Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Президент США Барак Обама подписал в среду исполнительный указ, в котором вводит новые санкции против КНДР, сообщил пресс-секретарь Белого дома Джош Эрнест.

"Сегодня президент выпустил исполнительный указ, накладывающий новые жесткие санкции на Северную Корею. Этот исполнительный указ — часть нашего ответа на ядерные испытания Северной Кореи 6 января и запуск 7 февраля с использованием технологий баллистических ракет", — говорится в заявлении Эрнеста.

В указе говорится, в частности, что США блокируют на своей территории любую собственность правительства КНДР и Трудовой партии Кореи на своей территории. США также блокируют активы, связанные с любыми промышленными отраслями КНДР, включая транспорт, добычу полезных ископаемых, энергетику и финансы.

Наконец, США запрещают въезд на свою территорию лицам, нарушающим введенные в среду односторонние санкции против КНДР, говорится в указе президента США.

Алексей Богдановский.

США продолжают окружать весь мир своими системами противоракетной обороны (ПРО) под сомнительными предлогами, заявил бывший заместитель генсека ООН, член общественной палаты России Сергей Орджоникидзе.

"До недавнего времени нам рассказывали о том, что система ПРО в Европе направлена на защиту от ракетной программы Ирана. То же самое теперь рассказывают Китаю", — отметил Орджоникидзе на лекции в Музее современной истории России, комментируя сообщения о начале переговоров между Вашингтоном и Сеулом о размещении системы THAAD на юге Корейского полуострова.

Эксперт подчеркнул, что аргументация США о необходимости защититься от северокорейских ракет в данном случае не выдерживает критики. "Ракеты КНДР попросту не могут достичь территории США. Между тем, США окружают своими системами ПРО уже весь мир", — отметил Орджоникидзе.

Противоракетная система THAAD (Terminal High Altitude Area Defense System) предназначена для высотного заатмосферного перехвата ракет, как утверждается, малого и среднего радиуса действия. Переговоры США и Южной Кореи о размещении THAAD начались в начале марта.

Решение начать переговоры о THAAD было принято после ядерного испытания КНДР 6 января и запуска баллистической ракеты со спутником 7 февраля, что нарушает резолюции СБ ООН. США являются ближайшим союзником Южной Кореи и содержат на полуострове армейский контингент в составе почти 30 тысяч военнослужащих.

Совет Безопасности ООН одобрил новый пакет санкций в отношении КНДР, после ядерного испытания и запуска баллистической ракеты, проведенных Пхеньяном с начала года. Резолюция запрещает поставки в КНДР авиационного и ракетного топлива, все грузы, идущие в/из КНДР, будут подвергаться инспекциям.

Документ также запрещает продажу КНДР всех обычных вооружений; значительно ограничивает экспорт из страны угля, железа, золота, титана и редких природных минералов. Вводятся финансовые санкции в отношении банков КНДР.

О важности не поддаваться на провокации

Константин Асмолов

7 марта стартовали совместные южнокорейско-американские военные учения Key Resolve и Foal Eagle. Цель маневров этого года – отработать нанесение точечных ударов по северокорейскому руководству, а также ключевым ядерным и ракетным объектам. Несмотря на то что данные учения проводятся регулярно, в этом году на фоне жёстких антисеверокорейских санкций они гораздо масштабнее. В этом году в учениях задействовано 15 тысяч американских военнослужащих — в два раза больше, чем в прошлые годы. С южнокорейской стороны участвуют 300 тысяч человек. Американские вооружённые силы привлекли к участию в манёврах большое количество новейшей боевой техники, включая атомный авианосец «Джон Стеннис» и атомные подводные лодки. Скорее всего, на Корейский полуостров будут перебрасываться и бомбардировщики-«невидимки» В-2.

Однако именно сейчас вероятность «войны из-за кролика» наиболее высока. Дело в том, что с 14 марта стартует та самая фаза учений, в ходе которых будут отрабатываться действия по продвижению вглубь северокорейской территории и непосредственная отработка действий по уничтожению руководства КНДР.

Формально на своей территории можно проводить любые учения. Иное дело, что провокационные действия могут породить соответствующий международный резонанс. Рискну предположить, что узнай, допустим, Барак Обама о том, что в одной из стран БРИКС его ликвидация официально отрабатывается на учениях, он бы наверняка использовал бы определенные рычаги влияния, чтобы донести свое неудовольствие кому следует.

У Северной Кореи не так много рычагов влияния на окружающий мир. И обычно это неудовольствие выражается архаической риторикой с сутью: «Только троньте – мало не покажется!». В этот раз северяне отвечают в соответствующем стиле, но, по мнению автора, перегибают палку.

Вот лишь некоторые примеры их стиля. В заявлении посольства от 12 марта Пак Кын Хе не только назвали проституткой и ведьмой, но обещали принять «непрерывные специальные меры, спланированные для приближения дня трагической гибели предательской шайки Пак Кын Хе путем нанесения ей смертельных политических, военных и экономических ударов». Другой текст указывает, что «с империалистами США и шайкой Пак Кын Хе, с которыми благоразумие и разум не проходят, надо только покончить счеты ружьем», а потому «сидеть сложа руки перед безрассудной военной шумихой против нашей Родины на ядерном арсенале, чреватом взрывом, наша нация не обойдется благополучно, и мир не избежит катастрофы ядерной войны».

В этот же день DPRK Today процитировал северокорейского ученого-ядерщика, который не просто заявил о том, что КНДР осуществила миниатюризацию ядерного заряда, а создала водородную бомбу «гораздо сильнее той, которую разработал СССР», и «если эту бомбу с помощью межконтинентальной баллистической ракеты взорвать в Нью-Йорке, то все люди там сразу погибнут, а город превратится в пепелище».

Такая риторика заставляет автора снова обратиться к аудитории с призывом сохранять спокойствие и выдержку. Да, играть на нервах противника и провоцировать его на агрессию, — не самая этичная стратегия. Однако тот, кто в такой ситуации поддается на провокацию, не только делает именно то, на что рассчитывает провокатор, но и оказывается самым виноватым даже с формальной точки зрения. Как можно обратить внимание, во время инцидента зимы 2010 г. провокаторы от ответственности ушли, и вина за инцидент была возложена на Северную Корею.

Затем заявления категории «Мир должен будет смириться с ядерной катастрофой» производят соответствующее впечатление. Тот, кто плохо знаком с контекстом, может легко сделать вывод, что КНДР настолько готова к неадекватному ответу по пустяковому поводу, что с исходящей от нее угрозой действительно надо что-то делать. И по существующей логике превентивный удар кажется вполне оправданным.

Как мы помним, перед второй иракской войной Саддам Хусейн пытался убедить мировое сообщество в том, что у него нет оружия массового поражения, однако удар был нанесен не под соусом привнесения в Ирак демократии (об этом заговорили позже), а под лозунгом того, что «тиранический режим вот-вот нанесет удар по соседям». А теперь представим себе, как бы выглядела ситуация, если бы иракская пропаганда того времени повышала планку и постоянно заявляла о том, что мы вот-вот зальем наших врагов всей мощью смертельных отравляющих газов и начнем священную войну. Применение военной силы против Багдада показалось бы более оправданным.

Современные политики довольно сильно зависят от общественного мнения, в глазах которого они должны выглядеть крутыми. Межличностные отношения и дворовые понятия начинают проецироваться на большую политику, из-за чего мотив «мы не должны выглядеть слабаками и оставлять это без внимания» начинает создавать серьезную конкуренцию более рациональным моделям поведения, где «собака лает, а караван идет». Но в идеократических системах атака «священной коровы», будь то престиж вождя или «демократические ценности» (в разных идеократиях «коровы» свои), является оскорблением святынь. Действием, не отреагировать на которое существенно сложнее.

Добавим к этому вопрос о стрессоустойчивости политиков. Человек молодой и импульсивный имеет некоторый шанс среагировать на провокацию неадекватно. Я надеюсь, что ему хватит мудрости, как и хватит мудрости его союзникам. Но лишний раз ударить в колокол и обратить внимание на опасную ситуацию, из которой может разгореться пожар, автор считает нужным. Потому что речь идет не о криках «Волки, волки!» или заезженном заголовке в СМИ «Корейский полуостров на грани войны», а о своего рода технике безопасности: если в этот раз начавшие искрить провода не переросли в короткое замыкание, то в следующий могут. Это не повод оставлять их без внимания и не принимать меры.

Иран может запустить баллистическую ракету в любой момент

Американский чиновник сообщил, что Иран может запустить трехступенчатую ракету со спутником в любую минуту.

Это был бы первый запуск Ираном подобной ракеты, и так же, как испытание Северной Кореей в начале этого года, даст Ирану более полное представление о межконтинентальной баллистической ракетной технологии.

Заявление чиновника последовало после того, как Иран провел испытания двух баллистических ракет в прошлую среду, а за день до этого, Иран провел другие испытания ракет, которые Вашингтон считает нарушением резолюции ООН, передает Iran.ru

Российско-американские отношения: границы возможного

При всех различиях в оценках современного состояния отношений между Москвой и Вашингтоном вряд ли кто-то возьмется отрицать, что сегодня они переживают один из самых глубоких кризисов в современной истории. Конечно, российско-американское взаимодействие и раньше не было безоблачным. Однако нынешний кризис носит более фундаментальный и всеобъемлющий характер, чем периодический спад в отношениях, который мы видели немало за последние десятилетия. По всей видимости, он станет и самым длительным: очевидных путей выхода из нынешней ситуации в обозримом будущем не просматривается.

Вторая холодная война?

В последнее время стало модным говорить о начале нового издания холодной войны в мировой политике и проводить параллели между нынешним противостоянием Москвы и Вашингтона и советско-американской конфронтацией второй половины прошлого века. Такие параллели выглядят большой натяжкой: если в годы холодной войны отношения между Кремлем и Белым домом составляли главную ось мировой политики, то в ХХI веке они являются хотя и важным, но далеко не определяющим элементом глобальной международной системы. Мир перестал быть биполярным, и вернуть его к жесткой биполярности холодной войны невозможно.

Кроме того, в российско-американском противостоянии сегодня отсутствует тот идеологический фундамент (советский коммунизм против западной демократии), который предопределял тотальный характер противостояния эпохи холодной войны. Если в современном мире и существует антагонистический конфликт цивилизаций, то уж, конечно, не между США и Россией, а скорее между западным либерализмом и исламским фундаментализмом.

Наконец, Россия по своему потенциалу хоть и остается великой державой, но все же не может как Советский Союз на равных конкурировать с США по всем направлениям, особенно в сфере экономики и современных технологий. Ближайшим аналогом Советского Союза, с точки зрения экономического противостояния, для США становится Китай, но с той немаловажной поправкой, что между этими странами существует глубокая экономическая взаимозависимость, которой никогда не было между СССР и Америкой и которая неизбежно сдерживает американо-китайское соперничество в целом.

Означает ли сказанное выше, что нынешний кризис в российско-американских отношениях сегодня менее опасен, чем обстановка в годы холодной войны? Скорее наоборот. За десятилетия холодной войны Москва и Вашингтон смогли выработать и зафиксировать определенные «правила игры», позволявшие снижать риски неконтролируемой конфронтации. Совместными усилиями была создана плотная инфраструктура каналов коммуникаций, консультационных механизмов, двусторонних и многосторонних соглашений, призванных повысить предсказуемость и управляемость отношений. Сформировавшаяся в годы холодной войны уникальная архитектура двусторонних отношений между Москвой и Вашингтоном была в целом стабильной, что и позволяло ей оставаться практически в неизменном виде на протяжении достаточно длительного времени.

Нынешнее положение дел в отношениях между Россией и США стабильным никак не назовешь. Практически все каналы коммуникаций между странами заблокированы, договорно-правовая база отношений разрушается буквально на глазах, об общих «правилах игры» в мировой политике и говорить не приходится. Объективно растут риски возникновения конфликтов в результате случайностей, технических неполадок или неверно истолкованных действий противоположной стороны.

Неблагоприятно складывается общий международный фон: резко возросла нестабильность международной системы, терроризм приобретает глобальный характер, множатся региональные конфликты, растет угроза распространения оружия массового уничтожения (ОМУ) и т.д.

Дополнительным осложняющим фактором является президентская избирательная кампания в США, которая резко сужает горизонты внешнеполитического планирования для Белого дома и увеличивает факторы неопределенности для американских партнеров на мировой арене.

События самого последнего времени зародили надежду на то, что в Москве и Вашингтоне начинают осознавать масштабы нарастающих рисков и угроз международной безопасности: ведутся консультации по Украине, активизировались усилия по политическому урегулированию в Сирии, продолжается взаимодействие по ядерному досье Ирана, стороны придерживаются близких позиций по ядерной проблеме Корейского полуострова. Все это так, но говорить о стабилизации отношений более чем преждевременно.

Существующие риски перерастания конфронтации политической в военную по-прежнему нарастают, о новых «правилах игры» в двусторонних отношениях договориться пока не удается. Ненормальное состояние и негативная динамика отношений между Москвой и Вашингтоном становятся серьезной проблемой не только для наших двух стран, но и для международной системы в целом.

Возможна ли новая «перезагрузка»?

Отталкиваясь от известного афоризма Отто фон Бисмарка о том, что «политика есть искусство возможного», попробуем определить, что возможно и что невозможно в российско-американских отношениях на обозримую перспективу.

Судя по всему, сторонам будет весьма сложно добиться главного: восстановить доверие в отношениях друг с другом. Никакие встречи на высшем и высоком уровнях, никакие «вторые треки», никакие договоренности по частным — пусть и важным — вопросам не решают проблемы глубокой взаимной подозрительности, не снимают с повестки дня многочисленных взаимных претензий и обид. Доверие между Москвой и Вашингтоном подорвано основательно, и для его восстановления потребуется много времени, усилий, а главное — политической воли с обеих сторон.

У России и США отсутствует и вряд ли скоро возникнет единое видение основополагающих тенденций мирового развития, движущих сил этого развития, будущего мирового порядка, судьбы ведущих международных организаций, реформ международного права и т.д.

Между Кремлем и Белым домом — глубокое расхождение в понимании того, что является «законным», «справедливым», «этичным», «ответственным» в мировой политике. И в этом смысле можно констатировать «разрыв в ценностях» между российской и американской политическими элитами, что, в свою очередь, необязательно означает столь же глубокого разрыва в базовых ценностях между российским и американским обществами.

В силу отсутствия доверия и общего видения развития международных отношений в обозримой перспективе практически нереальным представляется сценарий повторной «перезагрузки» российско-американских отношений — независимо от того, кто придет в Белый дом в январе 2017 года и кто будет находиться в Кремле после выборов 2018 года.

«Перезагрузка» стала возможной при уникальном стечении исторических обстоятельств. И даже при этом она очень быстро исчерпала себя, не приведя к необратимому прорыву в отношениях, к переводу их в новое качество. Тот же Договор СНВ-3 при всем своем позитивном значении не выходит за рамки старой стратегической культуры периода холодной войны.

Что же тогда можно отнести к категории «возможного» в российско-американских отношениях?

Для ответа на этот вопрос стоит обратиться к тем сферам международных отношений, где роль России и США в обозримой перспективе будет оставаться значительной и где без их активного взаимодействия каждая из сторон будет сталкиваться с нарастающими проблемами.

Прежде всего, несмотря на различные представления о грядущем миропорядке, Россия и США не заинтересованы в обвальном разрушении миропорядка нынешнего. Обе державы остаются по преимуществу консервативными игроками, в целом ориентированными на удержание глобального статус-кво. В новом мировом порядке, какую бы форму он ни принял, роль Москвы и Вашингтона будет менее значимой, чем сейчас.

Очевидно также и то, что Россию и США объединяет и будет объединять общее желание избежать ядерного конфликта. При всем значении ядерных арсеналов третьих стран сегодня, как и в период холодной войны, существуют лишь две ядерные сверхдержавы. И такое положение сохранится на долгое время.

Российские и американские интересы совпадают и в том, что касается противодействия распространению ОМУ и борьбы с международным терроризмом. Не следует забывать, что усилия по разрешению ядерной проблемы Ирана и по ликвидации химического оружия в Сирии продолжались даже в самые острые моменты украинского кризиса. Конечно, отсутствие доверия будет ограничивать масштабы и глубину сотрудничества, но это сотрудничество неизбежно будет развиваться. Там и тогда, где и когда будут затрагиваться фундаментальные интересы национальной безопасности сторон.

С чего начинать?

Существует мнение, что прогресс в российско-американских отношениях возможен только после прихода к власти в США новой администрации, то есть не раньше января 2017 года. Фактически же с учетом времени, необходимого для формирования новой президентской команды, любые сколько-нибудь важные инициативы следует отложить до лета, а то и до осени следующего года.

Насколько оправдан такой выжидательный подход? Прежде всего не следует преувеличивать значение партийных разногласий во внешней политике США. Новая американская администрация может отличаться от своих предшественников по стилю, по тактическим решениям, но не по своему пониманию основополагающих национальных интересов. Перевернуть страницу и начать новую главу с «чистого листа» в отношениях между Москвой и Вашингтоном в любом случае не получится. Напротив, чем более существенный позитивный задел унаследует преемник действующего президента США, тем легче ему будет двигаться вперед.

Кроме того, стремительно меняющаяся международная обстановка делает любую паузу в российско-американском диалоге непозволительной роскошью. Исторический опыт показывает, что такие паузы лишь усугубляют кризисные ситуации в различных регионах мира, ведут к повышению рисков прямого военного столкновения России и США, к усилению позиций сторонников конфронтации в обеих странах.

Чтобы избежать худших сценариев в российско-американских отношениях, надо не выжидать «благоприятного» момента, который может и не представиться, а, не откладывая, начинать работать по конкретным направлениям.

Во-первых, необходимо восстанавливать разрушенные каналы российско-американского диалога. На разных уровнях и с разными участниками — от военных до парламентариев, от чиновников до представителей спецслужб. Диалог никогда не считался уступкой одной стороны другой и тем более одобрением политики другой стороны. Но отсутствие диалога неизбежно порождает недоверие, страхи, создает дополнительные риски.

Во-вторых, крайне важно приглушить враждебную риторику — прежде всего на официальном уровне. Ведь такая риторика влияет на общественное мнение, апеллирует к застарелым комплексам и темным инстинктам национального самосознания, приобретая собственную инерцию, которую будет все труднее остановить.

В-третьих, надо попытаться в максимальной степени оградить сохраняющиеся позитивные аспекты российско-американских отношений от негативного воздействия нынешнего кризиса. Это касается, например, двустороннего сотрудничества по проблемам Арктики, ряда приоритетных для обеих сторон научных проектов, университетских партнерств или взаимодействия по линии муниципалитетов. Конечно, полностью изолировать все эти аспекты от общего негативного политического фона вряд ли получится, но стремиться к этому нужно.

В-четвертых, высокий градус российско-американской конфронтации может быть понижен за счет участия обеих стран в работе многосторонних механизмов: ближневосточный «квартет», G-20, АТЭС, международные экономические и финансовые институты. Не случайно именно в многостороннем формате был достигнут прогресс в решении иранской ядерной проблемы, в многостороннем формате обсуждаются вопросы сирийского урегулирования, идут переговоры по ядерной проблеме КНДР и т.д. Такой формат позволяет сторонам демонстрировать большую гибкость, избегая при этом видимости односторонних уступок.

В-пятых, весьма актуальным, хотя и нелегким делом должно стать возрождение и развитие диалога по линии российского и американского гражданских обществ.

В-шестых, все более актуальной становится задача укрепления и развития русистики в США и американистики в России. Профессиональные сообщества в двух странах уже давно испытывают значительные финансовые трудности, а сегодня к ним добавляется еще и деформирующий политический контекст. Грань между экспертом и пропагандистом, между академической наукой и околонаучной публицистикой становится практически неразличимой. Снижение качества независимой экспертизы или малая востребованность такой экспертизы объективно уменьшают шансы на перевод российско-американского диалога в конструктивное русло.

Выход из текущего кризиса в российско-американских отношениях — перспектива не самого ближайшего времени. Ближайшей же задачей должно стать изменение динамики этого кризиса с негативной на позитивную. Это создаст необходимые предпосылки для постановки более амбициозных задач.

Игорь Иванов

Президент РСМД, министр иностранных дел России (1998-2004 гг.), профессор МГИМО МИД России, член-корреспондент РАН

Россия. США > Внешэкономсвязи, политика > russiancouncil.ru, 14 марта 2016 > № 1693136 Игорь Иванов

"Газпром" в настоящее время не сотрудничает с компаниями из Ирана или Северной Кореи из-за опасений, что это может привести к санкциям в отношении компании, говорится в меморандуме "Газпрома" к новому выпуску еврооблигацией.

"В настоящее время мы не участвуем в каких-либо операциях, связанных с Ираном или Северной Кореей, так как это может привести к введению экономических санкций против нас. Тем не менее, мы не можем дать никаких гарантий, что эти санкции в связи с Ираном или Северной Кореей не будут наложены в будущем, и мы не можем предсказать будущие интерпретации закона… или законодательной политики правительства США в отношении нынешней или будущей программы санкций со стороны США", — говорится в материалах компании.

В "Газпроме" считают, что эти санкции в случае их введения могут включать в себя запрет или ограничение на приобретение товаров и услуг на международном рынке, а также на доступ к международным рынкам капитала.

Это могло бы оказать существенное негативное влияние на бизнес "Газпрома", результаты операционной деятельности, движение денежных средств, финансовое состояние, перспективы и способность компании выполнять свои платежные обязательства по облигациям, отмечает компания.

Корейский полуостров: война из-за кролика?

Константин Асмолов

В предыдущих статьях автор несколько раз упоминал вынесенное в заголовок выражение «война из-за кролика». Сегодня, на фоне очередной волатильности межкорейских отношений мы попытаемся более подробно объяснить его значение. Однако вначале обратим внимание на предпосылки подобной ситуации, связанные с тем, как возрастает взаимная демонизация и накрутка сторон.

Происходит очень неприятный процесс, который можно свести к нескольким факторам.

Во-первых, демонизация радикально снижает возможности для восстановления диалога. Это же представители ЗЛА, какие могут быть с ними переговоры, какая взаимная информированность, какие «горячие линии»? В результате те конфликты, которые в нормальной ситуации могут быть улажены благодаря подобным механизмам перед тем, как разгореться, в новой обстановке не могут быть предотвращены на этапе, когда их разрастание не выйдет за рамки.

Во-вторых, демонизация влечет за собой искажение реальности, которое идет по нескольким направлением. Первое направление связано с тем, что любые действия другой стороны будут трактоваться максимально превратно, и исходя из того, что на «той» стороне – кровожадные негодяи, желающие нам зла. Соответственно, любая подобная активность будет восприниматься как подготовка к провокации или уже как провокация.

Одновременно с этим аналитика и экспертиза, по сути, подменяются еще одной разновидностью пропаганды. В тренде будут не те, кто пытается донести реальное положение дел, а те, кто транслируют «приятный» дискурс. И в результате мы наблюдаем явление, когда люди сначала придумывают некий пропагандистский конструкт, а потом верят в него как в святую правду. И выкорчевать их из массового сознания оказывается чрезвычайно тяжело.

Затем, демонизация ведет к взаимному накручиванию, и это накручивание имеет тоже два следствия. Во-первых, обе стороны берут на вооружение концепцию диспропорционального ответа: на вражеские провокации ответим стократно мощнее. При этом подразумевается, что в условиях «военной тревоги» на любое подозрительное шевеление в кустах мы сначала стреляем, а потом разбираемся.

Во-вторых, подобное накручивание создает обстановку стресса, который очень сильно давит на участников конфликта, особенно – его низший эшелон, что также повышает вероятность того, что реакция на какие-то непонятные или необычные события может оказаться заведомо неадекватной.

В результате существенно повышается вероятность конфликта по пустяковой или выдуманной причине, которая часто называется «войной из-за кролика».

Представим себе следующую гипотетическую ситуацию. Демилитаризованная зона и шевелящийся в кустах на ее территории кролик. По обе стороны от кролика находятся военные, которые уже давно находятся на нервах, подсознательно ждут вражеских провокаций и желают наконец-то поквитаться с негодяями на той стороне.

У одной из сторон (неважно, какой) сдают нервы, и, решив, что шевеление в кустах — это не кролик, а крадущиеся диверсанты, она начинает стрелять в ту сторону. Другая сторона, услышав сам факт стрельбы с той стороны, радостно начинает активно палить в ответ, одновременно отзвонившись наверх, что совершена провокация и мы, согласно инструкции, ответили десятикратно.

В ответ уже та сторона, которая стреляла по кролику и, неожиданно для себя, получила ответный огонь, также отвечает десятикратно, известив уже свое начальство о том, что их совершенно внезапно и беспричинно обстреляли, после чего наносит свой сокрушительный ответный удар. В результате каждая из сторон начинает активно продвигать версию, согласно которой именно она подверглась беспричинной атаке. К этому подключаются ретивые военные: «Ну дайте же, наконец, нам шанс показать этим негодяям, где раки зимуют!», а также политики: «В этот раз мы не можем спустить все на тормозах и утереться! Мы не можем прослыть слабаками, что мы скажем общественному мнению!». При этом возможностей выяснить с чего действительно все началось, нет. Да, собственно, никому особенно и не нужно. Потому что «ястребы», наконец, нашли вожделенный повод.

При этом представление и о политической ситуации в стане противника, и о его военной мощи может быть существенно искажено. Идеологические «шоры на глазах» очень активно слепят, и в результате мы можем столкнуться с очень неприятной ситуацией. Скажем, в представлениях Юга о Севере «безумный кровавый режим» находится на грани коллапса и действительно собирается напасть на беззащитный Юг, при этом в стране действует христианское сопротивление, и вот-вот начнутся массовые протесты на фоне которых действия южнокорейских или американских коммандос по ликвидации ядерных объектов или высшего руководства страны будут пользоваться народной поддержкой или, во всяком случае, напоминать сюжет корейского боевика. А на Севере кто-то может верить не только в парадные отчеты о несокрушимости КНА, но и в то, что марионеточный режим шатается и вот-вот рухнет, а хваленая армия США – трусливые вояки, неспособные воевать без теплого туалета и поставок мороженого. Отчего и та и другая сторона будет готовиться к конфликту не с реальным Севером или Югом, а с его искажением из «мультяшной/пропагандистской реальности».

Вот вполне реалистичный, на взгляд автора, вариант начала конфликта. И заметим, что восстановить картину будет очень тяжело. Потому что на каком-то этапе объем нанесенного друг другу урона будет уже таков, что отыграть назад со словами «случилось недоразумение» значит «потерять лицо». А значит, уже никто не будет интересоваться, кто первый и по какой причине открыл огонь. В историю войдет версия победителя.

Аудитория могла обратить внимание, что автор уже не первый раз говорит об опасности «иррациональных факторов» и роли случая, которая гораздо серьезнее, чем кажется на первый взгляд. Именно потому, что массовое сознание воспринимает политику не как хаос, а как порядок, когда все решения наверняка заранее спланированы и принимаются с долгоиграющими политическими целями. И если что-то кажется непонятным, то в этом предпочтут увидеть «многоходовую комбинацию». В этом контексте даже описанную выше войну из-за кролика будут интерпретировать как разработанный на самом верху план провокации и, на самом деле, именно этим иррациональный фактор и страшен. Оттого и напоминаем об этой неочевидной угрозе при каждом удобном случае.

Will the DPRK be Recognised as a Nuclear State?

Nile Bowie

Inter-Korean relations have reached their nadir. Following the North’s fourth nuclear test in January and subsequent long-range rocket launch that placed a satellite in orbit, Seoul has closed the Kaesong Industrial Complex. Pyongyang has cut military communication lines with the South and shut down the liaison office at Panmunjeom.

This means that all inter-Korean cooperation and exchange, as well as the channels for emergency communication between North and South Korea have been suspended. Meanwhile, the Security Council has passed Resolution 2270, noted for the introduction of severe sectoral sanctions against Pyongyang.

US and South Korean soldiers are currently taking part in annual large-scale military exercises, which reportedly feature training and simulations of preemptive strikes on Pyongyang’s nuclear and missile sites, amphibious landings on North Korean shores, and a”beheading operation” aimed at assassinating Kim Jong-un and toppling his government in the event of war.

Rather than achieving the goal of pressuring North Korea to the negotiating table to dismantle its nuclear program (which the spokespersons of the international community claim is their objective), the latest developments continue to push Pyongyang into a corner and serve to further diminish opportunities to stabilise the situation.

While it is true that the regular exchange of severe threats and bellicose rhetoric between the warring Korean states has not translated into an armed exchange since 2010, the shifting nuances of the regional security landscape and the current strain on Sino-DPRK relations have the potential to make the situation less predictable.

The Changing Sino-DPRK Relationship

Beijing has long attempted to dissuade North Korea from pursuing nuclear weapons, encouraging it to instead focus on pursuing wider economic reforms. China has put remarkable pressure on North Korea to no avail, and its deep frustration with Pyongyang is evident by the absence of high-level diplomacy between the two countries.

Chinese President Xi Jinping and North Korean leader Kim Jong-un have not met face-to-face. Beijing has opted for maintaining a minimum degree of stability in its relations with Pyongyang, and has instead placed great priority on improving ties with South Korea, despite the pro-US strategic orientation of the Park Geun-hye government in Seoul.

China is South Korea’s largest trading partner, with economic activity between the two exceeding the latter’s combined trade with Japan and the US. Despite this deep economic cooperation between Beijing and Seoul, the potential deployment of an American missile defense system ­in South Korea has threatened to undermine strategic bilateral ties.

Lockheed Martin’s Terminal High-Altitude Area Defense – or THAAD – has long been considered for use in South Korea as a counter to North Korea’s nuclear deterrent. Washington has expedited its intention to deploy the THAAD system following Pyongyang’s latest nuclear test and satellite launch, a move met with staunch opposition in Beijing.

The issue has proven so contentious that Qiu Guohong, China’s ambassador to South Korea, warned that the two countries’ relationship could be “destroyed in an instant” if Seoul allowed the American missile defense system to be deployed on its soil, arguing that the THAAD system would impede China’s security interests.

Beijing views THAAD as a means of reducing the effectiveness of its own strategic nuclear deterrent, giving the US the ability to track, monitor, and terminate Chinese missiles from South Korean soil, thus securing its own security interests against the backdrop of the Sino-US rivalry in the South China Sea and the Asia-Pacific region more generally.

North Korea serves as an ideal pretext to bolster further American military presence in the region, which is precisely why China is opposed to Pyongyang’s brinkmanship. Under the guise of the North Korean threat, Washington is solidifying its network of alliances and increasing its strategic military capabilities throughout the region.

The annual military exercises conducted by the US-South Korea, which boast the participation of over three-hundred thousand soldiers, are a source of concern in Beijing as much as in Pyongyang. These exercises are carried out in the neighborhood of China’s busiest Yellow Sea ports – at Tangshan, Tianjin, Qingdao and Dalian – and feature drills and maneuvers that can be used against the Chinese military.

Sino-US Cooperation on DPRK Sanctions

The international response to the DPRK’s latest nuclear test and satellite launch has been notable for the closer cooperation between the United States and China. Beijing’s approach to dealing with North Korea has been fundamentally different from that of the United States or South Korea: it has always opposed sanctions that would push Pyongyang toward domestic instability or a humanitarian crisis.

This time around, Beijing has conceded to measures it previously opposed, such as new sectoral sanctions that limit imports on North Korean coal and iron ore when it can be demonstrated that earnings are channeled toward nuclear and missile development. In addition, Pyongyang is barred from exporting gold, titanium and rare earth minerals, all of which constitute over half the country’s exports.

Moreover, the sanctions call for a ban on the sale of aviation fuel and harsh restrictions on North Korean financial operations and shipping, including obligatory inspections of the country’s vessels at foreign ports. US unilateral sanctions will target banks and companies in third countries that engage in transactions with North Korea, which will further isolate the country from the global financial system.

China has sternly opposed US proposals to sanction energy supplies tied to the welfare of ordinary North Korean civilians, while Russia has called for legitimate relationships between North Korea and foreign partners in the private-sector economy to be exempt for sanctions. More than 90% of North Korea’s foreign trade is with China, and thus the implementation and impact of key measures regarding trade and shipping will depend largely on China.

Beijing is keenly aware that biting sanctions which have the effect of destabilising Pyongyang will serve to push Sino-DPRK relations into unstable territory. It should be noted that China has agreed to introducing tougher measures on North Korea primarily as a measure intended to dissuade the US from deploying THAAD at Beijing’s doorstep.

DPRK and the Nuclear Question

China has rightly called on the United States to negotiate a peace treaty with North Korea as part of any agreement for the latter to denuclearise, ending the technical state of war that has endured following the 1953 armistice agreement between the two Koreas.

Washington has maintained that it will only engage in negotiations with the DPRK on a peace treaty if denuclearisation is an objective of the talks. This position is a complete non-starter for Pyongyang. An insistence on pre-conditions that effectively demands the DPRK’s surrender in exchange for negotiations should not be seen as a serious proposal.

It is rather a tactical maneuver to force Pyongyang onto a permanent war-footing to justify an increasing US military presence in Asia-Pacific. Regardless of our opinions about North Korea’s political and social system, Pyongyang’s argument for a nuclear deterrent ­is no less valid than those of other designated nuclear weapon states.

It should be acknowledged that the United States has historically refused to rule out a first-use deployment of nuclear arms in a conflict with North Korea. The New York Times reported that a modernised precision-guided warhead currently in the late stages of development was “designed with problems like North Korea in mind.”

Pyongyang faces a considerable threat to its national security from the United States, which is currently pursuing an atomic revitalization program estimated to cost up to $1 trillion over three decades. The large-scale troop movements and overflights of B-52 bombers during the annual US-South Korea military exercises only reinforce the North’s desire to possess a strategic nuclear deterrent.

For North Koreans, the nuclear question is one of ensuring a basic political existence – they believe their nuclear program has staved off an Iraq-style invasion and prevents limited strikes on their military assets. The window has closed on North Korea dismantling its program, especially against the backdrop of foes and even allies who are increasingly hostile to it.

While the latest sanctions will further impede the modest growth North Korea has achieved in the last five years and pose an obstacle to the country’s wider development objectives if stringently implemented, Pyongyang is more likely to accept heavier sanctions as the cost maintaining a nuclear deterrent, the ultimate guarantor of national security.

It will eventually become clear that Pyongyang will not yield to being sanctioned or threatened into dismantling its nuclear program. At some point, the United States will have to concede to what it cannot change: that North Korea is a nuclear state irrespective of whether it has achieved a certain means of delivery.

How the United States and South Korea approach this turning point remains to be seen. Washington can choose to acknowledge Pyongyang’s nuclear status, establishing official liaison offices and a direct communication mechanism in each other’s capitals as a means of defusing potential nuclear brinkmanship when tension occurs. This outcome can be negotiated in the context of a peace treaty.

Based the views gaining currency in the ruling Saenuri Party and the hard-line approach of the Park administration, which has advocated an absorption scenario based on the German unification model, the South Korean establishment would sooner opt for withdrawing from the NPT in pursuit of its own nuclear program before any move to recognize the DPRK as a nuclear weapons state.

In such a scenario, the United States may opt to redeploy American nuclear warheads to South Korea to deter Seoul from launching a nuclear program, raising tensions with Beijing and Pyongyang, pushing the two allies into the same corner and potentially encouraging China to drop its opposition to the North’s nuclear program. A wider arms race in the Asia-Pacific becomes entirely conceivable.

What is certain is that constructive and stabilising measures cannot be realised with inter-Korean communication suspended. A sanctions regime that will exacerbate hardship and potentially destabilise the domestic situation in North Korea makes the region less stable and more prone to conflict. A new approach is sorely needed.

Интервью Министра иностранных дел России С.В.Лаврова телеканалу РЕН ТВ, Москва

Вопрос: На Украине в последние дни происходят нападения на российские дипломатические учреждения: на Посольство России в Киеве, на генеральные консульства во Львове и Одессе. Что сейчас происходит с сотрудниками наших представительств? Есть ли угроза их жизни и здоровью? Как они сейчас живут практически в условиях осады?

С.В.Лавров: Мы регулярно контролируем эту ситуацию, контактируем с Послом России на Украине и его сотрудниками. Они держатся хорошо и правильно, как и подобает людям, ощущающим за собой свою Родину и страну, которая не даст их в обиду. Действия молодчиков, которые нападали на Посольство России и наши генеральные консульства, в том числе врывались на территорию и срывали флаги (это сделал, по-моему, депутат Верховной Рады Украины с «говорящей» фамилией В.Парасюк), возмутительны. Честно говоря, мы не видим какой-либо реакции т.н. международного сообщества.

Когда иранские граждане ворвались на территорию генерального консульства Саудовской Аравии, то поднялся достаточно серьезный шум. Мы присоединились к процессу, который был направлен на безусловную защиту дипломатических представительств, как того и требуют все конвенции, подписанные всеми государствами мира. В этом случае мы не видим какой-либо реакции со стороны наших западных коллег. Они сейчас больше озабочены требованиями не завершать судебный процесс, а освободить Н.Савченко – это отдельная тема. Но лицемерие и двуличность здесь на лицо.

Наши сотрудники имеют все необходимые средства, чтобы не допускать каких-либо противоправных действий, имеют средства защиты, но, безусловно, главным является пресечение подобной деятельности со стороны «кураторов» украинских властей. «Кураторы» имеют решающее влияние на нынешнее руководство в Киеве. Сегодня в очередной раз буду разговаривать на эту тему с Государственным секретарем США Дж.Керри. Соответствующие сигналы мы послали и в европейские столицы.

Вопрос: Обеспечены ли российские дипломаты всем необходимым? Не грозит ли им проблема с питанием и водой? Я так понимаю, что они не могут выйти на улицу там довольно опасно.

С.В.Лавров: Там есть возможности снабжения и обеспечения, там есть запасы. Мы резко ограничили выход в город, особенно без острой служебной необходимости. Я думаю, что нам не стоит волноваться за состояние наших дипломатов и членов их семей. Мы их активно поддерживаем и не допустим каких-либо противоправных действий в отношении этих лиц.

Вопрос: Будет ли выставлен Украине какой-то счет за испорченное здание и за происходящие сейчас действия?

С.В.Лавров: Безусловно, мы будем требовать возмещения ущерба.

Вопрос: Вы сейчас говорили о «деле Н.Савченко». Правда ли, что у Вас состоялся разговор с Министром иностранных дел Украины П.Климкиным, во время которого вы обсуждали этот вопрос?

С.В.Лавров: Состоялся не один разговор. Министр иностранных дел Украины П.Климкин звонил мне несколько дней назад с убедительной просьбой разрешить очередной визит украинский врачей. Напомню, что некоторое время назад такой визит уже состоялся, украинские медики осмотрели Н.Савченко, на той встрече они были вместе с ее сестрой. Сейчас, когда разнеслась весть об очередной голодовке, которую объявила Н.Савченко, П.Климкин просил сделать еще одно исключение и обеспечить контакт медиков, хотя как он сам подчеркнул, он понимает, что это не вполне допускается не только российскими процедурами, но и в целом в «мировой тюремной практике». Мы рассмотрели это обращение и направили просьбу в суд, который рассматривает ее дело, потому что сейчас она находится в распоряжении этого суда. После заседания 9 марта судья выразил готовность разрешить Н.Савченко такой контакт с врачами. Но поскольку в ходе заседания Н.Савченко ставила единственной своей целью оскорбление суда (все могли наблюдать это по телевидению, у нас ее «запикивали» в эфире, а телеканал «Евроньюс» решил этого не делать), то суд счел себя не вправе идти на какие-либо поблажки в том, что касается Н.Савченко, повторю, в связи с действиями, откровенно оскорблявшими сам суд. Вчера еще раз звонил Министр иностранных дел Украины П.Климкин и выражал сожаление по этому поводу (он, кстати, звонил из Турции, где находится с визитом Президент Украины П.Порошенко). Не то, чтобы П.Климкин извинялся за поведение Н.Савченко, но ему явно было понятно, что в этой ситуации обвиняемая сама решила все вопросы не в свою пользу, если, конечно, ей нужны были врачи. По нашим данным (а наши врачи ее осматривают регулярно, я общаюсь с руководством ФСИН России), нет каких-либо подозрений, что Н.Савченко неизлечимо больна. В целом она чувствует себя нормально, занимается физкультурой. Я объяснил П.Климкину, что мы, исходя из соображений гуманности, сделали все, о чем они просили, мы сделали исключение из применяемых в таких ситуациях правил. Но вызывающее отвратительное поведение Н.Савченко сделало визит врачей, о котором мы уже договорились, невозможным.

Вопрос: Мы видим, что идет кампания в поддержку Н.Савченко, которая как-то странно накладывается на кампанию по допингу, который якобы применяют российские спортсмены. Нет ли у Вас ощущения, что это ряд кампаний, которые специально организованы и должны бить по имиджу России?

С.В.Лавров: Я не сторонник теории заговоров, но, конечно, нельзя не обратить внимание, что слишком многое накладывается одно на другое.

Обвинение, выдвинутое в адрес Н.Савченко, чрезвычайно серьезно: участие в преднамеренном убийстве российских журналистов в зоне конфликта. Их судьбой, как неоднократно подчеркивал МИД России, мало интересуются западные благодеятели Киева, но Н.Савченко «раскручивают» и используют ее личную, наверное, незавидную ситуацию в откровенно политических целях. Судя по всему, ей самой это нравится, и она этому активно подыгрывает. Это их выбор.

Вы абсолютно правы, раскрутка идет непропорционально самой ситуации, как бы тяжела она ни была, и как бы серьезны ни были обвинения. Уже выдвигаются призывы ввести санкции против России, составить «список Савченко».

Вообще, санкции становятся заменой политики и дипломатии в действиях особенно наших американских коллег. В Вашингтоне уже прозвучали призывы ввести против России дополнительные санкции за то, что происходит в Сирии. И это в период, когда мы вместе с американцами на основе договоренности двух президентов продвигаем процесс урегулирования, приняли две резолюции Совета Безопасности ООН и создали МГПС с двумя регулярно встречающимися в Женеве целевыми группами, которые обсуждают вопросы укрепления перемирия и гуманитарной помощи. Тем не менее, из Вашингтона (правда, пока не из «недр» самой Администрации, но уже среди влиятельных политиков) раздаются голоса с требованиям «наказать» нас и за Сирию. Хотя, повторю, мы работаем в Сирии по приглашению законного Правительства. До этого почти пять лет ее бомбили и терзали все, кому не лень, грубо нарушая Устав ООН. И для всех это было приемлемо, никто особенно не замечал количества наполняющих Европу беженцев. Сейчас опять это все «вешают» на нас. На днях Генеральный секретарь НАТО Й.Столтенберг совершенно бессовестно, позволю себе такое выражение, обвинял нас в том, что именно Россия является причиной обострения миграционного кризиса, охватившего сейчас Европу.

Есть Н.Савченко, Сирия, любые другие поводы, чтобы объявить против нас санкции. На все это наслаиваются и другие темы. Как Вы сказали, допинг – сейчас это очень популярная история. Учитывая то, что происходит в публичном пространстве наших западных партнеров, я не удивлюсь, если скоро кто-нибудь объявит, что ВКС России, Вооруженные Силы России в целом и российская дипломатия действуют «под допингом». И по этой причине будет объявлено, что нам запрещено участвовать в каких-либо мировых процессах.

Если серьезно, то, конечно, в последнее время вызывает много вопросов ситуация, когда был выдвинут шквал запретов и обвинений в адрес наших ведущих великих спортсменов, причем сразу, как только мельдоний после нескольких десятилетий нахождения в статусе обычного препарата, которым пользуются спортсмены и простые люди с сердечной недостаточностью, был объявлен допингом. В последние дни нет какого-либо ограничения в комментариях, которые мы можем услышать от специалистов и экспертов, включая создателей этого препарата. Они откровенно и профессионально объясняют, что это совсем не допинг, а средство восстановления организма в отношении его базовых функций – наличия кислорода и магния. Может быть, этому мельдонию не повезло, потому что он «родился» хоть и в Латвии, но в советское время? Если бы это произошло после того, как Латвия стала частью т.н. «цивилизованного» мира, мельдонию была бы уготована другая судьба? Не знаю, не хочу ёрничать, хочу только подчеркнуть со всей серьезностью: профессиональные заключения в отношении оправданности этого шага Всемирного антидопингового агентства (WADA), которые звучат сегодня в эфире и на страницах газет, не получают никакого отклика со стороны руководства WADA. Я считаю, что в ответ на профессиональные вопросы должны последовать профессиональные разъяснения. Может быть, у руководства WADA были очень веские причины, о которых ни нам, ни научному и экспертному сообществам по каким-то причинам неизвестно. Но тогда эти причины нужно изложить. Пока единственное, что мы слышим от руководства WADA, – это заявления главы независимой комиссии этой организации Р.Паунда, причем не с изложением профессиональных мотивов этого очень странного по мнению экспертов решения, а о том, что теперь, наверное, России окончательно закрыт путь на Олимпийские игры, потому что она, мол, доказала, что насквозь коррумпирована в том числе и в спорте. Это уровень уличной болтовни, а не профессионального разговора серьезных людей. А мы уважаем WADA и хотим с ней профессионально и по-честному сотрудничать, без лозунгов и попыток узурпировать научную истину и медицинские знания. У нас тоже есть эксперты, есть они и в других странах.

Конечно, есть совпадения, которые наводят на определенные мысли, но рассчитываю, что эта волна скоро схлынет, потому что абсолютная бесперспективность необоснованных наскоков на нас становится понятна здравомыслящим людям в Европе и Америке.

Вопрос: Говорят, что это стало возможным потому, что милдронат распространен в России и немного в Восточной Европе.

С.В.Лавров: Я читал много версий. Читал о том, что после того, как он несколько десятилетий успешно применялся для профилактики сердечной недостаточности, каких-то еще обычных человеческих недугов, у него недавно появился конкурент в США. Есть какая-то история о недобросовестной конкуренции в области фармакологии – этого не знаю, не берусь судить. Могу сказать только одно: WADA – это механизм, который призван следить за тем, чтобы допинг не применялся в спорте и обосновывал профессионально свои подходы. Последнее решение этой организации вызвало вопросы у профессионалов. На них необходимо ответить профессионально и по-честному.

