала в отношении правительства Саддама Хусейна, находящегося в режиме санкций ООН, и, по утверждению Волкера, бывший глава Ирака получил 2 млрд.долл. от самых разных влиятельных компаний в виде «откатов».

«Я намерен оказывать помощь в усилении внешней деятельности ООН, обеспечив ее большую прозрачность и подотчетность членам ООН», – говорится в распространенном в штаб-квартире заявлении Дэвида Волкера.

Дипломаты ООН считают, что поводом для создания альтернативной независимой комиссии с участием представителя США стал скандал с программами КНДР.

Нынешней весной спецслужбы США представили генсеку материалы о том, что средства Программы развития в Северной Корее идут не по назначению, а оседают в руках членов правительства и, возможно, перенаправляются в разработку ядерных и военных программ Пхеньяна. Однако официальный аудит ООН в своем заключении не подтвердил этих обвинений. Ирак > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 6 ноября 2007 > № 83883

Министр иностранных дел Японии Масахико Комура (Masahiko Komura) заявил во вторник, что страна готова взять на себя часть расходов Северной Кореи по приостановке работы ядерного реактора в Йонбене, сообщает агентство Ассошиэйтед Пресс со ссылкой на японские СМИ.Заявление было сделано после того, как американская делегация экспертов-ядерщиков начала работы по выводу из строя единственного действующего в КНДР ядерного реактора в Йонбене.

В окт. 2006г. Северная Корея объявила себя ядерной державой, проведя подземное испытание ядерного устройства. При этом она обещала избавиться от ядерного оружия, как только перестанет ощущать угрозу со стороны США.

В фев. 2007г. «шестерка» в Пекине согласовала условия ядерного разоружения КНДР в обмен на предоставление ей энергетической помощи и нормализацию отношений с США и Японией.

Делегация ядерщиков из США, России и Китая в сент. побывала в Йонбене, где расположен единственный работоспособный реактор КНДР. Тогда были выработаны рекомендации к заседанию участников очередного раунда шестисторонних переговоров, по итогам которого Пхеньян пообещал до конца этого года вывести из строя реактор. В обмен КНДР получит 950 тыс.т. мазута для своих тепловых электростанций.

В переговорах «шестерки», ведущихся с авг. 2003г. в Пекине, участвуют дипломаты России, США, Китая, Японии и двух корейских государств. КНДР > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 6 ноября 2007 > № 83881