Вопрос: Сергей Викторович, Вы затронули тему санкций. Американцы говорят, что необходимо ввести новые санкции по тем или иным вопросам, по делу Н.Савченко. А новые санкции вообще возможны? Вы очень часто разговариваете с Госсекретарем США Дж.Керри. Есть ли ощущение, что США и их европейские союзники готовы идти дальше на обострение?

С.В.Лавров: Вы же знаете, что в Вашингтоне, извините, «много башен». Так что, наверное, это тоже необходимо учитывать. У меня очень хорошие личные, товарищеские отношения с Госсекретарем США Дж.Керри, у нас есть какие-то личные симпатии друг к другу, мы обсуждаем вещи, которые не относятся к работе: занятия спортом, в принципе отношение к жизни. Он часто к нам приезжает, встречался несколько раз с Президентом Российской Федерации В.В.Путиным, со мной регулярно общается, в т.ч. по телефону каждые 2-3 дня. Последнее время у нас достаточно продолжительные контакты «на полях» различных мероприятий, мы регулярно общаемся, в т.ч. в связи с сирийскими делами. Я вижу в нем искреннего человека, профессионала, который хорошо знает ситуацию в мире, хорошо осознает истинные, законные, очищенные от всякой идеологии национальные интересы своей страны и который на основе своего ощущения выстраивает отношения с партнерами, в т.ч. с Российской Федерацией, продвигая интересы США, но делая это в стремлении найти баланс этих интересов с интересами партнеров. Это честная позиция. Мы, в общем-то, руководствуемся таким же подходом.

Госсекретарь США Дж.Керри приезжает в Москву или в Сочи разговаривать с Президентом Российской Федерации В.В.Путиным. Последний раз он был в декабре 2015 г. и заявил на пресс-конференции, что не сторонник изоляции России. Через несколько дней Вашингтон объявил о дополнительных санкциях, которые, по его словам, якобы лишь уточняли некоторые технические детали, но на самом деле это новый достаточно серьезный пакет. Поэтому, когда «левая рука не ведает, что делает правая», достаточно трудно видеть какую-то логику. Если это игра в «доброго и злого полицейского», тогда это достаточно примитивные действия.

Повторю, мы исходим из нашей принципиальной позиции: работаем с США не для того, чтобы им понравится, чтобы они «помягчели» к нам, а работаем в тех областях, где наше взаимодействие действительно может иметь результат, который будет в интересах Российской Федерации. Мы сотрудничаем с американцами по сирийскому урегулированию, потому что нам не нужно террористических образований на Ближнем Востоке, чтобы террористы, которые там воюют, затем начали беспокоить наших соседей и нашу страну. Точно так же мы сотрудничали по иранской ядерной программе, потому что нам не нужны новые ядерные державы и одновременно нам нужно отстаивать универсальное право всех государств на мирную ядерную энергетику, что мы и делали, достигнув договоренности по Ирану. Нам абсолютно не нужно ядерное оружие, тем более ядерные амбиции и угрозы со стороны Северной Кореи. Мы будем добиваться того, чтобы воздействовать на нее и вернуть ситуацию за стол переговоров и сотрудничеству с Международным агентством по атомной энергетике.

Точно также нам абсолютно не нужен кризис на Украине. Мы понимаем, что решающее воздействие на позицию Киева имеют США, которые, по сути дела, «руководят» там повседневной жизнью. Поэтому, будучи прагматиками, мы сотрудничаем не только с нашими французскими, немецкими партнерами в рамках так называемого «нормандского формата», но мы еще сотрудничаем с американцами: установлен специальный двусторонний канал. Надеюсь, что американцы понимают необходимость искать здесь какие-то компромиссные пути, которые позволят полностью выполнить Минские договоренности.

Главнокомандующий Европейского командования вооруженных сил США Ф.Бридлав, несмотря на свою фамилию «Бридлав», выдает совершенно бредовые высказывания, что необходимо готовиться к войне и к победе над Россией, причем не фигурально, а буквально. Так что в Вашингтоне есть «партия войны», как и «партия санкций». Наверное, трудно перебарывать свое нутро, когда генетически привык, что твоя страна никого слушать не должна, никто ей не указ, а она указ всем и вся.

Времена меняются, я к этому отношусь философски. Наверное, когда у тебя ничем и никем не контролируемая мощь, это как-то расслабляет и развращает в известной степени. Сейчас американцы чувствуют на себе, что не могут решать в одиночку серьезные проблемы, они сейчас даже не могут повлиять на такие страны, которые являются их давнишними союзниками, как, например, Турция, которая игнорирует их требования в том, что касается того же самого сирийского урегулирования. Американцы с курдами в Сирии сотрудничают, а Анкара объявила партию «Демократического союза» (партнера и союзника США) террористической организацией, обстреливает ее со своей территории. Мы несколько раз привлекали внимание американцев к тому, что это нарушение всех наших договоренностей и резолюций, но они как-то смущенно отводят глаза и говорят, что с нами согласны, но необходимо какое-то время, чтобы кого-то и как-то успокоить.

Далеко не все подвластно Вашингтону. Это кавалерийско-ковбойское настроение, конечно, будет уходить в прошлое. Это болезненно и занимает какое-то время. Но мы будем с пониманием к этому относиться, будем ждать, когда утрясется и уляжется эта новая реальность в головах вашингтонских политиков, а тем временем будем взаимодействовать там, где это отвечает нашим интересам и, конечно же, будем давать жесткий ответ на любые недружественные действия в наш адрес.

Вопрос: Наша съемочная группа была на границе с Турцией со стороны сирийских курдов и видела своими глазами результаты обстрелов. Местные жители рассказывали, что это единственная группа российского телевидения, которая к ним попала. Они снимали турецкие танки, которые стоят на границе, технику, как они окапываются. Все эти материалы есть, и даже Министерство обороны России сумело их посмотреть.

С.В.Лавров: Я это слышал и видел. Это такая «ползучая» экспансия. Ведь турки давно заявляли, что они не допустят укрепления курдов на севере Сирии. Даже несмотря на то, что курды (на сирийской территории есть западный и восточный анклавы, а между ними – ИГИЛ) боролись против ИГИЛ при нашей и американской поддержке, турки заявили, что для них неприемлемо, если эти два анклава соединятся, даже путем победы над ИГИЛ, и что для них главное, чтобы курды не воссоединились на сирийской территории. Казалось бы, это проблема не Турции, а Сирии. Это отдельная тема. Именно поэтому мы считаем, что процесс, который начинается в Женеве, должен обязательно включать курдов, если все мы подразумеваем то, что говорим, когда заявляем о приверженности суверенитету, территориальной целостности Сирии.

Если курдов «выбросить» из переговоров о будущем Сирии, то как можно рассчитывать, что они захотят оставаться в составе этого государства? Они тогда просто «махнут рукой» на международное сообщество и на все эти схемы. Поэтому мы, занимая такую же позицию, как и другие страны, кроме Турции, будем жестко настаивать, чтобы ООН не «прогибалась» перед ультиматумами и пригласила курдов с самого начала переговорного процесса за стол переговоров.

Требуя недопущения какого-либо укрепления курдских сторон в Сирии, Турция стала заявлять о своем суверенном праве создавать какие-то зоны безопасности на сирийской территории. По нашим данным, они уже «окапываются» в нескольких сотнях метров от границы внутри Сирии. На днях был визит Премьер-министра Турции А.Давутоглу в Евросоюз, в Брюссель, где обсуждался миграционный кризис, вернее вырабатывался ответ на турецкий ультиматум. В итоге ответ вызвал очень серьезные вопросы как с точки зрения авторитета Евросоюза, его репутации и способности отстаивать свои законные интересы, так и с точки зрения того, как эти договоренности вписываются в международное гуманитарное право. Уже были комментарии Управления Верховного комиссара ООН по делам беженцев, неправительственных организаций о том, что международно-правовые принципы, закрепленные в универсальных конвенциях по делам беженцев, были во многом проигнорированы. Но среди прочего, в документах и декларациях, которые были подписаны между Турцией и Евросоюзом, содержится косвенная ссылка на то, что Евросоюз понимает необходимость создания каких-то зон безопасности, и читается это так, что именно на сирийской территории. Мы задали вопрос в Брюсселе, насколько подобный подход отвечает их публично и официально заявленной позиции в поддержку всех решений Совета Безопасности ООН, недопустимости развала Сирии и нарушения ее территориальной целостности. Ждем ответа.

Вопрос: Со стороны Турции речь идет о строительстве целого города для беженцев на территории Сирии. Мы как-то будем реагировать на эту инициативу?

С.В.Лавров: Как я уже сказал, мы считаем недопустимыми какие-либо действия на сирийской территории без согласия сирийского Правительства. Напомню, что мы единственная страна (и еще Иран), представители которой (наши воздушно-космические силы, иранские советники) работают по приглашению законного правительства на сирийской территории. Все остальные государства, включая членов антитеррористической коалиции, возглавляемой США, работают там без правового основания либо в виде резолюции СБ ООН, либо в виде прямого приглашения законного правительства. Но когда мы установили контакт с американской коалицией через Вашингтон и договорились о сотрудничестве в деле избежания непредвиденных и непреднамеренных инцидентов в воздухе, а затем в последнее время и о координации вопросов, связанных с углублением и укреплением перемирия и доставки гуманитарной помощи, сирийское Правительство приняло такую формулу и считает, что если это делается с участием России, то суверенитет Сирии не нарушается.

Вопрос: Эта формула закреплена в каких-то документах?

С.В.Лавров: Такого документа нет, но сирийским Правительством было сказано, что если кто-то из внешних игроков координирует свои действия с Российской Федерацией, которая легитимно работает в Сирии, то это будет считаться приемлемым.

Вопрос: Если в результате общих действий против ИГИЛ эта группировка будет вынуждена уйти из Сирии, не произойдет ли при этом «переход» ИГИЛ в соседние страны – Иорданию, Ливан? Не произойдет ли «расползание» по Ближнему Востоку этой организации, и есть ли какой-то план действий на это счет?

С.В.Лавров: Это уже происходит. ИГИЛ активно обосновывается в Ливии и Йемене, где за этой войной, которая никому не нужна и которая то и дело вспыхивает, несмотря на периодические договоренности о перемирии и переговорах, многие забывают или не обращают внимания, что этим пользуются именно террористы, включая ИГИЛ, которая, пока коалиция во главе с Саудовской Аравией воюет с хуситами и сторонниками бывшего президента Йемена А.А.Салеха «подбирает» плоды этого противостояния. Террористы осваивают те районы Йемена, которые сейчас не получают должного внимания ни со стороны правительства, ни со стороны оппозиции. В Афганистане ИГИЛ тоже пускает корни, в том числе на севере, вытесняя талибов или пытаясь договориться с кем-то из них. Это очень опасная тенденция. И, конечно, ИГИЛ в Ираке – это часть проблемы, которая связана с идеей создания «халифата» на территории Сирии и Ирака. Столица ИГИЛ в Ираке – Мосул, и в отношении этого города иракские вооруженные силы и силы безопасности при поддержке американской коалиции ведут боевые действия. В Сирии – это город Ракка – главный город «халифата», объявленного ИГИЛ на сирийской территории. Мы готовы координировать наши действия с американцами, потому что Ракка – это восточная часть Сирии, и там активно действует, в основном, американская коалиция. Наверное, не отрою секрет, если скажу, что на каком-то этапе американцы предлагали осуществить «разделение труда»: российские Воздушно-космические силы должны сконцентрироваться на освобождении Пальмиры, а американская коалиция при российской поддержке сосредоточится на освобождении Ракки.

Вопрос: То есть «мы возьмем Берлин»?

С.В.Лавров: Тем не менее, это было проявление нашего участия на придвинутом этапе в борьбе с терроризмом в Сирии. Это доказывает, что у них какое-то прозрение наступает. США понимают, что нужно не просто обмениваться информацией, чтобы друг друга не сбивать, а реально координировать свои действия по борьбе с терроризмом, иначе ничего не получится.

Сейчас поступают достаточно противоречивые сигналы об истинных намерениях американцев. У нас установлены каналы «горячей связи» по линии военных между их командованием, которое находится в столице Иордании, и нашим руководством этой операцией на базе Хмеймим, кроме того российские и американские офицеры присутствуют в Женеве. Но всегда есть канал прямой экстренной связи между Москвой и Вашингтоном – между Фрунзенской набережной и Пентагоном. Но порой, в том числе от официальных представителей Пентагона звучат какие-то заявления, что никакой координации с Россией нет. Потом мы спрашиваем у Государственного секретаря США Дж.Керри и его коллег в Госдепартаменте США, а они отвечают, что координация есть, просто надо как-то все объяснять, чтобы никто не обижался на то, что американцы, с нами сотрудничают. Я бы сказал, что это «невзрослая позиция»: США как-то по-детски «озираются по сторонам», пытаясь обращать внимание на то, кто что подумает. Проблема ясна, и ИГИЛ – общая угроза для всех. Вы правильно сказали, что если, даже не если, а когда (думаю, что это будет достаточно скоро) ИГИЛ потерпит поражение в Сирии и Ираке, все равно придется заниматься «метастазами» это «халифата». Отличие ИГИЛ от «Аль-Каиды» и любой другой до недавнего времени известной террористической организации в том, что это формирование первым объявило своей целью не просто нанесение ущерба тем, кого оно считает неверными, будь то в других религиях или внутри ислама, а о создании государства – «халифата». ИГИЛ достаточно эффективно с этим справлялся до какого-то времени, налаживая жизнь на определенных территориях по своим варварским правилам. Однако многие люди, уставшие от войны, принимали и такие правила, лишь бы что-то было предсказуемым.

Это достаточно опасная идеология, учитывая абсолютно бесчеловечные принципы, на которых основывается ИГИЛ, пытаясь извратить ислам, привлекая сторонников путем спекуляции на неурегулированности проблем тех же самых палестинцев, других конфликтов на Ближнем Востоке, спекулируя на том, что западная цивилизация во главе с «Большим сатаной» несет только разрушение арабскому миру, не дает ему развиваться самому.

Кстати, совсем недавно в одном из американских изданий «Politico» племянник бывшего президента США Дж.Кеннеди Р.Кеннеди написал статью, в которой поделился, как в 1957 г. его дядя, Дж.Кеннеди, тогда президент США, настаивал на том, чтобы на Ближнем Востоке американцы действовали исходя из необходимости поддерживать настроения самих стран этого региона и перестали вмешиваться в том числе вооруженным путем. Но тогда возобладала линия, которую продвигали ЦРУ и Пентагон, заключавшаяся в том, что необходимо брать под контроль все эти государства, не останавливаясь ни перед чем, если какой-то режим не нравится, то без раздумий и сомнений его менять. Неоднократны были скрытые и открытые интервенции. Потомок одного из великих американских президентов делает вывод, что все проблемы Ближнего Востока коренятся в том, что США хотели насаждать там свои порядки, полностью игнорируя настроения и чаяния стран региона.

Еще он обозначил очень интересную вещь: американцев не хотели объявлять врагами, не хотели отказываться от каких-либо контактов с ними, хотели с ними сотрудничать. Но американцы неоднократно доказывали, что они легко предают своих друзей, как они предали бывшего президента Египта Х.Мубарака. Через несколько дней после начала «Арабской весны» в Каире он понял, что народ хочет перемен и достойно, не сбегая из страны, ушел в отставку, оставив вместо себя вице-президента. Он не убежал из Египта, а поселился в своем доме в Шарм-аш-Шейхе. Потом через несколько дней его посадили в клетку, привезли в Каир и стали судить. Тогда весной 2011 г мы посылали сигналы американцам, правильно ли это. Х.Мубарак был достойным человеком, патриотом своей страны, обеспечивал интересы Египта и США, поддерживал хорошие отношения с Европой и Россией. Почему бы нам всем не обратиться к лидерам восстания в Каире, чтобы они этого пожилого, заслуженного человека отпустили и не возили в клетке, как какого-то зверя, опасного преступника. Они отвели глаза в сторону. Президент Сирии Б.Асад все первые годы своего президентства был лучшим другом в европейских столицах. «Друг познается в беде» – это сказал очень мудрый человек. Люди на Ближнем Востоке прекрасно видят, как к ним относятся.

Мы очень заинтересованы в том, чтобы Евросоюз был крепким, самостоятельным. Это, конечно, отдельный субъект международной жизни, но внешнеполитическая линия Евросоюза находится под сильнейшим давлением США. Мы хотим, чтобы Евросоюз был единым, чтобы он принимал решения, исходя из интересов своих стран-членов и «большой Европы», как они себя называют в целом. Надеюсь, что нынешняя ситуация, в частности, кризис с мигрантами, послужит уроком для руководства этой структуры, в которой до недавнего времени сквозило: «Кто к нам попал – это цивилизованные люди». Было такое высокомерие, звучал поучительный тон, что у них с правами человека все в порядке, не надо даже заботиться о них, не надо их обсуждать в ООН или в Совете Европы, они сами разберутся. Права человека у других будут рассматривать. У них солидарность: если Россия косо посмотрела на кого-то из них (хотя на кого мы там косо смотрели?) они будут все солидарны в отношении такой неприемлемой российской политики. Сейчас миграционный кризис показал, чего стоит солидарность не в «тучные» годы, а когда приходит беда – каждый сам за себя.

Мы абсолютно не извлекаем из этого какого-то удовольствия, не злорадствуем, а просто лишний раз подчеркиваем, что давным-давно было предложено формировать единое экономическое гуманитарное пространство. Гуманитарное пространство, естественно, предполагает решение вопросов мигрантов, выработку единой миграционной политики, сотрудничество в сфере отсечения беженцев от экономических мигрантов и т.д. Евросоюз на это шел практически нехотя и лишь в отдельных каких-то моментах, а концептуально у них не хватало политической воли для того, чтобы начать заниматься выстраиванием общего экономического гуманитарного пространства.

Сейчас нас обвиняют в том, что наше участие в борьбе с терроризмом в Сирии является чуть ли не главной причиной миграционного кризиса, хотя он начался давным-давно, когда разбомбили Ливию, превратили ее в канал контрабанды нелегальных мигрантов из половины Африки, Ирака, Афганистана, есть там и пакистанские беженцы. По-прежнему пытаются представлять так, что все те, кто есть сейчас в Европе – это сирийцы. Это тоже извращение истины и оболванивание общественности.

То нам говорят, что мы каких-то беженцев выпихиваем в Скандинавию, Норвегию, Финляндию. С финнами и норвежцами у нас сейчас идет нормальный разговор, мы хотим эти вопросы упорядочить. Но каждый раз при возникновении какой-то проблемы пытаться видеть ее корень в России становится уже достаточно смешным. Это понимают многие политики, причем не только из тех политических течений в Европе, которых с нами сотрудничают и которых за это предают анафеме системные мейнстримовские СМИ, но это понимают уже и представители партий, которые находятся у власти во многих странах Евросоюза.

Мы еще в 2004 г. говорили, что эта поспешность в принятии новых членов в Евросоюз и НАТО, которые не до конца соответствовали критериям менявшихся до тех пор этих двух организаций, была продиктована тем, чтобы поскорей освоить геополитическое пространство, как бы отнять у России то, что осталось после Советского Союза. Мы философски к этому относились, говоря нашим коллегам: «Ради Бога, только потом не идите на поводу у этих стран, потому что у некоторых из них, например, у наших балтийских соседей, есть такая русофобская ментальность». Они нам говорили: «Ничего страшного. Они придут в Евросоюз и НАТО, успокоятся, освоятся, будут чувствовать себя в безопасности». К сожалению, это далеко не так, и русофобы в Евросоюзе пытаются «заказывать музыку». Солидные государства все больше и больше начинают понимать пагубность и тупиковость этих попыток.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 13 марта 2016 > № 1691170 Сергей Лавров

ПРО в огород Ким Чен Ына

США готовятся разместить в Корее «самую продвинутую ракетную систему»

Святослав Иванов

Активизация ядерных и ракетных испытаний Северной Кореи приближает Вашингтон и Сеул к финализации соглашения о размещении на полуострове противоракетного комплекса THAAD. О размещении системы ПРО, которую в США гордо называют «самой продвинутой ракетной системой на планете», также задумываются и в Японии.

США и Южная Корея ведут переговоры о размещении в стране высотного противоракетного комплекса THAAD, который призван продемонстрировать КНДР обороноспособность Сеула и его союзников.

Резко против такого шага выступили власти Китая. Как заявил посол КНР в Сеуле Цю Гохун, размещение продвинутой системы ПРО в Южной Корее может поставить крест на всем прогрессе в отношениях между двумя странами. Американские власти в свою очередь подчеркивают оборонительный характер вооружения.

«THAAD — чисто защитное вооружение, она способна только сбивать баллистические ракеты, которые перехватывает. Она нужна для защиты Соединенных Штатов», — заявил госсекретарь Джон Керри, комментируя планы разместить THAAD в Корее. Дипломат подчеркнул, что если от Пхеньяна удастся добиться денуклеаризации полуострова, то необходимость в этой системе ПРО в регионе отпадет.

Тем временем издание Business Insider опубликовало материал, разбирающий особенности работы THAAD.

В статье THAAD называют «самой продвинутой ракетной системой на планете» со 100-процентной эффективностью.

Кинетическая энергия на службе Пентагона

Аббревиатура THAAD расшифровывается как Terminal High Altitude Area Defense — «Защита территории на предельной высоте».

«Это самая технически продвинутая противоракетная система в мире», — заявил Business Insider командир артиллерийской бригады американских сил ПВО полковник Алан Верницки.

Система состоит из трех комплексов оборудования. Первый — это мощный радар, который фиксирует возможную угрозу на большом расстоянии. Военные характеризуют радар модели AN/TPY-2, которым оснащена THAAD, как один из самых мощных в мире. Как утверждают в компании – производителе Raytheon, радар способен просканировать территории целых стран.

Второй комплекс — система коммуникационного оборудования и управления артиллерийским огнем (THAAD's Fire Control and Communications, TFCC). Его задача — идентифицировать угрозу, принять решение о запуске ракеты-перехватчика и прицелиться. Наконец, третий комплекс — собственно пусковые установки. В каждое соединение THAAD входят шесть пусковых установок на грузовиках.

Инновационной особенностью ракеты-перехватчика THAAD является то, что она не несет боеголовку. Для уничтожения угрозы используется чистая кинетическая энергия, что снижает вероятность детонации ракеты агрессора.

Каждая пусковая установка может нести до восьми ракет-перехватчиков. В случае серьезной опасности она может запустить одновременно несколько ракет.

К концу 2016 года американское агентство по противоракетной обороне обещает принять на вооружение 48 ракет-перехватчиков, доведя их общее число до 155.

Российским аналогом системы THAAD является производимая с 2007 года С-400 «Триумф». Она, впрочем, выгодно отличается от американской системы с точки зрения расстояния, на котором она может прицелиться к объекту: российский комплекс можно навести на ракету в 400 км от его размещения, американский — лишь в 200 км.

При этом стоимость российской системы ниже: в 2011 году ее оценивали в $200 млн, стоимость соединения THAAD — не менее $700 млн.

Защита богатых азиатов

На вооружении американских войск находятся пять батарей THAAD — каждая в составе порядка 100 человек. Они дислоцированы в техасском Эль-Пасо. Одну из этих батарей уже отправляли на сдерживание Северной Кореи — в 2013 году ее перебрасывали на Гуам.

По данным Defence News, размещение THAAD в Республике Корея может стоить американскому бюджету порядка $1,6 млрд. В СМИ появлялись и бóльшие цифры — до $2,5 млрд. При этом в целом присутствие американских военных в Корее наполовину оплачивает Сеул, однако неясно, на каких суммах сойдутся стороны в случае с THAAD.

Единственной страной, которая купила у корпорации Lokheed Martin новую систему, стали Объединенные Арабские Эмираты. Сумма контракта составила $3,4 млрд. Кроме того, интерес к THAAD проявили военные Саудовской Аравии и Катара, и, как заверяют в корпорации, заключение сделок вполне вероятно.

Вслед за Кореей «пригласить» американцев с THAAD на свою землю может и Япония, об этом сообщал в конце 2015 года портал Army Recognition. Это также связано с растущим потенциалом КНДР.

Тем временем в самом Пхеньяне заявляют о достигнутой северокорейскими разработчиками возможности размещать ядерные заряды на баллистических ракетах. Это ставит под риск ядерного удара с территории КНДР не только Японию и Южную Корею, но и Китай, Индию, Юго-Восточную Азию и бóльшую часть территории России, что делает вопрос применения новейших противоракетных систем еще более актуальным.

Российская система C-400 «Триумф» пока что пользуется однозначно большим успехом среди покупателей — в процессе реализации сделки о поставках Китаю и Индии. Среди потенциальных покупателей фигурировали Армения, Белоруссия, Казахстан, Египет, Иран и Вьетнам.

Снова о вероятности межкорейского обострения и иррациональном факторе

Константин Асмолов

Заявление Ким Чен Ына о том, что в ближайшее время страна пересмотрит свою военную доктрину в соответствии с новыми условиями, и при любой угрозе извне страна может «в любой момент» применить ядерное оружие, наделало шуму и стало объектом отдельной статьи. Однако, несмотря на медиа-эффект, данная новость является только звеном в цепочке событий, направленных на взаимную демонизацию и нагнетание напряженности. Оттого посмотрим на остальные звенья.

Начнем с постоянного муссирования темы грядущих терактов и провокаций, которые точно случатся вот-вот, отчего стране надо срочно принять антитеррористические законы. Детали мы частично описывали ранее, но 2 марта министерство сухопутных территорий и транспорта РК приступило к инспектированию 126 стратегических объектов страны на предмет готовности к террористической угрозе. Проверка продлится до июня. В рабочем списке рисков, подлежащих инспектированию, описаны такие возможные сценарии, как подрыв дамб, аварийные ситуации на железных дорогах, теракты на авиалиниях, срыв наземных грузовых перевозок, угрозы, связанные с общественными зданиями и др.

Кроме того, населению посоветовали «вспомнить, где находятся бомбоубежища».

7 марта начались очередные совместные учения РК и США, в ходе которых стороны будут отрабатывать действия по высадке войск на побережье и их дальнейшему продвижению вглубь территории Севера с целью обезвреживания ракетных и ядерных объектов. Для этого период проведения учений планируется продлить в два раза по сравнению с прошлым годом. По некоторым сведениям, это будут крупнейшие военные маневры с участием двух атомных авианосцев и сопровождающих их ударных групп. Поэтому немудрено, что еще в феврале Север выразил готовность принять жесткие ответные меры.

В самих США КНДР заняла место «главного врага Америки», потеснив РФ. Согласно последнему опросу Gallup, Северную Корею считают «главным врагом» 16% американцев.

Все это происходит на фоне усиления антисеверокорейской риторики первых лиц РК. Последние заявления Пак Кын Хе, если делать поправку на традиции риторики, не отличаются от северокорейских по жесткости и воинственности. Сюда же следует отнести радиоинтервью председателя парламентского комитета по внешней политике депутата На Гён Вон 15 февраля: «пришло время подумать о любых возможностях, включая смену режима в КНДР«.

Еще ранее, 12 февраля другой депутат Ха Тхэ Гён в интервью радиостанции YTN был еще более откровенен: «Республика Корея должна в настоящий момент решиться на устранение Ким Чен Ына», причем «для устранения лидера КНДР есть всего 4-5 лет. В противном случае Ким Чен Ын действительно потрясет мир ядерным оружием». Заметим, это человек, который возглавляет парламентскую комиссию по правам человека в Северной Корее.

Отработка Южной Кореей и США действий по ликвидации руководства Севера или диверсий на ядерных и не только объектах, и ранее была секретом Полишинеля, а теперь открыто признается. Между тем это признание не может не повлечь за собой как минимум ответных действий, направленных на пресечение подобных попыток. Рискну предположить, что заяви Пхеньян о том, что они планируют физическое уничтожение руководства РК, там бы тоже ответили всплеском «антитеррористической» активности.

Кроме воинственности властей РК, есть еще молодые военные, которые «копытом землю роют, желая проучить северян». Да, те военные, которые смотрят друг на друга (и которые при серьезном конфликте гибнут в первые полчаса), понимают, что обострять не стоит. Августовская стрельба, что с одной, что с другой стороны, была «безжалостным ураганным огнем максимально мимо». Однако в среднесрочной перспективе ястребам везет, потому что те молодые майоры, которые заявляли мне про «90 часов», становятся подполковниками и полковниками.

Вообще, к власти (не только в Корее) приходит поколение тех, кто не понимает, что такое большая война, потому что если их отцы хотя бы что-то слышали о такой войне от своих отцов и дедов, новое поколение уже не имеет этого страха плюс выросло на компьютерных играх и ложном ощущении «защищенности». Они верят, что технологическое преимущество их спасет, и что развитие системы ПРО позволит им нанести первый удар и избежать ответного. И хотя на самом деле это может быть не так, искушение безнаказанностью повышается.

Параллельно обрезаются возможности для восстановления диалога: сотрудничество свернуто по практически всем каналам, южнокорейская сторона заморозила реализацию 17 неправительственных межкорейских проектов. Как сообщили в среду в министерстве по делам воссоединения РК, речь идет об отправке в СК гуманитарных грузов и её посещения представителями религиозных и других организаций.

Правительство РК даже призвало граждан не посещать северокорейские рестораны в зарубежных странах. Соответствующая письменная рекомендация направлена в южнокорейские диппредставительства в тех странах, где есть северокорейские рестораны. Правительство исходит из того, что рестораны могут являться одним из источников валюты для северокорейского режима.

Северяне не остаются в долгу и ругают Пак Кын Хе. 4 марта во время наблюдения за испытанием новой многоцелевой ракетной установки северокорейский лидер Ким Чон Ын несколько раз упомянул имя президента РК, используя при этом резкие выражения. В министерстве по делам воссоединения РК выразили сожаление по поводу таких высказываний.

Кроме того, за отношения с РК теперь отвечает генерал Ким Ен Чхоль, которого на Юге числят одним из главных ястребов.

Каждый всплеск такого нагнетания заставляет автора нервничать, и причины эти связаны с ростом вероятности конфликта вследствие того, что он называет иррациональным фактором. Когда понимание, что «войны не будет» приводит к «гусарству» под лозунгом «не устроят же они в ответ крупномасштабную войну»; когда в результате такого гусарства растут настроения «мы бы могли ответить на провокации гораздо жестче, если бы политики нам не мешали»; когда к этому может добавляться понимание того, что тактика «стопятьсотого последнего предупреждения» может перестать работать, и надо не только шипеть, но иногда и кусаться. Добавим «туман войны», миражи, вызванные идеологическими шорами, растущий уровень стресса и нервного напряжения и ситуацию, когда стороны имеют установку жестко реагировать и действовать по обстановке, и получим повышающуюся вероятность «войны из-за кролика», сценарий которой мы опишем отдельно.

Транссиб и победа над Японией

Игорь ШУМЕЙКО

Финал Второй мировой, каким стала советско-японская война 1945 года, требует изучения не только с картами, калёндарем, но и с хронометром. От этого зависит определение действительных вкладов СССР, США, Великобритании в общую победу.

В Ялте Сталин обещал вступить в войну с Японией через 3 месяца после поражения Германии. В ночь с 8 на 9 августа 1945 года СССР начал боевые действия в Маньчжурии, и если мы отсчитаем от точки капитуляции Германии, введя поправку на разность часовых поясов, то обнаружим изящество сталинского хода: советский вождь сдержал ялтинское обещание с точностью до нескольких минут.

Выбор, сделанный Китаем за 90 лет до этого и состоявший в том, чтобы в противостоянии европейцам, затеявшим «опиумные войны», а затем и Японии опереться на Россию, оправдал себя в полной мере. Советско-японская война стала решающим фактором освобождения Китая, создания Китайской Народной Республики. «Красная Армия, - отмечал в августе 1945 года председатель ЦК КПК Мао Цзэдун, - пришла помочь китайскому народу изгнать агрессоров. Такого примера еще не было в истории Китая. Влияние этого события неоценимо».

К этому можно добавить, что одним из условий вступления Советского Союза в войну с Японией было дипломатическое признание западными державами Монгольской Народной Республики (МНР), которую до 1945 года Запад не признавал, называя «советским вассалом».

Американцы тоже готовились к войне. Стеттиниус, госсекретарь США, впоследствии писал: «Генерал Макартур с группой военных выложили перед президентом Рузвельтом справку, калькуляцию Комитета начальников штабов, утверждавшую, что Япония капитулирует только в 1947 году или позже, и разгром её может стоить жизни миллиону солдат».

О решающей роли советского наступления в Маньчжурии говорит существование у Токио плана с кодовым наименованием «Яшма вдребезги», предполагавшего в случае высадки американцев в Японии эвакуацию императора на континент и превращение Японских островов в сплошную зону смерти для американского десанта с помощью применения бактериогического оружия.

Вступление СССР в войну предотвратило уничтожение японского населения. Маньчжурия и Корея были сырьевой, промышленной базой империи, здесь располагались основные заводы по производству синтетического горючего. …Командующий Квантунской армией генерал Оцудза Ямада признавал: «Стремительное продвижение Красной Армии вглубь Маньчжурии лишило нас возможности применить бактериологическое оружие». Стремительность броска советских войск обеспечил Транссиб.

Главнокомандующий на Дальнем Востоке маршал Василевский и начальник тыла Красной армии генерал Хрулёв рассчитали срок переброски войск. Пропускная способность Транссиба снова стала решающим стратегическим фактором. Перевозились, перегружались десятки тысяч тонн артиллерийских орудий, танков, автомашин, многие десятки тысяч тонн боеприпасов, горючего, продовольствия, обмундирования.

С апреля по сентябрь 1945 года по Транссибу были отправлены 1692 эшелона. В июне 1945 года ежесуточно в Забайкалье проходило до 30 поездов. В общей сложности в мае-июле 1945 года на железнодорожных путях Сибири, Забайкалья, Дальнего Востока и на маршах в районах развертывания было сосредоточено до миллиона советских войск.

Японцы тоже готовились к схватке. Маршал Василевский вспоминал: «Квантунская армия за лето 1945 года удвоила свои силы. Японское командование держало в Маньчжурии и Корее две трети своих танков, половину артиллерии, отборные императорские дивизии».

Действия Советской армии в Маньчжурии имели все черты красивейшей по канонам военного искусства операции на полное окружение противника. В западных военных учебниках эту операцию называют «Августовская буря».

На гигантской территории более 1.5 млн кв. км., форсируя Амур, Хинганские горы, предстояло расколоть и разгромить Квантунскую армию: 6.260 орудий и миномётов, 1.150 танков, 1.500 самолётов, 1,4 млн человек, включая войска марионеточных государств Маньчжоу-Го и Мэнцзян (район Внутренней Монголии).

Роль Транссиба не ограничивалась переброской войск в железнодорожных составах. В ходе боевых действий темп наступления стал абсолютно решающим фактором. Передовые советские части рассекали тылы Квантунской армии, и здесь не раз был повод вспомнить, как добротно строили русские строители КВЖД. Об одном таком случае рассказал Герой Советского Союза Д.Ф.Лоза (9-й гвардейский танковый корпус):

«Проливные многосуточные дожди образовали на обширной Центрально-Маньчжурской равнине нечто вроде искусственного моря. Дороги оказались непригодными даже для танков. В критической обстановке, когда был дорог каждый час, было принято единственно выполнимое решение: преодолеть затопленную местность по узкой насыпи железнодорожного полотна от Тунляо на Мукден, 250 километров. Южнее Тунляо танки бригады поднялись на насыпи железной дороги. Начался марш по шпалам, продолжавшийся двое суток… Пришлось одну гусеницу направлять между рельс, а вторую — на гравийную подсыпку шпал. При этом танк имел большой боковой крен. Вот в таком перекособоченном положении под лихорадочную тряску на шпалах пришлось двигаться не одну сотню километров… Одиннадцатый день операции оказался весьма результативным: взяты Чаньчунь, Гирин и Мукден».

В ходе боевых операций советские войска захватили в плен 41.199 и приняли капитуляцию 600.000 японских солдат, офицеров, генералов. На заседании ГКО СССР 23 августа 1945 года Сталин сказал о японских пленных: «Они достаточно похозяйничали на советском Дальнем Востоке в годы Гражданской войны. Пора отдавать долги. Вот они их и отдадут».

Ещё одним результатом стремительной кампании на Дальнем Востоке было то, что «в результате разгрома Японии, - как отмечал маршал А.М.Василевский, - создались благоприятные условия для победы народных революций в Китае, Северной Корее и во Вьетнаме. Народно-освободительная армия Китая получила огромные запасы трофейного оружия».

Ну а что касается распространённой на Западе лжи о том, что «советское наступление началось, когда уже вторая атомная бомба разорвалась над Нагасаки и Япония была деморализована», то для её опровержения много слов не нужно.

Советский дипломат М.И. Иванов, побывавший в Хиросиме, Нагасаки после бомбардировок в числе первых, писал в книге «Записки очевидца»: «7 августа Трумэн заявил, что на Хиросиму сброшена атомная бомба. Японские эксперты не поверили в существование столь мощного оружия. Только через несколько дней побывавшая в Хиросиме правительственная комиссия во главе с начальником разведки Генштаба генералом Арисуэ и лауреатом Нобелевской премии крупнейшим японским ученым Нисина, установили факт удара: «атомного устройства, сброшенного на парашюте»… Впервые доклад комиссии был в сокращенном виде опубликован в 20-х числах августа»… В Маньчужурию эти сведения дошли еще позже, а к 14-17 августа разгром Квантунской армии был уже завершен!

Историк Цуеси Хасегава (Tsuyoshi Hasegawa) в монографии «Наперегонки с врагом» («Racing the Enemy») пишет: «Вступление Советского Союза в войну внесло намного больший вклад в капитуляцию Японии, чем атомные бомбы… Оно лишило Японию и надежды на выход из войны при посредничестве Москвы».

Терри Чарман (Terry Charman) из Имперского военного музея в Лондоне: «Удар, который нанес СССР, всё изменил. В Токио осознали, что надежды не осталось. «Августовская буря» сильнее подтолкнула Японию к капитуляции, чем атомные бомбы».

И наконец Уинстон Черчилль: «Было бы ошибкой предполагать, что судьба Японии была решена атомной бомбой».

(Окончание следует)

Число японцев, которым несимпатичен Китай, достигло, согласно данным опроса, проведенного правительством Японии, максимального показателя в 83,2%, сообщила телекомпания NHK.

Это максимальный показатель с 1975 года, когда кабинет министров начал проводить подобные опросы. Число симпатизирующих КНР японцев составило всего 14,8%.

Южной Корее симпатизируют 33% респондентов, а не испытывают теплых чувств к этой стране 64,7%. В отношении Северной Кореи из-за отсутствия дипломатических отношений между двумя странами вопрос о симпатиях не стоял. Респондентов попросили назвать темы, вызывающие их наибольший интерес в связи с КНДР. Такими темами оказались: вопрос освобождения захваченных в 1970-80-ее годы северокорейскими спецслужбами японских граждан, которые до сих пор насильственно удерживаются в КНДР – 83,5%, ядерная программа КНДР – 76,1%, ракетная программа КНДР – 60,5%.

В опросе принимали участие 3000 человек старше 20 лет.

Ксения Нака.

Новый рейтинг коррумпированности стран

Неправительственная международная организация Transparency International опубликовала свой очередной рейтинг восприятия коррупции в разных странах мира - Corruption Perceptions Index 2015.

Рейтинг от Transparency International основан не на статистике выявления коррупции (поскольку это всего лишь показатель эффективности работы правоохранительных органов), а именно на «отношении к коррупции» со стороны населения, что по мнению специалистов этой организации является более объективным показателем коррумпированности общества.

Анализ проводился в 167 странах, каждая из которых получила оценку по 100-бальной шкале (чем выше оценка – тем менее коррумпированная страна).

Первая десятка наименее коррумпированных стран по итогам 2015 года выглядит следующим образом:

Дания

Финляндия

Швеция

Новая Зеландия

Нидерланды

Норвегия

Швейцария

Сингапур

Канада

Германия, Люксембург, Великобритания (вместе занимают 10-ю строчку рейтинга с одинаковой оценкой).

Украина в рейтинге занимает 130-ю строчку, незначительно улучшив свою оценку по сравнению с 2014-м годом. Недалеко от Украины ушла и Россия, заняв 119-ю позицию рейтинга. Среди остальных наших соседей можно отметить Белоруссию (107-е место), Латвию (40), Чехию (37), Польшу (30). Наименее коррумпированной страной постсоветского пространства признана Эстония (23-е место).

Самыми коррумпированными странами мира в 2015 году названы Ирак, Ливия, Ангола, Судан, Афганистан, Северная Корея и Сомали.

Детальнее с рейтингом и методикой его расчета можно ознакомиться на официальном сайте организации Transparency International.

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции по итогам переговоров с Министром иностранных дел КНР Ван И, Москва

Уважаемые дамы и господа,

Мы провели очень содержательные переговоры в атмосфере взаимного доверия, которая присуща нашему двустороннему диалогу.

Подтвердили высокую оценку достигнутого уровня российско-китайского сотрудничества, который, по общей оценке, является наилучшим за всю историю наших отношений. Обсудили график политических контактов, включая ход подготовки предстоящего в этом году визита в Китайскую Народную Республику Президента Российской Федерации В.В.Путина. Главы государств смогут также обсудить двусторонние вопросы и взаимодействие в международных делах «на полях» саммита «Группы двадцати», который состоится в китайском городе Ханчжоу в сентябре этого года. На конец года намечен визит в Россию Премьера Госсовета КНР Ли Кэцяна для участия в очередной 21-й регулярной встрече глав правительств России и Китая.

Мы предметно обсудили целый ряд актуальных вопросов двусторонней международной повестки дня. Отметили, что в нынешней нестабильной обстановке в мире особое значение имеет укрепление взаимодействия между нашими странами по широкому спектру ключевых глобальных региональных проблем.

Тесное российско-китайское сотрудничество – это важный фактор обеспечения сбалансированного развития современной системы международных отношений с опорой на международное право, центральную роль ООН и гарантия поиска оптимальных путей урегулирования кризисных ситуаций. Из числа таких ситуаций приоритетное внимание мы уделили положению на Корейском полуострове. С обеих сторон подтвердили последовательную линию на отстаивание режима нераспространения и непризнание ядерных амбиций Пхеньяна. Россия и Китай выступают за принятие таких мер, которые, с одной стороны, препятствовали бы дальнейшему развитию северо-корейских ракетных ядерных программ, а с другой – не вели бы к нарастанию напряженности в регионе, не перекрывали бы возможность политико-дипломатического урегулирования и не использовались бы в качестве предлога для опасного дестабилизирующего «накачивания» в регион вооружений, включая планы создания здесь системы противоракетный обороны. Мы считаем, что важную роль в продвижении именно такого подхода призвана сыграть принятая 2 марта резолюция 2270 СБ ООН, которая носит весьма жесткий характер, посылая очень жесткий сигнал Пхеньяну, но одновременно не дает кому бы то ни было «карт-бланш» на изоляцию и «удушение» КНДР, оставляя открытой дверь для возобновления переговоров. Рассчитываем, что северокорейская сторона сделает надлежащие выводы, прислушается к требованиям СБ ООН и вернется в конечном итоге за стол переговоров на основе Совместного заявления участников шестистороннего процесса от 19 сентября 2005 года.

У нас совпадение подходов и в отношении ситуации в Сирии. Мы рассмотрели, как она развивается после вступления в силу режима прекращения боевых действий. Все стороны должны соблюдать свои обязательства по соответствующей резолюции СБ ООН. Рассчитываем, что этому будут способствовать возобновляющиеся в Женеве переговоры между сирийским Правительством и оппозицией, которая должна быть представлена всем спектром оппозиционных сил, естественно, политической патриотической направленности за исключением террористов, которые не подпадают под режим прекращения огня.

Мы также рассмотрели ход выполнения Совместного всеобъемлющего плана действий по урегулированию проблемы вокруг иранской ядерной программы, который был одобрен СБ ООН по инициативе «шестерки», в которую входят Китай и Россия.

Рассмотрели ситуацию вокруг Афганистана с точки зрения прекращения там рецидивов кровопролитного конфликта и налаживания мирного процесса национального примирения.

Мы условились продолжать наращивать взаимодействие по линии ООН, БРИКС, ШОС, РИК (Россия, Индия, Китай) и в других многосторонних форматах.

Все это отражено в Плане консультаций между внутриполитическими ведомствами России и Китая, который мы только что подписали. В нем запланировано около 50 раундов консультаций на уровне заместителей министров и директоров департаментов. Это самый насыщенный документ такого рода, который существует в России с любым из наших партнеров. Помимо консультаций он предусматривает и другие совместные мероприятия, включая обмен группами молодых дипломатов для проведения взаимных стажировок, совместные семинары, командирование слушателей на обоюдной основе по линии дипломатических академий наших внешнеполитических ведомств.

Уверен, что итоги сегодняшних переговоров пойдут на пользу дальнейшему углублению нашего многопланового сотрудничества.

Из ответов на вопросы:

Вопрос (адресован обоим министрам): Как вы прокомментируете процесс сопряжения Экономического пояса «Шелкового пути» и ЕАЭС? Есть ли уже какие-либо результаты? Каковы проекты и планы на будущее сотрудничество?

С.В.Лавров: Эта инициатива была зафиксирована в совместном заявлении Президента России В.В.Путина и Председателя КНР Си Цзиньпина 8 мая прошлого года, когда они встречались в Москве накануне мероприятий, посвященных 70-летию Великой Победы. В соответствии с этой инициативой создан двусторонний механизм на уровне экспертов, который творчески прорабатывает конкретные пути и варианты продвижения такого взаимодействия. Кроме того, мы не ограничиваемся только форматом Евразийский экономический союз – Экономический пояс «Шелкового пути», прорабатываемым по линии наших межведомственных коллективов. Считаем, что наличие в этом регионе таких перспективных объединений, как Шанхайская организация сотрудничества, уделяющей большое внимание экономическим инфраструктурным аспектам развития этого региона, как АСЕАН, которая все теснее взаимодействует с ШОС, позволяет вести речь о более широком подходе к продвижению задач и выстраиванию единого, комфортного для всех экономического пространства на большом Евразийском континенте. Эта работа продвигается, и я уверен, что к очередной встрече наших руководителей им будут доложены достигнутые на данный момент результаты, и мы получим дополнительные указания о том, как действовать дальше.

Вопрос (адресован обоим министрам): Несмотря на довольно жесткую резолюцию Совета Безопасности ООН в отношении КНДР, Северная Корея активизировала запуски ракет. Прозвучали заявления руководства страны, что КНДР готова установить на ракеты малой дальности ядерные заряды. Можно ли говорить о том, что резолюции Совета Безопасности ООН не работают? Какие конкретные меры Китай и Россия готовы предпринять для реализации резолюции и дальнейшего давления на Северную Корею? Каким образом Китай намерен одновременно продвигать идею безъядерного статуса Корейского полуострова и перехода от перемирия к миру, учитывая тесную связь КНР и КНДР? Какая реакция последует со стороны Москвы и Пекина, если США разместят систему ПРО THAAD в Южной Корее?

С.В.Лавров (отвечает после Ван И): Я согласен с тем, что сказал мой коллега. Резолюция 2270 Совета Безопасности ООН подлежит безусловному выполнению. Мы видим и слышим заявления северокорейского руководства о том, что эта резолюция не остановит КНДР в его стремлениях защитить родину, создать ядерное оружие, которое будет установлено на носители, и начать войну практически со всеми, кто «обижает» Пхеньян. Мы считаем, что такое поведение является безответственным, что все требования Совета Безопасности ООН, заключенные в принятых на сегодня резолюциях, являются абсолютно оправданными и обоснованными, и их необходимо неукоснительно выполнять. Рассчитываем, что твердая реакция мирового сообщества будет воспринята в Пхеньяне как сигнал к тому, что больше подобных авантюр быть не должно. Северокорейской столице должно быть по крайней мере ясно, что выгораживать КНДР за подобные авантюры никто не собирается.

Как нами уже было сказано в ходе вступительных слов и сейчас в ходе ответа на этот вопрос моего коллеги Министра иностранных дел КНР г-на Ван И, мы добились того, что эта резолюция не является некой «carte blanche» на удушение и изолирование КНДР и нанесение ущерба социально-экономическому положению населения этой страны. Кроме этого, резолюция оставляет дверь открытой для возобновления переговоров. Более того, она стимулирует их возобновление.

При всех неприемлемых действиях и авантюрах в ракетно-ядерной области у КНДР есть законные интересы в сфере безопасности. Тема мирного договора, о которой сейчас говорилось, конечно, остается на столе переговоров. Мы заинтересованы в том, чтобы в комплексе с реальным прогрессом в сфере денуклеаризации Корейского полуострова шел предметный разговор о прочном, устойчивом и мирном статусе урегулирования всех проблем в этом регионе. Мы готовы вносить в решение этой задачи свой вклад. Еще на ранней стадии в рамках шестистороннего процесса было сформировано несколько рабочих групп, одна из которых была посвящена вопросам создания обстановки мира и безопасности в Северо-Восточной Азии (СВА). Эту группу возглавляет Российская Федерация. Мы уже достаточно давно предлагаем нашим партнерам не держать этот механизм в нерабочем состоянии и начать консультации, пусть пока неофициальные и на экспертном уровне. Необходим диалог на тему путей обеспечения безопасности в СВА. Мы это ощущаем, и в этом вопросе у нас есть понимание наших китайских друзей.

Г-н Ван И затронул вопрос санкций. Санкции, которые принимает Совет Безопасности ООН, являются выверенными и единственными легитимными инструментами принуждения с точки зрения современного международного права. Мы считаем, что делу сохранения наших коллективных подходов и единству по многим вопросам не помогает, когда некоторые наши, прежде всего, западные партнеры дополняют многосторонние меры воздействия на ту или иную страну, согласованные после кропотливой работы по линии Совета Безопасности, новыми односторонними санкциями. Рассчитываю, что односторонние санкции, которые были введены США и некоторыми их союзниками в регионе сверх санкций Совета Безопасности ООН, не будут использоваться, чтобы полностью изолировать КНДР и тем самым спровоцировать срыв любых перспектив возобновления шестисторонних переговоров. Повторю, здесь очень важен баланс твердости и жесткости в предотвращении новых авантюр и недопустимости перекрытия любых возможностей возобновления переговоров.

Что касается ПРО, то у нас с Китаем единая позиция по этому вопросу, которую мы будем отстаивать на международных форумах – в ООН и в других профильных форматах. Мы считаем принципиально важным не прятаться за объяснения, что планы связаны с авантюрами КНДР. Вынашиваемые США вместе с Республикой Корея планы превосходят по масштабу любые мыслимые угрозы, которые могут исходить со стороны КНДР, даже с учетом нынешних действий Пхеньяна. То же самое можно сказать и о планах относительно другого сегмента глобальной ПРО США – европейской системы ПРО (ЕвроПРО). Эти планы ни в коей мере не соразмерны с теми угрозами, которые изначально заявлялись американцами в качестве причин создания ЕвроПРО.

На обоих этих направлениях мы будем показывать абсолютную неоправданность подобных планов, грозящих нарушить и нарушающих глобальный паритет и стратегическую стабильность. Мы будем вызывать наших американских партнеров на честный и откровенный разговор, потому что такие отговорки, что есть Иран (хотя иранская ядерная программа уже урегулирована) и КНДР не годятся для серьезного диалога.

Вопрос: Как отразится на новом раунде межсирийских переговоров, по словам специального посланника ООН по Сирии С. де Мистуры намеченном на 14 марта, отсутствие курдов из Партии демократического союза под предводительством С.Муслима? Принимается ли во внимание позиция участников Сирийского демократического совета во главе с Х.Манаа, которые сказали, что выйдут из переговоров в качестве протеста?

С.В. Лавров: Мы твердо и последовательно выступаем за безусловное соблюдение условий начала и проведения межсирийского диалога, которые закреплены в резолюциях Совета Безопасности ООН. Это предполагает обеспечение по-настоящему инклюзивного представительства оппозиционных сил, включая участников встреч, которые состоялись между оппозиционным группировками в Москве, Каире и Эр-Рияде, где состоялась последняя встреча. Также были встречи в Астане, проходили встречи внутренней оппозиции на территории Сирии. Все это, согласно решениям Совета Безопасности ООН, должно быть учтено при формировании делегации оппозиции. Попытки презентовать любую из этих групп как единственную или главную группировку на переговорах с Правительством Б.Асада не соответствуют требованиям указанных резолюций, тем более когда та или иная группировка называет себя каким-то «Высшим комитетом по переговорам». Это не очень скромно, и, главное, что такие действия расходятся с теми критериями, которые зафиксированы в Международной группе поддержки Сирии и в Совете Безопасности ООН.

Когда мы общаемся с нашими партнерами в регионе и с теми, кто поддерживает эту группировку оппозиционеров или, как они сами себя называют «Высший комитет по переговорам» (кстати, в этой группировке – все эмигранты, там нет никого, кто в последние годы находился бы в Сирии, все живут за границей на вспомосуществование своих внешних спонсоров), они в беседах сами признаются, что эта группировка контролирует через лояльных ей полевых командиров около 5 процентов сирийской территории. Курды, включая Партию демократического союза (ПДС) во главе с С.Муслимом, контролируют, по общему признанию, минимум 15 процентов той территории, где они проживали в мирное время. Сейчас, когда эти курды являются союзниками американской коалиции и Российской Федерации в борьбе против ИГИЛ и «Джабхат ан-Нусры», они объективно укрепили свое влияние «на земле», свои позиции. Начало переговоров без участия этой группы, как и всех других групп, о которых я упомянул, является проявлением слабости со стороны международного сообщества, потому что только турки блокируют приглашение курдов, а конкретно Партию демократического союза. Турция – единственная страна, которая, судя по ее последним действиям не только в Сирии, но и в диалоге с Евросоюзом рассчитывает и впредь действовать исключительно ультиматумами, независимо от того, какая тема обсуждается между Анкарой и ее партнерами. Все остальные участники МГПС однозначно выступают за необходимость участия курдов с самого начала переговорного процесса. Убежден, что С.де Мистура должен принять соответствующие решения. Это его ответственность как представителя Генерального Секретаря ООН. Мы с ним регулярно контактируем и доводим до него нашу твердую позицию. Буквально вчера мы сделали это в очередной раз. Рассчитываем, что будут сделаны правильные выводы не потому, что мы этого хотим, а потому что этого требуют резолюции Совета Безопасности ООН.

Иногда приходится слышать такой аргумент, что возможно и целесообразно подключение курдов на втором этапе переговорного процесса, когда уже будет обсуждаться конституционная реформа. Напомню, что в соответствии с договоренностями, закрепленными в Совете Безопасности ООН, первый этап переговоров будет посвящен формированию правительства – такой «управляющей структуры», которая должна быть сформирована Правительством САР и всеми оппозиционерами. Она будет готовить конституцию, а затем проводить выборы. Если формировать такую временную совместную правительственно-оппозиционную управляющую структуру (как бы в конечном итоге она ни называлась) без курдов, то это уже будет серьезнейшим ущемлением прав большой и значимой группы населения Сирии. На совести продвигающих такой подход будет оставаться очень тревожная перспектива, что подобное исключение курдов из процесса с самого начала будет подпитывать в их рядах только настроения тех сил, которые предпочитают оставаться не в рамках Сирии, а думать об отделении. Не думаю, что это было бы в чьих-то интересах. Допускать, чтобы капризы одного участника МГПС и его ультиматумы создавали подобные риски и угрозы, недопустимо. Я убежден, что все это прекрасно понимают. По крайней мере, у наших американских партнеров, которые на поле боя против террористов являются, как и мы, союзниками курдов, включая ПДС, такое понимание присутствует. Главное, чтобы это понимание сопровождалось еще и политической волей воздействовать на одного из своих союзников.

Пак Кын Хе – история человека и президента

Константин Асмолов

Наблюдая за усилением южнокорейской риторики, за разрывом межкорейского сотрудничества и нагнетанием вплоть до заявления южнокорейского руководства разведки о возможных терактах, мне хочется сделать один важный текст. Он будет не о том, что в РК консервативное наступление преодолело еще один важный рубеж. И не о том, что подобная взаимная истерия существенно увеличивает шансы возникновения конфликта не по умыслу сверху, а благодаря несчастливой случайности. Мне хочется сказать пару слов о грустной судьбе человека, который сейчас руководит Республикой Корея.

Конечно, каждый южнокорейский президент заслуживает своего рассказа, своей истории. Экс-президент Ли Мён Бак – это поучительный пример того, как можно быть замечательным менеджером, идеальным мэром и очень плохим руководителем страны, потому что те достоинства, благодаря которым ты делал свою карьеру, на новом посту превращаются в недостатки. Экс-экс-президент Но Му Хен – не менее поучительная история о «мелком человеке», получившем президентское кресло, и в результате своих действий приведший к возвращению консерваторов во власть.

А история Пак Кын Хе – это история сильной, независимой, одинокой женщины с очень тяжелой судьбой. Начнем с ее детства и отрочества. Она рано потеряла родителей, сначала убили мать, и в течение пяти лет она замещала первую леди при своем отце, наблюдая закат правления Пак Чон Хи, когда архитектор корейского экономического чуда постепенно начал психологически сдавать. Потом убили и отца, потом была очень печальная история юношеской любви к человеку старше себя и позиция семьи, которая выступила против настолько, что писали доносы во власть с просьбой «оградить и воспитать». Любовь растоптали и, возможно, с этого времени Пак Кын Хе осталась одинокой, что не добавляет ей очков в корейском традиционном обществе, где женщина все-таки должна быть замужем и иметь детей. Потом была политическая карьера, где Пак Кын Хе, естественно, росла в рамках консервативного тренда. Вообще-то она относилась к умеренным и в начале 2000-х даже пыталась создавать собственную политическую силу, но в корейской политической системе «третьей силе» места нет, и пришлось возвращаться в основную партию, где она довольно много сделала, чтобы спасти ее от краха и разорения.

Однако эти заслуги не были оценены по достоинству. В 2007 году Пак Кын Хе вполне могла оказаться главным кандидатом от консерваторов на пост президента, но, как теперь выясняется, благодаря махинациям главы социологической службы, президентом стала не она, а Ли Мен Бак. Однако Пак Кын Хе не пыталась вставлять ему палки в колеса, и, хотя от одиозных инициатив своего предшественника она старалась дистанцироваться и на предложения войти в правительство отвечала отказом, «ножей в спину» с ее стороны не было.

Кроме того, Пак Кын Хе могла похвастаться достаточной личной честностью и некоррумпированностью. Настолько, что серьезного компромата на нее до сих пор не нашли.

Зато, как только она вошла в большую политику, на ее плечи сразу же упал крест отца. Ее воспринимали не как Пак Кын Хе, а как дочь Пак Чон Хи, перенося на нее всю ту приязнь и неприязнь к личности, место которой в корейской истории, напомню в очередной раз, вызывает споры, очень похожие на споры вокруг личности Сталина. Неприязни было больше и значительная часть южнокорейских левых практически с самого начала объявили ей войну и бойкот: «яблоко от яблони недалеко падает», и дочь диктатора, безусловно, такой же диктатор. Что ж, сторонников такой точки зрения можно поздравить – теперь это случилось; и во многом благодаря их неконструктивной позиции.

Но когда Пак Кын Хе вновь стала президентом, то она оказалась между двух огней, потому что мэйнстрим консерваторов она тоже устраивала мало. Политика Пак Кын Хе изначально была направлена на поиски консенсуса и движение в сторону центра. Достаточное количество амбициозных проектов, будь они выполнены, говорили именно об этом. Процесс доверия предполагал как минимум отход от жесткой линии; «Евразийская инициатива» была попыткой выйти из традиционной блоковой системы и попытаться наладить взаимодействие с Россией и Китаем. То же самое можно было сказать и о попытке влезать в межкорейские или российско-северокорейские экономические проекты. Одновременно Пак Кын Хе попыталась побороться с коррупцией, достигла на этой ниве некоторых успехов и даже добилась закона, по которому протестантские секты стали объектами налогообложения.

Но в Корее очень тяжело быть центристом, и удары сыпались с обеих сторон. Скамейка запасных у Пак Кын Хе была не очень велика и благодаря координированной критике справа и слева, значительная часть ее назначенцев были вынуждены взять самоотвод, хотя шум, поднятый вокруг элементов их прошлого, был неадекватен. Борьба с коррупцией закончилась самоубийством одного из подозреваемых и громким делом, в котором то ли был, то ли не был замаран назначенный ею премьер-министр, после чего ему пришлось уйти в отставку, и обороты антикоррупционной кампании ощутимо сбавили. Во внешней политике Пак Кын Хе как могла лавировала между Пекином и Вашингтоном, не раз нарываясь на жесткие окрики, отказавшись вводить формальные санкции против России, а когда она отправилась в Китай на празднования по поводу окончания Второй мировой войны, японские СМИ даже сравнили ее с королевой Мин, убитой японцами за политику противодействия интересам Страны восходящего солнца.

Но булавочные уколы сыпались со всех сторон. Левые продолжали использовать любую оплошность, чтобы продолжать критику, причем били не по президенту, а по человеку. Северная Корея поначалу тоже заняла выжидательную позицию, а затем, по мере консервативного наступления, также ударила по Пак Кын Хе всеми особенностями своей пропаганды. Можно сказать, что расчет консерваторов оправдался: не получая поддержки от левых, Пак Кын Хе стала сдвигаться вправо. И к этому стал добавляться личностный фактор. Политика – это очень во многом постоянный стресс, и, пребывая внутри него, ты очень часто оказываешься на грани, когда нервы не выдерживают и руки опускаются, хотя при этом все шишки сыплются на тебя, поскольку считается, что как глава страны ты несешь символическую ответственность за все происходящее. Даже если ты об этом не знал или предотвратить это не было в твоих возможностях. В общем, говоря молодежным сленгом, ощущение такое, что Пак Кын Хе «все достало». И обострение, связанное с очередным ракетно-ядерным дуплетом Севера, не столько инициировало ситуацию, как это кажется некоторым экспертам, сколько оказалось последней каплей, переполнившей чашу.

Что будет теперь – мы, конечно, посмотрим. Но надо понимать, что большую часть президентского срока Пак Кын Хе на своем месте уже провела. Впереди – год парламентских выборов, а затем последний год, в котором южнокорейский президент является «хромой уткой», поскольку южнокорейская конституция исключает баллотирование на второй срок.

Я помню, «как все хорошо начиналось»: как восхождение «первой женщины-президента» смотрелось как эпоха новых надежд, особенно учитывая то, в каком состоянии были межкорейские отношения и общий уровень напряженности к концу правления Ли Мён Бака. Мне очень хочется верить, что надежды на улучшение еще есть, но сочетание объективных факторов давления на ситуацию, склоняют меня к пессимизму.

Чем запомнится Пак Кын Хе? Будет обидно, если она войдет в историю как президент, при котором межкорейские отношения вошли в фазу обострения, сравнимого с концом шестидесятых, когда обе стороны забрасывали друг другу диверсионные группы, а вооруженные провокации были скорее нормой, чем исключением. Мне не хочется, чтобы эта статья звучала как реквием или политический некролог. Пак Кын Хе остается способным и интересным лидером, и я надеюсь, что у нее хватит сил достойно войти в корейскую историю: не «яблоком от яблони», а полноценным деревом с тенистой кроной.

Чучхе и санкции

Николай Коньков

2 марта 2016 года Совет Безопасности ООН принял резолюцию № 2270, вводящую беспрецедентно жесткий режим санкций против Корейской Народно-Демократической Республики в связи с осуществлением этой страной собственных ядерной и ракетно-космической программ. "За" введение санкций проголосовали все постоянные члены Совбеза ООН, включая Российскую Федерацию и КНР.

Россия, видимо, сейчас настолько убеждена в благотворности международных санкций для успешного социально-экономического развития тех стран, против которых они направлены, что, сама находясь с 2014 года под режимом санкций со стороны США и их союзников, одобрила предложенные тем же "коллективным Западом" драконовские меры против КНДР. О том, как это происходило с российской стороны на уровне ООН, поведала миру официальный представитель МИД РФ Мария Захарова: "Мы получили проект этой резолюции после того, как с ним поработали США (возможно, они консультировались с другими государствами), без какого-либо дополнительного предварительного ознакомления, то есть он был нам передан с предложением о соответствующей дальнейшей, очень оперативной, работе и постановке на голосование. Мы тут же, публично, в соответствующем комментарии, сказали, что поскольку речь идет о введении санкций, которые, безусловно, затронут и Российскую Федерацию, то этот вопрос относится, в том числе и к нашему внутреннему законодательству, требует межведомственной проработки... Все имеющиеся у нас замечания мы внесли в этот текст и согласовали с партнерами. Работа продолжается. Никаких специальных приостановок работы над этим документом, задержек, попыток усложнить работу СБ ООН с российской стороны не было и нет... Думаю, вы понимаете, что он будет вводить соответствующие изменения, в том числе и в двусторонние отношения".

По сути, речь идёт о полной блокаде "страны чучхэ", куда теперь можно поставлять только продовольствие и лекарства, да и то — при "гарантиях" того, что они не будут продаваться, а полученные деньги — каким-то образом использоваться для реализации официальным Пхеньяном его ядерной и ракетно-космической программ. Тут американцы выложились "по полной", создав уникальный прецедент на будущее. Для Северной Кореи теперь закрыты буквально все двери в мировое сообщество, включая даже возможность высылки её дипломатов, если соответствующее государство-участник ООН посчитает их деятельность на своей территории "способствующей" реализации указанных выше программ. Запрещены даже (п. 17) "подготовка и обучение на их (государств-участников ООН) территории или их гражданами граждан КНДР по тем дисциплинам, которые могли бы способствовать чувствительной в плане распространения ядерной деятельности КНДР или разработке систем доставки ядерного оружия, включая подготовку или обучение в областях современной физики, передового компьютерного моделирования и связанных с этим компьютерных наук, геопространственной навигации, ядерной техники, аэрокосмического машиностроения, авиационной техники и смежных дисциплин". Конечно, над определениями резолюции, на коленке совастоженной американскими дипломатами, можно и посмеяться: где пролегает граница между "современной" и "несовременной" физикой, между "передовым" и "непередовым" компьютерным моделированием, — конечно, большой вопрос. Но эти анекдотические формулировки появились не просто так — они предполагают возможность расширенного почти до бесконечности толкования, которое должны определять сами "страны-участницы ООН", и если, например, США посчитают, что законы Ньютона — это "современная физика", они вполне "легитимно", со ссылкой на данную резолюцию ООН распространят режим "антисеверокорейских" санкций на любую страну-"нарушителя". Прецедентное право, если кто понимает…

Единственный вопрос — зачем это понадобилось России сегодня? С Китаем, в принципе, всё понятно: есть традиционная стратагема "Пожертвовать сливой, чтобы спасти персик", и позиция Пекина в Совбезе ООН, возможно, каким-то образом связана с официальным решением МВФ о включении юаня с 1 октября 2016 года в корзину международных резервных валют, а также рядом других моментов американо-китайского сотрудничества. Но вот чего добилась, проголосовав "за", Россия? Еще раз продемонстрировала "вашингтонскому обкому" свою договороспособность и договороготовность? Так в этой способности и готовности дядя Сэм никогда не сомневался — он только на неё, по сути, и рассчитывает, устраивая по всякому поводу и даже без всякого повода бесконечные антироссийские скандалы и провокации. Американцам нужна не просто слабая, а расчленённая на несколько — чем больше, тем лучше! — частей и погруженная в хаос Россия. Так что "сдавая" сегодня американцам право введения санкций от имени ООН против Северной Кореи, Россия только подтвердила их право вводить санкции против кого угодно, когда угодно и как угодно. Видимо, "ливийский урок" 2010 года с одобрением в ООН "бесполётной зоны" для авиации Муаммара Каддафи, последствия которого оказались трагическими и для Ближнего Востока, и для всего мира, и для нашей страны тоже, так ничему нашу "властную вертикаль" и не научил… А тот, кто не учит уроки истории, как известно, обречён на их повторение.

И последнее. КНДР, не только развивая собственными силами высокотехнологическую военную программу, но и заявляя о готовности превентивного применения своего ракетно-ядерного потенциала, проявляет небывалую силу воли и готовность к борьбе в десятки если и не сотни раз более сильного противника. Но одновременно Пхеньян в очередной раз показывает, что американский Голиаф не так уж страшен, да и сделать при реальном противодействии он мало что может. Прекрасный пример и для нашей страны, если она всё же хочет сохранить свой суверенитет и политико-экономическую безопасность.

КНДР показала ядерный зарядик

Северная Корея заявила о создании компактных ядерных боеголовок

Павел Котляр, Святослав Иванов

Власти КНДР заявили о миниатюризации ядерных боеголовок, что позволит ставить их на баллистические ракеты. Эксперты считают это блефом: слишком сложно изолированной стране создать компактный заряд, да и необходимых ракет у Пхеньяна, скорее всего, нет.

Официальные СМИ Северной Кореи сообщили о достигнутой Пхеньяном миниатюризации ядерных боеголовок, передает южнокорейское агентство «Ренхап». С разработчиками компактных ядерных зарядов встретился лидер страны Ким Чен Ын, который заявил, что теперь КНДР сможет размещать боеголовки на баллистических ракетах.

«Настоящее ядерное сдерживание»

Как утверждают южнокорейские СМИ, лично Ким Чен Ын редко напрямую комментирует продвижение ученых КНДР в области миниатюризации боеголовок. Однако на этот раз было опубликовано заявление северокорейского лидера о новой разработке.

«Ядерные боеголовки были стандартизированы путем миниатюризации, что позволяет разместить их на баллистических ракетах, — сказал Ким Чен Ын. — Это можно называть настоящим ядерным сдерживанием».

Кроме того, была опубликована фотография, на которой глава государства стоит около серебристой сферы, которая, как заявляют СМИ, и является новой компактной боеголовкой.

По данным «Би-би-си», Северная Корея располагает порядка 1 тыс. ракет различных возможностей, в том числе межконтинентальных. Максимальная дальность — у ракет семейства «Тэпходон» («Пэктусан»), второе поколение которых может наносить удар на расстоянии порядка 6 тыс. км от места запуска. То есть под риском удара находятся Китай, Япония, Южная Корея, Юго-Восточная Азия, почти вся Индия и большая часть территории России (за исключением, впрочем, ее наиболее населенных западных регионов).

На территории США под угрозой современных корейских баллистических ракет находится лишь штат Аляска.

Однако эксперты сходятся во мнении, что в КНДР ненамного продвинулись в технологии производства ядерного оружия и тем более не научились делать компактные заряды, которые можно разместить на баллистических ракетах. «Все, что нам известно про северокорейскую ядерную программу, — то, что у них нет ничего подобного.

Нет ни одного ядерного боеприпаса, который они могли бы разместить на ракете. Более того, у них нет и ракеты, на которой возможно эту боеголовку разместить, — рассказал «Газете.Ru» Андрей Баклицкий, эксперт московского ПИР-Центра, специалист в области ядерной безопасности. И это несмотря на недавний запуск ракеты-носителя, при помощи которой был запущен в космос северокорейский спутник.

Дело в том, что спроектировать и создать ракету-носитель легче, чем полноценную баллистическую ракету, способную доставить боезаряд на тысячи километров от старта. «Для этого надо не только вывести груз на орбиту, нужно спроектировать головную часть, которая будет возвращаться, проходить сквозь плотные слои атмосферы, и желательно — не сгореть и упасть в ту точку, куда ее запускали», — считает Баклицкий.

Проблема в том, что сделать ядерный боезаряд компактным и при этом работоспособным — задача, сопоставимая по сложности с созданием самой бомбы. Современные ядерные боеголовки представляют собой вымощенные изнутри ураном сферы, по поверхности которых расположены химические детонаторы, которые по команде одновременно срабатывают и симметрично сжимают сферу, в результате чего достигается максимум мощности.

«Для всего этого нужны, во-первых, детонаторы, которые относятся к особо чувствительным позициям экспорта и поставки которых находятся под контролем. И очень точная электроника, обеспечивающая одновременный подрыв, — считает Баклицкий. — Этими технологиями обладает лишь небольшое число стран».

Одним из главных недостатков северокорейских ракет помимо их общей несовершенности и ненадежности является то, что они жидкостные. Это требует длительной подготовки и заправки ракет на полигонах, координаты которых давно известны, что делает их уязвимыми перед возможным упреждающим ударом.

Кроме того, масса запущенного спутника оценивается в 200 кг, в то время как масса боеголовок современных баллистических ракет составляет порядка 500 кг.

Однако параллельно с этим власти занимаются модернизацией подводных лодок, которая должна позволить запускать баллистические ракеты с моря. В случае если тихоокеанская страна получит такую возможность, дальность запуска уже не будет строго ограничена географическим положением КНДР. Страна обладает одним из самых многочисленных подводных флотов мира, по числу субмарин флот КНДР сопоставим с американским, хотя их дизельные подлодки и далеки от совершенства.

В январе 2016 года накануне дня рождения главы государства Северная Корея объявила об успешном испытании водородной бомбы. Это заявление вызвало бурную негативную реакцию со стороны большинства правительств и международных организаций, однако наблюдался и скепсис — никто из внешних экспертов не подтвердил испытания именно водородной бомбы.

Месяцем позже оппоненты заподозрили Пхеньян в испытании баллистических ракет дальнего действия под видом запуска космического спутника. Тем самым, считают в Вашингтоне, Токио и Сеуле, власти КНДР нарушили резолюцию ООН от 2006 года, которая запрещает стране испытания атомных бомб и баллистических ракет.

В начале марта Совбез ООН единогласно утвердил новый пакет санкций против КНДР в связи с этими запусками. По данным Financial Times, новые ограничения стали одними из самых жестких за всю историю санкционного режима против Пхеньяна.

Резолюция ООН среди прочего запрещает КНДР экспортировать в другие страны уголь, железо и железную руду. Кроме того, резолюция предписывает досматривать все северокорейские корабли, а также запрещает фрахтовать и регистрировать суда под флагом КНДР.

По данным FT, американские дипломаты не уверены в планах властей Китая — основного торгового партнера КНДР — соблюдать санкционный режим. Ранее Пекин не стремился сворачивать торговые отношения с Пхеньяном ради борьбы с северокорейскими военными программами.

«Последние санкции, которые ввел среди прочего Китай, выглядят беспрецедентно жесткими: теперь КНДР не может поставлять уголь в Китай, что снизило почти наполовину весь северокорейский экспорт», — уверен Баклицкий.

Первыми новые санкции применили Филиппины, задержавшие северокорейский грузовой корабль. Предположительно, 21 член экипажа будет депортирован в КНДР, а судно обследует команда инспекторов ООН.

Учения «без провокаций»

Эксперт агентства «Ренхап» Чан Юн Сук считает, что заявление корейских властей призвано продемонстрировать ядерные возможности Пхеньяна в ответ на старт совместных учений США и Южной Кореи на полуострове.

Как подчеркнул Чан, власти КНДР сочли масштабные маневры Сеула угрожающими безопасности страны, несмотря на заявления властей об их «непровокационном» характере.

Между тем, по заявлению совместного американо-корейского командования,

в учениях принимают участие 17 тыс. американских и более 300 тыс. южнокорейских военных. Учения 2016 года стали крупнейшими за всю историю южнокорейской армии. Комментируя эти действия, в Пхеньяне уже назвали их «подготовкой к ядерной войне».

Кроме того, в пятницу, 4 марта, стартовали переговоры Вашингтона и Сеула о размещении на территории Южной Кореи подвижного наземного противоракетного комплекса THAAD. Эта система предназначена для перехвата баллистических ракет средней дальности. Ракеты THAAD не снабжены боеголовками — цель разрушается при помощи кинетической энергии, что существенно снижает риск атомного взрыва и загрязнения атмосферы в случае перехвата ракеты с ядерной боеголовкой. На сегодняшний день США являются единственной страной, на вооружении у которой стоит THAAD.

Сложно отрицать связь активизации взаимодействия военных США и Республики Корея с действиями Пхеньяна. Однако американские военные расходятся в оценках уровня угрозы.

Несмотря на скепсис многих экспертов, американские военные не скрывают опасений по поводу возможных успехов северокорейских разработчиков в ядерных технологиях.

В частности, об этом заявлял главком Тихоокеанского командования вооруженных сил США адмирал Гарри Б. Харрис в комментарии для портала Stars and Stripes.

«Я думаю, они создали очень отчетливую и реальную угрозу — не только для мира и стабильности на Корейском полуострове, но и по всему миру, — сказал адмирал. — Они представляют реальную угрозу Гавайям и западному побережью континентальных Соединенных Штатов, а скоро будут угрожать и всей территории США».

10 мифов об импортозамещении.

Первый заместитель министра промышленности и торговли РФ Глеб Никитин и сопредседатель «Деловой России» Антон Данилов-Данильян написали для журнала «Ъ-Деньги» статью, в которой выделили и разобрали десять мифов, сложившихся вокруг политики импортозамещения в России.

Миф 1: они хотят импортозаместить все

Конечно, это очевидное преувеличение. Российские власти отнюдь не вдохновляются примером Северной Кореи. Если бы не санкции, импортозамещение и вовсе не превратилось бы в госполитику. Даже рассуждая об опасности зависимости от импорта, представители власти отмечают, что 100%-ное замещение приводит к снижению конкурентоспособности предприятий и падению качества товаров, а потому вредно.

Сколько-нибудь экономически эффективно можно заместить не более трети российского импорта. Еще треть – дело неблизкого будущего: нет кадров, инфраструктуры, логистики, дешевых финансовых ресурсов, мал внутренний рынок и т.д. Еще треть российского импорта заместить невозможно в принципе.

Миф 2: они хотят выкинуть всех иностранцев

На самом деле локализация – вид импортозамещения. Привлечение инвестиций иностранных производителей в целях локализации остается важнейшим элементом курса российских властей. Всегда приветствовалась и по-прежнему приветствуется инициатива иностранных инвесторов и по созданию производств, принципиально новых для российского рынка.

Нет запрета и на предложение иностранному изготовителю продукции, подлежащей импортозамещению в соответствии с тем или иным отраслевым планом, стать соинвестором такого проекта. Другими словами, нет никакого желания отгородиться железным занавесом, а есть лишь проверенная многими странами политика стимулирования создания конкурентоспособных бизнесов, в том числе с участием иностранного капитала.

Миф 3: импортозамещение всегда сопровождается протекционизмом

Мировой опыт показывает, что никакой устойчивой зависимости здесь нет. В нашей стране импортозамещение, стихийно шедшее последние 20 лет (свинина, мясо птицы, пиво, безалкогольные напитки, многие виды тары, швейных изделий и т.д.), сопровождалось не протекционизмом, а либерализацией внешней торговли, в том числе под давлением ВТО.

Иногда власти разных стран действительно практиковали протекционизм ради создания гарантированного спроса на импортозамещающую продукцию, например, через госзаказ, специальные условия тендеров естественных монополий и контролируемых компаний. Важно было только не вызвать у замещающих импорт производителей иллюзию неизменности этих льгот. Для этого каждому такому проекту определялся срок адаптации к полностью рыночному функционированию.

В России сейчас прорабатываются детали механизма специальных инвестиционных контрактов (СПИКов), одним из условий инвестирования которых могут быть не только налоговые льготы, но и гарантированный заказ на часть продукции.

Кстати, ни один из проектов импортозамещения, профинансированных Фондом развития промышленности в 2015 году, не имел протекционистского сопровождения.

Миф 4: импортозамещение и СПИКи убивают конкуренцию

Этот миф очень опасен, особенно с учетом осознания фундаментальности фактора конкуренции, растущей доли госсектора и неудач в ходе приватизации. Недаром на рабочем завтраке, организованном Сбербанком на международном инвестиционном форуме «Сочи-2015», большинство его участников – сотня весьма авторитетных экономистов, бизнесменов и политиков – выбрали именно конкуренцию в качестве основного рецепта диверсификации экономики РФ.

Этот миф родился из представления, что каждый СПИК, гарантируя госзаказ участнику контракта, лишает возможности бороться за него производителей схожей продукции. На самом деле нигде в нормативных документах, начиная с закона о промышленной политике, не говорится о том, что участник СПИКа обязательно монополизирует весь объем госзаказа. И в тех случаях, когда порождаемый государством спрос достаточно велик, участник СПИКа просто не в силах будет его охватить, что оставит достаточно места для конкуренции остальным игрокам. Зато государство получит уверенность, что импортная продукция хотя бы частично будет замещена продукцией участника СПИКа, даже если иные российские конкуренты по тем или иным причинам вдруг откажутся от участия в тендере или исполнения уже заключенного госконтракта. Многое зависит и от качества экспертизы проектов, можно минимизировать риск монополизации при принятии решения по каждому СПИКу и не допустить снижения конкуренции.

Более того, можно утверждать, что конкуренция в ходе импортозамещения лишь вырастет, ибо благодаря ему будут созданы новые производства, часть интеллектуальных ресурсов останется в России, на рынке появятся новые игроки без административного вытеснения или ограничения старых, увеличится разнообразие продукции.

Миф 5: импортозамещение – это разбазаривание средств налогоплательщиков

Предвзятость этого утверждения очевидна, но опровергнуть его сложно, особенно если рассматривать только государственное финансирование импортозамещения. Частные инвесторы следят за расходованием своих средств пристальнее, обеспечивая в среднем большую эффективность частной собственности в сравнении с государственной. Но даже в частном секторе разбазаривание ресурсов менеджерами – явление обыденное, предмет постоянной и кропотливой контрольной работы.

Проблемы частных инвесторов и найденные ими решения, а также опыт контрольной работы в других странах приверженцам пятого мифа неинтересны, любая инициатива, которая касается бюджетных средств и потенциально могущая вызвать коррупционные проявления, отвергается ими сразу, с позиции «презумпции виновности». Между тем эффективность расходования финансовых ресурсов при реализации проектов импортозамещения зависит от нескольких факторов.

Первый – доля госфинансирования. В среднем у 55 проектов, получивших в 2015 году займы от Фонда развития промышленности, она равна 25,2%. Остальное – собственные средства заявителей, кредиты, частные инвестиции. И хотя фонд может в отдельных случаях финансировать до 70% бюджета проекта, таким правом он пользуется крайне редко, поддерживая в первую очередь те проекты, где риск неудачи распределяется более равномерно, контроль проводится сразу с нескольких сторон и разбазаривания не происходит.

Второй – выбранные способы принятия решений по отбору проектов импортозамещения и раскрытия информации о получивших займы компаниях. В Фонде развития промышленности проводится первичный отсев заявок, которые не подходят под его мандат. Затем аппаратом фонда и профильными экспертами осуществляется комплексная экспертиза, включающая научно-техническую, правовую и финансово-экономическую. Прошедшие отбор проекты выносятся на заседание экспертного совета. Это 15 человек, практически никто из них не является чиновником, это представители ведущих бизнес-объединений, крупнейших банков, имеющие большой опыт инвестиционно-аналитической работы. Положительное решение экспертного совета – необходимое и достаточное условие для получения займа после выполнения всех ковенант и согласованных с заявителем требований.

Третий фактор – вид финансирования. Максимальная ответственность получателя возникает в том случае, когда средства выдаются ему на возвратной основе с уплатой хотя бы минимальных процентов и под покрывающее долг обеспечение, в отношении которого сделана качественная рыночная оценка и утрата которого была бы весьма болезненной для заемщика.

Описанный механизм, реализованный в деятельности Фонда развития промышленности, мог бы быть использован иными государственными институтами развития, а также некоторыми из главных распорядителей бюджетных средств (ГРБС) по множеству частей госпрограмм и бюджетных статей расходов.

Миф 6: импортозамещение – это навязывание товаров плохого качества российским потребителям

В советские времена отечественная продукция, особенно товары народного потребления, действительно практически всегда была гораздо хуже качеством, нежели импортная. С тех пор многое изменилось, но въевшиеся в сознание стереотипы, периодически подкрепляемые отдельными негативными примерами из текущей жизни, приводят к воспроизводству подобных мифов. В среднем же российская продукция сейчас выпускается на очень хорошем качественном уровне, особенно на высококонкурентных рынках. Потребитель просто не стал бы ее покупать, если бы свойства продукции не оправдывали его ожидания. Поэтому многие российские производства выжили и существенно развились даже в период, когда для оказания им какой-либо государственной поддержки никакой финансовой возможности у страны не было.

К сожалению, это относится далеко не ко всем отраслям и видам деятельности, и прежде всего из-за эффекта масштаба, сводящего на нет отдельные конкурентные преимущества российского производства. Введение дополнительных стимулов для импортозамещения (например, ставка 5% годовых по займам Фонда развития промышленности) позволяет выровнять условия конкуренции и не сказывается на качестве выпускаемых товаров.

Второй элемент этого мифа связан со словом «навязывание». Это типичный пример использования «презумпции виновности». Государство заранее обвиняют в том, чего оно не совершало, а то и просто не могло бы совершить. Например, еще не было случая, чтобы при рассмотрении проекта в Фонде развития промышленности заявитель исходил из того, что потребителя его продукции «нагнут», «заставят покупать» и т.д. Такой проект просто не допустили бы до рассмотрения на экспертном совете. Активное развитие импортозамещения в России привело бы к появлению уже не десятков и сотен, а многих тысяч проектов, обеспечить «навязывание» потребителям миллионов партий самой разнообразной продукции – задача абсолютно нереальная в условиях очень высокой интенсивности (не путать с эффективностью) работы российских чиновников.

Третье: для большинства видов современного оборудования плохое качество продукции – редкость. На современных автоматизированных производствах со встроенным контролем качества это практически невозможно. Это касается не только европейского и японского оборудования, но и российского и китайского.

Миф 7: поддержка проектов импортозамещения – это поддержка технологий вчерашнего дня

Когда государство оказывает поддержку инвестиционным проектам, но взамен требует осуществлять закупку отечественного оборудования, из этого вовсе не следует, что оно будет устаревшим. Предприниматели не враги себе и не станут покупать то, что быстро сломается или будет эксплуатироваться с большими издержками. Они изучат весь рынок и выберут оптимальное оборудование в соотношении цена/качество. А если не найдут подходящего, будут настойчиво доказывать власти, что без импорта пока не обойтись, и разменяют это условие господдержки на какое-нибудь другое, например на участие в том или ином социальном проекте. Кстати, уровню закупаемого оборудования Фонд развития промышленности уделяет самое пристальное внимание. И часто это оказываются технологии не сегодняшнего и не вчерашнего, а завтрашнего дня.

Сейчас, несмотря на санкции, наша экономика остается открытой и рыночной, предпринимательство не запрещается, а следовательно, шансы есть у любой частной инициативы по реализации в России инвестиционного проекта, основанного на импорте оборудования или компонентов и полностью частном финансировании. Вот только таких проектов маловато для нашей страны, и государство лишь вынужденно восполняет этот пробел, помогая частным заемщикам с дешевым кредитованием.

Миф 8: поддержка проектов импортозамещения – это поддержка тех, кому просто отказали банки

Банки отказывают не только потому, что проект плохой, неэффективный или неперспективный с точки зрения конкуренции. Часто не хватает обеспечения. Либо процентная ставка не позволяет вывести проект в зону уверенной окупаемости. Либо банк вынужден предъявить потенциальному заемщику дополнительные условия и ковенанты, выполнить которые тот не в состоянии. Однако этот же проект с этим же инициатором может быть реализован в других странах. Стало быть, отказ российского банка от кредитования далеко не всегда есть следствие низкого качества проекта.

Наши банки функционируют в российских условиях, главными из которых для них являются требования и действия ЦБ. Регулирование валютного рынка через резкое увеличение ключевой процентной ставки в декабре 2014 года привело к росту инфляции и затруднению доступа к финансированию. Еще хуже на инвестиционном процессе сказываются постоянные требования о доначислении резервов по кредитам, выданным на финансирование долгосрочных проектов. В результате частное проектное финансирование в России практически невозможно без помощи государства. Наблюдаются совместные действия банков и различных институтов развития, таких как Фонд развития промышленности, Корпорация МСП (ранее – Агентство кредитных гарантий), Фонд развития моногородов и пр. Эта активность во многом вынужденная, следствие политики ЦБ.

Миф 9: даже реализовав проект импортозамещения, выйти на экспорт не получится

Этот миф обычно базируется на предыдущих и исходит из того, что результат импортозамещения – некачественная и неконкурентоспособная продукция, у которой нет шансов отвоевать нишу на мировом рынке. Сама жизнь опровергает этот миф: все большее число российских товаров и услуг, успешно конкурирующих с импортом внутри страны, выходит на мировой рынок. Этот процесс начался много лет назад, когда рубль был сравнительно крепок, а конкуренция на несырьевых рынках за рубежом была совсем непростым делом. Но и тогда практически каждое крупное предприятие хоть что-то, да экспортировало – от автоматов Калашникова до бухгалтерских программ фирмы «1С».

Еще активнее «экспортоориентированное импортозамещение» стало после девальвации рубля 2014–2015 годов. Все внутренние издержки стали гораздо меньше, чем в соседних странах, а уровень зарплат в городах с населением меньше 1 млн человек и в сельской местности в среднем оказался ниже, чем в китайских особых экономических зонах. Многие российские предприятия, по-прежнему жестко конкурируя друг с другом на внутреннем рынке, обнаружили, что их продукция стала пользоваться спросом за рубежом. При весьма неплохом качестве она теперь стоит в два раза дешевле. Возник товарный туризм. Иностранцы стали приезжать в Россию, чтобы приобрести наши товары, вплоть до автомобилей: контроль качества на заводах Ford что в РФ, что в США – один, а цена у нас ниже.

Теперь многие новые проекты представляются инвесторам уже с разделами в бизнес-планах, посвященными перспективам экспорта. А Фонд развития промышленности вообще отдает приоритет проектам, определяющим себя как «экспортоориентированное импортозамещение».

Миф 10: укрепится рубль – и все усилия по снижению импортозависимости пойдут прахом

Возможно, это самый серьезный миф из рассматриваемых. Укрепление рубля и связанное с ним снижение цен на импортные товары могут возобновить длившееся многие годы вытеснение отечественной продукции. Наши несырьевые товары и услуги начнут терять завоеванные ниши на рынке. Такой риск есть, но, как и всякий риск, он подлежит оценке, а не мифологизации. Что может послужить причинами укрепления рубля и какова вероятность их возникновения? Среди всех причин выделим две главные: рост цены нефти и отмену санкций и антисанкций, а значит, и мощный приток капитала в страну.

Вряд ли это случится. Во-первых, вероятность того, что цена нефти в ближайшие годы устойчиво преодолеет планку 60 долларов за баррель, минимальна. Во-вторых, мировая история показывает, что ввести санкции обычно можно быстро и просто, а отменить их – дело долгое и очень тяжелое. Классический пример: поправка Джексона – Вэника просуществовала более 20 лет, после того как исчез формальный повод для ее введения.

Вероятный сценарий: санкции и низкая цена нефти – это надолго, а значит, простор для развития импортозамещения велик. И не надо бояться разнообразных источников для расширения импортозамещения, особенно тех, которые подразумевают небюджетное финансирование. Например, использовать покупку Банком России длинных облигаций институтов развития. Это далеко не сразу повлияет на цены потребительского рынка, не скажется на бюджетных обязательствах, зато позволит реализовать в России современные, опробованные в США, Японии и во многих других странах механизмы безынфляционной эмиссии.

Россия. Ближний Восток > Внешэкономсвязи, политика > minpromtorg.gov.ru, 9 марта 2016 > № 1679608 Глеб Никитин, Антон Данилов-Данильян

FAO назвал глобальный прогноз на урожай в 2016 году благоприятным

По данным организации, прогноз на урожай в посевном сезоне текущего года в мире, в особенности на урожай озимых в северном полушарии Земли, остается благоприятным.

Глобальный прогноз на урожай 2016 года в мире является благоприятным, однако голод усиливается в регионах, страдающих от гражданских конфликтов и засухи, говорится в специальном докладе "Виды на урожай и продовольственная ситуация", который в среду обнародовала Продовольственная и сельскохозяйственная организация ООН (FAO).

В документе отмечается, что 34 страны, в том числе 27 африканских государств, в настоящее время нуждаются во внешней продовольственной помощи, чтобы справиться с последствиями засухи, наводнений и гражданских конфликтов.

Непрекращающиеся конфликты в Ираке, Сирийской Арабской Республике, Йемене, Сомали и Центральноафриканской Республике привели к серьезным потерям в сельскохозяйственном секторе и дальнейшему углублению гуманитарного кризиса в этих странах. В большинстве случаев негативное влияние конфликтов распространяется и на соседние страны, такие как Камерун и Демократическая Республика Конго, куда прибывают многочисленные беженцы, указывается в докладе.

По данным FAO, штаб-квартира которой находится в Риме, сокращение производства пищевых продуктов в 2015 году может негативно сказаться и на ситуации в области продовольственной безопасности в КНДР, где большинство семей уже испытывает дефицит продовольствия.

В докладе прогнозируется заметное снижение урожая из-за сильнейшей засухи на юге Африки, где цены на продукты питания уже достигли рекордно высокого уровня. Кроме того, снижение урожая ожидается также в Марокко и Алжире.

В целом, по данным FAO, прогноз на урожай в посевном сезоне 2016 года в мире, в особенности на урожай озимых в северном полушарии Земли, остается благоприятным. Ожидается, в частности, хороший урожай пшеницы в большинстве стран Азии.

Изменение военной доктрины КНДР?

Константин Асмолов

Как сообщило в пятницу агентство ЦТАК, во время посещения полигона, на котором испытывались усовершенствованные реактивные системы залпового огня, северокорейский лидер Ким Чен Ын заявил, что КНДР должна быть «в любой момент готова к использованию ядерных боеголовок в интересах самообороны». Также Ким отметил «опасный характер» предстоящих южнокорейско-американских манёвров и распорядился развернуть ударные средства «на операционном направлении верховного командования Корейской народной армии». В сообщении ЦТАК отмечается также, что «враждебные силы во главе с США» приняли резолюцию, «подрывающую права КНДР в качестве суверенного государства».

Самое важное, однако, не это. В той же речи Ким Чен Ын заявил, что Пхеньян пересмотрит свою военную доктрину, чтобы подготовиться к превентивным ударам в связи с нынешней опасной ситуацией. А 4 марта в заявлении представителя правительства КНДР было сказано, что «в условиях, когда США, державы и их приспешники вступили в путь открытого попирания нашего суверенитета и права на существование, их действия повлекут за собой наши решительные ответные меры». И «если на Корейском полуострове и в прилегающем к нему регионе будет развернута нежеланная никем ситуация, вся ответственность за это будет лежать на США и их приспешниках».

Чуть позднее это повторило официальное заявление Государственного комитета обороны КНДР, распространённое 7 марта агентством ЦТАК. Начавшиеся военные учения США и РК называются «явными тренировками ядерной войны», которые угрожают суверенитету Северной Кореи, и в ответ «даже на малейшие военные действия» «превентивный ядерный удар справедливости будет нанесен согласно порядку, установленному высшим руководством Корейской народной армии».

Естественно, эти слова вызвали настороженность. В Кремле выразили серьезную озабоченность. Об этом 4 марта заявил пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков, выразив надежду на то, что все заинтересованные стороны будут сохранять сдержанность. МО США призвало северокорейское руководство «воздержаться от провокационных действий, которые усиливают напряжённость, и вместо этого сосредоточиться на выполнении своих международных обязательств». Представитель Пентагона заявил, что США готовы уничтожить ядерный арсенал КНДР в случае угрозы со стороны этой страны. Хотя «не имеется подтверждений того, что Север проводил испытания межконтинентальных ракет с установленными на них ядерными боеголовками», США «…в случае необходимости готовы к ответному уничтожающему удару». Президент РК Пак Кын Хе заявила, что в случае провокаций Пхеньян столкнётся с соразмерными ответными мерами, а пресс-секретарь МО РК, что «Северная Корея должна покончить со своими дерзкими, губительными комментариями и действиями», и Сеул будет «решительно и беспощадно» реагировать на провокации Пхеньяна.

Подобные обострения вызывают тревогу по комплексу причин. Во-первых, необходимо учитывать контекст, в котором принимается это решение. Хотя традиционная подача новостей, касающихся Северной Кореи, сводится к «Пхеньян внезапно…», на деле речь идет об ответе на грядущие американо-южнокорейские учения Key Resolve и Foal Eagle, которые пройдут с 7 марта по 30 апреля. В них примут участие более 300 тысяч южнокорейских и 15 тысяч американских военнослужащих, в том числе американский атомный авианосец «Джон Стеннис», корабли, оснащённые усовершенствованной системой «Иджис», а также бомбардировщик-«невидимка» B-2.

При этом то, где они будут проходить, и то, что на них будет отрабатываться, не вызывает сомнения в том, что речь идет о репетиции вторжения в КНДР, тем более что в этот раз цели постулируются открыто. Это так называемый Оперативный план 5015, о котором мы не раз упоминали в наших текстах.

Каждое проведение подобных учений вызывает очень сильное нервное напряжение в Пхеньяне, так как нет стопроцентной уверенности в том, что во время подобных учений не случится какой-нибудь таинственный инцидент, после которого маневры перестанут быть маневрами. Это может быть как сознательная провокация со стороны южан, так и не выдержавшие нервы у кого-то на Севере или, что еще более вероятно, аналог августовского обострения 2015 г., когда после случившегося ЧП желающие избежать служебного расследования выдадут последствия собственного разгильдяйства за вражеские происки и дадут ястребам долгожданный повод к войне.

В такой ситуации Пхеньян пытается заранее скалить зубы и поднимать ставки. Шансов выиграть межкорейский конфликт у Северной Кореи немного. Тем более что, согласно Договору о взаимной обороне, американские войска примут участие в военных действиях на стороне РК. Однако Север может нанести тот уровень неприемлемого ущерба, при котором победа над ним становится бессмысленной. Такая угроза является ушатом холодной воды на горячие головы: понимание того, что Север будет «помирать с музыкой» и в такой ситуации может пойти на всё.

Один раз нечто подобное у Севера получилось во время обострения 2013 г. на предыдущем витке ракетно-ядерного кризиса. Тогда Пак Кын Хе только что пришла к власти, и существовала вероятность, что остающиеся на своих постах сторонники прежнего президента или молодые офицеры с реваншистскими идеями в голове могут попробовать пойти на эскалацию. Среди них сильно распространено представление о том, что «если политики не будут нам мешать, мы уничтожим пхеньянский режим за 90 часов». Тогда, в 2013 г., тоже на фоне грядущих учений, речь дошла до очень воинственных заявлений Пхеньяна, включая предложения об эвакуации иностранных дипломатов. И хотя газетные заголовки в очередной раз кричали о том, что Корейский полуостров находится на грани войны, грань эту так и не перешли. Однако сегодня ситуация в чем-то сложнее. Пак Кын Хе сдвинулась с умеренных позиций на более консервативные, молодые майоры стали молодыми полковниками, и общая напряженность в мире также возросла. В этой ситуации Пхеньян поднимает ставки выше, чем три года назад.

Однако это поднимание ставок может запустить новый виток «дилеммы безопасности», поскольку высказывания Ким Чен Ына можно интерпретировать как изменения в северокорейской военной доктрине. До недавнего времени Пхеньян позиционировал свою ракетно-ядерную программу исключительно как средство сдерживания, и все разговоры о превращении Сеула в море огня шли в парадигме ответа на возможные провокации. А сейчас Севером предусматривается американская концепция превентивного удара, когда в случае признаков провокации (или того, что нам таким покажется) мы сразу же бьем, не раздумывая. Дилемма эта весьма опасна. Во-первых, такой уровень военных приготовлений не может не вызывать тревогу у окружающих, которые начнут принимать меры в ответ на возможный превентивный удар, что однозначно повысит напряженность. Во-вторых, в драке слабого против сильного (когда первый удар врага или долгая схватка однозначно являются поражением), бить первым — хороший способ развернуть ее в свою пользу.

Но если драка НЕ неизбежна, превентивный удар уничтожает все возможности для разрешения конфликта, кроме как силой.

И потом, всегда возникает вопрос об оправданности удара: насколько действительно та сторона собиралась нападать? Насколько велика стрессоустойчивость молодого лидера? Насколько в Пхеньяне с их высоким уровнем идеологизации, всегда сумеют отделить сигнал от шума или не поддастся на провокацию? Ведь железный занавес работает в обе стороны.

Еще три года назад я писал о том, что выбранный КНДР путь дает тактическую выгоду, но в стратегическом плане может завести в тупик. В ответ на дальнейшее ужесточение санкций Северная Корея, естественно, будет вооружаться дальше, и порочный круг продолжает вертеться с увеличивающейся скоростью. Никуда не деваются ни «дилемма безопасности», ни напряжение в отношениях Пхеньяна с Пекином и Москвой, ни использование Вашингтоном северокорейской угрозы в глобальном противостоянии.

Наконец, развитие порочного круга сужает спектр выходов из ситуации. Хотя Северная Корея полагает, что ракетно-ядерная программа дает ей независимость, она же делает реакции Северной Кореи более предсказуемыми. Север как бы утратил стратегическую инициативу и действует не «проактивно», а «реактивно»: это делает его, наоборот, более зависимым от внешнего воздействия. И понуждать Север выдавать вполне определенные реакции путем определенных действий очень легко. Будем надеяться, никто не воспользуется этим для новых провокаций.

«Никто в Вашингтоне не в восторге от применения санкций»

Постоянный представитель США в ООН Саманта Пауэр о России, Украине и Сирии

Артур Громов (Нью-Йорк)

«Газета.Ru» поговорила с американским постпредом в ООН Самантой Пауэр о целесообразности санкций, ситуации на Украине и в Сирии, а также о качестве российской дипломатии.

Постоянный представитель США в ООН Саманта Пауэр встретилась с российскими журналистами в Центре иностранной прессы Нью-Йорка (NY Foreign Press Center).

— Как показывает практика, санкции не ведут к смене режимов — чтобы в этом убедиться, достаточно посмотреть на Россию, где одобрение деятельности властей только растет. Может быть, стоит отказаться от санкций и придумать какой-нибудь новый механизм наказания?

— Дебаты о полезности санкций идут и в академической среде, и среди простых людей во всем мире. Нет никаких сомнений в том, что такие режимы, как режим президента Путина, будут делать все возможное, чтобы обвинить другие страны (в особенности Западной Европы и США) во всех проблемах, которые существуют на их территории, — это происходило и до санкций, и после.

Думаю, если вы посмотрите на пример санкций в отношении Южной Африки, действовавших до ликвидации режима апартеида, вы увидите, что санкционные меры все же имели глубокое влияние на режим. То же самое можно сказать и про Ирак, где даже сторонники жесткого курса, которые хотели бы сохранить ядерную программу, были вынуждены признать, что экономический урон от санкций ударяет не только по народу, но и по ним самим.

Абсолютно верно, что санкции в отношении КНДР еще не оказали того эффекта, которого нам хотелось бы добиться, — то есть отказа от программы ядерного оружия. Но вместе с тем мир еще никогда не видел таких санкций, которые были только что применены против Северной Кореи.

Мы в международном сообществе обязаны реагировать на те случаи, когда режим пытается «отодрать» часть территории другой страны в стиле XIX века — в прямом смысле этого слова, украсть кусок чужой территории. Вне зависимости от исторического контекста международное сообщество должно противостоять подобным случаям — иначе правила, которые направлены на установку цивилизованного поведения страны, отправляются коту под хвост.

Поэтому мы должны использовать меры наказания и рассматривать все возможные варианты, имеющиеся у нас на руках. Один из них — путь политической и экономической изоляции. Если мы просто скажем: «Хей, так делать нельзя», от этого не будет большой пользы.

Наши санкции и низкие цены на нефть ударили по экономике России. Выполнение части минских соглашений продвигается крайне медленно, но вместе с тем мы четко дали понять, что санкции могут быть пересмотрены, если договоренности все-таки будут претворены в жизнь.

Хочу также отметить, что никто в администрации Обамы не в восторге от применения санкций. Мы бы хотели увидеть продвижение минских договоренностей и продолжение диалога о том, как еще можно было бы улучшить ситуацию. Мы желаем добра гражданам России и ее экономике. Санкции не улучшают ситуацию в мировой экономике и вместе с тем ухудшают жизнь россиян — это не то, чего мы хотели бы. Но мы не можем допускать попрания международных правил и нарушения суверенитета — в XXI веке так просто нельзя делать.

— Вы упомянули цены на нефть — в России бытует мнение, что в этом якобы есть вина США. Что вы можете сказать по этому поводу?

— Причины изменений цен на нефть нужно искать не в США, а в таких организациях, как ОПЕК. Было бы большим преувеличением сказать, что мы контролируем стоимость барреля: вопросы ценообразования на нефтяном рынке находятся далеко за пределами возможностей США. Если бы мы могли влиять на это, мы бы снизили цены намного раньше, чтобы потребитель смог получить доступ к дешевой нефти.

Любой американский политик хотел бы иметь такой «переключатель», каждый новый президент, приходящий в Белый дом, в первую очередь опустил бы цены на нефть, чтобы это потом стало его заслугой.

В России, Венесуэле и даже Саудовской Аравии — то есть странах, чьи экономики сильно зависят от нефти, — падение цен наносит значительный урон. [Для России] это еще один сигнал о том, что необходимо выполнять минские соглашения, а также диверсифицировать свою экономику. Цены на нефть — это то, с чем придется иметь дело и нам, и нашим детям.

— Еще немного о санкциях. Родственники людей из «списка Магнитского» и других стоп-листов продолжают выезжать в ЕС и США. В этой ситуации российские оппозиционеры спорят об эффективности санкций...

— Наш общий подход заключается в том, чтобы следовать принципу персональной ответственности. Это подразумевает сбор доказательств о том, что тот или иной чиновник был замешан в нарушении прав человека, и привлечение его к ответственности. Коллективное наказание — это то, к чему мы относимся со скепсисом, поскольку дети этих людей к каким-либо правонарушениям могут быть непричастны.

— Как вы оцениваете российских дипломатов и качество российской дипломатии в целом?

— Это интересный вопрос. На прошлой неделе я как раз задумывалась об этом в контексте северокорейских переговоров. Не ожидала, что меня об этом спросят.

Российские дипломаты в своем большинстве профессиональны и очень хорошо обучены, они говорят на многих языках, с технической точки зрения они очень опытны. Большинство дипломатов, работающих в российской миссии в ООН, — это люди, работающие там второй, третий или даже четвертый срок. Они участвовали в многочисленных многосторонних переговорах и знают все нюансы работы. Мы никогда не спорим с ними по процедурным вопросам — они реально очень хорошо с ними знакомы.

Однако мне представляется предпочтительным, когда механизмы ООН используются для мира и безопасности во всем мире.

В случае с российскими дипломатами их навыки часто используются не по назначению.

Например, зачем нужно было блокировать обсуждение соблюдения прав человека в Северной Корее? Возможно, вам известен другой пример, когда Россия пыталась отменить льготы, которые ООН предоставляет для ЛГБТ-пар. Вот и получается, что навыки российских дипломатов не способствуют продвижению прав человека и даже подрывают мир и безопасность: использование вето в сирийском вопросе тоже только тормозило процесс совместного урегулирования.

Когда США и Россия вместе работают по продвижению международного мира и безопасности, когда все мы остаемся привержены Уставу ООН, мы можем делать многое для мира.

— Как администрация президента Обамы объясняет события, происходящие на юго-востоке Украины?

— Я не буду спекулировать по поводу того, почему президент Путин и силовой блок России решили отобрать часть другой страны. (Руководство России категорически отвергает подобную трактовку событий. — «Газета.Ru».) Надо полагать, что у вас намного больше понимания в этом вопросе, чем у меня.

Думаю, протесты на Майдане и бегство предыдущего президента было не тем, чего желал президент Путин: он предпочел бы, чтобы в Киеве по-прежнему оставались люди, на которых он мог бы оказывать свое влияние. Вместе с тем неправильная трактовка фактов, имевшая место на российском ТВ, вызвала представление, что США или какие-то другие внешние силы вмешиваются в вопрос о том, кто должен управлять Украиной. А президенту Януковичу пришлось бежать, оставив за собой не только свой зоопарк и массу других доказательств кражи денег из карманов украинцев, но и политический вакуум.

Сейчас украинцы должны быть защищены и демократизированы. Они выбрали новое руководство, но пока не чувствуют себя в безопасности, так как большая часть их страны оккупирована более крупным соседом с востока. На искоренение коррупции, которая воспитывалась предыдущим режимом, уйдет еще много времени. Тот же демократический дух, который требовал более подотчетного правительства от режима Януковича, сейчас давит на нынешнее руководство для искоренения коррупции и продвижения к более агрессивным реформам — мы поддерживали это при Януковиче и делаем это сейчас.

Украинцам слишком долго отказывали в руководстве, которое они заслуживают.

Какой-то процесс идет, но хотелось бы, чтобы он проходил быстрее.

— Утверждения о том, что Россия бомбит мирное население в Сирии, порой выглядят как пиар-кампания, не подкрепленная фактами. Что вы можете сказать по этому поводу?

— Мы полагаемся на очень достоверные ресурсы, и у нас нет интереса искажать информацию о том, кого российские авиаудары убили, а кого — нет. Мы очень осторожны, когда информация поступает из рандомных твитов и НПО — прежде чем заявлять о чем-то, нам нужно ознакомиться с массой доказательств, поскольку на кону стоит доверие к нашей миссии.

На вашем месте я бы осторожнее относилась к заявлениям российских министерств, если бы мне пришлось иметь с ними дело в качестве источников.

Наши гуманитарные партнеры, такие как «Врачи без границ», никогда не берут факты из воздуха и предоставляют в ООН убедительные доказательства в виде фото, видео, аудио, тем самым подтверждая показания наших собственных самолетов. Факты заключаются в том, что тысячи сирийцев погибают от российской военной операции в Сирии. И даже не нужно быть «на земле», чтобы понять, что лишь незначительная часть авиаударов России приходится на территории, где ИГ (организация признана террористической и запрещена в ряде стран, включая Россию. — «Газета.Ru») осуществляет свои ужасные и демонические расправы.

Для России, похоже, просто не представляет большого интереса бомбить ИГ. Но опять же: сейчас, в период прекращения огня, мы работаем вместе и призываем Россию бомбить ИГ, а не только «Фронт ан-Нусра» (запрещенная в России организация. — «Газета.Ru»). Мы считаем, что, если насилие когда-нибудь удастся прекратить, у нас появится возможность отправить туда своих наблюдателей от ООН — как это было когда-то. Но сейчас ситуация в Сирии все еще остается слишком взрывоопасной.

Россия. США > Внешэкономсвязи, политика > gazeta.ru, 8 марта 2016 > № 1678094 Саманта Пауэр

К новым санкциям против КНДР

Константин Асмолов

2 марта 2016 г. Совет Безопасности ООН принял резолюцию, которая ужесточает и расширяет санкции в отношении КНДР. Члены Совета запретили экспорт из КНДР угля, железной руды, золота, титана, ванадия и редкоземельных минералов (основной источник северокорейского экспорта), а равно поставки в страну авиационного топлива. Список запрещенных предметов роскоши пополнился снегоходами и часами.

«В целях обеспечения того, чтобы никакие предметы не передавались в нарушение резолюций…» разрешили досмотр любого груза, следующего из КНДР либо в КНДР – в любое время и без предварительных условий.

Эмбарго на поставки оружия отныне охватывает стрелковое оружие и легкие вооружения, на которые ранее этот режим не распространялся. Расширен санкционный список лиц и организаций, предусмотрена высылка дипломатов, вовлеченных в незаконную деятельность. Замораживаются все денежные средства и другие финансовые активы и экономические ресурсы за пределами КНДР, которые находятся прямо или косвенно в собственности или под контролем учреждений правительства КНДР или Трудовой партии Кореи, либо лиц или организаций, действующих от их имени или по их поручению. Это касается и филиалов северокорейских банков.

Если сравнить принятые санкции с американским проектом, видно, что они были приняты в целом без изменений. Самые одиозные вещи, наподобие запрета на поставки на Север любых энергоносителей или экспорта северокорейской рабочей силы, отвел Китай, а затем Россия вынудила убрать еще некоторые мелочи.

Тем не менее, и без этого новые санкции достаточно серьезны и гораздо ближе к блокаде, чем к адресным действиям, призванным предотвратить развитие северокорейской ядерной программы.

Обсуждение резолюции обычно сводится к двум вопросам: «Почему Россия и Китай солидаризировались с позицией США?» и «Что будет дальше?». По первому мы разъясняли ситуацию не раз. Как члены Постоянного комитета Совбеза ООН и главные выгодоприобретатели режима нераспространения, Москва и Пекин не могут не осудить действия страны, которая, вне зависимости от ее мотивов (США их не учитывают, мы скорее учитываем), систематически нарушает резолюции ООН и «подает плохой пример» возможного расширения ядерного клуба, которое равно невыгодно Вашингтону и Москве. В случае Китая это, возможно, еще и реакция на то, что, хотя Пхеньян «по-хорошему» просили не устраивать пуск ракеты-носителя и даже направили в КНДР специальную миссию во главе с У Давэем, Север поступил так, как счел нужным.

Не секрет, что политика Пекина в корейском вопросе связана с балансом двух трендов. Это – недовольство своеволием Пхеньяна и желание «укоротить поводок» и американо-китайское противостояние, в рамках которого Север является ценным плацдармом для Китая, а возможно – и союзником, Однако Соединенные Штаты понимают этот момент и, в свою очередь, поднимают ставки, пытаясь загнать Китай в неприятную для него вилку. Либо КНР начинает всерьез ссориться с США из-за какой-то Северной Кореи (причем тогда, когда он еще не готов к противостоянию), либо в этом вопросе он все-таки пойдет у них на поводу и продемонстрирует единство Совбеза ООН в данном вопросе. И потому, хотя дата обсуждения резолюции несколько раз переносилась, проработка деталей заняла больше времени, чем обычно. Китайские дипломаты постоянно напоминали, что санкции не должны ударить по населению. 28 февраля У Давэй во время встречи в Сеуле заявил, что Пекин будет преданно проводить в жизнь новую резолюцию ООН.

Что же касается последствий, то желания договариваться это ни одной из сторон не прибавило. В интервью газете «Труд» посол КНР в России назвал санкции «примитивной и зловещей формой международной политики». Северная Корея провела учения то ли систем залпового огня, то ли ракет малой дальности, а Ким Чен Ын распорядился, чтобы ядерное оружие страны было готово к применению в любой момент. Российские и западные СМИ по традиции отреагировали на это охами и ахами, хотя проводить подобные учения Северная Корея имеет право. Уж не меньше, чем Южная, которая минимум десять раз в год проводит крупномасштабные военные учения, некоторые из которых являются открытой репетицией вторжения в КНДР с масштабным задействованием сил. Кстати, ближайшие учения такого рода будут совсем скоро – в марте-апреле 2016 г.

Соответственно, повышается и вероятность «северокорейских провокаций». Точнее, инцидентов неясного происхождения, расследование которых закончится обвинениями Северной Кореи.

Явным выгодоприобретателем в этой ситуации оказывается Китай. Он контролирует 70 % торгового оборота КНДР и имеет с ней протяженную сухопутную границу. Это означает, что суровость санкций может быть компенсирована реальным уровнем их исполнения. И здесь Китай получает очень серьезный рычаг влияния: он может делать все по букве закона, перекрывая Пхеньяну кислород, а может смотреть на что-то сквозь пальцы, – но выглядеть это будет как личное одолжение, безусловно, требующее ответных услуг. Не исключено, что именно в расчете на такой вариант убивания двух птиц одним выстрелом КНР поддержала санкции в их нынешнем виде.

Впрочем, и в КНР не все согласны с решением поддержать санкции. Как заявил 3 марта в интервью агентству Sputnik директор института международных отношений Цзилиньского университета Ба Дяньцзюнь, вряд ли такие меры заставят Пхеньян отказаться от своей ядерной программы. Скорее они только спровоцируют еще большее ожесточение. Считая согласие на резолюцию вынужденной мерой, поскольку действия Пхеньяна нанесли ущерб интересам КНР, он обращает внимание на то, что если санкции подорвут обороноспособность КНДР, то «нейтральная позиция КНР будет подталкивать США к военному решению корейской проблемы… Если КНДР останется в одиночестве, то США могут прибегнуть к смене режима и военной интервенции». Между тем поглощение Севера «позволит переформатировать расклад на корейском полуострове и сорвать процесс постепенного сближения Китая и Южной Кореи, и не только предотвратить появление ядерного оружия у КНДР, но и нарушить влияние Китая в Желтом, Восточно-Китайском, Южно-Китайском морях и в Тайваньском проливе».

В остальном же будем надеяться, что сильных скачков напряжения все-таки не будет, потому что текущее обострение ситуации, демонизация друг друга и взаимное накручивание сторон на «диспропорциональный ответ на провокации» и без того могут привести к ситуации, когда новый конфликт случится не по воле руководства той или иной страны, а в результате случайных, иррациональных факторов.

Гуверовский институт делает выводы из «смертельных ошибок» Белого дома

Игорь ШУМЕЙКО

Статья «Семь смертельных ошибок Белого дома» появилась на сайте Гуверовского института войны, революции и мира через три дня после праймериз в Нью-Гэмпшире, ознаменовавшихся успехом «несистемных» Дональда Трампа и Берни Сандерса. Президентские выборы в Америке приобрели выраженную интригу, поэтому важно взвесить, с каких позиций один из влиятельнейших американских think tanks анализирует «смертельные ошибки» двух последних президентов США – Барака Обамы и Джорджа Буша.

Главный исходный пункт автора статьи Марка Мойяра (Mark Moyar), специалиста по военной истории США второй половины ХХ века, безусловно, заслуживает внимательного к себе отношения: речь идёт ни много ни мало о противопоставлении американского военного истеблишмента политическому руководству США.

«Американских военных, - пишет автор статьи, - можно было бы обвинить в недавних стратегических провалах, если бы у них было влияние на выработку стратегии. Но на самом деле влияние военных на администрацию Буша было ограниченным, а администрация Обамы игнорировала их стратегические советы».

Счёт «американским неудачам» («крупным ошибкам») ведётся Мойяром с 2001 года, со времени ввода американских войск в Афганистан, и в каждом случае, как утверждается в статье, «это был прямой результат решения президента в политическом или стратегическом поле», тогда как американская армия «в целом исправляла свои тактические ошибки, и ни одна из них не была причиной стратегической неудачи».

Речь ведётся об ошибках, допущенных Джорджем Бушем-младшим, а затем Бараком Обамой в Афганистане, Ираке, Ливии, Сирии, Йемене. Общими причинами этих ошибок, заявляет Марк Мойяр, были характерные для Белого дома «некомпетентность», «плохие суждения», «дезорганизация», «опора на теории с изъяном».

Столь нелицеприятная критика могла бы и не обратить на себя внимания, если бы не общий пафос жёстких критических оценок, содержащихся в статье. Её автор не подвергает ни малейшему сомнению, что вторжения США сначала в Афганистан (2001), затем в Ирак (2003) ознаменовались «стратегическим успехом в виде смены режима». Резко отрицательное отношение Марка Мойяра вызывает то, что в обоих случаях президент Буш и его советники «не направляли в эти страны американские войска в количестве, достаточном для подавления мятежей после смены режима и не рассчитывали оставить войска в этих странах более чем на короткий период формирования нового правительства».

А президент Обама, хуже того, «испытывал чрезмерное отвращение к применению американской военной силы». В этом корень зла.

Сайт Гуверовского института войны, революции и мира убеждает своего читателя в том, что глобальный американский интервенционизм есть благо, что и Бушем, и Обамой двигала «вера в демократизаци.», что и в Афганистане, и в Ираке, и в Ливии американские президенты вели дело к созданию «демократических обществ», но их ошибкой было то, что «неправильно выбирали союзников в указанных странах». Это-то и не позволило обеспечить «жизнеспособность зарождающейся [в результате американской интервенции. – И.Ш.] демократии».

Особое неудовольствие у Мойяра вызывает «поспешность», с какой Обама выводил войска из Афганистана, - ведь «после вывода американских войск ситуация настолько ухудшилась, что в 2014 году ЦРУ пришлось закрыть свои базы». И точно так же в Йемене: оттого, что Обама отказался вести там «масштабные действия против мятежников», американские операции в этой стране «завершились полным провалом в начале 2015 года, когда боевики захватили столицу… и выгнали ЦРУ».

Недостаточность военной составляющей интервенционистской политики, настаивает автор статьи, обусловило провал и «ливийского демократического эксперимента»: отсутствие в Ливии американских войск «стало причиной невозможности гарантировать продолжительный стратегический успех» в этой стране. Ту же ошибку, считает Мойяр, Обама допускает и в Сирии.

Статья на сайте Гуверовского института завершается примечательными сентенциями. 1. «Вторжения США в Ирак и Афганистан… внушили всему миру страх и уважение к Соединённым Штатам». 2. «Свергая враждебные режимы и сохраняя военное присутствие», США поддерживали мнение о том, что они «в состоянии в течение долгого времени выдерживать дорогостоящие военные операции». В результате «враги США в Дамаске, Москве, Тегеране и Пхеньяне сделали выводы». 3. «Страх и уважение начали исчезать, когда в декабре 2009 года администрация Обамы установила график вывода войск из Афганистана и испарились в 2011 году, когда США ушли из Ирака. Американский престиж рухнул…»

Кто бы ни победил на президентских выборах в ноябре 2016 года, следует ожидать, что те, кто приведут нового президента США к власти, потребуют от него снова «внушить всему миру страх и уважение к Соединённым Штатам», дабы «враги США… сделали выводы».

Совместные военные учения США и Южной Кореи являются регулярными, проводятся десятилетиями и не должны вызывать опасения у Китая и России, об этом представитель госдепартамента Джон Кирби заявил в рамках регулярного брифинга в понедельник.

Ранее МИД РФ заявил, что учения США и Южной Кореи носят беспрецедентный характер, и Россия неоднократно заявляла о негативном отношении к таким проявлениям давления на КНДР.

"Нет причин для опасений, они (учения) продолжаются вот уже как в течение примерно сорока лет. Они не направлены против кого-либо, а организованы для того, чтобы отточить и улучшить наши координацию и способности, и это то, что они (военные) собираются там делать", — сказал Кирби на вопрос журналистов знают ли они об опасениях высказанных МИД РФ и Китая по поводу этих учений.

Взаимосвязь как оружие

Марк Леонард

Новые методы противостояния и новые сверхдержавы

Марк Леонард – один из основателей и директор Европейского совета по международным отношениям (ЕСМО).

Резюме Не готовые лишиться доступа к благам глобализации, государства пытаются использовать саму систему международных отношений и связей в качестве оружия. Взаимно гарантированный разрыв связей – это взаимно гарантированное уничтожение наших дней.

Данная статья – введение к сборнику «Взаимосвязь как оружие», изданному в январе 2016 г. как часть совместной инициативы ЕСМО и фонда Mercator. Сборник можно прочитать по адресу: http://www.ecfr.eu/publications/summary/connectivity_wars_5064.

Уничтожение Турцией российского истребителя-бомбардировщика в ноябре 2015 г. вызвало мощный отклик. Российские СМИ и Интернет взорвались призывами к мести. Турецкое посольство в Москве забросали камнями и яйцами. А ведущий главного политического ток-шоу на российском телевидении сравнил сбитый самолет с убийством эрцгерцога Франца Фердинанда, которое стало поводом для начала Первой мировой войны.

Как отреагировал на боевой клич своего народа воинственно настроенный лидер Владимир Путин? Он подписал указ, приостанавливающий импорт турецких фруктов и овощей, ввел запрет на чартерные рейсы и турпоездки в Турцию и отменил безвизовый режим с этой страной. Его доверенные лица предупреждали о возможной эскалации, включая импорт энергоносителей, тогда как средства массовой информации спекулировали на тему кибератак (Москва эффективно использовала этот инструмент против Эстонии в 2007 г., против Грузии в 2008 г. и против Украины во время аннексии Крыма в 2014 г.). Самые важные сражения в этом конфликте развернутся не в воздушном пространстве и не на суше, полем битвы станет взаимосвязанная инфраструктура мировой экономики, а результатом – нарушение торговых и инвестиционных потоков, международного права, Интернета, транспортных связей и движения людей.

Эта разновидность военных действий – не уникальное изобретение России. Скорее наоборот. Когда Путин подписывал указ о санкциях, турецкое правительство проводило саммит по беженцам с Евросоюзом. Президент Реджеп Тайип Эрдоган понял, что поток беженцев дает ему мощный рычаг воздействия на функционеров из ЕC. Используя свою способность контролировать поток мигрантов в качестве оружия, Эрдоган превратился из смиренного просителя о принятии Турции в Европейский союз в могущественного игрока, который может вымогать деньги и политические привилегии.

Евросоюз не меньше других использует экономическую взаимозависимость для достижения геополитических целей. Когда Россия присоединила Крым, Европа не отправила войска для защиты территории Украины. Вместо этого был введен ряд санкций, включая отказ в визах для определенного круга лиц и замораживание их активов, а также торговые ограничения, направленные против некоторых отраслей российской экономики, таких как финансирование разведки энергоресурсов. ООН также десятилетиями применяла санкции, а США видоизменили саму природу и характер финансовой войны с тех пор, как начали борьбу с террором.

Хотя с гуманитарной точки зрения санкции предпочтительнее традиционных боевых действий, легкость, с которой международные структуры превращаются в оружие, не сулит нынешнему мировому порядку ничего хорошего. В 1914 г. глобализация потерпела крах из-за того, что самые сильные страны мира ввязались в войну. Сто лет спустя нежелание великих держав развязывать мировую войну может ускорить развал мировой экономики.

Кто-то сочтет это преувеличением: санкции использовались со времен Пелопонесских войн, а меркантильное поведение так же старо, как само государство. Так почему это явление так опасно в наши дни? Короткий ответ заключается в том, что сегодня гораздо выше уровень взаимозависимости. В годы холодной войны мировая экономика была зеркальным отражением мирового порядка – «железный занавес» существенно ограничивал связи между двумя мирами. Зарождающийся Интернет тогда использовался исключительно американским правительством и ведущими университетами. Но после распада СССР на смену разделенному миру, жившему в тени ядерной бомбы, пришел взаимосвязанный и взаимозависимый мир. Некоторые даже провозгласили конец истории. Планета объединилась в погоне за благами глобализации. Многие заговорили о беспроигрышном развитии, когда начался бум развивающихся экономик при одновременном процветании западных многонациональных корпораций, получавших рекордные прибыли. Торговля, инвестиции, коммуникации и другие связи между государствами росли как грибы после дождя. И эти межгосударственные связи только усиливались контактами и общением между людьми благодаря новым технологиям: к 2020 г. у 80% населения земного шара будут смартфоны, оснащенные процессорами, сопоставимыми по мощности с вчерашними суперкомпьютерами. Почти все человечество окажется соединено одной большой сетью.

Но вопреки тому, на что многие надеялись и во что некоторые искренне верили, растущие связи между странами не уничтожили напряженность между ними. Силовые противоборства геополитической эпохи продолжаются, но в новом виде. На самом деле то, что сплачивало наш мир, теперь используется в качестве оружия, то, что нас объединяло, сегодня разъединяет. Вовремя остановившись, чтобы не скатиться к ядерной войне, и не готовые лишиться доступа к благам глобализации, государства пытаются использовать саму систему международных отношений и связей в качестве оружия. Взаимно гарантированный разрыв связей – это взаимно гарантированное уничтожение наших дней.

Взаимозависимость, некогда восхваляемая как препятствие для конфликта, превратилась в способ использования силы, поскольку страны стараются эксплуатировать асимметрию в отношениях друг с другом. Многие поняли, что весь фокус в том, чтобы сделать конкурентов более зависимыми от вас, чем вы от них, а затем использовать эту зависимость для манипулирования ими.

Подобно неудачному браку, бесчисленные связи и зависимости делают любую войну Алой и Белой Роз действенной и болезненной. Многие инструменты выглядят так же как те, что шли в дело в процессах глобализации 1990-х гг., но их цель иная.

Режим мировой торговли, некогда инструмент интеграции, подточен экономическими и финансовыми санкциями. Точно так же международные многосторонние организации все больше вытесняются на обочину новым поколением конкурирующих между собой клубов друзей. Вместо того чтобы использовать инфраструктуру и построение материальных инфраструктурных связей как способ максимизации прибылей, Китай и США применяют их в качестве инструмента проецирования силы. Даже Интернет служит оружием и часто оказывается раздробленным в интересах безопасности и конфиденциальности.

Это означает, что государства, не слишком зависящие от любой другой страны (в силу диверсифицированности экономики и способности импортировать энергоносители из многих мест), будут защищены от большинства геоэкономических атак. Немногие захотят последовать примеру Северной Кореи и оказаться в полной изоляции. Но они не могут не реагировать на бессовестную эксплуатацию взаимозависимости, а потому попытаются обозначить сферы своей независимости. США стремятся к полной энергетической независимости; Китай смещает приоритеты в сторону внутреннего потребления, диверсифицируя зарубежные активы, чтобы не слишком зависеть от доллара и развивать альтернативную платежную систему для снижения зависимости от системы SWIFT. Россия строит трубопроводы в Азию, чтобы снизить зависимость от европейских рынков.

Новые поля сражений: три области нарушения связей

Вскоре после падения Берлинской стены в 1989 г. была воздвигнута новая стена между мировой экономикой и геополитикой. Экономика представляла собой чистый бизнес, а внешняя политика сосредоточилась на геополитических кризисах в маргинальных с экономической точки зрения регионах мира.

Однако современные реалии таковы, что все части системы международных отношений созрели для нарушения целостности, будь то экономика, политика, реальный или виртуальный мир. Стена между экономикой и политикой пала, и политические конфликты ведутся через систему управления глобальной экономикой.

Главный инструмент – экономические войны. Все виды экономической деятельности – торговля, доступ к финансам и инвестициям – используются в качестве оружия и инструмента нарушения связей. В условиях ужесточения экономии бюджетных средств и неприятия войн широкой общественностью западные державы проецируют силу через влияние на мировую экономику, финансы (включая доллар и евро), торговлю и контроль над многонациональными корпорациями, штаб-квартиры которых расположены в их странах. Как недавно сказал министр иностранных дел Великобритании Филипп Хаммонд, «вопрос в том, захочет ли Евросоюз, у которого нет и не будет возможности вооруженного разрешения конфликтов, разработать по-настоящему мощный альтернативный источник стратегической силы в виде санкций, используемых вместо оружия».

Изощренные санкции администрации Обамы можно уподобить беспилотникам, позволяющим наносить действенные и точные удары, не рискуя жизнями солдат. Страны незападного мира также вводят санкции, хотя они обычно маскируют их требованиями более жесткого санитарного контроля, или затягивают таможенное оформление. Россия ввела санкции против Грузии, Молдавии и Украины, чтобы затормозить их движение в сторону Запада. Турция подвергает санкциям Сирию и устраивает блокаду Армении, а Китай использует ограничительные меры против Японии и Филиппин из-за споров о морской границе и суверенитете над островами.

Санкции нарушают торговые связи, разрушают мировую торговлю и вредят не только тем государствам, против которых вводятся, но и компаниям страны, их вводящей. Американским компаниям приходилось держаться подальше от Ирана, действия против России навредили немецким предприятиям, которые были вынуждены сократить экспорт в эту страну (58% немецких фирм пострадали от санкций, введенных правительством Германии против России), а французские судоверфи сокрушались из-за отмены продажи России вертолетоносцев «Мистраль». Подвергшиеся «воспитанию» страны могут принять контрмеры. В 2014 г. Москва отомстила Западу, запретив импорт продовольствия из государств, присоединившихся к санкциям против нее.

Правительства также манипулируют покупательной способностью населения и подстрекают широкую общественность к бойкотам. Турция применила эту тактику в 1998 и 2001 гг. после того, как власти Италии и Франции признали массовые убийства армян геноцидом. Пекин побуждал китайскую общественность к бойкоту японских товаров в 2005 г. в качестве реакции на провокационное посещение премьер-министром усыпальницы для воздания почестей японцам, погибшим на полях сражений за империю, и против Франции в 2008 г. после того, как антикитайские протесты сорвали в Париже эстафету передачи олимпийского факела. Государства – не единственные акторы в этом новом мировом беспорядке. Гражданское общество также организует кампании давления на инвесторов, чтобы вынудить их вывести деньги из определенных отраслей экономики, таких как добыча ископаемого топлива, табачная и военная промышленность. И эти кампании имеют большой успех.

Экономическая война получает дополнительный импульс, когда страны возвращаются к тактике, которую глобализация попыталась похоронить, или продолжают пользоваться ею. Речь идет о манипулировании валютным курсом, введении определенных законов и субсидий с целью поставить зарубежных конкурентов в невыгодное положение. Тот факт, что успех БРИКС во многом был вызван готовностью этих стран вмешиваться в рыночные механизмы, вдохновил многих на проведение политики «государственного капитализма». В итоге мировой товарооборот является открытым лишь формально, тогда как в действительности он все дальше отходит от идеалов свободной торговли.

Еще одна разновидность экономического принуждения ярко проявляется в попытках превратить в оружие потоки мигрантов. Эрдоган – единственный политический лидер последних лет, эксплуатирующий свою способность направлять потоки беженцев в качестве инструмента борьбы с соперниками. Но с 1950-х гг. мир видел 75 попыток государственных и негосударственных игроков использовать миграцию в качестве политического оружия. Самые разные политические лидеры – от Муаммара Каддафи до Слободана Милошевича – угрожали перемещением или изгнанием определенных групп населения, если не получат финансовой помощи, политического признания, или если иностранные державы не прекратят военное вмешательство в их дела.

Эта экономическая война, очевидно, включает отступление стран и отдельных компаний от принципов глобализации. Пытаясь защититься от нарушения связей, они еще больше искажают рынок. Перестраховываются не только кто имеют основания бояться, что они станут мишенью для санкций; тесная взаимосвязь и взаимозависимость, порождаемая мировым рынком, заставляет опасаться эффекта домино. Отсюда стремление многих государств уменьшить свою уязвимость и взаимозависимость. Например, с тех пор как Совет Безопасности ООН ввел санкции против Ирана, Индия старается диверсифицировать поставки энергоносителей. Для отдельных стран борьба за уменьшение зависимости может быть полезной, но она снижает экономические выгоды глобализации и приводит к перекосам в экономике.

Второе поле битвы – это превращение международных организаций в оружие. Оптимисты надеялись, что мировая торговля поможет окультурить развивающиеся державы, такие как Россия и Китай, превратив их в «ответственных участников» глобальных процессов, соблюдающих общие правила, законы и нормы. Однако многосторонняя интеграция подчас оказывается источником разделения и разногласий, а не единения.

Некоторые страны подрывают систему международных отношений, парализуя работу международных организаций путем накладывания вето или за счет избирательного применения правил. Поднимающиеся игроки, такие как Индия, Россия и Китай, пытаются вставлять палки в колеса устоявшимся державам, мешая работе имеющихся институтов – от раунда торговых переговоров в рамках ВТО в Дохе до наблюдения за выборами Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ). Они утверждают – хотя западные столицы не согласны с подобными заявлениями – что всего лишь подражают Соединенным Штатам и их союзникам, которые все чаще стремятся узаконить для себя исключения из правил. Например, Вашингтон призывает других соблюдать морское право, хотя сам не ратифицировал Конвенцию ООН по морскому праву. ЕС и США говорят о национальном суверенитете и неприкосновенности границ, но фактически изменили обе эти нормы посредством интервенции в Косово (которую попытались узаконить задним числом, изобретя формулировку «обязанность защищать»).

Существует общемировая тенденция образования конкурирующих между собой группировок, объединяющих небольшое число стран и характеризующихся исключительностью и отходом от многосторонних проектов, открытых для участия всех заинтересованных сторон. Эти группировки, связанные общими ценностями – или, по крайней мере, общими врагами – состоят из государств-единомышленников, находящихся на аналогичном уровне развития. Группировки под условным названием «мир без Запада» включают БРИК (Бразилия, Россия, Индия и Китай), Евразийский экономический союз (ЕАЭС) и несметное множество субрегиональных организаций. Китай работает над развитием параллельных структур, таких как Азиатский банк инфраструктурных инвестиций (АБИИ) и Шанхайская организация сотрудничества (ШОС). Некоторые из них дополняют существующий порядок, а некоторые конкурируют с ним. Тем временем Запад также создает новые объединения за рамками международных организаций, такие как Транстихоокеанское партнерство (ТТП) в Азии и Трансатлантическое торговое и инвестиционное партнерство (ТТИП), куда не входят Китай и Россия. Хиллари Клинтон охарактеризовала ТТИП как «экономическую НАТО», тогда как президент Барак Обама, говоря о ТТП, заявил: «Мы не можем позволить таким странам, как Китай, писать правила мировой экономики, поэтому нам это нужно сделать самим».

По мере того как мир становится все более многополярным, небольшим странам приходится выбирать между конкурирующими сферами влияния великих держав, поскольку крупные региональные игроки усиливаются за счет периферии. Посмотрите на отношения России со своим «ближним зарубежьем», на роль Германии в Европе и на поведение Китая в Азии. Во всех трех случаях имеются экономические и дипломатические последствия, и это отражается на безопасности. Китайские организации в действительности не являются многосторонними, дающими государствам представительство в юридически обязывающих структурах. Скорее они суть прикрытие для двусторонних отношений между меньшими странами и Пекином. Россия не пытается низводить соседние страны до положения «вассалов», вопреки утверждениям некоторых аналитиков, но стремится использовать асимметрию в отношениях, чтобы привязать их к российской системе. Конкуренция между разными интеграционными проектами может вылиться в конфликт; украинский кризис разразился из-за столкновения двух несовместимых проектов многосторонней интеграции – Восточного партнерства, продвигаемого Европой, и Евразийского экономического союза под руководством России.

Международное право было призвано стать способом снижения градуса противостояния между конкурирующими странами, но аналитики также говорят о его использовании в качестве оружия против недружественных государств – «правовых действиях с целью нажима на тех, кто действует не по правилам». Многосторонние структуры, которые мыслились как добросовестные смотрители за новой эрой сотрудничества, выгодного всем участникам, становятся полем боя в геополитическом соперничестве.

Третье поле боя – конкуренция с использованием инфраструктуры глобализации – как реальной, так и виртуальной. Страны поняли, что если не удается быть независимыми, нужно сделать своих партнеров более зависимыми при одновременном снижении своей зависимости от них. Если все дороги ведут в Рим, то лучше стать частью Рима. Это стремление к «асимметричной независимости» побуждает ведущие региональные державы – Россию, Китай, Германию, Бразилию, ЮАР и Нигерию – укреплять влияние в качестве ключевых экономик, снижая статус соседних стран до периферийного.

Транспортная инфраструктура – главное оружие в этой войне, и Китай использует его лучше других. В 2013 г. президент Си Цзиньпин объявил об инициативе «Один пояс – один путь», цель которой – обеспечить транспортное сообщение с такими удаленными друг от друга городами, как Бангкок и Будапешт, и развивать евразийское побережье. Это лишь один пример инфраструктурных проектов, нацеленных на экспорт избыточных возможностей Китая и расширение его доступа к сырью и рынкам.

Такой подход к региональной интеграции отличается от регионализма в стиле АСЕАН или Евросоюза. Вместо того чтобы использовать многосторонние договоры для либерализации рынков, Китай желает способствовать благоденствию, связывая страны со своим стремительным ростом посредством жесткой инфраструктуры, такой как железные дороги, скоростные шоссейные дороги, порты, трубопроводы, индустриальные парки, пограничные пункты таможенного досмотра и особые зоны торговли. При этом Китай также использует и мягкую инфраструктуру – финансирование развития, соглашения по торговле и инвестициям, многосторонние форумы для налаживания сотрудничества.

На первый взгляд новые пути сообщения могут казаться инструментом укрепления, а не нарушения связей. Но инициатива Китая «Один пояс – один путь» создает зависимость, которую затем можно будет эксплуатировать; в то же время строительство магистралей в рамках данного проекта осуществляется в обход некоторых стран. Это будет конструкция взаимосвязей по типу «от центра к периферии», центральная ось (Пекин) и спицы (другие страны), при которой ключевые решения о статусе и членстве будут приниматься в КНР. Взаимодействие между центром и периферией будет заключаться в том, что если другие уважают Китай, он будет в ответ предоставлять им материальные выгоды; но если они будут критиковать Пекин, тот найдет способы наказать их. Инфраструктурные проекты Китая могут быть так же важны в XXI веке, как и защита Соединенными Штатами морских путей в XX столетии.

Если транспортное сообщение можно считать техническим средством глобализации, то Интернет – ее программное обеспечение. Подобно материальной инфраструктуре, виртуальная инфраструктура Интернета также превращается в оружие государствами, конкурирующими за власть. В результате Интернет постепенно деградирует из мировой публичной площадки, «совершенно невосприимчивой к национальным границам», в инструмент национальной политики. Хотя политическое убежище Эдварду Сноудену предоставил Путин, ближайшие союзники Соединенных Штатов – такие как канцлер Германии Ангела Меркель и президент Бразилии Дилма Русефф – встревожены тем, что США шпионят за личной жизнью граждан. Такие страны, как Австралия, Франция, Южная Корея, Индия, Индонезия, Казахстан, Малайзия и Вьетнам, уже приняли решение хранить некоторые виды данных на национальных серверах и не допускать их передачу в третьи страны. Deutsche Telekom предлагает создать Internetz исключительно для Германии, а Евросоюз думает о создании виртуальной шенгенской зоны.

Новая «Большая семерка»: геоэкономические игроки и их державы

В новом веке геоэкономики некоторые страны и региональные блоки будут процветать, а другие пострадают. Соединенные Штаты доминируют на нескольких фронтах, но и другие игроки оказывают существенное влияние в своих нишах. Мы обозначили несколько архетипов силы и влияния в мире геоэкономики или в новой «Большой семерке».

Финансовая сверхдержава: США. Соединенные Штаты остаются единственной сверхдержавой в мире, и им все еще гораздо легче проецировать военную мощь, чем любой другой стране. Но в последнее время Америка использует доллар как мировую резервную валюту для развития нового инструмента проекции силы. После 11 сентября 2001 г., когда президент США объявил глобальную войну с террором, официальные лица американского Казначейства начали изучать возможности использования повсеместного распространения доллара и своего доминирования в мировой финансовой системе для борьбы с финансированием терроризма. То, что начиналось как война с «Аль-Каидой», со временем переросло в противостояние с Северной Кореей, Ираном, Суданом и даже Россией. Огромные штрафы, наложенные на банки, обвиненные в нарушении режима санкций – такие как французский BNP Paribas, – стали шоком для мировых финансовых рынков и мощным сдерживающим фактором для незаконных сделок в будущем. По словам тогдашнего директора ЦРУ Майкла Хейдена, «это было высокоточное оружие XXI века».

Нормативно-правовая сверхдержава: ЕС. Поскольку Евросоюз остается самым большим рынком в мире, большинство многонациональных компаний зависят от доступа к этому региону, что означает необходимость соответствовать нормам Европейского союза. Евросоюз использовал эту власть и влияние в сфере экономики на протяжении многих лет при самых разных обстоятельствах – например, он заблокировал слияние компаний General Electric и Honeywell и вынудил компанию Microsoft выделить браузер Explorer в отдельное предприятие. Он также активно возражал против применения американским аграрным сектором генетически модифицированных организмов в Африке и на других мировых рынках. Экспорт правовых норм проявился и в политической сфере – конкретно в вопросах, касающихся борьбы с изменением климата. Особенно активно Брюссель настаивал на внедрении своих правил и норм в странах, претендующих на присоединение к ЕС, и политике, проводимой в отношении соседних стран.

Строительная сверхдержава: КНР. Современный Китай все чаще, все более уверенно и разносторонне использует искусство государственного управления экономикой. Несмотря на рост торговой и экономической мощи, главное инновационное геоэкономическое оружие Китая – инфраструктура, как материальная, так и институциональная. Влияние Китая ощущается на огромной территории – от Венгрии на западе до Индонезии на востоке, а бюджет, выделяемый Пекином для Азиатского банка инфраструктурных инвестиций (АБИИ), – 100 млрд долларов – сопоставим с учетом инфляции с расходами в рамках Плана Маршалла по восстановлению Европы. Большая часть этого бюджета используется для финансирования автомагистралей, железных дорог, трубопроводов и другой инфраструктуры через всю Евразию, что облегчает КНР задачу проецирования силы на запад. Согласно китайским источникам, это позволит увеличить торговый оборот Китая в следующем десятилетии на 2,5 трлн долларов, что превышает его экспорт в 2013 г., когда он был главным экспортером мира.

Кроме того, хотя Пекин остается активным игроком в ныне существующих международных организациях, он также охотно финансирует параллельные структуры, такие как АБИИ и ШОС. Глобальная цель – достижение большей автономии, в первую очередь от США, и расширение китайской сферы влияния в Азии и за ее пределами.

Амбиции Китая простираются за пределы материального мира в виртуальную реальность, где он активно проталкивает идею кибернетического суверенитета, бросая вызов многостороннему участию – открытой модели управления Интернетом, отстаиваемой американцами. Пекин же настаивает на том, чтобы национальные правительства имели возможность контролировать потоки данных и Интернет в своей юрисдикции. И политическое руководство Китая ужесточает контроль над Интернетом и поставщиками технологий. Поскольку в КНР самое большое сообщество пользователей (почти 700 млн китайцев сегодня регулярно пользуются Интернетом, из них 600 млн человек – через мобильные устройства), Пекин имеет вес в этой области.

Миграционная сверхдержава: Турция. В век массовой миграции способность контролировать людские потоки – источник силы и влияния. Турецкие власти использовали угрозу новых потоков беженцев для изменения баланса сил между ними и Евросоюзом. Они требуют отмены визовых ограничений, финансовую помощь для 2 млн сирийцев, которые нашли убежище на территории Турции, а также ускорения процесса рассмотрения своей заявки на присоединение к ЕС.

Сверхдержава-разрушитель: Россия. После распада советской империи в конце холодной войны Россия стала первопроходцем в нарушении связей. Во внешней политике последних нескольких лет она успешно добивалась «правильного» поведения от соседних стран и других держав с помощью тактики, включавшей перекрытие газовой трубы, санкции, изгнание трудовых мигрантов, кибератаки, кампании по дезинформации и пропаганде и попытки парализовать работу международных организаций, в которых Запад играет ведущую роль – от ООН до ОБСЕ. Параллельно Россия работала над созданием новых организаций для расширения своего влияния, таких как БРИКС, ШОС и Евразийский экономический союз. Но поскольку Россия не приложила достаточно усилий для укрепления и диверсификации своей экономики, слишком сильно зависящей от экспорта углеводородов, ее доля в мировой экономике снижается год от года. Со временем это ограничит ее возможности действовать в качестве силы, способной мешать действовать другим.

Энергетическая сверхдержава: Саудовская Аравия. Геоэкономическая сила и влияние Саудовской Аравии основывается на 10 млн баррелей нефти, которые она ежедневно извлекает из своих недр; на ее долю приходится пятая часть мировой торговли нефтью. На протяжении нескольких десятилетий она преобразует свои углеводороды в экономическое и геополитическое влияние, действуя через Организацию стран – экспортеров нефти (ОПЕК) в качестве главного инструмента по превращению рыночной мощи в более широкий рычаг для влияния на мировую экономику. Саудовцы используют свою готовность к непродолжительному, но глубокому падению цен на нефть для формирования мировых рынков к собственной выгоде (и к невыгоде главных конкурентов, таких как Иран и американские компании, занимающиеся разработкой месторождений сланцевой нефти). Кроме того, Саудовская Аравия готова инвестировать миллиарды нефтедолларов в проведение выгодной ей внешней политики. Во время «арабской весны» она поддерживала контрреволюционные режимы; она также продолжает вести опосредованную войну с Ираном.

Власть народа. Взаимосвязанная экономика и общество гораздо более уязвимы перед действиями обычных граждан, подстрекаемых недружественными правительствами и террористическими группировками. Даже подростки, являющиеся продвинутыми пользователями Интернета, могут натворить больших бед. А способность людей создавать сообщества в Сети и имитировать глас большинства делает политику и в демократических, и в авторитарных странах все менее предсказуемой, поскольку власти не могут не учитывать общественные кампании против конкретных решений или проводимого ими курса. Фрэнсис Фукуяма говорил о рождении ветократии, когда непредсказуемые лидеры прислушиваются к народу и подчиняются давлению общества. Хакерство, бойкоты и кампании по выводу капитала – будь то независимые или осуществляемые по инициативе сверху – становятся все более обыденным и эффективным явлением, отнимающим все меньше времени и ресурсов.

С чем остается Европа?

Теоретически ЕС должен лучше себя чувствовать в геоэкономическом мире, нежели в классическом мире геополитики. В экономическом смысле Евросоюз – настоящий гигант, расположенный в центре евросферы, которая насчитывает 80 стран. И все они зависят от торговли с Европейским союзом и от европейских инвестиций. Они даже ориентируются на курс евро. Евросоюз – это нормативно-правовая сверхдержава. Более того, некоторые из его главных членов – например, Германия, являющаяся главным экспортером мира, – имеют все необходимое для того, чтобы проецировать силу в геоэкономическом мире.

Но остаются вопросы по поводу того, насколько долговечна геоэкономическая сила и власть Европы. С учетом снижения доли Евросоюза в мировой экономике, как долго он будет оказывать заметное влияние в нормативно-правовой сфере? И сможет ли ЕС, не являющийся государством в отличие от других великих держав, преодолеть структурный раскол и аккумулировать достаточно ресурсов для проведения общей политики? До сих пор внешняя политика Евросоюза зависела от единодушной поддержки 28 стран-членов, имеющих разные взгляды и разный уровень уязвимости перед ответной реакцией. Например, России нет в списке самых важных торговых партнеров Португалии, однако более 17% эстонского экспорта отправляется в восточном направлении, как объясняет Себастьян Дульен.

Но самое важное то, что европейцы более, чем жители любой другой державы, убеждены в наступлении «конца истории», и это может стать серьезной проблемой. Они слишком уверовали в идейную догму «беспроигрышной» глобализации, выгодной для всех. Многие европейские правительства все еще думают, что экономику нужно защищать от политики и геополитики, и что межгосударственных конфликтов можно избежать через интеграцию и взаимозависимость. И они верят в способность международных организаций «социализировать» развивающиеся державы.

Для преодоления этих негативных факторов европейским странам нужно осознать, что перед лицом геоэкономических вызовов со стороны других держав государственное вмешательство может быть лучшим способом поддержать открытую мировую экономику. Например, западные страны могли бы взять на вооружение китайскую модель «инфраструктура превыше всего», приспособив ее к своим особенностям и преимуществам. Им также следует разработать способы компенсации странам, терпящим убытки из-за конкретной геоэкономической политики, чтобы более действенно оказывать коллективное влияние на баланс сил в мире. Необходимо на национальном и наднациональном уровне создать механизмы управления экономикой, аналогичные тем, которыми пользуются другие великие державы. Европейский союз должен создать бюро санкций и управления экономическим развитием, чтобы координировать применение этого все более действенного инструмента.

Прежде всего европейцам нужно быть на передовой линии фронта разработки правил взаимодействия в экономической войне. Когда правительства используют инфраструктуру мировой экономики для достижения политических целей, они бросают вызов универсализму системы и повышают вероятность того, что другие державы будут защищаться от саботажа и целенаправленного разрушения связей и взаимозависимости. Они также могут спровоцировать ответную реакцию. В сфере экономики стоит применять те же принципы, что и при выработке соглашений и конвенций в отношении традиционных войн между странами. Конечно, подобная координация дастся нелегко, учитывая опасения спровоцировать тотальную традиционную войну. Но именно поэтому нарушение экономических связей становится наиболее приемлемой и все более распространенной формой противостояния между государствами.

В рамках этого общего тренда европейцам следует побуждать европейский бизнес решительнее выступать в защиту либерализации торговли и иностранных инвестиций на глобальном Юге. Более чем кто-либо в этом мире, европейцы кровно заинтересованы в противодействии тенденциям, делающим мир все более опасным, непредсказуемым и плохо управляемым. Именно поэтому им нужно разрабатывать больше политических, региональных и творческих форм коллективных действий, чтобы противостоять духу раздробленности, который все больше определяет повестку дня в мире.

Россия. Евросоюз. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 6 марта 2016 > № 1682625 Марк Леонард

Трансатлантическая война данных

Генри Фаррелл, Абрахам Ньюман

Европа наносит ответный удар по АНБ

Генри Фаррел – доцент кафедры политологии и мировой политики в Университете Джорджа Вашингтона.

Абрахам Ньюман – профессор на факультете внешнеполитических служб правительства в Джорджтаунском университете.

Резюме Если Вашингтон хочет, чтобы глобализация продолжала развиваться, пора прекратить воспринимать товарные и информационные потоки в качестве оружия и начать относиться к ним как к общему благу.

Опубликовано в журнале Foreign Affairs, № 1, 2016 год. © Council on Foreign Relations, Inc.

В октябре Европейский суд отменил Соглашение о безопасной гавани (Safe Harbor agreement) –15-летний договор, позволявший американским компаниям передавать данные, такие как досье, составленные с помощью поисковой системы Google, за пределы Евросоюза. Признав данное соглашение незаконным, Европейский суд постановил, что неопределенность в отношениях между частным сектором, занимающимся сбором данных, и органами национальной безопасности Соединенных Штатов нарушает неприкосновенность личной жизни граждан ЕС, данные о которых передаются за океан. Это решение выбивает юридическую почву из-под ног американских технологических компаний, интенсивно работающих во всем мире.

Хотя информированные американские наблюдатели предвидели подобное решение, большинство оказались застигнуты врасплох, а некоторые были всерьез озадачены. Исполнительный вице-президент Торговой палаты США заявил: «Особенно тревожит то, что это долгосрочное соглашение признано недействительным без какого-либо обсуждения о переходном периоде и указаний о том, как компании должны соблюдать закон». Противники данного судебного постановления, включая министра торговли Соединенных Штатов Пенни Прицкер, утверждают, что оно ставит под угрозу трансатлантическую цифровую экономику и обойдется американским компаниям в миллиарды долларов. Без нового соглашения велик риск того, что личные данные будут изолированы в Европе. И возникнет феномен, который исполнительный председатель Совета директоров компании Alphabet (ранее Google) назвал «национальными Интернетами» в разных странах. Если это случится, продолжал он, возникнет риск уничтожения «одного из величайших достижений человечества». Критики также обвиняют ЕС в односторонних действиях по защите европейских предприятий от внешней конкуренции, наносящих ущерб открытости и демократичности Интернета.

Но главная причина нервозности американских компаний и официальных лиц в том, что они привыкли сами устанавливать правила игры. За 70 лет США создали глобальную систему, в которой информация, инвестиции и торговые потоки беспрепятственно пересекали границы. Результатом такой открытости стал взаимозависимый мир, в котором правила и предпочтения одной страны могут формировать правила и предпочтения для других. В силу объема и мощи экономики Соединенных Штатов роль гегемона обычно отводится им.

После терактов 11 сентября США начали эксплуатировать взаимозависимость, умышленно используя экономическую силу в качестве инструмента обеспечения собственной безопасности. Декларируя идею свободного движения капитала, они систематически применяли санкции, обязывая иностранные банки и финансовых акторов изолировать предприятия, людей и государства от мировой финансовой системы. Несмотря на публичные заявления о приоритете открытого и безопасного Интернета, в частном порядке они подрывали принцип кодирования сетевых сообщений и вместе с близкими союзниками, включая Великобританию, тайно создавали гигантские международные системы слежки. Короче, Соединенные Штаты использовали зависимость мира от их экономики в качестве рычага воздействия на иностранцев и шпионажа.

Эта стратегия себя исчерпала, и решение по «безопасной гавани» убедительно показывает, что Вашингтону нужно осознать издержки. Когда Америка использует экономический вес для укрепления своей национальной безопасности, она играет не по правилам, практически лишая другие государства возможности выражать несогласие и вызывая к себе недоброжелательное отношение за рубежом. Странам ЕС довольно затруднительно открыто сопротивляться подобным действиям США – как в силу мощи американских сил безопасности, так и потому, что они бесплатно пользуются возможностями американской разведки, армии и технологии. Но Евросоюз, возможно, нашел способ заставить Соединенные Штаты заплатить за стремление доминировать. Хотя Европейский суд не имеет полномочий, чтобы регламентировать действия Агентства национальной безопасности (АНБ) США, он может выносить решения в отношении деятельности американских фирм в Европе. Его постановление показывает, что чем больше Вашингтон будет использовать рычаг взаимозависимости глобальной системы в целях собственной безопасности, тем активнее другие государства и суды станут сопротивляться центральной роли Соединенных Штатов в мировой экономике.

Превращение взаимозависимости в оружие

Одним из огромных преимуществ гегемонии является способность не считаться с окружающим миром. Глобализация под руководством США смела препоны для беспрепятственного перемещения капитала, товаров и информации. Устранение барьеров было связано с политическими издержками, но платили их преимущественно другие страны, которым пришлось корректировать внутренние правила, чтобы открытая и интегрированная мировая экономика шла им на пользу. От интеграции мировой экономики в первую очередь выигрывают американские компании, которые легко находят новые рынки сбыта и выстраивают сложные международные цепочки поставок, снижающие себестоимость их продукции. Такие компании как Facebook, Google и Uber эксплуатируют экономическую открытость для воспроизведения своих бизнес-моделей в развитом индустриальном мире, зачастую сознательно бросая вызов местным правилам и национальным законодательствам. В то же время взрыв трансграничного обмена повышает важность американского доллара и рынка, поскольку иностранные компании стремятся иметь доступ к американским банкам и потребителям, чтобы получать деньги и продавать товары.

В последние 15 лет Вашингтон все чаще применял эту силу в качестве оружия, чтобы добиваться нужных ему решений от иностранных правительств и компаний, зависящих от доступа к валюте, информационному сектору и рынкам США. Вместо того чтобы распространять американские нормы и предпочтения посредством косвенных рыночных механизмов, Соединенные Штаты напрямую используют мощь своих рынков и информационных сетей, принуждая другие страны играть по их правилам. Тем самым они добиваются внешнеполитических целей, а также решают задачи национальной безопасности. В первую очередь это касается борьбы с международным терроризмом и государствами-изгоями.

Великие державы постоянно прибегают к блокадам, ограничениям экспорта и санкциям для манипулирования странами, зависящими от торговли материальными товарами. Но у Соединенных Штатов сегодня имеются возможности и для манипулирования финансовыми и информационными потоками. Иностранные финансовые учреждения попали в нездоровую зависимость от сделок в долларах, что делает их уязвимыми перед регулирующими органами США, которые могут угрожать им катастрофическими последствиями в случае нежелания играть по американским правилам. В ходе так называемой «войны Казначейства», развязанной Хуаном Зарате (он служил помощником министра финансов при администрации Джорджа Буша, отвечая за борьбу с финансированием терроризма и финансовыми преступлениями), Соединенные Штаты вынудили иностранные финансовые учреждения де-факто работать агентами Вашингтона. Согласно статье 311 Патриотического акта, Министерство финансов США может классифицировать иностранное финансовое учреждение как «вызывающее подозрение в отмывании денег». Подобная классификация отражается на способности данного банка действовать на американской территории и позволяет Вашингтону оказывать влияние на другие связанные с ним финансовые учреждения, зависящие от рынков Соединенных Штатов.

У некоторых стран, которым США активно противодействуют, не так много сочувствующих. В качестве примера можно назвать Иран и Северную Корею. Но Соединенные Штаты также оказывают нажим на своих друзей. Например, ссылаясь на необходимость противодействовать мировому терроризму, США заставили бельгийский финансовый процессинговый центр предоставлять им информацию об электронных денежных переводах во всем мире, тем самым систематически нарушая закон ЕС о неприкосновенности банковской тайны. Они также эксплуатируют глобальную взаимозависимость, чтобы заставлять иностранные правительства изменять свои внутренние правила и процедуры, казалось бы не связанные с обеспечением безопасности. В частности, речь идет о таких сферах, как банковская тайна, подкуп иностранцев и отмывание денег. Швейцарские банки, бизнес-модель которых всегда основывалась на том, чтобы помогать богачам уходить от налогов, внезапно оказались под прицелом служб национальной безопасности Соединенных Штатов. Когда американские официальные лица поняли, как важно отслеживать финансовые потоки, используемые для финансирования терроризма, их мишенью стала сложившаяся банковская практика.

Кто крайний

Слишком часто политики в Вашингтоне ошибочно полагают, что своекорыстные интересы США и их компаний автоматически идут рука об руку с мировым порядком, в создании которого они принимали участие. Когда зарубежные законодатели пытаются применять к американским технологическим компаниям местные правила, американцы обвиняют их в скрытых мотивах. Например, президент Барак Обама истолковал попытки иностранных правительств защитить права своих граждан от посягательств американских компаний как замаскированный протекционизм. В интервью, данном в феврале 2015 г., Обама, комментируя расследование деятельности Facebook и Google в Европе, сказал: «Наши компании создали Интернет, расширили и усовершенствовали его такими методами, с которыми европейцы не могут конкурировать. И то, что часто изображается как высоконравственная позиция по тем или иным вопросам, иногда представляет собой всего лишь попытку защитить собственные коммерческие интересы».

Подобные утверждения неверны и политически нерациональны; в скором времени крупные страны и юрисдикции перестанут мириться с выкручиванием рук. Когда США делают своей мишенью страны или лица, считающиеся нарушителями общепринятых правил, такие как Иран или Россия, им обычно удается убедить достаточное число других государств присоединиться к санкциям, что придает их действиям видимость легитимности. Но когда Соединенные Штаты сами нарушают правила и конституционные принципы других стран, им следует ожидать соответствующей реакции. Чем больше США стремятся эксплуатировать созданную ими систему, тем больше иностранных государств и компаний будут это оспаривать.

Взаимозависимость во многих случаях обращается против Америки, а не во благо ей. Когда американские компании вышли на мировые рынки, они стали уязвимы для судебного преследования со стороны других стран, и их все больше беспокоит политика и действия властей Соединенных Штатов, которые раздражают правительства других стран. С особенно серьезными проблемами сталкиваются технологичные компании, поскольку их ненасытный аппетит в отношении подробной личной информации косвенным образом помогает Вашингтону следить за иностранными гражданами и организациями. Поскольку другие государства не могут напрямую привлечь к ответственности АНБ, они склонны избирать мишени, которые находятся в пределах их досягаемости, а именно американские транснациональные корпорации, чтобы заставить США изменить правила.

Только для глаз ЕС

Благодаря откровениям бывшего подрядчика АНБ Эдварда Сноудена негодование по поводу действий служб безопасности переросло в активный протест. Файлы Сноудена открыли миру, что Соединенные Штаты совместно с главными союзниками систематически эксплуатировали техническую уязвимость, чтобы шпионить за всем миром, собирая огромные массивы данных, касающихся личных сообщений и переписки сотен миллионов людей, а затем прочесывая их в поисках актуальной информации в сфере безопасности. Это означало, что хотя Вашингтон много лет выступает за открытый Интернет и осуждает цифровую слежку, осуществляемую разными странами, от Китая до России, он сам тайно эксплуатировал возможности, которые дает открытость. США публично пропагандировали беспрепятственный информационный обмен, а сами тайно переводили информационные потоки на серверы АНБ. Они энергично поддерживали глобальную экспансию технологичных компаний, защищая, к примеру, использование твиттера продемократическими движениями «арабской весны», в то же время требуя от этих компаний передачи спецслужбам огромных объемов данных и допуска к их серверам за рубежом.

Конечно, Соединенные Штаты не одиноки в своем цинизме. Некоторые политики, публично выражавшие негодование по поводу откровений Сноудена, включая министра внутренних дел Германии Томаса де Мезьера, пытались применить аналогичные методы слежки за гражданскими лицами своих стран. Службы внешней разведки, зависящие от ЦРУ, попытались по возможности замять скандал из-за опасения потерять доступ к программам обмена разведданными. Однако американцы своими действиями посягнули на фундаментальные права иностранных граждан, вызвав раздражение других слоев европейского общества, гораздо более независимых, чем политики. Речь идет, например, о судьях, которые часто видят свою роль в защите фундаментальных конституционных прав и не склонны идти на компромиссы в принципиальных вопросах ради сохранения дружественных отношений с ключевыми союзниками. Европейский суд уже принял меры, обязав европейские телекоммуникационные компании сохранять пользовательские данные до двух лет – отчасти из-за опасений, что эта информация может выйти за пределы ЕС. Теперь же суд сделал следующий шаг, поставив под сомнение основания для передачи личной информации из Евросоюза.

Споры по поводу «безопасной гавани» проистекают из того факта, что у Европейского союза и США принципиально разное понимание того, как в цифровой век должны соблюдаться правила конфиденциальности и неприкосновенности личной жизни. В начале 1990-х гг. европейские страны разработали всеобъемлющие правила, регламентирующие сбор и обработку личной информации под надзором независимых органов государственного регулирования, они назывались «Управление по защите данных». Этот подход к неприкосновенности личной информации был оформлен в 2009 г. в виде фундаментального конституционного права, когда ЕС принял Хартию фундаментальных прав. В отличие от Евросоюза, у Соединенных Штатов нет всеобъемлющего подхода или политики в области неприкосновенности личной информации, поэтому американские власти руководствуются своеобразной смесью специфических и в некоторых случаях устаревших правил, регламентирующих действия в таких разнородных областях, как здравоохранение и прокат видеоматериалов. Проблема для США заключается в том, что европейское законодательство давно запретило передачу данных в страны, которые, по мнению ЕС, недостаточно защищают неприкосновенность личной информации, и Соединенные Штаты как раз относятся к их числу.

С учетом экономических выгод от обмена данными ЕС и США заключили в 2000 г. Соглашение о безопасной гавани, чтобы как-то преодолеть разногласия. В частности, американские компании согласились соблюдать ряд основополагающих принципов неприкосновенности личной жизни и информации граждан Евросоюза. Надзор за соблюдением этих положений осуществляет Федеральная торговая комиссия Соединенных Штатов. За последние 15 лет более 4 тыс. американских фирм пользовались Соглашением о безопасной гавани для облегчения трансатлантической электронной коммерции и передачи данных между разными юрисдикциями. Постановление Европейского суда ставит под угрозу все эти достижения.

После разоблачений Сноудена европейские защитники неприкосновенности личной жизни начали поиск правовых каналов, чтобы помешать США следить за частными лицами в Евросоюзе. В 2013 г. австрийский правовед Макс Шремс подал иск в Ирландии против Соглашения о безопасной гавани на основании информации, раскрытой Сноуденом. Он доказывал, что шпионаж АНБ продемонстрировал отсутствие действенного режима охраны данных в США и что Соглашение о безопасной гавани не может защитить европейцев от массовой слежки. Высший суд Ирландии, похоже, согласился с его аргументами, постановив, что «откровения Сноудена свидетельствуют о массовом нарушении законности службами безопасности, демонстрирующими практически преднамеренное безразличие к неприкосновенности личной жизни обычных граждан. Их право на защиту личной информации было серьезно нарушено массовым и бесконтрольным использованием программ наблюдения и слежки». В своем постановлении Европейский суд сослался на доводы Высшего суда Ирландии, основанные на документах Сноудена, и напрямую связал сворачивание программы «Безопасная гавань» с размыванием границ между сбором данных в частном секторе и государственной слежкой в Соединенных Штатах. Суд пришел к выводу, что в США интересы безопасности, государства и правоохранительных органов ставятся выше положений Соглашения по безопасной гавани. Поэтому американские власти будут и впредь пренебрегать защитными механизмами, предусмотренными Соглашением, если они вступают в противоречие с их внутренними потребностями. Таким образом, американская схема «безопасной гавани» поощряет вмешательство государственной власти в частную жизнь граждан и нарушение их прав на конфиденциальность.

Превратив американские технологические компании в инструменты национальной разведки, США повредили репутации своих корпораций и обрекли их на санкции иностранных юрисдикций. Их прибыль на мировых рынках, не говоря уже о значительной доле экономики Соединенных Штатов, зависит от беспрепятственных трансграничных информационных потоков. Официальные лица иностранных государств, политические активисты и судьи, ограничивающие эти потоки для защиты своих граждан от слежки со стороны США, выбивают фундамент, лежащий в основании бизнес-моделей этих компаний.

Постановление Европейского суда по «безопасной гавани» вынудило Вашингтон решать, ценит ли он неограниченные возможности шпионить за европейцами больше, чем открытый Интернет и экономическое благополучие могущественных американских корпораций. По сути, Евросоюз обратил против США их же собственную тактику.

Между тем у американских компаний есть несколько привлекательных долгосрочных вариантов, если они хотят передавать данные через Атлантику. В краткосрочной перспективе правила ЕС все еще позволяют предприятиям передавать личные данные в Соединенные Штаты на основании имеющихся договоров. Но эта информация ничуть не лучше защищена от слежки американского государства, чем информация, передававшаяся по Соглашению о безопасной гавани. Комиссар Гамбурга по данным и информации прямо и без обиняков рекомендовал европейским компаниям не полагаться на эти механизмы и оставлять все свои данные на европейских серверах.

Европейское управление по защите данных дало Вашингтону отсрочку в несколько месяцев для совершенствования защиты личной информации, но пригрозило принять меры, если до конца января 2016 г. Соединенные Штаты не реформируют правила по защите персональных данных. Они требуют, чтобы ЕС и США договорились о подписании юридически обязывающего договора, гарантирующего права европейцев на неприкосновенность личных данных, которые ни под каким предлогом не должны передаваться американским разведслужбам. Если Соединенные Штаты не внесут поправки в свои законы для защиты европейцев, американским компаниям, вероятно, придется разъединять потоки данных и оставлять европейские данные в европейских центрах обработки данных; в противном случае им грозят санкции Европейского управления по защите данных. Президент компании Microsoft Бред Смит предупреждает, что подобная фрагментация Интернета связана с риском скатывания в «цифровое средневековье», поскольку будут нарушены многие процессы – от систем оплаты кредитными картами до бронирования авиабилетов. Это принесет компаниям миллиардные убытки, и их глобальные устремления окажутся под угрозой. Попытки США эксплуатировать взаимозависимость приведут к тому, что Европа вырежет ценные личные данные из мировых сетей и рынков.

Новый мировой порядок

По самой своей природе взаимозависимость может быть слабостью, а не только оружием. Как ясно видно из истории Соглашения о безопасной гавани, когда предпочтения США в сфере безопасности вступают в противоречие с фундаментальными правами граждан в других крупных юрисдикциях, американцы, скорее всего, столкнутся с противодействием. Соединенным Штатам необходимо мировое сотрудничество по целому ряду деликатных вопросов – от отмывания денег и санкций до многостороннего обмена данными. Но при этом они по-прежнему настаивают на одностороннем подходе, даже когда это вредит американским компаниям в разных иностранных юрисдикциях.

Например, в рамках уголовного расследования американские власти сегодня требуют, чтобы Microsoft передала им личные данные, хранящиеся в центре обработки данных компании в Ирландии. Вместо того чтобы запросить эту информацию посредством обычных процессов межгосударственного обмена, при котором Вашингтон мог бы обратиться к правоохранительным органам Ирландии, Соединенные Штаты используют глобальные возможности своей правовой системы, требуя данные, несмотря на сопротивление правительства Ирландии и компаний из Кремниевой долины, опасающихся, что подобные действия еще больше подмочат их репутацию. Группа могущественных технологических гигантов, включая Apple и Cisco Systems, направила аналитическую записку в суд, выразив поддержку Microsoft и несогласие с позицией Вашингтона. Если правительство США и дальше будет вести себя подобным образом, оно серьезно повредит стремлениям американских компаний развивать «облачные вычисления». Вместо общего облака компании будут вынуждены использовать пространства сегментированных национальных данных, скрытых за нагромождением законодательных ограничений, а также несовместимые криптографические схемы защиты. Это угрожает масштабной экономике поставщиков облачных вычислений и одновременно нанесет ущерб американским производителям высокотехнологичных продуктов, которые видятся, справедливо или нет, как наиболее уязвимые для слежки и требований американского правительства предоставлять ему информацию.

Но такого исхода все еще можно избежать. ЕС и США в целом разделяют одни и те же ценности и уже пришли к пониманию принципов сотрудничества в части обмена данными, представляющими интерес для правоохранительных органов. Они подписали так называемое Зонтичное соглашение, по которому Соединенные Штаты обязуются вводить законы, предоставляющие гражданам стран Евросоюза определенные права на защиту личной информации в американских судах. США, вероятно, могли бы разрешить противоречия по «безопасной гавани», включив в это соглашение положения о защите от слежки и устранив лазейки, позволяющие американским и европейским разведслужбам обмениваться информацией без надзора демократических институтов. Споры наподобие того, что возникли по делу Microsoft, разрешимы посредством более действенной системы многостороннего обмена, сопровождаемой мерами по защите конфиденциальности. Многие проблемы взаимозависимости можно преодолеть, повысив также взаимозависимость в области защиты гражданских прав, так чтобы они признавались и гарантировались в самых разных юрисдикциях.

США стоят перед серьезным выбором. Они могут и дальше действовать в мире с размытыми границами, предъявляя односторонние требования, не отказываясь от тотальной слежки и не соглашаясь с правом на защиту личной информации, называя его замаскированным протекционизмом. Если правительство будет так себя вести, пострадает бизнес.

С другой стороны, оно может признать, что у глобализации есть разные оттенки и что у европейцев возникают реальные и законные опасения в связи с повсеместной слежкой и односторонним подходом американских властей. Амбициозная стратегия могла бы состоять в попытке реформировать правила защиты конфиденциальности личной информации в Евросоюзе и Соединенных Штатах и создании всеобъемлющей институциональной инфраструктуры, которая одновременно защищала бы права граждан Европейского союза и США на неприкосновенность частной жизни. Это можно было бы сделать посредством разработки правил и институтов, ограничивающих слежку особыми случаями, когда она отвечает интересам всех стран.

В более широком смысле Соединенным Штатам нужно избавиться от искушения манипулировать тем мировым порядком, архитекторами и лидерами которого они являются, в угоду своим внутренним силам безопасности. Если они хотят, чтобы глобализация продолжала развиваться так же, как в прошлом, им необходимо прекратить воспринимать товарные и информационные потоки в качестве оружия и начать относиться к ним как к общему благу, которое необходимо холить и лелеять. В конечном итоге больше всего от такого отношения выиграют американские компании и американская экономика.

Евросоюз. США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 6 марта 2016 > № 1682622 Генри Фаррелл, Абрахам Ньюман

Хуже, чем в холодную войну

Алексей Фененко

Конфликтный потенциал российско-американских отношений

А.В. Фененко – кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Института проблем международной безопасности РАН, старший преподаватель кафедры международной безопасности факультета мировой политики МГУ им. М.В. Ломоносова.

Резюме Ни Украина, ни Сирия не сняли психологического напряжения. Лидеры США и, отчасти, России пока не считают, что их страны достигли опасного предела. Требуется более крупный кризис, для окончательного разрешения накопившихся вопросов.

Написать эту статью я задумал после круглого стола о перспективах российско-американских отношений, организованного агентством «Россия сегодня» в ноябре 2015 года. Там я высказал мысль, что Россия и США вступили в период, намного более опасный, чем холодная война, включая Карибский кризис 1962 года. Мои слова вызвали критические замечания. («Тогда стояли на грани ядерной войны, а сейчас ничего похожего не наблюдается».) Между тем в предстоящие десять-пятнадцать лет опасность развязывания военного конфликта между Россией и Соединенными Штатами, на мой взгляд, намного выше, чем в период биполярной конфронтации.

Накапливаются долгосрочные негативные тенденции, которые объективно подталкивают обе стороны к вооруженному конфликту. В отличие от прежних случаев, в том числе и Карибского кризиса, современные военно-политические коллизии не побуждают Кремль и Белый дом сесть за стол переговоров и выработать механизмы снижения военной опасности. Стороны, напротив, последовательно свертывают стратегический диалог, демонтируют систему европейской безопасности и демонстрируют силу в непосредственной близости от вооруженных сил друг друга. Такая модель напоминает систему отношений между европейскими державами в конце XIX века, которая работала скорее на приближение, чем на отдаление конфликта.

Мифы холодной войны

Зимой 2012 г. эксперты Евроатлантической инициативы в области безопасности (EASI) презентовали на ежегодной Мюнхенской конференции доклад «На пути к Евро-Атлантическому сообществу безопасности». Евроатлантике, по их мнению, присущ дефицит взаимного доверия, а сотрудничеству мешает мышление времен биполярной конфронтации. В действительности наследство холодной войны играло стабилизирующую роль в российско-американских отношениях, предполагая:

поддержание стратегического диалога по ОСВ/СНВ;

развитие механизмов контроля над вооружениями;

наличие мер доверия и транспарентности;

наличие комплекса взаимных обязательств на случай конфликта с третьими странами;

высокий уровень доверия, без которого создание подобных режимов невозможно.

Американский политолог Джон Льюис Гэддис не случайно назвал холодную войну периодом долгого мира. Конфронтация сверхдержав и возглавляемых ими военно-политических блоков осуществлялась строго по правилам и никогда не приближалась к грани реального военного конфликта. Вопреки расхожим представлениям, холодная война СССР и США началась отнюдь не в 1945 году. Первое десятилетие после Второй мировой войны в мире доминировали четыре державы-победительницы. Только к 1956 г. две из них (Советский Союз и Соединенные Штаты) понизили статус Великобритании и Франции до регионального уровня. Москва и Вашингтон, несмотря на жесткую риторику, взаимодействовали в процессе демонтажа Британской и Французской империй. В период прямого военно-стратегического противоборства стороны вступили после Суэцкого кризиса 1956 г., когда между ними не осталось «прокладок» в виде других великих держав. С этого времени система советско-американского взаимодействия стала внешне характеризоваться:

предельной враждебностью, усиливаемой противоположностью социально-экономического и политического устройства;

идеологической конфронтацией со взаимоисключающими целями;

блоковым характером противостояния, когда малые и средние страны передавали сверхдержавам контроль над своими военными потенциалами;

соперничеством на грани военного столкновения, которое носило бы характер тотального конфликта двух мировых систем.

Но угроза прямого военного конфликта оставалась минимальной. Едва ли обладание ядерным оружием (ЯО) было основной причиной. С конца 1950-х гг. и советские, и американские стратеги разработали множество сценариев войны с ограниченным применением ЯО или на базе обычных вооружений. (В последнем случае ЯО по умолчанию не применялось бы обеими сторонами, подобно тому как химическое оружие не использовалось во Второй мировой войне.) Библиография работ об «ограниченной ядерной войне» настолько обширна, что заслуживает издания в виде специальных сборников. Однако почти ни в одной работе не объяснено, почему американские и советские лидеры не воспользовались рекомендациями военных.

У руководителей СССР и США попросту не было политических причин для прямого столкновения. Соединенные Штаты и Советский Союз не могли заменить друг друга в качестве лидеров капиталистического и социалистического миров. Любой конфликт между ними привел бы к краху всей системы Ялтинско-Потсдамских договоренностей, включая ООН. В обмен на обвал мирового порядка победитель получал бы ограниченную территорию, требующую колоссальных затрат для восстановления. Игра не стоила того, чтобы жертвовать ресурсами, приобретенными по итогам Второй мировой.

Отсутствие политических мотивов дополнялось дефицитом технических возможностей для ведения войны. Находясь в разных полушариях, сверхдержавы не могли оккупировать территорию друг друга. Для победы в крупном региональном конфликте ни одна из сторон не имела превосходства, обеспечивающего гарантированное поражение противника. Прямая война сводилась бы к иррациональному обмену ядерными ударами без какой-либо политической капитализации. Фанатиков, готовых рискнуть всем ради победы в «войне-армагеддоне», слава богу, не нашлось.

Ни советская, ни американская идеология не была непримиримой к оппоненту. Концепция обеих сверхдержав постулировала принцип соревнования коммунизма и либерализма. Во-первых, это означало, что СССР и США признают друг друга в качестве равноправных субъектов. Во-вторых, стороны были готовы играть по правилам. В-третьих, соревнование означает наличие у оппонента положительных сторон, которые нужно перенять или превзойти. И Кремль, и Белый дом предполагали победу коммунизма/либерализма в туманном будущем, что легитимировало начало диалога. Популярная в 1960-х гг. теория конвергенции, согласно которой СССР и США позаимствуют друг у друга лучшее, возникла не на пустом месте и укоренилась в мировоззрении советской и американской элиты.

Французский писатель Марсель Пруст оставил нам образы полноценной идеологической конфронтации. Во Франции после войны 1870 г. ненависть к Германии была настолько велика, что выразить симпатию к чему-то немецкому было невозможно. «Мы ненавидели боша за то, что он бош. За то, что он пьет кофе с коньяком, за то, что ест много сосисок, за то, что носит рыжие усы, за то, что надевает коричневую, а не черную, “бабочку”. За то, что он существует, и за то, что мы до сих пор не отплатили ему за Седан», – размышлял писатель о тех временах. Аналогичные чувства испытывали и немцы в отношении Франции: они упрекали Бисмарка в том, что он не добил «наследственного врага». Во французских и немецких городах по выходным устраивались шоу в парках: сожжение перед восторженной толпой макетов Эйфелевой башни или Бранденбургских ворот.

Ничего подобного в советско-американских отношениях не было. Лидеры сверхдержав, как справедливо отметил известный американист Владимир Печатнов, не пытались сеять ненависть к противнику среди населения. Советская пропаганда тщательно отделяла «реакционные круги США» от американского народа. Президенты США, называя СССР «красной чумой» или «империей зла», всегда выражали сочувствие русскому народу. Ни советская, ни американская пропаганда не насаждала в школе ненависть к обычаям и культуре противника, не организовывала массовых демонстраций с милитаристским психозом и не восхваляла гибель солдат противоположной стороны в региональных конфликтах. Отрицание противника носило политический, идеологический, но не экзистенциальный характер. (Сравнение нынешних пропагандистских баталий с теми, что грохотали в годы холодной войны, приводит к неутешительному выводу, что тогда уровень взаимного уважения был намного выше, а эмоциональной экзальтации наблюдалось куда меньше.)

С настоящим врагом идеологические баталии не ведутся: враги молча готовятся к схватке. В 1930-е гг. представители СССР и нацистской Германии, например, крайне редко пытались доказать что-то друг другу или оспорить какой-либо тезис оппонента. Отношения на официальных встречах отличались демонстративной вежливостью и практическим отсутствием неформального общения. Не вели дискуссий немцы и с англичанами накануне Первой мировой. Вопрос о столкновении был решен, а убеждать врага в своей правоте – занятие бессмысленное.

Образом холодной войны стало противостояние советских и американских спецслужб. Но ни советское, ни американское руководство не считало диверсии ЦРУ/КГБ поводом к разрыву дипломатических отношений или тем более причинению реального ущерба политической элите противника: терроризм отрицали обе стороны. Русские и американцы не относились друг к другу с ненавистью: они живо интересовались образом жизни и культурой оппонента. С какого-то момента общественность и в Советском Союзе, и в Соединенных Штатах смотрела на милитаризм и гонку вооружений с изрядной иронией, достаточно вспомнить «бондиану» и песни Высоцкого.

Феномен «радиоголосов», которые ловила советская интеллигенция, доказывал, что многие жители СССР были готовы воспринимать оппонента. Судя по воспоминаниям, при прослушивании негативной информации о своей стране в принципе не возникала ненависть к США как таковым. (Как отмечал французский социолог Серж Московичи, европейцы начала ХХ века, охваченные шовинистическими настроениями, просто отвергали негативную информацию о своей стране, считая иностранцев «недостойными» даже обсуждать их родину.) Разработанная в Соединенных Штатах концепция идеологического влияния (впоследствии она получила название «мягкой силы») была основана на том, что противник готов выслушать информацию о ваших положительных сторонах и заинтересоваться ею.

Зато в условиях стратегического пата произошла беспрецедентная демократизация международных отношений. Ее приметами стали ликвидация колониальной системы, резкое расширение числа суверенных государств, появление Движения неприсоединения и целой плеяды международных организаций. Тенденции к демократизации тесно соприкасались с закреплением в международном праве незыблемости территориальной целостности государств, права народов на самоопределение и обязательств по защите прав человека. Сверхдержавы обычно поддерживали соответствующие процессы, чтобы обеспечить себе преимущество в обоюдном соперничестве. Волна демократизации во многом повлияла на внутриполитические процессы и в США (ликвидация остатков расовой сегрегации), и в СССР (укрепление либерального крыла в партийном руководстве).

Кризисы долгого мира

С легкой руки американского политолога Пола Нитце конфликты времен холодной войны стали называть «игрой с нулевой суммой», когда выигрыш одной стороны автоматически означает проигрыш другой. Однако ни один из кризисов холодной войны подобной игрой не был. Советское и американское руководство демонстрировали скорее нежелание, чем готовность начинать крупную войну, были готовы на уступки ради сохранения статус-кво.

Эту тенденцию выявила Корейская война (1950–1953). В ней экспедиционные силы США и их союзников воевали за Южную Корею; китайские добровольцы, прикрытые двумя полками советской истребительной авиации, – на стороне КНДР. Но лидеры Соединенных Штатов и КНР не сочли действия оппонента поводом к объявлению войны. Аналогично ни советское, ни американское руководство не видело в локальных военных действиях повода к разрыву дипломатических отношений. Советский представитель бойкотировал заседания Совета Безопасности ООН, но руководство СССР не обсуждало возможности выхода из Организации. В апреле 1951 г. президент Трумэн дезавуировал ультиматум главнокомандующего экспедиционными силами ООН генерала Дугласа Макартура, угрожавшего КНР применением атомного оружия. При первой возможности стороны подписали перемирие.

Готовность к компромиссу показал и второй Берлинский кризис 1961 года. Его причиной были опасения советского руководства в связи с политикой ядерного вооружения ФРГ, воплощением которой стал проект создания многосторонних ядерных сил НАТО (МСЯС). Силовые демонстрации СССР вокруг Западного Берлина, включая строительство Берлинской стены, должны были убедить администрацию Джона Кеннеди в готовности Москвы применить силу в случае предоставления ФРГ доступа к ядерной кнопке. Но при реальной угрозе конфликта в октябре 1961 г. советское командование во главе с маршалом Коневым отвело танки от Берлинской стены без предварительных договоренностей с США. Белый дом со своей стороны осторожно свернул проект МСЯС.

Карибский кризис 1962 г. подтвердил эту тенденцию. Советский Союз разместил группировку ядерных носителей (как авиационных, так и ракетных) на Кубе вблизи Соединенных Штатов. Администрация Кеннеди разрабатывала и обсуждала план ее ликвидации. Однако стороны искали механизм для диалога и создали его через советского посла Анатолия Добрынина и брата президента Роберта Кеннеди. Ни в советском, ни в американском руководстве никто, судя по открытым источникам, не ставил вопрос о разрыве дипломатических отношений или ликвидации ООН. Советские и американские лидеры не произносили зажигательных речей перед агрессивно настроенной толпой и не обещали любой ценой не допустить позора. Все это разительно отличалось, например, от поведения императоров Николая II и Вильгельма II летом 1914 года. Неудивительно, что по итогам Карибского кризиса Кремль и Белый дом начали стратегический диалог о снижении опасности войны.

Аналогично развивался и кризис вокруг «евроракет» середины 1980-х годов. Советский Союз развернул в 1977 г. ракеты средней дальности РСД-10 «Пионер». Страны НАТО восприняли это как нарушение баланса сил в Европе. После неудачных переговоров осенью 1983 г. началось развертывание американских ракет средней дальности «Першинг-2» в 5–10 минутах подлета от Москвы. 24 ноября 1983 г. последовало угрожающее по тональности телевыступление генсека ЦК КПСС Юрия Андропова об опасности ядерной войны и принятии СССР ответных мер, включая выход из Женевских переговоров. Однако в феврале 1984 г. на похороны Андропова в Москву прибыли вице-президент США Джордж Буш и премьер-министр Великобритании Маргарет Тэтчер. По итогам переговоров с генсеком Константином Черненко и министром обороны Дмитрием Устиновым стороны согласились сохранить режим ПРО/ОСВ и поддерживать стратегический диалог. Через год, в феврале 1985 г., госсекретарь Джордж Шульц и министр иностранных дел Андрей Громыко договорились возобновить переговоры по «евроракетам» в Женеве.

Столкновения в «третьем мире», скорее, играли стабилизирующую роль, выступая частью системы взаимного ядерного сдерживания. Во-первых, они демонстрировали готовность сверхдержав применить в случае необходимости военную силу. Во-вторых, позволяли испытывать новые образцы вооружений. В-третьих, оправдывали существование в СССР и США мощных идеологических аппаратов. Идеи «поддержки демократии» и «распространения социализма» получали наглядное подтверждение через соответствующие акции на периферии.

Примечательная деталь: ни один из региональных кризисов не породил у сверхдержав ощущения серьезного поражения и тем более не вызвал приступов реваншизма. Можно сколько угодно говорить о «вьетнамском синдроме» в Америке, но ни один из кандидатов в президенты не шел на выборы под лозунгом «отомстить за Вьетнам». А в СССР ни один генеральный секретарь не призывал поквитаться с США за Карибский кризис или за Ближний Восток. Даже вывод войск из Афганистана в 1989 г. советская общественность восприняла с облегчением, а не как унизительное поражение. Никаких парадов ветеранов и митингов с призывом «смыть кровью позор», как в Германии 1920-х гг., в советских городах не было. Ни один из кризисов холодной войны не затрагивал жизненные интересы сверхдержав и не был поводом для перехода к реальной конфронтации.

Американские эксперты любят обсуждать, была ли успешной политика ядерного сдерживания Советского Союза. Но сама она возникла на основе наблюдения Джорджа Кеннана, что советское руководство не хочет большой войны. Субъекта, желающего войны, сдержать невозможно: любую демонстрацию силы, даже символическую, он воспринимает как долгожданный предлог для ее объявления. Опыт последующих лет доказал, что и американское руководство не желало прямого военного столкновения. Карибский кризис, равно как и все остальные, доказал, что у советского и американского руководства нет причин и желания начать войну.

Холодный мир

После демонтажа Советского Союза ситуация стала меняться. Между Россией и Америкой началось накопление причин для военного конфликта. Двум сопоставимым по возможностям ядерным державам пришлось выстраивать отношения в рамках одного глобального мирового порядка. Это само по себе стало источником растущей конфликтности.

Самораспад СССР породил волну утверждений об исчезновении у Москвы и Вашингтона идеологических противоречий. В действительности реальные идеологические противоречия стали появляться как раз после 1993 года. Россия, пережив короткий период нарочито проамериканской риторики, с конца 1994 г. официально отказывалась признать американские концепции лидерства и расширения демократии. В 1997 г. Россия совместно с КНР выдвинула идею многополярного мира. Это болезненно восприняли в Вашингтоне, претендующем на ведущую роль в формирующемся мировом порядке. Такое идеологическое противостояние оказалось жестче прежнего «коммунизм – либерализм». Речь теперь шла не о сосуществовании двух лагерей, а о вариантах построения глобального мира. Разойтись по домам, как СССР и США, Россия и Соединенные Штаты теперь не могли.

Наибольшее раздражение у американцев вызывали два фактора. Первый: сохранение у Москвы советского силового (прежде всего – ядерного) потенциала. Россия, несмотря на все перипетии 1990–1993 гг., осталась единственной страной, способной физически уничтожить Америку и вести с ней войну на базе сопоставимых вооружений. Второй: сохранение за Россией статуса постоянного члена Совета Безопасности ООН, что позволяет ей блокировать действия Вашингтона или лишать их легитимности. Несмотря на декларации о «стратегическом партнерстве», цель американской политики сводилась к резкому сокращению (а в идеале и ликвидации) российского стратегического потенциала до безопасного для США уровня. Соединенные Штаты не были заинтересованы в экономической модернизации России, коль скоро это предполагало модернизацию российского ВПК.

Неприязнь американской элиты усиливалась по мере осознания того факта, что средств для реального «наказания России» немного. Можно, конечно, нанести булавочные уколы в виде санкций против российских компаний или сделать очередную придирку в области прав человека. Но украинский кризис доказал, что экономическая борьба с Россией принесет США дивиденды, только если им удастся обеспечить абсолютную поддержку со стороны Евросоюза, что возможно, но довольно зыбко. А постоянная проработка в американских СМИ сценариев «как лучше наказать Россию» только усугубляет конфликтный потенциал.

Российская элита, со своей стороны, осознавала мотивы действий Соединенных Штатов. Наибольшую тревогу в Москве вызывала проводимая Вашингтоном реформа международного права. Через цепочку прецедентов американская дипломатия утверждала два принципа. Первый – принудительное смещение лидеров суверенных государств (с их последующим осуждением международным трибуналом). Второй: принудительное разоружение опасных (с точки зрения Вашингтона) режимов, прежде всего – лишение их потенциалов оружия массового поражения. Российское руководство подозревало, что конечной целью США является применение этого подхода к Москве. Ситуация усугублялась позицией администрации Клинтона по чеченскому конфликту: Белый дом фактически прощупывал способность России защитить свою территориальную целостность. Слова Бориса Ельцина на Будапештском саммите СБСЕ 5 декабря 1994 г. о том, что на смену холодной войне приходит холодный мир, означали больше, чем недовольство России расширением НАТО на восток. Они символизировали переход к взаимодействию России и США по новым, менее ясным и потому более опасным правилам.

До начала 2007 г. лидеры двух стран на каждом саммите заявляли о намерении выстроить стратегическое партнерство и «преодолеть наследие холодной войны». Но Россия и Соединенные Штаты придерживались противоположных мнений по всем ключевым международным проблемам. Более того: возник новый фактор, отсутствовавший в советско-американских отношениях – взаимное неприятие, отторжение. Вашингтон примерно с осени 1994 г. начал отходить от поддержки Ельцина, говоря о провале демократического транзита в России и установлении в ней «неоцарского» (то есть враждебного США) режима. В американском общественном мнении утверждался взгляд на Россию как на «неправильную» страну, непригодную для демократизации. В России Соединенные Штаты все больше воспринимали как державу, политика которой угрожает существованию России.

С начала 2007 г. заявления о партнерстве или намерении его выстраивать исчезли. Взаимное раздражение стало укрепляться на уровне официальной риторики. «Глобальная антитеррористическая коалиция», созданная осенью 2001 г., распалась через полтора года из-за противоречий вокруг Ирака. «Партнерство по нераспространению ЯО» вылилось в бесконечные препирательства по ядерным программам Ирана и КНДР. Энергетическое партнерство оказалось свернутым в период подготовки саммита «Группы восьми» в Санкт-Петербурге летом 2006 года, хотя именно энергетика должна была стать его главной темой. Не получили развития обсуждавшиеся несколько лет назад идеи о партнерстве на Тихом океане. Повестка двусторонних отношений по-прежнему сводится к тому, как снизить риск столкновения, то есть остается в негативном, а не позитивном, формате.

Параллельно произошел распад стратегического диалога. В период борьбы с Верховным Советом Ельцин подписал пакет невыгодных России соглашений по ядерному разоружению. По мере укрепления российской государственности Кремль постарался отказаться от них или максимально девальвировать их содержание. В Вашингтоне это вызвало нескрываемое раздражение, которое нашло выражение в концепции «взаимно-гарантированной безопасности» (mutually assured safety). После выхода США из Договора по ПРО (2002) российско-американские переговоры по контролю над вооружениями становились все более пустыми и бессодержательными. Даже после подписания относительно успешного Пражского договора (2010) стороны не сумели согласовать базовую формулу по ПРО. С осени 2011 г. переговоры по контролю над вооружениями фактически заморожены: ситуация, беспрецедентная со времен «междуцарствия» в СССР середины 1980-х годов. Напротив, конфликты вокруг Договора РСМД (1987) доказывают неготовность сторон сохранять контроль над вооружениями в его классической форме.

Снизились и взаимные обязательства на случай конфликта с третьими странами. Начиная с Хельсинкского акта 1975 г. СССР и США вырабатывали механизмы мер доверия и транспарентности в Европе. В 1990 г. запущен «Парижский процесс», включавший в себя заявления о намерениях построить единую безблоковую Европу («Парижская хартия») и ограничить обычные вооруженные силы (ДОВСЕ). Спустя полтора десятилетия оба документа фактически дезавуированы. Попытки России запустить реформу ОБСЕ закончились неудачей. Не привели к результатам и предложения выработать новый договор о европейской безопасности (Хельсинки-2), что продемонстрировала Мюнхенская конференция в феврале 2012 года. После фактического провала этой инициативы Россия и НАТО остались без согласованных правил поведения на случай конфликтных ситуаций.

Именно в постсоветский период между Россией и США появился новый фактор – территориальные претензии. Соединенные Штаты не признавали Прибалтику частью СССР, но вопрос оставался замороженным. Теперь территориальный конфликт в Беринговом море сливается с проблемой передела шельфовых зон Берингова пролива и сохранения линии государственной границы через Чукотское море. На это накладываются противоречия в Арктике: предложения Соединенных Штатов по нейтрализации Северного Ледовитого океана и непризнание Вашингтоном прав России на советский арктический сектор. Отказ США согласиться с присоединением Крыма к России поставил вопрос еще острее: в каких границах Вашингтон признает Российскую Федерацию?

Новой формой российско-американской конфликтности стала модель контр-элитной войны. Ее апробация началась еще в 1990-е гг. через серию арестов в США российских граждан и их обвинения в коррупции и экономических преступлениях (никогда не доказанных). Но по-настоящему развитие такой формы борьбы началось с президентских выборов в России 2012 года. Демонстративно недружественное отношение администрации Обамы к Владимиру Путину означало переход «красной черты»: раньше Белый дом никогда не ставил двусторонние отношения в зависимость от конкретного лидера. Последующие два года подтвердили нежелание Соединенных Штатов выстраивать диалог с вернувшимся в Кремль Путиным. (В январе 2016 г. ситуация дошла до беспрецедентного апогея – официальных, устами представителя Белого дома, хотя и крайне неконкретных обвинений главы Российского государства в коррупции.)

Американская сторона впервые официально заявила о неприемлемости конкретной фигуры на посту президента России. Госдепартамент США отказался признать парламентские и президентские выборы в России соответствующими демократическим процедурам. «Закон Магнитского» означает, что Соединенные Штаты не признают легитимность целого сегмента российской элиты. Именно в конце 2012 г. в России впервые на официальном уровне мелькнула тема возможного разрыва дипломатических отношений с США.

Кризисы холодного мира

Новые формы взаимодействия породили и новый тип военно-политических конфликтов. После 1991 г. американская сторона применяла силу против назначенных ею стран-изгоев, отрабатывая модель войны-наказания определенных режимов. В контексте нарастающей двусторонней конфликтности у российского руководства невольно закрадывались подозрения, что конечной целью таких акций будет Российская Федерация. Москве, в свою очередь, приходилось идти на силовые демонстрации, чтобы принудить Вашингтон к поиску компромисса. Между Россией и Соединенными Штатами возникла система опосредованной, но жесткой конфронтации.

Первым примером стала война в бывшей Югославии. Россия оценила военную операцию НАТО против СРЮ 1999 г. как агрессию и пошла на две ответные меры: замораживание «Основополагающего акта Россия – НАТО» и прекращение деятельности миссии альянса в Москве. Можно иронизировать над степенью серьезности этих мер, но во время холодной войны ни одна из сторон не шла на аннулирование соглашений и закрытие дипломатических миссий. В июне 1999 г. дело дошло до открытой силовой демонстрации России в виде броска десантной бригады из Боснии в Приштину. Американские военные, судя по открытым источникам, также допускали возможность локального военного столкновения с Россией на Балканском полуострове.

Вторым примером стала «Пятидневная война» 2008 г. между Россией и Грузией. Пришедший в 2004 г. режим Михаила Саакашвили стремился восстановить контроль над двумя отпавшими провинциями – Южной Осетией и Абхазией. В этом его негласно поддерживала администрация Джорджа Буша-младшего, стремившаяся проверить два принципиальных момента. Первый: готовность России к военным действиям за пределами своих границ. Второй: степень уязвимости российской авиации для американских информационно-космических систем. Москва пошла на применение силы против Грузии. Главной целью было не только наказать Саакашвили, но и подтвердить готовность применять силу для противодействия расширению НАТО и размещению американской ПРО в Европе. (Тезисы, прозвучавшие 10 февраля 2007 г. в Мюнхенской речи Владимира Путина.)

Итоги «Пятидневной войны» не удовлетворили ни одну из сторон. Для российской элиты они породили ощущение победы, доказав возможность принуждения США к компромиссу. Вместе с тем в ходе войны администрация Буша-младшего не обнаружила стремления к диалогу с Россией и, хуже того, пошла на серию силовых демонстраций от переброски грузинских войск из Ирака до отправки военных кораблей в Черное море. Сторонам требовался новый, более серьезный, кризис, выявляющий их позиции на территории бывшего СССР.

Конфликт на Украине неизбежно вытекал из итогов «Пятидневной войны». Для США он был важным инструментом срыва интеграционного проекта Евразийского экономического союза, создание которого президент Путин провозгласил целью третьего президентского срока. Для России важнейшей задачей было предотвратить дрейф Украины в сторону НАТО, угрожающий подрывом российских позиций на постсоветском пространстве и потерей военного присутствия на Черном море. Москва присоединила Крым и осуществила ряд других силовых действий. Соединенные Штаты взяли курс на экономическое воздействие, добившись солидарности со стороны союзников из стран ЕС. На протяжении всего конфликта в США обсуждались по сути две меры: поставка Украине летального оружия и развертывание военной инфраструктуры НАТО в Балто-Черноморском регионе.

Новым вариантом конфронтации стал конфликт вокруг Сирии. Теоретически Москва и Вашингтон решают здесь общую задачу: ликвидация террористической группировки ИГИЛ. Однако стороны проводят военные операции в опасной близости друг от друга, не желая согласовывать свои шаги либо делая это в минимально необходимой степени. Вашингтон обвиняет Россию в агрессии против «сирийского народа», в то время как Москва указывает на безрезультатность и вредоносность операций США. И хотя 12 октября 2015 г. Россия и Соединенные Штаты приняли меморандум о правилах проведения операций в небе над Сирией, риск столкновения списывать со счетов нельзя. Негативным вариантом могут стать:

попытки Вашингтона ввести беспилотную зону над районом действия российской авиации;

проведение Россией акции возмездия против террористов, базирующихся на территории одного из союзников США;

столкновение России с одним из союзников по НАТО, которому Вашингтон окажет помощь на основе 5-й статьи Вашингтонского договора.

Экстраполируя современные тенденции, нетрудно составить прогноз российско-американских отношений. Стороны, возможно, попытаются восстановить консультации по наиболее острым вопросам. Но параллельно продолжится распад последних страховочных механизмов по снижению опасности войны. Будут возрастать демонстративная враждебность военной риторики, контр-элитные акции, свертывание контактов в области науки, образования и культуры. Порог применения силы между российскими и американскими вооруженными силами в региональных конфликтах будет снижаться. Вырисовывается несколько вариантов дальнейшего развития российско-американских отношений.

Вариант 1. Конфликтные переговоры. Наверное, самый оптимистичный. Кремль и Белый дом, сохраняя конфронтационную риторику и обмениваясь силовыми демонстрациями, начинают выработку мер по снижению опасности войны. Соглашение по ключевой стратегической проблеме – ПРО – маловероятно. Но на повестке дня два вопроса: гарантии от случайных столкновений России с союзниками США и выработка комплекса обязательств Москвы и Вашингтона на случай конфликта с третьим государством. К этому комплексу проблем относится и судьба Договора РСМД 1987 года. У СССР и Соединенных Штатов был набор обязательств на случай кризиса с третьей ядерной державой. Сегодня для России и США это – труднодостижимая цель.

Но такой вариант требует, чтобы стороны были готовы к переговорному процессу и не считали силовые демонстрации лучшей альтернативой. Между тем ни Украина, ни Сирия пока не сняли психологического напряжения. Лидеры США и отчасти России пока не считают, что их страны уже достигли опасного предела. Видимо, по-прежнему требуется более крупный кризис для окончательного разрешения накопившихся вопросов.

Ситуация осложняется упадком института посредничества. С середины 1960-х гг. сначала советское, а затем и российское руководство делало ставку на посредничество Франции. Этому способствовали объективные условия: наличие у Парижа независимого военного потенциала и его курс балансирования между Москвой и Вашингтоном. Ливийская война 2011 г. и возвращение Великобритании к активной внешней политике изменили расклад сил в Европе. Франция, переориентировавшись на привилегированный союз с Лондоном, по сути отказалась от автономной от НАТО политики. Германия, встревоженная франко-британским сближением, осваивает новую для себя роль «младшего партнера» Вашингтона. НАТО и ЕС начинают восприниматься Москвой как однородное политическое пространство, в котором доминирует Америка.

Вариант 2: вынужденное взаимодействие. Он предполагает посредничество Соединенных Штатов при конфликте России с кем-либо из их союзников. Американская дипломатия может попытаться предотвратить военное столкновение. Белый дом сделает это, видимо, при наличии двух сопутствующих условий. Первое: если вмешательство США будет расцениваться как дипломатический успех, который позволит избежать войны. Второе: демонстрация слабости российской позиции или создание в СМИ иллюзии подобной слабости. Только на таких условиях Вашингтон будет, скорее всего, готов к реальным переговорам.

Подобный кризис требует, однако, наличия у Соединенных Штатов мощного регионального союзника. Речь идет о стране с крупным военным потенциалом, находящейся на линии соприкосновения с Россией и имеющей к ней исторические претензии. В этой ситуации американцы смогут негласно или полугласно действовать в альянсе со своим антироссийским партнером. До недавнего времени на роль подобного гарантированного противовеса России могла теоретически претендовать разве что Япония. (Польша, страны Прибалтики, Румыния не имеют для этого силовых потенциалов.) Похоже, что теперь круг потенциальных противовесов расширяется. Обвал российско-турецких отношений после сбитого российского бомбардировщика превращает Турцию в крайне враждебного соседа с серьезными военными возможностями.

Менее вероятен, но не исключен вариант вмешательства России в конфликт США с третьей страной. До нынешней осени он был сугубо гипотетическим. Но демонстративная операция России в Сирии, где Вашингтон собирался создать бесполетную зону, изменила ситуацию. Москва прикрыла сирийское правительство: сначала самим фактом проведения операции, а затем размещением систем ПВО. Гонка за бесполетную зону способна стать источником российско-американской эскалации.

Вариант 3: вооруженный конфликт. Исключать его, к сожалению, нельзя. Длительное накопление взаимной враждебности рано или поздно должно будет найти выход. Не следует преувеличивать и сдерживающую роль ядерного оружия. За минувшие тридцать лет безъядерные сценарии российско-американского конфликта стали технически более осуществимыми, чем в 1960-х гг., за счет прогресса в неядерном высокоточном оружии, создании крупных воздушно-десантных подразделений и различных типов тактической ПРО.

Способность России проводить воздушную операцию за пределами своих границ воспринимается как угроза американскому лидерству. У России может возникнуть необходимость сохранить лицо в крупном региональном кризисе, если, например, он начнется по турецкому сценарию. Все это может подтолкнуть и Москву, и Вашингтон проверить надежность своих вооруженных сил.

Наиболее вероятным сценарием является крупный региональный конфликт, в котором российские и американские вооруженные силы будут задействованы напрямую. Стороны при этом сохранят дипломатические отношения и институты Ялтинско-Потсдамского порядка. Образцом будет, например, гражданская война в Испании середины 1930-х гг., в которой советская авиация вела бои против итальянской и немецкой.

Результатом конфликта станет распад экономической структуры современного мира. Санкционная модель воздействия на Россию, опробованная странами НАТО в период украинского кризиса, может быть применена в расширенном виде. Дальнейшая изоляция поставит Москву перед сложным выбором: отступление с потерей лица, атаковать в другой сфере (например, ударить по важному для США режиму нераспространения) или сделать ставку на мобилизационную экономику. В последнем случае для Запада возникнет угроза распада единой мировой финансовой системы. Мир после такого конфликта будет больше напоминать Версальско-Вашингтонский порядок, чем холодную войну.

***

За минувшие годы опасность ограниченного военного конфликта России и НАТО стала выше, чем в годы холодной войны. Такого рода конфликт вряд ли мыслится в Вашингтоне как лобовое столкновение с Россией. Скорее, речь идет об идеологически, политически и информационно хорошо подготовленном силовом вмешательстве Соединенных Штатов в возможный спор России с кем-то из ее соседей, настраивание которых против Москвы уже двадцать лет определяет одно из основных направлений американской внешней политики в Центральной Евразии. Судя по высказываниям российского руководства, в Москве начинает преобладать мнение о том, что в США не отдают себе отчета в цене противостояния с Россией. В Соединенных Штатах в свою очередь выросло поколение политиков и военных, воспитанных на идеях американской неуязвимости и непобедимости. Если этого сценария удастся в принципе избежать, то лишь при немедленном возобновлении кризисного диалога между Россией и странами НАТО.

Россия. США. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 6 марта 2016 > № 1682621 Алексей Фененко

Новый антитеррористический закон РК

Константин Асмолов

Продолжая тему обсуждения антитеррористического закона, нельзя не отметить, как на фоне межкорейского обострения власти усилили попытки его протолкнуть, самым громким образом заявляя о том, что «враг не дремлет» и закон надо принимать как можно ранее.

Вот хроника недавних событий. 18 февраля секретарь парламентского комитета по делам разведки, депутат Национального собрания от правящей партии Сэнури Ли Чхоль У, сославшись на источник в Национальной службе разведки, заявил о том, что по личному приказу Ким Чен Ына северокорейская военная разведка готовит кибератаки, использование ядовитых веществ против определённых южнокорейских граждан, их похищение и отправку им писем с угрозами. Целью Пхеньяна могут стать антисеверокорейские активисты и руководители страны. Не исключены и теракты против таких важных объектов, как метрополитен, а также объекты водоснабжения и электростанции.

19 февраля президент РК Пак Кын Хе открыто заявила о возможности терактов, в том числе с применением биологического оружия, или хотя бы кибератак. В тот же день это повторили президентский спикер Чон Юн Гук и пресс-секретарь Ким Сын У. Одновременно в Пхёнтхэке провинции Кёнгидо второй флот ВМС РК совместно со службами гражданского сектора провёл антитеррористические учения. Были отработаны действия в случае внезапного нападения террористов. В операции приняли участие спецподразделение морской пехоты, саперы, спецподразделение сухопутных войск, полиция и пожарная служба. Отмечается, что учения позволили отработать взаимодействие профильных ведомств в случае террористической атаки.

22 февраля, выступая на заседании Кабинета министров премьер-министр Хван Гё Ан снова отметил, что РК должна быть готова к провокациям, кибератакам и всевозможным террористическим актам, однако попытки ускорить обсуждение не возымели успеха. 23 февраля оппозиция сорвала обсуждение закона, использовав принцип бесконечной речи, затягивающей время.

24 февраля Ли Чхоль У снова рассказал страшное: КНДР собирает информацию о ключевых объектах инфраструктуры, и напомнил, что (оказывается!) спецслужбы не раз предотвращали попытки взлома операционных систем аэропортов, АЭС и других объектов особой важности: «У нас есть секретные доказательства, и как-нибудь мы их покажем. А пока верьте и скорее принимайте закон».

КНДР устами пропагандистского сайта «Уриминчжоккири» назвала такие заявления Национальной службы разведки «верхом нелепости». Однако 24 февраля широко распространила «Особо Важное Заявление Верховного Главнокомандования Корейской Народной Армии», сделанное в контексте грядущих учений, на которых планируется отрабатывать элементы оперативного плана 5015. «В случае если спецотряды и оперативные вооружения врага, привлекающиеся для «операции по ликвидации руководства» и «схватывающего удара», покажут хоть малейшее действие, все мощные стратегические и тактические средства наших вооруженных сил будут наносить упреждающие удары для их опережающей и последовательной нейтрализации. Первой мишенью станут Чхонвадэ (Голубой дом) и правящие органы Южной Кореи, где плетутся заговоры для конфронтации со своей нацией. Второй целью станут американские базы в Азиатско-Тихоокеанском регионе и континентальная часть США.

КНДР располагает невиданными еще миром мощными и ультрасовременными ударными военными средствами, способными в любое время поразить любой район США». Естественно, это только вызвало новый виток криков о том, что Пхеньян открыто призывает к терроризму.

27 февраля была сделана очередная попытка ускорить принятие закона: представитель президентской администрации «выразил надежду» на то, что депутаты учтут срочную необходимость принятия пакета законов о борьбе с терроризмом в связи с угрозой безопасности граждан страны, и в этом контексте хочется высказаться о том, насколько обоснована южнокорейская истерика. Точнее, ждут ли нас, как обещают, теракты и кибератаки.

С точки зрения автора, вероятность того, что «что-то» может произойти – ненулевая. Однако это «что-то» может иметь самую различную природу, хотя вариант прямой и серьезной провокации, утвержденной на уровне Голубого дома или армейского/силового руководства РК, имеет наименьшую вероятность.

Однако вариант куда больший заключается в том, что укрепление борьбы с терроризмом вообще и северокорейским в особенности – это очень хороший способ освоения дополнительных денег или приобретения дополнительных полномочий. Неслучайно одна из самых больших проблем с антитеррористическим законом – это вопрос о гораздо больших возможностях для слежки за потенциальными террористами. Оппозиция полагает, что в условиях закручивания гаек это просто позволит обвинять несогласных в терроризме (а кем еще по духу и букве ЗНБ могут быть сочувствующие Северу), а также даст возможность заниматься профилактической перлюстрацией их сообщений. В такой ситуации есть вероятность того, что власти будут раздувать слона из любой встречной мухи. И никто не хочет учитывать, что в будущем суд может отбросить подавляющее большинство обвинений. Главное – громкие заголовки о том, что разоблачена очередная террористическая сеть. Мы это уже проходили и по делу Объединенной прогрессивной партии, и по истории Хван Сон, которая получила условный срок после того, как 10 обвинений из 12, включая просеверокорейские записи в личном (не интернет!) дневнике, были судом отвергнуты.

Не менее вероятен и вариант, при котором инцидент неясного происхождения спишут на северокорейские происки. В этом контексте можно вспомнить и то, с чего началось августовское обострение 2015 года и многочисленные истории о северокорейских хакерах, где дальнейшее расследование выясняло, что дело было, скорее, в мести обиженных сотрудников или феерической безалаберности, которую пытались скрыть, выдав ее за диверсию во избежание возможных последствий.

Однако есть и некоторый вариант того, что на фоне целого ряда задекларированных антисеверокорейских действий на Севере решат ответить ударом на удар. Необязательно на уровне молодого Кима: пхеньянский режим давно перестал быть авторитарной идеальной антиутопией, а это значит, что варианты «дурацкой инициативы» могут быть характерны и для него. В конце концов, по официальной северокорейской версии, именно такой характер носили пресловутые похищения граждан Японии. После того, как тринадцатилетнюю школьницу, которая увидела что-то не то, не стали убивать, а увезли с собой, у кого-то в руководстве возникла идея воровать японцев то ли для того, чтобы использовать их как инструкторов, то ли в качестве своего рода теста для спецназовцев: добраться до Японии, украсть кого-нибудь в доказательство своего пребывания там и суметь вернуться обратно.

Есть какая-то вероятность и провокаций, организованных не центральной властью, а инициативными представителями на местах. Те самые молодые офицеры из невоевавшего поколения, которые свято уверены, что Юг бы и в одиночку одолел Север уже сейчас, но политики мешают им сделать это. Значительная часть подобных господ еще и принадлежит к маргинальным протестантским сектам или к корейским националистическим, что накладывает определенный отпечаток на менталитет. Такой человек в состоянии пойти на провокацию, понимая, что в условиях общей напряженности он не будет наказан. Либо начальство будет вынуждено признать эти действия, потому что прослыть некомпетентным еще хуже, либо получит долгожданный повод для перехода к более жесткому «плану Б». При этом фанатизм довольно плохо коррелирует со способностью просчитать весь комплекс политических последствий рискованного шага. Поэтому, хоть шанс и мал, не исключено (хотя именно – «не исключено»!), что весна–лето 2016 могут дать новый скачок обострения. Автор по этому поводу вспоминает конец 1960-х гг., когда стороны вполне обменивались группами диверсантов, целями которых могло быть и высшее руководство страны, и надеется, что предположения останутся предположениями.

Глава Северной Кореи Ким Чен Ын заявил, что армия должна привести ядерное оружие его страны в полную боевую готовность, сообщает РИА Новости.

Генералы КНДР также получили приказ пересмотреть военную доктрину государства, чтобы в случае внешней угрозы произвести привентивные удары, сообщает агентство Yonhap News со ссылкой на северокорейские СМИ.

В то же время власти США оценивают ядерный потенциал Северной Кореи невысоко, в то же время они готовы уничтожить его "одним ударом".

Совет безопасности ООН ранее принял резолюцию, которая предусматривает ужесточение санкций по отношению к Северной Корее. Эти меры были предприняты после того, как КНДР провела ряд ядерных испытаний и запустила, по заявлению самой Северной Кореи, ракеты со спутником.

Пентагон заявил о необходимости «сдерживания иранской агрессии»

Согласно заявлению министра обороны США Эштона Картера, помимо основных задач, Пентагон нацелен на «сдерживания агрессии Ирана», поскольку, США «должны защищать своих союзников на Ближнем Востоке, и в первую очередь Израиль».

При этом глава Пентагона в первую очередь подчеркнул необходимость «сдерживание российской агрессии в Европе». Вместе с тем российскую политику он назвал в числе пяти основных вызовов, которые Пентагон «держит в центре внимания при планировании действий».

По словам министра обороны США, в числе основных угроз безопасности Соединенных Штатов Америки и их союзников Петагон видит Россию, Китай, Исламскую республику Иран, КНДР и террористические организации.

Как сообщал Iran.ru, согласно недавнему опросу, в этом году главным врагом США была названа КНДР, получившая 16% голосов. Второе место в числе главных угроз опрошенные американцы отдали России - 15%. 14% жителей США боятся Ирана, и на четвертом месте оказался Китай с 12%.

Перевозки по участку Хасан - Раджин не подпадут под санкции Совбеза ООН

России удалось отстоять экономические интересы ОАО «РЖД» в Японском море

Совет безопасности ООН 2 марта одобрил новую резолюцию в отношении Северной Кореи, под эмбарго теперь подпадает примерно 50% от общего объема экспорта КНДР. Кроме того, членам ООН отныне надлежит проверять абсолютно все северокорейские суда на предмет нелегальной перевозки компонентов оружия.

В то же время у России, осудившей КНДР за испытание ядерного оружия, при принятии резолюции «были определенные экономические интересы, которые удалось защитить», заявил журналистам постоянный представитель РФ при ООН Виталий Чуркин. Он уточнил, что это, в частности, касается проекта ОАО «Российские железные дороги» (РЖД) по реконструкции и использованию железной дороги в КНДР, через которую поставляется российский уголь в ряд провинций на юге Китая и в Южную Корею. «Речь не идет о разрешениях на поставки, а просто об уведомлении соответствующего санкционного комитета», - цитирует Виталия Чуркина агентство "РИА Новости".

По его словам, при подготовке проекта резолюции велись переговоры между США и КНР. «У нас с Китаем есть определенные экономические интересы, которые никак не связаны с развитием ракетно-ядерной программы КНДР. Мы поговорили дополнительно с делегацией Соединенных Штатов о том, чтобы эти экономические интересы не были затронуты. Нам удалось договориться», - добавил постпред.

В 2014 году за счет средств ОАО «РЖД» была завершена модернизация участка Хасан - Туманган - Раджин протяженностью 52 км и введен отгрузочный терминал в Раджинском порту. Оператором выступает совместное предприятие «РасонКонТранс».

Перевозки с того момента начали динамично развиваться, рассказали в управлении Дальневосточной железной дороги. В прошлом году в Раджин было доставлено более 1,1 млн тонн угля, что составило 94% от грузооборота железнодорожного погранперехода между РФ и Северной Кореей. При этом практически весь сентябрь северокорейская линия не работала – шло восстановление инфраструктуры участка после разрушительного тайфуна. Среди отправителей экспортной продукции выступали российские ООО «СУЭК – Хакассия», АО «Томусинское погрузочно-транспортное управление», ООО «Восточно-Бейский разрез» и другие.

Ожидается, что со временем грузооборот участка Хасан - Раджин может возрасти до 5 млн тонн в год. Номенклатура перевозимых грузов может расшириться за счет контейнеров и металла. В прошлом году Северную Корею посетило руководство группы компаний «Север», которая ведет торговые отношения с металлургическими предприятиями КНДР. Бизнесменами прорабатываются варианты реализации предлагаемой корейской стороной модели в виде бартерных поставок (уголь в обмен на чугун), а также проекты модернизации северокорейских предприятий черной металлургии.

Как отметил руководитель Центра изучения стратегических проблем Северо-Восточной Азии и Шанхайской организации сотрудничества при Институте Дальнего Востока РАН Сергей Лузянин, руководство РФ возлагало особые надежды на осуществление крупных инфраструктурных проектов с участием обоих корейских государств, таких как соединение Транссиба и Транскорейской железной дороги, прокладка газопровода из России в Южную Корею через территорию КНДР и организация поставок российской электроэнергии на Корейский полуостров.

Однако в связи с напряженной ситуацией в регионе пока ни один из указанных проектов не начал реализовываться в трехстороннем формате. Хотя наиболее близким к этому был железнодорожный проект Хасан - Раджин, рассматривавшийся Южной Кореей для возможного участия: об интересе к перевозкам заявлял консорциум южнокорейских компаний в составе POSCO, HyundaiMerchantMarine, Korail Corp.

В развитии порта Раджин заинтересована и китайская сторона. Китай, не имеющий прямого выхода к Японскому морю, отправляет через него свои грузы, доставляемые автомобильным транспортом. Помимо этого, китайские судоходные компании заняты и в доставке российского угля по контрактам «РасонКонТранса».

Павел Усов

«Санкции - это самая примитивная и зловещая форма международной политики...»

Об этом в эксклюзивном интервью «Труду» рассказал Чрезвычайный и Полномочный Посол КНДР в Российской Федерации Ким Хен Чжун

На этой неделе в редакции нашей газеты побывали редкие гости: Чрезвычайный и Полномочный Посол КНДР в Российской Федерации Ким Хен Чжун с коллегами из посольства. Разговор получился обстоятельный и интересный. Публикуя его практически в полном объеме, «Труд» стремится передать те мысли и ощущения, с которыми живет сегодня эта страна, для многих остающаяся терра инкогнита.

— Товарищ посол, сейчас в центре внимания находится ракетно-ядерная программа КНДР. Почему, несмотря на санкции и протесты мировых держав, ваша страна продолжает совершенствовать ядерные боеголовки и средства доставки?

— Мы совершенствуем и увеличиваем свои силы ядерного сдерживания для того, чтобы надежно защитить суверенитет страны и право на жизнь нации, мир на Корейском полуострове, безопасность региона от усиливающейся угрозы и шантажа враждебных сил во главе с США. В соответствии с Уставом ООН страна имеет право защищаться от агрессии любыми средствами.

Как известно, КНДР располагается в очень важном с геополитической точки зрения регионе. В 1950-е США для осуществления своих амбиций на мировое господство начали агрессивную войну против КНДР — страны, которая была основана всего двумя годами ранее. И уже тогда американцы хотели применить ядерное оружие. Ожесточенное столкновение, длившееся три года, закончилось подписанием соглашения о перемирии, поэтому КНДР и США до сих пор находятся в техническом состоянии войны.

Вашингтон более 70 лет проводит в отношении КНДР политику беспрецедентной политической изоляции, экономической блокады и военного давления. И все это за то, что у нас другие идеи и политическая система и мы не поддаемся их агрессивным амбициям. Более того, США включили КНДР в список целей превентивного ядерного удара, грозят нам ядерной катастрофой.

Исторический опыт подтверждает железную истину: настоящий мир и безопасность не достигаются через унижения и бесконечные уступки. Свою судьбу нужно защищать силой.

Недавно рассекреченные в США документы показали, что после начала холодной войны Вашингтон составил конкретный список крупнейших городов СССР для нанесения ядерного удара. Совершенствование наших сил ядерного сдерживания — это неотъемлемое легитимное право суверенного государства.

В то же время мы неоднократно подчеркивали, в том числе в заявлении правительства КНДР от 6 января 2016 года, что КНДР как ответственная ядерная держава не будет применять атомное оружие первой, если враждебные силы не посягнут на наш суверенитет. КНДР ни в коем случае не будет передавать средства и технологии, связанные с ядерным оружием.

— Разведка Республики Корея утверждает, что Россия предоставила Пхеньяну технологии для создания баллистических ракет, с помощью которых КНДР запустила спутники Земли. Так ли это?

— Считаю, что вице-премьер России Дмитрий Рогозин уже дал ответ на этот вопрос. Он сравнил утверждения южнокорейской разведки с анекдотами армянского радио и полностью отрицал такую версию как полную чушь.

И искусственный спутник Земли, и ракету-носитель разработали наши ученые и инженеры под руководством уважаемого товарища Ким Чен Ына, и это целиком наши научные разработки, технологии. В этой связи мы испытываем большую национальную гордость.

— Готова ли КНДР отказаться от ракетно-ядерного оружия? При каких условиях?

— Во-первых, нужно иметь четкое понимание коренной причины возникновения ядерной проблемы. Именно США впервые в мире создали ядерное оружие и первыми применили его. Именно США в течение более полувека угрожают нашей стране ядерным оружием. Еще раз подчеркну: мы создали свои ядерные силы для защиты своей жизни, так как США постоянно наращивают свои вооруженные силы и угрожают их применением против КНДР. У нас нет намерения изменить свою политику. Если мы откажемся от ядерного оружия, то нас уничтожат. Чтобы изменить свою политику, мы должны убедиться в том, что этот шаг будет безопасным для нашей страны. Пока США радикально не откажутся от враждебного курса в отношении КНДР, никакой приостановки разработок ядерного оружия и никакого отказа от ядерного оружия не будет. Мы будем непрерывно совершенствовать и увеличивать свои ядерные силы сдерживания.

Следующий вопрос — запуск искусственного спутника Земли. США и враждебные силы фальсифицируют факты, упорно называя этот запуск испытанием баллистической ракеты. Мы запустили мирный ИСЗ. Запуск ИСЗ является легитимным правом суверенного государства, и поэтому мы и в дальнейшем будем запускать спутники. Это наша принципиальная позиция.

Запуск ИСЗ является вопросом, связанным с суверенитетом нашей страны. Если кто-либо не признает наше право на запуски ИСЗ, это означает, что они не признают наш суверенитет. В таких условиях ни о переговорах, ни об улучшении отношений не может быть и речи. Сесть за стол переговоров можно лишь тогда, когда другая сторона признает хотя бы элементарные вещи. Сейчас США, используя как предлог нашу мирную космическую деятельность, направляют в Южную Корею свои стратегические силы. И это еще раз доказывает, что опасность исходит от США.

— Не так давно агентство «Ассошиэйтед Пресс» сообщило, что КНДР готова отказаться от испытаний ядерного оружия при условии, что США и Южная Корея прекратят проводить военные маневры у границ КНДР.

— В январе прошлого года, а также неоднократно после этого мы выражали готовность приостановить ядерные испытания в случае, если США прекратят совместные военные маневры. Мы также заявляли, что если США сочтут необходимым проведение переговоров по данному вопросу, мы готовы сесть за стол в любое время. В недавнем заявлении представителя МИДа сказано, что в силе остаются все наши предложения, включая предложение о приостановке ядерных испытаний. Но это можно сделать только в ответ на прекращение совместных военных маневров. Во взрывоопасной обстановке, когда непрерывно у наших рубежей проходят военные маневры, невозможно говорить о доверительном диалоге, о разрядке напряженности и стабильности на Корейском полуострове. США следовало бы отказаться от своей архаичной враждебной политики в отношении КНДР и смело поменять курс.

— Почему КНДР так активно выступает против проведения ежегодных плановых совместных американо-южнокорейских военных учений?

— Потому что ежегодно проходящие разных масштабов совместные военные маневры США и Южной Кореи имеют крайне агрессивный характер, ставя своей целью совершенствование операций по внезапному нападению на КНДР и оккупации Пхеньяна. Такие маневры с привлечением атомных авианосцев, стратегических бомбардировщиков и других многочисленных ядерных ударных сил угрожают миру и безопасности на Корейском полуострове и в Северо-Восточной Азии.

Стратегические бомбардировщики США проводят учебные бомбометания в непосредственной близости от военно-демаркационной линии. В этом году в марте США планируют организовать крупнейшие военные маневры с участием двух атомных авианосцев и сопровождающих их ударных групп. Как говорится в недавно обнародованном заявлении Верховного главнокомандования КНДР, в ходе этих учений «будет отрабатываться главный пункт нового «оперативного плана 5015» — «совместной операции по ликвидации руководства» и «операции по уничтожению» наших стратегических ядерных сил. Разве это не является реальной военной угрозой в отношении КНДР? Эти учения в любой момент могут перерасти в агрессию против КНДР. Тогда Корейский полуостров и Северо-Восточная Азия будут ввергнуты в катастрофу ядерной войны.

— Почему США и Республика Корея отказываются заменить соглашение о перемирии на Корейском полуострове мирным договором, найти компромисс и дать гарантии ненападения на КНДР?

— Вообще это вопрос к Соединенным Штатам. Считаем, что США не желают замены соглашения о перемирии на мирный договор. Заключение мирного договора между КНДР и США может лишить американцев предлога для сохранения военных баз в Южной Корее. Вашингтон для осуществления своей стратегии в Азиатско-Тихоокеанском регионе и мирового господства пытается сохранить свой огромный военный контингент и военные базы в Южной Корее. В последнее время он пытается расширить свое военное присутствие путем развертывания в Южной Корее системы ПРО THAAD. Это является большой угрозой не только КНДР, но и соседним странам — России и Китаю, а также всему миру.

— Известно, что КНДР много раз выступала с предложениями об объединении двух корейских государств, но они отвергнуты Сеулом. Почему? Есть ли перспектива решения этого вопроса?

— Воссоединение родины — давняя мечта корейской нации, и КНДР последовательно выступает за объединение Кореи. Корейский народ — единственный на сегодня разделенный народ в мире. Правительство КНДР в течение десятков лет прилагало искренние и последовательные усилия для реализации предложений по воссоединению родины. Мы предложили три принципа воссоединения родины — самостоятельное, мирное воссоединение путем национальной консолидации, 10 программ национальной консолидации, проект создания Демократической Федеративной Республики Корё.

Между Севером и Югом есть важные договоренности: Совместная декларация от 15 июня 2000 года и Декларация от 4 октября 2007 года, которые были поддержаны ООН. Однако Южная Корея пытается осуществить воссоединение путем поглощения Севера — по образцу Германии.

Заставляя принять свою идею и политическую систему, нельзя добиться мирного воссоединения родины, можно вызвать только конфронтацию и спровоцировать войну. Южнокорейская власть не должна форсировать «воссоединение путем ликвидации политической системы», ей следует прекратить критику в адрес нашего общественного устройства, перестать вовлекать в процесс объединения третьи страны. Воссоединение родины должно произойти силами нашей нации, через ее консолидацию и в общих интересах корейской нации. Если южнокорейская власть искренне желает улучшения межкорейских отношений и мирного воссоединения, то она должна уважать и добросовестно исполнять три принципа воссоединения родины и декларации, подписанные в результате саммитов между Севером и Югом.

— Так получилось, что обе наши страны, РФ и КНДР, находятся сегодня под международными санкциями. По-вашему, к этому состоянию следует привыкать или с этим надо бороться?

— Считаю, что санкции — это самая примитивная и зловещая форма международной политики. С помощью санкций ничего не возможно добиться. Наша принципиальная позиция: любые санкции должны быть отменены. Мы уже более полувека живем под санкциями, которые ввели США, но за это время КНДР разработала собственное ядерное оружие, вырвалась в космос, накопила мощный научно-технический потенциал. Иностранные санкции сплачивают народ, укрепляют страну. Россия тоже попала под санкции в связи с действиями в Крыму и на Украине. Но мы наблюдаем и видим, что чем больше санкций накладывает Запад, тем теснее российское общество консолидируется вокруг своего президента и национального лидера.

— Несколько личных вопросов, чтобы представить вас нашим читателям. Расскажите, как давно вы в Москве, где работали до приезда в Россию?

— В Москве я в качестве посла полтора года. До этого работал заместителем министра иностранных дел КНДР. А еще раньше был послом в Сирийской Арабской Республике. Работал также в международном отделе ЦК Трудовой партии Кореи.

— Вы наверняка следите за происходящим в Сирии. Какова ваша оценка ситуации?

— Я помню Сирию, в которой работал, как суверенную, процветающую и очень мирную страну. Но сейчас из-за действий враждебных Сирии сил она ввергнута в пучину братоубийственной войны.

— Возвращаясь к Москве, скажите, у вас уже есть здесь любимые места, где вы любите гулять, проводить свободное время?

— Я очень рад работать в Москве, красивом городе, имеющем богатую историю. Поскольку российско-корейские отношения находятся на высоком уровне, Москва, как и вся Россия, очень дружественна не только мне, но и всем сотрудникам нашего посольства. Но, честно говоря, свободного времени очень мало. Прошлый год был объявлен перекрестным годом дружбы между КНДР и Россией, происходил интенсивный обмен делегациями разного уровня и направлений, поэтому не мог выделить много времени для отдыха. Хотелось побывать где-нибудь на российском курорте, но это тоже не удалось сделать. Если получается, стараюсь посетить какой-нибудь музей, которых в Москве великое множество, выкраиваю время, чтобы сходить в театр. В декабре, когда я участвовал в IV Международном культурном форуме в Санкт-Петербурге, совершил увлекательнейшие экскурсии в Эрмитаж и Смольный дворец.

— Наверное, и на хобби вам трудно выкроить время в напряженном московском графике?

— Ну, почему же... Даже когда напряженно работаешь, надо заниматься спортом, слушать музыку, ходить в театры. Любимые мои занятия, которые я не бросаю в Москве, — настольный теннис и волейбол. На территории посольства есть площадки для волейбола и мини-футбола, столы для настольного тенниса.

— Не могли бы вы рассказать о ваших детях? Чем они занимаются?

— Мои сын и дочь взрослые, имеют свои семьи, работают в Пхеньяне. Поскольку я посвяти л свою жизнь дипломатии, думаю, они могли бы продолжить мое дело. А моему трехлетнему внуку я привез из Москвы большую матрешку. Он эту игрушку вполне освоил, очень любит ее разбирать-собирать.

— Есть ли у товарища посла любимые блюда русской и корейской кухни?

— Наша страна гордится своей 5000-летней историей и культурой. Не менее богаты наши кулинарные традиции. Главное блюдо корейской кухни, как у русских хлеб, — это рис в различных вариациях. Особое место занимает разнообразная лапша. У корейцев существует поверье: чем длиннее лапша, тем дольше жизнь. И, конечно же, нельзя не сказать о кимчи — маринованной капусте со специями. Без кимчи кореец не может прожить ни дня, потому что это очень здоровая, полезная пища. Этот факт признала даже Всемирная организация здравоохранения. В России мне очень нравятся супы — особенно солянка и борщ. Люблю российское мороженое. И конечно, какая русская трапеза без рюмки русской водки!

Михаил Морозов, Валерий Симонов, Василий Щуров

КНДР. Россия > Внешэкономсвязи, политика > trud.ru, 3 марта 2016 > № 1680684 Ким Хен Чжун

Российский летчик Константин Ярошенко в письменном интервью агентству Sputnik рассказал, что власти США пытаются его "физически устранить", чтобы он не мог раскрыть правду о преступлениях Управления по борьбе с наркотиками США, обвинил американских врачей в некачественно проведенной операции и заявил, что не верит в успех апелляции по своему делу, так как в США в отношении него и "речи быть не может ни о каком правосудии".

В сентябре 2011 года суд в США приговорил Ярошенко к 20 годам лишения свободы. Наказание он отбывает в тюрьме в Форт-Диксе (штат Нью-Джерси). По данным прокуратуры Южного округа Нью-Йорка США, Ярошенко занимался переброской по воздуху кокаина из Южной Америки в Африку, а оттуда — в США.

В феврале 2014 года Ярошенко стал жаловаться на сильные боли в сердце, головокружение и тошноту, опасаясь, что это симптомы надвигающегося инфаркта. В мае 2015 года судья отказал защите Ярошенко в проведении повторного рассмотрения процесса. В Москве неоднократно выражали обеспокоенность состоянием здоровья летчика и заявляли о готовности продолжать добиваться от США соблюдения его прав.

В конце января после многократных жалоб на состояние здоровья Ярошенко сделали операцию в частной клинике в Трентоне, штат Нью-Джерси. Вскоре после операции он был возвращен в тюрьму, где, по словам его родственников и адвоката, ему первое время не предоставляли необходимые для восстановления лекарства и условия.

— Попытаюсь очень коротко ответить на ваши вопросы, хотя рассказать и заявить есть очень о многом, что происходило и происходит со мной с того момента, как власти США провели в отношении меня незаконную спецоперацию по фабрикации "дела" и фабрикации искусственной юрисдикции США, не брезгуя фабрикацией и ложью на всех уровнях, грубо, намеренно нарушая многие международные и национальные законы, конституцию, пакты и конвенции.

Душа кипит и негодует от возмущения за ту несправедливость, ложь и грязь, которую власти США и Либерии вылили на меня и на мою семью. А также от бессилия и беспомощности противостоять лживым и преступным тоталитарным органам и "юридической" системе США.

Более того, власти США продолжают лгать, покрывать серьезные преступления, совершенные спецслужбами США и Либерии в отношении меня на территории Либерии в мае 2010 года, покрывают оказание на меня различного рода давления на всех уровнях "посадочной системы" США после моего насильственного привоза в США.

— Мы пытались месяц назад получить комментарии от федеральной тюрьмы, но не получилось. Мы спросили, получил ли Константин Ярошенко медицинскую помощь и, если нет, почему. Они ответили, что не имеют права выдавать медицинскую информацию. Как ваше здоровье? Вас доктора проверяют после операции? Как сама операция прошла?

— Мое здоровье оставляет желать лучшего. После того как Управление по борьбе с наркотиками США (DEA) и Агентство национальной безопасности Либерии провели нечеловеческие пытки в мае 2010 года, и в дальнейшем, в связи с неоказанием необходимой мне квалифицированной медицинской помощи, я, будучи до похищения профессиональным пилотом, имея отличное здоровье, превращаюсь в инвалида. Власти США это делают намеренно. Целью является мое физическое устранение для сокрытия от мировой общественности преступлений, совершенных спецслужбами США в отношении меня в 2010 году.

Сейчас мое состояние стабилизировалось только благодаря советам моей семьи, которая консультируется у ростовских врачей.

После операции доктора меня не проверяли. Только спустя более недели после того, как я стал жаловаться на нестерпимую боль и возникшие послеоперационные проблемы своей семье, адвокату Алексею Тарасову и властям РФ, меня быстренько для проформы осмотрели тюремные санитары. Не доктор!

Помимо этого, примерно через 8-10 дней я был вызван к начальнику медицинской части тюрьмы, где мне в присутствии его заместителей был сделан серьезный выговор за то, что я жалуюсь властям РФ на неоказание медпомощи. Мне заявили, чтобы я не отзывался о тюрьме плохо. Но если помощь не оказывается и мне плохо, то я не буду лгать и говорить, что мне оказывается необходимая медпомощь и что я чувствую себя нормально. Ранее меня за правдивые негативные высказывания в адрес США кидали в карцер на бетонный пол. Хорошо хоть пока не бросили в карцер. Хотя еще не вечер. Вот такая демократия и права человека по-американски.

Врач из госпиталя меня увидел только спустя более трех недель без медицинского осмотра.

Операцию сделали некачественно. Отмечу, что в состав группы лиц, проводившей операцию, входил как минимум один молодой студент-практикант медицинского учебного заведения. Сразу после того, как я отошел после операционного наркоза (5-10 минут), меня охрана отвезла обратно в тюрьму. По приезду в тюрьму мне пришлось пройти около километра.

Но самое возмутительное то, что тюремные власти не дали мне ни одного медикамента, предписанного врачами госпиталя, которые проводили операцию и несли ответственность за мое здоровье.

Врачи прописали мне обезболивающие и мазь на основе новокаина. Я не врач, но знаю, что новокаин это сильное обезболивающее. Так вот, вечером, когда меня привезли в тюрьму, мне в санчасти сказали, что мне дадут медикаменты рано утром следующего дня. На следующее утро, когда я приполз в санчасть с дикими болями после бессонной ночи, мне не дали никаких медикаментов. Я попросил срочной помощи. Мне сказали ждать. Но я не мог ни сидеть, ни стоять, ни ждать. В общем, помощь мне не была оказана. Я приполз в казарму, где принял неэффективное обезболивающее, продающееся в тюремном магазине. Но уже к обеду боли усилились так, что я был на грани болевого шока и потери сознания. Только после того, как меня другие заключенные отнесли на носилках в санчасть, мне дали обезболивающую таблетку (но не ту, которая была предписана госпиталем), которая мне не особо помогла, но сняла шоковое и предобморочное состояние. В дальнейшем мне так и не дали предписанные медикаменты.

Все это и многое другое власти США делают для оказания на меня давления за мою несговорчивость, для моего физического устранения, чтобы я не раскрыл всю правду о преступлениях DEA.

Девиз властей США в отношении меня: нет человека — нет проблемы!

Но я оказался живучим. Меня не запытали до смерти в Либерии, не замучили до смерти, проводя со мной медицинские эксперименты, и я не сдох пока без оказания необходимой медпомощи.

— Как к вам относятся другие заключенные? Как проводите время?

— С другими заключенными отношения бывают разные. Окружение разношерстное. Тяжело находиться среди людей, тем более в тюрьме, с совершенно другим языком, взглядами, мировоззрением, культурой и так далее.

Тут все делится на группу, банду по различным признакам. Но я тут один гражданин России, русский, православный, да еще патриот России.

Я не могу всего рассказать, что здесь творится. Могу рассказать только при встрече. За правду и факты о системе меня могут кинуть в карцер на срок до девяти месяцев. Потом на сутки выпустить и опять в карцер на девять месяцев. Демократия! Это вам не Европа и не Россия. Тут меня дискриминируют. То, что имеют американцы, я не имею. Время идет тяжело.

— На днях уполномоченный по правам человека Элла Памфилова подняла вопрос об отношении к вам. Думаете, это поможет? Вы благодарны, что российское государство поддерживает вас?

— По поводу отношения ко мне властей США — я не думаю, что они поменяют свое отношение ко мне после призывов от кого бы то ни было из правительства РФ, ООН или иных международных организаций. Хотя хочется верить в чудо. Дальше видно будет. Пока что в отношении меня идет яркая дискриминация по многим видам — от гражданских до религиозных.

Я, как гражданин РФ, против которого DEA провело безрезультатную спецоперацию, являюсь для США врагом.

Я благодарен за любую поддержку со стороны РФ.

Хотя очень хотелось бы, чтобы РФ принудило к выполнению и соблюдению взятых властями США и Либерии международных обязательств, привлекло к ответственности в международных судах правительства США и Либерии за нарушение как минимум Венской консульской конвенции, Международного пакта о гражданских и политических правах, Международной конвенции против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания и жестко потребовало в связи с нарушениями законов моей немедленной выдачи, как это делают США в подобных случаях.

Пример: убийство гражданином США двух человек в Пакистане и его задержание. Хиллари Клинтон жестко потребовала выдать гражданина США в связи с нарушением Консульской конвенции и требованием соблюдать международные законы.

США требуют от всего мира неукоснительно соблюдать международные законы и конвенции, но сами нагло попирают взятые ими международные обязательства. США требуют от РФ, Китая, Северной Кореи и других стран соблюдать конвенции и права человека. А как насчет меня и моих прав? Или я не человек?

— К вам приходят сотрудники российского посольства?

— Меня периодически посещает вице-консул генконсульства РФ. А также неоднократно был генконсул РФ. Также были представители посольства РФ.

Я имею постоянную связь с генконсульством РФ, в случае необходимости я могу позвонить и представитель консульства приедет ко мне незамедлительно, если тюремные власти разрешат. Тюрьма запретила посещать меня доктору из ООН!

У меня есть контактные телефоны посольства РФ на экстренный случай. Один раз воспользовался. В карцер не закрыли, дело по вымышленному тюремному сценарию не возбудили. Очередная провокация сорвалась. Обе дипмиссии — генконсульство и посольство РФ — помогают мне и поддерживают меня всячески, что в их силе и власти.

— Сейчас очень сложное время между Россией и США. Если бы был вариант поменять вас на какого-нибудь американца, арестованного в России, вы были бы за?

— Естественно, я очень хочу как можно быстрее увидеть свою дочь, жену и мать, которых я не видел пять лет, пока власти США совсем меня не запытали до смерти. Но я уверен, что в РФ нет граждан США, находящихся в заключении по искусственно созданному, сфабрикованному делу правоохранительными или любыми другими спецслужбами и органами РФ, будь то на территории РФ или территории других стран.

Так же как и суды РФ не могут осудить или предъявить обвинение, если будет выявлена хоть малейшая ложь прокуратуры или правоохранительных органов. А также невозможно осудить по сфабрикованному делу и невозможно осудить, если будет выявлено малейшее нарушение законов РФ, международных законов, конвенций и пактов.

Я бы хотел отметить, что я не преступник и не нарушал законов США, Либерии, Украины и РФ. Дело против меня было сфабриковано, многие законы нарушены, прокуратура США и DEA лгали и лгут, а суды США допускают и покрывают ложь.

Конечно, обидно, когда РФ просто по доброй воле амнистирует и выпускает граждан США, совершивших реальные преступления, а не постановочные с абсурдными обвинениями, которыми оперируют власти США. В отличие от США, которые не амнистируют граждан РФ и никого просто по доброй воле не отдают и не выпускают. В США нет доброй воли! Только корыстные, преступные цели.

Россия запрашивала мой перевод в тюрьму России, а не освобождение или помилование, на основании конвенции о репатриации заключенных, но США отказали под очередным лживым предлогом. Я помню недавний жест доброй воли России по отношению к гражданину США Питеру Уилкоксу, капитану судна Arctic Sunrise, атаковавшему и пытавшемуся захватить осенью 2013 года российскую нефтедобывающую и морскую платформу "Приразломная". Его простили, выпустили после того, как он пускал слюни и сопли. Питер Уилкокс: "Стрессы, которые я испытываю в тюрьме, делают мое состояние хуже, чем в море, и у меня было два коронарных шунтирования. Я бы хотел оставаться в нормальном состоянии, выполняя предписанные указания, принимая лекарства и соблюдая рекомендации по питанию". Он также упомянул, что у него, дескать, в США остались две дочери, одной из которых нет и 18 лет, и что, "если бы время вернулось назад, он остался бы в Нью-Йорке". Какое трогательное интервью. Власти России сделали все для него: сразу сообщили об аресте властям США, сразу допустили представителя дипмиссии США, разрешили передать лекарства, одежду, еду, допустили журналистов, даже более того, выпустили без визы России под домашний арест. Вот так. И через несколько дней помиловали и отпустили домой в США к семье. Ничего подобного власти США по отношению ко мне не делали и не делают. Хотя моя ситуации в разы хуже и экстремальнее. На момент похищения моей дочери было 14 лет, пенсионного возраста мать, жена с проблемами со здоровьем. Ни ареста, ни консула, ни лекарств, ни еды, ничего, кроме пыток. При этом в отношении меня была проведена спланированная властями США операция. Так вот, буквально через год, вытерев сопли, этот же гражданин США атаковал на другом судне российский нефтеналивной танкер при заходе в порт Голландии.

Если бы я был капитаном судна и сделал то же самое в отношении любой нефтяной платформы США, то как минимум был бы осужден без права помилования на один пожизненный срок. В реальности, может быть, два-три пожизненных плюс 100-200 лет. Тут так сроки раздают. За терроризм, угрозу жизни граждан США, работающих на платформе, угрозу окружающей среде, нанесение убытков и ущербов и так далее.

— Прения в суде Нью-Йорка по вашему делу начнутся 12 апреля. Как вы думаете, что из этого получится?

— Я думаю, что ничего не получится с апелляцией, так как с самого начала дело фабриковалось для достижения необходимых результатов, никак не связанных со сфабрикованным делом и наркотиками. Правосудия, демократии, честности и открытости в США нет, или как минимум в моем деле ни о каком правосудии речи быть не может. Скорее всего, суды выполняют чьи-то указания. Другого объяснения всему тому, что происходило и происходит со мной, нет. Фабрикация преступления, похищение, пытки, ложь, игнорирование фактов, судилище, скрытие улик и так далее.

Основываясь на фактах и деталях по моему делу, я с полной уверенностью и ответственностью заявляю, что юридической системы правосудия в США нет и быть не может. А если и была, то очень давно, и вся эта система полностью сгнила. Так же как в тоталитарном режиме, в США не существует демократии и нет прав человека. Одна сплошная пропаганда. <…> Суд США отклонил все доводы о закрытии дела в связи со многими вескими аргументами и принял к рассмотрению сфальсифицированное агентами DEA дело; принял к рассмотрению дело, в котором была создана агентами DEA искусственная юрисдикция США; принял к рассмотрению дело, в котором только агенты DEA создали преступление, сделав мимолетное упоминание о США; отклонил и проигнорировал доводы и факты многих нарушений законов США и международных законов; проигнорировал предоставленные мной и моим адвокатом неопровержимые факты и доказательства фальсификации и лжи прокуратуры и DEA, сделанные ими под присягой; проигнорировал предоставленные моей защитой факты укрывательства прокуратурой и DEA многих аудио-, видео-, телефонных и иных записей и материалов, в которых имеются неопровержимые факты моей невиновности, а также лиц, проходящих по делу, и записи, разоблачающие ложь прокуратуры и DEA; проигнорировал многие приведенные моим адвокатом неоспоримые юридические обоснования и доводы моей невиновности и непричастности; проигнорировал доводы о многих нарушениях законов США, международных обязательств США, манипуляции прокуратурой и DEA законами США и фактами; принял ярко выраженную позицию прокуратуры и DEA. И многое другое, что вы можете прочитать и подчеркнуть во многих поданных мною в суд документах. Апелляционный суд США то же самое, что и суд. Разницы нет никакой, по крайней мере в моем деле. Апелляционный суд в предыдущей апелляции утвердил принятые ранее нижним судом решения и также занял позицию прокуратуры.

Это одна система. Разницы нет — что суд, что апелляционный суд. Суды это часть системы, и они вряд ли будут опровергать то, на что спецслужбы в лице DEA потратили не один миллион долларов для достижения необходимых целей и результатов. Я гражданин России, а для властей США Россия и их граждане — враги. Это я понял, смотря американскую пропагандистскую машину по телевизору. Новостные каналы типа CNN и другие. Газеты — Wall Street Journal и другие. Ну и, конечно, фильмы, где враги и агрессоры — это русские. Власти США только создают видимость системы правосудия, демократии, гласности и соблюдения прав человека. На моем примере видно, что никакие законы и права не действуют.

Отмечу, что на судебном процессе, а точнее выражаясь, на лживом судилище было запрещено упоминать, что со мной делали агенты США и Либерии с 28 по 30 мая 2010 года. Как и на основании чего я был захвачен. Как и на основании чего я был насильственно транспортирован в США. А также другие очень серьезные детали и факты действий агентов DEA на территории других государств, которые не угодны и опасны в случае международной огласки.

Я повторюсь, может, но в США нет и не существует системы правосудия. Я бы сравнил эту систему, даже не знаю, как ее назвать, язык не поворачивается назвать это правосудием, с театром абсурда или больницей для умственно помешанных. Только с той разницей, что помешанные — это доктора с последней стадией шизофрении в лице прокуратуры, агентов DEA. Пациенты — население США и других стран с нормальной психикой, которых пытаются лечить эти доктора.

В США в тюрьмах находятся около 2,5 миллиона человек. Еще больше населения, которое уже отсидело, находится под следствием и на условном сроке. Немного статистики. 5% населения Земли — жители США, 25% всех заключенных Земли находятся в США и 50% всех юристов Земли в США. Это что, в США люди с ярко выраженными криминальными наклонностями или это посадочная система в действии?

Не думаю, нет, я уверен, что люди, живущие в США, ничем не отличаются от граждан стран Европы, Африки, Австралии, Южной и Центральной Америк. В любой другой стране находится в заключении в разы меньше людей в процентном отношении от числа населения страны.

Все обвинения, даже не учитывая ложь DEA и прокуратуры, в мой адрес выглядят полным абсурдом. Все дело — чистый спланированный вымысел по фабрикации дела и фабрикации преступления. Не было никаких наркотиков. Не было денег. Не было самолетов, готовых перевезти дипломатическую почту, что мне предложили агенты DEA. Не было авиакомпании, экипажа для совершения перевозки диппочты из Южной Америки (точнее, страна осталась не определена, Колумбия или Боливия) в Либерию. Возможно, не было коррумпированных дипломатов Либерии, которые должны были положить кокаин в диппочту и отправить из Колумбии в Либерию, затем из Либерии в Гану и из Ганы в США. Хотя, может, это не так. Возможно, либерийские дипломаты и существуют и отправляют наркотики по всему миру. Но почему в деле ни один не указан?

Мне агенты DEA предложили в Киеве обсудить возможность перевозки дипломатической почты, а не кокаина, как трубят на весь мир США, только из Южной Америки в Либерию, не в США.

И самое главное, что прокуратура и DEA умалчивают, грубо искажают и лгут, почему я несколько раз встречался с агентами DEA в Киеве, заманившими меня в дальнейшем в Либерию для дальнейшего моего похищения. Целью встречи было не обсуждение перевозки диппочты Либерии и уж никак не наркотиков. А продажа и обсуждения условий контракта предложенного мне старого, советских времен самолета Ан-12. Вот на одной из встреч агенты DEA, общаясь между собой в моем присутствии, вскользь, мимолетно, так, что я ничего не понял и не расслышал, упоминали Америку (но неизвестно, какую — Южную, Северную). Но прокуратура перевернула с откровенной ложью все с ног на голову. И до последнего нагло пытается лгать и вводить всех в заблуждение.

Маленькие примеры лжи. В последней апелляции прокуратура продолжает утверждать, что я прилетел из России в Либерию, хотя я прилетел из Мали; что я был знаком с другим подозреваемым Чигбо Питером Умехом до прилета в Либерию, хотя меня свели с ним под сильным давлением только незадолго до похищения в Либерии; что я прилетел в Либерию для организации перевозки кокаина, а в действительности для технического осмотра и для того, чтобы забрать техническую документацию с приобретенного мною самолета Ан-12. И многая другая выявленная ложь прокуратуры, которая была проигнорирована судом. Вы можете все прочитать в поданных мною в суд документах.

В суде прокуратура строила свои бредовые домыслы, а не факты, только на том, кто и как что понимал.

Отдельно отмечу, что по настоящее время правоохранительными органами США не было произведено ни одного оперативно-следственного мероприятия, запросов в Россию в отношении меня, запросов в Интерпол, допроса и так далее, чтобы хотя бы узнать, кем я являюсь. Прокуратура и DEA не стали себя даже утруждать проверить мой загранпаспорт, который был у них на руках, перед тем, как делать лживые заявления в суде о том, что я был неоднократно в Южной Америке и прилетел в Либерию из России. А зачем им себя утруждать, ведь есть вымышленная DEA и прокуратурой легенда о том, кто и кем должен быть в сфабрикованном деле. Меня выводит из себя открытая, легко проверяемая, наглая, многочисленная ложь прокуратуры и DEA.

Из обвинения: "Ярошенко перевез тонны наркотиков по всему миру". Полный бред или шизофрения прокуратуры и DEA. Откуда взялись эти маниакальные (потому что постоянно повторяют многими опровергнутую ложь) абсурдные фантазии прокуратуры или DEA? По-моему, у них реальные проблемы со здоровьем. И это уже не шутки.

Замечу, что ни разу в моем присутствии не было произнесено агентами DEA слов "кокаин" или "наркотики". Если что-то и произносилось, то агенты DEA применяли неизвестные мне американские, сленговые, завуалированные слова и выражения. По их сценарию предложенный мне агентами DEA к продаже самолет Ан-12, который давно сгнил и поломан, который не может в теории совершать трансатлантический перелет, должен был совершить полет из Либерии в Колумбию (или другую страну), где дипломаты Либерии должны были загрузить в международном аэропорту, пройдя многочисленные службы безопасности, дипломатическую почту, подразумевая, что в диппочту дипломатами Либерии будет положен кокаин.

Но из Ганы в США по вымышленному сценарию агент DEA Спирос Энотиадес совместно с дипломатами Либерии, подразумевая, что дипломаты положат в нее несуществующий кокаин, уже реальной авиакомпанией США Delta, с реальными самолетами и экипажами, должен был быть отправлен в США. Но Delta почему-то как реального доставщика диппочты в США никто не привлек к ответственности. Ну не бред ли сивой кобылы?

Я как профессиональный авиатор знаю, что на основании международных авиационных правил за то, что загружается в самолет, ответственность несет отправитель совместно со многими службами безопасности аэропорта, таможни, пограничниками и так далее, но никак не экипаж. Тем более при перевозке дипломатической почты, ответственность за которую никак не может нести перевозчик, а несут только дипломаты. То есть, если допустить версию прокуратуры, нужно арестовать авиакомпанию США Delta, которая по сценарию DEA доставила бы диппочту из Ганы в США, подразумевая, что в нее будет положен кокаин дипломатами Либерии, и дипломатов Либерии, которые должны непосредственно отправлять кокаин. Но прокуратура не привлекла к ответственности реальных лиц и компании.

Меня обвинили только в одном: "Ярошенко понимал, что часть наркотика должна была попасть в США". Это единственное, в чем меня обвинили прокуратура и DEA.

Но абсурдность заявлений прокуратуры и DEA заключается в том, что шесть лет назад я практически не говорил на английском языке.

Даже сейчас, по прошествии шести лет нахождения в США, я до сих пор не могу понять всего того, что говорили агенты DEA. Отмечу, что ни я, ни другие обвиняемые не говорили ничего про США и не хотели иметь никаких связей с США.

Прокуратура и DEA телепаты? Они знают, о чем думают люди? Это ли не абсурд и фантазии идиотов, допущенных к власти.

Даже если предположить, повторяю — предположить, что я что-то понял, о чем говорили агенты DEA, то понимание чего-либо не значит подтверждение в чем-либо участвовать!

Реальные цели, которые хотело достигнуть DEA с привлечением откровенных международных преступников, таких как Патрик Маккей, у которого руки по локоть в крови, бывший директор компании Executive Outcome/Executive Solution, которую лично закрыл президент ЮАР Нельсон Мандела в начале 2000-х за поставку по всему миру оружия и наемников. На совести этого выродка многомиллионные жертвы в Анголе, Руанде, Либерии, Сьерра-Леоне, Конго и других неспокойных регионах. Все это я узнал из судебного перекрестного допроса Маккея. DEA или прокуратура выплатили Маккею предоплату за фабрикацию дела — 450 тысяч долларов.

Интересно также заметить, что прокуратура Нью-Йорка в прошлом году в интервью газете New York Times клеймила Executive Outcome/Executive Solution за ее преступления и желание предать "суду". Парадокс да и только. Сначала платит огромные суммы денег преступникам, сотрудничает с ними, оберегает их, пытается умолчать кто есть кто, выставляет в зале суда для дачи показаний и так далее, но для мировой общественности делает вид борьбы с мировым преступным миром и терроризмом!

Или рецидивист Спирос Анатиадос, на которого имеется с десяток уголовных и иных дел, которому было оплачено предоплатой более миллиона долларов. До представителей посольства США в Колумбии, которые снабжали спецаппаратурой агентов и давали инструкции по их действиям, пренебрегая и нарушая национальные законы, а также высокопоставленных чиновников правительства Либерии, которые, помимо полученных многомиллионных взяток от США, не погнушались открытым воровством или мародерством моих личных вещей и денег совместно с агентами DEA, производившими мое похищение и пытки. Шакалы! После захвата неизвестно куда таинственным образом испарились огромная сумма денег и дорогие личные вещи. При этом часть вещей — паспорта, ноутбук, часть телефонов, водительские права — предоставлены DIA и прокуратурой в "дело". Прокуратура и DEA встали в позицию, что им вроде бы ничего не известно. Очередная наглая ложь.

Реальные цели, которые хотело достигнуть DEA, никакого отношения ни к наркотикам, ни к нелегальной транспортировке чего-либо не имели. Это я понял после того, как мне стали задавать вопросы агенты DEA при пытках в секретной тюрьме в Либерии, при транспортировке в США.

Отмечу, что все действия происходили в Гвинее, России, на Украине и в Либерии. Вопрос заключается в том, под чью юрисдикцию я попадал и чьи законы я должен соблюдать, если не произвожу и не произношу ничего противозаконного, находясь на территории какого-либо государства, помимо США? Сидя дома в Ростове или в другом городе РФ, разговаривая по телефону, я должен знать, что если кто-то скажет мне что-либо, то меня в дальнейшем могут выкрасть, пытать и осудить на 20 лет?

Допустим, некий законопослушный бизнесмен, гражданин США, очень плохо владеющий русским языком, находящийся в Грузии или другой любой стране (не США), встретился с гражданином по какому-либо законному бизнес-проекту. Это лицо не сообщит, что он гражданин РФ, который является агентом российских спецслужб. Этот агент при беседе на русском языке вскользь скажет, что отправит что-либо нелегальное по законам РФ в Евразию, подразумевая РФ или Москву, но никакой реакции и ответа в связи со сказанным от гражданина США не последует. И после этого спецслужбы РФ выкрадут гражданина США в РФ, будут пытать, добиваясь признательных показаний, нарушая все мыслимые действующие международные законы, сфабрикуют дело, станут лгать в суде РФ и осудят на 20 лет. Я не думаю, что США в этом случае будут тихо сидеть и согласятся на любые заявления со стороны РФ.

Также вызывает большое изумление, как система манипулирует собственными законами. В США, по идее, должно действовать прецедентное право. Но в моем случае, после заявления серьезных аргументов по закрытию дела с применением прецедента Тосканино, суд заявляет, что прецедент Тосканино устарел и больше не действителен! Вот так легко и просто суд поменял закон. Суд изменил закон не перед подачей аргументации, чтобы я мог применить другие возможные законы, а после подачи. Апелляционный суд в дальнейшем поддержал решение нижнего суда.

Но более всего возмущает то, что суд США признал легитимность выявленной мной и моим адвокатом лжи прокуратуры и агентов DEA, данной ими под присягой в суде по криминальному делу! Поэтому систему эту невозможно назвать правосудием!

Все остальные выявленные действия прокуратуры, агентов DEA меркнут, и уже не имеет смысла приводить в правовое поле и доказывать что-либо. Например, прокуратура и DEA заявили, что все встречи и разговоры записывались и предоставлены в дело. Но нами выявлено с предоставлением неопровержимых фактов и доводов то, что имеет место укрывательство прокуратурой и DEA многих видео-, аудио- и телефонных переговоров и СМС, которые полностью опровергают все заявления и обвинения прокуратуры в мой адрес и адрес других обвиняемых. Суд проигнорировал наши доводы и факты и не потребовал от прокуратуры и DEA предоставления всех записей!

Прокуратура, DEA и суд делают заявления, постоянно применяя слова "проведено расследование", "арест", "экстрадирован" и так далее, тем самым вводя в заблуждение общественность. Лица с высшим юридическим образованием не могут неумышленно путать значение слов. Расследование — операция (по фабрикации дела). Арест (это, как я думаю, в юриспруденции подразумевает некую официальную процедуру с предоставлением документов об аресте, представлении, кто арестовывает) — похищение, несанкционированный силовой захват. Экстрадиция (этот термин описан в законах с четкими действиями всех правоохранительных и судебных структур) — незаконная транспортировка.

И многие другие многочисленные нарушения, ложь, укрывательство, введение в заблуждение со стороны прокуратуры, DEA и суда, имеющие место быть в деле.

Да что и кто я для этой системы — песчинка, бесправный гражданин другого государства.

Слов нет, остались одни эмоции…

Я доказываю свою невиновность и непричастность вот уже шесть лет. Противостоять юридической системе США бесполезно и опасно для жизни! Будь ты хоть невинным ангелом. Тем более гражданину РФ. Если апелляционный суд на поданную мной апелляцию удовлетворит мое прошение, то я уверую в чудо и,… возможно, правосудие в США!

— Что вам помогает жить в тюрьме? Вы часто звоните семье?

— Больше всего помогает не жить, а выживать в тюрьме США поддержка дочери, матери, жены и мысли о них, знание, что без меня моя семья погибнет. Поэтому я держусь и борюсь за жизнь изо всех сил. Также поддерживают меня всячески простые русские люди, которые, не зная меня и моей семьи, переживают за меня, поддерживают и помогают.

Мы часто используем обобщающий термин "Запад", обозначая им группу априори враждебно настроенных по отношению к России государств, состоящую из США и их союзников. Союзники не обязательно реально находятся на Западе. Западом мы зовём и Японию, восточнее которой только Тихий океан, и Израиль, находящийся на Ближнем Востоке, а в последнее время это понятие стало захватывать даже международные организации, принимающие решения, дискриминирующие Россию в пользу США.

С учётом традиционного американо-европейского единства (оформленного не только в виде военного альянса НАТО, но и в форме полноценного членства США и Канады в ОБСЕ, которая является Организацией по безопасности и сотрудничеству в Европе, а не в Америке) такое расширенное понимание Запада имеет право на существование. Но постепенно оно перестаёт соответствовать актуальной политической реальности.

Нас ведь в этом Западе волнуют не тесные политические связи США и ЕС и не то, что Европа часто бывает не согласна с Россией по важным проблемам международной жизни. Проблему нам доставляет фактический отказ стран ЕС от проведения суверенной внешней политики как в масштабах отдельных государств, так и в формате всего Евросоюза, послушно следующего в фарватере американской дипломатии. Отдельные вспышки самостоятельной активности, вроде сепаратного "минского процесса", протолкнуться в состав участников которого США так и не смогли, во-первых, не идут вразрез со стратегическими интересами Вашингтона, во-вторых, не формируют системный подход, который можно было бы рассматривать в качестве альтернативы американской дипломатии.

То есть для России ЕС важен в качестве самостоятельного, независимого от США и защищающего собственные интересы геополитического игрока. У нас есть все основания считать, что такая Европа окажется больше заинтересована в налаживании хороших отношений с Москвой.

Следовательно, влияние США хоть и не исчезнет одномоментно и навсегда, но критически ослабеет. Вашингтон не сможет диктовать свою волю ЕС, а вынужден будет с Европой договариваться, то есть делать предложения, более заманчивые, чем Россия. Одно это лишит США возможности распоряжаться в своих интересах ресурсами ЕС и заставит их тратить свои ресурсы на поддержание хотя бы видимости трансатлантического единства.

Поскольку же борьбу Россия ведёт против США, а не против ЕС (Брюссель, в отличие от Вашингтона, не объявлял Москву своим главным врагом). Поскольку в условиях нежелательности прямого военного столкновения ядерных сверхдержав, война пока ведётся именно на ресурсное истощение. Выведение из-под американского контроля ресурсной базы ЕС и принуждение Вашингтона к расходованию ресурсов на попытку сохранить хоть какие-то позиции в Европе будет означать очень серьёзную заявку на победу.

По итогам 2015 года можно сделать вывод, что процесс обретения Европой независимости от США стартовал. Это, конечно, не спринт — процесс просто сдвинулся с мёртвой точки, но и остановить его будет уже трудно. Причём фиксируется он в самой чувствительной сегодня для США сфере — финансовой.

Мы хорошо помним, как долго Германия (безусловный лидер ЕС) боролась за право хотя бы посмотреть на своё золото, хранящееся в США. О его репатриации Вашингтон и слышать не хотел. Тем не менее в 2013 году Берлин смог добиться решения о возвращении на родину 674 тонн золота из общего числа в 2355 тонн, хранившихся в США, Англии и Франции. Программа была рассчитана на 6 лет и должна была завершиться в 2019 году. В 2013 году Берлин добился возвращения 5 тонн золота, в 2014 — 151, а в 2015 году уже 210. Для полного выполнения программы осталось вернуть 308 тонн. Если темпы возврата золота резко не упадут, то программа может быть завершена досрочно.

По завершении, во-первых, в хранилищах "Дойче банка" во Франкфурте будет сосредоточено свыше половины германского золота. До 2013 года на территории Германии находилась только треть золотого запаса. Во-вторых, можно будет начинать переговоры о следующей программе возврата германского золотого запаса на родину, с реальной возможностью завершить его уже к 2025 году.

Американцы потому и не хотели возвращать ни одной унции золота, что раз начав, процесс уже невозможно было остановить. Как видим, темпы возврата даже ускоряются. Параллельно репатриацией золота озаботились Нидерланды. И у них тоже начало получатся, причём в те же годы, что и у немцев, — в 2014 году Банк Голландии вернул на родину из Нью-Йорка около 130 тонн золота (примерно 20% национального золотого запаса).

Напомню, что именно в 2014 и 2015 годах США оказывали особо мощное давление на Европейский союз, требуя от него введения, а затем наращивания антироссийских санкций. Причём Германия и Голландия играли в поддержке американской политики ключевую роль. Без поддержки Берлина санкции вообще не могли бы состояться, а Гаага активно обеспечивала информационно-политическое сопровождение антироссийской кампании, развёрнутой США. Одно участие Нидерландов в истории со сбитым над Донбассом "Боингом" дорогого стоит.

Так вот: похоже, что лояльность европейских союзников действительно стоит дорого. В общей сложности это обойдётся США в 800 тонн золота, которые они возвращают Голландии и Германии.

Главное же — нарушен принцип "никому ничего не возвращать". Теперь от Вашингтона будут требовать платы за каждый шаг. Пока удаётся обходиться просто возвратом чужого золота, которое, впрочем, американцы уже считали своим, ситуация ещё терпима, хоть и очень неприятна. А когда чужое закончится? А закончится оно во вполне обозримом будущем. Как тогда США будут покупать лояльность союзников?

Подчеркну: сам факт покупки лояльности Европы разрушает концепцию глобального доминирования США, в рамках которой именно европейские ресурсы должны были использоваться для противостояния России. Платить Европе европейским же золотом долго не получится. Сосредоточив своё золото у себя, таким образом объективно укрепившись и ослабив отдавших это золото американцев, европейцы окажутся значительно более самостоятельными, чем кажутся сегодня.

При этом создать ЕС проблемы путём проведения какой-либо активной операции США сейчас не могут. У них на носу президентские выборы, и Обама вынужден мириться везде. Украину склоняет (правда безуспешно) к компромиссу Байден. В Сирии США заставили пойти на соглашение с Асадом и фактически на разоружение уже 34 организации из состава "умеренных террористов"; ещё 5 ведут переговоры.

Вполне проамериканский Пан Ги Мун 1 марта благодарит Лаврова не только за перемирие в Сирии (что понятно) и не только за усилия в КНДР (там перемирие заключено ещё в 1953 году, но Россия и Китай имеют определённое сдерживающее влияние на местных лидеров). Пан Ги Мун ещё выражает надежду, что с помощью России удастся добиться прогресса в Йемене. А между прочим, Москва никогда не заявляла о своей вовлечённости в йеменский кризис. Там задействованы Иран и саудовские союзники США. Фактически пассаж генсека ООН является зондажом на тему — не поможет ли Россия беспомощному Обаме как-то выпутаться и из йеменской ситуации, где союзники США терпят сокрушительное поражение.

В мире США будут нуждаться как минимум до марта 2017 года, когда новоизбранный президент начнёт формулировать свою внешнеполитическую стратегию. Это год, а за год сделать можно много.

Ростислав Ищенко, обозреватель МИА "Россия сегодня"

Сразу два влиятельных представителя республиканской партии Митт Ромни и Джон Маккейн выступили в четверг против своего однопартийца, кандидата в президенты США Дональда Трампа.

Сенатор Маккейн в 2008 году и консерватор-мормон Ромни в 2012 году были номинантами от республиканской партии на всеобщих выборах главы государства. Теперь оба высказывают серьезные опасения, что номинантом станет Трамп, который пока лидирует с большим отрывом от остальных претендентов-республиканцев.

Опасный и неосведомленный

Выступая в четверг в Университете штата Юта, Ромни предостерег сторонников партии от "необдуманного выбора".

"Если мы, республиканцы, выберем Дональда Трампа в качестве нашего номинанта (для участия во всеобщих выборах – ред.), перспективы безопасного и процветающего будущего серьезно уменьшатся", — сказал политик, которого цитирует агентство Рейтер.

Спустя несколько минут его поддержал Маккейн, который заявил, что разделяет "опасения своего друга". Сенатор, который возглавляет комитет по вооруженным силам, назвал высказывания Трампа по вопросам национальной безопасности "неосведомленными и, несомненно, опасными".

"В то время, когда мир стал сложным, как никогда прежде, когда мы наблюдаем угрожающие действия неоимперской России, агрессивного Китая, экспансионистского Ирана и безумной Северной Кореи, а террористические движения пускают метастазы на Ближнем Востоке и в Северной Африке, я хочу, чтобы избиратели-республиканцы обратили пристальное внимание на то, что говорят наши уважаемые и информированные лидеры и эксперты по национальной безопасности о мистере Трампе, и хорошо подумали о том, кого они хотят видеть нашим следующим верховным главнокомандующим и лидером свободного мира", — написал Маккейн в обращении.

Чужой среди своих

Эксцентричный и независимый в суждениях, Трамп после убедительной победы на праймериз в "супервторник" 1 марта стал объектом жесткой атаки со стороны истеблишмента республиканской партии и ее видных членов. Так, ранее группа 70 известных республиканцев написала открытое письмо с критикой в адрес политика. Ряд членов партии уже заявили, что в случае номинации Трампа они либо бойкотируют выборы, либо проголосуют за демократов, чтобы не пустить миллиардера в Белый дом.

Издание New York Times отмечает, что Трамп вызывает обеспокоенность сразу у нескольких групп традиционных республиканских избирателей: христианских активистов, центристов и сторонников "национальной безопасности", которых, в частности, пугает позитивное отношение политика к таким лидерам, как президент РФ Владимир Путин. К последней группе относится как раз Маккейн, который известен своей жесткой позицией в отношении России.

У республиканцев, по подсчетам CNN, Трамп после победы в семи штатах получил 148 голосов делегатов в "супервторник", всего у него 230 делегатов. Сенатор Тед Круз, выигравший два штата, завоевал 65 делегатов, у него всего 82 делегатских голоса. Сенатор Марко Рубио получил во вторник 37 делегатов, в общей сложности он "заработал" 53 голоса.

Для выдвижения кандидатом от республиканцев нужно получить 1237 делегатов из 2472 участников съезда, который пройдет в июле. Всеобщие выборы пройдут 8 ноября. Главным противником Трампа от демократической партии эксперты видят экс-госсекретаря Хиллари Клинтон.

Григорий Дубовицкий.

Экономические интересы России не пострадают от введения новых санкций Совета Безопасности ООН против КНДР, заявил постоянный представитель РФ при ООН Виталий Чуркин.

"У нас были определенные экономические интересы, которые нам удалось защитить", - сказал Чуркин журналистам после принятия СБ ООН резолюции 2270, значительно ужесточившей санкции в отношении Северной Кореи.

Чуркин отметил, в частности, проект РЖД по строительству железной дороги в КНДР, через которую в некоторые южные районы Китая и в Южную Корею будет поставляться российский уголь.

"В общем-то этот проект сейчас защищен, как и другие наши экономические интересы. Это самое главное. Речь не идет о разрешениях на поставки, а просто об уведомлении соответствующего санкционного комитета", - отметил российский постпред.

Совет Безопасности ООН одобрил новый пакет санкций в отношении КНДР, после ядерного испытания и запуска баллистической ракеты, проведенных Пхеньяном с начала года. Резолюция запрещает поставки в КНДР авиационного и ракетного топлива, все грузы, идущие в и из КНДР, будут подвергаться инспекциям. Документ также запрещает продажу КНДР всех обычных вооружений; значительно ограничивает экспорт из страны угля, железа, золота, титана и редких природных минералов. Также вводятся финансовые санкции в отношении банков КНДР.

Ольга Денисова.

Поездка в США министра иностранных дел КНР Ван И

Владимир Терехов

Повышенный интерес к визиту в США министра иностранных дел КНР Ван И, состоявшемуся 23-25 февраля с.г., объясняется продолжающимся обострением ситуации во всём пространстве, прилегающем к восточному побережью КНР. Что чревато прямой конфронтацией двух ведущих мировых держав, в которую с высокой вероятностью окажутся втянутыми все страны Северо-Востока и Юго-Востока Азии.

Следует напомнить, что это уже третья встреча министров в течение одного месяца, что говорит о серьёзности проблем как в двусторонних отношениях, так и мире в целом, в котором США и Китай, как не раз заявлялось в последнее время, играют “особую роль”.

О содержательной стороне бесед Ван И с его американским коллегой Джоном Керри можно судить по их выступлениям в ходе встречи, тексты которых размещены на сайте Госдепартамента США. Важным источником информации является и выступление Ван И перед сотрудниками одного из ведущих американских мозговых центров, каковым является вашингтонский Центр стратегических и международных исследований.

Если до недавнего времени во внешнеполитической компоненте системы двусторонних отношений особое внимание уделялось южной части обозначенного выше пространства, то в последние месяцы не меньшее внимание обращается на процессы в его восточной, а также северной частях. Это объясняется возможным обострением ситуации в Тайваньском проливе, а также ростом напряжённости на Корейском полуострове.

Это не значит, что всё происходящее в последнее время в Южно-Китайском море (ЮКМ) заняло второстепенное место в ходе переговоров Ван И с Дж. Керри. Тем более что практические действия последних недель обоих главных участников опасной игры в ЮКМ не способствовали снижению темпов ухудшения складывающейся здесь ситуации.

Так, 30 января внутри 12-мильной зоны вокруг одного из искусственных островов в ЮКМ, де-факто контролируемого Китаем, прошёл ракетный эсминец ВМС США, что стало поводом для протеста МИД КНР. Спустя две недели тот же Дж. Керри выразил “очень серьёзные опасения в связи с развёртыванием Китаем ракет ПВО на спорных островах” в ЮКМ и заявил, что обсудит этот вопрос на предстоящей встрече с Ван И.

Что касается Тайваньского пролива, то здесь сохраняется ситуация, которую можно обозначить как “стабильная неопределённость”. Она возникла после победы Цай Инвэнь и возглавляемой ею Демократической прогрессивной партии в ходе состоявшихся на острове в январе 2016 г. парламентских и президентских выборов.

Пекин, Вашингтон и Токио (то есть главные участники игры вокруг тайваньской проблемы) и сам Тайбэй пока воздерживаются от шагов, которые могли бы резко нарушить сложившееся в последние годы в Тайваньском проливе статус-кво. Его прочность, видимо, начнёт проверяться после мая с.г., когда Цай Инвэнь пройдёт процедуру инаугурации на пост президента Тайваня.

Гораздо хуже развивается ситуация на Корейском полуострове. После периода колебаний с небольшой амплитудой в первой половине прошлого года она начала необратимо ухудшаться во второй половине. Апофеозом этого негативного тренда стали испытания в КНДР ядерного (вроде бы) устройства, состоявшегося 6 января 2016 г., и запуск 7 февраля спутника с помощью ракеты-носителя.

По мнению автора, эти акции стали очевидным внешнеполитическим “ляпом” (возможно, вынужденным) Пхеньяна. Ибо его следствием стал проигрыш почти всех участников игры в Северо-Восточной Азии, то есть того же Пхеньяна, Сеула, Токио и Пекина. Обе Кореи проиграли, потому что рост напряженности на полуострове делает совсем призрачной перспективу решения главной проблемы всех корейцев, обусловленной разделённостью недавно единого народа.

Японии придётся отложить перспективу налаживания отношений с КНДР, приобретающих важное значение в условиях сохраняющихся сложностей в отношениях с Южной Кореей. Нащупывание в период 2012-2014 гг. Токио и Пхеньяном тропы навстречу друг к другу проходило под предлогом решения так называемой “проблемы похищенных”.

Теперь, после того как Пхеньян заявил о прекращении их поисков (в ответ на присоединение Японии к санкциям в отношении КНДР), это окно возможностей для политики Токио на северокорейском направлении на неопределённое время закрывается. Что будет с удовлетворением встречено в Вашингтоне (а также, возможно, в Пекине).

О потерях КНР несколько позже, поскольку предварительно необходимо указать на выгодополучателя от очередной заварушки на Корейском полуострове. Таковым, несомненно, оказался Вашингтон. Главный международный полицейский всего периода после окончания холодной войны вновь вышел на сцену мирового политического театра в “белой рубашке”, позиционируясь в качестве основного борца с очередным “нарушителем международного права”.

Но, помимо приобретения Вашингтоном немаловажных сегодня “имиджевых” дивидендов, северокорейские ракетно-ядерные испытания поспобствовали решению одной из ключевых проблем американской стратегии в западной части Тихого океана. Она заключается в сохранении “передового базирования” в условиях нарастающей конфронтации с КНР. Перед лицом “ядерной угрозы” со стороны “северокорейского неадеквата” кто же теперь будет хотя бы заикаться о перспективе американского военного ухода из Южной Кореи.

Что касается (якобы) появления у КНДР потенциала ракетно-ядерного сдерживания США, то едва ли может вызывать сомнения тот факт, что со 100-процентной надёжностью он будет уничтожен упреждающим авиаударом, если такая задача действительно приобретёт неустранимую актуальность. Более 30 лет назад эффективность подобного удара была продемонстрирована на Ближнем Востоке, и с тех пор она только возрастала.

Так что демонстрация КНДР (опять же, якобы) наличия указанного потенциала играет весьма полезную для США роль при нулевых рисках в плане сохранения безопасности.

Существует, конечно, проблема (возможных) утечек из КНДР ракетно-ядерных технологий в другие страны. Но едва ли Пхеньян является главной причиной фактического краха международного режима контроля за распространением таких технологий.

Неубиваемые козыри приобретает Вашингтон и в игре с Пекином, которые, судя по всему, Дж. Керри выложил на переговорах с Ван И примерно в следующем оформлении: “Многоуважаемые наши главные геополитические оппоненты. В Пхеньяне сидят ваши парни, у которых (и вы не можете это отрицать) очевидным образом поехала крыша. Сделайте что-нибудь с этими надекватами. Сами и вместе с нами в СБ ООН”. Подобный пассаж вполне вписался бы в очевидную тенденцию роста раздражения в Пекине своим плохо контролируемым “младшим братом”.

Но поддержка Китаем весьма жёсткого в отношении КНДР американского проекта резолюции СБ ООН объясняется не только проблемами с “доставшим” Пекин “подопечным”, нарушающим запретительные резолюции СБ ООН, постоянным членом которого является КНР.

В последние месяцы в игре с Китаем на Корейском полуострове Вашингтон в очередной раз извлёк из рукава серьёзный козырь в виде утечек информации о возможности развёртывания в Южной Корее системы ПРО “промежуточной дальности” THAAD. Естественно, с целью “нейтрализации новых угроз, исходящих от Пхеньяна”.

Едва ли подобная перспектива будет иметь катастрофические последствия для китайской стратегии ракетно-ядерного сдерживания США. Хотя бы потому, что соответствующий потенциал КНР во всё большей степени перемещается на АПЛ. Но демонстрация указанного козыря несомненно поспособствовала сговорчивости Ван И в ходе переговоров с Дж. Керри, когда, видимо, и был окончательно согласован проект резолюции по Северной Корее.

По мнению автора, проведение последней серии ракетно-ядерных испытаний стало, скорее всего, актом отчаяния Пхеньяна после неудачных попыток в закулисном формате договориться с американцами о решении “проблемы денуклеаризации Корейского полуострова” (якобы сильно волнующей Вашингтон) на более или менее приемлемых для КНДР условиях.

Возможно, в Пхеньяне рассматривали эти испытания в качестве козырной карты в разворачивающейся на полуострове игре. Но уже сейчас очевидно, что она оказалась “дамой пик”.

До этого руководство КНДР довольно удачно маневрировало в навязанной ему в 2008 г. игре на обострение. Она началась с приходом к власти в Южной Корее президента Ли Мён Бака, не без основания называвшегося Пхеньяном “американской марионеткой”. В частности, относительно легко КНДР отделалась после проведения предыдущих ракетно-ядерных испытаний.

Но последние испытания проведены крайне не вовремя, что будет иметь для КНДР серьёзные последствия. Этот неутешительный для Пхеньяна вывод с неизбежностью следует из итогов визита Ван И в США.

Наконец, нельзя отказать в мастерстве ведущему международному актору, который вынуждает конкурентов на мировой политической сцене делать грубые ошибки в сложных ситуациях, возникающих в различных “горячих точках”.

Демонстрируется немалое умение в процессе игнорирования смыслового содержания пресловутого “международного права” без (в основном) формальных его нарушений. Такое может позволить себе только победитель в предыдущем глобальном конфликте, получившем название “холодная война”, и лидер современного мироустройства.

Всем же прочим полезно принимать во внимание это ключевое положение “реальполитик” (не имеющей никакого отношения к моральным аспектам человеческого бытия), прежде чем ввязываться в опасные геополитические игры. Складывающаяся для КНДР неприятная ситуация в немалой степени обусловлена недооценкой указанного положения.

Новые санкции Совбеза ООН по КНДР не распространяются на совместный логистический проект с РЖД "Хасан–Раджин"; российская компания рассматривают это как поддержку проекта на самом высоком международном уровне и рассчитывает на продолжение сотрудничества, а также намерена продолжить переговоры с партнерами в Южной Корее, сообщили РИА Новости в РЖД.

"Согласно пункту 29а резолюции Совета безопасности ООН, ограничения не распространяются на проект Хасан–Раджин, который ориентирован на транзитную перевозку энергоносителей из России в третьи страны с использованием порта Раджин", - заявили в РЖД в четверг. Порт Раджин расположен в КНДР.

РЖД, отметили в компании, рассматривают это как выражение поддержки проекта на самом высоком международном уровне и рассчитывает на продолжение конструктивного сотрудничества с партнерами, в том числе в третьих странах, в рамках данного проекта.

"В том числе, компания намерена продолжить переговоры с партнерами в Южной Корее с учетом стратегической заинтересованности последних и долгосрочных целей по модернизации Транскорейской железнодорожной магистрали", - сообщили в РЖД.

По словам собеседника агентства, в 2016-2017 годах по действующим контрактам через порт Раджин будет отгружено около 2,5 миллиона тонн угля. В течение 2015 года была организована перевозка и перевалка более 1,2 миллиона тонн угля, в том числе осуществлены тестовые отправки угля в Корею. Также была реализована пробная перевалка контейнеров с бутилированной водой из Китая в Корею.

Основной объем отправок российского угля (порядка 85% от общего объема) через терминал порта по-прежнему осуществляется для потребителей Китая. С учетом значительной доли стран АТР в структуре общемирового импорта угля, порт Раджин в силу своего оптимального географического положения сохраняет конкурентное преимущество для российских отправителей, отмечается в сообщении. Логистическое сопровождение перевозок грузов в порт Раджин осуществляет "РЖД Логистика".

Санкции против КНДР и российские интересы: нет ли противоречия?

Сценарий, когда ситуация на Корейском полуострове переходит от обострения и эскалации в результате проведения КНДР ядерных испытаний и ракетных запусков к диалогу и нормализации, а затем вновь к росту напряженности и новому обострению, повторяется с неизбежностью смены сезонов. Такая ситуация не может не отражаться на динамике российско-северокорейских отношений. До недавнего времени, тем не менее, можно было говорить о положительной динамике развития двустороннего сотрудничества, которое заметно активизировалось в 2014–2015 гг. и начало обретать реальное наполнение. Были надежды и на положительные сдвиги в рамках трехстороннего сотрудничества, в частности, на присоединение южнокорейского транспортного консорциума (POSCO, Hyundai Merchant Marine и Korail) к проекту российско-северокорейского СП «РасонКонТранс». Однако в свете последних событий это исключено — в начале февраля 2016 г. Южная Корея объявила о прекращении на неопределенный срок переговоров о присоединении к проекту.

Следует признать, что северокорейский руководитель превысил пределы терпения даже невраждебно настроенных к КНДР стран, создавая своими действиями предлог для препятствования продвижению их национальных интересов в регионе. Так, в связи с вызывающими действиями КНДР в начале 2016 г. изменился общий градус подхода России к взаимодействию с Пхеньяном. На смену благожелательно-нейтральному подходу пришел негативный настрой со стороны как официальных кругов, так и общественного мнения. Вместе с тем, Россия не может допустить ухудшения взаимоотношений с северокорейским руководством в результате слишком жесткой критики Пхеньяна – опыт показывает, что это приводит лишь к снижению нашей роли для других участников корейского урегулирования.

Северокорейское ядерное испытание и ракетный запуск в начале 2016 года не могли не повлечь за собой ответных мер со стороны международного сообщества. Так, 26 февраля 2016 г. США представили в Совете Безопасности ООН (СБ ООН) проект резолюции по расширению санкций в отношении КНДР, включающий самые жёсткие за последние 20 лет меры. Помимо расширения списка объектов санкций (включены еще 17 официальных лиц и 12 учреждений КНДР, связанных с ядерной и ракетной программами, в том числе Управление военной разведки, Министерство атомной энергетики и Государственное управление по освоению космоса) документ предусматривает, что все грузы, направляющиеся в КНДР и из нее, должны подвергаться обязательным инспекциям, вводит запрет на продажу КНДР обычных вооружений, поставки авиационного топлива (без изъятий для гражданских нужд), что безусловно приведет к росту его дефицита в стране. В частности, вероятно, создаст дополнительные трудности для работы северокорейской авиакомпании Air Koryo. Кроме того, предлагается ввести ограничение ее доступа в воздушное пространство стран-членов ООН.

Самой ощутимой для КНДР мерой может стать ограничение импорта северокорейского угля, золота, титана, редкоземельных минералов и «его полный запрет в некоторых случаях».

Это ограничение, очевидно, окажет едва ли не самый разрушительный эффект и на осуществление российских проектов в Северной Корее, сделает по большей части бессмысленной саму модель, на которой сегодня строится двустороннее сотрудничество — «российские инвестиции и поставки в обмен на доступ к природным ресурсам КНДР». Именно эта предложенная российской стороной модель должна была стать гарантом возврата российских инвестиций и, по сути, является единственным доступным для КНДР способом расчета в условиях ограниченности финансовых ресурсов. Именно эта модель положена в основу поиска взаимовыгодных вариантов возобновления технико-экономического содействия в реконструкции северокорейских предприятий электроэнергетики и металлургии — сферах, признанных наиболее важными в российско-северокорейском сотрудничестве на ближайшую перспективу.

Кроме того, планируется расширение санкций в отношении банков и иностранных активов КНДР, что может способствовать возникновению еще больших препятствий в осуществлении взаиморасчетов. Российские банки теперь уже вряд ли решатся на операции с КНДР — а через них проходят и операции по гуманитарному сотрудничеству ...

Проект резолюции также предусматривает обязанность государств высылать северокорейских дипломатов, причастных к «незаконной активности» Пхеньяна.

Таким образом, такая резолюция, по сути, поставит крест на наиболее крупных и важных для России проектах в КНДР. Россия признает необходимость ответных мер со стороны международного сообщества в лице СБ ООН ввиду явных нарушений Пхеньяном принятых им ранее резолюций. Однако она не может отказаться от защиты своих экономических интересов в КНДР и связанных с ними возможностей в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР). В связи с этим представляется невозможным согласие с предусматриваемыми американским документом мерами, которые не относятся напрямую к ракетно-ядерной деятельности КНДР.

Кроме того, Россия выступает против любых односторонних санкций в дополнение к тем, что принимаются СБ ООН. При этом санкции не должны быть «чрезмерными», создающими риск резкого ухудшения экономической обстановки в КНДР, что может привести к росту нестабильности в непосредственной близости от наших границ.

Георгий Толорая

Д.э.н., руководитель Центра стратегии России в Азии Института экономики РАН, профессор МГИМО МИД РФ, эксперт РСМД

Любовь Яковлева

Научный сотрудник Центра азиатской стратегии России ИЭ РАН

Партия российской пшеницы доставлена в Северную Корею

Карго российской мукомольной пшеницы прибыло в северокорейский порт Нампу 01 марта. Зерно поставлено в качестве гуманитарной помощи в рамках Всемирной Продовольственной Программы (WFP) ООН.

Пшеница была закуплена на сумму $4 млн., которые являются частью взноса России в WFP. За пять последних лет общий взнос России в программу гуманитарной продовольственной помощи Северной Корее составил $22 млн.

Сотрудники Росфинмониторинга в составе межведомственной делегации, включавшей в себя представителей МИД России, ФСБ России, МВД России, Минфина России и Банка России, приняли участие в состоявшейся в Париже в период с 15 по 19 февраля 2016 года пленарной сессии Группы разработки финансовых мер борьбы с отмыванием денег (ФАТФ).

С учетом продолжающейся эскалации террористической угрозы главенствующей темой форума в очередной раз стало противодействие финансированию терроризма.

Одним из основных вопросов повестки дня пленарного заседания являлся пересмотр по инициативе Российской Федерации Стандартов ФАТФ, в частности ключевой Рекомендации 5 («Криминализация финансирования терроризма») в целях безотлагательного и всеобъемлющего выполнения антитеррористических Резолюций Совбеза ООН 2199 и 2253.

Однако мнения юрисдикций по данному вопросу разделились, в частности в контексте прозвучавшего российского предложения о включении термина «экономические ресурсы и различные виды финансовой поддержки ИГИЛ» в понятие «финансирование терроризма». Было принято решение о том, что в межсессионный период ФАТФ подготовит документ, обосновывающий необходимость внесения изменений в Стандарты ФАТФ. Он будет представлен на следующем пленарном заседании Группы в июне 2016 года.

В целях усиления борьбы с финансированием терроризма утверждена Консолидированная стратегия, устанавливающая основные цели и приоритеты Глобальной сети ФАТФ/РГТФ. Одним из важнейших пунктов обновленной стратегии является совершенствование информационного обмена как на международном, так и на национальном уровнях. В этой связи в преддверии пленарной недели ФАТФ провела две специальные встречи, в которых также принимали участие российские эксперты: с представителями частного сектора и с Группой по борьбе с финансированием ИГИЛ. Итоги указанных мероприятий также нашли свое отражение в стратегии.

Внесены изменения и в Методологию оценки национальных систем противодействия отмыванию доходов и финансированию терроризма (ПОД/ФТ). Так, в нее включены требования о запрете финансирования иностранных террористов-боевиков. Также был пересмотрен основной документ, регламентирующий взаимоотношения ФАТФ и РГТФ – «Цели и принципы Глобальной сети ФАТФ».

Продолжена работа в сфере снижения рисков и надлежащей имплементации риск-ориентированного подхода в различных сферах. Пленум утвердил обновленный документ «Применение риск-ориентированного подхода в отношении поставщиков услуг перевода денежных средств и ценностей». Продолжается работа по аналогичному руководству в сфере корреспондентского банкинга.

В ходе пленарной сессии актуализированы «серый» и «черный» списки юрисдикций, имеющих стратегические недостатки в национальных системах ПОД/ФТ и представляющих угрозу мировой финансовой системе.

По итогам обзора прогресса за период с октября 2015 г. «черный» список поредел за счет исключения из него Мьянмы. Теперь в нем фигурируют всего 2 государства – КНДР и Иран. «Серый» список покинули Алжир, Ангола и Панама.

В отношении Бразилии ФАТФ выпустила специальное публичное заявление в связи с тем, что у страны, невзирая на принятое новое законодательство, остаются некоторые недостатки в части надлежащей криминализации финансирования терроризма.

Знаковым событием форума стало избрание на пост сопредседателя Рабочей группы ФАТФ по рискам, трендам и методам россиянина Б.В.Торопова, ранее занимавшего пост Исполнительного секретаря Евразийской группы по типу ФАТФ (ЕАГ), а в настоящее время являющегося первым заместителем генерального директора Международного учебно-методического центра финансового мониторинга.

Малайзия официально была принята в члены ФАТФ (страна стала 37-й юрисдикцией-членом организации), а Израиль стал наблюдателем в Группе.

«На полях» пленарного заседания состоялись двусторонние консультации с делегациями Индии, Испании, Китая, ОАЭ, США и Франции. Кроме того, прошли уже ставшие традиционными встреча Совета БРИКС по ПОД/ФТ и Консультативное совещание ЕАГ.

Ежегодно 1 марта отмечается Всемирный день гражданской обороны. Эта памятная дата учреждена в целях пропаганды знаний о гражданской обороне, поднятия престижа национальных спасательных служб, а также формирования культуры безопасности жизнедеятельности. В 2016 году тема Всемирного дня гражданской обороны: «Гражданская оборона и новые информационные технологии».

«За время сотрудничества МЧС России внесло значительный вклад в укрепление международного статуса МОГО, с его помощью были привлечены новые страны-члены, в том числе из Содружества Независимых Государств» - отметил в своем обращении Владимир Пучков.

Министр подчеркнул, что тесное взаимодействие МЧС России и МОГО способствует распространению передовых российских пожарно-спасательных технологий и безопасности жизнедеятельности.

МОГО является единственной международной межправительственной организацией, которая специализируется в области гражданской обороны и защиты населения на международном уровне. В ее состав входят 53 государства в качестве полноправных членов и 16 стран-наблюдателей. В 2014 году впервые Генеральным секретарём МОГО избран россиянин Владимир Кувшинов. Благодаря ему МОГО открыло новые возможности для развития организации, что еще более укрепило позиции Российской Федерации на мировой арене.

«Россия является полноправным членом МОГО, а МЧС России в этой организации присвоен статус «стратегического партнера», - сказал Министр.

В рамках сотрудничества российское ведомство реализует крупные проекты содействия международному развитию в Палестине, Киргизии, КНДР, Никарагуа, Сербии, Тувалу, Иордании, Камеруне и Кубе, а также в ряде других стран.

В марте 2015 года в Швейцарии Генеральным секретарем МОГО В.В. Кувшиновым состоялось открытие информационно-координационного центра МОГО, который позволяет МЧС России и МОГО совместно продвигать комплексные подходы снижения рисков возникновения чрезвычайных ситуаций, способствовать совершенствованию международной кооперации служб спасения, а также раннему предупреждению и смягчению последствий стихийных бедствий.

В сентябре 2015 года резолюцией, принятой на 70-ой сессии Генеральной ассамблеи Организации объединенных наций, МОГО получила статус Международного наблюдателя.

Глава МЧС России выразил уверенность, что дальнейшее сотрудничество МЧС России с профильными организациями других стран будет столь же плодотворным.

Будущее внутренней политики РК: генсек ООН – будущий президент?

Константин Асмолов

В прошлом материале мы разбирали Ан Чхоль Су, но в преддверии выборов 2017 г на политическом небосклоне РК может появиться еще одна фигура – ныне генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун. В прошлом Пан Ги Мун работал во внешнеполитическом ведомстве Южной Кореи, дойдя до поста министра иностранных дел. Там он проявил себя как способный и талантливый специалист, хотя за склонность старательно уходить от ответов на острые и неудобные вопросы ему дали прозвище «скользкий угорь». Генсеком ООН Пан стал при президенте Но Му Хене, считавшимся представителем левого тренда, хотя на посту руководителя международного сообщества вел себя скорее как человек, привычно колебавшийся вместе с линией партии. Возможно, именно это позволило ему остаться на второй срок, поскольку, в этом смысле, он был кандидатурой, устраивавшей всех. Впрочем, в Республике Корея его назначение было воспринято как очередное доказательство роста престижа РК на международной сцене.

Срок действия полномочий Пана на посту генсека истекает в конце 2016 года, и он не может быть переизбран, так как занимает эту должность уже второй срок.

Разговоры о включении Пана в президентскую гонку возникают периодически. В 2014 году он с большим отрывом возглавил список тех лиц, кого граждане Южной Кореи хотели бы видеть в качестве будущего президента страны. Рейтинг генсека ООН составил 39,7%, тогда как ближайший конкурент — нынешний мэр Сеула Пак Вон Сун — почти в три раза меньше — 13,5%.

В конце 2015 г. такой разговор возник снова в контексте его предполагаемой поездки в КНДР. Вначале 16 ноября южнокорейское информагентство Ёнхап со ссылкой на высокопоставленные источники в ООН сообщило, что генсек ООН Пан Ги Мун в середине этой недели посетит Пхеньян, где встретится с лидером КНДР Ким Чен Ыном. Анонимный собеседник сообщил, что все уже согласовано, и «Генсек Пан не вернется обратно из Пхеньяна в Нью-Йорк без каких-либо достижений… Очень высока вероятность, что данный визит станет важной вехой в деле решения ядерной проблемы КНДР и прочих важных вопросов Корейского полуострова».

Затем о визите сообщило китайское агентство Синьхуа со ссылкой на северокорейское агентство ЦТАК, выразив надежду на то, что визит будет способствовать улучшению межкорейских отношений и указав дату — с 23 по 26 ноября .

Однако в пресс-службе генерального секретаря ООН опровергли эту информацию — представитель генсека Стефан Дюжаррик рассказал о графике Пан Ги Муна, в который посещение Северной Кореи не входит. Между тем, Дюжаррик отметил, что возможность визита Пан Ги Муна в СК обсуждается. В министерстве по делам воссоединения РК также сообщили, что из ООН не поступало никаких официальных сообщений о визите Пан Ги Муна в Пхеньян.

Но 24 ноября Пан Ги Мун подтвердил свое намерение посетить КНДР, — «Сейчас не могу сказать, но я приложу усилия, чтобы посетить Север по возможности в скором времени», «из Северной Кореи идут позитивные сигналы, и согласовывается время, когда было бы хорошо посетить Север».

Наконец, 7 декабря представитель ООН подтвердил, что переговоры с КНДР о возможности посещения страны генеральным секретарем организации Пан Ги Муном ведутся, но «окончательного решения еще нет. Когда будет достигнут прогресс, ООН об этом объявит официально».

Сам Пан Ги Мун еще не заявлял о намерении бороться за пост президента Южной Кореи. По словам людей из его ближайшего окружения, Пан человек скромный и лучше чувствует себя на дипломатическом поприще, а не в сфере внутренней политики. Однако хочется напомнить, что такие решения часто принимаются «как бы в последний момент».

Если Пан вернется в корейскую политику, то, надо учитывать, что у него есть шанс сыграть как за левых, так и за правых. Левые, особенно на фоне дискуссий вокруг кандидатуры Мун Чжэ Ина, уже выражали заинтересованность в том, чтобы Пан Ги Мун стал представителем оппозиции на президентских выборах-2017. тем более что его относительная умеренность поможет демократам избавиться от образа леваков. По некоторым данным, кандидатуру Пана лоббировал такой влиятельный представитель левого лагеря, как Квон Но Гап

Однако и правые тоже хотели бы заполучить генсека ООН в свои ряды — окружение Пак Кын Хе уже флиртует с ним и пытается привести популярного политика в свой лагерь. Причина этого понятна: после того как президент становится экс-президентом, шансов вернуться во власть у него нет, и потом он или сидит тише воды, ниже травы, или становится объектом судебного или иного преследования. Недругов у Пак Кын Хе много, и потому ее окружение задумывается над тем, как сохранить влияние своей фракции после 2017 года.

Каковы в этом контексте его шансы на успех? Скромный, был хорошим министром иностранных дел, считается действительно неплохим организатором и управленцем. Есть определенная поддержка как со стороны политиков, так и со стороны народа. Оттого ряд корейских политологов полагает, что если у Пана возникнет желание стать президентом РК, он им станет. С другой стороны, всегда есть вопросы для критики: а чего он добился в качестве генсека и насколько укрепился престиж ООН в то время, когда он ею руководил? Придраться — можно. Кроме того, карьера президента РК после поста Генсека ООН является своего рода ступенькой вниз, и непонятно не начнет ли он на своем новом посту «бронзоветь», выходя за пределы компетентности или коммуникации.

Так что, посмотрим, насколько заявления Пан Ги Муна о нежелании участвовать в президентской гонке выдержат проверку временем, и будем следить за развитием событий.

«Ворон», «Тень» или «Пенетратор»

США показали облик стратегического бомбардировщика будущего

Павел Котляр

Американцы показали, как будет выглядеть их стратегический бомбардировщик будущего. В его внешнем облике эксперты нашли мало отличий от малоизвестного, но самого дорогого самолета прошлого и настоящего.

Американские военные показали всему миру облик нового стратегического бомбардировщика, который в будущем должен заменить давно стоящие на вооружении США B-52, B-1 и B-2.

Интрига по поводу того, как будет выглядеть американский дальний бомбардировщик будущего, сохранялась с октября 2015 года. Тогда было объявлено, что контракт на создание нового самолета для проекта Long Range Strike Bomber (LRSB, «Ударный дальний бомбардировщик». — «Газета.Ru») получила корпорация Northrop Grumman, а ее конкуренты Boeing и Lockheed Martin выбыли из борьбы.

О новом бомбардировщике, который в XXI веке должен будет выполнять стратегические задачи вдали от мест постоянного базирования, было известно немногое. Сообщалось лишь, что самолет будет выполнен по технологии Stealth, призванной усложнить его обнаружение радарами. Кроме того, бомбардировщик способен нести водородные бомбы, ядерное и обычное оружие. Также, по некоторым данным, он сможет выполнять поставленные задачи без экипажа.

На днях в СМИ просочилась информация, что новые данные о самолете будущего будут объявлены в первую неделю марта, однако это случилось несколько раньше. Выступая на симпозиуме по вооружениям, устроенном Ассоциацией ВВС, министр военно-воздушных сил США Дебора Ли Джеймс на экране показала облик будущего самолета.

Кроме того, министр сняла интригу по поводу обозначения изделия — называться он будет B-21.

«Таким образом, у нас есть изображение, обозначение, однако чего у нас нет — это названия, — заявила министр. — И вот почему я обращаюсь ко всем летчикам сегодня: предложите имя B-21 новейшему бомбардировщику Америки».

Каким будет имя нового бомбардировщика, многие СМИ волнует больше, чем его технические особенности. Так, издание Defense News устроило голосование. Среди предложенных вариантов — Raven («Ворон»), Liberator II, Shadow («Тень»), Penetrator и даже «Банши». Последний является страшным персонажем из ирландского фольклора, появляющимся возле дома обреченного на смерть человека.

Прототип самолета пока еще не создан, поэтому его компьютерное изображение основано на первоначальных дизайнерских разработках. Название B-21 является данью тому, что самолет LRS-B станет первым американским бомбардировщиком XXI века.

Джеймс также объяснила визуальное сходство самолета с уже стоящим на вооружении США малозаметным стратегическим бомбардировщиком B-2 Spirit, также детищем компании Northman Grumman.

«B-21 проектировался с самого начала на основе того набора требований, которые позволяют нам использовать уже существующие и проверенные технологии», — заявила министр.

В своем заявлении представитель Northrop Grumman Тим Пэйнтер подчеркнул важность B-21 для будущего США. «Northrop Grumman гордится правом выступать главным подрядчиком в проекте бомбардировщика В-21 в сотрудничестве с ВВС США, чтобы добиться возможностей, жизненно необходимых для нашей национальной безопасности. Все дальнейшие вопросы стоит обращать к ВВС», — заявил Пэйнтер.

Не нужно быть экспертом в авиации, чтобы в самом деле не заметить поразительное сходство представленного макета с самолетом-невидимкой B-2 Spirit.

Самолет B-2, выполненный по аэродинамической схеме «летающее крыло», является самым дорогим самолетом в истории авиации, за что он часто критикуется авиационными экспертами.

Специалисты отмечают, что новый самолет, судя по обнародованному изображению, скорее станет эволюционным продолжением своего предшественника, чем новой разработкой с чистого листа.

Четыре двигателя B-21, главные источники излучения в инфракрасном диапазоне, повышающей заметность самолета, будут еще больше спрятаны в планер, а их воздухозаборники интегрированы с кабиной.

Несмотря на то что пока публике представлен только макет будущего самолета, к его облику приковано внимание многих СМИ и авиационных экспертов по всему миру. «Китай, Россия, Иран, КНДР и все в мире, кто занимается разработкой технологии невидимости, будут вглядываться в этот рисунок, чтобы понять, куда направлена конструкторская мысль в США», — пишет CNN.

По оценкам экспертов, новый бомбардировщик будет стоить около $511 млн.

Ожидается, что затраты на разработку самолета компании Northrop Grumman составят около $23,5 млрд. Ранее американские газеты со ссылкой на источники, знакомые с ситуацией, сообщали, что общая стоимость контракта составит $21,4 млрд, а общая сумма сделки — около $80 млрд.

К возможным новым санкциям против Северной Кореи

Константин Асмолов

26 февраля 2016 г. Совет Безопасности ООН приступил к рассмотрению очередной резолюции по Северной Корее. Ожидается, что она будет самой жёсткой за 20 лет, – все грузы, следующие в Северную Корею и из неё, будут подвергаться обязательным инспекциям, будут запрещены продажа Пхеньяну обычных вооружений, авиационного топлива, включая ракетное, импорт из Северной Кореи угля, железа, золота, титана, редкоземельных минералов. Кроме того, санкции ужесточают ограничения по банковской деятельности Северной Кореи. Предусматривается даже ограничение доступа авиакомпании Air Koryo в воздушное пространство стран-членов ООН.

Резолюция расширит санкции в отношении банков и иностранных активов КНДР. Северокорейские дипломаты, причастные к «незаконной активности» Пхеньяна, должны быть высланы. В список объектов санкций включены 17 официальных лиц и 12 учреждений КНДР, связанных с ядерной и ракетной программами. В их числе управление военной разведки, министерство атомной энергетики и государственное управление по освоению космоса.

Авторами документа выступили США, однако работа над ним шла в тесном контакте с Китаем, получив развитие после визита в Вашингтон главы МИД Китая Ван И и его встречи с госсекретарем США Джоном Керри. Представив документ, постоянный представитель Америки при ООН Саманта Пауэр отметила, что данные меры не должны рассматриваться как наказание и направлены на то, чтобы заставить Пхеньян отказаться от ракетной и ядерной программ, а также вернуться на путь диалога.

РФ и КНР восприняли американский проект сдержанно. С одной стороны, представитель Китая при ООН Лю Цзеи выразил надежду на то, что резолюция поможет денуклеаризации Корейского полуострова, миру и стабильности, а глава МИД Ван И ранее заявил, что принятие данной резолюции поможет эффективному сдерживанию ядерной программы КНДР, которую КНР ядерной страной не считает. Однако в то же время было отмечено, что сама резолюция не может кардинально решить ядерную проблему на Корейском полуострове, и «Для того, чтобы урегулировать спор по ядерной проблеме на полуострове, мы должны вернуться к диалогу и переговорам».

Одновременно китайские дипломаты сделали целую серию заявлений о том, что итоговая резолюция СБ должна быть сфокусирована на ядерной программе и программе по разработке ракет КНДР, заявили в МИД КНР, подчеркнув, что, санкции, которые будут приняты, не должны затрагивать жизнь обычных граждан.

Так, спикер МИД Хуа Чуньин, как и глава ведомства, с одной стороны, заявила о том, что «есть надежда на скорейшее достижение консенсуса» и Китай уверен в возможности использования новой резолюции как преграды для ядерных испытаний и запуска новых спутников КНДР. Но с другой – «хотела бы повторно подчеркнуть, что сама по себе резолюция СБ ООН ни в коей мере не может в корне разрешить ядерную проблему на Корейском полуострове, и мы надеемся, что все стороны в конечном счете вернутся на путь диалога и переговоров».

Заместитель постоянного представителя России при ООН Пётр Ильичёв сообщил прессе, что изучение документа потребует некоторого времени, поскольку проект насыщен деталями, и к нему есть приложения, которые необходимо проанализировать. Ранее Россия заявила о своём согласии принять резолюцию, поскольку имели место явные нарушения предыдущих резолюций, напомнил российский дипломат.

Голосование по проекту может пройти 28–29 февраля, и автор полагает, что такой проект санкций уже нельзя назвать просто санкциями. Это почти блокада, что хорошо видно по тому, что любое судно, идущее в КНДР или из КНДР, должно быть подвергнуто досмотру, а любая попытка вести дела с КНДР влечет за собой международные санкции.

Особо стоит отметить попытки запретить КНДР экспорт минеральных ресурсов, составляющий 13 процентов бюджетных доходов Северной Кореи. Если Северная Корея не сможет экспортировать минеральные ресурсы, её экономический рост сократится не менее чем на 4 процента, и это будет серьезным ударом не по режиму, а по стране и ее населению.

Надо отметить, что сами по себе санкции никогда не были эффективной мерой разрешения проблемы, зато очень часто оказываются способом радикального обострения ситуации. Например, нефтяное эмбарго, которое было наложено на Японию американскими властями, стало главной причиной начала войны на Тихом океане, поскольку у Японии не было иного выхода, кроме как начинать военные действия.

Понятно, что перед авторами резолюции стоял вопрос: «Что бы еще такого запретить, если все, что можно, уже запретили?». В результате новый санкционный пакет выглядит заведомо неадекватным северокорейским действиям. Если бы КНДР провела пуск ракеты военного назначения, об адекватности еще можно было бы говорить, но пока заявления о том, что «мы отрабатываем диверсионные действия по уничтожению руководства КНДР и ее ядерных объектов» делает не Пхеньян, а Вашингтон и Сеул, причем заявления такого плана делались до ракетно-ядерного обострения зимы 2016 г.

В этом контексте надо обратить внимание на позицию Китая и России. Как видно, КНР не против концепции денуклеаризации полуострова и принятия резолюции, осуждающей своевольные действия КНДР. Но по сути этой резолюции и, тем более, содержания санкционного пакета у Вашингтона и Пекина есть серьезные разногласия. Этим и объясняется то, что совместная работа, которую подчеркивают китайские дипломаты, ведется в течение очень долгого времени. Если бы между двумя сторонами существовало принципиальное согласие о том, что Северной Корее надо преподать предметный урок, консультации не заняли бы так много времени. И судя по китайским ремаркам, далеко не все предложения КНР были приняты.

Заслуживает внимания и реплика России о необходимости тщательного изучения всех документов и приложений. Дьявол часто прячется в деталях. И нынешний виток кризиса во многом связан с тем, что в свое время в аналогичной ситуации не обратили внимание на формулировку, запрещающую КНДР запускать ракеты с использованием баллистических технологий. В результате под запрет попали не только пуски ракет военного назначения, но и любые попытки развивать ракетную отрасль, что противоречит задекларированному ООН праву любой страны на мирное освоение космоса.

В результате принятие резолюции явно будет не мгновенным и может быть связано с неожиданностями. Ранее пять постоянных членов СБ ООН голосовали синхронно, но сегодня международная обстановка меняется и, как говорится, возможны варианты, связанные с тем, насколько Россия и Китай сумеют сдвинуть внесенные предложения в сторону большей разумности.

Лидер КНДР Ким Чен Ын присутствовал на учебных стрельбах нового противотанкового управляемого оружия и дал ему высокую оценку, сообщило агентство Рёнхап.

Лидер Северной Кореи заявил, что мобильные ракетные противотанковые установки с лазерным наведением обладают самой большой в мире дальностью стрельбы, их точность поражения не уступает снайперской винтовке, а бронебойная способность и разрушительная сила вызывает восхищение.

С новым видом вооружений Северной Корее будет не страшна бронетехника противника, так как "бронированные танки и автотехника врагов, которые берут высокой маневренностью и ударной силой, перед лицом управляемого противотанкового оружия становятся не более чем вареной тыквой", цитирует слова Ким Чен Ына северокорейское Центральное телеграфное агентство Кореи (ЦТАК).

Агентство не сообщило, имеют ли представление о тыкве в вареном, жареном или тушеном виде граждане страны, которая на протяжении долгих лет испытывает хронические проблемы с продовольствием.

Ким Чен Ын также дал распоряжение о скорейшем начале массового производства нового вида вооружений и оснащении им воинских частей.

Сообщение об инспекции вооружений лидером страны стало первым после проведения ядерного испытания в январе и пуска баллистической ракеты 7 февраля этого года, которые грозят Северной Корее новыми, гораздо более жесткими санкциями Совета Безопасности ООН.

Ксения Нака.

«Проще принять репрессивные меры...»

Миграционные власти продолжают выдворять из России сирийцев, просивших здесь убежища

Диана ЕВДОКИМОВА

Начиная с вечера среды и весь вчерашний день правозащитники из комитета «Гражданское содействие» били тревогу: троих сирийцев, просивших убежища в России, депортируют на родину. В четверг на момент подписания номера «НИ» мужчины еще находились в столичном аэропорту «Внуково» под охраной сотрудников ФМС. В комитете «Гражданское содействие» уверены, что происходящее нарушает нормы международного права и ставит под угрозу жизни граждан Сирии: людей высылают в зону военного конфликта.

Сирийцев зовут Садах Эддин, Закария Барри (на фото) и Хайсам Друби. Первые двое приехали в Россию легально по визам, третий – по паспорту и визе старшего брата (они очень похожи). Все трое работали в нашей стране, нашли, где жить. Во временном убежище миграционная служба им отказала. В итоге сирийцы оказались в спецприемнике, а после их осудили по статье 18.8 КоАП («Нарушение правил въезда либо режима пребывания»), которая подразумевает выдворение из страны. Все трое вплоть до среды находились на территории Дагестана. Вечером 24 февраля по решению местной миграционной службы их привезли в аэропорт Махачкалы, а оттуда направили самолетом в Москву.

Заметим, что в специальном учреждении временного содержания иностранных граждан (СУВСИГ) сирийцы находились в течение двух лет. Все это время правозащитники пытались им помочь, в том числе с получением временного убежища. «Я знаю, есть установка у ФМС России – не выдворять сирийцев. Поэтому я не ожидала, что вдруг они решат исполнить решение суда. Думаю, все дело в миграционной службе, которой проще принять репрессивные меры, чем те, что идут на помощь людям», – сказала «НИ» председатель комитета «Гражданское содействие» Светлана Ганнушкина.

Правозащитники указывают, что по жалобе Закарии Барри 24 февраля Европейский суд по правам человека срочно применил правило 39 Регламента суда, в превентивном порядке запрещающее высылку. Это значит, что, депортируя истца, Россия точно нарушит международное право.

Судьбой троих беженцев заинтересовались, в том числе, в управлении Верховного комиссара ООН по делам беженцев (УВКБ ООН). Его сотрудники несколько раз обращались в ФМС с просьбой не высылать сирийцев, заявляли о своем намерении не допустить депортации и собирались провести с мужчинами интервью, необходимое для переселения в другую страну.

«Я подключила Михаила Федотова (глава президентского Совета по правам человека. – «НИ»). Он обещал помочь. Пока мы надеемся, что все разрешится для сирийцев благополучно. Все трое – из Алеппо, одной из самых горячих точек страны», – добавила Светлана Ганнушкина.

Отметим, это далеко не первый случай, когда российские власти выдворяют соискателя убежища в зону, где ему грозит опасность. Так, в октябре Махачкалинский горсуд распорядился выдворить уроженца Алеппо Куро Сабри, признанного виновным в работе по просроченной визе. А в январе управление миграционной службы по Москве повторно отказало во временном убежище гражданину Северной Кореи.

Россия. Сирия > Миграция, виза, туризм > newizv.ru, 26 февраля 2016 > № 1664118

Система противоракетной обороны, которую США намерены развернуть в Южной Корее, не будет угрожать Китаю, а будет направлена на защиту от возможных агрессивных действий КНДР, заявил глава Тихоокеанского командования США адмирал Гарри Хэррис.

Ранее в четверг глава МИД КНР Ван И на конференции в Вашингтоне заявил, что Китай серьезно озабочен планами США разместить на Корейском полуострове свои системы ПРО и призвал "брать в расчет" эти опасения.

"THAAD (система ПРО) не угрожает Китаю. Она там, чтобы защитить американцев в (Южной) Корее, их семьи и корейцев. И если Китай хочет использовать свое влияние для того, чтобы THAAD не оказалась в Южной Корее, то ему лучше использовать свое влияние на Северную Корею", — сказал Хэррис на пресс-конференции.

Система THAAD (Terminal High Altitude Area Defense System) предназначена для высотного заатмосферного перехвата ракет, как утверждается, малого и среднего радиуса действия. Переговоры США и Южной Кореи об их размещении на юге Корейского полуострова начались на прошлой неделе.

Решение начать переговоры о THAAD было принято после ядерного испытания КНДР 6 января и запуска баллистической ракеты со спутником 7 февраля, что нарушает резолюции СБ ООН. США являются ближайшим союзником Южной Кореи и содержат на полуострове армейский контингент в составе почти 30 тысяч военнослужащих.

Григорий Дубовицкий.

Китай, Россия и КНДР обсуждают возможность создания в дельте реки Тумэньцзян (Туманган) зоны международного туристического сотрудничества. В частности, руководство китайской провинции Цзилинь включило этот проект в план развития на 2016-2020 гг.

По данным Управления по делам туризма Цзилиня, зона расположится на стыке границ трех стран и частично включит в себя китайский поселок Цзинсинь вблизи города Хуньчунь, российский населенный пункт Хасан и северокорейский Тумэньцзян Дун. Как ожидается, для туристов будут организованы экскурсионные, развлекательные, оздоровительные и другие услуги. При этом въезд в зону будет безвизовым.

Инициатива создания этой туристической территории принадлежит администрации провинции Цзилинь, которая выдвинула соответствующее предложение в марте 2014 г. Идея получила поддержку в Приморском крае России и городе Расон (КНДР). Позднее стороны заключили меморандум о сотрудничестве.

Частично подготовлена инфраструктура для создания зоны сотрудничества. Так, уже открыто движение по некоторым автодорогам, связывающим Цзилинь с КНДР и Россией. В радиусе 300 км от будущей зоны действует пять аэропортов. Кроме того, В сентябре 2015 года в китайской провинции сдана в эксплуатацию скоростная железнодорожная линия Цзилинь – Тумэнь – Хуньчунь.